Foster
How to Read
Literature
Like
a Professor
A Lively and Entertaining Guide
to Reading Between the Lines
Quill
An Imprint of HarperCollins Publishers
Томас Фостер
Искусство
чтения
Как понимать книги
Перевод с английского
Марии Сухотиной
Мо ск ва
Фостер, Томас
Ф81 Искусство чтения: как понимать книги / Томас Фостер ; пер.
с англ. Марии Сухотиной. — М. : Манн, Иванов и Фербер, 2015. —
304 c.
ISBN 978-5-00057-331-0
УДК 82:111.852
ББК 83.011
[Напутствие] .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 268
[Приложение] . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 271
Мастер-класс .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 283
Благодарности .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 285
** Хаггард, Мерл Рональд (род. 1937) — американский певец и композитор стиля кантри.
искусство чтения
1
ехал рыцарь
на коне
** Zap Comix — американские молодежные комиксы, часть культуры андеграунда 1960-х гг.
искусство чтения
2
прошу к столу!
Еда, она же
причащение
3
мы едим, нас едят…
Из жизни вампиров
* Райс, Энн (род. 1941) — популярная английская писательница и сценарист, автор романа
«Интервью с вампиром».
мы едим, нас едят… Из жизни вампиров
4
если квадратный —
значит, сонет
* Пер. М. Сухотиной.
е с л и к в а д рат н ы й — з н а ч и т, с о н е т
5
мы с вами раньше
не встречались?
Когда писатель знает, что и мы в курсе правил игры, сама игра
может стать очень изощренной. Взять, к примеру, Анджелу Кар-
[ 5 0 ] тер: в романе «Умные дети» (1991) она изобразила актерское се-
мейство, знаменитое ролями в шекспировских пьесах. Конечно,
мы ожидаем прямых или скрытых цитат из Шекспира и не удив-
ляемся, когда молодая героиня по имени Тиффани после разры-
ва с женихом приходит в телестудию измученная, растрепанная
и совершенно не в себе, с полубезумным видом что-то бормочет
и вскоре после этой сцены исчезает (вероятно, утонув). Ее ду-
шевный надрыв не менее горек, чем у Офелии — возлюбленной
принца Гамлета, которая сходит с ума и гибнет в самой знамени-
той пьесе на английском языке. Но в романе Картер, как и у Шек-
спира, есть место волшебству, а слухи об утоплении — класси-
ческая обманка для читателя. Якобы мертвая Тиффани вскоре
возвращается, чтобы посрамить неверного мужчину.
Анджела Картер очень умело рассчитывает, что мы прове-
дем аналогию межу Тиффани и Офелией, а затем подсовывает
нам совсем другую шекспировскую героиню. В пьесе «Много
шума из ничего» Геро разрешает друзьям инсценировать ее
смерть и похороны, чтобы проучить жениха. Картер не про-
сто использует элементы более ранних текстов — она преду-
гадывает реакцию и нарочно обманывает наши ожидания.
Читателю подсказывают определенные выводы, а затем пере-
черкивают их ловким сюжетным ходом. Необязательно знать
Шекспира, чтобы поверить в гибель Тиффани и поразиться ее
внезапному воскрешению. Но чем лучше мы знакомы с его пье-
сами, тем пристальнее следим за развитием событий. Сюжет-
ный пируэт, который выделывает Картер, не дает возможности
расслабиться и отвлечься. Более того: нам показывают вроде
бы донельзя банальную ситуацию и — при помощи шекспиров-
ских аллюзий — напоминают, что все это было много раз: жен-
щинам нередко случалось страдать по вине любимых мужчин;
тому из двоих, кто слабее и уязвимее, всегда приходилось про-
являть чудеса изобретательности, чтобы хоть как-то отстоять
свои интересы. В современном романе рассказана очень ста-
рая история, а она, в свою очередь, — часть большого и вечного
сюжета.
м ы с в а м и ра н ь ш е н е в с т р е ч а л и с ь ?
6
что-то странное —
значит, Шекспир
сика?
В том-то и дело, что не сводится.
Знаете, почему еще бывает приятно почитать старину Уил-
ла? То и дело натыкаешься на фразы, которые ты сам же слышал
и произносил всю свою сознательную жизнь. Ну вот хотя бы:
Поэ тому они обычно брали с собой лишь две книги: Библию
и томик Шекспира. Попробуйте вспомнить другого автора, ко-
торым бы так упорно истязали студентов и школьников. Возьми-
те театры средней руки: есть один драматург, чьи пьесы никогда
не сходят с подмостков. И это не Огаст Уилсон и не Аристофан.
Шекспир вездесущ, и его тексты действительно воспринимают-
ся почти как священные; мы впитываем их с молоком матери.
Но он не сдает позиций именно за счет красоты его строк, диа-
логов, пьес. В самом деле: когда нечто известно так хорошо, что
скажи пару фраз — и все вокруг понимающе закивают, чувству-
ется безусловный авторитет.
Но есть и еще один момент; о нем вы, возможно, пока не дума-
ли. Шекспир — это фигура, с которой можно бороться; это кор-
пус текстов, с которым можно полемизировать, пробуя на проч-
ность собственные находки. Писатель всегда оказывается втянут
в диалог с другими писателями; конечно же, их диалог ведется
через тексты. Новое рождается на свет отчасти под воздействи-
ем уже существующих произведений, так или иначе повлияв-
ших на автора. И в их отношениях всегда есть место для бунта,
конфронтации — из предыдущей главы мы помним, что это
называется интертекстуальностью. Конечно, Шекспир не един-
ственный авторитет, с которым можно спорить, но он — фигура
такого масштаба, что почти любой автор ощущает его влияние.
Но об интертекстуальности мы поговорим чуть позже. А пока
возьмем один пример. Томас Стернз Элиот, «Любовная песнь
Дж. Альфреда Пруфрока» (1917). Лирический герой — робкий,
слабовольный неврастеник — сокрушается, что из него не вый-
дет принца Гамлета, что он тянет лишь на эпизодическую роль:
заполнить паузу или послужить винтиком в сюжете. Заметьте,
упоминается не общий типаж, а конкретная фигура. Пруфрок
мог бы, например, сказать: «Не выйдет из меня трагический ге-
рой». Вместо этого он называет самого знаменитого из всех тра-
гических героев — Гамлета. Тем самым Элиот помещает персо-
нажа в легко узнаваемую ситуацию и добавляет штрих, больше
искусство чтения
7
…или Библия
8
сказка на ночь
В детских книжках.
Да-да, именно. «Алиса в Стране чудес», «Остров сокровищ»,
«Хроники Нарнии», «Ветер в ивах», «Кошка, которая гуляла сама [ 7 3 ]
* Американская блюз-рок-группа.
сказка на ночь
нываю? Конечно же, и вы, и я просто читатели. И в чем наш урок?
Во-первых, в том, как подходить к тексту. Открывая какой-ни-
будь роман, мы ищем героев, сюжет, темы, идеи — словом, обыч-
ный набор. Но если вы похожи на меня, то вскоре начнете выи-
скивать знакомые моменты: о, вот это мне уже где-то попадалось.
Постойте, это же из «Алисы в Стране чудес»! Так-так, а при чем
тут Червонная Королева? А это что — намек на кроличью нору?
Зачем? Всегда спрашивайте себя — зачем?
Думаю, всем хочется получить от книги что-то свежее и не-
привычное, но и что-то знакомое — тоже. Пусть новый ро-
ман не будет слишком похож на то, что мы читали до сих пор.
Но пусть у него будет нечто общее с другими текстами, чтобы
прежний читательский опыт стал подспорьем, помог извлечь
смысл. Если в книге удачно сочетаются разом новое и узнавае-
мое, она начинает резонировать, словно к симфонии добавили
новые музыкальные темы. Возникает чувство глубины, полноты,
насыщенности. «Побочные» мелодии могут доноситься из Биб
лии, из Шекспира, Данте, Мильтона, но могут прийти и из более
скромного, всем известного источника.
Это я к чему: когда наведаетесь в книжный магазин и прине-
сете домой новый роман, вспомните о братьях Гримм.
гл а в а
9
греческие мотивы
* Оден, Уистен Хью (1907–1973) — англо-американский поэт; Уильямс, Уильям Карлос (1883–
1963) — один из крупнейших поэтов США.
искусство чтения
* Уолкотт, Дерек (род. 1930) — англоязычный поэт и драматург, уроженец острова Сент-
Люсия. Лауреат Нобелевской премии по литературе.
греческие мотивы
(1990). Конечно же, все эти имена из «Илиады», хотя Уолкотт по-
заимствовал элементы — параллели, персонажей, ситуации — не
только оттуда, но и из «Одиссеи». [ 8 3 ]
10
кажется, дождь
собирается…
Интерлюдия.
Он в самом деле хотел это сказать?
11
какая боль!
О насилии
в литературе
где над умершим рыдала вся природа. Тут даже рябь по воде не
пойдет. Своей кровавой зарисовкой Фрост подчеркивает наше
сиротство: все мы одиноки, бесприютны и беззащитны перед [ 9 9 ]
12
а это символ?
А что же еще?
Постоянно слышу этот вопрос от студентов и постоян-
но отвечаю вопросом: «Это тоже символ, да?» Конечно, символ.
Почему бы и нет? Вот дальше начинаются осложнения. «Символ
чего? Что он означает?» Когда спрашивают про смысл, я обычно
выкручиваюсь. Например, адресую вопрос обратно: «А вы как ду-
маете?» Студенты думают, что я либо умничаю, либо избегаю от-
ветственности. На самом деле я спрашиваю абсолютно серьезно.
Как вы думаете? Ведь символ означает ровно то, что вы в нем ви-
дите. По крайней мере, лично для вас.
Вот в чем беда: люди всегда думают, что символ обязан зна-
чить. Причем не значить что-то вообще, а иметь абсолютно
конкретный смысл. Четкий. Абсолютный. Хотите секрет? Та-
кого не бывает. Безусловно, есть вполне прямолинейные знаки.
Например, белый флаг означает «Не стреляйте, я сдаюсь». Или
«Мы идем с миром». Видите? Вроде бы предельно ясный случай,
однако и здесь нашлись две трактовки, хотя и очень близкие.
Да, у некоторых символов относительно узкий спектр значений,
но вообще символ крайне редко сводится к одному-единствен-
ному смыслу.
А если все же сводится? Тогда это не символ, а аллегория. Она
устроена так: X всегда обозначает Y. Давным-давно, в 1678 году,
а это символ?
13
сплошная политика!
** Рич, Адриенна (1929–2012) — американская поэтесса и публицист; Лорд, Одре (1934–
1992) — карибско-американская поэтесса и общественный деятель.
сплошная политика!
14
каждому свой крест
15
полеты во сне
и наяву
—— цирковой акробат;
—— подвешен на веревке;
—— ангел;
—— символ чего-нибудь.
* Пер. М. Лозинского.
гл а в а
16
да, это все
о сексе
* Пер. Л. Ильинской.
да, это все о сексе
17
…кроме самого
секса
наоборот, его даже стошнило. Что же он, совсем ноль как муж-
чина? Что касается третьей гипотезы — зачем вставлять в огром-
[ 1 5 0 ] ный роман маленький трактат о мужской сексуальности? Или
остальные 60 000 слов как-то случайно «выросли» вокруг этого
кусочка? Вряд ли. Да и четвертая версия хромает: ведь мы знаем,
что Фаулз как писатель очень любит иронию и ценит всяческие
нестыковки и парадоксы. С чего бы вдруг он на них ополчился?
Но давайте рассмотрим еще одну версию. Чарльз приехал
в Лондон из городка Лайм-Реджис, с юго-запада Англии. Там
он встречался со своим будущим тестем, мистером Фрименом.
Чарльз с ужасом думает о предстоящем браке, на который сам же
себя обрек; да еще ему предлагают устроиться на работу, а «слу-
жить» позорно для викторианского джентльмена. Он осознает, что
не любит невесту, что ему неприятно все их чопорное буржуазное
семейство, свято чтущее правила и условности. Чарльз чувствует
себя в ловушке: с одной стороны Лондон, мистер Фримен и тош-
нотворная жизнь коммерсанта, с другой — Лайм-Реджис и Эрне-
стина в качестве супруги. Объятый унынием и страхом, наш герой
бежит из Лондона и заезжает в городок Экстер, где и попадает в тот
самый отель. Сара — «падшая женщина» (а может, и нет, но про это
мы, как и Чарльз, узнаем позже); она олицетворяет собой и пресло-
вутый запретный плод, и выход из тюрьмы ненавистного бра-
ка. Непреодолимое влечение Чарльза к Саре, все нарастающее
по ходу действия, на самом деле есть влечение к свободе, стремле-
ние проявить собственные задатки бунтаря. Сара — это будущее,
это ХХ век, к которому Чарльз, может быть, еще внутренне не го-
тов. Он, в сущности, ложится в постель не с женщиной, а с целым
созвездием шансов. Ну кому же тут хватит потенции?
18
если всплывет —
значит, крещение
герой или нет — очень важен для сюжета; не менее важно, какой
герой тонет либо не тонет.
Между прочим, очень многие писатели погибли именно так, [ 1 5 7 ]
19
место
на глобусе
* Пер. Н. Галь.
искусство чтения
20
времена года
* Пер. Е. Бируковой.
времена года