Репрезентация мужского и женского речевого поведения

в современной британской драматургии

С 60-х – 70-х годов XX века гендерные характеристики человека

являются полноправным объектом лингвистического исследования. Одной из
проблем, возникших в лингвистике в связи с появлением новой
междисциплинарной области гендерных исследований, стала проблема языка
и отражения пола в языке как фактора, влияющего на формирование
особенностей мужской и женской речевого поведения.
Мы рассмотрели и проанализировали основные представления авторов
об особенностях женского и мужского речевого поведения в случае
конфликта, а также применяемые авторами средства, определяющие и
конструирующие гендерный статус своих персонажей. Речь мужских и
женских персонажей является отражением индивидуальных авторских
представлений о том, как должны говорить женщины и мужчины, а также
косвенным образом отражает общественные установки в отношении
приемлемости или неприемлемости определенного речевого поведения для
мужчины или женщины.
Формирование выборки (90 диалогических фрагментов)
осуществлялось на материале драматических произведений, созданных
современными британскими авторами. В выборку были включены
исключительно произведения драматургов-мужчин; таким образом, можно
предположить, что исследуемый материал может отражать некоторые
особенности маскулинного восприятия, интерпретации и воспроизведения
гендерных особенностей речи.
Гендерное распределение коммуникативной нагрузки по инициации и
разрешению конфликта, между героями драматического произведения, а
также то, какие средства и приёмы используют для этого мужские и женские
персонажи, очень важно для авторских представлений о поведении мужчин и
женщин в ситуации конфликта.
 Цель исследования заключается в сопоставительном анализе языковых
средств, которые используются в современной британской драматургии для
создания речеповеденческой характеристики мужских и женских персонажей,
участвующих в ситуации конфликта, а также в выявлении основных
представлений британских авторов об особенностях женского и мужского
конфронтационного речевого поведения.
В качестве основного метода исследования был использован метод
дискурс-анализа, а также метод лингвистического описания, включающий
наблюдение, обобщение, интерпретацию и классификацию.
Примеры для анализа были отобраны исходя из нескольких факторов, по
которым определялся конфликтный характер диалога:
 наличие предмета конфликта;
 два (или более) участника коммуникативной ситуации;
 лексические, грамматические и пр. средства, указывающие на
несовместимый характер представлений о предмете конфликта у
участников;
 авторские ремарки, описывающие эмоциональное состояние,
характеристики речевого поведения, а также действия персонажей.
Анализируемые примеры рассмотрены нами с различных позиций:
 гендерные аспекты конфликтной коммуникации на разных
стадиях развития конфликта;
 коммуникативно-прагматические характеристики конфликтного
диалога и гендер участников;
 тактико-стратегическая организация конфликтного диалога в
гендерной перспективе;
 эмоциональные особенности конфликтного взаимодействия в
зависимости от гендерного состава участников;
 авторские ремарки.
 В ходе исследования было установлено, что если модели инициации
конфликта, как правило, схожи у мужских и женских персонажей (повышение
тона, изменение интонационного контура (появление восклицательных
предложений в речи героев, изменение грамматической структуры
предложений (появление усилительного do, эмоционально усиленный повтор
реплик оппонента) и пр.), то модели разрешения конфликта характеризуются
существенными гендерными различиями. Для женщин характерен переход к
эмоциональному воздействию на оппонента, а также смена темы диалога и
игнорирование собеседника. При этом, для последней стадии конфликта
характерен переход к стратегии компромисса. Мужчинам также свойственны
смена темы разговора и игнорирование оппонента, однако, кроме этого, они
могут применить физическое воздействие на оппонента (как правило, в
конфликтных ситуациях с однородным составом участников). В таком случае
конфликт либо переходит в латентную фазу и не завершается, либо один из
оппонентов переходит к конструктивной тактике и стремится уладить
конфликт даже путём уступок и принятия позиции собеседника.
Инициацию конфликта не всегда можно проследить исключительно по
изменению речевого поведения персонажей, однако в большинстве случаев
это представляется возможным. В проанализированных нами диалоговых
фрагментах лишь в нескольких конфликтных ситуациях не удаётся
однозначно выявить инициатора конфликта. Это связано с тем, что начальная
фаза конфликта не всегда получает освещение в литературном произведении,
в то время как пиковому состоянию конфликта и завершающей фазе
последнего уделяется гораздо большее внимание, поскольку именно эти две
стадии развития конфликта имеют для авторов наибольшее значение.
Читатель понимает, что герои находятся в состоянии конфликта уже долгое
время и что конфликт был инициирован кем-то из них за рамками ситуации,
формирующей сюжет художественного произведения.
Исходя из исследованного материала, можно сказать, что частотность
инициации конфликта и разрешения конфликта женщинами и мужчинами
приблизительно одинакова. В нашем случае 41 конфликт был инициирован
мужчинами и 49 конфликтов – женщинами. В случае разрешения конфликта,
данные приблизительно идентичны: 43 конфликта были завершены
мужчинами и 47 – женщинами. Такая небольшая разница результатов не
позволяет нам говорить о том, представитель какого гендера чаще инициирует
или завершает конфликт.
В произведении Г. Пинтера «The Lover» автор рассказывает историю
мужа (Ричард) и жены (Сара), которые не испытывают друг к другу прежних
чувств.

(1)
 (Pinter, 164)

Инициатором конфликта является мужской персонаж, что видно из его

активного и довольно агрессивного поведения, о чём свидетельствуют
восклицательные предложения и лексические повторы, а также физическое
воздействие, описанное в авторской ремарке He traps her in the corner. В
определении статуса участников конфликта помогают не только реплики и
поведение персонажей, указывающие на то, что Макс – инициатор конфликта,
а Сара - проблематизируемый, но и авторские ремарки (She does not respond,
She moves from him and looks up and down the room). Именно они, в первую
очередь, помогают определить Сару как проблематизируемого героя (уход от
ответа, выраженный как в речевом поведении, так и в действиях персонажа).
Макс, в свою очередь, стремится получить выгоду из конфликта.
В большинстве рассмотренных примеров конфликт не перерастает в
физическое взаимодействие (драку, рукоприкладство и пр.), однако когда это
всё-таки происходит (9 случаев из 90 примеров диалоговых фрагментов), то
инициатором перехода в фазу физического взаимодействия оказывается
мужской персонаж. Лексически это выражается в ремарках автора, который
указывает читателю на переход к физическому взаимодействию персонажей.
Конфликтная ситуация, которую можно видеть в представленном
примере, заканчивается авторской ремаркой «They struggle silently. She breaks
away to wall. Silence. He approaches». Именно эта ремарка указывает на то, что
речевой конфликт перерос в физическое взаимодействие персонажей, которое
и привело к завершению конфликта, поскольку после применения Максом
силы, Сара приняла стратегию сотрудничества и «сдалась» ему (Silence).
Конфликтные ситуации с однородным гендерным составом участников
представляют особый интерес, поскольку сравнивая поведение персонажей в
подобных ситуациях и в ситуациях со смешанным гендерным составом,
можно отметить некоторые различия в способах репрезентации гендерных
особенностей поведения в конфликте.
В ещё одном примере рассматривается конфликтная ситуация,
возникшая между Слоуном и Кемпом, персонажами пьесы Дж. Ортона
«Entertaining Mr. Sloane». Данный пример иллюстрирует поведение мужчин, а
также способ инициации конфликта, часто применяемый авторами в своих
произведениях.
(2)
 (Orton, 74-75)
Оба оппонента в конфликтной ситуации – мужчины. Инициатором
конфликта выступает Слоун, который насмехается над Кемпом (Do lay off,
Pop. You couldn’t identify a herring on a plate!). Кемп отвечает на насмешку
угрозой: «Don’t speak to me like that, sonny. You’ll find yourself in trouble»; и
далее: «I’ll have somebody to you. See if I don’t». Можно отметить употребление
героем уменьшительного sonny, которое свидетельствует о том, что Кемп не
воспринимает своего оппонента, как равного себе самому. Слоун однако
начинает провоцировать хозяина дома: «Go on, you superannuated old prat!». Он
употребляет в речи довольно грубое «superannuated old prat», чтобы показать,
что не боится угроз собеседника. Это выражение стоит отметить ещё и потому,
что несмотря на то, что в семантику слова superannuated уже включено
значение «старость», Слоун ещё больше усиливает эффект, добавляя лексему
old. Более того, Слоун всем своим видом выказывает своё пренебрежение к
оппоненту, о чём свидетельствует и авторская ремарка «SLOANE turns away»
и реплика героя «Why don’t you shut your mouth and give your arse a chance?».
Такое речевое поведение можно назвать очень грубым. Конфликт переходит к
фазе открытой конфронтации. Реакция оппонента описывается в авторской
ремарке: «KEMP lunges at SLOANE with the toasting fork. SLOANE gives a
squeal of pain». Кемп, вместо того, чтобы неким образом продолжить
вербальную коммуникацию, кидается на своего оппонента. Этот момент
можно назвать пиком конфликтной ситуации. Слоун же не отвечает
физическими действиями; он выкрикивает (что видно из использования
автором восклицательного предложения, предшествующей авторской
ремарки и общего контекста ситуации): «Oh, you bleeding maniac! My leg. My
leg». Помимо эмоционально окрашенной реплики героя автор использует
повтор («My leg. My leg»). Несмотря на очевидную несерьёзность раны, Слоун
начинает паниковать: «I’ll be in a wheelchair for life. <…> I’m covered with
blood! Call somebody!». Однако такое поведение героя можно объяснить его
желанием напугать оппонента, заставить его пожалеть о случившемся. На
этом этапе в конфликте появляется третья сторона – Кэт. Автор отмечает её
реакцию на произошедшее в ремарке: «runs on, drying her hands on her apron,
sees SLOANE, screams». Кемп начинает оправдываться, говоря, что всё это
вышло случайно: «It wasn’t intentional». Когда он уходит, Слоун продолжает
паниковать; он не может терпеть боль, даже в присутствии женщины, что
несоответствует стереотипному поведению мужчин: «He’s got an artery. I must
be losing pints. Oh, Christ!». Автор использует выражение «Oh, Christ!»,
совершенно нехарактерное для мужского речевого поведения, именно для
того, чтобы показать истинный характер героя. Здесь автор прерывает
конфликт путём введения третьего персонажа. Кэт, в этой ситуации, выступает
в качестве сдерживающего фактора, препятствующего продолжению
конфликта.
Такой приём встретился в проанализированных нами диалоговых
фрагментах 6 раз (3 раза конфликт прерывался появлением женского
персонажа, 3 раза – появлением мужского). Отметим, что во всех случаях
конфликт не завершался, но прерывался, переходя в латентную фазу.
Повторим, что в проанализированных нами конфликтных ситуациях со
смешанным и однородным гендерными составами участников 41 конфликт
был инициирован мужчинами и 49 конфликтов – женщинами. Частотность
разрешения конфликтов мужскими и женскими персонажами приблизительно
идентична: 43 конфликта были завершены мужскими персонажами и 47 –
женскими. Таким образом, мужские и женские персонажи представлены в
тексте как одинаково способные к инициации и размыканию конфликта. Это
говорит о том, что существенных гендерных различий в данном аспекте не
существует и более явно прослеживается в данном случае зависимость от
характера персонажа.
Среди всех коммуникативно-прагматических характеристик
конфликтного диалога стоит обратить особое внимание на два явления,
которые встречаются в речи персонажей гораздо чаще других. Это, во-первых,
управление развитием диалога (атакующая и оборонительная позиции
оппонентов), а, во-вторых, мена коммуникативных ролей (смещение ролей
проблематизатора и проблематизируемого). Данные явления важно осветить в
гендерном аспекте, поскольку то, кто и в какой степени управляет течением
диалога, а, соответственно, и конфликта важно для составления полной
гендерной характеристики и особенностей речевого поведения персонажей
различного гендерного дисплея. Мена коммуникативных ролей также важна в
данном случае, поскольку именно она помогает проследить за течением
конфликта и определить, кто занимает доминирующие позиции. Это важно, в
свою очередь, для выделения наиболее успешных тактик и стратегий
поведения в конфликтной ситуации, используемых мужчинами и женщинами.
Мужчинам более характерно занимать атакующую позицию даже
находясь в положении проблематизируемого (74 примера из 90). Женщины
склонны к использованию эмоционального давления на оппонента (47
примеров из 90) и к частому применению стратегии компромисса (34 примера
из 90 проанализированных диалоговых фрагментов). Говоря о мене
коммуникативных ролей «проблематизатор – проблематизируемый»,
отметим, что мужчины и женщины в равной степени склонны менять
занимаемое «место» в ходе конфликта. Перебивания также с равной степенью
частотности можно наблюдать и у мужских и у женских персонажей.
Интересно однако отметить, что паузы, выраженные многоточиями или
авторскими ремарками, встречаются в речи женских персонажей гораздо
чаще, чем в речи мужских (34 и 12 случаев соответственно).
В конфликтной ситуации, показанной в ещё одном примере из
произведения Г. Пинтера “The Lover”, в качестве зачинщика конфликта
выступает Ричард. Он не хочет больше мириться с тем, что жена , Сара, водит
своего любовника в его дом.
(3)

(Pinter, 179-180)

Позицию Ричарда видно из его реплик: «It’s insupportable. It has become

insupportable. I’m no longer disposed to put up with it». Сара отказывается от
тактики аргументации своей позиции и пытается эмоционально
воздействовать на своего мужа: «Sweet… Richard…please». На это указывают
и использование ей ласкового sweet и вежливое please. Ричард предлагает
выход из сложившейся ситуации, однако больше похож на издёвку. Этому
способствуют предложенные героем варианты: «Find a ditch. Or a slag heap.
Find a rubbish dump», «Buy a canoe and find a stagnant pond». Сара недовольна
и обижена поведением мужа. Об это свидетельствует повтор, несущий
значение усиления и однозначности сказанного: «I’m afraid that’s not possible»,
« I said it’s not possible».
Ричард пытается одновременно быть достаточно жёстким со своей
женой, но в то же время подчёркивает, что он желает ей исключительно
счастья: «I’m trying to be helpful, darling, because of my love for you. You can see
that. If I find him on these premises I’ll kick his teeth out». В вопросе, касающемся
любовника своей жены, он ведёт себя соответственно стереотипам и готов
применить физическую силу, если его мнения не будут придерживаться: «I’ll
kick his head in». Сара не понимает такой реакции, что ясно из её реплики
«You’re mad». Она снова пытается перевести разговор и уличить мужа в том
же, в чём он обвиняет её: «What about your own bloody whore?». Это
высказывание достаточно эмоционально, что подчёркивается употреблением
грубого «bloody». Сара начинает злиться на мужа. Ричард же парирует
брошенное обвинение, чем пытается вернуть диалог в изначальное русло:
«I’ve paid her off». Эта реплика отрывиста и коротка, что указывает на резкий
тон героя в конфликтной ситуации и на управление развитием диалога
(контроль над выбором темы).
Мы видим, что на протяжении конфликта коммуникативные роли
проблематизатор – проблематизируемый меняются. Сначала Ричард
инициирует конфликт и ведёт себя грубо, затем Сара, злясь на мужа,
предъявляет ему претензии.
 Итак, проанализировав материал, мы пришли к следующим выводам:
1) Наиболее частотными маркерами вовлечённости как мужских так и
женских персонажей в конфликтную ситуацию являются авторские
ремарки, указывающие на отрицательную эмоциональную составляющую
в реплике персонажа, обращённой к собеседнику, восклицательные
предложения, свидетельствующие о раздражённости и негативных
эмоциях оппонентов, а также обсуждение героями предмета конфликта и
противопоставление точек зрения участников конфликтного
коммуникативного акта.
2) Самыми часто используемыми британскими авторами-драматургами
стратегиями поведения в конфликтной ситуации являются стратегия
соперничества (характеризующаяся нежеланием уступать оппоненту и
заканчивать конфликт, находясь в роли проблематизируемого) и стратегия
избегания (уклонение от коммуникативного взаимодействия, ограничение
ответных речевых ходов на реплики оппонента и пр.).
3) Модели мены коммуникативных ролей определяются в большей мере
ролью коммуниканта в ходе конфликтного взаимодействия, чем
гендерными характеристиками персонажа. Герои, занимающие
атакующую позицию в конфликте более часто используют короткие
реплики, чаще перебивают своего оппонента/оппонентов. Напротив, у
персонажей, занимающих оборонительную позицию, длительность
реплики выше, они чаще выступают в роли объекта перебивания.

4) В художественном тексте авторы последовательно репрезентируют

конфликтное поведение женских персонажей как эмоционально
обусловленное (применение эмоционального давления, восклицания и
пр.).
 В ходе исследования мы убедились, что гендерные аспекты
коммуникативного поведения человека играют большую роль в его
восприятии как языковой личности.
Основываясь на анализе примеров из произведений современных
британских авторов-драматургов, можно ещё раз отметить частотность
следования стратегии соперничества мужчинами и стратегии избегания
женщинами, и деструктивной тактике также у мужчин; использование
авторами восклицательных предложений и лексических повторов для
придания эмоциональности репликам как мужских так и женских персонажей.
В ходе исследования было обнаружено, что авторы пользуются
практически одними и теми же средствами изображения гендерных
особенностей речевого поведения персонажей. Кроме прочего, стоит также
особо отметить тот факт, что авторы-мужчины имеют особое представление о
речевом поведении мужчин и женщин, что также было установлено нами при
проведении исследования. На основе проанализированного материала, было
установлено, что авторы мужчины считают женщин и мужчин одинаково
способных как к инициации, так и к размыканию конфликта.

Список источников примеров с сокращениями

1. (Pinter) - Pinter H., The Lover, Dramatists Play Service, London, 1965
2. (Orton) – Orton J., Entertaining Mr. Sloane, Penguin Books, London, 1965