Греческий полис

Архаическая эпоха была уникальным периодом древнегреческой истории.

Всего за три века в Элладе появились совершенно новые, никогда ранее не
существовавшие типы цивилизации, социума и государственности.
Отправной точкой их возникновения является появление полиса. Если в
начале периода архаики Греция была страной первобытных, слабо развитых
в экономическом, политическом и культурном отношениях крохотных
сельских общин, то к концу этого периода она создала государственность и
стала страной полисов. Цивилизация Древней Греции — это прежде всего
полисная цивилизация.
В исторической литературе полис чаще всего определяют как «город-
государство». Это толкование можно признать верным с одной существенной
оговоркой: в связи с полисом и понятие «город», и понятие «государство»
следует трактовать исключительно в «античном» смысле. Слово «полис» по-
древнегречески действительно означает «город», но не как «комплекс
зданий, улиц, оборонительных сооружений и т. п.», а как «совокупность его
свободных полноправных жителей — граждан». Античные авторы под
словом «полис» прежде всего подразумевали городскую гражданскую
общину. В то же время слово «полис» (и родственный ему термин «политая»)
означает также и государство, но опять же не в смысле некой территории,
находящейся под управлением определенной суверенной власти, а в том же
смысле гражданского коллектива, осуществляющего своими силами
управление принадлежащей ему территорией. Для древних греков полис,
покинутый своими гражданами, уже не мог считаться таковым: это
поселение не было больше ни городом, ни государством. Но в то же время,
скажем, войско в походе могло в некоторых ситуациях конституировать себя
в качестве полиса, поскольку оно являлось коллективом граждан, хотя и не
располагало в данный момент какой-либо территорией, не говоря уже о
городских постройках. Таким образом, понятие «полис» нельзя
безоговорочно приравнивать ни к понятию «город», ни к понятию
«государство». Так, чествовали полисы, в которых имелись два или более
городских центра (хотя один из них обязательно выделялся, играя роль сто-
лицы). Встречались (но достаточно редко) и полисы, вообще не имевшие
городского центра; именно таким был, в частности, полис Спарта или
фокидийский полис Понопий, который никто не называл городом. И все же,
несмотря на отдельные недостатки, определение полиса как городской
гражданской общины, конституирующей себя в качестве государства,
представляется наиболее предпочтительным перед термином «город-
государство», поскольку роль гражданского коллектива была
основополагающей для полисного типа государственности.
Впрочем, кроме граждан, на территории полиса жили и лица, не
пользовавшиеся гражданскими правами (рабы, переселившиеся в полис
чужеземцы, женщины и т. п.). Они были членами общества, но в состав
гражданской общины, в состав полиса как такового не входили.
Категория «гражданин» (в противовес категории «подданный», издавна
существовавшей на Древнем Востоке) имела ключевое значение для всего
бытия полиса. Гражданин был наделен совокупностью неотъемлемых прав и
обязанностей, причем фактически каждое из его прав являлось
одновременно и обязанностью. Для того чтобы быть гражданином, человек
должен был обладать определенной совокупностью необходимых
характеристик. Прежде всего, он должен был быть лично свободным. После
того как полисный тип социально-политического устройства сформировался
в своем окончательном виде, понятия «гражданин» и «раб» стали
несовместимы. Далее, гражданином греческого полиса мог стать только
мужчина: полисная цивилизация была построена на главенстве мужской час-
ти населения. Женщины не имели не только политических, но и вообще
никаких (в том числе имущественных) гражданских прав.
Статус человека в докапиталистических обществах прежде всего определялся
отношением к земельной собственности. Не являлась исключением и
античная Греция. Человек считался полноправным гражданином постольку,
поскольку он обладал земельной собственностью. Эти два статуса были, как
правило, неотъемлемы друг от друга: только гражданин является
землевладельцем и только землевладелец может быть гражданином.
Земельная собственность в полисе существовала одновременно в двух
формах — государственной и частной, причем государственная
собственность выступала первичной по отношению к частной.
Гражданина, т. е. коллективного собственника государственной земли,
гражданская община наделяла индивидуальным земельным участком на
правах частной собственности, которым мужчина имел право распоряжаться
по своему усмотрению. Он оставался землевладельцем, даже если по какой-
либо причине терял свой надел, так как статус гражданина обеспечивал ему
право на общественную, государственную землю, на которой располагались
сдававшиеся в аренду леса, пастбища, рудники и т. д. и от эксплуатации ко-
торой каждый гражданин получал свою долю дохода. В античном полисе
политический коллектив граждан являлся в то же время коллективом
земельных собственников. Лично свободный, но не являвшийся
гражданином житель полиса никогда не мог получить в собственность
земельный надел, а вместе с этим и права гражданина.
Таким образом, именно община, т. е. коллектив граждан полиса, была
владельцем всей земли в государстве. Такая форма собственности, при
которой право собственности на основное средство производства (а именно
таковым была земля в античную эпоху) в его государственной
(общественной) и частной формах обусловливалось статусом гражданина и
контролировалось гражданской общиной, называется античной формой
собственности. Следует сказать, что этой двуединой форме собственности
присуща некоторая противоречивость. Ведь гражданин полиса являлся
хозяином своей земли, и его частное право на землю было неотъемлемым
лишь до тех пор, пока он оставался гражданином. Коль скоро частный
собственник утрачивал гражданские права (например, по приговору суда за
определенные преступления), полис на вполне законном основании лишал
члена общины принадлежавшего ему надела.
Характерной особенностью полиса было то, что все его граждане имели
право принимать участие в управлении государством. Именно гражданский
коллектив в форме народного собрания осуществлял — реально или
номинально — высшую власть в полисе. Полисная государственность не
предусматривала существования особых органов власти. Полисы были
государствами без бюрократии, а все магистраты (т. е. должностные лица)
выбирались гражданами путем голосования (или с помощью жребия, выбор
которого считался проявлением воли богов). Гражданин полиса мог с
полным основанием сказать о себе то, что в XVIII в. заявил французский ко-
роль Людовик XIV: «Государство — это я!» Но при этом гражданин полиса
являлся представителем государства не сам по себе, а лишь в составе
гражданского коллектива. Таким образом, в греческом полисе впервые в
мировой истории сформировалась республиканская государственность, при
которой общество и государство не отделены друг от друга, а представляют
собой единое целое.
Гражданин был обязан участвовать в военных мероприятиях полиса, т. е.
быть членом ее военной организации. Собственно, армия полиса
представляла собой ополчение граждан - земельных собственников. При
этом воинская повинность, связанная с необходимостью защищать свободу и
целостность полиса, его государственность и законы, а также собственность
членов гражданской общины, одновременно являлась не только
обязанностью гражданина, но и его правом, поскольку она также была одним
из критериев гражданского статуса. Лица, не входившие в гражданский
коллектив, привлекались в войско лишь в случае самой крайней необходи-
мости.
Таким образом, в античной Греции понятия «гражданин», «член народного
собрания», «носитель высшей власти», «член полисного ополчения» и
«земельный собственник» были неразрывно связаны. Все граждане были
равны перед законом, каждому полис гарантировал личную свободу. Это
вело к проявлению в целом ряде полисов эгалитарных (т. е. уравнительных)
тенденций, что закономерно в условиях коллективного управления
государством. Так, для поддержания равенства в коллективе наиболее
богатые знатные граждане зачастую были вынуждены в интересах общества
нести наибольшие затраты. Справедливости ради, следует сказать, что в
эпоху расцвета полиса эти требования полисной жизни встречались
представителями элиты с пониманием.
Естественно, что в силу своего устройства греческий полис мог быть лишь
очень небольшим по территории и населению. Так, Спарта (крупнейший в
территориальном отношении полис греческого мира), включая завоеванную
спартанцами Мессению, имела площадь 8400 квадратных километров и
население 200—300 тысяч человек, афинский полис — соответственно 2500
квадратных километров и 250—350 тысяч человек. Но такие крупные полисы
были скорее исключениями. Территория большей части полисов не пре-
вышала 200 квадратных километров, а население— 10 тысяч человек. Были и
совсем маленькие полисы с территорией 30—40 квадратных километров, на
которой жили несколько сот человек. Таким образом, типичный полис был
крошечным государством, состоявшим из города (или городка) и сельской
округи. Большинство жителей такого полиса, который можно было обойти за
несколько часов, знали друг друга в лицо.
Город был центром, столицей полиса, зачастую (хотя далеко не всегда) в нем
проживало более половины населения государства. Однако город еще не был
противопоставлен деревне. Греческое полисное общество принципиально
отлично от обществ многих других эпох, когда город являлся средоточием
деятельности только торговцев и ремесленников, ведущих специфический
городской образ жизни, а крестьянство населяло исключительно сельскую
местность. Практически в любом городе Эллады весьма значительную, а
порой и преобладающую часть жителей составляли те же крестьяне,
ежедневно отправлявшиеся из города на свои земельные участки на хоре.
Таким образом, каждый член гражданского коллектива, чем бы он ни
занимался (он мог быть, например, владельцем ремесленной мастерской,
крупным оптовым торговцем, профессиональным политиком), одновременно
являлся землевладельцем (по крайней мере, владел долей общественной
земли). А для большинства граждан участок земли был, несомненно,
главным средством существования.
Основные характеристики полиса в определенной степени присущи полису
«идеальному». Безусловно, при наличии общих тенденций историческое
развитие конкретных, реально существовавших полисов имело свои
особенности.

Формирование полисной системы ценностей

Эпоха архаики, характеризовавшаяся рождением полисного типа
государственности, изменила и менталитет, само мироощущение людей.
Ментальность предшествующего исторического периода, ярко отразившаяся
в поэмах Гомера, отличалась еще определенной примитивностью и
неоформленностью: не было ни представления о единстве полиса, о
взаимосвязи всех его граждан, ни понятия о личности, имеющей
самостоятельный духовный мир и несущей ответственность за принятые
решения. Но к концу VI в. До н. э., когда завершилась архаическая эпоха, в
Греции окончательно сформировалась система ценностей, отныне
характерная Для полисной цивилизации.
Основополагающей общественной ценностью стал коллективизм. Полис -
община, коллектив — осознавался как начало всех начал. Считалось, что
отдельный человек живет и пользуется всеми благами свободы и культуры
лишь постольку, поскольку он является гражданином своего полиса. По сути
дела, человек считался полноценным лишь тогда, когда он входил в какой-
нибудь коллектив; вне его он становился изгоем, лишенным каких бы то ни
было прав и влачащим безрадостное существование.
Коль скоро высшей ценностью являлась община, ее благо, обуславливавшее
благо каждого гражданина, в общественном сознании налицо был
приоритет общего над частным, выражавшийся, например в необходимости
полисной солидарности, т. е. совместного действия всех граждан полиса для
достижения тех или иных общих целей. Полисная солидарность была
одновременно и правом и обязанностью граждан, вплоть до того, что они не
на словах, а на деле ставили интересы полиса выше личных. Отсюда —
проявление греками архаической эпохи патриотизма, которого еще не знали
гомеровские герои. Правда, первоначально патриотизм имел всецело
полисный характер. Для грека эпохи архаики родина — это прежде всего
«малая родина», т. е. тот полис, гражданином которого он является. Только
за него он пойдет сражаться и, если потребуется примет смерть.
Однако было бы ошибкой считать Древнюю Грецию таким обществом, в
котором граждане слепо подчиняются коллективистским установкам. В
полисной жизни уже в эпоху архаики было возможно проявление
индивидуальной инициативы, возрастала значимость отдельной личности.
Только благодаря наличию индивидуального, личностного творческого
начала греческая цивилизация смогла создать огромное количество шедевров
культуры. Можно сказать, что VIII—VI вв. до н. э. были не только временем
«рождения полиса», но и эпохой «рождения личности».
Наиболее ярко индивидуальные начала проявились в духе состязательности
(в так называемом атональном духе), определявшем всю повседневную
жизнь греков и оказавшем необычайно плодотворное воздействие на их
самобытную и неповторимую культуру. Буквально любая сфера
деятельности — от изготовления глиняных ваз до сложения стихов, от
выступления на народном собрании до проявления доблести в сражении —
становилась в Греции ареной состязания. Вполне закономерно, что именно в
древнегреческой цивилизации появился спорт, что впервые в мировой
истории атлетика определилась как самостоятельный феномен, а спортивные
состязания играли в жизни полисов огромную роль.
Важнейшим фактором общественной жизни полисного мира стали так
называемые панэллинские (т. е. предполагавшие участие граждан всех
полисов Эллады) спортивные Игры. Спорт считался делом религиозным,
угодным богам, и потому каждые Игры посвящались тому или иному
божеству, находились под его покровительством. Самыми знаменитыми из
них были Олимпийские игры, проводившиеся раз в четыре года в главном
греческом святилище Зевса, расположенном на территории городка
Олимпия.
Возвышение личности было, безусловно, позитивным фактором развития
античной цивилизации. Однако ничем не ограниченный индивидуализм
способен подорвать целостность и стабильность гражданского коллектива,
нанести удар по полису как социо-культурной системе. Особенно ярко это
проявлялось в области политической борьбы. Именно из-за того, что в
каждом полисе было немало ярких личностей из числа аристократов, каждый
из которых в силу своего высокого статуса стремился ни в чем не уступать
остальным, а то и превзойти соперников, конфликты во внутриполитической
жизни были, как правило, весьма острыми, что приводило к многолетним
периодам стасиса — гражданской смуты. Нередко борьба заканчивалась
приходом к власти того, кто считал себя «сверхличностью» — тирана.
Наиболее ярко отразила это проявление индивидуалистической тенденции в
общественной жизни Старшая тирания.
Таким образом, полисную жизнь характеризует постоянное противостояние
коллективизма и индивидуализма. Именно в этом противоборстве и
формировалась древнегреческая цивилизация, обретая свои характерные
черты. В частности, в борьбе индивидуализма и коллективизма греки
выработали понятие золотой середины, т. е. разумной меры. По
сформировавшимся в эпоху архаики понятиям именно чувством меры
должно характеризоваться поведение гармонически развитой личности,
которая может свободно использовать свои физические и душевные силы, но
не должна ими злоупотреблять в ущерб интересам коллектива.
Полис стремился наложить определенные ограничения на действия
аристократов, которые слишком уж противопоставляли себя гражданскому
коллективу. Законы, принимавшиеся в греческих государствах в эпохи
архаики, имели одной из главных целей именно установить некие
одинаковые рамки общественной жизни для всех граждан, положить предел
безудержному индивидуализму. Характерно, что в законодательную
деятельность этого времени весьма существенный вклад внесли жрецы
святилища Аполлона в Дельфах. Это был, пожалуй, самый авторитетный
религиозный центр греческого мира, и влияние дельфийских жрецов на
складывание полисной системы ценностей трудно переоценить. В
большинстве полисов законы принимались по совету жрецов дельфийского
храма (во всяком случае, после консультации с ними). Дельфы стремились
утвердить в общественном сознании важность нравственных норм
умеренности, справедливости, подчинения законам.
Судя по всему, не без влияния жрецов из Дельф в VI в.н. э. сложилось
представление о «семи греческих мудрецах». К ним причисляли, помимо
законодателей Солона из Афин и Питтака с Лесбоса, коринфского тирана
Периандра, а также философа Фалеса из Милета, спартанца Хилона, за-
вершившего формирование «общины равных» в Лакедемоне, критского
пророка и чудотворца Эпименида и других великих (список «мудрецов» сами
античные авторы представляют в нескольких вариантах). Изречения,
приписываемые «мудрецам» («Познай самого себя», «Лучшее – мера»,
«Ничего слишком», «Лучше простить, чем мстить»), служили утверждению в
мировоззрении эллинов полисных ценностей.
В результате вышеописанных процессов сформировался менталитет
гражданина полиса. Древнегреческая цивилизация в период своего расцвета
характеризовалась динамичным равновесием между общим и частным,
между общественным целым и многообразием индивидов с их интересами,
между традицией и новизной, когда одно не исключало другое, а творчески
сочеталось. Личность проявляла себя в нерасторжимой связи с коллективом
и, не противопоставляя себя ему, пользовалась своей свободой и
самостоятельностью на благо общества. Впрочем, в некоторых случаях мы
наблюдаем практически полную победу коллективистского начала. Именно
так обстояло дело в Спарте. Но с тех пор как личность утратила свои права,
спартанский полис стал значительно отставать от других греческих
государств в культурном отношении.
Для полисного менталитета, сложившегося в архаическую эпоху, характерен
ряд особенностей. Одна из них – обостренное стремление к свободе (в
принципе чуждое древневосточным социумам): сознавая себя гражданами,
подчиняющимися только закону, а не подданными какого-либо властного
лица, греки проявляли готовность отстаивать независимость – как свою
собственную, так своего полиса – буквально до последней капли крови. В
связи этим гражданам греческих полисов было присуще повышенное
чувство собственного достоинства.
Однако, абсолютизируя превосходство полисного образа жизни, сочетавшего
коллективизм с признанием высокой ценности личности над любым иным
способом государственного устройства, греки несколько высокомерно
относились к соседним народам.
Полисной системе ценностей был свойствен также определенный консер-
ватизм, т. е. ориентация на обычаи старины, на «добрые нравы предков», а
потому стремление представить любые реформы и новшества как
возвращение к древним порядкам.
Еще одной чертой полисной цивилизации являлся партикуляризм или
сепаратизм, т. е. обособленность каждого отдельного полиса в его
противостоянии окружающему миру, что вело к определенной агрессивности
общественного сознания.

Влияние Греко-персидских войн на самосознание греков

Греко-персидские войны продолжались почти полвека. Когда же они
завершились, стало очевидно, что греческий мир уже во многом не тот,
каким он был до этого вооруженного столкновения двух великих
цивилизаций. Если в эпоху архаики древнегреческая цивилизация еще
находились в стадии формирования, то новая, классическая эпоха становится
временем расцвета полисной цивилизации античной Греции. И
катализатором этого процесса послужило длительное противостояние культуре
Востока. Осмысляя мир в рамкахментальной оппозиции «мы – они»,
характерной для традиционных обществ, а в данном случае подкрепленной
обстоятельствами внешнего характера, греки и сами начали осознавать
уникальность собственного пути развития, свою «непохожесть» на
остальных.
Утвердившийся полисный строй на деле продемонстрировал свой
прогрессивный для того времени характер, свои преимущества перед
древневосточными монархиями. Греко-персидские войны во многом
способствовали усовершенствованию государственного ройства уст греческих
государств. С одной стороны, демократия, сложившаяся в Афинах на рубеже
VI – V вв. до н. э., приобрела более радикальный характер. С другой стороны,
жесткая военизированная социально-политическая система, существовавшая
в Спарте, за время войн стала еще более консервативной.
Войны с персами укрепили полисное самосознание эллинов. В их
менталитете стали преобладать такие черты, как полисный коллективизм,
патриотизм, чувство собственного достоинства гражданина. В то же время
индивидуалистические составляющие системы этических ценностей были
оттеснены на второй план, в борьбе за выживание они оказались, бесспорно,
не столь необходимыми, как коллективистские тенденции. Не случайно в
V в. до н. э. греческая литература, искусство и т. д. обращены не к частному,
а к общему, изображают не конкретную личность, а создают обобщенный
образ идеального героя.
Возросло в ходе войн этническое
и самоопределение греков. Для гражданина
любого государства «малой родиной» по-прежнему оставался именно свой
полис, но вместе с тем появляется представление о «большой родине» –
Элладе. Греки начинают противопоставлять себя всем остальным народам
(особенно народам Востока), называемым ими одним словом – «варвары».
Это было связано с тем, что греко-персидские войны воспринимались как
смертельная схватка греческого мира со всем восточным миром, без деления
его на народы. Во многом это представление было оправданным: ведь
Ахемениды действительно объединили под своей властью едва ли не весь
Ближний и Средний Восток.
Слово «варвар» лишь в классическую эпоху, после побед греков над
ахеменидскими полчищами, приобрело негативный, уничижительный
оттенок. Представителей негреческих народов, т. е. варваров, начинают
считать людьми «второго сорта», обреченными на подчинение и рабство.
Великий греческий философ Аристотель в IV в. до н. э. писал: «Варвар и раб
по природе своей понятия тождественные». Соответственно самих себя греки
считали рожденными для свободы и господства.
Греки презирали варваров отнюдь не потому, что признавали их более
низкими по происхождению, «по крови». Напротив, согласно греческой
мифологии, все «варварские» народы родственны эллинам. Так, персы якобы
происходили от греческого героя Персея, род египтян возводился к греческой
царевне Ио, оказавшейся на берегах Нила, род скифов – к Гераклу и т. д.
Считалось, что греки и варвары поклоняются одним и тем же богам, только
называют их разными именами. Варвары считались заслуживающими
презрения греков потому, что они были чужды эллинскому образу жизни,
характеризовавшемуся свободой, суверенитетом, наличием неотъемлемых
прав, подчинением только закону, а не какому-либо лицу (монарху). Так как
варвары имели в своих царствах статус подданных, а не граждан, то греки и
воспринимали их как «рабов от рождения». Варвар, получивший греческое
образование, приобщившийся к полисной цивилизации, уже переставал быть,
в понимании греков, варваром и становился полноценным эллином.
Презрение к варварам имело, таким образом, не расовый, а социокультурный
характер.