УДК: 330 332

ББК: 67.99( 2)

Джиоева И.К.
ПРЕДПОСЫЛКИ ОБРАЗОВАНИЯ НЕПРИЗНАННЫХ ГОСУДАРСТВ НА
ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ

Djioeva I.К.
PRECONDITIONS OF FORMATION OF THE UNRECOGNIZED STATES IN THE
POST-SOVIET SPACE

Ключевые слова: непризнанные государства, переходная экономика, регулирование

конфликтов, экономическая политика.
Keywords: unrecognized States, the transition economy, the regulation of conflict, economic
policy.

Аннотация: в статье рассматривается период реформирования советской систе-

мы, который привел к углублению кризиса в стране. На территории СССР разгорается ряд
межнациональных конфликтов. Вследствие распада СССР возникло четыре непризнанных
государства: Республика Южная Осетия, Республика Абхазия , Нагорно-Карабахская Рес-
публика, Приднестровская Молдавская Республика
Abstract: in the article is considered the period of reform of the Soviet system, which led to
the deepening of the crisis in the country. On the territory of the USSR erupted a number of inter-
ethnic conflicts. Because of the collapse of the USSR developed four unrecognized: States the Re-
public Of South Ossetia, Republic Of Abkhazia, Nagorno-Karabakh Republic, the Transnistrian
Republic Moldavian Republic.
Принятая концепция ускорения, как основа
На рубеже ХХ-ХХI вв. возрос интерес экономического развития в 1985 г., выявила
к институциональной теории, где экономика свою несостоятельность. Взяв курс на уско-
рассматривается как система, испытывающая рение развития машиностроения, она еще
постоянные воздействия внешней среды - больше, чем прежде, усилила дефицит по-
природы, политики, идеологии, религии и требительских товаров и инфляционные
т.д. Эта теория наиболее приемлема для дос- процессы. Кризис советской экономики от-
товерного описания закономерностей функ- личался от традиционных кризисов рыноч-
ционирования экономических систем, нахо- ной экономики, где в основном наблюдает-
дящихся в переходных состояниях, а также ся перепроизводство товаров и снижение
для обоснования надёжных практических ре- темпов прироста по показателям, традици-
комендаций по дальнейшему формирова- онно считавшимся важнейшими: резким
нию экономической политики[1]. сокращением объемов производства и раз-
Для зарождения нового института рушением экономических связей между
требуется особое сочетание материальных контрагентами. Создалась сложная и проти-
и технических ограничений, поведения воречивая ситуация, подобно которой в ХХ
агентов, действий организаций, что обес- в. не наблюдалось
печивает появление зоны локальной устой- Не проводилось вдумчивой, научно
чивости. Расширение этой зоны в экономи- обоснованной финансовой политики. Ог-
ческом пространстве, ровно, как и его за- ромные средства расходовались на содер-
крепление во времени, является сутью, це- жание бюрократического аппарата, много-
лью конфликтов между действующими ли- численные капитальные вложения омертв-
цами, возможности которых определяются лялись в десятках тысячах незавершенных
характеристиками процесса распада пред- строек, практически неконтролируемой ста-
шествующего института [2]. ла денежная эмиссия и т. д. При всем этом
Во второй половине 80-х гг. советская отсутствовал твердый контроль. Принятые в
экономика оказалась в состоянии кризиса. 1985-1989 гг. законы (о госпредприятии,

кооперации) были крайне непоследователь-
ны и не ограничивали бюрократическую
власть, а наоборот - усиливали ее бескон-
трольность.
Разложение такой системы ослабило
традиционные рычаги руководства эконо-
микой, а новых экономических рычагов
создано не было. В свою очередь, усилива-
лись негативные явления в экономике - па-
дение производственной дисциплины, не-
выполнение договорных обязательств, отказ
от уже заключенных контрактов, рост числа
убыточных предприятий и т. п. Все это еще
более способствовало разбалансированно-
сти народного хозяйства. Кроме того, обще-
ственная система СССР утратила адаптив-
ные возможности и не могла функциониро-
вать в новых условиях трансформации, что
и привело к кризису государства как поли-
тического института.
С 1985 года Генеральный секретарь
ЦК КПСС М. С. Горбачёв и его сторонники
начали политику перестройки, резко вырос-
ла политическая активность народа, сфор-
мировались массовые, в том числе ради-
кальные и националистические, движения и
организации. Попытки реформирования со-
ветской системы привели к углублению
кризиса в стране.
Создание и существование непризнан-
ных государств — ярчайший пример малой
эффективности региональных и междуна-
родных институтов по регулированию кон-
фликтов. В современном мире тенденции к
региональной и мировой интеграции сосу-
ществуют с трендами сепаратизма и ирре-
дентизма. Все это - предмет для неоинсти-
туционального анализа. Институционализм
можно использовать и для исследования ре-
сурса сопредельных территорий для непри-
знанных государств, поскольку действия
людей определяются во многом сущест-
вующими институтами национального
масштаба[3].
Распад СССР происходил на фоне об-
щего экономического, внешнеполитическо-
го и демографического кризиса. На терри-
тории СССР разгорается ряд межнацио-
нальных конфликтов, поскольку распад
СССР привёл все составляющие его образо-
вания в кризисное состояние. Это касалось
и политической, и экономической, и соци-
Джиоева И.К.
альной, и культурной составляющих. И если
бывшие союзные республики, объявлявшие
себя суверенными государствами, стали ис-
кать (с разной степенью успеха) выходы из
создавшегося положения, приступили к вы-
страиванию своей государственности, исхо-
дя из новых реалий, то в этом плане значи-
тельно труднее пришлось административно-
территориальным образованиям – автоном-
ным республикам, автономным областям,
национальным округам. Большинство из
них остались в составе бывших союзных
республик[4].
Иная ситуация сложилась в ряде авто-
номных образований. Вследствие распада
СССР возникло четыре непризнанных госу-
дарства: Республика Южная Осетия 20 сен-
тября 1990 г., Республика Абхазия 26 нояб-
ря 1994 г. (официально входящие в состав
Грузии), Нагорно-Карабахская Республика,
(НКР) 2 сентября 1991 г. (в составе Азер-
байджана), Приднестровская Молдавская
Республика, (ПМР) 2 сентября 1990 года
(часть Молдовы). Все эти республики с
формально-правовой точки зрения для ми-
рового сообщества не существовали, но это
не мешало им быть «разменной монетой» в
большой политике. Образовавшиеся в про-
цессе распада СССР новые Независимые
Государства (Грузия, Азербайджан, Молдо-
ва) пытались вернуть военно-политический
контроль над утраченными регионами.
Общей причиной этих конфликтов
стала изначально ошибочная внутриполи-
тическая линия правящих режимов в быв-
ших советских республиках по отношению
к национальным меньшинствам и отдель-
ным территориям. Прикрываясь принципом
международного права сохранения террито-
риальной целостности государств, их новые
руководители пренебрегли налаживанием
уважительного диалога с представителями
национальных меньшинств, привлечением
их лидеров к пропорциональному участию в
центральных органах власти, игнорировали
их законные требования по сохранению и
расширению статусов исторически сло-
жившихся автономий и территорий, нару-
шали законные права и свободы отдельных
групп населения. «Малые народы», оказав-
шись перед угрозой окончательной утраты
национальной идентификации, а в случае с
Приднестровьем – опасаясь насильственной
«румынизации», заявили, что они предпо-
читают оставаться в СССР или развиваться
самостоятельно, нежели входить в состав
новых государств на постсоветском про-
странстве. Попытки Тбилиси, Баку и Киши-
нева вооруженным путем восстановить свой
контроль над этими территориями оказа-
лись весьма схожими по сценариям и по ре-
зультатам: все военные операции централь-
ных властей бесславно провалились. Пре-
дыдущие годы унижений, притеснений, по-
пыток насильственной ассимиляции нац-
меньшинств со стороны правящих кругов
«титульных» наций не прошли даром. Рас-
пад СССР подтолкнул законодательные и
исполнительные органы власти автономий и
регионов к принятию решений о самоопре-
делении.
В «Заявлении» Верховного Совета
Республики Южная Осетия в ООН и меж-
дународным организациям отмечалось, что
с распадом СССР разрушены все правовые
основания, относящиеся к принципам тер-
риториальной целостности. В условиях фак-
тически стихийного распада СССР право на
независимость и национальное самоопреде-
ление получили де-факто все политические
образования, в свое время созданные на
территории СССР по принципам нацио-
нальных автономий. Грузия одной из пер-
вых вышла из состава СССР, нарушая тер-
риториальную целостность союзного госу-
дарства. По той же логике и на тех же пра-
вовых основаниях, из которых исходила
Грузия, покидая СССР, поступила и Южная
Осетия, решая вопрос о своей независимо-
сти и национальном самоопределении
В результате появились, так называе-
мые, непризнанные или частично признан-
ные государства на постсоветском про-
странстве. Это стало объективной реально-
стью, с которой приходится считаться и го-
сударствам, претендующим на эти террито-
рии, и всем другим субъектам международ-
ного права. Становится все более очевид-
ным, что, принятые ООН два основных
принципа послевоенного устройства мира
(территориальной целостности государств и
права наций на самоопределение) вступают
в противоречие в условиях, когда правящи-
ми кругами отдельных государств игнори-
руются интересы национальных мень-
шинств и отдельных групп населения [5].
Непризнанные квазигосударства де-
факто осуществляли контроль над своей
территорией, обладали собственным фла-
гом, гимном, милицией, таможней и арми-
ей. Но контроль над территорией еще не оз-
начает полного контроля, который возмо-
жен только при наличии правовой легити-
мации действующей власти со стороны зна-
чительного числа других государств.
Необходимо признать отсутствие об-
щепризнанного теоретического концепта, в
рамках которого обосновывались бы ответы
на такие базовые вопросы, как: «почему»
происходит распад государства и «как»
формируются новые государственные обра-
зования, получающие международное при-
знание? Тот факт, что процессы эрозии го-
сударственной власти характерны как для
экономически, так и для политически ста-
бильных государств, не позволяет одно-
значно утверждать о существовании строго
ограниченного набора детерминант неиз-
бежности распада государственности [6] .
В последнее время, в связи с события-
ми, происшедшими в Косово, а затем и на
Кавказе, проблемы, связанные с непризнан-
ными государствами, стали весьма актуаль-
ны.
Непризнанным может быть названо
государственное образование, лишённое
международной правосубъектности, но об-
ладающее всеми другими признаками госу-
дарственности… Можно предположить, что
непризнанные государства воплощают пре-
бывание территории на переходной стадии
формирования государственности… Непри-
знанные государства могут стать полноцен-
ными независимыми государствами – на-
пример, Эритрея, отколовшаяся в 1993 г. от
Эфиопии.
Непризнанные государства постсовет-
ского пространства территориально малы,
их население немногочисленно даже по ев-
ропейским меркам. Прежде всего, непри-
знанные государства европейской перифе-
рии малы территориально, их население не-
многочисленно даже по европейским стан-
дартам. Явным лидером среди них является
Косово, занимающее территорию 11 тыс. кв.
км с населением около 2 млн. человек. Эт-

нические албанцы составляют в крае боль-
шинство, сербы, хорваты, венгры, турки,
цыгане и другие этнические меньшинства –
насчитывают до 100 тыс. человек.
Южная Осетия располагает террито-
рией в 3900 кв. км, населением — 70 тыс.
человек и представляет собой наименьшее
(по территории и населению) непризнанное
государство постсоветского пространства.
Приднестровье контролирует территорию в
4163 кв. км, на которой проживают 555,5
тыс. человек. Абхазия занимает территорию
в 8600 кв. км с населением 250 тыс. человек.
В Нагорном Карабахе проживает всего
146,6 тыс. человек, которым удается удер-
живать территорию в 11 000 кв. км с учетом
шести оккупированных районов Азербай-
джана [7].
Понятие «непризнанное государство»
имеет право на существование в качестве
обозначения любых «недогосударственных»
образований, которые, добившись фактиче-
ской сецессии, претендуют на международ-
ное признание, но не получают его. Отсюда
«непризнанность» как смыслообразующий
признак. Предполагается, что «непризнан-
ное государство» (как и «государство де-
факто»), обладает всеми атрибутами леги-
тимного государства, кроме членства в ООН
[8].
По мнению Ю. Солозобова, феномен
«непризнания » таков. Во-первых, получила
распространение практика “двойных” стан-
дартов: одним народам по не вполне понят-
ным основаниям позволяют реализовать
свое право на самоопределение, а другим в
этом отказывают. Во-вторых, существуя вне
правового поля и практически никем не
признаваемые официально, квазигосударст-
венные образования почти неизбежно кри-
минализируются внутренне. Они обрастают
не вполне легальными внешними связями и
“серой экономикой”. Эти страны становятся
катализатором противоречий и конфликтов
между вовлеченными в эти “интимные” свя-
зи государствами. Наконец, в-третьих, и это
особенно тревожит политиков, примеры
уже существующих квазигосударственных
образований создают некий опасный преце-
дент, вдохновляя все новых претендентов
на самоопределение [9].
Джиоева И.К.
Подробный поэтапный анализ грузи-
но-осетинскому конфликту был дан Серге-
ем Маркедоновым, который представил
его локальным противостоянием, от мало-
известного и малоинтересного мировому
сообществу, до события международного
значения.
Первый этап (1988-1989) можно на-
звать идеологическим.
В этот период противоборствующие
стороны обозначили главные претензии
друг к другу, а также сформировали осно-
вополагающие этнополитические мифоло-
гемы будущего конфликта.
Второй этап (1989-1991) – политико-
правовой. В течение двух лет грузинская и
осетинская сторона вели другом с другом
законотворческую («статусную») войну.
20 сентября 1989 года были опублико-
ваны проекты законов Грузинской ССР,
ущемлявшие права Юго-Осетинской АО.
Чуть менее чем два месяца спустя, 10 нояб-
ря, на сессии народных депутатов Юго-
Осетинской АО было принято решение о
преобразовании области в автономную рес-
публику в составе Грузии. Эту акцию в
Тбилиси восприняли крайне негативно, по-
скольку Южная Осетия повышала свой ста-
тус в одностороннем порядке.
Далее произошло ключевое для эска-
лации конфликта событие.
11 декабря 1990 года Верховный Со-
вет Грузии принял решение об отмене авто-
номного статуса Южной Осетии. Почти од-
новременно власти Советского Союза объя-
вили о режиме ЧП в югоосетинской авто-
номии, а грузинское руководство начало ее
блокаду.
Третий этап – вооруженная борьба
между Грузией и Южной Осетией (январь
1991 – июль 1992).
В город входит шеститысячный отряд
грузинских боевиков, появляются жертвы
среди мирного населения. В ходе военных
действий столицу Южной Осетии штурмо-
вали трижды (февраль и март 1991, июнь
1992).
24 июня 1992 года президенты РФ и
Грузии Борис Ельцин и Эдуард Шеварднад-
зе подписывают Дагомысские (Сочинские)
соглашения о принципах урегулирования
грузино-осетинского конфликта.
 14 июля 1992 года начинается миро-
творческая операция. Вводятся российский,
грузинский и североосетинский миротвор-
ческий батальоны, боевые действия пре-
кращаются, создается Смешанная кон-
трольная комиссия (представители РФ, Гру-
зии, Южной Осетии, Северной Осетии) по
соблюдению условий прекращения огня.
В результате вооруженного противо-
борства было сожжено 100 сел, убито более
тысячи человек.
Таким образом, вооруженный кон-
фликт был «заморожен».
Следующий этап (2004-2008) можно
охарактеризовать как «разморозку» кон-
фликта.
Он начался с попыток официального
Тбилиси пересмотреть сложившийся в Юж-
ной Осетии баланс сил и политико-
правовой формат урегулирования[10].
Обращает на себя внимание активиза-
ция с 2005 года Европейского союза, стре-
мящегося - по завершении этапа своего ис-
торического расширения и в рамках созда-
ния общей европейской внешней и оборон-
ной политики - внести вклад в стабилиза-
цию восточной части европейского конти-
нента путем окончательного решения там
проблем «непризнанных государств». На
практике это подразумевает ликвидацию
пользующихся покровительством России
самопровозглашенных новообразований –
Приднестровской Молдавской Республики,
Нагорно-Карабахской Республики, Респуб-
лики Южная Осетия и Республики Абхазия,
поскольку они мешают продвижению на
восточном направлении Запада, претен-
дующего ныне на роль единственного нео-
имперского центра легитимности. Особенно
заметными стали усилия ЕС после запуска
Европейской комиссией в мае 2008 г. про-
екта «Восточное партнерство», в которое
включены три южно-кавказские республи-
ки, а также Белоруссия, Молдова и Украина.
По мнению Маркедонова С., гражда-
не непризнанных государств именно с Рос-
сией связывают разрешение своих социаль-
но-экономических и этнополитических про-
блем. Отвернуться от этих республик озна-
чало бы допустить такую же непроститель-
ную ошибку, какую мы совершили, оказы-
вая им одностороннюю поддержку в начале
1990-х. «Сдача» Южной Осетии и Абхазии
повлечет за собой дестабилизацию этнопо-
литической ситуации в Северной Осетии,
Адыгее, Кабардино-Балкарии и Карачаево-
Черкесии. Уступки со стороны России
Азербайджану в процессе карабахского уре-
гулирования вызовут резкое неприятие в
среде армянской диаспоры — самой много-
численной в мире, хорошо структурирован-
ной и экономически сильной[11].
Представляется целесообразным вы-
деление следующих параметров, необходи-
мых для комплексного рассмотрения фено-
мена непризнанного государства:
– история появления, описание этни-
ческого или конфессионального конфликта
и основных этапов его развития;
– эффективность переговорного про-
цесса, посредничества, планов мирного уре-
гулирования;
– формирование государственности и
экономики;
– степень демократичности полити-
ческого порядка;
– наличие / отсутствие возможностей
возвращения непризнанного государства в
состав метрополии или возможностей для
существования в качестве независимого по-
литического организма;
– заинтересованность и возможность
мировых и региональных игроков в измене-
нии или сохранении статуса данного непри-
знанного государства.
При анализе всех этих параметров
можно рассчитывать на почти полное эмпи-
рическое и теоретическое исследование не-
признанного государства [12].
Активно проходил в Республике Юж-
ная Осетия процесс формирования само-
стоятельных политических институтов и
образования внутриполитической системы.
Несмотря на последствия вооруженного
конфликта и пребывания в статусе «непри-
знанного» государства, в Южной Осетии
активно формировалась независимая от
Грузии политическая система со своими
собственными особенностями. В 1990-х го-
дах в были созданы основные политические
партии, проводились парламентские и пре-
зидентские выборы, создавались группы
политической элиты. Грузино-осетинский
конфликт существенно повлиял на расста-
новку сил в республике. Постепенно «про-

фессиональные» политики, находившиеся у
власти в 1990-х годах, вынуждены были ус-
тупить свои места бывшим «участникам
боевых действий», имевшим значительный
авторитет в обществе.
В ходе своего внутриполитического
развития Южная Осетия отошла от «идеа-
лов демократии» 1990-х годов и переняла
некоторые черты политической системы
России. Была создана т.н. «полуторапартий-
ная» система с доминированием пропрези-
дентской партии «Единство» и фиктивной
оппозиции, роль которой исполняет Комму-
нистическая партия.
После завершения военных действий с
июля 1992 года ряд международных орга-
низаций в качестве посредников принимали
участие в урегулировании конфликта на
территории южной Осетии. Головные офи-
сы, как правило, у них были в Грузии.
Так, ОБСЕ (в те годы СБСЕ) свой
офис в Цхинвале открыла ещё в 1993 году.
Главная цель миссии ОБСЕ сводилась к мо-
ниторингу, поэтому в Южной Осетии регу-
лярно находились гражданские и военные
наблюдатели. ОБСЕ предлагала посредни-
чество в деле экономической помощи Рес-
публике. Поскольку сама организация не
занималась хозяйственным восстановлени-
ем, через неё свои экономические проекты
стал проводить Евросоюз. Двухгодичная
экономическая программа оказалась самой
затратной – она оценивалась в 11 млн. евро.
За эти деньги были построены дома для бе-
женцев, ремонтировались дороги и водока-
налы, восстанавливались мосты, выполня-
лись другие виды работы и финансирова-
лись разного рода гуманитарные мероприя-
тия. ООН, в отличие от Абхазии, своего
офиса в Южной Осетии не имела и миро-
творческой деятельностью здесь не занима-
лась, но приняла участие в оказании помо-
щи по обустройству беженцев через свою
структуру - Управление верховного комис-
сара по беженцам (УВКБ) ООН. Главной
целью управления было строительство до-
мов в сельской местности, куда планирова-
лось переселить беженцев, и хотя этот про-
ект социально значимых результатов не дал,
программа была выполнена до конца. Более
разнопланово действовал Норвежский совет
по делам беженцев. Начал он с гуманитар-
ной помощи, затем Совет приступил к реа-
Джиоева И.К.
лизации микроэкономических проектов.
Они приобретали желающим оборудование
для того, чтобы те сами могли выпускать
продукцию. Норвежский Совет оказывал
также помощь фермерским хозяйствам, вос-
станавливались объекты сферы услуг.
Австрийский гуманитарный комитет
вёл свою работу в Южной Осетии не столь
долго, но оставил вполне очевидный след:
им в посёлке Дзау были построены средняя
школа и школа-интернат, и приобретены
для них мебель и оборудование.
Реализацией различных микроэконо-
мических проектов в Южной Осетии зани-
мались также международные организации
IRC и ADRA.
Имела свое представительство в
Цхинвале и международная организация
«Врачи без границ». Непосредственно ока-
занием помощи по восстановлению хозяй-
ства и подъему экономики эта структура не
занималась, но за короткий срок своего пре-
бывания успела немало сделать в плане ока-
зания гуманитарной помощи [13].
Силовой возврат «непризнанных рес-
публик» под контроль «метрополий» проти-
воречит государственным интересам Рос-
сии, поскольку в этом случае произойдет
резкое осложнение ситуации на всем пост-
советском пространстве, что, в свою оче-
редь, может привести к дестабилизации и
кризису государственных структур в мас-
штабах России. Именно поэтому Россия за-
интересована не в геополитическом сопер-
ничестве, а в возможно более тесной коор-
динации своей политики с мировым сооб-
ществом в конфликтных зонах СНГ[14] .
Только в Южной Осетии ущерб, нане-
сённый во время агрессии начала 90-х годов
по своим размерам колоссален. Было пол-
ностью разграблено и сожжено 117 осетин-
ских сел, пострадало до 15% жилого фонда
города Цхинвал. Разрушены дороги и мос-
ты, угнан скот. За пределы области вывози-
лось не только частное, но и государствен-
ное имущество – станки, оборудование, то-
вары, транспортные средства, строймате-
риалы. Общий ущерб составил 1,4 млрд.
рублей в ценах 1992 года.
В ходе конфликта 1991-1992 гг. гру-
зинскими боевиками на территории Южной
Осетии более 100 осетинских сел и деревень
было уничтожено, около 1000 человек по-
гибло. Общая сумма материального ущерба
составила несколько миллиардов рублей.
Часть населения Южной Осетии мигриро-
вала на Северный Кавказ [15].
В Северную Осетию эмигрировало
28,9 тыс. беженцев и вынужденных пересе-
ленцев из Южной Осетии и внутренних
районов Грузии (из общего числа 43,4 тыс.
беженцев и вынужденных переселенцев), из
них 18,9 тыс. беженцев и 10 тыс. вынуж-
денных переселенцев, принявших россий-
ское гражданство. На 1 января 1995 г. бе-
женцев из Грузии в Северной Осетии на-
считывалось около 41 тыс. По данным Ми-
грационной службы, на 1 сентября 1997
г. в Северной Осетии было 28,1 тыс. бежен-
цев из внутренних районов Грузии и 0,9
тыс. - из Южной Осетии. Около 7 тыс. жи-
телей Южной Осетии в 1995 г. были лише-
ны статуса беженцев, числясь "временно
учтенными"[16]. При этом большинство
беженцев из внутренних районов Грузии
проживало ранее в сельской местности и
только около 1/3 - в городах.
Конфликт двух народов мог остаться
на уровне латентных споров, характерных
для любого многонационального государст-
ва. Характерно то, что до 1989 года осетины
были намного лучше интегрированы в гру-
зинские социальные структуры, чем, на-
пример, абхазы. Только в Тбилиси прожи-
вало 33 тыс. осетин, а во внутренних рай-
онах Грузии 96778 тыс. человек. Осетины
были пятой по численности этнической
группой в Грузии.
На февраль 1993 г. население Южной
Осетии составляло около 70 тыс. человек, а
в 1998-2000 гг., по одним данным, оценива-
лось в 80 тыс. человек, по другим - на кон-
тролируемой властями территории прожи-
вало 65-70 тыс. человек. По данным осе-
тинской стороны, в Цхинвальском районе
из 65,8 тыс. человек (на 1989 г.) осталось 54
тыс., в Дзауском из 10,4 - 9 тыс., в Знаур-
ском из 10,2 - 7 тыс., в Ленингорском из 12 -
10 тыс. [17].
Трансформационные процессы, проте-
кающие в постсоциалистических странах,
в каждой отдельной стране носят специ-
фичный характер, однако без определения
общих закономерностей трансформацион-
ных процессов, присущих всем переходным
экономикам, невозможно объективно опре-
делить содержание и ориентиры социально-
экономических преобразований в этих стра-
нах. Рыночные преобразования, осуществ-
ляемые в постсоциалистических странах на
протяжении последних 25 лет, следует рас-
сматривать не как обособленное явление, а
как явление, связанное с общемировыми
тенденциями.
При трансформации плановой эконо-
мики в рыночную в последние годы в рам-
ках транзитологии интенсивно развивается
теория «неизбежного кризиса» (трансфор-
мационного спада). Она позволяет перейти
от выявления субъективных (ошибки эко-
номической политики) к объективным при-
чинам спада. Кризис в этом смысле пред-
ставляет собой специфическую закономер-
ность начального этапа переходной эконо-
мики. Неся в себе внешне определенные
признаки и циклического, и структурного
кризисов, свойственных рыночной эконо-
мике, этот кризис отличается от них и по
причине, и по функциональной роли. При-
чиной его является огромный потенциал
значительных макроэкономических «несо-
ответствий», накопленных в годы господ-
ства в нашей стране плановой экономики и
существовавших в скрытой форме. Данный
кризис связан не просто с восстановлением
нарушенного равновесия в экономике, а
именно с преодолением данных макроэко-
номических несоответствий, с коренной пе-
рестройкой экономической системы. По-
этому он и получил название переходного
кризиса.
Вторая причина трансформационного
спада – либерализация цен вследствие
структурной перестройки экономики. Пере-
ходный спад характеризуется тем, что резко
падает спрос на одну продукцию при увели-
чении выпуска другой. Типичный случай:
свертывание производства на крупном го-
сударственном предприятии и стремитель-
ный рост частной фирмы. Но свертывание
идет быстрее из-за огромного удельного ве-
са государственной собственности в пред-
реформенный период. Такое приспособле-
ние структуры производства к структуре
потребления требует значительного време-
ни, в течение которого происходит спад.
 Джиоева И.К.
Такое состояние охарактеризовано видным постсоциалистические страны после начала
венгерским ученым Я. Корнай [18] как одна реформ.
из главных причин «трансформационного
спада», через которые прошли почти все

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Головина, С.Г. Институциональные основы реформируемой экономики. – М.:
ИНИСО УРО РАН № 198 (98). - с.2
2. Сапир, Ж.К Учебник экономической теории неоднородных систем: опыт исследова-
ния децентрализованной экономики. - М., 2001. - С.28-29.
3. Большаков, А.Г. Непризнанные государства постсоветского пространства в системе
российских национальных интересов // Политическая экспертиза. - №1. - 2008. Режим досту-
па: http://www.politex.info/content/view/413/30/.
4. Грузино – осетинский конфликт: в поисках мира. Сборник статей югоосетинских ав-
торов / Б. Харебов. Экономическая реабилитация Южной Осетии: текущие задачи и страте-
гия развития. Миротворческий фонд Университета Джорджа Мейсона, 2011.
5. Иванов, С.М. Региональные конфликты на постсоветском пространстве и роль Рос-
сии в их урегулировании // Новое восточное обозрение, 08.02.2010. – Режим доступа:
http://journal-neo.com/?q=ru/node/161
6. Литвиненко, Т.В. Политические процессы становления государственности Абхазии,
Южной Осетии и Приднестровья в контексте обеспечения безопасности граждан России,
проживающих на этих территориях: Автореф. на соиск. уч. степ. д-ра полит. наук.- Ростов-
на-Дону, 2010.
7. Попов, Ф. От «безгосударственной территории» к «Государству де-факто». – Режим
доступа: http://www.intertrends.ru/twenty-sixth/003.htm.
8. Солозобов, Ю. Непризнанная Евразия. – Режим доступа: http://magazines.russ.ru
/logos/2004/6/solo11.html.
9. Маркедонов, С. Турбулентная Евразия. Грузино-осетинский конфликт. – М.: Aca-
demia, 2010. – Режим доступа: http://antirasizm.ru/doc/publ_109.pdf.
10. Маркедонов, С. СНГ-2. Феномен непризнанных государств на постсоветском про-
странстве // Информационно-аналитический бюллетень «ЕвроАзия». - М., 2006, август. –
Режим доступа: http://www.postsoviet.ru/publications/21/.
11. Малышева, Д. Конфликты на постсоветском пространстве // Новое восточное обо-
зрение. 08.02.2010. – Режим доступа: http://journal-neo.com/?q=ru/node/159.
12. Кочетков, А., Мартынов, А., Пискорский, М. Южная Осетия. Вооружённая агрессия
и миротворческая война. - М.: Книжный мир, 2009. - 96с. Режим доступа:
http://common.regnum.ru/documents/yujnaya-osetiya-2.pdf
13. Анчабадзе, Ю. Д., Гостиева Л. К., Тер-Саркисянц, А. Е. Беженцы Кавказа //
Расы и народы. - М., 2001. - Вып. 26. - С. 175.
14. Цуциев, А. А., Цховребова, 3. Д. Северная и Южная Осетия. Из прошлого в на-
стоящее // Справочная карта. - Владикавказ, 2000.
15. Корнай, Я. Трансформационный спад // Вопросы экономики. -1994. - № 3.