1.

Сравнительное языкознание вначале представляло собой

сопоставительное описание многих языков одновременно. Расширение
материала потребовало развития и усовершенствования метода. Общий
метод установления категорий языка при этом разделился на специальные
методы. Внутри языкознания сформировались специальные дисциплины.

Сравнение фактов разных языков поставило перед языкознанием

задачу установления принципов такого сравнения, так как сравнение
может быть проведено неправильно и не дать верного результата.
Например, если сравнить по созвучию русское междометие ну! и
китайское слово ну'раб', то такое сравнение бессмысленно, хотя и может
породить ложную русско-китайскую этимологию: 'раб тот, кого понукают'.
Так, В.К. Тредиаковский, соединяя русское слово скот и племенное имя
шотландцев Skott, утверждал, что название этого народа пошло от
слова скот'животные'. Поэтому сравниваться между собой должны
целые системы, лишь после этого можно сравнивать части систем или
даже отдельные элементы, но только в том случае, когда твердо
установлено, что подсистемы или отдельные элементы занимают в целых
системах аналогичные места.

Начало сравнительному языкознанию было положено в XVI в., когда

стали создаваться грамматики национальных языков Европы. Новые
национальные (иначе - вульгарные, т.е. народные) языки были
значительно менее разработаны в сравнении с языками классическими:
латинским, греческим и древнееврейским. Вместе с тем классические
языки не были в то время мертвыми, так как существовала письменная и
устная языковая практика на этих языках, прежде всего в сфере религии и
учености: на этих языках осуществлялась деловая переписка, писались и
печатались книги, велось преподавание и т.д. Национальные языки в то
время не использовались в научном и религиозном общении, а также, что
самое важное, в деловом общении. Их словарь и формы синтаксиса были
для этого недостаточно развиты. Чтобы уравнять по выразительным
возможностям классические и новые вульгарные языки, необходимо было
их сопоставить и выяснить объем и уровень их выразительных средств.

Такое сравнение было чисто научной задачей. Оно не предполагало

непосредственного применения полученных знаний, хотя эти знания и
могли быть использованы впоследствии для практических действий в
сфере языковой политики и школы (полученные знания были по-разному
использованы в практике национально-языковых культур Европы).

Сравнение вульгарного и классического языков было системным, т.е.

языки сравнивались не по отдельным элементам, а именно как целые
системы. Первоначально фонетика языков не подвергалась
систематическому сравнению иначе, как при создании национальных
алфавитов, но эта работа имела чисто прикладной характер.
Систематическому сравнению подвергались лексика и грамматика. Такой
вид поаспектного сравнения получил в дальнейшем
название сопоставительного (контрастивного, конфронтативного)
языкознания, или характерологии. При поаспектном сопоставлении языков
сохранялись систематические свойства и лексики и грамматики.

Наибольшее развитие сопоставительное языкознание получило в

области лексики. Стали составляться глоссарии к текстам на классических
языках. Эти глоссарии переводили трудные слова классических текстов на
родной язык и тем самым обогащали родной язык новыми словами и
значениями. Данные глоссариев затем сводились в словари двух видов:
глоссарии на отдельные тексты и глоссарии на многие тексты, так как
заимствования в массовом порядке проникали в родной язык, возмещая
недостаток слов для выражения религиозных, научных, правовых и других
понятий. Заимствованные слова объединялись в отдельные своды, где
каждому слову давалось толкование средствами родного языка.

2. Контрастивная лингвистика оформилась как особая наука внутри

науки о языке лет двадцать назад: она переживает еще свою молодость, она
еще ищет себя, стремится отстоять и обосновать свою самостоятельность
среди других языковедческих наук, разработать свою методику, проявить
себя, доказать свою полезность. Но само сопоставление языков, лежащее в
основе контрастивных штудий, столь же древне, сколь и само изучение
языка. Как образно заметил один из авторов данного сборника, сравнение
языков появилось сразу же после их «вавилонского смешения», когда
согласно легенде, на смену единому языку пришло языковое многообразие.
Фонетика – раздел науки о языке, в котором изучаются звуки речи.
Изучаемые понятия: звуки, чередование звуков, сильная и слабая позиция
звуков, ударение, интонация, слог, слогораздел.
Орфография – раздел науки о языке, в котором изучается правописание
слов и их значимых частей. Изучаемые понятия: орфограмма,
орфографическое правило, орфограммы в корне, приставках, суффиксах,
окончаниях, слитное, раздельное, дефисное написание, употребление
прописной и строчной буквы.
Лексика и фразеология – раздел науки о языке, в котором изучается
лексическое значение слов, фразеологических оборотов и их употребление в
речи. Изучаемые понятия: однозначные и многозначные слова, прямое и
переносное значения слов, омонимы, синонимы, антонимы, исконно-русские
и заимствованные слова, устаревшие слова и неологизмы, диалектизмы,
профессионализмы, фразеологизмы.
 Словообразование – раздел науки о языке, в котором изучается состав
слова и способы его образования. Изучаемые понятия: состав слова,
морфема, основа слова, корень, суффикс, приставка, окончание,
словообразовательные и формообразовательные морфемы, однокоренные
слова, способы образования слов.
Морфология – раздел науки о языке, изучающий части речи и их
формы. Изучаемые понятия: части речи (самостоятельные и служебные):
имена существительное, прилагательное, числительное; местоимение, глагол,
глагольные формы (причастие, деепричастие), наречие, предлог, союз,
частица, междометие, звукоподражания, морфологические признаки частей
речи.
Синтаксис – раздел науки о языке, изучающий словосочетание и
предложение, их строение, значение и роль в речи. Изучаемые понятия:
словосочетание, согласование, управление, примыкание, подлежащее и
сказуемое (простое глагольное, составное глагольное, составное именное);
определение, дополнение, обстоятельство; простое предложение,
однородные члены предложения, обобщающие слова, обособленные члены
предложения, обращение, вводные слова; сложные предложения
(сложносочиненные, сложноподчинённые, бессоюзные); виды придаточных
частей сложного предложения (определительная, изъяснительная,
обстоятельственная).
Пунктуация – раздел науки о языке, в котором изучаются правила
расстановки знаков препинания. Изучаемые понятия: знаки препинания, их
функции (завершающие, выделяющие, отделяющие); одиночные и парные
знаки.
Стилистика – раздел науки о языке, изучающий функциональные
стили речи, их языковые особенности. Изучаемые понятия: стили речи:
разговорный и книжные (художественный, научный, публицистический,
официально-деловой), языковые особенности стилей, жанры, характерные
для определённого стиля.
Культура речи – раздел языкознания, в котором изучаются нормы
литературного языка в его устной и письменной формах. Изучаемые понятия:
нормы литературного языка: произносительная, орфографическая,
морфологическая, словообразовательная, синтаксическая, пунктуационная,
речевая.
3. Лингвистические школы (Казанская лингвистическая школа.
Пражский лингвистический кружок и др.)
Петербургская лингвистическая школа
 
Многие теоретические и методологические принципы концепции И.А.
Бодуэна де Куртенэ повлияли на становление и развитие Петербургской /
Петроградской / Ленинградской / Петербургской лингвистической школы,
где его непосредственными учениками были Лев Владимирович Щерба
(1880-1944), Евгений Дмитриевич Поливанов (1881-1938), Лев Петрович
Якубинский (1892—1945). К “бодуэнизму” тяготели Макс Юлиус Фридрих
Фасмер (1886—1962), Казимир Буга (1879—1924), Борис Яковлевич
Владимирцов (1884—1931), Сергей Игнатьевич Бернштейн (1892—1970),
Борис Александрович Ларин (1893—1964), Виктор Владимирович
Виноградов (1894 или 1895—1969), Николай Владимирович Юшманов (1896
—1946), Александр Александрович Драгунов (1900—1964), П. В. Ернштедт,
Алексей Петрович Баранников (1890—1952), Василий Васильевич Радлов,
Всеволод Брониславович Томашевский (1891—1927) и др. Им было присуще
понимание языка как процесса коллективного мышления, как языковой
деятельности, непрерывного процесса. Социальный аспект языка сперва
сводился ими к психическому, возобладание социологического
(“идеологического”) подхода наметилось в 20-х гг. “Бодуэновцы”
последовательно разграничивали в языковом мышлении сознательное и
бессознательное, различали поэтическую и практическую речь. В целом
развивался целевой подход к языку, ставший впоследствии основным в
Пражской лингвистической школе. 

Концепцию Л.В. Щербы характеризует ярко выраженный семантизм

(функционализм), проявившийся также в исследованиях звуковой стороны
языка и обусловивший создание оригинального учения о фонеме, оказавшего
сильное воздействие на формирование фонологической концепции Н.С.
Трубецкого и ряда других теорий фонемы. Всемерно подчёркивалась
существенная роль функционального (смыслового) фактора в члененении
звукового потока, выделении звуков речи и установлении состава фонем
данного языка. Л.В. Щерба создаёт при университете лабораторию
экспериментальной фонетики, где проводились и проводятся
инструментальные исследования звукового состава многочисленных языков
мира (и прежде всего своей страны). В школе Л.В. Щербы проводится
требование применять строгие исследовательские методы (в частности метод
лингвистического эксперимента, в котором угадываются черты будущего
трансформационного метода) и одновременно допускается обращение и к
“субъективному” методу (внутренней интроспекции лингвиста). 
Женевская лингвистическая школа
 
Женевская школы сформировалась на основе собственных
университетских традиций (самоназвание с 1908). В дальнейшем она стала
ориентироваться в основном на идеи “Курса общей лингвистики” (1916) Ф.
де Соссюра, объединившие в первом поколении Ш. Балли, А. Сеше, Л. Готье,
С. О. Карцевского, в последующем поколении Анри Фрея, Эдмунда
Солльбергера, А. Бургера, Робера Годеля и др. Своего рода декларацией
исследовательских принципов этой школы послужила статья А. Сеше
“Женевская школа общей лингвистики” (1927). С 1941 начал издаваться свой
непериодический орган — “Cahiers F. de Saussures”, вокруг которого
сплотился “Кружок Ф. де Соссюра”. Преимущественный интерес женевцы
проявляют к проблемам языковой системы, к понятиям языковой сущности и
единицы, ценности, синтагмы, к соотношению индивидуального и
социального в явлениях языка и речи, к дихотомии диахронии и синхронии,
дихотомии означающего и означаемого, к связи языка и мышления, к
проблемам семиологии, семантики, фразеологии, синтаксиса, стилистики.
Много внимания они уделяют поискам более широкого круга источников для
реконструкции текстов лекций Ф. де Соссюра. Так, Р. Годелем доказывается
неаутентичность идей Ф. де Соссюра и изданного под его именем “Курса”, с
учётом этого появляются последующие комментированные издания “Курса”.
Среди представителей Женевской школы должны быть названы прежде всего
Ш. Балли, А. Сешэ, С.О. Карцевский, А. Фрей, Р. Годель.
Шарль Балли (1865—1947) был преемником Ф. де Соссюра по кафедре,
одним из составителей (вместе с А. Сеше) канонического текста
соссюровского “Курса общей лингвистики”. Он автор двухтомного труда
“Французская стилистика” (1909), книги “Язык и жизнь” (1913),
фундаментальной работы “Общая лингвистика и французская лингвистика”
(1932, русский перевод: 1955). Им принимаются почти все положения
учителя. Особое внимание он уделяет отношению языка и внеязыковых
(социальных и психических) явлений, проблеме знака, отношениям
означающего и означаемого, диахронии и синхронии. Им подчёркиваются
ущербность и ограниченность возможностей исторического языкознания, не
имеющего доступа ко всем фактам. Ш. Балли признаёт, что вне истории язык
не существует и что вторжение истории нарушает гармонию внутри
языковой системы. Ему принадлежит тезис о неразрывности непрестанного
изменения языков и необходимости их неизменности для эффективного
функционирования, о равновесии традиции, задерживающей развитие, и
активных тенденций, толкающих к изменениям. Он стремится
противодействовать соссюровской интеллектуализации языковой системы и
обращается к исследованию действия эмоционального и аффективного
факторов, к стилистике, изучающей язык в связи с повседневной жизнью
человека. Им проводится разделение стилистики общенародного языка и
стилистики языка писателя (в противовес К. Фосслеру).
 Московская лингвистическая школа (Московская школа
формальной грамматики, Московская формальная школа)
Основанная Ф.Ф. Фортунатовым Московская лингвистическая школа
на рубеже XIX и XX веков заняла ведущее положение в мировом
языкознании. Позднее школа получила уточняющее
определение формальной, поскольку понимала грамматику как учение о
языковых формах.
К числу представителей МЛШ принадлежали такие русские ученые,
как Алексей Александрович Шахматов, Виктор Карлович Поржезинский,
Дмитрий Николаевич Ушаков, Александр Матвеевич Пешковский. Идеи
Московской школы разделяли и поддерживали в своих трудах норвежец
Олаф Брок, датчанин Хольгер Педерсен, немцы Феликс Зольмсен
(Сольмсен) и Эрих Бернекер, серб Александр Белич.
Ф.Ф. Фортунатов и его ученики считали, что слово должно изучаться
в лексикологии и грамматике. В лексикологии изучается его реальное
значение, а в грамматике - его формы и грамматические значения форм.
Учение о грамматической форме Ф.Ф. Фортунатова считается одним из
важнейших в истории языкознания. Оно легло в основу формального
направления в лингвистике, разрабатываемого представителями
Московской лингвистической школы. Ф.Ф. Фортунатов вводит понятие
отрицательной формальной принадлежности - нулевые аффиксы.
Слова "дом", "человек" обладают отрицательной формальной
принадлежностью, а слова "домами", "человеком" обладают
положительной формальной принадлежностью.

Казанская лингвистическая школа (Казанская фонологическая

школа)
Казанская лингвистическая школа, созданная в 70-е годы XIX века
И.А. Бодуэном де Куртенэ, занимает важное место в истории мировой
лингвистики. Наиболее яркими ее представителями были И.А. Бодуэн де
Куртенэ (Иван-Игнатий Нецислав Бодуэн де Куртенэ), Н.В. Крушевский
(Николай Хабданк), В.А. Богородицкий.
Научную базу Казанской лингвистической школы составили идеи и
основные положения учения ее основателя - И.А. Бодуэна де Куртенэ,
считавшего, что «первичной единицей анализа должно стать не слово, а
высказывание, которое можно членить с двух точек
зрения: фонетической (на ее основе выделяются «фонетические фразы»,
«фонетические слова», слоги и фонемы) и морфологической (исходя из
которой выделяются «сложные синтаксические единицы», «простые
синтаксические единицы», которые он называет «семасиологически-
морфологическими словами», и морфемы)» [Л.Л. Нелюбин, Г.Т. Хухуни
2003, с 172-173].
И.А. Бодуэн де Куртенэ четко разграничил фонетическую сторону
языка и его графическое оформление, отделил синхронное изучение языка
от диахронического, рассматривал язык как строгую систему и требовал
изучать индивидуальные признаки конкретного языка, не навязывая языку
чужие явления. Последнее требование было актуальным, так как даже уже
в XX веке при изучении русского языка в него вносились явления
старославянского языка.
Мировую известность школа получила благодаря учению И.А.
Бодуэна де Куртенэ о фонеме. Учение о фонеме сделало революцию в
фонетике, еще раз подчеркнув социальную роль языка, объяснив многие
явления, происходящие со звуком, выделив дифференциальные и
интегральные признаки.
Учение о фонеме - основное учение в деятельности данной школы,
поэтому в языкознании закрепилось название фонологической по
отношению к Казанской лингвистической школе.
В качестве итога краткого рассмотрения взглядов ученых,
составивших Казанскую лингвистическую школу, можно сказать, что к
рассмотрению проблем смысла слова ближе стоял В.А. Богородицкий,
изучавший изменение смысла лексической единицы во времени, влияние
изменения морфемного строения слова на его смысл.
 
Датская лингвистическая школа (Копенгагенская школа
структурализма, Копенгагенская школа глоссематики, Датская
школа глоссематики, Датская школа структурализма)
Основателем школы считается Луи Ельмслев. Наиболее яркими
представителями школы были Виго Брендаль, Хуго Ульдалль, Кнут
Тогебю. Датская лингвистическая школа, рассматривая языковые единицы
и их структуру с позиций математики, видела смысл лексической единицы
как элемент, создающийся комбинацией составных компонентов.
В начале XX века, усилиями Датской школы намечен поворот в
языкознании в сторону анализа формы языковых элементов: «На долю
лингвистики приходится анализ языковой формы» [цит. по: В.М. Алпатов
2001, с. 173]. “Действительно, при последовательности и продуманности
большинства построений Л. Ельмслева его теория имела один слишком
явный недостаток: на ее основе нельзя было исследовать реальные языки”
[В.М. Алпатов 2001, с. 176]. «Идеи глоссематики развивали ученики Л.
Ельмслева Х.И. Ульдалль (1907-1957) и Кнут Тогебю (1918-1974)» [В.М.
Алпатов 2001, с. 168].