Политические институты

и процессы
А. Г. Большаков

НЕПРИЗНАННЫЕ ГОСУДАРСТВА
ПОСТСОВЕТСКОГО ПРОСТРАНСТВА В СИСТЕМЕ
РОССИЙСКИХ НАЦИОНАЛЬНЫХ ИНТЕРЕСОВ

Российская Федерация является достаточно молодым государст-

вом на политической карте мира. Она — правопреемница Советского
Союза, но значительно уступает СССР и Российской империи по
количеству населения, размеру территории, экономической и воен-
но-политической мощи. Формирование национальных интересов и
приоритетов современной России на международной арене до сих
пор не закончилось, часто зависит от экономической и политиче-
ской конъюнктуры, изменений во властвующей элите и т. п. Эконо-
мический рост последних лет, сырьевая экспансия на рынках Евро-
пы и стран СНГ создали благоприятный фон для реализации целого
ряда разнообразных интересов Российской Федерации в различных
регионах мира. Но советизация внутренней политики пока не очень
серьезно сказывается на внешней политике России, поскольку в
международных отношениях действуют многочисленные и незави-
симые друг от друга политические акторы (в том числе и нацио-
нальные государства), которые воспроизводят конкурентную среду
и являются объективно более сильными, чем одна большая регио-
нальная держава.
Элементы советизации заметны во внешней политике России
преимущественно на постсоветском пространстве. Они находят
свое выражение в имперских рецидивах политики по отношению к
Эстонии, Грузии, Украине и противоречат базовому прагматичному
курсу на доминирование экономических интересов крупнейших рос-
сийских государственных корпораций. Постоянные просчеты по-
следних лет создали ситуацию, когда интеграционным тенденциям
в этом регионе подвержены лишь несколько государств, чьи эконо-
мики и политические системы в наибольшей мере зависимы от Рос-
сии (Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Уз-
бекистан). При этом большинство этих государств пытается прово-
дить диверсифицированную политику, направленную на сближение
с Европейским союзом и США, Ираном, Китаем. Ряд постсоветских
государств уже стали неотъемлемой частью Запада (членство
стран Балтии в Европейском союзе). Некоторые страны (Азербай-
джан, Грузия, Украина, отчасти Молдавия) стремятся вступить в

 Большаков А. Г., 2008

Большаков А. Г. Непризнанные государства постсоветского пространства в системе
российских национальных интересов

структуры НАТО и Европейского союза. Особую политику пытается

осуществлять Туркмения, которая балансирует между интересами
США, Китая и России.
В создавшейся ситуации Россия нуждается в очень осторожной,
но при этом эффективной политике на постсоветском пространстве,
чтобы оставить хотя бы часть данного региона в зоне своего стра-
тегического влияния (см.: Малашенко, 2008). Потеря этого про-
странства означала бы для России необходимость полного пере-
смотра системы национальной безопасности, выработку новой
стратегии и тактики своего поведения с зарубежными партнерами,
значительное ограничение влияния России в мировой политике.
Непризнанные государства на постсоветском пространстве (Аб-
хазия, Южная Осетия, Приднестровье, Нагорный Карабах) могли бы
играть значительную роль в укреплении влияния Российской Феде-
рации в регионе. Постсоветское пространство играет системообра-
зующую роль в российской внешней политике, его значимость дает
возможность выработки целой совокупности стратегических взаи-
мосвязанных приоритетов.

Непризнанные государства: основные характеристики

и атрибуты исследования
Непризнанные государства постсоветского пространства на со-
временном этапе развития являются самостоятельными акторами
региональной и международной политики. Их влияние на процессы
мировой политики довольно значительно, если принимать во вни-
мание постоянное взаимодействие с рядом национальных госу-
дарств, международным сообществом.
Появление непризнанных государств совпало с пиком научных
дискуссий о проблемах глобализации. Но непризнанные государст-
ва существовали задолго до появления современной глобалистской
перспективы и ее бурного осмысления академическим сообщест-
вом. Глобализация лишь создала дополнительные возможности
для длительного существования непризнанных государств, которое
постепенно становится нормой мировой политики в целом и пост-
советского пространства в частности. Взаимодействие непризнан-
ных государств с сопредельными территориями, национальными
государствами, наднациональными структурами международного
сообщества, международными организациями, несостоявшимися
государственными образованиями является главным ресурсом их
длительного существования в современном мире. Многие государства
переживали в своем становлении период непризнания, который мог
длиться годами. Противоречие, заложенное в системе междуна-
___________________________________________________________ 181
ПОЛИТЭКС. 2008. Том 4. № 1
 Политические институты и процессы

родного права, между принципом самоопределения и принципом

территориальной целостности, делает возможным постоянное по-
явление новых непризнанных государств.
Российские политологи и международники находятся в самом
начале теоретико-методологического осмысления непризнанных
государств постсоветского пространства. Перед научным сообще-
ством стоит задача поиска адекватных методологических и теоре-
тических подходов к исследованию феномена. Отслеживание ди-
намики изменений их статуса, разработка методов урегулирования
конфликтов, прогнозирование будущего развития данных государ-
ственных образований дадут существенные результаты при усло-
вии грамотного применения культуросообразных методологий ис-
следования, новаторских концептуализаций и прогнозного модели-
рования. Комплексный анализ и прогнозирование развития различ-
ных форм квазигосударственных образований на постсоветском
пространстве особенно важны для отечественных ученых в опре-
делении стратегии национальных интересов России. Наиболее
серьезные дискуссии по непризнанным государствам демонстриру-
ют пока лишь большой плюрализм подходов и мнений, националь-
ные интересы России применительно к настоящей проблеме часто
понимаются учеными совершенно по-разному (см.: Непризнанные
государства, 2006; Постсоветские конфликты, 2006; СССР после
распада, 2007). Данная статья — попытка сформулировать некото-
рые обязательные атрибуты исследования непризнанных госу-
дарств в контексте глобальных изменений мировой политики и ре-
гионализации. Речь идет о предпочтительных методологических
принципах и теоретических параметрах анализа: основных поняти-
ях, динамике развития непризнанных государств, типологиях и т. п.
Теоретико-методологической рамкой исследований непризнан-
ных государств в политической науке может быть институциональ-
ный подход в своих современных разновидностях (см.: March,
Olsen, 1989; Hall, Taylor, 1996). Как известно, «старый институцио-
нализм» прекратил свое существование в 50-х годах XX в., «новый
институционализм» получил свое развитие только через тридцать
лет в начале 80-х годов прошлого столетия (см.: Rhoder, 1995; Hay,
2002). Длительный период «забвения институтов» компенсировался
отчасти теорией международных отношений, где господствовал та-
кой методологический подход, как реализм, фокусировавший вни-
мание на анализе главного политического института — государства.
Национальные (государственные) интересы, борьба за их осущест-
вление — это основа реалистической традиции (см.: Keohane, Nye,
1977; Waltz, 1959).
182 ___________________________________________________________
ПОЛИТЭКС. 2008. Том 4. № 1
Большаков А. Г. Непризнанные государства постсоветского пространства в системе
российских национальных интересов

В 80-е годы XX в. одна из разновидностей институционализма —

неоинституционализм — становится очень популярным. Основные
постулаты данного подхода состоят в следующем: а) институты
рассматриваются как полноправные акторы политического процес-
са, потому что они имеют собственные, особые интересы; б) инсти-
туты оказывают основное и определяющее воздействие на поведе-
ние человека, устанавливая рамки индивидуального выбора через
формирование и выражение предпочтений; в) способность субъек-
тов политики осознавать свои цели хотя бы отчасти определяется
институциональным контекстом, в котором они действуют (см.: Мэр,
1999, с. 314).
Интересно, что в объяснении международных отношений инсти-
туционализм не смог стать альтернативой реализму. Война и дема-
гогия очевидны в мировой политике, так же как и позитивный харак-
тер демократии и сотрудничества. Демократические государства и
институты добиваются успехов лишь при определенных благопри-
ятных условиях (см.: Кеохейн, 1999, с. 446).
Современные институционалисты настаивают на изменчивости
в поведении государства. Они считают, что если государства могут
выиграть от сотрудничества, то от правительства ожидают попыток
создания новых интегративных институтов. Такие образования, как
институты, могут предоставлять информацию, снижать издержки
взаимодействия в различных отраслях, устанавливать узловые
пункты координации деятельности (см.: Кеохейн, 1999, с. 444). Неоин-
ституционализм отличают более широкая трактовка понятия «инсти-
тут», пристальное внимание к концепциям политического развития,
он уделяет значительное внимание исследованию неформальной
структуры политических институтов.
В плане изучения непризнанных государств это важно с точки
зрения понимания процесса формализации устойчивых практик,
появления новых институтов, их эффективности. Неинституциона-
лизированные непризнанные государства являются временными
образованиями (существуют, как правило, не более пяти лет) и не
имеют шансов на последующее признание. Самопровозглашенные
территории представляют собой совокупность взаимодействующих
между собой неформальных институтов, успешность и эффектив-
ность которых делает возможным выживание населения в зонах
вооруженных конфликтов.
Создание и существование непризнанных государств — ярчай-
ший пример малой эффективности региональных и международных
институтов по регулированию конфликтов. В современном мире
тенденции к региональной и мировой интеграции сосуществуют с
___________________________________________________________ 183
ПОЛИТЭКС. 2008. Том 4. № 1
 Политические институты и процессы

трендами сепаратизма и ирредентизма. Все это — предмет для неоин-

ституционального анализа. Институционализм можно использовать и
для исследования ресурса сопредельных территорий для непри-
знанных государств, поскольку действия людей определяются во
многом существующими институтами национального масштаба.
Одним из важнейших трендов процесса глобализации является
постепенное уменьшение роли национальных государств. Но этот
процесс противоречив и неоднозначен (см.: Кейган, 2007; Кустарев,
2007). Например, суверенитет государства, является безусловной
ценностью в ряде стран Центральной и Восточной Европы. Если
рассмотреть только страны постсоветского пространства, являю-
щиеся участниками «замороженных конфликтов», то можно конста-
тировать, что все четыре метрополии могут претендовать на статус
несостоявшихся государств, поскольку они не имеют возможности
полностью контролировать свою территорию. Политические инсти-
туты непризнанных государств очень часто являются более эффек-
тивными и демократичными, чем подобные образования в «мате-
ринских государствах». В этой связи на современном этапе можно
говорить скорее об уменьшении автономности государства в мире,
если понимать под ней способность принимать решения без учета
интересов других акторов мировой политики.
Само понятие «непризнанное государство» достаточно условно
и может использоваться в научном плане лишь с определенными
допущениями и оговорками. Юристы с успехом могут оспорить це-
лесообразность такого термина с точки зрения норм международного
права. Политологи и международники, настаивая на реальности
феномена непризнанных государств, должны помнить о научной
корректности категории, образованной через приставку «не». На
наш взгляд, непризнанным может быть названо государственное
образование, лишенное международной правосубъектности, но об-
ладающее всеми другими признаками государственности. Понятие
«непризнанное государство» является более точным при обозначе-
нии реальных феноменов региона европейской периферии, чем
широко употребляемые термины: «непризнанные территории»,
«самопровозглашенные государства», «самопровозглашенные рес-
публики». Последние имеют скорее эмоциональное и публицистиче-
ское звучание и указывают лишь на один из существенных признаков
государства: территорию, непризнанность, самопровозглашение.
Можно утверждать, что непризнанные государства являются
определенной переходной стадией государственности, возникаю-
щей в процессе сецессии или ирредентизма различных территорий,
распада государств. Непризнанные государства могут стать полно-
184 ___________________________________________________________
ПОЛИТЭКС. 2008. Том 4. № 1
Большаков А. Г. Непризнанные государства постсоветского пространства в системе
российских национальных интересов

ценными независимыми государствами (например, Эритрея), могут

быть поглощены метрополией после определенного периода неза-
висимости (например, Ичкерия, Аджария), а могут надолго сохра-
нять свой переходный статус (например, Турецкая Республика Се-
верного Кипра с 1983 г.). До сих пор в Западной Европе классиче-
ским (и практически единственным) примером успеха сецессии, а
затем ирреденты непризнанного государства к этнически близкой
Германии остается регион Саарланд (см.: Бусыгина, 2006, с. 201).
Перечень непризнанных государств в научных публикациях
практически во всех случаях остается неизменным (см.: Непризнан-
ные государства, 2006; Смит, 2006; Kupchan, 2005; Fall, 2006; Toft,
2003). В него обязательно входят Приднестровская Молдавская
Республика, Республика Абхазия, Республика Южная Осетия, На-
горно-Карабахская Республика, Китайская Республика Тайвань, Ту-
рецкая Республика Северного Кипра и Косово. Часто к данной когорте
из семи непризнанных государств добавляют Республику Сомали-
ленд, Тамил Илам и в последнее время — Исламское Государство
Вазиристан, независимость которого была провозглашена в февра-
ле 2006 г. боевиками-пуштунами (сторонниками Талибана) на тер-
ритории северо-западного Пакистана. Изредка в этом же контексте
упоминаются Южный Судан, Кашмир, Западная Сахара, Палестина,
Курдистан и некоторые другие территории (например, экзотический
Силенд), которые можно отнести к разряду непризнанных госу-
дарств. Закономерно, что в вышеприведенный перечень входят все
четыре непризнанных государства постсоветского пространства
(статья была прислана в редакцию журнала в начале 2008 г. — Ред.).
Часть непризнанных государств постоянно прекращает свое
существование. Причины этого процесса разнятся: одна часть тер-
риториальных образований добивается своего признания (так было,
например, с новыми посткоммунистическими государствами), дру-
гая часть, которая не имеет перспективы признания и лишается по-
мощи со стороны других государств или международных организа-
ций, постепенно уходит в небытие. Так произошло, например, с
Республикой Герцег-Босна1, которая была фактически упразднена
международным сообществом перед подписанием Дейтонских со-
глашений, при молчаливом согласии властей Хорватии. Самопро-
возглашенная Республика Биафра, созданная сепаратистскими си-

1 Республика Герцег–Босна, населенная хорватами-католиками, просуществовала

(именно под таким названием) на территории современной Боснии и Герцеговины с 1992

по 1995 г. Формально она подчинялась властям Хорватии, не проводила выборов, так и не
смогла принять собственной конституции и законов.
___________________________________________________________ 185
ПОЛИТЭКС. 2008. Том 4. № 1
 Политические институты и процессы

лами Нигерии в мае 1967 г., смогла просуществовать три года, в

течение которых в стране шла гражданская война. Военное пора-
жение мятежников ознаменовало и крах непризнанного государст-
ва. Можно предположить, что изменяющийся на наших глазах ста-
тус Косово будет еще долго вызывать многочисленные академиче-
ские споры, а многие ученые по ряду параметров будут по-
прежнему относить данное территориальное образование к непри-
знанным государствам.
На наш взгляд, целесообразным является изучение непризнан-
ных государств в контексте тех конфликтов, результатом которых
они, собственно, и являются. Такой подход позволяет сократить до
минимума издержки, связанные с научным анализом перспектив
развития подобных государственных образований, сохранить кон-
текст исследуемого феномена. Рассмотрение этнического или кон-
фессионального конфликта, в рамках которого стало возможным
появление того или иного фактически независимого протогосудар-
ства, позволяет выявлять индивидуальные особенности каждой
конкретной ситуации, определять и прогнозировать перспективы
изменения статуса того или иного непризнанного государства. Объ-
единение возможностей неоинституционального анализа и теории
конфликтов создает условия для новой интерпретации процессов
институционализации этнических и конфессиональных противо-
борств, расширяет набор аналитических средств для сравнительно-
го исследования отдельных кейсов непризнанных государств, в том
числе и на постсоветском пространстве.
Таким образом, на основе анализа целого ряда материалов, по-
священных изучаемой проблеме, эмпирических данных, логики по-
литологического исследования, представляется целесообразным
выделение следующих параметров, необходимых для комплексного
рассмотрения феномена непризнанного государства: 1) история по-
явления, описание этнического или конфессионального конфликта и
основных этапов его развития; 2) эффективность переговорного про-
цесса, посредничества, планов мирного урегулирования; 3) формиро-
вание государственности и экономики; 4) степень демократичности
политического порядка; 5) наличие/отсутствие возможностей воз-
вращения непризнанного государства в состав метрополии или
возможностей для существования в качестве независимого полити-
ческого организма; 6) заинтересованность и возможность мировых
и региональных игроков в изменении или сохранении статуса дан-
ного непризнанного государства. При анализе всех этих параметров
можно рассчитывать на почти полное эмпирическое и теоретиче-
ское исследование непризнанного государства.
186 ___________________________________________________________
ПОЛИТЭКС. 2008. Том 4. № 1
Большаков А. Г. Непризнанные государства постсоветского пространства в системе
российских национальных интересов

Непризнанные государства мира могут быть типологизированы

по различным основаниям. Так, ключевой критерий для непризнан-
ных государств — контроль над своей территорией, позволяет вы-
делить четыре идеальных типа: во-первых, непризнанные государ-
ства с полным контролем своей территории (например, Вазиристан,
Приднестровье, Сомалиленд, Северный Кипр); во-вторых, непри-
знанные государства с частичным контролем своей территории (на-
пример, Абхазия, Нагорный Карабах, Тамил Илам, Южная Осетия);
в-третьих, непризнанные государства, находящиеся под протекто-
ратом международного сообщества (например, Косово, которое
управлялось администрацией ООН с 1999 г. на основании резо-
люции 1244 Совета Безопасности, а с 2008 г., после провозгла-
шения независимости, перешло под контроль Европейского союза);
в-четвертых, непризнанные квазигосударства (не получившие право
на самоопределение этносы), контролирующие территорию лишь в
местах компактного расселения этнической группы (например, Кур-
дистан, расположенный на территории четырех государств: Турции,
Ирана, Ирака, Сирии, насчитывающий 30 млн человек).
Понятие «непризнанное государство», как уже было отмечено
выше, очень условно. На самом деле к данной когорте государст-
венных образований обычно относят и частично признанные госу-
дарства. Поэтому по критерию признания суверенитета можно вы-
делить собственно непризнанные государства (например, Абхазия,
Приднестровье) и частично признанные государства (например,
Тайвань), некоторые из которых реально находятся под военной
оккупацией (Западная Сахара, Палестина). Известно, что Тайвань
имеет дипломатические отношения с двадцатью шестью странами
мира, Северный Кипр признается лишь Турцией, Ичкерия была
признана тремя государствами, но сегодня вообще прекратила свое
существование.
Все подобные типологии достаточно несовершенны, но без них
трудно представить аналитическое изучение феномена непризнан-
ных государств. Идеальные типы очень часто не совпадают с дина-
микой реальных процессов, иногда носят сугубо условный характер.
Так, например, в типологии по критерию контроля над своей терри-
торией Южная Осетия может быть отнесена и к четвертому типу,
если рассматривать данную ситуацию как стремление к объедине-
нию этноса в рамках одного государства.
Непризнанность государства международным сообществом яв-
ляется правовой характеристикой его статуса. Подобное государст-
во лишено возможности активной экономической деятельности, за-
ключения выгодных торговых контрактов, реализации совместных
___________________________________________________________ 187
ПОЛИТЭКС. 2008. Том 4. № 1
 Политические институты и процессы

инвестиционных и инфраструктурных проектов. Непризнанное госу-

дарство рассчитывает только на гуманитарную помощь междуна-
родного сообщества; социальные и культурные проекты, сотрудни-
чество с различными странами и регионами остаются в зачаточном
состоянии. Поэтому политико-правовое признание какой-либо тер-
ритории напрямую обеспечивает ее существование и развитие.
Размер контролируемой территории, число жителей имеют для не-
признанных государств большое военное и политическое значение.
Многие их этих государств смогли завоевать и удерживать значи-
тельные пространства лишь благодаря военной и экономической
помощи сопредельных стран, союзников, вмешательства междуна-
родного сообщества.

Ограниченная независимость Косово и ее последствия

для постсоветского пространства
Провозглашение независимости Косово и ее признание тридца-
тью восьмью (данные на 10 апреля 2008 г. — Прим. А. Б.) государ-
ствами в значительной степени актуализировало всю проблемати-
ку, связанную с неурегулированными конфликтами и сепаратист-
скими территориями в различных регионах мира.
Представляется, что провозглашение властями Косово незави-
симости в одностороннем порядке и признание этого мятежного
края в качестве самостоятельного суверенного государства сами по
себе не противоречат международному праву, поскольку его нормы
содержат «право на самоопределение народов», узаконенное ре-
золюцией ООН 14 декабря 1960 г. в процессе развала колониально-
го мироустройства. Но международное право включает и принцип
«территориальной целостностью государств», зафиксированный на
международном уровне в последний раз 1 августа 1975 г. в Хель-
синкском заключительном акте СБСЕ (ОБСЕ). Поэтому в реально-
сти конфликты самоопределения регулируются политическими ме-
тодами, исходя из принципа целесообразности для ведущих геопо-
литических игроков современного мира (см.: Пономарева, 2007).
Тогда, в случае с Косово, международное право серьезно нарушено
в механизме предоставления независимости, фактическом отстра-
нении структур ООН от управления территорией и замене их мис-
сией Европейского союза, без соответствующего мандата «мирово-
го правительства».
Независимость Косово является ограниченной, полной она
сможет стать лишь в далекой перспективе. Понятно, что Косово не
сможет в ближайшие годы стать членом ООН (этого не допустят
Россия, Китай и другие государства), не будет признано многими
188 ___________________________________________________________
ПОЛИТЭКС. 2008. Том 4. № 1
Большаков А. Г. Непризнанные государства постсоветского пространства в системе
российских национальных интересов

государствами мира (во всяком случае, теми, где есть проблемы

сепаратизма), но при этом можно ожидать вступление Косово в
различные европейские организации, массированную финансовую
и военную помощь новому государству со стороны Европейского
союза, США, мусульманских государств. В мировой политике из-
вестны феномены Ватикана и Тайваня, которые не являются чле-
ном ООН; Швейцарии, которая до 2002 г. не была членом ООН; Из-
раиля, который не признается в качестве суверенного государства
целым рядом арабских стран. При этом Тайвань традиционно отно-
сят к непризнанным государствам, Ватикан является признанным
квазигосударством, а Швейцария имеет собственный статус в евро-
пейской политике. Все это свидетельствует о том, что в настоящий
момент Косово является лишь «частично признанным государст-
вом», и это не мешает ему быть составным элементом современ-
ных международных отношений. Фактически данная территория из-
менила свой статус протектората ООН на статус «частично при-
знанного государства», находящегося под протекторатом Европей-
ского союза и США.
Прогнозы части аналитиков о том, что косовская ситуация соз-
даст прецедент для подобных случаев и дестабилизирует ситуацию
в ряде государств мира, пока не подтверждаются: албанцы в Маке-
донии и сербы в Боснии ограничились лишь политическими заявле-
ниями; на Кипре возобновился переговорный процесс; сепаратисты
Тайваня проиграли на выборах сторонникам сближения с Китаем и т. п.
Возможно, для проявления сепаратистских тенденций «по образцу
Косово» необходимо большее время. Пожалуй, наиболее громкие
заявления о возможной независимости непризнанных государств
прозвучали за последнее время на постсоветском пространстве, а
краткосрочное обострение обстановки в Нагорном Карабахе напря-
мую связывают с ситуацией в Косово. Абхазия, Южная Осетия и
Приднестровье обратились к мировому сообществу с просьбой при-
знать их независимость. Понятно, что просьба в очередной раз ос-
талась без ответа, хотя ее реальным адресатом была Российская
Федерация. На сегодняшний момент потенциальное признание Аб-
хазии по ряду причин невозможно из-за ведущих мировых игроков:
США, Европейского союза, Китая, Индии.
Россия смогла продемонстрировать западным странам лишь
«асимметричный ответ» на их позицию по Косово, который выра-
зился в выходе из режима экономических санкций против Абхазии и
поручении правительству от президента по оказанию предметной
поддержки населению Абхазии и Южной Осетии. Кстати, Азербай-
джан, Казахстан и Украина уже заявили, что выходить из режима
___________________________________________________________ 189
ПОЛИТЭКС. 2008. Том 4. № 1
 Политические институты и процессы

экономических санкций не собираются. Тем самым Россия в одно-

стороннем порядке нарушила свои обязательства перед другими
странами СНГ. При этом Российская Федерация продолжает на-
стаивать в официальных заявлениях на своей позиции по сохране-
нию территориальной целостности Грузии.
Все остальные заявления российских политиков, публичные
слушания и Постановление Государственной Думы оказались лишь
словесным фоном, который практически никак не повлиял на суще-
ствующую ситуацию. Подобная сдержанная позиция России объяс-
няется различными причинами, среди которых необходимо выделить:
наличие сепаратистских территорий в большинстве стран СНГ;
хрупкую конструкцию самого Содружества, которое может быть
разрушено в результате неосторожных политических действий;
большое значение для России некоторых стран (например, Грузии),
имеющих в своем составе непризнанные государства; нежелание
разрушать взаимоотношения с западными государствами и др. Аб-
хазия, например, очень тесно связана с олимпийскими планами
Российской Федерации на 2014 г. Любое потенциальное обострение
грузино-абхазского конфликта, силовые действия России по защите
непризнанного государства могут привести к бойкоту Олимпиады,
которая на настоящий момент является одним из главных финан-
совых и имиджевых проектов российского правящего класса.
Представляется, что в современной общественно-политической
дискуссии по непризнанным государствам постсоветского про-
странства очень подробно рассматриваются возможности, меха-
низмы и сроки российского признания Абхазии, Южной Осетии,
Приднестровья, но при этом достаточно мало внимания обращается
на национальные интересы самой Российской Федерации. А ведь
возможное признание сепаратистских регионов и присоединение их
к России может быть уникальным случаем в современной полити-
ческой истории. Подобное положение вещей похоже, скорее, не на
косовскую ситуацию, а на одностороннее признание Турцией Се-
верного Кипра в 1983 г. Правда, в последнем случае речь идет
лишь об одном непризнанном государстве, являющемся составной
частью Европейского союза, и постоянных попытках примирения
конфликтующих общин. То есть Кипр, Турция, Греция и другие за-
интересованные страны считают одностороннее признание Турец-
кой Республики Северный Кипр лишь этапом в развитии конфликта,
а не его завершением.
Можно ли в этой связи считать окончанием «замороженных
конфликтов» потенциальное признание Абхазии, Южной Осетии и
Приднестровья на постсоветском пространстве? Какие выгоды мо-
190 ___________________________________________________________
ПОЛИТЭКС. 2008. Том 4. № 1
Большаков А. Г. Непризнанные государства постсоветского пространства в системе
российских национальных интересов

жет получить от этого процесса сама Российская Федерация? Будут

ли они превосходить негативные последствия от потенциального
разрыва отношений с рядом стран СНГ, испорченными отношения-
ми с государствами Запада? Каковы геополитические и экономиче-
ские последствия массированной поддержки непризнанных госу-
дарств со стороны Российской Федерации? Ответы на эти вопросы,
на наш взгляд, необходимо дать до принятия ключевых внешнепо-
литических решений по непризнанным территориям СНГ.
Непризнанные республики постсоветского пространства по мно-
гим параметрам являются полноценными государствами. Можно
говорить о давно сформированных и функционирующих институтах
публичной власти, механизмах ее формирования (прежде всего,
выборы), целом ряде политических и правовых институтов, которые
наличествуют в любом независимом государстве: армия, силы пра-
вопорядка, собственная система права, гражданство и т. п. На пе-
речисленных выше территориях существуют свои экономики, соб-
ственные финансовые и налоговые системы и т. п.
Непризнанные государства постсоветского пространства суще-
ствуют уже давно: Абхазия, Карабах, Южная Осетия — пятнадцать
лет, Приднестровье — семнадцать лет. Их существование напря-
мую связано с процессом распада Советского Союза и Югославии и
рядом этнических вооруженных конфликтов 90-х годов XX в., кото-
рые не получили политического урегулирования до сих пор. Непри-
знанные государства постсоветского пространства территориально
малы, их население немногочисленно даже по европейским мер-
кам. Так, Южная Осетия располагает территорией в 3900 кв. км, на-
селением — 70 тыс. человек (см.: Южная Осетия, 2008) и представ-
ляет собой наименьшее (по территории и населению) непризнанное
государство постсоветского пространства. Приднестровье контро-
лирует территорию в 4163 кв. км, на которой проживают 555,5 тыс.
человек. Абхазия занимает территорию в 8600 кв. км с населением
250 тыс. человек. В Нагорном Карабахе проживает всего 146,6 тыс.
человек, которым удается удерживать территорию в 11 000 кв. км с
учетом шести оккупированных районов Азербайджана (см.: Придне-
стровская Молдавская Республика, 2008; Абхазия, 2008; Нагорно-
Карабахская Республика, 2008).
На современном этапе наличие «больших территорий», по мер-
кам непризнанных государств, позволяет им в ряде случаев вести
полноправный политический торг в сфере урегулирования «замо-
роженных конфликтов». Такое положение характерно для Абхазии,
Нагорного Карабаха. В Приднестровье большое значение имеют
плотность населения и компактность контролируемой территории
___________________________________________________________ 191
ПОЛИТЭКС. 2008. Том 4. № 1
 Политические институты и процессы

(преимущественно левобережье Днестра). Положение Южной Осе-

тии в территориальном плане наиболее уязвимо, не способствует
усилению позиций и малочисленность населения. Потенциальное
возвращение беженцев на территории непризнанных государств
может значительно изменить картину их этнической однородности.
Речь идет о трех из четырех подобных территорий: Абхазии, Нагорном
Карабахе, Южной Осетии. Поэтому при любом развитии ситуации
вопрос о беженцах является одним из самых трудноразрешимых.
Процесс урегулирования «замороженных конфликтов» на пост-
советском пространстве в настоящее время полностью интерна-
ционализован. Упование некоторых политических сил в России на
возможности «геополитического размена» Косово на Абхазию,
Приднестровье, Южную Осетию является не вполне реалистичным.
США и Европейский союз настаивают на «уникальности косовского
случая», а Азербайджан, Грузия и Молдавия никогда не согласятся
на выход из их состава какой-либо территории. Ситуацию с Косово
отчасти сглаживает возможность быстрого вхождения конфликтан-
тов в состав Европейского союза. Страны Южного Кавказа и Мол-
давия такой возможности в ближайшей перспективе не имеют (см.:
СССР после распада, 2007).

Стратегии поведения России по непризнанным государствам

на постсоветском пространстве
На наш взгляд, Российская Федерация может использовать три
стратегии поведения по непризнанным государствам постсоветско-
го пространства. Первая, которая условно может быть названа
стратегией «самоопределения», состоит в одностороннем призна-
нии и даже возможном присоединении Абхазии, Южной Осетии,
Приднестровья к России. Этот вариант найдет широкую поддержку
населения России, вызовет новую волну имперских умонастроений
у части правящего класса. При этом на международном уровне
Россия, скорее всего, не получит поддержки, так как при реализа-
ции такого сценария будет нарушена территориальная целостность
сразу двух государств — Грузии и Молдавии, что будет означать
полный отход от хельсинских принципов и может стать, в совокуп-
ности со случаем Косово, прецедентом для сепаратистов различ-
ных регионов мира. Можно предположить, что США, страны Евро-
пейского союза, некоторые страны СНГ открыто выступят против
таких действий России и не признают нарушение территориальной
целостности Грузии и Молдавии. Не поддержат таких действий
России и «азиатские гиганты» — Китай и Индия, имеющие большие
проблемы с собственными сепаратистскими территориями.
192 ___________________________________________________________
ПОЛИТЭКС. 2008. Том 4. № 1
Большаков А. Г. Непризнанные государства постсоветского пространства в системе
российских национальных интересов

Можно предположить, что процесс признания и возможного

присоединения Южной Осетии к России, в отличие от Абхазии и
Приднестровья, сразу же приведет к возобновлению вооруженных
действий, учитывая мозаичное расселение осетинского и грузинско-
го населения на спорной территории. Кроме того, России придется
решать экономические проблемы этих территорий, что невозможно
сделать без ущерба для неконкурентоспособного местного населе-
ния, возникновения новых конфликтов с российской администраци-
ей и капиталом. Интенсивная помощь Абхазии, Приднестровью и
Южной Осетии вызовет недовольство в депрессивных регионах са-
мой России, которые так и не ощутили последствий значительного
роста российской экономики.
Полностью противоположная первой, стратегия «сохранения
территориальной целостности» состоит в строгом следовании
хельсинским нормам международного права, во взаимодействии с
другими государствами с целью урегулирования конфликтов и со-
хранения целостности Азербайджана, Грузии и Молдавии. Она ка-
жется тупиковой, но при этом полностью соответствует недавнему
курсу российской дипломатии на сохранение территориальной це-
лостности Сербии, который трактовался как «следование нормам
международного права». Понятно, что надежды на нахождение
компромиссных решений конфликтов в рамках сохранения террито-
риальной целостности в постсоветских странах незначительны. Так,
планы урегулирования в рамках различных федералистских проектов
не пользуются большой популярностью у элит метрополий, непри-
знанных государств и часто отвергаются. Первоначально неприми-
римую позицию в этом вопросе занимали материнские государства,
в последние годы уже непризнанные республики отвергают воз-
можные попытки переговоров по данной теме. Так, недавний план
грузинского президента М. Саакашвили по предоставлению широ-
кой автономии для Абхазии в рамках федерализма сразу же был
отвергнут руководителями непризнанного государства. Дело огра-
ничилось обменом взаимоисключающими заявлениями, а реальный
процесс переговоров так и не начался.
Возможность реализации третьей стратегии «индивидуального
подхода к конфликтам» далеко не очевидна, но в наибольшей сте-
пени соответствует современным национальным интересам России
и позволяет выйти из тупика. Она состоит в особом подходе к уре-
гулированию каждого из четырех конфликтов в постсоветских странах.
По нашему мнению, в приднестровском конфликте России вы-
годно сохранить в зоне своего влияния всю номинальную террито-
рию Молдавии, стать гарантом целостности данного государства,
___________________________________________________________ 193
ПОЛИТЭКС. 2008. Том 4. № 1
 Политические институты и процессы

не допустить его вступления в НАТО. Такой вариант возможен по

ряду причин, но главной из них является большая экономическая
зависимость Молдавии и Приднестровья от России. Целостность
Молдавии убережет Россию и от необходимости взаимодействия с
анклавной территорией современной Приднестровской Молдавской
Республики (см.: Системная история, 2006, с. 534–538).
Замороженные конфликты в Нагорном Карабахе и Абхазии не
могут обойтись без компромиссного обмена территориями. Это так-
же соответствует интересам России. Первое противостояние явля-
ется наиболее проблемным, и здесь изменение статус-кво предви-
дится не скоро, а лишь с помощью размена территорий между Ар-
менией и Азербайджаном и предоставление в этом контексте неза-
висимости Карабаху. Современный статус-кво в этом конфликте
также вполне устраивает Россию, поскольку за последние годы она
потеряла большинство рычагов воздействия на враждующие сто-
роны. Абхазия имеет наиболее прочные позиции в торге непри-
знанных государств с бывшими метрополиями. Она граничит с Рос-
сией, одержала военную победу над грузинскими войсками в 90-е
годы XX в. Единственным слабым ее местом является Гальский
район, населенный преимущественно грузинами. Большая часть
этнических грузин так и не смогла туда вернуться и на настоящий
момент является беженцами (см.: Майоров, 2007).
Представляется, что мозаичная по своей этнотерриториальной
структуре Южная Осетия и Гальский район могли бы стать компен-
сацией Грузии за потерю Абхазии. Естественно, что подобное по-
ложение дел должно быть закреплено в соответствующих между-
народных договорах и соглашениях. Присоединение Южной Осетии
к России представляется нереальным из-за целого ряда препятст-
вий в собственно осетинских взаимоотношениях, из-за угрозы во-
зобновления вооруженного конфликта, отсутствия этнического рас-
селения с четкими границами. Открытые этнические вооруженные
конфликты, вмешательство в них России и других стран не отвеча-
ют задачам обеспечения национальной безопасности Российской
Федерации. Понятно, что описанные выше стратегии представляют
собой лишь идеальные типы, а реальные практики вносят в них су-
щественные изменения.
Проблемы непризнанных государств постсоветского простран-
ства тесно связаны с региональными интересами Российской Фе-
дерации (см.: Европейские страны, 2007). Для России важно, чтобы
в регионе Восточной Европы Молдавия сохраняла статус нейтраль-
ного, внеблокового государства, не стала частью Румынии. Россий-
ская Федерация заинтересована в конструктивной позиции Украины
194 ___________________________________________________________
ПОЛИТЭКС. 2008. Том 4. № 1
Большаков А. Г. Непризнанные государства постсоветского пространства в системе
российских национальных интересов

по проблеме Приднестровья, которая может претендовать на при-

соединение данной территории или использование анклавного по-
ложения непризнанного государства для жесткого политико-
энергетического торга. Потенциальное присоединение Украины к
НАТО в значительной степени уменьшит эти возможности. Россий-
ское положение в этом регионе в целом достаточно неустойчивое.
Российская Федерация может опираться на базу российского флота
в Крыму (до 2017 г.), военный контингент в Приднестровье (не бо-
лее 1000 военнослужащих). Попытки энергетического давления на
страны Запада и постсоветского пространства имеют свои пределы,
поскольку Россия зависима от закупок сырья не меньше, чем дан-
ные государства от ее поставок.
На Южном Кавказе позиции Российской Федерации в настоя-
щее время слабы. Единственным российским союзником здесь яв-
ляется Армения, которая в силу своего геополитического положе-
ния вынуждена проводить разновекторную внешнюю политику. Рос-
сия может рассчитывать в этом регионе на Абхазию и отчасти на
Южную Осетию. Кстати, фактор двух непризнанных государств ос-
тался последним, который Россия может успешно использовать в
политико-дипломатическом торге с Грузией. Две другие страны
Южного Кавказа постепенно выходят из сферы российского влия-
ния. Азербайджан и особенно Грузия проводят последовательную
политику вхождения в НАТО. При этом Грузия, в силу своего гео-
графического положения в регионе, является стратегическим госу-
дарством для влияния на всю ситуацию на Южном Кавказе. Именно
в этой стране Россия была вынуждена в последние годы демонти-
ровать все свои военные базы.
***
Таким образом, непризнанные государства являются неотъем-
лемой частью современной мировой политики. Как правило, появ-
ление данных государств является следствием различных кон-
фликтов этнического или конфессионального толка.
В настоящий момент теоретический анализ непризнанных госу-
дарств находится в зачаточной стадии в зарубежной и отечествен-
ной политической науке, более распространены конкретные иссле-
дования мятежных территорий в различных странах мира и их
сравнение. При этом поиск адекватных методологических подходов,
исследование основных закономерностей и типологических групп,
конструирование оригинальных концептов, объясняющих феномен
непризнанных государств, являются важнейшей задачей ученых-

___________________________________________________________ 195
ПОЛИТЭКС. 2008. Том 4. № 1
 Политические институты и процессы

академистов. Без ее решения невозможен отход от публицистиче-

ского дискурса изучаемых явлений.
Рассмотрение современной ситуации в Косово как прецедента
или уникального случая для непризнанных государств постсовет-
ского пространства не является плодотворным. Каждый из четырех
современных конфликтов в СНГ является по-своему уникальным,
хотя и испытывает политико-идеологическое давление ситуации на
Балканах. Попытка перенести косовские параметры на постсовет-
ское пространство приведет к возобновлению ряда этнических воо-
руженных конфликтов, дестабилизирует ситуацию в Восточной Ев-
ропе и на Южном Кавказе.
Непризнанные государства, несмотря на свои малые размеры,
играют важную роль в осуществлении национальных интересов
Российской Федерации на постсоветском пространстве, которое яв-
ляется ключевым для всей внешней политики страны.
На наш взгляд, России в наибольшей степени выгоден сугубо
индивидуальный подход к каждой непризнанной территории пост-
советского пространства, что обеспечит наиболее полную реализа-
цию национальных интересов, позволит использовать те стратегии
урегулирования существующих «замороженных конфликтов», кото-
рые являются самыми эффективными.
Литература
Бусыгина И. М. Политическая регионалистика: Учебное пособие. М.: МГИМО(У);
РОССПЭН, 2006. 280 с.
Европеизация и разрешение конфликтов: конкретные исследования европей-
ской периферии / Пер. с англ. М.: Изд-во «Весь Мир», 2005. 312 с.
Европейские страны СНГ: место в «большой Европе» / Под ред. В. Грабовски,
А. В. Мальгина, М. Н. Наринского (отв. ред.). М.: Международные отношения, 2005.
308 с.
Кейган Р. Конец иллюзиям: история возвращается // Pro et Contra. 2007. № 6
(39). Ноябрь-декабрь. С. 19–40.
Кеохейн Р. О. Международные отношения: вчера и сегодня / Политическая нау-
ка: новые направления / Науч. Ред. Е. Б. Шестопал. М.: Вече, 1999. 816 с.
Кустарев А. Кем и как управляется мир // Pro et Contra. 2007. № 6 (39). Ноябрь-
декабрь. С. 6–19.
Майоров М. В. Миротворцы. Из опыта российской дипломатии в посредничест-
ве. М.: Международные отношения, 2007. 160 с.
Малашенко А. Прощание с ближним зарубежьем // Независимая газета. 2008.
№ 2 (4244). 11 января.
Мэр П. Сравнительная политология: общие проблемы // Политическая наука:
новые направления / Пер. с англ. М. М. Гурвица, А. Л. Демчука, Т. В. Якушевой;
Науч. Ред. Е. Б. Шестопал. М.: Вече, 1999. С. 309–329.
Непризнанные государства: возможности и вызовы XXI века // Мировая эконо-
мика и международные отношения. 2006. № 12. С. 64–81.
Пономарева Е. Г. Политическое развитие постюгославского пространства
(внутренние и внешние факторы). М.: МГИМО(У) МИД России, 2007. 236 с.
196 ___________________________________________________________
ПОЛИТЭКС. 2008. Том 4. № 1
Большаков А. Г. Непризнанные государства постсоветского пространства в системе
российских национальных интересов
Постсоветские конфликты // Pro et Contra. 2006. № 5-6 (34). Сентябрь—декабрь.
С. 2–75.
Приднестровская Молдавская Республика [Электронный ресурс], Абхазия
[Электронный ресурс], Нагорно-Карабахская Республика [Электронный ресурс] //
Свободная энциклопедия. Википедия. — Режим доступа: http://ru.wikipedia.org, сво-
бодный. — Проверено 10.04.2008.
Системная история международных отношений: В 2 т. / Под ред. А. Д. Богатуро-
ва. Т. 2. События 1945–2003 годов. М.: Культурная революция, 2006. – 720 с.
Смирнов П. «Мерцающий режим» конфликтов самоопределения в Восточной
Европе // Международные процессы. 2006. Т. 4. № 2 (11). Май—август. C. 19–32.
Смит Д. «Советские сироты»: исторические корни Приднестровского, Нагорно-
Карабахского, Абхазского и Южно-Осетинского конфликтов // Сравнительное кон-
ституционное обозрение. 2006. № 4 (57). С. 128–135.
СССР после распада. СПб., 2007. - 480 с.
Южная Осетия [Электронный ресурс] // Свободная энциклопедия. Википедия. –
Режим доступа: http://ru.wikipedia.org, свободный. – Проверено 10.04.2008.
Fall B. Conflict in the South Caucasus // Asian Affairs. 2006. N 37 (2). P. 198–209.
Hall P. A.,Taylor R. C. R. Political Science and the Three New Innstitutionalism // Po-
litical Studies. 1996. Vol. XLIV. P. 324–376.
Keohane R. O., Nye J. S. Power and interdependence: World politics in transition.
Boston: Little, Brown, 1977. 437 p.
Kupchan C. Independence for Kosovo // Foreign Affairs. 2005. Vol. 84. № 6. P. 14–22.
March J. G., Olsen J. P. Rediscovering Institutions: The Organizational Basis of Poli-
tics. New York: The Free Press, 1989. 496 p.
Rhoder R. A. The Institutional Approach // Theory and Methods in Political Science /
Ed. by D. Marsh, G. Stoker. Houndmills et. al., 1995. 369 p.
Toft M. The Geography of Ethnic Violence: Identity, Interests and Indivisibility of Ter-
ritory. Princeton University Press, 2003. 732 p.
Waltz K. N. Man, the state, and war. New York: Columbia University Press, 1959.
674 p.

___________________________________________________________ 197
ПОЛИТЭКС. 2008. Том 4. № 1