Владимир Борисович Миронов

Древние цивилизации

Владимир Борисович Миронов

Древние цивилизации
Введение
Успехи людского общежития, приобретения культуры или
цивилизации, которыми пользуются в большей или меньшей степени
отдельные народы, не суть плоды только их деятельности, а
созданы совместными или преемственными усилиями всех
культурных народов, и ход их накопления не может быть изображен
в тесных рамках какой-либо местной истории, которая может
только указать связь местной цивилизации с общечеловеческой,
участие отдельного народа в общей культурной работе
человечества или, по крайней мере, в плодах этой работы. Вы уже
знакомы с ходом этой работы, с общей картиной успехов
человеческого общежития: сменялись народы и поколения,
перемещались сцены исторической жизни, изменялись порядки
общежития, но нить исторического развития не прерывалась,
народы и поколения звеньями смыкались в непрерывную цепь,
цивилизации чередовались последовательно, как народы и поколения,
рождаясь одна из другой и порождая третью, постепенно
накоплялся известный культурный запас, и то, что отложилось и
уцелело от этого многовекового запаса, – это дошло до нас и вошло
в состав нашего существования, а через нас перейдет к тем, кто
придет нам на смену. Этот сложный процесс становится главным
предметом изучения во всеобщей истории.
 В. О. Ключевский. Курс Русской Истории

Процесс перехода племен и народов с одной ступени на другую чрезвычайно интересен

и поучителен. Все народы должны пройти через определенные этапы, как ученик в школе
переходит из одного класса в другой. Скажем, способ производства, названный К. Марксом
«азиатским», был присущ и народам Африки, Египта, Азии, крито-микенскому обществу,
ранней Элладе, Риму, Испании, Галлии, Британии, древней Индии. Его черты мы видим у
кочевых народов Старого Света – скифов, хуннов, тюрок, монголов, скандинавов эпохи
викингов, полинезийцев, инков и у древних майя. Этот универсальный этап, называемый
архаической формацией, прошли, видимо, все. Он и ныне сохраняется у некоторых племен
Африки или Америки. Отличительной его чертой является то, что община является главным
собственником основного средства производства – земли или – если речь идет о кочевых
племенах – стад животных (оленей, лошадей, овец). Внутри общества вначале по существу
господствует коллективный труд, коллективный характер производства и присвоения. Пища
добывается охотой на диких животных, ее распределяют внутри больших и малых
«коммунистических общин». Затем внутри общин выделяется верхушка родо-племенной
организации, или родовая аристократия. Аристократия довольно скоро усваивает ту
незатейливую «истину», что человек также может быть «товаром», а его силы можно
обменивать и потреблять, превратив человека в раба.
История древности – история суровой ожесточенной борьбы за место «под солнцем»,
острейшего соперничества, воцарения и созидания, разрушения, покорения, краха
властителей и народов. К. Маркс прав, говоря: «Низкая алчность была движущей силой
цивилизации с ее первого до сегодняшнего дня». Древний мир антагонистичен и нестабилен,
впрочем, как и нынешний. В вечном противоборстве находятся власть и бесправные, имущие
и неимущие: эвпатриды и демос в Аттике, спартиаты («равные») и периэки и илоты в Спарте,
патриции и плебеи в Риме, «белая» и «черная» кость монголов, «большие люди» и «подлый
люд» шумеров, различные варны в древней Индии и т. д. Наша задача – проследить пути
народов, усвоить достижения, проанализировать, если удастся, их и свои ошибки.
 Изображения животных

И не столько ассимиляция (хотя и она тоже), сколь культурная трансплантация лежит в

основе множества сложных, противоречивых процессов цивилизации. История Древнего
мира дает нам немало примеров того, как меньшинство передает язык, элементы культуры
своему и другим народам, в том числе и тем, кто стоит ниже по уровню
социально-культурного развития (шумеры, египтяне, этруски, греки, римляне, китайцы).
Процессы эти отслеживаются с культуры мегалита, получившей распространение от Кавказа
и Черного моря до берегов Атлантики, Тихого океана и северных морей. Размышляя над
этим, Ч. Дарвин сравнивал прошлое с многотомной историей, от которой остался всего лишь
один том – да и тот имеет пару глав, сохранивших отдельные разрозненные страницы.
Попытаемся рассмотреть историю культуры в потоке времени.

Охота первобытных людей

В. Ключевский видел в истории фонарь, обращенный в прошлое, с целью разглядеть

будущее… Теоретик литературы, один из основоположников культурно-исторической школы
И. Тэн, стремился видел задачу в том, чтобы узнать (по литературным памятникам), как
чувствовали себя, что думали люди несколько веков назад. История – сумма миллионов воль
и судеб, вплетенных в сложный венок макрокосма. Подлинная история открывается лишь
тогда, когда историк начинает «различать сквозь мрак отдаленного времени живого человека
действующего, одаренного страстями… когда он различает его ясно и отчетливо, как того
человека, который нам вот только что встретился на улице». Изучать необходимо не только
жизнь природы или бытие человеческое, но и слово. Слово – божественный ретранслятор как
нашей внутренней энергетики, мысли, духа, так и неких космических сил. С. Булгаков
считал, что в словотворчестве содержится энергия Мира, что оно сродни космическим
процессам. Слово – это солнце, что светит всем. «Когда человек говорит, то слово
принадлежит ему как Микрокосму и как человеку, интегральной части этого мира. Через
Микрокосм говорит Космос… Слово так, как оно существует, есть удивительное соединение
космического слова самих вещей и человеческого о них слова, притом так, что и то и другое
соединены в нераздельное сращение». Без этого мертво любое историческое повествование.
Можно даже сказать, что без экзистенции духа нет потенции великих идей и мировых
свершений.
 Исторические типы различных народов

Попытки целостного подхода при рассмотрении истории культур, наук, нравов и жизни
народов предпринимались Гердером, Спенсером, Данилевским, Шпенглером, Тойнби. Хотя,
скажем, Э. Тайлор (1832–1917), создатель эволюционной школы в этнографии, считал: в
культуре нет смысла рассматривать в целом то, что можно изучать по частям. Полагаю,
нужно то и другое: исследование отдельных эпох и широкий взгляд на эволюцию всей
мировой культуры. Только так можно измерить прогресс и упадок, различить в деятельности
людей идеальный порыв или грубый здравый смысл, понять ход развития и поведение людей
или обществ. Историософия с культурологией должны помочь увидеть жизнь народов в ее
истинном и неискаженном свете.

Макрокосм и микрокосм

В науке давно идет спор о том, что понимать под словами «цивилизация» и «культура».
Одни разумеют под этим словом третий этап развития человечества (после варварства и
дикости); другие – уровень общественного развития, материальной и духовной культуры;
третьи рассматривают его как синоним современной мировой культуры; четвертые – как
совокупный продукт развития общества; пятые – как элемент городской культуры; шестые –
как технически развитую систему с гуманистическим лицом; седьмые – как плод
материальной культуры и ничего более; восьмые – как антипод культуры; девятые – как
уникально-самобытный облик крупного общества, оставившего след в мировой истории;
десятые – как некую универсальную общность, свойственную всему человечеству;
одиннадцатые – как некий идеал или суперэтнос и т. д. и т. п.
 Фантастические представления о чужих народах

Одни из них видят в процессе культурного этногенеза «вычитание» или «выделение»

племен и групп. Другие, напротив, акцентируют внимание на «сложении» и «объединении».
Н. Я. Марр и его коллеги были сторонниками второго подхода, считая, что «народы
создавались не в результате «вычитания» из каких-то расово изолированных, обособленных
групп индоевропейцев, семитов, хамитов и т. д., а в результате «сложения»… одних и тех же
производственных групп с одинаковой или почти одинаковой культурой, позднее – племен и
народов, уже различных по своей культуре». Два эти процесса, полагаю, неразрывно связаны
некой внутренней пуповиной с организмом народной жизни. И как ребенок, выходящий из
чрева, должен ее отсоединить, чтобы зажить полнокровной жизнью, так и народ должен в
свое время выйти из рода. Однако на более высоком витке культуры он может и вернуться в
материнское лоно.

Фигуры древних божеств

Часто противопоставляют сами понятия цивилизации и культуры. Это видим у Канта, у

немецких романтиков, в работах О. Шпенглера и А. Вебера. Так уж повелось, что ученые
оставляли за культурой благородное и лучшее (красоту, истину, свободу), а цивилизации
оставляли простое и низменное (плоть, комфорт, удобства, пороки). Они утверждали, что
культура – это идеально-духовный мир, а цивилизация – мир материальный, мир прозы
бытия. Начиная с Руссо понятия культуры и цивилизации разделяют. Англичанин Бокль и
немцы (Гёте, Кант, Шпенглер, Вебер) усилят тенденцию противопоставления. В
действительности, разделять эти понятия, если не пускаться в искусственные рассуждения и
ухищрения, невозможно. Поэтому, не вдаваясь в детали, люди обычно воспринимают эти
понятия как синонимы. Американские культурологи А. Кребер и К. Клакхон, опубликовав
список из 64 определений понятия «культура», в общем-то показали, что в большинстве
случаев это слово употребляется наряду с понятием «цивилизация». Против разделения
терминов или придания термину «цивилизация» негативного смысла выступал и великий
немецкий гуманист А. Швейцер.

Предметы культуры скандинавов

Традиционно считатется, что элементы цивилизации ранее всего возникли в Египте,

Месопотамии, в Ассирии и Вавилоне, в Китае и Индии. Затем уж идут культуры Палестины,
Сирии, мидяне и персы, которым и принадлежит «завершение дела объединения большей
части древневосточного мира в одну правильно организованную империю». Их включают в
единый культурный мир, где «все связано одно с другим, все держится вместе» (Бицилли),
регионы от Кавказского хребта и Средней Азии до Персидского залива и Средиземноморья,
от Египта до Месопотамии, от Ирана и Индии до Китая, Кореи и Японии. Вклад этих
народов в духовную сокровищницу мира безусловно весом. …Греция подарила миру великих
философов (Пифагор, Парменид, Анаксагор, Сократ, Платон, Аристотель). Индия явила
мудрейших учителей (Аджита, Пакудха, Пурана, Госала, Санджайя, Махавира,
Шакья-Муни). Китай выдвинул мыслителей, описавших путь человеческой жизни, –
Конфуций, Лао-цзы, Моцзы, Мэнцзы, Чжуан-цзы, Сыма Цянь. Япония явила миру
замкнутую цивилизацию, сохранившую истоки. Персия породила зороастризм. Зороастр и
Мани несли миру идеи служения добру и борьбы со злом. Израиль дал главных пророков
Ветхого Завета (Амос, Иеремия, Осия, Иезекииль, Исайя и др.). В Новом Завете их учение
воплотится в религию Христа. С тех пор мир узнал немало иных пророков и мыслителей.
Сделано множество открытий. Написана уйма книг.
 Конфуций

Обратимся к трудам историков, философов, археологов, лингвистов, искусствоведов,

писателей: Платона, Аристотеля, Ницше, Данилевского, Хомякова, Федорова, Ключевского,
Сыма Цяня и др. Без обращения к трудам великих невозможно было бы понять образ мыслей
народов Запада и Востока. Хесле писал, что «ни один мыслитель с именем не обработал
столько информации о Востоке, как Гегель». Что ж говорить о Манефоне, Флавии, Бируни…
Нельзя познать душу китайцев или иранцев, не поняв философий Конфуция и Зороастра,
оставивших столь заметный след в мысли и истории…
Еще А. Гумбольдт высказал мысль о наличии у древних народов общих черт: «Мне
представляется ясным, что памятники, методы подсчета времени, системы космогонии и
многие мифы Америки, представляющие собой поразительные аналогии с идеями,
имеющимися в Восточной Азии, указывают на древние связи, а не являются просто
результатом общих условий, в которых находятся все нации на заре цивилизации». К этому
склонялись многие ученые (американец Дж. Кэмпбелл, россиянин Н. Я. Марр, швед
А. М. Уессен). Кэмпбелл писал: «Археология и этнография последнего полувека выяснили,
что древние цивилизации Старого Света – Египет, Месопотамия, Крит и Греция, Индия и
Китай – берут начало в единой основе, и это единство происхождения объясняет единство их
мифологической и ритуальной структур». Но полной ясности в данном вопросе нет… По
мере углубления знаний о прошлом росло число цивилизаций. Коллингвуд и Сорокин
утверждали, что на Земле никогда не было более чем одной цивилизации, тогда как
Данилевский и Шпенглер настаивали, что их десять – двенадцать, Тойнби писал о двадцати
одной цивилизации, а Уэскотт, Бэгби, Кребер насчитали 66 цивилизаций (культур). Однако
что дает нам механическое нанизывание гирлянды цивилизаций на историческую нить?
Какой смысл в рассуждениях на тему, является ли та или иная цивилизация «живой» или
«рождающейся», «умирающей» или «мертвой»?! Встав на эту позицию, мы невольно
уподобляемся дикарю, которому подбросили нитку дешевых разноцветных бусинок. Он их
перебирает, затаив дыхание и млея от восторга. Может, из нас хотят сделать «акушеров
истории», выясняющих состояние плода в материнской утробе? Боюсь, эти усилия мало что
дадут пытливому, просвещенному уму и не помогут «рождению».
 Высохшая мумия

Активно включились в процесс определения характера процессов, имевших и имеющих

место в Древнем мире или в современную эпоху, российские исследователи (Е. Черняк,
Б. Ерасов, А. Седов, В. Якобсон и другие). Последний отметил полную несостоятельность
теории «умирающей» культуры Шпенглера, считая, что культура возникла и существует уже
на стадии первобытности, тогда как цивилизация возникает на уровне лишь развитого
общества, при котором стало возможным произвести достаточно средств существования,
чтобы содержать и обслуживать усложнившуюся и разросшуюся культуру (государство,
аппарат управления, войско, писцов, художников, ученых, служителей религии и т. п.).
«Можно поэтому сказать, что культура есть всё то, что не есть природа, и это – самое
правильное и исчерпывающее определение». Хотя считаю, что и природа – часть нашей
единой культуры: это тем очевиднее, чем сильнее наука. Строго говоря, великие культуры не
рождаются и не умирают, они кристаллизуются и видоизменяются. Меняются условия
существования человечества, его экономическая и политическая, культурная и языковая,
религиозная и моральная, биологическая и материальная, духовная и образовательная среда
обитания – а с ними, совершенно естественно, иными становятся человек, общество,
государство и его культура.
Да и что с чем сравнивать? Какие страны включать в обзор? Ясперс, к примеру, полагал
бессмысленной попытку охватить ход истории в целом. Он считал, что Европу следует
сопоставлять с Китаем и Индией, но никак не с Азией. Напротив, Шпенглер рисовал в
воображении величественную концепцию Африкаазии. Другие же грезили об Атлантиде.
Хотя все они и понимали бесплодность механического деления культурного мира, но тем не
менее (вольно или невольно) противопоставляли один мир другому. Ясперс писал: «Мир
Передней Азии и Европы противостоит в качестве относительной целостности двум другим
мирам – Индии и Китаю. Запад являет собой взаимосвязанный мир – от Вавилона и Египта
до наших дней. Однако со времен греков внутри этой культурной сферы Запада произошло
внутреннее разделение на Восток и Запад, на Восточный и Западный мир. Так, Ветхий Завет,
ирано-персидская культура и христианство принадлежат, в отличие от Индии и Китая, к
Западному миру – а ведь это Восток. Области между Индией и Египтом всегда испытывали
индийское влияние – эта промежуточная область обладает неповторимым историческим
очарованием, однако при этом она не поддается простому, обозримому и правильному
членению в рамках всеобщей истории».
Он же ввел понятие «осевого времени» и «осевых народов», отнеся к осевым тех, кто,
по его мнению, заложил «основу духовной сущности человечества и его подлинной истории»
(китайцы, индийцы, иранцы, иудеи, греки). Египтская и шумеро-вавилонская культуры
отнесены им к осевому времени. Но они, утверждает Ясперс, «не испытали метаморфоз», не
знали преобразующей рефлексии, давшей возможность сделать прорыв в будущее, поэтому
иные из них были когда-то уничтожены, другие же оттеснены на обочину мирового
исторического процесса. Если в этих словах и есть доля истины, то это истина –
относительная. Время, словно гениальный шахматный игрок, избирает свою собственную
стратегию в разыгрывании партий человеческих судеб и обществ.

Древние каменные террасы

Не хотелось бы противопоставлять то, что пребывает в тесной и неразрывной связи. Не

хотелось бы выступать в роли своего рода фокусников-иллюзионистов истории, в роли
«исторических Кио». Ведь у богини истории Клио другие задачи. Люсьен Февр в «Битве за
историю» писал о подходах Тойнби и Шпенглера: «Атмосфера, пронизанная дрожью перед
величественной громадой Истории; чувство сенсации, вызванное у доверчивого читателя
внушительным образом всех этих тщательно пронумерованных цивилизаций, которые,
подобно сценам мелодрамы, сменяют одна другую перед его восхищенным взором;
неподдельный восторг, внушенный этим фокусником, который с такой легкостью жонглирует
народами, обществами и цивилизациями прошлого и настоящего, тасуя и перетасовывая
Европу и Африку, Азию и Америку; ощущение величия коллективности судеб и человечества
и ничтожества отдельной личности, но вместе с тем и ее значимости, ибо следуя руководству
Тойнби, она обретает способность обозреть одним взглядом двадцать одну (ни больше ни
меньше) цивилизацию, которые составляют основу человеческой истории… А это
всеведение, эта сверхуверенность в себе, эти объяснения столь исчерпывающие и толковые,
что, прочитав всего полсотни страниц, приходишь к выводу, что до сих пор ты ничего ни о
чем не знал, – и тут тебя охватывает лихорадочное желание научиться всему заново, ибо
только теперь перед тобой открывается решение стольких редкостных и диковинных
загадок… Но если не поддаться искусительным чарам, если отвергнуть сентиментальную
позицию верующего, присутствующего при богослужении, если беспристрастно взглянуть и
на идеи Тойнби, и на выводы из них, – то что нового мы, историки, увидим во всем этом?
Подлинно нового, такого, что заставило бы нас пересмотреть наши убеждения, отречься от
наших методов и принять методы Тойнби? Могут ли нас привлекать эти заманчивые
фейерверки, эта извращенная страсть к неожиданным аналогиям, к столкновениям между
разнородными фактами, идеями и точками зрения – словом, все то, что мы уже заметили у
Шпенглера?» Февр далее отвечал отрицательно на поставленный им ранее вопрос, отводя
Тойнби место хориста («его обладатель может рассчитывать разве что на место среди
хористов»), себя же относя к последовательным эволюционистам. Как разобраться в
калейдоскопе?
Понятие «Восток» включает в список восточных культур Индию, Китай, Японию,
Корею, Вьетнам, Пакистан и т. д. и т. п. В то же время считаем необходимым выделить
Китай, Корею, Японию, Индию, Вьетнам, страны Южной, Юго-Восточной Азии в
специальный раздел. Скажем, Н. И. Кареев рассматривал, с одной стороны, Ближний Восток,
а с другой – Индию и Китай в роли самостоятельных исторических миров. Первым миром
(из стран Востока) он называл Китай, вторым – Индию, третьим – Юго-Западную Азию (с
Египтом). По его мнению, Древний Египет является Древним Востоком в прямом смысле
слова, так как тут возникли «самые ранние цивилизации и началась всемирная история».
Китай и Индию он относил к обособленным мирам, видя в них моноэтнические образования.
При этом считал их культурной провинцией, стоящей как бы в стороне от «большой дороги»
исторического движения. Замечу, что великие народы Китая и Индии европейцы в прошлом
традиционно (и с ловкой руки Запада) рассматривали как «обочину исторического
прогресса». Полагали, что они еще «не вышли из замкнутых границ».

Древнебуддийские храмы н дагобы

В пределах этих стран росли и развивались цивилизации, бывшие продуктом, главным

образом, одной расы. Иное дело – ближний Восток: здесь всегда шло бурное расселение,
смешение множества рас, оставивших заметный след в истории. Более чем за полторы
тысячи лет до нашей эры тут произошло соприкосновение двух древнейших исторических
народов, египтян и вавилоно-ассирийцев. А между ними лежала Сирия, в числе жителей
которой были финикийцы, распространявшие цивилизацию по отдаленным колониям, и
евреи, возможно, не ключевые, но бесспорно важные, хотя и неоднозначные, фигуры в
истории человечества.
Все народы приобщались к историческому прогрессу. Не стоит повторять слов Кареева
о высших и низших расах, о превосходстве белой расы и т. д. и т. п. И уж никак нельзя
согласиться с тем, что китайская и индийская культуры производят впечатление «чего-то в
высшей степени простого и однородного», а посему, мол, они и выступают «только
побочными течениями всемирной истории». Время показало: с ходом истории «простые»
народы Юго-Восточной Азии, с их древней культурой, часто оказываются динамичнее и
энергичнее «сложного» Запада.
 Парадно- ритуальное облачение императора в эпоху Сун

Известно, что европейцы долгое время вообще отказывали, скажем, тому же Китаю в
праве на самостоятельность его культуры и цивилизации. Его истоки искали в Египте,
Месопотамии, шумеро-аккадской культуре, в доантичной Греции или в Персии. В
представлении иезуитского миссионера А. Кирхера (1602–1680), появление цивилизации в
долине Хуанхэ было результатом культурной, а возможно, и демографической миграции из
долины Нила. Французский синолог Жозеф де Гинь пошел еще дальше, утверждая, что
китайцы не только заимствовали у Египта культуру, но и сами являются «выходцами из
Египта», а Китай был «колонией Египта». В подтверждение теории он написал специальную
книгу – «Воспоминания, в которых доказывается, что китайцы были египетской колонией»
(1760). Другие находили истоки китайской культуры в Вавилоне. Эту идею высказал Терьен
де Лакупери (1842–1894), работая над изучением «И цзина». Он решил, что знаменитый
«Канон перемен» имеет своим истоком некие вавилонские писания. В труде, озаглавленном
«Западные истоки ранней китайской цивилизации», утверждалось. что китайцы явились в
Юго-Восточную Азию… из Вавилона.

Древний китайский фарфоровый сосуд

 Подтверждением неожиданностей, еще ожидающих нас впереди, если мы последуем за
«колесом времен», стало открытие, сделанное английским археологом Дж. Меллартом близ
турецкой деревушки Хаджилар. До сих пор считалось: древнейшей цивилизацией на Земле
были шумеры или египтяне… Зародившись в Месопотамии, земледельческая культура
распространилась на Ближний Восток, а затем возникли очаги в Турции и Европе. За
Анатолией (т. е. Центральной и Южной Турцией) закрепилась репутация «варварской
окраины». Начав вскрывать «горизонтальные срезы» различных эпох на месте древнего
Хаджилара, а затем у холма Чатал-Хююк (в 320 км к востоку от Хаджилара), ученый сделал
феноменальное открытие. Им найдены поселения древнейших земледельцев конца VII –
начала VII тысячелетия до н. э. Тут были обмазанные глиной хранилища для зерна, каменные
вкладыши для серпов, зерна ячменя, пшеницы-эммера и чечевицы. Как и в Иерихоне, тут не
знали керамики, не нашли глиняных фигурок. Использовались сосуды из мрамора и,
возможно, плетеные, кожаные, деревянные сосуды. Найдены костяные шила, каменные
орудия из кремня и обсидиана. Под холмом Чатал-Хююк Мелларт нашел развалины
огромного «агрогорода», «столицы» древней Анатолии. Ее возраст более 9000 лет. Площадь
равняется 13 га. Это самое большое неолетическое поселение на Ближнем Востоке с
населением примерно от 2 до 6 тысяч человек. Анатолия – первый очаг цивилизации?!
Бесспорно, в дальнейшем нас ждут новые удивительные открытия – в глубинах Африки,
Азии, Латинской Америки, Европы.

Факир

Не предлагая читателю «ход вечности за час познать, держа судьбу в руке», мы просим
его последовать вместе с нами за героями античности и взглянуть на события, отстоящие на
тысячелетия. Правда, Шестов заметил по сему поводу: «Идти в Индию за Александром
Македонским, или плыть за Колумбом на запад, или… в Колхиду с аргонавтами за золотым
руном, за евреями в обетованную землю: сейчас кажется, что ученому, тем более философу,
неприлично даже в шутку говорить о такого рода задаче. Какие там Колхиды и обетованные
земли! Это все упования древних и невежественных людей… Но ведь через три тысячи лет и
мы будем казаться нашим потомкам не менее древними и не менее невежественными, чем
нам представляются евреи или аргонавты. А через тридцать тысяч лет – если мир доживет до
того времени, – пожалуй, выяснится, что чаяния и предчувствия древних свидетельствовали
«в большей мере об их близости к истине, чем наши ученые обобщения». У каждого времени
свои Колхиды и свои Трои. Потому не будем повторять ошибок тех, кто решил преподнести
древность как статику, как картину остановившегося развития, как тени забытых предков.
 Индийский йог

Язык древних народов, деяния героев, творения художников и мысли мудрецов

созвучны нашему времени! Древние цивилизации и культуры былых веков вовсе не мертвы.
Это не угасшие миры, что доносят свет исчезнувших созвездий, и не черные дыры. Они
оставили нам важнейшие орудия культуры – алфавит, письмо, бумагу, календарь, колесо,
компас, металл, плуг и т. п. «Древний мир есть наше зеркало, зеркало, обладающее чудным
свойством для того, кто умеет смотреть в него, показывать окружающее в его общих чертах, в
резко обрисованных контурах», – писал М. И. Ростовцев в книге «Капитализм и народное
хозяйство в древности».
 С. Дали. Колумб

Даже волшебное зеркало не даст всей полноты картины… Ведь культурный процесс
шел неравномерно. Не у всех на ранней стадии возникли ныне уже привычные элементы
культуры – письменность, грамота, учителя и т. п. Скажем, говоря о гуннах, византийский
историк Прокопий Кесарийский отмечал, что они «совершенно безграмотны, не слышат
ничего о науках и не занимаются ими, нет у них даже и простых учителей, и дети растут у
них, не изучая грамоты». Характеристику гуннов (жунов) можно было бы дополнить
отрывком из «Исторических записок» («Ши цзи») Сыма Цяня, где дано следующее описание
гуннского общества: «Обитая за северными пределами Китая, они переходят со своим скотом
с одних пастбищ на другие… Не имеют ни городов, ни оседлости, ни земледелия; но у
каждого есть отдельный участок земли. Письма нет, а законы словесно объясняются».
 Зеркало с изображением суда Париса, бронза. III в. до н. э.

Примерно эти же слова (или схожие) можно было бы сказать о большинстве варварских
племен, обитавших в VI веке н. э. на территории тогдашней Восточно-Римской империи. Вот
что писал о древних германцах Ф. Энгельс: «Рунические письмена (подражание греческим
или латинским буквам) были известны лишь как тайнопись и служили только для
религиозно-магических целей. Еще было в обычае принесение в жертву людей. Одним
словом, здесь перед нами народ, только что поднявшийся со средней ступени варварства на
высшую».
 Г. Доре. Шестой день творения

Как же осуществлялся переход племен и народов с одной стадии развития на другую?

Бог творил мыслью, и мысль становилась делом, – говорил преподобный Иоанн Дамаскин.
Вот и Человек творил с помощью мысли. Подобно Богу, он мысленно обдумывал планы и
деяния. И у него «каждая вещь получает бытие в определенное время», но уже согласно с его
«изволяющей мыслью» и волей. В мысли человеческой есть предопределение, план и образ.
Разумеется, конструируя образы или прообразы предстоящего, человек далеко не всегда
руководствуется Божьей волей и его советами (поскольку Бог обычно безмолвствует).
Человек и не должен слепо следовать воле богов, покорно исполнять все, что предначертано,
все, предопределенное Богом и «неукоснительно совершающееся, прежде его бытия». Такой
путь был бы слишком прост.
 А. Дюрер. Адам н Ева

Поэтому он нуждается в пророках, в «пименах современности». Они должны донести

свет истины до живущих и будущих поколений, удивительным образом соединяя таланты
ученого-естественника, историка, философа, психолога, социолога, поэта, воина, духовника.
В таком всеединстве, как в некой божественной Троице, и воплощаются гении – Иоанн
Златоуст, Данте, Шекспир, Пушкин, Достоевский, Ключевский, Данилевский, Леонтьев,
Вернадские, Соловьевы и многие другие. Лосев как-то сказал о Вл. Соловьеве: тот обладал
талантом «выражать все иной раз прямо почти в художественной форме общего учения о
всеединстве».
Говорить о единстве, о человеческом всеединстве – задача важная, но не единственная.
Важно показать не только то общее, что присуще различным народам и личностям, но и то,
что их выделяет и украшает, делая столь непохожими друг на друга… Последнее, возможно,
важнее, чем первое. Ведь и любят за непохожесть. Увы, об этой исключительно важной, но
мало изученной стороне культуры мирового сообщества говорится редко. Все зациклились на
глобализации, своего рода братской могиле человечества. А ведь различия цивилизаций, их
непохожесть и культурное своеобразие составляют главный нерв цивилизационного
процесса. Узнав больше о народах, непохожих друг на друга (что составляет особую прелесть
как в представлении друг о друге влюбленных, так и в мировоззрении нации), мы станем,
возможно, ближе и понятнее друг к другу. Известный, пожалуй, лишь узкому кругу читателей
российский философ А. Градовский (1841–1889), пытаясь примирить западников и
славянофилов, однажды заметил: «Именно вместо того, чтобы говорить об общечеловеческой
цивилизации, правильнее, кажется, говорить об общечеловеческом в цивилизации, т. е.
совокупности таких условий культуры, которые должны быть усвоены целым кругом
народов, как бы эти народы ни расходились во всем остальном». Верная формулировка цели
нашего совместного труда.
Подчеркну: труд наш был бы невозможен не только без помощи Евы, но и без усилий
многих и многих поколений ученых, мыслителей, писателей, педагогов, популяризаторов
культуры и образования. «Даже мысль, даже гений изобретателя, – подчеркивал русский
князь П. А. Кропоткин в труде «Хлеб и воля», – явления коллективные, плод прошлого и
настоящего. Тысячи писателей, поэтов, ученых трудились целые века для того, чтобы
выработать знание, чтобы рассеять заблуждения, чтобы создать ту атмосферу научной
мысли, без которой не могло бы явиться ни одно из чудес нашего века. Но и эти тысячи
философов, поэтов, ученых и изобретателей были, в свою очередь, продуктом труда
прошлых веков». Фактически их гением и созданы были эти книги. Я всего лишь – толмач,
которому посчастливилось работать в лоне Российской Академии наук. Надеюсь не на
признательность, а на уважение к труду, уму, таланту стольких народов и замечательных
людей. Поэтому и завершаю введение словами поэта Г. Ранцау (1526–1598), обращенными к
книгам его библиотеки:

Вас приветствуя я, златые книги,

Услажденье мое, мои красоты!
Как приятно на вас смотреть мне часто
И руками держать, не отпуская.
Сколько светлых умов и эрудитов, –
И минувших веков, и дней недавних, –
Вас создали и вам дерзнули вверить
Все труды по ночам при свете лампы,
Честь надеясь стяжать навек трудами:
И надежда их та не обманула…

Мировое древо жизни присутствует во всех культурах… У индусов в «Бхагавадгите»

космическое древо выражает не только всю Вселенную, но и человеческий удел. Вечное
Древо-Брахман – вечный источник жизни для живых существ. В «Книге Еноха» райское
древо напоминает авестийское древо всех семян, оно близко по сути к индоевропейскому
Древу мира. У славян Мировое древо играет важную роль. В мифах древних германцев и
исландцев говорится о ясене Иггдрасиле. Считалось, что три корня поддерживают это
дерево. Из-под корней этого чудесного Древа текут волшебные источники, наполненные
молоком, медом, вином и елеем. Вытекая из рая, разбиваясь на потоки, они обтекают землю,
попадают во все ее уголки. Под одним из них находится источник Мимира, в котором
сокрыты знание и мудрость. Говорят, бог скандинавов Один даже пригвоздил себя к
Великому ясеню, чтобы познать все тайны мира. Образы те во многом символичны.
 Символическое мировое древо – ясень Иггдрасиля

Образ древа имеется и в эзотерическом иудейском учении: «Древо Жизни растет сверху
вниз, и все оно освещено Солнцем». Дерево Сефирот – ковчег или компендиум секретной
философии, с 10 шарами лучистого великолепия и колоннами, символизирующими силу,
мудрость, красоту, жестокость, милосердие и умеренность. В исламском предании речь идет
о «Древе Счастья». Народы воспевали жизнь в образе вечнозеленого древа жизни. Известно
«дерево Ноя», а поэт Ф. Фрецци описал «прекраснейшее древо рая, блаженное растение,
которое сохраняет и обновляет жизнь». Мировое древо есть у всех народов, в том числе у
австралийцев и индейцев Америки, что говорит о древности такой модели мира. По мнению
ученых, мифу о Мировом древе как минимум 30 тысяч лет. Древнейшие изображения
мирового древа найдены в пещере Ласко во Франции (17 тыс. лет). Мировое древо
представляет собой стержень с двумя перекладинами. Любопытно, что таким же образом
изобразил мировое древо в рисунках и амулетах сибирский народ – долганы, и даже также
его называл. Идею бессмертия символизирует и трава жизни. Философы и жрецы в
древности назывались деревьями или людьми деревьев. Земля – это тоже древо. Правда, ее
богатствами и плодами пользуется малая часть человечества. Для сотен миллионов и
миллиардов она зачастую напоминает высохшее и бесплодное древо смерти.
 «Дерево Ноя» (из Библии 1599 года)

Вспомните притчу из Книги Бытия Ветхого Завета… В ней мастерски изображена

жизнь прародителей в устроенном богом для их обитания счастливом саду. Внимание всех
приковано к древу познания добра и зла. Ему в рассказе отведено главное место. Вокруг него
собрались герои: мужчина, женщина, говорящий змей. Рядом (на втором плане) высится
Древо Жизни, дающее бессмертие тому, кто вкусит от плодов его. Странно, но чудесное
дерево почему-то не играет никакой роли в истории грехопадения человека. Глаза всех
действующих лиц той сцены, как отмечал Дж. Фрезер, обращены исключительно в сторону
древа познания. Древа Жизни как будто бы никто не замечает, хотя доступ к нему вначале не
был прегражден никакими запретами божества. Вначале любой мог свободно сорвать
висящие на его ветвях плоды, обретя тем самым бессмертие. Такая анархия не понравилась
Богу. Видимо, убоявшись перспективы того, что человек сравняется с ним в правах и
возможностях, Бог выставил у древа стражу ангелов с огненными мечами. А затем вовсе,
полон подозрений, изгнал Адама и Еву из волшебного сада.
 Т. Коул. Земной рай – Эдем

Лишь в последнем акте, когда сияние Рая сменяет дневной свет, прощальный взгляд
посетителей Эдема падает на Древо Жизни, освещаемое зловещим блеском мечей в руках
грозных ангелов… Фрэзер смущенно признает: то, как поведана история грехопадения
Адама (в Книге Бытия), долгое время оставалось «темным пятном» на репутации Бога. Ведь
по смыслу рассказа «Бог не хотел дать в удел человеку ни познания, ни бессмертия и решил
оставить эти прекрасные дары лишь для себя одного», поскольку побоялся, что если они
достанутся человеку, тот станет равным своему Создателю, чего «Бог ни в коем случае не
мог допустить». Автор уверяет, что Бог все же намеревался показать свое милостивое
отношение к человеку, одарив его бессмертием, и что этому доброму намерению помешал
змей-искуситель. Но глядя на то, как плохо порой живут люди на земле, невольно
сомневаешься в чистоте Его намерений.
К слову сказать, в 1930–1932 годах на холме Тепе-Гавра, что в нескольких милях к
северу от Ниневии, Е. Спейсер из Пенсильванского университета нашел удивительный
перстень с резной печатью. На ней, видимо, был воспроизведен аналогичный сюжет:
искушение первых людей – Адама и Евы, рядом с которыми изображен змей. Датируется
перстень примерно 3500 годом до н. э. (хранится в музее Пенсильванского университета, в
Филадельфии, США). Перстень доказывает, что «история искушения первых людей очень
древняя». При раскопках в Ниневии обнаружили и другую печать, хранящуюся в Британском
музее. В центре нее изображено дерево, справа – мужчина, слева – женщина, очищающая
плод, а позади нее – некое змеевидное существо.
 Мазаччо. Изгнание из Эдема

Жизнь создателям Библии, иудеям, как и грекам, представлялась частным владением,

которое надо охранять днем и ночью. Возможно, поэтому посланец их бога и ходит вокруг
Древа Жизни с мечом, подобно жрецу Неми, что днем и ночью, в зной и дождь оберегал
священное дерево Дианы. Наши же плоды доступны всем.
 Потусторонние демоны

Наше древо культуры и жизни служит иным целям и задачам. Нам нет нужды ни в
страже из ангелов, ни в устрашающих демонах. Напротив, мы будем безмерно счастливы,
если читатель, ничего не боясь, сорвет плод с интеллектуального древа и унесет его с собой.
Пусть лучше русское, славянское Древо Жизни венчает птица Гамаюн, чей дивный лик
«горит любовью» и «вещей правдою звучат уста, запекшиеся кровью» (А. А. Блок). Книги
стоили нам «немало крови»! Надеемся, на пути к справедливости и истине вас не устрашат
ни круги адовы, ни грозные и карающие ангелы с огненными мечами.
События древнего мира могут поведать о том, сколь непрочна и скоротечна жизнь.
Одновременно покажут, сколь много хорошего и доброго могут свершить люди мудрости,
терпения, трудолюбия и мужества. «Мужество – стойкость в исполнении должного», – писал
Платон. Мудрость не равноценна ни образованию, ни даже занятию наукой, искусством.
Скорее это свойство души и ума. «Мудрость есть возвышение души», – говорил Гегель. А вот
терпение и трудолюбие – дар избранных. «Так пусть же дела ваши будут такими, какими вы
захотите их вспомнить на склоне лет» (Марк Аврелий). «Пред вами – Книга Жизни и
Откровений. Страницы ее – плоды с Древа Жизни или древа смерти. Все зависит от того, что
вы захотите почерпнуть из нее. Только помните: выбирая книгу, вы выбираете судьбу. А
встать лицом к лицу с судьбой – это ваш долг» (Энний).
Вопрос еще и в том, хватит ли терпения узреть в былом и настоящем то, что служит
интересам жизни и правды? Услышите ли в шуме времен глас народов и мудрецов?
Воспримете ли заповедные уроки тысячелетних цивилизаций? Сумеете ли вырваться из пут
невежества, глупости и алчности? Готовы ли избавиться от легкомыслия, лени, равнодушия и
слепой доверчивости, этих признаков слабости и беззаботности ума? Да минует всех нас
невежество и апломб недоучек. Пусть же однако не замутнит разум и всезнайство, плод
куцего обучения. Скажем же вместе с Вергилием: «Что ни случись, терпеньем и волею все
превозможем».
Последуем путем выдающихся историков и философов прошлого. Среди них назовем
имена Полибия и Геродота, Плутарха и Карлейля, что дали описание жизни героев и великих
личностей. Всемирная история – это история того, что человек совершил, и в сущности, это –
история великих людей, славно потрудившихся на земле. Великие люди – вожди и
воспитатели человечества. Давая образцы поведения, они подсказывают нам, как достичь
желаемого. Все или почти все содеянное представляет на самом деле «внешний
материальный результат, практическую реализацию и воплощение мыслей, принадлежавших
великим людям, ниспосланным в наш мир». Поэтому их наследие и «составляет поистине
душу всей мировой истории».
Правило, которым должен руководствоваться историк биографий ярких людей,
сформулировал великий китайский историк Сыма Цянь: «О тех, кто опирался на высокие
принципы, был необыкновенным человеком, выделявшимся в массе других, кто не терял
нужного момента в сложившейся обстановке и прославил себя в Поднебесной, – об этих
людях я и составил семьдесят жизнеописаний». Однако, во-первых, культура не
исчерпывается одними героями; во-вторых, многие выдающиеся мужи в истории, к
сожалению, не обладали высокими принципами, а многие истинные герои человечества
остались в безвестности и были лишены заслуженного признания, хотя труд их жив,
продолжая волновать и восхищать нас; в-третьих, к сожалению, сам народ часто отходит на
задний план в исследованиях историков и деятелей культуры. А ведь именно он является
истинным творцом мировых культур и цивилизаций. Но сей «великий немой» часто
безмолвствует.
Однако так ли это? Так ли уж безмолвны народы? Вслушайтесь… Разве вы не слышите
в их голосах неутихающую «песнь радости и печали»?! Могу сказать лишь одно: тема эта
чрезвычайно обширна, пространна и беспредельна, как сама всемирная история…
Рассмотрим образы и события мира, их отражения в умах народов. Вряд ли у нас получатся
рассказы, подобные «Обозрению земли» Гекатея. Может, они будут как-то напоминать (хотя
бы по форме) повести Плутарха с их невообразимым смешением философско-эстетических
жанров и стилей. Не исключено, что иной читатель сочтет их скорее художественными или
публицистическими, чем научными сочинениями.
Если даже это случится, я не очень огорчусь, повторив слова Дж. Неру: «Но я не могу
писать о событиях прошлого академически (только академически. – В. М. ), как историк или
ученый. Я не обладаю необходимыми для этого знаниями, данными и подготовкой, да я и не
расположен к такого рода работе. Прошлое или угнетает меня, или согревает своей теплотой,
когда оно соприкасается с настоящим и становится как бы частью этого настоящего. Если
этого не происходит, прошлое холодно, бесплодно, безжизненно, неинтересно. Я могу писать
о нем, как я это делал и раньше, лишь ставя его в какую-то связь с моими сегодняшними
мыслями и действиями, и тогда занятие историей, как сказал когда-то Гёте, несколько
облегчает тяжесть и бремя прошлого. Я полагаю, что это процесс, схожий с психоанализом,
но только примененный не к отдельному человеку, а к целому народу или ко всему
человечеству». Работая с историей, на ее богатейшем поле, право слово, нельзя не стать
отчасти и поэтом, разумеется, если только в груди у тебя сердце, а не кусок ржавого железа.
 А. Иванов. Явление Христа народу. Фрагмент

Дух, гений народа проявляется в творцах, изобретателях, инженерах, учителях, врачах,

музыкантах, художниках, писателях, строителях, духовных отцах нации («воинах духа»),
создающих культуру. Национальный дух – это незыблемая основа, тот внутренний стержень,
который не может изменить (если это великий народ) «ни переселение, ни смешение крови,
ни преобразование темперамента». Творцы и бойцы – вот подлинные герои жизни! И
конечно, деятели культуры. Знаменательно, что все крупные фигуры видели в культуре
основание и стержень цивилизационных процессов. Н. Данилевский писал о
«культурно-исторических типах», Н. Бердяев – о «великих культурах», О. Шпенглер – о
«высоких культурах» со своей «душой» и «стилем», П. Сорокин – о «больших культурных
системах» и А. Кребер – о «моделях культуры, основанных на высших ценностях», и т. д.
и т. п.
Когда-то А. С. Хомяков в начале своего известного труда «Семирамида (Исследование
истины исторических идей)» говорил о «темных рыбаках», собравшихся в бедной хижине,
чтобы «разделить между собой пути деятельности всемирной». При этом пути-дороги их
разошлись: «прости, мне дорога к скифам», вторые – «мне в Рим», третьи – «мне в Аравию»
и т. д. Полагаю, что историки (да и вообще ученые, хотя бы в силу все той же неизбежной
специализации) чем-то напоминают тех самых «темных рыбаков». Невозможно объять
необъятное. Да и наши знания и силы ограничены. Мы не можем при всем желании объять
необъятный мир древних и новых цивилизаций и культур, ибо мы, увы, смертны, а такой
труд потребует нескольких жизней и немыслимых трудов.
Поэтому и вы, к сожалению, многого не узнаете из предлагаемых книг: не будет
подробного рассказа о мегалитах Стоунхенджа в Англии, об изображениях животных в
Альтамире, известняковой пещере на севере Испании, в Кантабрийских горах (этой
«Сикстинской капелле первобытного искусства»), о древнейших цивилизациях Закавказья,
хранящих урартские письменные тексты, ставших благодаря усилиям ряда востоковедов
основой изучения «забытого царства», о древних «арийских» культурах в районе Южного
Урала, относящихся к XVII–XVI векам до н. э., получивших у археологов наименование
«страны городов». Иные расскажут о таких важных памятниках культуры, как наскальные
изображения, коих в мире не менее 50 000 000. Хотя, возможно, в чем-то правы те, кто в
наскальных изображениях видят отражение «фундаментальных особенностей человеческого
сознания» (Е. Дэвлет). И все же эти темы – дело рук и ума ученых, специализирующихся в
данной области. Но так как художественный язык древности, со своими странными
особенностями и символами, «оказался созвучен самым современным художественным
течениям и настроениям» (М. Пиотровский), возможно, мы сумеем сделать описание
некоторых из интересующих нас (курсив мой. – В. М. ) явлений и людей увлекательными для
всех.

Мегалиты Стоунхенджа

Чтобы приоткрыть завесу тайны, не хватило бы ежедневной работы по 9–10 часов и тех

20 лет, что потратил Т. Бокль на «Историю цивилизации в Англии», хотя и мы (небо
свидетель) трудились ничуть не меньше. Нам пришлось, чтобы восполнить наше невежество,
воспользоваться знанием тысяч ученых мужей. Мы обращаемся к их трудам с благоговением,
как это всегда делали историки, писатели, философы, деятели культуры. Н. Федоров писал в
1900 году, что его «Призыв» обращается ко всем людям без исключения, ко всему сословию
ученых, к тому общему и самому личному, что есть в каждом из них. Объединение их усилий
позволило бы собрать «союз для дела», в котором сей «ученый собор» мог бы построить
знание «на всеобщем объединении». Поэтому, собираясь в долгое и полное нелегких
испытаний путешествие по волнам мирового разума, мы и призвали на помощь самый
ученейший в мире собор из ярких имен цивилизации. Мы сочли, что не грех захватить с
собой в сей «вояж» нескольких преданных друзей и подруг. Легендарный Ясон, прежде чем
пуститься в путь на «Арго» за золотым руно, все же счел необходимым обратиться за советом
к оракулу. Тот советовал начать путешествие, только когда он соберет вокруг самых
доблестных сынов, героев Эллады…

Бронза древнейших эпох

Паломник-буддист

А разве иной ученый, писатель, художник, педагог, стремясь достичь заветной цели в
его труде, творчестве или поиске, не уподобляет себя Ясону?! Остается и нам пригласить в
путешествие спутниц, девять муз, коих древние греки нарекли врачевательницами сердец.
Возможно, они помогут нам полнее выразить полноту чувств и мыслей. И одного бога – бога
счастливого случая Кайроса. Пусть музы сопровождают достойных. Авзоний писал:

Клио прошлых времен дела вещает

потомству,
Мельпомена трагический вопль
исторгает печали,
Радует Талия шуткой, веселым
словцом и беседой,
 Сладкую песню поет с тростниковою
флейтой Эвтерпа,
Терпсихора кифарой влечет,
бурей чувств владея,
С плектром в руке Эрато чарует
и словом и жестом,
Песни времен героических в книге
хранит Каллиопа,
Звезды небес изучает Урания,
неба вращенье,
Жестами все выражая,
Полигимния славит героев…

Саркофаг муз. Античный барельеф в Лувре

Книги наши являются своего рода «жизнеописанием» (событий, явлений, картин мира).
Однако это жизнеописание касается не какой-то одной страны и одного периода, но оно
призвано рассказать о всем человечестве, являющемся главным субъектом исторического
процесса. Библия гласит, что именно с тех слов начался акт зарождения сущего («Вначале
было Слово»). Но вскоре люди поняли: чтобы сохранить в памяти события, факты, имена,
мало одних слов. Тогда и появились художественные образы, с помощью которых можно
зафиксировать и передать какие-то неповторимые черты и детали человека и мира. Так, уже с
возникновением первых легенд о Христе возникнет ряд его образных изображений
(отпечаток лика Христа на плате, сделавший сирийский город Эдессу неприступным, плат
Вероники в римском соборе Святого Петра, Туринская плащаница, святые иконы Древней
Руси, которые, возможно, обладают особой, сверхъестественной силой) …Конечно, далеко не
везде и не всем разрешалось делать изображения (иудеи не смели делать образов Яхве; бог
Яхве запретил им создавать изображения людей и животных, и даже смотреть на них; а у
мусульман вообще запрещалось изображать человека или божество в виде рисунка). Географ
Страбон, передавая точку зрения учителя Моисея, писал: «Кто, будучи в здравом уме,
дерзнет создать изображение такого Бога, похожее на какой-нибудь из окружающих
предметов? Напротив, следует остановить изготовление всяческих изображений божества и,
отделив священный участок и подобающее святилище, почитать его без изображения». Такие
запреты сказались на изобразительной культуре этих народов.

Скульптура Будды

Образ как ретранслятор красоты, власти и знаний обрел жизнь в эпоху античности.
Философ Платон в «Тимее» скажет: «Глаза открыли нам число, дали понятие о времени и
побудили исследовать природу Вселенной, а из этого возникло то, что называется
философией». Великие скульпторы и художники Греции, Рима создадут и оставят нам
непревзойденные образцы гармоничного человека. И хотя некоторые утверждали, что
греческий художник – раб теологов, что он лишь пишет образ, тогда как его творческое
открытие принадлежит отцам церкви (А. Дидрон), хотя вся или почти вся живопись эпохи
Возрождения создана под бдительным оком цензур церковных владык, образ оказался
могущественнее религий и идеологий. Он – печать Божества. Даже суровый Лютер,
утверждавший приоритет слова над картиной, образом («Слово Божье является святыней
всех святынь»), понял огромную его значимость: «Но если образы или скульптуры создаются
без идолопоклонства, такое творчество не подлежит запрету…» Он отдавал отчет, насколько
усилится воздействие живого слова, если рядом будет и художественный образ: «Я не считаю
плохим, если истории (из Библии) вместе с изречениями рисуют в домах и комнатах, чтобы
Слово и дело Бога всегда и повсюду иметь перед глазами», – говорил выдающийся
церковный реформатор. Иконоборцы (даже они) будут использовать библию Лютера вместе с
имеющимися в ней иллюстрациями.

Образ «колеса времен»

А разве на Востоке меньшее значение придавали образу и символу? Так, в буддизме на

протяжении веков создавалась целая система образов-символов, обозначающих скрытый
смысл учения Будды. Наиболее известным и часто встречающимся символом стало колесо
или изображение сияющего круга, как воплощения учения Будды (в неантропоморфном
варианте). Буддийские символы быка, слона, лошади воспроизводят различные стадии
жизненных превращений Будды. Священным считается и изображение древа Бодхи, под
которым якобы Будда произносил свои первые проповеди. Эти символы можно увидеть в
рельефах ступы Начарджунаконда в Индии (I–II вв. н. э.). Даже в исламе на более поздней
стадии развития появляются символы, имеющие эстетическое, художественное значение.
Символом божественной, совершенной красоты, выраженной в понятии «джамал», стал
купол мечети; символом божественного величия (понятие «джалал») стали минареты, а
символом божественного имени (понятие «сифат») предстали письмена на стенах мечети.
Мы уже не говорим о зеленом цвете (символе учения Аллаха) и священном камне Каабы.

Исламские письмена на стенах Св. Софии

 В России значение художественного образа всегда было велико. В вызывающей бурный
спор «Велесовой книге» сказано: «В Греции ведь не богов почитают, а людей, высеченных из
камня, подобных мужам. А наши Боги – суть образы (понятия)». Наиболее полно идея образа
воплощена в русской иконе. Икона на Руси – это память, символ, зримый друг, помощник,
возможно, даже некая высшая истина в последней инстанции. Хотя, как сказал Максим Грек,
не все образы едины, не все достойны того, чтоб их лицезреть. Если кесарю и его образу –
дань и страх, то Богу – честь и поклонение… Большую значимость в иконе со временем
обрела ведь не внешняя, декоративная, и даже не художественная ценность, а ценность
внутренняя, духовная. Как подчеркнул Е. Н. Трубецкой (1916), один из крупных
представителей русской религиозно-философской мысли, в иконописных образах важнее
всего заложенный в них содержательный образ и духовный смысл. «Открытие иконы все еще
остается незавершенным. На наших глазах оно, можно сказать, только зачинается. Когда мы
расшифруем непонятый доселе и все еще темный для нас язык этих символических
начертаний и образов, нам придется заново писать не только историю русского искусства, но
и историю всей древнерусской культуры. Ибо доселе взор наш был прикован к ее
поверхности. В ней, как и в иконе, мы созерцали ее ризу, но всего меньше понимали ее
живую душу. И вот теперь открытие иконы дает нам возможность глубоко заглянуть в душу
русского народа, подслушать ее исповедь, выразившуюся в дивных произведениях искусства.
В этих произведениях выявилось все жизнепонимание и все мирочувствие русского человека
с XII по XVII век. Из них мы узнаем, как он мыслил и что он любил, как судила его совесть и
как она разрешала ту глубокую жизненную драму, которую он переживал. Когда мы
проникнем в тайну этих художественных и мистических созерцаний, открытие иконы озарит
своим светом не только прошлое, но и настоящее русской жизни, более того, ее будущее». С
этой целью мы хотим проникнуть в святая святых человечества: тайну культуры, чтобы,
разглядев очертания прошлого и будущего, лучше понять его душу.

Даниил Черный. Рождество Христово

Надеюсь, что, проникнувшись характером разных народов, мы полюбим их в радости и

в печали. У древних китайцев, в трактате поздних моистов «Моцзы», есть одно верное
наблюдение. Они считали, что всеобщая любовь к людям нынешнего мира обязательно
должна быть «сходна с любовью к людям прошлых эпох и любовью к людям грядущих эпох,
потому что… мы людей прошлых и грядущих эпох считаем как бы людьми современной
эпохи».

В. Васнецов. Божья Матерь с младенцем Иисусом

В заключение считаю нужным еще раз объяснить идею замысла… Древние

цивилизации жили и существовали в некой культурной обособленности и
самостоятельности. Поэтому знаменитые киплинговские строки «Запад есть Запад, Восток
есть Восток» в новейшую эпоху прочно вошли в сознание людей. Но в древности эйкумену
воспринимали как единое целое. Конечно, различия меж регионами и культурами,
безусловно, были, и порой существенные. Романизованный Запад противополагался
эллинистическому Востоку. Пространство и время сблизило народы.
 Европейка и африканка как две части единого целого

В реальной древнейшей истории восточная и западная культуры тесно соприкасались,

переплетались, взаимодействовали и, воюя друг с другом, способствовали взаимному их
обогащению. Этот факт гораздо менее заметен, чем вечные войны и противоборства, но не
менее значим… Русский филолог П. Бицилли, большую часть жизни (1924–1953)
проживший эмигрантом в Болгарии, где преподавал в Софийском университете Климента
Охридского, возражал против «ходячей формулы со времени еще Геродота» –
противопоставления Востока и Запада. В стереотипной формуле роли закреплены очень
четко: под Востоком подразумевается Азия, под Западом – Европа – две «части света», два
«материка», как уверяют учебники; два «культурных мира», как выражаются «философы
истории». В этой парной дихотомии (резком разграничении) заложен мощный взрывной
заряд антагонизма, вражды. В таком мире все чужаки друг другу: варварами являются персы
в глазах греков, индийцы в глазах англичан, иракцы в глазах американцев, палестинцы в
глазах евреев, азиаты или «лица кавказской национальности» в глазах русских и славян и т. д.
и т. п.

Деталь урны- канопы. Персонаж с рукой у подбородка. VI в. до н. э.

 Бицилли отмечал (не для критики, а для лучшего анализа и понимания смысла понятий
и для введения их в разумные границы): всем тем, кто упорно настаивает на разделении
мира, желательно бы напомнить следующее: 1. Антагонизм Востока и Запада в Старом Свете
может значить не только антагонизм Европы и Азии. Ведь у самого Запада имеются «свой
Восток» и «свой Запад» (романо-германская Европа и Византия, потом Русь). Это же
применимо и к Востоку: противоположности Рима и Царьграда здесь в некой степени
соответствует противоположность «Ирана» и «Турана», ислама и буддизма. Таким же
образом явно намечающейся в западной половине Старого Света противоположности
средиземноморской области и степного мира вполне соответствует на Дальнем Востоке
соотношение Китая и того же степного мира в центре Евразийского материка. Только в
последнем случае Восток и Запад как бы уже меняются ролями: Китай, являющийся в
отношении Монголии географически «Востоком», в культурном отношении является для нее
Западом. Исключительно важной представляется и вторая его посылка: 2. «Борьбой двух
начал история Старого Света, понимаемая как история взаимоотношений Запада и Востока,
не исчерпывается: слишком уж много в нашем распоряжении фактов, говорящих о развитии
и на Западе и на Востоке также и общих, а не борющихся, начал». Мы вправе говорить не
только о некой близости, но и об очень близком родстве великих культур народов Востока и
Запада.

Золотой гребень из кургана Солоха

Родство, казалось бы, различных культур становилось все более очевидным, находя
певцов единства и содружества (хотя и редких) во всех странах мира, в том числе в России.
Н. Рерих в «Путях Благословления» писал: «Гигантские ступпы буддизма – погребальные
памятники, обнесенные оградою, – те же курганы всех веков и народов. Курганы Упсалы в
Швеции, русские курганы Волхова на пути к Новгороду, степные курганы скифов,
обнесенные камнями, говорят легенду тех же торжественных сожжений, которые описал
искусный арабский гость Ибн-Фалдан». Так же как «звериный стиль» скифских племен
распространился на гигантском пути – от Карпат до Скандинавии и Великой Китайской
стены, так же смешивались и обогащались в ходе тысячелетий различные стили в культурах
разных эпох.
 Валуны Скандинавии

Поэтому мы старались там, где это возможно, связывать Запад и Восток узами
культуры. В высшей степени важно и интересно (духовно и политически оправдано) было бы
соединить традиционно разрываемые, отделяемые пласты-периоды всемирной истории. Дело
в том, что культуры, нравы, обычаи, законы, религии народов кажутся столь различными, что
это способствует непониманию и отчуждению. А там, где есть непонимание, почти
неизменно появляется враждебность. Далее срабатывает стереотип сознания. Как заметил
когда-то Бируни, идеологи тут же начинают одеянием и внешним видом чужаков «пугать
детей», а все, что есть у другого народа, считать нелепым и чуть ли не «идущим от дьявола».
Как вы помните, нас, русских, европейцы веками изображали в виде диких зверей
(медведей).
Мы же исходим из той посылки, что история (а уж тем более история культуры) должна
быть едина и неделима, как Российская империя. Нам близок методологический подход к
проблеме периодизации философа Н. Ф. Федорова. Он считал, что деление истории на
древнюю, среднюю и новую, новую, которая отрекается от родной ей, средней истории, как и
всей прочей истории, есть попытка секуляризовать, расчленить единое видение мира. В
одном я с ним не согласен. Древнейшая история не является для нас «чуждой». Нет, она
«родня» нам, будучи и современна и, как мы убедимся, актуальна. Федоров прав в другом:
история «есть изображение ряда попыток объединения, все более и более расширяющегося,
объединения, долженствующего, наконец, сделаться всемирным». Во всяком случае, ныне мы
видим все больше и больше очевидных признаков такого всемирного объединения.
Уже XIX век внес некоторые коррективы в развитие мировой культуры. Все более
тесная связь с прошлым стала более зримо ощущаться не только в духовной жизни ведущих
стран, но и в быту и повседневности. В Европе модными стали античные мотивы в
обстановке домов и их убранстве. Тогда же на местах древних цивилизаций раскопки стали
вестись археологами активнее. Реакцией на находки стал промышленно-художественный
античный ренессанс – все эти амуры и психеи. В Англии возникла фабрика Веджвуда с
характерным названием «Этрурия». На ней изобрели особый вид фаянса и стали широко
воспроизводить античные вазы, посуду, рельефы (вазы «Геркулес в садах Гесперид»,
«Апофеоз Гомера», «Апофеоз Вергилия»). Д. Флексмен произвел настоящий фурор своими
контурными иллюстрациями к работам Гомера, Эсхила, Данте – и сам удивился столь
неожиданной и громкой всеевропейской славе.
 Античные вазы

Антикоподобный стиль решительно вошел, нет, ворвался в дома французской

буржуазии и аристократии. Ф. Вигель в «Записках» писал (не без иронии) о возвращении
античности в гостиные знатных европейцев, французов и русских. Консульское правление
решительно восстановило во Франции общество и его пристойные увеселения: тогда же
родился вкус более тонкий, менее мещанский, и выказался в убранстве комнат. «Все делалось
а л, антик (открытие Помпеи и Геркуланума чрезвычайно тому способствовало)… Везде
появились алебастровые вазы, с иссеченными мифологическими изображениями,
курительницы и столики в виде треножников, курульные кресла, длинные кушетки, где руки
опирались на орлов, грифонов или сфинксов. Позолоченное или крашенное и лакированное
дерево уже давно забыто, гладкая латунь тоже брошена; красное дерево, вошедшее во
всеобщее употребление, начало украшаться вызолоченными бронзовыми фигурами
прекрасной обработки, лирами, головками: медузиными, львиными и даже бараньими. Все
это пришло к нам не ранее 1805 года, и, по-моему, в этом роде ничего лучше придумать
невозможно. Могли ли жители окрестностей Везувия вообразить себе, что через полторы
тысячи лет из их могил весь житейский их быт вдруг перейдет в Гиперборейские страны?
Одно было в этом несколько смешно: все те вещи, кои у древних были для обыкновенного
домашнего употребления, у французов и у нас служили одним украшением; например, вазы
не сохраняли у нас никаких жидкостей, треножники не курились; и лампы в древнем вкусе, с
своими длинными носиками, никогда не зажигались». Среди дам определенного круга стало
модно выглядеть новой Аспазией, Фриной, Лаидой, Данаей. Хотя, разумеется, все попытки
сделаться «греками по форме» не делали людей и общество «античниками».
 Джулио Картарн. Амур н Психея. Летний сад

Мастера искусства и архитектуры стали полнее использовать все достижения техники,

опираясь на древние образцы. Осуществилось и пророчество Гоголя, который в «Арабесках»
говорил о необходимости создания новой архитектуры. Чугунные сквозные украшения,
обвитые около круглой прекрасной башни, писал Вейдле, которые «полетят вместе с нею на
небо», предвосхищают и мечты 60-х годов, и отчасти даже идеи инженера Эйфеля.
Египетские пирамиды или шумерские зиккураты станут прообразом
правительственных зданий в городах США и Египта. А возьмите телевизор, который для
миллионов людей заменил сегодня икону. Изобретатель телевизионной трубки, Зворыкин,
назвал ее «иконоскопом». Правда, в отношении последнего правильнее сказать о
телевидении в духе сентенции Бранта. Он говорил об изображениях как фрагментах книги
для неграмотных, с успехом используя сей образ в «Корабле дураков»: «Кому на грамоту
плевать / Или совсем уж лень читать,/ В картинах зрит свое нутро, / Дивяся, каково оно».
Точная оценка пристрастий нынешней публики в массе ее.
Писать об искусстве, литературе, науке лучше всего тем избранным счастливцам, кто
един в трех лицах, яко Бог, соединяя в себе удивительные качества, что и поодиночке-то
встречаются не так уж часто. Потому мы, конечно, старались учесть опыт блистательного
эрудита П. П. Гнедича (1855–1925), автора трехтомной «Истории искусств». Он родом из тех
Гнедичей, к которым принадлежал известный русский поэт, переводчик гомеровской
«Илиады» Н. И. Гнедич. Гнедич пенял российским учителям и профессорам на отсутствие
умения «излагать предмет» (часто справедливо). И вообще решительно выступал против
всякой «академической суши». Хотя талант, как известно, надобен во всяком деле, будь то
наука или преподавание. Автор вступления к недавнему изданию «Истории искусств»
Геташвили заметил, что, строго говоря, П. Гнедич не был философом искусства. Однако у
него был удивительный талант чувствовать драматизм исторических явлений и событий. Он
умел понять смысл и оценить духовно-эстетическое содержание художественного
произведения, при этом прекрасно используя фактуру художника для своей исторической
задачи. «Он обладал умением выделить факт и одновременно наделить его свойством
«соучастника» в непрерывной и многосложной цепи единого процесса, именуемого
художественной культурой. И все это – с неослабевающим запалом, свойственным скорее
эссеисту, критику-современнику, нежели отстраненному наблюдателю. Отсутствие
менторского тона, способность к анализу и одновременно к лирическому переживанию
явлений культуры, живая аргументация подчас полемичных доводов, …эрудиция, точные и
меткие наблюдения – вот характерные черты стиля П. П. Гнедича».
Новое время (XX в.) потребовало от художника социологизации, а затем и
коммерциализации таланта: от «искусство должно служить народу» – до «искусство должно
служить и обслуживать рынок». Между двумя этими посылками не столь большая разница,
как это может показаться на первый взгляд. Один из самых устойчивых стереотипов
художественного сознания заключается в том, что оно якобы свободно. Тем не менее никто,
нигде и никогда не имел абсолютной свободы творчества. Возьмем ли мы создателей
египетских пирамид, буддистских храмов, художников, писателей, поэтов Греции и Рима,
Средневековья или Возрождения, ученых Нового времени, деятелей театра и кино
Новейшего времени, везде очевидна роль власти, денег или религии. Попытки создавать
искусство для искусства в большинстве случаев не поощрялись сильными мира сего. Ведь
культура важный инструмент влияния на человека.
Когда же К. С. Станиславский высказался в том духе, что театр не должен быть школой,
а лишь местом развлечений – «Пусть люди всегда ходят в театр, чтобы развлекаться… вот
они пришли, мы закрыли за ними двери, напустили темноту и можем вливать им в душу, что
захотим», – власти его тут же поправили. В 1919 году его арестовали, дав понять: каким
должно быть новое искусство в Советской России и кому оно должно служить. Но мастер и в
1920 году продолжал настаивать на необходимости предоставить художнику эстетическую
свободу: «Плоскость нашего искусства – эстетика, из которой нельзя безнаказанно
переносить искусство в иную, чуждую его природе, плоскость политики или прагматической,
утилитарной жизни, так точно, как нельзя политику переносить в плоскость чистой
эстетики». Идеал оказался недостижим. Те же, кто слишком откровенно и рьяно пошли на
сотрудничество с властью, вынуждены были платить «свою цену», заплатив за эту сделку
Фауста талантом или жизнью.
 Сталин и члены Политбюро несут урну с прахом Горького

Но и пренебрегать властью по меньшей мере глупо. Власть может сделать многое…

Чем просвещеннее, одухотвореннее, честнее, национальнее она, тем больше пользы от нее
стране, народу, человеку и миру. Порой ей не хватает знаний и культуры… Это мы видели (и
видим!) в политике, науке и культуре. Вспомним, как бывший министр культуры бравировал
бескультурностью и высказывал откровенно русофобские взгляды, во главе культуры
поставлены шансонье, а Министерство образования делало все, чтобы свести на нет наш
национальный гений. Школу сделали нерусской по духу и платной, то есть часто
недоступной и чуждой своему народу. М. Булгаков говорил, что рукописи не горят. У нас же
горят не только книги, но и вузы и школы. Если бы нас поставили перед выбором – между
двумя путями развития, вероятно, мы оказались бы в положении Одиссея, который должен
был пройти между двумя чудовищами – Скиллой (Сциллой) и Харибдой. Говорят, что Скилла
представляла собой собакоголовое чудовище с шестью ужасными головами и двенадцатью
ногами. Харибда трижды в день всасывала огромное количество воды и губила всех, кто
проходил мимо; надо бы вернуть уважение к культуре, науке, образованию, мудрости…
«Одни умы склонны к почитанию древности, другие увлечены любовью к новизне, – говорил
еще Ф. Бэкон. – Но очень немногие могут соблюсти такую меру, чтобы, не отбрасывая то, что
справедливо установлено древними, не пренебречь тем, что верно предложено новыми».
 Идолище

Пренебрегать этим правилом – значит нанести огромный ущерб жизни. Увы, поколения
обычно редко понимают друг друга. Мы любим отцов и матерей, плохо им подражая…
Может, этого и не нужно. Но преступно и позорно – «пожирать» их, как время пожирает
смертных. Старое завидует росту нового? Бывает так. Но чаще новое стремится подавить,
отбросить или даже и вовсе уничтожить старое. Великий ум нового времени, с которого
собственно и началась наука, человек, олицетворявший высшую власть Англии, Ф. Бэкон
советует потомкам сделать правилом жизни известный совет пророка Иеремии: «Встаньте на
древние пути и посмотрите, который из них прямой и правильный, и идите по нему». Ведь,
уважая старое, вы вовсе не остаетесь в прошлом, нет. Вы ищите те жизненные основы,
которые выдержали бы испытание временем. Только так можно взрастить здоровые ростки и
в новом мире. Потому верно сказано: «Древнее время – молодость мира». Это мы и хотим
продемонстрировать читателю. Хотелось бы, опираясь на опыт и мудрость древних, учтя их
ошибки и заблуждения, «не только указать и проложить путь, но и вступить на него».
 Фр. Коллантес. Видение пророка Иезекииля. Прадо

Уважение к прошлому необходимо. Разумеется, если только вы хотите иметь достойное

будущее. С другой стороны, нельзя не понимать, что мир меняется: «Преходит образ мира
сего» (1 Кор. 7.31). Культура претерпевает большие изменения: становится
общечеловеческой, планетарной. Идет непрекращающаяся «революция разума» (ноосферы).
Еще Бюффон в «Естественной истории» заметил: мы ни на один грамм не можем прибавить
вещества Земли, камней, других грубых веществ, хотя количество живого можем множить,
сколько мы пожелаем. Но умножение числа живых, увы, вовсе не адекватно умножению
умных и разумных. Тому в истории масса подтверждений.
Старые знания не отменяются, не уничтожаются революциями, войнами, а
унаследуются грядущими поколениями (хотя и в неполном объеме). К сожалению, часто мы
видим, как новые поколения удовлетворяются эрзац-культурой. Поэтому наша задача дать
человеку возможность взглянуть на природу общества, культуры, цивилизаций, да и на
самого себя в конце концов (в прошлом, настоящем и будущем). «Обычно выясняется
неожиданно для современников, что в старом давно уже таились и подготавливались
элементы нового, – заметил В. И. Вернадский. – Часто сразу и внезапно это старое
появляется в новом облике, старое сразу освещается». Он считал, что закономерен процесс,
для которого характерно как созидание нового, так и бережное сохранение достигнутого
ранее в веках прошлыми поколениями. Все же ничто из старого (курсив мой. – В. М. ) «не
оказалось разрушенным: все осветилось новым пониманием». Такой ход событий, деяний
наблюдается на протяжении всей истории, хотя порой и трудно согласиться со столь
оптимистичным взглядом на ход истории. Новый облик сегодня, увы, часто выражает себя не
в созидании, а в разрушении. Но разрушив «старый мир», мы обязаны предложить
альтернативу: свободный и гуманный мир.
 Конечно, нельзя оставаться в прежнем состоянии, если новое стремительно вторгается
в нашу жизнь и меняет ее. Образы, реалии выстраиваемой нами цивилизации, бесчисленные
и прекрасные образы, которые доставляют нам блаженство или муки адовы, вовсе не есть
«излишек и сверхприданный дар» (Г. Флоровский). Нет, они – важная часть вечно
изменяемого и обновляемого мира, того мира, где замысел человеческий накладывается на
талантливый, смелый, прекрасный, хотя несовершенный набросок. Поэтому так нужен
гениальный «архитектор мира».

Антонио Переда Вальядоянд. Св. Иероним

Разумеется, наши книги имеют источником не бога, а человека, но они, во-первых, дают
более или менее объективную картину древнего и современного мира, во-вторых, несут
важный, значимый смысловой и духовный заряд, в-третьих, являются выражением нашей
индивидуальности. Плутарх учил нас: «Не следует давать волю гневу ни в игре – ибо он
вносит вражду в дружескую приязнь; ни в ученом споре – ибо он превращает этот спор в
чуждое науке препирательство; ни в суде – ибо он присоединяет к правосудию насилие; ни в
в воспитании – ибо он подавляет волю и отталкивает от учения…» Но мы не можем писать
без гнева и пристрастия. Ведь жизнь и книги – не игра, наука – грозное оружие, которое надо
обращать против врагов народа и страны, а гнев, священный гнев – это меч Архангела,
который настигает там, где молчат законы, суды и пресса… Думаю, что историк Моммзен
был тысячу раз прав, заметив: «Те, кто, подобно мне, жил среди исторических событий,
начинают сознавать, что историю нельзя ни писать, ни создавать без любви или ненависти».
Так пусть это повествование никого не оставит равнодушным. Если же вы найдете в книге
немало резких или даже грубых слов, я отправлю вас к поэту Овидию, сказавшему в
отношении строк своих «Скорбных элегий»: «Верно, и в книжке моей оборотов немало
порочных, но отвечает за них не человек, а страна» (где я живу). Пороки – это наши умершие
добродетели…
И пусть мы не обладаем даром Иеронима, который был исключительно
работоспособен, знал латынь, греческий, древнееврейский и мог, как говорят, диктовать сразу
несколько книг, наша задача – донести до сознания людей то, что их соединяет, как и то
особенное, что, выделяя, разделяет, придает им неповторимую прелесть. А может быть, и
подготовить в умах коллективного архитектора. Пока достижения цивилизации хотя и
сближают народы и культуры, но не настолько, чтобы сделать мир единым и безопасным.
Оставив место их дивному своеобразию, их «лица необщему выраженью», мы прибегнем к
«смесительным упрощениям» и к воплощению «образов живых», ибо, как сказал Пиндар,
лишь они одни от богов. Кто-то скажет, что подобный труд напоминает скорее усилия
Сизифа, который понапрасну пытался вкатить огромный камень на высокую гору. Да, бедный
Сизиф не мог выполнить непосильную задачу. Когда он приближался к вершине,
«бесстыдный камень» тяжким весом опрокидывал его, скатываясь вниз. Сизиф спускался,
находил камень и вновь начинал свой, казалось бы, бесполезный труд. Камень первоначально
изображался как солнечный диск, а гора, на которую Сизиф его вкатывал, была небосводом,
т. е. труд его приобрел так сказать космическое звучание. Возможно, в этом заложен скрытый
смысл. По крайней мере, у древних греков слово «Сизиф» переводилось как «очень мудрый».
По ряду сведений, именно от него родился знаменитый путешественник и герой греков
Одиссей.

Сизиф вкатывает камень на гору. Фрагмент на амфоре

Но, заметим, труд Сизифа был для него обузой и наказанием (его приговорили «судьи
мертвых»). Нас же к выполнению этой задачи «приговорили» будущие поколения. Ведь
написание мудрой, умной, глубокой книги – тоже труд, и труд ничуть не менее тяжкий, чем
Сизифов. В одном из произведений древнеегипетской литературы жрец Исиды говорит лицу,
пожелавшему овладеть тайнами и знаниями мира: «Если ты хочешь познать истинное, найди
священную книгу, которую написал своею рукою бог Тот. В ней сокрыты все тайны жизни и
смерти, в ней сокрыты могущественные заклинания, и, если ты их узнаешь, ты станешь сам
подобным богам». Но существует ли на свете КНИГА, обладающая столь бесконечным
могуществом? Вряд ли. И чем больше задумываешься над судьбами людей и народов,
отраженными в книгах и деяниях, тем яснее понимаешь, сколь нелепо и глупо выискивать в
одной книге формулу истины, единственную «верную философию», как и «единственно
верный путь». К тому же и книги, увы, смертны… Как известно, около двух третей всех книг,
написанных античными авторами, погибли в результате войн и других тяжких бедствий,
постигших Рим, Грецию, Александрию, Византию, Персию, Китай, Индию и т. д. В итоге в
первую очередь пострадали самые знаменитые и именитые авторы древности: Эсхил,
Софокл, Еврипид, Аристофан.
 Скульптура Софокла

Из более чем 330 написанных ими пьес до нас дошли целиком только 43. Остальные же
известны в основном в названиях или фрагментах. Так, из 80 драматических произведений
Эсхила уцелело лишь 7 трагедий, охватывающих два последних десятилетия творчества.
Сохранилось несколько сотен фрагментов из Эсхила. В наше время найдены папирусные
отрывки из его сатировских драм. Столько же пьес дошло до современников из пьес Софокла
(7), включая знаменитого «Царя Эдипа». Хотя всего, по подсчетам филологов, Софокл
написал 123 драмы. Столь же печальна судьба произведений Еврипида: из 92 его работ до нас
дошло только 17 трагедий и одна сатировская драма. Не менее 40 комедий написал
Аристофан; целиком из них до нас дошло лишь 11 пьес. Долгое время считалось почти
полностью утерянным наследие и лучшего комедиографа III века до н. э. Менандра.
 Славянский тип. Красавица в головном уборе

От остальных древнегреческих драматургов, как отмечают, не осталось почти ничего,

кроме мелких отрывков (впрочем, некоторые их пьесы были переделаны древнеримскими
авторами, что позволяет хотя бы составить представление о них). Это трагично, ибо еще в
III веке до н. э. александрийские филологи представили полные собрания сочинений первых
трех названных нами авторов, хранившихся в знаменитой городской библиотеке. Списки с
этих собраний делались вплоть до эпохи вторжения арабов. Увы, библиотека, о которой
Борхес писал, что «хранимых в ней томов гораздо больше, чем песка в пустыне и звезд на
небе», была сожжена дотла в 642 году н. э. Правда, в наш век, в эпоху регулярных поисков и
тщательных раскопок, в Египте находят множество остатков древних книг. По количеству
находок в этих местах преобладают Гомер, Демосфен, Еврипид, Платон, Менандр, Фукидид,
Гесиод, что, видимо, указывает на «тиражирование» в прошлом произведений в центрах
Александрии.
 Отто Фридрих Теодор фон Моллер. Несение кресте

И тем не менее для всех очевидно, сколь ненадежна методика сохранения величайших
произведений мысли и культуры. Ведь и сегодня в глазах иных из современников книги –
ничтожные и мало что значащие реликты… Префразировав известные слова халифа, люди
эти говорят: «Если эти книги говорят то, что я знаю, они излишни, если нет – опасны». Но
властители России обязаны дать ход великим творениям современности. Откройте двери
настежь талантам, коих у нас немало, – тогда сами вы уподобитесь богам и слава ваша будет
сиять вечно. Русский историк Н. М. Карамзин говорил: «Талант великих душ есть узнавать
великое в других людях». Мы же говорим современникам: «Талант великих правителей –
сделать великой свою страну».
 А. С. Хомяков. Рисунок Ю. И. Селиверстова

Хотелось бы напомнить и высказывание Н. Данилевского о первых культурах, к

которым он относил Египетскую, Китайскую, Вавилонскую, Индийскую и Иранскую. Все
они – культуры подготовительные, у которых все находится в смешении. Замечу, что даже
такие великие культуры как Греческая, Римская (и Еврейская) отнесены им к числу
«одноосновных». Он выражал надежду, что славянский тип, как и весь Славянский мир,
который вобрал в себя вышеназванные культуры и миры, явится «первым полным
четырехосновным культурно-историческим типом». Главный поток всемирной истории
начался двумя источниками на берегах древнего Нила… Один – небесный, божественный,
через Иерусалим и Царьград достигал до Киева и Москвы; другой – земной, человеческий,
дробящийся на два главных русла: культуры и политики, направлялся мимо Афин,
Александрии, Рима – уже в страны Европы, временно иссякая, но опять обогащаясь новыми,
и все более обильными, водами. Идеи Н. Я. Данилевского нашли поддержку в России и в
трудах академика Н. Я. Марра (1864–1934), который считал, что все языки Земли имели
когда-то четыре первоэлемента. На Русской земле, полагал 150 лет тому назад
Н. Данилевский, пробивается новый ключ: «справедливого общественно-экономического
устройства». И выражал надежду, что на обширных равнинах Славянства должны слиться
все потоки в один обширный водоем. Считаю, что тяжкий крест воссоединения славян
(России, Украины, Беларуси) должны взять на себя герои XXI века.
Нет, мы не станем доказывать, что Русь – «третий Рим», что Христос вроде бы распят в
XI веке в Константинополе, что Русь-Орда будто является «древней Индией», что из
древнеславянского языка возникли все современные западноевропейские языки или что, как
считал поляк Оржеховский, славяне во главе с Филиппом и Александром покорили почти
весь мир, а славянские корни Александра известны. Невероятных вещей, что возникают
время от времени, можно услышать немало… Известно, что талантливейший ученый, Н.
Морозов, узник царского режима, опубликовал 10 томов, где он вольно перекроил чуть ли не
всю историю человечества. При этом семь незаконченных томов из них посвящено Христу. В
тех книгах он пересматривает многие даты исторических событий, порой приходя к самым
неожиданным выводам.
Он утверждал: автор Апокалипсиса – вовсе не Иоанн Богослов, любимый ученик
Христа, а якобы Иоанн Златоуст, известный оратор древности, живший позже евангелиста на
400 лет. Далее он говорил, что Христос – это не кто иной, как один из трех святителей,
Василий Великий, а четыре государства – египетское, иудейское, римское и византийское –
на самом деле одно и то же. Он пытался доказать правоту своих идей путем сложного
сопоставления генеалогий соответствующих династий. Морозов сделал вывод, что еврейский
Давид и Диоклетиан – одно лицо, и что библейский Иерусалим находился не в Палестине
(град сей – не что иное, как римская Помпея); а вся античная литература сфабрикована в
Средние века. Таким образом, отмечал российский ученый А. Любищев, Морозов собрал
монблан фактов для заведомо ложного построения истории. Попытки такого рода видим и
сегодня у иных ученых и неученых, что подбирают факты в угоду собственным фантазиям,
идеологии, в угоду власти.
Наши задачи куда проще… Постараемся лишь воздать богу богово, кесарю кесарево,
осторожно наметив «грядущее России» – то, что ей уготовано судьбой. Подобно тому как
академик О. Н. Трубачев (1930–2002) надеялся в полной мере отобразить в Русской
энциклопедии «русскую картину мира», полагая, что русская культура вбирает в себя все
мировые процессы и явления (и считал необходимым включить сюда статьи «Аристотель»,
«Будда», «Гёте»), мы постараемся выразить по-своему «космизм русской культуры». Один
философ сказал: мол, «в истории мы лишь гадаем» (Г. Флоровский). Мы не пифии, не
гадалки… Последуем совету философа Плотина: «Лучше всего изучить наиболее ценное из
мнений древних и посмотреть, соответствуют ли они нашим собственным». Хотелось бы,
чтобы и о наших трудах сказали нечто в духе того, что говорили о нем: «Писал он обычно
напряженно и остроумно, с такою краткостью, что мыслей было больше, чем слов, и очень
многое излагал с божественным вдохновением и страстью, скорее возбуждая чувства, нежели
сообщая мысль». Только пусть вдохновение и страсть, возбуждая сердечные чувства, ни в
коем случае не подавляют нашу мысль и ум. Президент прав, сказав: «Считаю, что создание
в России свободного общества свободных людей – это самая главная наша задача. Но и самая
сложная». Но как говаривал Суворов: «Кто привык к трудам, тому и труд облегчен» и: «За
ученого трех неученых дают».

А. В. Суворов

Содержание предлагаемых в серии книг – воплощение образа человека в истории, показ

величайших творений его мысли, его искусства, культуры. Григорий Палама писал, что имя
«человек» не может прилагаться отдельно к душе или к телу, но должно восприниматься как
нечто цельное, как единство, ибо «по образу Божьему был создан именно целостный
человек». Историю культуры нужно воспринимать столь же целостно: как синтез всех наук,
искусств, умений, откровений. Поскольку любой историк работает с источниками (тексты,
художественные полотна, элементы архитектуры или быта, музыка или театр), он обязан
учесть всю сумму фактов и факторов и передать всю гамму ощущений… Несмотря на слова
Демокрита: «Не стремись знать все, чтоб не стать во всем невеждой», афоризм Козьмы
Пруткова: «Нельзя объять необьятное», мы все же попытались нарисовать картину
важнейших событий веков минувших – «от Ромула до наших дней». Мы не уверены, что
нарисованная нами картина истинна, хотя Р. Коллингвуд полагал, что историки всегда на это
претендуют. Возможно, это всего лишь очередная попытка донести «идею воображаемой
картины прошлого». И все же мы честно пытались сочетать лиру истории с лирой поэзии,
чтобы, образно говоря, слагать «на своей ученой лире песни, подобные тем, что слагаются
под пальцами Аполлона».

Как Дант божественный,

я поведу вас кругом
Событий, дат, свершений и побед…
Да будет книга вам надежным другом
И памятью всем тем, кого уж нет!
Мы вызовем былые поколенья…
 И пусть они поведают о том,
Как жили, защищая отчий дом,
Что видели: их страхи и сомненья,
Любовь, блаженство,
ненависть и власть,
Мораль и нравы, суетную страсть
К богатству, роскоши,
сокровищам и злату,
К вещам, пирам, триумфам и разврату.
Поведаем о войнах и раздорах,
Как льется кровь на жизненных
просторах,
Как хрупок мир, как дик –
из века в век –
Казалось, совершенный человек.
Мы проведем вас через все державы,
Покажем вам, как там живет народ,
Как он веками мудро создает
Мирскую галерею славы.
Творенья муз представим на ваш суд, –
Историкам, политикам, поэтам –
В надежде, что бесценный труд
Был не забыт, востребован Советом.

В. Миронов
Постараемся показать народу возможность обретения Нового Иерусалима не на небе,
но на земле, в уме и душе каждого, кто этого захочет. Мы и сами придерживались в писаниях
и жизни правил В. А. Жуковского: «Писать – как жить», старались и «жить, как пишешь,
чтобы сочинения были не маска, а зеркало души и поступков». Хотя второе, увы, нам
удавалось не всегда… В заключение скажем слова благодарности всем тем, кто своим
упорным и многолетним подвигом сделал возможным и наш поиск и творчество. Пришлось
перечислить бы тысячи великих имен, как в России, так и за рубежом. К бессмертным хотим
обратить слова Тютчева: «Недаром вас звала Россия на праздник мира и любви…» С вашей
помощью мы честно стремились «исполнить заповедь древнего оракула – познать самих
себя, свои внутренние свойства и силы, чтобы по ним устроить… земную жизнь».
 Э. Делакруа. Данте н Вергилий

Для этого вовсе не нужны царские возможности или привилегии… Высокой

привилегией (для русских и нерусских) стала сама возможность жить и мыслить в великой
России, стране удивительной, прекрасной и трудной, где сокровища культуры, искусства и
науки, пожалуй, доступнее большему числу людей, нежели в любой из самых богатых,
процветающих, демократических стран Запада или Востока. По крайней мере, еще недавно
это было так, ибо русский ум видел злато в духе, а не в металле. Благодать умножается
стократ для тех, кто имел и имеет счастье жить и творить в Москве и Петербурге. Ведь это о
них Пушкин писал в своем «Путешествии из Петербурга в Москву»: «Ученость, любовь к
искусству и таланты неоспоримо на стороне Москвы».
 Г. Доре. Ангел показывает апостолу Иоанну путь в Новый Иерусалим

Поверьте, мы не ратуем за цивилизационную исключительность России и Москвы и не

намерены тиражировать лозунг «Москва – третий Рим». Но мы – горячие певцы славянства,
самой славянской из стран – великой России, и никогда не допустим, чтобы у нас отняли
мысль о великом родстве славян Европы, единстве славянских земель от Камчатки до Дуная
и Одера, не говоря уж о возвращении России ее великого, победоносного облика.
У нас, как писал А. С. Хомяков, отнимают предков, земли, все, что носит на себе
«печать славянства». Не удалось уничтожить народы, так «стараются землю вынуть у них
из-под ног». Уверен, время все расставит на свои места. Возможно, поумневшее человечество
поймет в третьем тысячелетии, что Россия – вовсе не исключение, она – божественное
завершение. Всемирность русского человека делает его восприимчивым к культурам мира.
Может, он есть тот культурный пассионарий, тот Deus demiurges, коему дано сопрячь,
соединить цивилизации.

Глава 1
Цивилизации Шумер, Вавилона, Ассирии
Шумерская литература оказала на древнееврейскую глубокое и
сильное влияние. Поэтому одной из увлекательнейших сторон
расшифровки и перевода клинописных текстов является
установление сходства или параллелей между шумерскими и
библейскими сюжетами. Разумеется, шумеры не могли оказать
прямого влияния на древнееврейскую литературу, потому что сами
исчезли задолго до того, как появились евреи. Однако нет никаких
сомнений в том, что шумеры многое дали хананеям,
непосредственным предшественникам евреев в стране, которая
позже стала называться Палестиной, а также соседним народам –
ассирийцам, вавилонянам, хеттам, хурритам и арамеям…
С. Крамер. История начинается в Шумере

В сокровищницу мировой культуры вошли многие творческие

 достижения ассирийского народа. Вся история Ассирии – это
непрерывная цепь войн. В результате в стране была создана
совершенная военная машина, подобной которой не существовало в
древнем мире вплоть до появления македонской фаланги и римских
легионов.
Д. Ч. Садаев. История Древней Ассирии

Еще век тому назад считали, что культурно-исторические познания о Древнем Востоке
скудны и ограничены вследствие недостатка источников. И хотя уже тогда были известны
тысячи фактов из жизни населявших сей регион народов, считалось, что имеющихся
сведений все же очень мало для того, чтобы из сбивчивой массы подробностей составить
более или менее стройную картину древней эпохи. Так, авторы фундаментального труда
«История человечества» писали век тому назад: «Как мы уже видели, мы ничего не знаем о
началах вавилонской культуры. Шумерийцы для нас еще настолько же народ
доисторический, как были доисторическими ассирийцы и вавилоняне, когда историю
начинали с Греции. В тумане прошлого все еще теряются те долгие периоды, когда человек
поселился в долине Евфрата и создал культуру, которая в те времена, когда начинаются наши
нынешние познания, уже привлекала завоевателей, – но первых ли? Еще долго не будем мы
иметь возможности выяснить из источников того времени или хотя бы из явлений культуры,
каким образом первые поселенцы в низменности Евфрата, применяясь к условиям и к
качеству почвы, принуждены были постепенно от состояния дикости переходить на более
высокие ступени цивилизации. Когда и как были затем сделаны более высокие приобретения,
каким образом и при каких обстоятельствах человек совершил важнейшее для историка дело
– а именно изобрел письмо, – об этом нам не сообщают никакие источники. В наиболее
древние времена, доступные нам, здесь, как и в долине Нила, было уже известно
разработанное символическое письмо». Сегодня можно сказать: камни «заговорили», и
многое в истории региона стало проясняться.
 Глиняная табличка с письменами из Шумер

Драгоценный амулет – жук- скарабей

Ведь благодаря усилиям многих ученых познания об этом регионе заметно

расширились. Сотни ученых, археологов, лингвистов проделали невообразимый труд, чтобы
донести до нас первые свидетельства письма древних. И если древнейшие таблички даже
говорили только на языке счета и наименований, если в них нет еще «ни одной связной
мысли», то и за это нижайший поклон всем, кто расшифровал их. Ведь Д. Окерблад некогда
пессимистично восклицал: «Уже давно потеряли надежду когда-либо расшифровать
иероглифы» (1802). Поэтому понимаем Ф. Куланжа, обожествившего тексты: «Тексты,
тексты, ничего, кроме текстов». «Древний мир – священный пожелтелый свиток», – писал
поэт Вячеслав Иванов. Лишенный души, мысли и страсти древний текст подобен мертвому
скарабею. В Древнем Египте навозный жук был символом созидательной силы. У Розанова
скарабей – «самый великий из великих, Бог». Но для иных он навозный жук. Схожим
образом многие воспринимают литературу, науку, искусство, культуру и в наши дни: для
одних это – божественный Олимп, для других – «навозная куча». Тексты, труды ученых,
писателей должны воплотиться в художественной культуре, чтобы вызвать в нашей душе
яркие ассоциации и древние образы, обогатить нынешнюю жизнь.
 Камин в храме обелисков в Библосе

Предваряя наш рассказ, следует заметить: далеко не все народы Древнего мира сумели
оставить после себя следы письменной культуры. Шумерам, египтянам, китайцам, грекам,
римлянам это удалось. А вот на территории нынешней Палестины и Израиля хотя и были
обнаружены древние города и найдены предметы материального быта и предметы культа,
хуже обстояло дело с рукописным наследием. Долгое время земли Финикии, Палестины и
Сирии хранили упорное молчание. Ранее лишь во дворце Ахава (в Самарии, Центральная
Палестина) ученые обнаружили груду таблиц с записями хозяйственного содержания. Это
свидетельствует об отсталости и местечковости обитавших там племен и народностей (в том
числе и евреев). Египетские тексты лишь раз упоминают о сынах Израиля. Да и «отец
истории» Геродот ни разу не упоминал в своих трудах ни Иудею, ни Иерусалима. От
индоариев не осталось ни летописных хроник, ни документов или записей исторических
событий. В Двуречье же найдено множество ценнейших источников, говорящих о жизни и
культуре обитавших там народов. Безусловно, многого ученые XVIII, XIX, XX веков еще не
знали. Однако уже в то время немецкий исследователь XIX века К. Бецольд писал: «Если
сравнить клинописные данные вавилоно-ассирийской истории с источниками других
народов, например, со средневековыми летописями или китайскими и египетскими
памятниками, то нельзя не воздать должного всей обстоятельности, наглядности, точности и
относительной достоверности тех исторических повествований, которые сохранились в
монументах Ниневии и Вавилона». А посему обратим самое пристальное внимание на
данный регион.
 Карта Двуречья

Восток, таинственный и непостижимый, пленительный и сладострастный, всегда

привлекал умы и воображение людей. Сюда стремились Александр Македонский, Байрон,
Наполеон, Аф. Никитин, А. Пушкин, А. Грибоедов, К. Леонтьев, Л. Мечников, Н. Гумилев, В.
Розанов и многие другие. Совершим и мы краткое путешествие на Восток «нежный и
блестящий». Б. Тураев (1868–1920), египтолог, ярчайшая звезда нашего востоковедения,
охарактеризовал историю восточных цивилизаций, что предшествовала как эллинизму, так и
христианству, как первую главу в истории человечества. Важны и слова относительно
хронологических рамок истории Востока. Тураев писал: «На вопрос о хронологических
пределах истории Древнего Востока давались различные ответы. Одни полагают, что она
оканчивается там, где культурное первенство переходит к грекам, т. е. на времени развития
эллинской цивилизации, совпавшем с эпохой после столкновения эллинского мира с
объединенным восточным в лице персидской монархии, и с началом того времени, когда
судьбы Востока и Запада тесно сплетаются и Восток начинает наводняться греками,
предвестниками эллинизма. Но рассматриваемая сама по себе история восточных стран и
после персидского завоевания обнаруживает тот же характер и те же явления, что и до него:
национальные культуры продолжают не только жить, но и развиваться, политическая жизнь
не умерла и нередко возрождается. Историография Востока и Запада развивалась
стремительно. В начале XIX века дешифровали древнеегипетские иероглифы и вавилонскую
клинопись. Затем последуют открытия памятников древнеегипетской и месопотамской
культур. Когда после стольких веков молчания вдруг заговорили старые камни и книги,
покрытые древневосточными письменами, то рассеялись последние сомнения, стало ясно:
именно культуры Востока лежат в основе процесса всемирно-исторической цивилизации,
несмотря на то что многие народы и расы, казалось, и не сохранили их древневосточного
прошлого. Этой точки зрения придерживался Шампольон, открывший тайну египетских
иероглифов. Последующие находки подтвердили взаимосвязь между двумя древнейшими
цивилизациями. В Египте и Шумере затем были найдены четыре цилиндрические печати,
имеющие месопотамское происхождение и датируемые периодом Урук-Джемдет Наср (то
есть они относятся к 3500–2900 гг. до н. э., к додинастическому периоду истории Египта).

Цилиндрическая печать и ее оттиск. Шумер. Около 2500 г. до н. э.

На Востоке (Египет, Ассирия, Вавилон) возникли и первые организованные социальные

структуры и очаги культуры. «Мы знаем сегодня, – говорил Э. Церен, – что в недрах этой
земли скрыты древнейшие культуры, созданные человечеством. Там находится колыбель
нашей культуры, колыбель человеческого гения, его представлений и понятий, его веры и
убеждений». Ясперс писал: «Обе названные выше культуры – египетская и вавилонская –
обладали всемирно-историческим значением, ибо, воспринимая их, отправляясь и
отстраняясь от них, углубляясь в соприкосновение с ними, утверждалась как культура иудеев,
так и культура греков, заложивших основы Западного мира». Но и Запад и Русь представляют
собой «взаимосвязанный мир – от Вавилона и Египта до наших дней». Одни считали
центром цивилизации Египет, другие – Месопотамию (земли современного Ирака и части
Сирии). Греки называли Месопотамией «междуречье» («месос» – середина, «потамос» –
река). Ирак же, в переводе с арабского, означал – «земли, лежащие по берегам».
 Шинкель. Звездное Небо и царица ночи

Но всюду первым иллюстрированным учебником было звездное небо. Загадочно

далекие планеты и звезды притягивали взоры всех людей. Причудливые зодиакальные
созвездия получали наименования, близкие по значению к известным предметам. Таковые
часто подбирались среди круга животных или людей. По мнению некоторых исследователей,
уже за три тысячелетия до появления письменности были обозначены и названы – Близнецы,
Дева, Стрелец, Рыбы, Большая Медведица, ряд других созвездий. Хотя глаз человека тогда
мог уловить лишь половину из шести тысяч звезд на небосклоне, этого оказалось достаточно
для того, чтобы дать наименования примерно полусотне созвездий. Поскольку сознание
древних людей было мифологичным, они тут же стали создавать некие аллегории. Мифы и
звезды неразлучны, как братья-близнецы Диоскуры (Кастор и Полидевк). Греки считали
звезды покровителями путешествий и глубоко их почитали. Начала «науке о звездах»
положено в Двуречье. Пожалуй, это немудрено: небо над Двуречьем безоблачно не менее
восьми месяцев в году. Воздух чист и прозрачен. Звездный блеск был настолько ярок, что
иногда можно было наблюдать Венеру невооруженным глазом. В небесных светилах не
видели ничего необычного. Однако нужна была и фантазия, нужен некто, кто бы повел
наблюдение за небом, а затем объяснял эти явления племени. В астрономии Вавилония,
считал Г. Винклер, была «учительницей всего мира». Действительно, обитатели Вавилона
постоянно вели наблюдения за светилами и звездами с зиккуратов, высота коих достигала
20 метров.
 Знаки зодиака и планеты. Рельеф римской епохи

Древние, считая небо местом пребывания богов, представляли, что там же находятся и
прототипы их поселений. Так, согласно верованиям месопотамцев, прототип реки Тигр
находится на звезде Анунит, прототип реки Евфрат – на звезде Ирондель. Египтяне
сравнивали ландшафт их страны с полями небесными, хотя в строгом смысле слова
астрологами не были и концепции Зодиака не имели. В иранской космологии для всех
земных понятий был такой же трансцендентный аналог на небесах. У алтайских народов
идеальными прототипами гор земных были горы небесные. Китайцы все свои земные
представления координировали, сообразуясь с Небом, звездными сферами. Закон аналогий
действовал в отношении городов и храмов Вавилона. Среди созвездий, отмечал Мирча
Элиаде, есть прототипы всех вавилонских городов: Сиппара – в созвездии Рака, Ниневия – в
Большой Медведице, Ашшура – на Арктуре и т. д. Царь Сеннахериб приказал выстроить
Ниневию по «проекту, сделанному в стародавние времена на основании небесного
предначертания». Царь Давид, оставив сыну Соломону наказ выстроить священный храм,
говорил, что это Господь «вразумил меня на все дела постройки» (1 Пар., XXVIII, 19). То же
самое можно сказать и о царских городах Индии, выстроенных по мифической модели
небесного града, где во времена золотого века, как считали, обитал Верховный Владыка.
 Древний астролог

Однако не только астрологи Двуречья или Египта устремляли взор в небо. Вспомним
русскую пословицу, в которой крестьянин сформулировал свое отношение к миру и его
образам: «Не земля, а небо нас кормит». Вспомним об удивительных находках археологов
при раскопках «русской Трои» – Аркаима. Среди найденных фигур есть и образ древнего
предка, жившего 4 тысячи лет тому назад, устремившего пытливый взор в небо, в Космос.

Созвездия в северной части неба. Роспись гробницы Сети I

Видно, в обращении человека к небу было нечто и не всегда им осознанное. Глядя на

небо, мы получаем из глубин Вселенной некий подпитывающий нас энергетический
импульс, некое психологическое воздействие. Зачастую небо становится целителем и
врачом… Видимо, это и имел в виду П. Флоренский, говоря в «Завещании»: «…Почаще
смотрите на звезды. Когда будет на душе плохо, смотрите на звезды или на лазурь днем.
Когда грустно, когда вас обидят, когда что не будет удаваться, когда придет на вас душевная
буря – выйдите на воздух и останьтесь наедине с небом. Тогда душа успокоится». О том же
писал философ и поэт Арсений Чанышев: «Чаще на небо гляди темной безоблачной ночью!
Звездною пылью тогда густо покрыт небосвод. В каждой пылинке громадный мир
заключен…» В этой связи становится понятен и издревле присущий нам «трепет к звездам»
(Розанов).
С первых шагов человек осуществлял передачу жизненно важных сведений и знаний с
помощью звуков, жестов, знаков, предметов, хотя они не исчерпывающее и не всегда
надежное средство информации. Но dies diem docet (последующий день – ученик
предыдущего). На протяжении примерно миллиона лет нужда служила людям учительницей,
наставляя их должным образом в познании каждой вещи, различных природных явлений.
«Так нужда научила всему богато одаренное от природы живое существо, обладающее
годными на все руками, разумом и сметливостью души», – писал древнегреческий философ
Демокрит. В древности чаще выживали те, кто быстрее и сноровистее схватывал суть
явлений и вещей, успешнее других усваивая полученные ими суровые уроки. Природа
выступала главным воспитателем человека в процессе подражательной деятельности. И
пусть первобытный изобретатель не обладал знанием основ физики и не знал причин
механических явлений, он внимательно наблюдал за всем, что происходит в природе, и
старался подражать тому, что он видел вокруг себя. Роль учителей для первобытного
человека выполняли: случайно отогнутая ветка дерева, возвратившаяся в естественное
положение, сила падения стволов деревьев, сломанных бурей, катящихся вниз по склону,
прикрытые листвой ямы, куда он мог упасть. Человек все это запоминал, учился
использовать себе во благо и передавал свой опыт – в назидание другим.
Если важнейшим средством восприятия информации были человеческий глаз и слух, то
особым и специфическим инструментом передачи информации и опыта стал язык. По
значимости «изобретение речи» важнее книгопечатания или письменности. По мнению
Гоббса, «речь» оказалась наиболее благородным и выгодным из всех когда-либо сделанных
изобретений. С помощью ее люди запечатлевают мысли, вызывают в памяти сведения и
факты, сообщают их друг другу для взаимной пользы и взаимного общения. «Без
способности речи среди людей не было бы ни государства, ни общества, ни договора, ни
мира в такой же мере, как это не бывает среди львов, медведей и волков». С ее помощью
люди обрели уникальную возможность полнее выражать свои мысли и чувства, общаться с
окружающим миром. О значении языка и его роли в жизни человека и общества
замечательно сказал в поэме «Храм Природы» Эразм Дарвин, дед будущего великого
натуралиста Чарлза Дарвина:

Обменом жестов так сперва возник

Зверей, людей и птиц немой язык,
И пантомима в наши дни на сцене
Почти в таком же состоит обмене,
И пылкий ритор жестами готов
Дополнить силу слишком слабых слов.
Так, вместе с нашим счастьем
и страданьем
Возник язык, рожденный
подражаньем,
И вот для каждой мысли существа
Сложилися созвучные слова…
Из этих волн родятся у людей
Голосовые символы идей;
Всем формам осязанья, зренья, слуха
Дает свои названья сила духа
Иль создает абстрактные черты
Числа, движенья, знанья, красоты…

Зиккурат бога луны Наннара в Уре. XXI　в. до н. э. (Южный Ирак)

 Однако всего этого было еще недостаточно для обретения прочных навыков и передачи
жизненного опыта от поколения к поколению. Требовалось изобрести Слово и ряды слов,
затем поставить их в определенной последовательности, организовав в стройную систему.
Изречение древних индийцев гласит: «Благословен тот, кто выдумал письмо». Но кто этот
гениальнейший творец? В целом ряде мифов утверждалось божественное происхождение
письма: вавилонский Ан-Небо и египетский Тот – боги – «писцы», являвшиеся вместе с тем
и властителями человеческих судеб. Судьбы их писались палочкой рока. Ислам учит, что
буквы создал сам бог, он же сообщил их Адаму, скрыв даже от своих ангелов. Древние евреи
считали «божественным письмом» письменность первых разломанных скрижалей и даже
противопоставляли ее «письменности людей». В роли творцов и изобретателей
письменности выступали и святые христианских церквей. Святой Месроп и католикос Сахак
создали новое письмо – армянский алфавит, на котором затем был сделан перевод Библии.
Общеизвестен факт создания славянской письменности Кириллом и Мефодием, а также
Вульфилой. С появлением пиктограмм, иероглифов у народов древности (шумеров, египтян,
китайцев) возникли условия для обучения. По словам итальянца М. Мачоти,
пиктографическое письмо получило развитие в районах Месопотамии и Египта в III
тысячелетии до н. э. Затем появилось так называемое угаритское письмо в Сирии (II тыс. до
н. э.) и слоговое письмо в Ливане (I тыс. до н. э.). Они и стали прообразом европейского
алфавитного письма. Кому отдать первенство? Здесь идет вековечный спор ученых. Одни
говорят, что в основе современных европейских алфавитов лежит греко-латинский алфавит,
который греки заимствовали у финикийцев. Но чье письмо первично? Возможно,
древнеегипетская письменность была приспособлена к нуждам финикийцев, или, что менее
вероятно, наоборот.

Поселение в древнем Уре

Котрелл называл письмо «величайшим из всех египетских произведений». Он полагал,

что 6000 лет тому назад жители дельты Нила изобрели примитивные пиктограммы, от
которых и произошли 26 букв более позднего египетского алфавита. Одно из величайших
изобретений человечества зародилось в Египте. Так считает и профессор Г. Габалла, что к
концу IV тысячелетия до н. э. египтяне изобрели систему письма, основанную на
иероглифах. Да и вавилонская клинописная литература использовалась в Египте в учебных
целях (тексты Эль-Амарны). Отношение к письму у древних людей было различным – от
обожествления письма у шумеров и египтян до настороженно-опасливого отношения у
древних персов.

Ян Брейгель. Рай

Потребовались десятки и даже сотни тысяч лет для накопления первичного культурного
опыта, который мог бы дать добрые всходы посеянным семенам образования. Переход к
оседлому образу жизни, успехи первоначальной техники и производства были важными
предпосылками для развития первых обществ. В Передней Азии и Месопотамии, где
земледельцы получали большие урожаи, создался наиболее благоприятный фон для жизни
людей и их пропитания. Лучшие погодные условия дали возможность получить неплохой
урожай, сохранить и даже поднять численность их рода. Гесиод писал: «Жили те люди, как
боги, со спокойной и ясной душою, горя не зная, не зная трудов. Добра недостаток был им ни
в чем не известен. Большой урожай и обильный сами собой дали хлебодарные земли». О том
же говорили китайские источники: если год был урожайным, то и «люди становятся
гуманными и добрыми». Между ними тогда налаживаются добрые отношения, преобладает
дух коллективизма и справедливости. Всюду, где жизнь людей была сносной, «царила
справедливость». В китайском трактате «Лицзы» сказано: «Тогда осуществились принципы
всеобщей справедливости, в Поднебесной все было общим, выдвигали мудрых и способных,
поступали честно, поддерживали согласие и мир. Вот почему старики имели приют,
взрослые находили применение, малолетних заботливо воспитывали, за всем был присмотр –
за старыми и вдовами, сиротами, бездетными стариками, немощными. Каждый мужчина
имел занятие, девушки могли своевременно выйти замуж. Продукты нельзя было бросать на
месте, не было и необходимости прятать их у себя. Считалось зазорным не участвовать в
труде, но трудились не для себя лично. Злые намерения не осуществлялись. Не было обмана,
не было воровства и разбоя, поэтому не запирались наружные двери домов. Это называлось
Великим Единением». Такой первобытный «рай» получил наименование «золотого века»
(IX–V тыс. до н. э.). Относительное «единение» существовало лишь до определенного
рубежа развития человечества, до тех пор, пока в недрах обществ дифференциация статуса,
собственности, способностей не привела людей к более сложным взаимоотношениям. Пока,
как гласит легенда, все были благодушными и добрыми, и, как говорит китайская притча:
«Тогда можно было безбоязненно дергать за хвост тигров, наступать ногой на змей.
Приветливой была весна, и солнечным было лето». Всюду тогда царили мир и спокойствие, а
люди якобы не знали ни войн, ни болезней, ни голода, ни бунтов.
Что же касается Европы, три-четыре тысячи лет тому назад та представляла собой
своего рода заросшие «джунгли», где не было ни городов, ни дорог, ни возделанных пашен.
Так недавно думали об этом регионе. В это же время древнейшие народы (шумеры, египтяне,
вавилоняне, китайцы) активно насаждали свою культуру в Азии, Передней Азии, затем на
острова Эгейского моря, а в дальнейшем в Грецию и Рим. Последние находки археологов,
обнаруживших в Австрии остатки древнейшего города, насчитывающего 3,5 тысячи лет,
несколько меняют сей устоявшийся стереотип. Однако общим для всех племен в древние
времена было то, что они главным образом расселялись небольшими группами на побережье
морей, водоемов или в долинах крупных рек. Не случайно же на плодородных землях Нила,
Тигра и Евфрата, на севере Индии, в бассейне реки Хуанхэ, где существуют благоприятные
условия для расселения людей, и возникли первые цивилизации. Л. Мечников считал реки
основной причиной их зарождения и развития, видя в них выражение живого синтеза
природы, так сказать всей совокупности физико-географических условий региона.

Рельеф из дворца Синаххериба. Куюнджик. VIII　в. до н. э.

Исторические реки Мечников называл великими воспитателями человечества,

поскольку во многом благодаря рекам строились города, зарождались торговля и
промышленность. Им обязаны расцветом и благосостоянием чудесные египетские Фивы,
богатый Вавилон и Александрия. Все же не случайно мы часто слышим слова – свет
культуры пролился на Запад с Востока. Он писал: «В разных климатических поясах, под
различными широтами, в разных областях суши и морей среда меняется, и вместе с ней
меняется человек. Но среда изменяется не только в пространстве, она меняется также и во
времени. Из века в век изменяются условия в каждой местности, и иногда случается, что
условия, бывшие в известную стадию развития благоприятными для человека и имевшими
большое значение для его жизни, позднее становятся бесполезными или даже вредными».
Иначе говоря, условия обитания могут оказать как благотворное, так и сдерживающее
влияние на наше развитие.

Зарождение первых цивилизаций. Кто такие шумеры?

Где зародилась первая цивилизация? Некоторые считают таковой землю Сеннаарскую

(Шумер, Аккад, Вавилония), что находится в долине рек Тигра и Евфрата. Древние обитатели
и назвали эту землю «Домом двух рек» – Бит-Нахрейн, греки – Месопотамией, другие
народы – Междуречьем или Двуречьем. Река Тигр берет начало в горах Армении, к югу от
Ванского озера, истоки Евфрата лежат к востоку от Эрзерума, на высоте 2 тыс. м над уровнем
моря. Тигр и Евфрат связали Месопотамию с Урарту (Арменией), Ираном, Малой Азией,
Сирией. Обитатели Южной Месопотамии называли себя «народ Шумера». Установлено, что
Шумер располагался на юге Двуречья (к югу от нынешнего Багдада), Аккад занимал
среднюю часть страны. Граница между Шумером и Аккадом пролегала чуть выше города
Ниппура. По климатическим условиям Аккад ближе к Ассирии. Климат тут был более суров
(зимой часто выпадал снег). Время появления шумер в долине Тигра и Евфрата – около IV
тысячелетия до н. э. Кто они такие и откуда пришли, несмотря на многолетние упорные
изыскания, точно сказать трудно. «Местом появления человечества шумеры считали страну
Дильмун, соответствующую современным островам Бахрейн в Персидском заливе, – пишет
И. Канева. – Археологические данные позволяют проследить связь шумеров с территорией
древнего Элама, а также с культурами северного Двуречья».

Г. Доре. Всемирный потоп

Античные авторы очень часто говорят о Египте, а вот о Шумере и шумерах никаких
сведений нет. Шумерский язык своеобразен и абсолютно непохож на семитские языки,
которых во времена его появления не было вообще. Далек он и от развитых индоевропейских
языков. Шумеры – не семиты. Их письменность и язык (название виду письменности в
1700 г. дал профессор Оксфордского университета Т. Хайд) не имеют отношения к
семито-хамитской этноязыковой группе. После дешифровки шумерского языка в конце
XIX века со страной Шумер традиционно стали связывать встречающееся в Библии
наименование этой страны – Sin,ar.
До сих пор неясно, что явилось причиной появления в тех местах шумеров –
Всемирный потоп или что-то иное… Наука признает, что шумеры вероятнее всего не были
первыми поселенцами Центрального и Южного Двуречья. На территории Южного Двуречья
шумеры появились не позднее IV тысячелетия до н. э. Но откуда они пришли сюда,
неизвестно до сих пор. Существует и ряд гипотез относительно места, откуда они появились.
Одни считают, что это могло быть Иранское нагорье, далекие горы Центральной Азии
(Тибет) или же Индия. Другие признают в шумерах кавказский народ (Ш. Оттен). Третьи
считают их исконными жителями Двуречья (Г. Франкфорт). Четвертые говорят о двух волнах
миграции шумеров из Центральной Азии или же с Ближнего Востока через Центральную
Азию (Б. Грозный). Патриарх современной «мировой истории» В. Макнил считал, что
шумерская письменная традиция согласуется с представлением, согласно которому
основатели этой цивилизации пришли с юга морем. Они покорили коренное население,
«черноголовых людей», которые прежде жили в долине Тигра и Евфрата. Они научились
осушать болота и орошать землю, ибо вряд ли точны слова Л. Вулли о том, что Двуречье
ранее жило в обстановке золотого века: «Это была благословенная манящая земля. Она звала,
и многие откликнулись на ее зов».
Хотя согласно легенде тут некогда находился Эдем. В Книге Бытия 2, 8–14 указано его
местоположение. Другие ученые утверждают, что сады Эдема могли находиться в Египте. В
месопотамской литературе нет указания следов земного рая. Иные видели его у истока
зарождения четырех рек (Тигр и Евфрат, Фисон и Геон). Антиохийцы полагали, что рай
находится где-то на востоке, возможно, где-то там, где земля сходится с небом. Согласно
Ефрему Сирину, рай должен был быть расположен на острове – в Океане. Древние греки
представляли нахождение «рая», то есть посмертной обители праведников, на островах в
океане (так называемые острова Блаженных). Плутарх в жизнеописании Сертория описал их:
«Они отделены один от другого очень узким проливом, находятся в десяти тысячах стадиях
от африканского берега». Тут благоприятный климат благодаря температуре и отсутствию
резких перемен во все времена года. Рай представлял собой землю, покрытую
вечнозеленеющим садом. Именно таким виделся образ земли обетованной, где люди сыты и
счастливы, вкушают плоды в тени садов и прохладных ручьев.

Представление о райской земле (по А. Кирхеру)

Воображение людей дополняло эти сказочные черты благополучия новыми и новыми

красками. В «Житии св. Брендана» (XI в.) картина райского острова рисуется так: «Там росло
много трав и плодов… Мы обходили его в течение пятнадцати дней, но не смогли
обнаружить его предела. И не видели мы ни одной травы, которая не цвела бы, и ни одного
дерева, которое не плодоносило бы. Камни же там – только драгоценные…»

Карта Бахрейна

Исследования ученых дали пищу для новых догадок и гипотез. В 50-х годах XX века
экспедиция датчан во главе с Дж. Бибби обнаружила на острове Бахрейн следы того, что
иные тут же назвали прародиной шумерской цивилизации. Многие сочли, что именно тут
находился легендарный Дилмун. В самом деле, ведь такие древние источники, как поэма о
приключениях богов (матери-земли Нинхурсаг и Энки, бога-покровителя древнейшего из
городов Междуречья – Эриду), переписанная в IV тысячелетии до н. э. с еще более древнего
источника, уже упоминает некую аравийскую страну Дилмун. Поэма начинается строками
прославления сей страны:

Священные города подари Энки,

Священную страну Дилмун,
Священный Шумер ему даруй.
Священная страна Дилмун,
Непорочная страна Дилмун,
Чистая страна Дилмун…

Эта «священная и непорочная страна», судя по всему, некогда находилась на острове

Бахрейн в Персидском заливе, а также на близлежащих землях аравийского побережья.
Несомненно, что она славилась своими богатствами, развитой торговлей, роскошью своих
дворцов. В шумерской поэме «Энки и мироздание» также отмечается как общеизвестный
факт то, что корабли Дилмуна везли лес, золото и серебро из Меллуха (Индия). Здесь же
говорится о таинственной стране Маган. Дилмунцы торговали медью, железом, бронзой,
серебром и золотом, слоновой костью, жемчугом и т. д. Поистине это был рай для богачей.
Скажем, во II веке до н. э. греческий путешественник описал Бахрейн как страну, где «двери,
стены и крыши домов были инкрустированы слоновой костью, золотом, серебром и
драгоценными камнями». Память об удивительном мире Аравии сохранялась очень долго.
 Оаннес – человек-рыба

Видимо, этим обстоятельством и была вызвана экспедиция Дж. Бибби, описавшего

свою одиссею в книге «В поисках Дилмуна». Он на месте португальской крепости
(Португалия завладела этими местами и пребывала тут с 1521 по 1602 г.) обнаружил останки
древних строений. Неподалеку нашли священный колодец, в котором стоял таинственный
«трон Бога». Затем память о Священном троне Дилмуна переходила от народа к народу и от
эпохи к эпохе, найдя отражение в Библии: «И насадил Господь Бог рай в Едеме на востоке;
и поместил там человека, которого создал». Так возникла сказка-быль об этой волшебной
стране, откуда столь болезненным было и изгнание человека, если оно и имело место,
разумеется.

К. Кривелли. Богатства земли Дилмун

Символы рая всюду схожи: наличие характерных черт «райской цивилизации»:

изобилие продуктов, благодатные природные условия, предметы роскоши. У народов
Месопотамии волшебное царство Сидури представляется в виде места, где произрастают
растения из драгоценных камней, что приносят людям «прекрасные на вид и великолепные
на вкус» сочные плоды. Интересно и то, что все эти легенды были известны и на Руси. В
послании новгородского архиепископа Василия Калики к тверскому епископу Феодору
Доброму (составлено около 1347 г.) сообщается, что и новгородские путешественники
достигли якобы некоего острова, где находился рай. Они прибыли туда на трех ладьях, одна
из которых погибла. Место сие находится возле высоких гор, на горе видится образ «Деисуса
лазорем чюдным». Все вокруг озарено дивным светом, который словами не передашь, а с гор
тех доносятся возгласы ликования. В 1489 году путешественник Иоанн де Хозе также описал
подобный остров вблизи Индии, на котором находилась гора Эдем. У древних греков острова
Блаженных отождествляли с реально существующими островами Атлантического океана
(Азорскими или Канарскими). Стоит вспомнить и известный рассказ Платона об Атлантиде.
Таким образом, видим, что каждый народ представлял собственную землю как райскую
обитель. Рай переносился с юга на Дальний Восток, затем на Северный полюс, в Америку,
даже за пределы земли. Иоанн Богослов дал описание небесного Иерусалима, стены которого
выложены драгоценными камнями. У египтян в «Сказке о потерпевшем кораблекрушение»
описано путешествие по Красному морю. Там говорится об острове-призраке, острове Духа,
населенном некими призраками. Рай и ад – это скорее всего призраки, которыми люди
скрашивают серость их бытия.
Глядя на безжизненно-мертвое пространство Двуречья, где бушуют песчаные бури,
нещадно палит яркое солнце, как-то трудно соотнести это с раем, что должен радовать взор
людей. Действительно, как писал М. Никольский, найти более неприветливую страну
непросто (хотя раньше климат мог быть и иным). Для привычного к зелени русского и
европейского взора тут не на чем задержать глаз – одни пустыни, холмы, дюны и болота.
Дожди редки. Весной и летом вид Нижней Месопотамии особенно печален и мрачен, ибо тут
все изнывают от жары. Как осенью, так и зимой этот регион представляет собой песчаную
пустыню, но вот весной и летом он превращается в водяную пустыню. В начале марта
разливается Тигр, а в середине марта начинает разливаться Евфрат. Воды разлившихся рек
соединяются, и страна в значительной своей части превращается в одно сплошное озеро. В
мифах Шумера и Вавилонии нашла отражение эта вечная борьба стихий. В поэме о
сотворении мира («Энума Элиш») читаем:

Когда вверху не названо небо,

А суша внизу была безымянна,
Апсу первородный, всесотворитель,
Праматерь Тиамат, что все породила,
Воды свои едино мешали…

Природу Месопотамии описали многие античные авторы, и она достаточно сурова.

Среди источников назовем самые известные: «История» Геродота, «Персидская история»
Ктесия Книдского, «Историческая библиотека» Диодора, «Киропедия» Ксенофонта,
«Цилиндр Кира», «География» Страбона, «Иудейские войны» Иосифа Флавия. В этих трудах
крайне скупо говорилось о жизни народа, ибо языка вавилонян и ассирийцев эти писатели не
знали. Представляла интерес книга вавилонского жреца Бероса, жившего 100–150 лет спустя
после Геродота. Он написал по-гречески большое сочинение о Вавилоне, пользуясь
подлинными записями жрецов, ученых Вавилона. К сожалению, сей труд почти целиком
погиб. Сохранились лишь отрывки, что приводит церковный писатель Евсевий Кесарийский.
 Г. Доре. Гибель всего живого

Пройдут века и века, пока, наконец, благодаря раскопкам Лейярда, Вулли, Гильбрехта,
Френеля, Оппера, Гротефенда, Роулинсона и др., эти клинописные тексты поддались
расшифровке. Но вначале читатели вынуждены были составлять впечатление о жизни в
Месопотамии по библейским текстам. Как писал Н. Никольский, «ассирияне казались
жестокими, кровожадными завоевателями, пьющими человеческую кровь, чуть ли не
людоедами; вавилонские цари и вавилоняне рисовались порочными, изнеженными людьми,
привыкшими к роскоши и к чувственным удовольствиям. Не было и мысли о том, чтобы эти
бичи древнего Израиля и Иуды могли быть высококультурными народами, даже учителями
греков и римлян». Долгое время все рассказы о многолюдных городах и могущественных
правителях Ассирии и Вавилонии казались преувеличением, а главным источником сведений
была Библия. Но с середины XIX века и особенно интенсивно в XX веке приступили к более
или менее регулярным раскопкам земель древнего Вавилона и Ниневии.
 Портрет древнего шумера

Месопотамия представляла собой тип сельскохозяйственной цивилизации, основанной

на ирригации. Если в Египте роль царя земледелия выполнял Нил, то тут – Тигр и Евфрат.
Осушение болот дало возможность получать вполне стабильные урожаи, и как следствие
этого тут стали возникать первые поселения и города. Занятие мореходством позволило
обитателям этих мест привозить необходимые строительные материалы, орудия и сырье из
других регионов, зачастую отстоящих от них на сотни и даже тысячи километров.
Одновременно с ними жители Египта и долины Инда воздвигли свои собственные
цивилизации – частично благодаря заимствованному опыту и тем идеям, что были
приобретены ими через их контакты с Месопотамией. В основе решающих исторических
подвижек лежали две основные причины – это миграции племен и народов, меняющих
картину мира, и те или иные перемены в природно-климатических условиях. Это своего рода
вехи исторической эволюции.
Было бы естественно предположить (если Макнил был прав, говоря, что стычки с
иноземцами – движитель социального изменения), что самые ранние сложные общества
возникли в речных долинах Месопотамии, Египта, северо-западной Индии, примыкающих к
сухопутному мосту в Старый Свет, где соединяются крупнейшие земельные массивы
планеты. «Континентальная сгруппированность и климатические условия делали этот регион
основным узлом сухопутных и морских коммуникаций в Старом Свете, и можно
предполагать, что именно по этой причине цивилизация впервые возникла здесь».

Английский археолог Л. Вулли

Многие считали, что шумерская культура является культурой производной. Англичанин

Л. Вулли, исследователь царских захоронений в Уре (кстати, создателем города Ур и
храма-зиккурата считают Ур-Намму), к примеру, высказал такую догадку: «Несомненно, что
шумерийская цивилизация возникла из элементов трех культур: Эль-Обейда, Урука и
Джемдет– Насра, и окончательно оформилась только после их слияния. Лишь начиная с этого
момента жителей Нижней Месопотамии можно называть шумерийцами. Поэтому я
полагаю, – пишет Л. Вулли, – что под именем «шумерийцы» мы должны подразумевать
народ, предки которого, каждый по-своему, разрозненными усилиями создали Шумер, но к
началу династического периода индивидуальные черты слились в одну цивилизацию».

Река Евфрат

Хотя происхождение шумер («черноголовых») по сей день во многом остается загадкой,

известно, что в середине IV тысячелетия до н. э. возникли поселения – города-княжества
Эреду, Ур, Урук, Лагаш, Ниппур, Эшнунна, Ниневия, Вавилон, Ур. Что же касается
этнических корней обитателей Месопотамии, то можно сказать лишь о присутствии тут в
различные времена разных народов и языков. Так, известный исследователь Востока
Л. Оппенхейм считает, что с начала вторжения кочевников с плоскогорий и пустынь и до
окончательного арабского завоевания скорее всего семиты составляли подавляющее
большинство населения этого региона.

Глиняная статуэтка богини-матери. Урук. 4000　г. до н. э.

 Племенные группы в поисках новых пастбищ, орды воинов, стремившиеся к
богатствам «Гардарики» («Земли городов», как издавна называли норманны Русь), все они
двигались непрерывным потоком, главным образом, из Верхней Сирии, используя
постоянные пути, ведущие на юг, или же через Тигр, на восток. Эти группы семитов заметно
различались не только по языкам, но и по их отношению к городской культуре, что и было
особенностью социальной и политической жизни в Месопотамии. Одни из них склонны
были обживать города, и тем самым внесли довольно весомый вклад в дело урбанизации;
другие предпочли кочевать свободно, не оседая, не занимаясь производительным трудом –
«кочевать, никого не любя».
Вольники уклонялись от воинской и трудовой повинности, от уплаты налогов и вообще
представляли собой неустойчивый, вечно недовольный или бунтарский материал. Особо
заметное влияние на характер политических процессов в регионе оказало племя амореев.
Оппенхейм считает, что с ними связан переход от концепции городов-государств к идее
территориальных государств, рост торговых отношений за счет частной инициативы,
расширение горизонтов международной политики, а внутри государств – быстрая смена
власти и ориентации среди правителей. Затем (вероятно, около XII в. до н. э.) сюда пришли
племена, говорившие по-арамейски, они обосновались в Верхней Сирии и вдоль Евфрата.
Арамеи выступили на стороне Вавилонии против Ассирии. Тогда же арамейское алфавитное
письмо медленно, но неотвратимо стало вытеснять клинописную традицию письма. Можно
говорить также о влиянии эламитов и других народов. По крайней мере, нет сомнений в том,
что в течение почти трех тысячелетий Месопотамия находилась в постоянных контактах и
конфликтах с соседями, что подтверждено многочисленными письменными документами.
Регион же, с которым жители осуществляли связи – прямые или же через тех или иных
посредников, – простирался от долины Инда через Ирак (порой даже значительно заходя за
его пределы), вплоть до Армении и Анатолии, до Средиземного побережья и далее, вплоть до
Египта.
 «Штандарт из Ура»: сцены мира и сцены войны. Шумер. Ок. 2500　г. до н. э.

Иные считают шумеров боковой ветвью этнического древа славян, а, точнее,

суперэтноса русов на Ближнем Востоке. «По всей видимости, шумеры стали первыми
русами, утратившими свой основной подвидовый признак, и вторым этносом, выделившимся
из суперэтноса русов», – пишет Ю. Петухов, изучавший генезис индоевропейцев, русского,
иных славянских народов. Что же выдвигается им в качестве обоснования и подтверждения
подобной точки зрения? Согласно его версии, основная масса проторусов еще 40–30 тысяч
лет тому назад могла обосноваться на Ближнем Востоке и в Малой Азии. Хотя они еще не
обладали письменностью, но уже имели довольно развитую культуру. Понятно, не сразу
появился в Месопотамии «блистательный и письменный Шумер». Ему и предшествовало
якобы множество земледельческо-скотоводческих селений этих самых
«русов-индоевропейцев».

Статуэтка Иби-ила из Мари

Роды, выселки русов нагорных областей и русов Палестины-Сурии-Русии продвигались

по руслам рек на юг сотни лет, достигнув к середине VI тысячелетия до н. э. самых южных
точек Двуречья, то есть именно мест, где Евфрат впадает в Горькую реку, в узкое ответвление
Персидского залива. Шумеры не были чужаками на Ближнем Востоке. Они были, по его
мнению, общностью родов ближневосточных русов с незначительными вливаниями русов
долины Инда и русов Средней Азии. Вышеупомянутая культура была преемницей культур
русов Халафа и Самарры и предшественницей знаменитой шумерской культуры. В районе
Ура уже найдено свыше 40 городищ убейдцев. В районе Урука – 23 поселения, каждое
площадью свыше 10 гектаров. Эти древние города, и это показательно, имеют нешумерские
названия. Сюда-то и устремились русы с Армянского нагорья, а затем и русы из Средней
Азии и долин Инда.

Зиккурат в Агар-Куфе. III тыс. до н. э. Современный вид

Шумеры сумели создать обширное государство со столицей в Уре (2112–2015 гг. до

н. э.). Цари третьей династии делали все возможное, чтобы умилостивить богов. Основатель
династии, Урнамму, принимал участие в создании первых кодексов Древнего Двуречья.
Недаром С. Крамер называл его первым «Моисеем». Он прославился и как великолепный
строитель, воздвигнув ряд храмов и зиккуратов. «Во славу владычицы своей Нингал
Урнамму, могучий муж, царь Ура, царь Шумера и Аккада, воздвиг сей великолепный Гипар».
Башню достроили сыновья. В столице был священный квартал, который посвящали богу
луны Нанна и его супруге Нингал. Древний город ничем, разумеется, не напоминал
современные города.
Ур представлял собою неправильный овал длиной всего около километра и шириной до
700 метров. Его окружала стена с откосом из кирпича-сырца (нечто наподобие
средневекового замка), которую с трех сторон обступала вода. Внутри этого пространства
были воздвигнуты зиккурат, башня с храмом. Ее называли «Небесным холмом» или «Горою
бога». Высота «Горы бога», на вершине которой стоял храм Нанна, равнялась 53 метрам.
Кстати говоря, зиккурат в Вавилоне («Вавилонская башня») – копия зиккурата в Уре.
Вероятно, из всех подобных зиккуратов в Ираке тот, что в Уре, был в наилучшем состоянии.
(Вавилонскую же башню разрушили воины Александра Македонского.) Урский зиккурат
представлял собой храм-обсерваторию. На ее изготовление ушло 30 миллионов кирпичей.
Немногое уцелело от древнего Ура, гробниц и храмов Ашшура, ассирийских дворцов.
Непрочность сооружений объяснялась тем, что они были созданы из глины (в Вавилоне две
постройки возведены из камня). Шумеры – умелые строители. Их архитекторы изобрели
арку. Материал шумеры завозили из других стран – кедры доставляли из Амана, камни для
статуй из Аравии. Они создали свое письмо, агротехнический календарь, первый в мире
рыбопитомник, первые лесозащитные насаждения, библиотечный каталог, первые
медицинские рецепты. Иные считают, что их древнейшие трактаты были использованы
составителями Библии при написании текстов.
Внешне шумерийцы отличались от семитских народов: были безбородыми и безусыми,
а семиты носили длинные курчавые бороды и волосы до плеч. Антропологически шумеры
относятся к большой европеоидной расе с элементами малой средиземноморской расы. Часть
их пришла из Скифии (по Роулинсону), с полуострова Индостан (по И. Дьяконову и пр.),
часть же – с острова Дильмуна, нынешнего Бахрейна, Кавказа и т. д. Утверждается также,
что, поскольку шумерская легенда повествует о смешении языков и что «в старые добрые
времена все они были одним народом и говорили на одном языке», вероятно, что все народы
вышли из одного первонарода (суперэтноса). Ю. Петухов считает, что этим первонародом
Шумер были русы, первые земледельцы Шумера. Далее подчеркиваются общие и сходные
названия богов (шумерский «бог воздуха» Эн-Лиль и бог славян Лель, чье имя хранит наша
обрядовая поэзия). Общими были, считает он, герои-громовержцы, побеждающие
змея-дракона. Он проходит у русов (или их сыновних этносов) через века и тысячелетия:
Нин-Хирса-Гор-Хорс-Георгий Победоносец… «Кто же мог дать и Шумеру и Египту одно
божество Гора-Хороса-Хирсу?» – задается вопросом наш исследователь и сам же на него
отвечает: «Только один этнос. Тот самый, что стал основой и шумерской и египетской
цивилизаций – суперэтнос русов. Все «загадочные» народы разгадываются, все «темные
века» высветляются, если мы изучаем историю с научной точки зрения, а не с политической,
в которой упоминание о русах ранее IX в. н. э. строжайшее табу».

Шумерская красавица

Появлению документов (ок. 2800 г. до н. э.) предшествовал длительный период, тысячу

лет или более. Ни в одной из стран Древнего Востока нет такого обилия документов, как в
Месопотамии. Для того времени это высокий уровень цивилизации. В III тысячелетии до
н. э. значительная часть мужчин в этой стране умели читать и писать. Руины и надписи
Месопотамии поведали о многом. Как писал А. Оппенхейм, благодаря этим документам, мы
узнали сотни имен царей и других выдающихся людей, начиная с живших в III тысячелетии
правителей Лагаша и вплоть до царей и ученых эры Селевкидов. Возникла также
возможность наблюдать за подъемом и упадком городов, оценить политическую и
экономическую ситуацию, проследить судьбу целых династий. Документы написаны не
писцами-профессионалами, а обычными людьми, что свидетельствует о высоком уровне
грамотности населения. Хотя масса текстов и погибла (города Месопотамии подвергались
разрушению в ходе войн, иные из них были уничтожены водами или занесены песком), но то,
что дошло и доходит до исследователей (а это сотни тысяч текстов), представляет бесценный
материал. К счастью, глиняные таблички, на которых писались тексты, использовали как
строительный материал при сооружении стен. Поэтому земля, со временем поглотив их, и
сохранила целые архивы.
 Реконструкция храма в Тепе-Гавра близ г. Мосула. Ирак. IV тыс. до н. э.

Огромной удачей для науки стало обнаружение древних хозяйственных архивов Урука
и Джемдет-Насра (таблицы с актами учета поступлений и выдачи продуктов, количеством
работников, рабов). Причем гораздо больше документов дошло от II и I тысячелетий до н. э.
В первую очередь это храмовые и царские архивы, деловые бумаги купцов, расписки,
судебные протоколы. Найдены десятки тысяч «книг», написанных клинописью. Поэтому
вряд ли можно согласиться с мнением уважаемого Р. Дж. Коллингвуда, который считает, что у
шумеров «не было и нет настоящей истории»: «Древние шумеры не оставили после себя
вообще ничего, что мы могли бы назвать историей». Он полагает, что к этим текстам в
лучшем случае подходит определение как исторического эрзаца, документа, фрагмента
исторического полотна. Автор отказывает шумерам и в наличии исторического сознания:
«Если у них и было что-то вроде исторического сознания, то не сохранилось ничего, что
свидетельствовало бы о его существовании. Мы могли бы утверждать, что они непременно
должны были бы обладать им; для нас историческое сознание настолько реальное и
всепроникающее свойство нашего бытия, что нам непонятно, как оно могло отсутствовать у
кого бы то ни было». Однако у шумеров, если придерживаться фактов, продолжает
Коллингвуд, такое сознание выступало все же в виде «скрытой сущности». Полагаю, что по
мере того как будет открываться и расшифровываться эта «скрытая сущность», может
измениться и наше представление о характере самой истории шумерской цивилизации.

Каменная статуя Гудеа – правителя Лагаша

 И ныне в музеях Европы, Азии, Америки, России уже имеется около четверти миллиона
шумерских табличек и фрагментов. Древнейшим местом (или «городом»), где поселились
шумеры (если принять версию миграции), был Эреду (современное название –
Абу-Шахрайон). В «Царском списке» сказано: «После того как царственность низошла с
небес, Эреду стал местом царственности». Возможно, строки и породили экстравагантную
точку зрения. Иные прочли слово «шумер» как «человек сверху» («шу» – сверху и «мер» –
человек): якобы американцы с помощью новейших компьютеров произвели расшифровку и
«выяснили»: шумеры – с иной планеты, с двойника Земли, не обнаруженного астрономами. В
подтверждение этому даже приводились строки из сказания о Гильгамеше, где герой
называет себя сверхчеловеком. В Эреду, как гласил миф, якобы находился дворец бога Энки,
воздвигнутый на дне океана. Эреду стал у шумер местом культа бога Энки (Эйа).

Каменная статуэтка богомольца из Лагаша

Постепенно шумеры стали продвигаться на север. Так они захватили и стали развивать
Урук, библейский Эрех (ныне – Варка). Тут же был обнаружен и храм бога Ана («Белое
святилище»), участок мостовой из необработанных известняковых блоков – древнейшее
каменное сооружение Месопотамии. Внушительные размеры (80 на 30 м), совершенство
архитектурной формы, сводчатые ниши, обрамляющие внутренний двор с жертвенным
столом, стены, ориентированные на четыре стороны света, лестницы, ведущие в алтарь, – все
это делало храм настоящим чудом архитектурного искусства даже в глазах весьма
искушенных археологов. В шумерских храмах, пишет М. Белицкий, были десятки
помещений, где жили со своими семьями князья-жрецы, энси, правители, чиновники и
жрецы, державшие в руках верховную светскую и духовную власть. В культурных слоях
Урука были обнаружены первые таблички с пиктографическим письмом, одна из которых
хранится в Эрмитаже (2900 г. до н. э.). Позднее пиктограммы заменили идеограммами. Таких
значков было около 2000. Их смысл крайне трудно разгадать. Возможно, по этой причине,
несмотря на огромное число табличек, история пока помалкивает. Обнаружены следы
влияния культуры Урука на культуру стран Средиземноморья – Сирии, Анатолии и др.
 Настольная игра шумеров

В Египте (эпоха Нагада II, соответствующая культуре Урука IV) найдены привезенные
из Шумера предметы роскоши, сосуды с ручками и пр. На сланцевой плитке древнейшего
правителя Верхнего и Нижнего Египта, легендарного Менеса, присутствует типичный
шумерский мотив, восходящий еще к эпохе Урука, – фантастического вида животные с
длинными шеями. На рукоятке кинжала, найденного в Джебель-эль-Араке, неподалеку от
Абидоса, в Верхнем Египте, имеется чрезвычайно любопытный мотив – сцены сражений на
суше и море. Ученые пришли к выводу: на рукоятке, относящейся к эпохе Джемдет-Насра
(2800 г. до н. э.), изображена битва, разыгравшаяся между шумерами, прибывшими по
Чермному морю, и местным населением. Все это означает, что даже в столь отдаленное
время шумеры не только уже могли добираться до Египта, но и оказывали определенное
воздействие на формирование египетской культуры. Гипотеза, согласно которой не только
иероглифическое письмо возникло благодаря шумерам, а сама идея создания письменных
знаков родилась в Египте под их влиянием, имеет уже немалое число сторонников. Одним
словом, перед нами предстал талантливый народ строителей, художников, организаторов,
воинов, ученых.

Белый храм в Уруке. Реконструкция

Так как же протекала жизнь в городе-государстве шумеров? Возьмем в качестве

примера Урук, что находился на юге Месопотамии. В середине III тысячелетия до н. э. град
сей занимал площадь свыше 400 га. Он был окружен двойными стенами из сырцовых
кирпичей, протяженностью в 10 километров. Город имел свыше 800 сторожевых башен и
население от 80 000 до 120 000 человек. Одним из его правителей, которых величали «эн»
или «энси», видимо, был легендарный Гильгамеш. Немецкий ученый Х. Шмекель в книге
«Ур, Ассирия и Вавилон» реконструировал жизнь города. На улицах города, в жилых
районах, движение, шум, суета. Кончился знойный, душный день. Настала долгожданная
вечерняя прохлада. Вдоль глухих глиняных стен, однообразие которых нарушают небольшие
проемы, ведущие внутрь домов, шагают, возвращаясь из мастерских в храме, кузнецы и
гончары, оружейники и скульпторы, каменщики и резчики. Видны женщины с кувшинами
воды. Они спешат домой, чтобы поскорее приготовить ужин для мужей и детей. В толпе
прохожих заметно и немало воинов… Медленно, словно боясь уронить достоинство, идут по
улице важные жрецы, дворцовые чиновники, писцы. Нарядные модные юбочки делают их
заметнее. Ведь в социальной иерархии они стоят выше ремесленников, работников,
земледельцев, пастухов. Шумные, озорные мальчишки после длинного дня изнурительной
учебы в школе писцов побросали таблички и с беззаботным смехом провожают караван
ослов. Те нагружены корзинами с товарами с кораблей, разгруженных на пристани. Вдруг
откуда-то издалека доносится крик, потом другой, третий. Крики эти все приближаются,
становятся громче.

Козел, поедающий листья дерева. Украшение из Ура

Улица в шумерском городе

 Толпа на улице расступается, образуя широкий коридор и смиренно склоняя головы: по
направлению к храму едет энси. Вместе с семьей и придворными он весь день работал на
строительстве нового оросительного канала и теперь после трудового дня возвращается во
дворец, что находится рядом с храмом. Воздвигнутый на высокой платформе, опоясанный
широкими, ведущими на самый верх лестницами, этот храм является гордостью жителей
Урука. Вдоль его внутреннего двора длиной 60 и шириной 12 м протянулось одиннадцать
залов. В хозяйственных помещениях находятся кладовые, амбары, склады. Тут жрецы
приводят в порядок таблички: на них жетвоприношения, совершенные с утра в храме, все
поступившие в казну доходы минувшего дня, которые еще более увеличат богатство бога –
владыки и повелителя города. А энси, князь-жрец, правитель Урука, – лишь слуга бога, на
чьем попечении находятся принадлежащие богу земельные угодья, богатства и люди. Так
реконструируют жизнь города.

Голова статуи Гудеа из Лагаша

Статуя Гудеа (энси)

В III–II тысячелетиях до н. э. определились основные пути экономического развития

региона. Верхняя прослойка государственных людей (чиновники, высшие чины армии,
жрецы, ряд ремесленников) выступала собственником общинных земель, имела рабов и
рабынь, эксплуатируя их труд. Цивилизация шумер (порой ее считают началом западной
цивилизации) развивалась, имея два сектора: один сектор условно назовем
«государственным», другой – «частнособственническим». В первый сектор входили в
основном крупные хозяйства (ими владели храмы и верхушка знати), в другой – земли
большесемейных общин (во главе с их патриархами). Хозяйства первого сектора стали позже
собственностью государства, вторые оказались в собственности территориальных общин.
Люди на землях государственного сектора имели право на владение землей. Это была своего
рода плата за государеву службу. Полученный урожай шел на пропитание семей. Однако
землю могли и отобрать, а у многих работников госсектора ее не было вовсе. Нам
представляется симптоматичным и важным факт мирного сосуществования на заре истории
двух экономических секторов – государственного и общинно-частного (с заметным
преобладанием первого). Арендаторы земли расплачивались с собственниками. Они же
платили подать государству на основе подоходного налога. Их землю обрабатывали наемные
работники (за кров, хлеб, одежду).

Двор богатого жителя Ура во II тыс. до н. э.

С распространением орошаемого земледелия и техники (гончарного круга, ткацкого

станка, меди, железа, водоподъемных машин, инструментов) росла и производительность
труда. Как и в Египте, тут немало каналов. Геродот указывал и на серьезные различия между
северным Двуречьем – Ассирией, и южным – Вавилонией: «Земля ассириян орошается
дождем мало; дождевой воды достаточно только для питания корней хлебных растений:
вырастает посев и созревает хлеб при помощи орошения из реки; река эта не разливается,
впрочем, по полям, как в Египте; орошают здесь руками и с помощью насосов. Вавилония же
вся, так же как и Египет, изрезана каналами; наибольший из них, судоходный, тянется от
Евфрата на юг до другой реки, Тигра». Создание такого рода каналов, понятно, требовало
больших усилий.
 Перевозка крылатого быка

Перед жителями стояла и другая дилемма: будут посевы затоплены чересчур обильной
водой или же погибнут от ее недостатка и засухи (Страбон). Как видите, все или почти все в
Месопотамии зависело только от того, удастся или нет поддержать в рабочем и хорошем
состоянии систему земледелия и ирригации. Вода – это жизнь. И вовсе не случайно царь
Хаммурапи во вступлении к кодексу знаменитых законов подчеркнул особую важность того,
что он «дал Уруку жизнь», – «воду в изобилии доставил людям». Система работала под
неусыпным контролем «надзирателя за каналами». Прорытые каналы могли служить
одновременно и транспортным путем, достигая в ширину 10–20 м. Это позволяло пройти
судам довольно большого тоннажа. Берега каналов обрамлялись кирпичной кладкой или же
плетеными циновками. На высоких местах воду переливали из колодца в колодец с помощью
водочерпальных сооружений. Эту землю люди обрабатывали с помощью обычных мотыг
(мотыгу часто изображали как эмблему бога земли Мардука) или деревянного плуга.

Супружеская пара из Ниппура. III тыс. до н. э.

Энлиль – «величайший бог» Шумера, сын Неба и Земли

Работы требовали огромных трудовых затрат со стороны массы людей. Без ирригации и
земледелия жизнь тут была бы вообще невозможна. Древние это прекрасно понимали,
воздавая должное календарю земледельца, труженикам, мотыге и плугу. В произведении
«Спор между мотыгой и плугом» особо подчеркивается, что мотыга – «дитя бедняка». С
помощью мотыги совершается огромный объем работы – рытье земли, создание домов,
каналов, возведение кровли и прокладывание улиц. Дни трудов мотыги, то есть землекопа
или строителя, – «двенадцать месяцев». Если плуг часто и простаивает, то труженик мотыги
не знает ни часа, ни дня отдыха. Он возводит «грады с дворцами» и «сады для царей». Он же
обязан беспрекословно выполнять все работы по приказу царя или его сановников, в
частности, приходится строить укрепления или перевозить в нужное место фигуры богов.
Население Месопотамии и Вавилонии состояло из свободных земледельцев и рабов.
Теоретически земля в Вавилонии принадлежала богам, но практически – царям, храмам и
крупным землевладельцам, которые сдавали ее в аренду. Н. М. Никольский отмечал, что в
течение всей древней истории Двуречья «отдельный человек владельцем земли делается
временно и условно, как член коллектива, а частным собственником земли никогда». Бывало,
цари помещали на землю воинов, раздавали ее чиновникам и т. д. Все они должны были
платить государству подати (десятую часть доходов). Основная масса рабов тогда была
местного происхождения. Раб не был полноправным гражданином, являясь полной
собственностью хозяина. Его могли продать, передать в залог или даже убить. Источник
пополнения рабов – долговое рабство, пленные и дети рабов. Как и в Египте, брошенные
дети могли быть обращены в рабов. Подобная практика была широко распространена в
древности.
Такие порядки существовали в Вавилонии, Египте, в древней Греции. В рабов
обращали военнопленных, захваченных в ходе войн у других стран. Рабами тех, кто
пострадал от воровства, делали самих воров. Та же участь ждала и семью убийцы.
Любопытно то, что законы Хаммурапи разрешали мужу продать и гулящую или
расточительную жену. Рабы и есть рабы. Их жизнь была тяжкой. Они голодали, гибли от
голода и холода. Поэтому чтобы заставить работать, их заковывали в кандалы, зачастую
сажали в тюрьмы.
В ряде случаев бедные супружеские пары, не имея возможности прокормить
малолетних дитей, бросали их в яму или в корзине в реку, подкидывали на улице. Любой мог
подобрать подкидыша и вырастить, а затем уже поступить с ним так, как того пожелает
(усыновить, удочерить или включить в приданое, продать в рабство). Обычай обречь дитя
или спасти младенца от неминуемой смерти назывался – «бросить ребенка в пасть собаки»
(или же «вырвать из ее пасти»). Оппенхейм приводит документ, в котором говорится, как
одна женщина в присутствиии свидетелей держала своего сына перед пастью собаки, а некий
Нур-Шамаш успел выхватить его оттуда. Любой мог его подобрать и вырастить, сделать
рабом, усыновить или удочерить. Хотя к усыновлению девочек, по-видимому, прибегали
сравнительно редко. Существовало твердое правило: приемные дети были обязаны снабжать
бывших хозяев пищей и одеждой до конца жизни. Судьба приемных детей складывалась
по-разному. Одни из них становились полноправными членами семьи и даже становились
наследниками, других ждала незавидная участь. Законы как-то регулировали сей процесс.

Богиня смерти, владычица «Страны без возврата» – Эрешкигаль

Труд земледельца, землекопа или строителя, несомненно, был тяжким… Отзвуки этого
встречаем в «Сказании об Атрахасисе», дошедшем до нас от старовавилонского времени
(1646–1626 гг. до н. э.). В нем в поэтической форме говорится о том времени, когда боги
(«Игиги») вынуждены были трудиться, подобно простым смертным. «Когда боги, подобно
людям, бремя несли, таскали корзины, корзины богов огромны были, тяжек труд, велики
невзгоды». Боги сами выкапывали реки, рыли каналы, углубляли русло Тигра и Евфрата,
трудились в водных глубинах, строили жилище для Энки и т. д. и т. п. Так вот работали они
годы и годы, днем и ночью, «две с половиной тысячи лет». Безмерно устав от такой
непосильной работы, стали они наполняться злобой и кричать друг на друга. После долгих и
горячих споров решили идти к главному, Энлилю, посетовать на свою горькую судьбу. Они
«спалили свои орудья», «сожгли свои лопаты, предали пламени свои корзины» и, взявшись за
руки, двинулись «к святым вратам воителя Энлиля». В конце концов там они устроили совет
высших богов, где доложили Энлилю, что подобное непосильное бремя убивает Игигов.

Победная стела царя Нарамсина

Долго совещались они, пока дружно не решили – создать род человеков и возложить на
него тяжкое и каторжное бремя. «Пусть человек несет иго божье!» Так они и сделали… С тех
пор человек покорно стал выполнять труд богов. Он строит, роет, убирает, добывая
пропитанье себе и богам. Не прошло и двенадцати сотен лет, как страна разрослась, в ней
расплодились люди. И богов стала беспокоить масса людей: «Их гомон нас беспокоит».
И тогда послали они на землю ветер, чтобы иссушить ее, и ливни, смывающие урожаи.
Боги заявили: «Уничтожат людей лишенья и голод. Чрево земли на них да восстанет! Не
взрастут травы, не взойдут злаки! Да будет мор ниспослан людям! Сожмется матка, не
родятся младенцы!» Зачем людям такие боги?! В наиболее полном списке ассирийской эпохи
упоминается свыше 150 имен различных божеств. Причем не менее 40–50 из них имели в
ассирийскую эпоху свои храмы и культ. Примерно в III тысячелетии до н. э. коллегия жрецов
пришла к согласию и создала миф о триаде великих богов: Ану, Энлиле и Эа. Небо досталось
Ану, земля – Энлилю, море – Эа. Затем старые боги вручили судьбу мира в руки их юного
сына – Мардука. Так совершился переворот в царстве богов. Переделав шумерские мифы,
вавилонские жрецы поставили Мардука на место Энлиля. Очевидно, что этой божественной
иерархии должна была соответствовать земная иерархия царей и их окружения. Этой цели
служил культ первых царей Ура. Обожествлен был и легендарный царь Урука – Гильгамеш,
объявленный сыном Ану. Обожествлялись многие правители. Царь Аккада Нарамсин
называл себя богом Аккада. Так же величали себя царь Исина и царь Ларсы, цари Ура
третьей династии (Шульги, Бурсин, Гимильсин). В эпоху первой вавилонской династии
Хаммурапи приравнял себя к богам и стал называться «богом царей».
К этой же категории можно отнести и легендарного правителя Уруку – Энмеркара. Он,
став царем и процарствовав 420 лет, собственно и создал город Урук. Надо сказать, что
возникновение, существование этих городов-государств, так же как в Древней Греции (в
более позднее время), будет проходить в постоянном соперничестве с близлежащими
поселениями и образованиями. Поэтому неудивительно, что древняя история наполнена
непрекращающимися войнами. В то время среди владык все были агрессорами и не было
(почти не было) миролюбцев.
В эпической поэме, условно названной С. Н. Крамером «Энмеркар и правитель
Арраты», говорится об острейшем политическом конфликте, возникшем в древности между
Ираком и Ираном. Поэма повествует о том, как в давние времена городом-государством
Уруком, расположенным в Южной Месопотамии, правил славный шумерский герой
Энмеркар. А далеко на севере от Урука, в Иране, находился другой город-государство,
называвшийся Араттой. Он был отделен от Урука семью горными хребтами и стоял так
высоко, что добраться до него было почти что и невозможно. Аратта славилась своими
богатствами – всевозможными металлами и строительным камнем, то есть именно тем, чего
так не хватало городу Уруку, расположенному на плоской безлесной равнине Двуречья.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что Энмеркар с вожделением взирал на Аратту и ее
сокровища. Он решил во что бы то ни стало подчинить себе народ Аратты и ее правителя. С
этой целью он и начал против них своего рода «войну нервов». Ему удалось настолько
запугать владыку Аратты и ее жителей, что те подчинились Уруку. Царь Урука угрожал
разрушить все города, опустошить землю, так что вся Аратта покроется пылью, как город,
проклятый богом Энки и превратится «в ничто». Возможно, именно эти давние, почти
забытые ощущения, усиленные религией и геополитикой, вынудили правителя Ирака уже в
нынешние времена напасть на Иран.

Внешняя и внутренняя политика шумерского государства

Остановимся на социальной и экономической политике государств Месопотамии. В

экономическом плане перед нами земледельческо-торговые и военные государства. Мощь их
держалась на армии и земледельцах. Во главе стояли цари-воины или лидеры торговой
«буржуазии». Но иногда к власти приходили те, кого можно назвать выдвиженцами народа.

Среди них был аккадский царь Саргон Древний, создавший самое мощное в его время
государство в Шумере и Аккаде. Его звали «сын водоноса», «слуга», «садовник». Легенда
гласит: «В городе Азупирану, – так повествует о себе здесь сам царь, – на берегу Евфрата
зачала моя мать, происходившая из знатного рода, и тайно родила меня. Положив меня в
плетеную корзину из тростника, она замазала ее горною смолою и спустила ее в реку.
Течение понесло меня к Акки, водоносу. Он нашел и воспитал меня, сделал садовником.
Богиня любви Иштар была благосклонна ко мне и сделала меня царем над черноголовым
человечеством». Существует немало эпических легенд, где говорится о некой милости, что
позволила ему «попасть прямо на царский трон Киша». Однако все указывает на то, что он,
вероятно, был простолюдином, занимая во времена правления в Кише Ур-Забабы должность
царского садовника и чашеносца. «Мы едва ли вправе сомневаться в том, что либо Саргон в
действительности вышел из народа (собственно, из членов персонала царско-храмового
хозяйства), либо в его деятельности или в сопутствовавшей ей исторической обстановке
было нечто, позволившее сложиться такому мнению о нем. Столь неожиданное возвышение
могло произойти в критической обстановке крушения царств, народного восстания или
общей смуты, но едва ли просто вследствие одного из тех дворцовых переворотов, десятки
которых история Двуречья знала и до и после Саргона…» (И. М. Дьяконов). Однако Саргон
был вдобавок ко всему великий воин и мудрый политик. Его перу приписывают различные
умные сочинения, в том числе даже книги по астрологии. О деятельности Саргона (и
Навуходоносора) мы узнаем из легенд и хроник о них или же из собственных стилизованных
самоописаний. Разумеется, все это дает лишь поверхностное представление о социальной,
экономической и интеллектуальной жизни того времени. По этой причине, видимо,
А. Оппенхейм сравнил их с отражением «в искаженном зеркале».

Голова Саргона Древнего

Вход во дворец Саргона II

История Шумера и Аккада полна войн и междоусобиц. Основателю Аккадского

царства, Саргону I, правившему 55 лет (2316–2261 гг. до н. э.), пришлось победить
50 правителей, выиграть 34 битвы, прежде чем он объединил всю Месопотамию под своим
скипетром. Он покорил северную Месопотамию, создал империю, первую
профессиональную армию. Саргон завоевал немало земель – «от Верхнего до Нижнего
моря», достиг «Страны захода солнца» и был награжден титулом «Царя битв». В его
конфедерацию вошли десятки городов-государств. Правителями и чиновниками тут
выступали семиты, а семитский язык сменил шумерский в быту, науке, искусстве и культуре.
На этом основании иные сделали вывод, что его империя якобы была «социалистической
империей». Вряд ли стоит переносить понятия наших дней на ту эпоху, хотя бесспорно
некоторые ассоциации и сравнения напрашиваются. Он перенес столицу из старых центров в
некий безвестный прежде городок – Аккад, и весь север Месопотамии стал называться
Аккадом. Завоевав Шумер, он «омыл свой меч» в Персидском заливе («Нижнем Море») и
назвал себя «повелителем четырех сторон света». Таков был великий Саргон.

Золотой шлем и золотой кинжал с ножнами из гробницы. Ур

О Саргоне говорили еще, что бог Энлиль (главный бог Ниппура в III тысячелетии) не
дал ему иметь соперников. В истории Аккада он сделался предметом сказаний и мифов, стал
героем, подобным Александру, Киру, Ромулу. Многочисленные памятники эпохи отличаются
совершенством исполнения. Если первые надписи царей Лагаша еще довольно грубы, что
приписывают нашествию семитов, то вскоре культура Месопотамии достигает высот, которая
позволяет ее поставить вровень с культурой Древнего Египта. Надписи Саргона и
Нарам-Суэна, написанные изящным почерком, статуи Гудеа отличались художественным
совершенством. Иные высказывали мнение, что искусство тут испытало влияние культуры
Греции.

Ф. Келлер. Уход в иной мир

 Саргон выступил объединителем севера и юга страны. На юге ему противостоял царь
Уммы и завоеватель большинства городов Шумера – могучий Лугальзагеси. Этот правитель
являлся сторонником общинной олигархии, которая зачастую склонна к сепаратизму и
анархии, ибо так местным князькам гораздо легче сохранять свои богатства и привилегии.
Саргон же укреплял централизм, будучи сторонником политического и экономического
единства страны. Заслугой его стало создание массовой армии из свободных
земледельцев-общинников и сильной бюрократии из числа лично назначаемых чиновников.
Он выдвигал на важные жреческие посты родственников и приближенных,
благоприятствовал развитию в стране торговли и ростовщичества, ввел единую систему мер
и весов, попытался ввести единый календарь.
В результате столкновения с армией шумерских «номов» Саргон в итоге одержал
решительную победу. Главные города – Урук, Ур, Лагаш, Умма – были взяты штурмом.
Правитель Юга попал в плен к северянам, его посадили в клетку и отправили в Ниппур:
«Власть шумерского царя должна заканчиваться там же, где и началась, – в священном
Ниппуре. Поэтому Лугальзагеси в медных оковах был проведен через ниппурские «ворота
Энлиля», после чего лишился власти и был отдан под суд самого Энлиля, точнее – его
жрецов, скорее всего приговоривших уммийского гегемона к смерти».

Голова быка с арфы. Царское кладбище в Уре

Однако единству царства продолжали угрожать родовые вожди, которые никак не могли
смириться с их подчиненным положением. Они поднимали мятежи. Для усмирения этих
бунтарей преемник Саргона, Римуш, должен был организовать три экспедиции. Во время
похода против коалиции городов Уммы, Адабы и Лагаша его «энси» многих убили или
пленили (при этом только в Умме и Дере ими было перебито примерно 13 тысяч человек).
Эта история повторялась и позже, во времена расцвета Вавилона и господства шестого царя I
Вавилонской династии – Хаммурапи (1792–1750 гг. до н. э.). Видимо, серьезную роль в
организации восстания против сына Хаммурапи сыграл Ур. Возможно, властитель Ура и
возглавил его. «В отместку за это новый царь безжалостно разрушил все дома царств периода
Ларсы». При подавлении восстания центры шумерской цивилизации, включая Урук и Ур,
хранители традиций клинописной культуры, были разрушены и опустели. В литературе того
периода широко представлены плачи («плач» о разрушении Лагаша, о гибели Шумера и
Аккада, «Проклятие городу Аккаду», о гибели Ура, Урука и др.). Падение державы Ура,
видимо, стало результатом объединенных действий эламитов и амореев, что, возможно, были
родственны древним евреям.

В руины обратятся города,

Черноголовые в своих домах погибнут,
Не обработает поля мотыгой пахарь,
И в степь стада не выведет пастух…

Царь Саргон II (722–705 гг. до н. э.), разгромив Израильское царство (722 г.), вторгся и в

государство Урарту (в Закавказье). Границей была река Евфрат. Хотя их территория
защищена хребтами, это не могло оградить армян от набегов воинственных соседей.
Хорхорская надпись Аргишти I и большая надпись Сардури II – летописи, повествующие о
битве армян за свободу. Одно время ассирийцы спокойно взирали на усиление Ванского
царства. Борьба за влияние и территории никогда не утихала. Закавказье было источником
постоянных раздоров. Царства региона обычно проявляли агрессивность и враждебность до
тех пор, пока не сталкивались с более сильным противником. И хотя заслуги урартского царя
Русы в обустройстве покоренных им земель были значительны и похвальны (подвел
питьевую воду, оросил безводные участки каналами, создал пашни и сады, выстроил
дворцы), Руса оказался не в состоянии противостоять мощной армии Саргона (714 г. до н. э.).

Шлем урартского царя Аргишти

Древние армяне (государство Наири) были давними соперниками Саргона II.

Некоторые даже считают армян евреями Азии. В известной работе Э. Реклю «Человек и
Земля» (1906) высказана мысль, что среди армян значительная часть населения в стародавние
времена носила имя «евреи», хотя таковыми они были лишь по исповедуемой ими религии, а
по происхождению и крови – являлись арийцами Армении. Со времен Вавилонского
пленения Ассирия сотнями тысяч селила своих пленников в долинах верховья Тигра и
Евфрата, в горах Армении и Кавказа. Евреи-семиты насильственным образом пришли в
соприкосновение с арийцами Армении. Утверждается, что главенство в Армении долгое
время принадлежало именно евреям-переселенцам (благодаря религиозной пропаганде и
спайке). И якобы даже самое имя стране – «Армения», то есть «высокая земля» (так она
представлялась тем путникам, что шли к ней), было дано евреями. К еврейской расе,
возможно, принадлежали и многие правители царствующих домов Армении и Грузии.
Правда, «еврейский царствующий дом Багратидов под конец (все же) перешел в
христианство, спустя три века после Рождества Христова; но в продолжение более 800 лет
иудейство существовало в стране и в течение 430 лет занимало первое место в ряду
национальных религий. Таким образом, арийцы Армении сильно «семитизировались» в
отношении религии, и те из них, которые продолжали придерживаться культа Иеговы,
считались в Византии и всех других городах, куда их забрасывала бродячая жизнь,
принадлежащими к еврейской расе». Но если это действительно так и если армяне сохранили
черты «евреев Востока», многое становится более понятным как в тех бесспорных
коммерческих и творческих талантах народа, так и в его трагической судьбе.
 Крепость Ван на скале. Древняя Армения

«Путь ванов». Фреска на стенах храма

Войска Саргона подобно саранче покрыли всю местность. Захватывая города Наири,
они часть жителей казнили, часть уводили в рабство. Уничтожались посевы, а запруженные
каналы превратились в болота. Сады вырубались, срубленные деревья сжигались, закрома и
винные погреба отдавались войску завоевателей на разграбление. Саргон II вспоминал об
этом походе: «Имуществом дворца Урзаны и Халди и многим, многим богатством его,
которые я похитил в Мусасири, я нагрузил мои многочисленные войска во всем обилии и
заставил стащить в Ассирию. Людей области Мусасири я причислил к людям Ассирии,
повинность воинскую, строительную наложил на них как на ассирийцев. Услышал Урса
(урартский царь Руса I), поник на землю, разодрал свои одежды, опустил руки, сорвал
головную повязку, распустил волосы, прижал обе руки к сердцу, повалился на брюхо, его
сердце остановилось, его печень горела, в устах его были горестные вопли; во всем Урарту я
распространил рыдания, плач на вечные времена я устроил в Наири». Что же касается
урартского царя Руса, он после разгрома ассирийцами его войска бросил боевую колесницу и
ускакал. Источник писал о правителе армян: «Подобно ночной птице, которая летит перед
орлом, сердце его трепетало от страха; подобно человеку, который пролил кровь, покинул он
Турушпу, свою царскую резиденцию; подобно животному, которое бежит перед охотником,
достиг он склонов своих гор; подобно рожающей женщине, бросился он на постель свою,
питье и пищу отстранил он от уст своих, неизлечимую болезнь навел он на себя». Но в
какой-то период Урартское государство стало брать верх над грозной Ассирией (VIII в. до н.
э). Весом вклад армян в мировую культуру. Известны легенды, предания, поэма «Давид
Сасунский», сказки, труд Моисея Хоренского и прочее.
 Шумерское войско середины III тыс. до н. э.

В этическом отношении цари и правители старались придерживаться и определенных

норм поведения. По крайней мере, в документах постоянно находим упоминания о том, что
превыше всего на свете они ценят закон, порядок, истину, милосердие, добродетель и
справедливость. Правитель Лагаша Урукагина, живший в XXIV веке до н. э., с гордостью
оповещает о том, что вернул правосудие и свободу гражданам, расправился с алчными и
жестокими чиновниками, положил конец несправедливостям, защитил сирот и вдов…
Основатель III династии Ура Ур-Намму 400 лет спустя также издает законы, где говорит, что
избавил народ от самых распространенных злоупотреблений со стороны чиновников,
урегулировал систему торговли, позаботился о вдовах, сиротах и бедняках. Еще через 200 лет
правитель Исина Липит-Иштар издал свод законов, где говорил, что боги поставили его на
царство, «дабы он установил на земле правосудие, устранил всякий повод для жалоб, изгнал
силой оружия всех врагов и бунтовщиков и принес жителям Шумера и Аккада
благоденствие». В истории видим множество подобного рода деклараций о благих
намерениях правителей. Ими, как говорится, довольно искусно «вымощен ад». И тем не
менее основная часть жителей Месопотамии все же обладала юридическим правом. Еще
Геродот отмечал, что почти у каждого жителя Ассирии и Вавилона была личная печать,
которыми они фиксировали свое участие в тех или иных правовых актах. Лишь самые
бедные не имели печатей, а выдавливали отпечатки своих ногтей на глине, когда приходилось
выступать в суде свидетелями. Писец отмечал в документе: «Вместо печати приложили они
свои пальцы». Крамер утверждал (на основании анализа поэмы «Гильгамеш и Агга из
Киша»), что в ней говорится о том, что уже около 2800 года до н. э. в Шумере существовало
нечто вроде демократического двухпалатного парламента. Так ли это на самом деле, сказать
трудно.
 Царь перед жертвенником

Но в отношении собственного люда даже цари старались соблюдать справедливость…

Под словом «справедливость» понимали, конечно, соблюдение законов. Скажем, когда царь
Саргон вознамерился создать новую столицу Дур-Шаррукин, он не стал сгонять людей с
насиженных мест силой, но предпочел купить принадлежавшие им земли. Г. Масперо писал:
«Саргон… решил основать тут свою резиденцию и скупил сразу у всех жителей их землю.
Одни из них в вознаграждение за отобранные у них поля получили полную стоимость их
серебром и медью, которая и была вписана в купчую; другие предпочли вместо денег
получить в обмен за свои имения землю одинаковой ценности в другой местности. При этом
было употреблено все старание на то, чтобы эти сделки были совершены с большою
осмотрительностью и справедливостью, так, чтобы они не вызвали ни малейших
основательных жалоб: подвергнись хоть один из прежних хозяев-собственников земли
несправедливости, его проклятия непременно принесут несчастье новому городу».
Недаром имя Саргон (Шаррумкен) переводится как «царь истинен». В чем-то схож с
ним правитель Энметена из города Лагаша (2350 г. до н. э.), что провозгласил эру Великой
Справедливости. Некоторые даже увидели в нем предшественника Христа и Мухаммеда.
По-своему старался сохранить элементы справедливости и Шульга (2093–2047 гг. до н. э.),
царь Ура, царь Шумера и Аккада. Хотя тогдашнее общество приобрело ярко выраженный
рабо-владельческий характер, а документы говорят о продаже в рабство бедняков, о росте
временного рабства (должников), во введении к законам царя Шульги были такие строки:
«Сироту человеку богатому он ни за что не отдавал, вдову человеку, власть имеющему, он ни
за что не отдавал, человеку одного сикля человека одной мины он… не отдавал».
 Саргон II с жертвенным козленком. Фрагмент

Носивший титул «великого человека» должен был заботиться о народе (чтобы сиротам
и вдовам власти и чиновники не могли чинить зла). Согласно обычаю, над дворцом царя в
день Справедливости должен был загораться факел, что значило: грядет отмена долгов,
возвращение отнятых у бедняков земель, освобождение рабов. Как видим, «демократизм»
был присущ некоторым правителям Древней Месопотамии. И не только им. За «гуманное
управление» ратует и «Мэнцзы». В «Трактате учителя Мэн Кэ» (ок. 372–289 гг. до н. э.)
сказано, что основой страны является народ, а не правитель. Он призывает восстановить
будто бы существовавшую в Китае в глубокой древности систему «колодезных полей».
Каждая семья земледельцев тогда якобы получала одинаковый надел земли и с семью
другими дворами обрабатывала равный по площади девятый общественный участок. В
трактате «Мэнцзы» присутствует и та мысль, что каждые 500 лет обязательно появляется
истинный правитель, устанавливая надлежащий порядок в стране и оставляя его потомкам в
качестве высокого образца.
Значение шумерского опыта велико. Тот стал образцом для последующих правителей.
Об этой эпохе можно судить по остаткам г. Шудупума, основанного в 2000 году до н. э. От
него остались не только улицы с домами и целыми кварталами, но и три тысячи табличек
(документы, литература, частная переписка, математические тексты, древние законы). Судя
по текстам, законы написаны за два века до законов Хаммурапи. Законы вавилонян изучались
и пользовались немалым авторитетом и у ассирийцев. Хотя этот кодекс, как и другие более
ранние аккадские и шумерские законодательные акты, непосредственно не был связан с
тогдашней юридической практикой, но он скорее всего рассматривался как литературное
выражение социальных обязательств царя. Иначе говоря, речь в нем шла все же не столько о
нормативных актах, сколь о неких социально-нравственных ориентирах. Хаммурапи,
создавший царство на обломках их городов, нанесший им смертельный удар, вероятно, ценил
шумерский язык, не хотел допустить гибели этой высокой культуры и побудил записать все,
что сохранила устная традиция шумер (певцы, сказители или музыканты).

Вавилон – центр торговли, знаний, культуры

…Вавилон становится духовным центром вавилонского мира и

его учение получает преобладание над другими. Он играет такую же
роль, как Рим в Средние века…
Г. Винклер. Духовная культура Вавилона
 Г. Винклер. Духовная культура Вавилона

Повышеный интерес у историков, художников и писателей всегда вызывал Вавилон…

Легенда гласит, что основала город Вавилон Семирамида-Ассириянка, Шаммурамат. Она
убила супруга-царя, завоевала всю Азию от Египта до Инда и железной рукой правила своим
царством сорок лет, а затем вознеслась на небо в облике голубки. Ей приписывают и создание
висячих садов. О Вавилоне упоминают с периода III династии Ура, когда сюда стал
перемещаться политический центр Месопотамии. Новошумерская империя Ура стала
средоточием торговых путей. Ей удалось расширить и укрепить завоевания саргоновского
наследия.

Хаммурапи принимает законы из рук бога Солнца и правосудия. XVIII　в. до н. э.

Первый царь Вавилона – великий Хаммурапи (1792–1750 гг. до н. э.). Он и объединил

страну после периода смут. Известен кодекс законов Хаммурапи, найденный археологами
при раскопках эламской столицы Сузы. Элам, «возвышенная страна», расположена была к
востоку от Вавилонии (о ней говорит Библия). На барельефе даны основные положения
шумерийского права. В кодексе 282 статьи (уголовный кодекс, законы о оплате труда,
женитьбе и разводе, рабовладении и т. д.). «Тогда-то меня, Хаммурапи, назвали по имени,
дабы установить в стране справедливость, погубить беззаконных и злых, дабы сильный
никогда не притеснял слабого, дабы плоть людей была удовлетворена». В Кодексе видно
стремление составителей примирить интересы различных групп населения. Но красной
нитью проходит мысль защиты слабого от сильного и стремление дать каждому право на
справедливое решение. Как скажет Э. Кьера, «чем больше я читаю Кодекс, тем больше
восхищаюсь умом и мужеством законодателя». На стеле был изображен сам Хаммурапи и
бог правосудия. Написанные клинописью законы были созданы за 1500 лет до Римской
империи, являя собой первый кодекс, где правосудие вершит государство, а не бог. Хотя
известны и более древние судебники, скажем, законы Шульги (конец III тыс. до н. э.).

Ашшурбанипал II. Барельеф на каменной плите из Ниневии

Юристы тут впервые создали процедуру фиксации торговых сделок, фиксировавшихся

устно. С развитием права появляются письменные документы – «купчие». Древнейшие из
документов найдены в Лагаше и Шуруппаке и восходят к первой четверти III тысячелетия до
н. э. К началу первой вавилонской династии дифференциация видов документов и выработка
терминологии приобрела уже законченный вид. Документы свидетельствуют о развитой
системе права, о высокой юридической технике и о специальных юридических познаниях
юристов. «Все это вместе взятое – результат широкого и оживленного обмена между
отдельными городами и частями государства, возникновения многочисленных кредитных
операций, развития ростовщичества, широкого отчуждения недвижимого имущества и т. д.
в рамках классового общества этой эпохи, великолепным памятником которого является
кодекс законов, составленных Хаммурапи», – отмечает А. П. Рифтин.

Царь Вавилона наделяет владением своего подданного

В 1901 году французские археологи, возглавляемые Ж. Де Морганом, откопали обломки

из диорита. Когда их сложили вместе, образовалась стела высотой в 2,25 м, шириной от
1,65 м в верхней части и до 1,9 м в нижней. Ученый-ассириолог Шейль расшифровал
надпись. В верхней ее части помещено изображение бога Солнца, света и справедливости
Шамаша, который, сидя на троне, передает вавилонскому царю Хаммурапи свиток со сводом
законов. Вся остальная часть стелы покрыта клинообразным текстом на
вавилоно-семитическом языке. Большая часть этих колонок содержит 247 статей
законодательства (10 колонок посвящено перечислению титулов царя, 7 – выскоблено).
Законодательство начинают положениями о нарушении порядка судопроизводства: 2 статьи
об обвинителе-клеветнике, 2 – о лжесвидетелях, 1 – о нарушении правосудия самим судьей.
«Если судья вынесет приговор, постановит решение, изготовит документ, а потом изменит
свой приговор, то, по изобличении его в изменении приговора, этот судья должен уплатить в
12?кратном размере иск, представленный в этом судебном деле; а также должен быть
публично свергнут со своего судейского стула и никогда вновь не садиться с судьями для
суда». Видимо, случаи мздоимства и злоупотребления положением со стороны судей и тогда
были нередки, за что их и наказывали.
Принцип действия кодекса шумерийцев был довольно прост: «Око за око, зуб за зуб».
Статьи законов Хаммурапи весьма и весьма суровы, глася: «Если кто-нибудь совершит
грабеж и будет пойман, то его должно предать смерти»; «Если кто-нибудь сделает пролом в
доме, то его убивают и зарывают перед этим проломом»; «Если кто-нибудь украдет
малолетнего сына другого, то его должно предать смерти; «Если кто-нибудь украдет
храмовое или дворцовое имущество, то его должно предать смерти; смерти должен быть
предан и тот, кто примет из его рук украденное»; «Если кто-нибудь, укрыв в своем доме
беглого раба, принадлежащего дворцу или вольноотпущеннику, не выдаст его на требование
нагира (т. е. судебного исполнителя), то этого домохозяина должно предать смерти»; «Если в
чьем-нибудь доме вспыхнет огонь и кто-нибудь, пришедши тушить его, обратит свой взор на
что-нибудь из имущества домохозяина и присвоит себе что-нибудь из имущества
домохозяина, то этого человека бросают в этот же огонь»; «Если в доме корчемницы
соберутся преступники, и она не задержит этих преступников и не выдаст дворцу, то эту
корчемницу должно предать смерти»; «Если чья-то жена будет захвачена лежащею с другим
мужчиной, то должно, связавши, бросить их в воду. Если муж пощадит жизнь своей жены, то
и царь пощадит жизнь своего раба»; «Если чья-нибудь жена умертвит своего мужа из-за
другого мужчины, то ее должно посадить на кол»; «Если сын ударит своего отца, то ему
должно отрезать руки»; «Если строитель построил человеку дом и свою работу сделал
непрочно, а дом, который он построил, рухнул и убил домовладельца, этот строитель должен
быть казнен. Если врач сделает свободному человеку операцию и сделает ее неудачно, то ему
надо отрубить кисти рук. Если свободный человек помогает укрывать раба, то его следует
казнить». В Кодексе Хаммурапи, как и в эпоху шумеров, предусматривалось оформление
сделки письменными документами. В торговых сделках участвовала меньшая часть
населения. Женщины имели право вести торговые операции от своего имени. В параграфе
N№ 7 Кодекса было сказано: «Если человек купит из руки сына человека или из руки раба
человека без свидетелей и договора или возьмет на хранение либо серебро, либо золото, либо
раба, либо рабыню, либо вола, либо овцу, либо осла, либо что бы то ни было, то этот человек
– вор, его должно убить». Найденная в Сузах стела находится теперь в Лувре, а ее гипсовый
слепок – в музее Багдада. Базальтовые столбы со статьями закона Хаммурапи были
выставлены когда-то в различных частях страны. Для лучшего понимания истории имеют
значение и дипломатические документы (договоры между царями, их архивы, в том числе
найденный на территории Египта бесценный дипломатический Телль-Амарнский архив с
письмами миттанийских, вавилонских и ассирийских царей фараонам Аменхотепу и
Эхнатону).
«Отец истории» Геродот о Вавилоне писал: «Страна эта – плодороднейшая из всех нам
известных, приносящих плоды Деметры». Сказочный дар Тигра и Евфрата. Недра ее были
богаты нефтью (кстати говоря, само слово «нефть», «naptu» – вавилонское). В политическом
отношении Вавилония чем-то напоминала аристократическо-буржуазную республику, где у
власти стояли цари, избиравшиеся местной элитой («народным собранием»). Они ежегодно
обязаны были подтверждать свои властные полномочия в храмах. Горожане сохраняли
принципы самоуправления и пользовались относительной свободой. На это указывает и
народная пословица, гласившая: «Даже собака свободна, когда она входит в Вавилон».
 Г. Доре. Вавилонская башня

Знания играли важную роль в жизни Шумер, Ассирии, Вавилона (ведение календарных
расчетов, соотнесение астрологических данных с нуждами земледелия, распределение
урожаев, сбор налогов, бухгалтерия). Из их арифметики затем выросла алгебра и начатки
теоретической геометрии. Расшифровка глиняных табличек показала, что вавилонская
математика была более развита, чем ее восточные аналоги. Находясь на перекрестках важных
караванных путей, торгуя, люди Двуречья особенно остро нуждались в услугах математики,
этой «науки купцов и промышленников». Ашшурбанипал (Сарданапал) вел математические
подсчеты: «Я совершаю запутаннейшие деления и умножения…» Мы до сих пор пользуемся
вавилонской системой имен, они изобрели солнечные и водяные часы, лунный календарь,
таблицу умножения, таблицы обратных величин, создали сложную символику цифр, знали
арифметическую и геометрическую прогрессии, систему линейных уравнений. Те же
вавилоняне, согласно Цицерону, сохраняли в своих записях наблюдения за движениями
светил в течение многих лет. Они разработали системы письма и связи, строили дамбы и
каналы, бассейны и ванны. Прозванные «халдеями» ученые широко были известны в
древнем мире как великие мудрецы, чародеи, чернокнижники и маги.
 Стены Вавилона

Несомненные успехи достигнуты и на ниве образования. Известен ряд «высших школ»

в Вавилоне, Уруке, Сиппаре. Писали на глине или же на выделанной коже палочками из
очищенного камыша. Этот способ письма у ассирийцев и вавилонян переняли соседние
народы (эламиты, персы, мидяне, хетты, урарты, финикийцы). Обучение в учебных
заведениях обычно продолжалось в течение четырех лет.

Изображение жреца

Во время раскопок удалось обнаружить древнюю школу в г. Мари, где найдены пособия
для обучения и задачи, которые приходилось решать ученикам. Храмовые школы и
библиотеки Вавилонии включали литературные произведения разного рода. О том, что
представляли собой школа и процесс обучения во II тысячелетии до н. э., гласит текст той
поры… Школьник боится опоздать на занятия. За опоздание или за болтовню его могли
строго наказать – палкой (в письме присутствуют два знака – «тело» и «палка»). Учитель, от
лица которого и ведется сей рассказ, говорит ученику: «Твоя рука (рукопись) никуда не
годится». При этом он сетует на ничтожность его доходов и бурно выражает радость по
поводу даров и приношений, которыми решают одарить его родители за занятия с их
оболтусом. Штат школы включал в себя учителя, помощника учителя и директора, т. е. «отца
школы».
 Табличка с шумерскими буквами-знаками

Интересны и «сцены коррупции», о которых говорят тексты… Родители, дабы

задобрить учителя, приглашают его домой. Отец выставил знатное угощение, «облачил
учителя в новое одеяние, преподнес ему подарок, надев ему на палец кольцо». Ублаженный
учитель уже более благосклонно смотрит на будущего писца. И речи его звучат куда приятнее
для ушей юноши и родителей. «Юноша, ты не презрел мои слова и не забыл их, – да сумеешь
ты достигнуть совершенства в искусстве письма и постичь все его тонкости!.. Да будешь ты
лучшим среди братьев своих и главным среди друзей своих, да займешь ты первое место
среди всех учеников. Ты хорошо учился в школе, и вот ты стал ученым человеком». Видимо,
эта сцена была довольно распространенной в тогдашней системе образования. Об этом
говорит и тот факт, что историки располагают многочисленными копиями подобных текстов.
Шумерская школа, видимо, была довольно мрачной и неприветливой, программа обучения –
сухой, преподавание – скучным и однообразным, а дисциплина в ней – весьма суровой. Все
несли подарки своим господам: цари – богам, чиновники – царям, ученики – учителям, и все
они – жрецам.
Задолго до нашей эры в Месопотамии решили и проблему преподавания на двух
языках. Так, в городе-государстве Эбла (2500–1650 гг. до н. э.) учили на шумерском и
эблаите. Это же можно сказать о некоторых египтянах, общавшихся с Месопотамией на
аккадском, не на египетском языке. В школах не было дискриминации, которая позже стала
распространенным явлением. Коренные жители (думуниты) и иностранцы (бараны) учились
по одной методе. Появились уже и частные школы («э-дуба»), где обучали детей из богатых
семей. Чиновник должен был уметь читать и писать и знать законы, чтобы разбираться в
документах и юриспруденции.
Шумеры создали первые известные словари. Побудил ли ученых к тому царь, или то
была их инициатива, но всех вдруг охватило горячее желание записывать все, что следовало
бы сохранить для потомков. У шумеров существовала своя интеллигенция, хотя и
немногочисленная.
Знатоков искусства письма было не так много. Поэтому даже цари гордились умением.
Одна из табличек гласит: «Кто отличится в чтении и письме, тот будет блестеть, как солнце».
В нашу эпоху на территории древней Ассирии, в 10 км к востоку от Багдада, где находилась
ранее древняя крепость Тиль-Кармаль, обнаружат своеобразный университет, «первый
университет в истории человечества».
Древнеассирийский город Шадупум (по-арамейски значит – «счетная палата»,
«казначейство») был не только местом хранилища важных документов Ашшура, но и
центром сосредоточения интеллектуальной и научной элиты Ассирии. Найденные тут
таблички, отражающие знания древних ассирийцев по математике и геометрии,
свидетельствуют о высоком уровне их познаний. Так, теорема о подобии прямоугольных
треугольников, приписываемая Евклиду, применялась учеными в Шапудуме за 17 веков до
появления великого грека. Найдены и иные свидетельства.
 Висячие сады Семирамиды. Реконструкция

Из захваченных стран или городов, наряду с драгоценностями, вывозили и мастеров.

Халдейская цивилизация жила за счет привозных мастеров (умов), подобно нынешней
Америке. Среди захваченных пленников были певцы и музыканты, среди привезенных из
Египта ремесленников особо ценились пекари, пивовары, кораблестроители, каретники,
ветеринары. Даже толкователи снов. Очевидно, могущественные цари уже тогда поняли,
сколь важна и прибыльна планируемая иммиграция. Ассирия и Вавилония стали местом
производства знаменитых тканей и ковров. Даже финикийский Тир торговал с Ассирией,
получая оттуда великолепные одежды, плащи из синего пурпура, с цветными вышивками,
пестротканные покрывала и многое-многое другое. Заимствуя иноземную технику, мастера
Ассирии и Вавилона добились немалых успехов в металлургии и архитектуре. По-видимому,
тут впервые в мире научились закалять сталь. Здесь изготавливали оружие, бронзовые
шлемы, ножи, спицы для колесниц. Об их качестве говорит тот факт, что иные из
археологических находок можно было бы использовать и ныне. Инженеры Вавилона в
VI веке до н. э. сумели обуздать и своенравный Евфрат. Одной из самых знаменитых строек
Вавилона стали сады Семирамиды. Навуходоносор якобы создал их для своей невесты
Амитии (дочери царя Мидии). Видимо, в минуты грусти они напоминали той о ее
плодородной родине. Многоярусную постройку (43 на 30 метров) украшали пышные пальмы
и кипарисы. Тут же журчали водопады из вод Евфрата. Греки называли эти сады одним из
семи чудес света.

Вавилонский звездный календарь

Славилась Месопотамия библиотеками (Ур, Ниппур, Ниневия). Среди книг библиотеки

царя Ассирии и Вавилона Ашшурбанипала (668–626 гг. до н. э.) в Ниневии хранились
астрологические сочинения, заклинания, гимны, псалмы, гадательные таблицы, поэмы,
разъясняющие устройство и происхождение мира; письма и депеши, более 700 сочинений
(200 научных текстов, 300 гаданий и предсказаний и 200 – литературных трудов).
Крупнейшее хранилище информации древнего мира. Найденная в Куюнджике Лэйярдом
библиотека, которую собирал Ашшурбанипал, «царственный любитель науки», до сих пор
является единственным собранием клинописных памятников, включающим не только
учебные и исторические (словари, грамматики, учебники, литературные памятники), но и
торгово-промышленные тексты. Книги царь собирал всюду. Сохранились его строжайшие
указания о необходимости повсеместного поиска книг, коих нет в Ассирии. Он наказывал
чиновнику: «Если ты узнаешь о какой-нибудь табличке или серии табличек, о которой я тебе
не писал, но которую ты сочтешь полезной для моего двора, разыщи ее, возьми и пришли ко
мне». Царь дорожил библиотекой. Одна из расшифрованных надписей этого собрания
гласила: «Того, кто посмеет унести эти таблички, пускай покарает своим гневом Ашшур и
Беллит, имя его и его наследников пусть будет предано забвению в стране».

Тростниковый жилой дом убейдского периода. Реконструкция

Обнаружено немало ассирийских исторических и хронологических надписей (летописи

древневавилонских царей, а также «Синхроническая история», где в лаконичной форме
рассказывается о взаимоотношениях Ассирии и Вавилона от XVI до IX в. до н. э.).
Источники охватывают все отрасли ассирийской литературы, за исключением драмы и
музыки, следов которых в древности доселе вовсе не найдено в Западной Азии. «Если бы в
настоящее время вся библиотека была извлечена из недр земли и если бы можно было
немедленно приступить к детальному ее изучению, то она несомненно раскрыла бы нам
полную картину всех знаний и всех культурных приобретений тогдашней Ассирии», – писал
немецкий ассириолог К. Бецольд. Позже он издал свой пятитомник – «Каталог клинописных
таблиц Куюнджикского собрания Британского музея» (в музее находятся 30 тысяч «глиняных
книг»). В недрах холма Куюнджик были найдены и школьные таблички.
Библиотека царя Ашшурбанипала выполняла одновременно и роль крупного научного и
переводческого центра, наподобие Александрийской библиотеки в Египте… Э. Кьера писал,
что поздние ассирийские цари не просто собрали и скопировали обнаруженные в древних
библиотеках сочинения. Они сделали больше. После того как они скопировали тексты,
написанные по-шумерски, они велели перевести весь этот огромный материал на живой
разговорный язык. Древние шумерские повествования «издали» в первозданном виде,
снабдив их построчным переводом на ассирийский. Для выполнения такой работы
потребовалось время (много времени) и немало ученых. Видимо, царские дворы являли
собой выдающиеся центры культуры, какими позже стали дворы властителей эпохи
Возрождения. Работая над древними текстами, переводчики Ассирии при всей учености
встретили немало трудностей, так как шумерский язык тысячу лет был мертвым языком.
Великий труд.
Что можно сказать о торговле? Постоянного международного рынка в то время еще не
было. Торговля носила подчиненный характер, представляя обмен экзотическими товарами
(кораллы, жемчуг, слоновая кость, золото, драгоценные камни). Обмен носил
принудительный характер. Леви-Стросс заметил: «Обмены – это войны, получившие мирное
разрешение, а войны – результат неудачных сделок». Какое из тогдашних царств не возьми
(Вавилон, Ассирию, Иран, Египет, Финикию, Индию, Грецию), все нуждались в товарах и
ресурсах. Кстати, важную роль в создании Нововавилонской державы, как и Ассирийской
державы, играли финикийские города. Партнерами Тира были города Севера и Юга
Месопотамии.

А. Исачев. Вавилон – смешение народов

Известно, что в Вавилон и на подвластные ему территории переселяли многих. Цари

испытывали постоянную потребность в специалистах и ресурсах. «По-прежнему и еще
сильнее, чем прежде, была в долине потребность в привозных материалах. Они были
необходимы для обеспечения производства орудиями, для создания сокровищ –
материализованного выражения власти… Начиная с раннединастического времени
материальные богатства знати становятся столь значительными, а источники их
приобретения, по всей видимости, надежными, что их в большом количестве помещают в
погребения, чего раньше почти не делали…» В известной поэме «Энмеркар и верховный
жрец Аратты» (II тыс. до н. э.) жрец Урука вел переговоры с правителем отдаленной горной
страны Аратты на предмет присылки к ним мастеров для строительства храма богини
Инанны. Переговоры идут на фоне состязания в мудрости, и идут из рук вон плохо.
Правитель вначале не хотел давать ремесленников, сердолик, лазурит, серебро, золото.
Решили поменять плоды деревьев на изделия из золота, своего рода бартер. Саргон немалое
внимание в политике уделял и садоводству. Он вывез из семитской торговой колонии в
Каппадокии смоковницы, виноградную лозу, розы и другие растения, став таким образом
древнейшим акклиматизатором растений. Месопотамия старалась наладить торговлю и с
производителями в долине Инда.
 Золотая голова быка в Уре

В городах Двуречья найдены печати, бусы, раковины и другие характерные вещи из

районов так называемой Хараппской цивилизации, что на Инде. При раскопках в Шумере
обнаружен кусок ткани с оттиском хараппской печати. В то же время в городах на Инде
найдены были печати месопотамского типа. Торговля с Шумером осуществлялась морем,
через Бахрейн, где были найдены многие вещи, сходные с теми, о которых сказано выше. Об
этом же свидетельствуют и раскопки в Лотхале, где нашли крупную верфь, доки для ремонта
судов и каменные якоря. О путешествии торговцев в заморские страны (Дильмун и др.)
говорится и в других аккадских источниках. Как считает известный индолог Г.
Бонгард-Левин, «сам факт торговых и культурных связей Двуречья и долины Инда
бесспорен».

Ф. Франкен. Возведение Вавилонской башни

 П. Брейгель. Вавилонская башня

Купцы продавали предметы роскоши, полудрагоценные камни (сердолик, ляпис-лазурь)

и золото из Анатолии, попадавшие сюда из Афганистана, Ирана, Индии и других стран, и
получали баснословные прибыли. Находилась работа и для ремесленников. Продукция их
ремесел, текстильного производства быстро расходилась по миру. Одевались вавилоняне
разнообразно и даже изысканно: они носили льняной хитон, доходящий до ног, поверх него –
другой, шерстяной хитон. Затем поверх всего накидывалась еще и тонкая белая хламида.
Голову их украшали тюрбаны, на ногах были сапоги. У богатого вавилонянина, помимо
прочего, был еще перстень с печатью и посох искусной работы. Товары Вавилона
становились эталоном высокого качества и моды. Иезекииль, говоря о торговле Ассура с
Тигром, указывает на то, что туда из региона доставлялись «великолепные епанчи, тюки
пурпуровых и узорчатых тканей и лучшие шали, связанные веревками, в кедровых ящиках».
Конечно, одежды царей Вавилона были еще роскошнее и богаче: сверкали золотом,
драгоценными камнями, вышивками. За вавилонское покрывало для обеденного ложа или
«вавилонский ковер» (I в. до н. э.) римские богачи платили по 800 тысяч сестерций (Катон
Младший). Император Нерон купил схожее произведение искусства за 4 млн сестерций.
Месопотамское влияние заметно и в изделиях, встречающихся в Египте. На палетках и
рукоятках ножей мы видим фантастических животных – крылатых грифонов, хищников из
семейства кошачьих со змеиными шеями, пару странных существ с изогнутой шеей и т. д.

Вавилонская башня. Реконструкция

К эпохе правления царя Хаммурапи относят и возникновение легенды о Вавилонской

башне, храме-зиккурате. Всем известно выражение «вавилонское столпотворение». В Книге
Бытия о создании Вавилонской башни сказано: «И сказали они: построим себе город и
башню высотой до небес; и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей
земли». Залечивая старые раны от разрушений, причиненных Вавилону Синахерибом и
Ашшурбанипалом, цари очистят центральный канал, вымостят центральную дорогу, главную
улицу столицы, реставрируют стены кремля, построят дворцы, воздвигнут и реставрируют
храмы, и, естественно, приступят к ремонту и украшению вавилонских святынь, поскольку
старая Вавилонская башня была разрушена еще задолго до эпохи Хаммурапи.
Решив воссоздать ее, Набопаласар гордо говорил: «К этому времени Мардук повелел
мне создать Вавилонскую башню, которая до меня ослаблена была и доведена до падения,
воздвигнуть фундамент, установив ее на груди подземного мира, и чтобы вершина ее уходила
в поднебесье». Зиккурат Эсагилы «Этеменанки» – «Дом основания неба и земли»,
разрушенный Синахерибом и недостроенный Асархаддоном, заложен вновь. И сделано это
«на груди преисподней, так, чтобы его вершина достигала неба». В той торжественной
процессии шел царь и его сыновья. Они несли на головах позолоченные корзины с
кирпичами для нового основания знаменитой башни, ставшей впоследствии легендой. По
мнению археологов, ее высота равнялась 300 футам и видна была с любой точки,
находящейся на расстоянии 60 миль (Дж. Смит). Таковы труды и дни основателя халдейской
династии. Надо признать его деятельность разносторонней и эффективной. Это был
строитель божьей милостью. Во многих древних городах Месопотамии были обнаружены
развалины многоэтажных башен-храмов. Башни входили в состав языческих храмовых
комплексов. Но причина того, что они оказались разрушены, вовсе не воля богов, но действие
более могущественного владыки – Времени. Речь о смешении богами языка строителей (а
нечто в этом духе и говорит надпись одного из текстов, найденного Дж. Смитом) может
означать что угодно. Нельзя исключить того, что за «смешением» языков просто скрывается
расхождение племен и народов по разным территориям, а в этой связи неизбежными были и
изменения в их речи и языке.

Зиккурат в Вавилоне

Дело отца продолжил сын, Навуходоносор («я приложил руку»). В период правления
Навуходоносора II (605–562 гг. до н. э.) Вавилон уже превратился в крупнейший город
Древнего Востока с населением около 200 тысяч человек. При Навуходоносоре в стране
начаты монументальные стройки, шла интенсивная реставрация храмов. Царь строил
каналы, воздвиг первый каменный мост через Евфрат, отстроил южную часть города и
дворцы. Красавице жене он воздвиг знаменитые висячие сады Семирамиды. Берос писал о
них: «Он устроил каменные возвышения, придав им вид гор, и засадил всякого рода
деревьями, устроив таким образом так называемый висячий парк… потому что его жена,
воспитанная в мидийских землях, скучала по родной природе». Заслуживала ли она такого
внимания? Возможно, ласки ее стоили упомянутых затрат. Геродот назвал ее «самой
прекрасной и жестокой, самой могущественной, самой похотливой из восточных цариц».
Слава о ней гремела в ойкумене.
 План города Вавилона

Посетив Вавилон, историк писал, что город сей лежит в обширной равнине, имеет вид
четырехугольника, каждая сторона которого содержит в себе сто двадцать стадий; число всех
стадий, составляющих объем города, четыреста восемьдесят. Такова величина города, а
устроен он так прекрасно, как ни один известный город. Вавилон прежде всего окружен
рвом, глубоким, широким и наполненным водою, за рвом следует стена шириною в пятьдесят
царских локтей. И вообще историк считал его самым красивым из всех городов, какие он
знал. Вавилоняне выстроили и один из древнейших мостов над Евфратом, что составлял
часть дороги для торжественных процессий, ведущей к храму бога Мардука.

Табличка с астрономическими вычислениями

О существовании Вавилонского моста, созданного в VII веке до н. э., сообщал и Диодор

Сицилийский. Мост имел длину 5 стадиев (700 метров) и ширину 30 футов (9 метров).
Проезжая часть дороги была выложена из стволов кедра. Предание гласит, что древние
инженеры во времена Семирамиды соорудили и туннель под водами Евфрата; длина его
достигала 800–900 метров, была внушительной и ширина. Ф. Шебек, сравнивая мастерство
древних строителей с современным, подчеркнул высокий уровень технических знаний
создателей Вавилона. Ведь такое большое и сложное сооружение едва ли могло быть первым
опытом в своей области. Скажем, туннель под Евфратом историки относят к XXII веку до
н. э. Более четырех тысяч лет понадобилось для того, чтобы соорудить второй в мире туннель
под рекой! Он построен в Лондоне и сдан в эксплуатацию лишь в 1842 году. Все это выглядит
в высшей степени непонятно и даже несколько загадочно… Когда и у кого вавилоняне
выучились строить столь сложные сооружения? Это не первая загадка в истории Древнего
Востока, которой мы, даже при нынешних знаниях, не можем пока найти
удовлетворительного объяснения.

Художественная реконструкция Вавилона

Геродот, вероятно, посетивший Вавилон в V веке до н. э., заметил: «Такова величина

города, а устроен он так прекрасно, как ни один известный нам город». Вавилон в ту пору
безусловно процветал. По подсчетам некоторых видных специалистов население древнего
Вавилона превосходило население всей Месопотамии конца XIX века н. э. Тут были
цветущие сады, тысячи каналов и красивые дворцы. В венке сонетов В. Брюсов или, как
называли его в России, «поэтический Калита начала ХХ века», писал о Вавилоне («Халдея»):

Сияла людям Мысль, как свет в эфире;

Ее лучи лились чрез океан –
Из Атлантиды в души разных стран;
Так луч зенита отражен в надире!
Свет приняли Китай и Индостан,
Края эгейцев и страна Наири,
Он просверкал в Аймара и в Тире,
Где чтим был Ягве, Зевс и Кукулкан.
И ярко факел вспыхнул в Вавилоне;
Вещанья звезд прочтя на небосклоне,
Их в символы Семит пытливый влил.
Седмица дней и Зодиак, – идеи,
Пребудет знаком, что уже в Халдее
Исканьем тайн дух человека жил…

Город раскинулся по обе стороны Евфрата на территории в 500 акров. Улицы (иные

длиною в 5 и более километров) были узкими, незамощенными. Сюда сбрасывали отходы.
Дома в городе глиняные. Особым великолепием отличался дворец Саргона II, правившего в
721–705 годах до н. э. Немецкий писатель Э. Церен в книге «Библейские холмы» описал
Дур-Шаррукин «как величественный ансамбль дворцов и храмов», состоявший из более чем
2000 помещений и тридцати дворов. Углы дворца ориентированы на четыре стороны света, и
сам дворец возвышался на искусственной глиняной платформе, что поднималась над городом
на 14 метров. Саргон II писал с гордостью: «Триста пятьдесят царей до меня владели страной
Ассура и прославляли могущество Бэла, но никто не исследовал этого места и не думал о
том, чтобы сделать его обитаемым, не пытался вырыть там канал… Я думал день и ночь о
том, чтобы сделать обитаемым это место, чтобы освятить его храмы, жертвенники великим
богам и дворец, где обитает мое величество…» Он сам указал расположение дворца, его
размеры и т. д. Когда дворец был построен, он там поселился со своими людьми и всей
обслугой.

Ворота богини Иштар. Макет

Центральный вход украшали великолепные ворота, которые «охраняли» шесть пар

крылатых быков (шеду). Во дворце были все удобства: шесть туалетов в виде удобных
кресел, дренажные трубы соединяли их с канализационной трубой (трубы шли по стенам
дворца). Во дворцах и домах богачей имелись ванные комнаты (размером до 15 кв. м), пол и
стены в них были из обожженного кирпича. Там принимали душ, умащивали тело маслом.
Появились и уборные (обычно дыра в полу, соединенная с выгребной ямой). В помещениях
дворца были колодцы для воды, оборудованные подъемной «техникой».

Сады Семирамиды

Восхитили «отца истории» Геродота и ворота богини Иштар, откуда шла и знаменитая
«Дорога процессий», ведущая к главному храму города. Ворота богини Иштар тогда
представляли собой две симметричные башни, украшенные рельефами из глазурованного
кирпича. Башни поднимались гигантскими террасами, представляя собой 7 поставленных
друг на друга гигантских строений. На зеленовато-оливковом фоне стен выделялся бог
Мардук с золотисто-желтым драконом. Статуя бога одета в парчовую одежду. В левой руке
он держала жезл, у ног его распростерт дракон, символ первобытного хаоса. Мардук
(считалось, что он создал Землю, населив ее людьми) сделан был из золота и весил 23 700 кг.
Дворец Асаргаддона в Ниневии был создан с использованием редких пород деревьев
(кедр, кипарис, сосна). Кровля здания дворца была украшена резьбой, ее поддерживали
кипарисовые колонны, украшенные золотыми и серебряными обручами. Створки дверей
сделаны из черного дерева, кипариса и выложены железом, серебром, слоновой костью.
Стены украшал яркий изразцовый фриз. Художники изобразили сцены из народного быта
или восхваляли военные кампании. У входа во дворец высились каменные львы и быки. Тут
совершались жертвоприношения. Храмы казались воплощением человеческой гордыни, но
безусловно впечатляли.

Альма-Тадема. На балконе дворца

Вольтер в «Царевне Вавилонской» так описывал сей дворец в три тысячи шагов по
фасаду, что возносился до облаков… Плоская крыша обнесена мраморной балюстрадой
высотою в пятьдесят футов. Установлены гигантские изваяния всех царей и великих мужей
государства. Крыша из двойного ряда кирпичей покрыта из конца в конец плотным
свинцовым настилом и засыпана толстым слоем земли. Там росли рощи оливковых,
апельсиновых, гвоздичных, кокосовых деревьев и пальм. Это образовывало аллеи,
непроницаемые для солнечных лучей. При помощи насосов воды Евфрата попадали в сотни
колонн, наполняя мраморные бассейны. Затем, по каналам, воды устремлялись вниз, образуя
гигантские водопады или фонтаны, бьющие на большую высоту. Говоря о мастерстве их
создателей, Вольтер писал: «Висячие сады Семирамиды, изумлявшие Азию несколько
столетий спустя, были лишь слабым подражанием этим древним чудесам, так как в эпоху
Семирамиды начался упадок во всем и вырождение как мужчин, так и женщин». «Упадок во
всем» – обычное вольтеровское преувеличение.
 А. Исачев. Танец богини Иштар («Муза»)

Строения царей Востока отличались грандиозностью. Навуходоносор создал в дворце

первый в мире музей, куда в великом множестве свозил всякие древности и диковинные
произведения искусства. В этом главном дворце, ставшем царской резиденцией, собраны
были произведения искусства, созданные еще в давние времена или же привезенные из
дальних стран. Коллекция собиралась и пополнялась как при Навуходоносоре, так и при его
преемниках. Можно ли считать, что цари уже тогда воспылали любовью к искусству?
Отрицать наличие у древних людей эстетических чувств было бы неверно. Но главным
фактором, способствовавшим созданию редких коллекций, являлся момент престижа. Все
цари после своих побед свозили сокровища и ценнейшие раритеты из побежденных стран в
дворцы и резиденции. Самый древний из обнаруженных в его дворце памятников можно
отнести ко времени за две тысячи лет до Навуходоносора, и он принадлежал шумерскому
правителю Шульги. В его коллекции были найдены две большие диоритовые статуи
правителей города Мари, некогда разрушенного Хаммурапи. Сюда же были доставлены из
Ассирии многочисленные скульптуры и надписи ассирийских царей, в том числе базальтовая
плита с надписью ассирийского царя Ададнерари II. Ее пересекает борозда, что, видимо,
демонстрирует то, что власть Ассирии сломлена… Среди коллекции найден был рельеф
правителя области Мари и Сухи (начало I тыс. до н. э.). Он изображен поклоняющимся богам
и очень напоминает одного нашего политика, так как прославляет себя в надписи, где с
гордостью говорит о том, что всемерно способствовал развитию в стране пчеловодства.
 Руины дворца, где находились сады Семирамиды

Следует добавить, что и Навуходоносор и Набонид проявляли интерес к археологии. В

том случае, когда они строили новый храм на том месте, где раньше стоял старый, они
давали указание произвести в этих местах тщательнейшие изыскания и постараться найти
положенный в основание здания прежними строителями камень – закладной дар. Хотя
делалось это скорее из религиозных побуждений (желали соблюсти высеченные на таких
камнях предписания богов), но при этом, безусловно, поддерживалась и преемственность
традиций. Обнаруженные надписи оставляли на прежнем месте. Тот, кто их находил, этим
гордился. Так, надпись Набонида, преемника Навуходоносора, гласит: «Закладная надпись…
от времени Саргона, царя вавилонского, царя, что правил до меня, и от времени Нарамсина,
сына его, не была обнаружена до времени правления Набонида, царя Вавилона. Куригальзу,
царь Вавилона, царь, что был до меня, искал закладной дар, но не нашел его… Асархаддон,
царь Ассирии, приказал войскам всех стран искать, но надписи не нашел. Навуходоносор,
мой царственный предшественник, приказал многочисленным своим людям искать… они
старались изо всех сил, копали долго, но он не нашел закладную надпись. Я же, Набонид,
царь Вавилона, хранитель храма Эсагилы и Эзиды, во время моего законного правления, в
трепете перед богиней Иштар Аккадской увидел вещий сон… Я послал большое число своих
людей искать закладной камень. Три года копал я в вертикальных шахтах, прорытых
Навуходоносором, справа и слева, спереди и сзади я искал, однако не нашел ничего…» И все
же удача сопутствовала Набониду. Он в конечном итоге сумел найти эту надпись и только
после этого, успокоив совесть, приступил к строительству нового храма.
 Эламский зиккурат. Около 1250　г. до н. э.

Но для чего возводились египетские пирамиды или Башня, речь о которой шла выше?
Иные считают, что они выступали в роли космических символов, своего рода стержней,
соединявших Небо и Землю. В верованиях Двуречья есть центральная гора, «Гора Стран».
Это своего рода лестница, соединявшая Небо и Землю. По мнению М. Элиаде, зиккурат был
такого рода космической (вселенской) горой, иначе говоря, символическим образом Космоса
(Вселенной), его семь этажей представляли как бы семь небес, соответствующих семи
планетам (как в Борсиппе) или семи цветам мира (как в Уре). У всех народов стало правилом
находить некий воображаемый центр своей земли, который они считали пупом мира. Такова
гора Геризим в центре Палестины, которая называлась в «Книге Судей» «пупом земли» («…
это войско, которое спускается с пупа Мира», Кн. Судей, IX, 37).
Таковы же названия вавилонских храмов и башен. М. Элиаде пишет: «Сами названия
вавилонских храмов и священных башен говорят об уподоблении их мировой горе: «Гора
Дома», «Дом Горы всех земель», «Гора бурь», «Связь Неба с Землей» и т. д. На одной
цилиндрической печати времен царя Гудеа говорится, что «комната (бога), которую он (царь)
построил, была подобна мировой горе»». Каждый восточный город, полагали древние,
находился в центре мира. Вавилон был Бабилани – «врата богов», ибо там якобы боги
спустились на землю.
В столице идеального китайского императора гномон (разновидность солнечных часов)
не должны были отбрасывать тень в полдень, день летнего солнцестояния. Считалось, что
такая столица находится в Центре Вселенной, возле чудотворного Дерева «Обтесанного
ствола», там, где сходятся три космические сферы: Небо, Земля и Ад. Храм Боробудур
представляет собой образ Космоса и построен наподобие искусственной горы (как и
зиккураты). Поднимаясь на него, пилигрим приближается к Центру Мира… Города и святые
места уподобляются вершинам космических гор. Потому-то Иерусалим и Сион не были
затоплены во время потопа. С другой стороны, согласно исламской традиции, самое высокое
место на земле – Кааба, потому что «Полярная звезда свидетельствует о том, что она
находится против Небесного центра». Отсюда и возникло знаковое и несколько ироничное
выражение – «пуп земли».
В Ассирии и Вавилоне, правда, не было столь больших пирамид, какие видим в Египте.
Климат и природа Двуречья иные, чем в Египте. Тут жарко и влажно. Поэтому и
погребальные помещения или места для захоронений умерших тут предпочитали делать из
кирпича, как дома и дворцы. Однако следует иметь в виду, что к тому моменту, как
египетский зодчий Имхотеп решил построить знаменитую ступенчатую пирамиду фараона
Джосера в Саккара (около 2750 года до н. э.), в городах Двуречья уже существовали
сооружения схожей формы. И это были культовые святилища. Вот что гласит надпись на
зиккурате Борсиппа, восстановленном при Навуходоносоре: «Я восстановил и довел до
совершенства чудо Борсиппа, храм семи сфер мира. Я возвел его из кирпича и покрыл
медью. Я украсил это святилище бога мрамором и драгоценными камнями». Хотя вначале и
египтяне строили свои мастабы (т. е. гробницы) из кирпича-сырца, обожженного и
просушенного на солнце. Такова была и первоначальная мастаба Джосера в Бет-Халлафе, что
неподалеку от Абидоса.
Находясь на перекрестках важнейших караванных путей, люди Двуречья нуждались в
услугах математики, науки купцов и промышленников. Проведение календарных расчетов,
соотнесение астрологических данных с нуждами земледелия, распределение урожаев, сбор
налогов, ведение сложной бухгалтерии требовало применения и математических познаний.
Как отмечал Д. Стройк, в те времена из арифметики выросли алгебра и начатки
теоретической геометрии. Расшифровка глиняных таблиц показала, что вавилонская
математика была более развита, чем ее восточные аналоги. Существовали крупные
астрономические школы в Вавилоне, Уруке, Борсиппе, Сиппаре (V в. до н. э.). К тому же
периоду относят деятельность астрономов Месопотамии – Набуриана и Кидена. Первый
установил систему определения лунных фаз, второй – длительность солнечного года. Не
чурался математических исчислений и Ашшурбанипал, о чем свидетельствует запись: «Я
совершаю запутаннейшие деления и умножения». По словам Оппенхейма, «титана
ассириологии», к сожалению, тексты, могущие пролить свет на историю развития техники
тех дней, относятся главным образом к текстилю и металлам. Не осталось и образцов
ткачества. Архитектура, гончарное ремесло в таблицах отражены слабо. Медицинские знания
вавилонян, видимо, были невысоки и значительно уступали мастерству египтян. Геродот
писал, что «у них нет врачей». Так, вавилоняне приносили больных на рынок для того, чтобы
узнать от прохожих, какими средствами те врачевали больных. Естественно, говоря о
Вавилоне, зная все это, греческий путешественник зачастую не проявлял того восхищения,
которое он испытывал к египетской медицине и египетским врачам.

М. Клодт. Колдуньи

Древние люди наивно продолжали верить в «тайные познания» вавилонян (особенно

халдеев). Лукиан, грек по языку и сириец по происхождению, так передавал один из
подобных рассказов. Когда некий Мида был укушен змеей и его несли «совершенно
распухшего, посиневшего, гниющего и на вид еле живого», к нему привели вавилонянина –
из халдеев. Тот пришел, произвел какие-то заклинания и изгнал из тела яд. При этом он
«привесил к ноге его кусок камня, отбитый им от надгробного памятника скончавшейся
девушки». После этого Мида поднялся и как ни в чем не бывало отправился в поле. «Так
велико было могущество заклинания и надгробного камня». В такую чушь верили, хотя чаще
всего больные, прошедшие такой вот «курс лечения», быстро отправлялись прямой дорогой
на тот свет.

«Овальный храм» в Хафадже. III тыс. до н. э. Реконструкция

Изобретательство, по словам Сократа, «отец богатства». Профессиональное мастерство

привело к появлению «целого класса изобретателей». Знания и навыки стали источником
богатства не только умельца, но и всего рода. Монгольские кузнецы (дархаты) считали свое
звание сродни рыцарскому. Профессия кузнеца считалась наследственной. В Африке к
кузнецам, талантливым ремесленникам относились как к жрецам и любимцам царей (с
почтением и уважением). Благодаря их мастерству возникли знаменитые семь чудес света –
египетские пирамиды, храм в Галикарнасе, сады Семирамиды, Вавилонская башня, маяк на
острове Фарос, Родосский колосс, гробница царя Мавсола, дворец-лабиринт в Кноссе,
этрусские толосы, скифские курганы, города майя и ацтеков, гробницы шумеров, истуканы
острова Пасхи, руины Зимбабве, римские дороги. Памятники древнего мира – это
воплощенные в камне и земле души великих мастеров. Один из вероятных создателей
Пергамского алтаря Атталидов (найден К. Хуманном и хранится ныне в Берлине), Эпигон,
говорит в книге Г. Штоля «Боги и гиганты»: «Смотрите, мои друзья, ведь каждый из нас
должен стремиться к тому, чтобы создать самое лучшее, и я желаю себе и всем нам, чтобы
наше общее творение заняло место одного из семи чудес света, потому что все мы призваны
создать нечто не в семь, а в четырнадцать раз более совершеннее всего того, что до сих пор
создавалось в мире». Давно исчез с лица земли Пергам, давно исчезла держава Атталидов, а
слава создавших его великих скульпторов и мастеров пережила те времена.
 Знаменитый Пергамский алтарь

Естественно, что при таких масштабах строительных работ и торговли необходим был
труд ремесленников, мастеров, строителей. Они выполняли заказы местных правителей и
богачей, а также работали на внешний рынок. Изделия вавилонского ремесла вывозились за
пределы страны. Считалось, что это бог морской бездны Эа научил людей различным
искусствам. В вавилонском мифе о сотворении мира богом Ану сказано: «Когда Ану
сотворил небо, бог Нудиммуд создал океан – свое обиталище. Эа взял со дна океана глины и
вылепил из нее бога-каменщика (или кирпичника) для обновления храмов, сотворил
тростник и дерево для построек, сотворил бога-плотника, бога-кузнеца и бога Аразу для
ведения строительных работ, сотворил горы и моря для всякого рода существ, сотворил бога
– золотых дел мастера, бога-каменотеса и бога Нинкурра – для труда, с его обильными
плодами, залогом богатых жертвоприношений…» Живыми воплощениями тех божеств
предстали реальные плотники, кузнецы, каменщики, строители, золотых дел мастера. Все
указывает на то, что в Вавилоне уже имела место специализация и дифференциация. С
годами тут появилась целая армия ремесленников, чей труд активно содействовал росту
богатства общин и процветанию городов. Они становились важнейшей частью населения.
Разумеется, многие из них со временем сами достигали богатства и почета, приобретали
дома и земли. Квалифицированный ремесленник, как отмечает историк, занимал гораздо
более высокое общественное положение, чем крестьянин или торговец, не говоря о
необученном рабочем. Они были организованы в подобие «цеха». Хотя с увеличением их
числа во времена Навуходоносора среди них встречались как очень зажиточные люди, так и
совершенно бедный и неимущий люд.
Восток немыслим без коммерции. Это у него так сказать в крови. Мужчина тут – воин
или торговец. Ассирийцы имели талант к внешней торговли и коммерческой деятельности,
но, конечно, прежде всего именно халдейская цивилизация вполне отвечала названию и
рангу торгово-купеческой цивилизации. Само название Халдея появляется довольно поздно,
к IX веку до н. э. Халдеи обитали в районе озер и топей, в нижнем течении рек, меж берегом
Персидского залива и южными городами Вавилонии. Обитавшие тут племена были
воинственны, но в культурном отношении оставали от жителей Вавилона, не имея
собственного языка. По словам пророка Наума, в Ниневии купцов больше, чем на небе звезд.
С не меньшим основанием это же можно было сказать и о Вавилоне. Население Ниневии –
170 000, Вавилона – 200 000.
 Флот Синнахериба

Владыки Ассирии (северяне) больший акцент делали на военную политику, а цари

Вавилона (южане) традиционно больше внимания уделяли экономике, торговле и
ростовщичеству. Хотя замечу, что до Шамши-Адада I (ок. 1813–1781 гг. до н. э.) и торговцы
из Ассирии довольно успешно действовали в Анатолии и в других местах. Кстати, ведь и
тогда военные кампании ставили своей целью получение победившей стороной
экономических и территориальных преимуществ. «Мы не должны забывать, что за
ассирийским воином стоял ассирийский купец. Походы этого времени на Месопотамию и
Сирию мы не можем рассматривать как чисто грабительские. Ассирийцы во II тысячелетии
завязывают связи, налаживают торговлю по самым различным путям – еще при Хатшепсут
(египетской), в XVI веке ассирийские торговцы и ремесленники живали даже в Египте. А за
купцом (очень часто) следует воин, закрепляющий его пути для ассирийской торговли. Это
отлично понимали хетты, ведшие ожесточенную борьбу именно против асссирийской
торговли». Так, войну с Тиром Навуходоносор вел 30 лет.

Халдей
 Греки часто отождествляли ассирийцев с вавилонянами и халдеями. Ямвлих в трактате
«О египетских мистериях» писал: «Ведь поскольку боги объявили достойными их наречия,
священные народы, а это – египтяне и ассирийцы…» В самом Вавилоне термин «халдей»
вышел из употребления, но многие народы по-прежнему называли их халдеями. Древняя
столица Халдеи, Вавилон, представлял собой город, куда свозились товары со всего мира
(золото, серебро, железо, медь, олово, драгоценные камни, шелк, слоновая кость, черное
дерево, пряжа, жемчуг, предметы роскоши, рабы и рабыни, оружие, боевые колесницы,
продукты). Чтобы справиться с мощным потоком товаров, нужны были не только деньги, но
и купцы, люди, специализирующиеся на торговле и обращении денег. При Навуходоносоре в
употребление вошла чеканная монета. Монетной единицей вавилонян стала серебряная мина
(60 секелей, 60 мин – 1 талант). Впоследствии эта система была перенята греками (в 748 г.
до н. э.). Серебро взвешивали на весах, употребляя вместо гирь яйцеобразные камни с
указанием веса. Надписи делались специальными чиновниками. По мере роста торговли
увеличилось денежное обращение Вавилонии, рос купеческий класс.

Весовые камни или древние гири эпохи Гудеа

Как известно из многих документов, посвященных торговым сделкам, покупке и

продаже недвижимости, а также делам по продаже земли, доминирующим фактором в
экономике Месопотамии примерно к 1800 году до н. э. стал частный капитал. Дж. Веллард
пишет: «Таким образом, на смену шумерской модели религиозного коммунизма пришли
торговля и коммерция, ставшие столпами Вавилонской империи. На фундамент старой
государственности семитские завоеватели возвели свои политические и экономические
стены, перейдя от теоцентрического общества к коммерческому. Капитализм, впервые
появившийся на исторической сцене, не слишком отличался от современной его формы».
Вряд ли можно употреблять современную кальку для обозначения тех процессов, но по сути
экономические процессы в нашем мире и явления в Вавилоне в чем-то были близки.

Еврейские предприниматели
 Учитывая неплатежеспособность основной массы населения, его нужду в деньгах,
вскоре возникло ростовщичество. Уровень взимания процентов таков: 20 процентов при
ссудах деньгами и 33 процента при ссудах зерном. Ростовщики Вавилонии
(преимущественно евреи) быстро вошли во вкус сей практики, ловко манипулируя сделками
и превышая установленную официально сумму процента. Естественно, те, кто давал деньги в
рост (собственники, купцы, жрецы храмов и даже цари), имели огромные состояния.
Вероятно, основную массу ростовщиков составили евреи, в том числе оставшиеся после
переселения осевшие потомки родовой аристократии. Они прекрасно обустроились в
крупнейших центрах Вавилонии, взяв в свои руки торговлю, меновые операции и вообще
прибрав значительную часть экономики.

Весовая гиря торговца

В Вавилонии и Ниневии подобия банкирских домов возникли еще в VII веке до н. э.

Найдены кредитные билеты, векселя, бумаги на предъявителя и т. д. и т. п. Так, особой
известностью пользовалась фирма «банкирский дом Эгиби и K°» (основана в 685 г.).
Могущества она достигла при Александре Македонском. Первым банкиром, вероятно, был
еврей из числа тех, кого некогда переселил из Самарии царь Саргон (Эгиби на халдейском
языке – Иаков). Другой банкирской фирмой, на юге города Ниппура, стала фирма «Мурашу и
K°». У еврейских банкиров глубокие корни.
Кстати, история их возникновения и возвышения чрезвычайно любопытна. В книге В.
Белявского «Тайны Вавилона» рассказано, как в VI веке до н. э. на небосклоне взошла новая
звезда первой величины – Набу-аххе-иддин, сын Шулы, потомка Эгиби. Набу-аххе-иддин
быстро богател. Он скупал имения, дома, рабов. Вел крупные денежные операции.
Политические бури, потрясавшие Вавилон, нисколько ему не мешали. Напротив. В мутной
воде «ловить рыбу» было легче. Банкир понял, что успех в экономике зависит от
установления тесных связей с «администрацией» правителя. Он нашел путь к дворецкому
царевича Бэлшарру-уцура (Валтасара). И когда царевич пришел к власти, став с 553 года
соправителем царя Набонида, он не забыл услуг, оказанных ему «олигархом». Эгиби получил
пост царского банкира, а заодно и пост царского судьи. Так родился знаменитый банкирский
дом Эгиби. Так осуществилось, возможно, одно из первых коррупционных слияний – власти
политической, экономической и судебной. Вскоре Набу-аххе-иддин вступил в союз с таким
же, как он сам, денежным воротилой Иддин-Мардуком, сыном Икиши. Дед этого воротилы
тоже носил фамилию Эгиби и происходил из того же села Пахирту, как многие нынешние
еврейские банкиры происходят из одной «мировой деревни». Дед прекрасно знал отца
Набу-аххе-иддина, некоего Шулу. Тот и другой – типичные «деревенские живоглоты». Этот
дед, Кудурру, переехал в Вавилон. Один сын его, правда, не преуспел в бизнесе – и так и умер
нищим. Другой, Иддин-Мардук, нашел верное решение, женившись на даме с богатым
приданым. У этой женщины были деньги, рабы и, главное, совсем не женская деловая хватка.
С ее помощью муж нажил крупное состояние на ростовщических операциях и спекуляции
чесноком, финиками, ячменем, шерстью, скотом, сезамом. В 50-х годах он открыл банк
«Сезам, откройся!» Дочь и сын от этих двух ветвей семейства Эгиби в итоге соединились, а,
значит, соединились и их состояния… При Идти-Мардук-балату банкирский дом достиг
зенита процветания. Ему принадлежало 48 имений. У Эгиби было 59 городских домов в
Вавилоне, Барсиппе, Кише и других городах и около 300 рабов. Капиталы широко
использовались в ростовщических и банковских операциях. Иддин-Мардук, в отличие от
семьи Эгиби, предпочитал хранить богатство в деньгах. Автор пишет, что Вавилон эпохи
столпотворения был родиной банков, подобно тому, как Шумер III тысячелетия до н. э. –
родиной бухгалтерии.
Банки Вавилона – результат длительного процесса развития ссудно-ростовщического,
торгового капитала и денежного обращения. Их вызвала к жизни потребность в кредите, без
которого деловая жизнь в Вавилоне VI века до н. э. стала невозможной. «Ростовщические
ссуды уже не могли удовлетворить дельцов, нуждавшихся в наличных деньгах. Тогда-то и
появилась комменда – или по-вавилонски harrana («дорога»), то есть ссуда, выданная на
торговую поездку… Комменда уже представляла зародыш банковских операций. По крайней
мере, средневековые итальянские банки выросли на операциях типа комменды. Так было и в
Вавилоне».

Царь-божество Ваал (Баал)

Первые банкиры еще не называли себя так. Видимо, возникновение «домов» было
неизбежно и диктовалось экономическими условиями. При Навуходоносоре глава царских
торговцев при дворе царя носил имя Ханнуну, т. е. Ганнон, а Вавилон был включен в
разветвленную торговую сеть Нововавилонского царства. Они не довольствовались ролью
денежных воротил, часто выступая в роли работорговцев. Представители дома Эгби
поставляли рабынь в публичные дома. «Эти банкирские семьи, в которых браки заключались
по расчету, все более разветвлялись и усиливали свою власть». Кстати говоря, они же
первыми запустили в действие и механизм банкротства. С его помощью они ловко обчистили
многих кредиторов, которые им доверились, подобно тому, как это делали герои пьес А.
Островского и как это делают ныне «герои бандитского капитализма» в современной России.
Влиятельные круги Вавилона быстро вошли во вкус ростовщичества. Ростовщичество
стало главным средством их обогащения: «бедные стремились быть богатыми, богачи
боялись разориться». Положение торговца или ростовщика более предпочтительно, дело
ясное, нежели положение обычного труженика. Во «Второзаконии» сказано: «Иноземцу
отдавай в рост, брату твоему не отдавай в рост». Не зря же в вавилонском Талмуде (трактат
Бава Меция) говорится о позиции продавца: «Я не верю рабочему и с клятвой, я утверждаю,
что он – злоумышленник, и никто не имеет права заставить меня против моей воли верить
клятве человека, если я не имел с ним дел ранее; я ведь не давал ему до этого ни в долг, ни на
хранение, не договаривался с ним ни о чем». Талмуд косвенно поощряет и тех, кто намерен
был присвоить чужое имущество. Он четко ориентировал евреев на принцип: «Того, кого
подозревают в намерении присвоить чужое имущество, нельзя подозревать в том, что он
способен принести сложную клятву».
 Душу умершего ростовщика готовы взять грифоны

У вавилонян в ходу была поговорка: «Отныне деньги делают человека, а у бедняка нет
и чести». Как видите, появился особый класс, ничего не производящий, но привыкший
получать колоссальные прибыли. Это не всегда благоприятствовало росту экономики
Вавилона. Ведь его богатство росло на крови тружеников и рабов. Богатые вавилоняне имели
несколько десятков рабов (а порой и более 100). Банкиры и ростовщики имели их еще
больше. Одна семья Эгиби имела более 200 рабов. И хотя Хаммурапи хотел уничтожить
ростовщичество (документы из Тель-Сифры), но он не смог этого сделать. Основанное им
государство просуществовало 150 лет и затем пало и исчезло.

Межевой камень Навуходоносора I. Вавилон. XII　в. до н. э.

С развитием земледелия, укреплением рабовладельческих и товарно-денежных

отношений в городах Месопотамии усилилось социальное расслоение. Положение простого
народа всегда резко отличалось от положения царей, чиновников, знати и купцов. Бедняки
жили в домах площадью не более 30 кв. м, тогда как богачи, как и ныне, занимали
роскошные дворцы, порой до 1600 кв. м. Больше становилось подневольных работников
(бедняки, разорившиеся общинники, пришельцы из других мест, рабы, преступники,
наконец, даже часть мелких производителей). Жизнь их была тяжела и безрадостна, о чем
говорят и пословицы: «Бедняку лучше умереть, чем жить: если у него есть хлеб, то нет соли,
если есть соль, то нет хлеба, если есть мясо, то нет ягненка, если есть ягненок, то нет мяса».
Еще более показательна такая: «Бедному лучше быть мертвым, чем живым». Вероятно,
многим беднякам приходилось расплачиваться за долги, отдавая в услужение и рабство
детей. Так, одна из поговорок гласила: «Богач живет своими доходами, бедняк – ценою своих
детей» (т. е. за счет продажи их в рабство). Поэтому в вавилонской литературе столь
популярна тема людских страданий.

Бронзовая статуэтка молящегося из Ларсы

Видимо, такая власть часто была не по нутру бедному люду, и тот изгонял богачей и
царей из их особняков, захватывал их сокровища и имущество. Об этом говорится в поэме «о
невинных страдальцах», или «Вавилонской теодицее» (XI в. до н. э.). В ней жрец
Эсагил-кини-уббиб жалуется на судьбу: «В жалкое рубище одет царевич – в роскошный
наряд облачен сын бедняка и голодранца. Кто солод стерег – золотом владеет, кто мерой
червонное мерил – тяжкую ношу таскает. Кто ел одну зелень – пожирает обед вельможи, а
сыну почтенного и богатого – дикий плод пропитанье!» Теме посвящен и аккадский
философский трактат «Да прославлю я владыку мудрости» (II тыс. до н. э.). В обращении к
всесильному богу Мардуку автор выражает недоумение: почему же бог вавилонян допускает,
чтобы «лучшие люди страны» страдали. Схожий сюжет прослеживается и в египетской
литературе (в «Речи Ипусера».) У иудеев подобные же темы часто встречаются в Библии
(вспомните образ Иова и все его мучения).

Мардук в виде царя (у ног его Тиамат)

Причина бедствий в том, как нам думается, что в Вавилоне отсутствовали твердые
этические нормы и правила. Власти не удалось выработать здоровую этическую систему.
Люди просто перестали следовать разумным канонам, освященным нравственным
авторитетом. Древние законы шумеров и ассирийцев закрепляли в обществе и семье права и
обязанности членов. Они гласили: «Если сын скажет отцу: «Ты не отец мне!» – то его
клеймят, заковывают его в кандалы и продают за деньги. – Если сын скажет матери: «Ты не
мать мне!» – то его лицо уродуют клеймом, удаляют из дома и изгоняют из города. – Если
отец скажет своему сыну: «Ты не сын мне!» – то последний должен оставить дом и его
усадьбу. – Если мать скажет своему сыну: «Ты не сын мне!» – он должен удалиться из дома и
хозяйства. – Если жена покинет мужа, сказав: «Ты мне не муж!», ее бросают в канал».
Бывало и тогда, что жены пренебрегали своими обязанностями по дому. Муж жалуется в
эпиграмме: «Моя жена в храме, моя мать внизу у реки, а я здесь умираю с голоду».
Моральные требования и правила новые поколения просто отбросили как ненужные. В такой
общественной системе, где никто никому не доверяет, все ненавидят друг друга. Такая
система обречена на неминуемую гибель…

Борьба Вавилона и Ассирии за господство

Так что же губило процветающие страны? Какие напасти на них обрушивались? Кто
или что приводило их к трагическому финалу? Ведь среди их правителей были и те, кто
издавал мудрые законы, содержавшие требования защиты сирот и вдов, защищавшие слабого
против сильного, а бедного против богатого (Законы Шульги)… Причин тому немало.
Во-первых, все в природе течет, все изменяется. Изменились экономические отношения. К
тому же на смену сильным духом вождям, которые были воспитаны в общинных традициях,
пришли лидеры-эгоисты, принадлежавшие к торговой элите. Великие и суровые цари, чей
образ был «живым законом», ушли со сцены. Наследники стали больше заботиться о
собственных богатствах и владениях. Исчез в людях и страх, который некогда могучий царь
внушал подданным и князьям. Во-вторых, изменился сам тип цивилизации. В цивилизации
общинного типа деньги не были предметом соперничества, а сделки под процент считались
социально и морально неприемлемыми. В-третьих, бурные иммиграционные потоки
изменили лицо страны (в прямом и переносном смысле). В Месопотамии и Вавилоне
возникли иные морально-этические кодексы поведения, в корне чуждые духу общины и
коллективизма первоначальных людей.

Портрет ассирийца

Понятно, что бедняк и воин относились к торгашу, банкиру, ростовщику с неприязнью.

После взятия Вавилона ассирийцами сами жители учинили кровавую расправу над
торгашами: они вырывали им языки, а их изрубленные в клочья тела бросали собакам и
свиньям. Те же картины грабежей собственности богачей и правителей увидим спустя
тысячи лет. И это по-человечески понятно. Ведь подобная цивилизация везде подобна ярму…
И хотя «небо Месопотамии совершенно непохоже на небо Египта», но и тут не столько
знания, сколь бич и палка надсмотрщика создавали «чудеса». Л. Мечников писал в
«Цивилизации и великие исторические реки» (1889): «В то время как ученые и философы
задаются еще вопросом, есть ли цивилизация зло или благо, истинные творцы этой
цивилизации, безымянные народные массы, как кажется, всегда видели в цивилизации зло,
ибо их заставляли силой и при помощи принуждения возводить здание мировой культуры.
Всюду с самого начала истории мы встречаем страшное угнетение народных масс и
неограниченный абсолютизм правителей всякого рода. Всюду, где была только для этого
возможность, народные массы насильственным образом запрягались в ярмо истории».
Экономическое состояние ухудшалось. Истощались почвы. Власти ограничивали ввоз сырья,
товаров, не говоря уже о притоке новых идей. Итог – застой в технологии. Сокращался и
прирост населения, составляя в среднем 2–3 ребенка на семью. Скученность населения,
голод, болезни вели к смертности.

Ассирийский рельеф

То, что мы видим на уровне отдельных слоев, классов, групп населения, конечно, в
такой же степени действовало в масштабах регионов и государств. Властям приходилось
искать какой-то выход из довольно сложных ситуаций в хозяйствовании и социальной сфере.
Таким выходом или своего рода решением одновременно всех вопросов являлась война. К
ней будут прибегать все властители мира, от Саргона до Сципиона, от Ганнибала и до
Цезаря, от Александра Македонского до Кира, от Перикла до Антиоха Великого. Плутарх
сказал о последнем, что предлогом для войны тот считал «освобождение греков, которые не
были лишены свободы». Любой деспот, будь он откровенен, должен был бы честно сказать:
«Я считаю предлогом для войны уже то, что эти люди осмелились не платить мне дань».

Охота на львов
 В Северную Месопотамию в 3000 году до н. э. вторглись кочевые племена, называвшие
себя «сынами Ашшура» (по имени их бога-покровителя, бога охоты, а затем и бога войны).
На протяжении всей древнейшей истории шла жестокая борьба между Югом и Севером
Месопотамии, Вавилоном и Ассирийской державой. Один правитель сменял другого. Мы
увидим череду войн, захватов, переворотов и восстаний. Примерно в XIX веке до н. э.
в верхнем течении реки Тигр, к северу от Вавилона, было создано сильное государство –
Ассирия, с центром в городе Ашшур (Северный Иран). Тут, в районе нынешнего Мосула, на
протяжении веков складывался «ассирийский треугольник». В разное время властители этой
милитаристской империи обитали в трех столицах – Ашшур, Нимруд и Ниневия.

Охота Ашшурбанипала. Рельеф из дворца царя

Более суровый климат Ассирии не очень-то располагал ее жителей к

землепользованию. Хотя, как подчеркивал Оппенхейм, в древний период тут отсутствовал
дух воинственной агрессивности, который стал так характерен для Ассирии более позднего
времени. Ассирийцы были сильными и умелыми воинами. Их боялись больше, чем кого-либо
еще в экумене. Возможно, дело в условиях обитания: они были бесстрашными охотниками,
проводившими время в охоте на грозных хищников (львов, барсов и быков). Битва – их
стихия…

Знамя Ассура

Первое возвышение Ассирии имело место в XIV–XIII веках до н. э. В результате

успешных войн с Митанни, хеттами, Урарту, Вавилоном государство расширилось и вошло в
состав крупнейших держав Древнего Востока. К 1100 году до н. э. их царство, прообраз
будущих империй Навуходоносора, Кира, Александра Македонского, простерлось от
Средиземного моря до границ Турции. В основе политики – непрерывные войны,
сопровождавшиеся грабежами покоренных народов. История Месопотамии наполнена
войнами… Взошедший на престол Ассирии Ададнерари II (911–891 гг. до н. э.), чье имя не
столь известно, как имя Саргона Аккадского, Хаммурапи или Ашшурбанипала II, выиграл
все свои войны: изгнал арамеев из долины Тигра, вернул ряд городов, отторгнутых когда-то
от Ашшура; обуздал диких горцев Курдистана, частично изрубив их «на куски», а частично
загнав в непроходимые горы; дважды разгромил армию вавилонского царя
Шамама-мудаммика и приобрел значительный кусок земли на юге. Политику отца успешно
продолжил его сын. Вряд ли создание Ассирийской империи было целенаправленным и
запланированным актом. Видимо, действовала обычная инерция завоевателя, который,
присоединяя один кусок земли, тут же начинает посматривать на другой. Так вели себя все
покорители, с разными вариациями. Конечно, греки Афин или Спарты не замахивались так,
как это делали Карфаген, Римская империя, Кир и Александр Македонский, но и они не
упускали случая отхватить лакомый кусок, если им казалось, что он «плохо лежит». Той же
логике следовали и цари Ассирии.
Армия тогда имела решающее значение в деле укрепления любой державы, поскольку
главной заботой и работой воинственных правителей Востока и Запада была война, причем
война не случайная, временная, локальная, но война фактически перманентная, не имеющая
ни конца, ни края. Победа или поражение в такой непрерывной схватке за место под солнцем
никого, строго говоря, не делали ни победителями, ни побежденными.

Изображения ассирийских государей

Победитель твердо знал, что уже завтра его победа вызовет зависть у конкурентов и
соперников, и ему через какое-то время придется вновь и вновь надевать ратные доспехи,
собирать армии и идти в поход. Точно так же и побежденные крайне редко смирялись со
своим поражением. Они вели поиск союзников и при первом же удобном случае нападали на
своего обидчика, пытаясь жестоко отомстить и вернуть все то, что у них несправедливо было
отнято. Правда, иные цари не очень любили нести бремя тяжких походов (Ашшурбанипал
предоставлял эту сомнительную честь своим полководцам).
Прямо за Тигром, на окраине Мосула, можно и ныне увидеть развалины Ниневии (все
то, что от них осталось). Далее, в 30 км к югу – руины Нимруда (Каллаха), и, наконец, в
100 км на юго-восток, близ Шургата, на скалистом утесе видны остатки некогда грозной
крепости, первой столицы Ассирии – города Ашшура. Вчерашние кочевники осели на
берегах Тигра, не оставляя занятий охотой. В политическом отношении ассирийцы долгое
время находились в подчинении у Саргона Аккадского, Нарам-суэна, Хаммурапи или хеттов.
Их соперники были грозными, безжалостными воителями. Скажем, когда Саргон захватил
крепость Муссарир, он вывез огромное количество золота, серебра, оружия, украшений из
меди и слоновой кости, не считая 1235 баранов, 525 быков, 380 ослов, 12 мулов и
6110 пленных. Богатства шли на содержание войска, царя и его свиты, на женщин, на
создание храмов-зиккуратов, росписей, статуй. Тот, кто не желал платить дани добровольно,
того принуждали силой оружия или террором. «Натиском моего сильного оружия я поднялся
в крепость, разграбил ее богатство и велел перенести все в мой лагерь. Ее крепкие стены
восьми локтей толщины я снес и сровнял с землей. Дома их внутри крепости я предал огню.
Сто тридцать селений вокруг я зажег, как костры, и дымом их, как ураганом, я закрыл лицо
небес. Полные амбары я открыл, и ячменем без счета я накормил мое войско. На луга я
пустил скот, как полчища саранчи. Они вырвали его траву и опустошили нивы».
Поначалу войны Ассирии можно назвать скорее оборонительными (той приходилось
подвергаться нападениям Митанни и других царств), но уже начиная с Салманасара II (в
начале XIII в. до н. э.) власть в ассирийской державе концентрируется в руках
царей-воителей. Они шаг за шагом начинают отвоевывать старые и завоевывать новые земли.
Они вторгаются в Митанни, разбивают коалицию из сорока царей Наири у озера Ван, строят
в Армении ряд колоний, овладевают Вавилоном и даже увозят в Ассирию царя Каштилиаша
и печать его отца. Все это происходит при преемнике Салманасара, Тулькути-Нинурте
(1244 г. до н. э.).
Такова была политика практически всех завоевателей и властителей древнего мира.
Война – это бизнес, дающий победителю сокровища, земли и пленных. Деспоты видели
немалую выгоду в войнах. Тысячи захваченных пленных день и ночь работали на их новых
хозяев. Вассалы несли дань и подарки. Ассирийцы называли такую дань «тяжелой податью».
Поскольку никто не желал добровольно нести дань, войнам не было конца. Тот, кто был
побежден или потеснен, собирал силы для ответного удара. А так как ресурсы противников
были примерно равны, то вскоре Сирия и Урарту снова набрали сил, как и Элам. Впереди
даже замаячила малоприятная перспектива столкнуться с объединенными силами врагов. Это
заставило Тиглатпаласара III (745–727 гг. до н. э.) реформировать войско и создать
постоянную армию. Бывшие скотоводы и земледельцы охотно вступали в профессиональное
войско («царский отряд»). Военная мощь страны заметно возросла.

Поход Салманасара III в Северную Сирию. Рельеф в Балавате

Ашшурбанипал посылал немало карательных экспедиций против союзников Вавилона

(Финикии, Аравии, Элама). Элам был сурово наказан за то, что отказался выдать нового
претендента на вавилонский престол, халдея Набубельшумате. Около 642 года до н. э. за
один месяц были разгромлены Сузы. В Ниневию доставили богатые эламские трофеи,
включая статуи божеств и гробницы царей. Даже прах городов перенесли в ассирийскую
столицу. Как с гордостью заявлял Ашшурбанипал, он лишил поля Элама «голоса людей и
скота и радостных восклицаний; я сделал его пустыней, населенной зверями». Позже через
эти места проходил Кир… Возможно, он смог прочитать горделивую надпись царя Ассирии,
в которой тот похвалялся тем, что уничтожил бронзовые башенки храма, унес в Ассирию
бога Элама со всеми его сокровищами, вывез статуи тридцати двух царей и могучих
каменных быков, и даже могилы Элама открыл солнцу, унеся кости тех, кто якобы не чтил
Ашшура и богиню Иштар (тем самым лишив покоя даже мертвецов). И вот теперь, спустя
всего три поколения после гибели столицы Элама, Суз, опустошена, разграблена, открыта
беспощадным лучам солнца его столица – Ниневия. Как же скоротечны слава и власть царей!
 Военные кампании Салманасара в Финикию

В память об одержанных победах устанавливались специальные каменные колонны,

как, например, обелиск из черного диорита в Калахе (Хиллахе). Художник вырезал надпись о
славных победах царя Салманасара II, изобразив на нем шеренги пленных (в пять рядов),
предметы добычи и различного рода дань (золото, серебро, слоновая кость, железо, слоны,
быки, верблюды, львы, обезьяны). Царь принимает эту дань в окружении телохранителей, а
над головой царя сияет солнечный диск, крылатый символ Ассура (Ашшура), символ его
«вечного» могущества.
Уже в лице Ашшурназирпала II (884–859 гг. до н. э.) мы видим великого монарха, если
понимать под этим словом сильного и жестокого завоевателя. Собственно, другой роли
древняя история и не оставляет ее слугам, выбор прост: воюй и побеждай, или воюй и терпи
поражение. Одним словом, если не ты идешь войной, так тебя все равно достанет чье-либо
враждебное войско. Царь совершает ряд карательных походов против взбунтовавшихся
вассалов, причем, по его же словам, «все мятежники были казнены». Затем ассириец стал
пробивать дорогу к Сирии и Средиземноморью, что совершенно понятно, ибо от этого
зависела возможность свободно и беспрепятственно торговать со всей эйкуменой. Он взял
штурмом город Капраби, главный город враждебного арамейского царства Бит-Адини, что
«был чрезвычайно крепок», «с помощью подкопов, таранов и осадных машин». В
следующем, 877 году до н. э. вся его армия устремилась на запад и подошла к границам
Средиземного моря (Ливан, Финикия, Палестина), т. е. был осуществлен важнейший
стратегический маневр, позволивший малой стране пробиться к морю, что уже тогда
являлось средоточием важных торговых путей. И можно понять бьющую через край гордость
Ашшурназирпала, когда тот говорит о походе: «Я омыл свое оружие в глубоком море и
принес овец в жертву богам. Дань с морского побережья – с обитателей Тира, Сидона, Библа,
Маисы, Каимы, Амурру и Арвада, который находится на острове в море: золото, серебро,
олово, медь, льняные одежды с многоцветными вышивками, большие и малые обезьяны,
слоновая кость, моржовая кость – продукт моря – эту их дань я получил, и они обняли ступни
моих ног…» Царь вышел к морю, фактически подчинив себе окрестные племена и царства, и
те стали его вассалами.
 Ассирийские воины

Политику устрашения и подчинения древние правители Ирака осуществляли

жестокими методами. Конечно, в те времена жестокостью никого не удивишь. Но
Ашшурназирпал II выделялся среди всех правителей: не задумываясь, сажал на кол, сжигал,
сдирал кожу не только с мятежных правителей или воевавших врагов, но и с безоружных
пленников, мирных жителей городов и селений (мужчин, женщин или детей). Одна из его
победных надписей гласит: «Многих пленных я сжег на огне и многих я увел живыми к себе.
У некоторых я отрезал носы, уши и пальцы, у многих я выколол глаза… Двадцать человек
живыми замуровал в стену местного дворца». Археолог Томпсон сказал об ассирийских
воителях: «Фактически не существовало ни одного известного людям примера варварства и
зверства, в котором не были бы замечены ассирийцы». Мы не стали бы выделять особо
какой-то народ, ибо многие практиковали звериную жестокость (хотя что такое зверь в
сравнении с человеком?!). В то же время Ашшурназирпал зарекомендовал себя как большой
знаток зоологии и ботаники, привозя из стран, в которых он побывал, все виды животных,
деревьев и семян, рассчитывая посадить или развести их у себя в стране. При этом он много
строил.

В. Дайс. Обучение воина стрельбе из лука

Особое внимание уделяли обучению воинов, их вооружению. Ассирийское войско было

воооружено железом, а не бронзой. Войско обладало довольно сложной и эффективной
организацией. Оно прекрасно маневрировало, имело зачатки новых родов войск (конница и
«инженерные» войска), боевые колесницы, осадные башни и штурмовые лестницы, плоты,
мосты, боевые корабли типа галер. Двухколесную колесницу ассирийцев несла пара коней.
Такой род войск затем получил распространение повсюду – в Египте, Вавилоне, Персии,
Греции, Палестине. Основную массу войск составляла пехота, вооруженная копьями,
мечами, луками, стрелами. Тело воина защищали кираса из тонкого металла, медный шлем,
щит. Структура цивилизации Ассирии была, по мнению ряда ученых, «гораздо более
сложной, чем структура Вавилонии».

Осада ассирийцами горной крепости

При осаде крепостей лагеря обносили круговым валом (прообраз римских лагерей).
Через реки переправлялись по мосту или вплавь, используя меха. Ассирийцы создали сеть
военных дорог, впервые применили систему организации агентурной разведки. При осаде
крепостей они применяли тараны, подкопы, иную технику. Как видим, для своего времени
Ассирия располагала передовой военной организацией и техникой. Сильной их стороной
была сплоченность воинов. Вплоть до поздне-ассирийского периода сохранялось и
понимание строительной повинности как общенародного дела, когда царь, как равный член
общины, символизируя трудовую повинность, первый нес корзину с кирпичами. Все,
независимо от их языка и этнического происхождения, подлежали несению воинской
повинности. Однако в дальнейшем господствующий класс освободил себя от так
называемого «налога на кровь». В армии стало больше представителей покоренных и
зависимых народов. Такое войско быстрее разлагается и слабеет.

Пращники Ассирии

Вавилон и ассирийцы (юг и север) враждовали постоянно. То цари Вавилона

вторгаются в Ассирию, то цари Ассирии вторгаются в Вавилон, то одни забирают богов и
привозят их в свои столицы, то другие поступают так же с чужими богами после победы. Это
была вечная схватка за власть. Период Нового Вавилона (689–482 гг. до н. э.) – время
трагичное. Отношения между Ассирией и Вавилоном всегда были сложными. Цари Ассирии
и Вавилона, Ашшурбанипал и Шамаш-шум-укин, именовали друг друга родными братьями,
но были подозрительны и враждебны друг к другу. При внеших признаках дружелюбия и
лояльности младший брат не доверял старшему. Такое часто увидим на Востоке и Западе…
Ашшурбанипал захватил власть вопреки завещанию отца, назначившего преемником его
брата. Царь Ассирии осадил Вавилон. Осада длилась 2,5 года (689 г.). Торговцы наживали
состояния, продавая продукты питания по спекулятивным ценам. По словам очевидца,
вавилоняне «из-за голода ели мясо своих сыновей и дочерей, жевали кожаные ремни, …
умирали от чумы, нужды и голода», а арабы, «которые вступили в Вавилон, из-за нужды и
голода ели мясо друг друга». Вавилон сожгут и разрушат. Шамаш-шум-укин, восточный лис,
не желая попасть живым в плен владыки Севера, поджег дворец и бросился с царицей и
друзьями в огонь. Часть народа перебили, часть разбежалась, а часть увезли в рабство.

Переправа воинов через реку

Вот как историографы Ашшурбанипала доносят до нас эти трагические события и

гибель Шамаш-шум-укина: «Боги Ашшур, Син, Шамаш, Адад, Бел, Набу, богиня Иштар
ниневийская… шествовавшие предо мною и покорявшие врагов моих, ввергли моего
враждебного брата Шамаш-шум-укина, пошедшего на меня войною, в огненное жерло и
лишили его жизни. Те же люди, которые подбили Шамаш-шум-укина, враждебного мне брата
моего, ко всем этим злодеяниям, люди, которые, боясь смерти, считали жизнь свою слишком
ценною для того, чтобы броситься вместе с государем своим… в пламя, люди эти бежали от
ударов железных кинжалов, от нужды, голода и огня и укрылись в убежище. Сеть великих
богов, властителей моих, сеть, выпутаться из которой невозможно, повергла их наземь: ни
один из них не убежал, никто из злодеев не спасся; моими же руками я овладел ими. Они
доставили мне колесницы, утварь и балдахины его, его гарем и все достояние его дворца. У
этих воинов, поглумившихся над владыкой моим, Ашшуром, и задумавших недоброе против
меня, меня, его вельможи, благоговейно чтущего его, я вырвал языки и затем перебил их…
Изрубленные трупы их я бросил на съедение собакам, свиньям и коршунам, орлам, птицам
небесным и рыбам морским. Такими деяниями я умиротворил сердца великих богов, владык
моих… К остальным же вавилонянам и жителям Куфы и Сиппара, избегнувшим резни и
голодной смерти, я отнесся милостиво, приказав даровать им жизнь и назначить им
пребывание в Вавилоне».

Рельеф из дворца Ашшурбанипала

Безрадостный и безумный мир. О том, что он собой представлял, говорят и такие

цифры: сын и наследник Ашшурназирпала, Салманасар III (858–824 гг. до н. э.), из 35 лет
правления 31 год отдал войнам. Его солдаты воевали везде, где только можно – в Армении, в
горах Тавра и Загроса, Палестине, Сирии, у Персидского залива. Война длиною в целую
жизнь…
 Г. Мартин. Вавилонское столпотворение

Иные имена царей дошли до нас благодаря разрушительным действиям или

жестокости. Скажем, Синаххериб известен тем, что в 688 году до н. э. разрушил
Вавилонскую башню. Набопалассар овладел Вавилонией, после чего возникло так
называемое ново-вавилонское или халдейское царство (626–604 гг. до н. э.). Набопалассар
оставил созданное царство сыну Навуходоносору II, правившему почти 45 лет (604–561 гг. до
н. э.). И хотя тот ушел из жизни со словами: «Да состарюсь я, шествуя перед вами по этим
улицам, и да буду жить я в отдаленном будущем, при благоденствии тела моего и с радостью
в моем сердце» (гласит надпись на гробнице, найденной в 1900 г.), он нес горе и печаль.
Навуходоносор II покорил часть Ближнего Востока, захватил земли Сирии и Палестины,
совершил поход в Северную Аравию, разрушил Иерусалим (587–586 гг. до н. э.).
Нравы были дикими и кровавыми. С побежденными не церемонились. Отрубленная
голова эламского царя услаждала взоры Ашшурбанипала и его жены во время пиршеств,
вися прямо над ними на дереве, у стола. Царь Ассирии говорил: «Я отсек головы воинов и
сложил из них пирамиду перед городом. Я сжигал в огне мальчиков и девочек… Оставшихся
в живых пленных я сажал на колья вокруг города, а остальным выкалывал глаза».
Победители сдирали живьем кожу с несчастных, замуровывали в стены крепостей. Воины
отрубали своим жертвам головы и за каждый подобный «трофей» получали награду. Их
бальзамировали и отправляли в столицу Ассирии, где головы с большим воодушевлением
демонстрировали на парадах.

Ассирийцы считают убитых

Ашшурбанипал слыл грамотеем, собрав в Ниневии прекрасную библиотеку. Библиотека

содержала богатейший материал по литературной, ученой, богословской деятельности
Двуречья. Однако большая часть материалов повествует о военных походах царя-воителя. В
большом количестве представлены письма, донесения, царские приказы, предписания
чиновникам, доклады о взятии городов, о потерях и пленных, данные о восстаниях и даже
доносы. Вот донесение генерала Белибни царю Ашшура о событиях в Эламе: «…Элам
одержим как бы головной болью, попал в убожество, повержен в страх; когда начался в их
стране голод, они ее покинули; Даххашауруи и Шаллукеи – все отпали от них…» Другое
письмо представляет откровенный донос: «Царю, моему господину, твой слуга Беликиша.
Набу, Мардук да будут милостивы к моему владыке. Царедворцы моего господина, которых
царь, мой владыка, сегодня отличил: Табала, сын Белхарран-ахуссура, произведенный моим
господином в чин «рабу», Набу-сакип, которого царь назначил третьим на свою колесницу
(т. е. адъютантом), Эмур-илушу, назначенный в гвардию, – эти три человека – пьяницы; когда
они пьяны, каждый из них не в состоянии отстранить кинжала от того, что попадается под
руки. Сведение, известное мне, наверное, я сообщаю моему господину царю; царь, мой
господин, может поступать как ему угодно». В одном письме жалуются на офицера,
ограбившего дом автора письма, в другом – доносят на важных чиновников, уклонившихся
от храмовых повинностей. Жрец просит царя принять к нему на службу сына и жалуется на
придворные интриги, а также на то, что при дворе у него нет достойного друга, которому он
мог бы дать взятку и тем самым решить проблему. Есть жалобы и чиновников, не
получающих жалованья, и мольба не дать умереть с голоду. И хотя при прочтении множества
писем может создаться впечатление об известном «убожестве ассирийского духа», они дают
возможность увидеть все стороны их жизни.

Царь-бог принимает доклады и клятвы слуг и чиновников

Ассирийские владыки успешно проводили политику плавильного котла (до

португальцев, испанцев, китайцев, американцев и русских они осуществили грандиозный
социальный эксперимент, сгоняя целые народы, переселяя их на новые земли и в другие
страны). Цель – лишить людей привычных корней их родины (с ними вырвать и волю к
сопротивлению, ибо на чужой земле сражаться не стоит). К примеру, в 742 и 741 годах до
н. э. 30 000 сирийцев из района Хама переселили в горы Загросса, а 18 000 арамеев с левого
берега Тигра насильственно отправили в Северную Сирию. «Ассирийские завоеватели всегда
были великими передвигателями народов, – писал Г. Масперо. – Они гордились своей
властью пересаживать нации, как деревья, и переселять целые племена с севера на юг, с
востока на запад. После каждой войны тысячи пленных направлялись в изгнание из
побежденной родины в отдаленные страны, население которых завтра, может быть, в свою
очередь будет выселено в пустые земли, оставленные этими невольными пришельцами».
 Пленники перед лицом царя Ассирии

С Тиглатпаласара III берет начало массовая депортация людей. Это не могло не вызвать
глубокой ненависти к ассирийцам и в конце концов привело к краху Ассирии. Тем же курсом
следовал и Саргон, заселяя город жителями, собранными с четырех концов света, с гор и
равнин, из городов и пустынь. Тут были персыарийцы, армяне, евреи, ассирийцы и другие.
Арабские царицы посылали ему дань, а Сирия и Палестина были ему подвластны. Таким
образом, Ассирия не только перетасовывала народы, как игральные карты, но в известной
мере и работала на «дело сближения культурного человечества» (Б. Тураев). Хотя,
разумеется, так вряд ли думали те тысячи и тысячи несчастных, которые шли под конвоем
солдат по пустыне, нещадно палимые солнцем, с женами и детьми, усыпая путь своими
телами и костями.

Ассирийская конница

У ассирийцев было прекрасное вооружение: лучшая конница и лучшие колесницы на

всем Древнем Востоке. В столь хаотичном и беспокойном регионе, каковым была в ту эпоху
Передняя Азия, ни одно другое государство тогда не обладало подобными важными
преимуществами. Вавилония была уже наполовину разрушена и частично оккупирована
арамей-скими племенами; Египет, управляемый ливийскими принцами, был обессилен и
расчленен; фригийцы в Анатолии, мидяне и персы в Иране оставались еще для ассирийцев
дальними и сравнительно безобидными соперниками; а в горах Армении будущий грозный
соперник Ассирии – царство Урарту («страна Наири») – еще полностью не окреп и не встал
на ноги. И только ассирийцы, несмотря на все их проблемы, «оставались потенциально
сильнейшими». Поэтому Ассирия (даже в период упадка, то есть до конца X в. до н. э.)
сохраняла костяк боевой армии, основу ее государства. В. Гуляев пишет: «Ассирия
оставалась компактным и крепким государством. Ее главные города избежали иноземной
оккупации и оставались свободными. Ее мужчины, закаленные и воспитанные в почти
непрерывных войнах прошлых столетий, были прирожденными воинами. И царская корона с
завидным постоянством переходила от одного правителя к другому в пределах одной и той
же семьи. Правда, это государство было небольшим (150 км в длину и 80 км в ширину), но
ведь таковы многие государства Востока (Тир, Библ, Израиль, Иудея)».

Фигурка беса

Гибель столиц агрессоров

В древности главным связующим моментом были община и общество, а не раса и язык.

Поэтому столь пестро выглядели национальные, этнические, языковые рамки государств.
Понятия «ассириец», «вавилонянин», «египтянин» на Востоке означало государственную или
общинную, а не языковую, антропологическую, этнографическую принадлежность. В ходе
битв, миграций шли вольные и невольные переселения с места на место. Массы людей
перемещались из региона в регион. В египетских источниках ахеменидского времени
упоминается значительное число вавилонян, что явились в Египет с войсками Камбиза или
были направлены ахеменидской администрацией для службы. Одни из них служили
писцами, другие являлись начальниками воинских отрядов. В Мемфисе некоторые
вавилоняне служили мастерами в корабельном арсенале. Селясь группами, они поклонялись
их богам, о чем свидетельствуют гермопольские папирусы (боги Бел, Набу, Шамаш, Нергал –
в Элефантине, Набу и Баниту – в Саккаре). В свою очередь, те, кто жил в Вавилоне, других
городах Месопотамии, привыкли иметь дело со многими божествами (в порядке вещей).
 Жрец Ассирии

В вавилонском пантеоне не было божеств, подобных римским Fides, Pietas, Virtus,

Honos, то есть олицетворявших моральные категории. Люди жили в кругу демонов,
раздиравших их буквально на части. Они официально признавали несчастливые дни, в
которые демоны проявляли особую активность, и повиновались им. Если учесть, что число
демонов было довольно велико, то можно предположить, что у вавилонян не было и иллюзий
относительно того, что их ожидает в будущем. В личного бога они если и верили, то как-то
отстраненно и равнодушно, говоря: «Далеко решение бога». В одной из шумерских поэм
(«Вавилонская Теодицея») находим такое признание: «Как средина небес сердце бога далеко,
познать его трудно, и не ведают его люди». Вспомним и русскую поговорку: «До царя далеко,
до бога высоко». Видимо, для вавилонян привычен атеистический взгляд. Хотя они, как и
прочие древние народы, регулярно совершали жертвоприношения богам.

Сцена жертвоприношения Ашшурбанипала богу Мардуку. Ниневия

Это же можно сказать и о жителях Ассирии… Влияние религии на людей и общество

тут было весьма незначительным. Хотя никаких серьезных конфликтов с религией не было,
поскольку и религия «не предъявляла сколько-нибудь серьезных притязаний ни на тело, ни на
время, ни на богатство индивидуума». Люди жили в умеренном религиозном климате. Это не
нравилось богам. Отсюда прохладное, а то и откровенно враждебное отношение богов к
людям. Взгляните, как ведут себя боги в той же поэме о Гильгамеше. Там сказано, что они
вдруг решают погубить род людской, наслав на него Всемирный потоп.
Согласно мифам, бог вод Энки (Посейдон у древних греков) предупредил царя
Зиусудра об опасности, а затем научил его, как спастись, выстроив большой корабль. По
иудейской версии, библейский Ной направился к горе Арарат, по месопотамской – Зиусудра
пошел к острову Бахрейн, направился в Ур и в Двуречье, где и основал шумерскую
цивилизацию. Арабское слово «Ар-Рафидейн», т. е. «Двуречье», встречается в Ираке на
каждом шагу.

И. Айвазовский. Всемирный потоп

Правда, Эа, «владыка премудрости», решает спасти своего любимца Ут-Напиштима и

предупреждает того о потопе и о предстоящем истреблении людей. Он приказывает ему
построить корабль и взять с собой «семена жизни» (для обеспечения дальнейшего бытия).
Что можно сказать о потопе? Не ссылаясь на Авраама, Моисея или Гильгамеша, можно
сказать, что потоп вполне вероятно был, ибо большие или меньшие «потопы» сегодня
случаются в различных частях мира. Это же подтверждали и ученые. В 1929 году сэр
Ч. Вулли, раскапывая халдейский Ур, наткнулся на слой глинистого ила (толщиной почти в
2,5–3 метра), а под этим слоем нашел орудия труда человека и сосуды. Он объявил о своей
находке телеграммой: «Мы нашли следы Всемирного потопа». Археолог Киш обнаружил
подобные же следы потопа в ста милях от Ура. Похоже, в глубокой древности наводнение
затопило область в Месопотамии глубиной в 630 км и шириной в 160 км. Знаменитый Ноев
ковчег, видимо, должен был представлять трехпалубное сооружение объемом в
40 000 кубических метров, что позволяло вместить всех и вся. Пока он еще не найден, да и
вряд ли будет найден.
Халдейский жрец Берос утверждал (IV–III вв. до н. э.), что его предки и современники
поднимались на Арарат, видели ковчег, который якобы туда причалил, и даже приносили
оттуда частицы корпуса, считая их божественной святыней. Иосиф Флавий в «Иудейских
древностях» говорил о том же. В XIX веке туда посылались экспедиции, которые вроде бы
нашли ковчег и даже проникали внутрь оного. Утверждают, что русский летчик Владимир
Росковицкий, совершая в 1916 году разведывательный полет вдоль турецкой границы,
оказался над Араратом, где у кромки замерзшего озера на восточной стороне снежной
вершины заметил остов большого корабля. Отправленная туда по приказу Николая II
экспедиция обмерила и сфотографировала ковчег, взяла образцы древесины, а результаты
отослала в Петроград. Увы, эти бумаги исчезли. Была и экспедиция Ф. Наварры (1955). Тот
сделал ряд фотоснимков, взял образцы. Побывали там и американцы с Дж. Эрвином (1982),
бывшим астронавтом, совершившим высадку на Луне. Однако пока Арарат продолжает
хранить тайну Ноева ковчега.
 Г. Доре. Ноев ковчег

Впрочем, вернемся в те далекие времена, когда Ут-Напиштим решает все же исполнить

все указания бога. Но его волнует судьба других людей. И тогда он вопрошает бога: «А что
же мне отвечать городу, народу, старейшинам?» Бог, который должен быть стражем
справедливости, порядочности и честности, советует своему избраннику поступить подло, то
есть обмануть сограждан: «Ты должен им ответить: Энлиль возненавидел меня, посему я не
хочу жить в вашем городе…, но пойду в океан и поселюсь у моего владыки Эа, и он
ниспошлет на вас дождь и обилие птиц и рыб, обилие скота и плодов, когда вечером владыка
мрака наведет на вас ливень». Иначе говоря, бог Эа советует сознательно ввести в
заблуждение обитателей этих мест и тем самым обрекает их на неминуемую гибель. По той
же методе и с теми же мотивами действует бог иудеев Яхве в библейском сказании о потопе.
Очевидно, что все эти сказания и мифы отражают критический взгляд на богов и их порядки,
который сложился в общественном сознании Востока (несмотря на весь пиетет). Тем не
менее как обычные люди, так и цари старались не забывать богов и поклонялись им, принося
дары к жертвенникам. Иудейский царь Ахаз увидел такой жертвенник в Дамаске и даже
решил его скопировать, чтобы построить такой же в своей Иудее.
 Древнее захоронение

В поведении народов Востока находим немало схожих черт. Похоже и их отношение к

жизни и смерти. Они говорят: «Бог дал – бог взял!» «Разве мы знаем, что с нами случится?
Смертный час никому не известен. В этом мире так: вчера вечером был жив человек, а
сегодня утром нет его!» Все в этой жизни заканчивается со смертью. Никакого рая и ада,
никакой загробной жизни нет. В эти глупости никто не верил, живя сугубо земными
заботами.
О вавилонской этике пишут: «Отметим, что воздаяние у вавилонян носит
исключительно посюсторонний характер: награда или наказание должны были совершиться
при жизни, на загробный же мир особых надежд они не возлагали. Вавилонская «Страна без
Возврата» хуже, чем полное небытие, нечто вроде свидригайловской вечности, – темное и
пыльное место, где и праведников и злодеев ожидало одинаково безрадостное прозябание. В
несколько лучшем положении находились те, кто оставил по себе сыновей, и совсем уж
плохо приходилось тем, чье тело (вообще) не было предано погребению, кто не получал
заупокойных жертв. Отсюда столь часто встречающиеся в (их) молитвах просьбы о
долголетии и наследниках». Эта «Страна без Возврата» чем-то напоминает гомеровский Аид.

Могила знатного вавилонянина

В жизни старались следовать сугубо прагматическим идеалам, позднее подхваченным

западной цивилизацией. Человек стремился богатеть не в бога, а ради довольства и земных
утех. Он греховен и порочен. У него на первом месте гедонистические, эпикурейские,
плотские начала. Скажем, от древних шумер вавилоняне унаследовали обычай обильного
потребления пива. Они поглощали веселящий напиток в огромных количествах, произнося
поговорку: «Не знать пива – не знать радости». Известен гимн богине Нинкаси, верховному
божеству крепких напитков. В «Эпосе о Гильгамеше» мудрец Сидури дает совет обитателям
этого мира:

Боги, когда создавали человека,

Смерть они определили человеку,
Жизнь в своих руках удержали.
Ты же, Гильгамеш, насыщай желудок,
 Днем и ночью да будешь ты весел,
Праздник справляй ежедневно,
Днем и ночью играй и пляши ты!

Подобного рода высказывания героев означали, что шумеры и вавилоняне твердо

убеждены в том, что боги создали человека только для его собственного удовольствия.
Поскольку жизнь скоротечна, а удача может отвернуться в любой момент от простого
человека и даже царя (возможно, близка и смерть), люди того времени не знали удержу в
праздновании побед и всевозможных триумфов. Утолив дикие инстинкты зрелищем жутких
казней, они предавались разврату и пьянству. В Ассирии существовал обычай, по которому
семь дней подряд все жители города, без различия их титулов или состояний (свободные и
рабы), ели и выпивали за счет царя-победителя. Толпа проникала во дворцы через
распахнутые ворота и двери. В празднично убранных покоях были накрыты столы со
всевозможными яствами. Тысячи хлебов, сотни быков, баранов и коз, разные фрукты, вина –
все предназначено для ублажения народа-победителя. Любители «халявы» особо налегали на
вина – ассирийские, халдейские, эламские, финикийские, египетские и т. п.

Пиры победителей. Рельеф из Нимруда

Пиры устраивались в дворцах, подобных тому же дворцу Ашшурназирпала в Нимруде

(в 35 км к югу от Мосула), который так тщательно исследовал Лэйярд. Дворец когда-то
представлял собой великолепное сооружение. Кстати, и до нашего времени он сохранился в
наиболее приличном виде. Царский дворец в Нимруде охраняет «гений» – человекобык из
Нимруда. Во дворце археологи обнаружили стелу – фигуру царя и надпись, в которой
рассказывается, какой пир закатил царь Ашшурназирпал по поводу открытия в 879 году до
н. э. дворца. Царь устроил для всех горожан и иностранных послов 10?дневный банкет, на
котором, судя по всему, присутствовало огромное число гостей (всего что-то около 70 000).
 Типы аравийских и месопотамских женщин

Надпись гласит: «Счастливый люд из всех стран, вместе с населением Кальху, в течение
десяти дней я пригласил на праздник, поил их вином, омывал в ваннах, умащал маслами и
оказывал внимание; а затем отправил их назад в их страны, в мире и радости». Эта почти
идиллическая сцена укладывается в общее представление о древнем мире. Хотя мир
находился во власти силы, рабского труда, злобы и ненависти, но была в нем все же и малая
толика радости.

Знатная ассирийская дама

Немудрено, что после пары дней празднеств войско и население-победитель поголовно

пьяно. Трапеза знати во дворце более изысканна, более разнообразна и роскошна, но суть
действа та же самая… Всюду слышны звуки музыки. Затем разгоряченные мужчины шли в
гаремы к разного рода дамам. Подобная невоздержанность погубила (и погубит) в будущем
не одно великое царство. Похоже, мы переняли эту печальную традицию древних ассирийцев
и вавилонян устраивать многодневные праздники, которые нередко превращаются в
сплошной запой.
К женщинам мужчины Месопотамии относились с должным уважением, понимая ту
роль, которую они играют в семейной жизни… Сохранились пословицы: «Жена – будущее
человека» или: «Жена определяет судьбу». Но и корыстный материальный интерес также
присутствовал при формировании брачных отношений. Геродот описывал, как в Вавилоне
совершался обряд продажи невест. Женщин выставляли на торг, как рабынь. Вокруг них
стояли богатые женихи Вавилона, надбавлявшие цену за самых красивых женщин. Этих
быстро раскупали, а вот бедные дурнушки доставались простолюдинам. Причем тут уж
мужчины получали часть денег, выплаченных другими за красоток. Если выяснялось, что
пара сексуально не подходит друг другу, деньги мужу возвращали. Неверно представлять
женщин Вавилона «страдающими особами». Напротив. Они во многих случаях занимали
господствующее положение. Так как полигамии тут не было, жена могла выбрать мужу
наложницу, если у нее не было детей. Показателем прочности их финансового положения
является и такой факт: за 6 веков до Р.Х. большую часть капиталов Вавилона составляла
собственность женщин. Разумеется, среди них были женщины, зарабатывавшие на жизнь
древней профессией (Штросмайер). Поэтому встречаются горькие упреки в адрес женщин,
когда один из господ (состоятельный человек), видимо, был так задерган своей сумасбродной
возлюбленной, что заявил о своем нежелании впредь любить женщин. Ему вторил раб: «Не
люби, владыка мой. Не люби! Женщина – это ловушка для охотника, глубокая яма и ров.
Женщина – это острый железный кинжал, который перерезает горло человеку».

А. Исачев. Гетера

Если женщины Ассирии жили в строгих рамках (своего рода мужской деспотии) и вели,
в основе своей, скромную и целомудренную жизнь, то иначе повели себя дамы Вавилона.
Видимо, Вавилон не случайно назван в Библии великой блудницей. Профессия блудницы тут
не только не считалась позорной, но и пользовалась известным почетом. Если Египет не знал
института организованной проституции (Геродот писал, что египтяне первыми ввели запрет
на совокупление с женщинами во храме), то в храмах Вавилона царили блуд и разврат. Они
были полным-полнешеньки «священных проституток», даже и тысячу лет спустя после
законов Хаммурапи. «Каждая женщина, являющаяся уроженкой этой страны, – описывал
Геродот нравы вавилонян, – должна раз в жизни явиться в храм, сесть там и отдаться
незнакомому мужчине. Ей не позволено возвратиться домой до тех пор, пока мужчина не
бросит ей на колени серебряную монету и не выведет ее из храма, чтобы лечь с ней… У
женщины нет права выбора. И она обязана пойти (туда) с первым мужчиной, который бросил
ей монету». Красивые и стройные быстро возвращались домой, а дурнушки, не говоря уже о
безобразных девах, просиживали долго (порой по 3–4 года). Группы блудниц (гаремные –
harimtu, священные и т. д.) грешили в храме, а храмы извлекали барыши из торговли
женским телом. Отцы внушали сыновьям: «Никогда не бери в жены harimtu, у нее бессчетное
число мужей». Разврат стал обычным явлением.
 Богиня любви. Вавилон. III–II　вв. до н. э.

Как известно, даже Гильгамеш, богочеловек, отличался половой невоздержанностью.

Народ Урука слезно жаловался на него: «Его похоть не оставляет ни одной девственницы ее
возлюбленному, ни одной дочери воину, ни одной жены знатному человеку». Известно, что
Вавилон стал классической страной религиозной проституции в пределах культуры Старого
Света. Отсюда проституция распространилась на Переднюю и Западную Азию. Кроме
однократной религиозной проституции, там существовала, конечно же, и обычная торговля
женскими прелестями. Ею занимались девушки, служившие в храме богини любви Иштар
(Астарты). Их содержал храм, их называли «посвященными», им запрещали выходить замуж.
Свои заработки они делили с жрецом, выполнявшим функции сводника и сутенера.
 Статуя богини Иштар (Инанны). XVIII　в. до н. э.

Таким образом, падение нравов и гибель Вавилона вызваны вовсе не бедностью

граждан или роком, а их алчностью, похотливостью и распутством. Признаемся, нас удивило,
что Геродот, описывая некоторые обычаи вавилонян, называл их «благоразумными» (странно
для научного мужа): «Самый благоразумный обычай, который, как я знаю, бытует также и у
иллирийских энетов, по моему мнению, у них вот какой. Раз в году в каждом селении обычно
делали так: созывали всех девушек, достигших брачного возраста, и собирали в одном месте.
Их обступали толпы юношей, а глашатай заставлял каждую девушку поодиночке вставать, и
начиналась продажа невест. Сначала выставляли на продажу самую красивую девушку из
всех. Затем, когда ее продавали за большие деньги, глашатай вызывал другую, следующую
после нее по красоте (девушки продавались в замужество). Очень богатые вавилонские
женихи наперебой старались набавлять цену и покупали наиболее красивых девушек.
Женихи же из простонародья, которые вовсе не ценили красоту, брали и некрасивых девиц и
в придачу деньги. После распродажи самых красивых девушек глашатай велел встать самой
безобразной девушке или калеке и предлагал взять ее в жены за наименьшую сумму денег,
пока ее кто-нибудь не брал с наименьшим приданым. Деньги же выручались от продажи
красивых девушек, и таким образом красавицы выдавали замуж дурнушек и калек. Выдать
же замуж свою дочь за кого хочешь не позволялось, а также нельзя было купленную девушку
уводить домой без поручителя. И только если поручитель установит, что купивший девушку
действительно желает жить с нею, ее можно было уводить домой. Если же кто не сходился со
своей девушкой, то по закону требовалось возвращать деньги. Впрочем, женихам можно
было являться и из других селений и покупать себе девушек. Этот прекраснейший обычай
теперь у них уже не существует. Зато недавно они нашли другое средство оградить девиц от
обиды и не допустить увода их на чужбину… После завоевания страны и разорения ее
персами жители лишились своего имущества, и все простые люди из народа были
вынуждены по бедности заставлять своих дочерей заниматься развратом». Вероятно,
последняя фраза историка точнее определяет причины проституции, чем его громкие речи о
«благоразумности» и «прекрасности» этих обычаев, которые, разумеется, уродовали
тогдашнее общество.

Женский головной убор

С другой стороны, признаем, что в обычаях вавилонян, как мы убедились, не было

чего-то особого, что как-то выделяло бы сей народ из других народов Востока и Запада.
В Египте, Иудее, Риме, Греции, Китае, Индии женщины, включая цариц, охотно занимались
ремеслом любви, при этом проституция часто рассматривалась как источник
дополнительного дохода. Порой это был единственный источник существования женщины.
Вавилонская пословица доносит жалобу пожилой проститутки: как же так, почему ее сочли
«устаревшей», если ее «рабочие инструменты находятся в полном порядке». Итак, законы
Хаммурапи были забыты, ни о какой смерти неверных жен путем утопления не вспоминали.
Поскольку вторичный выход замуж для женщин Вавилона был довольно затруднен (он был
возможен лишь в случае, если муж сбежит и бросит общину), то женщины бежали от
опостылевших мужей сами.

В. Котарбинский. Женщина с голубями

Вернемся в Вавилон. К моменту нападений на него Кира (539 г. до н. э.) и Дария (522 г.
до н. э.) в этом огромном городе, вероятно, обитало порядка миллиона человек. Крупнейший
город мира Вавилон был для многих вожделенной добычей. Бешеные богатства вызывали
зависть народов, побуждая их к нападению на это царство роскоши. Первым от Вавилона
отпал город Терка, затем восстали города юга. Причина недовольства очевидна. Вавилон –
паразитическое государство, хищник. Он подрывал торговлю и благосостояние многих
городов и стран, подчиняя их своему господству. Иеремия скажет: «Вавилон был золотою
чашей в руке Господа, опьянявшей всю землю!» Скорее это была «чаша греха» в руках у
Сатаны. Немудрено, что Иеремия и Исайя с удовольствием рисуют жуткие картины
разрушения «красы царств», гордости халдеев – Вавилона, говоря, что тот будет
ниспровержен Богом, как Содом и Гоморра: «шакалы будут выть в чертогах и гиены в
увеселительных домах». Умиравшие от голода люди вынуждены были есть собственных
детей. Казалось, Вавилон перестал существовать. И даже то место, на котором стоял этот
город, победители прокляли…

Одно из изображений Вавилонской башни современным художником

Казалось, с ним покончено раз и навсегда. Но события принимают неожиданный

оборот. Победители его восстановят, создавая «могильщиков своей родины». В данном
случае это скорее метафора. Результатом их действий станет гибель Ассирии при активном
участии возрожденного Вавилона. В чем причина? Победа над сильным соперником, как ни
странно, обострила в ассирийском обществе внутренние противоречия. Такое еще не раз
встретим в мировой истории. Тем не менее напомню: сто лет Вавилон находился в сфере
влияния ассирийских владык.
Видимо, стоит обратить внимание на то, что против грешной столицы поднялись все
народы. Внимательно прочитайте главы 50–51 в Ветхом Завете, где еврейский пророк
Иеремия предрекает гибель своим грешным сородичам-халдеям.

Слово, которое изрек Господь

О Вавилоне и о земле Халдеев
Через Иеремию пророка:
Возвестите и разгласите
между народами,
 И поднимите знамя, объявите,
Не скрывайте, говорите:
Вавилон взят, Вил посрамлен,
Меродах (Мардук) сокрушен,
Истуканы его посрамлены,
Идолы его сокрушены.
Ибо от севера поднялся
против него народ,
Который сделает землю его пустынею,
И никто не будет жить там,
От человека до скота,
Все двинутся и уйдут.
В те дни и в то время,
Говорит Господь,
Придут сыновья Израилевы,
Они и сыновья Иудины вместе,
Будут ходить и плакать
И взыщут Господа, Бога своего…
Израиль – рассеянное стадо;
Львы разогнали его;
Прежде объедал его царь Ассирийский,
А сей последний, Навуходоносор,
Царь Вавилонский,
и кости его сокрушил…

Между историей евреев и вавилонян существует довольно тесная связь. В религии и

литературе семитов немало сходных черт. Достаточно сравнить вавилонские и еврейские
псалмы, чтобы обнаружить в них немало близких выражений, мыслей и даже буквальных
совпадений. Поэтому евреи быстро вписались в социально-экономическую и культурную
жизнь Халдеи. Однако между этими родственными народами была существенная разница.
Тураев говорит даже о «пропасти» между произведениями евреев и вавилонян. В библейских
псалмах главное – внутренняя потребность молитвы и очищения, покаяние грешника,
сознающего моральную вину перед богом. Здесь нет речи ни о магии, ни о произволе
божества. Вавилонянин же лишь под давлением беды думает о смягчении гнева бога (при
посредстве обряда и жреца). Его покаянные псалмы – это своего рода «заклинания». Как бы
там ни было, но литература и искусство Вавилона оказали заметное влияние на развитие
аналогичных культур Малой и Средней Азии, а по словам Л. Куртиуса, вавилонское
искусство и религия завоевали себе «целый континент, начиная от Армении и Сирии, от
Персидского залива до Средиземного моря». Вавилоняне имели обширные познания в
географии, астрономии, математике, медицине, языкознании. Культ Ваала широко
распространился среди жителей Израиля, имя его встречается там повсюду: в печатях,
надписях, личных именах. По свидетельству Томпсона, на каждые 11 имен с элементом «Ях»
(Яхве) приходится по 7 имен с именем «Ваал» (т. е. идолопоклонников).
 Г. Доре. Падение Вавилона

История запоминает и выделяет лишь самые яркие точки развития народов и стран.
Таковыми для евреев стали имена, с одной стороны, перса Кира, освободившего евреев, и, с
другой, Навуходоносора, поработившего их. Часто мелькают имена Навуходоносора и
Валтасара. Ф. Делич, создавший в 90-х годах XIX века грамматику и словарь аккадского
языка, писал: «Из немногочисленных царей основанного Набопалассаром Халдейского
царства только два имеют значение в истории иудеев: Навуходоносор, поработивший
еврейский народ и даже у врагов вызывавший чувство почтения благодаря своему огромному
могуществу, и последний из этих царей – ничтожный Набунаид, при котором Вавилон
завоеван Киром персидским, освободившим иудеев из плена. И чем более бледнело в памяти
иудеев воспоминание о временах вавилонского пленения, тем все чаще место Набунаида
заступал его сын, наследный принц Валтасар, предводитель халдейских войск в войнах
против персов; в конце концов этот последний был ошибочно занесен в историю, как сын
великого Навуходоносора». Людская память вообще склонна к мифологизации и
пророчествам.
 Г. Доре. Царь Вавилонии Навуходоносор убивает сыновей Седекии

Народы боялись грозных правителей Ассирии и Вавилонии, когда та стала вотчиной

ассирийцев. Все понимали: в любой момент безжалостные воины могут обрушиться и
превратить их в пыль… Навуходоносор, как известно, поработил еврейский народ. Вот как
описал события Иосиф Флавий в «Иудейских древностях». На девятый год правления
Седекии царь Вавилонский вторично выступил против Иерусалима, осадив его по всем
правилам военного искусства. Вдобавок на иерусалимцев обрушилось еще два несчастья –
голод и моровая язва. Иеремия посоветовал открыть ворота и впустить в город вавилонян, но
граждане его не послушались и продолжали стойко сражаться. В итоге после восемнадцати
месяцев ожесточенного сопротивления город был взят (587 г.). Царь Седекия бежал, враги
бросились за ним в погоню, нагнали, пленили и привезли к Навуходоносору, который стал
его упрекать в неблагодарности, ибо тот стал царем по его, Навуходоносора, воле, обещая
сохранять страну во власти вавилонян. Тогда же в припадке гнева он приказал воинам в
присутствии самого Седекии перерезать его сыновей и приближенных. Затем он приказал
выколоть глаза самому Седекии и отправил его в Вавилон. Так окончили свою жизнь цари из
рода Давидова (а всего их было 21 вместе с Седекией, и процарствовали они чуть более
514 лет). Навуходоносор отдал приказ военачальнику сжечь царский дворец, разграбить
храм, сровнять город с землей и переселить всех жителей в Вавилонию, что и было сделано.
Захватчики похитили всю золотую и серебряную утварь евреев (сооруженный еще
Соломоном сосуд для омовений, медные колонны и венцы, золотые столы и светильники).
 Рельеф из Ниневии

Разрушив Иерусалим и переселив народ, полководец вавилонского царя взял в плен

первосвященника, других священников, а также всех приближенных Седекии, его охрану и
секретарей, отправив в сирийский город Реблаву. Там они и были обезглавлены по приказу
Навуходоносора. Слепого Седекию держали в плену до самой смерти. Взяв в плен знатных и
священных особ еврейского народа, военачальник оставил в Иерусалиме бедняков и тех, кто
добровольно покорился Вавилону. Решение объяснялось просто: надо было кому-то
обрабатывать землю. Разумеется, эта акция не была исключением. Враги вторгались в
Палестину постоянно. В 701 году до н. э. ассирийский царь Синнахериб вторгся в Палестину,
подавил там восстание и овладел хорошо укрепленным городом Лахишем, что на пути из
Египта в Иудею. Об этом штурме и взятии Лахиша говорится в Ветхом Завете (4 Цар. 18, 14),
но есть и археологические доказательства, хранящиеся в Британском музее.

Шестигранная призма с упоминанием походов царя Синнахериба, включая его поход

против иудейского царя Иезекии в 701　г. до н. э.

Речь идет о рельефе, найденном Г. Лэярдом под холмом Ниневии. На нем изображено
ожесточенное сопротивление осажденных: те бросают в нападающих стрелы, горящие
бревна и камни, тогда как ассирийцы атакуют их с помощью осадных машин, делают
подкопы и т. д. На рельефе видны пленники, которых уводят из города, в то время как у стен
«трупы висят на высоких столбах… люди посажены на кол». Кроме того, английский
археолог Дж. Л. Старкей, раскопавший стены крепости Лахиш, видел на стенах вполне
отчетливые дыры и проломы, сделанные ассирийскими стенобитными орудиями. После
захвата этого города Синнахериб пошел против укрепленых городов Иудеи (ассирийские
тексты называют цифру 46). На шестигранной глиняной призме из песчаного холма в
Ниневии, датируемой 686 годом до н. э., так говорится о тех событиях: «Что до Езекии,
иудея, который не склонился под мое ярмо, – я осадил 46 больших его городов, крепости и
бесчисленное количество малых соседних поселений и захватил их с помощью постоянных
осад и таранов, которые доставил под стены (…). Так я уменьшил его страну и еще больше
увеличил подать (…) сверх ежегодной дани, которую он платил мне (…). Позже Езекия
послал мне в Ниневию (…) тридцать золотых талантов, восемьсот талантов серебра,
драгоценные камни» и т. д. Несмотря на похвальбу Синнахериба, видимо, поход против
евреев протекал не совсем по его сценарию. Он говорит: «Что касается Езекии, то я его запер
в Иерусалиме, в его царской резиденции, как птицу в клетке. Вокруг я сделал укрепления и
окружил его, чтобы убивать тех, кто выходит из ворот города». Некоторые авторы говорят,
что Синнахериб вернулся обратно в Ассирию, так как потерпел жестокое поражение, потеряв
«под стенами Иерусалима сто восемьдесят пять тысяч воинов!» На то, что поход, вероятно,
был не столь удачен, указывает и другое обстоятельство: после возвращения Сеннахериба его
убили его же собственные сыновья – Адрамелех и Сарасар.

Г. Доре. Иона проповедует на улицах Ниневии

Столица Ассирии – Ниневия, самый большой по площади город Месопотамии

(728,7 га), отстроенный в форме вытянутого треугольника Синнахерибом (705–681 гг. до
н. э.). В Книге Бытия говорится: «Из сей земли (Сеннаар) вышел Ассур и построил
Ниневию». Ниневия была большим городом. По подсчетам ученых, окружность его
составляла примерно 150 км. Ниневия означало «великий город перед лицом Бога». Сюда
свозили сокровища из многих побежденных стран. Вот как описал современный писатель
красоты и богатства столицы древней Ассирии: не было города краше, богаче и больше на
берегу Нила и Тигра, чем Ниневия Ассирийского царства. Три дня ходу туда и обратно в ней
из конца в конец. Три колесницы проезжали рядом по ее широким городским стенам.
В 70 залах царского дворца красовались алебастровые стены, что вещали о победах и
великих подвигах ассирийских царей. А вокруг дворца каменные крылатые быки и львиные
сфинксы как гигантские исполины словно взметали землю вокруг к небесам. И возгордились
ниневитяне богатством Ниневии. Не было тогда на всем свете столицы славней и богаче.

Городские ворота Ниневии

Силы небесные проливали вовремя дождь на их пути. Корабли заморские спешили в их

знаменитые порты. На рынках торговали с немалой прибылью, в домах и рощах развлекались
и пировали, лучшие красавицы воспевали красоты Ниневии, ее свободу, просторы и туки, где
по пастбищам ходил лев, львица, львенок, и никто не пугал их. Самые искусные
ремесленники чеканили золотые кубки и сосуды. И не оскудевали в них потоки солнечного
вина. Но возгордились ниневитяне своею славою и роскошью. Захотели они быть ближе к
небесным царям. При этом уклонились от истинного Бога… Начали искусные резчики и
литейщики ниневитянские делать каменных и деревянных божков, покрывать их золотом и
серебром. История подается в том же духе, что и история отпадения от Бога евреев.
Вспомним, как об этом сказано в Библии… И было слово Господне к Ионе вторично:
«Встань, иди в Ниневию, город великий, и проповедуй в ней, что Я повелел тебе». Начал
ходить Иона по городу, говоря: через 40 дней Ниневия будет разрушена! Жители поверили
Богу, и объявили пост, и оделись во вретища, от малого до большого. Это же сделал и сам
царь Ниневии.
Известно, что едва ли не все народы Древнего мира обращались к войне и разбою как к
важному, а то и основному источнику обогащения, подвергая пленных тяжким мукам и
унижениям. Говоря о миграции племен, уходивших с Ближнего Востока на территории к
северу от Кавказа, что продолжалось, видимо, немало столетий, один автор писал: «Уходили,
унося с собой огромные богатства: «Нельзя было и предполагать о тех богатствах, что были
накоплены антскими вождями шестого и седьмого веков, до того, как были обнаружены
сокровищницы в Перещепине и Судже, а обе были найдены совсем недавно, первая в 1911 г.,
а вторая в 1927 г.» (Г. Вернадский). Важно понять, что эти сокровища не были накоплены
антскими вождями и их соплеменниками на территории современной Украины, а были
принесены ими в период переселения с Ближнего Востока. Количество богатств, унесенных
с Ближнего Востока, было огромным». Выходит, что и наши предки, возможно, некогда
приложили руку к разделу богатств Ниневии, Вавилона.
Все властители тогдашнего мира были вероломны и жестоки. Однако многие из них
сами становились жертвами ненависти тех, кого они угнетали, пленяли и убивали. В случае
неудачи ждать снисхождения не приходилось. Пророк Наум (в VII в. до н. э.), узнавши о
гибели египетской столицы Но-Амона от рук ассирийских владык, предрек ту же участь
Ниневии: «И будет, что всякий, видящий тебя, отпрянет от тебя и скажет: «Разорена
Ниневия!» Кто пожалеет ее? Откуда найду я утешителей для тебя? Поступала ли ты лучше
Амона, живущего при потоках (Нила)?» Он сравнил судьбу Ниневии с египетской столицей
Фивами. Хотя море служило ей валом, озеро стеной, а на стороне Фив сражались египтяне,
ливийцы, нубийцы и воины Эфиопии, ничто уже не могло помочь этому городу-тирану: «его
младенцы были избиты на перекрестках улиц», его жители попали в плен, а его вельможи
оказались в рабстве и были закованы в цепи. Чаша зол была испита до дна!
Отзвуки событий тех лет находят отражение в иных современных оценках древних
цивилизаций шумер и ассирийцев. Ю. Каныгин в «Пути ариев» писал: «Несомненно, роль
шумеров в развитии человеческой культуры огромна, как и Египта. Особенно если говорить
об их интеллектуальном вкладе. В смысле же духовности, моральных основ нашего бытия
шумерская культура представляет собой своеобразную «тьму», которая противостоит свету
митраизма и христианства. И не случайно шумерская «протобиблия» найдена, как и многие
другие клинописи, в древнем городе Ниневии, построенном библейским царем Нимродом, в
образе которого зашифровано имя сатаны».

Вид реконструированной Ниневии в VII　в. до н. э.

Причиной краха Ассирии стала не только гордыня (царь Асархаддон хвастливо заявлял:
«Я могуч и всесилен, я герой, я отважен, я страшен, я почтенен, я великолепен, я не знаю
равных среди всех царей, я – царь Вселенной»), и, конечно, не сатана, а перекос развития
страны в сторону военно-бюрократической деспотии. Соперники, переняв ее достижения,
сумели договориться о союзе. Против Ассирии объединились вавилоняне, мидийцы и скифы.
В 626 году от Ассирии отпала Вавилония. Мидия, восстановив в 625 году независимость от
скифов, соединилась с Вавилоном и обрушилась на противника. Ассирия стала терпеть одно
поражение за другим. В 614 году до н. э. был взят и разрушен Ашшур. Затем в 612 году до
н. э. пала Ниневия, город льва, львицы и львенка, блестящий, «как само солнце». Город
разрушили, а всех жителей вырезали. Всюду слышались разъяренные крики победителей,
жаждущих мщения: «Горе городу кровей! Весь он полон обмана и преступлений».
О степени ненависти к Ассирии говорит и то, что победители хватали за ноги
младенцев и разбивали им головы о стены. Царь Ниневии Син-шарру-ишкун зажег дворец и
погиб в пламени. В 609 году до н. э., когда были разбиты последние ассирийские отряды в
битве при Харране, могущественнейшая держава Древнего Востока прекратила свое
существование. Э. Церен в «Библейских холмах» отмечал, что культура ассирийцев была
окончательно похоронена в конце VII века до н. э. Все города, все поселки, все дворцы и
храмы Ассирии – решительно все в этой стране было ограблено, разрушено и сожжено.
«Враги Ассирии сторицей отплатили ей за те удары, которые она когда-либо наносила.
Тишина опустилась на огромную территорию верхнего Тигра». Мертвая тишина…
Как же, о боги, скоротечна мирская слава! И ведь подумать только: пройдет всего-то
пара веков, и историк Ксенофонт, будучи на землях бывшей ассирийской державы, видя
обломки стен, даже не сможет себе представить, что тут когда-то находилась великая
ассирийская держава. Он даже не знал имен таких городов как Ниневия и Калах. В таком же
неведении был Александр Македонский, что сражался в тех местах и победил Дария. Зачем
тогда кровавые жертвы, если всё тлен и прах?!
Такая же судьба ожидала Вавилон, который, как моровая язва, губил всех, даже
победителей. В Библии пророк вещал: «И Вавилон, краса царств, гордость халдеев, будет
ниспровержен Богом, как Содом и Гоморра, не заселится никогда, и в роды родов не будет
жителей в нем; не раскинет аравитянин шатра своего, и пастухи со стадами не будут
отдыхать там. Не будут обитать в нем звери пустыни, и дома наполнятся филинами, и
страусы поселятся, и косматые будут скакать там. Шакалы будут выть в чертогах их, и гиены
– в увеселительных домах». Все это произойдет гораздо позже. Курций Руф писал, как
Александр Македонский взял сей город без боя. Жители устилали цветами путь его войску,
жгли фимиам и другие благовония (на серебряных алтарях). Хранитель крепости и царской
казны Багофан распорядился выдать богатые подарки, имущество Дария и деньги. Но вскоре
войско покорителя мира стало жертвой царивших тут мерзких пороков.

П. Рубенс. Вакханалия

Курций Руф довольно красочно описал вакханалию на улицах Вавилона: «Царь

(Александр Македонский) задержался в этом городе дольше, чем где-либо, но ни в каком
другом месте он не причинил большего вреда военной дисциплине. Нет другого города с
такими испорченными нравами, со столькими соблазнами, возбуждающими неудержимые
страсти. Родители и мужья разрешают здесь своим дочерям и женам вступать в связь с
пришельцами, лишь бы им заплатили за их позор. Пиршества и забавы по душе царям и их
придворным во всей Персиде; вавилоняне же особенно преданы вину и всему, что следует за
опьянением. При начале пиршества вид у женщин, участвующих в нем, бывает скромный,
потом снимается верхняя одежда, понемногу обнажается и стыд, а под конец – не знаешь как
и сказать – они сбрасывают с себя и нижние одежды. И этот позор в обычае не только у
распутниц, но у матрон и девушек; предоставление своего тела считается у них
любезностью. Войско, покорившее Азию, пробыв среди такого распутства в течение 34 дней,
конечно, оказалось бы расслабленным для предстоящих ему еще испытаний, если бы перед
ним был настоящий враг». Но финал трагедии Вавилонского царства был отнесен на время
волею судеб…

А. А. Иванов. Эскиз. Разряженные женщины ходят, обольщая взорами

Объяснять все синдромом мести не стоит. Другое объяснение дают евреи, говоря, что
Вавилон согрешил против Яхве и за это был наказан. Пророк призвал другие народы воздать
по заслугам преступному граду. Грозные пророчества в адрес Вавилона возникли задолго до
уничтожения Иерусалима в 587 году до н. э. (Исайя и др.). В философском плане неплохо
поразмышлять над пророчеством Иеремии. Благодаря им в дальнейшем в литературе образ
Вавилона из губителя народов превратился в символ противления Богу, а затем и вовсе стал
врагом par excellence. Хотя крах города имел в основе экономические и политические
причины. Слишком он был богат и вызывающ. Сцена гибели халдейского царя Валтасара
вошла в Библию (у пророка Даниила) как поучительный пример осуждения тех, кто вел
роскошную, беспутную и безнравственную жизнь. Согласно легенде, во время царского пира
невидимая рука начертала на стенах дворца царя таинственные письмена – «мене, мене,
текел, упарсин», что по-арамейски значило: исчислен, взвешен и разделен; исчислено время,
и будет разделено твое царство. Так, собственно, и произошло с Вавилоном.
Иные трактуют эти слова в духе крылатого еврейского выражения: мол, царство
Валтасара должно было рухнуть, поскольку его цари присвоили под видом держаний многие
обширные государственные владения и сдавали их в аренду ростовщикам-евреям. Царь (как
и Ельцин в России) не только дал им возможность свободно заниматься спекуляциями, но
ввел их в свою администрацию. Естественно, вся страна его возненавидела. Царством его
овладел Дарий Мидянин, а сам Валтасар был зверски убит, о чем и говорится у Гейне:

Полночный час уж наступал;

Весь Вавилон во мраке спал.
Дворец один сиял в огнях,
И шум не молк в его стенах.
Чертог царя горел как жар:
 В нем пировал царь Валтасар…
И царь схватил святой сосуд.
«Вина!» Вино до края льют.
Его до дна он осушил
И с пеной у рта возгласил:
«Во прах, Иегова, твой алтарь!
Я в Вавилоне бог и царь!»
Лишь с уст сорвался дерзкий крик,
Вдруг трепет в грудь царя проник.
Кругом угас немолчный смех,
И страх и холод обнял всех.
В глуби чертога на стене
Рука явилась – вся в огне…
И пишет, пишет. Под перстом
Слова текут живым огнем.
Взор у царя и туп и дик,
Дрожат колени, бледен лик.
И нем, недвижим пышный круг
Блестящих златом царских слуг.
Призвали магов; но не мог
Никто прочесть горящих строк.
В ту ночь, как теплилась заря,
Рабы зарезали царя…

Тема гибели царя привлекала внимание и русских поэтов… Известно, что поэт А. Н.
Майков посвятил гибели царя Валтасара стихотворение «Мани – факел – фарес». Однажды в
ответ на многочисленные похвалы (а среди почитателей Майкова был и великий князь
Константин Романов, пописывавший стихи, считавший старого поэта своим учителем)
Майков заметил: «Без мысли о нашем веке что ж было писать о Валтасаре…» Версию гибели
Вавилонского царства предложил историк Л. Гумилев, в работе «Этногенез и биосфера
Земли» высказав мысль, что причиной трагедии был не только экономико-политический, а и
этнический фактор. Навуходоносор женился на чужеземной царице-египтянке. В результате
его страна подпала под иго пришельцев.
 Г. Доре. Пир царя Валтасара

Вдобавок в политику активно вмешалась «семья» (как в России). Жена привлекала к

реализации программы перестройки друзей семьи, считая их людьми преданными.
Чиновники-чужеземцы исходили из собственных интересов, а не из интересов страны.
Ученый пишет: «Но неужели только одна капризная царица могла погубить огромный город
и процветающую страну? Очевидно, ее роль была не решающей. Ведь если бы царем в
Вавилоне был местный житель, то он бы либо понял сам, какие губительные последствия
несет непродуманная мелиорация, либо посоветовался с земляками, а уже среди тех нашлись
бы толковые люди. Но царь был халдей, его войско составляли арабы, советники были евреи,
и все они даже не задумывались над вопросами географии покоренной и обескровленной
страны». Тут есть резон. В нынешней России многое делалось в угоду «семье» и
чужеземцам. В таких условиях никто не знает, кем будет следующий «Валтасар»!
Историческая достоверность вышеописанных событий не высока. Как заметил
Веллард, рассказ о «царе Валтасаре» и о письменах на стене скорее всего следует считать
сказкой, ибо Валтасар был сыном не Навуходоносора, а Набонида, не царем, а царевичем. И
убили его не в Вавилоне, а на западном берегу Тигра во время сражения с персом Киром. И
он вовсе не уступил свое царство «мидянину» Дарию. Так же и пророчество Иеремии о том,
что Вавилон станет местом запустения и дикости, в конечном итоге исполнилось не потому,
что Яхве решил наказать обидчиков евреев, а вследствие продолжительных войн и
завоеваний, опустошавших эту землю на протяжении столетий. Замечание справедливо, но
воля богов более впечатляет.
Цари Ассирии, Вавилона, как и цари Израиля, пытались поведать людям о своих
добрых деяниях и подвигах. Но, видимо, грехов было больше… Безжалостное время не
пощадило и ассирийскую державу… С ней произошло то же, что со многими другими
странами-кровопийцами. Ассирийцы сделали из войн ремесло и из грабежей – самую
прибыльную работу. Воинственный народ считал более выгодным не занятия земледелием,
торговлей и промышленностью, а вел войны. «Война их кормит, их одевает, избавляет от
заботы заниматься ремеслом, война заменяет им торговлю, или, лучше сказать, война для них
не что иное, как торговая операция». Они воевали против всех (Халдеи, Сирии, Элама,
Армении, Египта, Мидии), сражались с кем угодно и когда угодно, лишь бы наполнить все
новыми и новыми сокровищами сундуки и увеличить казну государя, заполучив богатства
всего мира.
Когда Александр Великий перенес сюда столицу империи, Вавилон представлял собой
великолепный город. Приход греков в величайшую из восточных столиц означал попытку
соединить западную и восточную культуру в пределах древнейшего центра Востока. Вавилон
и раньше принимал в себя различные этносы и культуры, но здесь столкнулись две мощные и
уже устоявшиеся силы. Вавилоняне с интересом взирали на эллинов, пытаясь воспринять их
культуру. Вавилонянин Берос, основываясь на древних текстах, пишет историю страны на
греческом (конец IV–начало III в. до н. э.). В то же время вавилоняне сохраняли свою веру,
дух, язык и архитектуру. Видимо, массовой эллинизации города все же не произошло. К тому
же Александр умер тут при загадочных обстоятельствах в 323 году до н. э., на пороге своего
33?летия.

Монеты с изображением Александра Македонского

Впрочем, это запустение было относительным. Дело в том, что Вавилония сначала
стала частью парфянского царства, а затем испытала и большое влияние греческой культуры.
Греческих городов на территории Месопотамии было не менее тридцати (т. е. в два-три раза
больше, чем в других областях империи Селевкидов). Этнический состав региона в этот
период был крайне пестрым (вавилоняне, персы, греки, сирийцы, евреи, арабы). В стране
процветала торговля, царило самоуправление, нечто среднее между греческим полисом и
вавилонской общиной. В эпоху эллинизма полисы устраивали греческие игры и праздники,
тут функционировали гимнасии, работали ученые и т. д.
Но и в эпоху упадка, когда лучшие годы Вавилонии остались позади, край превосходил
в экономическом отношении многих. Вавилония выплачивала персидскому царю
1000 талантов. Это более чем в полтора раза превышало дань любой другой области
Передней Азии. Показательно и то, что в селевкидский период крупнейший город
эллинистического мира – Селевкия на Тигре – поднялся именно на территории Вавилонии.
Видимо, Селевку долго не удавалось полностью «исчерпать» Вавилон, как однажды
выразился Плиний Старший. Но даже Крёз не вечен… Постепенно Вавилон пустел, став
добычей парфян (129 г. до н. э.).
 Развалины Вавилона

По сравнению с эпохой своего былого могущества Вавилон напоминал бледную тень

той славы. Борьба диадохов и переселение части жителей в Селевкию на Тигре доконали его.
Один из парфянских наместников (Гимер) сжег в Вавилоне агору, ряд храмовых построек и
вообще «все лучшее» в городе. Приложили руку к развалу и поселенцы-евреи. Флавий
поведал историю о возглавляемой двумя братьями-иудеями разбойничьей шайке, что 15 лет
держала Вавилонию в страхе, взимая дань с населения и разоряя деревни. Плюс вечные
междоусобицы и восстания. Писатели позднеэллинистического времени напишут, что город
превратился в пустыню (Страбон), зарос полынью (Филострат), превращен в пахотную
землю (Диодор, Курций). Часть жителей погибла, часть разбежалась, продав детей в рабство.
В начале новой эры Вавилон был малым поселением, культура забыта.
И уже к началу новой эры от города фактически оставались лишь жалкие руины, он
являл собой тень былого величия. Ныне от Вавилона остались легенды, скудные строения и
отголоски былой ненависти, которые подпитываются священным гневом к деяниям нового
агрессора.

Литература и культура Двуречья

Первая литература Двуречья, бесспорно, принадлежит шумерам. Хотя, как отмечают,

основное количество шумерских литературных памятников дошло от периода между 2000 и
1800 годами до н. э., когда язык шумер перестал быть разговорным. Основная масса
аккадских (семитских) литературных текстов, включая эпос о Гильгамеше, явилась после
1800–1740 годов до н. э. Жители Двуречья свободно владели двумя языками. Переплетение
языков, героев, богов, литератур, как и смешение народов, характерно для этого региона.
 Рельеф с фигурой Гильгамеша

Важнейшим литературным произведением Месопотамии, написанным на аккадском

языке, является «Эпос о Гильгамеше». Это литературная «библия» Шумера и Вавилонии.
В 1872 году Дж. Смит, изучая клинописные тексты Ниневии, нашел на одной из табличек
отрывки поэмы о Гильгамеше. Большая часть сказаний о нем зародилась в Шумере.
Гильгамеша считают пятым царем Урука, жившим уже после потопа (тексты шумер древнее
вавилонских). Есть несколько версий. Поздняя – из библиотеки Ашшурбанипала. О нем
знали меньше, чем об «Эпосе об Эрре». Между образами шумерской и вавилонской истории
немало связующих нитей. Таким же образом шумерский царь-мудрец Зиусудра станет
предтечей будущих вавилонских героев – Атрахиса и Утнапиштима. Другой прославленный
вавилонский герой – Этана – упомянут как полулегендарный шумерский царь в так
называемом «царском списке» (III династия Ура). Герой Адапа, как и Гильгамеш,
принадлежал к списку шумерских «семи мудрецов». А вавилонская богиня подземного
царства Эрешкигаль и ее супруг бог Нергал, владыка подземного мира, носят шумерские
имена (В. Афанасьева). И таких примеров масса. Ученик ассириолога Ф. Делича сказал:
строки эпоса о Гильгамеше ценнее сотен нововавилонских документов. Но и там не было
пророка в своем отечестве. Прошло время, прежде чем «Эпос о Гильгамеше» стал популярен
и за пределами Месопотамии. На него ссылаются и Ветхий Завет, и греческая мифология. В
апреле 2003 года мир облетела сенсационная весть: в устье Тигра и Евфрата, там, где некогда
находилась столица Урука, археологи обнаружили могилу Гильгамеша.

Подвиг Гильгамеша и Энкиду. Оттиск с печати

Сюжет поэмы напоминает гомеровскую «Одиссею»… Герой отправился на поиски

предка Ут-Напишти, «вавилонского Ноя». Приключения его удивительны. Цель путешествия
героя – попытка обретения им бессмертия. Эпос записан из уст заклинателя
Синлеке-уннинни. Некоторые тексты диктует конь (чему не стоит удивляться: иные
сегодняшние законы пишутся ослами). Шумерский эпос более похож на волшебную сказку,
схожую в чем-то с русскими былинами. Есть две версии Гильгамеша – шумерская и
вавилонская. Хотя шумерская более древняя, нежели вавилонская, но последняя, по мнению
Афанасьевой, динамичнее и художественнее. Герой тут напоминает то ли Давида Сасунского,
то ли Добрыню Никитича. Оба они, случалось, калечили сверстников, не всегда соразмеряя
свои силы. Гильгамешу (на две трети он бог и лишь на одну треть – человек) суждено было
пережить смерть друга, Энкиду, разочарование в любви и отказ от всех добыть цветок вечной
молодости. Интересны размышления героя, шумеро-вавилонского Байрона, а также
художественные сцены, описывающие его жизненные пути и приключения.

Гильгамеш, поящий быков. Оттиск с печати

Когда выясняется, что враги не могут с ними справиться ни с помощью силы, ни с

помощью хитрости, к ним ведут блудницу Шамхат. Ее и познал сначала варвар Энкиду.
После общения с нею «ослабели мышцы, остановились ноги», а кроме того, «не стал он
умней, разуменьем глубже». Таков удел всех мужчин. Ведь девы эти «красотою славны:
сладострастьем полны, – сулят отраду – они с ложа ночного великих уводят». Уводят нас со
стези разума. Вы скажете: «Да кто же из нас не становился жертвой женщины!» Но Энкиду,
по сути, дикий человек, «порожденье полуночи», что «ни людей, ни мира не ведал»,
«человек-дикарь», без всяких там образований и столичных воспитаний. Не о том должен
думать тот, кто хочет на века остаться в памяти народной как герой. Гильгамеш после гибели
Энкиду (который стал ему за время их приключений другом, с ним он совершил немало
героических деяний) делится мыслями с корабельщиком:

Гильгамеш ему вещает,

корабельщику Уршанаби:
«Уршанаби, цветок тот –
цветок знаменитый,
Ибо им человек достигает жизни.
Принесу его я в Урук огражденный,
Накормлю народ мой, цветок испытаю:
Если старый от него человек молодеет,
Я поем от него –
возвратится моя юность».

Особый интерес представляет противопоставление двух героев – Гильгамеша и Энкиду.

Оба созданы по тому же божественному образцу («образ Ана»). Разница в том лишь, что они
являются носителями двух противоположных начал и стихий. В эпосе (как и в шумерских
песнях) покровителем Гильгамеша является бог дневного света Уту-Шамаш. А вот жизнь
Энкиду направляет мрачный и страшный бог ночи и Подземного мира Нергал. Любопытно и
распределение мест «надзора и контроля» за людьми между этими богами. Бог света
Уту-Шамаш творит суд в гороссде, а бог тьмы Нергал распоряжается судьбами людей в степи
(в пустынных или нежилых местах). Отсюда и неизбежное соперничество между героями,
которыми руководят столь противоположные и полярные силы. Темнота и невежество
Энкиду таким образом вполне объяснимы (дурное влияние среды). Не так ли сегодня у нас
говорят, когда хотят показать чью-то дикость: «Ты что – с большой дороги, что ли?!»
Критическая линия шумерско-вавилонского эпоса прослеживается и в иных сюжетах.
 А. Исачев. Блудница Шамхат

Такова критика в адрес одного из героев, Acaкa, самодовольного дикаря, не

почитающего своих родителей, не пробовавшего материнской груди, живущего вне традиций,
страстно желающего взойти на престол («возводящий себя на престол»). Этот дикарь
напоминает иных невежественных политиков, место которых в лучшем случае у стойла или в
хлеву. Правда, у шумеров блудница Шамхат, которую в течение недели познает Энкиду, все
же сумела очеловечить дикаря, передав ему основные представления о граде и мире. К
несчастью, после этого он скончался от страшной болезни. Не слишком ли большая цена за
усвоенные знания? Не превращается ли и наша столица в «великую блудницу», в град без
совести и морали?

Гений Древа Жизни

Ассиро-вавилонская, шумерская культуры прочно вошли в сокровищницу человеческих

знаний. И не только Гильгамеш, но и образ свирепой Лилит, перешедший из вавилонской
поэзии в Библию, в апокрифы Древней Руси, в «Вальпургиеву ночь» Гёте. Ее использовал А.
Франс в новелле «Дочь Лилит». Неудивительно, что К. Бецольд поставил тексты
Месопотамии по своему значению вровень с китайскими летописями и книгами Ветхого
Завета. По мнению Дж. Смита, история Утнапиштима – прародителя вселенского потопа
стала предвосхищением библейского сказания о Ное и другом великом потопе.

Бехистунская скала

Надпись Дария на Бехистунской скале

Когда в 1160 году еврейский путешественник Вениамин Тудельский (рабби Вениамин),

покинув Испанию, решил взглянуть на Вавилон, город предков, он кораблем добрался до
Константинополя, а затем до Мосула, откуда спустился вниз по рек Тигр к Багдаду. Там
обнаружил двадцатитысячную еврейскую колонию и поблизости, в Хиллахе, еще одну, 10?
тысячную общину. Некоторые жители уверяли, что можно увидеть дворец Навуходоносора –
«печь, раскаленную огнем» и даже «Башню рассеянного поколения» (Вавилонскую башню).
Видимо, его ввели в заблуждение. Город Вавилон находился ниже. Но кто смог бы разобрать
среди множества безымянных холмов именно тот, где некогда возвышалась древняя столица,
ставшая ныне «грудою развалин, жилищем шакалов, ужасом и посмеянием»?! К 400 году до
н. э. сохранялись лишь стены древнего города. Но и они обрушились после ухода римлян.
Миссионер Кроче посетил Месопотамию в 1290 году и подробно описал развалины Ниневии
(«город значительный»). Установил и место – город Мосул. Позже Л. Роволф скажет: «На
этом месте и вокруг некогда находился могучий город Ниневия, какое-то время являвшийся
столицей Ассирии».
Первое научное изыскание земель Месопотамии провел итальянский путешественник
Пьетро делла Валле, обнаруживший в южной части страны безвестный холм, названный
позднее Мукайяр (1625). Оказалось, что под ним скрывались остатки библейского города
Ура. Он первым из европейцев «воткнул лопату в песок», скрывавший руины самого
древнего шумерского города – Ура (Мукайяра), привез в Италию кирпичи из Вавилона и Ура,
на которых были начертаны неизвестные письмена. Он же первым стал говорить, что знаки,
увиденные им ранее в руинах Персеполя, следует читать слева направо. Так купец, бродяга и
авантюрист, отправившийся на Восток в 1616 году с целью заглушить любовные муки (его
невесту выдали замуж за другого), «впервые доставил ученым клинообразные письмена, тем
самым положив начало двухсотлетней истории их прочтения!» В те годы исследования
Месопотамии лишь начинались. Европейцы практически ничего не знали о ней. Э. Кьера
писал: «По моему мнению, европейские ученые в эти годы оставались далеко позади
«невежественных» мусульман. В Коране упоминаются «обожженные в аду и исписанные
демонами кирпичи»; у меня нет сомнений в том, что это замечание относится к
многочисленным покрытым надписями кирпичам, которые можно найти повсюду в
Месопотамии. Объяснение происхождения …кирпичей, данное Мухаммедом, пусть не
совсем правильно, но он хоть знал, что они покрыты письменами». Впереди была эра
открытий…

Царский дворец в Хорсабаде

В XVIII веке король Дании отправил датского ученого Карстен Нибура исследовать

Египет, Аравию, Сирию. Тот обнаружил близ Хиллаха на Евфрате немало кирпичей с
надписями. Так вот и нашли место, где ранее находилась Ниневия. Его «Описание
путешествий в Аравию и соседние страны» (1778) стало для других ученых чем-то вроде
энциклопедии знаний о Месопотамии. Он привез тщательно выполненные копии
клинообразных надписей из дворца в Персеполе. Нибур сумел четко разграничить надписи
на три колонки, назвав их тремя видами клинописи (каждый из классов письмен – это иной
язык). Француз Ж. Бошан обнаружил холм под названием Эль-Каср (Замок), а затем посетил
холм Хиллаха (1771). Пионером исследований в Месопотамии считают англичанина Клавдия
Рича (1787–1820), резидента Ост-Индской компании. Тот являлся проконсулом Британии и,
как говорили, был «самым могущественным человеком Багдада». Учитель классических
языков в Геттингене Г. Гротефенд, побившись о заклад в трактире (1802), в итоге прочел
имена персидских царей – Гистаспа, Дария, Ксеркса. Решив «головоломку из Персеполя», он
нашел и рычаг, с помощью которого установил имена царей династии Ахеменидов, что в
дальнейшем позволило определить звуковое значение 12 знаков древнеперсидской
клинописи. Р. Портер, художник, срисовав руины на раскопках холма Аль-Ухаймир,
приоткрыл и тайну шумерского города Киша (1818).

Генри Роулинсон

Весомый вклад в дешифровку надписей внес Г. Роулинсон (1810–1895). В

трехъязычной надписи царя Дария I на Бехистунской скале он сумел из 600 знаков
вавилонской части надписи дешифровать 250 знаков. Роулинсон был солдатом в
Афганистане, политическим агентом в Багдаде, послом в Персии, членом парламента и
правления Британского музея. Его расшифровка «трилингвы», надписи на знаменитой
Бехистунской скале (ученые окрестят ее «Розеттским камнем ассириологии»), принесла
заслуженную славу. Персидский царь Дарий оставил на высоте надпись на трех языках
(эламском, древнеперсидском и вавилонском). В ней царь описал, как пришел к власти,
победив и казнив десятерых соперников: «Я, Дарий, великий царь, царь царей, царь Персии,
царь сатрапий, сын Гистаспа, внук Арсама, Ахеменид… из древности мы происходим,
издревле наш род был царским…» и так далее. Надписи сопровождались изображениями
Дария, его помощников, самозванцев и бога Ахурамазды. Так как все три используемых
языка исчезли из обращения к началу нашей эры, стали мертвыми языками, такое соседство в
надписях давало ключ к расшифровке эламского и ассиро-вавилонского языков. Где-то тут,
рядом с горами Бехистуна, некогда проходили караваны из древней Экбатаны (Хамадан),
столицы Персии, в столицу Месопотамии – Вавилон. Здесь же били ключи родниковой воды.
Место удачное в географическом и житейском смысле.

Правитель Лагаша Гудеа. Диорит. XXII　в. до н. э.

Неудивительно, что оно давно привлекало внимание историков и путешественников…

Диодор писал, что рельефное изображение сделано царицей Семирамидой, приказавшей
высечь на скале свой портрет с изображением сотни стражников. Другие полагали, что там
высечен крест с двенадцатью апостолами или геральдическое украшение. Чтобы скопировать
надписи, Роулинсону пришлось проявить мужество и качества альпиниста. Он с огромным
трудом скопировал персидский текст, забравшись на лестницу, но для копирования текста на
эламском языке пришлось бы перебраться через обрыв. Выше находился вавилонский текст.
Тут пришлось бы выполнять практически смертельные трюки. Местные верхолазы не
соглашались лезть на такую высоту. Наконец, нашелся все же некий курдский мальчишка,
совершивший столь рискованное восхождение. Он и сделал на бумаге копию вавилонского
перевода записей Дария. Так Роулинсон, позабыв о дипломатической карьере и обо «всех
удобствах цивилизации», движимый жаждой научных открытий, получил в руки ключ к
разгадке грамматики аккадского языка, языка, имевшего два диалекта – вавилонский и
ассирийский. Приступили к расшифровке…

Портал в Хорсабаде

Последовала догадка: вавилонская письменность основана на письменности еще более

древнего языка, который все называли по-разному – скифским, туранийским, хаммитским,
протохалдейским, аккадским языком. Таким образом, «открытие языка шумеров», сделанное
Опертом и Роулинсоном, привело историков к открытию, как иные считали, самой древней
или, по крайней мере, одной из древнейших культур мира, к земле Шумер (Дж. Веллард). К
1850 году загадка ассиро-вавилонского языка была почти решена.
Во второй половине XIX века французский археолог-любитель Э. де Сарзек нашел
древний шумерский город Лагаш в местечке Телло (1877–1900). В руинах дворца им
обнаружены фрагменты каменной плиты – «Стелы коршунов», голова огромной статуи
правителя Гудеа, семь его скульптурных портретов, множество статуэток и фигурок. Он
раскопал немало храмов, жилых домов, и главное, нашел «архивы», где хранились десятки
тысяч табличек. Именно благодаря этим надписям ученые смогли в дальнейшем доказать
существование языка шумеров. Хинкс в своем труде «О надписях из Хорсабада» утверждал,
что язык этот похож на семитский, но форма его являлась индоевропейской по
происхождению. Несемитским считал язык шумеров и Роулинсон. Библия упоминала о
халдейском городе Уре, но в ней нет ни слова о шумерах! И вот в 1869 году французский
лингвист Ж. Оперт на заседании Французского общества нумизматики и археологии заявил:
языком табличек из Месопотамии является шумерский язык. А это значит, что должен был
существовать и шумерский народ! Таким образом, «не историки и археологи первыми четко
сформулировали доказательство существования Шумера. Это «вычислили» и доказали
лингвисты» (М. Белицкий). Конечно же, не без помощи все тех же археологов и историков.
Интенсивные поиски вели и другие ученые. Э. Ботта, назначенный в 1840 году
консулом в Мосул, город, расположенный в верховьях Тигра, начал раскопки холма
Куюнджик. Он же обнаружил у деревушки Хорсабад в 1843–1846 годах дворец Саргона II и
город Дур-Шаррукин, о котором сказано в Библии. Это своего рода «гигантский Сан-Суси,
Версаль, сооруженный в 709 году до н. э., после завоевания Вавилона» (К. Керам). Ботта
отправил в Париж находки, положившие начало ассирийской коллекции Лувра, и написал
пять томов «Памятников Ниневии». Однако же честь открытия Ниневии принадлежит
английскому дипломату Г. Лэйярду, который, путешествуя по Востоку, при раскопках холма
Нимруд обнаружил в этих местах ассирийский город Кальху со скульптурами человекобыков
и человекольвов.
 Реконструкция росписи стены руин Ниневии. Хорсабад

Этот грандиозный комплекс был построен по приказу Ашшурнасирпала II в Нимруде в

883–879 годах до н. э. Дворец щедро украшен разного рода статуями и фигурами. В
частности, тут была найдена фигура огромного быка с орлиными крыльями и бородатой
человеческой головой, увенчанная тиарой. Неподалеку, из храма «владычицы страны»
богини Иштар, примыкавшего к ансамблю дворца, археологи извлекли статую рычащего
льва. Правители Ассирии имели обыкновение ставить перед дверьми храмов грозные
изваяния («шеду»), целью которых было оберегать священную особу царя. Этих львов и
быков наделяли особыми магическими свойствами. Это было привычно для ассирийского
религиозного зодчества, а также для Хеттского царства или северосирийских государств, где
входы во дворцы правителей тщательно охраняли каменные сфинксы, грифоны и иные
существа. Они должны были встречать посетителей дворца, внушая чуство страха и
покорности.

Крылатая фигура бога

Самым большим достижением стало открытие руин Ниневии (на холме Куюнджик), где
найден дворец царя Синаххериба с библиотекой его внука Ашшурбанипала, полной
глиняных книг. Находка составила основу древневосточной коллекции Британского музея в
Лондоне. В 1898 году немец Р. Кольдевей приступил к раскопкам Вавилона. Он давно
примеривался к этим огромным холмам в 90 км к югу от Багдада. Все уже знали, что под
этими искусственными горами должен был лежать легендарный город, о котором писал еще
Геродот. Но для серьезных работ требовались деньги. И надо сказать, что Кольдевею повезло
дважды. Первый раз в том, что спонсоры выделили огромную сумму в 500 000 золотых
марок для проведения работ в Вавилоне (на пять лет). Он проработал там 19 полевых
сезонов, вплоть до 1917 года, когда английские войска захватили Багдад. Кольдевей прибыл
на место вместе с группой архитекторов, ассириологов и лингвистов. Наняли две сотни
рабочих. На второй раз им повезло. Начав вскрывать гору щебня, которую арабы называли
«Каср» («крепость» или «замок»), они сразу же наткнулись на главную улицу Вавилона. Уже
при первых пробных шурфах на Касре нашли улицу, вымощенную большими плитами, часть
которых была покрыта загадочными надписями.

Вид реставрированного храма в Ниневии

Это были надписи царя Навуходоносора, свидетельствующие о том, что археологи

обнаружили священную дорогу процессий – улицу для торжественных шествий в честь бога
Мардука – «божественного господина Вавилона». Повсеместно попадающиеся кирпичи,
покрытые цветной эмалью и рельефами, ясно говорили о том, что именно здесь когда-то
находилась эта искусно построенная дорога. В итоге многолетних упорных трудов были
обнаружены царские врата (дворец Навуходоносора II), «Висячие сады», фундамент
«Вавилонской башни», руины храмового комплекса Мардука, мощные оборонительные
стены. Кольдевей вскрыл центральную часть Вавилона VII–VI веков до н. э.
Немцам суждено было сыграть решающую роль и в обнаружении первой столицы
Ассирийской державы – Ашшура. Тут сказал свое слово выдающийся немецкий археолог В.
Андре. Получив весьма щедрую финансовую поддержку у Германского Восточного
Общества (промышленников), он в течение 12 лет (1902–1914) исследовал руины древней
столицы. Ашшур был самым ранним и почитаемым центром ассирийцев, ибо это центр во
славу главного бога, Ашшура (отсюда название народа и страны). Как отмечает историк, В.
Андре, как и Кольдевей, был архитектором по образованию. Еще смолоду он увлекался
археологией и с 1899 года работал с Кольдевеем в Вавилоне. С него берет начало методика
строгого следования при раскопках порядку и поэтапности. Он учился копать постепенно, по
слоям, двигаясь от вершины телля к его основанию. Начиная раскопки безымянного
городища у селения Калат Шергат Андре не имел представления о том, что перед ним –
руины древнего Ашшура. Но обнаруженный им культовый каменный столб с именем царя и
человеческими фигурами, несущими знамена, подсказали ему пути поиска. Напряжение все
нарастало…
Затем были обнаружены стены дворцов, облицованные большими алебастровыми
плитами пурпурно-красного цвета. На рельефах он увидел крылатые существа с орлиными и
человеческими головами. Постепенно стал прорисовываться и план города. К ступенчатой
башне в виде зиккурата примыкала пристройка, тянувшаяся к Тигру. Там находились
священные ладьи, на которые во дни торжеств приносили статуи всех богов из храмов
города. На ладьях боги покидали Ашшур, чтобы через какое-то время вернуться в свои
святилища. Для этой цели и была проложена «дорога процессий» от берега Тигра до храмов,
как это было и в Вавилоне.
Ученому удалось обнаружить храмы главного бога Ассирии – Ашшура и почитаемой
обитателями страны богини Иштар. «Но особое потрясение испытал Андре при открытии
склепов нескольких поколений ассирийских монархов, находившихся в подземных камерах с
куполообразными потолками. Стены были облицованы каменными пластинами, на которых
18 раз выбито клинописью имя соответствующего царя. Все склепы, к великому
разочарованию, оказались пусты: их ограбили еще в древности. Лишь в одном из них
археолог нашел разбитый на куски каменный гроб. Он собрал фрагменты и отправил их в
Берлин. Там гроб с трудом восстановили. Некогда он состоял из единой 18?тонной каменной
глыбы длиной 3,85 и шириной около 2 метров. Высота – примерно 2 метра. Как же, каким
образом и кто мог разрушить этот колоссальный саркофаг? «Очевидно, – пишет Э. Церен, –
его облили нефтью, а затем подожгли, чтобы раскалить камень. Потом лили на него
холодную воду, и гроб раскололся… После того как в Берлине восстановили царский гроб,
ученые берлинского музея прочитали последнюю из начертанных на нем надписей: «Дворец
Ашшурнасирпала, царя Вселенной, царя Ашшура». Вероятно, гробница была ограблена в
период крушения ассирийской державы в конце VII века до н. э., царский труп сожгли или
бросили в Тигр, гроб взорвали и сам склеп в конце концов разрушили». В таком виде,
разграбленными и разрушенными, нашел Андре гробницы многих ассирийских царей, перед
которыми когда-то трепетал весь мир. Sic transit gloria mundi! «Так проходит мирская слава!»
Такие же картины грабежей усыпальниц царей видел Египет на протяжении всей истории.

«Голова Нимрода». Раскопки О. Лэйярда в Нимруде

Значительны были заслуги и американцев, Хейнеса и Гилпрехта, собравших около

30 тысяч табличек (1893–1900). В тяжелых условиях шли их поиски. С. Лэнгдон писал в
1928 году: «Холм хранит свои тайны в сердце безводной пустыни. Природные условия
делают продолжительные археологические работы здесь почти невозможными». Песчаные
бури были тут столь неожиданными и мощными, что они были в состоянии занести все, что
было еще недавно обнаружено. Так, базальтовый лев, раскопанный Тейлором, был найден
только спустя 70 лет Халлом, а через некоторое время иракские ученые обнаружили его
вновь, под полутораметровым слоем песка. Случались потери. Ученые-археологи, пишет
Веллард, с содроганием вспоминают, как Лэйярд и его современники, словно шахтеры,
прорубались сквозь дворцы, храмы Ниневии и Вавилона, прокладывая вертикальные шахты
«прямо сквозь древние памятники». Конечно же и местные жители искали в руинах
украшения, фигурки, статуэтки, чтобы затем выгодно продать их на базаре. Тысячи табличек
были разбиты тогда кирками рабочих или безвозвратно утеряны по пути в Европу.
В 1844 году груз, посланный на плотах по Тигру Э. Ботта, первым исследователем
ассирийского холма, затонул в устье Шатт-эль-Араб. Были безвозвратно утеряны плоды
двухлетних раскопок (2 тысячи скульптур и рельефов). Подобным же образом погибли
15 ящиков находок из древней Ниневии, отосланные в 1851 году в Багдад. Да и сами места
раскопок середины XIX века напоминали «призрачные склепы погибших свидетельств» (Ф.
Петри). Как ни странно, темнота и невежество обитателей этих мест в ряде случаев
сослужили добрую службу истории цивилизации и культуры. Рабочим, трудившимся на
раскопках, находившим в Месопотамии кирпичи, статуи, цилиндрические печати с
надписями, все эти раритеты казались бесполезными, и они зачастую просто выбрасывали их
в мусор, как ненужные… Приведу имена известных ассириологов: К. Рич, Р. Раск,
Э. Бюрнуф, Ж. Опперт, Э. Бер, О. Лэйярд, Г. Роулинсон, Э. Хинкс и другие. Затем список
пополнился именами Л. Вулли, С. Крамера, Э. Кьера и др. Своя школа научного изучения
клинописи возникла и у русских (Н. Лихачев, М. Никольский, В. Струве, И. Дьяконов,
А. Рифтин и многие другие).

Рельеф с изображением царя. Хорсабад. Британский музей

Некогда профессор ассириологии Берлинского университета Г. Винклер выдвинул идею

панвавилонизма, согласно которой все, что имеет хотя бы какую-то ценность в древнем мире,
уходит корнями в Вавилон… Он утверждал, что «осуществилась старая греза славы
Вавилона. Если Вавилон не сделался господином мира, то он все же опять был столицей
большого культурного царства, которое простиралось от Персидского моря до Средиземного
и до границ Египта и в культурном отношении играло первую роль среди вновь возникших
великих держав». Следы культуры древней Месопотамии можно видеть всюду – в Ираке,
Сирии, Кувейте, Иордании, в Израиле, Палестине, Египте. Как известно, Старый Каир в
домусульманскую эпоху назывался Вавилоном. Немецкий ассириолог Фр. Делич заметил: «И
когда мы рассматриваем головы шумерийских мужчин и женщин, в тонко выточенных чертах
которых выступает облагораживающее влияние напряженной работы, и узнаем, что культура
этого народа легла в основу не только культуры семитов-вавилонян, но в значительной
степени оказывает влияние еще и на нашу культуру, то нам кажется вполне возможным
изменить современное школьное изложение древнейшей истории (…хотя бы нам при этом и
пришлось пожертвовать историей о Симе, Хаме и Яфете)». Во всяком случае, целые сонмы
ученых (англичан, немцев, французов, итальянцев, американцев, русских) посвятили годы и
годы изучению истории Шумера, Ассирии, Вавилона.
 «Мона Лиза» из Нимруда

Немалые усилия приложили к составлению грамматик, учебников, словарей

шумерского языка А. Даймель, А. Пебель, А. Фалькенштейн, Ю. Иордан. Но наибольшие
заслуги в исследовании шумерского языка принадлежат французу Ф. Тюро-Данжену. Это он
сделал самые блестящие переводы шумерских и аккадских надписей («Les inscriptions de
Sumer et d,Accad». Paris, 1905). В начале XX века ученые нашли крупнейший город древнего
Шумера – Ур и обнаружили тут гробницы урского царя Мескаламдуга и царицы Шубад,
живших во II тысячелетии до н. э. В Пенсильванском университете (США) ученые ведут
работу по изданию нового, 18?томного словаря шумерского языка (к 1992 г. вышло 2 тома).
Простор для исследований поистине огромен. Ассириолог Э. Кьера из Восточного института
Чикагского университета в книге «Они писали на глине», посвященной глиняным табличкам
и расшифровке их содержания, высказал предположение о том, что 99 процентов табличек на
землях Древнего Вавилона до сих пор остаются скрыты в земле. Следует добавить, что
А. Олмстед, специалист по странам Ближнего Востока, заявил в 1945 году, что около
500 000 глиняных табличек, которые были обнаружены за время раскопок, ждут своей
расшифровки и оценки. Процесс идет медленно, хотя иного и ожидать нельзя. Но времена
меняются.

Новые битвы на земле древних цивилизаций

Что же касается Багдада, известно, что его основал халиф ал-Мансур, принявший титул
«Победоносный». Его-то и называют подлинным основателем Аббасидского государства и
новой столицы халифата – Багдада (762 г. н. э.). Ранее тут было расположено селение, где
устраивали ярмарки. Точное значение слова неизвестно. По мнению ряда ученых, Багдад на
одном из иранских языков означает «богом данный». Берега Тигра и Евфрата в этом месте
так плотно заселены, что это нашло отражение в пословице: «Петух из Багдада может скакать
от дома к дому до самой Басры». Говоря же о причинах, склонивших ал-Мансура к избранию
для своей столицы данного места, арабский историк ат-Табари привел такие доводы: «Оно
прекрасно как военный лагерь. Кроме того, здесь Тигр, который свяжет нас с дальними
странами вплоть до Китая. Он доставит нам все, что дают моря, а также продовольствие из
Двуречья, Армении и соседних районов. Затем здесь же и Евфрат, который принесет нам все,
что могут предложить Сирия, Ракка и прилегающие к ним земли». Сюда по приказу халифа
пришли строители, каменщики и ремесленники. План города был им намечен пеплом, на
линии из пепла положили пропитанные нефтью семена хлопка и подожгли. Так сделан
визуальный набросок генерального плана строительства Багдада, имевший форму
правильного круга. Первый камень в его основание заложил халиф.

Укрепленный лагерь ассирийцев

Нынешний Багдад чем-то напоминает древний Вавилон («врата Бога»)… Он пережил

былое величие столицы огромного арабского халифата, а затем и заштатную
провинциальность эпохи господства османов. Говорят, что это один из самых арабских
городов мира. Взоры путешественников привлекают широкие, светлые и изящные
проспекты, обезображенные ныне оккупантами и террором. Центральная площадь города
называется ат-Тахрир (Освобождение). От нее идет главная торговая улица, названная по
имени халифа Харуна ар-Рашида. Один из старейших кварталов города – это базар и
прилегающие к нему кварталы. Тут находятся памятники старины (караван-сарай
Хан-Марджан, мечеть Марджан, средневековая школа ал-Мустансырия). Бывший
Абассидский дворец стал музеем. При посещении Исторического музея древностей
впечатляет вход в главный ассирийский зал. Его украшают фигуры фантастических существ
с телом быка, крыльями птицы и лицом человека. Это демоны-охранители, что украшали
двери дворца Ашшурнасирпала в Калахе (ныне современный Нимруд). Увы,
монументальным каменным демонам не очень-то удалось уберечь музей от демонов живых,
из плоти и крови.
 Зал искусства Ассирии

Дворец в Нимруде был сооружен в IX веке до н. э. Стены его покрыты рельефами с
изображением подвигов царя, царских приемов и сцен охоты. Великолепное зрелище,
видимо, являл собой дворец Саргона II Дур-Шаррукин в Хорсабаде. Его соорудили на
искусственной террасе, с высоких башен можно было видеть всех, кто приближался к
дворцу. Вход во дворец обрамляли статуи крылатых быков. В музее имелась прекрасная
коллекция рельефов, вырезанных из слоновой кости, что служила обшивкой для парадной
мебели. Полна экспрессии фигура огромной львицы, терзающая негра на фоне листьев и
бутонов лотоса. Ассирийская резная кость высоко ценилась, расходясь по многим странам
мира – в Кипр, Сицилию, в Малую Азию и Закавказье. В шумеро-аккадских залах
Исторического музея оживает древнейшая история человечества (тут оттиски печатей,
первые клинописные таблички, средневековые манускрипты, золотые вещи редчайшей
красоты). Шрифты арабской вязи вызывают в памяти период в истории человечества, когда
мир испытал на себе мощное воздействие арабской культуры. Незабываем колорит
современного (еще мирного) Багдада, ощущаемый на берегах Тигра, средь шумных базаров,
в районе Золотой мечети, где бывал Харун ар-Рашид, халиф Багдада, где и возникла легенда о
Багдадском воре. Сегодня она напомнила о себе сценами мародерства американских вояк в
XXI веке. Это какая-то фантасмагория. Музеи и некоторые мечети разграблены и
осквернены. Священные львы оказались бессильны перед толпами.

Вавилонский лев

В «Повести об Ахыкаре Премудром» египетский фараон во время посещения им

Египта задал Ахыкару загадку о жеребцах и кобылах. «Объясни мне, Ахыкар, следующее…
Конь твоего господина заржал в Ассирии, а у наших кобылиц, услышавших его ржание,
произошел выкидыш».
 Ван Клеве. Разрушение Вавилонской башни (столпа)

Сегодня похожую загадку можно было бы задать и нашим политикам. Отгадают ли?
Думаю, вряд ли… Нет нужды их умные головы гнать в неведомую даль. Пусть прочтут хотя
бы слова «Начальной летописи» («Повести временных лет»). Там есть некая точка отсчета,
некий исторический «нулевой меридиан», привязывающий нас к Востоку, Сенаару, Ассуру и
Вавилону: «И когда умножились люди на земле, замыслили они построить столп до неба… И
собрались на месте поля Сенаар строить столп до неба и город около него Вавилон;
и строили столп тот 40 лет, и не был он закончен. И сошел Господь Бог посмотреть город и
столп, и сказал Господь: вот единый род и язык один. И смешал Бог языки, и разделил на 70 и
2 языка, и рассеял по всей земле. По смешении же языков Бог ветром разрушил столп; и есть
остаток его между Ассуром и Вавилоном, и имеет в высоту и в ширину 5433 локтя, и много
лет сохраняется этот остаток. По разрушении же столпа и по разделении языков взяли
сыновья Сима восточные страны, а сыновья Хама южные страны, Иафетовы же взяли
западные и северные страны. От этих же 70 и 2 языков произошел и народ славянский, от
племени Иафета, норики – это и есть славяне. Спустя много времени сели славяне по Дунаю,
где ныне земля Венгерская и Болгарская. И от этих славян разошлись славяне по земле и
прозвались именами своими».
При ассирийском царе Асархаддоне (681–668 гг. до н. э.) ассирийскую царевну выдали
замуж за скифского вождя Партату. В курганах Северного Кавказа российскими учеными
среди присланных царевной подарков был обнаружен и ассирийский меч. Видимо, связи
носили довольно оживленный характер, раз в опубликованном в 1875 году ассирийском
именослове отмечалось, что уже в IV веке н. э. на Руси довольно широко использовались
ассирийские имена. Культурные контакты русов с Месопотамией поддерживались и в
дальнейшем. В XI веке Русь посетил ассирийский врач Петр Сирьянин (Путрус Сурая), а во
времена Аввакума, в XVII веке, в России побывал Полус д, Халеб из города Антиохии. Среди
переводных литературных произведений Востока известностью на Руси пользовалась
«Повесть об Ахыкаре Премудром» (явно ассирийского происхождения). Возможно,
существовала и древняя русская версия повести об Ахыкаре Премудром. Вот некоторые из
имеющихся там притч: «Лучше с ученым таскать камни, чем с глупым пить вино»; «С умным
человеком не пропадешь, а с дураком не поумнеешь»; «Лучше иметь слепые глаза, чем
слепое сердце». Н. Полевой, сделав свободный перевод этой повести, напечатал ее.
Считалось, что эта повесть попала в Россию через Византию как арабский оригинал. А.
Толстой посвятил Иоанну Дамаскину поэму, а Л. Толстой написал сказку «Ассирийский царь
Асарладдон».

Н. Рерих. Весна священная

В последнее время у нас все чаще говорят о близком родстве шумеров и древних русов.
Так, в работе Ю. Д. Петухова «Русы Древнего Востока» предлагается такая гипотеза. Еще в
5–4 тысячелетиях до н. э. в Южной Месопотамии, на базе эредо-убейдской общности
основного этнокультурно-языкового ядра суперэтноса русов, при вливании в эту общность
выселков русов Армянского нагорья (русов-арменоидов), русов Средней Азии, Кавказа, русов
Индостана, русов Северной Месопотамии и окрестных предэтносов сформировался (а
точнее, вычленился из суперэтноса русов) самостоятельный, весьма устойчивый этнос –
шумеры.
Образовавшийся таким образом Шумер-Су-Мир стал процветать за счет земледелия,
производства зерна и создания храмов-зернохранилищ. Все эти богатства шли во благо
основному народу – шумерам-русам. На базе языка русов якобы сложился своеобразный
шумерский язык клинописи. Шумеры собирали мифы, легенды, предания русов-бореалов,
русов-индоевропейцев и на этой основе создали шумерскую мифологию, базовую
мифологию Ближнего Востока. Трансформируя ее по-своему, ее перенимали аккадцы,
вавилоняне, ассирийцы и переселившиеся из Аравии протосемиты и семиты. Кстати, даже
энциклопедия «Мифы народов мира» признает: «Ни одного раннего чисто семитского культа
на территории Двуречья до сих пор не обнаружено. Все известные нам аккадские боги –
шумерского происхождения».
Вспомним, что согласно аккадской мифологии Тиамат – «мать богов» (индоевропейское
«тиа, диа» – бог, а «мат» – мать). Отсюда теоним «Богоматерь» – совпадение
лингвистического и мифологического содержания очевидно. Ю. Петухов считает, что
возвышение Шумера-Аккада во времена Саргона произошло благодаря тому, что костяк
армии Шумера составили коренные русы Северной Месопотамии. Однако затем
протосемитские племена, накатывавшие за валом вал из Аравийской степи, послужили
причиной деградации шумер как развитой цивилизации. Шумер не спасла даже стена длиной
200 км, как не спасла от нашествия кочевников еще более фантастическая
тысячекилометровая стена китайцев.
 Скифские воины

Семиты стали оседать в городах, захватывать хлебные места, торговлю,

посреднические услуги. Эти дикие кочевники, чей язык, язык гибридных горцев, по словам
шумер, очень напоминал лай собак («по виду они похожи на людей, а речь их подобна
собачьему лаю»), вытеснили шумер. Уже тогда они (протосемиты-кочевники) фактически
оккупировали центральные города империи (мирно и тихо). Шумеры звали кочевников из
Аравии «лумар-ту» или «люди смерти-от» («люди мертвой земли», «люди из земли смерти»).
Таковой и стала Аравийская пустыня, каковую в мертвую землю превратили овцы и козы,
выевшие там всю траву. Не только российский, но и венгерский историк отмечает это
нашествие протосемитов и горцев в города империи: «Шумерские города постепенно
оказались населенными чужеземцами. Чужеземцами были уже не только рабы и
солдаты-наемники, но и большинство купцов и ремесленников. Жившие в приграничных
местностях пастухи, земледельцы, рыбаки и охотники были уже не шумерами, а сыновьями
аморитов, семитского (или же протосемитского) племени марту, поэтому они охотно
помогали приходившим из степи и говорившим на одном с ними языке отрядам грабителей,
нападавшим на Шумер». Об угрозе подчинения коренных жителей городов Шумера волнам
иммигрантов говорится в отчаянном письме сановника царю Шумера Ибби-сыну: «…
поскольку весь народ марту находится здесь, в Шумере, и захватывает одну за другой все
большие крепости, из-за народа марту я не могу доставить тебе зерно. Они сильнее меня, и я
могу попасть в плен». Нужно быть очень недальновидными людьми, как и наши правители в
России, чтобы позволять массовую иммиграцию «людей марту» в столицы (и даже не в
столицы). Ведь они во всех отношениях представляют совершенно иной тип культуры и
производства. Так вот древних русов, основателей шумерской цивилизации, некогда, по
словам Ю. Д. Петухова, вытеснили с Ближнего Востока. Так и сегодня реальных, пока еще
имеющих силу и власть русов вытесняют из столиц, из коренной России разного рода
«протосемиты».
 Сцена винопития по восточному обычаю

Между народами Месопотамии и Древней Руси, бесспорно, существовали некоторые

контакты, которые пока еще недостаточно изучены. Писатель О. Сенковский заметил:
«Возможно, что с помощью славянских языков можно лучше почувствовать дух этого языка
клинописей, чем посредством английского или немецкого. Какое здесь множество слов
греческих, латинских, но преимущественно славянских». В России этим регионом
занимались Н. Никольский, И. Дьяконов, В. Струве, М. Дандамаев, А. Рифтин, И. Канева,
В. Афанасьева, Г. Белова, Т. Шеркова, И. Клочков и др. Видимо, это дало основание для
появления самых неожиданных и дерзких теорий… Упомянутый Ю. Д. Петухов в «Русах
Древнего Востока» пишет: «Для нас не загадка происхождение шумеров и Шумера. Этот
народ и эта цивилизация стали как бы последним мощным пиком-всплеском в истории
суперэтноса русов в области Южного Двуречья, пиком развития в условиях мощного
давления со всех сторон различных предэтносов и зарождающихся этносов». И далее: «…все
города и государства Ближнего Востока 4–3 тыс. до н. э. были основаны
русами-индоевропейцами и гибридными русами Кавказа, Армянского нагорья, Загроса, а
отнюдь не протосемитами и семитами, как того хочется «библеистам». Города и
города-княжества русов Ближнего Востока и, в частности, Сурии-Русии-Палестины, на
которые накатывали орды кочевников-протосемитов, можно для наглядности сравнить с
городами-княжествами Киевской Руси времен раздробленности, когда на них накатывали
орды печенегов, половцев, хазар и прочих кочевников…» Есть схожие параллели и в истории
культур целого ряда народов.

В. И. Гуляев на раскопках в Ираке

Как известно, один из верховных богов в шумеро-аккадской мифологии – Ки, или Энки
(Божественный Ки), у аккадцев – Хайа (Эйа). Ки является хозяином мирового океана
пресных вод и поверхности земных вод. Он – бог мудрости, плодородия, защитник людей,
носитель культуры и создатель мировых ценностей. Ки сотворил людей и выступает
хранителем основ человеческой цивилизации. В мифе «Энки и Шумер» он является
устроителем земного порядка. Но и в русской летописи, как сказано в «Повести временных
лет», Кий – первопредок древних киевлян. Как пишет российский историк, «образ бога Кия
восходит к тому далекому времени, когда индоевропейские народы были еще единой семьей.
Мигрируя по планете, они приносили свои мифы в самые отдаленные ее уголки. Вот почему
«следы» бога Ки (Кия) обнаруживаются и в Поднепровье, и в Междуречье. Это следствие
глобальных перемещений народов в древности. Находки археологов неопровержимо
доказывают факт присутствия индоевропейцев в Шумере, поэтому воссоздание изначальных
представлений о нашем мифическом первопредке более чем оправданно. К тому же одна из
ассирийских клинописных таблиц, найденных в Месопотамии, открывает подлинный смысл
предания о перевозчике». Имеется в виду история, расказанная Ут-Напиштимом, что
аналогична библейскому преданию о потопе. В ней нашли отражения общие представления
народов, переживших в отдаленные времена некий вселенский катаклизм.
Древние шумеры, пишет А. Абрашкин, как и средневековые русичи, считали себя
потомками великого бога Ки. Миграция предков индоевропейцев (праиндоевропейцев) с
севера на юг вполне возможна. В их числе были и наши предки. Наша история охватывает не
только земли Европы и современной России, но Средиземноморье, Ближний Восток и
Вавилон. «Найдем же в себе мужество и смелость поговорить о подлинной (а не безбожно
урезанной) истории русского народа». Тем более что много общих черт бросается в глаза (бог
Бел или Ваал в Месопотамии, Белбог у славян, в западносемитской мифологии Балу, или Бел
– бог бури). Археология, как и лингвистика, прямо указывают на наличие связей между
нашими народами.
Кстати говоря, каждый народ должен жить там, где тысячелетиями он рос и развивался.
Интересно, что когда персы захотели сменить свой горный и каменистый край на иной,
равнинный и мягкий, царь Кир этого не позволил (умный был человек), сказав им: как семена
растений, так и нравы людей бывают таковы, какова их земля. Пока существовал Советский
Союз, все народы великой страны могли жить и развиваться на своей земле, в естественных
условиях своей родины, и тем не менее пребывать вместе как одно большое и цельное
могучее государство. Сознательный развал Советского Союза был чудовищным
преступлением. Поэтому мы настаиваем на суровом наказании виновников развала. Что же
произошло? Из маленьких княжеств-республик сделали самостоятельные государства, но
ведь сами иные из них выжить не могут – ни экономически, ни энергетически, ни
культурно-образовательно, ни политически. Значит, элиты обречены на продажу себя более
сильным и богатым странам. Те потребуют цену за «помощь». Ценой будет натравливание
людей на бывший центр – славянскую империю, все еще грозную Россию. Нищие народы
будут стремиться в Россию (не в Америку же ехать, в самом деле, да там их, пожалуй, не
очень-то и ждут). Так что в будущем нас, видимо, ожидает невиданное нашествие
«братьев-кочевников».
Российские ученые внесли огромный вклад в исследования по истории Месопотамии,
Вавилона, Ассирии. Пожалуй, М. Никольский первым из ассириологов понял значение так
называемых «Багдадских табличек», увидев в них древнейшую форму шумерского письма
(1880), и написал две превосходные книги – «Древний Вавилон» (1913) и «Саргон, царь
Ассирийский» (1881). В. С. Голенищев собрал богатейшую коллекцию египетских и
переднеазиатских древностей (свыше 6000 предметов), составил подробный словарь по
клинописи. Великий востоковед Б. А. Тураев оставил потомкам свыше 500 трудов, включая
двухтомную монографию по Египту и Востоку. Поэт Николай Гумилев перевел на русский
язык вавилонский (шумеро-аккадский) эпос о Гильгамеше (1919). Известные ученые –
И. М. Дьяконов, М. А. Дандамаев, В. И. Гуляев, Р. М. Мунчаев, А. П. Рифтин, В. А. Якобсон и
многие-многие другие – составили богатейшие материалы для изучения нами наследия
Древнего Востока.
В Российской империи нашли приют курды – выходцы из Ирака… 200 лет тому назад
представители другого народа (езидов) также перебрались в Россию. Ведь и по сей день на
севере Ирака живет миллион езидов, а в нашей Ярославской области проживает около
5 тысяч их собратьев (строители, врачи, учителя). В музее им. А. С. Пушкина хранятся
бесценные коллекции глинописных табличек (здесь некогда работал с ними и американец
С. Крамер). В 1997 году литераторы Москвы открыли и электронный сайт в Интернете, на
котором поместили журнал «Вавилон»… Никто еще не знал тогда, что вскоре новости с
берегов Тигра и Евфрата чем-то будут напоминать известия с фронтов Великой
Отечественной войны.
 Лев, терзающий свою жертву

Не идеологией, религией, и даже не личной неприязнью руководствовались

англо-американские вояки, напав на независимый Ирак. Менее всего их интересовала
свобода народа Ирака. Им нужна нефть, плацдармы для нового завоевания мира, их цель –
ограбить крупнейший нефтяной регион мира, важнейший в стратегическом отношении. Хотя
они и уверяют, что снижение цен на нефть приведет к увеличению внутреннего
национального продукта США всего лишь на 0,1 %, т. е. на 10 миллиардов долларов. Янки
ведут себя как оккупанты и захватчики, поставив во главе администрации американских
военных и марионеток (так же вели себя гитлеровцы в захваченной ими Европе, особенно в
России). Главная их цель – захват нефтеносных районов Ирака, Ближнего Востока – и в
перспективе создание новой Всемирной империи. Одно древнее месопотамское
предзнаменование гласит: «Если поток нефти в стране будет обнаружен – царь сделается
всемогущим». Действительно, в 70?е годы XX века клан Саудидов стал богатейшей семьей
мира. Однако случалось и так, что вместо могущества нефть приносила тем, кто пытался
захватить ее, лишь погибель. Об этом свидетельствует письмо Асархаддона, вероятно, к богу
Ашшуру (реляция о походе 673 г. до н. э. на Шубрию). Когда город осадили ассирийские
войска, нефть против них удачно использовали защитники города Уппуму. Недаром слово
«нефть» имеет значение и «вспыхивающая». Поэтому в данном случае, когда налицо явная
неприкрытая агрессия против Ирака, думаю, уместно будет вспомнить древнее
предостережение: «Если почва страны станет выделять нефть – страна эта будет несчастна».
Это произошло с Ираком – несчастным, но не сломленным врагом…

Вавилонская башня. Реконструкция зиккурата

Идеи Вавилона, ярко и разнообразно проявившего себя в истории, продолжают

привлекать внимание. Несметные богатства влекут заправил мира… Идеи ростовщичества
взяты на вооружение западно-семитской цивилизацией, а золотая статуя Мардука весом в 23–
24 тысячи килограмм, увенчивавшая некогда гордыню Вавилона, стала своего рода образцом
для создателей золотого эквивалента банков. Мечта же о мировом господстве перенесена
волнами культуры в оплот западной цивилизации (США), где и обрела новую жизнь. Спустя
тысячи лет Соединенные Штаты переняли у древних идею Вавилонской башни, сделав ее
образцом своей архитектуры (Капитолий, башни Всемирного торгового центра). Янки
переняли у Вавилона моду возводить и однотипные зиккураты-капитолии в своих штатах.

Медресе ал-Мустансырия

Минули тысячелетия… И что же мы видим? Гигант-недоросль (Америка) превращает в

руины древнейшую культуру и цивилизацию мира, уничтожая ее университеты и школы,
больницы и роддома, сравнивая с землей древний Вавилон, музеи и сады Семирамиды,
убивая дипломатов, журналистов и мирных граждан… Америка подвергла бомбежкам и
обстрелам древние телли – руины бесчисленных городов и селений Шумера, Вавилонии,
Ассирии. Их бомбы и снаряды обращают в прах священные камни Месопотамии. Хотя
накануне англо-американского вторжения в эту страну иракец Донни Георг – научный
директор Национальной организации по сохранению иракских древностей – пророчески (и
весьма мрачно) заметил господам журналистам: «В случае американского нападения на нас
расхищение археологического наследия Ирака примет куда большие масштабы, чем в
1991 году. Грабители имеют время, чтобы наладить свою нелегальную торговлю и создать
международную клиентуру. Они сильны, организованы и вооружены». И далее он же с
грустью сказал: «Американцы жаждут захватить не только нашу нефть, но и нашу историю.
Для переоснащения своих музеев они нуждаются в новых коллекциях. И у них всегда был
особый интерес к древней Месопотамии».
 Мечеть ал-Казымейн

И уже появились первые признаки того, что в Ираке действует преступный синдикат,
куда вошли, с одной стороны, «новые иракцы», а с другой, старые и «культурные»
американцы. Так, казначей Национальной Ассоциации торговцев древним, средневековым и
восточным искусством США, некто У. Пёрлстейн, заявил, что пора отменить запретительные
законы о древностях Ирака как уже «несовременные». Цель такого зондирования –
разрешить продажу предметов древности.

Статуя гения-охранителя шеду

Музеи страны разграблены… В. Гуляев пишет: «Особенно печально говорить о том, что
полному разгрому подверглось главное хранилище археологических коллекций страны –
Иракский музей в Багдаде, где были собраны результаты работ десятков зарубежных и
местных экспедиций, начиная с 20-х годов прошлого века. При этом в Багдаде при грабеже
музея действовала не только темная фанатичная толпа: как выяснилось, большая группа
мародеров получила по пять долларов на человека и указания от неких таинственных лиц,
укрывшихся за ярлыком «коллекционеров древностей», – какие именно предметы и в каких
залах следует похитить». И первое, что сделала эта организованная группа грабителей
(видимо опять-таки по указанию со стороны), – уничтожила все инвентарные книги музея и
тем самым оставила без надежной документации похищенные коллекции. Столь же
печальной была участь прекрасного археологического музея города Мосула на севере Ирака.
При вторжении в город отрядов курдов персонал музея (все арабы по национальности) в
панике бежал. Мародеры немедленно воспользовались этим, а каменные стражи лишь
равнодушно созерцали происходящее…
Какой реальный ущерб нанесен этому второму по значимости собранию древностей
страны – пока неизвестно, но то, что большинство коллекций расхищено, сомнению не
подлежит. Увы, погибли там, вероятно, и плоды трудов наших ученых – материалы
двадцатилетних раскопок российских археологов в Синджарской долине, в 80 км к
северо-западу от Мосула. «Прямую ответственность за произошедшее в Багдаде, Мосуле,
других иракских городах несет, безусловно, американское военное командование и
президент, не обеспечившие надлежащей охраной культурно-исторические объекты». Война
– верный и очень удобный источник (для толстосумов, миллионеров и «любителей
древностей») ограбить побежденных в полном соответствии с the law of the jungle (англ. –
«законом джунглей»).

Дж. Дункан. Силы зла приходят на землю (Ирака)

Взяв Багдад, янки не удовлетворились грабежом уникальных коллекций древних

цивилизаций музеев Багдада. Разграблена и богатейшая историческая библиотека. Не
удивлюсь, если вскоре бесценные раритеты Шумер и Вавилонии появятся в частных
коллекциях Америки, в музеях США и Европы. Об этом свидетельствует вся предыдущая
практика поведения янки и англичан в побежденных странах. В свое время профессор Э.
Кьера, водя экскурсантов по залам Восточного института Чикагского университета, с
гордостью показывал им громадного ассирийского быка, или «демона-защитника». Его
привезли из Двуречья в Америку, как и прекрасные золотые вещи из Ура Халдейского,
изделия слоновой кости из Мегиддо (Армагеддона), рельефы Персеполя и многое другое.
Сегодняшние завоеватели постараются прибрать к рукам еще оставшиеся богатства Ирака,
его древние сокровища…
Об отношении к захватчикам большинства иракцев можно догадываться… Напомним,
что когда персидский завоеватель Кир покорил Вавилон, у него вскоре уже не оставалось
никаких иллюзий в отношении к нему жителей града. «Город этот был настроен по
отношению к нему самым враждебным образом – целый город против одного человека», –
писал грек Ксенофонт. Полагаю, и у янки сегодня все меньше иллюзий: потери американцев
и англичан в результате широкомасштабной партизанской войны иракцев, террактов уже
превысили потери агрессора за время прямых боевых действий. Поэтому они вынуждены
вновь и вновь бомбить уже «покоренный» Багдад, Фаллуджу и т. д. Арабы и мусульмане
преисполняются к ним все большей ненавистью. Но американцы с упорством, достойным
лучшего применения, продолжают следовать девизу императора Калигулы: «Oderint, dum
metuant» («Пусть ненавидят, лишь бы боялись»). Хотя известно: ненависть – ненадежная и
гибельная основа для формирования внешнеполитического курса державы.

Орел. Символ иракского города Хатры

Это варвары XXI века! Если окажешься в тех местах, задумайся, путник… Вот он,
облик нового гунна! Вот оно, подлинное лицо англо-саксонской цивилизации, цивилизации
людоедов! Они не ведают границ дозволенного. Угрожая войной ряду стран, они надеялись
обрести вселенское могущество, видя в том наивысшее счастье. Однако их преследуют и
будут преследовать все новые и новые несчастья. Звучат голоса протеста против действий
США. Лао-цзы писал: «О несчастье! Оно стало опорой счастья. О счастье! В нем заключено
несчастье. Кто знает их границы? Они не имеют постоянства». Америка постоянна лишь в
одном – в патологической и безумной жажде мировой агрессии, которая у нее в крови.
В геополитике США хотят возвести образец «новой Вавилонской башни»… Думаю, что
люди и Всевышний не дадут янки создать новую преступную империю. Их невежество,
гордыня сослужат им плохую службу. Предприняв столь безрассудные политические
действия, они восстановили против себя большую часть мира. Будь они дальновиднее,
вспомнили бы, что во времена Хаммурапи каждый взрослый мужчина привык нести
военную службу. Иракцы – народ-воин. Царь Сарданапал сражался со львом пешим. На
барельефе видно, как он одной рукой удерживает льва за гриву, другой вонзает в сердце меч.
И хотя тиран Саддам Хуссейн – не Сарданапал, народ Ирака несомненно явит новых лидеров
сопротивления безумным янки. Их самонадеянность не знает границ. Они еще не поняли,
кажется, что выпустили джинна, который в будущем может превратить весь Восток и Запад в
поле сражений, в одну братскую могилу!

Гений с головой орла, защищающий народ от действий злых сил

В Ираке идет настоящая партизанская война, участились случаи дезертирства и даже

самоубийств средь американских солдат. Чувствуя всю свою беспомощность перед глухой
ненавистью народа, оккупанты прибегают к безобразным издевательствам и пыткам над
иракцами, расстреливают свадьбы, убивают беззащитных детей. В Ираке после
официального завершения войны погибли тысячи мирных иракцев. Однако это подобно тому,
как если бы кто-либо плеснул бензин в пламя, пламя ненависти арабов. Янки стали уже
подумывать, как бы сократить их присутствие в Ираке, а если удастся, то и вовсе уйти оттуда,
переложив кровавую ношу на плечи своих глупых союзников. Потери оккупантов с каждым
днем растут, перевалив за 1,5–2 тысячи. Растут расходы и на ведение войны. Война все более
набирает обороты, приобретая всенародный характер. США, как и их союзники по НАТО,
оказались заложниками своей чудовищной авантюры. Похоже, Ирак может в XXI веке стать
для Запада чем-то вроде «нового Вьетнама». Надеюсь, наши правители, если только они не
сойдут с ума и не продадутся за какие-то безумные деньги, не пошлют в «американский
Ирак» наших парней (до ухода оттуда янки ).
 Царь, поражающий дьявола Ахримана

Некогда философ древности Гераклит разработал учение о всеобщем «воспламенении»

мира по истечении «мирового года» (по Гераклиту – это 10 800 лет). Такое воспламенение
изображается им как суд над всеми вещами, ибо «огонь, пришедши, все будет судить и
осудит». Безумные действия американцев и англичан подвигают мир к такому «пламени».

Потери оккупантов в Ираке

В Ираке громче звучит гимн Хаммурапи: «День воссияет и прославится имя твое, Ирак,
бессчетные люди за тебя да молят». Россия желает мира Ираку, Сирии, Палестине, Ирану.
Похоже, что-то стало «доходить» и до народа США после того, как потери оккупационных
войск резко выросли: в Ираке каждый день гремят взрывы, унося жизни сотен мирных
иракцев и оккупантов. Полыхает яростное восстание, иракцы (сунниты и шииты) взялись за
оружие. Выборы, являясь сплошной фикцией и издевательством над народом Ирака, только
подлили масла в огонь.
 Г. Мартин. Великий день гнева

Как бы там ни было, национальные интересы России, народов бывшего СССР, в данном
регионе сегодня велики, как никогда прежде. Дело не только и не столько в нефти.
Могущественная империя Запада придвинулась к нашим городам, границам, окружая Россию
по периметру все новыми базами и плацдармами. Как тут не вспомнить во многом
пророческие слова Б. А. Тураева: «Сами центры ассиро-вавилонской культуры – Ниневия и
даже Вавилон – находились на ничтожном расстоянии от нашей границы и тем самым
напоминали нам, что интерес к изучению Древнего Востока должен быть у нас более жив,
чем в Западной Европе». Тем более что ipso facto мир уже стал перед фактом колоссального
усиления Восточной цивилизации, включающей многие страны. В этих условиях и страны
Запада вынуждены будут отдавать предпочтение Lex civilis (гражданский закон) перед
первобытным Lex in manibus (кулачное право). Это случится по мере того как центры силы и
власти будут перемещаться из Европы и США в Азию, на Восток и в Россию. Подлинно
мудрый политик России в этих условиях должен понимать самоубийственный характер
нынешней англо-американской политики в Ираке и в мире в целом и на основе глубокого
анализа и предвидения будущего строить дальнейшие планы и перспективы развития нашего
государства – великой России.

Глава 2. Политика и культура древнего Ирана

После ассиро-вавилонской монархии, этой золотой головы
наиболее чистого и наиболее централизованного деспотизма,
выступает мидо-персидская монархия – серебряная грудь и руки,
символизирующие менее централизованную деспотическую власть,
но зато и более обширную, охватывающую в своих объятиях всю
историческую сцену тех времен – от Греции, с одной стороны, до
Инда, с другой. Затем идет македонская монархия Александра
Великого – это медное чрево, пожравшее Элладу и Восток…
Вл. Соловьев. Россия и вселенская церковь

Начальные страницы персидской истории

 Древняя Мидия, Иран, Кир, Дарий – все это вызывает в памяти империи давно
ушедших веков. Что знаем мы о них? Не так много, как хотелось бы. Малочисленность
письменных источников делает затруднительным изучение древней истории Персии (в
сравнении с Египтом, Месопотамией, Грецией, Римом, Китаем, Иудеей). Согласимся с
иранистом Р. Фраем (США), писавшим: «Как это ни парадоксально, можно усматривать
преимущество (впрочем, весьма относительное) в этой скудости источников по истории
Персии, ибо любой атом информации о прошлом Персии приобретает более важное
значение, чем, к примеру, какой-либо предмет материальной культуры, надпись или
отдельное слово для истории античного мира, гораздо более богатого и неизмеримо лучше
освещенного письменными памятниками». Видимо, это так, но в какой уж раз приходится
сожалеть о том, что в эпоху, когда в мире существовало несколько систем письма (VI–V вв.
до н. э.), мидяне и персы в Западном Иране все еще смотрели с подозрением и недоверием на
это чуждое им искусство. В персидском эпосе изобретение письма приписывалось дьяволу.
«И хотя, – пишет М. Бойс, – иранцы использовали арамейское письмо для практических
нужд и имели занесенный македонцами в Иран греческий алфавит (прекрасно
приспособленный для передачи индоевропейского языка), в большей мере знания и навыки
передавались устно, а жрецы категорически «отвергли письмо как неподходящее для
записывания священных слов».

Божество древних персов

Историография Древнего Ирана насчитывает примерно 25 веков, но лишь расшифровка

древнеперсидских надписей (на расшифровку клинописи ушло более двух столетий)
позволила узнать ближе культуру и историю этого древнего народа. Сначала расшифровали
древнеперсидскую систему письма, а затем уже было раскрыто содержание
ассиро-вавилонских текстов. Учитывая, что ассиро-вавилонским текстом пользовались все
народы Передней Азии (шумеры, хурриты, хетты, эламиты, урарты и др.), персы дали ключ к
истории всего тогдашнего древнейшего мира.
 Портрет знатного перса

Свою роль сыграла и публикация рукописей Авесты – свода древних священных

текстов зороастрийской религии. Рукописи хранились у потомков зороастрийцев – парсов.
Как известно, первоначальный свод Авесты насчитывал два миллиона стихов, разделенных
на тысячу двести глав. Стихи эти были написаны несмываемой золотой краской на
12 000 дубленых коровьих кож (особой тонкой выделки). Бесценные свитки хранились в
главном зороастрийском храме столицы персидских царей. Жаль, что удивительное творение
человеческого гения, эта жемчужина Востока, была уничтожена варваром Запада –
Александром Македонским. Разбив Дария и разграбив Персеполь, он не только приказал
стереть с лица земли главное святилище огнепоклонников, но и на его развалинах приказал
сжечь бесценную Авесту. Пепел величайшего поэтического свода и кодекс мудрости развеяли
по ветру. Правда, утверждают, что имелось несколько списков Авесты, и один из них увезли в
Грецию. Так это или нет, никто точно не знает. Когда много лет спустя жрецы-маги решили
восстановить по памяти текст, это удалось сделать только ценой безвозвратных потерь. Новая
Авеста оказалась вчетверо короче первоначальной. В тексты были внесены изменения, а
иные из древних стихов были изуродованы настолько, что их уже трудно было бы узнать.

Б. Анисфельд. Магическое озеро

Когда же в конце VII века на Персию и Среднюю Азию обрушились арабы, они стали
уничтожать все, что противоречило Корану. Потом древнеиранские культурные ценности
губили монголы. Остатки зороастрийцев после захвата Ирана арабами в VII веке бежали в
Индию и поселились близ Бомбея. Там их обнаружил француз Дюперрон. Случайно увидев
ряд страниц текста Авесты, он загорелся желанием раскрыть его тайну. С 1754 года
Дюперрон находился в Индии несколько лет и в 1762 году вернулся в Париж с текстом
Авесты. В 1771 году переведенный им текст был опубликован. Там содержались грубые
ошибки. Переводчику тогда досталось от Вольтера, хотя ему надо было сказать спасибо. Ведь
Дюперрон дал толчок дальнейшим исследованиям. Однако надо помнить: в наших руках
лишь жалкие остатки былого величия Авесты – одна из 1200 навсегда утраченных глав.
Персы – один из наиболее интересных и загадочных народов мировой истории. До сих
пор ученые гадают, откуда они пришли (из северо-иранской страны Парсуа, что к югу от
озера Урмия, возможно, из южнорусских степей или откуда-то еще). Прародина иранцев, как
и всех индоевропейцев, если верить священной книге, Авесте, некогда находилась на севере
огромного евразийского континента. Она звалась «Арийан Вэджа» – «Арийский простор».
Затем наступило страшное похолодание: «Там – десять зимних месяцев и два летних месяца,
и они холодны – для воды, холодны – для земли, холодны – для растений, и это середина
зимы и сердцевина зимы, а на исходе зимы – чрезвычайные паводки». И тогда арийцы
двинулись на юг – в более теплые края.
Утверждают, что арийские племена хранят предания о своей прародине, находящейся в
давние времена на крайнем севере: якобы это расположенные вокруг Северного полюса
острова Гипербореи. В далеком прошлом, когда климат Земли резко изменился, жизнь тут
стала невозможной. И предки иранцев, спасаясь от суровой зимы, двинулись на юг. Так они
дошли до Урала и приволжских степей. Природные условия были тут благодатными.
Поэтому люди поклонялись силам природы, видя в них главных своих магов-защитников и
благодетелей. Особое значение придавали они воде как источнику жизни. Протоиранцы
поклонялись душам рек, озер и водоемов, совершая в их честь возлияния, принося разного
рода дары (молоко, соки, растения, животных). Арийцы также поклонялись и деревьям
(«детям Всеисцеляющего Древа»). Древние хорошо понимали то, чего порой не могут понять
«цивилизованные» обитатели нашего мира. Те были убеждены: взятую у природы энергию и
ресурсы нужно постараться ей возвратить (говоря нашим языком, восстановить силы
природы, воды, растений, животного мира). Перед употреблением пищи животных они
обычно обращались к ним с молитвой, испрашивая разрешение на прием мяса в пищу.
Скажем, древняя зороастрийская молитва («ясна») содержит слова: «Мы молимся нашим
душам и душам домашних животных, которые кормят нас». Еда у них рассматривалась как
священный акт слияния трех миров (растений, животных, людей). В обиход верующих
поэтому и ныне (из тех давних времен) входят молитвы, произносимые перед трапезой.
Важнейшей стихией, которой поклонялись, явился огонь. Ведь жизнь в тогдашних суровых
климатических условиях без него была немыслима. Огонь поддерживался жрецами (даже
названия его у арийских племен схожи: брахманы называли его Агни, зороастрийцы – Атар,
русские – Огонь). Совершались строгие обряды поклонения священному огню. Считая, что
огонь очищает и восстанавливает душу и тело, своих умерших индоарийцы сжигали. Сегодня
кремация тел покойных стала у русских обычным, удобным и наиболее принятым явлением.
Кстати говоря, сей обычай поклонения огню сохранился у народов и в другом виде:
священный огонь горит у многих памятников, могил неизвестных солдат.
 Капитель с головами быков из Суз

Все культуры этого региона находились в постоянном взаимодействии, в той или иной
степени влияя друг на друга. Неудивительно, что персидская держава создавалась путем
слияния целого ряда стран и синтеза их культур. Одной из них была культура эламитов. Элам
занимал территорию Юго-Западного Ирана и представлял одну из древнейших цивилизаций,
став единым государством со второй половины III тысячелетия со столицей в Сузах. Правда,
античные авторы не упоминают о событиях из истории Элама и его оригинальной культуре, а
в Библии даются скупые сведения. Больше могут поведать надписи эламских царей или
шумерские, вавилонские и ассирийские тексты. Все государства и народы древнего мира
фактически находились в перманентной борьбе друг с другом. Элам то подчинялся аккадской
державе, то заключал с ней мир. Эламский правитель писал аккадскому царю Нарам-Суэну:
«Враг Нарам-Суэна – мой враг, друг Нарам-Суэна – мой друг». В XVIII веке до н. э. эламиты
вторглись в Месопотамию и на столетие «наложили руки на святилища Аккада и превратили
Аккад в прах». Естественно, что при иных раскладах точно так же поступали и с ними. В
конце XIV века до н. э. Элам был завоеван Вавилонией, но около 1180 года до н. э. эламский
царь изгнал вавилонское войско со своей территории, совершил победоносный поход в
Вавилонию, разграбил города Сиппар, Киш, Опис, и увез в Сузы богатую добычу (в том
числе знаменитую стелу с законами Хаммурапи). Та же схема отношений существовала
между Эламом и Ассирией, Ассирией и Вавилоном и т. д.
Краткие периоды мира (681–669 гг. до н. э.) сменяются войнами – с ассирийцами или
персами. В культурном отношении Элам стоял на очень высокой ступени развития. Тут около
3000 года до н. э. была создана письменность (письмо эламитов до сих пор остается
нерасшифрованным). Бог солнца и справедливости Наххунте считался создателем дня. В
центре эламского пантеона в Сузах, украшенного капителями, стояла Пинекир («Великая
богиня»).
Женщина в Эламе, в отличие от Вавилонии и других стран Древнего Востока, занимала
довольно высокое социально-экономическое положение. Один из эламских царей назначил
свою мать наместницей Суз. Она могла выступать в суде как свидетель, истица и ответчица.
При этом дочери получали одинаковую с сыновьями долю наследства. Увы, богиня победы
Нарунде отвернулась от Элама… Потеряв независимость, войдя в состав Ахеменидской
державы, эламцы сумели передать персам многие лучшие свои «наследственные черты» –
знания, высокое искусство, уважение к женщине.
Элам персы завоевали около 549 года, сделав его одной из сатрапий, став наследниками
эламского государства. Ахеменидские правители очутились примерно в положении римлян,
завоевавших Грецию. Под их властью оказалась страна, обладавшая высокой культурой и
письменностью. Ее историю с III по I тысячелетие до н. э. подробно освещали источники
(царские надписи, деловые, правовые документы, тексты, межгосударственные договоры на
аккадском и эламском языках). Естественно, было глупо отказаться от такого наследия. И
тогда властители персидской державы приняли эламский язык как часть трехъязычного
языкового блока империи. Их язык и письмо были в ходу не только в Юго-Западном Иране
(Эламе), но даже в Персеполе, одной из столиц Ахеменидской державы (VI–V вв. до н. э.).

Одежды мидян

Мидян относят к индогерманскому племени, которое одно время владычествовало над

всем Передним Востоком. Впервые название «мидяне» (madai) встречается в ассирийских
надписях у Салманссара II, когда он рассказывает о своем походе в Мидию (836 г. до н. э.).
Каждый из ассирийских царей считал для себя честью упомянуть о том, что он получал дань
с мидян. Однако никто из них так и не сумел их покорить полностью. История мидян –
важный и мало изученный «пролог» персидской истории.
Мидяне – народ воинственный и «опасный», как говорили о них ассирийцы. Они часто
поднимали восстания против ассирийского ига, и порой на их стороне выступали скифы. Но
потом они будут успешно сражаться и со скифами. А ведь те в течение почти тридцати лет
господствовали над Малой Азией и были «господами положения в Армении», и даже
доходили в своих походах до египетских границ. Напомним, что Мидия сумела разгромить
даже могучую Ассирию. В результате разгрома последней в 609 году до н. э. мидийцы
захватили восточную часть Малой Азии, коренную территорию Ассирии, затем завоевали
Урарту, Гирканию и Парфию. Мидийский царь Киаксар (624–584 гг. до н. э.) создал мощную
регулярную армию. Племена эти представляли собой пестрый конгломерат. Затем мидяне
встали на путь объединения. По Геродоту, фараон Псамметих сумел откупиться от них
золотом.
 Изображение диких зверей. Миниатюра из рукописи

Царь, борющийся со зверем. Рельеф в Персеполе

История Ирана тесно связана с Мидией… Возникнув в 70-х годах VII века до н. э.,
Мидия просуществовала до середины VI века до н. э., когда ее завоевали персы (550 г. до
н. э.). Персия находилась перед тем в зависимости от мидийских царей, бывших грозной
силой. Тот факт, что Экбатан стал столицей мидийского царства, дает основание
предположить, что объединение пошло, видимо, отсюда. При преемнике основателя
мидийского царского дома Дейоке произошло покорение персов (Фраорт). Мидийское
царство простерлось от Персиды (включая Элам и Сузы) до границ на севере. Мидийский
царь Киаксар разрушил Ниневию (612 г. до н. э.), лишил независимости Персию, захватил
Парфию, Гирканию, подчинил Урарту, ликвидировал Скифское царство в Сакасене и покорил
Манну (590?е гг. до н. э.). Мидия заключает союз с Вавилоном, вступает в союз с этим
государством. Царь Навуходоносор породнился с Киаксаром, женившись на его дочери.
Мидийцы захватили всю Ассирию (Северную Месопотамию) и стали крупнейшей державой
на Ближнем Востоке. Политика царей тогда строилась на войнах. Авторы «Истории
человечества» подчеркивают: «Войны при Евфрате решаются отныне индогерманскими
варварами точно так же, как и позднее войны Рима».
После смерти в 585 году до н. э. Киаксара власть над могущественной державой
перешла к последнему царю Мидии, его сыну Астиагу (585–550 гг. до н. э.). Не вызывает
сомнений то, что мидяне и персы – «племенные родичи». Их родство вытекает уже из того
факта, что когда персы восстали против Мидии и захватили ее, они охотно признали
культурное наследие мидян. Отстранили только данный царский дом. Знать обоих народов
находилась в тесном общении. Подобно тому как ныне в России и в Украине порой трудно
отличить русского от хохла, так же близки были мидяне и персы. Дарий был персом, как и
Камбиз I, находившийся в зависимости от царей Мидии и женатый на дочери мидийского
царя. Царь Кир II был внуком Астиагу, последнего мидийского царя.

А. М. Вассалло. Детство царя Кира

История этих стран тесно переплетается. В конце VIII века до н. э. создается племенной
союз во главе с вождем рода Ахеменидов. Затем спустя пару веков персы одержат победы в
битвах против Мидии, Элама, Ассирии. Не вполне понятна родословная Кира. Он появляется
словно ниоткуда. В Книге Ездры о нем сказано: «Так говорит Кир, царь Персидский: все
царства земли дал мне Господь, Бог небесный; и он повелел мне построить Ему дом в
Иерусалиме, что в Иудее». Летописи ничего не сообщают о Кире. Подобный пробел не мог
не дать пищу многочисленным догадкам, фантазиям и легендам. Кир – знаковая фигура
иранской истории: «Личность Кира находилась на рубеже двух эпох, она вывела на первые
роли дотоле неизвестный народ, она была виновницей многих небывалых перемен в жизни
азиатских народов. Поэтому она не могла не стать предметом целого цикла легенд,
возникших о происхождении Кира».
Рождению Кира предшествуют некие сновидения, затем он остается один, чудесным
образом спасается, и его воспитывают звери. Вы знаете, что схожие мотивы встречаются у
всех индоевропейских народов (Саргон, Моисей, Ромул и Рем, Телеф, Амфион, Персей и т. д.
и т. п.). Согласно версии историка Ктесия, Кир не имел ничего общего с мидийской
династией. Он был родом мард, его отец Атрадат – разбойник, а мать Аргоста – пастушка. Он
приходит в столицу Мидии и поселяется у придворного служителя. Вначале подметает
дворец, а затем становится виночерпием. Его усыновляет влиятельный евнух Артембар,
якобы оставивший ему свое состояние. Постепенно, заслужив доверие царя Астиага, он
становится одним из его приближенных. Как это часто бывает, чем ближе к трону, тем выше
искус захвата власти. Соблазн оказался сильнее уз благодарности.
Кир открывает военные действия против Астиага. Война длится три года (до 550 г. до
н. э.), когда благодаря измене храбрый Астиаг, до того побеждавший Кира, оказался в плену –
в результате битвы у Пасаргад. Тогда же Кир захватил и его столицу – Экбатану. Текст гласит:
«Серебро, золото, сокровища Экбатаны они разграбили, и он унес это в Аншан». Неясно,
почему Кир вдруг установил, чтобы каждый при посещении Пасаргад давал всем женщинам
города по золотой монете. Говорят, якобы в благодарность за то, что благодаря их
вмешательству была одержана победа, решившая исход кампании и судьбу Персии. Такой
обычай, кажется, действительно существовал, и якобы ему следовал и Александр
Македонский. Но тогда встает вопрос: как же женщины добыли ему победу?! Приходится
строить догадки.
Плутарх так передает эту занимательную историю… Когда Кир поднял персов против
царя Астиага и мидян, он фактически уже проиграл сражение. Его войска бежали в город. И
вот, когда враги уже готовы были ворваться на их плечах за стены, навстречу из городских
ворот вышли женщины и, задрав подолы, принялись кричать своим воякам: «Куда вы бежите,
негоднейшие из людей? Туда-то вам уже не укрыться, откуда вы явились на свет!»
Персы были так пристыжены этим зрелищем, криками матерей, любимых и жен, что,
обругав самих себя, в бешенстве повернулись лицом к врагу, возобновили сражение и
победили. Плутарх утверждает, что по воле Кира с тех пор был установлен закон: всякий раз,
как в этот город будет вступать царь, каждой женщине он должен будет выдавать по
золотому. При этом рассказывают про некоего Оха, который в придачу ко всем его порокам
был еще и так жаден, что всю жизнь объезжал этот город стороной и ни разу в него не
входил, чтобы не разоряться на женщин. Однако Александр Македонский, дважды
вступавший в город, не только выполнял наказ Кира, но еще и одаривал вдвойне всех
беременных женщин.

Э. Веддер. Чаша смерти

Наступает звездный час Кира II. Затем персы захватывают Парфию, Гирканию, области
у Каспийского моря, Лидию, Восточный Иран и Среднюю Азию. В 539 году до н. э. Кир
завоевал Вавилонию, Сирию, Финикию. В 525 году до н. э. уже при царе Камбисе персы
захватили Египет. Наконец, между 519–512 годами до н. э. Дарий I подчинил себе Фракию,
Македонию, и даже северо-западную часть Индии. Так возникает самая первая в истории
мировая империя, границы которой простирались от реки Инд на востоке до Эгейского моря
на западе, от Армении на севере и до Нубии на юге. В состав Персидской империи,
просуществовавшей два столетия (до 330 г. до н. э.), входили десятки стран и народов.
Предоставив им довольно высокую степень экономической, политической, религиозной и
культурной свободы, персы обеспечили народам мир (хотя и под властью завоевателя) и
создали условия для широкой активной торговли. Это гарантировало им поддержку
многочисленных союзников (тайных или явных) во всех странах ойкумены.
Кир не побоялся при этом позаимствовать мидийскую систему управления. Персы
взяли у Элама – культуру, у Мидии – систему управления, у Ассирии – военную технику и
методу подготовки войск. В дальнейшем Кир покорил и Лидийское царство. Во главе него
стоял известный своим огромным богатством царь Крез. Ему были подвластны многие
греческие колонии в Малой Азии. В двух битвах с Киром, несмотря на предсказание оракула,
Крез потерпел поражение. Жрец храма Аполлона, получив богатые дары, конечно же, обещал
ему победу, но когда он проиграл войну, тот, ловко вывернувшись, сказал царю: мы говорили
лишь то, что сокрушат великое царство, если перейдут реку Галис (у восточной границы
Лидии). Так разве же он этого не добился, сокрушив собственное царство?! Покорив
восточно-иранские и среднеазиатские области, Кир начал войну с Вавилонией и покорил ее
(539 г. до н. э.). После этого фактически все западные страны (вплоть до границ Египта)
подчинились персам.
Велика была мощь персов. Сын Кира Камбиз II, став царем Персидской державы в
530 году до н. э., предпринял поход против Египта. Тогда почти все союзники Египта его
покинули. Кочевники Синайской пустыни помогли персу пройти пустыню. Командир
греческих наемников Фанес изменил фараону Псамметиху III и бежал к персам. Начальник
флота египтян Уджагорресент искал удобного случая перейти на сторону могущественного
царя. Битву выиграли персы и, взяв столицу Мемфис, овладели Египтом. Камбиза
провозгласили фараоном (525 г. до н. э.). Он основал новую, XXVII династию египетских
царей и короновался по египетским обычаям, приняв титул «царь Египта, царь стран» и
традиционные титулы фараонов – «потомок (богов) Ра, Осириса» и др. Захвату Египта он
придал характер личной унии. Камбиз пытался привлечь симпатии покоренных народов. Он
не вмешивался в их верования, не лез во внутренние дела, приказал своим воинам прекратить
грабежи, предоставил египтянам полную свободу в частной жизни, носил египетские
одежды, оставил многим местным вельможам их должности.

Н. Рерих. Явление мессии

Однако его ненасытный характер не давал ему покоя. После того как он принял герб и
титул фараона, убив восставшего Псамметиха, он решил покорить эфиопов, а затем еще и
город Карфаген, основанный финикийцами и господствовавший над всем севером Африки.
Однако эти его попытки закончились неудачей. В песках пустыни погибла 50?тысячная
армия Камбиза, посланная против аммониан. В тех же песках растворилась и другая армия,
посланная против Эфиопии. Солдаты вынуждены были, убивая каждого десятого товарища,
питаться их мясом. По свидетельству историков, эти неудачи довели Камбиза до
исступления, близкого к безумию. В ярости он подвергал грабежам города, приказывая
сжигать все храмы, что встречались ему на пути, сек розгами жрецов, ранил священного
быка Аписа. Статуи некоторых богов по его приказу были брошены в огонь. Египет тогда
преисполнился ужаса. Прибыв в Сирию, он получил известие, что его брат провозглашен
царем. Камбиз в ярости готов был расправиться со всеми, но случайно поранил себя и умер,
процарствовав всего 7 лет. Все вышесказанное подводит нас к теме взаимодействия
Персидской империи и входящих в нее народов.

Персидское государство и народы империи

В списке Геродота говорится о 70 народах и племенах, входивших в состав Персидской

державы, тогда как в Бехистунской надписи приводятся названия лишь 23 стран. Что можно
сказать об отношении персов к побежденным народам? Об этом поведали ассирийские
надписи IX–VII веков до н. э. Вавилонская историческая хроника говорит о захвате
Месопотамии персами (Хроника Набонида-Кира). О том же повествует и Цилиндр Кира II,
составленный на аккадском языке. О бурных событиях конца правления Камбиза и первых
годах царствования Дария I рассказывает и знаменитая Бехистунская надпись. О войнах
между Персией, Спартой и Афинами в 433–411 годах до н. э. повествуют Фукидид в его
«Истории» и Ксенофонт в «Греческой истории». Для Персидской державы характерны
процессы интенсивного этнического смешения, синкретизма разных культур. При этом
замечу, что особенно осторожно они вели себя по отношению к религиозным центрам. В
одном из текстов говорится, что, покорив Вавилонию, Кир «вернул идолы вавилонских богов
в их святилища, сердца их удовлетворил… и (ежедневно) клал перед ними пищу… Настала
радость (для жителей) Вавилона, он их из тюрем освободил». В Вавилонской хронике
сказано, что Кир даровал жителям мир и держал свое войско вдали от святилищ. Одна из
надписей подчеркивает, что царь стал заботливым попечителем вавилонских храмов. Другая
надпись (из Ура) гласит: «Великие боги вручили в мои руки все страны. Я восстановил в
стране благополучную жизнь». И хотя, возможно, все эти надписи носят в какой-то мере и
заказной характер, а храмы Египта, Вавилонии, Малой Азии, как мы знаем, были обложены
податями и должны были направлять рабов для работ в царском хозяйстве владыки персов, в
целом политику Кира, Дария или Камбиза можно считать если не прогрессивной (далеко от
того), то весьма сдержанной для того времени.
В Цилиндре Кира, например, сказано: «Кир обращался справедливо с черноголовыми
(вавилонянами)… Все жители Вавилона и всей страны… князья и наместники склонились
перед ним в поклоне и облобызали его ноги, радуясь и сияя, что царство у него. Они с
радостью приветствовали его как владыку мира, с помощью которого они вернулись от
смерти к жизни». Следует, конечно, опустить восторженный эпитет – «радуясь и сияя». Тем
более известно, что, по рассказу вавилонского жреца Бероса, написавшего историю своей
страны (290 г. до н. э.), отношение Кира к Вавилону было враждебным. Столицу он взял
только после ожесточенного сопротивления и приказал разрушить грозные внешние стены
города. И тем не менее историки отмечают: «…мирное и благожелательное завоевание Кира
было чем-то новым в истории Месопотамии. Население не уничтожалось, не высылалось,
статуи городских богов не разрушались. Вместо этого новый царь (Кир) пробудил в
религиозной, политической и экономической жизни Вавилона радостные ожидания».
Древней столицей государства Кира II были Пасаргады, священный город Ахеменидов.
Город известен с IV тысячелетия до н. э. и был расположен на высоте 1900 м над уровнем
моря в 80 км к северу от Персеполя. К настоящему времени от дворцов Кира остался лишь
один каменный рельеф, украшающий стену, а на нем надпись: «Я – Кир, царь, Ахеменид».
Боги, как же скоротечна слава мирская.

Данники персов. Рельеф из Персеполя

Разумеется, политика победителей-персов в отношении покоренных стран и народов

была традиционной. Страны поставляли рабов, богатства, ресурсы, контингенты войск для
очередных походов, ремесленников и строителей – для создания грандиозных дворцов. О
сооружении одного такого дворца в Сузах Дарий I сообщал: «Земля была вырыта глубоко,
гравий засыпан, сырцовый кирпич формован – вавилонский народ (все это) сделал. Кедр
доставлен с гор Ливана. Ассирийский народ доставил его до Вавилона, а в Сузы его
доставили карийцы и ионийцы. Дерево доставлено из Гандхары и Кармании. Золото, которое
здесь использовано, доставлено из Лидии и Бактрии. Самоцветы, лазурит и сердолик,
которые использованы здесь, доставлены из Хорезма, серебро и эбоновое дерево из Египта,
украшения для стен из Ионии, слоновая кость из Эфиопии, Индии и Арахосии. Каменные
колонны, которые здесь использованы, доставлены из селения Абираду в Эламе. Работники,
которые тесали камень, были ионийцы и лидийцы. Золотых дел мастера… были мидийцы и
египтяне. Люди, которые инкрустировали дерево, были мидийцы и египтяне. Люди, которые
формовали обожженный кирпич, были вавилоняне. Люди, которые украшали стену, были
мидийцы и египтяне». Как видите, многие в поте лица трудились на персов.

Терраса в Персеполе, столице персов

Был среди данников персов и «избранный народ». Что делали евреи в Персидской
монархии? Обслуживали персов… Евреи восторженно приветствовали войска царя Кира,
когда тот вторгся в Вавилонию (539 г. до н. э.). Кир, овладев страной, тут же отменил
реформы Набонида, привлек на свою сторону жрецов и разрешил изгнанникам из Иудеи
возвратиться в Иерусалим и восстановить разрушенный храм. Об этом говорится и в
знаменитом декрете Кира от 538 года до н. э. (своего рода «хартии иудейской свободы»).
Декрет дошел до нас в двух редакциях – на еврейском и арамейском языках. В дословном
переводе еврейский текст гласит: «Так говорит Кир, царь Персидский: все царства земли дал
мне Господь, Бог небесный, и он повелел мне построить ему дом в Иерусалиме, что в Иудее.
Кто есть из вас (то есть из слушавших про это заявление), из всего народа, да будет его Бог с
ним – и пусть он идет в Иерусалим, что в Иудее, и строит дом Господа, Бога Израиля, того
Бога, который в Иерусалиме». При этом в арамейском тексте даны размеры храма и
содержится распоряжение оплатить расходы по его постройке из царской казны, а также
вернуть в Иерусалим храмовую утварь, увезенную Навуходоносором. Обе редакции декрета
считаются подлинными.
Можно себе представить охватившее евреев воодушевление. Как известно, первая
группа переселенцев, насчитывавшая несколько тысяч человек, покинула Вавилонию в
538 году до н. э. Большинство возвратившихся поселилось в Северной Иудее, так как их
Иерусалим был разрушен. Но все же при царе Дарии постройка храма завершилась (516 г. до
н. э.). Последующие двести лет евреи Иудеи будут находиться под властью персов.

Трехъязычная золотая закладная плита Дария из Персеполя

И все-таки евреи, похоже, были единственными (разумеется, кроме персов), кто

оказался в выигрышном положении после побед Кира. Источники указывают, что с падением
Вавилона и с распространением персидской власти (по выражению книги Эсфирь, на
127 областей «от Индии до Эфиопии») перед иудейскими изгнанниками открылись широкие
возможности и перспективы на поприще торговой деятельности. В 13–14 гл. Книги Исайи
говорится о мидянах (в похвальном тоне), что они «не ценят серебра и не пристрастны к
золоту». Поэтому иудеи, которые, напротив, как известно, весьма пристрастны к тому и к
другому, расползаются по всей персидской монархии. Стремительно растет их влияние и
значение в экономической и общественной жизни. «В персидском царстве, – пишет
А. Тюменев, – они стали представлять серьезную общественную силу, порой достигая весьма
влиятельного положения. Наряду со старыми иудейскими общинами в Месопотамии,
сохранившимися с вавилонского плена, возникают довольно крупные поселения иудеев уже
и в собственно персидских городах; и прежде всего в столичном городе Сузы, где им в
короткое время удалось обрести значительное влияние и высокое положение».
 Лавка на восточном базаре

В повести «Эсфирь», действие которой приурочивается ко времени царствования

Ксеркса, говорится о существовании значительного еврейского поселения в Сузах. Кстати,
там и выдвинулся пророк Неемия, занявший видную должность и добившийся влиятельного
положения при персидском дворе. Иудеи представляли народ, широко разбросанный и
рассеянный по всем областям персидского царства.
В Персии им удалось взять в свои руки немалую часть экономики, торговли и денежные
операции. Преимущественно это были все же восточные области царства (территория
бывшей нововавилонской монархии и собственно Персии). На побережье Малой Азии, в
областях, занятых греческими колонистами, они, видимо, встречались еще относительно
редко. Столь мощным и решительным было это «мирное вторжение», что персы в первое
время даже растерялись. Когда же они спохватились, было уже поздно – многие ключевые
посты в финансах и торговле, видимо, оказались в руках иудеев. Иначе просто невозможно
объяснить указ царя об истреблении иудеев. Персы ведь отнюдь не кровожадны, но этот указ
был разослан во все 127 областей персидского царства. По случаю этого указа, как говорится
в повести «Эсфирь», «во всякой области и месте, куда только доходило повеление царя и указ
его, было большое сетование у иудеев». И еще более велика была их радость, когда указ
отменили.
Все же следует признать, что для определенного периода, когда анархия и постоянные
войны раздирали эйкумену на части, а народы ввергались в распри и междуусобицы, власть
единой державы могла представлять некое сдерживающее начало. Тем более выяснилось, что
когда персидские войска захватывали города, они в общем и целом вели себя весьма
сдержанно. Так было при взятии Вавилона, где войска охраняли храмы (особенно Эсагилу),
грабежи и их осквернение не допускались. Персы вели себя если и не «образцово», то по
крайней мере более цивилизованно. Это объясняется целым рядом причин. Во-первых, Кир
был благодарен вавилонским жрецам за их измену Набониду. Тот подолгу не жил в Вавилоне
и пренебрег обрядами (отменил жертвы Мардуку, то есть приношения жрецам).
 Дж. Уотерхаус. Жрица (магический круг)

Понятно, что жрецы возненавидели его и заключили союз с врагом – персидским

царем. Они даже побуждали его к нападению на Вавилон. Во-вторых, когда персы выступили
в поход против Вавилона, их к победе привел не кто иной, как прежний наместник Набонида
– Гобрий, который и вступил без боя в Вавилон (539 г. до н. э.). В-третьих, вавилоняне
встретили Кира (как он признал и сам) как освободителя. В Цилиндре Кира говорится, что
сам бог Мардук сопутствовал ему «как друг и товарищ», без боя и битвы дал вступить в
Вавилон и «пощадил град от утеснения». Признав культ города, он завоевал на свою сторону
симпатии многих. «Все жители Вавилона, весь Шумер и Аккад, вельможи и наместники
склонились перед ним и целовали его ноги; они радовались царству его, и сияли их лица».
Взятие Вавилона сделало Кира властителем над Халдейским царством… Вавилон продолжал
при нем процветать. Характерно, что такой же политики следовали наиболее известные
преемники Кира – Камбис и Дарий. Вавилон будет сохранять ранг столицы наряду с
Экбатанами и Сузами. Персидские цари и сами подолгу жили в Вавилоне, а дворец
Навуходоносора стал резиденцией персидского сатрапа. Когда случались восстания против
персов, то зачинщиков казнили, но город обычно не трогали. Включение Вавилона в
огромную державу Ахеменидов дало городу многочисленные экономические и торговые
преимущества. Через город, как и прежде, шли важнейшие караванные пути, тут
функционировали банкирские и торговые дома, велось интенсивное строительство.
Разумеется, такая политика была выгодна прежде всего самим персам. Получаемые
персами с Вавилона налоги были наибольшими по сравнению с иными сатрапиями. И лишь
при очередном восстании (Шамаш-ирба) взбешенный Ксеркс, тот, что «высек море», решил в
назидание непокорным «высечь» и Вавилон: он разрушил Эсагилу, Этеменанки, разграбил
город, приказал вновь снести его укрепления, арестовал и выслал ряд жрецов, а также
приказал расплавить статую бога Мардука, перед которым совершались культы. Вавилон
лишился своей самостоятельности.
Многие народы оказали мужественное сопротивление персам… Одним из таких
народов были скифы. В 530 году до н. э. Кир II вознамерился покорить союз кочевых племен,
живших за Амударьей. Племена именовались массагетами, а во главе их стояла царица
Томирис. В отличие от обычных мирных земледельческих племен они были прекрасными
воинами и имели тяжелую конницу. В бронзовые панцири облачались как воины, так и кони.
Вначале Кир прибег к хитрости. Решив обмануть царицу, он предложил ей замужество.
Умная Томирис заметила, что она уже немолода для брака, а если ему нужна власть, пусть
царит в своей стране, а она будет царствовать на своей земле. Лучше жить в мире, но если он
все же хочет узнать, какова скифская женщина в битве, она и против этого не возражает.
 Кир в образе гения

Тогда коварный Кир прибегает к хитрости. Зная страсть скифов к вину (ранее и
мидийцам однажды удалось, под предлогом дружеских чувств, напоить победителей-скифов
и всех их перерезать поголовно, пока те спокойно почивали после пиршества), он приказал
собрать всех слабых и неважных воинов и двинуть тех на скифов, наказав выполнить
намеченный им план (приготовить обильную трапезу и выпивку еще перед появлением
врага). Скифов возглавлял молодой сын царицы Томирис. При первой же стычке скифы легко
и без труда разбили передовой отряд отданных в жертву персов, а затем сели за столы и стали
бражничать, отмечая победу. Тогда, переправившись через Амударью, на них обрушилось
всей своею мощью главное войско самого Кира. Он перебил большую часть скифов, многих
полонил, включая сына царицы (было убито и взято в плен около 150 тысяч человек). Даже
если эта цифра преувеличена, она дает представление о размерах катастрофы. Узнав о
несчастье, царица попросила Кира отпустить сына, а самому убраться восвояси. Тогда она
обязалась не мстить коварному персу. Но Кир и не думал выполнять ее просьбы. В плену
молодой царь, сын Томирис (чья страсть к вину и глупость сгубили столько
соотечественников), от позора и отчаяния наложил на себя руки. Разгневанная Томирис,
пылая жаждой мести, двинула на Кира все свои войска (якобы войско насчитывало триста
тысяч мужчин и двести тысяч женщин).
 Гробница Кира в Пасаргадах

Грянула битва, одна из самых жестоких и кровавых в древней истории. Кир был разбит
и погиб. Согласно одной из версий, предводительница скифов велела отрубить завоевателю
Киру голову, погрузив ее в мешок, наполненный кровью, чтобы кровожадный враг насытился
ею сполна. Обращаясь к голове Кира, царица сказала: «Хотя я осталась в живых и одержала
большую победу, но не радует она меня; не искала я вражды с тобой, а ты пришел и
коварством погубил моего юного сына. Ты всегда жаждал крови, так напейся же ею досыта в
этом мешке, кровопийца». Таковы были наши первые знакомства с персами на поле брани.
Хотя, согласно Ктезию, Кир погиб в борьбе против бербисов, народа, жившего на границе
Индии, Ксенофонт утверждал, что Кир, процарствовавший двадцать девять лет (558–529 гг.
до н. э.), скончался просто от старости. Ему якобы во сне явилось некое лицо, сообщившее,
что пора ему уже собираться в последний путь – «к богам». Царь принес жертвы богам,
простился с женами, детьми и друзьями, дал последнее напутствие сыновьям и умер. Из всех
памятников в Пасаргаде, бывшей столице Персии, от него остался один, довольно скромный
монумент, фактически – груда камней.

Изображение амазонок

Персы нередко прибегали к услугам дипломатии, пропагандистским и политическим

уловкам. В этой связи представляет интерес надпись на гробнице Дария I. На одной из них
(Накширустемской надписи b), как и в речи Дария у Геродота, царь участвует в диспуте
между заговорщиками, которые убили мага Гаумату и тем самым расчистили ему путь к
трону. В споре три стороны доказывают преимущества того или другого политического строя
для Персии: Отана восхваляет демократию, Мегабиз – олигархию, Дарий же – монархию.
Могли ли персы, приверженцы сатрапий и тирании, вдруг выступить в пользу демократии?
Возможно ли такое в принципе? Вначале удивился и Геродот. Рассказывая о первом походе
Мардония на Грецию (492 г. до н. э.), историк приводит мнение Отаны о преимуществах
демократии: «Проезжая вдоль берега Азии, Мардоний прибыл в Ионию, и там случилось
величайшее чудо, которое я хочу сообщить тем из эллинов, которые не хотят верить, что
Отана высказал мнение семи персам о необходимости демократии для персов: Мардоний
сместил всех тиранов ионинян и восстановил в городах демократии». За подобное
утверждение Геродоту крепко досталось от современников. Его упрекали в «лживости», в
«проперсидских» настроениях. Нечто похожее, как мы позже убедимся, случилось и с
Ксенофонтом. Однако этим сведениям, полагаю, можно доверять. Мы же приводим их тут
только потому, что не хотим, чтобы наш читатель стал жертвой присущих Западу (уже тогда,
2500 лет тому назад) и грубо насаждаемых в нынешней России стереотипов. Дескать, якобы
лишь в Европе и США (у греков, римлян, европейцев, американцев) может быть настоящая,
нормальная демократия.

Реконструкция жилища в Восточном Иране

После певца демократии, Отана, выступил Мегабиз. Он ратовал за олигархию, уверяя,

что это самый совершенный политический строй, так как у власти оказываются «лучшие
люди» (богачи). Дарий, выступавший третьим, не принял ни демократию, ни олигархов. Ему
была больше по душе монархия. Чем же Дарий мотивировал свой выбор? Он считал, что
монархия хороша тем, что позволяет защищать народ от насилия знати и защищать знать от
насилия народа. Как заметил В. Струве, этот тезис полностью совпадает с установкой
Солона, который похвалялся тем, что прикрывал своим крепким щитом и знать и народ, не
давая возможности несправедливо одерживать победу ни той, ни другой стороне. Возможно,
Дарий, подобно греку Солону, видел свою главную роль, свою историческую миссию в
защите народа от хищнической политики олигархов и племенной знати?
В то же время, принадлежа и сам к знатному роду, он не желал отдавать и элиту на
растерзание плебсу. В то же время в надписи Дарий подчеркивает свою исключительную
роль как творца мира для народов своей державы. Во время восстаний и интриг, которые
затевают честолюбивые правители, как всегда, особенно страдал народ. В восстаниях
случалось, что «один другого побивал». Дарий же достиг, волею Ахурамазды, того, что «один
другого не поражает, но на (своем) месте каждый пребывает». Законам его вынуждена была
подчиняться и знать: «Что касается закона моего, (то) его они боятся, так что сильный
простолюдина не поражает и не притесняет».
О ком шла речь? С одной стороны, это высшая сановная знать Персии. С другой,
простой народ, включая народ-войско племен Ирана. Поэтому еще раз подчеркну: и в своей
надгробной надписи, и в надписи на Бехистунской скале Дарий упорно проводит одну мысль.
Он – за монархическое правление, ибо только при этом возможна демократия для народа и
обуздание самоуправства олигархов. Он говорит: «Ни над простолюдином, ни над знатным я
не совершал насилия». Будучи справедливым или, вернее, полагая быть справедливым (что
ни одно и то же) по отношению к народу и к знати, Дарий стал называть себя «судьей» и
«законодателем» («framataram»). Напротив, олигархи, утверждал Мегабиз, в равной мере
хотели избежать «своеволия самодержца» и «своеволия разнузданного народа». И,
разумеется, установить свое собственное «своеволие олигархов». Последнее куда хуже.
 Надо бы отметить и еще одну (в целом довольно похвальную) черту персидских нравов
и их законов. Дарий осторожно относился как к выявлению и наказанию «врагов», так и к
приближению и осыпанию милостями «друзей». Геродот причисляет к установлениям
персов, заслуживающим одобрения, обычай, согласно которому «ни царь сам не казнит
никого за одну провинность, ни кто-нибудь другой из персов не предает смерти никого из
своих рабов, провинившихся лишь один раз. Только после тщательного размышления и если
он установит, что совершенные преступления более многочисленны и более значительны,
нежели оказанные услуги, лишь тогда перс дает волю своему гневу». Далее Геродот говорит
о решении, которое принял Дарий относительно правителя эолийской Кумы Сандокеса в
связи с совершенным им преступлением. Сандокес, сын Фамаспы, «будучи одним из царских
судей, постановил за деньги несправедливый приговор». Дарий приказал преступника
распять… Ей-богу, очень даже демократично! Сандокес уже висел на кресте, когда Дарий
после тщательного размышления все же пришел к выводу, что заслуги его по отношению к
дому царя «более многочисленны, чем его преступления». Поняв это и осознав, что «он
поступил скорее поспешно, нежели мудро», Дарий велел его помиловать. Если помните,
греческие и римские судьи и чиновники (как и русские) занимались поборами совершенно
спокойно, почти не подвергаясь наказанию. Их даже награждали за их «труды» орденами и
медалями.
В этом смысле персидские законы и обычаи, видимо, гораздо предпочтительнее для
Азии. Правда, случались и огрехи. Когда Дарий однажды решил исправить свою же ошибку
и помиловать правителя Милета, Гистиэя, оказавшего ему услугу во время похода на скифов,
он не успел вмешаться. Гистиэй, подняв ионян против персов, затем сдался на милость
Дария, рассчитывая на благородство царя. Гистиэя казнили, а его забальзамированную голову
отослали Дарию в Сузы. Правда, некоторым «утешением» мертвецу стало то, что его прах
похоронили с почестями.

Дарий I (522–486 гг. до н. э.) был многогранной личностью. Основанное Киром царство

он укреплял и обустраивал. По его приказу велось активное строительство на территории
монархии. Сооружались дороги, соединявшие различные концы царства – от Эгейского моря
до Суз, от Вавилона в Бактрию, и другие. После 518 года, по распоряжению Дария, был
восстановлен канал от Нила до Суэца. Известно, что канал был прорыт еще при фараоне
Нехо. Однако со временем его занесло песком и он стал несудоходен. Стратегически канал
представлял собой важнейшую артерию, ибо он соединил Египет коротким путем через
Красное море с Персией. Кроме того, благодаря каналу становился более удобным и
доступным путь в Индию.
 Персеполис – столица персов. Реконструкция

При Дарии была основана знаменитая резиденция в Персеполе. Дворец в Персеполе

занимал территорию 3 600 кв. м, вмещая 10 000 человек. Потолок поддерживали 72 изящные
колонны. Дворец имел лестницу. На рельефах ее изображены представители 33 народов
Ахеменидской державы, несущих подарки и дань персидскому царю. Иранцы называли
Персеполь «Тахтэ Джемшид» – «Трон Джемшида» (так величали легендарного персидского
царя). В поэме Фирдоуси «Шахнаме» царь выведен как могущественный повелитель, якобы
обладавший волшебной чашей, в которой можно было увидеть весь мир, все, что в нем
происходит. Подобно Джемшиду, что мог творить чудеса, Дарий также решил возвести
сказочный город – у скалистой горы Кух-и-Рахмат («Гора милостей»). По его приказу на
гигантской платформе (площадью в 500 ґ 350 м, высотой в 20 м) были воздвигнуты
удивительные сооружения. Тут поднялись дворцы, были проложены водопровод и система
канализации. Поистине замечательным творением явилась лестница со 106 ступенями
восьмиметровой ширины. Она вела к залу с резными колоннами, что был назван «Ворота
всех народов». Через него шли посланцы народов к Дарию с подношениями и выражениями
восторга и поклонения. Здесь же находилась Ападана – парадный дворец, построенный при
Дарии I и его внуке Ксерксе. Огромный квадратный зал опирался на 72 каменные колонны и
был жемчужиной древней персидской архитектуры (площадью в 1000 кв. м). Колонны
украшены были рельефами, отражающими стороны из придворной жизни. Можно
представить себе, сколь величественное зрелище развертывалось перед восседавшим на
троне царем, к которому направлялись подданные, гости, пленники. К счастью,
запечатленные в камне по обеим сторонам лестницы, на ее стенах картины и барельефы
уцелели, сохранившись до наших дней.
На них предстают воины с конями и колесницами, сановники, правители, жители
Вавилона и т. д. Им светит крылатое солнце, которое поддерживают два льва с головами
людей. Утверждают, что во время приемов в Персеполе одновременно собиралось до
10 тысяч человек. К югу от Ападаны лежат руины зала совещаний – Трипилиона, к востоку –
руины «Зала ста колонн», тронного зала царя Ксеркса. Этот зал еще более грандиозен, чем
Ападана, над его сооружением трудились 10 000 мастеров. Особое внимание царь уделил
созданию колоссальной сокровищницы, состоявшей из множества залов площадью в
11 000 кв. метров. Двери ее когда-то были облицованы золотыми пластинами (небольшой
кусок такой пластины был найден археологами в 1941 г.). Пластины украшали различного
рода орнаменты. Говорят, Александру Македонскому понадобилось 300 верблюдов и
множество мулов, чтобы вывезти все сокровища персов. Персеполь создан был для
празднеств и торжеств. Раскопки тут ведутся, и Музей продолжает пополняться
удивительными находками.
 Ручка вазы в виде козерога

Ахеменидский ритон

Представляет интерес и организация Персидского царства. В его победные годы оно

представляло монархию, простиравшуюся от греческого моря до Гималаев, от африканской
пустыни до степей Аральского озера. Главными скрепами империи были армия и
бюрократия. Дройзен в «Истории эллинизма» подчеркивал, что мощной культуры, которая
могла бы переделать побежденные народы, как это делали греки или культуры Вавилона и
Ассирии, у персов не было. Религия света, составлявшая главную идейную силу персидского
народа, не могла привлечь к себе большое число сторонников. Поэтому больше приходилось
надеяться на военную силу и прочность дисциплины. Однако не стоит приуменьшать заслуги
и таланты персов. Дарий провел реформу административной системы империи (у персов в
разное время было от 20 до 31 сатрапий), создал почту, упорядочил систему
налогообложения, принял монетную систему («дарики»), установил официальный
государственный язык, реорганизовал армию.
Дройзен впадает в явный европоцентризм и гиперэллинизм, пренебрежительно говоря:
«Эта организация была полной противоположностью тому, как развивался греческий мир: в
Греции мы находим один народ, разделившийся на тысячи вполне автономных кружков, из
которых каждый жил своей изолированной жизнью благодаря неисчерпаемому богатству их
подвижного и оригинального ума, – в Персии множество наций, по большей части уже
отживших и неспособных устроить свою собственную жизнь, были сплочены в одно силой
оружия и удерживались строгим и гордым превосходством персидского народа и персидского
царя, «богоподобного человека», во главе их». Вместе с тем даже он не может не признать
достоинств, присущих персам как великому народу. Выясняется, что персы не отнимают у
других народов «их индивидуальности и привычного им образа жизни», и даже охраняют
ранее установленные самими народами порядки (то, чего требует их право) и религии.
После того как персы покорили лидийское царство (страну Креза), известное своим
богатством, они многое переняли у него в нравах и особенно в одежде. Ведь лидийцы тогда
занимали господствующее положение в этой области в Малой Азии. Во всем мире широкой
известностью пользовались лидийские ткани, продукция их ткачих и красильщиков. Они
соперничали с финикийскими изделиями. Особенно славились красильни лидян. У греков
вошло в поговорку отмечать особое великолепие «сардской краски» (ярко-красный цвет
получали из цветов сандалового дерева). Поэт Вергилий в «Энеиде» говорит, обращаясь к
азиатам: «В яркий шафран, в пурпур блестящий окрашены ваши одежды». Среди ткацких
изделий высоко ценились сардские ковры с коротко остриженным ворсом, прозрачные и
тонкие ткани с островов Коса и Амаргоса. По словам Геродота, знатные мидяне во время
Креза, помимо их одноцветных, пурпурных одежд, носили и разноцветные платья. Одежды
обычно делались (в подражание фракийским и понтийским народам) из клетчатых материй и
были похожи на пестрые одежды египтян или заимствованы у других народов Ближней
Азии.

Лидийско-фригийские и персидские одежды

Такие одежды, особенно отделанные золотыми рисунками, стали очень популярны и у

персов. На примере тех же одежд мы видим, сколь мощным являлось культурное влияние
народов друг на друга. Каждый мог заимствовать у других что-то, что ему понравилось.
Понтийские народы, в том числе жившие по соседству с греческими колонистами скифы,
любили украшать одежды золотыми рисунками, вотканными или нашитыми. Вдобавок они
иногда нашивали разной величины и формы золотые бляхи с затейливой искусной чеканкой,
придавая им форму звезд, как у древних ассирийцев. Если греки и римляне наготы не
стыдились, нося тунику или тогу, то восточные народы предпочитали плотно закрывать тело.
Красивая шапка или богатая головная повязка дополняли головной убор. Поэтому мы часто
видим восточные народы в шапках. Овидий по этому поводу как-то шутливо заметил, что
Мидас носил фригийскую шапку для того, чтобы прятать под ней ослиные уши, которыми
его наградил бог Аполлон.
 Реконструкция древнего царского захоронения

Персы относились терпимо ко всем религиям. Заботясь о торговле и благосостоянии,

они оставляли покоренным народам их родовых князей, если те изъявляли покорность и
готовы были платить дань. А чтобы удержать власть, во главе военной и административной
организации территорий поставили мидян и персов. Начиная с Кира, который не только
оставил Астиагу, царю Мидии, все удобства, вина и почие мелкие радости, а его народу –
обычаи, церемонии и нравы, другие пойдут тем же путем. Поэтому многие греческие
правители, как впоследствии убедимся, воспринимали персов как союзников и друзей. Для
иных персы были даже ближе, чем соотечественники, их смертельные враги и конкуренты.
Показателен отрывок из Геродота, где спор ведут афинянин Мильтиад и милетянин Гистией.
Спор идет о том, чье же покровительство стоит предпочесть – скифов или персов. Мильтиад
выступал за союз со скифами, а Гистией – за союз с персами. Последний говорил так: ныне,
благодаря Дарию, «каждый из них царь в своей области, по ниспровержении же власти
Дариевой ни он не сможет властвовать над милетянами, ни кто другой над кем другим, ибо
каждый город захочет скорее народоправства, нежели самовластвования». Все ионяне
согласились с мнением Гистиея.
Правда, как уже говорилось, при каждом национальном властителе персы ставили
своего наместника (сатрапа) с доверенными лицами. Они собирали с народа дань, набирали
воинов на службу царю персов и вообще следили за поведением всех подданных. При
сатрапе находился своего рода начальник особого отдела, «глаза и уши царя», который имел
право даже сместить наместника с его поста. Что же касается персов, то они, как
народ-господин, понятное дело, денежных налогов не платили. Однако это не означает, что
они были полностью освобождены от всех тягот (натуральных поставок). Всего подчиненные
народы выплачивали в казну персов около 7740 вавилонских талантов серебра (1 талант –
30 кг). Существовала, разумеется, и система подарков, направляемых царю персов в
памятные даты.
Власть царя поддерживала как отборная гвардия персов (десять тысяч «бессмертных»),
так и сеть дорог по всему царству, с почтовыми станциями и эстафетами, находящимися в
постоянной готовности, с крепостями, воздвигнутыми около важных пунктов и у проходов на
границах. Примерно двадцать сатрапий, на которые было поделено царство персов,
управлялось высшими чиновниками (сатрапами), за которыми сохранялся постоянный
надзор верховного царя. Строгость религии персов, военная подготовка, правильное
воспитание, а также строжайшая дисциплина и суровое правосудие усиливали власть
персидского владыки. «Горе сатрапу, – заключает Дройзен отрывок о персидском
государственном устройстве и нравах персов, – который мало заботится о земледелии, о
благосостоянии своей провинции и об орошении, который не разводит парков, в провинции
которого убывает народонаселение или отстает культура почвы, который угнетает
подданных: по воле царя и мыслию и делом они должны быть правыми слугами чистого
учения; все их взоры должны быть обращены на царя, и только на него; как Ормузд, которого
он является изображением и орудием, правит царством света и борется с губительным,
замышляющим зло Ариманом, так же и он неограничен, непогрешен, выше всех и вся».
Пожалуй, из всех черт, которые отличали «благородных персов», грекам более всего
импонировало их единство. Как раз единства грекам и недоставало, ибо те-то как раз и жили
в вечной сваре.

Персидский сатрап перед изображением великого царя

Конечно, для нынешних европейцев или американцев кажется крайне удивительным,

что племя кочевых всадников, пришедшее бог весть откуда, возможно, из северных степей
России, вдруг «взяло на себя заботу о цивилизованном мире и не разрушило цивилизацию, а
расширило ее». Возможно, истоки иранцев лежат где-то в скифских просторах, о чем говорят
и находки вблизи р. Оби скифско-персидских ковров, и собрания золотых и драгоценных
предметов из раскопок у деревни Саккиз (от «сакай», то есть скиф) – тут использованы
мотивы скифского и персидского анимализма, и находки бронзовых изделий Луристана,
вероятно, сделанные завоевателями-арийцами, мастерами из кочевых племен (скифами или
персами). Кир, как известно, проложил дорогу завоеваниям Александра Великого.
Когда в дальнейшем мы будем говорить о заслугах Александра, о том, что он
продвинулся далеко на Восток, в Индию, донес «свет греческой культуры» парфянам,
основал греческое государство в Бактрии, сделал шаг к сближению народов и т. п., не будем
никогда забывать, что история в древности шла прежде всего под знаком зодиака Востока, а
не Запада. Вообще в культурном влиянии нет одного действующего лица, это как минимум
два партнера, но на самом деле их гораздо больше. Поэтому можно согласиться с
заключением Г. Лэмба. Он пишет: «Но этот поток имел два направления. Почти ничего
обычно не говорится о том, что пришло после Александра из Персии на Запад. Концепция
золотой дороги в Самарканд могла возникнуть тогда, когда богатства из далеких Китая и
Туркестана стали прибывать в Александрию на Ниле. Приемы восточной архитектуры
применялись при строительстве Рима; бронзовые и глазурованные изделия проникли в
западные страны и были освоены ремесленниками, а с культурой Митры пришли
таинственные верования, нарушившие самообладание Рима». Вместе с тем некоторые до сих
пор считают, что истинно великим царем, оставшимся в человеческой памяти, был не
македонец, а перс. Борьба за влияние над миром усиливалась, и наиболее, пожалуй, ярким
образцом такого противостояния («битвы цивилизаций») явилась схватка персов и греков –
схватка меж Востоком и Западом.

Схватка между Востоком и Западом

Запад есть Запад, Восток есть Восток…

Р. Киплинг

Между первой «мировой державой» – империей Ахеменидов, как и созданной позже

иранцами, парфянами и персами Аршакидской и Сасанидской державами, с одной стороны, и
эллинистическим и греко-римским Западом, с другой, возникло неизбежное противоборство.
У этого противоборства было несколько составляющих – идейно-политическое, военное,
религиозное, экономическое и культурное. На них и остановимся в последующем
повествовании. В древности важным фактором, определявшим положение той или иной
страны, того или иного народа, был «фактор происхождения». В борьбе за лидерство в мире
большое значение имели древность народа и его родословная. Греки строили свои
представления о древних азиатских монархиях с учетом собственной истории и мифологии.
Еще до Геродота среди них распространилось мнение, что древние правители азиатских
народов происходили от греческих легендарных персонажей. Отсюда представления о связи
Персея с персами и Медеи – с мидянами. Так, Геродот писал, что в Лидии (в Нижней Азии)
некогда правили Гераклиды; первым из них был сын Нина, правнука Геракла. Нин же
считался первым царем Ассирии. Таким образом насчитали 22 поколения Гераклидов,
царствовавших 505 лет, и еще 5 поколений Мермнадов, царствовавших 170 лет. В Верхней же
Азии, как сообщал Геродот, 520 лет господствовали ассирийцы, потом 150 лет мидяне
(каждый царь назван поименно и с указанием лет правления), и, наконец, власть перешла к
Киру, который, завоевав Лидию, объединил тем самым Верхнюю и Нижнюю Азию. Однако
вся эта хронология фиктивна. Нас она интересует лишь потому, что показывает, как идеологи
и историки Запада уже тогда волюнтарно привязывали правление, государственность
азиатских монархий к западной системе ценностей (в данном случае к Гераклу). Таким же
образом русскую историю сознательно, злонамеренно и необоснованно привязали к
норманнам.
 Краснофигурный кратер

Хотя, разумеется, все (в том числе греки и персы) постоянно участвуют в культурных и
торговых контактах. Даже битвы и сражения преследовали торговые и культурные цели, хотя
внешне эти интересы, казалось бы, отодвигались на второй план. После того как войска
Кира, перейдя южную цепь Кавказских гор, достигли побережья Черного моря, где
располагались торговые поселения ионических греков, интерес к культуре и достижениям
Ионии среди персов возрос. В скифских степях не было ни городов, ни гаваней, но лишь
курганы покойников, их стражи, да еще женщины-воительницы. Сарматские гробницы он
разграбил, но подлинные богатства лежали там, где протекала бурная жизнь тогдашнего
«цивилизованного мира». Греческие полисы в Ионии признали власть Кира, когда их
отказалась поддержать Спарта. Прав был лидийский царь Крез, говоря, что греки могут
прийти к соглашению лишь по одному вопросу – ни за что не найдут согласия между собой.
Они то и дело воевали друг с другом, соперничая во всем – от торговли до политики, от
философии до дам.

Знатная персиянка

Любопытный от природы Кир, пожелав побольше узнать об их взглядах, религии и

культуре, вызвал к себе некоторых философов. Переговорив с ними, он понял, что блага
культуры и в самом деле имеют большое значение. Греки с успехом пользовались
достижениями цивилизации (повозками, сбруей, рубилами, топорами, часами, картами). Это
вызывало у него изумление. Кир посетил Милет, где его без споров признали царем. Там он
увидел мраморное надгробие на могиле Фалеса, вычислившего и предсказавшего затмение
солнца (это некогда поразило лидийскую и мидийскую армии). Кир отметил, как умело
милетяне орошают сады, пуская проточную воду с горных источников по трубам (персы
ранее не знали такого механизма). Он даже попросил, чтобы один из их милетских ученых
поехал с ним в Пасаргарды. Но Фалес и Анаксимандр уже умерли, а Пифагор находился в
ссылке на Самосе. Крез, находившийся у перса на положении скорее гостя, чем пленника,
посоветовал Киру послать подарки в святилища греков – в Дельфы и в святилище Милета.
Золотые слитки были переданы.

Одежды жителей Малой Армении и финикийцев

Кир повел разумную политику, поняв, что некоторых правителей, жрецов, ученых,
философов проще подкупить, тем самым превратив в друзей. Он назначил местным тиранам
содержание из тех денег, которые получил от Креза… Внешне власть Кира («Пастуха») не
была обременительной. При нем заметно оживилась торговля (вазы, керамика, оружие,
зеркала, пряжки, браслеты). Со стороны Ионии прибывали специалисты по ранее
незнакомым персам наукам (медицина, математика, астрономия, искусства). Тиран Афин
Писистрат не без оснований упоминал предсказание Солона о грядущем с Востока
просвещении. В то же время и Коринф, Афины и Фивы почувствовали мощный импульс
культуры, идущий с восточного континента. Всех коснулись происходящие изменения.
Г. Лэмб пишет, что, возможно, главной значительной переменой в Анатолии был мир.
Междоусобные и губительные войны малых городов при господстве персов были
прекращены.

Греческий полководец Кимон

Тогда же стали говорить о неизменности законов мидян и персов, которые,

по-видимому, запрещали применять оружие. «Они призывали к терпимости в отношении
чужих богов, с помощью каких-то невидимых весов ставили на один уровень богатого
торговца оливковым маслом и селянина, арендующего землю торговца… Лишь милетские
ученые понимали эти законы, но милетяне, как говорили ионийцы, всегда поворачивали
паруса в зависимости от направления ветра. Теперь, когда ветер дул с внутренней части
Азии, жители Милета повернулись лицом в ту же сторону… Греки были хорошо знакомы с
прежними империями: лидийской, египетской, ассирийской. Но это новое объединение всех
земель и всех народов казалось безымянным. Самые прозорливые мыслители-политики не
рассчитывали, что оно выдержит и пару лет. Лишь очень немногие, и в том числе милетяне,
подозревали, что возникло первое мировое государство». Вскоре, однако, выяснилось, что
привести столь непохожие друг на друга народы хотя бы к внешнему согласию не только
трудно, но и невозможно. Тем не менее Кир остался в памяти людей как царь строгий и
справедливый. Персы умели себя ограничивать, их воины были отважны. Позже их нравы и
привычки заметно изменились, и далеко не в лучшую сторону. Ксенофонт в «Киропедии»
напишет: «Теперь ни один из них (персидских генералов. – В. М. ) не выходит на битву без
помощи эллинов… В наши дни персы менее религиозны, менее послушны долгу перед
своими соплеменниками, менее справедливы к другим людям, менее отважны на войне. Если
же кто сомневается в моих словах, пусть он сам изучит их поступки». Во многом этот грек,
хорошо знавший обычаи персов, был прав.
Стоит отметить и еще одно обстоятельство. Спор и борьба между Древней Грецией и
Ираном были схваткой не только армий, но и образов жизни. Во всяком случае, для
начальных этапов противоборства сей фактор играл важную, возможно, даже ключевую,
определяющую роль. Тогда греки находились в расцвете своих юных сил. Их отличали
скромность, строгость, простота жизненных нравов, равенство и демократия. Рассказ
Плутарха о правителе Греции, Солоне, и Крезе, властителе Лидии, видимо, наглядно должен
был показать все различия между ними. Эта история была известна еще до Геродота. О ней
знал и Аристотель. В ней развивается морализирующая тема преимуществ бедности и
скромности. Качества эти противопоставляются богатству, пышности и кичливости.
Понятно, что Солон – грек и европеец, а Крез – азиат.

Знатный мидянин в почтительной позе перед «царем царей». Персеполь

История во всех отношениях знаменательная и поучительная… Плутарх пишет, что,

когда Солон по приглашению Креза явился в Сарды, столицу Лидии, он, проходя по дворцу,
обратил внимание на множество придворных в богатых нарядах, важно расхаживавших в
толпе слуг и телохранителей. Пораженный богатством их нарядов, он чуть ли не каждого
принимал за царя. Но вот его привели к самому Крезу. На том было надето все, что тот счел
возможным надеть на себя (драгоценные камни, золотые украшения, роскошные цветные
одежды и т. д.). Солон воспринял все это богатство с полнейшим равнодушием. Он почти не
скрывал своего презрения к отсутствию у Креза духовных интересов и к мелочному
тщеславию царя. Тогда Крез, полагая, что увиденного им недостаточно, и желая произвести
впечатление, велел открыть все сокровищницы, потом показал роскошь своего дворца.
Когда после созерцания этого внешнего великолепия Солона вновь привели к Крезу, тот
спросил: знает ли он человека, счастливее его, царя Лидии. Солон назвал Телла, человека
высокой нравственности, оставившего после себя достойных детей, храбро сражавшегося за
отечество и погибшего со славой. Крезу сие показалось странным. Солон казался ему
чудаком и грубияном. Возможно, даже дураком, раз он не измерял счастье обилием серебра и
золота, а жизнь и смерть простого человека ставил выше царского могущества, власти и
богатства. Вторая попытка Креза доказать, что он великий счастливец, также завершилась
ничем – конфузом.

Голова статуи парфянского вельможи

Возмущенный Крез в гневе воскликнул: «А разве нас ты не ставишь совсем в число

счастливых людей?» На это Солон, не думая льстить царю, но и не желая его раздражать,
заметил, что эллины тем отличаются от Креза, что бог дал им «способность соблюдать во
всем меру». Вследствие этого их ум и нравы, как и их поведение, ближе к простонародному,
нежели к царскому. К тому же они понимают, что в жизни всегда возможны превратности
судьбы. Судьба переменчива: сегодня ты богат и красив, здоров, а завтра? К каждому
незаметно подкрадывается будущее, а оно ведь полно случайностей. Называть счастливым
человека при жизни, когда он подвержен стольким опасностям и случайностям, – это все
равно, что провозглашать победителем и венчать венком атлета, когда еще не кончились
состязания. Дело пустое и неверное. После этих слов Солон удалился, а Крез обиделся.
Донесший до нас эту историю Геродот пишет: «Эти слова Солона были, как я думаю, не по
душе Крезу, и царь отпустил афинского мудреца, не обратив на его слова ни малейшего
внимания. Крез счел Солона совершенно глупым человеком, который, пренебрегая счастьем
настоящего момента, всегда советует ждать исхода всякого дела». Баснописец Эзоп,
находившийся в Сардах по приглашению Креза, также упрекнул Солона за столь резкую
отповедь. Он сказал ему: «С царями, Солон, надо говорить или как можно меньше, или как
можно слаще». На это Солон возразил: «Нет, клянусь Зевсом, или как можно меньше, или как
можно лучше». Будущее вырастает из настоящего. Поэтому тот, кто мудр и благоразумен,
может с большей или меньшей уверенностью, но все же с некоторой надеждой глядеть в
будущее, не опасаясь подвоха со стороны судьбы.
Жизнь показала правоту греческого мудреца… После поражения в битве с Киром Крез
потерял свою столицу и был взят в плен. Ему предстояла, отмечает Плутарх, печальная
участь быть сожженным на костре. Костер был уже готов и его, связанного, возвели на него.
Персы предвкушали захватывающее зрелище. Тогда Крез, насколько хватило голоса и сил,
трижды воскликнул: «О Солон!» Кир очень удивился и послал спросить, что это за бог или
человек – Солон, к которому одному взывает он в таком безысходном положении. Крез
рассказал ему и о встрече с эллинским мудрецом, и о разговоре между ними. Увидев, сколь
точно предсказал Солон возможный поворот в жизни, Кир сделал выводы и изменил прикааз.
Он не только освободил Креза, проявив милосердие, но и отнесся к нему с уважением. «Так
прославился Солон: одним словом своим одного царя спас, другого вразумил», – заканчивает
сюжет Плутарх. В действительности, царь Крез, вероятно, погиб при взятии Сард (при
пожаре). Античная литературная традиция (Геродот и другие) приукрасила это событие и
«оживила» царя, продлив ему жизнь в истории.

Сожжение богача (Креза). Греческая ваза

У персидской монархии были как сильные, так и слабые стороны. Сильные стороны
включали: огромную и мощную армию, умение при достижении поставленных целей
сочетать силу и дипломатию, религиозно-культурную терпимость и т. д. Слабые стороны
вытекали из самого характера и размеров восточной деспотии: пестрота империи, слабая
военная подготовка и дисциплина войск, сложность в управлении такой территорией, любовь
к роскоши и гедонистические наклонности двора, ненадежность и непрочность союзов, ну и
традиционная нерешительность.

Город на Ниле

Обрисуем (в качестве примера) поведение персов в Финикии и Египте… Начиная с

Дария I власть персов над Египтом все время находилась как бы в подвешенном состоянии.
Древний народ, египтяне, не желали мириться с завоевателями. Персидские цари с едва
скрываемым презрением относились к жителям и не удостаивали внимания местных богов.
Они ничего там не строили, а камень добывали только для нужд в метрополии. Жрецы, видя
пренебрежение, часто выступали на стороне восставших. При первой же возможности они
истребляли войска Ахеменидов (Дария II). Восстание 411–410 годов до н. э. привело к тому,
что Египет в конечном итоге стал независимым. Но по прошествии некоторого времени
Артаксеркс двинул на Египет огромную армию. В 374 году до н. э. 200 тысяч персов и
20 тысяч греков-наемников, не считая 300 судов, были направлены в Египет. Правда, фараону
Нектанебу I все же удалось отстоять страну, но его трон унаследовал Джехор (Теос), слабый
и бездарный фараон. Примкнув к восстанию против персов, тот не смог им противостоять. И
тогда фараон не нашел лучше решения, как бежать в Персию под крыло «царя царей».
Артаксеркс милостиво назначил его главнокомандующим будущей карательной экспедиции в
Египет. Марионетка персов Джехор (Теос) закончил жизнь довольно-таки анекдотично –
фараон умер от обжорства.

Персидские воины на верблюдах

Не все цари персов были воинственными. Тот же Артаксеркс, по сообщению Диодора,

отличался леностью и миролюбием. В войне против финикийцев, в частности против
Сидона, он больше надеялся на помощь предателей, чем на силу своих войск. Сидонский
династ Тенн обещал ему сдать город с потрохами. И он действительно сдал персу
100 знатнейших граждан и 500 своих воинов. «Царь, приняв его как друга, расстрелял этих
сто как виновников восстания. Когда же явились пятьсот «первых» сидонян с
умилостивительными знаками… царь, оставаясь верен неумолимому гневу, расстрелял всех
пятьсот… Из-за такого предательства Сидон достался персам. Царь, полагая, что Тенн
больше ему не нужен, казнил и его. Сидоняне же до прибытия царя сожгли все корабли,
чтобы никто из граждан не был в состоянии искать на них личного спасения. Когда же
увидели, что стены заняты многими мириадами солдат, (они) сожгли себя, запершись в домах
с детьми и женами. Говорят, что (в этой бойне) погибло от огня, включая домашнюю
прислугу, более сорока тысяч. После гибели и исчезновения города Сидона вместе с
жителями, царь отдал (для эксплуатации) пожарище за много талантов. Поскольку жители
города были (очень) богаты, там нашли много сплавившегося от огня золота и серебра».
Собрав после взятии Сидона все войска, царь двинулся далее – на Египет.
 Персидские воины

Когда армия персов пришла на землю Египта, Артаксеркс приказал распустить слух,
что он будет вести себя гуманно в отношении сдавшихся городов. А так как их гарнизоны
состояли из двух народов – греков и египтян и многие египтяне стали оставлять города, то и
те и другие, испытывая недоверие друг к другу, стали наперебой сдаваться персам. Такая
тактика поощрения предателей оказывалась весьма эффективной в случае с восточными
вояками. Фараон Нектанеб II оставил Мемфис и бежал в Эфиопию. Так произошло второе
завоевание Египта Артаксерксом. Завоевав Египет, срыв стены важнейших городов, он
разграбил все храмы, собрав множество золота и серебра. Мало того, он еще унес из храмов
древние документы, которые потом (за большие деньги) продал все тем же египетским
жрецам. Египтяне ненавидели его и называли ослом (т. е. Сетом, который после этого стал
богом зла). В ответ Артаксеркс заявлял им: «Этот осел съест вашего быка». Он приказал
изжарить священного Аписа и тут же съел его, убил мендесского священного овна, а вместо
Аписа поставил в храме осла и велел служить ему. Этот случай позволит трезвее оценить
власть персов.
Значительная часть древней истории прошла под знаком борьбы греков и персов. В те
времена решающее слово в выяснении «кто есть кто» должна была сказать армия. Тот, кто
имел сильное, выносливое, мужественное, прекрасно обученное и лучше вооруженное
войско, тот, как правило, и становился победителем. Известно, что ядро персидской армии
составляли персы и мидийцы, которые начинали служить с 20 лет и ранее. Армия состояла из
пехоты и конницы (конницу для армии Ахеменидов поставляли сакские племена,
превосходные наездники и лучники). Как и всюду, кавалерия составлялась из представителей
знатных родов, пехота же включала обычно простых землепашцев. Ударным отрядом
персидской армии являлись так называемые «бессмертные», составленные из знатных
воинов. Все они были вооружены длинными копьями. Впрочем, имелись и другие полки
«бессмертных». Однако все же самым боеспособным кулаком в армии персов оказались
греческие профессионалы-наемники, охотно шедшие на службу.
 Персидский боевой слон

Когда в 521 году до н. э. на персидский престол взошел Дарий, ему удалось завершить
консолидацию державы. Он перешел в наступление на страны, лежащие на западе. К концу
VI века персы покорили Геллеспонт и Фракию, а затем и острова у Малой Азии. Наконец, в
ходе греко-персидских войн они вторглись в Аттику, заняв Афины (479 г.). Дарий стал
именовать себя «царем всего мира». Персы в то или иное время становились властителями в
Индии, Египте, Эфиопии, Ассирии, Малой Азии. Они сражались с греками в Македонии и
Фракии, постепенно тесня их.
В ходе первой фазы Пелопоннесской войны персы не смогли воспользоваться расколом
в рядах греков. Хотя уже то, что ряд греческих полисов сражались на стороне персов,
указывало на острые противоречия в стане греков. «Поодиночке многие члены Делосского
союза на материке приняли персидские гарнизоны и направили царю дань. Фарнабаз, сатрап
Даскилея, и Тиссаферн, занявший пост верховного военного правителя, совместными
усилиями привели всех греков Малой Азии под правление персов. Таким образом,
Пелопоннесскую войну за Спарту косвенно выиграла Персия». С большим трудом
разногласия внутри стана эллинов тогда удалось преодолеть (да и то далеко не полностью).
 Персидский царь перед жертвенником

О том, сколь нелегкой была участь греков под персидским ярмом, показывает пример
острова Коса, родины известнейшего врача древности Гиппократа. В начале V века
некоторые города Малой Азии, населенные греческими колонами, попытались освободиться
от ига персов. Восстание возглавил Милет. Дарий мятеж подавил и организовал карательный
поход против Афин и Эретрии, активно поддержавших ионийский мятеж. Царь попросил
греческие города помочь ему кораблями (для переброски войск). Так греки оказались перед
нелегким выбором – стать предателями, но сохранить в неприкосновенности свои жилища,
или, отказавшись, не воевать против своих – и испытать на себе гнев персов. Кос выбрал
второе. В «Посольской речи» сын Гиппократа, Фессал, говорил: «Когда Великий Царь с
персами и другими варварами участвовал в походе против тех греков, кто не давал воду и
землю, наша родина (Кос) сделала выбор: лучше умереть со всем своим народом, чем взяться
за оружие и послать морскую экспедицию против вас (афинян) и тех, кто был за вас. Она
(Греция) отказалась с благородным великодушием, достойным наших предков, которые
называли себя рожденными от земли и Гераклидов (потомков Геракла). Было решено, что все
покинут укрепленные пункты острова – их было четыре – и укроются в горах, чтобы там
искать спасения. Но какие же тяжкие несчастья нам были при этом уготованы!
Опустошенная земля, свободные люди, обращенные в рабство или преданные смерти, город
и другие укрепления, так же как и храмы, обращенные в пепел…» Этот мятеж Коса против
Персии, видимо, имел место в 490 году до н. э., когда их азиатский флот шел из Киликии по
направлению к Самосу. Кос попал под тяжкое иго персов, и освободился он только в 479 году
до н. э. после поражения персов у мыса Микале.
Собрав все силы и понимая, что решается их судьба, греки дали решающее сражение у
города Платеи в 480 году до н. э. (в Южной Беотии). Греческая армия под командованием
спартанца Павсания насчитывала 80 тысяч человек, тогда как персидская, во главе с
Мардонием, – 120 тысяч персов и 50 тысяч греческих наемников (беотийцев, локрийцев,
фессалийцев, фокидцев) и македонян. Перед битвой греки, как и было положено, обратились
с молитвами и жертвами к небу. Это же сделал и персидский вождь. Жрецы предсказали
победу своим, но не советовали переходить реку Азоп, по обеим сторонам которой
располагались станы противников. Полководцы обеих сторон показали себя искусными
воинами. Мардоний дал указание отрезать пути подвоза продовольствия и засыпать ручей, из
которого греки получали питьевую воду. Павсаний приказал ночью отступить к Платеям, на
более выгодные позиции. Отход главных сил прикрывали спартанцы. Мардоний начал атаку,
бросив вперед конницу (у греков ее не было вовсе). Спартанцы приняли первый удар и,
отразив натиск, перешли в контратаку. Греческая фаланга доказала свое превосходство над
войском персов. Решающую роль в победе сыграл и фактор тяжелого вооружения, которого у
персов не было. Греки имели копье, меч, длинный щит, шлем, латы и поножи. «В отваге и
силе персы не уступали эллинам, но они были безоружны, неопытны и по ловкости не могли
равняться с противниками. Наиболее гибельно для них было отсутствие тяжелого
вооружения – им, легковооруженным, приходилось воевать с тяжеловооруженными», – писал
Геродот. То, что персы были отважными воинами, продемонстрировал их полководец
Мардоний. Во главе лучших воинов он храбро сражался впереди войск на белом коне.
Однако военная подготовка греков была лучше, да и оружие их оказалось сильнее. После
смерти Мардония персы дрогнули, повернули вспять и вскоре обратились в паническое
бегство. Выявилась и гораздо большая стойкость греческого войска в сравнении с азиатским.
Персы укрылись за стенами укрепленного лагеря, но афиняне после долгой и
продолжительной борьбы пробили брешь в стенах и ворвались в их лагерь. И тогда остатки
персидского войска беспорядочно, в полнейшей панике устремились к Геллеспонту.

Два греческих гоплита и лучник готовятся выступить в поход

Преследуя персов, греки убивали их в огромных количествах. Уцелело всего 3 тысячи

персов, да еще 40 тысяч персидских воинов, покинувших поле битвы в начале сражения.
Шатер Мардония был взят и разграблен. Греческий военачальник Павсаний собрал
богатейшие трофеи (золото, серебро, наложниц, животных). Победителям достались разного
рода золотые стаканы, чаши и сосуды для питья, серебряные и золотые котлы на телегах,
золотые панцири и сабли. Павсаний захватил и золототканный шатер Мардония. В
источниках имеется упоминание, что после этого он приказал накрыть для него стол, как это
делали для Мардония персы.
 Персеполь. Царь Дарий, а за ним его сын и наследник Ксеркс

Когда его приказание было исполнено и все увидели это пышное великолепие,
греческий военачальник велел (в качестве шутки) изготовить обычный спартанский обед. Еда
спартанцев, как вы знаете, была крайне неприхотливой. Возник поразительный контраст
между роскошным столом, убранным золотом, и строгой, почти аскетической трапезой.
Позвав своих предводителей, Павсаний, смеясь, сказал: «Эллины, я пригласил вас для того,
чтобы доказать вам глупость мидянина, который, имея такой богатый стол, пришел сюда
отнять у нас наш бедный (обед)». Но главным трофеем греков стало то, что персы после
поражения при Платеях оставили на время мысль о вторжении в Грецию.

Вооружение греческих гоплитов

Хотя от планов покорения Эллады они не отказались. Напрасно Артабан, дядя Ксеркса,
пытался отговорить его от нападения на греков, напоминая печальный опыт походов Дария в
страну скифов, напрасно предупреждал о силе объединенных греков, напрасно указывал на
сложность содержания огромной армии и напоминал, как флот Мардония был почти весь
уничтожен штормом во время огибания им Афонского мыса. Ксеркс собрал совещание
вельмож и сказал: «Персы! Я вовсе не собираюсь вводить ничего нового, но буду следовать
лишь старому обычаю. Ведь, как я слышал от старых людей, мы, персы, никогда еще не жили
в мире с тех пор, как владычество перешло к нам от мидян и Кир одолел Астиага. Однако это
также – воля божества, и все наши великие начинания и замыслы складываются ко благу. О
деяниях Кира, Камбиса и отца моего Дария и о том, какие они сделали завоевания, вы сами
прекрасно знаете и рассказывать вам не нужно. Я же по вступлении на престол всегда
размышлял, как бы мне не умалить царского сана моих предков и совершить не меньшие, чем
они, деяния на благо персидской державы. И вот, думая об этом, я нахожу, что мы можем не
только стяжать славу и завоевать страну, не меньше и даже прекраснее, плодороднее нашей
нынешней державы, но и покарать врагов. Ныне я собрал вас, чтобы открыть мой замысел. Я
намерен, соединив мостом Геллеспонт, вести войско через Европу на Элладу и покарать
афинян за все зло, причиненное ими персам и моему родителю. Вы видели, что и отец мой
Дарий также снаряжался на войну с этим народом. Но его нет в живых, и ему не дано уже
покарать виновных. Поэтому в отмщение за него и за остальных персов я не сложу оружия
до тех пор, пока не возьму и не предам огню Афины, которые начали творить зло мне и отцу
моему. Сначала они вместе с Аристогором из Милета, нашим рабом, пришли в Сарды и
предали пламени священную рощу и храмы. Потом всем вам, вероятно, известно, что они
сотворили нам, когда мы высадились на их земле под предводительством Датиса и
Артафрена. Поэтому-то ныне я и готов к походу на них, причем этот поход, я думаю,
принесет нам дальнейшие выгоды. Если мы покорим афинян и их соседей, обитающих на
земле фригийца Пелопса, то сделаем персидскую державу сопредельной эфирному царству
Зевса. И не воссияет солнце над какой-либо другой страной, сопредельной с нашей, но все
эти страны я обращу с вашей помощью в единую державу и пройду через всю Европу». Цели
похода были абсолютно ясны – наложить на всех виновных и даже на невиновных ярмо
рабства.

Персидский конный и пеший воин

Как известно, в 480 году до н. э. огромная армия Ксеркса вторглась в Грецию. Вот как
описывали историки ее состав: «Необозримые полчища неотвратимо надвигались на Элладу.
Шли, разделившись на племена, каждое племя в своей одежде, со своим оружием. Персы в
длинных штанах, в мягких войлочных шапках, в чешуйчатых панцирях, с плетеными
щитами, с короткими копьями, с акинаком на правом бедре. Киссии в митрах – повязках,
концы которых свисали у них по обе стороны лица. Чернобородые ассирийцы в льняных
панцирях, в медных, искусно сплетенных шлемах, со щитами, копьями и деревянными
палицами с железными шишками на конце. Стройные длиннобровые бактрийцы с
тростниковыми луками и короткими бактрийскими копьями. Арабы из оазиса Дисоф в
длинных, высоко подобранных бурнусах, с луком за правым плечом. Мелкокудрявые
ливийские эфиопы в львиных и барсовых шкурах, с луками из пальмовых ветвей, с
маленькими камышовыми стрелами и копьями, у которых острия были сделаны из рога
антилопы. Смуглые индийцы в белых хлопковых одеждах и вместе с ними восточные
эфиопы. Эти носили на себе лошадиные шкуры, снятые целиком, над ушами у них торчали
лошадиные уши, а лошадиная грива развевалась на затылке, как султан. Узкоглазые саки,
скифское племя, в островерхих шапках, с луками, кинжалами и сагариссами –
обоюдоострыми боевыми секирами. Ливийцы в кожаных одеждах и пафлагонцы в плетеных
шлемах и сапогах, доходящих почти до колена. Фракийцы в лисьих шапках и ярких одеждах,
с дротиками, кинжалами и пращами… Арии, каспии, хорасмии, согдийцы и все другие
бесчисленные азиатские племена». Все это огромное войско, собравшее более пятидесяти
народов, представляло собой громадную массу, которую, разумеется, нужно было все время
кормить и поить. Цифры численности персов всеми приводятся разные. По словам того же
Геродота, всего людей, так или иначе связанных с армией Ксеркса, насчитывалось более пяти
миллионов. Другие же говорят о двухмиллионной армии. Звучит просто невероятно.

Лучник в восточном костюме. Конец VI　в. до н. э.

Вряд ли эти огромные цифры соответствуют действительности, особенно если учесть

относительно малое число греков, встречавших войска персов. В любом случае движение
чудовищной армады представляло страшную угрозу. Мифические драконы, требовавшие
себе постоянных жертв, – это невинные агнцы по сравнению с драконами армии. Приведу
только один пример. Когда в Аканте Ксеркс заставил местных жителей устроить грандиозное
пиршество для его армии, те вынуждены были доставить все съестные припасы не только из
окрестных обителей, но и закупить в отдаленных районах. Солдатам накрывали столы прямо
на земле, на открытом воздухе, а для Ксеркса и знати построили огромный шатер. Туда
снесли роскошную мебель, уставили столы золотой и серебряной посудой, взятой у местных
жителей. Все, что наживали люди десятилетиями, оказалось на столах и на земле. Все,
словно саранча, пожрало войско завоевателей. Ужасные поборы разорили народ… Те, кто
избежал насильной вербовки, покинули свои дома и ушли прочь, иные из них навсегда.
Ксеркс оставил после себя вконец разоренную и обезлюдевшую страну. Мы не говорим уже о
такой «мелочи», как принесение жертвы богам по окончании возведения моста. Персы
схватили 9 юношей и 9 девушек из местных жителей: по приказу великого царя их закопали
заживо на глазах у всего войска.
Греки, не имея тогда возможности биться на суше с превосходящими силами, встретили
врага на море, в проливе у острова Саламин, куда они эвакуировали граждан из Афин. В
ожесточенном сражении полководец греков Фемистокл разбил флот Ксеркса, которым
руководил брат царя, Ариомен. Персы потеряли в том бою 200 кораблей, греки всего –
40 триер. Ксеркс тогда сказал Артемисии, своей даме-адмиралу, правительнице Галикарнаса
(кстати, заодно и бабушке Геродота): «Мужчины стали для меня женщинами, а женщины –
мужчинами». Смысл этого понятен тем, кто знает: сказана фраза после поражения от греков в
морском сражении. Ксеркс этими словами хотел выразить свое глубокое возмущение
поведением мужчин его войска. «Для Ксеркса Саламин стал личной трагедией, – отмечает
историк. – Он надеялся демонстрацией силы внушить грекам благоговейный страх, и то, как
он, по рассказам, реагировал на провал, казнив финикийского адмирала, тем самым заставив
отвернуться от него финикийских союзников, показывает его слабость и невысокий
интеллект. После поражения он вернулся в Персеполь и, насколько нам известно, никогда
больше не покидал Персию. Великий человек сумел бы понять, что в монолитной системе
обширные территории, приобретенные завоеваниями, нельзя удерживать и бесконечно
расширять».
 Дарий Великий

Эти битвы, как и само противостояние персов и греков, нашло отражение в трагедии
греческого драматурга Эсхила «Персы». Ни одна из дошедших до нас из того времени
трагедий не имеет столь реальных исторических персонажей, действующих на сцене. Атосса,
Дарий, Ксеркс – правители могучего Персидского царства. Время действия трагедии –
480 год до н. э., когда персы потерпели от греков сокрушительное поражение. Самое
знаменательное в этой истории то, что автор, Эсхил, был непосредственным участником
решающих сражений – в битвах при Марафоне, Саламине и Платеях. Действие трагедии
происходит в персидской столице Сузах. Сведения о ходе тех событий читатель получает из
уст персов. Гонец, донесший весть о поражении персов под Саламином, говорит:
«О Саламин, о имя ненавистное!» Хор ему вторит: «Будут Афины в памяти // Вечным
проклятьем жить: // Так много в Персии теперь // Безмужних жен, матерей бездетных!» Далее
появляется тень царя персов, Дария; в пространном монологе он рисует картину триумфа
греков и печальную судьбу персов:

Войной на греков не ходите в будущем,

Каким бы сильным войско наше
ни было:
Сама земля их с ними заодно в бою….
Лишь горсть вернется. Божьим
прорицаниям
Должны мы верить, судя по событиям:
Коль что-то подтвердилось,
подтвердится все.
А это значит – воинство отборное,
Пустой надежде веря, там оставил сын.
Оно на той равнине, где Асоп течет,
Поилец добрый беотиийских пажитей,
И где в расплату за мечты безбожные
И за гордыню горе ожидает тех,
Кто, в Грецию явившись, позволял себе
Кумиры красть святые или храмы жечь.
До основанья алтари разрушены,
С подножий сбиты и разбиты статуи.
Так вот, не меньшим злом
за это воздано
Теперь злодеям будет. Не исчерпана
 Страданий чаша.
Бед еще полным-полно.
И возлиянье совершат кровавое
Копьем дорийским греки
под Платеями,
И цепь могил пребудет вплоть
до третьего
Колена молчаливым назиданием:
Не заносись, мол, смертный,
не к лицу тебе.
Вины колосья – вот плоды кичливости,
Расцветшей пышно.
Горек урожай такой.
Возмездье это видя, вечно помните
Элладу и Афины. Своего добра
Не расточайте и, богатством
собственным
Довольствуясь, не зарьтесь
на чужой кусок.

Персы вскоре испытали на себе гнев богов… После того как Александр, став царем
Македонии, усмирил в двух походах греческие государства (причем разрушил до основания и
город Фивы, где его отец в молодые годы учился военному искусству, а все население продал
в рабство), он двинулся походом на Персию. Страна эта всегда была непрочной в силу
пестрого состава входивших в нее областей и народов. В период, предшествовавший
вторжению Македонии, там обострилась борьба за власть между Дарием III (336–330 гг. до
н. э.) и рядом сатрапов. В первом же сражении при реке Граник (334 г. до н. э.) персы были
наголову разбиты: на стороне македонцев – подготовка воинов, тактика, вооружение. Персы
попытались скопировать у греков фалангу, но механическое заимствование далеко не всегда
приносит удачу. Вооружение части армии персов длинными копьями и мечами также не
сделали их войско боеспособным. Идея, предложенная командующим греческими
наемниками Мемноном – не ввязываться в сражение, но отступать через Малую Азию,
увлекая македонян в глубь страны, отрывая их от основных баз, вынуждая отвлекать силы на
бои с оставшимися малыми гарнизонами, – эта разумная тактика была Дарием отвергнута.
Тот предпочел сразу же броситься очертя голову в решающее сражение. В итоге, Александр
разбил персов, им не помогли даже и греки-наемники.

Персидские Ворота, соединяющие восточную и западную часть юга страны

Второе крупное сражение с Александром произошло при Иссе (333 г. до н. э.), в Сирии,
где войско Дария вновь встретилось с войском Александра Македонского. Сражение носило
ожесточенный характер. По словам Квинта Курция Руфа, Александр так напутствовал воинов
перед битвой: «Персы будут сражаться, перехваченные в бегстве, потому что они уже не
могут продолжать его. Уже третий день они стоят на одном месте, обессиленные страхом,
отягченные своим вооружением. Верным доказательством их отчаяния служит то, что они
сжигают свои города и поля, будучи уверены, что все, чего они не уничтожат, достанется
победителю… Македонцы своим мужеством достигли того, что нет на земле места, где бы о
них не знали. Пусть они только посмотрят на неустройство персидского войска: у одних нет
ничего, кроме дротика, другие мечут камни из пращей, лишь у немногих есть полное
вооружение. Итак: там больше людей, у нас же больше готовых сражаться».

Золотая пластина из Хамадана

Иначе говоря, Александр Македонский подчеркнул, что в его войске больше опытных
воинов-профессионалов, у персов же огромное количество тех, кого позже будут называть
«пушечным мясом». Разумеется, он не преминул рассказать и о том, что его воины знают, что
он один не участвует в разделе общей добычи и что все, добываемое их победами, расходится
среди них же, на награды и потребности. В свою очередь, Дарий обратил внимание воинов на
то, что они пришли туда, откуда нельзя (да и некуда) бежать – все у них в тылу разорено
войной: в городах не осталось жителей, в полях – земледельцев. Их войско сопровождают
жены и дети – готовая добыча для врагов, – если только телом своим они не прикроют
дорогие существа. Войско персов огромно, македонцев же – малочисленно. Их можно просто
затоптать лошадьми, если послать в бой серпоносные колесницы. Победив в этом сражении,
персы победят и в войне. К тому же и бежать им некуда: с одной стороны их запирает Тигр, с
другой – Евфрат. Войско персов легкое и подвижное, тогда как войско македонцев отягощено
большой добычей. «Поэтому надо перебить их, заваленных нашим добром». Может быть,
заключил свою речь Дарий, боги окажутся благосклонны к Персидскому царству, которое
они в течение 230 лет подняли на величайшую высоту и вели от победы к победе (еще со
времен царя Кира). Такова психологическая подготовка.
Понятно, что обе стороны преследовали в войнах грабительские и захватнические цели.
Слухами о богатствах Дария полнился мир. Поговаривали, что в хранилищах Персеполя и
Суз, двух персидских метрополий, хранятся огромные сокровища – одного лишь золота и
монет на сумму 235 000 талантов, что соответствовало сумме в 6 миллиардов современных
марок. Александру было чем поживиться… Геродот дает подробное описание огромных
богатств Дария, получаемых им из разных районов ойкумены. «Эти подати поступали Дарию
из Азии и из небольшой части (стран) Ливии. Позднее стали доставлять также подати с
эллинских островов и от европейских народностей вплоть до фессалийцев. А сохраняет царь
эти сокровища вот каким образом: он приказывает, расплавив металл, выливать его в
глиняные сосуды. Когда сосуд наполнен, его разбивают. Всякий раз, когда нужны деньги,
царь велит отрубать сколько требуется золота. Таковы были эти округи и размеры податей.
Только одну Персидскую землю я не упомянул в числе земель, обложенных данью, потому
что персы живут в стране, свободной от податей. Но есть еще народности, которые, правда,
не платят дани, а доставляют дары.

Комплекс храмов в Персеполе. Реконструкция

Это – эфиопы, живущие на границе с Египтом (их покорил Камбис во время похода на
долговечных эфиопов); затем обитатели области у священной Нисы (Геродот помещает ее в
стране азиатских эфиопов в Индии. – В. М .), которые справляют известные празднества в
честь Диониса… Оба этих эфиопских племени доставляют в дар царю каждые три года (и
делают это до нашего времени) 2 хеника самородного золота, 200 стволов эбенового дерева,
5 эфиопских мальчиков и 20 больших слоновых клыков. Даже колхи и их соседи до
Кавказского хребта (до сих пор ведь простирается Персидская держава, области же к северу
от Кавказа уже не подчинены персам) налагают на себя подати в виде добровольных даров.
Так вот, эти народы еще и поныне посылают царю по 100 мальчиков и 100 девочек (Геродот
говорит о землях Грузии и Абхазии. – В. М .). Наконец, арабы ежегодно посылают
1000 талантов ладана. Эти дары они шлют царю помимо подати». Сюда же относятся дары
золотого песка из Индии, от подчиненных царств.
 В　арабско-персидском мире Александр Македонский получил имя Искандер

Эти данные косвенно указывают на истинные цели походов войска Александра

Македонского. Цель одна – обогащение и грабеж. Вспомним, при вступлении на трон
Александр обнаружил в казне всего 70 талантов. А это – жалкие крохи… Отсюда нетрудно
сделать вывод: в основе походов Александра Македонского лежали сугубо
экономическо-финансовые нужды. Чтобы содержать войско, ему пришлось взять в долг
800 талантов; еще в 1000 талантов должно было обойтись ему строительство нового флота.
Без флота ведь противник мог перерезать пути подвоза продовольствия и оружия для армии.
Деньги были нужны позарез. Планируя свой поход, Александр предвкушал захват огромной
добычи, и в итоге не ошибся.
В начальный период битва Александра с Дарием шла с переменным успехом. Обе
армии сражались мужественно. Персидские всадники, переправившись через Пинар, сумели
разбить один из фессалийских отрядов. Но в это время левый фланг персов, где находился
Дарий, дрогнул и обратился в бегство. Персам не помогли и греческие наемники.
Боеспособнейшая часть войска Дария, греческая пехота, не смогла переломить хода битвы.
Началось беспорядочное и паническое бегство. Потери персов были огромны. По некоторым
сведениям, 100 000 человек персов, в том числе 10 000 всадников, пали на поле сражения.
Македонская армия потеряла только 450 человек. Рассеялся и персидский флот при известии
о поражении при Иссе. Дарий бежал, «стыдом покрытый». Оказавшись в безопасности, он
стал посылать верноподаннические письма Александру, предлагая тому мир и дружбу. Он
забыл, что никто и никогда не будет на равных вести переговоры с побежденным. Среди
причин поражения Дария можно назвать и ту, что войско персов состояло из покоренных и
порабощенных персами народов. Македонское войско было гораздо более спаяным,
сплоченным, подготовленным. Главное же то, что македонцы были лучше вооружены и
обучены, чем персы. Да и как полководец Александр заметно превосходил персов… Добыча
македонцев после победы была огромной: 26 000 талантов в золотых монетах, четверть
тонны серебра, 70 виночерпиев, 277 поваров, 46 плетельщиков венков, 40 массажистов,
множество наложниц и т. д.

Руины царской резиденции. Зал ста колонн в Персеполе

Дарий бежал, бросив на произвол судьбы семью – мать Сизигамбу, жену Статиру и
детей. Дарий выразил готовность предоставить выкуп за семью и даже уступить Александру
свои обширные территории в Азии. Но тот ответил: «Поскольку я властитель Азии, я требую,
чтобы ты явился лично… Я – не равный тебе царь, а хозяин всего, что было твоим… Если ты
другого мнения, то будь готов к новой встрече в открытом поле. И не спасайся бегством! Куда
бы ты ни убежал, я найду тебя». После битвы под Иссом другие города и территории, ранее
принадлежавшие персам, переходят под власть Александра. Лишь Тир не пожелал
склониться перед великим полководцем, и тому пришлось осаждать город долгих семь
месяцев (с января по август 332 г. до н. э.). Для взятия города македонцы воздвигли
специальную плотину, на которую водрузили осадные орудия. В кровавой битве погибает
6000 воинов Тира, оставшихся в живых 2000 царь приказывает распять, 13 000 женщин и
детей были обращены в рабство. Мужественного коменданта города Александр казнит,
проткнув ступни, протянув через раны веревки и протащив по земле… Просьбы Гефестиона
о милосердии отвергнуты. «Жестокость позволяет избежать будущих кровопролитий» – таков
девиз Александра Македонского. Путь его теперь лежал в Египет, который находился тогда
под властью персов.
Александр не удовлетворился военным разгромом противника, но и разрушил великую
столицу – Персеполь. Случилось это, как утверждают, во время разгульного пиршества, когда
он, по словам греческого историка Диодора, «уж не владел собой». Одно из таких застолий и
стало роковым. Утверждают, что всему виной афинская блудница Таис, что в пьяном порыве
якобы подожгла дворец. Или гибель дворца в Персеполе – это месть за сожжение персами
афинского Акрополя?
У И. Ефремова в романе «Таис Афинская» именно она выступает инициатором
поджога, горячо упрекая Александра Македонского: «Завтра вы уходите на север, оставляя в
неприкосновенности обиталище сокрушенной вами деспотии! Неужели я одна ношу в своем
сердце пожарище Афин? А мучения пленных эллинов, длившиеся до сих пор, слезы матерей,
хотя бы это и было восемьдесят лет назад?! Неужели божественный Александр нашел
удовольствие в том, чтобы усесться на троне разорителя Эллады, будто слуга, забравшийся в
покои господина?» После этих слов разгоряченный вином Александр вместе с Таис будто бы
поджег зал Ксеркса, откуда огонь быстро перекинулся на остальные деревянные дворцы
комплекса.
 Комплекс храмов в Персеполе, от которого остался лишь фундамент

Понять мотивацию причин, побудивших Александра Македонского к столь варварскому

поступку, вообщем-то трудно, но можно… Все, что было построено персами, создавалось на
крови мастерами покоренных стран. Сюда же свозились сокровища, богатства народов. Когда
Дарий строил роскошный дворец в Шушане, он сам признавался ремесленникам: «Я воздвиг
сей дворец в Сузах (Шушане). Украшения его привезены издалека… кирпичи были
сформованы, сделал это народ Вавилона. Древесина кедра привезена с горы по названию
Ливан. Доставил ее ассирийский народ от народа карианского и ионийского. Использованное
здесь золото доставлено из Сард и Бактрии. Камни – сердолик и лазурит – привезены из
Согда. Бирюза привезена из Хорезмии, а серебро и медь – из Египта. Украшения для стен
достали в Ионии. А камнетесы были ионийцами, ювелиры – мидянами и египтянами, и они
также украшали стены… Здесь, в Сузах, я, Дарий, приказал сделать величественную работу,
и она действительно оказалась величественной».

Золотое украшение из Малой Азии

И все ж мы не желаем оправдывать чудовищный акт вандализма, осуществленный

Александром. За эту персидскую Гернику он несет ответственность перед всемирной
историей. Кстати говоря, когда Крез попросил персидского военачальника, великого Кира, не
сжигать его дворец в Сардах, тот мудро сказал: «Зачем же я буду сжигать то, что
принадлежит мне?»

Александр Македонский разрубает гордиев узел

В 331 году до н. э. в Ассирии, при Гавгамелах, Александр нанес войску Дария третье, и
решающее поражение. Целью этого похода против Дария были Сузы и Вавилон, крупнейшие
города империи Дария III. Как правило, все европейские источники стараются преувеличить
число персов и принизить число греков, македонцев, римлян и т. д., называя фантастические
цифры войска у персов – 200 тыс. пехотинцев и 45 тыс. всадников, у македонян – 40 тыс.
пеших воинов и 7 тыс. всадников. При такой арифметике почетнее выглядела и победа над
персами. Слепо доверять цифрам, что характеризуют силы сражающихся сторон, не стоит.
Однако сути дела это не меняет. Все решала военная выучка.
Перед решающей битвой македонское войско всю ночь отдыхало, персы же простояли в
строю. Когда Парменион предложил напасть на них ночью, Александр якобы заметил: «Я не
краду побед. Мне подобает воевать честно». Персов вновь разбили. И вновь Дарий оказался
не на высоте как полководец, трусливо бежав с поля боя. Потери македонян, по словам
Диодора, достигли 500 человек убитыми, при большом количестве раненых. Персидская
армия была почти полностью уничтожена и рассеяна в результате ее преследования
македонской конницей, что «остановилась уже ночью» (Арриан).
По определению Энгельса, битва при Гавгамелах явилась самым впечатляющим
успехом македонской конницы. С той поры Александра считают одним из лучших
кавалерийских командиров. Преимущество македонян над персами состояло еще и в том, что
Александр умело маневрировал силами. В нужном месте и в нужное время он создавал
ударный кулак. И эта «…экономия сил, в том виде, как она была осуществлена в боевом
строе Эпаминондом, была доведена Александром до такого комбинированного применения
различных родов войск, какого Греция, с ее ничтожной конницей, никогда не могла бы
достигнуть». Правда, у персов также была прекрасная конница (и даже более
многочисленная), но тут уже вступали в действие иные факторы (талант, опыт, мужество). И,
конечно, вера македонских воинов в своего испытанного смелого вождя.
 Выход царя Дария

Победителю Александру повиновались воины, цари приносили ему дань, его

превозносили поэты и писатели. Примерно так же вели себя в отношении персидских
повелителей и их сатрапы и слуги. Однако стоило Дарию потерпеть решающее поражение,
как все приближенные покинули его, а бывшие сотоварищи предали и убили. И могилой ему,
некогда великому и славному царю, стала неприметная гробница.

Персидский дом

Война полна жестокости. Жестокость проявляли все воюющие стороны: ассирийцы,

вавилоняне, египтяне, иудеи, греки, карфагеняне, македонцы, римляне, германцы, скифы. Не
были исключением и персы. Так, Сасаниды подвергали осужденных страшным пыткам и
казням. Некий источник («Письмо Тансара») перечисляет орудия пыток: «Слон – вот для
чего: шаханшах приказывает бросить под ноги слона грабителя и еретика. А «бык» – это
котел, сделанный в форме быка. В нем расплавляли олово и бросали в него преступника.
А «осел» был треножником из железа. Некоторых привязывали снизу (за ту штуку, которую
они имеют), пока не погибнут. Таким вот пыткам раньше не подвергался никто, кроме
колдунов и грабителей».
 Триумф Шапура над Валерианом. Рельеф в Накш-и-Рустеме

Схожие сцены можно обнаружить и на некоторых произведениях искусства. Так, на

большом панно (более 50 фигур), выбитом рядом с Бишапуром, на левом берегу реки Руд-и
Шапур (один из сасанидских рельефов, относящихся к III веку н. э., когда шаханшах Шапур I
одержал ряд побед над Римской империей), показан триумф персов над побежденными.
Стоит напомнить, что победоносному Риму потребовалось немало усилий, чтобы сохранять
господство в восточной части империи, где тот неоднократно сталкивался с персами. Когда
в 253 году до н. э. римский император Валериан двинулся на Восток против персов,
захвативших тогда Сирию, их царь Пор (римляне называли его Шапуром) разбил Валериана
и захватил императора в плен. Рельеф Бишапура изобразил «малый триумф над римлянами»
Шапура I (на другой стороне реки). В центре верхнего регистра изображен сидящий на троне
шаханшах. Слева – десять фигур сасанидских принцев (в кулахах особой формы) и вельмож.
Справа – сасанидские военачальники, знаменосец и солдаты, ведущие трех пленных врагов.
Их руки связаны за спиной, а торсы обнажены. В нижнем регистре слева – слуга, ведущий
оседланного коня шаханшаха, и одиннадцать фигур сасанидских солдат. Справа – палач, в
одной руке которого отрубленная голова человека, в другой – венец с длинными лентами. Тут
же еще один палач, несущий в руке отрубленную голову сасанидского вельможи; у ног
первого палача – застывший от ужаса ребенок.
 Г. Доре. Голова Олоферна

Р. Гиршман так описал эту сцену: «Отрубленные головы враждебных принцев; трагедия
царского отпрыска, потерявшего родителей; пленники с обнаженными торсами, со
связанными за спиной руками, которых тащит солдатня, – вот те элементы, которые были
выбраны шахом, чтобы запечатлеть его победу. Признаемся, что этот рельеф странно не
соответствует тем, что мы относим к эпохе Шапура I». В данном случае для нас не столь
существенно, отнести сей рельеф к тому шаху или к другому. В дальнейшем Шапур в
течение 9 лет, садясь на своего коня, пользовался спиной римского императора вместо
подножки и скамейки. Когда римлянин (некогда властитель огромной империи) надоел ему,
перс просто приказал живьем содрать с него кожу. Такие вот тогда были нравы, в те
негуманные времена. Ну а другого царя, Шапура II, арабские источники за жестокость и
вовсе прозвали «заплечником», поскольку он расправлялся с пленными, якобы просверливая
им лопатки. Хотя, скажем прямо, жестокими расправами, казнями и отрубленными головами
в древности никого не удивишь.
 Г. Доре. Кир возвращает евреям сосуды Дома Господня

И тем не менее влияние персов на Запад всегда было значительным… Вспомним, что
многие греческие полисы выступали в битвах на их стороне (особенно группировка Гиппия и
демократов Алкмеонидов в Афинах). Даже самого полководца Фемистокла подозревали в
симпатиях к персам. Достаточно прочесть «Киропедию» Ксенофонта, сочинение, ставшее, по
словам Соболевского, своего рода похвальным словом «сократовским принципам и
спартанской практике», чтобы убедиться, сколь высоко ценил он существующий в Персии
тип правления и воспитания. «Киропедия» означает не что иное, как «Воспитание Кира»
(царя персов). Идеалы спартанского воспитания (Ксенофонт преклонялся перед Спартой)
переносятся им в Персию. В описании Ксенофонта персы выглядят привлекательно. Кир с
детства проявлял такие качества как искренность, правдивость, щедрость, отвагу,
отзывчивость, любовь к знаниям (прежде всего к военным). Многие страницы этого
произведения посвящены вопросам теории и тактики военного дела. Тут показывается, как
Кир расставлял свои части, как сохранял порядок в войсках, как обеспечивал их всеми
необходимыми запасами, как щедро одаривал друзей и союзников.
Все говорит в пользу того, что Кир был талантливым политиком и дипломатом. Уже
первые шаги на его пути говорят, что перед нами незаурядный человек. В схватке мидян и
персов он сумел добиться, казалось, невозможного. Как известно, прямо на поле битвы
воины мидийского царя Астиага против него восстали, передав царя в руки Кира. При всей
жестокости и непопулярности Астиага было все же понятно, что Кир, напротив, пользовался
влиянием и популярностью даже у противника. Многое привлекало к нему людей. Он был
щедрым к друзьям и сподвижникам.
Как отмечает Р. Фрай, одной из главных черт правления Кира было умение
заимствовать культурные ценности у покоренных народов, терпимость по отношению к их
верованиям и обычаям, а также политическая гибкость. Подлинно новым, отличным от
предшественников, стал курс на примирение. Он был направлен на достижение главной цели
Кира – создание pax Achaemenica. Для этого Кир должен был сотрудничать с покоренными
народами. Бюрократический аппарат, необходимый для управления империей, набирался
прежде всего из среды писцов Сирии и Месопотамии. Как в искусстве и культуре
Ахеменидов, так и в системе управления были представлены разные стихии, но
понадобились гений Кира и в еще большей мере организаторский талант Дария, чтобы их
синтезировать. Так что более чем вероятно, что и обретение единства Ахеменидской державы
было «делом Дария, но Кир заложил основы этого единства».
Со временем имена великих царей персов обросли легендами… Персы во времена
Дария I вспоминали о мягкосердечии Кира и называли его отцом. Истории о нем надолго
пережили время его царствования. О Ксерксе писал драматург Эсхил в «Персах» (действие
происходит в их столице – Сузах), называя Ксеркса «человеком счастливейшим», который
хотя и был завоевателем («завоевал он Лидию и Фригию») и насильником («и покорил
насильем Ионийский край»), все-таки был умным человеком, хотя и врагом («умен был
очень»). Историк Ксенофонт посвятил Киру «Киропедию» и «Анабасис».

Правитель Ирана

У такого отношения греческого историка к Киру были довольно веские мотивы. В

401 году до н. э. он завербовался наемником в войско Кира Младшего и участвовал в походе
против Артаксеркса. Это обстоятельство повлияло и на дальнейшую судьбу историка. Тот
оказался связан тесными узами со Спартой и персами, неся службу в войсках Спарты.
В «Анабасисе» Ксенофонт повествует о нравах персидского царя Кира Младшего. «Всем
было видно, – пишет греческий историк, – что всякому, кто сделал ему добро или зло, он
старается заплатить с избытком, и передавали о такой его молитве: он желал бы жить так
долго, чтобы воздаяньем превзойти все добро и зло, какое было ему сделано. Вот почему
только ему одному среди ныне живущих столько людей стремилось вверить и свое
достоянье, и города, и самих себя… Поэтому в Кировой державе любой грек или варвар, если
он никого не трогал, мог путешествовать без страха и возить, что ему выгодно. Но
доблестных в войне он, по общему мненью, особенно отличал… То же и справедливость:
если кто явно старался выказать ее, Кир добивался любой ценой, чтобы такой человек жил
богаче, чем бесчестные корыстолюбцы. Таким образом и все у него велось по
справедливости, и войском он располагал настоящим… А если он замечал рачительного
хозяина, все устроившего по справедливости в подчиненной ему области и получающего с
нее доходы, то не только не отрешал такого от должности, но и давал ему еще, поэтому люди
охотно трудились, смело приобретали и не думали прятать от Кира приобретенное: он ведь
никогда не выказывал зависти к богатеющим открыто и старался завладеть лишь тем
имуществом, которое от него прятали». Потому никто другой, по словам Ксенофонта, не был
столь же любим, как Кир, «таким множеством людей, – что греков, что варваров». И тому
были основания.

Браслет с грифонами. Древний Иран. V　в. до н. э.

Люди говорили: «Не таков характер Кира, чтобы он стал копить сокровища для себя; он
находит больше радости, раздавая, чем приобретая». Он одаривал многих. Его пиры были
великолепны, как зрелищны и его появления перед народами. Он умел произвести на всех
впечатление. Все окружение его с радостью готово было упасть ниц пред царем, хотя ранее
никто из персов так не делал. И тому были объяснения. Персы в огромной державе
Ахеменидов пользовались немалыми привилегиями. Скажем, вот что говорил Камбис, отец
Кира, старейшим из персов: «Персидские мужи и ты, Кир! По самой природе вещей я
благоволю к вам всем, потому что над вами, персы, я царь, а ты, Кир, – мой сын. Поэтому я
вправе вынести на общий суд те свои предложения, которые нахожу полезными для вас всех.
В прошлом вы положили начало возвышению Кира, дав ему войско и сделав его
предводителем, а Кир во главе этого воинства с помощью богов доставил вам, персы, славу в
целом мире и особенный почет во всей Азии. Кроме того, лучших из своих соратников он
обогатил, а массе остальных воинов предоставил плату и содержание. Наконец, учредив
персидскую конницу, он обеспечил персам преобладание и на равнинах». Далее Камбис
призвал всех крепить единство и сохранять меру, выделяя персов, так как над ними нельзя
властвовать, «как над другими народами» – «ради своекорыстной выгоды». А если кто-либо
из подвластных народов захочет отложиться от Персидской империи, все персы должны
будут тому помешать. Сохранению власти персов послужат гарнизоны, расположенные в
покоренных городах, и посланные туда сатрапы, осуществляющие власть над местными
жителями и получающие с них подать, а также выдающие жалованье солдатам. Все должны
иметь «свою долю от тех благ, которые рождает каждая страна» (говорил Кир). Власть в
России этого не признает!

Пир царя с вельможами

 В старости, чувствуя приближение смерти, Кир собрал сыновей, друзей, должностных
лиц и сказал: «Я видел, как моими стараниями друзья мои стали счастливыми, а враги были
ввергнуты в рабство; и нашу родину, которая прежде была лишена всякого значения в Азии, я
оставлю теперь окруженной почетом, причем я не утратил ни одного из сделанного мною
приобретений». Среди его прощальных напутствий выделим два. Во-первых, Кир просил
похоронить его без особой пышности, не помещая тело ни в золото, ни в серебро. Он
высказал пожелание предать тело земле: «Что может быть блаженнее слияния с землей,
которая рождает и вскармливает все, что есть в мире прекрасного и полезного»?! И,
во-вторых, он сказал: «Поучитесь хотя бы у прежних поколений, ибо опыт – лучшая школа».
Видимо, этот его совет вошел в английский язык выражением the law of the Medes and
Persians («Закон мидян и персов»), что значит «неизменный закон». Персидские порядки и
боги распространились и среди римлян. Вспомним: на монетах императора Септимия Севера
встречается изображение персидского божества Митры.

Сосуд для вина

Весьма разумной была политика персов и в отношении евреев… Разумеется, тот же

Кир, возвративший евреям их драгоценные храмовые сосуды, ни в какого единого Бога не
верил. Он был «последовательным идолопоклонником», и тому есть свидетельства. По
словам ученых, Кир в халдейском городе Уре даже воздвиг святилище богине Иштар. Кроме
того, как только он вошел победителем в Вавилон, он сразу же построил жертвенник богу
Сину. На памятниках, которые он возводил на протяжении всей своей жизни, нередко можно
встретить слова благодарности богу Мардуку за одержанные им, Киром, военные победы.
Тем не менее археологи подтверждают историчность указа 538 года до н. э. о возвращении
всех «плененных богов» в их храмы, как и всех пленных отпустить по домам. На знаменитом
глиняном Цилиндре Кира имеется такая надпись: «Я собрал вместе все народы и водворил их
в дома их». Подобная политика резко контрастировала с политикой ассирийцев, изгонявших
покоренные народы с их земель и заселявших земли другими. Тем самым они создавали себе
врагов из тех и других. В Библии приводится текст письма царя Артаксеркса к иудейскому
первосвященнику Ездре.
 Г. Доре. Эсфирь открывает Артаксерксу злодеяния Аммана

По распоряжению персидского царя любой, кто хочет, сможет уйти в Иерусалим. При
этом приказано доставить серебро и золото, что царь и советники пожертвовали Богу
Израилеву, обитающему в Иерусалиме. В частности, приказано дать Ездре, «книжнику»
(писцу), «учителю закона Божьего», серебра до ста талантов, пшеницы и вина, масла и соли в
необходимом объеме. Видно, речь идет о царе Артаксерксе II (404–358 гг. до н. э.). Не
вызывает сомнений, что персидские цари (Ксеркс и Артаксеркс) были умными царями и
большими мастерами пропаганды. Н. Василиадис отмечает: «Необходимо отметить, что,
кроме сочувственного отношения к плененным народам, на решение Кира позволить иудеям
вернуться на родину повлияли следующие причины: 1) иудейский историк Иосиф Флавий
утверждает, что кто-то показал Киру предсказание пророка Исайи (содержание глав 44 и 45);
2) Палестина была хорошим форпостом между юго-западной Азией и Египтом, таким
образом, Кир приобретал союзника в этой области; 3) решение Кира об освобождении
порабощенных народов избавляло его от взрывоопасного элемента среди населения империи.
Кроме того, поскольку всем иудеям предлагалось вернуться на родину, Кир этим своим
повелением продемонстрировал, что он заинтересован в иудейском народе и заботится о его
освобождении». Благодаря этим указам Кира в 538–537 годах до н. э. на родину вернулось в
общей сложности около 50 тысяч евреев. Их массовую репатриацию возглавили два вождя из
вавилонян – Сасавасар и Зоровавель.
 Г. Доре. Артаксеркс дает израильтянам свободу

Как бы там ни было, Кир разрешил группе евреев (примерно 5000 человек, включая
Ездру) переселиться из Вавилона в Иерусалим. Первая волна была туда направлена еще
раньше, вместе с Неемией. Однако приход ортодоксального иудея, ревнителя религии, в
Иерусалим не очень обрадовал немногочисленных жителей, тем более что краеугольным
камнем этой политики стал расизм. М. Грант пишет: «К тому времени неукоснительный
яхвизм стал нормой для вавилонских изгнанников. Но отнюдь не для Иерусалима, где еще с
конца монархии накапливались представители других народов, и в результате
ортодоксальных яхвистов оказалось не больше, а то и меньше чем людей смешанной веры
или правоверных приверженцев ханаанейских и других иноземных обрядов. Ездра с
бескомпромиссной решительностью запретил эти культы. В частности, он решил со всей
возможной суровостью ужесточить запрет Неемии на смешанные браки, ибо в результате
супружеских союзов такого рода «земля нечистая… они наполнили ее от края до края в
осквернениях своих»; женщины-иноземки и их потомство, провозгласил он, должны быть
изгнаны из общины.
Насколько воплотилась в жизнь попытка создать чистую «священную расу», остается
неясным. Бесспорно, она встретила у людей сопротивление. Как нам представляется,
отрывок проливает свет (по крайней мере, позволяет сделать некоторое предположение) на
то, а каковы же были истинные причины того, что персы отпустили на все четыре стороны
неуживчивых ортодоксальных евреев с их гордыней расового превосходства. Возможно,
Артаксеркс решил: пусть они лучше восстанавливают свой храм, чем тайком начинают
разрушать наши храмы и святыни. Может, эта мысль придет в голову и нашим «царям» –
разрушителям?!
Попытка победителя завоевать симпатии побежденных не нова. Так же вел себя
Александр Македонский, пытаясь завоевать на свою сторону персидскую знать и воинов. Он
проявил знаки внимания к поверженному противнику, мертвому Дарию, преданному и
убитому своими бывшими союзниками. Тело отвезли в Персеполис и похоронили с царскими
почестями рядом с его предками. Александр принимал подарки от персов, носил их одежду,
перенял некоторые обряды, принял воинов-персов в свою армию и оказывал им всяческие
знаки внимания. Он даже назвал их «родичами», неожиданно для соратников, сказав: «Да
ведь я вас всех считаю родичами». Александр милостиво не допустил «безработицы» среди
бывших жен Дария, вступив во владение его гаремом из 365 наложниц (по числу ночей в
году).

Г. Г. Гагарин. Гарем. Сцена у фонтана

Он стал использовать для внутриперсидской переписки печать Дария и приказал своему

войску (гетайрам) носить персидские плащи. Чтобы нейтрализовать тех, кто среди македонян
был недоволен «иранизацией» своего вождя, он стал устраивать пышные пиры. Все эти шаги
преследовали скорее всего сугубо прагматические цели. Александр понял, что ему не по
силам удержать огромную империю Ахеменидов, опираясь только на силу и принуждение.
Нужна была политика «кнута и пряника». Это подтверждали восстания, что то и дело
вспыхивали в разных провинциях. В Средней Азии начиналась самая настоящая
партизанская война. Александр понимал сложность ситуации, говоря воинам и офицерам:
«Только ваша сила держит их в узде, а вовсе не их добрая воля. Пока мы здесь, они нас
боятся, когда мы уйдем – станут нашими врагами». Собственно, именно так и произошло с
ним.
 Вход в гарем персидского владыки

Даже краткий анализ показал, что мир в лице персов встретил отважных воинов,
умелых дипломатов и безжалостных противников (особенно когда к их законам и религии
относились с пренебрежением). Персы не терпят подлости и коварства (столь обычных для
западной политики так называемых двойных стандартов). Поэтому позитивны их оценки
Ксенофонтом в «Киропедии» и Прокопием Кесарийским в «Войне с персами». Прокопий
Кесарийский, хотя и видит в лице шаха Ирана Кавада противника, не скрывает восхищения
его мужеством. Даже говоря о шаханшахе Хосрове, своего рода «антигерое», он признает его
силу. Хосров дал обещание по получении десяти кентинариев золота «оставить в покое всю
Римскую державу». Хотя напрасно он называет Хосрова «невеждой». Этот государь имел
очевидную склонность к наукам, в частности к медицине, основав снискавшую славу в
древности медицинскую академию. Он покровительствовал литературе и истории, окружил
себя греческими законоведами, неплохо знал греческий язык и даже, говорят, почитывал
Платона.

Золотая диадема

Конечно, Хосров был воителем и грабителем, как все цари и императоры. Взяв
Антиохию и другие города, он ограбил их полностью, найдя там немалое количество золота
и серебра, замечательных произведений искусства и прочих редкостей. В итоге он стал богат.
Хосров I, вторгшийся в Византию в 540 году, говорит с византийским императором тоном,
каким некогда говорили императоры или консулы с побежденными народами. В одном из
отрывков Прокопий Кесарийский говорит об условиях, выдвинутых персами римлянам
(Восточной Римской империи): «В конце концов Хосров потребовал от римлян денег, много
денег, но при этом он твердил, чтобы те не надеялись, что, дав их в настоящий момент, они
укрепят таким образом мир навеки. Ибо дружба, заключенная между людьми за деньги, по
большей части кончается, как только они истратятся. Поэтому римлянам следует
(привыкнуть к тому, чтобы впредь. – В. М. ) ежегодно давать персам установленную сумму.
«На этих условиях, – сказал он, – персы будут сохранять с ними крепкий мир и будут сами
охранять Каспийские ворота и больше не будут выражать неудовольствие из-за города Дары,
поскольку они будут сами получать за это плату». «Итак, – сказали ему (римские) послы, –
персы хотять сделать римлян своими подданными и получать с них дань». «Нет, – (возразил
им) Хосров, – напротив, в дальнейшем римляне будут иметь в лице персов собственное
войско, выплачивая им установленную плату за помощь. Ибо когда вы ежегодно даете золото
некоторым гуннам и сарацинам, вы не как подданные платите им дань, но с тем, чтобы они
охраняли вашу землю от грабежей». Последние слова лишь подтверждают то, о чем говорит
и чему учит мировая история. Когда государство слабеет, оно начинает брать в армию
наемников, не надеясь на защиту со стороны своих собственных граждан. Так было с
Грецией, Римом, Персией, Карфагеном, Византией. Чем это кончилось для этих империй и
стран, вы, вероятно, знаете. Они были повержены!

Изображение на стенах царской спальни

Имея дело с Востоком, нужно учитывать многообразие этнической, религиозной и

культурной среды. Ведь за тысячелетия непрерывных войн, походов, захватов, пленений,
угонов и сожительств (с пленницами «семей» и рабынями гаремов) тут все оказалось
смешано-перемешано совершенно немыслимым образом. Это неимоверное смешение
кровей, племен и нравов пестротой своей напоминает богатейший персидский или
туркменский ковер. Как если бы тот был выткан миллионами рук в течение многих и многих
тысячелетий. Невозможно найти ту нить, что выведет из лабиринта судеб племен и народов.
Кей Кавус (1021–1098), создатель «Кабус-Наме» (в собрании наставлений сыну Гилан-шаху),
говорил: «Если не хочешь, чтобы тебя считали безумцем, не ищи того, чего нельзя найти».

Иллюстрация к «Камасутре». Неизвестный индийский художник X–XV вв.

Наивно было бы искать в древних иранцах какое-то исключительное благородство или

гуманизм. Это был мир суровых людей, и таковым он оставался… Скажем, противоречивой
фигурой в истории Ирана был Надир-шах (1688–1747). Выходец из бедной семьи,
побывавший в рабстве у узбеков, промышлявший разбоем, он волею судеб, благодаря
инициативе и мужеству поднялся до положения первого лица в государстве. Шах показал и
доказал то, что давно известно миру: в те времена никакой принципиальной разницы между
царем и разбойником не было и быть не могло. Разбоем жили все, с той лишь разницей, что
одни довольствовались ограблением случайных судов, караванов или путников, а другие
делали объектом своих грабежей целые народы, государства и города. К числу последних
принадлежал и Надир-шах. Все его усилия были направлены на организацию военных
походов, завоеваний. Историки пишут: «Прежде всего он «наказал» те афганские племена,
что завоевывали Сефевидское государство. Совершил он это обычными жестокими
методами, сумев привлечь на свою сторону другие афганские племена. Под предлогом
преследования ушедших афганских «мятежников» – гильзаев Надир-шах и совершил в
1739 году свой знаменитый поход в Индию. По сути дела, это было разбойничье
мероприятие, которое принесло иранскому владыке огромную добычу. На радостях Надир
издал указ об освобождении населения Ирана от налогов на три года, но уже на второй год
нарушил свое обещание, затеяв бесперспективную войну против «вольных обществ»
Дагестана, которые отразили натиск.

Дагестанцы в национальных одеждах

Народам России надо знать свою историю, как и историю наших ближайших соседей.
При всех достоинствах тех или иных восточных правителей, они уже в силу традиций менее
расположены к демократии. Если там и есть некое подобие таковой, то ей сопутствуют все
элементы деспотии. Упомянутый Надир-шах, став сначала регентом при 4-месячном сыне
Аббаса III, в дальнейшем стал неограниченным правителем Ирана. Как же он повел себя?
Надир тут же упразднил существовавший до него при Сефевидах шахский Совет эмиров. Он
«дал знать персиянам, что хочет царствовать без совместников». Он повел себя как деспот: не
допускал даже малейших возражений, по своей воле менял везиров и начальников, забирал
их имения себе. Затем последовала полная смена политического курса. Здесь особенный
интерес представляет его политика на Кавказе. В этом регионе сошлись интересы Турции
(Высокой Порты), Ирана, крымских татар и России. Владыки тех времен привыкли жить
грабежами и набегами (Сурхай, Надир). Многие из них при первом удобном случае хотели
прибрать к рукам Закавказье. Однако Россия решительно заявила, что она «никогда татарам
прохода через свои области не позволит, а меньше еще согласится на принятие Портою в
подданство дагестанцев». По Гянджинскому договору Порта уступила Ирану Грузию и
Восточную Армению. И буквально тут же Надир начал покорять Дагестан. Долгой и тяжелой
была борьба горцев за независимость. Захватчики, встретив ожесточенное сопротивление,
проявляли жестокость. Они грабили имущество и угоняли стада, разрушали селения, убивали
или брали в плен всех, кто попадался. В 1738 году, вблизи Джаника, дагестанцы во главе с
Ибрагим-диваном и Халилом разбили иранцев, из 32-тысячной иранской армии спаслись 7–
8 тыс., остальное войско погибло. Однако Надир не отказался от своего намерения покорить
свободолюбивые народы Азербайджана и Дагестана, и летом 1741 года во главе
100-тысячной армии вторгся в Дагестан. По словам русского резидента И. П. Калушкина, «по
указу шахову ни одного человека… живого не оставляют, всех рубят наповал». Шах повел
политику настоящего геноцида против народа Дагестана, требуя от них «в службу до 20 тыс.,
остальных перевести на житье в Персию». Горцы навязали иранскому войску партизанскую
войну. Население все ушло в горы, не оставляя ни единого зерна или иного провианта
захватчикам. В отчаянной битве в ущелье близ Андадала отважные горцы Дагестана, на
стороне которых сражались даже женщины, разгромили шахские войска. Шах бежал, бросая
раненых и больных воинов, награбленные богатства, верблюдов и мулов. В кровавой
кампании шахские войска потеряли более 30 тыс. человек, более 33 тыс. лошадей и
верблюдов, 79 пушек, большую часть вооружений и иного снаряжения. Мертвыми телами
устилали иранцы путь вплоть до Шемахи. Закусив удила, безумец решил любой ценой
покорить Дагестан, найдя поддержку своим планам у давних врагов России – Англии,
Австрии, Турции. «Он решил – или сам пропадет и все свое войско погубит, или весь
Дагестан в пепел обратит». Так и случилось. Его лагерь вблизи Дербента позже назовут
«Иран хараб» (гибель Ирана). В этих условиях Россия оставалась единственным
дружественным союзником горцев Кавказа. Народные массы Кавказа, по словам
В. Братищева, «с вожделенною радостью пришествия российских сил ожидают», «в
уповании… от тиранских надировых рук единожды избавиться». Попытки «завоевателя
вселенной» Надира покорить Кавказ закончились крахом страны и его гибелью.

Нападение чужеземного войска

Здесь в полной мере проявилась его натура, натура человека, вышедшего из низов
общества. Он жаждал богатств. Часть сокровищ, награбленных в Индии, Надир собрал в
крепости Келат. Позже они были разграблены его сподвижниками и убийцами. Дагестан
оказался ему не по зубам, став началом военных неудач. Затем последовал закат его
политической и военной карьеры. Во время похода на Дагестан погиб брат Надира,
Ибрагим-хан, но хан так ничего и не понял, привыкнув к самоуправству и победам. Он
пошел войной на Дагестан, не зная, что сей край населяют мужественные и отчаянно
храбрые люди. Там он потерпел неудачу. Попытался воевать с Турцией, затем с Аравией, – и
все неудачно. Бремя налоговой политики в Иране в последние годы его правления стало
ужасным. Кончилось все традиционно для Востока: шах Надир был умерщвлен. Страна
после его гибели стала распадаться, но народ выстоял.
Иран пережил и Надир-шаха, и многих других правителей. Мы склонны видеть в Иране
не страну воителей, но державу мудрых суфиев – теологов, поэтов, ученых. Великий шейх
суфизма, Мохиддин Ибн Араби (1165–1240), автор «Мекканских откровений» и «Гемм
мудрости», советовал чаще вглядываться в «зеркало мира», ибо только так можно увидеть
характер души человека, понять ее сущность, а также проникнуть в глубины мысли народа…
Восток, подобно прекрасной розе, помимо роскошных лепестков мудрости и знаний, имеет
еще и острые шипы… Вера в лице ислама может спасти, а может и погубить. И порой очень
непросто определить верный путь. «Где правоверных путь, где нечестивых путь? О, где же?
Где на один вступить, с другого где свернуть?» (Хафиз) Это же можно сказать о власти: редко
увидишь в ней «падишаха мудрости и красоты». Редко кто из них задумывается над тем, что:
«Будь ты феллах иль падишах, всех время превращает в прах…»

Зороастризм – вера огнепоклонников

«Ты считаешь себя мудрым, ты, гордый Заратустра! Так

разгадай же загадку, ты, щелкун твердых орешков, – загадку,
которую представляю я! Скажи: кто я!» Но когда Заратустра
услыхал слова эти, как думаете вы, что случилось с душою его?
Сострадание овладело им, и вдруг он упал ниц, как дуб, долго
сопротивлявшийся многим дровосекам, тяжело, внезапно, пугая
даже тех, кто хотел срубить его. Но вот он снова поднялся с земли,
и лицо его сделалось суровым. «Я отлично узнаю тебя, – сказал он
голосом, звучавшим, как медь, – ты убийца Бога! Пусти меня…»
«Довольно скверно, – отвечал странник и тень, – ты прав; но что
же делать! Старый Бог еще жив, о Заратустра, что бы ты ни
говорил… Старый безобразный человек виноват во всем: он опять
воскресил его… И хотя он говорит, что он его некогда убил, –
смерть у богов всегда есть только предрассудок».
Фридрих Ницше. «Так говорил Заратустра»

Особое значение в жизни ряда восточных народов играла и играет религия. Основатель
государства Сасанидов Арташир говорил сыну Шапуру: «Знай, что вера и царствование –
братья и не могут существовать друг без друга. Вера – это основа царства, и царство
защищает веру». Фразу приводит арбский историк Масуди. Наступало время пророка
Мухаммада и его преемников. Мир станет свидетелем триумфального шествия ислама, но не
сразу.

Милость Божья струится во всем,

Все миры пронизала она.
Ты и мыслью, и оком признай:
Милость та непревзойдена…

Однако даже милость Аллаха не вечна… В исламе произошел раскол на суннитов и

шиитов (661 г. н. э.). Шииты считали, что только специальный посланник Бога, имам, вправе
возглавить умму (общество и государство). Шииты с тех пор дистанцировались от власти.
Согласно их версии истории, миром правят узурпаторы власти, в то время как верные
последователи Али (последний «праведный халиф», двоюродный брат и четвертый преемник
пророка Мухаммада) от участи в делах уммы отстранены. Но настанет день, когда
справедивость в истории восторжествует. Появится несправедливо отвергнутый имам
(махди). Он-то и возглавит Иран.

Основатель зороастризма

Задолго до появления ислама в жизни иранских народов объявились миссионеры

учения, получившего известность как зороастризм. Кто такой Зороастр? Это основатель
древнего учения, возникшего в середине или конце II тысячелетия до н. э. (значительно
раньше, чем сформировался монотеизм в Иудее), когда индоарийцы двинулись из степей
через Среднюю Азию на юг, сокрушив ряд развитых цивилизаций. За ними во второй волне
шли иранцы, занявшие Иранское нагорье. Среди волн индоариев были и предки славян. Даты
жизни и место обитания Зороастра (Заратустры) точно установить нельзя. Одни называют
местом его рождения Азербайджан, другие – районы Средней Азии (Древней Бактрии или
Маргионы), третьи – «наш» русский Аркаим, культовый, производственный и
оборонительный комплекс на Южном Урале (своего рода «оружейный путь» с севера на юг).
Предполагают, что он был священнослужителем и жил между 1500 и 1200 годами до н. э.
Сам он называл себя «сочинителем мантр» (т. е. экстатических изречений и заклинаний).
Племя, к которому он принадлежал, называют еще «народом Авесты». У них не было
письменности. Их наука состояла из изучения обрядов и положений веры и заучивания
великих мантр, сложенных в отдаленные времена мудрецами и жрецами древнего народа.
Что касается более точного времени его жизни, обстоятельные сведения дает «Книга
Арда-Вираза». Там сказано, что распространенная Зороастром религия сохранялась в чистоте
в течение трехсот лет, пока не пришел Александр Македонский, убивший правителя Ирана и
разрушивший его столицу и царство. Наряду с цифрой 300 в зороастрийской традиции
фигурирует в том же значении цифра 258 лет, имеющая производный характер: 300 –
42 (возраст пророка, когда был обращен в его религию кави Виштаспа) = 258. Эта же цифра
фигурирует у Бируни, Масуди и других. Конец 300?летнего периода приходится на гибель
последнего царя-Ахеменида и его столицы Персеполя, то есть на 330 год до н. э. Как бы там
ни было, очевидно одно: Зороастр жил и проповедовал по меньшей мере за 600 лет до
рождения Христа, то есть Зороастр, живший 6000 лет назад, имел двойника, как считают,
жившего во времена Платона.
У историков имеются существенные разночтения в отношении дат рождения и смерти
Зороастра, времени принятия иранцами сей религии, как и ее взаимоотношений с религией
Ахеменидов. Некоторые считают, что Зороастр жил в конце VII – первой половине VI века до
н. э., то есть за 258 лет до Александра Македонского, или, возможно, чуть раньше –
предположительно в VIII–VII веках до н. э. или между X–VII веками до н. э. Понятно, что
такая неопределенность дает основание для бурных споров по поводу того, кто именно из
иранских царей был (или не был) зороастрийцем.

Ахура-Мазда, вручающий символ царской власти шаху Арташиру

Зрелость иранцев наступала к 15 годам, когда юноша должен был усвоить знания,
полученные им от разных учителей. Зороастр, как Будда и Христос, провел в скитаниях
многие годы. Он видел, что на свете совершается масса несправедливости (убийства мирных
людей, грабежи, угон скота, обман). Он преисполнился страстным желанием во что бы то ни
стало добиться установления царства справедливости. Нравственный закон божеств-ахур
должен быть единым для сильных и слабых, богатых и бедных. Все должны жить в равном
довольстве и мире, если они ведут чистую и праведную жизнь. Так он решил – и в тридцать
лет к нему пришло откровение. Почти возраст Христа. В пехлевийском сочинении
«Задспрам» и в одной из Гат (Ясна 43) рассказывается, как это произошло. Направлявшемуся
за водой по случаю весеннего празднества Зороастру явилось странное видение. Он узрел
сияющее существо. Это существо ему открылось как Воху-Мана, то есть «Благой помысел»
(вспомним христианскую «Благую весть»). Оно-то и привело Зороастра к Ахура-Мазде
(Богу-отцу) и к другим божествам, излучающим свет. От них он получил откровение. Так
Зороастр стал поклоняться Ахура-Мазде как владыке порядка, праведности и справедливости
(аша). Он провозгласил Ахура-Мазду несотворенным богом, что существует вечно. Он –
творец всего благого, творец мира в семь этапов (опять же вспомним семь дней
божественного творения у христиан).
Естественно, доброму и справедливому богу – Ахура-Мазде должен был
соответствовать злой дух, его злейший враг и соперник – Ангро-Манью («Злой дух»). Они –
боги-близнецы, которые преследуют диаметрально противоположные цели во Вселенной.
Один несет зло и ложь, другой – стремится к правде и справедливости (и сражается за них).
Каждый человек в жизни вольно или невольно следует за тем или иным богом. Поэтому
миры небесный и земной являются отражением непрерывной борьбы и вечного
противоборства сил добра со злом. В конце концов Ахура-Мазда выиграет великую битву и
уничтожит зло. В гимне «Авесты», священной книге зороастрийцев, сказано: «Вначале
существовали два гения, наделенных различной деятельностью, добрый и злой дух, в мысли,
в слове, в действии. Выбирайте между ними двумя: будьте добры, а не злы…» Каждый
человек волен выбрать себе в наставники любого из этих двух гениев: гения лжи, делающего
зло, или гения истины и святости. Всякий, кто выбирает первое, готовит себе печальную
участь; кто принимает второе, чтит Ахура-Мазду, тот живет достойно и ему сопутствует
удача в его делах. Ахура-Мазда – бог света, правды и созидания. Его полная
противоположность и противник – демон тьмы, лжи и разрушения Ангро-Манью (Ахриман).
Ценность и уникальность религии древних персов в том, что зороастризм очищает
человека, подобно священному огню… Он требует от него соблюдения норм высокой
нравственности, внушая чувство ответственности за все то, что происходит вокруг нас.
Именно для этого нужно учиться, соблюдать каноны веры, все требования закона. В этом
случае тебя возьмет под свое покровительство Ахура-Мазда («Мудрый Господь»). Это не
христианство, где Христос наравне приемлет праведную душу и разбойника-убийцу,
высоконравственную личность и полностью погрязшего в грехе, опустившегося человека.
Грешник ему чем-то даже дороже. Религия персов выше и чище. Знаменательно и то, что
Зороастр порвал со старой аристократической и жреческой традицией, отводившей бедняку
лишь подземное царство, так сказать божественный подвал. Он дал шанс и надежду на
спасение в раю беднякам и пригрозил адом и карой сильным мира сего, если те будут вести
себя гнусно, недостойно и несправедливо. Тезис вечной борьбы, борьбы не на жизнь, а на
смерть с людскими пороками и социальной несправедливостью, конечно же, не мог вызвать
восторга у властвующей элиты. В итоге проповеди Зороастра имели такой же результат среди
его соплеменников, как и проповеди Христа среди иудеев (и даже еще более скромный). Он
смог обратить в новую веру вначале лишь своего двоюродного брата.

Сасанидский храм с горящим перед ним огнем

Тогда он покинул свой народ и отправился к другим, к чужестранцам. Там, у царя

Виштаспы и царицы Хутаосы, он нашел поддержку и понимание. Соседние царства,
недовольные сменой религий, пошли на это царство войной. Но Виштаспа победил – и
зороастризм утвердился. Таким образом, заслуга Зороастра в том, что ему удалось создать
крепкую и сильную духом общину, объединенную светлым и ясным учением. Как отмечает
М. Бойс, он «создал религиозную систему огромной силы и обеспечил новой вере
способность сохраняться на протяжении тысячелетий». Одно время Зороастр мечтал о том,
что его религия станет мировой. И хотя ему не довелось увидеть полного торжества своей
религии, со временем та не только распространилась среди иранцев, но и некоторые ее
положения были унаследованы пророком Мухаммадом и исламом. Греки, считавшие
Зороастра великим магом, также испытали на себе обаяние огнепоклонников. Изящные
алтари в столице Кира Пасаргадах были личными «огнями очага» царя персов. По преданию,
Зороастр погиб уже в старости, насильственной смертью – якобы его заколол кинжалом
жрец-язычник, завидовавший его славе.
В древнейшей религиозной традиции Заратуштра (авестийская форма имени Зороастра)
предстает как жрец, точнее, по его собственным словам, zaotar, то есть профессиональный
жрец, имеющий право приносить жертвы богам и совершать соответствующие обряды. Он
же – сакральный поэт и провидец. Такие жрецы приглашались обычно в случае особой
надобности для совершения ритуальных действий за специальное вознаграждение. Как и
брахманы, они вели странствующий образ жизни. Зороастризм распространился в ареале
между областью Самарканд и областью Балх (Средняя Азия). Указания на это имеются не у
историков, а у поэтов. У Фирдоуси (точнее, у Дакики, стихи которого Фирдоуси включил в
свою поэму) покровитель Заратуштры Гуштасп обитает в Балхе. То же говорят о Гуштаспе
(Виштаспе), независимо от Фирдоуси и Дакики, Бируни, ал-Масуди и некоторые другие.
Кстати говоря, и у римского историка Аммиана Марцеллина сказано о «бактрийце
Зороастре». У ранних христианских авторов говорится о Зороастре, как основателе Бактрии,
откуда новый закон распространился по всей земле.
 Гробница персидского царя в Накш-и-Рустеме

Расцвет популярности зороастризма начался в VI веке до н. э., когда его учение принял
Кир. Вопрос, были ли Кир и Камбис зороастрийцами, или же первым ахеменидским
монархом, принявшим зороастризм, был Ксеркс или, быть может, Артаксеркс I (когда был
введен «зороастрийский» календарь – в 441 г. до н. э.), сегодня имеют лишь теоретический
интерес. Некоторые ученые, анализируя надпись Дария на рельефе Бехистунской скалы,
обнаружили там терминологию, позволяющую распознать в ней цитаты из одной гаты
Авесты, что дало им основание заявить о принадлежности царя Дария к зороастризму.
Сведения античной литературы о Зороастре относятся лишь к последнему периоду
существования Ахеменидской державы (390–375 гг. до н. э.) или чуть позже. Геродот, говоря
о религиозных деятелях или мудрецах у других народов, ничего не упоминает о Зороастре в
текстах о религии персов и магов. Об этом нет ничего у Ктесия, проведшего ряд лет в Иране
и при дворе Ахеменидов, и у Ксенофонта в «Киропедии». Возможно, верования иранцев
вначале были независимы от зороастризма. Но затем он очаровал и увлек страстную душу
Востока.
Проблема интересует нас в том числе и в плане уточнения места нахождения царства,
где зороастризм получил распространение. Похоже, что Зороастр мог находиться неподалеку
от русско-скифского ареала. Образ Зороастра, жившего, по сведениям Плиния и других, за
6000 лет до Платона и за 5000 лет до Троянской войны, основателя древнейшей религии
Откровения, конечно же, привлекает внимание ученых. Понятно, почему Ницше посвятил
ему одну из своих известнейших вещей – «Так говорил Заратустра». Не был ли Заратустра,
или Зороастр, в какой-то степени близок к скифам? Попытку ответить на сей вопрос
предпринял российский ученый И. Пьянков в статье «Зороастр в истории Средней Азии».
 Изображение Зороастра

Среди ученых получила распространение версия, согласно которой родина мудреца, а

также царство царя (кави) Виштаспы, который оказывал ему покровительство и при дворе
которого пророк получил признание, находились якобы в районе Хорезма. Странствия
Зороастра соединяют два важных пункта – родину пророка и место его признания (то есть
область Самарканда и область Балха). Большинство считает, что некогда в Хорезме
существовало мощное царство, далеко выходившее за пределы Хорезмийского оазиса.
Вариантом «хорезмийской» гипотезы можно считать «скифскую» гипотезу. В ней Зороастр
предстал как первобытный жрец «доисторического» народа, жившего в Хорезме в
неопределенной, доахеменидской древности. Оттуда он якобы бежал к соседним скифским
племенам, нашел там поддержку у царя Виштаспы и основал первую зороастрийскую
общину. Профессор М. Бойс (Лондон) считает, что Заратустра жил на юге Урала. Там же
расположен «Большой курган» (возле Магнитогорска), где находится и предполагаемое место
захоронения Заратустры. Индоарийские племена населяли эти регионы. Поэтому вовсе не
фантастично выглядит гипотеза В. И. Абаева, считавшего, что «Зороастр был скифом».

Кааба Зороастра
 Исследователи подчеркивают, что древние индоиранские арии не только называли себя
«благородными», но и стремились проявлять благородство в словах, поступках и мыслях.
Особенно почитали арии стремление к правде, справедливости и добру. Будучи осведомлены
о наличии в человеке низменных и темных начал – злобы, корысти, зависти, лжи, – они не
только осуждали их, но и всячески старались от них избавиться и избавить других.
Важнейшим средством для преодоления этой дуалистичности свойств человеческой
души являются личностная свобода и воля… «Возможно, самой характерной чертой учения
Зороастра является придание особого значения персональной вере, – писал английский
религиовед Д. Хиннелс. – Все мужчины и женщины (а в зороастризме оба пола имеют
одинаковые обязанности и равные права) несут персональную ответственность за выбор
между добром и злом. И в будущем их будут судить лишь по тому, как они распорядились
своей свободной волей».

Митра – индоиранский бог света, в виде Кроноса с головой льва

В зороастризме большим влиянием обладало слово. Как отмечают ученые,

зороастрийцу была присуща абсолютная вера в действенную силу слов и молитв. Молитвами
они очищали все благие творения, молитвами Заратустра изгонял демонов. В частности,
исключительной силой обладала главная зороастрийская молитва ahuna-vairya, которую
Ахура-Мазда, высшее божество иранского пантеона, произнес перед созданием физического
мира. Этой молитвой Злой Дух был ввергнут в состояние оцепенения на три тысячи лет
(Бундахишн). Слово является оружием против Злого Духа и демонов, которые во время
чтения молитв не могут вредить благим существам. Интересно, что в учении само слово
обладает огромной магической силой, не потому, что оно обращено к Богу, а само по себе. В
то же время слово в зороастризме нуждается в серьезной защите от осквернения.
Когда в Иране распространился ислам (1300–1400 лет тому назад), несколько сот тысяч
последователей старой, зороастрийской религии переселились в Индию. Они поселились на
западном побережье, где их радушно встретили местные племена. Никто в их внутренние
дела не вмешивался, и сами они никого не трогали. Тут они обрели вторую родину и стали
называться парсами. Дж. Неру сказал о взаимовлиянии культур двух народов: «В Индии
возникла целая архитектура, сочетавшая в себе индийские идеалы и персидские мотивы.
Агра и Дели украсились величественными и прекрасными зданиями. О самом знаменитом из
них, Тадж-Махале, французский ученый Груссе сказал, что это «душа Ирана, воплощенная в
теле Индии». Не многие народы теснее связаны между собой происхождением и всем ходом
истории, чем народ Индии и народ Ирана». Оба народа очень близки России.
Вообще между богами и героями древних народов существует удивительная связь. Они
словно созданы по одной схеме, схожи культы богов и образы героев. Ученые отмечали, что в
древнеиранской Авесте имеется полная параллель культу греческих героев и индийских
риши. Дармстетер назвал сей список «гомеровским каталогом маздеизма». Сюда входят
имена дозороастрийских героев, мифических царей, первых приверженцев и пропагандистов
учения Зороастра, а также лиц, живших позднее. Пример тому бог Митра, бог добра, целью
которого было поддержание спокойствия и согласия в обществе.
Имя его переводилось как «договор» и «согласие». Поддерживая равновесие в природе,
он выступал своего рода посредником в споре основных божеств – Духа Добра Ормазда
(Ормузда или Ахура-Мазды) и Духа Зла Ахримана. Как пишет М. Холл, «в то время как
Ормузд и Ахриман сражались за человеческую душу и за первенство в Природе, Митра, Бог
Разума, стоял как посредник между ними». Заметим также, что одно из центральных божеств
митраистского пантеона – Леонтокефал, Эон или Deus aeternus, начиная со II века н. э.,
встречается в статуях и рельефах по всему ареалу распространения культа Митры, от
Британии до Египта и от придунайских областей до Финикии. Их часто изображают рядом с
Митрой. В труде М. Вермасерена собрано более 50 статуй, рельефов, бронзовых фигурок и
фрагментов статуй Леонтокефала. Чаще всего это божество имеет, как и Митра, львиную
голову, мужское тело и крылья, обычно четыре крыла. Вокруг тела обвивается большая змея,
голова ее – на львиной голове божества.

Н. Рерих. Заратустра

Зороастризм в современном мире в немалой степени стал популярен благодаря книге Ф.

Ницше «Так говорил Заратустра». В ней восхваляется и превозносится так называемый
сверхчеловек. Многие этому «сверхчеловеку» прикрепили ярлык «фашиста» и «белокурой
бестии». Не виноваты ли в этом древние арийцы?! Возможно, у них были несколько
преувеличенные представления о своем благородстве и о необходимости свято сохранять
расовую чистоту среди народа. Но это почти буквально соответствует указаниям «Авесты»:
«Кто смешивает семя (родичей) праведных с семенами нечестивых (чужеродцев), семя
почитателей дэвов (демонов) с семенами (ариев), их отвергающих (тех следует сурово
наказать. – Авт .). Об этом говорю я тебе, о Заратуштра, что их важнее убивать, чем
извивающихся змей и крадущихся волков». Но видеть в зороастризме на этом основании
лишь «учение крови», или «расизм» – значит уподобиться пьяному ослу, о котором пишет
Фридрих Ницше в «Заратустре», и не увидеть того знамения, что пришло вместе с восходом
Солнца, «глубоким оком счастья». Благодаря учению Заратустры пробудился даже
«безобразный человек»: «Стоит жить на земле: один день, один праздник, проведенный с
Заратустрой, научил меня любить (эту) землю». Так что огонь, заженный Заратустрой, вовсе
не погас (как о том писал Фирдоуси в «Шахнаме»).
Иран внес заметный вклад в создание социальных и правовых институтов всей
исламской цивилизации. Правда, законы персов оформились юридически довольно поздно,
но в них четко прослеживается наличие строгой и стройной правовой системы. В иранском
праве человек обретал самостоятельное лицо с момента рождения. В частности, в Судебнике
(компиляции юридических норм), составленном Фарахвмартом, сыном Вахрама,
современником Хосрова II Апарвеза (591–628), упоминаются распоряжения о передаче
вещей, а также даются определения доли в наследстве, сделанные на случай рождения и
смерти человека. Потеря правоспособности наступала лишь со смертью. Правами обладали
лица обоего пола. Как и в других странах, полной и непременной правоспособностью
обладал только свободный человек. Раб же выступал субъектом права лишь в ограниченных
пределах. Наибольшим правом обладал мужчина, глава семьи. Полная дееспособность члена
общества наступала с достижением совершеннолетия – 15 лет. Полнота право– и
дееспособности зависела от его классового, семейного и гражданского статусов. Однако
человек мог потерять правоспособность, если его осуждали за тяжкое преступление
(«смертная вина»). Причем, согласно предписаниям Авесты, персы не церемонились с
преступниками, совершившими тяжкие преступления.
«Авеста» указывает на необходимость снести голову виновному в серьезном
преступлении уже после первого пересмотра дела (не допуская второго пересмотра). Правда,
к сасанидскому времени физическая смерть (казнь преступника) давно уже была заменена
гражданской смертью. В отдельных случаях в отношении лиц, виновных в преступлениях
против государства, такого рода экзекуции все же имели место. За гражданской смертью
физического лица следовала конфискация всего его имущества (актива и пассива), полное
лишение прав на участие его в жизни общества, включая запрет на отправление культа. Свои
права тщательно охраняли не только государство и община, но и церковь. Так, с
распространением манихейства, превратившегося в реальную силу, адепты этого учения
жестоко преследовались официальной зороастрийской церковью и государством. Их
приравняли к бесправным в правовом отношении. По всей стране распространили указ, по
которому предписывалось конфисковывать в царскую казну имущество манихеев и учителей
манихейства.
 Учитель Мани

Здесь мы считаем необходимым сказать хотя бы несколько слов в защиту манихейства,

учения, не понятого и не принятого в безжалостном мире… В III веке н. э. в Вавилонии, в
семье иранца Паттиция родился будущий проповедник Мани (Ману). С первых шагов его
стало очевидно, что ребенок исключительно талантлив. Словно некое божество, он уже с
четырех лет отличался выдающимися способностями и умом. Мудрость многих народов
была ему доступна. Вскоре он стал проявлять интерес к разным религиозным течениям
(зороастризм, иудаизм, христианство, буддизм, даосизм). Ознакомившись с учениями, он
понял, что пророки, святые, мудрецы, все учителя народов стремятся донести людям свет
истины (Христос, Будда, Лао-Цзы и др). Мани никак не мог понять, почему же те, кто хотят
людям добра, поделили народы в религиозном отношении, как мы сегодня говорим, на
разные конфессии. Так, на его родине, в Иране, в яростном противоборстве находились
последователи зурванизма и традиционного зороастризма. Мани предложил объединить
религии, включив самые удачные их положения в общую религию, которая и получила
наименование манихейство. Манихейство – это своего рода вселенский хор религий,
состоящий из представителей разных стран и народов, дружно исполняющий общие песни на
одном языке. Идея сама по себе удивительная и, как мы бы сказали, поистине космическая.
Неудивительно, что ею увлекся даже властитель Персии, грозный Шапур. Однако
священники, в частности глава иранской церкви Кирдэр, сторонник зороастризма,
решительно воспротивились этой идее. В самом деле, если у всех будет одна религия, то как
управлять людьми разных стран в условиях постоянных войн и проти