Как было, как есть, как будет?

Революцию Роз совершила немногочисленная группа – поколение 30-ти

летних. Как любых революционеров-руководителей, их отличали типичные
черты бунтарей: доведённая до абсурдного упрямства бескомпромисность;
нетерпеливость граничащая с нездоровьем и гипертрофированная
самоуверенность.
Продиктованный, революционным порывом, максимализм выявил
иррациональное недоверие к старшему поколению. Основанная на принципе
спонтанного доверия-недоверия кадровая политика, оказалась решающей
ошибкой, так как при управлении государством квалификация и жизненный
опыт не заменяемы никакими свежими, недавно приобретёнными знаниями и
политическм пристрастием.
Возрастной ценз и принцип спонтанного доверия-недоверия дали свой
результат – вслед за группой лидеров, проросла как на дрожжах и пристроилась
за их спинами, огромная масса подозрительной квалификации,
безинициативных молодых конформистов – аппарат, призванный осуществлять
прогрессивные идеи и проводить в жизнь конкретные планы власти.
Это было сопутствующее создавшейся ситуации и вполне закономерное
явление.
Таким образом, «перегруженное» реформами государство напоминало,
двигающийся к заветной цели, технически неисправный и заправленый плохим
горючим, автомобиль.
История учит, что прогрессивные устремления любой власти неизбежно
входят во внутреннее противоречие с равнодушием, безинициативностью и
низкой квалификацией аппарата. Грузия не захотела, или не сумела, найти
лекарство от этого недуга. Поэтому, по причине отсутствия должного
профессионализма, но при этом избыточной осторожности и равнодушия, в
любой сфере, и по сей день, существует острая проблема кадров.
В развитых странах с вполне сформировавшейся демократией, в
чиновниках и служащих всех рангов крепко сидит «кодекс поведения», который
состоит из осознания таких понятий как: личный престиж; профессиональная
этика; должостное достойнство. И тот, кто изменяет или отвергает эти
ценности, бывает наказан – общесто отворачивается от него, что гораздо
драматичней (а порой трагичней), чем понижение или увольнение.
В Грузии ситуация радикально противоположна и, таким образом,
нешуточно опасна. Возможно кому-то покажется парадоксальным то, что со
всем вышеизложенным находится в тесной связи слабость и бессилие
«оппозиционного политического спектра», который невозможно назвать силой
и обозначить как именно политическое явление.
 И всё-таки, что общего между ошибками в ходе реформ, искажённой
кадровой политикой власти и псевдо оппозицией? Первая порождает вторую,
так как некомпетентность, безинициативность, отсутствие ощущения личного
престижа, профессиональной этики, должостного достойнства у действующего
аппарата, создаёт ту развращающую атмосферу которая, уже за пределами зоны
действий аппарата, порождает в обществе лжеполитиканство и
колаборационизм.
Многие лидеры т.н. оппозиции раннее изгнаны из аппарата. В их
действиях не присутствует элементарная политическая образованность и
талант. Это, в свою очередь, вызывает в обществе, относительно устремлений
государства, ошибочные оценки и деструктивные соображения.
Как уже отмечалось, правящая верхушка власти находится во внутреннем
противоречии с функционирующим аппаратом. Этими двумя «лагерями»
движут разные цели и задачи. Такое противостояние обычно заканчивается
победой аппарата, ибо перед ним стоят жизненно важные задачи – спасение и
выживание. У него (аппарата), в отличие от власти, есть несколько вариантов
выбора: разными способами избежать необходимости проявлять инициативу и
ответственность – замаскировать свою некомпетентность, а в случае изгнания –
увольнения, избрать оппозиционный путь, что является для него совершенно
приемлемым, как альтернатива(!).
Так как, многие лидеры т.н. оппозиции выходцы из аппарата, то именно
опыт аппаратной работы толкает их к применению вредной и рискованной
«политической методологии» – вместо профессионально разработаных
програмных атак, они делают упор, концентрируются на конкретных личностях.
Можно привести своеобразную хронологию событий:
 Объявление новой властью, «вотума недоверия» старшему поколению,
беспрецендентно распахнуло двери равнодушным, безинициативным, с
подозрительной квалификацией, молодым конформистам – функционерам
и чиновникам всех уровней.
 Внутреннее противостояние правящей верхушки и аппарата и изгнание
некоторых функционеров, создало для страны крайне вредную
оппозиционную стилистику, которая венчается политическим
«мородёрством» и колаборационизмом.
 Две, обоюдно влияющие друг на друга части общества (государственные
служащие и т.н. оппозиция), одновременно создают нездоровую,
деструктивную общественную атмосферу.
Что же это такое, деструктивная общественная атмосфера?
Представим себе, что государственные служащие и т.н. оппозиция «два
полюса». У этих двух полюсов мотивация разной конфигурации, но
одинакового качества – своё социальное спасение. Паралельно с качественно
равной мотивацией, их некоторые показатели также равны, например, низкая
квалификация, отсутствие таких понятий как: личный престиж,
профессиональная этика, должностное (у т.н. оппозиции – статусное)
достойнство.
Оказавшееся между этими двумя «полюсами» общество теряет ощющение
гражданствености, инфицируется пессимизмом и переводит общественную
жизнь в деструктивный вектор.
Если проблема «полюса» государственных служащих вполне преодолима, то
преобразование «полюса» лжеоппозиции возможно только после разрешения
первой задачи.
Всё вышесказанное всего лишь малая доля государственых проблем Грузии.
Однако, безусловно одно: удручающая кадровая политика и отсутствие
здоровой политической оппозиции, есть отправная точка и причина многих,
крайне важных, государственых проблем. Так было и пока так и обстоят дела. А
что будет – покажет время.

Как было, как есть, как будет?.. – 2

Соображение, что удручающая кадровая политика и отсутствие здоровой
политической оппозиции, есть отправная точка и причина многих, крайне
важных, государственых проблем Грузии, диктует необходимость рассмотрения
хотя бы части этих важных проблем.
В аппарате страны нет, или доведена до ничтожного уровня коррупция – так
декларированно государством и нашло подтверждение в международных
экспертных организациях. Нет смысла спорить с этим, если рассматривать
вопрос в его классическо-тривиальном разрезе. Да, деньги, или их эквивалент,
не фигурируют, не имеет места классическое лоббирование, а борьба кланово-
монопольных, корпоративных интересов весьма трудно поддаётся
расследованию из-за уже упомянутых выше чиновников-приживалов... Но, для
понимания сути «странности» государственной и общественной деятельности,
достаточно исследовать одну явную и нескрываемую «болезнь»
государственного аппарата. Это подержка на уровне родственных, дружеских и
прочих связей как в аппарате, так уже и в обществе. В некотром смысле, это
определённый прототип клановости, где ценностью (аналогом прямого подкупа
или иных коррупционных деяний), является авансированная преданость, или
«признательность», как «естественная помощь ближнему». При таком принципе
отбора, набора и найма сотрудников государственного аппарата, их дальнейшей
ротации, возникает обоснованное сомнение в их компетентности, усердии и
совершенно отпадает правило конкурентности.
Это явление в разных ипостасях проявляется и в обществе принимая, порой,
самые неожиданые формы.
Благодаря принципу неформальной клановости в государственном секторе,
лжеоппозиция также выстривает свои лжедемократические и псевдо
политические партии и объединения. В результате общество получает
карликовые «политические, демократические партии» лишенные ясной
идеолгии, реальных политических программ, склонные к дешевому популизму,
с откровенным авторитарным управлением, где нет и намёка на
демократическое самоуправление.
Также благодаря принципу неформальной клановости в государственном
секторе и оппозиционных формированиях, строится и бизнесс, который,
вследствие ущербности самой природы клановости, страдает собственной
неэффективностью и, как следствие этого, подавляет потенциальных и
начинающих конкурентов.
Таким образом экономика страны подвержена нескольктм губительным
тенденциям: кланово-корпоративная модель; равнодушие, беспринцмпность и
некомпетентность 90% массы государсатвенной номенклатуры; отсутствие
адекватной мотивации и здоровых политических ориентиров у т.н. оппозиции.
Результатом всего – социальная напряжённость.
Собственно, из неформальной клановости в государственном секторе,
крупном бизнессее и т.н. щппозиции где, повторюсь, ценностью является
преданость, признательность, выстраивается общенациональный стереотип
поведения, создаётся некий общий, психологический базис жизни человека в
обществе.
Может ли в этих условиях развиваться и тем более крепнуть демократия?
Может, как прекрасная иммитация – искуссная, привлекательная, даже
притягательная копия... – но, не подлинник. В такого рода иллюзии
пребывающее общество не в состоянии быть обществом соответствующим
демократическим устремлениям. Общенациональный стереотип поведения
содержит весьма специфические и «оригинальные» понятия общественного
долга, честности, порядочности. Такой стереотип питает любовь к родине без
ощущения государственности. В стране полно безыдейных, «импотентных»
ура-патриотов и огромный днфицит граждан. Именно такой фон почти идеален
для самоощущения благополучия государственных служащих и т.н. оппозиции
– «двух полюсов», с мотивацией разной конфигурации, но одинакового
качества...
В предыдущей главе говорилось об этих «двух полюсах» и о том, что если
проблема «полюса» государственных служащих, т.е. проблема кадровой
политики, вполне преодолима, то преобразование «полюса» лжеоппозиции
возможно только после разрешения первой задачи. Под выражением «вполне
преодолима» необходимо понимать, что такого рода изменения всего лишь
возможны при услоыии серьёзных и глубинных перемен, прежде всего, в
сознании правящей верхушки, что не вселяет оптимизма. Существует и второй
вариант стимулирования изменений в государственном секторе. Это
избиратели, хотя пока ещё не граждане.
 Сегодня почва для этого готова – сознание людей-избирателей «свободно»
для (пока не возникшего) харизматичного политика а вслед за ним и новой
политической силы. Этот вариант cложен тем, что харизмы не было ни у кого в
новейшей истории Грузии. Им мог стать Мэраб Костава да и это, всего лишь,
увы запоздалое предположение...
Существование двухполюсности создаёт торможение для возникновения и
становления нового харизматичного политика, новой политической силы и
предпосылок для возникновения гражданского общества со всеми
вытекающими...
Так ли безвыходна ситуация? Утверждать такое – значит отвергать
закономерности развития общества. Главное позитивное условие –
«свободноее» сознание людей-избирателей. Независитмо от влияния двух
полюсов, общенационального стереотипа поведения и всего, о чём шла речь,
готовое для харизматичного политика сознание людей-избирателей есть. Если
угодно, это единое социально-политическое, ожидание – общенациональный
заказ. Поэтому, вопрос так ли безвыходна ситуация – риторичен. Единое
социальн-политическое, ожидание, согласно закономерности развития
общества, не остаётся без ответа – время и ход истории не остановить.
Малхаз Жваниа
Тбилиси

The more things change...

The Rose Revolution was effected by a small group of thirtysomethings. Like
most revolutionary leaders, they had all the typical features of the rebel: an absurd
stubbornness bordering on the inability to compromise; an impatience bordering on
madness and an exaggerated self-confidence.
Born out of revolutionary fervour, this maximalism revealed an irrational
distrust of the older generation. Personnel decisions based on the principle of
spontaneously accorded trust (or mistrust) were the crucial mistake. In matters of
statecraft, no amount of newly-acquired theoretical knowledge and political fervour
can be a substitute for real-life experience and qualifications.
The age requirement and the principle of spontaneously accorded trust-mistrust
led to a predictable result. A huge mass of spineless, not always overly scrupulous
young conformists rose up around the leaders of the revolution. They became the
bureaucracy called on to push through the progressive ideas and the concrete reform
agenda of the government.
This occurred in parallel with the entrenchment of the revolution and was its
logical and necessary development.
And so the overloaded "reform agenda” of the government soon began to
resemble a faulty vehicle which moves towards some exalted destination while
suffering from engine faults and running on low-quality petrol.
 History teaches that the progressive aspirations of many governments are liable
to come into conflict with the indifference and insufficient training of the
bureaucracy. Georgia did not look for or has not been able to find a fix for this
problem. The lack of professionalism, combined with the excessive caution and
indifference has led to an acute shortage of competent cadres in most fields. The
problem persists to this day.
In developed countries with a full-fledged democracy, officials and employees
of all ranks have a “Code of Conduct” deeply implanted in their professional
subconscious. It consists of such concepts as personal prestige, professional ethics,
the dignity of the office etc. Those who betray or reject these values are punished by
losing the public’s trust and respect. This loss of public trust can be more dramatic
(and sometimes more damaging) even than a demotion or dismissal.
In Georgia, the situation is radically different and, thus, seriously dangerous.
Paradoxical as this may sound, all of the above is closely related to the weakness and
helplessness of the opposition, which cannot be called a force and considered as a
truly political movement.
So what do the errors in the course of reforms, the distorted personnel policy
and the pseudo-opposition have in common? The former generates the latter, as
incompetence and the lack of drive, dignity and ethics among the bureaucracy create a
corrupting atmosphere which extends far beyond the sphere of bureaucratic action,
and which results in a politics of falsity and even collaborationism.
Many leaders of the so-called Opposition were earlier expelled from the
bureaucracy. Their actions can seem indicative of a basic lack of political intelligence.
This in turn creates confusion and destructive ideas in the wider society.
As already noted, the ruling power elite is in an internal conflict with its own
bureaucracy. These two camps are driven by different goals and objectives. This
confrontation usually results in the victory of the bureaucracy, which has such vital
goals at stake as its own salvation and survival. The bureaucracy has more choices
than the government: it can find many ways to avoid the need to exercise initiative
and responsibility and to disguise its incompetence. And in case of dismissal, it can
join the opposition, a perfectly viable and frequently exercised option.
Since many of the leaders of the so-called Opposition came from the
bureaucracy, it is precisely their bureaucratic experience which pushes them to adopt
the counter-productive political method of attacking specific individuals, rather than
offering the public a professionally designed ideological platform.
Here’s how it all happens:
 The new government announces that it lacks trust in the older generation.
This opens the corridors of power to a mass of indifferent, drive-less, barely
competent young conformists, who proceed to take over the bureaucracy.
 The internal confrontation between the ruling elite and the bureaucracy and
the dismissal of some functionaries creates an extremely harmful style of
 opposition politics, one characterised by cheap opportunism and
collaborationism.
 The two mutually influencing parts of the body politic - the bureaucracy and
the opposition - act in tandem to create an unhealthy, destructive social
atmosphere.
Let us clarify what we mean by that.
Let us think of the bureaucracy and the so-called opposition as the two political
“poles". The two poles share the same motivation - its own social salvation. In
parallel with the low quality of motivation, they also share such indicators as low
professional skills and the lack of professional ethics and dignity.
Caught between these two "poles", the broader society loses its sense of
citizenship, becomes infected with pessimism, and begins to approach politics from a
negative and sometimes destructive perspective.
The first problem - that of the "pole" of civil servants - is far from insoluble.
The “pole” of the pseudo-opposition can only be transformed after the solution of the
first problem.
All this is only a small fraction of the public issues currently facing Georgia.
One thing is certain: the low quality of personnel policies and the lack of a healthy
political opposition are the starting point for many of the crucial problems besetting
our country. This has been the case for some time now. As for what awaits us - the
future will tell.

The more things change ... Part 2

Given that the dismal personnel policies and the lack of a healthy political
opposition are the starting point and the cause of many of the critical public issues
facing Georgia, it is worth examining at least some of these important problems.
The national bureaucracy is free or virtually free from corruption. So says the
government, and so confirm the various international expert groups. This is true if
corruption is understood solely in the narrow sense of outright bribery and illegal
lobbying, and if we set aside the battles of the monopolistic clans and corporate
interests, which are difficult to investigate due of the lack of transparency and the
prevalence of opportunism among the bureaucracy. To understand the essence of the
"unusualness" of state and public activity, it may suffice to take a look at a specific
illness prevalent in the state apparatus. Namely, the informal structures of family and
friendly links both in government and in broader society. This is a particular sort of
clannishness in which the “value” (the analogue of outright bribery or other corrupt
acts) is an advanced loyalty, or an "appreciation" practiced as a sort of “good-
neighbourliness”. Under this principle of selection and hiring of bureaucrats, and of
their further rotation, it is difficult to not to doubt the competency and diligence of
such bureaucrats, not to mention the application of the rule of competition.
 This phenomenon also manifests itself in different guises in the broader society,
sometimes in the most unexpected forms.
Just as the public sector is built on informal clannishness, so the pseudo-opposition
also builds its pseudo-democratic and pseudo-political parties on the same principle.
As a result, the society gets tiny pseudo-democratic parties that lack a clear ideology
and are prone to cheap populism. They tend to be run on authoritarian lines, without
a hint of democracy in their institutions.
Business is also built on the principle of informal clan links prevalent both in the
public sector and among the self-styled opposition. Because business built on
cronyism cannot be effective, it survives by crushing all potential or emerging
competitors.
Therefore, the national economy suffers from several destructive tendencies: the
clan-corporate model; the indifference and incompetence of much of the bureaucracy;
the absence of a healthy motivation and principled political direction from the so-
called opposition. These tendencies combine to result in social tension.
What’s more, this informal clannishness in the public sector, big business and the
so-called opposition shapes the national model of behaviour, creates a psychological
framework for all social life.
Do these conditions allow for the development and strengthening of a democracy?
Only if we lower the standards and broaden the definitions of democracy so
dramatically as to accept an imitation as the real thing. It can be an artful, even a
partially appealing imitation, never the original. A society in the grip of these
tendencies cannot be a society of true democratic aspirations. The common pattern of
social behaviour includes concepts of public duty and probity that are incompatible
with meritocracy. We get a love of country with a sense of nationhood. The country
is full of unprincipled, vociferous jingoists, but it lacks a citizenry. This ambience
nicely suits both the bureaucracy and the opposition - the “two poles” of society
whose motivations appear mutually antagonistic, while sharing the same quality of
opportunism.
We touched on the problem of the “two poles” in the previous chapter where we
said that while the "pole" of the civil service is fixable, the transformation of the other
"pole" - that of the pseudo-opposition - is possible only after the solution of the first
problem. When we say “fixable”, we mean merely that such changes are possible if
serious changes occur in the minds of the ruling elite. Something we are not overly
optimistic about. There is, of course, another way of encouraging change in the
public sector. It involves the voters, many of whom are yet to become citizens.
Today the political situation is such that the society is waiting for the emergence of
a charismatic politician, and following him, a new political force. This is a
problematic option since Georgia’s newest history has not produced anyone with
charisma. Perhaps Merab Kostava could have developed into one, but that is just a
belated hypothesis.
 The existence of this “bipolar” dysfunction hinders the emergence of a new
politician and a new political party capable of effectively communicating with the
electorate, and negates the prerequisites for the emergence of a civil society with all
its attendant structures.
Is the situation hopeless? To think so is to reject the laws of social development.
The main positive condition present in today’s Georgia is the “emancipated”
consciousness of the voters. The hindering influence of the “two poles” and other
negative factors aside, the psychological readiness for a new charismatic politician is
there. This may be thought of as a broad socio-political expectation. Which is why
the situation is not hopeless. A widespread socio-political expectation is rarely
unfulfilled - the course of Time and History cannot be stopped.

Malkhaz Zhvania
Tbilisi