Глаза Горгоны: Сборник рассказов и повестей

ЛУНЫ

ОГЛЯНИСЬ, ОНИ РЯДОМ

Двенадцать одинаково одетых парней одни махом метнулись через банковские стойки. В тот же миг двое других – полоснули из автоматов поверх голов посетителей. Пол кассового зала Европейского банка покрылся упавшими людьми.

Полицейский инспектор Барр, просматривавший у себя в кабинете магнитофонную запись утреннего происшествия, привстал. Ему показалось, что среди упавших есть убитые и раненые, но в следующее мгновение заработала другая камера, и инспектор увидел, что люди попадали от страха.

Первые нападавшие уже стояли у сейфов, и двенадцать плазменных горелок плавили легированную сталь. В начале второй минуты содержимое металлических шкафов перекочевало в голубые сумки молодых людей. Они опять почти одновременно прыгнули через стойки и неторопливо двинулись к дверям.

Камеры дали крупный план. Барр резко придвинулся к экрану. Ему показалось, что все бандиты похожи друг на друга. Может быть, это было заблуждением, связанным с тем, что все они были одеты в синие джинсы и белые куртки. Так одевалось полмира.

Управление банка, чтобы не провоцировать насилие, способное закончится кровопролитием, отказалось от специальной охраны, перепоручив все это автоматам и компьютерам.

Когда до выхода оставался только один шаг, перед грабителями упала стальная решетка. Кто-то из служащих решился надавить кнопку защиты. Через двадцать секунд после перекрытия дверей, в помещение должен был поступить слезоточивый газ. Бандиты, уже стоявшие у заграждения, выхватили из карманов белые коробочки. Одним движением они прикрепили их к преграде. На экране вспыхнуло ослепительное пламя. Двери вместе с решетками вылетели на улицу. Нападавшие вышли из помещения. Ровно через пять секунд, туда хлынул газ. Банковские служащие и посетители захлебнулись в кашле и слезах. В дверях показалась полиция.

Барр остановил изображение. Часы показали, что на всю операцию бандиты потратили три минуты и шестнадцать секунд. При этом они не сделали ни одного лишнего движения, не произнесли ни слова, не тронули ни одного человека.

Инспектор встал и несколько раз прошелся по кабинету. Он, как ему казалось, впервые чувствовал свою беспомощность. Никого из нападавшие, даже не пожелавших скрыть лица за масками, он не узнал, хотя работал в полиции больше двадцати лет. Компьютеры Интерпола тоже не дали никаких результатов, так же как и опрос свидетелей. Десятки людей видели, как после взрыва из банка вышла группа одинаково одетых парней. Все они сели на мотоциклы и разъехались в разные стороны. Сразу после нападения отчаявшаяся полиция проверила сотни мотоциклистов в белых куртках с голубыми сумками, но ничего не нашла. Усиленный контроль вокзалов, аэропортов и границ тоже не дал результатов.

Барр вернулся к своему компьютеру. Он нашел кадр, где крупным планом изображались почти все нападавшие, и стал внимательно, миллиметр за миллиметром изучать их лица. Они были совершенно одинаковы. Чего не могло быть.

«Близнецы, – он дернул себя за ухо,- двенадцать человек»?!

- Антон,- раздался в кабинете голос комиссара Юнга,- ты меня слышишь?

- Да, шеф.

- Брось все дела, поезжай в речную полицию. Они там выловили странного утопленника. Говорят, что это по нашей части. Посмотри сам, а то они любят спихивать на нас свои делишки.

- Хорошо.

Барр выключил компьютер и вышел из кабинета.

В просторной комнате, куда привели инспектора коллеги из речной полиции, на белом, пластиковом столе лежал невысокий, плотно сбитый парень. К запястью правой руки тонким кожаным ремешком был прикреплен небольшой пистолет. Сквозь изорванную рубашку виднелись окровавленные бинты, стягивавшие грудь и левое плечо.

- Это было в кармане брюк,- дежурный офицер протянул инспектору небольшой квадратик голубоватой бумаги с золотистым вензелем. Барр прочел:

«Другие по живому следу

Пройдут твой путь за пядью пядь,

Но пораженья от победы

Ты сам не должен отличать».

Ровные машинописные строки были напечатаны рукой профессионала. Инспектор еще раз пробежал глазами текст, он показался ему знакомым.

- Обойма пуста, ствол в нагаре, похоже, он отстреливался до последнего патрона,- голос полицейского звучал ровно, - это все, что было при нем.

- Я забираю его,- Барр тронул подбородок погибшего и невольно отшатнулся. На него смотрело знакомое лицо. Одно из тех, что он только что видел на экране своего компьютера, разве только чуть-чуть моложе.

- Что за чертовщина,- выругался инспектор,- еще один близнец?!

Увидя удивленные взгляды, он заставил себя замолчать и пошел к выходу Антон ехал вслед за спецмашиной с телом незнакомца, и в его мозгу постоянно звучали поэтические строки с голубого квадратика.

«Пастернак,- всплыло, наконец, имя поэта, написавшего их.- Русский, почему русский? Может быть, это как-то связано с недавним ограблением? Русские, но такая удивительная четкость и слаженность? Нет, это не они… И странный вензель. Две буквы «С» и «Г» оплетены змеей, которая, сбросив шкуру, превращается в нагую девушку. Может быть, это тоже что-то значит? Даст Бог, этот клочок бумаги подтолкнет расследование в нужном направлении.

Машины подошли к управлению. Барр посмотрел, как выносили носилки, и пошел к себе.

- Юнна,- инспектор связался с лабораторией,- я у себя и буду ждать результатов вашего обследования тела, которое только что понесли к вам.

- Хорошо, Антон, я постараюсь выжать из него все возможное.

Через два часа в дверь негромко постучали.

- Да,- Барр остановил просмотр утренней записи и улыбнулся входящей женщине. Он всегда с удовольствием смотрел, как двигалась Юнна. При относительно невысоком росте, она была удивительно пластична, словно была соткана из упругого материала и начисто лишена чего-то твердого. Она стремительно «перетекла» от порога до его стола и медленно опустилась в кресло. Потом, будь-то из воздуха достала сигарету, прикурила и широко распахнула прозрачные, как небо, глаза:

- Этому юноше,- дым от ее сигареты был почти невидим,- от силы шестнадцать лет. Он очень развит физически. Я уверена, что это результат многолетних специальных тренировок. Похоже, он часто дрался голыми кулаками. Суставы пальцев, скулы и нос сильно деформированы. Дважды ранен. Один раз в левое плечо навылет, другой – в грудь. Стреляли часов двадцать назад из бельгийского автомата. Если хочешь, можешь полюбоваться на пулю. Я извлекла ее из его легкого. Перевязка сделана умело, но я думаю, что это он сам себя перевязал. Юноша захлебнулся в реке. Прижизненных ударов, следов избиения нет, только порезы от сети, в которой он запутался уже мертвым. Я думаю, что он долго плыл, боролся с течением, а утонул от того, что был ранен и ослаб. Произошло это часов двенадцать-пятнадцать назад.

- Одежда?

- Обыкновенная, но сшита в какой-то домашней мастерской. У нее швы неровные и никаких фабричных меток. В карманах грязь с верховий реки. Я думаю, что он где-то там прыгнул в воду.

Женщина потушила сигарету и вздохнула:

- Теперь квадрат бумаги. Это вензель знаменитого биолога и физиолога, профессора Саймура Грациани. Он двадцать лет назад погиб в авиакатастрофе. Об этом много писали в газетах.

Барр кивнул:

- Я помню, дальше.

Стихи Бориса Пастернака в переводе Мурра. Печатал профессионал на допотопной машинке фирмы «Рейнметалл». Пистолет бельгийский, рукоять отполирована, боек тоже хорошо поработал. На обойме отпечатки пальцев погибшего. Заряжал ее он сам, и стрелял сам. Вот, собственно, все, что можно было узнать. Да, я сделала запрос по номеру оружия. В наших архивах пистолет не значится, так же, как и сам юноша. Тут тебе придется покопаться самому.

Инспектор поднялся. Женщина то же отодвинулась от стола и встала.

- Спасибо, Юнна,- он ласково провел ладонью по ее щеке.

У самой двери она обернулась:

- Позвони вечером, если будет желание.

Барр улыбнулся и кивнул. Когда за экспертом закрылась дверь, он набрал номер дежурного офицера и попросил принести ему самую подробную карту верховий реки. Потом он собрал листы с данными экспертизы, фотографии утонувшего, диск с утренним ограблением банка и пошел к комиссару. Тот, молча, выслушал инспектора и принялся изучать карту:

- Не знаю,- наконец Юнг поднял голову,- тут ничего, кроме вилл и небольших поселков нет. Если бы где-то там была перестрелка, то мы бы первыми узнали о ней.

Барр пожал плечами:

- И все-таки он прыгнул в реку где-то там. Надо связаться с тамошней полицией.

- Хорошо.

Юнг набрал номер и переключил аппарат на громкую связь. Они услышали, как на другом конце провода кто-то поднял трубку, потом чуть приглушил громкость телевизора, транслировавшего футбольный матч. Комиссар представился и задал интересующие его вопросы.

- Ничего подобного не было уже несколько лет,- ответил дежурный.

- Ну, а что-нибудь необычное, какие-нибудь слухи?

Офицер прикрыл трубку и что-то у кого-то спросил.

- Простите, комиссар,- представился начальник полицейского участка,- есть у нас странные сведения, которые принесла одна старуха. Местные жители считают ее немного не в себе. Она сказала соседям, что на вилле «Орлиное гнездо» поселились черти, которые разводят людей. Я собрался, было, поговорить с ней, как она сорвалась со скалы и убилась.

Юнг громко хмыкнул:

- Вы провели расследование?

- Конечно. Следов насилия на теле не было. Эксперты утверждают, что это был несчастный случай.

- Спасибо, у меня все.

Комиссар положил трубку и повернулся к Барру:

- Ну, и что ты предлагаешь?

Инспектор оглянулся на дверь кабинета:

- Знаете, комиссар, я, почему-то, почувствовал опасность, может, заручиться поддержкой министра?

Юнг поднял руку:

- Я знаю и верю твоим предчувствиям, но с чем я пойду к министру?

С бредом покойно старушки или с твоими предположениями? Он засмеет меня.

Барр согласно кивнул головой:

- Ладно. В любом случае мы не должны пока раскрываться. Мне кажется, что след утопленника приведет нас к нападению на Европейский банк, а это заставит тех решительных парней устроить нам фейерверк.

Юнг внимательно посмотрел на своего подчиненного.

- Это ты так шутишь?

- Нет. Давай, я съезжу туда под видом страхового агента, огляжусь, подышу свежим воздухом этой виллы.

- Хорошо,- комиссар перебросил инспектору плоский ключ,- встретимся часиков в десять вечера в моем загородном доме.

Барр некоторое время смотрел на Юнга, потом опустил глаза и сказал:

- Давай договоримся так: если я до одиннадцати не вернусь – делай налет на виллу, не дожидаясь утра.

Юнг встал и протянул ему руку:

- Договорились.

Инспектор поехал домой, переоделся, тщательно проверил содержимое своих карманов, переложил в стол свой пистолет, взял удостоверение страхового агента, которым иногда пользовался. Уже сидя в машине, он вспомнил, что не сменил номера, хотел выйти, но включил двигатель и выехал на дорогу.

«У меня ничего нет, кроме странного предчувствия и того, что юноша, похожий на налетчиков, прыгнул в воду где-то в верховьях реки. Рассказ старухи любой здравомыслящий человек отнес бы к бредовым видениям».

За окнами автомобиля появились невысокие холмы, поросшие редкими, худосочными деревцами. Несмотря на то, что было начало лета, большая часть листьев уже пожелтела и свернулась. Сизый, замешанный на выхлопных газах сотен машин воздух ближе к горам стал светлеть. Дорога, начавшая взбираться в горы, опустела. С десяток километров инспектор ехал в одиночестве. Наконец впереди показался небольшой поселок. Над одним из домов Барр с удовольствием увидел отличительные знаки полиции, но не остановился. Дорога к «Орлиному гнезду» вильнула несколько раз и уперлась в шлагбаум с предостерегающей надписью: «Стой! Частное владение».

Барр выбрался из машины и подошел к переговорному устройству.

- Я страховой агент Вул, мне необходимо осмотреть строения.

В динамике что-то хрипело, но в ответ не раздалось ни звука. Прошло несколько минут. Барр стоял перед закрытым шлагбаумом. Посвистывал ветер, высокие скалы, вплотную столпившиеся у дороги, навевали мрачное настроение. Инспектор даже выругал себя, чтобы успокоиться, и вздрогнул от неожиданно ожившего динамика:

- Будьте любезны,- приятный женский голос звучал в этих горах очень неестественно,- назовите еще раз свое имя.

- Герхард Вул.

- Хозяин ждет вас.

Барр сел в машину, металлическое заграждение беззвучно поднялось. Дорога довольно долго петляла среды высоких скал. Барр ехал и думал о том, что если со склона скатится хотя бы один обломок, то от его машины останется «мокрое пятно». Впереди показался просвет, и инспектор въехал в огромный парк. Пушистые ели, стройные сосны и клены, причудливо подстриженные кустарники, обширные лужайки с плотным травяным ковром – все напоминало полузабытую детскую сказку. За сверкающим веером дождевалок показалось легкое с ажурными украшениями высокое здание. Причудой архитектуры оно было вознесено на массивный восьмигранный фундамент. На самом верху белой мраморной лестницы стояла стройная девушка в короткой юбке. Барр посмотрел на ее открытое, прелестное лицо, высокую грудь, красивые ноги и успокоился.

- Здравствуйте, господин Вул, хозяин ждет вас.- Ее голос был под стать фигуре.

Только войдя внутрь здания, инспектор понял, что строение поистине ошеломляющих размеров.

«Интересно,- размышлял он, идя вслед за горничной по длинным коридорам, стены которых были украшены огромными фотографическими пейзажами,- сколько человек здесь живет? По крайней мере, тут могут не мешать друг друга человек сто».

- Прошу вас,- девушка открыла перед ним высокую резную дверь.

Огромный кабинет был тесно заставлен книжными стеллажами. В центре стоял стол, покрытый тисненой кожей. Из-за него навстречу Барру поднялся широкоплечий, крупный мужчина с квадратным подбородком и твердым взглядом больших серых глаз.

- Линард,- представился он и крепко пожал руку инспектора.

- Вул.

- Чему обязан? – Хозяин указал рукой на кресло и, дождавшись, пока гость сядет, легко опустился в свое.

- Кризис,- развел руками Вул,- мы собираемся вводить новую тарифную сетку, поэтому я обязан осмотреть ваш дом и прилегающие строения.

- Кофе, чай?

- Лучше кофе.

Хозяин нажал кнопку звонка, и в дверях появился юноша в строгом черном костюме. Барр впился взглядом в его лицо. В нем не было ничего, даже отдаленно напоминавшее те, ради которых он приехал сюда.

- Пожалуйста, Джек, принесите нам кофе.

Юноша кивнул и молча вышел.

- Джек покажет вам все, что вас интересует. Я живу уединенно, но большой дом требует много прислуги и внимания. Джек взял эти заботы на себя.

- У вас много книг.

Принесли кофе. Барру показалось, что когда юноша открывал дверь, в комнату донеслись звуки выстрелов, но Линард на это не отреагировал.

- Да, я люблю книги. Это мои помощники и друзья,- ответил хозяин,- вот только, если вы не врач или биолог, то они вас не заинтересуют. Это, знаете ли, библиотека специалиста.

Барр широко улыбнулся:

- Вы правы, я больше читаю книги по экономике, а когда устаю от мелькания цифр, то беру в руки детектив.

Хозяин усмехнулся:

- Вы счастливый человек, если у вас есть время заниматься такой глупостью, как детективы.- Глядя прямо в глаза инспектору, хозяин, не меняя интонации, добавил,- простите, я человек прямой и не люблю окольных дорог.

Барру показалось, что собеседник хочет его от чего-то предостеречь, но решил не менять темы разговора.

- Это не глупость, в детективах есть интересные моменты, заставляющие читателя не только задумываться, но и некоторым образом пересматривать взгляд на мир.

Линард не ответил.

Инспектор некоторое время размышлял над тем, а не рассказать ли собеседнику о сегодняшнем ограблении банка? При этом можно было посмотреть на реакцию слушателя, наверняка уже слышавшего вместе с новостями об этом случае. Но этот разговор мог случайно показать заинтересованность Барра, и он решил не рисковать, чтобы случайно не насторожить хозяина.

Гость допил кофе и встал. В дверях появился юноша. Теперь и хозяин отставил в сторону свою чашечку с кофе.

- Джек, покажите господину Вулу все, что он захочет осмотреть. Линард встал и проводил Барра до двери.

Дом казался пустым, хотя инспектор был готов поклясться, что чувствует присутствие множества людей.

-В таком большом доме, наверное, скучно жить одному? – Спросил он у своего провожатого.

-Хозяин занимается наукой, ему некогда скучать,- сухо ответил юноша.

Барр осмотрел противопожарную сигнализацию, пломбы на электрощите и увидел широкую лестницу, ведущую вниз.

-Что там?

-Винные погреба и лаборатория. Хотите взглянуть?

Инспектор шагнул на степень, и ему показалось, что юноша напрягся. Секунду-другую полицейский колебался. Долголетняя служба приучила его доверять своей интуиции, и он покачал головой:

-Не хочу опускаться, потом подниматься, думаю, что там у вас все в порядке.

Джек чуть заметно дернул губой. Пахнуло духами, Барр оглянулся, в полушаге от него стояла горничная.

«Черт, здесь все сделано для того, чтобы подойти к человеку незаметно. Она ходит на высоких каблуках так бесшумно, словно обута в кроссовки».

Девушка приветливо улыбнулась, но инспектор ощутил, что ее отношение к нему изменилось. Лучистые карие глаза горничной, как показалось Барру, метнули в него холодный огонь.

Горничная протянула юноше узкий лист бумаги. Тот мгновенно прочел записку.

-Извините,- молодой человек склонил голову,- неотложные дела. Чем еще могу быть вам полезен?

-Благодарю, я все закончил.

Барр взглянул на часы и удивился – короткая, как ему показалось, экскурсия по дому, заняла два часа.

-Хозяин ждет вас,- девушка повернулась и пошла вперед.

Инспектор шел за ней и внимательно рассматривал длинные, высоко открытые ноги, но в этот раз это прекрасное видение не успокоило его. Снова ругая свою мнительность, он не мог отделаться от ощущения, что в чем-то ошибся, что-то опустил.

Линард встретил его так же приветливо, как и в прошлый раз. На столе рядом с кофе стояла бутылка коньяка и лежала открытая коробка конфет. Хозяин с интересом посмотрел на гостя и, широко улыбнувшись, указал на кресло. Сели. Линард разлил коньяк.

-Думаю, капля «Камю» вам не помешает? Вы же человек осторожный и, наверное, прекрасный водитель, которому наши дороги не страшны?

-С чего вы взяли, что я осторожен? – Барр посмотрел прямо в глаза Линарда.

-Я же говорил, что занимаюсь биологией и медициной. Этот род деятельности учит вниманию. Конечно,- хозяин пригубил коньяк,- это приходит с годами практики. Штрихи в поведении, мимика, модуляции в голосе… Потом ваша работа,- он широко улыбнулся,- вы должны быть осторожным человеком. Риск – удел преступников и ученых.

Инспектор почувствовал, что теперь выступает в роли мышки, которой придется защищаться. Его мускулы налились кровью. Барр расстегнул пиджак и чуть-чуть отодвинулся от стола.

-Странно, вы объединили в одну группу представителей диаметрально противоположных «профессий»,- он подчеркнуто выделил последнее слово,- если вообще преступление против общества можно назвать профессией.

Хозяин усмехнулся, и инспектор увидел в его глазах разгорающееся пламя гнева:

-Но ведь уже общепринято называть, скажем, проституцию профессией, хотя это лишь биологическая суть человека заменить размножение удовольствием, за которое не приходится расплачиваться всю жизнь.

Теперь улыбнулся Барр:

- Может быть, если смотреть на жизнь глазами проститутки.

Инспектору хотелось разозлить Линарда. Он даже подумал о том, чтобы опрокинуть бутылку на стол, но та была на стороне хозяина, оставалась лишь словесная дуэль.

Но собеседник лишь громко расхохотался. Он смеялся широко и открыто, захлебываясь от удовольствия.

-Ловко вы меня поставили в один ряд с падшими женщинами,- наконец Линард справился со своим смехом.- Прелесть, просто прелесть,- смех снова прорвался сквозь его губы,- вам пальца в рот не клади, руку по самый локоть отхватите. Ловко вы меня поставили в угол. Знаете, эти несоизмеримости от недостатка интеллектуального общения. Десяток слуг, да пробирки в лаборатории. Каждый ученый в определенной мере себя обкрадывает. И уж, конечно, в этом смысле совершает преступление против личности,- в его голосе появилась легкая грустинка,- и самое страшное, что эта личность – ты сам. И судить придется себя самого…

Барру стало легко и спокойно. Жмурясь от удовольствия, он допил свой коньяк и встал.

-Прошу меня простить…

-Да, да, я понимаю,- Линард развел руками, и на его лице появилось сожаление,- работа есть работа. Я был рад с вами познакомиться, господин Вул.

Барр спустился по широкой лестнице, открыл дверцу машины, взглянул снизу на стоявшую на ступенях горничную и включил двигатель. И только взявшись рукой за рычаг переключения скоростей, он понял, что в машине побывал кто-то посторонний. Резиновый коврик был чуть сдвинут с места. Еще продолжая улыбаться девушке, инспектор тронул машину и носком туфли приподнял край покрытия. На полу лежала красная папка, туго набитая бумагами. Он отъехал от дома и, не останавливаясь, осмотрел салон, потом открыл отделение для перчаток. Здесь лежал незнакомый магнитофон. Антон взял его в руки и нажал кнопку воспроизводства.

-Инспектор Барр,- хрипловатый мужской голос заставил полицейского вздронуть,- с вами говорит профессор Саймур Грациани. Не волнуйтесь, вы не попали в рай, а я еще жив. Вас выдали номера на автомобиле. Линард достаточно умен, чтобы повредить вашу машину или заложить в нее бомбу, но все-таки, прежде чем начать спуск с гор, проверьте тормоза. Лучше всего это сделать за шлагбаумом. «Орлиное гнездо» со всех сторон просматривается электроникой, лучше лишний раз подстраховаться. Потому, что вы появились у нас, я сделал вывод, что мой маленький Билли у вас, но он мертв, иначе с вами прибыли бы армейские подразделения. Ну, да не буду спешить, расскажу вам все по порядку. Документы, которые лежат у вас под ковриком – это неопровержимые доказательства преступления против человечества, в которых, к сожалению, участвовал и я.

Холодный пот струился по спине бара. Он всем своим существом чувствовал, что сейчас его машина напоминает мишень, а Линард решает, жить ему или нет. Антон еле сдерживал себя, чтобы не вдавить до упора педаль акселератора.

-Если вам известно мое имя,- продолжал Грациани,- то вы должны помнить, что одно время меня называли «земным богом» из-за того, что я подарил многим женщинам радости материнства. Мне впервые удалось в искусственных условиях оплодотворить яйцеклетку и, подсадив ее в матку, произвести на свет здорового ребенка. Тысячи женщин, еще вчера даже не имевшие возможности надеяться, стали матерями. Деньги, слава, всеобщее поклонение окружали меня. И тогда я решил пойти дальше – вырастить ребенка в лабораторных условиях без помощи человеческого организма. Сведения об этом просочились в прессу. Обезумевшие фанатики трижды уничтожали мою лабораторию, и каждый раз только чудо спасало меня от смерти. И тут в моем кабинете появился Линард. Умный, приятный собеседник, он обладает даром почти мгновенно располагать к себе. Более того, это прекрасный ученый, решительный экспериментатор. Он сказал, что представляет собой военное ведомство, готовое не только финансировать все мои работы, но и предоставить в мое распоряжение чуть ли ни весь научный потенциал земли.

-У меня неограниченные средства,- сказал Линард,- и я могу пригласить в вашу лабораторию любого нужного вам специалиста. От вас требуется только одно – абсолютная секретность работ. Для этого он предложил разыграть спектакль с авиационной катастрофой и, чтобы не сидеть взаперти, сделать пластическую операцию.

Семьи у меня не было, родства тоже: все удалось, как нельзя лучше. Мир скорбел, а я работал. Сами того не зная, на меня работали многие ученые планеты. Я разбил свои исследования на множество мелких задач, над решением которых ломали головы во множестве мелких лабораторий. Линард был моей правой рукой. Господи, как это было прекрасно. Три года пролетели, как один день. Наконец, одна серия удалась – двадцать зародышей, созданных моими руками, стали нормально развиваться. Вы не представляете, какое это удовольствие приходить каждое утро в лабораторию и своими