Научный семинар № 3-4. Январь, февраль 2017.

Параллельные миры и Квантовая концепция сознания:

1. Парадоксы как путь к научному синтезу Духа и Материи
2. Конкретно-научная интерпретация явлений и понятий духовной сферы (озарение,
свобода воли, эволюция, путь обучения Души)
«Закон минимизации тайны: сознание является таинственным, и
квантовая механика является таинственной, так может быть, у этих
двух тайн есть общий источник».
Дэвид Чалмерс, австралийский философ, специализирующийся на
философии сознания.

I.

Вспомним. Третья НР, середина прошлого века, связана с моментом, когда наука раскрыла
принципы системности и нелинейности. В физике это в первую очередь отобразилось в создании
квантовой механики как аппарата описания целостного объективного мира.
Четвертая НР происходит сейчас – как общий «квантовый сдвиг» в сфере научной мысли
человечества. Она выражается проникновением, перенесением принципов нелинейности и
системности, а также нелокальности из теории в практику, раскрытием и принятием их во всех
областях и планах, что можно назвать началом процесса синтеза различных областей наук (до
обращения к принципу нелинейности «возможна» только «сумма», но не суперпозиция, выражающая
системный принцип). Этот сдвиг наглядно проявляется в развитии квантовой теории.
В качестве опорного материала для данного семинара взята работа российского физика
Михаила Борисовича Менского, продолжающего и раскрывающего многомировую концепцию
квантовой механики Эверетта на новом плане (РКЭ).
Менский Михаил Борисович  (1939–2015) – профессор, доктор физико-математических наук,
главный научный сотрудник Физического института им. П.Н. Лебедева РАН, один из крупнейших
современных специалистов по квантовой механике. Философ и популяризатор науки. В своих работах
опирался на исследования и труды множества древних и современных ученых, философов и
оккультистов Востока, России и Запада (в их числе, например, ЕПБ, Рерихи, П. Флоренский). Его
труды, рассчитанные на широкий круг читателей, демонстрируют включение феномена сознания в
квантовую теорию с целью разрешить ее противоречия и усовершенствовать этот научный
инструмент описания мироздания. Менский вводит в квантовую механику фактор сознания как
того, что обеспечивает субстанциональную связь «мира рационального с миром иррационального», и
предлагает научную трактовку самой природы сознания и его роли в эволюционном процессе.
Из его работ можно, в частности, выделить метод, используя который, «классические ученые»
из «классической» материальности выходят в область нелинейности: в область духоматерии. То есть,
проследить, какими шагами люди науки стремятся к «смычке», точке синтеза духа и материи, таким
образом торя путь науки в сферу духовного (в науке называемого, среди прочего, «иррациональным»,
«контринтуитивным»). В данном случае этот путь указывается через область парадоксального:
увидеть в парадоксальном не тупик для разума, а именно путь прорыва.
В науке, как и везде, тоже прослеживается два направления: уход от встающих противоречий и
трудностей: остановка в этой точке либо нахождение рационального объяснения, опирающегося на
старые, привычные знания (редукционизм) – или же сознательный шаг в «кризис», принятие его и
прорыв через «точку боли», который осуществляют смелые ученые с особым чутьем и мышлением,
способные на «зашаг», шаг в неизвестность ради поиска истины.
В целом же в работах М.Б. Менского раскрываются состояние и тенденции, существующие в
ментальной сфере человечества в данный момент (проявляющие себя в текущем положении дел в
мировой науке, в направленности научной мысли). Передовая мировая научная мысль на этом этапе
все активнее и осознаннее стремится к синтезу материального и духовного, ведомая осознанием
необходимости и неизбежности этого. И именно в России многие субъекты встают на путь истинного
научного ментального поиска, устремленного в сферу Духа.
 II.
Основные интерпретации квантовой механики от момента введения «аппарата»:
 «Никакая» («шат ап энд калкулэйт!»);
 Копенгагенская (описание только состояний частиц, принцип дополнительности – к-в дуализм,
принцип неопределенности – неотъемлемая компонента аппарата квантовой механики, коллапс
волновой функции) – и ее различные развития, проявляющие принцип редукционизма;
 Причинная (теория Де Бройля-Бома: единое поле причин, диктующее различные состояния через
«внутренний мир» частиц);
 Многомировая (одновременно существующие, параллельные, классические миры как
действительная квантовая реальность в ее различных равнореальных, но «разновероятностных»
состояниях – миры Эверетта, 1957 год, Хью Эверетт) – и ее развитие.

Предложенная Менским в 2000 году Квантовая концепция сознания, развитая на основе

многомировой интерпретации квантовой теории Эверетта включением в нее фактора субъективного
сознания, объясняет природу сознания на основании специфического понимания реальности, которое
принесла с собой квантовая механика. Она показывает с научной точки зрения, как именно
контринтуитивные (т.е., противоречащие рассудочному здравому смыслу, не принимаемые
логическим умом, парадоксальные с позиции логики) свойства квантовой реальности позволяют
вывести, что сознание в действительности, объективно обладает способностями и свойствами,
которые привыкли трактовать как мистические, «научно необъективные». То есть, Менский
показывает относительность т.н. научной объективности, объединяя сферу материи и сферу духа.
Что дает нам эта расширенная концепция? Научное объяснение и описание
«метафизических», «контринтуитивных» феноменов и понятий, состояний и процессов (в первую
очередь это сознание – как особое состояние, качество, материя субъекта познания, затем –
эволюция, феномены веры и свободы выбора и пр.), на которые мы можем опираться, теорию
сознания – как «лояльный» научный инструмент и рычаг (пока законы существования того или иного
явления не описаны «научно-прилично», т.е. формально – «не принято» включать его в научную
картину мира).
Что она дает науке? Концепция Менского наглядно демонстрирует факт: научное обращение
к феноменам духовной сферы реально помогает самой науке разрешить те ее парадоксы и
видимые противоречия, о которые сломало зубы конкретное научное мышление. Мы увидим,
как включение фактора сознания в квантовую концепцию: расширяет и совершенствует аппарат
описания мироздания (научно-физической картины единой объективной реальности), включая в нее
принцип жизни; раскрывает путь синтеза конкретных и гуманитарных наук в частности – и научного
синтеза Духа и Материи вообще; постулирует значимость субъективного фактора в науке и укрепляет
«научное доверие» людей науки этому фактору. Также интересен момент «методологического»
обоснования реальной необходимости практики медитации для совершенствования «персонального
аппарата ученого», что способствует продвижению науки по пути ее эволюции (Менский об этом
пишет, исходя из своего опыта). И постановка вопроса о необходимости новой научной методологии.
Получается, что мы формулируем выводы, предваряя рассмотрение самой Квантовой
концепции сознания. Это актуализация того, в каком ракурсе и в свете какого источника мы
рассматриваем материю конкретной науки на семинаре (не «опираемся» на научные материалы, не
получаем новую информацию, но «субстрагируем» и поднимаем этот субстрат под свет Источника
Универсальной Науки, Универсального Учения).

III.
Роль парадоксального в теории сознания
Как сейчас обстоит дело в различных областях науки с вопросом сознания? В последнее
время ученые различных областей – психофизиология, нейролингвистика (Татьяна Черниговская,
например, заслуженный деятель науки РФ, работающий с теорией сознания) – отошли от мнения,
что сознание – результат работы мозга, что мозг – источник сознания. Мозг полагается
инструментом сознания. Так же и ученые, занимающиеся вопросами сознания в области квантовой
механики, ищущие место сознания в квантовой теории, отходят от «материалистического» поиска
каких-то квантовых эффектов, играющих роль в феномене сознания, в самой структуре мозга, как
было ранее. (Кстати, исходя из этого квантовая теория уже обосновала невозможность создания
искусственного разума: искусственный мозг как конкретный ум – да, но сознание, интеллект как
способность к принятию нестандартных решений, ментальному творчеству, абстрактному мышлению
– нет, так что на этот счет человечество может не беспокоиться и «черной фантастики» не писать).
Вопрос «Что такое сознание» ставился в рамках квантовой механики, начиная с первой трети
XX века (Нильсом Бором, Вернером Гейзенбергом, Вольфгангом Паули – совместно с Юнгом,
Эрвином Шредингером, писавшим, в частности, о единстве и неразделенности Сознания, и другими).
Обсуждать, всячески объяснять и конструировать модели можно бесконечно, но ведь «Феномены
жизни и сознания не могут быть механически сведены к законам науки… …ни к квантовой механике,
ни к какой-либо другой теории неживой материи… функционирование тел живых организмов
описывается теми же научными законами, но жизнь и сознание не являются прямым следствием
этих процессов». (М.Б. Менский). Но вот чтобы в данном контексте ответить на данный вопрос не «от
ума» и не «формально», в те времена не хватало ключа.

И этим ключом становятся именно парадоксы. Теперь, слава богу, их накопилось достаточно.
Что такое парадокс в науке, чем он «чреват»? Парадокс – это «неувязка», то, что нельзя
объяснить логически и разрешить, исходя из теории: это камень преткновения теории, который ею
самой и порожден. В виде парадоксов концепция, с одной стороны, «подкладывает свинью» своим
создателям-ученым – а с другой раскрывает для них же уникальные и заманчивые возможности. В
парадоксе, в котором одни ученые в силу своих склонностей видят «неприятно скользкое место»,
«тонкий лёд», который для верности лучше отгородить, обойти, «замазать», а другие, бесстрашные и
азартные – видят кроличью дыру, в которую провалилась Алиса, благодаря чему смогла попасть в
совершенно иной мир, живущий по другим законам.
В области парадоксального следует искать то самое таинственное звено перехода от
квантовой механики к теории сознания (по Менскому, и не только).

Какие парадоксы существуют в квантовой физике, и какими путями их пытаются разрешить?

Корпускулярно-волновой дуализм. Парадокс Эйнштейна-Подольского-Розена (мы о нем говорили).
Рассмотрим в качестве примера парадокс кота Шрёдингера.
(волнующий рисунок, заглянем в ящик).

Это мысленный эксперимент, предложенный Эрвином Шрёдингером, который хотел показать

неполноту механизма квантовой механики при переходе от субатомных систем, мира
фундаментальных частиц, к системам макроскопическим. В закрытый ящик посажен кот. В ящике
есть устройство, содержащее радиоактивное ядро и капсулу с ядовитым газом. Вероятность того, что
ядро распадётся за 1 час, составляет 1/2. Если ядро распадается, капсула лопается, и кот – увы. Что
мы увидим в таком случае, открыв ящик через час?
Все парадоксы КМ так или иначе связаны с ключевым объектом квантовой механики –
уравнением волновой функции, описывающей состояния объектов вселенной (уравнение Шрёдингера).
И в этом уравнении есть комплексные числа, мнимая единица – которым нет аналога в наблюдаемой
нами окружающей действительности (без них это уравнение не складывалось). В копенгагенской
интерпретации КМ – согласно данному уравнению – если над ядром не производится наблюдение,
то его состояние в реальности являет собой суперпозицию (смешение) двух возможных
состояний — распавшегося ядра и нераспавшегося ядра. Следовательно, и кот, сидящий в ящике, и
жив, и мёртв одновременно. Но если ящик открыть, то экспериментатор может увидеть только какое-
нибудь одно конкретное состояние кота (что как бы ясно: мнимую единицу глазами не увидишь).
Парадокс в том, что 1. «Промежуточное» состояние кота вообще алогично: кот обязательно
должен быть либо живым, либо мёртвым, третьего не дано – получается, на макроуровне квантовая
теория не работает. 2. Из определенности «состояния кота» следует, что и ядро либо распавшееся,
либо нет. Но согласно теории, эта однозначность противоречит реальности, описываемой волновой
функцией. Получается, в момент наблюдения (измерения) уравнение волновой функции врёт?!
Что нам делать – отказаться от прекрасного, удобного, главное, рабочего уравнения из-за
какого-то кота? Или – придумать выгодное объяснение в рамках концепции: например, оговорить,
что на макроуровне квантовая механика не работает и что в особые моменты уравнение не действует
– т.е., постулировать «исключительные» моменты, в которых функция ведет себя не по уравнению.
Адепты копенгагенской школы так и сделали – ввели постулат: комплексная (т.е.
неоднозначная) волновая функция «коллапсирует», то есть, схлопывается в какое-либо случайное,
но однозначное классическое значение всякий раз, когда кто-то «смотрит»: делает измерение. То
есть, пока мы не заглянули в ящик – кот наполовину жив, наполовину нет, уравнение работает.
Заглянув, видим только однозначный вариант, это и есть коллапс неоднозначной волновой функции.
Получается махинация с квантовой теорией, усложнения, какие-то оговорки. Плюс – вернее,
минус – наблюдатель «учитывается» только в момент измерения, а главное – в самом уравнении
нигде математически не определяется, когда именно, при каких условиях волновая функция
сколлапсирует – но ведь тогда нельзя считать полным ни уравнение, ни теорию, им описываемую.
Другой вариант избежать парадокса – пересмотреть интерпретацию самой концепции.
В 1957 году молодой ученый Хью Эверетт предложил простую по формулировке концепцию,
согласно которой волновая функция никогда не коллапсирует, и можно полностью довериться
математическому формализму теории и считать, что уравнение Шредингера применимо всегда и
везде, а не только в промежутках между измерениями. Эвереттовская картина реального квантового
мира – это множество сосуществующих параллельных миров (альтернативных классических
реальностей, разновероятностных). То есть, фактическая реальность представляет собой не один
классический мир с набором возможных состояний, а множество равно реальных (хотя субъективно
кажущихся альтернативными: исключающими друг друга) классических миров. (Не один торт с
семью свечками, а семь тортов, и семь свечек). И в одном мы наблюдаем, что кот Шредингера
жив, в другом альтернативные мы несем закапывать коробку, но в «смешанном состоянии» кот
не пребывает. Причем в момент измерения (совершения и фиксации какого-либо наблюдения,
открытия ящика с котом) эта полнота альтернатив не «схлопывается»: не редуцируется до
существования одного-единственного классического мира – они все продолжают существовать, но
наблюдатель «устроен» так, что способен осознать лишь одну из всевозможных альтернатив, одно из
своих состояний (в интерпретации Эверетта, но не Менского!) (Рисунок: расслаивающаяся
пленка.)
Плюсы: так вся система рассматривается целиком. И состояние системы, и состояние прибора,
и сознание наблюдателя в каждом из этих миров соответствует лишь одному результату измерения, и
в процессе измерения ничего особенного нет, но результаты измерения могут различаться в разных
мирах. Новая формулировка квантовой теории, свободная от коллапсов, фактически согласуется с
экспериментальными наблюдениями. Но здесь волновая функция, ранее описывающая суперпозицию
вероятностных исходов в одной классической реальности, становится волновой функцией,
описывающей суперпозицию множества таких реальностей, каждая со своим исходом,
существующих параллельно и одновременно и равнореальных, но разновероятностных.
Эта актуальная сегодня интерпретация квантовой механики (ее грубо отверг Бор, что не
сломило Эверетта) спасла волновую функцию в форме уравнения Шредингера, полностью ее
оправдав: уравнение верно всегда. Но возник новый парадокс: параллельные альтернативы.
Почему они разделены – как научно объяснить, почему наблюдатели воспринимают только один
классический мир (и вроде бы один и тот же), субъективно не испытывая расщепления состояния?
М.Б. Менский предлагает искать возможность для разрешения этого парадокса в духовной
сфере, конкретно – в области сознания. Он видит путь разрешения квантовых парадоксов в том,
чтобы включить фактор сознания в квантовую теорию – при этом не «сводя феномен сознания к
известным законам науки», но наоборот, включая и выводя науку и ее законы в духовную сферу.
«Сфера научных знаний представляется (и фактически является) современной, глубоко обоснованной,
хорошо доказанной и надежной. Однако глубокий анализ ее логической структуры ясно показывает, что в
основе этих знаний (в области квантовой физики) содержатся концептуальные проблемы, или парадоксы.
Эти проблемы не могут быть решены, если не будет явно учтена вторая из двух сфер знания - духовная
сфера» (М.Б.Менский).
Вот как Менский «графически» обосновывает необходимость «учёта» феномена сознания в
квантовой концепции и его «место» в картине научного познания мира («вертикализовать» рисунок):

Он берет за основу схему соотношения между духовной сферой и материальным миром Карла
Юнга. Общая точка (или скорее общая зона двух сфер знания) есть концепция сознания, или же круг
понятий и явлений, связанных с сознанием. Менский дает более детализированную схему (вертик.):

– есть материальная сфера (объективный мир, описываемый конкретной наукой), выраженная

в своем «верхнем пределе» парадоксами, необъяснимыми средствами естественной науки –
– и есть духовная сфера, отображаемая в субъективном внутреннем мире человека и
выраженная («нижний предел» духовной сферы как ее проявление) также необъяснимыми средствами
естественных наук ментальными и психическими явлениями. Хоть это предмет исследования
гуманитарных наук (философия, гносеология и пр), но без точной научной основы оно все же рискует
остаться с ярлыком «мистика» (например, моменты озарения и предвидения, телепатия, чудеса) –
– и эти сферы стыкуются – именно благодаря тому, что необходимы друг другу – ведь только
за счет друг друга каждая из этих сфер может стать концептуально замкнутой. Они способны
объяснить, проявить, дополнить друг друга, явить в своем синтезе целостность – через что разрешатся
кажущиеся парадоксы –
– и область их «стыковки», пограничная и связующая материальное и духовное знание сфера,
«соответствующая особым (парадоксальным) концепциям в естественных науках и особым
(мистическим) явлениям в духовном знании» – это сфера субъективного сознания человека.
Проблемы науки не могут быть решены без обращения к духовной сфере, как и привычное
«феноменологически-мистическое» рассмотрение духовной сферы в отрыве от науки является
наивным, устаревшим, поскольку бессистемно и не имеет основы в настоящем. А вот совмещение
«отрывочных свидетельств» квантовой механики и, например, опытных данных из области
психологии неосознанного – способно дать науке, проникающей в сферу духовного и «включающей»,
впускающей в себя ее процессы, ключ и к разрешению ее собственных научных парадоксов, и к
научному объяснению «мистических» явлений – к раскрытию миру тайн сознания и Духа.
Парадокс – некая «болевая точка» науки, одних людей науки заставляющая сделать вид, что ее
не существует, но других направляющая к поиску выхода и прорыву. И именно парадоксы
неклассической, квантовой механики, именно за счет ее нелинейности, нелокальности: свойствам
феномена жизни – по самой своей «природе» указывают науке единственно возможный «выход»: из
рассмотрения чисто материальной сферы в область бытия Духоматерии.
Синтез – это то, что происходит, когда для каждого ключа находится скважина, к каждому
замку находится ключ, и затем они «совмещаются» – и дверь распахивается в новое. В данном случае
парадокс раздельного сосуществования параллельных альтернатив разрешается благодаря факту
«сверхинтуиции» (проникновение в каузальный план), а «мистическое» понятие «чудеса» получает
научное обоснование с помощью квантовой теории: вероятность реализации события, являющегося
маловероятным, но реально возможным. (Рис. про науки – горизонтально):

И главное – каким образом Менский включает фактор сознания в квантовую теорию? Мы

помним, что «Феномены жизни и сознания не могут быть механически сведены к … теории неживой
материи». Мы также помним и положение квантовой механики: чтобы описание измерения в
квантовой механике было полным, должно быть учтено влияние наблюдателя.
Оно и учитывалось.
Но как оно учитывалось в копенгагенской интерпретации? Наблюдатель влиял на поведение
волновой функции и на ситуацию в объективной реальности (исход измерения) – только самим
фактом своего появления («тихий час» в садике, воспитателя нет в комнате, детки-бозончики скачут
на кроватях, испытывают всю полноту возможных состояний, являют всю полноту объективной
реальности, проживая все степени свободы согласно волновой функции. Как только «воспиталка
идет!» – все, коллапс волновой функции. Все в кроватках и неподвижны, как и не скакали только что
– ну, или стоп-кадр, немая сцена, бозон Хиггса останется без компота). Причина такого влияния не
рассматривалась, и наблюдатель сам был «объектом», вроде бревна, только с глазами – с точки
зрения квантовой теории, которая, таким образом, охватывала исключительно материальную сферу.
Менский постулирует, что разделение параллельных миров в квантовом мире происходит не
объективно, а субъективно. То есть, с появлением наблюдателя ни с волновой функцией, ни с
объективным миром не происходит ничего: ничего особенного, «исключительного» – разделение
миров происходит в субъективном сознании наблюдателя. Разделение альтернатив
отождествляется с субъективным сознанием наблюдателя: это свойство нашего восприятия.
Сущность сознания в квантовой механике интерпретируется как особый тип восприятия живыми
существами квантовой реальности. И это само по себе уже раскрывает квантовую теорию в
совершенно ином ракурсе: в причинной зависимости от субъективного сознания.  
Также в ККС вводится и принцип жизни. В математической формулировке закона эволюции живой
системы эволюция определятся не только объективными причинами, но и внутренними целями.
Главная цель живой системы — выживание, следовательно, ее эволюция обеспечивает выживание
(как реализацию «наилучшей» альтернативы). «Однако для более сложных форм в число
желательных целей может включаться и повышение качества жизни» – и другие цели и мотивы.