Деревня (повесть)

Сергей Богатков

By Sergey Bogatkov

*****

ДЕРЕВНЯ

*****

Повесть

Copyright 2016 Sergey Bogatkov

ДЕРЕВНЯ

Приветствую тебя, пустынный уголок,

Приют спокойствия, трудов и вдохновенья,

Где льется дней моих невидимый поток

На лоне счастья и забвенья…

А.С. Пушкин

I

Широкими бескрайними полями, разделенными между собой тонкими полосками леса, назойливым жужжанием мух, беспрерывной трескотней кузнечиков, дружно провожающих первый день августа, и пронзительным взглядом черных траурных глазниц заброшенных деревенских домов, имеющих обыкновение глубоко заглядывать в человеческую душу, встречает каждого приезжающего путника старорусская рязанская земля.

Дорога по рязанской губернии, ныне именуемой областью, тянется довольно долго и утомительно. Как известно, рязанские пейзажи не отличаются разнообразностью и пышностью красок, а вечно разбегающиеся нитки автодорог, уставленные проносящимися мимо автомобилей указателями с неприметными названиями населенных пунктов, придают любому пути лишь характер бесконечности, отчего иному путнику порой бывает совершенно не по себе.

Именно таким путником, несущимся сейчас по федеральной трассе «М5» со скоростью 110 километров в час, является Верещагин Павел Сергеевич — молодой человек тридцатилетнего возраста, живущий в Москве, имеющий хорошее образование и, как он сам для себя определил, «неплохую должность» в одной крупной столичной компании. Три дня назад он вернулся из туристического путешествия по Европе и, до последнего времени пребывая в благостном расположении духа, решил-таки посетить свою старую бабушку — Александру Захаровну Верещагину, проживающую в одной из затерянных деревень рязанской губернии. И пока за окном его автомобиля мелькают однообразные пейзажи, а из динамиков магнитолы льется убаюкивающая сознание французская музыка, его мысли витают далеко за пределами границ нашего государства и объемлют собою одновременно несколько европейских столиц. Например, в данную минуту его мысль летит по Парижу. Он видит себя гуляющим по мощеным мостовым, искусно выложенным около Лувра и плавно огибающим идеально выстриженные европейские кусты. Мгновение спустя он уже медленно переходит мост Александра III, подаренный Парижу Петербургом в 1897 году и символизирующий вечную дружбу между Россией и Францией, являющийся к тому же одним из самых красивых мостов, соединяющих между собой берега реки Сены, на которых и раскинулся красивейший и величественный город всей Европы — Париж. Он вспоминает залитую огнями площадь Тертр с ее сотнями мольбертов и нескончаемыми рядами столиков кафе и всевозможных ресторанов, предлагающих свои блюда на нескольких языках, где он мог сидеть часами и наблюдать со стороны вечно шевелящуюся и снующую туда-сюда туристическую массу. В такие моменты он почему-то желал чувствовать себя настоящим европейцем, хотел быть частью этой красивой культуры, мечтал раствориться в ней, утонуть, исчезнуть в этих милых и очень старых улочках Монмартра. Эти чувства и мысли доставляли ему тонкое эстетическое удовольствие, и он бережно лелеял их, сидя за чашечкой дорогого кофе с добавлением прекрасного французского коньяка «Шато де ла Райери» (Chateau de la Raillerie), выдержанного с европейской терпеливостью в бочках из лимузенского дуба в течение двадцати пяти лет. Все эти мелочи и создавали в конечном итоге то философское настроение, из которого Пал Сергеичу, как его шутливо называли коллеги по работе, так не хотелось возвращаться. Ведь он знал, что именно здесь жили и творили Огюст Ренуар, Эмиль Бернар, Рауль Дюфи, Анри Мари Бейль (Стендаль) и многие другие известные и талантливые художники и писатели, оставившие свой след в истории Франции. Да и не только они. Камни почти всех здешних улочек все еще помнят времена, когда холм, где расположен известный во всем мире французский квартал Монмартр, был занят исключительно виноградником, окружавшим аббатство Dames de Montmartre, построенное в XII веке. Они помнят и Монмартр как место кровавых боев в осажденном и голодающем Париже времен Коммуны 1871 года, и Монмартр праздничный, и открытие первого кабаре «Черный кот», и золотые годы Монмартра, когда здесь жила артистическая богема. Именно поэтому, ступая неторопливым шагом по старым камням, каждый человек оставляет свой невидимый след в истории Франции, что сотни лет безмолвно хранят мостовые Монмартра. Но мне как автору все же стоит заметить, что теперь квартал Монмартр является исключительно объектом туристического паломничества и туристической же индустрии, хотя и в настоящее время на Монмартре все еще живут и работают художники и, чтобы заработать себе на жизнь, здесь же продают свои картины и предлагают прохожим нарисовать их портрет. Павел Сергеевич тоже не забыл запечатлеть себя в карандаше, чтобы увезти с собой на родину это оригинальное воспоминание о Франции. Среди многих кабаре, создавших репутацию Монмартра, есть и знаменитый «Прыткий кролик», расположенный в доме 22 по Ивовой улице, на углу улицы Сен-Венсен, куда пару раз, ради любопытства, заглядывал и наш с вами герой. Поэтому, вспоминая об этом кабаре, мы с вами, читатель, доставляем ему почти поэтическое наслаждение. Совсем неподалеку расположены и другие достопримечательности Парижа, который вне всяких сомнений многие столетия являлся культурной столицей мира.

Затем, очень плавно и почти незаметно, воспоминания Пал Сергеича переместились в Вену, и он очутился на старой и величественной Штефансплатц — площади Святого Стефана с расположенным на ней знаменитым собором, по имени которого и названа эта площадь. Этот древний готический собор, много веков стремящийся ввысь, производит довольно сильное впечатление на человека, стоящего подле него, ибо размеры собора, почерневшие от времени стены и завораживающая красота внутреннего убранства непроизвольно вызывают чувства уважения и священного трепета перед его многовековой историей. Обостренное чувство возвеличивания всего чужого, развитое в Пал Сергеиче почти с самого рождения, когда родители в первый раз в возрасте трех с половиной лет вывезли его за границу, на отдых в Грецию, проявлялись в такие моменты отчетливее всего. Он чувствовал, что потрясающая и отточенная веками архитектура придает этому европейскому городу особый шик и бриллиантовый блеск. И он трепетал от этого блеска. Он чувствовал, что все в этом городе шикарно, все дышит историей и величием королевских династий. Парки Вены, театры и музеи, кафе и рестораны, церкви и монастыри — все, абсолютно все дышит величественностью прошлого и возвращает странника в золотой век средневековой культуры. Даже окрестности Вены, где он бывал неоднократно, не менее хороши, чем сама австрийская столица. Вот, например в семидесяти километрах к западу от Вены, на берегу Дуная, до сих пор лежат руины крепости Дюрнштейн (XII век), узником которой был легендарный английский король Ричард Львиное Сердце. Одно понимание и осознание этого приводило Пал Сергеича в блаженно-исторический экстаз. Если же встать перед этой крепостью, как обычно любил делать Пал Сергеич, и постараться почувствовать вневременную преемственность поколений, то действительно можно ощутить почти физическую тягучесть времени и условность пространственно-временных рамок. В Туллне, в замке Атценбург, можно побывать, и Павел Сергеевич неоднократно присутствовал на концертах, посвященных Шуберту (в этих местах располагалось имение дяди великого композитора, где он часто бывал). Согласно одному из самых известных эпических произведений человечества, «Песни о Нибелунгах», именно в этой местности произошла первая битва легендарного Зигфрида с королем гуннов Этцелем (Аттилой). Совсем неподалеку лежат руины крепости Арабург — последнего оплота протестантов в Австрии, где Павел Сергеевич тоже провел целых два незабываемых часа. Недалеко от Вены находится маленький городок Клостернойбург, который Павел Сергеевич как интересующийся турист также не забыл посетить. Тут местные монахи производят вино уже почти тысячу лет, и поэтому местная школа виноделия считается одной из старейших в Европе. Это монашеское вино можно там же купить и продегустировать, что незамедлительно и происходит.

Все очарование улочек Вены, Зальцбурга, Граца, Линца и других австрийских городов, как магнитом, ежегодно притягивает тысячи туристов со всех стран мира. Именно туда стремятся на отдых как богатые, так и средней руки туристы. Ранней весной они едут, чтобы насладиться тончайшим запахом оживающей и почти нетронутой временем природы, а зимой — чтобы покататься на лыжах с захватывающей дух высоты Австрийских Альп и подышать кристально чистым горным воздухом Австрии.

Все эти и многие другие европейские города с их достопримечательностями посетил и Павел Сергеевич. Сейчас же он вспоминал об этом с чувством утраченного чуда и ощущал где-то далеко спрятанную в душе обиду на то, что ему не посчастливилось быть рожденным где-нибудь в тихом, уютном и живописном уголке Европы. И именно ему приходится теперь ехать в богом забытый край, непримечательной и совсем неинтересной рязанской губернии, именуемой им не иначе, как глушью.

Так он и ехал, разглядывая окрестности и размышляя о том, что наша русская природа все же немножечко напоминает природу некоторых европейских стран и что даже дороги, проходящие между лесными массивами, особенно когда не видно никаких указателей, написанных на русском языке, напоминают Европу.

Но вдруг мелькнуло между деревьями очень красивое ярко-желтое поле, он повернул вправо и съехал с дороги в лесную посадку. Проехав несколько десятков метров, он очутился на живописной поляне, переходящей в широченное, раскинутое до самого горизонта пшеничное поле. Он вышел из машины, заглушил мотор и несколько минут стоял молча и прислушивался к внезапно окружившей его тишине. Так необычна была эта тишина, непривычна для городского жителя, для человека, принадлежащего гигантскому мегаполису. Почти у самой линии горизонта виднелась какая-то маленькая деревушка и узенькая проселочная дорожка, прокатанная немногочисленными автомобилями, неторопливо тянулась сквозь высокую и ароматную траву, то полностью