Академический Документы
Профессиональный Документы
Культура Документы
Х. Эллис
[118]
Танец как часть религиозного культа мог обеспечивать вхождение в особое психическое
состояние, отличное от обыденного, в котором возможны различного рода мистические
контакты с миром духовных энергий. Некоторые религиозные мыслители определяют
такие танцевальные культы как попытку (по существу, механическую) прорыва к высшей
духовности, возвращения духовной интуиции, ощущения полноты бытия, утраченные в
связи с постигшей человечество на заре истории метафизической катастрофой.
Следствием этого рокового события для человека явился разрыв с Богом и вечные
мучительные поиски возвращения былой гармонии с собой и миром.
Но это не все, что касается внутреннего строя ритуального танца. Как предполагает В.
Тыминский, главное заключается в том сладостном, мистическом состоянии, которое
наступает через несколько часов после начала танца. Оно напоминает наркотическое
опьянение от собственного движения, когда границы реальности становятся прозрачными
и, скрытая за ними вторая реальность становится такой же воспринимаемой. «Человек в
танцах и искусстве древности был как бы воплощением подсознания Вселенной». (В.
Тыминский. Освежающая кровь Макомы. Журнал «Танец». 1996. № 4-5). Танец переводит
в другую плоскость бытия. Наблюдающему со стороны трудно понять внешней
бессмысленной жестокости танца Макомы, танца до изнеможения, до смерти: «Уже сутки
танцуют они. Их крики от усталости похожи на рычание. Экстатически сверкают глаза.
Только безумные способны выдержать такое нечеловеческое напряжение. Некоторые, в
крови, от изнеможения рушатся на камень пещеры, и тихие женщины величаво ступая,
покрывают бездыханного стеблями тростника и вытирают пот и кровь перьями страуса.
Однако до окончания танца еще далеко». В этом феномене поражает видимая
деструктивность, нелогичность происходящего: танец молодых мужчин, обреченных на
смерть, не выдержавших нечеловеческого напряжения, как будто не хватало испытаний в
реальном мире. В чем состоял жизненный смысл такого жестокого противостояния
человека с самим собой?
Этот танец остается за пределами также эстетических категорий, например, красоты как
«возбуждение удовольствия от прекрасных форм» (Ф. Ницше). Танец может быть
некрасивым, угловатым, резким и т.д. Но это не те определения вообще, это не тот подход.
Такой танец сама жизнь, сама ее правда, это развертывание мифа, это жизнь мифа.
Интересно, что многие народы исполняли этот танец в особых случаях — войны, голода
или какого-либо другого бедствия. Значит, это придавало им силы, помогало преодолеть
трудности. Это не единственный пример, который можно привести в качестве
иллюстрации данной темы. В научной литературе описаны такого рода события у
различных народов.
Обряд поясняется мифом, или миф проявляет себя в ритуале. Можно проследить связь
между ритуалом и мифом об умирающих и воскресающих богах, имеющихся во многих
древних культурах (например, Осирисе, Адонисе и др.). Особенностью структуры этих
обрядов является трех-частность: выделение в некоторое изолированное пространство;
далее — существование промежутка времени, в течение которого происходят различного
рода испытания; и, наконец, возвращение в новом статусе в новую социальную подгруппу.
Смертельные случаи, имевшие место в процессе этих ритуальных церемоний, не
воспринимались трагически, оставалась надежда на возвращение из царства мертвых,
оживление в будущем.
Миф об умирающем и воскресающем боге характерен для земледельческих культур
Средиземноморья. Ритмика этого мифа отражает периодичность событий в природе:
обновление мира со сменой времен года. Засуха или неурожай, вызванные смертью бога,
сменялись обновлением, возрождением природы, связанным с возрождением бога. Это так
называемые календарные мифы. Об этом сообщается в мифах об Осирисе, Изиде,
Адонисе, Аттисе, Деметре, Персефоне и др.
Согласно Лукиану, в святилище Афродиты проходили оргии в честь бога Адониса, так
называемые адонии, причем первый день был посвящен плачу, а второй — радости по
поводу воскресения Адониса. В мифе и культе Адониса прослеживается символика
вечного круговорота и единения жизни и смерти в природе.
Два божества Дионис и Аполлон суть проявления одного и того же божества. Существует
легенда о том, как два брата Дионис и Аполлон разрешили спор о сферах своего влияния.
Вакх (Дионис) добровольно уступил дельфийский треножник и удалился на Парнас, где
женщины Фив стали справлять его мистерии. Власть поделилась таким образом, что один
царствовал в мире таинственного и потустороннего, владея внутренней мистической
сутью вещей, а другой (Аполлон) — завладел сферой общественной жизни человека,
являясь солнечным глаголом, он проявлял себя красотой в искусстве, справедливостью в
общественных делах.
Человек подобен двуликому Янусу, содержит в себе две бездны: света и мрака. «Познай
самого себя, и ты познаешь Вселенную». Культ Диониса и культ Аполлона — это разные
проявления человеческой души, которые сливаются также воедино, как Вакх и Аполлон в
греческом культе.
Интересно, что участники мистерий имели одинаковые одежды и не имели своих имен.
Словно попадая в иную реальность, человек становится иным, теряет свою
индивидуальность. Ритмические телодвижения, производимые мистами, способствуют
ощущению гармонии и наибольшему выражению всех своих сил, слиянию в единый
пульсирующий организм.