3. Женский костюм 13 в.

3.1. Нижняя одежда.

Изображений женщин в нижней одежде на Руси очень мало, и ни одной целой женской рубашки
до XVI в. археологами пока не найдено. Можно лишь предположить несколько вариантов покроя
женской сорочки, основываясь на археологических находках фрагментов рубах на территории Руси и
соседних стран.
Показательно, что по данным этнографии в России сосуществовали в одно и то же время
несколько вариантов женских рубах – в разных регионах были свои отличия. Вероятно, в Древней Руси
такие отличия тоже наблюдались, но из-за недостатка данных в полной мере невозможно их
восстановить.
Исследователь костюма Древней Руси домонгольского периода Ю. В. Степанова отмечает на
материале погребальных памятников Верхневолжья, что с конца XI – начала XII вв. возрастает число
женских рубах с асимметричным (или по центру) разрезом по горловине. С этого времени
прослеживается наличие воротников с застежкой на 1-5 пуговиц (Степанова Ю. В. Детали покроя
древнерусской одежды по материалам погребальных памятников Верхневолжья // Интеграция
археологических и этнографических исследований. Материалы IX Международного научного семинара.
- Омск-Нальчик, Омск. ун-т, 2001.С.236-239.). Та же датировка (XI-XII вв.) у воротничков из женских и
мужских погребений в суздальских курганах. Вероятно, в это время происходило формирование и
распространение традиционной рубахи с вертикальным разрезом от горловины и воротником,
застегивающимся на пуговицы, в том числе и рубахи-«косоворотки».
Из возможных покроев женской сорочки наиболее вероятными представляются два варианта.
1. Покрой, реконструированный на основе сопоставления археологических фрагментов женских
рубах X в. из погребений в Пскове и Гнездове (Орфинская О. В., Зубкова Е. С. Предварительные итоги
исследования текстиля из погребения № 3 Старовознесенского IV раскопа в Пскове // Археология и
история Пскова и Псковской земли. – Псков, 2008. С. 56-75; Орфинская О.В. Текстиль из камерного
женского погребения Ц-301 в Гнездове. Стендовый доклад на семинаре "Археология и история Пскова
и Псковской земли", 18-20 апреля 2011 г.).
Длительность существования данного покроя подтверждается находками аналогичных женских
рубах XVII в. и данными русской этнографии. Практически полное совпадение археологических
находок с этнографическим покроем бесполиковых женских рубах позволяет предполагать, что данный
вид рубах существовал на протяжении всего Средневековья, а затем, с небольшими изменениями,
продолжал бытовать до XIX в. Этнографы относят данный крой к наиболее архаичным. В ряде областей
так кроили «покосницы» - ритуальные рубахи, которые носили женщины во время сенокоса. При таком
крое рукава рубахи вместе с основными полотнищами (передним и задним) образуют широкую
горловину, которую потом собирают в мелкие складки и обшивают полосой ткани. Эта полоса образует
и завязки спереди. Рукава суживались к запястью, боковины рубахи были прямые или скошенные.

Рис. 2. Схема покроя бесполиковой женской рубахи.

Ворот женской рубашки мог застегиваться на пуговицу, а мог завязываться. Археологи

определяют, застегивалась рубашка или нет по расположению в захоронении в районе шеи погребенной
пуговицы или одиночной бусины. В тех случаях, когда таких находок нет, можно достаточно уверенно
предполагать, что ворот одежды (рубашки) завязывался, как у псковской находки.

Рис. Фрагмент ворота с завязками от женской рубахи. (Орфинская О. В., Зубкова Е. С.

Предварительные итоги исследования текстиля из погребения № 3 Старовознесенского IV раскопа в
Пскове // Археология и история Пскова и Псковской земли. – Псков, 2008. С. 64.)

2. Покрой рубахи с прямой становиной, перегнутой на плечах и со скошенными боковинами.

Данный вид женской рубахи зафиксирован в русской этнографии как архаичный, встречается на
Русском Севере и среди старообрядцев Сибири. Любопытно, что в XIII-XIV вв. такой крой был широко
распространен в Западной Европе. Не исключено его использование и на территории Руси.

Рис. 3. Схема покроя женской рубахи со скошенными боковинами.

В период кормления ребенка, вероятно, носили рубашки с удлиненным центральным разрезом

спереди. В Средние века дети-погодки в семьях - обычное дело. То есть, женщина одного ребенка еще
выкармливает грудью, а второго уже вынашивает. Поэтому крой женской рубахи должен быть
свободным, не стесняющим живот во время беременности. Такая широкая рубаха XVII в. с удлиненным
разрезом на груди была найдена археологами в Вознесенском монастыре Московского кремля.
 Кроме «повседневных» сорочек, мы можем представить себе один вид древнерусских
ритуальных рубах. Известно, что во время языческих игрищ – «русалий» женщины надевали рубахи с
длинными рукавами, которые спускались до полу. Наиболее раннее изображение женщины, одетой в
рубашку с длинными, как бы льющимися до полу рукавами, есть на русальском створчатом браслете
XIII в. из Рязани. Вероятно, сам обряд, в котором участвовали женщины, одетые в столь своеобразные
одежды, был связан с культом плодородия земли. Более позднее изображение девушки, танцующей в
рубахе с длинными рукавами, находим в Радзивилловской летописи. Миниатюра, изображающая
русальские танцы, нарисована очень подробно, со знанием дела. Языческие в своей основе игрища
продолжали сохраняться в православной Руси до XVII в., а ритуальные долгорукавные рубахи
сохранялись на Руси до XX в., когда уже были забыты многие обряды русалий, но своеобразный наряд
сохранился, что говорит о важности ритуала, связанного с плодородием земли. Особо отметим, что
популярные в XVI-XVII вв. среди знатных женщин на Руси рубахи-долгорукавки кроились несколько
иначе, чем «русальские». Судя по изображениями XIII-XV вв. рукава ритуальных рубах были прямые, а
не зауженные к низу, как у рубах XVI-XVII вв.

Рис. 4. Фрагмент русальского браслета из рязанского клада XIII в.

Рис. 5. Миниатюр с изображением языческих игрищ. Радзивилловская летопись, XV в.

Анализ всех доступных источников позволяет сделать вывод, что никакого иного белья, кроме
сорочки, женщины в Средние века на Руси не носили. Согласно данным этнографии, в холодное время
года женщины надевали под низ две-три рубахи для тепла. Рубахи подпоясывались по талии, создавая
своеобразный «колокол», в котором тепло сохранялось до колен, а ниже колен ноги защищали вязаные
чулки. Женские чулки на Руси были известны с давних пор. Так, белые женские чулки упоминаются в
русских былинах. Офимья, купеческая дочь, в былине о Хотене Блудовиче, ходит по терему «а в одной
тонкой рубашке без пояса, а в одних тонких чулочках без чоботов». В холодное время года женщины,
по всей видимости, носили длинные теплые чулки, вязанные иглой из шерстяных ниток. Упоминание о
таких чулках находим в книге А.В. Арциховского «Курганы вятичей» Найденные остатки чулок
позволили установить их длину – до колена. Они были связаны иглой из толстых и грубых шерстяных
ниток, окрашены в красный цвет. Так что не только в белых чулках разгуливали женщины в Древней
Руси!

3.2. Верхняя одежда горожанки среднего достатка (жена или дочь ремесленника).

Клады и богатые погребения XII-XIII вв. сообщают нам довольно много данных по костюму
высших слоев городского общества Древней Руси. Одежда простых горожан поддается восстановлению
с большим трудом. Поэтому кроме археологических находок из древнерусских городов и исследованию
были привлечены данные археологических раскопок сельских захоронений. Для реконструкции
женского костюма большое значение имеют находки текстиля и украшений из курганов на территории
расселения вятичей, особенно находки в Московской области.
Спорный вопрос – носили ли горожанке в XIII в. поневу или этот вид поясной женской одежды в
это время уже становится принадлежностью исключительно сельского костюма? Упоминание поневы
(«понявицы») есть в Суздальской летописи под 1237 г.: «Женщина взяв тело Василька (убитого
татарами), и понявицею обвив, как саваном».
Изображение женщин в поневах на русальских браслетах XII-XIII вв. свидетельствуют о том, что
этот вид одежды был широко известен в тот период и даже включался в парадный (ритуальный?)
женский костюм.

Рис. 6. Изображение женщины в поневе на русальском браслете. Рязань, XIII в.

Фрагменты поневы находят в вятических погребениях XII-XIII вв. в Московской и Тверской

областях. В связи с общей скудостью данных по русскому городскому женскому костюму XIII в. нельзя
полностью исключить возможность ношения в исследуемый период горожанками поясной одежды,
аналогичной этнографической поневе.
 Рис. 7. Схема кроя поневы. По этнографическим данным (Пармон Ф. М. Русский народный
костюм как художественно-конструкторский источники творчества. – М., 1994. Рис. 73.)

В Московской обл. в вятическом могильнике Новоселки 2 в одном из женских погребений в

районе тазовых костей находился фрагмент клетчатой ткани из синих и красных шерстяных нитей.
Скорее всего, это остатки поневы. Возраст погребенной женщины определяют в пределах 20-29 лет
(Зоц Е. П., Зоц С. А. Реконструкция женского погребального костюма по материалам курганного
могильника Новоселки 2 // Археология Подмосковья. Вып. 8. - М., 2012. С. 1161).
 Рис. Реконструкция погребального убора. (Зоц Е. П., Зоц С. А. Реконструкция женского
погребального костюма по материалам курганного могильника Новоселки 2 // Археология
Подмосковья. Вып. 8. - М., 2012. Рис. 7.1).

Понева – древнейший вид женской набедренной одежды по крою – два или три не сшитых куска
ткани (шерстяной или смешанной – из шерсти и ниток растительного происхождения). Орнаменты,
украшающие обычно поневу, - ромб и квадрат с точкой, свастика, то есть, символы плодородия. Поневы
шились из тканей двух типов: одноосновных и двухосновных. Ткани, имеющие две основы разных
цветов, являются наиболее сложными по способам выработки; рисунок образуется переходом нитей
одной основы в другую. Переплетение нитей из нижнего слоя с нитями верхнего происходит в виде
рисунка геометризированного характера, крупными ромбами, свастическими орнаментами.
К «паневным» можно отнести некоторые фрагменты тканей – «рядинок», названных так из-за
редкого переплетения нитей. Ажурные ткани являются обычной находкой в курганах Московской,
Владимирской, Смоленской и Калужской области, в финских могильниках Рязанской, Пензенской,
Тамбовской областей. Это остатки двухосновных тканей, где одна основа была шерстяная, вторая -
растительная. Отверстия в ткани образовались в результате распада растительного слоя ткани.
Русальские браслеты из Галицкого княжества (XII-XIII вв.) предоставляют нам изображение еще
одного вида женской одежды – юбки, собранной в частые складки (или полосатой юбки).
 Рис. 8. Изображения женщин на русальских браслетах. Галицкое княжество, XII-XIII вв.

В связи с данными изображениями большой интерес вызывает находка фрагментов текстиля XII-
нач. XIII вв. из Суздаля (Сабурова М. А. Ткани ХII - начала ХШ в. из Суздаля // Культура Славян и
Руси. – М., 1999. С. 290-296.). Из всех находок для нас наибольший интерес представляют фрагменты
тонкой ткани полотняного переплетения со следами сборки. Самый большой кусок сшит из трех
полотнищ. Максимальная длина сохранившихся частей — 22 см, а ширина полотнищ – 8 см. Все швы,
сохранившиеся на фрагментах ткани – запошивочные, что характерно для кроеной одежды. Больший
кусок описываемой ткани подогнут на 2 см, затем собран в мелкую сборку и прошит в месте сгиба
несколькими параллельными швами в технике "назад иглой". Именно таким образом прошивались
сборки на рубахах, сарафанах и поневах в русском традиционном костюме вплоть до XX в., что говорит
о непрерываемой традиции шитья.
Собранная в мелкую сборку ткань была обшита лентой из той же ткани шириной около 4 см.
Лента была сложена и перекрывала край одежды с двух сторон. Она была подвернута и пришита как
снизу, так и частично по середине.

Рис. 9. Фрагмент текстильной находки из Суздаля. Прорисовка швов: а – запошивочный

(бельевой), б – шов, собирающий ткань в мелкие сборки, в – схема обшивки верхнего края ткани
лентой.
 Исследовавшая находку М. А. Сабурова предположила, что данный образец со сборками, швами
и обшивкой мог принадлежать лямочному сарафану. В этнографии такие сарафаны называются
«прямыми» или «круглыми». Основным признаком их являются прямые полотнища, собранные в
сборку у верхнего края, обшитого лентой, и удерживаемые на корпусе с помощью брителей (лент).
Аналоги лямочной одежды можно найти как в женском костюме Скандинавии, так и среди балтских и
финно-угорских народов. Однако в случае с суздальской находкой настораживает ширина полотнищ – 8
см. Сложно себе представить, зачем шить сарафан из таких узких полос. Если предположить, что
владелица данной одежды была вынуждена в свое врем шить из узких полос, более вероятным
представляется пошив именно юбки. Многочисленные складки скрывают швы, и эти швы никак не
мешают при носке. Таким образом, нельзя исключить, что суздальская находка – это фрагменты
поясной одежды – складчатой юбки на лямках. К сожалению, анализ ткани не был произведен, поэтому
мы не знаем, были ли все полотнища одного цвета или разного.
Другой вид женской одежды, широко известный из этнографии, - «глухой» сарафан – так же
имеет глубокие корни и появляется в русском костюме в Средние века. Считалось, что в женском
городском костюме сарафан, как вид безрукавной одежды, надеваемой на рубаху, широко
распространился только в XVI в. Однако по последним данным можно предполагать его наличие в
женском костюме уже в XIII в. Если паневные комплексы характерны для территории расселения
вятичей, то у кривичей и словен, судя по археологическим находкам, существовала какая-то другая
одежда, надеваемая поверх рубахи. По археологическим данным, на территории Владимирского края
наиболее часто встречающиеся в погребениях ткани – шерстяные, причем чаще всего – простого
саржевого переплетения 2 х 2. Вероятно, именно из таких тканей и шили безрукавную одежду,
аналогичную более позднему «глухому» сарафану.
Вероятно, сарафан появился в русском костюме под влиянием одежды финно-угорских народов,
а возможно, и под западноевропейским влиянием. В Западной Европе в XIII-XIV вв. бытовала
безрукавная одежда, которая шилась точно так же, как известные нам из этнографии глухие сарафаны.

Рис. Схема кроя глухого косоклинного сарафана.

Ю. В. Степанова, проанализировав женские погребения Верхневолжья X-XIII вв., сделала вывод,

что в ряде погребений могла иметь место одежда типа туникообразного сарафана «глухого» покроя.
 Рис. 10. Варианты женских костюмов с «сарафанами». (Степанова Ю.В. Древнерусский
погребальный костюм Верхневолжья. – Тверь, 2009. Рис. 23,5; 77).

Одежду женщина непременно подпоясывала плетеным или тканым узким поясом из шерстяных
ниток. Красивая женщина в то время, не должна была быть очень полной. Эффектный пояс
подчеркивал женскую талию и привлекал внимание мужчин. Пояс считался одним из наиболее сильных
и универсальных защитных средств. Женщина снимала пояс лишь при совершении колдовских или
ритуальных действий. Отсутствие на женщине пояса в средневековом «языке одежды» имело
эротическое значение. На миниатюре Радзивилловской летописи в распоясанных платьях изображены
женщины-язычницы в сцене свидания с мужчинами. В былинах в одной «тоненькой рубашечке без
пояса» встречают девушки своих возлюбленных. Во время некоторых языческих обрядов, связанных с
культом плодородия, девушки и женщины распоясывали рубахи, как бы демонстрируя готовность к
зачатию новой жизни. В нарядных рубахах или платьях без поясов изображены женщины на тверском
русальском браслете XII-XIII вв. Какой именно обряд изображен на браслете – сложно сказать, но,
скорее всего, данные сцены связаны с культом плодородия. Такие праздники справлялись по всей Руси,
не смотря на запреты церкви.
Техника ткачества поясов на дощечках была известна в Древней Руси повсеместно. Наибольшая
коллекция тканых на дощечках фрагментов поясов собрана новгородскими археологами. При ткачестве
использовали дощечки с двумя или четырьмя отверстиями, переплетение полотняное или саржевое.
Узоры новгородских поясов довольно простые – это продольные, поперечные и диагональные полосы,
ломаная диагональ, шахматный узор. Нитки обычно натуральных цветов овечьей шерсти. Реже
встречаются фрагменты поясов с нитями, окрашенными в красный, синий, желтый и зеленый цвета.
Именно такими простыми поясами, вероятно, подпоясывали повседневную одежду.
Нарядные узорчатые тканые пояса с кистями являлись украшением наряда. Таков, к примеру,
был пояс, фрагмент которого был найден в одном из погребений Мякининских курганов (Московская
обл).
 Рис. Фрагмент тканого пояса. Мякининский курганный комплекс. Курган 5, погребение 1. Фото
и прорисовка О. В. Орфинской (Захарова Е.П. Женский костюм и его детали по материалам
Мякининского курганного могильника // Археология Подмосковья. Вып. 5. - М., 2009. Цветная вклейка)

Фрагменты тесьмы археологи находят в Московской, Тверской, Новгородской, Ленинградской и

др. областях. Ширина этих лент обычно не превышает 2 см. Нахождение лент в погребениях - как
правило, в зонах, соответствующих вороту, рукавам, поясу. Таким образом, тесьму применяли не
только для подпоясывания одежды, но и для ее украшения.
Сложным является вопрос о плащевидной женской одежде. На иконах женщины обычно
изображаются в накидке, закрывающей голову и плечи (мафорий - древнеиудейское женское
покрывало). Однако данная иконописная традиция не отражает реалий русского быта исследуемого
периода.
По фрагментам тканей, обнаруженных в могильниках, а так же по аналогии с женскими
накидками финно-угров, можно предположить, что женщины носили прямоугольные накидки из
шерстяной ткани.

3.3. Верхняя одежда зажиточной горожанки (жена или дочь дружинника или купца).
Богатство человека, его высокий социальный статус в древнерусском костюме
демонстрировались весьма наглядно. В первую очередь, более дорогими тканями, яркостью расцветки,
украшениями. В нарядных с отделкой рубахах изображены женщины на тверском русальском браслете
XII-XIII вв.
 Рис. Изображения женщин в на тверской русальском браслете XII-XIII вв.

Принадлежностью богатого костюма считаются воротнички - из золототканной ленты и

вышитые шелковые. В уже упомянутом Мякининском курганном могильнике (Московская обл.). в
кургане 27 была похоронена женщина, принадлежавшая, вероятно, к обеспеченной семье, судя по
количеству украшений в погребении. Рубашка ее скорее всего имела стоячий воротник, от которого
сохранилась берестяная основа шириной около 5 см. Возможно, что рубашка могла иметь жесткие
опястья, от которых сохранились полосы бересты. Интересно, что как минимум в трех погребениях
Мякининских курганов обнаружены фрагменты бересты, которые могли служить жесткой основой для
опястий (Захарова Е.П. Женский костюм и его детали по материалам Мякининского курганного
могильника // Археология Подмосковья. Вып. 5. - М., 2009. С. 163-168).
Шитые воротнички и ожерелья в конце XII - нач. XIII в. широко распространились по всей Руси.
Вновь обратимся к коллекции воротников из некрополя г. Суздаля (Сабурова М. А., Елкина А. К.
Детали древнерусской одежды по материалам некрополя Суздаля // Материалы по средневековой
археологии Северо-Восточной Руси. - М., 1991. С. 53-77).
В женском погребении (в кургане 71) обнаружен воротник из цельной ленты. Она выкроена из
шелковой ткани синего цвета. Под позвоночником она была разорвана, но сходилась по линии разрыва.
Длина ее - 32 см, ширина - 2,3 см. По верхнему краю и по разрезу ворота расположен шитый орнамент в
виде побежка, в нижней половине расположено шитье в виде кругов; шитье выполнено золотной нитью.
Вышитые круги окаймлены жемчужной обнизью, от которой сохранились 2 речные жемчужины и нити
шелка, на которые жемчуг был нанизан. Техника шитья жемчугом производилась путем закрепления на
ткани нити с нанизанными жемчужинами. Кайма воротничка отделялась от кругов золотной полоской
шитья. Воротник по верхнему краю и разрезу был обшит красной тафтой. Слева воротника сохранились
две овальноухие пуговицы из позолоченной бронзы, одна из которых была пришита шелковой ниткой.
Жесткая основа воротника не сохранилась.
 Рис. Рис. Воротничок из женского погребения в кургане 71. Владимиро-Суздальский музей-
заповедник.

В женском погребении (в кургане 73) также были обнаружены фрагменты воротника на шелковой
ткани. Общая длина воротника более 33-х см, высота - 3,5 см. Воротник красного цвета вышит
серебряными прядеными нитями. По верхнему краю и по разрезу расположена шитая кайма. На ней
вышиты горизонтально расположенные " S " -видные фигуры в зеркальном расположении. На месте
стыка фигур вышиты побеги. Основной узор представляет композицию из древ с тремя ветками -
завитками по обеим сторонам древа. Кайма от основного узора отделена полоской золотного шитья.
Ворот обшит по верху и разрезу тафтой красного цвета. На изнанке воротника сохранилась лента из
кожи - жесткая основа ворота. У разреза слева был обнаружен железистый тлен от двух пуговиц. Сами
пуговицы не сохранились.
 Рис. Воротничок из женского погребения в кургане 73. Владимиро-Суздальский музей-
заповедник.

В женском погребении в кургане 50 сохранился фрагмент шелка от правой стороны ворота,

примыкавший к разрезу слева. Здесь же были найдены три овальные пуговки из позолоченной бронзы.
Размер фрагмента 8,5 х 2,6 см. По его верху и разрезу была нашита золототканая лента, под которой
сохранился синий цвет самой ткани. Незначительный кусочек золототканой ленты был найден и слева
от шеи. Орнамент ленты "в елочку" расположен по горизонтали. Под золототканой лентой, на ткани
шла орнаментальная полоса в виде плетенки из золотого трунцала. Фрагмент был обшит красной
тафтой, сохранившейся лишь на верхнем крае ворота. Под воротником лежала береста с проколами;
длина бересты - 7,5 см, высота - около 4 см.
 Рис. Фрагмент воротничка из женского погребения в кургане 50, могила 1, погребение 1 (Сабурова
М. А., Елкина А. К. Детали древнерусской одежды по материалам некрополя Суздаля. Рис. 1,2).

В женском погребении 2 (в кургане - 93) обнаружены два фрагмента воротника, размером 4 х 3 см

с хорошо сохранившейся застежкой. Воротник сделан из шелка синего цвета и украшен каймой из
золототканой ленты по верху его разреза. Слева ворота пришиты три полые пуговицы с петельками из
позолоченной бронзы. Они примыкали к петлям из золотного трунцала, выложенным в виде трех
плоских узлов. Орнамент ленты - плетенка. Лента обшита тафтой красного цвета, под ней сохранилась
кожаная основа воротника. В области черепа обнаружен тлен красного цвета, содержащий
микрофрагменты ткани полотняного переплетения. Возможно, что это остатки платка или иного
тканого головного убора.
 Рис. Фрагменты воротничка из кургана 93, погребение 2. Владимиро-Суздальский музей-
заповедник.

В женском погребении (в кургане 87) обнаружен кусок шейного украшения. Он сделан из тафты
красного цвета и вышит золотными нитями. У разреза ворота слева обнаружены 3 полые пуговки из
серебра. Они пришиты к ткани шелковыми нитями красного цвета. Шейное украшение
орнаментировано квадратами, расположенными в 3 ряда. Техника золотного шитья в прокол выполнена
без контурного шва шелковыми нитями, благодаря чему орнамент производит впечатление бляшек.
Деталь украшения в отличие от пришивавшихся воротников подогнута с верхней и нижней стороны.
Она не имеет также орнамента и обшивки по верху и разрезу слева, что характерно для окантовки
воротников. На нижнем крае украшения не обнаружено проколов иглой. Все это позволяет отнести
найденную деталь к самостоятельно носившемуся ожерелку.
 Рис. Фрагменты воротничка из кургана 87. Владимиро-Суздальский музей-заповедник.

Надо отметить, что в суздальском могильнике стоячие воротники с разрезом слева найдены как в
погребениях мужчин, так и женщин. В этой связи интересны сведения о том, что в Сольвычегодском
уезде Вологодской губернии сохранялись вплоть до XX в. высокие стоячие воротники на женских
свадебных рубахах. Они известны и у некоторых этнографических групп русских Сибири. На
некоторых из них запах правого борта на левый, застежки слева.
Найденные на изнаночной стороне воротников отпечатки грубой ткани полотняного
переплетения, а такте маленькие фрагменты льна и шелка, очевидно, принадлежат ткани, из которой
была сшита сама одежда. Золототканая лента, найденная в области запястья только один раз, является
свидетельством того, что столь дорогие привозные византийские ленты не нашивались на опястье
погребальной одежды - ими украшены лишь вороты рубах и шейные украшения. Можно предположить,
что одежда была не только белой, но и цветной, так как на погребениях, в области оплечья дважды
обнаружен тлен красного и синего цвета, идентичный цвету шелка ворота.
Следовательно, в городском костюме бытовали цветные верхние рубахи.
Шелк, используемый для изготовления воротничков, поступал на Русь из Византии и стран
Востока. Шелковые ткани суздальского некрополя в большинстве своем многослойные (самит). В двух
случаях воротники были сделаны из более дешевой однослойной ткани саржевого и полотняного
переплетения. Они считается тканями азиатского производства, характерной особенностью которых
является отсутствие крутки шелковых нитей основы и утка. Окрашены ткани червецом в красно-
малиновый цвет и красителем индиго в синий тон. Среди тканей встречены и полихромные.
Особое внимание следует обратить на то, что некоторые воротники сшиты из мелких кусочков
или сделаны из фрагментов от разных воротников, что говорит о дороговизне шелковых тканей.
Обшивка воротников и ожерелков производилась более дешевой тканью, главным образом тафтой.
Для вышивки использовались металлические и шелковые нити. Пряденое золото византийского
производства, которым вышиты найденные украшения одежды, характеризуется определенными
техническими особенностями: оно делалось из полосы золоченого серебра, накрученной на шелковую
основу, причем и нити шелковой основы и металлическая оплетка окручены в одну и ту же сторону
круткой - "S". Шелковые нити, используемые для вышивки, были слабо кручеными также крутки - "S".
Цвет нитей был разным. Среди них удалось выделить нити красного и синего цвета.
Цветным шелком создавали контур будущего орнамента. Его шили стебельчатым швом, причем
нити шва могли быть контрастными по отношению к цвету, а могли быть и в тон ткани. Внутри
стебельчатого шва в отдельных местах узор заполнялся шелковыми нитями в технике "гладь", при этом
цвет нитей по отношению к цвету ткани чаще был контрастным. Основной узор шитья создавался
пряденым золотом техникой "в прокол" известной как в Византии, так и в других европейских странах.
Петельки золотной нити, протянутые с лицевой стороны на изнаночную с помощью крючка,
закреплялись шелковой или льняной нитью. С лицевой стороны шов, застилающий орнамент внутри
контура, заполнялся по-разному. Наиболее распространенным способом заполнения узора был шов, при
котором середина стежка одной нити приходилась на точку закрепа соседнего стежка, создавая при
этом блестящую поверхность глади. Вытяжка петель на оборотную сторону делалась при этом в
шахматном порядке. Таким обрезом шит орнамент внутри контурного шва на большинстве суздальских
изделий.
Среди находок некрополя г. Суздаля найден также воротник шитый золотной нитью "в прикреп".
При этой технике золотную нить укладывает (настилают) только на лицевой стороне и в отличие от
техники шитья "в прокол" прикрепляют видимой с лица шелковой нитью. Закреп в этой технике
образует геометрический орнамент по золотному настилу. Такой способ шитья имитирует драгоценные
парчевые ткани или тканые ленты. Шитьем "в прикреп" украшали в древней Руси воротники и очелья
головных уборов. Об этом говорят находки их в курганах Московской, Ярославской, Рязанской и
других областях. Найдены они были и в Киеве в тайнике Десятинной церкви, а также на городищах
Шаргород и Райковецком.
Среди различных способов украшения шелковых тканей встречено и шитье трунцалом, т.е.
золотной нитью, накрученной тугой спиралью на толстую шелковую основу. Трунцалом вышита
простейшая плетенка на воротнике из погребения I кургана 50. Плетенка образована двумя спиралями и
напоминает как бы растянутую веревочку. Она пришита к ткани шелковой нитью "в прикреп". В
женском погребении 2 кургана 93 из трунцала сплетены петли для застежки воротника.
Для украшения одежды использовались и золототканые ленты. Они также являлись предметом
широкого экспорта. Золотные нити шитья идентичны золототканым нитям лент. Это позолоченное
серебро крутки "S". В семи случаях металлические нити золототканых лент были сделаны из чистого
золота. Наиболее распространенный узор лент - в виде плетенки, "в елочку" или "зигзагообразный".
Ленты с двумя последними видами узора могли быть и местного производства.
Не к воротникам, а к ожерелкам можно отнести шейные украшения, если они производят
впечатление законченности: обшиты со всех сторон или подшиты снизу, к ним не пришиты
дополнительные детали, такие как отходящие вниз по разрезу нашивки из лент, на них не обнаружено
проколов, получаемых при пришивании к рубахе. Ожерелки (ошейники) имели форму ленты и
застегивались на пуговки.
Фрагменты костюма из Суздальского могильника, говорят о социальной принадлежности
погребенных к богатой верхушке города. Большинство погребений безинвентарные, что
свидетельствует о раннем проникновении христианства в среду городского населения и прежде всего ее
привилегированную часть.
Кроме суздальских находок стоит обратить внимание на фрагменты отделки одежды и венчики
из золотной тесьмы из поздних вятических курганов в Рязанской земле – у деревни Маклаково. В шести
погребениях второй половины XII-начала XIII в. были обнаружены фрагменты шелковых тканей и
золотной тесьмы. Часть тканей вышиты золотной нитью, служила обшивкой ворота одежды. Золотная
тесьма использовалась в качестве венчиков. И тесьма и ткани были привозными - импортом из
Византии и стран Востока (Недошивина Н. Г. Курганный могильник у дер. Маклаково // Археология
Рязанской земли. - М., 1974. С. 210-215).
 Рис. Фрагменты шелковых тканей с вышивкой и золотной тесьмы (Недошивина Н. Г. Курганный
могильник у дер. Маклаково. Рис. 4).

Важные подробности о костюме богатых горожанок добавляет коллекция золототканного

текстиля из раскопок Дмитровского кремля. Здесь были найдены фрагмент воротника с вышивкой,
воротник из ленты (тоже с вышивкой), воротник с пуговками из стеклянных бусин заглушенного темно-
зеленого стекла, остатки манжета, остатки головного убора и тесьмы (Энговатова А. В., Орфинская О.
В., Голикова В. П. Исследование золототканных текстильных изделий из некрополя Дмитровского
кремля // Русь в IX - XIV веках. Взаимодействие Севера и Юга. - М., 2005.С. 176-195). В женском
погребении 18 (раскоп 16) были обнаружены фрагменты очелья с нашивными бляшками и полосу
отделки одежды с бляшками. Кроме того, в орнаментальный ряд ленты входил стеклянный
непрозрачный бисер коричневого цвета. Датировка погребения – конец XII – начало XIII в. Социальный
статус погребенных женщин можно оценить как среднее и выше среднего.
 Рис. Дмитров. Воротник из золототканной ленты. Погребение девочки 10-11 лет. (Энговатова А.
В., Орфинская О. В., Голикова В. П. Исследование золототканных текстильных изделий из некрополя
Дмитровского кремля. Рис. VII).

Фрагмент шелкового воротничка с вышивкой – еще один образец техники шитья XII-XIII вв.
Ткань воротничка - самит, орнамент вышивки состоит из чередующихся вертикальных полос или
"колосков" и двойных спиралей. Техника вышивки - тамбурный шов шелковой нитью и шитье пряденой
золотной нитью в прикреп.

Рис. Фрагмент воротника из шелковой ленты с вышивкой. Энговатова А. В., Орфинская О. В.,
Голикова В. П. Исследование золототканных текстильных изделий из некрополя Дмитровского кремля.
Рис. 5,1.
При реконструкции костюма горожанки следует помнить, что такие украшения, как
золототканные ленты являются принадлежностью костюма женщин более высокого социального
положения, чем вышитые шелковые ленты.
Еще одним элементом декора одежды являлись нашивные металлические бляшки. Они
использовались не только для украшения очельев и ожерелков, но могли пришиваться непосредственно
на одежду. В Новоторжском кладе начала XIII в. были обнаружены разнообразные серебряные с
позолотой накладки или бляшки, имеющие небольшие отверстия для пришивания на ткань
(Новоторжский клад 2010 г. Буклет. АНО «Новоторжская археологическая экспедиция»).

Рис. Нашивные бляшки и накладки из Новоторжского клада. Серебро, позолота (Новоторжский

клад 2010 г. Буклет. Рис. 8, 9)
 Уникальность находок состоит в том, что сохранились сложные орнаменты, которые
составлялись при нашивании бляшек. Насчитывается пять геометрических и растительных орнаментов
на остатках тканей из клада. По краям орнаментов был нашит синий стеклянный бисер. Кроме того,
были использованы бусины и кусочки желтого, зеленого и синего стекла в качестве вставок для
некоторых бляшек.

Рис. Накладки на ткани. Серебро, позолота, синий бусинный бисер (Новоторжский клад 2010 г.
Буклет. Рис. 10).

Рис. Оборотная сторона накладок с расколотыми стеклянными бусинами – вставками.

(Новоторжский клад 2010 г. Буклет. Рис. 11).

Серебряные позолоченные нашивные бляшки различной формы, в том числе и со стеклянными

вставками были найдены во Владимирском кладе 2008 г. Датировка клада – начало XIII в.
 Рис. Нашивные бляшки XIII в. из Владимирского клада 2008 г. Владимиро-Суздальский музей-
заповедник.

Аналогичные владимирским бляшки круглой формы археологи находят как в южной и северо-
восточной, так и в северо-западной Руси.

К элементам костюм состоятельной женщины можно, вероятно, отнести нарядный плащ.

Интересные находки фрагментов текстиля, которые можно интерпретировать, как женский плащ,
происходят из вятического курганного могильника Новоселки 2 (Московская обл). В кургане 4,
погребении 1, где была захоронена женщина старше 50 лет, были найдены фрагменты ткани, которые,
возможно, являлись утепленным плащом с шелковой отделкой. Его верхний слой был из шерстяной
ткани синего цвета с вышивкой фигур красного и желто-зеленого цвета, расположенных параллельно
краю. Подкладка была из ткани растительного происхождения. По краю "плащ" был обшит шелковой
тканью (Зоц Е. П., Зоц С. А. Реконструкция женского погребального костюма по материалам
курганного могильника Новоселки 2 // Археология Подмосковья. Вып. 8. - М., 2012. С. 115-126).
 Рис. Реконструкция «плаща» из женского погребения (Зоц Е. П., Зоц С. А. Реконструкция
женского погребального костюма по материалам курганного могильника Новоселки 2. Рис. 5.1).

Два фрагмента шерстяной ткани с одной стороны имеют кромку, а с другой стороны - простой
подгиб (0,8 см). По подогнутому краю проходит шов, выполненный светлой сшивной нитью. На
изнаночной стороне одного из шерстяных фрагментов фиксируются остатки тонкой ткани из
растительных волокон, которая, скорее всего, служила подкладкой. Шелковая полоса шириной 4,5 см
была вырезана вдоль нитей основы и с одной стороны пришита к шелковой ткани. С другой стороны
полоса имела срезанный край с сохранившимися проколами от иглы. Следовательно, шелк был обшит
по краю другой тканью или кожей. Шерстяная ткань полотняного переплетения была изготовлена на
вертикальном ткацком станке.

Рис. Реконструкция вышитого орнамента на фрагментах шерстяного текстиля из курнага 4,

погребение 1. (Орфинская О. В. Новоселки 2. Результаты исследования текстиля XII века // Археология
Подмосковья. Вып. 8. С. 129).
 Ткань из растительных волокон полотняного переплетения имеет очень плохую сохранность.
Шелковая ткань типа самит полихромный: основа – светло-коричневый шелк, уток 1 – зеленый шелк,
уток 2 и 3 –неопределенного цвета шелк (Орфинская О. В. Новоселки 2. Результаты исследования
текстиля XII века. С. 127-136).

Рис. Реконструкция сшитого изделия из кургана 4, погребение 1. На схеме цифрами обозначено: 1 -

шерстяная ткань с вышивкой; 2 - шелковая ткань отделки; 3 - подкладочная ткань из растительных
волокон; 4 - ткань или кожа, которая должна была закрыть открытый срез (не сохранилась). Орфинская
О. В. Новоселки 2. Результаты исследования текстиля XII века. С. 133).

Из верхней зимней одежды женщин в письменных источниках XII-XIII вв. упоминается кожух.
Впервые он упомянут в берестяной грамоте № 586 (кон. X - нач. XII вв.). Первое упоминание кожуха,
покрытого сверху цветной тканью, находим в грамоте № 381 (XII в.): «кожюх чьрмьницн женьски», то
есть, женский кожух, покрытый красной тканью.

3.4. Обувь.

Обувь женщины надевали на чулки, вязаные иглой. По источникам нам известны как белые
чулки из былин, так и красные шерстяные – из кургана вятичей. Вязаные иглой носок с частью башмака
хранится в собрании Рязанского историко-архитектурного музея-заповедника. Найден под г. Пронском
(Рязанская обл.), датировка – XI – XII вв. По способу изготовления идентичен находкам фрагментов
вязаного текстиля XIII – XIV вв. из Великого Новгорода, что говорит о длительной традиции вязания
иглой на Руси.
 Рис. Вязаный иглой носок из собрания Рязанского историко-архитектурного музея-заповедника.

Кроме собственно носок, иглой вязали домашнюю обувь. Вероятно, женские или
подростковые вязаные вещи были найдены в Белоозеро (Старый город), в культурном слое второй
половины XII - начала XIII в. Это носок и домашняя туфля. Вязка ровная и красивая. По способу вязки
изделия напоминают старинные русские чулки без пятки, которые еще в середине XIX в. вязали
вкруговую при помощи одной (часто костяной) иглы. Шерсть коричневого цвета (Голубева Л.А. Весь и
славяне на Белом озере X-XIII вв. - М., 1973. С. 97, 192).
Впрочем, возможно, что в таких вязаных «тапочках» не только дома ходили, но и использовали
их как вставку в поршни. По форме как раз совпадает.
 Рис. Домашняя туфля-шлепанец и фрагменты носка. Белоозеро, конец XII в. (Голубева Л.А. Весь
и славяне на Белом озере X-XIII вв. - М., 1973. С. 97, 192.

Подробно виды обуви XIII в. рассмотрены в разделе, посвященном мужскому костюму. Как и
мужчины, женщины в XIII в. носили простые и ажурные поршни, туфли и сапожки. Вероятно, женской
обувью чаще всего являются туфли с нарядной вышивкой и продержкой.
По способу кроя они состояли из двух кусков кожи - верха и подошвы. Подошвы башмаков пришивались к
верху выворотным швом, а боковой шов верха был тачной. Каблуков у туфель не было, а к ноге они крепились с
помощью ремешка, пропущенного через ряды дырочек в области щиколотки. При таком способе
крепления башмак подходил для ноги с любым подъемом.
Наиболее излюбленным мотивом орнамента вышивки на мягких башмаках и туфлях был
растительный узор и плетенка.
Рис. Кожаная туфля из раскопок г. Ярославля. Первая половина XIII в.
http://www.nat-geo.ru/article/698/gallery/316/3040/?p=0
Рис. Туфли кожаные XII-XIII вв. (Осипов Д. О. Обувь Московской земли XIII-XVIII вв. – М.,
2006. С. 137).
Рис. Кожаная туфля, XIII в. Можайский краеведческий музей.
3.5. Головной убор и аксессуары к костюму.

Девичий головной убор включал в себя очелье и прикрепленные к нему височные кольца или же
височные кольца просто вплетались в волосы.

Рис. Варианты девичьего головного убора. Конец XI-XIII вв. Височные кольца вплетены в волосы.
(Сабурова М.А. Женский головной убор у славян (по материалам Вологодской экспедиции) // Советская
археология. № 2, 1974. С. 85-97).

Рис.. Варианты ношения височных колец: вплетенные в волосы и подвешенные к очелью (Степанова
Ю. В. Женский головной убор с височными кольцами X-XIII вв. (по материалам погребальных
памятников Верхневолжья // Тверь, Тверская земля и сопредельные территории в эпоху средневековья.
- Тверь, 2002. Вып. 4. С. 308-312).

Очелье, в зависимости от достатка и социального статуса, могло быть из тканой тесьмы,

золототканной ленты или шелковой шитой ленты с вышивкой.
Гораздо сложнее по составу был женский головной убор. Важным его составляющим был платок
(покрывало, повой или убрус), скрывающий волосы женщины. Убрус упомянут в грамоте № 776 (сер.
XII в.), где названа его цена – «юбрюсе в три куне». Убрус – это полотенчатый головной убор, который
оборачивали вокруг головы. Именно в убрусах мы видим большинство женщин на изобразительных
источниках XIII-XVI вв. Так же называли и собственно полотенце: «и рек Ярослав дружине:
знаменаитеся, повиваите собе убрусами голову». Возможно, что в процитированных берестяных
грамотах имеются в виду не женские головные покрывала, а собственно полотенца. Учитывая, что
полотенце выступало непременным атрибутом средневековой русской свадьбы, такое смешение
понятий вполне объяснимо.
Повой («повоиц») упомянут в нескольких берестяных грамотах. Как непременный атрибут
свадьбы повой упомянут в грамоте № 731 (XII в.). В грамоте мать жениха просит сваху купить и
прислать ей повоец. Вероятно, повой, являлся обязательным подарком невесте от матери жениха. По
всей видимости, повой представлял из себя мягкий головной убор. Доказательство этому находим в
этнографии: «Сваха на свадьбу спешила, рубаху на мутовке сушила, повойник на пороге катала». Если
бы повойник представлял из себя конструкцию на жесткой основе, его бы не «катали», то есть, не
гладили бы. Этнографический повой (повойник) – это мягкая тканевая шапочка, сшитая из одного или
двух кусков ткани, стянутая сзади шнурком. В Древней Руси повоем могли называть полотенчатый
головной убор, который обматывался («повивался») вокруг головы.
Цена повоя в XII в. указана в берестяной грамоте № 682: «посылала 3 резане Михалю на повой».
Повои носили не только замужние женщины, но и монахини. В грамоте № 717 (XII-XIII вв.) игуменья
монастыря просит некую Офросинью (возможно, мастерицу, делающую повои) прислать ей «повои»,
поскольку скоро постригать черниц. То есть, повой здесь выступает непременным атрибутом обряда
пострига в монахини. Следовательно, этот головной убор покрывал (скрывал) волосы женщины.
В Договорная грамота Новгорода с Готским берегом и немецкими городами о мире особо
оговаривается: «если сдернет с чужой жены повои с головы или дщьри, явится простоволоса, 6 гривнъ
старые за сором». Документ датируется 1189-1199 гг. Интересно, что в данном случае повой
фигурирует как головной убор не только замужней женщины, но и девушки. Это позволяет
предположить, что в то время слово «повой» было обобщающим, обозначающим тканый женский
головной убор, обернутый («повитый» - обвитый) вокруг головы, и даже шире – любые повязки -
«повяза главу свою повоим», «снять повои от очей своих», «повоя и пелены младеньческие», «мертва
аки Лазоря обвиваю повоями».
Судя по статье договора, было не важно, что именно повязано у девушек и женщин на головах.
Важен был сам смысл головного убора. «Явится простоволоса» - не означало «явится с открытыми
волосами» (как мы знаем, девушки волос не прятали). Словом «простоволосая» обозначали женщин, не
носящих на волосах вообще ничего. Вероятно, так ходили только «гулящие» девки. Сорвать с головы
девушки или женщины головной убор означало оскорбить ее, приравняв тем самым к проституткам.
В этой связи интересно, что на иконах с изображением святой Варвары девушку всегда
изображали с открытыми волосами, но с повязанными вокруг головы полотенчатым убором.
 Рис. Полотенчатый головной убор со свисающим на грудь концом изображен на святой Варваре.
Фреска церкви Спаса на Нередице, Новгород, конец XII в. (Русскiя древности въ памятникахъ
искусства, издаваемыя графомъ И. Толстымъ и Н. Кондаковымъ. Вып. 6. Памятники Владимiра,
Новгорода и Пскова. - СПб., 1899. С. 142).

Смысл покрывала как символа замужней женщины подтверждает арабский писатель XIII в., так
описывающий брачный обряд у славян: «Если кто чувствует склонность к какой-нибудь девице, то
набрасывает ей на голову покрывало – и она беспрекословно становилась его женой».
Платки из толстой шерстяной ткани зафиксированы в погребениях конца XI-XIII вв.
Вологодской обл. Платки были надеты поверх головного убора, включавшего височные кольца, и
крепко стягивались под подбородком. (Сабурова М.А. Женский головной убор у славян (по
материалам Вологодской экспедиции) С. 85-97).
Интереснейшие данные по женскому головному убору обнаружены в вятическом
могильнике Новоселки 2 (середина XII - первая половина XIII в). В курган 11 (погребение 1) была
похоронена женщина 20-29 лент. Ее голову покрывала льняная ткань - платок или повой.
Семилопастные височные кольца привязывались тонкой (около 1 см шириной) тканой тесьмой к
перстнеобразным, которые в свою очередь крепились к очелью. Очелье представляло собой
шерстяную тканую красно-синюю тесьму с ромбическим орнаментом (Зоц Е. П., Зоц С. А.
Реконструкция женского погребального костюма по материалам курганного могильника Новоселки
2 // Археология Подмосковья. Вып. 8. С. 115-126).
К сожалению, не ясно, располагалось ли очелье поверх покрывала или под ним.
 Всего в тесьме 32 нити основы, из них узор образуют 13 нитей красного цвета и 13 нитей синего
цвета. По четыре ните красного цвета с каждого края образуют кромку (Орфинская О. В. Новоселки 2.
Результаты исследования текстиля XII века // Археология Подмосковья. Вып. 8. С. 130).
В этом головном уборе обращает на себя внимание тот факт, что волосы женщины не полностью
скрыты под головной убор. Такая прическа – с выпущенными петлями прядями волос под височные
кольца – не редкость в погребениях вятичей. Вероятно, в XII-XIII вв. женщины не были обязаны
полностью скрывать свои волосы под головной убор.

Рис. Фрагмент тканой тесьмы от очелья. Фото О. В. Орфинской (Зоц Е. П., Зоц С. А.
Реконструкция женского погребального костюма по материалам курганного могильника Новоселки 2.
Рис. 6. 2).

Рис. Реконструкция женского головного убора (Зоц Е. П., Зоц С. А. Реконструкция женского
погребального костюма по материалам курганного могильника Новоселки 2. Рис. 6. 1).

Еще более интересный головной убор реконструирован на основе находок из кургана 14,
погребение 1. Здесь была захоронена женщина 30-39 лет. В головной убор входили кожаная лента
(очелье), к которому были, вероятно, пришиты 11 шарообразных бусин из горного хрусталя. К очелью
на кожаных ремешках (шириной 1 см) привешивались перстнеобразные височные кольца, по одному с
каждой стороны. В районе висков сохранились фрагменты ткани, возможно, от платка или повоя.
 Рис. Реконструкция погребального убора. Курган 14. Погребение 1. Зоц Е. П., Зоц С. А.
Реконструкция женского погребального костюма по материалам курганного могильника Новоселки 2.
Рис. 8. 1).

В курган 15 (погребение 1) была захоронена женщина 30-39 лет. На черепе обнаружена тканая
тесьма с золотными нитями, служившая, вероятно, отделкой покрывавшего голову платка. Около
левого виска был найден фрагмент кожаной полоски со следами патины от украшений.
Лента шириной 2 см выполнена на дощечках, способом ткачества с двумя утками. При ткачестве
с краю располагались дощечки с двумя отверстиями (заправка - по одной нити в отверстие), затем две
дощечки с четырьмя отверстиями и центральная часть тесьмы выполнена на дощечках с двумя
отверстиями. Всего в работе участвовало около 100 шелковых нитей основы. Фон узора сформирован
пряденой золотой нитью, которая поворачивается перед кромкой, не доходя до ее края. Ромбовидный
узор выполнен тонкими линиями нитями шелковой основы, возможно, красного цвета (Орфинская О. В.
Новоселки 2. Результаты исследования текстиля XII века. С. 131).
 Рис. Реконструкция погребального убора. Курган 15. Погребение 1. Зоц Е. П., Зоц С. А.
Реконструкция женского погребального костюма по материалам курганного могильника Новоселки 2.
Рис. 9. 1).

В курган 19 (погребение 2, индивид 2) была похоронена женщина 30-39 лет. На черепе

зафиксированы остатки тонкой шерстяной ткани полотняного переплетения зеленого или синего цвета,
сложенной по краю в два слоя - вероятно, головного платка. Под этой тканью в районе затылка
обнаружены остатки очелья из тканой красно-синей тесьмы, скрученной с волосами в единый жгут. На
отдельных участках очелья сохранились следы патины от украшений. К очелью на шерстяных шнурках
(по два с каждой стороны от черепа) в нахлёст привешивались семилопастные виосыные кольца. Под
височными кольцами сохранились пряди волос, уложенные "капельками".
 Рис. Реконструкция погребального убора. Курган 19. Погребение 2. (Зоц Е. П., Зоц С. А.
Реконструкция женского погребального костюма по материалам курганного могильника Новоселки 2.
Рис. 10. 1)

Датировка погребений могильника Новоселки 2 - середина XII - первая половина XIII в.

Женский погребальный убор, представленный в данном могильнике, является типичным в целом для
Северо-Восточной Руси домонгольской эпохи. Однако обращают на себя внимание ношение
перстнеобразных височных колец в ушах только с одной стороны и особенности прически в кургане 19,
когда лента очелья скручивалась с прядью волос. Возможно, данные особенности определяются
местной модой или погребальной традицией.

Головной убор состоятельных женщин реконструирован на основе находок из Гомельской и

Вологодской областей (Сабурова М. А. Погребальный головной убор с христианской символикой из
женских погребений XII-XIII вв. // Уваровские чтения - II. Муром, 21-23 апреля 1993 г. - М., 1994).
Головной убор из Гомельской области (курган 9, погребение I) состоял из фрагментов кожи и
текстиля. Кожаная основа от очелья сохранилась в виде фрагмента размером 5,5x5 см. На коже были
следы от проколов иглой и затяжки по ее краю от несохранившихся ниток, а также след от височного
кольца. Вместе с кожей находились восемь фрагментов ткани с золотым шитьем. Перстнеобразные
височные кольца из серебра с одним загнутым концом были найдены в погребении по сторонам черепа.
Вместе с височными кольцами у левого виска сохранились куски шелковой ленты, а также фрагмент
шерстяной клетчатой ткани. Размер его - 2,5x1,5 см.
Реконструкция полного узора очелья сделана по аналогии с сохранившимся фрагментом левой
части очелья. Сохранилось пять крестов, вышитых золотой нитью, от предполагаемого ряда из семи
крестов. Узор составлен таким образом, будто очелье является полосой, выкроенной из крещатой ткани,
на которой кресты располагались в шахматном порядке, тесно заполняя все поле ткани. Край очелья
заканчивается фрагментами крестиков, в виде четвертой их части. То есть, это вышитой имитирование
ткани с вытканным узором. В XVI в. такая вышивка получила название «шитья на аксамитное дело»
Узор оконтован полоской сплошного шитья. Ткань фона - двухслойная саржа (самит) красного цвета.
Шитье выполнено пряденым золотом сплошным настилом в технике «напроем».
 В процессе реставрации удалось расправить ленту у левого височного кольца. Она была сшита из
шелковой тафты (тонкой однослойной ткани полотняного переплетения красного цвета). Лента была
сложена, прошита и подвернута так, что образовалась петля.
Таким образом, погребальный убор состоял из несохранившегося головного убора, на который
было нашито очелье на жесткой основе из красного шелка с золотым орнаментом. О том, что очелье
было нашито, свидетельствуют проколы по его краю. К очелью крепились красные шелковые ленты, на
которые были подвешены височные кольца. На головной убор, очевидно, был надет шерстяной платок.
Кроме головного убора в погребении был найден фрагмент стоячего воротника. Он него сохранился
фрагмент шелковой двухслойной саржи красного цвета. Размер ткани 15,5x7 см.
В погребении найдены 2 шиферных пряслица и целый стеклянный браслет синего цвета. Шитый
золотной нитью головной убор, стоячий воротник от одежды и стеклянный браслет свидетельствуют о
связях погребенной с городской культурой.
При исследовании погребения в Вологодской области был обнаружен шитый золотом головной
убор (курган 38, могильник Володино-П). Шитое очелье было украшено вышивкой в виде пяти кругов
диаметром около 5,8 см. Они располагались по горизонтали в один ряд, примыкая друг к другу,
укладываясь в размер очелья около 30 см. В нижней части очелья между кругами были вышиты лилии-
крины (три из них сохранились). Изображения внутри кругов сохранились частично, в одном из них -
первом - на левом виске читался орнамент в виде стилизованного древа с ромбом в центре. В
заполнении второго круга - от правого виска - были видны лишь фрагменты ног, туловища и хвоста
какого-то животного. Лучше сохранившаяся часть вышивки принадлежала центральному кругу очелья.
На шитье внутри центрального круга Изображен ангел в рост с распростертыми по сторонам фигуры
крыльями. Фигура напоминает изображение Михаила Архангела, держащего копье в правой руке
(последнее недостаточно четко сохранилось). Ткань очелья сохранилась лишь под золотными нитями.
Она окрашена червецом в красный цвет. Это двухслойная саржа (самит), вероятно, византийского
происхождения. Данное очелье представляло собой композицию из пяти кругов с Архангелом
Михаилом в центре и, вероятнее всего, с симметрично расположенными по сторонам от него
животными и древами.
По аналогии образов шитья с соответствующими фигурами на шлеме Ярослава Всеволодовича
восстановлены утраченные детали шитья на очелье - древа в центре с ромбом и крылатые хищники.
В головной убор погребенной входили трехбусинные кольца из серебра. На шее находился
ожерелок из бляшек на берестяной основе. Бляшки из свинцово-оловянистого сплава. На груди
погребенной найдено ожерелье, состоящее из металлических медальонов и бусин. Они тоже сделаны из
оловянисто-свинцового сплава, поэтому разрушились. Сохранились лишь четыре медальона, диаметр
их более пяти сантиметров. На двух медальонах изображены птицы. На двух других - изображен
«процветший» крест. В верхней части медальона находится бусина-пронизка для подвешивания
медальона.
Кроме медальонов в ожерелье входили бусины из оловянисто-свинцового, сплава. Они были
покрыты полусферами и ложно-зерненным орнаментом. На руках погребенной были ложновитые
браслеты с трапециевидным замком и геометрическим орнаментом.
Весь комплекс украшений, найденный в описанном выше кургане, уходит своими корнями в
княжеско-боярский убор, известный по древнерусским кладам конца XII - начала XIII вв., большинство
из которых зарыто во время нашествия татар Имитация драгоценных украшений из гораздо более
дешевого материала свидетельствует о принадлежности погребенной женщины к городской
привилегированной части общества, возможно, она происходила из дружинной среды. Дата погребения
- конец XII - начало XIII вв.
Украшенные вышивкой или нашивными бляшками очелья женских головных уборов хорошо
известна в древнерусских погребениях. Они представляли собой самостоятельную конструктивную
деталь убора, для украшений которой использовались византийские ленты, золотное шитье, бисер,
бусы, жемчуг, бляшки... Возможно, что очелья с вышитыми фигурами, связанными с христианской
символикой, являлись частью женского ритуального убора. Однако, не исключена вероятность, что
такая демонстрация принадлежности к христианству была характерна для парадного костюма при
жизни.
Для сохранения формы очелья под него подшивали жесткую основу: кожу, бересту, луб. Очелья
входили в разные типы головных уборов и могли быть частью сложных головных уборов. В женский
головной убор так же входили разного вида покрывала (повои) - платы, убрусы, фата.
 Русская этнография знает различные покрывала и полотенца, которые ткались специально на
свадьбу и смерть, к ним пришивались очелья. Большинство полотенчатых и платкообразных головных
уборов ткались из растительных нитей, которые сохраняются в земле крайне редко (Сабурова М. А.
Погребальный головной убор с христианской символикой из женских погребений XII-XIII вв. //
Уваровские чтения - II. Муром, 21-23 апреля 1993 г. - М., 1994).

Рис. Реконструкция женских уборов из погребений из Гомельской и Вологодской областей (Сабурова

М. А. Погребальный головной убор с христианской символикой из женских погребений XII-XIII вв. //
Уваровские чтения - II. Муром, 21-23 апреля 1993 г. - М., 1994).

Многослойный головной убор был обнаружен в женском погребении при раскопках в

Дмитриевском кремле (Энговатова А. В., Орфинская О. В., Голикова В. П. Исследование
золототканных текстильных изделий из некрополя Дмитровского кремля // Русь в IX - XIV веках. С.
179-182). Непосредственно на голове женщины был головной убор из шелковой ткани, к которой
пришивались серебряные, позолоченные с внешней стороны бляшки. Скорее всего, это было очелье.
Поверх очелья на голову, вероятно, был надет платок - обнаружено два слоя одинаковых шелковых
тканей полотняного переплетения (возможно, платок был сложен в два слоя). Поверх платка
(покрывала) на голове погребенной был надет еще один убор, от которого остался лишь фрагмент
жесткой основы из бересты. Непосредственно на бересте находилась шелковая ткань, которой, скорее
всего, был обшит берестяной каркас. По краю этой шелковой ткани в один ряд крепились бляшки из
сплава золота и серебра, вероятно, позолоченные с обеих сторон. В маленьких отверстиях по углам
бляшек найдены остатки красных нитей, которыми они были пришиты. Между бляшками были
найдены овальные стеклянные бусины диаметром 0,1-0,2 см.
Восстановить внешний вид этого сложного головного убора, к сожалению, не представляется
возможным, не ясно даже, был ли это особое погребальное убранство, или же праздничный убор,
носимый при жизни. Многослойность головного убора позволяет лишь осторожно предполагать, что
это мог быть свадебный убор. Обычай хоронить молодых женщин и девушек в свадебном уборе
неоднократно отмечался как археологами, так и этнографами.

Судя по археологическим находкам и изобразительным источникам, женщины не носили на

поясе сумочек, аналогичных мужским. Однако находки стяжных кошельков в женских погребениях
предполагают, что их могли носить и при жизни.

Рис. Находки из раскопок г. Ярославля. Первая половина XIII в.

http://www.nat-geo.ru/article/698/gallery/316/3040/?p=0

3.6. Украшения

К ювелирным украшениям, входившим в женский костюм XIII в. относятся височные кольца,

серьги, ожерелья, бусы, подвески, браслеты и перстни. Шейные гривны в начале XIII в. уже выходят из
моды. При этом, судя по изобразительным источникам, гривны сохранялись в свадебном костюме до
XVI в.
 Рис. Женские украшения вятичей, XII-XIII вв. Из собрания ГИМа.

Височные кольца женщины носили разных типов – перстнеобразные, браслетообразные,

трехбусинные, многобусинные, кудрявые...

Рис. Кудрявое височное кольцо из белого металла. Сер. XII- первая треть XIII вв. (Энговатова А. В.,
Коваль В. Ю. Мякининский комплекс памятников археологии // Архоелогия Подмосковья. Вып. 3. С.
77).

До конца XIII в. на северо-западе Руси бытовали ромбо-щитковые височные кольца. В местах

расселения вятичей сохранялись лопастные височные кольца (с секировидным окончанием лопастей).
Большую популярность приобретают трехбусинные височные кольца. С развитием ювелирного ремесла
и спроса рядового населения на дорогие украшения городские ювелиры стали выпускать литые
височные кольца, имитирующие натуральные бусинные. Подробно с типами височных колец можно
ознакомиться в статье: Левашева В. П. Височные кольца // Очерки по истории русской деревни X-XIII
вв. Труды ГИМ. Вып. 43 – М., 1967. С. 7-54.
Менее распространенным, но типично городским украшением были колты. Изначально
входившие в княжеский убор, колты, подобно многим другим элементам убора, постепенно вошли в
костюм широких городских слоев. В начале XIII в. в городах стали отливать из бронзы и свинца
дешёвые колты для продажи на рынке. После монголо-татарского нашествия колты уже не были
распространены.
 Рис. Серебряные колты из клада середины XIII в. (Никольская Т.Н. Земля вятичей. - М., 1981.
Рис. 60. 1,2)

Рис. Литейные формочки для изготовления колтов. XII-XIII вв., г. Серенск (Никольская Т.Н.
Земля вятичей. - М., 1981. Рис. 48. 17, 18).

Серьги в XIII в. женщины носили из свернутой в колечко проволоки. То есть, по своему виду
серьги не отличались от перстневидных височных колец. Кроме того, и некоторые другие виды
височных колец могли носить в ушах, как серьги (Сабурова М.А. Женский головной убор у славян (по
материалам Вологодской экспедиции) // Советская археология. № 2, 1974. С. 85-97; Степанова Ю. В.
Женский головной убор с височными кольцами X-XIII вв. (по материалам погребальных памятников
Верхневолжья // Тверь, Тверская земля и сопредельные территории в эпоху средневековья. - Тверь,
2002. Вып. 4. С. 308-312).
 Рис. Височные кольца, одетые как серьги. Из погребений конца XI-XIII вв. (Сабурова М.А.
Женский головной убор у славян (по материалам Вологодской экспедиции). С. 89).

Популярность женских серег на Руси была такова, что их даже порой изображали на иконах. Так
на фреске церкви Спаса на Нередице (Новгород, конец XII в.) изображена святая Ульяна с круглыми
серьгами в ушах.
 Рис. Святая Ульяна. Фреска церкви Спаса на Нередице. Новгород, 1199 г. (Русскiя древности въ
памятникахъ искусства, издаваемыя графомъ И. Толстымъ и Н. Кондаковымъ. Вып. 6. Памятники
Владимiра, Новгорода и Пскова. - СПб., 1899. С. 142).

В конце XIII в. на Русь проникает из городов Золотой Орды мода на серьги в виде знака вопроса.

Рис. Серьги в виде знака вопроса. Из экспозиции Владимиро-Суздальского музея-заповедника (слева);

серьга из кургана вятичей, XIII в. (Никольская Т.Н. Земля вятичей. - М., 1981. Рис. 41. 3).

Бусы в XIII в. бытуют самые разнообразные: разноцветные стеклянные, металлические,

каменные (горнохрустальные сердоликовые), янтарные… Причем интересно, что янтарь в то время
порой специально обрабатывали, чтобы он становился по цвету похож на сердолик.
Бусы относятся, пожалуй, к наиболее многочисленной и хорошо изученной категории
археологических находок. Чтобы реконструировать исторически достоверную снизку бус, следует
ознакомиться, для начала, со следующими обобщающими работами:
1. Полубояринова М.Д. Полудрагоценные камни и янтарь в древнем Новгороде // Новгородские
археологические чтения. - Новгород, 1994. С. 74-82.
В данном исследовании проанализированы бусы не только из Новгорода, но и из других земель
Древней Руси.
2. Щапова Ю.Л. Стекло Киевской Руси. – М., 1972.
3. Щапова Ю. Л. О происхождении некоторых типов древнерусских бус // Советская археология.
№ 2, 1962. С. 81-96.
4. Щапова Ю. Л. Стеклянные бусы древнего Новгорода // Материалы и исследования по
археологии СССР. № 55. С. 164-179.
В работе по бусам Новгорода, точнее, Неревского раскопа, Ю. Л. Щапова приводит
многочисленные аналогии бус из раскопок других городов Руси.
5. Жилина Н. В. Об эволющии металлических бус славянских типов // Историческая археология.
Традиции и перспективы. К 80-летию со дня рождения Д.Н. Авдусина. М., 1998. С. 106 - 113.
 Рис. Бусы XII – XIII вв. Стекло, биллон, горный хрусталь, лесной орех. Музей археологии
Москвы.

Ожерелья состояли не только из бус, в них включались металлические подвески. Наибольше

распространение в XIII в. получили круглые прорезные и монетообразные привески с узором на
лицевой стороне. Орнамент подвесок был связан с христианской символикой. Кроме того, были
популярны решетчатые подвески.

Рис. Круглые прорезные (10, 11, 12) и монетовидная привеска с орнаментом на лицевой стороне (8).
Успенская А.В. Нагрудные и поясные привески // Очерки по истории русской деревни X-XIII вв. Труды
ГИМ, 43. – М., 1967. Рис. 18.

Рис. Решетчатые привески (Успенская А.В. Нагрудные и поясные привески. Рис. 18).
 К началу XIII в. уже выходят из моды подвески-лунницы, сохраняется лишь их поздняя круглая
форма, соединяющая в себе древнюю славянскую традицию и христианские символы.

Рис. Прорезная привеска – лунница. (Успенская А.В. Нагрудные и поясные привески // Очерки по
истории русской деревни X-XIII вв. Труды ГИМ, 43. – М., 1967. Рис. 16, 11).

К своеобразному украшению костюма относятся подвески – бубенчики. Судя по находкам

бубенчиков в погребениях, их подвешивали к поясу, они входили в состав шумящих оберегов, иногда
использовались как пуговицы. В XIII в. бытовали шарообразные тисненые бубенчики с линейной
прорезью и литые большие бубенчики с линейной прорезью и поперечным валиком.

Рис. Бубенчики с линейной прорезью и поперечным валиком. XIII – нач. XIV в. (Сарачева Т. Г.
Ювелирные изделия второй половины XIII – XVI вв. с территории северо-восточной Руси // Краткие
сообщения Института археологии. Вып. 221. – М., 2007. С. 85)

К собственно украшениям в этот период можно отнести и христианские атрибуты – нательные

крестики, иконки, змеевики. Данные ювелирные изделия женщины носили в составе ожерелий, как это
видно на примере находки янтарного ожерелья с крестиком из Нижнего Новгорода.
 Рис. Янтарное ожерелье с крестиком. Нижний Новгород, XIII в. (Гусева Т. В. Новогодняя
археологическая елка. Находки 2006 г.
http://www.opentextnn.ru/history/archaeology/?id=1374)

Рис. Киотчатый змеевик с изображением Богоматери Умиление. Средник складня. XIII в. Медь. Из
раскопок в Изяславле. // Николаев Т. В., Чернецов А. В. Древнерусские амулеты-змеевики. - М., 1991.
Табл. IX. 1.

К украшениям рук женщин относятся браслеты и перстни. Наиболее часто встречающиеся

находки браслетов – стеклянные, металлические пластинчатые и витые. Обломки стеклянных браслетов
разных цветов являются самой частой находкой в древнерусских городских слоях XI-XIII вв. во всех
землях, от Тмутараканской до Новгородской. Несомненно, они были излюбленным украшением
горожанок. Крестьянки их не носили, судя по деревенским курганным погребениям, о которых речь
будет ниже. Таков один из признаков бытовых различий между городом и деревней.
 Рис. Обломки стеклянных браслетов и перстней. Владимиро-Суздальских музей-заповедник.

Носили браслеты по одному или по несколько штук на руках – под одеждой или поверх одежды.
В последнем случае браслеты выполняли еще и практическую функцию – стягивали рукава одежды.
Так в одном из женском погребении вятичей (Московская обл.) на левой руке погребенной был
обнаружен металлический пластинчатый браслет, слегка расширенный к середине и украшенный
линейным, кольчатым и ложнозерненным орнаментом. Концы браслета несомкнутые, завернутые, и в
одном из них - остатки шерстяного шнурка, которым он стягивался при ношении на руке. Дата
погребени XII-XII вв. (Розенфельдт Р. Л. Константиновские и Залесьевские курганы // Советская
археология. № 4, 1966. С. 204).

Рис. Пластинчатые браслет XII-XIII вв. (Розенфельдт Р. Л. Константиновские и Залесьевские курганы.

Рис. 1, 12).

Рис. Витые петлеконечные браслеты (Розенфельдт Р.Л. Битяговские курганы. Рис. 1. 10; Никольская
Т.Н. Земля вятичей. - М., 1981. Рис. 84. 17).

Более дорогими были шарнирные и створчатые браслеты, изготовленные из серебра, с

нанесением узора чеканкой и гравировкой. Такие браслеты входили в убор знатных и богатых
горожанок.

Рис. Серебряный браслет начала XIII в. (Казаков А., Черненко Е. Под творением Кваренги. Новый
памятник древнерусской архитектуры в Новгороде-Северском // Родина 8-2008. С. 50-51).
 Рис. Серебряный створчатый браслет из клада середины XIII в., городок Слободка (Никольская Т.Н.
Земля вятичей. - М., 1981. Рис. 60. 10)

Однако с развитием городского рынка ювелиры начали изготавливать литые копии дорогих
серебряных шарнирных и створчатых браслетов – из свинцово-оловянных сплавов, биллона и бронзы, а
так же ложновитые браслеты, то есть изготовленные в литейных формах, снятых с витых браслетов.

Рис. Литейные формы для браслетов. Найдены в слое пожара, связанного с гибелью горо
да. Серенск (Калужская область). 1238 г. ГИМ.

Перстни носили стеклянные и металлические (пластинчатые с чеканным узором, литые

прорезные, литые щитковые, витые и ложновитые).

Рис. Стеклянные перстни. Владимиро-Суздальский музей-заповедник.

 Рис. Металлические перстни XII –XIII вв. Музей археологии Москвы.

Разнообразие и многочисленность археологических находок женских украшений XIII в.

позволяет создать убедительную реконструкцию убора горожанки данного периода.