An Appeal by Shirin Ebadi to the world - Ein Appell von Shirin Ebadi an die Welt - Russische Ausgabe: That's not what the Prophet meant - Das hat der Prophet nicht gemeint

978-3-7109-5028-5

Справедливость

Впервые я соприкоснулась с политикой в начальной школе. На уроках истории нам рассказывали про войны. Когда они начались, кто их начал, сколько человеческих жизней они унесли. Войн было много. История моей страны сплошь состоит из войн. Что же в этом хорошего? — думала я про себя. — И почему никто не напишет книгу о том, что сделалось бы с миром, и как бы повернулась история, не случись той или иной войны. Родители являли для меня лучшую из всех мыслимых инстанций, научившую тому, что такое справедливость. Я росла вместе с братом, и в семье к нам относились совершенно одинаково. Ислам, разумеется, присутствовал везде и всюду, но начальную школу для нас выбрали неисламскую. Тогдая я твердо верила — путь, который поможет устранить любую несправедливость, всегда найдется.

Быть Женщиной

Много позже, во время учебы в Тегеранском университете, мне пришлось основательно изучить исламское уголовное право. Тогда-то я и поняла: быть женщиной, оказывается, — категория политическая. Убежденность моя окрепла, когда в конце 1970-х Иран сотрясла Исламская революция. Тот, кому доводилось грызть науку исламского уголовного права, знает — цена женской жизни составляет половину мужской. Гнев кипел во мне. И неистовство этого гнева отдавалась в голове сильной болью. После революции меня лишили судейских полномочий, после чего отпали последние сомнения. В то время многие иранцы собирали вещи и покидали страну. Я осталась. Причина — все тот же гнев. Профессия юриста обязывала меня остаться и бороться за права иранских женщин. Я — мать двух дочерей. Когда-нибудь, рассуждала я, они вырастут и спросят тебя: «А что ты сделала, как помогла? Какой ты внесла вклад, чтобы облегчить судьбу иранских женщин?». И я подумала: дать достойный ответ — твой долг. Услышать «я сбежала» они бы навряд ли захотели.

Любовь

Тогда еще новый устав исламского государства коснулся меня сразу по нескольким статьям. Когда я выходила замуж, существовал закон, гарантировавший мужу почти абсолютную власть над женой и будущими детьми. Муж мой отправился к властям, чтобы официальным актом закрепить свой отказ от подобного рода притязаний. Это публичное заявление, в котором он подтверждал свое желание видеть во мне равного и соответственно со мной обращаться, придало мне силы, так что я уже намного терпеливее смотрела в лицо трудностям, окружавшим