В. В. Колесов
ИСТОРИЧЕСКАЯ ГРАММАТИКА
РУССКОГО ЯЗЫКА
Колесов, В. В.
К60 Историческая грамматика русского языка : учебник для высших
учебных заведений Российской Федерации / В. В. Колесов / Учебно-
методический комплекс по курсу «Историческая грамматика русского
языка». — СПб.: СПбГУ, 2010. — 512 с. — (Русский мир: учебники
для высшей школы).
ISBN 978-5-8465-0975-7
Учебник посвящен описанию последовательной смены древнерусского
(X–XII вв.), общерусского (XIII–XIV вв.) и старорусского (XV–XVII вв.) периодов
в истории русского языка. С особым вниманием рассмотрены преобразования
грамматических парадигм и категорий; указаны семантические причины их фор-
мирования и морфологические основания всех происходивших со временем фо-
немных изменений; описаны основные синтаксические явления языка в их связи
с формированием русской ментальности. Подробно излагается фактический мате-
риал, почерпнутый из оригинальных текстов, комментируются средневековые идеи
искусства слова.
Для студентов и аспирантов филологических факультетов высших учебных
заведений Российской Федерации, а также для всех интересующихся русской ис-
торией и культурой.
УДК 811.161.1'36
ББК 81.2Рус-2-923
© В. В. Колесов, 2010
© Санкт-Петербургский государственный универ-
ситет, 2010
ISBN 978-5-8465-0975-7 © О. В. Руднева, оформление, 2010
ВВЕДЕНИЕ
8
Введение
5. Принципы познания
9
В. В. Колесов. Историческая грамматика русского языка
6. Идеология познания
Наука — это прежде всего метод (от греч. m#qodoV ‘путь познания’
в исследовании). Методология в широком смысле есть наука о методах,
она представлена в трех направлениях: собственно методология, от-
влеченно метод и конкретно методика исполнения работы. Все совме-
стно они представляют идеологию познания — «учение об идеях».
Методология в узком смысле — это с и с т е м а к о р е н н ы х
п р и н ц и п о в открытия и представления теоретических положений
в области познания, которыми в определенную эпоху направляется
деятельность человека.
Метод — это с п о с о б познания и путь исследования с у щ е с т-
в е н н ы х сторон научного предмета.
Методика — это совокупность п р и е м о в, необходимых для по-
следовательного и доказательного изучения конкретных н а у ч н ы х
проблем.
Соотношения: система — способ — приемы и их признаки корен-
ные — существенные — конкретные — показывают иерархию ис-
следовательских приемов.
Методологическим обеспечением каждого из трех этапов развития
русского языка явились: сначала философский номинализм, с XV в. —
философский реализм (или эссенциализм), который стал основным
содержанием великорусского мировосприятия, а в XVIII в. на короткое
11
В. В. Колесов. Историческая грамматика русского языка
7. Метод и методика
В отличие от методологии всеобщего характера, охватывающей
все стороны человеческого действия, метод и методики определяют-
ся конкретной наукой. Языкознание в своем развитии выработало ряд
строгих научных методов и обеспечило себя самыми изощренными
исследовательскими методиками.
Историческая грамматика использует сравнительно-исторический,
структурный и функциональный методы исследования языка; когни-
тивная лингвистика еще только разрабатывает свой научный метод.
Отчасти указанные методы несоединимы в практическом описании.
Так, исследование грамматических категорий могло быть психологи-
ческим, логическим или социологическим в зависимости от того,
каким методом пользуется исследователь — сравнительно-историче-
ским, структурным или функциональным.
13
В. В. Колесов. Историческая грамматика русского языка
9. Источники
Основным источником изучения истории языка является древне-
русская рукопись и средневековый текст.
Т е к с т — языковое выражение определенного смыслового со-
держания; р у к о п и с ь — конкретное проявление текста в ее уни-
кальной форме. Русских рукописей сохранилось довольно много, если
считать поздние из них: с XI по XVIII в. их до двухсот тысяч, многие
содержат по нескольку текстов сразу, так что списков текстов самого
разного содержания мы имеем более двух миллионов, одних только
списков летописи около 1500. Большинство текстов и рукописей не
изучены, множество рукописей даже не просмотрены, некоторые
списки не сведены в общий текст и не изданы; новые находки пора-
жают воображение еще и в наше время. Таким образом, материальная
база исследования представлена солидно и вряд ли будет обработана
в ближайшие десятилетия. Хотя это и составляет от силы пять про-
центов от всего, созданного восточными славянами за тысячу лет их
писаной истории, тем не менее и сохранившееся представительно
отражает разные этапы истории письма и языка.
Сложнее всего дело обстоит с древнерусскими рукописями, способ-
ными раскрыть древнейшие изменения. Старославянские рукописи,
16
Введение
〈б — п〉 〈д — г〉 〈г — к〉
19
В. В. Колесов. Историческая грамматика русского языка
27
Фонология
123
123
123
123
123
〈ā〉 〈ă〉 〈у〉 〈и〉 〈ě〉 〈e〉
〈ō〉 〈ŏ〉 〈ěu〉 〈ei, ai〉 〈ai〉 〈jă〉
〈ы←ū〉 〈ъ←ŭ〉 〈ь←ǐ〉 〈7←an〉 〈ę←en, am〉 〈-←jăn(t)s〉
〈*jē > jā〉 — ср.: др.-рус. ßдь < *ěd, часъ < *č ēs;
〈*jă > ′ă〉 — ср.: др.-рус. морê, лит. mãrios;
〈*jū > ′i〉 — ср.: др.-рус. шити, лит. siūti;
〈*ju > ′i〉 — ср.: др.-рус. иго, лат. jugum (〈*jŭg > jьg〉).
1.6. Палатализации
С тем же изменением связаны расхождения по говорам в резуль-
тате третьей палатализации заднеязычных согласных. И древнерусские
рукописи, и современные северные говоры указывают на то, что в
северных говорах процесс третьей палатализации не был завершен,
и потому фонемы 〈з”, с”, ц”〉 не вошли в консонантную систему древ-
него северного наречия.
Особенно четко отсутствие третьей палатализации отражено в
лексике, мало подвергшейся аналогическим воздействиям со стороны
литературного церковнославянского или инодиалектного произноше-
ния (служебные и бытовые слова, местные заимствования, имена
собственные). Например, местоимение вьсь в древненовгородских
рукописях передается с исконным 〈х〉; ср.: вхего, вьхемо в Бер. гр.
ХII в., вхыхъ в Бep. гp. XIV в., вхоу в XI 192; вхе полъ (вьсь пълъ)
в Синод. и др. Не отражают палатализации конкретно-бытовые (или,
наоборот, сакрально-языческие) слова, такие, как польга (ст.-сл. поль-
за), стьга и зга (ст.-сл. стьза, ц.-сл. стезя), яга (ст.-сл. за, зя),
севернорусские заимствования из других языков типа варягъ, кълбягъ,
щьлягъ (др.-ск. varingr, kylfingr; гот. skillings), которые в южных диа-
лектах дали результат третьей палатализации, ср.: скълязь в СЕ ХII,
в РК 1284 (переписанной с болгарского оригинала) и др., но др.-рус.
щьлягъ в ПВЛ под 885, 964 гг. Контаминация этих форм в АЕ 1092
в стьглязь (стьлязь — стьлягъ) указывает на начавшееся распростра-
нение церковнославянского варианта и на севере; впоследствии это
привело к смешению палатального 〈з”〉 с твердым 〈з〉 (ср. частые в
русских рукописях XII–XIII в. колебания в написаниях княза — кня-
зя, князоу — князю). Результат выравнивания форм мог расходиться
44
1. Исходная система фонем восточнославянского диалекта…
I II III
([т + j]) [ч”] — [ц’] — [ц”] — [к]
123
([к + j])
([x + j]) — [щ”] — [с’] — [с”] — [х]
([г + j]) [ж”] — [з’] — [з”] — [г]
123
([д + j])
Язычные
Губные средние
передние задние
неаффрикаты аффрикаты
Шумные 〈б〉, 〈п〉 〈д〉, 〈т〉 〈г, к〉
〈з〉, 〈с〉 〈з”, с”〉 〈ц”〉 〈x〉 (〈g〉)
〈ж”, ш”〉 〈ш”ч”〉, 〈ч”〉,
〈ж”дж”〉
Глайды 〈м〉 〈н〉 〈н”〉
〈v〉 〈р〉 〈р”〉
〈л〉 〈л”〉
〈ь〉 〈ъ〉
〈е〉 〈о〉
звучат пишутся
123
после палатальных (ä < ä < а) [‘ä–а–а] [û––а]
после непалатальных (ä > ä > а)
передаваться смягченные [л˙, н˙, р˙, з˙, с˙]; на втором этапе положение
существенно не меняется (встречаются рукописи, отражающие его,
например ГЕ 1144), но с конца XI в. количество смягченных, переда-
ваемых как мягкие, увеличивается (в АЕ 1092 — 54 раза), а к середи-
не XII в. это изменение фактически охватывает все типы согласных.
Выбор знака для обозначения палатальности не случаен. До сере-
дины XI в. устойчивая ориентация на йотацию связана с распределе-
нием гласных в начале слова. Графические сочетания типа ê, , ß
обозначали не сочетание [j] с гласным, а передний нелабиализованный
г л а с н ы й, [j] нефонематичен, и, следовательно, в написаниях типа
дрûвлê буква ê обозначает не только мягкость 〈л〉, но и отсутствие
лабиализации у 〈е〉. Исконно мягкие шипящие и 〈ц”〉 в этой позиции
не обозначались знаком ê. Там, где чередование с лабиализованным
и не могло возникнуть (например, перед û), там обычно нет и йотации.
Палатальность 〈л”, н”〉 существует сама по себе, н е з а в и с и м о от
следующего гласного, и не нуждается в обозначениях. Связанное с
фонетическими изменениями появление каморы, а затем крюка яви-
лось переворотом в графике. Теперь знак смягчения стал возможен
перед любым нелабиализованным гласным, т. е. также и перед 〈ě, и,
ь〉. Даже графически этот знак оторвался от гласного элемента слога
и теперь обозначал не определенное качество гласного, а какую-то
особенность всего слога в целом, напоминая функцию титла; ср. нынû
[нын’ü] как г´ь б´ъ. Камора действительно связана с обозначением
мягкости ц е л о г о с л о г а, а не одного 〈н”〉.
Введение крюка, в свою очередь, указывает на то, что обозначение
мягкости согласного снова изменяется: следует передать именно мяг-
кость или твердость с о г л а с н о г о, независимые от качества сле-
дующего гласного. Варианты самих гласных букв становятся ненуж-
ными и постепенно меняют свое назначение (–ß).
Таким образом, в соотношениях
123
123
123
123
123
[лу] [лу] [ду] [ку]
123
123
123
[л”у] в [л’у], но [д˙е] и [кы]
[л˙е] [л’e]
дублировали друг друга; ср. флексию тв. п. ед. ч., выражаемую двоя-
ко: столомь — столъмъ, лицемъ — лицьмь. Так же как и 〈о–е〉, 〈ъ–ь〉,
были слабо противопоставлены друг другу и могли выступать как
варианты одной флексии в зависимости от твердости–мягкости пред-
шествующего согласного. Последнее после вторичного смягчения
полумягких было особенно важным. Все это постепенно подталки-
вало 〈ъ, ь〉 к 〈о, е〉, так что к началу XII в. смешение слабых 〈ъ, ь〉
с гласными верхнего подъема почти исчезает из рукописей, сохраня-
ются только некоторые лексикализованные корни.
Нет ничего удивительного в том, что именно 〈ъ, ь〉 (раньше, чем
〈ъ, ь〉) привели к совпадению с 〈о, е〉. Слабая позиция — это позиция
нейтрализации фонологического противопоставления, именно в такой
позиции выявляется направление последующего изменения фонемы.
В данном случае нейтрализация
〈ъ〉 〈ь〉
123
123
〈о〉 〈е〉
〈о〉 〈е〉
95
Фонология
ческие 〈ъ, ь〉; ср.: дьверь, но хърамъ (на месте двьрь, храмъ), также
правъдоу < правьдоу или надь ßдью (надъ ßдью).
Самой распространенной позицией смягчения является положение
г у б н о г о перед 〈л’, н’, р’〉 независимо от того, восходит ли сонорный
к палатальному или нет; здесь встречаются сочетания бьли, бьлю,
вьли, вьлю, вьля, мьли, мьлю, мьля, пьле, пьли, пьлю, пьля; довольно
редко бьне, бьре, вьрû, пьрû, пьри. Особенно много последних при-
меров в ПА 1307: пь/рûже; пь/риßхъ и др. В других рукописях с XIII в.,
в MП XIV, РК 1284 и др. смягчения губных даже перед [л’] (l ереn-
theticum) нет. Следовательно, смягчение губных перед 〈л”〉 есть со-
хранение исконной мягкости такого сочетания, восходящей к прасла-
вянскому языку. С фонологизацией признака твердости–мягкости к
концу XIII в. всякие следы смягчения губных исчезают (если в гово-
ре губные не вступают в оппозицию по этому признаку, как в ПА 1307).
Более того, именно губные особенно упорно передаются как отвер-
девшие независимо от следующего согласного; ср.: гнûвъливаго, да-
ровъникъ, дûвъство, Евъгениß, исправълють, отмъщають, правъдоу
собърати в РК 1284. Перед твердым согласным все источники ука-
зывают твердость губных, передавая это сочетаниями типа бъра,
бъроу, въста, мъмо, мъра (смягчение 〈ф〉 зарегистрировано один раз:
êфьрûмъ в ПЕ 1307).
Наоборот, з у б н ы е последовательно смягчались перед любым
мягким и отвердевали перед любым твердым согласным; ср. обозна-
чения типа зьдû, зьли, зьлю, сьли, сьти и др., но зъда, съкы, сълоу,
съно для 〈ц, т, з, с, н, р〉. Такое смягчение происходило и перед 〈j〉 (ср.:
надь ßдью в УК ХIII), на стыке слов (ср.: подь сûнь в ПА 1307), на
стыке морфем или в пределах одной морфемы (ср.: праведьникъ —
дьверемъ в ПА 1307), при переносе на другую строку или в середине
строки (ср.: ßсьти — ßсь/те в ПА 1307). Ассимиляция по твердо-
сти–мягкости у зубных, и особенно перед зубными, носит абсолютный
характер и, по-видимому, была фонетически обязательной. Даже
новгородские источники, обычно не отражающие ассимиляции по
твердости–мягкости, иногда передают с м я г ч е н и е з у б н о г о
п е р е д п а л а т а л ь н ы м и 〈л”, н”〉; ср.: замерьзьли в Бер. гр. ХIII в.
Смягчение 〈ц〉 отмечено один раз (ць/вûтьць в ЖН 1219), впоследст-
вии подобные примеры не встречаются; более того, 〈ц〉 в ассимиляции
выступает как твердый (перед ним возможно только отвердение мяг-
кого), из чего можно заключить, что отвердение 〈ц〉 происходило
немного позже XIII в.
З а д н е я з ы ч н ы е ведут себя неоднозначно. С одной стороны,
перед слогами гь, ги, ки, хи, хе возможно смягчение зубных, но только
〈н, р〉, которые и сами по себе могли быть мягкими в подобных сочета-
ниях; ср. неопределенное по характеру верьги, которое можно транскри-
бировать и как [в’ер’г’и], особенно в рукописи XIII в. С другой стороны,
97
Фонология
1 2 3 4 5 6
〈л, н, р〉 〈д, т, з, с〉 ## 〈г, к, х〉 ## ##
〈л’, н’, р’〉 〈д’, т’, з’, с’〉 〈ж’, ш’〉 ### 〈ц’, ч’〉 〈ж’, ш’〉
гы, кы, хы все чаще стали передавать как ги, ки, хи, ведь на письме
обычно передается не фонетическое звучание, а фонематическое
различие функционально важных единиц.
В северных говорах сочетания ги, ки, хи были возможны и в древ-
нерусский период, поэтому, например, в берестяных грамотах напи-
сания с гы, кы, хы встречаются только в церковном тексте (ср.: не
моги, но пакы). Писцы Синод. также предпочитают написания с гы,
кы, хы, но всегда пишут Киевъ; даже в списках Русской Правды до
XV в. последовательно выдерживаются архаические написания, хотя
уже в древнейшем списке этого текста (в НК 1282) имеются и напи-
сания с ги, ки. В условиях фонематической безразличности сочетаний
[кы–ки] сохраняется только стилистическое их разграничение в тек-
стах разного жанра и содержания.
Заднеязычные входили также в морфонологические чередования
типа рука — руцû; они становились невозможными в связи с отвер-
дением 〈ц’〉 в положении перед 〈е〉. Фонетическое чередование 〈к–к’〉
в сочетаниях с 〈ы, и〉 было использовано при морфонологических
выравниваниях в основах слов; ср.: рука — рукû = рукы — руки.
В северных источниках никаких изменений, естественно, нет, в дру-
гих говорах выравнивание основ отражается с XV в. (ср.: въ великû,
полку, въ ляхûхъ в Ип. 1425). К этому времени процесс смягчения
заднеязычных должен был завершиться, иначе оставалось бы неясным,
почему именно 〈к〉 может заменить 〈ц〉 в столь важном чередовании
(может быть мягким перед 〈е〉 в отличие от отвердевшего 〈ц〉).
Первые примеры замен гы, кы, хы на ги, ки, хи обнаруживаются
на юге в XII в.: великии, киихъ в ЮЕ 1120; въскисе, никии, секира в
ДЕ 1164; на западе с XIII в.: книгини, лихии, ризкии в Гр. 1229 г.; на
северо-востоке с XIV в. (ПЕ 1354, ГЕ 1357, МЕ 1358, Лавр.). Южно-
русские (украинские) рукописи отражают смягчение 〈к〉, но не 〈г, х〉;
видимо, качество согласных (фрикация) на первых порах препятст-
вовало смягчению. В русских рукописях смягчение не происходило
достаточно долго, если сочетание кы не вступало в морфологическое
чередование с мягким слогом; ср.: выискывати — искати в Лавр.;
опухываше — опухати в Пал. 1406.
Падение 〈ъ, ь〉 привело также к изменению а ф ф р и к а т. Возник-
ла новая позиция с 〈ц〉, например на стыке морфем: двенадцать
[дв’енáц’ат’], садиться [сад’и£ц’а] и др. Это были функционально
важные и весьма частотные позиции, началось вытеснение 〈ч’〉 в не-
которых позициях в северных говорах. Смешение 〈ч’〉 и 〈ц’〉 в руко-
писях до начала XII в. (М 95, М 96, М 97, С 1156, ЕК ХII) сменяется
обычным употреблением 〈ц’〉, что указывает на развитие современ-
ного севернорусского цоканья.
В основной массе русских говоров аффрикаты попадают под ни-
велирующее воздействие мягкостной корреляции. Поскольку аффри-
104
4. Преобразование системы согласных фонем
рожгение, дожгь —
рож(ж)ение, дож(ж) — 〈ž’ž’〉 [ž’d’ž’]
рожчение, дожчь (дощь) — 〈ž’č’〉
рошетъ, шюка — 〈š’j〉
рощетъ, щюка — 〈š’š’〉 [š’tš’]
рошотъ, рошшотъ, шшука — 〈šš〉
Возможны разнообразные фонетические вариации в изменении
этих аффрикат. Например, в Мудр. ХVII написание щ вместо ш встре-
105
Фонология
〈л〉 〈н〉 〈р〉 〈д〉 〈т〉 〈з〉 〈с〉 〈м〉 〈б〉 〈п〉 〈в〉 〈ф〉
〈л’〉 〈н’〉 〈р’〉 〈д’〉 〈т’〉 〈з’〉 〈с’〉 〈м’〉 〈б’〉 〈п’〉 〈в’〉 〈ф’〉
〈г〉 〈к〉 〈х〉 〈ц〉 〈ж〉 〈ш〉 #
〈г’〉 〈к’〉 〈х’〉 〈ч’〉 〈ж’〉 〈ш’〉 〈j〉
избыти ≥ избыти
изпоусти ≥ испоусти
съблюеть ≥ зблюеть
съпоудъ ≥ споудъ,
но:
рûдъко ≥ рûдко
сватьба ≥ свадба
110
4. Преобразование системы согласных фонем
I II
123
123
топъ [п] лûзъ [з]
топь [п’] лûзи [з’]
[п–п’] [c–c’]
голубь [б’] лûсъ [с]
лубъ [б] лûси [с’]
〈б〉 〈б’〉 〈д〉 〈д’〉 〈з〉 〈з’〉 〈г〉 (〈г’〉) 〈ж〉 〈в〉
〈п〉 〈п’〉 〈т〉 〈т’〉 〈с〉 〈с’〉 〈к〉 (〈к’〉) 〈ш〉 (〈ф〉)
113
Фонология
ср.: в вогнь, возми водръ, вотъ ‘от’ в ПЕ 1354; Волъга, ворду, вото
в Лавр.; въ вогнь в ЕС 1377, въ ворду в Грамоте Ивана Калиты 1328 г.
К этому же времени относится и выделение [в] перед начальным [ô]
в таких словах, как вобла, вольха, восемь, вотчина; ср.: вотчинû в
Гр. 1353 г.; въ вудплû в Гр. 1389 г.; съ вольхъ в Гр. 1540 г.
Имеются и другие указания на происходившее в XIII–XIV вв. из-
менение 〈v ≥ в〉. Прежде всего это опущение [в] в положении перед
[о, у]: б²атьстоу, приßтельсто, стареишиньстуêть, также прозво-
утерьста в РК 1284. В Лавр. таких примеров более сорока: възратися,
(дань)нооу ‘нову’, жиоуть, жиоуще, зооуть, ожиоуть, по пилатооу
(писанию), протиоу и др. Сама возможность осознать традиционную
букву в как эквивалент д р у г о г о т и п а с о г л а с н о г о, чем [в],
произносимый перед гласным, показывает, что до этого буква в обо-
значала фонему 〈v〉. Для передачи губно-зубного [в] на первых порах
не было особого знака, приходилось находить способ передачи его,
отсюда и смешения букв.
Определенность грамматической формы, в которой отражено то
или иное изменение (орфографическая замена), не мешает признать
его фонетическим, но только в непроверяемой грамматической флек-
сии (изолированная позиция) оно действительно могло быть скорее
всего замечено и передано на письме. Так и в современных говорах
старые падежные формы долови, домови с не проверяемым косвен-
ными формами составом фонем в исходе слова, став наречиями, по-
разному изменились на севере (редукция безударного гласного, т. е.
долов, домов, или сохранение исходной формы) и на юге (после ут-
раты редуцированных конечный гласный фонетически пересекается
с [j], откуда современные долой, домой). Изменения 〈v ≥ в〉 — это
переход сонорного в шумный, с чем связано и изменение губной
артикуляции в губно-зубную. В русском языке как остаток прежней
сонорности 〈v〉 сохранилось различение звонких и глухих согласных
перед (в): без вас — с вами.
Действительно, 〈ф〉 входит только в те диалектные системы, кото-
рые осуществили переход 〈v ≥ в〉. Первоначально основной функци-
ей (ф) было заполнить ту клетку парадигматической системы, которая
по образовании корреляции звонкие-глухие оставалась пустой (в пару
к 〈в〉–〈v〉). Эта клетка могла быть заполнена и фрикативным 〈х〉; ср.
данные современных архаических говоров и рукописные источники
XIV в.: градъ Назарехъ вместо Назарефъ из греч. Nazar#q в E 1307
(〈х〉 — ближайший эквивалент 〈ф〉, единственный фрикативный глухой,
да к тому же и не противопоставленный по признаку звонкости–глу-
хости в большинстве говоров). В древнерусском языке заимствован-
ные из греческого имена женского рода входят в тип *ĭ-основ (Роуфь,
Юдифь), а имена мужского рода в тип *о-основ (Голиафъ, Сифъ).
Произошло такое распределение после падения редуцированных
115
Фонология
117
Фонология
столько силен, что захватил отчасти и морфемы с 〈ê〉 (ѣ); ср. произ-
ношение гнёзда [гн’озда], звёзды [зв’озды], сёдла [с’одла] на месте
гнûзда, звûзды, сûдла по типу весна — вёсны. Некоторые исключения,
вошедшие в русский литературный язык, объясняются разной стадией
лексикализации той или иной формы. Например, щокы встречается
еще в XVI в., но неясно, отражает ли это написание стадию комбина-
торного изменения (перед кы) или уже связано с морфонологическим
чередованием весна — вёсны = щека — щёки. Ср. еще произношение
слов щелка (также и щёлка), щепка, потому что существовала внешняя
аналогия со словами щель, щепь; также горшечек, мешечек — старое
литературное произношение, перед [ч’] без результатов морфоноло-
гического подравнивания под тип с суффиксом -ок (мешок). Позже
всего происходило выравнивание глагольной парадигмы; ср. в фор-
мах несу [н’есу] — несешь [н’ес’ош] — несет [н’ес’от] — несем
[н’ес’ом] — несете [н’ес’от’е] — несут [н’есут]. Фонетические усло-
вия изменения возникли после падения редуцированных только в фор-
ме 1-го л. мн. ч., после XIII в. на севере и на северо-востоке также и
в 3-м л. ед. ч. (-ть ≥ тъ), несколько позже во 2-м л. ед. ч. — в связи
с отвердением –ши ≥ -шъ ≥ -ш, так что в форме 2-го л. мн. ч. никогда
собственно и не возникло фонетических условий для изменения 〈е ≥ о〉.
Современные говоры сохраняют разные стадии перехода 〈е ≥ о〉 в ука-
занных формах парадигмы, и именно северные говоры особенно
долго и последовательно сохраняют даже старую акцентовку этой
формы у подвижных глаголов (ведете, говорите, несете), но в конце
концов в северо-восточных говорах (и в литературном языке) распро-
странение 〈о〉 закончилось по всей парадигме в связи с морфологи-
ческим оттягиванием ударения на флексию и независимо от мягкости
[т]: [н’ес’ет’е] ≥ [н’ес’от’е]. Причина заключается в том, что все
флексии спряжения имеют гласный с различительным признаком
лабиализованности — очень важным признаком в говоре, развиваю-
щем противопоставление согласных по твердости–мягкости. Един-
ственное исключение во 2-м л. мн. ч. подверглось выравниванию.
Возникла позиционная зависимость лабиализованности от ударения.
Эти два признака в функциональной системе настолько тесно спле-
тены, что 〈е〉 лабиализуется во всех подударных слогах независимо
от следующего согласного. Например, в конце слова: белье [б’ел’йо],
тряпье [тр’ап’йо] по типу село. Это заключительный этап в изменении
〈е ≥ о〉, потому что с этих пор [’е/’о] становится м о р ф о н о л о г и-
ч е с к и наполненным чередованием, важным для грамматической
системы (веду — вёл, как веду — водит).
В некоторых случаях ожидаемое изменение в 〈о〉 не происходит:
перед 〈ц〉 (молодец, отец), в сочетании *tьrьt (первый < [п’ер’вый]),
в заимствованиях из церковнославянского или из западноевропейских
языков. Последнее подтверждает, что изменение 〈е ≥ о〉 было собст-
121
Фонология
〈и〉 〈у〉
〈ê〉 〈ô〉
(〈ь〉) → 〈e〉 〈o〉 ← (〈ъ〉)
123
〈а〉
〈и〉 ⎯⎯ 〈у〉
〈ê〉 ⎯⎯ 〈ô〉
# ⎯⎯ 〈о〉
1u2u3
〈а〉
132
5. Преобразование системы гласных фонем
1 2 4 5
питух [п’итух] и = [’и]
147
Морфология