Вы находитесь на странице: 1из 10

«РУССКИЙ ГЕББЕЛЬС» Деятельность Михаила

Октана».

Иван Грибков. Журнал «Эхо Войны» №1(4)-2011. С.48-52.

В Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. идеологический


фронт играл не меньшую роль, чем фронт военный. В пропаганде
«нового порядка» среди жителей оккупированных территорий СССР
участвовали десятки и сотни журналистов, но среди них явно
выделяется фигура человека, который за свою мрачную
деятельность получил прозвище «русский Геббельс». Речь идет о
Михаиле Октане, главном редакторе орловской газеты «Речь» и ряда
сопутствующих изданий аналогичного характера. Имя Михаила
Октана было на оккупированных территориях известно не меньше,
чем имена более известных современным исследователям
коллаборационистов - генерала Андрея Власова, украинского
националиста Степана Бандеры, атамана Петра Краснова. Однако,
как это ни странно, сведения о, без преувеличения, ведущем
журналисте и пропагандисте оккупированных территорий
чрезвычайно скудны. Кроме нескольких общеизвестных фактов И
ряда пропагандистских штампов упоминаний о нем на страницах
исследований не встречается.
Личность Михаила Октана до сих пор остается чрезвычайно
загадочной. Приходится констатировать практически полное
отсутствие упоминаний о нем в воспоминаниях представителей
«второй эмиграции». Даже те люди, которые непосредственно
контактировали с Октаном или были с ним связаны, тщательнейшим
образом обходят стороной эту «неудобную» фигуру. Деятельность
Октана не просто не вписывалась в идеи «третьей силы»,
«освободительной борьбы против большевизма», «вынужденном
сотрудничестве» (столь популярные у послевоенной эмиграции), но
и напоминала об активном соучастии коллаборационистов в
воинских преступлениях.
Ниже мы попытаемся восполнить этот пробел, и рассказать о
журналисте, пропагандисте И одном
из идеологов коллаборационистского движения Михаиле
Александровиче Октане.
По агентурным данным Центрального штаба партизанского
движения и органов СМЕРШ, настоящее имя Октана было Михаил
Александрович Натко, который являлся бывшим сотрудником
орловского городского отдела народного образования. В
подтверждение этой версии говорит большое внимание, которое
проявлял Октан к работе структур просвещения в Орле в период
оккупации, деятельности школ, положению учителей и молодежной
политике. По версии партизанских агентов, скрывшись во время
эвакуации, он предложил свои услуги оккупантам. По другой версии
также фигурировавшей в донесениях, он был советским офицером
(скорее всего, перебежчиком), попавшим в плен. В некоторых
советских и ряде эмигрантских публикаций также выдвигалась
версия, что Михаил Октан - это псевдоним эмигранта, прибывшего
«в обозе фашистской армии» на оккупированные территории по
заданию немецких разведывательных структур. В ряде источников
даже уточняется, что Октан прибыл на оккупированные территории
из Румынии.
Выдвигается также версия, что настоящая фамилия Октана была
другой - Ильинич (Илинич). Хотя в данном случае, возможно, могла
иметь место путаница предполагаемого респондентом отчества
(Ильич) с фамилией. Вряд ли подобная информация заслуживает
доверия, так как наряду с «настоящим» именем (Илинич), редактор
«Речи» в донесении именуется Актаном. Скорее всего, данная
версия подлинной фамилии Октана появилась из-за агентурной
клички «Илин», полученной им в СД и ставшей каким-то образом
известной чекистам. Такой же несостоятельной является версия о
немецком происхождении Октана, опирающаяся исключительно на
«немецком» звучании псевдонима журналиста.
Достаточно определенно можно сказать, что Михаил Октан имел
высшее техническое образование, что он всегда подчеркивал,
добавляя к своей подписи «дипломированный инженер». Некоторые
исследователи трактуют этот факт в пользу версии об эмигрантском
происхождении Октана, так как подобное было характерно именно
для «старорежимной» или эмигрантской интеллигенции.
Автор статьи, опираясь на имеющиеся источники, свидетельства и
собственные изыскания, может с уверенностью сказать, что
«эмигрантская» версия полностью несостоятельна. Имеющиеся у
нас данные о поведении Октана, его взаимоотношениях с
оккупантами и, главное, язык, характер и содержание статей Октана
говорят о нем, как о человеке совершенно «советском». По нашей
версии, Октан, судя по его возрасту, мог получить
средне-специальное образование или начать обучение в техническом
институте или училище еще до революции 1917 г. А завершить
обучение он мог уже при советской власти. Впоследствии он вполне
мог получить второе образование и специальность в области
педагогики.
По данным органов СМЕРШ, Михаил Октан осенью 1941 г.
добровольно перешел на сторону
немецких войск в районе Брянских лесов. Скорее всего, на момент
перехода он имел офицерское звание (предположительно,
лейтенант). Не являясь кадровым военным, Октан был призван в
армию в конце лета или в начале осени 1941 г. и направлен в части
3-й или 13-й армии. которые были разгромлены немецкими
войсками в ходе первого этапа операции «Тайфун». По всей
видимости, он сразу произвел на оккупантов хорошее впечатление
своими антисоветскими и антисемитскими взглядами, так как
практически сразу его выделили из общей массы военнопленных.
Через некоторое время Октан был зачислен в 693-ю роту
пропаганды при штабе 2-й танковой армии. Позднее нацисты
приняли решение использовать Октана для формирования системы
периодической печати в оккупированном Орле.
Во многих работах указывается, что М. Октан участвовал в
деятельности орловской печати с самого начала и даже был
редактором «Орловских известий», созданных в 1941 г. Однако это
не так. Октан официально возглавил газету «Речь» только в марте
1942г. (впервые его имя как ответственного редактора появляется в
№31 (61) от 15 марта 1942г.), хотя в январе-феврале он, по нашим
данным, принимал участие в деятельности редакции газеты. Тираж
самой газеты при Октане был значительно увеличен и стабильно
составлял 100-120 тысяч экземпляров. Кроме того, вместо двух раз в
неделю, «Речь» теперь стала выходить три раза. Для газеты была
отменена предварительная цензура, характерная для большинства
подобных изданий. При газете «Речь» выходило ежедневное
приложение «Последние новости» с сообщениями сводок
германского командования, которое также составлялось и
редактировалось Октаном.
С ноября 1942 г. как приложение к газете «Речь» начал выходить
сатирический листок
«Жало», редактором которого также стал М. Октан, а главным
сотрудником И художником Анатолий Веснин (всего вышло семь
выпусков «Жала»). В 1943г. при газете стал издаваться журнал
«Школьник». Большие усилия новый редактор приложил к развитию
корреспондентской и распространительной сетей газеты.
Практически сразу «Речь» стала отправляться в соседние округа и
города. Например, в соседнем с Орлом Локотском автономном
округе распространялось до 6000 экземпляров газеты (без
приложений). Уже к концу весны 1942г. «Речь» переросла уровень
городской и окружной газеты, претендуя на статус ведущего
издания региона.
Михаилу Октану удалось создать мощный и эффективный
инструмент для пропаганды идей «нового порядка».
Информационные бюллетени Брянского штаба партизанского
движения с тревогой доносили, что орловская газета «всем газетам
задает тон». О том же доносили аналитики и других штабов.
Действительно, «Речь» претендовала на статус единственной
русской газетой, распространявшейся на всей оккупированной
немцами территории. Высок был и качественный уровень газеты.
Октан постоянно призывал своих сотрудников «поддерживать на
высоте» высокий уровень, взятый газетой, соблюдать правила стиля
и языка, публиковать «разнообразные и интересные» материалы.
Деятельность Октана вызывала лютую ненависть советских
партизан И подпольщиков и именно против него была направлена
значительная доля подпольной пропаганды: «Газетные сутенеры и
шулеры из гитлеровского притона, а также купленные по дешевке на
рынке политической швали Октаны... с воровскими плясками,
изощряются во лжи и обмане... Бред берлинских психопатов... Они с
беспримерным кощунством поносят лучшие идеи, чувства и
стремления человечества» («Партизанская правда», 7 апреля 1943г.).
Характерно, что даже многие коллаборационисты считали Октана
крайне спорной фигурой, полагая, что тот «слишком уж предан
немцам». Представители левацки настроенной части эмиграции
Октана и всех сотрудников редакции «Речи» открыто именовали
«верными пособниками Розенберга». В 1943г. 4-м отделом УНКВД
по Орловской области при содействии партизан и подпольщиков
проводились мероприятия по ликвидации М. Октана, но они
закончились безрезультатно, в том числе из-за патологической
подозрительности и осторожности Октана.
Действительно, Октан пользовался непререкаемым доверием
немецких властей, которое он оправдывал активной деятельностью
по выявлению людей, враждебных «новому порядку». Уже в 1942г.
Октан, завербованный унтершарфюрером СС Эрнстом Мюккелем,
становится агентом СД. Особенностью Октана была его фанатичная
борьба с любыми антинемецкими проявлениями, причем не только с
советскими патриотами. В феврале 1943г. якобы по доносу Октана
гестапо арестовало в Орле членов Национально-Трудового Союза В.
Тарасова и А. Ширинкину которые пытались вести в Орле
пропаганду идей «третьей силы» (впрочем, есть и другая версия,
согласно которой сама Ширинкина была агентом СД и
использовалась в качестве «подсадной утки» для разоблачения
большевистской агентуры в нацистских застенках).
Михаил Октан проявил себя не только как талантливый организатор,
пропагандист и журналист, но и в качестве публициста. В феврале
1942 г. в Орле в издательстве газеты «Речь» была выпущена
брошюра Октана «Является ли эта война отечественной для народов
России?»‚ ставшая одной из ключевых публикаций
коллаборационистской пропаганды.
Брошюра имела успех, и уже в апреле 1942г. она была переиздана
как первая брошюра серии «Маленькая политическая библиотека».
Для повышения качества печать издания была осуществлена в
издательстве «Новый Путь» (Смоленск). Тираж второго издания
составил 100000 экземпляров. По мнению оккупантов, брошюра
«совершенно ясно доказывает безрассудность советской пропаганды,
пытающейся борьбу за коммунизм назвать отечественной войной».
М. Октан выделяет критерии, по которым войну можно отнести к
отечественной (защита национальных идеи, свободы, исторического
прошлого, прав и благосостояния граждан, обеспечение будущего
народа, защита жизненно необходимой территории,
внешнеполитической самостоятельности и международных
экономических позиций). Далее он, анализируя внутреннюю и
внешнюю политику советского правительства и коммунистические
идеологемы, приходит к выводу что если русская «нация, как
таковая, перестала существовать» в условиях советской
действительности, то русскому народу «нечего защищать в этой
войне». Используя четкие логические схемы, подкрепленные
фактами («Посягает ли Германия на национальную свободу народов
России?» - «Нельзя посягать на то, чего нет»), простой и понятный
язык, Октан достигает высокой степени убедительности. Кроме того,
он апеллирует к массовым репрессиям, коллективизации, гонениям
на Церковь и веру эфемерности провозглашенных в Конституции
прав, а также к тезису о подготовке СССР агрессивной войны.
Особо отметим, что, несмотря на большое желание пропагандистов
и участников «власовского движения (особенно после войны)
отгородится от Октана, в годы войны они постоянно использовали
материалы данной работы в своих публикациях.
Также в апреле 1942 г вышла вторая работа Октана «Евреи и
большевизм» (Издательство газеты «Речь»). По сути, эта работа
была компиляцией из уже выпущенных или будущих статей Октана,
посвященных еврейскому вопросу. Непримиримый антисемитизм
Октана выделяет его на фоне с большинства
журналистов-коллаборационистов, для которых формальный
антисемитизм, как правило, был элементом компромисса с
оккупационными властями. Роль Октана в разжигании
антисемитских настроений среди населения была огромной. Без
сомнения, на Михаиле Октане лежит немалая доля вины в массовом
уничтожении целых групп населения (евреев, коммунистов и
партизан), расправах над советскими патриотами. По-видимому, по
инициативе и под редакцией Октана в Орле…вышла и работа
Роберта Гессе «Что такое национал-социализм?»‚ разъяснявшая
населению особенности и «положительные стороны» этой
идеологии. Осенью 1942 года Октаном были подготовлены еще две
брошюры: «Заговор против человечества» (антисемитский памфлет,
основанный на «Протоколах сионских мудрецов») и «Благо народа».
Летом 1942 г в Орле была создана Политическая школа, которая
входила в структуру Министерства пропаганды и народного
просвещения гитлеровского Рейха. Возглавил Школу зондерфюрер –
К. Петерс, ранее бывший редактором «Речи» (№№24-30,
январь-март 1942г.). Школа включала в себя отделы устной
пропаганды и агитации, печатной пропаганды и агитации, культуры
и воспитания (подотделы: школа, искусство, физкультура и спорт,
церковь). Михаил Октан стал заместителем начальника школы и
руководителем второго отдела, он же читал лекции по организации
печатного дела, антибольшевизму и еврейскому вопросу.
По делам школы Октан активно ездил по оккупированным
территориям Центральной России, где выступал с лекциями «О
международном положении», «Большевистская опасность»,
«Еврейский вопрос». Различные источники, диаметрально расходясь
в оценке содержания этих выступлений, сходятся в том, что Октан
был талантливым оратором, умел находить общий язык с
разнообразной аудиторией, хорошо владел устным словом и
материалом, умело оперировал фактами и пропагандистскими
утверждениями. Газета «Речь» регулярно публиковала выступления
Октана перед учителями и работниками просвещения. Важное
отличие Октана от других пропагандистов было в определенной
мере свободы, которую он имел. Например, на собрании учителей
Орловского округа 22 мая 1942 года Октан обильно цитировал
«Краткий курс Истории ВКП (б)», критикуя его, И перемежал свои
выступления цитатами из книги А. Гитлера «Моя борьба».
Заслуги Михаила Октана перед немецким командованием
неоднократно отмечались наградами. Точно известно лишь об одном
массовом награждении. 20 апреля 1943 г. М. Октан, его заместитель
В. Самарин, литературные работники Павел Марков, Сергей
Румянцев, Виталий Зензинов, Николай Вечерин, печатники Василий
Кошеверов и Дмитрий Сидоров были награждены различными
степенями «гражданского» Знака отличия для восточных народов.
Но нам известно, что Октан был награжден несколькими подобными
наградами, в том числе как минимум одной «с мечами». По
непроверенным данным, высшей наградой Октана стал Знак I класса
в серебре, полученный им уже в Белоруссии.
Михаил Октан часто выезжал в служебные командировки. Уже в
июне 1942 г. состоялась первая поездка Октана и художника
Анатолия Веснина по Украине. Журналисты побывали в Полтаве,
Киеве, Одессе, Харькове, о чем Октан опубликовал подробные
«путевые заметки». В сентябре-октябре 1942 г. Октан в составе
делегации выезжает на экскурсию в Германию (цикл заметок «С
блокнотом по Германии» И очерков «Города Германии»).
В мае-июне 1943г. состоялась большая поездка группы орловских
журналистов по оккупированным территориям. Вместе с М.
Октаном выехали член редколлегии Артур Рихтер, специальный
корреспондент и писатель Алексей Шихматов. 9 июня в редакции
«Одесской газеты» состоялся торжественный прием в честь приезда
М. Октана в Одессу, на котором присутствовали ведущие
журналисты и издатели города. Была достигнута договоренность об
обмене материалами, в том числе о публикации материалов брошюр
Октана в «Одесской газете», ведущем русском издании румынской
Транснистрии. Кроме того, Октан высоко оценил статьи местного
журналиста Масленникова, также отличившегося непримиримыми
антисемитскими взглядами. По нашим данным, именно эта
благожелательная оценка Октана спасла Масленникова от
увольнения из газеты. Во время многочисленных поездок Октана
замещали его сотрудники Николай Колесник И Владимир Самарин.
Последний номер «Речи» был выпущен 26 июля 1943г., за два дня до
начала общей эвакуации города. После освобождения Орла редакция
газеты была осенью 1943 в эвакуирована в Бобруйск, где Октан
попытался развернуть активную издательскую деятельность.
Продолжала выходить «Речь» (с 1944 п как «орган Союза борьбы
против большевизма»), приложение «Жало» было преобразовано в
одноименный ежемесячный журнал, первый номер которого вышел
в начале марта 1944г. Вместо журнала «Школьник» планировалось
издавать одноименный журнал-учебник с материалами для
начальной школы и научно популярный развлекательный журнал
«Живое Слово». При этом, в Белоруссии Октан, получив звание
Обер-лейтенанта, формально числился в составе роты пропаганды
(по другим, данным являлся пропагандистом) при штабе 9-й армии.
Но основной деятельностью в этот период для М. Октана стала
политическая. Именно он стал фактическим руководителем Союза
борьбы против большевизма (СБПБ), созданного в марте 1944г. Он
же издавал «Информации» СБПБ. П.К. Пономаренко оценивал роль
Октана еще выше, называя его организатором и руководителем
Союза. Дело в том, что Октан возглавил Бобруйское областное
отделение СБПБ, которое по данным ЦШПД «играло роль
фактического Центрального комитета СБПБ». Именно благодаря
Октану СБПБ получил радикально антисемитскую направленность и
развил активную пропагандистскую деятельность. Само
определение СБПБ как «организованное выражение глубокой
ненависти народа к иудо-большевизму» говорит о многом.
Эмблемой Союза был избран Георгий Победоносец и Георгиевский
Крест. Отметим, что в деятельности СБПБ принимал участи и
бургомистр Бобруйска (бывший бургомистр Смоленска) Б.Г.
Меньшагин, который впоследствии старательно скрывал этот факт
своей биографии.
Крупной пропагандистской акцией Союза стало организованное
Октаном открытие детского приюта на 700 детей. 1 апреля 1944 г.
было объявлено о создании «добровольческих охранных дружин
СБПБ», в которые под влиянием Октана достаточно активно
вступали бойцы и командиры расквартированных в районе
Бобруйска восточных батальонов. 5 мая 1944г. на сборе
пропагандистов «народных дружин СБПБ» Михаил Октан выступил
с программной речью, в которой сформулировал цели и задачи
Союза.
По-видимому, деятельность СБПБ (и ряда других подобных
организаций) рассматривалась оккупантами как своеобразная
альтернатива набиравшему силу Комитету генерала А.А. Власова.
Но начавшееся летом 1944 г. наступление советских войск сняло
вопросы о перспективах Союза. Его структуры были ликвидированы:
сам Октан бежал вместе с отступающими немецкими частями.
Именно с этого момента его следи теряются. Имя Октана не
встречается в рядах каких-либо коллаборационистских структур.
С лета-осени 1944г. вся русская коллаборационистская печать
постепенно переходит под контроль структур «власовскою
движения», а позднее Главного управления пропаганды КОНР.
Руководители власовской пропаганды особо не скрывали, что уже не
связывают свое будущее с Третьим Рейхом, поэтому избегали
сотрудничества с фигурами проявившими в оккупации «излишне
германофильский» дух. Очевидно, что первым в этом своеобразном
«черном списке» стоял Михаил Октан. Заметим, что и сам Октан
(как и многие симпатизировавшие нацистам коллаборационисты) не
питал особых симпатий к «власовскому» движению.
По одной из версий, Михаил Октан попал в зону оккупации
союзников, избежал выдачи и по поддельным документам выехал в
Аргентину (по другим данным - в США), где после войны оказались
многие коллаборационисты. Не меньшая вероятность того, что
Октан погиб при отступлении немецких войск во время
бомбардировки от случайной бомбы (случай совсем нередкий в
последние месяцы войны). Он мог покончить с собой, пытаясь
избежать попадания в плен, грозивший ему позором И несомненной
смертной казнью. Отметим, что версия гибели Октана
подтверждается тем, что после войны советские органы не
занимались его поисками. С другой стороны, он также не числился
умершим.
Как бы то ни было, преступная и мрачная деятельность Михаила
Октана была полностью связана с Третьим Рейхом, и с гибелью
Рейха судьба Октана была решена.

Вам также может понравиться