Академический Документы
Профессиональный Документы
Культура Документы
Александра Лисина "Мэтр На Свободе"
Александра Лисина "Мэтр На Свободе"
Мэтр Гираш
Пролог
Тисра спала. В небе над городом лениво плыли куцые облачка, в темноте казавшиеся
грязно-серыми. Тусклым фонарем над ними горела луна, заливая сонный город
мертвенно-желтым светом. Окна домов стали непроглядно черны, улицы казались
вымершими, но царящая на них тишина была обманчива и непостоянна.
Несколько раз в кромешной тьме негромко хлопали невидимые двери, выпуская поздних
посетителей. Порой из-за плотно закрытых ставен просачивался торопливый шепот.
Иногда слышались осторожные шаги и тревожное всхрапывание лошадей, но ни одного
экипажа на улице так и не показалось. И ни один человек не вышел из ее мрачных,
погруженных в зловещую тишину недр на пользующуюся не столь дурной славой улицу
Модниц.
Наверное, именно поэтому, когда вскоре после полуночи в одной из подворотен тускло
засветилось окно портала, никто из местных жителей не отреагировал и не ринулся
искать городскую стражу, чтобы доложить о нарушении сто тринадцатого пункта
приложения к «Закону об использовании магии на территории столицы государства
Сазул». Тут не было принято совать нос в чужие дела или задавать незнакомцам глупые
вопросы. Случайных людей здесь просто не бывало. А если и забредал какой-нибудь
бедолага, то уже следующим утром его труп, абсолютно нагой и со следами
насильственной смерти, можно было с высокой долей вероятности отыскать у ворот
городского кладбища.
Чужак тем временем внимательно оглядел притихшую улицу, мазнув равнодушным взглядом
по тревожно всколыхнувшимся занавескам на окнах. Брезгливо покосился в сторону
подвала, у входа в который суетилось несколько крылатых теней. Коротко свистнул,
подзывая азартно копошащихся в собачьих внутренностях тварей, и шипящим голосом
бросил:
– Умерьте с-свой аппетит, проглоты. Сейчас-с еще не время. А вот на обратном пути
можете порезвитьс-ся. Думаю, пары-тройки бездельников тут никто не хватится.
Глава 1
Время от времени нужно совершать поступки, которых от тебя не ждут. Пусть враги
перемрут от удивления.
При этом чуть поодаль, там, где начинались серебряные и золотые кварталы[1], мир
резко менялся. На фонарных столбах горели магические светильники. У домов белели
заборы. Ставни многочисленных лавок были приветливо распахнуты днем и неплотно
закрыты ночью. Радовали глаз цветущие лилии на подоконниках. А на хорошо освещенных
улицах, по которым не страшно было пройтись без надежного телохранителя даже после
полуночи, чинно вышагивали патрули.
Нича я сегодня оставил дома – отсыпаться и отъедаться после недавних тревог. Зато
горгульи следовали за мной неотступно, пугая прохожих и попутно сжирая всех
окрестных крыс. Иногда не брезговали и одичавшими кошками. Однажды разинули клювы
на какого-то незадачливого воришку, поджидавшего меня за углом. Но тот, к своему
счастью, вовремя спохватился и слинял так быстро, что разлакомившийся Бескрылый
только досадливо каркнул.
Ключ к моей арке позволял без особых усилий открыть портал в любом месте Сазула и
близлежащих территорий при условии, что я точно знаю координаты. А вот обратно
переместиться я мог лишь из той точки, куда прибыл. Правда, стационарные арки в
этом плане вообще уступали моей – точки входа и выхода для них устанавливались раз
и навсегда, тогда как я мог беспрепятственно появляться где и когда угодно. В таком
способе передвижения было лишь одно «но» – мои телепорты гораздо сильнее тревожили
магический фон, чем стандартные, и поэтому легко отслеживались.
Однажды кто-то из королей даже решил снести старые дома вместе с осевшим на них
минералом, а потом отстроить квартал заново. Были даже предприняты некоторые шаги
по благоустройству района, но потом что-то где-то не срослось, инициатор этой затеи
скоропостижно скончался, остальным вежливо намекнули оставить окраины в покое, и о
проекте благополучно забыли.
Свои дела в столице я еще не закончил и как раз планировал навестить старого друга.
Однако дурное предчувствие, возникшее у меня неподалеку от одного из трактиров,
заставило насторожиться. А когда из ближайшей подворотни пахнуло поразительно
знакомой силой изнанки, замер на месте и машинально потянулся к рукояти ритуального
кинжала.
Правда, судя по слабому аромату и отсутствию трупов на улицах, демон был мелким,
неопытным или же сильно ослабевшим. Поначалу я не собирался туда лезть, но потом
заколебался. А когда из подворотни поползли клочья серо-зеленого тумана, от которых
буквально несло потусторонней тьмой, окончательно передумал: появление тумана
означало, что демон не просто слаб, а серьезно ранен, ведь туман – материальная
составляющая его боли. А значит, у меня появился реальный шанс добыть весьма ценную
кровушку, прекрасно подходящую для ряда сложных ритуалов.
Как известно, рвач[3] – существо стадное и поодиночке никогда не летает. Причем чем
меньше размеры тварей, тем в большие стаи они сбиваются. Так что влип я по самое не
могу. Причем по собственной инициативе и именно тогда, когда наиболее уязвим.
Большинство тварей валялось прямо на земле в самом конце тупика между двумя домами.
Несколько рвачей оказались вморожены заклинанием прямо в стену и раскинули свои
длинные щупальца в разные стороны, став похожими на пришпиленных бабочек. Одну
тварь забросило прямиком на крышу, и теперь ее отростки печально свисали с низко
расположенного парапета. А еще трех разложило прямо на мусорной куче, в паре шагов
от меня – видимо, они попали под действие амулета в числе последних, и их просто не
смогло отшвырнуть далеко.
Их-то я, достав из ножен обычный кинжал, добил первыми, чтобы не вздумали раньше
времени оживать. Затем, пройдясь между неподвижными телами, методично всадил клинок
в каждый выпученный глаз. Умаялся до безобразия, пока добрался до конца тупика.
Устал, пока сцеживал в пустую склянку пузырящуюся кровь. Вспотел с непривычки. А
когда дошел до тех, пришпиленных, с которых рассчитывал без помех содрать еще и
шкуру, вдруг снова услышал в нескольких шагах тихий, совершенно неуместный в данной
ситуации смех и как ошпаренный отпрыгнул в сторону. И только после этого осторожно
всмотрелся в мусорную кучу, возле которой, наполовину прикрывшись разбитыми
деревянными ящиками, кто-то лежал.
Сначала я подумал, что это обычный человек: две руки, молитвенно сложенные на
груди, две ноги, безжизненно раскинутые в стороны, бритая налысо голова, сплошь
покрытая сложной татуировкой, как и лицо. Через порванную одежду была видна залитая
кровью кожа, а на животе незнакомца зияла широкая рана, откуда вывалились
внутренности. Затем я обратил внимание на украшающие пальцы незнакомца когти. После
чего снова услышал безумный смешок и наконец-то понял, на кого довелось нарваться.
У них была своя община, своеобразный кодекс чести, весьма необычные способности и
своя собственная вера. Обладая потрясающей живучестью, невероятной скоростью и
устойчивостью почти к любой магии, эти существа по праву считались лучшими наемными
убийцами. При этом нанимателя они выбирали сами и сами же предлагали свои услуги.
Как правило, тогда, когда заказчик затевал какое-нибудь очень уж хитрое дело или
если ему предстояло пойти на сумасшедший риск.
Откуда об этом узнавали насмы, неизвестно. О них вообще почти никто и ничего не
сумел выяснить, кроме того, что они всегда селились поблизости от человеческих
городов, потребляли неимоверное количество всевозможных эликсиров, неизменно
держали свое слово и относились к Хозяйке душ как к лучшей подруге.
Иными способами отыскать их было невозможно: насмы всегда приходили сами. И всегда
брали за свои услуги одну и ту же цену, которая оставалась неизменной на протяжении
многих веков – ровно шестьдесят шесть золотых монет и живой (необязательно
здоровый) младенец, который, как говорят, через некоторое время пополнял их ряды.
Как правило, с этой ценой соглашались – сильным мира сего не было нужды переживать
из-за смешной суммы и выкупленного за гроши у каких-нибудь бедняков ребенка. Тем
более насмы охотно забирали и мальчиков, и девочек и не предъявляли претензий к
качеству «товара»: ребенок просто должен был быть живым и суметь выдержать один
переход через портал.
Правда, я думал, что после войны гильдий, в которой, насколько мне было известно,
они тоже успели поучаствовать, от этого необычного народа практически ничего не
осталось. Однако, как выяснилось, я ошибся и теперь мог вдоволь любоваться
насмешником, который недвижимой колодой валялся на куче мусора и изучал меня с
издевательской усмешкой на бескровных губах.
«Надо же, какая новость, – тут же взял на заметку я новые сведения. – Интересно,
как у него получается, если магией насмы, по слухам, не владеют? Или это умение они
развивают эликсирами?»
– Я тебя запомнил, – неожиданно сменил тон убийца, пронзив меня острым взглядом, в
котором отчего-то сквозила ненависть, и разом прекратив лыбиться. – Если выживу –
найду.
– Передай своему Совету, что демона я убил, – тихо обронил он, прикрывая веки. – Но
его свита меня все-таки достала. Много их оказалось, тварей. А демон был младшим,
из числа поглотителей. Так что пусть отдают положенную плату и не вздумают
увильнуть.
Я нахмурился.
– Демон был пришлым, – словно прочитал мои мысли умирающий насм. – Мы выследили его
еще в Локре[4], но не успели остановить – у него был одноразовый телепорт, как раз
до Тисры, и, восстановившись после призыва, он метнулся сюда. Я едва успел его
перехватить. Передай своему паршивому Совету, что я выполнил условия сделки, но
пусть ищут предателя среди своих.
Говорят, кровь мага для насмов – особый деликатес, а мне моя кровушка очень дорога.
Так что пойду-ка я отсюда, пожалуй. А Совет, если ему нужно, пусть сам разбирается
с последствиями: они эту кашу заварили – им теперь и расхлебывать.
В самый последний момент мне в голову пришла еще одна мысль. Кинув настороженный
взгляд на хрипящего убийцу, я снова задумался, заколебался, а потом все-таки решил
рискнуть и, выудив из складок мантии пузырек с зельем быстрого восстановления, с
сожалением вздохнул.
Эх, я, наверное, дурак, но, кажется, даже спустя столько лет я так и остался
ненормальным экспериментатором. Может, оно, конечно, выйдет мне боком. Может, я
сошел с ума, но мне нестерпимо захотелось проверить: если сегодня я дам этому
нелюдю хотя бы крохотный шанс, сумеет ли он выкарабкаться?
Ладно. Если что, он меня все равно не отыщет – я изменил запах, намеренно исказил
ауру и предпринял все меры, чтобы остаться неузнанным. Так что если ничего не
выгорит, то я всего лишь зря потрачу пузырек с баснословно дорогим составом, а если
выгорит…
Правда, просто так взять и кинуть лекарство издыхающему насму было нельзя – он, как
только встанет на ноги, тут же отправится мстить за нанесенное оскорбление, ведь я
предлагаю ему помощь, когда он не просит, а это – нарушение кодекса убийц. В
ближайшие полчаса он может перевернуть весь город, не дав мне спокойно исчезнуть.
Но поскольку мне было жутко любопытно, выкарабкается он или нет, я все же решил
оставить склянку, но усложнить задачу, поэтому не просто выдернул тугую пробку и
отошел на приличное расстояние, но еще и поставил пузырек на каменный выступ,
расположенный на уровне моей головы.
Меня-то к этому времени тут уже не будет, а вот насмешнику придется туго –
обозленные твари не убьют его быстро. Так что, как ни крути, его задачу я не
облегчил, а, напротив, даже усложнил. Придумал, так сказать, дополнительное
испытание его выдержке, умениям и силе воли.
Услышав тихое звяканье стекла о камень, насм едва заметно дрогнул, но головы не
поднял. А я, мысленно пожалев о том, что уже не увижу результата, быстро вышел из
подворотни и, сделав знак терпеливо дожидающимся на крыше горгульям, устремился
прочь.
Глава 2
С годами старые друзья могут превратиться в злейших врагов, тогда как враги почему-
то не торопятся занять освободившееся место.
Мэтр Гираш
Модша закрыл свою лавку сразу после полуночи, как делал это по давно заведенной
традиции вот уже пятьдесят лет. Посетителей сегодня было немного, магические
эликсиры расходились не особенно хорошо, но вовсе не потому, что старый маг их
скверно готовил – просто после того, как полгода назад в соседнем квартале появился
конкурент с более низкими ценами, покупатели постепенно перекочевали к нему. Вроде
как та лавка и к центру ближе, и дороги там почище, и патрули ходят регулярно, да и
место поприличнее, чем вблизи окраин. Поэтому, несмотря на то что эликсиры мастера
Кшира не отличались высоким качеством, большинство магов все равно предпочитали
покупать именно их, а не тратить баснословные суммы на очищенные декокты, за
которыми нужно было переться в один из самых неблагополучных районов столицы.
Модша же был слишком стар, чтобы менять место жительства. Недавний сто двадцатый
день рождения не прибавил ему ни прыти, ни сил, ни желания бороться за стремительно
разбегающуюся клиентуру.
Навесив на дверь тяжелый замок, старый мэтр устало протер слезящиеся глаза и,
обернувшись, с грустью оглядел свою каморку: низкий потолок, отчаянно скрипящий
давно не чиненный пол; многочисленные полки, уставленные расположенными в
безупречном порядке зельями; в дальнем углу приютился идеально чистый стол, на
котором красовались изящные золотые весы. Крохотное окно за ним было тщательно
занавешено, потому что некоторые ингредиенты быстро разрушались под воздействием
солнечного света. Неподалеку виднелся целый ряд наглухо закрытых стеллажей, где
хранились особо чувствительные к внешним условиям образцы. Низенькая дверца вела в
соседнее помещение, внутри которого также царил полумрак.
Все это неуловимо напоминало старому магу о прошлом и о тех днях, когда он был
известен, бесконечно горд своей профессией, одержим новыми идеями и мог свободно
появляться на улицах родного города, не опасаясь возмущенных криков или гневного
свиста в спину.
Единственное, на что достало усилий Модши, – это возродить крохотную толику своих
прежних умений, которых едва хватало на создание эликсиров и использование рунной
магии. Хотя его собственной заслуги тут было немного – все, что он имел, он имел
благодаря человеку, который единственный из всей гильдии не отказался от «гнусного
отступника» и помог талантливому мэтру ослабить воздействие душившей его печати. И
из каких-то непонятных побуждений привязал его жалкую душу к своей собственной
жизни, запретив бывшему некроманту умирать без его на то позволения.
Вот и получилось, что старый артефактор[5], которому давно уже было пора
отправиться на свидание с Хозяйкой душ, до сих пор топтал эту землю. Скрипел,
кряхтел, стонал от нескончаемых болей в перекрученном позвоночнике. Еженощно
молился о смерти, но никак не мог освободиться. Его даже яды не брали – Хозяйка душ
упорно избегала уставшего от жизни старика.
– Кто вы? – хрипло спросил он, не делая, впрочем, шага навстречу. – Как сюда вошли?
– Когда ты наконец изменишь этот нелепый алгоритм? Неужели на него еще кто-то
покупается?
– Г-господин! – тихо охнул Модша, моментально узнав родовой знак своего спасителя.
– Святые небеса! Но этого не может быть!
– Все так думали, – издал странный смешок незнакомец. – И, пожалуй, пусть думают
дальше. Но тебе-то чего было беспокоиться – ты ведь до сих пор жив.
– Но я видел ваше тело! Его сожгли! После такого никто никогда… – У старика
перехватило дыхание, когда из-под капюшона опасно блеснули и тут же погасли две
ярко-красные точки.
– Все когда-то бывает в первый раз, – горько усмехнулся гость. – Воскреснуть в виде
духа у меня бы не получилось – в этом ты прав, но вот с телом дела обстоят намного
лучше. Ты помнишь, над чем я работал?
– Твои идеи дали мне хороший толчок, а эликсиры избавили от многих трудностей, над
которыми Совет бьется до сих пор. Так что мой триумф – это в какой-то мере и твоя
заслуга. Особенно в том, что касается ЭСЭВ[7]. Не забыл еще, что это такое?
Модша сглотнул.
– Трудно забыть то, из-за чего меня исключили из гильдии. Значит, вы все-таки
сумели?..
Так вот почему он так выглядит! На самом деле здесь только его дух! Упорный,
несгибаемый, бесконечно стремящийся познавать новое! Тогда как тело… Тело было
теперь чужим. Возможно, если учесть этот жуткий голос, даже не совсем человеческим.
Неудивительно, что хозяин закрывает лицо.
– Уже по этому признаку ты должен был понять, что дело нечисто. Да и разве
пятьдесят лет – это срок для настоящего мэтра?
Хозяин всегда отличался тяжелым нравом и полным отсутствием чувства юмора. Более
того, он крайне равнодушно относился к чужой жизни и ничего не делал просто так.
У него даже рост изменился. Силуэт стал совсем иным. Лицо оказалось закрыто широкой
полосой темной ткани, рядом с переносицей проступили нанесенные прямо на кожу и
тускло светящиеся в темноте незнакомые Модше руны. Только глаза поблескивали под
капюшоном поразительно знакомо, да начертанный в воздухе знак не позволял
усомниться в том, что стоящий перед бывшим мэтром человек действительно являлся тем
самым магом, чьим именем когда-то пугали детей.
Модша осторожно пощупал саднящий подбородок, не совсем понимая, что имеет в виду
хозяин. Раньше господина не очень-то заботило самочувствие его слуг. Да и сейчас,
наверное, он не особенно изменился.
Впрочем, несмотря ни на что этот человек оставался единственным, кто когда-то ему
поверил. Единственным, кто заступился за экспериментатора со смелыми идеями перед
Советом. И единственным, кому верил он сам. Все пятьдесят лет безнадежного
ожидания, которое наконец подошло к концу.
– Мой господин?
– Конечно нет. – Модшу аж передернуло. – В том числе из-за него меня когда-то
лишили дара[8]. Разве такое забудешь?
– Вот список, – выудив из-за пазухи тугой свиток, гость бросил его на стол. –
Посмотри, что и когда ты сможешь для меня сделать.
– Часть того, что вам нужно, я могу предоставить прямо сейчас. Но что-то придется
готовить, и на это уйдет некоторое время.
– От трех дней до двух месяцев. У меня слишком мало сил, чтобы приготовить
требуемые эликсиры в более короткие сроки.
– Что еще?
– Нет. Меня не должны видеть, поэтому все достанешь сам. – На стол перед магом
опустился тяжело звякнувший мешочек с деньгами. – Купи все необходимое. Никаких
помощников, никаких посторонних. только сам, понял?
– Благодарю за доверие, мой господин, – серьезно кивнул старик. – Что мне делать,
если денег не хватит? Компоненты для зелий нынче дороги. Да и не все можно найти…
законными способами. Мои же дела в последнее время совсем плохи – едва хватает,
чтобы не протянуть ноги.
– В столице стало опасно открывать порталы, господин, так что посыльного отправлять
не стоит, – неожиданно обеспокоился Модша. – Законы сейчас совсем не те, что
прежде. Совет следит за этим особо – никому не нужны неприятные сюрпризы. Особенно
когда нежить стала так сильна. Вон, говорят, даже личи запросто гуляют по окраинам,
а уж про каких тварей рассказывают – я про таких даже не слышал.
Гость помрачнел.
– Нет, – внезапно отрезал гость, недобро сверкнув глазами. – Никто не должен знать,
что я здесь.
– Г-господин.
Модша послушно забрал со стола подарок и растерянно сжал амулет в руке. Как по
волшебству, локоть перестал нещадно ныть, да и спина немного распрямилась, больные
коленки мгновенно перестали позорно дрожать, а в ногах появилось ощущение давно
забытой легкости, за которую в последние лет десять Модша был готов душу продать
хоть демону, да только вот беда – покупателей не было.
Прерывисто вздохнув, старый маг низко поклонился повелителю, который решил проявить
неожиданное великодушие. Тот в ответ поморщился и уселся на краешек стола, всем
видом выражая неудовольствие. После чего Модша спохватился, вспомнил о важном и
помчался собирать для него сумку.
Примерно час ушел на то, чтобы вытащить из тайников самые ценные и редкие зелья.
Еще полчаса – на то, чтобы аккуратно сложить их в объемную суму так, чтобы не
разбились. Но наконец заказ был готов, и хозяин, взвесив его в руке, довольно
кивнул.
Тот, уже переступив порог и зачем-то посмотрев на крышу соседнего дома, усмехнулся,
а потом так же негромко обронил:
– Через некоторое время к тебе придет молодой мастер с необычной просьбой. Помоги
ему.
Глава 3
Иногда неприятности случаются удивительно к месту.
Нич
– Вот оно, настоящее блаженство, – выдохнул я, с удовольствием плюхнувшись в кресло
и протянув к камину гудящие ноги. – Когда еще удастся так посидеть: тихо, спокойно
и чтобы никто не гавкал под руку?
– Модшу проведать надо было? – возразил я, испытывая после сытного ужина легкую
сонливость. – Силу в новый алтарь сбросить стоило? Умсаков выпустить, чтобы
размялись? Остатки нежити добить по окрестностям? А еще хотя бы мельком просмотреть
отчеты Бодирэ. Проверить, как справляется Глюк. Заглянуть в подвал, утащить оттуда
книги, чтобы было что почитать скучными академическими вечерами. Вот и еще день
закончился. Завтра мне опять на занятия.
– Это не к спеху. Тем более для них надо сперва заполнить до отказа замковый
алтарь, иначе ничего не получится.
– Конечно, – сладко потянулся я. – Несколько раз все проверил – двух третей резерва
вполне должно хватить. Остальное пока уходит на умсаков, горгулий и охрану. Кстати,
я с утра прикинул и решил, что пяти-шести ходок в Черную башню будет как раз
достаточно, чтобы наполнить алтарь до нужного объема.
– Вряд ли, – лениво отмахнулся я. – Фон у нее такой, что небольшое его понижение
никак не скажется на основных функциях. К тому же, если обкрадывать башню
постепенно, а не за один раз, она быстро восстановится. Алтарей там предостаточно,
места их расположения я уже посмотрел. Осталось только потихоньку утащить силу из
каждого и аккуратно переправить сюда. Либо в себе, либо в подходящем источнике.
– Нет. С собой его всегда носит – прячет за последним зубом в левой верхней пасти,
как драгоценность. Я ей предлагал на лапу надеть, но она не захотела.
– И правильно сделала – если что, выплюнуть его будет легче, чем содрать впопыхах с
лапы.
– Тоже верно, – не мог не согласиться я. – Хотя до этого дойти не должно – на этот
раз я собираюсь оставить ее в замке.
Я хмыкнул.
– Свое фамильное привидение я уже предупредил, что задаром переводить еду на этого
проглота не позволю. Так что или пускай занимается его воспитанием, или Зубища его
однажды сожрет.
– Логично, – одобрил мой план Нич. – А то обнаглели, пока нас не было. Вот только
Зубища… Уверен, что про нее не узнают?
– Когда под боком плещется целый океан, какой смысл переживать по поводу чайной
ложки? А я теперь у темных буду часто появляться. Думаю, старые лаборатории вполне
подойдут для создания новых накопителей. Так что о резерве этой части моего дара
волноваться больше не надо. А вот светлой пора бы заняться вплотную.
– Через недельку еще разок к нему загляну. Надеюсь, старик успеет выполнить хотя бы
часть моего заказа.
– Печать уже дезактивировал, – кивнул я, – все каналы, ведущие к ней, перекрыл. Так
что сейчас это – всего лишь символ, не несущий в себе ни капли магии. Когда кинжал
окончательно истощится, его даже ректор не сможет почуять. А если что-то и
останется, то астерис все равно прикроет. Что я еще забыл, по-твоему?
Услышав его, я замер, чувствуя, как по спине пробежал холодок, а Зубища зарычала
громче.
– Тебя было трудно найти, – недобро улыбнулся знакомый до боли насм. А ведь я
думал, что больше никогда его не увижу. – Но все же не невозможно: я запомнил твою
настоящую ауру, маг. Я обещал. И теперь пришел вернуть должок.
Все остальное было скрыто полами длинного плаща, так что судить о телосложении
насма я мог лишь приблизительно.
– Вижу, ты и правда знаешь наши законы. Можешь говорить свободно. Я не приму твои
слова как вызов.
– Свои долги каждый определяет для себя сам, – едва заметно качнул головой убийца.
– И за чужие, к счастью, не отвечает.
– К счастью для кого? – рассеянно уточнил я, все еще не отводя взгляда от гостя,
который до сих пор почему-то не проявлял враждебных намерений.
– Для всех. – Насм издал знакомый смешок. – О чем так упорно размышляешь, если не
секрет? Прикидываешь, успеешь ли ударить?
– Нет, это затруднительно, на тебе неплохие амулеты. А думал я о том, что вы, кто
бы что ни говорил, все-таки маги, – спокойно озвучил я крутящуюся в голове мысль. –
Не ты один, не кто-то отдельный, а все вы, весь народ. Несмотря на то что это
считается невозможным.
– С чего ты так решил? – хищно улыбнулся пришелец, а его глаза недобро сверкнули.
Я только хмыкнул.
– Хорошо уходишь от темы. Слишком ловко для простого адепта магической академии.
Потому что в последний раз мы говорили о твоих предположениях насчет моего народа.
И о том, что ты, как мне кажется, придумываешь неправдоподобные объяснения для
самых обычных вещей.
– Мы не маги.
– Ты прав, она выглядит такой же, как у обычного смертного, но качественные иллюзии
еще никто не отменял, – спокойно сообщил я. – Особенно когда есть возможность
использовать не простое заклинание, а, скажем, амулет. Или какой-нибудь
занимательный артефакт, один из которых ты, кстати, носишь под плащом и который
поднял магический фон аж на тридцать четыре единицы. Интересно, если его снять,
какой твоя аура станет тогда?
– Ты когда-нибудь гулял по весеннему льду? – неожиданно спросил убийца, испытующе
на меня взглянув.
– Когда солнце уже припекает, но лед на озере все еще лежит и от неосторожного
движения готов в любую секунду провалиться прямо у тебя под ногами?
– Именно.
Я ухмыльнулся.
– Обожаю это ощущение. Но при этом я всегда знаю коэффициент запаса прочности льда
и останавливаюсь лишь там, где заведомо безопасно.
Насм оскалился.
– Хочешь меня убить? – улыбнулся я, заметив, как в глазах стоящего напротив убийцы
что-то неуловимо изменилось.
Внезапно в дальнем верхнем углу, почти под самым потолком, раздраженно зашипела
Зубища. Мявка тоже вздыбила шерсть на загривке. Одновременно с этим из коридора
послышался цокот когтей, и на пороге, едва-едва поместившись в проеме, возникли три
лохматых пса. Породистых, мощных, с крепкими лапами. Остановившись в дверях, они
показали чужаку клыки, но затем убедились, что тот не пытается причинить мне вред,
и вопросительно уставились на меня.
Я хмыкнул.
– Да, в общем-то, ничего, – опустил руки насм, ничем не показав, что заметил собак.
– Кроме того, что я пришел сюда не за этим.
Это был неслыханный жест доверия – в таком положении насм становился чуточку менее
подвижным и гибким, а следовательно, уязвимым. При этом он показывал готовность к
сотрудничеству. Предлагал себя в качестве рабочей силы весьма специфической
направленности. Так что с этого момента каждое, согласно их дурацкому кодексу,
сказанное мною слово могло быть расценено как вызов, согласие или оскорбление.
Это что же получается? Нам грозят неприятности? Причем мне о них еще ничего не
известно, а проклятые насмы откуда-то в курсе?!
– Говори.
Я нахмурился.
Я покачал головой.
– Не сейчас.
– Я искал тебя два дня, – словно не услышал он. – И это было нелегко: в Тисре ты
появляешься редко, ведешь себя тихо, крадешься по подворотням и очень хорошо
заметаешь следы. Если бы не отпечаток ауры, я бы, может, тебя и не нашел. Но ты
проявил неосторожность, появившись в доме старого лавочника. Твой запах сохранился
там, и я его почуял.
Я внутренне подобрался.
– Ты убил старика?
– Обычно в этом нет необходимости, – снова хмыкнул чужак. – Но ты, повторяю, меня
заинтересовал.
– Твоя аура принадлежит светлому магу, – тут же заметил он. – Однако при этом ты
неплохо знаком с темным искусством.
– У меня отец был некромантом. Что странного в том, что он обучал сына по особой
методике? И занялся этим трудным делом задолго до того, как стало известно о цвете
моего дара?
– Я просто очень хладнокровный, – заверил я насма, уже жалея о том, что полез туда
любопытствовать. – А мой инстинкт самосохранения до сих пор находится в зачаточном
состоянии и большую часть времени беспробудно спит, понятия не имея о том, что ему
положено стоять на страже моего здоровья.
Тот усмехнулся.
– Я заметил. И сперва даже подумал, что ограждающий амулет был каким-то особенным,
поэтому им и смог воспользоваться светлый маг. Я хорошо знаю, как он работает. Как
и то, что активация такого амулета вводит любого смертного в длительное оцепенение,
а нежить парализует на несколько минут. Конечно, светлые изобрели от него защиту –
так называемый нейтрализатор, но он очень уж специфически изменяет магический фон
вокруг носителя. А твоя аура после его использования осталась такой же, как и
раньше, и фон вокруг тебя ничуть не изменился. Даже если допустить, что ты оказался
столь недальновидным, что попал под действие собственного заклинания, то должен был
оцепенеть вместе с рвачами. А этого не произошло. Помнишь, что ты тогда сделал?
Я помрачнел: увы, поначалу мне было невдомек, что я там не один. А потом стало
поздно. Видимо, не стоило давать этому внимательному гаду шанс на выживание. И не
следовало забывать, что на него самого, как и на любого мэтра, кстати, ограждающий
амулет не оказывает никакого воздействия.
Насм, видимо догадавшись, что за мысли бродят в моей голове, издал мерзкий смешок.
– Я тебе напомню: ты как ни в чем не бывало вошел в переулок и убил тварей так, как
убил бы их я или хорошо обученный демонолог. Ты прекрасно знал, что такое рвачи и
где расположено их единственное уязвимое место. Более того, попал в него с первого
раза, а затем собрал кровь, которая никогда не заинтересовала бы светлого мага, но
зато очень пригодилась бы знающему некроманту, и спокойно ушел, ничуть не
озаботившись тем, куда отправятся уцелевшие рвачи после того, как закончится
действие ограждающего амулета.
– Поначалу я решил, что это какой-то трюк, чтобы ты смог заполучить мое тело до
того, как выйдут из паралича рвачи, – с задумчивым видом сообщил насм. – Поэтому
выжидал до самого последнего момента и потянулся за эликсиром лишь после того, как
твои птицы перестали кружить над домами. Затем мне показалось, что ты насмехаешься.
Пузырек стоял слишком высоко, чтобы я мог до него дотянуться.
– Для кого как. Но я еще тогда подумал, что если выберусь, то непременно спрошу у
тебя о причинах. И у меня, как видишь, получилось – раны затянулись до того, как
твари сообразили, что произошло, так что я смог исполнить свой контракт, не нарушая
оговоренных условий. Ну а когда рассчитался с заказчиком, то отправился на твои
поиски, успев проследить тебя до лавки с бывшим темным, у которого стоят скверные
охранительные заклинания на двери.
– И все же, как ты меня нашел? – спросил я, решив, что вмешиваться в жизнь старика
пока не стану. – По ауре можно годами искать нужного мага, так и не наткнувшись на
него среди моря других.
– Так и есть, – едва заметно нахмурился насм. – Мне пришлось наведаться в столичную
ратушу и сравнить отпечаток твоей ауры с теми, что записаны в Реестре магов. Когда
я узнал имя, все остальное уже было проще.
– Ты слишком молод для того, чтобы знать о рвачах, постоянно носить при себе
ограждающие амулеты, разбираться в наших обычаях и убивать, не достигнув порога
взросления, да еще с редким для подростка хладнокровием. Не говоря уж о том, что у
тебя в замке спокойно бегает весьма необычная нежить. Сам замок напичкан
артефактами, как запасники Совета. Защита в его стены вплавлена такая, что я ничего
подобного в жизни не видел. И все это, абсолютно все, завязано на одном-
единственном человеке – на тебе. При том, что именно в этот момент ты должен
находиться совершенно в другом месте и не иметь никакой возможности сюда
возвращаться. Хватит или мне продолжить?
– Я заметил, что у тебя кожа на шее светится. И готов поклясться, что знаю причину,
по которой она пропитана составом из семян астериса. Согласись, когда юный барон
пытается скрыть свою ауру, это выглядит подозрительно. А когда он при этом не
чувствует отката после использования темного амулета, контролирует как минимум два
вида нежити в собственном доме и является прямым потомком древнего рода
некромантов, это наводит на размышления.
– Полагаешь, получится?
Я только улыбнулся.
Сидевшая до этого в углу Зубища одним громадным прыжком поменяла позицию и, молнией
промчавшись по потолку, нависла над головой гостя, готовая в любой момент
обрушиться на него всем телом. А затаившаяся на шкафу Мявка обнажила клыки и,
абсолютно бесшумно спустившись по стене, тихо-тихо мурлыкнула прямо в ухо
застывшего от неожиданности насма.
– Хвост есть?
– Нет. Харя следит за чужаком с самого появления, но насм сказал вам правду – он
действительно пришел один.
– Бывают. Иногда.
– Рад, что ты оценил, – сухо откликнулся я. – Так как насчет предчувствия? Неужели
совсем ничего не было?
Убийца поморщился.
– Только отголоски. Пока я не могу сказать, что тебя ждет и почему это должно
случиться, поэтому не привлек ни звезду, ни остальной клан. Но, возможно, скоро
тебе пригодится моя помощь.
– Тогда второй путь для тебя – контракт, – неохотно признал я. – На моих условиях и
по моим правилам. Если тебя устраивает, я отзову тварей. Если нет… Что ж, мне
всегда было интересно посмотреть, как вы устроены внутри.
Насм осторожно поднял голову, чтобы оценить позицию Зубищи и сравнить ее взгляд со
взглядом прильнувшей к его горлу кошечки. Что-то процедил сквозь сжатые зубы, а
затем тяжело вздохнул:
– Что ты хочешь?
Убийца фыркнул.
– Нет.
– Твои условия?
Он мгновенно изменился в лице, поняв, что ошибся дважды. Затем прикрыл на мгновение
вспыхнувшие яростью глаза. Несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. После чего
снова на меня посмотрел и несколько секунд изучал мое невозмутимое лицо. Наконец,
снял с правой руки массивную печатку, протянул ее мне и совершенно спокойно
ответил:
– Согласен.
Глава 4
Если ты мечтаешь об отдыхе, значит, сложности только начинаются.
Народная примета
– Что-о-о?! Гираш, ты в своем уме?! – завопил Нич, когда мы вернулись в мой кабинет
в академии и я между делом обмолвился, что у нас теперь есть собственный наемный
убийца. – Зачем ты его нанял?!
– Магическим контрактом.
Я пожал плечами.
– А что взамен?!
– Взамен насм отдал мне переговорный амулет, чтобы с ним можно было связаться.
Получил доступ в жилые помещения моего замка, куда его пустят, разумеется, только
под присмотром Зубищи. Получил возможность изучать мои методы работы и пользоваться
нашими эликсирами по мере необходимости, определять которую, правда, тоже буду я.
Также ему пришлось отказаться брать в уплату своих услуг живой товар и снизить цену
в золоте в полтора раза. Еще он поклялся не причинять нам вреда до окончания
контракта.
– Гираш, ты сошел с ума! Он убьет тебя в тот же миг, когда истечет срок действия
контракта! Какое ты поставил условие для его исполнения?
– Насм должен будет сам найти ответы на свои вопросы и понять, что я собой
представляю. Только когда он сообщит мне правильный ответ, контракт будет считаться
исполненным.
– Он тебя точно убьет. Особенно если поймет, что контракт ты приготовил заранее.
– Смотри не опоздай.
– Конечно нет, – тяжело вздохнул таракан, печально опуская усики. – Что бы про
насмешников ни говорили, но в чем-то они похожи на падальщиков – безошибочно чуют
смерть и слетаются на нее, как стая воронья. Так что, возможно, ты правильно его
привязал. Просто как бы оно потом боком не вышло.
– До «потом» еще дожить надо. А пока будем пользоваться теми возможностями, которые
нам представились.
– Как знаешь, – снова вздохнул Нич и надолго умолк. Но когда я во второй раз
свернул в боковой коридор и, отыскав там неприметную дверцу, спустился на четвертый
этаж подземелий, неожиданно опомнился и осведомился с нескрываемым подозрением:
– Гираш, ты куда опять меня завел? Нам же надо было к арке вернуться!
– Да.
Я хмыкнул.
– Стой. Ты хочешь сказать, что я должен буду сигануть в непроверенную арку, которая
может заслать нас демон знает куда?!
Я вздохнул.
Я удивился: что там еще проверять? Что это вообще за новости? Сперва насм его не
устроил, теперь – арка. И опять эти непонятные вопли про угрозу. Дескать,
рискованно, неизвестно, потенциально опасно. Сколько можно? Или к старости все мы
становимся подозрительными? А может, мне просто показалось, что в последнее время
он стал гораздо трепетнее относиться к собственной жизни?
– Гираш, надо еще раз ее проверить! – настойчиво повторил таракан, беспокойно сопя
мне в ухо.
– Хорошо, проверяй.
А затем бросил недовольно сопящего учителя внутрь и быстро шагнул за ним сам, успев
не только благополучно выбраться на первом этаже учебного корпуса, но и подхватить
задохнувшегося от возмущения старика за миг до того, как он с размаху шмякнулся на
пол.
– А-а-а!
– Н-но я же!..
Нич замер в моих руках. Сжался, будто устыдившись собственных страхов, а потом без
единого звука заполз в рукав мантии и затих, не пожелав пояснить причину столь
странной реакции на совершенно безобидный портал.
– Ну-с, молодой человек, – деловито потер ладони мастер Ворг, – надеюсь, вы готовы
к проверке?
– Ничего. Просто полежите спокойно. Можете даже подремать, я вас сам разбужу. А
когда закончим, для вас найдется несложная работа в лаборатории.
В общем, я стойко вытерпел три своих урока, несказанно порадовав мастера фон
Бердена, леди де Фоль и графиню де Ривье примерным поведением. Умышленно уклонился
от разговора с Верией, которая аж дважды пыталась подойти и о чем-то спросить.
Целый час добросовестно просидел над учебниками в книгохранилище как примерный
адепт. В качестве домашнего задания немного поэкспериментировал с огнем. А после
ужина направился в лечебницу, где был встречен широко улыбающейся артефактной
дверью и тут же получил задание спуститься в лабораторию.
Колдовал надо мной лекарь недолго: прошло всего пятнадцать минут, когда он
прекратил наматывать круги вокруг лежанки, тыкать в меня пальцами и что-то
бормотать себе под нос, а мою кожу перестал холодить невидимый ветерок
диагностического заклятия.
Я послушно сел, одновременно оглядываясь в поисках рубахи. Но как только мои ноги
коснулись пола, маг снова подошел и схватил меня за левую руку.
– Что это? – спросил он скрипучим голосом, больно ткнув пальцем в мое предплечье.
Я опустил взгляд, вместе с ним рассматривая изуродованную совсем еще свежим ожогом
кожу.
– Некроманта, – удивленно ответил я. – Того, который мне жизнь спас. Разве мастер
Умдобр вам не говорил?
– Говорить-то говорил. И про замок ваш, и про некроманта – тоже. Вашу историю я
прекрасно знаю. Но вот самой печати почему-то не вижу. Что вам известно о человеке,
который ее оставил?
– А что я могу про него знать? Пришел к нам домой вместе с господином графом и
мастером Лиуроем. Как говорят, выбил из замка всю нечисть, которую развел старый
барон. Освободил меня, но сам, к сожалению, погиб.
– Почему вы уверены, что он погиб? – мрачно осведомился маг, снова ковырнув ожог,
словно пытаясь разыскать следы прежнего рисунка. – Тела-то не нашли.
– У мэтров свои причуды. Вы слышали о нем? Видели его раньше? – хмуро осведомился
Ворг, видимо не удовлетворившись моим ответом.
– Когда бы я успел?
– Ваш отец был некромантом. Возможно, этот человек когда-то появлялся в вашем
замке. Помогал барону в работе или присылал ему письма.
Я сделал вид, что задумался, и попытался осторожно высвободить руку. Однако не тут-
то было – старик вцепился в нее клещом, бесцеремонно ковырял изуродованную кожу и
ни за что не хотел отпускать. И попутно просвечивал место ожога каким-то хитрым
заклинанием, я сделал вид, что не замечаю этого.
– Ну, может, он и приходил когда. Только отец про него никогда не говорил. Вместе
они вроде не работали. И насчет писем я тоже не знаю – мне их просматривать не
дозволялось.
– Так откуда у вас ожог? – рассеянно отозвался старик, будто не замечая моих гримас
и продолжая издеваться над покрасневшей, заметно отекшей кожей.
Я сокрушенно вздохнул и зашипел, когда мастер увлекся и поранил мне руку так, что
на коже выступила крохотная капелька крови.
– Ай, не надо! Мне Ларисса де Ривье и так уже все высказала! Да так, что до сих пор
уши от стыда горят. Но что я мог поделать, если на защиту у меня просто не хватило
сил?!
– Плохо, что не хватило, – строго заметил мастер Ворг, стирая пальцем кровь и
оставляя наконец меня в покое. – Поделом вам за самонадеянность. Может, теперь вы
запомните, что при использовании нескольких заклятий одновременно защитные следует
накладывать в первую очередь.
– Да, мастер, – понурил голову я, всем видом изображая раскаяние. – В следующий раз
я постараюсь быть более внимательным.
– Надеюсь, что так. Не пристало моему ученику делать такие нелепые ошибки. А что
это за татуировка у вас на туловище? Фамильная?
– Что за ритуал?
– Ну, вы понимаете… Кровь, алтарь… – Я замялся и отвел глаза, сделав вид, что
сконфужен.
Правильно. Нич нанес их позже. Но пусть старик думает, что это – результат какого-
нибудь особо гадкого некромантского ритуала. Скажем, необходимый элемент подготовки
к жертвоприношению или еще какая-нибудь чушь. Пусть сомневается, вспоминает,
копается в наших старых книгах, которых в мире осталось не так уж много, и
старательно ищет несоответствия.
В комнате, к счастью, было светло, поэтому линии не светились. Хотя и на тот случай
у меня имелось правдоподобное объяснение. Вернее, не совсем объяснение, а встречный
вопрос, один из многих, который я непременно задал бы старому мастеру, уведя его
мысль в совершенно неправильную сторону.
Я кашлянул.
– Кстати, я хотел попросить вам еще об одной вещи: вы помните, как выглядела ваша
печать?
– Конечно.
– Тогда нарисуйте ее, – приказал маг и, положив на стол чистый лист бумаги,
протянул карандаш.
Вот только нарисованная мною печать будет ему совершенно незнакома, и в Реестре
магов ее никогда не фиксировали. Просто потому, что я, когда ее придумал, уже не
был мэтром Валоором да Шеругом ван Иммогором. А моя аура после смерти изменилась
настолько, что привязка к старой печати практически исчезла.
Я понимающе хмыкнул.
– Тогда мне понадобится пара больших ведер и много воды, – вздохнул я, представив
объем работ. – А еще лучше – горное озеро, способное за один раз смыть присохшую
кровь со стен и потолка. Учитель, магией там воспользоваться можно?
Истратив на это грязное дело последние капли своего дара, я с чувством выполненного
долга огляделся и признал, что по части мытья полов уже давно не ставил таких
невероятных рекордов. Посетовал на то, что мастер Ворг, так свято верящий в пользу
ручного труда, при этом не привлек к уборке тех, кто нагадил. Наконец, убрал
инструменты на место, проветрил помещение. А когда уже подходил к выходу и
обнаружил, что старик до сих пор топчется в одной из комнат первого этажа, решил,
что маленькая месть с моей стороны будет очень уместной.
После чего напустил на себя озабоченный вид и, заглянув в комнату, где среди
шкафов, полок и пустых клеток копошился мой новый учитель, невинным тоном
поинтересовался:
– Мастер Ворг, у вас на стенах в подвале растет какая-то плесень. И много, знаете
ли. Особенно в самом конце коридора. Ее тоже надо было смывать?
– Ни в коем случае! – всполошился старый маг, выскочив из-за стола и почти бегом
кинувшись к выходу. – Коридоры не трогать! Плесень – тем более! Она целебная!
Глава 5
Даже тщательно продуманные планы не всегда реализуются так, как надо. Но и из этого
при должном умении можно извлечь немалую пользу.
Решив, что тревожить профессора в его собственном доме, да еще на ночь глядя, будет
неэтично, я аккуратно проник в кабинет и, оставив на столе свой учебник по алхимии,
с усмешкой удалился, с трудом удержавшись от того, чтобы не подвесить над столом
иллюзию с яркой надписью: «Здесь был Невзун».
Что странно, Нич к тому времени так и не появился, ужин стойко проигнорировал и не
подал вообще никакого знака, что собирается возвращаться. Может, конечно, его снова
заперли в кабинете ректора. А может, он целый день просидел в каком-нибудь подвале,
разобиженный на весь белый свет, как раньше. Но я рассудил, что, раз он не
предупредил, значит, считает, что моя помощь ему не понадобится. И, посетовав на
некстати обострившееся тараканье упрямство, отправился в Черную башню в одиночку.
Впрочем, она решила этот вопрос и без моего участия – едва в одном из проходов
между домами послышалась непонятная возня, тут же навострила уши, заурчала и,
задрав хвост трубой, в три громадных прыжка скрылась в темноте. Почти сразу оттуда
послышался собачий визг, сочный хруст, звучный шмяк, как если бы о стену ударили
мокрой простыней. Затем кто-то глухо зарычал, да так, что некстати выбравшийся из
трактира гуляка, собравшийся облегчить переполненный мочевой пузырь, шарахнулся
обратно. Наконец, из тупичка вышла довольно облизывающая кошка, на белоснежной
шкуре которой не осталось ни единого пятнышка, и я понимающе усмехнулся.
– Чистюля.
Раньше, насколько я помню, обряженные в алые мундиры солдафоны топали сугубо вокруг
Главной площади и королевского дворца, тогда как богатеи держали собственную
охрану. Однако теперь патрули заносило даже в ремесленные кварталы, не говоря уж о
том, что рядом с усадьбами состоятельных вельмож сработанные пятерки воинов
городской стражи сновали чуть ли не каждые полчаса.
Убедившись, что дальше незамеченным не пройти, я отослал Бескрылого, выдав
предельно ясные инструкции и велев держаться подальше от роскошных особняков. Затем
подхватил под брюхо недовольно мяукнувшую кошку и, прижав ее к груди, накрылся
пологом невидимости. Одновременно с этим активировал один из рассеивателей, чтобы
не изменить магический фон, и только после этого продолжил путь.
Главная площадь, как и положено в это время суток, пустовала. Если, конечно, не
считать редких прохожих и прогуливающихся по ней время от времени патрульных.
Замерев у стены какого-то дома, я внимательно оглядел городскую ратушу. Уделил
особое внимание облагороженному за последние годы фасаду, расположенному в
пристройке главному входу, к которому вела широкая лестница, а также высокой башне
с набатным колоколом и красующимися на крыши уродливым горгульям. При виде каменных
изваяний мои губы сами собой расползлись в усмешке, а в голове мгновенно сложился
план.
– Эту тайну поймет лишь посвященный. Но мне стало интересно, сумеешь ли разобраться
в ней ты.
– Знаешь, версия с порталами мне нравилась гораздо больше. Она по крайней мере была
правдоподобной.
Мявка тут же напряглась, и я сжал руками кошачий бок, чтобы зверушка вела себя
поспокойнее. А затем вовсе ее отпустил, шепнул напоследок несколько слов на ухо и
едва успел заметить, в какой стороне исчез ее пушистый хвост.
– Нет. Хотя мне до сих пор сложно представить, что кто-то рискнул вернуться к
искусству магии крови.
– Очень хорошо, – зловеще улыбнулся убийца, слегка поменяв позицию, чтобы Мявка не
подобралась к нему незамеченной. – Похоже, ты действительно знаешь больше, чем
следует.
– Но почему наемники? – задал я давно мучивший меня вопрос. – Почему именно убийцы?
Насмешники?
– Убийцами нас назвали вы, – дернул плечом насм. – У человеческих страхов много
корней, поэтому то, чего вы не понимаете, вызывает необоснованную тревогу. Отсюда
взялись все страшные сказки, нелепые предания и легенды, в которых вымысла на
порядок больше, чем правды. Что же касается насмешки… Не думаю, что это так важно.
Хотя для смертного ты проявляешь чересчур большую осведомленность.
Я прищурился.
– Мне почему-то кажется, что тебя это не особенно беспокоит. Вернее, ты так охотно
делишься самым сокровенным, потому что знаешь: пока я молод, мне никто не поверит.
А к тому времени, когда я заработаю имя и приобрету личную печать, наш с тобой
контракт будет благополучно исполнен.
Насм ухмыльнулся:
– Что? У меня под ногами лед уже трещит? – ухмыльнулся в ответ я, очень кстати
припомнив наш недавний разговор.
Быть может, после этого творящиеся в академии странности перестанут быть такими уж
загадочными? На худой конец, я хотя бы выясню, кому настолько понадобился
незарегистрированный ментальный маг, что ради него пошли на обман. И проверю кое-
какие свои догадки, о которых даже Ничу еще ничего не говорил.
Насм, надо отдать ему должное, с удивлением справился быстро. После чего одарил
меня крайне заинтересованным взглядом и деловито осведомился:
– В любом случае мне этот способ не подходит. Я еще не сошел с ума, чтобы
подпускать тьму настолько близко.
Я кивнул.
– Естественно, – улыбнулся я. – Раньше его носил при себе глава Совета магов, а
теперь – один из его заместителей, которому поручено следить за защитой здания.
Каждое утро он по заведенной традиции приходит сюда спозаранку, чтобы открыть вход
в ратушу, и каждый вечер, вернее ближе к полуночи, снова его закрывает.
– Поправь меня, если я ошибусь: помощником главы Совета наверняка является архимаг?
Ждать, когда он обойдет ратушу и убедится, что прорех в защите нет, было
утомительно. За прошедшие полчаса даже меня охватило нетерпение, а молчаливый
убийца и вовсе начал переминаться с ноги на ногу и все чаще поглядывать в мою
сторону. А когда светлый наконец вернулся и поднял руку с зажатым в ней артефактом,
я не сдержал облегченного вздоха и едва не пропустил момент, когда с крыши слетела
крылатая тень и, молнией метнувшись над головой сосредоточенно прикрывшего глаза
мага, опрокинула на него содержимое пробирки.
Я хихикнул:
– Хорошая птичка! Судя по всему, изгадила ему не только мантию. Нам главное, чтобы
хоть капелька в рот попала. А еще лучше, чтобы этот недоумок вдохнул мой состав.
– Зачем? – подал голос насм, следя за тем, как брезгливо утирается рукавом маг. –
Чем вы в него плюнули?
– А Мявка?
– Уже на месте.
– Что с ним такое? – поинтересовался насм, когда маг неожиданно начал выделывать
какие-то странные па и звучно хлопать себя по груди, словно пытался выколотить
въевшуюся в мантию пыль.
– Почему не магией?
– Оно.
Я отмахнулся.
– В первый раз я испытывал его на мышке, поил ее через пипетку. Но для того, чтобы
всосалась минимальная доза, требуется время. А через слизистые доходит быстрее,
несмотря на разницу в весе.
– Не живые, балда. Горгульи же каменные. А источники в них темные, и сейчас они еще
спят. Такая искра слаба для самостоятельного пробуждения, но при этом достаточно
стабильна, чтобы ее можно было использовать в качестве опоры для охраняющего
заклинания. Если мы сейчас нарушим целостность охранного контура, сымитировав атаку
на ратушу, источники пробудятся. Главное, чтобы контролирующий маг не заметил сбоев
в работе системы.
– А его у меня и нет, – снова улыбнулся я, заметив, как по крыше стрелой промчалась
белая кошка. – Зачем все делать самому, когда есть ловкие помощники?
– Твоя зверюга?
– Что это? – отшатнулся насм, когда неподвижно сидящие горгульи расправили крылья.
– Невзун, что ты сделал?!
– Интересное наблюдение, правда? Кажется, теперь не только у тебя есть повод ждать
окончания срока контракта. Похоже, ты узнал слишком много.
– Прошу.
Глава 6
Некоторые тайны лучше не знать – в неведении спится крепче.
Мэтр Гираш
В течение нескольких минут, которые нам потребовались, чтобы подняться по лестнице,
пересечь холл и забраться на второй этаж, насм вел себя тихо и даже ничего не
сказал, когда я задержался у входа, чтобы накинуть капюшон. Мявка при этом бежала
чуть в стороне, следя, чтобы насмешник не сделал какой-нибудь глупости. Бескрылого
я внутрь не пустил – у него была иная задача.
Впрочем, стоило нам оказаться наверху, как терпение убийцы все-таки закончилось:
дождавшись, пока я поверну в один из коридоров, он ускорил шаг и тронул меня за
рукав.
– Но ты же сам сказал…
Насм нахмурился.
– А если бы не хватило?!
– Почему ты думаешь, что маг не заметил твоего воздействия? – снова спросил насм,
краешком глаза продолжая следить за крадущейся Мявкой.
– Одно из ценных качеств амезии – нейтрализация действия большинства составов
растительного происхождения. Именно поэтому светлый отделался не чередой неудач, а
просто запутался в собственных конечностях. И ушел домой, так ничего и не
заподозрив.
– Амезия в чистом виде обладает очень специфическим привкусом, который легко может
распознать даже неопытный чародей. И лишь в сочетании с толчеными корнями одного из
видов хвощей, которые, кстати, присутствуют в составе зелья неудачи, этот привкус
удается подавить. Так что… – я многозначительно хмыкнул, – считай, что мне удалось
получить максимум выгоды при минимуме затрат. Не люблю, знаешь ли, прикладывать
лишних усилий.
– Браво, Невзун! Жаль, что через иное такой артефакт не протащишь, иначе я потратил
бы вдвое меньше усилий, чтобы проникнуть сюда в прошлый раз.
– Там самые старые охранные заклинания, которые не менялись, наверное, лет сто.
Канализационных стоков тут нет. Естественных или искусственных пещер под площадью –
тоже. Но где-то полвека назад в столице было мощное землетрясение, о котором есть
запись, наверное, во всех архивах Тисры. Я слышал, подземные толчки были такой
силы, что многие дома превратились в руины, и даже ратушу пришлось ремонтировать.
Но если вспомнить, что в те времена ключевые точки заклятий, как и сейчас,
привязывали лишь к неподвижному объекту, скажем, к некоему камню в основании
колокольной башни, то, рассуждая чисто теоретически, даже при небольшом его
смещении можно получить крохотный, незаметный при рутинной проверке разрыв в
защите, который потом вполне реально расширить до приемлемых размеров, не нарушая
магический фон.
– Вот только не надо на меня таращиться. Разумеется, прежде чем сюда идти, я, как и
ты, изучил все доступные сведения. Зря, что ли, в замок возвращался? Конечно, если
бы не получилось с магом, пришлось бы воспользоваться более хитрым способом,
очевидность которого ты только что подтвердил. Но поскольку я очень не люблю легко
просчитываемых решений, то… Сам понимаешь.
– Ясно, – наконец выдохнул убийца. – Тогда у меня к тебе еще один вопрос: почему ты
идешь в восточное крыло здания, если лестница на третий этаж находится в
противоположном направлении?
О, заметил-таки.
– Они не для меня предназначены – в узких проходах очень удобно устраивать ловушки
для дураков. Я просто не стал их засыпать – вдруг когда-нибудь пригодятся?
– Да знаю я про эту комнату, – пренебрежительно фыркнул насм, когда часть панелей
отъехала в сторону, открывая небольшой закуток, в дальнем углу которого имелась еще
одна, на этот раз самая обычная дверь. – Но здесь пусто, как ты сам видишь, да и за
дверью ничего магического нет. Простой каменный мешок пять на пять шагов, который
уже давно не используется.
– Зачем? Я могу лишь примерно определить размеры второй комнаты, но какой в этом
смысл? Магических артефактов там нет. Защита простая, но с рунами я знаком плохо и
не собираюсь рисковать, исследуя заведомо бесполезное для себя помещение. С
потайными ходами мы вроде уже все выяснили. Так чего ради нам ломиться внутрь?
– А зря.
В тот же миг там ярко полыхнуло. По комнате пронесся огненный вихрь, жадно лизнув
каменные стены и оставив на них следы копоти. Спустя еще один удар сердца огненный
цветок так же стремительно угас, на мгновение высветив сложный магический рисунок,
покрывающий комнату от пола до потолка. А потом тоже исчез, снова погрузив ее в
кромешный мрак. И, если бы не легкий запах гари, идущее от нагретого камня тепло и
исчезнувший светляк, можно было подумать, что ничего вовсе не было.
Насм, не успев сообразить, что к чему, повернулся к проему спиной, став на миг
похожим на деревянную куклу. Одновременно с этим он напрягся, побагровел, что стало
заметно даже под татуировкой, однако вовремя вспомнил о контракте и неохотно
расслабился. После чего выразительно скосил глаза, недовольно буркнув:
Насм поперхнулся, обнаружив, что меня рядом нет. А когда увидел, как я подошел к
противоположной стене, на которой начали проступать, складываясь в идеально
правильную дугу, руны, тихо охнул:
– Невзун!
– О да. Вот теперь мы попадем в архивы незаметно. Как ты сам сказал, потайных ходов
тут нет, а телепортационная арка почти не влияет на магический фон. Очень удобно,
не правда ли?
– Откуда ты знаешь?
Насм замер.
Насм что-то процедил сквозь сжатые зубы и решительно сжал мою ладонь.
«Жаль, Нича нет, – неожиданно подумал я, выходя уже по ту сторону. – Ему было бы
приятно увидеть, что его личный портал все еще действует. И я был прав – его стоило
много лет назад закрыть моей печатью, иначе мы бы никогда не получили прямого
доступа к Реестру».
– Что мы ищем?
Да вот беда – точного времени обретения мастером Лиуроем дара я не знал: Нич не
сумел добыть эту информацию. Придется просмотреть все записи за тот период, когда у
него должны были проявиться способности к магии, предварительно взяв за основу
сведения о том, что сейчас светлому около пятидесяти или чуть больше. Поскольку нас
только двое, а книг тут – туча, да и исходные данные, мягко говоря, сомнительные,
то искать можно долго.
– Да мы же за неделю не управимся!
Наемник возвел глаза к потолку, явно жалея, что согласился на мою провокацию, а я,
наметив фронт работ, с головой погрузился в документы.
Возиться с бумагами было утомительно. Но я совершенно не собирался тратить
несколько часов на тупое пролистывание книг, поэтому позволил себе повозиться над
заклятием распознавания и истратить на него успевшие накопиться светлые резервы.
Как ключевое слово обозначил имя нашего мага, встроил его в самое обычное
заклинание поиска, а дальше оставалось только ненадолго поднести руку к каждому
интересующему меня тому.
– Это что такое? – нахмурился вместе со мной насм, тоже внимательно изучающий
документ. – Невзун, мне показалось или кто-то очень старательно заметал следы?
Я растерянно поскреб ногтем то место, где когда-то была магическая печать, а теперь
красовалось желтое пятно с нейтральным фоном, и кашлянул.
– Не показалось: кто-то действительно не хотел, чтобы его имя стояло под этими
сведениями. Слепок ауры видишь?
– Да. Но под первым стоят две печати: неких мастера Ригда и мастера Свегана, честно
говоря, не знаю, кто такие – сорок пять лет назад меня тут не было, а вот под
вторым слепком – ни одной. Хотя тут должна стоять печать кого-то из членов Совета.
И подписи тоже не видно. А аура-то изменилась: к моменту окончания академии у
Лиуроя появились те самые признаки, по которым можно было заподозрить способности к
ментальной магии: золотистые пятнышки, достаточно явные, чтобы начать
дополнительную проверку. Но в Реестре об этом ни слова. И получается, что проверку
или не проводили, или же провели, но результаты скрыли. Посмотри: слепок нечеткий,
границы смазаны, цвета искажены. Такое впечатление, что их намеренно пытались
изменить, чтобы при беглом просмотре никто не заметил подвоха. А когда запись ушла
в архив, некто проник сюда и убрал следы своего вмешательства. Причем настолько
тонко, что я даже не могу сказать, кто это был.
– Наш хитрец умудрился обойти эту защиту. Да, такое возможно, не удивляйся: все,
что создано одним человеком, может быть уничтожено другим. Но для столь виртуозной
работы нужно иметь уровень не ниже архимага.
Насм поморщился.
– И, судя по всему, продолжает прикрывать до сих пор: его аура в настоящее время
настолько хорошо спрятана, что способностей к ментальной магии там просто нет. А
здесь они есть. Более того, прикрывающую светлого иллюзию я даже не заметил, потому
что она поистине совершенна. И если бы не данные Реестра, куда никто, кроме
посвященных, не имеет доступа, мы бы вовсе об этом не узнали.
– Без доказательств это ничего не дает: изменить записи в Реестре мог любой член
Совета или архимаг, не входящий в него. Журналы учета посетителей перестали вести
еще до войны гильдий – сочли, что следилок на входе вполне достаточно. Но поскольку
следящие заклинания стоят только там и об этом прекрасно известно всем
заинтересованным лицам, то обмануть следилки не составляет труда.
– Придется ждать, пока покровитель Лиуроя сам себя проявит. К тому же он должен
быть хорошим ментальным магом – стоящую на светлом иллюзию за один день не создашь.
Я кивнул.
– Но в Реестре эта твоя способность не указана. Я прочитал все, что касается твоего
дара. И удивился, не найдя сведений о ментальной магии, хотя прекрасно помню, каким
увидел тебя в первый раз. Не знаешь, кто бы мог так тебе «помочь»?
Я пораженно замер.
– Но о моих способностях стало известно почти сразу. Хотя нет, это открылось уже
после того, как Лиурой и графиня де Ривье провели первичный осмотр. И, возможно,
поначалу в Реестр эти сведения не были занесены. Но потом-то Лиурой должен был
подать новые данные! Ох демон!
– Так вот почему ректор полез копаться в моих бумагах! Став моим наставником,
Лиурой первым же делом поставил ограждающее заклятие, которое должно было закрыть
мой дар не только от меня, но и от посторонних. Снять его следовало после
поступления в академию. Но поскольку я продемонстрировал ауру в самый первый день в
академии, а то и сломал нечаянно какой-нибудь ментальный блок, то эти
несоответствия всплыли сразу! И ректор отправился выяснять, кто мог меня так
«упустить»! Соответственно, заинтересовался Лиуроем, поднял документы и на него, а
там всплыло такое, что…
– Похоже, тобой кто-то заинтересовался так же, как в свое время этим светлым: у вас
сходные способности и очень похожая история в Реестре.
Глава 7
Порой, чтобы навести порядок среди адептов, стоит их припугнуть. Главное, не
нарваться на того, для кого страх станет поводом к агрессии.
– А ты мог бы нацарапать пару слов в тетради, чтобы я знал, что на тебя нельзя
рассчитывать. Мы будем выяснять отношения до утра?
Таракан скрипнул зубами и резко отвернулся. После чего перепрыгнул на свою постель
и, забравшись под покрывало, недовольно засопел уже оттуда.
Я тяжело вздохнул.
– Иногда ты ведешь себя как старый, капризный, придирчивый маг, который забыл, что
ему никто и ничем не обязан.
Я спрятал улыбку.
– Желаешь услышать подробности?
Нич слушал на редкость терпеливо, ни разу меня не перебив, что с ним случалось
нечасто.
По поводу горгулий почти не удивился – помнил небось, кто их туда посадил. Когда я
обронил, что Бескрылый без труда утихомирил новую стаю, рассеянно кивнул. Услышав
про свой личный портал и то, что его до сих пор не нашли, слегка повеселел. Узнав,
что насм не захотел возвращаться со мной в замок, а исчез сразу после выхода из
ратуши, надолго задумался. А когда я умолк, со вздохом заключил:
– Скверно. Мы слишком мало знаем, чтобы понять мотивы мага, уничтожившего данные. А
еще надо как можно скорее разыскать этих мастеров – Ригда и Свегана. Думаю, нужные
бумаги обнаружатся в кабинете ректора: раз он заинтересовался Лиуроем, значит,
обязательно поднимет документы и на эту парочку. И нам стоит успеть поговорить с
ними до того, как они поймут, почему поднялась шумиха. Что же касается третьего
участника… Пожалуй, тебе придется вернуться в архив и поднять списки архимагов. Но
здесь вам без меня не справиться.
– Знаю, – спокойно признал я. – Доступ в ту часть архива открыт только главе Совета
или его заместителям. Я в свое время такой чести не удостоился, а вот тебя защита
пропустит.
– Святые умертвия, какой там мог быть риск?! – изумился я. – Нич, ты о чем вообще
говоришь?!
Я замер.
– Мой кабинет.
– То-то. А то ишь какой прыткий стал. Я был готов загрызть тебя прямо там, когда ты
бросил меня в непроверенный портал!
Я тоскливо вздохнул.
Я снова вздохнул.
– До разговора дело так и не дошло, потому что планы господина Умдобра резко
поменялись. Вернее, их поменяли. Гости, которые ждали ректора в его собственном
кабинете и очень настаивали на личной встрече. Причем так, что Рух был вынужден
развернуться и уйти, скрежеща зубами от злости.
Прекрасно его понимаю: появление насмешников всегда напоминало гром среди ясного
неба. И ничего хорошего их визиты не предвещали.
– Это была звезда, Гираш, – тихо добавил учитель, когда я взъерошил волосы на
макушке и принялся нервно расхаживать по комнате. – Сработанная, вооруженная и
готовая к найму звезда. Знаешь, что это значит?
– Беда.
В эту ночь я спал очень мало. Соответственно, встал поздно, чувствовал себя мерзко,
поэтому, едва открыв глаза и умывшись, сделал то, чего раньше избегал, – нагло
ограбил Белую башню, восстановив светлый резерв сразу на две трети.
Весь день я чувствовал себя как крайне занятой человек, которому в силу
обстоятельств приходилось тратить время на всякие глупости. Монотонное бормотание
мастера фон Бердена утомляло, его объяснения рунных схем казались чересчур
подробными. Короткий опрос для закрепления пройденного материала вызвал у меня
стойкое раздражение, ставшее совсем невыносимым, когда кто-то из сокурсников не
смог ответить на элементарный вопрос.
Чтобы не тратить время совсем уж впустую, я, плюнув на фон Бердена с его лекцией,
тщательно обдумал свои действия на ближайшую пару дней. Составил подробный план
грядущего визита в столицу. Просчитал, сколько амулетов понадобится, чтобы усилить
защиту своего замка. Прикинул, в каком ключе буду вести разговор с насмом, который
непременно объявится, как только я перейду к активным действиям. Набросал в уме
варианты встреч с его некстати объявившейся звездой. Проработал различные сценарии
наших возможных отношений и после размышлений пришел к выводу, что при любом
раскладе сумею извлечь из этого пользу.
Наконец я собрался было заняться претворением своих задумок в жизнь. Да вот беда:
проклятый звонок все еще не прозвенел, как будто невидимый звонарь забыл о
перерыве. Или, может, это просто у меня закончилось терпение?
Дочитав учебник до конца, я выписал все, что в нем было хорошего, жадно огляделся в
поисках еще какой-нибудь полезной книги и был неприятно удивлен, когда в коридоре
злорадно протрезвонил колокольчик.
– Как вам занятие, Невзун? – осведомилась мастер де Ракаш, наклонившись над столом
и опершись на столешницу руками. – Понравилась тема?
– Еще бы. Это было первое занятие, на котором я провел время с пользой.
– То есть программа старшекурсников показалась вам более интересной, чем тема для
первогодок? – вкрадчиво уточнила она, прямо-таки сочась фальшивым участием.
– Безусловно.
– Так, может, в следующий раз мне стоит подобрать еще какую-нибудь литературу,
чтобы вы не скучали?
С чего бы это? Столик общий, я его не подписывал собственным именем. Так почему
вдруг возникло ощущение, что покусились на мое? И откуда взялось это непонятное
беспокойство?
– Вот этот гаденыш, который ограбил меня на десять монет. Давно-о-о его не видел.
Должок хочу стрясти! Эй, мелкий, ну-ка, обернись!
От изумления я даже застыл, сперва не поверив, что обратились ко мне. Потом
вспомнил маленькую шутку с простыней и озадачился.
Что за дела? Неужто тот недоумок с третьего курса все-таки решил отомстить? Да не
абы где, а посреди переполненной столовой, при поддержке двух оболтусов, которые
понятия не имели, на кого разинули рты?
Интересно, ректор обрадуется, если в лаборатории мэтра Лонера появятся три новых
умертвия? А может, их к стене пришпилить, как бабочек? Или лучше обождать до
третьей пары, когда у нас начнется общая некромантия? Там широкое поле для
деятельности открывается, особенно если использовать учебную клетку и оживить
какого-нибудь свеженького зомби.
В этот момент через мое плечо перелетел кусок недоеденной булки, шлепнувшись на
поднос аккурат между пирожками, и я понял, что тягу к книгам придется удовлетворить
несколько позже. После чего поставил поднос на ближайший столик и медленно
обернулся.
Я только хмыкнул.
Сколько тут собралось народу? Сто человек? Двести? С последних курсов, правда,
никого нет, потому что у них практика длится дольше, но малышня в полном составе.
Вон даже темная мелочь притопала: Верен, Молчун, Шарк, Верия. И все таращатся на
меня, как на белую ворону. Некоторым, похоже, интересно, что будет дальше. Кто-то
явно ждет, что меня сейчас вздуют на славу. А кто-то растерянно озирается, будто
ища, нет ли поблизости строгого преподавателя, который мог бы остановить
начинающуюся ссору.
Я изобразил удивление.
Де Регилль наконец поднялся со стула и выпрямился во весь рост, угрожающе надо мной
нависнув.
Я округлил глаза.
– Что?
– А чего ж тогда в прошлый раз этого не сделал, когда был один, а не в компании
друзей-приятелей? Неужто совесть не позволила? Или побоялся, что один не
справишься?
– Да я тебя!..
– Что?!
Я беспокойно ощупал свою голову, потом грудь, собрался было даже проверить и ниже
расположенные места, но вовремя спохватился.
Я разинул рот.
– Кто? Я?!
– Да, – странным тоном ответил мастер Мкаш. – Но сделать это сознательно вам не по
силам: повышение фона сразу на сорок единиц – задача совсем не для первого курса.
Как вы себя чувствуете?
– Есть хочу.
Я с сомнением оглядел испачканный пол и помотал головой: э-э нет. Я в такую грязь
падать не буду.
Мастер Мкаш тем временем осмотрел двух пострадавших адептов, пощупал у одного лоб,
у другого – руку и грудь. Подошел к стоящему столбом графу, силком усадил его на
пододвинутый кем-то стул, заглянул в его расширенные, лишенные даже намека на
сознание зрачки. Досадливо махнул рукой, видимо решив, что живой, невредимый – и
ладно. Затем осмотрел стены, украшенные остатками чужой трапезы и почти
превратившиеся в произведение современного искусства, а потом снова обернулся ко
мне:
Я невинно моргнул.
– Они заняли мое место и не хотели его уступать. А еще глупости всякие говорили –
про долги какие-то, про деньги. Я даже не понял, что к чему.
– Хорошо, я это выясню, – разом посуровел мастер Рух. – Что именно вы сделали?
Разозлились? Обиделись? Собирались воспользоваться магией?
Я смущенно потупился. А потом едва заметно шатнулся и мотнул головой, как если бы
она закружилась.
В тот же миг по столовой словно ветерок пронесся. Где-то неподалеку сдавленно охнул
и тут же осекся мастер Рух. Кто-то поперхнулся и сразу замолк, из последних сил
давя рвущийся наружу кашель, но не смея привлекать к себе внимание. Кто-то
споткнулся и чуть не упал, задев опрокинутый ранее стул. Со стороны раздачи несмело
звякнул выроненный кем-то прибор. Донесся тихий всплеск, жалобный звон задетой
кастрюли и звук падающих на пол капель. Наконец, послышался торопливый шорох
стремительно отбегающих к стенам столовой студентов. Вокруг воцарилась поистине
гробовая тишина, в которой даже мне стало неуютно.
Демоны. Кажется, вот она – истинная причина моего скверного настроения. Стоит
позади и зловеще молчит, полагая, что я должен сам обо всем догадаться. Причем,
судя по бледным, испуганным лицам вокруг, причина эта серьезная. Настолько, что
никто из присутствующих не посмел сказать вслух ни единого слова, чтобы ненароком
не усугубить ситуацию.
Медленно повернувшись и обнаружив возле себя четыре молчаливые фигуры в длинных
черных плащах и с закрытыми капюшонами лицами, я тяжело вздохнул.
Приехали.
Глава 8
Когда становится тоскливо, полезно что-нибудь взорвать.
Нич
Напряжение в столовой царило такое, что казалось – еще немного и будет взрыв. Люди
застыли кто где стоял, страшась не то что пошевелиться – даже вдохнуть лишний раз.
И мастер Мкаш – не исключение.
– Барон Невзун? – хрипло спросил один из насмов, дождавшись, когда тишина вокруг
станет невыносимой. – Следуйте за нами.
– Зачем? – резонно поинтересовался я, сделав вид, что не заметил, как дернулся при
этом мастер Рух.
– Так надо, – сухо ответил насм, а его приятели обступили меня с двух сторон.
Насм воззрился на пирожки с такими удивлением и брезгливостью, как будто это были
лихо отплясывающие тараканы, обряженные в цветастые юбки и радостно машущие ему
яркими платками. Потом он уставился на мою невозмутимую физиономию и нахмурился,
когда я перехватил поднос одной рукой. Снова взглянул на выпечку, внезапно
сложившуюся в руну-активатор для взрывательного амулета, и бесшумно отступил на
шаг.
В какой-то момент я даже решил, что кто-нибудь не выдержит: задаст глупый вопрос,
сделает замечание или просто гавкнет насмам под руку. Но нет – даже мастер Мкаш
предпринял все возможные усилия для того, чтобы очнувшийся после моей выходки
графенок благополучно уснул, не успев разинуть рот и привлечь внимание гостей.
Насмы, правда, этих усилий не оценили – как только я напихал в сумку пирожков,
переглянулись и, больше не сказав ни слова, беззвучно растворились в воздухе. В
столовой после этого раздался дружный вздох облегчения. Адепты тут же зашептались.
Преподаватель, метнув в мою сторону подозрительный взгляд, бросился к дружкам де
Регилля, а я тихонько выскользнул наружу, перебросил потяжелевшую сумку через плечо
и в самом мрачном настроении отправился на поиски Нича.
– Хозяи-и-ин! Хозяин, по академии разгуливают насмешники! – неожиданно выскочил из
ближайшей стены Томас и, не успев затормозить, с размаху налетел на меня. – Будьте
осторожны – кажется, они ищут вас!
– Спасибо. Я в курсе.
– Знаю, – скупо повторил я, даже не повернув головы. – Видел только что в столовой.
– Правда? – озадаченно спросил Томас, торопливо нагоняя меня и зависая возле плеча.
– Значит, они вас нашли?!
– Откуда я знаю? Думаешь, я стал бы обсуждать этот вопрос у всех на виду? Насмы,
если не дураки, найдут меня снова. Только на этот раз, я надеюсь, постараются
обойтись без свидетелей.
При виде меня он так обрадовался! Я чуть было не решил, что он малость не в себе.
Впрочем, впечатление это быстро прошло, потому что светлый тут же посуровел,
замедлил бег, а потом вовсе перешел на шаг. А когда поравнялся со мной, пригладил
взъерошенные волосы и, пытаясь отдышаться, внушительно заявил:
– К ректору. После всего случившегося, думаю, это будет самым разумным. Там и
поговорим.
Я вежливо кашлянул.
– Заходите, Рух, – устало произнес из-за приоткрытой двери мастер Умдобр, едва мы
приблизились к кабинету. – Я уже в курсе произошедшего. Невзун с вами?
– Ой, а что это у вас тут такое? – округлил я глаза, глядя, как сеть старательно
ощупывает мое имущество, поочередно высвечивая контуры находящихся в сумке
предметов: книг, карандашей, сложенных аккуратной стопкой пирожков.
Сеточка тем временем погасла, не оставив на сумке никаких следов, а маг снова
указал на кресло.
– Присаживайтесь, Невзун.
– Ну хорошо. Полагаю, вам известна причина, по которой мастер Мкаш так настойчиво
просил вас пройти в мой кабинет?
Я вытянулся.
Мкаш кивнул.
– Спровоцировавшие вас адепты после курса лечебных процедур также будут опрошены и
проверены имеющимися в нашем арсенале методами, – спокойно продолжил магистр. – И в
случае, если их вина будет доказана, они обязательно будут привлечены к
ответственности. Однако в данный момент меня больше интересует другое.
Я навострил уши.
– Ну да. Стояли там какие-то типы, грубили, загораживали проход. Потом велели куда-
то пройти. Что я, дурак, уходить из людного места со всякими незнакомцами?!
Мастер Мкаш издал какой-то непонятный звук. Я покосился в его сторону, но он уже
отошел к окну и принялся задумчиво изучать раскинувшийся внизу пейзаж: порхающих
возле деревьев бабочек, куцые травяные островки посреди мощеного двора академии.
Потом наконец повернулся и с каким-то нездоровым любопытством уставился на меня.
– Невзун, вам или потрясающе везет, или я чего-то в этой жизни не понимаю!
– Простите, с кем?
– Конечно, – отлепился от окна мастер Мкаш и, бросив в меня едва заметный при
дневном свете искрящийся сгусток, равнодушно отвернулся. – Спонтанных выбросов
больше не будет, профессор, поэтому риск перегореть у юноши минимальный. Но я бы
настоятельно не рекомендовал вам, Невзун, пользоваться какой бы то ни было магией
до завтрашнего утра. Поверьте, это вам лишь навредит.
– А теперь идите, – ненавязчиво поторопил меня ректор. Но, едва я переступил порог,
прикрыл за собой дверь и приложил к ней ухо, совсем другим тоном велел: – Выясните,
куда подевались эти мерзавцы. Я хочу точно знать, когда они соизволят здесь
появиться и в какие помещения направятся.
– Не уверен, что смогу это сделать, – проворчал в ответ Мкаш. – У них нейтральный
фон. И магических следов их порталы, если это, конечно, был именно портал, не
оставляют. Я столовую проверил сразу, как только они ушли, – ни следочка! Их ни
одно стандартное заклинание не смогло засечь!
– Мальчишке повезло.
– Нет, – устало отозвался мастер Умдобр. – Это просто отсрочка: насмешники наотрез
отказались заключать контракт, пока там значился пункт о непричинении вреда
студентам. Поэтому присмотри за парнем – насмы наверняка вернутся. И постарайтесь
выяснить, чем он мог их заинтересовать.
Ого, какие силы оказались задействованы. На моей памяти даже во времена войны
гильдий теневики не интересовались проблемами магов так серьезно.
Что же такое грядет, раз наемники всполошились? И почему они столь безоговорочно
приняли сторону Совета? Для чего им понадобилось находиться в академии и что здесь
вообще происходит?
– Ничего, кроме денег, – совсем тихо ответил магистр. – И вот это мне не нравится
больше всего.
– Как?! А разве?..
– Попробую настроить защиту на него. Если получится, хоть что-то мы будем узнавать
вовремя. Но мне потребуется, чтобы по меньшей мере один раз вы связались с ними в
моем присутствии.
Разумеется, у меня их не было, потому что я не собирался убивать или калечить тех
недоумков. Умышленно дестабилизируя свой дар, я преследовал совсем иные цели.
Безусловно, использовать вычитанные в учебнике маркизы заклинания высокого порядка
было опрометчиво, но мне понадобилось выяснить, с какой скоростью начальство
отреагирует на повышение магического фона в столовой. Должен признать, что три с
половиной секунды – вполне достойный результат, говорящий о неплохом качестве
установленной в академии защиты. О том, что мелкие недоросли послужили лишь
средством для достижения этой цели, линии Дамуазо сообщить никак не могли. И если
они где и появились в моей ауре, то совсем не там, где искал их Рух.
Глава 9
Перед началом работы с мертвым материалом убедитесь, что соблюдены правила
безопасности.
Увы. При виде меня на лице старого мэтра появилась нехорошая улыбка, и
несостоявшаяся жертва была возвращена за парту.
– Очень хорошо, – без тени улыбки заметил Лонер. – Думаю, адепт де Норро не будет
возражать против вашей помощи. Тем более в прошлый раз вы показали себя наилучшим
образом.
По его знаку один из сидящих на первом ряду студентов метнулся к рычагу на стене, и
вокруг нас с пареньком со зловещим грохотом опустилась железная клетка. Тихо
щелкнули зажимы в полу. О чем-то едва слышно зашептались затаившиеся за партами
адепты. Одновременно с этим под потолком погасли магические светильники, и наше
рабочее место осталось тускло освещено всего парой слабых светляков, вынесенных на
этот раз далеко за пределы моей досягаемости.
– Нынешний урок, господа адепты, – начал негромко вещать мэтр Кромм, – по-прежнему
посвящен изучению свойств неживого. Кто из вас знает, что сложнее: поднять обычного
зомби или же оживить отдельно взятую часть мертвого тела?
– Госпожа Верия?
– Потому что, поднимая зомби, некромант опирается на рефлексы мертвого тела. Они, в
свою очередь, зависят от степени разрушения нервной системы. Чем свежее тело, тем
проще его поднять, разумеется, если оно подготовлено к процедуре и если некромант
использует стандартное заклинание…
Мэтр кивнул.
– Третью, мэтр. Она как раз описывает заклинания для создания указанных ранее
управляющих структур для неживого.
Сочтя свою роль второстепенной, я даже не пошевелился, когда мой сосед рывком
сдернул простыню с ближайшего лотка, и не испытал никаких эмоций при виде
обнаружившейся там отрезанной руки. На втором лотке лежала нога с небрежно
подстриженными ногтями. Наша задача была ясна как день, и я не видел особых причин
для беспокойства.
– Тем хуже для тебя, – невозмутимо заметил я, не меняя позы. – Я, например, вообще
вчера учебник не открывал.
Я широко зевнул.
– Д-да.
– Ну так делай, что помнишь. Я, так и быть, подскажу, если что-то пойдет не так.
– Ты?!
– Сам справлюсь.
Рука, кстати, была очень даже ничего – изящная, с гладкой кожей, аккуратными
ноготками и весьма симпатичными пальчиками, которые принадлежали явно не мужчине.
Да и срез, пришедшийся на верхнюю треть плеча, был ровным, не пилой делали –
косточки наружу не торчали, лохмотьев мышц по краям не виднелось. Даже я
одобрительно хмыкнул, оценив старания лаборанта, постаравшегося максимально
улучшить наши впечатления от рабочего материала.
Паренек вздрогнул.
Даже глупому первокурснику, почти незнакомому с предметом, должно быть ясно, что
рука у человека устроена гораздо сложнее, чем нога. Точнее, она выполняет намного
больше функций и участвует в большем количестве действий, необходимых для жизни.
Следовательно, «разбудить» ее и заставить нормально работать будет на порядок
труднее. Так что зря мальчик польстился на стриженые ноготки и чистую кожу – с
ногой было бы намного меньше сложностей.
Проследив за тем, как сосед начинает формировать над лотком первые узоры
заклинания, я не удержался и снова зевнул. Эх, жаль, что тут стульев нет, а то,
пока мелкий закончит, я устану подпирать решетку.
– Вам скучно, Невзун? – неожиданно ласково осведомился Лонер, когда я поменял позу
и, прислонив голову к прутьям, широко зевнул в третий раз. – Тогда, может, вы
поможете коллеге?
Лонер прищурился.
– Нет! Твое присутствие меня отвлекает! – гневно раздул ноздри пацан и, бросив едва
начатое заклинание, принялся пачкать секционный стол своими каракулями.
– Вот видите, мэтр, – сокрушенно развел руками я. – Он считает, что сам справится.
Надо сказать, получалось у него далеко не так хорошо, как у Верии, но тем не менее
защитные знаки он кое-как нацарапал. Пацан, бурча что-то себе под нос, вернулся
было к прерванному заклинанию, но с неприятным удивлением обнаружил, что оно уже
успело полностью распасться.
Эх, дети.
– Нет.
Я равнодушно кивнул.
– Если бы он мало знал, но был готов выслушать совет, это меня вполне бы устроило.
Если бы он оказался слаб, но при этом не погнушался воспользоваться помощью, мы бы
сработались. Если бы он был горд своей профессией, но не ослеплен гордыней, мое
присутствие не показалось бы ему унизительным. Только сильный способен признать
свои ошибки, и только мудрый не станет лгать самому себе. Однако мой коллега еще
слишком молод. Легко поддается на провокации. Не уверен в себе и полон совсем уж
детских страхов. Так что нет, мэтр Кромм. Я бы не доверил ему свою жизнь.
– Может, кто-то еще не в курсе, но в нас течет одна и та же сила. Только одна ее
часть более подвижная, податливая, активная и как нельзя лучше подходит для
атакующих заклинаний, а вторая, напротив, медлительна и крайне неповоротлива,
поэтому лучше подходит для защиты и создания долгосрочных заклятий. Разделение на
светлых и темных весьма условное. Владея разными частями силы, мы все же не
являемся полными противоположностями. И многое из вашего искусства доступно даже
такому увальню, как я, просто требует большего сосредоточения и гораздо больших
усилий.
В аудитории снова послышались шепотки, свидетельствующие о том, что адепты мало что
поняли из моих рассуждений, а вот у Лонера опасно сузились глаза.
– Интересно, кто внушил вам столь любопытные мысли, Невзун? Ваш отец? Дед? Или,
может, наставник?
– Увы, мэтр Кромм, – под напряженным взглядом мага я виновато развел руками. – К
сожалению, пока мне не позволяет это сделать дар. Но как только он восстановится, я
бы не отказался обсудить с вами эту волнующую тему.
Ба-бах!
Мои словесные излияния прервали взрыв и неслабая ударная волна, прижавшая меня к
решетке. Конечно, спрятанный в кармане рассеиватель погасил большую часть взрывной
волны, не позволив мне упасть или сильно пострадать, однако ощущения были не из
приятных.
Впрочем, мое раздражение быстро прошло при виде ошеломленно хлопающего глазами
сопляка, перед которым угасали выполнившие свое предназначение защитные руны, и при
виде искореженных, частично расплавленных, изуродованных до неузнаваемости и
источающих характерный запашок лотков, посреди которых вяло шевелилось нечто
невообразимое.
Вы когда-нибудь видели, что бывает при грубой ошибке в поднимающем заклинании? Ну,
тогда вы, вероятно, поймете, почему мой едва зародившийся гнев сменился неуместным
весельем.
– Ж-жуть какая.
– Это же ты ее или его поднял? Ну вот. Теперь попробуй обуздать эту штуку и
подчинить своей воле. Иначе в скором времени она себя осознает и начнет на нас
охоту. Хочешь быть задушенным этими милыми пальчиками? Или тебе больше по душе
смачный пинок под зад?
Адепт посерел, когда нога одним прыжком поменяла положение, а женские пальчики
сложились в обвиняющий перст, упершийся в грудь юного некроманта и словно требующий
от него ответа за содеянное.
– М-мама! – прошептал мальчишка, отступая к решетке. – Откуда ж мне знать, как этим
управлять?!
– Ты что, управляющее заклинание не наложил? – удивился я.
– З-забыл.
– И ч-что теперь? – совсем уж тихо спросил юный неуч, глядя на меня щенячьими,
полными отчаяния глазами.
Несколько драгоценных минут этот нехитрый маневр нам подарил. Я даже успел
задуматься, каким образом нежить ориентируется в пространстве, но так и не понял.
Глаз нет. Мозгов – тем более. Не говоря уж об обонянии, органе равновесия и прочей
дребедени, которая у «руки-ноги» полностью отсутствовала.
Тем не менее это не помешало ей пропрыгать вдоль стола следом за нами и шустро
развернуться, когда мы благоразумно поменяли диспозицию.
– А ты?
Де Норро некстати замешкался, и я буквально впихнул его на стол, очень надеясь, что
запрыгнуть обратно у нежити не хватит сил. После чего отбежал в сторону,
наклонился, чтобы лучше видеть волосатую ножищу, и, обнаружив ее в опасной
близости, негромко позвал:
– Цыпа-цыпа-цыпа… Ах да, у тебя даже ушей нет! Тогда… – Я громко топнул по полу
каблуком. – Ну-ка, ко мне. Щас я тебя на кусочки пор-р-режу!
– Стой на месте!
«Рука-нога» не заставила себя ждать: как только до нее дошло, что ориентироваться
можно наощупь, она весьма бодро попрыгала ко мне, смешно тряся скальпелем и
угрожающе ощетинившись волосками. При этом равновесие она держала на удивление
ловко, двигалась быстро, а уж настроена оказалась столь решительно, что меня снова
разобрал смех.
– Иди ко мне, милая, – заворковал я, как в свое время с умертвиями Невзуна. И даже
присел на корточки, всем видом показывая, что я безобидный, очень смирный и вообще
меня не надо бояться. – Иди ко мне, красивая. Щас дядя Гираш тебя вырубит,
волосенки тебе все выщиплет, а потом ножичком-то ка-а-ак пощекочет!
Нежить словно поняла мои слова, вдруг сложила пальцы в наглую фигу и, оставшись без
оружия, попыталась дать деру. Но я был начеку – вовремя подставил ей подножку,
повалил на пол, а потом уверенно придавил мерзавку коленом. Нижнюю, разумеется, ее
половину – обращаться подобным образом с частью женского тела мне не позволяло
воспитание. Тем более, что эта тварь была уже неопасна.
«Рука-нога» дернулась еще яростнее, заскребла пальцами пол, а поняв, что усилий
недостаточно, недавняя фига вдруг сложилась в совсем уж неприличную фигуру, при
виде которой я сокрушенно покачал головой.
– Вот что значит женское упрямство. Наглядный пример того, что даже после смерти
эти милые создания норовят нами управлять. Эй, мелкий, ты с прошлого урока что-
нибудь помнишь?
– Ну, кое-что.
– Наверное. А зачем?
– Ты что, дурак? Или готов попробовать накинуть на это создание поводок? Впрочем,
даже если и так, я не совсем понял, на кой тебе сдалось это нечто? Толку с него.
– Молодец, догадался. Но давай быстрее – у меня скоро нога затечет удерживать эту
гадость.
Я одобрительно хмыкнул.
– Точно.
Я пожал плечами.
– Конечно, – невозмутимо отозвался я, обходя его, как столб. – Здесь тебе ничего не
угрожало. Но на кладбище, где клетки уже не будет, твоя жизнь станет зависеть лишь
от того, правильно ли ты выучил урок. Расшифровывать надо?
– А есть за что?
Она осеклась, явно припомнив недавние события, и вздрогнула. После чего резко
отвернулась и больше не проронила ни единого слова.
Я тоже отвернулся, еще не решив, как поступить с маленькой обманщицей, но при этом
считая, что наказать ее следует непременно, и только поэтому успел заметить, как за
спиной ничего не подозревающего Лонера прямо из воздуха выступают четыре фигуры в
длинных черных плащах: мрачные, молчаливые, смертельно опасные. Мельком оглядев
застывший зал, они целеустремленно шагнули к ничего не подозревающему мэтру и,
проигнорировав пронесшийся по залу шепот, тихо прошелестели:
– Вот и свиделись, Кромм. Даже ста лет не прошло. Надеемся, ты, спрятавшись за
этими стенами, не забыл о своем долге и не решил, что отдавать его не придется?
– Я ждал вас. Только не думал, что встреча случится в столь неудобное время.
– Встречи случаются тогда, когда это угодно провидению, – сухо ответил стоящий чуть
впереди насм.
– Рад за него. Но на этот раз я не могу согласиться с его выбором: у меня еще урок
не закончен.
Глава 10
Иногда чтобы добиться своего, достаточно ни во что не вмешиваться.
– А тот, ради кого я пошел на сделку, мертв. И долг ему значит для меня
несоизмеримо больше, нежели то, что я обещал вам. Или вы забыли условия контракта?
У насмов, судя по раздавшемуся шипению, эти слова вызвали неодобрение.
Лонер усмехнулся.
– Поясни.
– Что тут пояснять? – едва слышно вздохнул Кромм. – Пятьдесят с небольшим лет назад
вы пришли ко мне с предложением о найме. И я вас нанял для одной-единственной цели.
– Теперь уже только себя, – горько откликнулся Кромм. – Если бы только я тогда
сформулировал задачу более четко…
– А если я не хочу? – ледяным тоном спросил Лонер, заставив меня сжать кулаки и
стиснуть зубы. – Что, если я не собираюсь платить даже за нее?
– Тогда ты умрешь.
– Прямо сейчас?
– Более чем, – кивнул старик. – Семьи у меня нет – все сгорели в войне. Друзей,
наставников, учеников не осталось. Я ни к кому не привязан. Никому не нужен. Ничего
не должен. Да и жизнь для меня давно уже в тягость. Если честно, вы окажете мне
огромную услугу, если оборвете ее в качестве платы за ошибку.
– В чем дело, Кромм? Разве тобой не должна двигать месть? – почему-то нахмурился
тот же насм. – Людям свойственно искать себе врагов. Ты проиграл в той войне –
бывает. Но разве тебе не хочется отомстить за проигрыш?
– А ты сам не видишь.
– Да какой из меня теперь мэтр? Бороться имеет смысл лишь тогда, когда у тебя есть
шанс на победу, пусть даже призрачный. Но если ты лишен сил и даже тело тебя
подводит, а рядом нет никого, кто поддержал бы в трудный миг, то любые надежды
тщетны. Я понял это после полувека бессмысленных терзаний и безуспешных попыток
вернуть то, к чему вернуться уже не суждено. Я калека, насм. У меня больше нет сил,
чтобы бороться, и нет воли, чтобы удерживать в себе хотя бы надежду.
– Ты еще жив, – холодно констатировал насм. – Значит, шансы есть. Они всегда
остаются, когда в теле тлеет хоть одна жалкая искорка духа. Ты просто слаб, Кромм.
Слаб и ничтожен. И даже в нашем визите пытаешься отыскать выход из тупика, в
который загнал себя сам.
– Я устал. От борьбы, от сомнений, от жизни. Неужели это так трудно понять? У меня
нет сил куда-то идти, спорить и сражаться.
– Тогда чего же ты хочешь?
– Ничего, кроме покоя, тишины и забвения, – прошептал старик, пряча лицо. – Только
об этом мечтаю. И лишь к этому стремлюсь.
Насмы переглянулись.
– Почему нет? – устало предположил Лонер. – Вам она нужна, мне, увы, нет. Так
почему бы не совместить приятное с полезным?
Фу, старый дурак. Ему бы в театре играть, а не с адептами возиться. Во дает! Даже я
чуть не поверил!
Раньше за ним ничего подобного не водилось: Лонер всегда был прямолинейным, хотя и
не лишенным присущего благородным высокомерия. Как-никак герцогский титул
сказывался, да и воспитание никуда не спрячешь. Но, несмотря на блестящий ум и
великолепное образование, отпрыск одной из знатнейших фамилий Сазула долгое время
не мог прижиться в гильдии. Не было в нем, хоть убей, привычной для темных
изворотливости. Того коварства и легкости, которые сильно облегчали жизнь и
позволяли менять правила игры по своему усмотрению.
Для этого Лонер был слишком горд, упрям, самоуверен и, наверное, слишком хорош. Он
не сломался даже после того, как род официально отрекся от такого наследника.
Узнав, каким даром он обладает, родные решительно вычеркнули его имя из всех
семейных летописей.
Увы. Тогда это не было чем-то из ряда вон выходящим – многие из нас через это
прошли. И многим очень рано открылась неприглядная правда о так называемом
магическом «равенстве». Но Лонер не сломался даже после того, как был предан
собственной семьей, и не пал духом, несправедливо оказавшись под воздействием
закрывающей печати.
Я, правда, не знаю, что он делал все эти годы и как справлялся с обрушившимися на
него трудностями. Как выживал в одиночку, с боем доказывая свое право на
существование. Чем поступился ради того, чтобы сохранить независимость. И чем
пожертвовал, чтобы, лишившись всего, занять столь серьезную должность в академии.
– Держи, – с ходу огорошил меня Ворг, едва я переступил порог его кабинета.
– Выдернули меня сюда раньше времени, а во дворце опять что-то стряслось. будь
неладен этот Фалькус с его срочными делами! Кучу времени придется тратить впустую и
самому разбираться, кто там и что недопонял, когда я уходил!
Продолжая ворчать, маг достал из шкафа теплый плащ и поспешно в него укутался.
– Можно подумать, мне в радость таскаться во дворец всякий раз, когда у кого-нибудь
разболится зуб! Почему Свирусу нельзя это доверить?! Он там кто – придворный маг
или тряпка?
Я осторожно кашлянул.
– Был когда-то. Давно уже вымахал, жлоб, а лечить толком так и не научился! Опять
придется идти разбираться, заниматься, уговаривать… И лишь потому, что его
величество захотел видеть именно меня!
Ворг фыркнул.
– Обойдутся без меня и занятия, и адепты. А вот лечебнице, ты прав, присмотр нужен.
Но я предпочитаю вообще сюда никого не пускать во время отъезда, чем потом
разгребать последствия. Думаешь, кто-то позаботится о моих склянках? Или приберет
за нерадивыми мальцами, которые так и норовят что-нибудь испортить?!
– Вот еще что, – буркнул он, всучив мне пузырек из темного стекла. – На твой дар
уже смотреть больно: слишком медленно восстанавливается. Настой этот будешь пить по
глотку два раза в день: утром и вечером. И строго натощак. Если не забудешь, за
три-четыре дня придешь в форму. Если же напортачишь с дозировкой, так и станешь
ходить с наполовину пустым резервом. Запомнил?
– Да, учитель, – в который уже раз кивнул я. – Спасибо. Сколько времени мне нужно
принимать лекарство?
– Я же сказал: три-четыре дня, если будешь соблюдать дозировку. А если не будешь,
тогда это бесполезно. И мне придется просить ректора избавить меня от такого
оболтуса.
Не дожидаясь ответа, светлый сотворил небольшой портал и исчез, успев обдать меня
еще одной волной недовольства. После чего воронка с тихим хлопком свернулась,
оставив меня наедине с притихшей дверью и собственными размышлениями.
– Да иди уже, – снисходительно фыркнула дверь. – Тоже мне, помощничек. Мне теперь
только и остается, что редких прохожих отваживать. Пока мастер не вернется, никто
живой внутрь не зайдет.
– А если кто-то заболеет? Мало ли, съест что-нибудь не то или пострадает на дуэли?
– За теми Мкаш присмотрит. Есть у него для этих целей особая комнатка.
– Он разве настолько хорош в лекарском деле, что мастер доверяет ему своих
подопечных? – удивился я.
Демоны. Да тут свыше двух десятков книг, большую часть которых я раньше и в глаза
не видел! Сколько же на них придется времени угрохать?! А главное, запомнить и
выучить самые важные детали, чтобы времяпрепровождение в книгохранилище не
оказалось бесполезным?! Я ж свои дела так никогда не закончу! Хотя…
Нич
Провозился я с книгами до позднего вечера: некоторые бегло пролистал, часть
отложил, какие-то взял на заметку, а парочку особо интересных прихватил с собой –
почитать на досуге. Затем наведался в столовую и обнаружил, что мое любимое место
на этот раз никем не занято. Более того, стоящие рядом столики оказались отодвинуты
на несколько шагов, словно мой стол вдруг стал ядовитой змеей, от которой надлежало
держаться подальше.
При виде моей персоны в столовой стихли все разговоры, а головы присутствующих, как
по команде, повернулись. Хм… Кажется, недавнее происшествие запомнилось адептам
надолго. Хотя, может, люди просто опасаются продолжения?
Там, где я проходил, светлые поспешно отворачивались и прятали взгляды. Если моя
мантия вдруг задевала чей-то стул, его тут же отодвигали в сторону или вообще
пересаживались на соседний, будто этот стал проклятым. А когда я любопытства ради
решил изменить маршрут и сделал вид, что собрался присоседиться к группке
второкурсников, на меня посмотрели с такой паникой, что я даже удивился.
– Ну что? Нравится быть в центре внимания? – с издевкой раздалось снизу, как только
я уселся на стул.
– Не-а, – хихикнул снизу Нич, перебираясь под прикрытие моего локтя. – Буду я силы
на тебя тратить. Это насмы. Явились сюда вскоре после звонка, огляделись, затем
спросили, где тебя найти, и исчезли.
– Они, кажется, так не считают. А с учетом того, что детки побоялись даже рты
раскрыть в их присутствии… Короче, лучше им было у твоего знакомого убивца
спросить. Зато как только четверка отсюда исчезла, в столовую заявился Рух и тоже,
представь, спросил о тебе!
– Ему-то я зачем? Все вроде обговорили. Или он решил, что насмешники вернулись по
мою душу?
– Не знаю. Но рожа у него стала весьма забавной, когда выяснилось, кого именно
искали насмы.
– Бедняга. Ректор велел ему глаз с них не спускать. Ну и с меня заодно. А как за
ними уследишь, если насмы перемещаются через иное, да еще получили официальное
разрешение находиться на территории академии? Боюсь, ректор дал нашему друиду
невыполнимое задание.
– Он сам толком не понял, с чем имеет дело, – возразил Нич, азартно расправляясь с
котлетой и явно нацелившись на вторую. – С ректором вряд ли кто-нибудь
откровенничал на эту тему.
Я ласково улыбнулся.
– Снимай! – охотно согласился он, сердито сверкнув глазами. – Еще не все в академии
видели и слышали твою драгоценную «тараканочку»! Давай их удивим!
– Стой! – ахнул тот. Затем с трудом проглотил оказавшийся слишком большим кусок.
Едва не подавился. Кое-как отдышался. После чего юркнул в рукав моей мантии и уже
оттуда хрипло завопил: – Гираш, не смей!
Эх, хорошо, что вокруг стола заклятие висело, а то быть бы мне объектом еще более
пристального внимания студентов и преподавателей. Виданое ли дело – говорящий
таракан!
– Нич!
Съесть записку старик бы не посмел – знает, что я его за такое сам сожру, в
буквальном смысле слова с потрохами. Спрятать ее ему было негде, да и некогда –
время поджимало. Так что ежели его хорошенько обыскать…
– Значит, мне придется идти туда в одиночку и самому выяснять, зачем им нужен еще
один контракт с некромантом.
– С чего ты решил, что это будет именно контракт? – тут же сделал стойку учитель и,
выглянув из рукава, настороженно принюхался.
Я с невинной улыбкой протянул ему пирог, краем глаза отметив, что в столовой
наконец объявились темные, как обычно, все вместе, и толпой двинулись к раздаче.
– Это просто предположение. Да и чем еще они могут привлечь мое внимание?
Нич метнул в мою сторону раздраженный взгляд и вгрызся в пирог, пока не отняли. А
через пару минут недовольного сопения спросил:
– Когда?
– Завтра на рассвете.
– Где?
Ответить я не успел, потому что внезапно обнаружил, что явившаяся вместе со своими
Верия не только меня заметила, но и, проигнорировав повелительный окрик Алеса,
целеустремленно двинулась к нашему столику. Насупленная, почти как Нич. И
выглядевшая настолько решительно, что ни один светлый не посмел заступить ей
дорогу.
– Это по необходимости, – качнул головой я, убирая правую руку под стол, чтобы Нич
смог спокойно дожевать. – А в столовой традиции требуют держаться от меня подальше.
Она проследила за моим взглядом и поморщилась при виде мрачного лица Алеса, который
наблюдал за нами от раздачи.
– Что, опять?! – фальшиво изумился я, а она прикусила губу, мигом растеряв свою
напускную уверенность.
– Я… я не знаю.
– А лгать нехорошо, – ласково пожурил я маленькую обманщицу, не испытывая к ней,
впрочем, отрицательных эмоций.
Тем не менее она вспыхнула как маков цвет, неожиданно поднялась и тихо сказала,
отступив на шаг и старательно отводя взор:
Вот уж когда я искренне изумился. Хорошо хоть вовремя нацепил на лицо бесстрастную
маску, однако Алес все равно почувствовал неладное и решительно двинулся в нашу
сторону.
– Мне очень жаль, что так произошло, – скороговоркой сказала она, бросив на меня
быстрый взгляд. – Прости, что так вышло.
– Ну что, в архив?
Но потом решил, что время терять будет себе дороже, и, аккуратно сгрузив что-то
невнятно пробормотавшего учителя в сумку, отправился по делам. А вот на встречу с
насмами я совершенно не спешил.
Увы, добраться до архива в ту ночь нам было не суждено – стоило мне оказаться в
коридоре, как из стены буквально вывалился встревоженный Томас и с ходу поломал все
планы.
– А ты откуда знаешь?
– Видел.
Он растерянно моргнул.
– Дык это… Все мы. Я ведь говорил. Только остальным из подземелий ходу нет – там
барьер стоит. А вы разрешили выходить за его пределы только мне.
Я нахмурился.
– Передай, что я дозволяю выйти наружу еще четверым. Сам определишь, кому можно это
поручить. Пусть следуют за насмами, пока те находятся в пределах академии.
Получится по одному наемнику на нос. И пусть докладываются тебе по очереди, скажем,
раз в два часа, если не будет неожиданностей, и в любое время, если что-то
случится. Только толковых духов подбери. Сделаешь?
– Сию минуту! – всполошился Томас и ненадолго исчез. А когда вернулся, на его лице
сияла такая ослепительная улыбка, что я даже фыркнул. – Хозяин, готово! На охоту
отправились Мыль, Хруст, Шепот и Лурра! Надежные привидения, даю слово! Быстрые,
молодые, со слабой остаточной аурой. Засечь их без специальной аппаратуры
невозможно! И еще они знают, как смертным глаза отводить!
Я кивнул.
– Сойдет. Убить их в случае чего не убьют, но мы хоть как-то сможем контролировать
передвижения насмов. Теперь показывай, где видел темного.
– Потайными ходами идем или как? – деловито уточнил Томас, с азартом потирая
полупрозрачные руки.
Я чуть не сплюнул, когда сообразил, что дал ему неточный приказ. Но потом соорудил
магический поводок, нашарил остаточные эманации привидения и, пользуясь ими, как
путеводной нитью, направился к ближайшему тайному ходу.
Увы, Томас – один из немногих призраков, ведущих себя адекватно. Да еще Глюк. Но
таких на весь Сазул – единицы. Да и тесное общение с большинством духов чревато
непредсказуемыми последствиями, а для меня – еще и преждевременным разоблачением.
– Зови сюда приятелей, и прочешите все подземелье. Только молча, понял?! Пусть они
орудуют на темной половине – там их появление никого не удивит, а ты возьми парочку
духов посмышленее и осмотри светлую. Я подожду здесь.
Просияв от мысли, что все-таки может принести пользу, Томас растворился в воздухе,
а я прислонился к стене и с сожалением подумал о своей чуткой Зубище, которой не
составило бы никакого труда отыскать нашего «потеряшку». Она бы нашла его даже по
амулету светлых, потому что он, как и любой артефакт, всегда испускает…
– Нет.
Не говоря ни слова, я послушно отошел на пару шагов и выпустил его на сухое место
на полу. Затем вернулся туда, где стоял раньше, чтобы не мешать, и постарался не
выказывать собственного нетерпения.
Я не сказал ни единого слова, когда громадный таракан, бормоча что-то себе под нос,
принялся исследовать пустой коридор, который я уже успел дважды проверить.
Промолчал, когда он, тихо матеря меня на все лады, облазил не только пол, но и
стены, и даже потолок, теряя драгоценное время. Не сделал замечание, когда он
внезапно лег и почти десять минут лежал неподвижно, словно опять уснул. И не посмел
вмешаться в его работу, прекрасно зная, как учитель не любит, когда его прерывают.
Да, порой мы яростно спорим и делаем друг другу гадости. Не проходит ни дня, чтобы
между нами не случилось перебранки или обмена ядовитыми любезностями. Он никогда не
упустит случая, чтобы меня уколоть или ткнуть носом в ошибку, и страшно гордится,
если ему вдруг удается хоть в чем-нибудь утереть мне нос.
К несчастью, светлым даром я владел не так хорошо, как мне бы того хотелось,
поэтому не понял доброй трети тех действий, которые производил мастер Твишоп.
Однако я почти не удивился, когда он все-таки поднялся с пола и бросил:
– Зачем надо было идти на такие жертвы? – спросил я тихо, не надеясь на ответ.
– Глава Совета не всегда делает то, что ему нравится. А истинных рассеивателей не
должно быть много, тысяча – предел. Поэтому секрет их изготовления известен лишь
одному мастеру и передается от учителя ученику. Помнишь, почему к нам пришла
Велльская чума?
Я помрачнел:
– Помню. И после нее маги начали делать упрощенные, обычные рассеиватели, чтобы их
эффект больше никому не удалось суммировать и создать ту гадость, из-за которой
весь Велль теперь превратился в смердящую клоаку.
– Да, – хрипло закашлялся таракан. – Второго такого нашествия нежити наш мир не
переживет. И разрушительных заклятий такой силы не выдержит. Но у мальчишки, ты
прав, рассеиватель не упрощенный, истинный, а они все наперечет. Просто так его не
добудешь.
– Томас! – властно позвал я, когда Нич обессиленно прикрыл глаза. – Томас, где ты!
Я осторожно прижал обмякшие крылья большими пальцами и, открыв свой дар полностью,
мягко сказал:
– Я знаю.
– Дурак, – тяжело вздохнул таракан, не открывая глаз. – С меня сегодня толку больше
не будет. А ты еще неизвестно, во что вляпаешься.
– Переживу, – как можно спокойнее отрезал я, сворачивая в правый коридор, на
который указал усик, и машинально проверяя резервы. – Если понадобится, башню
опустошу. Так что помалкивай.
Я криво усмехнулся.
– Даже не надейся.
Глава 12
Порядочность порой так ограничивает возможности. Какое счастье, что не мои.
Мэтр Гираш
Нужную комнату я отыскал быстро: с такими ориентирами было трудно промахнуться.
Однако когда я приложил к деревянной створке ухо, то оказался неприятно удивлен –
изнутри не доносилось ни звука. Ни голосов похитителей, ни возмущенных воплей
жертвы, ни звона цепей. Мой дар уловил лишь остаточные искорки недавно творившейся
там магии, в которой я с изрядным удивлением признал магию порталов.
Огромным прыжком оказавшись рядом с порталом, я недолго думая сорвал с себя ключ-
активатор и, пихнув его в истаивающее буквально на глазах марево, торопливо считал
координаты точки выхода. Ломиться следом за беглецами я посчитал неразумным – мало
ли что там за защита стоит? Если уж деток снабдили индивидуальным телепортом, то и
о безопасности могли позаботиться. Так что фигу – не полезу я туда без прикрытия.
Да и время им нужно, чтобы отошли в сторонку. Я же не хочу свалиться им на головы?
А Нич еще спрашивал, зачем я в свое время тратил столько сил на перехват ключа.
Выйдя из арки во дворе собственного замка, я удовлетворенно улыбнулся и тихонько
свистнул.
– Буду позже. Смотри не урони – там Нич. И поторопись – у меня мало времени.
Бескрылый взмыл в воздух и без единого вопроса устремился наверх, к окну кабинета,
которое в целях профилактики всегда было приоткрыто. Неловко приземлившись на
подоконник, он смешно подпрыгнул, подцепляя клювом скрипучую створку. На несколько
минут исчез внутри, а затем выпорхнул обратно, тяжело сопя под немаленьким весом.
– Приш-ш-шла.
– Лиш на охоту вечером отпустила, – скрипучим голосом сдал мою помощницу Бескрылый.
– Зубища сегодня была беспокойной, загоняла Жраку вусмерть, достала нашего повара,
после чего попыталась охотиться на нас… Короче, Лиш сочла, что ее будет безопаснее
натравить на нежить, чем держать взаперти. И отпустила с наказом вернуться к
полуночи.
– Бяку.
– Мертвую, надеюсь?
– Да недавно. А когда зверушка затаилась над аркой, я и понял, что сегодня что-то
будет. – Бескрылый вдруг смущенно отвернулся. – Я ведь не знал, что так выйдет. Вот
и… перестарался малость, собрав ваших питомцев. Ты не будешь сердиться, хозяин?
– Мявка?
– Да все тут, – виновато вздохнул Бескрылый. – Даже псы. Только прячутся. Кто на
стене, кто под лестницей, а кто и… хм… в землю закопался. Боятся, что ты
рассердишься.
– Я же просил не убивать.
– Ах вот оно что, – усмехнулся я. – Она, судя по всему, при виде тебя просто упала
в обморок. Тогда можешь съесть: слабонервные крысы – враги генофонда.
Тварь растянула пасть в жутковатой ухмылке и мгновенно заглотила добычу. После чего
снова вильнула мохнатым задом и выжидающе замерла.
Коридор оказался узким – два человека в нем разминулись бы с трудом. Воздух тут был
сырым и затхлым. На земляном полу, утоптанном до состояния камня, валялись кучки
мусора, а в десяти шагах, как раз возле первого ответвления, тускло горел
магический светильник.
– Ищи людей, – коротко бросил я твари. – Только тихо. Мне нужны светлые маги.
Молодые, осторожные. У них с собой светлый артефакт, который я не хочу раньше
времени потревожить. Уяснила?
– Молодец, что научилась их гасить. То-то ректор, наверное, удивился, когда все
подземелье осталось без них.
Кстати, навстречу нам так никто и не попался, из чего я заключил, что пользуются
этими тоннелями нечасто. Так что, вероятнее всего, Тисра здесь ни при чем – уж в
ее-то подземельях наверняка постоянно шаталось немало народу.
Минут через пятнадцать Зубища привела меня в небольшой зал, в центре которого пол
был расчерчен какой-то спиралевидной схемой. Всего сюда вело четыре входа,
расположенных по разным сторонам света, и над каждым горел слабенький магический
светильник. Более того, в воздухе стала ощущаться светлая магия, а у меня на языке
возник горьковатый привкус древнего заклятия.
Застывшая возле моей ноги тварь глухо заворчала, почувствовав сочащуюся из стен
светлую магию. Я с силой сжал в кармане один из накопителей и набросил на нас обоих
полог невидимости. Не тот, который банально прячет мага от людских глаз, а более
сложный его вариант, позволяющий обмануть даже следящие заклинания. Резерва на
него, правда, пришлось истратить немало, зато теперь не нужно было беспокоиться,
что нас заметят.
Я непонимающе нахмурился.
Кстати, а знаете, что бывает, когда темный алтарь пытаются напоить силами светлого
мага? Ничего особенного, кроме того, что незадачливая жертва надолго лишается
способностей пользоваться даром, а алтарь на какое-то время становится
неуправляемым.
Нет, так называемые светлые оракулы тоже встречались, и для их вызова также нужна
была кровь. Но если темные отзывались сугубо на призыв мастеров и только после
принесения жертвы, то, по иронии судьбы, светлому оракулу было достаточно одной
добровольно отданной капли крови вкупе с принесением какого-нибудь неудобного
обета. Например, «год не буду никого убивать» или, скажем, «в течение месяца
обязуюсь жертвовать все заработанные деньги бедным». Магический обет по силе
приравнивается к исполнению магического контракта, а значит, нарушить его нет
никакой возможности.
Только одно меня встревожило – символы, нарисованные вокруг алтаря, которые для
вызова оракула совершенно не требовались. Да и жертву необязательно было держать в
сознании. А вот для вызова демона…
Бред. Сопляки не должны даже догадываться, что такое возможно. Но они не просто
знают – делают. Тренируются, что ли, на темных? Экспериментируют? Впрочем, теперь,
когда адепты обучаются вместе, эти знания перестали быть для них запретными. Неужто
это – звенья одной цепи и все, что мне не нравилось в происходящем, рождается
именно в недрах любимой академии?!
Я с мрачным видом проследил за тем, как один из светлых аккуратно выливает еще
теплую кровь на пол. Выразительно скривился, когда она стекла в специально пробитые
в камне канавки, моментально сложившиеся в отвратительно знакомый рисунок. Чуть не
ругнулся вслух, когда, закончив с запястьями и щиколотками, держащий нож светлый
перешел к животу жертвы, и чуть не вздрогнул, услышав презрительный смешок.
– Не дергайся – шансов вырваться у тебя нет. Алтарь выпил все твои силы, я сейчас
выцежу кровь. Не всю, нет – мы же не хотим раньше времени встревожить ректора? Я
тебя потом даже подлечу. И память поправлю, как тем мелким, стараниями которых наш
алтарь наконец-то смог возродиться.
– О нет. – Такое впечатление, что светлый, приложивший острие ножа к его животу,
улыбнулся. – Не переживай – им я позволил потерять сознание. Но ты мой старый враг.
Тебя я просто не могу оставить без должного внимания.
Эх, жаль, я не вижу его лица. И голос этого урода мне тоже, к сожалению, незнаком.
Но я его запомню, чтобы при случае вернуть этот должок. Если не за себя, то за
беззвучно кричащего парня, в тело которого уверенно вгрызался ритуальный нож.
– Готов, – с новым смешком обронил держащий нож адепт, убирая лезвие. – Жаль, что
так быстро. Ну да ничего, в другой раз развлечемся по полной.
У меня все застыло внутри при виде пустой оболочки, занятой сейчас не темным
мальчишкой, а совсем другим постояльцем. В его остром взгляде мне почудилось нечто
до отвращения знакомое.
Да, оракулы – это всего лишь души. Обычные злобные души – исконные обитатели иного.
Не сказать, что они много знают или так уж хорошо прозревают будущее, однако линии
вероятностей они все-таки угадывают неплохо и могут определить, кто заставит
грядущие события наступить как можно быстрее, а кто способен уничтожить это будущее
одним лишь чихом.
Впрочем, меня больше поразила не встреча с оракулом и даже не тот факт, что он
отыскал меня под заклятием невидимости. Нет, мне вдруг стало холодно при виде
искаженного непередаваемой злобой лица, а также из-за внезапно промелькнувшей мысли
о том, что, возможно, мне придется избавить парня от воспоминаний более надежным
способом. Может быть, даже прямо сейчас, пока он не сказал вслух самого важного.
Демон бы тебя побрал, Алес! Демон бы побрал всех вас с вашим дурацким молчанием!
Скажи мне, как ты, такой предусмотрительный и осторожный, умудрился столь нелепо
попасться?! И как тебя угораздило подставиться, если даже самый младший из ваших
давно усвоил, что ходить одному по пустым коридорам небезопасно?!
Впрочем, сейчас тебе все равно, что с тобой будет: Алеса в этом теле уже нет. И
вернется ли он обратно – неизвестно. От него осталась только память, в которой
сейчас торопливо роется оракул, и, возможно, наиболее сильные чувства, от которых
он, как бы ни хотел, не способен отстраниться.
Но, может, не стоит тогда и дергаться? Одна жизнь или три – невелика разница. А вот
если хоть один из них поймет, что сейчас было сказано…
Все еще сомневаясь, я попытался отыскать в мутных глазах оракула хоть какой-то
намек на разум, но потерпел неудачу. А он в этот момент растянул губы в зловещей
ухмылке и властно повторил:
И вот тогда я все-таки выругался. Кинул быстрый взгляд на выхвативших из-за пазухи
боевые жезлы светлых, а потом, не желая тратить силы понапрасну, скинул с себя
бесполезный полог и решительно потянулся за стиком.
Глава 13
Ну что вы, я никогда и ничего против вас не имел. Просто в виде зомби вы будете
смотреться намного лучше.
Мэтр Гираш
По закону подлости, боевые жезлы мальчишек оказались накачаны энергией до предела
и, судя по пылающему ореолу, содержали в себе заклинания не ниже четвертого-пятого
порядка, которым я мало что мог противопоставить. С одним-двумя артефактами еще
можно было попробовать справиться, не боясь угробить воинствующих идиотов, но
тратить резервы на мощнейшую защиту, чтобы потом остаться ни с чем, было не с руки.
Наверное, если бы не Зубища, я бы просто убил недоумков, а потом сокрушался бы, что
не смог их как следует допросить. Собственно, я уже почти выпустил на свободу
заклинание мгновенного разложения[13], однако моя славная девочка, моя зубастая
красавица вмешалась вовремя и с таким леденящим душу визгом свалилась на головы
запаниковавших недоучек, что сорвавшиеся с жезлов огненная плеть[14], сразу два
воздушных молота[15] и одна водяная цепь[16] ударили вразнобой и совсем не в ту
сторону, куда целились перепуганные мальчишки.
Молоты пролетели от меня достаточно близко: один прошел чуть выше и правее, второй,
напротив, жахнул левее и ниже, но это было далеко не так опасно, как при
столкновении.
Еще через пару секунд из пылевой завесы неторопливо вышла совершенно невредимая
Зубища. Бодро отряхнувшись, с видом победительницы оглянулась, а затем довольно
рыкнула и брезгливо выплюнула четыре боевых жезла. Судя по потускневшим навершиям,
артефакты были из категории «на один раз», и это заставляло задуматься.
Как уж эти артефакты попали к адептам, отдельный вопрос. Но факт в том, что по ним
было невозможно отследить настоящего хозяина – опознавательных знаков на жезлах не
имелось, клеймо мага-артефактора было тщательно затерто, и никаких следов ауры
создателя на нем не осталось. Так что я правильно придержал свое любимое заклятие и
не стал делать из сопляков одну большую и мерзко воняющую лужу: очень уж хотелось
выяснить, что это за «благодетель» такой, у которого есть прямой доступ к подобного
рода артефактам.
– Не думаю – знаю.
– Ничего. – Я придавил его грудь открытой ладонью. Как раз напротив сердца, рядом с
которым переливался всеми оттенками черного сгусток. – Вот сейчас все и выясним.
Тело Алеса дернулось, когда я прижал к нему пальцы сильнее и позволил светлой
энергии просочиться наружу. Немного, но вполне достаточно для того, чтобы темный
оракул зазвенел цепями, безуспешно пытаясь освободиться, и захрипел, будто его
душили. А когда я с силой вонзил заострившиеся ногти ему под кожу, яростно
взвизгнул:
– Уверен?
Кроме того, оракулы – твари хитрые: могут так ответить, что и не поймешь, о чем
вообще шла речь. Одна попытка – один провал, и шанс что-то выяснить будет навсегда
упущен: на вопрос, заданный дважды, они не отвечали из принципа, и заставить их это
сделать ни у кого еще не получилось. Следовательно, вопросы должны быть прямыми,
однозначными и конкретными. Иными словами, просто взять и спросить, кто стоит за
всеми последними событиями в Сазуле, не получится – имени оракул все равно не
назовет, да и заговорщиков наверняка несколько, а если и назовет, то это может
оказаться какое-нибудь второе или даже третье имя человека, а то и детское
прозвище, от которого не будет никакого проку.
– Каким именно образом связаны между собой создание темных алтарей, охватывающих
королевство по принципу квадратичных заклинаний, появление лича в баронстве Невзун,
новая программа обучения адептов АВМ и твой сегодняшний призыв?
– Алтари были созданы для наводнения Сазула нежитью. Такой способ их установки
выбран, чтобы охватить максимально возможную площадь. Лич – всего лишь исполнитель
и одновременно жертва. Новая программа академии умышленно составлена так, чтобы
пробудить у адептов повышенный интерес к магии и дать вкусить запретный плод, о
котором они так много слышали. Результаты ты видишь сам: светлые начали осваивать
исконно темное ремесло и гораздо шире пользоваться нашими услугами, тогда как
темные…
– Потому что оно тебе известно даже лучше, чем живым. И потому, что ты сам сказал:
война еще не окончена. Отвечай.
– Мог бы и сам догадаться – ответы всегда лежат на поверхности. Для тех, кто умеет
смотреть, конечно.
Я сжал челюсти.
Ох, не напрасно я израсходовал этот вопрос: вот теперь все встало на свои места.
– Тебя и тебе подобных призывали сюда уже не раз. Один призыв – три новых вопроса.
Итого за прошедший год набирается немало.
Я спокойно кивнул.
– Кто тебе сказал? – изумился я, второй рукой доставая накопитель. – От тебя знаешь
сколько пользы? А советом умным поделиться? А гадостей мне наговорить? А как же та
страшная месть, которую ты просто обязан учинить напоследок? Говорят, оракулы
настолько коварны, что общаться с ними, тем более неопытному адепту магической
академии, чрезвычайно опасно!
– Ты же светлый. – При виде амулета «Алес» вздрогнул. – Тебе ни к чему моя энергия.
– Так и есть, – напрягся Оракул, когда я положил амулет ему на грудь, рядом с
погруженной в живую плоть кистью. – Смертные не видят разницы. Но тот, кто обитает
за гранью, всегда узнает того, кто и сам там побывал. Ты не барон Невзун, каким
тебя считает мой донор. Ты даже не человек. Ты нечто иное. Чуждое этому миру. Так
же, как и я.
– Почему бы нет? Может, этот оболтус мне задолжал, а я, знаешь ли, очень жаден –
долг хочу срубить, понимаешь? Я ж тогда спать не смогу. Весь испереживаюсь. А в
моем возрасте волноваться вредно – от этого пищеварение нарушается.
– Лучше жить духом в ином, чем навеки превратиться в пособие для адептов! –
простонал оракул.
Я усмехнулся.
Оракул захрипел так страшно, что на шее темного едва не полопались набухшие вены.
Его выгнуло, когда я выставил локоть и нагло высосал алтарь до капли. Из
перехваченного спазмом горла вырвался какой-то нечленораздельный хрип, он быстро
перешел в едва слышный стон, когда я активировал печать и, вместо того чтобы
запереть освободившийся дух в амулете, бесцеремонно вобрал его в себя. Вернее, в
ритуальный кинжал, которому было абсолютно все равно, какую энергию забирать, – из
накопителя или из обычной нежити.
Еще через пару мгновений Алес успокоился и обвис на цепях безвольной куклой, а
потом сделал долгий протяжный выдох, содрогнулся и на самом деле умер.
– Невзун, обернись! – внезапно истошно заорали за моей спиной сразу два голоса. –
Невзун, там же…
Мельком покосившись через плечо, я аккуратно вправил Алесу сломанную руку, чтобы
потом не пришлось ломать повторно, убедился, что раны на его теле начали
затягиваться, и только потом обернулся. Без особого удивления увидел на
противоположной стене четко очерченный овал, будто бы нарисованной ледяным
карандашом. Перевел взгляд на пропитанные кровью Алеса узоры на полу, благодаря
которым портал в иное должен продержаться открытым дольше, чем следует. Зябко
поежился, когда от стены долетел порыв такого же ледяного ветра. Затем с сожалением
оглядел четверых недоумков, которых так и не успел допросить, и велел терпеливо
ожидающей приказа Зубище:
– Позже, – пообещал я под дружный вздох светлых, и она шумно облизнулась. После
чего скакнула в сторону и с энтузиазмом принялась за дело.
– Держите. Пока вы его касаетесь, демон до вас не доберется. Отпустите хоть на миг,
выйдете за границы даруемого им света или попытаетесь воспользоваться магией –
умрете.
– Ч-что это?! – дрожащим голосом спросил кто-то из светлых, тупо пялясь на творение
старого архимага.
Я хмыкнул.
– Добрый вечер, господа. Как видите, я решил принять ваше любезное приглашение о
встрече и готов к переговорам. Надеюсь, вас не смутит присутствие посторонних?
Глава 14
Выгоду нужно извлекать из всего. Вы удивитесь, сколько пользы способен принести
самый обычный труп. Если, конечно, сумеете правильно его поднять.
– Зубища, цепи! – приказал я, откидывая с его ног отколовшийся от алтаря кусок. Мое
чудовище тем временем дважды щелкнуло челюстями, и Алес мешком свалился на пол. –
Оттащи его в угол и присмотри, он нужен мне живым.
Зубища понятливо рыкнула, цапнула парня за плечо, без особых усилий отволокла в
дальний угол и устроила его так, чтобы при взрыве не зацепило обломками, а сама
уселась у него в ногах и выжидательно замерла.
– Невзун, у тебя есть какой-нибудь план? – внезапно снова подал голос мой знакомый
насм.
– Должен тебя огорчить: этот демон нам вряд ли по зубам – ты разбудил одного из
старших, Невзун. Оракулов, если я правильно помню, контролируют именно они.
– Усилий одной звезды для демона такого класса недостаточно. Это тебе не младший
демон-поглотитель из подворотни, которого я одолел один, – качнул головой насм. И,
словно подтверждая его слова, портал в стене проявился более отчетливо, а от самой
стены откололся и рухнул, рассыпавшись мелкими осколками, огромный кусок. – Но
призывать сюда остальной клан я не вправе.
Я снова вздохнул.
– Пригород Тисры. Крепость Анзур, разрушенная еще во времена войны гильдий. Вернее,
подземная ее часть. Тоннели ведут вглубь горы Зу-хар. Если демон прорвется (а мы
его вряд ли остановим), жизнь в столице угаснет. А когда демон призовет свиту… Ты
уверен, что у тебя хороший план?
– Десять минут.
– Хорошо. Тогда пять минут. Но вам придется провести ко мне демона через иное.
При моем появлении царящая вокруг тишина разбилась шелестом расправляемых крыльев,
скрипом когтей по каменному парапету и шорохом вытаскиваемого из арки тела,
которому вторило негромкое порыкивание Зубищи.
– Хозяин? – Тут же слетел со стены Бескрылый, сделав широкий круг над моей головой.
– Разбуди Лиш – пусть позаботится о парне. Зубища, найди Глюка – он мне скоро
понадобится. Посторонние в замке есть?
– Да, хозяин. Лежат под стеной. Ваша нежить подготовлена, живность убита, ненужные
постройки ликвидированы.
Я покосился на кучу мусора, недавно бывшую сараем, затем – на огромную копну сена,
которая всего за минуту успела перекочевать из конюшен во двор и собраться в
полноценный стог. Оценил готовность воинственно скалящего зубы зверья, а затем
проворчал, роясь в мешке:
– Если бы они померли, я бы знал. Амулет связи для этого и существует. Когда
появятся гости, включай рассеиватели, а как только все закончится – накопители.
Резкий порыв ледяного ветра, ударивший почему-то не сбоку, а сверху, заставил меня
вскинуть голову и глухо ругнуться. Затем мои наихудшие подозрения подтвердил ураган
колючих снежинок, внезапно обрушившийся с почерневших небес и закрутившийся в
центре двора в огромную воронку. Секундой позже внутри нее, будто в недрах
гигантского смерча, так же стремительно вспух безобразный комок и начал с
невероятной скоростью распускаться в огромный, зловещий, призрачно-черный цветок.
После чего сплюнул, злым взглядом проследил за еще одним телом, с огромной силой
вышвырнутым из воронки и упавшим в центр специально собранного в уголке стога, и
рявкнул, перекрывая бешеный вой разгулявшегося ветра:
Это было больше похоже на месть разбушевавшейся стихии – в землю прямо из воронки
беззвучно ударили ослепительно-яркие молнии, от которых содрогнулся весь замок. По
покрытым инеем стенам с бешеной силой хлестнули ледяные вихри, словно пытаясь
прорваться за пределы защиты. Вскоре над кругом взвыл самый настоящий ураган, плиты
под ногами заходили ходуном. А над ними, наполовину покинув иное, с ревом и
шипением заворочалось огромное бесформенное нечто, от одного присутствия которого
жалобно застонал воздух и пугливо сбежали прочь даже слабые проблески света.
– Хозяин, у вас рукав намок, – деликатно напомнил о ритуале Глюк, тронув меня за
плечо. – Не пора ли заканчивать? А то он разнесет нам весь замок.
– Да, начинайте.
– А как же насмы?
Я мельком покосился на два неподвижных тела у стены, под которыми уже расплывались
кровяные пятна, перевел взгляд на потрепанный стог, откуда тоже никто не спешил
выбираться, обнаружил неподалеку недобро оскалившегося Гавкача, выразительно
склонившегося над четвертым телом. Наконец, заметил неловко отползающую от него
фигуру с бессильно волочащимися ногами, оставлявшую широкий кровавый след, и
наморщил нос.
– Насмов не трогать.
Сейчас демон слабее, чем обычно, – переход отбирает много сил. По этой же причине
он пока не способен перетащить сюда многочисленную свиту, что серьезно облегчает
мою задачу. Однако пока не завершится перемещение, демон и сам остается недоступным
для магии. Он нематериален, следовательно, неуязвим.
Правильнее было сказать, что пока он присутствовал здесь только наполовину. Нижней,
так сказать, частью. Но в бесформенной туче, занявший половину двора, теперь уже
можно было различить очертания когтистых лап, каждая из которых легко могла бы
смять мою любимую башню, бочкообразное туловище с уродливыми наростами на
бронированной шкуре и торчащие во все стороны шипы.
Однако еще до того, как эта тварь рухнула на содрогнувшиеся плиты двора, я сдернул
с левого запястья промокшую тряпицу и, надрезав кожу заново, завершил-таки сложное
заклинание.
Демонический круг вспыхнул так, что стало больно глазам. Сперва кроваво-красным
светом налилось внешнее кольцо, затем к нему добавились мрачные отблески
загоревшихся рун, вспыхнула темными огнями внутренняя окружность, заставив
ошеломленную тварь вздрогнуть и шарахнуться прочь. Но, как только она сдвинулась,
активизировалась уже сама звезда – семь ослепительно-белых лучей, окруживших
демона, как прутья прочнейшей решетки, и сдавивших его так, что он бешено взревел.
Я бы блаженно зажмурился и слушал эти вопли вечно, но напоенный кровью круг пожирал
мои силы, словно дорвавшая до трапезы нежить, просидевшая без еды добрых полсотни
лет. Если бы не алтарь, я бы, наверное, не справился – слишком уж сильной была
отдача. А так – ничего. Затошнило только, да слабость в теле появилась такая, что
мне показалось – еще чуть-чуть и рухну на колени.
– Бой!
В тот же миг возле меня выросло сразу три тени – неестественно тощие, с угрожающе
выпирающими ребрами и бешено горящими глазами на уродливых мордах, при виде которых
даже Нич, полагаю, не сдержал бы нервной дрожи. Широкие пасти, в которых легко
поместилась бы моя голова, жарко дыхнули, обдав едва уловимым запахом тлена. Туго
обтянутые кожей черепа, смутно напоминающие собачьи, жутковато оскалились.
Костлявые, выгнутые дугой спины с вызывающе торчащими позвонками дрогнули. Облезлые
хвосты едва заметно качнулись, приветствуя и одновременно признавая. Грудные клетки
совершили привычный, но уже ненужный вздох. По одинаково серым и плешивым, словно
побитым молью шкурам пробежала мгновенная дрожь. Синие глаза опасно вспыхнули.
В небе над кругом тут же образовалась свалка. Пришлые твари орали, плевались,
стегали по воздуху многочисленными отростками и метались по двору, будто
взбесившиеся летучие мыши, на которых напала стая оголодавших ястребов. И, на свою
беду, так увлеклись крылатыми противниками, что не обратили внимания, как на одной
из стен появилось еще несколько созданий – помельче, чем Гавкач, однако более
легких, гибких и не лишившихся своего роскошного меха. Даже теперь в кошачьей толпе
можно было разглядеть белоснежную шкуру преобразившейся Мявки и рыжие подпалины
Мурлыки.
В отличие от тяжелых псов кошки не охотились на земле – мои девочки всегда любили
изящные решения. Поэтому вместо лобовой атаки ринулись прямо по стене, на ходу
подрезая когтями тех рвачей, до которых успевали дотянуться. Затем разделились на
две команды, одна из которых перепрыгнула на соседнюю стену, а вторая, работая
загонщиками, умело и быстро отсекла от основной стаи попавшихся в поле зрения
тварей. Перебив их, они вновь рассыпались, но теперь изменили тактику и, мечась по
стенам, словно заправские акробаты, сбивали хвостами и лапами тяжело взлетающих
тварей, которым уже досталось от горгулий и псов.
Кого могли, мои кошечки разрывали на части, если не получалось – сбрасывали вниз,
на зубы радостно оскалившегося Гавкача. Пару раз, прицепившись к горгульям,
взмывали вместе с ними в небеса и обрушивались на особенно крупных рвачей всем
весом, заставляя неистово колотящих по воздуху отростками тварей снижаться так,
чтобы могли дотянуться собаки.
В очередной раз проводив исчезающую в пасти Жраки тварь, я усмехнулся, а затем все-
таки опустился на одно колено. Тяжело мне было, слишком тяжело держать на плечах
эту ношу. Проклятый круг.
Одно утешение: я все рассчитал правильно. А вот попавший в ловушку демон слишком
поздно понял, почему раненые рвачи так быстро потеряли прыть и свою псевдожизнь.
Сообразил-таки, что моя нежить – это часть меня. Моя самая надежная опора. Прочный
тыл. И одновременно – мои лучшие, способные себя защитить внешние «резервы»,
которым я разрешил сегодня беззастенчиво забирать чужую энергию. А поскольку с
каждым из них я был прочно связан, то…
А после все неожиданно стихло. Спустя пару секунд я осторожно приоткрыл один глаз и
бегло огляделся. Так, стены, разумеется, в трещинах, на полу опять куча трупов и
целое море вонючей слизи, от решетки почему-то вьется сизый дымок. Но воронка в
иное закрылась, демон исчез, повсюду летают хлопья пепла, из-за которых моя рыжая
шевелюра скоро станет серой. Рука болит, ноги едва держат, голова раскалывается.
зато вплавленные в камни накопители дымятся от напряжения, а спрятанный в
подземелье алтарь наверняка пылает так, что, если бы не прикрыл его заклинанием,
тут бы уже все осветилось, как днем.
Конечно, Глюк был прав: одному человеку не под силу сотворить такое – ни у кого из
живых просто не хватит резервов. Но мои резервы теперь всегда со мной – вон зубами
щелкают и жадно оглядываются по сторонам в поисках чистейшей энергии, которую иным
путем я бы никогда не добыл в таком количестве.
Глава 15
Да, я честный, справедливый, незлобивый человек. Поэтому убиваю с легкой душой и с
чистой совестью.
Мэтр Гираш
Убедившись, что ничего страшного с замком не произошло, я, морщась, доковылял до
центра погасшей гептаграммы и, подняв один из накопителей, довольно хмыкнул – надо
же, полнехонек! Энергии демона хватило на все, и даже немного осталось. Правда,
амулеты, в которых я раньше хранил светлую силу, стали темными, но зато их теперь
так много!
Услышав тихий шорох, я повернул голову и уставился на сидящего возле стены в луже
крови насма – измученного, израненного, но следящего за мной все тем же насмешливым
взглядом, в котором, однако, проступала усталость.
– Доволен, Невзун? – едва слышно прошептал он, откинув голову на камни. – Целого
демона оприходовал за наш счет. Замок не потерял, нежить свою накормил, резервы
пополнил и не получил при этом ни царапины. Что еще нужно некроманту для счастья?
– Нет, – выдохнул убийца, прикрыв на мгновение глаза, затем метнул быстрый взор в
сторону моих трансформированных зверушек. – Я еще не понял, что ты такое.
– Вот так сразу? – еще больше насторожился убийца. – Никаких больше дополнительных
условий?
– А моя звезда?
Насчет своих товарищей убийца оказался прав – звезду он практически потерял: два
первых тела, которых горгульи оттащили в угол, до сих пор не подавали признаков
жизни, третье исчезло в недрах большого стога и никак не реагировало на
сгустившуюся во дворе тишину. А четвертый насм, над которым с угрожающим оскалом
стоял Гавкач, до сих пор дышал, однако выглядел настолько плохо, что в исходе
сомневаться не приходилось.
На спине лежащего ничком убийцы не осталось живого места – вместо кожи висели
лохмотья, из-под них торчали осколки измочаленных ребер. На обескровленных губах
пузырилась алая пена. Одна рука, согнутая под неестественным углом, была сломана в
нескольких местах. На левом бедре был вырван кусок плоти, однако кровь из раны уже
почти не сочилась: насм, несомненно, умирал.
Коснувшись едва заметно пульсирующей жилки на шее, я со вздохом выудил из-за пазухи
еще одну склянку и, разжав зубы убийцы, влил в него драгоценное зелье.
Вероятно, мне еще предстоит с этим типом неприятный разговор, потому что, полагаю,
в долгу у меня он оставаться не захочет, а убивать его после того, как истратил на
лечение целое состояние, будет нерационально.
Затем я отыскал глазами Грома, знаком указал на разворошенное сено, где, возможно,
еще оставался кто-то живой, а сам отправился в дальний угол, почти не сомневаясь,
что делать там совершенно нечего.
Как ни странно, я ошибся – один из насмов, покрупнее и помассивнее, все еще был
жив. Кажется, тот, которому я недавно угрожал подносом. Не знаю уж, чем их кормили
в клане, но ни один нормальный человек не смог бы уцелеть, если бы ему почти
оторвали руку, вспороли живот и от души располосовали спину. А этот бугай ничего,
лежит себе на здоровом боку, тихонечко хрипит, изредка подрыгивая пяткой, и даже
смог повернуть голову, услышав мои шаги.
Правда, при виде меня его губы искривились в такой гадкой усмешке, что я едва
удержался, чтобы не стереть ее навсегда. Ну да ничего – сейчас он мне не соперник.
– Я не стану… – Изо рта раненого хлынула густая темная жижа, заставив его осечься и
захрипеть еще сильнее. – Ты… никогда… не сможешь.
Я легонько пнул его сапогом в висок, а когда упрямец затих, бесцеремонно залил ему
в глотку эликсир. После чего обернулся к внимательно наблюдавшему за мной командиру
и хладнокровно заметил:
– Что со вторым?
Я мельком глянул на второе тело у своих ног, с сожалением отметил молодое лицо,
застывший взгляд, обращенный к черным небесам, побелевшие губы, с которых не
слетало ни единого вздоха. По достоинству оценил развороченную грудную клетку, над
которой будто взрывной амулет поработал, и виновато развел руками:
– Нет. Он мертв.
Я удивленно обернулся.
– Этого? Да он и так выживет – вон какой здоровый. Завтра, если ничего себе не
сломает, снова будет бегать.
– Что ты сказал?
– Я прошу тебя.
– Да, – обреченно прошелестел убийца, отводя глаза. – Я возьму на себя его долг.
– Воспитанник.
– И ты готов обменять свою жизнь на его исцеление? Примешь любые мои условия? И
возьмешь на себя его долг, зная, что я не откажусь от возможности закабалить тебя
до конца твоих дней?
– Да.
Рассудив, что игра стоит свеч, я погрузил в мертвое тело одну руку, нащупывая под
ребрами неподвижное сердце. Сдавил его пальцами, вонзая в податливую плоть ногти и
одновременно напитывая их силой от печати. Затем раздраженно откинул в сторону
кусок одежды, некстати загородившей обзор, начал бормотать заклинание, но,
неожиданно обнаружив на трупе нечто неправильное, на середине предложения замер и
сочно выругался: лежащее передо мной тело оказалось женским.
При моем появлении Мявка приподняла голову, разлегшийся возле двери Гавкач, ставший
за эту ночь еще массивнее и страшнее, тихонько рыкнул, а стерегущие кухню котята
прыснули под диван, пока я не успел их заметить. Остальных не было видно, но я
точно знал, что моя нежить где-то рядом – без присмотра опасных гостей они бы не
оставили. И если вечно голодный Жрака еще мог себе позволить погулять снаружи –
доесть поверженных врагов, то остальные непременно пасутся поблизости.
Хорошо, что она отощала за ночь и высохла почти до костей, иначе тащить ее сюда
пришлось бы волоком, как свиную тушу. Но зато она дышала. И раны на ее теле
полностью закрылись, осталось лишь несколько безобразных шрамов в тех местах, где
пришлось накладывать швы.
– Забирайте своего… воспитанника и проваливайте. Вас не должны видеть.
– К арке, – так же хмуро бросил я им в спины. – Сил у вас сейчас кот наплакал –
через иное не уйдете.
Словно подтверждая мои слова, с порога внушительно рыкнул Гавкач, отчего стоящие на
камине бутылки жалобно задребезжали. Насмы, не оборачиваясь, свернули и, обойдя
стороной насмешливо скалящегося пса, все так же молча ушли.
– Главное, чтоб башку тебе не снесла, когда выяснится, из-за кого она заполучила
такое уродство.
– Мне показалось или ты не рад, что обзавелся должниками? Ты ведь этого хотел? На
это рассчитывал, когда медлил с оракулом?
Я фыркнул.
– Должником я тебя собирался сделать иначе. И позже. Но ты, как всегда, поспешил. И
такой план мне поломал, сволочь!
– Это был самый быстрый способ наполнить темный алтарь, – неохотно признал я. – Но
при этом самый шумный и рискованный.
Я только отмахнулся.
– Суровая кара.
Я покачал головой.
– Справедливая. Этой ночью они стали чисты настолько, что сполна расплатились за
все, что сотворили. Кошмары их, правда, мучить не будут, но пусть это станет уроком
для других. Так сказать, в назидание.
– Грех разбрасываться талантами, когда их осталось так мало. А этот паренек далеко
не из худших.
– Твое право, – равнодушно пожал плечами убийца. – Полагаешь, разум к нему все-таки
вернется?
Глава 16
Будьте реалистами: не беритесь за трупы, которые не сможете поднять.
Практикум по некромантии
– Что у тебя с аурой? – первым делом спросил Нич, едва я открыл глаза.
Увы, побудку я, вероятно, в очередной раз проспал, потому что снаружи уже на все
голоса шумели адепты, немилосердно громыхая дверьми. Недовольно бурчали на начало
нового дня, возмущенно грозили кулаком невидимому будильнику, при этом понятия не
имея о том, что все их недовольство – ничто в сравнении с моей искренней ненавистью
к наступившему утру.
После чего грохнул ни в чем не повинной дверью и поплелся приводить себя в порядок.
Я только вздохнул.
Вот же напасть. Мне сегодня как никогда требовался покой, но этот остряк прямо
чуял, как подгадить. Небось решил, что настало время расплаты за прежние вольности.
Или у него после стабилизации проклятия проклюнулось наконец чувство юмора?
С кончика неуверенно застывшего над столом пера сорвалась еще одна чернильная
капля.
Я округлил глаза.
– Простите, не знал, что оно у вас такое… деревянное.
Светлый какое-то время прожигал во мне дыру, а потом отер неожиданно повлажневшее
лицо и, видимо вспомнив о чем-то, вполголоса бросил:
Демон! А я-то все гадаю, что за муха его с утра укусила! Насмы! Не далее как вчера
господин ректор велел Мкашу не выпускать меня из виду, вот он и решил, похоже, что
придумал способ меня контролировать! Со слежкой у него, видимо, ничего не вышло, и
мастер посчитал, что проще изолировать нужный объект. Вот дурак. Не мог другую
причину придумать?!
– А вам не кажется, что это жестоко – лишать адептов права на голос в ситуации,
когда им есть что терять?
Так себе, кстати, чтиво оказалось. Даже не знаю, зачем светлый хранит у себя на
столе такой хлам.
Мне он, разумеется, дал самое сложное задание – поведать всю правду о трудностях
человеческого пищеварения. И изрядно удивился, когда я улыбнулся, а затем без
возражений взялся за перо, принявшись увлеченно что-то строчить на позаимствованном
у него же листе.
Более того, я трудился так старательно, от усердия высунув наружу кончик языка, что
едва-едва уложился в отведенное время. И сдал свою работу буквально за секунду до
звонка, когда подходящий с гадкой улыбочкой мастер уже собрался напомнить о сроках.
– З-зачтено.
Я потупился.
После чего проворно цапнул с пола свою сумку, перекинул ее через плечо и умчался
так быстро, как только мог, пока с трудом сдерживающий тошноту преподаватель не
вспомнил о наказании.
Последнее сегодняшнее занятие посвящалось магии огня, и это еще немного подняло мне
настроение: с графиней де Ривье у нас сложились хорошие отношения, поэтому с ней не
составило труда договориться и выпросить новенький учебник для старших курсов, с
которым я весьма приятно провел следующие два с половиной часа.
Графиня, правда, поначалу отнеслась к моему предложению настороженно, решив, что
это – очередная шутка. Но потом смягчилась, погоняла по предмету и, убедившись, что
мои знания несколько выше ожидаемого уровня, милостиво разрешила провести на ее
занятии время с пользой.
– Просыпайся!
– Д-да. Вроде.
– Да!
– Что это было? – зло спросил Алес, с трудом усаживаясь на постели. Но почти сразу
охнул, схватившись за виски, согнулся от сильнейшей боли и захрипел.
– Тебе еще рано вставать. Я бы и вовсе не стал будить тебя до конца недели, но
преподы скоро хватятся.
– А алтарь?
– Я его разрушил.
Он тут же помрачнел.
– Зачем ты мне помог? И почему сохранил память? Ты мог ее стереть, как в тот раз.
Мог ведь?
– Скажем так: мне не нравится, что творится в академии. И не нравится, что светлые
занялись не своим делом. Жертвоприношения не их стезя. Они не умеют контролировать
темные потоки, поэтому могут принести много больше вреда, чем во времена войны
гильдий.
– Кто бы говорил о войне гильдий! – почти выплюнул Алес. – О своих предках вспомни,
Невзун!
Я кротко улыбнулся.
– Это тут совершенно ни при чем. Впрочем, если хочешь, чтобы уроды, которые вас
пытали, продолжили измываться над мелкими, только скажи – я сотру твою память так,
что никто не почувствует разницы. И ты снова будешь жить в неведении, в тишине и в
опасности.
– Нет! – мотнул головой упрямец. – Я буду молчать. Но ты, Невзун, расскажешь, что
тут творится.
– Если б я знал… На-ка, перекуси. Заодно подумай, как объяснишь остальным свое
исчезновение.
– Сутки.
– Подсказали.
– Кто?
Я кинул на торопливо жующего адепта пристальный взгляд, но потом решил, что ничего
не теряю, и негромко позвал:
– Томас!
– Познакомься, это наш новый друг Алес, который благодаря тебе остался целым и
невредимым. Алес, это Томас, – откровенно наслаждаясь происходящим, представил я
эту парочку. – То самое существо, которое заметило, как тебя утаскивают в подвал,
проследило за похитителями и вовремя меня предупредило.
– Призрак?! Здесь?!
– Молодец. Пока не разрешу, будешь вести себя тихо и не мешать мне работать.
Договорились?
Под моим тяжелым взглядом Алес перестал жевать и слегка побледнел.
– Да.
Глава 17
Перед началом охоты стоит определиться, на какой из тропинок искать следы.
Опытный охотник
В темноте здание городской ратуши выглядело мрачным и неприветливым. Луны сегодня
не было – щербатая нахалка, видимо, надумала поиграть в прятки с низко повисшими
тучами. Звезды показывались редко, так что одна из главнейших
достопримечательностей столицы казалась угрюмой седой старухой, сгорбившейся над
корытом Главной площади.
– Все равно.
– Веди.
Вход в закрытую часть архива он отыскал быстро – не успел я как следует запыхаться,
как старик остановился перед одним из стеллажей, стремительно взобрался на третью
полку снизу, пошуршал среди книг, затем сунул нос между двумя толстенными
фолиантами, выставив наружу тощий тараканий зад. Какое-то время возился, делая что-
то непонятное, отчего кончики сложенных крыльев на его спине то и дело начинали
вибрировать. Наконец раздраженно скинул на пол мешающийся фолиант, засопел,
напрягся, после чего все-таки не выдержал и процедил:
– Гираш, помоги!
Спрятав улыбку, я с самым серьезным видом просунул между книгами руку. Нащупав
крохотный рычажок, вокруг которого и суетился мой старый друг, легонько его нажал.
Услышав позади тихий шорох, настороженно обернулся, но понял, что это просто
открылся потайной ход, и отошел от стеллажа.
Я пожал плечами.
Таракан ничего не ответил. Вместо этого скинул на пол одну из книг, шлепнувшуюся
вниз с таким звуком, будто под переплетом пряталась тяжелая металлическая пластина,
затем спрыгнул на нее и требовательно стукнул лапкой по корешку.
– Подними.
Я послушно поднял книгу вместе с тараканом, аккуратно положив обоих на стол. Зажег
под потолком крохотный светляк. Затем уселся поудобнее и, проверив добычу на
предмет неприятных сюрпризов, открыл Реестр архимагов.
– Второй том, – пояснил Нич, так же хмуро следя за тем, как я листаю страницы. –
Начат несколько сотен лет назад, но еще не заполнен до конца. Ищи последние записи.
Принцип описания – тот же, что и для обычных магов.
– К счастью. Но где-то эти сведения все равно должны быть. Не думаю, что Совет мог
упустить из виду какого-нибудь мятежного архимага.
– При чем тут буквы? Посмотри: у двух предыдущих магов ауры прорисованы четко. И
тут – тоже. И здесь. А у моего прапрадеда отпечатка нет. Скажешь, о нем забыли?
Решили сделать исключение?
Я ткнул пальцем в чуть более темное, чем везде, место на исписанной мелким почерком
странице.
– А это что?
– Вот же гад! – ахнул Нич при виде мастерски проведенной подставы. – Прости, Гираш,
ничего личного, но это же скандал!
Я ухмыльнулся.
– Он считал, что чем меньше врагам известно о наших возможностях, тем больше у нас
шансов на выживание.
Я только фыркнул.
– А как он смог устроить тут пожар лишь ради того, чтобы украсть одну
небезызвестную тебе книгу?
– Почему-то мне теперь кажется, что книга отсюда была украдена далеко не одна.
Я притворно вздохнул.
– Боюсь, ты прав: дедуля по мелочам не разменивался.
– Понимаю теперь, с кого ты берешь пример в новой личине. Впрочем, демоны с вами. Я
уже не глава Совета, поэтому права возмущаться или защищать честь коллег не имею.
Но ты хоть знаешь, что было в той ауре, раз твой дед решил стереть ее даже отсюда?
– Гираш, ты шутишь?!
Я неприятно улыбнулся.
– Узнал вскоре после окончания академии, когда незабвенный дедуля, посчитав меня
достаточно взрослым, проболтался, что нашел способ обмануть Реестр и дважды – перед
поступлением и выпуском – исправил отпечатки моей ауры. О причинах он тогда не
сказал, но догадаться было несложно. Тем более когда первые проблески способностей
уже дали о себе знать. Разумеется, пользоваться ментальной магией мне было
запрещено – на дар мой драгоценный родственник поставил соответствующий блок, чтобы
эта информация не всплыла раньше времени. Однако изучение этого раздела под
запретом не находилось.
– Вот почему ты так легко воспринял мой дар и с такой охотой начал
экспериментировать!
– В том числе, – снова кивнул я. – Дедуля считал, что от меня требуется лишь
передать важную для рода способность по наследству, и на этом моя роль в истории
должна была закончиться. Сам знаешь – только через поколение вновь появившиеся в
роду магические способности раскрываются в полной мере. Поэтому деду по большому
счету был нужен не я, а мой наследник. А еще ему нужна была гарантия, что правда не
выплывет наружу. Своеобразный у меня был дедуля, даже для мэтра. Одержимый
экспериментатор, безумный фанатик и борец за чистоту расы, как он это называл. Он
не пожалел даже собственного сына, чтобы проверить, действительно ли так важен
приток родственной силы в день совершеннолетия молодого некроманта. В итоге мой
отец так и не узнал, каких успехов я достиг.
Таракан растерянно моргнул.
– Даже не буду спрашивать, что произошло между вами накануне войны и кто был
повинен во взрыве, оставившем от одного из ваших поместий груду развалин.
Нич только вздохнул, но затем послушно опустил нос к книге и ткнул лапкой в
знакомое имя.
– Вот, мастер Гриндер Ворг – старейший архимаг Сазула и лучший целитель нашего
времени. С него и начнем.
Ратушу мы покинули часа за три до рассвета, поэтому выспаться мне снова не удалось.
Я вылез из постели лишь к третьему звонку. На завтрак, естественно, не пошел и едва
не опоздал на занятие к мастеру фон Бердену, встретившему меня ласковым
напутствием:
Маг сделал вид, что не услышал, и потревожил лишь однажды, перед самым звонком,
язвительно поинтересовавшись у сладко посапывающего меня, о чем была сегодняшняя
лекция.
Тему я сумел даже спросонья назвать правильно (расписание перед сном посмотрел), а
потом немного покрасовался, рассуждая перед подрастерявшим энтузиазм преподавателем
об особенностях строения рунных схем заклятий четвертого порядка и их отличиях от
схем, составленных классическим способом.
Занятие у леди де Фоль прошло как по маслу – суровая толстушка обо мне будто забыла
и ни единого взгляда не кинула в мою сторону. А под конец я так сросся с одной из
книг, что после звонка едва не прихватил ее с собой, но, к счастью, опомнился,
вернул чужое имущество на место и, рассеянно поблагодарив задумчиво кивнувшую
магессу, бодренько отправился на перекус, переваривая по пути новые сведения.
В столовой меня тоже никто не трогал – одногруппники с каждым днем держали все
боольшую дистанцию. Светлые после случая с насмами не знали, чего от меня ожидать.
Темные вели себя настороженно со всеми. И даже Нич не соизволил появиться на обед,
так что ел я в полном одиночестве.
Правда, когда дошла очередь до десерта, в столовую быстрым шагом вошла троица
темных. Дождавшись, когда мелкие перекусят, они отконвоировали их по учебным
комнатам. А хмурый, как осенняя туча, Алес целеустремленно двинулся к моему
столику, явно рассчитывая на разговор.
Я только кивнул, указав ему на стул напротив, и, вдумчиво жуя плюшку с повидлом,
спросил:
– У алтаря, конечно.
– А Лонер?
Я спокойно улыбнулся.
– На тебе висят метки от двух следилок, мой юный друг. Так что на твоем месте я бы
помолчал и сделал вид, что ничего особенного не происходит.
– Обыкновенные. Правда, пару минут назад с ними случился небольшой сбой, поэтому в
ближайшее время ничего записать они не смогут, но впредь думай головой, а не мягким
местом. Постоянно вмешиваться в их работу я не могу.
Я пожал плечами.
– Сидим и ждем, пока появятся нужные нам люди. Заодно даем сплетникам повод
размяться. Ведем непринужденную беседу. Скажем, ты убеждаешь меня держаться
подальше от Верии, а я… хм… пожалуй, сделаю вид, что меня не волнуют твои смешные
подозрения. Как тебе такой вариант?
– Невзун! Если ты еще хоть раз к ней приблизишься, я тебя в порошок сотру! – мрачно
пообещал Алес, повысив голос и резким движением отодвинув стул.
Я безмятежно отмахнулся.
– Конечно, конечно. Ты, кстати, не знаешь, какой у ваших малолеток следующий урок?
Я забыл Верии кое-что сказать. Она просила напомнить, а я вроде как не успел.
Перехвачу-ка ее, пока есть такая возможность.
Я сделал вид, что хочу подняться, и со всей искренностью отшатнулся, когда крепкий
старшекурсник вскочил и, нависнув над столом, с резким хлопком опустил на него
ладони.
– Что тут происходит? – осведомился бесшумно появившийся за его спиной мастер Мкаш.
– Опять вы, Невзун?! И на этот раз адепт Рош. Надо же, какой сюрприз! Мало того,
что вы взялись за старое и опять прогуливаете занятия, так теперь еще и решили
стать зачинщиком драки?
– Пора вам уже уяснить, Невзун, что за слишком длинный язык рано или поздно
приходится расплачиваться. И познавать эту простую истину вы будете именно сегодня.
После уроков. В качестве помощника мэтра де Фугга, поскольку вечером вплотную
займетесь подготовкой пособий для завтрашних занятий у второго и третьего курса.
Мкаш скривился, когда я приложил руку к сердцу и поклонился. Так, чтобы никто не
увидел на моем лице широкой ухмылки.
– В таком случае сделаю, пожалуй, вам еще один подарок, – процедил он. – Освобожу
от занятий по магии земли и целительству, в котором, как я полагаю, вы уже достигли
прямо-таки немыслимых высот. И вместе с адептом Рошем, который, кстати, будет
отбывать наказание вместе с вами, отправлю на занятие по некромантии для старших
курсов. Будете познавать свою заветную мечту в непосредственной близости от
объекта.
– Пошли вон отсюда, оболтусы, – словно не услышал меня светлый и раздраженно дернул
плечом.
– Так точно! – тут же вытянулся я, отдавая честь, после чего цапнул непонимающего
темного за рукав и буквально вытолкнул из столовой, пока Мкаш не передумал.
Глава 18
Отправляясь в лес глухой ночью, не забудьте наточить зубы.
Практикующий мэтр
– Ну и зачем тебе это понадобилось? – мрачно осведомился Алес, когда мы остались
одни. – Дружков похитителей не нашли, с Мкашем поссорились, толком не поели, да еще
и на отработку нарвались.
Алес что-то пробормотал, но понятливо заткнулся и больше под руку не лез. А когда
мы подошли к аудитории, на всякий случай посторонился и, пропустив меня вперед,
вполголоса заметил:
– Насладись свежим воздухом, Невзун. В ближайшие три часа такой возможности у тебя
не будет.
Я только хмыкнул и, рывком распахнув дверь, зашел внутрь. Буквально за миг до того,
как снаружи прозвенел звонок.
– Тут и так… три курса сразу, – отчего-то закашлялся Алес и подозрительно захрипел.
– Третий, четвертый и… хр-р… пятый.
– Уверен, что это именно заживитель? – с трудом дыша через рот, спросил темный,
когда я ненадолго задумался. – По уровню вони я бы предположил, что это, скорее,
разлагатель! Смердит, будто из выгребной ямы!
– Д-да, – мужественно ответил Алес и обогнал меня. Да еще так резво, что наше
присутствие все-таки заметили. – Надо скорее надышаться, чтобы привыкнуть, а то до
конца урока не высидим.
Когда Лонер узрел неторопливо приближающегося меня, его едва не перекосило. А когда
секунду спустя перед его лицом материализовался крохотный клочок бумаги с прошением
от мастера Руха, он просто закаменел. Обрадовался, надо полагать. После чего смял в
кулаке послание от светлого, сжал челюсти и, пристально глядя мне в глаза,
процедил:
– Я тоже рад вас видеть, мэтр, – спокойно отозвался я и сел на свое привычное
место. Как раз рядом с бледным до синевы Алесом, который судорожно дергал кадыком,
стараясь, как он выразился, поскорее привыкнуть.
– Вас так интересует мой предмет? – снова спросил Лонер, словно не замечая стараний
бедняги.
Я вежливо улыбнулся.
– Почту за честь.
А чего он хотел? Правило опоздавших действует всегда, а мы, как ни крути, пришли
последними.
Алес бросил на меня грустный взгляд, но я и так не сомневался, кто будет этими
«везунчиками» – Мкаш выразился предельно ясно, так что у нас имелись все шансы
войти в число избранных.
У Алеса после этих слов совсем потемнело лицо, а я понятливо скривился: Мкаш, судя
по всему, не только попросил Кромма об услуге, но еще и пожелал, чтобы нерадивого
ученика прилюдно ткнули носом в грязь. Желательно вместе со мной. Алес ведь
действительно был самым старшим темным адептом в академии и формально имел право
находиться на практических занятиях без дополнительной защиты со стороны
преподавателя.
Алес хмуро кивнул, и мы, обогнув гнусно смердящий котелок с двух сторон, подошли к
секционному столу.
– Выбиты, но не все – видимо, мужик или все рассказал, или кому-то надоело портить
об него кулаки.
– На некоторых порезах почти нет крови. Вон те синяки намного бледнее остальных,
хотя в паре мест отпечатался носок чужого ботинка. Значит, били сильно. Вот сюда и
сюда. – Я ткнул пальцем в одно из ребер. – Слышишь хруст? Сломано, но синяка нет.
Значит, били уже после того, как он умер. Скорее всего, ногами. Как думаешь, за
что?
– А сможешь?
– Представь себе.
Темный с еще большим сомнением кивнул, однако послушно занялся рисованием нужных
схем, в которых, слава умертвиям, ничего сложного не было. А я, оценив уровень
освещенности в аудитории, аккуратно закатал рукава и осторожно погрузил обе руки в
задорно побулькивающий котел.
От легчайшего прикосновения вонь из котелка повалила такая, что даже я был вынужден
задержать дыхание, а у сидящего на корточках Алеса слезы брызнули из глаз. Сидящие
в аудитории маги закашлялись и разразились сдавленными проклятиями. Лонер, словно
его эти миазмы не коснулись, сидел на своем стуле как влитой. А я, набрав полные
пригоршни зелья, принялся обмазывать труп, потихоньку втирая вязкую массу в
поврежденные места.
– Мне показалось или вонять стало меньше? – через пару минут осведомился Алес.
Я оглядел неслабый такой круг, в который этот умник умудрился вписать весьма
серьезные руны, и одобрительно кивнул.
Надо сказать, основания для гордости у меня были: зелье, почти полностью впитавшись
в кожу, застыло студенистой массой в больших ранах, превратившись в некое подобие
пробки, так что теперь можно было не бояться, что из нашего зомби внезапно
вывалятся кишки. Безобразные ожоги эта масса тоже прикрыла, сделав их почти
незаметными. Правда, выбитые на ногах пальцы так и остались искривленными, но
ходить мертвец и так мог, а на руках я тут же все и поправил, огласив аудиторию
отвратительным хрустом.
– Но оно же кипело!
Я же, пока он возился, из чистого хулиганства позволил себе поправить нашему зомби
изуродованное лицо. Пока «маска» оставалась теплой, из нее можно было лепить все,
что душе угодно, так что я не пожалел усилий, чтобы мертвец стал до боли похож на
одного моего знакомого. Стремясь достичь совершенства в этом нелегком деле, я ему
даже шевелюру с помощью иллюзии сделал и потратился на такую же иллюзорную мантию –
хотелось добиться максимальной достоверности.
Конечно, эффект от ранозаживителя очень нестойкий и черты нового лица очень быстро
расползутся в кашу, но мне и нужна была всего пара минут. Зато сколько всего я
планировал за это короткое время добиться!
– Готов?
Он рассеянно кивнул.
Темный без запинки произнес стандартную формулу поднятия. Терпеливо выждал, когда
оживший труп задергается в кандалах. Перехватив требовательный взгляд
преподавателя, послушно разомкнул оковы и, умело контролируя зомби, заставил его
встать.
Невозмутимый мэтр, когда увидел наше творение в полный рост, не просто вздрогнул –
он буквально отшатнулся от него вместе со стулом. Его бесстрастное лицо сперва
исказилось, затем вспыхнуло. А в следующее мгновение мэтр побелел так сильно,
словно его сверлил тяжелым взглядом не оживший труп в мантии некроманта, а
настоящий человек, которого он, судя по всему, не только знал, но когда-то даже
боялся.
После чего бодро похлопал по плечу точную копию мэтра Валоора да Шеруга ван
Иммогора и, обернувшись, хладнокровно велел опешившему Алесу:
– Упокаивай!
Тот, ничего не понимая, указал на защитный круг, в который зомби еще следовало
доставить. Я так же бодро кивнул, молниеносно создал воздушную плеть и, захлестнув
ею горло несчастного зомби, как барана потащил его на заклание.
Всего два удара сердца, короткая вспышка, неистовый рев вырвавшегося на свободу
пламени – и тело сгорело практически мгновенно, не отставив после себя ничего,
кроме запаха горелой плоти и крохотной горстки пепла на закопченном полу.
Казалось бы, что тут особенного: труп как труп. Портрета главы Темной гильдии
теперь не найдешь ни в одной аудитории, ни в одном из кабинетов ратуши, не говоря
уж об учебных классах. Никто его даже не узнал, кроме одного-единственного
человека. И не понял смысла произведенных мною манипуляций.
Спокойно встретив бешеный взгляд старого мэтра, на глазах которого только что в
точности повторилась моя собственная казнь, я невозмутимо ему поклонился. После
чего подхватил под локоть пошатывающегося от слабости Алеса и в звенящей тишине
вернулся за парту.
Лонер, надо отдать ему должное, ничего не сказал. Но я был абсолютно уверен, что
теперь он сам поторопит события и предпримет все меры, чтобы встретиться со мной с
глазу на глаз. Быть может, даже сегодня, пока мы с Алесом будем корпеть в подсобке,
готовя обещанные Мкашем трупы. Или завтра, когда у первого курса закончится занятие
по некромантии.
Я для себя уже выяснил все, что хотел. Теперь очередь за ним.
Глава 19
Есть все-таки люди с редким талантом превращать друзей во врагов.
Нич
Надо признать, отработка далась нам непросто, и столовую мы с Алесом явились
взъерошенные и благоухающие так, что от нас шарахнулись, будто от упырей.
От раздачи при нашем появлении адепты прыснули так, словно в столовую ворвался
ураган. Сидевшие за столиками малолетки испарились, когда я, одной рукой нагребая
на поднос еду, кровожадно огляделся в поисках свободного места. А когда мы наконец
уселись и накинулись на ужин, в столовой стало так тихо, что стало слышно, как за
окнами чирикают птички.
Один мудрец правильно заметил, что совместная работа сближает порой лучше, чем
совершенное убийство – всего за четыре с половиной часа мы с Алесом сроднились так,
что он напрочь растерял прежнюю настороженность и откровенно расслабился, а я, надо
признать, пару раз был очень близок к тому, чтобы обратить его в упыря прямо на
глазах у де Фугга.
– А куда преподам было деваться, если я один в своем классе? – так же хмуро бурчал
Алес, безуспешно пытаясь стряхнуть со своей мантии остатки чужих мозгов.
– Он появился лишь три года назад, – язвительно отозвался парень, нагло перехватив
котлету прямо у меня перед носом. – До этого у нас полтора года вел некромантию
какой-то придурок, бледнеющий от одного вида упырей, а потом еще полгода – де Фугг.
Я проводил хмурым взглядом исчезающее во рту темного мясо и, взяв себе отбивную,
раздраженно фыркнул.
– Сам-то ты где научился так ловко управляться с покойниками? – окинул меня мрачным
до невозможности взглядом Алес. – Небось на кладбище в детстве практиковался?
Могилы усопших по ночам разорял?
– Было бы чем гордиться. Я бы, может, вообще в академию не пошел, если бы мне было
куда податься.
– Со мной тоже.
При виде них у Алеса сузились глаза, а голос упал до змеиного шепота:
– Вот они! Приятели тех уродов из святилища! По крайней мере, одного из них!
– Уверен?
– Да. Вон того, что сейчас ржет, как больной жеребец, зовут Филипп де Ногэ –
окраинный барончик из такого дальнего захолустья, о котором, наверное, никто уже и
не помнит. Его лучший друг – еще один барончик по имени Свиш де Гуг, правда, уже из
столичных, но его я частенько видел с тем козлом, который меня резал. А третий… Его
я несколько дней назад тоже вместе с ними встретил, но еще не выяснил, как зовут.
– Да, хозяин. Этим утром вы приказали снять наблюдение с насмов, поэтому мы сидим
без дела.
– Ничего, я нашел для тебя работу. Видишь троицу у раздачи? Да-да, ту, что набирает
себе столько еды на подносы, словно собралась в долгий поход по пустыне. Проследи
за ними. Я хочу знать, где они бывают, с кем общаются, как себя ведут. У тебя два
дня. Обо всем необычном докладывать немедленно.
– Потому, что они уже наверняка знают о пропаже своих приятелей, вряд ли
преподаватели станут рассказывать всем и каждому об истинном положении дел. Значит,
светлые теперь станут осторожничать. Поодиночке их не застать – они ж не дураки так
подставляться. В нашей башне их тоже не выловить – там слишком много народу. В
подземелье они больше не сунутся – ректор установил там следилки, с которыми
самостоятельно даже выпускникам не справиться. Коридоры тоже под наблюдением – Мкаш
постарался, выслеживая насмов. Так что незаметно подловить эту троицу будет
нелегко. Томас же облегчит нам работу в разы. Надо только немного подождать.
– Ненавижу ждать!
Из-под стола раздался тяжелый вздох, а потом мне на колени прыгнуло что-то
увесистое.
Я криво улыбнулся.
– Давай-ка для начала отойдем в сторонку. Стоим тут у всех на виду, а разговор
будет трудным.
Верия непримиримо тряхнула челкой. После чего уверенно цапнула меня за руку и, не
говоря больше ни слова, втянула в раскрытый телепорт.
Вышли мы, как и следовало ожидать, в холле на первом этаже Черной башни, который,
как ни странно, в это время пустовал. Там юная мэтресса снова огляделась и,
убедившись, что соглядатаев нет, начала уверенно набирать новые координаты на арке.
– Туда не надо, – быстро среагировал я, поняв, что она хочет попасть в закрытый от
посторонних подвал. – Там сейчас шумно.
К счастью, Мкаш пока не знал, что хотя бы один портал в подвале не находится в его
ведении, так что я ничем не рисковал, приглашая нервничающую девушку прогуляться по
подземелью.
– Здесь безопасно?
– Как в гробу.
– С чего ты решила?
– Твоя аура, – твердо повторила она, смело глядя мне прямо в глаза. – Она
неправильная! И сам ты тоже неправильный! Ты темный маг, который почему-то
прикидывается светлым!
Под моим взглядом Верия неожиданно смешалась, опустила глаза и, внезапно утратив
львиную долю своей уверенности, тихо сказала:
– Что-о?! – Честное слово, вот теперь я точно решил, что у меня что-то неладно со
слухом.
Клянусь, на мне стоит превосходная защита – вдвоем с Ничем ее ставили, три недели
мучились, пока получилось то, что есть. И учитель самолично ее проверял, исправляя
даже малейшие колебания, которые могли появиться под влиянием чужой магии.
Верия вздрогнула.
– Твой второй дар, хотя до этого дня я не подозревала, что такое возможно.
Разумеется, все маги в той или иной степени способны различать цвета ауры. Все мы
неплохо ориентируемся в тонах, размерах, уровне насыщенности и даже болезнях.
Однако иногда в мире появлялись люди, способные видеть больше, чем все остальные.
Это не дар – скорее, врожденное умение, которое не оставляет следов в ауре, не
видно ни на каком проверочном артефакте и которое с ходу не определишь.
Природа данного явления не совсем ясна, но считается, что таких людей нельзя
обмануть, – они видят дар, ауру, надежно спрятанные тайники, артефакты, амулеты и
все остальное так, как оно есть, невзирая на все ухищрения и поставленную защиту. И
вот на такую видящую мне довелось нарваться?
Верия сглотнула.
– Почему? – Мой голос стал колючим и сухим, а взгляд – тяжелым и мрачным, как и
положено настоящему некроманту.
– У каждого есть право на тайну, – прошептала девочка. – У меня есть своя, у тебя –
своя. Почему я должна кого-то предавать?
– Я сделал это не по тем причинам, о которых подумала ты. Это было нужно для дела.
– Когда ты поняла, что со мной что-то не так? – Мои ногти непроизвольно удлинились
и впились в ее руки глубже, отчего она замерла.
Я недобро прищурился.
– Нет, – снова вздрогнула Верия. – Я хотела извиниться. И сказать, что сохраню твою
тайну, несмотря ни на что.
Я зло усмехнулся.
– Потому что ты спас мне жизнь. И потому, что ты спас недавно Алеса. А еще…
Молчуна, наверное? У него в ауре я видела остатки твоего заклятия. Но не была
уверена до конца, что оно именно твое.
Я на мгновение задумался.
– Я испугалась, когда пропал Алес. И еще больше испугалась, когда увидела его
живым, – в тот день на нем лица не было. Я решила, что теперь и до него добрались,
потому что он был слишком плох и долго не приходил в себя. А потом заметила, что и
в его ауре есть те же следы от исцеляющего заклятия, что и у Молчуна.
Я скривился.
Я покачал головой.
О-хо-хо. Вот дуреха. Ну какая у нее может быть сила? Какие знания, если даже Алес
не знает элементарных вещей! А тут – первогодка необстрелянная, девица, которую
ветром сдует при первом же порыве. И туда же – помогать надумала.
Я поморщился.
– Тебе не все равно, что с нами будет. Ты помог мне с зомби, хотя я ни о чем не
просила, – упрямо дернула подбородком она. – Вернул живым Молчуна и избавил Алеса
от чего-то настолько страшного, о чем он ни с кем не желает говорить. Как ты можешь
утверждать после этого, что тебе на нас наплевать?
– Ребенок, я сейчас всерьез раздумываю над тем, что с тобой делать: то ли прибить,
благо место тут глухое, то ли память стереть, как некоторым, то ли запереть под
замок, чтобы не мешалась. А ты глупости какие-то несешь и пытаешься найти у меня
несуществующую совесть.
– Ты хороший! Я знаю, что ты хороший, хоть и говоришь совсем другое! Если бы тебе
было плевать, я бы покалечилась на занятии и меня бы уже отчислили! Если бы не ты,
Молчун мог и не вернуться обратно! А Алес… Он бы умер, оставь ты его без помощи! И
неизвестно, что еще бы с ним стало, если бы ты его не нашел!
– Святые умертвия! – От досады я чуть не сплюнул себе под ноги. – Откуда ты взялась
такая наивная? Вот и правда, пришибу где-нибудь в закутке – вовек не найдут.
– Иными словами, ты утверждаешь, что тебя проще убить, чем заставить забыть?
Я снова вздохнул.
– Беспомощности, – твердо ответила она. – Того, что если я не сделаю что-то сейчас,
то потом от меня ничего не останется. Не хочу, чтобы мою судьбу решали посторонние
люди. Не хочу, чтобы нас использовали в своих целях светлые и ломали так же, как
недавно Алеса. Я боюсь, что у меня не хватит сил дождаться помощи. И того, что в
какой-то момент сдамся и перестану бороться, как Кромм. А я не хочу для себя такого
будущего. Это гораздо хуже смерти, Гираш. Потому что обычная смерть приходит лишь
однажды, а Лонер умирает каждый день.
Кхм.
А ведь про Кромма она почти не ошиблась. За исключением того, что старик живее всех
живых и до сих пор, несмотря ни на что, продолжается бороться – упорно,
самозабвенно, безнадежно, но с тем редким чувством собственного достоинства,
которое найдется далеко не у каждого.
Вот и она сейчас точно так же смотрит – с упорством и полным осознанием собственной
правоты. Сама тощая, пока еще нескладная, как едва оперившийся птенец. Однако порой
даже в неуклюжем птенце можно разглядеть молодого орла, готовящегося спрыгнуть со
скалы и расправить крылья. Увидеть в беспомощном комке перьев ловкого и удачливого
охотника – того, каким он мог бы стать, если ему немного помочь.
От размышлений меня отвлек предупреждающий звон в левом ухе, настолько тихий, что
услышать его мог только я один. Это был звук сигнального заклинания, сработавшего
неподалеку от моего кабинета, и свидетельствовал он о появлении постороннего.
Глава 20
На войне все просто: ты знаешь, кто твой враг. А в мирной жизни не всегда удается
определить, к кому можно повернуться спиной, а кто готов всадить туда отравленный
клинок.
Неизвестный солдат
Мэтр Кромм торопился – сегодня ему как никогда хотелось прорваться в заветную
комнату, о которой он грезил последние несколько лет.
Не так давно он думал, что справился с потерей старого друга. Если не смирился, то
хотя бы привык к мысли о том, что и в посмертии не сможет ничем помочь. Когда-то
ему казалось, что иного пути нет, что ради дела можно выждать сотню и даже больше
лет, терпеливо вынашивая планы мести. Он был готов преодолевать любые сложности.
Презрительной ухмылкой встречать насмешки, попытки унизить и даже жалостливые
взгляды, которых в последние годы становилось все больше.
Старый мэтр был в бешенстве. И в первый раз за много лет изменил своему правилу –
не принимать поспешных решений. А теперь торопливо хромал по мрачному подземелью,
надеясь, что сегодняшний вечер завершится долгожданным успехом.
Дорогу Лонер знал прекрасно – почти каждый день он проделывал этот путь, спускаясь
после отбоя в подземелья Черной башни. За три года он изучил здесь все, от пола до
потолка, каждый камешек и каждую трещинку, надеясь обнаружить какой-нибудь рычаг,
руну или встроенный в стену амулет, открывающий заветные двери.
Несмотря на тщетность поисков, Лонер все же полагал, что ключ к уникальной системе
защиты находится где-то рядом, спрятанный на виду – как прощальный подарок и как
скверная шутка темного архимага, который весьма своеобразно относился к подобным
вещам.
Говорят, среди вещей умершего архимага имелся амулет, способный снять закрывающую
печать. И неиспользованный ритуальный кинжал, изготовленный собственноручно главой
Темной гильдии. Лонеру он, правда, был без надобности – по назначению им мог
воспользоваться только хозяин. Однако в качестве амулета-накопителя для мага-
ренегата он бы вполне подошел. Не говоря уж о том, что в тайнике наверняка нашлись
бы черновые записи, дневники или просто пометки на полях любимых книг, которые
пролили бы свет на многие тайны прошлого и причины смерти мэтра.
За дневниками учителя уже давно велась охота – исследования Валоора были слишком
важны, чтобы Совет не озаботился поисками сразу после его гибели. Светлые много лет
рыскали по всему Сазулу, пытаясь отыскать канувшие в неизвестности записи.
Развалины фамильного замка Иммогоров неоднократно обыскивались – за прошедшие годы
там, наверное, каждый камень был перевернут раз по сто, земля во дворе пересыпана
чуть ли не по песчинке, а подвалы осмотрены с лупой без всякого преувеличения.
Эти дневники искали светлые, ими грезили выжившие темные, о них мечтал любой мэтр-
недоучка, по вине Совета оставшийся без магических пособий и лаборатории. Одно
время казалось, что наследие Темной гильдии никогда уже не всплывет.
Валоор, видимо, просчитал все заранее и был уверен, что послание непременно отыщут.
Вот только не предусмотрел, что для прекращения войны этого окажется недостаточно,
и не мог знать, чем в действительности все обернется.
Увидев последнего из рода предателей в первый раз, Лонер поначалу не придал этому
значения – нескладный барончик совсем не походил на предка и до недавнего времени
вообще не фигурировал ни в одном Реестре. Его существование стало весьма неприятным
открытием для старого некроманта. Но вместе с тем и поводом для злорадства, ведь
после смерти прежнего барона, которого с невероятной тщательностью оберегал кто-то
из высоко стоящих светлых, Лонеру стало некому мстить, как он тогда полагал.
О да. Он совершенно точно знал, кто и когда мог заполучить драгоценные записи
учителя: преданный ученик и верный последователь, первый заместитель, правая рука,
кому, как не ему, было знать, где наставник хранит черновики?! К тому же после
исчезновения Евгродуса всю его семью волшебным образом оставили в покое: отца,
помершего своей смертью вскоре после того, как не стало Нева; сына, которому на тот
момент исполнилось совсем немного лет, внука и тем более младшую дочь, которая,
кажется, была лишена магического дара и умерла в безвестности в одном из окраинных
селений.
Они, потомственные темные маги, не пострадали даже тогда, когда охота на темных
вступила в последнюю стадию и светлые, ошалев от собственных успехов, начали
вырезать целые семьи. Да что там – роды! Лишь для того, чтобы ни одно темное зерно
не уцелело.
Всего за пару лет в Сазуле уничтожили более полутора тысяч семей! Никого не
пощадили. Никому не дали уйти. Лишь редкие везунчики сумели избежать этой бойни. А
Невзуны продолжали жить… Тихо, незаметно, спокойно. За какие-то непонятные заслуги,
о которых простые смертные даже не подозревали.
Не потому ли эту семейку оставили в покое, что только им было известно, как
расшифровать записи главы Темной гильдии? И не потому ли, что, отдав часть
дневников в качестве платы за жизнь, они что-то все равно приберегли для себя? И
Совет не рискнул уничтожить мятежное семейство, дабы не остаться без важных
сведений?
Спустившись на третий уровень подземелий, Лонер сделал еще одну короткую передышку.
Его, судя по всему, все-таки обучали темному искусству, тайно, как минимум
теоретически. Несмотря на цвет дара, в его рыжую голову вложили многие знания,
которые простому светлому абсолютно ни к чему.
Одно только то, как он держался в клетке с мертвяком. как изучал неправильного
зомби Верии, как умело и быстро его обездвижил, не поддавшись панике и проявив
достойное настоящего мэтра хладнокровие, наводило на тревожные мысли. То, как
равнодушно мальчишка отнесся к невыносимо смердящему зелью, тоже было странно –
устойчивость к воздействию входящих в состав ранозаживителя ингредиентов
достигалась лишь многолетней привычкой. Его запах не способны нейтрализовать
очищающие заклинания. Но Невзун вел себя совершенно спокойно, как будто не в первый
раз встречался с этим зловонным составом.
– Я должен его открыть! – прошептал он, проведя дрожащей от волнения рукой над
прохладным камнем. Тот ответил едва уловимой судорогой и тускло засветился в ответ
на прикосновение артефакта. – И должен сделать это первым!
– Невзун.
Худую фигуру предателя от горла до пяток укутывала черная мантия, на левой руке
красовалась такая же черная перчатка, которой он любовно полировал ногти второй
руки. А на его правом плече, недовольно раскрыв крылья, сидел громадный таракан,
буравящий глазами замершего от неожиданности мэтра и выглядящий так, будто вот-вот
нападет.
– Да я тебя!..
– Я убью тебя. Здесь. Сейчас. И это будет достойным завершением моего пути.
Честно.
И в какой-то мере даже завидую твоему умению так решительно подводить черту. Сейчас
ты уже не споришь сам с собой – даже дурак поймет, что в открытой схватке против
неглупого адепта-первогодки простому смертному не победить.
Старик, калека, беспомощный, усталый. У тебя даже защиты толковой при себе нет.
Всего одно атакующее заклинание третьего порядка в моем исполнении – и от тебя не
останется даже головешки.
Нич на моем плече недоволен. Еще бы, я выдернул его из кабинета ректора в тот самый
момент, когда тот решил еще раз пролистать дело мастера Лиуроя и поискать
несоответствия в его биографии. Вернее, мой зов настиг фамильяра именно тогда,
когда он собирался нахально подремать, будучи в полной уверенности, что ничего
нового не узнает.
В итоге вместо сладкого сна ему пришлось в панике мчаться на улицу, опрометью
лететь через весь сад, торопливо искать щелочку в Черной башне и, обдирая бока,
протискиваться в подземелье. Всего лишь для того, чтобы поприсутствовать на
исторической беседе двух некромантов и проследить, чтобы никто при этом не
пострадал.
Конечно, потом он скажет мне спасибо, поскольку увидеть, как вытягивается лицо
Лонера и как рушится его бесстрастная маска, интересно даже мне. Но пока учитель
демонстративно дуется, недовольно сопит, царапает коготками мою мантию и всем видом
выражает неодобрение.
Кстати, Кромм – молодец, до сих пор не утратил хватки: взрывной амулет – весьма
серьезный аргумент в споре, тем более в замкнутом пространстве. Впрочем, старик еще
не знает, что он ему не пригодится.
– Лонер, Лонер, и не стыдно тебе угрожать ребенку? Это я о себе, если ты не понял –
слабый, гнусно ограбленный государством светлый, совсем не случайно забредший в
этот жуткий подвал. Неужели ничто не дрогнет внутри при мысли о том, что из-за
одной-единственной ошибки все твои планы в одночасье могут рухнуть? Или ты под
конец жизни все-таки решил отказаться от мести?
– Твои планы, – спокойно пояснил я, не меняя позы. – Если ты нас убьешь, никто уже
не закончит твою работу. Да и Модша лишится постоянного клиента, потому что уже не
сможет сплавлять тебе редкие артефакты за полцены.
Старый мэтр растерянно мигнул и на краткий миг потерял контроль над своей маской.
Лонер, безмолвно проследив за тем, как я дошел до нужного участка, так же молча
отступил, видимо еще не определившись, что ему делать. Амулет был давно уже
наготове, предохранитель почти снят, лежащий на нем скрюченный палец едва заметно
подрагивал.
Я сделал вид, что не заметил этого. Неторопливо прошелся вдоль стены, на которой,
почуяв близость моей ауры, стали проявляться элементы охранного заклинания. А затем
остановился и испытующе посмотрел на старика.
Лонер снова ничего не ответил, но недоумения в его ауре стало намного больше.
Впрочем, как и тревоги.
Я одобрительно улыбнулся.
– Просто время пришло – встроенные в эту стену накопители уже выпили артефакты до
капли. Включая тот, что висит у тебя на груди, и тот, которым ты собирался вскрыть
защиту. Боюсь, взрывной амулет безнадежно пуст и больше не угрожает обвалить тут
потолок.
– К-кто ты?
– Лонер, ну сколько можно? Даже Модша догадался быстрее. Правда, для этого мне
пришлось сломать его защиту, пошарить на закрытых полках и безнаказанно забрать
нужные мне зелья с дальнего стеллажа. Впрочем, я все еще вижу на твоем лице
недоумение.
Лонер нахмурился:
– Думаю, мне будет проще показать, чем объяснить. Иначе ты просто не поверишь.
– Не поверю во что?
Я вздохнул.
– Вот в это.
Под моими руками нити заклинания налились угрожающе алым светом. Воздух вокруг нас
начал ощутимо потрескивать. Затем в дальних углах коридора сгустилась непроглядная
тень, там резко похолодало. Наконец, где-то под потолком угрожающе треснула
стремительно покрывшаяся изморосью плита, и тут же все стихло.
В тот же миг защита угасла и разошлась в стороны, открывая нашим взорам заветную
дверь, которую я недолго думая широко распахнул и, насмешливо покосившись на
внезапно побледневшего мэтра, гостеприимно предложил:
– Прошу.
Лонер, разумеется, с места не сдвинулся – мало ли какие в кабинете ловушки? То, что
он сумел выследить или, вернее, вычислить мое убежище, делало ему честь, но при
отсутствии магического дара заметить и тем более обезвредить возможные сюрпризы он
при всем желании не мог. Поэтому благоразумно остался у стены и только с тщательно
скрываемым отчаянием посмотрел в осветившийся проем, где начали проступать
очертания мебели.
– Но я не знаю! Как ты это делаешь?! Все, чего ты коснулся, должно было тебя убить!
– Для некроманта ты задаешь слишком много глупых вопросов. И слишком быстро теряешь
концентрацию. Нич!
Перед лицом растерявшегося мэтра со скоростью молнии что-то метнулось. Затем правое
предплечье Лонера обожгло острой болью, и его онемевшие пальцы непроизвольно
разжались, роняя на пол взрывной амулет.
– Потому что там два защитных контура: темный я успел снять еще в коридоре, а со
светлым придется разбираться тебе – я пока не настолько силен в светлом искусстве,
чтобы рисковать своим кабинетом. У тебя десять секунд.
– Что?! – запоздало опомнился мэтр Кромм, когда таракан, сердито сопя, склонился
над амулетом и быстро-быстро принялся водить над ним передними лапками. – Ты же
сказал, что снаружи стоят накопители!
– Ты, вероятно, забыл, что для инактивации амулета такого типа за короткое время
потребовалось бы присутствие как минимум десяти накопителей высокой мощности.
Наличие хотя бы одного подобного артефакта в коридоре непременно повлияло бы на
магический фон и привлекло внимание ректора. Размещение поблизости рассеивателей,
безусловно, могло бы исправить этот недостаток, но, как я уже сказал, система
старая, давно не обновлялась. И я не рискнул ее разрушать ради твоих нелепых
фантазий.
– Входи. Хватит торчать на пороге. Не ровен час, кто мимо пройдет: адепты – народ
непредсказуемый, еще подумают что-нибудь не то. Замучаемся искать оправдания.
– Щас я ему помогу, – мрачно пообещал Нич, и кончики его усов угрожающе
засветились, предвещая небольшой пожар в коридоре. – С детства не люблю
некромантов. И не откажусь одному из них поджарить пятую точку, если он не
перестанет меня разочаровывать.
Лонер, оценив угрозу, перехватил поудобнее костыли и неуклюже зашел, нервно дернув
плечом, когда дверь за его спиной тут же захлопнулась. Затем неуверенно подвинулся
в сторону стола. С нескрываемым сожалением посмотрел на амулет, от которого не было
никакого проку. После чего с сомнением оглядел пустое кресло с красивыми, богато
украшенными резьбой подлокотниками, и вопросительно посмотрел на меня.
– Садись, – так же сухо, копируя свои прежние интонации, велел я. – Надеюсь, ты еще
не забыл, как инактивировать ловушки?
– М-мэтр Валоор?! – тихо простонал Кромм, закрывая лицо руками. – Но это ведь… Как
же это?..
Я облегченно выдохнул.
Ф-фу. Самое сложное сделал – мне поверили. Осталось убрать последние сомнения, и
все – у меня снова появится надежный союзник.
– Рад, что тебе понравилось. Признаться, я уже начал беспокоиться и чуть было не
решил, что тебе не хватит представленных доказательств.
– А что, не так? Я же правду сказал. Второго такого зануды на свете просто нет. Или
у тебя кто-то есть на примете?
Я только хмыкнул.
После чего откинулся на спинку, давая Лонеру время прийти в себя, и удовлетворенно
прикрыл глаза.
Эпилог
Любая мечта должна когда-нибудь исполниться. Иначе в ней нет никакого смысла.
Нич
– Хозяин! Как хорошо, что вы вернулись! А у нас тут столько событий! – радостно
воскликнул Глюк, торопливо выплывая из стены. – Мурка намедни умудрилась очаровать
одного из деревенских котов и приготовила вам новое тело для преобразования. Жрака,
спасаясь от Зубищи, сбросил почти треть лишнего веса и вернул первоначальную
резвость. Горгульи прошлой ночью закончили чистку графства Экхимос и торжественно
прикончили последнюю обитавшую там нежить. Кстати, а почему вы так долго? Я ждал
вашего возвращения три дня назад!
Я только отмахнулся.
Я спрятал усмешку.
– Безусловно.
Я хмыкнул.
Я кивнул.
– Как всегда, хозяин, – тихо отозвалась темнота над замковыми стенами, и оттуда на
мое плечо спланировала крупная горгулья. – Приветствую гостя – наслышан о мэтре
Лонере.
– Отправляйся к Верзиле – пусть ведет сюда своих: у меня появился для них помощник.
– Будет сделано.
– У меня тут целая деревня зомби, – отмахнулся я. – Верные, работящие и до сих пор
считающие себя людьми. Переманил у прежнего барона. Немного повозился с ними,
конечно, подлатал, дал чуточку воли, а теперь хочу пойти дальше. Только помощник из
Лиш в этом деле слабый – здесь нужен опытный некромант, которому не придется
подсказывать. А тут на днях и демона удалось завалить, так что сил через край, и ты
согласился у меня погостить. Вот как раз и закончим.
– Так ты поэтому три дня выжидал? – изумленно замер Лонер. – И поэтому вчера мотал
нервы Руху, да так, что он чуть не потребовал от ректора запереть тебя в подвале до
конца недели, а у маркизы едва голос не сорвался на визг?
Кромм усмехнулся.
– Девочка моя.
– Валоор, это то, о чем я думаю? – немного помолчав, обронил Кромм, с некоторой
растерянностью разглядывая мое чудовище. – Наш экспериментальный образец?
– В меня?! Вот зараза! Нет, вы видели? Она еще и смеется! А ну-ка, марш наверх!
Доложишь, когда появятся зомби, и откроешь ворота. Знаю, ты уже научилась это
делать, так что вперед.
Я только отмахнулся.
– Щас! – возмутился учитель, больно царапнув мне шею. – Уже лечу, бегу и падаю. А
кто там защиту поставил такую, что даже таракану не пролезть?!
– Ну вот. Будем надеяться, что он все-таки сделает все как надо. Мявка! Присмотри,
чтобы он не убился на переходе, и помоги, если потребуется.
– Ты мог бы просто порыться в моей голове вместо того, чтобы спрашивать. И вообще,
я удивлен, что ты не сделал этого раньше. С твоими-то способностями.
– Ах вот оно что, – протянул Лонер, понимающе усмехнувшись. – А я-то все голову
ломаю, с чего бы вдруг такая откровенность! Уж было подумал, что ты и правда
выбираешь жертву для алтаря: окраинное баронство, глухая ночь, надежно защищенный
замок, до краев наполненный нежитью. Удобное время и место, не так ли? Тем более
что выбраться отсюда без твоего разрешения будет крайне затруднительно. Особенно
простому смертному.
– Пришел.
– Ты проделал это со мной, – ровно заметил Лонер, спокойно выдержав мой тяжелый
взгляд. – И не раз.
– Да, – так же ровно ответил я, не отводя глаз. – Нужно было знать, как к тебе
относиться.
– И что ты решил?
– Эксперимент, – так же ровно пояснил я. – Мне нужно перевести в высшую форму около
трех десятков зомби. Причем так, чтобы об их происхождении не догадался ни один
светлый. Но без грамотного помощника сделать это будет затруднительно. Побудешь
сегодня громоотводом?
– Есть у меня и такая. Сейчас Нич ее разбудит – сама спустится, чтобы отдать часть
своих сил для заклинания.
– Твои зомби должны быть достаточно крепки телом и разумны, чтобы не сопротивляться
в процессе, – остро взглянул на меня Кромм.
– Мы уже все обсудили. Они обдумали мое предложение и изъявили желание вернуться к
обычной жизни. Я дам им возможность ощутить себя прежними, они смогут выходить на
улицу днем, заново научатся чувствовать, переживать, ощущать вкус и видеть все
краски мира. Только будут гораздо более живучими, сильными. А если такое
существование станет им в тягость, я без возражений их упокою.
– Ты хоть представляешь, насколько это опасно? – тихо спросил Лонер. – Это твои
внешние резервы.
– Тогда мне больше нечего возразить. Но учти: если ты собираешься провернуть то, о
чем я думаю, то выброс силы будет таким, что мое человеческое тело может не
выдержать.
– Что? – вздрогнул всем телом бывший мэтр и неверяще отшатнулся. – Валоор! Ты что
задумал?!
Я хищно прищурился.
– Хочу вернуть твою силу. Только для этого мне сперва придется тебя убить весьма
болезненным и крайне неприятным способом, а потом заново воскресить. Ты согласен?
Кромм только сглотнул, а затем поднял к ночному небу внезапно изменившееся лицо,
глубоко вздохнул и, крепко зажмурившись, прошептал ответ.
Сноски
1
Кварталы, где проживают состоятельные горожане. Серебряные – для богатых купцов и
успешных торговцев, золотые – для знати. – Здесь и далее примеч. автора.
(обратно)
2
Кхероний – природный минерал, обладающий способностью аккумулировать магическую
энергию. Псевдокхероний – искусственно полученное вещество со сходными свойствами,
которое используется в ряде артефактов и накопительных амулетах.
(обратно)
3
Вид нежити, обитающей за пределами описываемого мира и проникающей в него лишь
через открытый магом-демонологом проход. Тела и головы не имеет. Представляет собой
множество хаотично скрепленных друг с другом отростков, на конце каждого имеется не
только отдельная пасть, но и глаз. Размеры твари определяются длиной отростков.
(обратно)
4
Локра – небольшой торговый городок неподалеку от столицы.
(обратно)
5
Артефактор – темный или светлый маг, специализирующийся на создании артефактов.
(обратно)
6
Здесь намек на инициалы бывшего главы Темной гильдии (буквы «В», «Ш», «И» – Валоор
да Шеруг ван Иммогор), которого незадолго до начала войны между гильдиями пытались
обвинить в измене.
(обратно)
7
Эффект складывания энергетических выбросов.
(обратно)
8
Эликсир официально запрещен к применению в Сазуле. Считается, что ускоряющие
развитие магического дара снадобья могут привести к выгоранию мага, особенно
молодого.
(обратно)
9
Звезда – команда из пяти человек.
(обратно)
10
«Мундитация» – это особое состояния сознания, в котором чародей способен наилучшим
образом сконцентрировать магическую энергию. Одним из способов достижения этого
состояния является «мундитра» – набор строго определенных звуков, позволяющих магу
быстрее достичь просветления.
(обратно)
11
Амезия – растение, в бутонах и листьях которого содержится алкалоид, способный при
определенной концентрации вызывать кратковременную амнезию.
(обратно)
12
Линии Дамуазо, или мотивационные линии – косвенные признаки сознательного
применения магической силы. В ауре проявляются в виде короткой дуги, на которую
проецируется часть дара, использованная для создания заклинания. Возникают при
наличии четкой мотивационной связи между случившимся событием и объектом, ставшим
его непосредственной причиной, и сохраняются до двух часов после применения
заклинания.
(обратно)
13
Изобретенное Гирашем заклинание. Подробно описано в книге «Профессиональный
некромант. Мэтр на учебе».
(обратно)
14
Боевое заклинание пятого порядка, используемое для атаки на небольшом расстоянии.
Многоразовое. Урон наносится магией огня. Обладает небольшим радиусом поражения, но
не требует высоких затрат, поэтому чаще всего входит в стандартный набор заклинаний
боевого жезла светлого мага.
(обратно)
15
Воздушный молот – боевое заклинание седьмого порядка, применяемое для атаки как на
небольшом, так и на значительном расстояниях. Обладает большой площадью поражения.
Крайне энергоемкое, поэтому используется исключительно как одноразовое.
(обратно)
16
Боевое заклинание пятого порядка, используемое на небольшом расстоянии.
Многоразовое. Урон наносится магией воды. По своим характеристикам близко к
огненной плети.
(обратно)
17
Магически защищенное, специально подготовленное место для призыва или изгнания
демона.
(обратно)
18
Волчеягодник (волчья ягода) – вечнозеленый кустарник с ядовитыми плодами.
(обратно)
19
Семиугольник, семиконечная звезда.
(обратно)
20
Сухим называют обет, по которому принявшие его люди отказываются мыться. В Сазуле
«неумытые», как их называют, находятся вне закона.