Рембрандт. Становление художника Том 1

Репродукции

Автопортрет, 1628–1629.

Масло, дерево, 22,6 х 18,7 см. Государственный музей, Амстердам, Нидерланды

Начало пути

Образование

Рембрандт Харменс ван Рейн – сын мельника Харменса Герритса и дочери булочника Нельтген Виллемсдохтер, родился 15 июля 1606 г. в Лейдене. Мальчик был младшим (шестым) ребенком в семье. Его отец снискал высокое уважение среди горожан и в 1605 г. был избран главой квартала Пеликан. Очевидно, он проявил себя на этом поприще весьма достойно, поскольку в 1620 г. был переизбран на этот же пост заново. Судя по твердости почерка, с какой Харменс Герритс ставил свою подпись, человеком он был весьма образованным. И сам он, и его старший сын подписывались именем Ван Рейн (т.е. с Рейна), и, следуя их примеру, Рембрандт дополнил собственную монограмму на многих юношеских работах тем же определением. В качестве еще одного подтверждения достатка и благополучия семейства можно упомянуть то обстоятельство, что Харменс Герритс владел местом захоронения в церкви святого Петра, причем непосредственно возле кафедры.

До нас не дошли какие-либо свидетельства о детстве и отрочестве Рембрандта, однако можно с уверенностью сказать, что особой заботой его матери было наставление в религии, и она прилагала все усилия, чтобы укоренить в детях веру и моральные принципы, являвшиеся основой и руководством ее собственной жизни. На многих портретах матери, созданных Рембрандтом в технике живописи и офорта, присутствует Библия. Истории, которые матушка пересказывала из своей любимой книги, глубоко и живо запечатлелись в душе ребенка, и в дальнейшей жизни он черпал сюжеты для своих творений преимущественно из страниц Священного Писания. В то время попутно с обучением грамматике большое внимание уделялось каллиграфии, которая воспринималась весьма существенной составной образования. Рембрандт выучился писать на своем языке чрезвычайно грамотно, о чем позволяют судить несколько дошедших до нас писем художника. В орфографии он не уступает многим своим выдающимся современникам. Почерк четок и легко разборчив, и даже по-своему элегантен, а ясность некоторых его подписей свидетельствует о прямо-таки детском прилежании. Надеясь на дальнейшее продвижение сына в области гуманитарных наук, родители записали Рембрандта в студенты университета по курсу латинской литературы. Однако юноша не проявил заинтересованности в этой области. По-видимому, он не испытывал особого вкуса к чтению, о чем говорит весьма ограниченный круг книг, сопровождавших его в дальнейшей жизни.

Настоящий восторг у Рембрандта вызывала живопись, а все удовольствия, которые могли порадовать его душу, были сосредоточены в Лейдене и его окрестностях, так что в свободное время скучать ему было просто некогда. Будучи по природе человеком чутким и участливым, он, тем не менее, всегда держался в жизни несколько обособленно, предпочитая наблюдать происходящее со стороны, и жил сам по себе, сообразно своим собственным представлениям. Любовь к сельской местности, которая обозначилась с самого раннего возраста, с годами только крепла. Родители Рембрандта, признав его явную несклонность к наукам и однозначную тягу к живописи, решили отозвать его из Лейденского университета. Убедившись в бесполезности борьбы с природными склонностями сына, они согласились с его собственным выбором, продиктованным скорее зовом молодой души – Рембрандту тогда исполнилось пятнадцать лет. И очень скоро его стремительные успехи на новом поприще оправдали ожидания родителей, причем значительно более щедро, нежели они смели надеяться.

В то время в Лейдене для ученика в области искусства возможности были довольно ограничены. Живопись, пережив недолгий период взлета, уступила место наукам и литературе. Первая попытка основать в городе Гильдию святого Луки в 1610 г. окончилась неудачей, несмотря на то, что соседние с Лейденом города – Гаага, Делфт и Харлем – насчитывали значительное количество выдающихся мастеров в рамках подобных сообществ. Однако родители Рембрандта сочли сына еще слишком юным, чтобы отпустить его из отчего дома, и решили, что становление будущего художника должно проходить на родине. Долгие узы дружбы, а возможно, даже отдаленное родство, стали определяющими факторами в выборе учителя. Родители Рембрандта остановились на художнике по имени Якоб ван Сваненбюрх, – мастере сегодня почти забытом, но высоко чтимом своими современниками.

Несмотря на то, что помимо самых начальных познаний в области искусства Рембрандт мало чему мог научиться у своего учителя, Сваненбюрх относился к юноше с такой добротой, какую нечасто встретишь по отношению к начинающим художникам. Как правило, условия обучения учеников-подмастерьев были крайне суровы: контракты, которые они подписывали с мастером, ввергали их в беспрекословную рабскую зависимость, и обращение с ними некоторых наставников было таково, что наименее терпеливые спасались бегством. Сваненбюрх по происхождению принадлежал к аристократическим кругам Лейдена. За три года обучения успехи Рембрандта оказались настолько значительными, что сограждане только диву давались, и заглядывая в будущее своего юного земляка, пророчили ему великую славу.

Но вот пора начального ученичества завершилась, Рембрандту стало более нечего взять от Сваненбюрха, и молодой человек, наконец, вступил в тот этап жизни, когда наступила пора покидать отчий дом. Родители согласились на то, чтобы он расстался с ними, чтобы продолжить обучение дальше. Выбор пал на Амстердам и на мастера Питера Ластмана – выдающегося художника своего родного города. В его мастерской методы обучения учеников были сродни тем, что практиковались у Сваненбюрха, причем решающую роль в формировании отношений мастера и ученика играла личная одаренность последнего. Ластман принадлежал к числу приверженцев итальянской школы живописи, группировавшихся вокруг Адама Эльсхаймера в Риме.

Когда Рембрандт впервые ступил в ателье Ластмана, мастер находился в зените своей славы. Современники превозносили его до небес, провозглашая фениксом и Апеллесом современной эпохи. Помимо всего прочего, он считался одним из лучших знатоков итальянского искусства, и по мере того, как оно постепенно обретало привлекательность в Голландии, Ластмана нередко приглашали оценить художественные достоинства и стоимость картин при их продаже или описи. Его дом пользовался чрезвычайной популярностью, и нет сомнений в том, что юный ученик общался там со знаменитыми художниками и другими выдающимися личностями. Такое общение имело для него огромное значение, расширяя его кругозор и развивая наблюдательность.

Автопортрет, ок. 1629.

Масло, дерево, 38 х 31 см. Германский национальный музей, Нюрнберг, Германия

Автопортрет, 1629.

Масло, дерево, 89,7 х 73,5 см. Музей Изабеллы Стюарт Гарднер, Бостон, США

Автопортрет, ок. 1630.

Масло, медь, 12,2 х 15,5 см. Национальный музей, Стокгольм, Швеция

Автопортрет, 1632.

Масло, дерево, 63,5 х 46,3 см. Собрание Барреля, Глазго, Великобритания

Тем не менее, в студии Ластмана Рембрандт задержался ненадолго. Заметно пре