Следы на облаках. Том второй: Роман. Городское фэнтези

Глава 1

Тёмные дела

Ольга

Утро действительно оказалось мудренее. Прежних бушующих эмоций и след простыл.

Наверно, целый час я искала по дому то, что могло бы пригодиться, чтобы нормально (ну, насколько это возможно в этих условиях!) помыться. Холодная вода и какой-никакой туалет здесь были, а вот о горячей воде и душе оставалось только мечтать.

В итоге я обнаружила старый пластмассовый таз. Мыло у меня было с собой из дома, а третья, практически пустая и самая маленькая, комнатка показалась вполне пригодной для моих целей.

Освежившаяся и довольная собой, как Робинзон, построивший себе хижину на необитаемом острове, я сделала яичницу на завтрак и с удовольствием её съела. Потом позвонила на работу – плевать на запреты моего тюремщика! Пришлось врать Маше, что я на очень важной встрече заграницей, поэтому и номер новый и приехать не могу. Пока помощница успокаивала меня сообщением о том, что первый номер моего журнала благополучно печатается по графику, я ещё какое-то время наслаждалась горячим чаем, но дальше стало сложнее. Через пару часов от скуки мне хотелось лезть на стенку. Я бы сходила к Ивану Васильевичу, но как это сделать, если Павел меня запер?

Стоп! Иван Васильевич… У него может быть запасной ключ! Я прильнула к общей для наших двух половин дома стенке и прислушалась. У Ивана Васильевича негромко работал телевизор. Я постучала по стене – никакой реакции. Постучала сильнее – Иван Васильевич убавил звук телевизора. Я стала колотить в стенку кулаком.

– Иван Васильевич! Иван Васильевич!

Снова прильнула ухом к стене – тишина. Может, испугался? Скажет, что за странных типов впустил? Но через несколько минут в запертую дверь робко постучали.

– Ольга, Павел, вы там? У вас всё в порядке?

– Иван Васильевич, – кинулась я к двери, – у вас есть запасной ключ? Меня Павел случайно запер и ушёл.

– Куда ушёл? – настороженно поинтересовался сосед.

– В магазин, – мгновенно придумала я. – Мы же с собой ничего не привезли.

– Правда? – с облегчением выдохнул он. – А я-то подумал… Так он же скоро вернётся.

– Да, конечно, но… у меня клаустрофобия… боюсь запертых пространств.

– Ой! А как же он вас запер и ушёл? – удивился Иван Васильевич.

– Он не специально, он машинально закрыл, наверно. А я сумки разбирала и не заметила. Так вы поможете? А то я уже начинаю задыхаться.

– Задыхаться? – испугался он.

– Да, это психосоматическая реакция…

– Чего?

– Ну, так врачи говорят, – поспешила объяснить я. – Когда я в запертом доме, то начинаю задыхаться.

– А-а-а-а… Я сейчас, Оленька, не волнуйтесь.

И за дверью протопали его шаги к выходу. Он отсутствовал недолго, и вскоре в замочной скважине снова повернулся ключ. Слава богу! Я на свободе!

– Спасибо вам, Иван Васильевич! – не удержалась, обняла старика и даже поцеловала. – Вы просто меня спасли!

– Рад, что удалось помочь, – смущённо пробубнил он себе под нос, – надо только повнимательней. Вот я с Павлом поговорю. Всё ему выскажу. Да разве ж так можно? Какая безответственность!

– Честно говоря, – мстительно сообщила я старику, – он так часто меня запирает. Я уже привыкла, просто… здесь всё такое незнакомое. Я испугалась.

– Вот негодяй! – осуждающе покачал головой Иван Васильевич. – А пойдёмте-ка, Оленька, ко мне. Я вас чаем напою с сушками. Хотите?

Комнатка, где обитал сосед, оказалась гораздо скромнее, чем наши «апартаменты», но вполне уютной. На окнах – старые, заштопанные заботливой рукой покойной жены занавески. На диванчике – цветастое покрывало из лоскутков. На столе – вышитая нежными кружевными незабудками скатерть.

Иван Васильевич поставил чайник на электрическую плитку с одной конфоркой и потянулся в навесной облупившийся шкафчик за чашками. Я высыпала сушки из пакета в плетёную вазочку.

Мы пили чай и неспешно беседовали. Я узнала много интересного о местных жителях. Ну, конечно, сплетни о прижимистых хитрых бабульках и о нерадивом и жадном главе администрации можно опустить. А вот интригующие подробности жизни коттеджного посёлка Марьин ручей были достойны внимания.

Я помню это сборище лицемеров и снобов ещё по институтским временам. Подумать только! И я могла стать одной из местных, если бы всё-таки вышла тогда замуж за этого козла Костю. Как представлю: я, домохозяйка с болонкой под мышкой, раздаю распоряжения насчёт дизайна интерьера или проверяю, достаточно ли ровно пострижен газон, – обхохочешься!

И что меня тогда дёрнуло притащиться к нему в офис? Сюрприз хотела сделать. И ещё какой сюрприз получился! До сих пор перед глазами картинка: он без штанов и секретарша его отца – длинноногая кукла с пятым размером и с интеллектом, как у гусеницы.

Что он только не говорил, как только не просил прощения. К чёрту! Собрала вещи и швырнула на стол ключи от новенькой «Вольво», которую он подарил мне всего неделю назад в качестве свадебного подарка. Помню, как шла пешком от шикарного трёхэтажного особняка до развилки, не оглядываясь. Села в автобус и уехала обратно в общагу, из которой Костя забрал меня год назад. А потом понеслось! Папаша Костин, Владимир Сергеевич Журавль, чего только не обещал сделать, если я не буду отменять свадьбу. Просто озолотить с ног до головы грозился. Потом, правда, начал угрожать всерьёз. Мол, всё оплачено, гости приглашены, свадьба через неделю. Мол, деловые партнёры приедут даже из-за границы, а тут такое унижение. Мол, если не соглашусь, он меня в порошок сотрёт. Сейчас вспоминаю об этом. Может, не стоило его тогда так решительно выставлять за дверь?

А с другой стороны, именно благодаря Владимиру Сергеевичу я научилась противостоять трудностям. Ведь он ещё два года травил меня хуже дикого кабана на охоте. В институте приходилось быть лучшей из лучших, чтобы не дать повод вышвырнуть меня на улицу.

Удивительно, но ребята-студенты помогали. Видимо, такое стадное сплочённое чувство против несправедливости. Они и в мэрию писали, жаловались на произвол, и в газеты. Не представляю, как мне удалось защитить диплом. Конечно, Нинка обижается. Она как раз в то время приехала в Новобержск поступать на свой исторический факультет. Но разве до неё мне было тогда?

– Тёмные дела там творятся, Оленька, – я, наконец, услышала, что говорит радушный хозяин. – Точно вам говорю: сатанисты они.

– Кто? – не поняла я.

– Ну, я же только что сказал: в Марьином ручье. Рогов этот, например, очень подозрительный тип. Такие личности к нему ходят, я вам скажу, жуть берёт. К тому же ночью часто свет горит и до самого утра. А Марья Ильинична с Заречной слышала, как он по телефону говорил, когда у него машина сломалась на развилке, о каком-то портале и знаках. Точно говорю: сатанисты!

– А кто он такой, этот Рогов? – заинтересовалась я.

– Да ну как же? – удивился Иван Васильевич. – Это же советник самого губернатора. И, по слухам, очень близкий его друг, между прочим. Ох и тёмные дела творятся у нас в области, ох и тёмные.

Воистину: болтун – находка для шпиона! Столько полезной информации! Значит, кто же такой этот Рогов на самом деле? Страж? Тогда почему Павел его не знает? А может, просто ничего мне не говорит? Он, похоже, только с Ниной откровенничает. Что ж, придётся всё выяснять самой, как всегда.

Я распрощалась с Иваном Васильевичем, сославшись на усталость, и пошла к себе. Облачилась в старую пуховую куртку, которую затолкал в сумку мой тюремщик, и пошла на разведку. Не то чтобы меня так сильно тянуло на приключения, просто вроде и опасности никакой, я всего лишь прогуляюсь по знакомым местам, а Павел точно разозлится, что я ушла. А если что-то узнаю, то ещё и нос им утру с их тайнами.

Когда добралась до развилки, показалось, что ноги вот-вот отвалятся. Передвигаться по метровым сугробам без помощи лыж и снегоступов – не самый лёгкий вид спорта. Эх, где там сейчас моя машинка? Скучает, бедная, в подземном гараже.

Послеполуденное морозное солнце слепило, руки и нос покалывало от холода. Переведя немного дух, я уверенно двинулась в направлении Марьиного ручья, благо все его закоулки знаю наизусть. Вот кирпичный коттедж в скандинавском стиле на въезде – принадлежит семье банкира Митрофанова, с которым мой неудавшийся свёкор частенько вечерами играл в покер.

А этот милый домик кремового цвета с витражами и безвкусной лепниной подарен нашей городской звезде подиума по имени Лорен якобы неизвестным поклонником. Впрочем, какая уж там тайна? Все знают, что бывшая Костина одноклассница Надя Ефремова крутит шашни с заместителем губернатора, который, между прочим, давно и глубоко женат.

Да тут каждый дом навевает гнетущие воспоминания о жизни, в которую я чуть не вляпалась. Какое счастье, что Костя оказался козлом…

– Тураева? Это ты?

Вот ведь! Помяни чёрта…

– Допустим. Чего надо?

И действительно. Костя Журавль, собственной персоной, стоит передо мной в дорогом пальто и налакированных ботиночках и отсвечивает новоявленной лысиной. Правда, теперь он не Костя, а Константин Владимирович, наследник крупного бизнеса и отец семейства. Как сейчас помню ту пышную статью в многотиражке о «нашей» свадьбе с фотографиями и интервью молодожёнов. Вот только на последних минутах тайма произошла замена, и под венец повели другую невесту.

– Нет, это мой вопрос! Тебе чего здесь надо?

А он, похоже, не на шутку напуган. Забавно.

– А чего ты испугался? Жена и дети дома?

– Не смей! Слышишь? – неуверенно пригрозил он. – Я тебя собственными руками придушу.

– Правда?

Грозится, а у самого подбородок дрожит, как у нашкодившего щенка. Жалкое зрелище! И как меня угораздило влюбиться в такое ничтожество? Вот правду говорят: любовь зла…

– Предупреждаю…

– Только не описайся!

– Серьёзно, какого чёрта припёрлась?

– К друзьям пришла, а что?

– К каким?

– Ты от страха спятил или с детства глупенький? Мне перед тобой отчитаться, что ли?

– У тебя нет здесь друзей, – нервно скривился он, – и я это знаю.

– Ты знаешь? – откровенно веселилась я.

– Уходи, поняла? А то хуже будет…

– Угрожаешь? Ты? Мне?!

Совсем обнаглел! Я повернулась к нему спиной и пошла дальше. В конце концов, сколько можно тратить моё время? Хотя неприятно, конечно, что он меня видел.

Через два дома я свернула на «третью» улицу, они все шли под номерами. Шагать здесь легко и приятно. Все дорожки почищены и ухожены. У каждого дома мусорные баки. Фонари в ажурных кованых плафонах создают немного готическую атмосферу. Я почти забыла, зачем я здесь, наслаждаясь идиллической картинкой.

И вот впереди появился особняк, по описанию Ивана Васильевича похожий на дом Рогова. Там на первом этаже в классической гостиной с камином и барной стойкой сквозь огромное окно в пол прекрасно видно человека тридцати с чем-то лет, спортивного, подтянутого, одетого в джинсы и фирменную футболку. Он разговаривал с кем-то, кого мне не удавалось разглядеть в глубине комнаты.

Я влезла на выступ у ограждения соседнего дома, чтобы иметь возможность заглянуть в комнату поглубже. Всё же это было далековато, но ближе никак не подобраться – везде заборы. Только отсюда я могу видеть хотя бы часть комнаты и то только потому, что место, где я стою, по рельефу выше, чем дом Рогова.

Кто же он всё-таки такой? С виду вполне приличный человек. И глаз красных нет, и ведёт себя адекватно. И тут загадочный собеседник Рогова шагнул ближе, и моя челюсть упала прямо на землю. Это был ни кто иной, как Гайнор! Меня затрясло мелкой дрожью. В голове вихрь мыслей превратился в чудовищный хаос. Надо было бежать куда глаза глядят, но я застыла на выступе, как одеревеневшая.

– Ну? И что же ты не заходишь к своему другу? – послышался за спиной ехидный голос Кости.

– Отстань от меня! – бросила я, не оборачиваясь, а зря.

Как только я спрыгнула с выступа – тут же оказалась в цепких лапах двух здоровенных верзил. От неожиданности я растерялась и даже не попыталась внушить им отпустить меня или ещё чего, а скорее всего просто не успела. Последнее, что я запомнила, – это злорадная ухмылка Кости.

Павел

Колёса машины наматывали километры ночной дороги. Нина и Тимофей сидели на заднем сидении тихо, как мыши. Считывать, о чём они думают, было лениво, и Павел просто гадал.

Ну с Ниной-то всё понятно – она ещё не переварила собственную попытку суицида. А вот о чём думал Тим – загадка. Похоже, он вообще уснул – и день, и первая половина ночи у ребят выдались «весёлые».

О собственном подвешенном положении Павел думать сейчас вообще не хотел, чтобы не начать себя жалеть. Он встряхнул головой и уставился в унылую даль зимней трассы. Но в мыслях заново закрутился разговор с Алексеем. После всего, что поведал этот мальчик, бездействие Центра стало казаться не просто странным, а каким-то зловещим.

– Так ты знаешь, кто тебя сдал Дистару? – повторил свой вопрос Павел, когда Нина вышла.

– Тебе из Лериа привет, кстати, – отозвался Алексей, не спеша отвечать на вопрос. – Знаешь такую Этель?

– Знаю, – кивнул Павел. – И что она просила передать? Очередное зловещее предупреждение? Не ходи туда, не знаю куда, не делай то, не знаю, что? Ну не то, чтобы не делай, но так, не рекомендую?

– Нет, в этот раз информация конкретная, – улыбнулся Алексей, прекрасно знавший манеру общения обитателей Лериа. – Она сказала, чтобы ты не расстраивался насчёт этой ситуации, у тебя не было вариантов. Так или иначе ты всё равно бы сюда попал.

– Да? – с сарказмом сказал Павел. – А в аэропорту она говорила совсем другое.

Алексей не понял, о чём речь.

– Не заморачивайся, – махнул рукой Павел. – Ну, и что дальше? Ещё что-то сказала, или это вся сверхценная информация?

– Нет. Дословно она сказала: «Ты найдёшь того, кого ищешь много лет, и того, кого не ищешь, но ждёшь».

– Простенько и со вкусом, – снова съязвил Павел. – А главное, сплошная конкретика, да?

– Ещё она уверена, что Кристаллы Памяти здесь, в городе. Она сказала, ты должен это знать.

– Ну, хоть что-то интересное, – признался Павел, немного побледнев.

– Это для тебя важно?

– Очень. На самом деле это важно не только для меня, но для всего Ордена. Но сейчас не об этом. Оставим в покое мои проблемы. Расскажи мне о своих.

– А у меня их больше нет, – усмехнулся Алексей, – теперь они твои. Отвечу на твой вопрос. Я думаю, что Дистару нас сдал Леонид Симонов, глава нашего отделения.

– Но ты не уверен?

– Просто больше некому, понимаешь? К тому же вёл он себя в последнее время странно. Не являлся на летучки, забывал задания, старался ни с кем не общаться. И как раз начались убийства. Конечно, у него жена только что умерла, я всё понимаю. Но уж слишком много совпадений.

– Ладно, допустим, – кивнул Павел, в очередной раз отметив с негодованием, что уж об этом в Центре точно должны были знать и отреагировать. – Что ты выяснил? Ты же не сидел спокойненько, пока за тобой не пришли? Ты что-то узнал?

– Конечно, узнал. Я понял, что Дистару нужны Знаки. Скорее всего, готовит какой-то обряд. У Красновой (Дримы) Знака с собой не было. Я даже квартиру её проверял и родственников. Ничего даже близко. Знак исчез. Это переплетённые побеги плюща и розы, опознаешь, если что. Я свой Знак, как ты верно заметил, успел разъединить и спрятать. Похоже, Анастасия тоже успела разъединить свой Знак. Но раз он сейчас у Сан… у Нины, то Анастасия мертва?

– В точку.

– Я не понимаю, почему ты не помог ей провести обряд и принять Знак, чтобы стать полноценным стражем? Так она в большей опасности, ты же знаешь! – упрекнул Алексей.

– Я бы с радостью, только там вышла маленькая, но довольно сложная проблема. Впрочем, думаю, со временем мы её решим. Значит, у Дистара сейчас только один Знак, и он, насколько я понял, пас тебя всё это время в надежде выведать местонахождение твоего Знака. А также он попытался добыть Знак, точнее половинки Знака, Тураевой.

– Да, но теперь я вряд ли его интересую.

– В каком смысле?

– Ты приехал. У тебя Знак целый, и искать его не нужно.

– Хочешь сказать, Дистар переключится на меня? Попытается забрать мой Знак? – с каким-то бойцовским азартом спросил Павел. – Ну, пусть попробуют.

– Нет смысла сражаться с тобой. Дистар не дурак. Зачем марать руки, если ты и сам принесёшь им Знак, как это едва не сделал я.

– Ты собирался отдать свой Знак чокнутому вуланцу? – возмутился Павел.

– После смерти Красновой мне звонили, угрожали. Я только посылал их… Но в один прекрасный день голос по телефону чётко