1.

Южная Азия - региональная подсистема международных отношений,

состоящая из семи государств: Индии, Пакистана, Бангладеш, Непала, Шри-
Ланки, Бутана и Мальдивской республики. Она охватывает весьма компактный в
географическом отношении ареал в южной полуостровной части евразийского
материка с прилегающими к ней островами Индийского океана.
На севере его естественными границами служат высочайшие горные цепи
мира - Гималаи и Гиндукуш, а также пустынное Иранское нагорье. Известная
географическая изолированность южной оконечности Евразии отразилась на ее
исторической судьбе. На протяжении трех тысячелетий она являлась местом
распространения своеобразной индоарийской культуры. Ее обособленность
периодически нарушалась вторжениями людских масс с севера и северо-запада.
Именно оттуда главным образом в начале прошлого тысячелетия проникло на
субконтинент влияние сложившейся в пустынях Аравии иной религиозно-
культурной системы - ислама. Нарушенная однородность отразилась на
современной судьбе региона. Она оказалась подоплекой его геополитического
раскола на две части - главную, индуистскую в своей основе, и периферийную,
мусульманскую.
Главная угроза безопасности в регионе - его хроническая нестабильность -
объясняется трениями между Индией и Пакистаном, хотя спорные аспекты
имеются в отношениях Бангладеш, Непала и Шри-Ланки с Индией. Между тем
этнический и культурный фундаменты обоих государств существенно совпадают.
Этнолингвистические границы не определяют рубежи между ними, а пролегают
по их территории. Индия в этом плане распадается на индоарийский север,
дравидский юг и тибето-бирманский северо-восток, а Пакистан - на индоарийский
восток и иранский запад. Однако язык повседневного общения на
Южноазиатском субконтиненте явно не играет преимущественной роли в
процессах национальной консолидации. Решающее значение имеют религия, а
также история, тесно связанная с борьбой сил, олицетворяющих индуизм и ислам.
Более чем полувековое существование южноазиатской подсистемы
международных отношений было отмечено значительной напряженностью в
отношениях между Индией и Пакистаном. Четыре раза - в 1947-1948, 1965, 1971 и
1999 гг. - между ними происходили вооруженные конфликты. Война 1971 г.
завершилась новым разделом на субконтиненте - образованием на месте
восточной провинции Пакистана независимого государства Бангладеш.
Последующие два десятилетия отличались в целом неровными отношениями,
взаимными обвинениями в поощрении экстремистских и сепаратистских сил, а
также контробвинениями в нарушении гражданских прав и подавлении движений
за национальное самоопределение. Кроме того, имели место пограничные
столкновения и кризисные ситуации, когда стороны, казалось, стояли на грани
полномасштабной войны. Однако обе страны проявляли значительную
дипломатическую активность, направленную на разрешение сложных проблем в
двусторонних контактах и создание системы многостороннего сотрудничества в
рамках южноазиатского региона.
Десятилетие 1990-х гг. и начало нынешнего века отличались сохранением
элементов конфликта и компромисса в индийско-пакистанских отношениях. На
передний план в этот период вышла проблема обретения обоими государствами
ядерного оружия и средств его доставки. В 1998 г. Индия и Пакистан
превратились по существу в ядерные державы: сначала Индия, а за ней Пакистан
провели серии подземных испытаний боевых устройств этого типа. Они также
продвинулись в области производства ракет средней и меньшей дальности.
Перспектива ядерного конфликта обеспокоила общественность как в
южноазиатских странах, так и за их пределами. Проблема региональной
безопасности приобрела новые ракурсы и размеры. Из коллизии локального
масштаба она превратилась в одну из глобальных.
В чем суть разделяющих две страны споров и насколько реальна угроза
военного и ядерного противостояния? Исследование этих ключевых вопросов
отличается сложностью и многоплановостью. Рассмотрим сначала разногласия по
поводу Кашмира, остающегося главным раздражителем в двусторонних
отношениях Индии и Пакистана.

2. Кашмирская проблема — конфликт между Индией и Пакистаном из-

за Кашмира (Джамму и Кашмира).
В 1947 территория Британской Индии была разделена на два доминиона по
конфессиональному признаку — Индийский союз и Пакистан. Согласно плану,
провинции с преимущественно мусульманским населением должны были отойти
Пакистану, а с индуистским большинством — Индии. Одним из спорных
вопросов стала территориальная принадлежность княжества Джамму и Кашмир,
населенного преимущественно мусульманами и возглавляемого на тот момент
индуистским махараджей Хари Сингхом. В соответствии с планом раздела,
предусмотренным в Акте о независимости Индии 1947, Кашмир имел право на
самостоятельное определение. Хари Сингх отказался от проведения плебисцита и
принял решение о присоединении Джамму и Кашмира к Индии. Руководство
Пакистана выразило протест и ввело войска на территорию княжества в октябре
1947.
Первая Индо-пакистанская война 1947—1948 завершилась разгромом
пакистанцев. К 1 января 1949 под эгидой ООН была установлена линия
прекращения огня, в соответствии с которой северо-западная часть Кашмира
(около трети территории) оказалась под контролем Пакистана, остальные районы
остались под юрисдикцией Индии.
В августе 1965 многочисленные пограничные стычки привели ко второй
Индо-пакистанской войне. 10 января 1966 была подписана Ташкентская
декларация, в соответствии с которой войска Индии и Пакистана были отведены в
пределы границ, существовавших до начала войны, а руководство стран
гарантировало невмешательство во внутренние дела друг друга.
26 марта 1971 не без участия Индии объявил о своей независимости
Бангладеш (бывший Восточный Пакистан). Опасаясь усиления Дели, 3 декабря
1971 власти Пакистана начали третью войну против Индии и вновь потерпели
поражение. 17 декабря стороны подписали соглашение о прекращении огня, а 2
июля 1972 — Симлское соглашение об установлении контрольной линии (она
почти совпадает с линией прекращения огня 1949).
 Таким образом, 60 % территории бывшего княжества Джамму и Кашмир
осталось под контролем Индии (штат Джамму и Кашмир), 30 % отошло
Пакистану (область Гилгит-Балтистан, а также Азад Кашмир — фактически
независимое государственное образование). Еще примерно 10 % территории
бывшего княжества к 1962 оккупировал Китай (регион Аксайчин). Это разделение
сохраняется по сей день.
В мае 1999 между Индией и Пакистаном произошло новое вооруженное
столкновение — Каргильский конфликт. Пакистанские военные вторглись в округ
Каргил индийского штата Джамму и Кашмир, однако в июле того же года им
было нанесено поражение. В настоящее время Индию и Пакистан в зоне Кашмира
разделяет Линия контроля, где находятся военные наблюдатели ООН, следящие
за соблюдением режима прекращения огня.
На протяжении 13 последних лет на территории Кашмира продолжается
ожесточенная диверсионно-террористическая борьба, в которой, согласно
индийским данным, погибли 37 тыс. человек. Главными ее организаторами
выступает ряд групп, имеющих лагеря и базы подготовки в Пакистане,
преимущественно в контролируемой им части бывшего княжества Джамму и
Кашмир. Среди них выделяются “Хизб-уль-муджахедин” (Партия борцов за веру),
"Харкат-уль-муджахедин” (Движение борцов за веру), “Джайиш-и-Мухаммад”
(Армия пророка) и “Лашкар-и-Тайиба” (Ополчение чистых). Все они, а также ряд
других групп входят в Объединенный фронт джихада.
Политическую оппозицию в штате возглавляет другое объединение -
“Всепартийная свободная (хурриет) конференция”. Индийские власти позволяют
ей функционировать и пытаются найти компромисс с ее умеренными
представителями (особенно активно - с конца 2000 г.). Камнем преткновения
является требование кашмирской оппозиции привлечь Пакистан к переговорному
процессу.
Кашмирская проблема, таким образом, оказывается как причиной, так и
следствием тупика в двусторонних взаимоотношениях. При этом Индия
настаивает на необходимости добиться общего их потепления, и уже на этой базе
решать спорные вопросы, включая кашмирский. Пакистан же ставит на первое
место Кашмир и в зависимость от него дальнейшее развитие двусторонних
связей.
Помимо Кашмира, индийско-пакистанские контакты с середины 1960-х гг.
стал осложнять еще один конфликт интересов. Речь идет о соревновании в сфере
ядерного вооружения и производства ракет.

3. Можно сказать, что масштабный конфликт между Индией и Пакистаном

никому не нужен, но никто не может заставить их его прекратить. Обе страны
проводят вполне самостоятельную внешнюю политику. Пакистан всегда пытался
лавировать между своими союзниками. Раньше с этим ему было проще. Начиная с
войны 1971 года Пакистан входил в антисоветский блок и ему там было очень
уютно. Его союзники на тот момент — от Саудовской Аравии и США до Китая,
который к тому времени стал противником СССР. Теперь отношения с США
ухудшились: например, президент Дональд Трамп приостановил военную
помощь. Пакистану это не очень навредило — во-первых, американцы уже
поставили в страну огромное количество техники, во-вторых — новые
потребности всегда может удовлетворить Китай. При этом США не разорвали
союзнические отношения полностью: им нужен Пакистан для снабжения своих
войск в Афганистане. В конфликте в Кашмире американцы сейчас скорее
занимают проиндийскую позицию, но полностью вставать на сторону Индии они
не планируют.
Глобальному сопернику США — Китаю — с одной стороны, ближе
Пакистан. Китай является крупнейшим инвестором и крупнейшим поставщиком
оружия пакистанцам; при этом он явно не в восторге от усиления Индии. С
другой стороны, товарооборот Китая и Индии быстро растет. Индия хотела бы,
чтобы Китай стал главным инвестором в ее экономику. Кроме того, от
спокойствия в регионе — и в том же Кашмире — зависит успех масштабного
китайского торгового проекта «Один пояс — один путь». Но Пакистан уж точно
не является сателлитом Китая: в нем есть и прокитайские группы, и те, кто
придерживается антикитайской позиции. Сейчас Пакистан пытается расширить
круг союзников, для чего, помимо прочего, ищет сближения с Россией.

4. Возникновение организации сотрудничества стран Южной Азии

относится ко второму крупному этапу существования региональной подсистемы
международных отношений, наступившему после индийско-пакистанской войны
1971 г. и образования Бангладеш. Усложнение структуры региона, ее
преобразование из преимущественно бинарной в множественную, хотя и с
сохранением ведущей линии взаимодействия по оси Индия - Пакистан, создало
предпосылки для появления организации сотрудничества в рамках Южной Азии.
Наибольшую заинтересованность в ней проявили руководители малых и средних
государств. Они опасались односторонней зависимости от Индии, сложившейся
вполне объективно, вследствие несопоставимости людского потенциала,
географических реалий, экономических и геополитических масштабов.
Впервые о желательности многосторонних консультаций и взаимодействия
заговорил в 1977 г. король Непала Бирендра. Этот шаг не имел последствий, но в
1979 г. с похожей инициативой выступил президент Бангладеш генерал Зияур
Рахман. Именно его считают «крестным отцом» Ассоциации регионального
сотрудничества стран Южной Азии, известной под названием СААРК (South
Asian Association for Regional Cooperation - SAARC).
В апреле 1981 г. в столице Шри-Ланки Коломбо состоялась первая встреча
секретарей по иностранным делам (т.е. первых заместителей министра) семи
государств региона. На ней были согласованы области сотрудничества, главным
образом экономического, и утвержден принцип консенсуса при принятии
решений. Потребовались еще четыре года дипломатической работы до того, как в
Дакке (Бангладеш) в декабре 1985 г. удалось провести первую конференцию на
высшем уровне. Число областей для сотрудничества и соответствующих
комитетов по его развитию достигло семи. Речь шла прежде всего об обмене
информацией и опытом в осуществлении проектов в сельскохозяйственной сфере,
образовании и здравоохранении, науке и технике, а также о принятии конкретных
мер по установлению гуманитарных контактов, развитию почтовой и
телекоммуникационной связи. Было утверждено создание Совета министров
(иностранных дел) и Секретариата СААРК со штаб-квартирой в столице Непала
Катманду. Вопросы двусторонних отношений исключались из повестки дня
организации, их обсуждение могло происходить только неофициально, как
говорят, “на обочине” официальных многосторонних переговоров.
Последующую деятельность СААРК можно разделить на четыре периода:
1985-1988 гг., 1989-1992 гг., 1993-1998 гг. и с 1999 г. по настоящее время. В
первый из них удавалось в основном выполнять намеченную в Дакке программу
действий и довольно строго соблюдать регламент встреч и консультаций.
Конференции на высшем уровне состоялись в 1986 г. в Катманду, в 1987 г. - в
Бангалоре (Индия), а в 1988 г. - в Исламабаде.
Четвертый саммит в столице Пакистана, казалось, мог стать началом нового
этапа сотрудничества в регионе, учитывая, что он проходил в атмосфере
ожиданий существенных положительных сдвигов в индийско-пакистанских
отношениях. Однако этим надеждам не суждено было сбыться из-за
вышеупомянутого обострения обстановки в Кашмире.
Сказались и сложности в индийско-ланкийских связях. К 1989 г.
правительство Шри-Ланки убедилось в бесперспективности дальнейшего
пребывания индийских войск на своей территории (они были введены туда для
урегулирования проблемы тамильского экстремизма и сепаратизма по
соглашению 1987 г.). Задержки с выполнением требования Коломбо об их
эвакуации привели к напряженности в отношениях между ним и Дели. Пятый
саммит СААРК 1990 г. из Коломбо перенесли в Мале (столицу Мальдивской
республики), а шестой превратился лишь в формальную однодневную встречу в
столице Шри-Ланки в июле 1991 г.
Наступившая пауза в деятельности СААРК продолжалась и дальше.
Индуистско-мусульманские столкновения в Индии, спровоцированные
разрушением мечети Бабура в г. Айодхья в декабре 1992 г., отрицательно
сказались более всего на индийско-бангладешских связях и привели к отсрочке в
созыве намеченного на конец того года саммита в Дакке.
Состоявшаяся в апреле 1993 г. седьмая конференция на высшем уровне
положила начало более благоприятному этапу существования СААРК. Вплоть до
1998 г. незапланированные перебои с созывами встреч на высшем уровне не
наблюдались. Проводились регулярные встречи министров иностранных дел.
Улучшению климата способствовало то обстоятельство, что в 1996 г.
правительствам Индии и Бангладеш удалось разрешить водную проблему,
возникшую в связи с сооружением Индией плотины Фаракка на одном из главных
рукавов в дельте реки Ганг.
Урегулирование долгое время осложнявшего индийско-бангладешские
отношения спора позволило Дели развернуть свою региональную дипломатию в
сторону восточных и южных соседей по региону. В этом состояла одна из целей
«доктрины Гуджрала», названной так по имени выдвинувшего ее министра
иностранных дел Индии. Доктрина официально предусматривала усилия по
укреплению отношений со всеми странами региона, включая Пакистан, и уделяла
большое внимание многосторонним связям в рамках СААРК. Однако некоторые
ее особенности, такие как упор на взаимодействие в более узком составе четырех
государств (Индия - Бангладеш - Непал - Бутан), выявляли желание отстраниться
от Пакистана, поскольку на пути расширения сотрудничества с его участием
стояла нерешенная проблема Кашмира.
Индийская дипломатия в тот период и в дальнейшем особое внимание
уделяла налаживанию контактов со странами АСЕАН и всего Азиатско-
Тихоокеанского региона (АТР) в рамках политики "смотри на Восток”. В 1996 г.
Индия стала полноправным участником Регионального форума АСЕАН по
безопасности, а в 2002 г. состоялась первая встреча на высшем уровне в формате
"Индия - АСЕАН”.
Особый интерес Дели привлекает внешнеполитическая ориентация Мьянмы
(Бирмы), поскольку эта страна служит своего рода буфером между ней и Китаем.
По традиционным геополитическим соображениям («сосед моего соседа») Дели
проявляет также неизменный интерес к событиям в Афганистане. В период
правления талибов Индия поддержала их противников - Северный альянс. С
приходом к власти в Кабуле в 2001 г. новой администрации она приступила к
выполнению программы помощи в восстановлении афганской экономики.
При всей значимости западного и северо-западного направлений
региональной внешней политики Индии наиболее существенным для нее новым
моментом можно считать тяготение в сторону АТР. Свидетельством того, помимо
уже отмеченных шагов, служит заключение Индией в 1995 г. Бангкокского
соглашения, призванного способствовать торговле между ней и Бангладеш, Шри-
Ланкой, Республикой Корея, Таиландом, Лаосом. В конце 1998 г. в столице
Бангладеш Дхаке (Дакке) объявили о создании организации по экономическому
сотрудничеству, состоящей из пяти стран - Бангладеш, Индии, Мьянмы, Шри-
Ланки и Таиланда (БИМСТЭК).
Дрейф Индии в сторону ЮВА и Тихого океана не остался незамеченным в
Пакистане. Он также принял меры к укреплению связей со странами АСЕАН,
делая акцент на отношениях с мусульманской Малайзией. Исламабад, кроме того,
постарался "уравновесить” дипломатические инициативы Индии усилением
исламского вектора своей внешней политики. К нему относят активное участие в
Организации Исламская конференция, ориентацию на Саудовскую Аравию и
другие арабские страны Ближнего Востока, а также на Иран и Турцию. Действуя
в унисон с двумя последними странами, Пакистан попытался вдохнуть жизнь в
Организацию экономического сотрудничества, в которую с 1992 г. входят
Афганистан и шесть новых государств постсоветского пространства. В конце
1990-х гг. появился новый проект - регулярные встречи руководителей восьми
крупнейших мусульманских стран мира. Пакистан (наряду с Бангладеш)
принимает активное участие в деятельности, главным образом пока декларативно-
совещательной, "мусульманской восьмерки”.
Особо надо сказать о связях Пакистана с Афганистаном. Две эти страны
соединены исторически, географически и этнически. С конца 1970-х гг.
Афганистан превратился для Исламабада в зону борьбы за влияние и источник
обратного воздействия, в основном сугубо негативного свойства (проблемы
беженцев, торговли огнестрельным оружием и наркотиками).
Возвращаясь к СААРК, следует заметить, что наиболее продуктивным
можно считать девятый саммит, состоявшийся на Мальдивах в мае 1997 г.
Региональная организация к тому времени приобрела довольно четкие формы.
Число технических комитетов СААРК по сотрудничеству в различных областях
достигло 14. В центре внимания оказался комплекс вопросов, связанных с
повышением уровня и качества жизни населения, развитием сельского хозяйства
и сельских районов вообще, а также телекоммуникаций и транспорта, науки и
техники, культуры, туризма и спорта.
Все эти проблемы до некоторой степени периферийны для государств и в то
же время существенны с общественной точки зрения. Помимо пропагандистских
и эмоциональных результатов, удалось добиться некоторых (правда, весьма
скромных) материальных целей. Ассоциация финансировала работу
туберкулезного института в Катманду, у нее имелся фонд региональных проектов
с уставным капиталом в 5 млн. дол., проводилась работа по подготовке кадров в
сферах здравоохранения, сельского хозяйства и т.п.
Десятая встреча проходила в Коломбо в июле 1998 г. уже после проведения
ядерных испытаний Индией и Пакистаном. Личное общение премьер-министров
двух стран не принесло заметных результатов, но подготовило почву для
кратковременного потепления, наступившего в начале 1999 г. Тогда индийский
премьер А. Б. Ваджпаи совершил автобусную поездку в пакистанский город
Лахор и подписал там с главой правительства страны Н. Шарифом
ориентированную на доверие и сотрудничество Лахорскую декларацию.
Однако после Каргильского конфликта и военного переворота в Пакистане в
октябре 1999 г. произошло сильное охлаждение индийско-пакистанских
отношений, и региональная кооперация оказалась в состоянии хронического
кризиса. Следующий саммит, намеченный на декабрь 1999 г., не состоялся из-за
нежелания Индии садиться за стол переговоров с «узурпатором власти» в
Пакистане и человеком ответственным, по мнению индийцев, за Каргильский
конфликт генералом П. Мушаррафом. Лишь в январе 2002 г., уже после того как
последний совершил поездку в Индию и провел там безрезультатные переговоры
с Ваджпаи, в Катманду состоялась одиннадцатая встреча в верхах. В том же году
прошли две конференции на министерском уровне. Однако намеченный на январь
2003 г. двенадцатый саммит в Исламабаде отменили, перенеся его на начало
следующего года.
Помимо политических причин, слабость ассоциации объясняют базовые
экономические факторы. Главный из них - низкая взаимодополняемость
экономик, преобладание сельского хозяйства и промышленности по обработке
сельхозсырья. Модель импортозамещающей индустриализации, по которой шло
развитие по существу всех национально-страновых комплексов региона,
обусловила воспроизводство их однородности и изолированности друг от друга.
Сходство набора полезных ископаемых также не способствовало широкому
товарообмену.
 Неудивительно поэтому, что региональный торговый оборот на протяжении
первых постколониальных десятилетий имел тенденцию к снижению. В 1970 г. он
составил лишь 3% от общего объема торговли стран региона, увеличившись во
второй половине 1990-х гг. до 4-5%. К этому надо добавить значительные
размеры контрабандной торговли, особенно между Индией и Пакистаном, в
относительно спокойные для двусторонних отношений периоды. Официально
основная доля торговли Непала и подавляющая часть оборота Бутана замыкается
на Индию. Непал, Бутан, Мальдивы и Шри-Ланка пользуются режимом
свободной торговли с ней. Отсутствие тарифных и количественных ограничений
на торговлю выгодно более сильной индийской экономике и экспортерам
экзотических товаров из малых стран. Иначе обстоит дело с Бангладеш и
Пакистаном. В обоих государствах имеются отрасли, производящие
потребительские товары одного типа с теми, что в неизмеримо большем
количестве изготовляют в Индии. Экономия затрат вследствие более крупных
масштабов производства делает индийские товары относительно более
конкурентоспособными. Поэтому власти Пакистана и Бангладеш опасаются
тяжелых последствий ввоза индийской продукции для своих производителей.
Не случайно (главным образом по инициативе Индии) наиболее
широковещательным из сотрудничества в рамках СААРК является проект
создания общего регионального рынка. В апреле 1993 г. на саммите в Дакке было
одобрено рамочное Соглашение стран Южной Азии о торговых преференциях
(САПТА). Представленное общественности как шаг в направлении формирования
«Южноазиатского общего рынка», оно на деле мало что меняло в торговых
взаимоотношениях государств региона. Длительный процесс ратификации этого
соглашения странами-участницами и узость сектора торговли, на который оно
реально воздействует, привели к переключению внимания на другой, еще более
амбициозный план образования в Южной Азии Зоны свободной торговли
(САФТА). К 1998 г. были определены даже сроки ее «инаугурации» - 2001 г.
Однако дальше деклараций о намерениях дело не пошло.
Для развития торговли и экономического сотрудничества между странами
региона имеются серьезные объективные ограничители, но они не имеют
абсолютный и неизменный характер. Так, за последние десятилетия сложился
определенный перепад в уровне технико-экономической развитости Индии и
соседних с ней государств. Наиболее заметных успехов она добилась в
налаживании производства программного обеспечения для компьютеров, в
электронике и ряде других высокотехнологичных отраслей. Увеличение разности
потенциалов может со временем привести к формированию основы для
органичной региональной кооперации.
Общий вывод, который можно сделать о региональном сотрудничестве,
сводится к тому, что при наличии определенных возможностей оно сталкивается с
рядом существенных проблем. К уже отмеченным следует добавить социально-
психологический и политический климат в странах региона.
В Индии вызывает тревогу усиление позиций исламистов в Пакистане,
сказавшееся на итогах парламентских выборов октября 2002 г., наряду с
сохранением у внешне демократической политической системы военно-
авторитарных черт. После победы осенью 2001 г. на выборах в Бангладеш
Националистической партии в союзе с местными исламистами в отношениях этой
страны с Индией наступило охлаждение. В Дели считают, что бангладешские
власти позволяют использовать свою территорию для направленной против
Индии активности сил, поддерживаемых пакистанскими спецслужбами.
Возможное усиление в будущем жесткого антииндийского курса Исламабада,
расширение мер по поддержке им террористов и сепаратистов в Кашмире вызовут
у Индии сильную ответную реакцию с тяжелыми последствиями для
регионального сотрудничества и безопасности.
В соседних с Индией странах проявляется беспокойство по поводу усиления
в ней религиозно-шовинистических сил. Превращение Индии в
националистическое, мощное в военно-экономическом плане государство
способно осложнить обстановку в регионе и во всем мире. Противостоять ей в
одиночку или даже сообща государства-соседи не могут, поэтому не исключено,
что в южноазиатской подсистеме международных отношений усилятся
центробежные тенденции, под вопрос будет поставлено существование сколько-
нибудь реального регионального единства.
В то же время победа светских и демократических сил в Индии или
укрепление умеренно-националистических тенденций в политике ныне правящей
коалиции создаст условия для расширения регионального взаимодействия. На
базе последнего возможно формирование "мягкого объединения” стран вокруг
Индии при сохранении определенной дистанции в отношениях с ней в виде
ориентации на внерегиональные державы и различные по составу участников
торговые блоки и сообщества государств.