Муза Полонского
Автор Петр Гапоненко
()
Об этой электронной книге
Очерки о видном русском поэте XIX века Якове Полонском. Рассказывается о влиянии Жуковского и Фета на поэзию Полонского, о его излюбленных темах, о стихотворном цикле "Закавказье", о лирике позднего периода жизни. Книга адресована любителям словесности.
Петр Гапоненко
Окончил в 1962 году Орловский педагогический институт по специальности "Русский язык и литература". В 1976 году защитил кандидатскую диссертацию. Работал учителем в сельских школах, преподавателем в университете, главным специалистом областного управления печати. Автор книг "Звездные нити поэзии" (1995), "Звонкий родник вдохновенья" (2001), многочисленных статей в журналах ("Русская речь", "Русская словесность", "Литература в школе" и др.), газетах и научных сборниках.
Читать больше произведений Петр Гапоненко
Вокруг Тургенева Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокЗаметки о Майкове Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокЗаметки об А.К.Толстом Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокЗаметки о русской поэзии Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценокРазмышляя над стихотворением Рейтинг: 0 из 5 звезд0 оценок
Связано с Муза Полонского
Отзывы о Муза Полонского
0 оценок0 отзывов
Предварительный просмотр книги
Муза Полонского - Петр Гапоненко
«Чью-то душу слышу я...»
«Кавказский» цикл
Золотая осень
«Чью-то душу слышу я...»
1
Летом 1890 г. семья Полонских гостила у Фета в Воробьёвке. В усадьбе царило искусство — поэзия, музыка, живопись, ваяние. Жена Полонского Жозефина Антоновна лепила бюст Фета. Сам Полонский рисовал пейзажи и, разумеется, слагал стихи. 13 июля Фет писал С. В. Энгельгардт: «Сегодня я отнял у него [Полонского] написанное поутру стихотворение, которое он принёс к завтраку:
Истомилось в сладостном покое
Всё, что шевелится и чуть дышит,
Тени глухи, но лилея слышит,
Что гроза таится в этом зное.
Бледная поникла у балкона,
Точно ей давно уже знакома
Тучка та, что тёмная без грома
Поднялась в лазури небосклона.
Грёзы лета кажутся ей былью,
Приходи, чтоб я не задремала,
Грянь грозой, чтоб я затрепетала,
Золотой обсыпанная пылью».
«Не правда ли, как грациозно», — заключает Фет. Однако сам автор решил доработать стихотворение. Вот новая редакция, с сохранением авторской пунктуации (из «Русского вестника», 1890. — № 9):
Зной, — и всё в томительном покое, —
В пятнах света тени спят в аллее...
Только чуткой чудится лилее,
Что гроза таится в этом зное.
Бледная, поникла у балкона, —
Ждёт грозы, — и грезится ей, бедной,
Что далёкой бури призрак бледный
Стал темнеть в лазури небосклона...
Грёзы лета кажутся ей былью, —
Гроз и бурь она ещё не знает,
Ждёт... зовёт... и жутко замирает,
Золотой осыпанная пылью...
Перефразируя Фета, можем воскликнуть: «Не правда ли, ещё грациознее!» Правка вроде бы небольшая, но поэтическая картина чем-то обогатилась. Чем же?
Во-первых, снят разнобой форм повествования в третьей строфе (одновременно и от лица автора, и от «лица» лилии), что озадачивало читателя.
Во-вторых, усилилось психологическое напряжение, это подчёркнуто графически, знаками препинания: запятой и тире (как единым знаком) в сложносочинённых предложениях, а также эмоциональным многоточием, говорящем о глубоком подтексте: «Ждёт... зовёт... и жутко замирает».
В-третьих, усилена звуковая инструментовка:
В ПяТНах сВеТа ТеНи СПят в аллее...
ТольКо ЧУТКой ЧУдится лилее...
Повторы звуков в первой строке убаюкивают, навевают