Эдин Смайлович. Рассказы.

Дукаты

- Ты всего лишь должен быть на моей стороне, и никакое это не

предательство. Мелочь, но может решить все. Не будь наивным. О какой
солидарности ты говоришь? Каждый борется за себя и каждый считает себя
лучшим. Позаботься и ты о своем эго, – убеждал его спокойным,
умиротворенным голосом посланник правителя.

Мир сходит с ума, - продолжил посланник еще более смиренным тоном.

- Испокон веков люди делятся на мудрых и на тех, которым никогда не
стать таковыми, однако, возможность стать мудрее предоставляется в этой
жизни хотя бы раз каждому. Такие обстоятельства редки, но они
происходят. Вот, тебя, например, Бог приглядел, поэтому я нахожусь
сегодня здесь, чтобы наставить тебя. Я старше тебя лет на тридцать,
поэтому мои годы и опыт позволяют мне давать советы, да и то только
избранным. Тем, которых считаю способными стать великими. Ты таков, у
тебя есть такой потенциал, поэтому я советую тебе перейти в наш лагерь, ты
ничего не теряешь. Прибыль велика, а жертвы незначительны. Что для тебя
значит этот человек? Он тебе ни брат, ни родственник. Всего лишь приятель,
а чем выше поднимешься, тем больше их будет в твоей жизни. Все тебе
кланяются и желают стать твоими друзьями.

- Это то, что отличает нас, мудрых, от остальных, – продолжал посланник.

- Короче говоря, ты – человек умный, все прекрасно понял. На вот тебе,
небольшой знак внимания, подарок. Посланник высыпал на стол дукаты, от
блеска которых осветилось все помещение.

- Веришь, именно тогда я почувствовал присутствие дьявола среди нас…, но

было уже поздно. Я сидел словно загипнотизированный, лишенный всякой
воли противостоять дукатам и сладким речам посланника. Я предал друга. Я
стал богатым, влиятельным, сильным, но не мудрым, как предрекал
посланник. С тех пор мне каждую ночь снились эти дукаты.
Мне постоянно снился блеск этих рассыпанных по столу дукатов, который
обжигал мне глаза. Каждое утро я просыпался с невыносимой болью в глазах
и еще большей душевной болью. И вот однажды я отправился в пустыню,
извлек из кармана дукат и направил его к солнцу. Блеск, отраженный от
дуката, ослепил мне глаза. С тех пор я слепой, но счастливый. Мне уже не
снятся дукаты.

Свирель

Единственным утешением человека в конце его жизненного пути есть

твердое убеждение в том, что все произошло именно так, как и должно было
произойти, и никак иначе. В противном случае ожидает нас горькое
раскаяние, а с этим чувством, мой верный друг, труднее всего покидать этот
мир, – сказал паша, обращаясь к своему верному спутнику и другу.

Ты видел, что произошло вчера, когда меня заметили воины султана на

лугу. Не знаю почему, но они решили, что я именно тот, кто им нужен. Я
вообще сомневаюсь, что на свете найдется кто- либо проницательнее меня.
Я не верю ни в черта, ни в магию, но, как видишь, верю в судьбу.

А моя судьба поджидала именно этого момента. Вероятно, у каждого

человека так, и это, наверняка, справедливо. Судьба, видишь ли,
удивительная вещь. Никто тебя не спрашивает, принимаешь ты ее или нет. И
никто вроде тебя не уговаривает принять ее, но если ты не смиришься с
нею, то она обрекает тебя на невыносимые страдания.

Так и я примирился со своей судьбой, которая неизбежно несет в себе как

добро, так и зло, и поверь мне, у каждого так. Чем выше положение, тем
больше страх. Смотришь на этих полуголодных и полуодетых людей,
которым нечего терять и которым, с нашей точки зрения, нечему радоваться,
тем не менее, они с меньшим беспокойством ждут завтрашнего дня, в
отличие от нас, живущих в шелках и бархатах. Наверняка, это справедливо и
не должно было бы быть иначе. Как видишь, и моя жизнь прошла в страхе и
удовольствии. Мое состояние постоянно росло: золото, дворцы и
каравансараи, женщины – всего становилось все больше и больше. Уже не
говорю о славе, которая стала лучшей пищей для моей души.

Я жертвовал всем, только для того, чтобы сохранить ее: отсекал головы в
сражениях, отрубал головы предателям, умалишенным поэтам, всем тем, кто
искренно верил Божьему слову. Но я не каюсь, каждому свое, им – их судьба,
а мне - моя.

Вот и сегодня, я не горюю, что палач скоро отрубит мне голову. Поверь, на
протяжении всей жизни в глубине своей души я знал, каков будет мой конец.
Прежде чем отправиться в мир иной, я хотел бы признаться тебе -
единственное, что успокаивало меня в этой жизни – мгновения, когда я
начинал играть на свирели. Тогда я возвращался в детство, на тот луг, где я
повстречался со своей судьбой. Паша поднес свирель к губам и заиграл. И
ему показалось, что никогда в жизни он так хорошо еще не играл и что
ничего лучшего и не слышал. Видимо, он ведал, что это есть его последняя
песнь.

Кофейня

Уже в семь часов утра двери кофейни открываются. Тощая, худющая

официантка приступает к своим трудовым обязанностям. В небольшом
помещении, напичканном 5 столами, с раннего утра начинают собираться
судьи, адвокаты, работники культуры, кочегары, работники коммунальной
службы, бездельники и несколько местных придурков.

Алкоголь и никотин, испаряющиеся здесь в течении дня в огромном

количестве, свидетельствуют об игнорировании всех общественных правил.
В этом кофейня подобна Утопии. И на самом деле, здесь все одинаково.
Гости сменяются на протяжении всего дня, но, как и любая кофейня, у нее
имеются свои постояльцы, для которых именно это кафешка является
частью ежедневной рутинной жизни.
 Официантка держится со всеми одинаково. Всех одаривает своей улыбкой и
принимает бессвязные комплименты подвыпивших гостей. Но магия
начинает свое действо с наступлением первых сумерек.

-Да, я знаю, она до сих пор страдает . Не может меня забыть,- говорил один
из сидящих за столом кофейни. Это он говорил о своей бывшей жене. Все в
кофейне знали, что она выставила его за дверь, но это была его версия
правды.

Пока все заняты поглощением напитков, никто, как правило, не ставит под
сомнение сказанное, так и в этом случае, все одним кивком головы
подтвердили свое согласие с ним.

-Он не смеет так поступать со мной, хотя он и директор,- колотил кто-то

кулаком по столу.- Нет, нет и нет!- повторял он, угрожая указательным
пальцем,- он еще увидит, кто я! Думает, со мной так легко разделаться,
поганец !

- Он не должен так поступать с тобой, он знает, кто ты! – подбадривал его

кто-то из присутствующих.
- Раз так, раздай всем еще по кругу за мой счет!

-В этом году я сгребу большой улов благодаря этой идее,- говорил тип за
третьим столом.- Прежде всего, куплю машину, дом у моря, а там видно
будет. Каждый вечер он говорил об одном и том же, только деловые идеи
менялись.
Так незаметно приближалась полночь. Кофейня пустела. Официантка
раскрывала дверь для проветривания. Вместе с угаром дыма и алкоголя
испарялись и все повседневные разговоры. Наконец гас свет, и магия
исчезала…. Конец (финиш).
Чума

«Наступил конец света, нет нам спасения», - сказал начальник военной

бригады крепости. Люди в пригороде уже давно умерли. Улицы были
призрачно пусты, а к вечеру стало темным- темно. С наступлением первых
сумерек начали завывать собаки, которые скопились у разлагавшейся на
части зараженной человеческой плоти.
«Смотри, »- священник указал рукой в сторону города. « Кто бы сказал,
что здесь, внизу, когда-то был город? Что жизнь текла рекой? В течение
десяти лет я был здесь священником . Видишь вот тот большой дом внизу, я
жил там. Это был дом самой богатой семьи в городе. Они хотели показать
свое богатство и силу, поэтому настаивали на том, чтобы я жил в их доме».
« Вначале, поверьте мне, я думал, что это рай на земле. По утрам я
просыпался под трели птиц, а комната заполнялась ароматом акаций. С
рассветом слушал шум голосов торговцев и ремесленников. Но больше
всего меня радовали дети. До первых сумерек слышался их смех и гам. Но
так было только первые месяцы.
И тогда, к своему сожалению, я начал узнавать истинное лицо города и его
жителей. Мошенничество, надувательство, зависть и ненависть разъедали их
души. Город с каждым днем становился все менее желанным местом для
проживания. Если кто-то проявлял свои знания и способности, или даже
элементарно свое человеческое лицо, его сурово наказывали. Вокруг него
сразу же плелась сеть интриг, обмана и лжи. Многие были отравлены,
другие- убиты, и только избранным посчастливилось выбраться отсюда, и то
без чего-либо. Это было лучше, чем оставаться в этом проклятом месте. В
конце концов, зло полностью восторжествовало. Несчастья других стали
единственной причиной радости ».
«А потом грянуло еще большее зло. На самом деле, вначале были только
слухи. Одни говорили, что чума душит людей во сне, другие , что она
высасывает человеческую кровь, третьи, что человек начинает разлагаться
от ран. А после слухов явилось и само зло. Знаешь ли, начальник, сейчас я
уверен, что почувствовал тот момент, когда чума пришла в наш
город. Внезапно воздух изменился, стал тяжелее, а небо внезапно так
посерело, словно в эту минуту должна была грянуть самая страшная
молния. Тогда же были зарегистрированы первые случаи болезни. А вскоре
и смерть. Люди в страхе забаррикадировались в своих домах. Многие
закапывались в землю и отгораживались заборами в наивной надежде, что
болезнь не сможет проникнуть сквозь дерево, камень или почву. В случае
смерти они выставляли своих мертвых домочадцев на улицу и слышали, как
собаки и черви едят их. В итоге все жители городка умерли. Чума просто не
достигла форта».
В это время у ворот крепости появилась группа людей. Они были заметно
измотаны от долгого скитания по пустыне. Начальник стражи подошел к
начальнику крепости и священнику. «Они просят, чтобы мы пустили их в
город , - обратился он к начальнику форта. - Они уверяют, что не заражены,
но очень устали и голодны, поэтому нуждаются в отдыхе ».
По лицу начальника было видно, что он колеблется. «Впустите их!» -
вмешался священник.
«А если они лгут? Что, если заражены? Я несу ответственность за этих
людей здесь ", - оправдывался начальник.
«Я вас понимаю! - продолжил священник. - А вы бы приняли меня в
крепость, если бы я не был священником. Нет. И эти люди менее грешны, чем
я.»
« Откуда знаешь, преподобный?» - спросил начальник.
«Потому что так же, как тогда, в то утро, я ощутил зло, которое явило о
прибытии чумы, теперь я чувствую присутствие добра. Впустите этих
людей. Сделайте доброе дело».
Начальник крепости дал знак, чтобы людей выпустили в крепость. В ту же
ночь священник умер. Его тело было сожжено утром.
Он стал последним человеком в городе, умершим от чумы.

Архитектор Ибрагим

« Все услышат о моей славе, - сказал зодчий, - мне не будет

равных! Ни визири, которые осадили Вену, ни паши, перед войсками
которых в страхе раскрыл свои врата Пешт, ни шейхи, знающие мудрость
мира. Даю слово, я превзойду самого султана! »- повторял он каждый вечер
перед тем, как лечь спать.
 И так вот уже десять лет. «Я строю самую большую и красивую мечеть в
Стамбуле. С какой бы стороны в город не вошел путник, сначала он
увидит ее высокий минарет, моих рук творенье. Моя работа сделает меня
бессмертным, а люди будут произносить мое имя с благодарностью. Меня
будут прославлять, зодчего Ибрагима, строителя самой большой и красивой
мечети в Стамбуле ».
«Достаточно! - убеждали его. - Мечеть очень красивая и достаточно
большая. Нет необходимости и дальше возвышать ее".
«Нет, надо бы еще поднять ее, - возражал он .- Пока недостаточно!» И так
продолжалось еще три года.
«Все, теперь хватит! – наконец произнес он.- Но я хочу закончить
мечеть! Я лично поднимусь на минарет и завершу его».
Зодчий торопливо взобрался на минарет. И тут, с последним
движением руки он поскользнулся и упал на землю. В том месте, где он
ударился головой и умер, мастера выложили каменные ступени.
С тех пор каждый, кто входит в мечеть, ногами наступает на голову
зодчего Ибрагима.

OMČA

В то утро я проснулся полный оптимизма. В моем случае оптимизм - это

человек, который хорошо выспался. Наконец, после многих дней безделья у
меня ничего не осталось в голове, потому что я мертвецки устал, устал от
безделья. Потому что безделье утомляет человека сильнее всего на свете,
безработный является самым большим мучеником в этом мире, ему
намного труднее шахтеров в Китае или текстильщиков Бангладеша, труднее
брокера во Франкфурте, который словно в лихорадке, целый день сидит
перед таблицей, создав, по сути, своеобразный с ним симбиоз. Мне бы не
хотелось быть ни одним из них. Я не вписывался в этот мир, т.е. был или
проклят или благословен, а это опять-таки зависит от состояния
собственного мозга, а состояние моего упомянутого органа уже долгое
время оставалось смутным.
 Безработица всегда наводит человека к глубоким размышлениям,
поэтому я ненавидел долбаных философов. Наверняка, они выросли в
богатых семьях, которые могли оплачивать их безумства и скуку, и по этой
причине я ненавидел их более всего, потому что я был лишен такого
счастья. Обреченный, как и большинство людей моего возраста на Балканах,
я сидел с раннего промозглого декабрьского утра в кофейне, пил плохой
кофе и читал потрепанные ресторанные газеты. По привычке я пролистывал
газеты, читая заголовки и не обращая особого внимания на то, что было
написано под ними.
Уже давно новости не приносили ничего хорошего: тайфун обрушился
на Филиппины, увеличилась инфляция, убил женщину и себя, - это была доза
той ежедневной информации, которую я поглощал. Наконец я добрался до
черной хроники и на крупном плане узнал лицо моего лучшего друга из
начальной школы: покончил жизнь самоубийством через повешение. От
неожиданности я подавился кофе и, откашлявшись, выплеснул его
содержимое на стол. Взгляды официантки и двух пьяниц, завсегдатаев этого
заведения, меня ничуть не волновали. Я был слишком озабочен текстом ниже.
Там описывались детали из жизни моего друга, говорилось о том, каким он
был заботливым мужем, хорошим отцом, приятным соседом, надежным
коллегой, и что никто не мог понять, что могло произойти такого, чтобы он
решился совершить такой поступок.
Мне кажется, я был единственным человеком, кто знал ответ, но я не
понимал, завидовал ли ему или жалел. Я знал ответ, потому что каждый день
я проделывал одну и ту же, такую же, петлю, и каждый день на миллиметр
узкую.

Счастливое кресло

ПЕТАР (54 года), чиновник со стажем, согласился поведать нашему порталу

в искренней и дружеской беседе о своем жизненном успехе. Во время
долгого и теплого разговора он рассказал нам о своей продолжительной
карьере и о том, чем он обязан такому успеху. Помимо основных слагаемых,
которые являются обычными на пути к успеху в бизнесе, таким как: усердие,
преданность работе и тому подобное, Петар раскрыл нам и необычную
вещь, которая способствовала тому, что его политическая звезда светила так
долго. По его мнению, всем он обязан своему счастливому креслу, в
которое он уселся еще в далеком 1989 году.
Знаете, продолжал Петар, когда я сел в это огромное кожаное кресло, я
почувствовал себя величественным, и поэтому сразу же влюбился в него. Я
сказал себе: Перо, сынок, это кресло ни в коем случае не должно исчезнуть
из под твоей задницы.
Как я решил, так и сделал. Именно в то время у нас в стране произошли
серьезные изменения, а в нашем доме все были людьми верующими, да и
модно было тогда это, поэтому я пригласил священника провести обряд
освещения кресла. И естественно, поскольку у нас многонациональная среда,
и как говорят люди, в любом случае от избытка голова не болит, я пригласил
и ходжу, чтобы и он благословил мое кресло. И действительно, с тех пор
мои дела пошли все лучше и лучше. Я чиновник с 24 летним стажем,
поменял множество общественных предприятий, учреждений и
административных советов, различных комиссий, всего не припомню, но я
не поменял свое счастливое кресло, где я, там и оно. Я не хотел искушать
судьбу , да и зачем? Каждый раз, когда я менял свою должность, я получал
еще больший кабинет и молодую секретаршу с еще большей грудью.
Наш герой сообщил также, что у него было предложение продолжить свою
карьеру в государственном парламенте, но он отказался от него в связи с
невозможностью установить упомянутое им кресло в здании парламента,
поскольку это нарушило бы существующий там порядок. К тому же злые
языки уже давно жаловались на то, что его кресло огромно и что только у
Халифа Харуна аль-Рашида было больше. Кроме того, он сообщил, что не
был эгоистом, и поэтому продал рецепт успешной карьеры некоторым из
своих друзей. Так, один из них является чиновником уже 16, а другой- 14 лет,
сказал нам Петр в поддержку успеха своего рецепта. Тяжела жизнь
чиновника, но те, кто последовал моему совету, не жаловались.
В конце он признался нам, что не собирается отказываться от своего
счастливого кресла до тех пор, пока жив, более того, у него уже имеется
план для кресла на случай загробной жизни, но это уже другая история.