Лекция №1: Геополитика: основные понятия и

категории, объект, предмет, функции и методы

Неразбериха в обществе постоянно возрастает.
Только очень упорным трудом можно ее несколько уменьшить. Однако сама
эта попытка приведет к росту совокупной неразберихи.
Второй закон термодинамики Эверита. «Мэрфология»
1. Геополитика как идея.
2. Геополитика как термин
3. Геополитика как наука
4. Методы и методология геополитики
5. Геополитика и география
6. Геополитика и государство
7. Возрождение геополитики в Российской Федерации

Геополитика как идея. Геополитика как термин. Геополитика как

наука. Географический детерминизм как основополагающий принцип
традиционной геополитики. История и этапы развития
геополитических идей. Формирование и эволюция классической
геополитики. Методы и методология в геополитике. Методики анализа
геополитических процессов. Геополитика как идеология. Географическая
политика и политическая география. Геополитические законы и
закономерности. Геополитика и государство. Возрождение геополитики
в Российской Федерации. Геополитика и география. Географические
карты. Политические границы. Геополитика и международные
отношения. Геополитические пространства и их разновидности.
Рождение и вторжение в геополитику эвентуальных пространств
информационного общества. Так что такое геополитика?

1. Геополитика как идея.

Геополитика, в большей своей части принадлежащая к роду
политических наук, не может не быть хотя бы в силу этого феноменом
динамичным, способным к перемене основных целей и постоянному
изменению набора исследуемых проблем. Возникшая более столетия тому
назад, эта научная дисциплина пережила несколько драматических
зигзагов в своем развитии, каждый раз возрождаясь обновленной,
привлекательной и модной. Ее взлеты и падения обусловливались
различными причинами, главными из которых можно считать:
- этапные перемены в самом процессе социально-исторического
развития человечества;
- смена классической ньютоновско-лапласовской научной картины
мира эйнштейновской неклассической и последней - пригожинской
синергетической постнеклассической;
- рождение и реализация разного рода проектов радикальных
общественных преобразований.
1
 Но геополитика всегда оставалась верной основному объекту
своего внимания - международным отношениям, рассматриваемым в
контексте всего земного шара. Переосмысление инноваций в
международной жизни всегда начиналось с использования для этого
возможностей геополитического подхода.
Современный французский ученый - геополитик Филипп Моро-Дефарж,
объясняя именно эту особенность геополитики, писал: «Термин «геополитика»
используется каждый раз, когда объясняют, вернее, пытаются
объяснить необъяснимое. Геополитическим становится любой
запутанный вопрос, выходящий за рамки рационального мышления и
затрагивающий глобальные интересы, то есть такие, которые не
поддаются точному определению»1.
Эта сильная черта геополитики как научной дисциплины рождает
и одно из самых слабых её мест: «модность» и политическая
актуальность геополитической проблематики всегда привлекали к ней
дилетантов и непрофессионалов, «трудами» которых она нередко
превращалась в разновидность «научного шарлатанства». Журнал «The
Economist» в первом мартовском номере за 1998 год писал, что
геополитика - это слово, которое обозначает нечто фундаментальное,
но в то же время - это выгодная бирка, которую можно подвесить к
любой теме.
С другой стороны, климат, растительность, почва, распределение
земных пространств, объемы и ассортимент полезных ископаемых
заметно различаются в разных частях планеты. И именно эти различия,
а также меняющийся «вес» и значение природно- климатических условий
в жизни людей в различные исторические эпохи превращают земную
поверхность, глобальное пространство в нечто большее, чем просто
сцена, на которой разворачивается драма человеческой истории.
Между человеком и географическим пространством существует
гибкая диалектическая связь: если пространство способствует
формированию характера человека, то человек, его взгляды, поступки и
труд непрерывно изменяют пространство.
Человек всегда существует в пространстве и во времени, причем
оба эти фактора находятся в тесном взаимодействии. Пространство для
него - элемент внешней среды, от которого человек не может
абстрагироваться. Именно отношения между человеком и
пространством вызывают к жизни ключевые процессы, которые
составляют ядро истории человечества. Люди осваивают, создают и разрушают
окружающее их пространство в зависимости от их образа жизни, уровня знаний и техники
в освоении природы, характера созданных ими общественно-политических структур. Это
делает исследовательское поле геополитики весьма разнообразным, переменчивым и
неустойчивым, несмотря на кажущуюся фундаментальную основательность физической
природной среды.

1
Моро-Дефарж Ф. Введение в геополитику. Перевод с фр. М., 1994. С.2

2
 Геополитика предлагает весьма удобную для человека
объяснительную схему, согласно которой политическая и
идеологическая борьба в мире - это только производная от вековой
борьбы континентов и противоборства стихий. За поверхностными
шатаниями человеческого разума стоят наиболее устойчивые
структуры земного бытия - море, суша, рельеф, климат. Они-то и
предопределяют во многом идеологию, внешнюю и внутреннюю
политику и даже экономику. Тем самым человек сразу оказывается
включенным в объективное, от него не зависящее, многотысячелетнее
противостояние, когда для него главное - осознать свое место в этом
противостоянии, принять ту роль, которую подсказывает пространство
и не совершать при этом ошибок.
«Географический рельеф как судьба» - такова главная идея
популярной сегодня в России версии геополитики. Можно не
задумываться больше ни о чем, нужно только прислушаться к голосу
пространства и усвоить его уроки. Но действительно ли геополитика
такой удобный справочник властелина, в котором расписаны способы
поведения и действия на все случаи жизни? Кто является главным
героем геополитической драмы - пространство, природные стихии,
государство или что-то и кто-то еще?
Обычно ответ ученых-геополитиков заключается в том, что это
пространственные структуры, такие, например, как суша и море. Их
основные свойства - устойчивость, стабильность, медлительность одной
и текучесть, быстрота, неопределенность другого подсказывают
соответствующий образ действий каждой из континентальных и
морских держав, стремящихся ограничить влияние, а при возможности
и полностью одолеть друг друга.

Но история знает множество примеров, когда пространство не

столько диктовало людям свои законы, сколько послушно
«прогибалось», не в силах противостоять их воле. Только там и тогда,
где на одну человеческую волю находилась другая, не менее сильная, горы
превращались в крепости, а моря становились непреодолимыми
преградами. «Карибский кризис» 1962 года продемонстрировал, что
совсем не удаленность расстояний и «сухопутность» СССР помешали
разместить на Кубе советские ракеты, а жесткая непреклонность
администрации президента Дж. Кеннеди и готовность довести дело, в
случае необходимости, до ядерной войны, вынудила советское
руководство отступить. Не пространство, а люди сделали западное
полушарие свободным от советского ядерного оружия, обеспечив США
преимущественные позиции в геополитическом противостоянии с
СССР, так как вдоль его границ были расположены десятки военных баз
блока НАТО.

3
 Пространство оказывается не столько могущественным
властелином, диктующим людям и государствам как поступать, сколько
полем их действия. Такое пространство накладывает естественные
ограничения, подсказывает те или иные наиболее естественные ходы,
предполагает те или иных варианты его использования, но делать шаг
или не делать, поступать «естественно» или же пытаться преломить
логику пространства всегда решает человек. Пафос геополитики - это
отнюдь не служение покорности «рельефу как судьбе», задача
геополитики совсем не в том, чтобы научить человека лучше
«соответствовать» пространству. «Геополитика изучает вопрос о том,
как государство преодолевает условия и законы пространства и
вынуждает его служить намечаемым целям», - отмечал Отто Шеффер,
один из учеников классика геополитики К. Хаусхофера. Большинство из
авторов, пишущих на темы геополитики, согласны с тем, что главное в ней не
пространство, оно только поле действия, главное в геополитике - это
человек, его представления о мире, его геополитические цели и действия
в этом мире. Только осознав этот факт, можно прийти к выводу о геополитике как
особом типе человеческой деятельности, связанной с обретением власти над
пространством2.
Разные народы и культуры по-разному чувствуют и воспринимают
пространство, и это восприятие является важной составляющей более
общего представления народа и культуры о мироустройстве -
этнической картины мира. Такие картины мира, которыми обладают все народы,
культуры и цивилизации, позволяют понять и объяснить мир, с одной стороны, и его
творчески преобразовывать - с другой. И каждое геополитическое действие в
этой связи представляет собой часть творческой деятельности по
культурно-политической организации того или иного пространства,
является свершаемым народом новым творением земли, когда на
жесткую структуру рельефа накладывается живая и подвижная
структура человеческого ума и духа, подчиняющего пространство тому
или иному идеалу. Столкновение разных идеальных представлений о
пространстве и составляет суть геополитической борьбы,
разворачивающейся в мире на протяжении столетий3.
Геополитика призвана искать объективную истину в том, что
движет государствами в их взаимоотношениях на международной арене,
что определяет судьбы отдельных народов и целых цивилизаций, что
несет будущее всему человечеству, и потому также подвержено
перманентным изменениям.
Из-за своей близости к принятию решений в сфере стратегического
ориентирования той или иной страны, из-за своей объективной связи с
внешней и внутренней политикой геополитика часто попадает в
ловушку обслуживания текущего политического курса государства со
всеми его конъюнктурно-тактическими «приливами и отливами». В
2
См. подр.: Беседы о геополитике // http://www.holmogorov.rossia.org/geopol. 1.htm. С. 2, 3.
3
См. подр.: Беседы о геополитике // http://www.holmogorov.rossia.org/geopol. 1.htm. С. 5.
4
результате происходит размывание самого понятия «геополитика», из
неё выхолащиваются исходные постулаты, определяющие методологию
геополитического подхода к политической действительности в том или
ином географическом пространстве, игнорируется его связь с
полномасштабной международной глобальной картиной.
Если же мир людей с геополитической точки зрения представляет собой «искусно
сцепленный механизм»4, а геополитика изучает, каким образом и с какой
целью он работает, то ни рассматривание отдельных деталей и узлов
этого механизма, ни учет моментально зафиксированных результатов
их работы не дают нам истинного знания. Они не могут реально продвинуть
нас по пути рационального познания судеб народов и человечества в целом. Но все
может поменяться, если результаты деятельности этого механизма
анализируются на достаточно обширных временных и географических
пространствах. Возникает возможность вычленить содержание
динамики глобальных процессов и соотнести их с константами
геополитического мышления.
В конкретно-исторических событиях начала XX века следует
видеть обстоятельства, которые побудили геополитику,
существовавшую как «явление в себе» сотни и тысячи лет, образовать
осознанную парадигму, то есть не только обосновать себя как тип
мировоззрения, но и выделиться в политически значимую практику.
В первом аспекте геополитика стала представлять собой
восприятие мира в политически заряженных географических образах. А
во втором ее можно было определить как специфическую деятельность,
которая вырабатывала такие образы, имитировала процесс принятия
решений, а нередко и прямо включавшаяся в этот процесс. Геополитика
не только ищет способы превращения географических структур в
политические, но и теоретически обосновывает возможную
политическую расчистку определенных пространств, то есть низведение
образованных в них политических структур до чистой географии,
включая переработку государств в открытые для передела населенные
территории. Классическая геополитика, как представляется, не столько
изучала геополитическое, сколько целенаправленно его производила,
говорим ли мы о Маккиндере или Хантингтоне, о Хаусхофере или
Спайкмене.
Этот общий характер возникшей научной дисциплины выражался
и в частных ее приемах, подходах, методах. Один из них может быть
назван «земля хочет». Применявшие этот прием авторы, показав
физико-географическое отношение той или иной территории к соседним
ареалам, затем подверстывали под заданный результат политическую
ориентацию ее населения, утверждая законность тех устремлений,
которые якобы внушает народу его земля. Частным случает этого
приема можно считать подход «так было, так и будет», посредством
4
Bast W.G., PrescottJ.R. Our Fragmented Orid! London, 1975. P.11.
5
которого геополитики, экстраполируя политические тенденции,
наблюдавшиеся в прошлом на качественно определенном пространстве,
выводили из них сценарии для будущего. Еще одним приемом служила
фиксация в образах и схемах региональных или межрегиональных
политических процессов, которые как бы обретали свойства
автономных комплексов, живущих на Земле собственной жизнью.
Таковыми могут считаться все кочующие по геополитическим трудам
«оси», «дуги», «полумесяцы», «треугольники», «кресты» и т.д.

При этом геополитика часто выступает как искусство наложения

намечающихся, еще не вполне проясненных для общества
краткосрочных и среднесрочных требований, на тысячелетние
культурно-географические и физико-географические ландшафты.
Такого рода запросы становятся путеводными указателями к
извлечению из массы данных таких географических паттернов
(хартленда, римленда, дуг нестабильности, цивилизационных разломов
и т.д.), которым на соответствующем историческом интервале может
быть придан политический смысл. Другое дело, что однажды открытые и
вовлеченные в оборот геополитики подобные паттерны обретают
собственное виртуальное бытие, способность в подходящий для них
момент актуализироваться и вдохновлять политиков и идеологов5.
С этой точки зрения оценка каждой сколько-нибудь ценной
геополитической идеи или концепции требует их конкретной
локализации в историческом пространстве, что повышает требования к
проблеме периодизации всего процесса развития геополитики, ибо
только таким образом можно определить содержание этой научной
дисциплины на разных этапах её развития. Среди многочисленных попыток
учёных различных стран этапизировать плоды геополитического мышления, исходивших
из разных критериев и достигавших поэтому различных результатов в виде более или
менее обоснованных схем, привлекает идея трех «геополитических волн»,
выдвинутая директором Центра геополитических исследований
Института Европы РАН К.Э. Сорокиным6. Временные характеристики
этих «волн» практически совпадают с периодами классической (до
второй мировой войны), ревизионистской (до начала 90-х годов) и
постбиполярной геополитики, которые, отражая, безусловно, одну и ту
же научную дисциплину, тем не менее, фиксировали каждый раз ее новый
«имидж» и существенно разнящееся содержание. Их раздельное рассмотрение
является единственной возможностью разобраться в многоаспектной эволюции
геополитики, что чрезвычайно важно с теоретической точки зрения. Но еще важнее в этой
связи разобраться в том, что в современной геополитике скоррелировано с
продвижениемчеловечества к информационной фазе своего развития, и что может и
должно быть сдано в музей геополитической мысли.

5
См. подр. Цымбурский В. Геополитика как мировоззрение и род занятий //
http://www.archipelag.ru/geopolitics/osnovi/interpret/profession/?version=forprint
6
Сорокин К.Э. Геополитика современности и геостратегия России. М., 1996. С.9.
6
 2. Геополитика как термин
По своей этимологии и структуре понятие «геополитика»
заключает в себе синтез представлений об определенном
взаимодействии, взаимопроникновении «географического» и
«политического», нередко используя в качестве его синонима словосочетание
«географическая политика». Такое этимологическое содержание вложил в это
понятие его создатель Р. Челлен, назвав геополитикой «науку о
государстве как географическом организме, воплощенном в
пространстве»7. Геополитика - сравнительно молодая область
политического знания, относительная самостоятельность которого
определилась лишь к началу XX столетия.
Сам термин «геополитика», на первый взгляд, представляется
столь очевидным, что вряд ли может вызвать различные толкования -
его нормативный смысл определяется тем, что элемент «гео» в его
составе связывается с понятием «географии», «географического ». Однако
в вопросе о том, каким образом «географическое» должно быть связано с
«политическим», политикой, и как понимать само это «географическое»,
мнения специалистов разошлись, единой позиции до сих пор выработать
не удалось. Классические трактовки геополитики отождествляют «гео» с географией и
пространством. Изобретатель самого термина «геополитика» швед Р.
Челлен, один из основоположников геополитических изысканий
англичанин X. Маккиндер, американский ученый Н. Спайкмен, немецкий
генерал К. Хаусхофер, русский мыслитель П.Н. Савицкий считаются
геополитиками, ибо в их трудах политика стыкуется с географией, а
политическое целеполагание - со структурами земного шара. И все они
ставили перед собой задачу выяснения взаимодействия географических
факторов с различными системами и способами политической
организации человеческого общества.
Рудольф Челлен (1864 - 1922), шведский ученый и политик. Ввел в
научный оборот термин «геополитика». Получил высшее образование в
университете города Упсала, там же в 1891 году защитил докторскую диссертацию.
Занимался преподаванием, а также был членом парламента в 1905-1908 и 1911-1917 гг.
Являлся продолжателем теории «органического государства» Ф.
Ратцеля. Среди его основных работ выделяются «Введение в шведскую
географию» (1908) и «Государство как жизненная форма» (1916). Он
всегда придавал важное значение распространению своих
геополитических идей среди читающей публики, в связи с чем стал
одним из выдающихся их популяризатором.
В 1905 году Р. Челлен издает первую часть своего обширного труда
«Великие державы», в которой изложил довольно стройную теорию
«геополитического устройства Европы», пытаясь доказать, что все
великие державы по своей природе экспансивны, а стремление
сохранять статус-кво характерно для малых стран. Великие державы,

7
Kjellen R. DerStaatals Lebensform. Berlin, 1924. S. 45.
7
согласно Челлену, делились на две категории: собственно великие
державы и мировые державы. К первым он относил Францию, Австро-
Венгрию и Италию, ко вторым - Британскую, Российскую, Германскую
империи и США. Среди мировых и великих держав он выделял
восходящие (Германию, Россию) и нисходящие (к которым относил
Англию и Францию).
Челлен также противопоставлял континентальные и морские
державы. В данном спектре на одном полюсе была Россия как
континентальная сила, на другом - Англия как морская держава.
Будущее, по мнению этого автора, принадлежало не морским, а
континентальным державам, способным создать автаркические
большие пространства. Он был твердо убежден, что Германия и Россия
должны строить свое будущее на континентальной почве и остро
критиковал тех германских ученых и политиков, которые выступали за
превращение Германии в «морское государство».
Рассуждая о России как великой стране, Челлен отмечал, что
характерной чертой ее политики являлась ее сильная тяга к морю,
стремление заполучить на Севере Европы незамерзающий порт. Он
никогда не скрывал своих германофильских взглядов и был убежден в том,
что именно «сильная Германия является барьером против
распространения восточной державы», от которой «исходит угроза
шведской культуре и государству», как и всей европейской цивилизации. В годы
первой мировой войны Челлен способствовал развитию шведского
активизма - движения, которое ставило перед собой цель втянуть
Швецию в войну против России на стороне Германии. В августе 1915 года
он даже призывал своих сограждан вступить в войну против России, так
как опасался, что Швеция в ином случае может опоздать к дележу
«победного пирога». Позже он изменил свою позицию, так как пришел к выводу, что
прогерманский нейтралитет все же был более выгодным его стране, чем вступление в
войну.
Р. Челлен скептически оценивал итоги Февральской революции в
России и считал, что в стране не произошло сколько-нибудь кардинальных перемен.
«Несколько человек исчезли из руководства великой империи, забрав с
собой старую конституционную форму, пришли другие с новой
конституцией в портфеле. Вот и все. Преобразования в России
ограничиваются изменением русской конституции и персонала,
облаченного властью», - писал он. Челлен никогда не отождествлял
государство с конституцией, считая таковое «фальшивой и опасной
верой». Для него государство представляло собой живой организм,
сформированный историей и развивающийся в географическом
пространстве и времени. По его мнению, государство - это
геополитическое существование народа в определенном пространстве. С
точки зрения Челлена, одна из главных проблем революционной России
заключалась в том, что не было создано поддерживающее государство
«новое общество».
8
 В интервью одной из германских газет он заявил, что для управления
такой страной, как Россия, возможны лишь две формы: либо
самодержавие, либо федерализм. Провозглашение республики без
перехода к федеративному принципу в управлении может, утверждал он,
привести к анархии в России, и оказался прав8.
У геополитической классики была своя предыстория: она базировалась на
политико-культурной традиции, берущей начало в античности, но отчетливо
проявившейся в век Просвещения. Геродот и Аристотель, Н. Макиавелли и
Ш. де Монтескье, Ж. Боден и Ф. Бродель считаются предшественниками
основоположников классической геополитики. В эпоху Просвещения Ш.
де Монтескье и другие французские просветители, а еще раньше русский
историк и философ В.Н. Татищев, обозначили зависимость «образа
правления» государства от его пространственно-географических
характеристик. Но геополитику нельзя считать достижением только
европейской цивилизации. Созвучные идеи можно обнаружить, например, у
китайского мыслителя Сун Цзы еще в VI веке до н.э., оставившего
описание шести типов местности и девяти типов пространства, которые
должен знать стратег для успешного ведения военной политики.
Интересные и имеющие отношение к геополитике суждения высказывал Ибн Хальдуни
(XVI век), который связывал между собой духовные силы человеческих объединений, их
способность или неспособность к сплочению и борьбе за завоевание и сохранение
могущественной империи, и те импульсы, которые происходят из природной среды.
В наши дни совсем нередкими становятся утверждения, согласно которым
«геополитика является последней разгадкой и объяснением многих
цивилизованных процессов, которые остаются необъяснимыми в чисто
политических, экономических или натуралистических терминах»9.
Однако такое мнение отнюдь не является господствующим:
- одна часть ученых рассматривает понятие «геополитика» как
псевдонаучный неологизм, служащий для попыток оправдания
стремлений к изменению мирового порядка, как орудие международной
власти, пропагандистский инструмент10;
- другая часть исследователей, не отрицая в целом сам термин «геополитика»,
высказывают серьезный скептицизм относительно его
инструментальных возможностей ; 11

- третья часть авторов полагает, что геополитика способна давать

определенные научные результаты, но лишь в очень узкой сфере,
отражающей взаимовлияние политики и пространственно-
географических характеристик государств или их союзов;
- четвертая часть ученых высказывает мнение, согласно которому
геополитика должна рассматриваться не как наука или учебная
8
См. подр.: Новикова И.Н. Рудольф Челлен о России // http://www.rustrana.ru/article.php7nicfc19347
9
Цыганков П.А. Геополитика: последнее прибежище разума? // Вопросы философии. 1994. № 7-8.
10
Ancel J. Geopolitique. Р., 1936. .Р. 103.
11
Aron R. Paixet Guerre entre nations. P., 1984. P. 189,196.

9
дисциплина, а лишь как метод социологического подхода,
связывающего географическую среду и международную деятельность
государств;
- пятая часть специалистов считают, что геополитика - это не
наука, а нечто гораздо более сложное12.

Определенные круги академической науки в России нередко еще и

сегодня относятся к специалистам, занимающимся геополитикой, скорее
как к неким кудесникам, магам, прорицателям, чем как к
представителям рационального мышления. Ярослав Добролюбов
перечисляет претензии к геополитике в следующем порядке:
- спорность сформулированных в рамках геополитической науки законов,
теорий, гипотез, мнений, утверждений;
- колоссальный разброс мнений и подходов, которые постоянно множатся;
- мифологичность теорий при их явном упоре на «мистику пространства»;
- схематичность и узость геополитического подхода, не учитывающего
множество не вписывающихся в эту науку данных из других научных областей и даже
самой актуальной реальности;
- периодически встречающиеся «суждения по аналогии», имеющие
пониженную логическую модальность и не являющиеся доказательствами;
тенденциозность в оперировании фактами, «подгонка фактов под
-
теорию», что ведет к погрешностям из серии «щепки больше бревен»;
- квазирелигиозный фатализм в режиме «ни одна страна и никакое сообщество
людей не могут уйти от географического рока»;
- использование характерной для идеологических лексиконов -
политического и религиозного - фразеологии, чем грешат многие геополитики;
- идеологизированность геополитики, которая прямо позиционирует себя как
«наука для власти», призванная оправдывать претензии тех или иных держав на
соответствующее поведение;
- властная ангажированность геополитики и геополитиков мешает
всестороннему исследованию международных проблем;
- претензии геополитики на приоритетную роль в проведении
государственных стратегий и непременное подчинение ей всех общественно-
политических и цивилизационных явлений;
- подчас фиксируются попытки обоснований геополитических идей с
использованием ненаучной терминологии и ненаучных теорий.
Завершая этот список претензий к геополитике, Я. Добролюбов резюмирует:
«Казалось бы, выход здесь простой: геополитикам следует отказаться от
своих завышенных претензий, а геополитика должна стать прикладной
(и не более) дисциплиной, выкладки которой будут иметь
рекомендательный (и не более) характер. Однако дело зашло слишком
далеко. Современные реалии таковы, что геополитические модели не
только используются давно и повсеместно, но и роль их влияния на
проводимую различными странами внешнюю политику возрастает. Чем
это чревато, фантазировать можно долго и грустно. Понятно, что у
12
Цыганков П.А. Геополитика: последнее прибежище разума? // Вопросы философии. 1994. № 7-8.
10
сложной проблемы нет простых решений: нерационально использовать
средства, убивающие саму цель.
Поэтому в данном случае остается лишь надеяться, что с
приближением «третьей волны» (информационного общества - М.М.) на
смену атлантистам и евразийцам в политику будут приходить
меритократы, которые при принятии решений будут руководствоваться
prima ratio, а не примитивными конструкциями уже уходящего в
прошлое индустриального (этапа развития человечества - М.М.)»13
Геополитика, как представляется, является типичной научной
дисциплиной- перекрестком, возникающей на пересечении
проблематики политической науки (в том ее понимании, которое
характерно для political science) и географии при участии многих других
гуманитарных наук. «Синтетический характер этой дисциплины
предполагает включение в нее многих дополнительных предметов -
географии, истории, демографии, стратегии, этнографии,
религиоведения, экологии, военного дела, истории идеологии, социологии,
политологии. И так как эти науки сами по себе имеют множество школ и направлений,
то говорить о какой-то строгости и однозначности в геополитике не приходится», -
пишет А. Дугин в труде «Основы геополитики»14.
Г. Зюганов в книге «География победы» высказывается еще более
категорично: «Геополитика как область знания, - отмечает он, -
возникла на стыке трех научных подходов: цивилизационной концепции
исторического процесса, военно-стратегических исследований и
многочисленных теорий географического детерминизма»15. С.Н. Бабурин
видит истоки гоополитики в теории расового превосходства «белых»
над «цветными», в концепциях социального дарвинизма, в
мальтузианстве16.
Как отмечает Ю.Тихонравов, фактически геополитику
захлестнула методология географического детерминизма, достигшего
своего потолка уже в XVIII столетии. И только ближе к концу XX века,
когда уже в саму географию проникают так называемые
«гуманистические установки», политика начинает принимать во
внимание духовный и «человеческий» фактор. Этот шаг, предельным
итогом которого является формирование экзистенциальной географии,
следует считать важнейшей ступенью на пути возвращения
геополитики к самой себе»17.

Этимологическое и наиболее общее определение геополитики

квалифицирует ее как изучение отношений между державной политикой

13
Добролюбов Я. Геополитика. Взгляд скептика II http://skydger.olegern.net/llfa/1hp/geopolltics.html. С. 2-5.
14
Дугин А.Г. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. М., 1997. С. 11-12.
15
Зюганов Г.А. География победы Основы российской геополитики. М., 1997. С. 14.
16
Бабурин С.Н. Территория государства. Правовые и геополитические проблемы. М., 1997.
17
Тихонравов Ю.В. Геополитика. Учебное пособие. М., 1998. С. 7-9.
11
государства и теми географическими рамками, в которых она
осуществляется. При этом широко распространенной является точка
зрения, в соответствии с которой разница между геополитикой и
политической географией отражает отличие внешней политики от
внутренней. Политическая география при этом определяется как наука о
территориальной расстановке политических сил внутри какого-либо
географического пространства - страны, области, региона,
избирательного округа и т.д., геополитика же связывается с
отношениями между пространственно-географическими единицами -
странами, регионами, континентами. Такое определение может быть
справедливым лишь отчасти. В геополитику составной частью входят и
элементы внутренней политики государства, и прежде всего ее
региональные аспекты. В свою очередь, данные политической
географии широко используются в формировании международной
стратегии государств.
Не случайно Р. Челлен, например, рассматривал геополитику как
средство для привлечения внимания политических деятелей к роли
географических характеристик в управлении государством.
То же самое можно сказать и об узком понимании геополитики,
когда ее сводят лишь к спорам между государствами по поводу
территорий. В этой связи вольно или невольно напрашивается сомнение
в операциональности большинства из существующих определений
геополитики. Дело в том, что в эпоху постиндустриализма разрушаются
практически все традиционные императивы классической геополитики.
Современное мировое пространство все труднее может
характеризоваться как только совокупность государственных
территорий. Социология международных отношений обращает
внимание на то, что сегодня из трех главных принципов, на которых
базировались классические представления о международных
отношениях - территория, суверенитет, безопасность, - ни один не может
считаться незыблемым или же полностью адекватным новым реалиям.
Ранее, в 1962 году, Р. Арон указал на еще один недостаток узкого
понимания геополитики - ее способность в таком случае легко
вырождаться в идеологию18.
И все же предварительный ответ на вопрос о понятии геополитики можно
заимствовать у B.Л. Цымбурского: «Геополитика - это особая
интеллектуальная парадигма, охватывающая сразу и определенный вид
отношения к миру, и вместе с тем род занятий, ориентированный на
классические для него образцы, ставящий перед собой характерные
только для него проблемы и обладающий специфической техникой их
решения»19.

18
Цыганков П.А. Указ. раб., с.4.
19
Цымбурский В. Указ. раб., с.З.
12
 3. Геополитика как наука
И все-таки, что это такое - геополитика? Известно, что в каждой великой
идее всегда содержится ровно столько недостатков, сколько необходимо
для оспаривания ее несомненных достоинств. Геополитический подход,
более 100 лет тому назад призванный расшифровывать с объективно-
материалистических позиций тайны, в которых рождалась
международная политика, не является исключением из этого ряда.
Геополитика за время своего существования не просто пережила
ряд взлетов и падений, что было бы естественным для дисциплины,
выделившейся из политической географии и поддерживающей
самоценность скорее талантом своих творцов, нежели оригинальной
методологией. Ее и в начале, и в конце XX столетия то возводили на
пьедестал фундаментальной науки, то отказывают ей в статусе научного
знания. Быть может, потому, что геополитика подобна двуликому Янусу;
одно её лицо изучающее смотрит внутрь страны, а другое обозревает все
пространство земного шара, пытаясь соединить их единой судьбой.
Только делает это вместо божества просто человек, деяния которого
всегда оспариваемы, ибо «нет пророка в своем отечестве».
Научный статус геополитики до сих пор вызывает споры в среде
политологов и социальных мыслителей. За 100 с лишним лет дискуссий
специалисты так и не смогли к единому мнению: следует ли называть
геополитику наукой или нет? Известно, что вопрос о научности
составляет «головную боль» любой обществоведческой дисциплины, ибо
речь идет о самой возможности научного познания общества. И
геополитика в этом смысле не исключение.
С точки зрения методологии науки, подлинно научным является
лишь такое знание, которое способно открывать законы изучаемой
действительности. Для геополитики они - не те международные
правовые акты, которыми, по замыслу их творцов, должно
руководствоваться международное сообщество, а существенные,
устойчивые, необходимые и повторяющиеся связи и отношения между
явлениями и процессами политической действительности, а также
политических реалий и среды их существования и развития. Конечно,
наука может и должна преследовать и промежуточные цели - обнаруживать новые факты,
описывать, классифицировать их. Но считать свой долг выполненным она
может только тогда, когда объяснит происходящее, обнаружит за
всеми явлениями некий закон, некое «правило поведения» данных явлений.
Но существуют ли такие правила в политике?

Обращение к трудам классиков геополитики тоже не всегда

способно развеять существующие сомнения на этот счет. В 30-е годы XX
столетия представители геополитической школы К. Хаусхофера развернули жаркие
дискуссии о том, представляет ли данная дисциплина особую науку со своей
13
предметной сферой или это только метод осмысления истории и
политики, позволяющий группировать факты под определенным углом
зрения. Сам Хаусхофер колебался, то называя геополитику, вслед за
Челленом, одной из наук о государстве, то объявляя ее вовсе не наукой, а
подходом, путем к познанию20.
Второй после Хаусхофера по авторитету германский геополитик
А. Грабовски на протяжении всей своей долгой творческой
деятельности отстаивал точку зрения, согласно которой геополитика
выступает в качестве метода и средства познания политических
явлений, но никак не науки. Такую интерпретацию геополитики
поддерживала и крайняя эклектичность ее текстов, которые почти
всегда включали данные многих наук - географии, истории, демографии,
этнографии, религиоведения, экологии, военного дела, социологии,
политологии и др.
Примером возникающих в этой связи многочисленных определений
дисциплины дает А.Г. Дугин, сделавший больше других отечественных
авторов для популяризации этой науки в России. По его мнению,
геополитика - «это мировоззрение, и в этом качестве ее лучше
сравнивать не с науками, а с системами наук». В «Основах геополитики» он
пишет: «Геополитика - это мировоззрение власти, наука о власти и для
власти», «краткий справочник властелина», «учебник власти»,
«геополитика - это наука править»21.
Явный разнобой в определении истоков и содержания научной
дисциплины геополитики как бы сам собой подразумевает отсутствие
какой-то строгости и однозначности в определении основного предмета
исследования, ее главных методологических принципов, в
формулировании самого понятия геополитики.
Различия, расхождения, противоречия в трудах многочисленных
представителей разных геополитических школ могут быть объяснены:
- всякого рода историческими обстоятельствами, которые
обусловливали коррекцию или смену устоявшихся парадигм
международных порядков;
- теснейшей связью геополитики с реалиями мирового
политического процесса, ее предопределенной реакцией на непрерывный
поток перемен;
- зависимостью от эволюции идеологий регионального и глобального
господства, в рамках которых развивались и крепли идеи равноправного и
взаимовыгодного сотрудничества;
- связанностью геополитических идей в каждом конкретном случае
с мировоззренческими устоями, мироориентированием каждого
отдельного автора, обращавшегося к творчеству в сфере геополитики.
20
См. Dorpalen A. The World of General Haushofer. N.Y.-Toronto, 1942/ P. 24; Гейден Г. Критика немецкой
геополитики. М., 1960. С. 124.
21
Дугин А. Основы геополитики, с.12-14.

14
 Все это находит свое отражение в четырех стратегиях
систематизации истории геополитики и геополитической мысли,
сформулированных С.А. Сидоркиным:
- стратегии гомогенизации, представляющей историю
геополитики как прогрессивное развитие географического детерминизма
от неясных и разрозненных идей античности к зрелым и стройным
теориям современной геополитики. Единство геополитики в этом
случае обеспечивается за счет евроцентристского исключения всего
незападного и подчеркнуто идеализированного понимания геополитики,
центральным термином которого становится «геополитическая мысль
Запада»;
- стратегии политизации, которая разделяет все геополитические
концепции на два блока - геополитику морских и континентальных
держав, превращая эту дисциплину в орудие борьбы между
государствами и их блоками. Центральными категориями этой
стратегии становятся «атлантизм», «талассократия», «море»,
«континентализм», «суша», «теллурократия»;
- стратегии национализации, помещающей геополитику в
национальные рамки, связывая ее с историческими традициями и
задачами того или иного государства. Основными понятиями в этом
случае оказываются «национальные геополитические школы» и
«геополитические традиции». Оба этих концепта располагаются на
одном уровне, различаясь лишь по количеству задействованных
элементов. «Геополитическая школа чаще всего ограничивается
концепциями и теориями», в то время как «геополитическая традиция»
предполагает еще и изучение их социального контекста, условий, в
которых эти теории и концепции были выдвинуты;
- стратегии плюрализации, которая используется
преимущественно критическими геополитиками, выступающими
против какого-либо варианта гомогенизации истории геополитики,
предлагая вместо нее понятие «геополитического дискурса» и
конкретно-историческое изучение работ отдельных авторов,
социального контекста их творчества. Одним из результатов такого
стремления к конкретно-историческим исследованиям становится
склонность понимать геополитику как особого рода практику -
дискурсивную или материальную.
Геополитика как научная дисциплина имеет многообразные связи
с жизнью отдельных государств, их союзов, военно-политических
блоков. Она отражает объективные связи и опыт их реальной жизни, что
позволяет ей выполнять определенные функции:
- познавательную, связанную, прежде всего, с изучением тенденций
геополитической жизни стран и народов, глобальных и региональных
сдвигов и перемен, изменений в различных явлениях, процессах,
событиях. Геополитические исследования связаны с получением
15
информации, которая выражается в объективных и субъективных
показателях:
а) принадлежащая к объективной группе информация
дополняет и уточняет данные официальной статистики, характер
изменений, происходящих в мире;
б) субъективная часть информации представляет собой
сведения о мотивах, намерениях, целях деятельности различных
субъектов мировой или региональной геополитики. Эмпирические
исследования позволяют получить информацию об общественном
мнении в интересующих исследователя регионах или мнения народов тех
или иных глобальных регионов. Они также позволяют изучить морально-
психологическое настроение населения изучаемых частей планеты, что
позволяет выявлять новые направления геополитического развития и
тем самым обогащать теорию самой науки;
- прогностическую, которая тесно связана с познавательной
функцией, так как любое геополитическое исследование обычно
завершается научно обоснованным прогнозом. В подготовке
краткосрочных и долгосрочных прогнозов политических изменений
регионального или глобального характера важную роль играет
мониторинг - слежение за проходящими процессами. Применение
методов сравнения, аналогий, экстраполяций, моделирования и многих
других позволяет создавать разные виды прогнозов, помогающих
предупреждать нежелательные геополитические события;
- управленческую, которая проявляется в сборе и анализе
эмпирической информации, выработке конкретных управленческих
решений и рекомендаций. Без этого политическим лидерам, военным
стратегам, экономическим руководителям невозможно принимать
верные решения, управлять геополитическими процессами. При
управлении любым видом деятельности и подготовке управленческих
решений важно проанализировать саму проблемную ситуацию, дать
правильную оценку соотношению различных сил и факторов -
политических, географических, экономических, военных. Управленческая
функция геополитики конкретно проявляется в том, что ее прикладная
часть напрямую участвует в подготовке, разработке практических
рекомендаций по управлению геополитическими событиями;
- идеологическую, которая столь же многогранна, как и выше перечисленные
функции. «Если задаться вопросом, к какой же разновидности идеологии
относится геополитика, - пишет Ю.В.Тихонравов, - самым
напрашивающимся ответом будет утверждение, что геополитика
связана с империализмом. Империализм (от латинского imperium -
власть, господство) в его позднейшем значении понимается как
историческая ситуация раздела сфер власти на Земле между большими
империями или как характеристика политики больших империй,
направленной на захват власти над всей Землей. Между тем циничная
активность империй может быть возведена к особой идеологии - империализму,
16
понимаемому как позиция людей, созидающих империи и вкладывающих свои жизненные
силы в их осуществление и развитие. Согласно положениям этой идеологии,
безразличный к человеку естественный порядок заставляет человека
бороться со всеми за обретение земных благ. Однако риск проиграть в
этой борьбе слишком велик, чтобы посвящать этому всю жизнь.
Поэтому, если человек хочет избежать поражения в борьбе за земные
блага, он должен принадлежать к группе людей, чьи организованные
усилия постоянно направлены на захват и эффективно противостоят
аналогичным усилиям соперников»22. Если такая группа существует,
полагает Тихонравов, то человек должен стремиться примкнуть к ней.
Если такой группы нет, он должен стремиться создать ее. Сохранение и
укрепление единства империи может быть обеспечено либо родством
входящих в нее людей, либо общим смыслом существования, требующим
такого единства. Поэтому, во-первых, империи чаще всего складываются
на основе наций, а, во-вторых, на основе исповедания единой веры, из
которой следуют объединяющие социальные выводы. И отношения
между империями складываются не только на основе реального
соотношения сил, но также на основе специфики господствующих в них
идей23.
Для того, чтобы геополитика могла появиться на свет, «должна
была наступить эпоха империализма, в которой как в области политики,
так и в области экономики господствует стремление к пространству» -
отмечал в свое время А. Грабовски, немецкий геополитик. Чтобы дело
дошло до теории «плановой пространственной экономики», «плановая
пространственная экономика эпохи империализма» должна была занять
место прежней, «основанной на произволе политики расширения».
Империалистическая эпоха, полагал этот немецкий ученый, жила
«целиком под знаком пространства, и возникла необходимость детально
изучить пространство в его отношении к политике. Следовательно, к
геополитике пришли, также исходя из пространственной экономики
империалистической эпохи»24.
Противоречие между «наукоцентричным толкованием
геополитики и пониманием ее в смысле идеологического все
объясняющего учения» попытался в 1947 году разрешить Ж. Готтманн.
Он оценивал ее германскую версию как «продукт многовекового развития
географической интерпретации истории, адаптированной к
потребностям пангерманизма» . Иначе говоря, французский географ
25

представил германскую геополитику «грубо идеологизированной

позитивной наукой». Но при таком взгляде остались совершенно
непонятными отмечаемые самим Готтманном влияние и популярность

22
Тихонравов Ю.В. Геополитика. Учебное пособие. М., 1998.С.53-54
23
Там же.
24
Grabowsky A. Raum, Staat und Geschichte. В., 1961. S. 3.
25
Gottmann J. La politique des Etats et ieur geographie. Paris., 1952. P. 18.
17
методов мюнхенской школы геополитики в США26. Совершенно ясно,
что американцев не могли пленить ни чуждый им пангерманизм, ни
историко-географический базис этой школы. В германской геополитике
был еще какой-то важный и заразительный компонент, не учтенный
этим автором в своих рассуждениях.
С этой точки зрения представляет интерес позиция Александра
Дугина, который трактует геополитику как мировоззрение активно
участвующих в процессе управления странами и народами либо
борющихся за властные рычаги политических элит. В предисловии к 3-му
изданию «Основ геополитики» этот автор поясняет читателю, что «геополитика - это
пучок исторических интуиций, связанных предвкушением познания
реальности в каком-то новом, небывалом аспекте», но несколькими
страницами ниже уже вполне твердо и внятно уточняет: «Геополитика - это наука
править». Дугин считает геополитику такой идеологической
интерпретацией общества и истории, когда в качестве основного
берется какой-то один важнейший критерий, и к нему сводятся все
остальные бесчисленные аспекты жизни человека и природы. В этой связи
он проводит параллели между геополитикой, марксизмом и либерализмом. Подобный
взгляд заслуживает более подробного изложения еще и потому, что проливает свет на
утвердившуюся в отечественной геополитической литературе с «легкой
руки» К.Э. Сорокина оценку геополитики как «материалистической
альтернативы марксизму»27.
А.Г. Дугин в «Основах геополитики» отмечает: «Марксизм и
либерализм равно кладут в основу экономическую сторону человеческого
существования принцип «экономика как судьба». Не важно, что эти две
идеологии делают прямо противоположные выводы - Карл Маркс и его
адепты приходят к заключению о неизбежности
антикапиталистической революции, а последователи Адама Смита
считают капитализм самой совершенной моделью общества. И в
первом, и во втором случаях предлагается развернутый метод
интерпретации исторического процесса, особая социология,
антропология и политология. И, несмотря на постоянную критику этих
форм «экономического редукционизма» со стороны альтернативных (и
маргинальных) научных кругов, они остаются доминирующими
социальными моделями. На их основании люди не просто осмысливают
прошлое, но и создают будущее, то есть планируют, проектируют,
задумывают и осуществляют крупномасштабные деяния, прямо
затрагивающие все человечество.
Точно также обстоит и дело с геополитикой. Но, в отличие от
«экономических идеологий», она основана на тезисе «географический
рельеф как судьба». География и пространство выступают в

26
Ibid.,p. 37.
27
Сорокин К.Э. Указ. раб., с.5.

18
геополитике в той же функции, что деньги и производственные
отношения в марксизме и либерализме - к ним сводятся все
основополагающие аспекты человеческого существования. Они же
служат базовыми методами интерпретации прошлого, они выступают
как главные факторы человеческого бытия, организующие вокруг себя все
остальные стороны жизни. Как и в случае с экономическими
идеологиями, геополитика основана на приближенности, на
редукционизме, сведении многообразных проявлений жизни к нескольким
параметрам. Но, несмотря на заведомые погрешности, всегда присущие
таким теориям, она впечатляюще доказывает свою стройность в
вопросе объяснения прошлого и предельную эффективность в
организации настоящего и проектировании будущего.
Если продолжать параллель с марксизмом и классической
буржуазной политэкономией, то можно сказать, что, подобно
экономическим идеологиям, утверждающим особую категорию «человека
экономического», геополитика говорит о «человеке пространственном».
Этот человек предопределен пространством, сформирован и обусловлен
его специфическим качеством - рельефом, ландшафтом, климатом. Но
эта обусловленность особенно ярко проявляется в масштабных
социальных проявлениях человека - в государствах, этносах, культурах,
цивилизациях и т.д. Зависимость каждого индивидуума от экономики
очевидна и в малых, и в больших пропорциях. Поэтому экономический
детерминизм понятен и обычным людям, и властным инстанциям,
оперирующим с большими социальными категориями. Именно по этой
причине экономические идеологии стали столь популярными в последние
десятилетия. Они выполняют мобилизационную функцию, доводя дело и
до революций, которые изначально возникают из идеологической
ангажированности множества отдельных людей.
Зависимость человека от пространства - основной тезис
геополитики - видится лишь при некотором дистанцировании от
отдельно взятого индивида. И потому геополитика не стала - несмотря
на предпосылки - собственно идеологией или, точнее, «массовой
идеологией». Ее выводы и методы, предметы изучения и основные тезисы
внятны лишь тем социальным инстанциям, которые занимаются
крупномасштабными проблемами - стратегическим планированием,
осмыслением глобальных социальных и исторических закономерностей и
т.д. Пространство проявляет себя в больших величинах, и поэтому
геополитика предназначается для социальных групп, имеющих дело с
обобщенными реальностями, странами, народами и т.д.28.

4. Методы и методология геополитики

28
Дугин А. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. Москва, 1997. «Арктогея». С. 12 -13.

19
 С учетом того, что геополитика - это наука, изучающая процессы и
принципы развития государств, регионов и мира в целом с учетом
системного влияния географических, политических, экономических,
военных, экологических и других, не менее важных, факторов,
геополитический анализ имеет три измерения;
- во-первых, это исследование социально-политических ситуаций с
точки зрения конкретных географических и временных условий их
развития;
- во-вторых, это сопоставление реальных данных с различными и
часто противоположными представлениями об одной и той же
территории;
- в-третьих, это прогноз и рекомендации по проведению стратегии
преобразования пространства.
Фундаментальным методологическим принципом геополитики
является рассмотрение объекта в разных масштабах, как это делают
географы, отображая местность на картах. Каждая отдельная такая
«карта» любого масштаба позволяет увидеть лишь часть
действительности, и только вся их совокупность может адекватно
отразить реальность. В способности и умении комбинировать такие
разномасштабные «снимки», приняв к тому же во внимание фактор
времени, различную скорость протекания тех или иных процессов, и
состоит талант и мастерство ученого, занимающегося теоретической
геополитикой.
К этому необходимо добавить, что целью геополитики как науки
является теоретическое обоснование действий и политики государств,
взаимодействия политических структур в системе координат
разного рода географических пространств, для чего используется
системный анализ политических, географических, экономических,
исторических, военных факторов и потенциалов государств в масштабе
пространства всей Земли.
Гносеология геополитики основана на междисциплинарных
исследовательских инструментах общественных и естественно-научных
дисциплин. Область приложения количественных методов связана с
поиском закономерностей в потоках информационных ресурсов в
пространстве и времени, в политических связях государств и их
стратегиях преобразования мира. В этом смысле геополитический
исследовательский подход можно рассматривать как форму подачи
страноведческой информации под определенным углом зрения, как
взгляд «сверху вниз», на пути от частного к общему при диалектическом
рассмотрении сдвигов в международных отношениях. Речь идет об
исследовании неравномерного распределения ресурсов между
государствами, экономической и военной мощи конкретных государств
или их союзов, конфликтов и влияния глобальных факторов на
поведение наций и народов.

20
 Методология геополитики основана на тесной увязке явлений и
процессов межгосударственных и региональных уровней; на
комплексном рассмотрении событий в масштабе того или иного
государства с анализом:
- размеров и конфигурации государственной территории;
- начертания границ;
- расположения экономических районов;
- состояния экономики;
- климатических условий;
- этнического состава населения;
- элементов и структур государственного политического строя.

Результаты такого анализа обычно сопоставляются с данными

других государств и рассматриваются сквозь призму понятий «зоны
перенапряжения», «вакуум силы и влияния», «очаги международной
конфликтности» и т.п. Геополитическая методология проявляется и в
структуризации страноведческой информации под каким-то
определённо заданным углом зрения. Она очень часто или даже в
большинстве случаев использует в качестве исходной позиции взгляд
«сверху вниз», то есть идёт:
- от анализа региональных или глобальных систем государств,
сдвигов в распределении мировой экономической, военной и политической
силы - к изучению геостратегии конкретного государства;
- от анализа глобальных геополитических факторов - к их
воздействию на внешнюю и внутреннюю политику тех или иных
державно организованных социумов.
Очень многие геополитические концепции характеризуются
методологической и методической эклектичностью, в других, наоборот,
проявляется склонность их авторов к абсолютизации значимости одного
либо группы факторов для внешней политики отдельных стран или
систем международных отношений в целом, пристрастие к
заимствованию из смежных наук модных теорий и концепций. В конце
70-х - начале 80-х годов XX века таковыми считались бихевиористские и
экзистенциалистские подходы, заключавшиеся в попытках объяснения
международных отношений через восприятие политическими деятелями
географической среды, через их жизненный опыт, психологическое
освоение ими пространства и т.д.
С этой точки зрения правомерно констатировать чрезвычайно
разнообразный спектр геополитических исследовательских подходов:
- чисто умозрительных, теоретических размышлений;
- использования сложных математических расчетов и формул;
- построения схем и моделей, упрощенно отражающих сущность и
структуры геополитические процессов и объектов.
Опыт применения в геополитических исследованиях математики
свидетельствует, что с её помощью далеко не всегда достигаются
21
сколько-нибудь значимые результаты, что теоретический анализ
может увенчаться гораздо более богатым набором интересных идей и
заключений, чем итоги громоздких расчётов.
Без методов многомерной статистики вместе с тем нельзя обойтись
при:
а) межстрановых сопоставлениях;
б) геополитическом районировании мира;
в) конструировании «показателей мощи», призванных
количественно подтвердить влиятельность государств в тех или иных
сферах международной жизни;
г) поиске оптимальных соотношений финансово-экономических
и политических факторов в глобальном пространстве;
д) обсчёте материальных источников интеграционных и
дезинтеграцинонных процессов, проявляющихся в региональных и
глобальном масштабах и т.д.

В геополитике, как и во многих других науках, используется

система методов. Она включает общенаучные методы, методы частных
наук, а также эмпирические методы (анализ документов, опросы,
эксперименты, использование теории игр и т.д.). К общенаучным
методам относятся анализ и синтез, индукция и дедукция,
абстрагирование и экстраполяция, моделирование и прогноз.

Наибольшее распространение в теоретической геополитике

получили следующие методы:
- системный метод, суть которого заключается в рассмотрении
геополитических явлений, процессов, объектов как сложно
организованного, саморегулирующегося организма, как систему. При этом
во взаимосвязи рассматриваются элементы, связи между ними и
интегральный результат;
- деятельностный метод, что означает изучение зависимости
поведения индивидов, социальных общностей и групп, государств от их
включения в более глобальные общности в различных условиях
пространственно-географической среды;
- сравнительный метод, предполагающий сопоставление
однотипных геополитических объектов, процессов и явлений для
выведения общих и особенных черт, тенденций и закономерностей;
- исторический метод, предусматривающий изучение
геополитических явлений в последовательном временном развитии,
установление связей между ними в прошлом и настоящем;
- нормативно-ценностный метод, который позволяет дать оценку
тем или иным геополитическим событиям с точки зрения писаных и
неписаных правовых и моральных норм;
- функциональный метод, заключающийся в изучении роли
различных элементов в геополитических международных отношениях;
22
 - бихевиористский метод, который позволяет исследовать
интересы, мотивы, движущие людьми в геополитических
взаимодействиях;
- институциональный метод, дающий возможность исследовать
роль и значение различных институтов и организаций в геополитике.
В геополитике также широко используются многие методы
картографирования, нацеленные на нахождение адекватных путей
отражения на карте мирового геопространства, «игру проекциями» при
создании моделей политических пространств.

Используя различные методы и подходы в анализе

геополитической жизни, большинство исследователей пытаются
выявить в ней повторяющиеся зависимости, обнаружить и
сформулировать законы и закономерности геополитики.

Многие из них отмечают, что главным законом геополитики

является закон фундаментального дуализма, который проявляется в
географическом устройстве планеты и в разделении государств на
морские (талласократии) и сухопутные (теллурократии) и их
противопоставлении друг другу. Производными от данного основного
закона можно, с определенной долей условности, считать законы синтеза
моря и суши и усиления фактора пространства в жизни человечества.

Среди основных геополитических закономерностей можно

выделить следующие:
- поступательное развитие государств во времени и пространстве;
- взаимодействие геополитических субъектов на международной
арене, формирование геополитической картины мира и миропорядка;
- возникновение, развитие и функционирование национальных
интересов;
- функционирование и сохранение национальных, региональных и
глобальных систем безопасности;
- формирование концепций и стратегий национальной
безопасности;
- сохранение баланса сил и интересов в обеспечении международной
стабильности и безопасности;
- признание противоречий и конфликтов в международных
отношениях столь же естественными, как взаимодействие и
сотрудничество.

Однако не все из выдвигавшихся в геополитической литературе

законов и закономерностей выдержали испытание временем. Есть в ней
и примеры формулирования геополитических законов
взаимоисключающего характера. Так, важнейший закон геополитики,
сформулированный X. Маккиндером, гласил: «Тот, кто контролирует
23
Восточную Европу, доминирует над Хартлендом («срединной землей»
Евразии - М.М.); тот, кто доминирует над Хартлендом, господствует
над Мировым островом (Евразией и Африкой - М.М.); тот, кто
контролирует Мировой остров, тот господствует над миром».
Этому закону противоречит геополитический закон,
сформулированный американским ученым Н. Спайкменом: «Тот, кто
доминирует над Римлендом (гигантской дугой побережья евразийского
континента - М.М.), доминирует над Евразией; тот, кто господствует
над Евразией, тот держит в своих руках судьбу мира». Сегодня, когда
контроль над миром уже не так строго связан с географическим,
территориально-пространственным контролем, эти законы могут
восприниматься не более, чем умозрительные конструкции, в той или
иной степени воздействующие на практику внешнеполитических
действий современных национально-государственных политических
элит.
Вместе с тем в геополитике можно обнаружить куда более
содержательные и соответствующие действительности попытки
обнаружить зависимости между географическими и политическими
явлениями, которые позволяют внести некоторую упорядоченность в
кажущийся хаотическим международный политический процесс:
- во-первых, это уже издавна замеченное стремление каждого
государства привести свою территорию в соответствие с естественными
границами, обеспечивающими его максимальную защищенность и
способность к развитию. Примечательно в этой связи суждение X.
Маккиндера о географических границах Российской империи: «Трезво
понимая пределы своего могущества, правители России расстались с
Аляской, ибо для русской политики является фактическим правилом не
владеть никакими заморскими территориями»;
- во-вторых, существует прямая зависимость между политическим
влиянием государства на международной арене и его способностью
контролировать географические стратегические ресурсы - водные
артерии, проливы, каналы, шельфы, территории, богатые полезными
ископаемыми;
- в-третьих, существуют так называемые законы экспансии,
согласно которым каждая великая держава должна стремиться
распространять свое влияние на такую территорию, на которую ей
позволяет собственная военная, экономическая, политическая,
культурная и иная мощь. В этом смысле известные «законы Ратцеля» созвучны
идеям, высказанным Н. Бердяевым: «Государство по своей природе своей
стремится выйти за рамки замкнутого национального государства.
Большие нации, осознавшие свою миссию в мире, стремятся образовать
империалистическое государство, которое выходит за пределы бытия
национального. Для наций малых и слабых национальный вопрос есть
вопрос освобождения и независимости, вопрос образования или
24
сохранения национального государства. Для наций больших и сильных
национальный вопрос есть вопрос мировой мощи и мировой миссии,
вопрос образования и расширения империалистического государства»29.
Иными словами, экспансионизм есть «крест и судьба» всякого великого
народа, каждого великого государства
Упомянутые законы и закономерности далеко не исчерпывают
теоретический арсенал геополитики, но и они позволяют судить о ее
немалом эвристическом потенциале, позволяющем объяснять многие
происходящие на международной арене политические события, вносить
определенную упорядоченность в представления о мировой политике.
Выявление такого рода закономерностей, естественно, не закрывает вопрос о научности
геополитического знания, но явно способствует продвижению по пути окончательного
разрешения этого вопроса.

5. Геополитика и география
Рассматривая геополитику в качестве и мировоззрения, и
фундаментальной науки, А. Дугин полагает их смыслообразующим
принципом географический детерминизм. Этого автора нисколько не
смущает то обстоятельство, что данный принцип уже был заложен в
фундамент политической географии, которая стала общепризнанной
отдельной самостоятельной научной дисциплиной даже раньше, чем
геополитика. И Дугин не был ни первым, ни, по всей видимости,
последним среди авторов, для которых геополитика является либо
синонимом политгеографии, либо поглощает эту дисциплину со всей ее
проблематикой, единолично выступая от имени географического
детерминизма.
По свидетельству «Энциклопедии Брокгауза», использование
понятия «геополитика» как идентичного понятию «политическая
география» в ее прагматическом аспекте присуще всей англо-
американской геополитической литературе. В частности, в
«Американской энциклопедии» последнего издания приводится
следующее определение этой науки: «Геополитика - термин,
придуманный в 1900 году шведским ученым Р. Челленом и
представляющий собой сокращение понятия «географическая
политика». В то время как политическая география исследует
политические аспекты географических феноменов, геополитика
исследует географические аспекты политических феноменов. Разница
между ними - в фокусе внимания, в акцентах.
Исследователи в области геополитики подчеркивают вклад как
объективных, так и субъективных естественных и искусственных
географических факторов на политическую жизнь.

29
Бердяев Н.А. Философия неравенства. Письма к недругам по социальной философии // Русское
зарубежье: из истории социальной и правовой мысли. Л., 1991. С. 86.

25
 Геополитические исследования в этой связи делятся по следующим
категориям:
- геополитика окружающей среды, подчеркивающая значение
физической и экономической географии как стимула или препятствия
при достижении определенных целей;
- пространственная геополитика, исследующая географические
факторы в пространстве;
- интеллектуальная геополитика, исследующая геополитическую
мысль, то есть концепции и модели восприятия геополитического
пространства, а также возможные для реализации модели»30.
В «Новой британской энциклопедии» те же идеи высказаны в
несколько менее категоричной форме: «Геополитика - это анализ
географического влияния на силовые отношения в международной
политике.
Теоретики геополитики стремились продемонстрировать важность
таких факторов, как границы, доступ к морям, стратегический контроль
над территориями при формировании национальной политики.
Термин «геополитика» был предложен Р. Челленом в 1916 году и быстро получил
признание в период между двумя мировыми войнами, а затем стал широко
использоваться. В прошлом сфера национального влияния определялась
главным образом географическими факторами. Но эти факторы стали в
дальнейшем играть меньшую роль в связи с развитием коммуникаций и
транспорта, которые позволили преодолеть ограничения
географического положения» .31

Издающаяся в США «Международная энциклопедия» писала в

этой же связи: «Геополитика - это дисциплина, исследующая отношения
между континентальными и морскими ареалами (земного шара - М.М.) и
политикой с целью определения соответствующей внешнеполитической
линии. Она отличается от политической географии тем, что оценивает
географические условия, границы, расселение народов и другие подобные
факторы с точки зрения государства»32.
Рудольф Челлен предложил свою интерпретацию новой научной дисциплины
как «доктрины, рассматривающей государство в качестве
географического организма или пространственного феномена». Именно
в этом русле формулировал уже в 90-е годы XX века свое понимание
геополитики Джеффри Паркер, считающий, что эта наука «занимается
изучением государств как пространственного феномена и преследует
цель постичь и понять основы их мощи, а также природу их
взаимодействия друг с другом.
Для геополитиков мощь прочно коренится в природе самой земли. Подобно тому,
как в греческой мифологии гигант Антей, рожденный богиней Земли Геей и богом Моря

30
Geopolitics. -Encyclopedia Americana. 1987. Vol. 12, p. 508.
31
Geopolitics. -The New Encyclopedia Britanica. 1988. Vol.5, p.193.
32
Geopolitics. -Encyclopedia International. 1967. P. 526
26
Посейдоном, получает силу, прикасаясь к земной поверхности, на которой он стоит, так и
мощь государства коренится в территории, которую оно занимает»33.
В целом, несмотря на некоторые исключения, на Западе
геополитику продолжают рассматривать в пространственно -
географических терминах. В этом отношении предстают как показательные оценки
американского ученого Л. Кристофа, написавшего специальную работу об
истоках и развитии геополитики. По его мнению, политическая
география, будучи по преимуществу географией, дает политическую
интерпретацию и анализ географических, то есть пространственных,
явлений; геополитика же, будучи преимущественно политикой,
концентрирует свое внимание на политических явлениях и стремится
дать географическую интерпретацию и анализ географических аспектов
этих явлений. «Геополитика, - считает он, - есть изучение
политических явлений, во-первых, в их пространственных
взаимоотношениях, и, во-вторых, в их отношении, взаимодействии и
воздействии на Землю, а также на все те культурные факторы, которые
составляют предмет человеческой географии... в ее широком понимании.
Другими словами, геополитика есть то, что этимологически предлагает
само это слово, то есть географическая политика - не география, а
именно политика, географически интерпретированная и
проанализированная в соответствии с ее географическим содержанием.
Как наука промежуточная, она не имеет независимого поля
исследования. Оно определяется в понятиях географии и политической
науки в их взаимодействия34.
Несколько по другому к раскрытию содержания и
формулированию основных понятий геополитики подходили ученые
германской геополитической школы. Их отношение к геополитике
определялось тем, что «отцом» политической географии был их
соотечественник, Фридрих Ратцель, опубликовавший в 1897 году
фундаментальный труд «Politishe Geographie», где он высказал идеи, ставшие
впоследствии основополагающими принципами и понятиями геополитики:
государство является живым организмом, укорененным в почве;
-
- пространство - политическая сила;
- пространственное расширение и сжатие являются
естественными процессами, связанными с жизненными циклами
государства;
- концепция «мировой державы»:
- значение моря для развития цивилизации; постановка вопроса об
«океанических циклах» и т.д. Германские геополитики в этой связи
сосредоточили свои усилия не только на развитии и обосновании

33
Паркер Дж. Преемственность и изменения в геополитической мысли Запада// Международный журнал
социальных наук. 1991,N93. С. 22.
34
Kristof, Ladis K.DJhe Origins and Evolution of Geopolitics // The Journal of Conflict Resolution. March i960, n
1. P. 36-37.
27
вышеупомянутых положений, но и на отграничении геополитической
проблематики от политико-географической.
Фридрих Ратцель (1844 - 1904) окончил политехнический университет в Карлсруэ,
где слушал курсы геологии, палеонтологии и зоологии. Завершил своё образование в
Хайдельберге под руководством Эрнста Геккеля, прославившим своё имя введением в
науку термина «экология». Ратцель участвовал в войне 1870 года, постепенно он
становится убежденным националистом и в 1890 году вступает в «Пангерманскую
лигу». В 1876 году защищает диссертацию по теме «Эмиграция в Китае», в 1882 году
выходит его фундаментальный труд «Антропогеография». В это же время он
становится преподавателем географии в Техническом институте Мюнхена, а в 1886
году переходит на кафедру географии Лейпцигского университета. Здесь он пишет целый
ряд теоретических работ, свидетельствовавших о его незаурядной эрудиции:
«Государство и почва» (1886), «Исследование политического
пространства» (1895), «Политическая география. География государств,
торговли и войны» (1897). В 1901 году он издает «катехизис для
империалистов», как называли его книгу «О законах пространственного
роста государств». Но главной монографией его жизни все же осталась
«Политическая география». В ней он продемонстрировал не только выдающийся,
незаурядный талант ученого, но убежденность просвещенного германского патриота.
«Государства на всех стадиях своего развития рассматриваются как
организмы, которые с необходимостью сохраняют связь со своей почвой
и поэтому должны изучаться с географической точки зрения. Как
показывают этнография и история, - писал он, - государства
развиваются на пространственной базе, все более сопрягаясь и сливаясь
с ней, извлекая из нее все больше и больше энергии. Таким образом,
государства оказываются пространственными явлениями,
управляемыми и оживляемыми этим пространством; и описывать,
сравнивать, измерять их должна география. Государства вписываются в
серию явлений экспансии Жизни, являясь высшей точкой этих
явлений»35.
Особое влияние впоследствии на германскую геополитику, и не
только на нее, оказали выделенные Ратцелем «семь законов экспансии»:
- пространство государства увеличивается по мере развития его
культуры;
- пространственный рост государства сопровождается иными
проявлениями его развития в сфере идеологии, производства,
коммерческой деятельности, мощного «притягательного излучения»,
прозелитизма;
- государство расширяется, поглощая и абсорбируя политические
единицы меньшей значимости;
- границы - это орган, расположенный на периферии государства
(понятого как живой организм);

35
RatzelFr. Politische Geographie. Munchen,1897. S.5.

28
 - осуществляя свою пространственную экспансию, государство
стремится охватить важнейшие для его развития регионы: побережья,
бассейны рек, долины и вообще богатые территории;
- изначальный импульс экспансии приходит извне, так как
государство провоцируется на расширение территории государством
(или территорией) с явно низшей цивилизацией;
- общая тенденция к ассимиляции или абсорбции более слабых
наций подталкивает к ещё большему увеличению территорий в
движении, которое подпитывает само себя36.

По мнению ученого, каждое государство и народ имеет свой

«пространственный смысл» и свою «пространственную энергию»,
которые предопределяют их судьбу. Он считал, что будущее
принадлежит крупным государственным образованиям, таким, как
США, Россия, Китай, Англия, Япония, Австралия, которые смогут
конкурировать в «океане будущего» - Тихом океане, - имея в виду
использование его огромных ресурсов и стратегических возможностей в
собственных интересах. Ратцель даже предсказывал, что столкновение
между этими державами явится своеобразным концом одного цикла и
началом другого в истории человечества37.
Обобщенное представление германских ученых - геополитиков о
данной научной дисциплине сформулировано в «Энциклопедии
Брокгауза»: «Геополитика - это область знания на пересечении
государствоведения, истории и географии. Имеет своим источником
политическую географию, но не идентична с ней»38. В манифесте
основанного Карлом Хаусхофером в 1928 году «Общества геополитики»
подчёркивались три сущностные черты этой научной дисциплины в
германском её понимании:
а) геополитика является учением о связи политических
событий с земным пространством;
б) геополитика служит путеводителем в политической жизни;
в) геополитика относится к типу нормативных наук, способных
направлять практическую политику;
г) геополитика - «ружье для политического действия».
Руководимый тем же К. Хаусхофером немецкий «Геополитический журнал» видел
смысл геополитики в следующем: «Геополитика есть наука об отношениях земли и
политических процессов. Она зиждется на широком фундаменте географии,
прежде всего географии политической, которая утвердилась как наука о
политических организмах в пространстве и об их структуре. Более того,
геополитика имеет целью обеспечить надлежащим средством
политическое действие и придать направление политической жизни в
целом. Тем самым геополитика становится искусством, а именно - искусством
36
Ratzel Fr. Op.cit., S. 191-231.
37
См. подр.: Ратцель Ф. Политическая география // http://geopolitics.nm.ru/ratzel.html
38
Brokhaus Encyklopedia. Wiesbaden,1969. Bd 7.S.125.
29
руководства практической политикой. Геополитика - это географический разум
государства»39.
Ученик К. Хаусхофера Отто Шеффер грань между политической
географией и геополитикой видел в том, что если первая из них
рассматривала государство и политику с точки зрения пространства, то
вторая изучала пространство сквозь призму проявляющихся в политике
интересов государства. «Политическая география, - писал он, - является
наукой о пространстве. Поэтому она направлена на прошлое, тогда как
геополитика нацелена на настоящее и будущее. Политическая география
раскрывает картину того, как пространство воздействует на
государство и, если так можно выразиться, поглощает его. В отличие
от этого геополитика изучает вопрос о том, как государство
преодолевает условия и законы пространства и вынуждает его служить
намеченным целям»40. Роберт Зигер на вопрос о различии между
политической географией и геополитикой ответил: «В прогнозах: первая
им чужда, вторая неизбывно к ним тяготеет. На то она и геополитика».
В том же примерно духе, но с некоторыми важными дополнительными акцентами,
геополитика определяется и Отто Маулем, одним из руководителей «Общества
геополитики». Эта научная дисциплина, считал он, имеет своим предметом государство
не как статическую концепцию, а как живое существо. Геополитика исследует
государство главным образом в его отношении к окружению-пространству и ставит целью
решить проблемы, вытекающие из пространственных отношений. Её не интересует, в
отличие от политической географии, государство как явление природы, то есть его
положение, размеры, формы или границы как таковые. Не имеет она дела и с
государством как с системой экономики, торговли или культуры. С точки зрения
геополитики, простой анализ государства (физический или культурологический), даже
если он имеет отношение к пространству, остаётся статичным. Все эти вещи относятся к
сфере материнской науки - политической географии. Область же геополитики, -
подчёркивал О. Мауль, - это пространственные нужды государства, в
то время как политическую географию интересуют главным образом
лишь пространственные условия его бытия. Заключая, этот геополитик ещё раз
подчеркнул принципиальные, по его мнению, различия между политической географией и
геополитикой:
первая удовлетворяется статическим описанием государства,
-
которое может включать изучение динамики прошлого его развития;
- вторая же есть дисциплина, взвешивающая и оценивающая
данную, сегодняшнюю ситуацию. Геополитика, по его мнению, всегда
нацелена в будущее41.

6. Геополитика и государство
Р. Челлен, один из отцов-основателей геополитики, в начале XX
века считал ее «наукой о государстве как географическом организме,
воплощенном в пространстве». Многие ученые, использующие
39
Цит. no: Dorpaien A. The World of General Haushofer. Geopolitics in Action. New York, 1942. P.XI1.
40
Цит. по: Э.А. Поздняков. Концепция геополитики. В сб ст. Геополитика: теория и практика. Москва, 1993.
С. 43 - 44
41
Bausteine der Geopolitik.B.,1928.S.44-45.
30
геополитические подходы для осмысления хитросплетений мировой
политики, выводят основное содержание геополитики из ответов на два
вопроса:
а) какую роль играют природно-климатические и
пространственно-географические факторы на формирование мощи
государства;
б)каким образом эту мощь, силу можно использовать в
государственных интересах на международной арене.
Под первым вопросом, как правило, понимается положение того
или иного государства на земном шаре, обусловливающее характер его
включения в систему международных отношений, роль и место в
мировой политике, способы и специфику воздействия на состояние и
динамику международной жизни. При этом геополитическое положение
рассматривается не только как результат исторического развития
государства, но и как процесс, где активно проявляют себя
обстоятельства места и времени. Геополитическое положение государства тесно
связано с геостратегическим его потенциалом. Если в самом общем смысле
геополитика отражает глубинную связь географического положения и
политики государства, то геостратегия - связь геополитического
положения и стратегии государства, в том числе и в военном ее
понимании.

Геостратегическое положение государства обычно характеризуется

следующими параметрами:
- местом на земном шаре и привязкой к театрам военных действий;
- удаленностью от важнейших регионов и международных
коммуникаций (узлов пересечения торгово-экономических связей,
промышленных районов, транспортных артерий, энерго - сырьевых
ресурсов и т.д.);
- собственно пространственными характеристиками с точки
зрения организации обороны и ведения военных действий;
- сочетанием естественных и искусственных способов
использования геополитического пространства для нужд военного
строительства и ведения войны;
- близостью к потенциальным и реальным очагам войны и
вооруженных конфликтов.
Геополитические интересы как категория геополитики выводятся
из такого определения этой научной дисциплины, согласно которому эта
наука изучает взаимосвязь между физической средой и тем, как она
воспринимается, изменяется и используется людьми и мировой
политикой. Дж. Паркер отмечал в этой связи, что геополитика исследует
характеристики государств, такие, как территория, ее местоположение, наличие или
отсутствие природных ресурсов, количество и территориальное размещение населения,

31
характер и объемы экономической деятельности, методы функционирования
политических структур и т.д.42.
К.Э.Сорокин, в свою очередь, обращает внимание на то
обстоятельство, что «на современном уровне развития науки и техники
не только физическая среда воздействует на ход мировой политики,
включая экономические процессы. Растёт и обратная зависимость, когда
экономические процессы во всё большей степени определяют облик
окружающей человека «физической реальности», самого общества, его
этнокультурных сегментов как в структурном, так и в территориально-
организационном отношении (размещение и развитие производств,
связанных с ними городов, перемещение трудовых ресурсов и т. д.)»43.
Сталкиваясь на международной арене, геополитические интересы
очерчивают, создают баланс или расклад геополитических сил в мире,
именуемых некоторыми исследователями «мировой геополитической
картиной». В этой связи можно утверждать, что геополитика способна
становиться важнейшим инструментом макрополитического анализа
состояния всей системы международных отношений и прогнозирования
вариантов её возможного развития, если:
а) под таковой понимается теория, определяющая содержание
государственных внешнеполитических доктрин с учетом природно-
географических факторов (размеров и конфигурации территорий и
акваторий, климата, природных ресурсов, численности и состава
населения);
б) если к тому же геополитика воспринимается не просто в
качестве синонима мировой и региональной стратегии, а также
рассматривается в теоретико-концептуальном, мировоззренческом,
методологическом своем содержании.
Такой подход к геополитике функционален во многих отношениях,
ибо он:
- позволяет ликвидировать асимметрию в восприятии
внешнеполитических проблем и в иерархизации национально-
государственных целей на международной арене;
- даёт возможность выявлять зоны вакуума силы и влияния,
регионы с повышенным потенциалом напряжённости, выступающие,
как правило, основными генераторами конфликтов;
- полезен при разработке стратегии внутриэкономического
развития и ориентирования внешнеэкономических связей;
- незаменим при оценке глобальных или региональных аспектов
военно- политической безопасности любого государства.

7. Возрождение геополитики в Российской Федерации

42
Parker J. The Geopolitics of Domination. London - New York, 1988. P. 168.
43
Сорокин К.Э. Указ. раб., c.18.

32
 Анализ зарубежной и отечественной геополитической литературы, посвящённой
разным этапам ее развития, позволяет заключить: объект и предмет этой науки по
мере приближения к нашему времени не только уточнялись по форме, но
и углублялось по содержанию. Это объяснялось, прежде всего,
включением в ее проблемное поле всё большего количества проблем,
сфер и сегментов международных отношений, а также развитием
внутренней геополитики государств44. Вместе с ними развивался и
процесс превращения «геополитики войны» в «геополитику мира».
Именно так назвал Дж. Паркер тенденции в современной
геополитической науке, занявшейся непосредственно разрешением
проблем упрочения мира и мирным урегулированием возникающих
конфликтов45.
Всю или почти всю гамму определений, зафиксированных в
геополитической литературе за прошедшее столетие, отразил в себе
«геополитический бум» конца XX столетия, когда в России была
легализована геополитика. В СССР в конце периода перестройки
постепенно исчезает привычный для прежних времен автоматизм в
огульном связывании геополитики «с противостоящими Советскому
Союзу политическими силами»46. В посткоммунистическом
политическом дискурсе геополитика быстро приобрела позитивные
качества. Но необходимо все же подчеркнуть, что первоначальное
содержание самого понятия геополитики существенно отличалось от
того, которое стало вкладываться в него с середины 1990-х годов.
На первых порах апелляции к геополитике, как и к национальному
интересу, выражали претензии политиков, экспертов и журналистов на
деидеологизированность и реализм в противовес эмоционально-
идеологическим установкам реальных или воображаемых оппонентов.
При этом прокламируемые «реализм» и «геополитика» обретали самые разные
прагматичные аранжировки, в зависимости от того, какой именно идеологии
противопоставлялись.
Политологи демократического толка, критикуя мессианский
глобализм внешней политики СССР, звали к «разработке критериев
своего рода геополитически разумной достаточности для России». Эту
достаточность они приравнивали к «обеспечению, как минимум,
экономических интересов России в мире»47. Не случайно в первый же месяц
постсоветского существования Российской Федерации ее министр иностранных
дел А.В. Козырев объявил: «Отойдя от мессианства, мы взяли курс на
прагматизм. На место идеологии приходит геополитика, то есть
нормальное видение естественных интересов»48. Со своей стороны,

44
Сорокин К.Э. Указ. соч., с. 32,33, 34
45
Стросс-Хюпе, характеризуя немецкую геополитику между двумя мировыми войнами, представлял её как
*тщательно разработанный план, предусматривавший, что и как завоевать, указывая военному стратегу
самый лёгкий путь завоевания».
46
Рузваев В.В. Геополитика постсоветского пространства. М., 1993. С.З.
47
Кобринская И.Я. Внутриполитическая ситуация и приоритеты внешней политики России. М., 1997. С.28
48
Российская газета. 21.01.1992.
33
публицисты патриотической оппозиции еще до ликвидации Советского
Союза, нападая на «идеализм» горбачевского «нового мышления»,
утверждали: «От того, что СССР станет называть себя демократией,
отношение к нам соседей не изменится, ибо оно диктуется
геополитикой, а не эмоциями»49.
За считанные годы такое восприятие геополитики уходит в
прошлое. Сначала политологи заговорили о готовности российских
националистов воспользоваться геополитикой «именно в качестве
идеологии»50 Чуть позже, с конца 1995 года, как констатировал Н.А. Косолапое, «в
официальных документах высших эшелонов российской власти приживается
формулировка «национальные и геополитические интересы России». Сравнивая
фразеологию разных политических сил, он же заключает: «На авансцену политического
сознания вышла и уверенно заняла на ней доминирующее место не концепция и не теория,
а именно идея геополитики. Более того, идея постепенно начинает трансформироваться
в идеологию»5. В том же духе М.В. Ильин писал о возможности рождения в России из
«геополитических мечтаний» и «геополитической мистики» «нового единственно верного
учения»6. Т.А. Михайлов прямо назвал геополитику «идеологией восстановления
великодержавного статуса страны»7.
Констатация в документе об учреждении СНГ того факта, что «Союз ССР как
субъект международного права и геополитическая реальность прекращает свое
существование» с самого начала существования новой России обусловила появление двух
направлений в развитии геополитической мысли в стране. Одни аналитики стали делать
упор на преемственности РФ относительно Советского Союза8, другие, наоборот,
указывали на глубину различий, даже разлом между двумя геополитическими
реальностями. Они подчеркивали опасность превращения постсоветской России из «ядра
Евразии» в «евразийский
Косолапое Н.А. Геополитика как теория и диагноз: метаморфозы геополитики в России //
Бизнес и политика. 1995. №5. С. 57, 61.
Ильин М.В.Этапы становления внутренней геополитики России и Украины // Полис. 1998.
№3. С.82.
Михайлов Т.А. Эволюция геополитических идей. М., 1999. С.Б.
' Богатуров АД., Кожокин М.В., Плешаков К.В. Псоле империи: демократизм и державность ел
внешней политике России. М., 1992. С.12.
тупик»1. Спрос на геополитическую тематику породил волну работ,
перенасыщенных терминами «геополитика», «геоэкономика», «геополитическая
идентичность». Немалый вклад в этот бум внесла группа идеологов-радикалов,
издававших с 1992 года журнал «Элементы». Своей переводческой и популяризаторской
активностью эта группа геополитиков содействовала распространению в России идей и
схем западной классической геополитики2.
В «круто разделенном» по социальному положению и ориентирам российском
обществе геополитика в этот период, представляя страну как единого игрока на
международной арене, несла в себе идею «общей пользы». Поэтому искомая
политическими партиями страны идеология, способная «сплотить Россию», должна была
включать в себя сильный геополитический компонент. Оппозиция осознала это очень
рано. С 1993 года В.В. Жириновский, Г.А. Зюганов, С.Н. Бабурин и их соратники
обнародовали свои геополитические кредо3. Почувствовала интегративный потенциал
геополитики как идеи и официальная власть. Она быстро приобщается к использованию

49
Лимонов Э. Ждут и живые, и павшие // Советская Россия. 15.01.1991.
50
Сорокин К.Э. Геополитика современного мира и Россия//Gjkbc! 1995/#1/ СП/

34
самого термина и его производных. Уже в 1996 году в послании Федеральному собранию
по вопросам безопасности президент РФ Б.Н. Ельцин семь раз использует эпитет
«геополитический», в том числе в высказывании о «трех глобальных пространствах:
геополитическом, геостратегическом и геоэкономическом»4.
В целом придерживавшийся официальных трактовок геополитики, заместитель
директора Центра стратегических исследований Марк Рац утверждал: «Геополитика,
говоря упрощённо - это проекция политики на географическую карту. Карта объективна,
политика по определению субъективна. Поэтому геополитические интересы страны
определяются её политикой. Если мы противопоставляем Россию Европе, то у нас будет
одна политика и одни геополитические интересы; если считаем себя неотъемлемой
частью Европы - то другие. Так что и они (интересы - М.М.) в конечном счёте - вопрос
национальной самоидентификации»5. Быть может, столь утрированная характеристика
геополитики М. Рацем была обусловлена тем, что он фактически не признавал за нею
статуса научной дисциплины. Он откровенно отдавал предпочтение политической
географии, о чём и написал в другой своей работе.
Но если бы этот российский автор был единственным, кто свёл смыслообразующие
в геополитике природно-климатические и пространственно-географические факторы к их
картографическому отражению, то можно было бы пройти мимо его мнения как ещё
одного журналистского курьёза. Но это не так. Подобная точка зрения была достаточно
распространенной и среди западных либеральных последователей геополитики. Критикуя
Поздняков Э.А. Геополитика. М., 1995; Туровский Р.Ф. Ядро Евразии или ее тупик? //
Россия на новом рубеже. М., 1995.
См. болев подр.: Цымбурский ВЛ. «Остров Россия»: перспективы российской геополитики
// Иное. Хрестоматия нового российского самосознания. Т.Н. М., 1995; его же. Новые правые в России:
национальные предпосылки заимствованной идеологии // куда идет Россия. Альтернативы общественного
развития. II. М., 1995.
Жириновский В.В. О судьбах России. Ч.Н. Последний бросок на юг. М., 1993; Зюганов Г.А.
Держава. М., 1994; Бабурин С.Н. Российский путь. Становление российской геополитики начала XXI века.
М., 1995; Митрофанов А.В. Шаги новой геополитики. М., 1997.
Послание по национальной безопасности Президента Российской Федерации Федеральному
собранию. М., 1996.
«Независимая газета», 12.02.1997.
любителей соединять политику с географической картой, американский
геополитик К. Грей писал: «Выбрав желаемую картографическую проекцию, можно
доказать, что Евразия - Африка окружают обе Америки; что Америки окружают Евразию -
Африку; что Америки вообще являются удалёнными (от Евразии) островами»1.
Оппозиционеры левого фланга по-разному формулировали свое понимание
геополитики. Г.А. Зюганов сравнивал ее по практической полезности с кибернетикой,
также пострадавшей от советской ортодоксии2. С.Н. Бабурин предпочел раскрывать
содержание геополитики через мировое господство геополитического субъекта -
государства. «В настоящее время геополитика, - писал он, - это по-прежнему учение о
принципах господства на всей Земле с целью максимального обеспечения преимущества
для носителя политической воли, будь то государство или союз государств»3. Самым
категоричным в силовом определении дисциплины был А. Дугин. «Геополитика - это
наука править», - провозгласил он, посвящая обоснованию этого тезиса объёмный труд
«Основы геополитики», оставаясь при этом в плену геополитических идей 20-х - 30-х
годов. В современном мире, утверждает автор, геополитика представляет собой «краткий
справочник властелина», учебник власти, в котором «даётся резюме того, что следует
учитывать при принятии глобальных (судьбоносных) решений»4.
А.С. Панарин, один из самых талантливых философов современной России, к
сожалению, слишком рано ушедший из жизни, характеризовал геополитику: а) как
«разновидность внешней политики, определяемой территориальной близостью
партнёров»; б) как геополитическую теорию, которая исследует «связи между
пространственными и функционально-политическими характеристиками тех или иных
35
регионов мира»5. Т.В. Андрианова в небольшой, но интересной и содержательной
монографии «Геополитические теории XX века (социально-философское исследование)»,
отмечала: «В некотором смысле геополитику можно рассматривать как предтечу очень
популярного в настоящее время глобализма, глобального мышления, глобальных
проблем». При этом она подчеркивала, что изначально «геополитика возникает в странах
либо с большими колониальными традициями, таких, как Великобритания, либо в
молодых агрессивных колониальных державах, таких, как США и Германия, каковыми
они являлись к началу XX века»6.
Тенденция расширительной интерпретации проблемно - исследовательского поля
геополитики нашла своё отражение в работах многих наших соотечественников, но очень
немногие сделали это, оставаясь в рамках основополагающих характеристик современной
системы международных отношений, выявленных мировой международно-политической
теорией. Один из них, К.Э. Сорокин, формулировал свой подход к определению
геополитики следующим образом: «Воспрепятствовать вполне реальному «закату»
традиционной геополитики должно расширение предмета её исследований с тем, чтобы, в
конечном счёте,
' Gray E.S. The Geopolitics of the Nuclear Era: Heartland, Rimland and the Technological Revolution. NY,
1977. P.54.
Зюганов ГЛ. За горизонтом: о новейшей российской геополитике. М., 1995.
Бабурин С.Н. Указ. соч., с. 29.
'Дугин А. Основы геополитики, с. 14
Панарин А.С. Философия политики. М.,1996. С. 108.
5
Андрианова Т.В. Указ. соч., с. 9.
создать комплексную дисциплину о современной и перспективной «многослойной»
и многоуровневой глобальной политике, многомерном и многополярном мире,
интегрировав слабо связанные между собой рассуждения о различных их аспектах»1.
Предлагавшаяся им обновленческая ревизия геополитики вовсе не означала, что
географическими факторами отныне можно пренебречь, так как без их полного учёта по-
прежнему трудно правильно оценивать мировые события. К.Э. Сорокин предлагает
добавить к ним другие, значимые сегодня критерии, формирующие геополитическую
картину мира (речь идёт о данных, характеризующих научно-технический потенциал
страны, её политическую систему, национальную психологию и т.д.). Одновременно он не
только вносит предложение о пересмотре иерархии этих факторов в определении
геополитического «веса» и влияние той или иной страны2, но и формулировал поправки
на «современность», которые должны были быть внесены в традиционную геополитику.
Сорокин в этой связи выводил «фундаментальную», теоретическую геополитику на
уровень проблем, решаемых современной политической глобалистикой. В то же время
«прикладную» геополитику, вырабатывающую принципиальные решения относительно
линии поведения государств или групп государств на мировой сцене, он предлагает
считать геостратегией3.
К.С. Гаджиев, написавший одну из самых насыщенных фактическим материалом
книг по современным проблемам не столько геополитики, сколько международных
отношений, открыто заявлял: «Главную проблему я вижу в том, чтобы решительно
отмежеваться от традиционного понимания геополитики как дисциплины, призванной
изучать исключительно или преимущественно пространственный аспект международных
отношений и лежащий в основе этого подхода географический детерминизм, а также от
трактовки геополитики как внешнеполитической стратегии, направленной на экспансию и
гегемонию». Одно из направлений решения данной проблемы он видит в том, чтобы по-
новому интерпретировать префикс «гео» в термине «геополитика», считая, что в
современном мире «сами географические и пространственно-территориальные параметры
мирового сообщества и соответственно отдельно взятых стран и народов в их отношениях
подверглись существенной трансформации». Он подчеркивает при этом, что «особенно
большое значение имеет тот факт, что традиционная политика - при всех расхождениях
36
между её адептами, - была разработана в рамках евроцентристской парадигмы, исходя из
реальностей и в интересах евроцентристского мира. В современном мире все это
радикально изменилось»4.
Нужно отдать должное стремлению К.С. Гаджиева, К.Э. Сорокина и других
отечественных авторов вырваться за рамки постулатов той классической геополитики,
которая развивалась на протяжении первой половины XX столетия, для чего они
обращались к новым явлениям и реалиям в жизни современного человечества. Можно по-
человечески понять ученых, пытавшихся охватить словом, популярным в современной
России, более привычные для них формы научного анализа и виды исследований. Но
нельзя не осознавать,
' Сорокин К.Э. Указ. раб., с. 16.
1
Там же, с. 17.
Там же, с. 49.
Гаджиев К.С. Геополитика. М., 1997. С.17.
что в этих случаях имеет место терминологическая и концептуальная подмена
геополитики, ее предмета. Отказ от нормативной трактовки, отождествляющей «гео-» в
слове «геополитика» с «географией» и «пространством», чреват, в конечном счете,
конструированием некой «геополитики без географии», что явно противоречит самому
существу геополитической парадигмы.
В этой связи следует отметить, что заведующий сектором
геополитических исследований Института США и Канады РАН К.В.
Плешаков, резюмируя общую направленность научных трудов по
геополитике, пришёл к выводу, что суть геополитики как феномена и в
наше время продолжает быть связанной с идеей контроля над
пространством. «Выступая на ранних стадиях развития человечества как достаточно
примитивная идея (борьба за прямой контроль над сопредельными территориями), -
пишет он в одной из статей, - ныне контроль над пространством чрезвычайно
диверсифицирован и в большинстве случаев не может быть описан в категориях прямого
военного или политического контроля. С развитием технологий, с растущей
взаимозависимостью мира контроль над пространством принимает новые, отчасти
транснациональные формы - например, экономического, коммуникационного или
информационного контроля. Это связано с тем, что развитая цивилизация осваивает
новые измерения пространства»1. Современная геополитика может быть определена,
согласно мнению Плешакова, как «объективная зависимость субъекта международных
отношений от совокупности материальных факторов, позволяющих этому субъекту
осуществлять контроль над пространством». Эта формула была значительно богаче по
содержанию, чем общепринятое определение геополитики как «объективной зависимости
внешней политики того или иного государства от его географического местоположения»2.
Известно, что современное обществоведение в основном признает
несостоятельность абсолютизации роли географических факторов в истории развития
человечества, оценивая разнообразные концепции географического детерминизма как
однобокие, односторонние. Нет сомнений в том, что «гео» как первую часть в понятии
«геополитика» можно и нужно расшифровывать иначе, более углубленно, нежели это
делалось 100 и более лет тому назад. Этого требуют, в частности, тенденции
формирования общечеловеческой цивилизации, понимаемой как система ряда
исторически сложившихся на земном шаре культурно-цивилизационных общностей. Но
необходимо иметь в виду и тот очевидный факт, что и вторая часть этого определения -
«политика» - также не имеет до сих пор однозначного научного прочтения. Если
предельно упростить историю политической мысли новоевропейского времени, то в ней
можно вычленить три главных подхода к определению политики:
а) политика как «госпожа общества» (школа Н. Макиавелли);
б) политика как «слуга общества» (школа Т. Гоббса, Дж. Локка);
37
 в) политика и общество находятся в отношениях взаимодействия (школа Ж.-Ж.
Руссо, Г. Гегеля).
Плешаков К. Компоненты геополитического мышления // Международная жизнь, 1994, N°10, с.32.
Там же.
Если же попытаться выделить основные традиционные концепции политики, то их
окажется четыре:
- политика есть искусство ведения публичных или общих дел;
- политика есть непримиримая борьба между различными силами, логическим
завершением и апофеозом которой выступает война;
- политика есть искусство достижения компромисса для того, чтобы
обеспечить достижение общих социальных целей группами или обществами с
различными и даже противоположными интересами;
- политика есть искусство обретения и удержания власти в «игре», которая
ведется в соответствии с правилами, установленными более сильным или влиятельным.
Нетрудно понять, что перекрещивание только традиционных подходов и
концепций политики дает нам 12 теоретических вариантов политической науки и
политической практики.
К этому можно присовокупить, что польский социолог Е. Вятр выделял шесть
форм властвования:
- как особый тип поведения, изменяющего поведение других субъектов политики;
- как способы достижения определенных целей;
- как использование ради своих интересов определенных средств, в том числе и
насильственных;
- как особое отношение между управляющими и управляемыми;
- как регулирование, распределение жизненно важных ресурсов в условиях их
дефицита;
- как влияние властвующих на других членов общества или сообщества .
1

Российский политолог В. Халипов подсчитал, что исторической практике известно

более 70 типов и видов проявления власти, в которых проявились около 350
элементов их характеристик. Он пишет о том, что ему известны более 50 описаний и
определений разных «кратий» и около 150 национальных и международных
наименований властей2.
Некоторые отечественные политологи, в основном находящиеся на либеральном
фланге, предлагали вообще отказаться от традиционного понимания геополитики (как
дисциплины, призванной изучать преимущественно пространственный аспект
международных отношений). Они также выступали против трактовки геополитики как
внешнеполитической стратегии, направленной на реализацию экспансии и агрессии.
Авторы этого направления считали, что назрела потребность в пересмотре
фундаментальных принципов, параметров и методологии изучения современного
мирового сообщества. Они высказывались за то, чтобы рассматривать геополитику как
науку, изучающую основополагающие структуры и субъекты, глобальные или
стратегические направления, важнейшие закономерности и принципы жизнедеятельности,
функционирования и эволюции современного человечества.
В целом проявляющиеся на современном этапе тенденции в развитии
геополитических знаний, равным образом как и субъектов геополитического изучения -
международных отношений и мировой политики, позволяют говорить не о
преувеличении, а
' Вятр Е. Социология политических отношений. М., 1979.С.158
Халипов В.Ф. Кратология как система наук о власти. М., 1999.
об определенной недооценке, недостаточно последовательном учете при
формировании национальных внешнеполитических стратегий пространственно -
географических факторов. И это происходит в условиях очевидно возрастающего потока
литературы, относящей себя к геополитической, но предпочитающей концентрироваться
38
на рассуждениях об общечеловеческих интересах, общецивилизационных ценностях,
едином и взаимозависимом мире, где демократия и рынок унифицируют поведение и цели
всех народов и стран. Именно эти обстоятельства имел в виду один из зачинателей
российской геополитики в посткоммунистическое время, известный ученый Э.А.
Поздняков, формулируя своё предупреждение: «Можно, конечно, позволить себе пройти
мимо географических оснований политики, но они не пройдут мимо нас; они будут мстить
тем политикам, которые то ли по невежеству, то ли по небрежению оказались
неспособными постичь их важность»1.
Ясно, что более или менее точное определение геополитики как современной науки
может появиться лишь в результате анализа всех направлений геополитической мысли на
разных этапах её развития в различных национально-географических условиях, и это
является одной из главных целей настоящего учебного пособия. Но всё же можно
попытаться уже сейчас, в первом приближении ответить на вопрос, что же собой
представляет «географическая политика» - геополитика:
- во-первых, это научная дисциплина, основанная на собственном подходе, особом
акценте, фокусе внимания, применяемых при рассмотрении мировой политики,
международных отношений и их географическо-пространственного контекста;
- во-вторых, центральным героем каждой «геополитической пьесы» является
государство, важнейшим элементом мощи которого считается политическая сила
занимаемого им пространства;
- в-третьих, геополитика держит в центре своего внимания мировое
геополитическое пространство и мировую политику, отдельные части, фрагменты,
явления которых могут быть полностью поняты или познаны только в их целостности и
единстве;
- в-четвертых, геополитические принципы и основанное на них мышление могут
выступать не только в качестве руководства к действию, но и в качестве
мировоззренческих установок политических элит;
- в-пятых, геополитический анализ практически всегда нацелен на создание
глобальных моделей и обычно связан преимущественно с настоящим или будущим
временем.
Условия современного мира отличны от тех, которыми геополитика, как
осознанная парадигма, была вызвана к жизни. Многие из пророчеств, относящихся к
«постколумбовому» «закрытому миру», сбылись, но осуществление их создало такой
миропорядок, которого не предвидели никто из геополитических прорицателей. Ойкумена
начала XXI века выглядит значительно более открытой, неразгороженной, чем та, с
которой имели дело классики геополитики. Обширные пространства мирохозяйственной
периферии используются ядром «мировой техноструктуры» выборочно, точечно, что
избавляет правительства
Поздняков ЭЛ. Концепции геополитики //Геополитика: теория и практика. Сб.ст. М.,1993.
С. 9.
высокоразвитых государств и их экономики от тех затрат, которых требовал бы
сплошной контроль над слаборазвитыми регионами. Но и в этой ойкумене осталось
достаточно объектов и процессов, к которым применим, пусть и с неизбежными
поправками, аппарат классической геополитики. Но особенно показательно то, что
современные геоэкономисты Франции или Германии, обсуждая будущее своего
европейского «панрегиона», оказываются перед совершенно хаусхоферовским выбором
между «евроазиатским» и «евроафриканским» развертыванием ЕС после исчерпания
ресурсов дешевой рабочей силы в Восточной Европе1.
Как считает В.Л. Цымбурский, в современном мире «не играют
особой роли империи, раскиданные по сторонам света - от них остались
только рудименты, если не считать военные базы и концессии. Вместе с
тем в образе НАТО - военной организации, охватившей оба берега Северной Атлантики; в
39
геоэкономических союзах ЕС и НАФТА по сторонам этой «океанической реки» (по
выражению В. Семенова-Тян-Шанского); в осуществлении идеи Пан-Европы; в
складывающемся американо-японском сообществе, так называемой Америпоннике, мы
имеет гроссраумы или Большие Формы Жизни как опорные компоненты «полуоткрытого
мира», окруженные политически и экономически более дробными и рыхлыми
ареалами»51.
Особое значение для определения характера современной
геополитики имеет учет того факта, что информационная революция
происходит на фоне процесса глобализации, который связан со
стиранием всех или почти всех традиционных барьеров между странами
и континентами. Новые реалии ставят перед геополитиками новую задачу:
проанализировать роль информационных воздействий на решение проблем
геополитического уровня. Стало очевидно, что именно они способны изменить главный
геополитический потенциал государства - национальный менталитет, культуру и
моральное состояние людей. И.А. Василенко пишет в этой связи: «Тем самым вопрос о
роли символического капитала культуры в информационном пространстве приобретает не
абстрактно-теоретическое, а стратегическое геополитическое значение»3. Вице-президент
Коллегии военных экспертов России генерал-майор А.И. Владимиров расшифровывает
такую постановку вопроса: «Сегодня уже существует еще не оцененная и ставшая
реальностью глобальная угроза формирования не нами нашего образа мышления и даже
национальной психологии»4.

ВОПРОСЫ ДЛЯ ЗАКРЕПЛЕНИЯ МАТЕРИАЛА И САМОПРОВЕРКИ

1. Какие причины время от времени обусловливают падение интереса к Геополитике?
2. Любопытную мысль высказал французский геополитик Филипп Моро-Дефарж, которая
делает ее модной. В чем она заключается?
3. Существует гибкая диалектическая связь между человеком и географическим
пространством. В чем ее суть?
4. Почему геополитическая объяснительная схема очень удобна для человека?
5. В чем смысл главной идеи геополитики – «Географический рельеф как судьба» -
популярной сегодня в России?
6. В чем заключаются основные свойства суши и моря?
7. Что являет собой доминирующий пафос геополитики?
8. Почему геополитика часто попадает в ловушку обслуживания текущего политического
курса государства?
9. Что значит «земля хочет» в геополитическом смысле?
10. Что представляет собой идея трех «геополитических волн» К.Сорокина?
11. На какие две категории, по Челлену, делились великие державы?
12. Что является характерной чертой, по Челлену, геополитики России?
13. Какими соображениями руководствовался Челлен, заявляя о том, что для управления
такой страной, как Россия, возможны лишь две формы правления: самодержавие и федерализм?
14. Как претензии предъявляет к геополитике Я.Добролюбов?
15. Почему в эпоху постиндустриализма разрушаются практически все традиционные
императивы классической геополитики?
16. Назовите несколько принципиальных отличий, разграничивающих
политическую географию и геополитику. Приведите аргументы «за» и «против»:
а) квалификации геополитики как «фундаментальной науки»;
б) ее трактовки как «науки-перекрестка»;
в) подходу к ней как к «прикладной» науке.
- Сформулируйте несколько определений геополитики как науки.

51
Цымбурский В. Геополитика как мировидение и род занятий //
http://www.archipelag.ru/geopolitics/osnovi/interpret/profession/?version=forprint. С.14.
40
 - В чем заключается суть геополитики как идеи?
- Перечислите семь пространственных законов Ф. Ратцеля.

Жан К., Савона П. Геоэкономика: господство экономического пространства. М., 1997. С.23.

Василенко И.А. Геополитика современного мира. М., 2007. С. 7. * Владимиров А.И.

Стратегические этюды. М., 2002. С. 118.
ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ И ТЕРМИНЫ
ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ ДЕТЕРМИНИЗМ. Во многих своих аспектах классическая
геополитика возникла в рамках географического направления или географического
детерминизма, характерных для многих гуманитарных и социальных наук XIX-XX веков.
Понимание того, что жизнь государств и народов во всем её разнообразии обусловлена
географическим окружением и климатом, было присуще уже древним грекам. Философ
Парменид разделил известный ему мир на 5 температурных зон или поясов, из которых 2
промежуточных пояса, по его мнению, благоприятствовали созданию сильных государств.
Аристотель в своей «Политике» стал использовать пространства моря и суши как
важнейшие характеристики при сравнении государств. В частности, он писал о том, что
острову Криту удалось возвыситься тогда, когда царь Минос «утвердил свою власть над
морем».
В новое время одним из первых взялся за изучение взаимосвязей географии с
политикой французский мыслитель Жан Боден. Он вплотную подошел к созданию
концептуальной системы географического детерминизма, прямо связывая силу и развитие
суверенных государств с окружающими его природно-климатическими условиями. Шарль
Монтескье в своем труде «О духе законов» (1748 год), а затем в других работах
исследовал влияние климата и топографии на особенности государственного устройства,
сопоставляя в этом смысле Европу и Азию.
Начиная с XIX века, школа географического детерминизма перемещается в
Германию, где особо заметными учеными были Александр фон Гумбольдт и Карл Риттер.
Они придерживались взглядов, согласно которым между человеком, государством и
миром окружающей природы существуют тесные взаимоотношения. Риттер, в частности,
разделил землю на сухопутную (континентальную) полусферу и полусферу водную
(морскую), считая, что различия между ними оказали существенное воздействие на
характер, историю населяющих эти регионы народов и их взаимоотношения, поскольку
природа влияет на все аспекты человеческой жизни. Географический детерминизм стал
основываться на признании того, что именно географический фактор, то есть
месторасположение страны, ее природно-климатические условия, близость или
отдаленность от морей и океанов, другие параметры определяют основные направления
общественно-исторического развития того или иного народа, его характер. Поведение на
международно-политической арене и т.д. Другими словами, географическая среда сквозь
призму географического детерминизма рассматривается как решающий фактор
социально- экономического, политического и культурного развития народов. Фридрих
Ратцель в конце века завершил обсуждение идей географического детерминизма
созданием политической географии как самостоятельной научной дисциплины. Он
рассматривал земной шар как единое целое, неразрывной частью которого является
человек, который должен приспосабливаться к своей среде обитания точно так же, как это
делают флора и фауна.
Однако существовал и другой, характерный, прежде всего, для марксизма, подход к
географическому детерминизму как «лженауке». Так, Г.В. Плеханов писал в этой связи:
«Современных итальянцев окружает та же естественная среда, в которой жили древние
римляне, а между тем как мало похож «темперамент» современных нам данников
Менелика (короля Эфиопии) на темперамент суровых покорителей Карфагена!» Плеханов
умудрился не заметить ни произошедших за 2300 лет изменений климата, ни

41
антропогенного воздействия, совершенно преобразившего Италию, ни покорения Рима
варварами, ни связанных с этим изменений в физиологии и психологии итальянцев.
Но уже в 1922 году Л.С. Берг пишет: «Географический ландшафт воздействует на
организм принудительно, заставляя все особи варьировать в определенном направлении,
насколько это допускает организация вида. Тундра, лес, степь, пустыня, горы, водная
среда, жизнь на островах и т.д. - все это накладывает особый отпечаток на организмы. Те
виды, которые не в состоянии приспособиться, должны переселиться в другой
географический ландшафт или вымереть». Характер занятий, тип хозяйственной
деятельности, предметы и средства труда, продукты питания и др. - все это существенно
зависит от обитания человека в той или иной зоне (в полярной зоне, в степи или в
субтропиках). Исследователи отмечают влияние климата на работоспособность человека.
Жаркий климат сокращает время активной деятельности. Холодный климат требует от
людей больших усилий для поддержания жизни. Умеренный климат в наибольшей
степени способствует активности. Такие факторы как атмосферное давление, влажность
воздуха, ветры являются важными факторами, которые влияют на состояние здоровья
человека, что выступает важным фактором социальной жизни.
На этапе первоначального развития того или иного народа, географическая среда
накладывала свой специфический отпечаток на его культуру, как в ее хозяйственно-
экономических, политических, так и в духовно-эстетических аспектах. Это косвенно
выражается в отдельных специфических привычках, обычаях, обрядах, в которых
проявляются черты быта народа, связанные с условиями его проживания. Народам
тропиков, например, незнакомы многие обычаи и обряды, характерные для народов
умеренного пояса и связанные с сезонными циклами работ. Находит отражение
географическая среда и в самосознании народов в виде представления о «родной земле».
О влиянии географической среды на самосознание народов свидетельствуют и названия
самих народов. Географические факторы сыграли значительную роль в формировании
культуры на первоначальных этапах развития того или иного народа. Впоследствии,
отражаясь в культуре, они могут воспроизводиться народом уже независимо от
первоначальной среды обитания (например, возведение деревянных изб русскими
переселенцами в безлесных степях Казахстана). Исходя из вышеизложенного, следует
отметить, что при рассмотрении роли географической среды недопустим «географический
нигилизм», полное отрицание воздействия ее на функционирование общества. С другой
стороны, нельзя разделить точку зрения представителей «географического
детерминизма», которые усматривают однозначную и однонаправленную зависимость
между географической средой и процессами социальной жизни, когда развитие общества
полностью определяется географическими факторами. Учет творческих возможностей
личности, развитие на этой основе науки и техники, культурный обмен между народами
создают определенную независимость человека от географической среды. Однако
социальная деятельность человека должна гармонично вписываться в природно-
географическую среду. Эта деятельность не должна нарушать основные природные
экологические связи.
ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ КАРТЫ. Изучая пространство, человек весьма рано
приступил к его картографированию. Первая известная карта была создана в 220 г. до н.э.
главным библиотекарем Александрии Эратосфеном на основании сведений, полученных
им от моряков и путешественников, а также результатов астрономических наблюдений.
Она изображала бассейн Средиземного моря, Черного моря, Африканский рог,
Аравийский полуостров и Персидский залив. Спустя несколько веков также
александрийский астроном и географ Птолемей (90-168 г.г.) составил новую карту, очень
похожую на карту Эратосфена. Она использовалась вплоть до XVI века. На протяжении
этого столетия европейцы в результате великих географических открытий получили
столько информации, что её оказалось достаточно, чтобы представить на карте всё
пространство земного шара, указав местоположение и пропорции всех континентов.
42
 В 1507 году, спустя 15 лет после первой высадки X. Колумба на побережье
Карибского моря, немецкий картограф Мартин Валдземюллер опубликовал первую карту
мира. Он указал существование на западе земли, названной им Америка (по имени
флорентийца Америго Веспуччи, который первым предположил, что X. Колумб достиг не
Индии, а открыл новый материк).
В 1569 году фламандец Герард Меркатор представил известный в то время мир с
использованием разработанной им же равноугольной цилиндрической проекции, когда
расстояние между параллелями увеличиваются по мере увеличения широты. В 1570 году
вышел в свет первый всемирный атлас, составленный фламандцем Ортелиусом.
Благодаря великим географическим открытиям Земля стремительно превращалась
в единое пространство, связанное морскими и наземными коммуникациями, где
разгоралось соперничество европейских держав в рамках первой колониальной волны.
Первый раздел мира, вернее, земель в Западном полушарии произошел в 1493-1494 г.г.
между Испанией и Португалией при посредничестве папы Александра VI, который был
оформлен Тордесильясским договором. Знание поверхности Земли и обладание точными
географическими картами с этого времени становятся важными политическими и военно-
стратегическими факторами. В течении XVII-XVIII веков география постепенно
превращается в организованную, структурированную науку, её преподавание ведется во
многих учебных центрах.
Если в XVIII веке географией всё же занимались просвещенные любители
(Монтескье, Вольтер, Руссо, Кант), то в XIX веке им на смену приходят профессионалы,
которые принялись классифицировать и систематизировать накопленную информацию.
Географические общества появляются в Париже (1821 г.), Берлине (1828 г.), Лондоне
(1830 г.), Петербурге (1845 г.), Нью- Йорке (1852 г.), сотрудничество в области географии
становится международным: в 1871 году состоялся первый Географический конгресс в
Антверпене, а в 1922 году был основан Международный географический союз. Под
влиянием всё более развитых географических знаний претерпевает глубокое изменение
географическое сознание, которое становится важнейшим компонентом национального
сознания. Так, в начале XX века каждый англичанин чувствовал себя в какой-то мере
хозяином земного шара благодаря своей принадлежности к Британской Империи,
контролировавшей около 40% мировой суши.
ГРАНИЦА ПОЛИТИЧЕСКАЯ - внешняя оболочка суверенного государства и
одновременно линия его контактов с соседями. Границы нередко рассматриваются также
как линии, разделяющие сферы действия государственных суверенитетов, они выступают
в качестве одного из основополагающих понятий геополитики. В современном русском
языке понятие «границы» означает линию, определяющую пределы государственной
территории и отделяющую смежные территории одного государства от другого.
Становление и оформление государственных границ в том виде, в котором мы привыкли
их сегодня понимать, происходит в XV-XVI веках, в эпоху становления и развития
национальных государств. Французские географы убеждены, что линейная граница
является творением Великой Французской революции.
Какой-то единой общепринятой классификации границ в международной
политологии не существует. Она фиксирует деление границ на внутренние и внешние,
«естественные» и «искусственные», стратегические, «органические», «научные». Но
наиболее распространенным является их определение как естественных и искусственных.
Роль первых играют преграды, созданные самой природой, главным образом горы и реки.
Во втором случае границы устанавливаются независимо от природных преград в
соответствии с межгосударственными договорами и соглашениями. Лорд Керзон среди
«искусственных» границ выделял три их вида:
а) астрономические (проведенные в соответствии с параллелями и
меридианами);

43
 б) математические (границы, соединяющие две упоминаемые в договоре точки
земной поверхности);
в) относительные границы, которые определяются в соответствии с некоторой
точкой и включают в себя прямые линии и дуги, окружности.
В этой связи можно согласиться, с точкой зрения французского юриста П. де
Лапраделля, который считал все существующие в настоящее время государственные
границы искусственными. Функции государственных границ можно условно разделить на
три основные группы:
- политические (линия разграничения суверенитетов);
- защитные;
- военно-стратегические.
Их содержание зависит в первую очередь от качества границ, то есть их
способности оптимально соответствовать вышеназванным функциям. Здесь необходимо
подчеркнуть, что многие специалисты уверены: нет «плохих» или «хороших» границ. По
словам американского географа С. Джонса, «граница, словно кожа человека, может
страдать собственными заболеваниями или отражать болезнь всего организма». У. Боггс,
его соотечественник, также уверен, что «хорошая» граница - это та, которая служит
конкретным специфическим целям, поставленным перед нею, с максимальной
эффективностью и с минимальными упущениями. При сбалансированном и прочном
международном порядке, когда уважается право, оптимальной является та граница,
замечает Р. Страус-Хюпе, которая «широко открыта» или, если пользоваться
современным термином, прозрачна. Но до тех пор, пока мир не достигнет устойчиво
сбалансированного международного порядка, граница будет оставаться источником
опасности, вопрос о границах будет сохранять не только свое политико-стратегическое
значение, но и просто защитное от прикосновения враждебных элементов содержание.
МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ - специфическая область общественных
отношений; совокупность экономических, политических, идеологических, правовых,
дипломатических, военных и др. связей и взаимоотношений между основными
субъектами мирового сообщества. В западной политологии принято все определения
международных отношений сводить к двум подходам:
а) когда они представляются как разновидность человеческой деятельности,
при которой менаду лицами более чем из одного государства, выступающими в
индивидуальном или групповом качестве, происходит социальное взаимодействие;
б) когда они выступают в виде конфликта и сотрудничества (главным образом
войны и мира) между главными на международной арене институтами, под которыми
понимаются государства, международные правительственные и неправительственные
органы, организации, объединения, движения.
В связи с умножением в последние десятилетия числа субъектов, действующих на
международной арене и увеличивающих своё воздействие на весь процесс глобального
развития, представляется целесообразным выделять узкое и широкое понимание
международных отношений. В первом случае это их традиционное сведение в основном к
межгосударственным отношениям. Широкое же понимание, включающее в себя, помимо
дипломатической практики государств, ещё и деятельность транснациональных по своей
природе органов и организаций (транснациональные корпорации и банки, движения
экологистов и т.д.), вес и влияние которых на международную жизнь часто превосходят
возможности национальных государств и их объединений.
Международные отношения в узком их понимании нередко определяются как
дипломатия. Под этим термином обычно понимаются:
- контакты, которые правительства имеют друг с другом и способы
осуществления этих взаимодействий;
- совокупность приёмов и средств, технологий осуществления государственной
дипломатической деятельности;
44
 - процессы и процедуры, с помощью которых осуществляется передача
информации от одного правительства к другому.
Дипломатическое ведомство как специализированный орган государства,
действующий от его имени на международной арене, реализует дипломатию: как
искусство убеждения; как технику принуждения; как процедуру урегулирования; как
технологию письменного оформления соглашений, поскольку лишь таковые являются
надёжными свидетельствами принятых сторонами на себя международных обязательств.
Дипломатия как наука и искусство призвана находить семена согласия в море
бесконечных разногласий и превращать возможное в действительное.
Международные отношения в их широком понимании, иногда называемые
«постмеждународными», то есть пришедшими на смену доминировавшим прежде
межгосударственным отношениям, отражают в себе перемены, произошедшие в
современной международной жизни:
- обнаружившиеся тенденции глобализации локальных проблем и явлений жизни и
локализации новых глобальных феноменов;
- рост числа субъектов мездународных отношений, что диверсифицирует в ещё
большей степени структуры центров влияния и силы, нередко действующих анонимно;
- усложнение мира и возрастание количества противоречий, рождающих новое
поколение цивилизационных конфликтов;
- модификация средств и методов международной деятельности национальных
государств, вызванная изменением роли государства в историческом процессе;
- увеличение масштабов взаимосвязей между внутренней и внешней политикой
современных государств и т.д.
Усложнение современных международных отношений видно из расширения
внешних взаимосвязей государства: если ещё недавно они начинались и практически
кончались в отношениях государство - государство, то сейчас к ним добавились связи
государство - международное общественное мнение, государство - транснациональные
корпорации и банки, корпорации - корпорации. Но, как и раньше, ведущую роль в
международных отношениях играют государства, что нашло свое закрепление в
международном праве
В своём развитии международные отношения прошли длительный исторический
путь. Их периодизация, выделение основного содержания и характера, а также
типологизация зависят от подходов, применяемых учёными - международниками
различных научных школ и направлений. Наиболее известными и влиятельными среди
этих школ являются следующие:
- школа политического идеализма, основное положение которой - это
убеждение в возможности покончить с войнами и вооружёнными конфликтами путём
правового регулирования, демократизации международных отношений, распространения
на них норм нравственности и справедливости. В этой связи, по мнению представителей
этой школы, необходимо стремиться к созданию мирового правительства, которое
действовало бы на основе детально разработанной мировой конституции. Апеллируя не к
существующему на самом деле, а к должному, адепты этой школы поддерживают
попытки формирования мирового порядка, который отвечал бы общим интересам всего
человечества;
- школа политического реализма, сторонники которой рассматривают
международные отношения сквозь призму «понятия интереса, выраженного в терминах
силы». В основе международной деятельности государств, по их мнению, лежит
стремление к увеличению своей силы и влияния. В результате борьбы за максимальное
удовлетворение своих национальных интересов они способствуют установлению на
мировой арене равновесия сил, которое является единственно реалистичным способом
обеспечить и сохранить мир. Политреалисты рассматривают взаимодействие
государств как хаотический и силовой процесс. Родившаяся в последние годы концепция
45
неореализма признаёт, что взаимодействие государственных и негосударственных
факторов все же несколько упорядочивает хаотичность в международных отношениях;
- школа транснационализма, выдвинувшая идею, согласно которой этатистская
(державная) парадигма международных отношений должна быть отброшена, так как
государство вытесняется из центра международного общения. Оно, это общение,
сторонников транснационализма, трансформируется из «интернационального» (то есть
международного) в «транснациональное» (то есть осуществляющееся вне зависимости
от существующих государственных границ). Школа транснационализма способствовала
осознанию ряда новых явлений в международных отношениях:
- усиления роли малых стран и частных субъектов;
- проникновения процессов модернизации, урбанизации и средств коммуникаций в
развивающиеся страны и изменение их роли в международных отношениях;
- сокращения возможности великих держав контролировать многие сферы мировой
политики и т.д. Подходы транснационализма к международным отношениям продолжают
оставаться весьма популярными в научных кругах и в настоящее время;
- школа неомарксизма, которая объединяет ряд неоднородных концепций и
теорий, исходным пунктом, основой концептуальных построений которых выступает
асимметричность взаимозависимости современного мира, реальная зависимость
слаборазвитых стран от индустриально развитых государств, эксплуатация и
ограбление первых вторыми. Основываясь на некоторых тезисах классического
марксизма, неомарксисты представляют пространство международных отношений в
виде глобальной империи, периферия которой остается под гнётом центра и после
обретения политической независимости бывшими колониальными странами. Они
считают, что для периферийных стран интеграция в мировой рынок ведёт к
усугублению их слаборазвитости.
- школа геополитики, развивающая собственный подход к международным
отношениям, имея в виду:
а) установление зависимости внешней политики государств от реальных
географических
факторов, от местоположения государств;
б) принадлежность стран к разряду «морских» или «сухопутных»
(континентальных), находящимся в историческом противоборстве, что определяет и
основное содержание, и характер международных отношений на каждом этапе их
развития.
В последнее десятилетие геополитические исследования монографического плана
появились и в России (Т.В. Андрианова, К.С. Гаджиев, К.Э. Сорокин, Э.А. Поздняков,
А.С. Панарин, А.Г. Дугин и др.). С середины 50-х годов в познание и интерпретацию
меадународных отношений мощно вторгается системная теория. С её эвристическими
возможностями связывают свою судьбу практически все научные школы и направления, в
ней ищут пути к успеху практики.
Это позволило показать зависимость поведения государств на мировой арене от
формируемой ими международной системы, связь частоты и характера
межгосударственных конфликтов с системными характеристиками, необходимость учёта
системообразующих факторов в дипломатической работе. С такой точки зрения каждая
международная система является ни чем иным, как неформальной институционализацией
соотношения сил между государствами в соответствии с пространственно - временным
контекстом.
Исчезновение в начале 90-х годов биполярной системы международных отношений
предопределило переходный характер действующих в настоящее время конфигураций
мировых политических сил. С теоретической точки зрения новая система международных
отношений может складываться тремя путями:
- как биполярно - антагонистическая модель, где место СССР займёт Китай;

46
 - как однополюсно- авторитарная модель, когда США по своей воле или
вынужденно станут заниматься устройством мира, исходя из собственных
национальных интересов и расчетов;
- как неконфронтационная демократическая система, отношения в которой будут
регулироваться буквой и духом законов международного права и принципами
справедливости.
В действительности же, при явной тенденции эволюции международных
отношений к демократической многополюсности, проявляется «момент униполя» или
гегемонии США в современном мире. Международные отношения на нынешнем этапе
демонстрируют со всей очевидностью,что:
- крушение биполярного мира положило и конец сверхдержавное™ как
исторического явления с его гегемонистско-глобалистскими устремлениями;
- полицентризм международных отношений имеет тенденцию к изменению своей
структуры, которая «выстраивается» горизонтально, в отличие от вертикального
построения прежних моделей миропорядков;
- сила международного права начинает на равных конкурировать с правом силы;
- международная безопасность державно организованного мира постепенно
трансформируется во внутреннюю безопасность человечества.
Российская Федерация в начале 90-х годов XX века входила в мировое сообщество,
наивно руководствуясь идеалистической парадигмой международных отношений, но
столкнулась с жёсткими нормами неореализма, который не ушёл в небытие вместе с
«холодной войной», а во многом и сейчас определяет внешнеполитические курсы стран
Запада. России приходится прилагать усилия для:
- сохранения своей независимости, суверенитета и территориальной
целостности;
- утверждения неотъемлемого права на суверенность действий в вопросах
реализации национальных интересов, на развитие разносторонних связей в рамках
Содружества Независимых Государств;
- полномасштабного участия в решении глобальных проблем;
- поддержки всеми своими действиями приемлемой и выгодной для России
демократической системы международных отношений.
ПРОСТРАНСТВО - одно из основных понятий геополитики. Структура
пространства предопределяет структуру истории, в первую очередь истории политической
- таков один из тезисов геополитики как науки. Пространство - объективная реальность,
но люди и их сообщества воспринимают его через свои субъективные ощущения. Оно -
элемент внешней среды, от которого человек не может абстрагироваться, однако влияет
этот элемент на человека по-разному в каждой конкретной ситуации. Государство и
пространство связаны между собой, так как во все времена мощь, богатство и
международное влияние государства фактически определялись размерами и качеством
контролируемой им территории1.
А. Грабовский в своей книге «Пространство, государство и история» (ФРГ, 1961)
подчеркивал, что именно пространство является отправной точкой, с которой начинается
научный анализ государственного строя, внутренней политики, этнографии, а также
человеческого сознания и психологии. Всесторонний анализ пространства даёт
исследованию степень многомерности, которая позволяет геополитике объявлять
пространство тем «рычагом исторически
' GrabowskyA. Deutschland und das Weltbild Gegenwart. В., 1928. S.3.

происходящего, которому следует определить место в изучении как исторических,

так и политических основ. Вследствие того, что пространство обладает такими
уникальными свойствами, его изучение может быть отнесено к области философии
истории»1.
47
 В предисловии к другой своей книге Грабовский писал: «Аналогично тому, как мы
сегодня находим устаревшими все исторические представления, которые игнорируют
экономику, так спустя некоторое время все исторические и политические исследования,
которые не будут тесно связанны с пространственными факторами, станут
рассматриваться как отсталые. Мировая политика без взгляда на мир в его
пространственном единстве является абсурдом»2.

ДОПОЛНИТЕЛЬНО МОЖНО ПРОЧИТАТЬ

- Гаджиев К.С. Геополитика. М.,1997.Стр. 5-17.
- ДугинА. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. М.,
1997.Стр. 11-27.
- Мунтян М.А. Геополитика и геополитическое мышление. История и
современность. М„ 2002. С. 6-43.
- Поздняков Э.А. Концепция геополитики II Геополитика: теория и практика. Сб.
ст. М., 1993. Стр.7-76.

48