В.Е.

Болдырев

ВВЕДЕНИЕ

В ТЕОРИЮ

МЕЖКУЛЬТУРНОЙ
КОММУНИКАЦИИ

КУРС ЛЕКЦИЙ

Ш
РУССКИЙ язык
КУРСЫ
МОСКВА
2009
УДК 808.2(075.8)-054.6
ББК 81.2Рус-96
Б79

Болдырев, В.Е.
Б79 Введение в теорию межкультурной коммуникации. Курс лек-
ций / В.Е. Болдырев. — М.: Русский язык. Курсы, 2010. — 144 с.
ISBN 978-5-88337-213-0

Предлагаемый курс лекций предназначен тем, кто в своей

профессиональной деятельности непосредственно связан с
иностранной аудиторией: преподавателям иностранных язы-
ков, переводчикам, экскурсоводам и т. п. Курс имеет при-
кладное значение и содержит информацию, помогающую
определять культурные особенности народов и налаживать
эффективную систему коммуникации.

ISBN 978-5-88337-213-0 © Издательство «Русский язык».

Курсы, 2010
© Болдырев В.Е., 2010
Репродуцирование
(воспроизведение) данно-
го издания любым способом без
договора с
издательством запрещается.
 СОДЕРЖАНИЕ

Введение .......................................................................... 4
Лекция 1. Человекимир ................................................. 8
Лекция 2. Человек среди людей.....................................25
Лекция 3. Человек в восприятии других........................55
Лекция 4. Человек и культура .......................................69
Лекция 5. Человек и язык..............................................91
Лекция 6. Человек и восприятие мира ........................ 109
Лекция 7. Человек на перекрестке культур ................. 122
Библиография .............................................................. 138
 ВВЕДЕНИЕ

Уважаемые читатели, задумывались ли вы когда-нибудь над тем,

почему мы сразу можем выделить иностранца в толпе, даже не услы-
шав его речь? Почему мы, увидев незнакомого нам человека, готовы
дать ему характеристику, при этом даже не обладая какими-либо зна-
ниями о нем? Правда ли, что немцы практичны и скупы, а францу-
зы — галантны и романтичны? Почему японцы иногда улыбаются,
даже сообщая о смерти близкого им человека? Что позволяет челове-
ку говорит о себе «я — русский» или «я — украинец» и вызывает его
искреннее возмущение, если другие ошибаются, определяя его на-
циональную принадлежность? Почему мы так восприимчивы к тому,
что нам преподносят средства массовой информации? Что заставляет
народы, десятилетиями мирно уживавшиеся друг с другом, внезапно
взяться за оружие и вести безжалостные войны между собой, при-
водящие к тысячам жертв? Может ли в таком случае помочь диалог
культур, о котором в последнее время столько говорят?
На эти и другие вопросы вы найдете ответ в курсе лекций «Введение
в теорию межкультурной коммуникации». В последнее время эта наука
привлекает к себе все более пристальное внимание исследователей, и
это не удивительно: мир все стремительнее превращается в «глобаль-
ную деревню», где каждый может общаться с каждым. В современном
мире возможен контакт между представителями столь разных культур,
что даже трудно себе представить, какие точки соприкосновения в об-
щении они могут найти.
Рост контактов между различными культурами вызвал и рост не-
понимания, увеличение количества проблем и даже конфликтов, ре-
шить которые без знания закономерностей межкультурной коммуни-
кации трудно или невозможно.
Теория межкультурной коммуникации занимается изучением
процесса и результата взаимодействия различных культур, а также
факторов, влияющих на это взаимодействие. Можно сказать, что
эта область научного знания покоится на трех «китах»: собственно
коммуникации, культуре и языке, что отчасти видно по ее названию.
Однако этим ее содержание не исчерпывается. Косвенным свидетель-
4
ством разнообразной проблематики, изучением которой занимается
данная наука, служит целый перечень других научных направлений,
разрабатывающих сходные области знания: лингвокультурология,
этнопсихология, конфликтология, теория коммуникации, культуро-
логия, когнитивная лингвистика и многие другие.
С каких бы позиций мы ни рассматривали проблемы взаимоотно-
шений разных культур, в их центре всегда находится человек. Именно
человек сталкивается с непосредственными трудностями в межкуль-
турном общении; в сознании человека, а не в объективных свойствах
конкретных культур кроются причины всех возможных проблем и
конфликтов межкультурного взаимодействия; исключительно чело-
век может своими действиями их преодолеть. Взаимодействие культур
начинается со взаимодействия людей. Выражения «конфликт куль-
тур», «диалог культур», «взаимодействие культур» и т. д. — это не бо-
лее чем метафоры: взаимодействие и коммуникация происходят не
собственно между культурами, а между конкретными людьми как ее
носителями.
Человек предстает во взаимодействии только в совокупности бес-
численного количества связей: с природой, с обществом в целом, с
отдельными социальными группами, с другими людьми и т. д. Но
главной в этой совокупности является связь человека с культурой,
к которой он принадлежит. Каждый человек является носителем оп-
ределенной культуры, которую он приобретает неосознанно, но со-
знательно относит себя к ней. Тем самым он выделяет себя и часто
фактически противопоставляет другим. Культура определяет отно-
шение человека к окружающей действительности, обществу в целом
и отдельным людям, то есть, определяет все человеческое поведение
за исключением рефлекторного, биологического. С другой стороны,
именно человек создает культуру, которая позже, обретая власть над
ним, принимает на себя роль «кормчего».
Культура проявляется не только в отношении человека к окружаю-
щей действительности, но и в языке, носителем которого он является.
Язык так же, как и культура, влияет на восприятие человеком окру-
жающей действительности, особым образом структурирует и хранит
наше знание о мире и позволяет передавать его от поколения к по-
колению. Язык и культура неразрывно связаны как в своем генезисе
(происхождении), так и в функционировании. В силу этого взаимо-
действие представителей различных культур и носителей разных язы-
ков часто заканчивается неудачей, предопределенной их различным
отношением к миру и знанием о нем, различным стилем общения с
Другими людьми и моделями поведения.
5
 Существует ли выход из этой ситуации? Да. Одним из условий ре-
шения межкультурных конфликтов может стать накопление знаний
о другой культуре, которых будет минимально достаточно для удов-
летворительного взаимодействия с ее представителями. Такие знания
позволят более или менее успешно действовать в рамках другой куль-
туры, не выделяться из толпы, не бросаться в глаза, не воспринимать-
ся как чужой. Однако номинальные знания о правилах поведения в
другой культуре не обязательно предполагают понимание того, поче-
му представители других культур действуют именно таким образом,
что движет ими. Достижение понимания между носителями разных
культур возможно только в диалоге, в котором каждый из участников
воспринимается другим как равный, и где каждый заинтересован в
другом как в Человеке, как в Личности.
Диалог культур представляет собой ту форму взаимоотношений,
к которой необходимо стремиться в ходе межкультурного взаимо-
действия, поскольку только диалог способен обеспечить обогащение
каждой из участвующих в нем культур и не допустить растворения од-
ной культуры в другой или их диффузии (слияния). Тем самым диалог
культур способствует сохранению культурного своеобразия нашего
мира, что приобретает все бблыпую важность в наши дни, когда про-
цесс унификации культур идет полным ходом. Однако именно пото-
му, что диалог культур требует понимания и заинтересованности од-
ного человека в другом, эта форма межкультурных взаимоотношений
предполагает высокое интеллектуальное и моральное напряжение.
Ведение диалога вынуждает человека использовать все свои внут-
ренние силы, поэтому диалог культур как форма взаимоотношений
дается ему нелегко.
Чтобы понять, как решать проблемы межкультурного взаимо-
действия, избежать их и выйти затем на уровень диалога культур, не-
обходимо сосредоточиться на сущности человека как центрального
звена взаимодействия культур и уяснить закономерности поведения
человека во всей совокупности отношений, которые связывают его
и окружающую действительность. Различные отношения, в которые
вступает человек за свою жизнь, можно условно разделить на три
большие группы: «человек и мир», «человек и общество» и «человек
и культура/язык».
Условность такого деления объясняется комплексностью самой
проблематики, изучаемой межкультурной коммуникацией, в силу че-
го во многом условно и деление данного курса на лекции, каждая из
которых раскрывает одну из существенных связей человека с окружа-
ющим миром. Последовательность глав отражает логику курса, где ве-
6
дущее место отводится человеку, и через «призму» человека рассмат-
риваются проблемы взаимоотношений культур. Такой подход, когда
человек рассматривается как центральное звено всего происходящего,
получил в современной науке название антропоцентрического.
Последовательность глав показывает также и те своеобразные «ша-
ги», которые необходимо сделать человеку на пути понимания другой
личности, пути диалога культур:
о понять мотивы собственного поведения в окружающем мире
(лекция «Человек и мир);
о осознать свою связь с обществом, с другими людьми (лекции
«Человек среди людей» и «Человек в восприятии других»);
о понять себя как представителя определенного культурного и
языкового сообщества (лекции «Человек и культура» и «Человек
и язык»);
о осознать относительность и своеобразие восприятия мира каж-
дым человеком (лекция «Человек и восприятие мира»);
о проанализировать возможные варианты собственного поведе-
ния в процессе взаимодействия с представителями других куль-
тур (лекция «Человек на перекрестке культур»).
Только сделав все эти шаги и осознав себя во всех планах, отно-
шениях с окружающей действительностью, человек сможет выйти на
уровень подлинного понимания другого, то есть воспринять и при-
нять его как равного себе. Такое принятие исключает возникновение
конфликтов и подразумевает ведение с партнером диалога как меж-
личностного, так и межкультурного.
Так давайте же учиться вести диалог с другими!
Лекция 1

ЧЕЛОВЕК И МИР

Основные понятия: —
бихевиоризм — гештальтпсихология —
фрейдизм — теория деятельности — субъект —
объект — коммуникация — общение

Название лекции подсказано самой логикой и сущностью ан-

тропоцентрического подхода, поскольку именно в мир, понимае-
мый в самом широком смысле как Вселенная, приходит человек.
За свою жизнь он вступает в самые разнообразные отношения, но
его отношение к миру является началом жизни, поэтому мы с него
и начнем.
Ученые уже давно пытаются решить проблему отношений чело-
века с окружающим миром. Ни одно живое существо не пошло по
схожему с человеком пути развития, не научилось столь значительно
изменять среду своего обитания. Животные реагируют на мир по-дру-
гому: они, в отличие от человека, сами приспосабливаются к окру-
жающему миру. Они не противопоставляют себя природе, как это
делает человек, не отделяют себя от нее, а живут в той среде, где
родились. Иными словами, животные тождественны своей жизне-
деятельности, и у них не развилось сознание, свойственное челове-
ку и позволяющее отделять себя от окружающего мира. Генетически
человек также является частью природы, хотя он любым способом
пытается «оторваться» от своих биологических корней, в том числе
и с помощью изменения окружающей действительности. Более то-
го, за счет развития генной инженерии в последнее время человек
вплотную приблизился к буквальному изменению собственной био-
логической сущности.
Люди преобразуют природу, приспосабливают окружающую
действительность к своим нуждам, делают мир «удобным» для

8
своего существования. Слово «удобный» не зря заключено в ка-
вычки: для каждого из нас, а тем более для представителей разных
культур, удобной часто является непохожая обстановка. Например,
у представителей французской культуры существует множество
предметов мебели для сидения, представители других культур тра-
диционно обходятся без таких предметов, как, например, народы
Средней Азии.
Характер действий человека по изменению среды настолько раз-
нообразен, что, на первый взгляд, их просто невозможно обобщить,
вычленить нечто, что без исключения присуще всем формам пове-
дения человека, независимо от его культурной принадлежности. Нас
же это общее интересует потому, что поведение людей в окружающем
мире и, что самое главное, причины этого поведения важны для пони-
мания того, почему оно иногда приводит к столкновениям и межкуль-
турным конфликтам. Соответственно, мы должны определить пози-
ции, с которых можно рассматривать такое разнообразное поведение
людей и интерпретировать его результаты; говоря научным языком,
мы должны определить методологию.
Действительно, что общего можно найти в действиях строителя,
в работе учителя, в чтении книги? Что общего в охоте на кита, тра-
диционном промысле народов Севера, и в изобретениях, сделанных,
скажем, учеными эпохи Возрождения? Имеют ли эти непохожие
действия одинаковую природу?
Ряд подобных вопросов можно продолжить. Например, могут ли
иметь разную природу внешне одинаковые действия? Пожалуй, да.
Посмотрите на студентов в группе: все они, так или иначе, имеют
одну цель — получить диплом, однако кто-то из них учится из соб-
ственного интереса к предмету, другие — потому что заставили роди-
тели, третьи — из желания сделать карьеру и т. д. Но одинаков ли при
этом смысл их действий?
А какой смысл может извлечь представитель любой европейской
культуры из поступка жителя Самоа, который обязательно должен
со всеми необходимыми почестями похоронить пуповину новорож-
денного?
Следует отметить, что внешне абсолютно одинаковое поведение
может получать диаметрально противоположную оценку у предста-
вителей разных культур. Именно такие случаи и представляют для
нас наибольший интерес, поскольку часто приводят к непониманию
в ходе межкультурной коммуникации. В связи с этим С.Г. Тер-Мина-
сова приводит интересный пример [56].

9
 Американский антрополог Лора Бохэннен,
пересказывавшая
«Гамлета» туземцам Западной Африки, столкнулась с
непривычной
для европейца интерпретацией поведения героев: Клавдий —
моло-
дец, что женился на вдове брата, так и должен поступить
хоро-
ший, культурный человек, но нужно было сделать это
немедленно
после смерти мужа и брата, а не ждать целый месяц.
Призрак от-
ца Гамлета вообще не уложился в сознании: если он мертв,
то как
он может ходить и говорить? Полоний вызвал неодобрение:
зачем
он мешал дочери стать любовницей сына вождя — это и
честь, и,
главное, много дорогих подарков. Гамлет убил его
совершенно пра-
вильно, в полном соответствии с охотничьей культурой
туземцев:
услышав шорох, крикнул: «Что, крыса?», а Полоний не
ответил, за
что и был убит. Именно так и поступает настоящий
охотник:
услышав шорох, окликает и, если нет человеческого
отклика, уби-
вает источник шороха и, следовательно, опасности [56].

Чтобы понять другого человека и суметь объяснить, почему опре-

деленные действия получают непохожую интерпретацию у носителей
разных культур, необходимо знать, что движет людьми в их жизнеде-
ятельности, что определяет поведение человека в мире.
В разное время ученые пытались дать не похожие друг на друга
определения того, что является этим «пламенным мотором», который
заставляет человека преобразовывать окружающий мир. В кратком
виде эти поиски можно сформулировать в одном вопросе: что стоит
между субъектом (то есть человеком как активно действующим и поз-
нающим существом) и объектом (то есть тем, на что деятельность
субъекта направлена), что их связывает? Проще говоря, почему люди
делают то, что они делают?
Решить эту проблему пытались многие поколения ученых, пред-
лагая часто противоречивые объяснения. Далее мы рассмотрим на-
иболее заметные направления философии и психологии, решавшие
проблему отношения «человек — мир» с разных позиций.

Бихевиоризм
В начале XX столетия в США возникло новое психологическое на-
правление — бихевиоризм (от англ. behaviour — поведение). Его кредо
заключалось в том, что предметом психологии является поведение
человека, а не сознание, поскольку последнее непосредственно не
наблюдаемо. Бихевиористам поведение человека виделось преиму-

10
щественно как приспособительное, то есть как адаптация человека
к изменяющимся условиям внешней среды. Говоря иначе, любое из-
менение в окружающем мире, любая проблемная ситуация служит
стимулом, на который человек, не имея готового шаблона поведения,
вырабатывает определенную реакцию методом «проб, ошибок и слу-
чайного успеха». При этом все поведение в целом, включая его самые
сложные формы, сводилось к сумме элементарных реакций человека
на внешние раздражители. Один из основоположников бихевиоризма
Джон Б. Уотсон даже писал, что мышление человека принципиально
не отличается от игры в теннис, поскольку оно так же представляет
собой набор ответных реакций организма, подкрепленных успехом,
на внешние раздражители, которые мозг запомнил в процессе жиз-
недеятельности [66]. В рамках бихевиоризма была выведена «универ-
сальная» формула поведения человека: S -» R (которая читается как
stimulus -> response, то есть стимул -> реакция).
Даже не искушенный в психологии человек заметит в такой трак-
товке явное упрощение человеческого поведения. Неужели люди в сво-
ем поведении сходны с некой машиной, которая действует, получив
извне определенную команду — стимул? Однако бихевиористы счи-
тали поведение человека именно таким: секреторные и мышечные
реакции, безостановочно детерминируемые внешними стимулами.
Позднее появлялись усовершенствования приведенной выше фор-
мулы. Например, трехчленная формула Л. Уайта: организм человека
х культурные стимулы = поведение, в которой внешние предметные
стимулы были заменены на стимулы, создаваемые культурной средой
жизнедеятельности человека. Такая трактовка (смещение акцентов
в сторону культуры) не меняет коренным образом формулу бихеви-
оризма, здесь происходит простая подстановка: место мира пред-
метов теперь занимает мир выработанных обществом культурных
знаков. Таким образом, мы снова возвращаемся к двучленной схеме
S -> R, но только стимул интерпретируется в ней как «культурный
стимул».

Гештальтпсихология
В это же время зародилась другая психологическая школа — ге-
штальтпсихология (от нем. Gestalt — форма, (целостный) образ, (вне-
шний) вид). Основой гештальтистского объяснения форм человечес-
кого поведения стало понятие «инсайт» (от англ. insight — внезапное
понимание, озарение, усмотрение). Этому понятию был придан уни-

11
версальный характер. Гештальтисты доказывали, что инсайт играет
ключевую роль в решении интеллектуальных задач, причем на фоне
видения ситуации в целом, на фоне «гештальтирования» поля воспри-
ятия. В противовес бихевиористам, которые полагали, что вариант
поведения отбирается путем длительных поисков в виде перебора ва-
риантов, в понимании гештальт-психологов вариант поведения воз-
никает подобно озарению, сразу и мгновенно. Однако такое различие
двух психологических концепций поверхностно. Главным отличием
стало то, что бихевиористы игнорировали понимание, каким бы оно
ни было — мгновенным или постепенным. Приверженцы гешталь-
тпсихологии считали, что именно понимание первично, а приспо-
собление к новой ситуации вторично. Недостатком же концепции
гештальтпсихологии стала переоценка роли инсайта, «мгновенности»
понимания в восприятии окружающего мира и реакции на окружаю-
щую действительность.

Фрейдизм
Фрейдизм как психологическое направление известен даже да-
леким от психологии людям. Сам автор, Зигмунд Фрейд, назвал со-
зданное им направление психоанализом. Согласно ему, мотивация
человеческого поведения преимущественно лежит в сфере бессозна-
тельного, которое охватывает все прирожденное, генетически пер-
вичное, подчиненное принципу удовольствия и ничего не знающее
ни о реальности, ни об обществе. Сюда относится и либидо, то есть
сексуальное влечение человека, которому, по мысли 3. Фрейда, от-
водится ведущая роль в направлении поведения человека. Однако в
том, что Фрейд фактически исключил внешние факторы (окружа-
ющий мир и социум) из мотивационной сферы человека, как раз
и заключается уязвимость его концепции. Мотивация поведения в
его трактовке выступила в виде психической энергии, циркулиру-
ющей в замкнутой системе организма, определяющей самое себя
и имеющей единственный вектор — устремленность к рассеянию,
к разряду.
Необходимо отметить, что ни одно течение в истории психоло-
гии не вызывало таких взаимоисключающих оценок, как фрейдизм.
Идеи психоанализа, по свидетельству многих писателей (Д. Олд-
риджа, С. Цвейга и др.), настолько проникли в «кровь» западной
культуры, что ее представителям значительно легче мыслить ими,
чем игнорировать их.

12
Теория деятельности
В отечественной науке в 20-х годах прошлого века зародилось
новое понимание человека как существа, которое активно и целе-
устремленно преобразует окружающую его среду посредством
действий — трудовых орудийных актов, которые неведомы никаким
биологическим существам, кроме человека. Характер этих действий
принципиально иной, не рефлекторно-адаптивный и не задаваемый
бессознательным, как это было представлено в других психологичес-
ких концепциях. Такое понимание человека нашло отражение в тру-
дах ряда психологов: М.Я. Басова, П.П. Блонского, Л.С. Выготского,
Д.Н. Узнадзе и других. На учении Льва Семеновича Выготского стоит
остановиться подробнее, поскольку его концепция уже долгое время
сохраняет к себе интерес в силу неисчерпанности своего научного
потенциала.
Л.С. Выготский сосредоточил свои изыскания не на диаде «чело-
век — поведение», вокруг которой проходила работа других психоло-
гов, но на триаде «человек — культура — поведение». Говоря иначе,
он ввел в психологию понятие культуры, которая опосредует взаимо-
отношения человека и мира, тем самым направив научные изыскания
в новое русло. Позднее за этот сдвиг в научной парадигме концепция
Выготского получила название культурно-исторической теории. Для нас
эта теория важна особенно тем, что она раскрывает роль культуры —
ключевого понятия межкультурной коммуникации в формировании
человеческого поведения.
Раскрывая отношение человека с внешним миром, который фор-
мирует внутреннюю психическую среду, Выготский старался пока-
зать, что это отношение изначально обусловлено особыми средства-
ми, созданными в процессе развития культуры. Этими средствами
являются знаки («орудия культуры»), в том числе и знаки языка. Ов-
ладевая знаками, индивид приобретает способность управлять своим
поведением, поскольку знаки становятся для него инструментами,
посредством которых человек управляет мозгом, а через него — соб-
ственным телом. Таким образом, культурный знак для Выготского —
это стимул-средство, благодаря которому изменяется психический
процесс, созидается внутренний план поведения человека [14].
Одним из главных понятий в концепции Выготского явилась
интериоризация — перенос внешних действий с материальными пред-
метами в сознание отдельного человека за счет их сворачивания
и обозначения с помощью культурно-обусловленных знаков. В про-
цессе взросления человек учится раскрывать значения культурных

13
феноменов и действовать согласно этим значениям. Однако Выгот-
ским был оставлен без внимания обратный процесс, противополож-
ный вектор — экстериоризация, «переход субъекта в объект», то есть
вынесение вовне результатов умственных действий. Это опущение
предопределило дальнейшее развитие отечественной психологии и при-
вело к разработке так называемой теории деятельности.
Создание теории деятельности связано с именами выдающихся
советских психологов: С.Л. Рубинштейна, А.Н. Леонтьева и многих
других. С.Л. Рубинштейн выдвинул тезис о том, что формирование
психики и поведение человека детерминируются ролью объекта и
практических связей с ним субъекта, то есть самого человека, кото-
рый осуществляет действия с объектом. Размышления А.Н. Леонтьева
шли в сходном направлении. Он считал, что развитие психики ин-
дивида (и его последующее поведение) определяется практическими
действиями с реальными предметами и общественно закрепленными
способами оперирования ими. В его концепции под термином «пред-
метная деятельность» понимаются специфические процессы, которые
«овеществляют» (превращают в объект, «вещь») то или иное жизнен-
ное, активное отношение субъекта к действительности. Предметная
деятельность выступает у А.Н. Леонтьева как категория, охватываю-
щая любые формы жизненных отношений индивида с окружающей
действительностью [37].
В основе теории А.Н. Леонтьева лежит единство субъекта, объекта
и самого процесса деятельности. Последний выступает и понимается
как процесс активного вмешательства субъекта в мир вещей и, с дру-
гой стороны, как процесс отражения предметного мира в сознании.
Основной характеристикой деятельности является ее предметность.
Выражение «беспредметная деятельность» лишено всякого смысла,
так как даже в понятии деятельности имплицитно содержится поня-
тие ее предмета. Мы не можем действовать без какой-либо направ-
ленности, ориентации на определенный предмет. Однако предмет-
ность деятельности не следует понимать только лишь как действия
с объектами окружающего мира. Предмет может быть не только ма-
териальным, но и идеальным. Реально существующий объект (пред-
мет деятельности), имея внешнее бытие, в то же время выступает как
идеальное образование, как психический образ, и таким путем детер-
минирует поведение человека. Данный образ формируется в процессе
интериоризации, когда действия с материальными предметами обоб-
щаются, вербализуются, сокращаются и, главное, становятся способ-
ными к дальнейшему развитию. Деятельность человеческого созна-
ния способна намного превосходить материальную деятельность.
14
 Поиск предмета деятельности всегда начинается после возникно-
вения потребности. Следует различать потребность как некую нужду,
которая еще не способна вызвать целенаправленную активность субъ-
екта, и потребность, которая уже нашла свой предмет. А.Н. Леонтьев
писал, что встреча потребности с предметом есть акт чрезвычайный.
Эта встреча и есть то, что переводит потребность на собственно пси-
хологический уровень, поскольку до этого момента она находится
только лишь на физиологическом уровне как общее возбуждение
двигательной сферы.
Для нас чрезвычайно важно отметить, что хотя потребность и при-
водит к поиску или созданию некоего предмета, уже однажды со-
зданный предмет может определять и саму потребность*. Иными
словами, предметы потребностей производятся в самом человечес-
ком обществе, а благодаря этому производятся и сами потребно-
сти. Создавая вещи, мы порождаем и наше стремление владеть ими.
При этом каждое общество, каждая культура создала свои собст-
венные, специфические вещи, имеющие ценность только в дан-
ной конкретной культуре. Такие вещи рождают специфические для
этой культуры потребности, отсутствующие в других. Соответст-
венно, эти потребности будут особым образом определять пове-
дение представителей конкретной культуры, причем, для «чужих»
понять сущность этих потребностей и ценность таких вещей будет
очень трудно или даже невозможно. В этом часто и заложена основа
неприятия, чуждости, которые могут иметь место во взаимодей-
ствии культур.
Встреча потребности с предметом рождает мотив, движущую си-
лу деятельности. Без мотива деятельности не бывает, и когда мы
говорим, что действия конкретного человека немотивированны,
мы имеем в виду лишь то, что мотив объективно или субъективно
скрыт.
Основными «составляющими» человеческих деятельностей явля-
ются действия. Действием А.Н. Леонтьев называет процесс, подчи-
ненный представлению о результате, который должен быть достигнут,
то есть процесс, подчиненный сознательной цели. Как мотив соотно-
сится с понятием деятельности, так и цель соотносится с понятием
действия. Конкретные мотивы и цели могут не совпадать на каком-то
этапе, но могут и совпадать, когда мотив осознается как непосредс-
твенная цель. При их несовпадении разделяются их изначально сли-
тые функции: за мотивом остается функция побуждения, за целью
~ Функция направления. Однако не стоит думать, что действия есть
некоторые «отдельности» по отношению к деятельности. Человечес-
15
кая деятельность не существует иначе кроме как в форме действия
или в виде цепи действий. Если из деятельности вычесть ее действия,
то от нее ничего не останется. Так, деятельность общения (комму-
никативная деятельность) не существует кроме как в виде действий
(актов) общения.
Цель и мотив есть две не совпадающие сущности. Одно и то же
действие (то есть достижение одной и той же цели) может осущест-
влять разные деятельности (то есть удовлетворять разные потребнос-
ти), обнаруживая при этом свою относительную самостоятельность.
Осознание целей и мотивов, направляющих поведение человека,
помогает понять смысл этого поведения: отношение мотива к цели
есть смысл любой деятельности. Это положение проиллюстрировал
А.Н. Леонтьев:
Представьте, что тонет человек. Двое других
бросаются его
спасать. Однако один делает это из моральных
соображений, прос-
то потому, что он не может видеть гибнущего человека.
Второй
же спасает из соображений получить общественное
признание,
похвалу. Здесь налицо одна и та же цель: вытащить
тонущего
из воды, но мотивы — различны, что и предопределяет
нетожде-
ственные смыслы конкретной деятельности.

Понимание смысла А.Н. Леонтьевым помогает объяснить так-

же и конфликты, возникающие в процессе взаимодействия разных
культур. В первую очередь к ним относятся такие случаи, когда пред-
ставители различных культур по-разному интерпретируют одни и те
же ситуации, видят разный смысл в конкретном поведении человека.
Например, у русских принято дарить богатые и щедрые подарки, при-
чем чаще, чем на Западе. Что нами при этом движет? Если отбросить
распространенное взяточничество, то мотивом будет, скорее всего,
такое качество «русской души», как широта и гостеприимство. Запад-
ные гости обычно воспринимают мотив, который движет русскими,
иначе — либо как эксцентричность, либо как скрываемое материаль-
ное благополучие («они совсем не бедные, если дарят такие подар-
ки»). Последствия такой интерпретации могут быть весьма печальны:
непонимание, отчуждение, конфликт.
Не только интерпретация поведения человека, но и сам его харак-
тер является одним из факторов, который влияет на процесс межкуль-
турной коммуникации. Поведение человека, как мы уже выяснили,
определяется, среди прочего, его культурно-специфичными потреб-
ностями. Но потребности, в свою очередь, зависят во многом от отно-
16
шения человека к среде своего проживания. Возможны три варианта
отношений человека и природы:
о природа воспринимается как контролируемая человеком;
о природа воспринимается как находящаяся в гармонии с ним;
о природа воспринимается как ограничивающая его [48].
Каждый вариант отношения предопределяет реакцию человека как
представителя определенной культуры. Реакции людей располагают-
ся в диапазоне от свободного волеизъявления до полного фатализма.
Так, к первому варианту относятся культуры многих индустриальных
стран, где человек чувствует себя властителем природы, находящейся
в полном его распоряжении. Представителям таких культур кажется,
что человек способен полностью покорить природу, сделать окру-
жающий мир подвластным себе, поэтому они ставят свои потреб-
ности на первое место, причем часто в ущерб окружающей среде.
Именно поэтому для них шокирующим становится осознание то-
го, что природа может оказаться сильнее человека. Так случилось,
например, в 2005 году, когда над Новым Орлеаном в США прошел
ураган «Катрина». В адрес властей посыпались обвинения, что они
не смогли принять должные меры по предотвращению стихийного
бедствия. Возникает вопрос: а было ли это вообще возможно пред-
отвратить стихию или препятствовать ей?
Ко второму варианту относятся, например, японская, тибетская
и китайская культуры, где все поступки человека осуществляются
в соответствии с природой, поскольку не делается различий между
жизнью человека и окружающим миром. Человек старается согла-
совать свои потребности с природой жить с ней в гармонии. В третьем
варианте доминируют фаталистические убеждения, любые события
воспринимаются как неизбежные, а поведение людей определяется эти-
ми событиями. Если нарушаются заранее намеченные планы, то такие
нарушения воспринимаются как не подлежащие контролю. К этому ва-
рианту относится культура американских индейцев, а также культуры
с натуральным ведением хозяйства.
Итак, теория деятельности позволяет многое понять в отношении
человека к миру и объяснить причины его поведения. Но наше при-
стальное внимание к теории деятельности обусловлено еще и тем,
что результатом деятельности человека в мире становится культура,
Центральное понятие межкультурной коммуникации как науки. Вза-
имосвязь культуры и деятельности человека требуют отдельного рас-
смотрения, чему будет посвящена одна из следующих глав.
В последнее время все чаще высказывается мнение о том, что де-
ятельность не есть единственно возможный, универсальный способ
17
бытия человека, единственный и всеохватный способ взаимосвязи
человека с миром. В качестве одной из причин называется то, что ок-
ружающий человека мир представлен не только миром вещей (объек-
тов), но и миром людей (субъектов). Все, что мы рассматривали выше,
относится к связям человека с миром вещей, то есть к отношениям
«субъект — объект». Как пишет М.С. Каган, в поле субъект-объект-
ных отношений можно выделить три основных вида деятельности:
о преобразовательная (такой вид активности субъекта, который
приводит к изменению, трансформации, преобразованию объ-
екта);
о познавательная (действия с объектами, дающие знание о них);
о ценностно-ориентационная (действия с объектом, ведущие к
приданию объекту ценности) [25].
Все эти виды удваиваются в следующих отношениях: любая ак-
тивность может быть производительной или потребительской, а также
творческой (продуктивной) или механической (репродуктивной).
Ряд ученых (Я.Л. Коломинский, Б.Ф. Ломов, А.А. Реан и др.) счита-
ют, что связь человека с другими людьми, то есть отношение «субъект —
субъект», в противоположность отношению «субъект — объект», не
может быть описана в терминах теории деятельности в силу своих фе-
номенологических особенностей [31]. Другие ученые (А.Н. Леонтьев,
А.А. Леонтьев, М.С. Каган, Е.И. Пассов и др.) полагают, что субъект-
субъектные отношения, хотя и обладают своими специфическими
характеристиками, также являются деятельностью — деятельностью
коммуникативной. И, как в любой деятельности, в ней можно выде-
лить мотив (группы мотивов), который ею движет, цели «составляю-
щих» ее действий, и т. д. Мы также можем вычленить собственный
предмет коммуникативной деятельности, что позволяет говорить о ее
самостоятельности и неподчиненности другим видам деятельности.

Коммуникация и общение
Не следует думать, что любые формы взаимодействия людей име-
ют характер субъект-субъектных отношений. В определенных ситу-
ациях человек может выступать в роли пассивного объекта действия
со стороны других людей-субъектов, но в иных ситуациях он сам
выступает как активно действующая и познающая личность, в том
числе и по отношению к другим людям. Возьмем в качестве примера
отношения хирурга и его пациента. Находясь на операционном столе,
пациент является для хирурга объектом, который ничем не отличает-
ся от любого другого существа, скажем, подопытного кролика. Если
18
же мы представим, что пациент и врач являются друзьями, каждый
из которых видит в другом личность, то их отношения будут носить
принципиально иной характер, получивший в отечественной науке
название общения.
Казалось бы, смысл понятия «общение» ясен и особых разъясне-
ний не требует. В обыденном, повседневном употреблении оно обоз-
начает все формы непосредственных контактов между людьми. Мы
употребляем это слово практически каждый день в самых различных
сочетаниях. Вспомните, как говорят: Пойду с Серегой пообщаюсь. Сей-
час она дообщается с Машей по телефону и придет. Я с ним не общаюсь
и общаться не хочу. На его словах сказывается недостаток общения
в этой сфере.
Из этих примеров видно, что общение может значить и «болтов-
ня», и «разговор», и «дружба, приятельские отношения», и «деловой
опыт».
Относительно недавно в русский язык вошло иностранное слово
«коммуникация», с тех пор этот термин стал употребляться как сино-
ним «общения» и используется преимущественно в научном лексико-
не. Оба эти термина обозначают некую связь одного человека с другим,
но даже не искушенному в сложностях межличностных отношений
человеку понятно, что такая связь может носить диаметрально проти-
воположный характер. Разве возможно поставить на одну чашу весов,
скажем, приказ начальника, а на другую — беседу по душам с зака-
дычным другом? В результате все более пристального исследования
человеческих взаимоотношений обнаруживаются существенные раз-
личия между разными типами связи человека с человеком. По этой
причине ученые все чаще предлагают развести содержание терминов
«коммуникация» и «общение». Важно отметить, что в европейских
языках нет прямого эквивалента термину «общение», и в переводе он
будет означать «коммуникация». Именно в таком виде он использу-
ется в изданных за рубежом работах, посвященных проблемам чело-
веческих взаимоотношений. Несколько забегая вперед, скажем, что
многие зарубежные исследователи под коммуникацией понимают то,
что отечественные ученые обозначают термином «общение».
В зарубежных исследованиях под коммуникацией понимается:
о механизм, посредством которого обеспечивается существование
и развитие человеческих отношений, включающий в себя все
мыслительные символы, средства их передачи в пространстве
и сохранения во времени (Ч. Кули);
о жизнь с другими, осуществляемая реально многообразными спо-
собами, универсальное условие человеческого бытия (К. Ясперс);
19
 о в широком смысле социальное объединение индивидов с по-
мощью языка или знаков, установление общезначимых на-
боров правил для различной целенаправленной деятельности
(К. Черри);
о способ деятельности, который облегчает взаимное приспособ-
ление поведения людей... Коммуникация — это такой обмен,
который обеспечивает кооперативную взаимопомощь, делая
возможной координацию действий большой сложности... Чело-
веческая природа и социальный порядок являются продуктами
коммуникации (Т. Шибутани);
о различающийся ответ организма на определенный стимул;
о акт отправления информации от мозга одного человека к мозгу
другого человека (П. Смит, К. Бэрри, А. Пулфорд);
о непрерывный процесс, в котором все одновременно является
реакцией и стимулом, стимулом и реакцией (Д.Таннен) [26].
Внимательно проанализировав приведенные выше определения,
мы сможем отметить, что они описывают различные, во многом не
похожие друг на друга явления. В одних случаях речь идет толь-
ко о передаче информации любого рода от одного человека (отпра-
вителя) к другому человеку (получателю). В других случаях говорится
о некоем процессе взаимодействия, совместной деятельности людей.
Такие различия и натолкнули ученых на мысль о том, что существуют
два основных типа связи между людьми. Первый тип основывается
только на передаче информации от одного человека к другому, второй
представляет собой нечто более широкое и всеохватное — совместное
существование людей. За первым способом был закреплен термин
«коммуникация», за вторым — «общение». Между ними существует
ряд различий. Эти различия назвал М.С. Каган: общение всегда явля-
ется связью равных, тогда как коммуникация есть процесс, предполага-
ющий функциональное неравенство сторон, где одна из них — отпра-
витель сообщения — коммуникатор, адресант; другая — получатель
послания, адресат [25]. Именно таким образом акт коммуникации
представлен во многих моделях коммуникации:
о коммуникация по природе своей монологична, а общение диа-
логично;
о общение возможно лишь при свободном вхождении в него участ-
ников, а коммуникация облигаторна — общество обязывает тебя
принять и усвоить ту информацию, которая передается, скажем,
в средствах массовой информации;
о акт коммуникации безличен — послание отправляется «всем,
всем, всем», ... общение же интенционально — диалог предпо-
20
 лагает ощущение индивидуальности партнера и ориентацию
высказывания на его характер, на его тезаурус, на его мировоз-
зрение, на его к тебе отношение.
На основании приведенных выше различий М.С. Каган дает сле-
дующее определение коммуникации: коммуникация есть информаци-
онная связь субъекта с тем или иным объектом — человеком, живот-
ным, машиной.
Сходное определение коммуникации дает и А.Д. Урсул, подчер-
кивая, однако, что коммуникация может протекать и между двумя
объектами: коммуникация — это обмен информацией между сложны-
ми динамическими системами и их частями, которые в состоянии
принимать информацию, накапливать ее, преобразовывать.

Коммуникация происходит там, где имеет место

передача тех
или иных сообщений. Общение же предполагает не
только пере-
дачу или обмен информацией, в самом слове видится
его пред-
назначение: объединять людей.

Б. Шоу писал: «Если у вас есть яблоко и у меня есть яблоко, и если
мы обмениваемся этими яблоками, то и у вас и у меня остается по
одному яблоку. А если у вас есть идея и у меня есть идея, и мы обме-
ниваемся этими идеями, то у каждого из нас будет по две идеи». Эти
слова часто цитируются при описании феномена общения, однако
они применимы к общению только в том смысле, что показывают
отличие общения от деятельности человека с объектами. Но в обще-
нии люди не просто отправляют и получают информацию, не только
обмениваются ею, а синтезируют новое знание, новые идеи.
/ ---------------------------------------------------------------------------- 1
В подлинном общении всегда имеет место творческий
синтез
и выработка новой информации, способной стать
общей для всех
участников общения. Сказанное позволяет сделать
следующий
вывод. В общении информация не просто
передается, но и фор-
мулируется, уточняется, развивается. Обмен
сохраняет обособ-
ленность его участников, а общение порождает
общность. у

Таким образом, общение это:

о деятельность субъекта, направленная на других субъектов и не
превращающая их в объекты, а, напротив, ориентирующаяся на
них именно как на субъектов;
о способ приобщения к ценностям другого и другого — к своим цен-
ностям;
21
 о процесс выработки новой информации, общей для общающихся
людей и рождающей их общность.
М.М. Бахтин писал: «Быть — значит общаться». Такой взгляд на фе-
номен общения не всегда доминировал в истории философской мыс-
ли, что нашло отражение и в литературе. В первой половине XX века
в условиях развития индивидуализма возникло небывалое в истории
культуры явление — некоммуникабельность. В литературе получили
распространение идеи одиночества, «заброшенности» человека в ми-
ре, появилось ощущение бессмысленности его краткого и никому не
нужного существования. В полной мере эти идеи выразились во фразе
Ж.П. Сартра: «Ад — это другие». Не анализируя это утверждение, ска-
жем лишь, что с нашей точки зрения, общение человека, его «жизнь
с другими» может быть и «адом», и «раем». Мы полагаем, что обще-
ние — это единственная возможность человека стать и быть человеком
(М.С. Каган), а выпадение человека из сферы общения трагично для
него как для Личности.
Не следует думать, что одна из двух форм коммуникативной де-
ятельности человека является более «высокой», «совершенной», более
ценной, чем другая. Обе формы равно необходимы человеку в его
жизнедеятельности, однако они имеют разные сферы функциони-
рования. Жизнь требует от человека осуществления разнообразных
функций, совмещения в себе ролей субъекта и объекта, то есть пе-
реключения из состояния получателя информации и исполнителя
в состояние интерпретатора информации и партнера. Как ни хороша
дружеская беседа, но разговор начальника с подчиненным не всегда
может быть превращен в такого рода диалог. По этим причинам необ-
ходимо отчетливо понимать, когда уместны и наиболее эффективны
коммуникация, монолог, сообщение, а где и когда оптимальны об-
щение, диалог, отношение к другому как к Личности. В связи с этим
интересно обратить внимание на то, что коммуникация может и ра-
зобщать людей, даже будучи информационной связью. Дело в том,
что коммуникация предполагает неравенство ролей, а кому во взаи-
модействии с другими хочется чувствовать себя «объектом»? Своими
поступками мы можем унижать человека, превращая его в «объект»
(например, взглядом в упор, безапелляционными суждениями или
приказами в его адрес и, конечно же, осквернением святынь его куль-
туры), что ведет к неприятию, отторжению, разобщению и конфликту.
Продолжая эти мысли, мы можем сказать, что разграничение ком-
муникации и общения имеет первостепенную важность и для взаи-
модействия культур. Многие межкультурные конфликты в истории
человечества возникали именно в результате отношения к другим как
22
к «объектам», то есть вследствие отношения, основанного на принци-
пах собственно коммуникации. Однако если видеть в другом, в том
числе и в другой культуре, не бездушный объект, а субъекта со своими
ценностями, интересами, установками и т. д., то сама возможность
возникновения конфликта сводится к минимуму, поскольку воспри-
ятие другого как равного себе автоматически исключает потребитель-
ское, властное, покровительственное или явно негативное отношение
к нему.

Только общение может стать средством достижения

взаимопони-
мания между людьми на любом уровне
взаимоотношений. Меж-
личностное общение, основанное на диалоге,
формирует базу и
для межкультурного общения, то есть диалога
культур — единс-
твенно возможную форму межкультурного
взаимодействия,
приводящую к взаимному обогащению культур и
исключающую
конфликты.

Поэтому, изучая межкультурную коммуникацию, необходимо пом-

нить, что во взаимодействии людей существуют два типа связи, каждый
из которых имеет свои особенности и предполагаемые результаты.
Коммуникативная деятельность' является основой взаимодей-
ствия людей: сама жизнь человека в коллективе, в кругу себе подоб-
ных обусловливает необходимость организации совместной деятель-
ности. В силу этого коммуникативная деятельность пронизывает все
остальные виды деятельности и обеспечивает их нормальное проте-
кание. Такая «всепроникаемость» коммуникативной деятельности
определяет ее специфику, которая заключается в следующем.
о Континуальность (непрерывность). Коммуникативная деятель-
ность представляет собой процесс, который не прерывается
даже тогда, когда мы молчим, поскольку молчание (как и вы-
ражение лица, поза, одежда и т. д.) может быть так же значимо
для окружающих, как и слова,
о Дискретность (прерывность во времени). Слова, коммуника-
тивные действия постоянно сменяют друг друга, и то, что уже
сказано, нельзя отменить. Это свойство отражено в пословицах
многих народов (русские: слово не воробей, вылетит — не пой-
маешь; что написано пером, того не вырубишь и топором; ази-

В нашем дальнейшем изложении, если рассматриваемые проблемы в рав-

ной степени будут относиться как к коммуникации, так и к общению, мы
будем использовать термин «коммуникативная деятельность».
23
 атская: выпущенную стрелу нельзя вернуть; английские: when
the word is out it belongs to another; a word spoken is past recalling;
think first, then speak; и т. д.).
о Знаковость. Все, что используется в коммуникативном взаимо-
действии, имеет характер знака со всеми присущими ему свой-
ствами. В противном случае невозможна передача информации,
а тем более, ее синтез. Изучая межкультурную коммуникацию,
необходимо помнить, что знаки, используемые во взаимодей-
ствии, всегда конвенциональны, то есть, связь между знаком
и тем, что он обозначает, не мотивирована, а обусловлена со-
циально и культурно. Именно поэтому знак, имеющий одно
значение в определенной системе культуры, может получить
иное истолкование в другой культуре.
о Системность. В данном случае это значит, что коммуникатив-
ная деятельность является частью человеческого бытия вооб-
ще и, в частности, бытия конкретной культуры, следовательно,
находится в зависимости от той среды, где она протекает. Эта
зависимость касается как мотивов, которые движут ею, так и пра-
вил ее осуществления, установленных в конкретном социуме.
Системность предполагает, что коммуникативная деятельность
может рассматриваться как элемент в структуре человеческого
бытия и, одновременно, как самостоятельная система, имею-
щая свою структуру, иерархию и набор элементов.
Коммуникативная деятельность — это сложное и многоаспектное
явление, которое заслуживает подробного анализа. Этому анализу
и будет посвящена наша следующая лекция.

ВОПРОСЫ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ

1. Каковы основные недостатки теоретических концепций бихевио-
ризма, гештальтпсихологии и фрейдизма в объяснении поведения
человека?
2. Какие понятия лежат в основе теории деятельности? В чем состоит
сущность этой теории?
3. В чем заключаются существенные различия субъект-субъектных
и субъект-объектных отношений? В каких случаях человек может
рассматриваться как объект?
4. Какие различия существуют между общением и коммуникацией?
5. Каковы специфические характеристики коммуникативной де-
ятельности?
Лекция 2

ЧЕЛОВЕК СРЕДИ ЛЮДЕЙ

Основные понятий: —
коммуникативная деятельность —
коммуникативный акт — модели коммуникации —
мотивы коммуникативной деятельности —
функции коммуникативной деятельности —
вербальные и невербальные средства —
уровни коммуникативной деятельности — дискурс

Человек не может существовать без контакта с себе подобными,

это одна из необходимых составляющих его жизнедеятельности. Са-
мо бытие человека предполагает его взаимоотношения с природой,
культурным окружением и, безусловно, с другими людьми, то есть
обществом. По этой причине мы не можем согласиться с известным
утверждением римского комедиографа Плавта «Homo homini lupus
est» (Человек человеку волк), которое справедливо только лишь в от-
ношении духа конкуренции, царящего в некоторых сферах челове-
ческой жизни.
Человеческое общество — это не совокупность, не сумма людей,
а система отношений, в которые люди вступают и которые часто
ограничивают, направляют поведение людей в определенное рус-
ло. У человеческого поведения нет альтернативы в том смысле, что
человек не может себя никак не вести. Даже находясь в одиночестве,
человек ведет себя определенным образом. А если человек находится
в обществе, то любое его поведение в ситуации взаимодействия имеет
характер сообщения, то есть является коммуникацией или общени-
ем. Отсюда следует, во-первых, что, как бы человек ни старался, он не
сможет не общаться. Деятельность и бездействие, слова или молча-
ние — все это имеет ценность сообщения: они оказывают влияние на
Других, и другие, в свою очередь, не могут не ответить на эти послания

25
и, таким образом, сами общаются. Во-вторых, коммуникативная де-\
ятельность пронизывает все без исключения сферы человеческой жизни,\
причем процесс этот происходит постоянно. Последнее утверждени
долгое время вводило ученых в заблуждение. Считалось, что комму
никативная деятельность является обслуживающей, то есть обеспе
чивающей нормальное протекание всех других видов деятельности
Однако, как показал А.А. Леонтьев, в таком ключе мы можем гово
рить о коммуникативной деятельности только тогда, когда она под
чинена другой деятельности, протеканию которой она способствуе
[38]. Если же коммуникативная деятельность мотивирована «изнутр
себя», имеет свой собственный предмет, то она становится самосто
ятельным и полноправным видом, приобретающим особую рол
в жизни человека. Эта роль заключается в обеспечении взаимосвяз
людей в рамках общества, что находит свое отражение в определени
ях. Е.И. Пассов, например, пишет: «Общение — это специфическ
человеческий способ поддержания жизнедеятельности индивидуаль-
ности в социуме» [47].
Интересно отметить, что человек, будучи с самого раннего детства
погруженным в море коммуникации/общения, становится в букваль-
ном смысле зависимым от него. Неслучайно одним из самых страш-
ных наказаний во все века было заключение в одиночную камеру,]
когда человек практически лишался общения с другими. В не менее]
тяжелую ситуацию, только на этот раз добровольно, ставили себя ти-
бетские монахи, когда проходили один из обрядов посвящения. Он
должны были провести продолжительное время в темной закрыто
пещере, лишая себя не только общения, но и информации, поступа
ющей через другие каналы восприятия.
Коммуникативная деятельность с трудом поддается изучению
описанию и анализу, поскольку, в силу своей широты и всеохватно
сти, она относится к так называемым эмергентным явлениям, то ест
таким, которые предстают перед исследователем только во множеств
конкретных проявлений, но не как одно целостное образование. Дл
анализа и изучения эмергентного явления от исследователя требует
ся выделить его единицу, под которой в науке понимается неделимо
далее образование, сохраняющее все без исключения свойства целог
и обладающее большей наглядностью и доступностью для изучен
(Л.С. Выготский). Единицей коммуникативной деятельности являет
ся ее отдельное действие или коммуникативный акт.
Науке известно много моделей коммуникативного акта. Одна и
первых была предложена известным американским ученым Г. Ласуэл-
лом. Эта модель сейчас считается классической, ее можно встретить
26
во всех учебниках по теории коммуникации, массовой коммуника-
ции, социальной психологии, социологии и политологии. Рассмот-
рим ее подробнее.

Модель коммуникативного акта Г. Ласуэлла

Исследователь пропаганды, политики и воздействия на массовую
аудиторию Гарольд Ласуэлл разработал свою модель коммуникации
на основе опыта ведения пропаганды в армейских подразделениях
во время Второй мировой войны. Эта модель, по мнению ее автора,
может быть в равной мере использована для анализа как массовой
коммуникации, так и любого коммуникативного действия. Г. Ласуэлл
свел основные элементы процесса коммуникации к следующей фор-
муле: Who says what to whom in which channel with what effect? Буквально:
Кто сообщает что кому как с каким результатом (эффектом) ?[70]
Таким образом, его модель включает пять элементов:
о кто? (передает сообщение) — коммуникатор;
о что? (передается) — сообщение (текст);
о как? (осуществляется передача) — канал;
о кому? (направлено сообщение) — аудитория (получатель);
о с каким эффектом? — эффективность.
Модель Ласуэлла отражает не только структуру коммуникацион-
ного акта, но и направление его изучения. По поводу каждого эле-
мента этой схемы было проведено большое количество исследований.
Например, всесторонне описаны характеристики коммуникатора,
способствующие повышению эффективности его речи, в частности,
выявлены типы его позиции во время коммуникативного процесса.
Таких позиций может быть три: открытая — коммуникатор откры-
то объявляет себя сторонником излагаемой точки зрения, оценивает
различные факты в подтверждение этой точки зрения; отстраненная
— коммуникатор держится подчеркнуто нейтрально, сопоставляет
противоречивые точки зрения, не исключая ориентации на одну из
них, но не заявленную открыто; закрытая — коммуникатор умалчива-
ет о своей точке зрения, даже прибегает иногда к специальным мерам,
чтобы скрыть ее. Естественно, что содержание каждой из этих пози-
ций задается целью, задачей, которая преследуется в коммуникатив-
ном воздействии, но важно, что принципиально каждая из названных
позиций обладает определенными возможностями для повышения
эффекта воздействия.
Модель Г. Ласуэлла получила широкое распространение в качестве
одной из ведущих для теоретического осмысления коммуникативной
27
деятельности. Это объясняется, среди прочего, ее довольно простой
(даже упрощенной) формулировкой, позволяющей при этом охватить
широкий пласт теоретических рассуждений и значительный массин
эмпирических данных. Вместе с тем, она обладает и существенным
недостатком — она монологична. Вспомните в связи с этим разни-
цу между коммуникацией и общением: в этой модели получатель'
представлен именно как объект, обязанный принять и усвоить ту
или иную информацию. При этом модель Ласуэлла не способна опи-
сать другую форму коммуникативной деятельности — собственна
общение.
Монологичность формулы Ласуэлла вызвана прежде всего теми
условиями и задачами, для решения которых она создавалась, а оси
новной задачей была эффективная пропаганда, воздействие комму-
никатора посредством сообщения на получателя. Именно поэтому
в модель был включен элемент эффективности, успешности воздейс-
твия. Кроме того, в данной модели нашел выражение бихевиоризм,
который всегда был популярен в американской науке. Эффективность
сообщения здесь подразумевается как прямая реакция на стимул, ко-
торым является сообщение, что также предопределило монологич-
ность этой формулы.

Модель Шеннона - Уивера

Долгое время для описания коммуникативного процесса пользо-
вались слегка расширенной моделью, «перекочевавшей» в психоло-
гию из математики и кибернетики. Данная модель была предложена
американскими учеными Клодом Шенноном и Уорреном Уивером
в 1949 году и сыграла значительную роль в развитии многих наук,
связанных с изучением обмена информацией.
Окончательный вариант их модели включал шесть компонентов:
источник, кодирующее устройство, сообщение, канал, декодирующее
устройство и приемник (по аналогии с телефонной связью). Эти тер-
мины, с переменным успехом, применялись и метафорически в дру-
гих коммуникативных системах. Помимо этих элементов, было также
введено понятие шума, понимаемое в техническом смысле как лю-
бое искажение или помехи, отличающиеся от полезного сигнала или
сообщения, предназначенного для передачи. Однако понятие шума
может интерпретироваться шире, как все то, что мешает понима-
нию в процессе человеческого общения. Сюда относятся различные
коммуникативные барьеры и препятствия, обусловленные многооб-
разными факторами человеческой жизни.
 По Шеннону и Уиверу, преодоление шумов может быть достигнуто
тутем использования избыточности сигналов. Несмотря на явно ма-
тематический характер такой формулировки, понятие избыточности
гучше всего демонстрируется на примере естественных человеческих
гзыков. Под избыточностью понимается повторение определенных
цементов сообщения для предотвращения коммуникативной неуда-
га, что имеет место в любом языке. Считается, что все языки прибли-
щтельно наполовину избыточны: можно залить кляксами половину
шов текста или стереть половину слов в радиовыступлении, но при
>том все же сохранится возможность понять их. Разумеется, есть пре-
дел допустимого шума, за порогом которого возможность понимания
резко снижается. В особенности трудно понимать в условиях шума со-
общение, использующее малознакомый код. Кстати, именно поэтому
адя изучения иностранного языка полезно слушать речь не только
s стерильных условиях учебной аудитории, но и под аккомпанемент
уличного или производственного шума, речь, произносимую разны-
ми голосами и даже с другим акцентом (иностранный акцент — это
гоже шум, препятствие для восприятия).
Вы можете на себе испытать свойство избыточности. Попробуйте
прочитать следующее сообщение, часть знаков которого утеряна:
М...ультр...... икац...я ...вляе... от...тель... моло....... уко...
Первый пример иллюстрирует избыточность на уровне морфем.
Следующий пример — на уровне слов:
В нашем ........... преподаются следующие ............ : МКК, теория пе-
ревода, теоретическая .............
В повседневном общении избыточность языка просто не замеча-
ется, но в профессиональной коммуникативной деятельности она
применяется довольно широко. Так, свойство избыточности исполь-
зуется, в последовательном переводе, где оно позволяет переводчику
фиксировать сообщение с помощью переводческой скорописи, или
синхронном переводе, где оно помогает строить прогноз относитель-
но продолжения переводимого сообщения, тем самым делая такой
вид перевода возможным. Максимальная избыточность сообщения
намеренно достигается в переговорах пилотов с наземными авиа-
диспетчерами, то есть там, где необходима максимальная точность
понимания во избежание аварийных ситуаций. В этих случаях избы-
точность превышает 90%. Интересно, что в мировой художествен-
ной литературе имеются примеры, когда целый сюжет произведения
построен на явлении избыточности языка. Вспомните роман Жюля
29
 Верна «Дети капитана Гранта», в котором гипотезы о местонахожде-
нии капитана были сделаны на основании наполовину смытого водой
письма.
В литературе по теории коммуникации можно найти ряд других
моделей коммуникативного процесса, так или иначе дополняющих
уже рассмотренные нами. Так, модель Шеннона - Уивера была допол-
нена понятием обратной связи (feedback), которое позволило сделать
модель более близкой к реальности человеческого взаимодействия
не только в коммуникации, но и в общении. Введение этого понятия
было связано с проникновением идей кибернетики в другие науки
и популярностью одноименной работы Норберта Винера, «отца» этой
науки.
Ряд исследователей ббльшее внимание обращают на канал пере-
дачи сообщения как, например, канадский теоретик коммуникации,
Маршалл Мак-Люэн, автор работ в области массовой коммуникации.
Для него современная массовая коммуникация рассматривалась как
коммуникация по преимуществу визуальная. Он утверждает, что канал
передачи во многом предопределяет и само сообщение. Идеи Мак-
Люэна опередили свое время, и сейчас, в эпоху глобального телеви-
дения и компьютерных сетей, находят самый широкий отклик. Слова
М. Мак-Люэна «The medium is the message» стали девизом современной
цивилизации, в которой визуальный канал коммуникации считается
ведущим. Все современные средства связи развиваются именно в на-
правлении совершенствования визуального канала: от телеграфа к ви-
деофонам и далее.
В лингвистике идеи Шеннона — Уивера появились в интерпретации
Романа Осиповича Якобсона, уникального человека с самыми широки-
ми научными интересами (поэзия и поэтика, фонология и грамматика,
исследование больных с афазией, то есть, с различными нарушениями
речи, философская методология, лингвистика и теория коммуникации).
В модели коммуникации или речевого события, по Якобсону,
участвуют адресант и адресат, от первого ко второму направляется
сообщение, которое написано с помощью кода. Контекст в модели
Якобсона связан с содержанием сообщения, с информацией, им пе-
редаваемой. Понятие контакта связано с регулятивным аспектом
коммуникации. Эти элементы в различных вариантах применяются
в лингвистике как для анализа функций языка в целом, так и для ана-
лиза функционирования отдельных его единиц, производства речи
и текста. Современная социолингвистика, теория коммуникации и со-
циология коммуникации также заимствовали модель Якобсона для
описания коммуникативных процессов.
30
 Любая модель коммуникативного акта так или иначе претендует на
свою универсальность. Оставляя в стороне рассуждения о справед-
ливости таких претензий, скажем лишь, что каждая из моделей и их
изучение помогает получить новые знания о наблюдаемом явлении.
Кроме того, абсолютно любая модель позволяет понять связь теории
межкультурной коммуникации с другими областями человеческого
знания. Соотнесение элементов модели друг с другом позволяет сде-
лать вывод о том, данные какой науки можно использовать в конк-
ретном случае. Возьмем в качестве примера модель Г. Ласуэлла. Так,
соотношение «отправитель — получатель» и его изучение требует
знания психологии, социологии и конфликтологии, соотношения
«отправитель — сообщение» и «получатель — сообщение» — знания
лингвистики, психолингвистики и прагматики, и т. д. В этом проявля-
ется и взаимосвязь теории межкультурной коммуникации с другими
отраслями научного знания и одновременно многомерность и слож-
ность изучаемой ею проблематики.

Мотивы и функции
коммуникативной деятельности
Мы уже неоднократно говорили, что для понимания истинного
смысла любого поведения человека, в том числе и коммуникативного,
необходимо осознание мотивов, которые движут человеком. Только
такое понимание способно привести к бесконфликтному взаимодейс-
твию на межкультурном уровне.
Как вы помните, мотив любой деятельности — это потребность,
которая нашла свой предмет. Соответственно, мы можем классифици-
ровать мотивы коммуникативной деятельности по тем потребностям,
для удовлетворения которых она служит. Часто для описания челове-
ческих потребностей приводят схему-пирамиду, предложенную аме-
риканским психологом Абрахамом Маслоу. Согласно его концепции
мотивации, наши потребности иерархически организованы, то есть
существуют потребности низшего уровня (базовые биологические)
и потребности более высоких уровней (потребности самореализации
личности). Всего в пирамиде А. Маслоу пять уровней [30]:
о физиологические потребности (пища, питье, секс);
о нужды безопасности (крыша над головой, одежда, чувство безо-
пасности);
о потребности взаимоотношений (любовь, дружба, семья, прина-
длежность к группе людей);

31
 о необходимость уважения (самоуважение, признание, власть);
о необходимость самореализации (быть самим собой, самовыра-
жение).
Согласно концепции А. Маслоу, во многом несостоятельной ока-
зывается расхожая поговорка «с милым рай и в шалаше», поскольку
без удовлетворения биологических потребностей человек не спосо-
бен перейти к удовлетворению собственно человеческих потребно-
стей, таких как построение взаимоотношений и т. д. Однако эта точка
зрения довольно спорна: иерархия, представленная выше, не носит
универсальный характер и во многом зависит от собственного миро-
воззрения конкретного человека. С одной стороны, для многих из нас
дружба или семья (потребность взаимоотношений) оказывается важ-
нее и выше, чем, например, нужды безопасности. С другой стороны,
нередко можно встретить людей, коммуникативная деятельность ко-
торых в своей мотивации «не поднимается» выше двух первых базо-
вых уровней. Таким людям вполне достаточно «общения» на бытовые
темы, как то пища, одежда и т. д.
Несмотря на некоторые недостатки, концепция А. Маслоу за-
ключает в себе немало положительного. Она показывает, в частно-
сти, что коммуникативная деятельность может быть мотивирована
собственно потребностью человека в других людях, стремлением
разделить ценности других и приобщить других к своим ценнос-
тям. Именно в таких случаях мы говорим не о коммуникации, а об
общении.
В своей основе описанные выше потребности не зависят от того,
к какой конкретно культуре принадлежит человек, однако способы
удовлетворения каждой потребности могут быть культурно специ-
фичными, что во многом определяет содержание коммуникативной
деятельности. Другими словами, те способы, посредством которых
мы привыкли договариваться о совместном удовлетворении насущ-
ных потребностей, составляют одно из основных в коммуникативном
плане различий между культурами. Способы осуществления комму-
никативной деятельности зависят от многих факторов. К ним отно-
сится степень использования различных средств (вербальных и невер-
бальных), предпочтение тех или иных коммуникативных стратегий
и тактик, а также многое другое, о чем мы подробно будем говорить
ниже. Вполне естественно, что культурно-специфичные способы мо-
гут быть не понятны представителями другой культуры, что приводит
к отчуждению и конфликтам.
Приведенная выше классификация мотивов коммуникативной
деятельности на основании концепции А. Маслоу есть лишь один
32
из возможных вариантов интерпретации того, что движет человеком
в его жизнедеятельности. Таких вариантов может быть много, но в
каждом случае необходимо помнить, что любая деятельность пред-
ставляет собой преобразование человеком окружающей среды, ее при-
способление под собственные нужды. Это значит, что в деятельности
человеком движет элементарное стремление обустроить свою жизнь
путем воздействия на окружающий мир. В процессе коммуникативной
деятельности человек также изменяет среду своего обитания, только
на этот раз человеческую среду. Общаясь с другими, мы всегда и посто-
янно воздействуем на них, стараясь убедить или разубедить, склонить,
повлиять, уверить, проинформировать, предупредить, развлечь и т. д.,
то есть сделать сосуществование с другими людьми более «удобным»
для нас.
Развитие человека как главного (и конечного) субъекта комму-
никативной деятельности предполагает, что изменяются и его пот-
ребности. Следовательно, в ходе различных видов человеческой де-
ятельности формируется необходимость в поиске более совершенных
и эффективных форм коммуникативной деятельности, что порождает
различные роли и назначение тех или иных форм коммуникативной
деятельности, то есть их функцию. Функциональный анализ коммуни-
кативной деятельности дает возможность выявить социальную роль,
которую она выполняет в обществе, и помогает более точно понять
ее сущность.
Следует сразу оговориться, что функции коммуникативной де-
ятельности выделяются только в целях анализа. В реальном коммуни-
кативном процессе, даже в одном, отдельно взятом коммуникативном
акте могут сочетаться несколько функций, одна или две из которых
будут основными, определяющими. Исходя из того, какая из функ-
ций является ведущей, можно построить классификацию коммуни-
кативных актов.
Функции коммуникативной деятельности можно выделить через
их соотнесение с элементами модели коммуникативного акта. Таким
путем шел P.O. Якобсон, модель которого была рассмотрена нами вы-
ше. Он выделял шесть функций: эмотивную, конативную, референтив-
ную, поэтическую, фатическую и метакоммуникативную.
о Эмотинная функция (соотнесена с адресантом) предполагает вы-
ражение адресантом (говорящим) своего отношения к предмету
речи. В реальности эта функция проявляется в выборе соответс-
твующей лексики, положительно или отрицательно окрашен-
ной, в построении фразы и т. д.

33
 о Коиативная функция (соотнесена с адресатом) заключается в при-
влечении внимания адресата и реализуется через употребление
обращений и языковых средств побуждения.
о Референтивная функция (соотнесена с контекстом) — это пере-
дача и выражение самого предмета речи.
о Поэтическая функция (соотнесена с сообщением) заключается
в сосредоточении внимания на самом сообщении ради сообще-
ния и проявляется в языковом эстетическом оформлении речи.
о Фатическая функция (соотнесена с контактом между говоря-
щими) предполагает установление контакта между адресантом
и адресатом.
о Метакоммуникативная функция (соотнесена с кодом, которым
пользуются говорящие) заключается в фокусировке на самом
коде.

Средства коммуникативной деятельности

Удовлетворение потребностей и реализация функций коммуни-
кативной деятельности невозможно без специальных средств. Они
представляют собой «инструменты», с помощью которых человек мо-
жет влиять на других и, в тоже самое время, подвергаться воздействию
других. Все средства коммуникативной деятельности подразделяются
на две большие подгруппы: вербальные и невербальные.
Вербальные средства коммуникативной деятельности
Коммуникация с помощью вербальных средств является для чело-
века основной — имеется в виду не только генезис коммуникативной
деятельности (поскольку изначально, скорее всего, использовалась
невербальная коммуникация) и не «процент использования», а уни-
версальность этого способа для человека, всеобщая переводимость
любых других коммуникативных средств на вербальный человеческий
язык. Что касается распространенности вербальных средств, то она
тоже играет не последнюю роль. Как считают специалисты, комму-
никативное взаимодействие людей в среднем на три четверти состоит
из вербального общения.
К вербальным средствам относятся самые разнообразные знаки
естественных человеческих языков (их устная и письменная разно-
видности).
Что же такое знак? В самом широком смысле, знак есть нечто, что
относит нас к другому нечто.

34
 Знак есть то, что заменяет собой некое явление,
предмет, процесс
окружающего нас мира. Основной отличительной
особенностью
знака является его конвенциональность,
немотивированность.

Это значит, что между самим знаком (означающим) и тем предме-

том, который он обозначает (означаемым) не существует объективной
связи. Связь между ними конвенциональна (условна), закреплена
в культурном опыте конкретной группы. Почему, скажем, в русском
языке комплекс звуков [дом] обозначает строение, используемое для
проживания человека, а в немецком языке практически тот же самый
комплекс означает «собор»? Именно потому, что связь между языко-
вым знаком, выражаемым данным звукокомплексом, и явлением ре-
альной действительности не дана заранее, она закреплена в сознании
только представителей определенной группы (этноса, нации). Знак
может не только обозначать что угодно, но и самим знаком может
стать любой объект. Так, сломанная ветка сама по себе не является
знаком, но если вы договорились с другом, что будете сломанными
ветками отмечать свой путь в лесу, то тогда и сломанная ветка стано-
вится знаком.
Первобытное сознание (это доказано многочисленными наблю-
дениями этнографов за ритуальными действиями и т. п.) отождест-
вляет предмет с обозначающим его словом или другим знаком. Точно
так же воспринимает слова и ребенок на определенном этапе своего
развития: когда вы, играя, говорите ребенку, что сейчас превратитесь
в медведя, ребенок часто пугается или начинает плакать, поскольку
верит, что словом можно превратить один объект в другой.
Многие современные люди верят в приметы. Когда ассоциативная
или традиционная связь предметов с людьми и событиями принима-
ется за реальную связь, люди верят в возможность влиять на события,
на свою судьбу и на других людей. Какая связь между черной кошкой,
перебежавшей вам дорогу и вами? Эта связь только лишь конвен-
циональна (условна): образ черной кошки традиционно связан с воз-
можностью несчастья. Но есть ли при этом связь между этой самой
конкретной кошкой и несчастьем? Безусловно, нет, ведь неслучайно
та же черная кошка в английской культуре считается животным, на-
против, приносящим удачу. Людям просто необходимо жить в таком
мире, где знак и предмет связаны, поскольку эта связка в сознании
позволяет организовать как работу самого сознания, так и действия
человека в окружающем мире. Знаки, таким образом, способствуют
организации человеческой деятельности.
г* 35
 Знак — очень экономное средство. Не нужно каждый раз анали-
зировать, почему тот или иной звуковой или визуальный комплекс
отсылает наше сознание к определенному предмету или идее. Если бы
приходилось рассуждать над каждым знаком, коммуникация просто
остановилась бы. Попробуйте несколько минут читать одно и то же
слово, и вы столкнетесь с известным в психолингвистике парадок-
сальным явлением: выветриванием семантики. Слово перестанет для
вас иметь значение!
Важность знака для становления человека, развития его мышления
чрезвычайна. Это убедительно показал Л.С. Выготский, разрабатывая
свою культурно-историческую теорию. Но, будучи конвенциональ-
ным, свойственным определенной общности людей (этносу, нации),
знак формирует человека как представителя этой группы, «загоняя»
человека в рамки, правила, которые существуют в ней. Точно так же
на сознание человека воздействуют и знаки языка, во многом опреде-
ляя его восприятие реальности. Об этом мы подробнее будем говорить
далее (лекция 6).
В различных культурах отличается и само отношение представите-
лей этих культур к тем знакам (в том числе и к вербальным средствам),
которые они используют в коммуникативной деятельности. Так, на
Западе старая традиция ораторского искусства (риторики) предпола-
гает исключительную важность вербальных сообщений. Эта традиция
в полной мере отражает западный тип логического, рационального
и аналитического мышления. В культурах западных народов речь вос-
принимается независимо от контекста разговора, поэтому ее можно
рассматривать отдельно и вне социокультурного контекста. Здесь в про-
цессе коммуникации говорящий и слушающий рассматриваются как
два самостоятельных субъекта, чьи отношения становятся понятными
из их устных высказываний.
Напротив, в восточных культурах, для которых социокультурный
контекст имеет большое значение, слова считаются составной частью
коммуникативного контекста в целом, включающего также личные
качества участников общения и характер их межличностных отноше-
ний. Таким образом, в этих культурах вербальные высказывания счита-
ются частью коммуникативного процесса, неразрывно связанного
с этикой, психологией, политикой и социальными отношениями.
По убеждениям представителей этих культур, все названные факто-
ры способствуют социальной интеграции и установлению гармонии,
а не являются только выражением индивидуальности говорящего
или его личных целей. Они прекрасно знают, что произносимые
слова и реальные их смыслы могут означать совершенно различные
36
вещи. Поэтому в восточных культурах основной акцент делается не
на технике построения устных высказываний, а на манере их произ-
несения, соответствии существующим общественным отношениям,
которые определяют положение в обществе каждого из коммуни-
кантов. Этими причинами вызвано традиционное недоверие вос-
точных культур к словам, в отличие от западных, которые всегда
верили в силу слова.
Осторожное отношение к слову в восточных культурах, например,
проявляется в том, что их представители стараются всегда быть как
можно сдержаннее в своих отрицательных или однозначных выска-
зываниях. Их больше интересует эмоциональная сторона взаимодей-
ствия в целом, чем значения определенных слов и выражений. Учти-
вость (вежливость) у этих народов часто бывает важнее правдивости,
что согласуется с тем, какое значение придается ими поддержанию
социальной гармонии как основной функции речи. Это обстоятель-
ство заставляет их любезно отвечать согласием, тогда как правдивый
ответ может быть неприятен собеседнику. Носители многих вос-
точных языков могут часами говорить, не высказывая своего мне-
ния четко и ясно. Даже в обычном разговоре японец может сказать
«да», хотя это совсем не подразумевает согласие, поскольку для него
«сохранение лица» собеседника, не испорченное прямым отказом,
важнее правды, выраженной словами. Именно поэтому для японца
почти невозможно прямо сказать «нет» собеседнику. Сдержанность
и двусмысленность — важнейшие черты в коммуникационном про-
цессе восточных культур.
На официальных переговорах с китайской стороной следует быть
готовым к тому, что будут созданы ситуации, когда партнер должен
«первым открыть карты», т. е. первым высказать свою точку зрения,
первым сделать предложения. Если переговоры проводятся на ки-
тайской территории (китайцы любят проводить переговоры у себя
дома), то китайская сторона может ссылаться на то, что согласно их
традициям, «гость говорит первым». Попытки получить первичную
информацию от китайских партнеров часто оказываются безрезуль-
татными.
Жители европейских стран и США высказываются более прямо,
ясно и точно, стараясь избегать молчания в ходе общения. Предста-
вители европейских культур говорят то, что думают, и думают то,
что говорят, поскольку для них не имеет значения социокультурный
контекст коммуникации. Эти культуры в высшей степени одобри-
тельно относятся к тем, кто просто и прямо выражает свои мысли
и чувства [48].
37
Невербальные средства коммуникативной деятельности
В коммуникативной деятельности человека важную роль играют
также невербальные средства. Они объединяют большой круг явле-
ний, включая не только движения тела человека, но и звуковую мо-
дальность речи, различные элементы окружающей среды, одежду,
элементы оформления внешности и даже различные сферы искус-
ства.
Невербальные средства помогают понять и осмыслить речевой
текст, поэтому восприятие информации представителей других куль-
тур зависит не только от знания языка, но и от понимания невер-
бального коммуникативного поведения, смысл которого может быть
диаметрально противоположным в разных культурах. Для примера
достаточно вспомнить кивок головой, который во многих культурах
выражает согласие, а в болгарской, наоборот, означает несогласие.
В общении с иностранцами понимание невербальных средств может
стать важным подспорьем в понимании их речи.
В некоторых работах, посвященных сравнению вербальных и не-
вербальных средств коммуникации, подчеркивается, что функция
последних сводится к дополнению, интерпретации речевого текста.
В других работах, напротив, подчеркивается автономность текста по
отношению к невербальной коммуникации, поскольку она также
выражена знаками и имеет, наряду с речевой коммуникацией, свои
планы выражения и содержания. С нашей точки зрения, невербаль-
ные средства помогают как дополнять, так и опровергать вербальные
сообщения.
Невербальные средства выполняют такие функции:
о дополнение и усиление сказанного (например, фраза «Посмотри-
те вон туда» будет сопровождаться движением руки или головы
с указанием в нужном направлении);
о опровержение вербальных сообщений (если человек на вопрос
отвечает: «Ну, в общем-то, да», но при этом смущается, отводит
глаза, то мы понимаем прямо противоположное);
о замещение речи (в шумной обстановке удобнее показать что-то
жестами);
о регулирование самого хода коммуникации (выражение согласия/
несогласия, одобрения/осуждения и т. д.).
В этот перечень, однако, не вошла еще одна группа функций, стоя-
щая особняком, а именно способность невербальных средств сообщать
информацию, во-первых, о личности человека и, во-вторых, о взаимо-
отношениях участников коммуникации.

38
 Невербальные средства обладают рядом особенностей, отличаю-
щих их от знаков языка [35]. Представим их в виде таблицы.
Невербальная коммуникация Вербальная коммуникация
1. Обмен сообщениями о том, 1. Обмен сообщениями, которые
что могут существовать помимо
происходит «здесь и сейчас», в передающего их человека и
рамках конкретной ситуации. ин-
2. Невербальные сообщения с формировать об
тру- отсутствующих
дом можно разложить на состав- предметах или явлениях.
ляющие их единицы, их ядро 2. Составные элементы вербаль-
составляют самые разные дви- ного сообщения четко
жения лица, тела, пространс- отделены
твенных перемещений. друг от друга, их соотношение
3. Невербальное поведение подчинено определенным
спон- пра-
танно, непроизвольные движе- вилам.
ния преобладают над произволь- 3. Вербальные высказывания в
ными, неосознаваемые — над зна-
осознаваемыми. чительной степени осознанны,
4. Невербальный язык люди их легче подвергнуть анализу,
усва- оценить, понять,
ивают сами, без помощи учите- проконтроли-
лей, путем копирования, подра- ровать.
жания. 4. Речевому общению учат
специ-
ально, семья и общество
уделяют
этому довольно много времени
и
сил.
На основании данной таблицы можно заключить, что невер-
бальные средства обладают следующими характеристиками: они
ситуативны, синтетичны, непроизвольны и приобретаются неосоз-
нанно.
Невербальные средства, используемые в повседневном общении,
предельно разнообразны. В науке было предложено несколько клас-
сификаций невербальных средств, но мы будем придерживаться са-
мой распространенной из них. Итак, все невербальные средства де-
лятся на четыре группы:
1) паралингвистические (культура голоса, тембр, регистр, интона-
ция, темп, громкость и т. д.);
2) экстралингвистические (смех, стук, кашель, вздохи, плач, за-
икание и т. д.);
3) кинесические (жесты, мимика, позы, телодвижения, взгляд,
контакт глаз и т. д.);
4) проксемические (расстояния, передвижения, пространственные
расположения и т. д.).

39
 Рассмотрим перечисленные выше невербальные средства2. Све-
дения о них представляются важными, поскольку частота и широта
использования различных невербальных средств может характеризо-
вать конкретную культуру. Кроме того, незнание особенностей ис-
пользования тех или иных средств в повседневном общении может
приводить к непониманию и конфликтам.
Паралингвистические и экстралингвистические средства коммуни-
кативной деятельности основываются на тональных и тембровых осо-
бенностях языка и звуках, производимых с помощью голоса, а также
на их использовании в определенной культуре.
Как и в случае с любыми невербальными средствами, использо-
вание паралингвистических и экстралингвистических средств может
считаться уместными или неуместными в контексте различных куль-
тур. Например, в Европе американцев осуждают за их манеру гово-
рить слишком громко. Эта их черта рождена тем обстоятельством,
что очень часто для общительных американцев не имеет значения,
слушают ли их речь или нет. Для них гораздо важнее показать свою
компетентность и открытость. В отличие от них англичане придержи-
ваются совершенно другой точки зрения: они считают, что не следует
вмешиваться не в свои дела. Поэтому у англичан особенно развита
способность направлять свою речь прямо на нужного партнера и при
этом учитывать не только уровень шума, но и расстояние.
Как ни парадоксально, весьма важную роль в коммуникации играет
молчание. В разных культурах представление о том, сколько молчания
необходимо для адекватного общения, имеет свою специфику. Счита-
ется, что американцы не выносят длительных пауз и изо всех сил пы-
таются заполнить их говорением. Поэтому, когда иностранные жур-
налисты или бизнесмены едут в США, чтобы получить необходимую
информацию, их инструктируют: делайте затяжные паузы — и аме-
риканцы вам сами все расскажут.
В межкультурной коммуникации большое значение имеет инто-
нация речевого общения, которая зачастую определяет смысл и со-
держание передаваемой информации. Например, в европейских
языках значимая информация выделяется при помощи контрастного
ударения. В южно-азиатских языках, наоборот: новая информация
сообщается тише, чем уже известная. В некоторых арабских и афри-
канских культурах громкость говорения используется как средство
регулирования смены ролей «говорящий — слушающий». В европей-

Примеры далее в этой лекции цитируются по Садохин Л. П. Введение

в тео-
рию межкультурной коммуникации. М.: Высшая школа, 2005.
40
 ских культурах громкое и одновременное говорение означает спор
или ссору.
Культурно-специфические особенности использования паралин-
гвистических и экстралингвистических средств находят свое выра-
жение и в скорости речи. Например, финны говорят относительно
медленно и с длинными паузами. Эта речевая особенность создала
им имидж людей, которые долго думают и неторопливо действуют.
В культуре североамериканских индейцев нормальными считаются
паузы, длящиеся несколько минут в рамках одного речевого сообще-
ния. К быстро говорящим культурам относятся носители романских
языков (французы, румыны, молдаване, итальянцы), которые прак-
тически не делают пауз между отрезками речи. По этому показателю
немцы занимают среднее положение, но скорость речи выше в Бер-
лине и ниже на севере Германии.
Как мы уже выяснили, информация в коммуникативной деятель-
ности может передаваться не только с помощью знаков языка и зву-
кового оформления речи. Коммуникативное поведение человека
(кинесика) складывается также из различных телодвижений, как
и человеческая речь — из последовательности слов, предложений,
фраз. Отдельное движение человека, имеющее коммуникативную
значимость, получило название кинемы (по аналогии с фонемами
и морфемами языка). К кинемам относятся не только движения лица
и тела, но и оформление внешности, походка, почерк и др. Элемен-
тами кинесики принято считать жесты, мимику, позы и взгляды, кото-
рые имеют как физиологическое происхождение (например, зевота,
потягивание, расслабление и др.), так и социокультурное (широко
раскрытые глаза, сжатый кулак, как знак победы, и т. п.). Другими
словами, в кинесике всегда присутствуют два слоя: естественный
и культурный. Многие естественные кинемы в конкретных культурах
получают специфическую интерпретацию. При этом человек склонен
интерпретировать даже сугубо природные особенности лица с помо-
щью своих культурных традиций. Вспомните, сколько раз за свою
жизнь вы видели людей с неприятной внешностью, но оказывающих-
ся милейшими и добрейшими.
К кинесике в первую очередь относят жесты. Большинство людей
во время общения использует руки, чтобы подчеркнуть или выделить
наиболее важные места в разговоре, указать на предметы или людей,
выразить мысль жестом и проиллюстрировать свое высказывание.
На их основе можно сделать заключение об отношении человека
к какому-либо событию, лицу, предмету, о желании человека, о его
состоянии. По мнению исследователей, жест несет информацию не
41
только о психическом состоянии человека, но и об интенсивности
его переживаний. Считается, что жесты имеют социальное проис-
хождение, и поэтому межкультурные различия проявляются в них
особенно ярко.
В различных странах по-разному принято привлекать к себе вни-
мание официанта. В США это делается поднятым указательным паль-
цем, легким движением руки, словами «официант» или «извини-
те». В Европе для этого слегка постукивают ложкой или кольцом по
стакану. На Ближнем Востоке принято хлопать в ладоши. В Японии
приподнимают руку ладонью вниз, слегка шевеля пальцами, а в Испа-
нии и Латинской Америке — ладонь вверх, быстро разжимая и сжимая
пальцы.
Поскольку многие жесты культурно обусловлены, в разных куль-
турах одни и те же жесты могут иметь совершенно разное значение,
постольку это создает много проблем в межкультурной коммуникации.
Особенно разнообразным является жест приветствия, который в раз-
личных культурах может выражаться поклоном, поднятием бровей,
кивком головы, ударом руки, поцелуем, объятьями, слезами и т. д.
Например, для нас привычно при приветствии помахать рукой. На
индонезийском острове Бали двое влюбленных могут приветствовать
друг друга тяжелым дыханием с сопением. Жители Бирмы, Монго-
лии и Лапландии в качестве приветствия традиционно обнюхивают
друг друга. Эскимосы приветствуют незнакомцев ударом кулака по
голове или плечу. Жители Амазонки свое приветствие выражают вза-
имным похлопыванием по спине, а полинезийцы обнимают и поти-
рают спину собеседника. В расположенных на островах Торреса для
приветствия необходимо изогнуть правую руку в форме крюка, затем
обоюдно почесывать ладони, повторяя это несколько раз.
Если француз считает какую-либо идею глупой, то он выразитель-
но стукнет рукой по своей голове, а итальянец стукнет себя ладонью
по лбу. Британец или испанец этим жестом покажет, как он доволен
собой. Немец в знак восхищения чьей-то идеей поднимет вверх бро-
ви. У англичанина тот же жест означает крайний скептицизм.
Жесты и телодвижения зачастую свидетельствуют о принадлеж-
ности человека к какой-либо культуре, даже если он в совершенстве
владеет иностранным языком. Существует немало анекдотов о том,
каким образом обнаруживают себя американские и русские шпионы.
Американца легко узнать по специфической манере сидеть, положив
лодыжку одной ноги на колено другой, откинувшись на стуле и за-
ложив руки за голову. Русских же подводит традиционная привычка
пить чай, не вынимая ложки из стакана.
42
 Ошибочное употребление жестов может привести к очень серьез-
ным недоразумениям. Например, широко известен случай, произо-
шедший с одним американским политиком в Латинской Америке.
В своих речах он постоянно подчеркивал, что США хотят оказать
помощь этой стране, демонстрировал свое дружелюбие и располо-
жение окружающим. Однако его поездка не увенчалась успехом. Его
самой большой ошибкой было то, что, сходя с трапа самолета, он
продемонстрировал всем известный американский жест «ОК». Но в
Латинской Америке этот жест считается очень неприличным.
Таким образом, язык жестов весьма информативен, и в межкуль-
турной коммуникации это обстоятельство может иметь как положи-
тельные, так и отрицательные результаты. Многочисленные факты
того и другого характера позволяют сделать вывод о том, что если вам
не известны точные значения жестов при общении с представителями
других культур, то лучше их исключить из процесса общения.
Не менее значимой формой невербальной коммуникации является
поза. Как и другие элементы невербальной коммуникации, позы раз-
личаются не только в разных культурах, но и в рамках одной культуры
в социальных и половозрастных группах.
Например, почти все западные люди сидят на стуле, положив но-
гу на ногу. Но если европеец, находясь в Таиланде, сядет так и на-
правит подошву ботинок на тайца, тот почувствует себя униженным
и обиженным, а арабский партнер воспримет это как глубокое оскор-
бление, потому что тайцы и арабы считают ногу самой неприятной
и «низкой» частью тела. Североамериканский студент может сидеть
перед профессором так, как ему удобно, принять расслабленную по-
зу, одну ногу закинуть на другую, поскольку такая поза не является в
США каким-то особым индикатором отношений. Но в европейских
культурах такая поза предполагает социальное равенство партнеров
по коммуникации.
Важнейшим и незаменимым элементом невербальной коммуни-
кации является мимика. Она помогает человеку излагать свои мысли
полнее, точнее, понятнее для слушателя, передавать настроение, от-
ношение к тому, о чем он говорит. Нередко по лицу человека можно
узнать больше, чем из его слов. Между мимикой и словами существует
согласованность, поэтому мы обычно не воспринимаем ее отдельно.
Когда несогласованность достаточно сильна, это сразу же становится
понятным даже неопытному человеку: ложь в первую очередь отра-
жается на лице.
Для усиления эмоций мы делаем нашу мимику более выразитель-
ной и точной в соответствии с характером и содержанием процесса
43
 коммуникации. Так, мы можем несколько преувеличить нашу радость
при получении подарка или показать себя более огорченным, что-
бы наказать ребенка. Однако различные формы проявления челове-
ческих эмоций нередко имеют специфический характер для разных
культур.
Например, смех и улыбка во всех западных культурах ассоцииру-
ются с шуткой и радостью. Улыбчивость азиатов может быть одновре-
менно выражением как положительных эмоций (симпатии, радости
и т. д.), так и способом скрыть негативные эмоции (недовольство,
растерянность, удивление и т. д.). В Японии смех является призна-
ком смущения и неуверенности, поэтому иногда возникают ситуа-
ции непонимания, когда европеец сердится, а японский партнер по
коммуникации, смущаясь, улыбается. Если европеец не знает такой
особенности японской культуры, то его гнев увеличивается, так как
он может подумать, что смеются над ним.
Хотя многие исследователи согласны с тем, что представители
разных культур одинаково реагируют на некоторые раздражители, но
только печаль, счастье и отвращение проявляются одинаково всеми
людьми, а прочие эмоции могут выражаться по-разному.
К кинесическим средствам относится также и контакт глаз. Он
является специфической формой человеческого общения, посколь-
ку с помощью глаз человек может выразить широкую гамму чувств.
Взгляды бывают очень красноречивыми и выражают самые различ-
ные чувства и состояния. С помощью глаз передаются самые точные
и открытые сигналы из всех сигналов человеческой коммуникации.
Если искушенные собеседники в состоянии сдерживать эмоции с по-
мощью жестов и телодвижений, то контролировать реакции своих
зрачков практически невозможно. Они непроизвольно расширяются
и сужаются и тем самым передают точную информацию о вашей ре-
акции на любое событие. К примеру, китайские и турецкие торговцы
назначают цену товара, ориентируясь на зрачки покупателя: если тот
удовлетворен ценой, то зрачки его глаз расширяются.
В процессе коммуникации визуальный контакт может обозна-
чать начало разговора, в беседе он используется как знак внимания,
поддержки или, напротив, прекращения общения, он также может
указывать на окончание реплики или беседы в целом. Специалисты
часто сравнивают взгляд с прикосновением руки, он психологически
сокращает дистанцию между людьми. Поэтому длительный взгляд
(особенно на представителя противоположного пола) может быть
признаком влюбленности. Вместе с тем такой взгляд способен вызы-
вать беспокойство, страх и раздражение. Прямой взгляд может быть
44
воспринят как признак агрессивности или стремление к доминиро-
ванию. Исследования показали, что человек способен воспринимать
чужой взгляд без дискомфорта не более трех секунд. Но в то же время
отсутствие прямого взгляда также опасно — оно может быть расценено
как скука собеседника, отсутствие интереса, лживость и т. д. Данная
особенность взгляда очень интересна: мы можем подолгу рассматри-
вать какой-либо предмет, но не можем то же самое сделать по отноше-
нию к человеку, иначе мы, фактически, приравниваем этого человека
к неодушевленному объекту.
В западных культурах прямой взгляд считается важным показате-
лем в общении: если человек не смотрит на своего партнера, то ок-
ружающие принимают его за неискреннего, поскольку считают, что
человеку, который не смотрит тебе в глаза, нельзя доверять. Так, аме-
риканцы обычно не доверяют тому, кто не смотрит им в глаза, исполь-
зование визуального контакта ведет к росту доверия между людьми.
Отсутствие прямого взгляда тоже может быть воспринято с беспо-
койством. Умышленный отказ от такого взгляда является средством
манипулирования зависимым партнером, которому таким образом
показывают, что он не интересен и общение с ним в тягость.
Как и прочие элементы невербальной коммуникации, «поведе-
ние» глаз различается в разных культурах и может стать причиной не-
понимания в межкультурной коммуникации. Например, если в США
белый преподаватель делает замечание чернокожему студенту, а тот
в ответ опускает глаза вместо того, чтобы прямо смотреть на препода-
вателя, то преподаватель может разозлиться. Дело в том, что цветные
американцы рассматривают опущенный взгляд как проявление ува-
жения, а белые американцы расценивают как знак уважения и вни-
мания прямой взгляд. Камбоджийцы считают, что встретить взгляд
другого человека оскорбительно, так как это означает вторжение
в их внутренний мир, а отвести глаза считается признаком хороше-
го тона. Подмигивание у северных американцев означает, что им
что-то очень надоело; подмигивание может стать и знаком флирта.
Если нигерийцы подмигивают своим детям, для тех это знак уйти
из комнаты. А в Индии и Таиланде подмигивание рассматривается
как оскорбление.
Кинесика включает в себя также различные прикосновения к парт-
неру по общению. Особое научное направление, изучающее значение
и роль прикосновений при общении, получило название «такесика».
Использование прикосновений зависит от ряда факторов, среди
которых наиболее важными являются тип культуры, принадлежность
к женскому или мужскому полу, возраст, статус человека и тип лич-
45
ности. Каждая культура выработала свои правила прикосновений,
которые регулируются традициями и обычаями данной культуры и
принадлежностью взаимодействующих к тому или иному полу. Очень
часто это зависит от той роли, которые играют мужчина и женщина
в соответствующей культуре. В некоторых культурах запрещается при-
косновение мужчины к мужчине, но не ограничивается прикоснове-
ние женщины к женщине. В других культурах женщинам запрещается
при общении прикасаться к мужчинам, хотя мужчинам традиционно
позволяется прикасаться к женщинам. В процессе общения друг друга
активно касаются арабы, латиноамериканцы, народы Южной Евро-
пы. Но прикосновения исключены при общении японцев, индийцев
и пакистанцев. Латиноамериканцы полагают, что не касаться при бе-
седе партнера означает вести себя холодно. Итальянцы убеждены, что
так ведут себя недружелюбные люди. Японцы считают, что касаться
собеседника человек может только при полной потере самоконтроля
либо выражая недружелюбие или агрессивные намерения.
С этой точки зрения культуры можно разделить на контактные,
в которых прикосновения очень распространены, и дистантные, где
они совсем отсутствуют. К контактным принадлежат латиноамери-
канские, восточные, южноевропейские культуры. Так, арабы, евреи,
жители Восточной Европы и средиземноморских стран довольно
активно используют прикосновения при общении. В противопо-
ложность им североамериканцы, азиаты и жители Северной Европы
принадлежат к низкоконтактным культурам. Они предпочитают на-
ходиться при общении на расстоянии от собеседника, причем азиаты
используют большую дистанцию, нежели североамериканцы и северо-
европейцы. Немцы, англичане и представители других англосаксон-
ских народов редко пользуются прикосновениями при общении.
В тактильной коммуникации есть и свои запреты. Например, в ази-
атских культурах нельзя прикасаться к голове собеседника, что рас-
сматривается как обида. Поэтому азиатские учителя зачастую бьют
учеников по голове, и они воспринимают это как обидное наказание.
Таким образом, прикосновений может значительно облегчить
процесс коммуникации и выразить многие человеческие чувства
и настроения, вызвать доверие и расположение партнера. И в тоже
время, может вызвать отрицательную реакцию. В межкультурной
коммуникации следует учитывать различия во взглядах на значение
рукопожатия у разных народов. Например, при встрече с партнерами
из Азии не следует сжимать им ладонь слишком сильно и долго. А за-
падноевропейцы и американцы терпеть не могут вялых рукопожатий,
поскольку в этих культурах очень ценятся атлетизм и энергия. Им
46
 следует пожимать руки энергично и сильно; кроме того, там принято
при рукопожатии сцепленные руки покачивать от трех до семи раз.
Важную роль в коммуникативной деятельности играют также
одежда и внешний вид (прическа, украшения, косметика и т. п.). Они
говорят о стабильных вещах, таких как личность коммуниканта, его
социальный статус, роль, работа. Недаром герои «мыльных опер» оде-
ты символично, отражая свойства определенной социальной группы.
Точно так же и в рекламных роликах смоделированы типичные об-
разы: домохозяйка, учительница, мать двоих детей, врач, бизнесмен
и т. п.
Невербальным средством коммуникативной деятельности мо-
гут стать и цветовые предпочтения, поскольку цвет часто связан как
с контекстом общения (свадьба или похороны, лекция или защита
диссертации), так и с ролью человека в ситуации (жених или невеста,
политик или журналист). Цветовые предпочтения могут многое ска-
зать о человеке. Межкультурные различия также могут выражаться
в использовании того или иного цвета в определенной ситуации. Так,
в Африке знаком траура считается белый цвет, а не черный.
В процессе коммуникативной деятельности взаимодействие между
людьми во многом осуществляется за счет организации пространства.
Изучением пространственных расположений коммуникантов зани-
мается проксемика. Данный термин был введен американским пси-
хологом Э. Холлом для анализа закономерностей территориальной
и пространственной организации коммуникации, а также влияния
территорий, расстояний и дистанций между людьми на характер меж-
личностного общения. Специальные исследования показали, что они
существенно различаются в разных культурах и довольно значимы для
коммуникации.
Для нормального существования любого человека необходим оп-
ределенный объем пространства вокруг него. Этот объем восприни-
мается человеком как его собственный, а его нарушение — как втор-
жение во внутренний мир, как недружественный поступок. Поэтому
общение людей всегда происходит на определенном расстоянии друг
от друга, и это расстояние — важный показатель типа, характера и бли-
зости отношений между людьми. При этом каждый человек подсозна-
тельно устанавливает границы своего личного пространства, которые
зависят не только от культуры данного народа, но и от отношения к кон-
кретному собеседнику. Так, друзья всегда стоят ближе друг к другу, чем
незнакомые люди. Тем самым изменение дистанции между людьми
при общении является частью процесса коммуникации. Кроме того,
дистанции партнеров по коммуникации зависят и от таких факторов,
47
как пол, раса, принадлежность к определенной культуре или субкуль-
туре, конкретных социальных обстоятельств и др. Э. Холл в результате
своих наблюдений выделил четыре зоны коммуникации:
о зона интимной близости (от непосредственного физического
контакта до 40-45 см, в некоторых культурах — до 60 см);
о зона личной близости (80-130 см);
о зона социального контакта (130—350 см);
о зона общественной (публичной) дистанции (от трех с полови-
ной метров и более).
Интимная зона коммуникации наиболее близка к человеку, и в этой
зоне он чувствует себя в безопасности. Практически во всех культурах
мира не принято вторгаться в чужую интимную зону. Поэтому многие
люди с трудом переносят ситуации, когда кто-нибудь без разрешения
до них дотрагивается, похлопывает по плечу, а тем более пошлепы-
вает. Человек должен сам определять, кто может быть допущен в его
интимную зону. В эту зону разрешается проникнуть только лицам, ко-
торые находятся в тесном эмоциональном контакте. Это дети, роди-
тели, супруги, влюбленные, близкие друзья и родственники. Поэтому
тот, кто вторгается в чужую интимную зону, не имея на то разрешения,
вызывает сильные отрицательные чувства, вплоть до отвращения.
Зоны интимной близости отличаются друг от друга в зависимости
от той или иной культурной среды. Например, в западноевропейских
культурах она составляет около 60 см. В культурах восточноевропей-
ских народов эта дистанция меньше — приблизительно 45 см. Парт-
неры на этом расстоянии не только видят, но и хорошо чувствуют друг
друга. Данная зона необходима человеку, чтобы сохранять ощущение
уверенности в себе, внутреннего комфорта.
Для процесса коммуникации наиболее важной является зона
личной близости, поскольку в ней происходит большая часть всех
коммуникационных контактов человека. Личное пространство так-
же зависит от особенностей культуры и характера отношений между
людьми. Например, в азиатских культурах личное" пространство мо-
жет зависеть и от социальной принадлежности участников комму-
никации. Обычно лица, находящиеся на более высокой социальной
ступени, находятся на принятой дистанции от лиц имеющих низкий
социальный статус. Исследования коммуникационной проксемики,
проведенные в семи странах Европы, показали, что для личного об-
щения англичане используют больше пространства, чем францу-
зы и итальянцы. В свою очередь французы и итальянцы используют
больше личного пространства, чем ирландцы и шотландцы, а армяне
и грузины при общении располагаются ближе, чем эстонцы.
48
 Незнание границ личной зоны при межкультурном общении мо-
жет привести к межкультурному конфликту, поскольку люди разных
культур испытывают дискомфорт при общении из-за незнания лич-
ной дистанции своего собеседника. Так, латиноамериканцы обычно
общаются, находясь в зоне для них личной, а для североамериканцев
интимной. Поэтому первые считают вторых сдержанными и холод-
ными.
Нарушение личного пространства — одно из самых больших куль-
турных потрясений для американцев, приезжающих в Россию, когда
им приходится ездить в общественном транспорте, стоять в очереди
в магазине или просто общаться с русскими. Американцы очень не-
охотно садятся втроем на заднее сиденье автомобиля. Если в учебной
аудитории достаточно места, американские студенты обязательно са-
дятся через одно место друг от друга, в то время как русские сели бы
рядом, чтобы не обидеть соседа.
Зона социального контакта — это то расстояние, которое под-
держивается при общении с незнакомыми людьми или при общении
с малой группой людей, т.е. такое расстояние принято при общении
с людьми, которых мы не очень хорошо знаем. Она наиболее удобна
для формального общения, поскольку позволяет ее участникам не
только слышать партнера, но и видеть его. Поэтому такое расстоя-
ние принято сохранять при деловой встрече, совещании, дискуссии,
пресс-конференции и пр.
Зона общественной дистанции — это расстояние, предпочтитель-
ное при коммуникации с большой группой людей, с массовой ауди-
торией. Эта зона предполагает такие формы общения, как собрания,
презентации, лекции, доклады, речи и пр. Публичная зона может
простираться до бесконечности, но в пределах сохранения комму-
никационного контакта, поэтому публичную зону часто называют
открытой.
Публичную зону коммуникации мы можем наблюдать во время
совершения светских или религиозных церемоний, когда глава госу-
дарства или глава религиозного института находится на значительном
расстоянии от большинства людей.
Интересно отметить, что не только само расстояние, но и его из-
менение в ходе общения может быть значимо для человека. Известно,
что Н.С. Хрущев в свое время спустился всего лишь на одну ступеньку
по направлению к Мао Цзе-Дуну, а не встретил его внизу, как следо-
вало бы поступить по отношению к равному лидеру. Такое «нежела-
ние» сократить дистанцию ознаменовало начало эпохи охлаждения
в отношениях между Китаем и СССР.
49
 Заканчивая рассмотрение средств, используемых в коммуника-
тивной деятельности, обратим еще раз внимание на их знаковый
характер. Что бы мы ни использовали в коммуникации, оно долж-
но быть знаком, то есть иметь план выражения и план содержания.
Знаку в сфере межкультурной коммуникации отводится особая роль
и как объекта изучения, и как особой культурной сущности. Знак,
нейтральный или положительный в одной системе культурных кодов,
может быть понят как враждебный, отрицательный или «некультур-
ный» носителем другой культуры. Здесь следует сразу отметить, что
слово «некультурный» не является и не может являться научным тер-
мином. Это — термин наивного носителя той или иной культуры, для
которого его собственная культура является уникальной системой-
посредником между природой, обществом и индивидом, системой,
регулирующей жизнь, выживание, поведение и совместную деятель-
ность.

Уровни коммуникативной деятельности

Использование тех или иных вербальных и невербальных средств
в коммуникативной деятельности, а также приемлемость их исполь-
зования зависит не только от культурной принадлежности коммуни-
кантов. Большую роль в этом играет и количество тех, кто вступает
в общение. Для человека, профессиональная деятельность которого
связана с деятельностью коммуникативной, различие численного со-
става общающихся весьма существенно, поскольку даже громкость
голоса будет меняться в зависимости от того, ведется разговор между
двумя людьми или между одним человеком и группой. В зависимости
от количества общающихся выделяют различные уровни коммуника-
тивной деятельности:
о интраперсональная — разговор с самим собой (человек ведет диа-
лог со своим внутренним голосом, alter ego, совестью и т. п.);
о интерперсональная (межличностная) — разго"вор двух людей (как
правило, этот уровень представлен в идеальной модели комму-
никации);
о групповая — коммуникативная деятельность внутри группы,
между группами, индивид — группа (интервью политического
лидера или разговор руководителя компании со служащими);
о массовая — имеет место в том случае, если сообщение получает
или использует большое количество людей, зачастую состоящее
из различных по своим интересам и коммуникативному опыту
групп.
50
 Каждому уровню коммуникативной деятельности соответствует
определенный уровень взаимопонимания, координации совместных
действий и правил поведения. Все уровни коммуникации играют важ-
ную роль в жизни человека, но в последнее время, благодаря бурному
развитию технических средств, все большую значимость приобретает
массовая коммуникация. По этой причине массовая коммуникация
принимает на себя функции, которые ранее не выполнял ни один
другой уровень. К таким функциям относится, например, интеграция
людей в новом, глобальном масштабе. Однако, рассматривая любой
уровень коммуникативной деятельности, необходимо помнить, что
конечным получателем и отправителем сообщения является один че-
ловек, обладающий своими ценностями, интересами, установками.
Коммуникативная деятельность пронизывает все сферы челове-
ческой жизни. При этом практически все, что окружает человека, что
составляет его среду обитания, является также и коммуникативной
средой. Это значит, что все предметы, окружающие человека, либо
могут быть использованы в целях коммуникации, либо уже исполь-
зуются для передачи сообщений.
Как и среда обитания человека, как и его социальное окружение,
коммуникативная среда предельно разнообразна и неоднородна и пред-
ставлена рядом областей. Ее отдельная область получила в науке назва-
ние сферы коммуникативной деятельности.

Сферы коммуникативной деятельности

Коммуникативная среда представлена многочисленными социаль-
но ограниченными сферами коммуникативной деятельности, в каждой
из которых имеются свои особенности осуществления коммуника-
тивной деятельности, например, политическая сфера, религиозная
сфера, педагогическая сфера, деловая сфера, производственная сфера
и т. д. Особенности каждой сферы коммуникации заключаются в
употреблении специфических лексических средств, синтаксических
кострукций, в специфическом построении отдельных коммуникатив-
ных актов и т. д. Как писал Т.А. ван Дейк, коммуникативные акты
конвенциональны по своей природе: мы знаем, где и как надо обе-
щать, поздравлять, приветствовать. Более того, коммуникативные
акты в каждой сфере коммуникации культурно обусловлены: как
и обещание, поздравление или приветствие, так и любой другой акт
речи определяется допустимыми в конкретной культуре нормами.
Например, в некоторых арабских культурах хозяин, принимающий
гостя, должен не менее семи раз предложить ему угощение, а гость,
51
прежде чем согласиться, должен не менее семи раз отказаться, иначе
его быстрое согласие будет воспринято как невежливость.
В политологии, социологии, социолингвистике и теории комму-
никации для обозначения отдельной сферы коммуникации использу-
ют также относительно недавно вошедший в научный обиход термин
«дискурс»3 (или «институциональный дискурс», что прямо указывает
на ограниченность отдельного дискурса рамками общественного ин-
ститута).
Сферы коммуникации привлекали внимание исследователей в раз-
личной степени. Традиционным считается бытовой дискурс (преиму-
щественно межличностный). Но и здесь, в связи с развитием техник
психоанализа, нейролингвистического программирования, с одной
стороны, а также с появлением служб семьи и подростковой психо-
логической помощи, с другой, возникают новые коммуникативные
проблемы и задачи. Ответ на вопрос: «Как говорить с подростком-
наркоманом?» — должны дать не только психология и социология, но
и лингвистика.
Производственный дискурс в нашей стране был в поле зрения, в ос-
новном, в рамках инженерной психологии. В последнее время ведут-
ся разработки и в направлении коммуникационного менеджмента,
и прикладной риторики. Стиль общения (речевого и невербального)
руководителя с подчиненными, взаимодействие сотрудников в про-
цессе работы, написание служебных документов и другие аспекты
могут как улучшить работу предприятия, так и развалить ее. Работа
отделов кадров в нашей стране должна включать решение подобных
проблем. Сейчас же эти отделы, в отличие от соответствующих отде-
лов в учреждениях западных стран, занимаются «бумажной работой».
В связи с бурным развитием рыночных отношений из производс-
твенного дискурса выделился дискурс деловой. Наличие достаточных
средств в сфере бизнеса способствовало публикации учебной и спра-
вочной литературы по коммуникации и культуре общения, распро-
странению коммуникативных знаний и приемов," пусть и в достаточно
упрощенной форме.
Весьма широко ведутся исследования в области политического
дискурса. Наличие множества партий и политических организаций,

3
Следует отметить, что здесь термин «дискурс» используется в значении
«сфера коммуникации с присущими ей особенностями употребления язы-
ковых средств». Однако часто данный термин употребляется в научных
работах и в другом значении: «коммуникативный акт в совокупности с вли-
яющими на него экстралингвистическими факторами».
52
течений и групп требует ориентации в политическом коммуникатив-
ном пространстве.
Научный дискурс — также достаточно традиционный объект ис-
следовательского интереса. Если прежде изучался, в основном, спе-
цифический язык научных публикаций, то теперь исследователей
привлекают различные проблемы: от создания виртуального глобаль-
ного научного сообщества (через Интернет) до организации ком-
муникативных событий типа научных конференций и конгрессов.
В ряде стран организация научной коммуникации стала предметом
бизнеса.
Образовательный дискурс также раскрывает новые грани в нашей
стране в связи с дифференциацией образования, появлением рын-
ка образовательных услуг, возникновением потребности в рекламе
и «паблик рилейшнз» у образовательных учреждений. Набор в вуз,
встречи с будущими студентами, профориентация, консультацион-
ные услуги, тестирование — вот ряд направлений коммуникации об-
разовательных учреждений со своими потребителями.
Дискурс шоу-бизнеса и спортивного бизнеса также достаточно молод,
хотя и имеет определенную историю в нашей стране. На западе же
элементы public image звезд эстрады и героев спорта давно создаются
профессионалами в области коммуникации и имиджмейкерства.
Дипломатический дискурс осуществляется на различных уровнях
как в виде официальной (традиционно), так и в виде народной дип-
ломатии. Существует обширная литература по особенностям меж-
культурного общения, дипломатическому этикету, дипломатическому
протоколу и т. п.
Не так давно специалисты по теории коммуникации, лингвистике,
психологии и другим общественным наукам «проникли» в медицинс-
кий и юридический дискурс, исследуя, как именно необходимо рабо-
тать со словом в данных сферах. Беседа врача и больного не должна
протекать спонтанно, иначе возможны фатальные случаи. Вот при-
мер, который приводит С.Г. Тер-Минасова [56]:

У нашего известного артиста заболело сердце. В

зарубежной
клинике ему сделали коронарографию и, как это
принято у запад-
ных медиков, принесли графическое изображение
сердца и объяс-
нили все подробно и прямо: «Вот, видите, сколько
сосудов у Вас не
работает, нужна срочная операция». Он сказал
«понятно» и умер.
В традициях нашей медицины с больным принято
говорить помяг-
че, щадяще, прибегая порой к полуправдам и ко «лжи во
спасение».

53
 Этот случай наглядно показывает, что для межкультурной ком-
муникации первостепенное значение имеет знание и понимание
особенностей коммуникативной деятельности в конкретной сфере
жизни человека.

ВОПРОСЫ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ

1. Чем определяется ключевая роль коммуникативной деятельности
в жизни человека?
2. Назовите основные элементы процесса коммуникации. В чем за-
ключаются преимущества и недостатки моделей коммуникации
Ласуэлла и Шеннона — Уивера?
3. Назовите мотивы коммуникативной деятельности. Как связаны
мотивы и потребности человеческой жизнедеятельности?
4. Каковы особенности вербальных и невербальных средств комму-
никативной деятельности?
5. Охарактеризуйте основные группы невербальных средств. Каким
образом они проявляются в межкультурной коммуникации?
Лекция 3

ЧЕЛОВЕК
В ВОСПРИЯТИИ ДРУГИХ

Основные понятия: —
интерпретация — каузальная атрибуция —
эмпатия — идентификация — перцепция —
проекция — рациональное понимание —
стереотипы — предрассудки

Рассматривая связь человека с другими людьми, мы намеренно

оставили в стороне один из наиболее важных аспектов этого взаимо-
действия. Сложность анализа связей человека с обществом заключает-
ся в том, что в процессе коммуникативной деятельности люди не прос-
то передают информацию — это лишь одна из ее сторон. Характеризуя
коммуникативную деятельность, известный психолог Г.М. Андреева
выделяет в ней три взаимосвязанные стороны: собственно комму-
никативную, интерактивную и перцептивную [2]. Коммуникативная
сторона состоит в обмене информацией между общающимися. Интер-
активная сторона заключается в организации взаимодействия между
ними, т. е. в обмене не только знаниями, идеями, но и действиями.
Перцептивная же сторона общения означает процесс восприятия и
познания друг друга партнерами по общению и установления на этой
основе взаимопонимания. В этой лекции нас будет в первую очередь
интересовать именно восприятие человеком других и, наоборот, вос-
приятие окружающими самого человека.
Каждый человек убежден, что он в состоянии правильно понять
и оценить другого человека. Однако это далеко не так. Правильнее
было бы сказать, что каждый человек в состоянии лишь приблизить-
ся к пониманию другого. Безусловно, говоря бытовым языком, люди
стараются понять поведение других, но по сути своей этот процесс яв-
55
ляется интерпретацией, а не рациональным (логическим) пониманием.
Дело здесь в том, что большое значение имеет то, как мы воспринимаем
человека. При этом наше восприятие и последующие суждения несво-
бодны от наших собственных эмоций, мотиваций, представлений и
пресуппозиций. Культурный и жизненный опыт, эмоции, воспита-
ние, образование каждого отдельно взятого человека индивидуальны
и неповторимы. По этой причине разные люди просто не способны
одинаково воспринимать одну и ту же информацию. Другими слова-
ми, восприятие человеком поступающей к нему информации изби-
рательно. Так, мы с большей готовностью воспринимаем то, что нам
кажется более близким, знакомым и понятным, и отбрасываем все,
по нашему мнению, чуждое.
При восприятии и оценке окружающих человек руководствуется
своими представлениями о красоте, дружбе, свободе, справедливости,
предательстве и т. д. Эти представления эмоционально окрашивают
в сознании человека каждую ситуацию и поведение ее участников. Но
кроме морально-этических представлений на восприятие человеком
окружающих его людей влияют и другие факторы. Из огромного чис-
ла факторов такого рода ученые выделяют четыре основных:
1. Фактор первого впечатления. Вспомните в связи с этим извест-
ную поговорку «По одежке встречают...». Формирование представ-
ления о другом человеке всегда начинается с отражения и оценки его
физического облика, манеры держаться, с анализа той информации,
которую дает внешний облик человека. Поэтому с фактором первого
впечатления связан ряд ошибок, которые человек неосознанно со-
вершает при восприятии другого. К ним относится, например, эффект
ореола. В психологии ореолом называется стойкое суждение об одном
важном качестве или группе качеств, распространяющееся на лич-
ность. Эффект ореола, таким образом, заключается в перенесении
благоприятного впечатления об одном качестве человека на все его
другие качества.
2. Фактор превосходства. Первое впечатление создает только осно-
ву для дальнейшего общения. При постоянном общении становится
важным более глубокое и объективное восприятие партнера. В этой
ситуации начинает действовать фактор «превосходства», в соответ-
ствии с которым происходит определение статуса партнера по ком-
муникации. Вы знаете, что во многих культурах статус четко регла-
ментирует действия человека (как его самого, так и по отношению к
нему). Так, в Китае, пожалуй, самой церемониальной стране в Азии,
принято говорить много тостов, но не чокаться бокалами. Но если

56
такое все-таки происходит, младший должен чокаться верхней частью
своего бокала о ножку бокала старшего, тем самым показывая, что он
ниже своего сотрапезника по статусу. Более того, статус человека час-
то намеренно и открыто выражается с помощью внешней атрибутики,
чтобы заранее направить общение в подобающее русло. Например,
цвет традиционной китайской одежды — халата — показывает, каким
статусом обладает его хозяин (студенты — голубой, бедняки — чер-
ный, крестьяне — белый, герои — красный или синий).
3. Фактор привлекательности. Привлекательность конкретного че-
ловека не абсолютна. Она часто определяется социально одобряемым
типом и усилиями, затраченными на ее получение. Совсем по-раз-
ному расценивается толстяк, который этого не скрывает, и толстяк,
который старается выглядеть подтянуто. Здесь знаком привлека-
тельности являются усилия, затраченные на приближение к идеалу,
усилия, затраченные на то, чтобы выглядеть социально одобряемым.
Таким образом, знаки привлекательности надо искать не в разрезе
глаз или цвете кожи, а в том социальном значении, которые они несут.
У каждого народа существуют свои каноны красоты и одобряемые
или неодобряемые обществом типы внешности, что, соответствен-
но, может создавать определенные трудности в ходе межкультурного
взаимодействия.
4. Фактор отношения к себе. В процессе общения с другими людь-
ми человеку важно чувствовать согласие его собеседника, симпатию
к себе. Если этого не происходит, то человек автоматически начинает
отфильтровывать сообщаемую ему информацию, поскольку относит
собеседника к чуждым или, по крайней мере, не близким себе людям
[48], [35].
Все указанные факторы в разной степени проявляются в кон-
кретных ситуациях. Так, если нам необходимо получить от человека
некую информацию и этот мотив доминирует над остальными, мы
будем игнорировать многое из того, что нам в конкретном челове-
ке не нравится, сосредоточившись на получении необходимой нам
информации. Такое восприятие свойственно скорее специалистам-
профессионалам (следователям, дипломатам, резидентам и т. д.), чем
обычным людям.
Восприятие других и интерпретация их действий осуществляется
при помощи ряда механизмов, к рассмотрению которых мы присту-
паем. Но прежде необходимо подчеркнуть, что эти механизмы не от-
носятся к логическому, рациональному пониманию (как результату
логических операций нашего мышления), но представляют собой

57
иррациональную, субъективную интерпретацию поведения других
людей.
Одним из механизмов интерпретации поведения людей и личност-
ных особенностей в процессе коммуникативной деятельности служит
так называемая каузальная атрибуция. Термин «атрибуция» означает
«приписывание», а «каузальный» происходит от лат. causa, что озна-
чает «причина». Таким образом, под этим механизмом понимается
приписывание причин поведения другому человеку.
В процессе взаимодействия мотивы, направляющие поведение че-
ловека, в большинстве случаев остаются скрытыми и недоступными
для другого. Поскольку имеющейся информации чаще всего оказы-
вается недостаточно, а потребность сделать причинные выводы ос-
тается, то индивиды начинают не столько искать истинные причины
поведения, сколько приписывать или додумывать их. В основе такого
«додумывания» лежит сходство поведения воспринимаемого лица
с каким-то примером или образцом, имевшим место ранее в анало-
гичной ситуации. Например, в результате проведенных исследований
было выяснено, что некрасивым людям часто приписываются отри-
цательные качества, что мужчины склонны приписывать красивым
женщинам благовидные, альтруистические поступки, и т. д.
В изучении атрибуции сформировались два направления. Первое
направление — это интерпретация поведения отдельного человека, не-
зависимо от его принадлежности к какой-либо группе. Второе на-
правление — интерпретация поведения человека, которая основывается
на знании его групповой принадлежности.
В рамках первого направления исследуется человеческая склон-
ность при объяснении поведения других исходить из того, что поведе-
ние прежде всего определяется чертами личности. Л. Россом был введен
термин «фундаментальная ошибка атрибуции», который и обозначает
именно такую переоценку личностных черт и недостаточное внима-
ние к роли ситуации. Так, если человек успешно справился с некой
работой, мы с готовностью интерпретируем его успех как проявление
настойчивости, талантливости и т. д. В случае противоположного ре-
зультата мы видим в человеке отрицательные качества, не принимая
при этом во внимание, в каких условиях человек выполнял работу.
Однако при интерпретации собственного поведения человек дей-
ствует иначе: успех воспринимается как собственное достижение,
а неудачи — как следствие тех или иных внешних обстоятельств или
действий окружающих. Последнее получило название «эгоцентри-
ческое приписывание».
Кроме того, в атрибуции имеют место и другие ошибки.
58
 Ошибка иллюзорных корреляций возникает из-за использования
априорной информации о причинных связях. Человек не склонен ис-
кать истинные причины произошедшего, вместо этого он с большей
готовностью использует стандартные и готовые объяснения. При-
мером этому может служить различная реакция родителей на плач
ребенка. Одни родители начинают его кормить, интерпретируя плач
как просьбу о еде; другие теплее одевают ребенка, считая, что ему хо-
лодно; третьи уверены, что у ребенка что-то болит, и вызывают врача.
Ошибка ложного согласия состоит в том, что приписывание причин
поведения всегда происходит с эгоцентрических позиций. Человеку
кажется, что его поведение является обычным и единственно пра-
вильным. Если другие люди действуют по-иному, их поведение счита-
ется ненормальным, а причина этого кроется именно в их личностных
особенностях. В этом случае человек в качестве критерия использует
свое собственное поведение, переоценивая при этом его обычность
и распространенность.
В рамках второго направления в изучении атрибуции исследуется
интерпретация, которая основывается на знании групповой принад-
лежности человека. Проведенные исследования показывают, что
позитивное поведение члена своей группы описывается как альтру-
истическое, такое же поведение представителя другой группы — как
помогающее. В обыденном сознании последняя категория наделяет-
ся меньшей нравственной значимостью. Если представитель своей
группы агрессивен, то он описывается как обидчик, а представитель
чужой группы — как агрессор. В английских исследованиях ученики
частных привилегированных школ объясняли провалы на экзаме-
нах своей ленью, а провалы на экзаменах учеников государственных
школ — отсутствием у них способностей. Таким образом, поведение
представителей других групп всегда оценивается резче, чем поведение
своих. Последнее в полной мере относится и к ситуациям межкуль-
турной коммуникации, когда аналогичное поведение представителей
других культур трактуется более негативно, чем аналогичное поведе-
ние представителей своей культуры. Например, в ходе одного экс-
перимента русскоязычные испытуемые воспринимали улыбчивость
своих сограждан как приветливость и открытость («какие симпатич-
ные молодые люди!»), а улыбчивость американцев — как нечто не-
естественное («почему они все время смеются?»).
Следующим механизмом интерпретации поведения является эмпа-
тия. Первым это слово ввел в обиход английский психолог Э. Титче-
нер, переведя заимствованный у немецкого психолога Т. Липпса тер-
мин Einfuhlung. В буквальном переводе он означает «вчувствование»,
59
 то есть, не просто «со-чувствие», не Mitgefuhl, не sympathy, а именно
способность человека, свойство его личности переносить переживания
другого на себя. Эмпатия как свойство личности состоит из:
о способности эмоционально реагировать и откликаться на пере-
живания другого;
о способности распознавать эмоциональные состояния другого
и как бы переносить себя в его мысли, чувства и действия;
о способности давать адекватный эмпатический ответ как вербаль-
ного, так и невербального типа на переживания другого, исполь-
зовать способы взаимодействия, облегчающие страдания другого.
Роль эмпатии в коммуникативной деятельности заключается в
том, что она помогает определить эмоциональное состояние другого
человека на основе мимических реакций, поступков, жестов и т. д.
Проявление эмпатии выражается в общей установке не столько по-
нять смысл сказанного, сколько почувствовать эмоциональное со-
стояние партнера.
Еще одним механизмом является идентификация (от лат. identificare —
отождествлять) — отождествление индивидом себя с определенной
группой. Действие этого механизма заключается в том, что человек
осознанно разделяет ценности и интересы определенной (собствен-
ной) группы, противопоставляя при этом себя представителям других
групп. Одновременно с этим механизмом работает также и другой —
социальная перцепция (от лат. perceptio — воспринимаю), то есть вос-
приятие другого человека как члена определенного (чаще иного, чем
своего) социального коллектива. Социальная перцепция характери-
зуется тем, что на отдельного человека переносятся все типические
характеристики той группы, к которой он был причислен. Функци-
онирование этих двух механизмов (идентификации и перцепции)
формирует основу для возникновения оппозиции «свой — чужой»,
которая имеет первостепенное значение для процесса межкультур-
ной коммуникации, поскольку отнесение партнера либо к «своим»,
либо к «чужим» либо способствует взаимодействию либо блокирует
его (см. лекцию 4).
Последний механизм в этом ряду — проекция. Он заключается в пе-
ренесении своих состояний на другую личность, в приписывании ей
черт, которые в действительности присущи самому воспринимаю-
щему, а у оцениваемой личности могут отсутствовать. Известно, что
раздражительные, агрессивные люди часто приписывают эти качества
другим, завистливые видят в других проявления зависти, и т. д. Бывает
и наоборот: порядочные люди склонны приписывать порядочность
и другим, и именно поэтому они так часто страдают от различного
60
рода мошенников, полагая, что те не могут поступить нехорошо, по-
скольку это непорядочно.
Все перечисленные выше механизмы тесно связаны. Так, эмпа-
тия невозможна без перцепции: мы не можем сочувствовать челове-
ку (или, точнее, «вчувствовать»), если он принадлежит к социальной
группе с чуждыми нам ценностями. Атрибуция невозможна без иден-
тификации, поскольку приписывать «чужому» причины поведения
мы будем, исходя из традиций собственной группы. Проекция зави-
сит от социальной перцепции, так как перенос своих негативных ка-
честв на другого человека возможен только тогда, когда этот человек
воспринят именно как «чужой».
До сих пор, рассматривая субъективную интерпретацию челове-
ком поведения других, мы еще не затрагивали собственно логическо-
го понимания. В функциональном плане интерпретация и понимание
во многом схожи: они призваны ликвидировать смысловую неопре-
деленность ситуации и выявить скрытый смысл происходящего. Од-
нако в их основе лежат разные процессы. И, более того, эти процессы
различаются по своей интеллектуальной сложности.
Рациональное понимание — это накопление, систематизация вер-
бализованных знаний о других людях и оперирование этими знания-
ми с целью достичь максимального соответствия суждений, оценок,
представлений о человеке его объективно существующим чертам,
свойствам, мотивам. Другими словами, понимание имеет место тогда,
когда мы можем поставить знак равенства между действительными
характеристиками человека и тем, как мы их представляем.
Главным и наиболее сложным моментом в процессе рациональ-
ного понимания является конечная расшифровка мотивов, что поз-
воляет оценивать конкретные поступки и прогнозировать поведение
человека. Необходимым результатом процесса понимания является
вербализация, то есть способность словесно объяснить воспринятое.
Процесс рационального понимания можно разложить на компо-
ненты. Рассмотрим их, представив в виде таблицы.
Логический Языковой Практический
компонент компонент компонент

Способность Понимание Включение новых

к умозаключению естественного языка знаний в прошлый
(лингвистический опыт
аспект)
Истолкование, Понимание Действие на
объяснение видимых смысла основе
и подразумеваемых высказывания понятого
связей (семантический
аспект)

61
 Если логический компонент более или менее одинаков для разных
культур в силу особенностей человеческого мышления, то уже с язы-
кового компонента начинаются трудности восприятия и понимания.
Но главная сложность заключается именно в практическом компо-
ненте: прошлый опыт представителей разных культур в значительной
степени различается, поэтому включения в него либо вообще не про-
исходит, либо происходит с большим трудом.
В интерпретации поведения людей важную роль играют не толь-
ко перечисленные выше механизмы, но и закрепившиеся в сознании
человека представления о других, получившие название стереотипов.

Стереотипы и предрассудки восприятия

Знания о людях, накопленные как в личном опыте общения, так
и из других источников, и «обработанные» посредством механизмов
восприятия, обобщаются и закрепляются в сознании людей в виде
устойчивых представлений — стереотипов [35].

Стереотип — это упрощенный, схематизированный,

эмоциональ-
но окрашенный и чрезвычайно устойчивый образ какой-
либо
группы или общности, легко переносимый на всех
представите-
лей этой группы.

Стереотип часто выражает привычное отношение человека к ка-

кой-либо группе, сложившееся под влиянием социальных условий
и предшествующего опыта. В основе такого отношения лежит преуве-
личение сходных свойств и качеств различных людей в рамках опре-
деленной группы и игнорирование их различий. При этом стереотип
формируется только из тех свойств и качеств, которые хорошо извест-
ны, видны или понятны воспринимающему большинству. По своему
содержанию стереотипы представляют собой, концентрированное
выражение этих свойств и качеств, наиболее схематично и понятно
передающих сущность.
Стереотипы никогда не складываются об отдельном человеке, но
всегда — о группе, поэтому стереотипов теоретически может быть
столько, сколько отдельных групп выделяет сознание человека. Су-
ществуют стереотипы профессиональные, национальные, возраст-
ные, физиогномические, этнические и другие. Наиболее изучены
национальные стереотипы, которые фиксируют отношения между
национальными группами, являются частью самосознания и мента-
литета нации, имеют выраженную связь с национальным характером.
62
 Естественно, что национальные стереотипы представляют для нас
наибольший интерес, поскольку во многом определяют протекание
межкультурной коммуникации. Например, европейцев, впервые всту-
пивших в общение с японцами, шокировало и поныне шокирует то,
что японцы с веселой, на наш европейский взгляд, улыбкой говорят
о таких печальных вещах, как болезнь или смерть близких родствен-
ников. Это стало основой для формирования стереотипа о бездушии,
цинизме и жестокости японцев. Однако в подобных случаях улыбку
надо понимать в том смысле, какой она имеет не в европейской куль-
туре поведения, а в японской. Там она на самом деле символизирует
стремление японца не беспокоить окружающих своими личными го-
рестями.
В силу того, что стереотипы проецируются в основном на большие
социальные группы, личный опыт общения с представителями чужой
культуры, как правило, не приводит к изменению стереотипа даже
в том случае, если очевидно отклонение от уже имеющегося представ-
ления. В таких обстоятельствах единичный опыт интерпретируется
как исключение, а существующий стереотип продолжает рассматри-
ваться как норма. Причина такой интерпретации кроется в том, что
стереотип не только отражает черты определенной группы, но сам
является порождением группового сознания, и в силу этого он в вы-
сшей степени устойчив и консервативен.
Причины возникновения стереотипов разнообразны. Основными
из них являются следующие:
1. Защитная реакция сознания на перегрузку мозга от постоянно
увеличивающегося объема информации. Стереотипизация поступа-
ющей информации выступает естественной формой защиты мозга
от перегрузок, направленной на сохранение целостности и здоровья
всего организма. Без этой защиты сознание человека просто запу-
талось бы от постоянного вынесения оценочных суждений. Нали-
чие стереотипов значительно упрощает и ослабляет этот процесс.
Люди стремятся не реагировать на происходящие явления каждый
раз со всей полнотой ощущений и переживаний, а подводят их под
известные им рубрики своего опыта. Постоянно меняющийся мир
вынуждает человека классифицировать поступающую информацию
в наиболее удобные и привычные модели, которые получили назва-
ние стереотипов. В этих случаях познавательный процесс остается
на уровне обыденного сознания, ограничиваясь житейским опытом,
основанным на обобщении типичных для данной области представ-
лений. Кроме того, окружающий человека мир обладает известными
элементами единообразия и повторяемости, на которые у человека
63
вырабатываются устойчивые реакции и способы действия, носящие
также стереотипный характер. Отказ от стереотипов потребовал бы от
человека постоянного напряжения внимания и превратил бы всю его
жизнь в бесконечную череду проб и ошибок. Стереотипы помогают
человеку дифференцировать и упростить окружающий мир, «навести
в нем порядок», избавляют человека от необходимости каждый раз
«открывать Америку» и «изобретать велосипед». По этим причинам
нет ничего удивительного или резко отрицательного в том, что люди
используют в своей жизни стереотипы. Получая необходимую для
жизнедеятельности информацию об окружающем мире и преломляя
ее через механизмы восприятия, люди естественно отдают предпоч-
тение в этом процессе той информации, которая отвечает их внут-
ренней логике, подтверждает устоявшиеся мнения и соответствует их
ценностям и приоритетам.
2. Защита своих групповых ценностей, интересов, авторитетов
и т. д. Идентификация себя с определенной культурой и сравнение с
другими народами помогает каждому почувствовать свою собствен-
ную идентичность и индивидуальность. Например, в глазах францу-
зов бельгийцы выглядят лишенными юмора простаками-тугодумами,
швейцарцы — ограниченными, скуповатыми и расчетливыми педан-
тами, итальянцы — любителями приврать. В перечне французских
этнических стереотипов грек представляется оборотистым челове-
ком, турок — физически сильным, поляк — склонным выпить за
чужой счет. Англичан нередко упрекают в корыстолюбии и эгоизме,
немцы вызывают опасение своей дисциплиной, организованностью,
трудолюбием и агрессивностью. В русских французы ценят размах,
широту, сердечность, выдержку и стойкость в беде. В нашей куль-
туре распространены стереотипы о вежливости и худобе англичан,
об эксцентричности итальянцев, легкомысленности французов или
пунктуальности немцев.
Усвоение человеком стереотипов происходит различными путями.
Во-первых, «привычку» думать о других группах определенным
образом мы «всасываем с молоком матери». Многие стереотипы пе-
редаются и развиваются в соответствии с образами, заложенными
в наше сознание еще родителями. Свою окончательную форму они
приобретают между 12-м и 30-м годами жизни, после чего устойчиво
закрепляются и меняются с большим трудом. Причем это касается не
только того, как выглядят чужие группы в наших глазах, но и наших
представлений о том, как выглядит собственная группа в представле-
ниях чужих групп. Если, например, дети слышат, когда их родители

64
говорят, что «русские слишком простодушны» или что «цыганам в глаза
смотреть нельзя — обманут», то они безоговорочно воспринимают
эти стереотипы.
Во-вторых, стереотипы могут возникать через ограниченные лич-
ные контакты. Так, если вас на рынке обманул торговец с Кавказа, то
вы можете заключить, что все люди, проживающие там, лживы, дале-
ко от истины. В этом случае стереотип приобретается ограниченной
информации, которой обладает человек.
В-третьих, особое место в образовании стереотипов занимают
средства массовой информации. Возможности формирования сте-
реотипов средствами массовой информации не ограничены как по
своему масштабу, так и по своей силе. Для большинства людей пресса,
радио и телевидение весьма авторитетны. Мнение средств массовой
коммуникации становится мнением людей, вытесняя из мышления
их индивидуальные установки. Поэтому, даже не имея личного опыта
общения, люди наделяют иностранцев строго фиксированными чер-
тами внешности и особенностями характера.
Сам же процесс появления и формирования стереотипа происхо-
дит при непосредственном взаимодействии различных психических
элементов: образов, суждений, интонаций, смысловых установок,
повторяющихся оценок, эмоций и т. д. По этой причине стереотипы
чаще всего эмоционально окрашены симпатиями или антипатиями.
Благодаря своей относительной устойчивости, консерватизму
и эмоциональной окрашенности, стереотипы выполняют ряд фун-
кций в процессе межкультурной коммуникации. К таким функциям
стереотипов относятся:
о объяснение человеческих поступков путем предоставления гото-
вой и простой информации об их специфических социокультур-
ных особенностях;
о предвидение различных форм поведения, ожидаемых от партнеров
по коммуникативной деятельности;
о формирование основ собственного поведения по отношению к со-
беседникам и партнерам;
о защита традиций, обычаев, привычек, своей культуры;
о обеспечение членов общества соответствующими эталонами,
моделями, стандартами поведения;
о стабилизация и интеграция отношений между социокультурными
группами в обществе.
При всем своем схематизме и обобщенности стереотипные пред-
ставления о других народах и культурах подготавливают людей к взаи-
модействию с чужой культурой, ослабляют ее воздействие на психику
65
человека, снижают силу проявления культурного шока. Ведь в про-
цессе межкультурной коммуникации один партнер воспринимает
другого вместе с его действиями и через действия. От адекватности
понимания действий и их причин во многом зависит построение вза-
имоотношений с другим человеком. Поэтому стереотипы позволяют
строить предположения о причинах и возможных последствиях своих
и чужих поступков. С помощью стереотипов человек наделяется теми
или иными чертами и качествами, и на этой основе прогнозируется
его поведение. Таким образом, и в коммуникативной деятельности
вообще, и в процессе межкультурных контактов в частности стерео-
типы играют очень важную роль.
В зависимости от способов и форм использования стереотипы мо-
гут быть полезны или вредны для коммуникации. Стереотип помогает
людям понимать ситуацию и действовать в соответствии с новыми
обстоятельствами в следующих случаях:
о если его сознательно придерживаются: индивид должен пони-
мать, что стереотип отражает групповые нормы и ценности,
групповые черты и признаки, а не специфические качества,
свойственные отдельному индивиду из данной группы;
о если стереотип является описательным, а не оценочным: это
предполагает отражение в стереотипах реальных и объективных
качеств и свойств людей данной группы, но не их оценку как
хороших или плохих;
о если стереотип точен: это означает, что стереотип должен адек-
ватно выражать признаки и черты группы, к которой принадле-
жит человек;
о если стереотип используется лишь в качестве догадки о воспри-
нимаемой группе, но не в качестве прямой информации о ней:
это означает, что первое впечатление о группе не всегда дает
достоверное знание обо всех индивидах данной группы;
о если стереотип модифицирован, т.е. основан на дальнейших на-
блюдениях и опыте общения с реальными людьми в реальной
ситуации.
Таким образом, в ситуации межкультурных контактов стереоти-
пы бывают эффективны только тогда, когда они используются как
первая догадка о человеке или ситуации, а не рассматриваются как
единственно верная информация о них.
Стереотипы становятся неэффективными и затрудняют комму-
никацию, когда, ориентируясь на них, ошибочно относят людей
не к тем группам, некорректно описывают групповые нормы, когда

66
смешивают стереотипы с описанием определенного индивида и ког-
да не удается модифицировать стереотипы, основанные на реальных
наблюдениях и опыте. В таких случаях стереотипы могут стать серь-
езной помехой при межкультурных контактах.
В целом выделяют следующие причины, из-за которых стереотипы
могут препятствовать межкультурной коммуникации:
о если за стереотипами не удается выявить индивидуальные осо-
бенности людей: стереотипизация предполагает, что все члены
группы обладают одинаковыми чертами. Такой подход приме-
няется ко всей группе и к отдельному индивиду на протяжении
определенного промежутка времени, несмотря на индивидуаль-
ные вариации;
о если стереотипы повторяют и усиливают определенные оши-
бочные убеждения и верования до тех пор, пока люди не начи-
нают их принимать за истинные;
о если стереотипы основываются на полуправде и искажениях.
Сохраняя в себе реальные характеристики стереотипизируемой
группы, стереотипы при этом искажают действительность и да-
ют неточные представления о людях, с которыми осуществля-
ются межкультурные контакты [48].
Рассматривая восприятие индивидом других людей, необходимо
четко разграничивать два достаточно близких понятия — стереотипы
и предрассудки. В отличие от стереотипа, в основе предрассудка всегда
лежит предубеждение, то есть, необоснованное негативное представ-
ление о других людях.

Предрассудок — это психологическая установка

предвзятого
и враждебного отношения к чему-либо без
достаточных для
такого отношения оснований или причин.

Применительно к этническим группам или их культурам пред-

рассудок выступает в виде установки предвзятого или враждебного
отношения к представителям этих групп, их культурам и к любым
фактам действительности, связанным с их деятельностью, поведени-
ем и социальным положением.
Главным фактором в возникновении предрассудков является нера-
венство в социальных, экономических и культурных условиях жизни
различных этнических общностей. Этот же фактор определяет и та-
кую распространенную форму предрассудка, как ксенофобия — не-
приязнь к иностранцам и боязнь всего чужого, незнакомого.

67
 Развиваясь на почве неполного или искаженного знания, предрас-
судки могут возникать по отношению к объектам самого различного
рода: к вещам и животным, к людям и их ассоциациям, к идеям и пред-
ставлениям и т. д. Самым распространенным видом предрассудков
являются этнические. Сохранению и широкому их распространению
способствуют некоторые социально-психологические причины, вы-
текающие из социально-экономических условий жизни людей. Одна
из этих причин — попытка представителей доминирующей этничес-
кой группы найти источник психического удовлетворения от чувства
мнимого превосходства, находясь внизу социальной лестницы из-за
сложного материального положения. Отсутствие действительного
престижа при низком социальном положении среди господствующей
этнической группы компенсируется иллюзорным престижем от со-
знания принадлежности к «высшей расе».
По своему характеру и стереотипы, и предрассудки являются чрез-
вычайно стойкими образованиями, которые с трудом поддаются изме-
нению. Наивно полагать, что изменение стереотипов и предрассудков
— несложное дело, быстро осуществимое при помощи социальных
технологий или других методик. Фактически люди склонны помнить
ту информацию, которая поддерживает предрассудок, и игнорировать
информацию, которая им противоречит, и если предрассудки были
когда-либо приобретены человеком, то они проявляются в течение
длительного времени. Тем не менее, изменение предрассудков воз-
можно и, более того, необходимо, если мы стремимся к такой форме
взаимоотношений культур как диалог, который исключает предвзятое
отношение к другим людям.

ВОПРОСЫ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ

1. Какие факторы влияют на восприятие человеком окружающих его
людей? Какие сложности могут возникать при этом?
2. В чем заключаются основные отличия между рациональным пони-
манием и иррациональной интерпретацией поведения других? Что
общее есть между ними?
3. Какова сущность каузальной атрибуции? К каким ошибкам в вос-
приятии она приводит?
4. Перечислите остальные механизмы восприятия. Как они связаны
между собой?
5. Что такое стереотип? Каковы причины их возникновения?
6. Какую роль играют стереотипы в повседневном общении и меж-
культурной коммуникации?
Лекция 4

ЧЕЛОВЕК И КУЛЬТУРА

Основные понятия: —
культура — антропоцентрический подход —
этноцентризм — маркеры культуры — культурные
константы — социализация — инкультурация —
аккультурация — идентичность —
оппозиция «свой-чужой»

В нашем изложении мы уже неоднократно употребляли слово и по-

нятие «культура». Сейчас мы подошли вплотную к необходимости
рассмотреть это понятие и проанализировать роль феномена культу-
ры в межкультурной коммуникации.
Так что же такое культура? Вряд ли в современной науке най-
дется второй такой термин, который обладает столь большим
количеством смысловых оттенков и используется в столь разных
контекстах. По словам некоторых исследователей, сбор и анализ все-
возможных определений понятия «культура» может оказаться весь-
ма забавным занятием. Науке известно, по крайней мере, несколько
сотен (!) определений культуры. Дело в том, что культура неисчер-
паема и безгранична в своих проявлениях и выражениях, поэтому
стремление определить ее, понять культуру всегда наталкивается на
ее неуловимость, она не фиксируется в какой-то одной строго науч-
ной дефиниции. Е.М. Верещагин и В.Г. Костомаров отмечают, что
употребление этого термина носит «губкообразный» характер [10].
Его употребляют по каким угодно поводам, часто говорят о культуре
музыкальной, шахматной, социальной, производственной, духовной,
и т. д. С. Неретина и А. Огурцов пишут: «Всем очевидно, что культу-
ра — странное и в чем-то парадоксальное понятие. Оно охватывает
собой все: от фрагмента глиняной посуды, найденного археологом, до
высоких философско-религиозных построений, от технических изоб-

69
 о единая для общественной группы семиотическая система (С. Пе-
карчик);
о нематериальный феномен; она не состоит из вещей, людей,
поведения или эмоций. Это скорее форма организации всего
этого. Это форма того, что люди подразумевают, это модель
их восприятия и понимания, отношения и ее интерпретации
(В.Х. Гудинаф).
Даже на первый взгляд заметно, что в этих определениях понятие
культуры рассматривается в рамках разных подходов. Науке извест-
ны социологический, исторический, дидактический, семиотический,
антропологический, аксиологический, гносеологический и многие
другие подходы. Наиболее широким с точки зрения объектов, относи-
мых к рассматриваемому понятию, является гносеологический подход.
В основе гносеологического подхода лежит этимология слова «куль-
тура» (от лат. возделывание), этот термин обозначал любое изменение
природного объекта под влиянием человека. В рамках этого подхода
к культуре относятся все явления материального и нематериального
мира, выделяемые в противоположность «натуре», то есть природе.
Другой подход, аксиологический, пытается устранить многие проти-
воречия подхода гносеологического. Прежде всего, это связано с не-
приемлемостью отождествления культуры со всеми без исключения
продуктами человеческой деятельности. В рамках аксиологического
подхода к культуре относят то, что получило определенную ценность
в человеческом обществе (действительно, можно ли отнести мусор-
ную свалку к культуре?). Е.М. Верещагин и В.Г. Костомаров возража-
ют против такого рассмотрения культуры, поскольку в этом случае во
взгляде на культуру присутствует оценочный критерий, и он прибли-
жается к бытовым точкам зрения (культурный человек, культурная
речь и т. д.) [10]. Тем не менее, аксиологическое понимание культуры
подчеркивает, что культура — это, в первую очередь, система ценно-
стей, регулирующая поведение индивида.
Однако культура не только воздействует на человека; имеет место
и обратный процесс — влияние человека на культуру. На диалектике
этих двух процессов концентрируется антропоцентрический подход,
которого мы придерживаемся в нашем изложении. В этом направ-
лении в центр исследований помещается человек, который является
субъектом и одновременно объектом культуры, то есть ее создателем
и одновременно ее продуктом.
Интересная точка зрения на культуру в рамках антропологического
подхода представлена у М.С. Кагана [26]. Согласно его точке зрения,
существуют три основные формы бытия: человек, природа и обще-
71
ретений Томаса Эдисона до творений музыкального гения Эдисона
Денисова. Но коль скоро понятие «культура» по своему содержанию
является всеохватывающим, постольку оно оказывается одновремен-
но и пустым» [46].
Этот факт «всеохватности» понятия культуры подчеркивается и за-
рубежными исследователями. Как пишет Дж. Хонигман, термином
«культура» мы обозначаем и колыбельные песни, которые эскимос-
ская мать поет своему ребенку, и стремление матери народа каска
эмоционально отстраниться от своего ребенка; это и похороны пу-
повины новорожденной девочки на Самоа, и ударные инструменты
в оркестре, и радиоприемники, и символические предметы (флаги,
знаки, светофоры), используемые в повседневной жизни [60].
Вполне естественно, что широта понятия культуры отразилась
и в ее определениях. Ниже приведены собранные М.С. Каганом [26]
дефиниции культуры, представленные в работах как зарубежных, так
и отечественных исследователей. Итак, культура — это:
о комплекс, включающий знания, верования, искусства, законы,
мораль, обычаи и другие способности и привычки, обретенные
человеком как членом общества (Э. Тейлор);
о общий образ жизни народа, социальное наследство, которое ин-
дивид получает от своей группы (К. Клакхон);
о социальное направление, которое мы придаем культивирова-
нию наших биологических потенций (X. Ортега-и-Гассет);
о форма поведения, привычного для группы, общности людей, соци-
ума, имеющая материальные и нематериальные черты (К. Юнг);
о то, что отличает человека от животного (В. Оствальд);
о в широком смысле слова — система знаков (Ч. Моррис);
о специфический способ мышления, чувствования и поведения
(Т. Эллиот);
о «память мира» и общества, память, материализованная в библи-
отеках, памятниках и языках (А. Моль);
о реализация верховных ценностей путем культивирования высших
человеческих достоинств (М. Хайдеггер);
о совокупность материальных и духовных ценностей (Г. Францев);
о способ человеческой деятельности (Э. Маркарян);
о состояние духовной жизни общества (М. Ким);
о система регулятивов человеческой деятельности, несущая в себе
аккумулированный опыт, накопленный человеческим разумом
(В. Давидович и Ю. Жданов);
о единый срез, проходящий через все сферы человеческой де-
ятельности (М. Мамардашвили);
70
ство. Первая форма бытия, природа, представляет собой стихийно
сложившуюся форму существования материи. На определенном
этапе исторического развития природы возникает вторая форма бы-
тия — общество, то есть, внебиологический способ связи людей в их
совместной жизни и деятельности. Третьей формой бытия является
сам человек, который синтезирует в своем реальном существовании и
поведении природные и общественные закономерности и тем самым
становится воплощенным единством природы и общества. Иными
словами, человек связывает в единое целое природу и общество и яв-
ляется центральным звеном в цепи основных форм бытия. Как вы
помните, способом существования человека является продуктивная
деятельность, а не спонтанная жизненная активность, как у живот-
ного. Именно деятельность человека в природе и обществе и родила
новую, четвертую форму бытия — культуру.
Культура как универсальное явление человеческой жизни обладает
рядом особенностей, которые отличают ее от других форм жизнеде-
ятельности человека.
Культура не является наследуемой генетически, культурой мож-
но овладеть. От рождения человек не принадлежит к определенной
культуре, он усваивает ее через взаимодействие со своим окружени-
ем. Именно поэтому ребенок, например, русской матери, будучи по-
мещенным, скажем, в пространство английской культуры, вырастет
англичанином, и этнические корни никоим образом не повлияют на
усвоение культурных норм и ценностей его настоящего окружения.
Процесс усвоения культуры, «вхождение» в нее, получил название
инкультурации. Таким образом, культура передаваема, транслируема,
а средством ее передачи становится культурный знак, в том числе и знак
языка.
Культура динамична. Культура способна к саморазвитию и самообнов-
лению, постоянному порождению новых форм и способов удовлетво-
рения потребностей людей, адаптирующих культуру к изменяющимся
условиям своего бытия. Иными словами, культура непосредственно
связана с человеком и его деятельностью, поэтому изменения в спо-
собах человеческой деятельности и изменения в обществе ведут и к
изменениям в культуре. Чтобы понять эту характеристику, достаточно
вспомнить, к каким изменениям в культуре привели перемены в на-
шем обществе за последние 20 лет.
Культура обладает рамками. Это означает, что любая культура пред-
лагает своим носителям ограниченный выбор вариантов поведения в раз-
личных ситуациях. В основе данных вариантов лежит система цен-
ностей, правил, обычаев, традиций определенной общности людей.
72
В этом смысле культура не безгранична, в ее рамки входит только то,
что с точки зрения ее ценностей является приемлемым. Если человек
действует иначе, то он воспринимается либо как представитель другой
культуры, либо как «некультурный» человек. Таким образом, культура
помогает различать «своих» и «чужих», помогает человеку идентифи-
цировать себя со своей группой.
Культура этноцентрична. Этноцентризм культуры заключается в
общей тенденции людей рассматривать и оценивать другую культуру
с позиций собственной. В этом смысле культуру можно считать «при-
змой», через которую человек окружающий мир и поведение других
людей. В процессе межкультурной коммуникации этноцентризм
часто приводот к оценочным суждениям типа «хорошо» или «плохо»
в отношении другой культуры. Однако всегда следует помнить, что
«плохих» или «хороших» культур, равно как и «некультурных» лю-
дей, не бывает — все это лишь термины наивных носителей языка,
обывателей.
Если применить к рассмотрению различных культур известный
принцип дополнительности, выдвинутый Н. Бором, то оказывается,
что все они взаимодополняют друг друга, то есть комплиментарны. Это
значит, что более полное восприятие мира возможно только с пози-
ций различных культур.
Интересно отметить, что этноцентрическое видение мира имеет
глубокие корни в человеческой истории. Еще в античности греки
жестко делили все народы на эллинов и варваров. Уже в сочине-
ниях Геродота варвар описывался как чужеродный и отталкиваю-
щий, необразованный, неуклюжий, тупой, нелюдимый. Он раболе-
пен, труслив, полон необузданных страстей, своенравен, страшен,
жесток, неверен, жаден. Примерно аналогичные оценки давали
китайцы гуннам: «Эти варвары выглядят как звери, и поэтому их
дружественные речи ничего не стоят». Для римлян германцы были
«мужчинами, у которых общими с людьми были только голоса и
размер тела».
Все компоненты культуры взаимосвязаны и взаимозависимы. В на-
уке существует множество классификаций того, что является компо-
нентами культуры. Пожалуй, наиболее общей, традиционной класси-
фикацией является разделение культуры на материальную и духовную.
В последнее время выделяют и интеракциональную составляющую,
которая охватывает все способы осуществления и организации сов-
местной деятельности. Ее выделение обусловлено тем, что все матери-
альное и духовное богатство, свойственное любой культуре, создается
в процессе совместной деятельности, которая обусловлена культурно.
73
 Именно по этой причине один и тот же предмет, выполняющий сход-
ные функции в разных культурах, производится по-разному и в ре-
зультате приобретает свой специфический облик, отличающий его от
аналогичных артефактов других культур.
Однако все классификации подобного рода носят условный харак-
тер, часто бывает очень трудно отнести какой-либо предмет к одному
из компонентов культуры. Любое изменение какого-либо элемента
всегда приводит к целой цепочке изменений в других элементах. Так,
смена духовных ценностных ориентиров (например, в результате из-
менения господствующей идеологии) влечет за собой замену матери-
альных ценностей.
Благодаря своим характеристикам, культура выполняет ряд функ-
ций в жизни человека. Основными из них являются:
о культура придает смысл событиям, предметам, поведению дру-
гих людей;
о культура упрощает восприятие человеком внешнего мира;
о культура задает ориентиры, направление поведению человека
и его деятельности;
о культура помогает сохранять и передавать социальный опыт
предшествующих поколений.
В мире не существует двух одинаковых культур, это утверждение
не требует особых пояснений. Каждый человек становится (но не
рождается!) представителем определенной культуры, процесс осво-
ения которой протекает бессознательно, особенно на самых ранних
стадиях. Именно по этой причине многие феномены и элементы сво-
ей культуры воспринимаются человеком как сами собой разумеющи-
еся, а чужие кажутся странными и непонятными. В качестве примера
можно использовать любое проявление нашего быта, начиная с рож-
дения человека и заканчивая его смертью. Так, в западном обществе
девушка ужаснулась бы при одной только мысли быть проданной
будущему мужу, при этом в некоторых восточных культурах продажа
невесты считается нормой: родственники назначают цену за невесту,
которую добровольно готова заплатить другая сторона.
Мужская галантность может послужить другим примером куль-
турной специфики конкретной нации. В США женщины должны
быть готовы к тому, что мужчины не будут подавать им пальто, про-
пускать вперед или подносить тяжелые сумки — распространение
феминизма привело к тому, что галантность как явление осталась
в прошлом. С другой стороны, в некоторых культурах вообще ни-
когда не существовало такого явления как галантность, например,
на Востоке.
74
 Такое разнообразие национальных культур заставляет задуматься
над тем, существуют ли какие-либо параметры, позволяющие выде-
лить отдельные группы культур, иными словами, построить их типо-
логию.

Типология культур
Можно с уверенностью утверждать, что в силу всеохватности фе-
номена культуры существует практически множество параметров,
которые могут быть положены в основу типологии культур.
Одним из них может служить отношение ко времени в рамках раз-
ных культур. Уже известный вам Э. Холл предложил на основании
этого параметра выделять два типа культур. Согласно ему, все куль-
туры организуют свое время по двум моделям: монохромной и поли-
хронион.
При монохронной модели время образно представляется человеку
в виде дороги, разделенной на отрезки. Благодаря этому разделению
времени на части человек в данной культуре считает время в какой-
то степени управляемым: занимается только одним делом, а также
разделяет время для дела и для эмоциональных контактов. В моно-
хронных культурах допускается опоздание на 10—15 мин, но при этом
оно должно сопровождаться извинениями.
В полихронной модели нет такого строгого расписания, человек
там может заниматься несколькими делами сразу. Время здесь вос-
принимается в виде неких переплетающихся линий. Для представи-
телей таких культур время менее «материально», поэтому им часто
незнакомы чувства пустой растраты времени. Крайним случаем яв-
ляются культуры, в языках которых вообще нет слов, относящихся
ко времени (например, у некоторых племен североамериканских ин-
дейцев). Здесь опоздание на 40—60 минут и отсутствие каких-либо
извинений воспринимается как норма.
Если в монохронной культуре время постоянно отслеживается, счи-
тается, что время — деньги, то в полихронной культуре такой необхо-
димости нет, о точном использовании времени даже не задумываются.
Примерами полихронной культуры могут служить русская, латиноаме-
риканская, французская культуры. Монохронные культуры — немец-
кая, североамериканская.
Огромное значение в понимании временнбго поведения парт-
нера по коммуникации играет знание его темпа жизни. Например,
временная среда городов-мегаполисов отражает их монохронную, за-
висящую от времени культуру. Особенно поражает в этом отношении
75
временная среда Нью-Йорка. Свои впечатления от нью-йоркского
темпа жизни описал один корейский студент.
«Быть ньюйоркцем в Нью-Йорке — это совсем не
то, что быть
японцем, китайцем или корейцем. Это значит
изменить харак-
тер. Кажется, что в каждом движении ньюйоркца
присутствует
какая-то цель. Это так не похоже на азиатов в
восточном селе,
которые часто лениво прогуливаются взад-вперед. Но
у этих лю-
дей нет даже времени на то, чтобы поболтать или
только об-
меняться взглядами. Оказаться среди жителей Нью-
Йорка — это
значит приобрести новый деловой взгляд на жизнь,
которого не
имел раньше. Даже человек, который идет на
спектакль и делает
для этого нужные приготовления, выглядит деловито.
Каждое его
действие решительно, методично, обдуманно. Он
должен точно
знать, чего хочет. Его намерение похоже на
центральную желез-
нодорожную станцию, где все определено, рассчитано
по времени
с математической точностью».

Критерием отношения ко времени в разных культурах служит

величина допустимого опоздания. Например, общие собрания в аф-
риканских деревнях начинаются только после того, когда соберутся
все жители. Если в США вы опаздываете на важную встречу, то это
оценивается как отсутствие интереса к делу и оскорбление для парт-
нера, а в Латинской Америке опоздать почти на час — обычное дело.
Поэтому встреча бизнесменов из США и Латинской Америки может
закончиться неудачно именно из-за незнания особенностей исполь-
зования времени в другой культуре.
Культуры также можно разделить по их «ориентации» на прошлое,
настоящее или будущее. К первому типу относятся культуры, прида-
ющие большое значение традициям, часто их описывают как «кон-
сервативные». К таким культурам относятся английская, русская,
китайская, японская и французская. Представители культур, ори-
ентированных на настоящее, живут сегодняшним днем. Они более
импульсивны, решения принимают «здесь и сейчас». К таким куль-
турам относятся страны Латинской Америки, филиппинцы и ирлан-
дцы. Североамериканцы, напротив, относятся к культурам, ориенти-
рованным на будущее. В таких культурах большое внимание уделяется
планированию, сбережениям на будущее и т. д.
Э. Холл предложил еще одну типологию культур. В этом случае
в основу был положен фактор контекста, который необходимо про-
анализировать, чтобы понять вербальное сообщение партнера. Он об-
76
ратил внимание на то, что все культуры в коммуникативной деятель-
ности используют некие невысказанные, скрытые правила, которые
важны для понимания происходящих событий и поведения партнера.
В некоторых культурах, которые Э.Холл назвал низкоконтекстуальны-
ми, смысл сообщения извлекается непосредственно из самих слов, его
составляющих. К ним относятся, например, немецкая, швейцарская
и американская культуры, культуры скандинавских стран. Общество в
таких культурах достаточно неоднородно, в них межличностные кон-
такты строго разграничены, представители этих культур не смешива-
ют личные отношения с работой и другими аспектами повседневной
жизни. По этой причине человек, вступающий в общение, нуждается
в как можно более полной, выраженной в словах информации о своем
собеседнике, чтобы исключить неясности, непонимание, определить
статус собеседника и т. д. В подобных обществах наибольшее значение
придается речи, обсуждению деталей в общении. При этом предпочти-
телен прямой и открытый стиль общения, когда вещи называют свои-
ми именами. Для таких культур большую важность составляют пись-
менные договоры, контракты, документы.
Напротив, в высококонтекстуальных культурах однородность об-
щества выше в том смысле, что они обладают высокой информаци-
онной обеспеченностью и богатым историческим опытом в отноше-
нии традиций, повседневных шаблонов взаимодействия и т. д. Такие
культуры мало меняются с течением времени и при взаимодействии
с инокультурным окружением. К странам с высококонтекстуальной
культурой относятся Франция, Испания, Ближний Восток, Япония,
Россия и т. д.
Для представителей этих культур много информации передается
неязыковым контекстом: иерархией, статусом, внешним видом, ма-
нерами, и многим другим. Например, японцы не станут вести пере-
говоры с представителем другой фирмы, если он не занимает доста-
точно высокий пост в ее иерархии, каким бы специалистом в своей
области он ни был. В той же японской культуре вербальное согласие
вовсе не означает действительного согласия, а может иметь различные
интерпретации в зависимости от контекста. В схожей ситуации согла-
сие, скажем, американца не может значить ничего другого, кроме как
согласие. Интересно отметить, что в таких культурах редки фразы ти-
па «я люблю тебя», поскольку смысл зачастую передается контекстом.
Голландский ученый и сотрудник компании IBM Гирт Хофстеде
предложил иную, более сложную типологию культур. Он выделил
пять основных измерений, характеризующих любую культуру, а имен-
но: дистанция власти (близкая — далекая), индивидуализм — коллекти-
77
визм, женское начало — мужское начало, избегание неопределенности
(низкое — высокое), долгосрочная ориентация.
Дистанция власти. Под дистанцией власти понимается степень,
в какой люди, наделенные меньшей властью, принимают факт не-
равномерного распределения власти. Это означает, что в обществах
с высокой степенью дистанции власти иерархия считается нормаль-
ным явлением, каждый из членов общества занимает определенное
положение в обществе, семье и в профессиональной деятельности.
Для иллюстрации среди стран, имеющих низкие показатели в данной
категории, могут быть названы Англия и США, а также скандинавс-
кие страны. Это государства, в которых служебная иерархия и непог-
решимый авторитет старших по возрасту проявляются гораздо реже,
чем, например, в Японии, имеющей высокий показатель в данной
категории. Даже на уровне семьи при принятии решений о крупных
покупках, таких как автомашина, дом и т. д., англичанка обычно име-
ет такое же право голоса, как и мужчина, тогда как в японской семье
последнее слово всегда остается за мужчиной.
Индивидуализм — коллективизм. Индивидуализм, по Хофстеде,
проявляется в культурах, где межличностные связи достаточно сво-
бодны. Люди в основном заботятся только о себе и ближайших членах
своей семьи. Представители культур с высоким показателем индиви-
дуализма полагаются на свои личные качества, отдают предпочтение
определенным задачам, местоимение «Я» имеет огромное значение
в их жизни. Сюда относятся культуры США, Великобритании, Ка-
нады и т. д. В культурах с доминированием коллективизма большое
значение имеют отношения с окружающими, представители данных
культур чаще мыслят как «Мы». В этом случае огромное значение
имеет группа (клан, род, профессиональное объединение) и ее цен-
ности, которая защищает индивида в обмен на верность ей. К этому
типу относятся многие восточные культуры, страны Латинской Аме-
рики и т. д.
В качестве примера можно привести отражения данной категории
в рекламе. В сюжетах американской рекламной продукции главный
герой может быть единственным персонажем; такова, например, рек-
лама компании, где изображен бизнесмен, отправляющийся в дело-
вую поездку, и ниже дана аннотация возможностей по предоставле-
нию услуг международной связи. Американский потребитель будет
рассматривать данного человека как сильную личность, способную
принимать самостоятельные решения, чьи деловые способности
оценивает компания, посылая его за рубеж. Однако подобный сю-
жет вряд ли бы имел большой успех в латиноамериканских странах,
78
где герой-одиночка был бы расценен как неудачник, не сумевший
снискать уважение окружающих. Например, при рекламе достоинств
той или иной марки автомашины в Италии герой, скорее всего, будет
находиться в салоне не один, а с красивой девушкой, разделяющей
с ним удовольствие от вождения красивой и удобной машины. Они
будут проезжать по улицам, где их будут узнавать соседи и знакомые,
выражающие восхищение успехами молодого человека.
Американцы, в отличие от представителей японской культуры,
которые стараются всегда быть незаметными и не выделяться из
общей массы, считают, что их поведение должно быть напористым
и отличаться уверенностью действий, которые ведут к жизненному
успеху и признанию в обществе. Интересно отметить, что в китай-
ском языке даже нет точного слова, которое передавало бы адекват-
но смысл понятия «личность», в то время как это слово и понятие
широко распространено в западных культурах. Для японцев понятие
существует индивида в первую очередь как части целой группы. Ког-
да члены японской семьи разговаривают друг с другом, то называют
другу друга не по именам, а терминами, указывающими на положение
конкретного человека в группе (например, невестка). Когда сын за-
нимает в семье место умершего отца, то все называют его отцом, даже
собственная мать так называет своего сына.
В Японии господствует убеждение, что коллектив, группа — на-
иболее устойчивое и постоянное из всех явлений общественной жиз-
ни. Каждый отдельный индивид в группе — ее преходящая часть,
и поэтому он не может существовать вне группы. При этом человек
по собственной воле подчиняет себя группе. Индивидуальное разви-
тие личности идет за счет того, что она находит свое место в группе.
Любой групповой успех распространяется и на каждого члена группы.
Поэтому японцы оказываются не в состоянии понять американцев,
которые чрезвычайно динамичны в своих групповых отношениях: они
постоянно образуют различные группы, переходят из одной в другую
и меняют свои убеждения. Для японца покинуть группу означает по-
терять идентичность. Там, как только человек становится работником
предприятия, он становится составной частью группы и остается тако-
вым до конца жизни. Новый работник находится в подчинении у при-
шедших ранее и, соответственно, ему повинуются те люди, которые
пришли в группу позже. В Японии вся жизнь человека связана с пред-
приятием, оно является для него центром культурной и социальной
жизни. Свободное время все сотрудники проводят вместе, отпуск про-
водят в одном доме отдыха, события личной жизни, такие, как свадьба
или развод, тоже являются предметом заботы всего коллектива.
79
 Мужское начало — женское начало. Рассматривая эту характерис-
тику, необходимо помнить, что речь идет не о мужчине или женщине
как таковых, а о доминирующих ценностях, традиционно ассоции-
руемых с мужским или женским началом. Доминирующими ценно-
стями в обществе с высоким показателем мужского начала являются
достижения, признание и успех, доминирующими ценностями в об-
ществе с высоким показателем женского начала — забота о ближних,
сотрудничество с другими и качество жизни. В культурах с высоким
показателем мужского начала особое значение приобретают профес-
сиональные достижения, которые отражают общественный статус
личности. Роль полов здесь строго определена. В культуре с преоб-
ладанием женского начала качество жизни важнее статуса, и люди
здесь часто демонстрируют симпатию по отношению к неудачнику.
В обществах с преобладанием женских ценностей люди не придают
большого значения одежде как показателю статуса человека. Напри-
мер, по тому, как одеты большинство скандинавов любого возраста вне
рабочего дня, очень трудно определить их социальный статус (высо-
кий показатель женского начала). Во Франции люди среднего возрас-
та одеты гораздо более элегантно, по манере одеваться посторонний
может легко определить, каково общественное положение данного
человека (высокий показатель мужского начала).
В странах с высокими показателями мужских ценностей, таких как
Германия, в рекламе моющих средств вы вряд ли увидите мужчину,
чувствующего себя комфортно на кухне. Даже если мужчина стано-
вится главным персонажем рекламы моющих средств в этой стране,
он ведет себя скорее как слон в посудной лавке, пока на помощь
ему не приходит женщина. В Голландии, стране с феминистической
культурой, в рекламе моющих средств и товаров по уходу за ребенком
мужчины участвуют наравне с женщинами, их действия естественны,
и они не являются предметом насмешек для других. Обязанности по
ведению домашнего хозяйства в обществах с феминистической куль-
турой распределены между мужчинами и женщинами более равно-
мерно.
Избегание неопределенности. Этот показатель отражает степень, в ка-
кой люди чувствуют неуверенность и неопределенность и пытаются
избежать таких ситуаций. Представители культур с высокой степенью
избегания неопределенности чувствуют необходимость во введении
большого количества правил и формальностей для организации сво-
ей жизни. Обычно люди в таких странах часто испытывают чувство
тревоги и показывают свои эмоции. Они верят экспертам во всех об-
ластях жизни, избегают конфликтов и конкуренции. Среди западных
80
стран Греция и Португалия имеют самые высокие показатели в дан-
ной категории, страны Восточной Европы также являются лидерами
по этому параметру.
В обществах с низкими показателями в категории избегания не-
определенности правила и законы сокращены для необходимого ми-
нимума. Люди не избегают конкуренции и открытого разрешения
конфликтов. Примерами таких культур могут служить англо-саксон-
ская, представленная Англией и Америкой, а также культуры скан-
динавских стран.
Долгосрочная ориентация. Данный параметр определяется как сте-
пень, в которой общество нацелено на прагматичную перспективу
в будущем, а не на традиционную историческую или краткосрочную
оценку. В культурах с долгосрочной ориентацией люди сориентиро-
ваны в направлении достижения душевного спокойствия, единения с
природой в их духовной эволюции. Одним из проявлений долгосроч-
ной ориентации является уважение к традициям. Среди таких культур
могут быть названы азиатские страны, в первую очередь представлен-
ные так называемыми азиатскими драконами, например, Южная Ко-
рея. Следует отметить, что в целом данный параметр был введен для
объяснения феномена быстрого экономического роста этих стран,
имевшего место в последней трети XX века. В противоположность
долгосрочной ориентации, представители культур с краткосрочной
ориентацией нацелены на достижение счастья, стабильности, в первую
очередь, для себя и уверенности в себе. К таким культурам, в первую
очередь, относятся культуры англо-саксонских стран.
Любая классификация культур, вне зависимости от положенного
в ее основу параметра, помогает в первую очередь выявить особенно-
сти поведения человека как представителя культуры, объектом кото-
рой он является. Соответственно, культурные особенности находят
свое отражение и в коммуникативном поведении человека.

Культура и коммуникативная деятельность

Некоторые ученые, например, Э. Холл, ставят знак равенства меж-
ду понятиями «культура» и «коммуникативная деятельность». Этот
ученый утверждает, что культура — это коммуникация, а коммуника-
ция — это культура. Фактически, это утверждение находит выражение
в предложенных им классификациях культур, которые мы рассмо-
трели выше. Действительно, если варианты поведения, выработан-
ные определенной группой по отношению к другим, составляют часть
культуры, то и сама культура влияет на коммуникацию. Часто культу-
81
ру образно изображают в виде айсберга, в основании которого лежат
культурные ценности и нормы, а его вершиной является индивиду-
альное поведение человека, базирующееся на них и проявляющееся
прежде всего в общении с другими людьми.
Каждый конкретный акт коммуникативной деятельности опреде-
ляется культурными различиями собеседников, но и сами различия
проявляются только в деятельности. Более того, человек часто не
осознает, что собеседники могут отличаться от него, до тех пор, пока
не вступит с ними в общение.

Именно в коммуникативной деятельности в полной

мере рас-
крываются и действуют факторы, которые позволяют
распознать
собеседника как представителя своей или чужой
культуры. Их
называют маркерами культуры.

Маркеры любой культуры предельно разнородны, их можно объ-

единить по кодам (вербальные и невербальные), по отношению к части
культуры (материальные, духовные, интеракциональные), по статусу
(индивидуально-физиологические и социокультурные) и т. д. Исполь-
зуя такие маркеры, причем в большинстве случаев неосознанно, че-
ловек с достаточной легкостью может выделить иностранца в толпе,
даже не слыша его речи.
Строго говоря, и коммуникация, и культура обладают рядом об-
щих характеристик, что и позволяет некоторым ученым приравнивать
их друг к другу.
Во-первых, и коммуникативная деятельность, и культура знаковы.
Это означает, что все, используемое в коммуникативной деятельно-
сти, а также относящееся к культуре, имеет характер знака.
Во-вторых, коммуникативная деятельность и культура процессуаль-
ны, то есть они не являются застывшими явлениями, данными раз и
навсегда. Поскольку развивается культура, постольку меняется и ком-
муникативная деятельность (и наоборот).
В-третьих, коммуникативная деятельность и культура системны.
Другими словами, они не существуют в отрыве от контекста и теря-
ют смысл, будучи взятыми изолированно. Более того, если культура
системна, она предполагает наличие некоторых подсистем, то есть
субкультур, в своем составе. Субкультуры могут отличаться от «мате-
ринской» культуры во всех ее трех основных частях (материальной,
духовной, интеракциональной), при этом коммуникативная де-
ятельность в каждой субкультуре также будет иметь свою специфику.
То общее, что субкультуры имеют между собой, получило название
82
констант культуры, которые как бы скрепляют сообй все отдельные
слои и части культуры.
К константам культуры относятся феномены, которые 1) эмоцио-
нально и интеллектуально значимы для всех без исключения предста-
вителей данной культуры; 2) известны всем представителям культуры;
3) повторно и неоднократно цитируются на протяжении нескольких
поколений. Константы культуры охватывают литературные произве-
дения, «народную мудрость», известных личностей и т. д.
В-четвертых, конечным звеном в коммуникативной деятельности
на любом ее уровне является человек. Культура также творится, из-
меняется, интерпретируется и транслируется ее единичными носи-
телями, хотя создается она в процессе жизни и деятельности некоего
сообщества людей. По этой причине каждый человек всегда, в лю-
бой деятельности (и, прежде всего, в коммуникативной), проявляется
именно как культурный тип, но это, как правило, не осознается ни
при межличностном, ни при межкультурном общении.
Поскольку одним из основных средств коммуникативной деятель-
ности является язык, то неоспоримо и наличие связи между языком
и культурой (см. лекцию 5). По этой причине в научной литературе
используется термин «лингвокультура», который передает такую вза-
имосвязь и подчеркивает ее.
Сказанное выше о взаимосвязи коммуникативной деятельности
и культуры отчетливо показывает роль последней во взаимодействии
людей, ее власть над человеком. Чтобы понять, как возникает это
влияние, нам необходимо рассмотреть процесс усвоения человеком
культурных норм и ценностей.

Социализация, и н культу рация

и идентичность
По своей природе человек является существом социальным, его
существование немыслимо без принадлежности к определенной
общности людей. Строго говоря, человек без общества просто не мо-
жет стать человеком. Иллюстрацией этому утверждению могут слу-
жить многочисленные истории «детей-маугли», которые были с рож-
дения лишены общения с подобными себе и поэтому не смогли стать
людьми в полном смысле этого слова.
Человеку важно не только формально быть членом общества, но
и чувствовать себя им, поэтому человек с самого раннего детства ак-
тивно усваивает принятые манеры, шаблоны поведения и образцы

83
мышления конкретного общества и через это входит, включается в
него. Интересно отметить, что потребность человека в обществе во
многом обусловлена генетически. Такой процесс освоения индиви-
дом норм общественной жизни, норм социума получил название
социализации.
Сравнительные исследования показывают, что в различных обще-
ствах ценятся разные качества личности. Соответственно, процесс со-
циализации индивида принимает разные формы. Так, если оценивать
воспитание детей в Японии с европейской точки зрения, то можно
заключить, что японских детей неимоверно балуют. В первые годы
жизни им ничего не запрещают, не давая тем самым повода для слез и
плача. Первые ограничения начинаются только в школьные годы, но
и тогда они вводятся постепенно. По мере взросления регламентация
поведения значительно усиливается. В Англии процесс социализации
детей основывается на совершенно иных принципах. Англичане счи-
тают, что неумеренное проявление родительской любви и нежности
приносит вред детскому характеру. Традиции английского воспитания
требуют относиться к детям сдержанно, даже холодно, а за проступки
детей ожидает суровое наказание.
Любое общество или группа является носителем определенной
культуры, и без культуры существование общества немыслимо. По-
этому процесс вхождения человека в общество сопровождается и
вхождением человека в культуру. Последний получил в науке на-
звание инкультурации. В своей основе и социализация, и инкуль-
турация едины, слиты в один общий процесс. Использование двух
разных терминов обусловлено лишь тем, что в одном случае подчер-
кивается приобретение норм общественного поведения и навыков
жизни в социуме, а в другом — присвоение культурных ценностей
(хотя, как вы помните, нормы поведения также относятся к культу-
ре). Оба процесса объединены еще и тем, что они протекают только
посредством и с помощью коммуникативной деятельности. Причем
в последние десятилетия роль коммуникации в социализации и ин-
культурации неизмеримо выросла по сравнению, скажем, с началом
прошлого века. В то время ребенок большую часть общественных
норм и ценностей усваивал через имитацию поведения своего бли-
жайшего окружения, теперь же — через вербальные средства.
В науке различают вхождение в свою родную культуру и присвое-
ние «чужой» культуры, которое получило название аккультурации. Ак-
культурация чаще всего протекает в достаточно зрелом для индивида
возрасте и, по мнению многих ученых, сопровождает межкультурную
коммуникацию. Соответственно, инкультурация и аккультурация
84
различаются по степени осознанности этих процессов индивидом.
Инкультурация всегда протекает неосознанно, поскольку мы с де-
тства воспринимаем сообщаемые нам ценности как данность. Также
в исследовательских целях можно выделить и процессы вхождения
(присвоения) в различные субкультуры в рамках «своей» культуры.
Каждый человек нуждается в известной упорядоченности своей
жизнедеятельности: чувстве безопасности, знании своего предназна-
чения и т. д., что дает ему психологический покой и моральное удов-
летворение. И то, и другое он может получить только в сообществе
людей, поэтому человек должен добровольно принять господствую-
щие в данной группе элементы сознания, вкусы, привычки, нормы,
ценности и иные средства взаимосвязи, принятые окружающими его
людьми. Процесс принятия в результате делает человека причастным
к существованию конкретной группы, а его жизнь — осмысленной.
Стремление соответствовать господствующей в обществе системе
ценностей, самоотождествление с какими-либо идеями, ценностями,
социальными группами называется идентификацией. Однако приня-
тие человеком одних групповых ценностей автоматически означает
противопоставление им себя другим социальным группам, поэтому
процесс идентификации, как вы помните, является одновременно
и механизмом интерпретации человеком своего поведения, а на его
основе — и поведения других. Результатом процесса идентификации
становится идентичность, то есть осмысление, осознание человеком
себя самого во всех планах (себя как личности и себя как предста-
вителя определенной культуры, этноса, социальной группы и т. д.).
Роль идентичности в нашей жизни трудно переоценить. Само-
отождествление человека с ценностями общества может быть осо-
знано им в разной степени, но потеря этой связи однозначно чревата
нарушением психического здоровья. Вспомните в связи с этим лите-
ратурных героев, потерявших покой из-за неприятия ценностей об-
щества, нежелания идентифицироваться с ними. Ярчайший пример
тому — главный герой произведения «Горе от ума» Чацкий.
Идентичность как категория неоднородна и немонолитна. Она
представлена некоторым множеством «частных» идентичностей:
личностной, тендерной, культурной, религиозной, этнической, воз-
растной, индивидуальной и т. д. Идентичностей у человека столько,
сколько имеется групп, к которым он принадлежит и с которыми он
себя идентифицирует. Центральное место в этом множестве прина-
длежит культурной идентичности человека, то есть его принадлежности
к какой-либо культуре или культурной группе, формирующей ценно-
стное отношение человека к самому себе, другим людям, обще-
85
ству и миру в целом. Суть культурной идентичности заключается в
осознании человеком соответствующих культурных норм и образцов
поведения, ценностных ориентации и языка, в понимании своего «Я»
с позиций тех культурных характеристик, которые приняты в дан-
ном обществе, в самоотождествлении себя с культурными образцами
именно этого общества.
В повседневной жизни индивид не замечает, что он вырос и сфор-
мировался в определенной культуре, воспринимает как данность
специфические особенности своей культуры. Однако при встречах
с представителями других культур, когда эти особенности становятся
очевидными, люди начинают сознавать, что существуют другие фор-
мы переживаний, ощущений, виды поведения, способы мышления
и т. д.
В определенном смысле межкультурную коммуникацию можно
рассматривать как противостояние культурных идентичностей, ко-
торые оказывают влияние на характер ее протекания.

Культурная идентичность предполагает наличие у

человека сово-
купности определенных устойчивых взглядов,
благодаря которым
те или иные явления или люди вызывают у него
чувство симпатии
или антипатии, в зависимости отчего мы выбираем
соответству-
ющий тип, манеру и форму общения с ними.

Культурная идентичность проявляется не только на межличностном

уровне коммуникативной деятельности, она отражается и в сущест-
вующих национальных стереотипах, в функционировании механиз-
ма эмпатии к представителям иной культуры. В наши дни сущест-
вование культурной идентичности связано с все увеличивающимся
количеством трудностей. Последствия расширяющихся контактов
между представителями разных стран и культур выражаются, среди
всего прочего, в постепенном стирании культурной самобытности
того или иного народа. Особенно отчетливо это прослеживается на
молодом поколении: молодежь в разных странах носит одинаковые
джинсы, слушает одну и ту же музыку, поклоняется одним и тем же
«звездам» спорта, кино, эстрады. Естественной реакцией со стороны
старших поколений на процесс унификации культур стало стремле-
ние сохранить существующие особенности и отличия своей культуры,
поэтому сегодня проблема культурной идентичности имеет особую
актуальность в межкультурной коммуникации.
В межличностных отношениях значимое место занимают не толь-
ко принадлежность к культуре, но и представления людей о самих
86
себе. Эти представления зачастую весьма существенно различаются
от культуры к культуре. Через сопоставление и противопоставление
позиций различных групп и общностей в процессе взаимодействия с ни-
ми происходит становление личной идентичности человека, которая
представляет собой совокупность знаний и представлений человека
о своем месте и роли как члена социальной или культурной группы,
о своих способностях и деловых качествах.
Сущность личной идентичности раскрывается наиболее полно, если
обратиться к тем общим чертам и характеристикам людей, которые
не зависят от их культурной или этнической принадлежности. Напри-
мер, мы едины в ряде психологических и физических характеристик.
У всех нас есть сердце, легкие, мозг и другие органы; мы состоим
из одинаковых химических элементов; наша природа заставляет нас
искать удовольствие и избегать боли. Каждое человеческое сущест-
во использует большое количество энергии для того, чтобы избежать
физического дискомфорта, но если мы испытываем боль, то все мы
страдаем одинаково. Мы одинаковы потому, что решаем одни и те же
проблемы нашего существования. Однако не требует доказательства
тот факт, что в реальной жизни нет двух абсолютно похожих людей.
Жизненный опыт каждого человека неповторим и уникален, и, сле-
довательно, мы по-разному реагируем на внешний мир. Этот опыт
рождает личную идентичность человека.
Существование идентичности (как культурной, так и любой дру-
гой) приводит к тому, что в сознании человека все окружающие люди
подразделяются на таких же, как и он сам, и на отличных от него.
Такое противопоставление получило название оппозиции «свой—чу-
жой».

Оппозиция «свой-чужой»
Рассматривая взаимоотношения представителей разных культур,
мы часто использовали слова «свой» и «чужой». Фактически, в про-
цессе межкультурной коммуникации человек всегда относит своего
партнера к «чужим», то есть к группе с непохожими на свои и даже
чуждыми ценностями, шаблонами поведения и т. д. Каждый чело-
век, столкнувшись с чужой культурой, прежде всего отмечает для
себя много необычного и странного. Он быстро убеждается в том,
что представители этих культур по-разному реагируют на внешний
мир, у них есть свои собственные точки зрения, системы ценностей
и нормы поведения, которые существенно отличаются от принятых
в его родной культуре. Здесь играют роль многие факторы, одним из
87
которых становятся маркеры культуры. Кроме того, в основе разде-
ления представителей всех культур на «своих» и «чужих» лежит также
культурная идентичность, о которой мы говорили выше. При этом
не следует забывать, что в интерпретации поведения других (и, сле-
довательно, разделении на «своих» и «чужих») важную роль играют
механизмы идентификации и социальной перцепции.
Оппозиция «свой—чужой» во многом определяет эмоциональ-
ный фон протекания процесса межкультурной коммуникации. Тот,
кто сталкивается с чужой культурой, переживает много новых чувств
и ощущений при взаимодействии с неизвестными и непонятными
культурными явлениями. Их палитра довольно широка — от простого
удивления до активного негодования и протеста.
Проблема научного анализа оппозиции «свой—чужой» заключа-
ется в том, что до настоящего времени не сформулировано научное
определение этих понятий. Во всех вариантах употребления «чужой»,
равно как и «свой», понимается на обыденном уровне, то есть так,
как эти слова понимает наивный носитель языка. По этой причине
понятие «чужой» приобретает несколько значений и смыслов:
о чужой как нездешний, иностранный, находящийся за границами
родной культуры;
о чужой как странный, необычный, контрастирующий с обычным
и привычным окружением;
о чужой как незнакомый, неизвестный и недоступный для позна-
ния;
о чужой как сверхъестественный, всемогущий, перед которым че-
ловек бессилен;
о чужой как зловещий, несущий угрозу для жизни.
Представленные семантические варианты понятия «чужой» поз-
воляют рассматривать его в самом широком значении, как все то, что
находится за пределами само собой разумеющихся, привычных и из-
вестных явлений или представлений. И наоборот, противоположное
ему понятие «свой» подразумевает тот круг явлений окружающего ми-
ра, который воспринимается человеком как знакомый, привычный,
само собой разумеющийся. Как правило, в межкультурных контактах
человек не ставит под сомнение «свое само собой разумеющееся», а за-
нимает этноцентрическую позицию и приписывает другой стороне
глупость, невежественность или злой умысел [48].
Образно говоря, при контактах с другой культурой человек как
бы отправляется в другую среду: он выходит за границы привычной
обстановки, из круга привычных понятий и отправляется в незнако-
мый мир. Чужой мир, с одной стороны, незнаком и порою кажется
88
опасным, а с другой стороны, все новое привлекает, обещает новые
знания, расширяет кругозор и жизненный опыт. Объекты чужого
мира всегда помещаются в аксиологический (оценочный) контекст:
отношение к ним градуируется по эмоциональной шкале от восхи-
щения до ненависти (вплоть до ксенофобии). В этом проявляется об-
щее свойство психики человека — непосредственное эмоциональное
переживание значимых для него явлений и ситуаций. В тех случаях,
когда эмоциональные переживания склоняются в отрицательную
сторону, результатом восприятия незнакомых явлений становится
отторжение и неприязнь к ним. В межкультурной коммуникации это
приводит к конфликтам.
Однако незнакомое и неизвестное может восприниматься челове-
ком как более или менее полная альтернатива «своему», то есть как
равное. Как правило, такая альтернатива лишена аксиологичности, то
есть человек осознает, что определенное явление не относится к его
культуре, но восприятие такого явления проходит без оценочных суж-
дений типа «хорошо — плохо». Такая альтернатива получила в науке
название «другого». Соответственно, мы можем говорить, что в меж-
культурном взаимодействии имеют место две оппозиции: «свой—чу-
жой» и «свой-другой». При этом только последняя из них исключает
саму возможность возникновения конфликта, поэтому диалог культур
как желаемая форма взаимоотношений возможен только на основа-
нии восприятия незнакомого как «другого», но не как «чужого».
Обе оппозиции являются значимыми для межкультурной комму-
никации по ряду причин. Во-первых, разделение на «своих» и «чужих»
или «других» позволяет лучше понять явления собственной культу-
ры на фоне других культур. Во-вторых, «чужое» и «другое» являют-
ся одним из источников развития личности как принадлежащей
к определенной культуре и культуры в целом через их принятие или
непринятие человеком. В-третьих, выделение «своего» и «чужого»
создает эмоциональный фон, на котором протекает межкультурное
взаимодействие. При этом для межкультурной коммуникации при-
нципиальное значение имеет тот факт, что одно и тоже событие при-
обретает для человека разную эмоциональную окраску в зависимости
от того, идет ли речь о «своей» или «чужой» для него культуре.

ВОПРОСЫ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ

1. Как вы считаете, какое из определений культуры, приведенных в
данной лекции, в наибольшей степени отражает ее сущность и по-
чему?
89
2. Каковы различия между гносеологическим и антропоцентричес-
ким подходами к рассмотрению культуры?
3. В чем заключается специфика культуры как особой формы челове-
ческого бытия?
4. Какую роль выполняет культура в жизнедеятельности человека?
Как вы понимаете утверждение о том, что «культура наполняет
жизнь человека смыслом»? Насколько правомерно переносить ти-
пологические характеристики определенной культуры на ее конк-
ретного представителя?
5. Какие параметры могут быть положены в основу типологии куль-
тур? Приведите примеры и раскройте сущность таких параметров.
6. Что связывает между собой культуру и коммуникативную деятель-
ность?
7. Что общее и различное может выделить в процессах социализации,
инкультурации и аккультурации?
8. Какова роль культурной идентификации и оппозиции «свой—чу-
жой» в процессе взаимодействия представителей разных культур?
Лекция 5

ЧЕЛОВЕК И ЯЗЫК

Основные понятия: —
язык — языковая личность — номинативные
стратегии — речевые стратегии —
коммуникативная личность — воздействие

Основным средством общения, как известно, является язык.

Язык — это первое, чему родители стараются научить ребенка, восхи-
щаясь при этом каждым словом, произнесенным ребенком. Важность
языка как средства общения заключается не только в обеспечении
коммуникативной деятельности, но и в обеспечении самого процесса
мышления. Еще Т. Гоббс писал: «Homo animal rationale, quia orationale»
(Человек — животное разумное, ибо говорящее). Но первым, кто
доказал, что мысль не «одевается» в слова, как некогда считалось,
а совершается в слове, был Л.С. Выготский [14]. Это утверждение
означает, что человеку для мышления необходимо слово или, шире,
любой знак, который опосредует ментальные процессы и внешнюю
действительность и таким образом служит инструментом познания.
Забегая вперед, скажем, что если некоего слова не существует, то для
человека как бы не существует и того явления, которое данное слово
обозначает. Из этого следует, что слово (язык) обладает немалой вла-
стью над человеком, оно, как и культура, формирует человека.
Язык человека — удивительное средство: он состоит из конечно-
го количества единиц, но их реализация в речи позволяет описать
бесконечное множество реальных ситуаций. Существует и обратный
феномен: мышление человека обрабатывает бесконечное множество
реальных ситуаций с помощью ограниченного набора единиц языка.
Язык — это чрезвычайно многоаспектное явление. В лингвистике
язык рассматривается с различных сторон: с точки зрения его струк-
туры (фонетика, морфология, лексика, синтаксис), с точки зрения его

91
семантики (денотативная и коннотативная составляющие), с точки
зрения прагматики и т. д. При этом каждый из аспектов рассмотрения
языка имеет непосредственное отношение к межкультурной комму-
никации.
Так, фонетические различия могут стать одним из маркеров при-
надлежности человека к той или иной лингвокультурной общности.
В русском языке, например, нет звука, эквивалентного английскому
[9] или [9], поэтому русские, говоря на английском, часто заменяют
его звуками [з] или [с]. В японском языке не существует звука [л], что
вызывает трудности у японцев при попытке произнести иностранные
слова с этим звуком и даже становится причиной конфузов.
Синтактика охватывает правила грамматических сочетаний слов
и построения предложений. Любому человеку, изучающему иност-
ранный язык, известно, насколько эти правила не похожи в разных
языках. Сам порядок слов может выполнять смыслоразличительную
функцию, как, например, в английских предложениях «The car hit the
man» и «The man hit the car».
Лексика охватывает весь корпус слов языка, которыми обознача-
ются предметы и явления действительности. В процессе межкультур-
ной коммуникации наиболее полно раскрывается то, в какой мере
различается семантика даже, казалось бы, эквивалентных слов двух
разных языков. Такое несовпадение прекрасно показала С.Г. Тер-Ми-
насова:
Русское слово «дом» легко переводится на любой язык.
Напри-
мер, на английский — house. Однако русское слово «дом»
шире по
значению, чем слово house, оно включает в свою семантику
любое
здание, где живет и работает человек: наше министерство
— это
высокий серый дом на углу; наш факультет переехал в
новый дом,
следующий за кинотеатром «Литва» и т. п. В этих
контекстах
слово house неприемлемо: house — это дом, где вы
живете, а не
работаете. Тот дом, где вы работаете, — это building.
Большой
многоэтажный дом, где вы живете, это не house, это block
of flats
и т.д. Разницу в объеме семантики этих слов описал Л.С.
Бархуда-
ров: «Русское слово дом можно считать эквивалентом
английского
house, однако эти слова совпадают лишь в двух значениях:
„здание,
строение" (например, каменный дом — a stone house) и
„династия"
(например, дом Романовых — the House of Romanovs). Во
всех ос-
тальных значениях эти слова не совпадают. Русское „дом"
имеет
также значение „домашний очаг", „место жительства
человека",
в котором оно соответствует другому английскому слову, а
именно
92
 home. Дом в русском языке имеет также значение
„учреждение",
причем в этом значении оно каждый раз переводится на
англий-
ский язык по-разному, в зависимости от того, о каком
конкрет-
но учреждении идет речь; ср. детский дом — children's home
или
orphanage; торговый дом — commercial firm; сумасшедший
дом
(разг.) — lunatic asylum; исправительный дом — reformatory
и пр.
В свою очередь английское house также имеет ряд
значений, от-
сутствующих у слова дом: „палата парламента"
(например, the
House of Commons), „театр" (например, opera house),
„зрители, ау-
дитория" (appreciative house — „отзывчивая публика"),
„сеанс" (the
first house stacts at five), „гостиница" и пр. Мы видим, что
русское
дом и английское house никак нельзя считать „двумя
ярлыками для
одной и той же вещи"; каждое из этих слов (а ведь мы
рассмотрели
относительно простой случай) заключает в себе целую
систему
значений, лишь частично совпадающую с системой значений
слова
в другом языке» [56].

В рамках прагматики изучается интерпретация людьми тех знаков,

которые они используют в коммуникативной деятельности, причем
здесь имеется в виду интерпретация знаков не только теми, кто их
получает, воспринимает, но и теми, кто их отправляет. Даже в преде-
лах одного языка одинаковая фраза может быть по-разному интер-
претирована в конкретных ситуациях и конкретными людьми. Если
в процессе общения в силу вступают еще и межкультурные различия,
интерпретация может быть неожиданной. Так, в русской культуре хо-
рошим тоном считается, если гость похвалит что-то в интерьере дома
хозяина. Такая похвала будет интерпретирована русскими только как
дань уважению и ничто другое. Но в некоторых восточных культурах
похвала гостя обязывает хозяина подарить гостю тот предмет, кото-
рый он похвалил.
Даже такой краткий обзор различных аспектов изучения языка
показывает, что человеческий язык, несмотря на его позитивную
роль в коммуникативной деятельности как средства передачи идей,
мыслей, и т. д., создает значительные трудности для понимания. При
этом необходимо помнить, что в реальной коммуникативной деятель-
ности говорящий и слушающий имеют дело не с языком как таковым,
а с речью, то есть реализацией языка в деятельности. И поскольку
речь есть деятельность, отдельный коммуникативный (речевой) акт
(или их связная цепочка) может рассматриваться как действие, на-
правленное на достижение определенной цели. Мы уже упоминали,

93
что информация никогда не отправляется ради самой себя: основной
и фактически единственной целью любого коммуникативного акта
всегда является воздействие на другого человека. Если деятельность
в целом направлена на изменение окружающей действительности, то
коммуникативная деятельность направлена на изменение социальной
среды человека и, следовательно, жестко связана с теми условиями,
где она происходит. По этой причине понимание коммуникативно-
го акта только лишь как текста невозможно: необходим анализ экс-
тралингвистических факторов, влияющих на его осуществление4.
Коммуникативный акт приобретает смысл непосредственно и только
в рамках конкретной ситуации (называемой иногда «дискурсивным
событием») и последовательности других коммуникативных актов.
Например, при приветствии (дискурсивное событие) мы совершаем
несколько коммуникативных актов: здороваемся, осведомляемся о де-
лах, здоровье и т. д. Однако тот же вопрос о состоянии здоровья может
иметь другой смысл в больнице, то есть в другой ситуации и другой
последовательности актов. Следовательно, для понимания речи че-
ловеку необходимо проанализировать не только языковые знаки,
использованные в коммуникативном акте, но и множество экстра-
лингвистических факторов, релевантных (значимых) для его осущест-
вления. Это утверждение справедливо не только для рецепции речи
(для слушающего), но и для ее порождения (для говорящего).
Таким образом, в нашем изложении мы снова приходим к идее че-
ловека, но только на этот раз человека как носителя и активного поль-
зователя языка. Для рассмотрения человека с этой стороны его жиз-
недеятельности в науке используется термин «языковая личность».

Языковая личность
Антропоцентрический подход в науке потребовал смещения акцен-
тов с объектов познания на человека как субъекта познания. В линг-
вистике это требование логически привело к необходимости изучать
язык не как изолированную систему (Ф. де Соссюр), но изучать чело-

В последнее время для обозначения коммуникативного акта в совокупнос-

ти с влияющими на него экстралингвистическими факторами (условиями
его осуществления, знаниями коммуникантов о мире, их целями, установ-
ками и т. д.) также используется термин «дискурс». Однако Т.А. ван Дейк,
фактический «родоначальник» использования термина «дискурс» в указан-
ном значении, писал, что «дискурс — сложное единство языковой формы,
значения и действия, которое могло бы быть охарактеризовано с помощью
понятия коммуникативного акта или коммуникативного события».
94
веческий фактор в языке и анализировать человека в языке и язык в
человеке. В центре внимания исследователей оказалась личность чело-
века как носителя языка, или языковая личность (Ю.Н. Караулов [29]).
Такой сдвиг научной парадигмы неслучаен. Как пишет В.А. Маслова,
«человеческий интеллект, как и сам человек, немыслим вне языка и
языковой способности как способности к порождению и восприятию
речи. Если бы язык не вторгался во все мыслительные процессы, если
бы он не был способен создавать новые ментальные пространства, то
человек не вышел бы за рамки непосредственно наблюдаемого» [43].
Языковая личность — это понятие, призванное охарактеризовать
человека (включая его сознание, мышление и деятельность) во взаи-
мосвязи с языком. Под личностью в психологии понимается устойчи-
вая система социально значимых черт, характеризующих человека как
представителя того или иного общества. Поскольку любое общество
пользуется определенным (единым для него) языком, члены этого
общества в своем развитии испытывают постоянное влияние языка.
Именно поэтому о человеке в первую очередь следует говорить как
о языковой личности — личности, пользующейся языком и вопло-
щенной в языке. Как пишет Ю.Н. Караулов, языковая личность —
это углубление, развитие, насыщение дополнительным содержанием
понятия личности вообще.
Понятие языковой личности часто наполняется различным со-
держанием, однако мы будем придерживаться определения, данного
В.И. Карасиком:

«Языковая личность — это закрепленный

преимущественно в
лексической системе базовый национально-
культурный прототип
носителя определенного языка, своего рода
семантический фо-
торобот, составляемый на основе
мировоззренческих установок,
ценностных приоритетов и поведенческих реакций,
отраженных
в словаре» [28].

Будучи национально-культурным прототипом5 носителя языка,

языковая личность характеризует каждого отдельного человека, но
только как представителя определенной лингвокультуры. В таком ключе
языковая личность предстает как единство языкового мышления и
речевого поведения человека.

5
Прототип — нечто или некто, являющееся предшественником или образ-
цом последующего.
95
 Говоря иначе, языковая личность является абстракцией от всех
конкретных результатов речемыслительной деятельности предста-
вителей этой лингвокулыуры или инвариантом6 различных способов
коммуникативной и мыслительной деятельности в различных усло-
виях в рамках одной лингвокультуры (Л.И. Гришаева, Л.В. Цурикова
[16]). Существование такого инварианта помогает объяснить, почему
достижимо взаимопонимание и адекватное осмысление информации,
несмотря на индивидуальные особенности использования языковых
средств в речи. Его наличие позволяет различным представителям
одной лингвокультуры, которые отличаются друг от друга по самым
разнообразным характеристикам, успешно взаимодействовать в по-
стоянно меняющихся условиях, при этом, однако, затрудняя взаимо-
действие с представителями иных лингвокультур. На практике этот
инвариант реализуется некоторым количеством вариантов, которые
получили название номинативных и речевых (дискурсивных) стратегий.
В реальных ситуациях взаимодействия человек стремится с по-
мощью слов, организуемых определенным образом в речи, достичь
неких целей, которые стоят перед ним. Однако свобода человека в ор-
ганизации языковых средств не безгранична: каждый язык обладает
ограниченным набором вариантов такой организации. Конкретный
вариант может быть обусловлен множеством экстралингвистических
факторов (от социокультурных до психологических). Варианты орга-
низации языковых средств в речи в зависимости от условий коммуни-
кации называются речевыми (дискурсивными) стратегиями. Речевые
стратегии — это также и возможные способы осуществления комму-
никативно значимых действий в общении, которыми обладает чело-
век в определенной лингвокультуре. Так, в русском языке существует
много способов того, как можно, например, осудить человека. В за-
висимости от условий, могут быть использованы следующие фразы:
Ох, ну и хорош же ты!
Этот поступок недостоин человека!
Я бы так не поступил.
Не делай так больше!
Как бы мне объяснить тебе, что это неправильно ?
Как видно из приведенных примеров, осудить можно и выразив
свое отношение, и иронизируя, и приказав, и обозвав, и задав вопрос,
а также используя и другие стратегии.
При анализе одинаковых коммуникативных ситуаций в рамках
разных культур можно выявить значительную асимметрию (несов-
6
Инвариант — некая единица в отвлечении от ее конкретных реализаций.
96
падение) в использовании речевых стратегий (как качественную, так
и количественную). В деловом дискурсе, характерном для английской
и русской коммерческой переписки, наблюдается явная количествен-
ная асимметрия стратегий, используемых для выражения обещания.
В английском языке с равной частотой используются фразы: It will be
our endeavour. We shall take all possible steps. We shall make every effort. We
shall do our best. We shall do our utmost. В русском же языке с наибольшей
частотой употребляются только две фразы: Мы приложим все усилия.
Мы сделаем все возможное.
Интересный вывод можно сделать, сравнив выражения с одина-
ковым значением в разных языках. Так, известное выражение кнут
и пряник по-немецки звучит как Zuckerbrot und Peitsche. Для немцев
важнее оказывается «пряник», а не «кнут», который они ставят на
первое место.
В последнее время наблюдается активное заимствование речевых
стратегий (как способов организации языковых средств в речи), ко-
торые еще десять лет назад считались абсолютно неприемлемыми
для русского языка. Например, с экранов телевизоров мы слышим:
«Порошок с сода-эффектом», «Axe-эффект» и т. п. Эти конструкции
образованы по принципу английского словосочетания «noun + noun»,
что русскому языку всегда было несвойственно в силу его развитой
системы флексий.
В различных лингвокультурах отличаются также способы наиме-
нования отдельных процессов, явлений, объектов внешнего мира, ко-
торые затем определенным образом организуются в речи. В каждом
языке существуют предпочтительные способы наименования опреде-
ленных ситуаций, которые оказываются совершенно неприемлемыми
для других языков. По-английски говорят: We locked the door to keep
thieves out, однако, по-русски кажется нелепым описывать данную
ситуацию подобным образом (запирать дверь, чтобы держать воров
снаружи), но вполне возможно сказать: «чтобы воры не проникли
в дом». Подчеркивая невозможность для себя каких-либо поступков,
англичанин скажет: / am the last man to do it. По-русски невозможно
воспроизвести подобное сообщение, назвав кого-либо «последним
человеком, способным сделать что-либо» и приходится описывать эту
ситуацию другим путем, например: «Уж я, во всяком случае, этого не
сделаю».
Варианты наименования, детерминированные языком и социо-
культурными условиями, получили название номинативных стратегий.
Номинативные стратегии разных языков отличаются друг от друга
даже при наименовании простейших явлений. Так, в подавляющем
41/ 97
2954
большинстве европейских языков принадлежность обозначается че-
рез категорию владения (ср. англ. / have, нем. Ich habe, исп. tengo).
При выражении принадлежности для русских важнее оказывается
категория совместного бытия, именуемая с помощью глагола «есть»
у меня (у тебя, у нее, у нас) есть. Еще один пример различия номина-
тивных стратегий: у немцев, если человек разговаривает по телефону,
при этом кто-то рядом шумит и мешает, принято говорить wichtig!, то
есть важно!, а не тише!, как это обычно делается у русских.
Естественно, что члены разных лингвокулыур оказываются «но-
сителями» различных языковых личностей, отличающихся друг от
друга набором тех вариантов номинативных и дискурсивных страте-
гий, которые допустимы в рамках конкретной лингвокулыуры. Это,
в свою очередь, затрудняет понимание в ходе межкультурной комму-
никации, поскольку, воспринимая информацию, человек использует
сложившийся у него инвариант или прототип обработки информации
(как ее интерпретации, так и формирования и формулирования). Со-
ответственно, языковая личность наиболее ярко проявляет себя при
контактах с представителями других культур. Интересные примеры
на этот счет приводит П.В. Сысоев:
о С точки зрения русского языка выражения «оплачивать за
про-
езд» и «платить для проезда» являются одинаково
неправиль-
ными, нарушающими как систему языка, так и его
установлен-
ную норму. Однако, как показал импровизированный опрос
среди
наивных носителей русского языка, первое выражение
восприни-
мается ими как «русское», хотя и неправильное, а второе —
как
явно «нерусское». Иностранцы же, хорошо владеющие
русским
Iязыком, подобного разграничения провести не смогли,
указы-
вая (и справедливо!), что оба выражения являются
одинаково
неправильными.
о В группе студентов-иностранцев, изучающих русский
язык,
практиковалось употребление творительного падежа
после
глаголов «быть» и «стать». На вопрос «Нем вы были в
прошлой
жизни и кем станете в будущей?» студент-кореец дал
следую-
щий ответ: «Я в прошлой жизни был книгой, а в будущей
ста-
ну буквой». Все русские, которым был рассказан этот
случай,
отмечали оригинальность ответа, но при этом
подчеркивали,
что подобный ход мысли является совершенно «не
русским»
и вряд ли возможен у русского студента в похожей
ситуации.

98
 о В Канаде в одном микроавтобусе оказалась большая
группа дру-
зей и родственников, часть из которых давно
живет в Канаде,
но не забывает русский язык, а другие приехали
совсем недавно.
Девятилетний мальчик, уже шесть лет живущий в
Канаде, ска-
зал сидящему за рулем отцу: «Папа, поддай газку!».
Эта фраза
вызвала бурное восхищение среди тех, кто давно
живет в Кана-
де, поскольку они услышали нечто типично русское.
Остальные
недоумевали по этому поводу, поскольку эта фраза
являлась для
них типичной и привычной. Первые объяснили, что
мальчик ска-
зал это очень «по-русски». Таким образом, фраза
«поддай газ-
ку!» оказалась для людей, давно оторванных от
России, ярко
маркированной по критерию
«русскость/нерусскость», то есть
проявлением именно русской языковой личности
[54].

Согласно Ю.Н. Караулову, языковая личность не является «од-

номерным» образованием, но имеет определенную структуру, пред-
ставленную тремя уровнями: вербально-семантическим, когнитивным
(тезаурусным) и мотивационным [29].
Вербалыю-семантический уровень отражает степень владения обы-
денным языком. Он представлен отдельными словами, стандартными
словосочетаниями, простыми формульными фразами: «пойти в ки-
но», «выучить уроки» и т. д.
Тезаурусный уровень представлен обобщенными понятиями, круп-
ными концептами, находящими выражение в обобщенных высказы-
ваниях, афоризмах, пословицах и поговорках (то есть, в прецедентных
текстах), из которых каждая языковая личность выбирает те, которые
отражают и определяют ее жизненное кредо. Собственно языковая
личность (как личность!) начинается именно с этого уровня, т.к. здесь
оказывается возможным индивидуальный выбор, личностное пред-
почтение. Этот уровень предполагает отражение языковой картины
мира личности, ее знаний, культуры (подробнее о концептах и кар-
тине мира мы будем говорить в лекции 6).
Мотивационный уровень языковой личности представлен комму-
никативно-деятельностными потребностями личности. Мотиваци-
онный уровень включает в себя выявление мотивы и цели, движущие
развитием личности.
Безусловно, каждый из уровней языковой личности в своей основе
культурно-специфичен, что определяет их особое содержание, свой-
ственное конкретной лингвокультуре. Однако если перейти в другую
плоскость анализа, каждый из этих уровней имеет свои особенности
4'А* 99
не только в общекультурном плане (как отличие одной культуры от
другой), но и в индивидуальном.
Каждый из нас, если внимательно присмотреться, использует ти-
пичный для него словарный запас, грамматические конструкции, ус-
тойчивые обороты и т. д., то есть то, что в лингвистике обозначается
термином «идиолект». Причина этого кроется в разном коммуника-
тивном опыте и знаниях, которым обладает конкретный индивид. Все
мы общаемся с разными людьми, смотрим разные телепередачи и чи-
таем разные книги, из которых мы черпаем разные слова и обороты.

Характеристика конкретного говорящего со стороны

употребля-
емой им совокупности языковых и речевых средств
для дости-
жения коммуникативных целей называется
коммуникативной
личностью, то есть своеобразного коммуникативного
«портрета»
индивида.

Таким образом, «языковая личность» оказывается не единствен-

ным понятием, которое характеризует человека со стороны его связи
с языком, которым он пользуется. Языковая личность как инвари-
ант речемыслительной деятельности предоставляет человеку набор
вариантов коммуникативного поведения. Но каждый конкретный
человек выбирает из этого набора те варианты, которым он отдает
предпочтение в повседневной коммуникативной деятельности. Если
языковая личность как понятие помогает рассмотреть человека как
представителя определенной лингвокультуры, то коммуникативная
личность помогает анализировать коммуникативную деятельность от-
дельно взятого человека с присущими только ему индивидуальными
особенностями.
Коммуникативная личность неоднородна, она может включать
различные роли (своеобразные «голоса»), при этом сохраняя свою
индивидуальность, как, например, Чехов-писатель и Чехов-врач.
Один и тот же человек может быть студентом, продавцом, покупа-
телем, жертвой, ребенком, родителем и т. д., и каждая из этих ролей
предполагает особое речевое поведение человека. Крайним проявле-
нием этого может стать так называемый синдром диссоциированной
личности — ее неконтролируемое раздвоение.
Коммуникативная личность и особенности ее коммуникативного
поведения проявляются также и в тендерной принадлежности чело-
века. Например, мужчинам свойственно нежелание переключаться
на бытовые («низкие», хозяйственные) темы, особенно в тех случаях,
когда их собеседник — мужчина, то есть идет чисто мужской разго-
100
вор. Эта линия поведения в значительной степени объясняется раз-
ной оценкой мужчинами и женщинами разной тематики — бытовой,
неинтересной и важной, значительной («мужской»). У женщин, как
правило, иной подход к окружающей ситуации и теме речи. Мужчины
же, даже участвующие в воспитании детей и хозяйственной домашней
работе, часто воспринимают эту деятельность, как нечто второстепен-
ное, тяжелое. Такая жизненная позиция и определяет их негативное
отношение к бытовой тематике, перебивающей серьезный разговор.
Язык чаще всего рассматривают как средство общения, как инс-
трумент, который позволяет нам формировать и формулировать свои
мысли (И.А. Зимняя [24]). Но если язык используется как средство
формулирования мыслей, то искусные манипуляции с языком спо-
собны оказывать влияние на образ мышления. Это значит, что язык
имеет силу над сознанием людей и может быть использован в качестве
средства воздействия.

Язык как средство воздействия7

Способность естественного языка оказывать влияние на людей бы-
ла замечена не только учеными, но и поэтами. Например, Ф.И. Тютчев
писал: «Нам не дано предугадать, Как слово наше отзовется».
К сожалению, не всегда можно с уверенностью утверждать, что в
процессе одноязычного или межкультурного общения преследуются
лишь благородные цели, как то: обогащение своего внутреннего мира,
своей и чужой культуры. Чаще всего происходит как раз наоборот:
целью становятся пропаганда, манипуляция сознанием, навязыва-
ние своей культуры и ценностей. Неслучайно в древности, а также
в колониальную эпоху захватчики первым делом запрещали язык за-
хваченного народа. Это приводило к тому, что народ забывал свой
язык и культуру, родной для него становилась культура захватчиков.
Последствия такой политики до сих пор ощущаются в бывших ко-
лониальных странах. Один известный человек сказал, что когда со-
циальный класс использует язык тех, кто его угнетает, он становится
угнетенным окончательно. Язык не безобиден. Слова, когда их произ-
носят, прямо указывают на то, угнетены ли мы или мы — угнетатели.
В русском языке слова «убежденный» и «побежденный» являют-
ся однокоренными. Не насилие, не грубая сила являются самыми
главными средствами воздействия и подчинения, а именно язык.
Неслучайно Ф. Ницше писал, что люди — рабы слов. Внушаемость

Излагается по [27].
101
посредством слова — глубинное свойство психики, которое возникло,
пожалуй, гораздо раньше, чем способность к аналитическому мыш-
лению.
Мы много раз слышали выражение «магия слов». Люди вплоть
до последнего времени буквально понимали эту фразу, что доказы-
вается существованием особых слов-символов — заклинаний. Во
многих социальных группах они дошли до нас из глубины веков
практически в неизменном виде (слова знахарей, шаманов, которые
передаются как сокровенное знание). Испокон веков слово считалось
сакральным, священным, в нем таилась первопричина всех вещей.
Вспомните первые строки Евангелия от Иоанна: «В начале было сло-
во, и слово было у Бога, и слово было Бог».
С развитием науки слова отнюдь не утратили свою «магическую
силу». На заре науки Фрэнсис Бэкон писал «Knowledge is power». Мы
привыкли переводить это утверждение как «знание — сила», но, по-
жалуй, более точный перевод — «Знание — власть», поскольку вывод
Бэкона заключался в том, что за жаждой знания скрывается жажда
власти, что было подтверждено философами последующих поколе-
ний. Если знание, хранимое и передаваемое с помощью языка, спо-
собно дать власть человеку, то и сам язык стал привлекать внимание
человека именно этой возможностью. В современном мире слово
превращено в своеобразный товар, который можно продавать и по-
купать. Иван Иллич, французский философ, пишет: «В наше время
слова стали на рынке одним из самых главных товаров, определяю-
щих валовой национальный продукт. Именно деньги определяют, что
будет сказано, кто это скажет и тип людей, которым это будет сказано.
У богатых наций язык превратился в подобие губки, которая впи-
тывает невероятные суммы». Таким образом, язык, превращенный в
капитал, стал продуктом производства, со своей технологией и на-
учными разработками. Ярчайшим примером этому служит развитие
PR-технологий.
Чтобы понять, каким образом можно манипулировать сознани-
ем человека с помощью языка, необходимо вспомнить, что язык
расчленяет действительность при ее восприятии человеком. Слова
представляют собой особые «ярлыки», которые маркируют явления и
предметы внешнего мира. Таким образом, при описании некой ситуа-
ции посредством языка человек воспринимает ее расчлененно, часто
теряя ощущение ее целостности. Когда целостность ситуации нару-
шена, мы можем изменить ее восприятие путем подмены элементов
языка (слов, конструкций), в результате чего как бы подменяются или
по-другому структурируются элементы действительности.
102
 Достаточно включить телевизор и посмотреть несколько выпусков
новостей по разным каналам, чтобы получить множество примеров
такой подмены элементов языка, которая изменяет восприятие. Так,
на западных телеканалах вы вряд ли услышите термин «террорист»
в адрес тех, кто воевал на стороне чеченских сепаратистов, там пред-
почтительнее используются слова rebels или insurgents, заведомо ли-
шенные резко негативной коннотации, которая присутствует у слова
террорист. Соответственно, будет меняться и восприятие положения
дел в Чечне. Точно так же, путем замены слов, может быть по-разному
представлена любая боевая операция: ведь можно говорить о «под-
держке военной операции воздушными силами», но можно писать
и о «бомбежке'населенных пунктов, повлекших жертвы среди граж-
данского населения». В одном из сообщений западного телеканала о
печально известной американской военной базе в Гуантанамо было
использовано выражение enhanced interrogation techniques, то есть усо-
вершенствованные методы ведения допроса, под которым понимались
банальные пытки, применяемые к заключенным. Отчасти похожая
ситуация наблюдается и со словом «демократия», истинное значение
которого, как оказывается, уже давно потеряно. Причем здесь отли-
чаются не только наши политики, но и американское правительство,
которое прикрывает им любые военные вторжения и силовые опе-
рации.
Средства массовой информации становятся мощным инструмен-
том такого воздействия на сознание людей, сила влияния которого
растет прямо пропорционально самому развитию СМИ. По результа-
там проведенных исследований, до 50-х годов XX века человек в пер-
вые двадцать лет своей жизни лишь одно из десяти слов узнавал из
какого-либо центрального источника — школы, армии, радио и т. д.
Остальные девять слов человек узнавал от ближайшего окружения.
Сейчас картина кардинально изменилась: девять из десяти слов че-
ловек узнает из центрального источника — телевидения, радио, Ин-
тернета и т. д.
Особенно отчетливо манипуляция СМИ прослеживается в ходе
избирательных кампаний. Вокруг политиков с помощью телевиде-
ния, газет и других СМИ создаются мифы, под которыми понимаются
принимаемые на веру стереотипы массового сознания. Происходит
так называемая мифологизация политических лидеров. Специально
в целях анализа политического дискурса был введен термин «мифо-
логема», который обозначает те языковые знаки, которые создают
и сохраняют миф вокруг определенного политического деятеля. Ми-
фологема считается ключевым знаком политического дискурса, ее
103
отличительный признак — это фантомный денотат, то есть либо не-
существующий в реальности, либо очень сильно размытый предмет
или процесс. При всем этом мифологема не является современным
изобретением, а известна уже давно. Достаточно вспомнить широко
распространенные в советское время детские книги из серии «Ле-
нин на субботнике» или книги, до сих пор читаемые в начальных
американских школах, как, например, «Washington and the cherry
tree».
С экранов телевизоров сходят слова, которые оторваны от контек-
ста реальной жизни настолько, что могут быть вставлены практически
в любой контекст. Они как бы прозрачны, «бесформенны», не имеют
корней в принимающем языке. По меткому выражению С.Г. Кара-
Мурзы, это «слова-амебы», важным признаком которых является их
кажущаяся научность [27]. Скажешь коммуникация вместо общение
или эмбарго вместо блокада — и слова как бы подкреплены авторите-
том науки. Лидер все чаще заменяет собой слово руководитель, слово
избиратели заменяется на слово электорат, что позволяет депутату не
чувствовать себя неким производным от коллектива, отстраниться
оттого, что его избрали, и, соответственно, не чувствовать ответствен-
ность перед избирателями.
Ярчайшим примером «слова-амебы» является ваучер. Большинс-
тво людей и сейчас, при достаточно развитой рыночной экономи-
ке, не сможет определить его точное значение. Но тогда, в 1992 году,
когда появилось это слово, его не знал никто, за исключением кучки
людей, которые занимались приватизацией. Примечательно, что даже
министры в окружении Е. Гайдара и А. Чубайса не могли ответить на
вопрос, чем является ваучер, и давали примечательные ответы: «Это
что-то у Тэтчер». На самом же деле за ваучерами стояло имущество
страны, национальное достояние, «поделенное» на число жителей.
Однако никто этого не осознавал, и население продавало ваучеры за
бесценок, лишая себя права на имущество государства. Эта история
наглядно показывает, какое влияние на человека могут оказывать по-
добные слова.
Логический результат повсеместного введения и использования
таких слов наглядно показан в романе-антиутопии Джорджа Оруэлла
«1984», где тщательно описывается «новояз», искусственный язык
с замещенными смыслами. Запрещение использования отдельных
слов и замещение их другими приводит к тому, что из жизни челове-
ка пропадают целые пласты. Для иллюстрации прочитайте отрывок
из его книги:

104
 Новояз должен был не только обеспечить
знаковыми средства-
ми мировоззрение и мыслительную деятельность
приверженцев
ангсоца, но и сделать невозможными любые иные
течения мысли.
Предполагалось, что, когда новояз утвердится
навеки, а старояз
будет забыт, неортодоксальная, то есть чуждая
ангсоцу, мысль,
постольку, поскольку она выражается в словах,
станет буквально
немыслимой. Лексика была сконструирована так,
чтобы точно,
а зачастую и весьма тонко выразить любое
дозволенное значе-
ние, нужное члену партии, и, кроме того, отсечь все
остальные
значения, равно как и возможности прийти к ним
окольными пу-
тями. Это достигалось изобретением новых слов, но
в основном
исключением слов нежелательных и очищением
оставшихся от
неортодоксальных значений — по возможности от
всех побочных
значений. Приведем только один пример. Слово
«свободный» в но-
воязе осталось, но его можно было использовать лишь
в таких
высказываниях, как «свободные сапоги», «туалет
свободен». Оно
не употреблялось в старом значении «политически
свободный»,
«интеллектуально свободный», поскольку свобода
мысли и полити-
ческая свобода не существовали даже как понятия, а,
следователь-
но, не требовали обозначений. Помимо отмены
неортодоксальных
смыслов, сокращение словаря рассматривалось как
самоцель, и все
слова, без которых можно обойтись, подлежали
изъятию. Новояз
был призван не расширить, а сузить горизонты
мысли, и косвенно
этой цели служило то, что выбор слов сводили к
минимуму.
<...> Благозвучие перевешивало все остальные
соображения,
кроме ясности смысла. Когда надо было, регулярность
граммати-
ки неизменно приносилась ему в жертву. И
справедливо — ибо для
политических целей прежде всего требовались четкие
стриженые
слова, которые имели ясный смысл, произносились
быстро и рож-
дали минимальное количество отзвуков в сознании
слушателя.
А оттого, что все они были скроены на один лад,
слова только
прибавляли в весе. Многие из них — ангсоц, злосекс,
радлаг, нарпит,
старомысл, мыслепол (полиция мыслей) — были двух-
и трехслож-
ными, причем ударения падали и на первый и на
последний слог. Они
побуждали человека тараторить, речь его
становилась отрывис-
той и монотонной. Это как раз и требовалось. Задача
состояла в
том, чтобы сделать речь — в особенности такую,
которая каса-
лась идеологических тем, — по возможности
независимой от со-
знания. В повседневной жизни, разумеется, необходимо
— по крайней
мере иногда необходимо — подумать, перед тем как
заговоришь;

105
 партиец же, которому предстояло высказаться по
политическому
или этическому вопросу, должен был выпускать
правильные сужде-
ния автоматически, как выпускает очередь пулемет.
Обучением он
подготовлен к этому, новояз — его орудие —
предохранит его от
ошибок, фактура слов с их жестким звучанием и
преднамеренным
уродством, отвечающим духу ангсоца, еще больше
облегчит ему
дело.

Как показывает этот отрывок, новая идеология (идеология ангсо-

ца) потребовала введения новых слов, способных сформировать нуж-
ного данной идеологии человека. Из этого можно сделать еще один
вывод: изменения в культуре влекут за собой и изменения в языке,
то есть между культурой и языком существует определенная связь.
Об этом мы уже неоднократно говорили в нашем изложении, однако
сейчас нам необходимо рассмотреть данную связь подробнее.

Взаимосвязь культуры и языка

Люди (в первую очередь, переводчики) давно обратили внимание на
взаимосвязь культуры и языка. Русский поэт и переводчик П.А. Вязем-
ский писал: «Язык есть исповедь народа: В нем слышится его природа,
Его душа и быт родной».
Безусловно, поэт был прав. Каждый язык отражает жизнь народа
на любом этапе его развития. По этой причине абсолютно неверно
говорить, что существуют «примитивные» языки, как это считалось
еще в недавнем прошлом. Каждый язык идеально приспособлен для
выражения культуры говорящего на нем народа. Например, если
культура народа является преимущественно земледельческой, со всей
уверенностью можно предположить, что в языке этого народа будет
присутствовать развитая система обозначений различных растений,
их способов посадки и обработки, а также множество наименований
погодных условий, благоприятных для возделывания, и т. д. Широко
известны примеры того, что в языках народов Крайнего Севера су-
ществуют два десятка слов для обозначения снега — такое многооб-
разие обусловлено условиями их жизни. Похожие факты дали повод
французскому антропологу Клоду Леви-Строссу утверждать, что язык
и культура суть два параллельных свойства более фундаментальной
деятельности, под которой он понимал «человеческий дух». В такой
метафорической форме он заявил о типологическом сходстве фено-
менов культуры и явлений языка.

106
 Как пишет С.Г. Тер-Минасова, «язык — зеркало культуры, в нем
отражается не только реальный мир, окружающий человека, не только
реальные условия его жизни, но и общественное самосознание народа,
его менталитет, национальный характер, образ жизни, традиции, обы-
чаи, мораль, система ценностей, мироощущение, видение мира» [56].
Вместе с тем, язык — сокровищница культуры. Он хранит культурные
ценности — в лексике, в грамматике, в идиоматике, в пословицах,
поговорках, в фольклоре, в художественной и научной литературе,
в формах письменной и устной речи. Одновременно язык — это и пе-
редатчик, носитель культуры, он передает сокровища национальной
культуры, хранящейся в нем, из поколения в поколение. Овладевая
родным языком, дети усваивают вместе с ним и обобщенный культур-
ный опыт предшествующих поколений. При этом язык — орудие, инс-
трумент культуры. Он формирует личность человека, носителя языка,
через навязанные ему языком и заложенные в языке видение мира,
менталитет, отношение к людям и т. п., то есть через культуру народа,
пользующегося данным языком как средством общения.
Итак, язык не существует вне культуры, он оказывается составной
частью, продуктом культуры как совокупности результатов челове-
ческой деятельности в разных сферах его жизни; но одновременно
и культура не может существовать вне языка, поскольку он служит
одним из средств ее создания и средством ее передачи. Такой слож-
ный характер соотношения языка и культуры создает основные труд-
ности не только в теоретическом плане (в плане их изучения), но и в
практическом (в плане осуществления переводческой деятельности, в
плане образования и т. д.). Переводческая деятельность по своей сути
предназначена для того, чтобы способствовать межкультурному вза-
имодействию. Однако связь языка и культуры наглядно показывает,
что переводчик имеет дело не только и не столько с языками, сколько
с двумя разными культурами. По этой причине трудности перевода
напрямую следуют не из формальных различий языков (как то отсутс-
твие прямого лексического эквивалента или аналогичной граммати-
ческой структуры), но из особенностей восприятия мира человеком,
предопределенных языком и культурой в их взаимосвязи. Иллюстра-
цией этого утверждения может служить приведенный в начале данной
лекции отрывок из книги С.Г. Тер-Минасовой. Кроме того, значение
слова, как известно, состоит не только из базового компонента, кото-
рое актуализируется в сознании, но и второстепенных компонентов,
как, например, его эмоциональная окрашенность. Последнее напря-
мую зависит от того, какое место занимает слово и соответствующее
ему понятие в конкретной культуре. Такие рассуждения приводят
107
к мысли о том, что для перевода первостепенное значение имеет не
собственно понятие, выражаемое словом, а его культурная предопре-
деленность и значимость.
Соотношение языка и культуры — вопрос сложный и много-
аспектный, затрагивающий все без исключения сферы человеческой
жизни. При этом и язык, и культура обладают одним важнейшим
свойством: они объединяют нацию и позволяют ей сохранять свою
целостность. Пожалуй, именно об этом свойстве писал И.С. Тургенев:
«Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей Роди-
ны, — ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правди-
вый и свободный русский язык!»
Завершая рассмотрение сложной взаимосвязи человека, языка и
культуры, приведем строки поэтессы Ольги Бешенковской [75]:
О, логос-лотос, ты растоптан,
Ты обесчещен на корню
Публицистическим восторгом
И бранью невских авеню...
Слух голоден. Эдем, олива,
Фонарь, аптека — о, изыск...
Начпупс, горзав, тыр-пыр, главпиво...
Любая кара справедлива
Как месть за вырванный язык.

ВОПРОСЫ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ

1. Как вы думаете, каким образом язык формирует человека? Каков
механизм влияния языка на сознание человека и его восприятие
окружающего мира?
2. Что такое «языковая личность»? Какова ее структура?
3. Что такое номинативные и речевые стратегии? Каким образом они
проявляются в процессе межкультурной коммуникации?
4. Что такое коммуникативная личность? В чем ее основные отличия
от языковой личности?
5. Как проявляется взаимосвязь языка и культуры?
Лекция 6

ЧЕЛОВЕК
И ВОСПРИЯТИЕ МИРА

Основные понятия: —
гипотеза лингвистической относительности —
картина мира — категоризация/категории —
концептуализация/концепты — языковая картина
мира — концептуальная картина мира

Рассмотрение проблем межкультурной коммуникации мы начали

с того, как человек действует в окружающем его мире, что им дви-
жет. Мы выяснили, что поведение человека в мире и его отношения
с другими людьми определяются культурой в ее тесной взаимосвязи
с языком. Более того, само восприятие человеком мира, в котором
он живет и действует, также детерминировано языком и культурой.
В наиболее ярком и полном виде связь человеческого воспри-
ятия с языком и культурой сформулировал американский лингвист
и антрополог Эдвард Сепир. В оригинале его утверждение звучит как
«We perceive our world through the cultural lens of language» (Мы познаем
мир через культурную призму языка).
Концепция Э. Сепира и его ученика Б. Уорфа получила название
«гипотеза лингвистической относительности». Суть концепции заклю-
чается в том, что люди, говорящие на разных языках, живут в отлича-
ющихся друг от друга мирах, поскольку в сознании человека реальный
мир существует так, как это отражается в языке.
По-видимому, первым, кто сформулировал эту идею, был великий
немецкий языковед и философ Вильгельм фон Гумбольдт. В своих
лингвистических трудах Гумбольдт теоретически исследовал и по-
своему разрешал многие кардинальные проблемы языкознания, и его
взгляды на эти вопросы остаются до сих пор актуальными. Он писал:
109
«...Языки являются не только средством выражения уже познанной
истины, но, более того, средством открытия ранее неизвестной. Их
различие состоит не только в отличиях звуков и знаков, но и в раз-
личиях самих мировидений. В этом заключается основа и конечная
цель всякого исследования языка» [18].
«...Каждый язык описывает вокруг народа,
которому он при-
надлежит, круг, откуда человеку дано выйти лишь
постольку,
поскольку он тут же вступает в круг другого языка.
Освоение
иностранного языка можно было бы уподобить
завоеванию новой
позиции в прежнем видении мира; до известной
степени факти-
чески так дело и обстоит, поскольку каждый язык
содержит всю
структуру понятий и весь способ представлений
определенной
части человечества».
«Можно считать общепризнанным, что различные
языки яв-
ляются для наций органами их оригинального
мышления и воспри-
ятия, что большое число предметов создано
обозначающими их
словами и только в них находит свое бытие...» .

Несмотря на то, что эти идеи Гумбольдта были широко известны,

прошли долгие годы, прежде чем они получили дальнейшее разви-
тие в гипотезе лингвистической относительности. Логику развития
можно проследить по следующей цитате из книги Эдварда Сепира:
«Представление о том, что человек ориентируется во внешнем мире,
по существу без помощи языка и что язык является всего лишь случай-
ным средством решения специфических задач мышления и коммуни-
кации — это всего лишь иллюзия. В действительности же "реальный
мир" в значительной мере неосознанно строится на основе языковых
привычек той или иной социальной группы. Два разных языка никог-
да не бывают столь схожими, чтобы их можно было считать средством
выражения одной и той же социальной действительности. Миры, в ко-
торых живут различные общества, — это разные миры, а вовсе не один
и тот же мир с различными навешанными на него ярлыками. ...Мы
видим, слышим и вообще воспринимаем окружающий мир именно
так, а не иначе, главным образом благодаря тому, что наш выбор при
его интерпретации предопределяется языковыми привычками нашего
общества» [64].
В качестве простейших примеров того, как по-разному языки чле-
нят внеязыковую реальность, часто приводят такие фрагменты лекси-
ческих систем, как названия частей тела, термины родства или систе-
мы цветообозначения. Например, в русском языке для обозначения

110
ближайших родственников одного с говорящим поколения использу-
ются два разных слова в зависимости от пола родственника — брат
и сестра. В японском языке этот фрагмент системы терминов родства
предполагает более дробное членение: обязательным является указа-
ние на относительный возраст родственника; иначе говоря, вместо
двух слов со значением брат и сестра используется четыре: ani —
«старший брат», апе — «старшая сестра», otooto — «младший брат»,
imooto — «младшая сестра». Кроме того, в японском языке имеется
также слово с собирательным значением kyoodai — «брат или сест-
ра», «братья и/или сестры», обозначающее ближайшего родственни-
ка (родственников) одного с говорящим поколения вне зависимости
от пола и возраста. Подобные обобщающие названия встречаются и
в европейских языках, например, немецкое Geschwister «брат и/или
сестра». Можно говорить о том, что способ деления мира, которым
пользуется носитель японского языка, предполагает более дробную
понятийную классификацию по сравнению со способом деления,
который задан русским языком.
Аналогичным образом на различие в способе языковой концепту-
ализации мира указывают такие хрестоматийные примеры, как нали-
чие в английском языке слов hand и arm в противоположность уни-
версальному русскому слову рука или наличие в русском языке двух
отдельных слов синий и голубой в противоположность многим другим
языкам, в которых для обозначения цвета соответствующей части
спектра используется единое обозначение типа английского blue.
Существуют и более причудливые примеры того, как язык влияет
на восприятие человеком окружающего мира. Так, набор граммати-
ческих категорий конкретного языка свидетельствует о том, какие
значения на определенном историческом этапе развития этого языка
были выделены как наиболее существенные и закрепились в качестве
обязательных. В квакиютль — одном из языков североамериканских
индейцев — глагол, наряду со знакомыми нам по европейским язы-
кам категориями времени и вида, обладает также грамматической
категорией эвиденциальности, или засвидетельствованности: глагол
снабжается суффиксом, который показывает, являлся ли говорящий
свидетелем действия, описываемого данным глаголом, или узнал
о нем с чужих слов. Таким образом, в восприятии мира носителей
языка квакиютль особая важность придается источнику сообщаемой
информации.
Выдвинутая более 70 лет назад гипотеза лингвистической относи-
тельности поныне сохраняет статус именно гипотезы. Ее сторонники
нередко утверждают, что эта гипотеза ни в каких доказательствах не
111
нуждается, ибо зафиксированное в ней утверждение является очевид-
ным фактом. Противники же склонны полагать, что она преувеличи-
вает роль языка в восприятии мира, абсолютизирует ее. В реально-
сти же язык только детализирует восприятие, но базовые категории
мышления (например, время, место, логические операции и т. д.)
одинаковы у разных языковых коллективов. В настоящее время об-
щепринятой является точка зрения, согласно которой как в культуре,
так и в языке каждого народа присутствуют одновременно общече-
ловеческий и национальный компоненты. Без общечеловеческого
компонента, включающего в себя универсальные значения, было бы
в принципе невозможно межкультурное взаимопонимание. В то же
время в любой культуре присутствуют специфические культурные
значения, закрепленные в языке, нормах, ценностях, убеждениях
и т. д.
Несмотря на обширную критику, концепция лингвистической от-
носительности безусловно имеет рациональное зерно. Исследования
взаимосвязи языка и культуры, а также мышления человека, продол-
жаются по настоящее время. Свое логическое развитие гипотеза Се-
пира-Уорфа получила в понятии «картина мира».

Картина мира
Вся информация, поступающая к человеку через органы чувств,
структурируется особым образом, в том числе и с помощью языка.
Язык помогает хранить и передавать полученную из внешнего мира
информацию. Но поскольку сам язык дискретен, то есть, состоит из
отдельных элементов (слов, грамматических конструкций и т. д.), то и
информация, хранимая с помощью языка, предстает в расчлененном,
дискретном виде. Другими словами, язык задает категории, особого
рода рубрики, под которые подводится имеющаяся в сознании чело-
века информация. Данное явление получило название категоризации.
Процесс категоризации является неотъемлемым свойством челове-
ческой психики в силу так называемого «принципа экономии умст-
венных усилий». Только благодаря категоризации человеческий мозг
способен охватить все многообразие внешнего мира через подведение
его под ограниченное число категорий. Безусловно, у этого процесса
есть и обратная сторона: мышление путем использования ограничен-
ного числа категорий сужает человеческое восприятие, загоняет его
в жесткие рамки.
В науке категоризация понимается в широком и узком значении
этого термина. Категоризация в узком смысле — это собственно под-
112
ведение объекта, явления, процесса и т. д. под определенную рубрику
опыта, категорию и признание его членом этой категории. Категори-
зация в широком смысле — это сам процесс образования и выделения
категорий, членение внешнего и внутреннего мира человека сообраз-
но сущностным характеристикам его функционирования и бытия,
упорядоченное представление разнообразных явлений через сведение
их к меньшему числу разрядов или объединений.
Чтобы наглядно представить себе, как протекает процесс катего-
ризации, вспомните вопросы, которые каждый из нас задавал в детстве:
А петрушка — это такой овощ?А варежки — это перчатки, но только
без пальцев?Отвечая на подобные вопросы и рассказывая детям о том,
что такое, например, одежда, взрослые способствуют формированию
у них категорий в соответствии со своими лингвокультурными тра-
дициями.
Национально-культурная специфика категорий легко выявляется
при сравнении более или менее привычных для нас европейских и эк-
зотических культур. По сообщениям антропологов, изучавших жизнь
южноамериканских индейцев бороро (племя в северной Бразилии),
последние утверждают, что они — красные арара (попугаи). В ходе
дальнейшего разговора исследователя с индейцем бороро выясняется,
что «арара» — это не просто имя, которое взяли себе индейцы, нет,
они в самом деле — красные арара. Попытки европейца объяснить
такое отождествление тем, что бороро после смерти превращаются
в попугаев, или наоборот, тем, что арара были превращены в индей-
цев, отвергаются — зачем им превращаться в арара, когда они и есть
арара. Выясняется, что дело также не в каком-то родстве индейцев с по-
пугаями, не в наличии у них общего тотемического предка или еще
в чем-нибудь, что можно было бы расценить как экзотический, но
по-своему логичный и внутренне непротиворечивый взгляд туземцев
на их взаимоотношения с попугаями. Индеец отвергает все подобные
объяснения и упрямо утверждает, что бороро и арара тождественны
по существу. При этом он вполне осознает свое отличие от попугая:
он соглашается с тем, что сидящий на дереве попугай не похож на
него (у попугая крылья, красное оперение, он летает, а говорящий
с европейцем — человек, не имеющий перьев и не умеющий летать
по воздуху) и, тем не менее, оба они — арара. Вывод исследователя:
европейское сознание не может вместить в себя одновременное ут-
верждение явного отличия двух объектов и их же тождественности,
для европейца это непостижимо и попросту абсурдно, а сознание ин-
дейца не видит в этом ничего невозможного — если оба утверждения
кажутся ему истинными, он не обращает внимания на их взаимную
5 113
2954
противоречивость. Таким образом, в системе понятий индейцев су-
ществует странная для европейца категория «индейцы + попугаи»,
которую сами индейцы воспринимают как вполне естественную.
В то же время в языке бороро не существует слова, эквивалентного
слову «люди», имеющемуся во всех без исключения европейских язы-
ках. Вполне можно представить себе следующий потенциально воз-
можный диалог. Предположим, что опрашиваемый представитель пле-
мени бороро оказался бы туземным этнологом, заинтересовавшимся
особенностями мышления у европейцев, и спросил бы у путешествен-
ника: «Скажите, вы — человек?» — «Да, разумеется». — «А ваша жена?»
— «Конечно. И она тоже человек». — «Но ведь она совсем другая. Вот у
вас борода. А у нее нет. Разве вы не замечаете этих отличий?» — «Конеч-
но, женщины отличаются от мужчин. Это очевидно. Но тем не менее, и
те, и другие по сути люди». — «Интересно. А скажите, вот этот младе-
нец в колыбели. Он тоже человек?» — «И он тоже». — «Может, вы хо-
тите сказать, что он, когда вырастет, превратится в человека?» — «Нет,
ему не нужно превращаться в человека, он и сейчас человек». Ясно, что
в результате такого разговора индеец пришел бы к выводу, что белые
люди, несмотря на их внешнюю разумность и техническую изобрета-
тельность, в своих рассуждениях не вполне логичны. В частности, они
нечувствительны к логическим противоречиям в своих высказываниях
и могут отождествлять явления, которые сами же признают отличными
друг от друга.
Если категории уже сформированы, мы принимаем их за само со-
бой разумеющееся, за нечто должное и незыблемое. Однажды создан-
ная и использованная на практике категория впоследствии оказывает
постоянное влияние на то, как человек будет воспринимать свое ок-
ружение и других людей. Однако вещи в сознании человека приобре-
тают ясность только в том случае, если установлено их четкое отличие
от других вещей, поэтому для существования категорий необходимо
наличие четких дифференцирующих признаков. Если таких призна-
ков нет, или человек их не осознает, в реальном общении это выли-
вается в невозможность ясно и четко изложить предмет речи. В то же
время, строго очерченные, жесткие категории затрудняют адекватное
восприятие мира и создают проблемы, особенно в межличностном
общении. Однако если какое-то событие не может быть подвергнуто
категоризации, оно вызывает беспокойство и даже страх, поскольку
нас пугает необъяснимое. Так, некий исследователь-этнограф, жив-
ший в одном индейском племени в Южной Америке, стал утром чис-
тить зубы. Индейцы не смогли истолковать неизвестное им действие
никаким иным образом, кроме как колдовством, и убили ученого,
114
поскольку в их сознании не было иной подходящей категории, под
которую можно было бы подвести происходящее.
С помощью категоризации становится возможным строить пред-
положения и предсказания, структурировать и устанавливать связь
между нашими знаниями о людях и об окружающем мире, поскольку
подведение под известные нам категории позволяет описывать ти-
пичные образцы поведения и отдельные поступки людей и давать им,
таким образом, характеристику. Однако такие предположения могут
иметь и негативный результат: категоризация группирует все объекты
данной категории (вещи, людей), исходя из общих признаков, но при
этом не учитываются их различия. Но именно различия чаще всего
оказываются значимыми в процессе межкультурной коммуникации,
неучет которых приводит к конфликтам. Похожее явление наблюда-
ется при возникновении стереотипов, о чем мы уже говорили.
Однако не следует думать, что разные категории, определенные
языком, существуют в сознании человека независимо друг от друга
и никак не связаны между собой. Такой способ хранения информации
характерен, пожалуй, для машины, компьютера, но никак не чело-
века. Создавая отдельные папки на жестком диске компьютера, мы
также распределяем информацию, вводимую в компьютер, в разные
категории. При отсутствии специальной программы, информация,
хранимая в разных папках («категориях»), никак не связана между
собой. Сознание человека устроено принципиально иным образом.
Даже группируя информацию по определенным категориям, оно не
создает между ними непреодолимых границ, но объединяет храни-
мую под отдельными рубриками информацию в особые кванты на
основании познавательного (когнитивного) опыта индивида и его
культурной принадлежности.
Такие кванты знания получили в науке название «концепт».
/концепт — это особое ментальное образование, в котором и с по-
мощью которого хранятся знания о мире в сознании человека./

Концепт не тождественен понятию, первое значительно сложнее

последнего по своей структуре и характеру. Понятие представляет
собой совокупность познанных существенных признаков объекта и,
чаще всего, раскрывается через словарную дефиницию (например,
смерть — прекращение биологического существования индивида/
особи). У понятия различают его объем (совокупность вещей, кото-
рые охватывает данное понятие) и содержание (совокупность призна-
ков, определяющих совокупность входящих объем вещей). Концепт

115
же — это ментальное национально-специфичное образование, охва-
тывающее всю совокупность знаний о данном объекте или явлении и
всю совокупность языковых средств (лексических, фразеологических,
грамматических и т. д.), способных выразить это знание. Так, концепт
«смерть», актуальный в разной степени для различных культур, будет
включать как культурно-детерминированные знания о соответствую-
щих обрядах, традициях, эмоциях и т. д., так и личный опыт человека
(если умер кто-то из его родственников, друзей, знакомых). Концепт
представляет собой тот «пучок» представлений, понятий, знаний, ас-
социаций, переживаний, который сопровождает слово и выражаемое
им понятие.
Однако не все понятия являются концептами, а лишь наиболее
сложные и важные из них, без которых трудно себе представить соот-
ветствующую культуру, для которой они ценны и актуальны («авось»
русских, «Ordnung» немцев и т. д.). При этом косвенным свидетельством
существования концепта в культуре является наличие большого коли-
чества пословиц и поговорок или поэтических и прозаических текстов
на тему, связанную с данным концептом. Концепт, в отличие от поня-
тия, может включать большое количество несущественных признаков;
он всегда окружен эмоциональным, экспрессивным, оценочным орео-
лом и, как таковой, становится своего рода символом, эмблемой, опре-
деленно указывающими на породившие его ситуацию и знания.
Многие концепты являются культурными константами, то есть
«скрепами» культуры, о которых мы говорили ранее (лекция 4), пос-
кольку они появляются еще в глубокой древности и прослеживают-
ся через взгляды мыслителей, писателей и рядовых носителей языка
вплоть до наших дней.
Концепт многомерен, в нем можно выделить как рациональное,
так и эмоциональное, как абстрактное, так и конкретное, как универ-
сальное, так и национальное, как общекультурное, так и индивиду-
ально-личностное. Многомерность концепта обусловлена тем, что он
возникает в сознании индивида в результате деятельности, опытного
постижения мира, а также в результате взаимодействия человека с дру-
гими и вхождения в определенную культуру. Процесс возникновения
и формирования отдельных концептов и всей концептосферы чело-
века в ходе поступления информации из внешнего мира называется
концептуализацией. Этот процесс ни на секунду не останавливается
на протяжении всей жизни человека, хотя мы можем говорить о его
разной интенсивности на различных этапах: безусловно, в детском
и юношеском возрасте закладываются все основные для конкретной
культуры концепты.
116
 Концепт как единица знания может иметь различную структуру,
которая указывает на характер хранимой в нем информации. Различ-
ные типы структур представления знания охватывают схемы, фреймы,
сценарии и скрипты.
Схемы содержат указания на контуры, линии, формирующие пред-
мет, его очертания и форму (например, рогатка — деревянная развил-
ка в форме буквы Y).
Фрейм представляет собой перечисление деталей, из которых скла-
дывается содержание, дающее как бы кадр фильма. Фрейм содержит
информацию об определенном фрагменте человеческого опыта, ко-
торая организуется вокруг некоего ядра (например, празднование дня
рождения или "некий литературный герой, представляющий собой
прецедентное явление для данной культуры).
Сценарий предполагает описание процесса с указанием его важ-
нейших этапов (то же самое празднование дня рождения может быть
представлено как сценарий: приход гостей, вручение подарков, за-
столье, танцы и т. д.).
Скрипты включают в себя набор ожиданий о том, что в воспри-
нимаемой ситуации должно произойти далее, поскольку позволяют
понимать не только реальную ситуацию, но и детальный план пове-
дения, предписанный в данной ситуации.
Протекание процессов категоризации и концептуализации приво-
ит к формированию представлений человека о мире, к образованию
екоторой модели мира, которая в философско-лингвистической ли-
тературе именуется картиной мира.
Картина мира никогда не является зеркальным отражением реальной
действительности, она есть определенное видение и конструирование
мира в сознании человека в соответствии с культурно-обусловленной
логикой миропонимания. Картина мира — реальность человеческого
сознания, и человек делает ее создание целью всей своей жизни. Этим
занимается художник, поэт, философ, естествоиспытатель и любой че-
ловек, чтобы она в известном смысле заменила собой реальной мир,
«упростила» его, сделала действительность доступной обозрению.
В силу того, что категоризация и концептуализация обусловлены
культурой и языком конкретной лингвокультурной общности, карти-
ну мира можно трактовать как ментальную репрезентацию культуры.
По этой причине картине мира во многом присущи те же характе-
ристики, что свойственны и культуре как феномену: картина мира
приобретаема, способна к развитию, этноцентрична, интегративна
и лимитирует восприятие мира. Она формирует тип отношения чело-
века к миру, задает нормы поведения и систему запретов.
117
 Картина мира представляет собой иерархически
организован-
ную систему концептов как единиц ментального
лексикона, при
этом последние являются единицами описания и
анализа самой
картины мира.

В последнее время в науке остро встал вопрос о количестве кон-

цептов в картине мира. Так, А. Вежбицкая считает, что для русской
культуры фундаментальными являются всего три концепта: судьба,
тоска и воля. Ю.С. Степанов полагает, что их число достигает че-
тырех-пяти десятков, среди которых вечность, закон, слово, любовь,
вера, беззаконие и т. д. В.А. Маслова утверждает, что число концеп-
тов достигает нескольких сотен. Необходимо помнить, что в таких
случаях речь идет о первичных, базовых для конкретной лингво-
культуры концептах, из которых развиваются или влияние которых
испытывают все остальные. Из операций с этими концептами скла-
дывается духовная культура народа. Ценностная парадигма культуры
также задается национальными концептами, в которых отражается
пантеон национальных «героев» и «злодеев» (Обломов, Иванушка-
дурачок, Остап Бендер, дядя Степа), и каждый такой «герой» со-
ставляет ядро фрейма. Мы не говорим здесь о настоящих героях,
представляющих истинную национальную ценность народа. Здесь
идет речь о другом.
Картина мира является сложным образованием не только со сторо-
ны составляющих ее концептов, но и со стороны пластов человеческо-
го опыта, входящих в ее структуру. В любой концептуальной системе
существует ряд концептов, которые организуют само концептуальное
пространство и выступают как главные рубрики его членения. К та-
ким концептам относятся время, пространство, число, смерть, цвет,
истина, знания и подобные им, которые составляют [фототипическую
часть картины мира, ее базовый пласт. Следующий пласт состоит из
информации, специфичной для определенной лингвокультуры. Он
не обязательно предполагает наличие особых концептов (хотя такое
и имеет место почти всегда), но подразумевает культурно-специ-
фичную интерпретацию базового пласта информации. Кроме того,
каждый человек в силу своего индивидуального опыта имеет инди-
видуальную картину мира, которая есть один из вариантов культур-
но-специфичной картины мира. Как таковых вариантов существует
столько, сколько имеется наблюдателей, контактирующих с миром, но
в каждом варианте присутствуют фрагменты, интерпретируемые как
общие для всех представителей определенной лингвокультуры. В этом

118
проявляется связующая роль картины мира, объединяющая людей
в определенный этнос или нацию.
В науке принято проводить разграничение между концептуальной
и языковой картиной мира. Последний термин определяется тем, что
возникновение картины мира тесно связано с языком и во многом
определяется языком.

Языковая картина мира — это совокупность языковых

средств вы-
ражения (вербализации) сведений о мире, хранимых в
сознании
человека и передаваемых от поколения к поколению с
помощью
языковых средств. /

Й.Л. Вайсгербер писал, образуя от слова Wort новый глагол, что

родной язык есть ein Worten der Welt, то есть постижение, осмысли-
вание мира в слове, «ословливание мира» [5].
Концептуальная картина мира гораздо шире и богаче языковой
картины мира, поскольку сведения о мире кодируются не только
вербальными, но и невербальными кодами. Так, концепт еда/пища
может содержать вкусовую информацию, культурно или индивиду-
ально обусловленную. Между концептуальной картиной мира (как
отражением опыта индивида) и языковой картиной (как фиксацией
этого отражения) существуют сложные связи. Поскольку познание
человеком мира не свободно от ошибок и заблуждений, его концеп-
туальная картина мира постоянно меняется, перерисовывается, тогда
как языковая картина еще долгое время хранит следы этих ошибок
и заблуждений. Таковы, например, выражения солнце садится, дождь
идет или воспарить душой.
В тоже время, концептуальная картина мира находит свое выраже-
ние почти исключительно через язык, что опять возвращает нас к уни-
версальной роли языка как средства выражения. Именно поэтому все
исследования концептосферы любой культуры осуществляются через
ее языковое выражение. Интересные примеры на этот счет приводят
А. Зализняк, И. Левонтина и А. Шмелев в своей статье «Ключевые
идеи русской языковой картины мира».
...для носителей русского языка кажется
очевидным, что... ин-
теллектуальная жизнь связана с головой, а
эмоциональная — с сер-
дцем. Мы говорим, что у кого-то светлая голова или
доброе серд-
це; запоминая что-либо, храним это в голове, а
чувствуем сердцем;
переволновавшись, хватаемся за сердце. Нам
кажется, что иначе

119
и быть не может, и мы с удивлением узнаем, что для
носителей не-
которых африканских языков вся психическая жизнь
может концен-
трироваться в печени, они говорят о том, что у кого-
то «умная
печень» или «добрая печень», а когда волнуются,
подсознательно
чувствуют дискомфорт в печени. Разумеется, это
связано не с осо-
бенностями их анатомии, а с языковой картиной
мира, к которой
они привыкли. <...>
<...> Противопоставление справедливости
законности, кото-
рое на многих языках и выразить невозможно, для
русского языка и
самоочевидно, и необычайно существенно. Характерна
следующая
история, опубликованная о. Михаилом Ардовым в книге
«Легендар-
ная Ордынка» и наглядно иллюстрирующая
противопоставление
между живым чувством Радищева, возмущенного
несправедливо-
стью, и формально-юридической реакцией
императрицы Екате-
рины II:
Гумилев рассказывал нам, что где-то в архиве
хранится экзем-
пляр «Путешествия из Петербурга в Москву» с
пометками Импе-
ратрицы Екатерины II. «Радищев описывает такую
историю», —
говорил Лев Николаевич. — «Некий помещик стал
приставать
к молодой бабе, своей крепостной. Прибежал ее муж и
стал бить
барина. На шум поспешили братья помещика и
принялись изби-
вать мужика. Тут прибежали еще крепостные, и они
убили всех
троих бар. Был суд, и убийцы были сосланы в
каторжные работы.
Радищев, разумеется, приговором возмущается, а
мужикам сочув-
ствует. Так вот Екатерина по сему поводу сделала
такое замеча-
ние: «Лапать девок и баб в Российской империи не
возбраняется,
а убийство карается по закону».
Отметим, что в этой истории Екатерина
воплощает подход,
непривычный на русский взгляд, хотя и не лишенный
здравого смыс-
ла и привлекательности. Обычно же в случае
противоречия между
законом и справедливостью в русской культуре
непосредственное
чувство на стороне справедливости. <...>
С другой стороны, справедливость может
восприниматься как
 ценность низшего уровня. Человек, добивающийся
справедливости,
может оцениваться либо как бездушный, либо как
мелкий, — а это
для русской языковой картины мира звучит как
приговор.
<...> Таким образом, в русской языковой картине
мира оценка
справедливости двойственна. Справедливость,
вообще говоря, ни-
же милости, но может и не противопоставляться
милости. Это
связано с особым представлением о
несправедливости [21].

120
 Мы не случайно привели такую распространенную цитату. Эти
вьщержки наглядно свидетельствуют о том, как в языке закрепляется
особое мировосприятие народа. А поскольку язык является основ-
ным средством передачи опыта, то закрепленные в нем стереотипы
восприятия и отношения к миру транслируются от поколения к по-
колению, сохраняясь на протяжении веков.

ВОПРОСЫ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ

1. В чем заключается суть гипотезы лингвистической относительнос-
ти? Какие доводы можно привести в ее защиту и опровержение?
2. Раскройте содержание процессов категоризации и концептуализа-
ции. Каковы их результаты?
3. Какие особенности концепта как «кванта» знания вы можете ука-
зать?
4. Что такое картина мира? Какова ее роль в восприятии человеком
окружающего мира?
5. В чем заключаются отличия языковой и концептуальной картин
мира?
Лекция 7
ЧЕЛОВЕК
НА ПЕРЕКРЕСТКЕ КУЛЬТУР

Основные понятия: —
стратегии аккультурации — экспансия,
диффузия, конфликт культур — культурный
шок — культурная дистанция — модели
аккультурации — механизмы межкультурной
коммуникации — диалог культур

Рассматривая взаимодействие человека с миром и другими

людьми, мы выяснили, что между ним и окружающим миром сто-
ит культура, определяющая поведение человека, создающая его, но
одновременно и создаваемая самим человеком. Влияние культуры
на поведение человека в мире и отношения с другими людьми не
осознаются им до тех пор, пока он не вступит во взаимодействие с
представителями других лингвокультур, поскольку своя культура вос-
принимается человеком как единственно возможный и допустимый
взгляд на мир. По этой причине межкультурное общение становится
тем процессом, где в наиболее полной мере раскрываются культурные
и языковые различия отдельных людей. В процессе коммуникативной
деятельности, в которой участвуют носители разных культур и языко-
вых кодов, каждый участник выступает и как индивид (совокупность
биологических характеристик человека), и как член тех или иных со-
циальных групп, и как представитель определенного национально-
культурного сообщества, и как представитель всего человечества, и как
субъект деятельности, и т. д.
В силу существования всех перечисленных выше аспектов лич-
ности, процесс коммуникативной деятельности на межкультурном
уровне обладает своей спецификой, которая требует от человека
122
не только знания иностранных языков, но и знания культуры друго-
го народа, как то религия, ценности, нравственные установки, ми-
ровоззренческие представления и многое другое. Осознание такой
необходимости формирует предпосылки для эффективного межкуль-
турного общения, поскольку вынуждает человека ориентироваться на
собеседника как на «другого», отличного от себя индивида, с иной
культурной идентичностью. Непонимание различий или нежелание
признавать их неизбежно приводит к конфликтам, решить которые
можно только через принятие партнера как «другого», как предста-
вителя иной культуры.
Человека в процессе межкультурной коммуникации можно срав-
нить с известным былинным героем Ильей Муромцем, стоящем на
перепутье. Ему предстояло сделать нелегкий выбор: каким из трех
путей идти дальше. Человек также оказывается перед непростым вы-
бором: один путь чреват полной потерей своей культурной идентич-
ности, «растворением» в чужой культуре; второй путь ведет к «погло-
щению» другого, лишению партнера его культурной идентичности;
и только третий путь ведет к взаимному обогащению культур, их вза-
имному развитию, но этот путь — самый трудный, требующий от че-
ловека физического и интеллектуального напряжения. Это сравнение
мы и использовали в названии данной лекции — «Человек на пере-
крестке культур». Безусловно, возможен еще один, четвертый вариант
контактов между культурами — их полное отсутствие. Человек может
не выходить на метафорический перекресток, избегая любого воз-
можного соприкосновения с другими культурами. Данный вариант
может быть обусловлен сознательно или неосознанно выбираемой
позицией изоляционизма, причем осознанное принятие человеком
такой позиции означает, что ему свойственна ксенофобия — крайняя
форма боязни всего чужого и незнакомого.
Межкультурное взаимодействие может принимать различные
формы, приводящие иногда к прямо противоположным результатам.
Чтобы понять сущность этих форм, необходимо вспомнить основные
различия между двумя видами коммуникативной деятельности: соб-
ственно коммуникацией и общением, поскольку именно они лежат
в основе разных форм межкультурного взаимодействия. Важным для
нас в этом случае является то, что общение всегда является связью
равных, тогда как коммуникация предполагает функциональное нера-
венство сторон (один — отправитель, другой — получатель). Обще-
ние — это прежде всего диалог, который подразумевает ориентацию
на другого как на личность с его интересами, ценностями, установ-
ками, мотивами и т. д. Различия коммуникации и общения присут-
123
ствуют и в разных формах взаимодействия культур, так как такое вза-
имодействие протекает почти исключительно через коммуникацию
или общение.
Одна из форм межкультурного взаимодействия получила на-
звание аккультурации. Этот термин вам уже встречался в нашем
изложении в значении «присвоение индивидом чужой культуры».
В сущности, при описании взаимодействия культур значение его
остается практически неизменным, так как конечным звеном тако-
го взаимодействия всегда является человек, меняется лишь уровень
рассмотрения.

Аккультурация — одновременно процесс и

результат взаимного
влияния разных культур, при котором все или часть
представите-
лей одной культуры (культуры-реципиента)
перенимают нормы,
ценности и традиции другой культуры (культуры-
донора).

В этом определении имеется прямое указание на неравенство сто-

рон, участвующих в межкультурном взаимодействии, что, в принци-
пе, абсолютно соответствует истине. В процессе аккультурации нет
и не может быть взаимного обогащения двух культур, позволяющего
подняться на новый уровень развития, но есть однонаправленный
процесс передачи культурных норм.
Безусловно, передача культурных норм в процессе аккультурации
может наталкиваться на внутреннее сопротивление человека, на его
неприятие чужой культуры. Аккультурация предполагает внутреннюю
борьбу культурной идентичности человека с новой культурной средой
и необходимость включения в другую культуру в силу внешних усло-
вий. Решение этого противоречия выливается в четыре возможные
стратегии аккультурации:
о ассимиляция — полное принятие человеком норм и ценностей
другой культуры и отказ при этом от своих норм и ценностей;
о сепарация — отрицание чужой культуры при сохранении иден-
тификации со своей культурой. В этом случае представители
недоминантной группы предпочитают изоляцию (более или
менее полную) от представителей доминантной культуры. Ес-
ли на такой изоляции настаивают представители доминантной
культуры, эта стратегия называется сегрегацией;
о маргинализация — одновременная потеря идентичности с соб-
ственной культурой и отсутствие идентичности с культурой
большинства. Такая ситуация возникает в тех случаях, ког-
да у индивида нет возможности сохранить свою культуру, но
124
 нет и интереса к приобретению новой культурной идентичности
(возможно, в силу сегрегации со стороны другой культуры);
о интеграция — идентификация как со старой, так и с новой куль-
турой.
Следует отметить, что каждая из перечисленных выше стратегий
редко встречается в чистом виде в ситуациях присвоения человеком
новой культуры. Так, конкретный индивид может избрать стратегию
ассимиляции в экономической сфере (престижная работа в новых
культурных условиях), стратегию интеграции в языковой сфере (вла-
дение родным языком и активное изучение языка принимающей
культуры) и стратегию сепарации в социальной сфере (женитьба на
представительнице своей этнической группы).
Внешние условия, определяющие необходимость приобретения
другой культуры человеком, варьируют в значительной степени. К ним
может относиться необходимость переезда в другую страну (вынуж-
денная или добровольная), экономико-политические факторы и т. д.
Согласно данным большого числа исследований, эмигранты, при-
бывающие на постоянное место жительства в другую страну, ориен-
тируются в основном на ассимиляцию. В то же время беженцы, вы-
нужденные покинуть свою родину, психологически сопротивляются
разрыву связи с ней и часто избирают сепарацию, если это позволяют
условия жизни в новой стране.
Положительным результатом аккультурации является долговре-
менная адаптация к жизни в чужой культуре. В ответ на требования
окружающей среды в индивидуальном или групповом сознании
происходят некие стабильные изменения, прежде всего, в психоло-
гическом и социокультурном аспектах. Психологическая адаптация
представляет собой достижение психологической удовлетворенности
в рамках новой культуры, она выражается в хорошем самочувствии,
психологическом здоровье, но главное здесь — это четко и ясно сфор-
мированное чувство культурной идентичности. Социокультурная
адаптация заключается в умении свободно ориентироваться в новой
культуре и обществе, решать повседневные проблемы в быту, в семье,
на работе и в школе. В последнее время исследователи выделяют еще
один вид адаптации — экономический, что не случайно, поскольку
наличие работы и удовлетворенности ею и, в результате, достижение
определенного благосостояния, показывают успешное вхождение че-
ловека в новое для него лингвокультурное сообщество.
Если подняться на более высокий уровень рассмотрения взаимо-
действия различных культур (с уровня отдельного индивида на собс-
твенно культурный уровень), возможно выделение трех форм взаи-
125
моотношений культур: культурная экспансия, культурная диффузия
и культурный конфликт.
Культурная экспансия представляет собой расширение сферы вли-
яния культуры за первоначальные пределы или государственные гра-
ницы. В основе экспансии также лежит коммуникация, поскольку
в этом случае происходит навязывание чуждых культурных комплек-
сов другим культурам, протекающее в одном направлении. В наши
дни примером культурной экспансии может служить распростране-
ние западноевропейской и американской культур (так называемая
вестернизация). Их распространению сопутствует интенсивное про-
никновение в национальные культуры западных ценностей, обычаев,
традиций, а также элементов материальной культуры (одежды, филь-
мов, видеоигр и т. д.).
Культурная диффузия заключается во взаимном проникновении
(заимствовании) культурных черт и комплексов из одного общества
в другое при их соприкосновении (культурных контактах). В отличие
от экспансии, диффузия — это дву- или многонаправленный процесс.
Однако такая направленность диффузии не отменяет ее собственно
коммуникативного характера, в пользу чего говорит прагматический
характер данной формы взаимодействия культур. Дело в том, что в ходе
культурной диффузии заимствуется не все подряд, а лишь выбороч-
ные элементы другой культуры, то есть то, что, во-первых, является
близким их собственной культуре, что можно оценить, понять и соот-
ветствующим образом использовать; во-вторых, то, что принесет яв-
ную или скрытую выгоду, позволит продвинуться вверх по ступенькам
социального прогресса и т. д.; и, в-третьих, то, что отвечает их внут-
ренним потребностям, которые не может удовлетворить имеющееся
в наличии в рамках собственной культуры. Культурной диффузии
способствуют туризм, войны, миссионерская деятельность, научные
конференции, торговля и многое другое.
Культурный конфликт предполагает столкновение культур, кото-
рое может принимать формы противоречий и даже открытых войн.
Причиной культурных конфликтов служит неприятие на групповом
или индивидуальном уровне культурных различий, проявляющихся
во взаимодействии. В науке выделяют несколько видов межкультур-
ных конфликтов:
о между этническими группами и их культурами (сербы и албан-
цы, армяне и азербайджанцы, тутси и хуту и т. д.);
о между религиозными группами, между представителями раз-
личных конфессий (протестанты и католики в Северной Ир-
ландии, сунниты и шииты и т. д.);
126
 о между поколениями и носителями разных субкультур (конф-
ликт отцов и детей);
о между различными социальными группами внутри одного об-
щества (группы, по-разному относящиеся к проблеме абортов,
внебрачных связей, демократы и коммунисты и т. д.);
о между традициями и нововведениями (такой вид конфликта
характерен, в частности, для современной России);
о между различными языковыми и диалектными коллективами
вследствие языкового барьера и неправильной интерпретации
сообщений.
Склонение культур к той или иной форме взаимоотношений про-
исходит под воздействием ряда факторов. Одним из них является
степень дифференциации принимающей культуры. В тех обществах,
где имеются развитые системы морали, эстетики, философии и пра-
ва, высока способность адаптировать функционально приемлемые
нововведения, не подрывая собственные ценностные устои, духов-
ные традиции. Форма взаимоотношений культур также определяется
длительностью контакта: растянутое во времени сопряжение культур
вызывает не шоковое состояние и отторжение, а привыкание и по-
степенное принятие. Последний фактор заключается в политико-
экономических условиях взаимодействия. Ситуация политического
и экономического господства или зависимости во многом определя-
ет содержание культурного общения. Зависимость приводит к росту
культурного протеста, к культурной интеграции угнетенных народов,
к росту их самосознания. Особенно ярко этот фактор действовал в пе-
риод колониализма.

Культурный шок
На уровне отдельного человека культурный конфликт может при-
водить к различным результатам. Безусловно, основным из них явля-
ется психологическое нездоровье человека. Смена привычного куль-
турного окружения на незнакомую обстановку приводит к тому, что
человек переживает целую гамму новых чувств. Даже такие житейские
«мелочи», как невозможность купить привычную пищу, поговорить
с соседом о пустяках, отсутствие друзей и т. д., могут привести к смене
эмоционального фона жизни человека. Влияние на психологическое
состояние человека могут оказывать и различные курьезные случаи.
Так, у голландок для выражения самых разнообразных чувств сущест-
вует восклицание, звучащее как известное русское ругательное слово.
Представьте себе состояние русского человека, услышавшего такое
127
восклицание из уст приличной дамы. Все подобные проявления вы-
зывают стресс у человека, незнакомого с реалиями другой культуры.
Стрессогенное воздействие новой культурной обстановки на ин-
дивида получило название культурного шока.
/культурный шок — это краткосрочное чувство
дезориентации
и дискомфорта, испытываемое индивидом в новой
культуре и со-
провождаемое психологическим нездоровьем. /

Последнее выражается в чувстве потери из-за лишения друзей,

родственников, своего положения в покинутой стране и, как след-
ствие, в чувстве одиночества; в ощущении тревоги, переходящей
в негодование, и отвращение после осознания культурных различий,
и в ощущении неполноценности из-за неспособности справиться
с ситуацией. Результатом такого душевного состояния в некоторых
случаях может быть лишь слабое эмоциональное расстройство, но
в иных ситуациях культурный шок может приводить к алкоголизму,
заболеваниям и даже самоубийству.
Кальверо Оберг, американский ученый, автор термина «культур-
ный шок», отмечал, что такая реакция человека на новые условия на-
поминает болезнь, которая имеет свои четко выраженные симптомы
(слишком частое мытье рук, раздражительность, бессонница и т. д.).
Но в первую очередь культурный шок затрагивает способность чело-
века осуществлять коммуникативную деятельность. Неудачный ком-
муникативный опыт в рамках новой культуры напоминает снежный
ком, увеличивающийся в размерах. Одна неудача может порождать
другие, что еще больше вызывает неуверенность человека в себе и сво-
ей способности преодолеть встающие на его пути трудности.
Сила культурного шока во многом зависит от культурной дистанции,
то есть степени различий между родной и принимающей культурой.
Однако культурная дистанция не абсолютна, она дана только в ощу-
щениях самого человека, адаптирующегося к новой культуре. В субъ-
ективном представлении человека она может быть представлена как
более далекая или более близкая, чем она есть на самом деле. Иными
словами, человек, в силу своих личных особенностей, может вос-
принимать культурную дистанцию как более или менее трудную для
преодоления. Так, для представителей тех культур, где ценностью счи-
тается сохранение своего лица в любых обстоятельствах, процесс ее
преодоления протекает всегда сложнее, поскольку ошибки, неизбеж-
ные в процессе взаимодействия с другой культурой, воспринимаются
болезненно. Преодоление культурной дистанции сложнее проходит
128
и у представителей «великих» держав, которые обычно (и искренне!)
считают, что другие должны идти с ними на сближение, но не они.
По этой причине многие американцы, например, удивляются, что
есть люди, которые не знают английского языка.
Считается, что культурную дистанцию легче преодолевают люди
со следующими характеристиками: высокая самооценка, открытость
для иных точек зрения, толерантность, профессиональная компетен-
тность, способность к эмпатии, интерес к окружающим. Фактически
это означает, что человек готов принять другие модели поведения
и культуры, которые встраиваются в его сформированную картину
мира как дополнительно возможные варианты.

Модели аккультурации
Учеными было предложено несколько концепций того, как проте-
кает процесс аккультурации. К. Оберг, предложивший одну из таких
концепций, утверждал, что на пути к удовлетворительному уровню
адаптации человек проходит через определенные этапы. Для их опи-
сания используется так называемая кривая адаптации (U-образная
кривая), на которой выделяются пять ступеней.
На первом этапе человек полон энтузиазма и надежд, стремится
учиться и работать, влиться в новую культурную среду, хотя в некото-
рых случаях может чувствовать и опасения, что в первую очередь от-
носится к вынужденным переселенцам или людям с предрассудками.
На втором этапе непривычная культурная среда начинает оказывать
свое негативное воздействие, у человека появляются симптомы куль-
турного шока в результате непонимания со стороны местных жителей
или собственных неудач. Третий этап является наиболее критическим
для человека, так как культурный шок достигает максимума. На этом
этапе часть мигрантов сдаются и возвращаются домой, но для других
эта фаза становится началом собственно адаптации: люди активно
учат язык, знакомятся с культурой, обзаводятся друзьями и т. д.
На четвертом этапе у человека появляется оптимистический настрой,
уверенность в себе и первичная удовлетворенность от жизни в новом
обществе. На пятом, последнем этапе достигается удовлетворитель-
ная адаптация к новой культуре, процесс аккультурации завершается.
Согласно данной модели, процесс аккультурации длится 4-5 лет
в зависимости от различных факторов, перечисленных выше. Ско-
рость аккультурации может зависеть и от внутренней мотивации
человека: добровольные мигранты проходят все этапы значительно
быстрее, чем вынужденные переселенцы.
129
 Еще одна модель вхождения в иную культуру была предложена
Милтоном Беннетом. Данная модель также включает в себя несколь-
ко этапов, каждый из которых предполагает определенный уровень
осознания человеком различий между его родной и чужой культу-
рой. Все этапы в модели М. Беннета подразделяются на две группы,
отражающие позицию индивида по отношению к другим культурам:
этноцентричные и этнорелятивные. Суть этноцентричных этапов от-
ражается в их названии: собственная культура человека служит мери-
лом всех вещей. На этнорелятивных этапах происходит качественное
изменение типа восприятия: человек осознает относительность взгля-
да на мир, продиктованного его культурой.

К этноцентричным этапам относятся отрицание различий куль-

тур, защита собственного культурного превосходства и минимизация
культурных различий. Отрицание различий культур основывается
на уверенности человека в том, что все люди разделяют или должны
разделять одни и те же убеждения, установки, нормы поведения,
ценности и т. д. Это типичная позиция обывателя, убежденного, что
все должны думать и поступать так же, как и он. Однако отрицание
различий не может продолжаться долго, поскольку в иных культур-
ных условиях невозможно просто отмахнуться от их существования.
Осознание таких различий приводит к тому, что отрицание транс-
формируется в защиту собственных культурных ценностей, пос-
кольку другая культура на этом этапе воспринимается как несущая
угрозу привычному порядку вещей, устоям и образу жизни. Однако
с течением времени ощущение угрозы пропадает, и на фоне при-
знания различий начинается поиск общих черт, точек соприкосно-

130
вения. По западным меркам, данный этап — этап минимизации
различий — является достаточно продвинутым. Во многом похожая
ситуация наблюдалась в Советском Союзе, где множество самых
разнообразных народов и культур были объединены советскими
культурными ценностями, служившими своеобразными точками
соприкосновения.
Переход от этноцентричных к этнорелятивным этапам знаменует
собой понимание человеком относительности его картины мира. К эт-
норелятивным этапам относятся принятие существования межкуль-
турных различий, адаптация к новой культуре и интеграция в новую
культуру. Качественные изменения в восприятии других культур ха-
рактеризуются принятием (одобрением) межкультурных различий,
когда существование таких различий представляется человеком как
данность, необходимое состояние жизни людей. Логическим резуль-
татом принятия различий становится позитивное отношение к другой
культуре, интерес к ее нормам и ценностям и, следовательно, адап-
тация к иным культурным моделям. Процесс адаптации завершается
полной интеграцией в новую культуру, но при сохранении собствен-
ной исходной идентичности. Такой тип восприятия межкультурных
различий характерен для поликультурной личности.
Завершая рассмотрение модели М. Беннета, отметим, что ни один
из этих типов восприятия межкультурных различий не может счи-
таться однозначной и постоянной характеристикой человека даже на
каком-либо конкретном этапе. В поведении человека всегда отмеча-
ются разные типы восприятия, что во многом зависит от той ситуации,
в которой человек находится, и от задач, на решение которых направ-
лена межкультурная коммуникация.
Все формы взаимоотношений культур, о которых мы говорили
выше, впервые были описаны в рамках западной науки, в частности,
американской. Именно поэтому, если посмотреть на суть выделяемых
процессов и приводимые примеры, исследовательская мысль кон-
центрировалась на взаимоотношениях мигрантов и принимающей
культуры, культуры-донора и культуры-реципиента. Иными словами,
ученых интересовал и интересует по сей день прагматический аспект
взаимодействия различных по своему взгляду на мир культур: возмож-
ные пути преодоления возникающих конфликтов с целью скорейше-
го протекания аккультурации. Прагматичностью можно объяснить
также и присутствие в западных работах по межкультурной комму-
никации большого количества примеров из сферы деловой комму-
никации. В целом западная наука рассматривает взаимоотношения
культур в терминах собственно коммуникации, то есть, на основании
131
оппозиции «субъект—объект», где передаваемая от субъекта к объекту
информация безлична, облигаторна и монологична.
В работах отечественных ученых, посвященных взаимоотношени-
ям культур, прослеживается как прагматическое направление (в духе
западных исследований), так и другое, отличное по своему характеру.
Исследования в рамках второго направления шли по принципиально
иному пути — пути диалога культур — и в рамках иной научной пара-
дигмы.

Диалог культур
Диалог культур — сложный, многомерный, комплексный фено-
мен; это иное рассмотрение человека на фоне его культуры и на пе-
рекрестке культур, человека как субъекта познания мира и познания
других людей, человека как Личности в центре многочисленных свя-
зей и отношений, в которые он вступает в своей жизнедеятельности.
Всестороннее понимание диалога культур возможно только в том
случае, если мы подвергнем анализу его различные аспекты, а именно
философский, социокультурный, лингвистический, педагогический и
т. п. Здесь мы затронем лишь наиболее важные для нас аспекты, одна-
ко при этом не следует забывать, что все они тесно связаны: по сути,
они представляют собой не отдельные его части, но лишь различные
углы зрения, под которыми мы рассматриваем данный феномен.
Чтобы понять сущность диалога культур, необходимо в первую
очередь обратиться к понятию собственно диалога в философском
аспекте. К сожалению, часто диалог понимается как беседа двух лю-
дей. Однако это не совсем так: в переводе с греческого «два» звучит как
«ди-», а «диа-» означает «через, сквозь, на протяжении, в развитии».
Такое значение «диа-» имеет в словах «диахрония» (эволюция, раз-
витие во времени), «диалектика» (закон всеобщего развития), «диа-
пазон» (через все струны) и т. п. Диалог — это, прежде всего, слово в
развитии, слово в поиске истины. Вспомните в связи с этим старое
утверждение: истина рождается в споре (следовательно, в диалоге!).
B.C. Библер предостерегает от примитивного понимания диалога
как разных видов диалогических форм, встречающихся в речи чело-
века (научный, бытовой, моральный и т. д. диалог), которые не имеют
отношения к диалоговой концепции жизни человека и культуры.
«В диалоге культур речь идет о диалогичное™ самой истины (кра-
соты, добра...), о том, что понимание другого человека предполага-
ет взаимопонимание "Я — Ты" как онтологически различных лич-
ностей, обладающих — актуально или потенциально — различными
132
культурами, логиками мышления, различными смыслами истины,
красоты, добра... Диалог, понимаемый в идее культуры, — это не
диалог различных мнений или представлений, это — всегда диалог
различных культур...».
Диалог есть принцип существования человека в культурном про-
странстве, основа отношения «человек — мир». Такое понимание диа-
лога восходит к философии М. Бубера, М.М. Бахтина, B.C. Библера
и других. В работах этих ученых показано, что уже само мышление
человека представляет собой диалог — диалог субъективной реаль-
ности (картины мира субъекта) и объективной реальности (действи-
тельности), диалог с традицией, диалог с историей, диалог с отсутст-
вующим собееедником, диалог с самим собой и т. д. В таком ключе,
как пишет Д.В. Майборода, диалог понимается как непосредствен-
ный обмен и перевод между персональными ценностями и мирами,
сохраняющими свои особенности, а не сливающимися друг с другом
как бы в процессе диффузии. Интересно отметить, что диалог явля-
ется не только принципом существования, но и принципом изучения
человека. М.М. Бахтин отмечал: «Субъект как таковой не может вос-
приниматься и изучаться как вещь... Познание его может быть только
диалогическим».
Если задать вопрос, что отличает одного человека от другого, то
ответ, вероятно, затронет внешность или одежду. Пожалуй, это так,
но лишь на первый взгляд. В действительности люди, прежде всего,
отличаются друг от друга теми идеями, которые рождает их мышле-
ние. Вспомните в связи с этим поговорку, что человека встречают
по одежке, а провожают по уму. Склад ума (образ мышления) всегда
характеризует человека как личность, что кажется вполне логичным.
Но если идеи человека, возникающие в его мышлении, остаются
неизвестными другим людям, кто сможет оценить это своеобразие
отдельной личности? М.М. Бахтин посмотрел на сознание человека
с позиций диалогизма и пришел к парадоксальному выводу: идея —
это не субъективное, индивидуально-психологическое образование.
Идея всегда интериндивидуальна, интерсубъективна, сфера ее бы-
тия не индивидуальное сознание, а диалогическое общение между
сознаниями. Идея — это живое событие, разыгрывающееся в точке
диалогической встречи двух или нескольких сознаний (М.М. Бах-
тин). Следовательно, своеобразие человека как личности, его идей,
мышления, мировоззрения и т. д. раскрывается только в диалоге.
В противном случае теряется индивидуальность, неповторимость
идеи: она не живет, а умирает, не получая выхода в сознание другого
человека.
133
 Таким образом, философский аспект рассмотрения диалога в це-
лом показывает, что вне диалога нет и не может быть человека: его
сознания, его идей, его как культурного существа, его отношения
к другим, его отношения к миру, то есть, нет человека как Личности.
Отталкиваясь от этого утверждения, мы можем перейти к следу-
ющему аспекту диалога культур — социокультурному. В этом аспекте
диалог предстает не только как принцип существования человека, но
и как принцип существования общества и культуры в их многообразии.
B.C. Библер в своих работах пишет, что любая культура формируется
и раскрывается только в диалоге между прошлым и будущим. Осно-
ванием для последнего утверждения служит то, что в период суще-
ствования культур в истории они не понимались в том значении, в ка-
ком их воспринимали впоследствии. Культура не имеет внутренней
территории, она существует на меже, на границе между прошлым
и будущим, а диалог способствует встрече культур и их обогащению.
Следовательно, диалог является также и формой производства и вос-
производства культуры.
М.М. Бахтин писал, что диалог имеет место не между культурами,
не в лакунах («пустых» пространствах) между ними, а внутри каждой
из культур, которые участвуют в диалоге. Более того, определение од-
ной из культур местом диалога означало бы ее доминантность, что са-
мо по себе противоречит философии равноценного и равноправного
диалога. Именно в этом заключается различие между аккультурацией
(и интеграцией как ее наиболее «продвинутой» стратегией) и диалогом
культур. При интеграции изменений внутри «своей» культуры челове-
ка не происходит, он просто приобретает знания о другой культуре.
В ходе диалога культур происходит обогащение собственной культу-
ры, но обязательно — с сохранением ее своеобразия. Соответственно,
диалог есть форма взаимоотношений культур, в которой «выигрыва-
ет» каждая из сторон.
Таким образом, вне диалога не существует не только человека, но
и его культуры. Вне диалога культура «растворяется» в сознании ее
отдельного носителя, теряя свое неповторимое своеобразие, которое
может быть раскрыто только в диалоге.
Диалог немыслим без Слова, причем Слово не зря написано с за-
главной буквы: здесь оно понимается, прежде всего, как феномен
культуры и как продукт сознания человека. Роль Слова в этом случае
трудно переоценить: оно является средством диалога культур и клю-
чом к сознанию другого человека, к своеобразию его личности. Рас-
смотрение диалога культур как процесса, опосредованного Словом,
раскрывает его лингвистический аспект. Этот аспект в первую очередь
134
важен для тех, чья деятельность направлена на обеспечение самой
возможности диалога культур в повседневной жизни, например, учи-
телей иностранного языка и переводчиков. Только их бережное отно-
шение к Слову, понимание его природы и роли в общении способно
помочь в предотвращении межкультурных конфликтов.
В любом диалоге имеет место обмен смыслами как результатами
понимания, а не номинального знания о другом или о другой куль-
туре. Между пониманием и субъективной интерпретацией или по-
ниманием и знанием как таковыми пролегает пропасть. Знание как
формальная осведомленность о другой культуре необходимо и доста-
точно, в частности, в ходе аккультурации, где для успешного вклю-
чения в чужую-культуру от человека требуется знать, какие стили по-
ведения и общения в ней существуют, какие объекты материальной
и духовной культуры используются в конкретных ситуациях. Диалог
культур требует именно понимания, то есть осознания тех связей
и отношений, которые лежат за инокультурным явлением, осознания
места конкретного явления в другой культуре. Только в этом случае
человек может постичь смысл этого явления и принять его. Неслучай-
но в русском языке следующие слова одного корня: воспринимаю —
внимаю — понимаю — принимаю. Диалог культур становится возмож-
ным только тогда, когда мы не просто знакомимся с фактом чужой
культуры и используем его в своей повседневной деятельности (такое
отношение во многом утилитарно!), но и принимаем его как один из
возможных вариантов, пусть даже и понимая, что это нечто другое,
отличное от своего, близкого родной культуре.
Понимание как условие диалога культур достижимо только тогда,
огда партнер по общению воспринимается не как Чужой, а как Дру-
ой и, следовательно, как Равный. При этом, как вы помните, такое
осприятие должно быть лишено предрассудков и основано на эм-
атии. В таком ключе потребность человека в Другом как источнике
азвития личности становится движущей силой всего диалога культур.
Понимание в диалоге — это всегда двунаправленный процесс.
Диалог невозможен, если человек готов понимать и принимать своего
партнера по общению, а с его стороны такая готовность отсутствует.
Обоюдная готовность к пониманию и принятию другого является не-
пременным условием любого диалога (будь то межличностный диалог
ми диалог культур). Таким образом, понимание в диалоге — это обя-
ательно взаимопонимание. В процессе межкультурного взаимодей-
твия, если оно основывается на диалогическом принципе, должно
также иметь место взаимопонимание представителей разных культур.
При этом каждый из них не теряет собственную культурную иден-
135
точность, но сохраняет и обогащает свою культуру, духовно развиваясь
при этом сам. Дело в том, что понять и принять другую культуру можно
только тогда, когда любишь, понимаешь и принимаешь свою культуру.
Понятие диалога вообще и диалога культур в частности тесно
связано с понятием общения как потребности человека в другом.
Как пишет М.С. Каган, отношения между разными культурами мо-
гут строиться на принципе субъектно-объектном (монологическом)
и субъектно-субъектном (диалогическом, собственно общенческом).
В первом случае одна культура относится к другой утилитарно, то есть
как к материалу, который ею может быть так или иначе использован.
В качестве примеров крайнего проявления таких отношений может
служить превращение завоевателями храма покоренного народа в ко-
нюшню, изготовление оружия из бронзовой скульптуры или прямое
уничтожение памятников чужой культуры, чему в истории имеется
огромное количество примеров. Противоположный случай — отно-
шение одной культуры к другой как к равноправной, равноценной при
всех ее отличиях и интересной, нужной, желанной именно в ее непохо-
жести, в ее уникальности. Только такое отношение между культурами
может называться диалогом, в котором равные права имеют субъекты
культуры и сами культуры, где звучат различные голоса участников
диалога, не заглушающие друг друга, но говорящие согласованно
с целью взаимообогащения, взаиморазвития и взаимообновления.
Все рассмотренное нами выше наглядно показывает, что диалог
культур является единственной формой межкультурной коммуни-
кации, которая в силу своих феноменологических особенностей не
приведет рано или поздно к конфликту, причем как внутреннему (на
уровне отдельного человека), так и внешнему (на межличностном
или межкультурном уровне). Однако человеку, также в силу его ти-
пических характеристик, как то стремление отдавать предпочтение
знакомому перед незнакомым, этноцентричность восприятия и т. д.,
не свойственно желание взаимодействовать с представителями других
культур по принципу диалога. Скорее, наоборот, от природы ему свойс-
твенна ксенофобия, то есть боязнь чужого. Именно поэтому, как пишет
Е.И. Пассов, человеку с детства необходимо через образование делать
«культурную прививку», обучать человека вести с другими диалог куль-
тур. В противном случае психология враждебности ведет к формиро-
ванию особой морали с известным набором принципов: «Кто не с
нами — тот против нас», «Если враг не сдается — его уничтожают», «Что
плохо для противника, хорошо для нас». Чтобы избежать такого разви-
тия событий, необходимо встречное движение с обеих сторон в общем
направлении более адекватного познания и принятия друг друга.
136
 ВОПРОСЫ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ
1. Что такое аккультурация? В каких стратегиях она может реализо-
вываться?
2. Что лежит в основе аккультурации? К чему она приводит?
3. Раскройте содержание понятия «культурный шок». Какие факторы
влияют на его возникновение?
4. В чем заключается сущность каждого этапа модели аккультурации
М. Беннета?
5. Назовите известные вам формы взаимодействия культур. В чем
состоит главное отличие диалога культур от всех остальных форм
такого взаимодействия?
6. Какие аспекты диалога культур существенны для его понимания?
 БИБЛИОГРАФИЯ

1. Агапова С.Г. Основы межличностной и межкультурной

коммуникации
(англ. язык). Ростов-на-Дону: Феникс, 2004.
2. Андреева Г.М. Социальная психология. М.: Изд-во
Московского Уни-
верситета, 1980.
3. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. — М.:
Художественная
литература, 1979.
4. Библер B.C. От наукоучения — к логике культуры: Два
философских
введения в двадцать первый век. — М.: Политиздат, 1990.
5. Вайсгербер Й.Л. Родной язык и формирование духа. М.: Изд-во
МГУ,
1993.
6. Ван Дейк Т.А. Язык. Познание. Коммуникация. М.: Прогресс,
1989.
7. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых
слов/
Перевод Шмелева А.Д. М.: Языки славянской культуры, 2001.
8. Вежбицкая А. Язык, культура, познание. М.: Русские словари,
1996.
9. Величковский Б.М. Современная когнитивная психология. М.:
Изд-во
Моск.ун-та, 1982.

10. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура:

Лингвостранове-
дение в преподавании русского языка как иностранного. М.:
Русский
язык, 1983.
11. Верч Дж. Голоса разума. Социокультурный подход к
опосредованному
действию. М.: Тривола, 1996.
12. Войскунский А.Е. Я говорю, мы говорим... / Очерки о
человеческом
общении. М.: Знание, 1982.
13. Вольский Н.Н. Лингвистическая антропология. Введение в
науку о че-
ловеке. Курс лекций. Новосибирск: Изд-во НГПУ, 2004.
14. Выготский Л.С. Собрание сочинений в 6-ти томах. Том 3. М.:
Педаго-
гика, 1982.
15. Горелов И.Н. Енгалычев В.Ф. Безмолвный мысли знак:
Рассказы о не-
вербальной коммуникации. М.: Мол. Гвардия, 1991.
16. Гришаева Л.И., Цурикова Л.В. Введение в теорию
межкультурной ком-
муникации: Учебное пособие. Воронеж: ВГУ, 2004.
17. Грушевицкая ТТ., Попков В.Д., Садохин А.П. Основы
межкультурной
коммуникации: Учебник для вузов. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2002.
18. Гумбольдт В. Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985.
138
19. Дридзе Т.М. Язык и социальная психология. М.: Высшая школа,
1980.
20. Ерасов Б.С. Социальная культурология. М., 1998.
21. Зализняк А.А, Левонтина И.Б., Шмелев А.Д. Ключевые идеи
русской
языковой картины мира, www.lingvoda.ru (от 31.08.2005).
22. Зверинцев А.Б. Коммуникационный менеджмент: Рабочая книга
ме-
неджера PR. СПб, СОЮЗ, 1997.
23. Земская Е.А., Китайгородская М.В., Розанова Н.Н. Особенности
муж-
ской и женской речи // Русский язык в его функционировании.
Ком-
муникативно-прагматический аспект. М.,1993.
24. Зимняя И.А. Лингвопсихология речевой деятельности. М.:
Московс-
кий психолого-социальный институт, 2001.
25. Каган М.С. Мир общения: Проблема межсубъектных отношений.
М.:
Политиздат, 1988.
26. Каган М.С. Философия культуры. СПб.: ТОО ТК «Петрополис»,
1996.
27. Кара- Мурза С. Г. Язык как средство господства // Межкультурная
ком-
муникация и проблемы национальной идентичности: Сборник
науч-
ных трудов. Воронеж: ВГУ, 2002.
28. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. —
Волго-
град: Перемена, 2002.
29. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. — М.: Наука,
1987.
30. Кашкин В.Б. Основы теории коммуникации: Краткий курс. М.:
ACT:
Восток-Запад, 2007.
31. Коломинский Я.Л., Реан А.А. Социальная педагогическая
психология.
СПб: Питер Ком, 1999.
32. Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи. Из наблюдений над
речевой
практикой масс-медиа. М.: Педагогика-Пресс, 1994.
33. Кубрякова Е.С. Части речи с когнитивной точки зрения. М.,
1997.
34. Кубрякова Е.С. Проблема представления знаний в современной
науке
и роль лингвистики в решении этих проблем // Язык и структура
пред-
ставления знаний. М.: ИНИОН РАН, 1992.
35. Куницына В.Н., Казаринова Н.В., Погольша В.М.
Межличностное об-
щение: Учебник для вузов. СПб.: Питер, 2003.
36. Леонтович О.А. Механизмы межкультурной коммуникации //
Меж-
культурная коммуникация и проблемы национальной
идентичности:
Сборник научных трудов. Воронеж: ВГУ, 2002.
37. Леонтьев А.Н. Проблема развития психики. М.: Изд-во
Московского
ун-та, 1981.
37. Леонтьев А.А. Психология общения. М.: Смысл, 1997.
39. Леонтьев А.А. Основы психолингвистики. М.: Смысл, 2003.
40. Ломов Б.Ф. Методологические и теоретические проблемы
психологии.
М.: Наука, 1984.
41. Льюис Ричард Д. Деловые культуры в международном бизнесе:
От стол-
кновения к взаимопониманию. М.: Дело, 1999.
42. Майборода Д.В. Постмодернизм: Энциклопедия. Мн.:
Интерпрессер-
вис, 2001.
43. Маслова В.А. Когнитивная лингвистика. Мн.: ТетраСистемс,
2004.
44. Маслова В.А. Лингвокультурология. М.: Академия, 2004.
45. Мелибруда Е. Я — Ты — Мы: Психологические возможности
улучше-
ния общения. М.: Прогресс, 1986.
46. Неретина С, Огурцов А. Время культуры. СПб.: Изд-во РХГИ,
2000.
47. Пассов Е.И. Технология диалога культур в иноязычном
образовании.
Липецк, 2005.
48. Садохин А.П. Введение в теорию межкультурной
коммуникации. М.:
Высшая школа, 2005.
49. Серебренников Б.А. О материалистическом подходе к явлениям
языка.
М., 1983.
50. Слепович B.C. Межкультурная коммуникация. Мн.: БГЭУ,
2006.
51. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт
исследо-
вателя. М.: Академический проект, 2004.
52. Стернин И.А. Введение в речевое воздействие. Воронеж, 2001.
53. Стефаненко Т.Г. Этнопсихология: Учебник для вузов. М.: Аспект
Пресс,
2004.
54. Сысоев П.В. Культурное самоопределение личности в
контексте диа-
лога культур. Тамбов, Изд-во ТГУ им. Г.Р.Державина, 2001.
55. Сысоев П.В. Концепция языкового поликультурного
образования (на
материале культуроведения США): монография. М.: Еврошкола,
2003.
56. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М.:
Слово,
2000.
57. ФастД. Язык тела. Как понять иностранца без слов / Э.Холл. М.:
Вече,
Персей, ACT, 1995.
58. Формановская Н.И. Коммуникативно-прагматические
аспекты еди-
ниц общения. М., 1998.
59. Фрумкина P.M. Психолингвистика. М.: Академия, 2003.
60. Хонигман Дж. Понятия // Личность, культура, этнос:
современная пси-
хологическая антропология. М., 2001.
61. Хоруженко К.М. Культурология. Энциклопедический словарь.
Ростов-
на-Дону, 1997.
62. Черепанова И.Ю. Дом колдуньи. Суггестивная лингвистика.
СПб: Изд-
во «Лань», 1996.
63. Ярошевский М.Г. История психологии. М.: Мысль, 1985.
64. Sapir E. Language. An Introduction to the Study of Speech. New
York:
Harvest Books, 1949.
65. Деятельность: теории, методология, проблемы. М.: Политиздат,
66. История психологии XX в.: Хрестоматия для высшей школы
(под ред.
П.Я. Гальперина, А.Н. Ждан) Изд. 4-е. М.: Академический
проект, 2005.
67. Копелевские чтения 1997. Россия и Германия: диалог культур.
Липецк,
1998.
68. Копелевские чтения 1999. Россия и Германия: диалог культур.
Липецк,
2000.
69. Культурология: Теория и история культуры: Колл. монография
под ред.
О.Ю. Усачевой и Л.И. Мещеряковой. Липецк: ЛГТУ, 2003.
70. Основы теории коммуникации: Учебник / Под ред. проф. М.А.
Васи-
лика. М.: Гардарики, 2005.
71. Проблема взаимопонимания в диалоге: Сборник научных
трудов / Под
ред. Н.А. Фененко, В.Т. Титова. Воронеж: ВГУ, 2003.
72. Психологические проблемы переработки знаковой
информации. М.:
Наука, 1977.
73. Слово и текст в диалоге культур: Юбилейный сборник. М.,
2000.
74. Психологический словарь / Под ред. В.В. Давыдова, А.В.
Запорожца,
Б.Ф. Ломова и др. М.: Педагогика, 1983.