Битва Цветов. Часть вторая

Битва Цветов

Автор Ka Lip

Глава 6-1

Октябрь (клен) — Пун яги

Под кленом изображен рогатый олень. Клен всегда выступает главным элементом осеннего пейзажа. Говорят, что именно в октябре панты (оленьи рога, используемые как лекарство) обладают наиболее питательными качествами.

10+5 очков

Если собираются все 4 карты, выдается бонус — 35 очков

Наступил октябрь. Лис понимала это, и еще то, что она забросила все. Хотя в институт все же ездила, но только чтобы не сойти днем с ума от ожидания Мэя. А вот к сестренке она так и не выбралась. Правда, несколько раз звонила домой, но попадала то на маму, то на Глеба. Тая и раньше-то не любила мобильный, говоря, что ей некому звонить, а сейчас вообще его не заряжала, вот и приходилось звонить на городской. Все же несколько раз ей повезло, она пообщалась с сестрой. Та была молчалива, больше слушала ее, чем говорила.

В своем счастье Лис осознавала, что забросила все, но разве она виновата, что в ее жизни произошло такое? Ей было так классно с Мэем, видно, и ему с ней. Конечно, он не всегда рано возвращался домой, она понимала, что у него бизнес. Однако Мэй за это время ни разу не ночевал вне дома. Это тоже порадовало Лис. Они расставались после бурных ночей утром и встречались вечером, чтобы опять наброситься друг на друга. Лис нравилось, какой Мэй ненасытный, она и в себе ощущала это желание. Он разбудил в ней его. Она не знала, что ей так понравится все это, что можно получать столько удовольствия от собственного тела.

Дни в институте радовали только тем, что можно было провести время, не сходя с ума от ожидания вечера. Вечером она ехала домой. Гонки, Дика с ночными клубами и даже Локи она забросила, поменяв на новый интерес. Лис знала, что она эгоистка, но ничего не могла с собой поделать. Это было ее счастье, так неожиданно свалившиеся на нее, и она пользовалась им по полной.

В очередной раз решив позвонить домой между парами в институте, она услышала в трубке голос мамы.

– Ма, это я... а Таю позовешь?

– Появилась, ну надо же. О сестре она заботится, позвонить ей решила. А то, что отец с инфарктом при смерти, ее и не волнует.

– Ма, это шутка? – чувствуя, что мир уплывает, Лис схватилась за подоконник.

– Мы уже сутки так шутим, и ты можешь пошутить. В Склифе он лежит, если, конечно, тебе это интересно.

В трубке прозвучали гудки. Стараясь дышать, Лис дрожащей рукой убрала мобильный в рюкзак и пошла к лестнице. Она убеждала себя, что все не так, просто нужно доехать до Склифа и там в регистратуре спросить о Самойлове Петре Сергеевиче.

С этой мыслью она вела машину, не позволяя себе думать. Держала себя, не давая рассыпаться, ждала у окошка регистратуры , что ей скажут.

Женщина в белом халате посмотрев ее паспорт, сухо ответила, что пациент в реанимации и к нему не пускают. У Лис не было сил пробить это преграду в виде равнодушного лица в белом халате. Она сдалась, забрала паспорт, зная, что к отцу ее не попустят.

Выйдя из здания, добрела до машины. Как приехала домой – не особо помнила, скорее всего, на автомате.

Ей было холодно. Зайдя в апартаменты, бросила рюкзак, куртку-косуху, шарф и, скинув берцы, пошла вперед. Взяла плед, завернулась в него. Она забралась с ногами на большой кожаный белый диван, чувствуя этот холод внутри. Все же она любила папу. Может, того, которого создала у себя в голове. Он был добрым, заботливым, внимательным, а не вечно занятым и проводящим время не дома. Хотя он ведь и был заботлив и внимателен. В деньгах он ей никогда не отказывал, а во времени… но ведь деньги нужно зарабатывать. Разве вправе она его упрекать в отсутствии дома, когда он зарабатывал деньги, которые она тратила? Детская обида на отца давно прошла, она уже взрослая и все по-другому воспринимает. Даже этот фиктивный брак. Конечно, она возненавидела отца за шантаж Таей, но сейчас она благодарна ему за то, что у нее есть Мэй.

Мысли о нем согрели. Хотя потом Лис подумала, что все это время она так и ничего не узнала о Мэе. Да они классно трахались, им было хорошо вместе. Но в целом они особо и не говорили, она не знает его совсем, а он ее. Может, ему и неинтересно узнать ее? У них же формальный брак и все формально...

От этих мыслей стало еще хуже. Понимание, что даже поплакаться некому, было очень обидным. Сгружать свои проблемы на Локи? Но она о нем и не вспоминала, пока была счастлива, а сейчас побежит плакаться к нему. Это неправильно. Тогда Тая? Если бы сестренка была прежней, а сейчас ей нельзя лишние волнения. Интересно ей сказали о случившемся с отцом? Вот и перебрала она всех близких ей людей.

То, что все очень дерьмово в ее жизни, Лис знала, но что настолько… Оказалось, когда плохо, она совсем одна. Девушка свернулась комочком на диване, продолжая думать об этом.

***

Ворвавшаяся в его жизнь Ксю для Глеба стала просто подарком небес. Он в свои двадцать семь и не заморачивался на тему любви, бизнес в его жизни заменял все увлечения, а девушки нужны были лишь для досуга. Он менял их слишком часто, так что даже путался в именах. Того, что он западет на Ксю, Глеб не ожидал. В тот их первый раз, привезя ее в свою современную большую квартиру, Глеб прямо в прихожей получил классный минет и потом всю ночь кувыркался с Ксю, которая оказалась девушкой без комплексов. И его повело на нее, он просто подсел на Ксю. Его даже это стало беспокоить, хотя почему бы и не Ксю? Она из приличной семьи, папашка в Лондоне, дочке любимой ни в чем не отказывает. Ксю красива, учится на том же факультете, что и его Васька. Может, они даже знают друг друга, хотя в целом Глебу это было все равно. Подумав о Ксю более глобально, он решил, что их отношения имеют серьезное продолжение. А то, что она до этого с Мэем крутила, так и у него до нее романы были. Это вполне естественно.

Вскоре Ксю переехала к нему в квартиру. Свободу ее он не ограничивал. Она с осени пошла в институт, вечерами, когда он был занят, ездила по своим делам, ему в целом это тоже было не особо интересно. Такая девушка, как Ксю, должна много времени уделять своей внешности и радовать себя шопингом. Глеб подарил ей кредитку и был рад, когда она начала тратить его деньги, тем самым подтвердив свое согласие на более серьезные отношения с ним.

Он начал брать Ксю с собой на важные приемы, рестораны, где встречались его деловые партнеры, и на всевозможные светские мероприятия, понимая, что вместе они отлично смотрятся.

Вообще все в жизни Глеба шло просто превосходно. Его план, который он давно выстроил для себя постепенно осуществлялся. Первое в его плане это было устранение отца, который больше мешал в бизнесе, чем приносил пользы. Разделение капитала семьи Самойловых на четыре доли вообще было полным бредом. Хорошо, что мама поддержала его в этом. С долей старшей сестры тоже все решится само собой. Ее нестабильное психическое состояние стало для него подарком. Он знал, как правильно этим воспользоваться.

Доля Васьки – это тоже решаемо, после смещения отца и отправки его на пенсию, и после того, как будет уничтожен Хон Мэй. И вот это было основное в его плане. Он давно вел переговоры с кланом Ким, который был рад устранить кланы Хон и Ли. В эти клановые заморочки Глеб не лез. Главное, он нашел тех, кому выгодно с ним работать.

Мэй нужен был Глебу лишь для одного – убрать отца его руками. Дальше Мэя убирает клан Ким, и все встает на свои места. У него управление холдингом и отлаженная цепочка поставки неодима в Южную Корею, теперь уже клану Ким. Клану Ким нужны его суда, чтобы переправлять не только неодим, но и синтетику, производство которой они наладили. Из этой схемы Глеб убирает оружие: оно ему не нужно и возить его на своих судах он не будет. Но это не повлияет на его прибыль, так как клан Ким увеличивает объемы закупки неодима и, конечно, платит проценты с объема синтетики.

Следуя своему плану, Глеб с помощью хакера уже не единожды подрывал отношения между отцом и Хон Мэем. И вот вчера он наконец поставил жирную точку в первой части своего плана.

Деньги за поставку неодима от Мэя пропали, так и не упав на счет холдинга. Петр Сергеевич метался по своему кабинету, зная, что выставить Хону претензию по неоплате он не может – это все равно, что подписать себе смертный приговор. Не поставить неодим он тоже не может, так как у него обязательства перед Мэем, а поставить не в силах: найти такую сумму денег и вовремя оплатить все счета он просто не успевает. Самойлов-старший обзванивал тех, кто ждал от него оплаты, договариваясь об отсрочке платежей и прося не срывать сроков погрузки неодима. Но слишком много было завязано под эту поставку, и некоторые на его просьбы сухо отвечали, что все будет, но после оплаты.

Происходящее подкосило и так нестабильное здоровье Петра Сергеевича, он схватился за сердце.

– Глеб, мне плохо, – прохрипел он, смотря на сына, – скорую вызови...

В кабинете отца они были вдвоем. Глеб смотрел на посеревшее лицо Самойлова.

– Сынок... скорую.

– Какой я тебе сынок? – произнес Глеб с жестокой улыбкой. – Глаза открой, хоть под старость лет узнай правду. Твоя жена была беременна, когда ты женился на ней. Я не твой сын.

Самойлов захрипел, чувствуя, что воздух не поступает. Он не хотел верить в это. Всю свою жизнь он подозревал, что Глеб не его сын, но так хотел верить Зинаиде, которую любил больше жизни. Она ведь клялась, что Глеб от него...

Видя, как отец упал со стула и корчится на ковре, Глеб, еще немного помедлив, набрал номер скорой. Любую информацию он знал, что надо сообщать в нужное время. Сейчас он все сделал правильно. То, что он не его сын, окончательно добило Петра Сергеевича.

Глава 6-2

Днем в офис приехал Йонг и зашел в кабинет Мэя. Тот уже был в курсе о пропаже их денег за неодим.

– Я так понимаю, ты в курсе произошедшего? – чисто формально спросил Йонг, садясь в кресло напротив Мэя.

– Да. Жду, что предпримет Самойлов. Наберется ли он наглости просить перенести сроки поставки или промолчит. Он ведь все равно теперь не сможет выполнить свои обязательства вовремя, – крутя в руке Паркер и постукивая им по столу, Мэй просматривал на экране входящие сообщения.

– Есть сразу много плохих новостей, и не все ты знаешь.

– Говори, – на его лице не было эмоций.

– Первое – нас опять подставили. Представители китайской династии ждут эту партию, а мы сорвем сроки. И они пойдут на договоренности с кланом Ким. Очень чисто сработано. Китайская мафия опять не получит наркотики вовремя. Это второй прокол с нашей стороны, и простым предупреждением в виде стрельбы по нам в этот раз уже не обойдется. Я усилю охрану, и ты вызови еще людей из Кореи.

– Все это я понимаю, – откинувшись в кресле, Мэй оторвал взгляд от монитора. – Что еще?

– Еще немного, и мои люди вычислят хакера. Он выведет нас на Глеба, но боюсь, что Глеб к этому моменту подстрахуется, получив защиту клана Ким. В целом я восхищен Глебом, такая тяга к деньгам просто поражает. Ты ведь не знаешь самого главного.

– Что еще? – Мэй ослабил узел галстука. Игра Глеба и ему начинала нравиться. Глеб играл по-крупному, Мэй любил выигрывать у таких игроков.

– Петре Сергеевич Самойлов несколько часов назад доставлен с инфарктом в больницу. Я узнавал о его состоянии.... ему не выкарабкаться. Пока он еще жив, но без сознания и вряд ли очнется.

Мэй помрачнел. Он даже не знал, что больше его поразило в услышанном. Наверное, все же мысли о Лис. Это ее отец...

– Ты о ней думаешь? – Йонг слишком хорошо знал друга.

– Да. Сейчас спрошу у ее охраны.

Взяв со стола телефон, Мэй набрал охрану Лис. Кратко выслушав их, он положил мобильный на стол.

– Она уже в курсе. Ездила в больницу, была там недолго, видно, ее не пустили к нему. Сейчас дома.

– Поезжай к ней.

– Я не привык утешать, – в нем боролись разрывающие его чувства. Он не понимал, с чего переживает о Самойлове и его дочери. Да, трахались, да, ему она нравится в постели, но на этом все. Так почему сейчас его выкручивает изнутри желание встать и ехать к ней. Он же знает, что ей плохо. – Между нами все формально, надеюсь, ты не забыл?

– Я думал, у вас что-то большее.

– С чего ты взял?

– Ну... я видел тебя все это время. Мне кажется, ты счастлив с ней, – Йонг действительно видел, как переменился Мэй. Возможно, для окружающих он был прежним, но не для него. Этот блеск глаз, невнимательность на переговорах и постоянное желание ехать вечером домой. Йонг был искренне рад за друга.

– Она хороша в постели и не более. Действительно, я немного увлекся ею, но вскоре это пройдет. Ты ведь смог побороть в себе влечение к ее сестре?

– Смог, – не очень определенно ответил Йонг, – я не видел ее весь сентябрь.

Да, он не видел Таю, но несколько раз на дню смотрел на красную точку на своем телефоне, убеждаясь, что Тая дома, в квартире отца. А сколько ночей он провел, смотря на этот красный огонек. Он сильный, он боролся с этим и, наверное, уже переборол свое глупое увлечение, у которого нет будущего. Осталось сделать последний шаг – стереть программу слежения, и тогда все, нить между ними оборвется. Тонкая нить, протянутая между их сердцами, а он так и не смог ее перерубить.

– Тогда и я смогу, – холодная улыбка скользнула по губам Мэя. – Давай лучше обсудим возникшие у нас проблемы. Глеб сделал очень грамотный ход. Мы должны сделать свой, но его стоит продумать. И кстати, я еще так и не понял – Лис в его команде или нет.

На это Йонгу нечего было ответить. В мире бизнеса все возможно. Может, и Лис действительно заодно с Глебом, тогда лучше, чтобы Мэй переболел ею. Иначе убивать ее Мэю будет тяжело.

***

Все же к вечеру Мэй осознал, что не думает больше ни о чем, кроме Лис. Он планировал сегодня снять люкс и развлечься с другими. Только понял, что не хочет развлекаться, не хочет других. Он хочет Лис. Оправдав свое желание тем, что пока Лис нужна в качестве его формальной жены, Мэй поехал домой.

В апартаментах было тихо. Все это время, приходя домой, он часто заставал Лис подтанцовывающую под музыку из телефона. Ему нравилось видеть ее такую – веселую, жизнерадостную. Сейчас царила тишина. Пройдясь по комнатам, он увидел свернувшийся комочек на диване.

Столько трогательного было в том, как лежала Лис. Мягкий плед на ее щуплых плечиках, растрепанные волосы, голова на подушке. Он подошел ближе. Было видно, что она плакала. Мэй присел рядом с ней и очень осторожно прикоснулся к ее волосам. Она видела его, но ждала, замерев, а потом, перехватив его руку, прижала к щеке.

В душе у Мэя все перевернулось. Доверие – это больше чем секс, эта близость, та, которая бывает у двух родных людей. Только зачем это ему? И все же сейчас он не может оттолкнуть ее. Жалость его удерживает или другое? Мэй запретил себе думать.

Он притянул к себе девушку, нежно обнял ее. Она уткнулась в его грудь и всхлипнула. Мэй гладил ее по голове, чувствуя, что она плачет. Наконец Лис затихла.

– Я тебе рубашку испортила, – прозвучал ее голос, – вся вымокла.

– Это не страшно. Пойдем наверх, я скажу, чтобы тебе ванну приготовили и чаю в кровать принесли. Тебе нужно поспать, – он сам поразился тому, что впервые в жизни хочет заботиться о ком-то.

Лис улыбнулась, слушая его. Хорошо, что он не видел ее улыбки, так как она продолжала прятать лицо в его вымокшей рубашке. Она понимала, что такие парни, как Мэй даже чаю не принесут, все на прислугу. Хотя, наверное, сейчас он делает то, чего никогда не делал – заботится о ней, но по-своему.

– Меня к нему не пустили, – всхлипнула Лис.

– Я договорюсь об этом. Завтра тебя пустят. После института поедешь, и тебя пустят, – подумав, он добавил: – Хочешь, я с тобой поеду?

Опять забота. И откуда это в нем? Или он понимал, как Лис тяжело, и хотел поддержать ее? Наверное.

– Не нужно, у тебя дела, бизнес. Я сама справлюсь. Спасибо.

Лис попыталась встать, высвобождаясь из его объятий, пусть ей этого и не хотелось. Мэй помог ей и, прижимая к себе, повел наверх.

Как Мэю удавалось отдавать распоряжения, не отходя от Лис, она не очень понимала. Но в ванной комнате уже была кореянка, которая наполняла ванну водой, добавляя туда разные масла и ароматные гели.

– Спасибо, я сама, – Лис печально улыбнулась, отстраняясь от Мэя.

Он разжал объятия. Сейчас он был готов просто помочь ей раздеться и лечь в ванную, и более ничего. Просто человеческое участие, его самого это поразило. Он вышел из ванной комнаты, чувствуя, что ему жаль Лис. Наверное, он просто не привык видеть ее такой подавленной. Его Лис всегда была жизнерадостна, а сейчас другая, но такая она вызывала другое желание – утешить. Раньше он этого не ощущал в