Безъязыкий толмач: избранные переводы

г.

Иоганн Вольфганг Гёте

нем. Johann Wolfgang von Goethe

1749–1832

Благожелателям

У поэтов нет секретов,

А воздержанных поэтов

Не найти и днем с огнем;

То, чего не скажем прозой,

То само собой под розой*

Мы друзьям своим сболтнем.

Где ты жил и где ты вырос,

Что ты выстрадал и вынес,

Им — забава и досуг;

Откровенья и намеки,

Совершенства и пороки —

Только в песнях сходят с рук.

Ушедшей

Так ты ушла? Ни сном ни духом

Я не виновен пред тобой.

Еще ловлю привычным слухом

Твои слова и голос твой.

Как путник с беспокойством смутным

Глядит в бездонный небосвод,

Где жаворонок ранним утром

Над ним — невидимый — поет;

Как взгляд мой, полный нетерпенья,

Следит — сквозь чащи — даль и высь,

Так все мои стихотворенья

«Вернись! — безумствуют. — Вернись!»

Из «Западно-восточного дивана»

Книга чашника. Саки-наме**

(в сокращении)

* * *

И я там был, где сиживал любой,

Со всеми вместе и с самим собой.

Они кричали, напивались всклень

Или молчали — как пришелся день.

А я сидел с мозгами набекрень

И думал о любимой: как она?

Не знаю, что с ней, знаю, что со мной,

Ведь есть душа, которая верна

Лишь той, что мучит, только ей одной.

Где грифель, где бумага из бумаг —

Сказать: так это было, только так!

* * *

Сижу один,

Сам себе господин.

Вино тяну,

Хорошо одному.

Ни мне, ни я никому не мешаю,

Сижу — и о своем размышляю.

* * *

До века ль пребывал Коран?

Не очень-то я в этом понимаю.

Или от века сотворен Коран?

Я и об этом ничего не знаю.

Что книгой книг является Коран,

Я, мусульманин, истиной считаю.

Но что вино от века — не обман:

Когда я пью, я это понимаю.

И что напиток ангелами дан —

Не выдумка: я это нёбом знаю.

Я пью и буду пить, а тот, кто пьян,

Смелее бога зрит — я так считаю.

* * *

Во все лета мы пить должны!

Мы в юности и так пьяны,

А в старости, как захмелеем,

Так на глазах помолодеем.

Тускнеют от забот глаза,

А промывает их — лоза.

* * *

Что расспрашивать — вино

Строго нам запрещено!

А уж пьешь, так не жалей,

Только лучшее и пей.

Пьянство — грех, но грешен вдвое

Тот, кто пьет — и пьет помои!

* * *

Пока ты трезв, тебе

И дрянь по нраву,

А отхлебнул вина —

И судишь здраво.

А лишнего хватил —

И все едино.

Так научи, Гафиз,

Где середина?

По мне, натура всем

Предел положит:

Кто не умеет пить,

Любить не может.

Но, пьяницы, и вы

Уразумейте:

Не можете любить,

Так и не пейте!

* * *

3улейка

Что ты так мрачен — черней, чем тьма?

Хатем***

Видишь ли, тело — это тюрьма.

Душу неправдой содержат в ней,

Тесно — не повернуть локтей,

Чтоб ей из тела не убежать,

Тело решили в путах держать.

Дважды в темнице... Вот и ответь,

Как ей, легко ли это терпеть?

* * *

Если уж тело — тюрьма души,

Что же так жаждет тюрьма, скажи?

Не заливайся она вином,

В ней и душа бы жила добром,

Но за бутылью бутыль вина

Льется — и буйства душа полна;

Схватит бутылку и хватит так,

Что разукрасит дверной косяк!

Чашник говорит

Ну-ка, рыжая — не шастай,

Не вертись, когда пируют,

Подаю я господину,

И меня он в лоб целует,

А тебе — готов поклясться —

Дружба чистая прискучит,

Эти щеки, эти груди

Друга до смерти измучат.

Так проваливай отсюда!

Ты хитра, да все я вижу.

Задремлю я на пороге,

Но пройди — во сне услышу!

* * *

О нашем опьянении

Молва недаром шла,

Но есть такое мнение,

Что и молва мала.

Обычно опьянение

К рассвету валит с ног,

Мое же опьянение

Ни сну, ни дню не впрок.

О, это опьянение

Любовью, этот страх,

И день и ночь смятение

И смута на устах.

И сердце в опьянении

Растет от песен так,

Что даже отрезвление

Не отрезвит никак.

Вином, любовью, гением

И днем и ночью — в дым

Небесным опьянением

Я мучим и томим.

* * *

Ах ты, плутишка маленький!

То, что я понимаю это,—

Это самое главное.

Вот я и радуюсь

Твоей близости,

Мой ненаглядный,

Хоть