Крымский мост

КНИГА ПЕРВАЯ.

Пролог:

Она качалась на волнах. Ослепительно жёлтое солнце согревало тело и пыталось заглянуть в её зажмуренные глаза. Острые морские брызги легко и приятно щекотали лицо. Через обнажённое тело перекатывались упругие волны, и она чувствовала, как её мягко и осторожно подталкивают к берегу. Каким-то шестым чувством уловив, что можно достать до дна, она открыла глаза и встала на ноги. Берег, покрытый светлым песком, был совсем близко и, чтобы попасть туда, ей оставалось всего лишь преодолеть рубеж, где морские волны будут пытаться увлечь за собой обратно в пучину. Они мощно и одновременно ласково струились по песку, где у самой кромки воды сидели и ждали её двое. Огромный пёс и мужчина с бронзовой от загара кожей.

- Ну, здравствуйте, - улыбнулась она, - долго ждали меня?

И пёс, радостно заскулив, лизнул её солёную от морской воды ладонь.

Часть I.

Глава 1.

Сырая осенняя грязь чавкала под подошвами добротных армейских ботинок. Ремень автомата «Абакан» впивался в плечо, а палец устал быть все время в напряжении. Однако возможности закинуть оружие за спину не было. Вокруг шуршал опасный и неизвестный лес, обступавший разбитую дорогу. В нем что-то постоянно хрустело, ухало и шуршало. Кроны деревьев с листьями замысловатой формы почти скрывали мутное темное небо над головой, но они также скрывали человека, который шел по этому неприятному месту и озирался по сторонам. Хотя бы с неба опасность не должна была свалиться на голову. Армейский счетчик Гейгера, встроенный в комбинезон химзащиты, периодически заливался трескучими очередями. Это означало, что радиационный фон в этом месте заметно больше, чем обычно. Впрочем, по нынешним временам «обычно» считалось еще 30 лет назад вредным для здоровья. Тогда он ускорял шаг, чтобы миновать опасную зону.

Однако, спешить было также неразумно. Любой корень, любая кочка могли обернуться непредвиденным затруднением, какими наполнилась земля в последние годы. Едкий мох, плотоядные травы, жгучие побеги, способные переварить мелкого грызуна, или вызвать жуткий приступ аллергии. Каких-то 30 лет назад по этому лесу можно было спокойно кататься на велосипеде с голыми ногами, а сегодня и велосипед стал чем-то забытым и далеким. Он помнил эти времена, но они уже покрылись туманом в его воспоминаниях.

Он шел по этой дороге не ради развлечения. Об этой вылазке знали всего несколько человек с полувоенной базы на окраине Москвы. От бродячих сталкеров и торговцев стало известно, что в одном из районов Подмосковья происходят странные вещи. Крысолаки боятся там появляться, птицы-трупоеды стараются пролететь над этим клочком земли как можно выше, а сами торговцы стали приносить из этого района новые снадобья, о которых до сих пор никто ничего не слыхал. По обрывкам рассказов, где-то недалеко от этого странного места, на железнодорожной станции появлялся человек в плотном защитном плаще. Лица его никто не видел, так как оно было скрыто маской, а познакомиться пожестче с незнакомцем ни у кого не хватало духа, так как его всегда сопровождала свора весьма грозных овчарок. Впрочем, были это уже не овчарки, а почти целые пони: каких только странных существ земля не породила после тех безумных дней ядерного танца…

В мутной атмосфере земли ночь подкрадывалась незаметно. Воздух стал сырым и каким-то прозрачным. Все звуки вокруг стали более резкими. Даже собственное дыхание шумело как что-то чуждое в этом призрачном лесу. То тут, то там слышались хруст, рычание, писк и шуршание. Чтобы не делать лишнего шума, он осторожно переставлял ноги в армейских ботинках, но остаться совсем незамеченным было трудно. Крупных мутантов-хищников бояться не стоило. Автомат спецназа, десантный нож, редкая по нынешним временам «гюрза» в кобуре, да и подсумок с гранатами делали его почти героем компьютерных игр из забытых времен. Фонарик он не доставал, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания: вполне хватало мутного и неясного света луны, которая тысячи лет помогала путникам в ночи. Все остальное приходилось слышать ушами и чувствовать чем-то еще, что было натренировано за годы выживания в мутировавшей флоре и фауне столицы.

Ближе к середине ночи он начал ловить себя на мысли, что постоянно прислушивается. Покрутив головой, одетой в легкий шлем и маску, он так и не определил источник своей тревоги, как вдруг что-то врезалось в него: мелкое, но весьма настойчивое. Он хлопнул себя по груди и придавил нечто хитиновое с крупными крыльями. Поднеся ладонь в перчатке к глазам, он увидел мерзкое насекомое с поломанными крыльями и острыми жвалами. Тельце покрывали грязно-желтые полосы, а из брюшка торчало жало. «Пожалуй, тянет на слоновьего шмеля», - подумал он. Его передернуло от отвращения. И тут он понял, что его раздражало. Уже несколько минут он слышит низкий вибрирующий шум от сотен крыльев таких же насекомых, одно из которых он только что раздавил на себе. «Хорошо, что комбез плотный и его даже ножиком сложно пробить, но лицо придется защищать», - пробормотал он.

Вслед за первым посетителем начали появляться остальные. Густой басовитый гул их крыльев начал окружать его со всех сторон. Лес перестал быть тихим ночным убежищем дрожащих тварей. Теперь они были вокруг него. Но это были не хищники, которых можно было расстрелять или убить ножом. Это были обычные, но сильно мутировавшие насекомые.

Вначале его охватила паника. Крупные крылатые мутанты пытались сесть на его комбез и прокусить неподдающуюся ткань. Лицо было частично защищено, но несколько сантиметров открытой кожи вполне могли оказаться под жвалами и жалами этих насекомых, а там неизвестно, каким именно действием обладает их слюна и яд. Он крутился на одном месте, хлопал себя по бокам, отгонял мерзких тварей, нацеливавшихся в лицо. Но их не становилось меньше. Полумрак вокруг, неизвестный лес и полчища воздушных гадов обещали весьма горячую ночку. Необходимо было что-то делать и хотя бы перестать крутиться на одном месте, пытаясь отбиться руками. Можно так сутки бороться с невидимым противником, который по какой-то случайности доберется до незащищенной кожи и тогда можно ждать парализации, отравления или еще какой мерзости.

Помахав перед собой руками несколько раз и поймав пару монстров перчатками, он быстро сунул руку в подсумок и достал динамический фонарик. Днем он его иногда подзаряжал, и там должно было остаться немного энергии. Он нажал кнопку, и мутную тьму прорезал яркий луч светодиода. Он, не теряя ни секунды, начал осматриваться вокруг, чтобы понять куда ему бежать… И тут он вдруг заметил, что крылатые твари уже не вьются вокруг него, а держатся на почтительном расстоянии. Более того, они уносились от луча фонарика, словно это был какой-то лазер, а не осветительный прибор.

«Свет, огонь, - пробормотал он, - ведь это были первые защитники людей в древние времена. Все хищники обходили жилища людей стороной, если там горел огонь». Он сдвинул боковую кнопку фонарика и стал светить вокруг себя. Затем он подкачивал в нем энергию одной рукой, а другой начал ломать ветки ближайших деревьев и складывать их в несколько кучек на дороге, где оставался потрескавшийся бетон. Через час активной работы на бетонном покрытии образовались три приличные кучки. Затем он достал зажигалку и поднес к сухим веткам. Язычок огонька лизнул кору и начал весело танцевать. Сначала он расцвел маленьким цветком, потом легкий ветерок раздул его до размеров ладони, и вот уже весь костер стал шипеть и разбрасывать искры вокруг себя. После того, как запылали все три пирамиды огня, он сел в центре своей огненной крепости и попытался уснуть хотя бы на час. Насекомые больше не решались приблизиться к нему, боясь жара и света.

«Спасибо тебе, огонь», - прошептал он, смыкая веки, и, погружаясь в чуткий тревожный сон.

***

Краешком просыпающегося сознания она услышала, как по неровному бетону пола стучат острые когти Рекса. Пёс ходил по комнате, что-то вынюхивал и недовольно ворчал. Она вытерла со щеки солёные капли слёз, похожие на морские брызги, и повернула голову в сторону двери.

- Что тебе не нравится, Рекс? - охрипшим с спросонья голосом спросила она.

И пёс тут же просунул огромную морду в чуть приоткрытую дверь.

Он внимательно посмотрел в глаза девушки, как бы пытаясь понять её настроение, и, уловив в её ответном взгляде радость, коротко и негромко гавкнул.

Она села на постели и стала гладить пса по голове, приговаривая, как она по нему соскучилась, и, как же долго его не было.

Она умылась и оделась, а затем достала банку тушёнки и позавчерашнюю похлёбку, чтобы накормить пса. Они вместе позавтракали в импровизированной кухне, которая когда-то была лабораторией. Во время еды она разговаривала с Рексом, а тот внимательно прислушивался к её словам, словно понимая, о чём она говорит.

Она нашла Рекса четыре года назад, когда уже была готова сойти с ума от одиночества. Раньше она так далеко не заходила, даже тогда, когда был жив дядя, но дяди давно не стало, а от подобного существования потерялись последние остатки бдительности и страха.

Услышав, как кто-то тихонько и жалобно пищит в густых зарослях, она, рискуя напороться на ядовитую теперь траву осоку, стала продираться к источнику звука сквозь колючие ветки. Там, под сломанной елью, обнаружилась умиравшая от рваных ран огромная собака, а рядом с ней — новорожденный щенок.

Увидев девушку, собака из последних сил оскалила острые клыки, но тут же потеряла сознание. Девушка опасалась подойти ближе и стояла на своём месте в нерешительности. Когда собака вновь открыла глаза и посмотрела на застывшего в напряжённой позе человека, их взгляды встретились, и девушку поразила искра сознания в мутневших глазах животного. Ей показалось, что умирающая мать просила спасти её новорожденное дитя. Но это ощущение длилось всего долю секунды, а потом глаза собаки закатились, и она, вытянув огромные лапы, испустила дух.

Щенок плакал под брюхом у матери жалобно и так несчастно, что у девушки сжималось сердце от сочувствия, и, не выдержав, она аккуратно взяла маленькое тельце в руки и быстро направилась к своему жилищу.

С того самого момента, как жизнь на земле перестала быть прежней, она жила в этом засекреченном месте. Это была военная база с лабораторией, в которой разрабатывалось биологическое оружие и способы борьбы с ним. Дядя, сотрудник и заведующий этой лабораторией, знал, что в её недрах хранятся несметные запасы еды, питьевой воды, медицинских препаратов и много чего другого. Не имея возможности спасти свою семью, поскольку он отправил их на море в конце проклятого лета, он перед первым ударом забрал с собой на службу малолетнюю племянницу, родители которой уехали в Москву. В тот день жене его брата понадобилась консультация врача, которую они могли получить только в столице.

В лаборатории оставались люди, работавшие там и жившие в небольшом режимном городке. Это были штатные сотрудники и постоянная охрана комплекса, у которой на этот период выпало вахтовое дежурство. Но людей было немного, так как база еще не была достроена. Для многих стало потрясением случившееся на земле, и некоторые из них, не выдержав, отправились на поиски своих семей, хотя и понимали полную безнадежность этих усилий. Дядя девочки решил не покидать лаборатории и несколько лет не выходил на поверхность, чтобы не схватить повышенную дозу радиации. Он бросил все свои силы на исследование препарата, нейтрализующего действие радиации, который находился в разработке ещё до катастрофы.

Он с ранних лет занимался ее обучением. Уже к пятнадцати годам ему удалось вложить в ее голову то, что знал в области генетики и биологии, благо в подземной лаборатории имелась и необходимая литература. В школьном возрасте, по меркам прошлого, она уже участвовала в серьёзных экспериментах и вполне могла составить конкуренцию более опытным исследователям. Укрывшиеся в недрах комплекса люди, которые были вынуждены часто выходить на поверхность — в основном это были мужчины, помогавшие воспитывать девочку — в течение первых лет после катастрофы умерли от лучевой болезни. Жителям базы так и не удалось восстановить связь с кем-нибудь из выживших людей внешнего мира. Они только имели возможность отмечать изменения, происходившие в окружающей природе, а также сообщать об опасностях мутирующего мира, которыми постепенно наполнялась земля.

К тому моменту она была ещё в таком возрасте, что в её памяти не отложилось чётких воспоминаний об этих людях, и она знала о том, что здесь происходило, только по рассказам дяди. Он также говорил ей о том, что взрослые мужчины не выдерживали ежедневного пресса обстоятельств, что приводило некоторых из них к самоубийству. А потом на базе случился небольшой бунт, и почти все жители решили уйти в Москву. Остался лишь ее дядя и она, чтобы продолжить свои научные эксперименты, которые могли помочь умирающему человечеству. Из тех, кто ушел, никто не вернулся.

Вот сюда она и принесла маленького щенка, который на её руках, доверившись человеку, уснул. А потом понеслись бессонные и хлопотливые дни и ночи. Щенок, которого она назвала Рексом, рос не по дням, а по часам. Совсем скоро ему стало не хватать разведённого сухого молока, которым она кормила его из импровизированной соски. Вместо неё она использовала резиновую перчатку.

Очень быстро Рекс стал обладателем острых зубов и сумел оставить следы встречи мощных челюстей почти со всей мебелью в подземном жилище. Ей пришлось выгуливать пса на улице, где он моментально освоился и стал убегать намного дальше, чем она могла пойти с ним. Пес мог выдерживать более высокие уровни радиации без ущерба своему здоровью. Со временем он стал охотиться и порой пропадал на несколько часов в день, но к вечеру всегда возвращался и протискивался в неприметный лаз, который она соорудила специально для него. Тоскливыми вечерами, сидя в подземной лаборатории, она рассказывала ему сказки или про жизнь до катастрофы, о которой знала из рассказов дяди и художественной литературы, имевшейся в лабораторной библиотеке в достаточном количестве, а порой и о своих наблюдениях и успехах в экспериментальных биологических опытах.

После исчезновения дяди она надолго забросила эти занятия, но когда в её жизни появился Рекс, а с ним и призрачная надежда на какие-то изменения, она поставила перед собой цель довести до конца все исследования, которые он оставил ей в наследство вместе со своими записями и экспериментальным материалом.

Пёс всегда внимательно смотрел на нее, поводя головой из стороны в сторону, и, держа острые уши торчком, словно прислушиваясь. И ей казалось, что он понимает, если не всё, то очень многое из её слов.

А потом Рекс внезапно исчез на три дня. В первый день она не очень встревожилась, а затем её захлестнула волна тоски и переживаний. Она рисовала картины гибели пса и начинала тихонько плакать, когда представляла, как он лежит где-то на земле, а всякие твари собираются вокруг его бездыханного тела и дерутся за добычу. И победители накидываются на мёртвую плоть, начинают вгрызаться в покрытые шерстью бока, и буквально через несколько минут от собаки остаются одни обглоданные кости.

Потом пришёл страх вновь остаться одной. Когда на исходе третьего дня пёс, как ни в чём не бывало, объявился, она, вздохнув с облегчением, высказала ему всё, что думала о его поведении, в то время как виновник её гнева невозмутимо и аппетитно чавкал приготовленным угощением. Он только укоризненно поглядывал на сердитую девушку, словно его ругали незаслуженно.

Пару дней после этого он никуда не убегал, медленно прохаживался рядом и отпугивал любопытных, но безобидных лесных жителей от гулявшей и собиравшей какие-то, ей только ведомые, корешки и травы, девушки. А потом пёс снова исчез. Исчез надолго, и когда она уже не надеялась на его возвращение, он бесцеремонно ворвался в недра лаборатории и явно заторопил ее пойти за собой на поверхность. Она вышла вслед за ним и увидела, что перед замаскированным входом в подземный бункер находится небольшая стая таких же крупных собак, как и её Рекс.

Девушка поняла, что Рекс нашёл своих сородичей и те приняли его в свою стаю, и от этого ей стало очень грустно. Но пёс оказался благодарным существом и никогда не бросал выкормившую его хозяйку на долгий срок. Обычно он возвращался один, но порой приводил с собой несколько таких же умных, с проницательными взорами, огромных псов, которые дожидались своего собрата и человека у входа в подземелье. Ни один из родичей Рекса не решился проникнуть в потайной лаз и узнать, что находится глубоко под землёй. Доверчиво следуя за ручным псом, дикие собаки, немедленно останавливались, едва до их обоняния доходил незнакомый и пугающий запах из недр лаборатории. Но в то же время, к её удивлению, огромные псы, как верная охрана, с подаренной радиацией силой и осторожностью, охотно сопровождали человека в прогулках на поверхности. Во время одной из таких прогулок она и встретилась с людьми возле пустынной железнодорожной станции.

Глава 2.

Ему удалось уснуть всего на час. Но за это время организм немного отдохнул и сбросил с себя напряжение предыдущего дня. За годы тренировки он научился расслабляться в любой обстановке, чтобы использовать маломальскую возможность для отдыха. Люди жили уже многие годы в постоянном напряжении из-за множества угроз вокруг. Будь то мутанты в метро, или на поверхности – все они пытались пожрать себе подобных, но особенно стремились полакомиться вкусным человеческим мясом. Человек уже не мог ходить по земле открыто. Кроме радиоактивных зон его поджидали клыки, щупальца, жала разной величины и ядовитости. Причем, никто не знал, что его ждет за углом здания, в ответвлении туннеля, или в безобидной комнате заброшенной высотки.

Дрова почти прогорели, а до конца ночи еще оставалось приличное количество времени. Он залез в свой рюкзак, достал фляжку с разведенным спиртом и сделал несколько хороших глотков. Алкоголь во всей своей примитивности был первейшим средством спасения не только от холода ночи, но и от последствий активного излучения. «Да уж, лучше водки хуже нет», - вспомнилась ему фраза из какой-то давнишней газеты. Потом он достал брикет пищевого рациона. Люди на базе научились делать такие брикеты из перемолотого сушеного мяса и каких-то еще питательных растений. Скудный завтрак завершили несколько глотков из другой фляги — с водой.

Потом он поднялся и, взяв в одну руку динамический фонарик, а в другую — «Гюрзу», направился дальше по дороге. Летучие твари не приближались. Вероятно, они все-таки боялись света. Он продвигался медленно и осторожно, чтобы не пропустить лишнего звука, или не споткнуться о какой-нибудь вывороченный кусок бетона. Сосредоточившись на своем пути, он не заметил, как начало светать.

«Интересно, где эти крылатые гады живут днем»? Надо не забыть сделать запись в дневнике для отчета перед штабом. Во всех своих вылазках люди его группы собирали сведения не только об уцелевших зданиях и складах, но и об опасностях, которые могут подстерегать человека на поверхности.

Неожиданно слева открылась небольшая полянка, где стояло несколько больших деревьев. Вид у них был весьма странный. Вроде бы крепкие стволы, но в них, словно болезненные язвы, виднелись отверстия, опушенные какими-то волокнами. Присмотревшись, он заметил на земле несколько мертвых насекомых, а другие, живые, роились возле деревьев и пробирались в эти отверстия. «Ага, вот тут вы и живете, мерзавцы».

В снаряжение разведчика входили пиропатроны — очень удобная разработка последнего времени. Достаточно было нажать на торец такого патрона, положить гильзу в углубление и через пару минут получался костер, даже из сырого дерева. Подождав, когда солнце взойдет над горизонтом, а летающие твари забьются внутрь своих жилищ, он двинулся к деревьям и ловко рассовал несколько гильз в неприметные щели в коре. Потом быстро побежал к дороге, чтобы укрыться на ее другой стороне под ветвями еще вполне здорового дерева.

Сначала все было спокойно. Потом из тех мест, куда он поставил гильзы, потянулись струйки дыма, а за ними язычки пламени. И вот уже деревья начали расцветать кострами. Насекомые, застигнутые бедой в раннее утро, вылетали из отверстий и начинали безумно кружиться, ослепленные пламенем и лучами солнца. Они врезались друг в друга, гибли от искр, бессильно падали на землю. «Вот так вам и надо… Расхозяйничались… Это наша планета, и мы ее не отдадим», - шептал он.

День только начинался, и впереди был длинный путь в тот район, о котором ходили странные слухи. Идти по лесу было опасно, а по открытой дороге еще опасней. С другой стороны, чем ближе к дороге, тем больше вероятности встретить караван из Калуги, где в мирные времена были созданы стратегические склады. Люди из тех бункеров несколько лет назад смогли пробиться к московскому метро, что позволило установить почти регулярное сообщение. Из Москвы в Калугу поставляли свежее мясо, патроны и какие-то нехитрые технические изделия, а из Калуги привозили горьковатое зерно, обмундирование и нерастраченные запасы медикаментов. Впрочем, патроны были не только боеприпасами, но настоящей валютой. Обычный патрон для автомата мог накормить человека, одеть и защитить его. Прежние бумажные деньги и золото уже не имели какой-либо ценности. Они были бесполезны в этой реальности.

Недалеко от проселочной дороги пролегало Киевское шоссе. Открыто идти по нему было крайне опасно. Проселок позволял укрыться от мутировавших птиц, которые вполне могли напасть на одинокого путника, если обладали численным перевесом. Поэтому лучше было держаться деревьев, чтобы не тратить силы и время на оборону от крылатых хищников, для которых человеческое мясо было излюбленным лакомством.

Конечно, лучше всего было бы держаться железной дороги. Если бы он шел в группе, то так бы и поступил. Тем более, что там часто встречались строения, в которых можно было укрыться в ночное время. Тогда вероятность встретить караван резко возрастала. Караваны, состоявшие из нескольких человек, могли себя защитить почти от любой опасности и предпочитали передвигаться по открытому пространству. Поэтому они чаще двигались вдоль железки. Хотя, можно ли говорить «чаще», если это происходило раз в две недели или месяц? Раньше по «железке» постоянно ездили электрички и товарные составы, а теперь они сиротливо стояли на прогнивших рельсах и больше походили на ржавых монстров, чем на средство передвижения.

Шагать по рельсам в одиночку было неразумно. Поэтому он выбрал путь вдоль проселка, что шел недалеко от путей. Плотней надвинув солнцезащитные очки, он зашагал по заросшему полотну бетонки. Через пару часов медленного передвижения он увидел впереди железнодорожный переезд с кирпичным домиком. Домик выглядел живым и ухоженным. Ставни его были закрыты, а дверь находилась на своем месте.

Когда он приложил ко лбу руку, чтобы лучше рассмотреть домик, что-то упругое и длинное хлестнуло его по спине и начало закручиваться вокруг живота и груди… Очередная мутировавшая змея толщиной с накаченную мужскую руку пыталась добыть себе пропитание перед зимней спячкой. По коже монстра тянулись ромбики орнамента, а длинное туловище за секунду до броска утопало в зарослях кустов в полушаге от него, где эти ромбики работали отличной маскировкой, словно цифровая камуфляжная форма, хранившаяся на складе спецназа. «Очередная переродившаяся мерзость», - мелькнуло у него в голове, пока он пытался согнуться, чтобы достать десантный нож, но змея уже успела обвиться кольцом вокруг него и начала душить свою жертву.

***

- Ну что, - бодро обратилась она к Рексу, и пёс настороженно навострил уши, - пойдём, проведаем наше подземное царство? И, увидев согласие на морде пса, она быстро соскочила со стула, и направилась к одной из дверей, за которой спряталась лестница, соединяющая разноуровневые отсеки подземного комплекса.

Они долго спускались вниз в непроглядной темноте, но дорога была знакома до мельчайших подробностей, поэтому двое, человек и пёс, спокойно шагали в нутро секретной лаборатории по глухой шахте. Было слышно лишь частое дыхание собаки и поскрёбывание острых когтей по ступеням.

Через несколько минут они достигли тупика и упёрлись в железную преграду. Она повернула штурвал запора, и тяжёлая дверь с негромким скрипом отворилась. Из проема пахнуло влажностью. Привычно найдя выключатель, она щёлкнула тумблером на стене, и большое помещение осветилось неясным голубоватым светом.

Их дыхание и движения эхом отражались от стен помещения, и первое время казалось, что они здесь не одни. Всё время хотелось обернуться и убедиться, что за спиной никто не спрятался и бояться нечего.

Пёс деловито подошёл к краю бортика бассейна и принюхался. Он с самого детства настороженно относился к этому помещению, но старался всегда сопровождать свою хозяйку по подозрительным и незнакомым поначалу коридорам. Воды он не боялся и даже любил, но ему больше нравилось то озеро, походящее на обширную лужу, которое было на приличном расстоянии от этого места, и где вся его стая, особенно щенки и подростки, любили плескаться в тёплое время года, когда выпадали ясные и солнечные деньки.

Рекс, принюхиваясь, отправился в разведку по помещению, но источников новых запахов так и не обнаружил. Из комнатки, куда скрылась девушка, слышался плеск воды, и пёс знал, что скоро она закончит и подойдёт к краю бассейна, потрогает холодную воду пальцами ног, а потом резко кинется в чёрную пучину, в которой отражаются голубоватые и неподвижные сейчас точки света.

Девушка тихо вышла из душевой и направилась к бассейну, пёс демонстративно отвернулся и неотрывно смотрел на одну из лампочек, высоко задрав голову. Он изредка бросал в сторону бассейна любопытные взгляды, пока она плавала и плескалась в тёмной воде.

Окунаясь с головой под воду, она пыталась испытать ощущения, похожие на часто снившиеся по ночам, когда тёплые и ласковые волны качали её расслабленное негой тело. Но в замкнутом помещении, где огромный пёс сидел, прижав уши, чтобы не оглохнуть от отражающегося эха, это было невозможно.

Разочаровавшись в который раз, она выскочила из воды и исчезла в душевой. Почти сразу вышла, уже одетая, и с полотенцем на голове, подошла к мешкам, стоявшим в углу, взяла в руку мерный стаканчик, привычным движением зачерпнула в одном из мешков какого-то порошка. Потом, подойдя к бассейну, высыпала содержимое стаканчика в воду. Наклонилась и рукой размешала быстро растворяющийся порошок.

- К следующему приходу вода снова будет чистой и свежей, - она каждый раз произносила дядину фразу, запомнившуюся ей с детства.

Когда они остались вдвоём, а бесконечные коридоры и лабиринты подземного комплекса стали пугать своей масштабностью, дядя решил обосноваться в этом небольшом крыле именно из-за наличия в нём резервуара с водой, используемого ими как бассейн. Вернув стаканчик на место, она направилась к двери, у которой её нетерпеливо поджидал Рекс.

Подъём вверх прошёл бодро и почти незаметно. На жилом этаже она, пока сушились длинные, до плеч, волосы, полила все цветы, росшие в горшках и стоявшие на многочисленных полках по всей комнате подземной лаборатории. Пёс недоверчиво, в который раз, принюхивался к запаху листьев и земли. От них исходил странный аромат, ни в одном месте, где он побывал, таких запахов не встречалось, поэтому пёс уже беспокойно ждал той минуты, когда девушка соизволит собраться и выйти на поверхность.

Рекс не выдержал томительного ожидания и призывно гавкнул. Словно по волшебству через несколько мгновений перед ним появилась девушка, облачённая в десантные ботинки, комбинезон цвета хаки и плотный чёрный плащ. В руках она держала защитную маску и небольшой рюкзак, а на поясе, под плащом, висел большой охотничий нож.

- Я готова, мой нетерпеливый друг, - обратилась она к собаке, и пёс тут же помчался по знакомому пути, ведущему наружу.

Протиснувшись через небольшую щель на поверхность — дверь заклинило, и на всю ширину она не открывалась, — девушка задвинула её и, достав из кармана миниатюрный баллончик, чем-то побрызгала дверь, землю и кусты рядом с ней.

- Ну вот, - удовлетворённо пробормотала она себе под нос, - теперь ни одна зверюга не подойдёт к моему дому, и замок для принцессы останется цел и невредим к моему возвращению.

Она усмехнулась своим словам и направилась в ту сторону, куда только что убежал Рекс. Немного пройдясь, она спустилась в неглубокий овраг, где застала поджидавшую её небольшую группу огромных, размером почти с пони, матёрых псов.

Ну, что, друзья мои, - бодро обратилась к ним девушка, натягивая защитную маску, - вперёд!

Глава 3.

Пытаясь сдержать удушающие объятья, он напряг пресс и повалился на землю, сгибая колени. Затем рука привычным движением легла на рукоятку десантного ножа в высоком ботинке и извлекла его сталь под свет тусклого солнца. Морда гадюки-мутанта сделала еще один круг вокруг его тела и показалась прямо перед его лицом.

Рука с ножом описала небольшой полукруг, и лезвие наполовину вонзилось чудовищу в открытую пасть. По телу гадюки пробежала судорога, и после нескольких конвульсивных движений умирающего гада, он сбросил с себя шестиметровую мерзость. «Фууу, пронесло», - промелькнула в его сознании мысль. Вот так перед порогом приветливого человеческого жилища могла закончиться жизнь беспечного путника. Пнув, больше от отвращения, дохлую гадюку носком армейского ботинка, он вытер о траву нож и снова засунул его в специальное отделение в голенище.

После этого уже ничего не мешало ему ознакомиться с содержимым столь аккуратного по нынешним меркам домика. Не теряя ни минуты, он направился к дому быстрым шагом, слегка пригнувшись для верности.

В человеческое жилище принято заходить после стука. Поэтому он для начала постучал в дверь три раза и был весьма удивлен, когда она сама начала открываться ему навстречу. За дверью показался весьма колоритный человек в танкистском шлеме и камуфляже.

- Заходи, мать твою, Георгий Победоносец, - прорычал тот.

Второго приглашения ему не требовалось. Поэтому он не стал тратить время на более подробное знакомство, а скользнул внутрь опрятной комнаты. Ставни были задраены. На столе стояла плошка, в которой, шипя, горел сальный светильник. В углу располагались две большие груженые тележки с каким-то товаром, а на лавках сидели еще четыре человека столь же грозного вида, как и пригласивший войти.

- Ну, кто такой? Чего дома не сидится? - спросил здоровяк, впустивший его.

- Да вот, иду из Москвы, - неуверенно прохрипел он. В голове, меж тем, крутились мысли о том, какую легенду лучше придумать для знакомства с этой компанией.

- А какого хрена тебе из нее идти, если у вас там лучше, чем где-либо еще?

- Ну, это сильно преувеличено. Ты же знаешь, что по нам садили не только ядерными