Открыть Электронные книги
Категории
Открыть Аудиокниги
Категории
Открыть Журналы
Категории
Открыть Документы
Категории
Часть - 2
ОБЪЯВЛЕНИЕ
Желая прояснить знание о пути небесном, я определил шесть
тем и со всем уважением приглашаю ученых Шанси развить их.
Я предлагаю каждому в отдельности высказать письменно свои соображения.
Затем следовали пояснения, раскрывающие содержание этих тем, включая такие вопросы, как
молитва, опиум, изображение богов и пути исцеления души и жизни. Дополнением к этому
объявлению был пакет с христианскими книгами и брошюрами, которые ученый должен был
изучить, чтобы написать очерки.
Перед Ши встала дилемма. Он опасался иметь дело с чужеземцами и все же, вопреки себе,
заинтересовался и стал размышлять над этим вопросом. Были обещаны значительные премии,
семья уговаривала его показать еще раз, на что он способен, и он согласился. Под четырьмя
различными именами он написал четыре очерка, работая часто далеко за полночь. Его жена даже
сказала, что заметила странный свет над дверью в его комнату, когда он писал. «Это означает
одобрение богов, — сказала она. — Для тебя открывается лучший удел».
В конце концов, очерки были завершены и представлены на суд ученым мужам. В назначенный
день объявили результаты. Ши выиграл три из четырех предложенных премий. Ему оставалось
только пойти и получить деньги в миссионерском доме. Но сделать это было не так-то просто.
Через равнину до города было десять миль, но дело было не в расстоянии: чужеземцы по-
прежнему внушали ему страх и предубеждение. Этим и объяснялась его нерешительность.
Наконец, шурин Ши вызвался сопровождать его. Позже он так описывал эту встречу:
Как дневной свет изгоняет тьму, так присутствие м-ра Хилла рассеяло все ужасные слухи,
которые мне довелось слышать. Всякое чувство страха исчезло, во мне разлился покой. Я смотрел
в его добрые глаза и вспоминал слова Мэнцзы: «Если неправо сердце человека, глаза его
непременно это откроют». То лицо сказало мне, что передо мной человек, несущий правду и
добро.
Ши отправился назад в свою деревню, а Дэвид Хилл преклонил колени в молитве. Через
несколько дней в доме Ши появился посланный к нему человек, который сообщил, что учитель Ли
хотел бы встретиться с китайским ученым по важному делу. Когда он узнал, что м-р Хилл
нуждается в его помощи в изучении китайских классиков, Ши с радостью согласился.
Хотя сам Ши еще этого не знал, но он приближался к кресту Голгофы, где могла бы найти покой
душа, обремененная грехом. В небольшой отведенной ему комнате был экземпляр Нового Завета.
Несмотря на то что впервые эту книгу он взял в руки случайно, еще не зная, что это за Книга, она
быстро начала оказывать на него свое удивительное влияние. Часами он читал ее и размышлял, не
расставаясь со своей трубкой курильщика опиума, — неизбежным злом. Весьма странно, но
именно эта Книга как-то дала ему надежду на избавление от этой ужасной привычки.
Однажды, когда он читал рассказ о распятии, сила, которая веками привлекала «обремененных»,
начала проявлять свое магнетическое действие на гордое сердце Ши. Он упал на колени перед
Книгой и, плача, читал. И умирающий, но все еще живой Спаситель наполнил его истомившуюся
душу Своей великой любовью. Его поиск был завершен; мир, подобный реке, стал его уделом. Раб
греха теперь навсегда стал крепостным слугой Сына Божьего. То, что совершилось, исходило от
Бога, и Ши знал это.
Однако это продолжалось недолго: злейший враг человечества, собрав всю мощь своей
дьявольской силы, возбудил в нем неодолимую тягу к опиуму. Неделю Ши ни ел, ни спал. В
горячей схватке между добром и злом, ибо так это было, он познал все муки, какие только
известны человеческой плоти. Слабость, головокружение, бессилие, изнеможение, лихорадка,
озноб, депрессия — все обрушилось на его изнуренное тело. Мистер Хилл давал ему обычные
снадобья, но ни одно лекарство не помогало.
Всем было предложено молиться за него «непрестанно». Когда борьба достигла высшей
критической точки, курильщик опиума воскликнул: «Пусть я умру, но я никогда больше не
притронусь к опиуму снова». Когда боли на миг его отпустили, он взял Новый Завет, открыв его
на стихах об Утешителе. Вдруг ему открылось, что Святой Дух мог бы дать ему силу и помочь
выйти победителем в этой схватке.
Тотчас же он полностью отдал себя Богу, и тут же спокойствие неба сошло на его разбитое
болью тело и в его сражающуюся душу. Позже Ши сказал об этом благословенном Духе:
Он совершил то, что не смогли сделать человек и лекарства. С того момента мое тело пребывало
в совершенном покое. Тогда я понял, что порвать с опиумом без веры в Иисуса было бы
абсолютно невозможно.
Когда новообращенный Ши продолжил читать Священное Писание с озарением духовного
видения, ему открылась суть этого учения: Святой Дух был обещан как Тот, Кто пребудет с нами
вовек. Он узнал о существовании крещения Святым Духом, которое необходимо каждому
верующему. Свой недавний опыт освобождения от опиумной зависимости, которое он всецело
почитал заслугой Утешителя, исключительно умножил его стремление к божественной полноте,
которая могла стать его полнотой.
Однажды ночью, когда, один в своей комнате, он молился о получении Святого Духа, потоки
божественного света, любви и силы устремились в его душу. «Три раза в ту ночь, —
свидетельствовал он о том величественном событии, — нисходил Святой Дух, наполняя и
переполняя мое сердце».
Вместе с дарованной ему обильной благодатью пришло горячее стремление распространить это
благословение на всех людей, ближних и дальних. Он стал отчетливо сознавать, что особо
уполномочен Богом совершить это. Обращенный, освященный и призванный Святым Духом
проповедовать Слово Божье, Ши вернулся в свою деревню новым человеком. Его жена, братья,
друзья почувствовали эту перемену, однако, заключив, что он околдован чужеземцами, крайне
разгневались. С видом твердым, но доброжелательным, ходил он по всему дому, убирая и сжигая
идолов.
Потом Ши отправился обратно к Дэвиду Хиллу в Пинджанг, где провел два месяца
восхитительного братства со своим духовным наставником. В течение этого периода он написал
две брошюры. «Как спастись от беды» и «Десять Божьих заповедей» были напечатаны и получили
повсеместную известность. В последующие годы он сочинил около шестидесяти гимнов, которые
широко использовались в китайских христианских церквях.
Когда учитель Ли получил новое назначение, передав в другие руки миссионерскую станцию в
Пинджанге, Ши вернулся домой, чтобы самому быть живым примером и свидетельствовать о
своем опыте переживания чудодейственной Божьей силы. Он пригласил свою пожилую мачеху
жить в его доме. Разногласия и ссоры с братьями прекратились. К жене он относился в высшей
степени заботливо и с большой добротой. Хотя она не смогла сразу постичь истин новой религии
своего мужа, пока небесное видение не сошло на нее, все же она была послушной мужу.
Затем наступило одно из величайших испытаний в его христианской жизни. Жена Ши, вопреки
ее обычной жизнерадостности, впала в состояние глубокой депрессии. Она отказывалась
выполнять работу по дому, а временами не могла ни есть, ни спать. Во время семейных молитв
она раздражалась, у нее вырывались грубые слова. Все это свидетельствовало о демонической
одержимости.
Ши был всерьез обеспокоен, потому что жители деревни уже были готовы отказаться от идолов
и обратиться к Богу. Теперь же казалось, что все потеряно: они насмехались и презирали этого так
называемого Победителя демонов, ибо именно это имя избрал для себя Ши. Он провел три дня в
посте и молитве. Затем, ослабев телом, но укрепившись в вере, он возложил руки на свою
страдающую жену и, во имя Иисуса Христа, приказал бесам выйти. При упоминании этого
Святого Имени они покорились, и миссис Ши навсегда была избавлена от этой беды. Она жила и
трудилась как примерная помощница своего мужа, который стал широко известен как Победитель
демонов. Этот опыт усилил его веру, и в последующие годы неоднократно именем Иисуса
совершались подобные чудеса.
Ши больше не курил опиум, и все же, уже став христианином и словно отдавая последнюю дань
этому злу, он вырастил поле мака, из которого как раз и получали опиум. Затем, руководствуясь
текстом Священного Писания: «...если пища соблазняет брата моего, не буду есть мяса вовек...» и
«...ища не своей пользы, но пользы многих, чтобы они спаслись», он полностью отказался от этой
сомнительной привычки.
Дэвид Хилл был потрясен, когда узнал, что оставленная им после себя маленькая группа
верующих возросла в церковь с пастырем и паствой. Пасторская мантия досталась Ши. Этот
Божий слуга из Китая скоро понял, что одна лишь молитва способна одержать победу над сатаной.
Своим определением цены, уплаченной за молитвенную жизнь, он как будто бросает вызов всей
своей прежней жизни.
Из-за частых нападок дьявола, мы с женой на протяжении трех лет редко снимали одежду,
ложась спать, чтобы быть в состоянии большей готовности бодрствовать и молиться. Иногда я
целые ночи проводил, уединившись в молитве: и Святой Дух снизошел. Часто около полуночи
моя мать замечала свет в нашей спальне, по которому она узнавала, что мы все еще в молитвенном
служении перед нашим Небесным Отцом.
Мы всегда старались в наших мыслях, словах и поступках быть благоугодными Господу, но
сейчас мы более чем когда-либо осознали нашу собственную слабость и то, что мы были поистине
ничем. Мы поняли, что лишь в стремлении исполнять Божью волю, работая или отдыхая, в
состоянии мира или опасности, в изобилии или в нужде, везде и во всякое время полагаясь на
Святого Духа, мы могли выполнять этот труд, на который определил нас Господь. И если мы
добивались успеха, то всю славу отдавали нашему Небесному Отцу. Если же нас постигала неуда-
ча, то всю вину мы принимали на себя. Вот чем постоянно были наполнены души наши и сердца.
Теперь особое внимание этого Божьего слуги занимали жертвы опиума в Шанси.
Многочисленные курильщики опиума не могли сами избавиться от этой рабской зависимости:
требовалась серьезная, напряженная работа по их спасению. Первую такую попытку Ши
предпринял в маленьком городке, в пяти милях от собственного дома. С тех пор как они были
стеснены в средствах, миссис Ши продала кое-что из своих свадебных нарядов и украшений,
которыми китайские женщины крайне дорожили. Они взяли в аренду магазин и оборудовали его
под продажу медикаментов, в которых Ши разбирался. Задняя комната магазина, с библейскими
текстами на стенах, была обставлена как зал для приема гостей.
В течение двадцати лет разработанная ими система служила образцом для 40 — 50 других
подобных приютов для несчастных потребителей опиума. На каждой такой станции сотни людей
лечились пилюлями, которые изготовлял Ши по секретной формуле, открытой ему Богом.
Заботливый уход, свет евангельской истины и много молитвы — все было настолько мощно
благословлено Богом, что тысячи курильщиков опиума излечивались и становились живыми
свидетелями своего избавления для других. Каждый новый пациент должен был посещать
ежедневные молитвенные собрания: только те, кто желал сделать молитву главным фактором
своего исцеления, допускались к лечению. Пилюли, применявшиеся там вместо дорогостоящих,
произведенных в других странах, которые часто не помогали в критические периоды, были
плодом времени, проведенного в посте и молитве. К этому присовокуплялись познания Ши о
местных лекарственных снадобьях. К тому же, когда он готовил свежую партию лекарств, он, как
правило, постился.
Все, знавшие пастора Ши, отмечали, что его жизнь во Христе была поистине непрерывной
войной против сатанинских сил. Так было, потому что Ши решительно вторгался на территорию,
удерживаемую врагом, чем вызывал ярость ада. Неуклонное осуществление им программы
лечения курильщиков опиума и открытия для них приютов, что было бы в высшей степени
эффективным евангельским оружием, столкнулось с противодействием и критикой. И был такой
период, когда трудности казались непреодолимыми. Жители округи относились к нему
критически, и даже распространился слух, что Ши занялся этим ради личной выгоды. Он же меха
и шелка сменил на более дешевую хлопчатобумажную одежду и такую же обувь и продал все свое
личное имущество, чтобы достать денег на открытие приютов. Неудивительно, что сатана яростно
атаковал пастора, которого так часто обвиняли в корысти.
Самым мучительным для него было противодействие миссионеров. Это наглядно видно из его
краткой автобиографии.
Несколько уважаемых миссионеров весьма усердно наставляли меня закрыть приюты, говоря,
что эта затея чревата опасностями. «Если бы дело касалось лишь моих желаний, — отвечал я, —
то ни единого дня я бы не стал этим заниматься. Но понимая, что Господь ввел меня в этот труд, я
не беру на себя смелость оставить его. Я буду только молиться о решении этого вопроса.
Впоследствии я хранил в памяти слова, сказанные миссионерами, не отваживаясь пренебречь
таким советом. С того времени мои душевные силы в работе в приютах значительно ослабли, и
битва стала гораздо труднее.
Столь решительно побуждали Ши отказаться от этих приютов, что из смирения и уважения к
«старшему» брату он почти уступил. Дело усугублялось проблемами женского приюта, который
теперь был в руках молодых миссионерок. Он удивил руководителя миссии мистера Хоусти, когда
во время своего неожиданного визита заявил, что не смог больше работать в приюте Хо-Чау, где
слишком много трудностей. М-р Хоусти был поражен, чувствуя, что допущена ошибка. Однако,
ничего не сказав, он стал молиться.
Ши сам открыл Богу великую нужду своего сердца. Он был необыкновенно расстроен и
разразился в душераздирающем плаче. После полуночи он возопил: «Господи, я огорчил Тебя?
Укажи мне причину этого несчастья». Ответ пришел. Он должен был помочь этим миссионеркам,
которые с великой жертвенностью совершали свой труд. Он должен был не игнорировать критику,
а противостоять сатане духовным оружием.
М-р Хоусти был по-настоящему признателен, когда посвященный китаец сказал ему: «Я был
неправ. Господь показал мне это. Мне следует не оставлять приюты, а немедленно исправить
ошибки и продолжить дело на лучшем основании».
Этот Божий человек воистину вошел в силу Всевышнего, значительно превосходившую его
собственную. Временами он ощущал сильную усталость и слабость, и что лишь побуждало его к
еще большей молитве и посту, ибо Ши знал, что любая безотлагательная, запутанная проблема
должна решаться через молитву. Всегда, когда ему открывалась воля Божья и проблема была
решена, необыкновенная энергия свыше возвращалась и дело продолжалось. Ши, кажется, был
наделен особой духовной восприимчивостью. Он весь, душой и телом, словно стал звучащим
инструментом или антенной, чутко реагирующей и на едва ощутимые импульсы божественной
воли.
Подобно другим, кто полностью принадлежал Богу на протяжении ряда лет, у него выработались
особые способности для «приема» небесных посланий.
Воистину то была апостольская жизнь в первоначальном смысле этого слова. Многие исцеления
происходили в ответ на молитву, и множество жертв, одержимых бесами, получили освобождение
по приказу этого распявшего свое «я» Божьего слуги.
Но за божественную силу пришлось заплатить немалую цену. Однажды одержимый бесами
человек по имени Конг впал в состояние безумия во время собрания. Он успокоился, когда в
комнату вошел пастор Ши. Последний возложил руки на голову юноши и молился. На глазах у
всех произошло его полное избавление.
Один из новых миссионеров был настолько потрясен, что стал настаивать, чтобы на
продолжение этой великой работы Ши принял 50 долларов. Перед такой суммой Ши почувствовал
себя неловко и растерялся, как будто он допустил жадность к деньгам. Тут же ему сообщили, что
страдающему одержимостью стало хуже, чем когда-либо. Как только Ши вошел в комнату, Конг
закричал: «Ты можешь войти, только я больше тебя не боюсь! Сначала ты казался высоким, как
небо, а теперь ты мал, низок и ничтожен. Теперь у тебя больше нет силы мне приказывать».
Пастор чувствовал, что все так и было. С грустью он повернулся и вышел, чтобы отдать деньги,
сопровождаемый насмешливыми криками одержимого. Вернув этот дар, Ши исповедался,
признав, что внезапное обладание такой большой суммой стало преградой между ним и Богом.
После этого он вновь стал близок своему Небесному Учителю. Спокойно, во имя Иисуса, он
приказал духу-мучителю выйти вон. Раздался страшный судорожный крик, и Конг успокоился,
почувствовав слабость. Это надолго стало уроком для Ши и для всех очевидцев этого конфликта.
Многие солдаты креста вправе были бы рассчитывать на менее напряженную деятельность на
склоне лет. Но только не этот воин! На протяжении последних пяти лет жизни пастора ему и его
жене был дан сверхтяжелый крест, который они несли на своих плечах с любовью и без жалоб,
ради своего божественного Учителя и благодаря возросшему желанию видеть как можно больше
душ освобожденными из царства сатаны. Оба они столкнулись с необходимостью жертвы
трудиться врозь. Это было высшим испытанием. Пастор Ши рассказывает об этом так:
Долгое время нам хотелось открыть женский приют, но не было никого, кто мог бы заняться
этим делом. Поэтому я посвятил свою жену Господу для этого служения. Сначала она открыла
приют для женщин в Хунг-Тунге, еще до того как туда приехали жить миссионерки. В заботах об
этом мы с женой оба перенесли немало страданий и искушений. Часто казалось, будто к моему
сердцу приставлен меч. Для меня это было почти невыносимо. Но хвала Господу, дьявол был
побежден и работа продолжалась.
Жена пастора Ши, принеся эту жертву, вошла в большее благословение, так что ее крест был
сравнительно легким. Обычно эта святая маленькая женщина путешествовала в одном
направлении, в то время как ее муж ехал в противоположном. Бог благословлял эти усилия. Один
город следовал за другим, и был основан целый ряд женских приютов. Поистине трогательно
читать об этом коротком периоде супружеского братства в служении: им приходилось общаться
лишь в дороге, когда их повозки встречались. Это было предвкушением неба. Но эти люди были
пилигримами, и очень скоро пути их вновь расходились — как только этого требовали интересы
дела. Вот как вдохновенно пишет об этом пастор Ши:
Люблю ли я свою жену? Часто она находится на севере, в то время как я на юге. Бывает, что мы
по нескольку месяцев не видим лиц друг друга. Мы можем лишь плакать и молиться друг о друге,
стремясь к более высокому и награде, обещанной каждому, согласно проделанной им работе.
Библия говорит: «Время уже коротко, так-что имеющие жен должны быть, как не имеющие». Моя
жена и я помним эти слова Писания, мы утешены, и наши сердца пребывают в мире.
На его последней проповеди, когда он проповедовал особенно торжественно, присутствовало
двести человек. По окончании ее он решил посетить м-ра Хоусти, впоследствии ставшего
преемником Хадсона Тейлора на посту главы Китайской внутренней миссии.
Во время сердечной беседы со своим другом Ши неожиданно упал, потеряв сознание. Он пришел
в себя и, казалось, страдая больше от слабости, чем от боли, был отправлен к себе домой. Когда в
последующие недели у него развилось серьезное заболевание сердца, он сам вынес себе приговор:
«Господь забирает мою силу. Это, должно быть, потому что мой труд выполнен». Еще шесть
месяцев Бог позволил ему оставаться с теми, кто его любил. Потом Победитель демонов одержал
победу еще над одним врагом — смертью — и вошел в вечный покой. Его война была окончена.
Джордж Д. Уотсон
Апостол для освященного
Джордж Д. Уотсон был, как нам представляется, человеком, стремившимся всеми силами души к
постижению безграничности континента благодати Божьей. По этой причине он сокрушался, видя
благодушие христиан, пресыщенных сиюминутными благословлениями, — переживая кризис, они
останавливались в своем духовном возрастании и оставались пассивными. Он постоянно призывал
всех, кто услышит или прочтет его проповеди, постигнуть превосходство величия Божьей силы
для нас — «хранит того, кто верит».
Этот исполненный веры проповедник являлся поистине Апостолом для Освященного. Сколько
христиан назовут его благословенным в Царстве Божием, потому что он ответил на их самые
насущные и мучительные вопросы в критические периоды их жизненных испытаний! Он является
одним из тех немногих, кто наставляет человека (не важно, мужчину или женщину), который,
доверившись Богу ради чистоты и победоносной жизни, хорошо понимает, что требует внимания,
когда целью является величайшая слава Божья. Как утверждает он сам, с позиции человека тему
христианской святости рассматривали многие — как обрести ее, что от нее ожидать и т. п. —
только едва ли кто-то показал позицию Бога. Некоторые начали осознавать беспредельные
благословления нашего Небесного Отца, Его долготерпение и Его верное применение
предназначения, чтобы мы могли возрастать духовно и быть благоугодными перед Ним.
Джордж Д. Уотсон родился в Вирджинии, в США, в 1845 г. Два поколения его предков были
методистами. В то время это было весьма ценным наследием. Семейная молитва, воскресная
школа и многие другие атрибуты христианской жизни окружали его. Часто в его районе
проходили серии особых служений, но Джордж, по его словам, был позором для семьи —
вспыльчивым и своевольным, самым несносным сыном в семье из шести детей. Он рассказывает
нам о первом воздействии Бога на его сердце:
Самое раннее осознание моей греховности пришло ко мне в возрасте пяти или шести лет.
Однажды вечером наши родители ушли в церковь, оставив нас одних. Самому старшему из детей
было 12 или 13 лет. Мы пели гимн «Скала веков», и все понимали свою греховность. Я молился и
плакал, но не знал, что меня беспокоило. В том раннем возрасте я был призван проповедовать.
Когда мне было 12 или 13 лет, я искал Бога. Но моя воля не была полностью сломлена.
Когда в Америке разразилась гражданская война, 18-летний Джордж присоединился к армии
конфедератов-южан. В этот период его служения в его жизни произошел значительный поворот.
Однажды поздно вечером, во время игры в карты, он вдруг, неожиданно для всех, отшвырнул
прочь колоду и, как будто встревоженный своими мыслями, объявил во всеуслышание: «Ребята,
это моя последняя игра!» Он посетил евангельское собрание, которое проводилось для солдат, и в
заключение его, преклонив колени у сосновой колоды, воззвал к Богу о прощении своих грехов во
имя Иисуса Христа. Поднялся он преображенным.
У Джорджа Уотсона скоро появилась прекрасная возможность испытать, сколь глубока и
истинна произошедшая с ним перемена. Он проводил молитвенные собрания, и его
проникновенные служения во имя вновь обретенного им Господа возбудили враждебность его
безбожных сослуживцев — нашлись даже такие, кто выбил Библию из его рук. Ему вдруг стало
ясно, что, хотя он счастлив в своей заново найденной радости, в душе он сохраняет способность
возмущаться подобными выходками. О, если бы среди этих людей было хотя бы несколько зрелых
христиан! Христианин, знающий секрет полного искупления, помог бы ему выявить условия
Голгофы для того, чтобы знать, как вести себя с падшими натурами, из-за которых то и дело
возникали неприятности вопреки всем его усилиям и слезам. Сколько страданий и напрасных
потерь времени он мог бы тогда избежать!
После войны, несмотря на слабое здоровье, он ощутил в себе призвание проповедовать
Евангелие. Поэтому в 1868 г., после окончания курса обучения в Конкорде (шт. Нью-Гемпшир,
США), он присоединился к Филадельфийской конференции методистской церкви. Он постоянно
направлял все свои усилия на внутреннюю духовную победу.
В 1869 г. молодой священник присутствовал на лагерном собрании в Оукингтоне. Там он
впервые услышал проповедь о полном освящении, которая, должно быть, глубоко взволновала
его, ибо, склонив колени, он не скрывал своих переживаний. На него произвел неизгладимое
впечатление благочестивый Альфред Кукман, также принимавший участие в той конференции.
Уотсон чувствовал такой внутренний мир, что мог бы назвать его «совершенной любовью». Он
вернулся домой с намерением свидетельствовать о получении полноты Святого Духа.
К его свидетельству насмешливо отнесся человек, который являл собой прекрасный образчик
грешной природы. В своей неприязни и противодействии тот председательствующий старец
объединился с другими, и молодой Уотсон, уступив этому давлению, проявил слабость и даже
робость в свидетельстве о своей духовной победе. Никогда не проповедуя против этой доктрины,
он потерпел полную неудачу в ее защите. Результатом явилась громадная личная утрата! Нам
рассказывают, что он «спустился с христианства покоя к христианству напряженного труда» и
вернулся к прежней привычке к табаку.
Частые часы общения с Богом были для молодого проповедника временем блаженства.
Проповедование дарило ему наслаждение; он, казалось, радовался возбуждению особых
кампаний, и его рвение ради своей церкви не ослабевало. Учеба для него была удовольствием, и
он часто ощущал трепет от «гармонии и нравственного величия библейской истины». Философия
также имела свою притягательную силу. Те годы соединили в себе стремление как можно больше
приблизиться к Богу, с одной стороны, и уступку себе в интеллектуальной трактовке истин
Священного Писания, с другой. Временами его усилия оказывались весьма успешными. Но какой-
то неодолимый голод все еще грыз его сердце.
Я вел жестокую войну с самим собой. Я чувствовал, что вся моя жизнь является одним
бесконечным желанием борьбы. Я страдал из-за меланхолии больше, чем можно выразить
словами. Злая и безжалостная критика или явное пренебрежение часто повергали мой дух в
глубочайшее уныние. Я все больше уставал ст жизни на людях, изнывал от рутинной работы, но
больше всего я уставал от самого себя. Моя жена болела — я с трудом переносил ее недуг. Я был
страшно обеспокоен, что другие не понимали того, что было несчастьем, и это также крайне
мучило меня.
В октябре 1876 г. я вновь вернулся к поискам святости. Теперь я был полон всякого рода
представлений. Я сказал: «Мне следует в этом возрастать». Тогда я принялся за теорию
сдерживания, затем за теорию Цинцендорфа. Я был похож на моряка, который задавал своему
паруснику сначала один курс, потом другой.
Никто никогда не может сказать, с какой целью человек говорит и что он думает. За три недели
до своего освящения я сказал на собрании проповедников: «Когда Бог обращает душу, он делает
ее такой чистой, какой ей всегда следует быть». И в то же время я искал святости!
Местный проповедник настойчиво советовал ему встретиться с несколькими евангелистами,
приехавшими на трехдневную конференцию об освященной жизни. Д-р Уотсон охотно согласился
и был глубоко взволнован в первый же вечер. Но на следующий день у себя дома он несколько раз
впадал в гнев. Несомненно, Святой Дух с любовью позволил ему увидеть его собственную
великую нужду. Его жена подлила масла в огонь желания, сказав, что ей было стыдно за него и
заметив: «Я боюсь, что у тебя нет духовности и что ты проповедуешь так же, как живешь». Он
чувствовал себя крайне пристыженным и колебался между самооправданием и взыванием к Богу о
помощи. Он сам как нельзя лучше рассказывает нам о своих переживаниях:
Лишь в ту пятницу, поздно вечером, когда я лежал в своей постели, подложив руку под щеку и
повернувшись лицом к двери, чтобы никого не беспокоить, я стал доступен обучению.
Тогда Господь стал говорить со мной. «Готов ли ты принять это?» — «Да, Господи». —
«Согласишься ли ты, ради Меня, сделать свою семью несчастной, а жену — больной?» — «Да,
Господи; дай мне это благословение». — «Позволишь ли ты Мне распоряжаться твоим
здоровьем?» — «Да, Господи. В любое время, когда Тебе будет нужно, чтобы я умер, я соглашусь
уйти». — «Согласишься ли ты оставить свои прежние высокие должности? Согласишься ли
принять скромную должность ради Меня?» — «Да, Господи. Я приму самое скромное назначение
в Индиане, если такова воля Твоя». (И было несколько скромных должностей.)
«Откажешься ли ты от табака, чтобы твое тело могло быть Моим храмом?» Несколько раз я уже
пытался бросить эту вредную привычку, но каждый раз возвращался к ней снова и снова. Я сказал:
«Да, Господи. Я откажусь от табака. Я сделаю все. Дай мне это благословение». Пройдя через это,
я крепко уснул. Я не знаю, сколько это продолжалось, но когда я проснулся на следующее утро,
тяга к табаку исчезла. Я никогда не изменял этому освящению.
В следующий понедельник, 4 декабря, в полдень, я погрузился в свою учебу и начал читать
Библию с 1-й главы 1 Послания Петра: «Петр, Апостол Иисуса Христа... избранным по
предведению Бога Отца, при освящении от Духа...» Я остановился. «Тут, — сказал я, —
освящение...» «Которого не видевши любите...» «Я люблю Тебя и знаю, что Ты любишь меня».
«...Которого доселе не видя, но веруя в Него, радуетесь радостью неизреченною и преславною...»
Когда я произнес эти слова, Бог открыл путь в мою душу гигантскому водопаду спасения. Я
расхаживал взад и вперед, громко крича: «Слава Богу!» Спустя какое-то время это возбуждение
постепенно утихло.
Никогда доктор Уотсон не оглядывался назад. Но он был очень честным человеком, и, как он
писал в одной из своих книг, Бог настойчиво и с любовью использовал все возможные средства,
чтобы сообразовывать его все больше и больше с образом Иисуса Христа. Теперь Уотсон, в душе
удовлетворенный тем, что внутренний враг побежден на кресте Голгофы, полностью
сосредоточился на привлечении других в то же благословенное переживание совершенного
спасения.
Эта задача была далеко не легкой, так как следующая церковь, куда его назначили пастором,
оказалась в высшей степени мирской. Да, некоторых Господь спас, но немногих, были и другие
христиане, переживавшие глубокое братство с Христом, но их было меньшинство. Этот дорогой
ученик у ног Иисуса в своем гневе временами допускал опрометчивость и становился резким. Он
видел так много нужды, что гораздо больше был склонен наносить удары, чем ободрять. Читая,
как он в конце концов стал известен как умудренный опытом и полностью смиренный человек,
можно только изумляться, вспоминая, каким «сырым материалом» он впервые предстал перед
божественным Архитектором.
Временами я был несправедлив по отношению к жене. Я торопил ее и стремился передать ей
свой опыт переживаний. Но это не было свойственно ее природе, и нельзя было ожидать, что она
достигнет того, чего достиг я. Иногда я, возможно, убеждал ее чересчур настойчиво. Тогда я, видя,
что несправедлив, просил у нее прощения. Потом я приходил к Господу и говорил: «Помести меня
в этот источник».
Я приехал в другое место и стал чересчур настойчиво наставлять людей. Ко мне пришел
пожилой человек, обнял меня и сказал: «Вы неправильно проповедуете святость». Примерно в то
время у меня было видение. Мне помнится, я видел стадо овец. Я обходил вокруг стада,
прохаживался среди овец с дубинкой, стараясь быть им хорошим пастырем. Я понимал, что
действовал неверно.
Тогда я заторопился. Я хотел быть совершенным, как Павел, и стать таким тут же, без
промедления. С тех пор Бог смягчил мое сердце. Я любил всех Божьих людей. Дьявол, со своей
стороны, старался меня приручить. Я был сперва слишком радикален, потом — чересчур
консервативен, и тогда Господь вернул меня назад. Я походил на маятник, и когда раскачивался
слишком широко, Господь осаждал меня.
И теперь, пережив множество поражений и получив немало уроков в этом Ханаане совершенной
любви, я восхвалял Бога за все эти испытания моей веры и за Его чудесную охраняющую силу.
Я узнал, что должен быть бескомпромиссным и стойким свидетелем очищающей силы Христа;
что не должен создавать идола святости или святых людей; что мне не следует поддаваться
эмоциям — я должен ходить верой, и порой среди тьмы; что сатана искушает и испытывает меня
более откровенно и дерзко, чем когда-либо прежде; что я часто должен быть мертв для вещей и
планов, которые сами по себе невинны; должен сеять и жать или сеять и позволять пожинать
плоды другим.
Во мне возрастало чувство полнейшей моей ничтожности, и вместе с тем я все полнее осознавал
совершенство Иисуса.
В последующие годы Джордж Уотсон горел страстью показать детям Божьим природу и
возможность полного спасения и библейской святости. Оставив свой пасторат, чтобы стать
евангелистом, он получил возможность донести евангельскую весть до гораздо большего числа
христиан. Он избежал опасности, подстерегающей многих, и не стал в одиночестве воспевать свой
внутренний кризис, хотя он его действительно пережил. Кроме того, он узнал и другие опасности,
свойственные высшей жизни, такие, как искушение духовной гордыней, придирчивость,
чопорность, самоправедность, кроющихся в тешащем душу сознании уже «достигнутой»
исключительности, религиозной законности и успокоения, обретенных в жизни, а не в великом
Дарителе.
Он был учителем освященного и взыскивающего истину, чему посвящены его книги и статьи.
Некоторые главы в его книге «Пища для души» озаглавлены так: «Тепловатость»,
«Самообеспокоенность», «Болтливость», «Молитва за врага».
Его различные книги являются воодушевляющими, честными и исчерпывающими в
исследовании возможностей, проблем, перспектив и опасностей распятой и исполненной Святым
Духом жизни христианина. Любой, стремящийся узнать Бога как можно лучше, может извлечь
много полезного из чтения и глубокого осмысливания его работ. Вот лишь некоторые из них:
«Изобилие любви», «Пища для души», «Сосуд с елеем», «Божьи орлы», «Наш Бог», «Белые
одежды и духовные праздники», «Чистое золото», «Нареченность святых», «Небесная жизнь».
В своих сочинениях Джордж Уотсон раскрывает перед нами много секретов Бога, что
объясняется просто. Для него общение с Всевышним было естественным, воспринималось, как
высочайшая из наград, полученных им через Христа. Он учил, что «Бог является нашим самым
ближайшим родственником». Наш Небесный Отец может, следовательно, понять нас лучше,
нежели понимают взаимные секреты супруги, вместе идущие по жизни. Более того: обретя
истинные отношения и условия, мы оказываемся более способны к познанию Бога, чем к
пониманию самого близкого нам из человеческих существ. Больше, чем подавляющая часть со-
временных христиан, этот учитель, по-видимому, приблизился к Аврааму и Моисею,
приобщившись божественных тайн.
Он вдохновенно описывает, насколько Бог знает и любит нас, каждого в отдельности. Он,
Который знает число волос на нашей голове и чьи «очи обозревают всю землю» может сказать,
как мы выглядим во всякую минуту, чтобы его ангельские посланники могли распознать каждого
из нас по тому, как мы плачем или улыбаемся, или по любому из только нам присущих признаков.
Неутомимый путешественник, он настолько привык к движению поездов, что мог бы
определить, когда начинается торможение или возрастает количество пара для особой тяги. Ему
ведомо, благодаря вестибулярной системе, когда путь описывает кривую. Свою глубокую
слитность с Божьими указаниями, побуждениями и предназначениями он образно называл
«божественным притяжением». Он пишет:
Эту восприимчивость к движению поезда следовало бы реализовывать в духовной жизни. Если
мы пребываем в достаточно скромном и смиренном состоянии наших мыслей и в нерушимом
братстве со Святым Духом, то чувствительность души будет такой же острой, как телесная. Мы
можем определять наименьшее замедление скорости или самое незначительное отклонение вправо
или влево; и, с благословления Бога, мы способны осознать, когда небесный Механик увеличит
духовное давление.
В тайной молитве часто все проблемы души открываются влиянию Святого Духа, чтобы мы
могли чувствовать божественное влечение в наших сердцах. В такие минуты неожиданное влече-
ние души к Богу усиливается больше прежнего; глубокая, нежная страсть к Христу берет власть
над источниками желания; горячее стремление, неуемная жажда уподобиться Иисусу наполняют
собой весь разум.
Когда Святой Дух дает нам такое прекрасное влечение к Нему, нам следует полностью раскрыть
свое сердце. Пусть слезы текут, даже часами, если это необходимо, и исчезают незамеченными.
Пусть даже это происходит среди ночи. Позвольте божественной природе открыть вашему разуму
свое грандиозное и сладостное величие. Давайте в это время проложим наш путь к самому сердцу
Иисуса. Давайте примем этот намек на Его начертание и ответим Ему глубокой и страстной
любовью. В этот миг давайте представим пред Ним все наши бескорыстные устремления к
спасению душ, особенные ходатайства за родственников, друзей и врагов, за миссионерское
служение, за великие духовные пробуждения. Многие часы молитв остаются без ответа, так как
«Аминь» мы говорим как раз в то время, когда
Святой Дух только еще притрагивается Его пальцами к струнам сердца ради небесного влечения.
Строки о проявлении божественной гармонии в жизни этого человека, который, казалось бы, так
многого достиг в познании Бога, вызывают восхищение. Переживая период особой тревоги и
озабоченности, м-р Уотсон просыпался около трех утра и изливал свою нужду в молитве.
Представьте себе, как укрепился он в вере, когда получил письмо от англичанки из Ноттингема,
преодолевшее тысячи морских миль. Она рассказывала о великом бремени, возложенном на ее
сердце и обязывающем усердно молиться о нем и о снедавшей его нужде. Примерно тогда же один
весьма уважаемый священник, ходящий близко к Богу, посетил Уотсона и рассказал, как был
разбужен в три часа утра, чтобы молиться за него. Затем последовало письмо от супругов-
христиан из Канады, сообщавших, как несколько раз они пробуждались в три часа утра, чтобы
молиться за него. Все это побудило его прочувствовать и записать следующее:
Я видел в более ярком свете, чем когда-либо прежде, что Святой Дух, как беспредельная
личность, окружил человеческую расу заботливой опекой и океаном бдительной любви. Я видел
особое доказательство Его сострадания и заинтересованности во мне и неоспоримое
свидетельство того, что Он ответит на молитвы, которые Он таким чудесным образом
подсказывал.
В другой раз, когда многие вещи тяжелым грузом лежали на его сердце, он молился, чтобы
Господь возложил бремя этой молитвы и на другие души. Спустя четыре дня он получил одной и
той же почтой три письма из трех различных частей страны. Каждый писавший сообщал, что в
определенный день (как раз в день его отчаянной молитвы!) необычайным образом ощутил
потребность молиться за него!
Был и еще один случай, когда он испытывал финансовые трудности из-за неурожая апельсинов
во Флориде вследствие заморозков. Он как никто был заинтересован в этом урожае: приближался
ноябрь и то его число, к которому он должен был оплатить неотложные счета. В последнюю
неделю октября он получил письмо от одной бедной вдовы-христианки, живущей за 15 сотен миль
от него и прежде никогда его не видевшей. Она писала о том, что недавно ощутила сильнейшее
побуждение провести целый день в молитве за то, чтобы Господь откликнулся на насущные
нужды мистера Уотсона.
И однажды во время молитвы голос сказал ему: «Деньги для Меня ничто; это всего лишь Моя
оберточная бумага, и их запас неистощим; просто отдавай Мне постоянно твою самую горячую
любовь и совершенное послушание, и Я позабочусь о твоих финансах». Ему был известен момент,
когда его молитва была услышана. Накануне дня оплаты счетов он получил письмо от
состоятельного христианина, находившегося за несколько тысяч миль от него. В письме тот
рассказывал, как к нему пришло непонятное побуждение послать м-ру Уотсону чек на сумму,
превышающую 200 долларов. Этих денег было достаточно, чтобы оплатить долг после уплаты
десятины, которую Господь вычел.
Мы бы хотели привести цитату из сочинений доктора Уотсона, раскрывающую конечную цель
Бога для жизни каждого отдельного человека.
Прежде чем Бог выводит нас в широту и сладость Своего служения и вверяет нам великие для
Него вещи, мы должны быть совершенно подчинены каждой нашей частичкой Его воле и Его
умонастроению. Мы должны покориться в наших сердцах, нашей воле, в наших словах, в наших
нравах и в наших манерах; насквозь и до конца подчинить себя Ему — настолько совершенно,
чтобы нас можно было легко приспособить для всех Его целей и планов. Мы должны быть
усмиренными, чтобы грубость, жестокость, критический дух, медлительность, лень,
вспыльчивость и все недостатки нашего характера были в нас подавлены.
Обращением эта работа не заканчивается и, возможно, нет ни одного исключения из тысячи
случаев, в которых лишь продолжающаяся работа благодати производит это завершающее ус-
ловие хорошо усвоенного подчинения Божьей воле. Способные выступать с сильными
проповедями об освящении не станут этого делать. Ответственные за лагерные собрания или за
съезды, или за уроки по изучению Библии, или за написание книг, или за издание газет о
христианской святости для этих целей окажутся непригодными.
Мы обязаны подчиниться не просто в нашем собственном мнении, не просто считать самих себя
покорившимися, не только смириться в уважении к нашим друзьям и сотрудникам, но стать
покорными настолько совершенно, чтобы всевидящее око Бога могло прозревать нас насквозь,
чтобы Всеведущий Господь знал, что мы покорны. Бог должен завоевать человека, чтобы Он смог
доверить ему Свои великие мысли и планы.
Святой Дух должен пропитать нас сознанием покорности Богу прежде, чем Он сможет
использовать нас для завоевания других душ. Господь начнет покорять нас, действуя мягко, и если
мы с любовью и без промедления погрузимся в Его разум, то эта работа будет завершена. Если же
мы по природе сродни кремню или железу, Ему придется воспользоваться более радикальными
мерами, поместить нас между мельничными жерновами и размалывать нас в порошок, пока Он не
обратит нас в мягкую глину и не сможет придавать нам любую форму для Его цели. Величайшая
трудность Бога в деле использования Своих слуг, даже слуг ревностных и часто освящаемых,
является то, что они не совершенно, не универсально и не постоянно покорялись силе Божьей.
Мы должны быть покорными и перестать вмешиваться в те людские дела, которых Господь нам
не поручал; такими смиренными, чтобы не подвергать Божьих слуг жесткой критике и не об-
рушивать ее на тех христиан, которые делают все возможное для Господа в различных областях
жизни и служения; настолько покорными, чтобы мы были в состоянии сдерживать свой язык,
кротко ходить с Богом, постоянно смотреть на Иисуса, уделять внимание нашей работе, исполнять
Божью волю с любовью и без промедления, радоваться своему месту в Его Царстве и тому, что мы
выполняем для Него маленькое служение.
О! Как это грандиозно ~ быть абсолютно, всецело завоеванным Святым Духом, переноситься за
тысячу миль от всех и всего в океан Божьего присутствия и работать с Ним в смирении, не
натыкаясь на других, без религиозных капризов, соглашаясь с каждым Божьим планом в
отношении нас.
Когда мы будем покорны в глазах Бога, Он сотворит в нас чудеса, даст силу в жизненных
испытаниях, в здоровье, в финансах, в служении, в мягкости и в сладости внутренней жизни
сердца; Он явит чудеса благодати, которая наставит нас, удивит наших друзей и поразит врагов,
как только они придут к познанию того чуда, которое сотворил Господь. Давайте будем
покорными в каждом нашем деле, во всем; настолько покорными, чтобы смиренно хранить себя в
Боге и видеть Его работу в великих, светлых мыслях Его вечного разума в наших жизнях.
Этот святой служитель и друг Христа был оберегаем в своей работе на всей территории
Соединенных Штатов и в своих поездках за границу, которые он совершал в интересах жизненно
необходимой библейской святости. Некоторое время он вел служение в Британии, посетил также
Дальний Восток. Хотя в последние годы он сильно исхудал, огонь его души был неугасим. Каким
величественным, должно быть, был его приход домой, когда в 1923 г. он навсегда вошел в
присутствие Того, Кого постоянно стремился узнать и Кому так горячо желал служить на земле!
Джесси Пенн-Льюис
Одержавшая победу
«Все, что у меня есть, все, чем я являюсь, все, чем я могу быть, — все это Твое, полностью,
абсолютно, безоговорочно. И я истинно верю, что Ты действительно принимаешь меня и что Ты
произведешь во мне желания и действия по Твоему благоволению. День за днем приближай меня
все ближе».
Миссис Пенн-Льюис писала эти строки в день своего 23-летия, и все ее хождение с Богом
характеризовалось таким же сильным устремлением к Нему ее сердца. Несомненно, именно
поэтому она гораздо глубже проникла в тайны Господа, чем ее современницы. И хотя в жизни
этой замечательной женщины случались тяжелые минуты, ее ненасытное желание познавать Бога
все лучше и лучше вело ее все к более глубокому постижению значения креста. Но мы не сможем
понять эту женщину, ничего не зная о ее окружении и о раннем периоде ее жизни.
Джесси Джоунс родилась 28 февраля 1861 г. в Ните, в Южном Уэльсе. Ее отец, горный инженер,
был сыном выдающегося служителя кальвинистского методистского объединения. Ее мать была
дочерью промышленника, женившегося на девушке благородного происхождения. Джесси была
вторым ребенком из шести детей, родившихся в этом счастливом семействе.
Мистер Джоунс владел старинным музеем, однако немногочисленные служебные помещения все
же оставляли достаточно места для большой семьи. Верхний чердачный этаж и старинная башня,
где вился плющ и пели птицы, как нельзя лучше подходили для детских игр. Всюду там были
книги, книги и еще книги — везде, куда ни посмотри. Этот дом оживал во время частых
посещений выдающихся служителей Объединения.
Джесси, хрупкая телосложением, обладала необычайно живым умом. Доктор предостерегал ее
родителей от раннего обучения этого не по годам развитого ребенка, поскольку чрезмерная
умственная нагрузка вредила ее физическому здоровью. В девять месяцев она легко вставала и
ходила, с каждым днем все увереннее. Позже она сама научилась читать, выучив алфавит по
книгам и газетам, окружавшим ее дома. В четыре года она свободно могла читать Библию.
Из-за хрупкого здоровья обычная школьная жизнь была ей противопоказана. Лишь в
восьмилетием возрасте она была допущена к обучению в закрытом пансионе, да и то всего на три
месяца. Оставшаяся часть года проходила в прогулках на свежем воздухе — на ферме или в горах.
Когда ей исполнилось 10 лет, учебные месяцы попытались продлить, однако ее здоровье не
выдерживало жестких норм школьной жизни, хотя ее наставники окружали ее любовью и
всяческой заботой. В этом смысле она считала себя в чем- то ущемленной.
В 12 лет Джесси помогала своей матери в посильной работе, которую та вела в городе. Когда ей
было 16, умер их уважаемый и горячо всеми любимый отец. Хотя как инженер он был достаточно
известен и его привлекали к деятельности многих компаний по добыче каменноугольной соли в
Южном Уэльсе, деловой хватки у него не было и денег он не нажил. Поэтому его вдова, чтобы
дать детям образование, посчитала необходимым самой возглавить дело, и старинный музей стал
не только домом, но и мастерской.
В истинный брак по любви Джесси вступила в 19-летнем возрасте. Однако перед этим событием
один из ее братьев счел необходимым предупредить жениха, чтобы тот осознанно принял на себя
заботу о жене-инвалиде на всю жизнь! Тем не менее это предупреждение не изменило решения
юноши, и молодая пара после свадьбы поселилась в Бригтоне: м-р Пенн-Льюис стал служащим
аудиторской конторы в графстве Суссекс.
Они были женаты 18 месяцев, когда вопрос о новом пришествии Иисуса Христа всерьез
взволновал Джесси. Она искала Бога, и без всякого постороннего участия была обращена в
новогодний день 1882 г. Два стиха из Библии были тогда вложены в ее сердце Святым Духом: «И
Господь наложил на Него грехи всех нас» и «Верующий в Меня имеет жизнь вечную». Поскольку
она ответила верой, «Дух Божий, — как она позднее утверждала, — тут же свидетельствовал
моему духу, что я отныне — дитя Божье, и глубокий мир наполнил мою душу. Новая жизнь
принесла плод».
Назначение мужа городским финансовым инспектором заставило молодую семью переехать в
Ричмонд, в графство Суррей, Здесь они наслаждались духовным единством под глубоким
впечатлением служения преподобного Эвана X.
Хопкинса, который тогда проповедовал в церкви Святой Троицы. Супруги были потрясены
духовной глубиной его учения, важное место в котором отводилось победе над преследующими
нас искушениями. Для миссис Пенн-Льюис его первая проповедь «открыла небо».
Однажды м-р Хопкинс многозначительно спросил у своей жены: «Одержала ли ты победу над
грехом?» Она могла ответить лишь отрицательно и призналась, что никогда не слышала о
возможности такого завоевания.
В день своего 23-летия миссис Пенн-Хопкинс писала о посвящении своей жизни Богу. Первый
абзац этого очерка отчасти воспроизводит ту запись. Бог принял ее, вняв ее словам, и различными
обстоятельствами и предначертаниями ответил на ее молитву, исполненную веры.
В первый день нового 1886 г., она записала в дневнике:
Благодарю, Боже, что я начала этот год «правой пред Ним», но я всеми силами стремлюсь быть
более честной перед Его славой, чтобы моя воля растворилась в Его воле.
Читаем другие записи:
День постоянных искушений и борьбы против духа недовольства и сварливости. Была
возможность выдержать все это вопреки тьме. Раз или два не выдержала и высказалась
опрометчиво... Опять чувствовала себя этим утром раздраженной. Когда я узнаю мир и любовь,
чтобы все переносить? Счастливый день, безоблачный, ощущается присутствие и улыбка Господа.
О, почему я не доверяюсь Ему целиком и полностью во время искушений?
В это время ее муж, в ответ на многие ее молитвы, стал решительным христианином и
присоединился к ней в свидетельстве о Господе другим людям.
14 октября 1886 г. миссис Эван Хопкинс открыла в Ричмонде новое отделение Христианской
ассоциации молодых женщин. В течение нескольких лет этой работы Бога среди женщин миссис
Пенн-Льюис должна была найти место, приготовленное для нее Богом, для христианского
служения.
1899 год был для нее годом болезни легких, в результате которой она похудела чуть не до сорока
килограмм! Она, однако, не разрешила себе трудиться меньше, за исключением тех дней, когда
сильный восточный ветер не позволял ей выйти из дома. Во всем этом она видела возможность
выхода из глубин своей недостаточности:
Я чувствую, что существуют высоты и глубины, о которых мне ничего неизвестно, но знаю, что
буду «тверда, как кремень», чтобы спешить к самому наиполнейшему благословению... Я должна
больше пребывать в молитве. Я не молюсь половины положенного времени.
Книга Эндрю Марри «Дух Христа» принесла ей ясное видение относительно работы Святого
Духа и крайней недостаточности и безнадежности усилий плоти. Делясь своими впечатлениями от
этой книги, она писала:
Я поняла, что должна знать Святого Духа как Личность. Поэтому я приняла Его как дар Христа,
так же просто, как я впервые приняла Господа Иисуса как моего Спасителя. Я хорошо помню глу-
бокий мир, братство с Богом, общение Святого Духа и плод Духа в любви, радости и мире,
которые за всем этим последовали. Но я не могла понять, почему это так мало изменило мое
служение. Это не повлияло на мою блеклость, бездарность в такой степени, чтобы я могла смело
свидетельствовать о Христе, и не придало мне силы для наступательного служения.
Спустя три года ей было дано понять, что существует крещение Святым Духом, которое
предполагает распятие и освобождение от человеческого страха. В тот период ее усиливающаяся
физическая слабость была знаменательной, потому что в таком состоянии она как никогда
понимала, что могла заменить свою немощь Божьей силой. Тот же самый дух, который воскресил
Иисуса из мертвых, мог укрепить и ее смертное тело.
В марте 1890 г. ее назначили почетным секретарем Ричмондского отделения Христианской
ассоциации молодых женщин. Публичные выступления на собраниях явились для нее суровым
испытанием. Хотя многие склонны были довольствоваться достигнутыми духовными
результатами, она не могла не сравнивать достигнутое с плодом, полученным апостолами в
Пятидесятницу. Она писала:
Застенчивость почти парализовала меня, и никакая практика никогда не сделала бы выступление
менее трудным. Всех, о ком я слышала, что они что-то знали о Святом Духе, я просила прийти и
выступить перед моими девушками.
Как тщательно я готовила для них блюдо с духовной пищей! «Пища» доставалась им через
вторые руки, из других книг! Но они изменили их жизни очень незначительно. Я думала, что это
было виной девушек, пока Господь не заговорил со мной и не сказал: «Виновата ты сама!»
Но, Господи, я же освящена! Как же такое может быть? Я каждое утро уделяю время чтению и
молитве. Я все правильно распределяю в моей жизни, насколько я знаю.
Но Господь еще раз сказал: «Виновата ТЫ». И тогда Он начал ломать меня, и с этим ко мне
пришло страшное откровение, я поняла, что каждая частица этой деятельности, этой энергии,
этого необузданного упорства была в конце концов мной самой, хотя и скрывалась под именем
«освящения».
В начале 1892 г. она решила проводить длительные молитвенные занятия для работниц, в
результате которых они поняли, что что-то в них должно произойти прежде, чем Его Дух войдет в
каждую из них. В то время она с жадностью поглощала каждую книгу о Святом Духе, какую
только могла найти, но часто запутывалась — так много было взаимоисключающих разных точек
зрения, различных учений.
Разочарованная в себе и смущенная мнениями других, она обратилась за помощью к Библии.
Когда она исследовала Слово, возраставший голод укрепил в ней готовность ко всему, если бы
только она смогла получить освобождение Святого Духа, которое узнал апостол Петр в день
Пятидесятницы.
Глубокий покой пришел ко мне, уверенность, что Он совершит то, о чем я Его просила, и я могла
ждать Его прихода. Затем я продолжила свою обычную работу, без равнодушия, но с твердой
верой, что со временем этот дар придет. Но я подверглась тяжелому испытанию. Мой опыт после
этого обрел большую глубину, и все возрастало ощущение неудачи. Казалось, все становится хуже
и хуже вместо того, чтобы делаться все лучше и лучше, как я того ожидала после такого
потрясающего взаимодействия с Богом.
Благодаря божественному предопределению чувство неудачи и немощи только возрастало, В
феврале 1892 г. мисс Генриетта Солтау, возглавлявшая внутреннюю миссию Китая, вернулась в
Британию для обучения будущих миссионерок и была приглашена для проведения декады миссии
в Христианской ассоциации молодых женщин. После первого же вечера мисс Солтау была
потрясена духовностью секретаря ассоциации: «Я должна послать за другими в Лондон, чтобы
приехали сюда молиться, потому что это место подобно стене плача!»
Миссис Пенн-Льюис, которая так гордилась ее «освященными» девушками, теперь видела, что
они сами освящали. Но когда она замечала несовершенство в своем служении и видела, как
гордые сердца смирялись и получали свободу на каждом собрании, Святой Дух начинал Свою
работу над побуждениями ее собственного сердца.
Как маленький ребенок, я успокаивалась благодаря таким образом данному слову, и тогда «Бог...
благоволил открыть во мне Сына Своего, чтобы я благовествовап Его». Я знала воскресшего
Господа.
В другой записи мы находим такие слова: «Это откровение воскресшего Господа — первые
капли тех ливней, которым предстояло стать полноводной рекой, пригодной для плавания, —
пришло внезапно и нежданно, не в час служения Богу, не во время молитвенного собрания, а
однажды мартовским утром, дома, во время завтрака».
Голгофа предшествует Пятидесятнице, — замечала она. — Смерть с Христом предшествует
принятию полноты Святого Духа. Сила! Да, Божьи дети нуждаются в силе, но Бог не дает силы ни
ветхому творению, ни нераспятой душе. Сатана даст силу «ветхозаветному Адаму», но Бог —
никогда.
Вечером того же дня, возвращаясь домой после служения, она почувствовала, что «ее дух
вторгся в духовный мир». На следующий день во время молитвенного собрания и занятия,
посвященного Священному Писанию, ее сопровождала божественная сила, которая потрясающе
воздействовала на слушателей.
Месяцами я с огромным напряжением искала то, что Святой Дух сделал для Петра, — писала
она. — Бог определенно ответил на то, о чем я определенно просила, и неожиданно я обрела сво-
боду слова.
Результатом этого ее крещения была уверенность в том, что Библия изливает потоки света, что
Христос — неоспоримая реальность, что сила — в молитве, что свобода слова и свобода — в
Святом Духе.
В течение трех месяцев она успешно жила в другом мире, где радость, свет и довольство были ее
ежедневной пищей. Затем постепенно это переживание утратило остроту и куда- то ушло.
Вернулась ли она к своему прежнему низкому уровню или успокоилась, сосредоточившись на
одной вере в Бога? Она могла выдвигать на первый план либо радость и экстаз общения, либо
чистую веру в святое Божье Слово.
Примерно в это время к ней в руки попала биография госпожи Гюйон. Читая эту книгу, она
поняла, что Бог больше дорожил жизнью, прожитой с чистой верой, чем с сознательной радостью
и чувством. Вначале она с отвращением отбросила книгу. Нет, ей совсем не хотелось расставаться
со своим особенным переживанием. Но снова принявшись за чтение, она увидела, что смогла бы
выбирать или эмоциональные радости жизни в Святом Духе, или их смерть, которая бы дала плод
для Бога.
Теперь для нее стали очевидными активные формы христианского служения. «Забрасывание
невода», в который попадались девушки, заполнявшие улицы Ричмонда воскресными вечерами,
приводило сотрудниц Христианской ассоциации молодых женщин к знакомству с теми, кто
впоследствии становился дочерьми Бога.
Ее мнение относительно финансовой стороны жизни коренным образом изменилось. Она больше
не собирала средства по подписке. Теперь она была уверена, что, если Бог является инициатором
какой-либо программы, то Он Сам будет ее финансировать. На протяжении всех последующих лет
ей много раз приходилось убеждаться в верности Бога Своему Слову в восполнении всех нужд.
Больше пяти лет с великим благословением свыше всех ее усилий она продолжала свой труд в
Ричмонде.
Я убедилась, что присутствие Бога оказалось для наших девушек более притягательным, чем
прежние попытки кое-каких развлечений, — писала миссис Пенн-Льюис. — Число наших посети-
тельниц менее чем за два года возросло с 6900 до 11.447 человек после того, как Бог мощно
дохнул на нас. Истина в том, что мы не можем соперничать с миром. Мы должны побеждать
силой, соперников у которой нет, и это — присутствие и сила Святого Духа.
В марте 1896 г. она с мужем переехала в Лейчестер, где он получил должность казначея
корпорации. Вначале она не могла понять, почему ей пришлось уехать из города, где у нее было
такое благословение. Но спустя месяц ей пришло приглашение выступить на съезде Христианской
ассоциации молодых женщин в столице Швеции Стокгольме. Там присутствовали делегатки из
Норвегии, Швеции, Финляндии и Дании, и снова ее выступление об отождествлении с крестом
было отмечено благословением.
Хотя от хронического заболевания легких она после ее крещения Святым Духом исцелилась,
насыщенная программа выступлений в течение следующих нескольких лет явилась слишком
тяжелой нагрузкой для ее хрупкого тела. Однако Бог использовал эти периоды немощи как
предостерегающие сигналы, призывая Свою служанку отдыхать время от времени от
общественной деятельности и восстанавливать силы в покое и изучении Слова. Во время таких
вынужденных передышек у нее было достаточно времени для молитвы ходатайства, которую по
важности она ставила наравне со служением проповедника.
Восстановив силы, она бралась за перо, и многие Божьи откровения отражены в ее брошюрах.
Она все больше и больше сознавала силу печатного слова и, чтобы подготовить книги для печати,
откладывала многие важные дела. Она писала для журналов «Христианин» и «Жизнь веры»,
еженедельно делая для них репортажи о духовном пробуждении в Уэльсе. В конце концов она
пришла к изданию собственного журнала, в котором основной акцент делался на распятии с
Христом и последующем принесении плода.
Осенью 1896 г. она почувствовала, что Бог ведет ее в Санкт-Петербург, в Россию. Беседуя с
высокопоставленными лицами в светских салонах и при личных встречах, она была поражена
голодом по Слову Божьему.
В течение последующих двух или трех лет миссис Пенн-Льюис, по воле Божьей, проповедовала
на свою основную тему — о кресте. Она посетила Швейцарию, Финляндию, Данию, Канаду,
США, Индию и еще раз Россию. Съезды в Милдмее, Кесуике и Лландриндоде в Уэльсе
предоставили ей дальнейшую возможность выступать с вестью о смерти и воскресшей жизни.
Эван Робертс, молодой человек, который так эффективно был использован Богом в уэльском
пробуждении, всего лишь после восьми месяцев интенсивного труда в переполненных и с плохой
вентиляцией залах не выдержал такого напряжения. Была очевидна необходимость дать ему не-
большую передышку от этой битвы, и мистер и миссис Пенн- Льюис предложили ему свой дом,
где обессиленный воин мог восстановить свое здоровье.
Он делился с хозяйкой своими мыслями касательно многих случаев проявления
сверхъестественного, свидетелем чему он был во время этого пробуждения. Дьявол стремился
исказить многое, что было искренним и подлинным; Божьи служители видели вещи, которые
вызывали в них тревогу, но не решались выступать против того, что казалось настолько очевидно
Божьим. Именно тогда Эван Робертс и миссис Пенн-Льюис задумали вместе написать книгу
«Война со святыми». «Эта книга для христианина то же, что ключ для замка», — таким выводом
мистер Робертс завершал эту работу. Как счастливы многие христиане, что то сокровенное, что
знал человек, все силы отдавший служению, сохранено в сотрудничестве с женщиной, имеющей
такой богатый опыт христианской жизни.
Теперь миссис Пенн-Льюис достигла своего 65-летия. Немалым чудом было то, что, будучи
столь болезненным ребенком, она дожила до весьма зрелого возраста и держалась на всем
протяжении необыкновенно активного служения исключительно верой в силу Всевышнего. В
июле 1927 г. она выступала на съезде в Кесуике, но силы явно покидали ее тело. В последний раз
ее видели на съезде в Лландриндоде, где она выступила около десяти раз. Это настолько истощило
ее, что она не смогла самостоятельно покинуть место собрания. Ее последняя проповедь о Крови
Иисуса навсегда осталась в памяти слушателей.
Торопясь домой в Лондон, она чувствовала, что силы оставляют ее. Сатана начал последнюю
атаку на слабого телом, но до самого конца стойкого духом противника. Она победила его
«кровью агнца» и «словом своего свидетельства». Все это было во славу Священного Писания и
гимна «Есть Источник, наполненный кровью». Побеждающий Господь признал ее последнюю
битву на земле, и 15 августа 1927 г. она достойно покинула поле битвы и вошла в вечный покой.
Позже он перевел эти строки на различные языки Российской империи, гимн пели повсюду, вера
в Бога возрастала и, казалось, заряжала атмосферу Его истинным присутствием.
В 1904 г. суровый край Уэльса стал свидетелем одного из мощнейших духовных пробуждений
современности. Малов не мог чувствовать себя удовлетворенным, присутствуя при подобных
сценах излияния божественной благодати. Его желание добиться такого же воздействия Святого
Духа на своих соотечественников так возросло, что в ходе одного из служений он поднялся и
заявил:
Молитесь за меня, чтобы я мог обладать силой баптизма! Молитесь, чтобы я мог быть избран
орудием для темной России.
Мощная перемена происходила в этом юном искателе Бога. Он больше не мог планировать
организованное служение по определенным пунктам, чтобы завершить его в назначенное время.
Святой Дух должен был председательствовать на каждом собрании. Его руководству необходимо
было неукоснительно следовать. Друзья никогда не знали, как долго будет длиться его служение.
Именно во время уэльсского пробуждения этот избранный русский служитель Божий узнал лично
и так близко Святого Духа как Личность.
Мы никогда не сможем полностью оценить труд жизни Василия Малова, если не будем помнить,
что этот человек питал страсть к Богу и Его святости. Он знал своего Бога. И он продолжал
узнавать Его благодаря глубоко жертвенному образу жизни в общении и в неудержимом
стремлении к праведности. Слова, записанные такими, какими сходили они с его уст, наилучшим
образом выражают его принципы:
Жизнь без святости есть смерть.
Каждое вновь рожденное Божье дитя в своем сердце слышит постоянный крик: «Не грешить! Не
грешить!» Это всегда мой крик, днем и ночью. О, быть святым и угождать Богу во всем! Я много
раз молился в Европе и тут, в Америке: «Любой ценой будем стоять за святость. Никакая цена не
является чрезмерной ради того, чтобы стать святым». Я повторяю, это мое самое большое
желание: заплатить столько, сколько нужно. Заставь меня, Боже, быть истинно святым! Пусть что
угодно и кто угодно исчезнет, если только Ты единственный останешься. О, Любовь, которая не
позволит мне уйти!
Енох ходил с Богом. Вы ходите с вашим другом или подругой, только ходите ли вы с Богом?
Мужья ходят со своими женами, дети ходят со своими матерями, но ходите ли вы с Богом? Хо-
дить во свете, значит ходить в святости. Мы можем иметь участие с Богом только в том случае,
если наша жизнь свята и непорочна. Всякое участие с другими, которое не основано на хождении
в свете, является греховным; ибо все, что не является светом, является грехом.
Пришествие Святого Духа является печатью, которая приводит в порядок все между Богом и
человеком, ибо, где грех выходит, там Бог входит. Я благодарен Богу, что смог провести добрую
часть дня наедине с Ним, чтобы снова искать Его лицо; чтобы найти Его как своего милостивого
Отца и верного Друга. Когда я размышлял и направлял свой взгляд к Богу, вдруг вновь пришел
издалека мой гимн обращения: «Спасение в руках Иисуса, Спасение на Его нежной груди, Там Его
любовью наполнясь, Сладко моя душа успокоится». Тогда я знал, что, когда придут беды, все
будет в порядке. Теперь я вновь отдаюсь, Его милости и в Его полное распоряжение — Он знает
мое сердце и самые сокровенные желания.
В 1907 г. Василий окончил колледж, но настолько очевидным было его крещение Святым Духом,
что Томас Сперджен позже писал: «Если бы Пасторский колледж ничего больше со времени
смерти моего великого отца не совершил, кроме обучения такого человека, как пастор Малов, то
одно это вполне бы оправдало его дальнейшее существование». И директор колледжа был
вынужден признать: «Был человек, посланный Богом, чье имя было Василий».
Когда его обучение в колледже подходило к концу, на удивление всему миру, император
Николай II издал «Манифест о свободе вероисповедания». Русские евангелисты больше не
подвергались гонениям из-за их неприятия верований и обычаев греческой православной церкви,
они получили свободу поклоняться Богу согласно велениям совести. Малов приветствовал это с
радостью, и после многих молитв пришла уверенность, что божественное поручение направляет
его в великий город Санкт-Петербург.
Исполненный любви план Бога относительно Его погибших детей в России приобрел в
дальнейшем более конкретную форму. В Англии глава пионерской миссии преподобный
И.А.Картер, который в течение двух десятилетий молился, чтобы Евангелию были открыты двери
России, установил Связь с Маловым как только прочитал манифест. Вместе с известным
лондонским промышленником Чарльзом Филлипсом он предложил, чтобы юноша представлял их
миссию в России. Мистер Филлипс на протяжении своей более чем 80-летней жизни нес Богом
данное бремя за спасение славянских народов. Он поддерживал Малова своими молитвами, а
также щедрой финансовой помощью.
Как только молодой выпускник прибыл в Россию, он сразу арендовал зал недалеко от
университета. Присутствовало более 300 студентов. Полуночное служение предшествовало
молитвенному собранию в 10.30, после которого участвующие в нем разошлись по всему городу,
унося с собой брошюры и отпечатанные приглашения на богослужение.
Княгиня Ливен, которая так любезно помогала д-ру Фредерику Бедекеру в его работе по
распространению Священного Писания в российских тюрьмах и которая также была личной
подругой миссис Джесси Пенн-Льюис, предоставила свой прекрасный дворец в распоряжение
Малова. Из этого центра евангельская литература рассылалась во все части Российской империи.
В первые два года пасторского служения Малова в Санкт-Петербурге многие из титулованных
классов отдавали себя под служение Евангелия, среди них были жена премьер-министра графиня
Толстая и королева Греции.
Настолько коренным было нравственное и духовное преобразование среди трудящегося люда,
что Малов получал много заказов от знати с просьбой прислать им «баптистских кухарок,
горничных, кучеров и других служащих». Этот добрый человек настоятельно советовал «братьям»
идти и править лошадьми, а «сестрам» — идти и готовить еду, постоянно свидетельствуя о
Господе. В результате некоторые из знати приняли Евангелие, с радостью отдавая свое богатство
на помощь Малову в его служении. Вскоре штат из пятидесяти проповедников провозглашал
весть о спасении.
В день Рождества 1911 г. в Санкт-Петербурге была завершена самая большая евангельская
церковь в России «Дом Евангелия», которая могла вместить больше 2000 человек. Святой Дух
нисходил с необычной силой на проходящие там служения, благословляя их сотнями
обращенных.
В 1913 г. Малов женился на Варваре Ковалевской, которая была обращена через его служение.
Она оказалась глубоко духовной женой, в совершенной гармонии с идеалами своего мужа. Десять
их сыновей и три дочери проявили себя достойными своих благочестивых родителей.
Как замечает современник, насыщенная программа этого покорителя душ осуществлялась с
целью распространения Евангелия, и кто-то, возможно, предположил бы, что его молитвенная
жизнь от этого могла пострадать. Количество времени, отпущенного им себе для сна, сводилось к
минимуму. Как явствует из написанного им, его молитвенная жизнь была основательной:
1 час ночи. Я один в своей комнате. Начал говорить со своим сердцем и с Богом. Чувствую
совершенное одиночество в разлуке со своими возлюбленными в этом чужом месте. И все-таки я
очень рад, что могу разговаривать с Богом. Взял этот стих как ободрение и обетование: «А когда
умножился грех, стала пре- изобиловать благодать...» (Рим. 5:20). Думал с нежностью о всей семье
и молился за каждого в отдельности.
1 час ночи. О, мой Небесный Отец, наконец я наедине с Тобой. Сейчас я прошу помочь
божественного Духа молиться через меня в могущественном ходатайстве за возлюбленную мной
Россию и славянские народы. Пусть мощное движение Святого Духа произойдет в моем сердце во
время этой молитвы.
В течение нескольких дней мои мысли были заняты значительными духовными делами. Я
понимал неуклонно возрастающую важность молитвы. Христос сказал: «...Без Меня не можете де-
лать ничего» (Ин. 15:5). Совершенно ничего. Мы часто выполняем христианский труд, как будто
мы в состоянии совершить Божье дело без Его помощи и благословения. Мне нельзя быть
настолько занятым, чтобы я не мог молиться. Библия говорит: «...Не имеете, потому что не
просите» (Иак. 4:2). Ученики усердно трудились всю ночь, но ничего не поймали, потому что они
пытались ловить рыбу без Христа. После же короткого сотрудничества со Христом утром, они
выловили аж 153 большие рыбы!
Я снова встретил Бога сегодня вечером. Слава Его святому Имени! Мои размышления были о 2-й
главе Филиппийцам. «Пусть в вас будут одни и те же мысли» пришло с великой силой. О, быть
мыслящим духовно! Духовный ум автоматически закрывается для всякого рода злых и
открывается для добрых и святых проявлений.
1 час ночи. Итак, сейчас я, наименьший из Христовых слуг, полагаясь на милость и помощь
Господа, хотел бы начать период ревностной молитвы и поста, чтобы вновь смирить себя перед
Богом.
Великая столица Москва с 1600 православными церквями была следующим городом, который
манил Василия Малова. Вскоре была образована небольшая группа верующих, и их влияние стало
чувствоваться среди двухмиллионного населения. Но пастору вскоре предстояло узнать, что «со-
блазн креста» никогда не прекращается. Как только он прибыл в Москву с целью проповедовать,
ему вручили газету, на первой странице которой было напечатано жирным шрифтом и обведено
черной рамкой следующее: «Город Москва подвергнут нападению архиеретика, предводителя
демонов Василия Малова». Далее следовал приказ, запрещающий членам национальной церкви
посещать служения, проводимые этим обольстителем. Эта заметка, обведенная черным, была
хитроумным ходом объявить Василия Малова почти мертвым. Она была своего рода шоком и
ужасным вызовом.
Малов встретил этот вызов днем, проведенным в молитве. Тем вечером, отправляясь в зал, где
должно было проходить служение, он не слишком надеялся найти там даже небольшое число
гостей. Но, открыв дверь, он был поражен, увидев переполненную аудиторию. Любопытство
людей, желавших во что бы то ни стало увидеть «архиеретика», заставило их пренебречь
предписанием церкви. И хотя многие в страхе сжимали иконы и совершали крестное знамение,
чтобы защитить себя от дьявола, они с огромным вниманием слушали проповедь Малова на текст:
«Ибо и Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости; а мы проповедуем Христа распятого, для
Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие...» (1 Кор. 1:22,23).
В ответ на приглашение воспользоваться «источником, открытым... для омытия греха и
нечистоты», мужчины и женщины во всем зале разразились плачем, и сотни падали на колени под
действием силы креста. По меньшей мере, 60 человек были обращены в тот вечер, и было
положено начало беспрецедентному религиозному пробуждению в этом городе. В результате была
образована первая баптистская церковь в Москве, и влияние это в скором времени ощуща лось по
всей Российской империи, что сказалось, когда христиане ответили на мольбу из Македонии:
«Приходите... и помогите нам».
Опыт этих верных последователей Иисуса сопоставим, если это возможно, с опытом апостолов
ранней церкви, которые всюду шли с Евангелием. Суровый холод Сибири, заточение в грязных
тюрьмах и даже возможная смерть никоим образом не отвращали этих благородных
новообращенных от их цели нести свет неба по земле, погруженной в духовную тьму.
Сам Малов не стремился избежать вражды и злобы национальной церкви. Вызванный
архиепископом, который, чтобы отвлечь его от проводимой им линии, предложил ему
прибыльную должность епископа, Малов с улыбкой ответил: «Ваше Превосходительство, если бы
вы сделали меня папой, я бы мог подумать о том, чтобы согласиться». Не улыбаясь, он, однако,
просветлел лицом перед грозным прелатом, который приказал: «Уходите, но знайте, что вы
заплатите за это решение».
В те несколько дней, когда Малов проводил серию молитвенных служений в «Доме Евангелия»,
на одном из собраний к нему приблизились со словами: «Вас требуют в полицию». Когда он,
подчинившись, явился по вызову под руку с молодой женой, ему был вручен документ,
гласивший: «Согласно приказа военной полиции Петрограда, пастор Малов должен быть
немедленно арестован и сослан в Сибирь». Когда он попросил несколько часов на сборы,
последовал резкий ответ: «Только десять минут».
Попросив Варвару упаковать необходимое, Малов последовал за офицером в тюрьму. Там он
попрощался с женой, думая с болью, что это расставание могло быть последним. Когда он
поинтересовался, где ему придется спать, ему указали на темную комнату, где трое мужчин, до
крайности грязные, в молчаливом отчаянии лежали на трех койках. «Спи с одним из них», —
скомандовал офицер. Первые несколько минут Малов был не в состоянии что-либо предпринять.
Затем его память обратилась к Спасителю, распятому между двумя разбойниками, он и сказал
себе: «Конечно же, я могу спать между этими двумя людьми».
Между тем церковь продолжала молиться за возлюбленного пастора, и Бог слышал эту молитву.
Ему бы дали три дня на сборы, если бы он оплатил стоимость своего проезда до Сибири. Он
согласился, однако пастор скинии Сперджена в Лондоне призвал к ночной ходатайственной
молитве за Малова, и через два дня специальным указом Царского Кабинета приговор
относительно Сибири был аннулирован и заменен высылкой из страны. Оказывается,
председатель Совета министров, жена которого присутствовала на его служениях, любезно
предоставил ему десятидневную отсрочку, во время которой Малов устраивал евангелизационные
собрания, где многие обратились к Богу.
Затем с женой и трехмесячным сыном он уехал из России в Швецию, где его ждал радушный
прием. Принц Бернадотт, брат короля, был евангелистом и использовал свое влияние, чтобы
предоставить семье Малова убежище, а также открыть еще одни двери для христианского
служения.
Но внезапно, с началом первой мировой войны, разразившейся в Европе, стало известно, что в
сражении с генерал-фельдмаршалом Гинденбургом взято в плен 100 тысяч русских солдат. Вместе
с этими сведениями к Малову пришло божественное напоминание: «Ты был изгнан из церкви
твоей страны, но Я принес одну для тебя церковь из России». Военнопленные происходили из
самых отдаленных мест империи, и эта бесподобная духовная возможность требовала
незамедлительного действия.
В апреле 1915 г. Малов отправился морем в Соединенные Штаты Америки, где его ходатайства
за военнопленных вызвали громадный интерес. Была собрана сумма в 1200 долларов, и началась
шумная кампания в прессе в защиту русских военнопленных. Христианские брошюры и Еванге-
лия партиями распределялись среди военнопленных. Когда война закончилась, тысячи
новообращенных вернулись в родные места для евангелизации.
В результате было основано 800 баптистских церквей там, где тем временем воцарилась
«коммунистическая» Россия. Духовное пробуждение затронуло всю страну. В течение 10 лет, по
словам народного комиссара по образованию, численность евангельских христиан, считая со
времени большевистской революции, возросла с 10.000 до 6.000.000 человек. Вероятно, усилия
Малова по поддержке военнопленных способствовали успеху дела Божьего Царства среди
русского населения больше, чем остальные его достижения.
Во время пребывания в Америке Малов, к его огорчению, вынужден был вступить в дискуссию с
баптистскими модернистами. Его мечтой было основать в США школу базового обучения для
молодых людей, которые впоследствии могли бы нести свет Евангелия в Россию. Выступив на
летней конференции в норфилдской школе Д. Л. Муди в Массачусетсе, он для этой цели получил
5000 долларов. Это произошло как раз перед тем, как он получил возможность купить дом с
прилегающими к нему пристройками и участком в городе Филадельфия. В начале 1920 г., после
трехлетнего курса обучения, 23 пастора вместе с Маловым отплыли в Восточную Европу.
К тому времени царское правительство было свергнуто и образовалось советское государство во
главе с коммунистами. Власть православной церкви была ликвидирована. Новое советское
правительство, крайне враждебное по отношению к евангельским христианам, санкционировало
суровые и непрекращающиеся преследования. Многие бежали из родных мест, и бесчисленные
жертвы запечатлели свои свидетельства кровью. Малов не смог въехать в саму Россию, но
Финляндия, Эстония, Латвия, Литва и Польша, по условиям Версальского мирного договора, были
независимыми. Эти государства вместе с Чехословакией и Румынией представляли собой группу
стран, граничащих с Россией.
Все они были открыты для Евангелия, и центр управления евангелизационной деятельностью,
известный как русское миссионерское общество, был учрежден в Варшаве, польской столице.
Интерес у славянских народов быстро возрастал благодаря открытию во всех крупных городах
мира отделений этого общества. Некоторые пасторы в конце концов нелегально проникали в саму
Россию.
Пастор Малов совершал поистине титанический труд, чтобы свет Евангелия достиг его народа.
Он напечатал 60 тысяч экземпляров Библии на русском языке, что было самым большим изданием
того времени. Русскоязычные газеты печатали проповеди таких Божьих людей, как Сперджен и
Д.Л.Муди.
В Риге был открыт Библейский институт, где обучались 55 студентов. Для дальнейшего
восполнения нужды в компетентных работниках Малов убедил учебные заведения на Британских
островах принимать славянскую молодежь для обучения.
Немало церквей было открыто на всей территории Латвии и две большие — в Риге, где дух
пробуждения почти никогда не угасал. Когда Советская Армия вошла в Латвию в 1939 г., свободе
вероисповедания быстро пришел конец. Многие христиане тогда заплатили жизнью за свою веру.
Среди них был брат Малова Роберт, который принял мученическую смерть в Сибири.
Сам Малов во время того вторжения находился в Америке. Хотя его сердце разрывалось от горя,
он использовал любую возможность, чтобы вселить надежду в своих соотечественников. В
Вашингтоне им было организовано Русское библейское общество. Библия печаталась с
включением 200-страничного «Руководства», объясняющего происхождение и сохранность
Священного Писания и содержащего анализ христианских доктрин. Кроме того, было приложено
75 гимнов со словами и музыкой. Только Богу известна цена благословения этих Библий,
переданных верующим, когда штормы атеизма и преследований проносились мимо, угрожая
самим основам их веры.
Однако и самые отважные воины Бога в конце концов должны были прекратить войну христиан
и сложить свое оружие. После победоносной кампании среди славянского населения Канады,
сражение пастора Малова завершилось в Беркли, в Калифорнии, в 1957 г. с объявлением
благодарности его небесным Капитаном: «Хорошо, добрый и верный раб».
После смерти Малова, биограф отобрал из его бумаг и дневников цитаты, показывающие ясность
его духовного видения и бескомпромиссное представление им истины, что отличало все
проповеди Малова.
Следующие отрывки из «Апостольства» показывают, что он даже не пытался замаскировать
суровые требования этого наследства.
Что означает быть истинным апостолом Христа? Просто верить? Нет! Значительно больше этого.
Вера во Христа? Да, но больше, чем это. Мы спасены благодатью, а не делами; но быть просто
спасенным и быть учеником Христа — это две разные вещи. Истинная христианская жизнь
является жизнью самоотречения, отказа от всех личных интересов, освобождением себя от всех
мирских компрометирующих связей.
Если когда-либо существовал святой, им был Даниил. И все же он исповедовал свои грехи. Его
вера не была удобной и беспечной. Наша евангельская жизнь здесь, в Америке, слишком легкая,
провозглашающая: «Только верь, и ты — христианин!» Но, дорогой друг, вера — вещь
беспокойная. Вера революционизирует жизнь. Стандарты Христа высоки. Требования Христа
почти забыты в церкви сегодняшнего дня.
Евангельская весть, слышная в Северной Америке: «ничего не делай, только верь», порождает
слабый, добродушно-веселый, изнеженный вид христианства без глубины и высоты. Эта вера
порхает, словно мотылек. Здесь нет нужды в постах и молитвах! философия хора: «Маленькая
беседа с Иисусом это исправляет—• и все в порядке» — суммирует верования средней церкви.
Сегодня наши студенты-теологи начинают с гомилетики и догматики, но учат ли они, что только
распятый проповедник может проповедовать распятого Христа? Да, современное евангельское
христианство подходит под угрожающее послание Иеговы: «Горе беспечным на Сионе» (Амос
6:1). Все же подумайте о нашем Искупителе, Который после дня напряженного служения провел
всю ночь в молитве. Подумайте, как Он поднялся так рано утром и провел часы в общении со
Своим Отцом. И как сказано об апостоле Иакове, что от долгих коленопреклоненных молитв его
колени покрылись мозолями, как у верблюда.
Бога не интересуют способности человека, но Он заинтересован в его праведности. Святой не
осуждает людей, но он борется с принципами. У него нет ненависти к неправедным людям, но он
ненавидит неправедность. Когда личность перестает быть исключительной, то нечто
исключительное происходит в ее христианстве.
Одним из основных недостатков евангелистов является позиция: «Я достиг». Такое отношение
подавляет духовное стремление к более высоким вещам и более великому совершенству. Дитя
должно расти и расти, прежде чем оно достигнет зрелости. Но, достигнув зрелости, став уже муж-
чиной или женщиной, человек продолжает расти в умственном, нравственном и духовном
отношениях. Если ребенок в возрасте 12 или 14 лет сказал бы: «Я достиг. Я прошел столько,
сколько хотел пройти», а потом мысленно этого пожелав, мог бы непостижимым образом
остановить свой рост, то какое карликовое создание могло бы получиться!
Теперь об истинном положении большинства сегодняшних христиан; они достигают
определенного уровня, имеют одно или два христианских переживания и после этого становятся
самодовольными и удовлетворенными. Затем они прекращают свой духовный рост, и поэтому
церкви заполнены карликовыми христианами, которые остановились в своем духовном развитии.
Они считают, что достигли конечной цели христианского совершенства. Они могут категорически
отрицать подобное положение на словах, но вся их жизнь и поведение красноречиво
свидетельствуют обратное. Не существует ни стремления к более высокому основанию, ни
усердия ради более великих достижений. Из-за такого умственного уровня церкви и не случается
ничего в высшей степени необычного.
Томас Р. Келли
Ищущий и находящий
«Ибо Бога найти возможно...»
...Аудитория была буквально наэлектризована этими словами, исходящими из уст ученого и
философа, который получил их, квакерское, образование и преподавал в их колледжах. Он в
высшей степени интересно говорил о делах Божьих. У него был строгий подход рационалиста.
Живой по характеру, жизнерадостный по духу, сильный как личность, Томас Келли был центром
и жизнью любой группы, в которой оказывался. Но сейчас речь шла о «новом измерении». Из его
знаний о Боге было очевидно, что он лично пережил встречу с Ним. Его лицо пылало, слова
лились потоком. Люди были охвачены любопытством, он владел их вниманием, они были в
потрясении от брошенного им вызова. Вот отрывок его проповеди, давший основание сделать
приведенное выше заявление:
Вам, находящимся в этой комнате, вам, которые ищут, молодым и старым, которые тяжко
трудились всю ночь и ничего не поймали, но которые хотят отправиться на глубину и закинуть
свои сети для лова, я желаю говорить так просто, так задушевно, так ясно, как могу я. Ибо Бога
найти возможно. Есть последняя скала для ваших душ, место покоя, совершенного мира, радости,
силы, света и безопасности. Существует божественная ориентация в Боге, Центр, где вы живете с
Ним и из которого видите всю жизнь, благодаря обновленному и светлому видению, оттененному
новыми горестями и угрызениями, новыми радостями, несказанными и исполненными славы.
Но что случилось с Томасом Келли, теперь уже 45-летним, которому, хотя никто этого не
предполагал, оставалось еще четыре года, чтобы приводить людей к Доброму Пастырю, Который
ищет Своих овец так настойчиво? Мало кто, если вообще такие были, могли знать подробности
этого кризиса личности, который сейчас заставлял его уста переполняться хвалой и молитвой. Но
это произошло, и единственно это имело значение.
Изучение жизни Томаса Келли со времени его рождения в Восточном Огайо в 1893 г.,
несомненно, открывает нам тернистый путь стремления к истине. Однако довольно долгое время
его жажда знаний казалась совершенно непонятной. Например, мы читаем у Руфуса Джоунса, его
учителя в хаверфордском колледже: «Когда он был студентом в Хаверфорде... он пришел ко мне
глубоко взволнованным событиями первых дней своего пребывания в колледже. Он сел напротив
меня, его лицо излучало свет, и неожиданно он сказал: “Я только что решил сделать свою жизнь
чудом!”»
Годы спустя, став преподавателем философии, он прочитал серию летних лекций на тему «Поиск
реальности». Он часто принимал в своем доме молодых студентов, обсуждая с ними вопросы
«сообразной жизни». Мы можем только догадываться о том, что это означало; несомненно, тут в
значительной степени было затронуто личное тщеславие. Его почти не знающая жалости цель
взобраться по образовательной лестнице бросалась в глаза слишком часто. Например, он писал
бывшему учителю:
Одно очевидно: я безнадежно предан жизни ученого. Я не способен заниматься прежде всего
проблемами полезности для организаций и классов, но нахожу ход событий неотвратимым в их
течении к полюсу чистой учености и исследования... Лаэль (его жена) склонна думать, что я
эгоистично чувствителен в моей позиции, но я не могу быть никем другим, кроме личности такого
рода, и я мог бы также подчиниться этому.
Жизнь никогда не была легкой для Томаса Келли. Его отец умер, когда мальчику было всего
четыре года. В течение шести лет его мать продолжала работать на ферме, на которой родились он
и его сестра. Позже в интересах детей она переехала в маленький городок Уилмингтон, где они
могли бы учиться в хорошей школе, а в дальнейшем имели преимущество для поступления в
квакерский колледж. Эта маленькая семья существовала благодаря работе матери в конторе
фабрики. Между учебой и преподаванием Томас провел несколько месяцев в Англии. Это
происходило перед окончанием первой мировой войны. Он принимал участие во многих
квакерских программах доброй воли, включая работу среди немецких военнопленных. Перед тем
как уехать за границу, он начал теологический курс обучения в хартфордской семинарии, где
познакомился со своей будущей женой Лаэль Мейси, дочерью служителя конгрегации. Дочь Лойс
и сын Ричард дополнили эту маленькую семью. Молодые супруги переехали и обосновались в
Кембридже, штат
Массачусетс, чтобы Томас мог изучать философию в Гарвардском университете.
Чудо, что этот многообещающий молодой человек не был вконец испорчен философским
мышлением, чтобы стать надолго закрытым для откровения свыше. Но Бог знает сердце и, хотя
этот человек копался в восточной философии и был определенно солидарен с тем, что мы назвали
бы модернизмом и либерализмом, тем не менее, Небесный Отец видел в нем тлеющую искру
голода по Нему. Его желание больше узнать об учениях Востока способствовало принятию им до-
лжности преподавателя философии в университете на Гавайях, промежуточной зоной между
Востоком и Западом. Профессор Келли, кажется, достиг высоты своей учености летом 1937 г.,
когда он опубликовал плод своего семилетнего труда — книгу, озаглавленную «Толкование и
реальность в философии Эмиля Мейерсона», на которую в журнале «Философия» была
опубликована положительная рецензия.
Вскоре после этого произошла встреча Томаса Келли с Богом. Его биограф пишет: «Трещина в
нем, казалось, закрылась; отвесные скалы осели и глубокие ущелья наполнились». Он писал
Руфусу Джоунсу: «Реальность присутствия совсем недавно была весьма велика».
Теперь, кажется, этого писателя охватила безудержная страсть привести погибших, борющихся
мужчин и женщин к Тому, Кто ныне стал Всем. Словарь не всегда позволяет языкам, которые,
казалось бы, соответствуют друг другу, выразить великую Реальность, в которой предстал перед
ним его Небесный Отец. «Центр», «Присутствие», «Вечное Настоящее» и «Свет Внутри»
являются всего лишь несколькими именами, применяемыми к Тому, Кто был всем вообще и
гораздо больше.
Поразительно, что личность такого типа постоянно обращается к кому-то и исследует
окружающее, является показателем своей сути. Поэтому не слишком удивительно, что теперь
Келли перенес основной акцент с философии на теологию. Он стал великим поклонником
смиренных святых истины с ясными мотивами и простотой жизни, которые весьма помогали ему
и другим в богоискании. В биографии чаще всего упоминаются две фигуры, жизни которых
хронологически были разделены веками, а географически — и океанами. Ими являлись св.
Франциск Ассизский и Джон Вулмен. Также мало удивительно, что друзья, которых он с тех пор
себе выбирал, оказывались верными возлюбленными Бога повсюду и везде. Например,
относительно визита в Германию летом, следующим за великим кризисом его жизни, он нам
сообщает:
Я думаю, например, о дне труженика в Штутгарте, которого я недавно посетил. Ему так хорошо
знакомо присутствие Бога. Мы полчаса беседовали и потом вместе замолчали, и при этом пре-
красно друг друга поняли. Он не может даже правильно говорить по-немецки, но какая же это
прекрасная душа... У меня было несколько долгих бесед с женой немца, руки которой грубы и
мозолисты от непомерно тяжелой работы. Она любит угнетенный, бедный и простой народ так,
что напоминает мне св. Франциска Ассизского. Она знает глубины божественного присутствия,
мир и животворную силу, которые известны вам и также, не по моим заслугам, знакомо и мне.
Такое освящение жизни изумительно.
Среди сочинений Келли мы обнаруживаем одно из самых лучших толкований христианского
братства, которое когда- либо и где-либо встречалось помимо Библии. Оно содержится в лекции,
озаглавленной «Благословенное общение». У нас есть место лишь для избранного образца той
восхитительной картины родства членов истинного Тела Христова на земле, которое так
благотворно изумляет вновь приходящих в это в высшей степени избранное общество, столь
напоминающее раннюю церковь.
Появляется совершенно новое регулирование наших личных отношений. Некоторые мужчины и
некоторые из тех, кого мы знали раньше или кого мы только замечали как тусклый фон наших
более близких привязанностей, вдруг неожиданно выросли в наших глазах как мужчины и
женщины, которые теперь нам очень хорошо известны. Наши прежние беседы с этими людьми
могли быть редкими и краткими, но теперь мы знаем их, так сказать, изнутри. Ибо мы распознали,
что их жизни почти полностью сокрыты в том Центре, который нашел нас. И мы стремимся к
братству с ними с глубокой, упорной жаждой, которая не отступит.
Другие знакомства отходят на задний план; мы знаем теперь, что наши отношения с ними всегда
были поверхностны... Ибо до того как они действительно стали полностью увлечены Богом,
сосредоточенными в Свете, они могли быть лишь хорошими знакомыми, с которыми мы
проводим время. Тоска по ним может наступить из-за слабости их видения, но лишь самое тесное
родство любви, которое связывает воедино живущих в этом Центре, сберегается ради меньшего
числа.
Старая доктрина «внутреннего света», которой учил Джордж Фокс, стала по-настоящему
реальной для Келли. Трактат, озаглавленный «Свет внутри», раскрывает глубину общения с
Богом, теперь освященного радостью этого человека, некогда говорившего столь красноречиво и
гуманно и так по-земному:
Глубоко во всех нас существует изумительное внутреннее святилище души, святое место,
божественный центр, говорящий Голос, к которому мы можем постоянно возвращаться. Вечность
пребывает в наших сердцах, подгоняя наши ограниченные временем жизни, согревая нас
наставлениями поразительного предназначения, призывая нас домой, к Себе.
Должны ли мы время от времени хвататься за эту Жизнь и Силу и жить жизнью непрерывной
молитвы? Спокойно, настойчиво превращать наше существование, днем и ночью, в молитву и
внутреннее поклонение и подчинение Тому, кто взывает в глубине наших душ.
Как всегда бывает в таких случаях, новая жизнь во Христе пришла ценой любви и прежних дел
ветхой жизни Адама. Никто не имел большего желания взойти по социальной и интеллектуальной
лестницам, чем Томас Келли. Он был, подобно апостолу Павлу, распят с Христом, чтобы быть в
состоянии жить в Нем новой жизнью верой в Него: «Который возлюбил меня и отдал Себя ради
меня».
Выдающееся положение, высоты социального признания, которых мы когда-то стремились
достичь, — какими жалкими и мелкими они стали! Наши прежние амбиции и героические мечты
— сколько лет мы потратили напрасно, стараясь насытить наше ненасытное честолюбие, когда
лишь Его воля разрешит все вопросы! Наше богатство и процветание, безопасность теперь и в
старости, на какие преходящие ценности мы будем уповать, когда «Бог твердыня сердца моего и
часть моя вовек»!
Помещенные в завистливое окружение, восприимчивые к почестям, мы рассматриваем их как
отбросы, как ничто, совершенное ничтожество. Находясь в тени, мы счастливы из любви к Богу
подбирать солому (см. Исход, гл. 5). Никакая задача не является столь малой, чтобы не
обеспокоить нас, никакой почет столь высоким, чтобы не вскружить нам головы.
Нерешительность в этом вопросе является разрушительной для духовной жизни. Притязания
Христа тоталитарны. Не должно остаться и малейшего следа от сохранности «наших» прав. Двой-
ственная политика в соглашениях и компромиссы между нашими преданностями внешнему
уровню и божественному центру абсолютно неприемлемы. Если у нас нет готовности расстаться с
последними нашими земными достоинствами и надеждой и мы все же продолжаем восхвалять
Его, значит у нас нет миссии в это время беженцев, телесных и духовных. Мы не поддались уве-
щаниям Внутреннего Наставника.
Нельзя читать «Святое послушание» Томаса Келли, не ощущая какой-то безмятежности,
компромисса или апатии внутри него, потрясенного до глубины души. Мы желали бы поместить
здесь его рассуждение полностью, но и нескольких фрагментов, возможно, окажется достаточно:
Майстер Экхарт (учитель и святой, живший в Париже в XIII веке) писал: «Многие следуют за
нашим Господом наполовину, исключая другую половину. Они оставляют имущество, друзей и
почести, но как же им тяжело отречься от самих себя». Именно это является той удивительной
жизнью, которая готова следовать за Ним и другой своей половиной, искренне отрекаясь от себя;
эта жизнь стремится к совершенному послушанию, исключая какие бы то ни было ограничения. И
именно эту жизнь я бы предложил вам со всем смирением, со всей смелостью и со всей серьез-
ностью. Я подразумеваю это буквально, совершенно, полностью и имею в виду для вас и для себя
— ввести ваши жизни в безусловное послушание Ему.
Если вы не осознаете революционной взрывчатости этого предложения, то вы не понимаете того,
что я имею в виду. Только время от времени приходят мужчина или женщина, которые, подобно
Джону Вулмену или Франциску Ассизскому, готовы быть абсолютно послушными, чтобы идти не
наполовину и следовать и за слабейшим шепотом Бога. Но когда такое обязательство приходит в
человеческую жизнь, Бог входит в нашу жизнь, совершаются чудеса, происходит обновление
мира, реализуются божественные силы, меняется история. Не существует ничего более важного
сейчас, чем наделить человеческую расу именно такими жизнями, связанными с Богом.
Существует нечто совершенно отличное от мягкой, традиционной религии, которая,
придерживая изящными пальцами подолы приличных юбок, озабоченно старается выловить мир
из грязной ямы его собственного эгоизма. Наши церкви, наши дома собраний полны таких
почтенных и дружелюбных людей.
Существует степень святого и полного послушания, радостного самопожертвования и чуткого
слушания, захватывающая всецело. Различие в ее интенсивности оставляет без внимания абсо-
лютную несхожесть природы и характера, когда человек старается следовать за Богом и второй
половиной.
Автор хочет предельно ясно прояснить, что нет шанса впасть в такого рода переживание, как
описано выше. Существует цена, которую следует заплатить; существует духовный старт в
самоотречение, исполненную Святым Духом жизнь, то есть ворота к чему-то жизненно важному в
противоположность всему, что этому предшествовало.
Это потрясающее переживание — впасть в руки живого Бога; быть ввергнутым в глубины своей
жизни Его присутствием; быть, без предупреждения, полностью оторванным с корнем от всех
земных гарантий и безопасности и быть подхваченным невероятной силы бурей, которая уносит
человека прочь от прежнего его гордого «я», совершенно незащищенного, пока он не закричит:
«Все воды Твои и волны Твои прошли надо мною» (Пс.41.8)
Кое-кто может ощутить изрядную долю мистики вокруг Томаса Келли. Но он считал, что
божественное наставление позаботилось о тенденции сосредоточиться исключительно на своей
духовной жизни и забыть о мире, окружающем нас. «Он выдергивает все мирское из наших
сердец, — сказал Келли, — ослабляя цепи привязанности. И он безжалостно разбивает мирское в
наших сердцах, где мы с Ним вместе переносим все это в бесконечно нежной любви».
Прекрасную лекцию об «Общественной значимости» м-р Келли писал, несомненно, под
глубочайшим впечатлением опыта, пережитого им, коленопреклоненным, в великом ка-
федральном соборе Кёльна, в Германии. Там, когда он молился, по его словам, Бог словно
возложил все сгущенное страдание рода человеческого на его сердце — бремя слишком ужасное и
непереносимое, но с Его помощью выдержанное. Однако его не привлекала тщетность неистовых,
сверхорганизованных человеческих усилий. Если бы это было обязательством от Бога, он тут же
принял бы его. Существовал верный путь трудиться для братьев в противоположность ложному,
которому следовали многие и повсеместно:
Нашей задачей является, в первую очередь, воодушевлять других позволить идти, чтобы
оставить старания прекратить это лихорадочное усилие самодостаточной набожности, пытаясь
угодить внешнему божеству. Рассчитывайте на Бога, стучась в двери времени. Бог является Тем,
Кто ищет, а не мы одни; Он обеспокоен тем, чтобы продлить наши временные «теперь», наполняя
их смыслом Присутствия Бога, в Вечное «Теперь». Я убежден, что религиозные люди без
достаточной серьезности не рассчитывают на Бога как на активный фактор в мирских делах. «Се,
стою у двери и стучу», но слишком много благонамеренных людей настолько поглощены треском
усилия, стараясь что-ни- будь сделать для Бога, что они не слышат Его, спрашивающего, что Он
мог бы совершить через них.
В работе «Упрощение жизни» Томас Келли дает нам весьма ценный совет, такой необходимый в
наше материалистическое время:
Многие из принятых нами множества обязательств происходят из нашей неспособности сказать
«нет». Мы подсчитали, что эта задача должна быть выполнена, и видим, что никто не готов
взяться за нее. Мы вычислили нужду, затем подсчитали наше время и решили, что, возможно,
смогли бы куда-нибудь это втиснуть. Однако это решение было решением разума, но не шло от
святилища души. Но когда мы говорим «да» или «нет» призывам на основании внутреннего
руководства, у нас нет причины уступать, кроме одной — воли Божьей. И я нахожу, что Он
никогда не руководит нами в невообразимом, лихорадочном биении схватки.
Томас Келли жил в высшей степени насыщенной жизнью и его чрезмерно энергичная
деятельность привела к жестокому приступу почечно-каменной болезни зимой 1933 — (934 гг. В
следующем году тяжелое нервное истощение потребовало от этого некогда столь деятельного
учителя достаточно длительного отдыха, прерываемого лишь на время, необходимое для его
лекций. Внезапный сердечный приступ завершил прекрасную жизнь Томаса Келли 17 января 1941
г. Ему было всего лишь 47 лет. «И не стало его, потому что Бог взял его» (Быт. 5:24).
Джон и Бетти Стэм
Их смерть была приобретением
В декабре 1934 г. на пустынной горе в Китае Джон и Бетти Стэм, молодые американские
миссионеры, не достигшие еще своего 30-летия, приняли смерть от рук солдат Красной Армии. Во
всем мире первой реакцией на эту трагедию были шок и оцепенение. Затем в умах многих людей
возник вопрос: «Зачем была нужна подобная утрата?» Но когда вера одержала победу над
кажущимся поражением, повсюду в христианских странах произошел подъем миссионерского
движения. Вероятно, правда, что ценой этой великой жертвы для Бога было усовершенствовано
гораздо больше людей, чем если бы Джон и Бетти отдали многие годы жизни обычной
миссионерской работе.
Родители этих молодых мучеников встретили известие о смерти своих детей со спокойствием и
силой духа, какую можно было ожидать от тех, чьи жизни долгое время сообразовывались с волей
их Небесного Отца. Д-р Скотт, многие годы бывший миссионером в Китае, отдал последнюю дань
своей дочери и ее мужу: «У Джона и Бетти были небесные перспективы, в свете которых
воспринимались все остальные вещи».
Вернемся в Патерсон, штат Нью-Джерси, США, в дом семьи Стэм, где господствовал тот же дух
смирения. «О, зачем они туда поехали!» — причитала некая леди. «Потому что любовь Христа
вынудила их, — ответил отец Стэм. — Мы были счастливы видеть их отъезд и с радостью
разрешили бы им вновь уехать, потому что мы смотрим на вещи невидимые. Они не искали денег
или комфорта для себя, а души для Бога».
Было, однако, время, когда отец Джона с неодобрением относился к отъезду сына в Китай. Он
лелеял мечту о том времени, когда этот способный юноша возглавит миссию, основанную им
самим. Эта миссия, известная как «Звезда надежды», начиналась в заброшенной платной конюшне
в центре Патерсона. Позднее, выросшая до невообразимых размеров, она насчитывала сотни
людей, которые несли весть о спасении в приюты, больницы, тюрьмы и дома для бедных. Имея
такое бремя забот, м-р Стэм, вполне естественно, должен был стремиться передать его в будущем
своему сыну Джону. Но, будучи Божьим человеком, он возложил эту надежду на алтарь и сказал
сыну, что бесконечно рад услышать о его будущей работе среди миллионов китайцев.
Джон, однако, не всегда обладал этими «небесными перспективами». Семейные молитвы,
счастливая атмосфера христианского дома, любовь и мудрые советы преданных родителей — все
это не могло не дать ему личной веры в Бога его семьи, столь верно служившей Господу, что и
заложило в нем столь благодатную основу.
И поэтому, когда Джон закончил христианскую среднюю школу, он все еще не привел в порядок
духовные вопросы своей жизни. Он решил пройти курс обучения в области бизнеса, но
двухгодичная программа была неудачной и явно перегруженной.
Однако в 15 лет он стал осознавать, что на самом деле является грешником и нуждается в
божественном прощении. Он видел себя навсегда погибшим без Спасителя, и весной 1922 г., сидя
за партой в колледже, покончил с конфликтом, бушевавшим в его душе, и полностью отдал себя
Богу для исполнения Его воли. С этого времени он стал активным христианином, хотя в течение
шести лет после своего обращения был служащим в Патерсоне и Нью-Йорке. Общее направление
его жизни теперь переменилось, и от материальных и мирских интересов он стремился к тем,
которые имели духовную природу.
Сдержанный по характеру Джон вел острую борьбу в отношении служений на открытом воздухе,
которые проводил его отец. Но когда он пребывал с Богом, его робость и страх уступали место
радостной уверенности: его старания увенчались успехом, и он станет приводить души ко Христу.
Одно лето он со своим младшим братом были практически каждый вечер заняты тем, что
свидетельствовали на улицах о Христе.
Новые отношения Джона с Богом не только изменили его жизнь в духовном смысле, но также
обострили его интеллект. У него появились новые интересы в окружающем его мире, и с
некоторых пор он получил работу в Нью-Йорке, среди миллионного населения, где ему
предоставилась широкая возможность наблюдать человеческую натуру.
Когда юноша начал узнавать Бога ближе, духовная потребность тех, кто его окружал, стала для
него насущным вопросом, и призыв к служению Богу все более и более возрастал в нем. В течение
недолгого периода он все свое время и все усилия отдавал миссии «Звезда надежды», а затем был
зачислен студентом Библейского института Муди в Чикаго. Он накопил достаточно денег, чтобы
какое-то время оплачивать все расходы, и его родителям пришлось ждать, когда ему понадобится
их помощь. Но слово Бога к Джону в то время было: «Поступай, как будто Я был, и ты узнаешь,
какой Я есть». Поэтому он решил научиться доверять Богу во всем во время обучения вместо
ожидания своего прибытия на миссионерскую ниву.
Он поступил в институт с энтузиазмом и определенной целью, проявил себя превосходным
студентом, однако он обладал духовным видением и качествами лидера, которые отмечали его как
человека, предназначенного Богом для ответственного положения в будущем христианском
служении. Он отличался крайней набожностью, и в течение этих насыщенных лет в институте
привык подниматься в пять утра для общения со своим Небесным Отцом перед суетой дня. Джон
писал о годах своей учебы:
Я считаю великой привилегией быть здесь, если только во время занятий я познаю Бога и Его
отношения с людьми... Учеба благословенна, но думаю, что я узнал даже больше вне классов, чем
в них.
Тема победоносной жизни буквально поглотила его в тот период. «Временами я думаю, что мы
оправдываем себя, когда терпим неудачу, потому что понимаем, что плоть слаба, — писал он
брату. — Если бы могли реально видеть грех, как его видит Бог, какая бы поднялась борьба!»
Затем он цитировал другого учителя: «Считайте, рассчитывайте, вычисляйте скорее, чем
чувствуете: вы заботитесь о счете, и Бог сделает это реальным».
В Институте Муди растущее познание своего Господа заставило его вступить в жизнь полной
веры и довериться Его заботе. Мы можем видеть глубину познанных им уроков из письма отцу,
где Джон открыл, что миссия «Звезда надежды», которая всецело являлась миссией веры,
испытывала финансовые затруднения:
Около года тому назад, когда стали подходить к концу деньги, которые я взял с собой в
Институт, я сказал Господу, что если мне следует отправиться в Китай, то я должен получить от
Него ответ на молитвы здесь, на родине. Могу ли я вспомнить некоторые из уроков, которые мне
следовало знать?
Первое — это все, что касается благодати. Бог не награждает нас тем, в чем мы нуждаемся, из-за
нашей преданности. Мы являемся поразительно нерадивыми слугами.
Второе — это то, что бесполезно опуститься на колени и молиться, если мы не исследовали
Слова и не позволили ему испытать нас (Пс.138:23-24), испытать наши мысли относительно
других людей, наши мотивы и желания. Однажды мне три дня пришлось дожидаться крайне
необходимой помощи, чтобы усвоить этот урок.
Третье — это то, что мы должны полагаться не на свою веру, а на Его верность — наша вера
является лишь рукой, протянутой для получения Его верности.
Четвертое — это то, что если кажется, что ответ не приходит, то тут может быть нечто во мне,
заставляющее Бога отсрочить исполнение верой. В подобном случае верность Бога вынуждает Его
не отвечать мне. Он не может ободрить Своего слугу, занявшего неверную позицию, ответами на
его молитвы, не так ли?
Пятое — это то, что вера должна быть разумно основана на откровении Божьей воли. Не потому,
что у меня есть высшее убеждение, что мне необходимо то или другое, а потому что я считаю
таковой Его волю и поэтому могу молиться с уверенностью.
Шестое — это то, что я не ожидаю, что Господь ответит именно так, как я предлагаю или считаю
наилучшим. Средства, способ и все остальное должно быть предоставлено воле Божьей. Мы
продолжаем заботиться о наших источниках снабжения, забывая, что нашим настоящим
источником богатства является Господь и что Он может использовать что угодно и где угодно,
одинаково легко и свободно.
Как же мне отблагодарить Его за этот истекший год! Я не стану для наглядности представлять
банковский баланс. Как бы я смог когда-либо научиться доверять Господу, даже в малом, если бы
все шло гладко? Как бы Он смог бы испытать меня, если бы я не был полностью от Него зависим?
Конечно, Он знает, в чем мы нуждаемся! У нас может быть благословенный мир и покой без
всякой зависимости от чего-либо, кроме Его обетований... В этом уходящем году Библия стала для
меня новой книгой.
Затем Джон продолжает получать наслаждение в постоянно растущем познании своего Господа.
Его настоящая радость в обетовании Матфея 6:33!
«Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам». Это деловой
контракт, заключенный между двумя сторонами: Богом и вами. Насколько бедной будет наша
поддержка, если все сводится лишь к видимому материальному содержанию или людям, которые
имеют обыкновение посылать деньги! Это не наше дело, а Его. Его участие в этом превосходит
наше в тысячи раз. Пока мы пребываем в Его воле, Он не сможет забыть нас. Может ли мать
забыть своих сыновей?
Дорогой отец, как благословенно, что Бог считает нас достойными Его испытаний. Люди,
работая, только тратят время и беспокоятся о материальном, они как будто могут в чем-то преус-
петь. Бог совершит то, что касается нас. Аллилуйя!
После пролетевших месяцев бескрайняя китайская земля, казалось, протягивала манящую руку,
и призыв отправиться туда в качестве первопроходца-миссионера становился все более и более
настойчивым. Потом так случилось, что Джон стал посещать еженедельные молитвенные
собрания в связи с деятельностью внутренней миссии Китая. Здесь он встретил девушку, которая
должна была стать его верной женой и вместе с ним принять мученическую смерть — ту, которую
Бог приготовил для него в Своей школе учения и страдания.
Элизабет Алден Скотт, хотя родилась в Мичигане, США, росла и воспитывалась в Китае. Эти
стихи, взятые из длинной поэмы, посвящены ее родителям-миссионерам и свидетельствуют, что
их дом был поистине счастливым и христианским.
Бетти, как ее называли, обладала мягким и сердечным нравом. Она страстно любила жизнь во
всех ее многогранных проявлениях, о чем писала в стихах, выходивших из-под ее пера начиная с
18-летнего возраста. Перед окончанием высшей школы девушка перенесла острое ревматическое
воспаление, давшее осложнение на сердце, и на протяжении долгих месяцев ей требовался
полнейший покой. За это время Бетти приобрела более глубокую, нежели прежде, осознанность
духовной стороны жизни.
Вернувшись в США для получения дальнейшего образования, она поступила в колледж Уилсона
в Чеймберсберге, штат Пенсильвания, с верой в Бога и хорошо усвоенными вечными истинами.
Она вовсе не находила привлекательной ту веселую и легкомысленную жизнь, которая очаровала
очень многих из ее окружения. Вместо этого она серьезно и целенаправленно посвятила себя
учебе и окончила колледж с отличием.
После первого года, проведенного в колледже, Бетти присутствовала на летней конференции в
Кесуике, Нью- Джерси. Там она отдалась Христу в такой степени, какую вряд ли представляла
возможной. Ее слова открывают глубину этого освящения:
Господи, я отказываюсь от своих целей и планов, всех моих желаний, надежд и амбиций (как
плоти, так и души) и принимаю Твою волю в моей жизни. Я отдаю себя, свою жизнь, все вообще
исключительно Тебе, чтобы стать Твоей навсегда. Я передаю на Твое усмотрение все мои
дружеские связи. Все, кого я люблю, должны занять второе место в моем сердце. Наполни меня и
запечатай меня Твоим Святым Духом. Прояви Свою волю в моей жизни, любой ценой, сейчас и
всегда, чтобы мне пребывать во Христе. Аминь.
В письме к родителям она поясняет смысл этого освящения:
Я не знаю, что Бог предназначил для меня. Я, действительно, готова быть старой девой и
миссионером, вообще старой девой, всю мою жизнь, если Бог потребует этого от меня. Для меня
ясно как день, что только достойная жизнь является жизнью безусловной отдачи Божьей воле,
хождением Его путями и доверием Его любви и руководству.
Позднее, спустя еще один год, проведенный в колледже, она вновь пишет:
Когда мы посвящаем себя Богу, мы считаем, что приносим великую жертву и многое совершаем
для Него, тогда как на самом деле мы лишь освобождаем то малое и незначительное, что было
нами присвоено, и когда наши руки пусты, Он щедро наполняет их Своими сокровищами.
В Кесуике Бетти, кроме того, новыми глазами взглянула на то, что было необходимо духовной
жизни Китая, хотя благодаря своему воспитанию и переживаниям, подспудно она это уже
осознавала. Это побудило ее молиться, чтобы Бог позволил ей трудиться в той стране, хотя Ему
это было известно лучше всего. С целью получить возможность миссионерского служения за
границей, Бетти поступила в Библейский институт Муди годом раньше, чем это же сделал Джон
Стэм.
От тех, кто ее знал в студенческие годы, до нас дошел выразительный портрет этой молодой
преданной христианки: «Бетти была спокойной, всегда бережливой, вежливой, прямой,
достаточно культурной и интеллигентной. Она никогда не суетилась и не раздражалась. Ее одежда
соответствовала случаю, никогда ни в малейшей степени не выделяла ее среди окружающих. Она
никогда не носила ни драгоценностей, ни ненужных украшений, ни цветов. Ее темные, прямые
волосы, с пробором на боку, на затылке были собраны в узел. Мне казалось, что это очень шло ей.
Ее выбор простой жизни, с высокими идеалами и определенной целью, был очевиден».
Но под внешним спокойствием она таила глубокие переживания. «Почти казалось, — писал ее
отец, — как будто от своей мирной, защищенной жизни она получала предвидение страшных
вещей, с которыми она когда-нибудь столкнется ради Господа, когда будет призвана на страдание
ради Его дорогого Имени. Между тем ее верное и честное сердце проходило подготовку к
трагическому испытанию».
Неопределенность относительно ее будущего поля служения объяснялась одним из истоков
этого конфликта. Ее внимание привлекли прокаженные Африки, и перед ней возник вопрос:
«Готова ли она отправиться в эту нуждающуюся страну и отдать себя заботе об этих
страдальцах?» Отказаться от Китая и всего, что это за собой влекло, стоило ее восприимчивой
натуре великой борьбы. И все же наконец, как выразила это миссис Говард Тейлор, «хотя это
означало смерть для ее любящей прекрасной души, ей была дана возможность предложить себя
именно для этого, если такова была Божья воля».
В приведенном здесь стихотворении, озаглавленном «Мое свидетельство», она выражает эту
мысль следующим образом:
И должна ли я бояться,
Что чего-то, чем дорожат люди,
Вы меня лишите,
Ничего не дав мне взамен?
Это не так —
Ибо я могу видеть Твое лицо И слышать Тебя сейчас:
«Мое дитя, Я умер за тебя.
И если этот дар любви и жизни Ты принял от Меня,
Стану ли Я отнимать единственную драгоценность —
Единственную прекрасную и светлую,
Единственную чистую и драгоценную вещь отнимать?
Мое дитя, этого быть не может».
Однако предстояли и другие испытания, прежде чем эта страждущая душа обрела наконец
истинное успокоение в Боге. В институте произошло гораздо более глубокое ее посвящение, чем
было в Кесуике, пятью годами раньше.
В конце концов, призыв Бетти в Китай стал более очевидным, и она знала, что это была именно
та страна, в которой ей предстояло трудиться для своего Господа. Потом ей довелось посетить
молитвенные собрания, где обычно присутствовал и Джон Стэм. С тех пор их идеалы стали
сходными, и не было странным, что возникшее между ними расположение друг к другу все
больше усиливалось на протяжении последующих месяцев.
Во время своего последнего студенческого семестра Бетти предложила внутренней миссии Китая
свою кандидатуру. Поскольку у Джона оставался еще один год учебы, он не был вполне уверен в
своем будущем и считал неблагородным по отношению к ней предложить помолвку на столь
длительный период. Поэтому, без какого бы то ни было определенного соглашения между ними,
осенью 1931 г. Бетти отплыла в Китай. Расставание для обоих было мучительным. Джон писал об
этом своему отцу:
Внутренняя миссия Китая привлекала к работе мужчин, в основном одиноких мужчин, чтобы
объезжать районы, куда почти невозможно было взять женщину, пока работа не была более не
менее налажена... Некоторое время тому назад я обещал Богу, что если я подойду для этого
прогрессивного движения, то с радостью стану его участником, поэтому теперь я не могу отсту-
пить без достаточной на то причины, просто из личных соображений. Если через год или два мы
сочтем, что дело Господа будет продвинуто благодаря нашему браку, нам будет незачем ждать
дольше.
С дороги я писал, что вы с мамой можете считать, что я говорил с вами о тысяче ненужных
вещей, но только не о том, что глубоко проникало в ваши сердца. Бетти и я много молились об
этом, и я убежден, что, если наша жертва излишня, Господь не позволит нам пропустить ни
одного из Его благословений. Наши сердца расположены выполнять Его волю... Но это правда, не
так ли, что наши желания не должны приходить первыми? Успех Божьего дела является главным
соображением. Поэтому у нас есть время остановиться и как следует подумать.
Комментарий его отца, когда он прочитал это взволнованное письмо, был следующим: «Эти дети
собираются получить наилучшее Божье благословение!» Потом он добавил: «Когда Бог является
вторичным, тогда и лучшее вам достанется вторичное; но когда Бог по-настоящему ведущий в
вашей жизни, вы обладаете самым лучшим, что у Него есть».
Бетти трудилась в Китае, в то время как Джон окончил Библейский институт Муди, но еще не
был принят во внутреннюю миссию Китая. Однако летом 1932 г., после 6-не- дельного
пребывания в филадельфийской резиденции миссии, его кандидатура была признана подходящей,
и вскоре он отплыл в Китай.
Как только определилось его будущее, он написал Бетти, ожидая ответа до наступления срока
отплытия. Поскольку письма он так и не получил, его путешествие мимо Гонолулу и Японии было
этим омрачено. Был ли он действительно уверен в любви Бетти, и, что еще важнее, был ли он
готов на все, чтобы выполнить Божью волю? Однако он, прежде чем достичь места своего
назначения, уже знал, что по-настоящему готов принять Божий план на будущее. Как же он был
рад потом, по прибытии в Шанхай, когда обнаружил, что, в силу сложившихся обстоятельств,
хотя Бетти и не знала о его приезде, она находилась там.
В соответствии с уставом миссии, Джон не мог жениться в течение года, но взаимная любовь
этой молодой пары была такой верной и настолько очевидно данной от Бога, что они не
сомневались в Его одобрении их отношений. Бетти отправилась на северную внутреннюю
станцию, а Джон продолжил изучение языка.
Местность, где она находилась вместе с другими, время от времени подвергалась бандитским
налетам. Но миссионеры внутренней миссии Китая никогда не уклонялись от исполнения своего
долга, пока не было на то Божьей воли. Усердный в деле, стараясь овладеть китайским языком,
Джон был всерьез озабочен безопасностью Бетти. «Если мы будем продолжать идти вперед, —
писал он ей, — это только усилит радость блаженства от присутствия Спасителя, ускорит исход
битвы с грехом и сатаной».
Учитывая необходимость годичного обязательного изучения языка и прекращение евангельского
служения Джоном, он и Бетти подумывали о свадьбе. Они выбрали день — 25 октября 1933 г.
Никогда там не было ни более нежной невесты, не было жениха с более благородным
христианским достоинством. Небесное благословение, казалось, особым образом покоилось на
всем, что происходило тем прекрасным осенним днем в доме родителей Бетти в Цзинане.
После двух недель медового месяца и периода изучения языка было решено, что постоянным
центром их деятельности станет крупный город Циндао, удаленный на 60 миль и являющийся
оплотом язычества. Из этого пункта они шли пешком по небольшим городкам через скалистые
горы, распространяя семя Евангелия и с верой ожидая радости жатвы. «Долины просто
изобиловали деревнями, — писал
Джон. — О, какое собрание верных почитателей мог бы иметь Господь в каждой из них!»
11 сентября 1934 г., в Вуху, для Джона и Бетти был памятный день, когда их маленькая дочурка
Хелен Присцилла появилась в их доме.
Но на горизонте их жизни появились зловещие тучи. У власти в Китае были коммунисты,
обстановка ухудшалась. Появились сообщения о небольших бандах вблизи Циндао, нависла гроза
засухи, пошли слухи о перебоях с продовольствием. Джон думал было отправить Бетти с
ребенком обратно, но китайские власти заверили его, что причин для тревоги нет, и он решил
ехать. Однако в пути они остановились на несколько дней в Суанченге у друзей-миссионеров, и в
прекрасном служении маленькая Хелен была посвящена Богу. Они добрались до своего дома в
конце ноября и с нетерпением ждали, когда смогут заняться своей программой изучения языка и
евангелизационной работой.
5 декабря коммунисты, вопреки всяким ожиданиям, атаковали Циндао, заняв его на следующий
день фактически без сопротивления. Бетти была занята ребенком, когда узнала об успехах
коммунистов. Тут же люди, не признающие законов, занялись разграблением города, и выстрелы
были слышны повсюду. Стэмы, вместе с их слугами-китайцами, склонили колени в молитве.
Когда солдаты потребовали, чтобы их впустили, хозяева вежливо приветствовали их. Бетти
предложила им чай с печеньем, в то время как Джон пытался договориться относительно денег,
которые они требовали.
Однако движимые ненавистью к этим иностранцам, солдаты связали его и отвели к своему
командиру-коммунисту. Очень скоро они вернулись за Бетти и ребенком. Несмотря на
замешательство, Джону удалось написать письмо в миссию в Шанхае, хотя он знал, что
требование заплатить 20.000 долларов не могло быть удовлетворено. В последнем абзаце
говорилось: «Пусть Господь благословит вас и руководит вами, а что касается нас, то пусть Бог
будет прославлен жизнью или смертью».
Потом солдаты направили Джона, несшего ребенка, и Бетти верхом на лошадях в город,
находившийся на расстоянии 12 миль.
— Куда вы собираетесь? — спросили их.
— Мы не знаем, куда собираются они (солдаты), — просто ответил Джон, — но мы собрались на
небо.
Когда они добрались до места назначения, их заперли в комнате, выходившей во внутренний
двор просторного, покинутого жильцами китайского дома, и у дверей поставили охрану. Джон
был привязан веревками к спинке кровати, а Бетти разрешили заботиться о маленькой Хелен
Присцилле.
На следующее утро у них отобрали верхнюю одежду и крепко связали им руки за спиной. Когда
они так шли, испытывая боль и муки, солдаты приглашали всех любопытных следовать за ними,
чтобы посмотреть на казнь иностранцев. За городом местный доктор, христианин по имени Чэнг,
упал на колени и горячо умолял освободить миссионеров. Но напрасно. Так он молил, пока не
открылось, что он тоже является последователем Иисуса. Это означало, что и он присоединится к
своим молодым друзьям, чтобы отдать свою жизнь за Господа, ибо Джон и Бетти вскоре испытали
самое худшее, что могли сделать их враги. Через несколько кратких мгновений земля с ее
скорбями, тяжелым трудом и слезами осталась позади, и им открылось небо.
В высшей степени удивительно, что жизнь их 3-месячной дочери была сохранена. Бетти
оставила ее на кровати, в спальном мешке, и тщательно укутала ее, вложив туда две
пятидолларовых банкноты. В течение ближайших 30 часов девочка лежала там совершенно одна,
и, видимо, о ней забыли. После того как суматоха утихла, и останки Джона и Бетти были
захоронены китайскими христианами, один из друзей осмелился войти в дом, где молодая семья
провела вместе свою последнюю ночь на земле. Там, как и оставила ее мать, невредимая, лежала
их дочка — это «чудесное дитя», но об этом узнали позже. В конце концов, после многих
трудностей и с риском для их жизни, евангелист Ло и его жена, которые нашли ребенка,
доставили девочку абсолютно здоровой родителям ее матери, посвятившим все богатство их
бесконечной любви этому осиротевшему ребенку.
Повествуя о храбрости этих китайских христиан, отец Бетти добавляет следующие подробности:
«Настолько замечательными были смелость и самоотверженность евангелиста Ло и его жены,
что с трудом верится, что всего лишь несколькими днями раньше оба они в исполнении своего
долга были весьма нерешительными. Евангелист Ло был робким и боязливым, и мистер Чэнг
скорее неохотно свидетельствовал об истине и жизни Бога. Но Бетти и Джон в свою последнюю
осень так часто возносили Богу свои молитвы за этих “младенцев во Христе”, и Бог ответил на
ходатайство этих двух людей, подобных Христу самоотверженностью, усердием духа и
великолепной смелостью, от чего содрогнулся мир».
Мученическая смерть молодых миссионеров задела самую чувствительную струну в сердце
миссис Говард Тейлор, правдиво изложившую события, связанные с внутренней миссией Китая.
Она почувствовала повеление от Бога написать историю жизни и смерти в книге под названием
«Триумф Джона и Бетти Стэм». И до сих пор пример их святости и посвященности Богу оказывает
благотворное и призывающее к действию влияние.
Джордж Генри Лэнг
Покорный слуга Бога
«Первая достоверная информация о моих предках, — писал Д.Г.Лэнг о своем происхождении, —
свидетельствует лишь о том, что первоначальный глава семейства был арендатором достойной
собственности в виде большого, хорошо организованного поместья и пользовался особым
расположением его знатного владельца. Но, будучи самым непосредственным образом уличен в
союзе с непримиримым врагом своего помещика, он был немедленно изгнан оттуда вместе с
женой, которая, по правде говоря, и вынудила его к этому безрассудству. Таким образом, он
опустился на более низкий общественный уровень и стал просто земледельцем. И пагубные
последствия его неблагодарности и дурного поведения преследовали всех и каждого из его по-
томков вплоть до настоящего времени. Их имена, конечно же, были Адам и Ева».
Автор подобного описания падения человеческой расы обладал особым пониманием Слова
Божьего. Рожденный в исключительной христианской семье, он с младенчества был воспитан в
атмосфере, где Библия изучалась и читалась с особенным прилежанием и уважением.
Как только мы добавим к этому влияние такого истинного Божьего святого, как Роберт Чэпмен
из Барнстапла, графство Девоншир, который привел к Спасителю деда Джорджа, становится ясно,
что Господин Горшечник вылепил этот сосуд не для обычного употребления. Неудивительно, что
с подобной духовной концепцией греховности и потерянности человечества Джордж Лэнг должен
был с юных лет обладать сильной жаждой полного спасения и, кроме того, стать пос-
ледовательным представителем освященной и посвященной Христу жизни новообращенного.
Джордж Генри Лэнг родился в ноябре 1874 г., в Гринвиче, впоследствии сделавшемся
пригородным районом юго-восточного Лондона. Его мать умерла спустя восемь дней после его
рождения. К счастью для него и его сестры, их отец женился вторично в 1876 г. И еще более
счастливым был сделанный им выбор приемной матери для своих двоих малолетних детей. Лэнг
писал о ней:
Не будучи обязан своим рождением моей мачехе, я, перед Богом, обязан ей всем, что может дать
мать, и также моей духовной жизнью.
Я был исцелен от болезни, думаю, скарлатины, — писал он позднее. — Моя мать сидела у моей
постели и разговаривала со мной, просто и спокойно. И, как она сказала, Дух Истины говорил
через нее и сделал истину действенной. Она ничего не сказала больше того, что я слышал еще в
раннем детстве, но какое новое и мощное влияние это произвело! Она говорила о грехе, и я
ощущал себя самым большим грешником под солнцем. Вспоминались не какие-то особенные
грехи, но передо мной вставали детские обманы, мелкие кражи, гнев, непослушание. Я понимал
все это, как вину, как неправедность, как то, что делало меня несносным для святого Бога.
Моя мать говорила о Боге, Его святости, Его гневе против греха и о грядущем Суде. Ее слова
были немногочисленны, но какой величественный настрой они произвели в моем сердце! Она
продолжала повторять мне о Его безграничной любви, любви такой всесильной, что Он послал в
мир Своего единственного возлюбленного Сына ради спасения грешников; ибо, ненавидя грех, Он
любит грешника.
И я думал и чувствовал, как прекрасно и удивительно, что великий и святой Бог, Который создал
звезды и эту огромную землю, полюбил такого капризного, непослушного, грешного маленького
мальчика, как я. Если бы я только закрыл глаза и погрузился в мысли, то снова почувствовал бы
горячие слезы, струившиеся по моим щекам, когда чувство всепобеждающей любви Бога
растопило мое сердце. Я узнал тогда все, что необходимо знать каждому, и что, возможно, всякое
смертное существо способно познать. И все это заключено в этой вести: «Христос умер за грехи
наши, по Писанию». Его, «...возлюбившего меня и предавшего Себя за меня...» (1 Кор.15:3; Гал.
2:20).
Как способно сделать лишь малое дитя, я с благодарностью принял обещанное прощение. Я знал,
что действительно был прощен, и я мог лишь с бесконечной признательностью думать, что
страшный приговор грешника, который я вполне заслужил, отныне никогда не станет моей
участью, потому что Бог возлюбил меня, Христос Своей смертью освободил меня; я был спасен.
Да, я был спасен, и знал это.
Когда Джорджу было 10 лет, семья приобрела дом, называемый «Престлэнд», в сельской
местности около Сидкапа, в графстве Кент. Там он провел большую часть своего детства и
отрочества. Вместе с двумя двоюродными братьями, жившими по соседству, он подолгу бродил
по окрестностям и проводил время по большей части так, как свойственно здоровым детям его
возраста. Хотя он был уже христианином, но в его шалостях случались и прегрешения. Однажды в
воскресный полдень он вместе с другим мальчиком прогулял занятия в воскресной школе, и,
конечно же, у него были неприятности. Всю свою жизнь Джордж Лэнг с горечью вспоминал, как,
увидев тогда поющую на изгороди малиновку, он запустил в нее камнем, и «прелестное создание
упало замертво».
Позднее, в связи с этим случаем, м-р Лэнг говорил, что родители-христиане должны наставлять
своих детей не только в истине об искуплении и прощении, получаемом от Христа как личного
Спасителя, но также и в том, что Святой Дух является Тем, Кто нас освящает и постоянно с нами
пребывает. Он считал, что если бы он знал еще и эти истины, то его жизнь, даже в детстве, больше
прославляла бы Спасителя.
Его начальное образование включало в себя несколько лет в приготовительной школе для
мальчиков в Сидкапе. Позже он был зачислен в одну из школ конгрегации, открытую ее
служителем, талантливым наставником, которому Джордж был многим обязан. По воскресеньям
он пешком проходил в общей сложности 15 миль, чтобы присутствовать на служениях.
Джордж начал работать в качестве посыльного в строительной фирме, и начал успешно:
впоследствии он стал младшим клерком в нескольких страховых компаниях. К 18 годам он
возглавлял отдел претензий в крупной страховой компании в Бристоле. Это потребовало от него
оставить родной дом, но Бог направлял его шаги, и он нашел себе жилье в христианской семье в
том же городе.
Можно прекрасно себе представить духовные конфликты христианина в мире бизнеса. Однажды
управляющий, диктуя письма, заведомо исказил истину, о чем было хорошо известно Джорджу.
Какая борьба поднялась в его сердце! Хотя ему не хотелось, но он должен был сказать: «Это ложь,
сэр». Но Святой Дух, все более властно управлявший его юной душой, дал ему смелость и
мудрость не растеряться, и молодой человек заметил: «Я думаю, сэр, что вряд ли можно это
утверждать наверняка. В действительности дело обстоит иначе».
Управляющий несколько минут выстукивал костяшками пальцев по крышке своего бюро, затем
все же изменил формулировку того письма. Молодой клерк одержал еще одну победу в своей
духовной жизни. Практичный бизнесмен по своему опыту знал, что клерк, который не солгал для
него, не солжет и ему, и с того дня он стал ему полностью доверять.
Примерно в это время произошел глубокий кризис в его жизни христианина. Однако,
предвосхищая это событие, он принял решение, которое, несомненно, подготовило этот путь. Он
долгое время лелеял в душе тайную и горячую привязанность к молодой женщине, христианке из
того же круга друзей. Он неосознанно приоткрыл ей свои чувства, но в то же время Бог указал
ему, из его сердца, что он должен отказаться от этой любви. Это было в высшей степени мучи-
тельное переживание, но, благодаря молитве и самодисциплине, он обрел способность покориться
этому приказанию свыше. Позднее стало очевидным, что она не была бы подходящим партнером
ему в той жизни, к которой его вел Бог и для которой Он тщательно его готовил.
Он сам рассказал о той великой борьбе и победе, обозначившей начало победоносной жизни, на
которую может надеяться лишь тот, кто открывает более полные возможности Голгофы.
Порочная привычка, усвоенная в школьные годы, продолжала руководить мной в течение 10 или
11 лет. Я был рабом, и хозяин раба был жесток. Как отчаянно я боролся и как горько было терпеть
неудачу. Как мучительно я скорбел, как искренне признавался и как сладостно был я прощен. Я
познал всю безграничность Божьей благодати в исполнении 1 Иоанна 1:9: «Если исповедуем грехи
наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи (наши)...»
Но прощение, так свободно данное, лишь заставило меня еще больше устыдиться моего греха. Я
познал путь прощения, но пути к победе я не знал. Я был прекрасно наставлен и полностью уверен
относительно оправдания, но средства освящения мне еще не были явлены. Я мог сказать
погибающим, как получить спасение, но не смог бы объяснить спасенным, как быть святыми.
Голгофа была драгоценной реальностью, но у меня еще не было опыта переживания
Пятидесятницы. Перед Богом я верой был во Христе, теперь Христос должен был войти в меня
Своим Духом. Час избавления пробил.
Преклонив колени у своей кровати в муках отчаянного и, казалось, заведомо проигранного
душевного сражения, неожиданно я услышал Голос, властно говоривший: «Знаю, что не живет во
мне, то есть, в плоти моей, доброе» (Рим. 7:18). Мгновенно прояснилась вся ситуация. Истина
самоутверждения была выжжена в моей душе годами удручающих неудач. Взволнованный этим
открытием, я воскликнул: «Да, Господи, победа над грехом навсегда останется во мне, ибо в этом
заключается бесконечно доброе, и нет зла во мне, ведь Ты не можешь войти в родство с камнем.
Теперь, Господь Иисус, я понимаю, что Твоя воля желает совершить для меня».
В то самое мгновение я стал свободен, свободен навсегда. Только что я был рабом и в
следующий миг стал господином. Только что я был младенцем во власти великана, а в следующий
момент уже был Самсоном, побеждающим льва, словно львенка. Долгое время я тщетно трудился,
вычерпывая воду из сухого колодца. Теперь же я пил воду жизни и знал, что слово в силе:
«...Потому что закон духа жизни во Христе Иисусе освободил меня от закона греха и смерти»
(Рим. 8:2).
Одно из стихотворений, написанное этим победителем, отображает пережитый им тогда опыт.
Примерно в то же время в жизни мистера Ланга появились еще два важных фактора. Одним из
них было возведение в жизненную концепцию метода последовательного, честного и
беспристрастного изучения Библии. Он убедился, что «все Писание богодухновенно». Поэтому он
раз за разом читал все Слово Божье от корки до корки. Это укрепило в жизненных убеждениях,
подтвержденных Библией.
Одновременно это позволяло ему быть индивидуальностью, отличающейся от тех, кто, как
говорится, наполовину утонул в том, что они именовали «доктриной». Став библейским
христианином, он пошел «немного дальше», чем окружающие, в вере относительно полного
спасения, в христианской дисциплине и божественном руководстве. Во всем, что было им
написано, он подчеркивал важность следования за Богом в жизненных вопросах.
Другим значительным событием этого периода была встреча с его будущей женой. Хозяйка
дома, где он снимал жилье, пригласила нескольких друзей-христиан. Среди них была Флоренс
Мэри Брили, отец и дед которой слыли благочестивыми людьми и проводили большую
евангелистскую работу в Девоне, где они проживали. Ее сестра Ада посвятила свою жизнь
миссионерскому труду в Индии.
Ухаживание было недолгим, но весьма серьезным, поскольку Джордж был убежден, что Бог
призывал его к отнюдь не легкой жизни. Поэтому, прогуливаясь в Клифтоне, близ Бристоля, он
вспоминал слова Господа к Анании о Святом Павле: «Я покажу ему, сколько он должен
пострадать за имя Мое». Молодая девушка прямо и честно подошла к этому вопросу. И это было
справедливо, ибо этот брак сопровождался долгими разлуками и другими неизбежными труднос-
тями, которыми чревата жизнь веры в отношении временных забот.
Примерно за три года до женитьбы мистер Лэнг принял пасторское назначение в часовне
Согласия в Бристоле. Он отказался от своей мирской должности по соображениям совести и после
года служения в часовне попросил прекратить выплату регулярного содержания. Таким образом,
путь для жизни веры был свободен, что свидетельствовало о благословении как для него, так и для
других.
После восьми лет в церкви Согласия он получил письмо от сестры жены из Индии, из Нилджери
Хиллз. Оно рассказывало о глубоком духовном унынии как среди миссионеров, так и среди
коренного населения. Она чувствовала, что тут требовалось вдохновленное Святым Духом
служение такого христианина, как Джордж Лэнг. Привыкший к голосу своего Господа, он был
убежден, что Он приказывает ему: «Иди!» Поэтому, оставив жену и малолетнюю дочь, он, кому
Бог приготовил другой дом, отправился в путь в марте 1909 г.
Время, проведенное им в Египте, было благословенно. Затем он продолжил путь в Индию, где
оставался больше года. Ведя служение за границей, он остро чувствовал, насколько неопытны
были в борьбе с наступающими сатанинскими силами многие миссионеры, с которыми он
встречался. Они никогда не были наставлены о том, как достичь преимущества над методами
противника. Этот опытный воин говорит:
Ибо и мне самому, еще в Англии на ускоренных курсах, в трущобах, в евангельской работе, в
поездках верхом по селениям, и поистине, увы, также в церкви Божьей, был преподан предвари-
тельный опыт сатанинского царства, его атмосферы, опасностей и силы. В течение 18 лет я
активно трудился в разных областях, прежде чем в 36-летнем возрасте Господь послал меня на
миссионерские поля Индии. Но в этом я мог свободно потерпеть поражение под натиском
моральных и духовных атак, попав на подобную подвластную дьяволу территорию.
Одно происшествие служит иллюстрацией его служения в Индии:
В Кунуре ко мне подошла серьезная молодая женщина, школьная учительница. Она
сокрушалась, что в течение долгого времени ее мучает зависть к сотрудникам. Если только
директор школы любезно с кем-то разговаривал или с симпатией смотрел на кого-то из
сослуживцев, она чувствовала злую зависть. Она настолько была одержима этим и настолько это
разрушало всю ее духовную жизнь, что решила вернуться домой, в Америку, чтобы не утратить
уже достигнутого.
Теперь предстояло убедиться, что такая болезнь в моральной сфере не является симптомом
физической болезни и поражения какого-либо органа. Такое было возможно, но только не в отно-
шении этой подруги. Она никогда прежде так не мучилась, и общее состояние ее здоровья было
удовлетворительным.
Я рассказал ей, что Библия дает объяснение ее случаю, прискорбному и унизительному, но не
более. Иакова 3:14-15 говорит, что где имеет место горькая зависть, то это земное (не свыше),
душевное (не от новой духовной природы), демоническое и что в некотором отношении,
несомненно, не свойственно ей. Она, должно быть, позволила демону заразить себя этим злым
чувством.
Затем я настойчиво убеждал ее, что если она в смирении примет это как Божье объяснение
случившегося с ней, тогда она могла бы рассчитывать на такое обетование: «Для сего-то и явился
Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола» (1 Ин. 3:8). С горючими слезами она склонилась пред
Богом, умоляя дать ей обещанное избавление, и была освобождена немедленно и навсегда. В
тексте, процитированном выше, слово «разрушить» обозначает развязать, распутать и, таким
образом, освободить, как птицу из силков или из неволи, освободить от веревок того, кто ее
поймал.
После возвращения в Англию, Лэнг получил приглашения для евангелистской деятельности из
многих стран: Египта, Туниса, Палестины, Германии, Румынии, а также и других. Некоторые из
этих стран он посетил несколько раз, оставаясь там на значительные периоды времени. Всегда он
доверялся своему небесному Отцу как в отношении его личных расходов, так и в вопросе
содержания семьи. Завершая эти «частые путешествования», он писал:
Уже давно я был отозван от мирского занятия и отделен в Евангелие. Любовью Бога я был
обучен находить счастье в сохранении низкого уровня моих расходов и использовании любого из-
лишка средств для нужд других людей. За 30 лет я ни разу не писал циркулярных писем
относительно приездов или других дел. И таким образом я доказал свое совершенное согласие с
решением Джорджа Мюллера, что он не постучит в дверь человека, пока будет находить, что
дверь его небесного Отца для него закрыта. Таков был ценный и решающий довод Екатерины
Сиенской, сказавшей, что она приготовилась быть второй, кому Бог нарушит Его слово, но не
готова стать первой.
В одной из своих книг мистер Лэнг иллюстрирует работу упомянутого выше принципа ссылкой
на произошедшее на одном миссионерском поле, где несколько миссионеров, получающих
поддержку пароходами, приходящими с родины, трудились годами с незначительным успехом.
Однако с течением времени один из Божьих слуг начал трудиться в тех же самых краях в простоте
Нового Завета — как в методе, так и в финансовом отношении. Не сомневаясь, что он призван
Богом, он призвал своего небесного Отца в качестве источника всего, что ему было необходимо. И
неудивительно, что Господь жатвы благословил такой курс спасения драгоценных душ.
С началом Второй мировой войны он как миссионер- иностранец сократил свою деятельность.
Но необходимость евангелистского труда в Англии взывала к его священным усилиям. В этот
период он также посвящал много своего времени писательскому труду. Книги, выходившие из-
под его пера, были предназначены прежде всего для ободрения Божьих детей в их духовной
жизни. «Картины и притчи» — так называется одна из его выдающихся работ. Кроме того, он
оказывал помощь в переводе с немецкого языка.
К концу жизни м-ра Лэнга его понимание и личное применение им истины полного господства
Христа не вызывали ни малейшего сомнения. Личные интересы, семейные устои, мнения о нем
облеченных властью людей — все было окутано его неподдельной любовью и послушанием
дорогим ему указаниям божественного Руководителя.
Этот смиренный слуга Господа, к сожалению, был свидетелем с человеческой точки зрения
запланированной деятельности, которая стала настолько очевидной в современных методах
евангелизма. Он постоянно убеждал всех и каждого позволить Богу планировать и устанавливать
порядок, как, например, в следующем:
Нам необходимо вернуться к первоначальному апостольскому плану ожидания Господа, чтобы
предоставить всю инициативу во всей Его работе Ему — как в особых случаях, так и в повседнев-
ной жизни. Если Он посылает Павла в Коринф, то значит там у Него есть много людей. Если Он
запрещает Павлу идти в Эфес, то это значит, что время для работы там еще не пришло. Его
руководство, когда мы его принимаем, истинно и совершенно.
Относительно приобретения душ этот бескомпромиссный Божий человек отвергает, как и другие
в наше время, методы организованного евангелизма. Мы читаем в его брошюре «Бог в работе на
Своих позициях»:
Самым распространенным планом является организация миссии; призыв туда ревностного
евангелиста, возможно, с палаткой; широкая реклама. В общем, задача миссионера — зажечь в
людях интерес и дать ход делу. Мой опыт в этом направлении был обескураживающим. Я работал
на одном мощном дыхании, когда деньги месяцами утекали, как вода; тысячи наполняли про-
сторный зал, и сотни входили в комнату душепопечителей. В довершение всего мне были
присланы 34 имени людей, которые признали наш зал как свой духовный центр. Только один или
два были рядом с нами. В течение шести месяцев я старательно посещал их всех, но я боюсь, что
лишь четверых коснулся Святой Дух.
В противовес этому он рассказывает о своем опыте в маленьком английском селении, где он
недолгое время проживал, когда перестал путешествовать по миру. Он и фермер были убеждены,
что ходатайственная молитва непременно разрешит ситуацию. Они ждали, пока Бог пошлет Свой
человеческий инструмент — шотландского евангелиста. Там не было впечатляющего наплыва
заинтересовавшихся, но в продолжение напряженной ночи одна душа была спасена. Евангелист
продолжил свой путь, однако с того момента возобновилась благословенная и вместе с тем спо-
койная работа по убеждению и обращению.
Значительная часть новообращенных были молодые люди, которые были счастливы соединиться
с более зрелыми христианами — так сформировалось благословенное братство между опытом и
молодостью. Не было необходимости устраивать специальные молодежные собрания. Слишком
часто они оборачиваются пагубным расколом ослабевающей церкви. Не напрасно были потрачены
драгоценные часы поющих хоров. Еженедельное собрание для молитвы и изучения Библии теперь
насчитывало около 20 присутствующих, главным образом, юношей и девушек. Так продолжалось
год или два, пока Бог не воздвиг еще пяти проповедников в этой деревенской церкви. Далее
мистер Лэнг комментирует:
Дома, в деловой обстановке церковь и Евангелие являются пугающе обычными для христиан,
чтобы сделать их собственными приспособлениями в их собственной инициативе и их мудростью.
И потом они просят Господа еще большего Его благословения. Но Господь Славы не является
нашим лакеем, чтобы содействовать нашему плану — наш Господь направляет нас для
продвижения Его плана.
Для этого мы должны ожидать Его инициативы, Его указания, Его предшествующей активности.
«И когда услышишь шум как бы идущего по вершинам тутовых дерев, то двинься; ибо тогда
пошел Господь пред тобою...» (2 Цар. 5:24). Мы должны энергично двигаться, когда впереди
пошел Господь, чтобы результатом не стало поражение.
Моим особым желанием и молитвой является то, чтобы это сообщение о милостивых путях
Господа со мной могло воодушевить моих братьев и сестер во Христе дать Богу, их Отцу, Его
вполне законное место как Распорядителю жизнью души, к Его хвале и их собственному благу. И,
в частности, я страстно желаю, чтобы мои собратья-проповедники Слова совершали служение по
Его прямому указанию и отказались от пагубной практики делать будущее залогом, при этом,
конечно, заглядывая вперед, чтобы не истолковывать ошибочно божественного руководства.
Как может кто-то, будучи вестником, не ожидать каждый раз, получая сообщение, данных
времени и человеке, которому его следует доставить? Распространившаяся привычка не
подчинять времени и дарования руководству Первосвященника просто самым плачевным образом
лишает Его помазания.
Этот послушный Богу предвестник прожил до 84-летнего возраста. На исходе последних месяцев
его земной жизни, незадолго перед смертью, мистер Лэнг писал своему другу: «Вспоминай меня
по-прежнему, хрупкого старого воина, готового укутаться в мантию и отправиться спать». 20
октября 1958 г. он отошел в вечность для дальнейшего служения его Господу.
Мы выражаем признательность за разрешение от Paternoster Press использовать материалы
из «Направленной жизни» Д. Г. Лэнга