ISSN: 1608-9057

а » * ® 1 1 , p lu s
Культурная антропология и археология

№ 2.2011

ФЕНОМЕН
БАЛКАНСКОГО ТЕЛЛЯ
PHENOMENON OF THE BALKAN TELL f---------I ?
Медный век на Нижнем Дунае
Феномен власти и его символы
Сакральная символика круга
Климат и модели жизнедеятельности
Здоровье и общество в балканской преистории
Stratum plus Модели жизнедеятельности населения Северо-Западного Причерноморья 101

№ 2 . 2011

С. В. Иванова, Д .В. Киосак, Е.И . Виноградова

Модели жизнедеятельности населения

Северо-Западного Причерноморья
и климатические аномалии (6200—2000 лет до н.э.)

Keywords: Holocene paleoclimate. Neolithic, Bronze Age.

Cuvinte cheie: paleoclima Holocenului, neoiiticul, epoca bronzului.
Ключевые слова: палеоклимат голоцена, неолит, бронзовый век.

S. V! Ivanova, D. V. Kiosok, О. I. Vinogradova.

Subsistence Patterns in N orth-W estern Pontic A rea and Rapid Clim ate C h a n ge s (6 2 0 0 — 2 0 0 0 BC).
The paper treats the issue o f correlation o f rapid clim atic events, Black Sea level changes and revolutionary
alterations o f the local populations subsistence patterns on the calendar chronological scale in the North-Western
Pontic Area. Authors discuss the methodological issues fo r synchronization quests in prehistory, being extremely
cautious about “m igrationists’ reasoning”. A ttantion is focused on the three historical situations during rapid clim ate
change: events 8200 cal. BP, 5300 cal. BP and 4200 cal. BP.

S. V. Ivanova, D. V. Kiosak, О. I. Vinogradova.

Modele de v ia tä ale populatiei din nord -vestu l M ä rii N e g re $i anom alii d im a tic e (6 2 0 0 — 2 0 0 0 T. Hr.).
Acest articol abordeazä com pararea fluctua$iilor d im a tic e rapide, m od ificä rilo r nivelului M ärii Negre §i
schimbäriior revolutionäre Tn modul de trat al populatiei locale din nord-vestul M ärii Negre. A utorii discutä asupra
aspectelor m etodologice ale sincronizärii diverse Ior eve ni m ente din preistorie, Tndemnand la ргесаиЦе fa tä de
„teorii m ig ration iste” , care nu sunt sustinute de date absolute. 0 a te nfle deosebitä este acordatä situ a tie i istorice
Tn timpu! celor trei oscila^ii d im a tic e sem nificative: 82 0 0 cal. BP, 5300 cal. BP $i 42 0 0 cal. BP.

С. В. Иванова. Д. В. Киосак, E. И. Виноградова.

Модели ж изнедеятельности населения С е ве р о -З ап ад н о го П ри ч е рно м о рья и кл им атические а н о ­
малии (6 2 0 0 — 2 0 0 0 лет д о н.э.).
Статья посвящена проблеме сопоставления стремительных климатических флуктуаций, изменений уровня
Черного моря и революционных сдвигов в жизнеобеспечении местного населения Северо-Западного Причерно­
морья. Авторы обсуждают методологические вопросы синхронизации различных событий в преистории, при­
зывая к осторожности по отношению к «миграционистским теориям», не подкрепленным абсолютными датами.
Особое внимание уделяется исторической ситуации во время трех значительных климатических осцилляций:
8200 cal. BP, 5300 cal. BP и 4200 cal. BP.

Постановка проблемы источников, привлекаемых к таким рекон­

Реконструкция ландшафта и климати­
ческих особенностей является актуальной
при изучении хозяйства, экономики и об­
раза жизни населения любого историческо­
го периода и любого региона. Это касается
и ранних хронологических этапов, когда
зависимость человека от природного окру­
жения была особенно ощутимой; к тому же,
отсутствие письменности определяет и круг
струкциям. Поэтому изучение археологиче­
ских культур и культурно-исторических про­
цессов в последние десятилетия опирается
на исследования геологов, палеопочвоведов,
палеоботаников, палеоэкологов и других спе­
циалистов подобного профиля, что позволя­
ет реконструировать среду обитания древне­
го населения. Среди археологических работ
можно выделить три направления, каждое
из которых связывает определенные культур-

© С. В. Иванова, Д. В. Киосак, Е. И. Виноградова, 2011.

102 С. В. Иванова, Д.В. Киосак, Е.И. Виноградова
ные изменения с той или иной группой кли­
матических факторов.
Достаточно популярной в археологической
среде является схема климатических измене­
нии, известная под названием «схема Блитга-
Сернандера», которая к тому же используется
в качестве хронологических рамок для архео­
логических культур. Одни исследователи об­
ращают внимание на относительную синхрон­
ность динамики развития археологических
культур и климатических изменений, имев­
ших место в древности, предполагая опреде­
ленную зависимость исторических процес­
сов от климатических фаз (Кременецкий
1991; 1997; Спиридонова, Алешинская 1999;
Кореневский 2006 и др). Другие считают та­
кой подход несколько упрощенным.
При изучении памятников, расположен­
ных на прилитторальных территориях, иссле­
дователи привлекают к анализу экстатические
колебания морей, увязывая с трансгрессиями
и регрессиями не только уровни залегания ар­
хеологических остатков (Шилик 1997— 1999),
но и культурные трансформации (Петренко
1989; Бруяко и др. 1991; Дергачев 2005). К рас­
смотрению привлекаются и циклы солнечной
активности, и 1850-летние циклы увлажнен­
ности климата (циклы Шнитникова) приме­
нительно к ритмам кулыурогенеза (Петренко
1992 и др.).
В последние годы особое внимание уде­
ляется климатическим аномалиям голоце­
на («стремительным климатическим собы­
тиям »— СКС) и их воздействию на жизнь
древних обществ. Данные архивов гренланд­
ских льдов позволяют выделить шесть основ­
ных нестабильных периодов, во время кото­
рых произошло большинство ключевых ано­
малий. Эти периоды в календарном кали­
брованном времени соответствуют 9000—
8000 cal. ВР, 6000— 5000 cal. ВР, 4200—
3800 cal. ВР, 3500— 2500 cal. ВР, 1200— 1000
cal. ВР и 600— 150 cal. ВР1 (Mayewski et al.
2004).
Пики этих аномалий— так называемые
«события» (events)— рассматриваются как
значимые явления в истории климата Земли.
В контексте работы имеют значение следую­
щие из выделяемых исследователями клима-
1 Если традиционно даты ВР нуждаются в кали­
бровке для приведения их в соответствие с календар­
ным возрастом, то хронология высокоточных клима­
тических архивов (гренландских кернов) уже является
календарной. Поэтому при сопоставлении их с кали­
брованными датами археологических памятников (ВС)
они уменьшаются на константу, равную 2000 (или
1950).
Stratu m plus
№ 2 . 2011
тических событий: 8200, 5300, 4200 са1. ВР.
Рассмотрение археологической ситуации в пе­
риод стремительных климатических событий
(СКС), а в особенности — их пиков, характе­
ризующихся наиболее выраженными скачка­
ми среднегодовой температуры, позволило
исследователям зафиксировать определен­
ные изменения в культурах на территории
Северного и Западного Средиземноморья
и Юго-Восточной Европы именно в связи
с конкретным проявлением изменений кли­
мата, а не в общем контексте (\¥егш^ег е1 а1.
2006; 2009; ВопзаП е( а1. 2002 и др.). В боль­
шинстве случаев анализ последствий клима­
тических аномалий приводит исследователей
к выводу о катастрофичности таких измене­
ний, фигурируют сведения об оставлении го­
родов, исчезновении или миграции культур,
смене исторических эпох и пр. Тем не менее,
СКС вели не только к уменьшению количе­
ства населения, но и к изменению в стратеги­
ях жизнеобеспечения.
На наш взгляд, в настоящее время данные
естественных наук в сочетании с археологиче­
скими реалиями позволяют верифицировать
как общеметодологические, так и собствен­
но культуро-генетические аспекты, вопросы
культурных трансформаций, миграций и ко­
лонизаций. Достоверность таких реконструк­
ций повышается при привлечении источников
достаточно ограниченного хронологического
диапазона, определенного географического
ареала и вмещающего ландшафта.
Другим аспектом рассматриваемой про­
блематики является употребление радиоугле­
родных дагг разного уровня (калиброванных
и некалиброванных), что усложняет возмож­
ность комплексного подхода к изучению
данного круга вопросов. Отметим, что сопо­
ставления разновременных археологических
культур Северо-Западного Причерноморья на
фоне колебаний уровня моря и увлажненности
климата проводились исследователями и ра­
нее, но в большинстве случаев — по некали-
брованным хронологическим шкалам. Пере­
ход в археологии к калиброванной хронологи­
ческой шкале определяет необходимость кали­
бровки шкалы палеоклиматических измене­
ний (Виноградова, Киосак 2010). И, наконец,
существенным недостатком междисциплинар­
ной методики является наличие в специальной
литературе хронологических схем голоцена,
основанных на климатохронологии Блитта-
Сернандера, составленных разными авторами.
Поэтому данное исследование будет вклю­
чать в себя как методологический, так и эмпи­
рический аспекты: первоначально обоснован­
ные и приведенные к должным соответствиям
Stratum plus Модели жизнедеятельности населения Северо-Западного Причерноморья
№ 2 . 2011
методики будут апробированы на конкретном
археологическом материале. Выявление хро­
нопериодов, которые могут быть сопоставле­
ны с климатическими эпохами, предоставит
возможность воссоздать природные условия
и климат, на фоне которых существовали те
или иные археологические культуры Северо-
Западного Причерноморья. Полученные дан­
ные могут корректироваться результатами
палеоэкологических реконструкций, которые
основаны на датированных палинологиче­
ских разрезах, расположенных на террито­
рии изучаемого региона и ш ире— степного
Причерноморья. Выявление вариаций темпе­
ратуры на основе изотопных данных, получен­
ных из кернов льдов полярных зон и кернов
из низких широт, позволит достаточно точно
реконструировать климатические изменения
в рассматриваемый хронологический период.
Сопоставление динамики трансгрессий и ре­
грессий, их датировок, уровней моря — с ди­
намикой расселения древних народов и клима­
тическими колебаниями позволит определить
характер взаимосвязей между этими явления­
ми (прямые или опосредованные), а также
проследить адаптационные возможности со­
циумов в различные эпохи.
В качестве полигона нами была выбра­
на территория Северо-Западного Причерно­
морья. Хронологические рамки ограничи­
ваются периодами атлантика и суббореала
(по схеме Блитта-Сернандера), или интерва­
лом неолит-бронзовый век, по археологиче­
ской классификации. Рассмотрение несколь­
ких основных категорий климатических из­
менений и сопоставление их с культурными
трансформациями древних социумов по­
зволит выделить наиболее значимые из кли­
матических факторов в рамках определен­
ных хронопериодов. Будут рассмотрены
модели климатических аномалий и их влияние
на хозяйственно-экономические структуры
древних обществ. С этим аспектом напрямую
связана проверка достаточно традиционных
представлений о негативном влиянии на чело­
веческие сообщества собственно любых кли­
матических перемен или же определенных
климатических циклов («аридизация», «похо­
лодание» и пр.).
Периодизация голоцена —
сопоставление хронологических
схем (табл. 1)
Для лесостепной и степной зон Украины,
на основе палинологических данных и радио­
углеродного датирования, детальная хроноло­
гическая схема деления голоцена представле­
103
на в ряде работ (Герасименко 2004; Безусько
2000; Кременецкий 1991; Спиридонова, Але-
шинская 1999).
Хронологическое деление проводится
всеми авторами на основе схемы Блитга-
Сернандера, при этом каждым исследова­
телем оговаривается наличие локальных
особенностей выделения периодов и фаз го­
лоцена и предлагается собственная детальная
периодизация, основанная на интерпретации
палинологических и радиоуглеродных дан­
ных (Безусько и др. 2000; Кременецкий 1991),
а в работе Н.П. Герасименко (2004) также
на результатах изучения почв.
В исследовании Н.П. Герасименко (2004),
по характеру изменения растительности (фор­
мирование дерново-злаковых степей), в пре-
бореальном периоде (10300—9000 л.н.) вы­
деляется фаза РВ-2, соответствующая пре-
бореальному похолоданию. В бореальном
периоде в работе этого же исследователя
(Герасименко 1997) выделяются первая и вто­
рая половины и окончание периода, описы­
ваемые в исследовании 2004 г. как ранний
бореал ВО-1 (9000— 8400 л.н.) и поздний
бореал ВО-2 (8400— 8000 л.н.). В работе
Л. Г. Безусько и др. пребореальный и боре-
альный периоды в целом характеризуются
пятью радиоуглеродными датами в интерва­
ле от 10500+2900 до 8020+70 л.н. И хота ав­
тор выделяет три фазы бореального периода
(ВО-1, ВО-2, ВО-3), их дифференциация для
исследованных разрезов не производится
(Безусько и др. 2000).
Для атлантического периода (Герасимен­
ко 2004), общая протяженность которо­
го от 8000 до 4600 л.н., выделяются 6 фаз:
7800— 7400 л.н.— климат более теплый
и влажный по сравнению с современным;
7400— 6900 л.н.— похолодание и аридиза­
ция климата; 6900— 6300 л.н.— оптимум
влажности, распространение широколист­
венных пород; 6300—5800 л.н.— редук­
ция широколиственной и распространение
степной растительности; 5800— 5300 л.н.—
термический оптимум при некотором сни­
жении влажности; 5300—^4800 л.н.— фаза
аридизации климата. В работе Л. Г. Безусько
(2009) для атлантического периода выделя­
ются три фазы (АТ-1, АТ-2, АТ-3). Для фазы
АТ-1 приводится 6 радиоуглеродных дат
в интервале от 7820+80 до 7030+70 л.н.,
для фазы АТ-2 также представлены 6 дат
от 6910+60 до 6140+100 л.н., фаза АТ-3 опре­
деляется 15-ю радиоуглеродными датами в ин­
тервале от 6100+800 до 4960+200 л.н.
Для суббореального периода Н .П .Гера­
сименко (2004) выделяет следующие фазы:
104 С. В. Иванова, Д.В. Киосак, Е. И. Виноградова Stratu m plus

№ 2 . 2011

Таблица 7.
Схемы климатической эволюции в Северном Причерноморье в голоцене

Схема Схема Е. А. Спиридоновой,

Схема Н. П. Герасименко Схема Л. Г. Безусько
К. В. К рем енецкого А. С. Алеш инской
(1997, 2004) (2009)
(1991) (1999)

«
X X
X X
1- -0 X
¥ X
Ф >х
временной

X X
X X О . У X
интервал

£ 2 о- ш о
о о Р Р 5
X Й -5 g-и ♦ g -u X (А X
Фаза,

IX) 2 ^ (fl * ГА 2 Ф
э- X « 73 ё- 73 ё= 73 О- 5 2
< 0 С <4 5 т
х 5 2 е â с е 5 с ô X X X

РВ-1 Высокая РВ-1 10500+2900 л. н. РВ-1

{10300— увлажненность
9500 л. н.) и значительно
холоднее, чем
сейчас

РВ-2 Относительное РВ-2 РВ-2 ВО-1 9500— Потепление

(9500— похолодание и 9300 л. н.
9000 л. н.) аридизация

ВО-1 Появление ВО-1 ВО-1 ВО-2 9300— Похолодание

(9000— широколиственных 9000 л. н.
8400 л. н.) пород, климат
холоднее и влажнее
современного

В0-2 Редукция ВО-2 ВО-2 ВО-3 8600— Потепление

(8400— широколиственных 8300 л. а
8000 л. н.) пород на фоне
аридизации ВО-3 8020±70 л. н. ВО-3 ВО-3 8200— Похолодание
7900 л. н.
7800— Климат более АТ-1 От 7820+80 до АТ-1 7030±70 до АТ-1 7200 л. н. Потепление
7400 л. н. теплый и влажный, 7030+70 л, н. 6260±80 л. н.
по сравнению с
современным

7400— Похолодание и
6900 л. н. аридизация климата

6900— Оптимум АТ-2 От 6910±60 до АТ-2 5850±80 л. н. АТ-2 около

6300 л. н. влажности, 6140+100 л. н. 6000 л. н. Похолодание
распространение
широколиственных
пород
6300— Редукция
5800 л. н. широколиственной
и распространение
степной
растительности

5800— Термический АТ-3 От 6100±800до АТ-3 От АТ-3 5600— Максимальное

5300 л. н. оптимум при 4960±200 л. н. 5260±60 л. а 5300 л. а потепление
некотором до
снижении 4520±50 л. а
влажности

5300— Фаза аридизации

4800 л. н. климата

SB-1 Климат более SB-1 От 4520±50 до SB-1 3820±70 л. н. SB-1 4500 л. н. Похолодание
(4600— холодный и 4160+80 л. н.
4100 л. н.) влажный, чем
современный

SB-2 Аридизация SB-2 От3850±130 до SB-2 4000 л. а Потепление

(4100— климата 3280±80 л. н.
3300 л. н.)

SB-3A Увлажнение SB-3 3100±200 л. к SB-2 2270±50 л. н.

(3300— климата
2900 л. н.)

SB-38 Иссушение климата

(2900—
2600 л. н.)
Stratum plus Модели жизнедеятельности населения Северо-Западного Причерноморья 105

№2. 2011

SA-1A Похолодание SA-1 От 2700+50 до SA-1 От 5А Потепление

(2600— и увлажнение 2 2 4 0 i8 0 л. н. 2130+100 до 2200 и
2200 л. н.) климата 840±50 л. н. 1000 л. н.

SA-1B Потепление и
(2200— увеличение сухости
1600 л. н.)
SA-2A Похолодание с SA-2 От 1510±120 до 5А-2
(1600— двумя субфазами; 870+80 л. н.
1200 л. н.) увлажнение
(1600— 1500 л. н.).
аридизация
(1500— 1200 л. н.)

SA-2B Потепление и
(1200— увлажнение
800 л. н.)
SA-3A Общая тенденция SA-3 От 630±90 до SA-3
(800— к похолоданию и 350+50 л. н.
130 л. н.) росту засушливости
климата
SA-3B (от Современное
130 л. н.) потепление

* РВ-1, РВ-2 — пребореал ранний и поздний; ВО-1, ВО-2 — борсал ранний и поздний; АТ-1, АТ-2, АТ-3 —
атлантик ранний, средний и поздний; 5В-1, БВ-2, БВ-З — еуббореал ранний, средний и поздний; БА-1, БА-2,
БА-З — субатлантик ранний, средний и поздний.

SB-1 (4600— 4100 л .н .)— климат более хо­ жок и Кардашинекое), производится построе­
лодный и влажный, чем современный; SB-2 ние хронологии трех наиболее поздних перио­
(4100— 3300 л .н .)— аридизация климата; дов голоцена. Автором выделены в основном
SB-3 подразделяется на фазы увлажнения первая и вторая половины периодов, иногда
SB-3A (3300— 2900 л. н.) и иссушения 5В-ЗВ отдельно рассматривается начальная или за­
(2900— 2600 л.н.), В работе Л.Г. Безусько ключительная фазы периодов. Первая поло­
(2009) суббореальный период подразделяет­ вина атлантического периода характеризуется
ся на три фазы (SB-1, SB-2, SB-3) и опреде­ датами от 7030±70 до 6260±80 л. н., начало вто­
ляется семью датами: по SB-1 в интервале рой половины — 5850±80 л. н., вторая полови­
от 4520+50 до 4160±80, по SB-2 в интервале на периода соответствует дате 5260±60 л.н.,
от 3850±130 до 3280+80. SB-3 определяется заключительная ф аза— 4520±50 л.н. Первая
единственной датой 3100±200. половина суббореального периода определя­
В субатлантическом периоде Н.П. Гера­ ется датой 3820±70 л. н., а позднесуббореаль-
сименко (2004) выделяет следующие фазы ный период— 2270±50 л.н. Субатлантичес­
развития природной среды: SA-1A (2600— кий период в целом характеризуется датами
2200 л .н .)— похолодание и увлажнение от 2130+100 л.н. до 840±50 л.н., а его первая
климата, SA-1B (2200— 1600 л .н .)— по­ половина — датой 1100+50 л. н.
тепление и увеличение сухости; SA-2A В работе Е. А. Спиридоновой и А. С. Але-
(1600— 1200 л .н .)— похолодание с двумя шинской (1999) хронологическая схема голо­
субфазами: увлажнение (1600— 1500 л.н.), цена строится не столько по границам перио­
аридизация(1500— 1200 л.н.); SA-2B (1200— дов и фаз, сколько на основании установления
800 л. н.) — потепление и увлажнение; SA-3A временного интервала особенно выраженных
(800— 130 л.н.) — общая тенденция к похоло­ колебаний климата, и представлена следую­
данию и росту засушливости климата; SA-3B щим образом:
(от 130 лет назад)— современное потепле­ — среднебореалъное потепление 95000—
ние. В работе Л.Г. Безусько (2009) субатлан­ 9300 л.н.;
тический период характеризуется 12-ю ради­ — позднебореальное похолодание 9300—
оуглеродными датами, в частности, для фазы 9000 л.н.;
SА-1 в интервале от 2270±50 до 2240±80 л. н., — бореальное потепление 8600— 8300 л.н.;
SA-2 от 1510±120 до 870±80 л.н., SA-3 — похолодание на рубеже бореального
о т630+90 до 350±50 л.н. и атлантического периодов 8200— 7900 л.н.;
В работе К. В. Кременецкого (1991), на — потепление начала атлантического пери­
основании палинологических данных по двум ода около 7200 л. н.;
— ппупплпяинр грп рп ы н м а тл а н ти че ско го
106 С. В. Иванова, Д.В. Киосак, Е.И. Виноградова Stratu m plus

№ 2 . 2011

— максимальное потепление атлантическо­ изучать климатические и гидрологические

го периода 5600— 5300 л.н.; системы прошлого. При этом разворачива­
— раннесуббореальное похолодание 4500 л.н.; ние отдельных палеоклиматических событий
— среднесуббореальное потепление около можно проследить с исключительной точно­
4000 л.н.; стью — до года. Подобная точность дает все
— субатлантическое потепление 2200 еще не до конца оцененные возможности ре­
и 1000 л.н. конструкции развития климата (Alley 2000).
Особый интерес представляют гренландские
Хронология гренландских ледниковые керны и слоистые глины (варвы)
кернов европейских озер (рис. 1). Хронология таких
колонок строится или исключительно на под­
Достоверное сопоставление всех описан­ счете годовых или сезонных слоев отложений
ных схем является затруднительным, посколь­ (визуальном или инструментальном), или
ку даты, приводимые их авторами, не мо­ на сочетании такого подсчета с иными мето­
гут непосредственно сравниваться между со­ дами: изотопного датирования, тефро стра­
бой без наличия единой системы привязки. тиграфическим и другими (Meese et al. 1997;
Такой единой системой привязки в кон­ Rasmussen et al. 2006). Таким образом, хроно­
тексте работы может стать высокоточная логия высокоточных климатических архивов
хронология гренландских кернов, в которой уже является календарной.
зафиксированы наиболее выраженные кли­ Все же, высокоточные палеоклиматичес-
матические события голоцена. Только недав­ кие архивы в основном удалены от изучае­
но были проведены исследования ряда кос­ мого региона на довольно значительное
венных климатических данных с высоким расстояние. Однако особенно яркие палео-
разрешением. В основном это отложения, климатические события, отраженные в упо­
которые образовывались с определенной пе­ мянутых ледниковых кернах, были отмечены
риодичностью — глины с сезонной слоисто­ в разном виде для всего североатлантического
стью, лед в стабильных ледниковых щитах, региона, если не всего Северного полушария
кораллы и т. п. Земли (Alley et al. 1995). Изотопные данные,
Использование радиоуглеродных изотопов которые были получены из кернов льдов по­
для датирования археологических артефактов лярных зон и кернов из низких широт, дают
или геологических слоев стало уже достаточ­ сходные вариации температуры. Результаты
но традиционным. Для этого используют со­ исследования глубоководных скважин на
хранившиеся древесные или костные остатки, дне Адриатического моря, озерных отложе­
погребенные почвы, малакофауну и прочие ний в Болгарии (оз. Варна), горных палино­
органические остатки. Но, в то же время, зна­ логических колонок в Румынии находят близ­
чимыми индикаторами выступают изотопы кое соответствие в гренландской ледниковой
кислорода и водорода, входящие в молекулу хронологии (Asioli et al. 1999; Stefanova et al.
воды, их свойства и взаимоотношение. И ста­ 2006; Feurdean et al. 2007).
бильные, и радиогенные изотопы предоставля­ Хронология озерных варв Швейцарии,
ют определенную информацию для изучения Польши и Германии, имеющих высокое раз­
климатических параметров, позволяя расши­ решение, как и климатические изменения, за­
рить временной и пространственный анализ регистрированные по европейской дендрохро­
тех или иных климатических процессов: кли­ нологии, хорошо соотносятся с хронологией
мат Земли и гидрологические циклы нераз­ ледникового керна GRIP (Joint European Ice
рывно связаны между собой. Измерение со­ Core Project). Так, изотопные анализы грен­
держания радиоизотопов дает возможность ландских кернов льда и озерных отложений
реконструировать такие параметры, как ко­ Германии за последние 16 тысяч лет также
личество осадков, относительная влажность, показывают сходные характеристики (рис. 1).
температура, а также динамические процес­ Считается, что выявленные колебания указы­
сы их изменения. Изотопы имеют свойство вают на взаимосвязь климатических процес­
накапливаться в своеобразных архивах, та­ сов на планете и существование весьма устой­
ких, как клетчатка годичных колец деревьев, чивых общих тенденций (Гиббсон, Аггарвал
океанические и озерные отложения, а также 2001), что подтверждает правомерность ис­
подземные воды, ледники и полярные льды, пользования хронологии гренландских кернов
снег, пещерные отложения. В этих архивах для европейских территорий. Эти положения
можно обнаружить не только следы присут­ позволяют нам привлечь изотопную инфор­
ствия изотопов, но и свидетельства изменения мацию из гренландских кернов для рекон­
их свойств, что, в свою очередь, позволяет струкции климатических периодов прошлого
Stratum plus Модели жизнедеятельности населения Северо-Западного Причерноморья
№ 2. 2011
Р и с 1. Сравнение изотопного состава отложений центрально-европейского озера Аммерзее и гренландского
ледникового крена GRIP (по Гиббсон, Аггарвал, 2001).
Fig. 1. Comparision of isotope composition of sediments in Central-European lake Ammerzee and Greenland ice core GRiP (after
Gibbson, Aggarval 2001}.
в определенном геологическом и историко­
археологическом регионе — Северо-Западном
Причерноморье. Но такая общая модель долж­
на корректироваться местными данными, ко­
торые могут предоставить палинологические
колонки (Виноградова 2008; Виноградова,
Киосак 2010).
Радиоуглеродные даты
палинологических комплексов
Палинологические разрезы также предо­
ставляют информацию для климатических
реконструкций: споро-пыльцевые комплексы
дают возможность определить типы домини­
рующей растительности, что, в свою очередь,
позволяет реконструировать экосистемы древ­
ности. Но при этом радиоуглеродные даты,
имеющиеся для палинологических разрезов
в исследуемом регионе и служащие осно­
вой для построения хронологической шкалы
на региональном уровне, нуждаются в ка­
либровке, прежде чем смогут быть исполь­
зованы для сопоставления с гренландской
хронологией. Калибровка дат является необ­
ходимой, поскольку на рассматриваемом про­
межутке времени уровень атмосферного угле­
рода 14С, на основании которого производится
радиоуглеродное датирование, изменялся под
влиянием солнечной активности, разных по­
107
казателей равновесного содержания углерода
в естественных резервуарах и атмосфере под
воздействием колебаний климата, а также
других факторов. Суть калибровки в таком
случае заключается в сопоставлении радио­
углеродных дат с калибровочными кривыми,
где характер изменения содержания изотопа
углерода 14С достоверно соотносится с опре­
деленным интервалом времени.
На основании калибровки имеющихся ра­
диоуглеродных дат и построения модели отло­
жений возможно составить следующую при­
близительную схему периодизации голоцена:
— РВ, ВО 7500— 7000 ВС;
—-начало АТ-1 6600— 6700— окончание
АТ-1 5900 ВС;
— начало АТ-2 5800 — окончание АТ-2
5200 ВС;
— начало АТ-3 4900 — окончание АТ-3
3400 ВС;
— начало 5В-1 3200 — окончание 5В-1
2500—2600 ВС;
— начало БВ-2 2300 — окончание 5В-2
1300 ВС;
— начало БВ-З 1200 — окончание БВ-3
900 ВС;
— начало 5А-1 600 — окончание 5А-1
250 ВС;
— начало 5А-2 500 — окончание БА-2
1100 АО;
108 С. В. Иванова, Д. В. Киосам, Е.И. Виноградова S tratu m plus

№ 2 . 2011

— начало SA-3 1300 AD. 2010)— в условиях преобладания присваи­

Эти данные позволяют уточнить палеобо­ вающей экономики.
таническую схему Блигга-Сернандера и вне­ В контексте данной работы возможна по­
сти некоторые коррективы, соответствующие пытка сравнения изменений окружающей
реальной климатической ситуации. среды и динамики расселения и особенно­
Общая продолжительность суббореа- стей экономики обитателей региона в пери­
ла, таким образом, составляет 2300 лет, ат­ од неолита-бронзового века— уже в эпоху,
лантического периода — около 3500 лет. когда жизнеобеспечение общин Северо-Запад­
Проблема калиброванной датировки его ного Причерноморья основывалось на произ­
микроэтапов пока не решена. Переход меж­ водящем способе хозяйствования. Особо
ду первым и вторым периодом голоцена следует остановиться на таком явлении, как
по К. В. Кременецкому (1991) может дати­ миграции, которые могут быть связаны с кли­
роваться около 5350— 5300 cal. ВС. Заметное матическими изменениями, а могут опреде­
ухудшение климата первой половины атлан­ ляться совершенно иными (политическими,
тического периода косвенно (по моделям от­ экономическими и пр.) событиями или процес­
ложений), очевидно, датируется в пределах сами. В археологии эпохи палеометалла долгое
6350— 5700 cal. ВС. Такая датировка хорошо время доминировала концепция М. Гимбутас,
согласуется с календарными датировками со­ согласно которой носители степных «кур­
бытия 8200 cal. ВР в высокоточных климати­ ганных культур» медного и бронзового века
ческих архивах (Rasmussen et al. 2007). продвинулись далеко на Балканы, разрушив
Переход между атлантическим и субборе- древние цивилизации Европы, причем выде­
альным периодами наиболее вероятно произо­ лялось несколько волн движения «курганных
шел во временных рамках 3625— 3300 cal. ВС народов». В дальнейшем получило распро­
(Виноградова, Киосак 2010). странение учение Л.Н. Гумилева (историко­
Наиболее четко выраженные изменения географический синтез), и одной из основных
характера растительности связаны с резкими причин миграций степных народов в разные
климатическими изменениями. В соответ­ исторические эпохи стал считаться переход
ствии с выбранным для данной работы вре­ к аридному климату, который трактовался
менным интервалом, характеристика расти­ как негативный фактор. Появляется значи­
тельности в атлантическом и суббореальном тельное количество работ, где именно клима­
периоде осуществлялась с акцентом на собы­ тическими изменениями объясняются и пере­
тия 8200 ВР и 4200— 4000 ВР. Она основана движки населения, и смены археологических
на палинологических данных и калиброван­ культур.
ных радиоуглеродных датах (Виноградова, Мы полагаем, что рассмотрение археологи­
Киосак 2010) по разрезам на территории ческой ситуации на фоне климатических коле­
Украины и Молдавии. баний позволит дать оценку как характеру ми­
граций (или колонизации новых территорий),
Модели ж изнедеятельности так и адаптационных возможностей древнего
населения в условиях человека. При этом авторы не ставят целью рас­
климатических изменений смотреть полностью климатическую историю
этого периода. Наоборот, объектом внимания
Учитывая все вышеизложенные аспек­ становятся отдельные поворотные моменты,
ты, мы рассмотрим модели жизнедеятель­ коррелирующие со значительными стреми­
ности населения Северо-Западного При­ тельными климатическими событиями.
черноморья, исходя из тех реперных со­
бытий «быстрого изменения климата», ко­ Событие 8200 ВР:
торые являются значимыми в рамках дан­ Мезолит. Неолит
ной работы. Эти события анализировались
разными исследователями на примере ре­ Одной из самых значительных климати­
гионов Южной и Юго-Восточной Европы, ческих осцилляций голоцена было клима­
Средиземноморья, Передней Азии и доста­ тическое событие «8200 cal. ВР» (рис. 4: 1).
точно многочисленных регионов земного Событие имело много проявлений, основным
шара (Weninger et al. 2009; Haas et al. 2004; из которых было резкое похолодание, отмечен­
Bonsall et al. 2002; Weninger et al. 2006). Для ное на большей части Земли. Климатические
степного Причерноморья была предложена тренды в этот период приобрели направление
синхронизация гылеоклиматических собы­ и структуру, напоминающие дриас III, но так
тий и археологических реалий для первой и не достигших амплитуд последнего этапа
половины голоцена (Виноградова, Киосак позднеледниковья. Тем не менее, большинство
Stratum plus Модели жизнедеятельности населения Северо-Западного Причерноморья
№ 2 . 2011
авторов согласно, что событие «8200 cal. BP»
было самым мощным похолоданием голоцена
(Alley et al. 1997; Rasmussen et a l 2007).
Климатическое колебание, имевшее ме­
сто около 6200 лет до н.э., всесторонне за­
фиксировано в североатлантическом регионе.
В первую очередь — в гренландских леднико­
вых кернах и океанских глубоководных дон­
ных скважинах. Менее четко оно проявилось
в Южном полушарии— в антарктических
ледниковых кернах и южноамериканских па-
леоклиматических архивах. Снижение сред­
негодовой температуры в Северной Атлантике
достигало, по разным оценкам, от 1 до 8°С
(Alley et al. 1997). Реконструкции указывают
на похолодание в 5°С в Гренландии и 1,5°С
в Центральной Европе. Аридизация отмечена
в Северной Африке и на Ближнем Востоке.
Глобальное похолодание, по мнению
ряда палеоклиматологов, было вызвано из­
менениями в термохалинной циркуляции
Атлантического океана. Два ледниковых
озера— Оджибвей и Агассиз— прорвали
ледовую дамбу (часть Лаврентийского лед­
никового щита) и понесли свои холодные
пресные воды в океан (Barber и др. 1999). Это
явление прервало поступление теплых атлан­
тических вод к побережью Европы, что вы­
звало сильное снижение температуры во всем
Североатлантическом регионе. Кроме того,
объем поступившей воды был достаточно ве­
лик, чтобы вызвать подъем уровня Мирового
океана до 1,2 м. Существуют и иные версии
причин этого климатического события гло­
бального значения (Renssen и др. 2007).
Датировка климатического события не­
сколько отличается по различным палеокли-
матическим архивам. По современной обоб­
щенной хронологии гренландских кернов
NGRIP, GRIP, Dye-3-GICC05 — аномалия на­
чалась постепенно около 8300 Ь2к. Она дли­
лась 160+10 лет и закончилась в два «шага»
с возвращением атмосферы к предыдуще­
му состоянию около 8140 b2k (Vinther и др.
2006; Rasmussen и др. 2007). В кернах NGRIP
и GRIP минимум значения D1SO был достиг­
нут 8240— 8245 b2k (Rasmussen и др. 2007).
По хронологии керна GISP 2, аномалия име­
ла место между 8400— 8000 лет назад с пи­
ком около 8250 лет назад (Alley и др. 1997).
Приблизительно в этих пределах находятся
и датировки, полученные для европейских
озер (Haas и др. 1998; Tinner, Lotter 2001; Veski
и др. 2004).
Можно предположить, что событие
8200 cal. BP нашло свое отражение и в палино­
логических колонках Северо-Западного При­
черноморья и близких территорий (рис. 2).
109
Для торфяного месторождения Карда-
шинское (Кременецкий 1991) самые ранние
споро-пыльцевые комплексы, соответствую­
щие первой половине атлантического перио­
да, датируются 6020— 5750 cal. ВС, т.е. их
формирование происходило уже после мак­
симума похолодания и аридизации в пределах
события 8200 cal. BP.
В начале атлантического периода в споро­
пыльцевом комплексе преобладает пыльца
Pinus, присутствует также пыльца широко­
лиственных деревьев (Ulmus, Quercus, Tilia,
Carilus, Fraxinus), произраставших в основ­
ном в пойменных лесах. Пыльца травяной
растительности принадлежит главным обра­
зом растениям степей.
Споро-пыльцевые комплексы, соответ­
ствующие второй половине атлантического
периода (5310—4835 cal. ВС), демонстрируют
переход к растительности нового типа. Здесь
наблюдается уменьшение доли пыльцы Pinus
и увеличение доли пыльцы широколиствен­
ных пород, а в дальнейшем появление пыль­
цы Acer. Такие изменения свидетельствуют
о постепенном смягчении климата.
Аналогично, формирование наиболее ран­
них отложений болота Должок (Кременецкий
1991) происходило уже после пика события
8200 cal. ВР. Нижний споро-пыльцевой ком­
плекс выделяется по максимальному содер­
жанию Corylus и относится к началу атлан­
тического периода. В следующем комплексе
отмечено преобладание пыльцы древесных
пород, господствует пыльца широколиствен­
ных деревьев, преимущественно Ulmus,
Tilia, Quercus. В составе травянистых расте­
ний господствует пыльца злаков, встречает­
ся пыльца Carex, Artemisia, а также пыльца
представителей разнотравья. Отложения этих
споро-пыльцевых комплексов характеризу­
ют первую половину атлантического периода
и датируются 5880— 5075 cal. ВС. Слои вто­
рой половины атлантического периода в раз­
резе отсутствуют.
В споро-пыльцевом спектре почвен­
ного разреза Еланец II (Арап и др. 1992;
Безусько и др. 2000) в атлантическом периоде
значительно возрастает роль пыльцы луго­
вой растительности, что отражает сложный
поэтапный процесс мезофитизации степной
растительности. Увеличивается также содер­
жание пыльцы деревьев и кустарников, со­
держание которой колебалось на протяжении
всего атлантического периода. Однако грани­
ца между степью и лесом остается неизмен­
ной даже в период оптимума.
По палинологическим данным разре­
за Чумай (Волонтир 1989) реконструкция
no С. В. Иванова, Д.В. Киосак, Е.И. Виноградова
Рис. 2. Изменение содержания пыльцы древесной растительности {АР, %) в споро-пыльцевых спектрах на про­
тяжении голоцена.
Fig. 2. Changes of arboreal pollen content (AP, %) in pollen spectra during the Holocene.
растительности также возможна только на­
чиная с середины атлантического периода
(оптимума).
Растительность среднеатлантической фазы
представлена в основном травянистыми рас­
тениями, среди которых преобладают слож­
ноцветные и Artemisia. Споро-пыльцевой
комплекс этого периода соответствует расти­
тельности разногравно-дерновинно-злаковых
степей. Радиоуглеродная дата указывает
на существование этого комплекса в период
4450—4340 cal. ВС.
В споро-пыльцевом комплексе поздне-
атлантической фазы появляются единич­
ные зерна широколиственных растений
на фоне общего снижения содержания пыль­
цы древесных пород. По составу травянистой
растительности этот комплекс соответствует
луговым степям. В этот период отмечено по­
явление пыльцы культурных злаков и соответ­
ствующих сорных растений.
Итак, для изучаемой территории при рас­
смотрении палинологических разрезов, для
которых произведено радиоуглеродное дати­
рование отложений, нет возможности полу­
чить информацию о растительности непосред­
ственно во время максимального похолодания
и аридизации, соответствующих событию
8200 cal. BP. Пыльцевые спектры этих разре­
зов демонстрируют только поэтапную транс­
формацию растительных сообществ, связан­
ную с постепенным улучшением климата
в атлантическом периоде.
Stratum plus
№ 2 . 2011
В этом контексте примечательна рекон­
струкция Н. П. Герасименко фазы развития
ландшафта, которая соответствует микроэта­
пу hlbi__ 2 схемы М. Ф. Веклича и датиру­
ется 7400— 6900 тыс. лет назад. Указанная
фаза характеризуется уменьшением площади
лесов, эоловыми процессами на дюнах и яв­
ляется периодом похолодания и аридизации.
На календарной временной шкале заметное
ухудшение климата первой половины атлан­
тического периода косвенно (по моделям от­
ложений) датируется, возможно, в пределах
6350— 5700 cal. ВС. Такая датировка хорошо
согласуется с календарными датировками со­
бытия 8200 ВР в высокоточных климатиче­
ских архивах (Rasmussen et al. 2007).
В зарубежной историографии неодно­
кратно предполагалось влияние события
8200 cal. ВР на различные аспекты жизнедея­
тельности мезолитических и неолитических
социумов Европы и Ближнего Востока. Так,
К. Бонсел и соавторы предположили, что появ­
лению производящей экономики на Среднем
Дунае предшествовало обезлюдение ущелий
Дуная из-за многочисленных паводков в те­
чение изучаемого климатического события
(8250— 7900 ВР). Лишь Лепенский Вир про­
должал функционировать как ритуальный
центр. Впоследствии долина снова была за­
селена, но уже неолитическими носителями
культуры Старчево, которые, по К. Бонселу,
имели другую организацию экономики и были
менее зависимы от пресноводных ресурсов,
Stratum plus Модели жизнедеятельности населения Северо-Западного Причерноморья 111

№ 2 . 2011

Suhbofft J

ZJREQ
LG
S
al

\ Age, куг
BP
Olbtan 1 Medieval
в *
Khadzhibeian \
• \ Nymphaean
Tyrasean Novochernomorean
\J ^ Drevnecherrlomorean
\/ Up><j1?r«vaeche;n(]

Transgression peak
Regression peak

Рис. 3. Палеоклиматолого-палеогеографическая реконструкция Северо-Западного Причерноморья от послед­

него гляциального интерстадиапа до наших дней (выполнена Е.Г. Нониковым) (по Кошкоу еГ а1. 2010).

Fig. 3. Paleoclimatological and paieogeographical reconstructions for the North-Western Pontic Area from the last
glacial interstadial till nowadays by E.C. Konikov (after Konikov et al. 2010).

чем их предшественники. Б. Венингер и груп­ ризуются регулярной техникой отщепления

па соавторов предположили, что это событие
было важным фактором изменений в струк­
туре неолитических обществ на Ближнем
Востоке и способствовало неолитизации
Балкан. Д. Гронеборн рассматривает событие
8200 cal. ВР как первое в ряду значительных
климатических аномалий, которые положи­
тельно влияли на формирование комплексных
обществ в Центральной и Юго-Восточной
Европе в течении неолита-бронзового века.
Непосредственно перед изучаемым собы­
тием Северо-Западное Причерноморье было
заселено мобильными охотниками, собира­
телями и рыболовами. Их лагеря-стоянки
на высоких склонах небольших рек и балок
(всего около 60), как правило, отмечены скоп­
лениями кремневых орудий труда и обломка­
ми костей. Радиоуглеродными датировками
этот период обеспечен слабо. Дата стоянки
Рипичень-Извор, расположенной в Румынской
Молдове, охватывает 7035— 6505 гт. до н.э.
(Pâunescu 1993). Мезолитические памятники
отличаются как от предшествующих поздне­
палеолитических, так и от последующих
поздненеолитических небольшим размером,
ограниченным разнообразием и количеством
артефактов, короткой длительностью заселе­
ния стоянок и почти полным отсутствием до­
стоверных структур и комплексов. Комплексы
изделий из расщепленного кремня характе­
кремневых пластинок и выразительным набо­
ром микролитов.
Следует заметить, что представляемая ре­
конструкция культурно-исторического про­
цесса во многом опирается на работы
В.Н. Станко и не является единственной.
Существуют и радикально от нее отличающи­
еся концепции (Зал1зняк 1998; 2005а; 2005Ь;
2006; Сапожников, Сапожникова 2005).
В это время на территории Северо-За­
падного Причерноморья сосуществовали но­
сители двух культурных традиций: кукрекской
и гребениковской ^ а п к о , КюБак 2007; 2010).
Довольно рано, вскоре после наступления
потепления начала атлантического периода,
близкое к гребениковцам по облику матери­
альной культуры население (возможно, пред­
ставители группы Раделычи 4 — Мшана 10,
распространенной в Западной Украине)
(Гаскевич 2003) поселяется в лесостепной ча­
сти долин Южного Буга и Днестра, вероятно,
ориентируясь на высокопродуктивную экс­
плуатацию речных ресурсов. Продатированы
две стоянки этого культурного аспекта:
Сороки 2 и Заньковцы 2. Они существова­
ли во временном интервале 6450—6230 лет
до н. э. (Котова 2002). Возможно, в это время
существуют и иные близкие к гребеников­
ской и/или кукрекской традициям культурные
аспекты: группы памятников типа Цариград 2,
112 С. В. Иванова, Д. В. Ниосак, Е.И. Виноградова Stratu m plus

№ 2 . 2011

File <NGRlP-GICC05.dat> Accumulation rale jcntyrj

9000 8500 8000 7500 7000 6500 6000 5500 5000 4500 4000 3500 3000

Рис. 4. Климатические осцилляции 8200, 5300 и 4200 cal. ВР на фоне общей климатической изменчивости голо­
цена. Верхний график — изменение d 0 1 8 (показателя, который в основном отражает колебания температуры)
согласно гренландскому ледниковому керну NGRIP по хронологии GICC05. Нижний график — изменения скоро­
сти аккумуляции (показателя, который в основном отражает влажность) согласно гренландскому ледниковому
керну GRIP. Сравнение осуществлено в программе CalPal (Weninger et al. 2008). 1 — условные хронологические
рамки события 8200 cal. ВР, 2 — условные хронологические рамки события 5300 cal. ВР, 3 — условные хроноло­
гические рамки события 4200 cal. ВР.

Fig- 4. Climatic oscillations 8200, 5300 and 4200 cal. BP against the background of general Holocene climate instability. The
upper graph — change in dOl 8 (parameter, which reflects mainly the temperature changes) in Greenland ice-core NGRIP by
GICC05 chronology. Lower graph — change in accumultion rate (parameter, which reflects mainly the atmosphere humidity) in
Greenland ice-core GRIP. Comparision is carried out in the CalPal software (Weninger et al. 2008). 1 — conventional chronological
brackets for 8200 cal. BP event, 2 — conventional chronological brackets for 5300 cal. BP event, 3— conventional chronological
brackets for 4200 cal. BP event

Биличень Векь 12, Катаржино 1 (Коваленко,
Бодян 1999; Коваленко 2004; Пи струил 2009а;
2009b). Ранний неолит Северо-Западного При­
черноморья, выделяемый на основании нахо­
док фрагментов керамики, начинается около
6400 лет до н. э. и распространяется почти
исключительно в лесостепи (Котова 2010).
Ранняя стадия развития буго-днестровской
культуры характеризуется сменой ряда ча­
стично последовательных и весьма вырази­
тельных керамических стилей, каждый из ко­
торых трактуется как некая фаза в эволюции
материальной культуры буго-днестровцев
(Даниленко 1969). Первые земледельцы и ско­
товоды выбирали места расселения, обращая
внимание на присутствие питьевой воды, пло­
дородных пойменных почв, близ порогов и пе­
реправ на Южном Буге, Днестре, Ингульце.
Около 6300 г. до н.э. наступает значи­
тельное похолодание и аридизация, связан­
ные с климатическим событием 8200 cai. ВР
(Rasmussen и др. 2007). По-видимому, оно
оказало В Л И Я Н И Я НЛ П Г Р Л Я Я М Р н д г р п о и ы о
степной зоны в речных долинах. Возможно,
первоначально зимовка в речной долине пред­
ставляла собой адаптацию к условиям суро­
вой зимы. В среде приречных рыболовов рас­
пространение получает производство сосудов
из обожженной глины. А наряду с ним — зем­
леделие, засвидетельствованное находками
отпечатков культурных злаков на фрагментах
керамики, и скотоводство, что подтверждается
находками костей одомашненных животных
на поселениях буго-днестровской культуры
(Котова 2002). Пик суммы их радиоуглерод­
ных датировок приходится непосредственно
на событие 8200 cal. ВР (Виноградова, Киосак
2010). Таким образом, создается впечатление,
что ухудшение климата не препятствовало,
а способствовало неолитизации региона.
Механизм появления новых технологий
еще не до конца выяснен. Скорее недостаточ­
ной представляется гипотеза о прямой связи
внедрения инноваций и ухудшения климата.
Вряд ли критическая сизуация прямо побуди-
m rn ..
Stratum plus Модели жизнедеятельности населения Северо-Западного Причерноморья
№ 2 . 2011
обеспечения. Более привлекательной кажется
гипотеза, согласно которой даже самые значи­
тельные изменения в природной среде влияют
на социальное поведение лишь опосредован­
но — через некие социокультурные механиз­
мы. Археологические источники пока не дают
достаточно информации для однозначного
описания последних. Реконструкции их неиз­
бежно гипотетичны.
Можно предполагать, что некое по­
ложительное влияние на распростране­
ние керамических контейнеров и элемен­
тов производящей экономики в лесостепи
Северо-Западного Причерноморья сыграла
увеличившаяся оседлость местного населе­
ния, связанная с возможностью эффективной
эксплуатации высокопродуктивных речных
ресурсов, в первую очередь, в форме рыбо­
ловства. Высокое значение последнего для
носителей буго-днестровской культуры неод­
нократно подчеркивалось. Оно засвидетель­
ствовано находками рыболовецких орудий,
ихтиофаунистических остатков, наконец, са­
мим расположением буго-днестровских по­
селений — как правило, в местах исключи­
тельно удобных для лова рыбы (Даниленко
1969; Маркевич 1974). Частичная или полная
оседлость традиционно рассматривается как
важный фактор накопления дополнительно­
го продукта, предпосылка интенсификации
производства. Так, М. Салинз полагал, что
основным лимитирующим фактором накоп­
ления в обществе охотников-собирателей
является постоянная необходимость пере­
мещения со всем скарбом (Салинз 1999).
Б. Бендер подчеркивала, что интенсивные
пути развития производства возможны лишь
при привязке трудового коллектива к терри­
тории (Bender 1978).
Увеличение оседлости имеет своим струк­
турным соответствием установление доста­
точно стабильной сети контактов с окру­
жающим миром. Действительно, мобильное
население в большинстве случаев не сталки­
вается с трудностями доставки необходимых
материалов и сырья к месту жительства —-
«люди передвигаются за ресурсами». Вся
община или большая ее часть, передвигаясь
по кормовой территории, эксплуатирует нерав­
номерно распределенные по площади послед­
ней ресурсы. В ситуации, когда уменьшается
площадь кормовой территории, увеличивает­
ся продолжительность остановок, отдельные
особо выгодные пункты становятся более
чем сезонным местом проживания, появляет­
ся проблема транспортировки недостающих
ресурсов на поселение — «ресурсы двигают­
ся к людям». Эксплуатация отсутствующих
113
на месте ресурсов становится задачей отдель­
ных групп, а не всей общины. В терминах
Л. Бинфорда, резидентная мобильность сме­
няется логистической (Binford 1989).
Кажущаяся парадоксальной ситуация,
когда на относительно более постоянных по­
селениях с развитыми жилыми и хозяйствен­
ными структурами (менее мобильное населе­
ние) находят больше импортов издалека, чем
на небольших стоянках мобильных групп,
на самом деле объясняется структурной необ­
ходимостью увеличения глубины планиро­
вания и организации «логистических сетей»
в случае более интенсивной эксплуатации
сравнительно небольших кормовых террито­
рий (Neustupnÿ 2007). Так, в неолите Балкан
отмечены дальние импорты кремневого сы­
рья и обсидиана уже на самых ранних стади­
ях неолитизации.
Интересные соответствия эти предполо­
жения находят в модели распространения ке­
рамики, предложенной В. А. Манько (Манько
2006). Согласно упомянутому исследователю,
ранние керамические стили носили надгруп-
повой характер. Их распространение про­
исходило очень быстро, перешагивая через
культурные границы, основным маркером ко­
торых остается кремневый инвентарь. В дру­
гой работе В. А. Манько предполагает, что
существенной чертой неолитического перио­
да является формирование особых культурно­
исторических областей, объединявших как
«керамические», так и «безкерамические»
культуры (Манько 2007). Возможно, оба опи­
санных им явления связаны с необходимо­
стью формирования сетей контактов в усло­
виях увеличившейся оседлости и перехода
к логистической мобильности. Подобные над-
общинные отношения могли служить катали­
затором быстрого распространения и адопции
ранней керамики. Тем более, что хрупкие ке­
рамические контейнеры куда более уместны
в условиях большей оседлости, чем в хозяй­
стве мобильных «фуражиров».
Лишь отдельные находки свидетельству­
ют о первом проникновении людей, знако­
мых с технологией керамики, в степь (Станко
1966; Красковский 1976; Пиструил 2009b;
Фоменко и др. 2009). Поэтому можно гипо­
тетически предполагать, что в степи событие
8200 cal. ВР имело весьма непосредственное
влияние на население указанного региона.
Катастрофический характер похолодания и за­
сухи привел бы как к собственно уменьшению
количества населения, так и к изменению
в стратегиях жизнеобеспечения — изменени­
ям устоявшихся систем расселения, расшире­
нию ресурсной базы, отходу отдельных групп
114 С. В. Иванова, Д. В. Киосак, Е.И. Виноградова
людей в другие регионы, в первую очередь
в лесостепь.
После некоторого перерыва, связанного
с постепенным потеплением после события
8200 cal. ВР, на последней и самой длитель­
ной фазе развития — савранской — население
буто-днестровской культуры вновь представ­
лено достаточно значительным числом посе­
лений (Товкайло 2005). Носители савранской
фазы глубоко и заметно проникают в степь.
При сохранении традиционных мест житель­
ства — близ речных берегов, возникают и по­
селения на высоких мысах и плато. Традиции
изготовления керамики стабилизируются. Эта
фаза стабилизации керамического стиля на­
чинается около 5900— 5800 лет до н. э. и про­
должается вплоть до 5400— 5380 лет до н. э.
(Котова 2002; 2010). С савранской фазой буто-
днестровской культуры сосуществуют носи­
тели пришлой культуры К ри т, стоянки кото­
рых известны в лесостепи Молдовы (Larina
1994). Обе группы прекращают свое суще­
ствование несколько ранее появления первых
трипольских поселений в лесостепи Украины
(Бурдо, Видейко 1998; Відейко, Ковалюх 1998;
Бурдо 2003).
Событие 5300 cal. ВР.
Ранний бронзовый век
Рассмотрение культурно-исторической си­
туации в эпоху палеометалла позволяет гово­
рить о значимости реперных точек, извест­
ных как «событие 5300 cal. ВР» и «событие
4200 cal. ВР» (рис. 5; 6; 7; 8). Заметим, что еди­
ной хронологии для археологических культур
европейского континента не существует, ис­
следователи по-разному датируют бронзовый
век в различных его регионах. Тем не менее,
анализ радиоуглеродных дат циркумпонтий-
ской металлургической провинции (ЦМП)
позволил определить начало бронзового века
в большей ее части как XXXIII— XXXII вв.
ВС. Авторы при этом отмечают нечеткость,
размытость границ между хронологическими
этапами бронзового века (ранним и средним)
и даже «наложение» их друг на друга, в отли­
чие от достаточно четко фиксируемой началь­
ной стадии (Черных и др. 2000).
Переход к бронзовому веку в причер­
номорских степях датируют в диапазоне
3400—3200 ВС, что соответствует времени
перехода к завершающему этапу С2 в хроно­
логии трипольской культуры (Відейко 1997).
С начальным периодом бронзового века свя­
зывают культурные трансформации и акти­
визацию культурно-исторических процес­
сов на территории Юго-Восточной Европы.
Stratu m plus
№2. 2011
Претерпевают изменения мощные и до­
статочно стабильные культурные образова­
ния. Так, сравнительно однородная культура
Кукутень-Трилолъе распадается на несколь­
ко культурных групп (некоторые исследо­
ватели их считают посттрипольскими), со­
кращается плотность населения, исчезают
поселения-гиганты, упрощается домострои­
тельство, меняются образ жизни и обряды.
Трипольские племена устремляются в степь,
где, частично под их влиянием, формируют­
ся синкретические культуры и культурные
группы. Усатовская культура Северо-Запад­
ного Причерноморья (где трипольские тра­
диции переплетаются с элементами куль­
туры Чернавода I) является наиболее яркой
из них; многие исследователи именно с нею
связывают начало бронзового века в степном
Причерноморье. В Азово-Днепровском реги­
оне на основе местных степных, трипольских
и северо-кавказских традиций сложилась свое­
образная животиловско-волчанская (животи-
ловская) группа (Ковалева 1978; НаБэашакт
2003). Определенные трансформации, свя­
занные с влиянием трипольской культуры,
прослеживаются в собственно степных куль­
турах: квитянскои (посгмариупольской), дере-
ивской, молюховобугорской (Манзура 2003—
2004: 81). Нижнемихайловское население
устанавливает активные связи с позднетри­
польскими (городско-каслеровскими) группа­
ми Северного Побужья, что прослеживается
по находкам керамики (Рассамаюн 1997: 289).
Между Днепром и Южным Бугом склады­
вается достаточно специфический конгло­
мерат из групп населения, разных по проис­
хождению (нижнемихайловское, квитянское
и позднетрипольское). Они не образуют куль­
турного единства и получают в научной ли­
тературе название днепро-бугской группы.
Усиливаются миграционные процессы. В степ­
ной зоне Доно-Днепровского междуречья рас­
селяются пришлые племена репинской куль­
туры (Рассамаюн 1997). Распадаются, помимо
трипольской, и другие достаточно крупные
энеолитические общности, их место занимает
население с достаточно смешанными культур­
ными традициями.
Довольно статичная картина раннеэнеоли-
тической эпохи сменяется пестрой мозаикой.
Формируются новые крупные культурные
общности, связанные уже с бронзовым веком;
центральное место среди них принадлежит
ямной культурно-исторической общности.
Население, характеризующееся сходными
традициями погребальной обрядности и эле­
ментами материальной культуры, занимает
обширную территорию — от Зауралья на вое-
Stratum plus Модели жизнедеятельности населения Северо-Западного Причерноморья 115

№ 2. 2011

Рис. 5. Климатические осцилляции 5300 и 4200 cal. ВР и радиоуглеродная хронология энеолита-бронзового

века Северо-Западного Причерноморья. Верхний график — изменение dO l 8 (показателя, который в основном
отражает колебания температуры) согласно гренландскому ледниковому керну NGRIP по хронологии GICC05.
Нижний график — изменения скорости аккумуляции (показателя, который в основном отражает влажность) со­
гласно гренландскому ледниковому керну GRIP. График с заполнением — сумма радиоуглеродных дат археоло­
гических памятников энеолита — бронозового века Северо-Западного Причерноморья (построен в программе
OxCal 4.1) (Ramsey 1995; 1998).

Fig. 5. Rapid climate changes 5300 and 4200 cal. BP and radiocarbon chronology of Aeneolithic and Bronze Age in the North-
Western Pontic Area. The upper graph — change in dOl 8 (parameter, which reflects mainly the temperature changes) in
Greenland ice-core NGRIP by GICC05 chronology. Lower graph — change in accumultion rate (parameter, which reflects mainly
the atmosphere humidity) in Greenland ice-core GRIP. Filled graph — radiocarbon dates sum for archaeological monuments of
Aeneolithic and Bronze Age from the North-Western Pontic Area. Comparision is carried out in the OxCal 4.1 software (Ramsey
1995:1998).

токе до Альфельда на западе. Анализ имею­ ны в периферийных ее районах— Северо-

щейся уже довольно значительной серии ра­
диоуглеродных дат позволяет определить
период существования ямной общности
от Южного Урала до Дуная в диапа­
зоне от 2950— 2200 гг. до н. э. (при уровне веро­
ятности 1 сигма — 68%). Именно в этот период
укладывается большинство имеющихся ра­
диоуглеродных дат. При этом имеются и более
поздние, и более ранние даты, следовательно,
указанный период скорее можно сопоставить
с окончательным сложением и стабильным со­
стоянием культуры. Ранние даты укладывают­
ся в интервал 3400— 3100 гг. до н.э., отражая,
по-видимому, ее ранний этап (Черных и др.
2000; Черных, Орловская 2004). Разные реги­
оны характеризуются достаточно разными да­
тами, что, видимо, отражает достаточно нерав­
номерное и неодновременное формирование
ямной культурно-исторической общности
и особенности расселения её носителей. При
этом наиболее ранние группы сосредоточе­
Западном Причерноморье и Волго-Уралье
(Черных, Орловская 2004: рис. 2). Полагают,
что не все даты ямных памятников степного
Причерноморья являются достаточно надеж­
ными, наиболее корректные из них (выполнен­
ные по дереву) находятся в диапазоне 3300—
2300/2200 ВС. Большинство же дат соотносит­
ся с интервалом 3050/3000— 2300— 2200 ВС
(даты по кости дают более узкий интервал)
(№ко!оуа, КаББатакш 2008).
Тогда же или несколько позже, на рубе­
же IV— III тыс. до н. э., формируются и иные
крупные культурные общности: катакомбная,
шаровидных амфор, блок культур шнуровой
керамики (некоторые даты двух последних
культур относятся к концу IV тыс. до н. э.).
С другой стороны, этот хронодиапазон
(3400— 3200 ВС) характеризуется не только
культурными трансформациями, но и кли­
матическими изменениями — похолода­
нием, уменьшением количества осадков
116 С. В. Иванова, Д.В. Киосак. Е. И. Виноградова Stratu m plus

№ 2 . 2011

File <Ma!awi__BS!.dat> [ECM uMJ

6000 5500 5000 4500 4000 3500 3000

Р и с 6. Климатические осцилляции 5300 и 4200 cal. ВР. Верхний график — изменения концентрации биогенного
S i02 (BSi) в оз. Малави {параметр, тесно связанный с засушливостью климата). Нижний график — электропро­
водимость (ЕСМ) по гренландскому ледниковому керну GISP2 (показатель, связанный с количеством пылевых
частиц, характеризующих аридные периоды).

Fig. 6. Rapid climate changes 5300 and 4200 cal. BP and aridity. The upper graph — change in biogenic Si02 {BSi} in Malawi lake
(parameter, which reflects mainly the aridity). Lower graph — change in electric conductivity rate (parameter, which reflects mainly
the atmosphere humidity) in Greenland ice-core GISP2.

и началом аридизации в различных частях тории, являлась доминирующей в Северо-

Европы. В степной зоне Украины аридным
считается хронопериод 4500— 3500 л.н.
(3340/3100— 1880/1770 ВС) с максиму­
мом аридизации между 4200 и 3700 л.н.
(2890/2700— 2140/2030 ВС) (Кременецкий
1997: 43—44).
Не все исследователи согласны с тем, что
с климатическими изменениями следует сопо­
ставлять наступление очередной ступени в раз­
витии человечества, т.к. совершенствование
технологий (металлургии) не зависит от со­
стояния климата. Однако решающим тут яв­
ляется, на наш взгляд, терминологический
аспект и суть данной дефиниции. Необходимо
определиться, воспринимать ли бронзовый век
как распространение инноваций в металлур­
гии (производство и дальнейшее доминиро­
вание изделий из бронзы) или как повсемест­
ный переход к новым хозяйственным моделям
(подвижное скотоводство или даже кочевниче­
ство), формирование новых социальных отно­
шений и социумов нового типа (комплексные
общества). По-видимому, второй аспект более
полно отражает суть новой эпохи.
Ямная культура, оставившая значительное
количество памятников на огромной терри­
Западном Причерноморье на протяжении
длительного периода. Ее носители освоили
различные области Карпато-Подунавья, оста­
вив довольно многочисленные погребальные
памятники. Предполагается, что ямная куль­
тура служит ярким примером одного из са­
мых ранних крупномасштабных переселе­
ний степных скотоводов на запад Восточной
Европы (Бочкарев 2002: 48). Исследователи
объясняют освоение новых территорий тем,
что засушливый климат и давление (на позд­
нем этапе) со стороны катакомбных племен
вынудили ямные племена искать новые райо­
ны обитания; поиск новых пастбищ заставил
степных скотоводов мигрировать на запад
(Черняков 1996: 63; Яровой 2000: 42 и др.).
В то же время отмечается, что материальная
культура населения раннего бронзового века,
по сравнению с энеолитическим временем,
характеризуется существенной деградацией.
Предполагается, что именно экологическая
ситуация повлекла за собой не только хозяй­
ственную, но и культурную трансформацию,
хотя не исключается влияние внешних факто­
ров как с Востока, так и с Запада (Рассамакш
1997: 295, 308).
Stratum plus Модели жизнедеятельности населения Северо-Западного Причерноморья 117

№ 2 . 2011

Delta 180 [%.]

6000 5900 5800 5700 5600 5500 5400 5300 5200 5100 5000

Рис. 7. Механизм события 5 3 0 0 cal. ВР и радиоуглеродная хронология начала бронзового века Северо-
Западного Причерноморья. Верхний график — изменение d O l 8 согласно гренландскому ледниковому керну
NGRIP по хронологии GICC05. Нижний график — изменения скорости аккумуляции согласно гренландскому
ледниковому керну GRIP. График с заполнением — сумма радиоуглеродных дат.

Fig. 7. Mechanism of 5300 cal. B P rapid climate event and radiocarbon chronology of the Bronze Age initiation in the North-
Western Pontic Area. The upper graph — change in dO l 8 in Greenland ice-core NGRIP by GICC05 chronology. Lower graph —
change in accumultion rate in Greenland ice-core GRIP.

Мы полагаем, что климатические изме­ максимальной аридизации3. По-видимому,

нения не были столь негативными или ката­ именно начало формирования новых клима­
строфическими для пастушеского населения, тических условий «продлило жизнь» куль­
как это традиционно постулируется в ар­ турам энеолитической эпохи, которые со­
хеологических и исторических исследова­ существовали уже с новыми культурными
ниях. Взаимоотношение между человеком образованиями бронзового века. Именно
и окружающей его природой лежит в диапа­ экологические трансформации предоставили
зоне от адаптации к требованиям окружаю­ возможность трипольскому населению най­
щей среды д о активного приспособления её ти в определенной степени выход из начи­
для собственных нужд. На наш взгляд имен­ нающегося кризиса культурно-хозяйственной
но новые климатические условия, повлекшие системы, продвинувшись в новую для него
за собой расширение ареала степной зоны, экологическую зону (степь) и активно взаимо­
привели к формированию достаточно стабиль­ действуя с достаточно чуждыми ему культу­
ных экосистем2, что способствовало успеш­ рами4. Таким образом ему удалось отсрочить
ному развитию скотоводства как основы эко­ для себя судьбу, постигшую многие достаточ­
номики степных культур. О положительном но сильные и яркие земледельческие культу­
эффекте новых климатических условий гово­ ры Европы. Исследователи обратили внима-
рит резкое увеличение количества степного
населения, по сравнению с энеолитическим
этапом. К тому же, хронологические рамки 3 Например: ямная культура 3050—2200 ВС
основных культур раннего и среднего бронзо­ (№ко1оуа, КаББатакт 2008), культура шаровидных ам­
вого века практически совпадают с периодом фор 2950—2350 ВС (Бгілуї 1999), катакомбная культу­
ра 2900—2200 ВС (Николова, Рассамакин 2009), с от­
личием в датировках разных регионов внутри каждой
из культур.
2 Экосистема как основная структурная единица 4 Напомним, что ранее сходным путем решило
биосферы— это взаимосвязанная единая функцио­ кризисную ситуацию население культуры Гумельница,
нальная совокупность живых организмов и среды их переселившись в степь, что было первым примером
обитания. адаптации земледельческого населения к степной зоне.
118 С. В. Иванова. Д.В. Киосак, Е. И. Виноградова Stratum plu

№ 2 . 201

Рис. 8. Механизм события 4200 cal. ВР и радиоуглеродная хронология бронзового века Северо-Западного При
черноморья. Верхний график — изменение dOI 8 согласно гренландскому ледниковому керну NCRIP по хроно­
логии CICC05. Нижний график — изменения скорости аккумуляции согласно гренландскому ледниковому керн;
CRIP. График с заполнением — сумма радиоуглеродных дат.

Fig- 8. Mechanism o f 4200 cal. BP rapid climate event and radiocarbon chronology o f the Bronze Age in the North-Western
Pontic Area The upper graph — change in d018 in Greenland ice-core NGRIP by GICC05 chronology. Lower graph — change in
accumultion rate in Greenland ice-core GRIP.

ние на то, что энеолитические общества юга
Балкан и прилегающих областей, приблизив­
шись в разной степени к порогу цивилиза­
ции, исчерпали в данной природной и исто­
рической ситуации возможности конкретных
культурно-хозяйственных систем. После это­
го наступил общественный катаклизм, куль­
турный регресс и довольно быстрое угасание
(Массон 1996: 60).
Позитивные результаты новой климати­
ческой обстановки не должны удивлять, по­
скольку аридные стадии в разные эпохи носи­
ли разный характер. Наиболее мягкие из них
отмечены для рубежа IV и III тыс. до н.э. и II
и I тыс. до н. э., что связано с особенностями
природной ритмики (Песочина 2009).
Таким образом, население культур Северо-
Западного Причерноморья было адаптировано
к новым экологическим условиям и не испыта­
ло на себе негативных последствий климати­
ческих изменений — «события 5300 cal. ВР».
Эти данные, казалось бы, противоречат
традиционным взглядам на сущность мигра­
ционных процессов в кочевых обществах.
Исследователями чаще всего моделируется
следующая схема: в неких благоприятных
климатических условиях в кочевой среде про­
исходит демографический взрыв, а наступлс
ние неких неблагоприятных условий ведё
к оттоку избытка населения в иные районь
т. е. к миграции. При этом в качестве благопрг
ятного фактора рассматривается гумидизаци
климата (увлажнение), а однозначно неблагс
приятным считается аридизация (иссушение
Для обоснования подобных концепций ис
пользуются данные палеоклиматологии, б;
зирующиеся в основном на почвоведчески
анализах.
Совершенно противоположные, но впо/
не аргументированные выводы сделаны г
основе анализа археологического матери;
ла раннего железного века, с использовант
ем подробной характеристики климатич(
ских изменений в Европе, причем не толы
на основе данных почвоведения, но и анти
ных письменных источников (Берлизов 2004
Автор концепции полагает, что в Европейско
степи положительная динамика численност
кочевого населения оказывается обратно пре
порциональной степени увлажнённости кт
мата. Аридные эпохи представлены больши
количеством комплексов, нежели гумидньи
налицо отток номадов из «благоприятных
увлажнённых условий в «неблагоприятные
Stratum plus Модели жизнедеятельности населения Северо-Западного Причерноморья
№2. 2011
аридные. Периоды длительной аридизации
должны были вести к смещению границы сте­
пи и леса к северу и формированию в южных
степных районах пустынных и полупустын­
ных ландшафтов. Последние приспособлены
к круглогодичному выпасу скота, хотя и об­
ладают меньшими запасами кормовой мас­
сы. Как раз в таких условиях окончательно
сформировался кочевой уклад в Евразийских
степях. С аридными эпохами совпадают демо­
графические взрывы в Скифии IV в. до н. э.,
в степях Приуралья в IV— III вв. до н.э.,
в Задонье и Предкавказье во II— I вв. до н.э.
Отдельно взятый влажный год даёт высокие
травостои и, безусловно, благоприятен для
выпаса стад. Вместе с тем, период длитель­
ного увлажнения ведёт к последствиям, кото­
рые чаще всего не учитываются. Во-первых,
избыток влаги зимой ведёт к образованию
глубокого снежного покрова либо джута, за­
трудняющего, а то и делающего невозможной
тебенёвку скота. Во-вторых, он ведёт к некон­
тролируемому разрастанию лесов. В настоя­
щее время принят постулат о стабилизации
южной границы лесной зоны в позднем голо­
цене. Однако именно в течение влажной эпо­
хи VII— Vвв. до н. э. кочевнические памятники
в Зауралье смещаются на юг. Именно в гумид-
ный период 180— 350 гт. значительную часть
Причерноморья заняли носители Черняхов­
ской АК — лесовики германцы, вытеснив от­
туда степняков-сарматов. Именно к периодам
избыточного увлажнения относятся наиболее
масштабные перемещения номадов раннего
железного века. Гумидный период VIII— V вв.
в Европе ознаменовался вторжением ким­
мерийцев и скифов в Переднюю Азию.
С увлажнением в Европе III в. до н.э. корре­
лирует сокращение кочевнических памят­
ников к западу от Волги и распространение
их в Заволжье и Приуралье. Наконец, «позд­
несарматский микроплювиал» 180— 350 гг.
привёл к миграции сармат, а затем и гуннов
в пределы Римской империи. Полупустыня
до сих пор является зоной экстенсивного
мясо-сального и полутонкорунного овцевод­
ства, мясомолочного и мясного скотоводства,
табунного коневодства. Пустыня же является
естественной базой для овцеводства, верблю­
доводства, коневодства и мясного скотовод­
ства. Малоснежная и более тёплая, чем в по­
лупустынях, зима позволяет выпасать скот
круглый год. Таким образом, самим своим
появлением номадизм во многом обязан кли­
матическим изменениям и созданием соот­
ветствующей экологической ниши. Периоды
аридизации в Евразийской степи расширяли
экологическую нишу номадизма и способ­
119
ствовали стабилизации кочевых объединений.
Периоды длительного увлажнения сокраща­
ли эту нишу и вынуждали степняков к пере­
мещениям в меридиональном направлении.
Этот вывод не согласуется с общепринятыми
представлениями, но вполне подтверждается
наблюдениями за конкретным массовым ар­
хеологическим материалом (Берлизов 2004:
325— 335).
На наш взгляд, эта концепция вполне при­
менима к рассматриваемому нами периоду
конца IV— III тыс. до н. э. Аридизация раннего
железного века — это не первая аридизация,
с которой пришлось столкнуться древним
скотоводам. В рамках производящего хозяй­
ства впервые эти климатические изменения
почувствовали на себе скотоводческие пле­
мена периода ранней бронзы, т.е. носители
усатовской, ямной и катакомбной культур.
Основная часть дат для ямной и катакомб­
ной культур связана с ранним и средним
суббореалом. Созвучные данные получены
при исследовании палеогеографии Ергеней
(Северо-Западный Прикаспий) в позднем го­
лоцене. Изучение погребенных палеопочв
(на фоне радиоуглеродного исследования гу­
муса) позволило установить связь вспышек
увеличения древнего населения с регрессив­
ными этапами Каспийского моря в бронзовом
веке (Гольева и др. 2005)5.
Таким образом, аридизация климата при­
черноморских степей и связанные с ней
трансформации не могла быть основной при­
чиной продвижения населения ямной культу­
ры в Карпато-Подунавье, где, кстати, проис­
ходили те же климатические изменения, что
и в степном Причерноморье (Кременецкий
1991: 103). Синхронность памятников двух
ареалов, где они фиксируются на протяжении
всего периода существования ямной культу­
ры, предполагают адаптацию ямного населе­
ния, интерактивные закономерности и формы
взаимодействия ямного общества с изменяю­
щейся средой обитания.
Д л я подтверждения этой гипотезы с помо­
щью существующих методик (Гаврилюк Н. С.,
КрадинН.Н.) нами произведена реконструк­
ция моделей жизнеобеспечения населения
ямной культуры, учитывая урожайность сте­
пи в разных климатических условиях, вычис­
лено возможное количество скотоводческого
населения, способного прокормиться в степях
Северо-Западного Причерноморья в условиях
5 Отметим, что эвстатика Каспия и Черного моря
отличаются, трансгрессии и регрессии двух бассейнов
не всегда совпадают во времени.
120 С. В. Иванова, Д. В. Киосан, Е.И. Виноградова
меняющегося климата. Эти данные сопостав­
лены с расчетами реальной плотности населе­
ния степи по данным погребальных памятни­
ков (С.Ж. Пустовалов). Такие реконструкции
позволили нам прийти к выводу об отсутствии
экономического кризиса в рассматриваемый
период. Следовательно, климатические изме­
нения не могли быть причиной миграции ям-
ного населения на запад. К тому же наличие
импортных артефактов и достаточно много­
численных изделий из металла также не под­
тверждает кризисное состояние экономики.
Эти данные позволяют предположить иные
причины движения ямных племен на запад,
а также подтверждают высокие адаптивные
возможности населения.
Достаточно традиционными являются
расчеты возможной численности населения
кочевых обществ на основе вычисления про­
дуктивности ресурсов пастбищ. Такой ме­
тод основан на моделировании энергетиче­
ских процессов в экосистемах: ориентируясь
на первичную биопродукцию аридных паст­
бищ, определяется вероятная численность
домашних и диких животных, а также людей.
Численность домашних животных зависит,
в конечном итоге, от объемов пастбищных
ресурсов, а нарушение равновесия экоси­
стемы (к примеру, чрезмерное стравливание
пастбищ) ведет к кризису системы. В свою
очередь, экосистема автоматически стремит­
ся восстановить оптимальное соотношение
между трофическими уровнями. Но если нет
возможности откочевать на другие террито­
рии, животным не хватит кормов, что неиз­
бежно приведёт к болезням и падежу скота.
Это сразу же отразится на численности и бла­
госостоянии самих номадов, хотя со временем
баланс между продуктивностью пастбищ,
поголовьем животных и количеством людей,
кочевавших на данной территории, может
восстанавливаться (Крадин 2001). Таким обра­
зом, численность кочевников-скотоводов
прямо опосредована количеством разводи­
мых животных, поскольку людей может быть
столько, сколько их способно прокормиться
за счет имеющихся в экосистеме ресурсов
(Гаврилюк 1999). Пастбищные нагрузки могут
оказывать как благоприятное, так и отрица­
тельное влияние на травостой. В первом слу­
чае, при соблюдении определенных норм для
каждого вида пастбищ, снижается количество
ветоши в травостое (что способствует увели­
чению доли зеленого корма), его закустарен-
ность, возрастает доля бобовых и разнотра­
вья, почва обогащается навозом. Умеренное
стравливание увеличивает сомкнутость тра­
вяного покрова. Во втором случае превыше-
Stratu m plus
№ 2 . 2011
ние пастбищной нагрузки вызывает негатив­
ные последствия: перевыпас сильно угнетает
растения и уплотняет почву; при многолет­
ней перегрузке из травостоя выпадают злаки
и бобовые, ковыли, взамен них разрастаются
сорные травы. Негативные тенденции нарас­
тают: ухудшение почвенных условий замед­
ляет отрастание отавы, уменьшается урожай­
ность и качество пастбищ. В результате степь
теряет устойчивость к засухе — одно из своих
важнейших качеств (Черняховский 2002).
Стабильность экосистемы. Продуктив­
ность пастбищ является важной составляю­
щей демографической емкости ландшафта,
т.е. максимального количество населения,
которое может существовать на территории
ландшафтной единицы при данном уровне раз­
вития производительных сил. Нагрузка (или
емкость) пастбища — это количество ско­
та, приходящегося на 1 га пастбища в пери­
од выпаса (1 га=0,01 кв. км). Формулой дня
ее вычисления пользуются как в настоящее
время (Демин 1973), так и для реконструк­
ции палеоэкосистем (Гаврилюк 1999; Крадин
2001). Сопоставив демографическую ёмкость
ландшафта с предполагаемой плотностью на­
селения, можно определить, была ли стабиль­
на ли та или иная экосистема или же находи­
лась в кризисной ситуации. Применительно
к теме работы этот фактор имеет значение для
реконструкции возможных причин миграций
племен ямной культуры на запад. В первом
случае перемещение населения может объ­
ясняться экономическими факторами (по­
иск источников сырья, торговых партнеров),
во втором случае это может быть поиск выхо­
да из кризиса, связанного с климатическими
и экологическими изменениями (аридизация
климата, ухудшение кормовой базы, следствие
перевыпаса и пр.).
С. Ж. Пустоваловым была рассчитана ве­
роятная динамика численности степного на­
селения Украины по материалам курганных
могильников. Плотность я много и катакомб­
ного населения в среднем предполагается
0,2 человека на 1 кв. км, эта цифра несколь­
ко колеблется в различных регионах от ОД
до 0,4 человека (Пустовалов 1999). Для срав­
нения приведем данные по другим историче­
ским периодам, вычисленные с помощью раз­
личных методик. Так, Б. Б. Агеев определяет
плотность скотоводческо-земледельческого
населения Северной Евразии эпохи неоли­
та от 0,8 до 2 человек на кв. км (1981: 108).
А.Н. Гей для катакомбного населения Ку­
бани рассчитал плотность 0,14 человека
на кв. км (1990). Для эпохи бронзы Среднего
Подонья А. Т. Синюк вычисляет цифру 2 чело-
Stratum plus Модели жизнедеятельности населения Северо-Западного Причерноморья
№ 2. 2011
века на кв. км (1996: 290). Для Аркаима и его
окрестностей (радиус 20—30 км) определена
такая же плотность населения (Березкин 1995:
31— 36). Численность специфического ре­
гиона в Нижнем Поволжье — Рын-песков —
в срубное время определена в пределах
5—8 человек на кв. км (Иванов, Васильев
1995: 159). Плотность оседлого населения пе­
риода поздней бронзы Саратовского Поволжья
определяется в диапазоне от 0,3 до 2 человек
на 1 кв. км (Сергеева 2006: 137). Плотность
населения скифов на всей территории степи
Н.А. Гаврилюк определяет как 2,8 человек
на кв. км, а хунну Центральной Азии — около
0,96 человек на кв. км (Гаврилюк 1999: 119).
Этнографические данные предоставляют
сведения о кочевых скотоводах более позд­
них эпох. Так, плотность кочевников в степ­
ных районах Казахстана в конце XIX века
колебалась от 0,36 до 3,03 человека на кв. км
(Масанов 1984: 38— 39).
Считается, что основой хозяйства пле­
мен ямной культуры Северо-Западного
Причерноморья было скотоводство (с элемен­
тами земледелия), в частности, разведение
преимущественно мелкого рогатого скота. Как
соотносились между собой различные виды
скота в процентном отношении, определить
по имеющимся данным не представляется
возможным. Если воспользоваться этнографи­
ческими параллелями с более поздним време­
нем, то у степных скотоводов самым ценным
видом скота считались лошади, но наиболее
многочисленными в стаде в процентном соот­
ношении были овцы. Лошадь была престиж­
ным животным, в то же время играя важную
роль при зимней пастьбе скота. При образова­
нии снежного покрова лошадей пускали па­
стись первыми, чтобы они своими копытами
разбили плотный покров и добрались до корма
(тебеневка). В связи с этим для нормального
выпаса овец и крупного рогатого скота опти­
мальное соотношение лошади и овцы в стаде
должно быть не менее чем 1: 6. Помимо спо­
собности к тебеневке, лошадь обладает мно­
гими ценными качествами: выносливостью,
силой, подвижностью, рефлексом стадности,
способностью терморегуляции, самовыпаса
и пр. В то же время, имеется ряд черт, отчасти
осложнявших широкое использование лошади
в скотоводческом хозяйстве: необходимость
большого числа пастбищ и частых перекоче-
вок, замедленный цикл воспроизводства, из­
бирательность в воде и кормах и пр. (Крадин
2001: 67). У монголов овцы составляли около
50— 60% стада, лошади и крупный рогатый
скот— 15— 20%, оставшаяся часть приходи­
лась на коз и верблюдов, которых в структу­
121
ре стада было меньше всего (Крадин 2001).
У казахов удельный вес овец в стаде состав­
лял 60% всего поголовья, коз — 10%, круп­
ного рогатого скота — 12%, верблюдов — 4%
(Масанов 2000). Эти данные вполне сопо­
ставимы. Один калмыцкий хотон (4 кибитки
по 13 человек) для обеспечения себя пищей
содержал 100 овец, 4 коровы, 2 коней, 4 вер­
блюдов. При этом на одном месте он проводил
от 5 до 20 дней и лишь в конце зимы — начале
весны остановка длилась 1,5 месяца (Шилов
1985: 27— 28).
Традиции овцеводства в степной зоне при­
сущи не только скотоводам, но и земледель­
цам. По переписи 1850 года на юге Бессарабии
численность основных видов сельскохозяй­
ственных животных была следующая: лоша­
ди — 53,7 тыс. голов, КРС — 244 тыс. голов,
овцы — 1037 тыс. голов, свиньи — 34 тыс. го­
лов (т. е. овцы составляли 75,7%, КРС — 17,8%,
лошади — 3,9%, свиньи — 2,6%). В сведени­
ях о крупных казачьих скотоводческих семьях
Бессарабии указывается, что одна семья имела
лошадей от 3 до 21, волов от 4 до 20, продук­
тивного рогатого скота от 4 до 52, овец от 22
до 170. Но имелись хозяйства, которые ориен­
тировались на разведение овец, где стадо овец
насчитывало до 1500 голов (Анцупов 1978:
119,199). Через 50 лет состав стада изменился:
увеличилось количество лошадей и свиней,
уменьшился процент овец, хотя в абсолютных
показателях их число возросло. По данным
на 1900 год в Бессарабии (в целом) зафиксиро­
вано: лошадей — 865871 (24,9%), ослов и му­
лов 1456 (0,04%), крупного рогатого скота —
662697 (18,86%), овец — 1642859 (46,8%),
коз — 24315 (0,7%), свиней — 309378 (8,7%)
(Брокгауз, Ефрон 1992).
Разные виды сельскохозяйственных жи­
вотных при сходных пастбищных нагрузках
по-разному влияют на степные угодья. Так,
наименьшая масса травостоя отмечается
на пастбище овец, причем особенно выраже­
но это на участке радиусом до 600 м от стой­
бища. Характерно, что при выпасе овец рас­
тения больше угнетаются не от стравливания,
а от вытаптывания. Разрушаются не только
надземные части трав, но и корневая система,
сильно уплотняется почва, что ухудшает вла-
гоемкость и аэрацию почвы и корней. На паст­
бище лошадей масса травостоя наибольшая.
Кони стравливают травостой равномерно
на всех участках, часто перемещаясь на зна­
чительные расстоянии; этот режим выпаса
обеспечивает лучшие условия для восста­
новления растительности. К тому же лошади
поедают широкий спектр видов степных рас­
тений, а это способствует равномерному рас-
120 С. В. Иванова, Д.В. Киосак, Е.И. Виноградова
меняющегося климата. Эти данные сопостав­
лены с расчетами реальной плотности населе­
ния степи по данным погребальных памятни­
ков (С. Ж. Пустовалов). Такие реконструкции
позволили нам прийти к выводу об отсутствии
экономического кризиса в рассматриваемый
период. Следовательно, климатические изме­
нения не могли быть причиной миграции ям-
ного населения на запад. К тому же наличие
импортных артефактов и достаточно много­
численных изделий из металла также не под­
тверждает кризисное состояние экономики.
Эти данные позволяют предположить иные
причины движения ямных племен на запад,
а также подтверждают высокие адаптивные
возможности населения.
Достаточно традиционными являются
расчеты возможной численности населения
кочевых обществ на основе вычисления про­
дуктивности ресурсов пастбищ. Такой ме­
тод основан на моделировании энергетиче­
ских процессов в экосистемах: ориентируясь
на первичную биопродукцию аридных паст­
бищ, определяется вероятная численность
домашних и диких животных, а также людей.
Численность домашних животных зависит,
в конечном итоге, от объемов пастбищных
ресурсов, а нарушение равновесия экоси­
стемы (к примеру, чрезмерное стравливание
пастбищ) ведет к кризису системы. В свою
очередь, экосистема автоматически стремит­
ся восстановить оптимальное соотношение
между трофическими уровнями. Но если нет
возможности откочевать на другие террито­
рии, животным не хватит кормов, что неиз­
бежно приведёт к болезням и падежу скота.
Это сразу же отразится на численности и бла­
госостоянии самих номадов, хотя со временем
баланс между продуктивностью пастбищ,
поголовьем животных и количеством людей,
кочевавших на данной территории, может
восстанавливаться (Крадин 2001). Таким обра­
зом, численность кочевников-скотоводов
прямо опосредована количеством разводи­
мых животных, поскольку людей может быть
столько, сколько их способно прокормиться
за счет имеющихся в экосистеме ресурсов
(Гаврилюк 1999). Пастбищные нагрузки могут
оказывать как благоприятное, так и отрица­
тельное влияние на травостой. В первом слу­
чае, при соблюдении определенных норм для
каждого вида пастбищ, снижается количество
ветоши в травостое (что способствует увели­
чению доли зеленого корма), его закусгарен-
ностъ, возрастает доля бобовых и разнотра­
вья, почва обогащается навозом. Умеренное
стравливание увеличивает сомкнутость тра­
вяного покрова. Во втором случае превыше­
Stratum plus
№2. 2011
ние пастбищной нагрузки вызывает негатив­
ные последствия: перевыпас сильно угнетает
растения и уплотняет почву; при многолет­
ней перегрузке из травостоя выпадают злаки
и бобовые, ковыли, взамен них разрастаются
сорные травы. Негативные тенденции нарас­
тают: ухудшение почвенных условий замед­
ляет отрастание отавы, уменьшается урожай­
ность и качество пастбищ. В результате степь
теряет устойчивость к засухе — одно из своих
важнейших качеств (Черняховский 2002).
Стабильность экосистемы. Продуктив­
ность пастбищ является важной составляю­
щей демографической емкости ландшафта,
т.е. максимального количество населения,
которое может существовать на территории
ландшафтной единицы при данном уровне раз­
вития производительных сил. Нагрузка (или
емкость) пастбища — это количество ско­
та, приходящегося на 1 га пастбища в пери­
од выпаса (1 га-0,01 кв. км). Формулой для
ее вычисления пользуются как в настоящее
время (Демин 1973), так и для реконструк­
ции палеоэкосистем (Гаврилюк 1999; Крадин
2001). Сопоставив демографическую ёмкость
ландшафта с предполагаемой плотностью на­
селения, можно определить, была ли стабиль­
на ли та или иная экосистема или же находи­
лась в кризисной ситуации. Применительно
к теме работы этот фактор имеет значение для
реконструкции возможных причин миграций
племен ямной культуры на запад. В первом
случае перемещение населения может объ­
ясняться экономическими факторами (по­
иск источников сырья, торговых партнеров),
во втором случае это может быть поиск выхо­
да из кризиса, связанного с климатическими
и экологическими изменениями (аридизация
климата, ухудшение кормовой базы, следствие
перевыпаса и пр.).
С.Ж. Пусговаловым была рассчитана ве­
роятная динамика численности степного на­
селения Украины по материалам курганных
могильников. Плотность ямного и катакомб­
ного населения в среднем предполагается
0,2 человека на 1 кв. км, эта цифра несколь­
ко колеблется в различных регионах от ОД
до 0,4 человека (Пустовалов 1999). Для срав­
нения приведем данные по другим историче­
ским периодам, вычисленные с помощью раз­
личных методик. Так, Б.Б. Агеев определяет
плотность скотоводческо-земледельческого
населения Северной Евразии эпохи неоли­
та от 0,8 до 2 человек на кв. км (1981: 108).
А. Н. Гей для катакомбного населения Ку­
бани рассчитал плотность 0,14 человека
на кв. км (1990). Для эпохи бронзы Среднего
Подонья А.Т. Синюк вычисляет цифру 2 чело-
Stratum plus Модели жизнедеятельности населения Северо-Западного Причерноморья
№ 2. 2011
века на кв. км (1996: 290). Для Аркаима и его
окрестностей (радиус 20— 30 км) определена
такая же плотность населения (Березкин 1995:
31— 36). Численность специфического ре­
гиона в Нижнем Поволжье — Рын-песков —
в срубное время определена в пределах
5—8 человек на кв. км (Иванов, Васильев
1995:159). Плотность оседлого населения пе­
риода поздней бронзы Саратовского Поволжья
определяется в диапазоне от 0,3 до 2 человек
на 1 кв. км (Сергеева 2006: 137). Плотность
населения скифов на всей территории степи
Н.А. Гаврилюк определяет как 2,8 человек
на кв. км, а хунну Центральной Азии — около
0,96 человек на кв. км (Гаврилюк 1999: 119).
Этнографические данные предоставляют
сведения о кочевых скотоводах более позд­
них эпох. Так, плотность кочевников в степ­
ных районах Казахстана в конце XIX века
колебалась от 0,36 до 3,03 человека на кв. км
(Масанов 1984: 38— 39).
Считается, что основой хозяйства пле­
мен ямной культуры Северо-Западного
Причерноморья было скотоводство (с элемен­
тами земледелия), в частности, разведение
преимущественно мелкого рогатого скота. Как
соотносились между собой различные виды
скота в процентном отношении, определить
по имеющимся данным не представляется
возможным. Если воспользоваться этнографи­
ческими параллелями с более поздним време­
нем, то у степных скотоводов самым ценным
видом скота считались лошади, но наиболее
многочисленными в стаде в процентном соот­
ношении были овцы. Лошадь была престиж­
ным животным, в то же время играя важную
роль при зимней пастьбе скота. При образова­
нии снежного покрова лошадей пускали па­
стись первыми, чтобы они своими копытами
разбили плотный покров и добрались до корма
(тебеневка). В связи с этим для нормального
выпаса овец и крупного рогатого скота опти­
мальное соотношение лошади и овцы в стаде
должно быть не менее чем 1: 6. Помимо спо­
собности к тебеневке, лошадь обладает мно­
гими ценными качествами: выносливостью,
силой, подвижностью, рефлексом стадности,
способностью терморегуляции, самовыпаса
и пр. В то же время, имеется ряд черт, отчасти
осложнявших широкое использование лошади
в скотоводческом хозяйстве: необходимость
большого числа пастбищ и частых перекоче-
вок, замедленный цикл воспроизводства, из­
бирательность в воде и кормах и пр. (Крадин
2001: 67). У монголов овцы составляли около
50— 60% стада, лошади и крупный рогатый
скот— 15— 20%, оставшаяся часть приходи­
лась на коз и верблюдов, которых в структу­
121
ре стада было меньше всего (Крадин 2001).
У казахов удельный вес овец в стаде состав­
лял 60% всего поголовья, коз — 10%, круп­
ного рогатого скота — 12%, верблюдов — 4%
(Масанов 2000). Эти данные вполне сопо­
ставимы. Один калмъщкий хотон (4 кибитки
по 13 человек) для обеспечения себя пищей
содержал 100 овец, 4 коровы, 2 коней, 4 вер­
блюдов. При этом на одном месте он проводил
от 5 до 20 дней и лишь в конце зимы — начале
весны остановка длилась 1,5 месяца (Шилов
1985: 27— 28).
Традиции овцеводства в степной зоне при­
сущи не только скотоводам, но и земледель­
цам. По переписи 1850 года на юге Бессарабии
численность основных видов сельскохозяй­
ственных животных была следующая: лоша­
ди — 53,7 тыс. голов, КРС — 244 тыс. голов,
овцы — 1037 тыс. голов, свиньи — 34 тыс. го­
лов (т. е. овцы составляли 75,7%, КРС — 17,8%,
лошади — 3,9%, свиньи — 2,6%). В сведени­
ях о крупных казачьих скотоводческих семьях
Бессарабии указывается, что одна семья имела
лошадей от 3 до 21, волов от 4 до 20, продук­
тивного рогатого скота от 4 до 52, овец от 22
до 170. Но имелись хозяйства, которые ориен­
тировались на разведение овец, где стадо овец
насчитывало до 1500 голов (Анцупов 1978:
119,199). Через 50 лет состав стада изменился:
увеличилось количество лошадей и свиней,
уменьшился процент овец, хотя в абсолютных
показателях их число возросло. По данным
на 1900 год в Бессарабии (в целом) зафиксиро­
вано: лошадей — 865871 (24,9%), ослов и му­
лов 1456 (0,04%), крупного рогатого скота —
662697 (18,86%), овец— 1642859 (46,8%),
коз — 24315 (0,7%), свиней — 309378 (8,7%)
(Брокгауз, Ефрон 1992).
Разные виды сельскохозяйственных жи­
вотных при сходных пастбищных нагрузках
по-разному влияют на степные угодья. Так,
наименьшая масса травостоя отмечается
на пастбище овец, причем особенно выраже­
но это на участке радиусом до 600 м от стой­
бища. Характерно, что при выпасе овец рас­
тения больше угнетаются не от стравливания,
а от вьшлтывания. Разрушаются не только
надземные части трав, но и корневая система,
сильно уплотняется почва, что ухудшает вла-
гоемкосгь и аэрацию почвы и корней. На паст­
бище лошадей масса травостоя наибольшая.
Кони стравливают травостой равномерно
на всех участках, часто перемещаясь на зна­
чительные расстоянии; этот режим выпаса
обеспечивает лучшие условия для восста­
новления растительности. К тому же лошади
поедают широкий спектр видов степных рас­
тений, а это способствует равномерному рас-
122 С. В. Иванова, Д. В. Киосак, Е. И. Виноградова
пределению нагрузки на разные виды степных
трав. КРС занимает промежуточное поло­
жение между овцами и лошадьми по силе
влияния на степные пастбища, избирательно
стравливая лишь наиболее ценные кормовые
травы, при этом разрастаются непоедаемые
сорняки. Таким образом, выпас лошадей
почти не влияет на видовое разнообразие,
выпас овец наиболее губителен, несколько
выше видовое богатство на пастбищах круп­
ного рогатого скота. При усилении выпаса
в степном травостое меняется соотношение
сорных и естественных степных растений
(Юнусбаев 2001).
Роль номадного животноводства в мире
в настоящее время очень высока: этот вид
хозяйства дает до 70— 75% мирового произ­
водства мяса, шерсти, шкур. При пастбищном
содержании продуктивность овец намного
выше (на 25— 40%), качество продукции счи­
тается лучше, а себестоимость ниже, чем при
стойловом содержании. Пастбищный период
в лесной зоне продолжается от 125 до 150 су­
ток, в лесостепи около 170, а в степи — око­
ло 200 (и более) суток. В полупустынной
зоне скот можно выпасать около 250 суток,
в тундровой и пустынной— почти круглый
год. В горных районах пастбища используют­
ся для отгонного содержания скота только ле­
том, в течение 2— 3 месяцев (Апальков 1989).
Урожайность пастбищ в разных зонах раз­
лична; так, в европейской степной зоне по на­
правлению с севера на юг злаково-бобовая
мезофильная растительность сменяется ко­
выльной и ковыльно-типчаковой. Урожай
поедаемой массы 20— 25 ц/га. В азиатской
зоне наряду с ковылями и типчаком преоб­
ладают полыни, осочка и др., урожай поедае­
мой массы около 10— 18 ц/га. Эти пастбища
наиболее продуктивны в весеннее и осеннее
время для нагула крупного рогатого скота.
В южной степи (при переходе к полупусты­
не) расположены лиманные луга, исполь­
зуемые как пастбища в засушливые годы,
на них урожаи поедаемой массы достигает
20— 40 ц/га. В полупустынной зоне находятся
полынно-злаковые, типчаково-ромашниковые
и полынно-солянковые пастбища. Первые два
типа пастбищ обычно используются для вы­
паса овец, а третий — для овец и верблюдов
в осеннее и зимнее время. Урожай поедаемой
массы на них около 8— 10 ц/га. В пустынной
зоне существует несколько видов пастбищ,
которые используются для овец и верблюдов:
эфемерные, полынные, полынно-эфемерные,
полынно-злаковые, солянковые, травянисто­
кустарниковые; урожай поедаемой массы
на них примерно от 2 до 10 ц/га.
Stratu m plus
№ 2 . 2011
В ряде стран бывшего СССР в наше время
на научной основе производятся обоснования
и расчеты перехода от стойлового к выпасно­
му (номадному) животноводству, преимуще­
ственно в тех регионах, где оно существова­
ло в исторические эпохи. Считается, что для
рационального использования пастбищных
ресурсов требуется устанавливать оптималь­
ную плотность выпаса животных. Во второй
половине XX века для колхозных овцеводче­
ских ферм расчет пастбищных угодий прово­
дился из условия 1,4 кормовой единицы в день
на одну овцу. На 100 овец, при содержании
в 1 кг травы 0,18 к. е. (средняя питательность),
требуется 1556 центнеров зеленой пастбищ­
ной массы в день, а площадь пастбища при уро­
жайности зеленой массы 25 ц/га составит 62 га
на 100 овец; в таком случае нагрузка на паст­
бище составит 0,28 уел. головы на 1 га (Дёмин
1973). Натурный пастбищный эксперимент
в Хомутовской степи (Донецкая область,
Украина), проведенный с целью оптимиза­
ции параметров для настоящих (разнотравно-
типчаково-ковыльных) степей, показал, что
оптимальной пастбищной нагрузкой в данной
экосистеме является одна лошадь на площадь
от 5 до 11 га (Ткаченко и др. 2009). По данным
современного мониторинга, на 100 га паст­
бищ в Бурятии (при урожайности 28 ц/га) вы­
пасается: крупного рогатого скота 34 головы,
30 овец и коз и 5 лошадей, или 0,34 условных
голов животных на 1 га пастбищ. (Потапов
и др. 2000: 268— 286). В рамках международ­
ного европейского проекта по комплексному
использованию земель Евразийских степей
также обосновывается переход от стойлового
содержания овец к системе рационального вы­
паса (что подразумевает выпас в пастбищных
загонах). Так, рассчитано, что на территории
Тарутинской степи (Одесская область) для со­
держания 218 голов овец требуется 65 га зем­
ли. Эта система рационального выпаса счита­
ется на треть эффективнее свободного выпаса,
следовательно, при нем на этой же территории
можно было бы выпасать лишь 146 овец, что
составляет около 2 овец (или 0,34 уел. голо­
вы) на 1 га (Комплексное использование...
47). Как видим, цифры в разных ареалах сте­
пи сходны, что, вероятно, связано с близкими
показателями урожайности пастбища. В усло­
виях полупустынных степей (покрытых тип­
чаком и полынью) для прокорма одной осо­
би крупного рогатого скота необходимо 4 га
сбитых или 8— 9 га очень сбитых пастбищ
(Шилов 1985: 28). В то же время, в условиях
пустынь Центрального Казахстана годичная
потребность для обеспечения жизнедеятель­
ности одной овцы требует 20 га пастбищных
Stratum plus Модели жизнедеятельности населения Северо-Западного Причерноморья 123

№ 2 . 2011

угодий, а для конематки с потомством состав­ таких степей— 30— 50 видов на 100 кв. м,
ляет около 34 га, при этом Н.Э. Масанов от­ урожайность от 20 до 40 ц/га. Однако, несмо­
мечает низкую продуктивную растительность тря на столь высокий показатель, особенно­
травяного покрова— 1— 3 ц/га (Масанов стью этого вида степей является тот факт, что
2000:117). после стравливания (поедания животными)
Как мы уже отмечали, для разных пород травостой плохо отрастает.
животных необходимо разное количество кор­ 6. Каменистые степи отличаются разре­
мовых угодий; имеет значение и их возраст. женным травостоем и низкой урожайностью:
С другой стороны, разные виды степей об­ в начале лета она составляет 10— 15 ц/га,
ладают различной урожайностью и калорий­ а к середине лета трава выгорает.
ностью травостоя, что учитывается не всегда, Другим немаловажным аспектом, свя­
и этнографические данные по продуктивно­ занным с продуктивностью пастбищ, явля­
сти пастбищ полупустынь порой переносятся ются климатические изменения, в результа­
без всякой корректировки в другие природные те которых подзоны степи в определенные
зоны, хотя разница является довольно суще­ хроноинтервалы интересующего нас перио­
ственной. да (конец IV— III тыс. до н.э.) могут сдви­
Специалисты выделяют различные типы гаться на подзону на север при потеплениях
степей, травостои которых отличаются по со­ и на юг — при похолоданиях.
ставу растительности и, соответственно, Поэтому, на наш взгляд, целесообразно по­
по продуктивности и кормовой ценности строить несколько моделей для разных типов
(Юнусбаев 2001). пастбищ и сопоставить эти данные с пред­
1. Луговые степи. Они характерны для полагаемой плотностью населения раннего
регионов, хорошо обеспеченных влагой, на­ и среднего бронзового века. Это позволит
ходясь, преимущественно, в северных ареа­ определить, были ли в течение III тыс. до н.э.
лах степной зоны. В то же время, небольшие на западе причерноморских степей кризис­
участки аналогичной характерной раститель­ ные ситуации, которые могли заставить пле­
ности могут встречаться и в более сухих сте­ мена ямной культуры продвинуться далеко
пях, в понижениях рельефа. В них сочетаются на запад, в Альфельд, или же их пребыва­
луговая и степная флора, что придает луговым ние в Карпато-Балканском регионе связано
степям особое видовое богатство (до 100 ви­ с торгово-обменными связями.
дов на 100 кв.м.). Урожайность естественных В письменных источниках большая часть
пастбищ в луговых степях в среднем — около территории Северо-Западного Причерномо­
46 ц/га. рья в XIX веке предстает как оптимальная
2. Настоящие степи характеризуются область для выпаса скота. «Большую часть
доминированием в составе травостоя дерно- пространства Бессарабской области занима­
винных злаков, видовое богатство их — око­ ют степи. Из них Буджакская, находящаяся
ло 60 видов на кв.м. Эти степи обычны для в Бендерском и Томаровском цинуте,— есть
равнинных территорий, средняя их урожай­ самая величайшая и плодороднейшая, так что
ность — около 30— 40 ц/га. скорее можно назвать ее плодоносной благо­
3. Сухие степи обычно локализуются уханной долиной, чем пустыней. Пространст­
на юге степной зоны, являясь переходны­ во ее, по взятым мною справкам, можно по­
ми между пустынями и степями. Видовое ложить на 200 верст в длину и 150 в ширину.
богатство составляет около 30— 40 видов Прекрасная степь сия, кажется, самой приро­
на 100 кв. м, в них возрастает количество раз­ дой предназначена для пажитей, будучи с трех
новидностей полыни. Продуктивность этих сторон окружена возвышенностями, а с чет­
степей зачастую зависит от сезона и годовых вертой прилегая к морю, она доставляет в про­
осадков, летом они выгорают. Урожайность должение почти целого года многочисленным
трав составляет от 10 до 30 ц/га. стадам тучный подножный корм. Кроме того,
4. Песчаные степи приурочены к пес­ что в 1806 году, т. е. до вступления Российских
чаным почвам и характеризуются особыми войск в пределы земли сей, Буджакская степь
видами растений, способными произрастать обитаема была 30.000 татарских семейств,
на них. Видовое богатство таких степей со­ содержавших большие стада; пригонялось
ставляет 3 0 —50 видов на кв. м, урожайность еще в оную пастьбу великое количество ро­
20—40 ц/га. гатого скота, овец и лошадей из Венгрии,
5. Солонцовые степи чаще связаны с це­ Трансильвании, Молдавии и даже Валахии.
линными степями. Они характеризуются вы­ Степи, находящиеся в Хотинском раю, про­
соким уровнем засоленности почв и особой стираются на 30 и более верст в длину, но ча­
солевыносливой флорой. Видовое богатство сто пересекаются большими неровностями»
124 С. В. Иванова, Д.В. Киосак, Е.И. Виноградова
(Свиньин 2006). Степная растительность со­
хранилась до наших дней в первозданном
виде лишь на небольших заповедных участ­
ках на востоке Украины, в предгорьях Крыма,
на песчаных косах Азово-Черноморского
побережья, на склонах балок и на некото­
рых островах, что не позволяет использовать
их для определения урожайности пастбищ
в древности. Привлекать современные дан­
ные по урожайности пастбищ не вродне кор­
ректно, ввиду их истощения и разреженности
в результате антропогенного воздействия. Так,
урожайность некультивируемых естествен­
ных угодий Украины в наше время достигает
от 7 ц/га до 13 ц/га зеленой массы (Писаренко
и др. 2008). Поэтому мы будем исходить из ми­
нимальных показателей, которые в целом ха­
рактерны для сухих (10— 30 ц/га), песчаных
(20— 40 ц/га) и солонцеватых (20— 40 ц/га)
степей, и условно примем урожайность паст­
бищ в раннем бронзовом веке за 20 ц/га, а для
сухих степей — 10 ц/га.
Численность домашних животных, без­
условно, зависит от объемов пастбищных
ресурсов, при этом наиболее важными явля­
лись зимние пастбища, поэтому при палео-
экономическом моделировании традиционно
ориентируются именно на них; считается,
что площадь зимников составляет 30— 50%
от летних пастбищ (Гаврилюк 1999; Крадин
2001). Для определения возможной про­
дуктивности пастбищ Северо-Западного
Причерноморья будем исходить из того, что
к древним пастбищам приравнивается тер­
ритория современных сельскохозяйственных
угодий (Сергеева 2006: 136). Для Одесской
области они составляют 2,6 млн. га (Топчиев
1998), для Республики Молдова около 2,5 млн.
га (Вартичан 1982). Площадь зимних пастбищ
обычно считают равной около 30% от общей
площади территории пастбищ (Гаврилюк
1999: 117— 118), следовательно, можно пред­
положить, что площадь зимников в Северо-
Западном Причерноморье могла составлять
1,53 млн. га (при общей площади пастбищных
земель 5,1 млн. га).
Нагрузка на пастбища обычно рассчитыва­
ется по традиционной формуле, используемой
в современном сельском хозяйстве:
Н = У: (Д х К),
где Н — продуктивность пастбища, У —
урожайность кормов, Д — период пользования
пастбищем (при этом условно принимается,
что зимний сезон длится 90 дней), К — по­
требность животных в кормах, определяемая
в кг или кормовых единицах (Демин 1973).
Процентное соотношение животных
в стаде ямных и катакомбных племен неиз-
S tratu m plus
№ 2 . 2011
вестно, в дальнейших расчетах будем осно­
вываться на допущении преобладания в нем
овец. Отметим, что потребность овец в кор­
мах в различных работах определяется раз­
ной цифрой: от 1,4 кормовой единицы в день
(Демин 1973) до 0,91 кормовой единицы
(Крадин 2001). Варьирует и средняя пита­
тельность разных видов корма: 0,18 к. е. в 1 кг
зеленой пастбищной травы, которой одному
жцвсггному в сутки надо 15,5 кг (Демин 1973)
и 0,32 к. е. в 1 кг сухих зимних трав (вето­
ши), которых, соответственно, необходимо
4— 5 кг. Потребность в корме одной головы
КРС равняется 4,7, лош ади— 6,1 от услов­
ной головы овцы. Основываясь на расчетах
пастбищной нагрузки, Н.Н. Крадин (на при­
мере хунну) предлагает методику и формулу
вычисления минимального и максимального
количества и плотности населения на опреде­
ленной территории (Крадин 2001: 76— 79).
Учитывая, что методика построена на ана­
лизе кочевого общества более позднего хро­
нологического периода, мы попробуем рекон­
струировать лишь минимальную численность
населения региона в период ранней и средней
бронзы, которую, согласно Н.Н. Крадину,
можно определить по следующей формуле:
Числ. min = (Кс х У х Пзим): (К х д )
Для вычислений необходимо опреде­
лить несколько составляющих: У — урожай­
ность в килограммах или кормовых единицах
на 1 га, К — суточная потребность в кормах
(0,91 к.е.— по Н. Н. Крадину), Д — коли­
чество зимних дней (90), П зим — площадь
зимних пастбищ, Кс — коэффициент по­
правки на социальное расслоение (0,0202 —
по Н. Н. Крадину). При этом следует иметь
в виду, что продуктивность пастбищ зимой
составляет 35— 38% от валового урожая трав
(Крадин 2001: 76). Кроме того, при произво­
димых расчётах величина урожайности паст­
бища (У) не должна приниматься за 100%,
поскольку такой вариант (стравливание всей
травы) неизбежно привел бы к дигрессии
пастбищ. Н. Н. Крадин предлагает для древ­
ности и средневековья принять коэффициент
использования травяного покрова равный
К тр.=0,3.
М одель 1. При средней урожайности
пастбищ 20 ц/га, условная величина от­
чуждаемого травостоя с зимних пастбищ
составит 7 ц / га. Питательная ценность
одного килограмма зимних трав равняется
около 0,32 условных кормовых единиц; сле­
довательно, в кормовых единицах величина
У будет равна 224 к.е./ r a . С учетом коэф­
фициента использования травяного покрова
(Ктр=0,3) получим итоговую цифру для рас-
Stratum plus Модели жизнедеятельности населения Северо-Западного Причерноморья
№2. 2011
чётов 67,2 к. е ./га . Приняв суточную потреб­
ность одной овцы в 0,91 к.е. в день, опреде­
лив возможную площадь зимних пастбищ
в 1,53 млн. га (или 15300 кв. км), получаем
минимальное количество населения:
Числ. min = (0,0202x67,2x1530000):
(0,91x90)= 25359 чел.
При общей площади пастбищных земель
в регионе в 5100000 га (или 51 тыс. кв. км)
возможная минимальная плотность населения
составит в этом случае 0,5 чел/кв. км.
Модель 2. При средней урожайности
пастбищ сухих степей 10 ц/га условная ве­
личина отчуждаемого травостоя с зимних
пастбищ составит 3,5 ц/га. При питательной
ценности одного килограмма зимних трав
около 0,32 условных кормовых единиц, вели­
чине урожайности кормов в условных кормо­
вых единицах 112 к. е./га (а с учетом коэффи­
циента использования травяного покрова этот
показатель составит 33,6 к,е./га), суточной
потребности одной овцы в 0,91 к.е. в день
и при возможной площади зимних пастбищ
в 1,53 млн. га, получаем минимальное количе­
ство населения:
Числ. min = (0,0202x33,6x1530000):
(0,91x90)= 12679 чел.
Возможная минимальная плотность насе­
ления при низкой урожайности сухих паст­
бищ могла составлять 0,24 чел. на 1 кв. км.
Таким образом, не превышая допустимую
пастбищную нагрузку в различных типах био­
геоценозов, в раннем и среднем бронзовом
веке минимальная плотность населения могла
составлять от 0,24 до 0,5 чел./кв. км.
Этот показатель немного выше той плот­
ности населения ямной и катакомбной куль­
тур, которая была реконструирована по дан­
ным погребального обряда для степной зоны
Украины (Пустовалов 1999), следовательно,
отсутствовал переизбыток населения как
предпосылка для экономического и экологи­
ческого кризиса6.
Следует иметь в виду, что при расчетах мы
использовали минимальные уровни показате­
ля урожайности различных видов степей, что
не могло соответствовать действительности.
В реальной жизни в различные годы урожай­
ность могла быть различной, существенно
выше той, что учитывалась при расчетах.
6 В данной конкретной ситуации под экологиче­Америке (Staubwasser, Weiss 2006). Так, рав­
ским кризисом степи мы понимаем не только измене­ нинная часть Пакистана и большая часть
ние климата в сторону его «ухудшения», но и Вызван­
ное антропогенным фактором явление дисграссии,
связанное с перевыпасом животных, когда раститель­ метной арйдйзёфщ (рис. 6: верхний график),
ный покров степи угнетался из-за пастьбы избыточно­ ^йачйтельнай репрессия наблюдалась на озере
го количества животных.
125
Следовательно, климатические колебания,
которые в конечном итоге привели к изме­
нению характера степей Северо-Западного
Причерноморья (от луговых в атлантике
к сухим в суббореале, судя по данным пали­
нологических разрезов) не могли привести
к такому ухудшению экологической ситуации,
которая потребовала бы от населения про­
двинуться в поиске новых пастбищ далеко
на запад (в Нижнеё Подунавье и Альфельд).
Приведенные выше расчеты, на наш взгляд,
могут свидетельствовать о торговой направ­
ленности колонизации ямным населением
Карпато-Балканского ареала в раннем брон­
зовом веке, построения торговых путей и ак­
тивного участия ямных племен региона в об­
менных операциях с синхронным населением
западных земель.
Таким образом, «событие 5300 cal. ВР»
не имело негативных последствий ни для
населения Северо-Западного Причерномо­
рья, ни для более широкого ареала Причер­
номорской степной зоны. Напротив, мож­
но говорить о его положительном влиянии
на формирование и развитие степных ското­
водческих культур эпохи бронзы и историче­
ские судьбы населения позднеэнеолитическо-
го периода.
Событие 4 2 0 0 — 4000 cal. ВР.
Бронзовый век
Иную ситуацию, чем сложилась ранее,
мы наблюдаем при рассмотрении «события
4200 cal. ВР».
Стремительное климатическое событие
с условным названием «4200 у.е. cal. ВР» зна­
чительно отличается от иных климатических
событий, часто становящихся объектом вни­
мания археологов и преисториков. При несо­
мненных выразительных изменениях в ряде
важнейших компонентов разнообразных эко­
систем в планетарном масштабе, его непо­
средственные проявления в различных регио­
нах широко варьировали. Безусловно, термин
«малая ледниковая эпоха», столь часто при­
меняемый к иным СКС, малоприменим в дан­
ном случае.
Основным и наиболее мощным призна­
ком климатических изменений этого периода
является мощная засуха, засвидетельствован­
ная почти во всей Африке, Евразии, Южной
тропической Африки подверглись весьма за­
Титикака, которое, ввиду своей закрытости
126 С. В. Иванова, Д.В. Киосак, Е.И. Виноградова
от иных источников воды, представляет собой
идеальный индикатор увлажненности клима­
та Анд и Южной Америки в целом. По дан­
ным палеоэкологического моделирования,
возможно некоторое снижение температур
в Северной Америке и Евразии, которое пара­
доксальным образом сопровождалось наступ­
лением ледников на первом континенте и со­
кращением их площади на втором (Mayewski
étal. 2004).
Отличаясь от иных СКС по облику прояв­
лений, событие 4200 cal. ВР, скорее всего, от­
личалось от них и по механизму образования.
Последний отнюдь не характеризуется веду­
щей ролью изменений в количестве солнеч­
ной радиации и остается пока плохо понятым
(Mayewski et al. 2004:251). Д. Ходдел и соавто­
ры предположили, что подобные СКС (в част­
ности, речь шла о засухе 1200— 1000 cal. ВР)
вызываются смещением к югу пояса эква­
ториальных воздушных масс (Hoddel et al.
2001). Таким образом, этот пояс, разделяю­
щий зоны циркуляции постоянных ветров
Северного и Южного полушария с характер­
ным значительным увлажнением, низким дав­
лением смещался к югу, создавая условия для
аридизации Средиземноморского региона,
Ближнего Востока и степной зоны Евразии.
Однако само явление смещения остается без
истолкования.
Изучаемое климатическое событие, с уче­
том максимального интервала погрешностей,
датируется в широких рамках 2500— 1500 лет
до н.э. Некоторые палеоклимаггические источ­
ники, обладающие высоким временным раз­
решением относительно фиксируемых осцил­
ляций, указывают на то, что это СКС может
быть датировано и точнее. Скорее всего, оно
началось около 2200 г. до н. э. и продолжалось
более 300 лет.
В качестве «засухи XXII века до н. э.» дан­
ное событие давно и широко известно в исто­
рии Древнего Востока. Так, его влиянием,
возможно, следует объяснять социальные из­
менения в рамках Хараппской цивилизации —
переход от городского ее периода к пост-
урбанисгическому. Достаточно давно было
выдвинуто предположение об этой засухе как
ведущем факторе падения Аккадской державы
и Древнего царства в Египте. Современные ис­
следования палеоклиматических источников
высокого временного разрешения позволили
найти новые аргументы в пользу этих гипотез.
Коллектив авторов, ведущих археологические
работы на современной турецко-иракской гра­
нице в Северной Месопотамии, описал пери­
од депопуляции, наступивший около 2150 лет
до н.э. после расцвета Аккадского шсудар-
Stratu m plus
№ 2. 2011
ства, которое контролировало и эту террито­
рию. Слои упадка содержали специфическую
вулканическую пыль. Позднее Г. Каллен и со­
авторы идентифицировали эту пыль в донной
скважине в Оманском заливе. Находка была
сделана в отложениях, соответствующих
мощной аридизации события 4200 cal. ВР,
что позволяет синхронизировать оба события
(Cullen et al. 2000: 381— 382). Таким образом,
кризис ближневосточных государств конца
III тыс. до н.э., весьма вероятно, хотя бы ча­
стично был связан с СКС 4200 cal. ВР.
Влияние события 4200 cal. ВР на природу
и население причерноморских степей пока
мало изучено, хотя имеются комплексные ис­
следования (в том числе с радиоуглеродным
датированием черноземов) для прилегающих
ареалов, в частности, Северного Кавказа, ко­
торый считается переходной зоной, отлич­
ной от степных и лесных ландшафтов юга
Восточной Европы, пустынь и полупустынь
Средней Азии. Климатическая обстановка
в голоцене здесь характеризуется двумя рез­
кими климатическими колебаниями, кото­
рые недостаточно отразились в почвах, но ярко
проявились в эрозионно-аккумулятивных про­
цессах и растительности; выявлены два пери­
ода активации эрозии — около 4— 5 тыс. л. н.
и около 7— 8 тыс. л.н. Ранний и средний го­
лоцен в пустынях Средней Азии и Казахстана
характеризуется развитием мощных почв
и достаточно влажным климатом7. Резкое со­
кращение почвообразования и интенсивное
высыхание озер происходит в эпоху бронзы
(Александровский 1997: 28). Анализ погре­
бенных палеопочв под курганами катакомб­
ной культуры в Северо-Западном Прикаспии
позволил реконструировать природную об­
становку в более узкий хронологический
период. Так, хроноинтервал, датируемый
2600—2300 ВС, характеризуется резкой ари-
дизацией климата (уменьшением количества
выпадаемых осадков, понижением зимних
температур, понижением летней значительной
засоленности почв). Происходит замещение
сухих степей на полупустынные ландшафты,
при этом преобладают полынно-типчаковые
ассоциации, по балкам сокращается пло­
щадь лесов, что соответствует сверхсухому
климату. Собственно в Прикаспийской низ-
7 В лесостепных и лесных ландшафтах Северного
Кавказа, Восточной и Центральной Европы, Западной
Сибири фиксируется следующая последовательность
развития почв: 10—3,5 тыс л .н .— степная чернозем­
ная, последние 3,5 тыс.л.н. — лесная, характеризую­
щаяся превращением в черноземов в серые лесные по­
чвы (Александровский 1997:28).
Stratum plus Модели жизнедеятельности населения Северо-Западного Причерноморья
№ 2. 2011
менносги увеличилась минерализация грун­
товых вод, при этом понизился их уровень.
Эти явления привели к засолению луговых
и лугово-каштановых почв, которые господ­
ствовали здесь прежде, вследствие чего про­
дуктивность пастбищ снизилась почти в два
раза. Обилие пыльцы маревых в палиноло­
гических спектрах, которые происходят с ар­
хеологических памятников, также указыва­
ют на более высокие летние температуры.
Вместе с деградацией растительного покрова
зафиксированы развитие ветровой эрозии,
уничтожение верхних плодородных горизон­
тов почвы, появление участков, лишенных
растительности. По мнению исследователей,
все эти аномалии свидетельствуют не только
о резкой аридизации климата, но и о настоя­
щей климатической катастрофе (Шишлина
2007: 298— 299). Биоморфный анализ па­
леопочв региона, синхронных времени оби­
тания здесь племен катакомбной культуры,
позволил прийти к выводу, что в течение до­
статочно короткого хронологического перио­
да — 200 лет — степные почвы превратились
в ксерофитные осолонцованные, сильно эро­
дированные. Высказывается предположение,
что резкие изменения ландшафта в течение
столь небольшого промежутка времени труд­
но объяснить лишь глобальными природно-
климатическими факторами; существенный
вклад в интенсификацию всех процессов ари­
дизации внес антропогенный прессинг в виде
выпаса скота (Гольева 2000: 25— 28).
Событие 4200 cal. ВР нашло свое отраже­
ние и в палинологических колонках Северо-
Западного Причерноморья и близких к нему
регионов (рис. 2). Календарная датировка ко­
лонок основана на сериях радиоуглеродных
определений, расчленению разрезов авторами
исследований (Безусько и др. 1988; Безусы®,
Котова 1997; Безусько, Безусько 2000; Безусько
и др. 2000; Безусько, Безусько 2001) и хроно­
логических моделях отложений (Виноградова
2008; Виноградова, Киосак 2010).
В отложениях торфяного месторожде-
нья Кардашинское переход от атлантиче­
ского к суббореальному типу растительности
определяется датой 3350—3105 cal. ВС. Здесь
нижний споро-пыльцевой комплекс отражает
период, оптимальный для существования со­
сновых и широколиственных лесов. Период
формирования следующего споро-пыльцевого
комплекса приблизительно совпадает с собы­
тием 4200—4000 ВР. В составе ископаемой
пыльцы этого времени наблюдается рост коли­
чества пыльцы Pinus и сокращение содержа­
ния пыльцы широколиственных пород дере­
вьев на фоне общего уменьшения количества
127
пыльцы древесной растительности и сокра­
щения площади лесов. Отмечено исчезнове­
ние пыльцы Acer, Ölmus, Carpinus, Vitis и бо­
лее широкое распространение Salix и Ainus
glutinosa. Следующий споро-пыльцевой ком­
плекс соответствует времени позднесубборе-
ального улучшения климатических условий.
Слои отложений болота Должок, соот­
ветствующие суббореальному периоду, ма­
ломощны, что говорит о низкой скорости
осадконакопления в это время. Характер из­
менения состава растительности здесь в це­
лом аналогичен изменениям, зарегистриро­
ванным в разрезе торфяного месторожденья
Кардашинское.
Нижний споро-пыльцевой комплекс суб-
бореального периода (фиксирующий его за­
вершающую часть вплоть до 2800 cal. ВС)
выделен по сокращению пыльцы древесных
пород в общем объеме; содержание пыльцы
широколиственных пород упало на 20%, осо­
бенно снизилось содержание пыльцы Ulmus,
доминируют Quercus и Tilia. Значительно сни­
зилось содержание пыльцы Corylus. Возросло
содержание пыльцы Pinus. Произошло сокра­
щение площади лесов. Состав травянистой
растительности практически не изменился.
В следующем споро-пыльцевом комплексе
(2800—2000 cal. ВС) заметно уменьшилось
содержание пыльцы Pinus и увеличилась доля
пыльцы широколиственных пород и увели­
чение площади широколиственных лесов.
Это были преимущественно Tilia, Quercus,
Fraxinus и Carpinus, по сравнению с преды­
дущим комплексом увеличилось содержание
пыльцы Ulmus. Споро-пыльцевой комплекс
соответствует позднесуббореальному време­
ни, когда происходило постепенное улучше­
ние климата после события 4200— 4000 ВР.
Для разрезов торфяного месторожденья
Кардашинское и болота Должок нет точного
соответствия между климатическим событи­
ем 4200—4000 ВР и изменением характера
растительности.
В отложениях почвенного разреза Ела-
нец II, соответствующих суббореальному пе­
риоду, регистрируются признаки постепенной
ксерофитизации степной растительности; воз­
росло содержание пыльцы Chenopodiaceae.
Процесс ксерофитизации мог являться след­
ствием аридизации климата в рамках события
4200—4000 ВР.
Для разреза Чумай в суббореальном пери­
оде выделяются три фазы, соответствующие
трем этапам трансформации растительных
сообществ. Споро-пыльцевые спектры начала
суббореального периода отражают раститель­
ность луговых степей, встречается пыльца
128 С. 8. Иванова, Д. В. Киосак, Е. И. Виноградова
разнотравья, относительно высоко содержа­
ние пыльцы маревых. Отмечено также увели­
чение содержания пыльцы древесных пород
(до 22%), в основном за счет сосны. Среди
широколиственных пород встречается пыльца
Tilia. Для спектров середины суббореального
периода выявлено большое содержание пыль­
цы маревых (до 24%), отмечается некоторое
уменьшение роли мезофильного разнотра­
вья. Пыльца культурных злаков не превыша­
ет 3%. В целом растительность приобретает
более ксерофитный характер по сравнению
с предыдущей фазой. В позднесуббореальной
фазе значительное увеличение содержания
пыльцы древесной растительности и распро­
странение луговых степей говорит о посте­
пенном улучшении климата.
В целом, изучая характер изменения расти­
тельных сообществ в суббореальном периоде,
можно сказать, что в средней фазе периода ха­
рактер растительности отражает понижение
температуры и усиление аридизации, произо­
шедшие во время события 4200— 4000 ВР.
Для разрезов болот Гельмязевское
и Заложцы I I (Артюшенко и др. 1982) воз­
раст отложений, относящихся к атлантиче­
скому и суббореальному периодам, опреде­
ляется датами 6500— 2500 cal. ВС (болото
Гельмязевское) и 6400— 1800 cal. ВС (боло­
то Заложцы II). Характер растительности
в споро-пыльцевых комплексах этих разрезов
сходен: наблюдается господствующая роль
пыльцы Pinus, присутствует пыльца широко­
лиственных пород (Quercus, Ainus).
На графиках показано изменение содер­
жания пыльцы древесной растительности
в споро-пыльцевых спектрах на протяжении
голоцена.
Полученные графики показывают, что для
трех исследованных разрезов наблюдается
тенденция снижения количества древесной
растительности. В период около 2200 ВС
(что соответствует дате 3700 л.н.) так же, как
и в других регионах, где проводйлись исследо­
вания палеопочв, фиксируется резкое падение
количества древесной пыльцы — показатель
иссушения климата. Следовательно, и в пали­
нологических разрезах степной Украины от­
разились аномальные климатические измене­
ния — событие 4200 cal. ВР.
Отметим, что временем около 370Ö л.н.
(2135/2035 ВС) датируется максимальная ари-
дизация в Приазовье и на Украине (Герасимен­
ко 1993; Кременецкий 1997:43— 44). Для по­
селений Безыменное-1 и II и местонахождения
балок Камышеватая — Буйловатая (Северо-
Восточное Приазовье) был продатирован
слой отложений последней четверти III тыс.
Stratu m plus
№ 2 . 2011
ВС: Ки-5029 3720+90 ВР, 2280— 2240 ВС,
2230— 2010 ВС, 2000— 1970 ВС (Герасимен­
ко, Горбов 1996).
Характеристики почв и палиноматериалы
свидетельствуют не только об аридном клима­
те, но и о том, что в регионе на данном вре­
менном отрезке доминировала сухостепная
полынно-злаковая растительность при прак­
тическом отсутствии древесной. Ослабевают
почвообразовательные процессы. По сравне­
нию с распространенной здесь современной
разнотравно-злаковой степью, реконструи­
руемый ландшафт означает сдвиг на три гео­
графические подзоны. Ухудшение природ­
ных условий было резким, можно говорить
о глубоком иссушении климата, но не о по­
холодании (Герасименко, Горбов 1996: 48;
Герасименко 2004).
Сходная ситуация наблюдается на Нижнем
Дону, где в слоях поселения Раздорское на вре­
менном отрезке 3800— 3700 л.н. наблюдает­
ся максимальное распространение маревых
и минимальное распространение древесных
пород в общем составе пыльцы (Кременецкий
1997: 40). В это же время (3700 л.н.) наблю­
дается снижение прироста торфа на болотах
(Кременецкий, 1997: 36, рис. 5). В целом для
региона Нижнего Дона и Калмыкии фиксиру­
ется резкая наибольшая аридизация климата
в период 4200— 3700 л.н., климат становит­
ся более сухим и континентальным, сокра­
щаются пойменные леса, происходит ксеро-
фитизация травяного покрова, продвижение
на север и северо-запад подзоны злаковых
степей и распространение засоленных грун­
тов (Кременецкий 1997: 42). Характерно, что
анализы палинологических разрезов болот
не предоставляют возможности настолько
сузить даты подобных климатических анома­
лий, как это фиксируется на поселениях. По-
видимому, это связано со спецификой болот
как таковых, их влажным грунтом и особым
микроклиматом.
Археологическая ситуация
Именно с периодом 2200— 2000 ВС свя­
зывается финал основных культур, населяв­
ших степные пространства с начального этапа
бронзового века. Прекращают свое существо­
вание ямная, катакомбная культуры, культура
шаровидных амфор. Блок культур шнуровой
керамики сохраняется лишь в лесостепной
зоне, где известны памятники среднеднепров­
ской культуры, датируемые первой четвертью
II тыс. ВС (см. свод дат: Бгшуі 1999: 273—
274). Судя по небольшому количеству радио­
углеродных дат в диапазоне XXI— ЮС вв.
Stratum plus Модели жизнедеятельности населения Северо-Западного Причерноморья
№ 2 . 2011
ВС, немногочисленное население ямной и ка­
такомбной культур доживает до начала сле­
дующей археологической эпохи, связанной
с формированием новых культур, чтобы стать
одним из субстратов нового и достаточно
мощного культурного образования — бабин-
ской культуры. Это подтверждается и антро­
пологическими данными, регистрирующими
единый антропологический тип части ямного
и бабинского населения (Круц 1997), и воз­
рождением в бабинском погребальном обряде
ямных и катакомбных традиций. Генетическое
родство населения ямной и бабинской культур
подтверждают и исследования ДНК8.
В то же время с XXII веком ВС син­
хронизируют становление т.н. культурно­
го крута Бабино, где выделены две культу­
ры — днепро-донская и днепро-прутская,
а в составе последней— три локальных
варианта: днепро-днестровский, днепро-
бугский и днестровско-прутский. Таким
образом, на территории Северо-Западного
Причерноморья расположены памятники,
относящиеся к двум локальным вариантам,
с границей по Днестру. Бабинский культуро-
генез рассматривается исследователями в кон­
тексте образования блока посткатакомбных
культур финала средней бронзы. Полагают,
что он вызван глобальной экологической ка­
тастрофой начала среднесуббореального пе­
риода и является стимулированной трансфор­
мацией, связанной с импульсами кавказского
и карпато-дунайского очагов культурогенеза
(Литвиненко 2009).
Происхождение бабинской культуры свя­
зывают с междуречьем Псела и Северского
Донца. Памятники Поднепровья, Левобережья
Днепра, Северного Приазовья предоставля­
ют очень яркий и выразительный материал
(Березанская и др. 1986; Литвиненко 1996;
2009). Создается впечатление, что западная
провинция во всех отношениях отставала
от центра и восточного ареала культуры. При
этом почти все неординарные захоронения
Северо-Западного Причерноморья в той или
иной степени обладают чертами раннего хро­
нологического горизонта. На позднем этапе
погребальный инвентарь представлен ис­
ключительно пряжками и невыразительны­
ми сосудами9. Из раритетов с поздним гори­
зонтом бабинской культуры соотносят лишь
8 Информация предоставлена А. Никитиным, про­
водившим исследования ДНК из захоронений бронзо­
вого века курганов Северо-Западного Причерноморья.
3 Такая тенденция к упрощению ритуала характер­
на для всего ареала КМК.
129
Бородинский клад и бронзовый кинжал из по­
гребения 28 кургана 9 у с. Старые Куконешты
(Березанская и др. 1986: 12; Отрощенко 2001:
НО)10. Случайную находку золотой двуруч­
ной чаши вблизи Крыжовлина, форма которой
имеет аналоги в культуре Монтеору, полагают
возможным относить также ко времени КМК-
Бабино (Березанская и др. 1986: 12).
По мнению В. В. Отрощенко, носители
культуры Синтангга, продвигаясь на запад
(и включая в это движение абашевское насе­
ление Приуралья), вытесняют носителей сред­
недонской катакомбной культуры в бассейн
Северского Донца. Итогом передвижек насе­
ления стало формирование на севере степного
Днепро-Донецкого региона бабинской куль­
туры многоваликовой керамики (Отрощенко
2001). Отмечают, что военные отряды ранней
днепро-донской бабинской культуры были
той силой, которая подорвала потестарную
структуру и основы ингульской катакомбной
культуры и положила начало трансформации
последней в днепро-прутскую бабинскую
культуру (Литвиненко 2009). Предполагается,
что в максимум суббореальной аридизации
открытая степь становится непригодной для
подвижного скотоводства. В конечном итоге,
в Северном Причерноморье аридизация кли­
мата и военный разгром приводят к дезин­
теграции катакомбного общества (Лысенко
2008). Следовательно, в основе культурных
трансформаций, передвижек населения и рас­
ширения культурных ареалов находятся от­
нюдь не мирные побудительные мотивы.
Памятники бабинской культуры Северо-
Западного Причерноморья датируются, как
и памятники бабинского круга в целом, в диа­
пазоне 2200—1750 ВС (Литвиненко 2009;
Иванова 2009). По всей вероятности, мигран­
ты частично ассимилировали проживавшее
здесь население ямной и катакомбной куль­
тур, сохранив черты прежних погребальных
ритуалов, что определенно фиксируется в об­
ряде захоронений региона. Возможно, именно
с последствиями экологического кризиса свя­
зана и определенная переориентация жизнен­
ной парадигмы населения. В отличие от раз­
нообразных артефактов предшествующих
культур, в качестве погребального инвентаря
(помимо керамики) доминируют атрибуты
воинов— костяные пряжки, распространен­
ные в различных культурах в переходный пе­
риод от среднего к позднему бронзовому веку
10 С. С. Березанская сопоставляет кинжал из Куко
нешт с кинжалом из Бородинского клада (Березанская
1986: И).
130 С, В. Иванова, Д.В. Киосак, Е.И. Виноградова
и на раннем этапе позднебронзового века.
Данные антропологии свидетельствуют о том,
что это была деталь, прежде всего, мужского
убранства, вне зависимости от их назначения
(ременная пряжка или подвеска-медальон).
При этом концентрация погребений с пряжка­
ми в низовьях Днестра, Дуная и на территории
Румынии (Савва 1992:122, рис. 51), а также ба-
бинские захоронения в ареале подкарпатской
культуры шнуровой керамики, определенно
указывает на западное и северо-западное на­
правления экспансии (Тощев 1986; Савва
1992; Свешников 1974). Причем контакты
с Задунавьем устанавливаются уже на ранних
этапах КМК и культуры Монтеору. К западу
от Дуная, на территории Румынии, выделена
группа ранних захоронений бабинской куль­
туры с вытянутым обрядом погребения, со­
провождающихся пряжками. По находке кера­
мики они соотносятся с этапом 1сЗ культуры
Монтеору (Вигтапеяси 2002). С другой сторо­
ны, именно вблизи Дуная в Северо-Западном
Причерноморье расположены немногие ба-
бинские погребения с металлом.
С бабинской культурой соотносится ряд
кладов; как полагают, именно клады свиде­
тельствуют, прежде всего, о нестабильности
обстановки в местах обитания. Показательно,
что клады, соотносимые с бабинским на­
селением, на территории Северо-Западного
Причерноморья состоят не из украшений,
орудий труда, литейных форм, а исклю­
чительно из парадного и боевого оружия
(целого или сломанного). К парадному ору­
жию, безусловно, относятся артефакты
из Бородинского клада. Тесла, топоры, серпы
из Рыбаковского (Савва 1992) и Коблевского
(Черняков 1967) кладов, которые связывают
с бабинской культурой, вполне могли исполь­
зоваться как эффективное рубящее оружие
ближнего и среднего боя. Исследователями
отмечается полифункциональность боль­
шинства металлических артефактов брон­
зового века, которые могли использоваться
и как орудия труда, и как оружие, что явля­
ется вполне рациональным при ценности
и редкости металла. Сочетание топоров (или
кельтов) с серпами в кладах довольно тра­
диционно. Отнесение кинжалов и топоров
к оружию ближнего боя сомнений не вызыва­
ет. На наш взгляд, в качестве оружия средне­
го боя могли использоваться боевые серпы,
закрепленные на древке11. Широколезвийные
11 В связи с такой трактовкой серпов уместногнутой формы) из лобойковской группы металлическо­
вспомнить о т.н. «рубящих» наконечниках копий (изо- го вооружения (Березанская и др. 1994: 124).
Stratu m plus
№ 2. 2011
серпы типа Дебедень-Кабаково (Дергачев,
Бочкарев 2002: 94), несомненно, вызывают
ассоциации с оружием типа алебард, изобра­
женных, к примеру, на знаменитом горельефе
из Богазкёй, что уже отметил Е. Н. Черных
(Каргалы 2004: 248, рис. 8: 1). На наш взгляд,
следует выделять и боевые серпы, известные
в ряде культур разных континентов Земли.
Из всех артефактов, находимых в кладах,
лишь серпы стоят особняком, выделяясь как
«сельскохозяйственное орудие». Трудно себе
представить, чтобы статус сельскохозяй­
ственного орудия равнялся статусу боевого.
Чаще всего в кладах сочетаются топоры (тес­
ла) либо с серпами, либо с наконечниками
копий, что косвенно указывает на их взаимо­
заменяемость. Порой к ним добавляется кин­
жал. Исходя из всего сказанного, мы пола­
гаем, что Рыбаковский и Коблевский клады
следует считать, прежде всего, кладами ору­
жия, а серпы — боевыми. С другой стороны,
найденные в них предметы могли служить
также и продуктами обмена; в таком случае
они могли иметь ценность вне зависимости
от своего функционального назначения.
В целом же создается впечатление, что
на территории Северо-Западного Причер­
номорья обитало общество, ориентированное
исключительно на военные походы, лишен­
ное в обиходе престижных и эстетически при­
влекательных вещей, и клады — тому под­
тверждение. Видимо, для племен бабинской
культуры Северо-Западное Причерноморье
являлось в какой-то степени промежуточной
территорией, открывающей путь на запад
и северо-запад, в Балкано-Карпатский реги­
он (а Бородинский клад предполагает и более
дальние походы).
Таким образом, последствия события
4200 cal. ВР оказались совершенно иными
и по силе, и по характеру, и по последствиям,
чем предыдущая климатическая аномалия.
Вместо трансформации культур и активиза­
ции культурно-исторических процессов, рас­
цвета экономики нового типа— мы можем
фиксировать культурный коллапс, одновре­
менный финал целого ряда культур. Остатки
населения раннего бронзового века были по­
глощены новым культурным образованием
(бабинская культура), причем, скорее всего,
можно говорить об определенной «милита­
ризации» этого общества, изменении культур­
ных ценностей и жизненной парадигмы, что
Stratum plus Модели жизнедеятельности населения Северо-Западного Причерноморья
№2. 2011
могло бьггь отдаленным следствием климати­
ческой катастрофы.
П алеогеограф ические
реконструкции северо-
западного шельфа и лим анов
Степи Северо-Западного Причерноморья
являются самым влажным участком среди
всего пространства степной зоны Евразии.
Многочисленные лиманы и густая речная
сеть обусловили зависимость региона от эв-
статических колебаний, установление их
уровней может иметь определенное значение
для реконструкции экономики и хозяйства
обитавшего здесь населения. Исследования
северо-западного шельфа Черного моря, ли­
манов и лиманно-устьевых комплексов уточ­
няют даты и уровни имевших место транс­
грессий и регрессий (KoHiKOB 2004; Konikov
et al. 2007; Yanko-Hombach 2007; Ostrovsky et
al. 2009), которые могут влиять и на микро­
климат, и на топографию расселения древнего
населения региона.
Эвстатические колебания Черного моря
также традиционно датируются по некалибро-
ванным хронологическим определениям. Для
корректного сопоставления их с динамикой
культурного развития и климатическими хро­
нопериодами, необходимо привести их к еди­
ной календарной хронологической шкале.
Популярным является прием прямой кали­
бровки абсолютных датировок трансгрессий
и регрессий, существующих в специализиро­
ванной литературе. Он, безусловно, методиче­
ски некорректен. Калибровке подлежат непо­
средственно радиоуглеродные даты опорных
разрезов. Хронологические рубежи эвстати-
ческих колебаний, приводимые палеокли­
матологами, представляют собой датировку
в ином смысле— результат не всегда оче­
видного обобщения серий радиометрических
определений, корреляции с иным образом
датированными палеоклиматическими источ­
никами, коррекции на итоги моделирования,
общих представлений о развитии ситуации
и т.д. Хотя и выражаются они по традиции
в некалиброванных радиоуглеродных годах,
все же они представляют собой хронологи­
ческий продукт, отличный по своей приро­
де от собственно конвенционных дат по С 14.
Калибровка этих «абсолютных датировок»
может применяться лишь для прикидки
«на глазок».
Но и в этом случае для предварительных
сопоставлений калибровка этих дат должна
осуществляться не по стандартной калибро­
131
вочной шкале, а по специальной, разработан­
ной для морских отложений.
В контексте работы нас интересует так на­
зываемая черноморская трансгрессия с двумя
этапами — древнечерноморским и нижнечер­
номорским (по П. В. Федорову 1978). В пер­
вом из них выделяются два пика— нижняя
древнечерноморская трансгрессия и верхняя
древнечерноморская трансгрессия. Их разде­
ляет древнечерноморская регрессия с пиком
в точке 8,2 ку ВР. Между древнечерномор-
ским и новочерноморским этапами прослежи­
вается тирианская регрессия, с максимумом
в точке 6,1 ку ВР. Далее следует новочерно­
морский этап черноморской трансгрессии,
в котором выделяются два пика — нижняя
новочерноморская трансгрессия (пик прихо­
дится на 5000 ку ВР) и верхняя новочерномор­
ская трансгрессия (3200 ку ВР). Их разделяет
хаджибейская регрессия, достигающая своего
пика около 4000 ку ВР (Кошкоу е1 а1. 2007).
Пики трансгрессий и регрессий Черного
моря, «на глазок» в калиброванных датах, вы­
глядят следующим образом (табл. 2).
Методически корректная календарная хро­
нология эвстатических колебаний Черного
моря должна строится путем детального ана­
лиза отдельных радиометрических определе­
ний в их стратиграфическом и иных контек­
стах.
Так как содержание радиоактивного угле­
рода в морях отличается от его содержания
в атмосфере, необходима отдельная коррек­
ция с учетом этого «резервуарного эффекта»
при калибровке радиоуглеродных определе­
ний по материалам морского происхождения.
Для Черного моря проблема измерения «ре­
зервуарного эффекта» еще не решена (51аш ег
а1. 2000; Е епсо^Б е1 а1. 2007). Очевидно, что
эффект менялся в зависимости от глубины
и со временем. Потому для калибровки дат
морских отложений черноморского шельфа,
как минимум, следует применять калибро­
вочную шкалу, предложенную для Мирового
океана. При этом, скорее всего, последняя от­
ражает лишь самые общие тенденции измене­
ния количества радиоактивного углерода в во­
дах такого необычного водоема, как Черное
море (табл. 3).
Таблицы составлены на основании различ­
ных, но принятых в геологической науке схем
биостратиграфии.
Эвстатические колебания Черного мо­
ря, несомненно, прямо или опосредованно
влияют на археологические источники ре­
гиона, определяя как топографию археоло­
гических памятников, существование дорог
132 С. В. Иванова, Д.В. Киосак, Е.И. Виноградова Stratu m plus

№ 2.2<m

Таблица 2.
Д аты эвстатичесних колебаний Черного м оря (по K onikov 2007)
на калибровочной шкале морених отлош ений
(гипотетическая калибровка «условно-обобщенных дат»)

Эвстатичесмие колебания ВР +/- ВС cal., ВС cal.,

1 сигма 2 сигма

Пик тирианской регрессии 6100 50 4650—4510 4700—4450

Пик нижней новочерноморской трансгрессии 5000 50 3470— 3350 3530— 3290
Пик хаджибейской регрессии 4000 50 2130— 1975 2205— 1900
Пик верхней новочерноморской трансгрессии 3200 50 1140— 970 1215— 900

Таблица 3.
Калиброванные даты эвстатичесних колебаний Черного моря
(по Balabanov, Arslanov 2007)
Эвстатические колебания ВР cal. ВС, 1 сигма cal. ВС, 2 сигма

Трансгрессия новоевксинской фазы закончилась 9600 8565— 8500 8590— 8470

Первая бутазская трансгрессия началась 9200 8155— 8005 8170— 7965
Бугазская регрессия 8400 7220— 6895 7330— 6720
Пик второй бугазской трансгрессии 8150 6695— 6625 6750— 6600
Конец бугазской фазы 7900 6435— 6395 6450— 6370
Регрессия в конце витязевской фазы 7000 5630— 5460 5720— 5360
Регрессия в сер. каламитсной фазы 6100 4690— 4460 4800—4350
Первая регрессия джеметитской фазы 4700 3160— 2860 33154— 2760
Вторая регрессия джеметитской фазы 4100 2340— 2040 2465— 1920

в различные периоды, так и способствуя пере­ континентальные территории, водоразделы.

крытию остатков поселенческих или погре­
бальных памятников иловыми отложениями
или же их затоплению. Но, в определенном
смысле, они взаимосвязаны с климатически­
ми колебаниями. Этот факт чаще всего и при­
влекается при изучении динамики развития
археологических кулыур, хотя сопоставление
чаще всего носит достаточно прямолинейный
характер, когда с регрессивными фазами сопо­
ставляют приток населения в прилитгораль-
ные области, а с трансгрессивными — о п о к
(Дергачев 2005).
Следует иметь в виду, что сами перемены
климата не влияют на уровень моря в рам­
ках жестких причинно-следственных связей.
Уровень морского бассейна зависит в первую
очередь от испаряемости, летних и зимних
температур и осадков, притоков поверхност­
ных и разгрузке подземных вод. При этом
уровень моря «запаздывает» сравнительно
с глобальными температурными изменения­
ми: первоначально изменяется температура
воздуха, затем постоянный сток, и лишь через
более длительный промежуток времени су­
щественно меняется уровень моря. Наиболее
сильным изменениям в связи с регрессиями
подвержены прибрежные территории, а также
переходные формы рельефа (склоны, террасы,
поймы); более стабильны и менее подверже­
ны каким-либо влияниям со стороны моря
Причем воздействие на природу и ландшафт
понижения уровня моря оказывают двояко.
Ведь параллельно с этим меняется темпера­
турный режим в сторону континентальное™:
повышается температура воздуха, уменьша­
ется количество осадков. На освобожденных
площадях формируются соленые озера, уси­
ливаются процессы засоления почв низмен­
ностей, пойм, дельт, уменьшаются ресурсы
питьевых вод. Леса и древесные растения от­
мирают, усыхают прибрежные тростниковые
заросли, понижается подпор грунтовых вод,
повышается поступление влаги в атмосферу.
В то же время, именно за счет освободивших­
ся от воды прибрежных земель происходит
увеличение площадей, пригодных для ското­
водства и земледелия. Может уменьшаться
продуктивность пастбищ.
Поднятое уровня моря (трансгрессия) ве­
дет к установлению новой береговой линии,
формируются тростниковые заросли, гало-
фитные луга, появляются новые озера, в по­
чвах идут процессы рассоления. Вместо по­
лынных сообществ на более высоких участках
рельефа начинают развиваться древовидные
злаки галофитно-луговых и луговых видов.
Восстанавливаются леса, в балках формиру­
ются плодородные почвы.
Но на достаточном удалении от моря подъ­
ем грунтовых вод происходит в течение более
Stratum plus Модели жизнедеятельности населения Северо-Западного Причерноморья
№2 . 2011
длительного времени, изменения в почвенно-
растительном покрове протекают очень мед­
ленно и в течение столетия почти не ощуща­
ются (Гольева 2000:13— 15).
На наш взгляд, в Северо-Западном
Причерноморье сам факт регрессий и транс­
грессий (если последние не носят характер
катастроф) не является негативным или же
позитивным фактором для экономической
жизни древних обществ. В период регрессий
может наблюдаться приток нового населения,
возможно — в связи с образованием именно
в это время достаточно удобных переправ,
бродов и пересыпей.
Так, в период тирианской регрессии,
в финале т.н. атлантического оптимума
в Северо-Западном Причерноморье с тер­
ритории Добруджи или юга Молдовы
(Петренко 2009) появляется культурная
группа Болград-Алдень, древнейший вари­
ант культуры Гумельница. Собственно, с нее
начинается ранний энеолит степной части
Северо-Западного Причерноморья (Субботин
1983). Несмотря на единичные радиоуглерод­
ные даты12, эти памятники синхронизируют­
ся с периодом Триполье А по археологиче­
скому материалу. Мигранты с румынского
Прикарпатья принесли на Средний Днестр
и Южный Буг культуру Прекукутень— раннее
Триполье. Трипольское население в лесостеп­
ной зоне Северо-Западного Причерноморья
появляется в конце периода А — начале пе­
риода В (по трипольской хронологии), что
в абсолютных датах укладывается в период
4700/4600—4300/4200 ВС.
В период ранней бронзы, на фоне умень­
шения новочерноморской трансгрессии, в Се­
веро-Западном Причерноморье распростра­
няется население ямной культуры, а на на­
чальных этапах хаджибейской регрессии —
катакомбные племена. Время обитания здесь
ямного населения охватывает период XXX—
ХХП/ХХ1 вв. ВС (1М1ко1оуа, БаББатакш 2008;
Иванова 2009). Даты подкурганных захоро­
нений степной зоны маркируют время пре­
бывания здесь «катакомбников» в хронодиа­
пазоне от 2580 до 2041 ВС (Иванова 2009).
Остатки поселений (летовок) катакомбной
культуры в регионе малочисленны и невыра­
зительны. Для единственного датированного
поселения Змеиная балка получены три даты:
Ш-28320. 3817 ± 3 0 ВР, 2296—2202 ВС;
Щ-28427. 3752 + 20 ВР, 2199—2139 ВС;
12 Поселение Вулканешты II: Мо-417 5810 + 150 ВР,
или 484 0-4490 ВС; Ле-6405300 + 60 ВР, или 4240— времени значительные прибрежные (равнин­
4040 ВС (Черных и др. 2000). Вторая дата выглядит ные) территории, открытые в раннем бронзо­
омоложенной.
133
Ш-28461. 3789 ± 2 2 ВР, 2281— 2149 ВС
(Говедарица, Манзура 2010), что соответству­
ет финалу катакомбной культуры в регионе.
На пике хаджибейской регрессии, совпавшей
с максимальным иссушением климата, в при­
черноморских степях, в том числе в Северо-
Западном Причерноморье, распространяется
население бабинской культуры. Ее памятни­
ки датируются в диапазоне 2200— 1750 ВС
(Литвиненко 2009), для Северо-Западного
Причерноморья немногочисленные даты
охватывают хроноинтервал от 2215 ± 106 ВС
до 1880— 1730 ВС (Иванова 2009).
Созвучные данные получены при иссле­
довании палеогеографии Ергеней (Северо-
Западный Прикаспий) в позднем голоцене.
Характерно, что изучение погребенных палео­
почв (на фоне радиоуглеродного исследования
гумуса) позволило установить связь вспы­
шек увеличения древнего населения именно
с регрессивными этапами Каспийского моря
в бронзовом веке (Гольева и др. 2005).
Немаловажное значение имеет рекон­
струкция уровней эвстатических колебаний
при анализе археологического материала,
поскольку на отсутствии следов обитания
населения в определенные археологические
эпохи строятся исторические реконструкции
(Дергачев 2005). Известным фактом является
почти полное отсутствие в Северо-Западном
Причерноморье следов поселений вплоть
до позднего этапа бронзового века. Между
тем, данная ситуация может объясняться
не негативным влиянием собственно транс­
грессий и регрессий на условия жизни насе­
ления, а лишь на условия залегания остатков
жизнедеятельности. Расположение некоторых
курганов в современных поймах рек, подто­
пление их при весенних разливах указывают
на отличную от современной климатическую
ситуацию в регионе в конце IV— III тыс. ВС.
Очевидно, что курганы сооружались на су­
хих и недоступных для воды участках, поймы
были уже современных, а влажные участки
суши находились ближе к руслам рек, чем
в наши дни. Исследователи предполагали, что
трансгрессия Черного моря и изменение гео­
морфологической ситуации привели к исчез­
новению многих памятников эпохи бронзы,
однако уровень предшествующей регрессии
был еще недостаточно изучен и предполагался
равным -2 м (Бруяко и др. 1991:10). Новейшие
разработки геологов позволяют считать уро­
вень хаджибейской регрессии равным -17 м
(Кошков 2004), следовательно, к настоящему
вом веке, затоплены. Характерна, к примеру,
134 С. В. Иванова, Д.В. Киосак, Е.И. Виноградова
топография поселений раннего бронзового
века Среднего Приднепровья: они располо­
жены на островах в поймах рек и на неболь­
ших мысах речных террас (Сыволап 2001).
Ситуация отчасти напоминает размещение
кургана у с. Михай Браву (Румыния), рас­
положенного на острове в дельте Дуная,
близ переправы Килия — Килия Веке (УаБШи
1995). Возможно, в речных, озерных и лиман­
ных поймах располагались сезонные посе­
ления и ямного населения Северо-Западного
Причерноморья. Известно, что пойменные
земли ввиду аккумуляции (отложения нано­
сов) особенно плодородны и могут использо­
ваться как луговые пастбища для скота или же
для земледелия, поэтому сезонное обитание
в поймах было бы вполне логичным. Отметим
в подтверждение археологические находки
на западном побережье Черного моря, где
на прибрежных подводных террасах найдены
памятники разных культур раннебронзового
века: Езерово, Езеро В, Михалич (Дергачев
2005: 22).
Достаточно значимыми являются палеогео­
графические реконструкции северо-западного
шельфа и лиманов, а также реконструкция из­
менения уровня моря в голоцене, построенные
на основании традиционных геологических
методов: характеристика изменчивости лито­
логического состава отложений и фаунисти-
ческих комплексов (лито-фациальный метод)
(Коников, Фащевский 1999), использование
абсолютных датировок, морфометрический
анализ дна шельфа, лиманов и их береговых
склонов и других способов палеореконструк­
ций (Коников 2004). Реконструкция уровня
Черного моря за последние 20000 лет, скор­
релированная с климатическими событиями
лесостепной и степной зон Причерноморья,
представлена на рисунке 3 (Кошкоу еГ а1.
2010). Данная реконструкция наглядно де­
монстрирует характер соотношения термиче­
ских и климатических изменений с эвстати-
кой Черного моря: определяется отсутствие
линейной зависимости между изменением
глобального термического режима и распре­
делением осадков: аридизация и увлажнение
климата наблюдаются при разном темпера­
турном режиме, как при потеплении, так и по­
холодании.
И нтерпретация
Исследования стремительных климати­
ческих событий привели в последние 15 лет
к появлению целого ряда работ по социо-
экологическим корреляциям, возрождению
«экологического детерминизма», как это на­
Stratum plus
№ 2 . 2011
правление называют оппоненты (Coombs,
Barber 2005). Самые разнообразные явления
социо-экономического порядка в преисто­
рии и древней истории получают свое соот­
ветствие в виде синхронного климатического
потрясения. Предполагается, что выявление
одновременности позволяет объяснить обще­
ственные сдвиги. Требования методологи­
ческой корректности заставляют привести
и несколько возражений/«ограничений» к по­
добной схеме рассуждений, широко представ­
ленной и в этой статье.
Точность датирования. Само выявление
стремительных изменений климата стало,
в первую очередь, результатом увеличившей­
ся точности датирования палеоклиматических
последовательностей с высокой разрешаю­
щей способностью. Все же и эта точность,
на порядок превосходящая ранее доступную,
не абсолютна и включает иногда весьма значи­
тельную погрешность. Так, одна из наиболее
точных обобщающих хронологий доя грен­
ландских ледниковых кернов GICC05 пред­
лагает «всего лишь» погрешности в ±99 лет.
Подобная точность датирования, безусловно,
является значительным шагом вперед в сфере
хронологии палеоклимата, но достаточна ли
она для изучения процессов на исторической
временной шкале?
Большинство событий преистории полу­
чают свое место на временной шкале путем
радиоуглеродного датирования и последую­
щей калибровки определений. Современные
технологии радиометрического анализа по­
зволяют систематически получать даты с по­
грешностью в 60— 70 лет. При калибров­
ке эта погрешность может превратиться
в интервал, охватывающий 200— 250 лет.
Датировка какого-либо явления или жилищно­
производственного объекта в таких рамках
еще недавно казалась недостижимой. Все же
отрезок в 200— 250 лет — это огромный про­
межуток времени на исторической хронологи­
ческой шкале. Он в два раза превышает жизнь
1— 3 поколений — предполагаемую длитель­
ность начала большинства СКС. Поэтому син­
хронизация некой климатической осцилляции
и данного общественного сдвига может быть
и опровергнута при увеличении точности да­
тировок. При современном уровне инстру­
ментальных погрешностей вывод об «исто­
рической одновременности» — не более чем
гипотеза. Правомерным может быть лишь
утверждение о статистической одновремен­
ности.
Сит hoc non est propter hoc. Еще древ­
ние логики пришли к выводу, что синхрон­
ность двух явлений не обязательно объясня-
Stratum plus Модели жизнедеятельности населения Северо-Западного Причерноморья
№ 2. 2011
ется причинно-следственной связью между
ними— «вместе с этим, не значит по при­
чине этого». Совпадение может быть и слу­
чайным. Причины общественных сдвигов
могут быть и иными. И даже если ухудшение
природных условий некоим образом влияло
на социо-экономические изменения, значе­
ние такого влияния нуждается в определении
в каждой конкретной исторической ситуации.
Механизмы адаптации. Открытие СКС
позволило по-новому подойти к проблеме
адаптации древних обществ к изменяющим­
ся природным условиям. Теперь очевидно,
что, по крайней мере, некоторые из климати­
ческих осцилляций голоцена не только обла­
дали достаточной амплитудой, чтобы влиять
на жизнеобеспечение населения, но и про­
исходили в исторически короткие проме­
жутки времени — на глазах 1— 3 поколений.
С одной стороны, стремительность измене­
ний среды усиливало их влияние на группы
лщцей. С другой — факт их быстрого разво­
рачивания увеличивал вероятность их осо­
знания как в прямой, так и в опосредованной
культурными механизмами (например, ри­
туалами) форме. При этом вопрос природы
адаптации теряет, хотя бы частично, свою
дарвинистскую окраску. При предположении
о плавности значительных климатических из­
менений, их почти эволюционном характере,
адаптация представлялась как неосознанный
процесс, функционирующий на уровне отбора
тех групп, которым удалось ввести адаптивно
полезные инновации, и устранения коллек­
тивов, ставших неадаптированными в новых
условиях. Адаптация могла проходить «меха­
нически», как постепенное улучшение техник
и навыков в рамках определенного климати­
ческого тренда. Напротив, в ситуациях рез­
ких, видимых изменений, когда природа из­
меняется «на глазах», большую роль можно
гипотетически отводить осознанному поиску
способов приспособления к новым условиям.
Климатические изменения влияли на
жизнь древних обществ не непосредственно,
а через некие социо-культурные механизмы.
Важные явления природной среды, в пер­
вую очередь, воспринимаются, осознаются
общественно, переводятся на язык культов
и «гнева богов», «зловредных действий чу­
жестранцев» и т.д. Природный фактор редко
является необходимой и достаточной причи­
ной социальных изменений. Даже находясь
под угрозой голодной смерти, многие обще­
ства продолжают табуировать определенные
типы пищевого поведения (как поедание
падали и каннибализм), наоборот, поощряя
малорациональную затрату сил на предста­
135
вительскую деятельность и ритуалы, как
собственно религиозные, так и социально-
политические. Непосредственным образом
общественные сдвиги вызываются социаль­
ными причинами, которые и определяют адап­
тивное поведение членов данного коллектива.
К тому же, не существует единой реак­
ции абстрактного общества на климатиче­
ское событие. Эта реакция зависит от спосо­
ба жизнеобеспечения конкретного общества,
его социальной организации и собствен­
но конкретно-исторической ситуации. Так,
мощное похолодание малого ледникового
периода привело к исчезновению норманн­
ских колоний в Гренландии, а вот общины
охотников-рыболовов-собирателей инуитов
успешно пережили эти суровые времена.
Вы воды
Выполненное комплексное исследова­
ние различных аспектов изучения палеоэко­
логических обстановок Северо-Западного
Причерноморья в раннем и среднем голо­
цене (пребореал— первая половина суббо-
реала) и их оценка с позиций жизнедеятель­
ности древнего человека позволило сделать
следующие основные выводы.
1. Показаны способы и примеры реше­
ния актуальной проблемы современной ар­
хеологии— калибровки данных определе­
ний абсолютного возраста, выполненного
по 14С-датированию, на примере стратифи­
цированных разрезов болотных отложений,
главных археологических культур, а также
определяющих геоисторических событий
Черноморского бассейна.
2. Впервые для региона Северо-Западного
Причерноморья выполнена синхронизация
глобальных и региональных палеоклимати-
ческих событий и палеогеографических об­
становок позднего плейстоцена— голоцена
и динамики археологических культур и их
корреляция с базовыми стратиграфическими
схемами этого отрезка времени.
3. Представлена хронология и особенно­
сти освоения человеком Северо-Западного
Причерноморья от первого появления на­
селения до бронзового века включитель­
но (каменный век и эпоха палеометалла).
Древнейшие голоценовые стоянки степного
Причерноморья, датированные радиоме­
трическими методами, пока относятся лишь
к бореальной эпохе. В дальнейшем происхо­
дили как расцвет, так и почти полное исчез­
новение культур на данной территории. При
этом культуры, занимавшие эту территорию
в разные эпохи, испытывали воздействие как
136 С. В. Иванова, Д. В. Киосан, Е. И. Виноградова Stratu m plus

№ 2 . 2011

с запада (Румыния, Балканы), так и с востока (древнечерноморская регрессия), напротив,

(Приазовье, Предкавказье), т.е., в определен­ привело как к собственно уменьшению коли­
ном смысле она являлась транзитной зоной. чества населения, так и к изменению в стра­
4. Главная особенность культурно-эко­тегиях жизнеобеспечения — изменениями
номической эволюции отдельных культур­ устоявшихся систем расселения, расширени­
ных сообществ прошлого (ямная, катакомб­ ем ресурсной базы, отходом отдельных групп
ная культуры) заключается в том, что каче­ людей в другие регионы. Последствия кли­
ственно новый виток развития и переселения матической катастрофы события 4200 cal. ВР
приходится на эпохи, на первый взгляд, небла­ оказались губительны для целой свиты ско­
гоприятных природных условий, выраженных товодческих культур раннебронзового века
в стремительных климатических изменениях и привели к определенной деградации населе­
(аридизация, событие 5300 cal. ВР) и регрес­ ния, кризисным ситуациям, несмотря на по­
сиях черноморского бассейна (хаджибейская следовавшее улучшение и смягчение клима­
регрессия). Похолодание эпизода 8200 cal. ВР тической ситуации.

Л итература

Агеев Б. Б. 1981. Пьяноборский союз племен. В: Мажи-
тов Н.А., Пшеничнюк А.Х. (ред.). М ат ериалы
по хозяйст ву и общ ест венном у ст рою племен
Ю ж ного Урала. Уфа: Башкнигоиздат, 18— 29.
Александровский А. Л. 1997. Степи Северного Кавказа
в голоцене по данным палеопочвенных иссле­
дований. В: Кожин П.М. (ред.). Степь и К авказ
(культурные традиции). Труды Г И М 97, 30—47.
Анцупов И. А. 1978. А грарны е от нош ения на ю ге Бесса­
рабии: 1812— 1870 гг. Кишинев: Штиинца.
Апальков И. Е. 1989. Экономика, организация и плани­
рование сельскохозяйственного производства.
В: Апальков И. Е., Смирнов А. С. Справочник.
Москва: Колос.
Арап и др. 1992: Арап Р. Я., Безусько Л.Г., СябрайС.В.
1992. Доповнення до історії рослинності півдня
України в неогені — антропогені (за палеопалі-
нологічними даними). Український бот анічний
ж урнал 49 (6).
Артюшенко и др. 1982: Артюшенко А.Т., Арап Р.Я., Без­
усько Л. Г. 1982. Новые данные о растительности
Украины в голоцене. В: Лисе Ю. О. (отв. ред.).
Р азвит ие природы т еррит ории СССР в позднем
плейст оцене и голоцене. Москва.
Безусы® А. Г., Безусько Л. Г. 2000. Сучасний стан і пер­
спективи палінологічних досліджень відкладів
голоцену України для цілей археології. Н аукові
записки Н аУ К М А 18, 275—278.
Безусько и др. 1988: Безусько Л.Г., Климанов В. А.,
Шеляг-Сосонко Ю. Р. 1988. Климатические усло­
вия Украины в позднеледниковье и голоцене.
П алеоклим ат ы голоцена Европейской т еррит о­
рии СССР. Москва: ИГАН СССР, 125—135.
Безусько и др. 2000: Безусько Л. Г., Безусько Т. В., Сси-
левсъкий С. О., Ковалюх М.М. 2000. До питання
про клімат і рослинність степової зони Укра­
їни в голоцені. Наукові записки Н аУ К М А 18,
284—287.
Безусько Л.Г, Котова Н.С. 1997. Культура линейно-
ленточной керамики на Украине и ее природное
окружение. В: С. А. Булатович (отв. ред.). Архео­
логия и этнология В ост очной Е вропы . М ат ери­
алы и исследования. Одесса: Гермес, 140— 152.
Безусько А.Г., Безусько Л.Г. 2001. Актуальні аспекти па­
лінологічних досліджень боліт України. Н аукові
записки Н аУ К М А 19,4—6.
Безусько Л.Г., Безусько А. Г. 2009. Палінологічні дослі­
дження відкладів голоцену степової України: па-
ліностратиграфічні та палеоекологічні аспекти.
В: Гожик П.Ф. (гл. ред.). Збірник наукових праць
Інст ит ут у геологічних наук Н А Н України. Київ,
400—405.
Березанская и др. 1986: Березанская С.С., Огрощен-
коВ.В., Чередниченко Н. Н., Шарафутдино­
ва И. Н. 1986. Культуры эпохи бронзы на т ерри­
т ории Украины. Киев: Наукова думка.
Березкин Ю. Е. 1995. Аркаим как церемониальный
центр: взгляд американиста. В: К онверген­
ция и дивергенция в развит ии культ ур эпохи
энеолит а-бронзы Средней и В ост очной Ев­
ропы . Тезисы докладов конференции. Санкт-
Петербург, 29—39.
БерлизовН.Е. 2004. О влиянии климатических изме­
нений в южнорусских степях на расселение
савромато-сарматских племён. И нт еграциянауки
и вы сш его образования в социально-культурной
сф ере 2, 325—335.
Бочкарев В. С. 2002. Эпоха бронзы в степной и лесостеп­
ной Евразии. В: Усманов М., Хакимов Р. (ред.).
И ст ория т ат ар с древнейш их времен. Т. 1. Ка­
зань: Рухият, 3S—75.
Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. 1992. Энциклопедический
словарь. Москва: Терра.
Бруяко и др. 1991: БруякоИ.В., Карпов В. А., Петрен­
ко В. Г. 1991. Изменение уровня Черного моря
от эпохи камня до средних веков (по результатам
исследования северо-западного шельфа). И зуче­
ние пам ят ников ист ории и культ уры в гидро­
сф ере 2, 8— 18.
Бурдо Н. Б. 2003. Новые данные для абсолютной дати­
ровки неолита и раннего энеолита на террито­
рии Украины. Sfrafum p lu s (2), 431— 446.
БурдоН. Б., ВидейкоМ.Ю. 1998. Основи хронології
Трипілля-Кукутені. Археологія (2), 17— 29.
ВартичанИ.К. (гл. ред). 1982. С овет ская Молдавия.
К рат кая энциклопедия. Кишинев: Главная ре­
дакция Молдавской советской энциклопедии.
Виноградова Е. В., КиосакД.В. 2010. Календарная
хронология заселения Северо-Западного При­
черноморья в первой половине голоцена
(9700—5400 лет до н.э.). Stratum p lu s (1),
177— 199.
Виноградова Е. И. 2008. Основные климатические
события голоцена и развитие материальной
культуры населения Буцжака. Н аукові праці:
Н ауково-м ет одичний ж урнал М Д Г У ім .П . М о­
гили 83,44— 48.
Відейко М.Ю., Ковалюх М.М. 1998. Ізотопне датування
Stratum plus Модели жизнедеятельности населения Северо-Западного Причерноморья
№ 2 . 2011
пам'яток буго-днісгровської культури. Архео­
логічні відкрит т я в Україні 1997— 1998 рр.,
65—66.
Волонтир Н.Н. 1989. К истории растительности Молда­
вии в голоцене. Четвертичный период. П алеон­
тология и археология. Кишинев, 90—97.
ГаврилюкН.А. 1999. История экономики ст епной Ски­
ф ии VI-—III вв. до н.э. Киев: Институт археоло­
гии НАН Украины.
ГаскевичД.Л. 2003. К рем'яний інвент ар неолітичних
культур України. Автореф. дис. ... канд. Іст.
наук. Київ.
ГейА.Н. 1990. Опыт палеодемографического анализа
общества степных скотоводов эпохи бронзы
(по погребальным памятникам Прикубанья).
КСИ А 201, 78—87.
Герасименко Н. П. 1997. Природная среда обитания че­
ловека на юго-востоке Украины в позднеледни-
ковье и голоцене. Археологический альм анах 6,
3—64.
Герасименко Н. П. 2004. Розвиток зональних ланд ш аф ­
т ів чет верт инного періоду на території Украї­
ни. Автореф. д и с.... д-ра геогр. наук. Київ.
Гиббсон Дж., Аггарвал П. Как менялся климат Зем­
ли. Бюллетень МАГАТЭ 43/22001. iaea.org/
РиЬ]ісайоп5Л^^ахіпе5/Ви11ебп/Ви11432/Ки55Іап/
articlel_rus.pdf
Гольева А. А. 2000. Взаимодействие человека и приро­
ды в Северо-Западном Прикаспии в эпоху брон­
зы. В: Шишлина Н. И. (ред.). С езонны й эконо­
м и ческий цикл населения С еверо-Западного
П рикаспия в бронзовом веке. Труды ГИМ 120,
10—30.
Даниленко В. Н. 1969. Неолит Украины: Главы древ­
нейш ей ист ории Ю го-Вост очной Е вропы. Киев:
Наукова думка.
Демин Ю. И. 1973. Таблицы расчет а кормовых площа­
дей. Москва: Колос.
ДергачевВ.А. 2005. Неолнтизация Северо-Понтийской
зоны и Балкан в контексте разливов морей.
Кеуі5їа агИеоІодіса 1:1,4— 33.
Залізняк Л. Л. 1998. П ередіст орія України X — V тис.
до н. е. Київ: Бібліотека українця.
Залізняк Л. Л. 2005а. Ф інальний палеоліт і мезоліт кон­
т инент альної України. Культурний поділ т а пе­
ріодизація. Київ: Шлях.
Залізняк Л.Л. 2005Ь. Чорноморський п о т о п та його
археологічні наслідки. Археологія (3), 3— 12.
Залізняк Л.Л. 2006. Гребениківська мезолітична культу­
ра: походження, хронологія, історична доля. Ар­
хеологія (4), 3— 18.
ИвановИ.В., Васильєви.Б. 1995. Человек, природа
и почвы Рын-песков Волго-Уральского м еж дуре­
чья в голоцене. Москва: Интеллект.
Иванова С. В. 2009. Исторические процессы в Юго-
Восточной Европе (энеолит-ранний бронзовый
век). В: Моргунова Н.Л. (ред.). П роблемы изуче­
ния культур раннего бронзового века ст епной
зоны Вост очной Европы. Оренбург: ОГПУ
49—58.
Иванова С. В., Петренко В. Г., Ветчинникова Н. Е. 2005.
Курганы древних скотоводов меж дуречья Ю ж ­
ного Буга и Д нест ра. Одесса: ОГТ.
Ковалева И. Ф. 1978. Погребання животиловского типа
в Присамарье. К урганны е древност и ст епного
П однепровья III— I тыс. до н. э. Днепропетровск:
ДГУ, 46—49.
Коваленко С. И. 2004. Раскопки мезо-неолитической
стоянки Старые Биличены 12. Сегсеїагі агйеоіо-
137
gice in Re publica M oldova (2000 —2003). Chisinau,
5— 16.
Коваленко С., Бодян С. 1999. Цариград И — поселение
раннего неолита на р. Реут в Молдовы. Stratum
plus (1), 141— 147.
Комплексное использование...: Комплексное использо­
вание земель Евразийских степей. Тарутинская
степь. В: П рограм м а ТАСИ С Е вропейского сою­
за: steppe.org.ua/about.php
Коніков Е. Г. 2004. Екзодинамічна модель умов осадко-
накопичення і формування берегових систем
північно-західної частини Чорного моря про­
тягом останніх 18000 років. Вісник Одеського
Н аціонального Університету. Географ ічні т а
геологічні науки. Т. 9: 4, 161— 179.
Кореневский С.Н. 2006. Динамика культур ранних
земледельцев и скотоводов юго-запада Восточ­
ной Европы и Кавказа в свете схемы Блитта-
Сернандера в середине атлантического периода
и в начале суббореалъного периода голоцена.
В: Д р евн и е культ уры К авказского П ричерном о­
рья, их взаимодействие с культ урам и соседних
регионов. С охранение культ урного наследия.
Материалы конференции. Сухуми, 39— 43
Котова Н. С. 2002. Н еалит изация Украины. Луганск:
Шлях.
Котова Н.С. 2010. К ульт урно-іст оричні процеси у П ів­
нічном у П ричорном ор'ї у VI —V тис. д о н.е. Ав­
тореф. д и с.... д.і.н. Київ.
Крадин Н.Н. 2001. И м перия Хунну. Москва: Логос.
Красковский В. 1976. Карпово — новый памятник ка­
менного века в долине р. Свинной. М ат ериа­
л ы по археологии С еверного П ричерном орья 8,
157— 161.
Кременецкий К. В. 1991. П алеоэкология древнейших
зем ледельцев и скот оводов Русской равнины.
Москва: АН СССР.
Кременецкий К. В. 1997. Природная обстановка голо­
цена на Нижнем Дону и в Калмыкии. В: Ко­
жин П.П. (ред.). С т епи и К авказ (культурные
традиции). Труды ГИМ 97, 30— 47.
Литвиненко Р .0 .2009. Культурне коло Бабине (за м ат е­
ріалам и поховальних п а м ’ят ок). Автореф. дисс.
... докг. ист. наук. Київ.
Лысенко С. Д. 2008. Костные пряжки Среднего По­
днепровья— отголоски «героической эпохи»
в Евразийской степи. В: Василенко А. И. (сосг.).
П роисхож дение и распрост ранение кт есн иче-
ства. Луганск: Глобус, 165— 181.
МанзураИ.В. 2001— 2002. Проблема формирования
культур раннего бронзового века на Северо-
Восточных Балканах. Stratum plu s (2), 468—485.
МанзураИ.В. 2003— 2004. Северное Причерноморье
в энеолите и бронзовом веке: ступени колониза­
ции. Stratum p lu s (2), 63—85.
Манько В. О. 2006. Н еоліт Південно-Східної України.
Київ: Шлях.
Манько В. О. 2007. Проблеми неолітизації та хроноло­
гії неоліту (рец. на: В.И. Тимофеев, Г.И. Зайце­
ва, П.М. Долуханов, А.М. Шукуров. Радиоугле­
родная хронология неолита Северной Евразии.
Санкт-Петербург: Теза, 2004). М ат еріали т а до-
сліж ення з археології С хідної України. Від нео­
літ у до кіммерійців 7, 7— 21.
Маркевич В. И. 1974. Б уго-днест ровская культ ура
на т еррит ории М олдавии. Кишинев: Штиинца.
МасановН.Э. 1984. П роблем ы социально-экономичес­
кой ист ории К азахст ана на рубеж е X VIII—
X IX веков. Алма-Ата: Наука.
138 С. В. Иванова, Д. В. Киосак, Е.И. Виноградова
МасановН.Э. 2000. Особенности функционирования
традиционного кочевого общества казахов.
В: Шишлина Н. И. (ред.). Сезонный экономиче­
ский цикл населения С еверо-Западного П рикаспия
в бронзовом веке. Труды Г И М 120,116— 131.
Массон В. М. И ст орические реконст рукции в археоло­
гии. Самара: СПГУ, 1996.
Нииолова А. В., Рассамакин Ю. Я. 2009. Глиняная мо­
дель «колыбельки» из Каланчака и некоторые
вопросы хронологии ранней и средней бронзы
Днепро-Донецкого региона. Тігадейа (З.ІЧ.) III
(XVIII) 1, 33—57.
Песочина Л. С. 2009. Закономерности циклической из­
менчивости почв и природных условий степных
ландшафтов Приазовья во второй половине го­
лоцена. В: Чибилёв А. А. (ред.). С т епи ст епной
Евразии. Материалы V международного симпо­
зиума. Оренбург: ИПК «Газпромпечать» ООО
«Оренбурггазпромсервис», 530—-533.
Петренко В. Г. 1989. Усагговская локальная группа. В:
Патокова Э.Ф., Петренко В. Г., БурдоН. Б., По­
лищук Л. Ю. П ам ят ники трипольской культуры
в С еверо-Западном П ричерноморье. Киев: Нау­
кова думка, 81— 129.
Петренко В. Г. 1992. Опыт корреляции климатических
и культурных ритмов. В: ВанчуговВ.П. (ред.).
С еверо-Западное П ричерноморье. Р ит м ы куль-
турогенеза. Тезисы докладов конференции.
Одесса, 23— 25.
Петренко В.Г., КовалюхН.Н. 2003. Новые данные
по радиоуглеродной хронологии энеолита
Северо-Западного Причерноморья. В: Корвин-
Пиотровский А. Г. (ред.). Трипільські поселення-
гіганти. Киев: Корвін, 102— 110.
Писаренко и др. 2008: Писаренко В. М., Писаренко П. В.,
Писаренко В. В. 2008. Агроекологія: навчальний
посібник для ст удент ів вузів. Полтава: Оріяна.
Пиструил И. В. 2009а. Памятники каменного века сред­
него течения р. Малый Куяльник. Лукомор'я; ар­
хеологія, ет нологія, історія П івнічно-Західного
П ричорномор'я 3, 65—71.
ПисгруилИ.В. 2009Ь. Стоянка Катаржино 1 и ее ме­
сто среди памятников позднего каменного века
Северо-Западного Причерноморья. Взаим одей­
ст вие и хронология культур мезолит а и неоли­
т а В ост очной Европы. М ат ериалы меж ду­
народной научной конференции, посвящ енной
100-лет ию Н .Н . Гуриной. Санкт-Петербург:
ИИМК РАН; МАЭ РАН, 67—70.
Потапов и др. 2000: Потапов Л.В., Шагжиев К.Ш., Вар­
ламов А. А. (ред). 2000. Бурятия: концепт уаль­
ны е основы ст рат егии уст ойчивого развит ия.
Москва: Круглый год.
Пусговалов С. Ж. 1999. До реконструкції динаміки чи­
сельності степового населення України за ма­
теріалами курганних могильників: (енеоліт —
пізні кочовики). Наукові записки Н аціонального
університ ет у «Києво-М огилянська академія»,
Теорія т а історія культури 13,17—32.
Рассамакин Ю.Я., Евдокимов Г.Л. 2001. Новый энеоли-
тический могильник на р. Ингулец и проблема
выделения «постгстоговских» погребении. А р ­
хеологический альм анах 10, 71—86.
Рассамакін Ю. Я. 1997. Світ скотарів. В: ТолочкоП.П.
(ред.). Д авн я історія У країни. Т. 1. Київ: Наукова
думка, 273—301.
Савва Е.Н. 1992. Культура многоваликовой керамики
Д нест ровско-П рут скогомеж дуречья. Кишинев:
Штиинца.
СалинзМ. 1999. Экономпко каменного века. Москва:
ОГИ.
Stratu m plus
№ 2 . 2011
Сапожников І.В., Сапожникова Г. В. 2005. Хронологія
поселень та культурна послідовність мезоліту
та неоліту Північно-Західного Причорномор'я.
Кам'яна доба України 7, 87—95.
Свєшніков І. К. 1974. Іст орія населення П ередкарпат пія,
Поділля і Волині в кінці Ш — на почат ку II т ися­
чолітт я до наш ої ери. Київ: Наукова думка.
Свиньин П. П. 2006. Описание Бессарабии. Stratum plus
(5), 344— 352.
Сергеева О. В. 2006. Палеодемографические оценки
численности населения эпохи поздней брон­
зы в Саратовском Поволжье. В; Лопатин В. А.
(ред.). Археология Вост очноевропейской ст епи
6,132— 140.
Сиволап М. П. 1999. Ново виявлені поселенські пам’ятки
ямної культури Середньої Наддніпрянщини.
В: Ковалева И.Ф. (ред.). Е т нічна іст орія та
культура населення ст епу т а лісост епу Євразії.
Матеріали міжнародової конференції. Дніпропе­
тровськ: ДГУ, 68— 73.
СыволапМ.П. 2001. Краткая характеристика памят­
ников ямной культуры Среднего Поднепровья.
В: Бронзовы й век В ост очной Европы: характ е­
рист ика культур, хронология, периодизация. Ма­
териалы международной конференции. Самара:
Изд-во ООО НТЦ.
СинюкА.Т. 1996. Бронзовы й век бассейна Д она. Воро­
неж: ВГПУ.
Спиридонова Е. А., Алешинская А. С. 1999. Периоди­
зация неолита-энеолита Европейской России
по данным палинологического анализа. РА (1),
23— 33.
СтанкоВ.Н. 1966. Мезолитическая стоянка Гиржево
в Одесской области (1962— 1964). Совет ская
археология (2), 96— 104.
Субботин Л. В. 1983. П ам ят ники культ уры Гумельница
Ю го-Запада Украины. Киев: Наукова думка.
Ткаченко В.С., Гелюта В.П., Генов А.П., Лысенко Г.М.,
Яровий С. С. 2009. Итоги натурного пастбищно­
го эксперимента по выпасанию лошадей в Хому­
товской степи. Український бот анічний журнші
(1), 53—70.
Товкайло М. 2005. Н еоліт С т епового П обуж ж я. Київ:
Шлях.
Топчиев О.Г. 1998. Географія Одещини. П рирода, насе­
лення, господарст во. Одеса: Астропринт.
ТощевГ.Н. 1982. Средний период бронзового века
Северо-Западного П ричерноморья. Автореф.
д и с с . ... кзнд. ист. наук. Киев.
Федоров П.В. 1982. Послеледниковая трансгрессия Чер­
ного моря и проблема изменений уровня океана
за последние 15000 лет. В: КаплинП.А., Кни­
ге Р. К., Чепалыга А. Л. (ред). Колебания уровня
м орей и океанов за последние 15000 лет . Мо­
сква: Наука, 151— 155.
Фоменко и др. 2009: Фоменко В. М., Товкайло М., Тре-
бухО.О. 2009. Охоронно-рятівні археологічні
дослідження на Південному Бузі. В: Козак Д. Н.
(отв. ред.). А рхеологічні дослідж ення в Украї­
ні. 2006 —2007. Київ: Інститут археології НАН
України, 354— 356.
Черных Е.Н., Орловская Л. Б. 2004. Радиоуглеродная
хронология древнеямной общности и истоки
курганных культур. РА (1) 84— 99.
Черных и др. 2000: Черных Е.Н., Авилова Л.И., Ор­
ловская Л. Б. 2000. М ет аллургические провин­
ции и радиоуглеродная хронология. Москва: ИА
РАН.
Черняков И. Т. 1996. КМК— восточный ареал балкано­
дунайского очага культурогенеза. В: Горбов В. Н.
(ред.). С еверо-Вост очное П риазовье в системе
Stratu m plus Модели жизнедеятельности населения Северо-Западного Причерноморья
N*2. 2011
евразийских древностей. Тезисы докладов кон­
ференции. Донецк: Изд-во ДонГУ, 59—65.
Черняховский Д. А. 2002. Опустынивание и экологиче­
ские проблемы пастбищного животноводства
в степных регионах юга России. С т епной бю л­
лет ень И: ecoclub.nsu.ru/books/Step-ll/04.htm.
ШиликК.К. 1997— 1999. Колебания Черного моря
по геологическим, археологическим и историче­
ским данным. Д обрудж а 14— 16,10—33.
Шилов В. П. 1985. Проблемы происхождения кочевого
скотоводства в Восточной Европе. В: Д ревност и
Калмыкии. Элиста.
Шишлина Н. И. 2007. С еверо-Западны й П рикаспий
в эпоху бронзы (V— III т ысячелет ия до н.э.).
Труды Г И М 165.
Шнитников А. В. 1969. Внут ригодовая изм енчивость
общ ей увлаж ненност и континентов. Ленин­
град: Недра.
Юнусбаев У. Б. 2001. Оптимизация нагрузки на есте­
ственные степные пастбища. Саратов: Научная
книга.
Яровой Е. В. 2000. Скотоводческое население С еверо-
Западного П ричерноморья эпохи раннего м ет ал­
ла. Автореф. дисс— д.и.н. Москва.
Alley et al. 1995: Alley R. B., Gow A. J., Johnsen S. J. et al.
1995. Comparison of deep ice cores. Nature 373,
393—394.
Alley et al. 1997: Alley R.B., Mayewski R, Sowers T. et al.
1997. Holocene climatic instability: A prominent,
widespread event 8200 yr ago. G eology 25 (6),
483—486.
Alley R.B. 2000. Ice-Core Evidence of Abrupt Climate
Changes. Proceedings o f the N ational A cadem y
o f Sciences o f the U nited States o f A m erica 97 (4),
1331— 1334.
Asioli et al. 1999: AsioliA., Trincardi E, LoweJ.J., Old­
field F. 1999. Rapid communication — Short-term
climate changes during the Last Glacial-Holoccne
transition: comparison between Mediterranean
records and the GRIP event stratigraphy. Journal o f
Q uaternary Science 14, 373—381.
Barber et al. 1999: Barber D.C., Dyke A., Hillaire-Marcel C.
et al. 1999. Forcing of the cold event of 8,200 years
ago by catastrophic drainage of Laurentide lakes.
N ature 400, 344—348.
Bender B. 1978. Gatherer-hunter to a farmer: a social per­
spective. World archaeology 10, 204— 222.
Binford L. 1989. D ebating archaeology. New York: Aca­
demic Press Inc.
Bonsall et al. 2002: Bonsall C., MaclinM.G., Payton R.,
Boroneanf A. 2002. Climate, floods and river gods:
environmental change and the Meso-Neolithic tran­
sition in southeast Europe. Before F arm ing 3—^4,
1— 15.
Burtânescu F. 2002. Epoca tim purie a bronzului între Car-
p a d §i Prut. Bucureçti: Vavila Edinf SRL.
Coombs P.V., Barber K.E. 2005. Environmental determin­
ism in Holocene research: causality or coincidence?
Area 37 (3), 303—311.
Cullen et al. 2000: Cullen H. M., de Menocal P.B., Hem­
ming S. et al. 2000. Climate change and the collapse
of the Akkadian empire: Evidence from the deep
sea. G eology 28 (4), 379—382.
Feurdean et al. 2007: FeurdeanA., WohlfarthB., Bjork-
man L. et al. 2007. The influence of réfugiai popula­
tion on Lateglacial and early Holocene vegetational
changes in Romania. R eview o f P alaeobotany and
P alynology 145,305—320.
Gerasimenko N. 2006. Climatic and environmental chang­
es in the South-Eastern Ukraine during the Late
139
Glacial and Holocene. In: Yanko-Hombach V. (ed.).
Extended A bstracts o f the Second Plenary Meeting
and F ield Trip o f Project IG C P 521 “Black Sea —
M editerranean C orridor during last 30 ky: Sea level
change and hum an adaptation”, August 20—28,
2006, Odessa, Ukraine, 59— 61.
Haas et al. 1998: Haas J.N., Rischoz I., Tinner W., Wick L.
1998. Synchronous Holocene climatic oscillations
recorded on the Swiss Plateau and at timberline in
the Alps. H olocene 8, 301— 309.
Hoddel et al. 2001: HoddelD.A., Brenner M., Curtis J. A.,
GuildersonT. 2001. Solar Forcing of Drought
Frequency in the Maya Lowlands. Science 292,
1367— 1370.
KonikovE.G. 2007. Sea-level fluctuations and coasdine
migration in the northwestern Black Sea area over
the last 18 ky based on high resolution lithologi­
cal-genetic analysis of sediment architecture.
In: Yanko-Hombach V., Gilbert A. S., Panin N.,
Dolukhanov P. M. (eds). The B lack Sea Flood
Q uestion: C hanges in C oastline, Climate, and Hu­
man Settlem ent. Dordrecht: Springer, 405—435.
Konikov et al. 2007: KonikovE.G., LikhodedovaO.G.,
PedanG.S. 2007. Paleogeographic reconstuc-
tions of sea-level change and coastline migration
on the northwestern Black Sea shelf over the past
18 kyr. Journal Q uaternary International, 2007
(167— 168), 49—60.
Konikov et al. 2010: Konikov E., Ivanova S., Vinogrado­
va E., Kiosak D., Govedarica B. 2010. In: Yanko-
Hombach V. (ed.). The role o f the liman-baymouth
com plexes in hum an settlem ent the Eneolithic to
Bronze Age. In: Catto N. (ed.). IG C P 521 — INQUA
501 Sixth Plenary M eeting and Field Trip. Rhodes,
Greece. 27 September — 5 October, 101— 103.
Larina O.V. 1994. Neoliticul pe teritoriul Republicii Moldo­
va. Thraco-D acica XV, 41— 66.
Lericolais et al. 2007: Lericolais G., Popescu I., Guichard F.
et al. 2007. Water-level fluctuations in the Black
Sea since the Last Glacial Maximum. B: Yanko-
Hombach V. (ed.). The Black Sea F lood Question:
Changes in Coastline, C limate and Human Settle­
ment. Dordrecht: Springer, 437—507.
Mayewski et al. 2004: Mayewski P., Rohling E., Stager E. et
al. 2004. Holocene climate variability. Quaternary
Research 62, 243— 255.
Meese et al. 1997: Meese D.A., Gow A.J., Alley R.B. et al.
1997. The Greenland Ice Sheet Project 2 depth-age
scale: Methods and results. Journal o f Geophysical
Research 102, 26411— 26423.
Neustupny E. 2007. M etoda archeologie. Plzen: Vydavatel-
stvi a nakladatelstvi Ales Cenek.
NikolovaA., Rassamakin Yu. Ya. 2008. Carpathian Im­
ports in the Graves of the Yamnaya Culture on the
Lower Dnieper. Some Problems of Chronology
and Connections in the Black Sea Steppes During
the Early Bronze Age. In: BiehlP.F., Rassama­
kin Yu. Ya. (eds). Im port and imitation in archaeol­
ogy. LangenweiSbach: Beier & Beran.
PaunescuA. 1993. Ripiceni-Izvor. P aleolitic §i mezolitic.
Studiu monografic. Bucure§ti: Editura Academiei
Romana.
Ramsey B. C. 1995. Radiocarbon Calibration and Analysis
of Stratigraphy: The OxCal Program. Radiocarbon
37 (2), 425—430.
Ramsey B.C. 1998. Probability and Dating. Radiocarbon 40
(1), 461— 474.
Rasmussen et al. 2006: Rasmussen S.O., Andersen K.K.,
SvenssonA.M. et al. 2006. A new Greenland ice
core chronology for the last glacial termination.
140 С. В. Иванова, Д. В. Киосак, Е.И. Виноградова S tratu m plus

№ 2. 2011

Journal o f G eophysical Research 111 (D06102).
Rasmussen et al. 2007: Rasmussen S.O., VintherB.M.,
Clausen H. B., Andersen K. K. 2007. Early Holocene
climate oscillations recorded in three Greenland ice
cores. Q uaternary Science Reviews 26 (15— 16),
1907— 1914.
Rassamakin Yu. 2003. Aspects of Pontic Steppe Develop­
ment (4550—3000 BC) in the Light of the New
Cultural-chronological Model. In: Boyle K.T Ren­
frew C., Levine M. (eds). A ncient interactions: east
and west in Eurasia. Cambridge: McDonald Insti­
tute, 49— 73.
Renssen et al. 2007: RenssenH., GoossebH., FichefetT.
2007. Simulation of Holocene cooling events in a
coupled climate model Q uaternary Science Reviews
26, 2019—2029.
Siani et al. 2000: Siani G., Pateme M., Arnold M. et al. 2000.
Radiocarbon reservoir ages in the Mediterranean Sea
and Black Sea. Radiocarbon 42 (2), 271—280.
Stanko V.N., KiosakD. 2007. The Mesolithic Settlement
of the Lower Danube-Pmt-Dniester-South Bug in-
terfluvials: The Early Mesolithic Assemblages. Atti
Societa Preistoria e Protoistoria , Friuli-Venezia-
G iulia XVI, 13—28.
Stanko V.N., KiosakD. 2010. The Late Mesolithic Settle­
ment of South-Western Ukraine. A tti Societa Preis­
toria e Protoistoria, Friuli-Venezia-Giulia XVH,
24—100.
Staubwasser M., Weiss H. 2006. Holocene climate and cul­
tural evolution in late prehistoric — early historic
West Asia. Q uaternary Research 66 (3), 372—387.
Stefanova et al. 2006: Stefanova I., Atanassova J., Delche­
va M., Wright H.E. 2006. Chronological frame­
work for the Lateglacial pollen and macrofossil
sequence in the Pirin Mountains, Bulgaria: Lake
Besbog and Lake Kremensko-5. H olocene 16,
877—892.
SzmytM. 1999. Between West and East. P eople o f the
globular A m phora Culture in Eastern Europe:
2950— 2350 BC. Baltic-Pontic Studies 8.
Tinner W., LotterA.F. 2001. Central European vegetation
response to abrupt climate change at 8.2 ka. Geol­
ogy 29, 551— 554.
Vasiliu 1.1995. Date noi privind mmormantarile cu ocru din
Dobrogea. Movilele Funerale de la Mihai Bravu.
Рейсе XI, 141— 177.
Veski et al. 2004: Veski S., SeppaH., OjalaA.E.K. 2004.
Cold event at 8200 yr B.P. recorded in annually
laminated lake sediments in eastern Europe. Geol­
ogy 32 (8), 681—684.
Vintheretal.2006:Vinther B.M.,Clausen H. B.,Johnsen S.J.
et al. 2006. A synchronized dating of three Green­
land ice cores throughout the Holocene. Journal o f
Geophysical Research 111, D13102.
Weninger et al. 2006: Weninger B., Alram-Stem E., Bauer E.
et al. 2006. Climate forcing due to the 8200 cal. yr
BP event observed at early neolithic sites in the
eastern Mediterranean. Q uaternary Research 66,
401—420.
Weninger et al. 2008: Weninger B., Joris O., Danzeglocke U.
2008. CalPai-2007. Cologne R adiocarbon Calibra­
tion & P alaeoclim ate Research Package. Retrieved
04—01, from http://www.calpal.de/.
Weninger et al. 2009: Weninger B., Clare L., RohlingE.J.
et al. 2009. The Impact of Rapid Climate Change
on prehistoric societies during the Holocene in the
Eastern Mediterranean. D ocum enta Praehistori-
ca XXXVI, 7—59.
Yanko-Hombach V. 2007. Controversy over Noah’s Flood in
the Black Sea: geological and foraminiferal evi­
dence from the shelf. B: Yanko-Hombach V. (ed.).
The Black Sea F lood Q uestion: C hanges in Coast­
line, C limate and H um an Settlem ent. Dordrecht:
Springer, 149— 189.

Статья поступила в номер 12 декабря 2010 г.

Svetlana Ivanova (Odessa, Ukraine). Candidate of historical sciences. Institute of Archaeology, National Academy of
Sciences of Ukraine.
Svetlana Ivanova (Odesa, Ucraina). Candidat in §tiinte istorice. Institutul de arheologie al Academiei Nationale de §tiin|e
a Ucrainei.
Иванова Светлана Владимировна (Одесса, Украина). Кандидат исторических наук. Институт археологии На­
циональной Академии наук Украины.
E-mail: svil 956@gmail.com

Dmytro Kiosak (Odessa, Ukraine). Candidate of historical sciences. Odessa National University“I. I. Mechnikov”.
Dmytro Kiosak (Odesa, Ucraina). Candidat in §tiinte istorice. Universitatea Naponala din Odesa „I. 1. Mecinikov”.
Киосак Дмитрий Владимирович (Одесса, Украина). Кандидат исторических наук. Одесский национальный
университет им. И. И. Мечникова.
E-mail: dkiosak@ukr.net

Olena Vinogradova (Odessa, Ukraine). Institute of Energy and Ecology, Odessa State Academy of Cold Studies.
Olena Vinogradova (Odesa, Ucraina). Institutul de energie $i écologie, Academia de Stat de cercetare a frigului din
Odesa.
Виноградова Елена Игоревна (Одесса, Украина). Институт энергетики и экологии Одесской государственной
академии холода.
E-mail: evinogradova@mail.ru