САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

ЯСТРЕБОВА Ольга Михайловна

ПОЭМА «АРДĀЙ-В РĀФ-НĀМА»ЗАРТУШТА БАХРĀМА ПАЖДӮ

В РУКОПИСИ РОССИЙСКОЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ БИБЛИОТЕКИ

Специальность 10.01.03 – литература народов

стран зарубежья (литературы стран Азии и Африки)

АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата филологических наук

Санкт-Петербург
2010
 Работа выполнена на кафедре Иранской филологии Санкт-
Петербургского государственного университета.

Научный руководитель: академик Российской Академии наук,

доктор филологических наук, профессор
Иван Михайлович Стеблин-Каменский

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Владимир Аронович Лившиц

кандидат филологических наук

Светлана Олеговна Цветкова

Ведущая организация: Федеральное государственное учрежде-

ние культуры «Государственный Эрмитаж»

Защита диссертации состоится «___» ________ 2010 г. в ______ часов

на заседании Совета Д 212.232.43 по защите докторских и кандидатских дис-
сертаций при Санкт-Петербургском государственном университете по адре-
су: 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., д. 11, ауд. 175 Восточно-
го факультета.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке

им. М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета
(199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., д. 7/9).

Автореферат разослан «____» __________ 2010 г.

Ученый секретарь
Диссертационного совета Н.Н.Телицин
 ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Творчество Зартушта Бахрāма Паждӯ,

поэта-зороастрийца, жившего в середине и второй половине XIII в. в селении Ма-
бижан-абад (‫د‬LM‫ن آ‬PQMLR) в области Хаф (‫اف‬VW, в Восточном Хорасане), занимает важ-
ное место в корпусе сохранившихся текстов, созданных зороастрийцами на ново-
персидском языке. Несмотря на сравнительно небольшое количество таких текстов
и их ограниченную тематику наследие Зартушта Бахрāма изучено далеко не в пол-
ной мере. Из приписываемых ему текстов, вошедших в состав различных рукопис-
ных сборников, наиболее значительным по объему и популярности является стихо-
творное переложение сюжета о путешествии праведного Вираза (н.-перс. В рāф) в
потусторонний мир – «Ардā-йи В рāф-нāма» (далее – АВН).
Два существующих издания поэмы (Jamasp Asa, Бомбей, 1902 и Рахим ‘Афи-
фи, Машхад, 1964) не сопровождались претендующим на полноту текстологиче-
ским исследованием и литературно-историческим анализом. Они опирались на
поздние и имеющие значительные разночтения списки, не используя список, хра-
нящийся в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки (шифр
П.н.с. 11, л. 160v–223v). Этот список, хотя и был введен в научный оборот описа-
нием Ф. Розенберга еще в 1904 г. в его издании «Зартушт-нāма», до настоящего
времени систематически не изучался, невзирая на то, что и в описании Розенберга,
и в предисловии к изданию Рахима ‘Афифи отмечались значительные отличия со-
става содержащегося в нем текста поэмы от других списков.
То, что издание текста поэмы АВН было предпринято дважды, несомненно,
указывает на его значение для истории и литературы зороастризма; однако тот
факт, что до сих пор к изучению поэмы не привлекался столь важный список, пре-
допределяет актуальность выбранной темы.
Целью работы является текстологический и литературно-исторический ана-
лиз текста поэмы АВН в Петербургском списке и установление взаимоотношений
различных вариантов данного текста.
Для реализации сформулированной цели исследования в диссертации решены
следующие научные задачи:
– сличение известных списков поэмы, а также списков отдельных отрывков,
которые вошли в текст рукописи П.н.с. 11, но сюжет которых не связан с историей
путешествия В рāфа в потусторонний мир;
– исследование соотношения среднеперсидской, новоперсидской прозаиче-
ской версий сюжета об Арда Виразе (В рāфе) и поэмы Зартушта Бахрāма;
– исследование частей текста, вошедших в версию Петербургского списка, но
не имеющих отношения к основному сюжету, на предмет происхождения содер-
жащихся в них сюжетов; изучение их литературных и языковых особенностей;

3
 – исследование вопроса об общем авторстве текста основного сюжета и час-
тей, содержащих побочные сюжеты;
– исследование вопроса о том, является ли текст Петербургского списка само-
стоятельной редакцией поэмы, а также сопутствующего вопроса о ее авторстве;
– выделение из текста Петербургского списка новых сведений о биографии,
мировоззрении и литературном кругозоре автора и его современников-
зороастрийцев.
Объектом исследования диссертации является текст, представленный спи-
ском поэмы Зартушта Бахрāма АВН в рукописи РНБ, шифр П.н.с. 11, л. 160v–223v
(Петербургский список).
Предмет исследования составляет совокупность проблем, связанных с изу-
чением различных версий поэмы АВН Зартушта Бахрāма.
Диссертационная работа является комплексным историко-
литературоведческим исследованием, опирающимся на методы текстологии, ко-
дикологии, лингвистики, литературного анализа.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в системати-
ческом изучении литературоведческих, лингвистических и исторических аспектов,
связанных с версией АВН в Петербургской рукописи.
Обоснованность и достоверность научных положений и выводов диссертации
подтверждается привлечением к анализу всех вариантов текста поэмы, а также от-
дельных списков побочных сюжетов, входящих в текст Петербургской рукописи.
Практическая значимость исследования заключается в получении данных,
необходимых для составления критического текста поэмы АВН.
Основные научные результаты, выносимые на защиту:
– впервые проведено комплексное исследование текста версии поэмы АВН в
Петербургском списке с привлечением других списков поэмы и ее фрагментов;
– сравнение Петербургского списка с текстом, списки которого фигурируют в
каталогах как отдельная поэма «Чангрангхāча-нāма», показало, что последний
представляет собой не отдельное произведение, но часть аналогичного Петербург-
скому списку текста. Основой для возникновения «Чангрангхāча-нāма» послужил
дефектный список АВН (неполный и с перепутанными листами), копии с которого
распространились среди индийских парсов как самостоятельное произведение;
– установлено, что Зартушт Бахрāм взял за основу при создании своей поэмы
прозаическую версию сюжета, представленную в рукописи ИВР РАН С 1869
(л. 130v–155r), а также в некоторых других списках;
– показано, что этот анонимный новоперсидский прозаический текст, легший
в основу поэмы, напрямую не восходит к сохранившемуся тексту среднеперсид-
ской версии «Арда Вираз Намак». Напротив, представленная в новоперсидском
тексте версия сюжета могла быть использована как один из источников той редак-
ции, в результате которой был создан дошедший до нас среднеперсидский текст;

4
 – установлено сходство языковых и стилистических особенностей всех частей
текста петербургского списка АВН, в том числе и содержащих побочные сюжеты.
На этой основе сделан вывод об общем авторстве Зартушта Бахрāма для всех во-
шедших в текст Петербургского списка частей;
– показано, что составляющие текст Петербургского списка АВН элементы
логически связаны, структура этого текста подчинена единому художественному
замыслу, что позволяет рассматривать его как авторскую редакцию поэмы;
– проведен анализ композиционного построения редакции Петербургского
списка, а также рассмотрены различные контексты (исторический, дидактический,
личностно-психологический), в которые данная редакция помещает основной сю-
жет произведения;
– произведена реконструкция испорченного фрагмента поэмы с тюркско-
монгольскими заимствованиями; установлено, что вероятным образцом для под-
ражания в этом фрагменте явились стихотворные приемы современника Зартушта,
мусульманского поэта Пӯр-и Бахā Джāм ;
– выявлено влияние на поэтический стиль и идеологию зороастрийца Зартуш-
та Бахрāма произведений других авторов;
– показано, каким образом в тексте пространной редакции нашли отражение
различные аспекты мировоззрения зороастрийской общины, а также ее реакция на
исторические катаклизмы, потрясшие Иран в XIII в.;
– на основе сравнения текста списков более распространенной краткой редак-
ции поэмы, варианты которой бытуют, прежде всего, в Индии среди парсов, выска-
зано предположение о том, что она, так же как и текст Тегеранского списка, веро-
ятнее всего, является извлечением из пространной редакции, представленной в Пе-
тербургском списке.
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации докладыва-
лись автором на 6 международных конференциях в том числе:
1) Научная конференция Восточного факультета, посвященная 275-летию
Санкт-Петербургского университета. 8-9 апреля 1999 г.;
2) Workshop «The Reception of the Shahnama». Pembroke College, Cambridge,
December 13–15, 2007;
3) Summer school on Persian codicology. Institute for Iranian Studies, Centre for
Studies in Asian Cultures and Social Anthropology, Austrian Academy of Sciences. Sep-
tember 22–26, 2008;
4) The rise of the Persian renaissance. Oxford, 14–15 July, 2008;
5) XXV Международная конференция «Источниковедение и историография
стран Азии и Африки»: Востоковедение и африканистика в диалоге цивилизаций.
СПбГУ, Восточный факультет. 22–24 апреля 2009;
6) Ежегодная научная сессия ИВР РАН: Изучение письменного наследия на-
родов Востока как основа классического востоковедения. Санкт-Петербург, 30 но-

5
ября – 2 декабря 2009 г.
Публикации. По теме диссертации опубликованы 6 научных работ в отечест-
венных и зарубежных изданиях общим объемом 3,3 п. л., в том числе 1 статья в из-
дании, входящем в перечень ВАК. Список работ приведен в конце автореферата.
Структура и объем диссертации. Диссертационная работа состоит из введе-
ния, четырех глав, заключения, списка использованной литературы из 106 наиме-
нований и пяти Приложений. Последние включают в себя: 1) Таблицу сравнения
среднеперсидской, персидской прозаической версий сюжета об Ардā В рāфе и
стихотворной версии Зартушта Бахрāма; 2) Перевод «Наставления Сроша» из про-
заической версии АВН (по рукописи ИВР РАН С 1869, л. 142r–143v) и сравнение
его с пассажем из «Повести о Варлааме и Иоасафе»; 3 – 4) Переводы притч из Пе-
тербургского списка АВН; 5) Текст и перевод фрагмента о производстве вина из
раздела «Бахāрийāт» в Петербургском списке.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Введение содержит обоснование актуальности темы диссертационного иссле-
дования, определение ее практической значимости, описание структуры диссерта-
ции, а также краткое содержание ее разделов.
Здесь помещен обзор истории исследования поэмы АВН Зартушта Бахрāма и
ее Петербургского списка, выполнен анализ современного состояния вопроса о
степени изученности этого текста. Обоснована важность Петербургского списка
для истории и литературы зороастризма на новоперсидском языке.

Глава 1. Сравнительный анализ Петербургского списка поэмы «Ардā-

йи Вūрāф-нāма» и других списков этого сочинения. В этой главе подробно опи-
сывается рукопись П.н.с. 11 из РНБ, другие известные списки поэмы АВН, а также
списки текста, известного как «Чангрангхāча-нāма», и отдельные списки фрагмен-
тов, вошедших в текст Петербургского списка АВН.
Относительно Петербургской рукописи установлено, что это сборник, содер-
жащий несколько сочинений Фарӣд ад-дӣна ‘Ат̣т̣āра, и три зороастрийских поэмы:
«С̣ад дар» («Сто глав») Ирāншāха ибн Маликшāха, «Зартушт-нāма» (или «Мау-
лӯд-и Зартушт») Кай-Кāвуса б. Кай Х̮усрава б. Дāрā и АВН Зартушта Бахрāма.
Переписана рукопись в Бухаре в 1653-1656 гг. несколькими переписчиками–
мусульманами. В одном из колофонов указано имя возможного заказчика рукописи
– Мух̣аммад-С̣āлих̣а Джӯйбāр .
Воссоздана предположительная история создания Петербургской рукописи.
Установлено, что в рукописных собраниях Таджикистана и Узбекистана есть не-
сколько книг, созданных теми же переписчиками во время, близкое изготовлению
Петербургской рукописи. Привлечение в качестве источника написанного в 1661–
1663 гг. сочинения «Мат̣лаб ат̣-т̣āлибūн» Абӯ-л-‘Аббāса Мух̣аммад-Т̣āлиба (в

6
списке ИВР РАН, В 2504) помогло установить, что заказчиком рукописи был один
представителей семейства Джуйбарских шайхов, Мух̣аммад-С̣āлих̣ б. ‘Абд ар-
Рах̣ӣм, племянник Тāжд ад-дӣна Х̣асана, возглавлявшего общину с 1589 по 1646 г.
Известна также еще одна рукопись, переписанная писцом трех зороастрийских по-
эм из сборника П.н.с. 11 (Мух̣аммад-К̣āсимом б. Мух̣аммад-Джамӣлем ал-Кāбӯлӣ),
которая находилась во владении Мух̣аммад-С̣иддӣк̣а б. ‘Абд ар-Рах̣̣ӣма, брата
Мух̣аммад-С̣āлих̣а (ныне хранится в библиотеке АН Таджикистана).
В Средней Азии в XVII в., в отличие от Индии и Ирана, не было собственной
традиции переписки зороастрийских сочинений. Это означает, что протограф, с ко-
торого должны были быть переписаны три вошедшие в Петербургский сборник по-
эмы, должен был происходить либо из Ирана, либо из Индии.
Далее приводится перечень всех разделов и их заголовков поэмы АВН в Пе-
тербургском списке, с указанием количества бейтов в каждом разделе. В дальней-
шем при более подробном описании различных частей поэмы используются номе-
ра, которые присвоены ее разделам в таблице:
№№ Название раздела Листы Кол-во
бейтов
1 [Вступление, содержащее восхваление Бога] 160v–161v 93
2 ‫ت‬L…L†R ‫( در‬О сокровенной молитве) 161v–162v 67
3 ‫ت‬L…L†R ‫( در‬О сокровенной молитве) 162v–164r 134
4 ‫ب‬L‰Š ‹Œ• Ž•• ‫‘دن‬Š ‫’ا‬Q“ ‫( در‬О появлении причины составления книги) 164r–166r 170
5 ‫ن‬L‰•‫ز ا•” دا‬L—‫( آ‬Начало этой повести) 166r–168v 194
6 œ•ž‫ زر‬LM ‫ی ھ†’ی‬L•‫…™ دا‬L¡˜•‘˜†… ™š› (Рассказ об индийском мудреце 168v–173r 368
Чангрангхāче и Зартуште)
7 ‫™ اردای و•‘اف‬š› ‫’ای‬‰M‫( ا‬Начало повести об Ардā В рāфе) 173r–181r 677
8 ‘‫‘وھ‬£V¤‫ن ا‬L¥‰¦•‫ ا‬œ•ž‫‘وھ‘ زر‬£ ”‰•‫ا‬VW œ¦•‫( در آ‬Мольба о помощи, [обра- 181r–182r 93
щенная] к фраваши Зартушта Исфатимāна/Спитамана, обладаю-
щего благим фраваши)
9 ‫ت‬VML‫™ ا•˜†’ر و ط‬š› (Повесть об Искандаре и погребальных носилках) 182r–182v 46
10 ‘¡¥…‫زر‬VM‫دل وا‬L© ‫‘وان‬Q¤V• ™š› (Повесть о справедливом Нӯш рвāне и 182v–184r 122
Бузурджмихре)
11 ª••VW «W‫‘د‬£ ¬•’- (Предание о Фрадах̮ше Х̮унб ) 184r–184v 36
12 ª•L•‫ر‬LŠ ‫ن‬LM‫‘ز‬R LM ‫دل‬L© ‫‘وان‬Q¤V• ‫ر‬L•†‫ھ‬L® ™š› (Повесть о гаханбаре 184v–186r 112
Нӯш рвāна Справедливого и Марзбāна Кāрсāн )
13 ‫ن‬LQW‫ی دوز‬L¡¯L- ‫ دوزخ و‬œ¦± (Описание ада и состояния адских [оби- 186r 9
тателей])
14 ‫ن در دوزخ‬L••‫ی ا‬L¡•‫ار‬VW ‫‘ح دوزخ و‬¤ ‫ز‬L—‫( آ‬Начало описания ада и их 186r–190v 401
(грешников) мучений в аду)
15 ‫” اردا از •‘وش‬‰•‫ا‬VW œ¦•‫( آ‬Мольба о помощи, [обращенная] Ардā к 190v–194r 291
Сурӯшу/Срошу)
16 œ•L˜- (Рассказ) 194r–196r 150
17 ‫ آن‬œQ¦QŠ ‫ و‬œ•‫‘د •™ دو‬R œ•´˜- (Рассказ о человеке, [имевшем] трех 196r–197r 105
друзей, и его обстоятельствах)
18 ”Qµ• ‫¶ و‬¤ œ•L˜- (Рассказ о сомнении и бесспорности) 197r–197v 44
19 ‫‘ت‬W‫ه آ‬L¤‫د‬L“ ‫دم و‬LW œ•L˜- (Рассказ о слуге и царе того мира) 198r–200r 196

7
20 [Заголовок отсутствует – рассказ о царевиче, женившемся на до- 200r–204r 312
чери нищего]
21 ‫•’اری‬L¹• œ•L˜- (Рассказ о благодарности) 204r 31
22 ”•‫ل د‬V±‫ ا‬œ•L˜- (Рассказ об основах веры) 204r–204v 21
23 œ•ž‫ از زرا‬Ž•LRL… ‫ال‬V• (Вопрос Джāмāспа к Зартушту) 204v–205v 73
24 ‫•¦†’ان‬L•R‫” ا‬‰•‫ا‬VW œ¦•‫( آ‬Мольба о помощи к Амешāсфандам) 205v–208v 263
25 [Заголовок отсутствуте – начало заключительной части рассказа 208v–210r 106
об Ардā В рāфе]
26 ª‰Q® ”•’M ‫’ن اردای و•‘اف‬R‫ز آ‬LM (Возвращение Ардā В рāфа в этот мир) 210r–211r 82
27 ‫™ اردای و•‘اف‬š› ‫’ن‬QRLº•‫( ا‬Окончание повести об Ардā В рāфе) 211r–212r 84
28 ™†© ‫ ﷲ‬ª¼‫ب ر‬L½¾¯‫” ا‬M ‘¥© œ•L˜- (Рассказ об ‘Умаре ибн ал-Х̮ат̣т̣āбе, 212r–218r 499
да смилуется над ним Аллах)
29 ™•VR ‫ ®‘•™ و‬œ•L˜- (Рассказ о плаче и причитаниях) 218r–218v 33
30 «ž‫ و آزردن آ‬Ž•L¤‘® œ•L˜- (Рассказ о Гиршāспе и оскорблении огня) 218v–219v 105
31 ‫دو‬P“ ‫¡‘ام‬M ‫ت‬L•‫ر‬L¡M ‫ن‬L‰•‫ز دا‬L—‫( آ‬Начало “Бахāрийāт” («Воспевания вес- 219v–223v 331
ны») Бахрāма Паждӯ)
Сопоставление полученных данных с другими рукописями показывает, что
текст Петербургского списка намного превышает объем поэмы в других списках,
составляя более 5200 бейтов.
Далее в главе описываются другие известные списки поэмы: рукопись из биб-
лиотеки Общества зороастрийцев Тегерана, кратко описанная ‘Афифи в его изда-
нии поэмы; рукопись дастура Кай-Хусрава и дастура Джамасп-аса, текст которой
был опубликован в 1902 г. в Бомбее; три списка из Национальной библиотеки
Франции (Suppl. 45, Suppl. Persan 48, л. 39v–86r и Suppl. 1022, л. 30–50); три списка
Британской библиотеки (Roy. 16 B ii, Roy. 16 B i, Add. 6940); рукопись, подаренная
в 1928 г. институту К. Р. Кама в Бомбее, переписана в 1628 г. Барзу Камдином, с
иллюстрациями.
Среди перечисленных списков нет ни одного, который был бы идентичен Пе-
тербургскому или приближался к нему по объему. Начало поэмы в них варьируется
в пределах последних стихов Раздела 6 в Петербургском списке. Тегеранский спи-
сок, наиболее близкий к изучаемому, содержит, однако, помимо собственно сюже-
та об Ардā В рāфе лишь первые три раздела и часть четвертого раздела Петербург-
ского списка, а также «Рассказ о гāханбāре Нӯш рвāна…» (Раздел 12).
Большое значение для текстологического исследования поэмы АВН имеет
текст, фигурирующий в некоторых каталогах как отдельное сочинение, озаглав-
ленное «К̣ис̣с̣а-йи Чангрангхāча» или «Чангрангхāча-нāма». Он представлен в двух
списках из собрания Национальной библиотеки Франции, одном списке из Бодле-
анской библиотеки и одном из Британской библиотеки.
Сравнение «Чангрангхāча-нāма» с Петербургским списком, позволяет сделать
вывод, что в первый из двух текстов в перетасованном порядке содержит началь-
ные разделы сюжета АВН по версии Петербургского списка (разделы 1–6, 6-й раз-
дел не полностью). Таким образом, текст вышеперечисленных списков

8
«Чангрангхāча-нāма» определенно восходит к версии Петербургского списка, ве-
роятно, к ее поврежденной копии, часть которой была утеряна, а сохранившиеся
листы перемешались. Именно такой список мог положить начало самостоятельно-
му существованию поэмы о мудреце Чангрангхāче с предисловием АВН. Косвен-
ным образом это свидетельствует о существовании некогда, по крайней мере, еще
одного списка, текст которого в начальной части совпадал с Петербургским.
Завершается первая глава анализом отдельных списков разделов, содержа-
щихся в тексте петербургской рукописи. Так, «Рассказ об ‘Умаре ибн ал-Х̮ат̣т̣āбе и
иранском царевиче» (Раздел 28) представлен в двух списках, которые не содержат
существенных разночтений: в сборнике из Национальной библиотеки Франции и в
сборнике ривайатов Дараба Хурмаздйара, изданном литографическим способом в
1922 г. в Бомбее. Небольшая притча, которая в Петербургском списке не имеет от-
дельного заглавия и поэтому входит в состав Раздела 10, переписана в другом
сборнике из собрания Национальной библиотеки Франции, где она озаглавлена
«Рассказ о бедняке и куске хлеба». Притчи Разделов 17–20 мы находим в сборнике
ривайатов Дараба Хурмаздйара.
На основании анализа всех вышеперечисленных рукописей следует сделать
вывод о том, что Петербургский список АВН чрезвычайно важен, поскольку со-
держит более пространную, чем в остальных списках версию поэмы. Повествова-
ние о путешествии В рāфа в потусторонний мир в этом тексте перемежается об-
ширными вставками, содержащими самостоятельные сюжеты. Эти инкорпориро-
ванные рассказы встречаются в некоторых списках сами по себе, также как суще-
ствуют и отдельные списки АВН без вставных сюжетов. В результате выделяются
три основных варианта текста:
1) текст без каких-либо вступительных частей или отступлений внутри повество-
вания;
2) наиболее пространный вариант – текст Петербургской рукописи, превышающий
первую версию по объему более чем в три раза. К нему восходят распростра-
нившиеся в Индии списки «Чангрангхāча-нāма»;
3) промежуточное положение занимает Тегеранский список, содержащий вступи-
тельные части текста Петербургского списка и один из вставных рассказов.
Текст Тегеранского списка, несомненно, вторичен по отношению к тому, ко-
торый представлен в Петербургском списке; он возник путем изъятия из последне-
го разделов, не относящихся к сюжету путешествия В рāфа в потусторонний мир.
Его начальные разделы были сохранены, поскольку представляют собой традици-
онное для персидской литературы вступление с восхвалением Бога, молитвами и
описанием обстоятельств создания произведения.

9
Глава 2. Содержание разделов Петербургского списка поэмы «Ардā-
йи Вūрāф–нāма» и происхождение сюжетов. В начале главы очерчивается
круг проблем, обусловленных отличиями указанной рукописи от других списков и
версий этого сочинения.
Значительные по объему вставные блоки текста, обрамляющие рассказ о пу-
тешествии в потусторонний мир, делят этот рассказ на следующие три части:
1) воцарение Ардашира, выбор достойного человека для осуществления миссии,
начало путешествия, описание вступления в иной мир души праведника, по-
сещение хамистагана-«чистилища», Звездной, Лунной и Солнечной ступени,
обители Ормазда, описание рая;
2) вступление в иной мир души грешника, описание ада;
3) возвращение В рāфа в земной мир.
Вставки расположены в начале и конце, а также между вышеперечисленными
тремя частями рассказа. Каждая из вставок содержит несколько разделов, вклю-
чающих в себя различные сюжеты, не связанные напрямую с историей В рāфа.
Первым рассматривается рассказ о В рāфе, представляющий собой своего ро-
да «рамочный» сюжет. В предисловии к поэме упоминается, что она создавалась на
основе прозаического персидского текста. Поэтому в диссертации проведен анализ
списков прозаической персидской версии АВН (представленной, в частности, в ру-
кописи ИВР РАН) и сравнение этого текста с поэмой. В результате установлено,
что именно этот прозаический анонимный текст на новоперсидском языке по-
служил основой для создания поэмы. В пользу этого свидетельствует совпадение
всех основных элементов сюжета, последовательности их расположения в тексте, а
также дословные лексические совпадения между двумя версиями.
Прозаическая новоперсидская версия анонимна. Анализ сохранившейся в ней
архаичной лексики (не только относящейся к религиозному лексикону зороастрий-
цев, но и общеупотребительной), словарных форм и синтаксических конструкций
говорит в пользу ранней даты его создания – предположительно XI в. А благодаря
стихотворному переложению Зартушта можно утверждать, что прозаическая АВН
уже в XIII в. существовала приблизительно в том же виде, в каком дошла до нас.
Проведено также сопоставление прозаической АВН с наиболее хорошо изу-
ченной версией сюжета – среднеперсидской книгой «Арда Вираз Намак» (по изда-
нию Ф. Вахмана 1986 г. и русскому переводу О. М. Чунаковой, опубликованному в
2001 г.), текст которой, по мнению ряда исследователей, до окончательной его
фиксации многократно редактировался и существующую форму принял в IX–X в.
(см., например, предисловие к изданию Ф. Вахмана 1986 г., автор которого опира-
ется на мнение М. Бойс). Отмечалось, что основная часть книги была составлена в
то время, когда зороастризм был еще государственной религией; однако в тексте
заметно влияние новоперсидского языка, отразившееся как на синтаксисе, так и на
словаре сочинения (некоторые особенности языка, по мнению Ф. Жинью, свиде-

10
тельствуют о том, что текст редактировался в XI в.).
Сравнение основных частей персидской прозаической и пехлевийской версий
(данные сведены в таблицу в Приложении 1) показывает, что в обоих текстах есть
ряд пассажей, демонстрирующих почти дословное сходство; есть также одинако-
вые элементы сюжета, дословного сходства не имеющие; и, наконец, в обоих тек-
стах имеются части, между которыми никакого сходства нет вообще, которые
встречаются лишь в одной из двух версий.
Рассмотрены как сходные элементы двух версий (персидской прозаической и
пехлевийской), так и их различия; приводятся примеры дословных совпадений.
Особого внимания заслуживает тот факт, что в пехлевийской версии не только
есть два различных описания ада в целом (главы 18 и 53–54, деление на которые
заимствовано из издания М. Хауга), но и наказания грешников в аду описываются
дважды, по-разному. Первое из двух описаний (главы 18–52) чрезвычайно близко к
персидскому тексту, демонстрирует ряд дословных совпадений с ним, в то время
как второе описание (главы 55–99) не совпадает с прозаическим текстом. Это гово-
рит о том, что в пехлевийской версии раздел, посвященный путешествию Вираза
по аду, фактически, составлен из двух описаний, взятых из двух различных версий
сюжета. Почти дословные совпадения некоторых фрагментов в других частях двух
текстов позволяют предположить, что пехлевийский текст сложился в результате
соединения двух или более версий сюжета, одна из которых была чрезвычайно
близка к дошедшему до нас новоперсидскому прозаическому тексту.
Таким образом, прозаическая новоперсидская АВН приобретает большую
важность для изучения истории данного литературного сюжета, поскольку пред-
ставляет собой версию не вторичную по отношению к пехлевийской, но может
рассматриваться как один из источников последней или же как перевод/обработка
такого источника.
Еще одной примечательной особенностью новоперсидской прозаической вер-
сии является присутствие в ней наставления-андарза, которое вложено в уста Сро-
ша и помещено после фрагмента, описывающего праведных пастухов. Этот андарз
чрезвычайно схож с пассажем, который мы встречаем в таком известном памятни-
ке как «Повесть о Варлааме и Иоасафе». Сравнение пассажа с фрагментом араб-
ской версии «Повести», а также перевод наставления Сроша приведены в Прило-
жении 2.
Далее во Второй главе рассматриваются литературные особенности персид-
ской прозаической версии: композиционная однотипность всех описаний различ-
ных областей рая и ада; некоторые элементы фабулы и стиля, близкие фольклору;
присутствие в тексте наставления Сроша, восходящего к «Повести о Варлааме и
Иоасафе»; историческое вступление к сочинению, приурочивающее описываемые
события ко времени воцарения Ардашира Папакана. Отмечается сходство содер-
жания вступительной части персидской версии сюжета со вступлением к тексту,

11
известному как «Послание Тансара».
Исследуется влияние мусульманского окружения на новоперсидскую версию
сюжета. Важным обстоятельством является полное отсутствие упоминаний о кров-
нородственном браке. Упоминание о невозможности совершения обряда наузӯд
можно расценивать как свидетельство об исторической ситуации, когда во враж-
дебной религиозной среде зороастрийцы часто лишались возможности провести
эту чрезвычайно важную церемонию. Заметно стремление к более абстрактному,
чем в среднеперсидской версии, описанию воплощения веры умершего – Даэны.
Вместо пехлевийского kanīg (девушка – для праведника) и zan ī jeh (блудница – для
грешника) в новоперсидской версии используются нейтральные арабские слова
ŘQ‫( ھ‬фигура, облик) и ‫رت‬V± (лик).
Итак, поэма Зартушта Бахрāма восходит к представленной в нескольких спи-
сках персидской прозаической редакции, но не связана напрямую с более извест-
ной среднеперсидской версией сюжета. К персидской прозаической редакции поэт
относился с уважением и пытался передать ее содержание настолько близко, на-
сколько это возможно при переложении прозы стихами.
Далее в главе рассматриваются начальная и заключительная части текста, а
также два блока, вставленные между частями рассказа об Ардā В рāфе (Разделы
1–6, 8–12, 15–24, 28–31).
Начальный блок содержит разделы 1–6. В четырех начальных главах имя Зар-
тушта Бахрāма как автора встречается неоднократно. Описание качеств Бога и его
восхваление во вступительных главах не содержат положений, прямо противоре-
чащих мусульманской монотеистической доктрине. О приверженности автора зо-
роастризму можно догадаться лишь благодаря употреблению им некоторых сред-
неперсидских заимствований, относящихся к зороастрийской религиозной терми-
нологии. Один из пассажей, повествующий о создании планет и созвездий, отража-
ет важность астрологии для мировоззрения зороастрийцев. В дальнейшем, в Разде-
ле 4, встречается упоминание о том, что отец автора Бахрāм Паждӯ также был све-
дущ в астрологии.
В следующих далее молитвах автор свободно использует термины, свойствен-
ные персоязычным сочинениям, идеологической основой которых являются учения
мусульманской философии и религиозного мистицизма. Зартушт затрагивает лишь
те зороастрийские теологические концепции, которые не входят в явное противо-
речие с догмами ислама. Можно предположить, что автор надеялся на более широ-
кую аудиторию, нежели круг его единоверцев, и поэтому старался с самого начала
не привлекать внимание читателя к тем особенностям зороастрийского мировоз-
зрения, которые исламу противоречат. Есть здесь также и упоминания о современ-
ной автору эпохе: жалобы на распространение ритуальной нечистоты, упадок зо-
роастрийской веры и уменьшение числа ее последователей. Сетуя на тяготы своего
времени, автор упоминает реалии повседневной жизни – тяжелые и беспорядочно

12
собираемые налоги, которыми монгольские правители обложили население, а так-
же злоупотребления властей и чиновников.
Следующая глава поэмы «О появлении причины написания книги» (Раздел 4),
является единственным источником сведений о жизни автора, которые ранее уже
рассматривались в различных исследованиях. Этот раздел также содержит про-
странные описания природы – зимней стужи, ночной зимней бури, утра.
Раздел 5 начинается рассказом о сотворении мира и содержит конспективный
пересказ иранской мифологической истории, начиная с первого человека, Каюмар-
са, вплоть до времени Заратуштры. В тексте присутствуют прямые отсылки к
«Шāх-нāма» Фирдаус ; кроме того, автор, очевидно, воспользовался и пехлевий-
скими сочинениями, такими как «Динкарт» и «Бундахишн». Далее конспективно
пересказывается биография пророка Заратуштры (очевидно, по поэме «Маулӯд-и
Зартушт»/«Зартушт-нāма», которую Зартушт Бахрāм переписал, а не сочинил, как
некогда считалось), после чего вводится рассказ о диспуте индийского мудреца
Чангрангхāчи с пророком (Раздел 6), источник которого неизвестен.
Затем следует конспективный пересказ главных событий, последовавших по-
сле принятия зороастрийской веры вплоть до завоевания Ирана Искандаром. Сле-
дующие за этим бейты являются непосредственно предисловием к сюжету об Ардā
В рāфе, так как в них говорится о воцарении Ардаш ра и объединении им страны.
Таким образом, предшествующий началу рассказа об Ардā В рāфе текст, на-
чиная с Раздела 5, является хронологически выстроенным повествованием, пере-
сказом мифологической истории мира до пришествия Заратуштры и после него –
вплоть до события, описанного в сюжете об Ардā В рāфе.
Следующий вставной фрагмент (Разделы 8-12) помещен после описания по-
сещения В рāфом рая. Он начинается с молитвы, восхваляющей Творца-Ормазда.
За ней следует молитва, обращенная к фраваши пророка Заратуштры.
За молитвами расположены четыре рассказа, построенных по одинаковой
схеме: вначале излагается поучительная история, после чего истолковывается ее
смысл, а затем следуют выводы – благочестивые размышления автора, развиваю-
щие мораль притчи. Перевод рассказов помещен в Приложении 3.
Первый из рассказов назван «Рассказ об Искандаре и погребальных носилках»
(Раздел 9) и раскрывает один из фрагментов «Романа об Александре», популяр-
нейшего в классической персидской литературе сюжета. Проводится сравнение
этого эпизода с фрагментами более ранних стихотворных версий того же сюжета в
поэмах Фирдаус и Низ̣āм , которые имеют значительные расхождения с притчей.
Следующий «Рассказ об Анӯширвāне Справедливом и Бузурджмихре» (Раздел
10) основан на сюжете, вероятнее всего, позаимствованном из «Шāх-нāма». В нем
правитель заключает мудреца в темницу, но тот, невзирая на все тяготы, продолжа-
ет считать себя более счастливым, чем царь, так как лишения сделают для него
расставание с этим миром более легким.
13
 Следующая притча в Петербругском списке не обозначена отдельным заго-
ловком, но в другом списке (в сборнике ривайатов Дараба Хурмаздйара) встреча-
ется отдельно под названием «Рассказ о бедняке и куске хлеба». Основная ее мо-
раль – призыв не откладывать совершение добрых дел, отвлекаясь на соблазны это-
го мира, дабы не испытать раскаяния.
Дальнейший небольшой рассказ о Фрадах̮ше Х̮унб (Раздел 11) можно считать
комментарием к 138-му стиху «Фарвардин-яшта»: «fradhâxshtôish xuñbyehe ashaonô
fravashîm ýazamaide» – «Мы поклоняемся фраваши праведного Фрадахши
Хунбйи». Эта авестийская цитата в несколько искаженном виде приводится в араб-
ской транслитерации в тексте рассказа.
Последняя притча в этом разделе провозглашает преимущество благих деяний
бедняка по сравнению с такими же делами богатого человека, на примере того, как
праздновали гāханбāр царь Анӯш рвāн и безвестный бедняк Марзбāн из Кāрсāна.
Это единственный из рассказов блока, который встречается также и в другом спи-
ске АВН – в тегеранской рукописи, где он помещен после описания рая.
В заключительном пассаже блока автор призывает не стремиться к приобрете-
нию богатства и власти, но стараться обеспечить свой душе после смерти место в
раю и избежать ада. Говоря об обеих перспективах посмертного воздаяния, автор
ссылается на описание их В рāфом
Следующий вставной фрагмент (Разделы 15-24) – самый большой по объему.
Основу его составляют пять притч, четыре из которых (Разделы 16, 17, 19, 20) по-
заимствованы из упоминавшейся уже в связи с андарзом Сроша «Повести о Вар-
ламе и Иоасафе» (перевод этих притч помещен в Приложении 4).
Некоторые из этих притч пользовались большой популярностью в персидской
литературе ранне-классического периода. Так пересказ притчи о чужестранце, ко-
торого жители города сделали своим царем (Раздел 20) можно найти в «Марзбāн-
нāма» («Книге Марзбана») Са‘д ад-д на Варāв н , а также в поэме «Булбул-нāма»
(«Книга соловья»), приписываемой ‘Ат̣т̣āру. Следует отметить, что в Петербург-
ском списке притчи помещаются в той же последовательности, что и в различных
версиях «Повести» (арабской, грузинской, древнерусской).
Лишь рассказ «О сомнении и бесспорности» (Раздел 18) не встречается в «По-
вести». В нем речь идет о царе, в чью страну вторгся враг, и который решал, в ка-
кой из двух имевшихся у него крепостей ему следует укрыться и обороняться.
Все притчи, восходящие к «Повести», имеют в конце обширные авторские от-
ступления: перечисления мифических и исторических царей доисламского Ирана,
рассуждения о бренности этого мира, о необходимости совершения зороастрий-
ских ритуалов и их символическом значении; перечисляются основные религиоз-
ные и моральные обязанности последователей зороастризма. Возможно, автор счел
необходимым поместить сюжеты, позаимствованные из незороастрийских источ-
ников, в подобное обрамление, привязывающее их к реалиям зороастрийской рели-

14
гии и иранского эпоса. В отступлениях, основной темой которых являются рассуж-
дения о бренности жизни, Зартушт делает основной акцент на исполнении риту-
альных обязанностей.
Следующие далее два коротких рассказа о высказываниях знаменитого рели-
гиозного реформатора зороастризма Āдурбāда Мāхраспандāна (Разделы 21–22), а
также рассказ о вопросе мудреца Джāмāспа, заданном пророку Заратуштре относи-
тельно сравнительной важности различных обязанностей праведного человека
(Раздел 23), восходят к пехлевийским источникам.
Молитва о помощи амешасфандам (Раздел 24) – обширный раздел, завер-
шающий блок. В этом разделе несколько раз упомянуто имя автора Зартушта
Бахрāма, а амешасфанды с Ормаздом призываются к нему на помощь. Раздел за-
вершается призывом автора вернуться к истории В рāфа и окончить рассказ о нем.
В начале заключительного блока (Раздел 27) рассказывается об окончании
работы над рассказом об Ардā В рāфе; автор обращается к читателю с напомина-
нием о непостоянстве материального мира, перечисляет моральные обязанности
зороастрийца, в том числе признание огня «к̣иблой»:
‘ž‘M ‫د‬LM ‫ک و آب و‬LW ‫ از‬œÉ‫™ ھ‬Š ‘‫ھ‬V® ‫™ ز‬Ê¥… ”Q¥‫™ ھ‬Ê•› ’†Š
Делают киблу эти люди из субстанции,
которая выше земли, воды и воздуха.
Отсылая читателя к «Шāх-нāма», в которой описаны славные деяния царей и
героев древнего Ирана, Зартушт призывает сравнить процветание страны под их
властью с ее теперешним плачевным положением. Последние бейты раздела выра-
жают сожаление автора по поводу того, что страна находится во власти «нелюдей»
(‫ن‬LÉŠL•). Таким образом, начало этого раздела относится к рассказу об Ардā В рāфе,
а окончание представляет собой логически обоснованный переход к следующему
за ним рассказу о халифе ‘Умаре и иранском царевиче (Раздел 28).
В сюжете этого рассказа прослеживается влияние сразу нескольких различ-
ных по характеру и жанру источников. Завязка его представляет собой комбина-
цию элементов известной легенды о плененной арабами иранской царевне из ди-
настии Сасанидов (Шахрбāнӯ), которая вышла замуж за имама Х̣усайна ибн ‘Ал ,
с элементами популярного анекдота о царе, подвергшем незаслуженной опале сво-
его вазира. Любопытно, что оба эти анекдота встречаются в сочинении «К̣аб̄ ӯс-
на̄ма» («Книга Кабуса»), составленном в XI в. ‘Унс̣ур ал-Ма‘āли Кай-Кāвӯсом б.
Искандаром.
Следующая часть рассказа, содержащая предсказание царевича о событиях в
Иране после арабского завоевания, распадается на описание реальных
исторических событий и перечисление примет конца тысячелетия Заратуштры,
встречаемых в зороастрийских эсхатологических текстах. Эсхатологическая часть
предсказания написана, вероятно, под влиянием таких источников, как «Занд-и
Вахман-яшт» и «Айадгар-и Джамаспик», или же их переработок и парафразов.

15
 Что же касается части исторической, в которой описаны правившие после
арабского завоевания в Иране цари и династии, то в ней можно проследить сход-
ство с двумя небольшими позднейшими вариациями на тему предсказаний
Джāмāспа на новоперсидском языке, которые мы находим среди текстов, вошед-
ших в литографированное издание сборника ривайатов Дараба Хурмаздйара. Они
развивают исторический аспект предсказания мудреца, распространяя его на со-
бытия мусульманской эпохи. В предсказании царевича присутствуют почти до-
словные совпадения с указанными текстами: Мух̣аммад Х̮вāразмшāх назван по-
следним царем мусульман, описываются некоторые из тюркских правителей, под
которыми, вероятно, подразумеваются Чингис-хан и его ближайшие потомки, пра-
вившие Ираном в первой половине – середине XIII в.
Рассказ «О плаче и причитаниях» (Раздел 29) повествует о жителях леген-
дарной крепости Канг (Кангд з или Кангде̄ж; в тексте поэмы назван ‫ان‬V¤‫ ا‬ˆŠ –
«Канг праведных»), которые провожают усопших в мир иной, веселясь и читая
Авесту. Следующий раздел – пересказ истории подвигов мифического героя
Гиршāспа (пехл. Керсасп, авест. Кересаспа) (Раздел 30), позаимствованный ав-
тором из пехлевийского источника.
Далее следует заголовок «Начало рассказа о воспевании весны (Бахāрийāт)
Бахрāма Паждӯ» (Раздел 31), благодаря которому автором текста «Бахāрийāт»
обычно называют отца Зартушта. Проведенный в диссертации анализ позволяет
опровергнуть это распространенное мнение. Атрибуция текста в заглавии как
принадлежащего перу Бахрāма Паждӯ, вероятно, ошибочна, или же этот заголо-
вок следует рассматривать как своеобразное посвящение автора своему отцу.
Как это обычно для текстов подобного жанра, здесь описывается весенняя
природа, празднование Наурӯза, воспевается виноделие и винопитие. Эти темы
были разработаны в богатом наследии персидских придворных поэтов домон-
гольской эпохи, которые часто использовали подобные мотивы в зачинах касыд
и газелях. Набор метафор, поэтических фигур и образов, используемых здесь ав-
тором, весьма широк, хотя и не отличается оригинальностью. Особого интереса
заслуживает отрывок, описывающий процесс выращивания винограда и изго-
товления вина зороастрийцами-магами (‫ن‬LÌR), текст и перевод которого приведен
в Приложении 5.
В завершающей части текста сообщается дата окончания книги – день Гӯш
месяца Исфандāрмад 626 г. эры Йаздигирда (27 февраля 1257 г.). Последние
бейты призывают благодать на читателей и переписчиков книги, завершаясь так:
‫” ا•’ون‬¤‫ رو‬œ•¡M ‹ML• Lž ™Š ‫ن‬V†Š‫‘دم ا‬Š ‫‘ی‬Q• ‫ر‬L‰¦® ”•’M
”Š ªW‫•‹ دوز‬L†¥¤‫روان د‬ ”Š ª¾• ‫اھ‹ را‬V¾˜Q• L•‫’ا‬W
По этим речам прошелся я ныне,
дабы тем обрести мне пресветлый рай.

16
 Господи, сделай моего доброжелателя щедрым,
а души врагов моих – обреченными на ад.
Рассмотрение содержания Петербургского списка позволило установить, что
переходы от одной части этого текста к другой обосновываются логикой повество-
вания. Кое-где во вставных фрагментах присутствуют прямые упоминания об ос-
новном сюжете и его герое, а завершаются вставные фрагменты призывами вер-
нуться к теме главного «рамочного» рассказа. Блоки вставных сюжетов обрамля-
ются молитвами, а тематика дидактических рассказов и авторских отступлений так
или иначе связана со смертью, посмертным воздаянием и бренностью материаль-
ного мира, перекликаясь с темой основного сюжета. Имя Зартушта Бахрāма неод-
нократно встречается в различных разделах вставных блоков. Все это позволяет
предположить, что он является не только автором различных частей текста, но и
составителем всего варианта поэмы АВН, как он представлен в настоящем списке.
Глава 3. Анализ и сравнение языка и литературного стиля составных частей
текста поэмы «Ардā-йи В рāф-нāма» в Петербургском списке.
Для подтверждения авторства Зартушта в Главе 3 рассмотрены сначала осо-
бенности языка и литературного стиля текста «рамочного» сюжета, так как нет ос-
нований сомневаться в том, что его автором является Зартушт Бахрāм. Затем ана-
логичный анализ проделан для вставных фрагментов.
В тексте основного сюжета был выявлен ряд архаических фонетических, мор-
фологических, синтаксических и лексических особенностей, характерных для ли-
тературного языка XIII в. К ним относятся сохранение лабиализованного увулярно-
го согласного xv, архаичные временные формы глаголов, такие как преждепрошед-
шее длительное время и длительная форма перфекта, так называемый «второй пер-
фект», предложно-послеложные конструкции, архаичные формы предлогов и наре-
чий и др.
Зартушт использует весь словарный запас современного ему языка, в том чис-
ле и лексику, обычно употребляемую в религиозных текстах авторами-
мусульманами. Например:
’¤LM ‫‘وف‬ÎR [‫]ه‬ͺÎR ‫™ د•” از‬Š ’¤LM ‫ف‬V›VR Ð- ”•‫ن د‬L‫•‘ھ‬M
’Qʵ‰M ”‰£‘•Ï“ ”•‫•’ د‬L•• ’QŠLž ‫‘د در ا•” …¡’ و‬Š ’•L•M
С доводами истинная вера бывает связана,
ведь вера из пророческих чудес становится известной.
Необходимо в этом проявлять рвение и настойчивость,
не следует веру принимать лишь в подражание [другим].
Употребляются также различные зороастрийские термины, как, например:
‫‘اه‬£‫د‬L“ (пехл. pādifrāh) – наказание, ‫ره‬VW (пехл. xwarrah) – сияние, œ¥‫( ھ‬пехл. humat) –
благая мысль, œ¥¤‫( د‬пехл. dušmat) – злая мысль, ‫( درج‬пехл. druj ) – демон лжи, œ••
(пехл. yašt) – молитва, ”¤Í• / ‫ش‬Í• (пехл. yazišn) – поклонение, œ¦•‫( آ‬пехл. āyaft) – ми-
лость, дар, ‫‘®‘زان‬R / ‫‘گ ارزان‬R(пехл. marg-arzān) – грех, за который человек заслу-

17
живает смерти, L•L“ (пехл. pānāg) – защитник, покровитель и др.
Разделы стихотворного текста, посвященные В рāфу, не слишком изобилуют
характерными для персидской средневековой литературы художественными прие-
мами – метафорами, гиперболами, сравнениями и др., что обусловлено простотой
стиля прозаического источника. Однако в нескольких местах автор все же пред-
принимает попытки к украшению рассказа. Несколько раз в тексте встречаются до-
вольно сложные метафоры. Так, дважды (в начале рассказа В рāфа и при его окон-
чании) автор помещает метафорическое изображение процесса письма. Особенно
сложна метафора в заключительной части рассказа, когда по возвращении в мир
живых В рāф диктует свой рассказ писцу. Это описание использует образы тощего
и желтого гонца-индийца (калама), белой бумаги – румийца, черного колодца –
чернильницы, и т.д., занимая десять бейтов.
Зартушт пользуется в основном несложными фигурами традиционной персид-
ской поэтики, такими как ташбūх – «сравнение»; мувāзина – «равновесие», ритми-
ко-синтаксический параллелизм; таджнūс – «сроднение», омонимия и омография;
иг̣рāк – гипербола и др. При этом одним из самых излюбленных приемов является
таджнūс, как в следующих примерах:
‫دان‬L¤ ‫د‬LM ‫دل‬L© ‫ه‬L¤ ™•Q¥‫ھ‬ ‫ دان‬L¤‫د‬L“ ‫ ز ©’ل‬ª˜Q• ™¥‫ھ‬
Всякое благо [происходящим] от справедливости царя считай,
всегда справедливый царь да будет радостен!
‫ال رادان‬V-‫د ا‬VM ™•V® ”•‫از‬ ‫ ا•” روان راد را دان‬œ¦® V¤‫ا‬
Сказал праведный: «Знай, что это души щедрых,
таковы бывают обстоятельства щедрых».
Для стиля автора характерно стремление к удлинению пассажей дидактиче-
ского содержания. Хотя задача следовать прозаическому оригиналу и ограничивает
его, все же в некоторых случаях это стремление вырывается на свободу, как, на-
пример, в наставлении Сроша, к которому Зартушт добавляет собственные сентен-
ции, удлинив этот пассаж до 138 бейтов.
Сравнение языка различных разделов вставных фрагментов показало, что все
эти разделы имеют схожие лингвистические особенности. Эти особенности, в
свою очередь, демонстрируют сходство с языком текста основного сюжета, опи-
санным во второй главе. В сочетании с наблюдениями, сделанными во второй гла-
ве, это обстоятельство позволяет признать Зартушта Бахрāма автором всех час-
тей текста Петербургского списка.
Поскольку во вставных фрагментах автор не был связан необходимостью вос-
производить лексику какого-либо прозаического источника, здесь наиболее ярко
обнаруживаются особенности собственного авторского стиля. Повествовательные
части вставных фрагментов излагаются, как правило, с использованием общеупот-
ребительной в классическом литературном персидском языке лексики; не наблю-
дается целенаправленного стремления избежать употребления арабских заимство-
ваний, или, наоборот, украсить речь редкими арабскими терминами.
18
 На фоне нейтральной общеупотребительной лексики выделяются три массива
различных по происхождению заимствований, характерных для определенных
предметных областей. Во-первых, это заимствованная из пехлеви и авестийского
языка лексика, относящаяся к ритуалу и воззрениям зороастрийцев. Второй массив
– заимствования из арабского языка, относящиеся к разряду теологической терми-
нологии ислама. Наконец, в нескольких местах встречаются тюркско-монгольские
заимствования, среди которых большинство составляют названия налогов и пода-
тей, а также обозначения чиновников. Последняя особенность представляется важ-
ной, поскольку является отражением современных автору реалий и подтверждает
датировку поэмы. Большая часть этой лексики сосредоточена во фрагменте, распо-
ложенном в Разделе 3.
Этот небольшой фрагмент настолько изобилует тюркско-монгольскими заим-
ствованиями, что оказался сильно испорчен не понимавшими этих терминов позд-
нейшими переписчиками текста. В диссертации проведена реконструкция испор-
ченного фрагмента и показано, что он, возможно, написан под влиянием творчест-
ва современного Зартушту и пользовавшегося известностью поэта Пӯр-и Бахā; по-
следний в некоторых своих стихах (которые разбирает в двух статьях
В. Минорский) обильно использовал подобные заимствования. Пӯр-и Бахā не толь-
ко был известен в Хорасане, но и предположительно посещал Хаф, родину Зартуш-
та Бахрāма. Главным объектом для подражания послужила, вероятно, касыда Пӯр-
и Бахā с рефреном «к̣упчӯр» (копчур, название налога), близкая по тематике к рас-
сматриваемому фрагменту.
Во вставных фрагментах мы встречаем, тот же набор традиционных фигур
классической персидской поэтики, что и в тексте основного сюжета. Своеобразным
художественным приемом, присущим Зартушту, можно считать массированное
употребление в небольших отрывках специфической лексики (зороастрийской, от-
носящейся к мусульманскому богословию, тюркско-монгольской), выделяющейся
из общего повествовательного ряда лингвистическим происхождением и семанти-
ческой нагрузкой. Такие массивы различными группами читателей должны были
восприниматься как экзотизмы, и вероятно, на использование такого не вполне
традиционного приема Зартушта также вдохновил пример Пӯр-и Бахā.
Глава 4. Текст «Ардā-йи В рāф-нāма» в Петербургском списке как расширен-
ная авторская редакция поэмы.
Определение данного текста как авторской редакции, проведенное в первом
разделе главы, основано на том, что он имеет структуру, подчиненную единому
художественному замыслу, и что составляющие его элементы имеют между собой
логическую связь. Вставные фрагменты помещают основной сюжет (путешествие
В рāфа в потусторонний мир) в различные контексты, среди которых мы можем
выделить три основных.
Первый контекст трактует основной сюжет, историю об Ардā В рāфе и его
19
путешествии в потусторонний мир, в плане дидактическом. Создается этот кон-
текст при помощи притч и поучительных рассказов, а также многочисленных ав-
торских рассуждений на тему бренности материального мира, неотвратимости по-
смертного воздаяния, необходимости вести праведную жизнь.
Второй контекст – исторический, так как в тексте содержится краткий обзор
всей истории Ирана, начиная с мифов о сотворении мира и первых царей (Разделы
5 и 6) и заканчивая современной автору эпохой, XIII в. (заключительная часть ис-
тории В рāфа и рассказ об иранском царевиче и халифе ‘Умаре, преподносящий
краткое описание истории Ирана от арабского завоевания вплоть до эпохи жизни
Зартушта Бахрāма в виде предсказания). В этом контексте подвиг В рāфа предста-
ет как один из важнейших моментов истории мироздания.
Наконец, третий контекст – личные переживания автора по поводу смерти его
отца Бахрāма Паждӯ и преодоление вызванного ею горя по мере работы над по-
эмой, посвященной описанию посмертной судьбы души. Пересказывая историю
В рāфа, Зартушт убеждает себя в том, что праведники получают после смерти дос-
тойное вознаграждение, и одновременно исполняет благочестивый труд, благодаря
которому имя его отца и его собственное имя не будут преданы забвению. Для вы-
ражения изменения своего душевного состояния автор использует описания при-
роды. Говоря о начале работы над поэмой вскоре после смерти отца, он красочно
описывает лютый зимний холод и страшную ночную бурю, во время которой ему в
руки попала прозаическая книга об Ардā В рāфе. Завершается же текст Петербург-
ского списка обширным разделом, посвященным описанию наступления весны и
пробуждения природы.
Таким образом, сложное композиционное строение текста с его многочислен-
ными вставными притчами и сюжетами служит определенному авторскому замыс-
лу, расширяет круг идей и тем произведения, увеличивает его художественную со-
ставляющую. Из этого следует, что изначальный текст поэмы об Ардā В рāфе был
самим же автором подвергнут сознательной литературной обработке, целенаправ-
ленность которой дает основания считать данный текст расширенной авторской
редакцией поэмы АВН, составленной самим Зартуштом Бахрāмом. Петербургский
список, таким образом, является единственным известным в настоящее время, а
возможно, и единственным сохранившимся полным списком данной редакции.
Во втором разделе Четвертой главы рассматривается соотношение расширен-
ной редакции Петербургского списка с краткой редакцией сочинения. Со значи-
тельной долей уверенности можно утверждать, что расширенная редакция не явля-
ется первичной: изначально Зартушт с максимально возможной скрупулезностью
версифицировал имевшийся у него прозаический текст описания путешествия
В рāфа, о чем есть упоминания, сохранившиеся в тексте поэмы. Расширенная же
редакция, должна была быть составлена автором позднее; возможно, он ввел в нее
стихотворные рассказы собственного сочинения, созданные в различное время. Ве-

20
роятно, поэма об Ардā В рāфе виделась ему как главный труд его жизни, и именно
она стала центральным рамочным сюжетом данного текста.
Разночтения в доступных списках краткой версии поэмы (особенно в началь-
ных бейтах и в тех местах, где в Петербургском списке помещены вставные сюже-
ты), а также некоторые особенности структуры ее текста (прежде всего отсутствие
традиционного зачина и одновременно наличие достаточно обширной заключи-
тельной части) позволяют предположить, что эта краткая версия, распространенная
по большей части в Индии, не первична. Она, так же как и текст Тегеранского спи-
ска, скорее всего, является извлечением из пространной редакции, представленной
в Петербургском списке. Если вышеизложенные соображения верны, то в таком
случае самая первая редакция поэмы до нас не дошла.
В третьем разделе Четвертой главы обсуждается вопрос, относится ли дата,
указанная в последних бейтах Петербургского списка (27 февраля 1257 г.), ко вре-
мени создания пространной редакции поэмы, не перешла ли она в нее из созданной
ранее версификации сюжета об Ардā В рāфе и не является ли датой лишь послед-
него раздела «Бахāрийāт». Сомнение в том, что указанная дата относится к оконча-
нию работы над пространной редакцией, основаны следующем. Во-первых, дата
представляется довольно ранней по сравнению с датой переписки Зартуштом по-
эмы «Маулӯд-и Зартушт» (1278 г.). Во-вторых, как было ранее сказано, во вступи-
тельной части (Раздел 3) содержатся бейты с тюркско-монгольской лексикой – ве-
роятное подражание касыдам Пӯр-и Бахā Джāм . Посещение же последним Хафа
(во время которого предположительно он сам мог встретиться с Зартуштом, или же
его стихи могли стать известны зороастрийцу) должно было состояться незадолго
до написания им сатирической поэмы об управлении вакфами Хафа, созданной в
1269 г. В то же время, нельзя не принять во внимание возможность того, что стихи
Пӯр-и Бахā были при его жизни достаточно популярны, чтобы Зартушт мог знать
их и без личного знакомства с автором. Очевидно, что имеющихся сведений недос-
таточно для окончательного прояснения вопроса о датировке двух версий.
Четвертый раздел Главы 4 посвящен рассмотрению литературных связей и па-
раллелей расширенной редакции АВН. Не вызывает сомнения знакомство автора
не только с зороастрийскими сочинениями (как пехлевийскими, так и новоперсид-
скими), но и с персидской литературой классического периода, создававшейся пре-
имущественно авторами-мусульманами. Среди литературных памятников, которые
прямо или опосредованно могли стать источниками сюжетов, вошедших в про-
странную редакцию, следует упомянуть «Повесть о Варлааме и Иоасафе», эпичес-
кие поэмы Фирдаус и Низ̣āм . Умение, с которым Зартушт пользуется разнооб-
разными и достаточно сложными техническими приемами классической персид-
ской поэтики, а также набор встречающихся в расширенной редакции лирических
мотивов свидетельствует о начитанности автора в лирической придворной поэзии.
Сложное композиционное построение текста, многоплановость его структуры,
21
возможно, свидетельствует о знакомстве не только с поэмами эпического жанра,
которые, как правило, более или менее линейно развертывают один сюжет, но и с
произведениями религиозно-мистической тематики, суфийскими поэмами, подоб-
ными сочинениям Санā’ , ‘Ат̣т̣āра, Рӯм . В такого рода поэмах введение в текст
притч и различных преданий для иллюстрации развиваемых автором идей – широ-
ко распространенный прием.
В пятом разделе Главы 4 обоснована оценка расширенной редакции поэмы
АВН как наиболее полного и достоверного источника сведений об авторе Зартуште
Бахрāме и его творчестве. В этом источнике нашли отражение как собственный
творческий и жизненный опыт автора, так и некоторые элементы мировоззрения
зороастрийской общины Хафа во второй половине XIII в.
Вероятно, этот литературный памятник является свидетельством некоторого
оживления интеллектуальной и культурной жизни общины в тот краткий период,
когда в результате установления в Иране власти монголов позиции ислама не-
сколько ослабли. Исторические источники этого периода не содержат почти ника-
ких упоминаний о положении зороастрийских общин, что делает весьма ценными
сведения, которые предоставляет текст расширенной редакции поэмы АВН.
Следуя зороастрийской традиции, Зартушт считал, что он живет в «тысячеле-
тие Ахримана», десятое в цикле двенадцати тысячелетий «мирового года». Опре-
деленные события окружавшей его действительности, прежде всего завоевание
Ирана монголами, он рассматривал как приметы, свидетельствующие о скором ис-
полнении апокалиптических пророчеств. В тексте неоднократно встречаются упо-
минания о демонах-тюрках, жалобы на причиняемые ими бедствия, на то, что по-
всеместно не соблюдается ритуальная чистота земли и огня, а всякая нечистота,
наоборот, распространяется.
Так, в Разделе 15, который следует сразу за описанием ада, автор возносит мо-
литву Срошу и просит прощения за прегрешения, ссылаясь на тяготы, причиняе-
мые тюрками:
‫ن‬L•‫‘ک و درو•’ان ھ‘ا‬ž V•‫ز د‬ ‫ن‬LɆ•’M LR ‘Õ†M ‫م‬L•‫در•” ا‬
В эти дни, посмотри, мы таким вот образом
тюркских дивов и приверженцев лжи боимся.
Свою эпоху Зартушт называет «‫اره‬Í‫ و درو•’ی ھ‬V•‫« – »دور د‬век дива и тысячелетие
лживости». Захват Ирана войсками монголов представлялся автору и его совре-
менникам-зороастрийцам началом заката в Иране ислама, который ассоциируется с
правлением арабов. Так, царевич говорит халифу: «Å±‫ در ا‬œÉQ• ‫را‬L¥¤ ‫•’اری‬L¡…» –
«Владение миром не принадлежит вам по происхождению», а Мух̣аммад
Х̮вāразмшāх в предсказании назван «последним царем мусульман», который «бу-
дет на царстве в конце времен». Для обозначения тюркских и монгольских племен,
вторгшихся в Иран, автор использует различные термины: турк (‫‘ک‬ž), турк-и
Х̮ит̣āй (‫ی‬L½W ‫‘ک‬ž – «тюрок Китая»), тāтāр (‫ر‬LžLž). Их вторжение не сулит ничего

22
хорошего зороастрийцам, посеет повсюду разрушения и хаос. Однако Зартушт ви-
дит некоторое утешение в том, что это в своем роде возмездие арабам за разруше-
ние Сасанидского государства:
’†•L•‘QR ‫•’ی‬P• ‫اری و‬V¾M ’†•L‰• ªR ™•Í… VÖ ‫©‘ب ز•‘ان‬
‫‘ازی‬£‘• ‫ و‬ªÊ• ‫•†’ از‬L‰• ‫زی‬Lž [‫’ ]ز‬± ‫ن‬LŠ‘ž ‫ر‬L†•‫¡‘ د‬M
‘“ L¡•LR‘£ ‫ ازان‬ª‰Q® ‫’ه‬¤ ‫ر‬Vº•› ‫‘ک‬ž ’¡†M ™•Í… ‫ی‬L… ™M
Как арабы с Ирана берут джизью (подушную подать),
повергают [его] в унижение и уныние,
Так за каждый динар тюрки сто [динаров] с арабов
возьмут по [своей] доблести и заносчивости.
Вместо джизьи положат тюрки копчур;
мир теми приказами наполнился.
Зартушт говорит о приметах скорого прихода Бахрама Варджаванда (Верет-
рагны), одного из помощников Ошедара, что, несомненно, указывает на ожидание
скорого окончания тысячелетия Ахримана и наступления событий, описанных в
апокалиптических текстах зороастрийцев. Иранский царевич говорит, обращаясь к
халифу ‘Умару:
œÉ•L•‫ ز‬Lž ‫را‬LR ‫د‬V• ’¤L•• œ•‫ن ا‬L•‫ز‬Lž ¶ÊR ‫م‬L•‫ن ا‬V†Š
’¤LM ‫ر‬Lž Lž ª†¤‫ رو‬ª†QM ™• ’¤LM ‫ر‬LžLž ‫ “× از‬LR ’QR‫ا‬
Сейчас дни царства арабов (тāзūйāн),
не будет нам выгоды, пока есть ущерб.
Надежда наша – [на время, что] будет после татар,
не увидишь ты света, пока будет темно.
Таким образом, текст расширенной редакции поэмы АВН Зартушта Бахрāма
предоставляет нам уникальное свидетельство того, как поэт и его современники-
единоверцы воспринимали события своей эпохи, какие надежды на перемены в
своей судьбе связывали с этими событиями, как видели эти события через призму
сложившейся в зороастрийской литературе эсхатологической традиции.
В Заключении подводятся основные итоги комплексного исследования спи-
ска поэмы Зартушта Бахрāма Паждӯ АВН из рукописного сборника РНБ, которое
включает в себя изучение истории содержащей список рукописи, собственно тек-
ста Петербургского списка, текстологии литературного памятника в целом, исто-
рии его создания, бытования, литературных и лингвистических особенностей.
Текст, известный как «Чангрангхāча-нāма», вторичен по отношению к Петер-
бургскому списку и возник на основе его дефектного списка.
Основой для создания поэмы АВН следует считать прозаическую версию сю-
жета, представленную в рукописи ИВР РАН. Эта анонимная новоперсидская про-
заическая версия не является производной от пехлевийской, но, напротив, явилась
одним из источников, использованным при ее редактировании.
Общее авторство Зартушта Бахрама для всех частей текста Петербургского

23
списка АВН подтверждается установленным сходством языковых и стилистиче-
ских особенностей. Текст Петербургского списка АВН представляет собой расши-
ренную авторскую редакцию поэмы.
Исследование происхождения вошедших в эту редакцию сюжетов позволяет
выявить литературный контекст произведения и кругозор автора. В общекультур-
ном аспекте представляется важным, что в тексте нашли отражение элементы ми-
ровоззрения зороастрийской общины и ее реакция на исторические события. Это
позволяет считать произведение Зартушта Бахрама уникальным источником по ис-
тории зороастрийской общины Восточного Ирана в монгольский период.

Печатные работы по теме диссертации.

В изданиях, входящих в перечень ВАК:

1) Зороастрийский автор в литературном контексте своей эпохи: тюркско-
монгольские заимствования в поэме «Книга Арда Вирафа» Зартушта Бахрама //
Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 9: Филология, востоковеде-
ние, журналистика. – СПб., 2007. – Вып. 4, ч. II. – С.220–230.

В других изданиях:
2) Зороастрийские рукописи Российской национальной библиотеки // Материалы
научной конференции Восточного факультета, посвященной 275-летию
Санкт-Петербургского университета 8-9 апреля 1999 г. – Санкт-Петербург,
1999. – С. 121–124.
3) ،‫¡‘ان‬ž .(‫ت‬ÙLµR ™©V¥ºR) ‫ران‬Vž ‫ و‬ª•‫ن ا•‘ا‬L¡… // "™RL• ‫ در "اردای و•‘اف‬ª¯VÌR – ªŠ‘ž ‫ت‬L̯
.١٤٣–١٣٥.‫ – ص‬.١٣٨١
[Тюркско-монгольская лексика в «Ардā-йи Вūрāф нāма» // Иранский мир и
Туран (Сборник статей). – Тегеран, 1381 (2003). – С. 135–143].
4) The manuscripts of «Changranghache-name» and «Arday-Viraf-name» by Zartosht-e
Bahram-e Pazhdu // Studia Orientalia Published by the Finnish Oriental Society. –
Helsinki, 2003. – No. 95. – P. 251–261.
5) «Маги знают цену вину…» (Стихи зороастрийца XIII в. о вине) // Санкт-
Петербургский государственный университет, Восточный факультет. XXV
Международная конференция «Источниковедение и историография стран
Азии и Африки»: Востоковедение и африканистика в диалоге цивилизаций.
22–24 апреля 2009. Тезисы докладов. – СПб, 2009. – С. 94.
6) Прозаическая персидская версия «Книги о праведном Виразе» в списке Инсти-
тута восточных рукописей // Письменные памятники Востока. СПб., 2009. –
№ 2(11). – С. 138–153.

24