Вы находитесь на странице: 1из 299

О черки

феодальной
России
Очерки
феодальной
России

Выпуск 3

УРСС
Москва, 1999
Научное издание

ОЧЕРКИ ФЕОДАЛЬНОЙ РОССИИ

Сборник статей. Вып. 3


Редактор: С. Н. Кистерев
М., УРСС, 1999. - 300 с.

ISBN 5 -8 8 4 1 7 -2 1 0 -9 © С.Н.Кистерев, 1999


© УРСС, 1999
А. Ю. К а р п о в

«ЗАКЛЕПАННЫЕ ЧЕЛОВЕКЫ»
В ЛЕТОПИСНОЙ СТАТЬЕ 1096 г.

Данная работа продолжает исследование этног^неалогических


представлений русской летописи, прежде всего, отразившихся в ле­
тописной статье 6604 (1096) г. «Повести временных лет» (далее
ПВЛ). Как я пытался показать ранее1, в этой летописной статье, а
именно в помещенной в ней генеалогии «хвалисов» и «болгар», ве­
роятно, отразились генеалогические представления, свойственные
еврейско-хазарскому (или караимско-хазарскому) миру: в соответст­
вии с караимской традицией X-XII вв. итильские (хорезмийские?)
хазары («хвалисы») отнесены к «сыновьям Моавлим», то есть к
«нечистому» потомству библейского праотца Лота.
Рассмотрим еще один этнографический сюжет, читающийся в той
же летописной статье.
Этнографическая часть статьи 1096 г. отнюдь не исчерпывается
сюжетом о происхождении «хвалисов» и «болгар»; напротив, сам
этот сюжет появился в ней лишь попутно — в связи с предпринятым
летописцем разысканием относительно происхождения половцев и
других кочевых племен, соседей Руси. Непосредственным же пово­
дом для такого разыскания послужило разорительное нападение в
том же 1096 г. на Киев половецкого хана Боняка, которое красочно
описывает летописец, очевидно, монах Киевского Печерского мона­
стыря. В соответствии с христианской традицией, он называет по­
ловцев потомками другого библейского праотца Измаила («безбож-
нии сынове Измаилеве»), а затем поясняет это название, ссылаясь на
такой авторитетный для раннего средневековья источник, как апок­
рифическое сочинение неизвестного автора, приписываемое Мефо-
дию, епископу города Патар в Малой Азии, жившему в III-IV вв.

1 Карпов А. Ю. Генеалогия хвалисов и болгар в летописной статье 1096 г. / /


Архив русской истории. Вып. 4. М., 1994. С. 7-26.

3
А. Ю. Карпов

(это сочинение хорошо известно в славянской письменности)2. По


словам летописца, половцы, наряду с «тортъменами» (туркменами-
сельджуками), торками (гузами) и печенегами, вышли «на казнь
христианам» из «пустыни Етривской», куда бежали их предки, раз­
громленные в библейские времена израильским судией Гедеоном; их
нашествие, в результате которого должны быть порабощены многие
христианские страны и народы, и было предсказано Мефодием и
включено им в цепь событий, свидетельствующих о приближении
«последних дней» мира. Разумеется, в «Откровении» псевдо-
Мефодия ничего не говорится о половцах, равно как и о других ко­
чевых народах Восточной Европы тюркского происхождения; «Ет-
ривская» же пустыня (eij то ’E0pi(3ov) определенно помещалась во
внутренней Аравии. Однако летописец достаточно творчески исполь­
зовал этнографические построения своего источника и переместил
«пустыню Етривскую» куда-то «межю встокомь и севером»3.
В свое время А. А. Шахматов объяснил такое перемещение тем,
что летописец более или менее верно представлял себе истинное на­
хождение тех районов, откуда пришли в южнорусские степи реаль­
ные половцы4. Но возможно и чисто книжное объяснение летописно­
го выражения. В том же «Откровении» пустыня, бывшая местом
обитания измаилитских племен, упомянута в таком географическом
контексте: «...и будеть пути имь (народам, завоеванным измаилтяна-
ми. — А. К.} от мора (моря. - А. К .) и до мора, и от вьстока до за­
пада, и от севера до горы Етрива» (в другом переводе: «до пустыня
Ефривьскую»)5. Думаю, что из этого контекста, в принципе, можно
было сделать вывод о нахождении пустыни именно «между востоком
и севером». А это, действительно, приближало географический мир
пророчеств псевдо-Мефодия к древней Руси.
«Измаилитская» генеалогия тюрков не была единственной, из­
вестной в древней Руси. «Друзии же глаголют (о тюркских кочевых

2 ПСРЛ. Т. 1. М., 1997.'Стб. 234. «Откровение Мефодия Патарского» (в руко­


писях: «Святаго отца нашего Мефодия, епископа Патарскато, слово о царствии
язык последних времен») известно на славянском языке в нескольких перево­
дах. Исследование и тексты см.: Истрин В. Откровение Мефодия Патарского и
апокрифическое видение Даниила в византийской и славяно-русской литерату­
рах. Исследование и тексты. М., 1897; Тихонравов Н. С. Памятники отречен­
ной русской литературы. Т. 2. М., 1863. С. 213-281.
3 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 234: «Ищьли бо суть си от пустыня Нитривьскыя (Етривская.
—А. К.) межю встокомь и севером...».
4 Шахматов А. А. «Повесть временных лет» и ее источники / / ТОДРЛ. Т. 4.
М.; Л., 1940. С. 102-103.
5 Истрин В. Откровение Мефодия Патарского... Тексты. С. 95 (т. и. I перевод;
по рукописи Афонского Хиландарского монастыря. № 24. XII-XIII вв.), 110
(II перевод; Хиландар. № 179. XVI в.).

4
«Заклепанные человекы» в летописной статье 1096 г.

народах. — А. К .) — сыны Амоновы; се же несть тако, — полеми­


зирует с кем-то летописец, а дальше как раз и сообщает сведения о
происхождении «хвалисов» и «болгар». — Сынове бо Моавли хва-
лиси, а сынове Аммонови болгаре...». Затем летописец вновь воз­
вращается к происхождению более всего интересующих его половцев
и вводит совершенно новый сюжет, заимствованный из того же «От­
кровения» псевдо-Мефодия: «... Измаиль роди 12 сына, от них же
суть тортмени, и печенези, и торци, и кумани, рекше половци, иже
исходить от пустыне. И по сих 8 колен (измаилитовых. — А. К.)
г кончине века изидуть заклепении в горе Александром Македонь-
скым нечистыя человекы...».
Итак, еще одно отступление, связанное с предшествующими сю­
жетами через пророчества псевдо-Мефодия о судьбах мира в послед­
нее тысячелетие земной истории.
Сюжет о «нечистых» народах, заточенных величайшим воителем
древности Александром Македонским, был широко распространен в
средневековых литературах — христианской, мусульманской, еврей­
ской. Согласно «Откровению Мефодия Патарского» (обширная ци­
тата из которого помещена в летописи; см. далее), Александр, поко­
рив почти всю землю, обрел где-то на востоке скверные и нечистые
народы, живущие в великой мерзости, потерявшие человеческий об­
лик и внушающие ужас своим соседям. Убоявшись, как бы они не
размножились и не причинили зло «Святой земле», Александр из­
гнал их с Востока и привел в «пределы северные», где и запер в вы­
соких горах, затворив с божьей помощью эти горы и соорудив не­
приступные ворота, открыть которые нельзя никоим способом.
Псевдо-Мефодий отождествляет эти народы с неведомыми и страш­
ными князьями Гога и Магога, о которых упоминается в библейской
книге пророка Иезекииля: «В последние же дни по пророчеству Езе-
кылеву, глаголющу: "в последние дни, вь скончание мира излезеть
Гогь и Могогь на землю Израилеву" (ср. Иез. 38:14-16.18), еже суть
царие езычьсции, еже заклучи Алексанрь об ону страну севера, Гога
и Магога, Ануга, а Анога, и Ахелаза, и Дифа, и Фотинае, и Овли­
нии, Евьныи, и Фарьзии, Деклимы, и Зьармати, и Зьрматиианы, и
Хахони, Февлее, и Армазатии, и Гармаиди, и человекоядьце, и наре-
чемие псиглави, и Тарвыи, и Аланыи, и Ифилосоници, и Арнии, и
Сальтарыи; сии 24 царствия, еже вьгна акы и в ограду Александрь и
заклокну о них врата»6. В «последние времена» (уже после новой
победы христиан над «измаилтянами») «северные врата» растворят­

6 Истрин В. Откровение Мефодия Патарского... Тексты. С. 90 (т. н. I перевод:


по рукописи Афонского Хиландарского монастыря, № 24).

5
А. Ю. Карпов

ся, и страшные орды заточенных за ними народов устремятся в оби­


таемый мир, неся с собой смерть и истребление всем. Тогда бог по­
шлет на землю Архистратига, который «единем часом» одолеет «вар­
варов», но вскоре после этого на землю явится антихрист и начнется
царство антихриста — уже непосредственное преддверие второго
пришествия Иисуса Христа. Таковое пророчество основывалось на
толковании известных слов из Откровения Иоанна Богослова: «Ко­
гда же окончится тысяча лет, сатана будет освобожден из темницы
своей и выйдет обольщать народы, находящиеся на четырех углах
земли, Гога и Магога, и собирать их на брань; число их как песок
морской» (Откр. 20:7).
Вернемся, однако, к летописному повествованию. Непосредст­
венно за приведенными выше словами летописца о «заклепанных
народах »7 читается весьма любопытный текст, показывающий, как
именно воспринимались пророчества Мефодия Патарского в древней
Руси и какой именно мыслилась картина мира, неразрывно вклю­
чавшая в себя как местные реалии Восточной Европы, так и, каза­
лось бы, отстраненные от Руси библейские и апокрифические гео­
графические понятия. Позволю себе обширную цитату из ПВЛ:
«Се же хощю сказати, — продолжает летописец, — яже слышах
преже сих 4 лет, яже сказа ми Гюрятя Роговичь, новгородець, глаго­
ля сице: яко "послах отрок свои в Печеру, люди яже суть дань даю-
ще Новугороду, и пришедшю отроку моему к ним, и оттуду иде в
Югру. Югра же людье есть язык нем, и седять с Самоядыо на полу­
нощных странах. Югра же рекоша отроку моему: "Дивьно мы нахо-
дихом чюдо, его же не есмы слышали преже сих лет, се же третьее
лето поча быти: суть горы заидуче [в] луку моря, им же высота ако
до небесе, и в горах тех кличь велик и говор, и секуть гору, хотяще
высечися; и в горе той просечено оконце мало, и туде молвять, и есть
не разумети языку их, но кажють на железо и помавають рукою,
просяще железа; и аще кто дасть им ножь ли, ли секиру, [и они]
дають скорою противу. Есть же путь до гор тех непроходим пропа-
стьми, снегом и лесом, тем же не доходим их всегда; есть же и по-
даль на полунощии". Мне же рекшю к Гюряте: "Си суть людье за-
клепении Александром Македоньскым цесаремь, яко сказаеть о них
Мефоди папа Римскыи (Патариискыи. — Радз.), [глаголя: Алек­

7 В Лаврентьевском списке ПВЛ процитированный выше и последующий тексты


разорваны обширным Поучением Владимира Мономаха (ср. ПСРЛ. Т. 1.
Стб. 234. Прим. з-и); однако очевидно, что это Поучение помещено не на мес­
те. В Радзивиловской и других летописях текст о «заклепанных человеках»
читается слитно, как и должно было быть в оригинале (ПСРЛ. Т. 38. Л., 1989.
С. 93).
«Заклепанные человекы» в летописной статье 1096 г.

сандр царь Макидоньски] взиде на всточныя страны до моря, нари-


чем ое Солньче место, и виде ту человекы нечистыя от племене Не-
лфетова (Афетова. — Радз.), их же нечистоту видев: ядяху скверну
всяку, комары, и мухы, коткы, змие, и мертвець не погребаху, но
ядяху, и женьскыя изворогы, и скоты вся нечистыя, то видев Алек­
сандр, убояся, еда како [умножаться и] осквернять, и [загна их на]
п о л у н о щ н ы й страны и горы высокия. [ И ] богу повелевшю сступиша-
* ся о них [горы великия], токмо не ступишася о них горы на 12 ло­
коть; и ту створишася врата медяна, и помазашася сунклитом; и аще
хотять огнем взяти, не възмогут, [ни огнем могуть] ижещи; вещь бо
сунклитова сица е[сть]: ни огнь можеть вжещи его, ни железо его
приметь". В последняя же дьни по сих изидут 8 колен от пустыня
[Е]тривьскыя, изидут и си сквернии языкы, яже суть в горах полу­
нощных по повеленью божию»8.
Общий ход рассуждений летописца ясен: опустошительные наше­
ствия половцев, обрушившиеся на Русь в конце XI в., заставили его
вспомнить о предсказаниях Мефодия Патарского, о неизбежном
приближении конца света; в этой связи он вспоминает и иное проро­
чество Мефодия — о чудовищных обитателях Севера — Гоге и Ма-
гоге, заточенных Александром Македонским; рассказ новгородца
Гюряты Роговича показывает, что близится исполнение и этих пред­
сказаний: в северных «горах» «заклепанные языци» уже начали
свою зловещую работу, расшатывая сооруженные Александром вра­
та; «клич велик» и «говор», наполняющие «горы» у «луки моря»
(а прежде их не было слышно), происходят именно из-за стремления
этих народов «высечися» и освободиться от вековых оков.
Крупнейший исследователь русского летописания А. А. Ш ахма­
тов пришел к выводу о том, что двукратное обращение к «Открове­
нию» Мефодия Патарского в летописной статье 1096 г. есть плод
работы двух разных летописцев, одного из которых он отождествлял
с создателем 1-й редакции, а другого — 3-й редакции ПВЛ9. Тексто­
логически это предположение не доказывается, но и не опровергает­
ся, поскольку установить, каким из существовавших в древней Руси
переводов «Откровения» пользовался летописец, не представляется
возможным (исследователи полагают, что в его распоряжении нахо­
дился какой-то не дошедший до нас перевод, соединявший в себе при­
знаки двух, если не трех сохранившихся славянских переводов10),

8 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 234-236. Исправления — по Радзивиловской и Академической


летописям (ПСРЛ. Т. 38. С. 93).
9 Шахматов А. А. «Повесть временных лет» и ее источники. С. 25-26, 103.
10 Потапов П. И. К вопросу о литературном составе летописи. III. Летопись и
Откровение Мефодия Патарского / / Русский филологический вестник. Т. 65.

7
А. Ю. Карпов

а следовательно, нельзя и «развести» обе летописные ссылки на Ме­


фодия к различным редакциям или переводам «Откровения». Одна­
ко определенные внутренние противоречия, следы редакторского
вмешательства в этнографической части статьи 1096 г., действитель­
но, угадываются.
Так, выше уже отмечалось, что экскурс о происхождении коче­
вых тюркских народов, соседей Руси, появился под пером летописца
в связи с событиями собственно русской истории — как своего рода
комментарий к наименованию половцев «измаилтянами»: «ищьли бо
суть си от пустыня Нитривьскыя... ищьли же суть их колен 4:
тортъмени, и печенези, торци, половци», — пишет летописец, со­
вершенно определенно имея в виду «Откровение» Мефодия Патар­
ского. Дальнейший же текст (уже с прямой ссылкой на Мефодия)
разъясняет и уточняет это изложение, но вместе с тем, как будто,
полемизирует с ним и даже отчасти противоречит ему. Сравним:
«Мефодий же свидетельствует о них, яко 8 колен пробегли суть,
егда исече Гедеон, да 8 их бежа в пустыню, а 4 исече; ...а Измаиль
роди 12 сына, от них же суть тортмени, и печенези, и торци, и кума-
ни, рекше половци, иже исходят от пустыне». Летописец-редактор
как будто поправляет своего предшественника — тот отождествил
«торкменов», печенегов, торков и половцев с четырьмя коленами из-
маилтян, которые вышли из Етривской пустыни, а этот разъясняет,
что, согласно прямому свидетельству Мефодия, в пустыню бежали и
из пустыни должны выйти не четыре, а восемь колен; четыре же ко­
лена были как раз иссечены Гедеоном11.
При этом летописец-редактор свободно оперирует не только тек­
стом псевдо-Мефодия, но и другими источниками, откуда он, напри­
мер, почерпнул сведения о двенадцати сыновьях Измаила (родона­
чальниках двенадцати «колен»; таким источником могла быть или
«Хроника» Георгия Амартола, как полагал А. А. Шахматов, или не­

№ 1. Варшава, 1911. С. 81-110; Шахматов А. А. «Повесть временных лет» и ее


источники. С. 92-103; Дмитриев Л. А. Откровение Мефодия Патарского / /
Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. I. Л., 1987. С. 284.
11 На противоречие, содержащееся в заимствованиях из «Откровения» в лето­
писной статье 1096 г., обратил внимание А. А. Шахматов: в «первом отрывке»
летописец говорит о четырех коленах, вышедших из пустыни, а во «втором» —
сначала о восьми коленах, которые уже вышли из пустыни, а затем о восьми
же коленах, которые должны выйти оттуда ( Шахматов А. А. «Повесть времен­
ных лет» и ее источники. С. 103). Этот «второй отрывок» Шахматов начинал
со слов «и по сих 8 колен...». Как мне кажется, это неточно. Указание именно
на 8 колен измаилитовых — как определенная антитеза упомянутым выше 4-м
коленам — содержится уже во фразе: «Мефодий же свидетельствует...» (см.
далее).
«Заклепанные человекы» в летописной статье 1096 г.

посредственно Библия), о названии измаилтян «сарацинами»; делает


собственные вычисления — например, рассчитывает число четырех
«иссеченных» Гедеоном «колен», чего не находим в тексте «Откро­
вения». Начитанность, да и просто склонность к ученым построениям
летописца проявляется и в последующем тексте: в наименовании по­
ловцев «куманами» («кумане, рекше половци»); в полемике с теми,
кто ошибочно считает половцев «сынами Аммоновыми» и в после­
дующей генеалогии подлинных «моавитян» и «аммонитян» — «хва­
лисов» и «болгар»; в объяснении имени «сарацины» («и прозваша
имена собе — саракыне, рекше: сарини есмы»); наконец, в рассказе
о «заклепанных человеках». Все эти сюжеты последовательно и ло­
гично нанизываются один на другой.
Я не могу согласиться с мнением А. А. Шахматова, согласно ко­
торому рассказ о «заклепанных человеках» (« ...и по сих. 8 колен к
кончине века...») появился в летописи «неожиданно» и не мотивиро­
ван, а следовательно, должен быть признан вставкой12. Напротив,
как я пытался доказать выше, этот рассказ вполне связан с предше­
ствующим изложением и, более того, необходим в построениях лето­
писца. Можно сказать, что сама информация Гюряты Роговича в том
смысле, в каком понимал ее летописец, могла и должна была под­
толкнуть его к рассуждениям на эту тему именно в связи с упомина­
нием «измаилитов» (половцев), вышедших из «Етривской пустыни».
Вставной характер, на мой взгляд, имеет весь этнографический ком­
ментарий к статье 1096 г. (точнее, почти весь — со слов: «Мефодий
же свидетельствует...»).
Итак, двукратное обращение к «Откровению» псевдо-Мефодия
двух различных летописцев кажется вполне вероятным. Но это лишь
свидетельствует об актуальности в древней Руси построений, связан­
ных с происхождением тех или иных народов, тем более враждебных
Руси, с включением их в эсхатологическую картину мира. (Известно,
например, что за век с небольшим «Откровение Мефодия Патарско­
го» еще дважды было использовано в летописании — в «Слове»
Моисея, игумена Выдубицкого Михайловского монастыря, читаю­
щемся в Ипатьевской летописи под 1199 г.13, и в статье 1223 г. Лав­
рентьевской летописи, рассказывающей о первом появлении в южно­

12 Шахматов А. А. «Повесть временных лет» и ее источники. С. 25. Впрочем, в


другом месте А. А. Шахматов предлагает вставку, начиная со слов: «Се же
хощю сказати...» ( Шахматов А. А. Обозрение русских летописных сводов.
М.; Л., 1938. С. 23-24).
13 ПСРЛ. Т. 2. СПб., 1908, Стб. 712-715. Ср.: Бегунов Ю. К. Речь Моисея
Выдубицкого как памятник торжественного красноречия XII в. / / ТОДРЛ.
Т. 28. Л., 1974. С. 60-76.
А. Ю. Карпов

русских степях монголо-татар и о несчастной для русских битве на


Калке; это событие также было истолковано в эсхатологическом
смысле, причем, ссылка на Мефодия Патарского помещена в совер­
шенно тот же контекст, что и в статье 1096 г .14). Но, собственно го­
воря, актуальность вопросов, связанных с происхождением половцев
и с воссозданием общей этногенеалогической картины мира, для
древней Руси явствует и из самой летописной статьи 1096 г. (даже
если не допускать двукратного обращения к «Откровению» двух
разных летописцев). Не случайно летописец вступает в полемику
относительно происхождения половцев, «торкменов», торков и пече­
негов с какими-то неведомыми нам оппонентами: «Друзии же глаго­
лют: сыны Амоновы. Се же несть тако...». Очевидно, не он единст­
венный, кого интересовали подобные сюжеты.
Летописец, автор большей части этнографического экскурса в
статье 1096 г., сообщает о себе некоторые биографические сведения.
Ссылка на новгородца Гюряту Роговича, с которым летописец бесе­
довал «преже сих 4 лет», а также сам характер приводимой им ин­
формации, позволяют отождествить его с автором, который расска­
зал о своем пребывании в Ладоге и о своих беседах с ладожанами
относительно различных чудесных явлений в летописной статье
6622 (1114) г. Эта статья не читается в Лаврентьевской и сходных с
нею летописях, но только в Ипатьевской летописи:
«Пришедино ми в Ладогу, поведаша ми ладожане, яко еде есть:
егда будеть туча велика, беруть дети наши глазкы стекляныи и малы
и великыи провертаны, а др[уг]ыя подле Волхов беруть, еже выпо-
лоекываеть вода, от них же взях боле ста; суть же различь. Сему же
ми ся дивлящю, рекоша ми: "Се не дивно; и суть и еще мужи старый
ходили за Югру и за Самоядь, яко видивше сами на полунощных
странах спаде туча, и в той тучи спаде веверица млада, акы топерво
рожена, и взърастъши, и расходится по земли; и пакы бываеть дру­
гая туча, и спадають оленци мали в ней, и възрастають и расходятся
по земли". Сему же ми есть послух посадник Павел Ладожкыи и вси
ладожане. Аще ли кто сему веры не иметь, да поч[т]еть Фроногра-
фа». Далее — обширная выписка их Хронографа15.
В самом деле, приемы работы летописца со своими источниками
полностью совпадают. В обоих случаях летописец проявляет интерес
к диковинной информации, происходящей из областей крайнего се­

14 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 445-446.


15 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 277-278 (исправления по Хлебниковскому списку). На при­
надлежность этих текстов одному автору указывал еще К. Н. Бестужев-Рюмин
( Бестужев-Рюмин К. Н. О составе русских летописей до конца XIV в. СПб.,
1868. С. 78-79).

10
«Заклепанные человекы» в летописной статье 1096 г.

вера; в обоих случаях упоминает «Югру», «Самоядь» и «полунощ­


ные страны», ссылаясь на своих информаторов — первый раз на
новгородца Гюряту Роговича, второй — на посадника Павла и «всех
л а д о ж а н » ; наконец, в обоих случаях для объяснения диковинных
я в л е н и й привлекает письменные источники — «Откровение Мефодия
П а т а р с к о г о » и «Хронограф», - насыщая летопись обильными вы­
п и ск а м и из них. Отсчет 4-х лет, «преже» которых летописец беседо­
вал с новгородцем Гюрятой (при допущении, что эта беседа состоя­
лась во время его поездки в Ладогу), указывает на 1118 г. как время
его работы над летописью. Как известно, во многом опираясь именно
на анализ статей 1096 и 1114 гг. (но используя и иные соображе­
ния), А. А. Шахматов, а вслед за ним и другие исследователи, и вы­
д е л я л и 3-ю редакцию ПВЛ — редакцию 1118 года16.
Очень вероятно, что этому же летописцу принадлежит и обшир­
ный комментарий к статьям 6618 (1110) и 6619 (1111) гг . 17 (полно­
стью обе статьи сохранились лишь в Ипатьевской летописи). Здесь
летописец рассуждает об ангелах, ссылаясь на таких христианских
авторитетов, как Иоанн Златоуст, Епифаний Кипрский и Ипполит,
автор толкований на книгу пророка Даниила. Но вместе с тем, как
показал Н. А. Мещерский, в первой из названных статей (1110 г.),
для подтверждения той мысли, что ангелы могут быть и у «пога­
ных», летописец использует и еврейский источник (причем, входя­
щий в число средневековых историй об Александре) — средневеко­
вую еврейскую книгу об Александре Македонском, так называемую
«Книгу Иосиппон» (или «Книгу бен Гориона») — еврейский хроно­
граф, составленный в середине X в. в южной Италии (тогда входив­
шей в состав Византийской империи) и, очевидно, существовавший к
началу XII в. в русском переводе18. Н. А. Мещерский (правда, в
очень осторожной форме) высказал предположение о том, что пере­

16 Шахматов А. А. «Повесть временных лет». Т. 1. Пгр., 1916; Приселков М. Д.


История русского летописания. XI XV вв. СПб., 1996. С. 49; Повесть времен­
ных лет. Изд. 2-е. СПб., 1996. С. 345-346 (историко-литературный очерк
Д. С. Лихачева).
17 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 260-273. См. Кузьмин А. Г. Начальные этапы древнерусского
летописания. М., 1977. С. 164-166.
18 Мещерский Н. А. 1) Отрывок из книги «Иосиппон» в «Повести временных
лет» / / Палестинский сборник. Вып. 2 (64-65). М.; Л., 1956; 2) К вопросу об
источниках «Повести временых лет» //Т О Д Р Л . Т. 13. М.; Л., 1957. С. 57-65;
Алексеев А. А. Русско-еврейские литературные связи до XV в. / / Jews and
Slavs. Vol. 1. Jerusalem; SPb., 1993. В последней работе содержатся аргумен­
тированные возражения критикам гипотезы Н. А. Мещерского, X. Ланту и
М. Таубе (ср. Lunt Н. G., Taube М. Early East Slavic translations from
Hebrew? //'R u ssian Linguistics. 1988. Vol. 12. P. 147-187).

11
А. Ю. Карпов

вод «Книги Иосиппон» на древнерусский язык мог быть выполнен


при посредничестве хазар19.
Итак, примерно определив круг интересующих нас сюжетов, по­
пробуем проанализировать их более детально. Прежде всего, вернем­
ся к рассказу летописца о «заклепанных человеках», о которых око­
ло 1114 г. рассказывал ему новгородец Гюрята Рогович со слов
своего отрока (в нашем понимании, слуги, подручного), побывавше­
го где-то на Крайнем Севере. Этот сюжет остается центральным в
рамках настоящей работы.
Сначала о маршруте путешествия новгородца. Летопись, по-
видимому, позволяет определить этот маршрут более или менее точ­
но. Из Новгорода отрок был послан Гюрятой в Печору. Эта область
была населена племенами, платившими дань Новгороду. Она была
хорошо известна новгородцам, однако киевляне имели о Печоре
весьма смутное представление, и летописец (очевидно, киевлянин)
вынужден был сделать особое примечание: Печора — «люди, яже
суть дань дающе Новугороду». Далее отрок следует в Югру. Лето­
писец объясняет, что Югра — «язык нем» (то есть югорские племена
говорят на языке, не знакомом русским), а живут они, соседствуя с
«самоядью», на «полунощных странах». Летописная Югра — предки
нынешних хантов и, отчасти, манси. Область их обитания не всегда
была одной и той же. Как полагают, до XIX в. югорские племена
жили в Предуралье (вероятно, в бассейне той же реки Печоры), дей­
ствительно, соседствуя с более восточной «самоядью» (предками со­
временных ненцев), а затем переселились восточнее и заняли об­
ласть, позднее известную русским под именем собственно Югры —
Северный Урал и низовья реки Обь20. Именно от Югры отрок Гюря-
ты и услыхал рассказы о «дивных чудесах» и неведомых народах,
живших еще дальше от Руси. Эти народы населяли высокие горы
(«им же высота акы до небесе»), заходящие в «луку моря», и от ос­
тальных людей их отделяли «непроходимые пропасти, снег и леса».
Историк и этнограф Л. П. Лашук показал, что данное описание
вполне подходит лишь для одного района Севера — а именно для
северных отрогов Полярного Урала — хребта Пай-Хой на Югорском
полуострове, где в XI-XII вв., по-видимому, кочевала т. н. «камен-

19 Мещерский Н. А. История иудейской войны Иосифа Флавия в древнерусском


переводе. М.; Л., 1958. С. 152; ср. Петрухин В. Я. Славяне и Русь в «Иосин
поне» и «Повести временных лет» / / Славяне и их соседи. Вып. 5. М., 1994.
С. 51.
20 История Сибири. Т. 1. М., 1967.; Петрухин В. Я., Раевский Д. С. Очерки
истории народов России в древности и раннем средневековье. М., 1998. С. 324-
326.

12
«Заклепанные человекы» в летописной статье 1096 г.

кая с а м о я д ь » 21 ■ Именно оней писал в конце XV в. русский автор


С к а за н и я «О человецех незнаемых в Восточней стране»:
«В Въсточной же стране есть иная самоедь, зовома каменская. Об­
л е ж и т около Югорьскиа земли, а живут по горам по высоким.
А ездят на оленех. А платие носят оление и соболие. А ядят мясо
о л е н и е , да и собачину, и бобровину сыру ядят. А кровь пьют всякую,
и человечю...»22. Таким образом, за информацией новгородца Гюряты
стоят более или менее реальные представления русских того времени
о севере Западной Сибири и о народах, населявших этот край.
Анализируя рассказ Гюряты Роговича, исследователи, как пра­
вило, вычленяют еще одно рациональное зерно содержащейся в нем
информации. Уже давно установлено, что рассказ о «дивных наро­
дах», изъясняющихся через малое «оконце» при помощи жестов и
о х о т н о меняющих меха («скору») на железные ножи и «секиры»,
представляет собой классическое описание т. н. «немой торговли» —
вероятно, древнейшей исторической формы торгового обмена, при
которой купец оставлял свой товар в определенном месте, а найдя
рядом с ним интересующие его вещи, забирал их и уходил. Продавец
и покупатель при таком обмене не общались друг с другом23. Схожие
описания «немой торговли», которую вели волжско-болгарские куп­
цы с народами Севера, сохранились в многочисленных сочинениях
арабских географов и путешественников XII-XIV вв. — Абу-Хамида
ал-Гарнати, Марвази, Закарии Казвини, Абу-л-Фиды, Ибн-
Баттуты24. В полном соответствии с показаниями русской летописи

21 Лашук Л. П. «Сиртя» — древние обитатели Субарктики / / Проблемы антро­


пологии и исторической этнографии Азии. М., 1968. С. 179.
22 Плигузов А. И. Текст-кентавр о сибирских самоедах. М.; Ныотонвиль, 1993.
С. 81-82 (I редакция Сказания).
23 См., например: Хенниг Р. Неведомые земли. Т. 2. М., 1961. С. 272. Отмстим,
что рассказ о «немой торговле» между Русью и северными народами («само-
едыо») содержится и в Сказании «О человецех незнаемых в Восточней стра­
не», но там он оброс уже фантастическими подробностями: «...И что кому на-
добе,, и он положит цену противу того, да возмет, и прочь отходят. А кто что
без цены возмет, и как прочь отъидет, и товар изгинет у него, и обрящется па­
ки в своем месте» ( Плигузов А. И, Текст-кентавр... С. 81).
24 Путешествие Абу Хамида ал-Гарнати в Восточную и Центральную Европу
(1131-1153) / Подг. О. Г. Большаков и А. Л. Монгайт. М., 1971. С. 32-33;
Minorsky V. Sharaf AI-Zaman Tahir Marvazi or China, the Turks and India.
London, 1942. P. 34; Хенниг P. Неведомые земли. Т. 2. С. 256-257, 272 (сооб­
щение Казвини, Абу-л-Фиды); Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относя­
щихся к истории Золотой Орды. Т. 1. СПб., 1884. С. 297-298 (Ибн-Баттута).
См. также: Заходер Б. Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе.
Т. 2. М., 1967. С. 63-65; Marquart I. Ein arabischer Bericht Uber die arktischen
(uralischen) Lander aus dem 10 Jhr / / Ungarische Jahrbucher. Bd. IV. H. 3 / 4.
Berlin; Leipzig, 1924. S. 261-334.

13
А. Ю. Карпов

они сообщают о том, что северяне охотно обменивали пушнину


(главный предмет последующего экспорта как Волжской Болгарии,
так и Руси) на железные мечи, привозимые к ним из «стран ислама»
(информация ал-Гарнати).
На этом, однако, сходство летописи с мусульманской географи­
ческой традицией не заканчивается.
В литературе уже обращалось внимание на то, что летописный
комментарий к рассказу новгородца Гюряты Роговича удивительным
образом сближается с рассказом арабского дипломата и путешествен­
ника Ахмеда Ибн Фадлана, посетившего Волжскую Болгарию в 921-
922 гг .25 Разделенные почти двумя столетиями известия христианско­
го и мусульманского авторов совпадают в ряде деталей — и это при
том, что допустить какое-либо непосредственное влияние сочинения
Ибн Фадлана на составителя одной из редакций ПВЛ не представля­
ется возможным.
Арабский же путешественник сообщает следующее. Во время его
пребывания в стране волжских болгар он услыхал рассказ о неком
гигантском человеке, которого за несколько лет до этого обнаружили
болгарские купцы на берегу реки Атыл (Волги). Как оказалось, этот
человек уже умер, но Ибн Фадлану удалось осмотреть его кости
удивительных размеров. Царь волжских болгар Алмуш сообщил ара­
бу, что в свое время он отправил послание к жителям «страны Вису»
(«весь» русской летописи) с просьбой рассказать ему, что это за че­
ловек и какого он племени, ибо сам вид его внушил ужас как царю,
так и его подданным. Далее в сочинении Ибн Фадлана содержится
рассказ со слов самого болгарского царя:
«Они же написали мне — рассказывал Алмуш, - извещая меня,
что этот человек из числа йаджудж и маджудж (соответствует биб­
лейским Гогу и Магогу. -- А. К.): Они от нас (от народа «вису». —
А. К .) на [расстоянии] трех месяцев [пути]. Нас и их разъединяет
море, так как они [живут] на [том?] его берегу. Они подобны [ди­
ким] скотам, наше, босые, [как скот] совокупляются друг с другом.
Аллах могучий и великий выводит для них каждый день из моря
[одну] рыбу, и каждый приходит, имея при себе нож, и отрезывает
себе столько, сколько достаточно для него и достаточно для его се­
мьи... Когда же они возьмут от нее то, что им нужно, она повернется
и погрузится в море. Итак, они изо дня в день [живут] таким обра­
зом. [Лежащее] между нами и ими море [находится у них] с одной
стороны, а горы окружают их с других сторон. Преграда («опреде­

25 Ковалевский А. П. Книга Ахмеда Ибн Фадлана о его путешествии на Волгу в


921-922 гг. Харьков, 1956. С. 60-61.

14
«Заклепанные человекы» в летописной статье 1096 г.

л е н н ы й член указывает на то, что речь идет об известной «Преграде»


А л е к с а н д р а Македонского». - прим. А. П. Ковалевского) [также]
о т д е л и л а их от ворот, из которых они обычно выходили. Когда же
Аллах могучий и великий захочет вывести их в обитаемые земли, то
он произведет для них раскрытие Преграды, море уйдет в з е м л ю , и
прекратятся для них рыбы». Наджиб Хамадани, персидский автор
XII в., пересказавший известие Ибн Ф а д л а н а и, очевидно, пользо­
в а в ш и й ся не дошедшим до нас текстом его сочинения, добавляет:
«Из л ю д е й (или «из нас». — прим. А. П. Ковалевского) ни один
человек не может отправиться в ту область»26.
Сходство рассказов русского летописца и арабского путешествен­
ника, действительно, велико. В обоих случаях речь идет о неком не­
известном народе, живущем на крайнем севере: «отроку» новгородца
Гюряты Роговича о них рассказывала «югра», болгарскому царю
Алмушу — жители «страны Вису». При этом надо иметь в виду, что,
согласно единодушному свидетельству мусульманских писателей,
народ «йура» («югра» русской летописи) обитает между «страной
Вису» и «морем Мрака» (Северным Ледовитым океаном); они сосе­
ди с «вису», но болгарские купцы (в отличие от русских) обычно не
доходят до их земель и получают известия о них именно от «вису»
(см., например, информацию ал-Гарнати). Обычаи загадочного на­
рода описываются по-разному, но в обоих случаях так, чтобы вы­
звать наибольший страх и отвращение читателей (летописец для это­
го ограничивается цитатой из псевдо-Мефодия). В обоих случаях
этот народ обитает между горами и морем (в «луке моря» по летопи­
си; «на том берегу моря», согласно Ибн Фадлану). Они недоступны
для прочих людей, ибо их отделяет непроходимая преграда. По ле­
тописи в «горе» имеется «оконце мало»; у Ибн Фадлана упоминают­
ся «ворота» (в единственном числе, как отмечает А. П. Ковалев­
ский), «из которых они обычно выходили». Главное же заключается
в том, что и летописец, и Ибн Фадлан уверенно отождествляют этих
людей с легендарными Гогом и Магогом (в арабском произношении,
Йаджудж и Маджудж), заточенными некогда Александром Маке­
донским. Ибн Фадлан не называет имя Александра Македонского
(гак же, как летописец не называет страшное имя Гога и Магога), но
каждому читателю его книги было ясно, о ком идет речь.
Легендарные народы Йаджудж и Маджудж упоминаются в Ко­
ране, причем именно в связи с историей знаменитого Зу-л-Карнайна
(«Двурогого», то есть Александра Македонского): по велению Алла­
ха Зу-л-Карнайн поставил преграду между двумя горами и тем са­

26 Ковалевский А. П. Книга Ахмеда Ибн Фадлана... С. 138-139, 220, 221.

15
А. Ю. Карпов

мым защитил землю от страшных Йаджудж и Маджудж. «И они не


могли влезть на стену и не могли пробить ее». Однако перед концом
света Йаджудж и Маджудж явятся из-за своей стены и устремятся в
мир (Коран. 18: 92-101; 21: 95-96).
Легенды о Йаджудж и Маджудж были чрезвычайно популярны в
мусульманском мире. Как и христианские авторы, мусульманские
географы размещали их где-то на необитаемом севере27, но где имен­
но они находились, не знали. Арабские путешественники не раз пы­
тались отыскать построенную Зу-л-Карнайном стену. Наиболее из­
вестная из таких попыток была предпринята знаменитым Саддамом
ат-Тарджуманом («Переводчиком») по велению халифа ал-Васика в
40-е гг. IX в. Подробный рассказ об этом путешествии дошел до нас
в изложении арабского географа IX в. Ибн Хордадбеха, автора
«Книги путей и стран»; причем Ибн Хордадбех записал рассказ с
собственных слов Саллама, используя также его донесение халифу28.
Саллам якобы видел стену Йаджудж и Маджудж собственными гла­
зами. Однако историки не могут прийти к единому выводу относи­
тельно того, куда именно направлялся Саллам, что именно он на­
блюдал и в какой степени его рассказы содержат истину, а в какой
фантастичны. Путь Саллама теряется где-то после посещения им Ха­
зарин (а согласно версии, изложенной ал-Идриси, после посещения
земли «басджирд», то есть башкир29) и вновь становится ясным, ко­
гда на обратном пути Саллам попадает в Самарканд. Полагают, что
он описывал знаменитую Дербентскую стену («Железные ворота»),
запиравшую узкий проход между Каспийским морем и Главным
Кавказским хребтом30; согласно другому мнению, арабский путеше­
ственник мог достичь и Великой Китайской стены или, по крайней
мере, передавал рассказы о ней31. Во всяком случае, уже в IX в. и

27 Ср., например, описание обитаемого мира, принадлежащее Абдаллаху, сыну


завоевателя Египта Амира Ибн ал-Аса (ум. ок. 682-692). Земля подобна птице
и делится на пять частей: ее голова — Китай, правое крыло — Хинд, левое
крыло — хазары, а позади хазар — два народа, один из которых называется
Маншак и Машак (дублет библейского Мешех), а позади Машака и Манша-
ка — Йаджудж и Маджудж, «из тех народов, про которых знает только Ал­
лах» ( Крачковский И. Ю. Арабская географическая литература / / Крачков-
ский И. Ю. Избранные сочинения. Т. 4. М.; Л., 1957. С. 51-52).
28 Ибн Хордадбех. Книга путей и стран / Перевод и коммент. Н. Велихановой.
Баку, 1986. С. 129-133.
29 Там же. С. 334, прим. 3.
30 Крачковский И. Ю. Арабская географическая литература. С. 140; Захо-
дер Б. Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. Т. 1. С. 134-135.
31 Хенниг Р. Неведомые земли. Т. 2. С. 188-196 (ср., впрочем, с. 480-482). Это
мнение былр высказано голландским арабистом М. Де Гуе ( Goeje М. J. de.

16
«Заклепанные человекы» в летописной статье 1096 г.

позднее в восточной географической литературе существовали раз­


личны е представления о стене Зу-л-Карнайна: одни размещали ее на
в о с т о к е , где-то в пределах Китая (уверенно об этом сообщает, на­
пример, знаменитый путешественник X в. ал-Масуди32), другие —
на севере. Примеры второго рода привел в своей книге об Ибн Фад-
лане А. П. Ковалевский. Помимо рассказа самого Ибн Фадлана, он
с с ы л а е т с я на рассказ историка ат-Табари, а также на рассказ некоего
ученого куфийца аш-Шаби, вошедший в географическую энциклопе­
дию Йакута, и на сочинение арабского путешественника XII в. из
Испании Абу-Хамида ал-Гарнати. Последний посетил Волжскую
Болгарию спустя два с лишним столетия после Ибн Фадлана (1131-
1153); он не читал сочинений своего предшественника, но привел
схожую легенду о северных великанах, очевидно, почерпнутую им из
рассказов местных жителей33.
С течением времени в самой Волжской Болгарии утвердилось
мнение, согласно которому знаменитый поход Александра Македон­
ского проходил именно через территорию их страны. «Как говорят,
через Булгар шел Зу-л-Карнайн на Йаджудж и Маджудж», — сви­
детельствует тот же ал-Гарнати34. «Говорили» об этом испанскому
путешественнику-арабу, очевидно, образованные и знающие люди в
самой Волжской Болгарии. Где-то за Волжской Болгарией, но вбли­
зи ее пределов помещал земли мифических Йаджудж и Маджудж и
знаменитый арабский историк и географ XIV - начала XV в. Ибн
Хальдун; по его словам, йаджудж и маджудж жили у истоков реки
Волга (за верхнее течение которой Ибн Хальдун, как и другие араб­
ские географы, принимал реку Кама)35.
В Болгарии с именем Александра Македонского связывали и ос­
нование самого города Булгара. Более того, болгарские цари стали
выводить свою родословную непосредственно от великого полковод­
ца. «В городе Булгар, — читаем в энциклопедии «Диковинки творе­
ний» персидского автора XII в. Наджиба Хамадани, — имеется их
падинах, который является одним из потомков Зу-л-Карнайна»36.
Легенда о чудесной преграде, поставленной Александром Маке­
донским к северу от Волжской Болгарии против зловещих Йаджудж

De muur van Gog cn Magog / / Verslagen en Mededecl Kon. Akad. Van


Wetenschappen, Afd. Letteckd. 3-e R. D. V, st. 2. Amsterdam, 1888. S. 96).
32 Хенниг P. Неведомые земли. Т. 2. С. 182-183.
33 Ковалевский А. П. Книга Ахмеда Ибн Фадлана... С. 58-61.
34 Путешествие... ал-Гарнати... С. 59.
35 Заходер Б. Н. Каспийский свод сведений... Т. 2. С. 164. Ср.: Hammer I. de.
Sur les origines Russes extraits de manuscrits Orientaux. St. Pb, 1827. P. 19.
36 Ковалевский А. П. Книга Ахмеда Ибн Фадлана... С. 61.

17
А. Ю. Карпов

и Маджудж, по-видимому, отразилась и в рассказе арабского автора


XIV в. ал-Умари (Омари). «Купцы наших стран, -- рассказывал ал-
Умари его информатор, арабский купец, — не забираются дальше
города Булгара; купцы булгарские ездят до Чулымана (Перми? —
А. К .), а купцы чулыманские ездят до земель Югорских, которые на
окраине Севера. Позади их нет уже поселений, кроме большой баш­
ни, построенной Искендером (Александром Македонским. — А. К .)
на образец высокого маяка; позади ее нет пути, а находятся мраки...
[то есть] пустыни и горы, которых не покидают снег и мороз; над
ними не восходит солнце; в них не растут растения и не живут ника­
кие животные; они тянутся вплоть до Черного моря (Ледовитого
океана. — А. К.); там беспрерывно бывают дожди и густой туман и
решительно никогда не встает солнце. Рассказывают..., что Искен-
дер, проходя мимо крайних, ближайших к населенным местам пред­
горий «Мраков>>, увидел там людей тюркского племени, весьма по­
хожих на зверей; никто не понимает языка их. Когда кто-нибудь
схватит одного из них, то они ускользают из рук его. Питаются они
растениями соседних им гор. Когда они подвергаются засухе, то по­
едают друг друга. Он (Искендер) прошел мимо них и не тронул их»37.
Как видим, за пределами самой Волжской Болгарии легенда об
основании Зу-л-Карнайном города Булгара и некой «башни» (или
«преграды») уже не обязательно связывалось с его войной против
таинственных Йаджудж и Маджудж. Последних искали значительно
восточнее. Так, в знаменитой поэме «Искендер-намэ» азербайджан­
ского поэта XII - начала XIII в. Низами Гянджеви повествуется о
нескольких легендарных походах великого полководца. После похо­
да в Китай Искендер (Александр) встретился с чудовищными Яд-
жуджами и запер их за высоким валом (стеной Зу-л-Карнайна). Но
еще прежде ему пришлось воевать на севере: тогда Искендер и осно­
вывает город в области Мраков (а именно город Булгар, называемый
в азербайджанской поэме), а также сражается с русами (которых,
заметим, также иногда отождествляли с загадочными Гогом и Маго-
гом). Рассказ «Искендер-намэ» об основании Булгара заставляет
вспомнить не только мусульманскую легенду о создании знаменитой
стены Зу-л-Карнайна, но и свидетельство русской летописи о «кличе
великом» и «говоре», производимыми «заклепанными человеками» в
недрах высоких гор:
Окружен этот город не обычной оградой,
А суровой горы многомощной громадой.

37 Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов... Т. 1. С. 240-241; Хенниг Р. Неведо­


мые земли. Т. 2. С. 258.

18
«Заклепанные человекы» в летописной статье 1096 г.

И порой тайный голос взывает в горах, >


Горожан гулким отзвуком ввергнувши в страх38. ":

Как видим, поволжские (болгарские) легенды, в несколько изме­


ненном виде, вошли в цикл мусульманских сказаний об Александре
Македонском и стали соседствовать там с другими легендами о под­
вигах Александра — в том числе и с той версией его подвигов, согласно
которой «стена Йаджудж и Маджудж» находится в Китае (Великая
Китайская стена). Но для нас важно существование именно болгар­
ской (поволжской) версии, располагавшей «стену Зу-л-Карнайна» и
сами народы Йаджудж и Маджудж к северу от своей страны.
Кажется совершенно очевидным, что болгарская версия (как,
впрочем, и летописная), во многом, имеет местные, северные корни.
Исследователи уже отмечали влияние фольклора местных северных
народов, а также особенностей их образа жизни и быта на ученые
построения образованных авторов — как мусульманских, так и хри­
стианских. Так, легенда о северных великанах, питающихся огром­
ной рыбой (эту легенду приводят Ибн Фадлан и, вероятно, незави­
симо от него, ал-Гарнати), очевидно, отражает реалии Крайнего
Севера — прежде всего, периодическое появление в северных морях
и у устьев северных рек огромных косяков рыбы; это и в самом деле
имело жизненно важное значение для северных морских народов39.
Кроме того, в арабских сочинениях отразились и особенности гар­
пунной охоты северян, в том числе и на моржей и тюленей («боль­
ших рыб» — ср. выражение «рыбий зуб» применительно к моржо­
вому клыку). Ал-Гарнати сообщал о том, что жители «Йуры»
(летописной Югры) бросают в море меч; тогда Аллах и выводит им
гигантскую рыбу40. Естественно, что эти рассказы обрабатывались в
мусульманском духе — народ северных великанов, в частности, был
отождествлен мусульманскими авторами с еще одни известным из
Корана мифическим народом —т. н. адитами (народом ’Ад), кото­
рых, согласно одной из версий, Аллах изгнал из-за их нечестия ку­
да-то на отдаленный север41.
В книгах Ибн Фадлана и ал-Гарнати находим и другие следы ле­
генд и преданий северных народов — например, в рассказе о север­
ном сиянии, в котором видели отражение битвы добрых и злых ду­
хов («джиннов» в изложении Ибн Фадлана); в рассказе о
гигантском «носороге» — очевидно, мамонте, живущем, по поверьям

3d ^.еРевод К. Липскерова ( Низами. Искендер-намэ. М., 1953, С. 453-454).


4(i S (>Ba-',CHCKl'ti Л П. Книга Ахмеда Ибн Фадлана... С. 60.
Путешествие... ал-Гарнати... С. 107 (комм. А. Л. Монгайта). !■>
Ковалевский А. П. Книга Ахмеда Ибн Фадлана... С. 60.

19
А. Ю. Карпов

северян, под землей (ископаемые бивни мамонтов принимались на


Севере — по аналогии с оленями — за рога); может быть, и в рас­
сказе о девушке-нимфе, выходящей из уха рыбы42.
Такие же следы знакомства с местными северными легендами
можно обнаружить и в летописи. Основной мотив рассказа Гюряты
Роговича (этот мотив, собственно, и сделал возможным отождествле­
ние «заклепанных человеков» с легендарными противниками Алек­
сандра Македонского), а именно мотив их обитания в глубине гор,
их невозможность «высечися» оттуда, по прямому свидетельству ле­
тописи, заимствован отроком Гюряты у жителей Югры. В качестве
параллели к летописному рассказу можно привести многочисленные
легенды о неких таинственных обитателях подземного мира, полу­
чившие широкое распространение на всем Севере. Ряд таких легенд,
рассказывающих о гибнущей и уходящей под землю «чюди», привел
в своей книге о вепсах В. В. Пименов: эти легенды бытовали у раз­
ных народов: коми-зырян, коми-пермяков, лопарей саамов, но более
всего у русского населения Европейского Севера43. Кто такая
«чюдь», рассказчики уже не знали; этим словом называли какие-то
народы (по-видимому, разные), жившие в глубокой древности. Со­
гласно записям северного фольклора, «чудь» всегда старается ук­
рыться от людских глаз, однако услыхать ее все же можно: «Слыш­
но, когда кричат, слышно, когда ее собаки лают. Только увидеть ее
трудно»44.
Л. П. Лашук обратил внимание и на «удивительное сходство»
рассказа Гюряты Роговича с ненецкими легендами об «ушедшем в
землю» загадочном древнем народе «сиртя». Этот народ отождеств­
ляют с древнейшими обитателями Большеземельской тундры (холми­
стой равнины между Печорой и нижней Обью — то есть примерно
той области, куда направлялся отрок Гюряты и где обитали «закле­
панные человекы»), а также полуострова Ямал. Этническая природа
«сиртя» остается совершенно не ясной. Согласно преданию, записан­
ному исследователем на полуострове Ямал, «сиртя» — люди малого

42 Ковалевский А. П. Книга Ахмеда Ибн Фадлана... С. 61-67; Путешествие... ал-


Гарнати... С. 108.
43 Пименов В. В. Вепсы. Очерк этнической истории и генезиса культуры. М.; Л.,
1965. С. 134-135. Рассказ о некоем подземном городе, где-то в земле «самоеди»
(в данном случае - в верховьях Оби), включен в Сказание «О человецех не­
знаемых в Восточней стране»: «Ходят по подземелью... день на ночь, а ходят с
огни и выходят на озеро... И стоит, деи, град велик над ним, а посада нет.
И коли пойдут к граду тому, ино, деи, шум велик слышети в граде том...»
{Плигузов А. И. Текст-кентавр... С. 81).
44 Лашук Л. П. Чудь историческая и чудь легендарная / / ВИ. 1969. № 10.
С. 209.

20
«Заклепанные человекы» в летописной статье 1096 г.

поста, но коренастые и крепкие; они жили тысячу лет назад. Впо­


следствии «сиртя» ушли под землю, в недра сопок, и стали подзем­
ными, ночными жителями: «они живут там и сейчас, ездят на соба­
ках и пасут мамонтов»45.
Следы северных преданий видны и в другом рассказе ПВЛ
(принадлежащем, предположительно, перу того же летописца, кото­
рый составил этнографический комментарий к статье 1096 г.), —
именно в рассказе о «младых» «веверицах» и оленях, сходящих на
землю с небесных туч (статья 1114 г.). В свое время С. Ф. Платонов
обратил внимание на черты сходства летописного рассказа с преда­
ниями лопарей (саамов); в последних рассказывается, что «олень не
сын Земли; он сын Солнца»: «старики... знают, что первое оленье
стадо спустилось с облаков»46. Представление о том, что животные
(не только олени) когда-то спустились на землю с небес, было свой­
ственно не одним саамам, но большинству северных племен — в том
числе хантам и манси, потомкам летописной югры, от которой слы­
шали подобные легенды ладожские информаторы летописца. По по­
верьям хантов, творец всего сущего Торум спустил животных на
землю для помощи людям. С летописным рассказом, наверное, мож­
но сравнить и одно из преданий манси, согласно которому один из
их богов, Сяхыл-Торум, постоянно живет на черных облаках; он
разъезжает по облакам на оленях47.
Но поиск подобных аналогий, более или менее очевидных, для
нашей темы не имеет определяющего значения. Прежде всего потому,
что нас интересует именно обработка северных сюжетов в этногенеа-
логическом и, тем более, эсхатологическом ключе, процесс включе­
ния северных реалий (в том числе и легендарных, мифологических)
в общую картину мира, выстраиваемую летописцем, прежде всего, на
основании его собственных книжных, ученых представлений. В этом
смысле значительно больший интерес должен представлять для нас
тот факт, что легенды об Александре Македонском и его войнах на
Крайнем Севере вошли в фольклор самих северных народов.

45 Лашук Л. П. «Сиртя»... С. 190. О «сиртя» см. также: Чернецов В. Н. Древ­


няя приморская культура на полуострове Ямал / / Советская этнография.
1935. № 4-5.
46 Платонов С. Ф. Прошлое русского Севера. Пг., 1923. С. 14 — со ссылкой на
запись лопарского предания «в одном из шведских рассказов Стига Стигсона»,
Стиг Стигсон — псевдоним шведской писательницы А. Т. Агрелль, издавшей
книгу «О Севере», основанную на народных сказаниях и этнографических ма­
териалах (Повесть временных лет. Изд. 2-е. С. 546).
47 См., например, Кулемзин В. М. Человек и природа в верованиях хантов.
Томск, 1984. С. 165; Гондатти Н. Л. Следы язычества инородцев Северо-
Западной Сибири. М., 1988. С. 17, 54, 55.

21
А. Ю. Карпов

Об этом определенно свидетельствует архидиакон Павел Алепп


ский, который посетил Московское государство вместе со своим от­
цом, антиохийским патриархом Макарием, в 1655-1656 гг. В Москве
православные иерархи встретились с посланниками некоего северно­
го народа «лопани» (лопарями?), называемыми также «aypioi
avSpamn» (то есть «дикими людьми»), скиХокефоЛо! («собачьели-
цыми») и т. п. По словам архидиакона Павла, «страна их лежит при
море-океане, что есть море мрака, в 150 верстах за Архангельским
портом и в 1650 верстах на восток (? ) от Москвы». Эти люди, из­
вестные также как «людоеды» (может быть, отражение русского на­
звания «самоядь»?) и внушавшие своей необычной внешностью не­
поддельный ужас образованным православным иерархам, сообщили
о себе некоторые любопытные сведения. «Этот народ, — пишет Па­
вел, — восстал в древности против Александра, как мы узнали от
них через переводчиков»48. Александр, называемый Павлом Алепп­
ским, — несомненно, Александр Македонский, герой мирового
фольклора.
У нас имеются сведения о широком распространении сюжетов,
связанных с легендарной историей Александра Македонского, среди
северных народов, по крайней мере, в XVII в., а вероятно, и значи­
тельно раньше. Разного рода украшения (бронзовые бляхи) с изо­
бражением сюжетов из истории Александра нередко встречаются на
значительных пространствах Европейского Севера — в том числе, в
Болынеземельской тундре (на берегу Печоры, в районе древнего
Пустозерска, на реке Надым в нынешнем Ханты-Мансийском нацио­
нальном округе); эти находки датируются XVII в., но, вероятно, от­
ражают значительно более ранние традиции, восходящие к тому вре­
мени, когда обширная арктическая зона от Северной Двины до
Северного Урала являлась зоной влияния как древней Руси, так и
Волжской Болгарии49.
Известно, что поиски легендарных Гога и Магога (Йаджудж и
М аджудж), а, главное, результаты этих поисков, достаточно точно

48 Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию в половине


XVII века, описанное его сыном архидиаконом Павлом Алеппским / /
ЧОИДР. 1898. Кн. 3. С. 54-56.
49 Овсянников О. В. Новые памятники «звериного стиля» в Большеземельской
тундре / / Славяне и финно-угры. Археология, история, культура. Доклады
российско-финляндского симпозиума по вопросам археологии. СПб., 1997.
С. 97. О роли Волжской Болгарии в истории и культуре средневековых наро­
дов Приуралья см..- Савельева Э. П. Роль Волжской Болгарии в развитии
культуры Перми Вычегодской / / Исследования по средневековой археологии
лесной полосы Восточной Европы. Ижевск, 1991. С. 101-t02.

22
«Заклепанные человекы» в летописной статье 1096 г.

отраж али изменения в представлениях географов средневековья —


как мусульман, так и христиан — относительно крайнего севера и
северо-востока обитаемого мира. В разное время (а нередко, и в одно
и то же время) с Гогом и Магогом отождествлялись разные северные
народы — скифы, гунны, готы, хазары, норманны, русы и другие.
По мере развития географического кругозора северная граница мира
постепенно отодвигалась все дальше и дальше, и все новые и новые
племена входили в число известных географам. Эти новые племена
необходимо было «узнать», то есть как-то отождествить, включить в
существующую картину мира. Универсальным средством для такого
«опознавания» служили Библия для христиан и Коран для мусуль­
ман. Постепенное передвижение родины Гога и Магога (Йаджудж и
Маджудж) на север явилось естественным следствием развития гео­
графических знаний: очень хорошо показал это А. Р. Андерсон в
монографии, целиком посвященной обзору различных представлений
о Гоге и Магоге и «стене Александра Македонского» в различных
средневековых литературах50.
При этом важно отметить следующее. Новые страны и народы,
вовлеченные в орбиту влияния той или иной культурной традиции
(христианской или мусульманской), воспринимали ее с естественным
смещением, некоторой переориентацией на реалии собственной жиз­
ни и окружающего их географического пространства. Русы, славяне,
хазары, волжские болгары и их соседи — как северные народы — в
свое время и сами были отождествляемы с мифическими потомками
Гога и Магога (Йаджудж и Маджудж)51. Заимствуя представления о
«заклепанных человеках», живших в дикости и невежестве на самой
окраине мира, они, естественно, не могли отнести их к себе самим.
Для них существовала другая окраина мира, другие враждебные и
неведомые им дикие племена и народы. Сама легенда принималась,
но как бы с полярным изменением знаков, с новой расстановкой
плюсов и минусов. Бывшие потомки Гога становились частью ойку­
мены, частью христианской или мусульманской семьи народов, по­
тенциальными стражами мира на границе Гога и Магога.
То обстоятельство, что версии русского летописца-христианина и
тех арабских географов, которые в той или иной мере восприняли
традиции мусульманского Поволжья, совпали, не должно вызывать
нашего особого удивления. Древняя Русь и Волжская Болгария были
соседями, постоянными торговыми партнерами и конкурентами.

Anderson A. R. Alexander’s Gate, Gog and Magog and the Inclosed Nations.
5) jba/ J br' (Mass.), 1932. Особенно: p. 87-90.

23
А. Ю. Карпов

Купцы из обеих стран ходили с одними и теми же целями в одни и


те же земли. Одни и те же народы и одни и те же территории вызы­
вали устойчивый интерес и тех, и других. Географические знания
одних неизбежно передавались другим, и наоборот.
Зона контактов двух культур — русской христианской и болгар­
ской мусульманской -*■ была чрезвычайно широкой: она включала в
себя не только территории обоих государств, но и многие соседние
области, в том числе весь север Европейской части нынешней Рос­
сии. В литературе уже отмечалась близость географических пред­
ставлений, зафиксированных в ПВЛ и в мусульманской географиче­
ской традиции, относительно отдельных районов Восточной
Европы52. Думаю, что представление о «заклепанных человеках» в
«полунощных странах», по соседству с Югрой и Самоядью, пред­
ставляет собой еще один пример такого рода.

52 Таковы, например, представления о 70 «жерелах» (устьях) Волги (ср.: Захо-


дер Б. Н. Из истории волжско-каспийских связей... С, 118); может быть, о
том, что «море варанков» (Балтийское) «загибается на восток» и простирается
вблизи земель булгар (информация ал-Бируни — см.: Крачковский И. Ю.
Арабская географическая литература. С. 248); ср. слова летописца: «По сему
же морю седять варязи семо ко въстоку до предела Симова» (ПСРЛ. Т. 1.
Стб. 4; см. Кузьмин А. Г, Об этнической природе варягов / / ВИ. 1974. № 11.
С. 56-57; Карпов А. Ю. Генеалогия хвалисов... С. 10, прим. 9).
❖>

С. Д. К р а с н о щ е к о в а
В. М. Н е д е л и н

КЛЮЧЕВСКИЙ АРХЕОЛОГИЧЕСКИЙ КОМПЛЕКС -


ФЕОДАЛЬНЫЙ ЗАМОК ЛИВЕНСКИХ КНЯЗЕЙ XII-XIII вв.

В 1989-1997 гг. археологическая экспедиция «Эврика» Орлов­


ского областного краеведческого музея и Ливенского краеведческого
музея проводила исследования бассейна реки Быстрая Сосна (верх­
нее течение в пределах территории Ливенского района). Было выяв­
лено 60 новых памятников археологии, в том числе Ключевский ар­
хеологический комплекс, включающий в себя городище и шесть
поселений, веером раскинувшихся вокруг него, на реке Ливенке, в
7 км к северу от г. Ливны и в 4 км к югу от д. Воротынск.
Городище Ключевка расположено между двумя глубокими овра­
гами, на мысу, высотой 27 метров над уровнем реки Ливенки. Пло­
щадка в плане круглая, диаметром 26 метров. Учитывая небольшую
площадь городища, его можно считать феодальным замком. Архео­
логические раскопки, проведенные на Ключевском археологическом
комплексе, позволили представить социально-экономический облик
маленького города, его архитектуру, занятия и быт населения.
Остатки городища Ключевка являются, по-видимому, загородной
резиденцией ливенских князей ХИ-ХШ вв. Известно, что Ливны в
домонгольское время имели своих князей, и город, вполне возможно,
являлся столицей удела сперва в Рязанском, а затем в Елецком кня­
жестве.
Укрепления Ключевки были достаточно традиционны для своего
времени. Привлечение материалов археологического исследования и
архитектурных аналогов позволяет, хотя и гипотетически, предста­
вить внешний вид замка ливенских князей.
Основу оборонительных сооружений укрепленной усадьбы со­
ставлял дерево-земляной вал, состоящий из двух рядов параллель­
ных срубов, из которых наружный, для большей крепости, был за­
сыпан землей и «камень ем». Во внутренних же срубах, изнутри,

25
С. Д. Краснощекова, В. М. Неделин

были прорублены двери, и они служили в качестве осадных клетей


для собиравшегося «в осаду» населения. Их плоские крыши исполь­
зовались для размещения во время боя защитников замка и мета­
тельных снарядов. Надо полагать, что продолжением линии наруж­
ных срубов являлась крепостная стена, стоявшая непосредственно на
валу. Вряд ли она была особенно высока — «в рост человека сто­
ящ», представляя собой деревянную галерею, шедшую по верхушке
вала. Наружный склон вала обычно обмазывался глиной и во время
штурма обливался водой, что делало его труднопреодолимым. Со
стороны речки и оврагов, где опасность нападения была меньше, вал
насыпать сочли ненужным, ограничившись простым частоколом.
Въезд в крепость находился в северо-западном углу укрепления и
был устроен таким образом, что противник при его штурме вынуж­
ден был подставлять стрелам защитников правый, не защищенный
щитом бок. Почти наверняка воротный проезд увенчивала четырех-
или шестигранная башня. Предположительно, из-за небольших раз­
меров феодального замка, княжеские хоромы и жилые постройки
были встроены в крепостную стену (по образцу замка в Любече под
Киевом), и вдоль их наружной стены проходила оборонительная га­
лерея. Остальную территорию занимали, по-видимому, складские
постройки и погреба. Донжоном (главной башней) предположитель­
но являлась башня над воротами, соединявшаяся с жилыми помеще­
ниями галереей, хотя нельзя исключать и того, что в замке была еще
одна башня, стулья (основание) которой еще не найдены. Перед
крепостным рвом, скорее всего, располагались дополнительные обо­
ронительные устройства типа надолбов, деревянных ежей и отдельно
вкопанных столбов, которые должны были воспрепятствовать по­
пытке неприятеля подтащить к крепостной стене штурмовые лестни­
цы и перекидные мостки.
Возможно, свою, весьма слабую линию укреплений — мелкий
ров, частокол или «столпие» - имел и посад. Целью ее сооружения
являлась необходимость помешать неприятелю «изгоном», внезапно,
захватить поселение и дать возможность населению спастись в де­
тинце. Наличие подобной линии укреплений было весьма актуально
для пограничного степного городка, ввиду ежегодной опасности на­
бегов. Никаких видимых следов ее на поверхности не осталось, ве­
роятно, она была позднее распахана в процессе сельскохозяйствен­
ных работ.
Одним из показателей развития уровня жизни древних людей
является искусство обработки металла, то есть металлургическое
производство, которое в Орловском крае в XII-XIII вв. было основа­
но на местном сырье — болотных и луговых рудах. На поселении
Ключевка-2 была вскрыта часть сыродутного горна — глинобитной

26
Ключевский археологический комплекс

овальной печи. Стенки горна были докрасна обожжены. Толстый


сдой глины, лежащий около печи, является, очевидно, остатками ее
развалившегося свода. У горна и на значительном расстоянии от него
найдены куски железного шлака. Производство кузнечной и слесар­
ной продукции в местечке Ключевка велось мастерами, хорошо вла­
девшими техникой обработки черных металлов — ковкой, вытяжкой,
пробивкой отверстий, круговой и винтовой ковкой и т. п. Достиже­
ния в железообрабатывающем ремесле ключевских мастеров позво­
ляют утверждать, что по уровню технического развития этот неболь­
шой древнерусский город не уступал своим собратьям
домонгольского времени в Орловском крае, таким, как Слободка,
Гать, Лужки и др.*
Продукция, полученная в результате горячей или холодной об­
работки черного металла, достаточно велика и разнообразна. Это
орудия труда, куда входят многочисленные инструменты по обработ­
ке металла, дерева, кости, кожи, а также сельскохозяйственный и
промысловый инвентарь, предметы вооружения и снаряжения всад­
ника и коня.
Предметы быта стали самыми многочисленными и разнообраз­
ными находками на Ключевском комплексе: ножи, точильные бру­
ски, гвозди, костыли, пробои, скобы, цепи, обручи, ключи от труб­
чатых замков, коса-горбуша, конские подковы, кресала и пр. Больше
всего найдено железных разноразмерных ножей — кухонных, хозяй­
ственных. Одни — маленькие, с узкими клиновидными лезвиями,
другие длинные, с широкими лезвиями, возможно, для обработки
дерева или сапожные. Во время раскопок найден ключ внушитель­
ных размеров (более 20 см в длину), изготовленный из железного
стержня прямоугольного сечения. Один конец ключа загнут глухой
круглой петлей, другой, рабочий, представлен в виде фигурной пет­
ли с язычком, расположенным под прямым углом к стержню. Не
менее важным в быту было и кресало (металлическая фигурная пла­
стинка, служившая для удара о кремень при высекании искры). Бы­
ло обнаружено два кресала — калачевидное и овальное. Из железа
Делались некоторые предметы убора и туалета: одежные и поясные
пряжки, подковки для обуви, булавки. Многочисленны находки
гвоздей разных типов: строительно-крепежные, обойные, сапожные,
подковные. Основную массу составляют строительно-крепежные
гвозди разной величины, прямоугольные в сечении: с плоской круг­
лой шляпкой, «костыльковые» (один конец стержня, образующий
шляпку, загнут под прямым углом). В клети, примыкавшей к насы-

Название памятника дается в современной транскрипции, так как их древнерусские


наименования утрачены.

27
С. Д Краснощекова, В. М. Неделин

пи вала городища, на обугленных сосновых бревнах, закрепленных в


«венец», между четвертым и пятым бревном был найден массивный
костыль длиной 16 см.
Второе место по численности после предметов быта занимает
сельскохозяйственный и промысловый инвентарь: плужные лемехи,
коса-горбуша, конские подковы, рыболовные крючки и грузила.
Уборка зерновых культур (найдены обуглившиеся зерна пшеницы,
ячменя) производилась серпами, а основным орудием сенозаготовок
была коса. Содержание крупного и мелкого скота, а также лошадей
(обнаружены кости предположительно коров, свиней, лошадей) тре­
бовало заготовки большого количества корма на зиму. На террито­
рии ключевского посада найдена коса-горбуша: в средней части лез­
вие значительно изогнуто (отсюда название), конец черенка загнут
крюком для более прочного скрепления с деревянной рукояткой.
Длина клинка 50 см, ширина 4 см. Черенок отделен от клинка не­
большим уступом, что является характерным признаком древнерус­
ских кос XII-XIII вв. Найдены четыре конских подковы, крепившие­
ся к копыту тонкими гвоздиками через прямоугольные и овальные
отверстия. Они также типичны для XII-XIII вв. Лошади использова­
лись в хозяйстве как тягловая сила, для боевых целей, их мясо
употреблялось в пищу.
Массовыми находками стали тысячи фрагментов гончарной ке­
рамики из хорошо отмученной глины с примесью мелкого песка, хо­
рошо обожженные, прежде представлявшие собой в целом виде раз­
личные горшки, сосудики, сковородки, миски и т. п. Большинство
сосудов было гладкостенными, некоторые орнаментированы рядами
ровных глубоких полос или волнистых линий, нанесенных в верхней
части горшков. На днищах отдельных сосудов встречаются клейма в
виде кругов, прямых пересекающихся линий. Гончары изготавливали
также многочисленные глиняные пряслица для веретен и грузики
для ткацких станов (применялись при прядении и ткачестве).
Кроме ремесел, земледелия, скотоводства население Ключевки
занималось различными промыслами — рыболовством, охотой, кото­
рые служили важным источником питания. Рыболовные крючки
имеют длину 6-7 см. Крючок представлял собой довольно массивный
стержень прямоугольного сечения, на конце вытянутого острия —
острый зуб, а на другом — петля для лески. Судя по размерам.
крючков и останкам рыбных позвонков (15-18 см) рыба в реках Ли­
венке и Быстрой Сосне семь-восемь столетий тому назад достигала не
менее полутора метров в длину. Свидетельством хорошо развитого
рыболовного промысла являются и многочисленные каменные и
глиняные рыболовные грузила: овальные и цилиндрические, гладкие
и с орнаментом.

28
Ключевский археологический комплекс

О наличии охотничьего промысла можно судить как по останкам


лесной фауны, так и на основании находок наконечников стрел, дро­
тиков, к о п и й . Правда, многие из них являлись как охотничьим, так
и б о ев ы м оружием. Местные кузнецы ковали копья, стрелы, боевые
топоры, удила, стремена, подковы и только дорогое оружие и оборо­
нительные доспехи (найдены железные колечки от кольчуги, костя­
ная резная декоративная обкладка для колчана) привозились из
Киева или других традиционных центров по изготовлению вооруже­
ния. Оружие у ключевских дружинников было разнообразным. Ос­
новным оружием дальнего боя, так же как и охоты, были лук и
стрелы. Стрелы разделялись на втульчатые и черешковые, плоские и
граненые, бронебойные. Из оружия ближнего боя найдены два нако­
нечника копья — один втульчатый, с плоским листовидным лезвием,
другой наконечник — черешковый, в виде четырехгранного стержня
с небольшим плоским треугольным двушипным пером. Это копье-
сулица, характерное для XII-XIII вв.
Изучение ювелирных изделий из цветных металлов позволило
выяснить технологию их производства. Самым распространенным
способом обработки цветных металлов являлось литье при помощи
глиняных, жестких (каменных) или восковых формочек. К сожале­
нию, на Ключевском комплексе пока не найдено ни одной мастерской
ювелира — ремесленника, но довольно часто встречаются бронзовый
и медный шлак, куски спекшегося ноздреватого стекла, а также сы­
рье для изготовления предметов украшений — слитки медной прово­
локи. Осмотр нескольких кусков тонкой медной проволоки, сечение
которой оказалось довольно ровным, позволил заключить, что мест­
ным ремесленникам были хорошо известны приемы волочения про­
волоки. Изготовление проволоки было особо трудоемким делом и
являлось показателем высокого мастерства ювелира.
Самой многочисленной категорией украшений на Ключевском
комплексе были стеклянные браслеты разного цвета — витые и глад­
кие (причем, витые количественно преобладали): черные, фиолето­
вые, коричневые, синие, голубые, зеленые, желтые. Найдены две
шаровидные хрустальные бусины, глиняные бусы, амулеты из костей
и зубов животных, с просверленными отверстиями, три височных
кольца — два круглых проволочных с разомкнутыми концами,
третье семилопастное (лопасть от серебряного кольца), билоновая
(низкопробное серебро) подвеска в виде цветка, украшенная в тех­
нике зерни («шишечками»), бронзовые булавки-фибулы, подвески
из речных ракушек, четыре перстня из бронзы и билона: два решет­
чатые, один рубчатый, один овально-щитковый (в виде перстня-
печатки) .

29
С. Д. Краснощекова, В. М. Неделин

Для характеристики древнерусского культурного слоя Ключев­


ского археологического комплекса, установления его хронологии за
основу были взяты стеклянные браслеты, шиферные пряслица, ке­
рамика. Все это позволило датировать Ключевку XII-XIII вв. (при
наличии нижнего культурного слоя конца III - первой половины II
тыс. до н. э. на городище Ключевка и поселении Ключевка-2).
Феодальный замок и поселения в местечке Ключевка погибли,
предположительно, в XIII-XIV вв. Во время раскопок был выявлен
мощный слой пожарища и битвы. Точную дату гибели этого городка,
название которого до нас не дошло (возможно, летописные Ливны),
определить затруднительно. Во всяком случае, это произошло, по­
жалуй, не во время Батыева нашествия (1237-1239 гг.), тогда татары
прошли гораздо севернее (Козельск-Белев). Другими крайними да­
тами являются нашествия татарского баскака Ахмата Темирова, ра­
зорившего Елец и его окрестности (1283 г.) и Тамерлана (август
1395 г.), разгромившего Елец, в княжение которого, на правах уде­
ла, входили и Ливны.
❖>

С. Н. К и с т е р е в

РУБЛЬ СЕВЕРО-ВОСТОЧНОЙ РУСИ


ДО НАЧАЛА XV ВЕКА

Рубль представлял собой наибольший номинал русской денежной


системы XIV-XV вв., а такой номинал, помимо прочего, воплощался
в слитке серебра. Последний по письменным источникам известен
под наименованиями «серебро», «гривна серебра», рубль, сом. Сре­
ди исследователей нет единого мнения о совпадении или различии
названных единиц в весовом или стоимостном отношении. Указанное
обстоятельство вынуждает заново обратиться к изучению имеющихся
источников с целью, по возможности, прояснить вопрос о соотноше­
нии перечисленных номиналов и, главное, о происхождении одного
из них, сохранившегося в денежной системе на столетии, - рубля.

1. Сом

Начать исследование представляется наиболее целесообразным с


рассмотрения сущности номинала «сом», известного большей частью
по восточным материалам.
Неоднократно предпринимались попытки определения веса слит­
ков, известных под именем сомов. Одним из важнейших источников
при этом служил рассказ арабского путешественника Ибн-Баттута,
который был записан и отредактирован магрибским придворным ли­
тератором Ибн Джузайем в 1355-1356 годах1. Ибн Баттута рассказы-

* О дате записи рассказов см.: Крачковский Ю. И. Избранные сочинения. Т. 4.


М.: Л., 1957. С. 422; Ибрагимов Н. Ибн-Баттута и его путешествия по Средней
Азии. М., 1988. С. 44. О путешествии и сочинении см.: Крачковский Ю. И.
Избранные сочинения. Т. 4. С. 418-423; Милославский Г. В. Ибн Баттута. М.,
1974. С. 7-62. О переводах и публикациях см.: Ибрагимов Н. «Путешествия»
Ибн Баттуты (Переводы и публикации) / / Вопросы восточного литературове­
дения и текстологии. М., 1975. С. 70-84. Используемый нами перевод В. Ти-
зенгаузена охарактеризован как «сравнительно точный» (Там же. С. 80).
О выборе материала для описания и его стиле см.: Ибрагимов Н. Способы

31
С. И. Кистерев

вал о русских: «У них серебряные рудники, и из страны их приво­


зятся сомы, т. е. серебряные слитки, на которые продается и покупа­
ется (товар) в этом крае. Вес такой сомы пять унций»2. Точное вре­
мя путешествия Ибн Баттута в Золотую Орду и из Орды через
южнорусские степи неизвестно. Поездка его в свите жены Узбека,
дочери византийского императора Андроника III, в Константинополь
в литературе датируется 1330-1332 или 1333-1334 годами3. Н. Ибра­
гимов определенно называет 18 сентября 1332 г. днем прибытия ца­
рицы Байалун в Константинополь, а 24 октября того же года днем
отъезда Ибн Баттуты из византийской столицы в Орду, откуда он в
середине января 1333 г. отбыл в Хорезм4. Соответственно, к этому
времени относятся и сведения о русских сомах. По расчетам
Г. Б. Федорова вес сома Ибн Баттута составлял 183,112 г5. В основу
вычисления исследователем была положена магрибская, использова­
ние которой было бы наиболее естественным для Ибн Баттуты, ун­
ция в 36,6225 г.
В статье, открывавшей первый том ныне широко известного из­
дания «Археографический ежегодник», Г. А. Федоров-Давыдов оп­
ределял вес сома, известного по сообщению Ибн Баттута, в
204,756 г, отмечая существование серьезного внутреннего противоре­
чия денежного обращения Золотой Орды, выражавшегося в неудоб­
стве для расчетов отношения этого веса с весом обращавшегося одно­
временно дирхема в 1,59 г. Сом должен был приравниваться в таком
случае 128,8 дирхемам6.
В том же году появилась другая работа того же автора, в кото­
рой его суждения представлены уже в несколько измененном виде.

описания Ибн Баттуты и других авторов произведений средневековой геогра­


фической литературы / / Научные труды Ташкентского гос. ун-та. Востокове­
дение. Вып. 497. Ташкент, 1975. С. 59-75. Субъективная правдивость рассказов
Ибн Баттуты признавалась Ю. И. Крачковским непреложной ( Крачков-
с к и й Ю. И. Избранные' сочинения. Т. 4. С. 423-427). И. Г. Коновалова резю­
мировала высказанные в литературе суждения о высокой степени достоверно­
сти записи рассказов Ибн Баттуты ( Коновалова И. Г. Арабские источники XII-
XIV вв. по истории Карпато-Днестровских земель / / Древнейшие государства
на территории СССР. Материалы и исследования. 1990 год. М., 1991. С. 79-80).
2 Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды.
Т. 1. СПб., 1884. С. 303.
3 Коновалова И. Г. Арабские источники XII-XIV вв. ... С. 81.
4 Ибрагимов Н. Ибн-Баттута и его путешествия по Средней Азии. С. 20.
5 Федоров Г. Б. Деньги Московского княжества времени Дмитрия Донского и
Василия I (1389-1425) / / Материалы и исследования по археологии СССР.
№ 12. М.; Л., 1949. С. 152.
6 Федоров-Давыдов Г. А. Основные закономерности развития денежно-весовых
норм в Золотой Орде / / АЕ за 1957 год. М., 1958. С. 11-12.

32
Рубль Северо-Восточной Руси до начала XV века

екая известие современника Узбека, персидского автора Вас-


P.., отметившего, что «каждый сом равняется 20 динарам ходячей
С еты»7, и, приним ая равенство ди н ар а 6 д и р хем ам , Г. А. Федоров-
rf выдов находит, что сом приравнивался 120 дирхемам. Далее ис­
следователь, считая золотоордынский дирхем после реформы хана
Тохты равным по весу 1,55-1,60 г и определяя его теоретический вес
в 1 59 г, вычислил вес сома в 190,8 г8. Стоит заметить, что указанное
для дирхема Тохты значение - 1,59 г - получено путем излишне
вольного обращения с источниками. По приведенным самим автором
с в е д е н и я м , 148 экземпляров монет Тохты и Узбека дали результат в
1 50 г, 759 монет Джанибека - 1,54 г, еще 193 монеты 60-70-х годов
- 1,56 г. Понижение веса было объяснено стертостью монет в про­
цессе обращения, потерями серебра при чеканке, мастерским доходом
и пошлиной казны9. Правда, в последних исследованиях того же
Г. А. Федорова-Давыдова вес дирхема после реформы хана Тохты
определяется в 1,53 г, что существенно ближе к данным взвешивания
монет10. Следовательно, вес сома должен определяться уже не в
190,8, а в 1,53x120=183,6 г.
Несколько иным путем попробовал вычислить серебряный экви­
валент сома А. Г. Мухамадиев. Комментируя сообщение итальянца
Пеголотти, он пишет: «Приравниваемые по цене к слитку-сому 190
аспров, очевидно, составляют счетный сом. Вес сохранившихся азак-
ских монет - около 1,1 г11. По-видимому, весовая норма их чеканки
была 0,96 г. Вес 190 аспров составляет 182,4 г, т. е. вес счетного со­
ма (190x0,96=182,4 г), который соответствует поволжскому сому,
известному по другим источникам»’2. Непонятно, почему при весе
монет около 1,01 г, когда 190 экземпляров их составит 191,9 г, немо­
тивированно принимается для их чеканки норма 0,96 г. Не затем ли
только, чтобы суммарный вес 190 аспров совпал с ранее выведенным
значением 182,4 г? Однако величина 182,4 г была получена Мухама-
диевым как суммарный вес 120 дирхемов хана Узбека по 1,52 г каж ­

7 Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды.


g Т. 2. М.; Л., 1941. С. 88.
Федоров-Давыдов Г. А. Денежно-весовые единицы Таны в начале XIV в. (По
9 данным Франческо Пеголотти) / / СА. 1958. № 3. С. 70.
^ Федоров-Давыдов Г. А. Основные закономерности ... С. If прим. 18.
Федоров-Давыдов Г. А. Клад серебряных джучидских монет с Селитреиного
и городища / / Н Э . Т. 13. М., 1980. С. 72-75.
Со ссылкой на: Федоров-Давыдов Г. А. Денежно-весовые единицы Таны...
С. 69. Очевидно, опечатка, и нужно - 1,01 г.
Мухамадиев А. Г. Булгаро-татарская монетная система XII-XV вв. М., 1983.

33
С. Н. Кистерев

дый и никак не связывалась с танскими аспрами. Если принять на


веру расчеты Мухамадиева, то придется признать, что 120 дирхемов
Узбека равнялись по стоимости сому, вес которого он вслед за Федо­
ровым-Давыдовым принимает в 204,75 г. Правда, никаких известий
о неравенстве весовых значений счетного и слиткового сомов на тер­
ритории, подвластной Узбеку, автором не было указано. Более того,
согласно известию Пеголотти, при чеканке в виде платы за труд де­
нежника взималось только 12 монет из общего их количества 2 0 2 .
Если норма чеканки аспров равнялась 0,96 г, как предлагает Муха-
мадиев, то при заданном им же значении слиткового сома сумма 190
аспров будет представляться как
204,75 - (0,96 х 12) = 193,23 г,
но тогда из оставшихся 190 аспров каждый должен весить 1,017 г,
что значительно превышает ранее выведенное значение.
Учитывая возникающие несуразности, не следует ли просто вели­
чину 204,75 г приравнять 202 аспрам, на долю каждого из которых
придется по 1,0136 г, после чего дюжину их определить в 12,1632 г.
Тогда остающиеся у заказчика монеты будут весить 192,5868 F.
Правда, в таком случае не придется говорить о постоянстве весового
значения счетного сома, так как сом из аспров Таны будет значи­
тельно превосходить сом из 120 дирхемов Узбека.
Далее Мухамадиев привлекает известия современника Узбека,
персидского автора Вассафа, рассказавшего, что хан Узбек однажды
«пожаловал в награду обитателям скита 50 слитков чистого серебра,
обе стороны которых снабжены ушками и которые называются сома­
ми; каждый сом равняется 20 динарам ходячей монеты»13. Обращая
внимание, что Вассаф приводит данные о значении сомов в ходячей
монете, исследователь, принимая за таковую дирхемы Узбека, полу­
чает в результате для сома серебряное выражение в 182,4 г, из чего
делает важное заключение: «...Один сом равнялся 120 монетам
(1,52x120=182,4 г) и ... вес его был в целом постоянным как в Азаке,
так и в Поволжье»14.
Такое совпадение весовых значений, действительно, можно было 9
бы счесть значимым, если не задаваться вопросом об использованных
автором приведенного рассуждения источниках сведений о соотноше­
нии сома и дирхема. Если же этот вопрос все же задать, то окажется,
что в книге Мухамадиева сом впервые сопоставляется с дирхемом в
следующем контексте: «Слово «сом» в «Кисса-и Ю сыф » 15 не встре-

13 Тизеигаузен В. Г. Сборник материалов... Т. 2. С. 88.


14 Мухамадиев А. Г. Булгаро-татарская монетная система XII-XV вв. С. 72.
13 Поэма, написанная в 1212 г.

34
Рубль Северо-Восточной Руси до начала XV века

ает ся . Но употребление ярмака и алтына, которые в XIV в. были


Л ак ци ям и сома (1 сом серебра в первой половине XIV в. состоял и з
20 алтын-динаров, 120 ярмаков-дирхемов), предполагает существо­
ван и е в домонгольский период и этого термина»16. Однако сведения
о с о о т н о ш е н и и сома и дирхема в первой половине XIV в. как раз и
п о ч ер п н у т ы из сочинения Вассафа, хотя Мухамадиев и не приводит
ссылки на свой источник. В дальнейшем равенство сома 120 дирхе­
мам, опять же без ссылок, постоянно используется в расчетах для
в ы ч и сл ен и я весового значения счетного сома в различные периоды
чеканки дирхемов ордынскими ханами. Именно с помощью этого ра­
венства п о л у ч е н о для поволжского сома значение 182,4 г как сумма
120 дирхемов Узбека17, и именно под этот вес автор стремился «по­
догнать» значение 190 аспров Таны. Следовательно, привлекать эти
же сведения повторно буквально на той же странице для того, чтобы
констатировать совпадение значений указанного Вассафом сома и
искусственно реконструированного с использованием тех же данных
со м а из аспров представляется неправомерным18.
Стоит заметить, что еще до констатации полного совпадения ве­
совых значений сомов Орды Узбека и Азака, произведенной на осно­
вании интерпретации источников, Мухамадиев как бы заранее посту­
лировал их равенство, использовав сведения Пеголотти для
определения веса сома Орды. На самом же деле проверка вычисле­
ний автора показывает, что сомы Азака и Орды, по-видимому, не
могут приниматься за равные друг другу величины. В связи с этим
необходимо задаться вопросом о возможности множественности весо­
вых и стоимостных значений сомов, происходивших с разных терри­
торий Восточной Европы.
Характеризуя ладьеобразные слитки, М. Крамаровский писал:
«Совпадение топографии, явно тяготеющей к золотоордынским цен­
трам, с новой, неизвестной в домонгольское время формой, не может
быть случайным и наводит на мысль о специальном платежном слит­
ке Золотой Орды. Письменные источники, связанные с этим госу­
дарством, донесли и именование слитка - сом, сум, саум. По-
видимому, уже в раннее время это слово, заимствованное, по
В. Юргевичу, из итальянского (от soma - тяжесть), стало обозначать

Мухамадиев А. Г. Булгаро-татарская монетная система XII-XV вв. С. 40.


Там же. С. 71.
Тем самым вызывают сомнение в своей справедливости реконструкции Муха­
мадиева, относящиеся к денежному обращению не только XIII в., на что уже
обращалось внимание ( Сиигатуллина А. 3. Денежное дело и денежное обраще­
ние Золотой Орды XIII века (Поволжские города). Автореф. канд. дисс. М.,
1985. С. 6), но и более позднего времени.

35
С. Н. Кистерев

не только вес серебра, но и слиток определенного веса»19. Указывая


средний вес слитков - 200,3 г - и, исходя из минимальной нормы
угара серебра при плавке в 10 %, исследователь получает расчетную
весовую норму 220,33 г, но учитывая колебание веса большинства
слитков в пределах 197-205 г, принимает вслед за другими 20 тожде­
ство сома и древнерусского слитка северного типа. Подтверждение
этому отождествлению М. Крамаровский старается найти в приве­
денном выше сообщении арабского путешественника Ибн Баттута.
Полученный ранее средний вес ладьеобразного слитка 200,3 г
М. Крамаровский обозначает в соответствии с указанием арабского
источника в 5 унций и выводит для последней значение 40,6 г, весь­
ма близкое к значению магрибской унции - 39,06 г. В результате
происходит уточнение веса сома Ибн Баттута, составлявшего, по
мнению исследователя, 195,3 г21. Однако стройность рассуждений
исследователя лишь кажущаяся. Прежде всего необходимо вернуться
к рассмотрению уже цитировавшегося выше места из сочинения Вас-
сафа, где описывается внешний вид сомов и указывается, что «обе
стороны... снабжены ушками»22, а это, по мнению М. Крамаровско-
го, детально совпадает с обликом ладьеобразных слитков23. Следова­
тельно, находимые в кладах ладьеобразные слитки представляют
собой материальное выражение сома, как он описан Вассафом, но их
нормальный, высчитанный Крамаровским, вес существенно отличает­
ся от высчитываемого им же веса сомов Ибн Баттуты.
Обращает на себя внимание факт использования в работах
Г. Б. Федорова и М. Крамаровского различных значений магрибской
унции для вычисления веса одного и того же слитка-сома, хотя вто­
рой из исследователей и не оговорил своего расхождения с предше­
ственником в определении исходной для произведенных расчетов
величины. Данное обстоятельство делает все эти вычисления практи­
чески бесполезными в решении занимающего нас вопроса. Можно
указать и путь проникновения несовпадающих значений унции в на­
званные сочинения. Магрибский ратль определен в 468,75 г24 и вы­

19 Крамаровский М. Клад серебряных платежных слитков из Старого Крыма и


золотоордынские сумы / / Сообщения Государственного Эрмитажа. Вып. XLV.
Л., 1980. С. 69; Юргевич В. О монетах генуэзских, находимых в России / /
ЗООИД. Т. 8. Одесса, 1872. С. 154.
20 Лихачев А. Ф. Драгоценный клад, найденный в Казанской губернии в 1882
году //Т р у д ы VII Археологического съезда. Т. 2. М., 1891. С. 180.
21 Крамаровский М. Клад серебряных платежных слитков... С. 69.
22 Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов... Т. 2. С. 88.
23 Крамаровский М. Клад серебряных платежных слитков... С. 70.
24 Х ииц В. Мусульманские меры и веса с переводом в метрическую систему.
М., 1970. С. 38-39.

36
Рубль Северо-Восточной Руси до начала XV века

чИтан как 12 магрибских унций, равных каждая дамасской унции


иЛи 12,5 дирхемам по 3,125 г25. Правда, все это справедливо при
казанной величине дирхема, используемой в практике средневеко­
вья для товарных весов. В монетных весах значение дирхема было
несколько ниже - 2,9645 или 2,82 г26. Очевидно, что в своих расче­
тах Г. Б. Федоров и М. Крамаровский отталкивались от разных сис­
тем весовых мер: первый - от монетной, а второй - от товарной. Мы
не можем сейчас с уверенностью сказать, кто из исследователей был
прав, это выявит только сплошное изучение веса и качества металла
всех сохранившихся слитков. Важно, что точное значение веса
ладьеобразного слитка, по-видимому, и не играет решающей роли.
Выше было определено, исходя из весового значения дирхема
в 1,53 г, серебряное содержание такого сома как 183,6 г, что явно не
совпадает со средним весом ладьеобразных слитков. Однако из со­
общения Вассафа вовсе и не следует, что веса сома-слитка и суммы
120 дирхемов должны непременно совпадать. Напротив, персидский
автор подчеркивает, что каждый сом равняется указанному количест­
ву динаров, откуда можно трактовать его слова как свидетельство
стоимостного соотношения сома и динара27, то есть, действительно,
определения стоимости сома в ходячей монете, как о том писал Му­
хамадиев. В таком случае за слиток колеблющегося веса на денежном
рынке 30-х годов XIV в. должны были предлагать 120 дирхемов. От­
носительная же устойчивость веса сома-слитка при изменчивости веса
одновременно обращающихся дирхемов не позволяет говорить о по­
стоянстве стоимостного соотношения слитка и монеты, как то прини­
мается в работах Мухамадиева и Крамаровского. Необходимо при­
знать, что указанное Вассафом отношение сома к динару как счетной
единице и, следовательно, дирхему характерно лишь для времени,
ограниченного периодом сохранения дирхемом веса, существовавшего
в правление хана Узбека, и падение веса монет влекло за собой уве­
личение количества их в соме.
Использование на территории Орды сомов - слитков ладьевид­
ной формы - не только для ханских пожалований, но и в повседнев­
ном товарном обращении засвидетельствовано в сообщении Ибн Бат­
тута, по словам которого на сомы «продается и покупается (товар) в

25 Определение последней величины см.: Хинц В. Мусульманские меры и веса...


С. 13.
26 Х инц В. Мусульманские меры и веса... С. 12.
В данном случае можно, очевидно, говорить о точности употребляемых Васса­
фом выражений, поскольку он служил сборщиком налогов в пользу монголь­
ского правительства ( Стори Г. А. Персидская литература. Био-
библиографический обзор. Ч. 2. М., 1972. С. 769) и, конечно же, не мог путать
вес со стоимостью.

37
С. И. Кистерев

этом крае»28. Очевидно, что оба писавших об ордынских сомах авто­


ра говорят о слитках одного и того же вида. Правда, в этом случае
нет никаких оснований стремиться отождествлять сомы Ибн Баттута
с северорусскими слитками.
Последнее заключение как бы противоречит утверждению араб­
ского путешественника, что сомы доставлялись в Орду из Руси, Ибн
Баттута так был уверен в этом, что составил себе ошибочное мнение
о наличии у русских богатых серебряных рудников. Однако никако­
го противоречия не будет, если не считать, что привозимые из Руси
сомы оставались в Орде в виде платы за импортируемые русскими
восточные товары. Чтобы представлять собой заметное явление на
денежном рынке Орды слитки-сомы должны были бы доставляться с
Руси в значительных количествах, много превышающих потребности
русского импорта, обеспечивавшегося прежде всего за счет русского
же экспорта29. Куда справедливее видеть в сомах Ибн Баттуты «спе­
циальный платежный слиток Золотой Орды», как о нем писал Кра­
маровский, применяемый для платежа дани с подвластных Орде рус­
ских земель. Указываемые в договорных грамотах князей
московского дома и летописных сообщениях о платеже новгородцами
«черного бора» размеры денежных сумм позволяют говорить, что
вывозимое с Руси в виде дани серебро должно было составлять не­
малую часть в ордынском денежном обращении30.
Сказанное вовсе не означает, что только ладьеобразные слитки
именовались сомами. Подобный вывод противоречил бы показаниям
письменных источников, характеризующих денежное обращение дру­
гих районов Восточной Европы, в частности, в итальянских причер­
номорских колониях. Например, в описании Пеголотти значится:
«72 саджо Перы составляют 1 либру серебра, или такое соммо по
весу Перы, которое равно 69 саджо Таны, которых 45 саджо прихо­
дится на 1 соммо (Таны) и по весу Перы это равно 1,5 соммо Пе­
ры»31. Здесь отчетливо различаются соммо Перы, итальянской коло­
нии в Константинополе, и соммо Таны как две неравные друг другу
величины, причем неравные именно в весовом отношении. Уже это
дает основание говорить о множественности видов сомов.
Другие примеры относятся к Каффе. В 1424 г. должностное лицо
в этой итальянской колонии осуществляло свою деятельность за ок-

28 Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов... Т. 1. С. 303.


29 О русско-ордынской торговле в XIV в. см.: Полубояринова М. Д. Русские
люди в Золотой Орде. М., 1978. С. 46-48.
30 Само успешное проведение монетной реформы Тохты было обусловлено прито­
ком «русского серебра» {Федоров-Давыдов Г. А. Общественный строй Золотой
Орды. М., 1973. С. 80-81).
31 Федоров-Давыдов Г. А. Денежно-весовые единицы Таны... С. 67.

38
Рубль Северо-Восточной Руси до начала XV века

исчисляемый в каффинских соммах (сомах)32. Такие же сомы


помянуты и в документах 1443 г .33 Следовательно, существовали еще
^ некие каффинские сомы, отличающиеся, вероятно, от танских или
константинопольских, или от тех и других одновременно.
Тем самым приходим к выводу, что подразумевать под «сомами»
исключительно ладьеобразные слитки нет достаточных оснований.
Д л я этого тем более нет оснований, что в описи имущества умершего
л и т о в ск о г о митрополита Феофила начала 1330-х годов упоминаются
серебряные и золотые слитки, одинаково именуемые «сомиа»34. В
данном случае, очевидно, использована греческая форма итальянско­
го «соммо», происходящего от татарского «сом», встречающегося
е щ е в словарном составе древнетюркского языка35.

Существование сомов различных типов говорит в пользу мнения


о том, что термин «сом» означал не что иное, как просто «слиток
серебра», причем любого вида. Так могли называть и ладьеобразные
слитки, и русские гривны серебра, и слитки иных видов и даже дру­
гого драгоценного металла. Естественно, не отличались единообрази­
ем и вес этих слитков, и их стоимость в монетном серебре.

2. Рубль. Хронология и этимология

Проблема возникновения одного из крупнейших номиналов рус­


ской денежной системы - рубля - остается одной из сложнейших, до
сих пор не разъясненных проблем отечественной нумизматики. Раз­
личными исследователями предлагались взаимоисключающие гипоте­
зы, ни одна из которых не возобладала над прочими.
Для того, чтобы попытаться разобраться в проблеме происхож­
дения «рубля», необходимо для начала выяснить хронологию упот­
ребления этого термина в письменных источниках.
В. Л . Янин считал древнейшим упоминание рубля в стратигра­
фически датированной концом XIII в. новгородской берестяной гра­
моте № 65, на оборотной стороне которой содержится текст: «Ажь
водя по 3 рубля продай, али не водя нь продай»36.

2 ^ аРп°в С. П. Perесты документов фонда Diversorum filze секретного архива


НУИ, относящиеся к истории Причерноморья / / Причерноморье в средние
века. Вып. 3. СПб., 1998. С. 15.
33 Там -м ~ 54.
же. С.
34
Приселков М. Д ., Фасмер М. Р. Отрывки В. Н. Бенешевича по истории рус­
ской церкви XIV в. / / ИОРЯС. Т. 21. Кн. 1. Пг., 1916. С. 50. См. также:
35 А шУто В- Т. Образование Литовского государства. М., 1959. С. 321.
36 Ухамадиев А. Г. Булгаро-татарская монетная система XII-XV вв. С. 69.
А. В. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1952 г.).
■' ‘954. С. 65-66; Янин В. Л. 1) Алтын и его место в русских денежных сис­

39
С. Н. Кистерев

Малоубедительный комментарий к тексту на оборотной стороне


грамоты ЛГв 65 дал Л. В. Черепнин. Исследователь связал содержа­
ние грамоты с казусом статьи 36 Пространной Правды, трактующей
о процедуре «свода» - расследования об украденных вещах - за
пределами города, в котором проживает истец, обращая особо вни­
мание на совпадение суммы «продажи» - 3 гривны - и суммы, ука­
занной в грамоте № 6537. Однако совпадение сумм лишь кажущееся,
поскольку нельзя рассматривать гривны Пространной Правды как
известные гривны серебра, приравнивая последние к рублю.
В. А. Буров считает возможным трактовать слово «водя» как
«водиться, быть в наличии», откуда весь текст оборотной стороны
грамоты № 65, по его мнению, должен пониматься как: если водит­
ся, то продай по 3 рубля, если нет, то не надо38. Идентифицировав
упоминаемого в документе Есифа Давыдовича с новгородским боя­
рином, по сообщению летописца погибшим в пожаре 1342 г.,
В. А. Буров отнес грамоту к промежутку 1299-1313 гг., полагая, что
она в древности была перемещена в более глубокий стратиграфиче­
ский слой, датируемый последним двадцатилетием XIII в., с чем со­
гласился и А. А. Зализняк39. Таким образом, грамота № 65 оказа­
лась вряд ли старше второй из древнейших берестяных рукописей,
содержащих упоминание рубля, - грамоты № 138, изначально также
относимой ко второй половине XIII в., но затем с уточнением хроно­
логии слоев датированной 1299-1313 гг .40

темах XIV-XV вв. / / КСИИМК. Вып. 66. М., 1956. С. 23; 2) Я послал тебе
бересту... М., 1965. С. 163; 3) Берестяные грамоты и проблема происхождения
новгородской денежной системы XV в. / / ВИД. Т. 3. Л., 1970. С. 156; 4) Я
послал тебе бересту... М., 1975. С. 153-154.
37 Черепнин Л. В. Новгородские берестяные грамоты как исторический источник.
М., 1969. С. 59-60.
38 Буров В. А. «Муж добръ Есифъ Давыдович» / / СА. 1975. № 4. С. 270-271.
39 НПЛ. М.; Л., 1950. С. 355; Буров В. А. О К интерпретации новгородских
берестяных грамот (по материалам Неревского раскопа 1951-1962 гг.) / / Ар­
хеология и история Пскова и Псковской земли. Тезисы докладов предстоящей
научно-практической конференции. Псков, 1986. С. 51-52); 2) «Муж добръ
Есифъ Давыдович». С. 269-270; 3) Заметки о новгородских берестяных грамо­
тах XIV-XV вв. (по материалам Неревского раскопа) / / СА. 1986. Jsfe 2.
С. 221. Зализняк А. А. Древненовгородский диалект. М., 1995. С. 438.
40 Янин В. Л., Зализняк А. А. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок
1977-1983 гг.). М., 1986. С. 229. А. А Зализняк приводит дату 1300-начало
1310-х годов ( Зализняк А. А. Древненовгородский диалект. С. 436). Специ­
ально об уточнении стратиграфии грамот, в частности, Неревского раскопа см.:
Буров В. А. О стратиграфической датировке новгородских берестяных грамот
Неревского раскопа / / Труды VI Международного Конгресса славянской ар­
хеологии. Т. 2. М., 1997. С. 31-34.

40
Рубль Северо-Восточной Руси до начала XV века

Т е к ст этого второго берестяного документа довольно обширен:


азо рабо божии Селивьстро, напсахъ роукописание. Оу Лоунь-
* полтина. Оу Захарьи полтина. Оу Алюевиць полтина. Оу Коуз-
К3 ь оу О н и с и м о в а 2 гривне. Оу Смена оу Яколя двои чепи въ
? И1\'бля съ хрестомъ, брони во 2 серебра. Оу Кюрика оу Тюлпина
семьдесято гривенъ. Оу Бориска полоутора роубля. И оу Петряица
, аЖнико и корова пороуцьная. Оу Селиле 10 гривенъ. Оу Слинь-
ка шапка въ 13 гривне. Оу Иваниса япкыто, оу Федореца 2 гривне.
Оу С е л е к о у е в и ц а 3 гривне. Оу Григорьи о у Роготина 2 р о у б л я ...
гривне»41-
Л . В. Черепнин пришел к заключению, что грамота № 138 пред­
ставляет собой текст духовного завещания, а В. Л. Янин, противо­
поставляя берестяной документ пергаменному, какими должны быть
юридически оформленные завещания, подчеркнул, что это лишь чер­
новик духовной42. Следовательно, улсе в начале XIV в. термин
«рубль» был достаточно употребителен в быту новгородцев, чтобы
применять его для выражения цены без каких-либо уточнений в тек­
сте такого распространенного вида документа, как духовная. Данный
вывод как бы подтверждает суждения тех исследователей, которые
возводили появление этого термина к XIII в .43
Предложены в историографии и трактовки изначального смысла
термина. В. Ягич возводил существительное «рубль» к глаголу «ру-
бити» по примеру образования «вопль» от «вопити»44. Г. Б. Федо­
ров и М. П. Сотникова, учитывая именно эту этимологию «рубля»,
считают, что термин возник не позднее первой половины XIII в., ко­
гда в клады попадают полтины, изготовленные из длинных слитков,
в связи с необходимостью рубить гривну серебра пополам45. Стоит

1 Лрциховский А. В., Борковский В. И. Новгородские грамоты на бересте (из


раскопок 1955 г .). М., 1958. С. 13. Цитируем с учетом уточнения в интерпре­
тации слова «япкыто», данным В. А. Кучкиным ( Кучкин В. А. К изучению
текста новгородской грамоты N° 138 / / СА. 1977. № 4. С. 295.). Лингвистиче­
с к и й анализ см.: Зализняк А. А. Древненовгородский диалект. С. 436-437.
Черепнин Л. В. Новгородские берестяные грамоты... С. 369; Янин В. Л. 1) Я
послал тебе бересту... М., 1975. С. 151; 2) Я послал тебе бересту... М., 1998.
^ 171. С Л, В. Черепниным соглашался В. А. Кучкин ( Кучкин В. А. К изуче-
43 1
^ 1Ютекста новгородской грамоты № 138. С. 293. ).
44 Спжский И. Г. Русская монетная система. Л., 1970. С. 74.
л>ей5 Н., V. J. [Jagic V ] Zur altrussischen Bedeutung des Wortes Rubl / /
4j Archiv fur slavische Philologie. (Berlin), 1910. Bd. 31. S. 314.
едоров Г. Б. Происхождение московской монетной системы / / КСИИМК.
ып. 16. М., 1947. С. 114-115; Сотникова М. П. Серебряные платежные слит­
ки Великого Новгорода и проблема происхождения новгородской денежной
системы XV в. / / ВИД. Т. 12. Л., 1981. С. 228. При этом не было учтено за-

41
С. Н. Кистерев

заметить, что появление термина может быть и не связано с рубкой


каких-либо слитков на части, тем более, что при такой рубке вновь
получаемая величина усваивала наименование «полтина», а причин,
\ по которым сам объект рубки должен был приобретать новое наиме­
нование, не находится.
Н. П. Бауер считал возможным возводить термин «рубль» к обы­
чаю делать на слитках зарубки, свидетельствующие о степени откло­
нения их веса от законного, аналогично украинскому «карбованец»
от немецкого «kerben» - делать нарезки46. Однако необходимо при­
знать, что метрологическая величина, обозначаемая с помощью наре­
зок, могла возникнуть лишь вне связи с ними, отчего вопрос остается
нерешенным. Кроме того, снабженный нарезками слиток благодаря
их наличию мог бы называться «зарубль» от «зарубка», но вряд ли
«рубль».
Таким образом, ни один из предложенных до сих пор вариантов
объяснения этимологии термина «рубль» не может быть признан
удовлетворительным, что и заставляет вернуться к рассмотрению во­
проса. Начать, на наш взгляд, следует с констатации возможности
восприятия «рубль» как краткого прилагательного от «рубъ».
В словаре И. И. Срезневского «рубъ» раскрывается как кусок,
обрывок ткани47. Основания для такого понимания находятся в
большом количестве текстов. В Изборнике 1076 г. читается:
«Възлегь на мъногомякъце постели и пространо протягая ся, помяни
наго, лежаштаго подъ единемъ роубъмь»48. В текстах XI-XIV вв.

мечание А. Г. Преображенского, указавшего, что «рубли не рубили, а отлива­


ли» (Преображенский А. Г. Этимологический словарь русского языка. Т. 2.
М., 1959. С. 220). Г. Б. Федоров видел причину возникновения нового терми­
на в необходимости терминологического различения денежной единицы от ста­
ринной весовой новгородской гривны серебра ( Федоров Г. Б. Деньги Москов­
ского княжества... С. 154). Ссылаясь на Ягича и Федорова и возражая
Преображенскому, Н. Г. Рядченко утверждает: «Итак, в слове «рубль» отра­
зился тот короткий период в истории денежного обращения, когда гривны ста­
ли «рубить» на две части. Впоследствии рубли необходимой величины отлива­
ли, никакого процесса «рубки» уже не было, но слово «рубль» прочно
закрепилось за денежным наименованием» ( Рядченко Н. Г. Из истории слов
«рубль» и «копейка» / / Труды Одесского гос. ун-та им. И. И. Мечникова.
Т. 150. Вып. 4. Одесса, I960. С. 271). Никаких аргументов в пользу своих не­
оригинальных построений автор не приводит.
46 Бауер Н. П. Денежный счет в духовной новгородца Климента и денежное об­
ращение в Северо-Западной Руси в XIII в. / / Проблемы источниковедения.
Вып. 3. М.; Л „ 1940. С. 196.
47 Срезневский И. И. Словарь древнерусского языка. Т. 3. Ч. 1. М., 1989.
С. 184.
48 Изборник 1076 года. М., 1965. С. 232.

42
Рубль Северо-Восточной Руси до начала XV века

о встречается существительное «рубъ» как синоним «рубище» -


43 бая плохая одежда49. Интересно употребление этого слова и за
делами Руси: в итальянском источнике фигурирует оставленное
С П Карповым без перевода слово raube: в 1401 г. Р. ди Альбаро
по вине консула, задержавшего товар, потерял 600 аспров при про-
аже в Синопе 12 raube флорентийского сукна50. Кажется справед­
ливым и в данном случае видеть отражение все того же значения -
«кусок» •
На первый взгляд такому пониманию текста противоречит способ
измерения сукон немецкими купцами, которые использовали для это­
го «локоть» - reb51, но, несмотря на кажущуюся фонетическую бли­
зость, reb нельзя отождествить с raub, против чего свидетельствует
стоимость товара в примере из итальянского документа, которая не
могла быть столь велика, если бы речь шла о 12 локтях шерстяной
ткани.
Приведенные примеры говорят о том, что «рубъ» - не кусок не­
пременно строго определенной ткани, а кусок чего-либо и ткани в
том числе, то есть кусок вообще. При этом не следует забывать и о
других значениях этого же слова.
В новгородской берестяной грамоте Jsfe 99, посланной неким Ки-
риком к посаднику Онцифору где-то между 1340 и 1369 гг., читает­
ся: «Прикажзиваеши про риби, а мни смедри не платя без руоба».
А. В. Арциховский считал, что автором грамоты был иностранец,
откуда и проистекают многочисленные ошибки в написании52. Ему
возражал впоследствии В. Л. Янин, а А. А. Зализняк счел возмож­
ным привлечь документ для изучения новгородского диалекта соот­
ветствующего времени и дает следующий перевод процитированного
места: «Ты даешь распоряжение о рыбах. Смерды же не платят мне

49 Лукина Г. Н. Названия одежды в древнерусском языке XI-XIV вв. / / Иссле­


дования по словообразованию и лексикологии древнерусского языка. М., 1978.
С. 230-231.
Карпов С. П. Итальянские морские республики и Южное Причерноморье в
XIV-XV вв.: проблемы торговли. М., 1990. С. 162.
Бережков М. О торговле Руси с Ганзой до конца XV века. СПб., 1879. С. 159.
Арциховский А. В., Борковский В. И. Новгородские грамоты на бересте (из
раскопок 1953-1954 гг.). М., 1958. С. 26. Что касается написания диграфа
«уо», то стоит заметить, что оно фиксируется в новгородских грамотах № 80,
120, 422, 482, 593, старорусском берестяном документе № 14 и граффити № 29
Киевской Софии. В. Э. Орел полагает, что применение данного диграфа гово­
рит о новгородском происхождении автора надписи, в то время как некоторые
Другие признаки свидетельствуют о его принадлежности к финно-уграм
VОрел В. Э. Гости новгородские. Новгородские граффити в Софии Киевской
/ / Древнейшие государства Восточной Европы. Материалы и исследования.
'995 год. М., 1997. С. 239).

43
С. Н. Кистерев

без разверстки...»53. Слово «рубъ» в этом документе А. В. Арцихов-


ский понимал в вышеприведенном значении ветхой одежды54, однако
более правым оказался Л. В. Черепнин, посчитавший, что грамота
№ 99 являет пример употребления «рубъ» в значении разверстки
налоговых платежей, податей55.
Справедливо ли возведение «рубль» к «рубъ»? Возможность об­
разования такого рода прилагательных не только от личных имен
или имен существительных собственных подтверждается простейши­
ми руководствами по грамматике древнерусского языка. Рассматри­
вая краткие прилагательные в древнерусском языке, В. В. Иванов в
качестве примеров приводит, наряду с «Ярославль», «Мстиславль»,
и «Путивль», «Переяславль»56, то есть прилагательные, образован­
ные одинаковым с «рубль» образом. Сюда можно добавить и такое
известное краткое прилагательное как «кремль» от «крем, кром»57.
В контексте берестяной грамоты № 99 «руб» придал бы краткому
прилагательному «рубль» значение - разверстанное, отдельное. К ва­
риантам интерпретации слова «рубль», исходя из ранее указанного
смысла «рубъ» («кусок»), необходимо добавить и значение «куско­
вой». В обиходной же речи применительно к конкретному материалу
смысл слова должен был бы преобразоваться просто в «кусок». По­
следнее предположение, будучи чисто логическим, находит свое под­
тверждение висточниках.
Необходимо заметить, что мнение об употреблении существи­
тельного «рубль» в новгородской берестяной грамоте № 65 как
древнейшем неверно. Исследователи почему-то прошли мимо извест-

53 Янин В. Л., Зализняк А. А. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок


1977-1983 гг.) С. 227; Зализняк А. А. Древненовгородский диалект. С. 457.
Синтаксическое построение перевода, предложенного А. А. Зализняком, ка­
жется не совсем точным, поскольку данный фрагмент грамоты Jsfe 99 представ­
ляет собой пример сложносочиненного предложения с союзом «а» ( Арцихов-
ский А. В., Борковский В И. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок
1953-1954 гг.). С. 152).
54 Арциховский А. В., Борковский В. И. Новгородские грамоты на бересте (из
раскопок 1953-1954 гг.). С. 26-28.
55 Черепнин Л. В. Новгородские берестяные грамоты... С. 209. См.: История
крестьянства СССР. Т. 2. М., 1990. С. 147. Не кажущееся верным предложе­
ние иной трактовки, при которой «руб» понимается как «раздел» промысло­
вых угодий, для нас по существу ничего не меняет ( Куза А. В., Медынце­
ва А. А. Заметки о берестяных грамотах / / НЭ. Т. 11. М., 1974. С. 223-224).
р Иванов В. В. Историческая грамматика русского языка. М., 1983. С. 313.
Этимологический словарь русского языка. Т. 2. Вып. 8. М., 1982. С. 381.
М. Н. Тихомиров возводил «кром» к «кромьство» - внутренность ( Тихоми­
ров М. Н. Древнерусские города. М., 1956. С. 238). В таком случае «кремль»
- «внутренний».

44
Рубль Северо-Восточной Руси до начала XV века

э п и з о д а летописного рассказа, в котором, очевидно, и содер-


н°г° н а и б о л е е раннее использование термина в сохранившихся
5КИТСменных памятниках. В рассказе Повести временных лет под
п^ ъ, 0 событиях, на самом деле происходивших ранней осенью
<17в г.58. сохраненном Лаврентьевской летописью, об усмирении
а м В ы ш а т и ч ем непокорных волхвов на Белоозере слово «рубль»
о т р е б л е н о в значении отрубка, кляпа59, просто куска чего-то:
« И п о в е л е Янь вложити рубль въ уста има и привязати я къ упругу,
и п у ст и пред собою в лодье, и самъ по них иде»60. Аналогичный,
с о т д ел ь н ы м и грамматическими разночтениями текст в Ипатьевской и
Радзивиловской летописях61. В данном пассаже никак нельзя подоз­
ревать использование в качестве кляпа серебряного или любого дру­
гого металлического слитка, о чем писал Д. С. Лихачев62. Одного
этого примера из текста Повести временных лет достаточно, чтобы
придти к заключению, что слово «рубль» на каком-то этапе своего
существования и , несомненно, в XI-XII вв., когда создавалась По­
весть временных лет и послуживший ее протографом Начальный
свод 1093 г.63, сохранивший рассказ самого Яна Вышатича64, озна­
чало просто «кусок» без дальнейшего уточнения.
В Летописце Переславля Суздальского интересующее нас место
выглядит иначе и, очевидно, менее понятно: «И повеле Ян, взем их
рубли, вложити въ уста их и привязати их къ упругомъ, и пусти
пред собою в лодьи, а сам по них иде...»65. Предполагавшаяся ранее
М. Н. Тихомировым первичность рассказа в Летописце по сравнению
с текстом в Лаврентьевской и Ипатьевской летописях 66 ныне убеди­

58 Рапов О. М. О датировке народных движений на Руси XI в. / / ИСССР.


1979. № 2. С. 145.
59 Срезневский И. И. Словарь древнерусского языка. Т. 3. Ч. 1. М., 1989.
С. 182.
60 ПСРЛ. Т. 1. М., 1997. С. 178.
ПСРЛ. Т. 2. М., 1998. С. 167; Т. 38. Л., 1989. С. 75.
Лихачев Д. С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. М.;
Л., 1947. С. 140.
63 Шахматов А. А. Предисловие к Начальному Киевскому своду и Несторова
летопись //И О Р Я С . Т. 13. Кн. 1. СПб., 1908. С. 226-227. По А. Н. Насоно­
ву, первоначально запись повествования о событиях на Белоозере была сдела­
на в Киево-Печерском монастыре вне связи с составлением летописного свода и
лишь потом оказалась вставленной в свод 1093 г. ( Насонов А. Н. История рус­
ского летописания XI - начала XVIII века. М., 1969. С. 52-53).
64 Приселков М. Д. История русского летописания XI-XV вв. СПб., 1996. С. 51;
Кузьмин А. Г. Начальные этапы древнерусского летописания. М., 1977. С. 161.
“ ПСРЛ. Т. 41. М., 1995. С. 60.
Тихомиров М. Н. Древняя Русь. М., 1975. С. 123-124.

45
С, И. Кистерев

тельно отрицается67, почему неясность текста можно расценить как


результат стремления позднейшего автора, производившего обработ­
ку Повести временных лет для нового летописного свода, по-своему
переосмыслить необычное для его времени (возможно, уже в XV в.)
употребление термина «рубль».
Целесообразно заметить, что синонимичность «рубль» и «кусок»
нашла отражение и в иноязычной среде. В 1399 г. составитель Тев­
тонской торговой книги, главный интерес которого состоял в фикса­
ции соотношения новгородских денежных единиц, использовал для
обозначения крупнейшей из них термин «stucke», переводимый на
русский язык не иначе, как «кусок»68. Ни у кого не возникает со­
мнений, что под этим термином скрывался русский рубль. Следова­
тельно, наблюдается полное тождество семантики слова «рубль» в
рассказе Нестора о действиях Яна Вышатича в отношении волхвов, с
одной стороны, и в записях немецкого автора конца XIV в., с другой.
А это еще раз свидетельствует в пользу высказанного мнения, что
изначальное значение слова «рубль» было усвоено им от «рубъ» и
должно пониматься, скорее всего, как «кусковой».
Сделанный вывод о возможности трактовки «рубль» как «ку­
сок», «кусковой» позволяет обратиться к выяснению обстоятельств
превращения его в крупнейший номинал русской денежной системы.
Применение к денежной единице термина «рубль» со значением
«кусковой» предусматривало наличие кусков драгоценного металла
установленных формы или веса, или и того, и другого. Немаловажно,
что ганзейские и орденские купцы, привозившие в Новгород серебро
на продажу, для обозначения слитка определенного веса пользова­
лись термином «stucke»69. Для обозначения слитков ненормирован­
ного веса немцы применяли термин «lotigis»70. Следовательно, мож­
но сделать вывод, что «рубль», действительно, как и «stucke», был
понимаем как «кусок серебра определенного веса».
Был ли этот вес единым на всей территории Руси или его значе­
ние изменялось при пересечении границ отдельных княжеств? В свое
время Г. Б. Федоров утверждал, что «различие между московским и

67 Фроянов И. Я. Древняя Русь. Опыт исследования истории социальной и поли­


тической борьбы. СПб., 1995. С. 140-141.
68 Хорошкевич А. Л. Иностранное свидетельство 1399 г. о новгородской денеж­
ной системе //Историко-археологический сборник. М., 1962. С. 303.
69 Лесников М. П. Торговые сношения Великого Новгорода с Тевтонским орде­
ном в конце XIV и начале XV в. / / ИЗ. Т. 39. М., 1952. С. 262. Хотя в не­
мецких документах употреблялся и термин «rubulas» ( Бережков М. О торгов­
ле Руси с Ганзой... С. 202).
70 Лесников М. П. Торговые сношения Великого Новгорода с Тевтонским орде­
ном... С. 262.

46
Рубль Северо-Восточной Руси до начала XV века

дским рублем появилось еще в начале XIV в. и с середины


новг Р ПОСТОЯНно отражается в источниках»71. Основанием для тако-
ывода служили летописное известие 1317 г. о «низовском весе»,
Г° ст грамоты митрополита Киприана и ростовского архиепископа
*5 о1)а 1389 г. и многочисленные упоминания «новгородского руб-
п документах Кирилло-Белозерского монастыря рубежа XIV-
ЛЯ» в и j
XV вв. Из названных аргументов, правда, первый необходимо сразу
же отвести, так как само отождествление «низовского веса» и рубля
нуждается в доказательстве, которого Федоров не привел72.
П р о т и в о п о л о ж н о г о мнения придерживался И. Г. Спасский, кото­
рый писал: «...До конца XIV в. рубль был единым для всей Руси
понятием, а возникновение различных местных рублей произошло
п о зд н е е и целиком зависело от местных особенностей чеканки и мет­
рологии»73. Однако единство рубля для времени до 1380 г. отрицает­
ся документально: ранее этого года, покупая село Вашки на Бело-
озере у Ильи Краковля, Павел Харитонов отметил в купчей, что
«дано на том селе десять рублев новогородских»74. Документ позво­
ляет считать реальным существование региональных видов рубля
уже как минимум для третьей четверти XIV в., что как бы говорит в
пользу мнения Г. Б. Федорова. И все же более пристальное рассмот­
рение данных источников, на которые ссылался автор тезиса об из­
начальное™ противостояния московского и новгородского рублей,
заставляет предпочесть как истинное мнение И. Г. Спасского.
В 1389 г. митрополит Киприан и ростовский архиепископ Федор,
находясь в Константинополе, заняли у императорского чиновника
Николая Нотаря «рублев старых новьгородекых тысячу»75. Данный
документ, «тавуларьская грамота», то есть составленный греческим
нотариусом акт76, часто приводится в исследованиях русской денеж­
ной системы, причем трактуется практически однозначно как свиде­
тельство в пользу существования двух видов «новгородских» рублей -
старых и новых. Насколько серьезны основания для такого сужде­
ния? Думается, что единственным таковым признается известие о

7’ Федоров Г. Б. Деньги Московского княжества... С. 155.


7* Там же. С. 150.
74 Спасский И. Г. Русская монетная система. С. 77.
Кобрин В. Б. Грамоты XIV-XV вв. из архива Кирилло-Белозерского монасты-
Ря / / АЕ за 1968 год. М., 1970. С. 407. № 1 .
76 Акты исторические. Т. 1. СПб., 1841. С. 473-474. № 252.
Голубинекий Е. Е. История русской церкви. Т. 2. Ч. 1. М., 1997. С. 300.
сожалению, в исследованиях по византийской дипломатике этот документ,
составленный в Константинополе и потому представляющий особый интерес
как относящийся к категории редких, не изучался (.Медведев И. П. Очерки
византийской дипломатики (частноправовой акт). Л., 1988. С. 129-133).

47
С. Я. Кистерев

событиях 1447 г. в Новгороде, когда жители города неожиданно для


себя обнаружили фальсифицированные рубли, причем «фальшиво­
монетничеством» занимались непосредственно ливцы - серебряных
дел мастера. Важность вопроса вынуждает подробно проанализиро­
вать летописный текст.
Новгородская IV летопись повествует о событиях в столице рес­
публики: «В лето 6955... н ач ата людие денги хоулити сребреныя,
дажде и вси новгородци, друг на друга смотря, и бысть межи ими
голка и мятежь и нелюбовь: и посадники, тысяцькии и весь Новъго-
род оуставиша 5 денежников, и начата переливаги старыя денги,
а новыя ковати в ту же меру, на 4 почки таковы же, а от дела от
гривны по полуденге; и быстъ крестьянам скорбь велика и оубыток в
городи и по волостем... Того же лета новгородци охулиша сребро,
рубли старыя и новыя; бе денежникам прибыток, а сребро предела-
ша на денги, а у денежников поимаше посулы... Того же лета выведе
Сокира посадник ливца и весца серебряного Федора Жеребца [на
вече]; напоив его, начата сочити: «на кого еси лил рубли?». Он же
оговори 18 человек, и по его речем иных с мосту сметаша, а иных
домы разграбиша и ис церквей вывозиша животы их; а преже того
по церквам не искали. И еще того же Феодора начата бесправдивы
бояре научати говорить на многих людей, претяще ему смертью; он
же, протрезвився, рече: «На всех есмь лил и на вси земли, и весил
с своею братьею ливци». Тогда бе всь град в сетовании мнози, а го-
лодники и ябедники и посулники радовахуся, толко бы на кого вы­
говорил; и того самого смерти ггредаша, а живот его в церкви разде­
ли и разграбиша. И бысть во гради мятежь велик, и оттоле и сам
Секира разболеся и оумре»77. Представляется необходимым ответить
на следующие вопросы: 1. Вследствие чего новгородцы отказались
сперва от применения серебряных монет, а затем и денежных слит­
ков? 2. Какова причина понесенного новгородцами при переливке
денег убытка?
Один из возможных ответов на первый из предложенных вопро­
сов представил Б. А. Рыбаков. В оговорке летописца о производстве
новых монет «а новыя ковати в ту же меру, на 4 почки таковы же»
он увидел указание на восстановление прежнего веса монет, почему
фальсификацию денежников нужно усматривать в понижении веса
монет при сохранении их формы и размера78. Ему возражала

77 ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Л., 1925. С. 442, 443-444.


78 РыбаковБ. А. Ремесло Древней Руси. М., 1948. С. 682. Рыбакова поддержала
Н. Д. Мец ( Меи Н. Д. Монеты великого княжества Московского (1425-1462)
/ / Нумизматический сборник ГИМ. Ч. 3. М., 1974. С. 58), с которой согла-

48
Рубль Северо-Восточной Руси до начала XV века

С о т н и к о в а , которая трактовала цитируемое известие о весе в 4


^ ^ как свидетельство сохранения для новых денег прежней, при-
почки и осужденными денежниками стопы чеканки и пришла к
меняв ^ предпринятом денежниками понижении пробы используе-
выводу пр0ИЗВ0ДСТве серебра, следствием чего стала недоброкачест-
<МШ°о ст ь не только монет, но и слитков79.
ве№0 днако последние изыскания той же М. П. Сотниковой привели
о и ц а н и ю ее прежней позиции. Исследование ранних новгород-
К х монет позволило выявить среди них несколько типов так назы-
саемых «малоформатных» денег, кроме размера и более темного цве­
та отличающихся от прочих «Н овгородок» еще и пониженным
г о е дн и м весом - 0,76 г80. Отнесение чеканки данных типов монет к
периоду до 1447 г. и констатация безукоризненно высокой пробы
сер еб р а в них позволили Сотниковой изменить свое прежнее сужде­
ние и заключить: «Следовательно, в Новгороде «начата людие денги
х о у л и т и сребреныя» в 1447 году не из-за низкого содержания сереб­
ра в монете, а из-за снижения ее веса...»81.
Сторонником прежних взглядов Сотниковой на суть событий
1447 г. в Новгороде вокруг «новгородок» выступил А. М. Колызин.
Считая, что новгородская чеканка началась в 1420 г. с заимствования
веса московской денги в 0,76 г, а не 0,81 г, как полагает Сотникова,
он отметил совпадение этого значения с весом малоформатных «нов­
городок», что и послужило основанием для вывода о понижении
пробы серебра в новгородских монетах 1447 г. как причине возник-;
ших волнений82.
Здесь не место для подробного разбора вопроса о метрологии на­
чальной новгородской монетной чеканки. Стоит только заметить, что
утверждать, будто чеканка в Новгороде началась именно с величины
0,76 г, на наш взгляд, достаточных оснований нет. Указанный вес
мог быть принят буквально накануне 1447 г., если вообще не в этом
году. Летописный текст, вопреки бытующим трактовкам его в лите­

сился Л. В. Черепнин ( Черепици Л. В. Образование Русского централизован-


?9 ного государства в X1V-XV веках. М., 1960. С. 785).
Сотникова М. П. Из истории обращения русских серебряных платежных слит-
м ков в XIV-XV вв. (дело Федора Жеребца, 1447 г. ) / / СА. 1957. № 3. С. 55.
Сотникоьа М. П. Начальный период (1420-1447) суверенной чеканки Великого
Новгорода / / МНА «Монета». Вып. 3. Вологда, 1995. С. 9, 17. Средний вес
малоформатных «новгородок» А. М. Колызин принимает за их весовую норму
(Колызин А. М. О весовых нормах новгородских денег 1420-1478 гг. / / Ну-
мизматический сборник МНО. Вып. 5. М., 1997. С. 132).
Сотникова М. П. Начальный период (1420-1447) суверенной чеканки Великого
ю Новгорода, С. 17.
Колызин А. М. О весовых нормах новгородских денег 1420-1478 гг. С. 133.

49
С. Н. Кистерев

ратуре, не дает повода подозревать денежников, занимавшихся вьь


пуском отвергнутых денег, в фальшивомонетничестве. В противном
случае непонятна причина полной их безответственности в отличие от
серебряных ливцов, в частности, самого Федора Жеребца. Следова­
тельно, появляется возможность видеть в монетном весе 0,76 г ре­
зультат не преднамеренного мошенничества, а отражение вполне за­
конных действий, направленных на приведение монетной нормы в
соответствие с такими же нормами соседних регионов, может быть,
той же Москвы.
Иное дело - проблема слитков. На наш взгляд, из летописного
повествования очевидна связь отказа новгородцев от использования в
денежном обращении как монет, так и слитков. Если бы речь шла о
понижении веса и первых, и вторых, то прежде всего несоответствие
веса могло быть замечено в отношении слитков, где оно было бы ку­
да более ощутимо. Однако новгородские события развивались иным
путем, и в первую очередь оказалась замеченной недоброкачествен­
ность именно монет83. Стоит заметить, что само по себе понижение
веса серебряных слитков, предполагаемое некоторыми исследовате­
лями84, вряд ли могло оказать серьезное влияние на решение об от­
казе от использования их в денежном обращении. Известно свиде­
тельство Герберштейна о процедуре обмена слиткового серебра на
эквивалентное по стоимости число монет: «Почти все московские зо­
лотых дел мастера чеканят монету, и если кто приносит чистые се­
ребряные слитки и хочет получить монету, то они взвешивают деньги
и серебро и выплачивают потом тем же весом»85. Следовательно,
фиксация понижения веса слитков сама по себе не должна была обя­
зательно вызвать необходимость срочной переработки их в монетное
серебро. Они вполне могли остаться в обращении как в качестве сы­
рья для производства монет или слитков выверенного веса, так и
просто слитков непостоянного веса, подобных тем, что привозились
из-за рубежа и именовались немцами «lotigis». Таким образом, для
срочной переделки слитков, причем именно в монетную форму, име­
лись достаточные основания, которые могли возникнуть только в
случае невозможности отличить на взгляд или с помощью весов ста-

83 Невозможно принять суждение Л. В. Черепнина, полагавшего недоброкачест­


венность слитков следствием злоупотреблений денежников при перечеканке не­
полноценных монет ( Черепнин Л. В. Образование Русского централизованного
государства в XIV-XV веках. С. 786). Плавка серебра и монетное производство
представляли собой в практике денежного дела различные операции ( Сотникова
М. П. Из истории обращения русских серебряных платежных слитков... С. 55).
*■* Черепнин А. И. О гривенной денежной системе по древним кладам / / Труды
MHO. Т. 2. Вьга. 2. М., 1900. С. 177.
85 Сигизмунд Герберштейн. Записки о Московии. М., 1988. С. 123.

50
рубль Северо-Восточной Руси до начала XV века

качественные слитки от новых, фальсифицированных. Ни


рые. 'Я°?^>осМотр, ни взвешивание не могли помочь лишь в случае
ания различия между слитками — не
— по весу
— или
---------- каким-то
--------------- " ■

:*yuieci ^ признакам,
Лризнакам, а по содержанию в них драгоценного металла,
внешним
знешним ^ пр0( 0(5е Отсюда вторая из предложенных Сотниковой для
т0 есть' по^ иу
г° есть Причин отказа новгородцев от использования в денежном
об
объяс ^ любых слитков версия выглядит более убедительной,
обращении
" и м е н н о данное рассуждение заставляет отказаться от взгляда
новой
н о в о й на выявленные слитки двойного литья как памятники
лГ" сификаторской
фальсифик , . ..W.-х ^ 1-/ч’) Чдеятельности
ГШ'ГГ> ‘Тi : i (W T тt u новгородских
n u r n n A im fiiv ливцов86. Если бы
все гслитки
литки со швом действительно являлись следами фальсификатор -
ск ой деятельности Федора Жеребца и его коллег, то не составило бы
большого труда изъять из обращения таковые слитки, опознавая их
по наличию шва. Противоречат мнению М. П. Сотниковой и данные
обследования самих вещественных памятников. По сведениям
£ в Яшошкиной, из 62 хранящихся в ГИМ слитков с отчетливо
прослеживаемым швом только 7 имеют разную пробу серебра в
в ер х н ей и нижней частях87. Следовательно, если уж усматривать в
слитках двойного литья отражение деятельности фальшивомонетчи­
ков, то только в тех из них, которые имеют разную пробу металла в
верхней и нижней частях. Все прочие же должны быть признаны
законными средствами денежного обращения XIV - первой полови­
ны XV в.
Вывод о понижении пробы серебра как принятом денежниками
способе фальсификации влечет за собой необходимость отказа от
взгляда на обязанность уплаты денежникам при перечеканке по по-
луденге с гривны как основную и, пожалуй, единственную причину
понесенного новгородцами при переливке денег убытка88. Куда
больше неприятностей должна была доставлять новгородцам потеря
части номинальной стоимости денежной суммы при переплавке
вследствие вынужденной затраты части металла на повышение веса
монет89.

Сотникова М. П. Из истории обращения русских серебряных платежных слит-


8 7 KOB... С. 57.
Янюшкина Е. В. (Глазунова). Собрание слитков ГИМ / / Нумизматический
сборник МНО. Вып. 5. М., 1997. С. 139. Ранее сама М. П. Сотникова привела
результаты пробирного анализа слитков из собраний ГИМ и Эрмитажа, со­
гласно которого было установлено понижение пробы в нижней части слитков
со швом лишь у 78 экземпляров из 203 ( Сотникова М. П. Серебряные платеж-
gg *">1е слитки Великого Новгорода... С. 222).
89 ^аков Б- Л. Ремесло Древней Руси. С. 683.
Мец Н. Д. Монеты великого княжества Московского (1425-1462). С. 59. Дан­
ный факт ранее был отмечен Л. В. Черепниным ( Черепнин Л. В. Образование
Русского централизованного государства в XIV-XV веках. С. 786).

51
С. Я. Кистерев

Комментируя летописное сообщение 1447 г., М. П. Сотникова


отмечала, что рассказ интересен, в частности, тем, что свидетельству­
ет о существовании в Новгороде рублей-слитков двух видов - старых
и новых90. В. Л. Янин, не принимая гипотезы Сотниковой о слитках
двойного литья как следах «фальшивомонетничества» Федора Ж е­
ребца и его коллег, видел в таких слитках материальное выражение
номинала денежной системы XIII-XV вв. - рубля, отличавшегося по
весу от своего старшего собрата - новгородских длинных палочек -
гривен серебра, в рассказе о Федоре Жеребце и в грамоте Киприана
- «рублей старых новгородских»91. В действительности же ничто не
говорит о тождестве «старых» рублей грамоты Киприана и Федора и
«старых» же рублей 1447 г., как, впрочем, и «новых» рублей 1447 г.
и таких же рублей, будто бы подразумеваемых в заемной церковных
иерархов. На самом деле, новгородцы в 1447 г. «похулиша» вообще
все слитки, производившиеся когда-либо в их городе - и фальсифи­
цированные, производство которых не могло быть длительным (и
Янин здесь прав92, иначе трудно понять, почему все обвинения со­
шлись на Федоре Жеребце и не коснулись его предшественников), и
«старые», то есть произведенные до вскрытия факта литья некачест­
венных денежных слитков93.
Поскольку единственный аргумент в пользу трактовки выраже­
ния грамоты Киприана и Федора «рублев старых новьгородскых»
как противопоставления такого вида денежных единиц неким рублям
новым отпадает, то и само рассматриваемое выражение необходимо
интерпретировать как-то иначе. На наш взгляд, такая возможность
открывается, если в слове «новьгородскых» видеть не более, чем
простое уточнение к эпитету «старых». В таком случае в грамоте
должна речь идти не о старых новгородских рублях, сравниваемых с
новыми новгородскими же, а о противопоставляемых другим регио­
нальным рублям рублях Великого Новгорода, которые для 1389 г., к
которому относится написание документа, по сравнению с иными
рублями были старыми, то есть авторы документа, они же - заим-
щики, помнили, что такого рода тип слитков для Руси был древней-

90 Сотникова М. П. Из истории обращения русских серебряных платежных слит­


ков... С. 55.
91 Янин В. Л. Берестяные грамоты и проблема происхождения... С. 153-164.
92 Там же. С. 154.
93 «Если бы старыми рублями в середине XV в. летопись называла слитки XII-
XIII вв., да еще если бы их фальсифицировал Федор Жеребец, они дошли бы
до нас в одних кладах с новыми рублями XV в. Думается, что новыми в 1447
г. назывались именно испорченные слитки...» (Сотникова М. Л. Снова о нов­
городском серебряном рубле-слитке XIII-XV веков //Т р у д ы Государственного
Эрмитажа. Т. 21. Л., 1981. С. 96).

52
Рубль Северо-Восточной Руси до начала XV века

0 связи с этим заслуживают внимания упоминания «новгород-


Ш,,М п у б л е й без эпитета «старый» или «новый» в известиях Нико-
СКИХ>>ой летописи под 1327 (новгородцы послали к татарам послов
^ м н о г и м и дары и 5000 рублев новогородцких») и 1346 (литовский
*°° Ольгерд «с Порхова взя окупа триста рублев и шестьдесят но-
КНЯЗЬ
в о г о р о д д к и х » ) годами94.
О д н а к о предположение о возможности противопоставления «нов-
с к и х » рублей рублям иных регионов требует подтверждения в
виде н а л и ч и я не только следов одновременного существования руб­
л ей -сл и т к о в в других землях Руси, за пределами Новгородчины, но
и и зв ест н о ст и таких с л и т к о в за границами Руси, ибо анализируемый
документ составлялся в столице Византии.
В пользу существования особых литовских рублей может гово­
рить, как на том настаивал Г. Б. Федоров, известие Троицкой лето­
писи под 1398 г., повторенное в Софийской I летописи, Московском
своде 1479 г. и Воскресенской летописи, о приходе к Киеву Темир
Кутлуя: «И поиде царь Темирь Кутлуи къ Киеву и взя с него окупъ
3000 рублевъ литовскимъ сребромъ...»95. Здесь не важно, что речь
как бы вдет лишь о сумме в 3000 рублей с уточнением, каким видом
серебряных слитков она будет выплачена, но не о «литовских руб­
лях» непосредственно. Последние прямо названы в аналогичном тек­
сте Никифоровской летописи как «рублев литовьскых»96.
Документальные источники также содержат известия о существо­
вании «рублей», использовании этого термина на территориях, со­
предельных русским княжествам. В 1400 г. торговый приказчик тев­
тонского ордена Геннинг Демекер, отправляясь в Новгород, получил
для ведения торговых операций «117,5 stucke Littauwischer rubelen»,
как значится в записи о покупке этих слитков97. Следовательно, на
рубеже XIV-XV веков существовали не только русские, но и литов­
ские рубли. В 1388 г. польский король Владислав заложил у мол­

м ^ РЛ' Т' 10- СПб-. 1885. С. 194, 217.


г р^ лков М. Д. Троицкая летопись. Реконструкция текста. М.; Л., 1950.
о д р .?ПСРЛ- т - 8- СПб., 1859. С. 73; Т. 25. М.; Л „ 1949. С. 229; Федо-
KC'Mui? ^ 0 ПОГРафия кладов с литовскими слитками и монетами / /
„ ИМК. Вып. 29. М.; Л., 1949. С. 67. Федоровым использован текст Со-
скийК0И 1 летописи: ПСРЛ. Т. 5. СПб., 1853. С. 251; Лурье Я. С. Общерус-
Т протограф Софийской I и Новгородской IV летописей //Т О Д Р Л .
% ПСРЛ ^ 1974- С ш - 13^
минание ^ ^ - Это первое, по мнению Ш. И. Бектинеева, упо-
княжр *литовского рубля» ( Бектинеев III. И. Денежное обращение Великого
97 ЛесниИТ 7 итовского в XIII-XV вв. Минск, 1994. С. 8 ).
ном. с ^262 ^ Торговые сношения Великого Новгорода с Тевтонским орде-

53
С. Н. Кистерев

давского воеводы Петра свой город Галич за 4000 «рубли] фряжь-


ского серебра»98, что свидетельствует бытие, помимо русских и ли­
товских, еще и рублей итальянских99.
Постоянное уточнение авторами документов при употреблении
термина «рубль», о каком рубле собственно идет речь - русском,
литовском или итальянском, говорит о том, что между названными
видами рублей существовали отличия, не позволяющие считать их
равными друг другу. Возможно, что разница эта наблюдалась в весе
или форме рублей, но поскольку рубль всегда выступал в качестве
денежной единицы, то есть определенного эквивалента стоимости, то
отличие одного рубля от другого было прежде всего отличием по
стоимости.
Стоит заметить, что в грамоте Петра королю содержится уточне­
ние, что серебро дается «темъ весомъ што есми почали давати оу
Луцку», то есть в том городе, в котором была написана грамота ко­
роля Владислава. Это уточнение лишний раз подтверждает неизмен­
ность весовой нормы даваемого серебра, как и существование его в
слитковой, а не в монетной форме, для которой весовая норма со­
ставлявших ее единиц не имела существенного значения. В то же
время, несомненно, приведенное уточнение говорит о непостоянстве
весовой нормы слитка, в противном случае не пришлось бы напоми­
нать о сохранении веса на уровне луцких слитков100. Следовательно,
«переписка» Владислава и Петра позволяет говорить о множествен­
ности весовых значений слитковой формы рубля (или собственно
«рубля»).
Было ли таковое непостоянство характерным лишь для рублей
«фряжского» образца или распространялось и на слитки, обращав­
шиеся в других регионах Восточной Европы? Некоторые имеющиеся
в нашем распоряжении данные позволяют утверждать, что, по мень­
шей мере, русские рубли, различаясь в зависимости от места своего
происхождения, в каждой отдельной области Руси сохраняли свою
стоимость. Упоминаниям в источниках «низовского» или «новгород-

98 Грамоти XIV ст. Кшв, 1974. С. 79. № 41.


99 На основании документа 1337 г. существование особого полоцко-витебского
рубля как «рубля грошами» предполагает Ш. И. Бектинеев ( Бектипеев Ш. И.
Денежное обращение Великого княжества Литовского... С. 8). Рубль грошами
назван и в купчей 30 января 1347 г. (Грамоти XIV ст. С. 26. № 10).
100 Примечательно, что в середине XIV в. в денежном обращении черноморских
портов происходит смена видов серебряных слитков ( Полевой Л. Л. Междуна­
родная черноморская торговля исоциально-экономическое развитие Днестровско-
Карпатских земель во второй половине XIII-XIV в. (по материалам истории
товарно-денежного обращения) / / Социально-экономическая и политическая
история Молдавии периода феодализма. Кишинев, 1988. С. 14).

54
Рубль Северо-Восточной Руси до начала XV века

рубля никогда не сопутствуют указания или хотя бы намеки


ского» енчивость Веса одного из них или обоих с течением времени.
яа изМТОГО) употребление в документах выражений вроде «рублев
новьгородскых» само уже свидетельствует о неизменности
СТаимОСтного значения «старого» рубля. В противном случае требо-
СТ° сь бы уточнение степени «старины» такого рубля. Сделанный
83 не вывод о тождестве «старых» и «новгородских» рублей грамоты
К и п р и а н а и Федора позволяет говорить о неизменности стоимости
н о в г о р о д с к и х слитков на протяжении длительного времени, вплоть
до п о я в л ен и я неких противопоставляемых им «новых» рублей.
В связи с этим, «новгородские рубли» купчей Павла Харитонова
Ильи Краковля на село Вашки на Белоозере, составленной ранее
1380 г., необходимо признать идентичными со «старыми новгород­
ским и рублями» грамоты Киприана и Федора 1389 г. Следовательно,
у т о ч н е н и е в купчей является противопоставлением «новгородских
рублей» каким-то иным, то есть происходящим из других земель Ру­
си или даже из-за ее пределов.
Сказанное подводит к необходимости констатации существования
в Северо-Восточной Руси и на Новгородчине только двух видов
«рублей» - «старых новгородских» и просто «рублей», не снабжае­
мых в источниках никакими уточнениями. А так как рубль длитель­
ное время прежде всего выступал в слитковой форме, то и общее
число слитков должно разделяться на две части, одна из которых -
слитки новгородского образца, а вторая - все прочие. Своеобразное
подтверждение данное суждение находит в известии Псковской лето­
писи по Снегиревскому списку о находке новгородской софийской
казны в 1547 г.: «и просыпася велие сокровище, древния слитки в
гривну и в полтину и в рубль, и насыпав возы и посла к Москве»101.
М. П. Сотникова усомнилась, чтобы новгородцы середины XVI в.
могли разделить слитки на гривны и рубли в зависимости от их дли­
ны при одинаковом весе, и, по ее мнению, гривнами летописец назы­
вает ромбовидные слитки киевского типа, а рублями - слитки-
палочки102.
С. М. Каштанов считает софийскую казну сокровищем, спрятан­
ным в XI в. по приказу Оды Штаденской, вдовы князя Владимира
Ярославича103. Однако анналы Альберта Штаденского, на которые

ПСРЛ. Т. 4. СПб., 1848. С. 342.


Сотникова М. II Серебряные платежные слитки Великого Новгорода...
103с -2 2 2 .
Каштанов С. М. 1) Царский синодик 50-х годов XVI в. / / Историческая ге­
неалогия. Вып. 2. Екатеринбург; Париж, 1993. С. 62; 2) Была ли Ода Шта-
Денская женой великого князя Святослава Ярославича? / / Восточная Европа в

55
С. Н. Кистерев

ссылается исследователь, содержат известие не только о сокры т^


клада, но и обретении его сыном Оды: «Перед своей смертью 0jj
вновь получил деньги, которые запрятала мать»104. Вследствие этого
казалось бы, софийская казна никак не может быть признана имуще]
ством этой княгини. Правда, Каштанов именно на основании обрете­
ния клада Иваном IV полагает известие Альберта Штаденского в по­
следней его части неверным105, но декларируемое тождество клада
открытого будущим царем, и сокровища Оды нуждается в доказа­
тельстве, которого, к сожалению, автору комментария к тексту сино­
дика привести не удалось.
Безосновательным представляется отнесение сокрытия софийско­
го клада ко времени строительства собора в 1045-1050 гг.10^
К сожалению, ни Медведев, ни Каштанов, говоря об открытии в
1547 г. клада пятисотлетней давности, не попытались объяснить при­
чин именования «рублем» некоего слитка XI в., отличавшегося от
новгородской гривны того времени. Окажись прав кто-либо из на­
званных исследователей, такое объяснение стало бы первейшей необ­
ходимостью, поскольку пришлось бы констатировать существование
в Новгороде эпохи Ярослава Мудрого и его ближайших потомков
серебряного слитка, отличного от новгородской гривны серебра и
много позднее своим внешним видом вызвавшего у современников
Ивана IV ассоциации с каким-то знакомым им рублем-слитком.
Если не считать полтины, являющейся не более, чем фракцией
рубля, известие называет лишь два типа слитков - гривны и рубли107,
при этом, заметим, последние не имеют уточнения места их проис­
хождения108.

древности и средневековье. Древняя Русь в системе этнополитических и куль­


турных связей. Чтения памяти члена-корреспондента АН СССР В. Т. Пашуто.
Москва, 18-20 апреля 1994 г. Тезисы докладов. М., 1994. С. 18-19.
104 Латиноязычные источники по истории Древней Руси. Германия. Середина XII
- середина XIII в. М.; Л., 1990. С. 373.
105 Каштанов С. М. Царский синодик 50-х годов XVI в. С. 63.
106 Медведев А. Ф. О новгородских гривнах серебра / / СА. 1963. № 2. С. 107.
107 Янин В. Л. Берестяные грамоты и проблема происхождения... С. 159.
108 Иная ситуация с описанием находки другого клада, найденного также в Нов­
городе. В летописном тексте, переписанном в одном сборнике с Воскресенским
списком Софийской II летописи, под 7032 г. читается: «Того же лета, месяца
апреля, начаша понавливати храм Святую Пятницу на Торговой стороне, в на­
чале московской гость Дмитрей Иванов сын Сырков и с ним христолюбивии
людие, иже в Велицем ряду сидят, имяна их единому богу сведущу. И егда на­
чаша в левом криле церковном починивати, понеже были преже голбцы на
крылех, и начаша голбцы раздрушати, якобы церкви пространство имети, и
начаша помост взрывати, и ту обретоша сокровище от много лет сокровенно, а
не могущу никому сего ведати, отколе се бысть; а сокровенно сребра древних

56
Рубль Северо-Восточной Руси до начала XV века

м что в сообщении о кладе 1547 г. нет также и уточнения


З а м ет ' вности рублей. В источниках вообще при отсутствии
0 степени ивопоставдения 4СтарЬ1Х» рублей «новым», когда речь
прям°г0 д 0 цеНе или размере плателса, номинал «рубль» никогда
идет пр°воЖдается эпитетом «новый»109, что дает возможность пред­
ке соП^ь нрогивостояние в реальности не «новых» и «старых» руб-
полагать и иных слитков серебра. Отсюда впервые появляется
ЛеИ жность в новгородских рублях купчей Павла Харитонова ви-
В°ть н еч т о отличное от просто «рубля».
Д6 В св я зи со сказанным обращает на себя внимание выражение в
и сьм ен н ы х источниках денежных сумм в определенном числе « с е -
Пебра». Соотношение этого «серебра» и «рубля» нуждается в специ­
альном рассмотрении.

3. Рубль и серебро

Первый вопрос, на который необходимо найти ответ, касается


степени аутентичности термина «серебро» и возможности вывода о
синонимичности его термину «гривна серебра».
В связи с этим особый интерес приобретает одно из условий до­
говора тверского князя Михаила Ярославича с Новгородом 1316 г.,
согласно которому новгородцы обязались уплатить 12000 «серебра в
низовский вес», из коей суммы содержащаяся в том же документе
роспись указывает причитающимися великому князю только 11975
«серебра»110.

Рублев новогородских литых сто семьдесят, а полтин литых же 40 и четыре.


И поведаща сия наместником Великого Новагорода и велможам, они же прие-
хавше и видевше сие и повелеша вложити в сосуд и запечаташа» (ПСРЛ. Т. 6.
СПб., 1853. С. 282). Здесь рубли прямо названы «новгородскими».
Одним из упомянутых новгородских наместников был князь Иван Иванович
Щетина Оболенский, второй неизвестен ( Зимин А. А. Наместническое управ­
ление в Русском государстве второй половины XV - первой трети XVI в. / /
ИЗ. Т. 94. М., 1974. С. 281). А. А. Зимин отметил, что по возвращении из
Новгорода И. И. Щетина купил вотчину в Московском уезде, то есть был «при
деньгах» (Акты Русского государства 1505-1526 гг. М., 1975. С. 242-243 №
■‘43; Зимин А. А. Формирование боярской аристократии в России во второй
половине XV - первой трети XVI в. М., 1988. С. 49). Не использовалось ли в
случае чудесным образом обретенное серебро?
Под 6872 г. в Псковской II летописи говорится об уплате мастерам за разбор-
КУ стен обрушившегося Троицкого собора 4 рублей, а под следующим годом
Inn * е и в Псковской I летописи плата за восстановление собора обозначена в
400 рублей (Псковские летописи. Вып. 1. М.; Л., 1941. С. 23; Вып. 2. М.,
^У55. С. 27). В обоих случаях отсутствует уточнение о типе используемых руб-

1,0 ГВНП. М., Л., 1949. С. 23. № 11. .

57
С. Я. Кистерев

По мнению В. Л. Янина, документ позволяет говорить о тожде­


ственности «гривны серебра» и «серебра»: «Документ начала XIV в.
уже фиксирует существование крупных единиц «низовского» веса
рядом с подразумеваемыми крупными единицами «новгородского»
веса. Но если последними могли быть только короткие слитки-рубли,
сравнительно незадолго до того утвердившиеся в обращении, то под
единицами «низовского» веса, называемыми к тому же «серебром»,
остается понимать лишь длинные слитки, которые бытовали под
именем «гривен серебра»111. Здесь нельзя не заметить, что исследо­
ватель старается выдать желаемое за действительное. Во-первых,
если уж и подразумеваются в тексте слитки «новгородского» облег­
ченного веса, то вовсе непонятно, почему таковыми в данный хроно­
логический период могли быть исключительно новые «короткие»
слитки, а не какие-либо иные. Во-вторых, если признать «гривну
серебра» в данном случае «низовской» единицей, то придется тако­
вой же признать ее и в сообщении новгородского летописца под тем
же 1316 г., повествующего, что новгородцы «на собе доконцаша 5
темь гривенъ серебра»!!2. Следовательно, по мысли Янина, летопи­
сец-новгородец в своем рассказе, предназначенном для чтения жите­
лями его же города, при описании событий пользовался терминами,
покрывающими единицы чуждой Новгороду денежной системы. Это
нельзя не признать странным, тем более, что для подозрения о при­
надлежности длинных слитков именно «низовской» денежной систе­
ме нет никаких оснований. Наблюдается и противоречие у самого
автора рассматриваемых построений. Рассуждая о причине именова­
ния денежных единиц в летописном рассказе о возмущении новго­
родцев в 1447 г. и в заемной кабале митрополита Киприана 1389 г.
«старыми новгородскими рублями», он пишет: «Истинное название
длинных слитков XII-XIII вв. было к концу XIV в. прочно забыто...
С другой стороны, на протяжении всего XIV в. древняя «гривна се­
ребра» по своему весу совпадала с основной единицей низовской сис­
темы, а последняя в XIV в. также усвоила наименование «рубль». В
XIV-XV вв. еще хорошо помнили о новгородском происхождении
длинных слитков и, перенеся на них название «рубль», не делали
большой ошибки, именуя их «старыми новгородскими рублями».
Заметим, что употребление этого термина в московской грамоте ми­
трополита Киприана лишний раз указывает на ведущую роль нормы
таких слитков в денежном обращении Низовских земель XIV в.» 113.
Получается, что, забыв изначальное название длинного слитка, насе-

111 Янин В. Л. Берестяные грамоты и проблема происхождения... С. 162.


1,2 НПЛ. С. 336.
113 Янин В. Л. Берестяные грамоты и проблема происхождения... С. 163.

58
Рубль Северо-Восточной Руси до начала XV века

яе руси в конце X IV в. все же помнило об их новгородском про-


не упуская возможности в текущей документации их же
Л6 о ж д е н и и ,
^сновать «низовского» веса «серебром». Думается, что это слишком
ИМ ясное, а посему и сомнительное в своей правоте суждение. Тем
! ее что, как оказывается, название «гривна серебра» вовсе и не
. 'забыто. В известной «Памяти, как торговали доселе новгород-
и м ен н о «гривна серебра» приравнивается к «рублю», из чего,
как минимум, явствует, что термин продолжал жить. Впрочем, Янин
по какой-то причине здесь сведения «Памяти» не использует.
Что же касается использования Киприаном и Федором Симонов­
ским в заемной от 8 сентября 1389 г. у Николая Нотаря в качестве
расчетных единиц «новгородских старых рублей», то данное обстоя­
тельство никак не свидетельствует о характерности их веса, формы
или стоимости именно для низовской системы, поскольку заем про­
изводился у грека и на греческой территории. Известно, что в грече­
ских городах северного Причерноморья имели хождение слитки
«новгородского» типа или длинные. В Херсонесе были найдены 12
серебряных новгородских гривен. Датировка этих слитков разными
исследователями определяется или X III, или XIV веком.
В литературе высказывались различные мнения об их происхожде­
нии: по А. В. Орешникову, они были изготовлены в Херсоне по типу
новгородских для торговли с Русью, а Н. В. Пятышева считает их
изготовленными в Литве114. Неоспоримо одно - нахождение их «в
слое пожара, уничтожившего город на рубеже XIV-XV вв., ...позво­
ляет достаточно уверенно датировать их попадание в землю концом
XIV - началом XV вв.»115. По мнению Н. М. Богдановой, «так или
иначе эти гривны указывают на существование торговых отношений
с Русью и в XIV в.» 116. Если такие слитки были известны северо­

4 Отчет имп. Археологической комиссии за 1889 г. СПб., 1892. С. 14; Орешни­


ков А. В. Опись серебряным слиткам из собрания Российского Исторического
музея //Т р у д ы MHO. Т. 2. Вып. 2. М., 1900. С. 216; Пятышева Я. В. Де­
нежные серебряные гривны из Херсонеса / / Нумизматический сборник ГИМ.
ет ВЫП' М ’ 1971• С- 9' 10-
116^ ,юш«ина Е. В. (Глазунова). Собрание слитков ГИМ. С. 141.
Н. М. Херсон в X-XV вв. Проблемы истории византийского гор
/ ‘РичеРноморье в средние века. М., 1991. С. 78. Рецензенты в отзыве на
Р оту Н. М. Богдановой указали, что использованные ею данные о новгород-
о гРивнах «нуждаются в пересмотре и новом исследовании», хотя это и не
( Са ВеРгает общего вывода о существовании связей между Русью и Херсоном
М а/ЙЯОВ ^ Ченцова В. Г. Рец. на кн.: Причерноморье в средние века / /
п о ль ^о а е1 по аРхеологии> истории и этнографии Таврии. Вып. 5. Симферо-
нию ' 438 прим. 1). Все же стоит заметить, что в рецензии, к сожале-
такп’г.^'6 пРивеДено существенных аргументов, подтверждающих необходимость
исследования.

59
С. И. Кистерев

причерноморским грекам, то нельзя исключать вероятности знаком-


ства с ними и жителей греческой столицы117.
Таким образом, утверждать, что в договоре тверского князя с
Новгородом 1316 г, упоминаемое «серебро», являясь гривной серебра
новгородского типа, представляет непременно номинал низовской
денежной системы, нет достаточных оснований. И пока вовсе не сле­
дует, отождествляя «серебро» с «гривной серебра», категорически
противопоставлять его «рублю».
М. П. Сотникова, посчитавшая, что под «серебром в низовский
вес» подразумеваются слитки весом 171 г, определенные в расчетах
В. JI. Янина как новгородские рубли118, а выплаты производились
слитками же северного типа весом по 204,756 г каждый, то есть,
практически перевернув схему, писала: «...Поскольку «новгородский
вес» (204,756 г) и «низовской вес» (171 г) грубо относятся как 6:5,
12000 «серебра в низовский вес» можно приравнять 10000 «серебра в
новгородский вес». Таким образом, Новгород по своему счету обя­
зался выплатить 10000 «серебра» по 204,756 г, а Михаил Тверской
должен был по своему счету получить 12000 «серебра» по 171 г. Од­
нако соотношение 6:5 все-таки неточное: разность между 12000 ни-
зовских рублей (2052 кг) и 10000 новгородских (2047,6 кг) состав­
ляет 4,4 кг. Но тут-то и появляются загадочные 25 «серебра»,
которые в низовском весе по 171 г составляют около 4,3 кг, а в нов­
городском - 5,1 кг»119. Верное в основном построение, исходящее из
предположения об употреблении в разных источниках различных же
значений «серебра», тем не менее не может быть принято в части
конкретных весовых значений для слитков новгородского и низов-
ского типов. Не повторяя здесь аргументации против гипотезы о
рубле в 171 или 175 г, заметим, что неправомерно в расчетах опери­
ровать и величиной 204,756 г для выражения веса слитка северного
типа. Новгородский слиток, как показывают расчеты, весил в идеале
195,84 г, что весьма недалеко от принимавшегося в литературе до
появления работ В. Л-, Янина значения 196 г120.

117 Заемная Киприана и Федора, на наш взгляд, лишает основания предположе­


ние о херсонесских гривнах как просто товаре ( Пягышева Н. В. Денежные се­
ребряные гривны из Херсонеса. С. 10). Если в новгородских гривнах выража­
ли денежную сумму в Константинополе, то не стоит считать, будто в Херсонесе
они использовались иначе.
118 Янин В. Л. 1) Берестяные грамоты и проблема происхождения... С. 153-164;
2) «Память, как торговали доселе новгородцы» (к вопросу об эволюции новго­
родской денежной системы в XV в.) // В И Д . Т. 16. Л., 1985. С. 101-105.
1,9 Сотникова М. П. Серебряные платежные слитки Великого Новгорода...
С. 231.
120 Кистерев С. Н. К истории русского денежного счета X1II-XIV вв. / / Нумиз­
матический сборник МНО. Вып. 5. М., 1997. С. 123.

60
Рубль Северо-Восточной Руси до начала XV века

Для предшествовавшего составлению новгородско-тверского до­


нора времени характерны серебряные слитки двух типов - уже
д о м и н а в ш и й с я новгородский и слиток южного, «киевского» вида в
j 53 728 г 121- Никаких иных слитков для означенного хронологиче­
ск ого периода назвать нельзя. Следовательно, вполне правомерным
было бы за «низовской» вес принять слиток «киевского» типа.
В таком случае расчеты примут следующий вид:
163,728 г х 11975 = 1960642,8 г.
Совершенно очевидно, что полученный результат представляет
собой суммарный вес 10000 новгородских слитков, для весового зна­
чен ия каждого из которых погрешность определяется примерно в
0 2 г, то есть ничтожно мала. Если наши построения верны, то тем
большую силу приобретает конечный вывод М. П. Сотниковой о весе
в 163,728 г: «Значит, в XIII в. эта весовая норма сохранилась во
Владимире, Москве и других низовских землях в составе культурно­
го наследия Киевской Руси»122. Отсюда вполне реальной становится
возможность фигурирования в договоре 1316 г. под именованием
«серебро» одного из видов серебряных слитков - гривны серебра
«новгородского» либо «киевского» типов.
Если допускать тождество «серебра» и «гривны серебра», то
трудно сделать выбор в пользу одного из двух видов последней,
трактуя сообщение Новгородской I летописи под 6829 г. о замирении
московского князя Юрия Даниловича и его тверского оппонента
Дмитрия Михайловича: «и докончаша миръ на дву тысячю сереб­
ра»123. Несколько обоснованнее выглядит предположение, что грив­
ны серебра «новгородского» образца подразумеваются в известии той
же летописи под 6835 г. о выплате новгородцев татарам «2000 сереб­
ра»124, хотя остается возможность, что речь идет все же об отличных
от нее рублях.
В Новгородской I летописи под 6936 г. содержится известие о
военных действиях Витовта: «Приходилъ князь Витовтъ к Порхову
ратью, и порховици кончаша за себе 5000 серебра. И тогда прииха
владыка Еуфимеи к Порхову с послы новгородскыми, и доконца Ви-
™ВТУ Другую 5000 серебра, а шестую тысяцю на полону»125.
■Л. Янин, рассматривая это известие в связи с вопросом о сущно-
~ -----------------------------
чин В. Л. Денежно-весовые системы русского средневековья. Домонгольский
122 £.и°Д. М., 1956. С. 52.
г ъ И ИКова М. П. Серебряные платежные слитки Великого Новгорода...
,24 НПЛ. С. 96.
125 т МЖе- с - 98.
1ам же. С. 415.

6}
С. Я. Кистерев

сти упоминаемого в источниках «серебра» и считая данный номинал


отличным от «рубля», употребление его в новгородской летописи
объяснил стремлением выразить денежные суммы в единицах, при­
вычных их получателю126. Однако с таким объяснением нельзя со­
гласиться. В Новгородской IV летописи рассматриваемые события
описываются следующим образом: «Поиде князь Витовт к Великому
Новугороду ратью, рек гако: «назвали мя есте изменником»; и ста у
Порхова, и порховичи кончаша о себе 5000 рублев. И ту из Новаго-
рода приеха владыка Евфимии, а с ним послы новгородцкии, и до-
кончаша другую 5000 сребра, а шестую тысячю на полону; а то
сребро браша на всих волостех новгородцких и за Волоком, с десяти
человек по рублю»127. Осуществление сбора по новгородским волос­
тям в рублях заставляет считать собранную сумму в 11000 «серебра»
равной 11000 рублей, то есть «серебро» приравнивать к рублю.
Трудно было бы объяснить использование одной денежной единицы
при сборе необходимой для расплаты с татарами суммы и совсем
другой при передаче собранного. В таком случае к допускавшимся
выше двум значениям термина «серебро» - «новгородская» и «киев­
ская» гривна серебра, добавляется третье - рубль.
Еще более уверенности в справедливости такого вывода придает
уже анализировавшееся ранее сообщение Новгородской IV летописи
о событиях 1447 г. в Новгороде: «новгородци охулиша сребро, рубли
старыя и новыя; бе денежникам прибыток, а сребро пределаша на
денги»128. Если в первом упоминании «сребра» еще можни видеть
просто указание на драгоценный металл в любой его форме, то вто­
рой раз, вне всяких сомнений, это уже металл, воплощенный в опре­
деленной форме, иначе непонятно, почему переделано в денги было
именно «сребро», а не рубли. Для рассматриваемой же проблемы
соотношения разных терминов здесь важно то, что первый из терми­
нов - «сребро» - покрывает полностью второй - «рубль», каковым
бы этот последний ни. бы л.
Мало помогает в решении вопроса и обращение к документам со­
предельных Руси территорий. В 1388 г. польский король Владислав
заложил у молдавского воеводы Петра свой город Галич за 4000
«рубли] фряжьского серебра»129, получив в конечном итоге, как яв­
ствует из грамоты самого воеводы, лишь 3000 «фряжкого сереб­
ра»130. Употребление в последнем документе словосочетания «фряж-

126 Янин В. Л. Берестяные грамоты и проблема происхождения... С. 163.


127 ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 2. Л., 1925. С. 432.
128 Там же. С. 442, 443.
129 Грамота XIV ст. С. 79. № 41.
130 Там же. С. 81. № 42.

62
Рубль Северо-Восточной Руси до начала XV века

е серебро» без сопутствующего в первом варианте слова «рублей»


СК°зывает на то, что термин «серебро» означает в данном случае не
УКщество, металл, привезенный из Италии, или сумму итальянских
В6нет, а денежную единицу определенного вида, которая имеет два
М пианта наименования - «рубль» и «серебро»131. То, что в данном
® у ч а е разница требуемой и даваемой суммы проистекает не из раз­
н ости самих упоминаемых денежных единиц - рубля и серебра, сле­
дует во-первых, из того, что ниже в грамоте Петра говорится уже о
т р е х ' тысячах «рублии фряжкого серебра», а во-вторых, из предло­

жения Петра переписать грамоту Владислава с изменением суммы с


четырех на три тысячи рублей. Следовательно, рубль и серебро
здесь, как и в рассмотренном выше летописном сообщении под
6936 г., равнозначны в качестве денежных величин.
Грамота Петра, как исходящая из канцелярии главы другого го­
су д а р ст в а , не позволяя сделать окончательный вывод о возможности
н е о д н о зн а ч н о й трактовки термина «серебро» в источниках, относя­
щихся к территории Северо-Восточной Руси и Новгорода (что могло
быть обычным в Луцке, вовсе не обязательно было таковым же, в
Москве или Новгороде), и суждения о нем, как покрывающем раз­
личные денежные единицы, имеющие слитковую форму (при том,
что параллельно этот термин использовался и в значении серебряных
денег вообще132), все же дает основания для такого предположения.
А если учесть, что русские источники прямо иногда отождествляют
«серебро» и рубль (рассмотренное известие Новгородской IV летопи­
си), а в отдельных случаях не дают повода различать «серебро» и
«гривну серебра», то предположение перерастает в уверенность.
В. Л. Янин, полагая, что счет на рубли окончательно укоренился
в Новгороде с конца XIII в., а счет на «серебро» был присущ Низов-
ским землям, предложил свое объяснение эпизодического использо­
вания термина «сребро» в Новгороде: «Дело в том, что все упомяну­
тые... свидетельства извлечены из рассказов о выплатах разного рода

Различие «фряжского серебра» и серебра-металла следует и из позднейших


Документов, относящихся к тому же сюжету с займом Владислава. В 1411 г.
этот последний, обязуясь заплатить долг молдавскому воеводе Александру, за­
писал в грамоте: «имаемы ему то заплатите тых одину тысячю рублев фрязь-
ского серебра... Пак ли не будет фрязьского серебра, а мы литовьскые рубли
Дамы, а любо литое серебро, пак ли не будет литого серебра, а мы заплатимы
гРошми почем фрязьское серебро идет...» (Материалы для истории взаимных
отношений России, Польши, Молдавии, Валахии и Турции в XIV-XVI вв.
'887. С. 21. № 22).
^ ■например: Янин В. J1. Берестяные грамоты и проблема происхождения...
■ ‘Ы; Янин В. Л., Зализняк А. А. Новгородские грамоты на бересте (из рас-
к°пок 1984-1989 гг.). М., 1993. С. 26.

63
С. Н. Кистерев

контрибуций, то есть о платежах межгосударственного характера.


...Суммы выражены в тех единицах, которые удобны и привычны
победителям»133. Данное суждение представляется ошибочным. Вряд
ли «серебро» было привычной для татар единицей, а именно они по­
лучили 2000 «серебра» в 1327 г. Литва пользовалась термином
«рубль», но Витовту платятся не «рубли», а «серебро». Последний
случай еще более показателен, если учесть, что в более подробном
сообщении Новгородской IV летописи, в его избыточной по сравне­
нию с Новгородской I части, «рубли» все же появляются, а Новго­
родская IV отражает собой московский по происхождению митропо­
личий свод 1448 г., почему нельзя исключать принадлежности
дополнения к известию о выплате татарам руке московского летопис­
ца. Следовательно, можно предполагать термин «рубль» в данном
сообщении отражением московского словоупотребления134.
Тем самым нет оснований разводить термины «сребро» и «рубль»
как абсолютно несовместимые, и можно считать справедливым упот­
ребление первого из них для обозначения как гривны серебра, так и
рублей135.
Сделанный вывод как бы открывает путь для последующего за- -
ключения о возможности отождествления рубля и гривны серебра,
которого, вероятно, придерживался М. Н. Погодин, полагавший, что
слово «гривна» употреблялось в Новгородских пределах, а «рубль»
было словом более новым, появившимся на Низовских землях136.
Уже некоторые рассмотренные примеры употребления слова «сереб­
ро» приводят к такому же мнению, а число этих примеров можно
увеличить. Согласно договору Полоцка с Ригой, заключенному около
1330 г., полагалось: «А немцем дати весчего от берковьска заоушня
от воску, от меди, от олова; а соль весити оу пудный ремень, от бер­
ковьска оузяти нему долгая, от рубля дати ему долгая. А в Ризе рус-
кому купцеви от веса дати иему от берковьска полъ овря от воску, от
меди, от олова, от хмелю; а соль весити пудным ременем, от бер-

133 Янин В. Л. Берестяные грамоты и проблема происхождения... С. 163.


134 В еще более позднем «Летописце новгородским церквям» платеж новгородцев
Витовту исчислен в рублях (Новгородские летописи. СПб., 1879. С. 268).
135 Согласно Новгородской I летописи, в 1386 г. новгородцы выплатили контри­
буцию Дмитрию Донскому в рублях, а по «Летописцу новгородским церквям»
великий князь «за винных осмь тысящ сребра взял» (НПЛ. С. 380; Новгород­
ские летописи. С. 244). В 1449 г. в грамоте воеводы молдавского Александра
санкция за нарушение условий определялась в «60 рубли серебра» (Материалы
для истории взаимных отношений России, Польши, Молдавии, Валахии и
Турции в XIV-XVI вв. С. 76. № 69), а в 1451 г. в другой грамоте того же вое­
воды санкция составляла «50 гривен» (Там же. С. 78. № 70).
136 П о г о д и н М. Н. Исследования, замечания и лекции о русской истории. Т. 7.
М., 1856. С. 357. ,

64
Рубль Северо-Восточной Руси до начала XV века

ьска дати нему от веса любецьскый и от гривны серебра любець-

° КИИ/Танный текст требует уяснения смысла некоторых содержащихся


нем терминов денежного обращения. Непонятными представляются
в ения денежных номиналов «долгая», «заушень», «половря»,
З д к )б е ц к и й » . Однако важно, что с берковца соли полагалось в По­
лоцке с немецкого купца брать «долгую», а в Риге с русского - «лю-
бецкий» Это позволяет, подозревая равенство нормы взимания по­
шлины с одного и того же веса товара, сделать вывод о тождестве
стоимости «долгой» и «любецкого». Ориентируясь на то же равенст­
во обложения пошлинами, можно заключить, что «заушень» полно­
стью по своей стоимости соответствовал половине «овря». Стоимост­
ное равенство «долгой» и «любецкого» заставляет признать таковое
же равенство упомянутых договором «рубля» и «гривны серебра».
Необходимо отметить, что использование терминов «долгая», «за­
ушень» и «рубль» для обозначения единиц, используемых при упла­
те пошлин в Полоцке, с заменой этих терминов на немецкие при рас­
смотрении ситуации на рижском рынке дает возможность видеть в
первых именно русские, не используемые в Прибалтике денежные
номиналы.
Кроме того, фрагмент известной «Памяти, как торговали доселе
новгородцы» утверждает: «а гривна серебра рубль»138. А. С. Павлов
упоминал принадлежащую в его время московскому купцу
И. Л. Силину Кормчую XVI века, где «в конце Ярославова устава
или, точнее, после стоящей за ним подтвердительной грамоты Васи­
лия Дмитриевича, находится следующая заметка: «А где гривна се­
ребра писана в которой вине, ино гривна серебра рубль; а где гривна
писана, а серебра не помянуто, ино то шестьнадесять грошей»139.
Отсюда почти исчезают последние сомнения в отсутствии различия
этих двух номиналов. И все же их отождествление было бы поспеш­
ным.
Рассматривавшаяся уже новгородская берестяная грамота № 138,
помимо прочего, содержит текст: «Оу Смена оу Яколя двои чепи въ
‘ Рубля съ хрестомъ, брони во 2 серебра»140. Еще В. Л. Янин обра­
тил внимание на то обстоятельство, что автор грамоты употребил оба

Грамоты, касающиеся до сношений Северо-Западной России с Ригою и ган-


138 некими городами в XII, XIII и XIV веке. СПб., 1857. Л& VII.
139 ^ Л. «Память, как торговали доселе новгородцы». С. 98.
авлов А. С. Мнимые следы католического влияния в древнейших памятни-
140 ,ог°славянского и русского церковного права. М., 1892. С. 153.
РИнховский А. В., Борковский В. И. Новгородские грамоты на бересте (из
Раскопок 1955 г.). М., 1958. С. 13. ,,

65
С. Н. Кистерев

интересующих нас термина в описании долга одного человека: «Если


бы эти термины выражали тождественные понятия, то необходимости
в такой терминологической пестроте не должно было бы возник­
нуть»141. Грамота № 138 послужила для Янина основанием для
справедливого, на наш взгляд, вывода о несовпадении значений тер­
минов «гривна серебра» и «рубль». Таким образом, наблюдается
противоречие в соотношении в разных источниках «рубля» и «грив­
ны серебра»: они то полностью совпадают, то отчетливо противосто­
ят друг другу.
В. Л. Янин отметил, что гривна серебра впервые в документах
упоминается в грамоте великого князя Мстислава Владимировича и
его сына Всеволода на село Буйцы ИЗО г .,142 а последний раз - на
рубеже XIII-XIV вв. в рядной Тешаты и Якима и грамоте Пскова
ратманам Риги, в летописях - в 1316 г.143 По наблюдениям исследо­
вателя, термин «гривна серебра» «тяготеет именно к длинным слит­
кам XII-XIII вв. и выходит из употребления с переходом к литью
коротких слитков-рублей»144.
Отмеченная Яниным хронология упоминаний «гривны серебра»
справедлива применительно к ее «новгородскому» типу. На юге Руси
она несколько иная. Например, в Ипатьевской летописи под 6666 г.
в рассказе о смерти в этом году вдовы князя Глеба Всеславича, доче­
ри Ярополка Изяславича, читается: «Сии бо Ярополкь вда всю
жизнь свою Небльскую волость и Дерьвьскую, и Лучьскую, и около
Киева; Глебъ же вда въ животе своемъ съ княгинею 600 гривенъ се­
ребра, а 50 гривенъ золота, а по княжи животе княгини вда 100 гри­
венъ серебра, а 50 гривенъ золота...»145.
Князь Глеб Всеславич скончался 13 сентября 1119 г.146, следова­
тельно, вклад в Печерский монастырь не мог быть сделан позднее
этого года, что уже некоторым образом удревняет первое упоминание
в источниках гривны серебра. Не исключено, что вклад был связан
со строительством трапезницы в Печерском монастыре, законченным
в 1108 г. «при Фектисте игумене, юже заложи повеленьемь Глебо-
вомъ, иже ю истяжа»147. В таком случае, обращение гривен серебра

141 Янин В, Л. Берестяные грамоты и проблема происхождения... С. 1.62.


142 ГВНП. С. 140. JM? 81 (возможно, как мера веса), несомненно, как денежная
единица - в 1191-1192 гг. (ГВНП. С. 55-56. № 28). О датах см.: Янин В. Л.
Новгородские акты XII-XV вв. Хронологический комментарий. М., 1991.
...С. 135, 81.
1 ГВНП. С. 317-318. № 331, 332; НПЛ. С. 336.
144 Янин В. Л. Берестяные грамоты и проблема происхождения... С. 161.
115 ПСРЛ. Т. 2. С. 492-493.
146 Там же. С. 285 . 6627 мартовский год ( Бережков Н. Г. Хронология русского
летописания. М., 1963. С. 127).
147 ПСРЛ. Т. 2. С. 259.

66
Рубль Северо-Восточной Руси до начала XV века

вигается к самому началу XII в., а скорее всего - к предшест-


qtо А
гтошему веку-
У ч и т ы в а я появление в источниках термина «рубль» в начале
IV в и результаты наблюдений Янина, можно сделать вывод, что
п р о т я ж е н и и XIV столетия термин «рубль» в значении «кусок,
На г е о е б р а нормированного веса» постепенно вытеснял термин
С-ЛИТОл * ,
на с е р е б р а » при том, что в обращении долгое время, как свиде­
тельствует заемная грамота Киприана и Федора, одновременно при­
сут ст в о в а л и обе денежные единицы.
С д е л а н н ы е выше выводы о тождестве «рублей старых новгород­
ск и х » в заемной Киприана и Федора и «рублей новгородских» куп­
чей Павла Харитонова и о соответствии первых старинной новгород­
ск ой гривне серебра позволяют видеть и во вторых именно такую же
серебряную гривну. А это в свою очередь упраздняет важный аргу­
мент в пользу изначального различия московского и новгородского
рублей. Существовало не три - гривна серебра, московский и новго­
р о д ск и й рубли, а только две крупных денежных единицы - новго­
родская гривна серебра, называвшаяся также новгородским старым
рублем, и рубль, никогда до XV в. не именуемый «московским». Се­
ребро «в низовской вес», единственный раз упомянутое в летописи
под 1317 г., вероятно, представляло собой особый тип «киевской»
гривны.
Изначальное значение слова «рубль» («кусок») позволяло в
Новгороде и сопредельных областях использовать его и для гривны
серебра, хотя главным образом этот термин был призван обозначать
нечто иное.
Вес гривны серебра «киевского» типа определен Яниным в
163,728 г 148, новгородский тип идеально должен был составлять
195,84 г серебра149. Эпизодическое противопоставление в источниках
«гривны серебра» и «рубля» заставляет считать рубль существенно
отличным от любого из типов гривны, и в первую очередь -
в стоимостном отношении. Данное обстоятельство предусматривает
выяснение серебряного эквивалента номинала «рубль».

4. Серебряный эквивалент

На основании данных «Памяти, как торговали доселе Н овгород -


ы» в . К. Трутовский сделал вывод, что «рубль заменил собою
Р вну, бывшую до того основной единицей денежного обращения,
ь после начала чеканки новгородцами своих собственных денег,
>48
149 h u " 1 ^ Денежно“весовые системы русского средневековья. С. 52.
сП'рсп с. Н. К истории русского денежного счета XIII-XIV вв. С. 122.

67
С. Н. Кистерев

то есть после 1420 г., и стал при этом основной единицей новой д е ­
нежной системы, и, сверх того, что очень важно, что рубль и гривна
серебра были единицы разные, а не одна и та ж е»160. Различие, по
мнению исследователя, состояло не в форме, придаваемой носителю
стоимости, не в том, что один номинал означал весовую, а другой
счетную единицы, различие крылось в самой стоимости единиц, по­
скольку, на взгляд Трутовского, вплоть до конца XIV в. рубль пред­
ставлял собой меньшую платежную единицу по сравнению с гривной
серебра551.
Попытку соотнести «рубль» письменных источников с реальными
серебряными слитками предпринял Г. Б. Федоров, который связы­
вал возникновение номинала «рубль» с появлением в конце XIII или
начале XIV в. на территории Северо-Восточной Руси нового типа
серебряных слитков, по весу представляющих собой половину ста­
рых новгородских слитков-гривен, и упоминанием в письменных ис­
точниках начала XIV в., происходивших из того же региона, «низов-
ского веса». Эти слитки половинного веса, по Федорову, и являлись
весовыми -«рублями». В Новгороде, в отличие от Низовских земель,
форма слитка оставалась прежней, но со временем вследствие не­
удобства, связанного с одинаковым наименованием «гривной» и ве­
совой, и счетной единицы, новгородские гривны серебра также стали
именоваться «рублями»152.
С Г. Б. Федоровым в части возможности отождествления «низов-
ского» рубля со слитками половинного веса и тем самым изначально­
го существования различия «низовского» и новгородского рублей не
согласился И. Г. Спасский, отрицавший право называться рублями
за слитками половинного веса153.
Наиболее аргументировано, на наш взгляд, суждение Федорова о
слитках половинного веса как «низовских» рублях оспорил
В. Л. Янин. В частности, он писал: «...Никто еще не доказал доку­
ментально соответствия половинного слитка рублю. Напротив, суще­
ствуют основания для того, чтобы считать его равным не рублю, а
полтине. В частности, письменные источники иногда упоминают о
денежных слитках «в полтину». Между тем каких-либо слитков,
меньших по весу, чем слиток половинного веса, нумизматика не зна­
ет. Поэтому мы можем связывать полтину только со слитком поло­
винного веса»154. Правоту Янина подтвердило специально предпри-

150 Трутовскин В. К. Русские меховые ценности и техника чеканки монет на ми­


ниатюрах XVI века. М., 1911. С. 19.
151 Там же. С. 20.
152 Федоров Г. Б. Происхождение московской монетной системы. С. 114-115.
153 Спасский И. Г. Русская монетная система. С. 77.
154 Янин В. Л. Алтын и его место... С. 25. . г> \

68
П Сотниковой изучение надписей на новгородских сереб-
НЯТ<ых слитках'55■
Р л мнимая рубль за специфическую новгородскую денежную еди-
ло-своему высчитала содержание драгоценного металла в нем
яяиУ< эдец. связи с началом чеканки монет в 1420 г. в Новгороде
Н- сов0й норме московских денег определяется монетная стопа Мо-
П0 Вского княжества этого времени. На основании веса московских
СК° п а ж а н и й новгородским монетам, веса новгородских монет и веса
П ковских монет времени Ивана III выясняется, что из слитка се-
М боа в 102 г чеканилось 130 монет. Каждая монета в таком случае
лж на была весить 0,79 г (0,787 г). Так как известно по сведениям
более поздних источников, что рубль новгородский содержал
216 денег, то вес его был 170 г. Н а м представляется, что происхож­
дение числа 216 следует выводить именно из числа московских денег,
необходимых для составления этого новгородского рубля
(0,79х216=170)»156. Здесь произвольно принято, что московские ден­
ги чеканились непременно из 102-граммового слитка, хотя это требу­
ет обоснования. Исследования М. А. Львова показали, что новгород­
ская денга начала свою историю с веса 0,81 г157, по каковой норме к
тому времени уже чеканилась денга в Москве158, вследствие чего для
расчетов Мец необходима поправка, по которой новгородский рубль
должен был бы весить 175 г. Однако наиболее уязвимым местом в
рассуждениях Н. Д. Мец выглядит отсутствие объяснения причин
возникновения такой весовой единицы. Если, по мнению исследова­
тельницы, в Москве при чеканке монет исходили из обычной гривны
в 204 г, то есть собственно гривны новгородского типа, как ее расце­
нивала и сама Мец, то нет никаких видимых причин подозревать,
будто в Новгороде поступали иначе, специально изобретая слиток в
175 г, чтобы затем из него чеканить 216 монет в московский же вес.
Если же возникновение слитка такого веса должно относиться к бо­
лее или менее значительно раннему времени, то требовалось бы по­
казать побудительные мотивы, согласно которым новгородцы смени­
ли обычную гривну серебра на эту метрологически несовместимую с
привычными для них номиналами величину. Ни на чем не основано
и суждение о рубле как новгородской единице. Достаточно предпо-

Согникова М. П. Эпиграфика серебряных платежных слитков Великого Новго-


XII-XV вв. //Т р у д ы Государственного Эрмитажа. Т. 4. Л., 1961. С. 71.
I Н Д ■Монеты великого княжества Московского середины XV века. Ва-
157° ^ (1425-1462 гг.). Автореф. канд. дисс. М., 1955. С. 9-10.
Jьвов М. А. К вопросу о методике метрологического исследования русских
158 j ! 'tr X V в ■ //Нумизматический сборник ГИМ. Ч. 3. М., 1974. С. 140.
ьвов М. А. Опыт хронологической систематизации монет Василия I / / Т р у -
государственного Эрмитажа. Т. 21. Л., 1981. С. 102.

69
С. Н. Кистерев

дожить, что рубль представлял денежную систему иной земли в со­


ставе Руси или даже за ее пределами, как предложенное вычисление
его веса, основывающееся на весе первой новгородской денги, теряет
всякую видимость доказательности.
Суждения Мец были беспрекословно приняты В. Л. Яниным.
Усмотрев в открытых Сотниковой слитках двойного литья материа­
лизацию «рубля» письменных источников и посчитав 170-граммовое
содержание серебра характерным именно для них, он в дальнейшем
все расчеты производил из этой величины, при необходимости учета
поправки М. А. Львова для веса новгородской денги иной раз ис­
правляя ее на 175 г, но не приводя каких-либо дополнительных по
сравнению с Мец аргументов в пользу справедливости расчета такого
веса рубля159. Отсюда становится ясной необоснованность весового
значения рубля, предлагаемого Н. Д. Мец и В. Л. Яниным160:
Иначе к решению вопроса подошел А. М. Колызин. По его мне­
нию, доминирующим номиналом в московских землях была полти­
на161. Именно эту денежную единицу он сделал отправной точкой в
своих построениях. В 1819 г. в Серпухове был обнаружен клад из
120 серебряных слитков, 35 из которых, и среди них 34 полтины,
ныне хранятся в Государственном Эрмитаже162. По наблюдениям
Колызина, из уцелевших из состава клада 34 полтин 14 представле­
ны слитками из чистого серебра со средним весом 92,8 г, что при
удвоении для вычисления веса целого рубля дает в результате
185,6 г. Остальные 20 полтин клада - слитки двойного литья с пони­
женной пробой в нижней отливке. Средний вес этих слитков - 91,8 г,
то есть для целого рублевого слитка должно учитываться 183,6 г163.

159 Янин В. Л. 1) Берестяные грамоты и проблема происхождения... С. 153-164;


2) «Память, как торговали доселе новгородцы»... С. 101-105.
160 Сомнительность построений В. Л. Янина отмечалась в историографическом
обзоре: Мельникова А. С. Средневековая русская нумизматика в советских ис­
следованиях 1950-1980 гг. / / ВИД. Т. 22. Л., 1991. С. 15. Критику их см.
также: Кистерев С. Н. Деньги в Новгороде на рубеже XIV-XV вв. //Т о р го в л я
и предпринимательство в феодальной России. М., 1994. С. 59-62. Стоит заме­
тить, что представления о существовании новгородского рубля в 171 или 175 г
серебра на удивление живучи и даже продолжают проникать в популярные из­
дания. См., например: Колызин А. М. Российский рубль в старину и теперь
//Нумизматический альманах. 1998. Вып. 3. С. 6.
161 Колызин А. М. О весовых нормах монет, рубле-слитке и счетном рубле Вели­
кого княжества Московского последней четверти XIV - первой половине XV в.
/ / Нумизматический сборник ГИМ. Ч. 13. М., 1998. С. 54-55.
162 Публикацию одной из полтин клада см.: Сотникова М. П. Из истории обра­
щения русских серебряных платежных слитков... С. 56 рис. 1,3.
163 Колызин А. М. Серпуховский клад серебряных денежных слитков / / Мате­
риалы юбилейной научно-практической конференции (Серпухов, 12-14 февра­
ля 1996). Серпухов, 1996. С. 98. . ..»

70
Рубль Северо-Восточной Руси до начала XV века

что разница весового значения двух видов слитков со-


О тм ети м ,
всего 2 г, то есть возможна простая погрешность в процессе
влЯ1
сТаВЛ К о л ы з и н , тем не менее, считает в о з м о ж н ы м усматривать при-
ЛИТЬЯжность слитков разным этапам монетной чеканки в Московском
зжность слитко
на^жеСтве.
^ , причем слитки с весом 92,8 г, по его мнению, соответст­
КНЯ ч ек а н к е монет до 1409 г. весом в 0,91-0,95 г164. Слитки с пони-
вуют че!
ИУ10Т и пробой серебра в свою очередь представляются соответст-
ясенной
шими времени чеканки московских монет по 0,70, 0,63 и 0,56 г,
В' есть 1425-1446 годов. Правда, последние расчеты автора как бы не
имеют существенного значения ввиду того, что сам же он пишет:
«слитки, отлитые в два приема, то есть с пониженным содержанием
серебра в нижней отливке, были официально приравнены по стоимо­
сти к монолитным слиткам из чистого серебра», чем и объясняется,
по его мнению, их клеймение и совместное присутствие в одних и тех
же кладах165. Однако последнее заключение Колызина заставляет
задаться вопросом об идеальном весе, который подразумевался вла­
стями, предписывающими производство клейменых слитков. Считал­
ся ли нормативным вес в 185,6, в 183,6 г или какой-то иной? Имела
ли вообще принципиальное значение разница в весе между слитка­
ми? Стоит ли пытаться приравнивать слитки с различным весовым
значением к 200 монетам определенного типа? Все эти вопросы ука­
зывают на нерешенность и тем самым необходимость дальнейшего
изучения проблемы.
Выше уже упоминался эпизод 1388 г., когда польский король
Владислав заложил у молдавского воеводы Петра свой город Галич
за 4000 «рубли} фряжьского серебра»166, из чего нами было сделано
заключение о существовании помимо русских и литовских еще и
итальянских рублей. Конечно, в документе говорится не о каких-то
денежных единицах, характерных для денежного обращения собст­
венно Италии. Безусловно, подразумеваются крупные денежные ве­
личины, использовавшиеся в обращении в итальянских колониях
Северного Причерноморья167. Известно, что в итальянских колониях
крупнейшим номиналом, представленным физически в виде серебря­
164 jv
165 °ЛЫЗин А. М. Серпуховский клад серебряных денежных слитков. С. 99.
166 ж е’

167 Г| ам°Ти XIV ст- С. 79. № 41.


(Ю ргевич считал «рубли» грамоты 1388 г. каффинского происхождения
,[(;cPrefJH4 R О монетах генуэзских, находимых в России. С. 154). О полити-
„ ких °бс'г°ятельствах займа 1388 г. см.: Параска П. Ф. Территориальное ста-
Cni СНИе ^ ° '1давского феодального государства во второй половине XIV в. / /
аль,,°-^кономичсская и политическая история Юго-Восточной Европы (до
«Ред ИНЬ1 XIX в.). Кишинев, 1980. С. 75, 81.

71
С. Н. Кистерев

ного слитка, был сом. Отсюда, на наш взгляд, появляется возмож-


ность видеть в «рублях фряжского серебра» не что иное, как сом.
Выше мы уже пришли к выводу, что сом представлял собой собст­
венно «кусок» серебра, вес которого варьировался в зависимости от
местных метрологических закономерностей. То же значение присуще
по нашему мнению, и термину «рубль». Именно это последнее об­
стоятельство, вероятно, и позволило в грамоте 1388 г. использовать
термин «рубль» для обозначения итальянского, возможно, каффин-
ского, сома. Следовательно, можно полагать, что сому соответство­
вал не исключительно «рубль фряжского серебра», а рубль вообще,
то есть «сом» и «рубль» разноязычное обозначение одного и того же
- слитка серебра нормированного, но неодинакового веса. В таком
случае сомы Каффы или Таны вполне можно было бы при необхо­
димости именовать и рублями. Поскольку волжский сом, описанный
Вассафом, ничем, кроме, может быть, веса, а значит и стоимости, не
отличался от сомов итальянских колоний, то и он, как слиток сереб­
ра нормированного веса, по-русски мог именоваться рублем.
И здесь необходимо вернуться к известию арабского путешест­
венника Ибн Баттута, который рассказывал о русских: «У них се­
ребряные рудники, и из страны их привозятся сомы, т. е. серебря­
ные слитки, на которые продается и покупается (товар) в этом крае.
Вес такой сомы пять унций»168. Однако Русь не знала денежного
номинала «сом» и уплачивала дань татарам, исчисляя ее размер в
рублях, прямое свидетельство чего обнаруживается в договорах кня­
зей московского дома169. И если имеется возможность приравнивать
по значению «рубли фряжского серебра» как «рубли» вообще с со­
мами итальянских колоний, то не видно препятствий для такого же
отождествления русского рубля и ордынского сома. В таком случае
под сомами Ибн-Баттута следует понимать рубли, которые и приво­
зились в Орду в виде дани. Этот вывод подтверждается давним на­
блюдением Б. Н. Заходера, обратившего внимание на то, что в со­
временном киргизском языке слово «сом» имеет два значения:
1) рубль; 2) необделанный кусок металла170. «Сум’ом» называется
рубль и в современном татарском языке171.
При том условии, что сказанное верно, сообщение другого писа­
теля того же XIV в. - персидского автора Вассафа, рассказавшего,

168 Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов... Т. 1. С. 303.


169 ДДГ. М.; Л., 1950. С. 31. Mb И , С. 35. М° 12.
170 Заходер Б. Н. Ширазский купец на Поволжье в 1438 г. / / Краткие сообще­
ния Института востоковедения. Вып. 14. М., 1955. С. 18; Русско-киргизский
словарь. М., 1957. С. 743 (рубль=сом).
171 Русско-татарский словарь. М., 1985. С. 546. и

72
Рубль Северо-Восточной Руси до начала XV века

Узбек однажды «пожаловал в награду обитателям скита 50


чТ° Х чистого серебра, обе стороны которых снабжены ушками и
сдцтк°в называются сомами; каждый сом равняется 20 динарам хо-
к°т0? монеты»172, позволяет определить серебряное содержание сома
^ ^ Б а т т у т а , как оно оценивалось на ордынском рынке в ходячей
те При равенстве серебряного динара 6 дирхемам, а дирхема
х серебра, сом, как высчитано было нами ранее, должен пред-
«вляться в виде слитка в 183,6 г. Данное значение надо считать
сеизменным для выражения стоимости собственно «рубля» «безмо-
яетного» периода на Руси.
Поскольку, таким образом, рубль соответствовал сому, которым
русские платили дань в Орду, то его скорее можно считать элемен­
том «низовской» денежной системы, нежели новгородской, как то
полагали Н . Д. Мец и В. Л . Янин, так как именно «низовские» ве­
ликие князья были обязаны уплачивать дань ордынским властите­
лям, а новгородцы лишь вносили в княжескую казну предназначав­
шуюся для этой цели свою долю суммы. Великие князья куда скорее
использовали бы привычную им систему единиц, чем заимствовали
бы специфически новгородскую.
Важно отметить, что по своему серебряному содержанию рубль
значительно отличался от гривны серебра «новгородского» типа. При
этом есть основания полагать, что различие это было строго метроло­
гически обусловленным. В списках Русской Правды имеется допол­
нительная статья, прозванная В. О. Ключевским «бродячей»173, в
которой помимо прочего записано: «А за гривноу сребра полъ осме
гривне»174. Ранее мы предполагали, что в статье Русской Правды
подразумевается рубль-сом, и высчитывали гривну как:
183,6 г : 7,5 = 24,48 г.
Полученный результат представлялся нам восьмой частью «нов­
городской» гривны серебра175. И здесь крайне важно, что, по наблю­
дениям Е. В. Янюшкиной, восемь насечек на плоской верхней по­
верхности являются характерной особенностью серебряных слитков
«новгородского» веса176. Вероятно, можно признать, что отмеченные
лнюшкиной насечки призваны указывать на соответствие слитка
строго определенному числу гривен, именно - восьми, что и отлича-
руб/ЮВН° На П0ЛГРИВНЫ «новгородский» тип серебряного слитка от

173 Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов... Т. 2. С. 8 8 .


174 О. Сочинения в девяти томах. Т. 1. М., 1987. С. 268.
па “ равда Русская. Т. 1. М.; Л., 1940. С. 316.
176 стИстеРеа С. Н. К истории русского денежного счета XIII-XIV вв. С. 123.
нюшкнна Е. В. (Глазунова). Собрание слитков ГИМ. С. 140. f
С. Н. Кистерев

5. Количество денег в рубле в XIV-XV вв.

Полученное весовое значение рубля позволяет соотнести послед


ний с весовыми данными монет начального периода чеканки. Такое
соотнесение даст возможность представить процесс формирования
систем денежного счета, возникших в связи с началом монетного
производства в разных землях Руси.
В Северо-Восточной Руси первым монетную чеканку начало Мо­
сковское княжество, почему и важным кажется в первую очередь ус­
тановить соотношение московских монет с рублем.
Излагая историю московской денежной системы XIV-XV вв. как
производной от денежной системы Низовских земель в целом,
В. Л. Янин предварительно замечает: «Несмотря на то, что низов-
ская денежная система на протяжении безмонетного периода почти
не находила отражения в письменных источниках, ее реконструкция
сравнительно проста, поскольку в момент введения московской че­
канки она еще сохраняет большую близость с системой Русской
Правды»177. Следует заметить, что это весьма обязывающее заявле-
ние, так как предполагает не только доскональное знание его авто­
ром денежного счета Русской Правды, но и возможность показать
или полное соответствие последнего счету в Москве, или достаточно
подробно отследить этапы преобразования первого во второй. Одна­
ко на самом деле ничего этого в сколько-нибудь убедительной форме
не обнаруживается.
«...Важнейшим элементом сходства старой системы Русской
Правды и первоначальной монетной системы Москвы, - продолжает
исследователь, - должно быть признано сохранение неизменной ос­
новной единицы. Всем историкам хорошо известно не менявшееся с
течением столетий соответствие 200 московских денег рублю. Однако
200 московских денег первых эмиссий Дмитрия Донского составляют
сумму серебра весом в 196,2 г, что абсолютно точно соответствует
древней «гривне серебра»178. Вряд ли достойно восхищения или
удивления заранее предполагаемое совпадение числовых значений,
поскольку вначале в цитируемой работе из априорно взятой крупной
величины высчитывается ее наименьшая фракция, а затем, с помо­
щью тех же делителей, ставших множителями, из фракций получают
начальную крупную величину.

177 Янин В. Л. 1) Деньги и денежные системы//О черки русской культуры XIII-


XV вв. Ч. 1. М., 1970. С. 326; 2) Русские денежные системы IX-XV вв. / /
Древняя Русь. Город, замок, село. М., 1985. С. 366.
178 Ячин В. Л. Деньги и денежные системы. С. 327.

74
Рубль Северо-Восточной Руси до начала XV века

может не вызвать некоторого недоумения проведение расчета


х норм предполагаемых автором единиц московской системы
Ѱ чнего веса новгородских серебряных слитков в 196,2 г, тогда
из -Редне™
вв п
преДшествУющее вРемя тот же авТ0Р проводил все вычисления
как Полного содержания денежных единиц Русской Правды, исходя
сер1ебр}
теоретического
т о Л П „ _.
веса таких же слитков в 204,756 г, и при этом на-
изодил реальные целые или обрезанные монеты, соответствующие
, акциям древнерусской гривны. «На основании показаний ряда
источников возможно говорить о том, что рубль безмо-
п и с ь м е н н ы х

н етн о го периода был в Низовских землях 200-резанным и равным


так называемой «гривне серебра» весом 204,756 г»179.
Исследователь оправдывает употребление в расчетах веса 196,2 г
тем, что необходимо учитывать «неизбежный угар серебра при плав­
ке»180- Даже отвлекаясь от вопроса о справедливости учета пользова­
телями серебряных слитков веса металла, испарившегося при их из­
готовлении, представляется, что это было бы справедливым только в
том случае, если фракции гривны серебра являлись бы любого вида
кусками этого металла. Однако куны, ногаты и т. д. безмонетного
периода содержали серебро лишь идеально, а значит, и не могли не
соответствовать в полном объеме идеальному слитку в 204,756 г, то
есть и утраченному в результате угара серебру в том числе.
200 московских денег начального чекана Дмитрия Донского с ве­
совой нормой 1,02 г, каковой представлена и упомянутая Яниным
резана, в своей сумме превышают средний вес серебряных слитков,
определяемых как 196,2 г. Средней гривне серебра должно соответ­
ствовать не 200, а только 192 первоначальных денги. Отсюда возни­
кает необходимость усомниться либо в справедливости расчетов из
этого среднего веса, либо в неизменности равенства московского руб­
ля 200 денгам.
Изложенное выше, на наш взгляд, достаточно убедительно пока­
зывает путаность построений В. Л. Янина. На чем, собственно, осно­
вана уверенность исследователей в неизменности московской системы
Денежного счета с постоянным равенством рубля 200 денгам, неиз­
вестно. Насколько можно судить, единственно на мнении о постоян-

Янин В. Л. О метрологических закономерностях... С. 19. Гипотеза Янина не


вызывает сомнения в современной литературе: Каштанов С. М. К истории де­
нежного счета средневековой Руси / / Вспомогательные исторические дисцип­
лины: высшая школа, исследовательская, общественные организации. Тезисы
Докладов и сообщений научной конференции. Москва, 27-29 января 1994 г.
1994. С. 80; Колызин А. М. О весовых нормах монет, рубле-слитке и
18о°Четном РУбле- С- 54.
Янин В. Л. Деньги и денежные системы. С. 324.

75
С. Н. Кистерев

ном равенстве домонетного рубля 204 г серебра при весе первых м0.
нет в 1,02 г (или 196 и 0,98 г соответственно). Как показывают npf[_
веденные выше расчеты, рубль никогда не соответствовал 204 г се­
ребра, почему и исходящие из этой величины вычисления
некорректны.
Если же принимается норма рубля в 183,6 г, то при норме пер­
вых московских денег в 1,02 г 181 их должно было оказаться в рубле
всего лишь 180. Изначально это количество, как следует из «бродя­
чей» статьи, составляло 7,5 гривен по 24 денги (резаны) в каждой
хотя это не означает, что гривна в 24,48 г была гривной московской.
Из дальнейшего известно, что московская гривна образовывалась 20
денгами. Если таковыми должны признаваться денги Дмитрия Дон­
ского по 1,02 г, то гривна выражалась бы в 20,4 г. Таким образом,
при возможности ответить на вопрос о количестве московских денег в
рубле в эпоху великого князя Дмитрия Ивановича, проблема воз­
никновения московского счета по 20 денег в гривне требует дальней­
ших изысканий.
Нижегородские денги во времена князей Дмитрия и Бориса Кон­
стантиновичей по весовому максимуму распределяются между 0,83 и
0,93 г182, что позволяет считать возможным счет в пределах 200-216
денег в рубле.
Последующее политическое объединение Московских и Нижего­
родских земель неизбежно в перспективе должно было привести к
объединению и денежных систем, в частности, нивелировке соотно­
шения денег и рубля.

6 . Происхождение рубля

Констатация существования рубля как денежной единицы, соот­


ветствующей 183,6 г монетного серебра, величины, слабо метрологи­
чески связанной с привычными для Древней Руси номиналами, под­
разумевает обращение к проблеме происхождения уже не термина
«рубль», что сделано выше, а покрываемого этим термином количе­
ства драгоценного металла в его монетной форме.

181 Я н и н В. Л. Алтын и его место... С. 25-26; Федоров-Давыдов Г. А. Монеты


Московской Руси. М., 1981. С. 26. А. М. Колызин считает, что Дмитрий Дон­
ской начал чеканку в начале 80-х rr. XIV в. по весовой норме 0,98-1,03 г (К о­
лызин А. М. О метрологии монетного чекана Москвы последней четверти
XIV в. / / Нумизматический сборник МНО. Вып. 3. М., 1994. С. 72). Возра­
жения см.: Кистерев С. Н. Алтын в системе денежного счета Руси до начала
XV века / / МНА «Монета». Вып. 5. Вологда, 1998. С. 38-39.
182 Федоров-Давыдов Г. А, Монеты Нижегородского княжества. М., 1989
С. 132..

76
Рубль Северо-Восточной Руси до начала XV века

явление термина «рубль» в значении определенной денежной


ны в письменных источниках лишь с начала XIV в. позволяет
вел*4 саму эту величину возникающей лиш ь в период татарского
считать ^ Руси. Свидетельство Ибн Баттута прямо заставляет
Г°СП ть рубль единицей, используемой для платежа ордынской дани.
С это вместе взятое дает основание связывать появление рубля в
®се g денежной системе с татарским нашествием и даже более
^оНКРе7НО ~ видеть в нем спеЧиФическое средство платежа дани ха-

наМКак это ни странно, способ взимания ордынцами дани с русских


земель до сих пор не удостоен в трудах отечественных историков
того внимания, какого он заслуживает. Обычно отмечается, что взи­
мание дани производилось по результатам проводимой специально
переписи населения - «числа», что осуществлялись эти сборы боль-
щей частью откупщиками-мусульманами, а с некоторого времени (в
том же ХШ в.) русские князья получили возможность лично соби­
рать и доставлять в Орду причитающиеся суммы183. Сам же меха­
низм «числа», объект обложения и объем платежа с одной окладной
единицы, к сожалению, остаются малоизученными.
По мнению ряда исследователей, татары производили перепись
на Руси, принимая за единицу дом или семейство, как это было в
1236 г. в Китае184. Есть основания усомниться в справедливости это­
го вывода.
Согласно китайским источникам в изложении Иакинфа Бичури­
на, «ныне хан указал учинить перепись народонаселению и возло­
жил исполнение сего на вельможу Хадаху; и народ впервые причис­
лен к областям и уездам. В сие время все чины просили, чтобы
каждого совершеннолетнего мужчину считать за дом: но Елюй-чуцай
воспротивился сему. Тогда единогласно сказали ему: «В нашей дер­
жаве, равно и в Западных царствах, везде один совершеннолетний
считается за дом. Как можно, оставя уложение великой державы,
принять систему царства погибшего?». Елюй-чуцай сказал на сие:
«От древних лет, как существует Китай, никогда одну мужескую
Душу не считали за дом. Но если в самой вещи принять сие, то успе­
ем собрать подати только за первый год, а потом все разбегутся».
онгольский государь принял мнение Елюй-чуцая, и Хадаху пред­
ставил монгольскому государю перепись, по которой оказалось
183
J ^ acS HOB А- Н- Монголы и Русь (История татарской политики на Руси).
■’ Л., 1940. С. 77; Греков Б. Д Якубовский А. Ю. Золотая Орда и ее паде­
н и е . м ., 1 9 9 8 . с . 167, 170.
Леонов А. Н. Монголы и Русь. С. 14; Федоров-Давыдов Г. А. Обществен­
ный строй Золотой Орды. М., 1973. С. 34.

77
С. Я. Кистерев

1040000 семейств или домов»185. Как можно заметить, чиновнц^


предлагали произвести подушный учет взрослого мужского насед^
ния с приравниванием одного мужчины целому семейству, однако
встретив мотивированный отказ, вынуждены были согласиться с пе’
реписью целых семейств, что было привычным для данной страны
Таким образом, следование старинному китайскому обычаю было
исключением в практике монголов. Например, в Армении и Восточ.
ном Туркестане татары проводили перепись населения и взимали
дань с каждого учтенного человека186. Следовательно, вопрос о
принципах проведения «числа» на Руси остается открытым.
Некоторые данные как бы намекают на возможность использова­
ния татарами на Руси тех же способов исчисления объема и взимания
дани, что и в странах Закавказья и Средней Азии. Например, по
словам Плано Карпини, татары требовали от побежденных, «чтобы
они шли с ними в войске против всякого человека, когда им угодно,
и чтобы они давали им десятую часть от всего, как от людей, так и
от имущества. Именно они отсчитывают десять отроков и берут одно­
го и точно также поступают и с девушками; они отвозят их в свою
страну и держат в качестве рабов. Остальных они считают и распре­
деляют, согласно своему обычаю»187.
Несомненно, что для определения каждого десятого человека не­
обходимо было провести поголовный учет всех жителей. Однако
описанные Карпини действия не представляли собой постоянного
явления. Так, М. Д. Полубояринова отмечает, что «об обязанности
же поставлять победителям десятую часть населения, отмеченной
Плано Карпини и нашими летописями, другие источники молчат.
Вероятнее всего, это требование выдвигалось на Руси завоевателями
лишь в самые первые годы ига. После переписи русского населения в
1257 г. с целью установить точные размеры дани с дома, с семьи, эта
форма захвата рабов, по-видимому, уже не имела смысла. Слова «в
князихъ» возможно, .надо понимать как требование десятой части
имущества князей»188.
Летописные сообщения о проведении «числа» в Новгороде в
1259 г., напротив, позволяют отрицать поголовную перепись населе­
ния как основу исчисления дани. «И почаша ездити оканьнии по

185 Цоакинф. История первых четырех ханов из дома Чингисова. СПб., 1829.
С. 264.
186 Армянские источники о монголах. М., 1962. С. 26; Тихонов Д. И. Хозяйство
и общественный строй Уйгурского государства X-XIV вв. М.; Л., 1966. С. 103.
187 Джованни дель Плано Карпини. История монгалов. Гильом де Рубрук. Путе­
шествие в восточные страны. Книга Марко Поло. М., 1997. С. 58.
188 Полубояринова М. Д. Русские люди в Золотой Орде. С. 34-35.

78
Рубль Северо-Восточной Руси до начала XV века

- рассказывает летописец о татарах, - пишюче домы хри


у.даШаМ’ я>189. Как можно видеть, автор повествования утверждает,
стьян описывали дома, возможно, включая и их обитателей, но
ЧТ° Тключительно жителей города.
ие И0 ДНаКо известие Лаврентьевской летописи предполагает скорее
пный характер переписи: «В лето 6765... Тое же зимы приеха-
П° численици исщетоша всю землю Сужальскую и Рязаньскую и
I!ia л0МЬскую, и ставиша десятники, и сотники, и тысящники, и тем-
я и идоша в Ворду; толико не чтоша игуменовъ, черньцовъ, по-
^овъ' крилошанъ, кто зрить на святую богородицю и на владыку»190.
Монашествующих нельзя было бы сосчитать иначе, как поголовно,
поскольку нельзя описать монастырь в качестве их дома.
Свидетельство о проведении переписи в Низовских землях дает
возможность полагать, что описание домов в Новгороде представляло
собой специфику проведения «числа» в городских условиях, в то
время как в сельской местности оно могло осуществляться иначе, а
именно, путем поголовного учета всего или ограниченной каким-либо
признаком части населения. Естественно, если для наложения дани
предпринималась перепись жителей страны, то это должно было от­
разиться на характере окладных единиц.
В самом древнем адресованном русской церкви ярлыке Менгу-
Темира 1 августа 1267 г. хан предписывал «людьскым баскаком и
князем и полъчным князем и к данщиком и к писцем и к мимоездя-
щим послом и к соколником и к пардусником»; «Тако молвя и по­
следний цари по тому же пути пожаловали попов и черньцов. Дань
ли или иное что ни будеть, тамга, поплужное, ям, воина кто чего ни
попросить и рьки были дати, кто паки того у нас не ведаеть, вси ве­
даем. И мы, богу молясь, и их грамоты не изыначили. Тако молвя по
первому пути, которая дань, или поплужное, или подвода, или корм
кто ни будеть, да не просять; ям, воина, тамга не дають»191.
Помимо известных тамги, яма, подводы и корма, в перечне ж а­
луемых послаблений названы освобождения от поплужного и «вои­
на». Выражение «воина кто чего ни попросить», по мнению
М- Д. Полубояриновой, означало освобождение духовенства от по­
ставки воинов для участия в походах татар192. К сожалению, данное

и» пПЛ' С- 82"83-
ПСРЛ, Т. 1 . С. 474-475, Текст повторен в Симеоновской летописи (ПСРЛ.
18. С. 71), где он восходит к Троицкой ( Приселков М. Д . Троицкая лето­
пись. Реконструкция текста. М.; Л., 1950. С. 325-326). Мартовский стиль, сле­
довательно, зима 1257/58 г. (Бережков Н. Г. Хронология русского летописа-
и,"*»- с - ИЗ).
132 ПРП. Вып. 3. М., 1955. С. 467.
Полубояринова М. Д. Русские люди в Золотой Орде. С. 41.

.79
С. Н. Кистерев

выражение не встречается в текстах остальных ярлыков, что лишает


возможности рассмотреть его в ином контексте. Однако само это ох_
сутствие является следствием прекращения использования русских
воинов в войске татарских ханов в XIV в .193 Повторенное ниже в тощ
же тексте «воина» А. А. Зимин трактовал как «доставка рекрутов во
время военных действий»194. Равным образом, не встречается больше
и «поплужное», сущность которого, тем не менее, можно выяснить.
В наиболее общем виде, как «дань, взимавшуюся с плуга» толковал
это слово А. А. Зимин195.
Согласно известию Новгородской IV летописи, в 1273 г. была
проведена вторая татарская перепись - «число»: «Бысть число 2-е
изъ Орды отъ царя»196. Это событие нашло отражение и в добавле­
ниях к тексту Синодальной Кормчей 1285-1291 гг.197: «в 1-е лето
княжения его (Василия. - К. С.) 2-е число бысть от Адама 6781 ле­
то»198. Никоновская летопись повествует о проведении «числа» под
1275 г.: «В лето 6783. Князь велики володимерский Василей Яро-
славич, внук Всеволож, поиде во Орду к царю. ...Того же лета бысть
на Руси и в Новегороде число второе изо Орды от царя, и изочтоша
вся, точию кроме священников, и иноков и всего церковнаго при­
чта»199. По сообщению В. Н. Татищева, относившего это событие,
вероятно, вслед за Никоновской к 1275 г., «князь великий Василей
поиде во Орду к хану. Егда прииде князь великий во Орду и прине-
се дань урочную со всея земли по полугривне с сохи, а в сохе чис-
лиша 2 мужи работнии, и дары многи, и выход особ, и хан прият его
с честию, но рече: «Ясак мал есть, а люди многи в земле твоей. По­
что не от всех даеши?». Князь же великий отъимася числом баскаков
прежних. И хан повеле послати новы численники во всю землю Рус-
кую с великими грады, да не утаят люди»200.
Данное известие Татищева однозначно свидетельствует в пользу
поголовной переписи мужской части работоспособного населения Ру-

193 Полубояринова М. Д. Русские люди в Золотой Орде. С. 43. И. Д. Беляев


считал, что привлечение русских прекратилось со смертью Узбека ( Беля­
ев И. Д . Лекции по истории русского законодательства. М., 1888. С. 218).
194 ПРП. Вып. 3. С. 477.
195 Там же. С. 476.
196 ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 1. Пг., 1915. С. 243.
197 О дате см.: Янин В. Л. О дате Новгородской Синодальной кормчей / / Древ­
няя Русь и славяне. М., 1978. С. 291-292.
198 Пиотровская Е. К. Византийские хроники IX века и их отражение в памятни­
ках славяно-русской письменности («Летописец вскоре» константинопольского
патриарха Никифора) //П равославны й Палестинский сборник. Вып. 97 (34).
СПб., 1998. С. 132.
199 ПСРЛ. Т. 10. СПб., 1885. С. 152.
2°о Татищев В. Н. История Российская. Т. 5. М.; Л., 1964. С. 51.

80
Рубль Северо-Восточной Руси до начала XV века

и проведении «числа». Упомянутое здесь «число баскаков


СЙ них», несомненно, «число», описанное в летописи под 6765 г. В
0 Ре оИограф и и высказано мнение, что здесь имеется неудачная по-
И°Т ка объяснить сущность сохи: «соха едва ли была представлена
ПЬ мя работниками, но, конечно, Татищев не выдумал здесь сохи, а
д _ ее из летописи, до нас недошедшей»20*. Специальное исследова-
Вие п оказало, что два работника татищевского рассказа, долженст-
щие являть собой окладную единицу «соху», в прошлом пред­
ставленную ралом, именовавшимся также некоторыми древними
авторами «плугом», использовали одноконные упряжки и соху -
орудие обработки земли202. Следовательно, результатом работы чис­
ленников должно было стать обложение населения данью, носившей
название «поплужного».
Текст Татищева позволяет ответить на вопрос о причине отсутст­
вия упоминаний «поплужного» в ярлыках ханов русским митрополи­
там после 1267 г. Это «поплужное», начиная с какого-то времени
между 1267 и 1273 годами, собиралось самими русскими князьями,
почему специальная оговорка в документе, главным образом, обра­
щенном к татарским же чиновникам, каковым был ханский ярлык,
стала выглядеть неуместной.
Гривна второй половины X III в., половину которой следовало
платить в виде «поплужного», выражалась в серебряном эквиваленте
как 24,48 г203, соответственно, полугривна - 12,24 г. Исходя из это­
го, величину денежного платежа с однолошадной упряжки надлежит
определить в 6,12 г204. Следовательно, размер выплаты одного ра­
ботника в серебряном выражении представлял собой 1 /3 0 часть
рубля.

01 Греков Б. Д ., Якубовский А. Ю. Золотая Орда и ее падение. С. 168. Досто­


верность известия «Истории» Татищева (с датой 1275 г.) подчеркивал Д. Фен-
2о2НеЛ ^ Феннел Д- Кризис средневековой Руси. 1200-1304. М., 1989. С. 184).
Кистерев С. Н. К характеристике системы даней в Древней Руси / / Культура
славян и Русь. М., 1998. С. 341-343. Тем самым оказывается, что татары ис­
пользовали только одну собственно русскую единицу обложения - рало, а не
Три, как считал В. Т. Пашуто ( Пашуто В. Т. О Александр Невский и борьба
русского народа за независимость в XIII веке. М., 1951. С. ИЗ: 2) Героическая
борьба русского народа за независимость (XIII век). М., 1956. С. 213-214;
Очерки истории СССР. Период феодализма. IX-XV вв. Ч. 1. М., 1953. С.
871). Ранее, не приводя каких-либо аргументов, соху сообщения Татищева
приравнивал к ралу или плугу Б. Д. Греков ( Греков Б. Д. Крестьяне на Руси с
Древнейших времен до конца XVII века. М.; Л., 1946. С. 520), а А. Д. Гор-
скии, напротив, принимал ее за соху-орудие {Горский А. Д. Очерки экономиче-
2озС1*°ГОположения крестьян Северо-Восточной Руси XIV-XV вв. М., 1960. С. 45).
^истерев С. Н. К истории русского денежного счета XIII-XIV вв. С. 121-123.
Кистерев С. Н. К характеристике системы даней в Древней Руси С. 337.

81
С. Н. Кистерев

В связи с этим представляет интерес способ исчисления москов­


ской окладной сохи до середины XVI в. В грамоте новгородским
дьякам Ф едору Еремееву и Казарину Дубровскому 9 декабря 1555 г.
предписывалось: «Как к вам ся наша грамота придет, и вы б часа
того велели б списати с писцовых книг Торопетцкого присуду, Холм-
ского уезда, поместные и вотчинные, и владычни и монастырские и
церковные, и земецкие и пятиобежниковы, и всякие белые обжи и
сохи, сколко сох и обеж пустых, да то все росписав подлинно, по­
рознь, отдали бы есте холмскому прикащику городовому Михалю
Семичеву за своими приписми. А Михалю есмя Семичеву по тем
книгам, которые ему списав отдадите, велели со всего Холмского
уезда с живущих збирати белой корм, с московские сохи, а с ноуго-
родцких с десяти сошек, по сороку по три алтына без дву денег с
сохи»205. Еще П. Н. Милюков отмечал, что здесь московская соха
приравнивается 10 новгородским сошкам206.
Если признать в данном случае новгородскую сошку за три об­
жи, то московская соха будет представлена 30 обжами, то есть
30 однолошадными хозяйствами. Тем самым наблюдается порази­
тельное совпадение: количество работников, вместе обязанных пла­
тежом дани в сумме одного рубля, и число работников, составляю­
щих московскую соху одинаковы. Данное обстоятельство, на первый
взгляд, дает возможность представить рубль как денежную сумму,
причитающуюся в татарскую дань с одной сохи московского образца.
Однако такое заключение будет поспешным. Дело в том, что повест­
вование Татищева говорит о «сохе» как о двух работниках или о
двух известных по поздним источникам обжах. Лишь к середине
XV в. в сохе стало учитываться «два коня, а третье припряжь»207,
что вместе с увеличением тяглой силы в «сохе» означало и соответст­
вующее увеличение числа работников, ее использующих. В конце
X III в. такой 30-обежной московской сохи еще просто не существо­
вало, а значит не было условий для возникновения рубля как суммы
платежей с 30 однолошадных хозяйств.
Изначально платеж с сохи, как уже сказано выше, подразуме­
вался в серебряном эквиваленте в 12,24 г, что составляет 1 /1 5 часть

205 ДАИ. Т. 1. СПб., 1846. С. 135. № 78.


Л. Н. Спорные вопросы финансовой истории Московского государ­
206 М и л ю к о в
ства. СПб., 1892. С. 44. Это мнение признается справедливым и в новейших
исследованиях: Аграрная история Северо-Запада России XVI века. Новгород­
ские пятины. Л., 1974. С. 15.
207 Грамота о «черном боре» с новоторжских волостей 1461 т. (ГВНП. № 21).
Обоснование даты см.: Я и и и В. Л. Новгородские акты XII-XV вв. Хронологи­
ческий комментарий. С. 184-185.

82
Рубль Северо-Восточной Руси до начала XV века

«бля- Последнее обстоятельство представляется весьма значимым,


русские и в XIII, и в последующие века использовали индиктный
счет, период которого равнялся 15 годам. В Византии индикт пред­
ставлял собой время между двумя кадастровыми описаниями. Ис­
пользование индикта на Руси в том же качестве не прослежено, од­
нако простое совпадение числа лет в индикте с числом лет,
необходимы х для уплаты с одной сохи суммы в один рубль, застав­
ляет допускать, что такое использование действительно имело место.
В этом отношении примечательно, что между первым (1257 г.) и
вторым (1273 г.) татарскими «числами» прошло именно 15 лет, со­
кращ ение этого срока в Новгороде вызвано длительным сопротивле­
нием новгородцев первому «числу».
Если бы предложенное допущение оказалось справедливым, то о
рубле можно было бы говорить как о денежном выражении татар­
ской дани, причитающейся с одного «рала» в течение индиктного
срока. Естественно, что в таком случае эта денежная единица н е мог­
ла появиться и стать обиходной в ближайшие после нашествия Батыя
десятилетия. Возможно, поэтому первая фиксация ее письменными
источниками и относится уже в первому десятилетию XIV века.
Если рубль действительно был единицей исчисления дани, то он
изначально должен был представлять из себя еще и счетную денеж­
ную единицу. В связи с этим представляет интерес новгородская бе­
рестяная грамота Ms 354 середины XIV в., в которой читается: «Вели
Нестерю рубль скопити...»208. Следовательно, рубль можно скопить,
то есть это уже счетная единица.
Сделанное предположение о рубле как сумме дани за 15-летний
период не может претендовать на окончательное решение вопроса о
происхождении русского рубля. Подтвердить или отвергнуть его
справедливость смогут лишь будущие дополнительные исследования.

7. Итоги

Проведенное исследование показало, что этимологически термин


«рубль» восходит к «рубъ» и означает «кусок, слиток». После уста­
новления татарского господства над Русью термин начинает исполь­
зоваться в денежном обращении.
Изначально «рубль», вероятно, представлял собой сумму сереб­
ра, которая уплачивалась в счет татарской дани с одного рала в те­
чение индиктного срока.

208 Арциховский А. В. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1958-


1961 гг.). М., 1963. С. 43.

-83
С. Н. Кистерев

Постоянство величины побора с одного рала послужило основа­


нием для превращения ее в особенную денежную единицу - «рубль».
Стоимость слитка-рубля в монетном серебре определяется в
183,6 г и является неизменной вплоть до начала XV в. Возникнове­
ние «рубля» такой стоимости связано с территорией Северо-
Восточной Руси.
Новгородский слиток - «гривна серебра» - благодаря своей
форме по аналогии усваивает наименование «рубль» с непременным
уточнением «новгородский».
Изменение веса монет влекло за собой изменение их количества,
приравнивавшегося к рублю, что приводило к возникновению регио­
нальных особенностей денежного счета.
М. М. К р о м

СТАРОДУБСКАЯ ВОЙНА (1534-1537 гг.)

Первое сочинение, целиком посвященное русско-литовской войне


1534-1537 гг., центральным эпизодом которой стало взятие польско-
литовской армией Стародуба1, — принадлежало перу секретаря
польской королевы Боны, Станиславу Гурскому, прославившемуся
составлением знаменитой коллекции дипломатических документов
«Акта Томициана». Труд Гурского, законченный, вероятно, в начале
1560-х гг., назывался «Четвертая военная экспедиция против моско-
витов»г. Об этой войне поведали все польские хронисты ХУГ в., на­
чиная с Бернарда Ваповского, а в середине XVII столетия ученый
иезуит Альберт Коялович поместил о ней обстоятельный, хотя и
крайне тенденциозный рассказ в своей «Истории Литвы»3. С тех пор
с разной степенью подробности события Стародубской войны излага­
лись во всех сводных трудах по истории России, Польши и Литвы.
Российские историки XVIII-XIX вв. (М. М. Щербатов, Н. М. Ка­
рамзин, С. М. Соловьев) ограничивались в основном пересказом ле­
тописей и посольских книг4, а их польские и литовские коллеги в
рассказе о тех же событиях следовали преимущественно за польски­

1 Это событие настолько заслонило остальные эпизоды войны, что уже современ­
ники называли ее порой «Стародубской». Так, на сейме 1544 г. литовцы с бла­
годарностью вспоминали о «братской помощи» поляков «ku Starodubskiej
wojnie» (РИБ. Т. XXX. Юрьев, 1914. Стб. 307).
^ Опубл.: Acta Tomiciana (далее: АТ). Т. XVII. Wroclaw, etc. 1966. P. 3-9.
Koiajowicz A. Historiae Litvanae..., Libri octo. Antverpiae, 1669. Pars 2. P. 394-
399. — О его тенденциозности говорит уже то, что инициативу начала войны
литовский историк приписывает Москве, а точнее козням «жесточайшего чело-
века, Федора (!) Овчины» (Ibid. Р. 394).
Щербатов М. М. История Российская от древнейших времен. Т. 5. Ч. 1. СПб.,
1786. С. 24-34, 59-66, 79-88, 101-102; Карамзин Н. М. История Государства
Российского. Изд. 5-е (Эйнерлинга). Кн. 2. СПб., 1842. Т. 8 . Стб. 16-24; Со­
ловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. 3, М., 1960. С. 404-
411.

85
М. М. Кром

ми хронистами5. При этом патриотические чувства слишком влияла


на оценки историков, мешая воссозданию объективной картины.
Серьезное научное изучение русско-литовских отношений 30-х гг.
XVI в. началось по существу только в нынешнем столетии. В работах
М. К. Любавского, М. В. Довнар-Запольского, В. И. Пичеты было
проанализировано внутриполитическое положение Великого княже­
ства Литовского в указанный период и, что особенно важно, состоя­
ние его обороноспособности и финансов6. Обстоятельный разбор во­
енных действий и дипломатии 1530-х годов, основанный на
разнообразных источниках, включая документы польских и австрий­
ских архивов, дал в своей книге по истории Польши XVI в. немец­
кий ученый Э. Цифир7. Однако лучшей работой о Стародубской
войне до сих пор остается соответствующий раздел вышедшей в
1913 г. книги Людвика Коланковского, посвященной внешней и
внутренней политике Литвы 30-40-х годов XVI в.8 Тщательный ана­
лиз событий, богатый архивный материал (в том числе из знаменито­
го Кенигсбергского архива, — все это обеспечило труду Л. Колан­
ковского большое долголетие в науке. Правда, на сегодняшний день
его очерк Стародубской войны уже не может считаться исчерпываю­
щим — ни в отношении полноты фактической основы (все архивные
и многие опубликованные к тому времени российские материалы ос­
тались автору недоступны или неизвестны), ни в отношении наблю­
дений и выводов, многие из которых нуждаются в коррективах.
Последующие польские историки, обращаясь к интересующему
нас сюжету, опирались в основном на труд Л. Коланковского, добав­
ляя к созданной им картине лишь некоторые детали. Так, Ян Натан­
сон- Леский дал ценный анализ изменения русско-литовской границы
в результате войны 1530-х годов; В. Почеха в рассказ о той же войне
ввел ряд новых архивных документов9. Р. Желевский показал рус­
ско-литовский конфликт 1534-1537 гг. в общем контексте внешней

5 Szujswki J. Dzieje Polski. Т. 2. Lw6 w, 1862. S. 224; Narbutt T. Dzieje narodu


Litowskiego... T. 9. Wilno, 1841. S. 193-213.
6 Любавский М. К. Литовско-русский сейм. М., 1901. Особ. с. 264-269 и гл. V;
Довнар-Запольский М. В. Государственное хозяйство Великого княжества Ли­
товского при Ягеллонах. Т. 1. Киев, 1901. Особ. с. 730, 748, 774; Пичета В. И.
Аграрная реформа Сигизмунда-Августа в Литовско-Русском государстве. 2-е
изд. М., 1958. С. 12-15, 31-32.
7 Zivier £. Neuere Geschichte Polens. Bd. 1. Gotha, 1915. S. 385-395.
8 Kolankowski L. Zygmunt August wielki ksiqz? Litwy do v. 1548. Lw6 w, 1913.
S. 101-169 (далее — Kolankowski).
9 Natanson-Leski J. Dzieje granicy wschodniej Rzeczy-Pospolitej. Cz. 1. Granica
moskiewska w epoce jagiellonskiej. Lw6 w-Warszawa, 1922. S. 127-136;
Pociecha W. Kr61owa Bona (1494-1557). T. 3. Poznan, 1958. S. 123-129.

86
Стародубская война

д и т и к и Польши и Литвы10. Наконец, В. Дворжачек коснулся со­


и т и й Стародубской войны в связи с биографией польского гетмана
а а Т а р н о в с к о г о , принявшего у ч а с т и е в летней кампании 1535 г. на
Севершине11- ^ то касается литовских историков, то они разработкой
а н н о го сюжета не занимались, ограничиваясь кратким пересказом
н азв а н н ы х выше работ польских исследователей12.
В российской историографии русско-литовские отношения второй
четверти XVI в . остаются совершенно неизученными. Если не считать
беглых упоминаний в обобщающих трудах по истории России той
э п о х и 13, вся современная отечественная литература о Стародубской
вой н е исчерпывается кратким (и, как мы увидим, не свободным от
ош и б о к ) обзором в книге А. А. Зимина о реформах середины
XVI в . 14 и столь же схематичным и фрагментарным описанием в не­
давно вышедшей работе о борьбе за Полоцк в XII-XVI веках15.
Такое невнимание отечественных историков к событиям этой не
известной по существу у нас войны тем удивительнее, что именно в
российских архивах хранится большая часть еще не введенных в обо­
рот документов, относящихся к ее истории. Прежде всего следует
назвать переписку гетмана Ю. Радзивилла с королем Сигизмундом I
и литовскими сановниками за 1534-1536 гг., значительная часть ко­
торой находится ныне в Российской национальной библиотеке, в
фонде западнорусских актов и в коллекции автографов П. П. Дуб­
ровского. Следующую по важности для нашей темы группу докумен­
тов составляют материалы Литовской метрики, относящиеся к 30-м
годам XVI в. Ценным источником по истории Стародубской войны
служат также наказы русским послам в Крым 1534-1535 гг. (РГАДА.
Ф. 123. Д. 8 ).
Материалы зарубежных архивов, касающиеся русско-литовских
отношений 1530-х гг., большей частью опубликованы в двух сериях:
Acta Tomiciana и Elementa ad Fontium Editiones16.

0 Historia dyplomacji polskiej. T. 1 . Warszawa, 1980. S. 657-659.


11 Dworzaczek W. Hetman Jan Tarnowski. Warszawa, 1985. S. 71-77.
12 Lietuvos TSR istorija. 1 tomas. Vilnius, 1957. P. 174-175; Dundulis B. Lietuvos
uSsienio politika XVI a. Vilnius, 1971. P. 69-70; Lietuvos Istorija / Red.
A. Sapoka. 2 liedimas. Vilnius, 1989. P. 203-204.
13 Очерки истории СССР. Период феодализма. Конец XV в. — начало XVII в.
М., 1955. С. 153-154; История СССР с древнейших времен до наших дней.
В 12-ти тт. Т. 2. М., 1966. С. 152-153.
4 Зимин А. А. Реформы Ивана Грозного. М., 1960. С. 241-242.
15 Александров Д. Н., Володихиц Д. М. Борьба за Полоцк между Литвой и Ру­
сью в XII-XVI веках. М., 1994. С. 82-83 (текст Д. М. Володихина).
6 АТ. Т. I-XVII. Posnaniae, etc. 1852-1966; Elementa ad Fontium Editiones. Ro-
mae, 1960. (далее — EFE).

87
М. М. Кром

Наконец, картину событий дополняют летописи, хроники, раз.


рядные и посольские книги. Из польских хроник наибольший инте­
рес для истории Стародубской войны представляет труд
Б. Ваповского (который обрывается на 1535 — годе смерти хрони­
ста), а также разные издания хроники Марцина Вельского17. По
сравнению с названными сочинениями (включая и упомянутый выше
опус С. Гурского), книга М. Стрыйковского не прибавляет к нашему
сюжету ничего нового.
Целью данного очерка является введение в научный оборот но­
вых материалов, позволяющих заполнить образовавшуюся в нашей
исторической литературе лакуну. Состояние источников дает воз­
можность изучить ход боевых действий и дипломатических перегово­
ров, военную организацию двух противоборствующих держав с такой
подробностью, которая невозможна применительно ко всем осталь­
ным войнам России XV-XVI вв., за исключением только Ливонской
войны. Кроме того, в истории русско-литовского конфликта 1530-х
годов четко прослеживается взаимосвязь между внешней политикой и
внутриполитическим положением обоих воюющих государств.
Пользуясь случаем, выражаю искреннюю признательность Исто­
рическому институту Варшавского университета и доктору Иерониму
Грале за предоставленную мне в сентябре 1994 г. возможность зани­
маться в библиотеках и архивах Польши, что позволило значительно
доработать предлагаемое вниманию читателей исследование.

1. Между миром и войной: русско-литовские отношения в конце


правления Василия III

Истоки военного конфликта 1534-1537 гг. кроются в предшест­


вующем периоде, поэтому вначале нам придется, хотя бы кратко,
коснуться состояния русско-литовских отношений в последние годы
правления Василия III.
В отечественной историографии утвердилось мнение, что во вто­
рой половине 20-х годов XVI в., после продления перемирия между
Россией и Великим княжеством Литовским на шесть лет (с 25 декаб­
ря 1526 по 25 декабря 1532 г .18), отношения двух соседних держав
стабилизировались, а дипломатическая активность обоих государств

17 Kroniki Bernarda Wapowskiego... cz?££ ostatnia czasy podlugoszowskie obe-


jmuj^ca (1480-1535). Wyd. J. Szujski. Krak6 w, 1874 (далее — Wapowski); Biel-
ski M. Kronika wszystkiego swiata. Krakow, 1554, 1564; idem. Kronika polska.
Nowo przez Joachima Bielskiego, syna jego wydana. Krak6 w, 1597 (далее — Biel-
ski, с указанием года изд.; 1554, 1564, 1597).
18 Сб. РИО. Т. 35. СПб., 1882. С. 730, 744 и сл.
Стародубская война

еключилась на иные направления, прежде всего восточное'9. Од-


11 *!0 Такая точка зрения плохо согласуется с фактами.
Й Еше в 1901 г. И. А. Малиновский опубликовал документы из
, оНда Литовской метрики, относящиеся к 1531-1533 гг., в которых
)цла Речь 0 подготовляемом Василием III нападении на Киев20. Ос­
новываясь на этих документах, а также на том, что, по его наблюде­
ниям, с 1531 г. московский государь в посланиях Сигизмунду про­
пускал часть титула последнего (великий князь «русский»),
д. Коланковский пришел к выводу, что Москва в те годы готовилась
к новой войне с Литвой, целью которой должно было стать овладе­
ние Киевом, и лишь смерть Василия III помешала осуществлению
этих планов21. Точка зрения Коланковского была воспринята после­
дующей польской историографией22.
Эти наблюдения, во многом справедливые, нуждаются, однако, в
ряде уточнений. Прежде всего, следует отметить, что резкое обостре­
ние русско-литовских отношений произошло на несколько лет рань­
ше, еще в 1528 г. Летом указанного года в разрядной книге датиро­
вана роспись воевод «от литовские украины»23: заметим, что это —
единственный разряд такого рода за целое десятилетие (1522-
1533 гг.). Поход в Литву тогда так и не состоялся, но само сосредо­
точение московских войск на ее восточных рубежах вызвало тревогу
в пограничных городах — Полоцке и Витебске: как свидетельствует
обнаруженный мною среди автографов П. П. Дубровского документ
от 8 июля 1528 г., ожидался поход 40-тысячной московской рати под
командой князя М. В. Горбатого Кислого на Витебск24. Вероятно, в
связи с этим не состоявшимся вторжением 28 июня 1528 г. из канце­
лярии Великого княжества были разосланы господарские «листы»
«до мест пограничных московъских»: Браславля, Полоцка, Витебска,
Орши, Дубровны, Могилева и др .25 Можно предположить, что эти

19 Зимин А. А. Россия на пороге нового времени. М., 1972. С. 306-308; Хорошке-


вич А. Л. Русское государство всистеме международных отношений конца XV -
начала XVI в. М., 1980, С. 131.
20 Малиновский И. Сборник материалов, относящихся к истории панов-рады
великого княжества Литовского. Томск, 1901 (далее — Сб. Малиновского).
С. 189-191, 195-200, 203-205, 210.
21 Kolankowski. S. 98-100.
Natanson-Lcski J. Dzieje granicy... S. 123-126; Wojciechowski Z. Zygmunt Stary.
Warszawa, 1946. S. 252, 258; Historia diplomacji polskiej. T.1.S. 601,656-657.
23 Разрядная книга 1457-1605 гг. М., 1977. Т. 1. Ч. 2. С. 205-206. (далее - РК
1605).
РНБ ОР. Автографы П. П. Дубровского. Т. 125. № 7. Подробнее об этом:
Кром М. М. Витебская тревога 1528 года: Эпизод из жизни русско-литовского
пограничья / / Przeglqd Historyczny (в печати).
25 РГАДА. Ф. 389. On. 1. Кн. 14. Л. 371 об.-372.

89
М. М. Кром

«листы» содержали инструкции державцам пограничных крепостей


на случай возможного нападения «московитов».
Напряженность в отношениях двух соседних держав сохранялась
и в последующие годы, выразившись, в частности, в форме своеоб­
разной «войны титулов». Она началась зимой 1530 г. (а не в 1531 г.,
как полагал Л. Коланковский) и продолжалась до весны 1532 г. Еще
в конце октября 1529 г. в грамоте, посланной в Литву с Б. Голохва­
стовым, титул Сигизмунда был написан полностью, а уже в посла­
нии королю от 17 февраля 1530 г. Василий III именует его сокра­
щенным титулом: «король полский, и великий князь литовский и
жемотцкий и иных»26.
Напрасно Л. Коланковский усматривал в пропуске в господар-
ском титуле наименования «русский» притязания Василия Ш на
древнерусскую столицу — Киев27. Во-первых, этому противоречит
хронология: сокращение королевского титула московская сторона
стала практиковать с февраля 1530 г., а слухи о намерении Василия
III захватить Киев появились в 1531 г. и усилились, как мы увидим,
во второй половине 1532 г., когда московская дипломатия уже вер­
нулась к употреблению полного титула Сигизмунда. Во-вторых, лег­
ко убедиться, что «уменьшение» титула литовского господаря со­
стояло вовсе не только в пропуске слова «русский»:

Полный титул Сокращенный титул


(1529. 1532 гг.) (1530-1531 гг.)

«великому государю Жигимонту, «Жыгимонту, королю полскому


королю полскому и великому и великому князю литовскому и
князю литовскому, рускому и жемотцкому и иных»29.
прускому. жомотцкому и

При этом каждый’ случай сокращения королевского титула имеет


в посольской книге свою мотивировку: «А тител убавлено того деля,
что король писал не сполна..., не написал «милостью божиею» и «ве­
ликого государя», — или: «тител умалено по предним грамотам, что
король наперед того писал имя великого князя не сполна»30. Таким

26 Сб. РИО. Т. 35. С. 802 и 821. Тот же сокращенный титул в мае и декабре
1531 г. (Там же. С. 837, 842, 845).
27 Kolankowski. S. 98 i przyp. I.
28 Сб. РИО. Т. 35. С. 802. В 1532 г. после «жомоитцкого» прибавлено еще «и
мозоветцкого» (Там же. С. 857).
29 Там же. С. 821,831,837.
30 Там же. С. 831, 837.

90
Стародубская война

боазом, в данном случае имело место взаимное умаление титула.


Зезусловно, это свидетельствует о натянутых отношениях обеих сто-
оН, но не дает оснований говорить о чьих-либо территориальных
претензиях.
В начале 1530-х годов власти Великого княжества Литовского
вновь испытывали тревогу по случаю возможного нападения Моск­
вы. Но, если в 1528 г. вторжение ожидалось на полоцко-витебском
рубеже, то теперь опасались похода Василия III на Киев. История
неосуществленной киевской экспедиции вполне заслуживает особого
обстоятельного исследования, здесь же мы ограничимся лишь необ­
ходимыми краткими замечаниями.
Впервые о грозящей Киеву опасности идет речь в послании Си­
гизмунда I литовским панам-раде, написанном примерно в середине
1531 г. Молдавский воевода (Петр Рареш. — М. К ) , писал король,
«з Московским и с царем Перекопским змову вделал на том», что,
если поляки начнут против него войну, «тогды Московский мает под
замок его милости Киев подтягнути и на голову его добывати, а з
другое стороны поганьство татаре мают теж у панство его милости
увоити воевати, где ж тое змовы их знаки походят»31. Таким обра­
зом, намечались контуры широкой антиягеллонской коалиции с уча­
стием Москвы, Молдавии и Крыма, и «знаки» такого альянса дейст­
вительно были налицо: возникший в 1529 г. русско-молдавский союз
имел явную антиягеллонскую направленность; к началу 1532 г. к
нему временно примкнул и хан Саадет-Гирей32. Летом и осенью
1532 г. участились известия о намерениях Василия III в отношении
Киева, причем эти намерения, похоже, стали воплощаться в кон­
кретных мероприятиях по подготовке к походу. Королю доносили,
что «великий князь Московъский людей конъных и пешых к Черни­
гову прыслал и дерево готовати им казал, хотячы замок собе от Кие­
ва у семи милях... на Десне на горе Остры робити, а ещо к тому ма-
ють к ним люди прибылые быти...»33. Информаторы называли и
дату, когда «Мосъковъский сам и з людми своими маеть под замок...
Киев быти»: «на день святого Ю рья... ув осень»34, т. е. 26 ноября.
Король отдал ряд распоряжений по укреплению обороны Кие­
ва35, но нападения так и не последовало. Причину, вероятно, надо

1 Сб. Малиновского. С. 195.


См.: Гонца Г.В. Возобновление молдавско-русского военно-политического сою­
за в конце 20-х - 30-е гг. XVI в. / / Россия и Юго-Восточная Европа. Киши­
нев, 1984. С. 17-18.
3 Сб. Малиновского. С. 203; РГАДА. Ф. 389. On. 1. Кн. 226. Л. 44 об.
Сб. Малиновского. С. 210.
33 Там же. С. 190, 204-205, 210; РГАДА. Ф. 389. On. 1. Кн. 226. Л. 45-45 об., 56
об.-59.

91
М. М. Кром

искать в занятости московского правительства проблемами восточной,


политики. Действительно, в 1530-1531 гг. все силы и внимание Мо-
сквы привлекла к себе Казань36, а в мае 1533 г. пришла весть о гото­
вящемся крымском набеге; этот набег пришлось отражать в августе
того же года37. Некоторая передышка выпала лишь в 1532 - начале
1533 г., и именно тогда, очевидно, велись упомянутые выше приго­
товления к походу на Киев, однако большого размаха эти приготов­
ления получить не могли, ибо и в относительно спокойный период
1532 - весны 1533 г. приходилось держать крупные силы на южных
рубежах для отражения возможного нападения крымцев38. Показа­
тельно, что после 1528 г. при жизни Василия III разряды не зафик­
сировали ни одного случая сосредоточения войск на литовском рубе­
же: подготовка к походу на Киев была, вероятно, прервана в самом
начале.
Тем не менее киевская тревога 1531-1532 гг., как и более ранняя
витебская 1528 г., служит индикатором той напряженной атмосферы,
которая царила в те годы в пограничных городах Великого княжест­
ва Литовского, постоянно ощущавших над собой угрозу московского
нападения, кроме того, хотя большая война в последние годы прав­
ления Василия III так и не началась, но «малая война» — погранич­
ные стычки и наезды, разбой и т. п. — велась непрестанно. Ж алоба­
ми на пограничные «шкоды» пестрят посольские дела сношений
Русского государства с Литовским за конец 20-х - начало 30-х годов
XVI в. Причем интересно обратить внимание на то, какая именно
территория являлась в те годы ареной наиболее острых конфликтов
и споров.
Еще во время переговоров 1526-1527 гг. о продлении перемирия
— сначала в Москве, а потом в Вильне — литовская сторона жало­
валась на «кривды», учиненные ей наместниками и помещиками из
северских городов (Гомеля, Стародуба) и Великих Лук; спор возник
из-за северских волостей (Олучичей, Маслова десятка, Крюкова де­
сятка): каждая сторона считала их своими; состоявшийся 25 декабря
1526 г. в Стародубе порубежный съезд не удовлетворил литовские
власти39. Во время приема в Москве зимой 1527/28 г. литовского
посланца И. Ячманова снова звучали взаимные протесты против на­
ездов и территориальных захватов на границе между Стародубом и
Гомелем, с московской стороны, и Пропойском, Чичерском, Горво-

36 Зимин А. А. Россия... С. 364-366, 368-370.


37 Каргалов В. В. На степной границе. М., 1974. С. 82-86.
38 Разрядная книга 1475-1598 гг. М., 1974. С. 80-83 (далее — РК 1598); Карга­
лов В. В. На степной границе. С. 81-82.
39 Сб. РИО. Т. 35. С. 716-717, 728, 751-752, 758.

92
Стародубская война

с литовской40. Посланный в Литву в феврале 1529 г.


Л** дфанасьев должен был протестовать против того, что «короле-
лЮди... У Стародуба вступаютца в Попову Гору, в Маслов деся-
вЫ в Крюков десяток и в иные волости и села, через перемирные
Т° а м о т Ы ..., а на Луках вступаютца в Озерскую волость и в иные во-
^ г у н и села»41. Аналогичный протест по поводу указанных старо-
л жсКйх волостей был заявлен литовским послам М. Яновичу и
о Чижу, прибывшим в Москву в августе того же года; в свою оче-
едь послы жаловались на гомельского и стародубского наместников,
в о е в а в ш и х Речицкую, Горвольскую, Кричевскую, Чичерскую и иные
«королевы» волости42. На тех же позициях стороны оставались и в
последующие годы.
В 1529-1531 гг. заметное место в отношениях между двумя госу­
дарствами занял вопрос о проведении порубежного съезда для раз­
межевания спорных земель в Великих Луках (с Полоцком) и Старо-
дубе (с Речицей). Сроки проведения этих съездов несколько раз
переносились, и они так и не состоялись, причем обе стороны стара­
лись вину за их срыв возложить друг на друга43. Литовские послы,
прибывшие в марте 1532 г. в Москву для возобновления перемирия,
выставили условием его заключения уступку Василием III в пользу
короля Чернигова, Гомеля, Поповой Горы, Дрокова, но это условие
было великим князем отвергнуто44.
Таким образом, основными районами столкновения территори­
альных притязаний двух соседних держав оказались великолуцкий
рубеж и северская «украина». Не случайно именно они стали в пе­
риод войны 1530-х годов главной ареной боевых действий: кон­
фликт, приведший к войне, вызревал на протяжении 20 -х - начала
30-х годов. Что касается Северщины, то здесь уже в начале 1530-х
годов по существу велась пограничная война, отличавшаяся от
«большой войны» только масштабом операций и тем, что в конфликт
были пока вовлечены лишь местные силы во главе с наместниками
той и другой стороны. Между тем эти стычки порой приобретали
весьма серьезный характер. Так, в начале весны 1531 г. кричевский
державца В. Б. Чиж доносил королю о набеге на управляемую им
волость, в котором участвовало «несколко тисяч людей» во главе с
Иваном Ботвиньевичем45.

40 Сб. РИО. Т. 35. С. 763, 766-767.


1,1Там же. С. 773.
42 Там же. С. 789, 796-797.
43 Там же. С. 770, 796, 814-815, 824-825, 831-832, 837 и сл.
44 Там же. С. 856.
45 РГАДА. Ф. 389. On. 1. Кн. 15. Л. 126 об. Ср. заявленный летом 1529 г. ли­

93
М. М. Кром

На фоне таких событий литовское правительство, естественно, не


могло питать особых иллюзий относительно прочности перемирия с
Москвой. «А што ся дотычеть того неприятеля нашого Московъско-
го, — писал Сигизмунд упомянутому выше В. Б. Чижу 1-го апреля
1531 г., — он здавна звык не бачачы (не взирая. — М. К .) на Бога
и на прысягу свою, нас зражати (предавать. — М. К .) и перемиръе з
нами зрушивати»46. И тем не менее король всячески стремился со­
хранить это шаткое перемирие. Причина такого миролюбия заключа­
лась в том, что Сигизмунд и его советники отдавали себе отчет в
полной неготовности Великого княжества к войне с Россией. В
1531 г. литовские паны, напомнив господарю о скором окончании
срока перемирия с Москвой, запросили его мнение по вопросу: «вал­
ку з ним (Василием III. — М. К .) вести, або станье (перемирие. —
М. К.} на колько лет взяти», — на что Сигизмунд ответил (через
послов), что «естли бы его милость хотел напротивку его
(Василия III. — М. К .) валку почати, тогды его милость тых часов
ку валце ся не зготовил»47. Но не только к наступательной, но и к
оборонительной войне против Москвы король не чувствовал себя го­
товым и поэтому приказывал панам-раде снарядить посольство в Мо­
скву, которое должно было заявить там протест по поводу умаления
королевского титула и заключить на несколько лет перемирие48.
Посольство И. Б. Сапеги и М. В. Яновича прибыло в Москву в
марте 1532 г. с полномочиями на заключение «вечного мира». Одна­
ко об условиях мира стороны не смогли договориться: «Шигона и
диаки звали русские городы великого князя вотчиною, а послы звали
городы русскии королевою вотчиною»49. Тогда послы предложили
заключить перемирие «на колко лет пригоже». Но великий князь
встретил это предложение без особого энтузиазма; послам было за­
явлено: «нам перемирье которого для дела с ним имати? заньже бы­
ло межи нас с ним (королем. — М. К.) перемирьа много, и в том
прибытка нам мало»50. Московская сторона предложила заключить
мир, уступив королю «волостей и сел, которые ему пришли с рубе­
жа», но послы даже для перемирия требовали уступки Чернигова,
Гомеля и иных городов, на что получили решительный отказ. В кон-

товской стороной протест по поводу наездов на северские волости, во время


которых «москвичи» увели «колко тысяч людей» полону (Сб. РИО. Т. 35.
С. 789).
46 РГАДА. Ф. 389. Оп. 1. Кн. 15. Л. 127.
47 Сб. Малиновского. С. 196.
48 Там же. С. 196-197.
49 Сб. РИО. Т. 35. С. 853.
50 Там же. С. 855.

94
Стародубская война

концов Василий III согласился лишь продлить перемирие с


25 декаб ря 1532 г. (когда истекал срок прежнего соглашения) еще на
год51- Показательно, что послы, попросившие было 5-летнего пере­
мирия, услышав от великого князя, что «боле того нам перемирье
взяти нелзе», — заявили: «государева воля, и мы и на то делаем»52.
Цэ этого диалога хорошо видно, кто больше нуждался в перемирии.
Единственным утешением для литовской стороны могло быть то, что
в составленной 10 апреля 1532 г. записи о продлении перемирия на
год королевский титул был написан полностью53.
Однако продление перемирия не принесло спокойствия на литов­
скую границу: как уже говорилось, именно во второй половине
1532 г. ходили упорные слухи о намерении Василия III захватить
Киев. Нападения опасались и в других пограничных городах: в кон­
це того же 1532 г. канцлер Литвы Олбрахт Гаштольд со слов Моги­
левского державцы В. И. Соломирицкого сообщал королю об
«умысле» «неприятеля московского», задумавшего «под замъки на-
шы украинныи подтегнути и шкоду им учынити»34. В этой связи
представляется ошибочным утверждение А. А. Зимина, что с момента
продления в апреле 1532 г. перемирия и до смерти Василия III «от­
ношения с Литвой ничем не омрачались»55.
Известия о воинственных намерениях московского государя под­
тверждались его явной незаинтересованностью в дальнейшем сохра­
нении перемирия. Последнее при жизни Василия III посольство в
Литву — В. Нащокина и подьячего Т. Дубровина, отправленное из
Москвы 8 октября 1532 г., везло только длинный перечень обид,
причиненных литовскими подданными людям великого князя у Го­
меля и Стародуба; в январе 1533 г. послы вернулись с ответным спи­
ском «шкод», представленным литовской стороной56. Миссия Нащо­
кина вызвала в Великом княжестве крайне настороженную реакцию:
литовские паны опасались даже, что это посольство преследовало
разведывательные цели и, как только оно вернется в Москву, «тогды
тьщ слухи суть, ижбы он (Василий III. — М. К .) валку з нами пе­
чати мел»57.

* Сб. РИО. Т. 35. С. 856.


52 Там же.
” Там же. С. 857 и сл.
Г: РГАДА. Ф. 389. On. 1. Кн. 226. Л. 71.
56 Зимин А. А. Россия... С. 379.
Сб. РИО. Т. 35. С. 859-869. Польские наблюдатели, описывая прием послов у
короля в Кракове в декабре 1532 г., подчеркивают, что те ни о чем другом,
кроме причиненных московским подданным кривд и убытков, не говорили
(АТ. Т. XIV. 1952. № 537. Р. 827).
РГАДА. Ф. 389. On. 1. Кн. 226. Л. 71.

95
М. М. Кром

Между тем король всячески старался сохранить драгоценное пе­


ремирие: в июле 1532 г., узнав о задержании сандомирским воеводой
шедших в Турцию московских купцов, он послал ему приказ немед­
ленно освободить купцов и оправдаться тем, что воевода не знал ус­
ловий заключенного с великим князем московским перемирия58. Так
и не дождавшись от Василия III предложения о заключении мира
или продлении перемирия, Сигизмунд 27 июля 1533 г. послал в Мо­
скву Ивана Боговитиновича. В основной части посольства отводи­
лись протесты московского князя на пограничные обиды, а вина за
то, что между их подданными «справедливость не стала», возлага­
лась на Василия III. Инструкция И. Боговитиновичу предусматрива­
ла также поднятие вопроса о перемирии без ущерба для королевско­
го престижа: литовский посланник должен был дожидаться, пока
московская сторона сама заговорит о перемирии, окончание срока
которого уже приближалось, и тогда как бы от себя предложить ве­
ликому князю прислать по этому вопросу своих послов к королю
(поскольку-де с королевскими послами Василий III ни мира, ни пе­
ремирия заключать не захотел), но если бы посланник увидел, что
великий князь не хочет слать в Литву послов, то он должен был то­
гда уже от королевского имени попросить охранную грамоту на при­
езд в Москву литовского посольства59.
Однако Василий III в просимой охранной грамоте на королев­
ских послов отказал, потребовав, чтобы в состав посольства вошли
указанные им лица, а в самой охранной грамоте чтобы было ясно
сказано, что она выдана по просьбе короля60. Петр Томицкий, под-
канцлер Польши, в письме одному из своих корреспондентов сетовал
на то, что охранный лист на послов не получен и дело, похоже, идет
к войне, к которой литовские паны в настоящее время не готовы61.
Нуждаясь в мире, паны предприняли еще одну попытку, на этот раз
как бы полуофициальным путем, склонить русское правительство к
продлению перемирия: литовская рада отправила от своего имени
гонца Ю. Клиновского с посланием от 8 ноября 1533 г. к боярам кн.
Д. Ф. Вельскому и М. Ю. Захарьину. В послании паны просили,
чтобы бояре великого князя «на то... приводили», дабы он прислал
своих послов к их господарю или выдал опасную грамоту на приезд
литовских послов в Москву62. Упомянутый выше П. Томицкий с

58 АТ. Т. XIV. М? 349. Р. 538.


59 РГАДА. Ф. 389. On. 1. Кн. 7. С. 1085-1089.
60 Historia dyplomacji polskiej. Т. 1. S. 656 (со ссылкой на кн. 193 В арш авской
копии Литовской метрики).
61 АТ. Т. XV. 1957. № 539. Р. 750-751.
62 Сб. РИО. Т. 59. СПб., 1887. С. 2-4.

96
Стародубская война

одобрением отнесся к известию об этой миссии и выразил надежду на


Продление перемирия, поскольку литовские паны, которым, по его
мнению, недостает согласия между собой, «в настоящее время не го­
товы к войне с таким упорным и превосходящим по силе противни­
ком»63-
Ю. Клиновский прибыл к первому декабря на русскую границу,
но был задержан в Вязьме: через несколько дней из Москвы пришло
известие о смерти великого князя64. Василий III умер в ночь с
третьего на четвертое декабря 1533 г . 65
Суммируя сделанные выше наблюдения, можно сделать вывод о
том, что в русско-литовских отношениях второй половины 2 0 -х -
начала 30-х годов XVI в. сохранялась постоянная напряженность, а
временами (как в 1528 или 1532 г.) оба государства балансировали
на грани войны. Чувствуя свою неготовность к ней, власти Великого
княжества Литовского прилагали большие усилия к поддержанию
шаткого перемирия. И хотя Василий III, занятый казанскими и
крымскими делами, так и не начал тогда открытого вооруженного
конфликта с Литвой, но пограничная война тлела все эти годы без
передышки, причем очагом наиболее ожесточенных столкновений
оказалась Северщина: именно ей суждено было стать главным рай­
оном боевых действий в предстоящей Стародубской войне.

2. Литва готовится к реваншу


(конец 1533 - лето 1534 г.)

Со смертью Василия III перед правительством его преемника


Ивана IV встала задача перезаключения всех существовавших дотоле
соглашений с другими государствами: по меткому выражению
И. И. Полосина, «всякая перемена главы правительства, по поняти­
ям... той поры, влекла за собою естественную смерть дотоле сущест­
вовавших международных отношений»66. В первую очередь была
сделана попытка определить отношения с Литвой.
18 декабря 1533 г. посланник Ю. Клиновский был принят теми
лицами, к которым был направлен: боярами кн. Д. Ф. Вельским и
К)- Захарьиным. 21 декабря он был отпущен обратно, а 27 числа
того же месяца к литовской раде с ответным посланием бояр отпра-

” <
65
cХбI '!рИО.
L XV-т.№59.541С.- р- 757■
1 -2 .
66 А ■А. Россия... С. 395.
М ^ Социально-политическая история России XVI - начала XVII в.
л^’ С- 84- См. также: Юзефович Л. А. «Как в посольских обычаях ве-
дется- » . М., 1988. С. 28.

97
Л/. М. Кром

вился слуга Д. Ф. Вельского Юшка Звягин. Вельский и Захарьев


сообщали панам, что великий князь Иван хочет с королем «миру и
добрые смолвы», пусть паны-рада «наводят» короля на то, чтобы он
с великим князем «потому ж похотел миру и добрые смолвы» и для
переговоров о мире прислал в Москву своих «великих послов», для
приезда которых с Ю. Звягиным высылалась опасная грамота67.
Вместе со Звягиным 27 декабря из Москвы выехал посланник вели­
кого князя Тимофей Бражников-Заболоцкий: от имени Ивана IV он
должен был сообщить королю о смерти Василия III и занятии пре­
стола его сыном, а также сказать «от своего государя королю, чтобы
король с государем нашим был в дружбе и в братстве»68. Одновре­
менная отправка посланников к раде и к королю была обусловлена
требованиями тогдашнего посольского обычая: дипломатические сно­
шения могли вестись только между равными по статусу сторонами:
между панами-радой и боярами, между великим князем и королем69.
Итак, после смерти Василия III русское правительство заняло
миролюбивую позицию по отношению к Великому княжеству Литов­
скому. А как отнеслись в Вильне к перемене на московском престо­
ле? Первое известие о смерти Василия III пришло в литовскую сто­
лицу из Полоцка и других пограничных мест 24 декабря 1533 г.; в
том же сообщении говорилось о том, что братья покойного хотят ли­
шить власти его малолетнего сына-наследннка70. Сначала слухам о
кончине Василия III при виленском дворе не поверили71, но затем с
границы стали приходить сообщения, подтверждавшие это известие,
а заодно — и новые слухи о борьбе за власть при московском дво­
ре72. Эти известия пробудили в Литве надежду на возвращение утра­
ченных при Василии III земель. Канцлер Великого княжества Олъб-
рахт Гаштольд писал 13 января 1534 г. прусскому князю Альбрехту,
что Василий «многие крепости господаря нашего захватил обманом»,
теперь же, после его смерти, эти «крепости и владения, им захвачен­
ные, с Божьей ласки, могут быть возвращены, к чему сейчас самое
подходящее время»73. Другой виленский корреспондент Альбрехта,
Николай Нипшиц, сообщал ему в письме от 14 января, что в случае,

67 Сб. РИО. Т. 59. С. 4-7.


68 Там же. С. 7-10.
69 См.: Юзефович Л. А. «Как в посольских...». С. 34.
70 АТ. Т. XV. Jsfe 601. Р. 864.
71 Ibid. Т. XVI. Pars I. 1960. № 6 . Р. 12.
72 Ibid. № 13, 17, 18. Р. 25, 31-33. Подробнее см.: Кром М. М. «Записки»
С. Герберштейна и польские известия о регентстве Елены Глинской / / ВИД.
Т. 25. СПб., 1994. С. 79 и сл.
73 АТ. Т. X V I/I. № 36. Р. 64.

98
Стародубская война

если в Москве вспыхнет междоусобная война, литовцы попытаются


0цовь овладеть Смоленском74.
Таким образом, под влиянием слухов о начавшихся в Москве
ме5Кдоусобицах литовские паны начали лелеять надежду на реванш.
До, как мы помним, еще недавно литовское правительство признава­
л ось в своей неготовности к войне. Как объяснить подобную мета­
морфозу? По-видимому, виленские политики вовсе не собирались
начинать войну немедленно; они и не смогли бы этого сделать тогда.
Но происходившие в Москве события — смерть Василия III и на­
чавшаяся при дворе борьба за власть — позволяли рассчитывать на
миролюбие правительства Ивана IV, а тем временем Литва могла
вести подготовку к войне. Как показало будущее, эта подготовка за­
няла у нее более полугода.
Еще в начале января 1534 г. виленский двор был настроен впол­
не миролюбиво по отношению к России: король даже отложил реше­
ние других внешнеполитических вопросов, как, например, погранич­
ных споров с Ливонией, до прибытия московских гонцов с охранной
грамотой на приезд литовского посольства75. В наказе, отправленное
му 8 января 1534 г. в Крым московскому послу Ивану Челищеву го­
ворилось даже, что с литовским посланником отправлена опасная
грамота «на послы, а король посылает к нему (Ивану IV. — М. К .)
своих послов...»76. Однако в этом наказе русское правительство вы­
давало желаемое за действительное: литовское посольство так и не
было отправлено в Москву. К тому времени, когда в Вильне получи­
ли еще недавно столь желанный охранный лист для послов, позиция
литовской рады по отношению к России уже изменилась под влияни­
ем все новых известий оттуда о распрях при московском дворе. Мос­
ковские посланцы, прибывшие к середине января в Литву, были за­
держаны на границе; в Вильну их допустили только в самом конце
этого месяца77. На 15 февраля король созвал в Вильне сейм, на ко­
тором было принято решение о войне с Москвой78. Комментируя это
решение, Н. НипШиц писал князю Альбрехту 2 марта, что «к этому
побудило литовцев ничто иное, как великие раздоры... в Москве ме­
жду братьями прежнего (великого князя. — М. К .) и юным великим
князем...»79.

^ АТ. Т. X V I/I. № 11. Р. 22.


5 Ibid. Р. 21.
~
7 РГАДА. Ф. 123. Крымские дела. Кн. 8 . Л. 20.
" АТ. Т. X V I/I. Р. 22, 156.
Любавский М. К. Литовско-русский сейм. С. 264-265 и прил. 12. С. 22-24.
АТ. Т. X V I/I. № 145. Р. 281.

99
М. М. Кром

24 февраля Т. Бражников и Ю. Звягин вернулись в Москву с


ответными грамотами соответственно от короля и от рады. Ответ
гласил, что «перемирье весполок з смертью великого князя... доко­
нало», если же Иван IV хочет быть с королем «в братстве и приязни
по тому, яко был... Казимер король и великий князь з великим кня­
зем Василием Васильевичем и з дедом его великим князем Иваном
Васильевичем», то пусть пришлет своих послов к «Юрьеву дни»80,
то есть 23 апреля. Таков был ответ короля, весьма похожий, по
справедливому замечанию Л. Коланковского, на ультиматум81. А па­
ны-рада в своем послании от 8 февраля язвительно советовали боя­
рам «стеречь» великого князя — «абы он в молодости лет своих к
великому впаду и з господарьством своим не пришел»82. Реакция в
Москве на полученный от короля и панов ответ была резко отрица­
тельной: присланная литовской стороной опасная грамота на приезд
русского посольства была отвергнута: «князь великий грамоты не
полюбил, потому что о ней к королю не приказывал и послов своих
к королю слати не хотел»83; грамота панов-рады к боярам осталась
без ответа. Фактически в отношениях между двумя государствами с
конца февраля произошел разрыв.
В период заседаний в Вильне вольного сейма (15 февраля - се­
редина марта 1534 г.) туда продолжали поступать известия о рас­
прях при дворе малолетнего Ивана IV: эти слухи подогревали воин­
ственный пыл литовских панов. Об обстановке, в которой проходил
виленский сейм, мы можем судить со слов коронного подканцлера
П. Томицкого, регулярно получавшего информацию из Вильна. 8
марта, ссылаясь на только что полученные из Литвы письма, он со­
общал одному из своих корреспондентов, что паны-рада Великого
княжества «единодушно советуют королю, чтобы он старался вер­
нуть захваченные... покойным князем Московским города и земли
литовские», тем более, что, как полагают паны, «сейчас самый под­
ходящий момент для ведения войны, ибо между юным государем и
его двумя дядьями нет. согласия, и все в Москве пришло в смятение
от раздора и междоусобных распрей»84.
Слухи, которым столь охотно верили литовские паны, действи­
тельно отражали некоторые события при московском дворе в конце
1533 - начале 1534 г. (арест князя Юрия Дмитровского, какие-то
трения между старицким князем Андреем и великокняжеским окру-

80 Сб. РИО. Т. 59. С. 10-12.


81 Kolankowski. S. 105.
82 Сб. РИО. Т. 59. С. 12-13.
83 Там же. С. 13.
84 АТ. Т. X V I/I. № 158. Р. 310.

100
Стародубскад война

рением)85» н0 в сильно преувеличенном виде. К тому же конфликт


днДРея Старицкого с опекунами Ивана IV оказался кратковремен­
ным' ГГостниковский летописец отметил приход князя Андрея на ве­
ликокняжескую службу в Боровск «на Троицын день»86, то есть
25 мая, поскольку пасха в 1534 г. пришлась на 5 апреля87. Между
теМ в военных планах Литвы чуть ли не главный расчет делался на
длительную внутреннюю смуту в Москве.
Для ведения войны требовались деньги и войско: виленский сейм
установил налог (серебщину) на три года — эти средства предназна­
чались для платы наемным войскам; срок первого сбора налога был
назначен уже на 14 мая 1534 г .88 Кроме того, 12-14 марта по всему
Великому княжеству были разосланы господарские «листы», изве­
щавшие о созыве ополчения на войну: оно должно было собраться к
23 мая в Минске89. Но затем срок был перенесен на 29 июня по со­
вету некоторых панов, как сообщал 2 июня из Вильна Н. Грабиа,
считавших, что мобилизацию нельзя проводить без призыва наемни­
ков; поэтому были наняты 2 тыс. всадников и тысяча пехотинцев,
которых отправили на охрану границы90. Однако и к этому сроку
посполитое рушение не собралось: в начале июля литовский гетман
Юрий Радзивилл доносил королю из Минска, что «еще подданыи
наши не вси ся на тую службу нашу зъехали»; отчасти Сигизмунд
оправдывал опоздавших тем, что некоторые из них явились было к
первому сроку (23 мая), который затем был перенесен; с другой сто­
роны, по словам гетмана, многие отсутствовали на основании коро­
левских «листов» с освобождением от службы: король распорядился
заносить таковых в особые реестры91. До нас дошло несколько таких
«вызволенных» листов, выданных в конце июня 1534 г. некоторым
знатным лицам, сумевшим добиться освобождения от участия в по­
ходе92. Сбор войска безнадежно затягивался. Дурной пример пода­
вали сами паны-рада, не спешившие прибыть в гетманский лагерь
под Минском93.

85 См.: Кром М. М. «Записки» С. Герберштейна и польские известия... С. 79, 83-


84.
f ПСРЛ. Т. 34. М., 1978. С. 24.
7 Пронштейн А. П., Кт ш ко В. Я. Хронология. М., 1981. Прил. За. С. 173.
Любавский М. К. Литовско-русский сейм. С. 265-266, прил. № 13-14. С. 24-26;
Довнар-Запольский М. В. Государственное хозяйство... С. 748, 774; Kolankow­
ski. S. 105-108.
Сб. Малиновского. С. 214-216.
Г" АТ. Т. X V I/I. № 316, Р. 585-586.
РНБ ОР. Ф. 293. Западнорусские акты. Д. 74. Л. 1.
" Там же. Д. 6 8 , 69.
Там же. Д. 74. Л. 1. См. также: Kolankowski. S. 111.

101
М. М. Кром

О военных приготовлениях России вплоть до конца мая нам ни­


чего не известно. Заслуживает внимания сообщение Н. Грабиа от
2 июня, в котором он передает со слов московских пленных, будто в
Москве уже были назначены послы для приезда на день св. Юрия на
мирные переговоры, но затем по неизвестной причине посольство
было отменено94. Может быть, поэтому укрепление западной русской
границы началось не сразу после получения в феврале «гордостного»
ответа короля. Возможно и другое объяснение: в Москве знали срок,
к которому должно было первоначально собраться посполитое руше­
ние (23 мая), а до этого времени не спешили с ответными мерами
военного характера. Информацией о намерениях литовских властей
русское правительство могло располагать из донесений своих развед­
чиков, регулярно засылавшихся в Литву: по словам польского жол­
нера Войтеха, бежавшего 2 июля 1534 г. из русского плена, «о Юрь­
еве дни послан шпекг в землю королевскую, именем Васюк... а вже
дей то его в пятый раз (!) в землю королевскую шпекговати посла­
но»95. Сопоставим даты: сбор литовского войска был назначен на
23 мая, а 25 мая, как уже говорилось, в Боровск пришел князь Анд­
рей Старицкий и стоял там летом «против короля» — по словам По-
стниковского летописца96. Наконец, в разрядной книге 29-м мая по­
мечен разряд «от северской украины»97. Возможно, это не случайные
совпадения, а реакция на военные приготовления литовской стороны:
в уже цитированном выше письме Н. Грабиа от 2 июня сообщается,
что неприятель, узнав о мобилизации, занял конницей пограничные
крепости98. В июне на границе произошло даже несколько стычек, не
имевших, впрочем, серьезного значения99. Но все же главной причи­
ной, задержавшей сосредоточение крупных московских сил на запад­
ной границе, была, вероятно, крымская угроза: 8 мая крымские и
азовские татары совершили набег на Рязанскую землю, на Проню,
но были отбиты с уроном русскими воеводами100.

94 АТ. Т. X V I/I. Р. 587.


95 Акты, относящиеся к истории Западной России. Т. 2. СПб., 1848. № 179/11.
С. 331. (далее АЗР).
96 ПСРЛ. Т. 34. С. 24.
97 РК 1605. Т. 1. С. 243-244.
98 АТ. Т. X V I/I. Р. 586-587.
99 Ibid. Р. 595, 642.
100 ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. СПб., 1904. С. 81-62; РК 1605. Т. 1. С. 243. Р. Желевский
считает упущением литовского правительства то, что оно не использовало
крымский набег для одновременного вторжения в Россию (Historia dyplomacji
polskiej. Т. 1. S. 658). Однако оно просто не могло его использовать, не имея в
своем распоряжении военных сил: ведь сбор ополчения был назначен на 23 мая
(а собралось оно только в июле), крымский же набег начался 8 мая!

102
Стародубская война

В ойне предшествовала и серьезная дипломатическая подготовка.


Главной задачей обеих сторон было обеспечение дружественной для
себя позиции Крыма, где в это время за обладание ханским престо­
лом боролись два соперника: Сахиб-Гирей и Ислам-Гирей101. Снача­
ла успех сопутствовал литовской дипломатии: хан Сахиб-Гирей зая­
вил 0 своем союзе с королем. Особенно тревожная обстановка
сложилась для России в июне - начале июля. Вернувшийся 22 июня
и3 Крыма посланник И. Челищев сообщил, что Сигизмунд предло­
жил хану союз против Москвы и «Саип-Гирей царь похотел королю
дружити, а на великого князя быти с ним заодин»103. В противовес
этому союзу московское правительство поддерживало летом 1534 г.
сношения с соперником Сахиба, Ислам-Гиреем103.
В июньской статье 1534 г. в Никоновской летописи изображено
бедственное положение Русского государства, оказавшегося в кольце
врагов: сговор хана с королем против великого князя, враждебная
позиция ногайских князей, которые «ратны захотели быти с великие
князем», — и здесь же помещено известие о возвращении из Литвы
Т. В. Бражникова с «гордостным» ответом короля, потребовавшего
от Ивана IV уступки городов, занятых его отцом104. В Воскресенской
летописи краткое известие о приезде Бражникова с этим «гордост­
ным» ответом датировано 22 июля 1534 г . 105 Летописная датировка
ошибочна: согласно посольской книге, Бражников вернулся в Моск­
ву 24 февраля, а привезенный им ответ литовского правительства
имел дату 8 февраля106. Очевидно, для создания более впечатляю­
щей картины летописец соединил несколько разновременных извес­
тий и отнес описанную ситуацию к лету 1534 г. Указанные летопис­
ные известия ввели в заблуждение А. А. Зимина, согласно которому
Т. Бражников находился в Литве будто бы с января по июль 1534 г.,
то есть полгода107.
Однако, несмотря на благоприятную международную обстановку,
Литва и в июле не начала военную кампанию. А между тем ситуация
в Восточной Европе начала меняться не в ее пользу. Прежде всего
«великий замяток в Орде Перекопской» между Исламом и Сахи­

См.: Кузнецов А. Б. Дипломатическая борьба России за безопасность южных


границ (первая половина XVI в.). Минск, 1986. С. 87, 89-90.
I® ПСРЛ. Т. 13. С. 82.
ш Там же; РГАДА. Ф. 123. Кн. 8 . Л. 33, 56-58.
Z " СрЛ. Т. 13. С. 82.
ПСРЛ. Т. 8 . СПб., 1859. С. 287. Возможно, в Воскресенской летописи это
известие ошибочно попало на место сообщения о возвращении И. Челищева из
106 о ЫМа ^ июня, которое в этой летописи пропущено.
107 Сб. РИО. Т. 59. С. 10, 13.
Зимин А. А. Реформы... С. 232.

103
М. М. Кром

бом108 лишил короля помощи со стороны последнего: в апреле сле­


дующего, 1535 г., Сигизмунд напоминал Сахиб-Гирею, как из-за
«некоторой розницы и незгоды» хана с Исламом «за тою прычыною
жадное (никакой. — М. К .) еси помочы нам (на) непрыятеля наше­
го московского того лета прошълого не въчынил»109. Зато Москва
обрела союзника в лице Ислам-Гирея110. Кроме того, в конце июля -
начале августа в Москве велись переговоры с молдавским послом
Бустереем, а затем к Петру Рарешу был отправлен русский посла­
нец: был восстановлен существовавший при Василии III русско-
молдавский союз111. Дело шло к созданию антилитовской коалиции.
К началу военных действий с Россией международная обстановка
уже не благоприятствовала Великому княжеству Литовскому.
Не смогла Литва в должной мере воспользоваться и своим пере­
весом в военной силе, которым она обладала в течение всего лета на
границе с Москвой. При этом виленские политики были прекрасно
осведомлены (благодаря перебежчикам и шпионам) о слабой защи­
щенности западных московских рубежей. Мстиславский державна
Юрий Зеновьевич доносил королю 4 июля, что его «шпекги», вер­
нувшиеся 30 июня «из заграничья», сообщили, что в Смоленске
ожидают прихода кн. Андрея (Старицкого. — М. К .) с воеводами,
«а теперь... у Смоленску людей прибылых никого нет», только «у
Вязьме, поведают, пять тисеч стоит москвы с татары каширски­
ми»112. Сходную информацию сообщил в Полоцке польский жолнер
Войтех, бежавший 2 июля из московского плена; он ярко обрисовал
тревогу в Москве по случаю ожидавшегося крымского набега и отме­
тил, что «люди вси стоят от татар на берегу», а «от литовского ру­
бежу нигде людей не поведает», только в Дорогобуже 700 детей бо­
ярских да в Вязьме «невеликие люди»113. С такими силами воеводы,
конечно, воздерживались от «зачепок» в отношении литовцев: «бо
вельми ся боят войска литовского»114.
Известия о военных приготовлениях Литвы побудили московское
правительство принять некоторые ответные меры: 22 июля «по смо­
ленским вестям, что королевич из Менска вышел со многими людь­
ми, а хочет быть к Смоленску, и князь великий по тем вестям велел

,08 АЗР. Т. 2. № 178. С. 329. См. также: РГАДА. Ф. 123. Кн. 8 . Л. 33. ::
109 РГАДА. Ф. 389. On. 1. Ки. 15. Л. 215.
' ,0 Кузнецов А. Б. Дипломатическая борьба... С. 89-91.
111 ПСРЛ. Т. 13. С. 84; АЗР. Т. 2. С. 331; Гонца Г. В. Возобновление молдавско-
русского военно-политического союза... С. 18.
1,2 РНБ ОР. Ф. 293. Д. 72.
113 АЗР. Т. 2. № 179/И . С. 331-332.
114 Там же. С. 331.

104
Стародубская война

в Вязьме воеводам из Боровска», а из Вязьмы ряд воевод был


евеДеН в Дорогобуж и Смоленск115. Но все это было лишь пере-
Пе!’ппировкой наличных сил на западном рубеже, а не их пополне­
ем- Основные же силы, судя по разрядам, находились в июле
^534 г. на берегу Оки — против крымцев116. Очень слабо в июле-
августе было прикрыто псковское лограничье, оборона которого ог~
аничивалась по существу заставами и сторожами. По сведениям
псковских перебежчиков, дьяка Родивона и его спутников, прибыв­
ших 12 сентября в Полоцк, общая численность сил, которыми распо­
лагали новгородские и псковские наместники, не превышала 1100
человек. Даже после известия о возможном нападении полочан на
Великие Луки никакого подкрепления в Псков и Новгород не было
прислано, воеводы должны были обходиться наличными силами: на
московской дороге, близ Лук, были выставлены заставы (всего 800
человек). А в Опочке находились 15 «детей боярских старых, кото­
рый вжо не могут на службу ездити»: пришлось нанять «без ведома
великого князя полтораста пищальников» и послать туда; в самом
Пскове с наместником кн. М. И. Кубенским оставалось лишь 40 «го­
лов»117.
Если литовское командование, зная о таком состоянии обороны
вражеской границы и получая известия о новых вспышках борьбы за
власть в Москве118, медлило с началом боевых действий до послед­
ней декады августа, то виной тому была слабость военной организа­
ции Великого княжества и крайне низкая дисциплина в войсках. Еще
20 июня 1534 г. король издал универсал с призывом на военную
службу: в нем регламентировались отношения войска с населением,
запрещалось мародерство, от ратников требовалось послушание гет­
ману Ю. Радзивиллу119. А королева Бона, стараясь поднять боевой
Дух воинства и укоряя панов за промедление, в послании Ю. Радзи­
виллу от 25 июня увещевала: «...надлежит, чтобы все, кто в этом
походе должен участвовать, не с уязвленной и смущенной душой, но
бодрые за твоею милостью последовали и за свое право, за веру и
детей с неприятелем сразились...»120.
Но распоряжения и увещевания мало помогали. В лагере гетмана
под Минском царила неразбериха; Ю. Радзивилл не мог добиться
повиновения от своих подчиненных. В послании от 20 июля король

5 РК 1605. Т. 1. С. 247.
“ Там же. С. 244-245.
7 АЗР. Т. 2. № 1 7 9 /III. С. 332.
*Там же. № 179/II. С. 331.
РГАДА. Ф. 389. Ол. 1. Кн. 227. Л. 238-239 об.
Pociecha IV. Krolowa Bona. Т. 3. S. 124 i dod. 7. S. 209.

105
М. М. Кром

торопил гетмана с окончанием переписи войска и выступлением в по-


ход121. В другом послании (от 28 июля) Сигизмунд был вынужден —
по жалобе Ю. Радзивилла — потребовать от жемайтской шляхты
должного подчинения приказам гетмана122.
Но и после этого Радзивилл не мог восстановить порядок во вве­
ренных ему войсках: в августе он жаловался королю, что после
смотра «многии люди з войска нашего... прочь отъехали, а который
есть, тыи силное непослушенство (к гетману. — М. К .)... мають»,
жемайтов гетман вообще потерял из виду и т. п.123
Помимо слабой дисциплины задержка наступления объяснялась
также крайней нерешительностью и осторожностью литовского ко­
мандования. Еще в начале августа, вскоре после смотра, гетман по­
слал к Быхову и далее к московской границе авангард во главе с
А. Немировичем и В. Чижом, но, получив от Мстиславского держав-
цы известие (впоследствии не подтвердившееся) о появлении будто
бы у Смоленска большого московского войска, вернул передовой от­
ряд к Могилеву и сам двинулся туда же. Эти колебания гетмана, то
и дело запрашивавшего из Вильна новых инструкций, вызывали не­
удовольствие короля124. Из состояния нерешительности Ю. Радзи­
вилла вывело прибытие в его лагерь (находившийся тогда в с. Дуле­
бы Любошанской волости) знатных московских беглецов — князей
С. Ф . Вельского и И. В. Ляцкого, от которых гетман «о людех и о
справе земли Московского доведал»125.
Бегство в Литву в начале августа С. Вельского и И. Ляцкого и
последовавшие за этим аресты ряда князей литовского происхожде­
ния (М. Л. Глинского, И. Ф. Вельского, Воротынских и др.) озна­
чали во внешнеполитическом плане, по вероятному предположению
А. А. Зимина, победу «партии» войны с Литвой126. Вместе с тем по­
сле августовских событий 1534 г. положение при московском дворе
временно (на несколько лет) стабилизировалось, Елена Глинская
закрепила за собой статус регентши127. Словом, последние перемены
в Москве не сулили Литве ничего хорошего. Однако виленские по­
литики не сразу смогли их правильно оценить. Поначалу из расска­
зов знатных беглецов вырисовывалась благоприятная для литовских

121 РНБ ОР. Ф. 293. Д. 79.


122 Там же. Д. 82.
123 АЗР. Т. 2. № 181. С. 335.
124 РНБ ОР. Ф. 293. Д. 85. Л. 1-2.
125 АЗР. Т. 2. № 181. С. 334.
126 Зимин А. А. Реформы... С. 231-232.
127 См.: Юрганов А. Л. Политическая борьба в 30-е годы XVI века / / ИСССР.
1988. № 2. С. .106, 109-112.

106
Стародубская война

планов перспектива новой затяжной смуты в Москве128. С. Вельский


и И. Ляцкий, еще находясь, видимо, в лагере Радзивилла, заявили
королевскому посланцу, что помогут возвратить «не только Смо­
ленск, но также все земли и крепости, потерянные за (последние)
50 лет»129. Покончив с колебаниями, гетман вновь послал на Север-
щину А. Немировича и В. Чижа130. Началась война.

3. Начало войны. Осенняя кампания 1534 г. и поход русских воевод


в Литву зимой 1535 г.

Литва начинала войну, рассчитывая, во-первых, на длительные


распри в Москве, а во-вторых, на содействие своего союзника — ха­
на Сахиб-Гирея. Эти расчеты, однако, оказались напрасными. Един­
ственным реальным преимуществом, которым обладала Литва в на­
чале военной кампании, был численный перевес войска,
сосредоточенного у русских рубежей. Каковы же были силы, нахо­
дившиеся в распоряжении гетмана Ю. Радзивилла?
Численность ополчения 1528 г., согласно сохранившейся перепи­
си, составляла свыше 19800 конных131. Исходя из этого,
Л. Коланковский определяет численность посполитого рушения в тот
период в 20 - максимум 25 тыс. ратников; столько, если не меньше,
по его мнению, принимало участие в кампании 1534 г.132 Однако
Н. Нипшиц в письме от 12 августа называет другую цифру: 40 ты­
сяч133, что, по-видимому, является преувеличением. Причем в походе
на западнорусские земли участвовала не вся армия: отведя ее к Мо­
гилеву, гетман после военного совета разделил войско на три корпу­
са; первый из них, под командой киевского воеводы А. Немировича
и В. Чижа, был послан 19 августа («в середу первую по святе Вне-

128 Нипшиц писал 28 августа, что в Москве борются за власть не две, а четыре
или пять партий (АТ. Т. XVI. Pars 2. 1961. № 435. Р. 112). Интересно, что ко­
гда в середине сентября королю донесли об арестах в Москве, он, сообщая об
этом гетману, запретил ему но том там у войску рославляти» (РН Б ОР.
Ф. 293. Д. 90): видимо, чтобы не подрывать боевой дух!
129 АТ. Т. X IV /2. № 435. Р. 114.
130 ПСРЛ. Т. 35. М., 1980. С. 236; АЗР. Т. 2. С. 334.
131 РИБ. Т. 33. Пг., 1915. Стб. 1-289; Менжинский В. С. Структура феодального
землевладения в Великом княжестве Литовском (По материалам Переписи вой­
ска 1528 г.) / / ИСССР. 1987. № 3. С. 168 (здесь же приведены подсчеты др.
исследователей).
132 Kolankowski. S. 109-110.
133 АТ. Т. X V I/2. № 404. Р. 57. , » ' i

107
М. М. Кром

бовзятья панны М арии»)134 на Северщину135, второй, под началом


Ивана Вишневецкого и Андрея Коверского, — на Смоленск, а тре­
тий, во главе с самим гетманом, остался в Могилеве136. Исследовате­
ли справедливо отмечали, что такое раздробление сил заранее обре­
кало поход на неудачу137. Исходя из своей оценки численности всей
армии в 20 тыс., Л. Коланковский полагает, что после разделения на
отряды с Ю. Радзивиллом в Могилеве осталось около 10 тыс., а на
Северщину и под Смоленск было отправлено по 5 тыс. (расчет сугу­
бо произвольный. — М. К .) — с такими силами можно было лишь
опустошить приграничные районы, но на взятие таких крепостей,
как Стародуб, Чернигов или Смоленск нельзя было рассчитывать138.
Представляется, однако, что перед Немировичем и Вишневецким и
не была поставлена такая задача, как завоевание Северщины или
Смоленска: судя по их действиям, им было поручено лишь совер­
шить опустошительные рейды по этим землям, а для этого сил у них
было достаточно.
Первые стычки на границе произошли еще в августе. В конце
этого месяца король получил донесение Мстиславского державцы
Юрия Зеновьевича о том, что тот посылал «людей для языков под
Смоленск» и там они разбили московский отряд в 1100 человек, а
иных в плен взяли139. Возможно, на это или подобное донесение
ссылался Нипшиц в послании князю Альбрехту от 28 августа: только
что получены верные известия, писал он, — литовцы истребили в
одном месте более 1000 «московитов», в другом — примерно столько
же, в третьем — 700, в еще одном — 400, в плен попало много
«московитов», в том числе двое воевод140.
Эти известия не поддаются проверке, поскольку аналогичных со­
общений ни в русских летописях, ни в польских хрониках не содер­
жится: изложение событий в них начинается с прихода литовцев под
Стародуб. Согласно Летописцу начала царства (далее — ЛН Ц ), ли­
товские воеводы (Андрей Немиров) пришли на стародубскую украи-
ну 3 сентября141. Очень важно свидетельство Постниковского лето-

134 У Коланковского ошибочно «18 августа»; верная дата у Э. Цифира {Кп-


lankowski. S. 126; Zivier Е. Neuere Geschichte Polens. Bd. I. S. 386 und
Anm. 1).
135 A3P. T. 2. № 181. C. 334; ПСРЛ. T. 35. C. 236.
136 ПСРЛ. T. 35. C. 236.
137 Natanson-Leski J. Dzieje granicy... S. 128.
138 Kolankowski. S. 128.
139 A3P. T. 2. № 181. C. 335.
140 AT. T. X V I/2. № 435. P. 112.
141 ПСРЛ. T. 13. C. 85; T. 29. М., 1965. С. 14.

108
Стародубская война

писца (удивительно осведомленного в вопросах, связанных с Лит­


вой142) ; сообщив о приходе литовцев под Стародуб и Почеп и со­
жжении Радогоща, летописец говорит; «А пошли литва из земли лета
7043-го сентября 4 день»143. Таким образом, военные действия в
Стародубской земле, начавшись, возможно, еще в конце августа,
продолжались до 4 сентября. На чьей стороне был успех? Польские
хроники приписывают его литовским воеводам, а наши летописи —
русским.
Подробный рассказ о событиях под Стародубом содержится в
ЛНЦ и Воскресенской летописи (далее — ВЛ); версия ВЛ повторена
— с единичными изменениями — в Царственной книге. Общая канва
рассказа сходна в Л Н Ц и ВЛ: «Андрей Немиров» (следует: Немиро­
вич) и другие литовские воеводы пришли под Стародуб, здесь они
были разбиты русским воеводой, в плен попал воевода Суходольский
и сколько-то пищальников. Различия же между летописными вер­
сиями, помимо датировки (в ЛНЦ —точная дата: 3 сентября, в ВЛ —
только месяц: «сентября»), следующие: во-первых, ЛНЦ упоминает
о сожжении литовцами старо дубского посада, ВЛ — нет; во-вторых,-
не совпадает имя победителя литовцев: по ВЛ, их разбил под стена­
ми города наместник кн. Ф. В. Овчина-Телепнев, согласно же ЛНЦ,
воевода кн. Александр Кашин выслал из города Андрея Левина «не
со многими людми», и тот побил литовцев и захватил пленных. На­
конец, в-третьих, приводятся разные цифры количества пленных:
8 или 50 — в разных списках ВЛ, 40 - в Л Н Ц 144. Сразу нужно отме­
тить, что цифры «8» и «50» не являются самостоятельными вариан­
тами, представляя собой, видимо, разночтение «и» (=8) и «н» (=50).
Противоположная версия содержится в белорусско-литовской
Евреиновской летописи. Здесь сообщается, что литовские воеводы
разбили трехтысячный отряд «Овчины» под Стародубом, «сам Ов­
чина утек», а многих взяли в плен145. Русские историки XIX в. ис­
ходили в своей трактовке событий из версий ВЛ и ЛНЦ, изобра­
жающих в выгодном свете действия русских воевод146.
Л. Коланковский сделал остроумную попытку согласовать все три
вышеприведенные версии: литовцы-таки побили Овчину, но А. Ле­
вин во время вылазки взял пленных, которых по возвращении в го­
род «из бегов» Овчина отослал к великому князю как свои тро-

Тихомиров М. Н. Русское летописание. М., 1979. С .170


ПСРЛ. Т. 34. С. 25
4 ПСРЛ. Т. 8. С. 287; Т. 13. С. 85; Т. 29. С. 14.
И6 ПСРЛ. Т. 35. С. 236.
Карамзин Н. М. История... Кн. 2. Т. 8. Стб. 16; Соловьев С. М. История...
Кн. 3. С. 393.

109-
М. М. Кром

феи!147 В этой трактовке механическое соединение противоречивых


известий сочетается с произвольным домыслом. Обратимся к другим
источникам.
Летний разряд 1534 г. называет в Стародубе с наместником
кн. Ф. В. Овчиной Оболенским воевод кн. И. А. Прозоровского и
кн. А. В. Кашина, причем в случае боевых действий («каково будет
дело») в городе надлежало быть А. Кашину, а «за городом»
И. Прозоровскому и Ф. Овчине148. Разряды подтверждают вероят­
ность участия Федора Овчины в стычке с литовцами, как и то, что в
городе мог находиться А. Кашин (он, по ЛНЦ, и выслал против ли­
товцев А. Левина), но остается необъяснимым умолчание Л Н Ц о
Ф . Овчине и И. Прозоровском.
Рассказ об этих событиях содержится и в польских хрониках —
Б. Ваповского (текст в этом месте частично утрачен) и воспроизво­
дящей ее почти дословно (в переводе с латыни на польский) «Поль­
ской хронике» Марцина и Иоахима Вельских 1597 г .149 Начало этого
известия дошло до нас только в пересказе «Польской хроники»
Вельских. Здесь говорится о битве возле Стародуба, в которой ли­
товцы «на голову» разбили московитов; московское войско вели «два
гетмана», один из них пал в бою, а другой150 живым попал в руки
литовцев; затем литовское войско пришло к Стародубу, спалило «го­
род» (= посад), а крепость, в которой был сильный гарнизон, взять
не смогло151. Соблазнительно, конечно, увидеть в «гетманах»
И. Прозоровского и Ф. Овчину, но последний, как мы увидим, и в
1535 г. был наместником в Стародубе, а И. Прозоровский, как и
А. Кашин, упоминается в полковых разрядах последующих лет152.
Зато известие хронистов о сожжении стародубского посада совпадает
с сообщением ЛНЦ.
Имеется еще один источник, повествующий об этих событиях, но
не введенный пока в научный оборот: это «память» гонцу
Ю. Юматову, отправленному 15 сентября 1534 г. в Крым153, — что
ему говорить, если его спросят, «приходили ли литовские люди к

147 Kolankowski. S. 127.


148 РК 1605. Т. 1. С. 248.
49 В «Хронике всего света» М. Вельского осенняя кампания 1534 г. не описыва­
ется: рассказ о «московской войне» начинается там с описания вторжения рус­
ского войска в Литву зимой 1535 г. ( Bielski, 1554. К. 302v.). Интересующий
нас эпизод появляется только в «Польской хронике» (на основе текста Вапов­
ского) — изданной в 1597 г. сыном М. Вельского, Иоахимом.
150 Отсюда возобновляется текст Ваповского.
151 Wapowski. Р. 251; Bielski, 1597. S. 571.
152 РК 1605. Т. 1. С. 259, 263.
153 РГАДА. Ф. 123. Кн. 8. Л. 82-82 об.

110
Стародубская война

Чернигову и на Стародубские места и что над ними учинили». В на­


казе сообщается о военных действиях под Черниговом и Стародубом.
0о поводу стародубских событий Юматову следовало говорить: «а на
стародубские места приходили, и воеводы государя нашего также
многих людей тут в земле побили, а иных многих переимали и гет­
мана желнерского Суходолского изымали, а с ним человек со сто
яселнер, а как пошли из стародубских мест, и на реке на Ипути го­
сударя нашего воеводы литовских людей дошед многих побили, а
иных поимали, и шатры и лошади у них многие поимали, а государя
нашего воеводы и люди, дал Бог, все поздорову»154. Разумеется, мо­
сковские дипломаты старались представить ход военных действий в
выгодном для себя свете, но обращает на себя внимание сходство
этой информации с версией официального летописания: возможно, у
них был общий источник — донесения-отписки воевод. К сообщае­
мому летописями «память» добавляет известие о том, что русские
воеводы (их имена не названы) преследовали отходивших со старо­
дубской украины литовцев и, догнав на р. Ипути, нанесли им пора­
жение.
Итак, имеющиеся в летописях расхождения относительно коли­
чества пленных, а также роли тех или иных воевод в событиях под
Стародубом устранить не удается. Что же касается разногласия рус­
ских и польско-литовских источников по поводу исхода этих собы­
тий, то оно легко объяснимо: видимо, ни той, ни другой стороне не
удалось добиться решающего успеха, но каждая сторона поспешила
объявить о своей победе, приводя в качестве доказательства количе­
ство пленных и иные трофеи. Все источники сходятся в том, что
пребывание литовцев в Стародубской земле было кратковременным,
для штурма крепости сил у них было слишком мало; реальные их
успехи свелись к опустошению волостей и, может быть, сожжению
посадов. Однако последнее уже не бесспорно: Постниковский лето­
писец, хорошо осведомленный в русско-литовских отношениях,
словно споря с кем-то, подчеркивает: «А стародубские и почапские
посады приказчики городовые, а не Литва сожгли»15:>.
Отступив от Стародуба, литовское войско подошло к Радогощу,
и здесь, по словам Б. Ваповского, «произошло удачное сражение с
наместником Северской крепости, тысяча (воинов) противника была
побита», затем с боем был взят и сожжен г. Радогощ, крепость тоже
была взята и «сравнена с землей»156. Согласно Евреиновской лето­

РГАДА. Ф . 123. Кн. 8. Л. 86-86 об.


" ПСРЛ. Т. 34. С. 25.
л Wapowski. Р. 251. Пересказ: Bielski, 1597. S. 571.

Ill
М М. Кром

писи, под Радогощем литовцы разбили войско князя Барбашина157,


Из сопоставления с приведенным текстом Ваповского можно предпо­
ложить, что воеводой «Северской крепости» был кн. Барбашин, с
которым и сразились литовцы. Действительно, по разрядам лета
1534 г., кн. И. И. Барбашик был наместником в Новгороде-
Северском. причем в случае «дела» с литовцами ему надлежало быть
«за городом», в поле158.
Мы располагаем ценным свидетельством о потерях населения Ра-
догоща — показаниями местного попа Степана, данными им литов­
скому воеводе Василию Чижу поздней осенью 1534 г. (этот документ
хранится сейчас в фонде Радзивиллов Архива древних актов в Вар­
шаве)159. По словам Степана, гонец из Москвы «переписывал, коль-
ко людей по городом згинуло», и «в одином Радогощи, коли его со­
жгли, не доискалися девети тисяч душ и двухсот и семьдесят душ без
трех» (то есть 9267 человек). Радогощ получил освобождение на 20
лет от всех налогов и повинностей.
По разному говорят источники о судьбе наместника Радогоща
Матфея Лыкова. Большинство летописей сообщает о том, что он сго­
рел в городе160, а детей и жену его увели в плен литовцы161, но По-
стниковский летописец утверждает, что Лыкова литовцы «с собою
свели»162. С. А. Морозов полагает, что здесь в Постниковский лето­
писец «вкралась... неточность», поскольку другие летописи согласо­
ванно говорят о гибели Лыкова, корректируя друг друга163. Однако
нужно учитывать специфику этого памятника, многие известия кото­
рого уникальны. Кроме того, свидетельство Постниковского летопис­
ца неожиданно находит подтверждение в хронике Ваповского (и вто­
рящей ей хронике Вельских): «наместник крепости (в Радогоще. —
М. К .) с женой и детьми попал в руки литовцев»164. Правда, в со­
ставленном в 1538 г. списке всех московских пленных в Литве (жи­
вых и к тому времени умерших) не упомянут ни сам Лыков, ни его
дети165.

157 ПСРЛ. Т. 35. С. 236.


158 РК 1605. Т. 1. С. 248-249.
159 Archiwum GI6wne Akt Dawnych, Archiwum Radziwittow (далее — AGAD AR).
II Suppl., sygn. 8(02). Благодарю И. Гралю, ознакомившего меня с этим доку­
ментом.
160 ПСРЛ. Т. 8. С. 287.
161 ПСРЛ. Т. 13. С. 66; Шмидт С. О. Продолжение хронографа редакции 1512 г.
//И сторический архив. Т. 7. М., 1951 (далее — Прод. хр. 1512). С. 286.
162 ПСРЛ. Т. 34. С. 25.
163 Морозов С. А. К изучению источников Постниковского и Пискаревского ле­
тописцев //Л етописи и хроники. 1984 г. М., 1984. С. 64-65.
m Wapowski. Р. 251; Bielski, 1597. S. 571.
165 РГАДА. Ф. 389. Он. 1. Кн. 7. Л. 1234-1245.

112
Стародубская война

Наконец, о судьбе Матфея Лыкова вспоминает А. М. Курбский,


рассказывая в «Истории о великом князе Московском» о казни ца­
рем его сына Михаила Лыкова. Рассказ Курбского перекликается в
этом месте со статьей ЛН Ц «О Радогоще»:

Курбский Летописец начала царства

«А тои-то Матфеи Лыков... «и идучи от Стародуба мимо Ра-


созжен, пострадал за отечество догощь, посад у города Радогоща
тогда, когда возвратишася от зажгли. И люди градъские на
Стародуба войско ляцкое и ли­ литовскых людей из града вы­
товское... Матфеи же той, видев, шли, а в граде тогда был намест­
иже не может избавлен быти ник Матфей Лыков и пострадал
град его, первие выпустил жену за благочестие крепце и от поса­
и детки свои в плен, потом не ду и город згорел, и наместник
хотяше сам видети взятья града во граде, а жену его и детей в
от супостатов... броняше стен полон взяли...»167.
градцких вкупе с народом, иже
производил созжен быти с ними,
нежели супостатом град здати.
Жена же и дети его отведены
быша яко пленники, до коро­
ля...»166.

При сравнении этих текстов видно, что рассказ Курбского, по


сравнению с летописным, не содержит никаких новых оригинальных
сведений, он лишь расцвечивает те же факты риторическими фигу­
рами (красочным описанием мужественного поведения Лыкова).
Причем в основе его рассказа лежит явно русский источник, по­
скольку литовцы здесь именуются «супостатами»; смена источника
происходит лишь с момента привода детей Лыкова к королю — тут
сразу меняется отношение к Литве: «кроль же, воистину яко сущии
святьщ христианский (!), повелел их питати не яко пленников, но
яко своих сущих»168. Из русских источников ближе всего по основ­
ной идее (страдание за отечество, за веру) к тексту Курбского под­
ходят приведенная статья ЛНЦ, сходны даже отдельные выражения.
50-е годы, когда создавался ЛНЦ, Курбский был близок ко двору

167 £ ° ЧИнения князя Курбского / / РИБ. Т. 31. СПб., 1914. Стб. 298.
.68 S S i V ' 13. С. 86.
wb. Т. 31. Стб. 298-299. Дети Лыкова, Михайло и Иван Лях (характерное
Р эвище!), вернулись позднее в Россию: в 1550-х годах они упоминаются на
с^Ужбе (РК 1598. С. 156, 159, 170).

113
М. М. Кром

и мог ознакомиться с этим памятником. Поэтому, на мой взгляд, рас­


сказ Курбского о гибели М. Лыкова нельзя считать еще одним само­
стоятельным свидетельством: это лишь переработка версии ЛНЦ.
Полагаю, что совпадающие известия Постниковского летописца и
польских хроник, более осведомленных в литовских делах по срав­
нению с официальными московскими летописями, заслуживают в
данном вопросе большего доверия.
Вернемся к рассмотрению хода военных действий на Северщине
в сентябре 1534 г. После сожжения Радогоща литовцы побывали под
Почепом, крепость не взяли169, «и постояв час, и прочь пошли»170.
По Евреиновской летописи, литовцы после этого «пошли во свою
землю... на Кричев», а согласно хронике Ваповского, литовское вой­
ско разделилось на две части: одна под командой «палатина Киев­
ского», то есть А. Немировича, пошла к Чернигову, а другая к Смо­
ленску'71. Та же последовательность событий — в русских
летописях; о стычке под Черниговом польские и литовские источники
не сообщают. В «памяти» гонцу Юматову сначала кратко сообщается
о черниговском деле, а потом о столкновении под Стародубом; здесь
сказано, что «воеводы... и наместники из Стародуба и из Новагорода
из Северского к Чернигову пришед, да людей у них (литовцев. —
М. К .) многих побили, а иных переимали, и иные люди от того часа
того проч отошли»172. Летописи рассказывают, как воевода А. Неми­
р о в и ч ), придя «съ многими людми и с нарядом» к Чернигову, без­
успешно пытался взять крепость, и как после удачной ночной вылаз­
ки, произведенной по приказу воеводы Ф. С. Мезецкого, на утро
следующего дни литовцы отступили от города173.
Когда произошла стычка под Черниговом? Во всяком случае, до
15 сентября (дата отправки Юматова в Крым), но можно попытаться
уточнить дату этих событий. В Постниковском летописце после со­
общения об уходе литовцев «из земли лета 7043-го сентября 4 день»
сказано: «Того же лета в пяток приходили в Чернигов литва и к
Смоленску. И в Рославле литва посады же пожгли, а нараньи в су-
боту побегли»174. В первой половине сентября 1534 г. пятница при­
ходилась на 4-е и 11-е числа; поскольку предыдущее сообщение на­
чинается со слов «того же лета в пяток», то вряд ли здесь имеется в
виду пятница 4 сентября. Кроме того, согласно другим летописям, и

169 ПСРЛ. Т. 35. С. 236.


170 ПСРЛ. Т. 13. С. 86.
171 ПСРЛ. Т. 35. С. 236; Wapowski.Р. 251.
172 РГАДА. Ф. 123. Кн. 8. Л. 86.
173 ПСРЛ. Т. 8. С. 287; Т. 13. С. 87; Т. 29. С. 14.
174 ПСРЛ. Т. 34. С. 25.

114
Стародубская война

Стародубу (3 сентября, по ЛН Ц ), и к Чернигову приходил один и


т0т же воевода А. Немирович — за один день он не мог дойти с вой­
ском от Стародуба до Чернигова (150 км — по современной карте).
Литовцы отступили от Чернигова «на утро», «на утренней зари», а
Постниковский летописец уточняет: «наранъи в суботу»175. Значит,
если данное предположение верно, литовцы стояли у Чернигова 11 -
\2 сентября.
Последний эпизод осенней кампании был связан со Смоленском.
Согласно ЛНЦ, 13 сентября на смоленские «места» пришел воевода
«Александр Вишеньский»176 (следует: Иван Вишневецкий). В «па­
мяти» Юматову даже не предусмотрен вопрос о приходе литовцев
под Смоленск: вероятно, накануне его отъезда из Москвы 15 сентяб­
ря в столице еще не успели получить об этом известия. Придворный
врач королевы Боны, Джованни Валентино, в послании герцогу
Мантуанскому от 12 октября 1534 г. описал успехи литовских войск:
12-тысячный отряд во главе с кн. Слуцким, палатином Киевским (то
есть Немировичем. — М. К .) и другими воеводами, разбив два мос­
ковских отряда под Стародубом, двинулся оттуда по направлению к
Смоленску и, обойдя его, углубился на 30 миль в землю неприятеля;
опустошая ее и беря пленных; на обратном пути это войско встрети­
лось со свежим 8-тысячным литовским отрядом, разбившим 4 тыс.
«московитов» и занявшим смоленскую землю, которая склонялась на
сторону короля, но, поскольку трудно было бы удержать ее зимой
без прикрытия 10-тысячной армии, (этот отряд) ограничился лишь
опустошением территории177. Возможно, упоминаемый Валентино 8-
тысячный отряд и был отрядом И. Вишневецкого. Ваповский сдер­
жаннее говорит об успехах литовцев: под Смоленском они несколько
раз удачно сразились с противником в небольших стычках; «город
Смоленск литовцы сожгли, а смоленскую крепость на другом берегу
Днепра, в которой был сильнейший гарнизон, взять не пытались»178.
Этот рассказ согласуется с донесением гетмана Ю. Радзивилла коро­
лю: войско князей А. Коширского и И. М. Вишневецкого, придя под
Смоленск, «немало места Смоленского выжьгли и гумна и инших
селъ того неприятеля нашого Московского около Смоленска много
попали ([), выпустошили и множство людей побили, а инших живых
поимали», после чего они вместе с А. Немировичем и В. Чижом вер­
нулись к своим179.
175
176
ПСРЛ. Т. 8. С. 287; Т. 13. С. 87; Т. 34. С. 25
3 ПСРЛ. Т. 13. С. 87. В Царственной книге исправлено: «Вишневецский»
(ПСРЛ.
ПСРЛ. Т. 13. Ч. 2. СПб..
СПб., 1906. С. 421).(
421).
178 АТ. Т. Р. ---------
Т - X V I/2. № 532. ~ 278-279
Wapowski. Р. 251.
179 РНБ ОР. Ф. 293. Д. 92. Л. 1.

115
М. М. Кром

Известия русских летописей не противоречат, а скорее дополня­


ют сведения польских и литовских источников. Согласно Воскресен­
ской летописи, литовцы «посад были зажгли», но наместник князь
Н. В. Оболенский выслал против них «детей боярских многых», ко­
торые «посаду им жечь не дали и отбили их от города»180. Видимо,
Смоленск успел получить подкрепления: в вылазке, по Воскресен­
ской летописи, участвовали дети боярские многие «Московские зем­
ли» и «смолняне»181. О присылке подкрепления прямо говорит
ЛНЦ, связывая с ней отход литовских войск: последние, «сведав,
что великого князя воеводы идут против их, ...не дождав воевод,
поидоша с украины великого князя и с пленом»182. Такое объяснение
выглядит убедительнее, чем то, которое дает Ваповский, мотиви­
рующий отход литовцев «приближением зимы»183.
Каковы же итоги сентябрьской кампании? В Литве и Польше ее
считали успешной: епископ П. Томицкий даже распорядился испол­
нить в краковских костелах «Тебя, бога, хвалим» по случаю этой
победы184. Литовцы опустошили обширную территорию, увели нема­
ло пленных. Однако они не закрепились на занятых землях, не взя­
ли ни одной сильной крепости (не считая небольшого Радогоща).
Причем, судя по избранной литовцами тактике (опустошительные
рейды нескольких небольших отрядов), занятие крепостей и не вхо­
дило в их планы. На что же тогда они рассчитывали? Вероятно,
опустошением западных русских земель виленские политики надея­
лись запугать Москву, продиктовать ей свои условия мира. В октяб­
ре-ноябре 1534 г. Сигизмунд и его советники не раз высказывали
мысль о том, что после понесенных поражений «московиты» быстро
пойдут на заключение мира на выгодных для Великого княжества
условиях185. За этими планами стояла уверенность, что Москва, раз­
дираемая распрями, слаба, — в чем особенно старались уверить ко­
роля беглецы С. Вельский и И. Ляцкий, побуждая его к энергичному
ведению войны и гарантируя победу186. Очень скоро литовскому
правительству пришлось убедиться в иллюзорности подобных расче­
тов. Между тем 19 сентября 1534 г. король, после совещания с пана-
ми-радой, послал гетману Радзивиллу приказ распустить на Покров

180 ПСРЛ. Т. 8. С. 287.


181 Там же.
182 ПСРЛ. Т. 13. С. 86.
183 Wapowski. Р. 251.
184 АТ. Т. X V I/2. № 508. Р. 226.
183 Ibid. № 508, 512. 566. Р. 227, 231, 339-340.
186 Ibid. № 496 566. Р. 207, 339.

/
116
Стародубская война

ень (1 октября) войско, оставив только 3 тыс. чел. для охраны по­
крепостей187, что и было выполнено188.
г р ан и ч н ы х

В то время, как в Вильне считали уже кампанию 1534 г. закон­


ченной, неожиданно состоялся ответный поход русских воевод в ли­
товскую Белоруссию — под Полоцк и Витебск. Этот поход был ор­
ганизован, вероятно, не в центре, а местными воеводами: в разрядах
он не значится. Согласно Псковской I летописи, в нем участвовали:
псковский наместник Д. Воронцов, луцкий наместник кн. И. Палец-
кий «и иные воеводы с новгородцкою силою и псковскою»; они
«плениша землю Литовскую на 300 верст» и благополучно возврати­
лись189■ Евреиновская летопись добавляет к этим сведениям, что мо­
сковские воеводы, ходившие к Полоцку и Витебску, «от Долгинова
воротилися, все повоевали, а городом ничего не учинили»; воевода
кн. И. Шуйский, оторвавшись от своих, совершил рейд к Витебску,
в погоню за ним литовцы отправили отряд, но не догнали190. Н ако­
нец, у польских хронистов находим краткое известие о том, что едва
литовское войско было распущено по домам, как на Двине неожи­
данно появилась тысяча московских всадников, которые сожгли П о­
лоцк и Витебск (посады. — М. К .) с окрестными селами и верну­
лись обратно191. Эти три известия взаимно дополняют друг друга.
Опустошительный рейд псковских и новгородских воевод по Витеб­
ской и Полоцкой землям стал прелюдией к большому походу рус­
ских воевод в Литву зимой 1535 г., он никак не свидетельствовал о
стремлении Москвы к миру, на что так рассчитывали правящие кру­
ги Великого княжества.
Осенью 1534 - весной 1535 г. произошли важные изменения в
международной обстановке Восточной Европы, что не могло не по­
влиять и на русско-литовские отношения. Как уже отмечено выше, к
осени 1534 г. наметились позитивные сдвиги во внешнеполитическом
положении Русского государства (союз с Ислам-Гиреем, с молдав­
ским воеводой Петром). Союзник Москвы Ислам-Гирей оказал ей
военную поддержку: в середине октября 10-тысячное крымское вой­
ско опустошило Подолию и Волынь, уведя с собой 15 тыс. плен­
ных192. Русское правительство стремилось укрепить антилитовский

РНБ ОР. Ф. 293. Д. 91. Л. 1-3; Д. 93. Л. 1-1 об.


“ Там же. Д. 95. Л. 1. См. также: АТ. Т. X V I/2 . Р. 230. й
ion Псковские летописи (далее: ПЛ). Вып. I. М.; Л., 1941. С. 106.
", ПСРЛ. Т. 35. С. 236.
Z Wapowski. Р. 251; Bielski, 1597. S. 571.
Wapowski. P. 255; Pociecha W. Kr61owa Bona. T. 3. S. 125.

117,
М. М. Кром

союз с Исламом; отправленный в Крым в декабре 1534 г. посол


В. Мезецкий должен был предложить хану: «на того нашего недруга
на литовского был бы еси с нами заодин»193. В январе 1535 г. хан­
ский посол привез в Москву шертную грамоту Ислам-Гирея194. Си-
гизмунд опасался также совместных действий России и Молдавии195.
Обе стороны вели упорную дипломатическую борьбу за союзников.
В октябре 1534 г. в Вильне шли переговоры с ливонскими послами
об оказании Литве помощи против России196, однако в марте сле­
дующего года ливонское посольство прибыло в Москву для продле­
ния перемирия, что вызвало недовольство Сигизмунда197. Москву
беспокоила возможность заключения польско-шведского союза198, но
в январе 1535 г. шведские послы приехали в Москву для возобнов­
ления перемирия199.
В целом, если не считать очередного набега казанцев на восточ­
ную «украину»200, внешнеполитическое положение Русского государ­
ства в начале 1535 г. было благоприятным. В этой обстановке состо­
ялся большой поход русских войск в пределы Великого княжества
Литовского. Решение о посылке воевод в Литву было принято в но­
ябре 1534 г. на заседании боярской думы с участием митрополита
Даниила. Подробный рассказ об этом помещен в Воскресенской ле­
тописи: Иван IV и его мать Елена изложили митрополиту «королевы
неправды» (посылка королем своих воевод «на христианство», «на­
ведение» татар и пролитие «крови христианской»), за которые они
решили послать воевод воевать литовские земли; в ответной речи
митрополит благословил поход: «зачинающего рать погубляется, а в
правде бог помощник»201. Итак, поход был решен и освящен как бо­
гоугодное дело, восстановление нарушенной королем «правды». Ко­
гда же начался поход?
По Воскресенской летописи, главный корпус армии во главе с
кн. М. В. Горбатым покинул столицу 28 ноября, та же дата — в
ЛНЦ, а в Александро-Невской летописи и Царственной книге здесь
внесена поправка: дата изменена на 28 октября202. Разряды датируют

193 РГАДА. Ф. 123. Кн. 8. Л. 119.


194 Кузнецов А. Б. Дипломатическая борьба... С. 91.
195 Гонца Г. В. Возобновление молдавско-русского военно-политического союза...
С 18
196 АТ. Т. X V I/2. № 542. Р. 297.
197 ПСРЛ. Т. 29. С. 17;. № 172. Р. 251-252.
198 АТ. Т. XVII. № 118. Р. 150.
199 ПСРЛ. Т. 29. С. 16.
200 Прод. хр. 1512. С. 286.
201 ПСРЛ. Т. 8. С. 287-288; Т. 13. Ч. 2. С. 421-422.
202 ПСРЛ. Т. 8. С. 288; Т. 13. С. 87, 421; Т.29.С. 129.

118
Стародубская война

начало похода декабрем, а краткая их редакция относит выступление


московских воевод к ноябрю, а новгородских — к декабрю203. Воло­
годско-Пермская летопись относит выступление в поход к январю
(1535 г.); Постниковский летописец говорит, что воеводы ходили в
Литву «в великий мясоед», то есть после 25 декабря и до маслени­
ц ы 2 0 4 . Ценным является указание новгородских летописей, что по­

сы лка воевод имела место в «Филипов пост»205, то есть после 14 но­


ября и до 25 декабря. Итак, дата Воскресенской летописи и ЛН Ц
(28 ноября) согласуется с показаниями других источников, а позд­
н ей ш у ю поправку Царственной книги следует признать недостовер­
ной. Таким образом, московское'войско выступило в поход 28 нояб­
ря. Новгородские же воеводы отправились позднее, в декабре: в этом
месяце Иван IV и митрополит прислали новгородскому архиепископу
распоряжение: благословить новгородское воинство и приехать в
Москву «о духовных и о земских делех»; на Рождество Христово
(25 декабря) архиепископ в Софийском соборе благословил намест­
ника кн. Б. И. Горбатого «на государево дело», второй наместник
М. С. Воронцов остался в Новгороде «беречи государева дела»206.
В походе участвовали три отдельных корпуса; 1) «московские
воеводы» во главе с кн. М. В. Горбатым-Кислым пошли из Можай­
ска; 2) «ноугородкие воеводы» во главе с кн. Б. И. Горбатым — из
Новгорода и Пскова; 3) из Стародуба — рать во главе со стародуб-
ским наместником кн. Ф. В. Овчиной-Телепневым. Разряды зафик­
сировали имена всех воевод, участвовавших в походе207.
Для ведения военных действий московская и новгородская рати
должны были соединиться: об этом воеводам было сообщено в специ­
альном наказе, присланном с дьяком А. Ф . Курицыным208. Старо-
дубский отряд действовал самостоятельно. Отправившееся в Литву
воинство было весьма пестрым по составу: наряду с московскими
(дворовыми и городовыми) детьми боярскими, помещиками новго­
родскими, псковскими, торопецкими, лучанами, ржевичами209 —
шли и городецкие татары, «черемиса да чювашене гогулене»210, а
также «иные, что на лыжах ходять, да мордвичи Резаньские земли,

РК 1605. Т. 1. С. 249, ср.: РК 1598. С. 85-86.


205 £ СРЛ- т - 26- М.; Л., 1959. С. 316; Т. 34. С. 25.
2ов ? СРЛ- Т. 4. Ч. 1. Вып. 3. Л., 1929. С. 567; Т. 6. СПб., 1853. С. 293.
* ПСРЛ. Т. 6. С. 294.

К 1598. С. 86; Зимин А. А. Краткие летописцы XV-XVI вв. / / Историче


СКий аРхив. Кн. 5. М.; Л., 1950 (далее - Кр. лет). С. 13.

119
М. М. Кром

и вся земля Московская государева область»211. Упоминание лыжни­


ков среди участников похода не случайно: были «тогда снеги и мра-
зы велики»212. И Ваповский отметил в своей хронике, что «неснос­
ная зима и очень глубокий снег нисколько не устрашили»
московитов213.
Какова была численность вторгшихся в Литву русских войск?
Псковский летописец отметил: «а мню всех 150000 силы», а по оцен­
ке Постниковского летописца — «тмочисленые люди»214. Если это и
преувеличение, то небольшое. Наблюдатели в Польше и Литве оце­
нивали численность одной только псково-новгородской рати, дейст­
вовавшей под Полоцком и Витебском, в 20 и даже 40 тысяч215. Мы
располагаем также свидетельством участника этого похода, луцкого
помещика Василия Иванова сына Хрущова, попавшего позднее в
плен к литовцам. По его словам, «того войска новгородского и
псковского было с князем Борисом Горбатым пятьдесят тисяч»216.
Согласно разрядам, в экспедиции должны были участвовать 24 вое­
воды (по 10 — в московской и новгородской ратях, 4 воеводы — в
стародубской)217. Следовательно, если псково-новгородская рать при
10 воеводах составляла 40-50 тыс., то все воинство вполне могло на­
считывать порядка 120 тыс. чел. (в среднем — по 5 тыс. на одного
воеводу).
Новгородская и московская рати вступили в Литву соответствен­
но от Опочки и от смоленского рубежа; согласно разрядам, это про­
изошло 3 февраля218. Псковские и новгородские воеводы опустошили
окрестности Полоцка, Витебска, Бряславля; по Вологодско-Пермской
летописи, их отряды воевали даже в окрестностях Вильна, сами же
воеводы кн. Б. И. Горбатый «с товарищи» стояли в 50 верстах от
литовской столицы, в селе Воибровичи, затем они пошли на соедине­
ние с «московской» ратью219. Эти летописные данные полностью со­
гласуются с той информацией, которой в начале марта располагал
находившийся в Вильне Н. Нипшиц220. О действиях северной рус­
ской рати говорит и Ваповский, прослеживая ее маршрут: Полоцк-

211 ПЛ. Вып. 1. С. 106.


212 ПЛ. Вып. 2. М., 1955. С. 228.
213 Wapowski. Р. 255.
214 ПЛ. Вып.2. С. 228; ПСРЛ. Т. 34. С. 25.
215 АТ. Т. XVII. № 8 6 , 139. Р. 113, 197.
216 РНБ ОР. Ф. 293. Д. 57. Л. 1.
2,7 РК 1605. Т. 1. С. 249-251.
218 ПСРЛ. Т. 8 . С.288; Т. 13. С. 8 8 ; РК 1598. С. 8 6 .
219 ПСРЛ. Т. 8 . С.288; Т. 13. С. 8 8 ; Т. 26. С. 316.
220 АТ. Т. XVII. № 139. Р. 197.

120
Стародубская война

-j-eM временем «московские» воеводы во главе с


К о я с л а в л ь - В и л ь н о 2 2 1 .

М- В. Горбатым воевали Дубровну, Оршу, Друцк и другие мес-


КН
222 Воеводы северной и центральной ратей сошлись в соборное
та:
о с к р е с е н ь е 223, которое в 1535 г. пришлось на 14 февраля224. Причем
В'
эТу встречу не следует понимать как слияние двух корпусов: упомя-
нутый выше В. Н. Хрущов, шедший тогда в рядах новгородской ра­
ти прямо говорил, что московского войска «не видал», поскольку
«тое войско московское з войском новгородским не злучалося, одно
ж Воеводы ся зъежчали»225. Место этого съезда воевод для коорди­
н ац и и действий войск в источниках определяется по-разному: с. Го­
лу бичи, с. Бобыничи или Молодечно226; по-разному указывается и
расстояние, на которое объединенное русское войско подошло к
В и л ь н е (от 15 до 50 верст). Чтобы внести ясность, привлечем еще
один источник — «память» Даниилу Загрязскому, отправленному в
Крым 8 марта 1535 г., вскоре после возвращения воевод из Литвы.
Рассказ об успехах русских воевод в наказе послу обнаруживает
удивительное сходство с текстом ЛНЦ. Вот как описываются дейст­
вия центральной рати в обоих источниках:

«Память» Д. Загрязскому: Летописец начала царства:

«И милостью божию те на­ «Посланные воеводы с Мо­


ши воеводы воевали от сквы начаша въевати от...
Смоленска Дубровну, Ор­ Смоленьского рубежа коро­
шу, Друческ, Борисово, леву державу: Дубровну,
Прихабы, Соколин, Бобы­ Оршу, Друческ, Борисово,
ничи, Лучею, Чюдно, Бы- Прихабы, Соколин, Бобы­
ковичи да Заборовье, Со- ничи, Заборовие, Сорицу,
рицу, Свеино, Воибровичи, Свеси, Новой, Буровичи и
Голубичи, Выдрею, Долца, иные городы, и пришли в
Долгиновичи и иные горо- Молодечну... »228.
ды и пришли в Молодеч-
ну»227.

’ Wapowski. Р. 256.
ПСРЛ. Т. 8 . С. 288; Т. 13. С. 88.

224 г С Р Л Т ' 26 С ■ Э16'


Соборное воскресенье — за 42 дня до Пасхи, которая в 1535 г. была 28 марта
2?У^ронштейн А. П., Кияшко В. Я. Хронология. Прил. За. С. 173).
РЫБ ОР. ф . 293. Д. 57. Л. 1-1 об.
227 пг л - Т - 26- с - 316: т - 29- с - !5; РК 1605. Т. 1. С. 251.
228 п г ^ , Л ф 1 2 3- Кн. 8 . Л. 178.
НСРЛ. Т. 13. С. 8 8 ; Т. 29. С. 15.

121
М. М. Кром

В обоих источниках перечислены одни и те же пункты, в том же


порядке, с той лишь разницей, что в ЛНЦ, по сравнению с «памя­
тью», ряд городов пропущен, а некоторые названия искажены («Н о­
вой, Буровичи» вместо правильного «Воибровичи»), К этому надо
добавить, что и перечень мест, которые воевали новгородские воево­
ды, идентичен в «памяти» и ЛНЦ, а также в разрядах229. Можно
предположить, что все эти тексты восходят к одному источнику раз­
рядного происхождения: возможно, к тому донесению воевод, кото­
рое они прислали в Москву 5 марта по возвращении из похода230.
В таком случае понятно, что «память» Д. Загрязскому, данная ему
накануне его отъезда 8 марта, была составлена «по горячим следам»
и поэтому сохранила наиболее полный перечень мест, которые воева­
ли русские воеводы; позднее же, при составлении ЛНЦ, этот список
подвергся сокращению.
Наконец, и в «памяти», и в ЛН Ц местом соединения московских
и новгородских воевод названа Молодечна, сходно описано и стояние
под Вильной:

«Память» Д. Загрязскому: Летописец начала царства:

«И в Молодечне воеводы И сошлися великого князя


наши ноугородцкие со- воеводы во едино место в
ш лис(я) с нашими воевода­ Молодечну и, воевав Моло-
ми, которые шли от Смо­ дечну, пошли к Вильне и
ленска и, зшедшись, наши стали от Вилной за четыре-
воеводы шли и воевали го­ десят верст, а людей... вое­
роды и места к Вильне и, воды розослали воевати
пришед, сами стояли за со­ около Вилны, и люди вели­
рок верст от Вилны и лю­ кого государя воевали от
дей нашых посылали воева- Вилны за пятнатцать
ти, и нашы люди воевали от верст»232.
Вилны за дватцат верст, а
иные за пятнатцать
верст»231.

Эти данные позволяют уточнить ряд моментов. Во-первых, мож­


но полагать, что центром соединения московской и новгородской ра-

229 ПСРЛ. Т. 13. С. 8 8 ; Т. 29. С. 15; РГАДА, Ф. 123. Кн. 8. Л. 178; РК 1605.
Т. 1. С. 250.
230 РК. 1605. Т. 1. 251.
231 РГАДА. Ф. 123. Кн. 8 . Л. 178-178 об.
232 ПСРЛ. Т. 13. С. 88-89.

122
Стародубская война

тей, где сошлись главные воеводы, была Молодечна, но, поскольку


соединение должно было происходить по полкам (большого с боль-
щим, передового с передовым и т. п.233), а разные полки размеща­
лись, очевидно, в разных селах, это и вызвало разноголосицу в ис­
точниках. Во-вторых, проясняется вопрос о расстоянии, на которое
русские воеводы подошли к литовской столице: «большие» воеводы
стояли в 40 верстах от нее, а в непосредственной близости от Вильны
действовали «легкие» воеводы, подходя к столице на 15-20 верст.
Поскольку посполитое рушение было осенью распущено, Литва
оказалась беззащитной перед этим вторжением. Получив от погра­
ничных наместников известия о приближении московских войск, Си­
гизмунд первого февраля 1535 г. разослал по поветам листы, «абы
на службу земъекую ехали против Москвы»; король велел своим
подданным «жадного року не ожидаючы», сразу по получении этого
королевского листа ехать к месту сбора — Молодечне, под начало
гетмана Ю. Радзивилла234. Но напрасно гетман с панами-радой ожи­
дали ополчения в Молодечне — шляхта на службу не ехала, не по­
могали и угрозы короля, а тем временем литовские владения терпели
все больший урон от неприятеля235. Ваповский пишет, что московиты
«направились бы прямо к Вильне, если бы присутствие (там) короля
Сигизмунда не отвратило их от столь дерзкого замысла»; король,
после того как «литовцы были призваны к оружию», послал семь
тысяч всадников236 против московитов; последние, однако, благопо­
лучно успели достичь своих рубежей, прежде чем литовцы попыта­
лись преградить им путь237. Поэтому ЛН Ц мог с полным правом
констатировать: «а король бе тогда в Вильне и не успе ничтоже»238.
Московские и новгородские воеводы вышли из литовских владений
на Опочку первого марта239.
Третья рать, во главе с кн. Ф. В. Овчиной-Оболенским, вышла
из Стародуба в ноябре 1534 г. и, вступив 5 февраля в литовские
пределы, «повоевала» города от Речицы, Свислочи, Чернобыля поч­
ти до самого «Новагородка литовского»240. Речицкий державца кн.

РК 1598. С. 8 6 .
233
РГАДА. Ф. 389. On. 1. Кн. 227. Л. 252, 254-254 об.
234
™ Там же. Л. 255-256.
Н. Нипшиц в письме из Вильна от 3 марта 1535 г. упоминал о собранном шес­
титысячном войске, остававшемся в бездействии (АТ. Т. XVII. № 139. Р. 198).
™ Wapowski. Р. 256; Bielski, 1597. S. 573.
ПСРЛ. Т. 13. С. 8 8 .
ПСРЛ. Т. 8 . С. 288; Т. 13. С. 89; Т. 26. С. 316. Сын боярский с Лук Иван
Ерышкин вспоминал позднее о «великом жаловании», розданном всем участ­
никам похода (РНБ ОР. Ф. 293. Д. 56. Л. 1 об.).
РК 1605. Т. 1. С. 251-252; РГАДА. Ф. 123. Кн. 8 . Л. 178 о6.-179.

123
М. М. Кром

А. М. Вишневецкий жаловался позднее королю, что московиты


«многии шкоды там поделали: люди побрали и в полон повели и вси
статки и маетности их розобрали и к великому впаду привели, ... за
которою ж сказою и въпадом тот замок (Речица. — М. К .) и волость
наша на долгий час поправитися не можеть»241. 23 февраля старо-
дубская рать вернулась к Чернигову242.
Каковы были итоги зимнего похода в Литву? Воеводы вернулись
с большим «полоном» ( «наполнися земля вся Руская полону литов­
ского»243), оставив за собой сожженные села и посады, но не удер­
жав ни пяди земли. Это был именно ответ на подобный же набег ли­
товцев. Но от последнего он отличался своим масштабом: кампания
осени 1534 г. представляла собой серию налетов на пограничные
земли и крепости, русские же воеводы зимой 1535 г. дошли, не
встречая сопротивления, до самой столицы Великого княжества Ли­
товского — это был грозный симптом упадка былой военной мощи
литовской державы. По словам Карамзина, лишь «государственная
слабость Литвы объясняет для нас возможность таких истребитель­
ных воинских прогулок»244.

4. Летняя кампания 1535 г.

Зимний поход русских воевод произвел сильнейшее впечатление


в Литве и Польше. Польские государственные деятели спешили вы­
разить соболезнование литовским вельможам245. Следы февральского
опустошения давали себя знать еще много месяцев спустя. В апреле-
мае 1535 г. король выдал несколько подтвердительных грамот по­
лоцким землевладельцам, пострадавшим во время московского втор­
жения246. 9 мая по просьбе речицкого державцы, жаловавшегося на
недавнее разорение его волости неприятелем, король освободил Ре-
чицкую волость от дани сроком на три года247. Нападение казаков
черкасского старосты Остафия Дашкевича в марте 1535 г. на москов­
ские украины248 выглядело булавочным уколом по сравнению с зим­
ним походом русских войск.

241 РГАДА. Ф. 389. On. 1. Кн. 17. Л. 584.


242 РК 1598. С. 87; РК 1605. Т. 1. С. 252.
243 ПЛ. Вып. 1. С. 106.
244 Карамзин Н. М. История... Кн. 2. Т. 8 . Стб. 17 (подчеркнуто Н. М. Карам­
зиным).
245 АТ. Т. XVII. № 134, 190. Р. 189, 272.
246 РГАДА. Ф. 389. On. 1. Кн. 17. Л. 578, 582 об.-583.
247 Там же. Л. 584-585.
248 АТ. Т. XVII. N° 233, 235. Р. 323, 326; Bielski, 1597. S. 573.
Стародубская война

февральские события побудили литовское правительство уско­


р ь подготовку к новой антимосковской кампании, начатую еще в
^онце 1534 г. Для изыскания необходимых средств король 20 ноября
1534 г. разослал по Великому княжеству распоряжения о повышении
пазмера серебщины249. Н о главный расчет делался на военную по­
мощь союзного государства — Польши. 10 ноября 1534 г. открылся
коронный сейм в Петркуве; на него прибыли литовские послы с
просьбой о помощи в кампании будущего года. Поляки решили по­
слать на подмогу Литве 1000 конных и 500 пехотинцев (во главе с
Андреем Гуркой); кроме того на литовские средства вербовали наем­
ников в Польше — эти войска должен был возглавить прославлен­
ный полководец, коронный гетман Ян Тарновский250. Общее количе­
ство польских войск, отправленных в Литву, составило, по
Ваповскому, 7 тыс. человек251. Приняв командование над ними, Ян
Тарновский 8 мая 1535 г. прибыл в Вильно, где ему была устроена
торжественная встреча; несколько позднее туда же подошел А. Гурка
со своим отрядом252. Затем польский корпус двинулся на соединение
с литовским войском, которое к 23 мая должно было собраться у
Друцка253. Однако литовцы заставили себя долго ждать.
Направление будущего похода было определено заранее: в по­
сланиях наместникам Пропойска и Чичерска и другим пограничным
державцам от 3 июня 1535 г. король сообщал о посылке воевод «на
Северу» — «замков наших отчизных Северских добывати», первым
из которых должен был стать Гомель: наместникам предписывалось
сразу по взятии этой крепости прислать туда плотников для строи­
тельства в Гомеле укреплений254. Между тем литовский гетман Юрий
Радзивилл, номинально считавшийся главнокомандующим польско-
литовскими силами в предстоящей кампании255, в поход не спешил.
14 июня 1535 г. Н. Грабиа писал из Вильна одному из своих коррес­
пондентов, что наемные польские войска под командой Тарновского
ожидают близ московской граница (в Речице. — М. К .), пока собе­

«п Любавский М. К. Литовско-русский сейм. С. 266 и прил. № 14. С. 25-31.


АТ. Т. XVII. № 2. Р. 6 ; Kolankowski. S. 132-134; Dworzaczek W. Hetman Jan
Tarnowski. S. 72-73.
j” Wapowski. P. 256.
Et'E. Т. XXXV. 1975. № 426. P. 107; Dworzaczek W. Hetman Jan Tarnowski.
2 ?Q
S. 74.
2 AT. Т. XVII. № 297. P. 394.
АЗР. T. 2. № 183. C. 336; РНБ OP. Ф. 293. Д. 99, 101, 103-105.
П. Томицкий в письме от 12 июня 1535 г. хвалил Тарновского за то, что тот
Разделил командование с Радзивиллом: все равно решение останется за ним
<АТ. Т. XVII. № 230. Р. 318-319).

125
М. М. Кром

рутся литовские паны и шляхта256. Еще 20 июня Ольбрахт Гаштольд


осведомлялся у Ю. Радзивилла: «которого часу ваша милость маете
до Речицы приехати»257. Когда же в июне гетман, наконец, появился
в Речице — месте соединения польского и литовского отрядов — То
«войска нашего Великого князства никого там не нашол, одно в Ре­
чицы наехал князя Ивана Михайловича Вишневского з братьею
его», и потом Радзивилл (как он докладывал позднее королю) «для
того омешкал в Речицы две недели, ожидаючи войска нашого», а
многие уже после смотра приезжали258. Начало боевых действий за­
тянулось до июля.
Литовские дипломаты проявили большую оперативность, чем
полководцы. Их главной задачей был раскол русско-крымского сою­
за. Еще весной 1535 г. этот союз казался прочным. Отправленный
8 марта 1535 г. в Крым Д. Загрязский вез Ислам-Гирею предложе­
ние «на короля быть заодин»259; 2 августа он вернулся в Москву в
сопровождении Исламова гонца, привезшего шертную грамоту хана.
Грамота предусматривала оказание Исламом помощи Ивану IV про­
тив «вобчего нашэго недруга... Литовского» и содержало клятвенное
обещание хана «не воевати» русских земель260. Однако начавшийся в
августе крымский набег на Рязань261 показал истинную цену этих
обещаний. На самом деле Ислам-Гирей давно вел двойную игру:
принимая московских послов, он одновременно не прерывал перего­
воров с королем. 15 апреля 1535 г. в Крым был отправлен литовский
посол В. Тишкевич, который должен был от имени Сигизмунда заве­
рить и Сахиб-Гирея, и Ислама в дружбе, посулить обоим большие
поминки и призвать к походу на великого князя московского262.
Усилия литовской дипломатии не пропали даром: отпустив москов­
ского посла Д. Загрязского, хан вскоре послал мурз на рязанские
украины — «литовьскым людем на помощь», по словам ЛН Ц 263. По­
зиция Крыма оказала значительное влияние на ход русско-литовской
войны летом 1535 г.
Между тем военные приготовления Литвы не остались незаме­
ченными: в Москве была получена информация о том, что король

256 АТ. Т. XVII. № 346. Р. 446.


257 РНБ ОР. Ф. 293. Д. 6 6 . Л. 1 об.
258 Там же. Д. 109. Л. 1.
259 РГАДА. Ф. 123. Кн. 8 . Л. 196.
260 ПСРЛ. Т. 13. С. 96; Дашков Ф. Памятники дипломатических сношений
Крымского ханства с Московским государством в XVI и XVII вв., хранящиеся
в Московском главном архиве МИД. Симферополь, 1891. X? 24. С. 23.
26* ПСРЛ. Т. 13. С. 37.
262 РГАДА. Ф. 389. On. 1. Кн. 15. Л. 209-217 об.
263 ПСРЛ. Т. 13. С. 97.

126
Стародубская война

обирает большое войско для похода «на Смоленьскые места»264, и


павительство Ивана IV решило нанести упреждающий удар. На з а ­
сед а н и и боярской думы было принято решение о посылке воевод в
Дитву; согласно летописям и разрядам, поход начался 20 июня265,
g п о х о д е участвовали два корпуса: один, во главе с кн. В. В. Шуй­
ским, пошел в Литву от смоленского рубежа, а другой, во главе с кн.
g И- Горбатым, — от Опочки266. Эта экспедиция по размаху значи­
тел ьн о уступала зимней кампании: согласно разрядам, в рати
кн. В. В. Шуйского было 14 воевод и служилые татары, а в новго­
родской рати — трое воевод267. Зато крупные силы были сосредото­
чены на южной украине. Так, в разряде от 17 июля только в Колом­
не названо 15 воевод268.
Согласно полученным литовцами сведениям о планах русского
командования, в случае ожидавшегося нападения на Смоленск вой­
ско, стоявшее у этого города (во главе с В. В. Шуйским. — М. К .),
должно было соединиться с ратью, находившейся возле Опочки, и
защищать Смоленск; если же литовская армия взяла бы иное на­
правление (к Киеву), то воеводы должны были вторгнуться в литов­
ские пределы: под Витебск, Кричев, Оршу269. Поскольку слухи о
намерениях литовцев напасть на Смоленск не подтвердились, войско
кн. В. В. Шуйского стало действовать по второму варианту приве­
денного выше плана. От смоленского рубежа оно направилось к
Мстиславлю и осадило его. Летописи очень лаконично сообщают об
этой осаде. Согласно ЛНЦ, воеводы, «пришед ко Мстиславлю, посад
пожьгли и острог взяли и многых людей литовьскых побили», а
иных в плен взяли270. Точнее и богаче подробностями рассказ Вос­
кресенской летописи о том же событии: кн. В. В. Шуйский «с това-
рыщи» пришли к Мстиславлю «с нарядом», то есть артиллерией (из
Постниковского летописца и разрядов известно, что «нарядом» ко­
мандовал Дмитрий Данилов сын Иванова271), захватили посад «и на
посаде многых людей имали в полон, а иных секли, а посад сожгли,
а город Мстиславль отстоялся»272. Наконец, Продолжение Хроно­
графа редакции 1512 г. добавляет к этим сведениям, что воеводы «у
города стояли неделю, а города, не взяли и прочь пошли»273.

ПСРЛ. Т, (3. С. 94. См. также: Сб. Малиновского. С. 2(9.


и» ПСРЛ. Т. 13. С. 94; РК 1605. Т. 1. С. 252.
РК 1605. Т. 1. С. 252-253.
Там же'
Там же' С- 254-255.
,, Сб. Малиновского. С. 219.
ПСРЛ. Т. 13. С. 95.
’ ПСРЛ. Т. 34. С. 25; РК 1598. С. 87.
„ ПСРЛ. Т. 8 . С. 291.
Прод. хр. 1512. С. 287.

127
М. М. Кром

Уточнить дату осады Мстиславля помогает замечание Постников-


ского летописца, что великокняжеские воеводы «воевали литовские
городы», включая Мстиславль, «в те поры, как литва была под Ста­
родубом»274, что указывает на конец июля - август 1535 г. Ценные
подробности содержатся также в переписке Сигизмунда с панами-
радой, причем известие о начавшейся осаде Мстиславля («люди того
неприятеля нашого московского... замок наш Мстиславский моцне
облегли и з делы (пушками. — М. К .) его добывають» соседствует в
том же королевском послании с упоминанием о законченном «моско­
витами» строительстве Себежской крепости275. Окончание этого
строительства летогшси относят к 20 июля276. Таким образом, сумми- !
руя все датирующие известия источников, можно сделать вывод, что
русские воеводы осаждали Мстиславль примерно неделю, с конца j
июля по начало августа 1535 г. Паны-рада доносили королю в Кра- <
ков о перипетиях Мстиславской осады: московские войска «замок i
наш Мстиславль обълегли и модным способом з дел через немалый ]
час з великим штурмом его добывали», но успеха не добились, толь- !
ко «вежу над вороты и неколко городен з дел збили», да из пушки I
был застрелен мстиславский пушкарь; кроме того, разорению под- :
верглась городская округа: нападавшие «боярам мстиславским и ра-
домским шкоды великии в живностях и в маетностях их поделали и
от статков их отлучыли»277. Местное боярство известило об осаде
Мстиславля и Радомля ближайший литовский отряд, находившийся
в Полоцке, а оттуда весть об этом была послана панам-раде, однако
последние с принятием необходимых мер не торопились278 — в итоге
Мстиславль помощи так и не получил.
Литовская рада, сидя в Вильне, с удивительным спокойствием
взирала на разорение своей страны. Правда, войско Радзивилла дей­
ствовало на Северщине и на целый месяц, как мы увидим, застряло
под Стародубом, но в Полоцке без всякого движения стоял крупный
отряд. Кроме того, еще до отъезда короля в Польшу в середине июля
было решено в случае вторжения неприятеля в литовские пределы
созвать в Минске посполитое рушение всего Великого княжества279,
однако этого не было сделано. Только когда на Себеже выросла
вражеская крепость, а рать В. В. Шуйского осадила Мстиславль,
паны-рада разослали по Великому княжеству листы о созыве огюл-

274 ПСРЛ. Т. 34. С. 25.


275 Сб. Малиновского. С. 221.
276 ПСРЛ. Т. 13. С. 95; Т. 26. С. 316.
277 Сб. Малиновского. С. 224.
278 Малиновский И. Сборник материалов... Добавление. Томск, 1912. С. 18.
279 Сб. Малиновского. С. 220.

128
Стародубская война

чения в Креве к 25 августа, но потом от осуществления этого меро-


приятия отказались (под предлогом отсутствия средств в казне) и ни
в Минск, ни в Крево не поехали. Тщетны были все уговоры короля,
что панам «жадная трудност в том ся не станеть... до Меньска прие-
х а т и » и что «таковое ж певное а безпечное мешъканье (житье. —
yv/ / О можеть вашой милости у Менску быти, яко бы у Вилни»280.
Паны на сбор не поехали, а за ними и шляхта не явилась.
В результате русские воеводы в Литве так и не встретили никакого
серьезного сопротивления.
Сняв в начале августа бесплодную осаду Мстиславля, рать
кн. В. В. Шуйского еще несколько недель оставалась в пределах
Л и твы : по сообщению ЛНЦ, русское войско принялось воевать «гра­
ды литовьскые ото Мстиславля: Кричев, Радомль, Могылев, Княжи­
чи, Шклов, Колос, Оршу, Дубровну; острогы имали и посады жгли
и людей многых побили и живых имали»281. Интересно наложить
этот перечень городов на карту: оказывается, они перечислены в той
последовательности, в какой их проходили воеводы, причем описан­
ный таким образом маршрут образует почти круговую линию. Сна­
чала воеводы пошли от Мстислав ля на запад, в глубь литовских
владений (Радомль — Могилев), но затем до них дошла весть, «что
литва под Стародубом стоят, а татарове крымьскые были на Резань-
ской украине..., и воеводы великаго князя того ради не пошли к
Вилне и возвратишася в Смоленеск»282. Действительно, от Могилева
маршрут войска кн. В. В. Шуйского изменился: воеводы пошли
вдоль Днепра на север (Ш клов — Копыс — Орша), а затем повер­
нули на восток и через Дубровну возвратились в Смоленск. По­
скольку в полученной воеводами вести еще не говорилось о падении
Стародуба (29 августа), а о нападении крымцев на Рязань, начав­
шемся 18 августа283, упоминалось как о минувшем событии, то выход
рати кн. В. В. Шуйского из литовских пределов можно отнести к20-м
числам августа 1535 г.; в сентябре воеводы были уже в Москве284.
Опустошительный рейд по литовской Белоруссии в июле-августе был
повторением в уменьшенном масштабе зимнего похода русских вое­
вод. Следует подчеркнуть, что нигде московские войска не встретили
поддержки со стороны местного населения. Даже осажденный Мсги-
славль, не получивший своевременной помощи от литовских властей,

Сб. Малиновского. С. 221-222.


ПСРЛ. Т. 13. С. 99.
2яч Там же-
Г” ПСРЛ. Т. 34. С. 25.
1:84 ПСРЛ. Т. 13. С. 99.

129
М. М. Кром

сохранил лояльность Великому княжеству и не открыл ворота


кн. В. В. Шуйскому «с товарищи»285.
Менее продолжительным, но более результативным оказался по­
ход новгородской рати. Новгородские наместники кн. Б. И. Горба­
тый и М. С. Воронцов и дворецкий И. Н. Бутурлин вместе с псков­
скими воеводами кн. М. И. Кубекским и Д. С. Воронцовым пришли
к Опочке; «большие воеводы» стали на р. Чернице (в 15 верстах от
Опочки), а в Литовскую землю послали И. Н. Бутурлина с ратью и
«нарядом» ставить на озере Себеж «город»286. Город, названный в
честь Ивана IV Ивангородом (новгородские летописи сообщают, что
имя городу нарек новгородский архиепископ Макарий287), был за­
ложен 29 июня и строился три недели, до 20 июля (только в Псков­
ской I летописи названа иная дата окончания строительства —
25 июля288) силами «детей боярских, Деревской пятины и черных
людей»289. Были возведены земляные укрепления, в городе построе­
ны и освящены три церкви, доставлено продовольствие и артилле­
рия290. Оставив в крепости гарнизон из новгородских и псковских
детей боярских во главе с воеводами В. Чулком-Засекиным и А. Ту­
шиным, И. Н. Бутурлин вернулся к «большим» воеводам на р. Чер­
ницу291. Название «Ивангород» не прижилось, в дальнейшем новый
город называли Себежем292.
Литовские власти с тревогой следили за строительством на своей
территории, на полоцкой земле, вражеской крепости. Из письма
О. Гаштольда Ю. Радзивиллу от 20 июня 1535 г. выясняется, что в
свое время король велел некоему Михаилу «зарубити» Себежское
городище, но этому воспротивился полоцкий воевода и «замочек» тот
не был построен, теперь же, — пророчески замечал литовский канц­
лер, — «когды тое городищо москвичи зарубять, тогды пан воевода
немалое трудности в том уживеть»293. 16 июля подскарбий земский
Иван Горностай писал гетману, что «москва суть на Себежи и на том

285 О позиции местного населения в русско-литовских войнах XV-XVI вв. см.:


Кром М. М. Меж Русью и Литвой: Западнорусские земли в системе русско-
литовских отношений конца XV - первой трети XVI в. М., 1995.
286 ПЛ. Вып. 1. С. 107; ПСРЛ. Т. 13. С. 95; Т. 26. С. 316.
287 ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 3. С. 571; Т. 6 . С. 297.
288 ПЛ. Вып. 1. С. 107.
289 ПСРЛ. Т. 13. С. 95; Т. 26. С. 316; РК 1605. Т. 1. С. 254.
290 ПСРЛ. Т. 34. С. 25; Т. 4. Ч. 1. Вып. 3. С. 571; Т. 8 . С. 291; ПЛ. Вып. 1.
С. 107.
291 ПСРЛ. Т. 26. С. 316.
292 Тихомиров М. Н. Россия в XVI столетии. М., 1962. С. 330-331; Шеламано-
ва Н. Б. Себежская земля в XVI в. / / А Е за 1967 г. М., 1969. С. 73-95.
293 РНБ ОР. Ф. 293. Д. 6 6 . Л. 1-1 об.

130
Стародубская война

г о р о д и щ и Себежскомзамок рубять и вже деи его обрубили выше


стояч а человека», но еще не до конца «справили», когда же «оный
замок весь обрубят, тогды то будеть замком господаря его милости
Полоцкому и Витебскому ку великой шкоде и переказе...»294.
Л и товск ое правительство п р ек расн о осо зн а в а л о угрозу, исходив­
шую от новой вражеской крепости, появившейся на полоцком рубе­
же, но оно оказалось бессильным помешать ее строительству. 19 ию­
ля В. Б. Чиж сообщил гетману Ю. Радзивиллу о том, что король
приказал находившимся в Полоцке воеводам прогнать «неприятель­
ских людей» с Себежского городища295, но этот приказ не был вы­
полнен. Обсуждавшийся было проект сооружения литовского «зам­
ка» «против Себежа» также не был реализован296. Но, не имея
возможности противодействовать строительству Себежа или осаде
М стиславля, ли товское командование сум ел о, однако, н ан ести ч ув ст ­
вительный удар в другом месте — на Северщине.
Как мы уже знаем, в Москве готовились к отражению литовского
нападения на смоленском направлении, северский же рубеж был за­
щищен недостаточно. Именно сюда, выйдя из Речицы, направилась в
начале июля литовско-польская армия под общим командованием
Юрия Радзивилла. Какова была ее численность? В ЛНЦ и разрядах
фигурирует цифра «40 тысяч»297, ее принимает Л. Коланковский298.
Однако она явно завышена. Даже в случае созыва ополчения всего
Великого княжества войско могло насчитывать немногим более
20 тыс. Есть, однако, основания полагать, что собравшиеся в Речице
силы отнюдь не являлись военнообязанным населением всех поветов
Литовского государства. Во-первых, многие просто не явились к мес­
ту сбора: 18 июля 1535 г. король писал гетману, что «у паньстве
нашом по домом своим многии подданыи наши сами головами свои­
ми... зостали и за твоею милостью гетманом нашим на службу на­
шу... не ехали»; «теперь они мало не вси тут ся позоставали; кто
кого хотел, тот за себе на службу нашу того выправовал»299. Во-
вторых, о том, что со снаряжением вверенного Ю. Радзивиллу вой­
ска мобилизационные возможности Великого княжества еще не были
исчерпаны, свидетельствует приводившееся выше распоряжение Си-
гизмунда о созыве в случае вражеского вторжения ополчения всех
поветов (так и не выполненное). В-третьих, точно известно, что же-

294 РНБ ОР. Ф. 293. Д. 77. Л. 1.


293 Там же. Д. 80. Л. 1 об. ,, .. .
296 Сб. Малиновского. Добавление. С. 18. ‘1
297 ПСРЛ. Т. 13. С. 98; РК 1605. Т. 1. С. 254. я J"
298 Kolankowski. S. 142.
299 РНБ ОР. Ф. 293. Д. 109. Л. 3.

131
М. М. Кром

майтское ополчение в походе на Северщину не участвовало: все лето


оно со своим старостой Яном Радзивиллом простояло без движения в
Полоцке; там же оставались полоцкие бояре во главе с местным вое­
водой Яном Глебовичем300. Итак, в летней кампании 1535 г. участво­
вала лишь часть сил Великого княжества; что же касается польских
жолнеров, являвшихся наиболее боеспособным подразделением объе­
диненной армии, то они, как уж говорилось, насчитывали всего
7 тыс. На небольшие размеры войска косвенно указывает также за­
мечание М. Вельского о том, что пленные после взятия Стародуба
едва не превысили число самих победителей301, пленных же, по Во­
логодско-Пермской летописи, было «болши пятинатцати тысяч»302.
Таким образом, реальная численность польско-литовской армии вряд
ли превышала 15-20 тысяч, но она представляла собой внушитель­
ную силу.
Первым подвергся нападению Гомель. Хроника его недолгой оса­
ды содержалась в победной реляции гетманов, полученной королем
21 июля: войско подошло к Гомелю 14 июля, на следующий день
пушками была разрушена большая часть укреплений, а на третий
день (то есть 16-го. — М. К .) враги, отчаявшись, сдали крепость303.
Некоторые подробности этой операции, изложенные в упомяну­
той выше реляции, повторяет король в своем послании Ю. Радзи-
виллу от 22 июля 1535 г.: оказывается, литовский гетман прибыл к
Гомелю во вторник (13 июля), а Я. Тарновский и А. Гурка — «на-
завтреи в середу»; к вечеру того же дня привезены были пушки. «А
так в середу (14-го. — М. К .) весь день з дел... (пушек. — М. К .) на
замок стрельба была. А потом съ середы на четверг всю ночь и в чет­
верг мало не весь день з наших дел стрельбу чинили», после чего
кн. Дм. Оболенский и остальные защитники крепости, не в силах
более обороняться, вышли из «замка» и сдали его304,
В летописях обстоятельства и причины сдачи Гомеля излагаются
по-разному. Согласно. Воскресенской летописи, Гомель пал потому,
что «прибылые люди в город не поспели, а были тутошние люди не­
многие»305. ЛНЦ же всю вину за случившееся возлагает на гомель­
ского наместника, кн. Дм. Щепина-Оболенского: он-де был «не

300 РГАДА. Ф. 389. On. 1. Кн. 19. Л. 51-52; АЗР. Т. 2. № 221. С. 386; Сб. Ма­
линовского. С. 219-220.
301 Bielski, 1564. К. 423v.
302 ПСРЛ. Т. 26. С. 316.
303 АТ. Т. XVII. № 423. Р. 530. Датировка взятия Гомеля в Постпиковском лето­
писце (17 или 20 июля) ошибочна (ПСРЛ. Т. 34. С. 25).
304 РНБ ОР. Ф. 293. Д. 110. Л. 1.
305 ПСРЛ. Т. 8 . С. 290.

132
Стародубская война

храбр и страшлив», убоявшись многочисленности вражеского войска,


п окинул город, за ним последовали дети боярские и пищальники, «а
град здал литовьским людем», горожане же, «видевше въеводское
нехрабрьство», сдали город; Щепин приехал в Москву, где его по
великокняжескому приказу, оковав, посадили в темницу306. По су­
ществу эти версии не исключают друг друга, но обе сообщают лишь
часть информации, по-разному расставляя акценты.
В одном из опубликованных А. А. Зиминым кратких летописцев
рассказывается о том, как «приходили воеводы литовские... к Гомье
и стаяли много, и чернь Гомью здала, а воеводу князя Дмитрея ГЦе-
пина пустили вон. И выпустив его, да ограбили, да и людей многих
поимали»307. Этот текст А. А. Зимин истолковал в том смысле, что
«чернь» выгнала воеводу из города, и сделал отсюда вывод, что Го­
мель пал «вследствие восстания черных людей»308. Грамматически
глаголы «пустили», «ограбили», «поимали» должны соответствовать
существительному во множественном числе, поэтому их скорее мож­
но отнести к упомянутым выше «воеводам литовским», а не к «чер­
ни», как полагал А. А. Зимин. В пользу такого понимания разбирае­
мого отрывка говорит и следующая запись в разрядах: «...как
литовские земли (так!) взяли Гомей город и князя Дмитрея Щепина
из Гомья выпустили...»309. Итак, литовцы выпустили наместника из
городи, ограбили и взяли в плен многих из вышедших с ним людей
(детей боярских?). Финал этой истории в кратком летописце изло­
жен сходно с ЛНЦ: Иван IV и великая княгиня Елена Щепина «ве­
лели поимати, да посадили его в Свиблову стрельню, а назвали его
изменником»310.
Есть еще один источник, проливающий свет на гомельские собы­
тия: это — письмо Ю. Радзивиллу королевского писаря Михаила
Свинюского от 22 июля 1535 г., в котором пересказывается получен­
ное при дворе донесение гетмана о своей победе. «Князь Дмитрей
Оболенский, — писал М. Свинюский, — бачучи (видя. — М . К .)
моцное облеженье вашое милости, сам с бояры тамошними з оного
замку вышол и вашей милости его подал, и некоторый бояре и люди
присягу вчинили, хотячи господарю нашому его милости верне слу-
жити»з и . Сходно изображает сдачу Гомеля С. Гурский в своем опи­
сании Стародубской войны: защитники города (их, по Гурскому,

“06 ПСРЛ. Т. 13. С. 98; Т. 29. С. 19.


307 Кр. лет. № 1 . С. 13.
308 З и м ш А . А. Реформы... С. 289, 242.
309 РК 1605. Т. 1. С. 256.
310 Кр. лет. С, 13.
Зи АЗР. Т. 2. № 184. С. 337.

133
М. М. Кром

было 5 тыс.), будучи не в силах долее сопротивляться, «сдались ца


милость вождей (ducum) нашего войска и, принеся клятву, подда_
лись сами вместе с крепостью и всею той областью под власть коро­
ля. Ибо все, кто находился в этой крепости, — поясняет С. Гурский
— были местной знатью (nobiles indi genae) той земли»312. Последнее
замечание особенно ценно: получается, что упомянутые в одном из
списков Воскресенской летописи «тутошние люди немногие, гомья-
не»313 действительно были местными гомельскими боярами
(М . Свинюский не оговорился!), оставшимися в Гомеле с литовских
времен и теперь, в 1535 г., вернувшимися в литовское подданство.
Итак, вырисовывается следующая картина событий. Наместник
при виде превосходящих сил противника покинул город вместе с ча­
стью гарнизона (детьми боярскими и пищальниками) — вероятно,
это были иногородние, «прибылные» люди. Литовцы их пропустили,
ограбив, а некоторых ратников взяли в плен. Местные же служилые
люди, гомельские «бояре» (по литовской терминологии) при описан­
ных обстоятельствах вновь после 30-летнего перерыва перешли с го­
родом и волостью под власть Литвы. Это немаловажное событие от­
разилось, как мы увидим, на итогах войны.
По случаю гомельской победы Ю. Радзивилл получил множество
поздравлений от высокопоставленных лиц Литвы и Польши. Наряду
с королем и М. Свинюским, чьи послания уже цитировались выше,
поздравления гетману прислали королева Бона314, виленский епи­
скоп Ян, В. Б. Чиж, подскарбий земский Иван Горностай и другие
сановники315. Помимо хвалебных слов эти письма содержат немало
любопытных сведений. Так, в посланиях Боны, Сигизмунда I и епи­
скопа Яна сообщается о посылке гетману, по его просьбе, пороха,
селитры, ядер и пушек316. А некий Харон Сильвестр среди прочего
просит Ю. Радзивилла, чтобы тот «изволил быть в добром согласии
с его милостью паном гетманом польским», то есть Яном Тарнов-
ским317 — явное свидетельство того, что между двумя гетманами та­
кого согласия не было318.

312 АТ. Т. XVII. N° 2. Р. 6 .


313 ПСРЛ. Т. 8 . С. 290.
314 Ее письмо уже опубликовано В. Помехой: Pociecha W. Kr61owa Bona. Т. 3.
Dod. № 8 . S. 210.
3 ,5 РНБ OP. Автографы. Т. 62. Я» 1; Т. 125. № 4, 8-10; Ф. 293. Д. 94.
316 РНБ ОР. Автографы. Т. 62. К» 1; Т. 125. 10; Ф. 293. Д. 110. Л. 3 (при­
писка).
317 РНБ, ОР. Автографы. Т. 125. № 8 .
318 Трения между ними начались еще в Речице, когда они долго не могли прийти
к согласию о порядке движения армии: литовцы наотрез отказались с л е д о в а т ь
за поляками и их обозами (РНБ ОР. Ф. 293. Д. 78. Л. 1 об.; Д. 109. Л. 1 об.-2).

134
Стародубская война

Получив от стародубских воевод известие о падении Гомеля, мо-


ковское правительство 23 июля (по некоторым спискам разрядов —
2б-Г°) 0ТДал0 приказ о сосредоточении полков на Северщине в Брян­
ске319- Тем временем польско-литовское войско от завоеванного Го­
меля направилось к Стародубу. Из переписки короля с Ю. Радзи-
виллом явствует, что объединенная армия подошла к Стародубу
30 и ю л я 320. Началась долгая осада. Город был хорошо укреплен и
имел сильный гарнизон во главе с наместником князем
ф в. Телепневым-Оболенским. Только ЛНЦ, стремясь оттенить му­
жество защитников Стародуба, утверждает, что был «град мал, а
л ю д ей в нем мало»; чуть ниже там же приводится численность всего
н асел ен и я : «а в граде было всех людей 13 тысящь, мужей и жен»32!.
У ч иты вая тенденцию ЛНЦ, стремящегося объяснить падение Старо­
дуба численным перевесом врагов (которых, по ЛНЦ, было
40 тыс.322), можно его оценку количества стародубских жителей
(13 тыс.) считать минимальной. Другие летописи, не приводя кон­
кретных цифр, отмечают, напротив, многочисленность защитников
крепости: «град бе велик и много в нем людей» (новгородские лето­
писи): «град людьми силен и бойцов много, а воевода в нем крепок»
(Краткий летописец)323. Им вторили польские и литовские источни­
ки. М. Вельский отмечает, что люди в Стародубе «крепко (mocnie)
защищались, ибо их там много было»324. Евреиновская летопись
подчеркивает, что «людей было в городе прибылых с Москвы и з
городов Северских велми много»; здесь же сообщается, что, согласно
найденной у наместника после взятия города «переписи», «в том го­
роде Стародубе было всех людей и з женами и з детми 24 ООО»325.
Наконец, Станислав Гурский (имевший доступ к документам коро­
левской канцелярии) поведал, что в Стародубе, «полном защитни­
ков», было «20 тысяч воинов, цвет... московского воинства»326. В
свою очередь русские источники указывают на многочисленность
осаждавших, особо выделяя наемников327. Создается впечатление,
что силы обеих сторон были вполне сравнимы, если не почти равны.
Мы не слишком погрешим против истины, если предположим, что и
нападавших, и оборонявшихся было по 15-20 тыс.

РК 1605. Т. 1. С. 256.
РГАДА. Ф. 389. On. 1. Кн. 19. Л. 61.
ПСРЛ. Т. 13. С. 98, 99.
Там же. С. 98.
J ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 3. С. 572; Т. 6 . С.297; Кр. лет. С. 13-14.
4 Bie/skj, 1564. К. 423v.
* ПСРЛ. Т. 35. С. 236.
32, АТ. Т. XVII. № 2. Р. 6 .
ПСРЛ. Т. 6 . С. 297; Т. 8 . С. 290; Т. 13. С. 98. лр , .

135
М. М. Кром
........................ ' ““
Осада затянулась на целый месяц. Это объяснялось, видимо, тем
что серьезного численного перевеса у осаждавших не было, а защит­
ники — по единодушному мнению и русских, и польско-литовских
источников — самоотверженно оборонялись. Интенсивный артилле­
рийский обстрел крепости не дал желаемых результатов; из Старо-
дуба вели ответный огонь («стрелбу великую») и отбивали атаки
осаждавших328. Вероятно, успеху осады мешали и трения между
польским и литовским командующими: С. Гурский сообщает, что
Тарновский расположил свой лагерь отдельно от лагеря литовцев, не
доверяя последним329. Под стенами Стародуба состоялся военный
совет (подробный рассказ о нем содержится в переписке Ю. Радзи-
вилла с королем), в котором помимо обоих гетманов приняли уча­
стие литовские паны и князья: там обсуждался вопрос о способе
дальнейших действий (штурм, примет или подкоп). Участники сове­
щания отклонили идею штурма «для великости людей, которые суть
на замъку (ценное свидетельство! — М. К ) , лечь о примет и о копа­
нье призволили»330. Для устройства подкопа Тарновский людей не
дал (о чем Радзивилл не забыл сообщить королю!), и пришлось ли­
товскому гетману выделить для этой цели несколько десятков чело­
век из своей свиты, а «иншыи княжата и Панове ку копанью дали о
триста чоловеков»331. Это между прочим еще раз подтверждает, что
войско было не очень велико и чуть ли не основную его массу со­
ставляли панские и княжеские «почты» (отряды вооруженных слуг).
Отсрочка штурма давала осажденным шанс выстоять до подхода
подкреплений. Литовцами были перехвачены «листы до князя Мос­
ковского и до бояр его съ Стародуба и теж от войска московского у
Стародуб писаны»332 — вероятно, в них шла речь о присылке под­
креплений. Полки на помощь Стародубу действительно были посла­
ны, но из-за начавшегося 18 августа набега крымцев на Рязань эти
силы были возвращены на берег Оки333. В итоге стародубский гар­
низон подмоги так и не получил, а действовавшая в литовских пре­
делах рать кн. В. В. Шуйского, как нам уже известно, вынуждена
была спешно вернуться в Смоленск. Правда, и русско-молдавский
союз принес свои плоды: по согласованию с Москвой в том же авгу­
сте 1535 г. Петр Рареш совершил опустошительный набег на Поку-

328 Bielski, 1564. К. 423v.; ПСРЛ. Т. 13. С. 98; Т. 35. С. 236.


329 АТ. Т. XVII. Р. 7.
330 РГАДА. Ф. 389. On. 1. Кн. 19. Л. 61-61 об.
331 Там же. Л. 61 об.
332 Там же. Л. 62.
333 ПСРЛ. Т. 13. С. 97.

136
Стародубская война

тье334’ однако эффект этой акции не шел ни в какое сравнение с по-


с л е д с т в и я м и , которые имело нападение крымцев д л я хода русско-
литовской войны.
Тем временем минные работы под стенами Стародуба (ими руко­
водил некий «Ербурд с товарыщи»335) приближались к концу. Про­
изведенной 29 августа взрыв разрушил 4 прясла стены и стрельни-
цуЗЗб Это послужило сигналом для штурма. К пролому устремились
поляки с осадными машинами («воронами»), завязался ожесточен­
ный бой337. Защитники крепости упорно сопротивлялись, наместник
кн. ф . В. Овчина-Оболенский дважды выбивал «литву» и жолнеров
из города, во второй раз литовцы «утесниша его к телегам х коше­
вым» и взяли в плен338. Таким образом, это произошло вне крепости,
в лагере литовцев339. Подожженный литовцами Стародуб горел; кое-
где защитники еще продолжали сопротивляться340. Марцин Вельский
поместил в своей «Хронике всего света» подробный рассказ о взятии
Стародуба; переиздавая ее в 1564 г., он снабдил текст гравюрой341,
на которой последовательно изображены все этапы сражения. На
заднем плане показано начало штурма: солдаты лезут по лестницам
на стены, с которых защитники бросают им на головы камни; видны
клубы дыма и рушащиеся башни. Чуть ниже, с правой стороны —
защитники покидают горящую крепость через ворота. А на переднем
плане изображено окончание штурма: со связанными руками идут
пленные воеводы в «русских» шапках; к стоящему перед большим
шатром человеку в рыцарских доспехах и с дорогой цепью на груди
(очевидно, Тарновский) стражники подводят знатного московита в
шапке с меховой опушкой (Федор Овчина?); здесь же справа пока­
зана казнь пленных «москалей».
Стародуб был уничтожен до основания342; победители взяли
большой «полон». Приводимые в некоторых летописях сведения о
15 (Вологодско-Пермская) или даже 30 тысячах (Румянцевская)
пленных343 сильно преувеличены. Такое количество пленников поль-

т АТ. Т. XVII. Р. 9, 741.


335 ПСРЛ. Т. 35. С. 236.
336 Там же; ПЛ. Вып. 1. С. 107; РГАДА. Ф. 389. On. 1. К». 19. Л. 62 об.
337 ПСРЛ. Т. 35. С. 236.
338 ПСРЛ. Т. 29. С. 19.
339 Сб. РИО. Т. 59. С. 14.
АТ. Т. XVII. Р. 7; ПСРЛ. Т. 6 . С. 298.
Bielski, 1564. К. 423. В издании 1554 г. гравюры еще не было (Bielski, 1554.
К. 302v.). Гравюра переиздана в «Польской хронике» 1597 г. ( Bielski, 1597.
з - S- 574).
Г* ПСРЛ. Т. 26. С. 317; АТ.Т. XVII. Р. 7.
43 ПСРЛ. Т. 26. С. 317; Т. 35.С. 213.‘^

137
М. М. Кром

ско-литовской армии было бы не увести. М. Вельский пишет, что


численностью «пленные едва не превышали наших», поэтому Ян
Тарновский «велел казнить всех старых и... менее годных», оставив
в живых лишь тех, кто помоложе344. Краткий летописец рисует ужа­
сающую сцену устроенной победителями резни: «подсадных людей и
пищальников и чернь сажали улицами да обнажали да секли»; со­
гласно Евреиновской летописи, пленных детей боярских казнили це­
лый день, «и много трупов мертвых... лежаше до тысечи»345. Один
из польских сановников писал в декабре 1535 г. советнику императо­
ра К. Шепперу, что перед шатром Тарновского было казнено 1400
«бояр»346. Если бы количество пленных измерялось десятками ты­
сяч, то казнь «всего» 1000 или 1400 человек ничего бы не изменила.
Согласно составленной в октябре 1538 г. переписи всех сидевших в
литовском плену «москвичей», из общего числа 166 пленных больше
половины (84) томились в неволе с Оршинской битвы 1514 г.; лишь
в отношении 20 человек точно указано, что они приведены из Старо­
дуба347. Возможно, этот реестр неполон, но он показывает, что коли­
чество пленных отнюдь не измерялось тысячами.
От разоренного Стародуба литовско-польская армия двинулась к
Почепу, но жители, не дожидаясь ее приближения, сожгли свой го­
род и бежали к Брянску; так же поступили белевские князья со сво­
им городом348. Литовцы заняли Почеп и Радогощ349; по существу вся
Северщина оказалась в их руках, но удержать ее они не смогли.
Тщетно требовал король от панов-рады позаботиться о восстановле­
нии укреплений Стародуба, Почепа и Радогоща, пока армия находи­
лась в Северской земле350. Так ничего и не было сделано, а потом
польские наемники, заявив об окончании срока найма (для его про­
дления денег в скарбе не было), отправились домой, делая по пути
остановки в господарских владениях в Литве351. Вслед за ними от­
ступило и литовское войско, которое вскоре было распущено; лишь в
пограничных крепостях Великого княжества (Полоцке, Орше, Рога­
чеве и др.) были оставлены на зиму отряды наемников — всего, по

344 Bielski, 1564. К. 423v.


345 Кр. лет. С. 14; ПСРЛ. Т. 35. С. 236.
346 АТ. Т. XVII. № 593. Р. 740. См. также замечания В. Дворжачека об этой
казни пленных: Dworzaczek W. Hetman... S. 76.
347 РГАДА. Ф. 389. On. 1. Кн. 7. Л. 1234-1245.
348 ПСРЛ. Т. 35. С. 237; Кр. лет. С. 14.
349 Сб. Малиновского. С. 228.
350 Там же. С. 227-228. 230: РГАДА. Ф. 389. On 1. Кн. 19. Л, 64 об.-65 об.,
6 8 об.-69.
351 Сб. Малиновского. С. 227-228; АТ. Т. XVII. №> 527. Р. 656.

138
Стародубская война

некоторым данным, 3 тыс. человек352. Единственным приобретением


Л итвы в этой кампании, которое она сумела сохранить, был Гомель.

* * *

Чем объяснить такой исход военных действий на Северщине ле­


том 1535 года? Здесь нужно вспомнить о том, что после присоедине­
ния северских земель к России в 1500 г. там долго сохранялись кня­
жеские уделы; в частности, интересующие нас сейчас Стародуб,
Гомель, Почеп входили в состав существовавшего до 1518 г. княже­
ства Василия Семеновича Стародубского353. Пребывание в составе
удела способствовало консервации прежних поземельных отношений;
испомещение служилых людей на Северщине началось сравнительно
поздно, уже после ликвидации тамошних уделов: впервые гомельские
и стародубские помещики упомянуты в посольских делах в 1525 г.354
За короткий период, прошедший между уничтожением северских
уделов и началом Стародубской войны, поместная система не успела
пустить там глубоких корней; в Гомеле, как мы уже знаем, сохрани­
лось с литовских времен местное боярство: оно-то и присягнуло на
верность королю летом 1535 г. Зато в других местах литовцы ника­
кой поддержки не получили: жители Почепа сожгли свой город и
бежали, Стародуб сопротивлялся в течение целого месяца. Если в
Стародубе и существовало некогда боярское землевладение, то по
крайней мере в 1535 г. местного боярства мы там не обнаруживаем,
зато «людей было в городе прибылых с Москвы и з городов Север­
ских велми много»355, что подтверждается и реестром пленных
1538 г., где перечислены приведенные со Стародуба воеводы и дети
боярские356. Что же касается черных людей, то литовцы, по-
видимому, и не пытались найти у них поддержку, о чем свидетельст­
вует не только избиение «черни» в Стародубе, но и большое количе­
ство «простых мужиков», угнанных в литовский плен из Стародуба,
Радогоща, Новгорода Северского: при первой возможности они бе­
жали из плена домой357.
Без поддержки местного населения можно было удержать Се-
верщину только силой, но слабость военной организации Литвы ли­

Сб. Малиновского. С. 232; АТ. Т. XVII. № 554, 558. Р. 695, 699.


См.: Зимин А. А. Формирование боярской аристократии в России во второй
, половине XV — первой трети XVI в. М., 1988. С. 137-138.
Сб. РИО. Т. 35. С. 697. Подробнее см.: Кром М. М. Меж Русью и Литвой:
.. Западнорусские земли... С. 222-224.
ПСРЛ. Т. 35. С. 236.
з_, РГАДА. Ф. 389. On. 1 . Кн. 7. Л. 1235, 1240-1242.
Там же. Л. 1236-1237.

139.
М. М. Кром

шила последнюю такой возможности. Поэтому если Гомель все же


остался за Великие княжеством, то только благодаря местному бояр­
ству, перешедшему на сторону литовских властей.

5. Последний год войны. Перемирие 1537 г.

Шедшая уже второй год война тяжело сказалась на состоянии


многих земель Великого княжества Литовского. Еще в декабре
1534 г. по челобитью полоцких мещан, жаловавшихся на оскудение,
вызванное войной, в частности, на вынужденное свертывание торгов­
ли, — король освободил их на год от уплаты 200 коп грошей (еже­
годного взноса за магдебургское право), а в мае 1536 г. эта льгота
была продлена еще на два года358. В мае 1535 г. была освобождена
от уплаты дани сроком на три года Речицкая волость, разоренная во
время зимнего похода московских воевод359. В феврале 1536 г. на
тот же срок получили освобождение от всех податей мстиславские
мещане, пострадавшие летом 1535 г. от рати кн. В. В. Шуйского360.
К этому добавлялось крайнее истощение государственной казны361.
С другой стороны, от войны сильно пострадали западные окраи­
ны Русского государства, особенно Северщина. После набега литов­
цев осенью 1534 г., по свидетельству упоминавшегося уже радогощ-
ского попа Степана, жители Радогоща были освобождены от податей
на 20 лет, а стародубцы — на 15 лет362. Летом следующего года Ста­
родуб был сожжен дотла, к его восстановлению приступили весной
1536 г.363
В этих условиях враждующие стороны начали осторожно искать
пути к примирению. В сентябре 1535 г. литовские паны через по­
средство сидевшего у них в плену кн. Ф. В. Овчину-Оболенского
попытались возобновить дипломатические сношения с Москвой:
кн. Федор Овчина послал к своему двоюродному брату Ивану Фе­
доровичу Телепневу, имевшему большое влияние при московском
дворе, А. Горбатого «о своих потребах», а Ю. Радзивилл передал с
ним на словах, «чтоб князь великий с королем был в миру». В нояб­
ре кн. И. Ф . Овчина-Телепнев послал ответ князю Федору с тем же
гонцом — явно рассчитанный на прочтение его литовскими панами:
указав, что война началась по вине короля, он заявил, что великий

358 РГАДА. Ф. 389. On. 1. Кн. 19. Л. 172-173.


359 Там же. Кн. 17. Л. 584-585.
360 Там же. Кн. 19. Л. 116-116 об.
361 Любавский М. К. Литовско-русский сейм. С. 268. Прим. 300.
362 AGAD. AR. II Suppl., sygn. 8(02).
363 ПСРЛ. Т. 13. С. 110.

140
Стародубская война

кяязь хочет ее прекращения, если же и король этого желает, пусть


пришлет о том в Москву364.
Осенью 1535 г. виленские политики, рассчитывая на ослабление
г^оскны после падения Стародуба и набега крымцев, надеялись на
скорое заключение мира365. Однако это были явно преждевременные
н а д е ж д ы : в ноябре-декабре литовскую столицу тревожили упорные
слухи о приготовлениях московских воевод к вторжению в Литву366.
Ц слухи эти были не беспочвенны: в посольской книге упоминается о
том, что воеводы должны были из Серпухова идти в Литву, но при­
езд в феврале 1536 г. гонца от Ю. Радзивилла побудил великого
князя отменить этот поход367.
Хотя с февраля 1536 г. дипломатическая переписка велась уже
непосредственно между литовской радой и московскими боярами368,
но до окончания войны было еще далеко. Правда, теперь военные
действия больше напоминали серию налетов и пограничных стычек.
27 февраля 1536 г. киевский воевода А. Немирович и полоцкий вое­
вода Я. Глебович подступили с «великим нарядом» и 20-тысячным
будто бы войском к Себежу369. В летописях численность литовского
отряда сильно преувеличена; вероятно, ближе к истине данные, со­
общенные в конце марта из Вильна прусскому князю Альбрехту
Н. Нипшицем: по его словам, под Себежем было примерно 1200 че­
ловек «наших», то есть литовцев. Заслуживает внимания также его
сообщение о попавшем там к литовцам в плен немецком кнехте, по­
ведавшем, что в Ливонии (московиты) наняли для войны 80 немец­
ких солдат, которых — добавляет Нипшиц — «наши и сами виде­
ли»370.
Литовцев постигла под Себежем неудача, красочно описанная в
летописях. Обстрел города вражеской артиллерией не дал результа­
та, а затем себежские воеводы кн. И. М. Засекин и А. Ф. Тушин
сделали вылазку и погнали литовцев на лед озера, где те стали то­
нуть, а русские ратники «начаша их топтати и сещи», захватили ли­
товские знамена; А. Немирович и Я. Глебович поспешно отошли371.
При этом себежанам удалось убить, согласно Псковской летописи,
некоего «Ририка воеводу... ляцкого», а по Вологодско-Пермской ле­

Сб. РИО. Т. 59. С. 14-16.


“ АТ. Т. XVII. № 552, 558. Р. 693, 699.
™ Ibid. Р. 695, 699, 725; EFE. Т. XXXV. № 460. Р. 125.
Сб. РИО. Т. 59. С. 16-17.
Г™Там же. С. 18-29.
ПСРЛ. Т. 13. С. 108; Т. 26. С. 317; ПЛ. Вып. 1. С. 108.
EFE. Т. XLVII, 1979. № 189. Р. 29.
ПСРЛ. Т. 13. С. 108-109; Т. 8 . С. 291...........................

141:
М. М. Кром

тописи, «из сороковые пищали» с городской стены был убит воевода


пан Войтек Николаев, а «литвы» погибло «болши тысячи чело­
век»372. В Вильне, правда, оценивали масштабы своей неудачи под
Себежем гораздо скромнее: по словам того же Нипшица, литовцы
потеряли там «не более двадцати человек»373. В честь этой победы
великий князь велел поставить в Себеже церковь Троицы с тремя
приделами374.
Русские воеводы принялись энергично укреплять западную гра­
ницу. В январе 1536 г. был построен земляной город Заволочье в
Ржевском уезде на литовском рубеже; в городе была возведена По­
кровская церковь; в Заволочье были переведены ржевские дворы375.
10 апреля началось восстановление Стародуба, продолжавшееся до
20 июля: были возведены земляные укрепления, церкви, оставлен
гарнизон376. 19 апреля было велено поставить город в Торопецком
уезде на Велижском городище; Велиж был «докончен» в июле377.
Столь активная градостроительная деятельность на восточных
рубежах Великого княжества требовала от литовского правительства
принятия ответных мер. Эти меры стали предметом обсуждения на
заседавшем в апреле в Вильне вальном сейме378. Официальным ре­
зультатом заседаний сейма по вопросам обороны стали «военные
листы», подписанные Сигизмундом 24 апреля 1536 г. (запись об их
рассылке по поветам помечена 1-м мая): все подданные призывались
на службу и должны были собраться на Друцких полях к Петрову
дню (29 июня); за промедление король грозил лишением жизни и
имения379. Однако наблюдатели в Вильне, зная о господствовавших
на сейме настроениях, отмечали в апреле-мае, что литовские сосло­
вия склоняются к миру с Москвой380. Между тем обстановка на гра­
нице вскоре заставила виленское правительство вновь вернуться к
обсуждению неотложных оборонительных мер.
23 мая состоялось совещание короля с панами-радой «о обороне
земъской». Ввиду того, что «москвичи войска свои поготову мають, а
замъки по границам в панстве его милости будують» (строят. —
М. К .), было решено немедленно послать к границе половину пан-

372 ПЛ. Вып. 1. С. 108; ПСРЛ. Т. 26. С. 317.


373 EFE. Т. XLVII. № 189. Р. 29.
374 ПСРЛ. Т. 8 . С. 291; Т. 13. С. 109.
375 ПЛ. Вып. 1. С. 108; ПСРЛ. Т. 8 . С. 291.
376 ПСРЛ. Т. 13. С. 110; Т. 29. С. 25; Т.4. Ч. 1. Вып. 3. С. 572.
377 ПСРЛ, Т. 29. С. 26; РК 1605. Т. 1. С. 261.
378 Любавский М. К. Литовско-русский сейм. С. 268.
379 РГАДА. Ф. 389. On. 1. Кн. 19. Л. 301-303 об.
380 EFE. Т. XLVII. № 192, 193. Р. 34, 38.

142
Стародубская война

сКйх «почтов» (с тем, чтобы другая половина была отправлена к 29


июня к месту сбора), а также всех господарских державцев и уряд­
ников381 • Однако этот авангард, отправляемый под началом дворного
гетмана А. Я. Немировича для «скорой обороны» границ, насчиты­
вал всего, судя по приложенным реестрам, чуть более полуторы ты­
сяч человек382.
Тем временем новопостроенные московские крепости стали плац­
дармами для новых походов в Литву. Так, в июле 1536 г. состоялся
поход кн. И. В. Горенского из Стародуба под Любеч. Согласно
ЛНЦ, воеводы, придя под Любеч, «острог взяли и посад пожгли»,
спалили села и захватили «полон» — настолько большой, что из-за
него «под иные городы не пошли» и вернулись «все целы и здра­
вы»383- Аналогичный поход предпринял из Велижа кн. И. И. Бар-
башин: воеводы сожгли посад Витебска, повоевали села и с великим
«пленом» «вышли... из Литовские земли все здравы»384. В разрядах
весной 1536 г. (между мартовской и апрельской записями) помещена
роспись похода из Новгорода рати во главе с кн. Б. И. Горбатым385.
Неясно, однако, состоялся ли этот поход, куда он направлялся и был
ли успешен.
Был еще один подобный набег, о котором русские источники не
упоминают, возможно, из-за его неудачного исхода. В варшавском
архиве Радзивиллов сохранилась «память» кн. Михаилу Юрьевичу
Оболенскому — подробная инструкция похода из Рославля на Кри-
чев386. Князь М. Ю. Оболенский должен был вместе с рославльским
воеводой Григорием Григорьевичем Колычевым подойти к Кричеву
«на утреней зори безвестно» и попытаться взять острог, а если это не
удастся, то «крычовские месты... гораздо повоевати». Финал этой
истории выясняется из корреспонденции, которую получал из Виль-
на прусский князь Альбрехт в августе 1536 г. В частности, в письме
от 4 августа упоминалось о полученном только что королем известии,
что разбиты 1300 человек «московитов» и 50 взяты в плен, в том
числе князь Оболенский, Колычев и некий третий воевода387. Спустя
10 дней в одном из писем говорилось уже о 80 плененных «москови­

381 Сб. Малиновского. С. 305-306


382 Там же. С. 306; Любавский М. К. Литовско-русский сейм. Прил. № 16. С. 33-
34.
383 ПСРЛ. Т. 29. С. 25-26.
384 Там же. С. 26.
385 РК 1605. Т. 1. С. 260-261.
38e AGAD. AR, II Suppl., sign. 8(04). Документ указан мне И. Гралей, которому
выражаю искреннюю признательность.
387 EFE. Т. XLVII. № 201. Р. 48.

143
М. М. Кром

тах»388. 28 августа, как сообщали князю Альбрехту, в Вильно б ы л и


доставлены воеводы Оболенский и Колычев, «вместе с Другими
пленниками, ...захваченными у крепости Крич ев >>389. Наконец, в
списке пленных, находившихся в Литве в октябре 1538 г., действи­
тельно встречаем Петра и Григория Григорьевичей Колычевых в
числе «новоприведенных з украиных замков», а также князя Ми­
хаила Юрьева сына Оболенского, у имени которого стоит помета:
«пойман под Крычовом»390.
Итак, под стенами Кричева русские воеводы были разбиты и
взяты в плен: это объясняет, каким образом данная им из Москвы
инструкция («память») оказалась в архиве Радзивиллов. Мы знаем,
что в июле гетман Ю. Радзивилл с войском был отправлен к москов­
ским рубежам391, и, естественно, пленные воеводы должны были
быть доставлены к нему. Какова на этот раз была численность ли­
товского войска, трудно сказать даже приблизительно. Предположе­
ние Л. Коланковского о том, что посполитое рушение в 1536 г. так и
не собралось392, источниками не подтверждается. 14 сентября 1536 г.
король писал Ю. Радзивиллу (пересказывая донесение последнего),
что «который поветы давно з домов своих на службу нашу приехали,
тыи вжо далей трывати не могуть; а иншии без ведома твоее милости
з войска прочь ся розъеждчають; а иншии теж послушеньства к тво­
ей милости не маюгь»393.
Итак, поветы собрались, но, очевидно, в разное время; дисцип­
лина в войске, по обыкновению, была крайне низкой, гетман был
бессилен против дезертирства, неповиновения и т. п. Литовское вой­
ско не предпринимало каких-либо наступательных операций, ограни­
чиваясь обороной своих рубежей. Еще 3 июля в письме боярину
кн. И. Ф . Овчине-Оболенскому Ю. Радзивилл от имени панов-рады
предложил прекратить военные действия, на что в августе москов­
ское правительство ответило согласием394. Упомянутая выше стычка
под Кричевом и походы русских воевод под Любеч и Витебск яви­
лись последними аккордами этой войны. К осени боевые действия
окончательно прекратились. В начале сентября гетман испросил со­
гласия короля на роспуск войска, но получил отказ395. Однако из

388 EFE. Т. XXXV. № 499. Р. 158.


389 Ibid. № 502. Р. 163.
390 АЗР. Т. 2. № 137. С. 165, 166.
391 EFE. Т. XXXV. № 492. Р. 154.
392 Kolankowski. S. 150.
393 РНБ ОР. Ф. 293. Д. 111. Л. 1.
394 Сб. РИО. Т. 59. С. 57-59.
395 РНБ ОР. Ф. 293. Д. 111. Л. 1.

144
Стародубская война

послания Сигизмунда Ю. Радзивиллу от 10 октября 1536 г. выясня­


ется, что гетман уже «водле росказанья нашого войско нашо... рос-
пустил»396- Оставалось урегулировать конфликт дипломатическим
путем.
С весны до осени 1536 г. между Москвой и Вильно курсировали
гонцы: велась оживленная переписка между Ю. Радзивиллом и
кн. И. Ф. Овчиной-Оболенским397; в августе в Москве побывал ко­
ролевский посланник Н. Я. Техоновский, а 3 сентября великий князь
послал к королю Т. К. Хлуденева398. Одним из главных камней пре­
ткновения стал вопрос о месте проведения мирных переговоров: в
Москве или Литве. Заботясь о престиже великого князя, бояре наот­
рез отказывались вести переговоры в Литве или на границе399. На­
конец, вернувшийся 11 ноября из Литвы Тимофей Хлуденев привез
от короля ответ, из которого явствовало, что Сигизмунд для заклю­
чения мира шлет к великому князю «великих послов» — полоцкого
воеводу Яна Глебовича, витебского воеводу Матвея Яновича и писа­
ря Венцеслава400. Полномочия послов на заключение вечного мира
были зафиксированы в особой грамоте, которую король 17 октября;
1536 г. скрепил своей подписью и печатью401.
«Великие послы» прибыли в Москву 12 января 1537 г., через не­
сколько дней начались переговоры402. По традиции стороны начали
их с «высоких речей», взаимонеприемлемых требований: послы тре­
бовали уступки Новгорода и Пскова и предлагали заключить мир на
условиях докончания Василия II с Казимиром (1449 г.), а бояре
«припоминали» Киев, Полоцк, Витебск, называя их вотчиной вели­
ких князей; за основу мирного договора они предлагали принять пе-
ремирную грамоту Василия III с Сигизмундом, о чем литовская сто­
рона и слышать не хотела и т. п.403 Когда после многих «спорных
речей» выяснилось окончательно, что без отдачи Смоленска мира
послы заключить не могут, встал вопрос о перемирии. Бояре в при­
сутствии великого князя совещались: «пригоже ли с королем взяти

РНБ ОР. Ф. 293. Д. 112.


, Сб. РИО. Т. 59. С. 30-41, 56-60.
Там же. С. 42-56.
™ Там же. С. 34, 38, 48-49, 59.
Г ПСРЛ-т - 29- с 2 8 ; Сб- РИОт- 59- с - 6°-62-
РГАДА. Ф. 389. On. 1 . Кн. 17. Л. 627 об.
Сб. РИО. Т. 59. С. 65 и сл. Подробнее о ходе переговоров см.: Riifi Н. Die
Friedensverhandlungen zwischen Moskau und Polen-Litauen im Jahre 1537 / /
403J ahrbl)cher fUr Geschichte Osteuropas. Bd. 36 (1988). Hf. 2. S. 196-209.
Сб. РИО. Т. 59. С. 75-79. О ритуале взаимных запросов в начале переговоров
см.: Юзефович Л. А. «Как в посольских...». С. 145; Riifi Н. Die Friedensver-
handlungen... S. 207.

145
М. М. Кром

перемирье на время?» — и решили заключить перемирие «для иных


сторон недружних: Крым неведом... а казанские люди измену учи­
нили», поэтому нужно «с королем перемирье взяти, на колко лет
пригоже, чтоб с теми сторонами поуправитись»404.
Условия перемирия также вызвали долгие споры: послы требо­
вали уступки северских городов (Стародуба, Почепа, Радогоща и
др.) и новопостроенных московских крепостей — Заволочья, Себежа
и Велижа, а бояре, не соглашаясь на это, настаивали в свою очередь
на возвращении Гомеля и размене пленными. Наконец, 30 января
стороны договорились о компромиссе: Гомель отходил к Литве, а
Себеж и Заволочье — к Москве (о Велиже речи не было, поскольку
он был построен на московской территории). После этого еще две
недели длился «торг» о волостях к Себежу и Заволочью; дело дошло
даже до «отпуска» послов к королю ни с чем, но все же переговоры
возобновились405. 16 февраля боярин М. Ю. Захарьин «с товарищи»
уладили с послами последние спорные вопросы; в тот же день нача­
лось составление перемирных грамот, а 18 февраля великий князь
целовал на них крест и велел к одному экземпляру привесить свою
печать406.
Перемирие было заключено на пять лет, с 25 марта 1537 по
25 марта 1542 г., на условиях, по словам послов, «которой что взял,
тот то и держи»407: к России отошли города Себеж и Заволочье с
волостями, а также Долысская волость; к Литве отошел Гомель с
волостями и ряд сел408. 22 апреля 1537 г. в Литву было отправлено
посольство В. Г. Морозова, кн. Д. Ф . Палецкого и дьяка Г. Д. За-
грязского — для принятия от короля присяги на перемирии409. 8
июля король утвердил крестоцелованием перемирные грамоты410.
В русско-литовских отношениях открылась мирная полос а.
* * *

404 Сб. РИО. Т. 59. С. 81.


405 Там же. С. 82-101.
406 Там же. С. 102-107.
407 Там же. С. 92.
408 Там же. С. 105. Текст перемирных грамот: Там же. С. 126-130. Анализ терри­
ториальных вопросов перемирия и очертаний установленной в 1537 г. границы
см.: Natanson-Leski J. Dzieje granicy... S. 132-136; Шеламанова H. Б. Образо­
вание западной части территории России в XVI в. в связи с ее отношениями с
Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой. Автореферат канд. дис.
М., 1971. С. 22 и сл.
409 ПСРЛ. Т. 13. С. 117; Сб. РИО. Т. 59. С. 109 и сл.
4,0 Rocznik Swi^tokrzyski / / Monumenta Poioniae Historica. T. 3. Lwow, 1878.
S. 112.

146
Стародубская война

Стародубская война завершила серию русско-литовских войн


конца XV ~ первой трети XVI в. Вместе с тем в ней проявилось не­
мало новых черт, заметно отличающих ее от предыдущих вооружен­
ных конфликтов двух соседних держав. Во-первых, впервые за мно­
го лет инициатива начала войны принадлежала Литве: это была
попытка реванша, правда, не удавшаяся. Россия же впервые отказа­
лась от широких завоевательных планов: походы в Литву зимой и
летом 1535 г. представляли собой своего рода карательные экспеди­
ции, имевшие целью устрашить противника и побудить его прекра
тить войну. За исключением недолгой осады Мстиславля в 1535 г. и
неудачного набега на Кричев в 1536 г. сколько-нибудь серьезных
попыток захватить и удержать какие-либо города Великого княжест­
ва русскими воеводами вообще не предпринималось. Зато весьма
эффективно решалась другая задача — укрепление западного рубежа
путем строительства приграничных крепостей.
Во-вторых, хотя литовская сторона по-прежнему считала вопрос
о Смоленске главным препятствием для заключения прочного мира,
война 1534-1537 годов отнюдь не стала очередным этапом борьбы заг
Смоленск: она выросла из пограничных конфликтов 20-х - начала
30-х годов, и тогда же определились районы будущих боевых дейст­
вий: полоцкий рубеж и Северщина.
В-третьих, война выявила растущую слабость военной организа­
ции Великого княжества Литовского и усиление его зависимости в
оборонной сфере от помощи соседней Польши. Система земского
ополчения Литвы пришла в упадок, его боеспособность резко снизи­
лась, а для найма жолнеров катастрофически не хватало средств411.
По существу всеми успехами в летней кампании 1535 г. литовцы бы­
ли обязаны польским солдатам и их предводителю — гетману Яну
Тарновскому. Но и эти успехи они не сумели закрепить; не удержали
бы и Гомеля, если бы местные бояре не перешли на сторону короля.
Военная организация Русского государства, основанная на поме­
стной системе, обнаружила в этой войне определенные преимущества
перед литовской: как в отношении дисциплины и единоначалия (ру­
ководство воеводами из Москвы подчас превращалось даже в мелоч­
ную опеку, как видно из процитированной выше инструкции
Кн- М. Ю. Оболенскому перед походом на Кричев), так и в плане
мобилизационных возможностей: зимой 1535 г. Москва выставила
более чем стотысячное войско, что в 4-5 раз превышало максималь-

11Сам Сигизмунд признавал в сентябре 1538 г., что окончание войны без всяко­
го «пожитка» было следствием отсутствия в скарбе «пенязей» (РИ Б. Т. 30.
Стб. 5).

147.
М. М. Кром

ную в то время численность литовского ополчения. Однако это по­


требовало от Русского государства чрезвычайного напряжения сил:
по словам участника зимнего похода В. И. Хрущова, «перед тым за
князя великого Василья не бывало, абы люди владычни, манастырские
сытничие конюхи у войско ходили — теперь тым всим у войско пои-
ти казано»412.
«Ничейный» исход войны не должен заслонять того факта, что
она потребовала от обоих воюющих государств концентрации боль­
ших средств и сил, заняла центральное место во внешней политике
России и Литвы в те годы, отодвинув другие проблемы на второй
план413. Отношения с иными государствами (особенно с Крымом и
Молдавией) были тесно увязаны с ходом русско-литовского воору­
женного конфликта.
Наконец, следует подчеркнуть компромиссный характер переми­
рия 1537 г.: впервые за полувековой период русско-литовских войн
ни одна из противоборствующих сторон не приобрела решающих вы­
год. Соглашение 1537 г. зафиксировало определенное равновесие:
Литва оказалась не в состоянии вернуть утраченные территории, а
Москва временно прекратила попытки новых захватов принадле­
жавших Великому княжеству славянских земель. Устойчивость этого
равновесия была подтверждена впоследствии неоднократным продле­
нием перемирия вплоть до начала Ливонской войны.

«» «» «»

412РНБ ОР. Ф. 293. Д. 57. Л. 1 об.


413Еще в январе 1536 г. Сигизмунд I в письмах всем своим корреспондентам и в .
посольствах повторял, что «чрезвычайно занят войной с московитами» (Bibl)O-
teka Jagiellotiska (Krak 6 w). Rps 6558 III. K. 39, 47, 90). .

; «!>? ,
Б. Л. Фонкич
ГРЕКО-СЛАВЯНСКАЯ ШКОЛА
НА МОСКОВСКОМ ПЕЧАТНОМ ДВОРЕ
В 80-Х ГОДАХ XVII в. (ТИПОГРАФСКАЯ ШКОЛА)*

В ведение

Предпринимавшиеся на протяжении XVII в. неоднократные по­


пытки создания в Москве греческого училища привели к положи­
тельному результату лишь в последней четверти столетия1. В 1681 г.
на Печатном дворе была открыта греческая школа (преобразованная
затем в школу греко-славянскую), которую возглавил возвративший­
ся с Востока иеромонах Тимофей. Типографская школа просущест­
вовала около семи лет и вошла в состав Славяно-греко-латинской
академии.
Хотя до сих пор школа Тимофея мало привлекала к себе внима­
ние исследователей, нельзя сказать, что страница истории образова­
ния в России, посвященная созданию и деятельности этого училища,

Работа выполнена при поддержке Российского гуманитарного научного фонда


, (проекты № 96-01-00243 и 98-03-04227).
О попытках создания в Москве в XVII в. греческих училищ см.: Каптерев Я.
О греко-латинских школах в Москве в XVII веке до открытия Славяно-
греко-латинской Академии / / Творения святых отцов в русском переводе.
Кн. IV. М., 1889. С. 588-679; Сменцовский М. Братья Лихуды. Опыт иссле­
дования из истории церковного просвещения и церковной жизни конца XVII
и начала XVIII веков. СПб., 1899. С. 1-46; Браиловский С. Н. Один из пе­
стрых XVII-ro столетия. СПб., 1902 (Записки ИАН. VIII серия, по истори­
ко-филологическому отделению. Т. V. № 5). С. 13-26; Богданов А. П. К по­
лемике конца 60-х — начала 80-х годов XVII в. об организации высшего
Учебного заведения в России. Источниковедческие заметки //И сслед ован и я
по источниковедению истории СССР XIII-XVIII вв. М., 1986. С. 177-209.
Материалы, дополняющие сведения указанных работ о греческих учителях и
школах в России в XVII в., содержатся в подготовляемом нами для публи­
кации исследовании «Проекты создания греческих училищ в Москве в30-60-х
ГОДаХ XVII В.» ,, ......... , ,

149
Б. J2. Фонкич

осталась незаполненной. Уже в конце XVIII в. было опубликовано


содержащее ряд важных сведений о Типографской школе «Истори­
ческое известие о Московской Академии», написанное Федором По­
ликарповым, одним из первых учеников Тимофея2. В 1828 г. в «Со­
брании государственных грамот и договоров» была издана
написанная в мае 1682 г. грамота иерусалимского патриарха Доси-
фея к Федору Алексеевичу, где выражается признательность русско­
му царю в связи с основанием в Москве греческой школы3. Благода­
ря сведениям этих, а также некоторых других источников
А. В. Горским была написана краткая история школы Тимофея, со­
ставившая часть его исследования «О духовных училищах в Москве
в XVII столетии»4.
Те же источники и те же факты легли в основу небольшого очер­
ка истории Типографского училища, предпосланного С. Смирновым
изложению начального периода деятельности Славяно-греко­
латинской академии5.
В конце XIX в. появились два исследования, в состав которых
также вошла история школы Тимофея, причем написанная с привле­
чением многочисленных новых данных, почерпнутых из документов
Посольского и Патриаршего Казенного приказов, — это работы
Н. Ф. Каптерева и М. Сменцовского6. Наконец, в 1983 г. вышла не­
большая статья Л. В. Волкова, посвященная Типографской школе, а
в 1993 г. в составе работы Д. М. Володихина «Книжность и просве­
щение в Московском государстве XVII в.» была издана специальная
глава «Греческая Типографская школа иеромонаха Тимофея»7. Дру-

2 Историческое известие о Московской Академии, сочиненное в 1726 году от


справщика Федора Поликарпова и дополненное преосвященным епископом
смоленским Гедеоном Вишневским / / Древняя Российская Вивлиофика. Изд.
второе. М., 1791, часть XVI. С. 295-306.
Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной
коллегии иностранных дел. Ч. 4. М., 1828. № 135. С. 417-424. В настоящее
время мы готовим эту грамоту к новой публикации.
[Горский А. В.\ О духовных училищах в Москве в XVII столетии //П р и б а в ­
ления к изданию творений святых отцов в русском переводе. Год третий. М.,
5 1845. С. 174-176.
Смирнов С. История Московской Славяно-греко-латинской академии. М., 1855.
6 С. 8-10.
Каптерев Н. О греко-латинских школах в Москве... С. 649-654; Сменцов-
ский М. Братья Лихуды. С. 39-44. См. также: Смирнов П. Иоаким патриарх
московский. М., 1881. С. 158-161; Браиловский С. Н. 1) Один из пестрых...
С. 27 , 34 ; 2) Федор Поликарпович Поликарпов-Орлов, директор Московской
7 типографии //Ж М Н П , 1894, Ms 9. С. 5-8.
Волков Л. В. Типографская школа — первое крупное учебное заведение в Рос­
сии / / Просвещение и педагогическая мысль Древней Руси ( М а л о и с с л е д о в а н ­

но
Греко-славянская школа на Московском печатном дворе

гих исследований, которые уделяли бы столь же большое внимание


Типографскому училищу, как перечисленные труды, не существует8.
В указанных работах содержатся факты, позволяющие предста­
вить себе деятельность Типографской школы. Существуют, однако,
до сих пор не привлекавшиеся в научной литературе материалы —
греческие и русские, рукописные и печатные, книжные и докумен­
тальные, — изучение которых значительно обогащает имеющиеся
результаты исследования деятельности училища Тимофея. Их анализ
_ в сочетании с уже известными данными — делает необходимым
новое обращение к истории этого учебного заведения.

ные проблемы и источники). М., 1983. С. 89-94. К сожалению, эта статья ба­
зируется на изучении лишь некоторой части уже опубликованных материалов,
повторяет ошибки предшествующих работ и не является самостоятельным ис­
следованием истории школы Тимофея.
Володихин Д. М. Книжность и просвещение в Московском государстве
XVII в. М., 1993. С. 9-79. Эта работа излагает историю Типографской школы в
наиболее полном — в сравнении с имеющимися трудами — виде, однако ее
обесценивает в значительной мере то обстоятельство, что автор, не ставя, по-
видимому, перед собой задачу скрупулезного анализа всех дошедших до нас
источников и по возможности полной реконструкции истории училища, базиру­
ется в исследовании лишь на некоторой части существующих архивных мате­
риалов, опираясь в ряде случаев на публикации и работы других ученых, мно-
g гие из которых требуют серьезной критической проверки.
В некоторых работах второй половины нашего столетия, посвященных русскому
просвещению XVII в., приводятся сведения и о Типографской школе, но они
излагаются, как правило, на основе предшествующей литературы. См., напри­
мер: Рогов А. И, 1) Новые данные о составе учеников Славяно-греко­
латинской академии //И С С С Р . 1959. № 3. С. 140-141; 2) Школа и просвеще­
ние //О ч е р к и русской культуры XVII века. Часть вторая. М., 1979. С. 142-
154; Румянцева В. С. Школьное образование на Руси в XVI-XVII вв. / / Со­
ветская педагогика. 1983. № 1. С. 110; Лукичев М. П. К истории школьного
образования в России в XVII веке / / Просвещение и педагогическая мысль
Древней Руси (Малоисследованные проблемы и источники). М., 1983. С. 84-
89; Экономнее И. Н. Предыстория создания Московской Академии и ее перво­
начальный период, связанный с деятельностью братьев Лихудов / / Москов­
ская Духовная Академия. 300 лет (1685-1985). Богословские труды. Юбилей­
ный сборник. М., 1986. С. 41-72.

151
Б. Л. Фонкич

ГЛАВА I

Т и м о ф е й «Г р е к ». О с н о в а н и е Т и п о г р а ф с к о й ш к о л ы

«..иеромонах Тимофей..., зовемый


Грек, что из Москвы был в греках пятнат­
цать лет и язык их доволно знал».
Карион Истомин
(ГИМ. Чуд. 300/98. Л. 141)

Имя Тимофея впервые появляется в документах в связи с «Де­


лом московского патриарха Никона». Стремясь преодолеть кризис,
возникший после ухода Никона в 1658 г. с патриаршества, царь
Алексей Михайлович предпринял в 1662-1665 гг. несколько попы­
ток созвать в Москве собор с участием восточных патриархов.
С этой целью на Восток с поручениями русского правительства не
раз отправлялись жившие в русской столице греки, которые приво­
зили из Константинополя и Молдовалахии нужные для решения
«Дела Никона» документы и ответные письма патриархов. В связи
с неоднократно возникавшими в Москве спорами о подлинности
этих документов и писем и необходимостью принять решение о со­
зыве собора к константинопольскому патриарху в январе 1666 г.
было отправлено небольшое посольство, которое должно было по­
лучить разъяснение относительно всех присланных в Россию доку­
ментов и грамот, а также личности греков, принимавших участие в
«Деле Никона». Во главе этой миссии был поставлен келарь Чудо­
ва монастыря Савва, его сопровождали архимандрит афонского
монастыря св. Павла Иоанникий, келарь афонского Ивирского мо­
настыря Евгений и чудовский монах Тимофей. Савва вернулся в
Москву в октябре того же года. Тимофей остался на Востоке и
прожил там более 14-ти лет9.

9 Подробно см.: Гиббенет Н. Историческое исследование дела патриарха Никона.


Часть вторая. СПб., 1884. С. 174-178; Каптерев Н. Ф. Патриарх Никон и царь
Алексей Михайлович. Т. II. Сергиев Посад, 1912. С. 319-322. Сведения о мис­
сии Саввы содержатся также в показаниях сопровождавших его Тимофея (см.
ниже, прим. 12, 17) и келаря Евгения (РГАДА. Ф. 52. On. 1. 1667 г. № 7.
Л. 7, 8 , 11; 1668 г. № 9. Л. 1-3). О пребывании Саввы на Афоне, по дороге из
Москвы в Константинополь, имеются некоторые данные в грамоте афонитов
Алексею Михайловичу от 5 июля 1666 г. (РГАДА. Ф. 27. № 1406. Л. 1; текст
издан: Гиббенет Н. Историческое исследование дела патриарха Никона. Ч. И-
С. 886-890), а также в грамоте Ивирского монастыря к русскому царю с прось­
бой о возвращении на Афон архимандрита Дионисия (РГАДА. Ф. 52. On. 1-
7175 г. № 11. Л . 10-11).

152
Греко-славянская школа на Московском печатном дворе

Можно было бы предположить, что Тимофей был включен в со­


став посольства Саввы для того, чтобы выполнять во время перего­
воров функции толмача. Однако это не так: переводчиками при Сав-
ge являлись архимандрит Иоанникий и келарь Евгений10. Тимофею,
по-видимому, предназначалась другая роль. Он, вероятно, знал раз­
говорный греческий язык, и это обстоятельство определило его даль­
нейшую судьбу: по возвращении Саввы в Россию Тимофей должен
был оставаться на Востоке.
Предположение о знании Тимофеем греческого языка еще до его
поездки в Константинополь, хотя и не может быть пока доказано,
является, тем не менее, вполне вероятным11. Мы, к сожалению, не
знаем, когда Тимофей начал изучение греческого языка: если в 50-х
- начале 60-х гг., то его учителями могли быть и Епифаний Слави-
нецкий, и Арсений Грек, и Дионисий Ивирит, если же только в 60-х гг.,
то, скорее всего, под руководством либо Епифания, либо Дионисия
(Арсений Грек, как известно, с 1662 по 1666 г. находился в ссылке в
Соловецком монастыре).

10 См.: Гиббенет Н. Историческое исследование дела патриарха Никона. Ч. II.


С. 175. Иоанникий, несомненно, знал славянский язык. Он приехал в Москву
в апреле 1665 г. с просьбой всех афонских монастырей о помощи Св. Горе; на
приеме у царя он «подал лист, писан руским писмом за печатми всех монасты­
рей» (РГАДА. Ф. 52. О п. 1. 7173 г., апрель. № 17. Л. 3-32; на лл. 21-32 нахо­
дится копия этой грамоты). Получив милостыню для Афона, Иоанникий от­
правился из Москвы вместе с Саввой и прислал с дороги, из Ясс, отписку по-
русски со сведениями о перемене константинопольского патриарха Дионисия и
занятии его места прежним патриархом Парфением (РГАДА. Ф. 52. On. 1.
7174 г., июня 11. № 6 8 ). Дойдя вместе с Саввой до Св. Горы, он сопровождал
затем русского посланца и в Константинополь (РГАДА. Ф. 27. № 1406. Л. 1,
стк. 27-31; см. также: Гиббенет Н. Историческое исследование дела патриарха
Никона. Ч. II. С. 886-890). Келарь Евгений «знал добре турскому языку и
греческому и рускому» (РГАДА. Ф. 52. On. 1. 7175 г. № 11. Л. 11).
В составе фондов Библиотеки Московской Синодальной типографии сохранил­
ся конволют, объединяющий под одним переплетом два венецианских издания,
одно из которых (1644 г.) содержит новогреческий текст жизнеописания Эзо­
па, а другое (1643 г.) — новогреческий перевод Басен Эзопа: РГАДА.
Ф. 1251. Кн. 1. 3131. В конце книги, на обороте последнего листа конволю­
та, находится запись Тимофея с указанием на время приобретения этого изда­
ния: «...7176. Сиа книга есть глаголемаа aicamov диакона Т^цовеа чюдовити-
на»; на л. I имеется его же владельческая запись, сделанная, возможно, тогда
Же, хотя и более темными чернилами: «aiaamou той (ppuyioi). ётото^ о ai'aanioq
uvai той SiaxovoD Тцюбёои OTtotoq то Ttapi 8 lxo? беХгра той...» — далее им же
зачеркнуты 2-3 слова («Эзопа-фригийца. Сей Эзоп — диакона Тимофея, кото­
рый получил его помимо своего желания...»). Этот конволют Тимофей приоб­
рел в 1668 г., по-видимому, в Константинополе. Даже если он прибыл в Тур­
цию, не зная греческого языка, то почти через два года жизни в греческой
среде он, несомненно, мог уже практически без ошибок сделать пространную
владельческую запись. К сожалению, более ранними свидетельствами о знании
Тимофеем греческого языка мы пока не располагаем.

153
Б, Л. Фонкич

Имеющиеся в нашем распоряжении источники не дают прямог


ответа на вопрос о цели оставления Тимофея на Востоке после отъез
да в Россию Саввы, однако они содержат данные для некоторЬ1х
предположений на этот счет. Рассмотрим по порядку все материалы
в которых имеются сведения о пребывании Тимофея на Востоке. ’
Важнейшим источником здесь являются показания самого Тимо­
фея, данные им в Севске, в разрядной избе, князю В. В. Голицыну
1 января 1681 г., на обратном пути из Константинополя в Москву-
«...в прошлом... во 175-м году по указу блаженные памяти великого
государя царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа великия
и малыя и белыя Росии самодержца, посылай с Москвы в Царьгород
ко вселенскому патриарху Чюдова монастыря келарь Сава, и в то
время он, иеромонах Тимофей, приехал в Царьгород с ним, келарем
и с того времени по се число был в Царигороде и жил у ерусалим-
ского патриарха Досифия лет с пять, и как ...пришол в Царьгород от
великого государя посланник Афонасей Поросуков, и в то ... время
иерусалимской патриарх Досифий сказал про него турского салтана
толмачю Александру, что он руские писма переводить умеет, и тол­
мач..., взяв ево, привел для переводу руских писем к везирю, и он...
с того числа по нынешней по 189-й год у везиря переводил всех цар­
ского величества посланников писма, а из Царигорода поехал он з
благословения иерусалимского патриарха Досифия октября 24 числа
нынешнего 189'ГО году...»12.
Из этих показаний Тимофея можно извлечь следующие факты
для воссоздания картины его жизни на Востоке, до возвращения в
Москву в начале 1681 г.
1. С момента приезда из Москвы вместе с чудовским келарем
Саввой в 1666 г, до отправления в Россию 24 октября 1680 г. Тимо­
фей постоянно находился в Константинополе: «...и с того времени по
се число был в Царигороде...».
2. Около пяти лет («лет с пять»), до появления в турецкой сто­
лице Афанасия Поросукова, Тимофей жил у иерусалимского патри­
арха Досифея, то есть на константинопольском подворье С в я т о г р о б -
ского монастыря. Афанасий Поросуков з а время жизни Тимофея в
Константинополе направлялся туда дважды; в 1669-1670 гг. как го­
нец к султану13 и в 1677-1679 гг. — во главе посольства с и зв е щ е н и -

12 РГАДА. Ф. 52. On. 1. 1681 г. № 1 («Возвратной из Царяграда приезд в Моск­


ву чудовского иеромонаха Тимофея, при иерусалимском патриархе находивШ»'
гося»), Л. 1. См. также: Каптсрев Н. О греко-латинских школах в Моск»е
в XVII веке... С. 651-652.
13 См.: Смирнов Н. А. Россия и Турция в XVI-XVII вв. Том II. XVII век, М >
1946. С. 119.

154
Греко-славянская школа на Московском печатном дворе

0 вступлении на престол царя Федора Алексеевича и советами


еМеКратить военные действия против Польши и России14. В показа-
П^ях Тимофея речь может идти только о втором приезде Поросукова,
« о время появления в Константинополе самого Тимофея (1666 г.) и
и бытие туда Поросукова в первый раз (1669 г.) разделяют лишь
и года, а не те пять лет, которые русский иеромонах, согласно его
собственным сведен и я м , прожил у иерусалимского патриарха. По­
сольство в составе стольника Афанасия Поросукова, подьячего Фе-
пора Старкова и толмача Григория Волошенинова появилось в Кон­
с т а н т и н о п о л е, по-видимому, в начале 1678 г.15 Таким образом,
Т и м о ф ей жил на Святогробском подворье в 1673-1678 гг.
3. Прибытие в Константинополь посольства Поросукова явилось
для иерусалимского патриарха Досифея поводом для обращения к
«турского салтана толмачю Александру» с просьбой рекомендовать
Тимофея визирю в качестве переводчика русских документов, «...и
он ...с того числа по нынешней по 189-й год у везиря переводил всех
царского величества посланников писма...».
«Толмач турского салтана Александр» — никто иной, как знаме­
нитый драгоман Оттоманской Порты Александр Маврокордато, ко­
торый на протяжении многих лет был тесно связан с Досифеем и
постоянно содействовал проведению в жизнь его планов16. Любопыт­
но, что Тимофей был принят на службу к султану в момент появле­
ния в Константинополе посольства Афанасия Поросукова, хотя в его
составе находился собственный толмач. Иеромонах Тимофей был
переводчиком при турецком дворе почти три года — с начала 1678 г.
до октября 1680 г., когда он выехал из Константинополя в Россию.

14РГАДА. Ф. 89. On. 1. 1677-1679 гг. № 1 . См. также: Смирнов Н. А. Россия и


Турция в XVI-XVII вв. Том II. С. 142-147.
Константинопольский патриарх Дионисий в грамоте царю Федору Алексеевичу
от 1 апреля 1678 г. писал: «...я сих днях (курсив наш. — Б. Ф.) прияхом чест­
ную грамоту святаго царствия твоего из рук верного раба вашего Афонасия По­
росукова...» (РГАДА. Ф. 52. On. 1. 7186 г., апр. 1. № 3. Л. 2). Таким образом,
Поросуков прибыл в Константинополь незадолго до начала апреля 1678 г. Ве­
ликий логофет Великой церкви Иоанн Кариофиллис в своем Дневнике делает
запись о прибытии русского посла под 18 марта 1678 г.: «В воскресенье прибыл
Московский посол...». См.: ZepAevrijg П. Г. Tmavvou -tou KapuocpuXJ.ou 'Ефгрер!-
/ / AeXxlov ттк 'IctopiicfK Kai ’EQvoXoyiKfii; 'Etaipeia? tr)q 'EXXaSoq. Т. III. 1889.
le1- 29S-
Каптерев H. Сношения иерусалимского патриарха Досифея с русским прави­
тельством (1669-1707 г.). М . , 1891; "A jta v m g К. 'AXs^avSpoq Мосорокорбсскх; о Ёс,
Anoppfixa>v (1641-1709) / / 'EXa.T)viKa, 1932. Т. V. X. 335-350; Idem. Та ураццата
ElS *T|v Xiov icata xi'iv ToupKOKpaitav 1566-1822 ( Х/олсш ка1 лоукп). ’A8fjvai,
^976. x. 103-117; Camariano N. Alexandre Mavrocordato, le Grand Drogman. Son
activite diplomatique. 1673-1709. Thessaloniki, 1970.

155
Б. Jl. Фонкич

Сведения, сообщенные о себе Тимофеем на русской границ,,


1 января 1681 г., могут быть дополнены другими источниками, пре
жде всего — грамотой самого Тимофея царю Федору Алексеевичу
отправленной им с возвращавшимся в Россию в конце июля 1679 г'
послом Василием Даудовым: «...Сия вся молю и прошу от бога бытц
царствию твоему, богомолец твой, которой был послан с келарем Чу­
дова монастыря отцом Савою ради Никона патриарха х костянтино-
польскому патриарху от отца твоего блаженныя памяти государя ца­
ря Алексея Михайловича. И како он служил верно ему..., гако и я
желаю тебе государю служити. Како прошлаго году и сего твои цар-
скаго величества посланники были посланы к султанову величеству
— Афонасей Поросуков и Василей Даудов, и я, ради твоего царскаго
величества, им служил и росказывал, что было потребно, и книги
твои переводил на греческий язык, и твое жалованье х костянтино-
польскому патриарху, что было, отнес, и со иеросалимским гово­
рил... А буде изволишь, твое царское величество, мне, своему бого­
мольцу, отписать, чтобы зде не сидети и не пропасти между
погаными, и я рад указу твоему царскаго величества..,»*7.
Из текста грамоты следует, что Тимофей, находясь в Константи­
нополе, помогал приезжавшим в Турцию в 1678 и 1679 гг. русским
послам Афанасию Поросукову и Василию Даудову18 — сообщал им
необходимые сведения («росказывал, что было потребно»), перево­
дил на греческий язык царские грамоты («книги твои переводил на
греческий язы к»), передал «жалованье» царя константинопольскому
патриарху, обсуждал дела с иерусалимским патриархом Досифеем.
Статейный список Афанасия Поросукова19, к сожалению, не со­
держит никаких данных о деятельности Тимофея в Константинополе.
Зато имя Тимофея встречается в отчете о поездке в Царьград Васи­
лия Даудова. 10 апреля 1679 г. посольство Даудова достигло Кон­
стантинополя и было размещено в предместье — «за городом, на
морском проливе, на нарочитом дворе»20. Сюда 18 апреля приезжал
«от везиря переводчик Александр Шкарлат, а с ним для толмачества
Чюдова монастыря иеромонах Тимофей...»21. Русское посольство

17 РГАДА. Ф. 89. On. 1. 1678 г. № 2а. Л. 22-25. См. также: Каптерев Н. О греко­
латинских школах в Москве... С. 650-652, прим. 46.
18 Тимофей правильно указывает время прибытия в Константинополь русских
послов (его грамота царю могла быть написана не позже конца июля 1679 г.:
Василий Даудов выехал из турецкой столицы 29 июля — см.: РГАДА. Ф. 89.
On. 1. 1678 г. № 2а. Л. 33): слова «прошлаго году» (т. е. 1678 г.) относятся к
Поросукову, а «сего [году]» (т. е. 1679 г.) — к Даудову.
19 См. прим. 14.
20 РГАДА. Ф. 89. On. 1. 1678 г. № 2а. Л. 34.
21 Там же. Л. 28. В. Даудов здесь же ошибочно указывает, что Тимофей был «по­
слан в Царьгород в прошлом во 170-м году», т. е. в 1662 г. Ошибку следует

156
Греко-славянская школа на Московском печатном дворе

х о д и л ось под охраной янычар, Даудов и его люди не могли сво-

/Глно передвигаться по городу; «...с царегородцким ...патриархом


v видетца не дали, и он... Василей потому с ним и не видался и о
® л е х ни о каких с ним не говорил, а государево... жалованье, которое
^ослано было с ним к прежнему царегородцкому патриарху Диони­
сию отослал он к нему с черным священником Тимофеем...»22.
Данные, позволяющие представить себе взаимоотношения Тимо-
Лея с иерусалимским патриархом Досифеем в константинопольский
период жизни русского монаха, а также важные для характеристики
личности Тимофея, содержатся в грамотах Досифея в Россию. Таких
грамот три23. Из посланий Досифея к царю Федору Алексеевичу и
патриарху Иоакиму видно, что Тимофей за время жизни в Турции
зарекомендовал себя человеком надежным, скрытным, умеющим
хранить тайну. Эти черты его характера, а также хорошее знание
греческого языка способствовали тому, что Тимофей становится до­
веренным лицом иерусалимского патриарха в его сношениях с Моск­
вой. Заботясь о сохранении секретности своей переписки с русским
правительством и считая необходимым усилить меры в этом отноше­
нии24, Досифей перед отъездом Тимофея на родину, по-видимому,
дал ему соответствующие указания, а также ознакомил его с малой
печатью, которой впредь намеревался опечатывать свои грамоты в
Москву25. Досифей просит патриарха Иоакима использовать Тимо­
фея в качестве переводчика своих грамот и вести через него перепис­
ку по некоторым важным вопросам26.
В 1888 г. Мануилом Гедеоном было опубликовано письмо вы­
дающегося греческого дидаскала второй половины XVII - начала
XVIII в. Севаста Киминитиса, адресованное его русскому ученику
иеродиакону Тимофею27. Оно является ответом Севаста Киминитиса

объяснять, вероятно, тем, что перед нами — не подлинный статейный список


В. Даудова, а выписка из него (лл. 27-38), копия, по-видимому, важнейших
частей его текста, сделанная вскоре после составления полного отчета.
“ РГАДА. Ф. 89. On. 1. 1678 г. № 2а. Л. 34.
РГАДА. Ф. 52. Оп. 2. № 658. Этот документ впервые издан в 1828 г.(см. вы­
ше, Введение, прим. 3). ГИМ, Греческие грамоты № 529, 535. Краткоеописа­
ние двух последних документов см.: Владимир, архим. Систематическое опи­
сание рукописей Московской Синодальной (Патриаршей) библиотеки. Часть
первая. Рукописи греческие. М., 1894. С. 732-733, 734. Об этих документах
см. также: Каптерев Н. Сношения иерусалимского патриарха Досифея с рус-
24 ским правительством. С. 130 сл., Приложения, № 15. С. 66-67.
ГИМ. Греческие грамоты. № 535, стк. 38-40.
Там же. Стк. 41-42.
27 Там же. Стк. 45-46.
r(eSed>v) М. I. ТЧцобго? о 'А ущ ретк / / ’ЕккХтркхатист) ’AXr|0eia, 8 (1888). I . 91-
92.

157
Б. Л. Фонкич

на приглашение Тимофея стать преподавателем недавно открытой в


Москве греческой школы. Хотя в надписании этого послания Тимо­
фей назван иеродиаконом, а не иеромонахом, не может быть сомне­
ний в том, что речь идет об основателе Типографской школы: из со­
держания письма, относящегося, несомненно, к 1681 г.28, соверщенНо
ясно, что адресат константинопольского дидаскала Тимофей основал
в Москве школу лишь некоторое время тому назад, и ученики его
еще не знают греческого языка29. Ввиду исключительной важности
этого документа для освещения константинопольского периода жизни
Тимофея, а также для понимания характера Типографской школы
мы считаем необходимым переиздать его текст в сопровождении рус­
ского перевода30.

Т1ЦО0ЁШ lepoSiaKovcp p.a0r|Tfj сштой 'Ршсгстср.

«Т'ц /.aXfiaei m g 8'ovao'ceiaq тог» Kupmu, ccKowiaq jc o it) 0e i


naaaq raq aiveaeic afrrou»; Aeyouaiv oi (piXocrocpoi 7tmq ало raq
evepyeiaq Kai та агм хгХ га^аш yivoJCTKOVtai Kai eupiCTKovtai та лоь
rixiKa a u i a , d><; mGcbc а л о то (рак; yvcopi£o)j.EV то (pamcmKov общи.,
каг ало t t j v k i v ^ o i v t o k i v t i t o v , Kai ало та ёруа тт}$ TExvTjq t o v
T e x v iT T |v . X o i e o v ка1 ало та ёруа тт}<; npovoiaq yvcopii^ofiEv ti'iv
лроуошу той 0£ой, та олога evvat t o o o v коХка каг цеуаХа, блой S e v
(p0av£i уХшаоа av0pama)v va та 5ir)yii0f). ’l5oi) a o u c o v Kai е ц amrjv
Tf)v op0o5o£ov x®Pav bnov trfe eXeutEv t) aotpia Kai f) стлоибт-! t & v
урацц.атап>, i5o\) Xoittov блой 6 ©eoq t)0e)oic£ va tt)v т1цт\аг) K a i va
T f)v o t o ^ ictji )ie t o v n'kovxov Kai %apiv xf\q те crocpiaq Kai naOfiOECoq tcov
ураццатсоу 5 ia va отоЩтуса! Kai це та 8 to цЁрт] Tfjq cpiXocrocptaq,

28 r(sSecov) М. I. ТщбвЕо? о 'Ауюреиг|<;. Z. 91. Более точно датировать это письмо


позволяет работа, специально посвященная обстоятельствам и времени отъезда
Севаста из Константинополя в Трапезунд и основанию там высшего учебного
заведения: KoXia I. 'О ЕеРаспск; Ku|nvr|Tr|(; ка! <1 гбр-ocfrj той Фроупотгриго tri;
Tpaite^ouvTaq (Maptupisq ало |Да aXXriAoYpcupia ста тёХг) той 17о« ai.) / /
'EXX,tiviKa, 30. 1977-1978. I . 280-306. Севаст покинул Константинополь и отпра­
вился в Трапезунд в конце 1681 г., во всяком случае, после сентября (Ibid.
X. 287). Следовательно, его ответ Тимофею был написан, скорее всего, летом
или в начале осени (см. также ниже, с. 229).
29 Что касается надписания письма, то оно было сделано в XIX в., источник его
неизвестен (Гебе&уМ. /. Тщобео^ о 'Ayiopevxri?. £■ 91, прим. 3).
30 Местонахождение рукописного сборника, содержавшего, по замечанию Гедео­
на, на с. 435-437 ответ Севаста Тимофею, в настоящее время неизвестно; по­
пытки афинской исследовательницы Иоанны Колиа, знатока деятельности Се­
васта Киминитиса, помочь нам в этих поисках, к сожалению, не дали
результата. Наше издание основано, таким образом, на публикации М. Гедеона
(reSedivM. I. Tip.60EOs о 'АуюрЫттк. Е. 92).

158
Греко-славянская школа на Московском печатном дворе

^feyo), xryv rcpaKTiKtiv Kai tt\v 0efflpT)TiKT\v. K ai oxv как; т\ ооф1а eiv a i
Yapi°Pa к а^ Srnpov 0eo€i то цартире! цеха t m v aXX cov K a i o crocpoi;
%o%opwv oxav Ё7саракаХ.Е1 xov 0eov va той xriv xaptoji. Xfeyovxaq <?8oq
01 -tf|v tcov offlv Gpovcov c K M p ia v » ’ K a i aX X o 8ta va pt) K a t> x a > V T a i та
aXXct eGvri eiq xt|v соф'шу xot>q. K ai окопе! аоф!ау 0eo\>. ’EkeiSti K a i
onto xoPq poop.aiouq e5ex0riaav е ц xtjv apxfiv то ктриуца той Ейау-
yeXtou K a i xrjq Jtiaxecoq, ex^ri K a i тсора то харктца xfjq o ^ i a q K a i тт|с
ajtouSriq xcov ураццатыу аяо xoix pcapaiouq icpooxov T f)v a v E K a t v i a e v ,
а д а toijq oronoDq pauaivtovxaq npcoxov - K a i fi iEpoXoyioxriq aou, fjXGEq
eiq xriv xipimxaxriv aou TtaipiSa K a i EpaXsq \caX dv 0E|ieX.iov K a i apxr)v
SE^iav tmv ypappaxcov. ^
A v ta (iev Kai aX X a na^inoXXa Eivai та xapiofiaxa xfjq mxpmq ка!
xfjq |1 а 0г1О£ак;. IlXf|v r) iEpoA.oyioxTiq aou, егЛарёахахе ev Lepovioyioiq
avSpaai кйр TipoGeE, (bq p a 6 r|Tr|q £-byvd>|itov jtpoq xov 8 i 8 acKaA.ov,
SE^oovxaq va paq аухаяобактл тгоАЛалХатак; xfiv x«Plv, Ctytaq 8 ia
xipio'o co\) ypappaxoq tt)v yva>pT|v paq av GEMiccopev va epGcopev
айхой va pexaSwamfiev Kai aiixoG xfiv xapiv xfjq EXA/nvucfjq rcai8 eiaq
те Kai iiaOfiaeax;. K ai iS o b onov ae урафсо xriv yva>nr|v цои. Ilcoq тщец
каха xo jtapov айхой, av paq урафтц;, 8 ev гщлоройреу va epGoupev 5 ia
noXXaq aixiaq- e v a pev S io n paq ei%e KaxaSapaapEvouq f| ^evrixeia,
Kai 0eXo|xev хшра, ©ecu 0£>.ovioq, 5i’e\)x®v aox> v“ rcriy£va>p.£v Eiq xfiv
roxxpiSa paq, 8 ia va 7tapa>|iEv o>iyr|v aveaiv ало xo-bq к а п о щ - 6e b -
XEpov K&q айхоО oi na0r|xa5eq акоцт) y X G x m a v koivtiv 8ev Epa0ov, Kai
rpEiq цостхбрша 8ev fj^Eupojiev Kai 8ev rmjcopoupev va xouq
E^tiyfjofflpEV xtJtoxEq. Kct|xvei xpeia Xotrtov va paXri npm ov kotiov е ц
xouq ц а 0т1та^ тершаохероу 6 ia va xotiq paOri xfiv koivtiv yX&aaav
каХа, Kai xoxsq, av eiv a i 0ЁХгща ©eou, GeXexe (laq ypa\|/Ei., nepvravxeq
paq Kai ypappa atOevxiKov PouXcopEvov, apt) vavai pcopaim
ypap.)j.EV0V, va EpSoti^EV Kai грЕЦ айхой va KoniaccopEV це oXtiv цас;
xfiv \|/'oxfiv каг xap&iav v a xoi)c, ^£Xr|oa))i.Ev Eiq 6, xi цас, ЁфШХШЕ ка1
paq Exapioev o ©Eoq. E ivai Kai xpixr) a ix ia , Sioxi (xaq E7capaKaX.Eaav
oi a-opjcaxpiMxav paq TtriyEvmvxaq Eiq xfjv naxpiSa )j.aq va pf] ка0о-
pacrxEv apyoi apt) va юфЕЯ,т1асоц£У Kai ekei pspiKov xinoxEq, олой
eivai ^avxaitaaiv apoipoi ало xr)v xoiatixriv anou5f|v xmv ypajxpaxcov.
Айха Kai xa xoiauxa (iaq ejj.koS'i^o'uv к аха xo itapov va EpOoijj-iEV
a 1)101), dpf| ijoxEpov Kai f|p.£iq t o Ё7С10\>цой(1ЕУ va EpGofyiEv аРхой 5 ia
x riv dxpEXEiav xoov цабцтшу. Auxfj E i v a i fi y v tb p r i |iaq- Kai n a X iv aq p f |
X e t\(/ri xo ypappa a a q , va p aG co p E V xr|v u y E i a v aaq Kai xriv 7tp 0 K 0 Jcr|v
xwv (laGrixcov. T a m a psv jcspi xomcov. 'H 5e х«рЦ xoG Kuptou t^mv
’Iiiooft, 5 ia KpEcrpEifiiv xfjq ayiaq atixou Mrixpoq, e’iti цЕта Kctvxcov tiptov.
’Ajxfiv.

159
Б. Л. Фонкич

Перевод:
«Тимофею, иеродиакону, своему русскому ученику.
"Кто изречет могущество господа, возвестит все хвалы его?"
(Пс. 105, 2).
Философы говорят, что по энергиям и делам познаются и откры­
ваются причины творения, равно как по свету мы узнаем его источ­
ник, по движению - движимое тело, по произведению искусства -
мастера. И о промысле божием мы узнаем по его творениям, каковы
столь многочисленны и велики, что описать их не хватит языка чело­
веческого.
Так и эту православную страну, лишенную мудрости и изучения
грамоты, господь пожелал почтить и украсить богатством и красотой
мудрости и науки, дабы она облеклась двумя частями философии - я
говорю о философии практической и рассудительной. А то, что муд­
рость есть божественный дар, свидетельствует, среди прочих, и муд­
рый Соломон, когда призывает бога даровать ему ее, говоря: "Даруй
мне приседящую престолу твоему премудрость" (Прем. 9, 4), и еще
- да не возгордятся другие народы мудростью своей. Зри мудрость
божию. Как от ромеев получены в начале проповедь Евангелия и
веры, так и теперь дар мудрости и изучения грамоты обновлены от
ромеев же, у которых сперва поучилась и твоя священномудрость и,
явившись на свою честнейшую родину, заложил доброе основание и
верное начало наук.
Таковы эти и многие другие дары мудрости и учения. Кроме то- ,,
го, твоя священномудрость, благочестивейший среди священномуд­
рых мужей кир Тимофей, как благодарный по отношению к своему
наставнику ученик, желая многократно воздать нам благодарность,
ты спрашиваешь в своем честном письме, не пожелаем ли мы придти
туда (в Москву. - Б. Ф .), дабы и там насадить благодать греческого
обучения и науки. Вот тебе мое мнение: в настоящее время мы не
можем придти туда, как ты нам пишешь, по многим причинам - во-
первых, потому, что чужбина нас совершенно утомила, и мы теперь,
если господь пожелает, по твоим молитвам, хотим отправиться к себе
на родину, чтобы немного отдохнуть от трудов; во-вторых, тамошние
ученики еще не выучили "простой язык", мы же не знаем язык мос­
ковский и не можем им ничего объяснить. Поэтому необходимо пре­
жде всего, чтобы ученики особенно трудились и хорошо изучили
"простой язык", и тогда, по воле бога, напишите нам, послав нам и
царское послание с печатью, написанное к тому же по-гречески, дабы
и мы явились туда потрудиться со всей нашей душой и сердцем и
принесли им (ученикам) пользу в том, чем просветил и одарил нас
бог. Есть и третья причина: нас призвали наши соотечественники,

160
Греко-славянская школа на Московском печатном дворе

чг0бы мы, возвратясь на свою родину, не оставались в бездействии,


н0 и там послужили с некоторой пользой, ибо там совершенно лише-
flbI бедные, такого изучения наук. Вот что мешает нам сейчас при­
дти туда (в Москву. - Б. Ф .), однако позже и мы пожелали бы
яви ться туда ради пользы учащихся. Таково наше мнение. И вновь
(прошу), да не оставит нас ваше письмо, чтобы знать о вашем здоро­
вье и успехах учеников. Вот и все об этом. Благодать же господа
н аш его Иисуса, по молитвам его святой матери, да будет со всеми
вами. Аминь».
Из текста этого документа следует, что Севаст Киминитис полу­
чил из Москвы письмо своего ученика иеродиакона (шролоуютт^)
Т и м о ф е я с сообщением об основании им в русской столице греческой
школы, преподавать в которой он приглашает своего наставника. По­
следний считает, что в настоящее время это невозможно по трем при­
чинам: а) он устал и хотел бы, удалившись на родину (в Трапе­
зунд), отдохнуть от трудов; б) русские ученики еще не знают
греческого языка, а Севаст — «московского», поэтому сейчас он не
может их научить ничему; в) соотечественники Севаста призывают
его заняться просвещением у себя на родине. Севаст, однако, не от­
вергает совсем приглашение Т и м о ф е я и считает, что позже, когда
ученики московской школы овладеют греческим языком, он мог бы
приехать в Россию и заняться преподавательской деятельностью.
Самым важным для нас здесь сведением, которое содержит при­
веденное письмо, является сообщение о том, что Тимофей был уче­
ником Севаста Киминитиса. Воспитанник Патриаршей академии в
Константинополе, а затем — основанной в 1662 г. там же, близ Свя-
тогробского подворья, школы Манолакиса Касторианоса, ученик Ио­
анна Кариофиллиса и Александра Маврокордато, Севаст Киминитис
преподавал на среднем и, главным образом, высшем отделениях
школы Манолакиса в 1672-1681 гг.31 Мы не знаем, когда и чему
именно учился Тимофей у Севаста. Если принять во внимание сде­
ланные нами выше расчеты времени пребывания Тимофея на Свя-

31 О Севасте Киминитисе см., например: ПапабокомХод-Керацещ A. Documente


privitoare la Istoria Romani lor. 'EAArivim KEtfisva xpfaifwx 41 iotopli? xfjq
'Pconouvta?. ’Ev BowoDpectiij), 1909 (Documente privitoare la Istoria Romjinilor,
culcse de Eudoxiu de Hurmuzaki, vol. XIII) X. ф'-кС,'. rpnadnovXog T.
natpvapxiKT) МеусЛт) to-0 Tevovx; XxoXr\. ’Ev ’A6 f)vcti<;, 1966. T. A'. £. 250-260.
Camariano-Cioran A. Les Academies princieres de Bucarest et de Jassy.
0eoaa).oviKri, 1974. P. 363-372. KoXia 1. Op.cit. (a. 280 — указана исчерпы­
вающая библиография). Каравауаагк А. Е. 01 ’E).Xr|V£5 Wyioi сттл B/.cxxiu
(1670-1714). Iti|iPo>.ri отт] цеШ г| tfj? EkXriviKfj; jivE-una'ciKf^ Kivtiariq охц
IlapaSowapiES тг/ецоушс; ката tfiv npocpavapiumKri яер'юбо. GeaoaXov'iKri, 1982.
2. 83-89.

161
Б. Jl. Фонкич

тогробском подворье (1673-1678 гг.), где как раз и находилась щКо.


ла Манолакиса, а также службы Тимофея переводчиком при туре1(_
ком дворе, когда, по всей вероятности, он не мог продолжать свое
обучение у Севаста (начало 1678 г. - октябрь 1680 г.), можно сде­
лать предположение, что Тимофей посещал занятия этого дидаскала
в 1673-1678 гг.
Ниже, исходя из анализа состава тех книг, которые Тимофей бу­
дет приобретать для Типографского училища, мы рассмотрим вопрос
о дисциплинах, изучавшихся русским монахом в Константинополе.
Сейчас можно констатировать лишь следующее: чтобы стать учени­
ком Севаста, нужно было обладать свободным знанием греческого
языка и иметь подготовку, по крайней мере, в объеме программы
начального отделения школы Манолакиса. По-видимому, те годы,
которые предшествовали встрече Севаста с его русским учеником, и
были временем совершенствования Тимофея в греческом языке, а
также обучения его на начальном отделении константинопольского
фронтистирия. Тогда же, несомненно, Тимофей познакомился с
Александром Маврокордато, который в 1665-1672 гг. не только пре­
подавал на высшем отделении школы Манолакиса, но и был ее ру­
ководителем, схолархом32: позже, в 1678 г., как мы знаем, это зна­
комство, а также знание Тимофеем греческого языка и, разумеется,
его личные качества послужат для патриарха Досифея основанием
для устройства русского монаха переводчиком при султанском дворе.
Как мы уже отметили, надписание письма Севаста в том сборни­
ке, откуда оно было извлечено М. Гедеоном, сделано рукой XIX в.
И хотя мы не знаем оснований, на которых базируется это надписа­
ние, можно предполагать, что обозначение Тимофея как «иеродиако­
на» является верным: венецианское издание Эзопа, приобретенное
им в 1668 г. в Константинополе, имеет владельческую запись «той
S uxkovou TvjxoGeov)»33. По-видимому, на протяжении нескольких лет
своего пребывания на Востоке Тимофей оставался иеродиаконом, но
уже в 1672 г. он подписывает Акты Иерусалимского собора как ие­
ромонах34.
Наконец, любопытные сведения о жизни Тимофея на Востоке мы
находим в уже упомянутом «Историческом известии о М о с к о в с к о й
Академии» Федора Поликарпова. Хотя еще Н. Ф. Каптеревым было

32 rpiTaojcovXog Т. Патркхрхчсл МеуаХт) той r£vovx; Хх°^Л £• 241-244.


33 См. выше, прим. И.
34 См. выше, прим. 11. Интересны сведения отчета Василия Даудова о поездке в
Константинополь в 1679 г., где русский посол сообщает, что к нему приезжал
«для толмачества Чюдова монастыря иеромонах (курсив наш. — Б. Ф.) Ти­
мофей» (см. выше, с. 157).

162
Греко-славянская школа на Московском печатном дворе

казано на неточности и ошибки этого сочинения35, однако было бы


1
Уневерным вовсе не придавать значения показаниям Поликарпова,
чявшегося у Тимофея с момента основания Типографской школы
вплоть до открытия Богоявленского училища братьев Лихудов. Обу­
чаясь в Типографской школе на протяжении четырех лет, Поликар-
п0В и его товарищи, конечно, не раз слышали рассказы Тимофея о
еГо жизни на Востоке. И даже если впоследствии, передавая их, они
могли ошибиться в дате или забыть то или иное имя, некоторые ос­
новные факты из истории 14-летнего пребывания своего учителя в
Турции им, несомненно, хорошо запомнились, К таким надежным
сведениям можно отнести сообщения Поликарпова о том, что Тимо­
фей посещал Афон и Палестину36.
Эти сведения, казалось бы, противоречат показаниям самого Ти­
мофея о том, что он с момента своего прихода в Константинополь в
1666 г. и до отправления в Россию в октябре 1680 г. жил в турецкой
столице37. Нам представляется, однако, что в действительности про­
тиворечия в показаниях Тимофея и его ученика не существует: Кон­
стантинополь был местом постоянного пребывания Тимофея в Тур­
ции, что, разумеется, совсем не исключало для него возможности
посещать находящуюся сравнительно недалеко Св. Гору или совер­
шить паломничество в Палестину38; напротив, зная о тесных связях
Тимофея с константинопольскими и иерусалимским патриархами,
нужно считать такое предположение вполне основательным.
Что касается Афона, то, по крайней мере, один раз Тимофей там
был несомненно: чудовский келарь Савва и сопровождавшие его ли­
ца, отправившиеся из Москвы с царскими грамотами к константино­
польскому патриарху Дионисию и бывшему патриарху Парфению,
чтобы замаскировать цели своей поездки, посетили сначала Св. Гору,
а уже оттуда выехали в Константинополь39. По крайней мере, один
раз побывал Тимофей и в Палестине: он принимал участие в Иеру­
салимском соборе 1672 г., осудившем кальвинизм, и, наряду с иеру­
салимским патриархом Досифеем, бывшим патриархом Нектарием и
другими его многочисленными участниками, подписал его акты — в

35 См.: Каптерев Н. О греко-латинских школах в Москве... С. 649-654; см. также:


Браиловский С. Федор Поликарпович Поликарпов-Орлов... С. 1-37 (о неточ-
и ностях сведений Ф. Поликарпова, относящихся к его биографии).
Историческое известие о Московской Академии... С. 295.
jg7 См. выше. С. 154.
Поликарпов говорит о неоднократном посещении Тимофеем Палестины и Афо­
на: «... неколико лет обходящ святая места в Палестине и в Святогорских мо-
настырех...» (Историческое известие о Московской Академии ... С. 295).
Гиббенет Н. Историческое исследование дела патриарха Никона. Часть II.
С. 174-175, 886-890.

163
Б. Л. Фонкич

рукописи Paris, gr. 424, представляющей собой п о д л и н н ы й экземпля


этого документа, на стр. 97 последней стоит подпись Тимофея: о
'Ptooiaq tfj<; Ti|a.60Eoq iepo|iovaxo<; оцоХсоусо muxriv eTvai tfiv
Jtiotiv fpcov Kai Tfjq avaxoXiKifq eKKXriaiaq («Иеромонах Тимофей из
Великой России исповедую, что сия есть вера наша и восточной
церкви»)40.
Суммируя данные источников о жизни Тимофея на Востоке, а
также делая некоторые — основанные на сведениях греческих и рус­
ских документов — предположения, мы можем представить этот от­
резок его биографии в следующем виде.
Иеродиакон Чудова монастыря Тимофей был отправлен в Кон­
стантинополь в начале 1666 г. в составе небольшого посольства для
выяснения некоторых обстоятельств по «Делу патриарха Никона».
После отъезда в Москву возглавлявшего посольство чудовского ке­
ларя Саввы Тимофей остался в Константинополе, где, за исключени­
ем того времени, когда он посещал Афон и Палестину, прожил до
октября 1680 г.
Какова же была цель оставления Тимофея в Турции? Как было
отмечено выше, источники не дают ответа на этот вопрос. Можно
было бы предположить, что Тимофей был оставлен на Востоке в ка­
честве политического агента, который должен был посылать в Рос­
сию сведения о внутреннем положении и внешних сношениях Тур­
ции. Такое предположение, однако, было бы неверным. Начиная с
правления Михаила Федоровича, Россия имела на Востоке сеть сво­
их политических агентов-греков, систематически снабжавших русское
правительство необходимой информацией41. В царствование Алексея
Михайловича, когда на греческой почве окончательно сформирова­
лась идея о русской помощи в деле освобождения от турецкого ига,
эта система получения политической информации через греков еще
более окрепла, так что едва ли в то время существовала необходи­
мость расширения сети агентов-греков за счет специально присылав­
шихся русских людей. Правильность нашего рассуждения подтвер­
ждается отсутствием каких-либо донесений Тимофея из
Константинополя в Москву. Мы не имеем сведений о нем вплоть до
1678 г. Любопытно, что после смерти Алексея Михайловича в Моск­
ве о Тимофее забыли, и он должен был напомнить о себе новому ца­
рю: воспользовавшись приходом в Царьград посольства Василия

Краткое описание рукописи см.: Omont Н. Inventaire sommaire des manuscrits


grecs de la Bibliothcque Nationale. Premiere partie. Paris, 1886. P. 45. См. при­
ложенные к нашей работе рис. 3-5.
41 Каптерев Н. Ф. Характер отношений России к православному Востоку в XVI и
XVII столетиях. Сергиев Посад, 1914. С. 276-348.

164
Греко-славянская школа на Московском печатном дворе

,, удовэ, Тимофей не только деятельно помогает ему (как и другому


усскому послу — Афанасию Поросукову, бывшему незадолго до
этого) выполнить возложенные на него поручения, но и посылает в
пусскую столицу грамоту, где описывает обстоятельства своего появ­
ления в Константинополе и просит разрешения вернуться в Россию.
Более вероятной нам представляется следующая гипотеза.
Столкнувшись в 1662-1666 гг. с таким положением, когда при реше­
нии даже столь важного вопроса, каким для внутренней жизни Рос­
сии и ее связей с православным Востоком являлось «Дело патриарха
Дикона», возникали бесконечные осложнения из-за того, что прихо­
дилось опираться, главным образом, на сведения живших в Москве
или приезжавших туда греков, русское правительство почувствовало
острую необходимость иметь объективную информацию о жизни гре­
ческой церкви, взаимоотношениях восточных патриархов и высшего
духовенства между собой и с турецкими властями. Такая информа­
ция была важна не только при решении отдельных вопросов — она
была постоянно необходима в условиях регулярных и исключительно
интенсивных связей греческого мира с Россией. По-видимому, роль
такого информатора и отводилась Тимофею, причем он, как можно
предполагать, не имел каких-то определенных указаний, но его зна­
ния обстановки могли быть использованы и использовались (русски­
ми послами, патриархом Досифеем) по мере необходимости. Не слу­
чайно то обстоятельство, что он оказался теснейшим образом
связанным с самым энергичным деятелем греческой церкви того вре­
мени — патриархом Досифеем, занявшим иерусалимскую кафедру в
1669 г. и ставшим в последующие годы основным политическим
агентом России на Востоке42: в 1673-1678 гг. чудовский монах живет
в константинопольской резиденции иерусалимских патриархов, а с
начала 1678 г. по октябрь 1680 г., благодаря содействию Досифея,
он является переводчиком при турецком дворе.
Долгая жизнь Тимофея на Востоке дала ему возможность на­
столько усовершенствоваться в греческом языке, что он в течение
почти трех лет использовался на турецкой службе как для перевода
на греческий язык присылавшихся из Москвы русских документов,
так и при переговорах с приходившими в Константинополь русскими
послами. Многолетнее пребывание Тимофея в турецкой столице по­
зволило ему войти в круг греческих ученых и дидаскалов, находив­
шихся в Константинополе во второй половине XVII в., посещать их
лекции в школе Манолакиса Касторианоса.

42 См. указанные выше (прим. 16 и 41) работы Н. Ф. Каптерева; см. также: Кап-
терев Н. Сношения иерусалимских патриархов с русским правительством с по­
ловины XVI до конца XVIII столетия. СПб., 1895 (Православный Палестин­
ский сборник. Т. XV. Вып. 1). С. 222-373.

165
Б. Л. Фонкич

Изучение всех сохранившихся сведений как русских, так и гре


ческих источников, сообщающих о жизни Тимофея на Востоке, об­
стоятельств его появления в Москве и последующей деятельности по
организации греческого училища, а также истории отношений иеру­
салимского патриарха Досифея с русским правительством в конце
70-х - начале 80-х гг. XVII в. позволяет сделать, как нам кажется
обоснованное предположение о том, что инициатором возвращения
Тимофея в Россию был именно Досифей. Вряд ли можно считать
случайным тот факт, что на протяжении последних десяти лет царст­
вования Алексея Михайловича у Тимофея не возникало мысли оста­
вить Константинополь и вернуться на родину: он служил царю, и
пока Алексей Михайлович оставался на престоле, пребывание Тимо­
фея на греческом Востоке и являлось той службой, которая была
необходима его государю. Как только в начале 1678 г. посольство
Афанасия Поросукова принесло в Константинополь известие о кон­
чине Алексея Михайловича и вступлении на престол Федора Алек­
сеевича, положение Тимофея должно было измениться: по-видимому,
его пребывание в резиденции иерусалимских патриархов больше не
имело смысла, и именно Досифей предпринял удачную попытку ак­
тивизировать деятельность Тимофея, добившись его принятия в каче­
стве переводчика русских документов на службу к султану. Однако
Досифею нужен был свой человек в Москве: его отношения с мос­
ковским патриархом Иоакимом развивались не без трудностей43, и
присутствие в русской столице надежного человека, с помощью кото­
рого удалось бы укрепить в Москве позицию иерусалимского патри­
арха, было бы крайне важным. Тимофей, как мы знаем из грамот
Досифея, представлялся ему именно таким человеком. Поэтому Ти­
мофей в июле 1679 г. и обращается к царю с просьбой о возвраще­
нии в Россию.
Присутствие в Москве такого человека, как Тимофей, было важ­
ным для иерусалимского патриарха и с другой точки зрения. Доси-
фей в своей разносторонней и исключительно активной деятельности
по укреплению на греческом Востоке позиций православия в борьбе с
католицизмом и протестантизмом питал большие надежды на под­
держку и помощь России — в этом вопросе он был верным и после­
довательным продолжателем традиций, заложенных патриархом
Феофаном и развивавшихся его преемниками на иерусалимской ка­
федре патриархами Паисием и Нектарием. Одной из важнейших за­
дач, которую Досифей надеялся решить с русской помощью, была

43 См., например: Каптерев Н. Сношения иерусалимских патриархов с русским


правительством... С. 240 и сл.

166
Греко-славянская школа на Московском печатном дворе

задача основания в Москве центра греческого книгопечатания, где


могли бы готовиться к изданию многочисленные антилатинские по­
л ем и ч еск и е сочинения, постоянные поиски которых Досифей вел по
всему Восточному Средиземноморью, а затем занимался их копиро­
в ан и ем и редактированием44. Досифей, однако, понимал, что для
организации в Москве такого центра нужна была не только грече­
ская типография, но прежде всего — знавшие греческий язык люди,
к о то р ы е могли бы быть справщиками и печатниками. Между тем,
как ему было, несомненно, хорошо известно, в русской столице та­
ких людей почти не было и не существовало учебного заведения, в
к о т о р о м такие люди могли бы быть подготовлены. Тимофей являлся
исключительно подходящей фигурой на роль основателя и руководи­
теля такого рода школы. Организация Тимофеем сразу же после его
появления в Москве греческого училища именно на Печатном дворе
подтверждает наше предположение о значении планов иерусалимско­
го патриарха в возвращении чудовского монаха на родину.
Просьба Тимофея была, по-видимому, удовлетворена. 24 октября
1680 г. он выехал из Константинополя и, минуя Галац, Яссы, Каме-
нец-Подольский, Козелец, Нежин и Батурин45, к 1 января 1681 г.
добрался до Севска. Сообщив здесь о себе известные уже нам сведе­
ния воеводе князю В. В. Голицыну, он, вероятно, сразу же был от­
пущен к Москве.
Мы не знаем документов, которые упоминали бы имя Тимофея,
а значит, могли бы дать представление о его жизни в Москве
вплоть до второй половины марта 1681 г. Видимо, в данном случае
нужно вновь довериться воспоминаниям Федора Поликарпова, на­
писанным спустя 45 лет после его первой встречи с Тимофеем и,
естественно, содержащим некоторые ошибки и неточности, но все
же, надо думать, верно передающим главные факты деятельности
Тимофея после его возвращения в Россию. Поликарпов пишет, что
Тимофей «...представлен был ...царю Феодору Алексеевичу..., по-
веда тамошнее (на Востоке. — Б. Ф .) православных от тиранския
руки лютое порабощение, церквам святым опустошение и свобод­
ных греческих наук, к восточной благочестивой вере потребных,
пред прежними леты оскудение... Благочестивый же царь возжела
тамо умаляемое учение зде насадити и умножити. Призвав убо свя-
тейшаго Иоакима патриарха московского, откры ему свой благо­
угодный совет, просил его, да учинит греческое училище... и да

44 Фопкич Б. Л. Иерусалимский патриарх Досифей и его рукописи в Москве / /


Византийский временник. Т. XXIX. М., 1968. С. 275-299.
45 РГАДА. Ф. 52. On. 1. 1681 г. № 1. Л. 1-2.

167
Б. Л. Фонкич

вручит оному Тимофею... Патриарх же... онаго Тимофея взял в


свою патриархию в крестовые священники...»46.
Все, по-видимому, происходило именно так, как пишет Поли­
карпов. Едва ли можно сомневаться в том, что Тимофей по прибы­
тии в Москву был принят царем Федором Алексеевичем и патриар­
хом Иоакимом. Как сообщает сам Тимофей, он выехал из
Царьграда в Москву «з благословения иерусалимского патриарха
Досифия»47. Тимофей должен был везти с собой грамоты Досифея
к царю и московскому патриарху. Зная о постоянном стремлении
Досифея к созданию греческих училищ и типографий в странах, не
зависящих от католической и протестантской пропаганды48, а так­
же содержание его грамот в Россию, писавшихся вскоре после ос­
нования Типографской школы49, можно предположить, что и в по­
сланиях иерусалимского патриарха, доставленных Тимофеем, после
слов «о лютом порабощении восточного православия от тиранской
руки, опустошении святых церквей и оскудении свободных грече­
ских наук, к восточной благочестивой вере потребных», находи­
лись просьбы об открытии греческой школы в Москве и, вероятно,
характеристика иеромонаха Тимофея как человека, обладающего
необходимыми знаниями для того, чтобы руководить таким учеб­
ным заведением. Поскольку основной целью Досифея в подобных
случаях являлось прежде всего издание антилатинских полемиче­
ских сочинений, то и здесь он мог высказать мысль о необходимо­
сти воспитания в русской столице людей, способных готовить к из­
данию и печатать греческие тексты и русские переводы сочинений
православных авторов.
Как известно, русское правительство давно предпринимало по­
пытки создания в Москве греческих или греко-славянских училищ.
Поэтому появление Тимофея и предполагаемое нами предложение
Досифея использовать прожившего на греческом Востоке 14 лет рус­
ского монаха для организации в Москве греческой школы были
встречены благожелательно. Так как непосредственным результатом
деятельности такой школы должна была стать подготовка справщи­
ков для московского Печатного двора, то и создаваемая по решению
русского правительства школа должна была находиться при Типо­
графии и, как и сама Типография, принадлежать ведомству москов­

46 Историческое известие о Московской Академии... С. 295-296.


47 См. выше. С. 154.
48 См., например: Dura J. V. 'О Aooieeoi; '1ероаоМ>цсоу кси г) лроосрора сапой eiq гсц
pounavncai; хюра? Kai tr|v EKK/.r|aiav айтйч’, A0f]vai, 1977. Караватащ А. Е, Oi
"EXArive$ Xoyioi агг) BXaxia (1670-1714). (см. прим. 31).
49 См. выше, прим. 23. ,

168
Греко-славянская школа на Московском печатном дворе

ск ого патриарха. Тимофей был «взят в патриархию в крестовые


священники», на патриаршем дворе, «в доме святейшего патриар­
ха»50, ему была отведена келья51, на Печатном дворе было выделено
для школы помещение, а Патриаршим Казенным приказом отпущены
средства на школьное оборудование.
Для Типографской школы была отведена «старая правильная па­
л а т а » , для размещения в которой 17 марта 1681 г. были куплены
ч еты р е дубовых стола52, а 21 марта — три каракси для учителя53.
27 марта последовал указ патриарха «купить и построить на Печат­
ном дворе в полате школного греческого учения старцу Тимофею
греку всякого строенья...»54. Итак, к концу марта школьное помеще­
ние было оборудовано и готово к приему учащихся.
Учениками Типографской школы были «патриаршие и архиерей­
ские подъяки и иные, которые похотят учится, всяких чинов учени­
ки»55- Кроме патриарших и архиерейских подъячих, школу посеща­

50 В ряде документов Патриаршего Казенного приказа говорится о том, что Ти­


мофей «живет в доме святейшаго патриарха», см.: РГАДА. Ф. 235. Он. 2.
№ 105. Л. 81 (29 октября 1681 г.), 242 об. (14 октября 1681 г.), 343 об. (1 ок­
тября 1681 г.); № 115. Л. 245 об. (12 декабря 1684 г.).
31 1 октября 1681 г. датируется выплата денег котельнику Борису Осипову «за
рукомойник оловяной вислой, весу в нем три фунта, которой куплен у него и
отдан в келыо иеромонаху Тимофею, которой живет в доме святейшаго патри­
арха и учит учеников книг печатного дела па дворе...» (РГАДА. Ф. 235. Оп. 2.
№ 105. Л. 343 о6.-344). 9 ноября 1681 г. подъячему Михаилу Даеву выплачи­
ваются деньги за то, что он купил «...на завесы в келью иеромонаху Тимофею
крашенины лазоревой...» (Там же. Л. 361). 19 ноября 1681 г. Михаил Даев
получает деньги за покупку медных колец в келыо Тимофея (Там же.
Л. 361 об.).
52 РГАДА. Ф. 1182. Оп. 1. № 78, Л. 472: «Марта в 17 день (7189 г.) куплены в
старую правилшою полату ко учению греческого языка четыре стола дубо­
вых...». См. также: Браиловский С. Н. Один из пестрых XVII-ro столетия,
С. 27.
53 Там же. Л. 474: «...(марта в 21 день) куплено в старую правилшо учителю три
каракси по цене шесть денег». Коракса, керакса, каракса — приспособление
для линовки листа, доска с туго натянутыми или приклеенными к ней толсты­
ми нитями или жилами (Словарь русского языка XI-XVII вв. М., 1980.
Вып. 7. С. 72).
Там же. Л. 475. На лл. 475-476 об. содержится перечень оборудования, куп­
ленного для школы: «...Куплен стол болшой дубовой... Куплены две окончины
слюдяных... Куплено дватцать войлоков на полавошники... Куплены два тю­
фяка болшой да малой... Куплены две подушки пуховых болшая да малая...
Куплены два ножичка перочинных, да ножницы, да две губки болших в чер-
нилницы... Куплены два полатенца тонкого полотна мерою пять аршин... Куп­
лено к полатам три замка... Куплены две решетки дранишные к крылцу в
окошки... Куплены вески чем денги весят... Куплено пять кошелей, да две ве­
ревки, да пять ведр, да два ушата...».
РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 102. Л. 89.

169
Б. Jl. Фонкич

ли, как пишет Поликарпов, «всякого чина малые дети»56. Документы


не сохранили сведений о количественном составе учащихся на пр0
тяжении первого года существования школы, но, судя по тому, цТо
для нее была выделена в то время лишь одна «старая правильна» и
куплено 4-5 столов, можно думать, что первоначально число учени­
ков было небольшим. Поликарпов сообщает, что их было в то время
около тридцати57.
Мы не знаем документа, который бы зафиксировал момент офи­
циального открытия Типографской школы. Не исключено, что, по­
скольку все приготовления были закончены к концу марта, Тимофей
мог начать преподавание уже в апреле 1681 г. Если это так, то в те­
чение месяца иеромонах Тимофей был единственным преподавате­
лем, одновременно занимаясь делами по управлению школой. Но так
как Типографская школа была открыта для детей всех сословий,
число учащихся, как можно предположить, быстро увеличивалось, и
с 1 мая 1681 г. в школе начинает работать второй учитель — грек
Мануил Миндилинский58. В это же время начинается выплата Пат­
риаршим Казенным приказом кормовых денег безродным ученикам,
приобретаются первые книги для школьной библиотеки. Так начало
свою деятельность первое в России общественное учебное заведение.
Завершая главу о создателе Типографской школы, мы хотели бы
обратить внимание еще на один документ, дающий представление о
семье Тимофея, о близких ему людях, о некоторых его связях с
Христианским Востоком. Мы имеем в виду большую собственноруч­
ную запись Тимофея, сделанную им по-гречески 19 февраля 1688 г. в
Синайском помяннике — синодике, составлявшемся синаитами по
мере получения денежных средств для монастыря св. Екатерины,
главным образом, в России и на Украине на протяжении 80-х годов
XVII в., а также в Петербурге в 1733-1734 гг.59 На л. 23 об. этой
рукописи находится следующий текст:
1688 7197 — (pEupompuo 19
t етош а т а o v o j i a x a \m x p % o w n к а р о й т о й totieivov к а г e m e X o v q
бойкой iE p o |io v d x o \) Тцювёои к а 1 прштоъ т о й K a T a c m ia a v 'c o q то

56 Историческое известие о Московской Академии... С. 296.


37 Там же.
58 Патриаршим указом от 17 июня 1681 г. кормовые деньги Мануилу Миндилин-
скому начинают выплачиваться «нынешняго 189-го году майя с 1-го числа...»
59 (РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 102. Л. 89-89 об.).
Saint Catherine’s Monastery, Mount Sinai. An Orthodox Pom jm yk of the
Seventeenth-Eighteenth Centuries. Ed. by Moshi Altbauer with the Collaboration
of Ihor Sevtenko and Bogdan Struminsky. Cambridge, Mass. 1989; см. также:
Ф о н к и ч Б. Л . Синайский помянник / / Россия и Христианский Восток. Вып. 1■
М., 1997. С. 259-263.

170
Г реко-славянская школа на Московском печатном дворе

' xM vlK° v °X0^°i0V еЦ PacnXe-uo'uoav noXiv MooxoPoiav, Kai t <mv


wicov Jtatepcov той Iiv a io u брощ ёХахштод bovX oq.
Ti|i.60e°<; ieponovaxoq. ’IcoaviKioq iepojiovaxoc,. XafSaq (lovaxoi;.
j)tEipctvi5Tin.ovaxT\- Mapiaq. Aapr\6vr\q. NiKT^opou. Aapiovr\<;. ’Av8peou
•AKouXriVTl<;- TaTiavfjq. Георуюи ’'Avvriq. Ма^тцюи. N aaxaoiaq.
Ti Xovoq iepon(ovdxo-D).
’Етойта та еца оуоцата eypa<p0riaav onoxav f|X0ev о KupiAoq
ctpXi|iav5pm|(; ei<5 xfiv PaoiAeuouoav 7io>.tv MoaxopSoiav. («1688-7197 r.,
19 февраля.
Эти имена - мои, смиренного и нижайшего раба [божиего]
иеромонаха Тимофея, который первым основал греческую школу в
царствующем граде Москве, ничтожного раба святых отцов
Синайской горы.
Тимофей иеромонах. Иоанникий иеромонах. Савва монах.
Стефанида монахиня. [Имена] Марии, Лариона, Никифора,
Лариона, Андрея, Акулины, Татьяны, Георгия, Анны, Максима,
Анастасии, Тихона иеромонаха.
Эти имена написаны, когда в царствующий град Москву прибыл
архимандрит Кирилл»),
Как видим, запись сделана Тимофеем вскоре после того, как он
оставил Типографскую школу. Едва ли можно сомневаться в том, что
Тимофей, делая вклад в монастырь св. Екатерины, указал в
Синайском помяннике после себя самых близких ему лиц - отца (по-
видимому, иеромонах Иоанникий), мать (монахиня Стефанида),
вероятно, дядю (монах Савва), сестер, братьев и, быть может,
других членов этой, как видим, большой семьи.
Называя себя «ничтожным рабом святых отцов Синайской
горы», Тимофей побуждает нас сделать предположение, что он был
связан с монастырем св. Екатерины еще со времени своей долгой
жизни на Востоке - он мог посетить эту прославленную обитель,
например, в 1672 г., когда оказался в Иерусалиме и принимал там
участие в работе поместного собора.

171
Б. Л. Фонкич

Гл а в а И

У чи теля

На протяжении почти семилетнего существования Типографской


школы преподавание в ней осуществлялось тремя учителями — Ие_
ромонахом Тимофеем, греком Мануилом Миндилинским и греком
иеромонахом Иоакимом. Тимофей, кроме того, исполнял обязанности
ректора училища — с момента его основания вплоть до закрытия в
конце 1687 г. Рассмотрим по порядку имеющиеся в источниках све­
дения об этих лицах.
Выше мы привели факты биографии Тимофея до основания Типо­
графской школы. Тимофей, по всей вероятности, руководил подгото­
вительными работами для открытия училища, и, когда начались за­
нятия, патриарх назначил его ректором60. Документы говорят о том,
что на Тимофея были возложены разнообразные обязанности, направ­
ленные как на выполнение учебной программы, так и на обеспечение
материальных нужд учащихся и содержание учебных помещений.
Прежде всего, Тимофей должен был позаботиться об учебниках
и других необходимых для преподавания книгах, то есть о созда­
нии и последующем расширении библиотеки Типографской школы.
В этом плане удается проследить несколько направлений его дея­
тельности: покупка книг в Москве и — через специально послан­
ных для этого греков — в Константинополе, получение книг из
Приказа книг печатного дела, отбор книг в Патриаршей библиотеке
и, наконец, продажа для библиотеки школы собственных книг, час­
тично приобретенных, вероятно, на Востоке и покупавшихся в Рос­
сии. Хотя книги для Типографского училища покупались на сред­
ства, выделявшиеся Патриаршим Казенным приказом, не может
быть сомнений в том, что инициатива в этом деле исходила от Ти­
мофея и что тематика приобретавшихся книг, а вероятно, даже
конкретные издания и количество необходимых экземпляров опре­
делялись ректором и учителями.
За время существования Типографской школы для ее нужд в
Москве у греческих купцов было сделано пять закупок книг, дважды
книги продавал сам Тимофей, а кроме того, ради приобретения книг
для школы была организована специальная поездка греков в Кон­
стантинополь. Вскоре после открытия школы, 9 мая 1681 г., по ука-

60 «...Патриарх ...повеле тому иеромонаху аки ректору надзирати над ними (уче­
никами. — Б. Ф .)...» (Историческое известие о Московской Академии...
С. 296).

172
Греко-славянская школа на Московском печатном дворе

п а т р и а р х а были уплачены деньги «гречанину Ивану Андрееву за


Зниги греческие печатные в переплете, которые куплены у него и
отдаНЫ на Печатной двор в школу иеромонаху Тимофею, за Псал­
тирь У^бную с охтаи воскресными..., за три Часослова..., за Часо­
слов ж е...»61- Поскольку библиотека школы еще, по сути дела, не
существовала, и книг для работы с учениками недоставало, 24 мая
1681 г. из патриаршей домовой казны было выдано 50 руб. греку
Кириллу Юрьеву «на покупку в Царьград греческих печатных
книг. -, а на те денги купя книги, привести ему... к Москве и отдать
в школу на Печатной двор иеромонаху Тимофию...»62. Кирилл Ю рь­
ев возвратится в Москву в конце января следующего, 1682 г. Пока
Же, пытаясь преодолеть нехватку учебных пособий, Тимофей на соб­
ст в ен н ы е средства приобретает 12 греческих печатных книг63 —
шесть Октоихов, пять учебных Псалтирей и один Часослов — и в
августе 1681 г. продает их в школу64.
30 января 1682 г. в Москву из Константинополя возвратился Ки­
рилл Юрьев и ездивший вместе с ним грек Георгий Николаев. Они
привезли «греческих печатных книг дватцать четыре книги Псалти­
рей в четь, дватцать четыре ж книги Октаев в четь, тринатцать книг
Апостолов в полдесть, пятнатцать книг Часословцов в четь, шесть
книг Грамматик, в том числе одна в полдесть, а пять в четь, книга
Трефолой в полдесть, книга Грамматика рукописная Севаста учите­
ля, книга Порфирия Аристотеля философа, книга Епиграматарь,
книга Максима Платонского философа, книга Галина врача, книга
Амония Ермила философа, книга Автония Софиста, книга Софоклея
Софиста, книга Повесть Амирова Одисия, книга Исиода философа,
книга Севрипида философа, книга Димостена ритора, книга Исокра­
та философа, книга о посланиях языческих к римляном, книга Ес-
хила творца, книга Аристофана философа, книга Послания разных
философов, книга Лукьянова вся, книга Клавдия Птоломея, книга
Платонова вся, книга Питагора философа Златыя слова, книга Пин-
дора творца, книга Дионисия Аликарнея о римском началстве, книга
Павсания Описание Еллады, книга Ипократова все в четь. Всего
вышеписанных сто девять книг. И те книги отдали они на Печатной
двор в школу иеромонаху Тимофию...»65.

61 РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 102. Л. 126 об.


“ Там же. № 105. Л. 110.
Не исключено, что некоторые из них были привезены Тимофеем еще с Востока,
однако в этой партии таких книг могло быть не более трех-четырех: едва ли
Тимофей стал бы приобретать для себя по нескольку экземпляров одной книги.
64 РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 102. Л. 131 об.
65 Там же. № 105. Л. 110-111. Здесь перечислены 108 книг, а не 109, как указано
в документе. .............

173
Б. Л. Фонкич

Это существенное пополнение библиотеки было как нельзя бо­


лее кстати: мы увидим далее, что на протяжении 1682 г. состав
школы значительно расширяется. Поэтому когда в конце того >Ке
года представилась возможность приобрести партию греческих пе­
чатных книг у грека Кирилла Павлова, Тимофей сразу же исполь­
зовал ее: 18 декабря 1682 г. Кириллу Павлову по указу патриарха
были даны деньги «за три книги Грамматики..., за книгу Иоанна
Дамаскина иподьякона в полдесть..., за осмь книг Псалтырей, за
дватцать одну книгу Октаихов в чети..., за две Псалтыри малыя с
молитвами в осмушку..., за две книги учителныя Агапия учителя,
книга Агапия ж учителя Парадион, сиречь Рай, книга Хронограф,
книга Фисавр ос жития святых, книга Иоанна Златоуст ого учитель­
ная, книга Песнь Песней толковая — всего за семь книг в пол­
десть..., за книгу Просконитарий в чети..., за книгу Историю о
Михаиле воеводе в четь..., за книгу Цвет благодатен в полдесть...,
книга Цыфирь в четь..., за книгу Новой Завет в четь..., за книгу
Эсоп в четь..., за осмь Азбук печатных ж е...». В тот же день эти
56 книг были отданы иеромонаху Тимофею68.
1683 год принес новое пополнение школьной библиотеки, причем
если книги, приобретавшиеся в 1681-1682 и 1684-1685 гг., были, по
большей части, греческими, греко-латинскими или греко­
славянскими, го почти все книги, поступившие в Типографское учи­
лище в 1683 г., оказались русскими. 18 июля 1683 г. по указу патри­
арха и по распоряжению стоявшего во главе Печатного двора архи­
епископа сибирского и тобольского Симеона было «отпущено из
Приказу книг печатного дела в школную полату учителю иеромонаху
Тимофею безденежно книг в переплете десять Псалтырей учебных...,
десять Часословцев..., пятдесят Азбук...»67. Через десять дней,
28 июля, для школы были «куплены три книги в полдесть Козмо-
графии в переплете Ямского приказу у подъячего у Павла черница,
преведеные на словенский язы к...»68. Наконец, в августе отмечены
два поступления в школьную библиотеку: 14 августа «куплена книга
Псалтырь со воследованием в переплете в четверть на греческом
языке Чюдова монастыря у ...старца Паисея...»69, а 24 августа «куп­
лено пять книг Часословцов в школную полату иеромонаху Тимофею
для учения сиротам...»70.
В феврале 1684 г. Тимофею удалось приобрести для школы пар­
тию греко-славянских и других книг: 20 февраля в Расходной книге

66 РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 108. Л. 155-155 об.


67 РГАДА. Ф. 1182. Оп. 3. № 229. Л. 1.
68 Там же. № 232. Л. 6 .
69 Там же. Л. 11.
70 Там же. Л. 13.

174
Греко-славянская школа на Московском печатном дворе

Патриаршего Казенного приказа следует запись о выплате денег ие­


ромонаху Тимофею «за пятнатцать книг грекословенских Грамматик,
за шесть книг Октаихов, за четыре книги Псалтыри все в четь, кото­
рый купил он и принял в школу для учения...»71. 9 сентября того же
года последовала выплата денег греку Николаю Дмитриеву «за кни­
ги печатные в переплете в десть, за Лексикон гречаскаго и еллинска-
го языка, имя ему Варину с, мелкой печати..., за Летописец Диодора
Сикилиоцкаго различные истории, греко-латинской..., за книгу Ер-
миа Треблаженнаго, греко-латинская..., за книгу Турко-Грецию опи­
с а н и е о греческом и турском царствах и о поставлении греческих
патриархов и московскаго перваго Иова патриарха..., за Грамматику
Мосхопулову в полдесть..., за Лексикон греко-латинской в чет­
верть...». Эти шесть книг также были отданы «на Печатной двор в
школу иеромонаху Тимофею для учения учеников»72.
Наконец, в мае 1685 г. была сделана самая значительная покупка —
176 книг — для Типографского училища: 14 мая грек Филипп Ага-
пиев получил из Патриаршего Казенного приказа деньги «за книги
печатные — за два Апостола в полдесть..., за две Треоди посную да
цветную в десть..., за две книги Пчелы в десть..., за пять книг Грам­
матик в четь..., за книгу Литургию толковую в полдесть..., за две
книги Псалтири с молитвами малые в четь..., за тритцать книг Псал­
тирей малых учебных в четь, за тритцать же за две книги Октаев
учебных же в четь..., за две книги Октаев со Псалтирми вместе в
четь..., за две книги Часословов малых в четь..., за девяносто Азбук
учебных в четь..., да за книгу Цыфирь в полдесть, за книгу Каноны
пресвятей Богородице на павечерни, за книгу Сочинение учителя
Никифора Калиста в полдесть, за книгу Ирмологий в четь, за две
книшки малых в четь Лечебников, да Есоп...»73.
Все книги, поступавшие в Типографскую школу, принимал сам
Тимофей — под приведенными выше списками книг (содержащими,
к тому же, сведения об уплаченных за них деньгах) находятся, как
правило, его расписки74. По-видимому, Тимофей следил также за
состоянием книжного фонда, заботился о его сохранности: в Расход­
ной книге Приказа книг печатного дела 7195 г. имеется указание о
получении Тимофеем в июне 1687 г. из переплета двух греческих
грамматик75.

РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 111. Л. 142.


Там же. № 115. Л. 139-139 об.
7<Там же. Л. 142-142 об.
Такие расписки отсутствуют только при покупке книг у Николая Дмитриева и
Филиппа Агапиева (РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 115. Л. 139-143).
РГАДА. Ф. 1182. On. 1. № 8 6 . Л. 129-129 об.

175
Б. Jl. Фонкич

Кроме указанных способов комплектования школьной библио


теки, существовала еще одна возможность получения нужных книг
из Патриаршей библиотеки. Сведения об этом находятся в Описи
книг патриаршей ризницы, составленной в 1675 г. (ГИМ. Син
424)76. В июне 1675 г. патриарх Иоаким «указал Печатнаго двора
справщику монаху Евфимию да ризничему иродиакону Иакинфу
книги греческия и греколатинския и полския печатныя и писмян-
ныя и словенския писмянныя, которые взяты со Иверскаго подво­
рья и из Воскресенского монастыря святейшаго патриарха в риз-
ную казну, пересмотря написать в книги»77. Опись была составлена
в два приема: сначала был написан черновик (лл. 345-420 об.), где
между названиями книг сделан пропуск в две строки для возмож­
ных дополнений и исправлений при последующих пересмотрах
книжной казны, а затем его текст переписан набело (лл. 422-452).
До сих пор внимание исследователей привлекал лишь беловик это­
го каталога78. Между тем, черновик, как показывает его изучение,
является, пожалуй, более интересным и важным документом, так
как в него в последней четверти XVII в. при обращении к книгам
Патриаршей библиотеки вносились различные записи и пометы
хранителей. Среди такого рода материалов находятся отметки о
передаче некоторых рукописей и печатных книг из Патриаршей
ризницы в Типографскую школу.
Таких книг, взятых Тимофеем из Патриаршей библиотеки на
протяжении 1681-1685 гг.79, оказалось 15: 11 печатных книг и 4 ру­
кописи. Это — хранившиеся «в болшой шкапе» «Библия греческая

76 Протасьева Т. Н. Описание рукописей Синодального собрания (не вошедших в


описание А. В. Горского и К. И. Невоструева). Часть II. М., 1973. № 824.
С 8
77 ГИМ. Син. 424. Л. 422. См. также: ЧОИДР. 1847. № V; Викторов А. Е. Обо-
зрение старинных описей патриаршей ризницы. М., 1876. С. 93-99; Покров­
ский А. А. Древнее псковско-новгородское письменное наследие. Обозрение
пергаменных рукописей Типографской и Патриаршей библиотек в связи с во­
просом о времени образования этих книгохранилищ. М., 1916. С. 116 и след.
78 А. Е. Викторов {Викторов А. Е. Обозрение старинных описей... С. 94-95) счи­
тает, что и документ, находящийся на л. 345-420 об., также является беловым
экземпляром, но, «очевидно, назначенным для употребления при самой
ризнице».
79 В январе 1686 г. состоялась передача Патриаршей ризницы новому ризничему
Тихону Воинову (см.: ГИМ. Син. 98. Л. 1-2 об.; Викторов A. if. Обозрение
старинных описей... С. 99-103, 135-142), и книги, выданные ранее Тимофею,
были возвращены, о чем свидетельствуют пометы «взята», поставленные в
ГИМ, Син. 424 рядом с прежде написанными и в январе 1686 г. з а ч е р к н у т ы м и
пометами «у Тимофея». Исключение составила лишь одна книга (см. низке,
прим. 81).

176
Г реко-славянская школа на Московском печатном дворе

печатная в десть» (ГИМ. Син. 424. Л. 350 об., 424 об.), четыре гре­
ч е с к и х печатных Грамматики в десть (л. 355 об., 427)80, «Григория
рогослова книга печатная в десть» (л. 355 об., 427), «Григория Бо­
гослова книга харатейная греческая в десть числом 69 Иверского мо­
настыря» (л. 356, 427), «Епифаниа Кипрскаго книга панария печат­
ная греческая в десть» (л. 363 об., 429 об.)81, «Иродота философа
книга греческая печатная в десть» (л. 377, 435 об.), «Катона римска-
го книга писменная греческая в полдесть Иверского монастыря чис­
лом 139» (л. 382, 437 об.), «Матфеева правила книга писменная в
десть» (л. 387, 439 об.), «Суидо лексикон греческой печатной в
десть» (л. 402, 445), хранившаяся «в малой шкапе» рукопись «Епи­
фаниа Кипрскаго житие и иных святых греческая харатейная в ма­
лую десть» (л. 365, 430 об.), а также две книги, поступившие в Пат­
риаршую ризницу в феврале 1676 г. из Воскресенского монастыря:
«Книга Британии часть писмо белорусское» (л. 414 об., 450) и
«Книга часть Италии в десть писана уставом» (л. 416 об., 450 об.).
Тимофей заботился также о том, чтобы ученики, помимо учебных
и других нужных книг, были обеспечены всем необходимым для
учения, и в первую очередь — бумагой. Иногда бумага давалась в
школу из Патриаршего Казенного приказа, которым она покупалась
для Печатного двора (прежде всего, для справщиков)82. Однако ча­
ще сам Тимофей отбирал у торговцев бумагу нужного качества и ли­
бо покупал ее на свои деньги, получая затем возмещение из Казенно­
го приказа83, либо, договорившись с продавцом о цене, принимал
бумагу в школу, а затем тот же приказ выплачивал продавцу услов­
ленную сумму84.

80 В описи значится (л. 355 об.): «Грамматика греческая печатная в десть». Поме­
та 1681-1685 гг. указывает: «4 грамматики у Тимофея». В записи, сделанной в
январе 1686 г., сообщается: «По осмотру тех 4 грамматик в лицах (? ) нет, а по
скаске ризничего Иакинфа те четыре грамматики по указу святейшего патри­
арха отданы в школу Тимофею Греку».
Помета «у Тимофея» на л. 363 об. не зачеркнута и отметки 1686 г. «взята» нет.
82 См., например: РГАДА, Ф. 235. Оп. 2. № 102. Л. 460 об. (31 августа 1681 г.):
«■•.две стопы бумаги книжной писчей доброй, которая отдана в правилню, что
правят устав на патриарше дворе, да на Печатной двор иеромонаху Тимофею
й для писма азбук учеником греческаго языка...».
Там же. № 118. Л. 266 (24 марта 1686 г.): «...иеромонаху Тимофею за бумагу
писчую за стопу, которую он купил на Печатной двор в школу и дает учени-
ком, которые у него учатся греческаго писания, рубль...».
Там же. № 111. Л. 143-143 об. ( 1 1 марта 1684 г.): «...овощнаго ряда торговому
человеку Тимофею Исаеву за стопу бумаги книжной, которую у него купил и
принял и на том же писме росписался иеромонах Тимофей в школу, где учатся
ученики на Печатном дворе греческаго языка и писма...»; Там же. № 115.
Л. 268 (13 июля 1685 г.): «...овощенаго ряду Ивану Яковлеву за стопу бумаги

177
Б. Л. Фонкич

Одной из постоянных обязанностей Тимофея было своевременное


получение из Патриаршего Казенного приказа кормовых денег и
раздача их безродным ученикам. Прием в Типографскую школу был
открыт для всех желающих, и в училище уже, по-видимому, с самого
его основания, кроме «патриарших и архиерейских подъяков», ока­
залось немало «безродных» учеников. Встал вопрос об их обеспече­
нии, и 16 июня 1681 г. последовал указ патриарха о выдаче с 1 мая
того же года тем ученикам, «которые учатся безродные и питатся им
нечем, по три денги человеку на день, а те денги учеником раздавать
иеромонаху Тимофею и записывать, кому на сколко дней даст, в
книги...»85. Выдачи кормовых денег производились по несколько раз
в год вплоть до закрытия школы в конце 1687 г., и каждый раз эти
деньги получал и раздавал безродным ученикам сам Тимофей: под
всеми документами Патриаршего Казенного приказа такого рода на­
ходятся его расписки86.
Обязанности Тимофея как ректора были, несомненно, многочис­
ленными и разнообразными. К сожалению, дошедшие до нас доку­
менты, в которых отражена деятельность Типографской школы, со­
держат лишь данные, характеризующие, главным образом,
материальную сторону существования этого учебного заведения. По­
этому о многих аспектах деятельности Тимофея — как в плане орга­
низации самого обучения, так и в отношении внутреннего распорядка
школы — можно только догадываться, привлекая при этом для
сравнения факты истории других училищ греческого Востока и Юго-
Западной России, а также греческих учебных заведений Венеции и
Рима87.

писчей книжной, что у него куплена на Печатной двор в школу, где учатся
ученики греческаго языка и принял иеромонах Тимофей по договору ево рубль
шестнатцать алтын четыре денги дано...».
85 РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 102. Л. 89 89 об.
86 РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 102. Л. 90; № 105. Л. 81, 292; № 1 1 1 . Л. 242, 255,
255 0 6 .-2 5 6 ; № 115. Л. 243 , 245 об.-246 , 258 об.-259 , 266 об.-267; № 118.
Л. 246 об., 254-254 об., 266-266 об., 278 об.-279; № 122. Л. 255 об.-256,
266 об.; № 127. Л. 267 об.
87 Кроме указанных выше (Глава I, прим. 31) работ Грицопулоса, Камариано-
Чоран и Каратанасиса, см.: Kapadavaarp; ‘А. Е. 'Н ФХауу1уЕюд ExoXn "cffe
BeveTiot?. 0ЕоааХоу1кг|, 1975. TmpmvXfjg Z. N. To ’EXXriviico КоХЛеую ’P<b|irK
ка! oi цавтуто; тои (1576-1700). ©ECTaaXoviiai. 1980. Атщг)трак6мох>Хо<; Ф. АР-
’Apoevioi; 'EXaactovoq (1550-1626). Bio? Kai ёруо. ’A0riva, 1984. 2. 68-80;
Zm pPeX rf=NiKoXoKovXov ’A . Та iiaOrpaxapia tojv e^Ativik&v ctxo/.eiojv
T0 \)pK0 Kpatiaq. AiSacJKoneva KEijiEva, a%o?aica проураццата, SiSaim*#; рёво5 о1.
’A0f}vai, 1993. См. также: Icaeem Я. Д. Братства та ix роль в розвитку Ук'
рашськоУ культури XVI-XVIII ст. Ки'т, 1966. С. 127-172 (там же — с о о т в е т с т ­
вующая библиография); Дзюба Е. Н. Просвещение на Украине и его роль в

178
Греко-славянская школа на Московском печатном дворе

Если исходить из сообщения Поликарпова, можно было бы сде­


лать вывод, что деятельность Тимофея в школе сводилась к обязан­
ностям ректора, занятия же с учениками вели учителя «грек Мануил
.мирянин», а затем иеромонах Иоаким88. Между тем, это не так: све­
д ен и я Поликарпова имеют в виду, вероятно, основные обязанности
Т и м о ф ея — создателя школы и организатора ее работы, причем, по-
видимому, в тот период, когда школа была еще только греческой, до
ее превращения в большое греко-славянское училище. Документы же
свидетельствуют о том, что на протяжении всех семи лет существова­
ния Типографской школы Тимофей был также и учителем.
В марте 1681 г., когда велись подготовительные работы к откры­
тию школы и в предназначавшуюся для нее «старую правильную
палату» покупалось оборудование, были куплены «учителю три ка­
ра кси» 89. Других учителей, кроме Тимофея, до 1 мая 1681 г. в доку­
ментах не упоминается: как мы говорили выше, Тимофей мог начать
занятия уже в апреле и вести их в течение месяца один, до зачисле­
ния в школу Мануила Миндилинского. Учителем Тимофей называет­
с я и в более поздних документах90. В расходных книгах Патриарше­
го Казенного приказа и Приказа книг печатного дела, куда
заносились данные о расходах патриаршего ведомства на Типограф­
скую школу, вплоть до декабря 1687 г. при упоминании имени иеро­
монаха Тимофея всегда следует одна и та же формула: «которой на
Печатном дворе учит учеников», либо «которой учит учеников книг
печатного дела на дворе в школе»91. Эта же формула находится и в
документах, говорящих о работе Мануила Миндилинского и иеромо­
наха Иоакима, которые никаких других обязанностей, кроме учи­
тельских, не имели92.

укреплении связей украинского народа с русским и белорусским. Вторая поло­


вина XVI - первая половина XVII в. Киев, 1987 (там же — предшествующая
библиография).
88 «[Патриарх]... повеле тому иеромонаху (Тимофею. — Б. Ф.) аки ректору над-
эирата над ними (учениками. — Б. Ф ), а учить греческаго чтения, письма и
языка греку Мануилу мирянину..., а по нем греку же иеромонаху Иоакиму»
(«Историческое известие о Московской Академии...». С. 296).
См. выше. Глава I. Прим. 53.
% РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 102. Л. 128 об.; № 122. Л. 367; Ф. 1182. On. 1.
0 № 86. Л. 3 об., 129 об.; № 88. Л. 4 об., 123.
См.: РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 102. Л. 89, 131 об.; № 105. Л. 81, 86; № 108,
Л. 289, 292, 293, 294; № 111. Л. 142, 242, 255, 256; № 115. Л. 243, 245о
258 об., 262 об.; № 118. Л. 159 об., 246 , 260, 266 , 268 об., 278 об.; № 1
Л. 169 об., 256, 269, 315 об.; № 127. Л. 267 об., 368, 370, 372.
См.: РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 102. Л. 89, 92; № 105. Л. 82 об.-83, 86; № 1
Л. 289, 293; Я» 111. Л. 242, 255, 257-257 об.; № 115. Л. 177 об., 262 об.;
№ 118. Л. 246, 260, 265.

179
Б. Jl. Фонкич

До весны 1683 г. в школе было два учителя — Тимофей и Ману-


ил. Для продолжения нормальной работы греческого отделения с
октября 1683 г. был приглашен грек иеромонах Иоаким93, Тимофей
же, как можно предполагать, оставил греческие классы и взял на
себя преподавание на славянском отделении, где оставался до самого
закрытия Типографской школы единственным учителем, поскольку
два других преподавателя, судя по их греческим распискам за жало­
вание в расходных книгах Патриаршего Казенного приказа, русского
языка не знали94.
Важным событием в жизни школы были посещения ее царем и
патриархом, а также происходивший дважды в год прием патриар­
хом в Крестовой палате воспитанников Типографского училища во
главе с их учителями. Учившийся в школе с момента ее открытия
Федор Поликарпов вспоминал, как на первых порах основавшие это
учебное заведение царь Федор Алексеевич и патриарх Иоаким «и
купно и по единому особь, явным и тайным образом едва не на всяку
седмицу в типографию прихождаху утешатися духом о новом и не­
слыханном деле, учащихся же ущедряху богатно одеждами, червон­
цы и прочими привилегиями»95. Других сведений о посещении шко­
лы царем мы не имеем. Что же касается патриарха Иоакима, то его
приходы на Печатный двор и в находившуюся при нем школу нашли
отражение в документах Патриаршего Казенного приказа, поскольку
каждое такое посещение сопровождалось раздачей денег (а иногда и
калачей) учителям и ученикам. Нам известны три визита патриарха
в Типографскую школу — 15 января 1684 г ., 7 июля 1685 г. и 29 янва­
ря 1686 г. Приведем текст сообщающих об этом документов.
«Генваря в 15 день (1684 г.) святейший патриарх ходил книг
печатного дела на двор в правилню и в школу, где учатся греческа­
го и словенскаго книжнаго учения и писания ученики, и по указу
святейшаго патриарха куплено и дано греческаго диалекта учени­
ком словесному учащимся дватцати трем человеком по калачю дву-

93 30 октября 1683 г. иеромонаху Иоакиму, «которой со иеромонахом Тимофием


учат учеников в школе книг печатного дела на дворе греческаго языка», было
выдано 10 руб. «на платье для ево работы» (РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 1И-
Л. 241 об.-242). Это — первое упоминание Иоакима в связи с работой Типо­
графской школы.
94 Все расписки за жалование и другие денежные дачи сделаны как М а н у и л о м ,
так и Иоакимом по-гречески. Расписки Мануила см.: РГАДА. Ф. 235. Оп. 2.
№ 102. Л. 89 об., 92 об.; № 105, Л. 83, 86; № 108. Л. 289 об. (здесь единст­
венный раз Мануил в конце греческого текста расписки добавил по-русски: «и
рука приложил»), 293; .N? 118. Л. 246. Расписки Иоакима см.: Там же. № Ш -
Л. 242, 255 об., 257 об.; № 118. Л. 242 об., 265.
95 «Историческое известие о Московской Академии...». С. 296-297.

180
Греко-славянская школа на Московском печатном дворе

денежному, словенскаго ж языка учеником, которые учатся словес-


лому и писать, сту шестидесяти осми человеком по денежному ка- ,
дачю, да учеником же первым и над прочими надсматривалщиком,
названы м старостам, Силке Семенову два рубли, Власку Обрамову
да Андрюшке Осипову по рублю, всего калачей куплено и детям
д3но пять рублев два алтына две денги... калачи поручно учеником
роздавал подъячей Дмитрей Протопопов...»96.
«Июля в 7 день (1685 г.) святейший патриарх ходил на двор
книг печатного дела для досмотру книг древних и в школу, где учат­
ся греческаго языка и грамоте, и по указу святейшаго патриарха в
школе греком, которые учат, иеромонаху Иоакиму да Мануилу по
шестнатцати алтын по четыре денги, учеником греческаго и словен­
скаго языка книжному писанию одиннатцати человеком по гривне
человеку, дватцати осми человеком по два алтына человеку, тринат-
цати человеком по шти денег человеку, сту сороку шести человеком
по две денги человеку, двум человеком старостам по два алтына че­
ловеку, двум человеком сторожам по шти денег человеку, всего всем
пять рублев дватцать семь алтын...»97.
«Генваря в 29 день (1686 г.) святейший патриарх ходил со ар­
хиереи в Богоявленской монастырь в новопостроеную школу, в кото­
рой учат грекоиеромонахи Софронии и Аникии учеников грекола­
тинскому книжному писанию..., а из Богоявленского монастыря
святейший патриарх ходил со архиереи ж книг печатного дела на
двор в школные ж полаты, в которых учит учеников ево святейшаго
патриарха дому иеромонах Тимофий греческому ж и словенскому
книжному писанию, и в школной полате, где учатся ученики грече­
скому писанию, святейший патриарх пожаловал иеромонаху Тимо­
фию два рубли, греку Мануилу Григорьеву, которой с Тимофием
учит учеников, рубль, безмесному иеродиакону Макарию учащемуся
шеснатцат алтын четыре денги, греческаго писания учеником девяти
человеком по осми алтын по две денги, одиннатцати человеком по
две гривны, дватцати семи человеком по гривне, девятнатцати чело­
веком по десяти денег человеку, словенского книжного писания
стуштидесяти шти человеком три рубли с полтиною, трем человеком
сторожам по гривне человеку, всего на Печатном дворе в школах
иеромонаху Тимофию и учеником и сторожам пятнатцат рублев три-
натцат алтын две денги...»98.
Мы не знаем, к сожалению, как именно происходила встреча
патриарха с учителями Типографской школы и их воспитанниками

* РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 111. Л. 249-249 об.


98Там же. № 115. Л. 177 об.
Там же. .№ 118. Л. 259 об.-260 об.

181
Б. Л. Фонкич

~ приведенные документы отражают эти памятные в жизни училища


события крайне односторонне. Немного более содержательны доку,
менты, сообщающие о приемах учителей и учеников школы на пат­
риаршем дворе, хотя и эти материалы находятся в расходных книгах
Патриаршего Казенного приказа и фиксируют, главным образом
лишь выдачи денег во время таких приемов.
Впервые приход Тимофея с учениками к патриарху в Крестовую
палату состоялся 27 декабря 1682 г., на Рождество, через полтора
года после открытия школы: «Декабря в 27 день (1682 г.) святейший
патриарх пожаловал в крестовой полате иеромонаху Тимофию, кото­
рой учит учеников грецкаго языка книг печатного дела на дворе в
школе, славленого пять рублев, учеником первой статьи четырем че­
ловеком по осми алтын по две денги, семи человеком по шти алтын
по четыре денги, дватцати двум человеком по гривне человеку, всего
иеромонаху Тимофею и учеником девять рублев дватцать алтын да­
но...»99. В дальнейшем такие поздравления патриарха учителями и
учениками школы становятся регулярными и происходят дважды в
год — на Рождество и Пасху. Поскольку все документы, сообщаю­
щие об этом, как и указанные выше материалы о посещениях учи­
лища патриархом, имеют большое значение для исследования исто­
рии и состава Типографской школы, приведем здесь их текст.
«Апреля в 10день (1683 г.), во вторник святыя Пасхи, святейшему
патриарху в крестовой полате иеромонах Тимофий, которой учит
учеников греческаго языка, со ученики своими говорили для празд­
нества светлого Христова Воскресения поздравление, и святейший пат­
риарх пожаловал иеромонаху Тимофию пять рублев, а учеником осми
человеком по осми алтын по две денги, четырем человеком по шти
алтын по четыре денги человеку, всего иеромонаху Тимофию и уче­
ником семь рублев дватцать шесть алтын четыре денги даны ...»100.
«...[Апреля] в 24 день (1685 г.) в крестовой... полате святейшему
патриарху иеромонахи Тимофей да Иоаким, которыя учат на печат­
ном дворе в школе учеников греческому грамматическому и славен-
скому книжному писанию, со ученики своими говорили п о здравля-
телные... речи, и святейший патриарх пожаловал им против дачи
прошлого 192-го году Тимофию три рубли, Иоакиму два рубли, уче­
ником осми человеком по осми алтын по две денги, четырем челове­
ком по шести алтын по четыре денги человеку, итого иеромонахом
Тимофию и Иоакиму и учеником семь рублев дватцать шесть алты н
четыре денги...»101.

99 РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № (08. Л. 190-190 об.


'“ Там же. Л. 294-294 об.
101 Там же. № 115. Л. 262 об.-263.

182
Греко-славянская школа на Московском печатном дворе

«Декабря... в 28 день (1685 г.) святейший патриарх пожаловал в


крестовой... иеромонаху Тимофию, которой учит учеников... на Пе­
чатном дворе в школе греколатинскому... и словесному книжному
писанию, славлено и что он говорил со ученики своими святейшему
патриарху поздравлятелныя речи пять рублев, греку Маноилу Гри­
горьеву два рубли, учеником их одному человеку рубль, девяти че­
ловеком по полтине, итого четыре рубли с полтиною, сороку шести
человеком по осми алтын по две денги человеку, итого одикнатцать
рублев с полтиною...»102.
«Апреля в 9 день (1686 г.), в пяток святыя недели, в крестовой
полате святейшему патриарху иеромонах Тимофий, которой учит
учеников в школе на Печатном дворе, со ученики своими говорили
поздравлятелныя речи греческим и словенским языком, и святейший
патриарх пожаловал в начтеных бумагах иеромонаху Тимофею три
рубли, учеником двенатцати человеком по осми алтын по две денги,
осми человеком по шести алтын по четыре денги человеку, тритцати
двум человеком по гривне, трем человеком сторожам школным по
две гривны человеку, итого одиннатцать рублев тринатцат алтын две
денги...»103.
«... [Декабря] в 28 день (1686 г.) святейший патриарх в кресто­
вой... полате пожаловал славленого иеромонаху Тимофию, которой
учит учеников греческому и словенскому книжному писанию, три
рубли, греку Мануилу Григорьеву два рубли, учеником одному че­
ловеку рубль, четырнатцати человеком по полтине человеку, итого
семь рублев, дватцати семи человеком по осми алтын по две денги
человеку, итого шесть рублев дватцать пять алтын, одиннатцати че­
ловеком по шти алтын по четыре денги человеку, итого два рубли
шесть алтын четыре денги, дватцати трем человеком по гривне чело­
веку, итого два рубли десят алтын, словенского книжного писания
учеником осмидесят осми человеком по шти денег человеку, итого
два рубли дватцать один алтын две денги, всего иеромонаху Тимо­
фию и греку Мануилу и учеником дано дватцать шесть рублев дват­
цать девять алтын четыре денги...»104.
В последний раз Тимофей со своими учениками приходил с по­
здравительными речами к патриарху 1 апреля 1687 г.: «Апреля в
1 день (1687 г.) святейший патриарх пожаловал в крестовой... пола­
те иеромонаху Тимофию, которой учит учеников на Печатном дворе
в школе греческаго и словенского книжного писания, что он говорил

103 РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 1 1 8 . Л. 159-159 об.


104^ ам же- Л- 268 об.
Там же. № 122. Л. 169об.-170.

183
Б. Л. Фонкич

со ученики своими для празднества живоносного воскресения Хри.


стова орации, три рубли, учеником ево двум человеком по шеснатца-
ти алтын по четыре денги, осмнатцати человеком по осми алтын по
две денги, дватцати шести человеком по шести алтын по четыре ден­
ги человеку, дватцати четырем человеком по три алтына по две денги
человеку, сороку четырем человеком по шти денег человеку, шкоЛ-
ные полаты двум человеком сторожам да иеромонаха Тимофия воз­
нице по гривне человеку...»105.
Сопоставление данных документов первой (о посещениях патри­
архом Типографской школы) и второй (о приходах к патриарху учи­
телей и учеников) групп позволяет придти к следующим выводам.
Посещения патриархом Типографского училища сопровождались
раздачей денег или, как это было в январе 1684 г., калачей, по-
видимому, всему составу школы106. Это наблюдение исключительно
важно, ибо, благодаря трем приведенным выше документам первой
группы, мы узнаем, что в январе 1684 г. в школе было 194, в июле
1685 г. — 202, а в январе 1686 г. — 233 ученика; кроме того, в
1685 г. в училище находились два, а через полгода уже три сторожа.
Что касается приходов учителей и учеников в патриаршую Кре­
стовую палату с «поздравлятелными речами», то они происходили
дважды в год, на Рождество и Пасху, и представляли собой своеоб­
разные отчеты о проделанной за соответствующий отрезок времени
работе. Первый такой приход Тимофея со своими учениками к пат­
риарху состоялся на Рождество 1682 г., через полтора года после
начала занятий, когда ученики могли уже продемонстрировать свои
знания перед основателем и высоким покровителем Типографской
школы: ведь ученики, как свидетельствует документ от апреля
1686 г., «говорили поздравлятелныя речи греческим и словенским
языком»107. Можно предполагать, что отбор учеников и других слу­
жащих школы для визитов к патриарху производился Тимофеем и
согласовывался с руководством Патриаршего Казенного приказа, из
сумм которого выдавалось материальное поощрение лицам, прихо-

105 РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 122. Л. 269-269 об.


106 Быть может, за очень немногими исключениями; так, в июле 1685 г. деньга­
ми награждаются два сторожа школы, тогда как в записи о посещении пат­
риархом училища 15 января 1684 г. сторожа не упоминаются, хотя оно на­
ходилось в том же помещении, что и в 1685 г., и сторожей должно было
быть не меньше.
107 К сожалению, до нас не дошло ни одного образца поздравительных речей
учеников Типографской школы патриарху. Нами обнаружен е д и н с т в е н н ы й
пример такого рода речей на славянском, греческом и латинском языках, отно­
сящийся уже к училищу Лихудов — «Надписание сличное или приветство свя­
тейшему Иоакиму патриарху Московскому» (ГИМ. № 1306 а-в).

184
Греко-славянская школа на Московском печатном дворе

дивпшм славить патриарха. При этом отбирались, особенно на пер­


вых порах, несомненно, лучшие ученики — сначала, пока школа бы­
ла только греческой, по-видимому, из учеников I статьи, то есть
старшего класса, а затем, когда она переросла в большое греко­
славянское училище, — из учащихся обоих отделений, греческого и
славянского. Этим объясняется незначительное число учеников, на­
граждавшихся патриархом за поздравительные речи с декабря
1682 г. по апрель 1686 г .108 В дальнейшем, когда, как мы думаем,
появилась мысль о скором закрытии Типографского училища и пере­
даче его учащихся Лихудам, было разрешено представлять патриар­
ху не только учеников, имевших лучшие показатели, но и многих
других учеников и служащих школы. Поэтому в декабре 1686 г. учи­
теля Тимофей и Мануил привели с собой в Крестовую палату 76
учеников греческого и 88 учеников славянского отделения, а в апреле
1687 г., во время последнего такого прихода, вместе с Тимофеем сла­
вили патриарха 114 учеников, два сторожа и возница Тимофея109.
За свой труд в качестве ректора и учителя Типографской школы
иеромонах Тимофей получал жалование. Его оклад был очень высо­
ким — в 1684 г. — 50 руб., в 1686-1687 гг. — 60 руб. в год110 — и в
последнем случае равнялся окладу первого справщика Печатного
двора в те же годы111. Помимо оклада, Тимофей регулярно получал
от патриарха и из Патриаршего Казенного приказа всевозможные
дачи: деньги или сукно на платье112, деньги во время приходов пат­

108 В декабре 1682 г. — 33 ученика, в апреле 1683 г. — 12, в апреле 1685 г. — 12,
в декабре 1685 г. — 56, в апреле 1686 г. — 52.
См. выше, прим. л 105.
109 ^ f\ с

110 Сведения о жаловании Тимофея как учителя находятся лишь в книге, содер­
жащей «Выписки указов и дел с 1664 по 1725 гг.» Приказа книгопечатного
дела и в двух расходных книгах Приказа книгопечатного дела — за 1686 и
1687 гг. - РГАДА. Ф. 1182. On. 1. № 67. Л. 78 об. (запись за 1684 г.): «Гре­
ческаго языка учителю иеромонаху Тимофею по 50 рублев на год марта с 1-го
числа нынешияго году»; Там же, К? 86, л. 3 об.: «Оклад 60 рублев. Щколные
полаты учитель иеромонах Тимофей. И сентября в (не указано. — Б. Ф.)
день великих государей денежного жалованья иеромонаху Тимофею на ны- .
нешней на 195 год по окладу шестдесят рублев». Такая же запись о выдаче
жалованья на 196 год находится там же, № 88. Л. 4 об.
Например, в 1684 г. справщики бывший игумен Сергий, священник Никифор
и старец Моисей получали по 60 руб. в год (см.: РГАДА. Ф. 1182. On. 1.
№ 67. Л. 78-78 об.), таким же было жалование Кариона Истомина в 1692-
1696 гг. (см.: Там же. № 94, 96, 98, 102). Тимофей, став в марте 1689 г.
справщиком, получал с января 1690 г. 50 руб. в год (Там же. № 67. Л. 88;
, № 94. Л. 4 об.; № 96. Л. 3; № 98. Л. 3; № 102. Л. 3).
РГАДА, Ф. 235. Оп. 2. № 105. Л. 242 об.: «Октября в 14 день (1681 г.)...
иеромонаху Тимофию... на платье ему дватцат рублев дано...».
Там же. Л. 256 об.-257: «Марта в 30 день (1682 г.)... суконного ряду тор­
говому человеку Василыо Яковлеву сукна кармазину черного доброго мерою

185
Б. Л. Фонкич

риарха в школу113, славленое, то есть деньги за поздравительнь


речи патриарху на Рождество и Пасху1’4, свечи для собственных
нужд115. С момента своего возвращения из Константинополя и д0
самой смерти (1681-1698 гг.) Тимофей жил «в доме святейшего пат­
риарха», то есть на патриаршем дворе, где ему сначала была отведе­
на и полностью оборудована келья116, а затем, накануне закрытия
Типографской школы, построена новая «каменная полатка»117. g
услужении у Тимофея находились келейник Пашка Степанов1 и
упоминавшийся уже возница.
Кроме школьных дел, Тимофей, по крайней мере на первых по­
рах после своего приезда в Москву, выполнял также поручения пат­
риарха Иоакима, связанные с отношениями с иерусалимским патри­
архом Досифеем. Мы говорили выше, что Досифей рекомендовал
московскому правительству Тимофея как надежного и верного чело­
века, через которого он и предлагал вести свою переписку. Из текста

за дватцать аршин по два рубли за аршин, итого сорок рублев даны... и свя­
тейший патриарх ис того сукна пожаловал справщику иеромонаху Сергию, да
своему... ризничему иеродиакону Иакинфу, да Чюдова монастыря уставиику
иеродиакону Моисею по пяти аршин, что они в ево святейшаго патриарха до­
ме правили устав, а досталное сукно пять аршин святейший патриарх пожало­
вал иеромонаху Тимофею, что был во греках и ныне на Печатном дворе учит
учеников греческаго языка и книг ...».
Там же. № Ш . Л. 255: «Февраля в ... день (1684 г.) ... иеромонаху Ти­
мофию. .. на платье десять рублев
113 Любопытно, что за три посещения патриархом Типографской школы (см. вы­
ше, с. 180-181 и прим. 96-98) Тимофей был награжден лишь однажды —
29 января 1686 г.: патриарх «пожаловал иеромонаху Тимофию два рубли»
(РГАДА. Ф. 235. Оп, 2. № 118. Л. 260).
114 См. выше. С. 182-184 и прим. 99-105. В декабре 1682 г., апреле 1683 г. и де­
кабре 1685 г. Тимофей получал по пять рублей, во время остальных приходов
к патриарху — по три рубля.
1,5 Впервые запись о покупке сальных свечей на Патриарший двор и, в том чис­
ле, для иеромонаха Тимофея сделана 2 декабря 1681 г. (РГАДА. Ф. 235.
Оп. 2. № 105. Л. 384). После этого записи о покупке свечей для Тимофея ие
встречаются вплоть до октября 1687 г., а затем следуют регулярно до августа
1689 г. (Там же. № 127. Л. 368, 370, 372, 380 об., 381 об.; № 129. Л. 355,
357, 360 об.-361, 368-368 об.).
116 См. выше. С. 169. Глава I. Прим. 51.
117 РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 122. Л. 315 об.: «195 (1687) году июня в 18 день
великий господин святейший кир Иоаким... патриарх указал на своем патри­
арше Болшом дворе меж полатами над воротами, что зделаны к домовым жит­
ницам, построить иеромонаху Тимофею, которой учит учеников греческаго и
славенского книжного писания на Печатном дворе в школе, каменную полатку
неболшую...».
118 Он упоминается лишь однажды, в записи от 14 апреля 1682 г.: «...иеромонаха
Тимофия... Келейнику ево Пашке Степанову вместо зажилого в приказ на пла­
тье рубль дано...» (РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 105. Л. 258 об.).

186
Г реко-славянская школа на Московском печатном дворе

вух дошедших до нас грамот Досифея патриарху Иоакиму (они от­


носятся соответственно к 15 января и 15 мая 1682 г.) следует, что
Д о с и ф е й обсуждал через Тимофея с московским правительством
ка­
ноническую сторону разрешительных грамот по «Делу Никона», по­
д л а я патриарху Иоакиму необходимые выписки из номоканонов и
обещая в дальнейшем прислать и сами канонические книги119, сове­
товал московскому патриарху и в будущем, выясняя какие-либо
трудные вопросы, обращаться в Константинополь через Тимофея,
настаивал на укреплении основанного в Москве греческого училища,
а также писал по тем же вопросам, что и Иоакиму, более простран­
ные письма самому Тимофею120.
Типографская школа просуществовала, по-видимому, до конца
1687 г.: в последний раз Тимофей как учитель упоминается в доку­
ментах Патриаршего Казенного приказа в декабре этого года121.
Как известно, в марте 1685 г. из Константинополя в Москву
прибыли «учители высоких наук» Иоанникий и Софроний Лиху-
ды, которые в июле открыли свою школу в Богоявленском мона­
стыре122. Учениками Лихудов на первых порах являлись воспитан­
ники Тимофея, проучившиеся у него четыре года и уже хорошо
знавшие греческий язык. Училище Лихудов быстро росло, вскоре
для него в том же монастыре были построены новые помещения.
Однако и здесь новой школе «греческих наук» скоро стало тесно; в
июне 1686 г. было принято решение о строительстве для нее ка­
менного здания в Спасском монастыре за иконным рядом, которое
было закончено в октябре 1687 г. В декабре Лихуды начали здесь
свои занятия123. Таким образом, на протяжении двух с половиной
лет в Москве, в непосредственной близости друг от друга, сущест­
вовали два учебных заведения, две греческих школы, одна из кото­
рых (Типографская) была средней, другая (Лихудов) высшей124.
Программы этих училищ, вероятно, в большой степени совпадали,

119 Нет сомнения, что составленный Досифеем для Московского патриархата в


1687 г. большой канонический сборник (ГИМ. № 336) и был обещанной в гра­
моте от 15 мая 1682 г. книгой. Его описание см.: Владимир, архим. Системати­
ческое описание рукописей... С. 489-496; см. также: Фоикич Б. Л. Иерусалим­
ский патриарх Досифей... С. 278, 280-281; 'AnoavoXdnovXog А. Г., MixarjXaprjg П.
А. 'Н NopiKr) Еотауюуг! той Aooi0eoi). Mta яг|уг| Kai §va текцгри). A'. AGriva, 1987.
120 См. выше, прим. 23 (ГИМ. Греческие грамоты №529, 535).
121 РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 127. Л. 372. В следующей записи от февраля
1688 г. (Там же. Л. 360 об.) Тимофей впервые упомянут вне связи с Типограф­
ской школой.
22 Об этом см.: Фоикич Б. Л. Новые материалы для биографии Лихудов / / Па­
мятники культуры. Новые открытия 1987. М., 1988. С. 64-65.
123 См.: Смеицовский М. Братья Лихуды. С. 68-69.
Подробнее об этом см. далее, с. 232.

187
Б. Л. Фонкич

и хотя в Типографской школе имелось также славянское отделение


можно предположить, что уже в 1685 г. у патриарха Иоакима и его
окружения созревает мысль о соединении двух школ: обе они со­
держались на средства патриаршего ведомства, и это было доста­
точно обременительным.
Простое закрытие Типографской школы и передача ее учеников
Лихудам были невозможны. Первоначально Лихуды, не знавщце
русского языка, могли вести занятия лишь с лучшими из воспитан­
ников Тимофея: в 1685-1686 гг. у них, по-видимому, еще не в со­
стоянии было учиться даже подавляющее большинство типографских
учеников греческого отделения. Что же касается обширного славян­
ского отделения Типографской школы, то о его переводе к Лихудам
в это время не приходилось и думать. Конечно, его можно было бы
передать новому училищу, оставив во главе отделения Тимофея. Но,
как свидетельствуют факты, патриарх Иоаким исключал такое реше­
ние вопроса: он высоко ценил своего иеромонаха и не хотел, отняв у
него «собственную» школу, сделать его учителем под началом при­
езжих греков.
Поэтому Иоаким пошел по линии постепенного сокращения пре­
подавания «греческих наук» в Типографской школе — славянское
же отделение в 1685-1686 гг. даже несколько расширяется.
Первым шагом на пути сокращения программы греческого пре­
подавания был отпуск на Афон в сентябре 1685 г. одного из препо­
давателей греческого отделения — иеромонаха Иоакима: его место
так и остается незаполненным. Второй шаг делается в начале сле­
дующего года. 4 января 1686 г. патриарх Иоаким распорядился со­
ставить новую опись патриаршей ризной казны. Несомненно, в связи
с составлением этой описи из Типографского училища были затребо­
ваны обратно в патриаршую библиотеку те греческие рукописи и
греческие и греко-латинские печатные книги, которые, как уже было
указано выше, Тимофей отбирал для нужд своей школы: из 15-ти
взятых им книг в 1686 г. не было возвращено лишь издание сочине­
ний Епифания Кипрского125. По-видимому, в связи с этим же меро­
приятием из Типографской школы были взяты к патриарху 219 гре­
ческих и греко-латинских печатных книг, купленных в 1681 и
последующие годы специально для этого училища. Книги пролежали
в патриаршей домовой казне восемь лет и в 1694 г. были переданы в
ризницу126. О цели изъятия этих книг из школьной библиотеки ис­
точники ничего не сообщают. Ясно лишь то, что они уже не были
нужны здесь ни учителям, ни их воспитанникам.

125 См. выше, с. 176-177. Прим. 79-81.


126 Подробно см. ниже, с. 233-235.

188
Греко-славянская школа на Московском печатном дворе

Таким образом, проводившийся в 1686 г. учет хранившегося в


г1аТриаршей ризнице имущества создал удобную ситуацию для изъя­
тия из Типографской ш колы значительной части книжного фонда, а
именно — греческих и греко-латинских рукописных и печатных книг —
в связи с сокращением преподавания в этом учебном заведении «гре­
ческих наук».
К лету 1687 г., когда завершалось строительство каменного
здания для училища Лихудов в Заиконоспасском монастыре, судь­
ба Типографской школы была окончательно решена. Как свиде­
тельствуют факты последующей истории этих учебных заведений,
все ученики и греческого и славянского отделений Типографской
школы должны были перейти к Лихудам, для которых к указанно­
му времени становится возможным преподавание на обоих отделе­
ниях127. Что же касается Тимофея, то он должен был оставить
школу и ждать того момента, когда патриарх Иоаким смог бы уст­
роить его подобающим образом. Пока же патриарх позаботился об
улучшении условий жизни Тимофея в будущем: 18 июня 1687 г.
Иоаким отдает распоряжение «на своем патриарше Б олтом дворе
меж полатами над воротами, что зделаны к домовым житницам,
построить иеромонаху Тимофею, которой учит учеников греческаго
и славенского книжного писания на Печатном дворе в школе, ка-,
менную полатку неболшую ...»128. Судя по тому, что в документах
нет больше записей о новом жилище Тимофея, оно было выстроено
вскоре после патриаршего указа. В этой «лолатке» Тимофей жил,
по-видимому, до конца своих дней.
В последний раз Тимофей как учитель упомянут в документах
Патриаршего Казенного приказа в декабре 1687 г.129 В феврале сле­
дующего, 1688-го, года, когда в Расходной книге была сделана оче­
редная запись о покупке свечей для патриаршего ведомства, в том
числе — для Лихудов и их школы, иеромонах Тимофей впервые
указан без бывшего до сих пор обычным при его имени определения:
«которой на Печатном дворе учит учеников»130. Следовательно, Ти­
пографская школа была закрыта между декабрем 1687 и февралем
1688 г.
Мы не располагаем данными о жизни Тимофея в течение бли­
жайшего после этого времени: известно лишь, что он по-прежнему

127 По утверждению С. Смирнова ( Смирнов С. История Московской Славяно-


греко-латинской Академии. С. 67), «новопоступавшим ученикам сообщали
первые начала науки ученики Лихудов, дошедшие до философии».
РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 122. Л. 315 об.
129 nСм. выше, прим. I121.
К
См. там же.

189
Б. Л. Фонкич

живет на патриаршем дворе и для него так же продолжают покупать


свечи у свечника Куземки Иванова131. Весной 1689 г. у патриарха
Иоакима появилась, наконец, возможность определить Тимофея ца
место, которое соответствовало как его положению, так и его воз­
можностям. В марте 1689 г. бывший до этого более десяти лет
справщиком на Печатном дворе Сильвестр Медведев, который ока­
зался замешанным в заговоре Ф. Шакловитого, был с этой должно­
сти смещен132. «И 197-го (1689) [году] марта в 12 день по указу ве­
ликих государей и по благословению святейшаго патриарха у
книжного правления велено быть в справщиках на ево Силвестрово
место иеромонаху Тимофею»133. Здесь Тимофей прослужил, во вся­
ком случае, семь лет134. Первая книга, в издании которой Тимофей
принял участие как справщик, было «Евангелие великое на целом
александрийском листу», указ о напечатании которого датирован 30
декабря 1687 г. Тимофей получил за эту работу «6 рублев для того,
что он у того дела не сначала был».
В первое время его годовой оклад был равен 60-ти рублям135.
Начиная же с 1690 г. и до конца службы на Печатном дворе жалова­
нье Тимофея равнялось 50-ти рублям136. Кроме того, он, как и дру­
гие справщики и писцы Типографии, награждался по завершении
той или иной крупной работы137.

131 РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 127. Л. 381 об.; № 129. Л. 355, 357.
132 См.: Прозоровский А. Сильвестр Медведев (Его жизнь и деятельность). М.,
1896. С. 166, 321.
133 РГАДА. Ф. 1182. On. 1. № 89. Л. 5; см. также: Там же. № 67. Л. 87 об.
134 РГАДА. Ф. 1182. On. 1. № 91. Л. 43, 50 об. В расходных книгах Печатного
двора расписки Тимофея при получении жалования за работу справщика нахо­
дятся в документах 1690-1697 гг. (РГАДА. Ф. 1182, On. 1. № 92. Л. 4; № 93.
Л. 4; № 94. Л. 4 об.; № 96. Л. 3; № 98. Л. 3; № 102. Л. 3). Расходная книга
1697-1698 гг. не сохранилась; в Расходной книге 1698-1699 гг. (Там же. № 99)
Тимофей как справщик уже не упоминается.
lj5 В Расходной книге Печатного двора 1688-1689 гг. (РГАДА. Ф. 1182. On. 1.
Jsfe 89. Л. 5) под рубрикой «Справщиком оклад по 60 рублев» казначеем было
заранее проставлено «Монах Силвестр Медведев». Но поскольку Медведев
был от работы отстранен, на месте его расписки была сделана следующая за­
пись: «И то великих государей жалованье ему монаху Силвестру не дано и у
книжного правления быть ему не велено». Сразу же вслед за этим идет приве­
денная нами запись о назначении на место Сильвестра иеромонаха Тимофея.
136 См. документы, указанные в прим. 134.
137 Помимо денежных наград, после завершения работы над той или иной к н и г о й
справщики получали безденежно по одному или несколько экземпляров каждо­
го издания. Множество сведений о таких выдачах за время службы Т и м о ф е я
на Печатном дворе содержится, например, в «Выписках нововыходных книг и
расходах на книжное печатание 7197-7204 (1688-1696) гг.» (РГАДА. Ф. 1182.
Оп. 1. № 91).

190
Греко-славянская школа на Московском печатном дворе

Тимофей принимал участие в издании тех многих десятков книг,


к0Торые выходили на Печатном дворе на протяжении 1689-
1698 гг.138 К сожалению, установить степень участия и характер ра­
боты каждого справщика при издании книг по дошедшим до нас доку-
ментам Печатного двора, как правило, не представляется возможным.
В составе фондов Библиотеки Московской синодальной типогра­
фии, являющейся «наследницей» библиотеки московского Печатного
двора, сохранилось семь греческих и греко-латинских книг XVI-
XVII вв., принадлежавших Тимофею в период его службы в качестве
справщика и отошедших Печатному двору после его смерти.
РГАДА. Ф . 1251. Кн. 1. № 3032 (2539). A v O o X o y io v той бХои
e v ia u x o u ПХоисийтатоу. n ep i£% ov K a i fexepaq t i v a q a v a y m i a q
aK oX ou0ta<; т е K a i E p p /n velaq , о Ъ% bnapxoboac, e v т о ц n p o x u n c o G e to iv
’A v0oX oyloi< ;. ...’EvE'rir\cRv. П ара N ik oX ok o т ф Г > л ж е ; тф e£, ’t o a v v iv c o v .
" E tei and Tfjq e v a a p K o u oiK O vop-la^. ,a%o(3' 139.
На внутренней стороне верхней крышки переплета — пометы,
сделанные рукой Тимофея красными чернилами: 1) «Анвологий и
общая минеа тож иеромонаха Тимофея»; 2) «Анвологион и общая
миния тоже. Справщика иеромонаха Тимофея». Л. I — запись биб­
лиотекаря Печатного двора 1699 г.: «Сия книга Анфологион взята
после умершаго справщика иеромонаха Тимофея, а в книгохранител-
ную в прием написана в 207-м году».
РГАДА. Ф. 1251. Кн. 1, № 3081 (2606). 'О Xpovoypctcpoq.
ТоитЕсга Bi(3Hov 'IcxopiKOv Zwojctikov "Отар огЛХехбЁУ пара той
aeijivfiCTTOU Mri'cpoTCOA.i'tO'U Moveppacriaq Kuplou Аюробеои, ёк noXX&v
Kai 8ia<p6pcov 'EXXriviKcov 'laxopicov, eiq Koivf|v Ёле^ейбг] yX& aaav nap’
a m o v той Памерштатог)... 'Evetiticiv, ”Etei Xpicrxoyovtaq ,а%сн;. Пара
’AvSpsa ’louXiavai тф Т\жоура<рф140.
На внутренней стороне верхней крышки переплета — помета,
сделанная Тимофеем красными чернилами: «ХронограО греческой...
иеромонаха Тимофеа». Л. I — запись библиотекаря Печатного двора
1699 г.: «Сия книга Хронограф взята после умершаго справщика
иеромонаха Тимофеа, а в книгохранителную полату в прием написа­
на в 207-м году».
РГАДА. Ф. 1251. Кн. 1. № 3084 (2611). BIBAION ISTOPIKON
KAAOYMENON IOYITINOZ, METAOPAIGEN. ’Ек xfjq AaxiviSoq cpcovfig
138
См.: Зернова А. С. Книги кирилловской печати, изданные в Москве в XVI-
139XVII веках. Сводный каталог. М., 1958, с. 119-133.
|4оВ справочнике Э. Леграна (см. следующее прим.) это издание не указано.
Legrand Е. Bibliographie Hell&iique ou description raisonnee des ouvrages
publics par des Grecs au dix-septi£me siecle. Т. II. Paris, 1894. № 534. P. 327-
334.

191
Б. Л. Фоикич

eiq ajtA.rjv (ppacnv дар а ’Icoavvou М акова той aSrivcuou, яроаёп 5ё ка!
xiveq цй0О1 цетафрао0еуте<; ка1 а ш о! ёк х щ AaxivtSoc; tpcovfjq eiq xt|V
koivt)v yX&anav nap’ a v r o v 5 ia 5c SaJiavriq Kai owSpopfiq T0^
navevyeveaxaxov Kupiou МНХАНЛ той ПЕРО YAH той eq a9r)vcbv
ёхитквЭг] eiq koivtiv ct^eXeiav xfiv ф1 Хор.а0&у, 8iop0o0lv |хета т&ешттц;
ejti).ieX.eiat;. ’Ev Se trn teXei щ д auxfli; ptpXou xuy%avei ка1 xiq SiSaa-
к а Н а XpioxtaviKfi, avayKaioxaxri eiq каб’ eva. ...ENETIHiXIN, .o.xnq.
'And Qeoyoviaq, Mr|vt <J>eupcmaplq>. Пара Mixat|^ ’АууёХф Хщ
BapPfflvtcp,4t.
И на этой книге, насколько можно судить по ее описанию в до­
кументах РГАДА, имеются такие же пометы Тимофея, как на двух
предыдущих изданиях142.
РГАДА. Ф. 1251. Кн. 1. № 3085 (2612). 'Ioxoplai naX aiai Kai
7tavu йхрё>дцо1 щс, лер1фтщог> пбХгщ, ’A0f)vriq. Aixiveq eow a0poio0i]aav
ё к noXX&v ка! бшфоршу BifMcov, ' E X X t i v i k c o v те Kai ’IxaXixcjv, Kai eiq
фраогу ow exe0r|oav тсара той Xoytaixaxou ev 'lepetim Kuptcm
Гecopyiou Kovxaprj and та lepfiia. Дш 5e баяаутц; той e-oyeveaxaxou
Kuptou Пехрои Г аалар! exurab0r|crav eiq k o i v t i v ttxpiXzmv xfiv ф1ло-
(.j.aGfiiv. ...Aiop0d)aei той Хофсохахои ’Ацрроаюи той rpaSeviyou, ’Ajipa
Kai Вф>аоф1)Хако1; той 'Ayiou Марков. . . . ' E v e x i t i c t i v , ,axoe'. 1lapa
’AvSpea хф ’lotsXiava)143.
JI. I об. — помета, сделанная Тимофеем красными чернилами:
«Историчная о Афинех иеромонаха Тимофея». Л. I — запись 1699 г.:
«Сия История о Афинех взята после умершаго справщика иеромона­
ха Тимофея, а в книгохранителную полату в прием написана в 207-м
году».
РГАДА. Ф. 1251. Кн. 1. № 3086 (2613). 1ац(Шхог> XaXKiSeax;
xfjq KOiA.ru; Xupiaq Aoyoi 5гю ...nunc vero Graece et Latine primum editi
cum necessariis castigationibus et notis, Johanne Arcerio Theodoreto...
In Bibliopolio Commeliniano, anno 1598.
Л. I об. — помета Тимофея красными чернилами: «Иамвлиха
Халкидеа о животных Иеромонаха Тимофея». Л. I — его же помета
красными чернилами: «Тимофеа иеромонаха».
РГАДА. Ф. 1251. Кн. 1. № 3027. Тоц.о<; KaxaAAay%...1692. С. 521:
’ЕхитсшОг) пара Дтщггфш-о Па5о$ра1 ev Г гаспф xfjq Mo>iio(5iac ’Ev exei
ашхт|р1ф 1694 к а т а pfjva феироиарюу144.

141 Legrand Е. Bibliographie Hell^nique... № 599. P. 429-431.


142 К сожалению, мы не имели возможности изучить этот экземпляр de visu и
судим о его особенностях лишь на основании составленной в конце XIX - на­
чале XX в. и хранящейся в РГАДА описи старопечатных книг Библиотеки Мо­
сковской Синодальной Типографии (Ф . 1251. Кн. 1).
143 Ср.: Legrand Е. Bibliographie Hell^nique... Т. II. № 528. Р. 318-321.
144 Legrand Е. Bibliographie Hellenique... Т. III. Paris, 1895. № 658. P. 28.

192
Греко-славянская школа на Московском печатном дворе

Л. I - запись 1699 г.: «Сия книга обличение на западную цер­


ковь взята после умершаго справщика иеромонаха Тимофеа 2 апри-
дЯ, в книгохранителную полату написана в 207-м году».
Седьмая книга — № 3131 (2651), представляющая собой конво­
лют изданий басен Эзопа и его жизнеописания, описана нами выше.
Еще одна книга, принадлежавшая Тимофею, находится в Музее
книги РГБ (шифр - Pal. 4.410): NEAPQN IOYITINIANOY
ВАЯЛЕДХ, TON EN ТШ NYN EYPIIKOMEM2N, KAI ПХ
EYPIXKONTAI, BIBAION. П роотеветои 8е Kai oi tcavoveq xcav a y ic o v
’A^octoXcov 8 ia KXr||jivTO<; aOpoujGevieq. Novellarum Constitutionum
DN. IVSTINIANI Principis quae exstant, et ut exstant, volumen.
Appositi sunt item Canones sanctorum Apostolorum per Clementem in
unum congesti. Gregorio Haloandro interprete. Norembergae, sive in
castro Norico, apud Io. Petreium. Anno domini M .D .X X X I145.
JI. I об. — помета Тимофея красными чернилами: «Иустиниана
царя Закония разныя иеромонаха Тимофеа».
Кроме того, среди славяно-русских рукописей Синодальной биб­
лиотеки находится Галичское евангелие 1144 г., на начальных листах
которого имеется следующая запись: «Сия книга Евангелие справ­
щика иеромонаха Тимофея, взята на Печатной двор после его смерти
в 207 году со иными его Тимофеевыми греческими книгами»146.
Иеромонах Тимофей умер 2 апреля 1698 г. Эту дату сообщает
Карион Истомин, который в 1682-1698 гг. был справщиком и служил
на Печатном дворе вместе с Тимофеем. В большом рукописном сбор­
нике, содержащем, главным образом, сочинения Кариона и перепи­
санном его рукой (ГИМ. Чуд. 3 0 0 /9 8 ), он на л. 141 сделал следую­
щую запись: «...7206-го лета, априллиа по 2 число, в нощи в 5-м
часе, преставися иеромонах Тимофей, справщик Печатнаго двора,
зовемый Грек, что из Москвы был в греках пятнатцать лет и язык их
доволно знал»147.

145 См.: Лабынцев Ю. Рец. на кн.: Фонкич Б. Л. Греческо-русские культурные


связи в XV-XVII вв. (Греческие рукописи в России). М., 1977 / / Федоров­
ские чтения 1979. М., 1982. С. 236, прим. 9.
146 Горский А. В., Невоструев К. И. Описание славянских рукописей Московской
Синодальной библиотеки. Отдел первый. Священное писание. М., 1855.
С. 208-215, особенно с. 208-209. См. также: Покровский А. А. Древнее псков-
ско-новгородское письменное наследие. С. 163.
147 См.: Браиловский С. Н. Один из пестрых... С. 123. Описание этого сборника
см.: Там же. С. 115-176; Протасьева Т. Н. Описание рукописей Чудовского
собрания. Новосибирск, 1980. С. 173. Этот сборник широко использован в ра­
боте: Памятники общественно-политической мысли в России конца XVII века.
Литературные панегирики. Подготовка текста, предисловие и комментарии
А. П. Богданова. М., 1983.

193
Б. Л. Фонкич

* * *

Вторым учителем Типографской школы был грек Мануил. Рус_


ские источники именуют его Мануил Григорьев сын Миндилин-
ский148, Мануил Миндилинский149, Мануил (Маноил) Миндилий-
ский150, Мануил (Маноил) Григорьев151. Сам он в расписках за
жалование, которые всегда делались им по-гречески, называет себя
MavoXr|5 152, M avom /.aq15'1, MavouriX Грт]уорип)154, MavoXTjq
Грг|уорши155, Mavour)X Грт|уор6яотЛо<;156.
Учившийся у Мануила Ф. Поликарпов называет его «Мануилом
мирянином, мужем свободных наук искусным» и говорит, что он
преподавал «греческое чтение, письмо и язы к»157. К сожалению, ис­
точники, на основании которых мы можем представить себе деятель­

148 РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 102. Л. 89.


149 Там же. Nb 108. Л. 293.
150Там же. МЬ 102. Л. 92; № 105. Л. 82 об., 86.
151 Там же. № 108. Л. 289; № 118. Л. 159 об., 246, 247, 260; № 122. Л. 169 об.;
Ф. 1182. On. 1. № 86. Л. 43, 95 об.; Оп. 3. № 65. Л. 1. А. В. Горский (Гор­
ский А. В. О духовных училищах в Москве... С. 174-175) предполагает, что
преподававший в Типографской школе «ученый грек Мануил» — «вероятно,
тот самый, который похоронен в Московском Заиконоспасском монастыре в
1694 г., по фамилии Левендатов». В действительности, однако, умерший
11 апреля 1694 г. и похороненный в Заиконоспасском монастыре, в трапезе у
третьего окна, «[речении Моноил Иванов сын (курсив наш. — Б. Ф.) Левен­
датов» (см.; ДРВ. Изд. второе. Часть XVIII. М., 1791. С. 200-201) — несо­
мненно, другое лицо.
152 РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 102. Л. 89 об.: + Еуш о MavoXr^ёХсфа xwv 5\>о
pT)vcov t6v Xowpev iouviou Kai цшои ройяХш Kai Зека катаких.
Там же. Л. 92 об.: + гут о MavoXrii; ё?.сфа twv 5Ьо privSv tov Xoixpev тоО
io\)XUn> Kai aiiyoitaxo-'j privoq роукХкх ify r a i tikooi ш т щ
РГАДА. Ф. 1182. On. 1. № 86. Л. 43: + ёХсфа iyw 6 MavoXri^ 8va 6 pfivats
th 18 rfyouv векаоктй) powtXia Kai Epava to %epi pou. 1686 aito CETUEpppiov ёсо?
papTiov то корцо uou.
Там же. On. 3. № 65. Л. 1 об.: + 1686, бЕКЕрРрш 29. ёХсфа ne[vxe] poiinXta
E/.eo<; опой рой EXeryjev o fljavayublTOtoi; Sia. ouva Kai e|Java t[6 xepv рои].
153 РГАДА. Ф. 235. On. 2. № 105. Л. 83: £yd> о MavomXaq ЁХара xov кйрроу tmv vBv
xeaaapoiv pr|vfiv сеятерРршо, бкторРрюи, voepPpiou Kai SeKEpPpiou ройяХю
бшйЕка Kai Pavco to XEpi pou: m i Soo yKpipvaiq. /
Там же. № Ю8. Л. 293: + 1683 aitpiXXito в’ ЁХсфа еуш о MavouiXa<; атсо tov
SoyiXepevov Koppov poujtXia hevie.
154 Там же. № 105. Л. 86: Mavo-unX Грлуорю-и ЁХаРа xfov Tpicov pr|v&v tov Koppov,
iavvouapiou, «pEUpouaptoo Kai pap-tiou |Xn>7iXia 9 rjyo-uv ivvea.
155 Там же. № 108. Л. 289 об.: MavoXrg Грдуорюи -rriv arjpEpov 1682 бЕКЕрррир 22
eitfjpa дата tov ScmXepevov Xowpcv powXia Sevta и рука приложил.
156 Там же. № 118. Л. 246: сусо о МоуотурХ Грт|уороло\)Хо£ ЁХара kevie рогжХш xai
гжоурауа. 1685. аекхфр'ш 26.
157 «Историческое известие о Московской Академии...». С. 296.

194
Г реко-славянская школа на Московском печатном дворе

но с т ь Мануила, являются, по большей части, документами расход­


ных книг Патриаршего Казенного приказа и сообщают не сведения о
еГо знаниях или преподававшихся в Типографской школе предметах,
а данные о полученном им за работу вознаграждении. Ничего не
з н а я об образовании Мануила, мы можем только предполагать, что
оНо было достаточно серьезным и давало ему право занять место
учителя в Москве: ведь руководивший Типографской школой иеро­
монах Тимофей, видевший в Константинополе немало дидаскалов и
сам учившийся у Севаста Киминитиса, хорошо представлял себе тот
уровень подготовки, который был необходим преподавателю его учи­
лища. И если его выбор пал на Мануила, можно думать, что для
этого имелись основания. Отметим сразу же, что выбор Тимофея
оказался удачным: Мануил преподавал в Типографской школе с ее
основания и, за исключением перерыва в 1683-1684 гг., по-видимому,
до самого закрытия. До некоторой степени судить об образованности
Мануила позволяют его греческие расписки за жалование — всегда
грамотные158 и сделанные красивым, профессиональным почерком
«книжного» человека.
Мануил появился в Москве задолго до открытия Типографской
школы. Нам не удалось отыскать документа о времени его прибытия
в русскую столицу, но к маю 1681 г. он жил здесь уже значительное
время и располагал немалыми средствами. Об этом мы можем судить
по тому, что, выдавая по указу патриарха Иоакима от 24 мая 1681 г.
50 рублей греку Кириллу Юрьеву, который отправлялся в Констан­
тинополь за книгами для Типографской школы, Казенный приказ
назначил поручителем за него «московского жителя гречанина М а­
нуила Григорьева»159.
Несмотря на свою долгую жизнь в России, Мануил, по-
видимому, так и не овладел русским языком: его расписки за жало­
вание, как мы знаем, делались только по-гречески, и лишь однажды
вместо обычного для себя Kai epavu то xspi 1-lo-o Мануил решил напи­
сать по-русски — «и рука приложил» — и даже в этом простом слу­
чае ошибся160. Совершенно ясно, что и первоначально, и в дальней­
шем, при трансформации Типографской школы в греко-славянское
училище, Тимофей мог использовать Мануила только как преподава­
теля «греческих наук».
Выше мы говорили уже о том, что Мануил был зачислен препо­
давателем Типографской школы с 1 мая 1681 г. — именно с этого

158 В тексте расписок Мануила иногда отсутствуют надстрочные знаки (Xovxpev,


аяо, 8oiAenevov, бекЕЦррир), а также имеется ошибка фонетического характера
(rfcoei).
РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 102. Л. 128-128 об.
160 См. выше. Прим. 155.

195
Б. Л. Фоикич

времени ему начинают выдавать жалование. В отличие от Тимофея


который имел годовой оклад, Мануил получал кормовые деньги —’
по гривне (или по 3 алтына 2 денги) на день.
Документы расходных книг Патриаршего Казенного приказа о
выдаче денег Мануилу позволяют не только определить размеры по­
лучавшегося им жалования, но и собрать данные о времени его
службы в Типографской школе.
Имя Мануила упоминается в документах с мая 1681 г. по апрель
1683 г. и затем — с декабря 1684 г. по март 1687 г. Означает ли это,
что он не работал в школе с апреля 1683 по декабрь 1684 г. и окон­
чательно оставил училище весной 1687 г.? Зная ту скрупулезность, с
какой велось приказное делопроизводство в XVII в., можно было бы
ответить на этот вопрос утвердительно. И все же, безоговорочно до­
веряя сохранившимся записям о выдаче жалования, мы рискуем
впасть в ошибку: ведь и для Тимофея мы имеем лишь три упомина­
ния о выдаче ему годового жалования как учителю Типографской
школы — в марте 1684, в сентябре 1686 и октябре 1687 г .161, но это
вовсе не значит, что до указанного времени он денег за свою работу
не получал и жил лишь благодаря отмеченным в документах эпизо­
дическим выдачам денег на платье, за книги, во время приходов к
патриарху с поздравлениями и т. п. По-видимому, нужно предполо­
жить, что либо записи в расходных книгах Патриаршего Казенного
приказа делались все же нерегулярно, либо Тимофей получал возна­
граждение по иным каналам. Быть может, и в случае с Мануилом
мы имеем дело с такого рода отклонениями.
И все же отсутствие сведений о выдаче жалования Мануилу с
апреля 1683 по декабрь 1684 г. является, по-видимому, не случай­
ным. Сохранилась написанная в 1686 г. челобитная Мануила на имя
патриарха Иоакима, из текста которой следует, что Мануил какое-то
время отсутствовал на Печатном дворе и вновь появился там в де­
кабре 1684 г .162 Ни о продолжительности его отсутствия, ни о при­
чине, по которой он должен был на время оставить школу, источни­
ки ничего не говорят. Если Мануил прекратил преподавание весной
1683 г., то. следовательно, Тимофей на протяжении нескольких ме­
сяцев был единственным учителем Типографской школы — до ок­
тября 1683 г., когда туда был принят иеромонах Иоаким. Об уходе
Мануила из школы и последующем замещении его должности Иоа­
кимом свидетельствует спустя много лет и Ф. Поликарпов: «Патри­
арх ...повеле ...учить греческаго чтения, письма и языка греку Ма­

161 См. выше. Прим. 110.


162 РГАДА. Ф. 1182. Оп. 3. № 65. Л. 1-1 об.

196
Г реко-славянская школа на Московском печатном дворе

н у илу мирянину..., а по нем (курсив наш. — Б. Ф .) греку же иеро­


монаху Иоакиму»163.
Вернувшись в школу в декабре 1684 г., Мануил продолжал
здесь свою работу во всяком случае до марта 1687 г. В расходных
книгах Патриаршего Казенного приказа имя Мануила после его
в о з в р а щ е н и я впервые появляется 7 июля 1685 г., когда посетивший
П е ч а т н ы й двор патриарх наградил греков-учителей Иоакима и М а­
нуила, приказав выдать им по 16 алтын 4 денги164. Однако упомя­
нутая выше челобитная Мануила свидетельствует о том, что он
вновь появился в школе в декабре 1684 г. и преподавал там в тече­
ние первой половины 1685 г. Приведем текст этого документа.
РГАДА. Ф. 1182. Оп. 3. М 65. Л. 1. «Великому господину свя­
тейшему Иоакиму патриарху московскому и всеа Росии бьет челом
раб твой гречинин Манушка Григорьев. Бил челом я, раб твой, тебе,
великому господину, о твоем святителском жалованье о поденном
корму за шесть месяцев прошлого 193-го году, как я по твоему, ве­
ликого господина, указу был для учения руским людем гречиской
грамоте того году в декабре месяце, а сказано мне твое святителское
жалованье поденной корм давать марта с перваго числа 193-го году,
да о твоем же святителском жалованье против прошлого 194-го го­
ду, что мне дано в приказ пять рублев денег, и по твоему святител-
скому указу, а по моему челобитью твое святителское жалованье в
приказ пять рублев мне выдано, и то я, раб твой, твое святителское
жалованье бога молю и челом бью и за прошлые за шесть месяцев
марта с перваго числа 193-го году выдать мне не велено, а сказано,
бутто я, раб твой, в те шесть месяцев прошлого 193-го году на Пе­
чатном дворе не был и труждания моего не было, а я, раб твой, не
токмо что пришол на Печатной двор марта с перваго числа 193-го
году, но еще в декабре месяце, и про то ведомо учителю иеромона­
ху Тимофею, да и как, государь, в том же во 193-м году был ты,
великий господин, со учителеми нынешними на Печатном дворе в
ыюле месяце, и я, раб твой, в то число был же, и пожаловал ты,
великий господин, полтину денег. Милостивый великий господин
святейший Иоаким патриарх московский и всеа Росии, пожалуй
меня, раба своего, вели, государь, мое за те шесть месяцев марта с
перваго числа прошлого 193-го году свое святителское жалованье
кормовые денги выдать, а непредстанно тебе, великому господину,
докучать не смею, великий господин, смилуйся». На л. 1об. находится
расписка Мануила в получении 29 декабря 1686 г. пяти рублей165.

163 «Историческое известие о Московской Академии...». С. 296.


164 РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 115. Л. 177 об.
165 См. выше. Прим. 152.

197
Б. Л. Фонкич

Из текста челобитной следует, что Мануил вновь пришел на Пе­


чатный двор в декабре 1684 г. (и этот факт, по его словам, мог под­
твердить Тимофей) и преподавал в школе в 1685 г., хотя положенное
ему по указу патриарха жалованье с 1 марта по август включительно
он так и не получил. Видимо, в Казенном приказе ему, в объяснение
причины невыдачи жалования, было заявлено, что он в указанное
время не работал. Однако Мануил напоминает патриарху о своем
присутствии в Типографской школе во время посещения Иоакимом
Печатного двора в июне 1685 г.: тогда греческий учитель получил от
патриарха полтину. Поскольку сведения челобитной Мануила могли
быть без труда подтверждены как ректором Типографской школы,
так и документами расходных книг166, то 16 декабря 1686 г. после­
довало распоряжение патриарха выдать ему 5 рублей167, что и было
исполнено через две недели.
При определении размеров жалования Мануила необходимо
учитывать один момент, который, вероятно, нередко имел место, по
крайней мере, в отношении рядовых служителей: мы имеем в виду
нерегулярность выплаты жалования, выдачу денежного вознаграж­
дения иногда задним числом. Выше говорилось уже, что жалование
Мануила состояло из выдачи ему кормовых денег из расчета одна
гривна (или 3 алтына 2 денги) на день. За год, таким образом, он
должен был получать за работу в школе, как это определено в Рас­
ходной книге Приказа книг печатного дела за 1686-1687 г., 36 руб­
лей 16 алтын 4 денги168. Между тем, сполна Мануил получил свое
жалование лишь дважды — за июль-декабрь 1681 г .169 и за сен­
тябрь-февраль 1686-1687 г.170; в 1682 г. ему были выданы деньги
за январь-март, а затем — лишь 21 декабря, когда он получил за
работу 10 рублей171; в апреле 1683 г. и сентябре 1685 г. он получал

166 Мануил сообщает, что в 7194 г. ему было «дано в приказ пять рублев денег».
И действительно, в Расходной книге Патриаршего Казенного приказа за
7194 г. (РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 118. Л. 246) имеется следующая запись:
«[сентября в 25 день],., греку Маноилу Григорьеву за работу, что он книг на
Печатном дворе в школе со иеромонахом Тимофием учит учеников греческому
и словенскому книжному писанию, пять рублев» (греческую расписку Мануи­
ла мы привели выше; см. прим. 156). См. также запись о выдаче 29 октября
1686 г. «школных полат учителю греченину Маноилу Григорьеву в приказ пят
рублев» (Ф . 1182. On. 1. № 86. Л. 95 об.). Сведение Мануила о пожаловании
ему патриархом полтины в июле 1685 г. находит подтверждение в Расходной
книге за 7193 г. — см. выше, прим. 164.
167 См. русскую помету на л. 1 об. челобитной.
168 РГАДА. Ф. 1182. Оп. 1. № 86. Л. 43.
169 Там же. Ф. 235. Оп. 2. № 102. Л. 92-92 об.; № 105. Л. 82 об.-83. Кроме того,
Мануил получил кормовые деньги с 1 мая по 17 июня (№ 102. Л. 89-89 об.).
170 См. прим. 168.
171 РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 105. Л. 86; № 108. Л. 289-289 об.

198
Г реко-славянская школа на Московском печатном дворе

по 5 рублей жалования172. Следовательно, если считать, что ж ало­


вание Мануила оставалось постоянным, то, судя по документам, он
не получил денег за вторую половину июня 1681 г., примерно треть
оклада за 1682 г., более пяти рублей за первые три месяца 1683 г.,
по крайней мере, за шесть месяцев (март-август) 1685 г., за не­
сколько месяцев 1686 г.
При анализе размеров денежного вознаграждения Мануила воз­
никает предположение — не зависело ли оно от объема работы, вы­
полнявшейся вторым учителем в разные иериоды деятельности Типо­
графской школы? В этом случае необходимо было бы думать о
практике ведения Тимофеем как ректором учебного заведения отче­
тов о работе, составлявшихся для Патриаршего Казенного приказа.
Однако доказать такую гипотезу с помощью тех источников, кото­
рыми мы сейчас располагаем, едва ли возможно.
Кроме жалования, Мануил получал деньги во время посещений
патриархом Типографской школы173, а также за поздравительные
речи патриарху на Рождество174.
Что касается обязанностей Мануила как учителя, то —повторим —
здесь, к сожалению, мы не можем извлечь из документов ничего
конкретного. Поликарпов сообщает, что Мануил преподавал «грече­
ское чтение, письмо и язы к»175, — вот все, что мы знаем. Можно
лишь догадываться о том значительном объеме работы в Типограф­
ской школе, которую вел Мануил как в начальный период ее суще­
ствования, так и позже.
* * *

Весной 1683 г., с уходом Мануила Миндилинского, Тимофей ос­


тался в Типографской школе единственным наставником. Чтобы зна­
чительно расширившееся к этому времени училище могло нормально
функционировать, необходимо было найти преподавателя «греческих
наук». К осени такой человек был найден — им оказался грек иеро­
монах Иоаким.
Об Иоакиме мы знаем еще меньше, чем о Мануиле: его греческие
расписки за денежные выдачи (красивый, уверенный почерк кото­
рых и в этом случае может до какой-то степени говорить о том, что
это был грамотный, «книжный» человек176) да несколько упомина­

172 РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 108. Л. 293; М> 118. Л. 246.


173 См. прим. 164; РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 118. Л. 259 об.-260 об.
174Там же. № 118. Л. 159 об.; № 122. Л. 169.
175 См. прим. 163.
176 См. РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 111. Л. 242: 'lepofiovaxog ЧюакЕЩ 5ека ройцяЯш
EJtfjpa pi^aXoX). Там же. Л. 255 об.: iepopovaxo? '1о)аке1ц ёХсфа кая1кш. Там же.

199
Б. Л. Фоикич

ний его имени в расходных книгах Патриаршего Казенного приказа


— вот все, чем мы располагаем при воссоздании его биографии.
Впервые имя Иоакима упоминается в октябре 1683 г., когда по
указу патриарха «иеромонаху Иоакиму, которой со иеромонахом
Тимофием учат учеников в школе книг печатного дела на дворе гре­
ческаго языка на платье для ево работы», было выдано 10 рублей177.
Как и Мануилу, Иоакиму выплачивались кормовые деньги из
расчета по гривне на день. Первая такая выплата состоялась в начале
февраля 1684 г.: «Февраля в 6 день (1684 г.)... по тому же святей­
шаго патриарха указу иеромонаху Иоакиму, которой учит учеников
в школе ж со иеромонахом Тимофием, кормовых генваря с 1-го чис­
ла февраля по 1 число нынешняго 192-го году на тритцат один день
по гривне на день... дано..., а февраля с 1-го числа те денги давать
ему помесячно ж до указу святейшаго патриарха»178. При выплате
денег через месяц в Расходной книге Патриаршего Казенного прика­
за была сделана следующая запись: «Марта в ...день (число не ука­
зано. — Б. Ф .) ...иеромонаху Иоакиму, которой книг печатного дела
на дворе в школе учит учеников греческого книжного писания, кор­
мовых на февраль месяц на дватцат на девять дней по три алтына по
две денги на день дано,.., а марта с 1-го числа по указу святейшаго
патриарха те денги велено ему давать на Печатном дворе»179.
Работа Иоакима в школе продолжалась до сентября 1685 г.
24 апреля 1685 г. он вместе с Тимофеем и 12-ю учениками поздрав­
лял на Пасху патриарха в Крестовой палате и получил за это два
рубля180. В начале июля патриарх сам посетил Типографское учи­
лище, и учителя-греки, как и все ученики и школьные сторожа, были
также награждены деньгами181.
Начавшееся в 1685 г. сокращение преподавания на греческом от­
делении Типографской школы привело к увольнению одного из учи­
телей: «Сентября в 9 день... греку иеромонаху Иоакиму (помета на
поле: «которой учил учеников на Печатном дворе в школе») на пла­
тье и на дорогу ему, что он с Москвы отпущен в Царьград во Афон­
скую гору, десять рублев даны ...»182. То обстоятельство, что из шко­
лы был отпущен не «московский житель» Мануил Миндилинский, а

Л. 257 об.: 'Iepofiovaxo? '1ю<хкё1ц e/.apa tov (peupouapiov ixfjva кая!, fact. Там же. №
118. Л. 242 об.: ’Icoatceiji ieponovaxo? ётст}ра века potyinXiot. Там же. Л. 265:
'1шаке1ц isponovaxo? Ё?.а(1а ipta роуцяЯда ка! efiaXa to x^pi M-OO.
177РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 111. Л. 242.
178 Там же. Л. 255-255 об.
175 Там же. Л. 257-257 об.
180Там же. № 115. Л. 262 об.-263.
181 Мы отмечали этот факт в связи с Мануилом; см. выше, прим. 164.
182 РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 118. Л. 242-242 об.

200
Г реко-славянская школа на Московском печатном дворе

именно Иоаким, позволяет сделать предположение, что Иоаким поя­


вился в русской столице незадолго до своего поступления на службу
к Тимофею, не был столь тесно связан с греческой колонией в Моск­
ве, а потому, когда вынужден был оставить преподавание, по-
видимому, без труда расстался с Россией и удалился на родину. Н е­
ск о л ь к о задержавшись в Москве, он 11 марта 1686 г. получил еще на
дорогу три рубля183 и, вероятно, вскоре после этого отправился в
путь184-

183 РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № и 8 . Л. 265.


184 В свое время С. Н. Браиловский, основываясь на сведениях Расходной книги
Приказа книгопечатного дела за 1680-1681 гг. (РГАДА. Ф. 1182. On. 1.
№ 78. Л. 404 об., 551 об.) о том, что сначала (24 сентября 1680 г.) «иеродиа­
кону Кариону для научения греческаго языка и для ево скудости» было дано
«десять рублев денег», а затем (20 ноября 1681 г.) «старцу Кариону для гре­
ческого учения на 190 год» дано «семь рублев», пришел к выводу, что «до
открытия Типографского греческого училища иеромонахом Тимофеем на Пе­
чатном дворе существовала школа, в которой Карион учил греческому языку,
приготовляя, по всей вероятности, сведущих справщиков для службы на Пе­
чатном дворе» ( Браиловский С. Н. Один из пестрых XVII-ro столетия. С. 34;
см. также: Панченко А. М. Русская стихотворная культура XVII века. Л.,
1973. С. 135-136; ср. также: Володихин Д. М. Книжность и просвещение...
С. 52-53). Если принимать во внимание первую дату, то заключение Браи­
ловского может показаться убедительным (хотя не ясно, был ли Карион Ис­
томин учителем греческого языка или учеником — «для научения греческаго
языка»). Что касается второй даты, 20 ноября 1681 г., то предполагать суще­
ствование в это время на Печатном дворе другой, кроме училища Тимофея,
школы, где обучали бы греческому языку, не приходится. Видимо, поэтому
Браиловский и утверждал, что Карион «в первые годы своей службы на
книжном Печатном дворе... вместе с должностью чтеца и писца соединял еще
должность учителя греческого языка в Типографской школе» (там же). Од­
нако, для подтверждения такого вывода мы не нашли в документах РГАДА
никаких данных. Можно предположить, что Карион в ноябре 1681 г. про­
должил начатое им ранее, видимо, частным образом изучение греческого язы­
ка в школе Тимофея.

201
Б. Л. Фонкич

Глава III

Уч ен и к и

«В хорошей школе не может быть недостатка в подростках».


Соловьев С. М . Публичные чтения о
Петре Великом. М., 1984. С. 125.

Типографская школа была открыта для всех. Тимофей начал ра­


боту, собрав на первых порах около 30 учеников185. Одну их часть
составляли «патриаршие и архиерейские подъяки», направленные в
школу, несомненно, по распоряжению патриарха Иоакима, другую -
«иные, которые похотят учится, всяких чинов ученики»186.
Мы не располагаем сведениями о том, как именно увеличивалось
число учеников на протяжении почти трех лет с момента открытия
училища. Ясно лишь одно: свободный доступ в школу для предста­
вителей всех сословий способствовал ее быстрому и значительному
расширению. Поскольку у нас нет данных о числе учащихся в 1681-
1683 гг., мы вынуждены оперировать для этого периода сведениями
документов, сообщающих либо о лучших учениках, приходивших
вместе с учителями поздравлять патриарха на Рождество и Пасху,
либо о безродных учениках, которым оказывалась материальная по­
мощь патриаршим ведомством: и та и другая категория составляла
лишь часть общего числа учеников Типографской школы - имея о
ней представление, мы можем в какой-то степени судить и о количе­
стве учащихся в целом. Если Тимофей при основании школы имел
всего около 30 учащихся, то в декабре 1682 г. у него только лучших
учеников было 33 - с ними вместе он поздравлял патриарха в Кре­
стовой палате187. В это же время в школе числилось 34 безродных
ученика188. Мы увидим далее, что безродные ученики составляли
примерно пятую часть общего числа учащихся Типографской школы.
Этот показатель на протяжении всех лет существования школы оста­
ется достаточно стабильным. Можно думать поэтому, что и для
1682 г. он имеет то же значение и что, следовательно, число учащих­
ся в этом году равнялось примерно 150. Наш расчет является, по-
видимому, верным: в 1683 г. в школу пришло еще несколько десят­
ков учеников и в январе 1684 г. их насчитывалось не менее 194 чело­

185 См. выше, прим. 57.


186 РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 102. Л. 89.
187 Там же. № 108. Л. 190-190 об.
188 Там же. Л. 289 об.

202
Греко-славянская школа на Московском печатном дворе

век. Это число указывает запись в Расходной книге Патриаршего


Казенного приказа о посещении патриархом Иоакимом 15 января
1684 г. Печатного двора189.
Выше, приводя тексты документов о приходах патриарха в Типо­
графскую школу в 1684 - 1686 гг., мы говорили уже о значении со­
общаемых ими данных для выводов о числе учащихся этого учебного
заведения. Посещения патриархом школы являлись важнейшими со­
бытиями в ее жизни; к встрече с главой русской церкви, несомненно,
заранее тщательно готовились и учителя, и ученики. Патриарх, в
свою очередь, награждал, как можно думать, почти весь состав шко­
лы - и преподавателей, и учащихся, и сторожей; исключение состав­
ляли лишь «патриаршие и архиерейские подъяки», получавшие ж а­
лование и награды по месту своей службы. Фиксирующие выдачи
такого рода документы Патриаршего Казенного приказа являются,
таким образом, ценнейшими источниками: благодаря им мы и узна­
ем, что в январе 1684 г. в Типографской школе было не менее 194,
в июле 1685 г. - не менее 202, в январе 1686 г. - не менее 233 уче­
ников190. Если же к этим данным добавить некоторое количество
учащихся их числа «патриарших и архиерейских подъяков», то ста­
нет ясно, что в начале 1684 г. у Тимофея было более 200, а через два
года - не менее 250 учеников.
Начавшееся во второй половине 1685 - начале 1686 г. сокраще­
ние преподавания в Типографской школе не могло не привести - па­
раллельно с увольнением одного учителя-грека и изъятием значи­
тельной части библиотеки - и к уменьшению в течение 1686-1687 гг.
числа учеников. К сожалению, таких документов, которые - подобно
приведенным выше записям о посещениях патриархом училища -
точно указали бы число учеников в это время, мы не имеем. И все
же определение примерного количества учащихся в Типографской
школе за два последних года ее существования оказывается возмож­
ным благодаря изменению порядка происходивших дважды в год
приемов патриархом учащихся в Крестовой палате.
В первые годы работы школы с поздравительными речами к пат­
риарху на Рождество и Пасху приходили лучшие ученики. Поэтому
указываемое в документах Патриаршего Казенного приказа их число
в такие дни всегда, естественно, значительно меньше общего количе­
ства учащихся. Так, в июле 1685 г. в школе обучалось не менее 202
человек; вероятно, и в апреле того же года, т.е. тремя месяцами
раньше, их было столько же или почти столько же. Между тем, по­
здравления на Пасху вместе с Тимофеем патриарху говорили только

189 РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. N° 111. Л. 249-249 об.


190 См. выше. С. 184.

203
Б. Л, Фонкич

12 учеников. В последующее время эта группа разрастается, в какой-


то мере - в соответствии с увеличением общего числа учащихся.
К концу 1685 - началу 1686 г. в Типографской школе учеников ста­
новится больше почти на 30 человек - и на Рождество 1685 г. к пат­
риарху с поздравлениями были допущены 56 учеников, а на Пасху
1686 г. - 52 ученика и три школьных сторожа. По-видимому, в это
время становится уже ясно, что Типографское училище в недалеком
будущем должно будет прекратить свою деятельность. Стремясь
лишний раз отметить заслуги Тимофея и поощрить учащихся, патри­
арх, начиная с Рождества 1686 г., допускает к себе не только луч­
ших, но, вероятно, почти всех учеников. Именно поэтому на Рожде­
ство 1686 г. Тимофей и Мануил Миндилинский привели с собой в
Крестовую палату не несколько десятков учеников, а, вероятно, весь
состав школы - 76 человек «греческого учения» и 88 человек «сла­
вянского книжного писания», то есть 164 ученика. Через несколько
месяцев, на Пасху 1687 г., вместе с Тимофеем патриарха поздравля­
ли 114 учеников, два сторожа и возница Тимофея. Можно было бы
думать, что и в этом последнем случае Тимофей произвел отбор и
взял с собой не всех учеников. Однако такое предположение будет
едва ли правильным: скорее, мы имеем здесь дело с показателем зна­
чительного уменьшения общего числа учащихся.
1 июля 1685 г. открылось Богоявленское училище братьев Лиху-
дoв,9,. Его первыми учениками были закончившие программу своего
обучения в Типографской школе ученики первого класса Алексей
Кирилов, Николай Семенов, Федор Поликарпов, Иосиф Афанасьев,
Федот Агеев, Василий Артемьев и Федор Герасимов192. Училище

191 См.: Ф о н к и ч Б. Л. Новые материалы для биографии Лихудов / / ОКНО


1987. М., 1988. С. 64-65.
192 Их имена упоминаются в документе, который отмечает выдачу этим бывшим
ученикам Тимофея кормовых денег с 1 сентября по 1 октября 1685 г., а также
денег на платье: РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 118. Л. 241-242. Поликарпов гово­
рит о том, что Лихудам было «дано... в научение типографских учеников пер-
ваго класса пять человек, а именно: Алексей Кирилов, Николай Семенов,
Феодор Поликарпов, Феодот Аггеев, Иосиф Афанасьев»; кроме того, он назы­
вает здесь же, среди первых учеников Лихудов, и чудовского монаха Иова
(«Историческое известие о Московской Академии...».С. 298). Поликарпов, не­
сомненно, ошибается: Алексей Кирилов с шестью своими товарищами, «кото­
рые учились в школе на Печатном дворе, а ныне учатся в Богоявленском мона­
стыре у иеромонахов Аникия и Софрония», то есть всего семь человек,
фигурируют уже в самом раннем документе, отмечающем начало деятельности
Богоявленского училища (см. прим. 191). Что касается Иова, то он впервые
упомянут среди учеников Лихудов в конце декабря 1687 г., то есть тогда, когда
училище было переведено в новое здание в Заиконоспасском монастыре
(РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 127. Л. 185 об.): среди учащихся Богоявленского
училища его имени мы не встретили.

204
Греко-славянская школа на Московском печатном дворе

быстро разрастается: в декабре 1685 г. Лихуды поздравляли патри­


арха вместе с 28 учениками193, в январе 1686 г., когда «...патриарх
ходил со архиереи в Богоявленской монастырь в новопостроеную
школу, в которой учат грекоиеромонахи Софронии и Аникии учени­
ков греколатинскому книжному писанию», у Лихудов было уже
33 ученика194. Увеличение числа учащихся Богоявленского училища
происходило, по-видимому, в значительной степени за счет учеников
Тимофея. Так, в октябре 1685 г. к семи упомянутым выше бывшим
типографским ученикам присоединяются еще четыре их товарища по
школе Печатного двора: Борис Евдокимов, Степан Харламов, Петр
Артемьев и Евфимий Харламов; всем им Патриарший Казенный
приказ выдает ежемесячно кормовые деньги195. Закрытие Типограф­
ской школы состоялось, видимо, в декабре 1687 г. И сразу же отме­
чается резкое возрастание числа учащихся у Лихудов. Поликарпов
свидетельствует о том, что через два года после начала работы Бого­
явленского училища оно было объединено с Типографской шко­
лой196. Это подтверждается и документами Патриаршего Казенного
приказа. Если на Пасху 1686 г. Лихуды присутствовали в Крестовой
палате вместе с 26-ю, на Рождество того же года - с 12-ю, а на Пас­
ху 1687 г. - с 22-мя учениками197, то на Рождество 1687 г.
«...патриарх пожаловал... славленого школным учителем, которые
учат учеников в школе в Спаском монастыре, что в Китае за Икон­
ным рядом, греческому книжному писанию грекоиеромонахом Ани-
кию да Софронию...», а также 81 ученику греческого отделения и 23
ученикам славянского отделения, то есть 104 ученикам198. Сравнив <
эти данные с числом учеников, имевшихся у Тимофея весной 1687 г.
(не менее 114 человек), и приняв во внимание, что какая-то часть
учившихся в Типографской школе могла выйти из нее, не имея воз­
можности или не пожелав продолжать свое образование у Лихудов,
мы убедимся в том, что основная масса воспитанников Тимофея дей­
ствительно оказалась в конце 1687 г. в Заиконоспасском училище.
Типографская школа была основана как училище греческое. Если
основываться на данных расходных книг Патриаршего Казенного
приказа, то можно думать, что таковым оно продолжало оставаться
на протяжении первых трех лет своего существования: в документах '
1681 - 1683 гг. речь идет об учителях, которые учат «учеников гре-

193 РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 118. Л. 159-159 об.


194 Там же. Л. 259 об.
195 Там же. Л. 249 об.-250.
196 «Историческое известие о Московской Академии...». С. 298.
197 См. соответственно: РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 118. Л. 268 об.-269; № 122.
Л. 169-169 об., 268 об.
198 Там же. № 127. Л. 185 об.-186.

205
Б. Л. Фонкич

ческого языка» или «книжному греческому учению», об учениках,


которые «учатся греческаго язы ка», о греческих книгах, покупаемых
для училища в Константинополе или Москве. Однако такой вывод
был бы едва ли правильным. Доступность Типографской школы для
лиц всех сословий, материальная помощь многим учащимся со сто­
роны патриаршего ведомства не могли не привлечь сюда не только
тех, кто был подготовлен для изучения «греческих наук», но и тех,
кто вообще не имел образования и хотел его получить. Анализ доку­
ментов, содержащих сведения о числе учащихся в Типографской
школе, говорит о том, что в училище принимались, по-видимому, все
желающие - и задачи этого учебного заведения, сначала узкие, огра­
ниченные, постепенно расширялись, трансформировались.
Мы не знаем, когда именно греческая Типографская школа пере­
росла в училище из двух отделений - греческого и славянского.
Первый документ, который говорит о двух отделениях - не раз упо­
минавшаяся уже запись в Расходной книге Патриаршего Казенного
приказа о посещении патриархом Иоакимом 15 января 1684 г. Пра­
вильной палаты и школы на Печатном дворе, «где учатся греческаго
и словенскаго книжнаго учения и писания ученики». Здесь указано
168 учеников славянского отделения, «которые учатся словесному и
писать»199. Ясно, что такое количество учащихся не могло быть соб­
рано в короткий срок; значит, славянское отделение должно было
существовать уже и раньше. Если наши расчеты о наличии в Типо­
графской школе в 1682 г. около 150 учащихся верны, то мы должны
сделать вывод, что ббльшая их часть училась на отделении славян­
ском и что, следовательно, это отделение было открыто уже на вто­
рой год работы училища.
Мы знаем, что первоначально Типографская школа должна была
готовить справщиков Печатного двора, которые могли бы издавать
прежде всего сочинения греческих писателей на языке подлинника и
в переводах. Для достижения этой цели набранных к моменту от­
крытия училища 30 учеников должно было быть вполне достаточно.
Однако потребности Русского государства в образованных людях
были настолько велики, а возможности их удовлетворения настолько
незначительны, что те ограниченные задачи, которые ставились пе­
ред Типографской школой во время ее основания, естественно, вско­
ре же изменились, а число учащихся стремительно возросло. Типо­
графская школа превратилась в училище, где давали начальное
образование на славянском отделении и готовили учеников для по­
следующего обучения на отделении греческом, которое, как мы по­
стараемся показать это далее, являлось средним учебным заведением .

199 РГАДА. Ф. 235. Ол. 2. № 111. Л. 249-249 об.

206
Греко-славянская школа на Московском печатном дворе

Таким образом, Типографская школа, по-видимому, уже с 1682 г.


и до своего закрытия состояла их двух «школ» - греческой и сла­
вянской200.
Об учениках греческого отделения речь идет в многочисленных
документах расходных книг Патриаршего Казенного приказа. Из
них мы узнаем, что ученики были разделены на «статьи», или клас­
сы. Впервые на такое деление указывает документ о награждении
«славленым» Тимофея и его учеников, поздравлявших патриарха
27 декабря 1682 г.: «...учеником первой статьи четырем человеком по
осми алтын по две денги, семи человеком по шти алтын по четыре
денги, дватцати двум человеком по гривне человеку...»201. Сопостав­
ление с другими документами, говорящими об учениках разных
статей, позволяет сделать вывод, что из 33 человек, бывших в
Крестовой палате на Рождество 1682 г., учениками первой статьи
являлись первые четыре человека; остальные, видимо, относились
к другим статьям греческого отделения и, возможно, к славянской
«школе».
Итак, в конце 1682 г. греческое отделение состояло из несколь­
ких классов. Можно предполагать, что это деление восходит к на­
чальному моменту истории школы: возраст и подготовка принятых
сюда весной 1681 г. 30 учеников были, несомненно, разными, и это с
необходимостью вело к их разделению на группы.
В конце 1683 г. ученики греческой «школы» распределялись по
трем классам. 23 декабря 1683 г. по указу патриарха, по-видимому,
наиболее нуждающимся ученикам «греческого языка» были выданы
к Рождеству деньги на сапоги: « ...первой статье Алексею Корнилье-
ву, Афанасью Андрееву, Алексею Кирилову, Николаю Семенову,
Иосифу Афанасьеву, Федору Агееву, всего шести человеком по три-
натцати алтын по две денги человеку, ...второй статье Федору Поли­
карпову, Василию Артемиеву, Стефану Харламову, Еуфимию Хар­
ламову ж, Ивану Парфенову, Борису Евдокимову, Никифору
Козмину, всего семи человеком по десяти алтын человеку, ...третьей
статье Дмитрею Федорову, Карпу Федорову, Федору Сергееву,
Ивану Феодорову, Борису Афанасиеву, Стефану, Василию, Тимо­
фею Ермолаевым, Силе Семенову, Максиму Логинову, Власу Ам-
бросиеву, Андрею Иосифову, всего двенатцати человеком по осми
алтын по две денги человеку...»202.

2(10 «Школами» эти два отделения названы в документе о посещении патриархом


Типографского училища 29 января 1686 г.: РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 118.
Л. 260 об. («...всего на Печатном дворе в школах иеромонаху Тимофию и
учеником и сторожам пятнатцат рублев тринатцат алтын две денги...»).
201 Там же. № 108. Л. 190-190 об.
202 Там же. Mb 111. Л. 247 об.-248.

207
Б. JJ. Фонкич

В дальнейшем, однако, деление на три класса было заменено


двуклассным: ни в одном из документов, отмечающих выдачу денег
ученикам греческой «школы», третья статья больше не упоминается
Источников, которые содержали бы точные данные о числе уча­
щихся в каждом классе греческого отделения, не существует. Рас­
ходные книги Патриаршего Казенного приказа сообщают лишь о по­
лучавших кормовые деньги безродных учениках обеих статей.
Поскольку и эти сведения являются важными, ибо они дают некото­
рое представление о размерах классов, приведем их в нашей работе.
21 марта 1684 г., к Пасхе, ученики вновь получили деньги на са­
поги: ученикам первой статьи Алексею Кирилову и его 17 товарищам
было дано по 16 алтын 4 денги, ученикам второй статьи Ивану и
Максиму Ивановым и их 16 товарищам - по 8 алтын 2 денги. Всего,
таким образом, деньги были даны 36 (18+18) человекам203. Следую­
щее упоминание классов находится в документе от 12 декабря того
же года, когда производится выдача денег на сапоги к Рождеству, -
«первой статьи Николаю Семенову с товарыщи десяти человеком» по
13 алтын 2 денги, «второй статьи Андрею Иванову с товарыщи трит-
цати трем человеком» по 10 алтын, т.е. всего 43 (10+33) учени­
кам204. 1 апреля 1685 г. Тимофей получил кормовые деньги для гре­
ческого отделения - «первой статьи Николаю Семенову с товарищи
одиннатцати человеком» по 3 денги, «второй статьи Андрею Осипову
с товарищи сороку человеком» по 2 денги, всего - для 51 (11+40)
ученика205. Такие же выдачи кормовых денег состоялись 27 июня
(деньги получили 11 учеников первой статьи и 33 - второй, всего -
44 человека206) и 23 декабря 1685 г. (12 учеников первой статьи и
32 - второй, всего - 44 человека)207, 24 марта (18+26=44)208,
31 августа (24+22=46)209 и 23 декабря 1686 г. (24+22=46)210. По 46
учеников греческого отделения упоминаются (без разделения на
классы) в марте и октябре 1687 г.211
Как и во многих других случаях, мы лишены возможности ана­
лизировать эти данные, ибо не располагаем указаниями источников
на причины увеличения или уменьшения количественного состава
первого и второго классов греческого отделения. Ясно лишь одно: на

203 РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 111. Л. 258-258 об.


204 Там же. № 115. Л. 246.
205 Там же. Л. 258 об.-259.
206 Там же. Л. 266 об.-267.
207 Там же. N° 118. Л. 254-254 об.
208 Там же. Л. 266-266 об.
209 Там же. Л. 278 о6.-279.
2,0 Там же. № 122. Л. 255 об.-256.
211 Там же. Л. 266 об.; № 127. Л.267 об.

208
Греко-славянская школа на Московском печатном дворе

протяжении 1684-1687 гг. число безродных учащихся на греческом


отделении было достаточно стабильным.
Специфика источников, сообщающих о деятельности Типограф­
ской школы, не позволяет получить точные сведения о том, сколько
лет длилось - при нормальных условиях - обучение в каждом клас­
се, как осуществлялся переход из одного класса в другой. Насколько
можно судить по данным расходных книг, относящимся к некоторым
ученикам, пребывание в одном классе греческой школы длилось при­
близительно два года; отклонения от этого порядка могли зависеть от
различных обстоятельств, прежде всего - от подготовленности и ус­
певаемости ученика. Андрей Иосифов (Осипов) числится в декабре
1683 г. учеником третьей статьи, в апреле 1685 г. он находится во
второй статье, а по крайней мере с декабря 1685 г. и, по-видимому,
до закрытия Типографской школы - в первой статье212. Федор По­
ликарпов в декабре 1683 г. является учеником второй статьи, а в
июле 1685 г. переходит к Лихудам213: вероятно, до этого он какое-то
время учился в первом классе и к лету 1685 г. оказался в состоянии
вместе с лучшими учениками Тимофея продолжать обучение в Бого­
явленской школе. То же можно сказать и о Борисе Евдокимове, по­
павшем к Лихудам несколько позже Поликарпова, в октябре 1685 г.214
Быстрый рост Типографской школы на протяжении 1682-
1683 гг., образование двух отделений явились для учителей естест­
венным стимулом к привлечению в своей большой работе по обуче­
нию и воспитанию учащихся помощников из числа лучших учеников.
В Типографской школе появляются старосты. В наших документах
они упоминаются дважды - в январе 1684 и июле 1685 г. 15 января
1684 г. патриарх Иоаким «ходил книг печатного дела на двор в пра-
вилню и в школу, где учатся греческаго и словенскаго книжнаго уче­
ния и писания ученики». Посещение главой русской церкви Типо­
графского училища сопровождалось раздачей ученикам греческого и
славянского отделений калачей, «учеником же первым и над прочи­
ми надсматривалщиком, названым старостам, Силке Семенову два
рубли, Власку Обрамову да Андрюшке Осипову по рублю»215. Судя
по тому, что документ считает необходимым дать развернутое описа­
ние этой должности, а не просто употребить слово «староста» как
хорошо известное и понятное (как это сделано в записи от 7 июля
1685 г.)216, старосты появились в Типографской школе недавно - до

2,2 РГАДА. Ф.235.Оп. 2. № 111. Л. 248; № 115. Л. 258 об.; № 118. Л. 254.
213 Там же. №111. Л. 247 об.; № 118. Л. 241-241 об.
2И Там же. № 111. Л. 247 об.; № 118. Л. 249 об.-250.
215 Там же. № 111. Л. 249-249 об.
216 Там же. № 115. Л. 177 об.

209
Б, Л. Фонкич

сих пор Патриаршему Казенному приказу иметь с ними дело не при­


ходилось.
В чем заключались обязанности старост Типографской школы -
«надсматриваящиков над прочими»? Расходные книги не приводят
на этот счет никаких сведений. Из других источников XVII в. нам
известно, что «старосты должны были прослушивать уроки прочих
учеников..., смотреть за книгами учащихся, отпускать учеников пить
и для других нужд,...наблюдать, есть ли в школе вода для питья,
вытоплена ли печь, подметена ли комната, для чего назначался от
старосты один из учеников поочередно...»217. Вероятно, такого же
рода обязанности были возложены и на учеников третьей статьи Си­
лу Семенова, Власа Абрамова и Андрея Осипова (Иосифова)218. Во
всяком случае, эти обязанности были значительными: обращает на
себя внимание то обстоятельство, что старостам были пожалованы от
патриарха немалые денежные суммы: Силе Семенову - два рубля,
Власу Абрамову и Андрею Осипову - по рублю. Важно отметить и
разницу в положении старост, выраженную разницей полученного
ими вознаграждения: Сила Семенов, видимо, был главным старос­
той, а два других ученика - его помощниками.
С самого начала существования Типографской школы возник во­
прос о содержании «безродных» учеников - в отличие от патриар­
ших и архиерейских подъячих они не имели средств к жизни и мог­
ли учиться, лишь получая помощь от патриаршего ведомства.
Поэтому один из первых посвященных училищу документов Патри­
аршего Казенного приказа, в котором было определено жалование
второго учителя - Мануила Миндилинского, содержит и распоряже­
ние патриарха относительно денежной помощи таким ученикам: «...а
учеником, кроме патриарших и архиерейских подъяков, которые
учатся безродные и питатся им нечем, по три денги человеку на
день...»219.
В дальнейшем, в связи со значительным увеличением числа уча­
щихся, немалую часть которых составляли «безродные», кормовые
деньги ученикам становятся одной из важных статей расхода патри­
архии на Типографскую школу. Выдача этих денег производится
достаточно регулярно на протяжении всего времени работы школы.
Расходные книги Патриаршего Казенного приказа фиксируют сле­
дующие выплаты кормовых денег.
19 июня 1681 г.: «...иеромонаху Тимофею на дачю учеником, ко­
торые сверх патриарших и архиерейских подъяков учатся, кормовых

2.7 Мордовцев Д. О русских школьных книгах XVII века. С. 18.


2.8 Их имена упомянуты среди учеников третьей статьи в конце декабря 1683 г.:
РГАДА. Ф . 235. Оп. 2. № 111. Л. 248.
2.9 РГАДА. Ф 235. Оп. 2. № Ю2. Л. 89. (

210
Греко-славянская школа на Московском печатном дворе

ден ег мая с 1-го числа нынешняго 189-го году и впредь по коих мест
тех денег ему будет дватцать рублев дано...>>220.
29 октября 1681 г.: «...иеромонаху Тимофию...на корм учеником,
которыя учатся сверх патриарших и архиерейских подъяков безрод-
ныя и питатся им нечем, против прошлого 189-го году по коих мест
ему будет дватцать рублев дано...»221.
19 марта 1683 г.: «...иеромонаху Тимофею... на корм учеником, ,
которыя учатся безродныя, десять рублев дано...»222.
6 февраля 1684 г.: «...учеником на корм пять рублев...»223.
22 февраля 1684 г.: «...на дачю учеником на корм десять рублев
дано...»224.
29 сентября 1684 г.: «...иеромонаху Тимофею...на корм учени­
ком, которые у него учатся греческаго языка и словенской грамоте,
дватцать рублев дано...»225.
12 декабря 1684 г.: «...учеником кормовых десяти человеком сен­
тября с 1-го числа декабря по 1-е ж число нынешняго 193-го году по
три денги человеку на день, итого на девяносто один день тринатцать
рублев с полтиною, тритцати человеком на нынешней месяц декабрь
на тритцать один день по две денги человеку на день, итого девять
рублев десять алтын...»226.
1 апреля 1685 г.: «...иеромонаху Тимофею...учеником роздать
кормовых денег против прежняго святейшаго патриарха указу и да­
чи, какова писана декабря в 10-м числе, по вышеписаной росписи
первой статьи Николаю Семенову с товарищи одиннатцати человеком
нынешняго 193-го году декабря с 1-го числа апреля по 1-е ж число
на сто на дватцать на один день по три денги человеку на день, итого
девятнатцать рублев тритцать два алтына з денгою, второй статьи
Андрею Осипову с товарищи сороку человеком генваря с 1-го числа
апреля по то ж число на девяносто дней по две денги человеку на
день, итого тритцать шесть рублев. Всего кормовых денег пятдесят
пять рублев тритцать два алтына з денгою дано...»227.
27 июня 1685 г.: «...учеником, греческому языку и писму кото­
рыя учатся в школе на Печатном дворе, кормовых против прежних
дач, каковы писаны декабре во 12-м и апреля в 1-м числех нынешня­
го 193-го году, Николаю Семенову с товарыщи одиннатцати челове-

220 РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 102. Л. 90.


221 Там же. № 105. Л. 81.
222 Там же. № 108. Л. 292.
223 Там же. № 1) 1. Л. 255.
224 Там же. Л. 255 об.-256.
225 Там же. № Ц5. л . 243.
226 Там же. Л. 245 об.-246. ,
227 Там же. Л. 258 об.-259.

211
Б. J1. Фонкич

ком апреля с 1-го числа июля по 1-е ж число нынешняго 193-го году
на девяносто один день по три денги человеку на день, итого пятнат­
цать рублев три денги, второй статьи Андрею Иосифову с товарыщи
тритцати трем человеком на те ж дни по две денги человеку на день
итого тритцать рублев шесть денег, всего первой и второй статей
учеником кормовых сорок пять рублев один алтын три денги да
но...»228.
27 сентября 1685 г.: «...греческаго и славенскаго книжного писа­
ния учеником, которыя учатся книг на Печатном дворе в школе, Бо­
рису Евдокимову с товарыщи пятидесят трем человеком кормовых
денег против дачи прошлого 193-го году, каковы писаны в росходной
книге декабря во 12-м, апреля в 1-м да июня в 27-м числех, на июль
да на август месяцы 193-го году по две денги человеку на день, итого
тритцать два рубли дватцат восемь алтын четыре денги...»229.
23 декабря 1685 г.: «...греческаго книжного писания учеником,
которыя учатся книг печатного дела на дворе в школе у иеромонаха
Тимофия, первой статьи Андрею Иосифову с товарыщи двенатцати
человеком, второй статьи Данилу Никитину с товарыщи ж тритцати
двум человеком, обоево сороку четырем человеком кормовых сентяб­
ря с 1-го числа декабря по 1-е ж число нынешняго 194-го году, итого
на девяносто один день по две денги человеку на день, итого всем
сорок рублев один алтын две денги...»230.
24 марта 1686 г.: «...иеромонаху Тимофею,...что ему дать учени­
ком первой статьи Андрею Осипову с товарыщи осмнатцати челове­
ком, второй статьи Петру Прокофьеву с товарыщи дватцати шти че­
ловеком, обоево сороку четырем человеком кормовых денег декабря
с 1-го числа апреля по первое ж число нынешняго 194-го году, всего
на сто на дватцать на один день против дачи декабря 23-го числа по
две денги человеку на день, итого пятдесят три рубли восмь ал­
ты н...»231.
31 августа 1686 г.: «...иеромонаху Тимофию,...что ему дать уче­
ником первой статьи Григорью Никитину с товарыщи дватцати че­
тырем человеком, второй статьи дватцати двум человеком, обоево
сороку шти человеком кормовых денег апреля с 1-го числа нынешня­
го 194-го году по сентябрь 195-го году, всего на сто на пятьдесят на
три дни по две денги человеку на день против дачи марта 24-го чис­
ла, итого семьдесят рублев двенатцат алтын четыре денги...»232.

228 РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 115. Л. 266 об.-267.


229 Там же. № 118. Л. 246 об.
230 Там же. Л. 254-254 об.
231 Там же. Л. 266-266 об.
232 Там же. Л. 278 об.-279.

212
Г реко-славянская школа на Московском печатном дворе

23 декабря 1686 г.: «...иеромонаху Тимофию,...что ему дать гре­


ческаго книжного писания учеником первой статье Григорью Ники­
тину с товарыщи дватцати человеком, второй статье Василью Климо­
ву с товарыщи дватцати двум человеком, обоево сороку шести
человеком кормовых денег сентября с 1-го числа генваря по 1-е число
нынешняго 195-го году на сто на дватцать на два дни по две денги
человеку на день, итого пятьдесят шесть рублев четыре алтына...»233.
11 марта 1687 г.: «...кормовых денег учеником греческаго книж­
ного писания сороку шести человеком генваря с 1-го числа апреля по
1-е ж число нынешняго 195-го году на девяносто дней против преж­
них дач по две денги человеку на день, итого сорок один рубль три-
натцать алтын две денги...»234.
Начало октября 1687 г.: «...иеромонаху Тимофию, ...кормовых
денег учеником ево грамматиником и октайщиком Григорью Никити­
ну с товарыщи сороку шести человеком против прежних дач прошло­
го 195-го году на месяцы апрель, май, июнь, июль, август, всего на
сто на пятьдесят на три дни по две денги человеку на день, итого
всем семьдесят рублев двенатцать алтын четыре денги...»235.
Как видно из приведенных текстов, определить число безродных
учеников, учившихся в Типографской школе на счет патриаршего
ведомства в период с мая 1681 г. по август 1684 г. не представляется
возможным: документы указывают лишь сумму кормовых денег, вы­
дававшихся Тимофею для раздачи ученикам. Мы не знаем даже, из
какого расчета производил такие раздачи сам Тимофей. Можно лишь
предположить, что число безродных учеников в 1681 - 1684 гг. едва
ли превышало наивысший показатель - середины 1685 г., когда та­
ких учеников было 53, и что ежедневная дача кормовых денег одно­
му ученику не превышала трех денег - того максимума, который по­
лучали, начиная с сентября 1684 г., ученики старшего класса
Типографской школы, а затем - ученики Славяно-греко-латинской
академии.
В декабре 1684 г. Патриарший Казенный приказ произвел выда­
чу кормовых денег, впервые разделив учеников на две группы - в
соответствии со статьями, классами, в которых они учились: ученики
I статьи стали получать на день по 3 денги, ученики II статьи - по

233 РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 122. Л. 255 об.-256. Судя по указанной сумме вы­
дачи, число безродных учеников должно быть действительно 46; следователь­
но, число учеников первой статьи здесь приведено с ошибкой - 20 вместо 24,
как при предыдущей выдаче 31 августа 1686 г.
234 Там же. Л. 266 об.
235 Там же. № 127. Л. 267 об. Запись без даты, находится среди записей за 4 и
7 октября.

213
Б. Л. Фонкич

2 денги, С этого момента расходные книги начинают указывать чио


ло безродных учеников в каждом из двух классов. В конце 1684 г.
таких учеников I статьи было 10 человек, в начале и середине 1685 г.
- И , к концу 1685 г. - 12, в начале 1686 г. - 18, а затем, начиная с
середины 1686 г. и, по-видимому, до конца существования Типо­
графской школы, 24 человека. Что касается учеников II статьи, то в
конце 1684 г. их было 30 человек, в начале следующего года - 40,
к середине 1685 г. - 33, в конце 1685 г. - 32, в начале 1686 г. - 26,
а затем, вплоть, вероятно, до закрытия училища, 22 человека. Как
видим, число безродных учеников обеих статей колебалось, чтб, надо
думать, было вызвано изменениями в составе того и другого класса -
переходами учеников из славянского отделения в низший класс отде­
ления греческого, а затем переводом этих учащихся из II статьи в 1-ю.
Любопытно, что число безродных учеников обеих статей остается без
изменений, начиная с апреля 1686 г. Нельзя ли и здесь видеть под­
тверждение нашего предположения о том, что в это время наступает
последний период в жизни Типографской школы, когда преподава­
ние существенно сокращается, а количество учащихся, в том числе
безродных, остается без значительных изменений?
Приведенные документы о выдаче кормовых денег представляют
интерес еще с одной точки зрения. С тех пор, как расходные книги
стали определять размеры затрат на кормление каждого ученика,
учащиеся I статьи с сентября 1684 г. по июль 1685 г. получали по
3 денги, а учащиеся II статьи - по 2 денги. Ситуация меняется в сен­
тябре 1685 г., когда делается запись о выдаче денег, начиная с июля-.
с этого момента и вплоть до закрытия школы все без исключения
безродные ученики получают по 2 денги кормовых денег на день.
Эта перемена будет понятна, если мы привлечем для анализа такого
же рода документы, относящиеся к начальному периоду Славяно-
греко-латинской академии. Уже в первой же записи о выдаче кормо­
вых денег бывшим ученикам Тимофея, перешедшим к Лихудам для
продолжения образования, говорится о том, что, начиная с 1 ию ля
1685 г., им определяется дача по 3 денги на день236. В дальнейшем
размер денежных выплат ученикам академии остается без изменений.
Определенная патриаршим ведомством разница в размерах выдач
кормовых денег ученикам Тимофея и Лихудов, несомненно, характе­
ризует разницу статуса обоих учебных заведений - и это наблюдение
является важным для вывода о соотношении Типографской школы и
Славяно-греко-латинской академии, о месте училища Тимофея в ис­
тории русского просвещения XVII в.

236 РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 115. Л. 271 об.

214
Греко-славянская школа на Московском печатном дворе

Материальная поддержка безродных учеников, помимо регуляр­


ных выдач кормовых денег, выражалась также в выделении им два­
жды в год, на Рождество и Пасху, средств «на сапоги». Такие выда­
чи расходные книги Патриаршего Казенного приказа фиксируют на
протяжении 1682 - 1684 гг. пять раз.
23 декабря 1682 г.: «...греческаго языка учеником, которыя без­
родный учатся книг печатного дела на дворе в школе, Силе Семено­
ву с товарищи тритцати четырем человеком к празднику Рождества
Христова на сапоги по осми алтын по две денги человеку...»237.
4 апреля 1683 г.: «...греческаго языка учеником, которыя учатся
на Печатном дворе в школе, Николаю Семенову с товарыщи тритца­
ти трем человеком к празднику светлого Христова Воскресения на
сапоги по осми алтын по две денги человеку...»238.
23 декабря 1683 г. - эту запись, содержащую имена учеников
трех статей, мы привели выше239.
21 марта 1684 г.: «...учеником, которые на Печатном дворе в
школе учатся греческаго языка и писма, ...на сапоги в приказ первой
статьи Алексею Корнилову с товарищи осмнатцати человеком по ше-
стнатцати алтын по четыре денги человеку..., да другой статьи
Ивашку да Максимку Ивановым с товарыщи осмнатцати ж челове­
ком по осми алтын по две денги человеку... По той же росписи по
челобитью церкви 12 апостол понамаря старца Иеремиа учеником же
второй статьи Стеньке, Тимошке, Гаврилку Васильевым на сапоги
против их же братьи по осми алтын по две денги человеку...»240,
12 декабря 1684 г.: «...учеником... на сапоги...первой статьи Ни­
колаю Семенову с товарыщи десяти человеком по тринатцати алтын
по две денги человеку..., второй статьи Андрею Иванову с товарыщи
тритцати трем человеком по десяти алтын человеку...»241.
Особо нуждающимся ученикам оказывалась и единовременная
помощь. Так, в конце мая - начале июня 1686 г. на Гостином дворе
было куплено 200 аршин льняного холста на рубашки «Печатного
двора школным учеником Васке Иванову с товарыщи дватцати чело­
веком»242. Тому же «ученику Василью Иванову для ево скудости» в
конце июня было выдано по его челобитной 16 алтын 4 денги243.
Мы не раз уже говорили о награждении учеников Тимофея во
время произнесения ими поздравительных речей в Крестовой палате

237 РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 108. Л. 289 об.


238 Там же. Л. 293 об.-294.
239 См. выше. С. 207.
240 РГАДА. Ф. 235.Оп. 2. № 111. Л. 258-258 об.
241 Там же.№ 115. Л. 245 об.-246.
242 Там же. № 118. Л. 272 об.
243 Там же. Л. 274.

215
Б. Л. Фонкич

на Рождество и Пасху, а также при посещениях школы патриархом


Среди этих учеников всегда находились, конечно, и безродные, и
получаемые ими в такие дни деньги также являлись одним из видов
оказывавшейся им со стороны патриаршего ведомства материальной
помощи.
Наконец, необходимо отметить выдачу Типографской школе
средств на приобретение книг и бумаги (об этом подробно см. выше)
а также безденежный отпуск учебных книг с Печатного двора244.
До сих пор, говоря об учениках Типографской школы, мы имели
в виду только учеников греческого отделения. Что касается созданно­
го в 1682 г. славянского отделения, то, хотя оно по числу учащихся
и превышало (иногда значительно) отделение греческое, мы не мо­
жем представить себе его жизнь даже в том объеме, как это удается
сделать по отношению к греческой «школе»: составители документов
расходных книг не считают нужным сообщать об учениках славян­
ского отделения каких-либо сведений, кроме их числа и размеров
денежной помощи или наград в те дни, когда Типографской школе
выдавались кормовые деньги, «славленое» или подарки во время
посещений училища патриархом Иоакимом. Все эти данные нами
уже привлекались и анализировались.
Можно лишь добавить, что среди учащихся славянского отделе­
ния находились не только дети жителей Москвы, но и иногородние.
По крайней мере, про одного из них, киевлянина Михаила Павлова,
мы узнаем из его челобитной, поданной им на царское имя, по-
видимому, в первой половине (до 25 мая) 1687 г. Выясняется, что он
«в прошлом...во 194-м (1 6 8 5 /8 6 ) году вышел ис Киева учитца к
Москве в школе», а теперь просит дать ему проезжую грамоту в Ки­
ев. Иеромонах Тимофей выдал ему собственноручное свидетельство:
«Тимофей иеромонах учитель греческия и словенския школы изъяв­
ляю, како Михайло киевской житель учился в школе святейшаго
патриарха на Печатном дворе руской грамоте. И выучився, восхотел
восвояси поити. И сего ради дано ему сие писание, како он из школы
отпущен. TtjioGeoq SiSaoxaXoc»245.
В заключение этого раздела работы приведем встречающиеся в
источниках имена учеников Типографской школы. Лишь о некото-

244 р г а д а . ф . 1182. Ort. 3. N° 229. Л. 1: «191 июля в 18 день... отпущено из


Приказу книг печатного дела в школную полату учителю иеромонаху Тимо­
фею безденежно книг в переплете десять псалтырей учебных по дватцати по
пяти алтын за книгу..., десять часословцев по десяти алтын за книгу..., пятде-
сят азбук по три денги...».
243 РГАДА. Ф. 210. Оп. 15. № 97. Л. 9-11 (л. 9 - челобитная, л. 10 - свидетель­
ство Тимофея, л. 11 - сведения расспроса Михаила Павлова с пометой о вы­
даче ему проезжего листа 25 мая 1687 г.). На эти документы обратил наше
внимание М. П. Лукичев, которого мы сердечно благодарим.

216
Греко-славянская школа на Московском печатном дворе

рьтх из них, ставших впоследствии известными деятелями русской


науки и культуры, - Федоре Поликарпове, Алексее Кирилове, Ни­
колае Семенове - мы располагаем сведениями, позволяющими изу­
чать их деятельность, главным образом, начиная с их прихода к Ли­
худам. О подавляющем большинстве учеников Тимофея неизвестно
пока ничего. Быть может, приводимый здесь перечень привлечет к
себе внимание исследователей и поможет в дальнейшем обнаружить
материалы о них в наших хранилищах. Мы указываем имеющиеся в
документах данные об учениках Тимофея за время их обучения в
Типографской школе, а также самые первые сведения о них после
перехода в Богоявленское училище.
А геев Ф едор (Федот). 23 декабря 1683 г.: ученик I статьи; по­
лучил деньги на сапоги246. 3 сентября 1685 г.: ученик Лихудов; по­
лучил кормовые деньги247.
Амбросиев (О брамов?) Влас. 23 декабря 1683 г.: ученик III ста­
тьи; получил деньги на сапоги248. 15 января 1684 г.: староста; полу­
чил деньги от патриарха249.
Андреев Афанасий. 23 декабря 1683 г.: ученик I статьи; получил
«с товарыщи» деньги на сапоги и «росписался»250.
Артемьев Василий. 23 декабря 1683 г.: ученик II статьи; получил
деньги на сапоги251. 3 сентября 1685 г.: ученик Лихудов; получил
кормовые деньги252.
Артемьев Петр. С октября 1685 г., одновременно с тремя други­
ми учениками Тимофея, учится у Лихудов253.
Афанасьев Борис. 23 декабря 1683 г.: ученик III статьи; получил
деньги на сапоги254.
Афанасьев Иосиф. 23 декабря 1683 г.: ученик I статьи; получил
деньги на сапоги255. 3 сентября 1685 г.: ученик Лихудов; получил
кормовые деньги256.

246 РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 111. Л. 247 об.


247 Там же. № 118. Л. 241-241 об. См.: Сменцовский М. Братья Лихуды. С. 64,
82, 232.
248 Там же. № 111. Л. 248.
249 Там же. Л. 249 об.
250 Там же. Л. 247 об.-248.
251 Там же. Л. 247 об.
252 Там же. № 118. Л. 241-241 об.
253 См. выше, прим. 195. О нем подробно см.: Сменцовский М. Братья Лихуды.
Passim (см. Указатель собственных имен).
254 РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 111. Л. 248.
253 Там же. Л. 247 об.
256 Там же.№ 118. Л. 241-241 об. См.: Сменцовский М. Братья Лихуды. С. 64,
72, 82, 232.

217
Б. Л. Фонкич

Васильев Гавриил. 21 марта 1684 г.: ученик II статьи; получил


деньги на сапоги257.
В асильев Степан. 21 марта 1684 г.: ученик II статьи; получил
деньги на сапоги258.
Васильев Тимофей. 21 марта 1684 г.: ученик II статьи; получил
деньги на сапоги259.
Герасимов Федор. 3 сентября 1685 г.: учился в Типографской
школе, теперь - ученик Лихудов; получил кормовые деньги260.
Евдокимов Борис. 23 декабря 1683 г.: ученик II статьи; получил
деньги на сапоги261.27 сентября 1685 г.: получил «с товарыщи» кор­
мовые деньги262. 9 ноября 1685 г.: ученик Лихудов; получил кормо­
вые деньги263.
Ермолаев Василий. 23 декабря 1683 г.: ученик III статьи; полу­
чил деньги на сапоги264. 2 апреля 1688 г.: ученик Лихудов; получил
деньги на сапоги265.
Ермолаев Стефан. 23 декабря 1683 г.: ученик III статьи; получил
деньги на сапоги266. 2 апреля 1688 г.: ученик Лихудов; получил
деньги на сапоги267.
Ермолаев Тимофей. 23 декабря 1683 г.: ученик III статьи; полу­
чил деньги на сапоги268.
И ванов Андрей. 12 декабря 1684 г.: ученик II статьи; получил «с
товарыщи» деньги на сапоги269. 2 апреля 1688 г.: ученик Лихудов;
получил деньги на сапоги270.
И ванов Василий. Конец мая - начало июня 1686 г.: на Гостином
дворе куплено «Печатного двора школным учеником Васке Иванову
с товарыщи дватцати человеком на рубашки холста лняного двести
аршин»271. 23 июня 1686 г.: получил деньги по челобитной272.

257 РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 111. Л. 258 об.


258 Там же.
259 Там же.
260 Там же. № 118. Л. 241-241 об.
261 Там же. № 111. Л. 247 об.
262 Там же. № 118. Л. 246 об.
263 Там же. Л. 249 об.-250.
264 Там же. № 111. Л. 248.
265 Там же. № 127. Л. 295.
266 Там же. № 111. Л. 248.
267 Там же. № 127. Л. 295.
268 Там же. № 111. Л. 248.
269 Там же. № 115. Л. 246.
270 Там же. N° 127. Л. 295. См. также: Сменцовский М. Братья Лихуды. С. 300.
271 Там же. № 118. Л. 272 об.
272 Там же. Л. 274. ; ‘

218
Греко-славянская школа на Московском печатном дворе

И ванов Иван. 21 марта 1684 г.: ученик II статьи; получил деньги


на сапоги273. 2 апреля 1688 г.: ученик Лихудов; получил деньги на
„ „ „ ,2 7 4
сапоги
И ванов Максим. 21 марта 1684 г.: ученик II статьи; получил
деньги на сапоги275.
Иосифов ( Осипов) Андрей. 23 декабря 1683 г.: ученик III ста­
тьи; получил деньги на сапоги276. 15 января 1684 г.: староста; полу­
чил деньги от патриарха277. 1 апреля 1685 г.: ученик II статьи; полу­
чил «с товарищи» кормовые деньги278. 27 июня 1685 г.: ученик
II статьи; получил «с товарыщи» кормовые деньги279. 23 декабря
1685 г.: ученик I статьи; получил «с товарыщи» кормовые деньги280.
24 марта 1686 г.: ученик I статьи; получил «с товарыщи» кормовые
деньги281.
К ирилов Алексей. 23 декабря 1683 г.: ученик I статьи; получил
деньги на сапоги282. 11 августа 1684 г. «школной ученик Алешка Ки­
рилов» расписался за грека Иоанна в получении им денег283. 25 ав­
густа 1685 г.: А. Кирилов и шесть его товарищей, учившиеся у Ти­
мофея и перешедшие в Богоявленскую школу, получили кормовые
деньги284.
К лим ов Василий. 23 декабря 1686 г.: ученик II статьи; получил
«с товарыщи» кормовые деньги285.
К озмин Никифор. 23 декабря 1683 г.: ученик II статьи; получил
деньги на сапоги286.
К орнилов (К орнильев) Алексей. 4 апреля 1683 г.: получил день­
ги на сапоги и расписался вместе с Николаем Семеновым287. 23 де­
кабря 1683 г.: ученик I статьи; получил деньги на сапоги288. 21 марта

273 РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 111. Л. 258 об.


274 Там же. № 127. Л. 295. См. также выше, прим. 269.
275 Там же. № 111. Л. 258 об.
27S Там же. Л. 248.
277 Там же. Л. 249 об.
278 Там же. N° 115.Л. 258 о6.-259.
279 Там же. Л. 267.
280 Там же. № 118. Л. 254.
281 Там же. Л. 266-266 об.
282 Там же. № 111. Л. 247 об.
283 Там же. Л. 266.
284 Там же. N° 115. Л. 271 об. См.: Сменцовский М. Братья Лихуды. Passim (см. ;
Указатель собственных имен).
285 Там же. № 122. Л. 256.
286 Там же. № 111. Л. 247 об.
287 Там же. N° 108.Л. 293 об.-294.
288 Там же. № 111. Л. 247 об.

219
Б. Л. Фонкич

1684 г.: ученик I статьи; получил деньги на сапоги за учеников I и


II статьи289.
Л о г и н о в Максим. 23 декабря 1683 г.: ученик III статьи; получил
деньги на сапоги290.
М акарий, безместный иеродиакон. 29 января 1686 г. получил
деньги от патриарха291.
Никитин Григорий. 31 августа 1686 г.: ученик I статьи; получил
«с товарыщи» кормовые деньги292. 23 декабря 1686 г.: ученик I ста­
тьи; получил «с товарыщи» кормовые деньги293. Начало октября
1687 г.: получил «с товарыщи» кормовые деньги294. 2 апреля 1688 г.:
ученик Лихудов; получил деньги на сапоги295.
Никитин Д анила. 23 декабря 1685 г.: ученик II статьи; получил
«с товарыщи» кормовые деньги296.
П авлов М ихаил. В 1 6 8 5 /6 г. пришел из Киева учиться в Типо­
графской школе. Выучился «руской грамоте» и 25 мая 1687 г. отпу­
щен обратно в Киев297.
Парфенов Иван. 23 декабря 1683 г.: ученик II статьи; получил
деньги на сапоги298.
П оликарпов Федор. 23 декабря 1683 г.: ученик II статьи; полу­
чил деньги на сапоги299. 3 сентября 1685 г.: ученик Лихудов; полу­
чил кормовые деньги300.
Прокофьев Петр. 24 марта 1686 г.: ученик II статьи; получил «с
товарыщи» кормовые деньги301.
Семенов Н иколай. 4 апреля 1683 г.: получил «с товарыщи» день­
ги на сапоги «и росписался»302. 23 декабря 1683 г.: ученик I статьи;
получил деньги на сапоги303. 12 декабря 1684 г.: ученик I статьи;
получил «с товарыщи» деньги на сапоги304. 1 апреля 1685 г.: ученик

289 РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 111. Л. 258-258 об.


290 Там же. Л. 248.
291 Там же. № 118. Л. 260.
292 Там же. Л. 278 об.-279.
293 Там же. N° 122. Л. 255 об.-256.
294 Там же. № 127. Л. 267 об.
295 Там же. Л. 295.
296 Там же. N° 118. Л. 254.
297 См. выше, прим. 245.
298 Там же. N° 111. Л. 247 об.
299 Там же.
300 Там же. No 118. Л. 241-241 об. См.: Сменцовский М. Братья Лихуды. Passim
(см. Указатель собственных имен).
301 Там же. Л. 266 об.
302 Там же. N° 108. Л. 293 об.-294.
303 Там же. № 111. Л. 247 об.
304 Там же. № 115. Л. 246.

220
Греко-славянская школа на Московском печатном дворе

1 статьи; получил «с товарыщи» кормовые деньги305 . 27 июня


1685 г.: ученик I статьи; получил «с товарыщи» кормовые деньги306.
3 сентября 1685 г.: ученик Лихудов; получил кормовые деньги307.
Семенов Сила. 23 декабря 1682 г.: получил деньги на сапоги «на
себя и на товарищей» «и росписался»308. 23 декабря 1683 г.: ученик
III статьи; получил деньги на сапоги309. 15 января 1684 г.: староста;
получил деньги от патриарха310.
Сергеев Федор. 23 декабря 1683 г.: ученик III статьи; получил
деньги на сапоги311. 2 апреля 1688 г.: ученик Лихудов; получил
деньги на сапоги312.
Ф едоров Дмитрий. 23 декабря 1683 г.: ученик III статьи; полу­
чил деньги на сапоги313.
Ф едоров Иван. 23 декабря 1683 г.: ученик III статьи; получил
деньги на сапоги314.
Ф едоров Карп. 23 декабря 1683 г.: ученик III статьи; получил
деньги на сапоги315. 2 апреля 1688 г.: ученик Лихудов; получил
деньги на сапоги316.
Харламов Евфимий. 23 декабря 1683 г.: ученик II статьи;
получил деньги на сапоги317. 9 ноября 1685 г.: ученик Лихудов;
получил кормовые деньги318.
Х арламов Стефан. 23 декабря 1683 г.: ученик II статьи; получил
деньги на сапоги319. 9 ноября 1685 г.: ученик Лихудов; получил
кормовые деньги320.

305 РГАДА. Ф . 235. Оп. 2. № 115. Л. 258 об.


306 Там же. Л. 266 об.-267.
307 Там же. № 118. Л. 241-241 об. См.: Сменцовский М. Братья Лихуды. Passim
(см. Указатель собственных имен).
308 Там же. № 108. Л. 289 об.
309 Там же. № 111. Л. 248.
310 Там же. Л. 249 об.
311 Там же. Л. 248.
312 Там же. № 127. Л. 295.
313 Там же. № 111. Л. 247 об.
314 Там же. Л. 248.
315 Там же.
316 Там же. № 127. Л. 295. См. также: Сменцовский М. Братья Лихуды. С. 352.
317 Там же. № 111.Л. 247 об.
318 Там же. № 118.Л. 249 об.-250.
319 Там же. № 111.Л. 247 об.
320 Там же. № 118.Л. 249 об.-250.

221
[•'ih i ■
Б. Л. Фонкич

Гл а в а IV

П ро грам м а о б у ч е н и я . Б и бл и о тек а

Чему и как учили в Типографской школе? Какова была про­


грамма этого первого в Москве общественного учебного заведения?
К сожалению, мы не располагаем для исследования истории Типо­
графской школы таким источником, как, например, программа шко­
лы Львовского братства, составленная Арсением Елассонским в
1586 г., или материалами, находящимися в распоряжении исследова­
телей греческих учебных заведений Рима, Падуи и Венеции321, и по­
этому вынуждены искать ответ на поставленные вопросы прежде все­
го в тех же документах расходных книг Патриаршего Казенного
приказа, откуда нами извлекались сведения о деятельности учителей
и учеников школы Тимофея. Однако в данном случае сведения рас­
ходных книг настолько скупы, неконкретны, что позволяют соста­
вить о программе школы лишь самые общие представления.
Пока Типографская школа была только греческим училищем, до­
кументы расходных книг характеризовали обучение в ней как
«книжное на греческом языке учение»322, «книжное учение греческа­
го языка»323; ученики называются «учениками греческаго языка»324,
они учатся «греческаго языка и писма»325, «греческаго языка и
книг»326, для них покупается бумага «для писма азбук»327.
С появлением в училище славянского отделения документы рас­
ходных книг - в связи с необходимостью по-разному поощрять труд
учеников греческой и славянской «школ» - начинают описывать ха­
рактер занятий учителей и учеников несколько более подробно. Ти­
мофей, Мануил, а затем и Иоаким учат учеников «греческому языку

С м.: d гщ щ ракокоv/.og Ф .’А р. 'Apaevux; 'Elaaaovoc, (1550-1626). Btoq ка1 ёруо.


1иц|ЗоХл ахг\ цеХётг| xcov (j-Eiapu^avTivSv A.oyieov х щ ’AvatoXfjg. ’Aer)va, 1984. X. 68-
80; Тахакг)д В. N. Гершпщх; ВХахос; о Крщ (1605/7-1685). <J>iXoao<po<;, б£о?.6уо<;.
qnXoXoyo?. BcvETia, 1973; К ара6а\’а о щ А. Б. 'Н OAayyiveioq ахоХт) тгк BevenaS-
0£OoaXoviKii, 1975. X. 184-216; Tmpmxvkfjg Z. N. To Ш>л^ 1к6 Ko/Atyio xfy; Ршцгк
ка! ot t-iaSti'tei; той (1576-1700). £ицРоЯ,Г1 отг) цеХетг) tfV; яоЯтктк той
BaiiKavou 0EaaaXoviKr|, 1980. X. 25-102. См. также ниже, прим. 336 и 339.
РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 102. Л. 89.
ГГ Там же. Л. 92.
Там же. Л. 131об.; № 105. Л. 81; №108. Л. 289об. и др.
Там же. JMb 111.Л. 143-143 об.; № 115. Л.266 об. идр.
I f Там же. № 105.Л. 257, 258 об.
Там же. № 102.Л. 460 об. 1

222
Греко-славянская школа на Московском печатном дворе

и писму»328, «греческому и славенскому книжному писанию»329,


«греческому грамматическому и славенскому книжному писанию»330,
«греколатинскому и словесному (= славенскому. - Б .Ф .) книжному
писанию»331; ученики «учатся греческаго и словенскаго книжнаго
учения и писания», причем ученики греческого отделения «учатся
греческаго языка и писма»332, «греческаго языка и грамоте»333, они
- «грамматиники и октайщики»334, ученики же славянского отделе­
ния «учатся словесному и писать»335.
Постоянно отмечаемое документами деление учеников греческого
отделения на тех, кто учится «греческаго языка», и тех, кто учится
«(греческаго) писма», видимо, соответствует их делению на две ста­
тьи, два класса, причем класс, где обучали «писму», является, несо­
мненно, нижним (II статья), а класс, где были «ученики греческаго
языка», - верхним (I статья). Можно предполагать, что в первые
годы после основания училища, когда ученики делились на три ста­
тьи, III статью образовывал начальный класс, объединенный в даль­
нейшем со II статьей. Такое же разделение учеников на два класса
существовало и в славянской «школе» (они «учатся словесному и
писать»), хотя расходные книги ни разу не говорят об этом так ясно,
как про учеников греческого отделения.
Основным предметом, преподававшимся на греческом отделении,
была грамматика: учителя учат своих воспитанников «греческому
грамматическому...писанию», ученики, изучавшие грамматику, назы­
ваются «грамматиниками». Одной из учебных книг был учебный
Октоих - не случайно ученики в документе 1687 г. именуются «ок-
тайщиками». На этом отделении учили, как указывает расходная
книга в декабре 1685 г., «греколатинскому книжному писанию».
Если бы мы располагали только приведенными свидетельствами,
мы не смогли бы дать более подробный ответ на поставленные в на­
чале этой главы вопросы. К счастью, в нашем распоряжении имеется
исключительно ценный для исследования истории русской средневе­
ковой школы источник - списки книг, приобретавшихся специально
для Типографского училища в Константинополе и Москве, а также
отбиравшихся иеромонахом Тимофеем из фондов Патриаршей биб­

РГАДА. Ф . 235. Оп. 2. № 115. Л. 258 об.


Там же. Л. 245 об.; № 118. Л. 246, 260.
,,, Там же. № Ц5. Л. 262-262 об.
Там же. № 118. Л. 159-159 об.
„ ,Т а м же. № 111. Л. 258.
“ Там же. № 115. Л. 177 об.
Там же. № 127. Л. 267 об.
Там же. № 111. Л. 249-249 об.

223
Б. Л. Фонкич

лиотеки. Выше, характеризуя обязанности Тимофея как ректора


школы, мы уже приводили перечни этих книг. Остановимся теперь
на этих материалах подробно.
В предыдущем изложении мы не раз сетовали на скудость, огра­
ниченность сведений по тому или иному вопросу, содержащихся в
нашем основном источнике - расходных книгах Патриаршего Казен­
ного приказа. Теперь, обращаясь к рассмотрению библиотеки Типо­
графской школы, мы должны признать, что расходные книги сохра­
нили важнейшие данные - указание на число приобретавшихся для
училища книг, а также их краткую характеристику.
Согласно приведенным выше сведениям документов, за период с
9 мая 1681 г. по 14 мая 1685 г. для школы было куплено 388 книг; в
1683 г. училище получило 79 книг из Приказа книг печатного дела и
15 рукописей и печатных книг попали сюда в 1681-1685 гг. из Пат­
риаршей библиотеки. Всего в 1685 г. фонд Типографской школы на­
считывал 487 книг.
Чтобы представить себе характер библиотеки Типографской шко­
лы, сведем воедино данные всех источников о книгах, находившихся
там в 1681-1687 гг.; мы распределяем книги по группам в соответст­
вии с указаниями документов об их формате.

В десть
(1) Лексикон греческаго и еллинскаго языка, имя ему Варинус,
мелкой печати.
(2) Летописец Диодора Сикилиоцкаго различные истории, греко­
латинской.
(3) Книга Ермиа Треблаженнаго, греко-латинская.
(4) Книга Турко-Греция.
(5 -6 ) Две Треоди посная да цветная. • й
(7 -8 ) Две книги Пчелы.
(9) Библия греческая печатная.
(10-13) Четыре греческих печатных Грамматики.
(14) Григория Богослова книга печатная.
(15) Григория Богослова книга харатейная греческая.
(16) Епифаниа Кипрскаго книга Панария печатная греческая.
(17) Иродота философа книга греческая печатная.
(18) Матфеева правила книга писменная.
(19) Суидо лексикон греческой печатной.
(20) Епифаниа Кипрскаго житие и иных святых греческая хара­
тейная.
(21) Книга Британии часть писмо белорусское.

224
Г реко-славянская школа на Московском печатном дворе

(22) Книга Часть Италии... писана уставом.

В полдесть
(23-35) Тринатцать книг Апостолов (греческих печатных).
(36) Грамматика (греческая печат ая). :
(37) Трефолой (греческий печатный).
(38-40) Три книги Грамматики (греческих печатных).
(41) Книга Иоанна Дамаскина иподьякона (греческая печатная).
(42 - 43) Две книги учителныя Агапия учителя.
(44) Книга Агапия ж учителя Парадион, сиречь Рай.
(45) Книга Хронограф.
(46) Книга Фисаврос жития святых.
(47) Книга Иоанна Златоустого.
(48) Книга Песнь Песней толковая.
(49) Книга Цвет благодатен.
(50-52) Три книги Козмографии..., преведенные на славенский
язык.
(53) Грамматика Мосхопулова.
(54 - 55) Два Апостола.
(56) Книга Литургия толковая.
(57) Книга Цыфирь.
(58) Книга Каноны пресвятей богородице на повечерни.
(59) Книга Сочинение учителя Никифора Калиста.
(60) Катона римскаго книга писменная греческая.

В четь
(61-84) Дватцать четыре книги Псалтирей.
(85-108) Дватцать четыре книги Октаев.
(109-124) Пятнатцать книг Часословцов.
(125-129) Пять книг Грамматик.
(1.30) Книга Грамматика рукописная Севаста учителя.
(131) Книга Порфирия Аристотеля философа.
(132) Книга Епиграматарь.
(133) Книга Максима Платонского философа.
(134) Книга Галина врача.
(135) Книга Амония Ермила философа.
(136) Книга Автония Софиста.
(137) Книга Софоклея Софиста.
(138) Книга Повесть Амирова Одисия.
(139) Книга Исиода философа.
(140) Книга Севрипида философа.

225
Б. Л. Фоикич

(141) Книга Димостена ритора.


(142) Книга Исократа философа.
(143) Книга О посланиях языческих к римляном.
(144) Книга Есхила творца. .......
(145) Книга Аристофана философа.
(146) Книга Послания разных философов.
(147) Книга Лукьянова вся.
( 148) Книга Клавдия Птоломея.
(149) Книга Платонова вся.
(150) Книга Питагора философа Златыя слова.
(151) Книга Пиндора творца.
(152) Книга Дионисия Аликарнея о римском началстве.
(153) Книга Павсания Описание Еллады.
(154) Книга Ипократова.
(155-162) Осмь книг Псалтырей.
(163-183) Дватцать одна книга Октаихов.
(184) Книга Просконитарий.
(185) Книга История о Михаиле воеводе.
(186) Книга Цыфирь.
(187) Книга Новой Завет.
(188) Книга Эсоп.
(189) Книга Псалтырь со воследованием.
(190-204) Пятнатцать книг грекословенских Грамматик.
(205-210) Шесть книг Октаихов.
(211-214) Четыре книги Псалтыри.
(215) Лексикон греко-латинской.
(216-220) Пять книг Грамматик.
(221-222) Две книги Псалтири с молитвами.
(223-252) Тритцать книг Псалтирей малых учебных.
(253-284) Тритцать две книги Октаев учебных.
(285-286) Две книги Октаев со Псалтирми вместе.
(287-288) Две книги Часословов малых.
(289-378) Девяносто Азбук учебных.
(379) Книга Ирмологий.
(380 - 381) Две книшки малых... Лечебников.
(382) Есоп.

В осмушку
(383-384) Две Псалтыри малыя с молитвами.
Кроме того, в документах перечисляются поступавшие в Типо­
графскую школу книги без указания их размеров:

226
Греко-славянская школа на Московском печатном дворе

(385) Псалтирь учебная с охтаи воскресными.


(386-388) Три Часослова.
(389) Часослов.
(390-395) Шесть Октоихов.
(396-400) Пять учебных Псалтирей.
(401) Часослов.
(402-404) Три книги Грамматики.
(405-412) Осмь Азбук.
(413-422) Десять Псалтырей учебных.
(423-432) Десять Часословцев.
(433-482) Пятьдесят Азбук.
(483-487) Пять книг Часословцов.

Изучение этого списка книг позволяет сделать вывод, что Типо­


графская школа представляла собой типичное для греческой культу­
ры XVI-XVII столетий среднее учебное заведение. Программа таких
училищ состояла обычно из двух частей: в начальном классе, после
обучения чтению и письму, изучали грамматику, а затем, в следую­
щем классе, переходили к изучению поэтики, риторики и логики.
При этом на первом этапе использовались азбуки, учебные Псалти­
ри, Часословы, Октоихи, наконец, грамматики; в дальнейшем, для
преподавания поэтики, риторики и логики, обращались к богатому
репертуару сочинений, куда, помимо книг Ветхого и Нового Завета,
входили многочисленные творения древних греческих, а иногда и
латинских, авторов, сочинения отцов церкви, издания наиболее авто­
ритетных современных ученых, писателей, дидаскалов. В некоторых
школах, кроме обязательного круга изучавшихся предметов, препо­
давались и некоторые другие дисциплины, как, например, история,
география, математика и т. д.336 Список книг Типографской школы

Несмотря на обилие материала о греческих учебных заведениях указанного


времени, представить точную картину последовательности и характера обуче­
ния в той или иной из привлекавших внимание исследователей школ мы можем
не всегда. По-видимому, в каждой школе, помимо традиционных представле­
ний о том, когда, как и чему нужно обучать, существовали еще и конкретные
особенности, которые могли определяться уставом, данным школе ее основате­
лем, материальным положением заведения, составом преподавателей и т. д.
Кроме литературы, указанной в прим. 321, см. также: Сергий, архим. Грече­
ские школы (преимущественно средневековые) и наши братские и церковно­
приходские / / Христианское чтение. 1888. № 1. С. 704-707; Харлампович К.
Западнорусские православные школы XVI и начала XVII века, отношение их к
инославным, религиозное обучение в них и заслуги их в деле защиты право­
славной веры и церкви. Казань, 1898; Лебедев А. П. Греческие школы общеоб­
разовательные и духовные в Константинопольском патриархате турецкого пе-

227
Б. Л. Фонкич

свидетельствует о том, что ее библиотека была составлена так, чтобы


следовать только что изложенной программе обучения. Однако в
этом перечне встречаются и книги, необходимые не в средних, а в
высших учебных заведениях греческого мира, где, после указанных
дисциплин, изучались философия и богословие: «книга Порфирия
Аристотеля философа», «книга Максима Платонского философа»
«книга Платонова вся». Как мы знаем, эти книги были приобретены
для Типографского училища в Константинополе, вероятно, по указа­
нию самого Тимофея, а потому их наличие в школьной библиотеке
едва ли является случайным. Объяснить этот факт можно, как нам
кажется, следующим образом.
При подготовке к открытию греческой школы на Печатном дворе
важнейшим для Тимофея вопросом был, несомненно, вопрос о ее
программе и, следовательно, о преподавателях, которые могли бы
вести обучение по избранной программе. Судя по тому, что грек Ки­
рилл Юрьев, отправившийся в Константинополь за книгами сразу же
после открытия Типографской школы и, конечно, имевший инструк­
ции Тимофея, привез в начале 1682 г. основную часть тех книг, ко­
торые и позволяют характеризовать наше греческое училище как
среднее учебное заведение, можно сделать вывод о намерении Тимо­
фея создать по крайней мере именно такую школу. Если основывать­
ся на анализе состава книг, приобретавшихся для Типографской
школы прежде всего у греков и с помощью греков, а также отобран­
ных Тимофеем в Патриаршей библиотеке, то становится очевидным,
что сам Тимофей прошел под руководством Севаста Киминитиса та­
кой круг наук, который делал возможным для него самостоятельное
преподавание, во всяком случае, в среднем учебном заведении.
Пытаясь представить себе уровень подготовки Тимофея, мы не
можем не обратить внимания и на следующий факт. Выше было уже
выяснено, что в 1681-1685 гг. Тимофей выбрал для своей школы из
фондов Патриаршей библиотеки 11 печатных книг и 4 греческих ру­
кописи. Этими рукописями были два пергаменных манускрипта
XII в. (Сочинения Григория Богослова и Сборник житий, начинаю­
щийся житием Епифания Кипрского)337 и две бумажных рукописи

риода //Богословский вестник. 1899. К» 1. С. 2-38; К» 3. С. 359-401; № 5. С.


30-74; Zxaf^ eX tj-N iKoX om yvX ov 'А. Г. Op. cit.; NaVKpatioq TtrovZmvd/crjg, ap%ip-
'О цеуад SiSixCTKaXoq той F evou$ ayioi; Макарих; iEpoSiaicovoi; КаХоуера? {11737),
Ь лагцю? eixenEXioirj; iff; touSeIciq той Ntou 'ЕХХтучюрой ©EOoaXovbcr], 1994.
Соответственно ГИМ № 156 и 385. Их описание см.: Владимир, архим. Сис­
тематическое описание рукописей... С. 158-160, 578-580; Фонкич Б. Л., Поля­
ков Ф. Б. Греческие рукописи Московской Синодальной библиотеки. Палео­
графические, кодикологические и библиографические дополнения к каталогу
архимандрита Владимира (Филантропова). М., 1993. С. 63, 126-127.

228
Г реко-славянская школа на Московском печатном дворе

XVII в. (сложный по составу сборник 1602 г. и Номоканон Матфея


Властариса в списке 60-х гг. XVII в .)338. Нужно заметить, что если с
рукописями XVII в. и учителя, а через несколько лет, вероятно, и
лучшие ученики Типографской школы могли работать почти так же
легко, как с печатными книгами, то умение пользоваться очень древ­
ними манускриптами свидетельствует о хорошем знании греческого
языка, прежде всего, самим Тимофеем.
Итак, Типографская школа являлась средним учебным заведением.
Планы Тимофея, однако, были более обширными. Мы знаем, что
он пригласил преподавать в своей школе Севаста Киминитиса - од­
ного из самых знаменитых дидаскалов греческого Востока конца
XVII - начала XVIII в. Едва ли можно сомневаться в том, что, в
случае согласия Севаста, ему отводилась бы роль преподавателя дис­
циплин не только среднего, но и высшего уровня, т.е. школа на мос­
ковском Печатном дворе должна была бы превратиться во фронти-
стирий, высшее учебное заведение. Ранее мы отметили уже, что ответ
Севаста Тимофею с отказом приехать в Москву был написан летом
или в начале осени 1681 г. Скорее всего, письмо Тимофея доставил в
Константинополь ехавший туда за книгами для Типографской школы
Кирилл Юрьев, отправившийся из Москвы не ранее самого конца
мая. Если это так, то мы можем сделать заключение, что иеромонах
Тимофей с самого начала работы по организации в русской столице
первого общественного учебного заведения предполагал основать
здесь именно высшее учебное заведение, академию, и лишь отказ Се­
васта Киминитиса заставил его изменить первоначальный замысел и
ограничиться созданием школы среднего уровня.
Идея организации в Москве высшего учебного заведения должна
была быть для Тимофея, как нам кажется, вполне естественной. По­
лучив - при могущественной поддержке царя и патриарха - возмож­
ность основать в Москве собственное училище, Тимофей, несомнен­
но, должен был стремиться к устройству именно такого учебного
заведения, порядки и программу которого он сам осваивал на протя­
жении нескольких лет, то есть фронтистирия Манолакиса Касториа-
носа339. Вынужденный отказаться, во всяком случае, на время (ибо
338
Соответственно ГИМ № 443 и 328. Их описание см.: Владимир, архим. Сис­
тематическое описание рукописей... С. 677-679, 479-482; Фонкич Б, Л., Поля-
339 ков Ф. Б. Греческие рукописи Московской Синодальной библиотеки. С. 147, 111.
Об этом училище см.: Mavovoaicag М. I. 5/op(5o>.ri ец trjv ioxopiav ъщ ev
KfflvaravrivoUTtoXEt гсатрсархисп? а%окт%. Та ката tr|v iSpixnv tfj? axoXfji;
MavoX&Kti той KacrcopiavoO ётп Tfi [Sacei Kai vecov <xvek86tcov jtrnrcnv / / 'ABtiva,
1950, NA'. I. 1-28 (avaTUJtov); rpiTaoicovXog Т. А. Патрихрх1 КГ| Mf.yaXr) той revow;
SxoXfi. ’Ev ’Абт^ац, 1966. Т. A'. I 209-274; Fonkitch B. To itajpiapxiKo 'iyypcupo
yia ttiv iSpuar) t% a%o?.r|c; toO McxvoXaxri KaoTopiavoO ка! to avTiypacpo %f\c,
ПЕтро\жоХ.Т|<; / / 0t|aa«pio|xaTa, 26, 1996. X. 309-316.

229
Б. Jl. Фонкич

ответ Севаста внушал надежду увидеть его в будущем в Типограф,


ской школе), от этих планов, Тимофей организовал свое училище по
типу греческих средних учебных заведений Италии и Турции.
Мы не случайно говорим о том, что Типографская школа созда­
валась, имея своим прототипом именно греческие училища. Разуме­
ется, в Москве конца XVII в. должны были хорошо представлять
себе устройство самых разных учебных заведений - и православных
школ Востока, Венеции и Украины, и католических и протестант­
ских коллегий и университетов Литвы, Польши, Германии и Италии.
Однако при подготовке к открытию, а затем и в работе Типограф­
ской школы весь этот опыт едва ли мог быть учтен: мы, по крайней
мере, не располагаем сведениями об этом. Если Тимофей до того, как
ему пришлось заняться организацией большой школы, и интересо­
вался такого рода вопросами, то, по-видимому, лишь во время своего
обучения в Константинополе, т.е. его познания в этой области огра­
ничивались знакомством с порядками фронтистирия Манолакиса и,
возможно, рассказами о школах Греции, Италии и Молдовалахии,
где либо учились, либо преподавали его константинопольские дру­
зья. Нужно заметить, что все эти учебные заведения были похожи
друг на друга - организация обучения юношества основывалась на
традиционных, сложившихся на протяжении многих столетий визан­
тийской и позднегреческой истории, представлениях о круге необхо­
димых для изучения наук, методике их преподавания, внутреннем
устройстве училищ. Новшества, появлявшиеся в одном учебном заве­
дении, быстро усваивались другими школами благодаря воспитанни­
кам, переходившим из училища в училище для продолжения образо­
вания или в качестве преподавателей340. Не была исключением в
этом отношении и школа Манолакиса Касторианоса341. Так же будет
устроена затем и Академия братьев Лихудов342. Поэтому, хотя мы и
не располагаем разнообразными источниками для изучения Типо­
графской школы, но и с ограниченными материалами в руках можем
утверждать, что училище Тимофея имело то же внутреннее устройст­
во и ту же программу, что и типичные для православного Востока и
Италии греческие средние учебные заведения.
Сопоставляя данные перечня почти 500 находившихся в распо­
ряжении Типографской школы книг и приведенные выше сведения
источников об устройстве училища, мы можем сказать, что все кни­

340 О греческих школах Италии, Греции и Молдовалахии см. выше, прим. 31,
321 и 336.
См.: ГрпоохоьХод Т. A. Op, cit. Z. 217-220.
См.: Смирнов С. История Московской Славяно-греко-латинской академии.
С. 24-77; Сменцовский М. Братья Лихуды. С. 65-85.

230
Г реко-славянская школа на Московском печатном дворе

ги, необходимые для элементарного обучения на греческом отделе­


нии, включая грамматики, использовались учениками II статьи, тогда
как в руках у учеников I статьи, как правило, хорошо знавших гре­
ческий язык, находились книги Св. Писания, творения отцов церкви,
сочинения античных и византийских авторов, созданные европейской
наукой XV - XVII столетий руководства по истории, географии, ф и­
лологии и т. п.
Уровень преподавания в Типографской школе был, по-видимому,
высоким. В научной литературе встречаются указания на то, что Ни­
колай Семенов, Федор Поликарпов и Алексей Кирилов, проучив­
шись у Лихудов всего два года, оказались в состоянии за очень ко­
роткий срок перевести с греческого языка на русский большое и
сложное богословское сочинение своих учителей - «Акос»343. При
этом, однако, упускают из виду, что до того, как названные воспи
танники Академии попали туда, они в течение четырех лет обучались
в Типографской школе, где, по-видимому, прошли полный курс
среднего учебного заведения и настолько овладели греческим язы­
ком, что смогли сразу же продолжить занятия у Лихудов, которые
по прибытии в Москву совсем не знали русского языка344.
Не исключено, что Тимофей мог в какой-то мере знать и латин­
ский язык: преподавание в православных средних и высших учебных
заведениях Балкан и Италии в большой степени основывалось на
изучении греко-латинских книг, изданий греческих текстов, вышед­
ших из европейских типографий и сопровождавшихся различного
рода комментариями, переводами, указателями на латинском языке.
Греко-латинские печатные книги составляли, как мы знаем, и значи­
тельную часть библиотеки Типографской школы. Вероятно^ начала
латинской грамматики Тимофей преподавал и своим ученикам. Нель­
зя, во всяком случае, не обратить внимания на слова Расходной кни­
ги Патриаршего Казенного приказа от 28 декабря 1685 г., когда вос­
питанники Богоявленской и Типографской школ «славили» в
Крестовой палате патриарха, о выдаче пяти рублей «иеромонаху Ти­
мофию, которой учит учеников же на Печатном дворе в школе гре­
колатинскому ж и словесному (так. - Б .Ф .) книжному писанию»345.
Нельзя, правда, не принимать в расчет и то обстоятельство, что при­
веденные слова находятся в этой записи почти сразу же вслед за ха­

См., например: Смирнов С. История Московской Славяно-греко-латинской


академии. С. 66. «Акос» был закончен Лихудами осенью 1687 г., а перевод на
344русский язык - уже 13 декабря (Сменцовский М. Братья Лихуды. С. 166).
Этот факт правильно оценен лишь И. Н. Экономцевым ( Экономцев И. Н.
, Предыстория создания Московской Академии... С. 53, 61).
РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. № 118. Л. 159 об.

231
Б. Л. Фонкич

рактеристикой Лихудов («которые учат учеников в Богоявленском


монастыре в школе греколатинскому книжному писанию...»), и мы
возможно, имеем здесь дело просто с ошибкой приказных чиновни­
ков. Если, тем не менее, сведения о латинском языке и сообщались в
Типографской школе, то, несомненно, в таком минимальном объеме
который не мог вызвать реакции иерусалимского патриарха Доси­
фея, внимательно следившего за ходом греческого образования в
Москве: хорошо известно, как в 1693 г., когда Лихуды уже ввели в
своей Академии преподавание всех тех предметов, которые проходи­
лись в греческих и западных фронтистириях и изучение которых
было невозможно без латинского языка, Досифей немедленно обра­
тил внимание на это обстоятельство и использовал его для удаления
Лихудов из Академии346.
О том, что Типографская школа была не высшим, а средним
учебным заведением, свидетельствует и отношение к ней Патриарше­
го Казенного приказа. Как только прибывшие в Москву Лихуды от­
крыли Богоявленскую ш колу и стали, подобно Тимофею, получать
вместе со своими учениками регулярные денежные выдачи из патри­
аршего ведомства, в записях расходных книг Патриаршего Казенно­
го приказа сразу же обозначиласъ разница в именовании учителей
Богоявленской и Типографской школ: Лихуды несколько раз назы­
ваются «учителями высоких наук»347, тогда как Тимофей характери­
зуется теми же самыми словами, что и в записях о нем за все преды­
дущее время. Выше мы отметили уже, что с момента основания
училища Лихудов, т.е. с 1 июля 1685 г., их ученики стали ежедневно
получать по 3 денги кормовых денег, тогда как выдача учащимся
I статьи Типографской школы была уменьшена с 3 до 2 денег и оста­
валась на этом уровне вплоть до закрытия школы Тимофея348.
В 1685-1686 гг. был проведен ряд мероприятий, направленных на
постепенное сокращение преподавания в Типографской школе и под­
готовку к ее слиянию с училищем Лихудов. Одним из таких меро­
приятий было изъятие значительной части книг из школьной библио­
теки. Оно осуществлялось в два приема.
4 января 1686 г. в связи с передачей патриаршей ризной казны
новому ризничему - иеродиакону Тихону Воинову патриарх Иоаким
издал указ о составлении новой описи ризной казны349. Проводив­
шие перепись патриаршего имущества дьяк Перфилий Семенников,
старец Аввакум, прежний ризничий иеродиакон Иакинф и Тихон

Си.: Сменцовский М. Братья Лихуды. С. 284 след.


3 РГАДА. Ф. 235. Оп. 2. N» 115. Л. 262; № 118. Л. 159.
348 „ .
См. выше, с. 214.
349 ГИМ. Син. 98. Л. 1-2 об.

232
Греко-славянская школа на Московском печатном дворе

Воинов привлекали при этом также более ранние описи, начиная с


«книги» 1658 г.350 Одним из основных документов при работе ука­
занных лиц с той частью ризницы, которая включала в себя библио­
теку, был черновик описи 1675 г., составленной справщиком мона­
хом Евфимием и ризничим Иакинфом351. Черновик являлся рабочим
документом книгохранителя (которым все это время, вплоть до нача­
ла 1686 г., был Иакинф) при выдаче книг из Патриаршей библиоте­
ки в другие учреждения, именно в нем (а не в чистовом экземпляре
описи) делались соответствующие пометки. Они свидетельствуют о
том, что в 70-80-х годах книги из Патриаршей библиотеки выдава­
лись только на Печатный двор: а) в Правильную палату или отдель­
ным справщикам (Кариону Истомину, Сергию) и б) в Типографскую
школу. В последнем случае делалась пометка «у Тимофея»352. При
составлении новой описи патриаршей ризницы в январе 1686 г. поч­
ти все выданные ранее книги были возвращены; в черновике при
этом прежняя помета либо просто зачеркивалась, либо еще сопрово­
ждалась новой пометой «взята». Из 15 книг, взятых Тимофеем в
Патриаршей библиотеке, в 1686 г. не были возвращены четыре грам­
матики и «Епифаниа Кипрскаго книга панария печатная греческая в
десть»; остальные 10 рукописей и изданий, среди которых находи­
лись Библия, сочинения Геродота, Катона, Григория Богослова,
Матфея Властариса, словарь «Суда», сборник житий святых и опи­
сания Британии и Италии, были отданы из Типографской школы
опять в ризницу патриарха.
В том же году из школьной библиотеки в патриаршую домовую
казну было взято еще 219 книг. В 1694 г. их переместили из домовой
в ризную казну и, по-видимому, тогда же сделали их опись (или об­
новили прежнюю, времени передачи книг из школы в домовую каз­
ну). Этот документ не сохранился отдельно, но вошел в состав описи
патриаршей ризницы, относящейся к сентябрю 1701 г.353

ГИМ . Син. 95. Л . 195 об.-198


(л. 195 об.) «219 книг греческих печатных, которые в прошлом
во 194-м году взяты у иеромонаха Тимофея, а в 202-м году по указу
святейшаго патриарха те книги из домовые казны присланы в риз­
ную казну, а сколко каких книг, и то писано ниже сего.

ГИМ. Син. 98. Л. 2.


352 ГИМ. Син. 424. Л. 345-420 об. (черновик), 422-452 (чистовик).
, , , Книги, отмеченные таким образом, указаны нами выше, с. 176-177.
ГИМ. Син. 95. Л. 150-208. Копией этой части описи является ГИМ. Син. 94.
Л. 136-162. Описание этих рукописей см.: Протасьева Т. I I Описание рукопи­
сей Синодального собрания (не вошедших в описание А. В. Горского и
К. И. Невоструева). Ч. 2. М., 1973. С. 14-15, 20-21.

233
Б. Л. Фонкич

В десть
(1) Книга Диодора Сикилийского.
(2) Книга Ипократа врача.
(3) Книга Дионисия Аликарнасия.
(4) Книга Платона филосова.
(5) Книга Новая философия творца фронгисия греколатинская,
(6) Книга Пчела, (л. 196) У .
(7) Книга Туркогреция. , (
(8) Книга Лукьяново разглаголство.
(9) Книга Паисания Еллацкого.
(10) Книга Октай на осмь гласов. ■ . .. .

В полдесть
(11) Книга Каноны богородицы.
(12) Книга Есхила творца.
(13) Книга Пифагора глаголемая златая.
(14) Книга Гранограв.
(15) Книга Макария иеромонаха писмянная.
(16) Книга Аристофановы камодии. (л. 196 об.)
(17) Книга Рай Симеона Метафраста.
(18) Книга Послание разных философов.
(19) Книга Агапита диакона жития святых отец.
(20) Книга Клавдия Втоломея.
(21-34) Четырнатцат книг Апостолов.
(35) Книга Арихметика.
(36) Книга Феодорита епископа.
(37) Книга Избрание посолства. *
(38) Книга Пиндара.
(39) Книга Никифора Калиста. (л. 197)
(40) Книга Грешных спасение.
(41) Книга Димостен в малую полдесть.
(42) Книга Новое сокращение.

В четверть
(43-101) Пятдесят девять Псалтырей, в том числе одна в осмуш-
ку-
(102-116) Пятнатцать книг Часослов.
(117-149) Тритцать три Октая.
(150-155) Шесть Грамматик, в том числе одна греколатинская.
(156) Книга Омир творец.
(157) Книга Археа на четыре подвига.

234
Греко-славянская школа на Московском печатном дворе

(158) Книга Аристотеля, (л. 197 об.)


(159) Книга Софоклея.
(160) Книга Аффония и Гермогена риторика.
(161) Книга Аммония о пяти гласех.
(162) Книга Арсения архиепископа Монемвасийского толкова­
ния.
(163) Книга Галина врача.
(164) Книга Евангелия со Апостлом.
(165) Книга Истократова послания вся.
(166) Книга Есоп.
(167) Книга Описание Иерусалима и в нем святых мест. (л. 198)
(168) Книга Есоп разумные.
(169) Книга Мужества Михаила воеводы.
(170-219) Пятдесят вечерен».

Сравнение этого перечня с составленным ранее по другим источ­


никам списком книг Типографской школы показывает, что подав­
ляющее большинство из этих 219 книг было приобретено Тимофеем
или по его указаниям в 1681-1685 гг. Именно с помощью этих книг
осуществлялось преподавание на уровне среднего учебного заведе­
ния, и именно они были теперь изъяты из Типографской школы.
В распоряжении учителей и учащихся последней осталась, в основ­
ном, литература, которая была необходима ученикам славянского
отделения и начального класса греческого отделения. Едва ли, ли­
шившись столь значительной по объему и важнейшей по содержанию
части библиотеки, Тимофей мог осуществлять обучение учеников
I статьи. Видимо, необходимый для этого уровень преподавания су­
ществовал с открытием Богоявленского училища только у Лихудов.
Мы, к сожалению, не имеем точного представления о программе Бо­
гоявленской школы: об этом можно догадываться лишь по тому, как
сокращалась программа Типографской школы. По мере того, как
училище братьев Лихудов набирало силу, школа Тимофея свертыва­
ла свою деятельность, пока, наконец, с завершением строительства
каменного здания для Академии в Спасском монастыре, не слилась
окончательно с этим первым в истории России высшим учебным за­
ведением.

235
Б. JI. Фонкич

З аклю чение

Исследование деятельности Типографской школы на основе изу­


чения всех доступных русских и греческих материалов позволяет по-
новому, со значительно большей полнотой, чем это делалось до сих
пор, представить историю этого первого в России общественного
учебного заведения, более верно понять его роль в истории русского
образования конца XVII столетия, ввести это почти не изучавшееся
до настоящего времени и малоизвестное училище в ряд греческих
средних и высших школ Христианского Востока и Европы конца
XVI - начала XVIII в. Выясняется, что Типографская школа была
не каким-то малозаметным эпизодом в истории русской культуры, но
значительнейшим фактом в истории просвещения России конца
XVII в., училищем, деятельность которого на протяжении почти семи
лет готовила почву для основания в Москве первого высшего учебно­
го заведения и, благодаря передаче последнему своих питомцев, сде­
лала, по сути дела, возможным само открытие Славяно-греко­
латинской академии.
Замечательно, что Типографская школа с самого начала задумы­
валась как школа высшего типа. Тимофей предполагал, что ее воз­
главит один из лучших и известнейших дидаскалов православного
Востока Севаст Киминитис. Вероятно, именно в находившейся в пер­
вые месяцы 1681 г. в стадии организации школе Тимофея собирался
преподавать явившийся в Москву, по-видимому, в начале того же
года Андрей Белобоцкий, слыхавший, «яко великий государь хощет
по Москве учение заводити и Академию устроити»354. Любопытно,
что Федор Поликарпов именно к Типографскому училищу относит
«Привилегию Московской академии»355.
Теперь, когда мы знаем о Типографской школе значительно
больше, чем прежде, становится совершенно ясно, что появление в
Москве ряда сочинений, обсуждавших вопросы образования в Рос­
сии, - «Довода вкратце...», «Учитися ли нам...» и, возможно, «При­
вилегии на Академию» - не может не быть поставлено в прямую
связь с основанием и быстрым ростом Типографской школы. Хотя
все указанные тексты уже не раз обсуждались в специальной литера­
туре, нельзя не констатировать, что до их настоящего исследования

354 См.: Каптерев Н. О греко-латинских школах в Москве... С. 658 след.; Гор-


функель А. X. Андрей Белобоцкий - поэт и философ конца XVII - начала
XVIII в. //Т О Д Р Л . Т. 18. М.; Л „ 1962. С. 197; Богданов А. П. К полемике
3J5 конца 60-х — начала 80-х годов XVII в. С. 194.
Историческое известие о Московской Академии... С. 297.

236
Греко-славянская школа на Московском печатном дворе

дело пока не доходило356. Это, в свете наших нынешних представле­


ний о деятельности Типографской школы, - одна из неотложных
задач историков русского просвещения и культуры.
В новом свете предстает теперь перед нами основатель Типограф­
ской школы чудовский иеромонах Тимофей. Начавший изучение гре­
ческого языка еще в Москве, он по воле случая оказывается в грече­
ской среде: живя в Константинополе на протяжении 14 лет, он не
только верно служит своему государю, не только изучает обстановку
в Турции и путешествует по Святым местам, но и совершенствуется в
греческом языке и проходит курс наук под руководством знаменито­
го наставника Севаста Киминитиса. Обстоятельства не только поме­
щают его в центр ряда важных событий истории греческо-русских
отношений второй половины XVII в. (так, мы знаем, что Тимофей
попал на Христианский Восток в связи с решением «Дела Никона»;
он же имел отношение к этому «Делу» и на его последней стадии,
когда в Москву были присланы разрешительные грамоты восточных
патриархов), но и формируют из него человека, который, по воз­
вращении на родину, оказывается способным основать большую гре­
ко-славянскую школу на московском Печатном дворе, успешно за­
вершив тем самым многолетние попытки русского правительства
создать в России учебное заведение такого рода.
В какой-то мере мы можем представить себе теперь и фигуры
двух других преподавателей Типографской школы - греков Мануила
Миндилинского и иеромонаха Иоакима.
На протяжении нашего исследования мы не раз убеждались, ка­
ким надежным, точным и обильным источником являются приходо-
расходные книги Патриаршего Казенного приказа и Приказа книго­
печатного дела. В условиях отсутствия многих документов, которые,
казалось бы, совершенно необходимы при освещении интересовавшей
нас здесь темы (документы об основании и закрытии школы, про­
грамма обучения, списки учеников и т.п.), этот источник позволял
решать практически любой вопрос, возникавший в процессе изучения
истории Типографской школы. Сведениям приходо-расходных книг
мы обязаны не только многими деталями биографии наставников
этого училища, но особенно возможностью представить себе число
его учеников, способы и направления в пополнении библиотеки и -
благодаря этому - программу обучения, устройство школы и ее
жизнь, тот размах, с которым велось дело ректором и учителем ие­
ромонахом Тимофеем. Мы знаем теперь имена многих питомцев Ти-

См. особенно анализ этих сочинений в указанной статье Н. Каптерева; см.


также: Богданов А. П. К полемике конца 60-х — начала 80-х годов XVII в.
С. 194-202.

237
Е Г Ф Г Е ^Т Л Т О Т А Г Х П 'П О Х ,
Т О Г" Ф Р Т П ' О Т ,

М « гм > * Л -Э < < щ хш Ш fr s i х


' i f f т ат и» 4 *

G oa ik e n th d e iupcjrtotu &.Priu3^ te if> \.

A^ESOPO.T'.I

*7»**
* . *
лМщ**
Ш

vs? i W i a y ^

Puc. i. РГАДА. Ф .1251. Кн. 1. № 3131. Л. I. Владельческая запись


диакона Тимофея на титульном листе

238
/ . „ ..........\ — ■ "'}
j/v$sc . йм ZrDgyiTFii $v>&yf>rfat ^br* f
TO?l%%PsV*ti
■tF *& H *X & eW ;
& Ф ч ^ т $ ? vjw * p**
C i i@ 0 rxi» m m
Каи e ffix & x q u ti т»г rpj-sy^ itrx*
X!K- г Ф ^ з и ё Л г * ,^ » » ерт,*я ^
**Дв<*> ^ а х и х Ч г Щ И т $ Г Ш W««» , зугй
bKftith&mKff с xd0evp*( нмигнмра* Jfftiw^nw
Лаивм- «гг ттт
^ГЯСШ*Э**-ХП^% ^ b ‘« rM $itf$W $& K* W!*
вжАл»91> ^ I r W S # , tw® А*}.*. О*я
n & f »<*«ж X&W?»е д *<5

0 “jiu&x /»Д»?. в» £шт( emu y m ** w i%tt r«x«b


ft»» X 4 * # ( W 1I1W «ft» X O p .*(l **?<$,

,,- ? * % *5? **

m o M W 'M
€ L s * s .ч ,. ' - л
f i , : » * £ « < * rfm *
ik ^ j : ; v ; ' — ^ .•
£ m ^ tm /g rsn w m f A A a * 'W w
f А ^ ц * .* л & fit*

Рис. 2. РГАДА. Ф. 1251. Кн. 1. № 3131. Владельческая запись диакона


Тимофея на последнем листе конволюта

239
( Щ Л
к
,Л -
_ WvCy л ,
^ * # д аС , Uf£>&.AtV
X tfi’Cfi ,#*/&•

_ .,, '• .wqir- W'


л*-.^ ** & '3*J* ^кй,;«фг, 4 «%$**$ '№

•*.!»*' ^/йС> wste**- • *“» • -


Ш л ± Щ т Ф Ф&** :
■ЛЙ4!,- ^ЦД/w «У* /teS® л «.
-{«ч, n f i S i W l w W 'i K A j c r J

;лЛвл, ,4 «¥«* /7 “*%* £ •'


&йм£ /)&\)фр«е~Ь&&Г ':*ацЩ ^

■i|*MV. ЧИ«**Л !$*

л,

Рис. 3. Paris, gr. 424. P. 1. Акты Иерусалимского собора 1672 г.


Титульный лист. Писец - Нектарий, монах и иномниматограф храма
Воскресения
240
к $ « 9& o A / f M f € & & * $

V ^ { « f / V-<
« * » # •* > * £ £

1‘«U" «♦■Wif *'^***

Рис. 4. Paris, gr. 424. P. 1. Акты Иерусалимского собора 1672 г. Подписи


иерусалимского патриарха Досифея, прежнего иерусалимского патри­
арха Нектария (рукой Досифея) и монаха Нектария, писца текста Актов

241
^ ~ f*i
'^Ца*’У 4 —-
* '* * f ip
<&b* j k ; , . ;//»£ > #-. «... *y -\ *

WjTV5*- 4 ^ t» ^ tj> y m •K ^jfflP -'ft-


■X* * * ^ e/40, w ,.? ^ «>,%
••«&* i
T-+ Л/л

'^... I?
§>» ^7 - - -

Ямс. J. Paris, gr. 424. P. 97. Акты Иерусалимского собора 1672 г.


одписи участников собора; последняя (две последние строки) -
подпись иеромонаха Тимофея
ШЛ* ^ fy iW fa • Щ &&' tte v*3W*£- йЗ-Л»/ф*
У | ' < ,W«C > w '>^*мь ^ « ’w-
4 ' ** **j?r ?* ■*$%£ u & v
^ f&W' щ Щ * t£ t $ *}. & ы / * ■*% >*A& S1 /* * Д -
#“£hU.; -•■
*$)&*£'■ * &*■*'z y t'S $ * > w f y * P «уi $
¥**$§№ '1%***' y s -e ^ f:
}$}i/t » A£*‘ Mf /jfcW Wj SPWCF” V ^ k' ■
i? ■4**$*’:'* ^ S $ | P jpp*}
i/j * J&h Jiuxfi %
Ф^У?* ' * $ j n ' V $ fa y p t£ b - Hi&j хм *& дГ ■##
-■ ^ Щ г f $ p & '$ $ % '' $ **?* ■$?*2ef4 ‘ftu v v •
э-Ц у ^
*f иА^*А-1У^ & J*4 % <tyf$/£Z *3 *£&)&>' V#
V- ^ of '*:
Cf? Л'я*- Д $ ч ? ^ 'b$i*- >»Л> “j <L# $/> фи£ 3f
iiS{V .-V А««ЛЛ * V /'W % 'ahn-Jft* /& • Hf&r M vJtfyU ' I 'g S* x y j ’=
\ ’-TJ>*- > vp&w S b f * t 0 h ’ *i '***>&/
v gj fttsUffi? *lS$*fl0y '//&> tТ ^ Я ’}
«ft. w fiv & r -y -* ? ув чф?'£Щ*»>4
yi Л?***'’ > '7av3? a£* ^ W * ^.^?’- ч>«? ^ i^CXf
$ т л «* &.■■*&&** J% * ъ ф Щ '* ’ &%■/$**
■fl / m ?• »/• < i л> /Ь ^ «.i’*l r / 7/ •*'
^5 1 crJt f f* ftf»
v '< jyjj*bx>$} ■ «5 ty O » '^
ч?/'* t f c t y & n S ifa ’ ф и п * $ уС £ •У '.к^у ‘ititS S m - V & y£*'
«I 9/!Ct рч.~'Ы! •иН/,-ЯЦ{*«)п ?fv}*? ifj У '*V
^ ? >**- луЛ5~- '\»v Л 4 M1? V/- ^ '->r

Рис, 6. РГБ Ф. 173. Фунд. № 334, С. 95. Грамматика. Константинополь.


'677 г. Рукопись принадлежала иеромонаху Тимофею
243
■^ ':»***■> <у > * -4 * f ?.>v->v rtfxftpt/}*-. л , fx Ai^'f
?аЛл. • д а ^ Ц - > и? eg -O h t ,£&ф*<4<йг
j8:$-V 1 -,ф* МД'уи.'/ vLjfi*. , £*»• '.'Яш& щ *
'■*&«*'• '*■/*#»} $. Ii / f -л
тф ф - W *' *.•<* $ «Mt-ff* -
V- ^ *4-« f
t£K£ «»' t : $ Z 'W f.
i1 * * i’i
л#С* tftfVT’l K№f4* < 0H'(,£J!V

r « .?«$ W * :
де".д»* < fw ■*?*£ S '
«V- Ч1
МГ,

*h * л Г '
4 5
М /V)
£v
>W *^:
*iiu * *t
*•} * л
** - ^ x p
i4 >
- eу
ч r J
4«*ф?г
**

»jt!£»V'j;^ rt?/A?l j »y« ?jf:


i t J £" Г-'
CL
VU ' “Й f p
X , M &Q}
r*ti<
> A , i , - ji - « , с ? ^ , " " 'w v

<sw*f чи*.Г> $ t .* /
jt\n itv *""( ~ §$*
к t » r* j \ i ; * у с ч>

/*1/0. 7. РГБ Ф. 173. Фуад. № 334. С. 330. Колофон писца

244
а/
: / ; 4^4 ~7 t Uj 7 ! —

| »X^V^
% *?Ф«^V**^;
w *iv£;

f p f & £ \ # ш

у ■;" Vu |l
' “ ‘^ Й [ < № Щ : -
u & s, №
>0 A x ^ y o Y ’ » \уч>«*>

/• ■ w t y ’m
'.; ; ^ *'
f o t ‘№
■\
^ * M
У ■V " - : ■^
w
(1 / ■
A
!‘-' Ч *”/*■'
-,-

u ' f ^ f r ’ ******* ' f K<y f * / x ' **■<*#* Р }* ***!??'-’-

Рис. 8. Sinait 49. JI. 23 об. Синайский помянник. Запись иеромонаха


Тимофея

245
Б. Л. Фонкич

пографской школы. Некоторые из них уже давно и хорошо известны


- позже они стали крупными деятелями культуры Петровского вре­
мени. О других на сегодняшний день мы знаем лишь то, что удалось
отыскать в хозяйственных документах Патриаршего Казенного при­
каза. Представляется, что одной из интересных задач будущего ис­
следования может стать выявление судеб этих людей.
Другим важнейшим источником явились описи книг Патриаршей
библиотеки, составлявшиеся на протяжении второй половины XVII -
конца XVIII в. Систематическое изучение всех этих документов в
подлиннике позволило выявить многие книги, отбиравшиеся Тимо­
феем из Патриаршей библиотеки для своей школы, установить ха­
рактер обучения в Типографском училище при постепенном сверты­
вании деятельности этого учебного заведения и передаче его функций
Славяно-греко-латинской академии. Одной из интереснейших задач
будущего исследования должны стать поиски и выявление самих
этих книг, их изучение и обогащение новыми чертами и деталями
нарисованной нами здесь картины обучения в Типографской школе.
Типографская школа - основание, на котором было возведено
здание первого в России высшего учебного заведения. Нам кажется,
что полученные в данной работе результаты обещают много новых и
важных наблюдений над историей начального периода Славяно-
греко-латинской академии - Богоявленской школы братьев Лихудов.
II

С. Н. К и с т е р е в

ЗАМЕЧАНИЯ К ОЦЕНКЕ «ПЛЕМЕННОЙ» ТЕОРИИ


ВОЗНИКНОВЕНИЯ ДРЕВНЕРУССКИХ ГОРОДОВ

Резкая смена идеологических и научно-методологических ориен­


тиров заставляет исследователей обращаться к анализу предшест­
вующей историографии. Не избежала этой участи и проблема воз­
никновения древнерусских городов, одно из направлений которой
нашло отражение в специальной статье С. И. Маловичко, представ­
ляющей обозрение сочинений русских исследователей, отстаивавших
«племенную» теорию генезиса городов на Руси1.
Являясь сторонником «племенной» теории, С. И. Маловичко
прежде всего дает свое объяснение стремлению видеть причину воз­
никновения города за пределами влияния экономических условий.
«Отказ от экономического фактора объяснения генезиса городского
строя на Руси, отнюдь не связан с политическими событиями, потря­
савшими наше общество - пишет автор, - на протяжении ближайше­
го десятилетия, они только ускорили этот процесс. Основной же
причиной такого явления послужила осознаваемая многими исследо­
вателями искусственность «торгово-ремесленной» теории, ее явная
притянутость к ходу ранней русской урбанизации. Возлагавшиеся
сторонниками «торгово-ремесленной» теории надежды на археологию
не оправдались. Раскопки древнерусских городов дают однозначный
ответ: городские поселения IX-XI вв. не являлись экономическими
центрами» (С. 118). Итак, Маловичко считает, что данные археоло­
гии позволяют отказать «торгово-ремесленной» теории в праве на
существование. К сожалению, в данном случае автор не приводит (да
это и не входило в его задачу) сколько-нибудь обширного перечня
тех древнерусских городов, раскопки на территории которых явля­

1 Маловичко С. И. «Племенная» теория возникновения древнерусских городов в


трудах отечественных историков XVIII-XX вв. / / Средневековая и новая Рос­
сия. СПб., 1996. С. 118-129. Далее ссылки на эту статью содержатся в тексте.

247
С. Н. Кистерев

ются основанием для сделанного вывода. Действительно, небезынте­


ресно, каким образом из всего числа археологических памятников
выделена более узкая группа, определенная исследователями терми­
ном «город», после чего оказалось возможным придти к заключению
о необходимости отказа от объяснения генезиса городов Древней Ру­
си действием экономического фактора. Однако упрекать автора исто­
риографической по характеру статьи не приходится: такое описание
методологии исследования, вероятно, должно быть предметом особо­
го изучения.
Правда, немаловажно, что буквально на следующей странице
Маловичко отмечает: «Большим достижением русской исторической
науки, позволившим взглянуть на город как на закономерный про­
дукт развития человеческого общества, явился вывод о его возникно­
вении в результате изменения хозяйственного быта населения.
Мысль о переходе человечества от кочевой жизни к оседлой, по­
влекшей за собой развитие земледелия, дала исследователям важный
ответ на сложный теоретический вопрос - как возник город. Многие
историки ответили на него правильно. Город эволюционировал из
сельского поселения и явился необходимым продуктом создавшей его
сельской округи» (С. 119). Вызывает некоторое недоумение не про­
сто разграничение, а в данном случае, ввиду отрицания одного и
констатации второго, противопоставления «экономического фактора»
и «изменения хозяйственного быта населения», коль уж последнее
выразилось в смене типа материального производства, появлении
земледелия. Либо изменение хозяйственного быта не стоит призна­
вать за экономический фактор, либо в рассуждениях автора не все
последовательно. Впрочем, возникновение сельских поселений, о ко­
торых упоминается в цитируемом месте, также является следствием
перехода к оседлому образу жизни и занятием земледельческим тру­
дом. Так что может создаться впечатление, «что в результате измене­
ния хозяйственного быта населения» возникли все типы стационар­
ных поселений, в том числе и города, но сказанного явно
недостаточно для объяснения причины выделения города из сельской
округи.
Сам автор статьи, заранее представляя себе истинные причины
этого процесса, подчеркивает значение «племенной» теории, которая,
по его мнению, «выдержав испытание не только десятилетий, но и
столетий, ... впитывала в себя достижения исторической науки, по­
служив ответом на сложный вопрос... для многих поколений отечест­
венных историков» (С. 119).
Рассмотрение историографии «племенной» теории Маловичко
начинает с трудов историков XVIII в., которые видели предшествен­

248
Замечания к исторической оценке «племенной» теории

ника города в селе, и первым в ряду ученых, говоривших об этом,


называет А. Л. Шлецера, суждения которого в начале следующего
столетия были поддержаны П. Строевым, писавшим: «Несколько
жилищ или хижин составляли селения, летописателем нашим назы­
ваемые городами; потому что их обносили ограждением, городьбою,
а иногда от нападения врагов укрепляли земляными насыпями»2.
Нельзя не заметить, что Строев в данном пассаже отнюдь не утвер­
ждает, что села были предшественниками городов, а лишь указывает
на использование древнерусским летописцем термина «город» для
обозначения огороженного поселения. Таким образом оказывается,
что Маловичко несколько изменил смысл приведенной цитаты, судя
по которой, Строева никак нельзя причислить к придерживавшимся
мнения о городе как стадиальном продолжении в истории села.
Отметим, что исходным пунктом для возникновения в будущем
«племенной» теории оказывается определение в качестве города по­
селения, обнесенного оградой. Неясным в таком случае остается,
должно ли в любом огороженном поселении видеть город, а в неого­
роженном такового не усматривать, но это вопрос скорее для Ш ле­
цера и Строева, а не для Маловичко.
Значительно продвинулся вперед по сравнению с названными ис­
ториками Н. Г. Устрялов, писавший о первоначальных Киеве, Чер­
нигове, Смоленске как городах полян, северян и кривичей: «Эти го­
рода могли быть ничтожны, могли состоять из хижин, огражденных
тыном или рвом для защиты от лютых зверей и хищных соседей...»3.
Итак, город в таком случае должен представлять собой племенной
центр в виде огороженного поселения. Впрочем, на наш взгляд, име­
нование города племенным центром немного добавляет для понима­
ния его сущности и причины возникновения, пока не указано, каким
собственно центром он являлся - административным, религиозным,
хозяйственным и т. д. Ни у Устрялова, ни у его предшественников,
говоривших о городах как племенных центрах (Г. Ф. Миллер,
Ф. И. Янкович де Мириево), такой конкретизации нет. Правда,
Г. А. Глинка писал о них как центрах «особливого общенародия или
государств»4, то есть, возможно, видел в городах прежде всего, если
не единственно, административно-политические центры племен или
государств, полные аналоги античных полисов. Однако из приведен­

2 Строев П. Краткая российская история для начинающих. М., 1819. С. 7.


3 Устрялов Н. Г. Русская история. Ч. 1. СПб., 1837. С. 48.
4 Изображение петуха, по его мнению, символизировало «бодрость и бдение в
сохранении городов, которые у старинных славян (точно как у греков и итали-
анцов древних) составляли каждый в особенности особливое общенародие или
государство» ( Глинка Г. А. Древняя религия славян. Митава, 1804. С. 96).

249
С. Н. Кистерев

ного места (единственного, где Глинка говорит о городах) скорее


можно заключить, что он видел в каждом городе Древней Руси осо­
бое государство, но отнюдь не расценивал государство как сущность
каждого города.
По мнению Маловичко, понимание города, как оно было пред­
ставлено в названных трудах, в первой половине XIX в. не было аб­
солютно господствующим и уж тем более единственным. «С начала
XIX в, некоторые историки, - пишет автор, - стали указывать на
промежуточную стадию города на пути от сельского поселения к
центру племени или волости» (С. 121). Кажется справедливым в та­
ком случае именовать рассматриваемую автором теорию уже не про­
сто «племенной», а «племенно-волостной», но это малозначительная
частность. Важнее другое. В подтверждение своего суждения Мало­
вичко цитирует труд И. Ф . Г. Эверса, а именно то место, где основа­
тель «родовой теории развития русского общества» писал: «Племена,
из коих состоит первоначально гражданское общество, получают
оседлость и главное поселение, вокруг которого располагаются жи­
тельством роды, делается обыкновенно укреплением, градом»5. На
основании процитированного Маловичко делает вывод: «таким обра­
зом, родовые городки, по мнению Эверса, превращались в политико­
административные центры племен» (С . 121). Однако внимательный
читатель вряд ли может согласиться с таким заключением. Рассмот­
рим пристальнее, что говорит автор труда, научившего думать над
русской историей самого С. М. Соловьева. По Эверсу, главное посе­
ление, насколько можно судить, принадлежащее, скорее всего, одно­
му из родов, иначе оно не было бы поселением, в округе которого
расселены другие роды этого племени, намеренно, ввиду своей важ­
ности, значительности, снабжается фортификационными сооруже­
ниями, в результате чего возникает укрепление, именуемое по-русски
«град». Как видим, Эверс говорит о превращении главного поселе­
ния в град, а не наоборот. Как «главное» же это поселение оценива­
ется, поскольку обладает административными или религиозными
функциями. Следовательно, уже сложившийся административный
центр племени становится градом, в котором по-прежнему проживает
один из родов племени, хотя по необходимости должны появляться и
инородцы, а не готовый «родовой городок» преобразуется в админи­
стративный центр. Так рассуждал Эверс, а у Маловичко схема раз­
вернута до «прямо наоборот».
Не противоречил Эверсу и С. М. Соловьев, полагавший, что ме­
сто, избранное несколькими родами для общественных дел («соеди­

5 Эверс И. Ф. Г. Древнейшее русское право в историческом его раскрытии.


СПб., 1835. С. 74.

250
Замечания к исторической оценке «племенной» теории

нение многих родов в одном месте»), приобретало посему особое


значение, превращалось в укрепленное поселение, которое в админи­
стративном отношении продолжало господствовать над округой, на­
следуя эту особенность от еще неукрепленного поселения или просто
места собраний родовой старшины6. Таким образом, Соловьев, дей­
ствительно, развивал мысль Эверса, но несколько отличную от той,
которую приписывает последнему Маловичко.
Далее в рассматриваемой статье перечисляется несколько десят­
ков исследователей, так или иначе придерживавшихся, по мнению
автора, «племенной» теории возникновения древнерусских городов.
Правда, на наш взгляд, все далеко не столь просто, как представля­
ется Маловичко. Например, в статье даже отмечается, что А. Д. Гра-
довский предполагал для поселения путь от починка до города пре­
жде, чем оно превращается в административный центр округи
(С. 123). То есть исследователь как бы и не указывал на изначаль­
ную принадлежность города конкретному племени7, да и возникно­
вение его не связывает непременно с административными функция­
ми: «...Город был средоточием лиц самых разнообразных занятий; в
этом отношении он резко отличался от уездных сел и слобод»8. Тем
самым рассмотрение трудов этого историка в ряду прочих сторонни­
ков «племенной» теории, тем более при отсутствии в тексте Мало­
вичко указания на критерий, по которому любой из упомянутых ис­
следователей отнесен к числу таковых, вызывает сомнения в своей
справедливости.
Впрочем, не исключено, что все названные Маловичко авторы
трудов, написанных в XVTII-XIX вв., рассматриваются лишь в каче­
стве предтечей «племенной» теории. Однако тогда приходится кон­
статировать, что она имела своим источником весьма противоречивые
суждения. Так, например, Маловичко пишет: «О городах как необ­
ходимых племенам центрах для проведения собраний, суда и от­
правления религиозных также писали А. Добряков, Л. Крушинский,
И. Ленниченко и другие историки. А. Рейц, А. Тюрин, К. Д. Каве­
лин, В. Б. Антонович, А. А. Шахматов, П. Смирнов и ряд других
исследователей допускали мысль о происхождении древнерусских
городов из политических центров племен» (С. 124). Из сказанного
следует, что первая группа историков говорила о городах, которые

6 Соловьев С. М. Об отношениях Новгорода к великим князьям. М., 1845. С. 11-


13.
7 Градовский А. Д. Государственный строй Древней Руси / / Градовский А. Д.
Собрание сочинений. Т. 1. СПб., 1889. С. 351.
8 Градовский А. Д. История местного управления в России. Т. 1. СПб., 1868.
С. 146.

251
С. Н. Кистерев

именно и являлись племенными центрами, а вторая утверждала воз­


никновение городов из племенных центров, вероятно, усматривая в
городах по сравнению с последними некое новое качество.
Переходя к анализу бытования «племенной» теории в XX в.,
Маловичко пишет: «Современная отечественная историческая наука,
так же, как и дореволюционная, уделяет огромное внимание эволю­
ции городов из родоплеменных центров, из центров союзов племен,
которые затем в древнерусский период становились старшими горо­
дами волостей. Эта традиция непосредственно связана с выводом ис­
ториков прошлых столетий. Сторонники теории племенных городов
выводят становление городских поселений с периода господства ро­
доплеменных отношений, т. е. начало их возникновения видят за
рамками классового общества и образования государства. Это не ре­
волюционный путь развития, а медленная эволюция, начавшаяся с
родовых поселков. Восточнославянские города росли вместе с гене­
зисом самого общества и потому впитали в себя все те традиции, но­
сителями которых являлось население Древней Руси» (С. 124). Н а­
конец-то здесь мы получаем хотя бы частичное описание того, что
именуется «племенной» теорией. Однако само это описание порожда­
ет целый ряд недоуменных вопросов. Прежде всего оказывается все-
таки неясным отличие города от родоплеменного центра, коли уж
первый эволюционирует из второго еще в эпоху господства родопле­
менных отношений. Насколько можно судить, город должен, сохра­
няя основные функции такого центра, все же чем-то от него качест­
венно отличаться. Процесс преобразования племенного центра в
город, по мнению Маловичко, не носит революционного характера, а
представляет собой медленную эволюцию, однако и суть этого про­
цесса, и стадии его протекания, к сожалению, остаются нераскрыты­
ми. Последняя же фраза в приведенном фрагменте вовсе остается
для нас темной. Каким образом города растут «вместе» с генезисом
общества? Если они с этим генезисом растут, то когда же все-таки,
на какой его стадии они возникли? И каким образом города усваи­
вают традиции населения, то есть превращаются в свою очередь в
носителя традиции? Кажется, что традиция - есть все же атрибут
общества как группы лиц одушевленных.
Как бы то ни было, Маловичко открывает перечень исследовате­
лей XX в., будто бы принадлежавших к числу сторонников «племен­
ной» теории, и одним из первых в этом ряду оказывается В. В. Мав-
родин, который, по мнению автора рассматриваемой статьи, «считал,
что древнерусские города берут свое начало со времени распада пер­
вобытнообщинного строя, их основой служили летописные «грады»,
являвшиеся племенными центрами» (С. 125). Далее Маловичко пря­
мо цитирует Мавродина, у которого читается: «Это города того пе­

252
Замечания к исторической оценке «племенной» теории

риода, той переходной ступени развития, когда соответственный


пункт являлся одновременно и «селом», «деревней» и «городом».
Жители таких городов не занимались ремеслом и торговлей, а «де­
лают нивы своя и земля своя»9. Здесь не место задавать вопрос
Мавродину, в чем он видел отличие такого города от летописного
«града», но зато уместно спросить Маловичко: время распада перво­
бытнообщинного строя временем формирования какого строя являет­
ся? Обычно подразумевается, что распад первобытнообщинного
строя сам является процессом формирования классов (хотя зачастую
это время и называют «переходным периодом»). В таком случае не
может не обратить на себя внимание, что, по Мавродину в изложе­
нии Маловичко, формирование классового общества синхронно про­
цессу возникновения городов. Правда, Маловичко, к нашему сожа­
лению, этого не замечает. Да и не все так просто с суждениями
В. В. Мавродина. Для него собственно городом является все же ре­
месленный и торговый центр, что явствует хотя бы из замечания на
той же странице: «Археологические раскопки и исследования дают
возможность проследить превращение городища в город, ремеслен­
ный и торговый центр». Следовательно, городища, летописные «гра­
ды» - еще не города. Мавродин о них так и писал, что они «не были
городами в собственном смысле этого слова»10. Таким образом, мож­
но заключить, что слова о городищах как селах, деревнях и городах
одновременно лишь подчеркивают отсутствие принципиальных раз­
личий социального характера между населенными пунктами, их од­
нородность, По этой причине не стоит Мавродина причислять к сто­
ронникам «племенной теории». Против этого говорит и его
рассуждение о городах-«градах» древлян, из которых лишь Искоро-
стень ученый определял как племенной центр.
Далее в статье подчеркивается роль трудов ленинградских иссле­
дователей, того же В. В. Мавродина, И. И. Ляпушкина и И. Я. Фроя-
нова. Это место особенно интересно и требует обширного цитирова­
ния: «Проанализировав материалы раскопок в древнерусских
городах, И. И. Ляпушкин заключил, что до рубежа X-XI вв. ремесло
там почти не прослеживается, а летописный «город» или «град» -
понятие довольно расплывчатое. Оно далеко не совпадает с нашим
пониманием города как центра ремесла и торговли. Чаще всего лето­
писец, говоря о городе, имеет в виду не социальный облик поселе­
ния, а лишь то, что поселение огорожено. Опираясь на заключение
авторитетного археолога, В .В . Мавродин и И. Я. Фроянов высказа­

9 Мавродин В. В. Очерки истории СССР. Древнерусское государство. М., 1956. -


С. 60.
10 Там же.

253
С. Н. Кистерев

ли мнение, что в действительности не торговля и ремесло влияют на


возникновение городов, что ремесленно-торговых средоточий долгое
время и не было. «Первые русские города вышли из племенных цен­
тров», и летописные «грады» - не экономические центры, а полити­
ческие» (С. 125).
Странно, Ляпушкин подчеркивает несовпадение расплывчатого
понятия летописного «города» или «града», которое зачастую лишь
означает огороженное поселение, с «нашим» (Ляпушкина или и Ма­
ловичко тоже?) и отмечает хронологический рубеж, ранее которого
существование ремесла на раскапываемых градах не прослеживается,
а Мавродин и Фроянов вдруг на этом основании делают вывод об
отсутствии влияния на возникновения города со стороны торгово­
ремесленной деятельности населения, тем самым как бы констатируя
полное совпадение собственных взглядов на город со взглядом лето­
писца на «град» - просто огороженное поселение. Создается впечат­
ление, что иной раз сами сторонники «племенной» теории не осоз­
нают, что речь-то должна идти все же о возникновении городов, а не
летописных «градов»11. Как можно заметить, ориентируясь на пони­
мание последнего термина летописцем, весь процесс возникновения
«градов» сводился к постройке ограды вокруг некоего места, воз­
можно, и бывшего уже поселением. По Мавродину и Фроянову же
получается, что главная отличительная черта города как социального
организма - крепостные сооружения, например, частокол. И не ме­
нее странно, что это остается незамеченным Маловичко.
Кстати, не только это. Обращаясь далее к известному сочинению
И. Я. Фроянова, посвященному исследованию социально-полити­
ческой истории Руси, Маловичко, в частности, цитирует то место,
где особо подчеркивается связь древнерусских городов с сельской
стихией: «Органически связанные с селом, они не противостояли
ему, но, напротив, являлись как бы ступенью в развитии сельских
институтов. Именно поэтому древнейшие города, возникшие вокруг
центральных капищ, кладбищ и мест вечевых собраний, ничем не
отличались от поселений сельского типа»12. Заветное изречение про­
изнесено, и из него следует со всей очевидностью, что в Древней Ру­

11 Впрочем, прямо требовал считать летописные «грады» настоящими городами


М. Г. Рабинович, старавшийся учесть тем самым отношение к городу совре­
менников ( Рабинович М. Г. Очерки этнографии русского феодального города.
М., 1978. С. 16-17). В связи с этим стоит вспомнить, что еще Н. С. Державин
отмечал соответствие hrad в современном чешском и grod в современном поль­
ском языках небольшому укреплению, замку (Державин Н. С. Из истории
древнеславянского города / / ВДИ. 1940. № 3-4. С. 147).
12 Фроянов И. Я. Киевская Русь. Очерки социально-политической и с т о р и и .
Л., 1980. С. 227.

254
Замечания к исторической оценке «племенной» теории

си городов не было вовсе или все поселения Древней Руси были го­
родами. Действительно, нельзя выделить как нечто особенное то, что
не обладает никакими чертами особенного и полностью сливается со
своим фоном. Если города не отличаются от поселений сельского ти­
па, то это уже не города, а именно поселения сельского типа.
Впрочем, мы забыли, что у Фроянова выражение «ничем не от­
личались» все же допускает наличие у городов, видимо, не свойст­
венной прочим поселениям ограды в виде каменных стен, валов или
хотя бы крепкого забора. Правда, в таком случае почему бы не на­
зывать особым городом любой двор, снабженный таким же забором?
В. В. Карлов специально обращал внимание исследователей на то,
что следование в определении понятия «города» за летописцем при­
водит к возможности именовать таковым любую усадьбу вотчинни­
ка13. Тем более, что эта усадьба, если она принадлежала лицу влия­
тельному, для окрестных поселенцев зачастую служила именно
административным центром.
Мы уделили столь большое внимание статье Маловичко потому,
что в ней постулируется существование особой «племенной» теории
возникновения древнерусских городов, в сторонники которой оказа­
лись зачисленными многие историки, начиная с XVIII в. При этом
остается непонятным критерий их отнесения именно к этому направ­
лению в историографии городов. То общее, что, по мнению Мало­
вичко, у них наличествует (взгляд на города как племенные цен­
тры), на самом деле не является общим, поскольку многие из них
отмечали существование центров до появления городов и даже пре­
образование первых во вторые, то есть все-таки качественное отличие
между ними. Отнюдь не всеобщим является мнение о возникновении
городов в доклассовую, если угодно - в догосударственную, эпоху,
если учесть неконкретность суждений о периоде распада первобытно­
общинного строя. Однако, что нам представляется наиболее важным,
так это возможность существования особой теории возникновения
городов как полных аналогов поселений сельского типа при том, что
это не будет теория появления самих этих сельских поселений.
Из конечного вывода Фроянова - а Маловичко не отмечает его
парадоксальности - видна причина, по которой «племенная» теория
лишена своего основания: отсутствует сам предмет изучения. Снача­
ла за таковой принимается летописный «град» (именно о нем, начи­
ная со Шлецера и Строева и кончая Ляпушкиным, Мавродиным и
Фрояновым, говорится в трудах будто бы сторонников этой теории),
который рассматривается как нечто особенное, отличное от прочих

13 Карлов В. В. К вопросу о понятии раннефеодального города и его типов в


отечественной историографии / / Русский город. Вып 3. М., 1980. С. 70.

255
С. Н. Кистерев

поселений без определения, в чем, собственно, это отличие состоит,


затем утверждается (опять же не всеми), что сам этот «град» возни­
кает как административный центр, хотя по летописи это просто ого­
роженное место, которому и до момента огораживания присвоены
административные функции (а параллельно существует множество не
огороженных или огороженных иначе поселений, не носящих титула
«града»), а в конце концов отрицается всякое отличие его от других
поселений.
На наш взгляд, проведение исследований невозможно без опре­
деления самого объекта этих исследований14. Если бы те, кто в ста­
тье Маловичко справедливо называются сторонниками «племенной»
теории, говорили о городе как укрепленном поселении, то они долж­
ны были бы рассматривать все виды таких поселений, включая спе­
цифически военные крепости и замки, но тогда это была бы скорее
теория возникновения именно фортификационных строений15. Если
бы они говорили о городе как административном центре, то следова­
ло бы помнить и о тех административных центрах, которые никогда
и никем к числу городов не относились, а также объяснить поздней­
шее происхождение городов, никогда не имевших административных
функций, и в таком случае это была бы теория возникновения адми­
нистративных центров. Если же речь должна, по их мнению, идти
только о тех поселениях, которые в летописи названы городами, без­
различно к возможной разнотипности этих поселений, то необходимо
было бы соотнести первые летописные упоминания этих городов с
конкретными археологическими пластами, вскрытыми при их рас­
копках, чтобы выносить суждение об их социальном облике, но тогда
перед нами предстала бы теория присвоения летописцем титула «го­
род» группе поселений.
До тех же пор, пока сами ли сторонники «племенной» теории
или за них Маловичко не дадут определения объекта своих исследо­
ваний, сама эта теория представляется теорией ни о чем, а разговор о
ней беспредметным.

14 Еще в 1983 г. О. М. Рапов признавался, что «само определение объекта иссле­


дования до сих пор ставит историков в тупик» ( Рапов О. М. Еще раз о поня­
тии «русский раннефеодальный город» / / Проблемы отечественной и всеоб­
щей истории. Вып. 7. Л., 1983. С. 52). Но проблема заключается не в
неспособности дать твердое определение «города», а в невозможности изучения
объекта без выработки такого определения.
15 О различных видах укрепленных поселений см.: Куза А. В. Малые города в
Древней Руси / / Древнерусский город (Материалы Всесоюзной археологиче­
ской конференции, посвященной 1500-летию города Киева). Киев, 1984. С. 62.
JI. А. Т и м о ш и н а

О ПУБЛИКАЦИИ ТАМОЖЕННЫХ КНИГ


В 1996-1997 годах

Публикация таможенных книг, источника первостепенной важно­


сти для изучения социально-экономического развития Русского госу­
дарства XVI-XVII вв., нечастое явление в отечественной историогра­
фии. С 1950-1951 годов, времени появления трех томов известного
издания «Таможенные книги Московского государства XVII века»,
включившего документы Устюга Великого, Соли Вычегодской и
Тотьмы 1633-1635, 1650-1656 и 1675-1679 годов, и до настоящего
времени, то есть почти за пятьдесят лет, были напечатаны таможен­
ные книги Саранска 1692 г., Тихвинского монастыря 1664-1700 гг.,
Московской Большой таможни 1693-1694 гг., ряда южнорусских го­
родов (Белгород, Воронеж, Елец, Курск, Орел, Старый Оскол) пер­
вой половины XVII в., Вологды 1634-1635 гг.1 В 1996 и 1997 годах
после многолетнего перерыва были изданы еще два тома этого вида
источников - новгородские таможенные книги первой четверти
XVII столетия, хранящиеся в настоящее время в Государственном
архиве Швеции, и таможенные книги сибирских городов Сургута и
Тары 1674/75 г.2 Обращение историков различных регионов к пуб-

1 Таможенные книги Московского государства XVII века. Т. 1-3 / Под ред.


А. И. Яковлева. М., 1950-1951; Саранская таможенная книга за 1692 год. Са­
ранск, 1951; Сакович С. И. Из истории торговли и промышленности России
конца XVII века. М., 1956. (Труды ГИМ, Вып. 30); Русско-шведские эконо­
мические отношения в XVII в. / Сост. М. Б. Давыдова, И. П. Шаскольский,
A. И. Юхт, М.; Л., 1960; Книги Московской большой таможни. 1693-1694 гг.
Новгородская, Астраханская, Малороссийская / Подг. С. И. Сакович. М.,
1961. (Труды ГИМ. Вып. 38); Памятники южновеликорусского наречия: Тамо­
женные книги / Подг. С. И. Котков, Н. С. Коткова. М., 1982; Таможенная
книга города Вологды 1634-1635 гг. / Сост. Е. Б. Французова. Вып. 1-2. М.,
1983.
2 Таможенные книги Великого Новгорода 1610/11 и 1613/14 годов / Подг.
B. А. Варенцов, Г. М. Коваленко. Ред. В. Л. Янин. СПб.: АО «ПиК», 1996.

257
JJ. А. Тимошина

ликации однотипных видов источников позволяют сравнить два из-


дания между собой и на их примере рассмотреть некоторые общие
вопросы археографической практики.
Подготовленная новгородскими учеными публикация включает в
себя предисловие, написанное начальником Новгородской таможни
A. В. Родионовым, введение (В. А. Варенцов, Г. М. Коваленко),
тексты таможенных книг Великого Новгорода 1610/1611 и
1613/1614 годов (В. А. Варенцов и Г. М. Коваленко), указатель
географических названий и именной указатель (В. А. Варенцов и
Н. Б. Лавришина).
Во введении В. А. Варенцов и Г. М. Коваленко совершенно
справедливо отмечают уникальность новгородских таможенных книг,
с одной стороны, как единственного известного в настоящий момент
источника подобного рода для истории торговли Новгорода XVII в.,
а, с другой - как наиболее ранних из известных таможенных книг
Русского государства. Затем во введении кратко излагается история
складывания собрания древнерусских документов на территории
Швеции, дается беглый источниковедческий обзор двух таможенных
книг и суммарно перечисляются указанные в них товары. В целом,
эта часть введения в значительной мере повторяет характеристику
новгородских таможенных книг, предложенную В. А. Варенцовым и
Г. М. Коваленко в предыдущих работах3.
К сожалению, во введении почти полностью отсутствует кодико-
логическое описание оригинала рукописи: не отмечены размер лис­
тов, характер бумаги, наличие или отсутствие филиграней, предше­
ствующая пагинация, количество тетрадей, не дана индивидуальная
характеристика и не указаны места смены почерков (таможенную
книгу 1610/11 г. составляли два таможенных дьячка - Курбат Сер­
геев и Ждан Петров), нет описания переплета. На первый взгляд
может показаться, что подобный упрек неправомерен, так как
B. А. Варенцов и Г. М. Коваленко специально оговорили, что для
публикации были использованы ксерокопия таможенной книги

288 с. Тир. 1000 экз.; Таможенные книги сибирских городов XVII века. Вып.
1. Сургут и Тара / Гл. ред. Д. Я. Резун. Новосибирск: РИПЭЛ плюс, 1997.
128 с. Тир. 200 экз. (проект РГНФ № 96-01-00039).
3 См., напр.: Варенцов В. А., Коваленко Г. М. К изучению таможенных книг
Великого Новгорода 1610-1611 и 1613-1614 гг. / / Тезисы докладов и сообще­
ний V Всероссийского научно-практического совещания по вопросам изучения
и издания писцовых книг и других историко-географических источников (Нов­
город, 1-3 сентября 1992 г.). Новгород, 1992. С. 73-76; Варенцов В.А. Торгов­
ля и купечество Новгорода по данным таможенных книг 1610/11 и
1613/14 гг. / / Торговля и предпринимательство в феодальной России. М.,
1994. С. 93-98.

258
О публикации таможенных книг в 1996-1997 годах

1610/11 г. и микрофильм книги 1613/14 г. (С. 10-11). Однако, как


следует из текста введения, Г. М. Коваленко был в Государственном
архиве Швеции и, следовательно, имел возможность ознакомиться с
подлинником книги 1610/11 г. Что же касается книги 1613/14 г., то
публикаторы по непонятной причине не отметили даже те немногие
элементы ее внешнего описания, которые можно сделать и по мик­
рофильму: вид документа (беловик или черновик), степень сохран­
ности, характер почерка (или почерков), наличие или отсутствие
скреп и помет на листах, предшествующая пагинация.
Принципиально важной представляется последняя, небольшая по
объему часть введения, где авторы кратко останавливаются на при­
нятых ими правилах публикации, указывая, что в основу положены
общие нормативные «Правила издания исторических документов в
СССР»4.
За последние годы при возросшем количестве публикаций исто­
рических источников зачастую можно наблюдать падение археогра­
фического уровня их подготовки, обусловленное, на наш взгляд, в
первую очередь, умышленным или непроизвольным игнорированием
выработанных правил публикации документов. Что же касается из­
дания таких источников, как материалы писцового и таможенного
делопроизводства, то в последние десятилетия наметились как бы
три подхода к общим принципам передачи текста этих документов.
Сторонники одного из них, подчеркивая относительно большие
размеры самих источников, писцовых и таможенных книг, и наличие
в них более или менее стереотипного формуляра записей, предлага­
ют, во имя уменьшения объемов публикаций и экономии времени на
их подготовку, а также для облегчения использования содержащихся
в тексте данных, воспроизводить основное, с их точки зрения, со­
держание таких документов в виде таблиц или регестов5. Понятно,
что подобный метод, вполне пригодный при составлении различного
рода баз данных на современных электронных носителях, совершен­
но неприменим при публикации документов на бумажной основе, так
как влечет за собой значительную потерю информации. Так, напри­
мер, чтобы представить в табличной форме имеющиеся в новгород­
ских таможенных записях сведения, в таблицу надо включить гра­
фы, отражающие дату явки, имя продавца, его место жительства и
социальное положение, наличие сопровождающих лиц или приказчи­

4 Правила издания исторических документов в СССР. М., 1990.


5 См., напр.: Колесников П. А, Северная Русь (Архивные источники по истории,
крестьянства и сельского хозяйства XVII в.). Вып. 1. Вологда, 1971; Копа-
нев А. И. Платежная книга Двинского уезда 1560 г. / / Аграрная история Ев­
ропейского Севера СССР. Вологда, 1970. С. 514-536.

259
Jl. А. Тимошина

ков, вид и количество товара, цену, способ транспортировки, фикса­


цию акта полной или неполной продажи, вид и величину пошлин,
уплаты пошлин «в проезд» и т. п. Всего в таможенной книге
1610/11 г. имеется 630 записей, то есть такая таблица будет состоять
не менее чем из 10-12 граф «по горизонтали» и 630 - «по вертика­
ли». Вряд ли подобная форма подачи материала может облегчить его
использование или сэкономить время.
Кроме того, при «публикации» источников в форме таблиц или
регестов неизбежно пропадают такие важные для источниковедческо­
го анализа особенности документов, как наличие помет на полях,
вписывание слов между строк, смена почерка, особенности располо­
жения текста на странице, наличие чистых листов и прочие.
Сторонники другого метода, преимущественно лингвисты, упре­
кая историков в излишнем упрощении издаваемых ими текстов та­
моженных книг, предлагают сохранять в публикациях все вышедшие
из употребления буквы, буквенную цифирь, сокращенные написания
слов при обозначении выносных букв курсивом, отказаться от рас­
становки знаков препинания по современным правилам. Однако не­
которое вмешательство в текст документа (деление сплошного скоро­
писного текста на слова, написание имен собственных и начальных
слов абзацев с прописной буквы, отказ от воспроизведения части
надстрочных знаков) сторонниками таких принципов публикации все
же допускается6. В результате, этот способ издания документов за­
трудняет работу с источниками для историков и не дает желаемого
результата - максимально точного воспроизведения рукописных ори­
гиналов - языковедам. Представляется, что для решения таких чисто
лингвистических задач как изучение лексического состава, граммати­
ки и фонетики русского языка единственно возможным вариантом
является факсимильное издание памятников письменности, действи­
тельно, адекватно отражающее все имеющиеся особенности рукописи.
И, наконец, третий путь издания таможенных книг, которого и
придерживаются В. А. Варенцов и Г. М. Коваленко, это традицион­
ная форма передачи текста исторических источников, зафиксирован­
ная в указанных выше «Правилах». Такой способ позволяет сохра­
нить всю полноту информации публикуемых текстов документов и
одновременно отразить все основные особенности рукописи. Тем са­
мым историки получают возможность полноценно работать с опубли­
кованными текстами документов, оригиналы которых подчас весьма
труднодоступны.
Основное место в рецензируемом издании занимают, естественно,
тексты двух новгородских таможенных книг. Первая книга фиксиру­

8 Памятники южновеликорусского наречия. Таможенные книги. С. 5.

260
О публикации таможенных книг в 1996-1997 годах

ет сбор пошлин с 1 сентября 1610 г. по 1 сентября 1611 г. таможенны­


ми головами Степаном Поливаевым и Василием Ивановым, вторая -
с 1 сентября 1613 г. по 1 сентября 1614 г. таможенными головами
Иваном Сергеевым и Парфеном Яковлевым с товарищами. Здесь мы
остановимся на более подробном раэборе книги 1610/11 г., так как
книга 1613/14 г., гораздо меньшая по объему и более бедная по со­
держанию, что обусловлено временем ее составления в период швед­
ской оккупации Новгорода, являет собой как бы дополнение к книге
1610/11 г.
В таможенной книге 1610/11 г. В. А. Варенцов и Г. М. Кова­
ленко справедливо выделяют три части: первую, с записями явок
новгородцев, вывозивших или ввозивших товары, вторую, с запися­
ми явок иногородних купцов, приезжавших в Новгород или регист­
рировавших товары в «проезд», и третью, с записями явок ефимков.
Интересной особенностью первых двух частей книги 1610/11 г.,
отмеченной публикаторами, является то, что они начинаются с запи­
сей явок товаров, сделанных до 1 сентября 1610 г. - наиболее ран­
няя явка новгородца Кондратия Федорова сына Вруцкого относится
к 10 января 1606 г. (С. 17). В результате, в Государственном архиве
Швеции эта книга была ошибочно датирована 1606-1611 гг.7
Внимательное изучение ранних записей и всего текста таможен­
ной книги позволяет понять причину их появления и одновременно
отметить некоторые особенности таможенного делопроизводства.
В тексте книги, в случае наличия у новгородских и иногородних
купцов непроданного и не отправленного в другой город товара,
имеются пометки о записи такого товара «в новые книги во 120-й
год» (С. 37, 45, 49, 56, 72, 86, 126, 135, 155 и д р.), то есть в начале
таможенной книги следующего, 1611/12, года, будут помещены под
теми же числами, что и в предыдущей таможенной книге, записи о
явке этих товаров. Соответственно, в начало обеих частей книги
1610/11 г. попали выписки из таможенных книг 1605/06-
1609/10 годов. Таким образом, на основании этих данных можно
констатировать наличие в Новгороде непрерывного таможенного де­
лопроизводства, по крайней мере, в 1605/06-1611/12 годах и, в ка­
кой-то мере, реконструировать состав и содержание недошедших до
нас таможенных книг.

7 Не избежали подобной ошибки на первых этапах работы над текстом источника


и сами В. А. Варенцов и Г. М. Коваленко ( Варенцов В. А., Коваленко Г. М.
Таможенные книги Великого Новгорода 1606-1611 гг. //В опросы изучения и
издания писцовых книг и других историко-географических источников. Тезисы
докладов и сообщений IV Всероссийского научно-практического совещания
(Петрозаводск, 27-31 мая 1991 г.). Петрозаводск, 1991. С. 14).

261
Л. А. Тимошина

Часть товаров из явок прошлых лет осталась непроданной и в


1610/11 г., и эти товары также следовало переписать в книгу
1 611/12 г. Например, новгородец Семен Васильев сын Чермной,
явив в таможне 5 января и 5 июля 1610 г. 20 бочек и 12 ластов соли,
до 1 сентября 1611 г. не сумел реализовать 5 ластов соли (С. 18).
Крупные партии товаров, в том числе 900 яловичных кож, 120 ов­
чин, 39 лосин, являли, начиная с 29 августа 1608 г. и кончая 5 янва­
ря 1610 г., старец из Боровичей Корнилий Борода и два его сына,
Федор и Изот. В итоге, весь зафиксированный товар остался непро­
данным и был переписан в книгу 1611/12 г. (С. 85). В целом, нали­
чие такого непроданного по явкам прежних лет и не отвезенного об­
ратно по месту жительства или в другие города товара было более
характерным для иногородних торговцев. И даже при самом поверх­
ностном просмотре таможенной книги нетрудно заметить, что подав­
ляющую его часть составляли кожи - в книгу 1611/12 г. по старым
явкам следовало переписать 1700 непроданных яловичных кож. Эти
сведения позволяют, с нашей точки зрения, сделать пусть пока еще
предварительный и требующий дополнительного изучения других
источников вывод о перенасыщенности новгородского рынка данным
видом товара.
Очень любопытно сравнить сведения о непроданных и не увезен­
ных товарах по явкам прошлых лет с записями текущего, 1610/11,
года. По предварительным подсчетам из записей, относящихся к нов­
городским купцам, в книгу следующего, 1611/12, года следовало
переписать 13 явок, в которых были зафиксированы разнообразные
товары с некоторым преобладанием соли, мехов, вяленой и соленой
рыбы. У иногородних торговцев зарегистрирован как непроданный и
оставленный в Новгороде на будущий 1611/12 год товар по 24 яв­
кам. И здесь среди целого ряда наименований можно выделить кожи
(10 явок, 5032 яловичных кожи, 160 конин), соль (4 явки), мед и
воск (3 явки).
Судя по записям в таможенной книге, неудачи в делах были
свойственны торговым людям разного достатка, в том числе и круп­
ным купцам, таким, как новгородский гость Первый Прокофьев
(С. 63) или вязьмитин, сын гостя Григория Шорина, сам в будущем
член корпорации гостиной сотни, Богдан Григорьевич Шорин
(С. 126). Несомненно, что дальнейшее, более подробное изучение
рынка Новгорода с точки зрения невостребованных, оставшихся или
увезенных в другие города, товаров поможет осветить практически
не рассматривавшиеся до сего дня вопросы складывания рыночной
конъюнктуры и реального товарооборота, мест и способов хранения
товаров в городах.

262
О публикации таможенных книг в 1996-1997 годах

Очень интересен социальный состав местных и приезжих торгов­


цев, среди которых были представители самых разных категорий
населения. Через новгородскую таможню проходили товары, явлен­
ные гостями, посадскими людьми, монастырскими, митрополичьими
и помещичьими крестьянами, служилыми по прибору, ямщиками,
церковнослужителями. Вопросы социальной принадлежности и по­
стоянного места жительства торговцев на материале таможенной кни­
ги 1610/11 г. были ранее уже рассмотрены одним из публикаторов,
В. А. Баренцевым8. Он отметил присутствие на новгородском рынке
представителей крупнейших купеческих фамилий городов Вязьмы,
Твери, Осташкова, Ржевы, Торжка, Старицы, Москвы и некоторых
других. Заметим, что сведения таможенной книги помогают лучше
понять причины выбора именно Новгорода Великого в качестве но­
вого постоянного места жительства купцами из разоренных во время
событий Смутного времени городов. Стабильные деловые отношения
с этим городом, обусловившие наличие в нем складских и торговых
помещений и широкого круга знакомств среди местного торгового
населения, могли способствовать переезду в Новгород вязьмичей
Воскобойниковых и Стояновых, ивангородца Микляева и других.
Особенно предусмотрительно с точки зрения сохранения и развития
традиционных торговых связей поступили крупнейшие вяземские
купцы Шорины. В то время, как Григорий Шорин, не раз отмечен­
ный в книге 1610/11 г., уехал из Вязьмы жить в Москву, его сын
Богдан, приезжавший в Новгород и в 1610/11, и в 1613/14 гг., стал
новгородцем.
Таможенная книга 1610/11 г. представляет большие возможно­
сти для дальнейших исследований ассортимента товаров на рынке
Великого Новгорода и связанных с ним городов. Однако эта тема
слишком обширна и трудоемка, чтобы пытаться дать здесь хотя бы
краткие соображения по данному вопросу. Обратим внимание иссле­
дователей только на один вид товаров новгородского рынка - про­
дукцию московского Печатного двора. Всего в Новгород из Москвы
по четырем явкам (29 ноября, 14 декабря 1610 г., 13 января и
3 февраля 1611 г.) было привезено десять Уставов, десять Миней
общих и три Минеи месячные (С. 106, 113, 147, 158). Устав (Око
церковное) печатался в Москве с 1 января 1607 г. по 25 апреля
1610 г., Минея общая - после 1605/06 г. по 6 ноября 1609 г., Ми­
нея месячная, очевидно, речь идет о Минеях за сентябрь и октябрь -
с 1 июня по 31 декабря 1607 г. ис1м ая 1608 г. по 23 сентября 1609 г.9

8 Варенцов В. А. Торговля и купечество Новгорода. С. 99-102.


9 Московские кирилловские издания XVI-XVII вв. в собраниях РГАДА. Каталог.
Вып. 1. 1556-1625 гг. М., 1996. С. 85, 8 6 , 89-93.

263
Л. А. Тимошина

Часть книг была продана на месте, а часть (семь Уставов и де­


вять Миней общих) осталась в Новгороде на следующий год или
возвратилась в Москву. Стоит отметить и тот факт, что две из четы­
рех явок, включавших в себя московские печатные книги, принадле­
жали приказчикам москвича Федора Замочникова, а две оставшиеся
- приказчику московского гостя Юрия Федоровича Болотникова и
его родственнику, Богдану Исакову сыну Морозову, женатому на
племяннице Ю. Болотникова. Несомненно, эти таможенные записи
будут весьма интересны историкам книги и книжного рынка
XVII века.
Самого пристального внимания заслуживает третья, во многом
уникальная, часть новгородской таможенной книги 1610/11 г., со­
держащая записи о явках ефимков. Даже при беглом просмотре об­
ращает на себя внимание такая ее особенность, как отсутствие среди
местных и иногородних торговцев, сдавших ефимки, представителей
крупного купечества. Очень любопытно совпадение дат явок товаров
в первых двух частях с датами явок ефимков в третьей части. Так,
вологжанин Василий Яковлев 15 февраля 1611 г. явил два кружка
воска и одновременно 150 любекских ефимков (С. 164, 201), новго­
родцы Путила Мотрохов 17 февраля 1611 г. - соль, импортные тка­
ни, чернослив и 110 ефимков (С. 62, 202), Третьяк Леонтьев 5 марта
1611 г. - кожи, сало, масло, импортные ткани и 200 ефимков (С. 67,
202), Третьяк Гаврилов 17 марта 1611 г. - 16 бочек сельди и им­
портные ткани, а 20 марта - 596 ефимков (С. 70, 205). Сведения
таможенной книги о покупке ефимков представляют большой инте­
рес и для истории Новгородского денежного двора, сравнительно
благополучное положение которого в 1606-1610 гг. не раз отмечалось
в специальной литературе10. Может быть, основная причина этого
явления как раз и состоит в регулярном поступлении ефиммов: с
16 декабря 1610 г. по 20 марта 1611 г. было собрано более 5000
ефимков11.
Записи новгородской таможенной книги 1610/11 г. могут спо­
собствовать, с нашей точки зрения, решению и некоторых других, не
имеющих прямого отношения к торговле и торговым связям, про­
блем. Так, в отечественной историографии уже довольно давно об­
суждается вопрос о сущности - прозвище или указание на реальную
деятельность - определений типа «кузнец», «масленик», «рукавич­

См., напр.: Мельникова А. С. Русские монеты от Ивана Грозного до Петра


Первого: История русской денежной системы с 1533 по 1682 год. М., 1989.
С. 96.
" Ср.: Мельникова А. С..Русские монеты от Ивана Грозного С. 102.

264
О публикации таможенных книг в 1996-1997 годах

ник» и т. д. До сих пор эта проблема ставилась и разрешалась на


материалах писцового делопроизводства, хотя ряд историков указы­
вал на необходимость привлечения и других видов источников.
В. А. Варенцов и Г. М. Коваленко при передаче текста таможен­
ной книги, очевидно, придерживались того мнения, что указание на
профессию после имени человека адекватно отражает его ремеслен­
ную специальность или занятия, хотя специально и не оговорили это
положение во Введении. Поэтому все имеющие отношение к деятель­
ности людей термины в сочетаниях типа «новгородец Сидор коро­
бейник» или «тихвинец Давыд Степанов сын овчинник» даны в из­
дании со строчной, а не с прописной буквы. Такой подход
представляется совершенно оправданным. Отдельные, очень немно­
гочисленные, встречающиеся в тексте, отступления от принятого при
публикации принципа, например, «Ждан Яблочник» (С. 29) или
«Падора Петров сын Рукавичник» (С . 45), являются, скорее всего,
опечатками.
Анализ сочетаний «имя-профессия-вид явленного товара» в тек­
сте таможенной книги позволяет проследить ряд любопытных зако­
номерностей. Обратим внимание сначала на лиц, у которых указание
на профессию отсутствует. С одной стороны, это люди, социальная
принадлежность которых определена в самом документе как мона­
стырские, митрополичьи и помещичьи крестьяне, а с другой - лица,
известные как крупные торговые люди, принадлежавшие к верхушке
купечества своих городов, новгородцы Иван и Андрей Харламовы,
Иван и Кондратий Вруцкие, вязьмичи Григорий и Богдан Шорины,
Дмитрий и Иван Воскобойниковы, ивангородец Федор Микляев, мо­
сквичи Сверчковы и Болотниковы. Что касается остальных, не
имеющих указания на профессию, лиц, то среди перечисленных в их
явках предметов часто фигурируют меха, соль, импортные ткани, то
есть товары, приобретение которых сопряжено с дальними поездками
и с наличием довольно значительных денежных средств. Все это дает
возможность высказать предположение о том, что отсутствие указа­
ний на «специальность-занятие» после имени является признаком,
позволяющим выделить из общей массы горожан профессиональных
купцов, «торговых людей» по терминологии Судебника 1550 г.
При анализе сочетания «профессия-вид явленного товара» среди
людей с отмеченным родом деятельности обращают на себя внимание
две группы. В первую входят лица, род занятий которых совпадает с
привезенным на продажу товаром. Это сенные трушники (сено), ле­
совики (бревна, доски, дрова), прасолы (соль), лрасольные рыбники
(ры ба), хмелевики (хмель), кожевники (выделанные кожи), кузне­
цы (уклад, сохи, присошки, котлы). Особенно в этой группе выде­

265
JI. А. Тимошина

ляются мясники, как количеством явок, несколько десятков, так и


постоянством регистрируемого товара - живой скот, коровьи, сви­
ные, бараньи туши, сало, невыделанные кожи. Некоторые из таких
мясников, как, например, Третьяк Гаврилов, Третьяк Леонтьев, Се­
мен Остафьев, привозили в Новгород или провозили через него в
Ивангород и другие товары - сельдь, импортные ткани, дрова и
уголь (С. 31, 32, 39, 52, 67, 70, 74, 79). Явки, включавшие в себя
живой скот, приходились на октябрь - первую половину декабря, а
явки невыделанных кож, сала, импортных и других товаров - на
вторую половину декабря - первую половину июня.
Что же касается прочих ремесленных специальностей и занятий
горожан (калачники, рукавичники, шапочники, коробейники и дру­
гие), то для них по данным таможенной книги проследить полного
совпадения профессии с отмеченным на таможне товаром не удается.
Сведения новгородской таможенной книги 1610/11 г. подчас по­
могают лучше понять и некоторые политические события 10-х годов
XVII в. Речь идет об известном следствии 1613 г. по делу бывшего
казначея Федора Андронова, в котором в силу родственных связей с
Андроновым оказалась замешанной семья уже упоминавшегося мос­
ковского гостя Юрия Болотникова. Его племянник Василий Болот­
ников был женат на сестре Ф. Андронова Афимье, и поэтому семья
Болотниковых подозревалась в сокрытии части пропавших сокровищ
из царской казны. На допросе Афимья Болотникова показала, что
вскоре после свержения Василия Шуйского ее муж отправился в Ве­
ликий Новгород, имея с собой партию кож и 100 золотников, а отту­
да уехал в Швецию, вернувшись в Россию только через семь лет12.
Историки часто интерпретируют это известие в том смысле, что
В. Болотников после падения Шуйского как бы бежал из Москвы,
опасаясь возможного разорения при поляках. Такое суждение выгля­
дит странным и остается непонятным, почему В. Болотников « все
остальные члены этой семьи должны были бояться грабежей, нахо­
дясь в ближайшем родстве с казначеем в правительстве Тушинского
вора. Привлечение данных таможенной книги показывает, что в дей­
ствительности обстоятельства складывались иначе.
В тексте книги 1610/11 г. отмечены шесть явок товаров предста­
вителей семьи Болотниковых и их родственников - Пятого Михай­
лова сына Болотникова (6 мая 1610 г.), Степана Юрьева сына Бо­
лотникова (9 июля 1610 г.), приказчика Юрия Болотникова
(14 декабря 1610 г.), Богдана Федорова сына Морозова (13 января

12 Акты времени междуцарствия (1610 г. - 17 июля 1613 г.) / Под ред-


c . К. Богоявленского, И. С. Рябииина. М., 1915. С. 65-80.

266
О публикации таможенных книг в 1996-1997 годах

1611 г.), москвича Федора Игнатьева сына Щукина, явившего товар


Василия Болотникова (16 марта 1611 г.), Петра Болотникова
(26 марта 1611 г.) (С. 88, 89, 113, 147, 190, 194). Основным товаром
представителей семьи Болотниковых были кожи - 2400 яловичных
кож, 30 конин, 30 опойков. Все они, привезенные в 1610 г. и в пер­
вой половине 1611 г., были явлены «в проезд», в Новгороде не про­
давались и остались лежать до 1611/12 г. Сам Василий Болотников
в таможенной книге отмечен не был, поэтому можно предположить,
что он или приехал в Новгород между 17 июля 1610 г. (падение
В. Шуйского) и 1 сентября 1610 г., или показания его жены были
неверны и никакого товара, подлежащего записи в таможенные кни­
ги, В. Болотников при себе не имел.
Приведенные факты свидетельствуют о прочной торговой связи
семьи Болотниковых с Новгородом, и приезд в этот город Василия
Болотникова отнюдь не был бегством или случайностью. Скорее все­
го, поездка в Швецию с крупной партией кож была запланирована
задолго до свержения В. Шуйского и, как показывают записи тамо­
женной книги, осуществлению этой операции нисколько не помешал
захват поляками Москвы. Почти в течение года в Новгороде собира­
лась необходимая партия товара, и в то время, как все остальные
члены семьи Болотниковых, их родственники и приказчики верну­
лись в Москву, Василий Болотников должен был, очевидно, ехать с
кожами в Швецию.
Заканчивая разговор о составе и содержании новгородских тамо­
женных книг 1610/11 и 1613/14 гг., хотелось бы остановиться на
вопросе типографского оформления их текста. В последнее время, с
расширением применения офсетной печати, возможностей компью­
терного набора и верстки с использованием шрифтов любых начер­
таний, стало модным печатать тексты не только источников, но и на­
учных монографий стилизованным под кириллицу шрифтом. Не
избежали этого соблазна в своей публикации В. А. Варенцов и
Г. М. Коваленко. Однако применение подобного шрифта при изда­
нии таможенных книг представляется совершенно ненужным и вы­
зывает недоумение. На фотографии ксерокопии таможенной книги
(С. 16) ясно видно, что почерк документа, четкая скоропись начала
XVII в., не имеет ничего общего с избранным для публикации ки­
риллическим шрифтом, несколько напоминающим полуустав. Такой
вычурный шрифт вступает в противоречие с принятыми публикато­
рами правилами передачи текста, не предусматривающими сохране­
ния выносных и вышедших из употребления букв, буквенной цыфи-
ри и т. д., и, в целом, такая форма типографского исполнения
только затрудняет восприятие текста документа.

267
JJ. А. Тимошина

Чувство досады вызывают и встречающиеся в публикации опе­


чатки - «пумаги» вместо «бумаги» (С. 23), «Костянинов» вместо
«Костянтинов», «одиннатать» рублев (С. 40), «полшины» вместо
«пошлины» (С. 42), «Стпанов» вместо «Степанов» (С. 63), лист
143 об. вместо 134 об. (С. 84), «погловново» вместо «поголовново»
(С. 99) и другие.
Необходимым элементом любой публикации является научно­
справочный аппарат. В данном издании он представлен географиче­
ским и именным указателями. Вряд ли стоит говорить о важности и
значимости указателей при издании таких видов документов, как
таможенные книги. Без них работа с этими источниками становится
крайне затруднительной, и поэтому качество составления указателей
во многом влияет на уровень самой публикации. К сожалению, при­
ходится констатировать, что имеющиеся в настоящем издании указа­
тели оставляют желать лучшего. Наиболее серьезный недостаток со­
стоит в пропусках в именном указателе самих имен торговых людей
и в ошибках при указании листов. Так, выборочная проверка пока­
зала, что в указателе отсутствует дважды упомянутый в тексте моск­
вич Корнила Афанасьев, племянник Ивана Сверчкова (С. 86, 118),
явка москвича Степана Юрьевича Болотникова находится на
л. 144 об., а не на л. 142 об., у Ивана Федорова сына Вруцкого не
отмечен л. 1 об., у новгородского гостя Первого Прокофьева - л. 2,
у его сына Степана Прокофьева - л. 91 об., у Вологжанина Василия
Яковлева - л. 340 об. (все по книге 1610/11 г.).
Большие затруднения при работе с публикацией вызывают раз­
ночтения имен, фамилий и прозвищ в тексте книги и в составленном
к ней указателе: новгородец мясник Андрей Дедов в указателе на­
зван Андреем Давыдовым (С. 4, 265), новгородец Иван по прозвищу
Каша стал Иваном Квашой (С. 38, 271), белянин Степан Тимофеев
сын Лычов - Лычковым (С. 155, 275), корелянин Кузьма Тарабадрв
- Тарбаловым (С. 129, 282), Третьяк Гаврилов по прозвищу Шиши-
га - Третьяком Шишкой (С. 39, 283). В результате, читателю так и
остается непонятным, какой же вариант написания следует признать
правильным.
При составлении именного указателя в публикации был принят
не вызывающий возражения принцип расположения имен, фамилий
и прозвищ в именительном падеже единственного числа, при отсутст­
вии после личных имен на -ов или -нн слова «сын» эти имена при­
нимались за фамилии, при наличии - за отчества. Однако и здесь
есть досадные промахи. Так, тихвинец Нечай Степанов сын в указа­
теле помещен как Степанов Нечай (С. 125, 282), осташковец Трифон
Яковлев сын - как Яковлев Трифон (С. 181, 286). Непонятно, поче­

268
О публикации таможенных книг в 1996-1997 годах

му составители именного указателя, в нарушение принятых ими же в


отношении текстов таможенных книг принципов передачи терминов,
относящихся к ремесленной специальности, занятиям или месту жи­
тельства, со строчной буквы, в указателе стали использовать пропис­
ную, превратив тем самым эти определения в «фамилию-прозвище».
Так, Григорий Михайлов сын шелковник (в тексте - со строчной
буквы!) в указателе дан как Шелковник Григорий Михаилов сын
(С. 152, 285), новгородец мясник Герасим Семенов сын староруша-
нин (со строчной буквы!) - как Старорушанин Герасим Семенов сын
(С. 80, 281), москвитин Федор Лукьянов сын «кудашевец» (то есть
- кадашевец, житель московской Кадашевской слободы) в указателе
именуется как Кудашевец Федор Лукьянов сын (С. 124, 274).
С явной ошибкой составителями указателя была прочитана сле­
дующая запись Книги 1610/11 г.: «Февраля в 18 день. Явил новго-
родцкого гостя Первого Прокофьева сын его Степан...»' (С. 63).
Очевидно, что в указателе друг за другом должны быть помещены
два имени: Прокофьев Первый и Прокофьев Степан Первого сын, но
из-за того, что гость был обозначен как Первый Прокофьев сын
(С. 278), отец и сын попали на разные страницы и оказались разде­
лены десятками других имен.
Более внимательно составителям указателя стоило бы подойти и
к такому вопросу, как отождествление лиц, имеющих некоторые ва­
рианты в написании имен, фамилий, прозвищ. Так, при изучении
текста таможенной книги представляется, что москвич Маскалев Гри­
горий Трифонов сын (С. 87) и москвич же Москалев Григорий Три­
фонов сын (С. 175) - одно лицо, хотя из указателя следует, что это
два человека. Подобным же образом обстоит дело и с торопчанином
Потаповым-Потафьевым Первым Кузьминым сыном (С. 108, 156),
новгородцем мясником Третьяком Гавриловым (С. 32, 39, 70) и не­
которыми другими. Может быть, и не стоило бы обращать столь
пристального внимания на эти недочеты, но, повторимся еще раз,
специфика такого источника, как таможенные книги, включающие
важнейшие сведения о сотнях людей, предполагает создание опти­
мальных условий работы над документом, и не последнюю роль в
этом призван сыграть добротный научно-справочный аппарат изда­
ния.
В целом, высказанные замечания не изменяют главного - в ре­
зультате публикации новгородских таможенных книг 1610/11 и
1613/14 годов историки получили в свое распоряжение ценнейший и
до последнего времени малодоступный источник, который позволит
по новому взглянуть на многие проблемы экономической, социаль­
ной, политической истории России. Несомненно, издание этих книг

269
JI. А. Тимошина

послужит серьезным стимулом для дальнейших исследований торго­


вых связей и рынков сбыта, социального состава торговцев и его из­
менения под влиянием различных политических потрясений, дея­
тельности отдельных крупных купцов и купеческих фамилий и
многих других вопросов.
* * *

После рассмотрения некоторых особенностей издания новгород­


ских таможенных книг, обратимся к подготовленной в Новосибирске
публикации, включающей в себя тексты таможенных книг Сургута и
Тары 1674/75 г.
В предисловии главный редактор издания Д. Я. Резун многозна­
чительно заявляет, что «данная книга представляет собой своего рода
коллективную монографию документального плана» (С. 9). Однако,
как следует из дальнейшего текста предисловия и структуры самой
книги, это издание является публикацией исторических источников,
где основное место занимают тексты двух сибирских таможенных
книг. Остальные же структурные части - само предисловие, два вве­
дения к книгам Сургута и Тары О. Н. Вилкова и 3. В. Башкатовой,
указатель служилых людей, составленный И. Р. Соколовским, и
воспоминания О. Н. Вилкова - являются дополнениями к основной
части. Кроме того, как отмечает главный редактор, в будущем пла­
нируется продолжить подготовку сборников с текстами таможенных
книг сибирских городов, поэтому мы и будем рассматривать данное
издание именно как публикацию исторических источников.
В первой части предисловия Д. Я. Резун дает краткую характе­
ристику использования сибирских таможенных книг как историче­
ских источников в трудах отечественных историков. В целом, за ис­
ключением некоторых отдельных историографических замечаний,
подобный анализ работ предшественников был уже проведен в моно­
графиях и статьях О. Н. Вилкова, А. А. Преображенского,
3. В. Башкатовой13. Затем в предисловии отмечаются причины, ко­
торые, по мнению главного редактора, препятствовали публикации
сибирских таможенных книг на протяжении последних 90 лет, ис­
текших со времени появления работ П. М. Головачева. К ним, по
словам Д. Я. Резуна, относятся, во-первых, стереотипность и одно­

О. Н. Ремесло и торговля Западной Сибири в XVII веке. М., 1967.


13 В и л к о в
С. 10-24; Преображенский А. А. Урал и Западная Сибирь в конце XVI-началс
XVIII века. М., 1972; Башкатова 3. В. Советская литература о сибирских та­
моженных книгах как историческом источнике / / Источниковедение городов
Сибири конца XVI-начала XX в. Новосибирск, 1983. С. 27-42.

270
О публикации таможенных книг в 1996-1997 годах

образность таможенных книг, обусловившие переключение интереса


исследователей на другие виды источников, во-вторых, трудность
работы с таможенными книгами, требующая «от исследователя высо­
кого профессионального уровня, обладания общей исторической эру­
дицией и уже наработанным опытом работы с историческими источ­
никами», в-третьих, громоздкая и трудоемкая работа по
статистической обработке таможенных материалов, когда «даже наше
компьютерное время пасует перед таможенными книгами», в-
четвертых, такой большой объем этого источника, что «его полное
издание было не под силу даже в лучшие времена финансирования
советской науки» (С. 8).
Отметим сразу, что третья из выдвинутых Д. Я. Резуном причин
вообще не имеет никакого отношения к вопросам публикации тамо­
женных книг и именно «наше компьютерное время», значительно
облегчая труд археографов, предоставляет широкие возможности для
издания любых источников, в том числе и материалов таможенного
делопроизводства. Что же касается остального, то главный редактор,
выдвигая столь глобальные причины, относящиеся к публикации лю­
бых, а не только сибирских, таможенных книг, намеренно или не­
осознанно игнорирует работу отечественных историков почти за
пятьдесят лет. И хотя, как отмечалось выше, этот вид источников
издавался не так часто, как хотелось бы, все же в настоящее время
имеются публикации таможенных книг тринадцати городов Русского
государства XVII в., в том числе и такие объемные, как издание
А. И. Яковлева.
Таможенные книги сибирских городов, несмотря на определен­
ные особенности функционирования таможенной системы Сибири,
подробно проанализированные в работах В. И. Шункова,
О. В. Вилкова, В. М. Леонтьева и других, с точки зрения археогра­
фической обработки и подготовки текста ничем не отличаются от та­
моженных книг городов Европейской части России. Очевидно, по­
этому, что причины отсутствия публикаций именно сибирских
таможенных книг следует искать не в общей стереотипности, однооб­
разии, большом объеме данного вида источников или недостатке ф и­
нансирования, а в иных областях.
Главное же, по словам Д. Я. Резуна, «заключается в том, что
прежней официозной советской исторической науке, основанной на
жесткой марксистской схеме, таможенные книги всерьез и не были
нужны, ибо она в своем интересе и понимании ориентировалась не
столько на потребительской рынок и маркетинг, сколько на изучение
производительного рынка», и далее - «кроме того, таможенные кни­
ги показывали столь широкое участие самых разных социальных

271
Jl. А. Тимошина

групп населения в коммерции и торговле, что не давали возможности


четко провести деление на «эксплуататоров» и «эксплуатируемых» -
этих «священных коров» марксизма» (С. 8, 9). Подобные высказы­
вания свидетельствуют или об абсолютном незнании Д. Я. Резуном
отечественной историографии, или о намеренном искажении смысла
исследований, посвященных социально-экономическим вопросам.
Все историки (В. А. Александров, Н. А. Бакланова, М. Я. Вол­
ков, Л. В. Данилова, Б. Б. Кафенгауз, М. Д. Курмачева,
A. Ц. Мерзон, А. А. Преображенский, Ю. А. Тихонов, А. И. Юхт и
многие другие), занимавшиеся вопросами складывания и развития
внутреннего и внешнего рынка России XVII-XVIII вв. и широко
пользовавшиеся таможенными книгами, неизменно подчеркивали,
опираясь на анализ состояния производства, неразрывную связь то­
варного обращения с господствующими в данный период экономиче­
скими условиями. Именно с этих позиций авторы статей и моногра­
фий и исследовали конкретную историю сложения рыночных связей,
а не мифический «производительный рынок» (заметим, что сам этот
термин - «производительный рынок» - некорректен и указанными
историками не употреблялся). О неразрывной связи процессов обме­
на и производства, о превращении «в товар не только продукта тру­
да, но и самой рабочей силы» писал в своей последней монографии
крупнейший исследователь Сибири настоящего времени О. Н. Вил­
ков14.
При изучении разных сторон процесса развития рыночных отно­
шений, как на Европейской части страны, так и в Сибири, большое
внимание уделялось месту в этом процессе представителей различ­
ных социальных групп общества России XVII в. Так, историки Си­
бири (В. А. Александров, О. Н. Вилков, Т. Е. Квецинская,
B. Н. Курилов, Г. А. Леонтьева, А. А. Люцидарская и другие) рас­
сматривали роль служилых и посадских людей, представителей при­
вилегированного купечества и городской администрации, крестьян,
«гулящих» людей в торгово-промышленной жизни Тобольска, Тюме­
ни, Томска, Верхотурья, Нерчинска и других городов, обращая вни­
мание на изменения состава непосредственных производителей, про­
давцов и покупателей, но никто при этом не стремился выделить
никаких «священных коров» в виде «эксплуататоров и эксплуати­
руемых». Поэтому и данное заявление Д. Я. Резуна представляется
малоубедительным и голословным.
Игнорирование предшествующего опыта публикации таможенных
книг привело к тому, что в предисловии полностью отсутствует его

О. Н . Очерки социально-экономического развития Сибири конца XVI -


14 В и л к о в
начала XVIII в. Новосибирск, 1990. С. 31 и сл.

272
О публикации таможенных книг в 1996-1997 годах

археографическая часть, в которой были бы охарактеризованы си­


бирские таможенные книги в целом и их распределение по отдель­
ным городам, с учетом наличия и сохранности по отдельным хроно­
логическим периодам XVII столетия, изложена общая программа
предполагаемой серии, определены принципы отбора таможенных
книг для публикации, указаны правила передачи текстов издаваемых
источников. Поэтому, несмотря на утверждение главного редактора о
том, что выбор таможенных книг Сургута и Тары 1674/75 г. «не
случаен», его критерии остаются мало понятными и вызывают во­
просы. Почему при наличии в фонде Сибирского приказа огромного
комплекса материалов, включающего около 1000 таможенных книг
разных сибирских городов (Тобольска, Томска, Верхотурья, Енисей­
ска и других), начиная с 30-х годов XVII в., для публикации в пер­
вом, определяющем лицо всей серии, выпуске, выбраны таможенные
книги именно этих, отнюдь не первостепенных, хотя и расположен­
ных на важных транспортных магистралях, сибирских городов и
именно за середину 70-х годов? Избранные книги не идеальны и с
точки зрения полноты содержащихся в них сведений: если сургут­
ская таможенная книга сохранилась полностью, то тарская книга не
имеет конца, и данные за август 1675 г. в ней отсутствуют. В целом,
выбор для публикации этих таможенных книг при неясности общих
принципов отбора представляется достаточно произвольным и слу­
чайным.
Очень странной выглядит оговорка из заключительной части
предисловия о том, что «сегодняшние финансовые трудности не по­
зволяют в полной мере следовать классическим требованиям бывшей
императорской Археографической комиссии». Непонятно, во-первых,
что имеется в виду под «классическими требованиями», ведь Архео­
графическая комиссия никогда не выпускала каких-либо методиче­
ских рекомендаций по подготовке к изданию текстов источников рас­
сматриваемого вида. В настоящее время существуют и действуют
правила издания исторических документов, в которых четко изложе­
ны принципы передачи текстов XVII в. С опорой именно на эти
«Правила...», как отмечалось выше, в 1996 г. были изданы таможен­
ные книги Великого Новгорода 1610/11 и 1613/14 гг. Во-вторых,
существующие ныне способы компьютерного набора и верстки, ис­
пользованные при подготовке рецензируемого издания, дают воз­
можность с одинаковой легкостью и без дополнительных денежных
затрат воспроизводить как современный алфавит, так, при необхо­
димости, и все вышедшие из употребления, в том числе и выносные
буквы, надстрочные знаки и т. д.
После предисловия в издании следуют сами тексты сургутской и
тарской таможенных книг, предваряемые небольшими очерками

273
JI. Л. Тимошина

О. Н. Вилкова и 3. В. Башкатовой с почти одинаковыми названиями


«Сургут и его торговля в XVII в.» и «Город Тара и его торговля в
XVII в.»
Основная часть работы О. Н. Вилкова посвящена анализу со­
держания публикуемой таможенной книги. Автор рассматривает об­
щий формуляр таможенных записей, подсчитывает количество, вы­
ясняет социальный состав и место постоянного жительства
прошедших через Сургут торговых, промышленных, работных лю­
дей, характеризует ассортимент провозимых товаров. К сожалению,
в тексте имеются неточности и внутренние противоречия. Так,
О. Н. Вилков указывает, что с 1 сентября 1674 г. по 31 августа
1675 г. через Сургут прошли 624 человека на 55 казенных и частных
судах. Далее, расшифровывая эти общие цифры, он пишет, что из
Сибири «к Руси» проследовали 211 человек на 19 судах, «с Руси» в
Сибирь - 395 человек на 28 судах, между сибирскими городами -
28 человек на 9 судах (С. 15). Однако сложение этих цифр дает
иной общий результат - 634 человека и 56 судов. Ошибка в подсче­
тах очевидна. На с, 17 автор, касаясь именного состава лиц, зафик­
сировавших явки пушнины, отмечает, что всего их было 43 человека,
в том числе посадских людей - 2 человека, служилых разных кате­
горий - 33 человека, торговых людей (? ) - 17, крестьян - 1, захре-
бетный татарин - 1. Но суммарный подсчет общего количества лю­
дей разных социальных групп дает цифру в 54, а не в 43 человека.
На с. 13 О. Н. Вилков высказывает мнение о том, что в Сургуте
ремесло «было представлено крайне узким набором специально­
стей..., причем по большей части это ремесло было работой на за­
каз», а на с. 16 он же отмечает, что анализ ассортимента ввозимых в
Сургут товаров подтверждает давно высказанные им положения «об
интенсивном развитии ремесла в сибирских городах».
Интересно наблюдение о почти полном отсутствии среди приво­
зимых товаров продуктов питания, и в частности, хлеба. Однако ко- *
нечный вывод о несправедливости утвердившегося в литературе мне­
ния о недостаточной и несвоевременной выдачи хлебного жалования
служилым людям представляется несколько поспешным и требую­
щим привлечения дополнительных источников.
В очерке 3. В. Башкатовой излагается история Тары с момента
ее основания в 1594 г. до XVIII в. включительно. При этом, в отли­
чие от очерка О. Н. Вилкова, анализу состава и содержания самой
публикуемой тарской таможенной книги 1674/75 г., не говоря уже о
какой-либо количественной обработке ее данных, не уделено ни сло­
ва. В результате, эта книга упоминается, да и то с ошибочной датой -
1672/73 г., только в-самом конце текста (С. 72). В двух абзацах

274
О публикации таможенных книг в 1996-1997 годах

3. В. Башкатова дает характеристику таможенных книг вообще, по­


вторяя, большей частью дословно, написанное ею ранее15. Что же
касается основного содержания очерка, то его научная новизна и
значимость также вызывают некоторые сомнения.
Известно, что более двадцати лет назад была опубликована ста­
тья, посвященная истории Тары конца XVI-XVIII в .,<; И Е. Н. Евсе­
ев в своей работе, и 3. В. Башкатова в рассматриваемом очерке ис­
пользовали практически одни и те же источники, что привело к
дословному повторению материала. Приведем два примера. Расска­
зывая о раннем строительстве города, Е. Н. Евсеев со ссылкой на
Г. Ф. Миллера пишет: «Наказ» предписывал воеводе А. Ф. Елецко­
му строить быстро, лес заготовлять легкий, работать всей ратью. И в
зависимости от обстоятельств возвести острог и город от 300 до 500
саженей каждый»17. В тексте 3. В. Башкатовой, посвященным этому
же сюжету и также со ссылкой на Г. Ф. Миллера, читаем: «Царский
наказ предписывал воеводе А. Ф. Елецкому строить быстро, лес за­
готовлять легкий, работать всей ратью. И в зависимости от обстоя­
тельств возвести острог и город от 300 до 500 саженей каждый»18.
Далее, рассказывая о развитии торговых связей Тары со странами
Азии, Евсеев и Башкатова опираются на сборник документов о рус­
ско-монгольских отношениях, вышедший в 1967 г. В результате, мы
имеем буквальное повторение одного и того же фрагмента текста в
двух работах: «В 1607 г. воеводе С. И. Гагарину, а в следующем
1608 г. И. В. Мосальскому по грамотам Казанского дворца поступи­
ли указания о посылке служилых людей в Бухару и калмыцкие улу­
сы с предложением приезжать для торговли и разрешением беспо­
шлинной торговли»19.
Таким образом, рассмотрение очерков О. Н. Вилкова и
3. В. Башкатовой, предпосланных публикации таможенных книг, и
сравнение их содержания показывает, что ни о какой «своего рода
коллективной монографии» как оригинальном историческом исследо­
вании одной проблемы говорить не приходится.
К сожалению, в обоих очерках, несмотря на их разноплановость,
не нашлось места для кодикологического описания рукописей тамо­

15 Ср.: Башкатова 3. В. 1) Город Тара и его торговля в XVII в. / / Таможенные


книги сибирских городов... С. 68-69; 2) Советская литература о сибирских та­
моженных книгах... С. 27-28.
16 Евсеев Е. Н. Тара в свои первые два столетия / / Сибирские города XVII-
начала XX века. Новосибирск, 1981. С. 78-109.
17 Евсеев Е. Н. Тара а свои первые два столетия. С. 89.
18 Башкатова 3. В. Город Тара и его торговля в XVII в. С. 67.
19 Евсеев Е. Н. Тара в свои первые два столетия. С. 104; Башкатова 3. В. Город
Тара и его торговля в XVII в. С. 69.

275
JI. А. Тгшошииа

женных книг, что имеет большое значение не только для источнико­


ведческого анализа, но и для изучения системы таможенного дело­
производства в целом. Следовало бы отметить, что в настоящий мо­
мент обе книги размером в 4° находятся в составе большого блока
сибирских таможенных книг (ф . 214, Сибирский приказ. Кн. 632),
включающего в себя помимо них таможенные книги Турьинского
острога 1671/72 и 1674/75 гг. и Мангазейского уезда 1674/75 г.
Сургутская таможенная книга состоит из четырех отдельных
книг (а не частей!) - сбора таможенных пошлин за Нарымский ост­
рог, сбора сургутских таможенных пошлин, сбора печатных денег и
сбора «венешных» денег (пошлин на веники и дрова в бане), каждая
из которых имеет собственную обложку и отделяется от остальных
одним-двумя листами чистой бумаги. На каждой обложке сохрани­
лось по две записи, сделанных разными почерками и чернилами раз­
ного цвета: вверху листа черными чернилами запись о подаче книги
в приказ, принадлежащая, скорее всего, таможенному подьячему,
внизу листа более мелким почерком и коричневыми чернилами за­
пись, сделанная, очевидно, в самом Сибирском приказе несколько
позднее, при формировании сборника, о дате и виде книги. Этими
же почерком и чернилами пронумерованы все листы сборника сибир­
ских таможенных книг.
Сами сургутские таможенные книги написаны двумя почерками,
отличными, естественно, от почерков на обложках: первым, мелким
и четким, написаны первая книга, половина второй, третья и четвер­
тая, вторым, более крупным и небрежным - вторая половина второй
книги.
В составе же единой тарской таможенной книги, также имеющей
собственную обложку, четко выделяются записи явок по отдельным
месяцам. Записи каждого месяца начинаются с новой тетради, а не­
использованные листы тетрадей за предшествующий месяц остаются
пустыми. Даже эти немногие примеры показывают необходимость *
кодикологического описания рукописей таможенных книг при подго­
товке их к публикации.
Основное место в рецензируемом издании занимают, как уже от­
мечалось, тексты двух таможенных книг. Понятно, что при оценке
качества публикации данного вида источника первостепенное значе­
ние имеет точность в воспроизведении имен людей, названий това­
ров, а также указаний на их количество, вес, величину собираемых
пошлин. Необходимость статистических подсчетов при обработке
сведений таможенных книг и построение на основании полученных
цифр общих исторических схем развития рынка в России XVII в.
делает недопустимой любую ошибку при передаче текста таможен­

276
О публикации таможенных книг в 1996-1997 годах

ных книг в указанных выше параметрах. Поэтому, прежде чем гово­


рить о собственно археографических проблемах, встававших перед
публикаторами, обратим внимание на адекватность текстов имеюще­
гося печатного издания текстам оригиналов таможенных книг.
Проведенное выборочное сравнение текстов подлинных таможен­
ных книг, хранящихся в РГАДА, с изданными говорит не в пользу
последних. Так, в публикации таможенной книги Сургута 1674/75 г.
на с. 19 (л. 2 об.) между словами «Сентября в 1 день» и «з Березо­
ва» пропущено слово «проехал» и здесь же между словами «Да у
него ж, Федки» и «с лодочки» пропущены слова «с судна», имею­
щиеся в подлиннике, фамилия «племянника Ивашки» на с. 25
(л. 17) не «Моисеев», а «Мосеев», на с. 40 (л. 56 об.) правильное
чтение - «Тимошка Рожицын» и «Самаровского Яму» вместо напе­
чатанных «Тимошка Рожаницын» и «Самровского Яму», фамилия
сургутского казака Гришки на с. 41 (л. 60 об.) «Голощапов», а не
«Голошапов», на с. 41 (л. 61) напечатано «шубенко бела», на самом
деле - «шубенко белья».
Еще большое количество ошибок выявлено при сравнении двух
видов текстов тарской таможенной книги 1674/75 г. и начинаются
они с первых же строк публикации. Сравним два текста:
публикация, с. 73 кн. 632, л. 450
184 г. генваря в 21 ден подал 184-го генваря в 21 день по-
таможенные тарские книги тар- дал таможенные тарские книги
ской рейтарского строю Дмитрий тарской ортарского строю рот-
Чередов. И от 183 году. мист Дмитрей Чередов и по сем
книгам изверить, а неисправчи-
вые статьи выписать. 183-го тар­
ские таможенные.

Далее на с. 73 (л. 451) в заголовке в опубликованном тексте пе­


ред словом «Книги» пропущены слова «Лета 7183-го году», между
именами царя Алексея Михайловича и царевича Иоанна Алексеевича
нет слов «и государя благоверного царевича и великого князя Фео­
дора Алексеевича всеа Великия и Малыя и Белыя Росии». На с. 74
(л. 454 об.) опять пропущен фрагмент текста:
публикация, с. 74 кн. 632, л. 454 об.
И с тое приценки великих И с тое с приценки великих
государей десятые пошлины на государей десятые пошлины взя-
Таре не взято, потому что взята то у него, Ивашка, ныне на Таре
великих государей десятая по- пять рублев девять алтын 4
шлина у него, Ивашка, в Тобол- деньги, а з девяноста с трех Руб­
еку в прошлом, во 182, году. лев з дватцети с одного алтына с

277
Jl. А. Тимошина

четырех денег великих государей


десятые пошлины на Таре не
взято, потому что взята великих
государей десятая пошлина у
него, Ивашка, в Тобольску в
прошлом во 182-м году.

На с. 73 (л. 451 об.-452) в явках 7, 10 и 12 сентября допущены


ошибки при воспроизведении суммы взятых пошлин: публикатор
прочитал текст как «два алтына две деньги взято», на самом деле в
подлиннике обозначено «два алтына 4 деньги взято», где цифра «4»
написана буквенной цыфирью как «д», а слово «деньги» стоит ввер­
ху на выносе. На с. 74 (л. 452 об.) при перечислении товара «сем-
натцат зенденей выбоек и завес» пропущено слово «восмь», должно
читаться: «семнатцать зенденей, восмь выбоек и завес», там же на
с. 74 (л. 454) в явке устюжанина Ивана Обуздина не отмечено, что
он привез «дватцать» сажень делей неводных, «две» вьюшки мишу­
ры, а цена сковородников не «дватцат шесть алтын 2 деньги», а
«дватцать шесть алтын 4 деньги». 22 сентября 1674 г. по памяти
письменного головы Ивана Гавриловича Ушакова было продано не
двести, а двести десять пудов соли (с. 75, л. 458), с боярского сына
Кузьма Заливина 30 сентября на Таре было взято десятой пошлины
не дватцать алтын, а рубль дватцать алтын (с. 77, л. 460 об.). В яв­
ке 17 ноября вместо очень странного выражения, приведенного в
публикации (с. 83), «гостиные сотни Ильгостева на прикащики на
Саву Федорова» на самом деле написано «гостиные сотни Ильи Гос­
тева на приказщика на Саву Федорова» и далее в этой явке вместо
имеющегося текста «ис проданого с Ильина руского товару, с кото­
рых великих государей пошлина...» следует читать «ис проданого
Савина товару, с которого великих государей пошлина...» (л. 460
об.), на с. 85 (л. 483 об.) вместо «кож лосиных осенних» напечатано
просто «кож лосиных», на с. 86 (л. 484 об.) - вместо «лривезеного
ево руского товару» «приданного ево руского товару», на с. 87 (л.
487 об.) - в цене лосиных кож вместо тритцати рублей напечатано
«тринатцат» и т. д.
После всего вышеизложенного кажутся не стоящими особого
внимания такие чисто археографические вопросы, как употребление
«ь» после выносных в середине и конце слов, соблюдение единооб­
разия в словоделении, расстановке знаков препинания и выделении
абзацев, исправление без соответствующих оговорок написаний слов
оригинала по правилам современной орфографии и другие. Склады­
вается впечатление, что, готовя таможенные книги к печати, публи­

278
О публикации таможенных книг в 1996-1997 годах

каторы даже не задумывались о необходимости соблюдения опреде­


ленных правил передачи текста документа. В результате, единооб­
разное в оригинале написание слов с выносными буквами «л», «н»,
«д», «ф» в середине слова в опубликованном тексте будет выглядеть
совершенно по-разному: сбереженья» и «береженя» (С. 19-22, 25, 27
и др.), «стольник» и «столник» (С. 21, 29, 31 ) и т. д. На одной и
той же странице в слове «сафьянов», написанном с выносной «ф»,
мягкий знак проставлен, а в слове «бараньих» с выносной «н» - нет:
«бараних» (С. 74); точно также написанные с выносными «л» и «д»
слова «подьячему» и «стрельцу» воспроизводятся неодинаково - в
первом случае с «ь», а во втором без оного: «подячему» (С. 76).
Еще больше удивляет разнобой при воспроизведении конечной
выносной буквы «т». Так, например, все числительные с выносной
«т» на с. 24 (л. 15 об.) сургутской таможенной книги воспроизведе­
ны в опубликованном тексте с «ь» на конце слова - «одиннадцать»,
«осмнадцать», «тридцать» и т. д., на с. 26 (л. 19 об.) - без «ь» на
конце слова - «тринадцат», «пят», «дватцат», а на с. 27 (л. 21 об. и
22 об.) попеременно то с «ь» на конце слова, то без него - «семнат-
цать», «десять», «пятнатцат», «тринатцат». Зато в случае совершен­
но четкого написания в оригинале «ь» в строке в словах «пять»,
«шесть», «десять» и т. п. публикаторы по совершенно непонятной
причине его не воспроизводят (С. 20, 23, 25, 26, 73, 74, 77 и др.).
Без оговорок исправляются стабильные в оригинале написания
слов «восмь» на «восемь», «Лаврентьевичю» на «Лаврентьевичу»,
«розных» на «разных» (С. 19, 21, 29, 31, 73, 75 и др.). Нет едино­
образия в выделении отдельных элементов явок. Так, записи о взя­
тии годовщины могут быть выделены отдельным абзацем, могут на­
ходиться в составе одного абзаца, но начинаться то с прописной
буквы после точки, то со строчной после запятой или точки с запя­
той (С. 19-21, 23, 25, 26, 31, 54 и др.). Не менее произволен подход
публикаторов к расстановке знаков препинания: знаки препинания
могут быть расставлены по современным правилам, а могут отсутст­
вовать вовсе, имена собственные в назывных конструкциях иногда
выделяются знаками препинания, иногда - нет. В качестве примера
интересно сравнить воспроизведение текста сургутской таможенной
книги, с одной стороны, на с. 34 (л. 40 об.-41), с. 38 (л. 51), а с
д р у го й -н а с. 55 (л. 97-97 об. и 98): в первом случае знаки препина­
ния проставлены, во втором - нет20.

20 Ср.: «Ноября в 7 ден тоболской пешей казак Ивашко Затылской явил в та­
можне мяхкой рухляди нарымской и кецкой остяцкой покупки восмь соболи-
шек с пупки, соболишко без пупка, девяносто белок, шуба белья хрептовая,

279
Л. А. Тимошина

Очень старательно в опубликованных текстах сургутской и тар-


ской книг воспроизведены скрепы таможенных голов. Правда, при
этом публикаторы не учли двух обстоятельств. Во-первых, разрывая
два-три раза на каждой странице публикации набранными курсивом
скрепами единый текст книг, они сами невольно создают условия,
затрудняющие работу с изданием, в то время как в оригинале тамо­
женной книги скрепы находятся внизу листов и не мешают чтению
текста.
Во-вторых, при отсутствии надлежащей тщательности при подго­
товке печатного текста такое полистное воспроизведение скреп вооб­
ще не имеет смысла, вводя читателя в заблуждение. Например, серь­
езная ошибка допущена при воспроизведении скрепы между л. 86 об.
и л. 87 (с. 51). Из-за того, что в публикации неправильно указана
граница л. 86 об. и 87 между словами «Назаров» и «явил» (в ориги­
нале - между словами «Федора» и «Чюкичева») фрагмент скрепы
помещен не на то место, где он должен был находиться, и воспроиз­
веден с ошибкой - вместо должного «Заги» (часть фамилии тамо­
женного головы - Загибалов) «За»: «Того ж числа вычегжанина
торгового человека Федора Чюкичева прикащик Ипатко Назаров -
За (л. 87) - явил в Сургуте». На самом деле в оригинале этот фраг­
мент выглядит следующим образом: «Того ж числа вычегжанина тор­
гового человека Федора - Заги (л. 87) - Чюкичева прикащик Ипат­
ко Назаров явил в Сургуте». Слово «таможенной» из скрепы между
л. 108 и 108 об. этой же книги, не выделенное курсивом, изменило
смысл явочной записи, в результате сама скрепа пропала, а текст
приобрел следующий вид: «с нарымской остяцкой покупки по оценке
таможенной / / з девяти рублев» (с. 58), в то время, как правильное
чтение записи: «с нарымской остяцкой покупки по оценке з девяти
рублев». Совершенно произвольно в скрепах воспроизводится или не
воспроизводится «ъ» на конце слов (ср. скрепы на л. 2, 4, 16, 22, 32
и др.).
Помимо указанных ошибок при воспроизведении скреп в опуб­
ликованном тексте сургутской таможенной книги имеются пропуски
и неточности при обозначении листов - отсутствуют л. 21, 29, 47, 48,
65, вместо л. 38 об. должен быть л. 39.

четыре пупка и хвостов собольих, два исподишка лапчатые, собольи, околишка


пупчатые собольи, испод пупчатой соболей, окол соболей - цена всему три
рубли» (с. 38, л. 51) и «Того ж числа торговой человек Афонка Иванов явил в
таможне мяхкой рухляди маковской и кецкой остяцкой покупки пятдесят семь
соболишек вешних с хвосты два подскоришка пупчатые околишко собольи шу-
бенко белье хрептовое цена всему тринатцать рублев две гривны десятые взято
рубль десят алтын четыре денги» (с. 55, л. 98).

280
О публикации таможенных книг в 1996-1997 годах

Подобные недочеты свойственны и тарской таможенной книге.


Скрепа на л. 457 (с. 75) должна читаться как «Митрофана», а не
«Митрофан», на л. 458 (с. 76) - «Тайшина», а не «Тайшину», на
л. 462 (с. 77) - «по их веленью», а не «Пожидаев», на л. 466 (с. 79)
- «книгам вместо», а не «книги вместо», на л. 480 (с. 84) - «Ива­
нов», а не «Иван», на л. 508 (с. 94) - «К сем таможенным книгам»
а не «К сей таможенной книге», л. 481 об. на самом деле является
л. 480 об. и т. д.
Как и в предыдущей книге, из-за невыделения курсивом скрепы
на л. 497 об. опубликованный текст по сравнению с оригиналом при­
обрел совершенно иной смысл: «в нынешнем месяце генваре десятые
пошлины было менши по их веленью» (С. 90). Сразу встает вопрос,
по чьему же «веленью» уменьшился сбор десятой пошлины? Ответ
же на него прост: правильный текст должен читаться как «в нынеш­
нем месяце генваре десятые пошлины было менши», слова же «по их
веленью» являются частью скрепы «по их веленью руку приложил».
Начиная со скрепы на л. 511 в тексте публикации появляется за­
ключенная в скобки помета «араб.». На самом деле, рукоприкладст­
во, выполненное арабской вязью и принадлежащее, очевидно, тамо­
женному целовальнику юртовскому бухаретину Кучею Конагачеву,
имеется уже на самом первом листе тарской таможенной книги
(л. 451) и далее прослеживается по всем ее листам.
Учитывая все вышесказанное, представляется, что предпринятое
публикаторами постоянное воспроизведение скреп, кроме увеличения
объема, ничего не дает. Вполне достаточно было бы просто отметить
наличие и общее местоположение скреп в археографической части
введения перед публикуемыми текстами таможенных книг.
Существеннейшим недостатком рецензируемого издания является
отсутствие научно-справочного аппарата - именного и географиче­
ского указателей, не говоря уже об указателе товаров. Правда, в
предисловии со ссылкой на финансовые трудности, отмечено, что
вместо общего именного указателя наличествует указатель имен
только служилых людей (С. 9). Однако замена явно неравноценная,
на городских торгах Сургута и Тары присутствовали представители
и многих других категорий населения, начиная от церковнослужите­
лей и кончая ямщиками, и финансовые трудности, как представляет­
ся, здесь ни при чем.
В имеющемся указателе, помимо ссылок на соответствующие
страницы публикации, о подавляющем большинстве служилых лю­
дей сообщены дополнительные сведения: торговые сделки за предше­
ствующие годы, занятия ремеслом и торговлей, наличие пашни, ве­
личина и вид жалованья и многие другие. Все эти данные не имеют к

281
JI. А. Тимошина

текстам опубликованных таможенных книг никакого отношения, взя­


ты из оставшихся неизвестными читателю источников, не поддаются
проверке и потому бесполезны. Встает вопрос о необходимости по­
мещения подобного «указателя» при публикации таможенных книг.
Более разумным было бы составление обычного именного указателя
с включением в него традиционного набора сведений: имя, социаль­
ное положение упоминаемых в таможенных книгах лиц и отсылки на
листы документа. Объем такого указателя за счет сокращения из­
лишних сведений не на много бы превысил объем имеющегося в изда­
нии и не потребовал бы никаких дополнительных финансовых затрат.
Последнюю часть книги составляют воспоминания О. Н. Вилкова
о его жизненном и научном пути. Не сомневаясь в ценности такого
рода материалов как исторических источников, позволим все же вы-
указать сомнение в целесообразности их публикации в составе имен­
но этого издания. Думается, что воспоминания О. Н. Вилкова могут
просто не найти своего читателя: люди, обратившиеся к текстам та­
моженных книг для изучения вопросов социально-экономической ис­
тории России XVII в., вряд ли будут использовать содержащиеся в
них сведения в своих непосредственных трудах, те же, кто занимает­
ся историей науки, общественно-политической мысли, менталитета,
могут просто не предположить, что в издании под названием «Тамо­
женные книги сибирских городов XVII века» имеются интересные
для них материалы.
В публикации очень много незамеченных и невыправленных опе­
чаток. Обратим внимание только на те из них, которые существенно
искажают смысл напечатанных источников. В сноске на с. 19 указа­
но, что таможенная книга Сургута 1674/75 г. находится в РГАДА, в
фонде Сибирского приказа, в книге 632 на л. 1-125, в действительно­
сти, как видно и из самой публикации, эта книга занимает л. 1-
129 об., таможенная книга Тары 1674/75 г. расположена на л. 450-
534, а не на л. 450-494, как указано в сноске на с. 73. В конце изда­
ния в разделе «содержание» обе эти книги почему то обозначены
книгами за 1672 г. (С. 127), а в указателе имен служилых людей,
составленном И. Р. Соколовским названы окладными (С. 105).
В заключение, приходится с большим сожалением констатиро­
вать, что в целом издание представляет собой конгломерат случай­
ных, мало связанных друг с другом, небрежно оформленных элемен­
тов, а опубликованные тексты сургутской и, особенно, тарской
таможенной книги с пропусками целых кусков и отдельных, имею­
щих важное значение, слов текста, с неправильным прочтением имен
представляет собой не публикацию, а настоящую фальсификацию
источника, что полностью исключает возможность использования

282
О публикации таможенных книг в 1996-1997 годах

данного издания в научных целях. Хотелось бы надеяться, что по­


следующие выпуски задуманной серии, если они выйдут в свет, бу­
дут подготовлены на должном профессиональном уровне и смогут
внести свой вклад в развитие исторической науки.
В. Л. Янин. Н о вго р о д и Л и тва:
ПОГРАНИЧНЫЕ СИТУАЦИИ XIII-XV ВЕКОВ.
М.: Изд-во Моск. у н -т а , 1998. -2 1 6 с.

Историография феодальной России пополнилась еще одной мо­


нографией академика Валентина Лаврентьевича Янина. Как и в
прежних книгах, в центре внимания автора находится Новгород. Но­
вая монография ученого теснее всего связана, безусловно, с его
«Новгородской феодальной вотчиной», где на восьми страницах бы­
ла исследована проблема княжеского домена в Новгороде Великом.
И вот теперь, через семнадцать лет, едва намеченная тема разрослась
в обширную книгу. Исследователи творчества В. Л. Янина уже отме­
чали такую специфику его научной работы, когда изучению подвер­
гаются все новые и новые пласты материала, и обращение к темам,
считавшимся изученными или бывшими на периферии исследова­
тельского интереса, дает новые и значимые выводы. Сказанное в
полной мере относится и к данной книге.
Все работы В. Л. Янина основаны на глубочайших источнико­
ведческих штудиях: нумизматика, сфрагистика, генеалогия, дипло­
матика в разное время составляли эвристическую базу его работ.
Фундаментом новой книги является историческая география. Сама
монография как бы распадается на два исследования. В первом из
них представлена цепочка посылок, обосновывающих гипотезу о воз­
никновении княжеского домена на юге новгородской земли в резуль­
тате передачи в ее состав князем Мстиславом Владимировичем части
территории Смоленского княжества. Второй раздел, написанный
В. Л. Яниным в соавторстве с Л. А. Бассалыгой, представляет собой
историко-географическое исследование территорий, составивших
княжеский домен.
Начало исследованию проблемы было положено почти полтора­
ста лет назад, когда К. А. Неволин опубликовал свой труд «О погос­
тах и пятинах новгородских в XVI в.», в котором впервые система­
тически была изложена историческая география новгородской земли.

284
Рецензия

Исследователь не ставил перед собой задачи описания «волостей»


Новгорода, находившихся за пределами территории, организованной
в XVI в. в пятины. Через год после выхода труда Неволина, в
1854 г., вышел четвертый том «Истории России» С. М. Соловьева,
обратившего внимание на исключительное положение южных новго­
родских земель («Великие Луки, Ржева (Новгородская) и еще во­
лостей десять, менее значительных»), которые, принадлежа к новго­
родским владениям, платили дань великому князю литовскому.
С. М. Соловьев тут же объяснил происхождение такого порядка:
«Без сомнения, такие отношения к Лукам, Ржеве и другим местам
литовские князья наследовали от князей смоленских, которых кня­
жеством они овладели»1.
Интуитивная догадка великого историка не была замечена, и по­
коления исследователей истории средневекового Новгорода не пыта­
лись изучать этот казавшийся им второстепенным вопрос. В сущно­
сти, монография В. Л. Янина и посвящена доказательству тезиса
С. М. Соловьева. В 1998 г., как и в 1981 г., основным источником
для В. Л. Янина стали писцовые книги. Но, как известно, древней­
шие сохранившиеся описания датируются концом XV в., а по неко­
торым территориям - концом XVI - началом XVII в. Поэтому Янин
и Бассалыго подвергли писцовые книги ретроспективному исследова­
нию. Сущность методики авторов состоит в том, что, по их предпо­
ложению, границы волостей и погостов XIII-XIV вв. соответствуют
их границам в конце XV - начале XVII вв., и, стало быть, основы­
ваясь на данных писцовых книг можно реконструировать территории
и границы древних волостей и земель.
Поскольку границы административно-территориальных единиц в
писцовых книгах не обозначались, очертить их можно лишь путем
локализации на карте населенных пунктов. Методически задача ав­
торов (В. Л. Янина и Л. А. Бассалыго) состояла в том, чтобы помес­
тить на топографической схеме максимальное количество населенных
пунктов конца XV - начала XVII вв. и, исходя из их группировки,
провести границы административно-территориальных единиц. Карто­
графирование населенных пунктов имеет давние традиции в отечест­
венной историографии. В трудах К. А. Неволина, архимандрита
Сергия, Н. Н. Нордмана производилось сопоставление названий по­
селений писцовых книг с географической номенклатурой карг Гене­
рального штаба, в результате чего в ряде случаев удавалось наметить
границы погостов Новгородской земли.
Наиболее значимый шаг вперед в развитии методики историко­
географических исследований был сделан А. М. Андрияшевым, ко­

1 Соловьев С. М. Сочинения в восемнадцати книгах. Кн. 2. М., 1988. С. 465.

285
В. А. Аракчеев

торый использовал для локализации поселений Шелонской пятины,


кроме современных ему карт, еще и карты Генерального межевания.
В результате удельный вес локализованных селений резко возрос, а
точность работы Андрияшева позволяет до сих пор рассматривать ее
результаты как эталон. В дальнейшем методика Андрияшева была
использована С. Б. Веселовским, А. И. Копаневым, а позднее
М. В. Битовым и И. В. Власовой. В. Л. Янин и Л. А. Бассалыго
поставили перед собой задачу реконструкции не землевладения, а
всего лишь административно-территориального деления. В силу ска­
занного, материалы Генерального межевания авторами не использо­
вались.
Рассмотрим результаты историко-географического исследования
новгородско-литовской границы. Авторы изучили не только те терри­
тории, которые считались в XV в. новгородскими, но и прилегающие
к ним земли. Не новгородские территории исследованы не столь
подробно. Так, например, рассмотрение административного устрой­
ства Псковской земли сопровождалось локализацией уездов, засад и
губ по писцовой книге 1585-1587 гг. (С. 107-139). Сельские поселе­
ния Псковской земли не были нанесены на схему. Озерецкая, Пла-
вецкая и Жижецкая волости, а также Торопецкая земля были изуче­
ны несколько подробнее: сельские поселения наносились на карту,
были отмечены внешние границы, но выяснение границ между во­
лостями в задачу исследователей не входило. Историческая геогра­
фия Ржевской (на Волге) и Новоторжской земель была также изу­
чена схематично, в силу того, что ранее такой опыт был предпринят
Ю. В. Готье и В. А. Кучкиным.
Административное устройство Пусторжевской, Великолукской
земель, Холмского погоста, а также новгородских пограничных во­
лостей и погостов на юге Деревской и Бежецкой пятин изучено авто­
рами более внимательно. Собственно говоря, эти территории и со­
ставляли так называемое «чернокунство», с которого поступала дань
Литве. Наибольшие трудности встретились при локализации поселе­
ний и определении границ Пусторжевской, Великолукской земель и
Холмского погоста. Степень сохранности наиболее ранних описаний
этих территорий крайне низка, так что территорию и устройство Ве­
ликолукской земли пришлось восстанавливать, главным образом, по
писцовой книге 1626-1627 гг., а для реконструкции территории
Холмского погоста авторы вынуждены были привлечь материалы
четырех описаний конца XV - начала XVII вв. Результаты историко­
географического исследования В. Л. Янина и Л. А. Бассалыго впе­
чатляют. Пограничная территория, бывшая ранее на всех историче­
ских картах белым пятном, обрела четкие очертания и собственную
историю.

286
Рецензия

Конечно, труд первопроходцев невозможен без спорных момен­


тов. Обозначим некоторые из них. При локализации погостов Пусто­
ржевской земли авторы в качестве центра Кудеверского стана опре­
делили погост Кудевер и не смогли локализовать центр Олянского
стана. Село Кудевер стало центром одноименного стана гораздо поз­
же, а в XVI-XVII вв. центром Кудеверского стана был погост Дух-
ново: «В Кудеверском же стану погост Духновской на речке Черни­
це...»2. Центром же Олянского стана был Успенский погост на горе
Лобно у оз. Але: «В Олянском стану погост на Лобейской горе...»3.
Филигранная работа авторов по определению центра Пусторжевской
земли заслуживает особого внимания. Местонахождение Ржевы Пус­
той всегда представляло загадку для исследователей, поскольку го­
рода с таким названием не существовало уже в XVI в. Однако в
1897 г. в заметке неизвестного автора о находке колокола в погосте
Дворцы Новоржевского уезда было высказано мнение, что в псков­
ской летописи под 1536 г. упоминаются именно Дворцы4. В 1993 г.
гипотеза о Дворцах как центре Пусторжевской земли была опубли­
кована сразу в двух статьях: авторов рецензируемой монографии и
автора настоящей рецензии5. Таким образом, правильность сделан­
ных выводов подтверждается результатами работы других исследо­
вателей.
Возражение вызывает только категорическое неприятие авторами
гипотезы Л. Поплина о том, что местом древней Ржевы Пустой было
городище у с. Подоржевка в 5 км к западу от с. Бардово (С. 155).
Городище у с. Подоржевка археологически почти не изучено, но
культурный слой IX-X вв. там обнаружен, а визуальный осмотр при­
водит к выводу о существовании на городище остатков древних фор­
тификаций, по крайней мере, вала, делившего верхнюю площадку
городища на две части. Авторы высказывают сомнение в том, что
городище, располагающееся на псковском рубеже Пусторжевской
земли, то есть на крайнем юго-западе, могло быть центром округи,
квалифицируя это мнение как «нелогичное». Но исторические про­

2 РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 8168. Л. 124.


3 Там же. Л. 592.
4 Археологические известия и заметки, издаваемые Императорским Московским
Археологическим Обществом. Год V. № 9. М., 1897.
5 Янин В. Л., Бассалыго Л. А. Пусторжевская земля в XV в.: территория и гра­
ницы / / ОИ. 1993. № 5, С. 104-120; Аракчеев В. А. Писцовые книги и лока­
лизация летописных топонимов / / Рефераты докладов и сообщений VI Все­
российского научно-практического совещания по изучению и изданию
писцовых книг и других историко-географических источников (Ферапонтово,
27-29 мая 1993 г.). СПб., 1993. С. 68-71.

287
В. А. Аракчеев

цессы далеко не всегда развиваются в соответствии с законами логи-


ки, и совсем уж необязательно, чтобы административный центр зем­
ли совпадал с географическим центром ее. Ведь перенесли же центр
Пусторжевского уезда в 1536 г. на его крайний юг! А если без пре­
дубеждения рассмотреть топографические схемы В. Л. Янина и
Л. А. Бассалыго, то становится видно, что центрами административ­
ных единиц чаще всего были окраинные пункты. Подоржевка распо­
лагается на юге Пусторжевской земли (С. 144), г. Великие Луки -
на юге Великолукской земли (С. 170), Холм - на севере земельного
массива Холмского погоста (С. 180), г. Ржев Владимиров - на юго-
востоке Ржевской земли (С. 203).
Из всего вышесказанного следуют, по меньшей мере, два вывода.
Во-первых, Пусторжевская земля в эпоху средневековья имела как
минимум три сменявших друг друга центра: в раннесредневековую
эпоху Ржева располагалась на городище Подоржевка, в XIV - нача­
ле XVI в. уже Пустая Ржева (перенесенная) располагалась в Двор­
цах, а в 1536 г. центром Пусторжевской земли стало Заволочье. Во-
вторых, расположение административного центра той или иной тер­
ритории говорит о направлениях земледельческой колонизации окру­
ги. Н. И. Платонова обосновала гипотезу, согласно которой террито­
рия погоста свидетельствует о характере и направлении колонизации.
Вначале осваивались более удобные для земледелия земли, там осно­
вывался погост как административный центр, а оставшуюся террито­
рию погоста составляли земли вторичного освоения6. Думается, на­
блюдения Н. И. Платоновой можно применить и к территориям
новгородских «волостей». Местонахождение центров Великолукской
и Пусторжевской земель на юге свидетельствует о том, что славян­
ская колонизация этих территорий шла с юга, из бассейнов Днепра и
Западной Двины. В то же время, расположение Холма у северной
границы территории Холмского погоста свидетельствует о том, что
колонизация среднего течения Ловати осуществлялась с севера, из
округи озера Ильмень.
Работа авторов по локализации селений Холмского погоста также
проведена безупречно. Вопросы вызывает основной вывод авторов,
не вытекающий непосредственно из результатов исследования. Я
имею в виду настойчиво повторяемую мысль о том, что Холмский
погост изначально входил в состав торопецких земель, и только не­
задолго до заключения новгородско-литовских докончаний 1431-
1471 гг. «был присоединен к новгородским землям» (С. 177-178).

6 Платонова Н. И. Погосты и волости северо-западных земель Великого Новгоро­


да / / Археологическое исследование Новгородской земли. Л., 1984. С. 173-186.

288
Рецензия

У авторов, по сути, лишь один аргумент - наличие в составе адми­


нистративных единиц Торопецкой и Холмской земель десятков и пе­
ревар. Однако, как утверждают сами В. Л. Янин и Л. А. Бассалыго,
реликтовое деление на десятки было присуще и четырем новгород­
ским волостям (С. 178), а перевары встречаются и в новгородских
писцовых книгах в землях Карельского уезда (С. 193). Отметим
также, что термин «перевары» употребляется и в «Записи о Ржев­
ской дани» 1479 г.: «А на владычины поездники варят пив зиме 12,
а лете 12, коли они ездят, а подводы берут с перевары до перева­
ры ...»7. Из контекста следует, что в данном случае термин «перева­
ра» имеет значение не столько административной, сколько фискаль­
ной единицы.
Применительно к Холмскому погосту термин «перевара» упот­
ребляется лишь однажды - и не в писцовой книге, а в проекте нов­
городско-литовского договора 1471 г. Причем из контекста трудно
понять, относится ли термин «четыре перевары» только к Холму или
сразу к трем упомянутым прежде административным единицам -
Ржеве, Лукам и Холму. К тому же, в договорной грамоте недву­
смысленно указано: «А Ржеве, и Лукам, и Холмовьскому погосту, и
иным землям новгородцким и водам от Литовской земли рубежь по
старине»8. Ссылка на старину при указании границы явно свиде­
тельствует о давней принадлежности Холма к новгородским землям.
Можно вести речь о генетической общности Торопецкой земли с
Холмским погостом, равно как и с другими новгородскими волостя­
ми, составившими «чернокунство», но вывод о присоединении Холма
к новгородским землям незадолго до заключения докончаний 1431-
1471 гг. выглядит произвольным.
Здесь же необходимо обратиться и к вопросу о местонахождении
Клина, рассмотренном В. Л. Яниным в первой части монографии.
Опираясь на летописное сообщение 1234 г. о разгроме литовцев «на
Дубровне, на селищи в Торопьчьской волости», автор идентифици­
рует летописный топоним с двумя сельцами Холмского погоста конца
XV в. и делает уже известное нам предположение о вхождении Хол­
ма в состав новгородских земель незадолго до падения новгородской
независимости (С. 76). Аргументами, подтверждающими это мнение,
являются вывод о делении Холмского погоста на «перевары» и ин­
терпретация системы крепостей, построенных Александром Яросла-
вичем на Шелони, как расположенных севернее Холма. Но Порхов,
Опока, Высокое, Вышгород и Кошкин были расположены севернее

7 Акты, относящиеся к истории Западной России. Т. 1. СПб., 1846. С. 87-92.


8 ГВНП. М.; Л., 1949. С. 130-131.

289
В. А. Аракчеев

Ржевы Пустой, полукольцом охватывая ее границы, и прикрывали


именно «ржевское», а не «холмское» направление.
Между тем, вывод об исконной принадлежности Холма Торопцу
стал источником еще одной интерпретации: Холмские земли, входя­
щие в состав Торопца, находились между далеко вдававшимися на
юг новгородскими территориями - Великолукской землей на западе
и волостями Лопастицы и Буйцы на востоке, образуя между ними
клин, «глубоко внедряющийся во владения Новгорода». Таким обра­
зом, местность Клин соответствовала территории между Ловатью и
верховьями реки Б. Тудер (С. 76). Данная конструкция слишком
сложна и построена на многочисленных допущениях. Парадоксаль­
ность проблемы состоит в том, что Клин действительно нужно искать
в описанном месте, но для доказательства этого тезиса не нужно
строить умозрительные конструкции. Жители современного города
Холма (Холмский погост договора 1471 г.) всегда называли Клином
мыс, находящийся при впадении Куньи в Ловать в городской черте.
Кроме того, при взгляде на карту междуречье Ловати и Куньи от
Великих Лук до Холмского погоста выглядит как огромный клин,
тянущийся к тому же вдоль условной границы новгородских и торо-
пецких земель. Итак, Клин в узком смысле - это место впадения
Куньи в Ловать (Холмский погост). Клин в широком смысле - меж­
дуречье Ловати и Куньи, вытянувшееся на сотню километров вдоль
новгородско-торопецкой границы.
Историко-географические наблюдения авторов стали одним из
основных источников для выводов и интерпретаций, сконцентриро­
ванных в первой части монографии. Переходим к их рассмотрению.
Здесь особенно наглядна новизна подхода В. Л. Янина к анализу
материала. Данные писцовых книг сопоставляются с материалом ле­
тописей, в канву изложения органично включены микроисследования
памятников права. В литературе давно обращалось внимание на про­
тиворечивость положения князей и их действий в Новгороде первой
трети XII в. Очевидно наличие княжеского домена в Новгороде, но
источник его возникновения неясен, поскольку процесс остался недо-
кументирован. В. Л. Янин предположил, что княжеские домениаль-
ные земли в южной части Деревской пятины в начале XII в. были
переданы князем Мстиславом Владимировичем из состава торопец-
ких и ржевских земель Смоленского княжества в состав новгород­
ских владений для обеспечения доходами своих потомков на новго­
родском княжеском столе. В том случае, когда новгородским князем
оказывался потомок не Мстислава, а, скажем, Юрия Долгорукого,
доходы с волостей («черная куна») поступали в Торопец.
С захватом торопецких земель в 1258-1262 гг. Литвой адресат
поступления дани был утрачен, но по договору 1326 г. Литва унас­

290
Рецензия

ледовала права торопецких князей на получение «черной куны» с


Моревы, »Молвятиц, Кунска, Лопастиц, Буйца, Стержа, Березовца
Жабны. «На Великолукскую и Ржевскую земли Новгорода такая же
система была распространена по аналогии» (С. 85). Система новго­
родско-литовских отношений в XIV-XV вв. включала в себя также
кормления служилых литовских князей, организовывавших отпор
немецкой и шведской агрессии. Вплоть до инкорпорации Новгорода
в состав Русского государства московские князья не препятствовали
выплате «черной куны» в Литву, однако в конце XV в. Москва
явочным порядком отказалась от выплаты дани литовским князьям.
Предложенная В. Л. Яниным концепция новгородско-литовских от­
ношений покоится на двух подразумеваемых и отчасти противореча­
щих друг другу основаниях. С одной стороны, очевидна стабиль­
ность даннических и территориальных отношений в Восточной
Европе в XII-XV вв. Волости сохраняют свои границы, а дани по­
ступают в прежние политические центры даже тогда, когда они ме­
няют суверенов. С другой стороны, территориальный передел ни на
минуту не прекращается. Укажем на факты перехода волостей из
рук в руки.
Вторая четверть X I I в. Передача Мстиславом Владимировичем из
состава Смоленского княжества в состав Новгородского государства
пограничных волостей, образующих домен, права на получение до­
ходов с которого имеют лишь потомки Мстислава: смоленские, а за­
тем торопецкие князья.
Вторая четверть X III в. - 1262 г . Кратковременный захват Лит­
вой Ржевской и Великолукской земель и возвращение их в состав
Великого Новгорода.
1262 г. Узаконенный переход Торопца в руки Литвы.
1326 г. Передача права на получение доходов с «чернокунства»
захватившим Торопец литовским князьям. Распространение анало­
гичного фискально-правового порядка на новгородские земли Вели­
ких Лук и Ржевы.
К онец X I V - начало X V в . (до 1405 г.). Захват Псковским госу­
дарством Великолукской и Ржевской земель.
1410-1412 гг. Возвращение Великолукской и Ржевской земель в
состав Новгорода и под контроль Литвы. Включение в состав «чер­
нокунства» псковских погостов Лубоково и Заклинье.
1463 г. Передача Литвой в состав «чернокунства» Холмского по­
госта.
Многие этапы территориального передела новгородско-литовской
границы не документированы и имеют характер лишь более или ме­
нее обоснованных предположений. Так, например, одним из аргу­
ментов, подтверждающих факт захвата Лук и Ржевы Псковом, явля-

291
В. А. Аракчеев

ется «реликтовое деление» Пусторжевской земли на губы, аналогич­


ное губной системе Псковской земли. Во-первых, представляется со­
мнительным, чтобы несколько лет господства Псковского государства
в Ржеве привели к столь радикальным переменам, как нововведения
в административном делении, коль скоро сам В. Л. Янин в разных
волостях фиксирует «реликтовое» деление на десятки и перевары,
сохранявшееся в течение столетий. Во-вторых, как следует из второ­
го раздела монографии, губное административное деление существо­
вало кроме Ржевы не только в Псковской, но и в Новоторжской зем­
ле (С. 211). Не имеем ли мы здесь дело с тенденциями,
свойственными княжеской системе управления в целом?
В. Л. Янин ограничил свою задачу рассмотрением отношений
Новгорода с литовскими князьями. Москва в рецензируемой книге
фигурирует только как внешняя сила, оказывающая более или менее
опосредованное влияние на ход событий. Между тем, присутствие
Москвы в некоторых из вышеописанных территорий было не только
заметно, но и, видимо, документально оформлено. В «Записи о
Ржевской дани», детально изученной В. Л. Яниным, зафиксирован
факт зависимости Ржевы не только от Литвы и Новгорода, но и от
Москвы: «Дань Ржовская здавна потому шла, господару королю его
милости, и к Новугороду, и к Москве...»9. Правда, московское при­
сутствие отмечено только в одной - Влицкой - губе Ошевского по­
госта. Жители Влицкой губы платили великому московскому князю
дань охотничьими птицами - соколами: «...идет... рубль за два соко­
лы, по полтины, коли не будет пером соколов, ино два соколы, а к
тому и жита берут с пятьдесят бочек, да по куряти, да по хлебу, да
по сыру с дыму»10. Как следует из дальнейшего изложения, подать
жителей Влицкой губы московскому князю именовалась «соколъщи-
ной*. Сокольник, взимавший дань, видимо, постоянно находился в
Ржеве, поскольку служил передаточной инстанцией для вызова рже-
вичей на суд по спорам с новгородцами.
Когда сложилось такое положение вещей? Ведь, по сути дела,
речь идет о разделе доходов с новгородской территории между ли­
товскими и московскими князьями, имевшими свои сферы влияния в
Новгороде. Ржева не фигурирует среди новгородских волостей, от
которых московские князья, по условиям договоров, «имали дань»11.
Но сокольник, поставлявший охотничьих птиц ко двору великого
князя, был одним из его «путных» людей, подобно печорским со­

9 Акты,относящиеся к истории Западной России. Т. 1. С. 87.


10 Тамже.
"ГВ Н П . С. 17.

292
Рецензия

кольникам Жиле с ватагой12. Таким образом, «сокольничий путь»


великого московского князя документально зафиксирован в Ржеве
Пустой, права на «черную куну» с которой принадлежали Литве, по
В. Л. Янину, с 1326 г. В. Д. Назаров предположил, что Ржева Пус­
тая наряду с четырьмя погостами Шелонской пятины входила в со­
став великокняжеского домена уже в 20-30-х годах XIII в., а форми­
рование великокняжеского домена в Новгороде он относит, как и
B. Л. Янин, к рубежу XI-XII вв.13 Поскольку концепция княжеского
домена в Новгороде, созданная В. Л. Яниным, в рецензируемой мо­
нографии пересмотрена, встает вопрос о соотношении литовского и
московского влияния в Новгороде. В трудах В. Л. Янина и
C. 3. Чернова, посвященных погостам Взвад и Ужин, и С. 3. Черно­
ва о Волоколамске заложена основа для изучения домена великих
князей Владимирских в Новгороде, и исследование этой проблемы в
дальнейшем сохранит свою актуальность.
Еще одно перспективнейшее направление поисков - изучение су­
дебных прерогатив литовских, новгородских и московских предста­
вителей на территориях домена. В рецензируемой монографии во­
просы суда на домениальных землях остались за рамками
исследования. А между тем, «Запись о Ржевской дани» предоставля­
ет уникальную возможность для вскрытия механизма действий кня­
жеских и республиканских судебных представителей на одной из
территорий домена - в Ржеве Пустой. «А присуд весь королев на тех
местех здавна...» - констатирует «Запись...». Безраздельность су­
дебной власти литовских наместников в Ржеве не исключала судеб­
ных привилегий некоторых категорий населения. В Ржеве имели
владения («жеребьи») и доходы новгородские феодалы: архиепи­
скоп, Кириллов монастырь, бояре и житьи люди. Судебные штрафы
(«вина») с жителей погостов Влицы и Цебло в равных пропорциях
распределялись между литовским наместником и монастырскими
«поездниками»», судебные штрафы с держателей владычных «же­
ребьев» в Будкинской и Туровской третях распределялись между
наместником и владычным «поездником» в пропорции 2:1. В отличие
от соседних Великих Лук в Ржеве не зафиксировано двойное княже­
ско-республиканское тиунство. Специфику судебной системы княже­
ских доменов в Новгороде - и литовского, и московского - еще
предстоит выяснить.

|2АСЭИ. Т. 3. М., 1964. С. 15.


13 Назаров В. Д. О феодальном землевладении в Новгородской республике
(К выходу книги В. Л. Янина «Новгородская феодальная вотчина». Историко­
генеалогическое исследование. М., 1981) / / ИСССР. 1984. № 2.

293
В. А. Аракчеев

Мы поделились своими наблюдениями над новой монографией


В. Л. Янина, главным образом, с целью подчеркнуть исследователь­
ские перспективы, которые открывает книга. Новые исследования
политической истории Восточной Европы XIII-XV вв. во многом бу­
дут исходить из концепции, предложенной в новой работе
В. Л. Янина.

В. А. А ракчеев
А -. ................ ч 1 . э д а 1, , я я а , Ч К ^

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

АЕ - Археографический ежегодник
АСЭИ - Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси
конца XIV - начала XVI в.
ВДИ - Вестник древней истории
ВИ - Вопросы истории
ВИД - Вспомогательные исторические дисциплины
ГВНП - Грамоты Великого Новгорода и Пскова
ГИМ - Государственный исторический музей
ДАИ - Дополнения к Актам историческим, собранные и изданные Ар­
хеографическою комиссиею
ДДГ - Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей
XIV-XVI вв. М.; Л., 1950
ДРВ - Древняя российская вивлиофика
ЖМНП - Журнал Министерства народного просвещения
ЗООИД - Записки Одесского общества истории и древностей
ИАН - Известия Академии наук
ИЗ - Исторические записки
ИОРЯС - Известия Отделения русского языка и словесности
ИСССР - История СССР
КСИИМ К - Краткие сообщения Института истории материальной культуры
М ИД - Министерство иностранных дел
МНА - Международный нумизматический альманах
МНО - Московское нумизматическое общество
НПЛ - Новгородская первая летопись старшего и младшегоизводов
НЭ - Нумизматика и эпиграфика
ОИ - Отечественная история "
ОР - Отдел рукописей

295
ПКНО - Памятники культуры. Новые открытия
ПРП - Памятники русского права
ПСРЛ - Полное собрание русских летописей
РГАДА - Российский государственный архив древних актов
РИБ - Русская историческая библиотека, издаваемая Археографиче­
скою комиссиею
РИО - Русское историческое общество
РНБ - Российская национальная библиотека
СА - Советская археология
ТОДРЛ - Труды Отдела древнерусской литературы Института русской
литературы (Пушкинский Дом)
ЧОИДР - Чтения в Обществе истории и древностей российских при Мос­
ковском университете

« * «»«»
СОДЕРЖАНИЕ

Карпов А. Ю. «Заклепанные человекы» в летописной статье


1096 г...................................................................................... .......... 3

Краснощекова С. Д., Неделин В. М. Ключевский


археологический комплекс - феодальный замок ливенских
князей XII-XIII вв........................................................................... 25

Кистерев С. Н. Рубль Северо-Восточной Руси до начала XV века 31

Кром М. М. Стародубская война (1534-1537 гг.).............................. 85

Фонкич Б. Л. Греко-славянская школа на московском Печатном


дворе в 80-х годах XVII в. (Типографская школа)................... 149

II

Кистерев С. Н. Замечания к оценке «племенной» теории


возникновения древнерусских городов...................................... 247

Тимошина Л. А. О публикации таможенных книг в 1996-


1997 годах........................................................................................ 257

Аракчеев В. А. Рец. на кн.: В. Л. Янин. Новгород и Литва: погра­


ничные ситуации XIII-XV веков. М., 1998................................. 284

Список сокращений............................................................................... 295


Научное издание

ОЧЕРКИ ФЕОДАЛЬНОЙ РО С С и и

Сборник статей. Вып. 3


Редактор: С.Н.Кистерев

Издательство «УРСС»
111672, г. Москва, ул. Новокасинская, д. 2 7 / ^ 4
Лицензия ЛР № 063377 от 23.05.96 г.
Подписано к печати 13.08.99.
Формат 6 0 x 8 4 /1 6 . Печ. л. 19.

Отпечатано в ТОО «ЭксЛаб».


154122, г. Москва, Бисерный пер., 4.

Вам также может понравиться