Печатается по постановлению

Редакционно-издательского совета
Казанского университета
Научный редактор — доктор юридических наук Сундуров Ф. Р.
Рецензенты: Хамидуллин И. X.— Государственный советник юстиции
3-го класса, кандидат юридических наук. Валеев Р. М.— доцент Казанского
отделения МФЮЗО при Академии МВД СССР, кандидат юридических наук. Сабитов Р. Р.
— доцент Омской высшей школы милиции
МВД СССР, кандидат юридических наук.
В монографии исследуется понятие, социальная сущность и формы проявления
множественности преступлений по советскому уголовному праву; раскрываются
обстоятельства, ее исключающие; анализируются социально-правовые признаки
единичного преступления и его отличие от отдельных видов множества преступлений;
широко показывается следственно-судебная практика по квалификации содеянного как
множественности преступлений, дается сравнительный анализ законодательства
зарубежных социалистических стран; обосновываются рекомендации по
совершенствованию действующего уголовного законодательства и практики его
применения.
Монография рассчитана на практических работников органов МВД, прокуратуры,
адвокатуры и суда, а также студентов, аспирантов и преподавателей юридических
вузов.
. 11002—018
М 075(02)-82 19~8' 120310000°
Издательство Казанского университета, 1982 г.
ВВЕДЕНИЕ
В качестве важной предпосылки успешного выполнения грандиозных планов
строительства коммунистического общества в нашей стране партия и правительство
рассматривают дальнейшее совершенствование советского законодательства,
укрепление законности и правопорядка, воспитание граждан в духе сознательного
соблюдения законов и правил социалистического общежития '. Без решения этих
задач невозможно совершенствование социалистических общественных отношений,
перерастание их в отношения коммунистические. «В обществе, строящем коммунизм,—
указывается в Программе КПСС,— не должно быть места правонарушениям и
преступности»2. Однако в нашем обществе еще имеются лица, которые ведут
антиобщественный образ жизни, совершают преступления, нарушают правила
социалистического общежития.
«Преступность, любые формы антиобщественного поведения,— подчеркнул в своем
выступлении на встрече с избирателями Бауманского избирательного округа г.
Москвы 14 июня 1974 г. Л. И. Брежнев,— это социальное зло, и бороться с ним
следует повседневно, бороться твердо и решительно» 3.
Советское общество имеет все возможности для успешного решения задачи
сокращения, а затем и полного искоренения преступности. Они заложены в самой
природе социалистического общества, основанного на свободном труде, братстве и
взаимопомощи. Рост материальной обеспеченности, культурного уровня и
сознательности трудящихся создает все условия для того, чтобы искоренить
преступность, в конечном итоге заменить меры уголовного наказания мерами
общественного воздействия и воспитания4.
В Основных направлениях экономического и социального развития СССР на 1981—1985
годы и на период до 1990 года, утвержденных XXVI съездом КПСС, подчеркивается,
что развитие науки и техники должно быть в еще большей мере подчинено решению
экономических и социальных задач советского общества, ускорению перевода
экономики на путь интенсивного развития, повышению эффективности общественного
производства 5.
Важная роль в коммунистическом строительстве принадлежит юридическим наукам, в
том числе науке уголовного права. Наука уголовного права своими исследованиями
призвана содействовать решению поставленных Программой КПСС и последующими
решениями съездов и Пленумов ЦК КПСС задач по искоренению пре-
ступности и правонарушений в нашей стране, совершенствованию: действующего
законодательства, реализации требований Конституции СССР об укреплении
социалистической законности в работе всех звеньев государственного аппарата,
способствовать правовому воспитанию советских граждан в духе соблюдения законов
и правил социалистического общежития, бережного отношения к социалистической
собственности, сознательного отношения к труду и к своим обязанностям перед
обществом.
В этом плане несомненно актуальным для науки уголовного права и следственно-
судебной практики является исследование проблемы множественности преступных
деяний по советскому уго-;,:.ловному законодательству. Это обусловливается тем,
что резкое "; сокращение, а затем и полное искоренение преступности в нашей
стране невозможно без настойчивой и постоянной борьбы со случаями совершения
одними и теми же лицами множества преступлений, беа ликвидации причин и условий,
способствующих повторению преступлений. В числе актуальных проблем уголовного
права на расширенном заседании Координационного бюро по проблемам уголовного
права Научного совета «Закономерности развития государства, управления и права»
АН СССР называлась также и проблема множественности преступных деяний 6.
В последние годы проблема множественности преступлений привлекает все большее
внимание исследователей. Этой проблеме в целом либо отдельным ее аспектам уже
посвящены докторские и кандидатские диссертации, монографии и журнальные
статьи,, учебные пособия и специальные главы в учебниках по курсу Общей части
советского уголовного права. Наибольший вклад в разработку рассматриваемой
проблемы внесли Алиев Н. Б., Блум М. И.,' Бажанов М. И., Владимиров В. А.,
Галиакбаров Р. Р., Гальперин И. М., Горелик А. С., Горелик И. И., Гришанин П.
Ф., Да-| гель П. С., Журавлев М. П., Зелинский А. Ф., Кафаров Т. М., Квашис В.
Е., Кудрявцев В. Н., Куриное Б. А., Криволапое Г. Г., Солопанов Ю. В., Стручков
Н. А., Сундуров Ф. Р., Тишкевич И. С., Фролов Е. А., Юшков Ю. Н., Яковлев А. М.
и другие.
Однако следует подчеркнуть, что проблема множественности преступлений все еще
нуждается в дальнейшем изучении и разработке. Пока что многие ее вопросы в
теории и на практике решаются разноречиво, что не способствует единообразному
применению уголовного закона. Потребности практиков, преподавателей и студентов
вузов в специальных монографических исследованиях, в которых бы освещался
широкий круг вопросов рассматриваемой проблемы, удовлетворяются неполностью.
Все это побудило автора создать новую монографию, в которой, в основном,
освещаются уголовно-правовые аспекты проблемы множественности преступлений.
Приступая к подготовке монографии, автор сознательно огра ничил свою задачу
попыткой раскрыть уголовно-правовое понятие множественности преступлений, ее
социально-правовое содержание и формы проявления, дать юридическую
характеристику еди
ничного преступления и разновидностей множественности преступлений, показать их
уголовно-правовое значение, охарактеризовать множественность преступлений в
качестве самостоятельного института советского уголовного законодательства и его
систему (в порядке de lege ferenda), рассмотреть вопрос о месте института
множественности преступлений в курсе советского уголовного права.
В монографии не нашли рассмотрения многие другие важные вопросы, составляющие
содержание проблемы множественности преступлений, в частности, вопросы оснований
ответственности и назначения наказания. Это объясняется, прежде всего, объемом
запланированной работы, а также тем, что вопросы назначения наказания при
наличии в действиях виновного признаков множественности преступных деяний нашли
свое освещение в опубликованных работах автора «Совокупность преступлений»
(1974) и гл. 3 коллективной монографии «Личность преступника и применение
наказания» (1980). Настоящая работа является своеобразным итогом многолетнего
исследования автором проблемы множественности преступлений, поэтому некоторые
вопросы, развиваемые в ней, уже освещались с большей или меньшей полнотой в
ранее опубликованных работах. Однако в этой монографии они, как правило,
получили дополнительную аргументацию и развитие, приведены в систему, выражающую
концепцию автора.
ГЛАВА I
ПОНЯТИЕ МНОЖЕСТВЕННОСТИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ. ОСНОВНЫЕ ФОРМЫ ЕЕ ПРОЯВЛЕНИЯ
§ 1. Понятие множественности преступлений по советскому
уголовному праву
Всякое преступление чуждо принципам и устоям социалистического общества, мешает
успешному строительству коммунизма; вызывает возмущение и нетерпимость нашего
общества.
Но еще большее возмущение и нетерпимость вызывают случаи одновременного или
последовательного совершения лицом нескольких преступлений, особенно их
повторение. При совершении лицом нескольких преступлений, как правило,
причиняется больший моральный, физический или материальный вред обществу либо
отдельным гражданам, виновный обнаруживает устойчивое отрицательное отношение к
интересам государства, общества и отдельных граждан, глубокое укоренение в его
сознании антиобщественных взглядов и привычек. Кроме того, многократная
преступная деятельность одного и того же лица отрицательно влияет на
неустойчивых в моральном отношении граждан, особенно на молодежь, порождая
иллюзии о возможности жить за счет общества, совершать преступления
безнаказанно. Такая преступная деятельность представляет своеобразную
питательную среду для сохранения, а иногда и роста преступности в стране.
Случаи одновременного или последовательного совершения лицом нескольких
преступлений — весьма нередкое явление в следственно-судебной практике.
Так, изучение по статистическим карточкам преступной деятельности осужденных по
Татарской АССР за первое полугодие 1969, 1972 и 1980 гг. показало, что каждый
второй, подвергавшийся изучению, либо уже ранее осуждался, либо подвергался
мерам общественного или административного воздействия, либо совершил несколько
преступлений, прежде чем впервые предстал перед судом.
Результаты исследования характеризуются следующими показателями (в процентах к
общему числу изучавшихся осужденных):
1969 г. 1972 г. 1980 г.
1. Осуждено за различные виды
множественности преступлений
(при непогашенных юридических
последствиях совершенных пре-
ступлений) 42,97 46,36 41,90
2. Осуждено лиц, освобождав-
шихся от уголовной ответствен-
ности за совершенное преступле-
3. ние Осуждено лиц, у которых пога- не изуч. не изуч. 0,42
шена или снята судимость за
предыдущее преступление 8,38 6,02 8,72
4. Всего осуждено лиц, которые
одновременно совершили не одно
преступление либо фактически
учинили его не впервые 51,35 52,38 51,06
При оценке приведенных данных надо иметь в виду и то обстоятельство, что
определенная часть совершенных преступлений оказалась не выявленной в силу их
латентного характера.
Установление того факта, что лицо одновременно или последовательно совершило
несколько преступлений порождает перед следственно-судебными органами
определенные правовые вопросы, связанные с отграничением отдельного (единичного)
преступления от нескольких, квалификацией содеянного и назначением наказания,
правовыми последствиями осуждения за множество преступлений, порядком
производства по уголовному делу о нескольких преступных деяниях, выяснением
причин и условий, способствовавших совершению множественности преступных деяний
и т. п. Все эти и многие другие вопросы охватываются проблемой множественности
преступлений по советскому уголовному праву '.
Множественность преступлений характеризуется, как правило, умышленной преступной
деятельностью. По данным нашего исследования случаи множественности неосторожных
преступлений соответственно по годам изучения составили 0,61%; 0,55% и 0,71% к
числу изученных. Это обусловливает правовую оценку множественности преступлений
как формы преступности, представляющей повышенную общественную опасность.
Поэтому глубокое ее изучение, как социального и правового явления, изыскание
наиболее эффективных средств борьбы с нею является одной из неотложных и
актуальных задач науки советского уголовного права.
В действующем советском уголовном законодательстве не содержится понятия
«множественность преступлений». Понятие множественности преступлений
разрабатывается наукой уголовного
права, задача которого подчеркнуть случаи совершения лицом двух, трех и
более преступлений2.
Правовые понятия, закрепленные в праве, отличаются от понятий, которыми
пользуется правовая наука3. Понятия, нашедшие закрепление в законодательстве,
должны использоваться как в исследованиях, так и в правоприменительной практике,
только в том юридическом значении, которое им придал законодатель. Понятия в
праве, в отличие от научных правовых понятий, характеризуются формальной
определенностью и стабильностью, остаются неизменными до тех пор, пока
законодатель не внесет изменений в закон. Свойство формальной определенности и
стабильности понятий в праве является важнейшей предпосылкой законности в
правоприменительной практике.
Научные правовые понятия не характеризуются такой формальной определенностью. В
ходе исследования любой автор вправе не считаться с уже предложенными понятиями
изучаемых явлений и объектов, он может предложить свою интерпретацию тех или
иных понятий, соответствующую его взглядам и представлениям. Разработка научных
правовых понятий имеет большое практическое значение, ибо после того как понятие
разработано наукой, когда определено его содержание и объем, оно закрепляется в
случае необходимости в законодательстве.
Поэтому научная разработка понятия множественности преступлений, определение его
содержания и объема является актуальной, ибо введение его в действующее
уголовное законодательство возможно только после того, как доктрина четко
определит его существенные признаки и объем содержания.
В советской уголовно-правовой науке пока не выработано единообразного подхода к
трактовке понятия множественности преступлений. Так, по мнению А. М. Яковлева,
«понятие множественности преступных деяний находит свое конкретное воплощение в
понятиях повторности, рецидива и совокупности преступлений»4. В этом
высказывании характеризуются, по существу, лишь формы проявления множественности
преступлений, но не раскрываются существенные признаки рассматриваемого
уголовно-правового понятия, его содержание и объем.
Г. Т. Ткешелиадзе, П. С. Дагель и Г. Г. Криволапое множественность преступлений
характеризуют как случаи совершения одним лицом «двух и более преступлений» 5
либо «нескольких преступлений» 6. Указание на совершение одним и тем же лицом
двух и более либо нескольких преступлений, как на существенный признак
множественности преступных деяний, является правильным и необходимым, ибо этим
подчеркивается то общее, что характерно для всех случаев проявления множества
преступлений.
Однако характеристика рассматриваемого понятия будет неточной и неполной, если
при этом ограничиться только показом указанного признака. Дело в том, что не
каждый случай фактического совершения лицом двух и более преступных деяний
охватывается уголовно-правовым понятием множественности преступлений. В ча-
стности, не охватываются этим понятием случаи совершения нового преступления
лицом после погашения или снятия судимости за предшествующее преступление либо
по истечении срока давности привлечения к уголовной ответственности за ранее
совершенное преступление, либо при наличии актов об амнистии и помиловании по
какому-либо из деяний, а также когда по одному или нескольким деяниям имеются
процессуальные препятствия для возбуждения уголовного дела (отсутствие жалобы
потерпевшего по делам, возбуждаемым не иначе как по его жалобе, наличие
неотмененного постановления или определения о прекращении уголовного дела).
Поэтому в определении понятия множественности преступлений, помимо указанного
названными авторами признака, должны найти отражение также и другие существенные
признаки, позволяющие наиболее полно охарактеризовать социальное и правовое
содержание рассматриваемого понятия.
Иную трактовку понятия множественности преступлений дает В. Н. Кудрявцев. По его
мнению, «множественность преступлений характеризуется тем, что все совершенное
не охватывается одной нормой Особенной части, предусматривающей единичное
преступление...» 7. Однако такой признак множественности, как содеянное не
охватывается одной нормой Особенной части, свойствен не всем ее разновидностям,
а только тем ее случаям, которые подпадают под различные статьи уголовного
закона и охватываются понятием совокупности преступлений.
По действующему уголовному законодательству некоторые разновидности
множественности одинаковых (тождественных) преступлений охватываются, как
правило, одной нормой Особенной части УК. В частности, случаи множественности,
охватываемые понятиями неоднократности преступлений (ч. Зет. 116, ч. 2 ст. 173,
ч. 2 ст. 174 УК РСФСР); повторности преступлений (ч. 2 ст. 212', ч. 2 ст. 218 '
УК РСФСР); систематичности преступлений (ч. 2 ст. 196 УК РСФСР); совершения
преступлений в виде промысла (ч. 2 ст. 154, ч. 2 ст. 87 УК РСФСР),
квалифицируются по одной норме Особенной части УК. В то же время следует иметь в
виду и то, что отдельные случаи множественности одинаковых (тождественных)
деяний не находят отражения в правовой квалификации по соответствующим статьям
Особенной части, повышенная опасность их законом не подчеркивается, однако это
не означает будто наличие ее не имеет никакого правового значения. Например,
когда лицо осуждается за два случая умышленного тяжкого телесного повреждения
(ч. 1 ст. 108 УК). Поэтому признак, что все совершенное не охватывается одной
уголовно-правовой нормой Особенной части, не может рассматриваться в качестве
существенного признака множественности преступных деяний и его не следует
указывать в определении исследуемого понятия.
Представляется не совсем удачным определение понятия множественности
преступлений как «стечения в поведении одного и того же лица нескольких
правонарушений, установленных уголов-
ным законом» 8. Термин «стечение в поведении» подчеркивает скорее момент
одновременности ответственности лица за несколько • преступлений, которая,
однако, имеет место не при всех случаях] множественности преступных деяний, а
лишь при таких ее видах, как совокупность, неоднократность, систематичность и
промысел. Этим, видимо, обстоятельством объясняется то, что в русском уго- \
ловном праве совокупность преступлений в свое время именовалась «стечением
преступлений» 9. Однако понятием стечения преступлений не охватываются случаи
совершения лицом нового преступления после полного отбытия наказания по
предыдущему приговору при наличии у него неснятой и непогашенной судимости.
По таким же основаниям не является удачной трактовка понятия множественности как
случаев, «когда в поведении одного субъекта обнаруживаются признаки двух или
более преступлений» 10. Приведенная трактовка также акцентирует внимание на
случаях множества преступлений, которые ранее не были предметом судебного
разбирательства, а следовательно, неполно раскрывает содержание рассматриваемого
понятия.
Авторы учебника общей части Советского уголовного права (Р. Р. Галиакбаров и А.
И. Свинкин) определяют множественность преступлений как «совершение одним и тем
же лицом нескольких правонарушений, каждое из которых расценивается уголовным
законом как самостоятельное преступление» п. Данное определение, в целом,
правильно раскрывает содержание анализируемого понятия, но представляется весьма
общим. В нем не нашел отражения ряд существенных признаков, по которым
производится отграничение множественности преступлений от иных смежных
понятий.
Определение понятия множественности преступлений, думается,] должно отражать
не только случаи, когда лицо совершило не-' сколько преступлений, за которые
привлекается к уголовной ответ ственности одновременно, но и те из них, когда
оно совершило новое преступление после осуждения за предшествующее деяние
В этом отношении более точны Б. А. Куринов и И. М. Гальперин, которые
подчеркивают, что понятием множественности пре ступлений охватываются как случаи
совершения двух или боле^ преступлений до осуждения, так и после осуждения за
предыдущее деяние. «Множественность преступлений,— пишет И. М. Гальпеи рин,—
заключается в том, что виновный совершает до привлечения к уголовной
ответственности несколько преступных деяний, содер; жащих признаки различных
составов преступлений, либо несколько преступных деяний, содержащих признаки
одного состава пре ступления, но не характеризующихся внутренней связью, либо,
на конец, вновь совершает любое другое преступление после осужде ния за
предыдущее» 12. При такой трактовке исследуемого понятш весьма удачно
показывается, что ее образуют не только слу чаи совершения лицом нескольких
разнородных преступлений, н< и одинаковых, а также, как до привлечения виновного
к уголовно! ответственности, так и после осуждения за предыдущее деяние
ю

кроме того здесь предпринята попытка отграничения ее от единичного преступления.

Однако в определении И. М. Гальперина не нашли отражения признаки, исключающие
множественность преступлений. Такие признаки, хотя и неполно, но показываются в
определении понятия множественности, даваемом Б. А. Куриновым. «В теории
советского уголовного права понятием множественности преступлений,— пишет Б. А.
Куринов,— охватываются случаи совершения лицом двух или более преступлений, по
которым не погашена судимость и не истекли сроки уголовного преследования» 13.
Весьма перспективной нам представляется трактовка понятия множественности
преступлений, предложенная Н. И. Загородни-ковым и Н. А. Стручковым.
Множественность преступлений они характеризуют как сложное образование,
состоящее из самостоятельных элементов — преступлений. Она проявляется в
одновременном или последовательном совершении нескольких преступлений. В первом
случае имеет место идеальная совокупность, во втором •— повторение преступлений
в виде неоднократности (включая повторность в буквальном смысле,
систематичность, некоторые случаи совершения преступлений в виде промысла) и
реальной совокупности преступлений. По их мнению, неоднократность преступлений,
усложненная фактом судимости, становится специальным рецидивом, а совокупность —
общим рецидивом 14.
Рассматриваемая трактовка правильно отражает моменты одновременности и
последовательности совершения лицом нескольких преступлений, но не указывает на
признаки, исключающие множественность деяний. К тому же надо иметь в виду, что
совокупность преступлений, усложненная фактом судимости, образует не только
общий, но и специальный рецидив, поскольку по правилам реальной совокупности
квалифицируются не только разнородные, но и однородные, а иногда тождественные
преступления.
В литературе справедливо отмечается, что множественности преступлений не
имеется, если хотя бы по одному из двух совершенных преступных деяний истекли
сроки давности привлечения к уголовной ответственности, либо истекли сроки
давности исполнения обвинительного приговора, либо погашена или снята судимость,
либо имеется акт амнистии или помилования, погашающий его правовые последствия,
а также имело место освобождение от уголовной ответственности в соответствии с
законом либо имеются процессуальные препятствия к возбуждению уголовного
преследования 15.
Множественность преступлений может рассматриваться как в социальном аспекте, так
и в юридическом. С точки зрения правовой множественность преступлений должна
быть охарактеризована как уголовно-правовое понятие, отражающее определенные
формы преступности, влекущие за собой соответствующие правовые последствия.
Как известно, В. И. Ленин указывал на условность, относительность «всех
определений вообще, которые никогда не могут охва-
П
тить всесторонних связей явления в полном развитии» 16. Но марксизм-ленинизм не
отрицает полезности определений тех или иных понятий и явлений, ибо они
подытоживают главное, указывают на наиболее существенные признаки определяемого
явления.
Ф. Энгельс подчеркивал, что «дефиниции не имеют значения Для науки потому, что
они оказываются недостаточными. Единственно реальной дефиницией оказывается
развитие существа самого дела, а это не есть дефиниция... Но для обыденного |
употребления краткое указание наиболее общих и в то же время наиболее
характерных отличительных признаков в так называемой дефиниции часто полезно и
даже необходимо..!» 17.
В. И. Ленин писал, «что значит дать «определение»? Это значит, прежде всего,
подвести данное понятие под другое, более широкое» 18. Вместе с тем В. И. Ленин
называл «бессмысленными» попытки при даче определения «внести в общее понятие
все частные признаки единичных явлений», требовал в нем указывать «весьма
существенные черты того явления, которое надо определить» 19.
С учетом изложенных выше положений, нам представляется, что понятие
множественности преступлений можно определить как такие влекущие за собой
юридические последствия случаи, когда лицо совершает одновременно или
последовательно несколько преступлений до привлечения к уголовной
ответственности, либо вновь совершает преступление после осуждения за
предыдущее, если при этом хотя бы по двум из учиненных преступных деяний не
погашены (не сняты, не истекли) уголовно-правовые последствия, а также не
имеется процессуальных препятствий к возбуждению уголовного дела.
§ 2. Социально-правовое содержание единичного преступления. Виды единичного
преступления
Составными компонентами всякого вида множественности преступных деяний являются
единичные преступления. Поэтому в интересах правильного отграничения случаев
множественности преступлений от единичных деяний представляется необходимым хотя
бы кратко дать характеристику социально-правового содержания единичного
преступного деяния и показать его виды.
Единичные преступления по своим объективным признакам (особенностям действия и
бездействия, а также последствия) характеризуются весьма различно. Одни из них
по своей внешней форме настолько просты и очевидны, что не вызывают каких-либо
трудностей при квалификации их как единичного преступного Деяния. Например,
виновный путем подбора ключа открывает колхозный склад, откуда похищает
мотоцикл, принадлежащий колхозу. Единичность такого рода деяний обусловливается
совершением виновным одного действия и наступлением в результатё"его
12
одного последствия. Такие преступные деяния в теории уголовного права получили
наименование пр_остых преступлений 20.
Но чаще работникам следствия, прокуратуры и суда приходится иметь дело с так
называемыми сложными преступными деяниями, в основе которых лежат одно
'действие, повлекшее несколько общественно опасных последствии,. jm6o^Hes?
QS&KS'—??S?fS™^.?bL-звавших одно последствие, , лиес1льтоействий. повлекших
_^
KO последствий. Дать правовую оценку такого рода противоправной деятельности
иногда непросто.
.Для оценки содеянного в подобных случаях как единичного преступления в теории
уголовного права предложены различные критерии, объективного либо субъективного
характера, которые однако весьма ненадежны21. Например, в одной из своих работ
Н. И. Коржанский пишет, что «единичное преступление, с одной стороны, и
совокупность преступлений, с другой — различаются главным образом признаками,
характеризующими объект посягательства». По его мнению, «если содеянное является
посягательством на два различных самостоятельных непосредственных объекта
уголовно-правовой охраны, то оно образует совокупность преступлений» 22. В ряде
случаев наличие нескольких непосредственных объектов посягательства
действительно может быть ориентиром, указывающим на наличие множественности
преступных деяний, однако лишь при наличии других не менее важных условий.
Поэтому вряд ли правильно придавать наличию нескольких объектов значение
решающего критерия для оценки содеянного как множественности преступлений.
Высказана также точка зрения, согласно которой единство преступного деяния
определяется соответствующим составом преступления. По мнению сторонников данной
точки зрения, для множественности преступлений имеет значение не количество
совершенных действий, а / сколько осуществлено составов преступления 23. Между
тем и по этому признаку весьма трудно отграничить единичное преступление от
множественности деяний, в частности, невозможно по нему отграничить продолжаемое
преступление от повторных деяний.
(Поскольку преступление и их множественность являются социально-правовыми
явлениями, то при
ни_5, .„-,-, критерия: социальный и правовой (юридический]. Как известно,
объём и границы преступного деяния определяются велениями, рамками уголовно-
правовой нормы. Она более или менее подробно дает описание объективных и
субъективных признаков объявляемого преступлением деяния и тем самым определяет
объем и границы единичного преступления.
Но законодатель, объявляя определенные виды поведения людей преступными, не
придерживается правила, согласно которому единству действия (бездействия)
соответствует единство преступного деяния, а множеству действий —
множественность преступлений. Как справедливо подчеркнул Н. Д. Дурманов,
«отдельное пре-
13
ступление, в общем, соответствует отдельному реально совершаемому действию (или
бездействию), нередко совместно с результатом, однако юридическое определение
отдельного преступления только в общих чертах базируется на действии в том его
виде, как оно совершается в объективном мире» 24.
Поэтому без учета социальной сущности совершенных действий, лежащих в основе
преступления, невозможно решить вопрос о единичности или множественности
преступных деяний. Итак, единство преступного деяния определяется социальной
сущностью
совершенных
рамками диспозиции
основе^преступления, а также о^^^
уголовного закона.
Яйро каждого " преступного деяния составляет общественно опасное действие (или
бездействие), представляющее собой волевой акт внешнего поведения человека.
Общественно опасное действие в уголовно-правовом смысле представляет собой
определенное телодвижение, чаще совокупность либо систему телодвижений,
осуществляемых лицом под контролем сознания и воли. Бездействие проявляется в
воздержании от совершения или несовершении определенных телодвижений, вызываемых
сложившейся ситуацией либо возложенными на лицо обязанностями.
Ядром же большинства преступных деяний является система или совокупность
действий (телодвижений) человека, порой весьма сложных, существенно отличающихся
по внешним данным одно от другого и совпадающих по своим объективным признакам с
признаками различных составов преступлений 2S. Именно этим объясняется то, что
многие преступные деяния заключают в себе в качестве составных элементов такие
противоправные общественно опасные действия, которые при правовой оценке их
изолированно и без учета субъективной направленности можно было бы рассматривать
как самостоятельные преступные деяния, предусмотренные различными статьями
уголовного кодекса. Однако в структуре соответствующего преступного деяния эти
действия не имеют самостоятельного правового значения, не подлежат отдельной
правовой оценке, а поглощаются в рамках состава данного преступления.
Так, совершение злостного хулиганства нередко сопровождается публичными
оскорблениями в адрес потерпевшего, нанесением ударов, побоев, легких и менее
тяжких телесных повреждений, однако указанные действия не получают
самостоятельной уголовно-правовой оценки. Как разъяснил Пленум Верховного Суда
СССР постановлением от 16 октября 1972 г. «О судебной практике по делам о
хулиганстве», хулиганские действия, связанные с указанными посягательствами на
личность, полностью охватываются составом хулиганства и дополнительной
квалификации по статьям УК о преступлениях против личности не требуют 26.
В соответствии с п. 4 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 25 марта
1964 г. «О судебной практике по делам об изнасиловании» изнасилование или
покушение на изнасилование,
14
сопровождавшееся причинением потерпевшей легких или менее тяжких телесных
повреждений, подлежит квалификации только по ч. 1 ст. 117 УК РСФСР и
соответствующих статей УК других союзных республик27. По мнению Пленума в
указанных случаях . дополнительная квалификация по статьям о преступлениях
против личности не требуется, так как применение насилия и причинение вреда
здор'овью потерпевшей охватывается диспозицией закона об ответственности за
изнасилование.
Таким образом, в названных случаях соответствующие противоправные действия,
которые при оценке их изолированно могли бы квалифицироваться в качестве
самостоятельных преступлений, рассматриваются в качестве составных элементов
более тяжкого вида преступного деяния, поглощаются в рамках более тяжкого
состава преступления.
Что же является основанием поглощения соответствующих противоправных общественно
опасных действий в рамках состава, как правило, строже наказуемого преступного
деяния?
Преступление — разновидность волевого целенаправленного поведения людей. Сложные
задачи, которые ставит перед собой субъект деятельности, в том числе и
преступной, требуют для своего осуществления и сложной деятельности. Единство
сложной деятельности определяется единством решаемой задачи. В ходе реализации
сложных задач лицо прибегает к совершению таких действий, которыми не решаются
конечные задачи, а достигаются промежуточные, вспомогательные цели. Такого
рода промежуточные действия в цепи других, направленных на осуществление
конечной цели, не имеют самостоятельного значения, а приобретают характер
операции, способа, средства, этапа в достижении конечной цели. Отдельные
из них при осуществлении сложной преступной деятельности могут соответствовать
с формальной стороны признакам определенных самостоятельных преступлений. Но
коль скоро с точки зрения уголовного закона они оцениваются не изолированно, а в
цепи со всеми другими преступными действиями, то это придает им особый
социально-правовой смысл в отличие.от того, который бы они имели, будучи
совершенными изолированно. Сказанное позволяет юридически оценивать подобные
действия как составные элементы сложного преступления, не подлежащие
самостоятельной правовой квалификации.
В советской теории уголовного права сформулировано правило, согласно которому
если_однр общественно опасное действие, предусмотренное уголовным законом в
качестве самостоятельного преступления, является способом, а "также формой
совершения дру-гого более тяжкого преступления либо является необходимым
(имманентным) компонентом, этапом брлее_тяжкрго преступного деяния, то
оно^поглощается этим более "тяжким преступлением и~не 'Ёад?ёжет"^аЖ^т?
яУельн]ой~й'аЖ^1сацй^уГ
Поглощение подобных' преступных" дёйст'вии составом более тяжкого преступления
не извращает правовую природу содеянного и не ведет к ослаблению борьбы с
преступностью. Коль скоро
15
поглощение преступных действий, как правило, происходит в рамках более строго
наказуемого преступления, то это ведет к тому, что суд назначает виновному
наказание в пределах того же макси-мума, как и в случае, если бы соответствующие
преступные действия были квалифицированы по нескольким статьям уголовного
закона. Ведь на основании ст. 35 Основ уголовного закрнодатель-ства Союза ССР и
союзных республик сложение наказаний по совокупности преступлений допускается
лишь в пределах максимума статьи, предусматривающей более строгое наказание.
Наибольшее внешнее сходство с отдельными разновидностями множественности
преступных деяний имеют сложные единичные преступления.
В литературе обычно выделяют три вида сложных преступлений: составные, длящиеся
и продолжаемые'29. Некоторые" авторы, кромке названных, к сложным также относят
преступления с двумя действиями и преступления, квалифицируемые наличием
дополнительных тяжких последствий 30. Думается, что для выделения преступлений,
квалифицируемых наличием дополнительных тяжких последствий в качестве особой
разновидности сложных нет достаточных оснований. Такие преступления являются
разновидностью составных преступлений31. Однако круг сложных преступлений не
исчерпывается выше названными.
Среди сложных преступлений, по нашему мнению, следует различать: составные
преступления; преступления, в основе которых лежат альтернативные
АЙстедя^престзшления^двум^ де^ств^ями; преступления длящиеся^ продолжаемые
преступления_1^преступле-ния, слагающиеся из повторных действий.
Предложенное деление сложных преступлений на виды имеет условный характер, ибо в
преступлениях, относящихся к составным, нередко имеются признаки продолжаемого,
а в преступлениях с альтернативными действиями — признаки составного или
длящегося преступления и т. п. Как указывал В. И. Ленин, «чистых» явлений ни в
природе, ни в обществе нет и быть не может» 32.
Под составными подразумеваются такие преступления, которые состоят из двух или
более преступных деяний, каждое из которых, если рассматривать их изолироваино,
представляет собой самостоятельное простое преступление 33.
В литературе высказано мнениеГчто составные преступления являются, по существу,
специальным случаем учтенной законом совокупности преступлений 34. При таком
подходе к трактовке правовой природы составного преступления имеются основания
различать два основных вида составных преступлений: а) составные преступления, в
основе которых__?ежит _несколько _разнрв?еменно с5в.?ВШ^е^^х_Деиствии''^
c2??SC?HPCTb) >
и б) составные, преступления, j[ основе которых^^лежит одно дей-"в.н-елА°М?
™ее_.несколькр' ^а^л!!вдыхГ Ьрё.стулных "лоследствий (учтенную законом идеальную
совокупность).
Составные преступления — наиболее распространенный вид
Hi
сложных единичных преступлений. Отграничение составных преступлений от случаев
множественности вызывает трудности в следственно-судебной практике потому, что
составной характер большинства таких единичных преступлений недостаточно четко
отражается в диспозициях уголовно-правовых норм 35. Однако немало преступлений,
на составной характер которых четко указывается в самом законе.
Среди^ составных преступлений, в основе которых лежат не-
сколько разновременно совершаемых действий, можно также выде-
лить: а) составные преступления в силу прямого на то указания
самого закона; б) составные преступления, относительно которых
нет в законе указаний на их_ составной характер.
_\ К составным преступлениям первой разновидности можно от-
СЦнести, например, разбой (ст.ст. 91 и 146 УК), хищение путем_зло-
употребления слу_же]энь1М- п_одож,ени?м (ст. 92 УК^, ^хулиганство,
сопряженное с сопротивлением представителю власти или пред-
ставителю общественности, выполняющему обязанности по охране
,\ общественного порядка (ч. 2 ст. 206 УК) и др. Вторую разновид-
мность составных преступлений составляют те преступления, от^но-
icnosHnHH уголовно-правовой нормы нет на то
преступных
действий, каждое из которых, будучи совершенным изолированно
друг от друга, могло бы ^^^K]^2OS^^^^^__S^?^'TOil'r^^oe
единичное^пр^еступл^ёние.Т'акого рода деяния составляют большую часть
рассматриваемых преступлений, а отграничение их от случаев множественности
преступлений представляют особую сложность.
К такого рода составным преступлениям, например, относится
__ _
земли (ч. 2 ст. 199~УК). Самовольному строительству, как правило, предшествует
незаконный захват земли, а поэтому такие действия с учетом их социально-правовой
сущности наиболее правильно оценивать как одно составное преступление. Пленум
Верховного Суда РСФСР своим постановлением от 5 августа 1963 г. «О судебной
практике по делам о самовольном захвате и самовольном строительстве
индивидуальных жилых домов» правильно разъяснил судам, что «в тех случаях, когда
самовольному строительству предшествует самовольный захват земельного участка,
действия виновных образуют единое преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 199 УК
РСФСР. Квалифицировать указанные действия по совокупности ч. 1 и ч. 2 ст. 199 УК
РСФСР не требуется» 36.
К таким же составным преступлениям относится сопротивление работнику милиции или
народному дружиннику, соединенное с нанесением им оскорблений, побоев, легких и
менее тяжких телесных повреждений.
В соответствии с разъяснениями, содержащимися в подпунктах «в» и «г» п. 5
постановления Пленума Верховного Суда СССР от 3 июля 1963 г. «О судебной
практике по применению законодательства об ответственности за посягательство на
жизнь, здоровье
2 Н-723
ин--1}т
ни.
и достоинство работников милиции и народных дружинников», в тех случаях, когда
действия виновного выразились в одновременном совершении различных видов
посягательства на работников милиции или народных дружинников (оскорбление и
сопротивление, сопротивление и посягательство на жизнь и т. п.), суды должны в
случае, если все эти действия фактически образуют элементы одного преступления,
квалифицировать его по статье Уголовного кодекса, предусматривающей
ответственность за наиболее тяжкий вид посягательства из числа совершенных.
Подсовокупности нескольких nEe^r ~
д
должны~квалифицироваться тогда, когда они б^ыли совершены раз-'''
единым намерением'
Нанесение легких или менее тяжких телесных повреждений в результате оказания
сопротивления работнику милиции или народному дружиннику либо примененного в
отношении этих лиц насилия с целью принуждения их к выполнению явно незаконных
действий охватываются составом ст. 191 1 ч. 2 УК РСФСР и соответствующими
статьями УК других союзных республик, и дополнительной квалификации по другим
статьям УК не требуют, так как нанесение телесных повреждений в этом случае
является способом осуществления другого, более опасного преступления, каким
является посягательство на здоровье работника милиции или народного дружинника
при исполнении ими обязанностей по охране общественного порядка 37.
Ко второму виду составных преступлений, в основе которых лежит одно действие,
повлекшее несколько преступных последствий (учтенной законом идеальной
совокупности), можно отнести умышленное тяжкое телесное повреждение, повлекшее
смерть потерпевшего (ч. 2 ст. 108 УК), незаконное производство аборта, повлекшее
смерть потерпевшей (ч. 3 ст. 116 УК), умышленное уничтожение или повреждение
государственного или общественного имущества, повлекшее человеческие жертвы (ч.
2 ст. 98 УК) и др.
В интересах отграничения составных преступлений от случаев множественности
преступлений представляется целесообразным в УК союзных республик дать
определение понятия' составного преступления, как это сделано по УК СРР 1968 г.
К сложным преступлениям, в основе которых лежат альтернативные действия,
'относится незаконное" "изготовление, приобретение, хранение, перевозка "или
пересылка \с целью сбыта, а равно сбыт наркотических веществ (ст. 224 УК), обман
покупателей и заказчиков (ст. 156 УК) и др.
Особенностью таких преступлений является то, что учинение каждого из указанных в
диспозиции уголовно-правовой нормы действия уже само по себе является
достаточным для признания преступления .сов^рт^ещшм. В то же время лицо не
совершает нового преступления, если оно последовательно осуществляет все
названные в диспозиций статьи УК действия/ например, вначале изготовляет
наркотические вещества, затем некоторое время их хранит, а потом сбывает.
18
Разновидностью сложных являются преступления, объективная сторона которых
слагается как бы из двух различных преступных действий, совершаемых
разновременно. К таким преступлениям относится спекуляция, которая слагается из
скупки товаров или иных предметов и их перепродажи в целях наживы. Лишь в
единстве скупка и перепродажа товаров или иных предметов в целях наживы
составляет спекуляцию. Между скупкой и перепродажей товаров или иных предметов,
совершаемых в целях наживы, может быть определенный перерыв во времени, однако
он не нарушает единства данного преступного деяния.
Сложными являются так называемые длящиеся престудления, своеобразие которых
заключается в том, что они совершаются не-npJ|]5bn3H^j3jre^iejnHe_j5g^^
В соответствии с разъяснением Пленума Верховного Суда СССР от 4 марта 1929 г.
«Об условиях применения давности и амнистии к длящимся и продолжаемым
преступлениям» под длящимся преступлением понимается «действие или бездействие,
сопряженное с последующим длительным невыполнением 'обязанностей, возло-
пол, 4?ЦЦ&0-И^?ОД.(№ШН? -преследо-
вания» 38.
К длящимся в практике относят незаконное хранение огне-стрельного^ружия,
злостное уклонение от уплаты алиментов, уклонение от призыва на военную службу,
незаконное лишение свободы и другие.
Сложными являются также продолжаемые^ преступления. Под продолжаемыми
преступлениями подразумевают «преступления, складывающиеся из ряда тождественных
преступных, действий, направленных к общей цели. и составляющих в своей
совокуцности единое преступдшие» 39. Отличительн_ой _осрбенностью таких деяний
является то, что OHji^cgjjejnnjjOT^g^Hjjjnpe^p^bniHQj „а :__в.оз.д.бно_в,дяЁ--
мыми во времени действиями^ каждое из которых не носит характер
са1\шстоятельного_п1)есту:плстиял а представляет из себя^звеж), эта
г^родолжения, , j)cyjraOT деяния. Отдельные акты продолжаемого- преступления,.
коль хкоро
ч а ют_сашзстоятельной квалифш<а,ШШ^^а_в._ с во е и _с_ов оку штсти- р а с
-смГатриваются как единичное преступление.
Т^альтпую "Сложность представляют случаи отграничения продолжаемых от
преступлений, совершаемых неоднократно, систематически и в виде промысла.
Неоднократность преступлений, их. систематичность и промысел характеризуются
тем, что они также слагаются из ряда однородных действий, но каждое из которых
имеет характер самостоятельного по замыслу и исполнению преступления. Сложность
отграничения преступлений, совершаемых неоднократно, систематически и в виде
промысла от продолжаемых обусловливается именно тем, что по внешним признакам
они во многом совпадают. Однако при ^продолжаемом преступлении между отдельными
актами преступных действий лица имеется тесная связь, свидетельствующая о том,
что каждыи~нрвый L.3KT престу'п-
2*
19
ного поведения лица выступает в качестве своеобразного этапа,
пр^должени^_на_чатого_преступления^ осуществляемогр по ~объек-
ттаньш~ли1)о"субъективным причинам поэтапно (разновременно).
Продолжаемое преступление юридически единое преступление. В литературе
защищается мнение, что продолжаемое преступление по своему существу ничем не
отличается от преступлений повторных 40, что коль скоро продолжаемое
преступление слагается из отдельных деяний, содержащих все признаки того же
состава преступления, ;то оно может и должно на этом основании рассматриваться
одновременно и как систематическое, неоднократное, повторное, а иногда
совершаемое в виде промысла41. Однако с таким мнением трудно согласиться.
Повторность, неоднократность, систематичность, совершение преступлений в виде
промысла представляют собой различные разновидности множественности
преступлений, в то время как продолжаемое преступление является понятием,
отражающим своеобразный характер единого преступления. Поэтому одно преступление
одновременно не может рассматриваться и как их множество 42.
Особенно актуальна проблема отграничения продолжаемого преступления от
повторного по делам о хищениях государственного или общественного имущества.
Пленум Верховного Суда СССР своим постановлением от 11 июля 1972 г. «О судебной
практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества»
разъяснил, что «продолжаемым хищением следует считать неоднократное незаконное
безвозмездное изъятие государственного или общественного имущества,
складывающееся из ряда тождественных преступных действий, имеющих общую цель
незаконного завладения государственным или общественным имуществом, которые
охватываются единым умыслом виновного и составляют в своей совокупности одно
преступление» 43.
В судебной практике не единичны случаи, когда фактически повторное хищение
квалифицируется как продолжаемое. Так, судебная коллегия областного суда
ошибочно квалифицировала как продолжаемое хищение действия Т., который, работая
шофером, 28 марта 1975 г. получил для- доставки комбинату коммунальных
предприятий 6300 кг угля, который продал гражданке К. за 90 рублей. Через 6
дней, получив для комбината 6 т. угля, он продал его за 90 рублей гражданке К. В
этот же день он получил еще б т. угля, 3,5 т. которого продал гр. К., а 2,5 т.
доставил по назначению. Однако обстоятельства дела свидетельствовали о том, что
Т. каждый раз совершал самостоятельные преступления44.
К сложным относятся преступные деяния, которые слагаются из однородных повторных
действий. В отличие от продолжаемых и составных они слагаются из таких повторных
действий, каждое из которых при оценке его изолированно не содержит признаков
самостоятельного состава преступления, а по своей юридической природе является
административным либо дисциплинарным право-
20
нарушением, а также антиобщественным (аморальным) поступ-
ком
45
К названным преступлениям можно отнести неоднократный в небольших размерах
выпуск недоброкачественной, нестандартной или некомплектной продукции (ст. 152
УК РСФСР), неоднократный в небольших размерах выпуск в продажу недобракачествен-
ных, нестандартных и некомплектных товаров (ст. 157 УК РСФСР), распространение
заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный
строй (ст. 190 ' УК РСФСР), незаконная порубка леса (ч. 1 ст. 169 УК РСФСР) и
др.
§ 3. Обстоятельства, исключающие множественность преступлений
Наличие в действиях лица множественности преступных деяний влечет
предусмотренные законом неблагоприятные правовые последствия. Это объясняется
тем, что совершением нескольких преступлений лицо причиняет обществу больший
вред, чем при прочих равных условиях, одним преступным деянием. Сказанное делает
такую преступную деятельность виновного в глазах общества более общественно
опасной. К тому же, если множество преступных деяний сопряжено с повторением
преступных действий, то это, как правило, свидетельствует об устойчивом либо
глубоком укоренении в сознании субъекта антиобщественных взглядов, привычек и
устремлений, нередко об определенной антиобщественной жизненной позиции его, о
повышенной общественной опасности преступника.
Однако при определенных обстоятельствах совершение одним и тем же лицом
нескольких преступных деяний не может рассматриваться как свидетельство
повышенной общественной опасности личности виновного и содеянного, а
следовательно, и не влечет за собой для виновного неблагоприятных уголовно-
правовых последствий.
Например, если лицо совершает новое преступление по истечении многих лет после
учинения первого преступного деяния (как при состоявшемся ранее "осуждении, так
и при отсутствии такового) , то это является свидетельством отсутствия особой
злостности виновного, которая имеет место, как правило, при совершении лицом
нескольких преступлений за относительно короткий промежуток времени. Повышенная
общественная опасность личности преступника и содеянного при совершении
нескольких преступных деяний за небольшой период времени обусловливается, в
частности, и тем, что причинение вреда обществу за относительно короткий
промежуток является более ощутимым и опасным. Ущерб, причиненный преступлениями,
совершенными с большим разрывом во времени, как правило, для общества менее
ощутим, чем такой же ущерб, причиненный за короткое время. Сказанное
обусловливает постановку вопроса о том, что не всякий случай фактического
совершения лицом более одного нреступления является показателем
21
повышенной общественной опасности содеянного и его личности. А коль скоро
множественность преступлений является юридическим выражением повышенной
общественной опасности содеянного и преступника, наличия у виновного глубоко
укоренившихся антиобщественных взглядов, привычек, определенной жизненной
позиции, то при отсутствии указанных признаков нецелесообразно было бы полагать
имеющим место само юридическое понятие множественности преступлений и влекущим
неблагоприятные правовые последствия. Поэтому в теории советского уголовного
права и судебной практике принято положение, согласно которому множественность
преступлений не имеет места, если хотя бы по одному из двух деяний истекли сроки
давности привлечения к уголовной ответственности либо исполнения обвинительного
приговора, а также погашена либо снята судимость. Иными словами, истечение срока
давности привлечения к уголовной ответственности и исполнения обвинительного
приговора по предыдущему деянию, а так же погашение либо снятие судимости за
ранее совершенное преступление являются обстоятельствами, исключающими
множественность преступлений.
Пол давностью привлечения к yrMOgggH(^eT?TBeHHOCTH .дони-.мается_ установленный
_п^^од вре^ени,7гиТ~№ст?че'н?й которого с момента coBeinHjr)e:;Trr
_ ^Жоном усл^ви^^сключаётся~уголовная ответственность 46.
Если лицо после совершения преступления в течение весьма продолжительного
промежутка времени не совершает нового преступного деяния, соблюдает правила
социалистического общежития и советские законы, примерным поведением и
добросовестным отношением к труду доказало свое исправление, то его
нецелесообразно подвергать наказанию за ранее совершенное преступление, ибо, как
правило, применение наказания в подобных случаях теряет свою целесообразность.
Целями наказания по советскому уголовному праву являются исправление и
перевоспитание осужденных в духе честного отношения к труду, точного исполнения
законов, уважения к правилам социалистического общежития, а также предупреждение
совершения новых преступлений как осужденными» так и иными лицами (ст. 20
Основ).
Лицо, ведущее честный, трудовой образ жизни и не совершающее по своему
внутреннему убеждению в течение длительного времени нового преступления после
учинения прежнего общественно опасного деяния, нельзя считать общественно
опасным для окружающих и нуждающимся в исправлении и перевоспитании в условиях
режима исполнения наказания в целях предупреждения с его стороны новых
преступлений. По истечении большого отрезка времени общество, как правило,
забывает о совершении данным лицом преступления, нередко вследствие изменения
обстановки изменяется и общественная опасность содеянного. При этом также
появляются и сложности процессуального характера, которые затрудняют либо делают
невозможным расследование и рассмотрение дела в суде в силу утраты
доказательств, забвения обстоятельств
22
совершения преступления и по иным причинам. Сказанным выше предопределяется
существование и целесообразность института давности привлечения к уголовной
ответственности в советском уголовном праве.
Основание давности в советском уголовном праве, такиш_обра-
зом^1з^люча'ётСЯ~в~~рТ;1!адении общественной^ опасности личности преступника,
1лгиШчн€~котрой при совершении преступления и в тёч^йё1(йЩедёленйот_СвЁ1'йен|Г
пойте ~ёго совершения делало необходимым:.J^HMeHeHHe_ в;оттзшадгии_виновного
наказания в целях егд.испрддл.ения и л ер евосгщг аниЖ ajra кже^пр еду:п'рёж
д,ёнйя новых преступлений как со стороны л[равон?рутителя, так и иных граж-
данТ'аГтакжё соображения процессуального характера. Вопрос об основаниях
давности в литературе трактуется разноречиво. Ряд авторов основание давности
усматривают в отпадении по истечении определенного времени общественной
опасности содеянного *7. Это мнение нельзя признать убедительным и правильным.
Общественная опасность отдельных преступлений со временем, действительно,
уменьшается, но опасность таких тяжких деяний как убийство, бандитизм,
террористический акт, измена Родине и другие не понижается и по прошествии
многих лет после их совершения.
Ю. М. Ткачевский и В. Е. Смольников, С. Г. Келина основание давности усматривают
в отпадении либо ослаблении общественной опасности самого лица, совершившего
преступление48. По мнению П. М. Мшвениерадзе, основанием давности является
нецелесообразность применения наказания в отношении лица, совершившего
преступление, если со дня совершения преступления прошло более или менее
продолжительное время. Он считает, что институт давности не имеет своего
основания ни в отпадении общественной опасности деяния, ни в отпадении
общественной опасности лица, совершившего преступление 49.
Представляется, что нецелесообразность применения наказания не может
рассматриваться в качестве основания института давности по той простой причине,
что она сама обусловливается отпадением общественной опасности лица,
совершившего преступление.
В. Зыков, не разделяя высказанные в литературе мнения, полагает, что основанием
института давности является гуманизм советского права. В обоснование своей точки
зрения он пишет, что «если запоздалое привлечение к уголовной ответственности и
приведение приговора в исполнение становится бесцельным, значит, лицо
освобождается от ответственности перед государством не просто потому, что к нему
нецелесообразно применять наказание, а потому, что делать это негуманно»50.
Однако с такой трактовкой оснований давности нельзя согласиться потому, что
гуманизм, являясь принципом советского уголовного права, определяет характер и
содержание всех его институтов, в том числе и института давности, а
следовательно, не может рассматриваться, как и иные его принципы, в качестве
основания какого-либо отдельного уголовно-правового института.
Истечение срока давности означает, что ^^идические послед-
23
ствия^ совершенного преступления аннули?уются, юридически дея-
Поэтому__прй~
_>1___ __
преступления после истечения ср_ок^^_авности.по предшествующему "деяникГлицо
может быть привлечено к уголовной ответственности лишь за вновь учиненное
преступное деяние. Множественность преступлений предполагает, что лицо
привлекается к повышенной уголовной ответственности за несколько самостоятельных
преступлений, совершенных одновременно или в разное время, либо за одно новое
преступление, но учиненное до погашения либо снятия судимости за предшествующее
преступление. Когда по ранее совершенному преступлению приговор не выносился, а
срок давности истек, лицо юридически считается не совершавшим ранее
преступления.
С юридической точки зрения множественность предполагает наличие двух или более
преступлений, поэтому по истечении срока давности по одному из двух деяний не
имеется и их множественности. Вот почему не вызывает сомнений положение,
согласно которому множественность преступлений отсутствует, если хотя бы по
одному из двух совершенных деяний истекла давность привлечения к уголовной
ответственности. Пленум Верховного Суда СССР неоднократно обращал внимание
нижестоящих судов на необходимость соблюдения данного правила применительно к
различным случаям множественности преступлений 51.
В частности, в постановлении Пленума от 11 июля 1972 г. «О судебной практике по
делам о хищениях государственного и общественного имущества» указывается, что
«хищение не может квалифицироваться как повторное..., если к моменту совершения
хищения истекли сроки давности уголовного преследования за ранее совершенное
преступление» 52.
Это положение теории советского уголовного права нашло вновь подтверждение в п.
6 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 29 июня 1979 г. «О практике
применения судами общих начал назначения наказания». В частности, в п. 6
названного постановления говорится: «совершение преступления лицом, ранее
совершившим какое-либо преступление, не может рассматриваться в качестве
обстоятельства, отягчающего ответственность, если в отношении первого
преступления истек срок давности привлечения к уголовной ответственности...» 53.
Сроки давности по советскому уголовному праву дифференцируются в зависимости от
тяжести совершенного преступления. Порядок исчисления сроков давности подробно
освещается в работах Ю. М. Ткачевского, П. М. Мшвениерадзе, В. Е. Смольникова и
других авторов, а поэтому рассматривать его в данной монографии нет
необходимости.
^Обстоятельством, исключающим множественность преступлении, является истечение
сроков давности испрлнения_абаиыитель-ного приговора. Под давностью! дспЪдш»н'ия
-
.jxmopa в советском уголовном праве понимается установленный законом^срок,
_по_истечении которого признается нецелесообразным
24
............ "
исполнение^ назначенного судом наказания54. Наказание имеет более ощутимый
предупредительный и воспитательный эффект, если оно приводится в исполнение
непосредственно за его назначением. В этом случае его исполнение представляется
весьма необходимым и целесообразным, поскольку при назначении наказания судом
установлено, что виновный представляет опасность для общества, нуждается в
исправлении и перевоспитании в условиях установленного режима соответствующего
наказания.
Нр если осужденный после вступления приговора в законную силу не подвергается
воздействию наказания, в течение длительного времени по независящим от его
поведения обстоятельствам, ведет честный образ жизни, воздерживается.от
совершения новых преступлений, не предпринимая при этом усилий к уклонению от
отбывания наказания, то отпадают основания для исполнения приговора. Коль скоро
в подобных случаях отпала либо существенно понизилась общественная опасность
личности осужденного, наличие которой при назначении наказания привело суд к
убеждению в необходимости его назначения с исполнением реально (иначе суд мог
назначить наказание условно), то исполнение его при сложившихся обстоятельствах
стало бы бесцельным и негуманным. Следовательно, основанием института давности
исполнения обвинительного приговора является отпадение общественной опасности
личности осужденного 55.
Истечение срока давности исполнения обвинительного пригово- -ра является
свидетельством происшедших перемен в сознании лица, показателем его исправления
говорит об отпадении или существенном понижении общественной опасности
осужденного. Все это дает основание считать ранее совершенное преступление как
бы юридически погашенным, поскольку общественная опасность лица, совершившего
при таких обстоятельствах новое преступление, примерно равна опасности лица,
совершившего такое же деяние впервые.
Поэтому множественности преступлений не имеется, если лицо совершает новое
преступление по истечении срока давности исполнения обвинительного приговора по
предыдущему деянию. Пленум' Верховного Суда СССР также обращал внимание
нижестоящих судов на это обстоятельство 56.
Сроки давности исполнения обвинительного приговора дифференцируются в законе в
зависимости от тяжести назначенного судом наказания. Законодатель при этом
исходит из предположения, что размер наказания является мерилом степени
общественной опасности осужденного, а чем большую общественную опасность лицо
представляло в момент назначения наказания, тем больший период времени необходим
для доказательства ее отпадения либо понижения (ст. 42 Основ).
Обстоятельством, исключающим множественность преступлений, является также
погашение либо снятие судимости по_р_анее совершенному преступлению.
Чтобы дать правильную трактовку вопроса о том, почему совер-
25
нового преступления лицом при наличии непогашенной и неснятой судимости за
предыдущее деяние образует множественное-^ преступлений, а учинение преступления
после погашения и снятия судимости исключает ее, необходимо предварительно
раскрыть сущность судимости по советскому уголовному праву, а так же основания
ее погашения и снятия.
В литературе высказано несколько суждений о понятии и сущности судимости. Однако
большинство из них, правильно характеризуя те или иные признаки судимости, не
вскрывают ее сущности.
Отдельные авторы судимость определяют как «опорочивающий лицо факт осуждения его
к определенной мере уголовного наказания, назначенного за какое-либо
преступление в обвинительном приговоре суда» 57.
Такое определение не раскрывает существа и функционального назначения судимости
по советскому уголовному праву. Думается, что целевое назначение этого института
не только и не столько в том, чтобы быть свидетельством порочной репутации
личности осужденного.
Многие авторы судимость рассматривают как определенное правовое (состояние)
положение лица. В. В. Ераксин, Л. Ф. Пом-чалов пишут: «Судимость есть такое
правовое положение лица, созданное фактом осуждения его советским судом к
определенной мере наказания за совершенное им преступление, которое в случаях,
предусмотренных законом, может выражаться в наступлении для этого лица
определенных последствий уголовно-правового и общеправового характера» 58. Такая
трактовка подчеркивает уголовно-правовой и общеправовой аспект значения
судимости. И все же при этом не раскрывается сущность судимости. Судимость лишь
оказывает определенное влияние на правовое положение осужденного и не сводится
только к нему.
По смыслу ст. 47 Основ уголовного законодательства суди.-мость прежде всего
является свидетельством наличия состоявше-Ш?я^Шаки1с1_»А^Ж1гетгИя^лица судом за
совершение одного или нескольких преступлений. В сущности судимость представляет
собой форму регистрации и учета подвергавшихся осуждению лиц в целях
осуществления контроля за их поведением 59.
Судимость указывает__на^ то, что имело место официальное
QT HjjeHH государства данного'^шца^шШовньГм в ли_нескольких преступлений. Таким
образом, имеющее судимость лицо ранее совершало одно или несколько преступлений.
Судимость у лица возникает в связи с вынесением _в_отноше_нии его
о^винитёль.ндгЬ птшгоШоа ~~г.~'н'яянЭТй'ййём УГОЛОВНОГО някя-
нака-
зания60.
ЕГсоответствии с п. 5 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 18 марта
1970 г. (в редакции постановления Пленума от 21 сентября 1977 г.) «Об исчислении
срока погашения судимости» при постановлении обвинительного приговора без
назначения наказания, а также с освобождением осужденного от наказания в
26
силу акта об амнистии или в связи с истечением срока давности виновный, как не
отбывавший наказание, признается не имеющим судимости, независимо от
продолжительности предварительного заключения 61.
С учетом сказанного судимость свидетельствует о таком осуждении лица, при
котором оно признается судом д^цественно_опас-ным не только в момент совбрш?
ния^преступления, но и при назнаТ ч^нй!^наказани1ГТ1?значёниё~~наказания
виновному означает, что суд считает осужденного общественно опасным также на
период исполнения наказания. Общественная опасность осужденного отпадает лишь с
его исправлением и перевоспитанием.
В обвинительном приговоре суд от имени государства дает отрицательную морально-
политическую оценку поведению осужденного и делает ему своего рода
предупреждение о недопустимости подобного поведения в будущем под угрозой
наступления неблагоприятных уголовно-правовых последствий. Таким образом,
судимость также означает своеобразное предупреждение осужденному не совершать
новых преступлений. Это предупреждение остается в силе, пока не отпадут
основания считать осужденного представляющим общественную опасность для
общества. Обвинительный приговор с назначением наказания так же указывает, что
суд нашел нужным подвергнуть осужденного воздействию наказанием, исполнение
которого предполагает осуществление соответствующего общественного и
государственного контроля за поведением осужденного. Следовательно, судимость
может рассматриваться и как свидетельство необходимости осуществления контроля
за поведением осужденного со стороны общества.
Общественная опасность осужденного не всегда утрачивается с отбытием наказания,
а поэтому нужда в общественном и государственном контроле за его поведением
остается и после отбытия им наказания вплоть до полного исправления и
перевоспитания. На это обстоятельство обратил внимание О. Э. Лейст б2.
Общественный и государственный контроль за поведением осужденного в период и
после отбытия наказания находит свое проявление в установлении режима отбывания
наказания и правовых ограничений общеправового и уголовно-правового характера
63. Таким образом, правовые ограничения в отношении осужденного по существу
являются средством контроля за его поведением в интересах предупреждения новых
преступлений. Правовыми формами государственного и общественного контроля за
имеющими судимость лицами являются, например, административный надзор органов
милиции за некоторыми категориями освобожденных из мест лишения свободы 64,
контроль наблюдательных комиссий и комиссий по делам несовершеннолетних за
поведением на производстве, в быту и других местах освобожденных из мест
заключения и осужденных к наказаниям, не связанным с лишением свободы 65.
При такой трактовке сущности судимости легко понять, почему множественность
преступлений связывается с наличием ее у лица
21
за предшествующее преступление. Коль скоро наличие судимости означает, что лицо
ранее уже совершило одно или несколько преступлений, представляет общественную
опасность, в связи с чем взято под общественный и государственный контроль,
предупреждено о недопустимости совершения новых преступлений под угрозой
наступления неблагоприятных уголовно-правовых последствий и все же решается на
совершение нового преступления, то это указывает на нежелание его встать на путь
честной трудовой жизни, уклонение от контроля, повышенную его общественную
опасность. Сказанное дает основание рассматривать содеянное при указанных
обстоятельствах как множественность преступлений и применить к виновному более
строгое наказание.
При таком понимании существа судимости логически неизбежно существование
института ее погашения и снятия. Лицо, осужденное к какой-либо мере наказания,
под его воздействием, а также под влиянием общества с течением времени может
вполне исправиться и полностью утратить общественную опасность, в связи с чем
отпадает надобность в дальнейшем общественном и государственном контроле за его
поведением, бесцельным становится и оставление в силе предупреждения суда о
несовершении новых преступлений.
По советскому уголовному праву судимость может быть погашена или снята.
Погашение судимости наступает автоматически по истечении преяугмптррннпгп
__..._
ния^Снятие ^удимости производи1ся-лдредедени?м _суда при наличии. условии,
указанных в законе^ Кроме того судимость может быть снята актами об~амнйстии или
помиловании высших органов власти СССР и союзных республик.
Погашение судимости рзначает^что_лщр_в_течение определенного периода "времени
после отбытия наказания~нё'"совершило нового. преступления и тем самым доказало,
чтоЧшо более не'пред-'.Н?:?ля.ет общественной опасности и, "как правилоТТе7
отличается чем-либо от других граждан, не совершавших преступлений. Для
удержания такого лица от совершения преступления не нужно угрозы повышенным
наказанием, а достаточно той же угрозы как и для иных граждан 66.
Снятие судимости по определению суда производится таюке при условии,. ..нто
осужденны]|_ исправился, "н1"Ирёдставляёт" более общественной опасности для о!
бщёстщтгттет"тарботдт1огпг считать его имеющим судимость.
Сказанное относится и к случаям снятия судимости актами об амнистии и
помиловании.
Множественность преступлений, как правило, является показателем повышенной
общественной опасности личности виновного. Поэтому она рассматривается как
основание для усиления наказания.
А поскольку совершивший преступление после погашения или снятия судимости не
представляет повышенной общественной опас-ностичпо сравнению с лицом, учинившим
такое же деяние впервые, то отсутствуют и основания к усилению наказания
виновному. 28
Поэтому снятие или погашение судимости в советском уголовном праве признается
обстоятельством, исключающим множественность преступлений 67.
В своих руководящих разъяснениях Пленум Верховного Суда СССР неизменно
придерживается точки зрения, согласно которой погашение и снятие судимости по
предшествующему преступлению исключает возможность вновь совершенное
преступление квалифицировать по признаку повторности 68. В постановлении от 29
июня 1979 г. «О практике применения судами общих начал назначения наказания»
Пленум Верховного Суда СССР также встал на эту точку зрения, разъяснив, что
«совершение преступления лицом, ранее совершившим какое-либо преступление, не
может рассматриваться в качестве обстоятельства, отягчающего ответственность,
если в отношении первого преступления... снята или погашена суди-
мость...:
69
Порядок погашения и снятия судимости регулируется ст. 47 Основ уголовного
законодательства и соответствующими статьями уголовных кодексов союзных
республик. Подробное рассмотрение его не входит в нашу задачу. Напомним, что
возможность погашения судимости ставится в зависимость от того, совершит или нет
отбывшее наказание лицо новое преступление в установленный законом срок.
Указанный срок в свою очередь в законе дифференцируется в зависимости от вида и
тяжести наказания.
В отношении осужденных к лишению свободы на срок свыше десяти лет, законом
устанавливается снятие судимости судом, если они в течение восьми лет со дня
отбытия наказания (основного и дополнительного) не совершат нового преступления
и если при этом судом будет установлено, что осужденный исправился и нет
необходимости считать его имеющим судимость (п. 7 ст. 47 Основ). Такое же
правило установлено в отношении особо опасных рецидивистов.
Таким образом, погашект_яли__снятке_сум^.ос'г^ означает, что уголовно-правовые
"последствия предшествующего преступления аннулированы^ и оно не может
учитываться в качестве составного """
По действующему законодательству СССР и союзных республик лицо, совершившее
преступление, может быть освобождено от уголовной ответственности либо от
наказания актами об амнистии и помиловании. В таких случаях юридические
последствия совершенного преступления аннулируются до истечения срока давности
привлечения к уголовной ответственности. Поэтому преступление, правовые
последствия которого аннулированы актом амнистии или помилования, не может
учитываться в качестве составной части множественности преступлений 70.
Следовательно, .освобождение лица от уголовной ответственности по амнистии и
помилованию хптя~бы_т\с) оДнШу1;'из_д?ух сбвЕршенныхдеяшТи~ является
обс1гбетель^вом^_^склюлшо1цим
По приговору народного суда Н. осужден по ч. 1 ст. 211 и ч. 2
29'
ст. 212 1 УК РСФСР за то, что он, будучи в нетрезвом состоянии, угнал с
территории гаража автомашину и, не имея навыков управления, превысил- скорость,
заехал в кювет, в связи с чем машина перевернулась. В результате этого
объединению «Сельхозтехника» причинен ущерб на сумму 447 рублей.
Судебная коллегия Верховного Суда РСФСР переквалифицировала действия Н. на ч. 1
ст. 212 ' УК РСФСР, поскольку хотя Н. ранее также угонял автомашину без цели
хищения, однако возбужденное против него дело было прекращено на основании Указа
Президиума Верховного Совета СССР от 31 октября 1967 г. «Об амнистии в связи с
50-летием Великой Октябрьской социалистической революции», а факт совершения
преступления, в связи с которым он освобожден от уголовной ответственности по
Указу об амнистии, не может учитываться при квалификации вновь содеянного по
признаку повторности71.
Советское уголовное законодательство предусматривает возможность освобождения
лица от уголовной ответственности, если оно может быть исправлено без применения
уголовного наказания, по основаниям, предусмотренным ст.ст. 10 и 43 Основ
уголовного законодательства и ст.ст. 10, 50, 50 ', 51, 52, п. «б» ст. 64, в
примечаниях к ст.ст. 174 и 218 УК РСФСР и соответствующих статьях УК других
союзных республик.
Хотя в следственно-судебной практике случаи повторного совершения преступлений
освобожденными от уголовной ответственности встречаются нечасто, однако они все
же имеют место72, а поэтому перед органами следствия и судами встает вопрос:
имеется ли в соответствующих случаях множественность преступлений?
В соответствии с п. 2 ч. 3 ст. 43 Основ (ст. 51 УК РСФСР) лицо, впервые
совершившее какое-либо из преступлений, указанных в ст. 51 УК и не
представляющих большой общественной опасности, может быть освобождено от
уголовной ответственности с передачей дела в товарищеский суд.
Применительно к повторности авторы Комментария Уголовного Кодекса РСФСР издания
1962 г. писали, что для признания наличия повторности безразлично, был ли
преступник освобожден от уголовной ответственности и наказания по ст. 50 УК, или
на основании ст. 51 УК он был освобожден от уголовной ответственности с
передачей дела в товарищеский суд, или имело место освобождение от уголовной
ответственности с передачей виновного на поруки — ст. 52 УК, или на основании
ст. 10 УК РСФСР к несовершеннолетнему были применены меры воспитательного
воздействия 73. Они полагают, что преступление должно квалифициро-,
дея-
уголовной к уголов-

что «если второе преступление считается повторным даже в том случае, когда по
первому преступлению не было никакой реакции со стороны государства, то, тем
более, должна быть установлена повторность при освобождении этого лица от
уголовной ответственности за первое преступление, поскольку такое освобождение
применяется только при установлении в действиях лица признаков состава
преступления»75. Однако такой подход к решению рассматриваемого вопроса нельзя
признать правильным.
В соответствии со ст. 160 Конституции СССР никто не может быть признан виновным
в совершении преступления, а также подвергнут уголовному наказанию иначе как по
приговору суда и в соответствии с законом. Такое же правило закреплено в ст. 7
Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик. Из указанных
законоположений вытекает, что никакой иной орган, кроме суда, не вправе
устанавливать факт совершения лицом преступления, причем этот факт суд
устанавливает путем вынесения обвинительного приговора. Поскольку при
освобождении лица от уголовной ответственности с передачей дела в товарищеский
суд факт совершения преступления приговором суда не устанавливается,
исследование обстоятельств его совершения в судебном заседании, как правило, не
производится, поэтому выводам органов предварительного следствия и товарищеского
суда об установлении факта учинения преступления лицом не может быть придано
такого же юридического значения, какое придается выводам суда, изложенным в
приговоре76.
По смыслу ст. 51 УК РСФСР ™цо_^ожб1_.-бйт.ь_^)?воб_о_ждено 01—УПЫШМОЙ_от_в.?
тс/гвеннрсти^ с передачей дела на рассмотрение
товарищескогд ,суда.в_случаях, если_оно__с либ_о_лз_^кд.занных в ней
малозначительных преступлений и может быть
исправ^е^о"^ёз~"примен^Ш1я^иказан1^^^'омдщью мер обще-J^^^torjoj^M^0™1151- ^Ри
этом освобождение лица от уголовной ответств§нности ~с~пёр~едачей_дела_1Г
товарищеский суд~"по~ своему характеру явля?1ся__.бе_зус^;ювным. ~Б^уы[р^!
юсз1ГГ11Шхбождения лица_ от уголовнсш ответственности в таких случаях
заключается в^том, что оно не связывается с характером последующего поведения
освобожденного77. Это означает, что в случае совершения но"вогб~ТТрёступЖения
лицом, освобожденным "от уголовной ответ-
ственн^сти cj2^ej^4j:|L^J^
сЭ^но?1и_зя_^.чинение__ преступления~по 1?отор_ом^т]о^^шцеский суд, уже применил
меры общественного в6здействдя,._как, правило, не может быть поставлен, а
прекращеншзе_^щд1г_шж1б_ж)влению 'производством не подлежит ^Исключением тому
могут служить случаи, когда дело "подлежит возобновлению по основаниям,
предусмотренным п. «д» ст. 211 и ст.ст. 255, 256, 372—383, 384—390 УПК РСФСР79.
При этом надо иметь в виду, что в соответствии с Положением о товарищеских судах
РСФСР товарищеский суд вправе возвратить материалы о малозначительном
преступлении в суд или орган следствия при уклонении лица от явки в судебное
заседание, а так-
31
же, когда при рассмотрении дела он придет к убеждению о необходимости
привлечения правонарушителя к уголовной ответственности 80. В подобных случаях
уголовное дело подлежит возобновлению производством. Таким образом, освобождение
от уголовной ответственности с передачей дела в товарищеский суд принимает
характер безусловного с момента вынесения товарищеским судом решения о
применении к виновному мер общественного воздействия, предусмотренных Положением
о товарищеских судах. Следовательно, со вступлением решения товарищеского суда в
силу возврат к вопросу о привлечении освобожденного к уголовной ответственности
за то же самое преступление не допускается, кроме случаев, предусмотренных п.
«д» ст. 211 и ст.ст. 371—383, 384—390 УПК РСФСР. Возобновление производства по
прекращенному в связи с передачей в товарищеский суд делу возможно в
соответствии с п. «д» ст. 211 и ст.ст. 371—383 УПК РСФСР до истечения годичного
срока с момента вступления постановления или определения суда о прекращении дела
в законную силу, а по основаниям ст.ст. 384—390 УПК РСФСР в течение срока
давности привлечения к уголовной ответственности, но не позже одного года со дня
открытия новых обстоятельств. >
Освобождение лица от уголовной ответственности с передачей дела в товарищеский
суд хотя и не меняет юридической природы совершенного деяния, как полагают
некоторые авторы, однако означает безусловное и полное освобождение лица от
неблагоприятных уголовно-правовых последствий его совершения, прекращение их
действия 81.
Если уголовно-правовые последствия совершения преступления прекращаются, как
правило, по истечении срока давности привлечения к уголовной ответственности
(ст. 48 УК РСФСР), истечении давности исполнения обвинительного приговора (ст.
49 УК), в связи со снятием или погашением судимости (ст. 57 УК), в связи с актом
амнистии или помилования, то при освобождении лица от уголовной ответственности
с передачей дела в товарищеский суд эти последствия прекращаются процессуальным
актом органа следствия и суда — постановлением или определением о прекращении
уголовного дела, а также решением товарищеского суда. Освобождение от уголовной
ответственности с передачей дела в товарищеский суд фактически означает
досрочное аннулирование правовых последствий совершения преступления до
истечения срока давности привлечения к уголовной ответственности. Советскому
уголовному праву известны и другие случаи аннулирования правовых последствий
совершения преступлений до истечения по ним срока давности (например, в силу
предписаний п. «б» ст. 64, примечаний к ст.ст. 174, 218 УК РСФСР, в связи с
актами об амнистии и помиловании).
Поскольку освобождение от уголовной ответственности с передачей дела в
товарищеский суд влечет за собой аннулирование правовых последствий учинения
преступления, постольку совершение нового преступления этим же лицом не может
рассматриваться .32
как учиненное при наличии признака множественности преступле-
ний 82.
_Новое преступление может рассматриваться как_шв?Щценное ДР-И наличшцщизнака
множественности деяний, когда по предше-ствующемуишеступлению не
гшнул^^шушГ^^ .последствия (т. е. не истекли сроки давности привлечения к
уголовной ответственности, не погашена или не снята судимость или не исчерпаны
правовые последствия в ином порядке). Стало быть правонарушителю, действия
которого квалифицируются как множественность преступлений, должно вменяться в
вину не менее двух преступлений либо должно быть установлено наличие
непогашенной. или не снятой судимости по предшествующему деянию.
Итак,__с,одеялное _,аолжно оцениваться^ как множественность преступлений^ когда
новое преступление совершено лицом, в отно-Жёний "которого товарищеский суд не
вынес решения и возвратил Материалы _ в суд или органам расследования для
привлечени я правонарушителя к уголовной ответственности, а также, когда псР
определение _о_др^к?ащении дела отменены_ по
стхт. 371 — 383,
_ п. «д» ст. ЗПТ,
УПК РСФСР. При этом содеянное квалифицируется как совокупность преступлений или
по признаку повторности только в том случае, если по преступлению, в связи с
которым выносилось постановление (определение) о прекращении дела с
освобождением от уголовной ответственности, не истекли сроки давности
привлечения к уголовной ответственности.
Аналогично решается вопрос о наличии или отсутствии множественности преступлений
в случаях, когда новое преступление совершается освобожденным от уголовной
ответственности в связи с применением к виновному принудительных мер
воспитательного характера или с направлением материалов дела на рассмотрение
комиссии по делам несовершеннолетних. По смыслу ч.ч. 3 и 4 ст. 10 УК РСФСР (ч. 3
ст. 10, п. 3 ч. 3 ст. 43 Основ) освобождение несовершеннолетнего от уголовной
ответственности также является безусловным и окончательным, т. к. не ставится в
зависимость от последующего поведения освобожденного 83.
Приговором суда Б. был осужден по ч. 2 ст. 89 УК РСФСР за то, что он 22 февраля
1972 г. из охраняемого гардероба профтехучилища похитил нейлоновую куртку
стоимостью 60 руб., принадлежащую Ч. Квалифицируя действия осужденного по
признаку повторности, суд исходил из того, что ранее, в 1969 г., им была
совершена кража личного имущества, в связи с которой постановлением прокурора
уголовное дело было прекращено и направлено на рассмотрение комиссии по делам
несовершеннолетних.
Признав квалификацию действий Б. по ч. 2 ст. 89 УК РСФСР неправильной, Судебная
коллегия Верховного Суда РСФСР указала, что хищение может быть признано
повторным, если виновному вменяется в вину одновременно не менее двух
самостоятельных преступлений, предусмотренных примечанием к ст. 89 УК РСФСР, или
при наличии непогашенной судимости по предыду-
33
щему приговору за перечисленные в примечании преступления. Совершенная в 1969 г.
кража не может быть вменена ему в вину, поскольку дело постановлением органов
предварительного следствия от 8 января 1970 г. прекращено в связи с передачей на
рассмотрение комиссии по делам несовершеннолетних. Это постановление в
установленном порядке не отменено. В соответствии с п. 10 ст. 5 УПК РСФСР
уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное дело подлежит
прекращению в отношении лица, о котором имеется неотмененное постановление
органов предварительного следствия о прекращении дела по тому же обвинению 84.
Множественности преступлений также не име^тся^еслж, новое преступление совершено
лицом, которое~бьГло освобождено от уголовной ответственности или наказания в
соответствии с ч.ч. 1 и 2 и п. 1 ч. 3 ст. 43 Основ уголовного законодательства
(ст.ст. 50 и 50' УК РСФСР). Лицо освобождается от уголовной ответственности или
наказания в соответствии с ч.ч. 1 и 2 ст. 43 Основ (ч.ч. 1 и 2 ст. 50 УК РСФСР)
потому, что вследствие изменения обстановки совершенное им преступление теряет
характер общественно опасного, или само лицо перестает быть общественно опасным,
либо в силу последующего безупречного поведения и честного отношения к труду это
лицо ко времени рассмотрений дела в суде не может быть сочтено общественно
опасным 85.
Поэтому при совершении нового преступления лицом, освобожденным от уголовной
ответственности по указанным выше обстоятельствам, нет каких-либо оснований для
возврата к вопросу о привлечении его же к уголовной ответственности за первое
преступление. В подобных случаях виновный привлекается к уголовной
ответственности только за последнее преступление и в его действиях нет признаков
множественности преступлений. В соответствии с п. 1 ч. 3 ст. 43 Основ (ч. 3 ст.
50 и ст. 50 ' УК РСФСР) лицо, совершившее преступление, не представляющее
большой общественной опасности, за которое законом предусматривается наказание в
виде лишения свободы на срок не свыше одного года либо другое более мягкое
наказание, может быть освобождено от уголовной ответственности с привлечением к
административной ответственности, если будет признано, что его исправление и
перевоспитание возможно без применения уголовного наказания.
В таких случаях освобождение лица от уголовной ответственности является также
безусловным и окончательным, вместо уголовного наказания применяется
административное взыскание. Освобождение лица от уголовной ответственности не
ставится в какую-либо зависимость от последующего поведения освобожденного.
Поэтому при освобождении лица от .уголовной ответственности с привлечением к
административной ответственности- .правовые последствия совершенного
преступления аннулируются до. истечения давностного срока, а вопрос о возврате к
уголовной ответственности лица за то же самое преступление не может иметь места.
1аким образом, освобождение лица от уголовной ответствен-34
ности с привлечением к административной ответственности является также
обстоятельством, исключающим множественность преступлений, если в последующем им
будет совершено новое преступное деяние.
Защищаемая точка зрения нашла подтверждение в постановлении Пленума Верховного
Суда СССР от 7 сентября 1978 г. «О практике применения судами мер
административного взыскания к лицам, освобожденным от уголовной ответственности
в соответствии со статьей 43 Основ уголовного законодательства Союза ССР и
союзных республик», в п. 18 которого говорится, что «совершение преступления, за
которое лицо освобождено от уголовной ответственности и привлечено к
административной ответственности, не прерывает течение срока погашения судимости
за предыдущее преступление и не может служить основанием для квалификации нового
преступления как повторного» 86.
Эта же точка зрения нашла закрепление также в постановлении Пленума Верховного
Суда СССР от 29 июня 1979 г. «О практике применения судами общих начал
назначения наказания». В частности, в п. 6 этого постановления говорится, что
«совершение преступления лицом, ранее совершившим какое-либо преступление, не
может рассматриваться в качестве обстоятельства, отягчающего
ответственность,.... когда за совершенное ранее преступление лицо было
освобождено от уголовной ответственности в порядке ст. 43 Основ уголовного
законодательства» 87.
Иначе следует решать вопрос о наличии или отсутствии множественности
преступлений, когда новое преступление совершается лицом, которое освобождено от
уголовной ответственности с передачей на поруки в соответствии с п. 4 ч. 3 ст.
43 Основ (ст. 52 УК РСФСР).
Прекращение уголовного дела с передачей виновного на поруки является no-существу
условным освобождением от уголовной ответственности за совершенное преступление
88. «Лицо, передаваемое на поруки по ст. 52 УК РСФСР, — пишет С. Г. Келина, —
освобождается при условии определенного поведения в течение испытательного
срока. При несоблюдении этого условия орган, передавший лицо на поруки, может
пересмотреть свое прежнее решение и привлечь лицо к уголовной ответственности за
то преступление, по поводу которого оно было освобождено» 89.
По смыслу ст. 52 УК РСФСР переданное на поруки лицо может быть привлечено к
уголовной ответственности за 'преступление, в связи с которым передано на
поруки, в случае совершения им нового преступления, поскольку его учинение в
течение срока поручительства является наиболее тяжким видом нарушения обещания
примерным поведением и честным трудом доказать свое исправление. Поэтому
совершение нового преступления лицом, переданным на поруки, как -правило,
образует множественность преступлений, а содеянное квалифицируется либо по
признаку совокупности преступлений, либо по признаку повторное™ содеянного.
Основанием к оценке содеянного <в таких случаях -как множественности преступ-
3*
35
лений является то, что лицо привлекается к уголовной ответственности
одновременно и за первое и за второе преступление.
Дискуссионным остается вопрос о том, в течение какого срока после передачи на
поруки совершение нового преступления создает множественность преступлений: в
течение ли срока поручительства (одного года); либо в течение срока, указанного
в п. 12 ст. 39 УК РСФСР (два года); либо в течение срока давности привлечения к
уголовной ответственности?
По мнению И. М. Гальперина, переданный на поруки подлежит ответственности в
пределах сроков давности уголовного преследования,, поскольку освобождение от
уголовной ответственности в связи с передачей на поруки не исключает, да и не
может «погасить» тот факт, что преступление было совершено. Однако, если истек
срок давности привлечения к уголовной ответственности за преступление, в связи с
которым виновный передавался на поруки, он не может нести ответственности по
совокупности при совершении нового преступления 90.
Таким образом, И. М. Гальперин пришел к выводу, что совершение лицом нового
преступления до истечения срока давности привлечения к уголовной
'ответственности за преступление, в связи с которым оно передано на поруки,
создает множественность преступлений, виновный 1может в таких случаях
привлекаться к уголовной ответственности за первое и новое преступление, а
содеянное может квалифицироваться по совокупности преступлений либо по признаку
повторности. Это мнение разделяется Ю. М. Ткачевским 91. Аналогичную точку
зрения по делу С. заняла Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда
РСФСР. С. по приговору Смольнинского районного народного суда г. Ленинграда
осужден по ч. 2 ст. 144 УК РСФСР. Он признан виновным в том, что 14 марта 1965
г. в помещении вокзала похитил у спавшего гражданина Г. шапку. Его действия
квалифицированы по признаку повторности в связи с тем, что в феврале 1964 г. он
совершил -кражу, но был освобожден от уголовной ответственности и передан
на поруки. Народный суд определением от 6 мая 1965 г. возвратил дело С. на
дополнительное расследование, предложив органам следствия вменить в вину
обвиняемому также первую кражу, поскольку не истек срок давности для привлечения
его к уголовной ответственности за это преступление. Судебная коллегия
Ленинградского городского суда, рассмотрев дело по протесту прокурора, отменила
определение народного суда и возвратила дело ему на рассмотрение со стадии
предания суду, указав, что переданное на поруки лицо может быть привлечено к
уголовной ответственности лишь в течение одного года со дня вступления
постановления о прекращении дела в законную силу, а этот срок истек.
Президиум Ленинградского городского суда согласился с доводами коллегии о том,
что С. не может быть привлечен к уголовной ответственности за первую
кражу, поскольку истек установленный годичный срок.
Судебная коллегия Верховного Суда РСФСР вывод президиума нашла ошибочным,
поскольку якобы годичный срок законом
36
установлен только для отказа от поручительства, а привлечение же переданного на
поруки к уголовной ответственности по 'инициативе прокурора или суда возможно в
пределах срока давности, установленного ст. 48 УК РСФСР92.
Решение рассматриваемого вопроса Судебной коллегией Верховного Суда РСФСР
представляется нам ошибочным.
Во-первых, освобождение от уголовной ответственности с передачей виновного на
поруки по своей правовой природе является условным. Но оно приобретает характер
безусловного и окончательного по истечении годичного срока поручительства,
который является своеобразным испытательным сроком для виновного. Если лицо,
взятое на поруки, в течение года примерным поведением и честным отношением к
труду доказало свое исправление оно не может быть привлечено к уголовной
ответственности за преступление, в связи с совершением которого передано на
поруки. Юридические последствия этого преступления действуют лишь в пределах
требований п. 12 ст. 39 УК РСФСР.
Аналогичное положение имеет место при условном осуждении в соответствии со ст.
38 Основ (ст. 44 УК РСФСР). При условном осуждении суд постановляет не приводить
приговор в исполнение, если в течение определенного судом испытательного срока
осужденный не совершает умышленного преступления. Правовые последствия
совершения преступления, в связи с которым виновный был осужден условно,
аннулируются с истечением испытательного срока. В соответствии с п. 3 ст. 57 УК
РСФСР лица, условно осужденные, признаются не имеющими судимости, если в течение
испытательного срока они не совершат нового преступления.
То же самое имеет место при применении отсрочки исполнения приговора
несовершеннолетнему, осужденному к лишению свободы, (ст. 46 ; УК РСФСР).
Согласно закону осужденный подлежит освобождению от отбывания наказания,
исполнение которого отсрочено, если в течение установленного судом срока
отсрочки он не допустил нарушений общественного порядка, повлекших за собой
применение мер административного воздействия, полностью выполнил возложенные на
него судом обязанности, примерным поведением и честным отношением к труду
доказал свое исправление. С вынесением определения суда об освобождении лица от
отбывания наказания правовые последствия осуждения прекращаются, т. к. согласно
п. З2 ст. 57 УК РСФСР такое лицо признается не имеющим судимости.
Во-вторых, освобождение от уголовной ответственности с передачей виновного на
поруки процессуально оформляется постановлением лица, производящего дознание,
следователя (с согласия прокурора), постановлением прокурора либо определением
или постановлением суда о прекращении уголовного дела. А наличие неотмененного
постановления органа дознания, следователя, прокурора, а равно постановления
-или определения суда о прекращении дела по тому же обвинению в соответствии с
п. п. 9 и 10 ст. 5
37
УПК РСФСР является обстоятельством, исключающим производство по делу 93.
В соответствии со ст. 210 УПК РСФСР прокурор вправе своим постановлением при
наличии к тому оснований отменить постановление следователя о прекращении
уголовного дела и возобновить производство по делу. Однако по смыслу п 29 Закона
о прокуратуре СССР прокурор наделен полномочием на отмену лишь незаконных и
необоснованных постановлений следователей и лиц, производящих дознание.
Постановление или определение суда о прекращении уголовного дела может быть
отменено вышестоящим судом также только при условии что оно является незаконным
и необоснованным (ст. ст. 332, 379, 384 УПК РСФСР).
Таким образом, законное и обоснованное постановление либо определение о
прекращении дела в связи с -передачей виновного на поруки отменено быть не
может.
Однако по смыслу ст. 373 УПК РСФСР даже незаконное и необоснованное
постановление или определение суда о прекращении дела с передачей виновного на
поруки может быть отменено вышестоящим судом в порядке судебного надзора лишь в
течение года: по вступлении их в законйую силу. Определение либо постановление
суда о прекращении уголовного дела с передачей виновного на поруки по вновь
открывшимся обстоятельствам может быть отменено лишь в течение сроков давности
привлечения к уголовной ответственности и не позднее одного года со дня открытия
новых обстоятельств (ст. 385 УПК РСФСР) .
Поскольку вступившее в законную силу определение или постановление суда о
прекращении уголовного дела с передачей виновного на поруки может быть отменено
в порядке судебного надзора лишь в течение одного года по вступлении их в
законную силу ipl'o РСФСР), думается, что это же правило должно
при-
меняться по аналогии в отношении вступивших в юридическую силу постановлений
органа дознания, следователя и прокурора о прекращении дела с передачей
виновного на поруки. Если в прокурорской практике руководствоваться правилом,
согласно которому постановления органов следствия о прекращении уголовного тт ™
пеРеДачеи -на поруки могут отменяться, а производство дела ппи?™У Ж6 обвинению
возобновляться, в течение срока давности 6НИЯ К УГОЛОВНОЙ ответственности (а не
в течение одного Уплении их в юР1ИДическую силу), то это ведет к недо-положению'
ПРИ котором процессуальные гарантии Н3 П°РУКИ оказываются в зависимости от
органа, при-е ° "Ращении Дела. Однако это находится^ в го cvnonnnu
институционным принципом советского уголовно-
У и судом
ного спокапптии ° том> что по истечении годич-
може^име" м! *ительс™а в отношении переданного на поруки не может иметь места
возобновление дела производством по тому же 38
обвинению, кроме редко встречающихся случаев возобновления дела по вновь
открывшимся обстоятельствам.
Таким образом, множественность преступлений будет иметь место лишь тогда, когда
новое преступление лицом совершено в течение срока поручительства, если при этом
не истек срок давности привлечения к уголовной ответственности в отношении
первого преступного деяния и возобновлено производство по тому же обвинению94.
В качестве обстоятельства, исключающего множественность преступлений может быть
также отсутствие жалобы потерпевшего, если дело может быть возбуждено не иначе,
'как по его жалобе, кроме случаев, предусмотренных ч. 3 ст. 27 УПК.
Приговором суда К. осужден по ст. 15 и ч. 2 ст. 117 УК РСФСР за то, что он 3
июня 1961 г., на кладбище, пытался изнасиловать М., но ему помешали подошедшие
граждане, а 8 ноября 1963 г., зайдя в квартиру, пытался ''изнасиловать Е., «о
потерпевшая вырвалась от него и убежала на улицу. Судебная коллегия Верховного
Суда РСФСР отменила приговор суда в части осуждения К. за покушение на
изнасилование М. и его действия переквалифицировала на ст. 15 и ч. 1 ст. 117 УК
РСФСР, поскольку в деле отсутствовала жалоба потерпевшей, а от предложения
следственных органов подать заявление о привлечении к уголовной ответственности
К. она отказалась 95.
При этом надо иметь в виду следующее. Если лицо совершило два изнасилования,
каждое из которых подпадает под признаки ч. 1 ст. 117 УК РСФСР, а потерпевшие не
подали жалоб, уголовное дело не может быть возбуждено. Если же лицо совершило
два изнасилования, а по первому из них потерпевшей подана жалоба, то в отношении
второго изнасилования для возбуждения уголовного преследования не требуется
жалобы потерпевшей, поскольку оно признается повторным, подпадающим под ч. 2 ст.
117 УК РСФСР. В этом случае налицо множественность изнасилований. Если же
совершено два изнасилования, подпадающие под признаки ч. 1 ст. 117 УК РСФСР, а
по первому изнасилованию жалобы от потерпевшей не поступило, возбуждается
уголовное дело только по жалобе второй потерпевшей по признакам ч. 1 ст. 117
УК96.
§ 4. Основные формы проявления множественности преступлений
Множественность преступлений — социально-правовое понятие общего характера,
высокой степени обобщения. Оно охватывает собой все случаи совершения лицом
более одного преступного деяния, но не способно и не должно раскрывать
специфические признаки каждого конкретного случая совершения лицом нескольких
преступлений. Это понятие является итогом обобщения наиболее существенных черт,
общих для каждого случая совершения лицом более одного преступления. Ф. Энгельс
указывал, что «...всякое действительное, исчерпывающее познание заключается в
том, что мы
39
в мыслях поднимаем единичное из единичности в особенность, а из этой
последней во всеобщность...»97
Множественность преступлений как социально-правовое явление находит свое
реальное проявление в различных формах совершения лицом более одного преступного
деяния. Эти формы совершения одним и тем же лицом нескольких преступлений
характеризуются специфическими, присущими им социально-психологическими и
юридическими признаками, что находит свое отражение в специально^созданных
социально-правовых понятиях (категориях) меньшей степени обобщения, получающих
свое закрепление в уголовно-правовых нормах.
Следовательно, множественность преступлений как уголовно-правовое понятие общего
характера не исключает, а, наоборот, предполагает другие юридические понятия
меньшей степени обобщения для обозначения отдельных форм и разновидностей
проявления множества преступных деяний, ибо, как писал В. И. Ленин, «общее
существует лишь в отдельном — через отдельное» 98. Вот почему исследование
вопроса об общем понятии множественности преступных деяний также предполагает
изучение конкретных форм и разновидностей ее проявления и отражающих их
уголовно-правовых понятий.
Вопрос о формах " проявления множественности преступлений в теории уголовного
права трактуется разноречиво.
Большинство авторов полагают, что множественность преступных деяний свое_
Konj^ejjipj_jn)pjLB^HHe~^Hax.oAHT в повторшсти П?еступленйи711х совокупности и
рецидиве. Так, ЙТЖГГальперин пишет, что «видами множественности преступлений
являются совокупность, повторность (неоднократность) и рецидив преступлений»
10°. Однако такое выделение видов множественности преступных деяний не может
быть признано приемлемым по той причине, что оно строится не на одном, а на
нескольких лежащих в различных плоскостях классификационных критериях. К тому же
оно не соответствует действующему \ советскому уголовному законодательству и
судебной практике. В самом деле, под повтор-ностью преступлений по действующему
уголовному законодательству подразумевают не только случаи совершения лицом двух
или более преступлений до привлечения его к уголовной ответственности, но
учинение нового преступления после осуждения за предыдущее деяние (см.
примечание к ст. ст 89 и 144 УК РСФСР).
Так, повторность краж личного имущества имеется в действи-ш о КОТОРЫЙ ^ июля
1978 г. похитил мотоцикл, принадлежащий Ш., 28 июля похитил мотоцикл у
гражданина Л., а еще через три дня совершил кражу мотоцикла у гр. К.101
Повторность кражи личного имущества налицо также в действиях Ч., который, имея
непогашенную судимость за хищение, совершил на вокзале станции кражу чемодана
гр. А.102
следовательно, повторностью охватывается и рецидив преступлении, который
является ее разновидностью. Вместе с тем реаль-
40
ная совокупность является, по существу, либо общей либо однородной повторностью
преступлений.
Таким образом, повторность является более обшим^^юнятием, а рецидив и реальная
совокупность — частными случаями по"-втор_ности преступлений. Эти понятия
находятся между собой в логическом отношении подчинения. Такой взгляд на
соотношение понятий повторности, рецидива и совокупности (реальной) неизменно
проводится в руководящих постановлениях Пленума Верховного Суда СССР.
В постановлении Пленума от 11 июля 1972 г. «О судебной практике по делам о
хищениях государственного и общественного имущества» указывается, что «хищение
следует ^считать повторным во всех случаях, когда лицо ранее совершило одно из
преступлений, указанных в примечании в ст. 89 УК РСФСР и соответствующих статьях
УК других союзных республик, безотносительно к тому, было ли оно за них
осуждено...
Хищение не может квалифицироваться как повторное, если с виновного снята
судимость за ранее совершенное преступление в порядке амнистии или помилования
либо погашена или снята в соответствии со ст. 47 Основ уголовного
законодательства Союза ССР и союзных республик, а также если к моменту
совершения хищения истекли сроки давности уголовного преследования за ранее
совершенное преступление» 103.
В п. 15 указанного постановления говорится, что «хищения, совершенные лицом в
различных союзных республиках, ни за одно из которых виновный не был осужден,
квалифицируются по соответствующим статьям УК той союзной республики, где было
совершено каждое из хищений с учетом повторности этих деяний» 104, Такая же
трактовка содержания повторности преступлений дается и в других постановлениях
Пленума Верховного Суда СССР и РСФСР 105.
Сказанное дает основание подвергнуть сомнению правильность выделения в качестве
самостоятельных форм множественности повторности, совокупности и рецидива
преступлений.
В. Н. Кудрявцев в качестве,фо4)м_пр,ояв_ления множественности преступных деяний
рассматривает сошжу^ность_^идеальщ/ю и ре-альн^^^еоднокршчшспэ^д^тор^
106.
Однако анализ логических оснований такого деления свидетельствует, что названные
формы множественности выделяются автором также по нескольким разнозначным
классификационным признакам. Это делает рассматриваемую классификацию логически
недостаточно стройной, а теоретически уязвимой.
Например, нельзя согласиться с выделением в качестве самостоятельной формы
множественности неоднократности преступлений. По смыслу действующего уголовного
законодательства неод-^тся_частным случаем. повторности_ преступлений
и, следовательно, не может рассматриваться как самостоятельная форма
множественности одного класса (порядка) с повтор-
ностью.
41
По мнению Т. М. Кафарова, разновидностями множественности преступлений являются
уголовный рецидив, т. е. совершение лицом нового преступления после осуждения;
повторность под которой «понимается вторичное, либо многократное совершение в
разное время тождественных или однородных (если в соответствии со специальным
указанием закона последние образуют повторность) преступлений одним и тем
же лицом до его осуждения-случаи реальной совокупности, охватывающей
совершение виновным двух и более, преступлений, не совпадающих по времени их
начала и окончания, путем самостоятельных (отдельных)действий или актов
бездействия, а также идеальная совокупность понимаемая как совершение двух и
более преступлений одним'и тем же Juf ?ЛенМ»ЛИЦа>> Названные случаи
совершения лицом нескольких деянии конечно являются разновидностями
множественности преступлении, однако не исчерпывают их полностью. Их нельзя
рассматривать в качестве самостоятельных форм (видов) множественности
преступлений, поскольку такое деление построено на различных классификационных
признаках (основаниях).
„ • А- фРолов, Р. Р. Галиакбаров, А. И. Свинкин полагают что действующее
законодательство позволяет выделить только две формы (два вида) множественности
преступлений; повторение преступных деяний (повторность и рецидив) и
совокупность преступлении. Uo их мнению, понятием повторения охватываются случаи
совершения преступления во второй раз и более независимо от того, было ли лицо
осуждено за первое преступление или нет. Случаи, когда повторение преступлений
образуется сочетанием деяний, ни одно из которых не было предметом судебного
разбирательства, они предлагают именовать повторностью, а если хотя бы по одному
из ранее совершенных преступлений был вынесен приговор, такого рода сочетание
преступлений называют рецидивом. При этом авторы полагают, что действующее
уголовное законодательство неудачно повторение преступлений обозначает термином
«повторность». По их мнению, точнее было бы собирательным понятием «повторение»
объединить частные понятия «повторность» и «рецидив» 108.
v
Однако в других опубликованных работах названных авторов хотя выделяются также
две формы множественности, но именуются они иначе: повторностью преступных
деяний и совокупностью преступлений. Повторность преступлений ими, в свою
очередь, де-лится^на повторность в узком смысле слова (повторение) и реци-
Думается, что точка зрения, защищаемая Р. Р. Галиакбаровым, А. п. Свинкиным, Е.
А. Фроловым, Б. М. Леонтьевым наиболее заннь3 К истине' однако нуждается в
определенных уточнениях. Ука-какп авторы правильно рассматривают рецидив
преступлений нельч ВИДН°СТЬ повтоРн°сти (повторения) преступлений. Но
лени согласиться полностью с трактовкой второй формы прояв-
СЛУЧЯИмножественности — совокупности преступлений. Относя все у <ш совокупности
преступлений ко второй форме множествен-42
ности, авторы не учитывают того весьма важного обстоятельства, что по своей
социально-психологической и правовой природе различные виды совокупности
преступлений существенно отличаются друг от друга, по-разному характеризуют
степень общественной опасности личности преступника/
В основе множества преступлений, охватываемого понятием реальной совокупности,
лежит иной характер общественно опасного поведения субъекта, чем при идеальной
совокупности преступлений.
Если реальная срвокушюсть, по существу, характеризуется мо-
м^нтрм_^вторения__л_ицрм преступных деянииПГ поэтому может рассматриваться в
качестве разновидности (повторения) повтор-ности, то при идеальной совокупности
момент повторения преступлений отсутствует. В случаях идеальной совокупности
одним действием или бездействием субъекта совершается не менее двух
преступлений. Таким образом, рассматриваемые виды совокупности имеют различное
социально-психологическое содержание, что не может не учитываться при решении
вопроса о формах множественности преступлений ио.
В связи с этим представляется правильной позиция Т. М. Кафарова, который
полагает, что «с точки зрения «механизма» преступлений, образующих
множественность, целесообразно как в теоретическом, так и в практическом
отношении выделение, с одной стороны, тех форм множественности, которые
характеризуются последовательностью совершенных преступлений, когда второе,
третье и т. д. преступления осуществляются спустя определенное время после
предыдущего; и идеальной совокупности, при которой такая последовательность
отсутствует» ш. В отличие от идеальной совокупности рецидив, повторность и
реальную совокупность Т. М. Кафаров не без оснований предлагает именовать
повторением преступлений ш.
Однако нам представляется нецелесообразным разграничивать понятия «повторения» и
«повторности» преступлений, а повторность рассматривать как разновидность
повторения. Понятия повторности и повторения выражают одну и ту же мысль, по
содержанию идентичны и не могут быть в отношении подчинения одно к другому. Т.
М. Кафаров также упускает и такие разновидности повторения (повторности)
преступлений по действующему уголовному законодательству как неоднократность,
систематичность и совершение преступлений в виде промысла.
Ю. Н. Юшков выделяет три вида проявления множественности: повторность и
совокупность преступлений и фактическую множественность преступлений, под
которой подразумевает случаи неоднократного совершения лицом преступлений,
которые, несмотря на очевидно более высокую степень общественной опасности по
сравнению с единичным преступлением, в квалификации содеянного отражения не
находят ш. К случаям фактической множественности преступлений он относит
последовательное причинение одним и тем же преступником нескольким лицам тяжких
телесных
43
повреждений, совершение лицом два и более раза особо злостного хулиганства и т.
п. о.яичншо
Однако вряд ли можно признать удачной его попытку введения в научный оборот
новой категории фактической множественности преступлении. Во-первых, понятие
фактической множественности должно предполагать какую-то юридическую
множественность преступлении. Но необходимости в подобном делении
множественности на фактическую и юридическую нет, поскольку множественность
преступлений - юридическое, уголовно-правовое понятие Во-вторых, в зависимости
от того, получили или не получили отражение в правовой квалификации случаи
совершения лицом нескольких преступлений, они не перестают оставаться
повторностью (повторением) преступлений, влекут за собой предусмотренные законом
уголовно-правовые последствия для виновного и совсем не нуждаются в новом
наименовании.
Поэтому ^предложенная Ю. Н. Юшковым правовая категория «фактической
множественности преступлений» является искусственной и ненужной для следственно-
судебной практики и действующего уголовного законодательства. Она не отражает
какой-либо специфической формы преступного поведения виновного
При решении вопроса о выделении форм проявления множественности преступных
деяний, по нашему мнению, может быть взят лишь какой-то один классификационный
признак ибо при многозначности классификационных признаков утрачивает логическую
стройность и научную ценность сама классификация. Наиболее приемлемым и
отвечающим целям нашего исследования является социальный признак, который
отражает объективные и субъективные особенности общественно опасного поведения
субъекта при совершении им нескольких преступлений: в частности сопряжено ли
совершение нескольких преступлений с моментом 'их повторения либо нет.

В случаях множества преступлений, сопряженных с их повторением, при выборе

очередного варианта поведения виновный вновь отдает предпочтение удовлетворению
потребностей противозаконным способом, переживает своего рода борьбу социально
полезных и антиобщественных мотивов 114, а само повторение противоправных
действий является свидетельством того, что антиобщественные мотивы личности
имеют приоритет перед мотивами социально полезными. Это обстоятельство и
указывает на особую устойчивость социально вредных ценностных ориентации,
социальных установок и антиобщественных взглядов виновного на его повышенную
общественную опасность.
Совершенно очевидно, что подобного положения мы не наблюдаем при совершении
множества преступных деяний охватываемого понятием идеальной совокупности 115.
Итак, по единому классификационному основанию (сопряжено ли множество преступных
деяний с их повторением, возобновлением либо нет) можно выделить только две
основные формы проявления множественности: повторность (повторе-44
ние) преступлений и их идеальную116 совокупность.
Аналогичного мнения придерживаются Н. И. Загородников и Н. А. Стручков, которые
в зависимости от того, проявилась ли множественность в одновременном или
последовательном совершении лицом нескольких преступлений, делят ее на случаи
идеальной совокупности и повторения преступлений 117.
Близкую к нашей точку зрения защищает Т. Э. Караев. По его мнению,
множественность преступных деяний структурно можно представить в виде нескольких
рядов: 1) идеальная совокупность и общая повторность — первый ряд; 2) общая
повторность охватывает специальную повторность и реальную совокупность — второй
ряд; 3) при усложнении предшествующим осуждением виновного реальная совокупность
трансформируется в общий рецидив, а специальная повторность обретает свойства
специального рецидива — третий ряд 118. Представляется, что повторность,
находящуюся в одном ряду с идеальной совокупностью нельзя именовать общей
повторностью, поскольку в уголовном праве под ней принято считать совершение
лицом нового неоднородного первому преступного деяния. Однако в первом ряду
правильно схвачены основные формы проявления множественности преступных деяний.
Что касается элементов множественности, находящихся во втором и третьем ряду, то
они неполно'отражают фактическое положение дел.
Проведенное изучение судебной практики показало, что наиболее распространенной
формой проявления множественности преступлений является повторность (повторение)
преступлений. Так, по материалам нашего исследования 1969 г. она имела место в
содеянном 42,32% осужденных, а по данным изучения 1972 г.— у 44,96% осужденных,
по итогам изучения 1980 г.—у 38,98% осужденных.
Случаи множественности преступлений второй формы встречаются значительно реже.
Так, множественность второй формы (идеальная совокупность) была установлена по
итогам изучения 1969 г. лишь в содеянном 0,65% осужденных, по итогам изучения
1972 г.— 1,38% осужденных, по данным исследования 1980 г.— 2,93% осужденных.
Небольшая распространенность идеальной совокупности;"'думается, не может дать
повода к сомнению относительно вывода о самостоятельности ее как формы
проявления множественности преступных деяний.
По другим классификационным признакам правового и социального характера
названные основные формы проявления множественности преступлений, в свою
очередь, могут быть подразделены на определенные разновидности. Такое деление
имеет непосредственное .практическое значение, ибо различные разновидности
множественности преступных деяний по-разному характеризуют степень общественной
опасности личности виновного. Общественная же опасность виновного зависит от
характера и тя-
45
жести совершенных преступлений, числа совершенных деяний, разрыва во времени
между совершенными преступлениями, характера вины и мотивов содеянного, наличия
или отсутствия осуждения за ранее совершенные деяния, наличия факта признания
лица особо опасным рецидивистом и других обстоятельств.
В зависимости от того, подвергалось ли лицо осуждению за ранее совершенное
преступление или нет, повторность (повторение) преступлений может быть
подразделена на две разновидности: а) повторность (повторение), не связанную с
осуждением за ранее совершенное деяние; и б) повторность (повторение), связанную
с осуждением за ранее совершенное преступление (рецидив). Такое деление первой
основной формы множественности преступлений на разновидности имеет
непосредственное практическое значение, ибо действующее уголовное
законодательство в ряде случаев придает определенное правовое значение либо
повторности преступлений, связанной с предшествующим осуждением виновного
(рецидиву), либо повторности, не связанной с осуждением (ч. 2 ст. 88, ч. 2 ст.
206, ч. 3 ст. 116, ч. Зет. 115, ч. 2 ст. 173 УК РСФСР).
В то же время повторность, не связанная с осуждением лица за ранее совершенное
деяние, в зависимости от характера (однородности либо разновидности) совершаемых
преступных деяний в соответствии с действующим законодательством может быть
подразделена на: 1) неоднократность преступлений, когда до осуждения лицом
совершаются аналогичные, подпадающие под одну и ту же статью уголовного закона
преступления; 2) реальную совокупность преступлений, когда совершаются деяния,
подпадающие под различные статьи уголовного закона. Частными случаями
неоднократности являются систематичность преступлений и совершение их в виде
промысла.
Повторность (повторение) преступлений, связанная с осуждением лица за ранее
совершенное деяние, по признаку, отбыто ли полностью наказание осужденным за
ранее совершенное преступление либо нет, в свою очередь делится на два вида: 1)
повторность преступлений (рецидив) после полного отбытия наказания за ранее
совершенное преступление; и 2) повторность (рецидив) до полного отбытия
наказания за предшествующее деяние. Такое деление также имеет практическое
значение, ибо отражает действующее уголовное законодательство, которое
установило различный порядок назначения наказания при указанных видах повторения
преступлений после осуждения.
Названные выше разновидности повторности (повторения) преступлений, связанные с
осуждением лица за ранее совершенное деяние, могут заключать в себе признаки
общего, специального, опасного и особо опасного рецидива.
Множественность же преступлений, вызываемую не повторением преступлений, а одним
действием, в зависимости от того, под одну и ту же или различные статьи
уголовного закона подпадает содеянное, можно подразделить на: 1) идеальную
совокупность 46
аналогичных преступлений, подпадающих под одну и ту же статью уголовного закона,
и 2) идеальную совокупность различных преступлений, подпадающих под различные
статьи уголовного закона. Более подробную правовую характеристику указанных
разновидностей множественности преступных деяний мы дадим в последующих разделах
настоящей работы.
ГЛАВА II
ПОВТОРНОСТЬ ПРЕСТУПЛЕНИЙ КАК ФОРМА ПРОЯВЛЕНИЯ МНОЖЕСТВЕННОСТИ
ПРЕСТУПЛЕНИЙ И ЕЕ РАЗНОВИДНОСТИ
§ 1. Понятие, социальная сущность и виды повторности преступлений по
советскому уголовному праву
Под приторностью преступлений в широком смысле слова в теории советского
уголовного права понимают случаи совершения нового преступления липом, ранее
совершившим_какое-либо пре-ступле.рнр PPTTU хфч чтшц HP ППГЯШРНЬТ юридические,
последствия предыдущего деяния L—
" ~
Но действующему уголовному законодательству понятие повторности преступлений
имеет неодинаковый смысл. Наиболее широкое содержание этому понятию придается в
п. 1 ст. 34 Основ (п. 1 ст. 39 УК РСФСР). Согласно п. 1 ст. 34 Основ отягчающим
ответственность обстоятельством при назначении наказания признается совершение
преступления лицом, ранее совершившим какое-либо преступление. При этом суду
предоставлено право в зависимости от характера первого преступления не
признавать за ним значения отягчающего обстоятельства.
Иной смысл понятию повторности преступлений придается в примечаниях к ст. ст. 89
и 144 УК РСФСР и соответствующих статьях УК других союзных республик. Так, в
примечании к ст. 89 УК РСФСР предусматривается, что «повторным в статьях 89, 90,
92 и 93 признается преступление, совершенное лицом, ранее совершившим какое-либо
из преступлений, предусмотренных этими статьями либо статьями 77,91, 93', 144—
147, 218 >, 224 ' настоящего Кодекса». Примерно таким же образом содержание
понятия повторности определяется в примечании к ст. 144 УК РСФСР.
Однако более узкое содержание рассматриваемому понятию придается в ч. 2 ст. 163,
ч. 2 ст. 212 1, ч. 2 ст. 218 ', чч. 2 и 4 ст. 224, ч. 2 ст. 224 >, ч. 2 ст. 225
УК РСФСР. В этих случаях под повторностью понимается совершение лицом нового
аналогичного преступного деяния.
47
Различие в понимании повторности преступлений в указанных случаях проводится по
характеру совершаемых лицом преступлений. Если же отвлечься от признака
сходства, тождества совершенных деяний, то в остальном всем этим случаям
повторности преступлений характерны общие признаки. Это обстоятельство дает
основание именовать рассмотренные случаи множественности преступных деяний
повторностью преступлений.
Термин «повторность» происходит от слов «повторять, повторить». Смысловое
значение слов «повторять», «повторить» означает «сказать, сделать или приказать
сделать вторично, другожды, другоредь; в другой, второй раз» 2. Д_. уголовном
праве повторность означает совершение преступления снова, другой раз и т. п.
Термин «повторность преступлений» способен нести различную смысловую нагрузку.
Например, под повторностью можно понимать вторичное совершение преступления в
отношении одного и того же потерпевшего, в одном и том же месте и т. п.
В уголовном праве пщ1^ов1Ордпстью..-гюдразуА1?ваюхся._юдько случаи совершения
нового преступления лицом, ланее соведшив-щим какое-либо преступление (либо
определенные преступления, либо такое же преступление).] Это обусловливается
тем, что в судебной практике наиболее распространены именно случаи совершения
одним и тем же лицом преступлений более одного раза.
Повторность — социально-правовое понятие высокой степени абстракции,
подчеркивающее то общее, что свойственно любой разновидности повторения
преступлений. Но эта абстракция, выражаясь словами К. Маркса, «разумная,
поскольку она действительно подчеркивает общее, фиксирует его и избавляет нас
таким образом от повторений» 3.
По смыслу закона повторность предполагает такие случаи, когда одно и то же лицо
совершает преступное деяние, по крайней мере, не менее двух раз. Этим понятием
охватываются также и случаи, когда совершено более двух преступлений 4.
Иное мнение по этому вопросу защищается И. И. Гореликом. Он полагает, что
«повторным является второе преступление»5. Такая же трактовка повторности иногда
давалась и судебной практикой. Так, по делу Е. Судебная коллегия по уголовным
делам Верховного Суда РСФСР подчеркнула, что «совершение преступления во второй
раз следует понимать как повторное»6.
Однако с такой трактовкой повторности преступлений согласиться нельзя. По смыслу
действующего уголовного законодательства понятием повторности охватываются не
только случаи совершения второго преступления, но и случаи учинения любого
последующего преступного деяния.
Таким образом, по нашему мнению, правильной является точка зрения, согласно
которой повторность означает совершение лицом преступления во второй и более раз
7.
По смыслу действующего уголовного законодательства повторность преступлений
предполагает совершение одним и тем же
48
лицом не менее двух раз таких общественно опасных действий, каждое из которых
является уголовно-наказуемым, то есть преступлением. Не могут образовать
повторности преступлений действия виновного, одно из которых в соответствии с ч.
2 ст. 7 Основ не является преступлением, а расценивается как административное
или дисциплинарное правонарушение, либо как антиобщественный поступок, в то
время как второе является преступлением.
Несмотря, казалось бы, на очевидность этого положения, в судебной практике мы
сталкиваемся с иным пониманием этого вопроса.
Органы предварительного следствия, например, действия Е. квалифицировали по
признаку повторности по ч. 2 ст. 163 УК РСФСР в связи с тем, что он в течение
1956—1961 гг. неоднократно привлекался к административной ответственности, а в
1956 г. был осужден за браконьерство. Народный суд его действия
переквалифицировал на ч. 1 ст. 163 УК РСФСР с учетом того, что судимость с него
за предыдущее браконьерство снята, а привлечение к административной
ответственности за браконьерство не создает признака повторности.
По протесту прокурора Президиум краевого суда приговор народного суда отменил,
мотивировав это тем, что ч. 2 ст. 163 УК РСФСР предусматривает в качестве
квалифицирующего признака сам факт повторного совершения незаконного занятия
рыбным промыслом, а не наличие судимости за такое деяние. Это мнение поддержала
редакционная коллегия «Бюллетеня Верховного Суда РСФСР», которая публикацию
материалов данного дела сопроводила аннотацией такого содержания:
«Квалифицирующим признаком ч. 2 ст. 163 УК РСФСР может являться не только
наличие прежней судимости за незаконное занятие рыбным промыслом, но и сам факт
повторного совершения такого правонарушения» 8. Выходит, что браконьерство может
признаваться совершенным повт'орно, если ему предшествовало браконьерство
малозначительное, подпадающее под ч. 2 ст. 7 УК РСФСР и наказуемое в
административном порядке.
С подобной трактовкой повторности браконьерства в судебной практике мы
встречаемся и позднее 9.
Не вносит ясности в рассматриваемый вопрос постановление Пленума Верховного Суда
СССР от 3 июня 1977 г. «О практике применения судами законодательства об охране
природы», согласно п. 10 которого «уголовная ответственность за повторное
нарушение правил охраны природы в предусмотренных законом случаях наступает при
условии, если не истек годичный срок со дня применения меры административного
воздействия за первое нарушение и иное не предусмотрено законодательством
союзной республики» 10. Как нам думается, сформулированное Пленумом правило
имеет отношение только к случаям, когда, уголовная ответственность за нарушение
соответствующих правил об охране природы наступает при повторном их совершении
после примене-
4 Н-723
49
яия к лицу мер административного воздействия (ч. 1 ст. 166 УК
РСФСР).

Как уже отмечалось, повторность преступлений является одной из форм проявления

множественности преступных деяний. В случаях же, когда вначале имело место
браконьерство, наказуемое в административном порядке (административное
правонарушение), а затем совершено браконьерство, подпадающее под действие
уголовного закона (ст. 163 УК РСФСР), множественности преступлений не имеется,
а, следовательно, нет и признака повторности преступлений. По действующему
уголовному законодательству в_ качестве квалифицир_ующего признака учитывается
не просто факт"ссшергления каких-либо указанных в~ законе" действий повторно, а
повторность таких действий, каждое г: из /цштбрых является'по характеру и
степени общественной опасности преступлением, уголовно-наказуемым деянием,.
Не является в этом отношении исключением и состав браконьерства. В соответствии
с ч. 1 ст. 163 УК РСФСР под производством незаконного рыбного промысла
подразумеваются не любые действия, направленные на незаконный лов рыбы, а только
те, которые по степени общественной опасности являются уголовно-наказуемыми (т.
е. преступными). Случаи малозначительного браконьерства, подпадающие под ч. 2
ст. 7 УК РСФСР, являются административным правонарушением ".
А так как в ч. 2 ст. 163 УК РСФСР установлена повышенная ответственность за
повторное совершение тех же действий, которые предусмотрены в ч. 1 этой же
статьи, то намерение законодателя не вызывает сомнений. Под повторностью он
имеет в виду совершение виновным таких действий, каждое из которых и в первом, и
последующих случаях расценивается с точки зрения уголовного закона как
преступление.
С критикуемой точкой зрения нельзя согласиться и по соображениям логики.
Повторность означает повторение того же самого явления. Нельзя повторить то, что
еще не имело места. Если в первом случае совершено административное
правонарушение, а во втором — преступное деяние, то ч повторность того же самого
не имеется. В этом случае совершены различные по юридической природе
правонарушения 12.
• Повторность преступлений как форма проявления множественности преступных
деяний предполагает совершение преступлений с известным разрывом во времени, т.
е. разновременно. Разновременность преступных деяний является специфическим
признаком рассматриваемой формы множественности преступлений. Момент
разновременности учинения преступных деяний при пов-торности подчеркивается в п.
1 ст. 34 Основ и примечаниях к ст. ст. 89 и 144 УК РСФСР указанием на совершение
преступления лицом, ранее совершившим какое-либо (соответствующее) преступление
(я). Таким образом, для наличия повторности необходимо не просто установить факт
со-
50
вершения лицом не менее двух преступлений, а то, что одно изг них совершено
ранее, чем другое.
В сущности рдмовр^щннрсть_совершения ^преступлений, ..и „яд-ляется
свидетельством устойчивости у субъекта антиобщественных взглядов и мотивов,
показателем повышенной общественной опасности личности виновного.
Разновременность срвершения преступлений показывает, что_ субъект, оказываясь в
различных жиз-
^нВОТьтх^ЩтуаДия^х^^ __ имея_ _реальную_ возможность каждый раз-избрать_такой
_^а^ийт_гюведения, который соответствовал бы ком-' нунистической нравственности
и уголовному закону, всё же" "йзбир а-
""етТТбведенйё, запрещённое законом. Коль скоро при выборе соответствующего
варианта поведения в каждой конкретной ситуации лицо отдает предпочтение
противоправному варианту, то это как раз и свидетельствует об устойчивости
антиобщественных взглядов, об определенной жизненной позиции виновного, о его
повышенной общественной опасности.
Понятием повторности преступлений охватываются как случаи,. когда лицом Р_азнов?
е^шю^оте^шень1^ща_и_брлее_ преступления, за jKOTopbie оно' еще не
подвергалосьуголовной ответственности^
^
за предыдущее 13. Такая трактовка вытекает из закона, "соТТгасно которому под '
повторностью понимается «совершение преступления лицом, ранее совершившим какое-
либо преступление». По смыслу п. 1 ст. 34 Основ под ранее совершившими
преступление подразумеваются как правонарушители, учинившие разновременно
несколько преступлений и еще не привлекавшиеся к уголовной ответственности, так
и лица, которые уже были осуждены за совершенное преступление, отбывают
наказание либо отбыли его. Подобное понимание повторности в советском уголовном
праве сложилось не сразу. Как известно, русское дореволюционное уголовное
законодательство совсем не знало института повторности преступлений. Не
употреблялось понятие повторности на первых порах и в советском уголовном
законодательстве. Впервые термин «повторность» употреблен в советском
законодательстве в декрете СНК от 29 января 1920 г. «О порядке всеобщей трудовой
повинности», подписанном В. И. Лениным 14. Затем признак «повторности» был
употреблен в декрете СНК от 14 декабря 1921 г. «Об ответственности заведующих
государственными, кооперативными и частными предприятиями за уклонение от дачи в
установленные сроки сведений, требуемых центральными и местными учреждениями»,
согласно которому за повторное непредставление требуемых сведений
устанавливалось более строгое наказание 15. Позднее признак повторности в
уголовном законодательстве стал употребляться все чаще. Наряду с указанием на
совершение преступления повторно в уголовном законодательстве употреблялись
термины «систематичность», «в виде промысла» и др. В 20-х годах под повторностью
в теории и судебной практике подразумевали лишь случаи совершения лицом после
осуждения нового аналогичного (тождест-
4*
51
венного) преступления (рецидив) !6. Так, по делу о дезертирстве Ш. Уголовно-
Кассационная Коллегия Верховного Суда РСФСР Указала, что «для признания повтор
ности дезертирства должна иметь место судимость за первый случай дезертирства»
17.
Однако уже к 1927 г. повторность в судебной практике стали понимать более
широко. Пленум Верховного Суда Украинской ^Р от 20 декабря 1927 г. повторность
истолковал как случаи «свершения лицом преступления после того, как то же самое
лицо «свершило ранее однородное преступление или несколько однородных
преступлений, независимо от того, подвергалось оно за них осуждению или нет 18.
С этого времени в судебной практике яовторность понимается подобным образом.
Большинство советских криминалистов такое понимание повторности считают
правильным >9.
Д м НаК° В литеРаТУРе защищаются и другие точки зрения. А- М. Яковлев, например,
писал, что повторность образуют лишь •случаи совершения двух или более
однородных преступлений до вынесения по ним приговора, т. е. до осуждения 20.
1рактовку повторное™ как сочетания «по крайней мере, двух
тождественных, а в случаях, предусмотренных законом, и одно-
родных преступных деяний, в котором ни одно из преступлений
не было предметом судебного разбирательства» дает А. И. Свин-
кин . р. р Галиакбаров, А. И. Свинкин, Е. А. Фролов пишут,
что «повторность образуется сочетанием тождественных (а в слу-
чаях, предусмотренных в Особенной части Уголовного кодекса,
акже и однородных) преступлений при условии, что последую-
щие преступные деяния были совершены до осуждения лица за
первое» 22.
Однако такая трактовка понятия повторности не основана на Действующем
уголовном законодательстве. В Уголовных ко-дексах союзных республик нет ни
одной статьи, в которой бы в °нятие повторности вкладывалось подобное
содержание.
Имея в виду это, в 1964 г. А. М. Яковлев выступил с предло-ением считать
случаи совершения двух и более однородных Реступлений до осуждения
единым продолжаемым преступле-ем, а совершение нового преступления
после осуждения за Редыдущее — повторностью преступлений. По его
мнению, рас-• иренное понимание повторности по действующему уголовному
конодательству, включающее в себе понятие «рецидива» и «продолжаемого
преступления», якобы приводит к затруднениям при алификации преступлений и
поэтому нецелесообразно 23. по с таким предложением нельзя согласиться.
Сложившееся
тел повторности по действующему уголовному законода-
не ЬСТВУ вполне удовлетворяет потребности судебной практики и А мнУЖДается в
коррективах. Принятие же предложения мног "Ковлева потребовало бы существенного
изменения и ломки п Их институтов советского уголовного законодательства. Это Р
Дложение представляется сомнительным и с точки зрения
трактовки понятия продолжаемого преступления, даваемого автором 24.
За пересмотр сложившегося понимания повторности высказались также Е. А. Фролов и
Р. Р. Галиакбаров, полагающие, что действующее законодательство неудачно
обозначает повторение преступлений термином повторность. По их мнению, точнее
собирательным понятием «повторение» объединить частные понятия «повторность» и
«рецидив», на которые оно в свою очередь делится. Случаи, когда повторение
преступлений образуется сочетанием деяний, ни одно из которых не было предметом
судебного разбирательства, они предлагают именовать повторностью25. Эта же точка
зрения развивается в учебном пособии «Советское уголовное право», Часть Общая,
изданном в 1972 г.26
Однако такую трактовку повторности вряд ли можно признать удачной и приемлемой.
Во-первых, она не согласуется с действующим уголовным законодательством, в
котором нет ни одной статьи, в которой бы повторность понималась подобным
образом. Для обозначения случаев повторения преступлений, ни одно из которых не
было предметом судебного разбирательства, в законе употребляются другие
юридические термины (неоднократность, систематичность, промысел, а также
совокупность преступлений). Во-вторых, неодинаковое понимание слов синонимов
«повторение» и «повторность» следует признать нежелательным. Придание им
различного смыслового значения может внести путаницу в уголовно-правовую
терминологию.
Не соглашаясь с Е. А. Фроловым и Р. Р. Галиакбаровым в этой части, Ю. Н. Юшков
справедливо пишет, что для сохранения законодательной терминологии целесообразно
понятием повторности обозначать собственно повторность (повторение) и реци-
____07
Див
27
Трактовка понятия повторности, как случаев последовательного совершения лицом
нескольких преступлений до осуждения и после осуждения, имеет важное
предупредительное значение, так как оказывает соответствующее воздействие на обе
категории преступников (осуждавшихся и неосуждавшихся).
Наиболее спорным в теории советского уголовного права является вопрос о том,
какими по характеру деяниями может быть образована повторность преступлений?
Одни авторы полагают, что повторность образуется только тождественными
(одинаковыми) преступлениямиад. Другие указывают, что она может быть, образована
тождественными (одинаковыми) преступлениями, а при прямом указании закона и
однородными 29.
Высказано также мнение, что следует различать повторность тождественных
(аналогичных), однородных и разнородных преступлений 30.
Представляется, что повторность, как форма множественности •преступных деяний,
может быть образована одинаковыми (тождественными), однородными и разнородными
преступлениями31.
Признание этого положения предполагает понимание повтор-
ности в указанных законом случаях либо как случаев последовательного совершения
лицом не менее двух раз только одинаковых (тождественных) преступлений, либо —
тождественных и однородных, либо — разнородных преступлений.
Понятие повторности преступлений известно и уголовному законодательству
отдельных зарубежных социалистических стран. Но повторность понимается иначе,
чем по советскому уголовному законодательству. Так, по УК НРБ 1968 г.
повторность рассматривается в качестве отягчающего обстоятельства (абз. 3 ст.
126, абз. 6 ст. 135, п. 7 абз. 1 ст. 195, абз. 4 ст. 210 и др.). В соответствии
со ст. 28 УК НРБ под повторностью понимается совершение преступления лицом после
того, как оно было осуждено вступившим в законную силу приговором за другое
такое же преступление (абз. 1). Согласно указанию абз. 2 ст. 28 УК это положение
применяется и тогда, когда оно касается одинаковых видов преступлений против
общественной и личной собственности32.
Таким образом, по УК НРБ под повторностью понимается рецидив одинаковых
(тождественных), а применительно к посягательствам против социалистической и
личной собственности, и однородных преступлений.
По УК ПНР под повторностью подразумевается совершение в течение пяти лет после
отбытия наказания в виде лишения свободы подобного же умышленного преступления
(ст. ст. 60—61).
По УК. МНР 1961 г. под повторностью (ст. ст. 63 п. «б», 70 п. «в», 73 п. «б»,
109 п. «б» и др.) понимается совершение более одного раза того же самого
преступления, независимо от того, подвергалось оно осуждению или нет 33.
Понятие повторности неизвестно уголовным кодексам ГДР, ВНР и СРР.
В теории советского уголовного права вопрос о разновидностях повторности
преступлений решается по-разному. Это обусловливается тем, что различные авторы
в зависимости от задач классификации в качестве ее основания берут неодинаковые
критерии. Наиболее распространенным является деление повторности на общую и
специальну юн В основание такого деления кладется характер преступлений. Под
о_б"ш,ей повторностью-понимается совершение._лщшм._ново.го_.п.р?
1^уллШи1Г7"1Ш.15Ж1зрод-
.Под специальной повтор -
ностью^ подразумевается совершение лицом нового аналогичного йли__однородногд
„ЛВ?С1У-Ш1?ДИД-34. Некоторые авторы по этому признаку различают однородную и
неоднородную повторность35. Однако более удачным представляется деление ее на
общую и специальную.
Более подробную классификацию видов повторности дал Г. Т. Ткешелиадзе, положив в
основание ее различные критерии. Он различает: 1) ^неоднородную повторность,
которая предполагает совершение_лшух длж^бодее неоднородных преступлений;
2) однородную__повтпрнпгзъ^лшщзая ...охватывает__случа11_совер-
Ш?ция_двух или более однородных преступлений: 3) спёщшдьщао.
54
повторность, к которой относятся случаи повторения лицом одного
и_тогб~Же::;^^^туПлёнйя;' 4) "неоднородный рецидив, при котором лицо после
jjcy^fleHHs|j3a_ii?pBoe _др?ступление совершает другое неоднородное притупление;
5) однородный рецидив, который oзн^ч^eJ_coвepJДJejшe_JШCJle_ocyждeнЖГ"зa^.первое
преступление однородного преступления; 6) специальный рецидив, т. е. повтор-
НОе~стзв]е;1ЩСнйеГпосде..осуждения- тего ж« преступления; 7) особо опасный
рецидив, который выражается в совершении после осуждения за преступления
определенного вида и тяжести нового, указанного "в" законе,, тождественного;"
однородного или же неоднородного преступления 36.
~" "Пртгоетгетлгая классификация видов повторности, конечно, представляет
определенный теоретический интерес, но она не удобна в практическом отношении,
так как не учитывает терминологию действующего уголовного законодательства. Этой
классификацией не охватываются такие разновидности повторности, как совершение
преступления после осуждения, но до полного отбытия наказания, систематичность,
промысел.
Р. Галиакбаров, М. Ефимов, Е. Фролов различают два вида повторности
преступлений: повторение и рецидив. Под повторением они понимают совершение
лицом до осуждения более одного раза тождественных преступлений, а при прямом
указании закона и однородных. Под рецидивом подразумевается совершение нового
преступления лицом, отбывающим или отбывшим наказание за какое-либо преступление
при наличии неснятой или непогашенной судимости.
В свою очередь, повторение ими подразделяется на общее, квалифицирующее и
необходимое, а рецидив — на общий, специальный и особо опасный.
По мнению Р. Галиакбарова, М. Ефимова, Е. Фролова, общее повторение образуется
тождественными преступными деяниями и учитывается в качестве отягчающего
обстоятельства при назначении наказания (п. 1 ст. 39 УК РСФСР). Квалифицирующее
повторение создается тождественными преступлениями, а при прямом указании закона
и однородными. Необходимое повторение образуется деяниями, которые, будучи
совершенными впервые, являются административными, дисциплинарными и
антиобщественными поступками. Общий рецидив, по их мнению, создают случаи
совершения любого преступления после отбытия части или всего наказания за
предшествующее преступление. Специальный рецидив имеет место, когда лицо после
осуждения совершает новое, тождественное, а в случаях, указанных в законе, и
однородное преступление. Особо опасный рецидив образуют случаи совершения нового
преступления при условиях, предусмотренных в законе (ст. 23 1 Основ)37.
Рассматриваемая классификация видов повторности не совсем удачна в том
отношении, что она не учитывает терминологию .действующего
законодательства, а так называемое необходимое -повторение не может быть
отнесено к повторности преступлений,
55
так как оно предполагает повторение действий, не являющихся.' преступлениями.
Ю. Н. Юшков различает два вида повторности: собственно пов-торность
(повторение), под которой подразумевается совершение тождественных преступлений
до осуждения, и рецидив — совершение преступления после осуждения 38.
По мнению В. Д. Филимонова, действующее уголовное законодательство знает три
основных вида повторности: повторное совершение преступления до осуждения за
первое; повторное совершение преступления после осуждения за первое и смешанный
вид повторности, объединяющий оба вида 39.
Представляется, что В. Д. Филимонов правильно отличает повторное совершение
преступлений до осуждения от повторного учинения преступления после осуждения за
предшествующее. По действующему уголовному законодательству таким видам
повторности в ряде случаев придается неодинаковое юридическое значение. Однако
вряд ли есть достаточные основания для выделения повторности преступлений
третьего вида (смешанного). Хотя случаи, когда в содеянном усматриваются
одновременно признаки повторности первого и второго вида не редкое явление в
судебной практике, все же нет смысла их рассматривать в качестве особого вида
повторности преступлений. Если, например, лицо после осуждения учиняет два или
более преступных деяния, то имеет место второй вид повторности (рецидив).
Хотя общественная опасность подобных случаев рецидива выше, чем рецидива,
связанного с совершением одного преступления, однако уголовное законодательство
их особо не выделяет. В судебной статистике такие случаи множества преступных
деяний также учитываются как рецидив. Все сказанное делает беспредметным
выделение в теории третьего (смешанного) вида повторности преступлений.
Нецелесообразность выделения третьего вида повторности обнаруживается, когда В.
Д. Филимонов дает классификацию повторных преступников. При этом автор различает
не три, а две основные группы повторных преступников — лиц, совершающих
повторное преступление до осуждения, а также рецидивистов 40.
Таким образом, по признаку, имело ли место осуждение виновного за ранее
совершенное преступление или нет, повторность можно подразделить на два основных
вида: 1) повторность преступлений, не связанную с предшествующим осуждением
виновного, и 2) повторность преступлений, связанную с осуждением виновного за
ранее совершенное преступление 4I.
Подобное деление повторности имеет непосредственное практическое значение при
применении уголовного закона, так как в зависимости от наличия или отсутствия
осуждения повторному совершению преступления придается различное правовое
значение.
56
В свою очередь первый и второй виды повторности имеют свои специфические формы
проявления, получившие в теории и уголовном законодательстве соответствующие
наименования.
§ 2. Повторность преступлений, не связанная с предшествующим осуждением
виновного, и ее разновидности
Повторность преступлений, не связанная с предшествующим осуждением,
характеризуется значительной распространенностью. Так, по итогам нашего изучения
она имела место в действиях 21,56% осужденных в 1969 г., 19,22% в 1972 г. и
19,77% в 1980 г. Случаи такой повторности различаются между собой как по
характеру совершаемых преступлений, так и по другим признакам. Это дает
основание различать внутри данного вида повторности специфические ее
разновидности.
Действующее уголовное законодательство позволяет выделить следующие
разновидности повторности, не соединенной с предшествующим осуждением виновного:
1) неоднократность преступлений, частными случаями которой являются
систематичность и совершение преступлений в виде промысла и 2) реальную
совокупность преступлений 42.
Рассмотрим более подробно названные разновидности повторности преступлений.
Н е о д н о к р а т н о с т ь п р е с т у п л е н и и
Понятие' неоднократности преступлений советскому уголовному законодательству
известно с 1922 г. Этот термин в уголовное законодательство был введен декретом
ВЦИК и СНК от 9 октября 1922 г. «Об изменении текста ст. 114 Уголовного
Кодекса», в соответствии с которым квалифицирующими признаками получения взятки
были признаны «наличие прежней судимости за взятку или неоднократность получения
взятки»43. Позднее признак неоднократности был предусмотрен и в других статьях
УК.
Термин «неоднократно» употребляется и в действующем уголовном законодательстве,
но содержание его не раскрывается. Это порождает разноречивое понимание
рассматриваемого признака, что не содействует единообразному применению
уголовного закона на практике.
Еще в 1927 г. М. Н. Гернет писал, что «законодатель, употребляя термин
«неоднократно», имел в виду в данном случае не только рецидив (т. е. по
терминологии УК «повторное» совершение преступления), но и случаи одновременного
суда за несколько краж» 44.
Это мнение не разделял А. Н. Трайнин. Он полагал, что «неоднократность» означает
фактическое совершение несколько раз однородных действий, а не юридическое
констатирование повторных действий (не рецидив) 45.
Позднее наибольшее распространение в теории получила точка зрения, согласно
которой неоднократность в отличие от повторности понималась как совершение
одного и того же преступления
57
более двух раз 46. Однако в судебной практике считалось, что для неоднократности
достаточно совершения преступления в двух случаях47. Подобное понимание
неоднократности нашло выражение в постановлениях Пленума Верховного Суда СССР от
24 июня 1949 г. и от 31 июля 1962 г. «О судебной практике по делам о
взяточничестве» 48.
Эта точка зрения вновь подтверждена в постановлении Пленума Верховного Суда СССР
от 23 сентября 1977 г. «О судебной практике по делам о взяточничестве», в
котором говорится, что «неоднократное получение, дача взятки или посредничество
во взяточничестве предполагает совершение одного из этих преступлений не менее
двух раз, если при этом не истекли предусмотренные законом сроки давности
привлечения к уголовной ответственности» 49.
Аналогично трактуется признак неоднократности Пленумом Верховного Суда РСФСР
применительно к составу преступно-небрежного использования и хранения
сельскохозяйственной техники (ч. 2 ст. 99 > УК РСФСР). В частности, в п. 8
постановления Пленума Верховного Суда РСФСР от 3 сентября 1974 г. «О судебной
практике по применению законодательства о преступно-небрежном использовании,
хранении и разукомплектовании сельскохозяйственной техники» разъясняется, что
«под неоднократностью преступно-небрежного использования или хранения
сельскохозяйственной техники, а равно ее разукомплектования следует понимать
совершение одного из этих преступлений не менее двух раз, если в каждом случае
наступили последствия, предусмотренные, ч. 1 ст. 99 ' УК и не истекли сроки
давности» 50.
Итак, применительно к составам взяточничества и преступно-небрежного
использования или хранения сельскохозяйственной техники неоднократность судебной
практикой трактуется как совершение лицом одного и того же преступления не менее
двух раз, если при этом не истекли сроки давности привлечения к уголовной
ответственности (т. е. как совершение лицом двух и более одинаковых преступлений
до привлечения к уголовной ответственности и осуждения).
В литературе справедливо отмечается, что нельзя себе представить, чтобы термин
неоднократно в различных статьях УК имел неодинаковое значение51. В то же время
применительно к иным составам преступлений неоднократность трактуется иначе.
Так, комментируя признак неоднократности незаконного производства аборта (ч. 3
ст. 116 УК РСФСР), С. В. Бородин пишет, что она предполагает «незаконное
производство аборта два и более раза врачом или лицом, не имеющим высшего
медицинского образования. При этом не имеет значения, привлекалось ли лицо к
уголовной ответственности за предшествующий аборт. Вместе с тем должно быть
соответственно установлено, что не истекли сроки давности привлечения к
уголовной ответственности, не погашена и не снята судимость за предшествующий
аборт, если тако-
58
вая была»52. Как видно, С. В. Бородин неоднократность отождествляет с
понятием повторности преступлений.
В этом плане не усматривают разницы между повторностью и неоднократностью Алиев
Н. Б.53 и Ляпунов Ю. И.54 Отождествляется неоднократность с понятием повторности
в Постановлении Президиума Верховного Совета РСФСР от 21 сентября 1981 г. «О
порядке применения статьи 1562 Уголовного кодекса РСФСР», согласно п. 4 которого
«под неоднократным получением незаконного вознаграждения следует понимать
совершение этих действий не менее двух раз, если при этом не истекли
предусмотренные законом сроки давности привлечения к уголовной ответственности,
либо одновременное получение незаконного вознаграждения от двух или более
граждан, либо получение незаконного вознаграждения лицом, которое ранее было
судимо за аналогичное преступление и судимость с которого не снята и не погашена
в установленном законом порядке»55. Такое толкование расходится с содержанием
неоднократности, приданным Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20
февраля 1962 г. «Об усилении уголовной ответственности за взяточничество»
(«Ведомости Верховного Совета СССР», 1962, № 8).
Представляется, что термин неоднократность в советском уголовном праве имеет
свое особое содержание и отождествлять его с повторностью нельзя. На это
обстоятельство правильно обращалось внимание в нашей литературе 56.
Как вытекает из смысла ст. ст. 173—174 ' УК РСФСР и соответствующих статей УК
других союзных республик, неоднократность означает совершение не менее двух
одинаковых преступлений, ни за одно из которых лицо не подвергалось осуждению.
Такое же значение рассматриваемому термину было придано декретом ВЦИК и СНК от 3
октября 1922 г. «Об изменении текста ст. 114 Уголовного Кодекса», которым он был
впервые введен в советское уголовное законодательство 57.
Своеобразную трактовку неоднократности дает И. И. Горелик. Он также полагает,
что понятием неоднократности (как и понятием повторности) охватываются не только
случаи совершения нескольких преступлений до осуждения, но и после осуждения.
Неоднократность он отличает от повторности по количественному признаку. «Если
повторным является второе преступление,— пишет И. И. Горелик,— то естественно,
что неоднократным будет преступление, совершенное в третий раз» 58.
По мнению И. И. Горелика, по признаку неоднократности может быть квалифицировано
преступление, которое совершено лицом, уже имеющим две судимости либо ранее
совершившим два преступления, ни одно из которых не погашено давностью 59.
Разноречивая трактовка количественного признака неоднократности находит, к
сожалению, свое проявление в судебной практике. Например, в п. 6 постановления
Пленума Верховного Суда Азербайджанской ССР от 22 сентября 1972 г. «О судебной
практике по делам об использовании служебного автотранспорта
59
.в корыстных целях» разъясняется, что неоднократным следует ] считать
использование вверенного по службе автотранспортного | средства при
незаконной перевозке грузов и пассажиров не менее трех раз60. Такое понимание
количественного признака неодно- | кратности нашло значительное
распространение среди практиче- | ских работников. По данным
анкетирования, проведенного Т. Э. Караевым, 23% опрошенных судебно-
следственных работников количественные признаки неоднократности понимают
таким образом 6|.
Однако подобная трактовка неоднократности не может быть признана правильной. Она
не вытекает из этимологического значения рассматриваемого термина, противоречит
разъяснениям Пленума Верховного Суда СССР по этому вопросу62.
И в других правовых актах употребление термина «неоднократно» никогда не
связывалось с пониманием его как трехкрат-ности. В соответствии со ст. 6 Указа
Президиума Верховного Совета СССР от 7 июля 1945 г. «Об амнистии» под амнистию
не подпадали осужденные неоднократно. В этом случае для неоднократности
достаточно было двух случаев осуждения. Например, судебная коллегия Верховного
Суда СССР нашла неправильным применение амнистии к О., который был судим в 1944
г. по п. «в» ст. 162 УК РСФСР к году исправительно-трудовых работ, а 6 июля 1945
г. вторично осужден за кражу по п. «г» ст. 162 УК-Коллегия указала, что
поскольку О. к моменту издания Указа «Об амнистии» уже имел две судимости за
хищения, то в силу ст. 6 Указа амнистия к нему не могла быть применена 63.
Б. А. Куринов полагает, что «неоднократность — это совершение лицом однородных
преступных деяний не менее двух раз. Преступления могут быть как тождественные,
так и просто однородные» 64. Он считает, что трактовка неоднократности как
совершения лицом не менее двух раз только тождественных (одинаковых)
преступлений «чрезмерно и неоправданно узкая»6Ъ.
Однако, думается, что это утверждение Б. А. Куринова основано на недоразумении.
В теории советского уголовного права под однородными деяниями понимаются
преступления, посягающие на одинаковые или сходные непосредственные объекты и
совершенные с одинаковой формой вины66. Такая же трактовка понятия однородности
преступных деяний давалась в утратившем силу постановлении Пленума Верховного
Суда СССР от 3 декабря 1962 г. «О практике назначения судами наказания в случае
совершения нового однородного или не менее тяжкого преступления» 67. Правда, в
литературе была высказана и другая точка зрения, согласно которой однородность
трактуется неодинаково, с одной стороны, применительно к институту повторности и
совокупности преступлений и, с другой стороны, относительно порядка назначения
наказания в случаях совершения нового однородного преступления 68. При этом
применительно к повторности и совокупности преступлений однородность деяний
понимается как их одинаковость (тождественность). Однако такой подход к
трактовке 60
' . -
понятия однородности преступлении был подвергнут справедливой критике и не
воспринят практикой и теорией.
Под.„тождественными преступными _ деяниями понимаются преступления, подпадающие
под одну и ту же статью (часть статьи) уголовного закона 69, т. е. одинаковые по
основным юридическим признакам деяния 70.
Если Б. А. Куринов под однородными преступлениями подразумевает деяния,
подпадающие под одну и ту же статью (часть статьи) уголовного закона (хотя и
физически не тождественные), то такие общественно опасные деяния могут
образовать неоднократность преступлений. Если же под однородными подразумеваются
также преступления, посягающие и на сходные непосредственные объекты и
совершенные с одинаковой формой вины (например, кража государственного имущества
и кража личного имущества), то такие деяния никогда не могут образовать
неоднократности преступлений (они создают их совокупность).
Неприемлемость трактовки неоднократности, даваемой Б. А. Куриновым, хорошо видна
на примере квалификации получения, дачи взятки и посредничества во
взяточничестве. Как пишет заместитель Председателя Верховного Совета СССР Е.
Смо-ленцев, некоторые суды исходили из того, что неоднократность образует любая
форма взяточничества: дача, получение взятки и посредничество во взяточничестве.
Признавая практику этих судов неправильной, Пленум Верховного Суда СССР от 23
сентября 1977 г. разъяснил в подпункте «в» п. 7 постановления, что неоднократное
получение, дача взятки и посредничество во взяточничестве предполагает
совершение одного из этих преступлений не менее двух раз. Иной подход судов к
решению указанного вопроса приводил к расширительному толкованию понятия
неоднократности71.
Коль скоро неоднократность в теории понимается разноречиво, а иногда
отождествляется с повторностью, то не лучше ли. было бы совсем отказаться от
этого термина заменив его в соответствующих случаях термином повторно? 72
Думается, что совсем отказываться от термина «неоднократность» не следует. В
противном случае, это привело бы к тому, что в уголовном законодательстве не
оказалось бы юридического понятия, обозначающего множественность одинаковых
преступлений, ни за одно из которых виновный еще не осуждался. Если для
обозначения множественности преступных деяний, подпадающих под различные статьи
уголовного закона, ни за одно из которых лицо не было осуждено, имеется понятие
совокупности, то при отказе от понятия неоднократности не оказалось бы
юридического термина для обозначения случаев последовательного совершения лицом
до осуждения нескольких одинаковых деяний. Понятием повторности последние случаи
хотя и охватываются, но им не отражается специфика рассматриваемой разновидности
повторения преступлений. Поэтому понятие неоднократности в уголовном
законодательстве должно сохраниться. Но неоднократ-
61
ность должна употребляться в законе в качестве квалифицирующего признака
применительно лишь к тем преступным деяниям, Для которых характерной является
именно такая разновидность повторения, чем и определяется ее повышенная
общественная опасность. Если же с точки зрения законодателя необходимо
подчеркнуть повышенную общественную опасность тождественных повторных
преступлений, одинаково часто совершаемых как до -осуждения, так и после его, то
целесообразно употреблять в законе более широкое понятие «повторности».
Неоднократность — относительно распространенная разновидность множественности
преступлений. По итогам нашего исследования она составляла в 1969 г.—7,68%, а в
1972 г.—5,99%, в 1980 г.— 4,11% к общему числу изученных дел.
Итак, повторность и неоднократность имеют различное смысловое содержание. Эти
понятия находятся в соотношении общего и особенного. Более широким по содержанию
является понятие повторности. Различаются между собой неоднократность и
повторность не по количественному признаку, по этому признаку они совпадают.
Отличие их в том, что неоднократностью охватываются случаи совершения одинаковых
преступлений до осуждения, в то время как повторностью охватываются случаи
совершения одинаковых, однородных и разнородных преступлений как до осуждения,
так и после осуждения 73.
Таким образом, неоднократность является одной из разновидностей повторности
преступлений, не связанной с предшествующим осуждением виновного.
•"' Хотелось бы высказаться за целесообразность определения понятия
неоднократности непосредственно в законе, что повлекло бы за собой единообразное
применение закона.
Понятие неоднократности преступлений известно также уголовному законодательству
зарубежных социалистических стран. Но определения рассматриваемого понятия в УК
этих стран тоже не дается. Так, по УК ГДР 1968 г. неоднократность
предусматривается в качестве квалифицирующего признака тяжкого убийства (п. 5
абзаца 2 § 112), изнасилования (п. 3 абз. 2 § 121), принуждения к сексуальным
действиям (п. 3 абз. 3 § 122), разбоя (п. 4 абз. 1 § 128), кражи и мошенничества
(п. 3 абз. 1 § 162) и т. д. По УК ГДР под неоднократностью понимается совершение
одного и того же деяния несколько раз, если лицо не привлекалось за них к
уголовной ответственности.
Такое понимание неоднократности вытекает непосредственно из содержания § 43 УК,
в котором предусматривается: «Если деяния, за которые законом предусмотрены лишь
наказания, не связанные с лишением свободы, совершаются неоднократно или же
виновный совершает деяния, хотя он уже был наказан за подобные действия или был
подвергнут лишению свободы за другое деяние, может быть назначено лишение
свободы на срок до одного года». В пользу такого вывода говорит также п. 4 абз.
2 § 112 УК ГДР, согласно которому умышленное убийство нака-62
зывается как тяжкое, если оно «совершено неоднократно или виновный уже был
осужден за умышленное убийство». Таким образом, одновременное применение в самом
законе понятий совершения деяния неоднократно и лицом, уже ранее осужденным, не
оставляет сомнений, что под неоднократностью имеются в виду случаи совершения
нескольких преступлений, за которые виновный еще не осуждался.
Понятие неоднократности известно УК НРБ 1968 г. В соответствии с п. 3 ст. 302 УК
НРБ отягчающим обстоятельством получения взятки признается совершение ее
«повторно или неоднократно». Поскольку под повторностью по этому УК понимается?
совершение преступления после осуждения, то, естественно, что» под
неоднократностью подразумевается совершение преступлений до осуждения.
По УК МНР неоднократность предусматривается в качестве' отягчающего
обстоятельства преступлений, предусмотренных ст. ст. 123 п. «б» (незаконная
порубка, уничтожение или повреждение леса), 166 п. «б» (азартная игра), 185 п.
«б» (изготовление или сбыт сильнодействующих, ядовитых или наркотических:
веществ). Содержание рассматриваемого термина по этому УК. также не
раскрывается, но при сопоставлении соответствующих статей можно предположить,
что под неоднократностью, в отличие от повторности, понимаются случаи совершения
нескольких тождественных преступлений, за которые лицо не подвергалось осуждению
74.
Понятие неоднократности преступлений не известно УК ПНР.
Систематичность преступлений

Разновидностью повторности преступлений, не связанной с осуждением виновного,

является систематичность преступных деяний. Систематичность может быть
охарактеризована также как частный случай неоднократности. Поэтому нельзя
признать правильным утверждение В. И. Плоховой, что «систематичность более
широкое понятие, чем повторность»75. В действующем уголовном законодательстве
различается систематичность действий как необходимый конструктивный признак
соответствующего преступления (ст. ст. ИЗ, 190 1, 209 УК РСФСР) и
систематичность преступлений как квалифицирующий признак состава (ст. 196 ч. 2
УК РСФСР; ч. 2 ст. 118, ч. 2 ст. 186, ч. 2 ст. 223 Туркменской ССР).
В прежнем и действующем уголовном законодательстве содержание систематичности не
раскрывается. Это порождает различное толкование ее как в теории, так и в
судебной практике.
Еще в 1924 г. А. А. Жижиленко писал, что «совершение деяния «систематически»
предполагает наличность не простого повторения одного и того же преступного
деяния, а ряда таких действий виновного, в которых можно усмотреть проявление
извест-
63
ного общего плана его действий или укоренение в виновном из- 1 вестных
преступных навыков — все его преступные деяния, неоднократно учиненные, должны
быть внутренне связаны друг с другом» 76.
А. Н. Трайнин указывал, что «систематичность действий, как легальных, так и
наказуемых, предполагает их внутреннюю согласованность, предполагает,
следовательно, не сумму разрозненных актов, а их логическую цепь» 77.
В приведенных высказываниях характеризуются качественные особенности
систематичности, но не раскрываются количественные признаки этого понятия. В
интересах правильного применения закона важно иметь четкое представление о
количественном признаке систематичности, так как по нему легче распознавать
рассматриваемую разновидность повторности преступлений.
Как же трактуются количественные признаки систематичности в судебной практике и
теории уголовного права? Вопрос о количественных признаках систематичности
возник в судебной практике при применении Указа Президиума Верховного Совета
СССР от 1 ноября 1957 г. «Об амнистии», в соответствии с которым под амнистию не
подпадали лица, совершавшие хищения систематически. К осужденному за два хищения
колхозного имущества Е. не была применена амнистия от 1 ноября 1957 г. как к
лицу, совершавшему хищения систематически. Судебная коллегия Верховного Суда
РСФСР нашла, что совершение двух краж суд неправильно расценил как хищение
систематическое. При этом коллегия подчеркнула, что под систематичностью
понимается совершение трех и более преступлений78.
Такой же точки зрения придерживается Пленум Верховного Суда СССР. По делу Ш.
Пленум указал, что «присвоение Ш. государственных ценностей в два приема не
может расцениваться как систематическое хищение. Систематическим хищением
признается, когда оно совершено лицом три раза и более» 7Э.
Судебная коллегия Верховного Суда РСФСР не нашла признака систематичности
подделки документов в действиях И., который дважды вписал в свою трудовую книжку
факты, не соответствующие действительности 80.
Пленум Верховного Суда РСФСР постановлением от 25 сентября 1979 г. «О практике
рассмотрения судами жалоб и дел о преступлениях, предусмотренных ст. 112, ч. 1
ст. 130 и ст. 131 УК РСФСР» систематичность нанесения побоев применительно к
составу истязания (ст. 113 УК РСФСР) истолковал как нанесение побоев
потерпевшему более двух раз 81.
Большинство криминалистов считают, что систематичность предполагает совершение
деяния три раза и более82.
В литературе также защищается иное мнение относительно понимания количественного
признака систематичности. Например, И. И. Горелик полагает, что для
систематичности необходимо совершение деяния более трех раз. «Если
неоднократность означает совершение деяния «не менее трех раз»,— пишет
64
И. И. Горелик,— то систематичность будет означать «более трех
раз» 83.
Однако с И. И. Гореликом трудно согласиться, так как он трактовку
систематичности связывает со своеобразным пониманием количественных признаков
неоднократности, находящихся в противоречии с разъяснениями по этому вопросу
Пленума Верховного Суда СССР, которые в силу предписания ст. 3 Закона о
Верховном Суде СССР являются обязательными для судов, других органов и
должностных лиц, применяющих закон, по которому дано разъяснение.
Таким образом, трехкратное и более совершение одного и того же преступления
является необходимым количественным признаком систематичности по советскому
уголовному законодательству. В судебной практике имеют место случаи
неправильного понимания количественных признаков систематичности. Так, народный
суд Орджоникидзевского района г. Жданова (Донецкой области) два случая
незаконной ловли рыбы Воликом расценил как систематическое занятие рыбным
промыслом и его действия квалифицировал по ч. 2 ст. 162 УК Украинской ССР84.
Само по себе установление в содеянном трехкратного и более повторения одного и
того же преступления не всегда может свидетельствовать о наличии
систематичности. Нельзя, например, признать наличие систематичности в действиях
виновного, если он совершает более двух раз одно и то же преступное деяние с
большим перерывом во времени, при различных объективных и субъективных
обстоятельствах.
'Систематичность может быть охарактеризована как такая разновидность повторения
преступных деяний, которая является выражением определенной линии поведения
виновного85, сопряжена с известной периодичностью совершаемых преступлений с
небольшим интервалом между ними. ' Примером такой периодичности деяний может
служить дело Ч., который в течение двух лет сорок раз подделывал бланки рецептов
на получение лекарств, содержащих наркотические вещества, заверяя их поддельным
штампом госпиталя 86.
Систематичность предполагает совершение тождественных (одинаковых) преступных
деяний. Если лицом совершаются многократно различные по характеру деяния, то
имеет место не систематичность, а совокупность преступлений.
Понятием систематичности охватывается совершение преступных деяний, которые
имели место до привлечения виновного к уголовной ответственности87. В пользу
такого понимания ее свидетельствует уголовное законодательство союзных
республик, которое четко разграничивает при учете в качестве квалифицирующих
признаков отдельных составов совершение преступлений «систематически» от
учинения преступления лицом, имеющим судимость.
Так, в ч. 2 ст. 162 УК УССР (незаконное занятие рыбным промыслом, звериным или
иным водным добывающим промыслом)
.5 Н-723
Х 65
предусматривается: «То же деяние, если оно причинило значительный ущерб, или
совершаемое систематически, или лицом,, ранее судимым за незаконное занятие
рыбным, звериным ил» иным водным добывающим промыслом, наказывается...». В ч. 2
ст. 180 УК Молдавской ССР как на квалифицирующие признаки указывается на
совершение незаконного использования транспортных средств «систематически или
лицом, ранее осужденным за! такое же преступление».
Иное мнение по обсуждаемому вопросу защищается И. И. Гореликом. Он полагает, что
понятием систематичности охватывают-« ся как случаи совершения деяний до
осуждения, так и после! осуждения. Комментируя признак систематичности,
предусмотрен-1 ный ч. 2 ст. 219 УК БССР, он пишет, что «...систематичность
будет, | если ни один из четырех случаев не погашен сроком давности или
судимости»88. К этому выводу И. И. Горелик пришел с учетом1 j того
соображения, что «систематичность признается условием! уголовной
ответственности либо квалифицирующим обстоятельством потому, что
свидетельствует об определенной линии упреч- а ного поведения. Поэтому ничего не
меняется от того, проводилась-1 ли виновным эта линия до осуждения или
продолжалась после отбытия наказания» 89.
С такой трактовкой систематичности нельзя согласиться, так как она противоречит
законодательству и основывается на неправильном понимании автором количественных
и иных признаков повторности и неоднократности.
В 1964 г. в порядке de lege ferenda A. M. Яковлев предложил под
систематичностью подразумевать случаи, когда совершение преступлений
превращается в регулярный источник постоянных доходов для виновного. По мнению
А. М. Яковлева, характерными признаками систематичности являются: а) получение
в результа- . те постоянного совершения преступлений регулярного «дохода»;
| б) применение в ходе совершения преступлений специальных орудий и приемов; в)
известная протяженность во времени преступной деятельности, с одной стороны,
и сравнительно небольшие сроки между совершением отдельных актов, с другой 90.
i
Однако с предложением А. М. Яковлева трудно согласиться. | потому, что для
обозначения случаев систематического совершения преступлений в целях извлечения
нетрудового дохода в действующем уголовном законодательстве предусматривается
специальный термин «совершение преступлений в виде промысла»,. отказ от которого
пока что не вызывается какими-либо серьезными причинами.
Таким образом, под систематичностью понимаются такие случаи, когда в течение
более или менее продолжительного времени лицо совершает одно и то же преступное
деяние три раза и более, если ни за одно из этих преступлений оно не
подвергалось осуждению, а содеянное свидетельствует об определенной
отрицательной тенденции в поведении виновного.
Систематичность преступлений распространена значительно 66
меньше, чем неоднократность. По данным нашего изучения систематичность
преступлений имела место в 1969 г. в действиях 1,67% осужденных, а в 1972 г.—
1,11%, в 1980 г.—0,83%, к общему числу подвергавшихся изучению.
Понятие систематичности преступлений известно уголовному законодательству
некоторых зарубежных социалистических стран.
Так, по УК НРБ 1968 г. на систематичность соответствующих действий как на
отягчающее обстоятельство, указывается в абз. 2 ст. 233, абз. 2 ст. 250, абз. 2
ст. 193, абз. 2 ст. 354 и других статьях этого УК. Согласно абз. 2 ст. 233 УК
НРБ покупка с целью продажи и продажа скупленных с этой целью
сельскохозяйственных продуктов или других товаров наказывается более строго,
«если товары составляют большую стоимость или это деяние совершается
систематически или повторно». Из содержания приведенной нормы можно сделать
вывод, что под систематичностью понимается многократное совершение тождественных
деяний, за которые лицо еще не подвергалось осуждению. В пользу этого говорит
противопоставление в названной статье систематичности и повторности, а под
повторностью по УК НРБ понимается совершение нового преступления лицом после
осуждения (рецидив).
Систематичность предусматривается в ст. ст. 77 а. «б», 79 п. «а», 87 п. «б» УК
МНР9I. Понятие систематичности известно также УК ВНР, принятому в 1978 г. Однако
по УК этих стран содержание признака систематичности не раскрывается.
Понятие систематичности не известно уголовным кодексам ПНР и ГДР.
Совершение преступлений в виде промысла
Как показывает судебная практика, отдельные граждане иногда становятся на путь
систематического совершения преступлений, превращая это в источник извлечения
нетрудового материального дохода, т. е. в промысел. В условиях социалистического
общества все реже встречаются случаи совершения преступлений в виде промысла.
Так, по итогам нашего исследования за совершение преступлений в виде промысла
были осуждены в 1969 г.— 0,1%, а в 1972 г.—0,05% в 1980 г.—0,49% к общему числу
изученных осужденных.
Профессиональная преступность большое распространение имеет в капиталистических
странах92. Значительное место она занимает в США, имея организованный
характер93.
В СССР и зарубежных социалистических странах практически нет подобной
профессиональной преступности 94. Однако находятся еще лица, использующие
недостатки в сфере обслуживания и снабжения населения, в учете и контроле за
мерой труда и потребления для извлечения нетрудового дохода путем совершения
запрещенных законом действий. Занимаясь совершением преступле-
6?
ний в виде промысла, эти люди нередко полностью либо частично-выключаются из
процесса производства материальных благ и иной общественно-полезной
деятельности. Располагая определенными, порой значительными, нетрудовыми
материальными возможностями, они разлагающе воздействуют на неустойчивых в,
моральном отношении граждан, являются носителями чуждых ' социализму
стяжательских нравов и взглядов. Вот почему случаи совершения преступлений в
виде промысла, несмотря на небольшую их распространенность, представляют1
повышенную общественную опасность для общества зрелого социализма и
рассматриваются советским уголовным законодательством как более строго-
наказуемая деятельность.
По действующему уголовному законодательству признак промысла учитывается либо в
качестве обязательного элемента состава преступления (ч. 2 ст. 153 УК РСФСР),
либо к качестве квалифицирующего обстоятельства (ч. 2 ст. 88, ч. 2 ст. 87, ч. 2
ст. 154, ч. 2 ст. 169, ч. 4 ст. 208 УК РСФСР). Содержание этого, признака самим
законом не раскрывается, что порождает разноречивое его толкование в теории и
судебной практике.
В теории советского уголовного права большинство криминалистов полагают, что
совершение преступлений в виде промысла является одной из форм повторения
преступных деяний, что промысел предполагает систематическое совершение одного и
того же преступного деяния в течение более или менее продолжительного времени
95.
Еще в 1923 г. М. М. Гродзинский писал, что в виде промысла совершает преступные
деяния тот, кто «не только систематически" совершает преступления, но делает
последние источником материальных благ, необходимых для существования...»96. В
другой своей работе он обращал внимание на то, что промысел предполагает такие
случаи, когда систематически совершаемые преступления служат главным или
второстепенным источником доходов виновного, что для констатации наличия
промысла необходимо установить совершение лицом не менее двух преступлений,
однако' не требуется, чтобы по первому преступлению был вынесен приговор 97.
По этому вопросу имеется и другое мнение. Например, В. А. Владимиров считает,
что «спекуляция в виде промысла представляет собой единое продолжаемое
преступление, в котором отдельные эпизоды преступной деятельности связаны
воедино преступным намерением виновного, его стремлением к получению-наживы.
Поэтому каждый отдельно взятый эпизод спекулятивной деятельности, образуя звено
в единой преступной цепи действий спекулянта, самостоятельной квалификации не
требует, полностью охватывается признаками ч. 2 ст. 154» 98. По мнению Т.
Караева,, совершение преступлений в виде промысла нельзя относить к случаям
множественности деяний, а следует рассматривать как одно продолжаемое
преступление 99U
Однако приведенные суждения нам представляются ощибоч-
68. Л^.-' • " -/
ными. В отдельных случаях спекуляция может совершаться в - форме продолжаемого
преступления (например, когда единовременно скупленные товары затем в несколько
приемов перепродаются в течение определенного периода времени). Но совершение
спекуляции в виде промысла предполагает наличие систематических актов скупки и
перепродажи товаров в целях наживы, при этом каждый акт скупки и перепродажи
образует состав оконченного преступления. Критикуемая трактовка совершения
преступления в виде промысла как единого продолжаемого преступления неприемлема
еще и потому, что совершение спекуляции в виде промысла на территории нескольких
союзных республик пришлось бы квалифицировать как единое продолжаемое
преступление только по закону той союзной республики, где совершен последний акт
спекуляции 10°. А это могло бы привести к ослаблению борьбы со спекуляцией в
виде промысла, совершение которой по УК союзных республик наказывается весьма
неодинаково.
Относительно трактовки количественных признаков преступной деятельности в виде
промысла в теории уголовного права высказано и иное мнение. Так, А. А.
Пионтковский утверждал, что «для осуждения за спекуляцию в виде промысла (ч. 2
ст. 154 УК РСФСР 1960 г.) не требуется обязательно установить конкретно
значительное количество случаев скупки и перепродажи товаров. Возможно осуждение
за это преступление и при установлении совершения одного случая спекуляции,
если, однако, при этом обстоятельства дела (показания свидетелей, обстановка
совершения преступления, наличие специального склада и т. п.) не вызывают
сомнений в том, что виновный занимается спекуляцией в виде промысла»101. Однако
с такой трактовкой количественного признака промысла согласиться нельзя по той
простой , причине, что преступная деятельность в виде промысла, являясь
разновидностью повторения преступлений, не может и не должна состоять из одного
акта преступного поведения.
Разноречивая трактовка количественного признака промысла в теории, к сожалению,
сказывается на практике разрешения конкретных уголовных дел.
Ахтынским районным народным судом Дагестанской АССР Аллахвердиева осуждена за
спекуляцию в виде промысла по ч. 2 ст. 154 УК РСФСР за то, что она в целях
извлечения наживы купила два мешка семечек подсолнуха весом 68 кг, а при попытке
их перепродажи была задержана и привлечена к уголовной ответственности, хотя в
ходе предварительного и судебного следствия не было установлено других фактов
скупки и перепродажи 102.
Народный суд Калиновского района Винницкой области квалифицировал действия
Ткачука, Остапчука и др. по ч. 2 ст. 160 УК Украинской ССР в связи с тем, что
они незаконно вырубили шесть дубов, а древесину продали за 160 руб., хотя
порубка леса имела разовый характер, не причинила крупного ущерба, а поэтому не
могла рассматриваться как совершенная в виде про-мысла либо причинившая крупный
ущерб шз.
Пленум Верховного Суда РСФСР и Пленум Верховного Суда СССР применительно к делам
о спекуляции исходят из того, что спекуляция в виде промысла предполагает
«...систематическую деятельность по скупке и перепродаже товаров или иных
предметов с целью наживы...» 1<м.
Поэтому правильно Кировский р'айонный народный суд Астраханской области усмотрел
спекуляцию в виде промысла в действиях супругов Амосовых, которые в марте и
апреле 1973 г. скупили и перепродали ковер стоимостью в 210 руб. за 420 руб., а
другой — стоимостью в 240 руб. за 430 руб. Они же в течение апреля 1973 г.
скупили и перепродали по спекулятивным ценам также несколько ковровых дорожек и
меховые изделия, получив наживу в 544 руб. В квартире Амосовых при обыске было
кроме того обнаружено 4 новых ковра стоимостью 759 руб. и шкурки норки,
приготовленные для продажи по спекулятивным ценам ш5.
Преступную деятельность в виде промысла не следует отождествлять с
систематичностью совершения преступлений. Если при систематичности совершения
преступлений лицо не'преследует цели извлечения нетрудового дохода (незаконной
материальной выгоды), то при промысле извлечение нетрудового дохода составляет
основную цель преступных действий виновного. Это обстоятельство подчеркивается
всеми авторами, писавшими о понятии совершения преступлений в виде промысла
106..
Пленум Верховного Суда СССР не усмотрел признаков промысла в действиях Савкова,
который в течение трех лет несколько раз продавал наркотики по просьбам
наркоманов А. и П., получив с них 300 рублей. Не соглашаясь с квалификацией его
действий по ч. 2 ст. 210 УК Эстонской ССР (сбыт наркотических веществ в виде
промысла), Пленум подчеркнул, что сам по себе факт неоднократного сбыта
наркотиков еще не свидетельствует о том, что преступные действия Савкова приняли
характер промысла, влекущего повышенную ответственность. По смыслу закона для
обвинения в сбыте наркотиков в виде промысла необходимо установить, что такого
рода преступная деятельность являлась для виновного более или менее постоянным
источником получения денежных средств. В данном же случае из материалов дела
усматривается, что у Савкова эта цель отсутствовала, он не подыскивал лиц,
которым можно было бы сбыть наркотики, которые им продавались только по
настойчивым просьбам А. и П.107
Однако в теории и судебной практике разноречиво решается вопрос о количественно-
качественных критериях (наживы) дохода, при извлечении которых преступная
деятельность виновного может рассматриваться как совершаемая в виде промысла.
Так, М. Д. Шаргородский писал, что промысел налицо, если при этом получаемый
доход является для виновного «основным или одним из основных источников
существования» ш.
Авторы Комментария к Уголовному Кодексу РСФСР считают, что при промысле доход
должен быть основным или дополнительным источником существования виновного 109.
70
По мнению В. А. Кузнецова, при промысле доход должен быть постоянным, в
некоторых случаях даже единственным, но не обязательно существеннымио. В. С.
Прохоров и И. И. Солодкин пишут, что промысел имеет место в случаях, «когда
незаконные доходы становятся основным или существенным источником доходов» ш. По
мнению М. Д. Лысова, он должен быть «основным или регулярным дополнительным»
112. А. Орлов и Г. Вольфман указывают, что при промысле доход должен быть не
только основным или дополнительным, но и существенным источником жизни виновного
из. В. В. Сташис полагает, что промысел имеется, если добытые при этом средства
используются «как основной или дополнительный источник существования или как
средство систематического обогащения» ш.
Пленум Верховного Суда РСФСР применительно к делам о спекуляции под промыслом
понимает «...такую систематическую деятельность по скупке и перепродаже с целью
наживы товаров и иных предметов, которая является для виновного основным или
дополнительным источником извлечения средств существования» 115.
Постановлением от 13 декабря 1974 г. «О судебной практике по делам о спекуляции»
Пленум Верховного Суда СССР разъяснил, что «под спекуляцией в виде промысла
следует понимать систематическую деятельность по скупке и перепродаже товаров
или иных предметов с целью наживы, которая является для виновного основным или
дополнительным источником средств существования» (В. М.—разрядка моя) И6.
В постановлении от 15 июня 1978 г. по делу Эйвадова Пленум Верховного Суда СССР,
не соглашаясь с квалификацией содеянного им как спекуляции в виде промысла,
подчеркнул, что осужденный действительно покупал баранов с последующей
перепродажей мяса, однако фактические данные не позволяют сделать вывод о том,
«что спекуляция мясом превратилась в устойчивый источник его доходов» (В. М.—
разрядка моя)117. Таким образом, и в практике Пленума Верховного Суда СССР не
имеется единообразного подхода к характеристике признаков промысла, относящихся
к доходу.
По .нашему мнению, такие признаки как постоянность, регу- Cj лярность,
устойчивость дохода,. .хотя и отражают сущность , преступной
деятельности в виде промысла, однако характеризуют ее неполностью.
Нельзя признать удачной обрисовку Пленумом Верховного Суда СССР наживы (дохода)
от преступной деятельности в виде промысла как основного или дополнительного
источника средств существования виновного.
Как свидетельствует следственно-судебная практика в ходе систематической
преступной деятельности виновный иногда извлекает постоянно, регулярно, временно
и т. п. нетрудовой доход, однако в одних случаях такой доход по своим размерам
является
71
весьма существенным, в других —явно малозначительным и несущественным.
Судебная коллегия Верховного Суда РСФСР не усмотрела признаков преступной
деятельности в виде промысла в действиях Ж. и переквалифицировала их с ч. 2 на
ч. 1 ст. 154 УК РСФСР, указав при этом на то, что скупка и перепродажа в течение
15 месяцев 33-х литров водки и получение в месяц менее 10 рублей наживы к общему
месячному заработку семьи в 210 рублей не может быть расценена как спекуляция в
виде промысла 118.
Она же не нашла спекуляции в виде промысла в действиях Ш., которая в течение
девяти месяцев скупила и перепродала по спекулятивным ценам 25 свитеров, 5
платков и 2 детских костюма, получив общую наживу в 57 рублей 119.
Таким образом, судебная практика не усматривает признаков преступной
деятельности в виде промысла, если извлекаемый при этом нетрудовой доход
является малозначительным, несущественным. Такой подход представляется
правильным, согласующимся с социально-правовой направленностью норм Особенной
части, устанавливающих повышенную ответственность за преступную деятельность в
виде промысла. Преступная деятельность в виде промысла представляет повышенную
общественную опасность и влечет более строгую ответственность виновного именно
потому, что она приносит и способна приносить нетрудовой доход, размеры которого
позволяют ему полностью либо частично выключаться из сферы материального
производства или иной общественно-полезной деятельности и вести паразитический
образ жизни, жить не по средствам. А это в свою очередь развращающе влияет на
окружающих граждан, особенно недостаточно устойчивых в нравственном отношении.
Однако, если же извлекаемый доход в результате преступной деятельности
малозначителен, несуществен, то такая деятельность не может представлять
повышенной общественной опасности, ибо не позволяет виновному вести
паразитический образ жизни, а пример его противоправной деятельности в глазах
неустойчивых в моральном отношении граждан представляется практически
непривлекательным.
Итак, по нашему мнению, преступная деятельность виновного может признаваться как
совершаемая в виде промысла, если извлекаемый при этом нетрудовой доход является
основным либо дополнительным, но существенным источником средств его
существования 12°.
Признак существенности относится только к доходу дополнительному, ибо доход,
являющийся основным источником средств' существования виновного, не может быть
несущественным, малозначительным, иначе бы такой доход не мог являться основным
источником средств существования виновного.
Существенность дополнительного дохода является понятием оценочным, и признание
его таковым зависит от конкретных обстоятельств дела (месячного трудового или
иного законного
72
дохода виновного или его семьи, характера общественно полезной деятельности и
других обстоятельств).
Как уже отмечалось, по мнению Пленума Верховного Суда
• СССР, преступная деятельность в виде промысла имеет своей целью наживу,
которая является для виновного основным или
^ дополнительным источником средств существования (В. М.— разрядка моя). Между
тем следственно-судебная практика показывает, что преступная деятельность в виде
промысла осуществляется не только в целях извлечения средств с у-
„ществования виновного и его семьи, но и нередко в целях обогащения,
приобретения предметов роскоши и т. п.
Следовательно, правовая характеристика преступной деятельности в виде промысла,
как направленной на извлечение наживы, которая является для виновного основным
или дополнительным источником средств существования, является неполной и
неточной. Следует согласиться с проф. В. В. Сташисом, который xapak:"j теризует
извлекаемую наживу при промысле не только как основной или дополнительный
источник средств существования виновного, но и как средство систематического его
обогащения ш. __
Нам представляется целесообразным ч. 2 п. 10 постановления" Пленума Верховного
Суда СССР от 13 декабря 1974 г. «О судебной практике по делам о спекуляции»
изложить в следующей редакции: «Под спекуляцией в виде промысла следует понимать
такую систематическую деятельность по скупке и перепродаже товаров или иных
предметов с целью наживы, которая является для виновного основным или
дополнительным, но существенным источником средств существования либо источником
систематического обогащения».
Итак, под совершением преступлений в виде промысла следует понимать такую с и г.
т е м а щче^ску ю irp_g_cj^yjiну ю дея-. .дальность с целью извлечения
нетрудового jij> ?Гг^я__(н я ж и в ы), ^оторый является для в и HjTSHjQjLQ
осн_сгвным или дополнительным, но существенным источником средств существования
ли_б.о я вляется источником систематич е?к о г о с>_б_о_г_а-
"щ е н HJU- '"••''.'•
' В~~цёлях избежания разноречивого понимания промысла в теории и судебной
практике было бы желательно дать законодательное определение этого понятия.
Понятие совершения преступлений в виде промысла известно также уголовному
законодательству некоторых зарубежных социалистических стран. По уголовным
кодексам ЧССР и ВНР дается законодательное определение этого понятия. В
соответствии с ч. 4 § 89 УК ЧССР 1961 г. считается, что «преступное деяние
совершено в виде промысла, если виновный систематической преступной
деятельностью в течение продолжительного времени, по крайней мере частично,
создает себе источник доходов». По УК
73
ВНР «в виде промысла совершает преступление лицо, умысел которого направлен на
систематическое получение доходов путем совершения преступлений подобного
характера».
По УК НРБ, МНР содержание понятия промысла не определяется.
В теории уголовного права Монгольской Народной Республики под преступной
деятельностью в виде промысла понимается систематическое занятие такой
деятельностью, являющейся для виновного существенным источником извлечения
нетрудового дохода, служащего основным или дополнительным средством
существования 122.
Уголовные кодексы ГДР и ПНР этого понятия не знают.
По названным УК зарубежных социалистических стран, как и по советскому
уголовному законодательству, понятием промысла охватывается многократное
совершение тождественных деяний, за которые виновный еще не подвергался
осуждению.
Реальная совокупность преступлений
Разновидностью повторное™, не соединенной с осуждением виновного, является
реальная совокупность преступлений 123. Под реальной совокупностью преступлений
понимаются случаи, когда лицо различными самостоятельными действиями совершает
два или более преступления, предусмотренные различными статьями уголовного
кодекса, ни за одно из которых оно не было осуждено ш.
Реальная совокупность является более распространенной разновидностью повторности
преступлений, не соединенной с предшествующим осуждением виновного. Так, по
итогам нашего изучения реальная совокупность имела место в действиях 12,06%
осужденных в 1969 г., 12,07% —в 1972 г., и 12,34% —в 1980 г.
Обязательным признаком деальцой ^совокупности, как и других видов повторности,
является наличность совершения лицом _двух__или более преступных деяний. Для
^реальной совокупности характерно" также совершение преступлений, как правило,
разновременно. По данным нашего исследования входящие в реальную совокупность
преступления были совершены с интервалом во времени: до пяти дней — 42,3% к
числу изученных; до десяти дней — 10,6%; до двадцати — 6,6%; до одного месяца —
9,2%; до трех месяцев— 10,7%; до шести йесяцев—5,7%; до одного года — 7,4%;
свыше одного года — 7,3%.
Среди случаев реальной совокупности, входящих в группу совершенных с интервалом
до пяти дней, более двух третей характеризуются незначительным разрывом во
времени, тесно связаны между собой и обусловливают одно другое. Но совершены они
различными по замыслу и исполнению действиями и поэтому могут и должны
рассматриваться как форма повторения преступлений.
Примером такой реальной совокупности могут служить преступные действия Ж.
Вооружившись гвоздодером, большим столо-
74
вым ножом и пятью полотнами пил по металлу. Ж. пришел в 21 час 30 минут к
хлебному магазину, взломал навесные замки на входных дверях, проник в него и
пытался вскрыть сейф с целью кражи денег, но, увидев вошедшего в форменной
одежде работника милиции Т., спрятался под стеллажи. Т. потребовал, чтобы Ж.
встал лицом к стене и стал его обыскивать. Во время обыска Ж. с целью скрыться
выхватил нож и нанес им два удара в левую часть лица, причинив Т. тяжкие
телесные повреждения. Действия Ж- правильно квалифицированы по совокупности ст.
15, ч. 2 ст. 89 и ст. 191 2 УК РСФСР 125. Хотя действия Ж. тесно взаимосвязаны
между собой и вытекают одно из другого, однако все же они самостоятельны по
замыслу и исполнению.
При реальной совокупности признак разновременности_совер-^шения
necnjmx_^e^Hii^j№OX^.-BJiia2K^HH4eTKO, они в какои-
г(Г мере~могут совпадать J3o_ времени, но при этом одно ~йз~прес-
т^пленШП^^
ние можёт~1шёть место, например, когда~ТГ~реальную совокуп-
ность входят наряду с иными длящиеся или продолжаемые прес-
тупления. На это обстоятельство правильно обратил внимание
Н. Д. Дурманов 126.
С. без надлежащего на то разрешения носил при себе нож, относящийся к холодному
оружию, и, будучи в нетрезвом состоянии, на улице из хулиганских побуждений
нанес этим ножом колото-резаные ранения в спину К., причинив ей телесные
повреждения, повлекшие кратковременное расстройство здоровья. В этом случае при
учинении хулиганских действий С. уже находился в состоянии совершения другого
преступления — незаконного ношения холодного оружия 127.
Случаи реальной совокупности, когда имеет место совпадение времени совершения
отдельных преступлений или разрыв во времени незначителен, относятся к
пограничным с другой формой множественности преступных деяний, в основе которой
лежит совершение одного действия (идеальной совокупности) . Как и всякие другие
пограничные явления, такие случаи реальной совокупности заключают в себе как
признаки, характерные для повторения преступлений, так и для множественности
преступлений, _в основе которой нет момента повторения преступных действий.
Однако они должны быть отнесены к разновидности повторности преступных деяний,
так как одно из преступлений, входящих в такую реальную совокупность, всегда
начато раньше, чем другое.
А это обстоятельство является свидетельством повторения выбора виновным
антиобщественного варианта поведения, показателем стойкости его противоправного
поведения, указывает на повышенную опасность личности преступника.
/Реальную с^вокупность_логут_обр.ааоаать разнородные преступления-
( вначаде_дддо соверша^т^каардирдую^ кражу, а затем
злостное хулиганство), однородные (грабеж и кражу личного имущества) и
тржд^ыденные /(одинаковые) преступные деяния (квартирные кражи в РСФСР и
Казахской ССР). В литературе
75
по этому вопросу защищается и иное мнение. Некоторые авторы полагают, что
совокупность могут образовать только разнородные преступления «». При этом под
разнородными применительно к совокупности преступлений подразумеваются деяния,
предусмотренные различными статьями уголовного закона Однако как Уже отмечалось,
в теории и судебной практике признак разнородности преступлений применительно к
другим институтам уголовного права понимается иначе.
Поэтому следует согласиться с М. И. Блум, полагавшей нецелесообразным
пользоваться при правовой характеристике совокупности признаком разнородности
преступлений 12Э
Р. Галиакбаров, М. Ефимов и Е. Фролов полагают что сово-купность могут
образовать только однородные и разнородные преступления, а тождественные
преступления ее образовать не могут'30. Однако судебная практика разновременное
совершение одинаковых (тождественных) преступлений, учиненных на территории
нескольких союзных республик расценивает и квалифицирует как реальную
совокупность. В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 11 июля 1972 г. «О
судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного
имущества» говорится, что «хищения, совершенные лицом в различных союзных
республиках, ни за одно из которых виновный не Оыл осужден, квалифицируются по
соответствующим статьям УК той союзной республики, где было совершено каждое из
хищений с учетом повторности этих деяний» 131.
'
Против правовой оценки как реальной совокупности нескольких одноименных
преступлений, совершенных на территории различных союзных республик, выступает
И. С. Тишкевич Он полагает, что в таких случаях нет совокупности, а имеет место
повторное совершение одного и того же преступления. В то же время И. С. Тишкевич
предлагает содеянное в таких случаях квалифицировать по совокупности
соответствующих статей УК союзных республик, на территории которых совершены
преступления, а наказание назначать по принципу поглощения менее строгого
наказания более строгим. По его мнению, в таких случаях к основному наказанию по
совокупности можно присоединить любое дополнительное наказание, назначенное по
статьям УК, по которым квалифицированы тождественные преступления, совершенные
на территории разных союзных республик 132.
Приведенные соображения представляются недостаточно убедительными и в основе
своей противоречивыми.
Во-первых, нельзя резко противопоставлять реальную совокупность и повторность
преступлений. Всякая реальная совокупность преступных деяний в то же время
является видом их повторения (повторноети).
Как справедливо писал И. И. Горелик, «совокупность преступлении, имеющая место
при совершении нескольких преступлений nSn~°TpeHHbIX «РазличнЫ1*и статьями
уголовного закона», и повторность-совокупность, имеющая место в остальных
случаях,
76
яо существу не отличаются друг от друга» 133. Он не без оснований подчеркнул,
что отсутствие качественных различий между •совокупностью и повторностью могло
бы быть основанием для их уравнивания в правовом отношении относительно порядка
назначения наказания за каждое преступление в отдельности 134. Кстати, по
уголовному праву дореволюционной России, не предусматривалось различий в порядке
назначения наказания в зависимости от того, были ли виновным совершены два или
более одинаковых или разнородных преступлений.
По нашему мнению, различный подход законодателя к установлению порядка и
пределов наказуемости за повторность одинаковых преступлений в случаях, когда ни
за одно из которых лицо не было осуждено, а также за повторность деяний,
подпадающих под различные статьи уголовного закона (реальную совокупность),
обусловливается вовсе не тем, что первый вид повторения преступлений более
опасен в отличие от второго либо наоборот, а тем, что законодатель способен с
большей или меньшей точностью прогнозировать (предвидеть) возможность повторения
одинаковых (подпадающих под одну и ту же статью уголовного закона) деяний и
определить степень общественной опасности такого вида множества преступлений,
установить за это вид и размер наказания в санкциях статей уголовного закона с
квалифицирующими признаками повторности, неоднократности, •систематичности и
промысла.
В то же время законодатель не может предвидеть те или иные комбинации повторения
преступлений, подпадающих под различные статьи уголовного закона, не может
определить их степень общественной опасности, а следовательно, не в состоянии
определить вид и пределы уголовного наказания за ту или иную комбинацию
множества преступных деяний. Именно этим объясняется то, что по советскому
уголовному законодательству наказание по совокупности преступлений определяется
с учетом наказаний, назначенных за каждое отдельное преступление, входящее в
совокупность.
Что же касается пределов и порядка наказуемости за повторность одинаковых
преступлений, совершенных в различных союзных республиках, ни за одно из которых
лицо не было осуждено, то они не могут совпадать с пределами и порядком
наказуемости за случаи такой же повторности преступлений, совершенных в одной
республике, по той очевидной причине, что по УК союзных республик за одинаковые
преступления нередко устанавливаются неодинаковые по виду и размеру наказания.
Высказываясь против правовой оценки совершенных на территории разных союзных
республик одинаковых преступлений как реальной совокупности, И. С. Тишкевич
исходит из опасения, что такая оценка может привести к усилению наказания
виновному, поскольку может быть применен принцип сложения при назначении
окончательного наказания по совокупности. Однако это опасение основано на
недоразумении, поскольку окончательное нака-
77
зание по совокупности по принципу сложения назначается лишь в пределах максимума
санкции статьи, предусматривающей более строгое наказание (в рассматриваемых
случаях в пределах .санкции статьи с квалифицирующим признаком повторности).
Поэтому при квалификации содеянного в различных союзных республиках по правилам
реальной совокупности с отражением признака повторности наказание виновному не
может быть назначено более максимума, предусмотренного санкцией статьи с
квалифицирующим признаком повторности, т. е. практически не строже наказания,
которое могло бы быть назначено, если бы совершенные деяния были квалифицированы
лишь по уголовному закону с признаком повторности той союзной республики, где за
подобные деяния предусматривается более строгое наказание.
Противоречивой представляется рекомендация И. С. Тишке-вича, с одной стороны, за
содеянное в таких случаях основное окончательное наказание назначать по принципу
поглощения, а с другой стороны, к нему присоединять любое из дополнительных
наказаний, назначенных по соответствующим статьям УК этих республик. Трудно
понять, почему дополнительные наказания могут назначаться по принципу сложения,
а основные — лишь по принципу поглощения. Нам представляется, что основные
наказания в рассматриваемых случаях могут назначаться по принципу поглощения
только тогда, когда суд, назначая наказание за какое-либо отдельное
преступление, использовал максимум санкции статьи, предусматривающей наиболее
строгое наказание из входящих в совокупность.
Итак, каких-либо серьезных оснований к тому, чтобы совершение одинаковых
преступных деяний на территории нескольких союзных республик не рассматривать
как реальную совокупность и не назначать наказание по общим правилам о
совокупности не имеется.
Важнейшим признаком .реальной- г.пвпкупнпг.ти__является_тог что входящие_в__д?е_
----------
прег.п
поя
Статьи Улэжжного Кодекса (уголовного закона). Однако в трактовке названного
признака совокупности в теории и судебной практике имеются существенные
расхождения.
Пленум Верховного Суда СССР, Пленум Верховного Суда РСФСР, а также отдельные
авторы под различными статьями уголовного закона подразумевают как случаи, когда
совершенные деяния подпадают под различные статьи Особенной части УК, так и
случаи, когда они подпадают под различные части или пункты одной и той же
статьи, если такие части и пункты предусматривают самостоятельные составы
преступлений и имеют свои санкции 135.
В п. 7 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 25 марта 1964 г. «О
судебной практике по делам об изнасиловании» говорится, что «при совершении двух
или более изнасилований, ответственность за которые предусмотрена различными
частями ст. 117 УК РСФСР и соответствующими статьями УК 78
других союзных республик, ... действия виновного по каждому из указанных
преступлений должны квалифицироваться самостоятельно» 136.
В постановлении Пленума от 6 октября 1970 года «О судебной практике по делам об
автотранспортных преступлениях» разъясняется, что нарушения правил безопасности
движения и эксплуатации транспорта, повлекшие последствия, предусмотренные в
нескольких частях ст. 211 УК РСФСР и соответствующих статей УК других союзных
республик, должны квалифицироваться по совокупности преступлений, «когда они
совершены в разное время и наступившие последствия являлись результатом
нескольких взаимно не связанных нарушений правил безопасности движения и
эксплуатации транспортных средств» 137.
Такие же разъяснения Пленум дал в п. 22 постановления от 16 октября 1972 г. «О
судебной практике по делам о хулиганстве», согласно которому «в случае
совершения лицом в разное время двух или более преступлений, ответственность за
которые предусмотрена различными частями ст. 206 УК РСФСР и соответствующих
статей УК других союзных республик, содеянное виновным по каждому из
преступлений должно квалифицироваться самостоятельно» 138.
Эта точка зрения вновь нашла подтверждение в постановлении Пленума Верховного
Суда СССР от 31 июля 1981 г. «О практике назначения наказания при совершении
нескольких преступлений и по нескольким приговорам»139.
Квалификация содеянного в подобных случаях по совокупности различных
частей одной и той же статьи представляется целесообразной и необходимой,
ибо при этом в разное время лицо ; совершает хотя и однородные преступные
деяния, но отличающие-]ся одно от другого существенными признаками и
ни одна из ^частей соответствующей статьи УК не может охватить содеянного .
в целом. Квалификация содеянного в таких случаях по части статьи,
предусматривающей ответственность за наиболее тяжкий случай данного
преступления, не отражает факт совершения лицом преступного деяния несколько раз
и при различных обстоятельствах.
Против квалификации содеянного по совокупности различных частей одной и той же
статьи УК высказываются А. Ф. Зелинский, П. Ф. Тельнов, И. С. Тишкевич и др. П.
Ф. Тельнов в обоснование своих возражений пишет, что квалификация по
совокупности преступлений при нарушении лицом запрета различных частей одной и
той же статьи якобы неизбежно ведет к двойной квалификации части содеянного, и
означает распространение более •• строгого порядка назначения наказания по
совокупности преступлений на случаи, не указанные в законе но. И. С. Тишкевич
считает, что квалификация содеянного по совокупности различных частей одной и
той же статьи УК ведет к расширению понятия совокупности путем включения в него
случаев повторных преступлений одного и того же вида и пока не изменена ст. 35
Основ
тэ
несколько преступлений одного вида, предусмотренных различными частями одной и
той же статьи, не могут рассматриваться, как совокупность преступлений ш.
Приведенные П. Ф. Тельновым • и И. С. Тишкевичем соображения нельзя признать
убедительными. Уже отмечалось, что квалификация одноименных преступлений,
совершенных на территории нескольких союзных республик, по совокупности
преступлений и назначение при этом наказания по правилам ст. 35 Основ (ст. 40 УК
РСФСР) не влечет за собой усиления наказания по сравнению со случаями, если бы
содеянное было квалифицировано только по статье с квалифицирующим признаком
повторности УК той республики; где предусматривается более строгая санкция.
Сказанное полностью относится и к случаям, когда содеянное квалифицируется по
различным частям одной и той же статьи УК-
Возражения указанных авторов представляются неосновательными еще и потому, что
установленный ч. 3 ст. 35 Основ (ч. 3 ст. 40 УК РСФСР) порядок назначения
наказания распространяется так же на случаи, когда после вынесения приговора
обнаруживается, что осужденный виновен в других одноименных деяниях, совершенных
до вынесения первого приговора. Судебная коллегия Верховного Суда РСФСР по делам
Л. и М. подчеркнула, что ч. 3 ст. 40 УК РСФСР, в отличие от ч. 1 этой статьи, не
устанавливает, что предусмотренное ею правило может применяться лишь при
назначении наказаний по совокупности преступлений, подпадающих под признаки
различных статей УК РСФСР 142.
Ю. Н. Юшков полагает, что в рассматриваемых случаях наказания по новому и
предыдущему приговору подлежат последовательному исполнению самостоятельно без
назначения наказания по совокупности преступлений, поскольку по смыслу ст. 40 УК
РСФСР якобы ее в таких случаях нетиз. Однако мнение Ю. Н. Юшкова не может быть
признано приемлемым по следующим причинам. Во-первых, самостоятельное исполнение
наказания по двум неисполненным приговорам противоречило бы требованиям ст. 367
УПК РСФСР, по смыслу которой в случае, когда в отношении осужденного имеется
несколько не приведенных в исполнение приговоров, то суд, постановивший
последний по времени приговор, или одноименный суд по месту исполнения приговора
обязан вынести определение о применении к осужденному наказания по всем
указанным приговорам, руководствуясь статьями 40 и 41 УК. Таким образом,
действующее уголовно-процессуальное законодательство не допускает случаев
самостоятельного (последовательного) исполнения отдельных неисполненных
приговоров.
Во-вторых, как справедливо пишет А. Писарев, при таком решении рассматриваемого
вопроса осужденный имел бы две или более судимости, при последовательном
исполнении приговоров не исключались бы случаи отбывания осужденным наказания в
общей сложности более длительного, чем это предусмотрено санкцией статьи
уголовного закона за данное преступление 144.
80..
Если бы в случаях обнаружения других одноименных преступлений, совершенных до
вынесения первого приговора, нельзя было назначить наказание по правилам
совокупности с применением принципов полного или частичного сложения наказаний,
э допустимо лишь по принципу поглощения, как это рекомендует И. С. Тишкевич, то
новое судебное разбирательство утратило бы какой-либо практический смысл.
Предусмотренное ч. 3 ст. 35 Основ (ч. 3 ст. 40 УК РСФСР) правило является
подтверждением тому, что реальная совокупность и повторность преступлений имеют
сходную социально-правовую природу, а поэтому неправомерно резко
противопоставлять их друг другу.
Различные формы проявления множества преступлений в одних случаях находят
правовое отражение в квалификации по признаку повторности, неоднократности,
систематичности, промысла и совокупности, в других — правового отражения в
квалификации не находят. Совершение множества преступлений, предусмотренных
различными статьями уголовного закона; всегда отражается в квалификации
содеянного по совокупное-!^ статей. Множество же преступлений одинакового
характера, в одних случаях, отражается в квалификации содеянного по части статьи
с квалифицирующими признаками повторности, неоднократности, систематичности и
промысла; в других — отражения в квалификации не находит, т. к. в ряде статей УК
не предусматривается названных выше квалифицирующих признаков; в третьих —
отражается в квалификации содеянного по совокупности различных частей одной и
той же статьи УК или квалификации как приготовления, покушения или соучастия в
соответствующем преступлении.
Разновременное совершение преступлений одного и того же вида при различающихся
объективных и субъективных обстоятельствах, неодинаково характеризующих степень
общественной опасности каждого преступного деяния, свое правовое отражение может
найти только при условии квалификации содеянного по совокупности различных
частей одной и той же статьи уголовного закона.
Такая квалификация не влечет за собой изменения морально-политической оценки
содеянного, ведь лицом совершено не одно, а два и более преступления, хотя и
одного вида. Она не влечет за собой и усиления наказания, ибо сложение
наказаний, назначенных в рамках санкций отдельных частей, возможно лишь в
пределах, установленных санкцией части статьи, предусматривающей более строгое
наказание. Если бы содеянное квалифицировать только по части статьи,
предусматривающей более тяжкий вид данного преступления, то наказание все равно
могло оказаться таким же, однако не нашел бы отражения факт совершения лицом
нескольких преступлений.
Сказанное свидетельствует о том, что нет каких-либо серьезных оснований
подвергать сомнению правильность складываю-
6 Н-723
81
щейся судебной практики по поводу квалификации преступлений одноименного вида по
совокупности различных частей одной и той же статьи УК, кроме случаев, когда
предусматривается ' повышенная ответственность за повторное совершение данного
преступления. Итак, прибегать к квалификации содеянного по совокупности
различных частей одной статьи УК не следует только в тех случаях, когда лицом
учинено два либо более преступления одного и того же вида, а за повторность их
совершения в одной из частей данной статьи УК предусмотрена повышенная
ответственность.
Органы предварительного следствия и Ленинский' районный народный суд г. Йошкар-
Олы квалифицировали по ч. 1 ст. 89 и ч. 2 ст. 89 УК РСФСР действия Г., который
совершил две кражи государственного имущества. Судебная коллегия Верховного Суда
Марийской АССР правильно исключила из приговора квалификацию по ч. 1 ст. 89 УК
РСФСР, поскольку содеянное полностью охватывается ч. 2 ст. 89 УК РСФСР. Однако,
мотивируя исключение из приговора квалификации его действий по ч. 1 ст. 89 УК,
судебная коллегия при отсутствии к тому оснований указала, что действия
осужденного образуют одно преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 89 УК. На самом
деле осужденным совершено две самостоятельные кражи, которые не могут
расцениваться как одно преступление, хотя ответственность за обе кражи
предусмотрена ч. 2 ст. 89 УК РСФСР и первое преступление не нуждается в
самостоятельной квалификации 145.
Иной точки зрения по этому вопросу придерживаются С. В. Бородин 146 и В. А.
Владимиров 14?, которые полагают, что в тех случаях, когда лицо совершает в
разное время два преступления, первое из которых охватывается признаками
основного состава, а другое подпадает под признаки состава с квалифицирующим
признаком повторности, то содеянное необходимо квалифицировать по правилам
реальной совокупности. Они считают, что если в таких случаях ограничиться
квалификацией содеянного только по статье УК с квалифицирующим признаком
повторности, то первое преступление при квалификации будто бы оказывается
неучтенным.
Квалификация содеянного по признаку повторности означает, что лицо привлекается
к уголовной ответственности одновременно за несколько одинаковых преступлений,
либо за одно деяние, но совершенное повторно до погашения либо снятия судимости
за ранее совершенное преступление. Таким образом, правовой квалификацией по
признаку повторности охватывается совершение первого и всех последующих
одноименных преступлений. Поэтому нет какого-либо смысла при квалификации особо
отражать совершение первого преступного деяния, как нет необходимости в правовом
отражении каждого очередного преступления148.
По действующему уголовному законодательству в одних случаях в качестве
квалифицирующего признака составов предусма-
82

тривается «совершение преступления повторно, неоднократно,, систематически, в

виде промысла», в других — совершение преступления лицом, ранее совершившим
такое же деяние (п. «и» ст. 102, ч. 2с. 117 УК РСФСР).
Не означает ли такое терминологическое различие, что в первом случае закон
предусматривает ответственность сразу за несколько преступлений либо хотя и за
одно деяние, но совершенное повторно при наличии не погашенной и не снятой
судимости за предыдущее, в то время как во втором случае установил
ответственность не за несколько (сумму) деяний, а только за одно, совершенное
при квалифицирующем признаке наличия судимости за такое же преступление?
Представляется, что в статьях УК, предусматривающих ответственность за учинение
преступления лицом, ранее совершившим такое же деяние, имеются в виду, как и при
повторности, случаи, когда лицо привлекается к ответственности за несколько
деяний, а также случаи, когда оно совершило одно преступление, но при наличии не
погашенной или не снятой судимости за предыдущее деяние. К такому выводу можно
прийти, сопоставив п. п. «з» и «и» ст. 102 УК РСФСР. Ответственность за
умышленное убийство двух или более лиц, а также за убийство лицом, ранее
совершившим умышленное убийство, за исключением убийства, 1 предусмотренного
статьями 104 и 105, по этому УК одинакова. 'Коль скоро общественная опасность
умышленного убийства двух -или более лиц, совершенного в разное время,
оценивается в УК не более высоко, чем убийство такого же числа лиц, совершенных
одновременно, то есть все основания считать, что в п. «и» ст. 102 УК РСФСР
имеются в виду как случаи одновременной ответственности за два или более
умышленных убийства, совершенных в разное время, так и случаи ответственности за
совершение убийства одного лица при наличии не погашенной и не снятой судимости
у виновного за ранее совершенное умышленное убийство.
Все это дает основание усомниться в правильности рекомендации Пленума Верховного
Суда СССР от 27 июня 1975 г. «О судебной практике по делам об умышленном
убийстве», согласно которой «если виновный не был осужден за ранее совершенное
убийство..., то это его деяние подлежит самостоятельной квалификации, а
последнее преступление... следует квалифицировать по п. «и» ст. 102...»149. Нам
"думается, что в квалификации содеянного по совокупности преступлений нет
необходимости, если оба убийства являются оконченными преступлениями.
В теории разноречиво решается вопрос о квалификации содеянного применительно к
тем случаям, когда вначале виновным совершается приготовление либо покушение, а
затем такое же оконченное преступление и наоборот, а также, когда вначале лицо
являлось пособником или иным соучастником, а в последующем исполнителем
преступления. В практике нет полной ясности, как следует квалифицировать
содеянное (по правилам реальной сово-
6*
83
купности или повторности), когда вначале совершено пособничество, а затем —
покушение на такое же преступление, если квалифицирующим признаком данного
преступления является повторность.
М. И. Блум, И. С, Тишкевич, П. Тельнов, Е. Фролов, Е. Сухарев, А. Горбуза
полагают, что два либо более преступных деяния, одно из которых является
оконченным, а другое покушением, приготовлением либо соучастием в таком же
преступлении, не могут, рассматриваться как предусмотренные различными статьями
уголовного закона и не могут квалифицироваться по правилам реальной
совокупности. По их мнению, в подобных случаях содеянное должно
квалифицироваться по статье уголовного закона, предусматривающей ответственность
за повторное совершение данного преступления 15°.
Такая точка зрения нашла отражение в подпункте «б» п. 7 тгастановления Пленума
Верховного Суда Латвийской ССР от 21 июня 1971 г., согласно которому
«ответственность за хищение в случае совершения лицом двух или более
преступлений, предусмотренных ст. ст. 85, 86, 88, 89 УК Латвийской ССР, должна
наступать по той части этих статей, которая предусматривает ответственность за
повторное хищение, независимо от того, были .ли отдельные из этих преступлений
оконченными и явился ли виновный в каждом из этих преступлений исполнителем либо
соучастником. При этом не требуется отдельной квалификации совершенных лицом
неоконченных преступлений от оконченных, либо отдельной квалификации
преступления, совершенного лицом в качестве исполнителя, от преступлений,
совершенных тем же лицом в качестве соучастника, если эти преступления относятся
к одной и той же форме хищения» 151.
Иную точку зрения по рассматриваемому вопросу занимает Пленум Верховного Суда
СССР. В постановлении Пленума от 25 марта 1964 г. «О судебной практике по делам
об изнасилова-нии» сформулировано положение, согласно которому «при совершении в
одном случае покушения на изнасилование или соучастия в этом преступлении, а в
другом — оконченного изнасилования, действия виновного по каждому из указанных
преступлений должны квалифицироваться самостоятельно» 152.
В ч. 3 п. 13 постановления Пленума от 25 июня 1975 г. «О судебной практике по
делам об умышленном убийстве» говорится, что «если виновный не был осужден за
ранее совершенное убийство или покушение на него, то это деяние подлежит
самостоятельной квалификации, а последнее преступление, в зависимости от того,
окончено оно или нет, следует квалифицировать по п. «и» ст. 102 либо по ст. 15 и
п. «и» ст. 102 УК РСФСР и соответствующих статей УК других союзных республик»
153.
Постановлением от 31 июля 1981 г. «О практике назначения наказания при
совершении нескольких преступлений и по нескольким приговорам» Пленум вновь
разъяснил, что предусмотренные законом правила назначения наказания по
совокупности
.84
преступлений применяются «...также в случаях совершения лицом однородных
действий, из которых одни квалифицируются как оконченное преступление, а другие
— как приготовление, покушение или соучастие в преступлении» 154.
Точка зрения Пленума по этому спорному вопросу представляется правильной,
поскольку правовая квалификация содеянного в подобных случаях как реальной
совокупности дает возможность правильно показать характер преступных действий
лица, назначить виновному отдельно наказание за каждое общественно опасное
деяние с учетом степени осуществления преступного намерения и причин, в силу
которых оно не было доведено до конца, а также с учетом степени и характера
участия его в совершении преступления, т. е. индивидуализировать меру наказания
за каждое преступление отдельно в соответствии со степенью вины.
Возражая против квалификации подобных случаев по правилам реальной совокупности,
И. С. Тишкевич ссылается на то, что это «может привести к тому, что при
применении принципа сложения наказаний оно окажется более строгим, чем при
совершении двух оконченных преступлений или двух преступлений с участием в них
виновного в качестве исполнителя» 155. Однако, как уже показано выше, этого не
может произойти по той причине, что при применении принципа сложения
окончательное наказание по совокупности назначается лишь в пределах максимума
санкции статьи с квалифицирующим признаком повторности. Следовательно, оно более
строгим, чем при совершении двух оконченных преступлений, быть не может.
Итак, применение правил о реальной совокупности преступлений при квалификации
преступных деяний, одно из которых является приготовлением либо покушением, а
другое — оконченным преступлением, а также, когда имело соучастие в
преступлении, а затем лицо принимало участие в совершении преступления в
качестве исполнителя и наоборот, не влечет и не может повлечь за собой
назначения более строгого наказания, чем при двух оконченных преступлениях или
двух деяниях, совершенных лицом в качестве исполнителя, однако позволяет
наиболее полно и точно отразить в правовой квалификации характер преступных
действий виновного, индивидуализировать ему наказание. Все это дает основание
признать, что Верховный Суд СССР правильно решает рассматриваемый спорный
вопрос.
§ 3. Повторность преступлений, связанная с предшествующим осуждением
виновного, и ее разновидности
Вторым видом является повторность преступлений, которая связана с предшествующим
осуждением виновного. Такая повторность является более опасной, так как виновный
совершает новое преступление после того, как он уже предстал перед судом,
получил от имени государства отрицательную морально-политическую оценку своему
поведению и предупреждение не совершать
85
других преступных деяний, как правило, подвергался исправителн-j но-трудовому
воздействию со стороны органов, исполняющих наказание, и общественности.
Совершение нового преступления ее стороны лица, подвергавшегося осуждению и
имеющего не пога-| шенную либо не снятую судимость, свидетельствует о том,
чтсз оно игнорирует предупреждение суда о недопустимости престуг ного поведения,
не поддается исправлению и перевоспитанию, не желает становиться на путь
честной трудовой жизнСи. Это обус-1 ловливает более острую реакцию со стороны
общества и государ! ства на подобного рода повторение преступлений.
Повторность, связанная с предшествующим осуждением винов-1 ного имеет
значительную распространенность. Как пишет В. Тере-билов, в последние пять лет
каждое третье преступление совершили судимые лица а56.
По данным изучения, проведенного Ю. Мельниковой и Т. Воробьевой, рецидив
составил 22% к числу лиц, подвергнутых уголовному наказанию 157.,
По итогам нашего исследования такая повторность имела место в действиях 23,68%
осужденных в 1969 г.; 25,73% —в 1972 г. и 21,18% —в 1980 г.158 Изучение дел о
повторных преступлениях лиц, имеющих непогашенные и неснятые судимости,
проведенное Верховным Судом СССР, показало, что каждое третье преступление ими
совершается в группе, причем почти по каждому второму из них эти лица являлись
организаторами преступлений 15Э. Это обусловливает остроту проблемы борьбы с
повторной преступностью лиц, подвергавшихся осуждению, выдвигает задачу
разработки и совершенствования форм и методов борьбы с такой преступностью.
В теории советского уголовного права повторное совершение преступления лицом
после осуждения за предшествующее деяние принято называть рецидивом 16°.
Понятие рецидива советскому уголовному праву известно с первых лет его
существования. Указания на повышенную опасность и более строгую ответственность
рецидивистов имелись в Руководящих началах по уголовному праву РСФСР 1919 г., в.
УК РСФСР 1922 г. и в первых УК других союзных республик, в Основных началах
уголовного законодательства 1924 г. (первоначальной редакции). В теории
уголовного права того периода были сделаны первые попытки раскрыть содержание
этого понятия ш. В 'дальнейшем рецидиву не стало уделяться должного внимания,
предполагалось, что в нашей стране отсутствует такая форма преступности,
В литературе было высказано мнение, что «ставить момент большей социальной
опасности в зависимость от момента формальной судимости за ранее совершенное
преступление или момента отбытия наказания за него значило бы вступить на путь
формальной оценки социальной опасности субъекта, что противоречит принципам
советского уголовного права» 162. В 30-х годах из Основных начал уголовного
законодательства и УК союзных
86
республик было исключено само понятие рецидива. Однако это не означает, что
борьбе с такой повторной преступностью не уделялось совсем внимания ни в
уголовном законодательстве, ни в судебной практике. В УК РСФСР, например,
имелись специальные статьи, в которых предусматривалась повышенная
ответственность за отдельные случаи рецидива (без упоминания этого термина). В
частности, в ст. 136 п. «б» УК РСФСР 1926 г. отягчающим обстоятельством
умышленного убийства признавалось совершение его лицом, «привлекавшимся ранее за
умышленное убийство или телесное повреждение и отбывшим назначенную судом меру
социальной защиты». Квалифицирующим признаком получения взятки по этому же УК
(ч. 2 ст. 117) рассматривалось «наличие прежней судимости за взятку».
В постановлении СНК от 29 октября 1926 г. «О мероприятиях по борьбе с
хулиганством» указывалось на необходимость усиления борьбы с особо опасными
хулиганами-рецидивистами 163.
Преступный рецидив в нашей стране существенно изменился по сравнению с тем,
каким он был в дореволюционной России и в первые годы после установления
советской власти 1б4. Он существенно отличается и от рецидива, процветающего в
настоящее время в капиталистических странах 165.
Например, по данным ФБР США преступный рецидив составляет 60% к числу лиц,
отбывших наказание 166.
Однако недооценивать общественную опасность рецидива было •бы неправильно. Она
проявляется не только в том, что рецидивисты после осуждения и отбытия наказания
совершают новые, не менее опасные преступные деяния и причиняют снова вред
обществу, но и в том, что вовлекают в преступную деятельность новых лиц,
выступают носителями преступных традиций 167.
Основы уголовного законодательства 1958 г. и УК союзных республик
предусматривают условия, при которых лицо может 'быть признано особо опасным
рецидивистом, содержат нормы, в которых определяется уголовно-правовое значение
особо опасного рецидива. Это означает, что действующее уголовное
законодательство исходит из признания рецидива как особой формы преступности. В
большинстве норм УК союзных республик не употребляется термин «рецидив», хотя в
них предусматривается ответственность именно за случаи рецидива преступлений (ч.
2 ст. 88, ч. 2 ст. 156, ч. 2 ст. 162, ч. 2 ст. 173, ч. 2 ст. 174, ч. 2 ст. 174 Ч
ч. 2 ст. 206, ч. 2 ст. 209 УК РСФСР).
В советской теории уголовного права проблеме рецидива в последние году уделяется
весьма большое внимание (Г. А. Ава-несов, А. И. Алексеев, Н. Б. Алиев, И. М.
Гальперин, П. Ф. Гри-шанин, М. П. Журавлев, А. Ф. Зелинский, В. Е. Квашис, И. И.
Кар-пец, Т. М. Кафаров, X. Кинге, В. Н. Кудрявцев, А. X. Кунашев,
A. С. Михлин, А. П. Сафонов, Ю. В. Солопанов, В. И. Пинчук,
B. Д. Филимонов, И. В. Шмаров, Ю. И. Шутов, А. М. Ниедре, А. М. Яковлев и
др.).
Однако единообразного понимания рецидива в теории уголов-
87
кого права пока не достигнуто168. Относительно трактовки понятия рецидива по
советскому уголовному праву существует несколько точек зрения.
Согласно одной из них под рецидивом понимается совершение'! лицом, ранее
совершившим какое-либо преступление, нового пре-ступного деяния без учета
того подвергался или нет виновный' осуждению за предыдущее преступление.
Данлая точка зрения получила в теории наименование фактического рецидива.
Идея фактического рецидива была выдвинута Б. С. Утевским еще в 20-х годах,
который писал, что «немалое число осужденных, судившихся впервые и ранее
совершали иные или тождественные преступления, часто притом многократно, и в
течение нескольких лет, но были задержаны и судимы только один раз. К сожалению,
статистика рецидива таких преступников рецидивистами не считает. Достаточно,
однако, просмотреть хотя бы по газетам судебную хронику последнего полугодия,
чтобы убедиться в больших размерах фактического рецидива» (Разрядка моя.— В. М.)
169. Б. С. Утевский считал неправильным понимание рецидива как повторной
судимости. Мысль о фактическом рецидиве Б. С. Утевским была повторена и в 1957
г. 17°
Однако и понятие фактического рецидива в литературе раскрывается разноречиво.
Так, А. М. Яковлев пишет, что «...когда преступление совершается во второй или
более раз после отбытия наказания за предыдущее, но судимости за это
преступление снята или погашена, имеет место так называемый «фактический»
рецидив. В плане фактического рецидива среди правонарушителей некоторые авторы
различают лиц, которые хотя и впервые подвергаются наказанию, но совершили не
одно, а два, три и более преступлений» ш. В позднее вышедшей работе А. М.
Яковлева дается более широкая трактовка понятия фактического рецидива, «которым
охватываются все случаи совершения лицом двух или более уголовно-правовых деяний
вне зависимости от наличия или отсутствия у субъекта судимости за предыдущий
деликт» 172. Своеобразную трактовку фактического рецидива дает Н. Б. Алиев. В
частности, он пишет: «...легальный рецидив отличается от так называемого
фактического рецидива, выражающегося в совершении лицом нескольких преступлений,
независимо от наличия у этого лица судимости за ранее совершенные преступления.
Следовательно, легальный рецидив — это квалифицированная повторность совершения
преступлений (наличие судимости), а фактический рецидив — это простая
повторность преступлений» 173.
В последние годы все чаще упоминается о криминологическом рецидиве 174. В одних
случаях понятие криминологического рецидива отождествляется с рецидивом
фактическим 175, в других — между этими понятиями отмечается определенное
различие. Так, А. X. Кунашев пишет, что «в самом общем значении рассмотрение-
рецидива как возврата к преступлению основывается на криминологическом его
понятии, как социального факта, заключающе-
88 '
гося в повторном либо многократном совершении виновным новых преступлений,
безотносительно к фактам осуждения за ранее совершенные преступления и отбывания
наказания». По его мнению, криминологическое понятие рецидива может совпадать с
понятием легального рецидива, когда совершается новое преступление лицом после
осуждения за ранее совершенное преступление при неснятой и непогашенной
судимости. В случаях же совершения разнородных преступлений, ни за одно из
которых лицо не было осуждено, криминологическое понятие рецидива проявляется
как совокупность преступлений, а при совершении однородных деяний — как
повторность 176.
Не признает конструкцию фактического рецидива А. Ф. Зелинский. По его мнению,
понятие рецидива преступлений должно быть •единым для всех правовых наук, что,
однако, не исключает дифференциации его видов, обладающих одним и тем же родовым
свойством: неоднократностью применения правовых мер воздействия к преступнику
177. Он полагает, что при изучении рецидива в криминологии должны учитываться
случаи, когда за ранее совершенное преступление к преступнику были применены
меры общественного воздействия, принудительные меры воспитательного воздействия,
меры административного взыскания, а также случаи совершения повторного
преступления, когда погашена или снята судимость.
С учетом этого А. Ф. Зелинский криминологическим рецидивом считает «совершение
нового преступления лицом, ранее осужденным или подвергнутым иным законным мерам
воздействия за предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние,
независимо от наличия или отсутствия судимости у виновного» 178.
А. М. Ниедре полагает, что фактический и криминологический рецидив хотя и близко
соприкасающиеся, но не совпадающие по содержанию понятия. По его мнению,
криминологический рецидив имеет место тогда, когда лицо совершает новое
преступление после того, как оно уже однажды совершило преступление, независимо
от фактов судимости, истечения сроков давности или погашения судимости за первое
преступление, но при наличии определенной связи между этими преступлениями,
свидетельствующими о стойкости преступных устремлений виновного. Фактический же
рецидив, по его мнению, имеется тогда, когда нельзя обнаружить связи между
повторно совершенными преступлениями179.
Нам представляется, что понятия фактического и криминологического рецидива
являются несовпадающими понятиями, первое из них по объему шире и богаче, чем
второе.
Однако концепции фактического и криминологического рецидива неприемлемы с точки
зрения решения задач уголовно-правового характера, исследования форм проявления
множественности преступных деяний и их разновидностей, ибо исходные их положения
не позволяют увидеть неодинаковую общественную •опасность различных форм
множества преступлений, отграничи-
89
вать их одну от другой в целях правильного применения уголовного закона, ведут к
расширению повышенной наказуемости.
В ходе подготовки Основ уголовного законодательства 1958 г| и УК союзных
республик ряд авторов высказались за то, чтоб! по советскому уголовному праву
рецидивом считалось совершение лицом двух или более преступлений независимо от
того, осужда-1 лось лицо за ранее совершенное преступление или нет, т. е. в нове
его должен лежать фактический рецидив 18°. Основы уголов^ ного законодательства
не восприняли концепцию фактического рецидива. Однако и после их принятия С.
Степичев снова выстуЯ пил в поддержку концепции фактического рецидива,
предложив! ликвидировать в советском уголовном праве институт судимости.! По
мнению С. Степичева, «ликвидация института судимости позволила бы дать наиболее
правильное определение рецидива вообще и особо опасного рецидива в частности,
определение, по которому] рецидивистом считался бы человек, совершивший более
одногс преступления, независимо от того, был он осужден за новое пре-1 ступление
или нет» ш. Развитые идеи С. Степичева и других авто-' ров не получили поддержки
ни в теории, ни у законодателя.
Большинство же советских криминалистов придерживаются концепции уголовно-
правового (легального) рецидива, увязывая; его с наличием у лица
судимости. Однако и сторонниками концепции легального (уголовно-правового)
рецидива трактовка ег»| дается неоднозначно.
Одни авторы под рецидивом понимают совершение нового! преступления
лицом, ранее отбывшим полностью или частично! наказание по предшествующему
приговору182,. «Рецидив означает,— пишут Р. Галиакбаров, М. Ефимов и Е. Фролов,—
что лицо, от-] бывающее или отбывшее наказание за какое-либо преступление!
при наличии у него судимости совершает новое преступление»183. Представители
этой точки зрения полагают, что «все те меры, которые предусмотрены законом
по отношению к рецидивистам, будут оправданными лишь в том случае, когда
осужденный не] желает становиться на путь исправления и перевоспитания, не-i
смотря на применение наказания» 184.
Сторонники рассматриваемой точки зрения, думается, недо-/| оценивают
предупредительного и воспитательного значения пред-' варительного следствия и
судебного разбирательства, а также са-' мого факта вынесения и провозглашения
обвинительного приговора, преувеличивают роль применения уголовного
наказания. В. И. Ленин, говоря о предупредительном значении наказания,
подчеркивал, что «важно не то, чтобы за преступление было назначено тяжкое
наказание, а то, чтобы ни один случай преступления не проходил нераскрытым» 185.
Виновных в волоките с изготовлением плугов Фаулера В. И. Ленин требовал
привлечь к ответственности «...не столько ради строгого наказания (может ']
быть, достаточно будет выговора), но ради публичной огласки и разрушения
всеобщего убеждения в ненаказуемости виновных» 186. Поэтому, представляется,
что при трактовке понятия рецидива
90
до советскому уголовному праву не следует преувеличивать значение факта
применения наказания к лицу за ранее совершенное преступление.
Наиболее предпочтительным представляется мнение, согласно которому под рецидивом
понимается повторное совершение пре-ступления лицом, имеющим судимость за
предшествующее преступление» 187.
В условиях советского государства предупредительное и воспитательное значение
самого факта осуждения лица значительно повысилось. Советское общенародное
государство — государство рабочих, колхозного крестьянства, интеллигенции.
Осуждение от имени государства виновного в совершении преступления означает
предупреждение его в недопустимости подобного поведения от имени всего
советского народа, все более нетерпимо относящегося к преступникам. Это
отчетливо сознают абсолютное большинство осужденных. И если лицо после осуждения
совершает новое преступление, то это означает, что оно не желает считаться с
требованиями членов советского общества, игнорирует сделанное ему предупреждение
не совершать впредь преступных деяний. Все это дает основание повторную
преступную деятельность при указанных обстоятельствах рассматривать как рецидив
преступлений.
В литературе защищается мнение, согласно которому понятие рецидива в
законодательном порядке следует ограничить только случаями совершения умышленных
преступлений 188. Так, М. П. Журавлев пишет, что рецидив преступлений можно бы
определить как совершение умышленного преступления лицом, ранее судимым за
умышленное преступление 18Э. Действительно, по действующему уголовному
законодательству, например, особо опасный рецидив образуют только умышленные
преступления. Судебная практика также свидетельствует о том, что наиболее
распространенным является именно рецидив умышленных преступлений.
Однако на этом основании вряд ли было бы правильно не считать рецидивом случаи,
когда лицо, будучи судимым за неосторожное преступление, вновь совершает
неосторожное преступное деяние и т. п. Рецидив преступления, как правило,
является проявлением определенной тенденции в поведении правонарушителя,
свидетельством наличия в его сознании устойчивых отрицательных устремлений,
установок, привычек и т. п. И при рецидиве неосторожных преступлений, как
правило, проявляется определенная тенденция, жизненная позиция виновного,
выражающаяся в пренебрежительном либо легкомысленном поведении в обществе, на
службе и т. д. Решая рассматриваемый вопрос, нельзя забывать и то
обстоятельство, что в условиях бурного научно-технического прогресса наблюдается
некоторое увеличение числа неосторожных преступлений, а следовательно, имеется
возможность роста рецидива таких деяний 19°.
Нельзя также недооценивать повышенную общественную опасность таких случаев,
когда лицо, имея судимость за неосторожное преступление, повлекшее тяжкие
последствия, вновь ^овер-
91
шает умышленное преступление или наоборот. Все это дает основание считать, что
понятием рецидива должны охватываться не только умышленные преступления, но и
неосторожные 191. В этой связи уместно подчеркнуть, что по уголовному
законодательству некоторых зарубежных социалистических стран рецидив
неосторожных преступлений нашел закрепление в законе. В частности,. в
соответствии со ст. 52 Уголовного Кодекса Польской Народной Республики 1969 г.
рецидив неосторожных преступлений рассматривается в качестве обстоятельства,
влияющего на усиление наказания в пределах санкции статьи, предусматривающей
ответственность за конкретное преступление.
Отдельные авторы предлагали считать рецидивом совершение лицом после отбытия
наказания нового тождественного либо однородного преступления 192. Однако
судебно-следственная практика показывает, что рецидив неоднородных преступлений
не менее опасен и встречается не менее редко, чем рецидив тождественных и
однородных преступлений. Принятие такого предложения могло бы нанести вред делу
борьбы с рецидивной преступностью. Поэтому в соответствии со ст. 231 Основ
уголовного законодательства особо опасный рецидив образуют как разнородные, так
и тождественные, а также однородные преступления.

Рецидив — сложное социально-правовое явление. Рецидивы одних преступлений более

распространены и опасны, чем других. Поэтому по различным правовым критериям
рецидив может быть подразделен на определенные виды и разновидности.
В зависимости от того, было осужденным отбыто наказание за ранее совершенное
преступление к моменту учинения нового, следует различать два основных вида
рецидива: 1) рецидив до полного отбытия наказания по предыдущему приговору и 2)
рецидив после полного отбытия наказания по предыдущему приговору. Такое деление
рецидива базируется на действующем уголовном законодательстве, предусматривающем
специальные правила назначения наказания для случаев рецидива первого вида (ст.
ст. 41, 45, ч. 3 ст. 46, 54, ч. 9 ст. 55 УК РСФСР), а также ( особые условия
признания осужденного особо опасным рецидивистом (п. 4 ст. 241 УК РСФСР).
Указанные разновидности рецидива могут заключать в себе1; признаки
общего, специального, особо опасного рецидива и др.
Например, в зависимости от характера совершенных преступлений различают общий и
специальный рецидив 193. Под общим рецидивом понимается совершение лицом после
осуждения нового неоднородного преступления. Под специальным рецидивом
подразумевается совершение после осуждения нового тождественного, а при прямом
указании закона и однородного преступления. Общему рецидиву в советском
уголовном законодательстве придается значение обстоятельства, отягчающего
ответственность при назначении наказания (п. 1 ст. 39 УК РСФСР), а также
значение иных правовых обстоятельств (ст. ст. 241, 53—55, 57 УК РСФСР).
92,
Общий рецидив по итогам нашего изучения составил в 1969 г.— 8)37%, в 1972 г.—
13,28%, в 1980—11,82%.
Специальному рецидиву придается значение квалифицирующего обстоятельства (ст.
ст. 130 ч. 2, 131 ч. 2, 156 ч. 2, 206 ч. 2, 209 ч. 2 УК РСФСР). Вместе с тем
специальный рецидив может иметь значение отягчающего обстоятельства. Специальный
рецидив по итогам нашего исследования в 1969 г. составлял 12,38%, в 1972 г.—
12,25%, а в 1980 г.—9,36%.
Многие исследователи отмечают, что преступность рецидивистов характеризуется
специализацией в одном виде преступлений либо однородных преступлениях194.
Причем с ростом числа судимостей тенденция к специальному рецидиву
увеличивается. Так, по данным Г. А. Аванесова среди дважды судимых 30%
осужденных отбывали наказание ранее за такое же преступление, за какое
привлечены вновь к уголовной ответственности; среди трижды судимых таких лиц
было 37,5%; .среди судимых четыре . раза — 46,8%; среди судимых пять и бо.лее
раз — свыше 50% 195. На этом основании большинство авторов считают наиболее
опасным специальный рецидив. Так, М. А. Ефимов пишет, что «общий рецидив во
многих случаях носит случайный характер, специальный же рецидив является
выражением повышенной общественной опасности правонарушителя» 1Э6. По мнению А.
М. Яковлева, повышенная опасность специального рецидива обусловлена определенной
направленностью антиобщественных мотивов преступной деятельности субъекта 197.
Высказывается мнение, что специализация на тождественных и однородных
преступлениях неминуемо ведет к росту преступного «мастерства», чем
обусловливается повышенная опасность такого рецидива 19в.
Думается, что приведенные соображения верны, но не достаточны для общего вывода
о более высокой общественной опасности специального рецидива. Изучение судебно-
следственной практики и опубликованные материалы о рецидивной преступности
показывают, что случаи специального рецидива отдельных преступлений значительно
распространены. По итогам нашего изучения дел о хулиганстве за первую половину
1969 г. специальный рецидив составил 20,7% к общему числу осужденных (52,2% — к
общему числу рецидивистов) '". По итогам обобщения судебной практики по делам о
хулиганстве, проведенного Верховным Судом СССР, специальный рецидив хулиганства
составляет около половины 20°. По данным изучения рецидива, проведенного Т. М.
Кафаровым, доля специального рецидива среди осужденных за хищение
государственного или общественного имущества путем кражи составила 62% к общему
числу рецидивистов; за хищение путем грабежа — 61%; за разбой с целью хищения
социалистического имущества — 68%; за хулиганство — 46%, за умышленное
причинение тяжкого телесного повреждения — 30%, за умышленное убийство — 22 %
201.
По данным В. Н. Рощина и М. П. Лашина среди подвергавшихся изучению
воров 75% ранее совершали кражи, а 47 /0
93
хулиганов ранее привлекались к уголовной ответственности за хулиганство 202.
Однако специальный рецидив для некоторых преступлений не характерен. Так, по
данным В. Д. Филимонова, среди рецидиви-•стов, осужденных за убийство при
отягчающих обстоятельствах, ранее судимых за убийство оказалось 5,6%, за
умышленное тяжкое телесное повреждение — 2,3% 203. Исследование,
проведенное М. X. Хабибуллиным, свидетельствует, что специальный рецидив | не
характерен для заведомо ложного доноса и заведомо ложных локазаний 204. Изучая
структуру рецидива, под которой подразумевается соотношение между
преступлениями, совершенными одним и тем же лицом, А. Ф. Зеленский установил,
что те, кто начал •свою преступную деятельность с краж государственного,
обще--ственного или личного имущества с условной вероятностью 0,55 :вновь
отвечает за такие же преступления или мошенничество; кто впервые был осужден за
хулиганство и иное преступление против •общественного порядка или порядка
управления с вероятностью Ю,60 осуждается за подобные же преступления;
осужденные впервые за грабежи и разбои с вероятностью 0,33 при повторном
осуждении отвечают за кражи и 0,36 — за хулиганство, а за грабежи и разбои с
вероятностью — 0,15205. С увеличением числа судимостей растет вероятность
неоднородных преступлений, происходит своего рода «деспециализация»
рецидивистов. Поэтому следует согласиться с Т. М. Кафаровым, что общий
рецидив в определенных сочетаниях преступных деяний представляет не меньшую
общественную опасность для общества по сравнению со специальным 206. Этим
объясняется то обстоятельство, что действующее уголовное законодательство
при определении признаков особо опасного рецидива учитывает как преступления,
образующие специальный рецидив, так и деяния, составляющие общий рецидив.
Наиболее опасную разновидность рецидива представляет особо опасный рецидив.
Признание лица особо опасным рецидивистом обусловливает наступление серьезных
правовых последствий. ']
Поэтому при признании лица особо опасным рецидивистом суд должен исходить не из
формальных признаков, а учитывать при этом действительную общественную опасность
совершенных преступлений и личности виновного. В ч. 2 ст. 231 Основ указывается,
что «суд, рассматривая вопрос о признании лица особо ^опасным рецидивистом,
учитывает личность виновного, степень общественной опасности совершенных
преступлений, их мотивы, степень осуществления преступных намерений, степень и
характер участия в совершении преступлений и другие обстоятельства дела».
Анализ ст. 231 Основ показывает, что особо опасный рецидив образуют:
1. Общий и специальный рецидив наиболее тяжких умышленных преступлений, в
перечень которых входят особо опасные государственные преступления; бандитизм,
изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг при отягчающих обстоя-
•94
тельствах; хищение государственного или общественного имущества в особо крупных
размерах; разбой с целью завладения государственным, общественным имуществом или
личным имуществом граждан при отягчающих обстоятельствах; умышленное убийство
(кроме убийства при превышении пределов необходимой обороны или в состоянии
сильного душевного волнения, а также убийства матерью новорожденного ребенка);
изнасилование, совершенное группой лиц или несовершеннолетней, или повлекшее
особо тяжкие последствия, а равно изнасилование малолетней и др. (п. 1 ст. 231
Основ).
2. Многократный общий и специальный рецидив умышленных преступных деяний,
указанных в пп. 2 и 3 ч. 1 ст. 231 Основ.
3. Общий и специальный рецидив умышленных преступлений во время отбывания
наказания в местах лишения свободы, предусмотренных п. 4 ст. 231 Основ.
А. Бреусов и А. Зелинский сообщают, что в 96% изученных случаев особо опасный
рецидив включал в себя повторение аналогичных либо однородных преступлений207.
По сведениям Н. Ф. Кузнецовой, удельный вес особо опасного рецидива составляет
не выше 3% 208. По сообщению И. М. Гальперина доля особо опасных рецидивистов по
одной из областей РСФСР в 1962— 1965 гг. составляла менее 4% к общему числу
неоднократно судимых209. По итогам исследования М. П. Журавлева доля особо
опасных рецидивистов среди отбывающих наказание в местах лишения свободы около
5%, а среди неоднократно судимых примерно 10% 21°. По сведениям О. А. Гаврилова,
Д. О. Хан-Магомедова, Л. Ф. Васильева доля опасных рецидивистов составила 2,6% к
общему числу осужденных рецидивистов211. По данным нашего изучения доля особо
опасного рецидива в 1969 г. составляла около 3% к общему числу изученных
осужденных, в 1972 г.— 0,2%, а в 1980 г.-1,06%.
Значительное снижение доли особо опасного рецидива в 1972г. связано с
законодательным изменением в 1969 г. условий, при наличии которых лицо может
быть признано особо опасным рецидивистом.
В литературе ставится вопрос о дальнейшем совершенствовании действующего
уголовного законодательства об особо опасном рецидиве в сторону сужения круга
лиц, признаваемых особо опасными рецидивистами, что будет способствовать
экономии репрессии и явится проявлением гуманизма советского уголовного права.
Предлагается также упростить законодательную конструкцию определения особо
опасного рецидива 212.
С предложением о сужении круга лиц, которых бы согласно закону можно было
признавать особо опасными рецидивистами, следует согласиться при условии, если в
уголовное законодательство одновременно с этим будет введено понятие «опасного
рецидива» с приданием ему определенных юридических последствий менее серьезного
характера, чем это влечет за собой признание лица особо опасным рецидивистом.
Иначе возможно ослабление борьбы с рецидивной преступностью.
95
Вопрос о введении в уголовное законодательство понятия •«опасного рецидива»
обсуждается в литературе уже более десятилетия.
Ю. И. Шутов предложил опасным рецидивом считать случаи, когда лицо два и более
раз осуждается к лишению свободы, но не признано особо опасным рецидивистом213.
По мнению И. М. Гальперина, опасными рецидивистами следовало бы признавать по
приговору суда лиц, повторно осуждаемых к лишению свободы за совершение
определенных умышленных преступлений 214. По мнению А. X. Кунашева, к опасному
рецидиву следует отнести случаи общего рецидива умышленных преступлений,
влекущего лишение свободы, при наличии не менее чем двукратной судимости и
случаи специального рецидива при наличии двукратной судимости215. В. Д.
Филимонов полагает, что опасным рецидивом следует считать рецидив преступлений,
обладающих значительной общественной опасностью, основу которых должен составить
перечень тяжких преступлений. Рецидив этих преступлений должен признаваться
опасным при втором осуждении. Кроме того опасным рецидивом следовало бы считать
преступления лиц, которые не менее двух раз осуждались за кражу, грабеж,
мошенничество и др. и вновь совершили одно из этих преступлений, независимо от
последовательности их учинения 216.
По мнению М. П. Журавлева, опасными рецидивистами по приговору суда могли бы
признаваться следующие группы неоднократно судимых;
1. Лица, ранее осуждавшиеся к лишению свободы за совершение тяжких
преступлений и вновь совершившие умышленное преступление, за которое они
осуждаются к лишению свободы на срок не ниже трех лет.
2. Лица, ранее два раза осуждавшиеся к лишению свободы за совершение тяжких
преступлений и вновь совершившие умышленное преступление, за которое они
осуждаются к лишению свободы на срок свыше одного года.
3. Лица, ранее два раза осуждавшиеся к лишению свободы за умышленное
совершение преступлений и вновь совершившие умышленное преступление, за
которое они осуждаются к лишению свободы на срок не ниже двух лет.
4. Лица, ранее три раза или более осуждавшиеся к лишению •свободы за
умышленное совершение преступления и вновь совершившие умышленное преступление,
за которое они осуждаются к лишению свободы.
5. Лица, отбывающие наказание в виде лишения свободы за умышленное преступление
и вновь совершившие умышленное преступление, за которое они осуждаются к лишению
свободы217.
По нашему мнению, необходимость введения в уголовное законодательство понятия
опасного рецидива вполне назрела, однако определение его должно носить более
общий характер и быть менее громоздким.
Например, опасным рецидивистом следовало бы считать лицо,
отбывавшее в местах лишения свободы наказание не менее одного года за умышленное
преступление и вновь осужденное за умышленное преступление к лишению свободы на
срок не менее трех лет.
В литературе выделяются и другие разновидности рецидива. Например, А. М. Яковлев
и Т. М. Кафаров различают рецидив тяжких и менее тяжких преступлений 218. А. М.
Яковлев делит его также на простой и сложный (когда рецидивистом совершено
третье, четвертое и более преступлений) 219. Выделяется также понятие
пенитенциарного рецидива, под которым понимается совершение лицом, отбывшим
наказание в виде лишения свободы, нового преступления, повлекшего повтбрное
осуждение к лишению свободы и его отбывание 22°. Однако нельзя согласиться
относительно характеристики пенитенциарного рецидива с А. X. Ку-нашевым как вида
легального (уголовно-правового) рецидива. Несмотря на то, что по действующему
уголовному законодательству пенитенциарному рецидиву в ряде случаев придается
уголовно-правовое значение (ст. 23, 44 и др. Основ), однако пенитенци-' арный
рецидив только в некоторых случаях совпадает с легальным. Например, при
осуждении к лишению свободы лица, отбывавшего наказание в виде лишения свободы,
судимость которого снята либо погашена в установленном порядке, имеет место
пенитенциарный рецидив, но отсутствует рецидив уголовно-правовой (легальный).
Исследование пенитенциарного рецидива имеет теоретическое и практическое
значение для разработки мер по совершенствованию деятельности исправительно-
трудовых учреждений, однако не имеет практического смысла с точки зрения
изучения форм проявления множественности преступных деяний.
Вопросам борьбы с рецидивом преступлений большое внимание уделяется в уголовном
законодательстве зарубежных социалистических стран. Понимание рецидива по
законодательству этих стран различно221.
Так, по Уголовному Кодексу ГДР 1968 г. под рецидивом понимается совершение
нового преступления лицом, ранее подвергнутым уголовному наказанию. Такое
понимание рецидива вытекает из смысла §§ 43, 44 п. 2 абз. 2 § 112, п. 3 абз. 2 §
121, п. ,3 абз. 3 § 122 и др. По этому УК рецидив рассматривается как
обстоятельство, усиливающее наказуемость виновного.
В соответствии с § 43 УК ГДР при совершении лицом, ранее подвергавшимся
наказанию за такое же деяние или подвергавшимся лишению свободы за другое
деяние, нового преступления, за которое предусмотрено наказание, не связанное с
лишением свободы, может быть назначено лишение свободы на срок до одного года.
В § 44 УК ГДР сформулировано правило об усилении наказания за наиболее опасные
случаи рецидива — когда преступник совершает новое преступление после того, как
он уже дважды был подвергнут наказанию за указанные в нем преступления.
7 Н-723
97
В Особенной части УК ГДР рецидив учитывается в качестве ква-1 лифицирующего
обстоятельства. В одних случаях в этом качестве! учитывается однократный рецидив
(п. 4 абз. 2 § 112; п. 3 абз. 2,1 § 121, п. 3 абз. 3 § 122), в других —
многократный (п. 5 абз. § 122, п. 4 абз. 1 § 162, п. 4 абз. 1 § 181). По УК
ГДР уголовно-Ц правовое значение придается рецидиву тождественных, однородных
и разнородных преступлений. Усиление наказания при реци4! диве носит
факультативный характер.
По уголовному Кодексу ПНР 1969 г. различается три разно- | видности рецидива:
общий (ст. 52), простой специальный (§ 1 ст. 60) и многократный
специальный (§ 2 ст. 60) 222. По смыслу ст. 52 УК ПНР общий рецидив имеет
место, если лицо совершает новое преступление при наличии судимости за
умышленное пре- | ступление либо за подобное неосторожное преступление.
Такой, рецидив учитывается как обстоятельство, влияющее на усиление | наказания
в пределах санкции статьи, предусматривающей ответственность за данное
преступление. Признаки и пределы наказуе-Ц мости простого специального рецидива
определяются § 1 ст. 6С следующим образом: «Если лицо, подвергнутое наказанию
в виде! лишения свободы за умышленное преступление, в течение 5 лет* после
отбытия хотя бы 6 месяцев назначенного наказания совершило умышленное
преступление, подобное преступлению, за которое оно уже подвергалось
наказанию, суд назначает наказание в виде лишения свободы в пределах
удвоенного размера нижнего предела, предусмотренного за это преступление, вплоть
до увеличенного наполовину максимального размера наказания».
Понятие и пределы наказуемости специального моногократно-го рецидива
определяются в § 2 ст. 60, в котором указывается: «Лицу, дважды подвергавшемуся
наказанию при наличии условий, указанных в § 1, которое в совокупности отбыло не
менее одного года лишения свободы и в течение 5 лет после отбытия последнего
наказания совершило новое умышленное преступление с целью получения
имущественной выгоды или хулиганского характера, подобное хотя бы одному из
ранее совершенных преступлений, суд назначает наказание в пределах утроенного
размера нижнего предела наказания, предусмотренного за это преступление, но не
менее чем 2 года, вплоть до увеличенного наполовину максимального размера
наказания, а если высшим пределом является лишение свободы не более 3 лет — до 5
лет лишения свободы».
В соответствии с § 3 ст. 60 УК ПНР приведенные правила о повышении нижнего
предела наказания при рецидиве не относят-, ся к случаям, когда совершено тяжкое
преступление. В этих случаях рецидив должен учитываться судом, как
обстоятельство,, влияющее на усиление наказания в пределах санкции закона. При
рецидиве наказание не может быть назначено свыше 15 лет. В отношении
преступников-рецидивистов по УК ПНР может устанавливаться предохранительный
надзор (ст. 62—63) и помещение а центр социального приспособления (ст. ст. 64—
65).
98
По Уголовному Кодексу НРБ 1968 г. под рецидивом понимается совершение нового
преступления в период отбывания наказания (ст. 27) либо в течение пяти лет после
отбывания наказания за такое же либо однородное преступление (ст. ст. 28—30).
Особенностью УК НРБ является то, что в его Общей части дается только определение
понятия рецидива (исключением является ст. 27), а вопросы наказуемости решаются
в статьях Особенной части УК. Этот УК различает общий рецидив (ст. 27),
специальный (абз. 1 и 2 ст. 28) и опасный рецидив (ст. 29).
Специальный и опасный рецидив предусматриваются в качестве квалифицирующего
обстоятельства в статьях Особенной части УК. Специальный рецидив в статьях
Особенной части этого УК именуется повторностью.
Опасный рецидив по УК НРБ имеет место, если лицо: а) совершит преступление после
того, как оно уже было осуждено за такое же или за другое тяжкое умышленное
преступление; б) совершит преступление после того, как оно уже было осуждено два
или более раз к лишению свободы за умышленное преступление общего характера; в)
систематически совершает преступления соответствующего вида после того, как оно
уже было осуждено к лишению свободы за такое же или подобное преступление (ст.
29). Применительно к опасному рецидиву преступление, совершенное в возрасте до
восемнадцати лет, не учитывается.
По смыслу п. 12 § 137 УК ВНР под рецидивом понимается совершение нового
умышленного преступления лицом, которое уже осуждалось за совершение умышленного
преступления, если с момента отбытия наказания или прекращения его исполнения до
совершения нового преступления не истекло еще пяти лет. По УК ВНР различаются
два вида рецидива, более опасных чем общий рецидив: а) особый рецидив, когда
лицо, имеющее судимость, совершает новое одинаковое с первым деяние либо сходное
с ним по характеру (п. 13 § 137) и б) многократный рецидив (п. 14 § 137 УК). Для
многократного рецидива необходимо установить, что лицо ранее осуждалось не менее
двух раз за умышленные преступления к лишению свободы; наказание за ранее
совершенные преступления отбыты; вновь совершено умышленное преступление, за
которое лицо осуждается к лишению свободы; между отбытием наказания и
совершением нового преступления не прошло трех лет (п. 14 § 137 УК ВНР).
Согласно УК СРР от 21 июня 1968 г. предусматривается три вида рецидива (ст. 37):
совершение нового умышленного преступления до отбытия наказания за ранее
совершенное преступление (фиктивный рецидив), и совершение нового умышленного
преступления после отбытия наказания за ранее совершенное пре-' ступление,
реальный рецидив, при условии если за первое преступление было назначено
наказание свыше 6 месяцев тюремного заключения. Согласно ст. 38 УК СРР
совершение нового преступления не считается рецидивом, если прежнее преступление
было учинено по неосторожности; если оно было совершено 7*
99
лицом до достижения совершеннолетия; если данное преступление подпадало под
амнистию либо не предусматривается более законом в качестве преступления; если
лицо было реабилитировано либо истекли сроки реабилитации.
По УК СРР предусматривается также так называемый малый рецидив, признаком
которого является совершение лицом ранее трех не тяжких преступлений, за каждое
из которых было назначено наказание в виде заключения в тюрьме на срок не свыше
6 месяцев 223.
По УК ЧССР 1961 г. рецидив рассматривается в качестве отягчающего обстоятельства
при определении наказания. В соответ- | ствии с п. «л» § 34 УК ЧССР при
определении наказания учитывается то, что виновный «был уже осужден за
преступное деяние». Однако суду предоставлено право в зависимости от характера
предшествующего осуждения это обстоятельство не считать отягчающим. УК ЧССР
известно понятие особо опасного рецидивиста (§ 41). Особо опасным рецидивистом
по УК ЧССР считается виновный, который «а) снова совершил особо важное
умышленное преступное деяние, несмотря на то что за такое же или иное важное
умышленное преступное деяние был наказан, или б) систематически совершает
умышленные преступные дея- I ния такого же характера, хотя за такие преступные
деяния он был уже многократно наказан».
Согласно п. 1 § 42 УК ЧССР особо опасному рецидивисту максимум наказания,
предусмотренного законом, повышается на одну треть. Однако при этом
окончательное наказание не может превышать пятнадцати лет.
По УК СФРЮ от 28 сентября 1976 г. различается общий рецидив, под которым
подразумевается совершение ранее осужденным лицом нового преступления (абз. 2
ст. 41), и многократный рецидив (ст. 46 УК). Общий рецидив учитывается в
качестве отягчающего обстоятельства. По уголовному праву СФРЮ для общего
рецидива не имеет значения, что лицо, осужденное за новое преступление, было
освобождено от наказания актом об амнистии или помиловании, либо оно было
приговором суда признано- ,1 виновным, но освобождено от наказания 224.
Признаками многократного рецидива по этому УК являются: наличие двух или более
осуждений за умышленные преступления; каждый раз к лишению свободы не менее
одного года; лицом совершено вновь умышленное преступление, за которое
предусматривается наказание в виде лишения свободы; после отбытия наказания за
предыдущее преступление до совершения нового преступления не прошло еще пяти
лет; налицо признак проявления склонности со стороны виновного к дальнейшему
совершению-преступлений.
ГЛАВА III
ИДЕАЛЬНАЯ СОВОКУПНОСТЬ КАК ФОРМА ПРОЯВЛЕНИЯ МНОЖЕСТВЕННОСТИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
§ 1. Понятие и социально-правовая природа идеальной совокупности преступлений
Идеальная совокупность в советском уголовном праве ныне не имеет законодательной
основы. Указаний на нее не содержится ни в Основах уголовного законодательства,
ни в УК союзных республик. Правда, они имелись в прежнем законодательстве. В
частности, указания на идеальную совокупность содержались в ст. 29 УК РСФСР 1922
г., согласно которой иным образом регламентировался вопрос о пределах и порядке
назначения наказания, чем при реальной совокупности (ст. 30) '. Указания на
идеальную совокупность содержались также и в ст. 33 Основных начал уголовного
законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г.2, в ст. 49 УК РСФСР 1926
г., а также в ст. 53 УК БССР, ч. 1 ст. 46 УК ГССР, ч. 1 ст. 54 УК
Азербайджанской ССР.
В теории и судебной практике под идеальной совокупностью понимаются случаи,
когда в результате совершения одного действия лицо учиняет два или более
преступления, предусмотренные различными статьями уголовного закона 3. В
постановлении 23-го Пленума Верховного Суда СССР от 4 марта 1929 г.
подчеркивалось, что идеальная совокупность имеет место тогда, когда в
совершенном обвиняемым деянии имеются одновременно признаки нескольких
преступлений 4.
Отдельные авторы считают, что совокупность будет идеальной, если «одним
действием субъект причиняет два различных ущерба соответственно различным
объектам»5. Однако такой подход к распознанию идеальной совокупности не совсем
надежен, так как нередки случаи, когда в результате одного действия одновременно
причиняется ущерб различным объектам, но этот ущерб охватывается одной уголовно-
правовой нормой и идеальной совокупности не имеется. В качестве примера можно
сослаться на дело С., который, управляя личной автомашиной, нарушил правила
дорожного движения, в результате чего наехал на автомашину такси, причинив
тяжкие телесные повреждения шоферу Р. и пассажиру С. и приведя в полную
негодность автомашину. В данном случае действиями С. причинен ущерб двум
объектам (здоровью граждан и существенный материальный ущерб таксомоторному
парку), но названный ущерб полностью охватывается диспозицией ч. 2 ст. 211 УК
РСФСР 6 и идеальной совокупности в действиях С. не имеется. Поэтому справедливо
утверждение В. Н. Кудрявцева, что для совокупности «характерно то, что ни одна
из норм не охватывает содеянного полностью; оно может получить правильную
правовую оценку только путем применения обеих (или нескольких) норм Особенной
части, вместе взятых» 7.
101
В советской литературе неоднократно подчеркивалось то, что термин «идеальная
совокупность» позаимствован из буржуазного уголовного права и неточно
характеризует рассматриваемую форму проявления множественности преступлений.
Буржуазные криминалисты полагали, что при идеальной совокупности лишь мысленно,
в идее в содеянном можно усмотреть два или более преступления, а на самом деле,
поскольку совершенно одно действие, имеется одно преступление. Именно потому,
что лишь идеально, мысленно можно усмотреть в одном действии лица два или более
преступления, такая совокупность получила наименование «идеальной». В теории
советского уголовного права пока не предложено более удачного термина, который
бы более точно отражал специфику названной формы множественности преступлений.
Такая попытка предпринята болгарским криминалистом Д. Н. Михайловым, который
предложил идеальную совокупность именовать «совокупностью преступлений,
совершенных одним деянием», а реальную — «совокупностью преступлений,
совершенных отдельными деяниями» 8. Но предложенные им наименования видов
совокупности вряд ли могут быть признаны более удачными ввиду их громоздкости.
Поэтому нет серьезных оснований опасаться того, что советская теория уголовного
права будет и впредь пользоваться общепринятыми понятиями идеальной и реальной
совокупности, давая им материалистическое толкование.
Идеальная совокупность не является искусственно созданной юридической
конструкцией, а отражает специфику реальной действительности, когда в результате
совершения лицом одного действия осуществляется два или более преступления,
предусмотренных различными статьями уголовного закона. В советском уголовном
праве высказывались различные точки зрения относительно трактовки социально-
правовой природы идеальной совокупности.
А. Н. Трайнин понятие идеальной совокупности связывал с нарушением одним
действием нескольких уголовно-правовых норм. Он, в частности, писал, что
«идеальная совокупность — это когда одним действием лица нарушается несколько
уголовных норм»9. М. М. Исаев, Н. Д. Дурманов полагали, что идеальная
совокупность налицо тогда, когда одним действием виновного выполняется два или
несколько составов преступлений 10. А. А. Пионтковский в идеальной совокупности
усматривал несколько преступлений и.
Нельзя согласиться с трактовкой идеальной совокупности как нарушения одним
действием лица нескольких уголовно-правовых норм, ибо такими же признаками
характеризуются и случаи конкуренции уголовно-правовых норм при отсутствии
совокупности преступлений. Идеальная совокупность это не просто нарушение одним
действием двух или более норм уголовного закона, а реальное наличие двух
самостоятельных преступлений,, подпадающих под различные статьи уголовного
закона. Поэтому правильной представляется трактовка идеальной совокупности как
совершения одним действием двух или более различных преступлений,
102
что также означает, что одним действием лица выполнено два или более состава
преступлений.
В советской теории уголовного права также имели место ошибочные суждения о том,
что при идеальной совокупности имеет место лишь одно преступление, но которое
мысленно можно расчленить на несколько преступных деяний 12. Н. Ф. Яшинова,
например, писала, что при идеальной совокупности имеет место одно преступление,
которое содержит признаки различных составов преступлений, а назначение
института идеальной совокупности состоит в том, чтобы восполнить пробел
законодателя, не сумевшего предусмотреть в уголовно-правовых нормах всех
возможных сочетаний при совершении различных посягательств. Она рекомендовала
содеянное в таких случаях квалифицировать по всем статьям уголовного кодекса,
признаки которых заключены в нем, поскольку только такая квалификация отражает
юридическую сущность и общественную опасность содеянного 13.
Ошибочность и противоречивость такой трактовки рассматриваемой совокупности уже
подвергалась критике 14.
В теории и уголовном законодательстве зарубежных социалистических стран вопрос
об идеальной совокупности решается неодинаково.
Например, отрицательно к институту идеальной совокупности относятся польская
теория уголовного права и Уголовный кодекс ПНР 15. В § 1 ст. 10 УК Польской
Народной Республики 1969 г. предусматривается, что «одно деяние может составлять
только одно преступление» 16.
Авторы комментария к § 1 ст. 10 УК ПНР Ежи Бафия, Криспин Медуский, Мечислав
Северский пишут, что «одно деяние, независимо от количества вызванных им
последствий и независимо от количества нарушенных этим деянием норм, может
являться только одним преступлением. Предписание это исключает на основе
польского права конструкцию идеальной совокупности законоположений, конструкцию
идеалистическую, согласно которой преступление это не явление объективной
действительности, а оценка определенного поведения с точки зрения уголовного
закона» '7.
Но, не признавая институт идеальной совокупности, польское уголовное
законодательство потребность в нем восполняет так называемым институтом
совокупности постановлений закона.
По Польскому УК 1932 г. (ст. 36) предусматривался принцип исключительной
совокупности постановлений закона, согласно которому в случае, если содеянное
совпадает с двумя или несколькими постановлениями уголовного закона, ни одно из
которых полностью не охватывает его, преступные действия квалифицируются по
закону, предусматривающему более строгую санкцию. По этому же закону назначалось
наказание.
Хотя такая конструкция польской теорией признавалась простой и удобной для
судебной практики, однако отмечались и ее отрицательные стороны. Наиболее
существенный недостаток данной конструкции польская теория усматривала в том,
что в таких
103
случаях «квалификация деяния, даваемая в приговоре, не отражает весь объем и
характер деяния» 18.
Устранение названного недостатка рассматриваемой конструкции было найдено в том,
чтобы суд квалифицировал содеянное по всем постановлениям уголовного закона,
признаки которых имеются в нем, а наказание назначал по постановлению закона,
которое предусматривает наиболее строгую санкцию. Новая конструкция, получившая
наименование кумулятивной совокупности постановлений закона, как подчеркивается
в польской литературе, не тож< дественна институту идеальной совокупности
преступлений, так как якобы в этих случаях речь идет об одном преступлении, а не
о нескольких 19.
Принцип кумулятивной совокупности постановлений закона нашел закрепление в § 2
ст. 10 Уголовного кодекса ПНР 1969 г. В нем, в частности, говорится: «Если
деяние содержит признаки, предусмотренные в двух или более положениях уголовного
закона, суд осуждает за одно преступление на основе всех этих положений».
Уголовный кодекс ПНР 1969 г. в принцип кумулятивной совокупности постановлений
закона внес существенное новшество, согласно которому при назначении наказания
суд может применить дополнительные меры наказания или меры безопасности на
основе иных положений закона, по которым квалифицировано содеянное, но которые
имеют менее строгую санкцию (§ 3).
Таким образом, закрепление в польском уголовном законодательстве принципа
кумулятивной совокупности постановлений закона (содеянное должно
квалифицироваться по всем постановлениям закона, признаки которых содержатся в
нем), допущение законом назначения наказания не только по более строгому
положению, но и по иным положениям закона, означает признание повышенной
общественной опасности такой формы преступной деятельности, которая не
укладывается в рамки одного уголовного закона.
^
А это практически означает, что польская теория и уголовное законодательство
близки к признанию института идеальной совокупности преступлений.
Об этом, в частности, свидетельствует также публикация в , журнале
«Государство и право» за 1973 год статьи проф. Владислава Вольтера под названием
«Идеальная,совокупность преступлений», в которой кумулятивная совокупность
постановлений закона именуется «кумулятивной идеальной совокупностью» 20.
В теории уголовного права большинства зарубежных социалистических стран институт
идеальной совокупности признается и исследуется.
Так, чехословацкий криминалист Юрай Виеска идеальную совокупность характеризует
как «юридическое обозначение сложных общественных явлений, относительно которых
законодательная техника оказалась бессильной или сочла нужным или целесообразным
принять одно постановление» 2>.
Немецкий криминалист Иоахим Реннеберг идеальную совокуп-104
ность рассматривает как «случай множественности нарушения закона при единстве
действия», при котором происходит «совпадение нескольких совершенных одним
действием реальных посягательств на разные объекты»22.
В УК некоторых социалистических государств имеются специальные положения,
регламентирующие ответственность при идеальной совокупности преступлений. Так, в
ч. 1 ст. 23 УК НРБ 1968 г. предусматривается: «Если одним деянием совершается
несколько преступлений или если одно лицо совершило несколько отдельных
преступлений до того, как имелся вступивший в законную силу приговор за какое-
либо из них, суд, после того как определит наказание за каждое из этих
преступлений в отдельности, назначает к отбытию наиболее тяжкое из них» 23.
В УК ГДР 1968 г. ответственность при идеальной совокупности регламентируется^§
63 под наименованием «неоднократного нарушения закона», в котором
предусматриваются случаи, когда виновный нарушает одним деянием одновременно
несколько уголовно-правовых норм 24. УК ГДР устанавливает неодинаковые пределы
наказуемости совокупности идеальной и реальной. Идеальная совокупность
предусматривается в УК СРР 1968 г.25
В УК ВНР, ЧССР, МНР, как и в Основах уголовного законодательства и действующих
УК союзных республик, не имеется специальных указаний на регулирование
ответственности при идеальной совокупности, однако она признается теорией и
судебной практикой.
Какова же социально-правовая природа идеальной совокупности?
По общему правилу, в основе единичного преступления лежит одно сознательно
совершенное действие или же совокупность определенных действий. Преступная
деятельность, как одна из форм сознательной человеческой деятельности,
характеризуется, как правило, тем, что прежде чем совершить определенные
общественно опасные действия субъект уже в идеальной форме представляет их
характер и результат. По этому поводу К. Маркс писал, что «...самый плохой
архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем, что прежде чем
строить ячейку из воска, он уже построил ее в своей голове. В конце процесса
труда получается результат, который уже в начале этого процесса имелся в
представлении работника, т. е. идеально» 26.
Способность человека отражать в своем сознании объективно существующие
закономерности природы и общества дает ему возможность сознавать социальный
смысл совершаемых действий и предвидеть возможные последствия этих действий.
Именно этим объясняется то, что ни один здравомыслящий человек не стайит перед
собой такие цели и задачи, которые противоречат закономерностям природы и
общества и заведомо не могут привести к наступлению желательного результата. Н.
Д. Дурманов справедливо указывает, что «человеческий поступок может развиваться
и вызывать должный эффект только в соответствии с объективно
105
существующей закономерностью вещей, ибо человек является частью
природы и подчинен ее законам» 27.

Одинаковые по внешней форме проявления человеческие действия в зависимости от

волевого содержания могут означать различные поступки и быть направленными на
достижение различных результатов. В то же время и различные по своей форме
действия могут означать один и тот же поступок28. Человеческое действие всегда
направлено на достижение желательного результата. «Но одно и тоже действие,—
пишет С. Л. Рубинштейн,— может дать множество результатов»29. Одни из этих
результатов могут быть желательными, другие — нет.
Отмечая эту особенность человеческих действий, Ф. Энгельс писал: «Действия имеют
известную желательную цель; но результаты, вытекающие из этих действий, часто
вовсе не желательны. А если они, по-видимому, и соответствуют желанной цели, то,
в конце концов, они несут с собой далеко не одно то, что было желательно...» 30
Познав объективную способность определенного действия вызывать не один, а
несколько результатов, субъект может сознательно использовать эту особенность
действия в целях достижения нескольких результатов, посредством одного действия
может решать одновременно несколько задач.
В подобных случаях правомерно считать, что лицо одним действием совершает два
волевых поступка, по-разному себя проявляет к окружающим его лицам, вещам,
предметам. Например, лицо из мести поджигает дом соседа с намерением уничтожить
принадлежащее ему имущество и лишить его жизни. В таком случае оно совершает два
поступка: уничтожает личное имущество и лишает жизни соседа 3I.
В этом случае виновный проявляет одинаковое психическое отношение к обоим
преступным результатам, тот и другой результат для него предвидены, желательны,
а также являются целью его действия. Но в жизни чаще имеют место такие случаи,
когда к наступившим противоправным результатам одного и того действия
психическое. отношение лица неодинаково, один результат желателен, другой не
желателен, один из них предвиделся, другой не предвиделся и т. д.
Однако множественность поступков не устраняется, если лицо по отношению к одному
результату своего действия проявило психическое отношение, охватываемое понятием
вины умышленной, а к другому — психическое отношение, характеризуемое виной
неосторожной, и наоборот. В том и другом случае субъект действия проявляет себя
вовне определенным образом, по разному обнаруживает свое отношение к различным
людям, к различным охраняемым законом благам и т. п.
Например, если лицо с намерением причинить вред здоровью бросило камень в одного
гражданина, но, промахнувшись, причинило телесное повреждение оказавшемуся
поблизости другому
106
человеку, то оно тем самым совершенно разным образом проявило себя к этим людям,
т. е. совершило два различных поступка.
Таким образом, объективная способность человеческого действия (бездействия)
вызывать при определенных условиях не один, а несколько результатов, и
возможность познания и использования ее человеком в своей деятельности, в том
числе и преступной, является основанием для признания и оценки идеальной
совокупности как формы проявления множественности преступных деяний.
Если лицо сознает объективную способность соответствующего действия
(бездействия) вызывать, влечь за собой не один, а несколько противоправных,
уголовно-наказуемых последствий (результатов) и сознательно использует это для
достижения нескольких желательных ему противоправных результатов, то оно с
полным основанием может и должно признаваться виновным в совершении нескольких
преступных деяний и нести уголовную ответственность по совокупности
соответствующих статей уголовного закона.
В правовой оценке содеянного как множественности преступных деяний ничего не
меняется, когда лицо при совершении определенного действия предвидит возможность
наступления нескольких преступных результатов, однако желает наступления лишь
одного из них, а иные последствия сознательно допускает. В подобном случае одно
преступное деяние лицом совершается с прямым умыслом, другое (другие) с
косвенным.
Так, если лицо сознает, что оно болеет венерической болезнью и решается на
совершение изнасилования потерпевшей, при этом заражает ее, то оно с полным
основанием должно нести уголовную ответственность по совокупности ст. ст. 117 и
115 УК РСФСР.
Множественность преступных деяний не устраняется и в тех случаях, когда,
совершая определенное общественно опасное действие, лицо предвидит возможность
наступления одного противоправного последствия, а возможность наступления
другого (других) последствия не предвидит, хотя по обстоятельствам дела должно
было и могло предвидеть его. Идеальная совокупность преступлений налицо и тогда,
когда субъект, совершая определенное действие, предвидел возможность наступления
нескольких общественно опасных, противоправных последствий, однако желал
наступления лишь-одного последствия, тогда как в отношении других последствий
легкомысленно рассчитывал на их предотвращение. Идеальная совокупность
преступных деяний возможна также при таком психическом отношении виновного к
наступившим последствиям, когда он не предвидел возможность наступления ни
одного из наступивших результатов, однако по обстоятельствам дела должен был и
мог их предвидеть.
В литературе весьма распространено мнение, что важнейшим признаком идеальной
совокупности является причинение одним действием лица ущерба двум или более
объектам, охраняемым уголовно-правовыми нормами. Между тем, идеальная
совокупность
107
может иметь место и в случаях, когда одним действием причиняется ущерб лишь
одному объекту.
Например, идеальная совокупность такого рода имеется в действиях К., осужденного
по ст. 93 ' и ч. 1 ст. 98 УК РСФСР. Он признан виновным в хищении
государственного имущества в особо крупном размере и умышленном повреждении
такого имущества, совершенных при следующих обстоятельствах. Работая в цехе, К.
знал, что там имеются оснащенные полупроводниковыми элементами станки с
программным управлением. В целях кражи электронных плит для изготовления бытовой
радиотелевизионной аппаратуры, К. проник в цех и из нескольких.станков снял 196
ячеек с полупроводниковыми элементами общей стоимостью 10865 рублей,
одновременно повредив станки, при восстановлении которых израсходовано 564 рубля
32. Преступными действиями К. причинен ущерб одному объекту •— государственной
собственности.
Нам представляется, что важнейшим показателем наличия в содеянном идеальной
совокупности является то, что за вызванные общественно опасным действием два или
более противоправных последствия (результата) уголовная ответственность
предусматривается различными статьями уголовного закона.
Характеризуя социально-правовую природу идеальной совокупности, как формы
проявления множественности преступных деяний, необходимо подчеркнуть, что
законодатель, .определяя преступность и наказуемость определенных действий,
нередко принимает во внимание способность их вызывать несколько вредных
последствий и формулирует так называемые составные преступления, устанавливая
повышенную ответственность с учетом этих общественно вредных результатов.
Так, действия, направленные на прерывание беременности нередко влекут за собой
кроме прерывания беременнрсти и смерть потерпевшей либо иные для нее тяжкие
последствия. Имея в виду это, законодатель сформулировал составное преступление
— незаконное производство аборта, повлекшее смерть потерпевшей или иные тяжкие
последствия (ч. 3 ст. 116 УК РСФСР). Если бы не было сформулировано такого
состава, то действия виновного, повлекшие названные последствия, надо было бы
квалифицировать по совокупности ст. 116 и ст. 106 УК либо ст. ст. 114, 115 УК
РСФСР. То же следует сказать о составах умышленного тяжкого телесного
повреждения, повлекшего смерть потерпевшего (ч. 2 ст. 108), изнасиловании,
повлекшем особо тяжкие последствия (ч. 4 ст. 117), разбое (п. «в» ч. 2 ст. 91 и
п. «в» ч. 2 ст. 146) и др.
Составные преступления такого рода в литературе справедливо характеризуются как
случаи учтенной законом идеальной совокупности.
Применяемый законодателем прием формулирования таких составных преступлений, по
нашему мнению, является удачной находкой законодательной техники, заслуживающей
практического расширения. Он целесообразен потому, что упрощает деятельность
следственно-судебных органов по применению уголовного закона,
108
обеспечивает принцип экономии в уголовно-процессуальной деятельности. Кроме
того уголовно-правовые нормы, в которых сформулированы такого рода составы,
весьма доступны для понимания тех, кому они адресованы. Формулирование
подобных составов целесообразно еще и потому, что это оказывает
непосредственное • влияние на показатели об уровне и структуре преступности.
•; Поэтому целесообразно систематически выявлять наиболее рас-;
пространенные случаи квалификации содеянного как идеальной | i
совокупности и по мере необходимости вносить соответствующие | '• изменения в
действующее уголовное законодательство, формулировать составные преступления.
, ; Раскрывая понятие идеальной совокупности, большинство авто-. ров
не проводят различия между понятиями «действие» и «деяние». ; В одних случаях
указывают, что она имеет место, когда одним действием совершается два и более
преступления 33. В других указывают, что идеальная совокупность налицо, если
одним деянием . совершено два преступленияс>4. Представляется правильным
при характеристике понятия идеальной совокупности пользоваться термином
«действие», так как термин «деяние» в Основах уголовного законодательства
употребляется для обозначения преступления в целом35. Поэтому правильно
утверждение, что идеальная совокупность имеет место, если одним действием
совершено два и более деяния, предусмотренные различными статьями уголовного
закона.
: Понятию действия при характеристике идеальной совокупности,
как и в иных случаях, придается условное значение. В одних случаях действие
может иметь простой, разовый характер, например, лицо поджигает дом в целях
лишения жизни другого человека. Но в большинстве случаев действие, лежащее в
основе идеальной совокупности, имеет сложный характер, состоит из системы
определенных действий, может носить продолжаемый характер и т. п. Однако эти
обстоятельства не лишают его характера единого действия; а совершение таким
действием двух или более преступлений не превращает идеальную совокупность в
реальную.
М. осужден по ч. 1 ст. 108 и ч. 3 ст. 206 УК РСФСР за то, что он, находясь в
состоянии опьянения в клубе, ударил по голове ученика 9 класса X.,
сквернословил, угрожал всех перерезать, держа в кармане открытый перочинный нож.
Когда у него пытались отнять нож, он ударил М. ножом в грудь, причинив тяжкое
телесное повреждение 36. В данном случае имеет место идеальная совокупность
хулиганства и тяжкого телесного повреждения. Все хулиганские действия
осужденного представляют одно продолжаемое преступное действие. И сам факт
нанесения удара ножом является способом проявления хулиганства, вызвавшего
последствие (результат), который не охватывается ч. 3 ст. 206 УК РСФСР.
Поэтому нельзя согласиться с Е. А. Фроловым и М. А. Ефимовым, а также Ю. Д.
Севериным, которые полагают, что когда хулиганские действия сопряжены с лишением
потерпевшего жизни, причинением ему тяжких телесных повреждений, уничтожением
109

Или повреждением государственного либо общественного имущества, а равно личного

имущества граждан, действия виновного представляют собой реальную совокупность
хулиганства и соответствующего преступления""
37
§ 2. Виды идеальной совокупности преступлений
В интересах правильного отграничения идеальной совокупности от единичного
преступления следует различать однообъектную и разнообъектную идеальную
совокупность38. Идеальная совокупность является однообъектной, когда оба
преступления направлены на причинение вреда или причиняют вред одному и тому же
объекту охраны.
Приведем несколько примеров однообъектной идеальной совокупности. М. осужден по
ч. 1 ст. 98 и ч. 1 ст. 96 УК РСФСР за то, что он в электроцехе по месту работы
похитил три метра трубки из нержавеющей стали, вырезав ее ножовкой из
дистилляционного электронагревателя, выведя его из строя зэ. В данном случае
осужденным совершено два преступления, посягающих на один и тот же объект —
социалистическую собственность.
Однообъектная идеальная совокупность преступлений имеет место также в действиях
Ка., который учинил их при следующих обстоятельствах. О. и К. напали на Ка. и
стали избивать его, но последний вырвался от хулиганов и убежал домой. Преследуя
Ка., напавшие прибежали к дому последнего, кричали и вызывали для расправы на
улицу, разбили стекло в окне дома. Ка. схватил ружье, зарядил его, выбежал на
улицу и, преследуя убегающих от него к оврагу О. и К., произвел в них выстрел,
которым причинил смертельное ранение Ш., поднимавшейся с группой молодежи из
оврага к дому осужденного. Судебная коллегия Верховного Суда РСФСР действия Ка.
квалифицировала как идеальную совокупность по ст. 15 и 104 и ст. 106 УК РСФСР
40.
Еще пример. В. осужден по ст. ст. 101 и 15 и 101 УК Латвийской ССР за умышленное
убийство и покушение на убийство, совершенные в состоянии сильного душевного
волнения. Он подозревал жену в интимных связях с Г., однако не имел тому веских
доказательств. Проснувшись, он увидел в соседней комнате вместе спящими Г. с
женой. Будучи сильно взволнованным происшедшим, Г. схватил топор и с целью
лишения жизни нанес им несколько ударов по голове жене и Г., в результате чего
жена скончалась, а Г. получил тяжкие телесные повреждения 41.
В приведенных случаях идеальной совокупности объект посягательства один и тот
же42, однако разные потерпевшие и неодинаковая субъективная окраска содеянного.
В первом случае входящие в совокупность деяния совершены умышленно, однако по
отношению к хищению имущества умысел у виновного прямой, по отношению
повреждения его — умысел косвенный. Во втором случае, вина по< отношению к
посягательству на жизнь К. и О. выражается в форме
110
прямого умысла, а по отношению к лишению жизни Ш. вина неосторожная в форме
преступной небрежности.
В последнем случае вина в отношении обоих преступных деяний выражается в форме
прямого умысла, однако в одном случае умысел не реализован до конца.
Это дает основание сделать вывод, что однообъектная идеальная совокупность
возможна, как при однородной (одинаковой) форме вины, так и при разнородной
(неодинаковой) вине.
По мнению А. М. Яковлева, идеальная совокупность преступлений, посягающих! на
один и тот же объект, может иметь место лишь при наличии разнородной формы
вины. Если же объект и форма вины в обоих преступлениях совпадают, то
идеальной совокупности не будет, а налицо поглощение составов 43. Это положение,
однако, нуждается в существенном уточнении. Если под однородностью формы
вины понимать совпадение ее относительно форм, предусмотренных ст. ст. 8 и 9
Основ уголовного законодательства (умышленной ^или неосторожной), то
рассматриваемое положение представляется неправильным. Если же под однородностью
вины подразумевать совпадение ее не только в части формы (умысел или
неосторожность), но и их видов (прямой или косвенный, преступная
самонадеянность или преступная небрежность), а также в других ее деталях (в
обоих преступлениях умысел реализован и т. п.), то выдвинутое А. М. Яковлевым
положение представляется правильным.
Во избежание путаницы в терминологии, нам представляется, целесообразным
рассматриваемое положение сформулировать иначе: идеальная совокупность
преступлений, посягающих на один и тот же объект, возможна лишь при наличии
различий в вине относительно каждого из преступных деяний. Если же объект
посягательства и вина в отношении каждого деяния (преступного последствия)
полностью совпадают, то налицо поглощение преступных действий, а идеальная
совокупность отсутствует.
Поглощение составов имеет место в следующем случае. 3., проезжая по улице города
на закрепленной за ним автомашине ГАЗ-51, увидел шедших ему навстречу супругов
К., с которыми находился в неприязненных отношениях. С целью убийства он
направил на супругов К. автомашину, пытаясь на них наехать. Супруг К. успел
отскочить в сторону, а его жена была сбита автомашиной. Считая, что К. мертва,
3. развернул автомашину и стал преследовать ее супруга, но тот скрылся.
Поскольку в обоих случаях умысел виновного не реализован до конца, действия его
правильно квалифицированы по ст. 15 п. «з» ст. 102 УК РСФСР 44.
Как свидетельствует судебная практика, при наличии одного и того же
непосредственного объекта посягательства содеянное квалифицируется как идеальная
совокупность при наличии следующих различий в вине относительно каждого из
деяний, ее составляющих:
1. Когда в отношении одного деяния вина умышленная, в отношении другого
неосторожная (например, лицох стреляет1, с целью
111
причинения тяжкого телесного повреждения своему обидчику и при этом по
неосторожности еще причиняет тяжкое телесное повреждение другому человеку).
2. Когда в отношении обоих преступных деяний имеет место совпадение в форме
вины, но налицо различие в видах умысла (прямой и косвенный, определенный и
неопределенный) либо имеет место различие в видах неосторожности
(самонадеянность и небрежность) .
3. Когда при одном объекте посягательства имеет место два или более
потерпевших, а при этом в отношении одного из них умысел виновного реализован
полностью, а в отношении другого не реализован до конца по независящим от
виновного причинам.
Наиболее распространенной является разнообъектная идеальная совокупность. Она
имеет место, когда одним действием причиняется ущерб различным непосредственным
объектам. Не случайно в теории советского уголовного права большинство авторов
считают, когда действием поражаются два или более различных объекта, как
правило, налицо идеальная совокупность преступлений45.
Приведем несколько примеров разнообъектной идеальной совокупности.
Приговором областного суда С. осужден по ч. 2 ст. 92. и ч. 2 ст. 173 УК РСФСР за
то, что, работая заместителем директора авторемонтного завода, за отпуск
запасных частей автоконторе, систематически получал в виде взятки
государственные средства. Будучи оформленным на работу в автоконторе в качестве
слесаря, он незаконно под видом зарплаты переводами по почте получил 1018 рублей
государственных средств 46.
Получение заведомо похищенного государственного имущества в виде взятки образует
разнообъектную идеальную совокупность преступлений, предусмотренных ст. ст. 173
и 92 УК РСФСР. В данном случае одним действием причиняется ущерб двум объектам —
нормальной деятельности государственного аппарата в области управления
хозяйством, а также государственной собственности. Оба преступления
характеризуются умышленной формой вины.
Для разнообъектной идеальной совокупности наиболее характерна, как правило,
одинаковая, совпадающая форма вины. Такая совокупность возможна и при различной
форме вины no-отношению к разным преступным результатам.
Примером разнообъектной идеальной совокупности с различной формой вины может
быть дело Ц. Он осужден по ч. 2 ст. 206 и ст. 106 УК РСФСР за то, что на улице
учинил злостное хулиганство, в ходе которого нанес удар кулаком по лицу К. От
полученного удара К. упал и ударился затылком об асфальт. В результате чего
получил черепно-мозговую травму и скончался. Вина осужденного по отношению к
хулиганским действиям умышленная, по отношению к причинению смерти —
неосторожная. При нанесении удара осужденный не предвидел, что потерпевший мо-
жет получить смертельную травму, но по обстоятельствам дела должен был и мог
это предвидеть47.
Можно различать также однородную и разнородную идеальную совокупность. Правда, в
теории однородность и разнородность преступлений применительно к учению о
совокупности преступлений-понимается своеобразно. Как уже отмечалось, А. М.
Яковлев под однородными понимает преступления, предусмотренные одной и той же
статьей уголовного закона. Все остальные преступления им относятся к разнородным
48. На основе такого понимания однородности и разнородности преступлений А. М.
Яковлев пришел к выводу о невозможности однородной идеальной совокупности 49.
Это мнение разделяет болгарский криминалист Д. Н. Михайлов50.
Но большинство авторов и судебная практика полагают, что-однородными являются
преступления, посягающие на одинаковые или сходные непосредственные объекты и
совершенные при одинаковой форме вины 51, а все иные деяния — разнородными.
При таком понимании однородности и разнородности преступлений деление идеальной
совокупности на образуемую однородными и разнородными преступлениями является
основательным.
В теории советского уголовного права отрицается возможность идеальной
совокупности тождественных (в понимании А. М. Яковлева и др.— однородных)
преступлений, подпадающих под одну ; и ту же статью уголовного закона52.
Иное мнение по этому вопросу высказал А. С. Никифоров. Он полагает, что
идеальная совокупность возможна и тогда, когда: одним действием совершается
несколько преступлений, подпадающих под признаки состава одного и того же
преступления 53. HaMi думается, что нельзя говорить об идеальной совокупности
преступлений, подпадающих под одну и ту же статью уголовного закона.. Иное
противоречило бы смыслу ст. 35 Основ уголовного законодательства (ст. 40 УК
РСФСР).
Сказанное, однако, не исключает того, что одним действием лица возможно
совершение множественности преступных деяний,, подпадающих под одну и ту же
статью уголовного закона. Судебная практика знает случаи признания
множественности тождественных преступлений, совершенных одним действием
виновного. Так, в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 23 сентября 1977
г. «О судебной практике по делам о взяточничестве» разъясняется, что
«одновременное получение взятки от нескольких лиц, если в интересах каждого из
взяткодателей совершается отдельное действие, дача взятки нескольким лицам либо
посредничество при указанных обстоятельствах, следует квалифицировать как
преступление, совершенное неоднократно»54.
По нашему мнению, также может быть признана неоднократность незаконного
производства аборта, если лицо одновременно (например, путем дачи
сильнодействующего, вредного для здоровья препарата) производит искусственное
прерывание беременности нескольким женщинам.
112
8 Н-723
§ 3. Идеальная совокупность в судебной практике
-Распознание идеальной совокупности представляет большие трудности для
практических работников органов следствия, прокуратуры и суда. Это объясняется
тем, что советская теория уголовного права пока что не смогла предложить
достаточно надежной теории квалификации содеянного как идеальной совокупности, а
также противоречивым подходом судебной практики, в частности Пленума Верховного
Суда СССР и пленумов Верховных судов союзных республик, к квалификации
содеянного то как идеальной совокупности, а то как единого преступления.
Например, в п. 5 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 25 февраля 1966
г. «О судебной практике по делам о незаконном изготовлении и распространении
наркотических и иных сильнодействующих и ядовитых веществ» разъяснялось судам,
что скупка и перепродажа наркотических и других сильнодействующих 'и ядовитых
веществ с целью наживы должна рассматриваться как совокупность преступлений и
квалифицироваться по статьям УК союзных республик, устанавливающим
ответственность за спекуляцию и за приобретение и сбыт таких веществ (ст. ст.
154 и 224 УК РСФСР и соответствующие статьи УК других союзных республик) 55.
По этому же вопросу иную точку зрения Пленум занял в постановлении от 26
сентября 1975 г. «О судебной практике по делам о хищении наркотических веществ,
незаконном изготовлении и распространении наркотических, сильнодействующих и
ядовитых веществ». В п. 4 постановления Пленум разъяснил, что «приобретение в
виде скупки и сбыт наркотических веществ с целью наживы не требует
дополнительной квалификации как спекуляция» 56. Последнее разъяснение Пленума
является безусловно правильным, поскольку в подобных случаях имеет место
конкуренция общей (ст. 154 УК) и специальной (ст. 224 УК) норм, при
которой применению подлежит норма специальная, независимо от того
предусмотрена в ней санкция более или менее строгая, чем санкция общей нормы.
Поэтому нам представляется, что Пленум не до кон- 1 ца последователен, когда в
ч. 2 п. 4 упомянутого постановления $ разъясняет, что «скупка и перепродажа
сильнодействующих и ядовитых веществ с целью ^наживы должны квалифицироваться по
ст. 226 2 и 154 УК РСФСР и соответствующим статьям УК других союзных республик»,
т. е. как идеальная совокупность57. По нашему мнению, в этом случае также нет
совокупности преступлений, а налицо конкуренция общей (ст. 154 УК) и
специальной (ст. 2262 УК) нормы, при которой применению должна подлежать
специальная норма.
Противоречиво Пленумом решался вопрос о квалификации хулиганских действий,
соединенных с сопротивлением представителю власти или представителю
общественности, выполняющему обязанности по охране общественного порядка. Так, в
соответствии с ч. 2 подпункта «б» п. 6 постановления от 22 декабря 1964 г.
114
«О судебной практике по делам о хулиганстве» «сопротивление, оказанное при
хулиганских действиях и соединенное с насилием или угрозой его применения в
отношении работника милиции или народного дружинника», рекомендовалось
квалифицировать как совокупность преступлений 58.
Однако постановлением от 16 октября 1972 г. «О судебной практике по делам о
хулиганстве» Пленум разъяснил, что «хулиганские действия, сопряженные с
сопротивлением работнику милиции, народному дружиннику, представителю власти или
представителю общественности, выполняющему обязанности по охране общественного
порядка, или иному гражданину, пресекающему хулиганские действия, в том числе и
соединенные с насилием или угрозой его применения в отношении упомянутых лиц,
полностью охватываются диспозицией части второй ст. 206 УК РСФСР и
соответствующих статей УК союзных республик и дополнительной квалификации по
другим статьям УК не требуют.
Сопротивление, оказанное лицу, пресекающему хулиганские действия, не
охватывается составом хулиганства лишь в случаях, когда в результате
примененного при этом насилия виновным совершается еще и другое более тяжкое
преступление»59.
Еще один пример. В п. 6 постановления Пленума от 9 апреля 1965 г. «О судебной
практике по делам, связанным с нарушением правил, безопасности движения и
эксплуатации автомототранспор-та или городского электротранспорта» было
разъяснено, что «действия водителей, виновных в преступном нарушении правил
безопасности движения или эксплуатации автомототранспорта и не оказавших помощи
потерпевшему, не требуют дополнительной квалификации по ст. 127 УК РСФСР и
соответствующим статьям УК других союзных республик, но должны учитываться при
определении наказания» 60.
Однако в п. 10 постановления Пленума от 6 октября 1970 г. «О судебной практике
по делам об автотранспортных преступлениях» «действия водителя, виновного в
нарушении правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств,
повлекшем причинение потерпевшему телесных повреждений, и заведомо оставившего
без помощи потерпевшего, находящегося в опасном для жизни состоянии»
предлагается квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ст.
211 и ч. 2 ст. 127 УК РСФСР и соответствующим статьям УК других союзных
республик61.
Несмотря на случаи противоречивого подхода Пленума Верховного Суда СССР к оценке
соответствующих действий как идеальной совокупности либо как единого
преступления, все же для правильного распознания в содеянном идеальной
совокупности его разъяснения имеют неоценимое значение. Большое значение в этом
также имеют разъяснения Пленумов Верховных Судов союзных, республик, а также
постановления и определения Верховного Суда СССР и Верховных судов союзных
республик по конкретным уголовным делам.
8*
115-

Значимость разъяснений Пленума ныне повысилась в связи с принятием Закона о

Верховном Суде СССР от 30 ноября 1979г., в силу ст. 3 которого руководящие
разъяснения Пленума обязательны для судов, других органов и должностных лиц,
применяющих закон, по которому дано разъяснение.
Разъяснения относительно квалификации содеянного как идеальной совокупности
содержатся в постановлении Пленума Вер^ ховного Суда СССР от 31 июля 1962 г. «О
судебной практике по делам о заранее не обещанном укрывательстве преступлений,
приобретении и сбыте заведомо похищенного имущества». В частности, в п. 3
постановления говорится, что «заранее не обещанное укрывательство преступления,
а равно приобретение или сбыт заведомо похищенного имущества, совершенные
должностным лицом путем использования своего служебного положения, надлежит
квалифицировать по статьям УК. союзных республик, предусматривающим
ответственность за указанные преступления, и по совокупности как злоупотребление
служебным положением»62.^
В п. 4 этого же постановления Пленума разъясняется, что «действия должностных
лиц, приобретающих заведомо похищенное имущество в целях его последующей
реализации с использованием своего служебного положения, если эти действия были
заранее обещаны расхитителю или совершались систематически, что^дава-ло
основание расхитителю рассчитывать на подобное содействие должностного лица,
подлежат квалификации как злоупотребление служебным положением и соучастие в
хищении»63.
В п. 4 постановления Пленума от 3 декабря 1962 г. «О^судеб-ной практике по делам
об уголовной ответственности за действия, дезорганизующие работу исправительно-
трудовых учреждений» рекомендуется квалифицировать как совокупность действия,
дезор-танизующие работу исправительно-трудового учреждения, сопряженные с
побегом из места заключения 64.
В соответствии с разъяснением, содержащимся в ч. 2 подпункта «г» п. 5
постановления Пленума от 3 июля 1963 г. «О судебной практике по применению
законодательства об ответственности за посягательство на жизнь, здоровье и
достоинство работников милиции и народных дружинников», как идеальная
совокупность должны квалифицироваться случаи, когда в результате оказания
сопротивления работнику милиции или народному дружиннику либо примененного в
отношении этих лиц насилия с целью принуждения их к выполнению явно незаконных
действий причинены тяжкое телесное повреждение или менее тяжкое телесное
повреждение, если последние по закону союзной республики влекут более строгое
наказание, чем предусмотрено ст. 191' ч. 2 УК РСФСР и соответствующими статьями
УК других союзных республик65.
Правило о квалификации содеянного как идеальной совокупности сформулировано, как
уже отмечалось, в п. 10 постановления Пленума от 6 октября 1970 г.66
Ряд рекомендаций о квалификации содеянного как идеальной совокупности содержится
в постановлении Пленума от 11 июля
116
1972 года «О судебной практике по делам о хищениях государственного
общественного имущества».
Так, в п. 5 постановления предлагается квалифицировать, как идеальную
совокупность пособничества в хищении и должностного подлога, случаи, когда
должностное лицо выдает частному лицу подложные документы заведомо для
использования их в целях незаконного получения государственных или общественных
средств в виде пенсий, пособий, надбавок к зарплате и других выплат67.
В п. 19 этого же постановления сформулирована рекомендация о том, что «хищение
государственного или общественного имущества, сопряженное с умышленным
уничтожением или повреждением другого государственного или общественного
имущества, если последнее содержит признаки уголовно наказуемого деяния, должно
квалифицироваться по совокупности преступлений как хищение государственного или
общественного имущества и умышленное уничтожение или повреждение этого
имущества»68.
В ч. 2 п. 17 постановления Пленума от 16 октября 1972 г. «О судебной практике по
делам о хулиганстве» сформулировано правило, согласно которому сопротивление,
оказанное лицу, пресекающему хулиганские действия, в случаях, когда в результате
примененного при этом насилия виновным совершается еще другое более тяжкое
преступление, чем хулиганство, должно квалифицироваться по совокупности статей о
хулиганстве и тяжком телесном повреждении либо убийстве69.
Непосредственное отношение к распознанию идеальной совокупности имеют
разъяснения, содержащиеся в п. 26 данного постановления. В частности, в нем
говорится; «Разъяснить судам, что более тяжкие, чем хулиганство, преступления
(например, убийство, умышленное причинение тяжких телесных повреждений и др.),
совершенные из хулиганских побуждений, следует квалифицировать только по
соответствующим статьям УК союзных республик, предусматривающим ответственность
за эти более тяжкие преступления, если законодательством союзной республики
специально предусмотрена ответственность за совершение их из хулиганских
побуждений.
В тех же случаях, когда такая ответственность не предусмотрена законом, а равно
при наличии реальной совокупности такие преступления должны квалифицироваться по
совокупности с хулиганством» 70.
Об идеальной совокупности речь идет в п. 9 постановления Пленума от 12 января
1973 г. «О судебной практике по делам об изготовлении, сбыте, хранении крепких
спиртных напитков домашней выработки». В нем, в частности, разъясняется, что
«скупка и перепродажа с целью наживы самогона, браги или других крепких спиртных
напитков домашнего приготовления, а также аппаратов для их выработки должны
рассматриваться, при наличии к тому оснований, как совокупность 'Преступлений и
квалифициро-
117
ваться по законам, устанавливающим ответственность за сбыт крепких спиртных
напитков домашней выработки или аппаратов и за спекуляцию ими»71.
Правило о квалификации содеянного как идеальной совокупности сформулировано в п.
10 постановления Пленума от 28 июня 1973 г. «О судебной практике по делам о
нарушении паспортных правил, систематическом занятии бродяжничеством или попро-
шайничестом, а также ведении в течение длительного времени иного паразитического
образа жизни». В частности, в нем говорится: «систематическое занятие
бродяжничеством или попрошайничеством, а также ведение в течение длительного
времени иного паразитического образа жизни, сопряженное со злостным нарушением
паспортных правил, надлежит квалифицировать по совокупности преступлений»72.
В п. 15 постановления Пленума от 20 сентября 1974 г. «О судебной практике по
делам о хищении огнестрельного оружия, боевых припасов или взрывчатых веществ,
незаконном ношении, хранении, приобретении или сбыте оружия, боевых припасов или
взрывчатых веществ и небрежном хранении огнестрельного оружия» разъясняется, что
«в случаях хищения огнестрельного оружия, боевых припасов или взрывчатых
веществ, а также их ношения, хранения, приобретения и изготовления с целью
совершения другого, преступления, содеянное должно квалифицироваться как
совокупность оконченного хищения оружия, боевых припасов или взрывчатых веществ
либо незаконного их ношения, хранения, приобретения или изготовления и
приготовления к совершению иного преступле-
ния»
73
Ряд разъяснений относительно квалификации содеянного как; идеальной совокупности
содержится в постановлении Пленума от1 13 декабря 1974 г. «О судебной практике
по делам о спекуляции». Согласно п. 6 этого постановления действия должностных
лиц, виновных в продаже спекулянтам товаров или иных предметов заведомо для
спекуляции, должны квалифицироваться как злоупотребление служебным положением и
соучастие в спекуляции, а когда должностное лицо, занимаясь спекуляцией,
злоупотребляет своим служебным положением при скупке или перепродаже товаров,
оно подлежит ответственности по совокупности за спекуляцию и злоупотребление
служебным положением 74.
В п. 9 этого же постановления предлагается скупку и перепродажу с целью наживы
имущества, заведомо добытого преступным путем, квалифицировать по совокупности
ст. ст. 154 и 208 УК РСФСР и соответствующим статьям УК других союзных
республик75.
Подобные разъяснения содержатся также в постановлении Пленума от 27 июня 1975 г.
«О судебной практике по делам об умышленном убийстве».
В ч. 2 п. 6 этого постановления говорится: «если умышленное убийство совершено
при разбойном нападении, содеянное надлежит: квалифицировать по совокупности
указанных преступлений,
118
поскольку разбой не охватывается диспозицией п. «а» ст. 102 УК РСФСР и
соответствующих статей УК других союзных республик» 76.
Согласно п. 10 этого же постановления при совершении умышленного убийства
способом опасным для жизни многих людей и причинении при этом телесных
повреждений другим лицам действия виновного надлежит квалифицировать помимо п.
«д» ст. 102 УК РСФСР и соответствующих статей УК других союзных республик также
по статьям УК, предусматривающим ответственность за умышленное причинение
телесных повреждений77.
В соответствии с ч. 2 п. 12 данного постановления убийство одного человека и
покушение на жизнь другого при единстве умысла на убийство двух или более лиц не
может рассматриваться как оконченное преступление — убийство двух или более лиц,
поскольку преступное намерение убить двух лиц не было осуществлено по причинам,
не зависящим от воли виновного. Содеянное в этих случаях следует квалифицировать
по ст. ст. 103 или 102 и ст. 15 и п. «з» ст. 102 УК РСФСР и соответствующим
статьям УК других ' союзных республик78.
В п. 18 названного постановления говорится, что «действия виновного,
совершившего умышленное убийство при превышении власти или служебных полномочий,
должны квалифицироваться по совокупности преступлений, предусмотренных статьями,
устанавливающими ответственность за умышленное убийство, и ч. 2 ст. 171 УК РСФСР
и соответствующих статей УК других союзных республик» 79.
По мнению Пленума Верховного Суда СССР «умышленное убийство, совершенное особо
опасным рецидивистом или лицом, осужденным за тяжкое преступление, при
терроризировании заключенных, вставших на путь исправления, или нападении на
администрацию, следует квалифицировать по статьям УК, предусматривающим
ответственность за умышленное убийство, и действия, дезорганизующие работу
исправительно-трудовых учреждений, поскольку лишение жизни потерпевшего не
охватывается диспозицией ст. 771 УК РСФСР и соответствующих статей УК других
союзных республик» 80.
Как идеальную совокупность Пленум рекомендует квалифицировать скупку и
перепродажу сильнодействующих и ядовитых веществ с целью наживы (ст. ст. 2262 и
154 УК РСФСР) 81, о чем уже говорилось ранее.
В соответствии с п. 16 постановления Пленума от 26 сентября 1975 г. «О судебной
практике по делам о хищении наркотических веществ, незаконном изготовлении и
распространении наркотических, сильнодействующих и ядовитых веществ» как
идеальная совокупность нарушения установленных правил производства,
приобретения, хранения, учета, отпуска, перевозки или пересылки наркотических,
сильнодействующих и ядовитых веществ (ч. 5 ст. 224, ч. 2 ст. 2262 УК РСФСР) и
должностного преступления (ст. ст. '70, 172, 173, УК РСФСР) должны
квалифицироваться действия
119
должностного лица, допустившего нарушение указанных правил,, при наличии в этих
нарушениях признаков должностного преступ-
ления
82
Правило о квалификации содеянного как идеальной совокупности сформулировано в п.
4 постановления Пленума от 25 июня 1976 г. «О практике применения судами
законодательства об ответственности за частнопредпринимательскую деятельность и
коммерческое посредничество», согласно которому «должностные лица,
способствующие частнопредпринимательской деятельности путем
злоупотребления служебным положением (при отсутствии признаков иного
преступления), подлежат ответственности по ст. 170,j ст. 17 и ч. 1 ст. 153 УК
РСФСР и соответствующим статьям УК других союзных республик» 83. В п. 22
постановления Пленума от 3 июня 1977 г. «О практике применения судами
законодательства об охране природы» рекомендуется квалифицировать содеянное!
как идеальную совокупность превышения власти и преступления'] в области охраны
природы в тех случаях, когда должностные лица предприятий, организаций, явно
выходя за пределы своих слу-] жебных прав и полномочий, отдают подчиненным по
службе ра-| ботинкам распоряжения, выполнение которых приводит к причине-: нию
существенного вреда объектам природы, а причинение по-! следнего образует
преступление в области охраны природы 84.
Разъяснение о квалификации содеянного как идеальной сово-, купности содержится в
п. 10 постановления Пленума от 23 сентября 1977 г. «О судебной практике по
делам о взяточничестве». В частности, в нем говорится: «получение в виде взятки
должностным лицом по предварительному сговору с взяткодателем заведомо
похищенных государственных или общественных средств.; надлежит
квалифицировать по совокупности преступлений как по--; лучение или дача взятки и
хищение государственного или общест-; венного имущества. Действия посредника в
этих случаях квалифицируются как посредничество во взяточничестве и соучастие в
хищении» 85.
Об идеальной совокупности идет речь в п. 9 постановления Пленума от'18 апреля
1980 г. «О судебной практике по делам о нарушении правил о валютных операциях»,
согласно которому «хищение валютных ценностей, а также добыча без
соответствующего разрешения из недр драгоценных металлов и драгоценных камней,,
являющихся валютными ценностями, совершенные с целью их не" законной продажи,
обмена либо использования в качестве средства платежа, должны квалифицироваться
по совокупности преступлений: по статьям УК, предусматривающим ответственность
за хищение или нарушение правил разработки недр, и как приготовление к нарушению
правил о валютных операциях»86.
Для распознания в содеянном идеальной совокупности важное значение имеют
руководящие разъяснения Пленумов Верховных судов союзных республик, даваемые в
развитие руководящих постановлений Пленума Верховного Суда СССР, а также по
применению уголовного законодательства союзных республик.
120
Ряд таких разъяснений о квалификации содеянного как идеальной совокупности
сформулировал Пленум Верховного Суда РСФСР ^в своем постановлении от 23 декабря
1980 г. «О практике примене-] ния судами РСФСР законодательства при рассмотрении
дел о хищениях на транспорте». В частности, в подпункте «в» п. 4 этого
постановления говорится, что «если хищение государственного •имущества на
транспорте было сопряжено с умышленным разрушением или повреждением путей
сообщения, сооружений на них, подвижного состава или судов, средств связи или
сигнализации, которые повлекли или могли повлечь крушение поезда, аварию корабля
или нарушение нормальной работы транспорта и связи, действия виновного должны
квалифицироваться по совокупности преступлений, предусмотренных
соответствующими статьями УК об ответственности за хищение и ст. 86 УК
РСФСР»87.
В соответствии с ч. 2 п. 6 этого же постановления «похищение билетов и других
знаков, совершенное виновным с целью использования по назначению как средство
оплаты транспортных услуг, надлежит квалифицировать по ст. 195 и ст. ст. 15 и 94
УК РСФСР как хищение бланков и приготовление к причинению имущественного ущерба
государству путем обмана» 88.
В ч. 2 п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РСФСР от 29 октября 1963 г.
«Об усилении борьбы с хищениями, разбазариванием и порчей зерна, хлеба, муки,
крупы и других хлебопродуктов» 8Э рекомендуется квалифицировать действия
должностных лиц торговых организаций, умышленно содействующих скупке хлеба,
муки, крупы и других хлебопродуктов для скармливания скоту и птице как идеальную
совокупность преступлений, предусмотренных ст. 170 и ст. ст. 17 и 154 ' УК
РСФСР90.
Указания о квалификации содеянного как идеальной совокупности содержатся в
постановлении Пленума от 12 декабря 1964 г. «О судебной практике по делам об
обмане покупателей». В ч. 2 п. 5 этого постановления, в частности говорится:
«должностные лица торговых предприятий или предприятий общественного питания
(заведующие магазинами, столовыми, их заместители, заведующие секциями и др.),
обманывающие покупателей или участвующие в их обмане и злоупотребляющие при этом
служебным положением, несут ответственность по ст. 156 УК, и при наличии в их
действиях признаков состава преступления, предусмотренного ст. 170 УК, также и
по этой статье Уголовного кодекса РСФСР»91.
Согласно разъяснению Пленума ответственность по совокупности ст. 156 и 170 УК
РСФСР должны нести должностные лица, совершившие обман граждан при продаже
товаров из торговых оптовых баз и складов, при нарушении ими установленного
порядка отпуска товаров и наличии признаков ст. 170 УК92.
В соответствии с подпунктом «б» п. 5 постановления Пленума от 11 декабря 1968 г.
«Об улучшении работы судов по борьбе с обманом покупателей» должны
квалифицироваться как идеальная совокупность преступлений, предусмотренных ст.
ст. 156 и 170 УК РСФСР, действия должностных лиц, предприятий торговли и
121
общественного питания, давших подчиненным им по службе работникам указание
об обмане покупателей, при условии наличия
втсп. 7 постановления Пленума от 22 марта 1966 г «О судебной практике по делам о
грабеже и разбое» как идеальная совокупность преступлений, предусмотренных п.
«в» ч 2 ст 91 или п «в» ч 2 ст. 146 и ч. 2 ст. 108 УК РСФСР, должно-
квалифицироваться разбойное нападение с целью завладения имуществом, соединенное
с причинением тяжкого телесного повреждения повлекшего смерть потерпевшего 94.
Об идеальной совокупности преступлений идет речь в п. и постановления Пленума от
22 октября 1969 г. «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с
нарушением правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств, а
также с их угоном (ст. ст. 211-2121 УК РСФСР)», согласно которому по
совокупности ст. ст. 21 11 и 212' УК РСФСР должны квалифицироваться действия
лица, лишенного водительских прав за управление транспортным средством в
состоянии опьянения (а не имевшего водительских прав, подвергнутого мере
административного взыскания), совершившего угон автотранспортного средства без
цели его хищения и управлявшего им в состоянии опьянения» 95.
§ 4. Отграничение идеальной совокупности от конкуренции уголовно-правовых норм
По своим внешним признакам определенное сходство с сово- 1 купностыо
преступлений имеют случаи конкуренции уголовно-пра- \ новых норм, когда при
квалификации содеянного обнаруживается, что на применение к нему в одинаковой
степени претендуют две или более уголовно-правовые нормы, хотя совершено лишь
одно преступное деяние и квалифицироваться оно должно, только по одной их
конкурирующих норм.
•
Наибольшее сходство случаи конкуренции уголовно-правовы> норм имеют с идеальной
совокупностью, в основе которой лежит одно действие либо бездействие, вызывавшее
несколько оощест! венно-опасных последствий, ответственность за причинение каж
дого из которых предусмотрена в различных статьях уголовного закона. При
квалификации содеянного, образующего реальную совокупность, вопрос о конкуренции
уголовно-правовых норм возникает весьма редко.
В отличие от идеальной совокупности, при которой виновный одним действием
(бездействием) причиняет два или более ооще-ственно опасных результата, за
наступление каждого из которых ответственность предусматривается самостоятельно
различными нормами уголовного права, при конкуренции норм имеет место совершение
одного преступления, в основе которого могут лежать одно либо несколько
действий, вызвавших одно либо несколько
общественно опасных последствий, одновременно охватываемых с большей или меньшей
полнотой каждой из конкурирующих норм. При конкуренции уголовно-правовых норм
совершенное преступление будет правильно квалифицировано только в том случае,
когда будет верно выбрана та из конкурирующих норм, диспозиция которой наиболее
полно и точно отражает социально-правовой смысл содеянного. Квалификация в
подобных случаях содеянного по совокупности конкурирующих норм уголовного закона
недопустима, так как это привело бы к искусственному созданию,множественности
преступлений там, где ее нет, а в ряде случаев к необоснованному усилению
уголовной ответственности виновного.,'
Действующее уголовное законодательство не соДержит указаний о «конкуренции»
уголовно-правовых норм, хотя без употребления этого термина оно регламентирует
некоторые случаи ее преодоления (ст. ст. 4—6 Основ уголовного законодательства,
ст. ст. 4—6 УК РСФСР). Само понятие конкуренции норм в доктрине уголовного права
и общей теории права еще не получило единодушного признания. В большинстве
случаев конкуренцию норм права (законов) именуют «коллизией законов» 96.
Общая теория права и отдельные отраслевые науки различают особую разновидность
норм, именуемых коллизионными, под которыми понимают нормы, регулирующие правила
выбора закона 97. Коллизия норм права и их конкуренция взаимосвязанные понятия,
но не идентичные. Поэтому отождествлять эти понятия неправомерно98. В то же
время следует подчеркнуть, что коллизию норм права нельзя противопоставлять
конкуренции, ибо коллизия норм права беспредметна вне разрешения проблемы их
конкуренции.
Под коллизией в праве понимаются случаи, когда по одному и тому же вопросу
имеется «расхождение или противоречие между законами»99. Решение вопроса о
преимуществе какой-то из норм, противоречащих друг другу, есть ни что иное как
преодоление конкуренции этих норм права 10°. Таким образом, коллизия может быть
охарактеризована как частный случай конкуренции норм права.; •-.- ,,(.''
-,'••..
В литературе понятие конкуренции уголовно-правовых норм трактуется по-разному.
Авторы, писавшие о конкуренции уголовно-правовых норм (уголовных законов),
содержание ее сводят к разрешению вопроса о применении норм права, относящихся к
Особенной части.
Так, В. Н. Кудрявцев, внесший наибольший вклад в разработку проблемы конкуренции
норм, полагает, что она имеет место тогда, «когда совершено одно преступление (в
отличие от совокупности, повторное™ и рецидива), которое, однако, одновременно
содержит признаки двух (или более) уголовно-правовых норм» 101. А. А. Герцензон
под конкуренцией понимает «наличие двух или нескольких уголовных законов, в
равной мере предусматривающих наказуемость данного деяния» 102.
122
123

Несомненно, что конкуренцию уголовно-правовых норм чаще приходится преодолевать

при квалификации преступлений, а, следовательно, при применении норм Особенной
части. Однако неправильно было бы сводить конкуренцию лишь к нормам Особенной
части. В практике нередки случаи, когда перед правоприменительными органами
встает вопрос о конкуренции норм, относящихся к Общей части, а также норм Общей
и Особенной части.
Конкурировать могут лишь такие нормы, которые рассчитаны на урегулирование
одного и того же вопроса. Такого рода нормы по объему и содержанию могут
полностью совпадать (например, конкуренция норм, возникающая при квалификации
хищения государственного имущества, которое совершалось на территории нескольких
союзных республик) либо расходиться по объему и содержанию (например,
конкуренция ст. ст. 102, 104 УК РСФСР).
Конкурирующие нормы находятся между собой в глубокой взаимосвязи, которая
заключается в том, что если бы одна из двух конкурирующих норм к моменту
применения была отменена, то подлежащий урегулированию случай мог бы быть
разрешен на основании оставшейся нормы.
Такая взаимосвязь конкурирующих норм, как справедливо подчеркнул В. Н. Кудрявцев
103, порождает представление о том, что создание конкурирующих норм является
своего рода излишеством, недостатком действующего уголовного законодательства. В
ряде случаев конкуренция уголовно-правовых норм, действительно, является
свидетельством несовершенства законодательства. Примером может служить
конкуренция норм, предусмотренных ст. ст. 102 и 104 УК РСФСР, в случаях
совершения умышленного убийства в состоянии сильного душевного волнения при
обстоятельствах, предусмотренных пп. «г», «д», «ж», «з», «и», «л» ст. 102 УК
РСФСР.
Однако конкуренция этих норм не имела бы места, если бы в ст. 104 УК РСФСР
предусматривалась ответственность также за совершение умышленного убийства в
состоянии сильного душевного волнения при отягчающих обстоятельствах,
предусмотренных в пп. «г», «д», «ж», «з», «и», «л» ст. 102 УК РСФСР. Поэтому
заслуживает поддержки предложение о дополнении ст. 104 УК РСФСР частью второй, в
которой бы предусматривалась ответственность за умышленное убийство в состоянии
сильного душевного волнения при отягчающих обстоятельствах 104.
Некоторые случаи конкуренции не могут рассматриваться как свидетельство
несовершенства уголовного законодательства, по-;; скольку имеют естественный
характер, ибо связаны с особенно-! стями законодательных полномочий Союза ССР и
союзных рее-' публик, а также с наличием законодательства иностранных госу-1
дарств и норм международного уголовного права 105.
В литературе выделяют следующие виды конкуренции при! квалификации преступлений:
общей и специальной нормы, спе-;; циальных норм, части и целого 106.
124
Наши исследования показывают, что при квалификации преступлений могут быть
следующие виды конкуренции норм: 1) общей и специальной нормы; 2) специальных
норм; 3} норм союзного и республиканского закона; 4) норм законов союзных
республик; 5) норм, изданных в разное время; 6) норм советского уголовного права
с нормами уголовного права иностранного государства; 7) норм советского
уголовного права с нормами международного уголовного права..
Рассмотрим правила преодоления этих видов конкуренции норм уголовного закона.
1. При конкуренции общей и специальной норм преступление должно
квалифицироваться по специальной норме, независимо от того, предусматривает ли
она более строгое наказание или менее тяжкое по сравнению с санкцией нормы
общего характера. Это правило является общепризнанным в теории и судебной
практике 107. Основанием ему является то соображение, что путем из-.Дания
специальной нормы законодатель недвусмысленно подчеркивает большую либо
меньшую общественную опасность соответствующего действия по сравнению с другими
разновидностями та-1 ких действий, охватываемых нормой общего характера.
Пленум Верховного Суда СССР постановлением от 30 мая 1967 г. «О практике
рассмотрения судебных дел, связанных с нарушениями правил охраны труда и техники
безопасности, и повышении роли судов в предупреждении этих правонарушений»
разъяснил судам, что ответственность за нарушение правил безопасности ведения
горных, строительных работ и работ во взрывоопасных предприятиях (цехах)
предусмотрена специальными нормами (ст. 214—216 УК РСФСР и соответствующие
статьи УК других союзных республик). К виновным в нарушении этих правил при
условиях, указанных в названных статьях УК, должна применяться соответственно
одна из этих норм, а не ст. 140 УК РСФСР и соответствующие статьи УК других
союзных республик» 108.
Определенные трудности вызывают случаи квалификации преступлений при конкуренции
специальных уголовно-правовых норм. Пленум Верховного Суда СССР по этому вопросу
исходит из того, что при конкуренции двух специальных норм, одна из которых
предусматривает ответственность при отягчающих обстоятельствах, а другая — при
смягчающих, приоритет должен отдаваться норме со смягчающими обстоятельствами.
Такая точка зрения нашла закрепление в п. 7 постановления Пленума Верховного
Суда СССР от 4 декабря 1969 г. «О практике применения судами законодательства о
необходимой оборсь не», согласно которому «убийство, совершенное с превышением
пределов необходимой обороны при обстоятельствах, предусмотренных в пунктах «д»,
«ж», «з», «и», «л» ст. 102 УК РСФСР и соответствующих статьях УК других союзных
республик, должно квалифицироваться не как умышленное убийство при отягчающих
об-
12S
стоятельствах, а как убийство при превышении пределов необходимой обороны» 109.
Такое же правило сформулировано в п. 17 постановления Пленума от 27 июня 1975 г.
«О судебной практике по делам об умышленном убийстве», в котором говорится, что
«не должно квалифицироваться как убийство при отягчающих обстоятельствах
убийство, совершенное в состоянии внезапно возникшего сильного душевного
волнения, а также убийство, совершенное с превышением пределов необходимой
обороны, при обстоятельствах, предусмотренных в пунктах «д», «ж», «з», «и», «л»
ст. 102 УК РСФСР и соответствующих статей УК других союзных республик» ио.
При конкуренции норм общесоюзного и республиканского закона приоритет имеет
норма союзного закона, если по этому поводу не имеется иного указания закона ш.
Это правило основывается на предписаниях ст. 74 Конституции СССР, согласно
которой в случае расхождения закона союзной республики с общесоюзным законом
действует закон СССР. Конкуренция норм общесоюзного и республиканского закона
может иметь место в тех редких случаях, когда общесоюзный закон, вступив в силу,
еще не включен в уголовные кодексы союзных республик, а по УК соответствующих
республик имеются по этому же вопросу неотмененные и неизмененные нормы.
Так, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 11 февраля 1974 г. «Об
ответственности за незаконное ношение, хранение, приобретение, изготовление и
сбыт огнестрельного оружия, боевых припасов 'и взрывчатых веществ» усилена
ответственность за незаконное ношение, хранение, изготовление и сбыт
огнестрельного оружия (кроме гладкоствольного охотничьего), боевых припасов и
взрывчатых веществ, а также введена ответственность за их приобретение. Эти же
действия (кроме приобретения) по УК союзных республик наказывались менее строго.
Указ от 11 февраля 1974 г. вступил в силу по истечении 10 .дней со дня
его опубликования, а изменения, например, в ст. 218 УК РСФСР с учетом данного
Указа были внесены Указом Пре-• зидиума Верховного Совета РСФСР от 11 июля
1974 г., т. е. через пять месяцев 112.
При таких обстоятельствах, естественно, имели место случаи конкуренции норм
союзного и республиканского закона.
Относительно преодоления конкуренции норм уголовных зЖ-конов союзных республик
выдвинуть единые правила невозможно. Они зависят от особенностей подлежащего
разрешению на основании конкурирующих норм случая. Конкуренция норм законов
союзных республик имеет место тогда, когда преступление совершалось на
территории двух или более республик. Она может иметь место при квалификации
длящихся и продолжаемых преступлений; преступлений, слагающихся из двух действий
либо состоящих из альтернативных действий, а также в случаях, когда преступное
действие совершено на территории одной республики, а по-.следствие наступило в
другой.
126
По преодолению конкуренции уголовно-'правовых норм различных союзных республик
отдельные разъяснения даны Пленумом Верховного Суда СССР. Так, в соответствии с
п. 15 постановления Пленума от 11 июля 1972 г. «О судебной практике по делам о
хищениях государственного и общественного имущества» «совершение нескольких
хищений, например, путем краж, причинивших в общей сложности крупный ущерб, если
содеянное свидетельствует о едином продолжаемом преступлении, надлежит
квалифицировать как хищение в крупном размере по закону той союзной республики,
в которой преступная деятельность закончилась или была пресечена.
Совершение нескольких хищений любым способом, образующих в общей сложности
хищение в особо крупном размере, следует квалифицировать по закону той союзной
республики, где совершено последнее хищение»113.
В п. 6 постановления Пленума от 3 февраля 1978 г. «О судебной практике по делам
о контрабанде» говорится, что уголовно наказуемая контрабанда, совершенная лицом
на территории нескольких союзных республик, подлежит квалификации по
соответствующей статье УК той союзной республики, на территории которой
совершена последняя контрабанда 114.
Это положение М. И. Блум дополняет правилом, согласно которому «в случаях, когда
продолжаемым или длящимся преступлением причиняется вред правоохраняемым
интересам только одной республики или когда определенная обязанность должна быть
выполнена виновным только на территории одной союзной республики», ... содеянное
следует квалифицировать по закону той республики, которой причинен вред,
независимо от места завершения преступления 115.
Вопрос о правилах квалификации длящихся и продолжаемых преступлений, совершенных
на территории нескольких республик, в теории является спорным. По мнению Н. Д.
Дурманова и В. Н. Кудрявцева, приоритет имеет закон той союзной республики, где
деяние наказывается более строго И6. М. И. Блум полагает, что такие деяния
следует квалифицировать по закону той союзной республики, где преступление было
окончено или причинен основной ущерб.
Наиболее предпочтительной нам представляется точка зрения М. И. Блум.
Квалификация длящихся и продолжаемых преступлений, совершенных в нескольких
республиках, по закону места завершения или обнаружения преступления, а также по
закону республики, интересам которой причинен основной ущерб, независимо от
тяжести санкции закона, лучше обеспечивает решение задачи общего предупреждения
преступлений.
Конкуренция законов союзных республик имеет место также тогда, когда преступное
действие виновным совершено в одной республике, а преступное последствие
наступило в другой (недоброкачественный ремонт транспортных средств произведен в
одной республике, а последствия его"наступили в другой). В подоб-
127
ных случаях, по нашему мнению, приоритет должен отдаваться закону той
республики, на территории которой совершено преступное действие. Основанием
такому решению является то соображение, что лицо, совершая определенные
действия, должно руководствоваться законом, действующим в соответствующей
местности. А коль скоро оно вступает в противоречие с требованиями закона места
совершения общественно опасного действия, то оно должно нести ответственность в
соответствии с предписаниями этого закона. Иное решение привело бы к тому, что
на лицо возлагалась бы обязанность соизмерять свои поступки с законом
республики, о котором оно не осведомлено.
Иное мнение по этому вопросу защищается Н. Д. Дурмановым, который полагает, что
«если в поезде был дан яд потерпевшему, а он умер на территории другой союзной
республики, то местом совершения преступления следует считать территорию той
союзной республики, где наступила смерть»117. В обоснование своей точки зрения
Н. Д. Дурманов ссылается на то, что «до наступления общественно опасных
последствий в действиях виновного еще нет состава оконченного преступления» 118.
Однако вопрос о месте •совершения преступления вряд ли можно связывать с
моментом наступления общественно опасного последствия и составом оконченного
преступления.
При квалификации преступления, слагающегося из двух действий (например, скупка
товаров осуществлена в одной республике, а перепродажа — в другой), приоритет
имеет норма той республики, где совершено второе действие.
В п. 5 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 13 декабря 1974 г. «О
судебной практике по делам о спекуляции» по этому поводу говорится, что «если
скупка товаров или иных предметов свершена в одной союзной республике, а их
перепродажа с целью наживы в другой или нескольких союзных республиках, местом
совершения преступления следует считать территорию той союзной республики, где-
преступление было закончено или пресечено» 11Э.
При конкуренции норм, изданных в разное время, вопрос о приоритете их решается
на основании указаний ст. 6 Основ уголовного законодательства (ст. 6 УК РСФСР),
в соответствии с которой преступность и наказуемость деяния определяются
законом, действующим во время совершения преступления, а закон, устраняющий
наказуемость деяния или смягчающий наказание, имеет обратную силу, то есть
распространяется также на деяния, совершенные до его издания. Что касается
закона, который устанавливает наказуемость деяния или усиливает наказание, то он
обратной силы не имеет.
В случаях конкуренции норм, изданных в разное время, когда ими регламентируется
вопрос, не связанный с определением преступности и наказуемости деяния, и
исходят они от одного органа, приоритет принадлежит норме, изданной позднее 12°.
Конкуренция норм советского уголовного права с нормами уголовного права
иностранных государств преодолевается в соответствии с правилами,
устанавливаемыми международными договорами СССР с другими государствами ш.
При конкуренции норм советского уголовного права с нормами международного права
приоритет принадлежит норме международного права, если в соответствующем
международном договоре или соглашении, ,в котором участвует СССР, имеется
указание о приоритете норм международного права
128
Н-7Й
ГЛАВА IV
МНОЖЕСТВЕННОСТЬ ПРЕСТУПЛЕНИЙ КАК ИНСТИТУТ СОВЕТСКОГО УГОЛОВНОГО ПРАВА
§ 1. Множественность преступлений как уголовно-правовой
институт
Множественность преступлений может быть охарактеризована не только как правовое
понятие, отражающее особую форму преступности, но и как институт советского
уголовного права.
Термину «институт» в правовой науке придается различное \ смысловое
значение. Под институтом права, например, понимается '• обособленная
совокупность взаимосвязанных между собой юридических норм, регулирующих
однородные общественные отношения и составляющих первичное структурное
образование соответствующей отрасли права (институт собственности в
гражданском праве, институт условного осуждения в уголовном праве) '.
В государственном праве под институтом подразумевается относительно
самостоятельный структурно-функциональный элемент государственной организации,
оформленный в организационно-правовом отношении и предназначенный для решения
определенных государственных задач2.
В литературе термин «институт» используется также в смысле учения о каком-либо
правовом институте. В этом последнем смысле | в уголовном праве,
например, принято говорить об институте соучастия, институте необходимой
обороны, институте множественности преступлений 3 и т. п.
В литературе по общей теории права единодушно отмечается, что любая отрасль
права состоит из особых структурных образований — правовых (юридических)
институтов, а ее нормы обязательно принадлежат к тому или иному институту4.
Правовой институт образуется из определенной совокупности норм, призванных в
рамках соответствующей отрасли права охватить всесторонним правовым
регулированием какую-либо разновидность однородных общественных отношений,
сторону соответствующей группы отношений либо с различных сторон определенное
общественное отношение. Правовой институт не может составить единичная норма,
какое бы важное правило она в себе не заключала, так как одна норма не может
охватить всесторонним пра-
130 '
вовым регулированием данную группу общественных отношений либо соответствующее
общественное отношение5. Объективным (материальным) основанием правового
института, как и любой отрасли права, является предмет регулирования — наличие
такой разновидности общественных отношений или такого участка ряда
разновидностей, которые объективно требуют обособленного регулирования
комплексом нормативных предписаний 6.
Как справедливо отметил Д. А. Керимов, правовой институт отличается от отрасли
права прежде всего по объему предмета правового регулирования7. Предмет
правового регулирования института уже, чем отрасли права в целом. Однако вряд ли
можно согласиться, что предметом регулирования правового института всегда
является только одно типичное общественное отношение с его различными сторонами,
признаками и особенностями 8. Отдельным отраслям права известны правовые
институты более или менее общего характера. Институты менее общего характера,
действи^ тельно, регулируют какую-либо сторону определенной группы общественных
отношений либо с различных сторон какое-то одно общественное отношение
(например, институт условного осуждения— ст. 44 УК РСФСР; институт необходимой
обороны — ст. 13 УК РСФСР). Но правовые институты более общего характера
регулируют, как правило, определенную разновидность однородных общественных
отношений (например, институт наказания в уголовном праве). Поэтому более
предпочтительной является точка зрения тех авторов, которые считают, что «каждый
правовой институт посвящен регулированию строго определенной разновидности
общественных отношений, охватываемых данной отраслью, либо стороне группы
отношений» 9.
Д. А. Керимов, отмечает, что институту права присущи такие характеристики как
объективная обособленность и органическое единство его компонентов,
специфичность метода, относительная самостоятельность, устойчивость и
автономность функционирования 10.
По мнению С. С. Алексеева, выделяющими правовой институт признаками являются:
самостоятельность регулятивного воздействия на определенный участок отношений;
фактическая и юридическая однородность его содержания, выражающаяся в
специфической группе понятий, общих положений и терминов; своеобразие
юридической конструкции, внутренней организации охватываемого им нормативного
материала; внешнее обособленное закрепление в системе советского
законодательства п.
Поскольку правовой институт является подсистемным образованием системы отрасли
права, то, в свою очередь, он также может рассматриваться в качестве системы,
которой свойственны подсистемные образования. Поэтому «дробные» части института
нередко образовывают самостоятельные подразделения, которые называются
«субинститутами». Правовой институт, объединяющий группу институтов и
субинститутов, в литературе называется генеральным институтом12.
9»
131
Как уже отмечалось, каждый правовой институт входит в систему определенной
отрасли права. Но поскольку между нормами отдельных отраслей права, как правило,
имеется взаимодействие, состоящее в регулировании ими одного и того же
общественного отношения с разных сторон, то это обусловливает существование
смешанных и комплексных институтов.
Уголовное право как подсистемное образование советского права, в свою очередь,
является отраслевой правовой системой, состоящей из подсистемных образований —
уголовно-правовых институтов. В литературе по уголовному праву нет специальных
работ, посвященных исследованию общего понятия уголовно-правового института,
основаниям выделения таких институтов, показу значения института для построения
системы Основ уголовного законодательства и УК союзных республик, а также курса
советского уголовного права. Вряд ли можно назвать учебник, курс либо
монографию, в которых бы с точки зрения общего учения об уголовно-правовом
институте было проанализировано действующее уголовное законодательство в целом
либо отдельные его институты 13.
Между тем значение общего учения об уголовно-правовом институте нельзя
недооценивать. С ним непосредственно связана перспектива совершенствования
действующего уголовного законодательства, которое должно развиваться.в первую
очередь путем улучшения отдельных его институтов н.
Советское уголовное законодательство состоит из правовых норм, относящихся к
Общей и Особенной частям, что обусловливает деление уголовно-правовых институтов
на две основные группы. Как и в других отраслях права в уголовном праве можно
различать генеральные институты, институты, субинституты и даже подсубинституты.
Например, генеральными уголовно-правовыми институтами, принадлежащими к Общей
части, являются институты, пределов действия уголовного закона (Раздел 1 Основ,
гл. 2 УК РСФСР); преступления (Раздел II Основ, гл. 3 УК РСФСР); наказания
(Раздел III Основ, гл. 4 УК РСФСР), назначения наказания и освобождения от
наказания (Раздел IV Основ, гл. 5 УК РСФСР), принудительных мер медицинского и
воспитательного характера (гл. 6 УК РСФСР).
В качестве генеральных институтов Особенной части можно назвать институт
государственных преступлений, институт преступлений против социалистической
собственности, институт преступлений против личности, институт преступлений
против политических и трудовых прав граждан и др.
В свою очередь генеральный институт преступления включает в себя ^институты
вины, вменяемости, необходимой обороны и крайней необходимости, предварительной
преступной деятельности, соучастия и прикосновенности и др. Генеральный институт
наказания состоит из институтов лишения свободы, ссылки, вы-

132
сылки, исправительных работ без лишения свободы и т. д. Такая дробность
характерна и уголовно-правовым институтам Особенной части. Так, институт
государственных преступлений может быть подразделен на институты особо опасных
государственных преступлений и иных государственных преступлений. Каждый из
названных институтов в свою очередь делится на субинституты и т. д.
Уголовно-правовые нормы, принадлежащие к институтам Общей части, находятся в
тесном взаимодействии с нормами, относящимися к институтам Особенной части.
Нередко в нормах Особенной части содержатся положения, конкретизирующие правовые
кормы институтов Общей части. Имеется также взаимопроникновение (определенная
связь) между нормами отдельных институтов как Общей, так и Особенной части.
Что касается норм, направленных на борьбу со случаями множественности
преступлений, то они содержатся в рамках ряда институтов Общей и Особенной
частей. Например, в Общей части действующего УК РСФСР такие нормы содержатся в
17 статьях, а в Особенной — в 44. ^

Так, в составе норм института лишения свободы (ст. 24 УК РСФСР) Общей части
содержатся правила о повышенной ответственности особо опасных рецидивистов и
назначении исправительно-трудового учреждения более строгого режима осужденным,
которые ранее уже отбывали наказание в виде лишения свободы. В ст. 241 УК РСФСР
регламентируется вопрос о признаках и условиях, при наличии которых осужденный
может быть признан особо опасным рецидивистом.
В институте смягчающих и отягчающих обстоятельств имеется норма, согласно
которой отягчающим обстоятельством при назначении наказания признается
совершение преступления лицом, ранее совершившим какое-либо преступление, а
также в течение срока поручительства или в течение одного года после окончания
этого срока (п. 1 и п. 12 ст. 39 УК РСФСР). Целиком борьбе с множественностью
преступлений посвящены нормы о совокупности преступлений и совокупности
приговоров (ст. ст. 40 и 41 УК РСФСР). В рамках института условного осуждения
предусмотрена норма, определяющая порядок назначения наказания в случае
совершения условно осужденным нового умышленного преступления (ст. 45 УК РСФСР).
Такая же норма имеется в составе института отсрочки исполнения приговора
военнослужащему или военнообязанному в военное время (ч. 3 ст. 46 УК РСФСР).
Аналогичного характера нормы предусмотрены в рамках институтов давности
привлечения к уголовной ответственности и исполнения приговора (ст. ст. 48 и 49
УК РСФСР), освобождения от уголовной ответственности с передачей на поруки (ст.
52 УК РСФСР), условно-досрочного освобождения от наказания и замены наказания
более мягким (ст. ст. 53, 53 >, 54, 55 УК РСФСР), института судимости (ст. 57 УК
РСФСР) и др.
азз
Нормы, направленные на регулирование случаев ответственности за множественность
преступлений, содержатся также в составе ряда институтов Особенной части, в
частности, особо опасных государственных преступлений (ч. 2 ст. 70 УК РСФСР),
иных государственных преступлений (ст. 771, ч. 2 ст. 87, ч. 2 ст. 88 УК РСФСР),
преступлений против социалистической собственности (ст. ст. 89, 90, 91, 92, 93,
96, 991 УК РСФСР) и др.
Поскольку в действующем уголовном законодательстве нормы, относящиеся к
ответственности за различные случаи совершения лицом более одного преступления,
находятся в рамках различных институтов Общей и Особенной части, то возникает
вопрос, а есть ли основание для выделения множественности преступлений в
качестве самостоятельного уголовно-правового института? Если такие основания
имеются, то к Общий или Особенной части он относится?
Материальным основанием всякого правового института является наличие особого
предмета регулирования в рамках отрасли права. С точки зрения этого признака
имеются основания для выделения множественности преступлений в качестве
самостоятельного института уголовного права. В рамках предмета регулирования
уголовного права имеются нуждающиеся в специальном правовом урегулировании
общественные отношения, связанные с совершением виновным более чем одного
преступления.
Есть основания для постановки вопроса о выделении множественности в качестве
самостоятельного правового института и с точки зрения наличия определенной
совокупности (группы) правовых норм, направленных на регулирование данной
разновидности общественных отношений. Действующее уголовное законодательство,
как уже показано выше, содержит значительное число норм, регулирующих борьбу с
различными случаями множественности преступных деяний.
Определенные затруднения вызывает обоснование предложения о выделении
рассматриваемого правового института в качестве самостоятельного с точки зрения
наличия законодательной обособленности норм в виде самостоятельных статей, глав
и разделов.
Законодательная обособленность по групповому признаку свойственна лишь
небольшому числу исследуемых норм. Такое законодательное объединение в виде
самостоятельных статей получили только нормы, относящиеся к условиям признания
осужденного особо опасным рецидивистом (ст. 231 Основ, ст. 241 УК РСФСР), к
определению понятия совокупности преступлений и порядка
назначения при ней наказания (ст. 35 Основ, ст. 40 УК РСФСР), к порядку
назначения наказания по совокупности приговоров (ст. 36 Основ, ст. 41 УК
РСФСР). В большинстве же иных случаев соответствующие нормы предусматриваются в
составе других уголовно-правовых институтов в виде частей отдельных
статей Общей или Особенной части (п. I ст. 39, ч. 3 ст, 46, ч, 2
ст. 48, ч. 2; ст.. 49, ч. 2 ст. 70, ч. 2 ст. 87, ч. 2 ст. 88, ч. 2 и а ст. »у УК
РСФСР и др.) либо в виде единичных норм в самостоятельных статьях того или иного
правового института (ст. ст. 45, 54
УК РСФСР).
Но уже само по себе наличие законодательной обособленности в виде особых статей
закона определенных групп норм, относящихся к особо опасному рецидиву,
совокупности преступлений и совокупности приговоров, является достаточным для
постановки вопроса о выделении множественности преступлений в качестве
самостоятельного института уголовного права. Все нормы этого института
регулируют однородную группу общественных отношений, тесно взаимосвязаны между
собой в качестве особого «блока» в системе норм уголовного права.
Как уже подчеркивалось, каждая правовая норма принадлежит какому-то институту
права. Этим обусловливается вопрос, какие из норм, относящихся к регулированию
случаев борьбы с несколькими преступлениями, принадлежат к институту
множественности, а какие — к иным уголовно-правовым институтам? Правильное его
разрешение имеет непосредственное отношение к оценке действующего уголовного
законодательства с точки зрения совершенства его институтов, к определению
содержания и места рассматриваемого института в курсе советского уголовного
права. Изучение норм, направленных на борьбу с множественностью преступлений,
показывает, что часть из них имеют сугубо специальный характер, а появление и
целесообразность их обусловлены наличием в действующем законодательстве других
уголовно-правовых институтов.
Сказанное можно показать на примере нормы, предусмотренной в ч. 9 ст. 44 Основ
(ст. 54 УК РСФСР). В этой норме определяется порядок назначения наказания в
случае совершения условно-досрочно освобожденным в период неотбытого срока
наказания нового умышленного преступления, за которое осуждается к лишению
свободы.
Известно, что в 30-х годах институт условно-досрочного освобождения в советском
уголовном праве был фактически заменен системой зачетов рабочих дней. В связи с
этим отпала и необходимость в такой норме права. Однако в 1954 г. этот институт
был восстановлен, что повлекло за собой также необходимость .установления
соответствующей нормы. С совершенствованием института условно-досрочного
освобождения подверглась изменениям и рассматриваемая норма. Бесспорно, что
названная норма направлена на борьбу с множественностью преступлений, однако она
целесообразна и нужна постольку, поскольку существует институт условно-
досрочного освобождения от наказания. Поэтому данная норма должна быть признана
принадлежащей к институту условно-досрочного освобождения от наказания.
То же самое можно сказать, например, о норме, согласно ко-
135
134
торой течение срока, погашающего судимость, прерывается, если отбывший наказание
до истечения срока погашения судимости совершит новое преступление (ч. 4 ст. 47
Основ, ч. 4 ст. 57 УК РСФСР). Ее появление и целесообразность обусловлены
наличием института судимости. Поэтому указанная норма принадлежит к институту
судимости.
Аналогичные аргументы можно привести и в других случаях. Но в действующем
уголовном законодательстве имеются нормы, направленные на борьбу со случаями
множественности преступлений, целесообразность которых не обусловливается
наличием какого-либо иного уголовно-правового института. Такие нормы вызваны к
жизни особым предметом правового регулирования и в своей совокупности могут
рассматриваться в качестве самостоятельного уголовно-правового института.
Возьмем, к примеру, группу уголовно-правовых норм, определяющих признаки особо
опасного рецидивиста (ст. 231 Основ, ст. 24 ! УК РСФСР). Появление этих норм
вызвано не каким-либо уголовно-правовым институтом действующего
законодательства, а потребностями практики в связи с наличием такой опасной
формы повторения преступлений. Исторически в уголовное законодательство вначале
было введено понятие особо опасного рецидивиста, а затем определены его
признаки. Нормы, относящиеся к особо опасному рецидиву, получили законодательное
обособление вначале в УК союзных республик, а затем в Основах уголовного
законодательства (ст. 231).
Введение в уголовное законодательство понятия особо опасного рецидивиста оказало
влияние на другие институты Общей и Особенной части уголовного права, в
частности, на институты лишения свободы (ст. 24 УК РСФСР), условно-досрочного
освобождения от наказания (ст. 531 УК РСФСР), судимости (ст. 57 УК РСФСР), иных
государственных преступлений (ст. 77' УК РСФСР), преступлений против
социалистической собственности (ч. 3 ст. 89, ч. 3 ст. 90, п. «г» ч. 2 ст. 91, ч.
3 ст. 93 УК РСФСР), преступлений против личности (п. «л» ст. 102, ч. 2 ст. 108,
ч. 2 ст. 109 УК РСФСР) и др.
Хотя рассматриваемые нормы помещены в составе института наказания, однако они не
входят в его содержание. Нормы института наказания определяют виды наказания по
действующему законодательству, тогда как нормы об особо опасном рецидиве к
системе наказания отношения не имеют.
Таким образом, нормы об особо опасном рецидиве не принадлежат иным уголовно-
правовым институтам, а образуют особый уголовно-правовой институт.
Общий характер имеют нормы, определяющие понятие совокупности преступлений и
порядок назначения при ней наказания (ст. 35 Основ, ст. 40 УК РСФСР). Эти нормы
также могут быть охарактеризованы как самостоятельный уголовно-правовой
институт. То же следует сказать о группе норм, предусмотренных в I ст. 36 Основ
(ст. 41 УК РСФСР).
136
Рассмотренные выше нормы характеризуются определенной взаимосвязью, поскольку
регулируют однородные общественные отношения. Поэтому в своей совокупности они,
можно считать, образуют более общий институт множественности преступлений по
советскому уголовному праву.
Поскольку все эти нормы принадлежат к Общей части, то и множественность
преступлений следует считать институтом Общей части уголовного права.
Основная часть норм института множественности находится в рамках генерального
института назначения наказания и освобождения от наказания. Это обстоятельство,
казалось бы предопределяет вывод, что множественность преступлений — составная
часть более общего института назначения наказания. Однако такой вывод был бы
неточным. В институт множественности входят нормы об особо опасном рецидиве,
которые хотя и связаны с нормами о назначении наказания, но не регулируют
порядка назначения наказания. То же можно сказать о нормах, содержащихся в ст.
ст. 40 и 41 УК РСФСР. Например, ст. 40 УК РСФСР содержит не только нормы о
порядке назначения наказания, но и дает определение понятия совокупности
преступлений как разновидности множественности преступных деяний. Это вызывает
сомнение в правомерности отнесения института множественности к более общему
институту назначения наказания.
В литературе отмечается, что совокупность и другие виды множественности
преступных деяний представляют составную часть более общей проблемы преступления
15. В самом деле,, прежде чем назначить наказание суд должен дать правовую
квалификацию содеянному, определить сколько совершено преступлений, какая
разновидность множественности преступных деяний имеет место (рецидив,
неоднократность, промысел и т. п.)? Это обстоятельство говорит за то, что
институт множественности не может состоять лишь из норм, относящихся к порядку
назначения наказания. Это и понятно, ибо «главная функция правового института
состоит в том, чтобы в пределах своего участка общественных отношений данного
вида или рода обеспечить цельное, относительно законченное регулирование. Это
значит, что правовой институт должен обладать полным «комплектом» норм, при
помощи которых возможно охватить все существенные моменты регулирования
соответствующего участка» 16.
Поэтому, нам представляется, что институт множественности преступлений должен
включать нормы, в которых бы давалось определение различных видов
множественности и пограничных с ней единичных сложных преступлений, а также
нормы, в которых бы определялись пределы и порядок назначения наказания при
соответствующих случаях множества преступных деяний.
Действующее уголовное законодательство целесообразно дополнить нормами,
определяющими признаки наиболее типичных разновидностей множественности
преступных деяний (повторно-сти, неоднократности, систематичности, промысла,
опасного ре-
137
цидива), указания на которые в нем имеются, а также нормами, определяющими
понятия продолжаемого и составного преступления. Это бы способствовало
устранению разнобоя в следственно-судебной практике, единообразному пониманию
закона при его применении.
Однако, где же поместить нормы рассматриваемого института уголовного права? Если
их поместить в рамках более общего института преступления, то это привело бы к
тому, что правила о пределах и порядке назначения наказания при множественности
преступных деяний были бы изложены в Основах уголовного законодательства и УК
союзных республик раньше, чем правила назначения наказания за отдельное
преступление.
Это нежелательно, например, по методическим соображениям. К тому же в институте
преступления оказались бы не свойственные ему нормы о назначении наказания.
По таким же соображениям нецелесообразно помещать нормы, данного института в
рамках более общих институтов наказания либо назначения наказания, так как в их
составе оказались бы нормы, принадлежащие к институту преступления.
Наиболее предпочтительным представляется путь законодательного обособления норм
рассматриваемого института в виде особого раздела в Основах уголовного
законодательства и в виде самостоятельной главы в УК. союзных республик.
Институт множественности в Основах уголовного законодательства следовало бы
поместить вслед за разделом IV «О назначении и освобождении от наказания», а в
УК союзных республик — после главы «О назначении наказания и об освобождении от
наказания».
При таком решении рассматриваемого вопроса в уголовном законодательстве вначале
получили бы всестороннюю регламентацию вопросы борьбы с отдельным (единичным)
преступлением, а затем—с множественностью преступлений как более опасной формой
преступности.
Законодательное обособление норм института множественности преступлений
позволило бы особо привлечь внимание правоприменительных органов к усилению
борьбы с такой преступностью, повысило бы предупредительное значение самих норм
этого института.
Представляется, что реализация данного предложения не требует существенного
пересмотра и ломки традиционных институтов действующего уголовного
законодательства, а, следовательно, не отразится на состоянии социалистической
законности.
В свете развитых выше положений представляет интерес опыт правового
регулирования борьбы с множественностью преступлений по уголовному
законодательству зарубежных социалистических государств.
Институт множественности преступлений особое законодательное обособление нашел,
например, в УК СРР 1968 г. и УК НРБ
138
1968 г. По УК СРР нормы института множественности обособлены в качестве
самостоятельной главы в рамках института преступления. По этому УК
множественность преступлений рассматривается как составная часть более общего
института преступления. Содержание института множественности по этому УК
составляют нормы о совокупности преступлений и о рецидиве. Обе формы
множественности преступлений рассматриваются в качестве основания для повышения
наказания виновному.
В теории румынского уголовного права подчеркивается, что такое решение
рассматриваемого вопроса по новому УК в большей степени соответствует природе
множественности преступлений, чем по прежнему уголовному кодексу, по которому
этот институт регулировался в рамках широкого института наказания17.
В составе более общего института преступления располагаются нормы института
множественности по УК НРБ. В этом УК множественности посвящена также специальная
глава. Формами множественности признаются совокупность преступлений и рецидив.
Особенностью УК названных государств является то, что в рамках института
множественности содержатся и нормы, регулирующие порядок назначения наказания.
Таким образом, по названным УК вопросы назначения наказания при множественности
преступлений регулируются ранее, чем вопросы назначения наказания за единичное
преступное деяние. К тому же в институте преступления оказываются нормы,
относящиеся к порядку назначения наказания. Такое решение этого вопроса, по
нашему мнению, нельзя признать наилучшим.
По уголовному законодательству иных зарубежных социалистических стран
множественность преступлений как самостоятельный уголовно-правовой институт не
выделяется.
Например, по УК ПНР 1969 г. специальные главы посвящаются повторности
преступлений, под которой понимается рецидив, и совокупности преступлений.
Повторность и совокупность рассматриваются в качестве самостоятельных уголовно-
правовых институтов в рамках более общего института наказания. Нормы о
повторности (рецидиве) и совокупности раскрывают содержание этих понятий и
устанавливают порядок назначения наказания.
В разделе о наказании помещены нормы, регулирующие ответственность при рецидиве
(§§ 43 и 44) и совокупности преступлений (§§ 63 и 64) в УК ГДР 1968 г. В рамках
института наказания вопросы борьбы со случаями множественности преступлений
регулируются по УК ВНР, ЧССР, МНР.
§ 2. Система правового института множественности преступлений
Понятием «система» широко пользуются в современной науке, в том числе и
правовой. Этим понятием обычно обозначают определенным образом упорядоченное
множество каких-то предметов, элементов, образований и т. п. Системой является
не всякое множество предметов и элементов, а множество определенным образом
139
упорядоченных и связанных между собой элементов, составляющих целостное
самостоятельное образование. Систему не может образовать один предмет или
элемент, а равно ее не составляет конгломерат не связанных между собой предметов
и элементов.
«Система,— пишет В. С. Тюхтин,— это множество связанных между собой элементов
(любой природы), имеющее тот или иной вид упорядоченности по определенным
свойствам и связям и обладающее относительно устойчивым единством, которое
характеризуется внутренней целостностью, выражающейся в относительной
автономности поведения и (или) существования этого множества в окружающей среде»
18.
В этом же смысле понятием «системы» пользуются и в праве. | Когда говорят о
системе советского социалистического права 19, о системе уголовного
законодательства 20, системе Общей и Особен- 1 ной части21, системе наказания22
и т. п., то имеют в виду множе- | ство связанных между собой определенных
правовых установлений, известным образом упорядоченных и обладающих
устойчивым единством и автономной самостоятельностью.
«Система в праве,— пишет Д. А. Керимов,— это объективное объединение
(соединение) по содержательным признакам опреде- | ленных правовых частей в
структурно-упорядоченное целостное единство, обладающее относительной
самостоятельностью, устойчивостью и автономностью функционирования» 23.
Как уже подчеркивалось, уголовное право представляет собой систему уголовно-
правовых институтов. В свою очередь каждый уголовно-правовой институт
представляет собой систему институтов меньшей общности либо систему норм данного
института, харак- | теризующуюся определенным составом и последовательностью
расположения. В этом смысле и рассмотрим систему норм уголовно-правового
института множественности преступлений.
Действующее уголовное законодательство включает в систему рассматриваемого
института только три группы правовых норм (об особо опасном рецидивисте,
совокупности преступлений и совокупности приговоров). Однако такая система норм
данного института далека от совершенства, неполно отражает реальные формы бытия
множественной преступности. Поэтому институт множественности по советскому
уголовному законодательству следует дополнить и другими нормами. Это позволит
охватить всесторонним правовым регулированием борьбу со всеми случаями |
совершения лицом более одного преступного деяния.
Нам представляется, что система норм института множественности преступлений в
Основах уголовного законодательства и в УК союзных республик должна быть
неодинакова. В Основах следует поместить статьи, посвященные особо опасному
рецидиву, совокупности преступлений, определению понятий продолжаемого и
составного преступления, а также совокупности приговоров.
По УК союзных республик число норм института множественности преступлений должно
быть больше, чем в Основах.
В состав института , множественности преступлений по УК |
,140
союзных республик, по нашему мнению, следует включить, кроме норм, которые будут
предусмотрены в Основах, также статьи, посвященные определению понятий
повторности, неоднократности, систематичности преступлений и совершению
преступлений в виде промысла.
Система норм рассматриваемого института, например по УК РСФСР, выглядела бы
следующим образом:
На первом месте данного института следовало бы поместить нормы, посвященные
определению понятия повторности преступлений, как наиболее распространенной
формы проявления множественности преступных деяний. Статью, посвященную
повторности преступлений, можно изложить в следующей редакции:
Статья . Повторность преступлений.
«Под повторностью преступлений, предусмотренной в статье 39 настоящего Кодекса,
понимается совершение нового преступления лицом, ранее совершившим какое-либо
преступление, по которому не истекли сроки давности привлечения к уголовной
ответственности (ст. 48), либо не погашена и не снята судимость (ст. 57); а
равно не имело место освобождение от уголовной ответственности по амнистии и
помилованию либо по решению надлежащих судебно-следственных органов.
Под повторностью преступлений, предусмотренной в ст. ст. 89, 90, 92, 93, 144,
145, 147 настоящего Кодекса, понимается совершение какого-либо из этих
преступлений лицом, ранее совершившим какое-либо из преступлений,
предусмотренных этими же статьями либо статьями 77, 91, 931, 146, 2181, 2241
настоящего Кодекса, по которым не истекли сроки давности привлечения к уголовной
ответственности (ст. 48), не погашена и не снята судимость (ст. 57), а равно не
имело места освобождение от уголовной ответственности по амнистии и помилованию
либо по решению надлежащих судебно-следственных органов.
Под повторностью преступлений, предусмотренной в иных статьях настоящего
Кодекса, понимается совершение нового преступления лицом, ранее совершившим
такое же преступление, по которому не истекли сроки давности привлечения к
уголовной ответственности (ст. 48), не погашена и не снята судимость (ст. 57), а
равно не имело место освобождение от уголовной ответственности по амнистии и
помилованию либо по решению надлежащих судебно-следственных органов».
Вслед за статьей о повторности было бы целесообразно поместить статью, в которой
давалось бы определение разновидностей повторности, не связанной с
предшествующим осуждением виновного (неоднократности, систематичности и
промысла). Эту статью можно было бы изложить в следующей редакции:
Статья . Неоднократность, систематичность и совер-
шение преступлений в виде промысла.
«Под неоднократностью преступлений, предусмотренной в статьях настоящего
Кодекса, понимается совершение лицом двух и более одинаковых преступлений, если
по ним не истекли сроки
Ml
давности привлечения к уголовной ответственности (ст. 48), а равно не имело
места освобождение от уголовной ответственности по амнистии и помилованию либо
по решению надлежащих судеб-но-следственных органов.
Под систематичностью преступлений, предусмотренной в статьях настоящего Кодекса,
понимается совершение лицом одного и того же преступления не менее трех раз,
если при этом содеянное свидетельствует об определенной линии поведения
виновного, а совершенные преступления не погашены сроком давности привлечения к
уголовной ответственности (ст. 48) либо актом об амнистии и помиловании.
Под совершением преступлений в виде промысла в статьях настоящего Кодекса
понимается систематическое совершение лицом преступлений данного вида в целях
извлечения дохода, являющегося основным или дополнительным, но весьма
существенным источником существования либо источником систематического
обогащения.
Совершение преступления неоднократно, систематически и в виде промысла, если
настоящим Кодексом не предусмотрено иное, рассматривается как обстоятельство,
отягчающее уголовную ответственность».
Специальную статью следует посвятить порядку назначения наказания при совершении
лицом преступлений неоднократно, систематически и в виде промысла. Отсутствие
такой статьи в действующем уголовном законодательстве порожает определенные
трудности в судебно-следственной практике, особенно когда после вынесения
приговора обнаруживается, что лицо виновно в других преступлениях, охватываемых
этими понятиями. Эту статью можно было бы изложить в следующей редакции:
Статья . Назначение наказания при совершении пре-
ступлений неоднократно, систематически и в виде промысла.
«Если лицо признано виновным в совершении преступлений неоднократно,
систематически или в виде промысла, ни за одно из , которых оно не было
осуждено, суд назначает единое наказание за все преступления в пределах санкции
соответствующей статьи Особенной части настоящего Кодекса.
Если после вынесения приговора по делу будет обнаружено, что осужденный виновен
еще и в другом таком же преступлении, совершенном до вынесения приговора по
первому делу, суд, назначив наказание по новому приговору, окончательно
назначает наказание путем поглощения менее строгого наказания более строгим
либо^ путем полного или частичного сложения назначенных наказаний в пределах
санкции статьи. В этом случае в срок наказания засчитывается наказание, отбытое
полностью или частично по первому приговору».
^После данной статьи целесообразно поместить норму, в которой следует дать
определение понятия продолжаемого преступления, что безусловно имело бы
практическое значение для отгра-
142
нйчения продолжаемых преступлений от повторных (неоднократных, систематических и
т. п.).
Статья . Продолжаемое преступление.
«Правила, предусмотренные в ст. ст. настоящего Ко-
декса не применяются в случаях совершения продолжаемого преступления,
складывающего из ряда тождественных преступных действий, каждое из которых с
объективной и субъективной стороны является продолжением предшествующего».
Завершить группу норм, посвященных разновидностям повтор-ности, не связанной с
предшествующим осуждением виновного, следовало бы статьей о реальной
совокупности преступлений. С учетом ранее развитых соображений эту статью можно
было бы изложить в следующей редакции:
Статья . Реальная совокупность преступлений.
«Если лицо признано виновным в последовательном совершении двух или более
преступлений, предусмотренных различными статьями Особенной части настоящего
Кодекса, ни за одно из которых оно не было осуждено, суд, назначив наказание
отдельно за каждое преступление, окончательно определяет наказание по их
совокупности путем поглощения менее строгого наказания более строгим либо путем
полного или частичного сложения назначенных наказаний в пределах...
При сложении наказаний по совокупности лишение свободы может быть назначено
до ..., а исправительные работы до ...
К основному наказанию может быть присоединено любое из дополнительных наказаний,
назначенных осужденному за входящие в совокупность преступления.
По тем же правилам назначается наказание, если после вынесения приговора по делу
будет установлено, что осужденный виновен еще и в другом преступлении,
совершенном им до вынесения приговора по первому делу. В этом случае в срок
наказания засчитывается наказание, отбытое полностью или частично по первому
приговору».
Следом за этой статьей, по нашему мнению, было бы логично поместить статью,
посвященную идеальной совокупности. Ее целесообразно изложить в следующей
редакции:
Статья . Назначение наказания при идеальной со-
вокупности.
«Если лицо признано виновным в совершении одним действием (бездействием) двух
или более преступлений, предусмотренных различными статьями настоящего Кодекса,
ни за одно из которых оно не было осуждено, суд, назначив наказание отдельно за
каждое преступление, окончательно определяет его по их совокупности путем
поглощения менее строгого наказания более строгим. К основному наказанию может
быть присоединено любое из дополнительных наказаний, назначенных судом за
входящие в совокупность преступления.
По тем же правилам назначается наказание, если после вынесения приговора по делу
будет установлено, что осужденный вино-
143
вен еще и в другом преступлении, совершенном тем же действием. В этом случае при
назначении более строгого наказания по новому приговору в срок наказания
засчитывается наказание, отбытое полностью или частично по первому приговору».
Вслед за статьями, посвященными реальной и идеальной совокупности, целесообразно
поместить статью, в которой бы давалось определение понятия составного
преступления и определялись бы его правовые последствия.
Статья . Составное преступление.
«Правила, предусмотренные в ст. ст. настоящего Ко-
декса, не применяются в случаях совершения лицом составного преступления, когда
в его состав входит в качестве элемента или отягчающего обстоятельства действие
или бездействие, которое само по себе предусмотрено настоящим Кодексом в
качестве самостоятельного преступления».
После норм, посвященных разновидностям повторности, не связанной с осуждением, и
идеальной совокупности, следует поместить группу норм, направленных на борьбу с
повторностью преступлений, связанной с предыдущим осуждением виновного, т. е.
рецидиву.
Вначале целесообразно поместить статью, посвященную порядку назначения наказания
в случае совершения осужденным нового преступления до полного отбытия наказания
по предыдущему приговору (соответствующую ст. 41 УК РСФСР). Редакцию ее можно
было бы изложить следующим образом:
Статья . Назначение наказания по нескольким при-
говорам.
«Если осужденный после провозглашения приговора, но до полного отбытия наказания
совершил новое преступление, суд к неотбытому наказанию по предыдущему
приговору, полностью или частично, присоединяет наказание, назначенное по новому
приговору.
Если по этим приговорам назначены наказания, которые в соответствии со статьей
настоящего Кодекса не могут слагаться, а также в иных случаях невозможности
сложения наказаний, суд назначает наказание по совокупности приговоров путем
поглощения менее строгого наказания более строгим.
При сложении наказаний срок наказания не может превышать максимума,
установленного для данного вида наказания. При сложении наказаний по
совокупности приговоров лишение свободы может быть назначено до ..., а
исправительные работы — до ...».
Поскольку в теории уголовного права и судебной практике разноречиво решается
вопрос о правилах сложения основных и дополнительных разнородных наказаний, а в
действующем уголовном законодательстве он решается нечетко, то было бы
целесообразно этому вопросу посвятить специальную статью под наименованием
«Правила сложения наказаний». Редакцию этой статьи можно было бы изложить
следующим образом:
Статья . Правила сложения наказаний.
144
«В случаях, указанных в статьях настоящего Кодекса, если
не предусмотрено иное, однородные (основные и дополнительные) наказания
слагаются в пределах максимума, предусмотренного для наказания данного вида.
Наказания основные с дополнительными сложению не подлежат.
Наказания в виде содержания в дисциплинарном батальоне, ссылки, высылки и
исправительных работ при сложении с лишением свободы переводятся в лишение
свободы из расчета один день содержания в дисциплинарном батальоне, три дня
ссылки, высылки и исправительных работ соответствуют одному дню лишения свободы.
Основные наказания в виде лишения свободы и штрафа, а также исправительных работ
и штрафа исполняются самостоятельно. В иных случаях разнородные основные
наказания поглощаются более строгим наказанием.
Разнородные дополнительные наказания не слагаются. Дополнительные наказания в
виде конфискации имущества, лишения права занимать определенные должности или
заниматься определенной деятельностью, а также лишения воинских и других званий,
орденов, медалей, почетных званий исполняются самостоятельно».
В институт множественности преступлений, по нашему мнению, следует включить
норму, определяющую понятие совершения преступления лицом, ранее осужденным,
судимым, имеющим судимость, а также об опасном рецидиве. Эти нормы можно было бы
сгруппировать в одной статье, а изложить ее в следующей редакции:
Статья . Совершение преступления лицом, имеющим
судимость. Опасный рецидив.
«Под совершением преступления лицом, имеющим судимость (осужденным, судимым), в
статьях настоящего Кодекса понимается совершение нового преступления после
провозглашения приговора по первому делу, если приговор не был отменен, а
судимость не погашена и не снята в установленном законом порядке.
Под опасным рецидивом в статьях настоящего Кодекса пони-мается совершение лицом,
ранее отбывавшим наказание в виде лишения свободы за умышленное преступление,
нового умышленного преступления, за которое оно осуждается к лишению свободы на
срок не менее трех лет».
Завершить систему норм института множественности преступлений можно было бы
статьей, посвященной особо опасному рецидиву. Содержание ее могла бы составить
ст. 231 ныне действующих Основ уголовного законодательства. Такой нам
представляется система норм рассматриваемого института.
§ 3. Множественность преступлений как институт курса советского уголовного
права
Как уже подчеркивалось, множественность преступлений может быть охарактеризована
не только как уголовно-правовой институт, но и как институт курса советского
уголовного права. Многие годы
10 Н-723
145
L.
множественность преступлений не изучалось в качестве самостоятельной темы курса
советского уголовного права. Отдельные вопросы борьбы с множественностью
преступлений затрагивались в рамках других институтов этого курса. Это связано с
тем, что советское уголовное законодательство не выделяет множественность в
качестве самостоятельного уголовно-правового института, а учебная программа
курса советского уголовного права для высших юридических учебных заведений и
система учебников уголовного права составлялись с учетом правовых институтов
действующего уголовного законодательства.
В рамках соответствующих институтов курса уголовного права вопросам
множественности преступлений уделялось второстепенное внимание, ибо основное
время, как правило, отводилось собственным вопросам того или иного института.
Это приводило к тому, что студенты не получали глубоких знаний по проблемам
борьбы с множественностью преступлений. Вместе с тем, изучение вопросов
множественности преступлений в рамках различных институтов Общей и Особенной
части приводило к ненужным повторениям, к расточительству учебного времени. В
настоящее время множественность преступлений включена в учебную программу курса
советского уголовного права и изучается в качестве самостоятельной темы Общей
части.
Она изучается вслед за темой «Соучастие в преступлении». Это объясняется тем,
что авторы Программы курса «Советского уголовного права» исходят из того, что
множественность преступлений это проблема учения о преступлении. Поэтому в
содержание темы «Множественность преступлений» авторы Программы включили лишь
вопросы, которые находятся в рамках учения о преступлении.
Так, в программе курса «Советское уголовное право», утвержденной Учебно-
методическим управлением по высшему образованию Министерства Высшего и Среднего
специального образования СССР 24 июля 1978 года, тема XIV «Множественность
преступлений» включает следующие вопросы: Понятие множественности преступлений
по советскому уголовному праву. Социальная и юридическая характеристика
множественности преступлений.
Отграничение множественности преступлений от единичных преступлений, которые
слагаются из ряда актов. Преступления со сложным составом. Длящееся
преступление. Продолжаемое преступление.
Виды множественности преступлений.
Совокупность преступлений. Отграничение совокупности преступлений от конкуренции
норм. Идеальная и реальная совокупность преступлений. Отграничение идеальной
совокупности преступлений от единичного преступления. Квалификация преступлений
при идеальной и реальной совокупности.
Повторность преступлений и ее виды. Значение повторное™ при квалификации
преступлений и при назначении наказания.
146
I
Рецидив преступления. Понятие рецидива. Виды рецидива (фактический и
легальный; общий, специальный, простой, многократный; пенитенциарный). Особо
опасный рецидив.
Условия, порядок и последствия признания лица особо опасным рецидивистом».
Однако, как показано в предыдущих параграфах, институт множественности
составляют не только нормы, относящиеся к определению признаков ее форм
проявления (повторности, неоднократности, совокупности, систематичности, особо
опасному рецидиву и т. п.), но и регулирующие пределы и порядок назначения
наказания. Лишь в комплексе эти нормы охватывают всесторонним правовым
регулированием рассматриваемую форму преступности и обладают необходимым
качеством уголовно-правового института.
Поэтому ограничение изучения института множественности в курсе Общей части
уголовного права только вопросами, относящимися к формам и разновидностям
множества преступлений, представляется в известном смысле половинчатым
ознакомлением студентов с основными проблемами этого важного института
уголовного права. При таком сужении комплекса вопросов данного института не
освещается порядок назначения наказания. А это приводит к искусственному отрыву
глубоко взаимосвязанных вопросов о формах и разновидностях множественности
преступных деяний и порядке назначения при них наказания. Раздельное же
освещение названных вопросов в рамках института преступления и института
назначения наказания курса Общей части неизбежно ведет к повторениям материала,
а, следовательно, неоправданной трате учебного времени.
Изложенные соображения позволяют прийти к выводу о целесообразности включения в
содержание рассматриваемого института курса Общей части всего комплекса
вопросов, связанных как с определением понятия отдельных разновидностей
множества преступлений, так и порядком назначения при них наказания.
К изучению института множественности преступлений, по нашему мнению, следовало
бы приступать после того, как студент ознакомлен со всеми вопросами учения об
отдельном (единичном) преступном деянии и порядком назначения за него наказания.
При такой последовательности изучения этого института студент будет теоретически
подготовлен к глубокому уяснению специфических проблем, составляющих содержание
института множественности преступлений.

По нашему мнению, институт множественности преступлений следует изучать после

темы «Освобождение от уголовной ответственности и наказания. Погашение и снятие
судимости». Поэтому после названной темы в Программе курса советского уголовного
права для высших учебных заведений следовало бы поместить тему под названием
«Множественность преступлений».
Что касается последовательности изложения материала, со-
10*
147
ставляющего содержание данного института, то вопрос этот пока недостаточно ясен
и нуждается в обсуждении. Сложность его объясняется тем, что остаются
дискуссионными вопросы о формах проявления множественности преступлений, о
содержании этого уголовно-правового института. Содержание же учебного материала
данного института и последовательность его изложения зависят от того, как
трактуется вопрос о формах множественности преступлений, включаются ли в него
только вопросы учения о преступлении либо также и проблемы наказания.
Например, Е. А. Фролов, и Р. Р. Галиакбаров, выделяющие только две формы
проявления множественности преступных деяний (повторение и совокупность),
рекомендуют учебный материал излагать в следующей последовательности: 1. Понятие
единичного преступления. 2. Понятие множественности преступлений и ее формы. 3.
Повторность преступлений, ее виды и их юридическое значение. 4. Рецидив, его
виды и их юридическое значение. 5. Совокупность преступлений, ее юридическое
значение и виды. Правила квалификации по совокупности 24.
Иначе располагает материал П. С. Дагель, который различает три вида
множественности преступлений (повторность, совокупность, и рецидив). Его лекция
о множественности преступлений включает такие вопросы: 1. Понятие и виды
множественности преступлений. 2. Повторность преступлений. 3. Совокупность
преступлений и ее виды. 4. Рецидив преступлений. 5. Понятие особо опасного
рецидивиста 25.
Профессор Леонтьев Б. М., автор главы XIV «Множественность преступлений»
учебника «Советское уголовное право. Общая часть», вышедшего в издательстве
Московского университета в 1981 г., материал располагает следующим образом: § 1.
Единое (единичное) преступление и множественность преступлений. § 2.
Совокупность преступлений и ее формы. § 3. Повторность преступлений. § 4. Особо
опасный рецидив 26.
По нашему мнению, содержание института множественности преступлений следует
излагать в следующей последовательности:
1. Понятие множественности преступлений и ее уголовно-правовое значение.
Обстоятельства, исключающие множественность преступлений. Отличие
множественности преступлений от единичного преступления. Основные формы
проявления множественности преступлений (повторность и идеальная совокупность).
2. Понятие и социальная сущность повторности преступлений. Виды повторности.
Повторность, не соединенная с осуждением за предыдущее преступление.
Повторность, соединенная с осуждением за предыдущее преступление.
Виды повторности, не соединенной с осуждением за предыдущее преступление.
Неоднократность, систематичность и совершение преступлений в виде промысла.
Реальная совокупность преступлений. Особенности квалификации содеянного при
неоднократности, систематичности, промысле и реальной совокупности преступлений.
3. Назначение наказания при неоднократности, систематичности и
совершении преступлений в виде промысла. Принципы назначения наказания при
реальной совокупности преступлений. Правила сложения однородных и разнородных
наказаний. Особенности назначения дополнительного наказания. Назначение
наказания в случае, если после вынесения приговора установлено, что осужденный
виновен еще в другом преступлении. Зачет в срок наказания отбытого полностью или
частично наказания по первому приговору.
4. Виды повторности, соединенной с осуждением за предыдущее преступление.
Рецидив преступления после полного отбытия осужденным наказания по предыдущему
приговору и его юридическое значение. Рецидив преступления до полного отбытия
осужденным наказания по предыдущему приговору.
5. Назначение наказания при рецидиве преступления до полного отбытия осужденным
наказания по предыдущему приговору. Правила сложения однородных и разнородных
наказаний. Назначение дополнительных наказаний.
6. Понятие и юридическое значение общего, специального и опасного рецидива.
Признаки особо опасного рецидива. Правовые последствия признания осужденного
особо опасным рецидивистом. Понятие и значение пенитенциарного и
криминологического рецидива.
7. Идеальная совокупность как форма множественности преступлений. Признаки
идеальной совокупности и ее виды. Отграничение идеальной совокупности от
конкуренции уголовно-правовых норм. Правила назначения наказания при идеальной
совокупности преступлений.
Таким нам представляется комплекс вопросов и последовательность изложения
содержания института множественности в курсе Общей части советского уголовного
права.
148
ПРИМЕЧАНИЯ
к введению
1 См. «Материалы XXIV съезда КПСС». М., 1971, с. 80—81; 204—206; «Материалы
XXV съезда КПСС». М., 1976, с. 81—86; «Материалы XXVI съезда КПСС». М.,
1981, с. 146, 200.
2 См. «Материалы XXII съезда КПСС». М., 1961, с. 400.
3 См. Брежнев Л. И. Ленинским курсом. Речи и статьи, т. 5.
М., 1976, с. 73.
* См. «Материалы XXII съезда КПСС». М., 1961, с. 400.
5 См. «Материалы XXVI съезда КПСС». М., 1981, с. 143.
6 См. Об основных направлениях научных исследований в области уголовного права.
— «Советское государство и право», 1977, № 6, с. 142; Загороди и-ков Н. И.,
Стручков Н А. — Направления изучения советского уголовного права. —
«Советское государство и право», 1981, № 7, с. 54.
ПРИМЕЧАНИЯ
к главе первой
1 Более узко содержание проблемы множественности преступлений
трактует Ю. Н. Юшков. См. Юшков Ю. Н. Множественность преступных деяний
(вопросы квалификации преступлений и назначения наказания). Автореф. канд.
дисс., Свердловск, 1974, ;с. 1.
2 См. Мельникова Ю., Алиев Н. Понятие множественности
преступлений. «Советская юстиция», 1981, № 12,, с. 23—24.
3 См. Ж е р е б к и н В. Е. Логический анализ понятий права. Киев.
1976, с. 143; Бабаев В. К. Советское право как логическая система.
М., 1978, с. 110; Кашанина Т. В. Правовые понятия как средство
выражения содержания права.— «Советское государство и право», 1981, № 1, с.
36.
4 См. Яковлев А. М. Совокупность преступлений. М., I960, с. 5.
5 См. Ткешелиадзе Г. Т. Ответственность при совокупности преступлений
по советскому уголовному праву. Автореф. канд. дисс.,
Тбилиси, 1961, с. 10.
6 См. Д а г е л ь П. С. Множественность преступлений. Владивосток,
1969, с. 1; Криволапое Г. Г. Множественность преступлений по
советскому уголовному праву. М., 1974, с. 3.
7 См. Кудрявцев В. Н. Теоретические основы квалификации преступлений.
М., 1963, с. 285. В более поздней работе В. Н. Кудрявцев рассматриваемый признак
исключил. См. Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений.
М., 1972, с. 284.
150
в Советское уголовное право. Часть общая. Свердловск, 1972, с. 201; Фролов Е.
А., Галиакбаров Р. Р. Множественность преступных деяний как институт советского
уголовного права. Свердловск, 1967, с. 8; См. Ю ш-к о в Ю. Н. Указ, автореф., с.
7; Зелинский А. Ф. Квалификация повторных преступлений. Волгоград, 1976, с. 8.
9 См. Учебник уголовного права профессора П. Д. Калмыкова. Часть об-шая.
СПб., 1866, с. 382.
10 Фролов Е. А., Галиакбаров Р. Р. Указ, соч., с. 3.
11 Советское уголовное право. Общая часть М., «Юридическая литература». 1977,
с. 293.
12 См. Советское уголовное право. Общая часть. М., Изд-во МГУ, 1974,
с. 249—250.
13 См. Куринов Б. А. Научные основы квалификации преступлений. М.,
Изд-во МГУ, 1976, с. 159.
143агородников Н. И., Стручков Н. А. Направления изучения советского уголовного
права.— «Советское государство и право», 1981, №7, с. 54.
16 См. Криволапое Г. Г. Множественность преступлений по советскому уголовному
праву. Учебное пособие. М., 1974, с. 7—8; Соболь Н. Установление признака
повторности преступления.— «Социалистическая законность», 1969, №7, с. 56—57;
Сидорова В., Семернова Н. Квалификация повторных преступлений.— «Советская
юстиция», 1976, №14, с. 4—5; Наумов А. Правовые последствия освобождения
виновного от уголовной ответственности.— «Советская юстиция», 1976, № 20, с. 10—
11.
16 См. Ленин В. И. Полк. собр. соч., т. 27, ;с. 386,.
17 См. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 634—635.
18 См. Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 18, с. 149.
19 См. Л е н и н В. И. Поли. собр. соч., т. 27, с. 386. ,
20 См. Кузнецова Н. Ф. Значение преступных последствий для уголовной
ответственности. М., 1958, с. 79; Б а ж а н о в М. И. Назначение
наказания по совокупности преступлений и совокупности приговоров.
Харьков,
1977, с. 3.
21 Обзор высказанных по этому вопросу мнений см. Яковлев А. М.
Совокупность преступлений. М., 1960, с. 17 и след.: Мал ков В. П.'
Совокупность преступлений. Казань, Изд-во КГУ, 1974, с. 65 и след.
22 См. Коржанский Н. И. Объект и предмет уголовно-правовой охраны. М.,
1980, с. 229, 230.
23 См. Стручков Н. А. Назначение наказания при совокупности
преступлений. М., 1957, с. 29; Ткешелиадзе Г. Т. Ответственность при
сово-
• купности преступлений по советскому уголовному праву. Автореф. канд. дисс.
Тбилиси, 1961, о. 7.
24 См. Дурманов Н. Д. Понятие преступления. М.— Л., 1948, с. 64.
25 Более подробно по этому вопросу см. Т и м е и к о Г. В. Общее учение
об объективной стороне преступления. Ростов, Изд-во Ростовского ун-та, 1977;
Тер-Акопов А. А. Бездействие как форма преступного поведения.
М., 1980; Тарарухин С. А. Преступное поведение. М., 1974, с. 60 и ел.
26 Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР 1924—1977. Ч.
2. М., 1978, п. 267.
27 См. там же, с. 194—195.
28 См. Ковалев М., Сухарев Е., Горбуза А. О квалификации
преступлений по совокупности.— «Советская юстиция», 1976, № 15, с. 10.
29 См. Советское уголовное право. Общая часть. М., Изд-во МГУ, 1969, с.
139; Уголовное право БССР. Часть общая. Минск, 1978, с. 220—221; Курс
советского уголовного права. Часть общая, т. 2. Л., Изд-во ЛГУ, 1970, с. 349.
30 См. Кузнецова Н. Ф. Указ, соч., с. 79, 117; Криволапое Г. Г.
Множественность преступлений по советскому уголовному праву. М.,
1974,
с. 5—6.
31 В ранее опубликованной работе автор также рассматривал преступления,
квалифицируемые наличием тяжких последствий, в качестве вида сложных
преступлений. (См. М а л к о в В. П. Совокупность преступлений. Казань,
Изд-во КГУ, 1974, с. 91, 121—123). Однако дальнейшие исследования
привели нас к выводу, что такие деяния являются видом составного
преступления.
151
32 См. Л е н и н В. И. Поли. собр. соч., т. 26, с. 24-1.
33 См. Кузнецова Н. Ф. Значение преступных последствий для уголовной
ответственности. М., 1958, с. 117.
34 См. Галиакбаров Р., Ефимов М., Фролов Е. Множественность
преступных деяний как институт советского уголовного права.— «Советская
юстиция», 1967, № 2, с. 6.
35 Заслуживает изучения опыт УК СРР 1968 г., в ст. 41 которого дается
определение понятия сложного (составного) преступления. По этому УК
преступление считается сложным, когда в его состав входит в качестве элемента
или отягчающего обстоятельства какое-либо действие или бездействие, которое само
по себе предусмотрено уголовным законом как преступление. По этому УК
(ст. 41) и УК НРБ (абз. 1 ст. 26) .дается также определение понятия
продолжаемого преступления.
36 См. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда РСФСР. 1961— 1977. М.,
1978, с. 174.
37 Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924—1977, ч,
2. М., 1978, с. 252—253.
38 См. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924—1977, ч. 2. М.,
1978, с. 82. Формулировкой определения понятия продолжаемого преступления,
данного Пленумом Верховного Суда СССР от 4 марта 1929 г.,
охватываются только умышленные преступления, тогда как оно может быть
совершено и по неосторожности. Поэтому более правильно
продолжаемым преступлением считать преступление, складывающееся из ряда
тождественных преступных действий, каждое из которых с объективной и
субъективной стороны является продолжением предшествующего.
39 См. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924—
1977, ч. 2. М., 1978, с. 83.
40 См. Яковлев А. М. Совокупность преступлений по советскому уголовному
праву, М., 1960, с. 32.
41 См. К р и г е р Г. А. Квалификация хищений социалистического
имущества. М., 1971, с. 215—217; Комментарий к уголовному Кодексу РСФСР.
М., 1980, с. 183—184.
42 Более подробно по этому вопросу см. М а л к о в В. П.
Повторность преступлений. Казань, Изд-во КГУ, 1970, с. 86—94; Фролов Е.
А., Ефимов М. А. Ответственность за хищение социалистического имущества.
— «Советское государство и право», 1966, № 7, с. 160—161; Квашис В.,
Круто в Ю. Некоторые вопросы квалификации продолжаемых преступлений.
— «Советская юстиция», 1966, № 12, с. 16; Владимиров В. А.,
Ляпунов Ю. И. Социалистическая собственность под охраной закона. М.,
1979, с. 79—88.
43 См. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924—
1977, ч. 2. М., 1978, с. 157.
44 См. Бюллетень Верховного Суда СССР, 1976, № 2, с. 44—45. По этому
вопросу также см. Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1977, № 5, с. 10—11;
1977, № у, с. 10—11.
45 Более подробно см. М а л к о в В. П. Повторность проступка и
уголовная ответственность. Казань, Изд-во КГУ, 1968; Т к а ч е в с к и и Ю.
М. Давность в советском уголовном праве. М., Изд-во МГУ, 1978, с. 58—61.
46 См. Ткачевский Ю. М. Давность в советском уголовном праве. М., Изд-во
МГУ, 1978, с. 13; Мшвениерадзе П. Я. Институт давности в советском
уголовном праве. Тбилиси, 1970, с. 77; Смольников В. Е. Давность в уголовном
праве. М., 1973', с. 20 .и др.
47 См. Трайнин А. Н. Уголовное право. Общая часть. М„ 1929, с. 468;
Слуцкий И. И. Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность.
Л., Изд-во ЛГУ, 1956, с. 11.
48 См. Филимонов В. Д. О давности уголовного преследования по советскому
уголовному праву. Уч. зап. Томского ун-та, 1957, № 33, с. 109—111;
Брайнин Я- М. Уголовная ответственность и ее основание в советском уголовном
праве.— «Юридическая литература». М., 1963, с. 258; Ткачевский
Ю. М. Указ, соч., с. 10—12; Смольников В. Е. Указ^ соч., с. 16;
152
• «Советская юстиция», Верховного Суда СССР. 1924— Суда СССР. 1924—
преступление и товарищеский
К е л и н а С. Г. Теоретические вопросы освобождения от уголовной
ответственности. М., 1974, с. 202—203.
49 См. Мшвениерадзе П. М. Указ, соч., с. 70.
50 См. Зыков В. Основания института давности.-1977, № 4, с. 9.
51 См. Сборник постановлений Пленума 1977, ч. 2. М., 1978, с. 190—191,
196, 240.
62 См. Сборник постановлений Пленума Верховного 1977, ч. 2. М., 1978,
с. 157.
63 См. Бюллетень Верховного Суда СССР. 1979, № 4, с. 19.
54 О понятии давности исполнения обвинительного приговора см. X а
н -Магомедов Д. О. Освобождение от наказания. Лекция. М., 1964, с.
11; Ткачевский Ю. М. Указ, соч., с. 13; Смольников В. Е. Указ,
соч., с. 93 и след.
55 См. Смольников В. Е. Указ, соч., с. 93.
56 См. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924—
1977, ч. 2. М., 1978, с. 196.
57 См". Ч у г а е в А. П. Малозначительное суд. Казань, Изд-во КГУ, 1966,
с. 214.
58 См. Ераскин В. В., Помчалов Л. Ф. Погашение и снятие судимости
в советском уголовном праве. М., Изд-во МГУ, 1963, с. 15; Голи-н а
В. В. Погашение и снятие судимости по советскому уголовному праву.
Харьков, 1979, с. 8, 9; Зельдов С. И. О правовом статусе судимых лиц.—
«Советское государство и право», 1979, № 6, с. 92.
59 В рабовладельческих и феодальных государствах применение
членовредительских наказаний (отрубание руки или отдельных ее пальцев,
отрезание ушей) преследовало также цель своеобразной регистрации
«лихих людей». В этих целях применялось также клеймление. В немецких
концлагерях, как средство учета и регистрации, широко практиковалось
выжигание номера на теле узника.
60Евтеев М. П., Помчал о в Л. Ф. Погашение и снятие судимости. М., 1964, с. 6; Е
р а к с и н В. В., Помчалов Л. Ф. Погашение и снятие судимости в советском
уголовном праве. М., Изд-во МГУ, 1963, с. 5; Голи-н а В. В. Погашение и снятие
судимости по советскому уголовному праву. Харьков, 1979, с. 6.
61 См. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924— 1977, ч. 2. М.,
1978, с. 139.
ю См. Лейст О. Э. Санкции в советском праве. М., 1962, с. 145.
" О правовых ограничениях в отношении судимых см. Зельдов С. И. Указ, статья, с.
92—97.
84 См. Ведомости Верховного Совета СССР. 1966, № 30, ст. 597.
85 См. Ведомости Верховного Совета РСФСР, 1965, № 40, ст. 990;
1967, № 23, ст. 536. В положения о комиссиях в последующие годы внесены
определенные изменения и дополнения.
68 Поэтому нам представляется неприемлемой рекомендация о целесообразности
выделения в законе нескольких категорий преступлений, при осуждении за одни из
которых судимость возникает, а при осуждении за другие не возникает. См. 3 л о б
и н С. Г., К е л и н а С. Г., Яковлев А. М. Совершенствование советского
уголовного законодательства на современном этапе.— «Советское государство и
право», 1978, № 12, с. 12.
67 В свете сказанного нельзя согласиться с Ю. Н. Юшковым и другими
авторами, которые предлагают совершение нового преступления лицом,
судимость которого за предшествующее преступление погашена либо снята,
рассматривать в качестве отягчающего обстоятельства в соответствии с п. 1 ст. 39
УК РСФСР. См. Юшков Ю. Н. Повторность преступлений как отягчающее
ответственность обстоятельство, предусмотренное п. 1 ст. 39 УК РСФСР.— Сб.:
Проблемы эффективности уголовного закона. Свердловск, 1975, с. 62—64.
68 См. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924—
1977, ч. 2. М., 1978, с. 157, 190—191, 196.
69 См. Бюллетень Верховного Суда СССР. 1979, № 4, с. 19.
153
70 Более подробно по вопросам амнистии и помилования см.: Ромашкин
П. С. Амнистия и помилование в СССР. М., 1959; Квашис В.
Е. Гуманизм советского уголовного права. М., 1969; Келина С. Г.
Теоретические вопросы освобождения от уголовной ответственности. М., 1974, с.
84—87.
71 Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1969, № 5, с. 10.
72 По данным выборочных исследований, проведенных Ю. Мельниковой и Т.
Воробьевой, повторные преступления совершили 3% лиц, освобожденных от уголовной
ответственности с передачей дела в товарищеский суд, 5,1%—освобожденных от
ответственности с передачей на поруки, 8% — освобожденных от
ответственности с применением мер административного взыскания. См.
Мельникова Ю., Воробьева Т. Практика освобождения от уголовной
ответственности с применением мер административного взыскания.— «Советская
юстиция», 1981, № 4, с. 7.
73 См. Комментарий к Уголовному Кодексу РСФСР 1960 г. Л., Изд-во
ЛГУ, 1962, с. 269.
74 См. Научно-практический комментарий Уголовного Кодекса РСФСР,
изд. 2. М., 1964, с. 129; Ткачевский Ю. М. Давность в
советском уголовном праве, с. 33—39; Гальперин И. М. Взаимодействие
государственных органов и общественности по борьбе с преступностью. М.,
1972, с. 113; Виттенберг Г. Б. Освобождение от уголовной ответственности и
наказания с применением мер общественного воздействия. Автореф. докт. дисс.,
Харьков, 1969, с. 32; Келина С. Г. Теоретические вопросы освобождения от
уголовной ответственности. М., 1974, с. 17—18.
75 См. Келина С. Г. Особенности квалификации при освобождении от
уголовной ответственности.— «Советское государство и право», 1973, № 5, с. 126.
78 Такой же точки зрения придерживается Судебная Коллегия по уголовным делам
Верховного Суда СССР. См. Бюллетень Верховного Суда СССР, 1979, № 2, с. 42—43.
77 См. Крит ер Г. А. Наказание и его применение. М., 1962, с. 60;
Кузнецова Н. Ф. Освобождение от уголовной ответственности с передачей дела
в товарищеский суд. М., 1964, с. 14—15; 86—87; Ткачевский Ю. М. Указ, соч.,
с. 35; Уголовный кодекс Украинской ССР. Научно-практический комментарий,
Киев, 1978, с. 174; Келина С. Г. Теоретические вопросы освобождения от
уголовной ответственности. М., 1974, с. 90.
78 См. Кузнецова Н. Ф. Указ, соч., с. 80.
79 Изучение практики освобождения лиц от уголовной ответственности и
наказания с направлением дела в товарищеский суд, проведенное Всесоюзным
институтом по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности
Прокуратуры СССР и Всесоюзным научно-исследовательским институтом МВД СССР
показало, что лишь 76% дел прекращено обоснованно. Из-за неполноты следствия
по некоторым делам вывод об обоснованности прекращения дел сделать было
невозможно. См. Аксенов В., Казаков Г., Якубов А., Горбатовская
Е. Освобождение от уголовной ответственности с передачей дела в товарищеский
суд.— «Социалистическая законность», 1977, №4, с. 54.
80 В ч. 3 ст. 52 Грузинской ССР установлено правило, согласно которому, если
лицо злостно уклоняется от явки в товарищеский суд, куда направлено дело, то
оно подлежит уголовной ответственности.
81 См. Наумов А. Правовые последствия освобождения виновного от
уголовной ответственности.— «Советская юстиция», 1976, № 20, с. 10—11;
Уголовный Кодекс Украинской ССР. Научно-практический комментарий, Киев, 1978, с.
171—172, 174.
82 Правильно рассматриваемый вопрос решается Ю. Юшковым. См. Юшков Ю.
Повторность как квалифицирующий признак.— «Социалистическая законность»,
1977, № 2, с. 38—39.
83 См. Хан-Магомедов Д. О. Освобождение от наказания. М., 1964, с. 31;
Ткачевский Ю. М. Указ, соч., с. 34—35; Сидорова В., Семенова Н.
Квалификация повторных преступлений.— «Советская юстиция», 1976, № 14, с. 4.
84 См. «Бюллетень Верховного Суда РСФСР», 1973, № 2, с. 11; См. поэтому вопросу
также «Бюллетень Верховного Суда СССР», 1979, № 2, с. 42—43; «Бюллетень
Верховного Суда РСФСР», 1965, №7, с. 15.
154
85 См. «Бюллетень Верховного Суда РСФСР», 1976, № 10, с. 5—6 м См. «Бюллетень
Верховного Суда СССР», 1978, № 5, с. 10. '7 См. «Бюллетень Верховного Суда
СССР», 1979, № 4, с. 19. Обоснованность этих разъяснений Пленума
Верховного Суда СССР подверг сомнению Г. Б. Виттенберг. См.
Виттенберг Г. Б. Совершенствование законодательства о наказании.—
«Советское государство и право», 1980, № 6, с. 77—78.
88 К р и г е р Г. А. Наказание и его применение. М:, 1962, с. 58.
89 См. Келина С. Г. Теоретические вопросы освобождения от уголовной
ответственности, с. 193.
90 См. Гальперин И. М. Взаимодействие государственных органов и
общественности по борьбе с преступностью. М., 1972, с. 113 и ел. Отметим, что в
последующие годы во взглядах И. М. Гальперина по этому вопросу произошли
существенные изменения. См. Гальперин И. М. Социальные и правовые
основы депенализации.— «Советское государство и право», 1980,
№ 3, с. 68.
91 См. Ткачевский Ю. М. Давность в уголовном праве, с. 38—39.
92 См. «Бюллетень Верховного Суда РСФСР», 1966, № 9, с. 5—6.
93 Наличие неотмененного постановления органа дознания, следователя и
прокурора о прекращении уголовного дела не является препятствием для
производства расследования по тому же обвинению только в случаях,
предусмотренных ст.ст. 255 и 256 УПК РСФСР.
94 Такую же точку зрения защищает С. Г. Келина. См. Келина С. Г.
Указ, соч., с. 196—198.
95 См. «Бюллетень Верховного Суда РСФСР», 1965, № 7, с. 8.
96 См. Игнатов А. Н. Некоторые вопросы ответственности за
изнасилование.— «Советская юстиция», 1981, № 13, с. 10.
97 См. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 548.
98 См. Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 29, с. 318.
99 Юшков Ю. Н., Да гель П. С., Гальперин И. М. Формы
проявления множественности преступлений именуют «видами
множественности». См. Юшков Ю. Н. Указ, автореф., с. 8; Д а г е л ь
П. С. Множественность преступлений, с. 3; Советское уголовное право. Общая
часть. М., Изд-во МГУ,
1974, с. 253.
100 См. Советское уголовное право. Общая часть. М., Изд-во МГУ, 1974,
с. 253. Это мнение разделяют: Дагель П. С. Множественность
преступлений. Владивосток. 1969, с. 3; Яковлев О. М. Совокупность
преступлений. М., 1960, с. 5; Ткешелиадзе Г. Т. Указ, автореф.,
с. 3; Криволапое Г. Г. Указ, соч., с. 8.
101 См. «Бюллетень Верховного Суда РСФСР», 1980, № 5, с. 8.
102 См. «Бюллетень Верховного Суда РСФСР», 1978, № 1, с. 8.
103 См. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924—
1977, ч. 2. М., 1978, с. 157.
104 Там же, с. 158.
105 См. там же, с. 190—191, 279; Сборник постановлений Пленума Верховного Суда
РСФСР. 1961—1977. М., 1978, с. 198, 235.
108 См. Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений.
М., 1972, с. 284.
107 См. Кафаров Т. М. Проблема рецидива в советском уголовном праве.
Баку, 1972, с. 8—9.
108 См. Фролов Е. А., Галиакбаров Р. Р. Множественность
преступных деяний как институт советского уголовного права. Свердловск,
1967, с. 9; Советское уголовное право. Общая часть. М., 1977, с. 297.
'м См. Советское уголовное право. Общая часть. Свердловск, 1972, с. 202— 203.
Это мнение разделяет Н. Б. Алиев. См. Алиев Н. Множественность преступлений.—
«Социалистическая законность», 1981, № 6, с. 27; автор главы XIV учебника
Советское уголовное право. Общая часть. Изд-во МГУ, 1981, с. 286.— проф.
Леонтьев Б. М.
по Этот момент правильно отмечен И. М. Гальпериным применительно к случаям
освобождения от уголовной ответственности с передачей дела в товарищеский суд.
См. Гальперин И. М. Взаимодействие государственных органов и общественности по
борьбе с преступностью. М., 1972, с. 132.
155
111 См. Кафаров Т. М. Проблема рецидива в советском уголовном
праве. Баку, 1972, с. 9.
112 См. Кафаров Т. М. Указ, соч., с. 10.
113 См. Юшков Ю. Н. Множественность преступных деяний (вопросы квалификации
преступлений и назначения наказания). Автореф. канд. дисс. Свердловск, 1974, с.
11.
114 См. Волков Б. С. Мотив и квалификация преступлений. Казань,
Изд-во КГУ, 1968, с. 18—21; Петелин Б. Я. Мотивация преступного
поведения.— «Советское государство и право», 1980, № 4, с. 111—112. Иное мнение
по этому вопросу см. Тарарухин С. А. Преступное поведение. Социальные и
психологические черты. М., 1974, с. 63 и ел.
115 Это мнение разделяет: Прокопович Е. Совокупность преступлений.—
«Советская юстиция», 1977, № 7, с. 23—24.
116 К наименованию второй формы множественности преступлений идеальной
совокупностью мы прибегаем лишь потому, что в литературе пока не предложено
более удачного ее наименования.
117 См. Загородников Н. И., Стручков Н. А. Указ, статья, с. 54.
118 См. Караев Т. Э. Повторность преступлений и ее квалификация по
советскому уголовному праву. Автореф. канд. дисс. М., 1980, с. 10.
ПРИМЕЧАЙ ИЯ
к главе второй
1 См. Курс советского уголовного права. Часть общая, т. 2. Л., Изд-
во ЛГУ, 1970, с. 337; Курс советского уголовного права, т. 3. М., 1970,
с. 144; Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений.
М., 1972, с. 303; Ф и с т и н А. Н. Ответственность за совершение
повторных преступлений. Автореф. канд. дисс., М., 1973, с. 5; Кригер
Г. А. Квалификация хищений социалистического имущества. М., 1974,
с. 200—204; Владимиров В. А. Квалификация похищений личного
имущества. М., 1974, с. 172— 176; Куринов Б. А. Научные основы
квалификации преступлений. М., Изд-во МГУ, 1976, с. 160—162; Алиев Н.
Б. Повторность и рецидив преступлений по советскому уголовному праву.
Махачкала, 1978, с. 8; Бажа-н о в М. И. Назначение наказания по
совокупности преступлений и совокупности приговоров. Харьков, 1977, с. 10;
Караев Т. Э. Повторность преступлений и ее квалификация по
советскому уголовному праву. Автореф. канд. дисс. М., 1980, с. 9—10.
2 Владимир Даль. Толковый словарь, т. 3. М., 1955, с. 147. Сходно
истолковывается слово «повторный» в Толковом словаре русского языка под
ред. проф. Д. Н. Ушакова. «Повторный — совершающийся снова, вторично»,—
пишет автор. См. Толковый словарь русского языка под ред. Д. Н. Ушакова, т.
3. М., 1938, с. 342.
3 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 12, с. 711.
4 См. Святохин П., Жгутов В. К понятиям о повторности и
неоднократности преступлений.— «Советская юстиция», 1971, № 21, с. 18;
Ф и с-т и н А. Н. Указ, автореферат, с. 5.
5 См. Горелик И. И. Квалификация преступлений, опасных для жизни и
здоровья. Минск, 1973, с. 128; его же. Ответственность за поставление в
опасность по советскому уголовному праву. Минск, 1964, с. 96.
6 Сборник постановлений Президиума и определений Судебной коллегии по уголовным
делам Верховного Суда РСФСР. 1957—1969. М., I960, с. 88.
7 См. Владимиров В. А. Квалификация преступлений против личной
собственности. М„ 1968, с. 118; Караев Т. Э. Указ, автореф., с. 9.
8 См. «Бюллетень Верховного Суда РСФСР». 1962, № 10, с. 16. Такое же
понимание повторности браконьерства развивается авторами Научно-
практического комментария Уголовного кодекса РСФСР. Изд. 2-е. М.,
1964, с. 351; в редакционной статье «О судебной практике по делам о
незаконном занятии
156
рыбным промыслом», опубликованной в журнале «Советская юстиция», 1966,
№ 20, с. 5.
' 9 См. редакционную статью «Обзор судебной практики по применению
законодательства об охране природы» — «Бюллетень Верховного Суда РСФСР», 1972, №
2, с. 10.
10 См. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924—
1977, ч. 1. М., 1978, с. 71—72.
11 См. «Ведомости Верховного Совета СССР», 1964, № 14, ст. 158; СП
СССР, 1958, № 16, ст. 127; СП СССР, 1974, № 22, ст. 133.
12 Это мнение разделяют: Леонтьев Б. М. Ответственность за хозяйственные
преступления по советскому уголовному праву. Автореф. докт. дисс., М., 1969, с.
22; Советское уголовное право. Особенная часть. М., Изд-во МГУ, 1971, с. 267;
Наумов А. Квалификация незаконного занятия рыбным промыслом.—«Советская
юстиция», 1969, № 12, с. 10; Паку тин В. Ответственность за незаконное
занятие рыбным и другими водными добывающими промыслами.— «Советская юстиция»,
1981, № 7, с. 27.
13 См. Пионтковский А. А. Учение о преступлении. М., 1961, с. 650;
Юшков Ю. Н. Множественность преступных деяний (вопросы квалификации
преступлений и назначения наказания). Автореф. канд. дисс. Свердловск, 1974, с.
16—18; Алиев Н. Б. Повторность и рецидив по советскому уголовному
праву. Махачкала, 1978, к. 8.
14 См. СУ РСФСР, 1920, № 8.
15 См. СУ РСФСР, 1922, № 1.
16 К такому выводу пришел и А. М. Яковлев. См. Яковлев А. М.
Борьба с рецидивной преступностью. М., 1964, с. 30.
17 См. Сборник определений уголовной Кассационной Коллегии Верховного Суда
РСФСР за 1924 г. М., 1925, с. 72.
18 См. «Вестник советской юстиции». 1923, № 1, с. 20.
19 См. Кригер Г. А. Квалификация хищений социалистического имущества.
М., 1971, с. 212—213; Филимонов В. Д. Общественная опасность
личности отдельных категорий преступников и ее уголовно-правовое значение.
Томск, 1973, с. 37; Владимиров В. А. Квалификация похищений личного
имущества. М., 1974, с. 173.
20 См. Яковлев А. М. Совокупность преступлений, повторность и рецидив
по советскому уголовному праву.— «Советское государство и право», 1956,
№ 10, с. 49; его же. Совокупность преступлений по советскому уголовному
праву. М., 1960, с. 37—46.
21 См. Свинкин А. И. Оптимальное конструирование квалифицированных
составов по признакам повторности и рецидива.'—Сб.: Проблемы эффективности
уголовного закона. Свердловск, 1975, с. 30.
22 Советское уголовное право. Общая часть. Под ред. проф. Беляева Н. А. и
проф. Ковалева М. И. М„ Юриздат, 1977, с. 298.
23 См. Яковлев А. М. Борьба с рецидивной преступностью. М., 1964, с.
26—32. Непоследовательную позицию по этому вопросу занимает Г. Г. Кри-волапов.
При характеристике понятия повторности преступлений, вначале он
утверждает, что «для повторности как самостоятельной формы множественности
преступлений характерно, что два или более' преступных деяния совершаются до
вынесения приговора», однако далее соглашается с тем, что «для повторности не
имеет значения, привлекался или нет виновный к уголовной ответственности за
ранее совершенное преступление». См. Криволапое Г. Г. Множественность
преступлений по советскому уголовному праву. М., 1974, с. 17.
24 Критику предложения А. М. Яковлева см.: Шляпочников А. С.
Научное исследование одной из сложных проблем борьбы с преступностью.—
«Советское государство и право», 1965, № 4, с. 168; Анашкин Г., Степи-ч е
в С. Искоренение рецидива — важная проблема борьбы с преступностью.—
«Социалистическая законность», 1965, № 5, с. 95.
25 См. Фролов Е. А., Галиакбаров Р. Р. Множественность
преступлений как институт советского уголовного права. Лекция.
Свердловск,
1967, с. 9.
26 См. Советское уголовное право. Общая часть. Свердловск, 1972, с. 265.
27 См. Юшков Ю. Н. Указ, автореф., с. 11.
157
28 См. Яковлев А. М- Совокупность преступлений по советскому уголовному
праву, с. 46; ЗакУТСкии С- **. Практика назначения наказания при
совершении нескольки* преступлений. Научные труды, вып. 267, Ташкент, 1964, с.
75. „
29 См. Ниедре А. А1- Понятие рецидива преступления и уголовная
ответственность рецидивистов- Авт°реф- канд. дисс., рига, 1971, с. 6;
Свято-х и н П., Жгутов В. К понятиям ° повторности и неоднократности
преступлений.— «Советская юстищ)*1*',, 'Ь ™ 21, с. 18; Криво лап о в Г.
Г. Указ, соч., с. 16; Алиев Н. Б. Указ, соч., с. 26; Фролов
Е„ Сухарев Е., Горбуза А. Совокупное^ и повторность преступлений,
посягающих на один объект.-—«Советская гостии!*"*'. '"79, № 4, с. 5; Свинкин
А. И Указ, соч., с. 30—31; Зелинский А- ф- Квалификация повторных
преступлений Волгоград, 1976, с. 12.
30 См. Дате ль П. С. Множественность преступлений. Владивосток 1969, с. 3;
Бажанов М. И. УказLC(w, с.10—11.
31 См. Мал ко в В. V- Повторность преступлений. Казань, Изд-во КГУ,
1970, с. 29 и след.; Г а *и а кб? Ров р- ЕфИМОв М., Фролов
Е. Множественность преступн^*^.6*1!™ как институт советского уголовного права.—
«Советская юстиция», *9"7, № 2> с- 5-
32 См. Уголовный Коде*с,.НаР0Дной Республики Болгарии. М., 1970.
33 См. Уголовное право Монгольской Народной Республики. Часть особенная. М.,
Юриздат, 1978, с. 8°х • 126>'и ДР-
34 См. Карпец И. И~- Отягчающие и смягчающие обстоятельства в
уголовном праве. М., 1959, с. »5; его же. Индивидуализация наказания М
1961, с. 109—110; Ш ней дер А- А. Советское уголовное право.
Общая часть. ВЮЗИ, вып. 14. М., 1961, с- 40; Кудрявцев В. н. Общая
теория квалификации преступлений. М J9'2' с- 303' Алиев Н. Б. Указ
соч с 8—9
35 См. Комментарий к .уголовному кодексу РСФСР. М„ 1971, с. 101; Комментарий к
уголовному кодексУ рСФСР. М„ 1980, с. 80.
36 См. Ткешелиадз^ ?• 3' авт°РеФ-- с. 10—11.
37 См. ГалиакбароР р-> Ефимов М., Фролов Е. Множественность
преступных деяний К0К институт советского уголовного права.—«Советская юстиция»,
1967, № 2, с- °,~®. В позднее опубликованной работе (Множественность
преступных дея"ии Как институт советского уголовного права.
Свердловск, 1967). Е. А. фр°лов и Р- р- Галиакбаров пользуются иной терми-
^ологией. Повторность пресТУплении как форму множественности
именуют Повторением преступлений, а повторение подразделяют на повторность и
рецидив. См. Ф р о л о в Е. А., Г а л и а к б а р о в Р. Р. указ соч _
с 8_9 в учеб. *1ом пособии (Советское уго-"овное право. Часть общая, под
ред. М И Кова-^ева, Е. А. Фролова, Р. Р. р>лиакбаР°ва- Свердловск, 1972)
повторность деяний °нова рассматривается как Ф°Рма множественности
преступлений. См. Указ. соч., с. 202.
38 См. Юшков Ю. Н. Указ- с°ч" с. И и 16.
39 См. Филимонов Б- Д- Общественная опасность личности отдельных
категорий преступников и ее Уг°л°вно-правовое значение. Томск, 1973 с. 30.
40 См. Филимонов 0- Д- Указ, соч., с. 37.
41 Такое деление проводи-" и ^- М. Яковлев. См. Яковлев А. М. Борь-°а
с рецидивной преступное?*"10- м-> '9°4, с-" 9-
42 Систематичность, неод^окРатность> промысел и другими авторами
рассматриваются в качестве разновидностей повторности, не соединенной с осуж-
лением. См. Юшков Ю. Н- Указ- автореф., с. 12 и 16; Кр и в о л а п о в Г. Г.
указ, соч., с. 17—19.
43 См. СУ РСФСР, 1922, №„63-
44 См. Уголовный Кодекс- Научно-популярный практический комментарий.
^ 1927, с. 248—249.
45 См. Трайнин А. Н- Уголовное право. Часть особенная. Изд. 2-е. М., ,
с: 137.
46 См. Уголовное право. Обш-ая часть. Изд. 4-е. М., 1948, с. 546; П и о н т-
кЛ>Вский А. А., Меньш»гин в- Д-. Чхиквадзе В М. Курс совет-
S^oro уголовного права. Особе""ая Часть. т. 2. М., 1959, с. 348; КарпецИ И
КХ11Аивидуализация наказания- м-> 1961> с- 108-
15« г
« См. Судебная практика Верховного Суда СССР, вып. 1. (XXV), 1946,
М> «9С7м.СС2дГбная практика Верховного Суда CCCR 19«. № 3, с. 3; Сборник
постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1^4-1973. М., 1974,
С' 52°'См. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924-
7' См2/ «op™?'подновлений -Пленума Верховного Суда РСФСР. 1961-5i ^м
^Го'р^и^Ги. 'И. Квалификация преступлений, опасных для жизни
и 3^Р°вья^МиНСК1„^3'кСуго2^ВномУ кодексу РСФСР. М., 1980, с. 246. Ана-"
вопрос освещается в следующих работах: Коммента-V РСФСР. М., 1971, с. 279;
Советское уголовное пра-М 1973 с 235—236- Уголовное право. Часть
особенная, советского'уголовного права, т. 5. М 1970, с 133; Курс о
права. Часть особенная, т. 3. Л., Изд-во ЛГУ, 1973,
, с8,ор о, но ;0Г р „о":
Ашхабад 19М, с. ю/ - ^ „„. ^у й С. Ответственность за
незаконное
Гоиэвод?тво аборта -«Социалистическая законность», 1977, № 7, с. 47.
производство ^аоор ^^ Повторность и рецидив преступлении по советскому уго-
IIOBHOMV поаву Махачкала, 1978, с. 27 28.
.
ловному jipa > а д и м и р Q в в_ А-> Л я п у н о в Ю. И.
Социалистическая соо-
ственность под охраной закона. М., 1979, с. 11В.
СчКуклинов .
систем^ичн^ь и совершение g. преступ.^ БП вид,
ГпоИвтИоЯ;ноти 'и неоднократности преступлений.- «Советская юстиция», 1971, о
повторности фи^И1/онов в. Д. Указ, соч., с. 32; К. р ив о л а п о в Г. I . vla,
Соч с 17—18- Ефимов М. Рецензия на книгу В. А. Владимирова и Ю И Ляпунова
Социалистическая собственность под охраной закона.- «Советская юстиция», 1979, №
12 с. 31.
s? Гм PV РСФСР 1922, № 63.
м Горелик И. И. Указ, соч., с. 128; см. также — «Советское уголовное
право» Особенная -юсть. Л l9^^31^. ero же. Ответственность за постав-
ление в опасность по советскому уголовному праву. Минск, 1964, с. 96-97, во
Караев Т. Э. Указ, автореф., с. П.
« СмМ пТ'этомУТопросу также: Бел ахов А._ Л. Уголовная ответствен-ность за
выпуск недоброкачественной, нестандартной и некомплектной продук-ность за
вь"'Уси си §7_198. виттенберг Г. Уголовная ответственность за преступно-
небрежное использование или хранение сельскохозяйственной техники — «Советская
юстиция», 1980, № 10, с. 1U.
«з См Судебная практика Верховного Суда СССР 1946, вып. IV, с. 24.
64 См Кур и но в Б. А. Научные основы квалификации преступлении. ,М., Изд-во
МГУ, 1976, с. 166.
ее гГ Ф^ол^в' Е. А., Галиакбаров Р. Р. Множественность преступных деяний как
институт советского уголовного права, с. 9; Алиев Н. Б. Повтооностьи рецидив
преступлений по советскому уголовному праву, с. 14-16.
™Рс° Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924-
1QK4 М 1964 с. 224.
ее Гм Я к о в л е в А М. Совокупность преступлении по советскому уголовному
праву. М., I960, с. 29-30;, его же. Борьба с рецидивной преступ-
Г. Г. Указ, соч., с. 16.
159

ском. СмЧЬ Kyi пНя в irt"3"4RCKuM тожДестве преступных деяний, а о юридиче-М.,

1972, с. 275 Общая теория квалификации
преступлений.
^^^^^^УКЯ№^1\П° Д6ЛаМ ° взят°чннчестве-гает, чтГедл^едино^п6' В 4a"HOCT«'
высказал А. И. Свинкин, который пола-телыю вообще откяЧЯт°ГО понимания и
применения закона было бы жела-его термином «noR-rnnt °^ Употребления термина
«неоднократно», заменив
73 Это мнение Ра°СТЬ>>" См>СвИНКИН А" И' Указ, соч." с. 31. о
повторное™ и НРПП зделяют: Святохин П., Жгутов^В. К понятиям № 21, с.
18—19- л„ ДНОКратности преступлений — «Советская юстиция», 1971,
бия (Советское'уголоПрМ°НОВ ?,' Д" ^Ка3' С°ч" с' 32; авт°РЫ учебного посо-раев Т
Э у у ОЛОВНое право. Часть общая. Сверд.------ '"— - "'"• -
И Др'
-' ' '
туются как и в 7ОВр"р?знаки неоднократности в уголовном праве МНР трак-ской
народной РРРПЛ,Й„ Те°Рии разноречиво. См. Уголовное право Монголь-
75 См. ПлоГоТя Г ™ЭСТЬ особенная- М- Юриздат, 1978, с 212, 314. ме
присвоения ПЯРТПР * продолжаемых хищениях, совершаемых в фор-
жебным положением r<? злоупотребления должностного лица своим слу-этапе.
Вып. 54. Свердловск ®фФективн°сть УГОЛОВНОГО права на современном

'
д... 1925, с. "l58. РЭ инин А. Н. Уголовное право' РСФСР. Часть
особенная. Л.,
гии по уголоввдВ,?К "°СТао°Влений пРезИДиУма и определений Судебной колле-
79 См. «Соцйадистии ВерХ°ВНОГО СуДЗ ^С?СР- 1957-1959 г/М., I960, с. 88.
80 См «Ню л налисти'?еская законность», 1959, № 8, с. 94
См! <<БГлеетТееньЬперХОВНОГО Суда РСФСР», 1965, № 10, с. 9 Вех°вн
81 См! <<БлетТееньЬперХОВНОГО Суда РСФСР», 1965, № 10, с. 9-10.
82 См Комм ВеРх°вного Суда РСФСР», 1979 № 12 с 7 ментарий'к
Угонов»™* К УголовномУ кодексу РСФСР. М, 'l980,' с. 377; Ком-ловное право 4*5
12 «°ДекСу РСФСР- М- ^1, с. 418-419; Советское уголовно-правовая охпяня
енная' М" 1973' с' 444-445; Сташис В. В. Уго-157; Филимонов
КСТаЛ^СтическОГ° хозяйства- Харьков, 1973, с. 15, 101,
охпяня .
. -
157; Филимонов КСТаЛ^СтическОГ° хозяйства- Харьков, 1973, с. 15, 101, с.
166; Караев т ч 5' Указ' с°ч" с' 32; Кур и но в Б. А. Указ,
соч.,
83 См Го о Указ- автореф., с. 12.
зано авторами «Havn R Указ' СО4"' С' 129-13°; такое Же мнение
выска-рСФСР» (изд. 2-е М 19б4РсКТЗЗЗеГОГО КОМментария Уголовного
Кодекса
« См.' Sp пТн ЬИВеГ^°ГО Суда СССРх' 1968' № 2- с- 41.
86 См. «Социалигтип Индивидуализация наказания. М., 1961, с. 109.
87 Это мнение алистическая законность», 1973, № 10, с. 61
матичность, прест1пН1!§еЛЯ10Т: Ф и с т и н А' Повторность преступлений: систе-с.
61— 62; Кривой пРомысел.— «Социалистическая законностью, 1973, №10 МУ уголовному
праву С°^'19Г' Множественность преступлений по советско-
М С°Ч" С' 13°-
91 См! Уголовное Впп1 ^д Борьба с рецидивной преступностью, с. 58-60. ая. М.,
1978 с 1 чп i ?n , Монг°льскои Народной Республики. Часть особен-, Улан-Батор,'
1969 Угол°вный Кодекс Монгольской Народной Республи-
й м%оадйТ0^оУйны°ПмСу:мПреСТУлПЛ0^<-п ка™талистическом мире после Ф. М.
КриС^огМ" Изд'во АН СССР> 1963' а 18~19; Решетни-М., 1970 с
™и9нологические проблемы развивающихся стран Азии и Аф-Японии.— «СопналИгтиЛ!
Д'; Белявская О Организованная преступность офьев В В а *
ИСТИЧеская законность», 1979, № 4, с. 65-66; П ро-ае-''Кая
В" Тбицина Э. Рост пос -
ается. }•« С.
рт М& 2, с. 61
62
, , , с. -; ро-
Трубицина Э. Рост преступности про-законнос™- 197?, № 1, с. 64-65; Пэк Л., и
искусство.— «Социалистическая законность»,
93 См. Никифоров Б. С. Организованная преступность в США на
службе монополий. М., 1954; США- преступность и политика. М., «Мысль», 1972, с.
5—165. '
94 См. Кузнецова Н. Ф Поеступление И преступность. М., Изд-во
МГУ, 1969, с. 203—206. '
95 См. Орлов А., Вольфман Г. Преступная деятельность в виде промысла.—
«Советская юстиция», 1970 № 13, с. 8; Ф истин А. Повторность
преступлений: систематичность' преступный 'промысел.— «Социалистическая
законность», 1973, № Ю, с. 62—63; Леонтьев Б. М. Ответственность за
хозяйственные преступления. М., 1963, с. 115; Коржанскии Н. И.
Ответственность за приобретение, хранение и сбыт имущества, добытого преступным
путем. Волгоград, 1971, с. 39; Кур и но в Б. А. Научные основы
квалификации преступлений. М., Изд-во МГУ, 1976, с. 167—168; Курс советского
уголовного права, т. 5. М., 1971, с. 487; Уголовный Кодекс Украинской ССР.
Научно-практический комментарий. Киев 1978 с. 251 557; Уголовное
право БССР. Часть особенная. Минск, 1978 с 195-' Комментарий к
Уголовному кодексу РСФСР. М., 1980, с. 165, 293, 325'и др.
^Гр'одзинский М. М Рецидив и привычная преступность,—«Право и жизнь», 1923, № 5,
с. 64.
97Гродзинский М. М Профессиональная преступность и Уголовный Кодекс РСФСР.
—«Право и жизнь», 1923, № 7—8, т. 72—73.
98 См. Комментарий к уголовному кодексу РСФСР. М., 1980, с. 293.
99 См. К а р а е в Т. Повторность, неоднократность и
систематичность.— «Советская юстиция», 1980, № 13, с. 21.
100 См. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924—
1977, ч. 2. М., 1978, с. 222.
101 См. Пионтковский А. А. Учение о преступлении. М., 1961, с. 640.
102 См. Некоторые вопросы судебной практики по делам о спекуляции.—
«Бюллетень Верховного Суда РСФСР» 1975 № Ю. с. 12.
103 См. «Бюллетень Верховного Суда СССР», 1968, № 2, с. 44. Об ошибочном
понимании количественных признаков промысла см. также: Горелик
И. И., Т и ш к е в и ч И. С. Вопросы уголовного права (особенной
части) в практике Верховного Суда БССР. Минск, 1976, с. 161—163.
104 См. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда РСФСР 1961— 1977.
М., 1978, с. 185; Сборник постановлений Пленума Верховного Суда
СССР. 1924—1977, ч. 2. М., 1978, с. 224.
105 См. «Бюллетень Верховного Суда РСФСР»- 1975, № 10, с. 13.
ш См. Пионтковский А. А. Указ, соч., с.-640—641; Виттен-б е р г Г. Б.
Ответственность за спекуляцию. М-. 1962, с. 100; С о л о п а-н о в Ю. В.
Ответственность за фальшивомонетничество. М., 1963, с. 70; Кузнецов В. А. Борьба
с преступным приобретением и сбытом имущества. Киев, 1970, с. 45—48; Ефимов М.
А. Борьба с преступлениями против общественного порядка, общественной
безопасности и здоровья населения. Минск, 1971, с. 46; Курс советского
уголовного права. Часть особенная, т. 3. Л., Изд-во ЛГУ, 1973, с. 313; Пакутин
В. Д. Уголовно-правовая охрана внешней среды и природных ресурсов в'СССР. Уфа,
1976, с. 68—69; Судебная практика по делам о спекуляции.—«Бюллетень Верховного
Суда СССР», 1975, № 2, с. 47.
187 См. «Бюллетень Верховного Суда СССР». 1969, № 4, с. 29—30.
108 См. Шаргородский М Д Наказание по советскому уголовному праву.
М., 1958, с. 45.
109 См. Комментарий к Уголовному Кодексу РСФСР. М., 1971, с. 330, 363.
110 См. Кузнецов В. А. Борьба с преступным приобретением и сбытом
имущества. Киев, 1970, с. 45. См. также: Уголовный Кодекс Украинской ССР.
Научно-практический комментарий. Киев, 1978, с. 454.
111 См. Курс советского уголовного права Часть особенная, т. 3. Л., Изд-во
ЛГУ, 1973, с. 313.
112 См. Лысо в М. Д. О понятии коммерческого посредничества по
уголовному праву.—«Правоведение», 1966, № 1, с. 91.
113 См. Орлов А., Вольфман Г. Преступная деятельность в виде
промысла.— «Советская юстиция», 1970, № 13, с. 8; Аналогичного мнения при-
Н Н-723
161
хо-
l\i I i)8
а
См. Комментарии Уголовному Кодексу РСФСР Уголовно-праюш охрана
социалистического
Суда РСФСР. 1961-Суда СССР. 1924-5, с. 12—13.
fit г-
№е
,/'|!
"ТСЯ*1П к ,J, с 'И.
^.С>и1с В. В. у», 19973, .с. 93 _
йАк постановлений Плену» Верховного и 4885.
м° hitKi постановлений Пленум Верховного» i'978,. с. 224.
Лтвень Верховного Суда СССР», 1978, >-& „{Лтси-кая юстиция». 1970, N«13, с.
8. %ет»ень Верховного Суда РСФСР». 1966, № 1, с. 8—9. *'икяение защищается:
См. Орлов А., ЗЗольфман Г Пре-"%>стть в виде гжромысла.— «Совгаая
юстиция», 1970, № 13, с §• 1*Г. R0.A. оф. Квалификация повторна преступ-
лений. Волгоград 'l976 l?i (Лнтефий к Уголовному кодеке; РСФСР. JVL, 1980,
с. 165. Vani, аШ1ис В. В. Уголовно-правош охрана социалистического
хо-? yN 1-973- с- 93-{дуЛ^вн ;ое право Монгольской Нарщой Республики. Часть
особен-j t'teS, 222.
,'nn Руг л и ко в Л. Повторноси вершения преступления как об-
°1ягч:ающее ответственность-йветская юстиция», 1980, № 13,
|Я
. Сборник постановлений пленума '
,А. 3'rlOT %
vlOT OB Н. И. и Стручков Н. А. гаке реальную совокупность ха-ВМД
•
Ггл
« 1
.
*"
М.
повторения престушенйгСм. «Советское государство и v'« /w с. 54.
след. *Р явцев В. Н. Общая и|н квалификации преступлений, ''йзл KsrPHHOB Б. А.
Научные швы квалификации преступле-№ '„ес^ М ГУ, 1976, с. 171; Уголовш! Кодекс
Украинской ССР. Науч-^ в 7 комментарий, Киев, 1978, t НО; Баранов М. И. Указ. С
по у^ичтие от ст. 35 Основ уголовшо законодательства (ст. 40 УК в К Грузинской
ССР совокупит преступлений признается со-Г®4 «сдвух или более преступлен!!,
предусмотренных различными Частями статьи уголовного закона, ни за одно из
которых оно %но» (40).
^ллетень Верховного Суда РСЮ>», 1978, № 8, с. 5—6. Урманов Н. Д. Стадии
совериения преступления по советско-> праву. М., 1955, с. 55.
%л«тень Верховного Суда РСФСР», 1977, № 9, с. 13. йонтковский А. А.
Уин преступлении, с. 618; Яков-Соаокупность преступлений по советскому
уголовному праву, 'к ев и ч И. С. Приготовление! покушение по
советскому уго-V. N\., 1958, с. 131; Курс советскою уголовного права. Часть об-
•, Изд-во ЛГУ, 1970, с. 348-3S1; Курянов Б. А. Научные Йикации
преступлений. М., Иэц-юМГУ, 1976, с. 171. уг л у м М. И. Понятие и
прши совокупности преступлений.— ^. ровного права и процесса». Рщ 1969, с.
25.
eCTv а л и ак б а р ов Р., Ефимов Л, Фролов лйь ^mitt 'члх деяний как институт
советяго уголовного "X >, 1967, № 2, с. 6.
'" i М"^орник постановлений Пленуиа Верховного Суда СССР. 1924— ^Л; \.-1978, с.
158.
1 ,__1ишкевич И. С. Совокунноен преступлений (вопросы квали-икй11 V
^Правоведение», 1979, № 1, с.54-55; Гор елик И. И., Тиш-•е'"'л2 R^- Вопросы
уголовного права Лей части) в практике Верхов-V€. U^CP. Минск, 1973, с, 72-74.
'' Тези о р е л и к И. И. Уголовно-правовая оценка повторного преступ-•'""
-Ы докладов на научной конференции юридического факультета.
Усского ун-та, 1966, с. 109. V?M же, с. 109.
^ л у м М. И. Понятие и прши совокупности преступлений.— Ровного права и
процесса». Para, 1969, с. 30—31.
Е. Множествен-права.— «Совет-
С^
лени"

не См.
ЛИЧ"
преступ-
соответстви„ с ч. 3 ст. 40 один С.7В_КвалиФже Ква^ификация преступлении
против
А ^rss^ras1?^^
же Квалификация похищений личного иму-В. Литовченко.- См. .Социалистическая
Пленума Верховного Суда СССР. 1924-
197
уголовного права и я, ,54, ^
и Рига
Е Су. пртуплений, нося-
атвийской ССР.
1962' 197М2. Р6^нй^стСан^лений Пленума Верховного Суда СССР. 1924-1
*' М 1978, с. 196.
197

156
Суда СССР,, 1981, № 5, с. 9.
КПсГи задачи судов и органов юсти-законность», 1981, № 5, сб.
освобождения

законодательства о
о Суда СССР», is//, j« i, ._. ^„, „_г___
>шеннолетних (Обзор судебной практики).—
*<Ч*ТГ -ЧП_ 1 п QO
,.,-,. „г —,-- М., 1964,
, советском'' уголовном праве.
с 8- 1чач-"г14. KvnoHBueB b п. иощаи теория квалификации преступ-Ваку, 1972',о72
с^12'филшонов В. Д. Общественная опасность.отделений. М-, 19Г5 Преступников » ее
уголовно-правовое значение. Томск, 19/d, ных категория »Р
^
И*
I/' 1976,0- It,
%ому nj • Мь за ре»." if-Д. Дисс! \
•'и угол<?\;
дао—221; О| А М. Н. и ''vl Л е мир о V >1зд. 2-е. O?l|j ^ииклопе/Й!) ' Парник
До,
t V квалификации преступлений м ' Пов-горность и 5 рецидив по
совет 66; Кунашев А. X. Уголовная' !*0 советскому уп^головному
ппавд/ едре А. М. Г^Понятие рецидивУа Рецидивистов. Авт.-гореф. канд
<ное пРаво РСФ"*СР. Часть общая
^фактический комь^ентарий под Ред (С1351 часть. М., «>*Право и жизнь» Ское
уголовное пр«заво. Часть общая
1- М., ИзД
ровное „Р^Ж в I9fi8 \
уголовного
, с. 540. законодательства
с. 43, I товному 1 Jem к ина |;«зя закон» практики
t'o Суда ых от
^таость и ее прич ^ины в дореволю-JI9 и след.; Пион т^ ковскийА А 1.
М., 1929, с. 345; Мал я-' гаеская законно сть»; 1966, №
]
мире после второй мировой ина Т. Ю. О—тветственность за ,„т.
канд. дисс., \Л., 1977, с. 13. нЦидивной преступиности в США.—
|<г-ственно^ „' - эрым рац'Х [,?вктера.-^|'' '
некий ^ ^ларьков. I 1Э ский &' .ности» ви |с кий 'Г
___[х дел о повторных преступ-
I, ^дебной Коллегией по уголовным каждый пятый ;из ранее судимых юности
несовершеннолетних совер-i^ Подростков, впервые привлеченных '' йторами
преступлений, как правило, меры уголовно-правового или военного Суда
СС^Р», 1975, N° 1,
преступлений (Структура, связи,
И~ ев А
профессиональна^ преступность.— !, с. 98.
советской нау(<и исправительно-и право», 1957, J\fs 9, с. 38—39.
Как объект уголовной политики.— М., 1978, с. 132.
гьные
L X. \
-КИЙ АЛ;
ьков, 1980* ий A. <b'(i A. jvi.
Реступности. М., 1969, с. 113—115; 'Ность за рецидив преступлений по анд. дисс.,
М., 1970, с. 14; Клоч-!ой криминологии.— «Советское госу-
33.
с. 14. i преступлений. (Структура, связи,
Ду\, с. 9-10.
^\Ц Рецидива преступлений и уголовная
У\Чд. дисс., Рига, 1д71, с. 8—9.
Ч|.\Аосы советской науки исправительно-
V> и право», 1957, № 3, с. 38—39;
Удимости.— «Советское государство и
о» 1957 № 5, с. И; П а ш е - О з е реки и Н. Н. Перевоспитание особо
"гны'х рецидивистов.—«Тезисы докладов и научных сообщений на теоретиче-
• конференции, посвященной вопросам советского исправительно-трудового
праВ18Г'см'" Сте'пичев С. Нуэкен ли институт судимости? — «Социалистиче-
„яя законность», 1965, № 9, с. 16. ск 182 См Шляпочников д
Некоторые вопросы борьбы с преступ-
пгтью — «Советская юстиция», 1957, № 3, с. 41; Шаргородский М. Д. Наказание по
советскому уголовному праву. М., 1958, с. 43; Пионтков-
^ий А А Учение о преступлении с 650; его же. Уголовное право РСФСР. Часть общая.
М., 1924, с. 221; УГОЛОВНЫЙ Кодекс. Практический комментарий, под реД. проф.
Гернета М. Н. и Травкина А. Н. Общая часть. М, 1924 с. 75; К оо е ЦК и и
Рецидив.—«Еженедельник советской юстиции», 1924, № 5, с. 1; Шутов Ю. И.
Рецидивная преступность и меры борьбы с ней по советскому «головному праву.
Автореф. канд. дисс. Свердловск, 1965, с. 11; Е ф и м о в М. А. О понятии
рецидива и его видах,— «Материалы конференции по итогам научно-исследовательской
работы за 1965 г. Свердловск, 1966, с. 187;
1»з см* Галиакбаров Р., Ефимов М., Фролов Е. Множественность преступных Деяний
как институт советского уголовного права.—«Советская юстиция», ,1967, № 2, с. 5;
Гальперин И. М. Об уголовной ответственности рецидивистов в свете некоторых
криминологических показателей эффективности борьбы с рецидивной преступностью —
Сб.: Эффективность уголовно-правовых мер борьбы с преступностью. М., 1968, с.
214—2lt>.
184 См. Ефимов М. А. Проблемы .лишения свободы как вида наказания в
законодательстве, судебной и исправительно-трудовой практике. Автореф.
докт дисс Л., 1966, с. 29; По уголовному законодательству зарубежных
социалистических стран рецидив предполагает отбытие наказания в виде
лишения свободы за ранее совершенное преступление. См. Гельфер М. А.
Ьорьба с рецидивной преступностью в некоторых социалистических странах, м.,
1УЬУ.
185 См. Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 4, с. 412. '86 См. Ленин В. И.
Поли. собр. соч., т. 54, с. 71.
187 См Яковлев А. М. Указ соч., с. 34; Т к а ч ев с ки и Ю. М-
Досрочное освобождение от наказания. М, 1962, с. 47; Кудрявцев В.
Н. Теоретические основы квалификации преступлений. М., 1963, с. 314;
его же. Общая теория квалификации преступлений. М., 1972, с. 312; Кунашев А.
А. Указ, автореф., с. 10; Ниедре А. М. Указ, автореф, с. 6; Кафаров Т. М.
Проблема рецидива в советском уголовном праве. Баку, 1972, с. 1/ и след
Филимонов В. Д. Указ, соч., с. 33-35; К у р и н о в Б. А. Указ, соч., с. 162;
Бажанов М. И. Указ, соч., с. 10 и др.
.
188 См Шутов Ю. И. Указ автореф., с. 12; Ткачевскии Ю. М.
Указ соч с 48—49; Черняев в В. Некоторые вопросы совершенствования
законодательства об ответственности за рецидив преступлений.—Сб: Усиление борьбы
с преступностью в свете требований программы КПСС. М., ШП миип РСФСР, 1964, с.
20; Васильчеако в. Н. Вопросы борьбы с рецидивной преступностью и ее
предупреждение судебно-следственными органами. Автореф. канд. дисс Киев,
1968, с. 6; Га ль п е р и н И. М. Об уголовной ответственности рецидивистов в
свете некоторых криминологических показателей эффективности борьбы с
преступностью.—Сб.: Эффективность уголовноправовых мер борьбы с преступностью.
М., 1968, с. 230-231; Курс советского уголовного права. Часть общая, т. 2 Л.,
Изд-во ЛГУ, 197(1, с 'ge
189 См. ЖУРавлев М. П. Совершенствование законодательства об
ответственности рецидивистов.— «Труды Московской высшей школы
милиции», вып. 3. М., 1978, с. 120.
190 См Кузнецова Н. ф Преступление и преступность. М., !
УОУ, с 194- К в а ш и с В. Е. ТеоретнческИе основы профилактики
неосторожных преступлений. М., 1977, с. 19—20; Да гель П. С. Неосторожная
преступность и ее общественная опасность в условиях научно-технической революции
— Со : Проблемы борьбы с неосторожной преступностью. Владивосток, 19ob, с. 1о—
18.
165
свобод** как
>елинский А.
^^f!y^irss^SSr^^-'^.'*y-"»A
йр"ь"„„А.«;с.'„.0,.„„:,., *,' Т™ <"»• "Р™»«Р»»«).
Хар™'си19Лп.Гр2»Рк»»;вНаа к „„,,™оГо «„„,
» Некоторые вопросы бооьбы\ 'JL 8> 1957' с- 16; шля
проекту уголовного кодекса
»''- •'^?iMk±??i;
Я ч г
.• и
А. Ф.
195 С,м.
'еф. док. дисс. М 1970 с ~19""Т" " >-1ШСООе совершенщ i
криминологическо'го прогночяпп» Lc °в Г- А- Тео
Индивидуализация наказания R " Ш2' С' 25*
•П6; Владимиров В A RnB*TCKOM УГОЛОВНОМ праве 1974, с. 146.
Квалификация похищений лич-
М. I ^-УКа3' C0ti" а 259~260.
™
ней!

ности.—
203 Г
«°
..
'
"эученш
204 'CM. Лич:
205 (Зм. ~ ~
ственности
ственной
тура
с

утат ^
ТаК СХ
Особо
опасный
М Указ, соч., с. 236.
преступность. М., Изд,о
2.о гм. Ж?Р»-.Г- -1- -• ^««ершенствоваше законодательства об
от-"v.^i=cnr.—". г--- (1Й высшей
школы милиции»,
ВЫП^Й" 19R,V»- О- А- Хан-Магомед, ев Л. Ф. Примев^ие вычислительной
техники при вистов-«Советское государство и пРавО2>- 1969, №з
2>2'СМ. ЖуР«'т „ 'v ' с°ч" с' 116-П7.
2" СМ Шут о» ю- и- указ. соч., с. 12—13
166
214 См. Г а л ь п е р и н И. М. Указ, соч., с. 238.
215 См. Кунашев А. X. Указ, автореф., с. 12.
216 См. Филимонов В. Д. Указ, соч., с. 61—62.
217 См. Жур авлев М. П. Указ соч., с. 119.
218 См. Яковлев А. М. Борьба с рецидивной преступностью, с. 8; К а-ф а р
о в Т. М. Проблема рецидива в советском уголовном праве, с. 59—62.
219 См. Яковлев А. М. Указ, соч., с. 8.
220 См. Кунашев А. X. Указ, автореф., с. 11—12, 14.
221 Особенности законодательного регулирования борьбы с рецидивом по
уголовному законодательству зарубежных социалистических стран и его доля в
структуре преступности рассматриваются в следующих работах:
Гель-ф е р М. А. Борьба с рецидивной преступностью в некоторых
социалистических странах. М., 1969; его же. Уголовное право зарубежных
социалистических государств. М., 1973, с. 42 и след.; Новое уголовное
законодательство зарубежных социалистических стран Европы. М., 1974;
Г е л ь ф е р М., Гусейнов А.' Понятие рецидива преступлений в
уголовном законодательстве.— «Социалистическая законность», 1981, № 1, с. 64—
66.
222 См. Андреев Игорь. Новый уголовный кодекс.— «Новое уголовное
законодательство зарубежных социалистических стран Европы». М., 1974, с.
194; Свида Витольд. Новые меры борьбы с преступностью в Польском
Уголовном Кодексе 1969 года. Указ, сборник, с. 207—213.
223 Ф о д о р Иосиф. Основные принципы, категории и институты нового
Уголовного кодекса Социалистической Республики Румынии.— См. «Новое уголовное
законодательство зарубежных социалистических стран Европы». М.,
1974, с. 257—258.
224 См. Г е л ь ф е р М., Гусейнов А. Понятие рецидива преступлений
в уголовном законодательстве.—«Социалистическая законность», 1981, № 1, с. 64.
ПРИМЕЧАНИЯ
к главе третьей
1 См. СУ РСФСР, 1922, № 15.
2 См. СЗ СССР, 1924, № 24.
3 См. Пионтковский А. А. Учение о преступлении, с. 617 — 618;
Уголовное право. Общая часть. М., 1969, с. 317; Советское уголовное право.
Общая часть. М., Изд-во МГУ, 1969, с. 318; Яковлев А. М. Совокупность
преступлений. М., 1960, с. 54 — 57; Никифоров А. С. Совокупность
преступлений. М., 1965, с. 10; Алиев Н. Б. Понятие идеальной
совокупности преступлений. — «Правоведение», 1981, № 3, с. 84 и др.
4 См. Сборник действующих постановлений Пленума и директивных писем
Верховного Суда СССР. 1924—1944 гг. М., 1946, с. 78.
5 См. Кузнецова Н. Ф. Значение преступных последствий для
уголовной ответственности. М., 1958, с. 146.
6 См. «Бюллетень Верховного Суда СССР», 1974, № 1, с. 29.
7 См. Кудрявцев В. Н. Теоретические основы квалификации преступлений. М.,
1963, с. 288; его же. Объективная сторона преступления. М., 1960, с. 141.
8 См. Михайлов Д. Н. Особенности на деяняето при усложнена
престъпна дейност. София, 1967, с. 119.
9 См. Трайнин А. Н. Уголовное право. Часть общая. М., 1929, с. 370.
10 См. Дурманов Н. Д. Ответственность при совокупности преступлений
по советскому уголовному законодательству. — «Социалистическая законность»,
1937, № 8, с. 84; Исаев М. М. Назначение наказания при совокуп-
167
ности преступлений.— «Советская юстиция», 1938, № 18; Уголовное право. Общая
часть. М., 1948, с. 537.
11 См. Пионтковский А. А. Советское уголовное право. Общая часть, 1929, с. 322;
его же. Учение о преступлении. М., 1961, с. 617.
12> См. Уголовное право. Общая часть. М., 1948, с. 537.
13 См. Я ш и н о в а Н. Ф. Вопросы назначения наказания при
совокупности преступлений по советскому уголовному праву. Автореф.
канд. дисс. Харьков, 1951, с. 4; ее же. О назначении наказания при
совокупности преступлений по советскому уголовному праву. Ученые записки
Харьковского юрид. ин-та, вып. VI, 1955, с. 13—17.
14 См. Яковлев А. ,М. Совокупность преступлений по советскому
уголовному праву. М., 1960, с. 57;. Пионтковский А. А. Учение о
преступлении, с. 617.
15 См. Игорь Андреев. Новый уголовный .кодекс.— «Новое уголовное
законодательство зарубежных социалистических стран Европы». М.,
1974, с. 192; его же. Вопросы кодификации уголовного права Польской
Народной Республики.— «Вопросы уголовного права стран народной
демократии». М., 1963, с. 104.
18 См. Уголовный, Уголовно-процессуальный и Уголовно-исполнительный
Кодексы Польской Народной Республики. М., 1973, с. 32.
"Jerzy Bafia, Kryspin Mioduski, Mieczyslaw Siewers-k i. Kodeks Karny. Komentarz,
Warszawa, 1971, s. 41. Отрицательно к институту идеальной совокупности относился
известный русский криминалист Н. С. Та-ганцев, который называл ее плодом
школьной премудрости. См. Таган-цев Н. С. Лекции по уголовному праву, т. 2.
1899, )с. 1687—1688.
'» См. Андреев Игорь. Указ, соч., с. 104—105.
19 См. Jerzy Bafia, Kryspin Mioduski, Mieczyslaw Sie-werski.
Kodeks Karny. Komentarz, Warszawa, 1971, s. 41—42.
20Wladyslaw Wolter. Lbieg przenisow ustawy, Panstwo i prawo 1973, N 10, s. 90—
91.
21 См. Виеска Юра и. К некоторым важным вопросам совершенствования
уголовного законодательства.— Сб.: Вопросы уголовного права стран
народной демократии. М., 1963, с. 92.
22 См. Реннеберг Иоахим. Объективная сторона преступления. М., 1957, с.
32.
23 См. Уголовный кодекс Народной Республики Болгарии. М., 1970, с. 19.
24 См. Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы Германской
Демократической Республики. М., 1972, с. 65.
25 См. Новое уголовное законодательство зарубежных социалистических
стран Европы. М., 1974, с. 257.
2« См. Маркс К- и Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 188—189.
27 См. Дурманов Н. Д. Понятие преступления, с. 40.
25 См. Рубин'штейн С. Л. Основы общей психологии. М., 1946, с. 15.
29 См. там же, с. 541—542.
30 См. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 21; с. 306—307.
31 См. Курс советского уголовного права. Часть особенная. Л., Изд-во ЛГУ, 1973,
с. 464.
32 См. «Бюллетень Верховного Суда РСФСР», 1976, № 4, с. 4—5.
33 См. Пионтковский А. А. Учение о преступлении, с. 617; Советское
уголовное право. Общая часть. М., Изд-во МГУ, 1969, с. 318;
Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений, с. 286; Уголовное
право БССР. Часть общая. Минск. 1973, с. 245; Алиев Н. Б. Понятие
идеальной совокупности преступлений.—«Правоведение», 1981, № 3, с. 84.
34 См. Курс советского уголовного права. Часть общая, т. 2. Л., Изд-во
ЛГУ, 1970, с. 350; Советское уголовное право. Часть общая. М., 1972, с. 378.
35 См. Кузнецова Н. Ф. Преступление и преступность, с. 56.
36 См. «Бюллетень Верховного Суда РСФСР». 1970, № 8, с. 15—16.
37 См. Фролов Е. А., Ефимов М. А. Квалификация преступлений по
168
совокупности.— «Советская юстиция», 1963, № 6, с. 8; Комментарий к уголовному
Кодексу РСФСР, М., 1980, с. 280.
38 См. Яковлев А. М. Совокупность преступлений по советскому уголовному
праву, с. 65.
39 См. «Бюллетень Верховного Суда РСФСР», 1972, № 2, с. 14.
40 См. «Бюллетень Верховного Суда РСФСР», 1973, № 1, с. 9—10.
41 См. «Бюллетень Верховного Суда СССР», 1969, № 5, с. 28—30.
42 Н. И. Коржанский обосновал положение о делении объекта преступления по
вертикали на четыре вида: общий, родовой, видовой и непосредственный. С
учетом схемы, предложенной Н. И. Коржанским, жизнь каждого отдельного
потерпевшего должна рассматриваться в качестве самостоятельного
непосредственного объекта. См. Коржанский Н. И. Объект и предмет
уголовно-правовой охраны. М., 1980, с. 69 и ел.
43 См. Яковлев А. М. Указ, соч., с. 66.
44 См. «Бюллетень Верховного Суда РСФСР», 1978, № 9, с. 10—11.
45 См. Кузнецова Н. Ф. Значение преступных последствий для уголовной
ответственности, с. 146; Яковлев А. М. Указ, соч., с. 66; Коржанский
(Н. И. Указ, соч., с. 229.
46 См. «Бюллетень Верховного Суда РСФСР», 1969, № 5, с. 7—8.
47 См. «Бюллетень Верховного Суда РСФСР», 1971, № 11, с. 7—8.
48 См. Яковлев А. М. Совокупность преступлений, с. 29—30; его же.
Борьба с рецидивной преступностью. М., 1964, с. 12.
49 См. Яковлев А. М. Совокупность преступлений, с. 52—53.
50 См. Михайлов Н. Д. Особености на диянието при
усложнена престъпна дейност, с. 112—113.
51 См. Фролов Е. А., Галиакбаров Р. Р. Множественность преступных
деяний как институт советского уголовного права, с. 9; Б л у м М. И.
Понятие и признаки совокупности преступлений, с. 21 и ел.; Кафаров Т. М.
Проблема рецидива в советском уголовном праве, с. 53.
52 Блум М. И. Указ, соч., с. 21—22.
53 См. Никифоров А. С. Совокупность преступлений, с. 65.
54 См. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924—
1977, ч. 2. М., 1978, с. 240.
55 См. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924—
1970, М., 1970, с. 496.
56 Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924—1977,
ч. 2. М., 1978, с. 292.
57 См. там же, с. 292.
58 См. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924—
1970. М., 1970, с. 490.
59 Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924—1977,
ч. 2. М., 1978, с. 264—265.
60 Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924—1970.
М., 1970, с. 493—494.
61 См. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924—1977,
ч. 2. М., 1978, с. 286.
62 См. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924—1977,
ч. 2. М., 1978, с. 246.
63 См. там же, с. 247.
64 См. там же, с. 144.
65 См. там же, с. 253.
66 См. там же, с. 286.
67 См. там же, с. 155—156. 6S См. там же, с. 159—160. и См. там же,
с. 265.
7° См. там же, с. 267—268. " См. там же, с. 233.
72 См. ггам же, с. 312—313.
73 См Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924—1977,
ч. 2. М., 1978, с. 280.
169
74 См. там же, с. 222, 229.
75 См. там же, с. 223.-
76 См. там же, с. 187.
77 См. там же, с. 189.
78 См. там же, с. 190.
79 См. там же, <с. 192.
80 См. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924—1977, ч. 2.
М., 1978, с. 192. Однако правильность данного разъяснения Пленума вызывает
серьезные сомнения, тем более что применительно к составу бандитизма умышленное
убийство, совершенное участниками банды при нападениях, им же рекомендуется
квалифицировать только по ст. 77 УК. Критику данного разъяснения1 см.: Малков
В. П. Совокупность преступлений. Казань, Изд-во КГУ, 1974, с. 108—110.
81 См. там же, с. 292.
82 См. там же, с. 295.
83 См. там же, с. 217.
84 См. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924—1977, ч. 1. М.,
1978, с. 75.
85 См. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924—1977, ч. 2. М.,
1978, с. 241.
86 См. «Бюллетень Верховного Суда СССР», 1980, № 3, с. 20.
87 См. «Бюллетень Верховного Суда РСФСР», 1981, № 4, с. 6.
88 См. там же, с. 7.
89 Это и другие постановления Пленума Верховного Суда РСФСР даются в редакции с
изменениями, внесенными им в последующие годы.
90 См. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда РСФСР. 1961— 1977.
М., 1978, с. 179.
91 См. там же, с. 192.
92 См. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда РСФСР. 1961— 1977.
М., 1978, с. 193.
93 См. там же, с. 215.
94 См. там же, с. 198.
95 См. «Бюллетень Верховного Суда РСФСР», 1970, № 1, с. 7. В Сборнике
постановлений Пленума Верховного Суда РСФСР 1961—1977, М., 1978, с. 235 в п. 22
названного постановления Пленума перепутана нумерация статей.
96 См. Шаргородский М. Д. Уголовный закон. М., 1948, с. 270;
Тилле А. А. Время, пространство, закон. М., 1966, с. 24 и след.;
Александров Н. Г. Применение норм советского социалистического права. М.,
Изд-во МГУ, 1958, с. 24; Теория государства и права. М., Изд-во МГУ, 1972, с.
436; Лазарев В. В. Применение советского права. Казань, Изд-во КГУ,
1972, с. 52; Наумов А. В. Применение уголовно-правовых норм. Волгоград,
1973, с. 122—127; Шавгулидзе Т. Г. Аффект и уголовная ответственность.
Тбилиси, 1973, с. 145 и след.
97 См. Черданцев А. Ф. Вопросы толкования советского права. Свердловск,
1972, с. 135; Матвеев Г. К. Вопросы советского-коллизионного семейного
права.— «Правоведение», 1972, № 4, с. 99—105; Гуреев С. А. Коллизионные
проблемы морского права. М., 1972.
98 Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений. М.,
1972, с. 244 и след.
99 См. Большая Советская энциклопедия, т. 21. Изд. 2-е, с. 627;
Теория государства и права. М.,'Изд-во МГУ, Т 972, с. 436; Алексеев С.
С. Указ, соч., с, 130; Александров Н. Г. Указ, соч., с. 24.
100 Слово «конкуренция» означает соперничество, борьбу за достижение наивысших
выгод, преимуществ, «конкурировать» — значит соперничать, состязаться,
добиваясь преимущества. См. Ожегов С. И. Словарь русского языка. М
«Советская энциклопедия», 1970, с. 283.
См. Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений, с. 240 241; Курс
советского уголовного права. Часть особенная, т. 3. Л., Изд-во ЛГУ, 1973, с. 75.
102 См. Герцензон А. А. Квалификация преступления. М., 1947, с. 21.
103 См. Кудрявцев В. Н. Указ, соч., с. 246.
104 См. Бородин С. В. Квалификация убийства по действующему
законодательству. М., 1966, ,с. 35.
105 См. Алексеев С. С. Общая теория социалистического права, вып. 3.
Свердловск, 1965, с. 130.
106 См. Кудрявцев В. Н. Указ, соч., с. 242 и след.; Советское уголовное
право. Общая часть. М., Изд-во МГУ, 1969, с. 318; Никифоров А. С.
Совокупность преступлений. М., 1965, с. 67.
107 См. Трайнин А. Н. Общее учение о составе преступления. М., 1957, с.
243; Кудрявцев В. Н. Указ, соч., с. 251 и след.
108 См. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924—1977, ч. 2.
М., 1978, с. 319.
109 См. там же, с. 74—75.
110 См. там же, с. 191—192.
111 См. Алексеев С. С. Указ, соч., с. 131; Лазарев В. В.
Указ.
соч., с. 52.
112 См. «Ведомости Верховного Совета СССР». 1974, № 7, ст. 116; «Ведомости
Верховного Совета РСФСР», 1974, № 29, ст. 781.
113 См. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924—1977,
ч. 2. М., 1978, с. 158—159.
114 См. «Бюллетень Верховного Суда СССР», 1978, № 2, с. 16.
115 См. Блум М. И. Указ, работа, с. 107—111.
116 См. Дурманов Н. Д. Советский уголовный закон. М., Изд-во МГУ, 1967,
с. 225; Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений,
с. 274.
117 См. Дурманов Н. Д. Указ, работа, с. 218. Наше мнение разделяют:
Кудрявцев В. Н. Квалификация преступлений, совершенных на территории
нескольких союзных республик.— «Социалистическая законность», 1966, №
6, с. 50; Келина С. Г. Советский уголовный закон и его применение. М.,
1967, с. 156; Наумов А. В, Указ, соч., с. 126.
118 См. Курс советского уголовного права, т. 1. М., «Наука», 1970, с. 214.
119 См. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924—1977,
ч. 2. М., 1978, с. 222.
120 См. Александров Н. Г. Указ, соч., с. 24; Теория государства и
права. М., Изд-во МГУ, 1972, с. 437.
121 См. И г н а т е н к о Г. В. Международное сотрудничество в
борьбе
с преступностью. Свердловск, 1980.
170
ПРИМЕЧАНИЯ
к главе четвертой
1 См. Юридический словарь. М., 1953, с. 238—239; Теория государства и
права. М., 1970, с. 475—476; Шебанов А. Ф. Система советского
социалистического права. М., Изд-во МГУ, 1961, с. 9; Алексеев С. С.
Общая теория социалистического права, вып. 1. Свердловск, 1963, с. 214; его
же. Структура советского права. М., 1975, с. 119 и след.
2 См. Тихомиров Ю. А. Государственные институты и закон.—
«Советское государство и право», 1980, № 10, с. 40.
3 См. Фролов Е. А., Галиакбаров Р. Р. Множественность
преступных деяний как институт советского уголовного права. Свердловск, 1967.
4 См. Теория государства и права. М., 1970, с. 475—476; Теория государства и
права. М., Изд-во МГУ, 1972, с. 416; Алексеев С. С. Проблемы теории
права, т. 1. Свердловск, 1972, с. 139—142; Керимов Д. А. Философские проблемы
права. М., 1972, с. 300—301.
5 См. Якушев В. С. Понятие правового института.— «Правоведение»,
1970, № 6, с. 63.
6 См. Шабанов А. Ф. Система советского социалистического права. М., Изд-
во МГУ, 1961, с. 9—10; Алексеев С. С. Структура советского права. М.,
1975, с. 129.
А. Философские проблемы права, с. 300.
Д.
с. 140.
7 См. Керимов
8 См. там же.
9 См. Алексеев С. С. Проблемы теории права, т.
10 См. Керимов Д. А. Указ, соч., с. 300.
11 См. Алексеев С. С. Структура советского права, с. 121—128; его же.
Проблемы теории права, т. 1, с. 140.
12 См. Алексеев С. С. Структура советского права, с. 147—149; его же.
Проблемы теории права, т. 1, с. 141.
13 В монографии Р. Р. Галиакбарова «Групповое преступление» впервые
рассматриваются вопросы общего понятия уголовно-правового института. См.
Галиакбаров Р. Р. Групповое преступление. Свердловск, 1973, с. 19—24.
14 См. Якушев В. С. Указ, соч., с. 66.
15 См. Дурманов Н. Д. Ответственность при совокупности преступлений по
советскому уголовному законодательству.— «Социалистическая законность»,
1937, № 8, с. 32; Яковлев А. М. Совокупность преступлений по советскому
уголовному праву. М., 1960, с. 3; Пионтковский А. А. Учение о
преступлении. М., 1961, с. 619; Никифоров А. С. Совокупность
преступлений. М., 1965, с. 3—4; Да гель П. С. Множественность
преступлений. Владивосток, 1969, с. 2; Блум М. И. Понятие и признаки
совокупности преступлений.— Сб. Вопросы уголовного права и процесса. Рига,
1969, с. 5—6; Юшков Ю. Н. Множественность преступных деяний
(вопросы квалификации преступлений и назначения наказания).
Автореф. канд. дисс. Свердловск, 1974, с. 4.
16 См. Алексеев С. С. Структура советского права, с. 120.
17 См. Фодор Иосиф. Основные принципы, категории и институты нового
уголовного кодекса Социалистической Республики Румынии.— «Новое уголовное
законодательство зарубежных социалистических стран Европы». М., 1974, с. 256—
258.
См. Т ю х т и н В. С. Системно-структурный подход и специфика
философского знания,—«Вопросы философии», 1968, № 11, с. 48.
172
19 См. Шебанов А. Ф. Система советского социалистического права. М., Изд-во
МГУ, 1961, с. 7; Алексеев С. С. Советское право как система:
методологические принципы исследования.— «Советское государство и право»,
1974, №.7.
20 См. Курс советского уголовного права, т. 1. М., 1970, с. 168—172; Курс
советского уголовного права. Часть общая, т. 1. Л., Изд-во ЛГУ, 1968, с. 69.
21 См. Советское уголовное право. Часть общая. М., 1964, с. 18; Советское
уголовное право. Часть особенная. М., 1973, с. 14; Курс советского уголовного
права. Часть особенная, т. 3. Л., Изд-во ЛГУ, 1973, с. 54.
22 См. Советское уголовное право. Часть общая. М., 1972, с. 318; Курс
советского уголовного права, т. 3. М., 1970, с. 36.
23 См. Керимов Д. А. Философские проблемы права, с. 278.
24 См. Фролов Е. А., Галиакбаров Р. Р. Множественность
преступлений как институт советского уголовного права. Лекция.
Свердловск, 1967, с. 20.
25 См. Дате ль П. С. Указ, соч., с. 26.
26 См. Советское уголовное право. Общая часть. Под ред. профессоров
Г. А. Кригера, Б. А. Куринова, Ю. М. Ткачевского. Изд-во МГУ, 1981, с. 281—299.
Виктор Павлович Малков
МНОЖЕСТВЕННОСТЬ ПРЕСТУПЛЕНИЙ И ЕЕ ФОРМЫ ПО СОВЕТСКОМУ УГОЛОВНОМУ ПРАВУ
Редактор Ю. И. Соловьев
Техн. редактор Г. М. Семенова и Р. У. Камал
Обложка художника Э. Я. Зарипова
Корректор Л. М. Самуйлипа
ИБ № 387
Сдано в набор 30/IX-1981 г.
Подписано к печати 1/IV-1982 г.
ПФ 04076.
Формат бумаги 60 X 90Vie-
Печ. л. 11,0.
Учет. изд. л. 13,48.
Заказ Н-723.
Тираж 2000 экз.
Цена 1 р. 80 к.
Издательство Казанского университета, г. Казань, ул. Ленина, д. 2.
Полиграфкомбинат им. К. Якуба Государственного комитета Татарской АССР
по делам издательств, полиграфии и книжной торговли
г. Казань, ул. Баумана, д. 19.
12 21 39
ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ ................ 3
Глава I. ПОНЯТИЕ МНОЖЕСТВЕННОСТИ ПРЕСТУПЛЕНИИ. ОСНОВНЫЕ ФОРМЫ ЕЕ
ПРОЯВЛЕНИЯ.......6
§ 1. Понятие множественности преступлений по советскому уголовному
праву............ 6
§ 2. Социально-правовое содержание единичного преступления. Виды единичного
преступления ...........
§ 3. Обстоятельства, исключающие множественность преступлений
§ 4. Основные формы проявления множественности преступлений
Глава II. ПОВТОРНОСТЬ ПРЕСТУПЛЕНИЙ КАК ФОРМА ПРОЯВЛЕНИЯ МНОЖЕСТВЕННОСТИ
ПРЕСТУПЛЕНИЙ И ЕЕ РАЗНОВИДНОСТИ .......... ... 47
§ 1. Понятие, социальная сущность и виды повторности преступлений по советскому
уголовному праву.......47
§ 2. Повторность преступлений, не связанная с предшествующим
осуждением виновного, и ее разновидности......57
§ 3. Повторность преступлений, связанная с предшествующим осуждением виновного,
и ее разновидности.......85
Глава III. ИДЕАЛЬНАЯ СОВОКУПНОСТЬ КАК ФОРМА ПРОЯВЛЕНИЯ МНОЖЕСТВЕННОСТИ
ПРЕСТУПЛЕНИЙ . . .101
§ 1. Понятие и социально-правовая природа идеальной совокупности
преступлений .............. 101
§ 2. Виды идеальной совокупности преступлений...... 110
§ 3. Идеальная совокупность в судебной практике..... 114
§ 4. Отграничение идеальной совокупности от конкуренции уголовно-правовых
норм............. 122
Глава IV. МНОЖЕСТВЕННОСТЬ ПРЕСТУПЛЕНИИ КАК ИНСТИТУТ
СОВЕТСКОГО УГОЛОВНОГО ПРАВА......130
§ 1. Множественность преступлений как уголовно-правовой институт 130 § 2.
Система правового института множественности преступлений . 139 § 3.
Множественность преступлений как- институт курса советского уголовного права
............. 145
ПРИМЕЧАНИЯ . ...............150