Б. В. КУНАВИН, З. Р.

ГОГИЧАЕВА

УДК 81.001.3
Б. В. Кунавин,
ORCID iD: 0000-0001-5102-0106

З. Р. Гогичаева,

Северо-Осетинский государственный университет

им. К.Л. Хетагурова, г. Владикавказ, Россия

ВЫРАЖЕНИЕ ОПРЕДЕЛЕННОЙ/ НЕОПРЕДЕЛЕННОЙ ДЛИТЕЛЬНОСТИ

В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ

Статья посвящена исследованию средств выражения определенной/неопределенной длительности в совре-

менном русском языке, представляющей собой подсистему содержательной вариативности семантической кате-
гории длительности, занимающей относительно данной подсистемы доминирующее положение. Длительность
относится к сфере аспектуальности и представляет собой одну из ее частных категорий. Она может быть
внешней и внутренней, эскплицитной и имплицитной, ее содержательные типы также весьма разнообразны.
Аспектуальное значение длительности пересекается со значениями темпоральности, кратности, количествен-
ности. В статье исследуются средства выражения определенной/неопределенной длительности в рассказах
А. П. Чехова, определяется место длительности в кругу иных категорий аспектуальности, описываются различ-
ные виды определенной и неопределенной длительности, а также анализируется сопряжение значения длитель-
ности с другими аспектуальными значениями.
Ключевые слова: длительность, темпоральность, временная локализованность, семантическая категория,
непредикатный оператор, лимитативность, перфектность.

Введение. Наряду с семантическими категориями кратности, лимитативности, перфектности, фазо-

вости семантическая категория длительности принимает участие в формировании функционально-се-
мантического поля аспектуальности, но и сама вместе со средствами своего выражения образует в со-
ставе поля аспектуальности собственное поле.
В выражении значений длительности, как и иных аспектуальных значений, главную роль игра-
ет грамматическая категория вида. Вместе с тем значение длительности довольно часто выражается
внешними средствами, не получившими требуемого внимания в научных исследованиях. Комплексное
исследование разноуровневых языковых средств выражения значений длительности с учетом их объе-
динения в сфере условного языкового пространства функционально-семантического поля не получило
адекватного отражения. Мало изучены особенности взаимодействия семантической категории длитель-
ности со смежными категориями в сфере данного поля аспектуальности. Способы выражения семанти-
ческой категории длительности в современном русском языке, а также ее содержательные типы еще не
получили исчерпывающего освещения.
Данная статья выполнена в русле функционального направления в интерпретации А. В. Бондарко,
основным понятием которого является понятие функционально-семантического поля, интегрирующего
в условном языковом пространстве разноуровневые языковые средства в рамках единого значения.
Обзор литературы. Методы. Исследованию семантической категории длительности и средств ее вы-
ражения в современном русском языке посвящена определенная научная литература. Так, Е. Кржижкова
и А. М.  Ломов подробно проанализировали разнообразные типы обстоятельственной детерминации
семантической категории длительности [7; 8; 9]. Е.  Кржижкова показала, как тот или иной тип об-
стоятельственной детерминации длительности сочетается с видами глагола. А. М. Ломов исследовал
связь данных типов с обстоятельствами длительности осуществления действия, сроком осуществления
и сохранения результата. Ю. С. Маслов положил начало исследованию подчеркнутой/неподчеркнутой
длительности [10].
Известным специалистом в области аспектуальности Д. М. Калашник подробно описаны различные
демилитативные ситуации [6; 5]. Однако наиболее подробно семантическая категория длительности

133
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ФИЛОЛОГИИ И ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ ЛИНГВИСТИКИ, 2017, № 2

отражена в исследованиях А. В. Бондарко. Автор подробно охарактеризовал сущность семантической

категории длительности, провел различие между внутренней и внешней длительностью, эксплицитной
и имплицитной, показал возможность представлений действий безотносительно к их длительности,
подробно описал семантические типы длительности [2; 3, с. 98–123]. Вместе с тем актуальной остает-
ся дальнейший типологический и сопоставительный анализ содержательных типов длительности и ее
структуры как функционально-семантического поля. Настоящая статья в определенной степени вос-
полняет указанный пробел.
Результаты и дискуссия. Языковое значение длительности органично входит в более широкое поня-
тие времени в его философском смысле, т. е. смысле объективной формы «существования бесконечно
развивающейся материи» [11, с. 96]. При этом понятие времени включает в себя целый ряд семантиче-
ских категорий: аспектуальность, темпоральность, таксис, временную локализованность [3, с. 98]. Если
исходить из того, что под аспектуальностью понимается «характер протекания и распределения дей-
ствия во времени» [12, с. 105], то придется признать, что семантическая категория длительности, на-
ряду с такими категориями, как лимитативность, кратность, фазовость, перфектность, реляционность,
статальность, акциональность входит в более широкую категорию аспектуальности, занимающей по
отношению к перечисленным категориям вершинное положение.
Но возможен и иной подход, согласно которому сфера аспектуальности расчленяется на комплекс
полей, интегрирующихся в составе группировки функционально-семантических полей. «При таком
подходе в большей степени принимаются во внимание особенности семантики и структурной органи-
зации отдельных подсистем в пределах широкой зоны аспектуальных отношений» [3, с. 41].
В настоящей статье реализуется именно такой подход. В результате длительность рассматривается
как особая семантическая категория, занимающая доминирующее положение по отношению к различ-
ным конкретным видам длительности – определенной/неопределенной, ограниченной/неограничен-
ной, непрерывной/прерывной и др. [3, с. 28].
В научной литературе предлагается различать внутреннюю и внешнюю длительность действия.
Внутренняя длительность обусловлена собственными аспектуальными свойствами действия, заклю-
ченными в грамматической, лексической и словообразовательной семантике глагола. Подобный вид
длительности отчетливо проявляется, например, в глаголах ограничительного (посидеть, поиграть) и
длительно-ограничительного (просидеть, проболеть) способов действия, а также в глаголах, длитель-
ность которых заключена в их семантике: ждать, сидеть и т. п. Внешняя длительность детерминиру-
ется непредикатными операторами, т. е. находящимися за пределами предиката показателями, обстоя-
тельствами со значениями длительности. Например: Я побуду у вас до утра.
Внешняя длительность также может реализована через посредство аспектуально-таксисных отно-
шений.
Поскольку внутренняя длительность являет собой не что иное, как «внутреннее время», ее аспекту-
альная природа представляется вполне очевидной. Однако выражению аспектуальной характеристики
служат и средства внешней детерминации. По справедливому замечанию А. В. Бондарко, имея лекси-
чески конкретный характер, они вместе с тем содержат «обобщенные семантические признаки», отно-
сящиеся к сфере аспектуальности» [3, с. 99]. А. В. Бондарко хорошо раскрыл взаимодействие семанти-
ческой категории длительности с темпоральностью, кратностью, количественностью.
Длительность действия нормальным образом связана с временной протяженностью, продолжитель-
ностью, в то время как кратковременность действия предполагает его мгновенность, недлительность,
выражающуюся в одноактных глаголах типа толкнуть, зевнуть, мигнуть.
Следует заметить, что не в любом случае мы можем говорить о длительности/недлительности дей-
ствия, вполне возможны такие ситуации, когда действия, обозначенные глаголами, не предполагают
какой-либо длительности. Причем это касается как глаголов совершенного, так и несовершенного вида.
Например: Два плюс два равняется четырем; Польша граничит с Германией; Она вышла замуж.
Важно подчеркнуть, что признак длительности характерен не только для предиката, выраженного
глаголом, но может быть присущ другим типам предикатов. Например: Долгое время ему было тяжело;
Предстояло длительное путешествие и т. п.

134
 Б. В. КУНАВИН, З. Р. ГОГИЧАЕВА

Содержательные типы длительности разнообразны: определенная/неопределенная длительность,

ограниченная/неограниченная длительность, протяженная/замкнутая длительность, темпорально ха-
рактеризованная/нехарактеризованная длительность, прерывная/непрерывная длительность, локализо-
ванная/нелокализованная во времени длительность.
Прежде чем непосредственно перейти к анализу исследуемого материала в рассказах А. П. Чехова,
следует заметить, что длительность может быть как эксплицитной, так и имплицитной. «Если длитель-
ность выделяется как содержательно явный и явно выраженный определенными формальными сред-
ствами, то такую длительность мы называем эксплицитной. Если же длительность подразумевается,
вытекает из того или иного значения, но сама по себе явно и специально не выражена, то речь идет
о длительности имплицитной. Ср. высказывание с эксплицитной длительностью: Отступали долго,
беспорядочно, но без паники (В. Ляленков) и то же высказывание без обстоятельства долго; при таком
преобразовании длительность становится имплицитной» [3, с. 103].
Различие эксплицитной/имплицитной длительности соотнесено с функциональным различием дли-
тельности определенной/неопределенной.
Под определенной понимается длительность, содержащая выраженные признаки специализации,
такие, как мера (степень, объем) длительности, характеристика различий длительности типа за какое
время, как долго, на какое время, указание на непрерывный характер длительности. Иначе говоря, речь
идет о признаках, относящихся непосредственно к качественной специфике семантики временной про-
тяженности действия [2, с. 99]. Следует заметить, что указание на локализованность/нелокализован-
ность действия во времени не относится к признакам, детерминирующим определенность длитель-
ности, так как в таком случае речь будет идти о взаимодействии длительности с иной семантической
категорией, а не о внутреннем свойстве длительности.
Могут быть определены следующие виды определенной длительности:
1. Конкретно/неконкретно определяемая длительность: а) «Потап часа два стоял в темных кори-
дорах и ждал, когда отопрут дверь» («Беглец») [1, с. 62] (далее после примеров указываются только
страницы данного издания, используемого в качестве источника); б) «Вера повернулась к нему спиной,
полминуты глядела на небо и сказала…» («Верочка», с. 11); в) «Тут опять пришлось долго ждать»
(«Беглец», с. 62).
2. Длительность (конкретно и неконкретно определяемая) разных степеней: высокой/средней/малой:
ср.: а) «Он до самой зари рассказывал офицерам эпизоды из своего хорошего прошлого…» («Поцелуй»,
с. 74); б) «На первых порах его мучил стыд и страх…» («Поцелуй», с. 75); в) «На мгновение в груди
Рябовича вспыхнула радость…» («Поцелуй», с. 108).
3. Конкретно определяемая длительность может быть точной или приблизительной: ср.: а) «Когда-то
со своим мужем, дьяконом, жила она в бедном селе, жила там очень долго, с 17 до 60 лет» («Архиерей»,
с. 576); б) «…потом часа полтора бродил, отыскивая переулок…» («Ионыч», с. 473). Данные типы дли-
тельности следует отнести к определенным. Следовательно, определенная длительность характеризу-
ется обобщенным и широким значением, конкретизируемым рядом специфических признаков.
В случае с неопределенной длительностью отсутствует выраженная характеристика признаков про-
тяженности во времени. Значение длительности выражается только внутренними аспектуальными при-
знаками и самой ситуацией высказывания. Ср.: «Через неделю после этой беседы Спаланцо ходил по
палубе корабля и бормотал…» («Грешник из Толедо», с. 42).
Таким образом, эксплицитная длительность характеризуется определенностью, а имплицитная – не-
определенностью. Оба типа длительности связаны друг с другом: открыто не выраженная имплицитная
длительность вытекает из выраженной явно семантики и может быть лишь неопределенной, в том вре-
мя как длительность эксплицитная функционирует в явно выраженной форме потому, что располагает
детерминирующими ее содержательными признаками [4, с. 325].
Представляется интересным проанализировать с точки зрения дифференциации неопределенной/
определенной длительности выше приведенные способы действия, в которых совмещаются признаки
имплицитной и эксплицитной длительности. Так, на основе грамматической семантики совершенного
вида, а также значения результативности глаголов типа прогреметь, переволноваться, добудиться, на-

135
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ФИЛОЛОГИИ И ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ ЛИНГВИСТИКИ, 2017, № 2

гуляться или хотя и в ослабленном виде передается ограниченная пределом длительность, т. е. разно-
видность определенной длительности.
Непредельные глаголы характеризуются семантикой многоактности и кратности (ср. глаголы типа ми-
гать, побрякивать, приплясывать, расхаживать) и передают значение неопределенной длительности.
Так как в анализируемых способах действия совмещаются признаки как имплицитной, так и экс-
плицитной длительности, постепенность переходов обнаруживается также в свойствах неопределенно-
сти/определенности. Глаголы совершенного вида транслируют ограничительную длительность, однако
данное значение не так ярко проявляется, как в глагольных лексемах делимитативного и пердуративно-
го способов действия.
Когда значение длительности сопрягается с иными аспектуальными значениями, т. е. является не-
дискретной, ограниченность длительности также недискретна, поэтому и определенность длительно-
сти проявляется в ослабленном виде. Между подобного рода ослабленной определенностью длитель-
ности, связанной с вышеуказанными глагольными лексемами (нагуляться, погулять) совершенного
вида, и неопределенностью длительности, сопряженной с указанными глаголами несовершенного вида
(кипеть, говорить, дожидаться), нет четкой границы.
Неопределенную длительность нельзя квалифицировать как не содержащую никакой качественной
определенности. Она предстает в вариантах, вытекающих из тех значений, которыми обусловлена.
Так, неопределенная имплицитная длительность, производная от процессности, выражаемой глаго-
лами несов. вида, является развивающейся, динамической. Длительность, сопряженная со значением
начинательности не связана с динамичностью: «Когда возница приподнялся и стегнул ее веревочным
кнутом, она только замотала головой, когда же он выбранился и стеганул еще раз, то телега взвизгнула
и задрожала, как в лихорадке» («Пересолил», с. 335). Лексически обусловленная длительность варьиру-
ется в зависимости от особенностей глагольной семантики (ср.: жить (долгая длительность) и нежиться
(значительно меньший промежуток времени).
Во всех случаях варианты имплицитной длительности производны от обуславливающих значений:
динамичность процесса предполагает динамичность длительности. Поэтому при всем многообразии
оттенков имплицитная длительность, не обладающая собственной явной детерминацией, остается не-
определенной.
Заключение. Семантическая категория длительности занимает вершинное (доминирующее) поло-
жение по отношению к различным конкретным видам длительности. Внутренняя длительность харак-
теризуется собственными аспектуальными свойствами действия, а внешняя – определяется непреди-
катными операторами. Семантическая категория длительности активно взаимодействует с семантиче-
скими категориями кратности, темпоральности, количественности.
Среди разнообразных типов длительности важное место занимает определенная/неопределенная
длительность, тесно связанная с эксплицитной и имплицитной длительностью, поскольку различия
последней соотнесены с функциональным различием первой. В проанализированном материале среди
определенных типов длительности выявлены конкретно-неконкретно определяемая длительность, дли-
тельность разных степеней, точная и приблизительная. У неопределенной длительности отсутствует
выраженная характеристика признаков протяженности во времени. Эксплицитная длительность харак-
теризуется определенностью, а имплицитная – неопределенностью. Значение длительности в анализи-
руемом материале нередко сопрягается с другими аспектуальными значениями, т.е. имеет недискрет-
ный характер.

Список литературы

1. Чехов А. П. Рассказы: в 2 т. Т. 1–2. – М.: Экран, 1994. – Т. 1. – 542 с.; Т. 2. – 648 с.

2. Бондарко А. В. Грамматическая категория и контекст. – Л.: Наука, 1971. – 112 с.
3. Бондарко А. В. Теория функциональной грамматики. Введение. Аспектуальность. Временная ло-
кализованность. Таксис. – Л.: Наука, 1987. – С. 5–45, 98–124.
4. Булыгина Т. В. Грамматические и семантические категории и их связи // Аспекты семантических
исследований. – М.: Наука, 1980. – С. 320–355.

136
 Б. В. КУНАВИН, З. Р. ГОГИЧАЕВА

5. Калашник Д. М. Выражение ограниченной длительности действия при функционировании глаго-

ла с приставкой по- в современном русском языке: автореф. дис. … канд. филол. наук. – Л., 1985. – 20 с.
6. Калашник Д. М. Делимитативная ситуация и содержательное варьирование ограничительного
значения глаголов с приставкой по- // Семантика аспектуальности в русском языке. – Тарту, 1982. –
С. 52–66.
7. Кржижкова Е. Темпорально-квантитативная детерминация глагола // Чехословацкая русистика. –
1966. – Т. 11, № 2. – С. 86–93.
8. Ломов А. М. Вид и длительность // Материалы по русско-славянскому языкознанию. – Воронеж:
Изд-во Воронежск. гос. ун-та, 1974. – С. 89–99.
9. Ломов А. М. Очерки по русской аспектологии. – Воронеж: Изд-во Воронежск. гос. ун-та, 1977. –
140 с.
10. Маслов Ю. С. Система основных понятий и терминов славянской аспектологии // Вопросы об-
щего языкознания. – Л.: Наука, 1965. – С. 53–80.
11. Ожегов С. И. Толковый словарь русского языка. – М.: ООО Изд-во «Мир и Образование», 2013. –
736 с.
12. Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении. – М.: Учпедгиз, 1956. – 512 с.

Кунавин Борис Всеволодович, доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка
Северо-Осетинского государственного университета им. К. Л. Хетагурова, г. Владикавказ, Россия;

Гогичаева Залина Робертовна, студент 2-го курса магистратуры факультета русской филологии
Северо-Осетинского государственного университета им. К. Л. Хетагурова, г. Владикавказ, Россия

Boris V. Kunavin,

Zаlina R. Gogichaeva,
North-Ossetian State University named
after K. L. Khetagurov, Vladikavkaz, Russia

THE EXPRESSION OF LIMITED / UNLIMITED DURATION

IN THE MODERN RUSSIAN LANGUAGE

The article examines the means of expression of a certain / uncertain durations in the stories by A. P. Chekhov, dura-
tions is determined by the place in the circle of other categories aspectuality. We describe different types of definite and
indefinite durations. The pairing duration values with other aspectual values is also analyzed.
Key words: duration, temporality, temporal localization, semantic category, unpredictable operator, limitation, perfect
forms.

References

1. Chekhov А. P. Novels: In 2 volumes, Мoscow: Ekran, 1994, vol. 1, 542 p.; vol. 2, 648 p.
2. Bondarko A. V. Grammaticheskaja kategorija i kontekst [grammatical category and context], Leningrad:
Nauka, 1987, 112 p.
3. Bondarko A. V. Teorija funkcionalnoj grammatiki. Vwedenije. Aspektualnost. Vremennaja lokalisovan-
nost. Taksis [Тhe theory of functional grammar. Insertion. Aspects. Temporal localization. Taksis], Leningrad:
Nauka, 1987, pp. 5–45, 98–124.
4. Bulygina Т. V. Аspects of semantic research, Moscow: Nauka, 1980, pp. 320–355.
5. Kalashnik D. M. Vyrazenie ogranichennoy dlitelnosty deystviya pri funkcionirovanii glagola s pristavkoy
po- v sovremennom rysskom yazyke [The expression of limited duration in the functioning of the verb with the
prefix po- in the modern Russian language], Leningrad, 1985, 20 p.

137
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ФИЛОЛОГИИ И ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ ЛИНГВИСТИКИ, 2017, № 2

6. Kalashnik D. M. Semantika aspektualnosti v russkom yazyke [The semantics of aspectuality in the Rus-
sian language], Tartu, 1982, pp. 52–66.
7. Krizkova E. Chehoslovatskaja rusistika [Czechoslovak studies], 1966, v. 11, no 2, pp. 86–93.
8. Lomov A. M. Materialy po ruussko-slavyanskomy yazykoznaniyu [Materials on Russian-slavyanskom
linguistics], Voronezh: Publishing house of Voronezh state University, 1974, pp. 89–99.
9. Lomov A. M. Ocherky po russkoy aspektologii [Essays on Russian Aspectology], Voronezh: Publishing
house of Voronezh state University, 1977, 140 p.
10. Maslov Yu. S. Voprosy obshego yazykoznanija [Questions of General linguistics], Leningrad: Nauka,
1965, pp. 53–80.
11. Ozhegov S. I. Tolkovyj slovar russkogo jazyka [explanatory dictionary of the Russian language],
Мoscow: Mir i Obrazovanije, 2013, 736 p.
12. Peshkovsky А. М. Russkij sintaksis v nauchnom osvechenii [Russian syntax in a scientific light],
Мoscow: Uchpedgiz, 1956, 512 p.

Boris V. Kunavin, Doctor of Philology, Professor, the Chair of Russian Language Department, North-
Ossetian State University named after K. L. Khetagurov, Vladikavkaz, e-mail: oskarkunawin@hotmail.com.

Zаlina R. Gogichaeva, the second-year Master student of Russian Language Department, North-Ossetian
State University named after K. L. Khetagurov, Vladikavkaz, e-mail: oskarkunawin@hotmail.com.

Для цитирования: Кунавин Б. В., Гогичаева З. Р. Выражение определенной/ неопределенной дли-

тельности в современном русском языке // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингви-
стики. 2017. № 2. С. 133–138.

For citation: Kunavin B. V., Gogichaeva Z. R. (2017). The Expression of limited/unlimited duration in the
modern Russian language. Aktual’nye problemy filologii i pedagogiceskoj lingvistiki, 2017, 2, рр. 133–138 (In
Russ.).

138