Дорога сквозь туман. Книга пламени

Дорога сквозь туман

Автор Ka Lip

Пролог

Древняя китайская пословица гласит:

«Невидимой красной нитью соединены те, кому суждено встретиться, несмотря на Время, Место и Обстоятельства. Нить может растянуться или спутаться, но никогда не порвется».

***

« – Дай мне, пожалуйста, твою руку, – сказал Тоями.

Кай посмотрел на него и протянул левую руку.

– Нет, другую.

Кай молча протянул руку, перевязанную лентой, кровь ещё сочилась, и повязка была влажная от неё.

Тоями аккуратно взял его руку в свою и, достав платок, приложил его к перетянутой ладони. Белый платок моментально пропитался кровью. Тоями отнял платок от ладони Кая, посмотрел на красную кровь на белой поверхности платка, а затем, аккуратно перегнув платок пополам, убрал его за левый борт кимоно, к сердцу…»

Он сохранил этот платок, кровь давно на нём потемнела, но это была его кровь, кровь того, кого он будет любить всегда…

***

Больничная палата, приглушённый свет, белые простыни и темень за окном, и Прохор, неподвижно лежащий на кровати, обвешенный датчиками и приборами. Справа от его изголовья капельница. Вот уже второй час Кай наблюдает, как капля прозрачной жидкости, медленно набухая, срывается под своей тяжестью вниз, в колбочку с жидкостью, которая потом по тонкой трубочке медленно проникает в вену Прохора. Это созерцание отвлекало его от всех мыслей. В голове у него была пустота, и это его спасало. Если он позволит себе думать о произошедшем с Прохором, он сойдет с ума, он этого не выдержит. Поэтому лучше вот так сидеть рядом с ним и смотреть на падающие капли.

«Прохор! Друг мой, только не оставляй меня. Только не оставляй одного в этом мире…»

Сердце Кая сжалось от боли. Он выпрямился, восстановил сбившееся дыхание и сосредоточил взгляд на капельнице.

Он не имеет права сейчас расклеиться. Сейчас всё на нём.

Он должен отвоевать империю Прохора и сохранить её для него.

Хотя дела были очень плохи. Прохор упустил что-то у себя, и враг не заставил себя ждать. Это покушение на Прохора было организовано и спланировано заранее, Кай это прекрасно понимал. Слишком всё чётко и гладко прошло. Ни одной осечки, кроме того, что Прохор ещё жив. Зато никаких следов и даже зацепок, кто это мог быть. Всё чисто сработано.

Теперь Каю предстоит всё это выяснить и найти тех, кто к этому причастен.

Прохор жив только благодаря случайности. Хотя снайпер был высокого класса, но порыв ветра он не учёл, вернее, этот ветер по какой-то воле судьбы или воле свыше возник именно в ту секунду, когда летела пуля. Траектория полёта изменилась на несколько миллиметров, и это спасло жизнь Прохору. Хотя ещё ничего неизвестно. Пуля прошла рядом с сердцем. Это было настолько близко к самому сердцу, что буквально его жизнь висела сейчас на волоске. Прохор впал в кому. Ему провели операцию, а дальше нужно было просто ждать. Ждать, когда организм сам начнёт восстанавливаться или, наоборот, ранение окажется смертельным, организм Прохора с этим не справится… Хотя врачи сказали, что шансов на выздоровление много, организм сильный, должен выжить.

Кай опять прикоснулся к руке Прохора, которая лежала на поверхности одеяла. Рука была холодная, пульс еле прощупывался, но он был живой. Живой.

Это было самое главное. Если смерть его не забрала, значит, есть шанс, и он будет верить, верить в чудо и в Бога, который поможет его другу и вернёт его к жизни.

Поэтому он должен набраться терпения и ждать. Но вот только просто ждать ему нельзя. Он должен спасти империю Прохора. Те, кто решил его убрать, рассчитывали, что его смерть разрушит то, что он создавал столько лет. Но они ошиблись, он им это не отдаст! Не отдаст то, что так дорого Прохору, то, ради чего он жил, мечтал и к чему стремился.

Кай заставил себя переключить свои мысли на важные сейчас дела по спасению их общего бизнеса. Он должен сейчас всё взять на себя. Всё управление всеми делами. Значит, завтра нужно ехать в офис. Там будет основная работа. Никто не должен почувствовать, что отсутствие Прохора повлияло на ведение дел. Никто из их партнеров и конкурентов. А поскольку у Прохора были масштабные дела, то он понимал, что легко ему не будет. Всё придётся взвалить на себя. Это ещё из-за того, что он почувствовал, что в их рядах есть предатель. Только при наличии предателя среди своих можно было так близко подобраться к Прохору.

Предатель – кто он? Это должен быть очень близкий Прохору человек. Такими являются: Томми, Борис, Сергей, он и Клавдий. Себя из списка он убрал. Клавдий? Нет, он наёмник, он вне политики, ему эта империя не нужна. Он получает деньги за работу и живёт в своё удовольствие, амбиции такой масштабной власти ему чужды. Тем более это не власть, а бесконечная борьба за её поддержание. Клавдий не станет с этим связываться. И ещё одно, самое главное, что исключало Клавдия, это договор с Прохором. Несмотря на всю свою расчетливую жестокость, Клавдий соблюдал договора. Он работал на Прохора, он ему предан. Это не Клавдий…

Тогда остаются: Томми, Борис и Сергей.

Томми – это финансы. Этот человек знает всё в их финансовой структуре, он ведёт это и этим управляет. У Томми есть семья, дети. Значит, есть мотив, ради чего это делать…

Борис – умудрённый жизнью и опытом человек. Возможно, так и не получив к своим годам такой власти, которой обладал Прохор, он захотел восполнить пробел и взять его империю себе. И у Бориса есть дети, внуки. Это тоже мотив, ради чего…

Сергей – ровесник Прохора, амбициозен, значит, может захотеть занять место своего друга и править всем этим. Пока у него нет семьи, но это дело наживное, и наследников наделать тоже несложно…

Каю стало мерзко от мысли, что ему приходится так плохо думать о своих друзьях, но сейчас другого выхода нет. Предатель один из них… И он сможет его вычислить. Только на это нужно время. Нужно вникнуть в дела офиса, всё, что там сейчас происходит, с кем подписаны договора, в какой стадии выполнения, обязательства и исполненные контракты. Он в ужасе представил этот объем работы. Это явно не на один день. И когда он полностью овладеет ситуацией, он вычислит предателя, только нужно время…

Было ещё одно, во всей сложившейся картине произошедшего – это понимание того, что он один. Сейчас он совсем один. Теперь он не может доверять Томми, Борису и Сергею. Их придётся держать подле себя, чтобы они не заподозрили неладное, вернее тот, кто является предателем среди них, но на них теперь нельзя положиться.

Это было самое тяжёлое, иметь подле себя людей, зная, что один из них готов всадить тебе нож в спину, причём в прямом смысле этого слова.

Кай прекрасно понимал, как только все поймут, что он борется за империю Прохора, против него начнётся война или охота, впрочем, это неважно. Он понимал, что его постараются убрать любыми путями. Ведь они рассчитывали, что он будет там, на войне, а когда вернётся, будет уже не за что бороться. Значит, его попытаются убрать всеми способами.

При всём этом он сейчас один… Клавдий, как жалко, что он подчиняется только Прохору. И теперь, пока Прохор в коме, Клавдий просто отстранился от работы. Да, это стиль Клавдия – цинизм во всём. Кай поёжился, вспоминая его странный взгляд. Без помощи Клавдия он пропадёт. Его просто раскатают, а он не имеет права потерять империю, он должен сохранить её для Прохора. Значит, нужно встретиться с Клавдием и узнать, что может его заинтересовать, чтобы работать сейчас на него.

В целом, план был ясен – вот только сил не было. Хотелось прижаться к руке Прохора и очнуться от этого дурного сна, услышать его голос и знать, что этот кошмар закончился.

Кай склонился к руке друга и прижался горячим лбом к его ладони.

«Прохор, миленький, родимый, только не умирай».

Услышав шаги в коридоре, он выпрямился. Зашла медсестра и напомнила, что время посещения завершается, и ему пора уходить.

Глава 1

Кай поехал в дом Прохора. Конечно, он знал, что оставаться там сейчас небезопасно для него. Но в доме были бумаги и информация в компьютерах, поэтому он должен пока жить там, чтобы иметь доступ к этой информации.

Внешне в доме всё было по-прежнему, только физическое отсутствие Прохора и понимание, что с ним, выбивало Кая из колеи, ему было здесь очень тяжело, но он заставил себя держаться.

Его ждали на ужин, всё было как при Прохоре. За столом Кай старался не вызвать ни у кого подозрения о своих догадках. Он разговаривал с Томми, отвечал на вопросы Бориса и Сергея. Кажется, они ничего не заподозрили. Затем, сославшись на усталость, пошёл к себе, захватив предварительно бумаги из кабинета Прохора. Практически до утра просматривал бумаги, отчёты, цифры. Затем заставил себя поспать пару часов, зная, что должен быть в форме. Заботиться о нём сейчас некому. Теперь он один.

Утром, позавтракав, они как обычно поехали в офис. Томми немного был удивлён такому рвению Кая к работе, но в целом все поняли его настрой – заменить на время болезни Прохора, и сказали, что будут во всём ему помогать.

В офисе для Кая начался полный дурдом. Он погряз в огромном количестве папок, которые по его просьбе принесли ему секретарши. Кроме этого они дали дискеты с файлами, которые он тоже должен был просмотреть для полного вникания в дела.

В обед, по его просьбе, ему организовали встречу с одним из деловых партнеров по бизнесу. Переговоры по дальнейшему ведению дел прошли успешно, но очень утомительно.

Потом он заехал к Прохору. Как раз было время посещения больных. К нему вышел профессор, для отчета по состоянию его друга. Профессор был очень любезен, ещё раз пересказывая состояние Прохора, которое сейчас было неизменно. Кай видел, что профессор готов и дальше отвечать на его бесконечные вопросы, но он не стал его мучить этим, поблагодарил и пошёл в палату к Прохору.

Час сидел, отстранёно смотря на капельницу и держа руку Прохора в своей руке, затем, собравшись с силами, опять поехал в офис.

В офисе просидел до вечера в анализе данных.

Вечером, вернувшись в особняк, после совместного ужина он пошёл к себе продолжать работу с бумагами.

Затем краткий сон, и всё заново.

Так прошла неделя.

В таком ритме он изредка вспоминал о том, что нужно пересечься с Клавдием, но понимал, что не успевает это сделать.

Когда на восьмой день он возвращался из офиса один в своём джипе, почувствовал, что его ведут. Слежку он всегда чувствовал интуитивно. Хотя и так было видно, что его ведут. Он прибавил скорость, они не отставали.

Вспомнил о Клавдии, о том, что давно нужно было ему позвонить. Глупо думать, что он один со всем этим справится. Он набрал Клавдия и сказал, что хочет пересечься и поговорить. Клавдий продиктовал адрес, где сейчас его можно было застать.

Кай вбил адрес в навигатор. Это был ресторан за МКАДом.

Он нажал на педаль газа, стараясь уйти от погони. Они практически отстали, или просто он их не видел в зеркало заднего вида.

Съехав с МКАДа на трассу, через несколько метров свернул на ответвление дороги и увидел, что они его нагнали. По боку джипа прошла автоматная очередь, он резко крутанул руль и врезался им в бок. Их машина от удара потеряла управление и полетела в кювет. Они явно не ожидали от своей жертвы таких активных действий. Видно по почерку – обычные уголовники, исполнители, привыкли так работать. Не думали, что он окажет сопротивление.

Видя их машину, лежащую в кювете, Кай знал, что на сегодня можно расслабиться, с этими он справился. Понятно, что это первая ласточка, дальше пойдут ребята посерьёзнее.

Заехав на территорию ресторана, Кай вышел из машины. Посмотрел на дверь, пули прошли наискосок, две двери под замену. Сзади послышались шаги, он обернулся. К нему подошли Север и Франц, поздоровались, сказали, что вышли покурить, когда увидели его. Затем посмотрели на машину.

– Ещё теплые, – произнес Север, трогая руками пулевые отверстия.

– Пойдём, тебя Клавдий ждёт, – сказал Франц, считая глупым стоять на холоде и обсуждать произошедшее.

Он пошёл за ними. Презентабельный ресторан распахнул перед ними свои двери. Они прошли к столу, где сидели Клавдий и его ребята. Клавдий как всегда был безупречен – идеальный костюм, всё строго, ничего лишнего, холёный, ухоженный, с идеальной стрижкой, как будто только что из парикмахерского салона, и такие же его спутники, всё строго, идеально. У Кая опять промелькнуло сравнение с немцами – на заседание гестапо попал…

Клавдий был на пять лет старше него, значит, ему сейчас тридцать один, подумал он.

Столы стояли в нишах, давая возможность беседовать, не боясь быть услышанным с других столиков.

Кай поздоровался с сидящими и устало сел в кресло.

– Каю машину попортили, очередь с автомата, две двери под замен, – стал рассказывать Север.

Клавдий, не отрываясь, смотрел на него, Кай чувствовал себя неуютно под его взглядом. Этот взгляд бездонно синих глаз, в которых Кай терялся, не понимая, как к нему относится Клавдий.

– Это только начало, – резонно заметил Франц.

– Я это знаю, поэтому приехал поговорить с вами, с тобой, Клавдий, о происходящем, – Кай сразу приступил к сути разговора, – я знаю, ты работаешь только на Прохора, но ты мне нужен. Ты будешь работать на меня? Какая сумма тебе будет интересна?

Клавдий так же пристально смотрел на него, затем Кай почувствовал, что его взгляд от глаз переместился на его шею, плечи, руки… Каю это не понравилось, ему не нравилось, что Клавдий откровенно его рассматривает. Этот взгляд, он знал, что такой взгляд означает, что значит, когда так на тебя смотрит мужчина.

– Мне неинтересны деньги. У меня всё есть. Я работаю на Прохора не ради денег. Прохор спас самое дорогое в моей жизни, у нас с ним свои расчёты, – Клавдий медленно пригубил бокал вина, продолжая оценивающе рассматривать Кая.

– Я понял тебя, тогда не будем отнимать друг у друга время, – Кай понимал, что больше ему ничем переубедить Клавдия, поэтому хотел уходить. Пить в его обществе он точно не хотел.

– Не спеши… – сказал Клавдий, видя, что Кай встаёт, – есть одно, что может быть мне интересным, – загадочно произнёс он, ребята как-то странно посмотрели на него, – оставьте нас ненадолго, – эти слова он сказал всем сидящим за столом.

Его люди, продолжая так же странного переглядываться, встали и пошли в бар, продолжать пить.

Каю стало не по себе. Явно он чего-то не понимал, что знали все остальные.

– Итак, продолжим, – Клавдий опять отпил вина, – есть только одно, что может заставить меня работать на тебя, – он выждал паузу, затем произнёс, – ты.

Каю стало нехорошо, но он не хотел верить в услышанное.

– Я не совсем тебя понимаю… – растерянно произнёс он.

– Ты всё прекрасно понимаешь. Я буду работать на тебя, если ты будешь полностью мой. Не переживай, я знаю, что ты не спишь с мужчинами, но мне это и не нужно. Я получаю удовольствие от другого… ты позволишь с собой делать всё, понимаешь – всё. При этом я обещаю – трахать в задницу я тебя не буду, если, конечно, сам не захочешь, – видя, как Кай побледнел, Клавдий налил ему воды в бокал и поставил перед ним.

– А вина можно? – спросил Кай, смотря на воду и чувствуя, что он сейчас должен выпить что-нибудь покрепче.

– Нет, ты за рулем. И сейчас о тебе некому заботиться, пока ты не со мной, – многозначительно произнес Клавдий.

Кай выпил воды, это хоть как-то помогло ему собраться.

– Клавдий, я сейчас не совсем всё хорошо осознаю… всё сразу на меня взвалилось, – Кай действительно надеялся, что неправильно понял Клавдия, – ты можешь сказать, что ты хочешь, чтобы работать на меня?

– Тебя! Полностью – я делаю с тобой всё, что хочу, ты мне позволяешь всё! За это ты получаешь мою работу на тебя. Со своими людьми я сам разберусь.

Клавдий замолчал, наслаждаясь лицом Кая, на котором отразились все эмоции от стыда до отчаянья.

Видя потерянного перед собой Кая, Клавдий произнёс:

– Повторюсь ещё раз – насчет твоей анальной девственности, можешь не беспокоиться, я её не потревожу. Поверь, я и без этого получу максимум удовольствия. Тем более я не самоубийца – за твою потревоженную задницу Прохор с меня три шкуры спустит.

Кай сидел как в тумане. Перед глазами всё плыло. Он, конечно, предполагал, что Клавдий циничен и бездушен, но чтоб настолько.

– Клавдий, пойми, Прохор умирает, я сейчас не могу... – Кай запнулся, – не могу этим заниматься…

– Ты хотел услышать моё условии для работы с тобой. Я тебе его озвучил. Иди, думай. Тебе решать, – с издевкой произнёс Клавдий, смотря на подавленный вид Кая, – да, ещё одно. Я должен сказать сразу, это тебе для размышления. Я не буду с тобой таким милашкой, как твой япошка. Ты должен понять – я другой. Поэтому если ты согласишься, то должен знать, на что идёшь. Ты будешь мой игрушкой для моих изощренных фантазий. Ты будешь делать то, что я скажу. Ты будешь позволять мне всё: разные «игрушки», наручники, плётки. И ещё одно, я люблю причинять боль. Не беспокойся, не до физических увечий, я себя контролирую. Но до крови, ссадин и побоев. Это будет очень жёсткий секс, – Клавдий сейчас смотрел на Кая, не отрываясь, ему нравилось то, что он видел, видел ужас в его глазах и понимание, что тот в ловушке, – а теперь иди. Подумай, – издевательски произнёс Клавдий.

Кай встал и как в бреду побрёл к выходу.

Он долго сидел в машине, чувствуя, что сейчас в таком состоянии просто неспособен ехать. Затем поехал домой.

***

Было уже поздно, все спали. Кай был рад, что никого не встретил на своём пути, пробираясь к себе в комнату. Там он, открыв виски, сделал несколько глотков прямо из бутылки, задохнулся от жжения в горле. Затем налил в стакан и выпил ещё. И когда алкоголь попал в кровь, и он почувствовал слабость, вот тогда его накрыло тем, что он услышал сегодня.

Он опустился на ковёр и, продолжая пить, пытался унять озноб. Его трясло от всего услышанного, от того, что от него хотел Клавдий, от всего происходящего в его жизни.

«За что ему всё это? Почему он превращается в шлюху, торгующую своим телом? Почему все его хотят. Почему?!»

Столько вопросов и ни одного ответа. Он пил, пытаясь унять боль от осознания происходящего, а потом просто отключился здесь же, на ковре, с недопитой бутылкой виски.

С утра его нашёл Борис, который пошёл его искать, не дождавшись к завтраку. Зайдя в его комнату, он увидел Кая, свернувшегося калачиком и спящего в одежде на ковре.

Борис расценил это, как переживание за Прохора, и поэтому даже не стал злиться на него. Он разбудил Кая и помог встать, а затем отправил в душ. Потом заботливо покормил завтраком, и они все вместе поехали в офис.

Сегодня у Кая были две встречи с деловыми партнерами, одна в их офисе, на другую нужно было ехать.

Потом он поехал к Прохору, где, уткнувшись лицом в его холодную ладонь, он тихо поскуливал, понимая, что так плохо ему ещё никогда не было.

Затем он набрал номер Клавдия.

– Я согласен на твои условия, – произнес Кай.

– Хорошо. Ещё одно, ты должен жить у меня, это ещё в целях твоей безопасности. Я перешлю тебе адрес. Приезжай. С сегодняшней ночи начнём наше сотрудничество.

В трубке раздались гудки. Кай опять прижался лицом к холодной ладони Прохора и опять тихо заскулил. Он понимал, что без Клавдия он не справится. Он не имел права потерять империю Прохора. Он обязан её сохранить! Всё это ради Прохора…

Каю стало муторно от этого. Он будет выполнять все требования извращенца ради Прохора. Он опять уткнулся в холодную ладонь друга.

Ещё час он беззвучно трясся в душевных рыданиях. Правда, из его глаз не вытекло ни одной слезинки, зато его душа наплакалась всласть, так, что болело всё внутри. Затем он встал и поехал по адресу, присланному Клавдием.

***

Особняк Клавдия был недалеко от МКАДа, он быстро доехал до указанного адреса, свернул с главной дороги и увидел огромный высокий забор с колючей проволокой по верху. Он догадался, что этот забор окружает владения Клавдия.

На охране его машину сразу пропустили внутрь. Пока он ехал по территории этого поместья, ему казалось, что он попал в армейский тренировочный лагерь. Ходили люди в военном камуфляже, многие тренировались на разбросанных по всему пространству тренажерах. С группами ребят в камуфляже занимались инструктора. Мимо него проезжали открытые армейские машины. Кай был удивлён такой мощью, в виде людей, которой обладал Клавдий.

На ступенях дома его встретили и проводили внутрь, туда, где его ожидал Клавдий и, как понял Кай, основные его люди. Их было человек десять. Это была гостиная, огромная, сделанная в стиле хай-тек, впрочем, как и сам дом, насколько это удалось увидеть Каю. Строгий минимализм, никаких излишеств. В гостиной стояли диваны, кресла, невысокий журнальный столик и большие чёрные экраны телевизоров на стенах. Видя всё это, у Кая не проходило ощущение увидеть здесь на стене нацистский флаг, а на полочке бюстик Гитлера. Он поискал это глазами и, не увидев такого, порадовался.

Когда Кай зашёл к ним под сопровождением охраны, все разговоры прекратились, сейчас все смотрели на него, а он смотрел на них. Вот сейчас ему точно верилось, что он в штабе нацистов, и обстановка, и окружение соответствовали. Многие были в форме, чёрной форме, опоясанные ремнями и оружием, все высокие, крепкие, накаченные, стриженные, в среднем лет по двадцать восемь, тридцать. Кай ещё раз поискал нацистскую свастику и, не увидев её, выдохнул с облегчением – значит, Клавдий не полный псих.

Клавдий сидел, небрежно развалившись в кресле, в своем дорогом костюме, он даже не встал с него при его приходе, лишь сказал:

– Господа, это наш генерал, без армии, – Клавдий холодно улыбнулся, – познакомьтесь, теперь мы работаем на него. Его зовут Кай.

Видно, о Кае многие слышали, но как обычно никто не предполагал, что он так выглядит. Кай поочередно поздоровался с каждым. Здесь были и основные люди Клавдия: Север, Франц и Дан.

Один из поздоровавшихся с Каем с сомнением в голосе сказал, что он служил в пятой роте десантного полка под руководством Зарецкого и участвовал в штурме города Зероса, Кай улыбнулся и сразу стал вспоминать тот штурм. Они разговорились, вспоминая тех людей, кого знали, и те события, в которых участвовали. Ещё трое присоединились к их воспоминаниям, оказалось, они тоже служили в Афгане.

– А ты не тот ли случайно генерал, который на белом коне по линии огня скакал? – спросил один из ребят, смотря на Кая.

Кай лишь улыбнулся.

– Не может быть?! Ты крутой! Там носа из окопов было не высунуть, а ты на коня, и всех в бой за собой повёл, и победили этих уродов. Ты там стольким ребятам жизни спас. Под твоим командованием все сражаться хотели, я тоже просился к тебе, но не перевели, а потом по ранению списали.

– Сильно задело?

– Контузия, но вроде обошлось. Про тебя там вообще легенды ходят, сколько раз тебя цепляло?

– Тоже всё обошлось, – Кай перевёл взгляд на Клавдия.

Тот внимательно слушал их, затем встал, показывая тем самым, что пора перейти к сути проблемы.

– Перейдем к основному вопросу. Кай, здесь все те, кому я доверяю, и кто должен знать всё, чтобы работать на тебя и защитить тебя. Рассказывай, что ты хочешь от нас.

– Сохранить империю Прохора, на которую кто-то посягнул. Пока Прохор в коме, я взял всё на себя, как только он будет в состоянии управлять, вся власть вернётся ему. Мне это не нужно.

– Что говорят врачи? Каковы его шансы, – спокойно спросил Клавдий.

– Мне неважно, что говорят врачи, – тихо сказал Кай, поменявшись в лице, – Прохор поправится…

– Хорошо, закроем эту тему. Продолжай дальше.

– За эти дни я понял, что среди команды Прохора есть предатель. Круг сузился до трех человек, – Кай помолчал, ему было тяжело произносить их имена, ведь они были его друзьями, – Сергей, Борис и Томми, кто-то один из них. Кто это, я смогу вычислить, но мне нужно время, очень много бумаг и информации, и всё приходится делать одновременно.

Мне нужна безопасность Прохора в больнице и моя, мне некогда отстреливаться от всяких уродов.

График жизни один: с утра едем в офис, в обед обычно у меня встреча с деловыми партнерами, с четырех можно посещать больных – я у Прохора, потом опять в офис, возможно, вечером ещё могут быть переговоры. Подробности по всему я расскажу дополнительно.

– Я дам тебе трех человек по разбору бумажных дел, там ребята головастые, помогут тебе в этом. Детали обсудим, в целом всё понятно. Тебя проводят в твою комнату, я позже к тебе приду. Иди, – Клавдий махнул рукой, и за Каем пришёл сопровождающей, более похожий на охранника.

Кай кивнул всем и почувствовал по их взглядам, что все в курсе наклонностей Клавдия, и почему Кай будет жить здесь, явно не только ради охраны.

Было мерзко, но он, не подав и виду, вышел за сопровождающем.

– Клавдий, ты пользуешься его безвыходным положением? – спросил Север, глядя на удаляющегося Кая.

– Я всегда всем пользуюсь и делаю так, как я хочу. Ты мне что, мораль читать решил? – глаза Клавдия метали молнии, оставаясь внешне спокойным, все видели, что он взбешён замечанием Севера.

Больше эту тему никто поднимать не стал. Они и до приезда Кая догадывались, на каких условиях Клавдий решил ему помогать. Но сейчас, увидев Кая – странно-красивого молодого человека с печальными глазами, безумно уставшего и страдающего за своего умирающего друга, им стало его жаль. Они понимали, что Клавдий загнал его в тупик, а Кай идёт на это не ради себя, а ради друга. Поняв это, сейчас им стало жалко Кая, но они знали Клавдия, жестокого, циничного Клавдия, и знали, что не пойдут против него…

Все переключились к обсуждению полученной информации. Работы было много. Проработать маршрут движения, чтобы не напороться на снайпера. Расставить охрану на всех основных точках. Начать пробивать людей, о которых говорил Кай, их связи, движения, жизнь. Они должны знать о тех троих всё, чтобы не пропустить удар от предателя. То есть, они приступили к обычной своей работе.

***

Кая проводили в его комнату, туда же принесли вещи, которые он попросил положить в его машину прислуге, уезжая из дома Прохора. Но самое основное, ему принесли захваченные из дома бумаги Прохора и дискеты. И он, чтобы не думать о предстоящем ему, погрузился в работу.

За просмотром бумаг его и застал Клавдий, вошедший в его комнату. Кай побледнел и до боли сжал ручку в руке, заставляя сохранять спокойствие.

– Работаешь? – спросил Клавдий, заглядывая в листки бумаги перед ним, – пойдём, успеешь ещё поработать, – спокойно продолжил Клавдий, показывая Каю на дверь, – кстати, поужинаешь?

– Нет, не хочу, а то меня стошнит… – Кай осекся, понимая, что не стоит это говорить.

– Да, тебе точно лучше сейчас не есть, – смотря на Кая, произнёс Клавдий, – ты ещё в этом новичок, может и стошнит. Пойдём, что застыл.

Они, пройдя по коридору, спустились по лестнице вниз. Кай увидел, что это подвал и даже не удивился этому – вот они, нацистские застенки для пытки... Клавдий ключом открыл одну из дверей и жестом показал Каю на вход.

Он вошёл внутрь и замер. Сначала ему показалось, что это комната точно для пыток, но потом, обведя её взглядом, он понял, для каких пыток всё здесь предназначено.

Клавдий, закрыв за собой дверь, наблюдал за ним.

Затем, подойдя к Каю, сказал:

– Прежде чем мы начнём, я хотел бы тебе заранее всё показать, ты должен знать, с чем будешь иметь дело. Считай, это такой акт несвойственной мне порядочности.

Видя, что Кай, шокированный увиденным, врос в пол, он, взяв его за плечо, повёл по комнате.

– Вот, это кровать, видишь, какая она большая, со специальной спинкой, к которой крепятся наручники и распорки. И на потолке, над кроватью, крюки… вот, посмотри, туда тоже можно прикрепить цепи и подвесить человека, – Клавдий всё это говорил медленно, получая удовольствие от вида Кая, который то бледнел, то краснел, переводя взгляд с показываемых ему предметов.

– Идём дальше, – Клавдий подвёл его к решётке, – очень забавная вещь. На ней распинается человек, решётка может висеть в воздухе, может переворачиваться. Всё зависит от моей фантазии. Зато как удобно, всё видно и трогать можно в любом месте, смотри, какие широкие расстояния между прутьями.

Опять подтолкнув Кая за плечи к стенду с полками и крючками. Клавдий снял с одного крючка небольшую плетку и приблизил к его лицу.

– Я говорил о боли, вот, посмотри, – он показал на всевозможные виды плёток на стенде, – я хочу все их на тебе опробовать. Знаешь, у всех разная чувствительность, поэтому я подберу подходящую только тебе, – Клавдий нежно провел концом плётки по его щеке.

Ощущение от прикосновения к щеке плётки было неприятное, Кай почувствовал, что на вид она кажется гладкой, но её хвостики рифленые, то есть при ударе будут сдирать кожу. Он заставил себя не дергаться, просто стоял и ждал, когда Клавдий повесит плётку обратно.

– А это самая сладость, – Клавдий достал странный предмет с кожаными ремешками и железными колечками, – знаешь, куда это одевается, – он растянул губы в улыбке, – да, именно туда, на «него», ведь я хочу полной власти над тобой, – он достал ещё несколько разновидностей таких предметов, – вот, посмотри, они все разные. Я их буду надевать на тебя и контролировать твоё удовольствие, здесь даже ключики есть. Запер все, и ты будешь молить меня выпустить «его» наружу – это очень увлекательная игра, поверь мне.

Клавдий выдвинул очередной ящик из стены.

– Вот ещё какая игрушка, это крепится на соски и подключается ток. Знаешь, какая это сладкая боль?

Кай не хотел это знать, он старался держаться и не потерять сознание от тех предметов, которые ему показывал Клавдий. Как хорошо, что он ничего не ел, иначе бы точно его стошнило прямо здесь, на этот тёмно-красный пол под их ногами.

Дальше Клавдий показывал ему всевозможные зажимы для сосков, потом огромное количество всевозможных вибраторов, потом они перешли к наручникам и распоркам. Затем на столе, наподобие медицинского, Клавдий показал Каю всевозможные медицинские инструменты, включая гинекологические и урологические. Его ещё сильнее замутило от этого.

Были ещё какие-то предметы, которые ему показывал Клавдий, смысл которых Кай не понимал, но не стал выяснять это у Клавдия.

Завершив ознакомительную экскурсию, Клавдий отошёл от Кая и что-то стал делать у стола.

Кай, стоя посреди комнаты, понимал, что перед глазами всё плывет, а в висках пульсирует кровь. Затем резкий запах аммиака у носа привёл его в чувство.

– Ну что, пришёл в себя, – Клавдий одной рукой держал его за плечи, а второй ещё раз поднес ватку с нашатырем к его носу, – у меня здесь нашатырь всегда под рукой. Приходится оживлять вот таких впечатлительных мальчиков, как ты.

– Не нужно больше, – Кай убрал руку Клавдия от своего носа, – я в порядке.

– Ну и чудненько, кстати, ещё последнее… хочу привлечь твоё внимание, вот, посмотри на те станки, это для принятия наиболее удобных для меня поз.

– Хватит. Я всё понял, – Кай уже не мог это видеть и слышать.

– И что ты думаешь обо всём этом? – издевательски спросил Клавдий, он явно гордился тем, как он здесь всё оборудовал.

– Моджахеды могли бы позавидовать твоей пыточной, у них всё было намного скромнее, да и фантазия у них была очень ограниченная.

Что-то странное, человеческое промелькнуло во взгляде Клавдия, но потом он стал опять таким же с цинично-холодным.

– Что мне делать? – вся эта прелюдия уже стала надоедать Каю.

– Значит, ты не передумал? – Клавдий посмотрел на Кая и видел, что сломить его непросто. – Я хочу быть с тобой честным, хотя мне это и несвойственно, но сейчас я поступлю так, как мне несвойственно. У тебя есть полчаса, чтобы принять решение. Эта дверь не будет закрыта. Ты можешь просто выйти и уехать. И всё – я приму твоё решение. Если ты решишь остаться, – Клавдий указал на небольшую дверь в конце комнаты, – там ванная, раздеваешься и ждёшь меня здесь в полотенце, хотя, можешь и без него, – он ещё раз посмотрел на Кая, – я даю тебе выбор, ты это понял?

– Да.

– Если я застаю тебя здесь, запомни, начинается игра по моим правилам! Ты молчишь, слышишь, молчишь, ничего не говоришь, не спрашиваешь, не возражаешь. Ты слушаешься меня беспрекословно! Неповиновение исключено. Ты сразу выполняешь то, что я требую от тебя. Ты мой с момента захода в эту комнату и до момента, пока я не говорю, что на сегодня всё. Тогда ты можешь идти к себе. Днём я тебя не трогаю. Мне нужны лишь ночи. Все ночи! Ты это должен знать! Ты будешь здесь каждую ночь, каждую! Ты всё понял?

– Да, – Кай понял, что такого ужаса в своей жизни он и предположить не мог. Но выбора у него не было, – да, я всё понял.

– Вопросы есть? – с издёвкой в голосе спросил Клавдий.

– Выпить можно? – Кай сейчас хотел не выпить, а напиться до беспамятства.

– Нет, нельзя. Зачем ты мне здесь пьяный, – но, видя состояние Кая, Клавдий продолжил, – я принесу бокал вина. Ещё вопросы?

– Ты будешь в обтягивающем чёрном латексе?

– Мне нравится твой юмор, – Клавдий пристально смотрел на Кая, – нет, я так не одеваюсь.

– Ну, хоть одна хорошая новость за весь вечер, – облегченно вздохнул Кай.

Клавдий понял, что Кай в сто раз сильнее, чем он думал. А он уже считал, что сломал его, раздавил, подчинил себе, но это не так. Несмотря на всё это, Кай стоит и шутит, насколько нужно быть сильным внутри, чтобы вот так себя вести в этой ситуации. У Клавдия глубоко внутри промелькнула жалось и ещё что-то ему непонятное, то, что он давно к нему