Министерство образования Республики Беларусь

Учреждение образования «Минский государственный

лингвистический университет»
Факультет Китайского языка и Культуры
Кафедра общего языкознания

Отвалко Анна Петровна

ИЕРОГЛИФИЧЕСКОЕ ГНЕЗДО С РАДИКАЛОМ “РУКА” В КИТАЙСКОМ

ЯЗЫКЕ
Курсовая работа

Руководитель
Харитончик Зинаида Андреевна,
доктор филологических наук, профессор

Работа допущена к защите

(протокол №____ заседания кафедры
общего языкознания от
«___» __________ 20_г.)

Зав. кафедрой ___________ З. А. Харитончик

Минск 2019
 ОГЛАВЛЕНИЕ

РЕФЕРАТ.....................................................................................................................4
ВВЕДЕНИЕ..................................................................................................................5
ГЛАВА 1. ПРОБЛЕМЫ ОПИСАНИЯ КОНВЕРСИИ В ЯЗЫКОЗНАНИИ..........7
1.1. К истории, постановке и трактовке вопроса................................................7
1.1.1. Конверсия как функциональный переход.................................................8
1.1.2. Конверсия как нулевая аффиксация........................................................10
1.1.3. Конверсия как морфологический способ словообразования................12
1.1.4. Конверсия как морфолого-синтаксический способ словообразования14
1.1.5. Границы конверсии...................................................................................16
1.2. Специфика конверсии в китайском языке..................................................21
1.2.1. Специфика грамматического строя китайского языка..........................21
1.2.2. Употребление китайского слова в функциях различных частей речи. 22
1.2.3. Конверсия в китайском языке как морфологический способ
словообразования...................................................................................................23
1.2.4. Морфологическая транспозиция..............................................................26
1.2.5. Конверсионные омонимы.........................................................................27
ГЛАВА 2. ПРЕДМЕТНЫЕ ИМЕНА И ИХ ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКИЕ
ХАРАКТЕРИСТИКИ................................................................................................28
2.1. Предмет и предметность как общенаучные и лингвистические категории
..................................................................................................................................28
2.2. Состав класса предметных имен....................................................................31
ГЛАВА 3. СТРУКТУРНО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА
ГЛАГОЛОВ, ОБРАЗОВАННЫХ ОТ ПРЕДМЕТНЫХ ИМЕН ПО КОНВЕРСИИ,
В КИТАЙСКОМ ЯЗЫКЕ..........................................................................................35
3.1. Структурно-семантическая характеристика глагольного конверсионного
словообразования в китайском языке..................................................................35
3.2. Семантические отношения между производящим существительным и
глаголом..................................................................................................................40
3.2.1. Семантическая группа глаголов со значением «производить действие,
для которого предназначен предмет, названный исходным существительным»
..................................................................................................................................43
2
 3.2.2. Семантическая группа глаголов со значением «приводить к результату,
обозначенному исходным существительным»....................................................45
3.2.3. Семантическая группа глаголов со значением «выполнять действие,
характерное для того, что обозначено исходным существительным».............46
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.........................................................................................................48
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ................................................50
ПРИЛОЖЕНИЕ А.....................................................................................................54
ПРИЛОЖЕНИЕ Б......................................................................................................60
ПРИЛОЖЕНИЕ В......................................................................................................67

3
 РЕФЕРАТ

Дипломная работа: 72 с., 6 таблиц, 32 источника, 3 приложения.

КОНВЕРСИЯ, ПРЕДМЕТНЫЕ ИМЕНА, СЕМАНТИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ,

ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ ГРУППА

Объект исследования: семантические отношения глаголов, образованных по

конверсии от предметных имен, и исходных существительных.

Предмет исследования: конверсия предметных имен в китайском языке.

Цель исследования: установление семантических типов производных значений

глаголов, образованных по конверсии от предметных имен в современном
китайском языке.

Методы исследования: словообразовательный анализ, компонентный анализ.

Основные результаты: исследованы семантические отношения между

глаголами, образованными по конверсии от предметных имен, и исходными
существительными.

Область применения: преподавание китайского языка, переводоведение,

переводческая практика, составление словарей, научное описание строя
китайского языка.

4
 ВВЕДЕНИЕ

Данная работа посвящена исследованию конверсии предметных имен в

современном китайском языке. Конверсия универсальна по своей
природе: конверсные отношения между словами обнаруживаются практически
в любом языке. Существенным обстоятельством, определившим выбор темы
данного исследования, является тот факт, что конверсия в современном
китайском языке мало изучена, однако именно в нем это явление получило
очень широкое распространение, что в известной степени может объясняться
бедностью в языке словообразовательных аффиксов, и поэтому заслуживает
особого внимания.

Цель данной работы – установить семантические типы производных

значений глаголов, образованных по конверсии от предметных имен в
современном китайском языке.
Китайские лингвисты уже давно определили описание природы
конверсии как одну из самых сложных и важных задач в лингвистике,
неразрывно связанную с проблемой классификации слов в китайском языке,
поэтому детальное исследование конверсии в китайском языке может
приблизить нас к разрешению проблемы частеречной принадлежности.

В современной лингвистике различие семантических структур разных

языков считается уже общепризнанным фактом и подтверждает то, что грани
познания человеком окружающего мира чрезвычайно разнообразны, и
присущий разным народам образ мышления требует адекватных языковых
форм выражения. Исследование семантики языковых единиц, кроме своей
лингвистической значимости, имеет значение еще и потому, что оно даёт
возможность более глубокого понимания всего своеобразия и специфики
духовного строя и мышления народов, создавших эти языки. Это может найти
применение в переводческой практике, а также в процессе практического и
теоретического обучения языкам. Кроме того, результаты исследования могут
5
применяться при составлении словарей для определения исходного и
производного слов, а также найти применение при научном описании
грамматического строя китайского языка.

6
 ГЛАВА 1. ПРОБЛЕМЫ ОПИСАНИЯ КОНВЕРСИИ В
ЯЗЫКОЗНАНИИ
1.1. К истории, постановке и трактовке вопроса

Дать определение и описать сущность конверсии неоднократно пытались

как советские, так и зарубежные лингвисты. Однако до настоящего времени
единая точка зрения по природе данного явления не была достигнута.

Хотя не все лингвисты используют термин конверсия, он наиболее

широко употребляется и поэтому, на мой взгляд, представляется более
удачным, чем другие варианты. Однако можно заметить, что на протяжении
всей истории изучения данного явления, лингвисты не только по-разному
подходят к его пониманию и описанию, но и употребляют разные термины.

На настоящий момент в лингвистике самыми распространёнными

мнениями о сути конверсии являются подход зарубежных авторов,
большинство из которых рассматривают данный феномен как употребление
одного и того же слова в функциях различных частей речи или
функциональный переход из одной части речи в другую, и противоположное
объяснение, которого придерживаются отечественные лингвисты, а именно,
толкование данного явления как акта словообразования, при котором
образуются слова общего корня, омонимичные производящим базам и
отличающиеся от последних своими парадигмами [5, 23, 25, 26, 27, 29, 30].

В своем исследовании И. Балтейро указывает, что Г. Суит первым

использует термин «конверсия» и определяет его как феномен, превращающий
одно слово «в другую часть речь без изменений или дополнений, кроме
необходимых изменений окончаний» [25, с. 137]. Глагол walk в he walks,
например, может быть конвертирован в существительное, если его поставить в
позицию, где он будет обладать теми же формальными характеристиками, что и
другие существительные, как в He took a walk, or three different walks of life. По

7
мнению Г. Суита, обязательной составляющей конверсии является изменение
лексической категории слова, или, другими словами, его частеречной
принадлежности. Таким образом, Г. Суит видит конверсию только в тех
случаях, когда слово приобретает все формальные характеристики новой части
речи, в которую оно было конвертировано. Однако Г. Суит сразу же признает,
что формальный критерий не всегда решающий. Соответственно, в примерах
типа the good are happy он говорит о частичной конверсии, так как good, как и
существительные, может употребляться с артиклем, но в то же время, как и
прилагательные, не допускает окончаний множественного числа [25, с. 137-
140]. По мнению Ю.И. Высочинского, Г. Суит правильно увидел одну сторону
словообразовательного процесса при конверсии – словообразовательную роль
парадигмы, другую же сторону – закономерное сочетание слова определенной
части речи с другими словами в предложении, то есть грамматическую
сочетаемость слова – он не увидел, потому что считал морфологический
критерий единственным при отнесении слова к определенной части речи [3,
с. 23].

1.1.1. Конверсия как функциональный переход

Рассмотрев различные трактовки природы конверсии в современном

английском языке, И. Балтейро также обращает внимание на следующие
концепции. А. Кеннеди считает, что при конверсии не наблюдается изменения
формы слова, а только изменение его функций. Однако он добавляет, что
полная конверсия наблюдается только в тех случаях, «когда слово поменяло
свои функции настолько, что может приобретать новые окончания» [25, с. 138].
Похожей точки зрения придерживается и Г. Кэннон, который описывает
конверсию как «функциональный переход, в процессе которого не добавляется
новая форма к лексикону; но именно способность или неспособность
приобретать новые окончания после функционального перехода позволяет
классифицировать ее как новую этимологическую форму» [25, с. 140]. Термин
функциональный переход использует и Д. Ли, объясняя его суть как «процесс, в
8
котором слово употребляется в новой грамматической функции без
выраженных изменений формы, т.е. без добавления или потери деривационных
слогов или других похожих элементов» [25, с. 141].

Точка зрения, которой придерживаются данные лингвисты, основана на

теории о том, что словоформа не меняется вообще, поэтому не только не
наблюдается деривационных изменений, но и сама словоформа полностью
идентична, но имеет немного другой функциональный облик.

Таким образом, если придерживаться подобного подхода к объяснению

природы конверсии, возникает вопрос: а может ли тогда этот процесс считаться
словообразованием? Лингвисты, использующие термин функциональный
переход (functional change), акцентируют внимание на том, что, например,
употребление существительного в функции глагола и с глагольными
окончаниями является по сути просто заимствованием словоформы; слово так и
остается существительным, но может быть использовано в качестве глагола. На
эту теорию можно посмотреть и по-другому, то есть, признать, что слова не
имеют грамматических категорий, а могут одновременно относиться к разным
лексико-грамматическим классам.

На фоне всех этих работ очень интересный подход предлагает М. Бизе.

И. Балтейро цитирует его слова: «В английском языке существует масса слов,
которые могут быть употреблены и как существительные и как глаголы. Здесь
мы имеем дело с процессом словообразования, который заключается в том, что
путем употребления уже существующих в языке существительных и глаголов в
функции других частей речи - глаголов и существительных соответственно -
создаются новые глаголы и существительные» [25, с. 142]. В своей работе Бизе
исследует происхождение и развитие конверсии в английском языке, начиная
со староанглийского периода и кончая 19 веком. В отличие от выше
перечисленных лингвистов, он рассматривает конверсию как употребление
слова, относящегося к одной части речи в функциях различных частей речи,
однако подчеркивает одновременно словообразовательную сущность процесса.
9
Но автор не указывает, при помощи какого словообразовательного средства
происходит образование слов по конверсии во всех, указанных им 10 типах
конверсии.

Следовательно, многие зарубежные лингвисты придерживаются взгляда о

конверсии как об употреблении одного и того же слова в функциях различных
частей речи, но лишь некоторые из них, считают конверсию одновременно и
словообразованием, но не раскрывают ее словообразовательной сущности.

1.1.2. Конверсия как нулевая аффиксация

Наряду с концепцией функционального перехода широкую популярность

получила другая трактовка, согласно которой конверсия рассматривается в
качестве словообразовательного процесса. Если формообразовательные
аффиксы указывают на принадлежность слова к какой-либо части речи, то
словообразовательные аффиксы отвечают за изменение лексико-
грамматических классов слов. Однако в случае с конверсией словообразование
не выражено формальными деривационными морфемами, соответственно
образование слов осуществляется с помощью нулевой морфемы или нулевого
аффикса, а сам способ словообразования называется нулевым
словообразованием (zero-derivation) или нулевой аффиксацией (zero-affixation).
Среди лингвистов эта теория вызвала немало споров и поделила их на два
лагеря: на тех, кто считает, что в процессе деривации участвует нулевой
элемент, и на тех, кто отрицает эту теорию.

Данная концепция восходит к Л. Блумфилду [26, с. 162], который

определял нулевой элемент как отсутствие соответствующей категориальной
формы. Однако именно Соссюр сыграл большую роль в установлении понятия
«нуля» в лингвистике. Он высказал мнение о том, что «материальный знак не
является необходимым для выражения идеи, язык может довольствоваться
противоположением чего-либо ничему» [16, с. 86].

10
 И. Балтейро говорит о том, что Б. Блок и Д. Трейгер также разделяют эту
точку зрения: «Если в большинстве парадигм определенной категории
наблюдаются составляющие слова, различимые определенным суффиксом или
набором суффиксов, но в некоторых парадигмах в этой же категории этого не
наблюдается, и составляющие никак по-другому не отличаются, упростить
наше описание полной структуры можно, сказав, что в девиантных парадигмах
есть нулевой суффикс, то есть суффикс, состоящий из ничего» [25, с. 136].

Представляется весьма интересным объяснение причины возникновения

конверсии, данное О. Есперсеном. По его мнению, толчком к появлению и
развитию конверсии послужило формальное тождество множества английских
существительных и глаголов. Поясняя источник возникновения нового способа
словообразования, О. Есперсен называет конверсию «английской уникалией»,
поскольку процесс редукции окончаний был типичен лишь для данного языка
[29, с. 152–153]. Однако Х. Марчанд подвергает подобную точку зрения
критике, утверждая совершенно обратное, а именно: во-первых, конверсия
является не только английской уникалией, так как данное явление можно
встретить и в некоторых других германских языках, и в русском, и в санскрите;
во-вторых, начало процесса возникновения конверсии относится к XIII в., то
есть к тому времени, когда конечный гласный еще не исчез [30, с. 295]. И хотя
О. Есперсен правильно констатирует факты, но его вывод об идентичности
двух частей речи – имени существительного и глагола – достаточно неточен.
Он принимает омонимичность отдельных форм за идентичность глагола и
имени существительного.

Х. Марчанд – один из первых лингвистов, который употребил данный

термин для описания случаев, когда слова, хоть и семантически похожие и
формально одинаковые, но принадлежат к разным частям речи. Он утверждает,
что термин нулевая морфема (zero morpheme) учитывает разницу в категориях
омофонов, например, сущ. bottle и гл. bottle, прил. dry и гл. dry. Х. Марчанд
основывает свою теорию на параллелизме суффиксальных дериватов типа гл. to
11
legalize от прил. legal и форм типа гл. to clean и прил. clean. Таким образом,
Марчанд выделяет нулевую деривацию или нулевую морфему «только когда
ноль противопоставляется выраженному знаку в других случаях» [30, с. 359]. В
дополнение к этому аргументу, Х. Марчанд находит доказательство
существования нулевой морфемы в семантическом анализе, например, cheat
(сущ. обманщик) = «someone who cheats» (тот, кто обманывает), clean (гл.
чистить) = «make clean» (делать чистым). Однако семантика не всегда помогает.
Возникает вопрос, сущ. judge (судья) должно интерпретироваться как «тот, кто
судит», или гл. judge (судить) расшифровываться как «быть судьей». В таких
случаях непонятно, как определить, какой из элементов обладает нулевым
суффиксом, другими словами, что основа, а что производное слово [30, с. 360].

Таким образом, описание конверсии как способа словообразования,

осуществляемого с помощью нулевой морфемы, продуктивно, так как оно
устанавливает средство, отличающее данный способ словообразования от
других - аффиксации и словосложения, но все же данная теория не идеальна.
По мнению З.А. Харитончик, «использование понятия нулевой морфемы, столь
значимого в лингвистических описаниях, чревато таким опасным
последствием, как возникновение "моря" нулевых морфем в описании
морфологически бедного языка» [23, с. 151].

1.1.3. Конверсия как морфологический способ словообразования

Именно поэтому ряд отечественных лингвистов предпочитают трактовку
конверсии, предложенную А.И. Смирницким, который утверждает, что
конверсия – это не просто изменение лексического значения слова или его
синтаксической функции, и что назвать конверсию просто «переходом из одной
части речи в другую», как это делось до него, недостаточно, т.к. это в конечном
счете ничего не дает, а главное то, что конверсия – это способ
словообразования, т.к. в результате этого процесса получается новое слов. По
А.И. Смирницкому, конверсия есть такой вид словопроизводства, при котором
словообразовательным средством служит только парадигма слова [13, с. 24].
12
Взятая как целое, как определенная система форм, парадигма слова
характеризует его именно как слово определенного типа, определенного
грамматического разряда, определенного грамматического класса.
Характеризуя слово в целом, по отношению к другим словам, парадигма
каждого данного слова, указывает А.И. Смирницкий, выполняет и лексическую
функцию: она является определенным оформлением слова и тем самым
выступает как словообразовательное средство. И это средство
словообразования и применяется при конверсии. Более того, А.И. Смирницкий
подчеркивает, что парадигма играет роль в словообразовании не только в
случае конверсии, но, например, и при аффиксации, когда наряду с
присоединением аффикса осуществляется и определенное морфологическое
оформление производного слова. Но словообразовательная роль парадигмы
здесь затемнена наличием специальных словообразовательных средств.
Отличие конверсии в этом плане заключается лишь в том, что данный способ
словообразования использует парадигму как единственное средство, без каких-
либо иных, специально словообразовательных элементов.

Важно отметить, что большинство отечественных лингвистов, вслед за

А.И. Смирницким, придерживаются аналогичной точки зрения, определяя
конверсию как способ словопроизводства. Уже в начале 1960-х годов,
параллельно с работами А.И. Смирницкого и его последователей, зарубежные
лингвисты также рассматривают конверсию в словообразовательном аспекте и
отвечают на вопрос о словообразовательной специфике конверсии. Например,
В.В. Лопатин, ссылается на М. Докулила, который, в свою очередь, на
материале чешского языка расширяет рамки понятия «конверсия». В отличие
от А.И. Смирницкого, ограничивающего конверсию только случаями с
неизменной основой без звуковых видоизменений, М. Докулил признает
конверсию, сопровождающуюся фонетическими изменениями [8, с. 6].
Несмотря на отдельные разногласия, А.И. Смирницкий и М. Докулил едины во
мнении, что при безаффиксальном словообразовании единственным

13
словообразовательным средством является словообразовательная парадигма
мотивированного слова.

1.1.4. Конверсия как морфолого-синтаксический способ словообразования

Существует, однако, мнение, что определение конверсии через

единственное словообразовательное средство – парадигму - является неточным,
так как в нем не учитывается словообразовательная роль сочетаемости, столь
необходимой для выявления грамматической принадлежности слова в
современном английском языке. З.А. Харитончик обращает внимание на то, что
«именно благодаря сочетаемости той или иной словоформы (например, round,
down, free, love и т.д.) с другими словами в предложении, благодаря контексту
обнаруживается ее принадлежность к классу или существительных, или
глаголов, или прилагательных и т.д» [23, с. 151]. На этом основании она
предлагает рассматривать конверсию не как чисто морфологический способ
словообразования, как это имеет место в концепции А.И. Смирницкого, но как
морфолого-синтаксический способ словообразования, при котором слово одной
части речи образуется от основы или словоформы другой, причем
единственными словообразовательными средствами являются парадигма (или
нулевая парадигма) слова и его сочетаемость с другими словами.

А.И. Смирницкий был прав в том, что грамматическая оформленность

слова является единственным словообразовательным средством при конверсии.
Но грамматическая оформленность слова состоит не только из парадигмы
слова, но и из его грамматической сочетаемости с другими словами. И эта
вторая сторона словообразовательного процесса при конверсии также была
замечена А.Я. Загоруйко [5, с. 8] и подтверждена И.В. Арнольд, по мнению
которой, слова, образованные по конверсии представляют собой лексико-
грамматические единицы, обладающие способностью варьировать свою
частеречную принадлежность и иметь различную дистрибуцию в потоке речи.
Природу данного явления И.В. Арнольд иллюстрирует на примере: His voice
silenced everyone else (Snow). Она пишет: «Слово silence существует в
14
английском языке как существительное и как глагол, образованный от той же
основы без добавления каких-либо аффиксов или изменения основы каким-
либо другим способом. Таким образом, обе формы являются омонимами.
Однако их дистрибуция совершенно разная. В нашем примере silence не только
приобретает функциональный глагольный суффикс -ed, но и занимает место
глагольного предиката в предложении, где voice – подлежащее, а все остальное
– дополнение. Его лексико-грамматическое значение – также значение глагола.
Разница между сущ. silence и гл. silence морфологическая, синтетическая и
семантическая. У образованного слова новая парадигма и глагольная
синтетическая функция и связи» [1, с. 68].

Такой же точки зрения придерживается и В.Н. Ярцева, которая считает,

что «… конверсия… есть не что иное, как морфолого-синтаксический способ
словообразования, при котором словообразовательным средством являются
одновременно грамматическая сочетаемость и грамматическая форма
(парадигма) при условии широкого понимания этого термина» [23, с. 57].

Однако, как бы убедительно ни звучала морфолого-синтаксическая

концепция, трудно однозначно сказать, какая из двух трактовок конверсии –
морфологическая или морфолого-синтаксическая – является оптимальным
решением проблемы сущности данного способа словообразования. Согласно
недавним психолингвистическим экспериментам, информанты-носители
английского языка воспринимают омонимичные словоформы типа round даже
вне контекста как принадлежащие к определенной части речи. Синтаксическое
поведение слова, вытекающее из его морфологических свойств, в таком случае
при характеристике конверсии является избыточной информацией, хотя
несомненно и то, что производные по конверсии единицы, подобно вторичным,
переносным значениям многозначных слов, оказываются для языкового
коллектива синтаксически обусловленными и требуют для правильного
распознавания определенного контекста [23, с. 152].

15
1.1.5. Границы конверсии

Следующей проблемой описания конверсии является определение ее

границ, что также вызвало немало споров среди лингвистов. Во-первых,
разногласия наблюдаются при рассмотрении пар слов с различным
генетическим образованием. А.И. Смирницкий подробно исследует эту
проблему и пишет, что очень часто к конверсии относят только те слова,
которые исторически были образованы именно по конверсии в тот период
языка, когда глагол и существительное уже не отличались специально
словообразовательными аффиксами. Он приводит пример: «генетически love-
глaгoл является производным от существительного love, так как древняя основа
этого существительного (индоевропейское *lubh-ii-) в некоторых формах
глагола осложнялась суффиксом *-jo- (т.е. выступала уже в виде части более
сложной, производной основы). На этом основании предлагается соотношение
love ‘любить’ и love ‘любовь’ не считать конверсией, равно как и соотношение
harp ‘арфа’ и harp ‘играть на арфе’, также восходящее к образованию по
аффиксальному словопроизводству».

В таком случае, пары типа pencil ‘карандаш’ - pencil ‘писать, рисовать

карандашом’ будут считаться случаями конверсии, поскольку они были
образованы позже, когда существительное и глагол уже не отличались
специально словообразовательными аффиксами, а тем самым с самого начала
различались только парадигмами. И хотя изучение данных соотношений в
языке с генетической точки зрения необходимо для понимания языка как
исторического явления, А.И. Смирницкий указывает на то, что нельзя
смешивать прошлое с настоящим и «подменять определение существующего
соотношения определением того, из чего оно получилось». Кроме того, как
убедительно доказывает А.И. Смирницкий, «уже в древнеанглийском языке как
существительное lufu, так и глагол lufian имели одну и ту же основу и
различались только своими парадигмами, т.е. соотносились между собой по
конверсии». И если взять слова со старыми английскими основами, то по
16
самому характеру соотношения невозможно отличить древние случаи от новых
[13, с. 77-80].

Вслед за А.И. Смирницким, З.А. Харитончик отмечает: «Отличием

древнеанглийской конверсии было лишь отсутствие омонимии, в то время как
для конверсии в новоанглийском как раз типично наличие омонимичных форм.
Однако омонимия форм не есть обязательное условие конверсии, для которой
наиболее существенным моментом является различие в парадигме,
свидетельствующее об образовании нового слова» [23, с. 153].

Следующая проблема возникает при классификации различных

омонимичных соотношений в качестве конверсии. З.А. Хариточник замечает,
что современный английский язык богат парами однокоренных слов с
омонимичной основой, принадлежащих к разным частям речи. Это не только
пары <существительное – глагол >, < глагол – существительное >, но и
приобретающая активность пара <прилагательное – глагол>, например, wet
'мокрый' - wet 'делать мокрым', а также такие соотношения как прилагательное
– существительное, типа a relative 'родственник', причастие I, II -
прилагательное типа exciting 'возбуждающий'. З.А. Харитончик обращает
внимание на то, что некоторые ученые относят к конверсии все процессы,
приводящие к образованию соотносительных омонимичных единиц,
принадлежащих к другим по сравнению с исходными словами лексико-
грамматическим классам. При такой трактовке явления субстантивации,
адъективации, атрибутивного использования слов, а также словосочетаний и
даже предложений, как регулярного, так и окказионального, входят составной
частью в конверсию. Но именно окказиональная природа этих образований
отличает данный процесс от собственно конверсии. З.А. Харитончик также
подчеркивает значимые различия между конверсией как способом
словообразования, при котором создание нового слова осуществляется в
результате единовременного словообразовательного акта, и явлениями
субстантивация и адъективации, представляющими собой длительный
17
исторический процесс. Например, распространенная в английском языке
конструкция stone wall ‘каменная стена’ вряд ли может быть классифицирована
как конверсия в виду ее субстантивного характера. Таким образом,
предлагается относить к конверсии только четко моделируемые
словообразовательные соотношения в парах < существительное – глагол>,
<глагол – существительное >, < прилагательное – глагол > [23, с. 154].

Однако даже ограничиваясь этими частями речи, активность конверсии

не безгранична. Ряд исследований П.А. Соболевой, А.Я. Загоруйко и др.
показали, что морфологическая простота основы способствует отношениям
конверсии, а производность в некоторой степени препятствует. Семантически
конверсия ограничена преимущественно глаголами движения (a rush 'натиск,
напор', a jump 'прыжок', a fly 'полет, перелет' и др.), глаголами речевой
деятельности (a talk 'разговор', a chat 'беседа, болтовня', a dispute 'диспут'),
глаголами действия (a bite 'укус, рана', a find 'находка', a drink 'напиток') и т.д.,
существительными - наименованиями орудий и инструментов (iron 'утюжить,
гладить', whip 'хлестать'), названиями предметов и различных веществ (water
'поливать', soap 'намыливать') и др., качественными прилагательными,
обозначающими физическое состояние (blind 'ослеплять', dirty 'загрязнять',
narrow 'суживать' и т.д.). Стилистически конверсию ограничивает
принадлежность слова к слою литературно-книжной и возвышенной лексике
[23, с.154].

В отличие от форм, образованных другими способами словообразования,

конверсивы не обладают никакими выраженными признаками,
показывающими, какая форма была первоначальной, а какая – образована от
нее. Таким образом, возникает вопрос, как определить направление конверсии,
т.е. какое из слов считать основным, а какое производным от него.

Несмотря на трудность проблемы, ее можно решить при помощи ряда

критериев, предложенных А.И. Смирницким, П.А. Соболевой, Г. Маршаном
[23, с. 155]. В первую очередь, обращается внимание на установление
18
семантической зависимости одного слова от другого. А.И. Смирницкий
говорил о внутренней производности слов: «По своей семантической структуре
соотносящиеся по конверсии слова не выступают в качестве одинаково
простых» [13, с. 21]. Во-первых, можно установить семантическую
производность путем семантического анализа слов. Например, глагол knife
'резать ножом' естественно описывается через существительное, в то время как
существительное knife для своего семантического анализа не требует отсылки к
глаголу knife, что указывает на производный характер глагола.

Во-вторых, производность конверсивов можно определить по аналогии с

парами слов, образованными другими аффиксальными способами образования,
т.е. прибегнуть к анализу системных отношений [23, с. 155]. Например,
семантически слова lоvе-существительное и lоvе-глагол находятся в таком же
взаимоотношении, как hatred ‘ненависть’ и hate ‘ненавидеть’, feeling ‘чувство’ и
feel ‘чувствовать’, что наводит нас на мысль, что существительное
семантически производно от глагола. Многочисленные исследования
установили, что производные по конверсии существительные и глаголы
развивают определенные типы значений.

Среди семантических критериев, З.А. Харитончик также выделяет

критерий ограниченного употребления, который может быть интерпретирован
и как критерий частотности [23, с. 157]. Его смысл заключается в том, что
слово, не столь употребительное, как соотносящаяся с ним единица другой
части речи, является производным (напр., глагол author 'быть автором' имеет
более ограниченную сферу употребления, чем существительное author 'автор').
То есть разветвленность семантической структуры слова сигнализирует о его
непроизводном характере. Также если одно из слов пары ограничивается
определенной формой, (напр., глагол neighbour 'граничить, соседствовать'
употребляется почти исключительно в форме причастия I), в то время как с
другим такого не наблюдается, то оно является дериватом.

19
 Кроме семантических критериев можно воспользоваться
словообразовательным критерием, в основе которого лежит взаимосвязь слов
внутри словообразовательного гнезда и учет характера производности
дериватов первой ступени в словообразовательном гнезде [23, с. 156]. То есть,
если большинство дериватов являются отыменными производными, как,
например, слова awesome, aweless, awful, образованные от awe 'восторг,
восхищение', то соотносящееся по конверсии с глаголом существительное
непроизводно, а глагол (например, awe 'восторгаться') – производный. Однако
действие данного критерия ограничено количеством развитых
словообразовательных гнезд.

Формальные критерии также могут помочь определить направление

конверсии. Например, суффиксы существительных, такие как -ment, -ion в
структуре глаголов могут указывать на их производный характер (напр.
probation 'проходить испытание' и др.). Среди всех перечисленных критериев,
наиболее значимыми все же являются семантические критерии.

Таким образом, в английском языке конверсия интерпретируется

лингвистами как функциональный переход, нулевая аффиксация,
морфологический способ словообразования и морфолого-синтаксический
способ словообразования. Для установления направления конверсии авторы
выделяют семантические и словообразовательные критерии.

20
 1.2. Специфика конверсии в китайском языке
1.2.1. Специфика грамматического строя китайского языка

Прежде чем обозначить специфику природы конверсии в китайском

языке, необходимо указать на причины возникновения этих особенностей.
Морфологическая характеристика китайского слова во многом отличается от
морфологической характеристики слов в языках иной типологии, что
обусловлено спецификой грамматических свойств и грамматической природы
китайского слова.

В типологической классификации китайский язык относится к числу

изолирующих языков. В данной работе принимается концепция В.М. Солнцева,
который в своих исследованиях уделял особое внимание спорным вопросам
грамматики китайского и под изолирующим понимал язык, в словах которого
(или в формах слов, если они имеются) не выражено их отношение к другим
словам и, как следствие этого, не маркирована их синтаксическая функция в
предложении [15, с. 6]. Таким образом, слово наделяется синтаксической
функцией только в соотношении с другими словами

Ряд лингвистов, как писал В.М. Солнцев, характеризуют китайский язык,

не только как изолирующий, но и как аморфный и корневой, что обусловлено
тем, что, во-первых, слова в китайском языке неизменяемы, лишены
формальных элементов, т.е. не имеют грамматических форм и не распределены
по грамматическим классам, иначе говоря, слова в китайском языке аморфны и,
во-вторых, равны корню и односложны. Однако, по мнению В.М. Солнцева,
такое представление о китайском языке обусловлено тем, что сведения о
китайском языке черпались из древнего языка вэньянь, в котором не было
аффиксов и сложных слов, свойственных современному китайскому языку.
Однако результаты современных исследований не позволяют говорить о том,
что слова китайского языка аморфны и исключительно односложны [15, с. 7-9].

21
 Кроме того, поскольку же основным способом образования форм слов в
китайском языке является агглютинативная аффиксация, то формы китайских
слов по своему характеру агглютинативны, т.е., как пишет Солнцев, являются
«прилепами», механически присоединяемыми к корню» [15, с. 10]. Таким
образом, китайский язык – это агглютинативный язык последовательного
изолирующего типа.

Специфичная грамматическая природа китайского слова очерчивает круг

проблем, среди которых для нас наиболее интересна проблема
классификационной характеристики китайского слова, т.е. проблема частей
речи. Существует мнение, что наиболее сложным и спорным вопросом всей
проблемы частей речи в китайском языке является вопрос об использовании
одного и того же слова в роли разных частей речи.

В китайской лингвистике явление использования одного слова в

функциях нескольких частей речи именуется по-разному: 词 类 活 用 cilei
huoyong свободное употребление частей речи; 一词多类 yici duolei одно слово
– несколько частей речи; 词的分隶 ci de fenli раздельная соотнесенность слова;
活用分隶 huoyong fenli раздельная соотнесенность слова при свободном
употреблении [4, с. 25]. Китайские лингвисты понимали, что объяснение
природы данного явления является одним из ключевых вопросов
классификации слов, и если получить на него ответ, то также можно разрешить
проблему классификации знаменательных слов в китайском языке. Поэтому
понимание различными учеными природы данного явления всегда связано с
тем, как они рассматривают вопрос о частях речи в китайском языке.

1.2.2. Употребление китайского слова в функциях различных частей речи

Некоторые китайские лингвисты придерживаются точки зрения, что

знаменательные слова в китайском языке не могут быть классифицированы по
частям речи, потому что определенное количество слов обладает
грамматическим значением двух или более частей речи и употребляется в
22
функциях различных частей речи. Гао Мин-кай разделял эту точку зрения и
видел подтверждение ей в том, что китайские слова полифункциональны, т.е.
что одному слову присущи многие функции. Он приводил следующий пример:
他就懂得一个吃，别的都不管了 ta jiu dongde yige chi, biede dou bu guanle (“Он
понимает одно – поесть, другим ничем не интересуется”). В этом примере в
качестве дополнения к глаголу 懂得 dongde “понимать” употреблен глагол 吃
chi “есть, кушать”, перед которым стоит числительное 一 个 yige “один”.
Числительное стоит здесь в форме предметного счета с так называемым
счетным суффиксом, что является одной из характерных показателей
предметных слов – существительных. Таким образом, у глагольного слова 吃
chi имеется явный формальный признак существительного. С другой стороны,
吃 chi имеет явные признаки глагола и регулярно сочетается с глагольными
суффиксами 了 -le, 过 -guo и т.д. Таким образом, Гао Мин-кай приходит к
выводу, что слово 吃 само по себе не является ни глаголом, ни
существительным, а приобретает значение либо первого, либо второго в
зависимости от своего употребления в речи. Также Гао Мин-кай заключает, что
не имеет смысла классифицировать слова, взятые вне предложения [15, с. 96-
97].

1.2.3. Конверсия в китайском языке как морфологический способ

словообразования.
Однако, как отмечал В.М. Солнцев, на практике теория Гао Мин-кая вряд
ли работает. Если взять пример Гао Мин-кая со словом 吃 chi, то можно
подумать, что есть и другие ситуации, когда это слово примет на себя функции
существительного, но этого не происходит. Нельзя употребить 吃 chi ни с
указательным местоимением 这个 zhege “этот”, ни с личными местоимениями,
ни с другими числительными. Получается, данное слово не употребляется в
типичных конструкциях для существительного, а наоборот, в других примерах
ведет себя как типичный глагол. Таким образом, 吃 является ничем иным, как
глаголом, а употребление его как существительного лишь временно,
23
окказионально. Поэтому В.М. Солнцев характеризует такие явления как
«временное опредмечивание» или «временное оглаголивание». Временное
опредмечивание слов с глагольным значением он называет временной
субстантивацией, а употребление предметного слова в глагольном значении –
явлением временной вербализации [15, с. 98]. Таким образом, В.М. Солнцев не
разделяет точку зрения об использовании одного и того же слова в значении
разных категорий и функциях, а говорит об отнесенности слов к тем или иным
частям речи.

Однако в современном китайском языке наряду со словами, которые

легко отнести к определенным частям речи, есть небольшая группа слов,
которые действительно регулярно употребляются и как глаголы, и
существительные. Именно эти слова – 词 多 类 yici duolei – и представляют
наибольшую сложность для лингвистов. В своей работе В.М. Солнцев уделяет
им особое внимание, потому что эта категория слов не может быть с
уверенностью отнесена ни к одному из классов. Среди односложных слов
китайского языка к числу таких слов относятся слова, обозначающие орудия,
например, 据 ju “пила”, которое также часто обозначает действия,
производимое пилой. К двусложным словам, которые ведут себя таким
образом, в основном, относятся слова, образованные от глагольных корней со
значением действия. Часто эти слова состоят из двух синонимичных по
значению компонентов, например, 解 放 jiefang “освобождать”, 讨 论 taolun
“обсуждать”. Такие слова употребляются и как глаголы, и как
существительные. В.М. Солнцев приводит пример: 这个问题已经讨论过好几次
zhege wenti yijing taolun haojici. “Этот вопрос уже неоднократно обсуждался”.
Здесь наблюдается типичное глагольное употребление: слово taolun имеет
суффикс –guo, характерный для глаголов, а также на это указывают позиция
сказуемого и наличие послеглагольного счетного слова.

Это же слово можно употребить и как существительное. Например: 我没

参 加 那 个 讨 论 Wo mei canjia nage taolun. “Я не принимал участия в том
24
обсуждении”. Здесь taolun ведет себя как обычное существительное: принимает
перед собой указательное местоимение со специальным счетным суффиксом –
guo.

В.М. Солнцев отмечает тенденцию: с точки зрения лексического

значения, слова с так называемым двойным употреблением – это, в основном,
среди односложных слова, обозначающие орудия действия и сами действия,
совершаемые с их помощью; среди двусложных – слова, обозначающие
процессы то как действия, то как предметы мысли, а также слова, которые сами
обозначают предметные понятия. Солнцев предлагает оценивать эти слова как
слова, «которые сами по себе не являются ни существительными, ни глаголами,
но имеют свойства и тех и других» [15, с. 99]. То есть, он определяет
рассматривать их как особую часть речи, не дифференцируя на
существительные и глаголы.

Также В.М. Солнцев предлагает другой путь решения этой проблемы, а

именно, признание того, что мы имеем дело не с одним словом, а с двумя
разными словами, «каждое из которых обладает своим лексическим значением
и своим категориальным грамматическим значением» [15, с. 107-108]. В
доказательство данной концепции он приводит примеры пар слов, которые
также обозначают орудия и могут употребляться и как глаголы, и как
существительные, но отличаются тонами. А так как в китайском языке разные
тоны всегда свидетельствуют о наличии разных слов, исходя из аналогии с
такими словами, мы можем утверждать и о том, что слова типа 据 ju “пила” и
据 ju “пилить” представляют два разных слова, принадлежащих к двум разным
грамматическим классам.

Таким образом, В.М. Солнцев отмечает, что отношения между членами

таких пар являются словообразовательными и определяются термином
конверсия в том же смысле, в каком А.И. Смирницкий применяет его к
английскому языку. По мнению В.М. Солнцева, конверсия отличается от

25
описанных им ранее «временной субстантивации» и «временной
вербализации». Однако, вопрос о конверсии в китайском достаточно сложен,
так как можно говорить о конверсной омонимии как результате конверсии
только в тех случаях, где можно опереться на свойство слова быть системой
форм, что относится только к изменяемым словам и прежде всего глаголам и
существительным. Таким образом, Солнцев признает конверсию глаголов и
существительных в вышеописанных случаях, но отмечает, что вопрос о
неизменяемых или малоизменяемых классах слов не ясен, так как для
признания конверсии нет достаточных морфологических оснований, явных
лексических различий, а главное, никакой регулярности [15, с. 112-113].

1.2.4. Морфологическая транспозиция

В.И. Горелов в свою очередь понимает это явление как «свободное

перемещение слова из одной синтаксической позиции в другую и как следствие
появление межкатегориальных замен» и вслед за европейскими лингвистами
называет это «транспозицией» [4, с. 25]. Он констатирует, что в современном
китайском языке определенные группы слов употребляются в разных
синтаксических функциях и при этом не изменяют свою внешнюю
словообразовательную форму, т.е. являются поливалентными. Внешним
проявлением поливалентности китайского слова является процесс
синтаксической транспозиции, т.к. транспозиция в китайском языке «не
сопровождается изменением лексико-морфологического окружения и,
следовательно, не связана с образованием новой парадигмы словоизменения»
[4, с. 26]. Морфологическая транспозиция, или конверсия возникает, когда
происходит изменение лексико-морфологического окружения и возникает
ранее не присущая слову парадигма словоизменения, но, как отмечал В.И.
Горелов, для китайского языка с его слаборазвитым словообразованием
конверсия как процесс морфологической транспозиции не является широко
распространённым явлением, а словам, образованным по конверсии, присущи
лишь единичные словоформы.
26
 Таким образом, В.И. Горелов заключает: «Морфологическую
транспозицию, имеющую словообразовательный характер, применительно к
особенностям этого процесса в китайском языке можно было бы, по аналогии с
полуаффиксацией, назвать полуконверсией» [4, с. 26].

1.2.5. Конверсионные омонимы

Иной точки зрения придерживается А.А. Хаматова, которая считает, что

подобные пары слов в современном китайском языке можно классифицировать
как конверсионные омонимы. Анализ китайско-японского словаря Кураси
позволил А.А. Хаматовой выделить 16 типов конверсионных омонимов в
современном китайском языке [21, с. 10]. Однако не все лингвисты разделяют
эту точку зрения. Например, В.И. Горелов отмечает, что «для омонимов
характерно полное отсутствие или отдаленная семантическая связь, а
конверсионные омонимы, напротив, находятся в тесной смысловой
зависимости» [4, с. 26].

Таким образом, очевидно, что проблема конверсии в китайском языке не

изучена в полной мере и требует дальнейшей теоретической разработки.

27
ГЛАВА 2. ПРЕДМЕТНЫЕ ИМЕНА И ИХ ЛЕКСИКО-
СЕМАНТИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ
2.1. Предмет и предметность как общенаучные и
лингвистические категории
Объектом настоящего исследования стал класс предметных имен,
которому в лингвистике предписывается статус центральной категории имени
существительного, наиболее отчетливо демонстрирующей его семантические
свойства. [12, c. 9] Однако прежде, чем приступить к выделению корпуса
предметных имен китайского языка, необходимо четко представлять, что мы
будем понимать под предметностью и предметом в данной работе.

Понятие предмет может определяться очень широко в философском

смысле: “вещь, объект в самом широком смысле, всякое сущее, которое
благодаря наглядному образу или внутреннему смысловому единству
выступает как ограниченное и в себе завершенное” [20, с. 382]. В этом смысле
предметом может быть всякое данное простому осознанию нечто, имеющее
индивидуальную форму. Авторы словаря различают в качестве основных видов
предметов: 1) вещь - физический, принадлежащий внешнему миру предмет; 2)
понятие - логически мыслимый предмет; 3) состояние как предмет - общие
состояния чувств, или духовная направленность, напр. “дух” какого-либо дела,
“дух” времени. В логике под предметом понимается “все, что может стать
объектом рассуждения” [19, с. 743]. Как указывает М.И. Олейник в своей
диссертации «Семантика предметных имен», подобное описание предметов
“имеет давнюю традицию: еще в древнеанглийском языке предметом
именовались как материальные сущности, так и абстрактные”, кроме того, оно
встречается и в некоторых лингвистических работах [12, с. 12]. Таким образом,
из приведенных определений следует, что в общем смысле предметами в науке
именуются как материальные, так и нематериальные сущности окружающего
мира.

28
 Приведенные трактовки понятия предмет слишком широки и
использование их в лингвистике привело бы к возникновению трудностей по
разграничению множества понятий. Например, в своей диссертации
М.И. Олейник указывает на недостаток подобных трактовок, говоря о том, что
они не позволяют провести грань между понятиями типа: предмет / признак /
действие / отношение и т.д., тем более, не разграничивают оппозицию:
предмет и абстрактная сущность [12, с. 12].

Вместе с тем, стоит отметить, что даже в лингвистике не существует

единого взгляда на толкование понятия предмет, и как отмечает Олейник,
“параллельно используется более широкое понимание указанной категории и
более узкое” [12, с. 13]. Сама идея предмета в лингвистике наиболее широко
передается категорией предметность. Проанализировав трактовки данного
понятия у большого числа авторов, М.И. Олейник отмечает, что “в
традиционном понимании предметность понимается как базисный или
категориальный признак, присущий имени существительному или, по меньшей
мере, отдельному лексико-грамматическому разряду слов внутри данной части
речи и составляющей его семантическую основу». Такое широкое понимание
предметности позволяет именовать предметом все, что называется именем
существительным: “не только предметы материального мира, но и любые
представления, понятия о них, выраженные в речи “предметно” (в особом
лингвистическом смысле слова)” [12, с. 13].

Проблема определения предметных значений уже затрагивалась во

многих исследованиях при описании частей речи. Освещая новые концепции в
изучении частей речи, Е.С. Кубрякова уделяет большое внимание концепции
С.Д. Канцельсона, в которой главная роль отводится противопоставлению имен
и не-имен, или же предметным и призначным значениям [6, c. 133-135].
С.Д. Канцельсон говорит о том, что «под предметными значениями мы
понимаем лексические значения, отображающие материальные предметы,
физические тела, как например, ‘камни, деревья, звезды, лошади, карандаши,
29
вода’ и т.д». Далее он критикует традиционную грамматику, которая включает
в число предметов все то, что выражено существительными: события (как
‘наводнение, гроза, свадьба’), пространственные и временные отношения (как
‘поверхность, дыра, каникулы’), качества, состояния и действия (как ‘белизна,
гнев, усталость’) и т.д. В свою очередь, Е.С. Кубрякова объясняет
существующее положение дел тем, что включение перечисленных единицы в
состав существительных делала не традиционная грамматика, а сам язык, таким
образом, «демонстрируя релевантность рассмотрения подлинно предметных
слов и слов далеко не «предметных» как однопорядковых». [6, с. 135]

Таким образом, несмотря на возможную широту трактовки понятия

предмет, М.И. Олейник отмечает, ссылаясь на С.Д. Кацнельсона, что “в основе
предметности все же лежат чувственно воспринимаемые предметы
(физические тела) и наши мысли о них” [12, с. 13]. Именно такое понимание и
находит отражение в более узких определениях понятия предмет.

Тогда к лингвистическому узкому толкованию наиболее близкой будет

трактовка предметов как всего того, что занимает определенный объем в
пространстве и имеет достаточно устойчивые границы. В таком случае
содержание понятия предмет будет отдалено он понятия предметность, а
будет наиболее приближено к понятию объекта или вещи. Для
лингвистических исследований данная трактовка “позволяет не только
провести разграничение отдельных классов слов, но и очертить круг тех
реальных предметов, наименования которых являются типичными
представителями языковой категории предметность”. М.И. Олейник также
отмечает, что дать определение понятию предметность представляет собой
весьма сложную задачу, но «для целей конкретных исследований более
приемлемым представляется узкое толкование понятия предмет, которое
позволяет выделить ряд характеристик, свойственных этим сущностям:
возможность занимать определенный объем в пространстве, ограниченность,

30
материальная целостность, консервативность формы и устойчивость границ»
[12, с.13 - 14].

Таким образом, вслед за М.И. Олейник в настоящем исследовании под

предметами будут пониматься «отдельные материальные сущности реального
мира, занимающие определенный объем в пространстве, обладающие
внутренней целостностью, консервативностью формы и устойчивостью
границ» [12, с. 15]. На основании перечисленных свойств типичных предметов
и проводился отбор предметных имен. Исследуемый корпус предметных имен
китайского языка был составлен на основе семантического критерия,
предполагающего соответствие реалий окружающего мира образцу предмета,
заданному набором вышеперечисленных признаков. Единицами исследования
стали наименования предметов в их первом значении, зафиксированном в
Новейшем китайско-русском и русско-китайском словаре, составленном по
материалам Левиной и редакцией Цили [11]. Выборка предметных имен
производилась из первых 5000 слов частотного словаря китайского языка A
Frequency Dictionary of Mandarin Chinese Ричарда Сяо [32]. Корпус
исследуемых предметных имен составил 154 лексических единиц [см.
Приложение А].

2.2. Состав класса предметных имен

Исследование значений глаголов, образованных по конверсии от
предметных имен китайского языка, представляется целесообразным проводить
на основе более мелких группировок имен. Такой подход способствует не
только описанию семантической модели предметное имя  глагол в целом, но
и более подробному описанию семантических значений конверсных глаголов в
отдельных группах в зависимости от значений имен, от которых были
образованы эти глаголы.

По своим содержательным характеристикам предметные имена

неоднородны так же, как неоднородны все окружающие нас предметы

31
материального мира. Например, особенности предметной лексики описаны на
материале английского языка А.А. Уфимцевой, которая в своей работе
выделяет четыре семиотических класса имен, в зависимости от преобладания в
их значениях денотативного или сигнификативного компонента: 1) с
денотативным значением, 2) с денотативно-сигнификативным значением, 3) с
сигнификативно-денотативным значением, 4) с сигнификативным значением
[18, с.115-116]. Согласно данной классификации, анализируемые в настоящей
работе предметные имена принадлежат к классу слов с денотативно-
сигнификативным значением. Тематически этот класс объединяет
многочисленные имена реальных предметов материального мира, различных
его предметных сфер. В его составе можно выделить четыре группы имен:
конкретные неодушевленные исчисляемые (предметы), конкретные
неодушевленные неисчисляемые (вещества), конкретные одушевленные (лица),
конкретные одушевленные нелица (животные). Для настоящего исследования
интерес представляют не все слова с денотативно-сигнификативным значением,
а только те, образующие группу предметов и животных.

Из 5000 наиболее частотных слов китайского языка по версии словаря A

Frequency Dictionary of Mandarin Chinese Ричарда Сяо было выбрано 154 слова,
соответствующих вышеуказанным критериям [32]. Выбранные слова вместе с
их переводом на русский язык представлены в Приложении A.

Для удобства анализа семантических значений глаголов, образованных от

них по конверсии, на следующих этапах исследования представляется
целесообразным разделить выбранные предметные имена на более мелкие
лексико-семантические группы (ЛСГ) и подгруппы. За основу были взяты
таксономические и мереологические классы предметных имен, выделенные по
лексико-семантическим признакам в национальном корпусе русского языка
[10]. Уже ранее было доказано, что для предметного имени релевантной
является информация о его мереологии, т.е. о частях соответствующего объекта
и множествах, в которые он входит; а также информация о его
32
таксономическом классе (классах), т. е. о том месте, которое оно занимает в
родо-видовой иерархии. Именно эта информация и легла в основу
классификации лексики, принятой в базе данных "Лексикограф", которая
разрабатывалась с 1992 г. в Отделе лингвистических исследований ВИНИТИ
РАН под рук. Е. В. Падучевой и Е. В. Рахилиной [10].

Таким образом, используя семантические признаки, выделенные

предметные имена были распределены по следующим группам:

- животные (象 ‘слон’, 龙 ‘дракон’, 牛 ‘корова’);

- растения (花‘цветок, 树‘дерево, 松 ‘сосна);
- здания и сооружения (建筑 ‘здание, 墙 ‘стена, ограда, 桥 ‘мост);
- инструменты и приспособления (轮‘колесо, 飞机‘самолет, 笔
‘кисть);
- еда и напитки (食‘еда, 蛋 ‘яйцо, 苹果 ‘яблоко);
- тексты (报纸 ‘газета, 文件 ‘документ, 书 ‘книга);
- части (眼 ‘глаз, 脸 ‘лицо, 根 ‘корень).

Кроме того, в целях настоящего исследования целесообразно разделить

некоторые наиболее неоднородные группы на более мелкие подгруппы.
Например, особого внимания заслуживает группа ‘инструменты и
приспособления’, в составе которой четко выделяются следующие подгруппы:
инструменты ( 卡 ‘ зажим’, 钻 ‘ дрель’); механизмы и приборы ( 电 脑
‘ компьютер’); транспортные средства ( 飞 机 ‘ самолет’, 船 ‘ лодка’);
оружие (刀 ‘нож’, 剑 ‘меч’); музыкальные инструменты (鼓 ‘барабан’, 琴
‘цинь, цитра’); мебель (床 ‘кровать’, 桌子 ‘стол’); посуда (锅 ‘кастрюля,
котел’, 盘 ‘тарелка’), одежда (帽子 ‘шапка’, 鞋 ‘туфли’). Стоит отметить,
что группа ‘части’ также очень неоднородна и включает в себя части тела и
органы ( 耳 ‘ ухо’, 嘴 ‘ рот’), части тела животных ( 毛 ‘ перья’), части
растений (根 ‘корень’, 核 ‘косточка плода’), а также слова, которые трудно
выделить в особые группы (快 ‘кусок’, 领 ‘воротник’).
33
 Данные о составе каждой из выделенных групп представлены в
следующей ниже таблице 1, где в первой колонке указаны наименования ЛСГ,
во второй – их количественный состав, а в третьей – процентное соотношение,
отражающее удельный вес каждой группы относительно общего количества
рассматриваемых в работе предметных имен.

Таблица 1

Состав класса предметных имен

ЛСГ Количественный Процентное

состав соотношение
Животные 21 14%
Растения 7 5%
Здания и сооружения 8 5%
Инструменты и приспособления 81 53%
Еда и напитки 6 4%
Тексты 7 5%
Части 24 16%
Предметные имена 154 100%

Как следует из приведенных в таблице 1 данных, соотношение ЛСГ в

составе предметных имен различно. Самыми распространёнными в данной
работе являются ЛСГ ‘Инструменты и приспособления’, а также ‘Животные’,
‘Части’.

34
 ГЛАВА 3. СТРУКТУРНО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ
ХАРАКТЕРИСТИКА ГЛАГОЛОВ, ОБРАЗОВАННЫХ ОТ
ПРЕДМЕТНЫХ ИМЕН ПО КОНВЕРСИИ, В КИТАЙСКОМ
ЯЗЫКЕ
3.1. Структурно-семантическая характеристика глагольного
конверсионного словообразования в китайском языке
В следующей части исследования при использовании национального
корпуса китайского языка все выделенные предметные имена были проверены
на способность образовывать глаголы по конверсии [11]. Результаты
исследования вместе с переводом образованных по конверсии глаголов на
русский язык представлены в Приложении Б. В результате анализа было
выявлено, что 57 предметных имен (37%) могут образовывать глаголы по
конверсии. Данные о соотношении количества предметных имен в каждой
ЛСГ, образующих глаголы, отображены в таблице 2.

Таблица 2

Соотношение количества предметных имен, образующих глаголы по

конверсии, в каждой ЛСГ
Процентное соотношение
ЛСГ Процентное соотношение предметных имен, способных
предметных имен по ЛСГ образовывать глаголы по конверсии,
в каждой ЛСГ
Животные 14% 5%
Растения 5% 1%
Здания и сооружения 5% 3%
Инструменты и 53% 21%
приспособления
Еда и напитки 4% 0,5%
Тексты 5% 0,5%
Части 16% 6%
Предметные имена 100% 37%

35
 Наиболее активно образуют глаголы предметные имена группы
‘Инструменты и приспособления’. Однако слова других групп также обладают
этой способностью.

Уже на первых этапах исследования стало очевидно, что многосложные

слова, т.е. слова, состоящие из нескольких слогов, что на письме выражается
несколькими иероглифами, значительно реже образуют глаголы по конверсии.
Одной из причин может быть то, что у многих из таких слов последнее слово
является типичным суффиксом существительного: 桌 子 zhuozi “стол”, 椅 子
yizi “стул”, 镜 子 jingzi “зеркало, очки”. Суффиксальная морфема 子 zi,
образующая существительные, отличается большой продуктивностью. В слове
工 具 gongju “орудие” второй иероглиф означает “прибор” и служит для
образования новых слов с таким же значением. 头 tou также образует слова,
относящиеся к категории существительного: 石头 shitou “камень”, 龙头 longtou
“водопроводный кран”.

Из 43 многосложных слов только лишь три слова 飞机 feiji “самолет”, 框

架 kuangjia “рама”, 建筑 jianzhu “сооружение” могут образовывать глаголы по
конверсии. Рассмотрим пример со словом 飞机: ”预计寒假去老挝，走陆路，
不飞机，穷人的耍法 “ Для поездки в Лаос во время зимних праздников
нужно рассчитывать время на дорогу, бедным людям придется проложить
маршрут по суше, а не лететь самолетом”. В данном случае слово 飞 机
“самолет” употребляется в качестве глагола со значением “лететь самолетом”.
Можно подумать, что возможны и другие ситуации, когда это слово примет на
себя функции глагола, но этого не происходит. Слово 飞 机 – типичное
существительное, которое не употребляется в других конструкциях типичных
для глагола. Для выражения значения “лететь самолетом” в большинстве
случаев носитель языка скажет 打飞机 dafeiji, употребив многозначный глагол
打 da, который в данной случае очень похож на английский take в выражении
to take a plane “лететь самолетом”. Таким образом, в данном примере

36
употребление 飞 机 как глагола носит окказиональный, временный характер.
Это еще раз опровергает предположения некоторых китайских ученых
(например, Гао Мин-кая, о чем писалось во второй главе) о том, что все
китайские слова не имеют частеречной принадлежности, а полифункциональны
и могут употребляться в качестве разных частей речи в зависимости от
контекста. В свою очередь, В.М. Солнцев характеризует такие явления как
«временное опредмечивание» [15, с. 111].

Наряду с такими окказиональными примерами большинство предметных

имен образуют глаголы, которые регулярно употребляются в речи носителями
языка. Китайские лингвисты называют такие слова 一词多类 yiciduolei “одно
слово – много категорий” [15, с. 112]. Именно такие слова сложно отнести к
конкретной части речи. Большинство таких слов означают инструменты и
приспособления в роли существительных и действия, выполняемые ими,
употребляясь как глаголы: 笔 bi “кисть, перо” – “рисовать кистью, писать” 你
在干什么，怎么还不笔？ “Что ты делаешь, почему не пишешь?” Признавая
конверсию в китайском языке в целостности, Солнцев не классифицировал
подобные случаи как конверсию из-за отсутствия достаточных
морфологических оснований и явных лексических различий [15, 112-113].

Результаты исследования также позволяют не согласиться с концепцией

А.А. Хаматовой, согласно которой подобные пары в китайском языке являются
конверсионными омонимами [9, с. 26]. Проанализировав любую из
образовавшихся пар (например, 眼 yan “глаз” – “смотреть”, 钻 zuan “сверло” –
“сверлить”, 架 “ полка, подпорка” – “подпирать”), можно прийти к выводу,
что слова находятся в тесной смысловой зависимости, в то время как для
омонимов характерна отдаленная семантическая связь или ее отсутствие.

Сложность определения конверсии в китайском языке вызвана тем, что

употребляясь в разных синтаксических функциях, китайские слова не изменяют
свою внешнюю словообразовательную форму и не приобретают новую

37
парадигму словоизменения в привычном для нас виде, как это происходит в
других языках. Именно поэтому некоторые лингвисты называют конверсию в
китайском языке «полуконверсией» [4, с 26]. Проанализируем отдельные
примеры:

千万别脑补！Не нужно ничего додумывать! (脑 nao “мозг” – “думать”)

…网住这么一条怪虫 Словил сетью странную рыбу (网 wang “сеть” –

“ловить”)

Образованные по конверсии глаголы могут приобретать дополнение

результата, выраженное односложным глаголом и уточняющее значение
основного глагола: 脑补 naobu “додумать”, 网住 wangzhu “словить”.

最讨厌那种说“额”的人,不想聊了就别鸟我咯！Больше всего не могу

терпеть “ноющих” людей, если я не хочу говорить, не шуми! (鸟 niao “птица” –
“шуметь”)

Отрицательная частица 别 bie представляет собой один из самых

распространенных способов создания отрицательного повелительного
предложения в китайском языке.

是不是 Instagram 已经被墙了？Правда, что Instagram уже заблокирован?

(墙 qiang “стена” – “заблокаровать”)

Частица 被 bei – одна из самых распространенных частиц, служащих для

выражения пассивного значения.

Таким образом, перейдя к более подробному анализу случаев конверсии,

можно заметить, что несмотря на то, что исследуемое явление отличается своей
спецификой и не так выражено в китайском языке, у глаголов все же возникает
не присущее им ранее лексико-морфологическое окружение и новая парадигма
словоизменения, пусть не так развитая ввиду слабого словообразования
китайского языка, что позволяет нам назвать данное явление конверсией.
38
39
 3.2. Семантические отношения между производящим
существительным и глаголом
Именно глаголы, составляющие самую значительную часть
конвертированных элементов, довольно часто оказываются объектами
научного исследования. Интерес к изучению семантических отношений между
исходными и производными единицами в первую очередь вызван
прозрачностью семантики конвертированных элементов, проявляющейся в
тесной связи с семантикой мотивирующего элемента. В частности,
исследователями была подмечена интересная закономерность, касающаяся
глаголов, образованных по конверсии от имен существительных: типичные
ролевые характеристики исходного имени позволяют предсказывать семантику
производного по конверсии глагола [7].

Невозможно выявить все типы отношений между производящим

существительным и производным глаголо,м тем более, что при исследовании
все большего количества единиц, количество значений будет увеличиваться, но
можно представить наиболее распространенные типы отношений. Так,
например, было замечено, что для образованных по конверсии отыменных
глаголов наиболее характерны следующие основные отношения значения
глагола к значению исходного существительного:

1) орудийное (глагол обозначает действие, производимое с помощью

предмета, названного исходным существительным: to mask – маскировать);

2) агентивное (глагол обозначает действие, обычное для лица или

существа, названного существительным: to witness - свидетельствовать);

3) локативное (глаголы со значением поместить в место, подобное

исходному существительному: to corner – загонять в угол);

4) причинно-следственное (глагол обозначает действие, вызывающее или

приводящее к тому, что обозначено существительным: to stitch – шить);

40
 5) темпоральное (глагол со значением находиться где-либо или делать
что-нибудь в течение времени, указанного существительным: to winter –
зимовать) [1, с. 142-143].

Это самые общие случаи, выявленные во многих исследованиях, однако,

при анализе результатов конкретных исследований, можно обнаружить случаи,
которые не подходят под эти рубрики. Вопросом классификации
семантических отношений между существительным и производным глаголом
занимались многие лингвисты, среди них О. Есперсен, Д.Ли, Г.П. Троицкая, Г.
Кларк и И. Кларк [17, 25, 28, 29]. О. Есперсен в своей классификации выделяет
наиболее общие, свойственные целой группе отыменных глаголов, значения.
Его классификация охватывает 10 семантических групп глаголов,
образованных по конверсии, и может считаться исходной, так как группы,
выделенные им, встречаются и у других лингвистов [29, с. 232].

Классификация Д. Ли включает 12 групп и строится не на отдельных,

изолированных значениях, а на целых группах сходных значений. Если
О. Есперсен для каждой семантической группы выделял одно, общее для всех
глаголов данной группы значение, Д. Ли определил более одного значений и
подзначений, объединенных единым семантическим стержнем в семантический
тип. Внутри общих связей он выделил семантические связи более частного
порядка, наметил разновидности таких связей [25, с. 141].

Для целей данного исследования представляется целесообразным взять за

основу две упомянутые классификации. Таким образом, можно выделить
следующие семантические группы значений у глаголов, образованных по
конверсии от предметных имен:

1) производить действие, для которого предназначен предмет, названный

исходным существительным (耳 “ухо” – “слушать”, 锁 “замок” –
“запирать”, 棒 “палка” – “бить”);

41
 2) приводить к результату, обозначенному исходным существительным
( 核 “ косточка плода” – “добираться до сути”, 粉 “ порошок” –
“превращать в порошок”, 建筑 “здание” – “строить, возводить”);
3) выполнять действие, характерное для того, что обозначено исходным
существительным ( 熊 “ медведь” – “ругать”, 幕 “ полог, шатер” –
“нависнуть”, 虎 “тигр” – “принимать свирепый вид”);
4) находиться или помещать в место, обозначенное исходным
существительным (框架 “рама” – “поместить в рамки”, 窝 “гнездо”
– “гнездиться, укрываться”, 盆 “таз, миска” – “окунать”).

В Приложении В можно ознакомиться с каждым конкретным случаем.

Удельный вес распределившихся значений отражен в таблице 3:

Таблица 3

Соотношение значений глаголов, образованных по конверсии от

предметных имен, по семантическим группам

Процентное
Семантическая группа соотношение
производить действие, для которого предназначен 58%
предмет, названный исходным существительным
приводить к результату, обозначенному исходным 10,5%
существительным
выполнять действие, характерное для того, что 24,5%
обозначено исходным существительным
находиться или помещать в место, обозначенное 7%
исходным существительным
всего 100%

42
 3.2.1. Семантическая группа глаголов со значением «производить
действие, для которого предназначен предмет, названный исходным
существительным»
Данная семантическая группа глаголов является самой продуктивной.
Абсолютное большинство глаголов этой группы образованы от
существительных ЛСГ «Инструменты и приспособления»:
… 网 住 这 么 一 条 怪 虫 Словил сетью странную рыбу ( 网 wang “сеть” –
“ловить”)
故人具鸡黍 Мой старый друг приготовил курицу с кашей (具 ju “инструмент”
– “готовить”)
我想那剑皇帝不过是会几手剑而已 Я просто хочу собственноручно зарубить
этого императора (剑 jian “меч” – “зарубить”).
В этих и многих других случаях глагол имеет значение «совершить
действие с помощью орудия или приспособления, названного исходным
существительным». В данном случае инструментами могут выступать
транспортные средства (飞机 feiji “самолет” – “лететь самолетом”), посуда (盖
gai “крышка” – “накрывать”), оружие ( 剑 jian “меч” – “зарубить мечом”, 煎
jian “стрела” – “стрелять”), инструменты (绳 sheng “веревка” – “связывать”, 钉
ding “гвоздь” – “прибивать”, 剪 jian “ножницы” – “резать”), музыкальные
инструменты ( 鼓 gu “барабан” – “бить в барабан”). Данная модель хорошо
распространена и в других языках, например, в английском это модель “to …
with N: to knife, to comb, to hammer и т.п” [2, с. 18]. В китайском языке это
также весьма распространенная модель.
Кроме значения «выполнять действие непосредственно инструментом,
названным исходным существительным», в некоторых случаях семантика
образованных глаголов становится шире, чем у исходных предметных имен, и
значение становится переносным, т.е. действие совершается, не обязательно
задействовав сам инструмент:

43
仔细一看，全裸着横在我和他妈中间，连个被子都不盖 Я смотрю
внимательно: он лежит между мною и его матерью, даже одеялом не накрыт (盖
gai “крышка” – “накрывать”);
是 不 是 Instagram 已 经 被 墙 了 ？ Инстаграм уже заблокировали? ( 强 qiang
“стена” – “блокировать”).
В связи с тем, что конверсионные глаголы не инкорпорируют в своей
структуре объект воздействия (крышку, стену), то появление в структуре
предложения «лишнего» объекта свидетельствует об изменении семантики
глагола, а именно метафоризации.
Кроме самих инструментов и приспособлений, некоторые глаголы этой
группы образованы от предметных имен ЛСГ «Части», включающей части тела
человека и животных, которые действуют в роли инструментов и образуют
глаголы со значением действия с их использованием:
为什么这里的丫头这么多嘴了？ Почему здешняя служанка столько болтает?
(嘴 zui “рот” – “болтать”);
千万别脑补！Не придумывай лишнего! (脑 nao “мозг” – “думать”).
В данной семантической группе можно также выделить особые случаи,
которые не получили достаточного распространения, чтобы быть выделенными
в отдельную группу, хотя в классификациях других лингвистов они
обособляются [17, 25, 28, 29]. Например, глаголы со значением «снабжать или
покрывать тем, что обозначено исходным существительным». В китайском
языке данная группа совсем немногочисленна:
妻子在饺子里包了些硬币、谁有福气能吃到它们，就象征着谁今年要走好运
Жена завернула в пельмени монеты, кому повезет их съесть означает им
сегодня повезет (包 “обертка, упаковка” – “завернуть”).

В целом, в данной группе семантика глаголов наиболее прозрачна и тесно

связана с семантикой мотивирующего элемента – инструмента, однако в
некоторых случаях семантика конвертированных элементов расширяется и
может включать объекты, отличные от заданных исходным существительным.
44
 3.2.2. Семантическая группа глаголов со значением «приводить к
результату, обозначенному исходным существительным»
Данная группа представлена глаголами, образованными по конверсии от
имен различных ЛСГ. Прежде всего, это ЛСГ «Растения». Глаголы,
образованные от них, могут иметь как прямые, так и переносные значения:

摘薹的盛花和花期均相应推迟，４月７日才终花 Можно еще отложить период

сбора цветов, они заканчивают цвести 7 апреля (花 hua “цветок” – “цвести”);

十年树木, 百年树人 Десятилетиями растят деревья, столетиями – людей ( 树

shu “дерево” – “растить”).

Глаголы данной семантической группы также часто образовываются от

предметных имен, обозначающих части предметов:

石 灰 放 久 了 , 就 要 粉 Известь под давлением превращается в пыль ( 粉 fen

“пыль” – “превращать в пыль, измельчать”);

笔账目已然核过了 В счете уже давно все подсчитано (核 he “косточка плода”

– “подсчитать”).

В последнем примере семантическая связь между возникшим глаголом и

исходным существительным носит опосредованный характер: значения глагола
и предметного имени связаны между собой через еще одно значение исходного
слова. 核 he “косточка плода” также может обозначать “ядро”, в таком случае
образованный глагол приобрел значение «достигнуть ядра», «добраться до
сути», в данном контексте – «подсчитать».

П.А. Соболева в своих исследованиях обнаружила аналогичное явление:

смысловой центр производного существительного часто находится вне слова,
им является основное значение глагола. Значения производного
существительного связываются между собой не непосредственно, а через одно
или несколько значений глагола [14, с. 92]. Наибольшее распространение
конкретное явление нашло в отношениях следующей группы глаголов.
45
 3.2.3. Семантическая группа глаголов со значением «выполнять
действие, характерное для того, что обозначено исходным
существительным»
Глаголы данной группы преимущественно образованы от предметных
имен ЛСГ «Животные». Отдельные авторы выделяют это значение в особую
группу «глаголы, образованные от названий животных и обозначающие
действие, характерное для данного животного» [29, с. 343]. Однако в данной
классификации они объединены с глаголами, образованными и от других
предметных имен, семантика которых претерпевает похожие трансформации:

看你还能 牛多久？ Сколько ты еще будешь упрямиться? ( 牛 niu “корова” –

“упрямиться”);

他突然虎起脸对我吼起来 Вдруг его лицо приняло свирепый вид и он закричал

на меня (虎 hu “тигр” – “принять свирепый вид”;

维克多熟悉这里的一草一木，他领着大家 Виктор знаком со всем здесь, он

поведет всех (领 ling “воротник” – “вести”).

В основе семантических преобразований глаголов данной группы лежит

метафора: у глагола и исходного существительного присутствует какой-либо
общий признак. Эта группа значений представляет наибольший интерес для
исследований, так как этот общий признак, особенность предмета или
животного, выраженного исходным существительным, не всегда понятны
неносителям языка. Наряду с достаточно прозрачными значениями ( 虎 hu
“тигр” – “принять свирепый вид”, 风 feng “феникс” – “востановиться”, 狗 gou
“собака” – “подлизываться”), существуют глаголы, значения которых строятся
на метафорах, нетипичных для русского языка ( 牛 niu “корова” –
“упрямиться”, т.е. “упрямиться как корова”, 熊 xiong “медведь” – “ругаться”,
“ругаться как медведь”). Производный потенциал данной ЛСГ предметных
имен представляет интерес для дальнейших исследований.

46
 3.2.4. Семантическая группа глаголов со значением «находиться или
помещать в место, обозначенное исходным существительным»

Глаголы данной группы образовываются от предметных имен, которые

кроме своего прямого значения, могут также обозначать место:
公 积 金 能 袋 26 万 Основной фонд может вместить 260.000 ( 袋 dai
“мешок” – “вмещать”);
夫人缫三盆手 Супруга разматывает коконы, окуная руки три раза в воду
(盆 pen “миска” – “окунать”);
这里窝着一帮土匪 Здесь укрывается шайка разбойников (窝 wo “гнездо”
– “укрываться”);
这中现象其实就是被框架了 Такое явление на самом деле уже вошло в
рамки… (框架 kuangjia “рама” – “войти в рамки, обрамить”).
При конверсии глаголы данной группы в своей семантической структуре
«полагаются» не на прямое значение предметных имен, т.е. предметов, а
рассматривают их как место, в которое можно поместить другие объекты.
Таким образом, во всем многообразии значений производных по
конверсии глаголов можно отметить две основные группы значений: а) объем
значений производного глагола совпадает с объемом значений исходного
существительного (наиболее ярко эта группа представлена глаголами со
значением «производить действие, для которого предназначен предмет,
названный исходным существительным»), б) исходные существительные
находят лишь частичное отражение в семантике производных глаголов.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Конверсия в китайском языке является сложным, многогранным
процессом. Одним из главных вопросов изучения конверсии как
общелингвистического феномена, так и отдельно природы конверсии в
китайском языке является отсутствие единого определения, а также единого
подхода к проблеме.

47
 Наиболее важными трактовками природы конверсии являются трактовки
конверсии как функционального перехода, как нулевой аффиксации, как
морфологического способа словообразования, а также как морфолого-
синтаксического способа словообразования. Также в работе были изучены
проблемы границ конверсии и определения направления конверсии.

Проблема трактовки конверсии усложняется в китайском языке, где

определение конверсии неразрывно связано с классификацией китайских слов
по частям речи, на что в современной лингвистике нет единой точки зрения. На
сегодняшний день основными концепциями являются: употребление
китайского слова в функциях разных частей речи; временная субстантивация и
вербализация в отдельных случаях; морфологическая транспозиция;
конверсионная омонимия. Таким образом, очевидно, что проблема уточнения
сущности конверсии в китайском языке требует дальнейшего изучения как в
рамках вопросов типологии языка, так и в рамках проблем словообразования.

В результате анализа было выявлено, что конверсия как способ

образования глаголов от предметных имен является весьма продуктивным
явлением в современном китайском языке, о чем свидетельствует многообразие
семантических отношений между конверсными и исходными единицами. В
абсолютном большинстве глаголы образуются по конверсии от односложных
предметных имен. При исследовании семантических отношений между
глаголами и исходными предметными именами было выделено четыре
основные группы значений глаголов: а) производить действие, для которого
предназначен предмет, названный исходным существительным; б) приводить к
результату, обозначенному исходным существительным; в) выполнять
действие, характерное для того, что обозначено исходным существительным; г)
находиться или помещать в место, обозначенное исходным существительным.
Проанализированный в процессе исследования материал показывает, что, в
целом, семантика глаголов прозрачна и зачастую, зная, к какой ЛСГ относится
исходное имя, можно предсказать семантику производного по конверсии
48
глагола. Однако во многих случаях значения глаголов носят опосредованный
характер вследствие метафорических сдвигов в семантике глагола.

49
 СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Арнольд, И. В. Лексикология современного английского языка / И. В.

Арнольд. – М.: Высшая школа, 1986. – 295 с.
2. Асанова, М.С. Конверсия как способ словообразования : (на материале
английского и карачаево-балкарского языков): автореф. дис. … канд.
филол. наук: 10.02.20 / М.С. Асанова. – Кабардино-Балкарский
государственный университет им. Х. М. Бербекова. – Нальчик, 2007. – 23
с.
3. Высочинский, Ю. И. Конверсия - один из способов пополнения
словарного состава современного английского языка : автореф. дис. ...
канд. филол. наук : 10.02.04 / Ю. И. Высочинский ; - Львовский гос. ун-т
им. И. Франко. - Ленинград, 1970. – 26 с.
4. Горелов, В. И. Теоретическая грамматика китайского языка / В. И.
Горелов. – М. : Просвещение, 1989. – 318 с.
5. Загоруйко, А.Я. Конверсия морфолого-синтаксический способ
словообразования (на материале современного английского языка):
автореф. дис. ... канд. филол. наук. / А.Я. Загоруйко ; – РГПИ. - Ростов на
Дону, 1961. - 27 с.
6. Кубрякова, Е.С. Язык и знание / Е.С. Кубрякова. - М.: Рос. академия наук.
Ин-т языкознания. — М.: Языки славянской культуры, 2004. – 560 c.
7. Ломовая, А.В. Валентность и семантика отыменных глаголов,
образованных по конверсии / А.В. Ломовая // Мир лингвистики и
коммуникации / [Электронный ресурс]. – 2011. - №2. – Режим доступа:
http://tverlingua.ru/archive/024/content_24.htm. –Дата доступа: 05.05.2015.
8. Лопатин, В.В. Способы именного словообразования в современном
русском языке (нулевая аффиксация, субстантивация): автореф. … канд.
филол. наук. / В.В. Лопатин; - М., 1966. – 20 с.

50
9. Национальный корпус китайского языка [Электронный ресурс]. –
Пекинский университет языка и культуры. – Пекин, 2003. – Режим
доступа : http://bcc.blcu.edu.cn. – Дата доступа : 15.04.2015.
10. Национальный корпус русского языка [Электронный ресурс]. – Институт
русского языка им. В. В. Виноградова РАН. – М., 2004. – Режим доступа :
http://www.ruscorpora.ru. – Дата доступа : 18.05.2015.
11. Новейший китайско-русский и русско-китайский словарь : 100 000 слов,
словосочетаний и значений / О. В. Левина; под ред. Н. Цили. – М. : Дом
славянской книги, 2011. – 959 с.
12.Олейник, М.И. Семантика предметных имен: (на материале современного
английского языка): дис. … канд. филол. наук: 10.02.04 / М.И. Олейник. –
Минск, 2001. – 156 л.
13.Смирницкий, А.И. Так называемая конверсия и чередование звуков в
английском языке / А. И. Смирницкий // Иностранные языки в школе. – –
1953. – № 5. – С. 21-31.
14. Соболева, П.А. Об основном и производном слове при
словообразовательных отношениях по конверсии / П.А. Соболева //
Вопросы языкознания. – 1959. – № 2. – С. 91-103.
15. Солнцев, В.М., Теоретическая грамматика современного китайского
языка. Проблемы морфологии. / В.М. Солнцев, Н.В. Солнцева. – М.:
Военный институт, 1978. – 152 с.
16. Соссюр, Ф. де. Курс общей лингвистики / Ф. де Соссюр. – Пер. с
французского А. М. Сухотина, под редакцией и с примечаниями
Р. И. Шор – М.: Едиториал УРСС, 2004. – 256 с.
17. Троицкая, Г.П. Семантические связи при образовании отыменных
глаголов способом конверсии в современном английском языке : автореф.
дис. … канд. филол. наук : 10.02.04. / Г.П. Троицкая; – Ленингр. гос. пед.
ин-т им. А. И. Герцена. - Л., 1965. - 16 с.
18. Уфимцева, А.А. Типы словесных знаков / А.А. Уфимцева. – Москва :
Едиториал УРСС, 2004. – 205 с.
51
19. Философия: Энциклопедический словарь / Под ред. А.А. Ивина. – М.:
Гардарики, 2004. – 1072 с.
20. Философский энциклопедический словарь / Ред.-сост. Е.Ф. Губский [и
др.]. - М. : Инфра-М, 2004. – 574 с.
21. Хаматова, А. А. Лексическая омонимия в современном китайском языке
(на материале китайско-японского словаря объемом 37000 слов): автореф.
дис. ... канд. филол. наук: 22.10.02 / А. А. Хаматова ; - АН СССР. Ин-т
востоковедения. – М., 1977. – 20 с.
22. Хаматова, А. А. Словообразование современного китайского языка / А.
А. Хаматова. – М.: Муравей, 2003. – 224 с.
23. Харитончик, З.А. Лексикология английского языка: Учеб. пособие / З. А.
Харитончик. – Минск: Выш. шк., 1992. – 229 с.
24. Ярцева, В. Н. О внутренних законах развития языка / В. Н. Ярцева //
Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В.Н. Ярцева. –
2002. – Режим доступа: http://www.tapemark.narod.ru/les/159a.html. – Дата
доступа: 08.11.2014.
25. Balteiro, I. A contribution to the study of conversion in English / I. Balteiro //
Academia Library [Electronic resource]. – 2006. – Mode access:
http://www.academia.edu/4782180/A_contribution_to_the_study_of_conversio
n_in_English_Isabel_Balteiro_. – Date of access: 18.03.2015.
26. Bloomfield, Leonard. A set of postulates for the science of language / Leonard
Bloomfield // Language, Vol. 2. / Linguistic Society of America, – 1926. –
№3. – pp. 153–164.
27. Cannon, G. Historical change and English word-formation / G. Cannon. –
New York: Lang., 1987. – 340 p.
28. Clark, E., Clark, H. When nouns surface as verbs / E. Clark, H. Clark //
Stanford University [Electronic resource]. – Stanford, 2003. – Mode of access:
http://web.stanford.edu/~clark/1970s/Clark.Clark.79.pdf. – Date of access:
20.05.2015.

52
29. Jespersen, O. A Modern English Grammar on Historical Principles. Part VI.
Morphology / O. Jespersen – London. G. Allen&Unwin – Copenhagen: K.
Munbesgaers, 1954. – 470 p.
30. Marchand, H. The categories and types of present-day English word-formation
/ H. Marchand. München: Verlag C. H. Beck, 1969. – 545 p.
31. Sweet, H. A New English Grammar. Logical and Historical / H. Sweet // The
University of Toronto Library [Electronic resource]. – 2008. – Mode access:
https://archive.org/details/newenglishgramma02sweeuoft. – Date of access:
17.03.2015.
32. Xiao, R. A Frequency Dictionary of Mandarin Chinese / R. Xiao, P. Rayson,
T. McEnery. – London : Routledge, 2009. – 390 p.

53
 ПРИЛОЖЕНИЕ А

Таблица 4

Выборка предметных имен из 5000 наиболее частотных слов китайского языка

Слово Пиньинь Перевод

1 书 Shū <книга>
2 眼 Yǎn <глаз>
3 脸 liǎn <лицо>

4 块 kuài <кусок, ком>

5 花 huā <цветок>
6 床 chuáng <кровать>
7 轮 lún <колесо>
8 线 xiàn <нитка, нить>
9 象 xiàng <слон>
10 嘴 zuǐ <рот, клюв>
11 饭 fàn <еда, пища>
12 龙 lóng <дракон>
13 菜 cài <овощи, зелень>
14 电脑 diànnǎo <компьютер>
15 飞机 Fēijī <самолет>
16 杯 bēi <чашка>
17 根 gēn <корень>
18 鱼 yú <рыба>
19 包 bāo <обертка, упаковка>
20 建筑 jiànzhú <здание>
21 马 mǎ <лошадь>
22 牛 niú <корова>
23 狗 gǒu <собака>
24 小燕子 xiǎo yànzi <ласточка>
25 架 jià <полка, подпорка>
26 树 Shù <дерево>
27 笔 bǐ <кисть, перо>
28 腿 tuǐ <нога>
29 船 chuán <лодка>
30 球 qiú <шар>
31 丝 sī <нить>
54
32 枪 qiāng <пика, копье, ружье>
33 网 wǎng <сетка>
34 文件 wénjiàn <документ>
35 鸡 jī <курица, петух>
36 刀 dāo <нож>
37 盘 pán <плошка, тарелка>
38 计算机 jìsuànjī <компьютер>
39 报纸 bàozhǐ <газета>
40 票 piào <билет>
41 核心 héxīn <ядро>
42 食 shí <пища, корм>
43 机 jī <машина, станок>
44 纸 zhǐ <бумага>
45 盖 gài <крышка, колпак>
46 碗 wǎn <чашка>
47 武器 wǔqì <оружие>
48 领 lǐng <воротник, ворот>
49 墙 qiáng <стена, ограда>
50 锅 Guō <котел, кастрюля>
51 灯 dēng <лампа, фонарь>
52 桥 qiáo <мост>
53 具 jù <орудие, инструмент>
54 剑 jiàn <меч>
55 图片 túpiàn <фотография, иллюстрация>
56 石 shí <камень>
57 手机 shǒujī <мобильный телефон>
58 猪 zhū <свинья>
59 脑袋 nǎodai <голова>
60 卡 kǎ <зажим>
61 松 sōng <сосна>
62 鸟 niǎo <птица>
63 羊 yáng <баран>
64 杂志 zázhì <журнал>
65 板 bǎn <доска, плита>
66 鸿 hóng <гусь>
67 工具 gōngjù <орудие, инструмент>
68 柳 liǔ <ива>
69 毛 máo <волос, перья>
55
 70 猫 māo <кот>
71 狼 láng <волк>
72 衣 yī <одежда, платье>
73 脑 nǎo <мозг>
74 瓶 Píng <бутылка>
75 钻 zuān <сверло, дрель>
76 机械 jīxiè <машина>
77 夹 jiā <тиски, щипцы>
78 牙 yá <зуб>
79 镜 jìng <зеркало>
80 石头 shítou <камень>
81 铺 pù <лавка, постель>
82 鞋 xié <туфли>
83 虎 hǔ <тигр>
84 火车 huǒchē <поезд>
85 袋 dài <мешок>
86 桌子 zhuōzi <стол>
87 耳朵 ěrduǒ <ухо>
88 窗 chuāng <окно>
89 脖子 bózi <шея>
90 桌 zhuō <стол>
91 粉 fěn <порошок, пыль>
92 头脑 tóunǎo <головной мозг, голова>
93 弹 dàn <пуля, снаряд>
94 蛋 dàn <яйцо>
95 骨 gǔ <кость>
96 核 hé <косточка плода>
97 耳 ěr <ухо>
98 屁股 Pìgu <зад>
99 叶 yè <лист>
100 水果 shuǐguǒ <фрукт>
101 椅子 yǐzi <стул>
102 锁 suǒ <замок>
103 盆 pén <таз, миска>
104 杜 dù <груша>
105 车辆 chēliàng <автомобили>
106 轿车 jiàochē <легковой автомобиль>
107 棋 qí <шахматы>
56
108 镜头 jìngtóu <объектив, линза>
109 器 qì <сосуд, посуда, инструмент>
110 窝 wō <гнездо>
111 胸 xiōng <грудь>
112 棒 bàng <палка>
113 梁 liáng <мост, перила>
114 葱 cōng <лук>
115 鸡蛋 jīdàn <куриное яйцо>
116 幕 mù <полог, шатер>
117 鼓 gǔ <барабан>
118 窗户 chuānghù <окно>
119 扇 shàn <веер>
120 蛇 shé <змея>
121 框架 kuàngjià <рама>
122 苹果 Píngguǒ <яблоко>
123 帽子 màozi <шапка>
124 摩托车 mótuōchē <мотоцикл>
125 眼镜 yǎnjìng <зеркало>
126 嘴巴 zuǐbā <рот>
127 钥匙 yàoshi <ключ>
128 凤 fèng <феникс>
129 电报 diànbào <телеграф>
130 核武器 héwǔqì <ядерное оружие>
131 桶 tǒng <ведро>
132 箱 xiāng <ящик>
133 盒 hé <коробка>
134 鸭 yā <утка>
135 旗帜 qízhì <знамя, флаг>
136 猴 hóu <обезьяна>
137 车子 chēzi <коляска, повозка>
138 琴 qín <цинь, цитра>
139 老鼠 lǎoshǔ <мышь>
140 莲 lián <лотос>
141 电梯 diàntī <лифт>
142 肚 dù <живот>
143 尺 chǐ <линейка>
144 镜子 jìngzi <зеркало, очки>
145 龙头 lóngtóu <кран водопроводный>
57
146 壁 bì <стена>
147 箭 jiàn <стрела>
148 子弹 Zǐdàn <пуля>
149 杆 gān <палка, шест>
150 剪 jiǎn <ножницы>
151 熊 xióng <медведь>
152 伞 sǎn <зонт>
153 钉 dīng <гвоздь>
154 绳 shéng <веревка>

58
 ПРИЛОЖЕНИЕ Б

Таблица 5

Предметные имена, образующие глаголы по конверсии, и перевод

образованных глаголов

слово перевод примеры предложений с предметными перевод

предметного именами, образующими глаголы по конверсива
имени конверсии
1 书 <книга> 无聊就书吧！ читать
哈哈,我都一边书一边等待中啊。
2 眼 <глаз> 假如她不听也不眼从这个声音的劝告，还有 смотреть
什么选择呢？
一个人的长街，多少熟悉的场景在眼着分
飞。
3 脸 <лицо> ---
4 块 <кусок, ---
ком>
5 花 <цветок> 摘薹的盛花和花期均相应推迟，４月７日才 цвести
终花，相差一个星期。
6 床 <кровать> ---
7 轮 <колесо> “白天我在上，你在下，晚上在课堂则是你在 Докатиться,
上，我在下，一人轮一次，机会均等。” дойти (об
每次买东西老妈都买完熟食菜再给狗买，最 очереди)
后才轮到我！
8 线 <нитка, ---
нить>
9 象 <слон> ---
10 嘴 <рот, клюв> ”什么时候这里的丫头这么多嘴了？ болтать
11 饭 <еда, пища> ---
12 龙 <дракон> ---
13 菜 <овощи, ---
зелень>
14 电脑 <компьютер ---
>
15 飞机 <самолет> 预计寒假去老挝，走陆路，不飞机，穷人的 лететь
耍法 самолетом
16 杯 <чашка> ---
17 根 <корень> ---
18 鱼 <рыба> ---
19 包 <обертка, 妻子在饺子里包了些硬币、大枣，谁有福气 завернуть
59
 упаковка> 能吃到它们，就象征着谁今年要走好运。

20 建筑 <здание> 她的地位，就建筑在那堆虽庞大，但总有用 построить,

罄之日的金钱上 возвести
21 马 <лошадь> ”我马着脸说：“你别管了，这件事我给你一 искривить
手包下来，绝对不会让你吃一点亏 (лицо)
22 牛 <корова> 看你还能牛多久？ упрямиться,
дуться
23 狗 <собака> 可卡主人已经去领狗了 подлизываться
24 小燕子 <ласточка> ---
25 架 <полка, 鼻梁上端端正正架着一副眼镜。 подпирать
подпорка>
26 树 <дерево> 十年树木, 百年树人 растить
27 笔 <кисть, 你在干什么，怎么还不笔？ писать
перо>
28 腿 <нога> 他腿起危险的黑眸。 поднять
(взгляд, глаза)
29 船 <лодка> ---
30 球 <шар> ---
31 丝 <нить> ---
32 枪 <пика, 等一会儿，就让你失惊于我枪下的火光！ выпустить
копье,
ружье>
33 网 <сетка> 话还没有说完，纪弟拿着它一舞，忽见金红 Поймать сетью
光华一亮，便网住这么一条怪虫。
34 文件 <документ> ---
35 鸡 <курица, ---
петух>
36 刀 <нож> ---
37 盘 <плошка, 足有数百丈的巨大龙身也盘了起来 Извиваться
тарелка> спиралью,
закручивать,
обертывать
38 计算机 <компьютер ---
>
39 报纸 <газета> ---
40 票 <билет> ---
41 核心 <ядро> ---
42 食 <пища, 往往取食我们的脱落下来的皮屑 есть
корм>
43 机 <машина, ---
станок>
44 纸 <бумага> ---
45 盖 <крышка, 不到七点被儿子踢醒，仔细一看，全裸着横 покрывать
60
 колпак> 在我和他妈中间，连个被子都不盖，我一盖
被子醒了
46 碗 <чашка> ---
47 武器 <оружие> ---
48 领 <воротник, 维克多熟悉这里的一草一木，他领着大家. вести
ворот>
49 墙 <стена, 是不是 Instagram 已经被墙了？ заблокировать
ограда>
50 锅 <котел, ---
кастрюля>
51 灯 <лампа, ---
фонарь>
52 桥 <мост> ---
53 具 <орудие, 故人具鷄黍 приготовить
инструмент>
54 剑 <меч> 我想那剑皇帝不过是会几手剑而已 зарубить
мечом
55 图片 <фотография ---
,
иллюстрация
>
56 石 <камень> ---
57 手机 <мобильный ---
телефон>
58 猪 <свинья> ---
59 脑袋 <голова> ---
60 卡 <зажим> 毛衣果然卡在脖子上 застрять
61 松 <сосна> ---
62 鸟 <птица> 最讨厌那种说“额”的人,不想聊了就别鸟我 отвлекать
咯
63 羊 <баран> ---
64 杂志 <журнал> ---
65 板 <доска, 他的面孔是板着的 затвердеть,
плита> окаменеть
66 鸿 <гусь> ---
67 工具 <орудие, ---
инструмент>
68 柳 <ива> ---
69 毛 <волос, ---
перья>
70 猫 <кот> 他猫着腰,坚定的眼神盯着对面栏板守护员,突 выгибать
然间,说时迟那时快,他一个 360 度的后空翻,在 спину
以迅雷不及眼耳之势跳向篮筐,眼看就要扣篮

61
71 狼 <волк> ---
72 衣 <одежда, 又河北小儿,偶在荒地上游戏,见一个衣败絮的 быть одетым
платье> 人,突额陷睛,面有白毛,长约数寸,口角流涎,臭
不可近。
73 脑 <мозг> 千万别脑补！ думать
74 瓶 <бутылка> ---
75 钻 <сверло, 另钻一眼横穿该断裂岩蓄水槽的生产井。 просверлить
дрель>
76 机械 <машина> ---
77 夹 <тиски, 用板子把他夹上 зажать,
щипцы> стиснуть
78 牙 <зуб> 辛店镇相牙寨位于河北省邢台市任县 вцепиться
зубами
79 镜 <зеркало> 晓镜但愁云鬓改，夜吟应觉月光寒。 отражать
80 石头 <камень> ---
81 铺 <лавка, 铺一块毯子 расстилать,
постель> раскладывать
82 鞋 <туфли> ---
83 虎 <тигр> 他突然虎起脸对我吼起来。 принять
свирепый вид
84 火车 <поезд> ---
85 袋 <мешок> 公积金能袋 26 万 вместить
86 桌子 <стол> ---
87 耳朵 <ухо> ---
88 窗 <окно> ---
89 脖子 <шея> ---
90 桌 <стол> ---
91 粉 <порошок, 石灰放久了, 就要粉了 молоть,
пыль> превращать в
порошок
92 头脑 <головной ---
мозг,
голова>
93 弹 <пуля, 从台上弹人, 而观其避丸也 стрелять
снаряд>
94 蛋 <яйцо> ---
95 骨 <кость> ---
96 核 <косточка 笔账目已然核过了 исследовать,
плода> уточнять,
вычислять
97 耳 <ухо> 我叫汪溯你们都不耳我的微博主页 слушать
98 屁股 <зад> ---
99 叶 <лист> ---

62
100 水果 <фрукт> ---
101 椅子 <стул> ---
102 锁 <замок> 她还记得曾用了两把钥匙把大门锁上了。 запирать
103 盆 <таз, миска>“及良日，夫人缫三盆手，遂布於三宫夫人、 окунать в воду
世妇之吉者，使缫。
104 杜 <груша> ---
105 车辆 <автомобили ---
>
106 轿车 <легковой ---
автомобиль>
107 棋 <шахматы> 全国有多少曾能棋？ играть в
шахматы
108 镜头 <объектив, ---
линза>
109 器 <сосуд, ---
посуда,
инструмент>
110 窝 <гнездо> 这里窝着一帮土匪 гнездиться,
укрываться,
ютиться
111 胸 <грудь> ---
112 棒 <палка> 你别棒我了行不？还不知道谢老怎么拾掇我
呢！
113 梁 <мост, ---
перила>
114 葱 <лук> ---
115 鸡蛋 <куриное ---
яйцо>
116 幕 <полог, 细水雾幕抑制火灾 нависнуть (о
шатер> тумане)
117 鼓 <барабан> 鼓了半天掌 ударять, бить,
играть на
барабане,
аплодировать
118 窗户 <окно> ---
119 扇 <веер> 扇扇就凉快了 махать веером
120 蛇 <змея> ---
121 框架 <рама> 这中现象其实就是被框架了。 поместить в
рамки,
обрамить
122 苹果 <яблоко> ---
123 帽子 <шапка> ---
124 摩托车 <мотоцикл> ---
125 眼镜 <зеркало> ---
63
126 嘴巴 <рот> ---
127 钥匙 <ключ> ---
128 凤 <феникс> 他之前拉地上的阎凤起来 восстановиться
129 电报 <телеграф> ---
130 核武器 <ядерное ---
оружие>
131 桶 <ведро> ---
132 箱 <ящик> ---
133 盒 <коробка> ---
134 鸭 <утка> ---
135 旗帜 <знамя, ---
флаг>
136 猴 <обезьяна> 别学他们猴在马上 сидеть,
согнувшись
137 车子 <коляска, ---
повозка>
138 琴 <цинь, ---
цитра>
139 老鼠 <мышь> ---
140 莲 <лотос> ---
141 电梯 <лифт> ---
142 肚 <живот> ---
143 尺 <линейка> ---
144 镜子 <зеркало, ---
очки>
145 龙头 <кран ---
водопроводн
ый>
146 壁 <стена> ---
147 箭 <стрела> 箭著寬處者,雖困漸治,不必死。 стрелять
148 子弹 <пуля> ---
149 杆 <палка, 不良於行的阿貴儘管杆著那兩根拐杖 держаться (за
шест> посох)
150 剪 <ножницы> 别把头发剪得太短了 резать,
обрезать
151 熊 <медведь> 你他妈的就能熊我！
152 伞 <зонт> --- ругать, бранить
153 钉 <гвоздь> 木板上钉着一盏油灯　范殊把香香放到右首 прибить
铺上
154 绳 <веревка> 腰间绳着一根布带。 привязывать

64
 ПРИЛОЖЕНИЕ В

Таблица 6

Распределение значений глаголов, образованных по конверсии

от предметных имен

слово перевод примеры предложений с перевод, значение образованного

предметного предметными именами, образованного глагола
имени образующими глаголы по глагола
конверсии
书 <книга> 无聊就书吧！ читать производить действие,
哈哈,我都一边书一边等待中啊。 для которого
предназначен предмет,
названный исходным
существительным
眼 <глаз> 假如她不听也不眼从这个声音的 смотреть производить действие,
劝告，还有什么选择呢？ для которого
一个人的长街，多少熟悉的场景 предназначен предмет,
названный исходным
在眼着分飞。
существительным
花 <цветок> 摘薹的盛花和花期均相应推迟， цвести приводить к результату,
４月７日才终花，相差一个星 обозначенному исходным
期。 существительным
轮 <колесо> “白天我在上，你在下，晚上在课 Докатиться, выполнять действие,
堂则是你在上，我在下，一人轮 дойти (об характерное для того, что
очереди) обозначено исходным
一次，机会均等。”
существительным
每次买东西老妈都买完熟食菜再
给狗买，最后才轮到我！
嘴 <рот, ”什么时候这里的丫头这么多嘴 болтать, производить действие,
了？ трепать для которого
клюв> предназначен предмет,
названный исходным
существительным
飞机 <самолет> 预计寒假去老挝，走陆路，不飞 лететь производить действие,
机，穷人的耍法， самолетом для которого
предназначен предмет,
названный исходным
существительным
包 <обертка, 妻子在饺子里包了些硬币、大 заворачивать производить действие,
枣，谁有福气能吃到它们，就象 для которого
упаковка> предназначен предмет,
征着谁今年要走好运。
названный исходным
существительным
建筑 <здание> 她的地位，就建筑在那堆虽庞 построить, приводить к результату,
大，但总有用罄之日的金钱上 возвести обозначенному исходным
существительным
马 <лошадь> ”我马着脸说：“你别管了，这件 искривить выполнять действие,
事我给你一手包下来，绝对不会 (лицо) характерное для того, что
обозначено исходным
让你吃一点亏
65
 существительным

牛 <корова> 看你还能牛多久？ упрямиться, выполнять действие,

дуться характерное для того, что
обозначено исходным
существительным

狗 <собака> 可卡主人已经去领狗了 подлизывать- выполнять действие,

ся характерное для того, что
обозначено исходным
существительным

架 <полка, 鼻梁上端端正正架着一副眼镜。 подпирать, производить действие,

поддерживать для которого
подпорка> предназначен предмет,
названный исходным
существительным
树 <дерево> 十年树木, 百年树人 растить приводить к результату,
обозначенному исходным
существительным
笔 <кисть, 你在干什么，怎么还不笔？ писать производить действие,
для которого
перо> предназначен предмет,
названный исходным
существительным
腿 <нога> ”他腿起危险的黑眸。 поднять выполнять действие,
(взгляд, глаза) характерное для того, что
обозначено исходным
существительным
枪 <пика, 等一会儿，就让你失惊于我枪下 выпустить производить действие,
的火光！ для которого
копье, предназначен предмет,
ружье> названный исходным
существительным

网 <сетка> 多少年不打鱼了，还什么网不网 Поймать сетью производить действие,

的 для которого
话还没有说完，纪弟拿着它一 предназначен предмет,
названный исходным
舞，忽见金红光华一亮，便网住
существительным
这么一条怪虫。
盘 <плошка, 足有数百丈的巨大龙身也盘了起 Извиваться выполнять действие,
来 спиралью, характерное для того, что
тарелка, обозначено исходным
закручивать,
круг, диск> существительным
обертывать
食 <пища, 往往取食我们的脱落下来的皮屑 есть производить действие,
для которого
корм> предназначен предмет,
названный исходным
существительным
盖 <крышка, 不到七点被儿子踢醒，仔细一 покрывать производить действие,
看，全裸着横在我和他妈中间， для которого
колпак> предназначен предмет,
连个被子都不盖，我一盖被子醒
названный исходным
了
существительным
盖个两张被子。

66
领 <воротник, 维克多熟悉这里的一草一木，他 вести выполнять действие,
领着大家. характерное для того, что
ворот> обозначено исходным
существительным

墙 <стена, 是不是 Instagram 已经被墙了？ заблокировать, производить действие,

оградить для которого
ограда> предназначен предмет,
названный исходным
существительным
具 <орудие, 故人具鷄黍 готовить производить действие,
для которого
инструмент предназначен предмет,
> названный исходным
существительным
剑 <меч> 我想那剑皇帝不过是会几手剑而 зарубить производить действие,
已 мечом для которого
предназначен предмет,
названный исходным
существительным
卡 <зажим> 毛衣果然卡在脖子上。 застрять производить действие,
для которого
предназначен предмет,
названный исходным
существительным
鸟 <птица> 最讨厌那种说“额”的人,不想聊 шуметь выполнять действие,
了就别鸟我咯 характерное для того, что
обозначено исходным
существительным
板 <доска, 他的面孔是板着的 затвердеть, приводить к результату,
окаменеть обозначенному исходным
плита> существительным
猫 <кот> 他猫着腰,坚定的眼神盯着对面栏 выгибать выполнять действие,
板守护员,突然间,说时迟那时快,他 спину характерное для того, что
обозначено исходным
一个 360 度的后空翻,在以迅雷不及 существительным
眼耳之势跳向篮筐,眼看就要扣篮
衣 <одежда, 又河北小儿,偶在荒地上游戏,见一 быть одетым приводить к результату,
个衣败絮的人,突额陷睛,面有白毛, обозначенному исходным
платье> существительным
长约数寸,口角流涎,臭不可近。
脑 <мозг> 千万别脑补！ думать производить действие,
для которого
предназначен предмет,
названный исходным
существительным
钻 <сверло, 另钻一眼横穿该断裂岩蓄水槽的 просверлить производить действие,
生产井。 для которого
дрель> предназначен предмет,
названный исходным
существительным
夹 <тиски, 用板子把他夹上 зажать, производить действие,
стиснуть для которого
щипцы> предназначен предмет,
названный исходным
существительным

67
牙 <зуб> 辛店镇相牙寨位于河北省邢台市 вцепиться производить действие,
任县 зубами для которого
предназначен предмет,
названный исходным
существительным
镜 <зеркало> 晓镜但愁云鬓改，夜吟应觉月光 отражать производить действие,
寒。 для которого
предназначен предмет,
названный исходным
существительным
铺 <лавка, 铺一块毯子 расстилать, выполнять действие,
раскладывать характерное для того, что
постель> обозначено исходным
существительным

虎 <тигр> 他突然虎起脸对我吼起来。 принять выполнять действие,

свирепый вид характерное для того, что
обозначено исходным
существительным

袋 <мешок> 公积金能袋 26 万 вместить находиться или помещать

в место, обозначенное
исходным
существительным
粉 <порошок, 石灰放久了, 就要粉了 молоть, приводить к результату,
превращать в обозначенному исходным
пыль> существительным
порошок
弹 <пуля, 从台上弹人, 而观其避丸也 стрелять производить действие,
для которого
снаряд> предназначен предмет,
названный исходным
существительным
核 <косточка 笔账目已然核过了 исследовать, приводить к результату,
добираться до обозначенному исходным
плода> существительным
сути
耳 <ухо> 我叫汪溯你们都不耳我的微博主 слушать производить действие,
页 для которого
предназначен предмет,
названный исходным
существительным
锁 <замок> 她还记得曾用了两把钥匙把大门 запирать производить действие,
锁上了。 для которого
предназначен предмет,
названный исходным
существительным
盆 <таз, “及良日，夫人缫三盆手，遂布於 окунать в воду находиться или помещать
三宫夫人、世妇之吉者，使缫。 в место, обозначенное
миска> исходным
существительным
棋 <шахматы> 全国有多少曾能棋？ играть в производить действие,
шахматы для которого
предназначен предмет,
названный исходным
существительным
窝 <гнездо> 这里窝着一帮土匪 гнездиться, находиться или помещать
в место, обозначенное
68
 укрываться, исходным
ютиться существительным
棒 <палка> 你别棒我了行不？还不知道谢老 бить производить действие,
怎么拾掇我呢！ для которого
предназначен предмет,
названный исходным
существительным
幕 <полог, 细水雾幕抑制火灾 нависнуть (о выполнять действие,
тумане) характерное для того, что
шатер> обозначено исходным
существительным
鼓 <барабан> 鼓了半天掌 ударять, бить, производить действие,
играть на для которого
барабане, предназначен предмет,
аплодировать названный исходным
существительным
扇 <веер> 扇扇就凉快了 махать веером производить действие,
для которого
предназначен предмет,
названный исходным
существительным
框架 <рама> 这中现象其实就是被框架了。 поместить в находиться или помещать
рамки, в место, обозначенное
обрамить исходным
существительным
凤 <феникс> 他之前拉地上的阎凤起来 восстановить- выполнять действие,
ся характерное для того, что
обозначено исходным
существительным

猴 <обезьяна> 别学他们猴在马上 сидеть, выполнять действие,

согнувшись характерное для того, что
обозначено исходным
существительным

箭 <стрела> 箭著寬處者,雖困漸治,不必死。 стрелять производить действие,

для которого
предназначен предмет,
названный исходным
существительным
杆 <палка, 不良於行的阿貴儘管杆著那兩根 держаться (за производить действие,
拐杖 посох) для которого
шест> предназначен предмет,
названный исходным
существительным
剪 <ножницы 别把头发剪得太短了 резать, производить действие,
обрезать для которого
> предназначен предмет,
названный исходным
существительным
熊 <медведь> 你他妈的就能熊我！ ругать, выполнять действие,
бранить характерное для того, что
обозначено исходным
существительным
钉 <гвоздь> 木板上钉着一盏油灯　范殊把香 прибить производить действие,
香放到右首铺上 для которого
69
 предназначен предмет,
названный исходным
существительным
绳 <веревка> 腰间绳着一根布带。 связывать производить действие,
для которого
предназначен предмет,
названный исходным
существительным

70