Открыть Электронные книги
Категории
Открыть Аудиокниги
Категории
Открыть Журналы
Категории
Открыть Документы
Категории
Безрассудство Голгофы
Личностный кризис
Перекрашивание Голгофы
Египетский фараон Рамсес II считал, что битва при Кадеше была всего лишь
небольшой стычкой, из которой он, разумеется, вышел победителем. Но это
привычная пустая фараонская похвальба. Битва при Кадеше была вовсе не
стычкой, а одним из наиболее значительных сражений в истории, и Рамсес не
только не победил, но еле-еле унес оттуда ноги.
На массивных колоннах и стенах величественного дворца в Карнаке Рамсес
снова и снова описывает свои столкновения с царем хеттов. Постоянно
вспоминают страну хеттов и ассирийцы. Но историки не догадывались о правде.
Считалось, что хетты были каким-то малочисленным племенем, и никто не
задавался вопросом, как могло это незначительное племя сражаться с двумя
крупнейшими государствами, причем на протяжении столь длительного
периода. И выяснилось, что хетты были отнюдь не племенем, а третьей по
масштабам империей той эпохи и их царство простиралось от Черного моря до
Дамаска.
Но что бы там ни говорили, Рамсес полагал, что он вполне способен
справиться с хеттами. По крайней мере, ему надо отдать должное за храбрость.
Одна из египетских надписей, посвященных битве при Кадеше, описывает
Рамсеса как «неустрашимого воителя, положившего конец хвастливости
хеттов». Он был «сын бога Ра, поправший царство хеттов своей стопою... Он был
подобен быку с острыми рогами... могучему льву... шакалу, одним прыжком
покрывающему круг земли... прекрасному богоподобному соколу». Кроме того,
существовала поэма, в которой описывалась эта замечательная победа Рамсеса.
В настоящее время известно, что все приведенные утверждения есть самая
бесстыдная пропаганда. Но ей верили более трех тысячелетий!
Дело в том, что Рамсес позволил двум вражеским лазутчикам, подосланным
в его расположение хеттским царем, ввести себя в заблуждение. Эти люди,
утверждавшие, что дезертировали из хеттского войска, сообщили Рамсесу,
будто царь хеттов уже отступил из страха перед фараоном. А так как Рамсес был
весьма падок на лесть, он отдал приказ идти вперед, его войско попалось в
ловушку, а ему самому еле-еле удалось спасти свою жизнь.
Ловкий фокус, не правда ли? Проиграть сражение, но убедить мир в победе.
И пользоваться успехом на протяжении трех тысячелетий. Я точно не знаю, кто
первый додумался до подобной уловки, но не могу избежать следующего
сравнения. Битва при Кадеше состоялась примерно в 1300 г. до Р. X., а около 31
г. по Р. X. повелитель павших ангелов - мы называем его сатаной - вознамерился
использовать тот же прием. Он проиграл битву бесконечно более важную, чем
битва при Кадеше, и о нем тоже можно сказать, что ему едва удалось унести
ноги. Но возраст его рассказа о вселяющем ужас успехе приближается в наши
дни к двухтысячелетней отметке, и лишь сравнительно немногие догадываются
об истине!
Эта история берет начало на Голгофе, известной как «место черепа»,
вероятно, из-за сходства скальных образований этой холмистой местности с
человеческим черепом.
Распятый на кресте Иисус из Назарета только что умер. И я живо
представляю себе сатану, мятежного князя, сидящего неподалеку в полном
унынии. Он проиграл сражение и отлично понимал это; более того, сатана
понимал, что его конец предрешен!
Вы, наверное, ожидали, что он будет ликовать? В конце концов, именно
сатана был главным инициатором казни.
Да, он страстно желал, чтобы Иисуса распяли, но я не уверен, что он хотел,
чтобы Иисус умер. Дьявол, вероятно, хотел довести Иисуса до предела, хотел
заставить Его заглянуть в лицо смерти, надеясь, что Он сдастся и возвратится на
небеса.
Понимаете, целью сатаны было расстроить план спасения человека. От
Вифлеема до Голгофы падший ангел неотступно сопровождал Иисуса, пытаясь
лишить Его чувства мужества, заставить оступиться, согрешить - хотя бы
единственным словом; сатана всячески пытался принудить Его сдаться.
Вначале он полагал, что Господь, конечно, не станет тревожиться о павшем
человечестве. Плач одинокой заблудшей планеты не должен был, по мнению
сатаны, вызывать глубокого сочувствия в душе Всемогущего. Эгоистичному уму
мятежника казалось непостижимым, что Сын Божий примет беду людей так
близко к сердцу, что даже спустится на Землю и умрет вместо человека, чтобы
тот мог жить. Эгоизм с трудом понимает любовь. По-видимому, сатана считал,
что как только он проделает свои жалкие делишки, Иисус обязательно отступит
и откажется от Своего замысла спасти людей, и уж тогда человечество будет
обречено на уничтожение. Ничто не доставляет мятежному ангелу большего
удовольствия, чем массовое уничтожение.
Сатана знал, что Иисус мог без труда совершить чудо и уйти от Своих
врагов. Он знал, что Иисус, если бы захотел, мог легко сойти с креста и
позволить десяти тысячам ангелов унести Себя на небо прямо на глазах Своих
мучителей.
Но Иисус не отступил. Он не сошел с креста. Он оставался там до конца и
позволил грехам мира уничтожить Свою жизнь. Сатана не был глупцом и сразу
же понял, что разоблачен. Перед лицом всего мироздания он предстал как
убийца, уничтоживший своего собственного Создателя. Отныне он не мог
больше рассчитывать на сочувствие непавших миров, ибо лишился этой
возможности навеки.
С той поры сатана возненавидел крест, и его ненависть не поддается
описанию. Но там, в тени орудия смерти, предрешившего его судьбу, сатану
осенила та же самая идея, которой когда-то воспользовался Рамсес, чтобы
утешить свое самолюбие. Что ж, он проиграл сражение, но ведь можно создать
видимость победы. Он состряпает собственную версию событий на Голгофе и
перекрасит крест. Он даст ложную интерпретацию распятия, исказит ее смысл и
будет способствовать всеобщему заблуждению посредством массированной
пропаганды. Он превратит ненавистный ему крест в оружие против
Господа!
Изначально бунт сатаны был направлен против власти Господа, против Его
правления и Его Закона. При первой же встрече с нашими прародителями в
Едеме сатана нагло подверг сомнению данный Господом запрет. И в последние
дни, согласно книге Откровение, именно власть Господа станет предметом
разногласий. Еще останутся люди, признающие власть Господа и исполняющие
Его заповеди, вот именно на них и обрушится гнев мятежного ангела (см. Откр.
12:17).
Взбунтовавшись, Люцифер развернул агитацию за отмену Божественного
закона. Но разве мог Господь отменить Закон, являющийся точным отражением
Его собственного характера, Закон, на котором зиждется Его правление? Как мог
Господь изменить столь важный, совершенный, неизменный и священный
Закон, нарушение которого даже ради спасения собственного Сына было
недопустимо?
Согласитесь, разве не странно звучат рассуждения о том, что крест
аннулировал Закон или, во всяком случае, ослабил его? Можете ли вы поверить,
что Господь позволил Своему Сыну умереть, поскольку Закон не подлежал
изменению, а затем передумал и изменил его, как только Его Сын умер? Едва
ли!
Спросите у апостола Павла, и он ответит вам, что Закон Божий «свят, и
заповедь свята и праведна и добра» ( Рим. 7:12). Спросите Давида, и он ответит,
что «закон Господа совершен, укрепляет душу» ( Пс. 18:8). Другой псалом
поведает вам, что все заповеди Господа «тверды на веки и веки» ( Пс. 110:8). И
Сам Господь говорит: « Не нарушу завета Моего, и не переменю того, что вышло
из уст Моих» ( Пс. 88:85). О Себе Он говорит так: « Я - Господь, Я не изменяюсь»
(Мал. 3:6).
Невозможно отделить единство Божественного закона от единства Самого
Господа. Они или выстоят, или погибнут вместе!
Сатана прекрасно знал, что Божественный закон нельзя - да и невозможно -
не учитывать. Смерть Иисуса, свидетелем которой он только что был, явилась
сильнейшим доказательством неизменной природы Божественного закона, ибо
если с Законом можно было бы не считаться, Иисусу не пришлось бы умирать!
Понимая все это, а также многое другое, сей некогда блистательный ангел
задумал на Голгофе свой дерзкий и недостойный план. Он скажет миру, что
крест, который он ненавидел, крест, который предрешил его судьбу, крест,
который укрепил Закон ценой Крови Создателя, на самом деле дал ему все, чего
он хотел. Он заявит всему миру, что целью Голгофы было устранение
Божественного закона, что Господь решил, наконец, освободить людей от
всяких ограничений и дать им свободу поступать, как им будет угодно!
Сатана понимал, что ненавистный для него крест будет почитаться всеми
христианами, что рассказ о том, как Бог принял смерть вместо человека, будет
передаваться из поколения в поколение, и люди вечно будут проповедовать,
молиться и петь об этом событии. Но мятежного князя это не беспокоило. Он с
радостью присоединится к восхвалению Голгофской Жертвы, правда, при
условии, что она будет ложно истолкована, ее смысл будет искажен и ее можно
будет использовать для дальнейшего разжигания бунта.
Сатана представит Синай с его дымом и раскатами грома как дело рук
жестокого Бога-тирана, а Голгофу - как дело рук любящего Спасителя. Он
противопоставит эти события, чтобы Синай был понят людьми как некая
ошибка, которую пришлось потом исправлять на Голгофе. Сатана провозгласит,
что Синай - это жестокий закон, а Голгофа - милосердие. И насладится, увидев,
что люди превратили милосердие в оправдание греха. Он будет постоянно
напоминать людям указание апостола Павла о том, что христиане живут «не под
законом, но под благодатью», надеясь, что они не станут читать
непосредственно следующих за этим слов Павла: « Что же? станем ли грешить,
потому что мы не под законом, а под благодатью? Никак» (Рим. 6:14, 15).
Да, сатана нахально похитит Божественную благодать, помогающую нам
соблюдать Закон, и сбудет ее под видом лицензии на грех!
Ничто не остановит мятежного князя. Он навяжет миру представление о
том, что Господь будто бы фактически упразднил Свои установления,
аннулировал нравственные нормы и предоставил людям право следовать их
собственным наклонностям.
Но именно это представление - представление о том, что мы подчиняемся
только своим наклонностям и чувствам - было с готовностью воспринято
людьми и передавалось из поколения в поколение, сделав наши улицы
небезопасными и превратив наши дома в укрепленные крепости. В своем
стремлении к вседозволенности мы отринули единственный способ борьбы с
эпидемией преступности, обрушившейся на нас!
Повиновение в наши дни непопулярно, поскольку для общества
вседозволенности это недостаточно утонченная идея. Мы предпочитаем
бесконечно болтать о любви. Мы не избежали заражения облегченной религией,
не предъявляющей к нам никаких требований. И самое поразительное - крест
Голгофы, которым силы сатаны весьма искусно манипулировали, способствовал
созданию этого положения.
Не трагедия ли, что кресту, который стоил Крови Иисуса и являющему
собой высший образец послушания воле Отца, предстояло ложное
истолкование? Не ужасает ли вас то, что Жертву, навеки утвердившую власть и
неизменный характер Божественного закона, представили как силу,
разрушившую Закон? Неужели миллионы людей ослепли? Но в этом-то и будет
состоять последний великий обман. Как раз он и станет итогом последнего
великого столкновения, в котором произойдет отделение верных от неверных.
Да, сатана будет сражаться с крестом, притворяясь, что любит его. Он с
радостью присоединится к прославлению всего, что произошло в тот черный
день на холме Голгофы. Но каждый миг он будет целить в самое уязвимое
место, используя крест, предрешивший его судьбу, как не вызывающее
подозрений оружие в своей безумной и отчаянной попытке свергнуть Господа!
В старой доброй Англии часто рассказывают о мальчике по имени Брон,
который впервые пришел в церковь со своей гувернанткой. На кафедру
поднялся священник и сообщил ужасную новость: он рассказал о том, как
невинный Человек был прибит гвоздями ко кресту и оставлен там умирать.
Какой ужас, подумал мальчик. Как это несправедливо! Наверное, люди
обязательно что-нибудь предпримут для Его спасения. Но он посмотрел вокруг
и не увидел ни одного встревоженного лица. Должно быть, они ждут окончания
службы, подумал мальчик, а потом обязательно что-нибудь сделают, чтобы
исправить эту страшную ошибку.
Брон вышел из церкви, дрожа от обуревавших его чувств и нетерпеливого
ожидания спасательных действий. Но гувернантка сказала: « Брон, не принимай
это близко к сердцу. А то подумают, что ты ненормальный!»
Ненормально - расстроиться и потерять покой из-за несправедливости?
Ненормально - прийти в смятение от этого трагического рассказа? Ненормально
- встревожиться и отчаянно стремиться хоть чем-нибудь помочь?
Позор нашей несерьезной и показной вере, которую мы оставляем за
порогом церкви и о которой забываем до следующего собрания! С тем, что
произошло на Голгофе, надо что-то делать. Иисус сказал: « Если любите Меня,
соблюдите Мои заповеди» (Ин. 14:15).
Любовь - это не столько слова. Любовь - это прежде всего поступки!
А теперь, продолжая исследовать различия между истиной и пропагандой,
обратимся к свидетельствам нашего происхождения. Следующие несколько глав
будут посвящены необходимым разъяснениям, которые приблизят нас к
полному пониманию смысла последних страниц этой книги.
Рожденные летать
Ошибки неизбежны
Интересно было бы узнать, отдаете вы себе отчет в том, как легко впасть в
заблуждение, пытаясь делать выводы только на основе собственного опыта?
Пол Уэйс, пишущий для журнала « Рокфеллер Институт Ревью», придумал
довольно забавную историю о марсианах, посетивших Землю и пытающихся
обнаружить здесь жизнь.
Марсиане прилетели ночью и почти сразу обнаружили, что эта планета
действительно обитаема. Земляне имеют клиновидную форму и согласно
двигаются рядами, привлеченные, очевидно, источником света. Они
располагаются перед этим источником света (рис. 1). Через несколько часов,
когда гаснет свет, земляне удаляются в противоположном направлении.
Днем марсиане продолжили свои наблюдения. Они обнаружили, что внутри
землян живут какие-то паразиты. Это, несомненно, паразиты, поскольку они не
способны долго находиться вне своих хозяев и стараются поскорее к ним
вернуться (рис. 2).
Наблюдатели заметили несколько очень крупных землян (рис. 3) - должно
быть, очень старых. У них намного больше паразитов, что доказывает
способность паразитов размножаться внутри хозяина.
Оторванные от своих хозяев, эти «мирусы», как назвали их марсиане,
двигаются по сравнению с землянами очень медленно и неповоротливо,
поэтому марсиане решили не обращать на них внимания и сосредоточиться на
самих землянах.
Марсиан несколько смутило то обстоятельство, что некоторые обитатели
Земли соприкасаются с почвой только двумя точками (рис. 4), тогда как
большинство землян - четырьмя. Это, должно быть, вырождающиеся формы.
Марсиане убедились, что земляне осуществляют обмен веществ, то есть
поглощают вещества из окружающей среды и извлекают из них энергию.
Поглощение, заметили они, происходит главным образом через два отверстия -
одно впереди и одно сзади (рис. 5). Переднее выглядит более важным.
Очевидно, здесь располагается мозг.
Один бесстрашный марсианин умудрился незаметно поменять местами
питающие трубки. Землянин оказался парализованным. А маленькие «мирусы»
пришли в сильное возбуждение (рис. 6). Марсиане не смогли объяснить этот
феномен.
Старейшие земляне, по-видимому, имеют обыкновение заглатывать с
помощью специальных органов твердые вещества (рис. 7).
Марсиане заметили признаки того, что земляне иногда чистят себя, причем
только спереди. И все члены популяции начинают и заканчивают процесс
чистки одновременно, как будто по сигналу (рис. 8).
Время от времени они наблюдали, как двое землян неудержимо
притягивались друг к другу. Они заключали друг друга в сокрушительные
объятия и теряли форму (рис. 9). Очевидно, в этом столкновении
осуществляется спаривание, в котором они жертвуют своим индивидуальным
существованием во имя высшего единения.
Пожалуй, достаточно. Теперь вы видите, как легко прийти к ложным
заключениям?
Так же легко допустить ошибку, пытаясь объяснить наше собственное
происхождение. В конце концов, нас не было в то время, когда этот мир только
начинал свой разбег. Нас не было здесь, когда жизнь впервые появилась на
нашей земле. Поэтому мы не можем доказать, так это происходило или иначе.
Мы принимаем чьи-то теории или формулируем свои собственные, или
внимаем слову Того, Кто говорит, что все это создал Он. Таковы альтернативы.
Очень легко впасть в заблуждение, начав строить гипотезы о своем
прошлом. Даже если мы будем совершенно искренними, то все равно ошибемся
- как эти воображаемые марсиане, которые приняли автомобили за людей!
Например, легко предположить, что вещи всегда были точно такими,
каковы они теперь; что они всегда двигались с одной и той же скоростью, а
статус-кво всегда оставался, так сказать, неизменным. Легко предположить, что
не было никаких всемирных катастроф, которые привели бы наши
теоретические построения в полнейший беспорядок. Легко предположить, что
когда начался отсчет времени, все часы были установлены на нуль. Легко
предположить, что все ископаемые остатки были уложены в места своего
захоронения так же бережно, как мы опускаем в землю своих усопших. Легко
предположить, что человек начал свой путь с нижней ступени развития - в
физическом, духовном и социальном отношении. Поэтому мы помещаем
первобытного человека с его примитивными орудиями на нижнюю ступень
лестницы и считаем, что сделали классическую карьеру, то есть поднялись с
самых низов.
Миллионы искренних и весьма образованных людей были бы просто
поражены, если бы им намекнули, что они перевернули лестницу вверх ногами!
И все же - если мы доверяем Книге Бытие - человек начал свою жизнь с
самой верхней ступени, и он никогда не был «первобытным». Человек появился,
имея ум более проницательный, чем у любого нашего современника. Он не
карабкался снизу вверх - он падал с вершины!
И если он упал с вершины, то древнейшие останки человека, которые мы
выкапываем из земли и соединяем в единое целое, - это не первенцы рода
человеческого, а вырожденцы. Не признаки возникновения несут они на себе, а
следы величайшего падения!
И если Книга Бытие правдива, и во времена Ноя действительно был
всемирный потоп, то надо ли удивляться тому, что мы раскапываем
примитивные орудия, относящиеся ко времени, наступившему после потопа?
Представьте, что вам лично удалось тогда спастись на Ноевом ковчеге.
Допустим, вы были искусным инженером и владели замечательными
инструментами с механическим приводом. Но вам пришлось все это бросить и
спасать свою жизнь. И вот вы вступили на безлюдную, опустошенную, насквозь
промокшую землю, чтобы начать жизнь сначала. Никаких источников энергии,
никакого электричества, никаких инструментов - ничего. Разве вам не
пришлось бы обходиться наспех изготовленными приспособлениями, которые
покажутся совершенно примитивными всякому, кто раскопает их спустя
несколько тысячелетий?
И если всемирный потоп действительно был, и это великое потрясение
заключалось не только в наводнении, но и в ураганном ветре, пожарах,
извержениях вулканов и землетрясениях, если земля разрывалась на части,
выворачивалась наизнанку и содрогалась в конвульсиях, а после этого
столетиями не могла успокоиться, то едва ли мы можем предполагать, что
статус-кво поддерживался постоянно. Разве нет?
Теперь несколько слов о времени. Когда вы покупаете и заводите новые
часы, всегда ли вы устанавливаете стрелки на двенадцать? Разве вы не можете с
той же вероятностью установить их на пять, девять или одиннадцать часов?
Если, как гласит Книга Бытие, Господь создал землю в шесть дней, то в
пятницу вечером Он видел пред Собой множество взрослых, достигших
зрелости существ, не так ли? Не ростки секвойи, пробивающиеся в
пятнадцатисантиметровых горшочках, а громадные деревья, которым на вид
было не меньше тысячи лет. Олень, медведь и слон были взрослыми.
Скалы, казалось, простояли уже целую вечность. А если бы мы увидели
Адама в возрасте нескольких часов, то подумали бы, что ему лет двадцать!
Так почему Господь должен был устанавливать часы на нуль? И если Он
этого не делал, то как, глядя сегодня на эти скалы, мы можем судить об их
истинном возрасте?
Вы скажете, что Господь обманул бы нас, если бы установил часы на какое-
то другое время? Нет. Едва ли. Какой же это обман, если Господь рассказал нам о
том, что Он сделал? Может показаться, что Творение растянулось на долгие
столетия. Но Он сказал, что это заняло всего шесть дней - буквально шесть дней.
Где же обман?
Теперь об ископаемых остатках. Есть места, где их можно найти именно
там, где вы предполагаете их отыскать, - точно как на картинке в учебнике
геологии. И это выглядит убедительно. Но разве нельзя истолковать их
происхождение по-другому? Возможно, они откладывались не столетие за
столетием, а все сразу, за короткий период, допустим, за один год водами
всемирного потопа? Возможно, порядок отложений ископаемых фиксирует не
восхождение по спирали эволюции, а способ, которым воды потопа
рассортировали и поглотили их?
Друзья мои, я верю, что Человек, родившийся в Вифлееме и выросший в
Назарете, абсолютно точно объясняет и наше происхождение, и нашу судьбу.
Наше происхождение - потому что Он создал нас, а нашу судьбу - потому что Он
умер ради нас!
Поймите одну важную вещь: когда Иисус ходил пыльными дорогами
Палестины, это было не первое Его соприкосновение с нашей планетой. Он был
уже здесь раньше, ибо однажды обмолвился: « Прежде нежели был Авраам, Я
семь» (Ин. 8:58).
Христос существовал до рождения Авраама? Безусловно. В одной из Своих
молитв Он говорил: « И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою,
которую Я имел у Тебя прежде бытия мира» (Ин. 17:5).
Следовательно, Иисус предначально был вместе с Отцом, то есть прежде
чем возник мир. Пророк Михей писал, предсказывая рождение Иисуса: « И ты,
Вифлеем-Ефрафа... из тебя
произойдет Мне Тот, Который должен быть Владыкою в Израиле и Которого
происхождение из начала, от дней вечных» (Мих. 5:2).
Младенец, рожденный в Вифлееме, был Тем, Кто существовал от вечности.
Апостол Иоанн называет Его Словом. Он говорит: «В начале было Слово, и Слово
было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога» (Ин. 1:1, 2).
Он не просто был с Богом с самого начала, от вечности. Он был Богом.
Но уверены ли мы в том, что Иоанн имеет в виду Иисуса? Да, потому что Он
говорит: « Слово стало плотию и обитало с нами, полное благодати и истины; и
мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца» (Ин. 1:14).
Иисус не был радикалом, революционером или политиком, как считают
некоторые. Не был Он и обычным человеком, испытавшим определенные
мистические переживания, которые привели Его к мысли, что Он - Бог. Он не
сомневался относительно того, Кем Он был, откуда Он пришел и в чем состояла
Его миссия!
Иисус был не просто добрым человеком, не просто целителем, не просто
пророком, не просто великим учителем. Он был Сыном Божьим. Так Он заявил.
И либо это была правда, либо нет. Одно из двух. Вы не можете допускать
одновременно и то, и другое. Либо Христос был Сыном Божьим, как Он и
утверждал, либо величайшим самозванцем в истории!
А теперь внимательно слушайте дальше. В той же главе Иоанн сообщает
нам кое-что еще. Он говорит об Иисусе: « В мире был, и мир чрез Него начал
быть, и мир Его не познал» (Ин. 1:10).
Не только Сыном Божьим был Иисус. Он был Творцом мира. Но мир не
признал Его. Иоанн говорит в 3-м стихе: « Все чрез Него начало быть, и без Него
ничто не начало быть, что начало быть».
Выражено достаточно ясно, не правда ли? И это настолько важно, а для
некоторых, я думаю, настолько поразительно, что будет уместно привести еще
несколько выдержек из Писания. Апостол Павел говорит: « Бог, создавший все
Иисусом Христом» (Еф. 3:9).
Он же говорит об Иисусе в другом месте: « Им создано все, что на небесах и
что на земле... все Им и для Него создано» (Кол. 1:16).
Теперь хоть у кого-нибудь из вас появляется точное представление об
Иисусе Христе? Теперь вы видите, что нет Бога Отца Ветхого Завета и Иисуса
Христа Нового Завета. Нет Иисуса, уговаривающего сурового, жестокого и
непреклонного Отца быть к нам добрее. Нет сухой законности Ветхого Завета и
вольной благодати Нового Завета. Повсюду, на всем протяжении земной
истории - это Иисус. Он сказал Своим ученикам, что если они видели Его, то
видели и Отца. Следовательно, на всем протяжении - это Отец. На всем
протяжении - это Любовь!
Теперь вы понимаете, почему я считаю Иисуса Христа ответом на все
вопросы о нашем происхождении? Потому что Он создал нас!
Знаете ли вы, что Господь в Своем последнем послании человечеству,
данном в книге Откровение и адресованном именно нашему времени, призвал
человечество поклоняться Ему как Творцу? Вот эти слова: « Убойтесь Бога и
воздайте Ему славу... и поклонитесь Сотворившему небо, и землю, и море, и
источники вод» (Откр. 14:7).
Возможно, вы поклоняетесь Господу Иисусу Христу как вашему Спасителю.
Но теперь Господь призывает вас поклоняться Ему и как вашему Творцу. Ибо это
одна и та же Личность. Если мы отрицаем Его как Творца, то мы отрицаем Его
как Спасителя. Принявший за нас смерть на Голгофе - это Тот, Кто создал нас.
Мы не можем принимать Его на кресте Голгофы и отрицать Его в Книге Бытие!
Разве это не наполняет новой жизнью Книгу Бытие, когда мы видим в ней
Иисуса?
Послушайте: Бог - это Любовь, Иисус - это Любовь, наш Творец - это
Любовь.
Любовь не пожелала ждать долгие столетия, чтобы снискать расположение
человека. Любовь не отдала бы развитие человека на волю случая, а тем паче
произволу и господству принципа «выживает сильнейший».
Любовь создала человека в пятницу недели Творения, помните - по Своему
образу и подобию, и поместила его на вершину лестницы, а не на нижнюю ее
ступеньку!
И когда человек добровольно отделился от своего Творца (см. 3-ю главу
Книги Бытие), Любовь не допустила его гибели, Она не предоставила его судьбе,
которую человек избрал актом своего неповиновения. Любовь нашла решение.
И этим решением была Его собственная жизнь!
Сын Божий знал, что случай не сможет аннулировать последствия бунта.
Это неподвластно ни времени, ни самодисциплине. Предоставленный самому
себе, человек пал так низко, что его бренные кости рассматриваются в наши дни
в качестве останков первобытного человека, стоявшего на пороге долгого-
долгого восхождения!
Существовал только один способ изменить человеческую судьбу, только
один способ дать человеку шанс на спасение. И он заключался в том, чтобы
умереть вместо человека, то есть заплатить долг, который сам человек вернуть
не мог. Вот что решил совершить Сын Божий. И Он совершил это!
Недавно в руки мне попала книга, в которой автор рассказывает о своей
семье и особенно много пишет о своей жене как об очень щедром человеке: она
работает, сама покупает себе одежду, и у нее остается еще немного денег.
Нередко случается, говорит автор, что семье требуется что-то такое, что
превышает его доходы. И он вынужден признаваться: « Мы не можем себе этого
позволить». Тогда жена обычно вставляет: «Я оплачу разницу».
« Я оплачу разницу». Именно так поступил Иисус. Человек оказался в долгу,
который не мог оплатить. Но Иисус сказал: « Я оплачу разницу». Только разница
была не частью долга, а всем долгом. Человек вообще не мог ничего оплатить.
Голгофа стала Господней оплатой разницы, а разницей была Его собственная
жизнь!
Встречаются люди, которые указывают на войны, бедствия и страдания и
обвиняют в этом Господа, как если бы человек был невинной жертвой. Но
человек - это не невинная жертва. Он виновный бунтарь. И те, кто укоряет
Господа, не видят Голгофы и не разумеют того, чем была Голгофа! А ведь она
совершенно однозначно свидетельствует, что Иисус пришел не для того, чтобы
осудить наш мир, но чтобы спасти его. Он пришел не для того, чтобы вынести
приговор, но чтобы понести наказание. Он пришел - невинный Агнец Божий, -
чтобы умереть за виновных. Голгофа доказала, что грех, как и предупреждал
Господь, - это непоправимое, смертельное зло, и она же доказала, что Бог есть
Любовь!
Обвиняющие Господа и приписывающие Ему безучастность к горестям
мира, спрашивающие, почему Он не приходит и не кладет всему этому конец, -
слепы и бесчувственны к смертельной боли в сердце Господа!
Задумайтесь о бесконечном терпении и самообладании, проявленном
Господом в противостоянии бунту. Задумайтесь о том, как легко было бы
уничтожить грех и грешников в самом начале, прежде чем Вселенная получила
бы возможность разглядеть и понять смертельную природу бунта.
Задумайтесь о том, как страстно желал Спаситель прийти и умереть за
человека, едва тот согрешил, - и навсегда покончить с грехом. Но Он
тысячелетиями нес в Своем сердце Голгофу, пока не пробил час!
Задумайтесь о непреодолимом искушении сойти с креста и показать людям,
кто Он на самом деле, когда они кричали: «Спаси Себя, если можешь!»
Задумайтесь о невероятном терпении, которое проявил Спаситель,
наблюдая непрекращающиеся страдания - не на кратком протяжении одной
человеческой жизни, а за годы существования многих сменяющих друг друга
поколений. Как Он, должно быть, стремился прийти и прекратить страдания,
особенно когда люди говорили: « Если Ты - Бог, сделай что-нибудь, и мы
поверим Тебе!»
Но нет. Наш Господь принял решение спасти каждого. И он собирается
сделать это надлежащим образом. Он принял решение обеспечить безопасность
мироздания и не хочет испортить дело чрезмерной спешкой. Он потушит пламя
бунта таким образом, что оно уже никогда не разгорится снова! Господь
торопится. Но Он мудр!
Когда я смотрю на Голгофу, я знаю, что не рискую, вверяя Ему свое будущее.
Не рискуете и вы!
В поисках определенности
Дилемма Дарвина
Говорят, что много лет назад юный русский царь, гуляя по дворцовому саду,
заметил в поле за оградой стражника, стоящего на карауле при полном параде.
Царь спросил молодого солдата, что он охраняет. Часовой этого не знал, но
ответил, что правила предписывают обязательно выставлять караул на этом
месте.
Юный царь заглянул из любопытства в архивы и узнал, что Екатерина
Великая некогда устроила здесь огромный цветник с редкими розами, в центре
которого возвышался самый необыкновенный и прекрасный розовый куст.
Каждую неделю она позволяла крестьянам приходить полюбоваться розами, но
на всякий случай приказала выставить у этого бесценного куста охрану.
Розовый сад давным-давно исчез, но приказ не был отменен, и часовые несли
дозор у клочка земли, поросшего сорняком!
Неужели мы тоже искренне и преданно охраняем некоторые вещи, которые
вовсе не являются священными? Столетия ведь ох как щедры на небылицы.
Мы ощущаем твердую почву под ногами, поскольку знаем, что
отступничество не преуспело при жизни апостолов, ибо их личное влияние на
Церковь было безмерно велико. Поэтому-то мы и не находим в Библии никаких
свидетельств отступничества. Но вскоре ему предстояло появиться. Сказал ведь
Павел: «Тайна беззакония уже в действии» (2 Фес. 2:7).
Раннехристианская Церковь сияла чистотой учения, пока апостолы были
живы. Но пришло следующее поколение христиан, несколько видоизменившее
учение Христа и апостолов, несколько более восприимчивое к соблазнам
популярности и компромисса, несколько более чувствительное к
преследованиям и несколько более склонное к братанию с языческим миром. И
отступничество не замедлило проникнуть в Церковь - в форме обрядов и
обычаев, о которых Петр и Павел никогда не слышали.
А знаете ли вы, что древнее пророчество точно указало направление,
которое примет отступничество? Послушайте:
« И против Всевышнего будет произносить слова и угнетать святых
Всевышнего; даже возмечтает отменить у них праздничные времена и закон, и
они преданы будут в руку его до времени и времен и полувремени» (Дан. 7:25).
« Возмечтает отменить... праздничные времена и закон». Очевидно, какая-
то сила посмеет экспериментировать с Законом Божьим. И эти эксперименты
будут связаны со временем.
Я хочу задать вам вопрос: « Что в Законе Божьем связано со временем?»
Очевидно, мишенью отступничества должна была стать суббота.
Ну что, позволим минувшим столетиям поведать нам свою повесть? Тогда
обратимся к истории, к ранним христианским писателям, ибо, как я уже
говорил, в Библии об этом ничего не сказано.
Все началось при весьма запутанных обстоятельствах. Еще раз напомню,
что примерно в 132-135 гг. по Р. X. произошло иудейское восстание под
руководством Бар- Кохбы. Следствием этого события явилось то, что иудеи в
Римской империи были скомпрометированы. Желая избежать преследований,
христиане все более чувствительно реагировали на отождествление их с
иудеями. А так как соблюдение субботы сближало их с иудеями, они стремились
свести до минимума ее требования.
Но преследования были только одной причиной. Не меньшую роль сыграло
желание повысить популярность Церкви и обрести большее влияние, что и
привело к пренебрежению Законом Божьим, завершившемуся вскоре прямым
отступничеством.
Церковь быстро разглядела преимущества, которые сулило ей
соглашательство с язычеством. Почему бы, в таком случае, не привнести в
Церковь некоторые популярные языческие обычаи? Ведь подобное слияние даст
язычникам возможность почувствовать себя в Церкви как дома. Почему бы не
перенять какой-либо языческий праздник? Тогда язычники будут праздновать
его в лоне христианства!
Первый день недели почитался солнцепоклонниками веками. Именно в
этот день они наиболее восторженно проявляли свое преклонение перед
солнцем. Почему бы не ввести воскресенье в церковный обычай - а заодно и
язычников обрести для Церкви?
Так началось постепенное размывание чистоты Церкви, размывание,
растянувшееся на столетия.
Чтобы проследить развитие отступничества, нам неизбежно придется
обратиться к сочинениям отцов Церкви, часто цитируемым в поддержку обычая
соблюдать воскресенье. Надо сказать, что их сочинения в оригинале
представляют собой довольно утомительное чтение. Поэтому немногие
утруждают себя обращением к оригинальным источникам; обычно
довольствуются цитированием не из первых рук. Поэтому часто оказывается,
что отцы Церкви в действительности не говорили того, что им приписывают.
Однако мы должны помнить, что каковы бы ни были их высказывания, авторы
говорят только от своего имени. Их писания ни в каком смысле не были
богодухновенными. Они просто отражают деятельность раннехристианской
Церкви, но отнюдь не являются ее священным авторитетом. Их писания дают
частичное представление об этапах отступничества, а также указывают на то,
что в течение многих столетий христиане продолжали соблюдать субботу.
И вот что знаменательно. Ни один церковный писатель первых трех веков
по Р. X. не приписывал обычай соблюдать воскресенье Христу или апостолам.
Послушайте, что говорит Огаст Ниндер, крупнейший историк христианства:
« Празднование воскресенья, как и все остальные праздники, всегда было
исключительно человеческим установлением, и в намерения апостолов отнюдь
не входило освятить воскресенье своим священным авторитетом; отнюдь не
они и не первоапостольская Церковь перенесли законы субботы на воскресенье.
Примерно к концу второго столетия начинает проявляться ложное усердие в
этом отношении; люди,
по-видимому, стали считать, что трудиться в воскресенье грешно» ( История
христианской религии и Церкви, с. 186).
В начале четвертого века римский император Константин, тогда еще
язычник, издал закон, по которому государственные учреждения, суды и
мастерские ремесленников не должны были работать в первый день недели -
«священный день солнца». В том же столетии Лаодикийский собор выразил
предпочтение воскресенью, что зафиксировано в Каноне 29:
« Христиане не должны соблюдать иудейские обычаи и оставаться в
праздности в субботу, но должны в этот день работать; а день Господень они
должны чтить особо и, поскольку они христиане, по возможности в этот день не
работать. Если, однако, обнаружится, что они следуют иудейскому закону, они
будут отвержены Христом».
Вы заметили, что воскресенье упоминается здесь как «день Господень».
Некоторые считали, что слова Иоанна о видении в «день Господень» ( Откр. 1:10)
- это доказательство того, что соблюдение воскресенья восходит к его времени.
Данный вывод ничем не подкреплен, ибо Иоанн явно подразумевал субботу.
Выражение «день Господень» никогда не применялось христианами по
отношению к воскресенью вплоть до сравнительно позднего времени. Первые
достоверные упоминания воскресенья как «дня Господня» встречаются только в
самом конце II в. по Р. X.
Сначала это отклонение от истины было почти незаметным. Это не
свершилось в одну ночь и не было узаконено каким-либо определенным
декретом. Воскресенье первоначально было введено даже не как день
богослужения, а как светский выходной день. Несколько столетий христиане
соблюдали оба этих дня - субботу как таковую и воскресенье как выходной день.
Но по мере проникновения в Церковь язычества воскресенье все больше и
больше выдвигалось на первый план, а суббота оттеснялась.
Имейте в виду, что в эту эпоху Священное Писание не было доступно
каждому человеку, как в наши дни. Учение передавалось устно, так что многие
миряне с большим трудом могли уловить разницу между Писанием и
традицией.
И традиция все больше и больше превращалась в авторитет. Стоит ли после
этого удивляться, что такое поразительное изменение христианских обычаев,
не будучи даже серьезно оспоренным, пережило столетия и стало почти
повсеместно признанным?
Наступило темное средневековье - долгие века сокрытия истины от людей.
Поколения приходили и уходили, но лишь немногие узнавали истину, как она
представлена в учении апостолов. Священное Писание было доступно только
состоятельным гражданам, хранилось оно в затхлых библиотеках или
приковывалось цепями к монастырским стенам.
Затем настал час Мартина Лютера и Реформации. Долго скрываемые
истины были открыты заново - одна за другой. Были заложены определенные
основы, намечены определенные линии.
Видите ли, традицию вознесли на уровень с Писанием и даже выше.
Поэтому, когда Лютер сказал: « Библия и только Библия - вот мерило нашей
веры и обычаев», он произвел переворот в образе мышления многих людей
своего времени.
Здесь, пожалуй, уместно будет пояснить, что мы понимаем под традицией.
Традиция есть совокупность постановлений, документов, линии поведения и
толкований Церкви, то есть ее высказываний, касающихся как богословских, так
и нравственных ценностей.
Итак, продолжаем. Вскоре состоялся Тридентский собор. В истории Церкви
не было более важного собора. Он начался в 1545 году и заседал с перерывами
почти восемнадцать лет. Перед ним стоял следующий вопрос: можно ли
успешно защитить церковную традицию от заразительного примера
Реформации, которая стояла за Библию и только за Библию? Это был вопрос о
власти. Он обсуждался годами. Собор пытался отыскать логические аргументы
для осуждения протестантского принципа руководствоваться в вопросах веры
только Библией. Многие влиятельные голоса ставили традицию выше Писания.
« Традиция, а не Писание, - говорит Лессинг, - является камнем, на котором
построена Церковь Иисуса Христа» ( А. Нампон. Католическая доктрина,
установленная Тридентским собором, с. 157).
Однако значительная часть собора настойчиво отстаивала мнение, согласно
которому Церковь должна исходить исключительно из Писания. И дебаты
продолжались. Ход событий изменила наконец речь архиепископа Реджийского,
предоставившего необходимый аргумент в пользу традиции. Он заявил, что
традиция должна быть поставлена выше Писания, поскольку Церковь заменила
субботу воскресеньем только авторитетом традиции.
Вопрос был окончательно решен. Но вы понимаете, как он был решен? Вам
понятен аргумент, с помощью которого была одержана победа и который в
борьбе Церкви с библейской платформой протестантизма окончательно решил
вопрос в пользу Церкви?
Обратите внимание, как д-р X. Дж. Хольцман в своей книге « Канон и
традиция» охарактеризовал речь, предрешившую исход собора:
« Наконец на последнем заседании 18 января 1562 года все сомнения были
отброшены: архиепископ Реджио произнес речь, в которой открыто заявил, что
традиция стоит выше Писания. Следовательно, авторитет Церкви не зависит от
авторитета Писания, ибо Церковь заменила... субботу воскресеньем не по
заповедям Христа, а своей собственной санкцией» (с. 263).
Что принесло победу, когда все были охвачены сомнениями? Тот факт, что
Церковь изъяла из Закона Божьего одну из заповедей, основываясь на
авторитете традиции!
Нам удалось выяснить, что произошло с субботой? Несомненно. А теперь
послушайте, что сказано в «Аугсбургском исповедании», изданном в 1530 году:
Она [средневековая католическая церковь] ссылается на замену субботы
днем Господним вопреки, как это явствует, Десяти Заповедям; и у нее нет
другого примера, кроме замены субботы. Церкви придется весьма усилить свою
власть, чтобы она смогла обходиться без Десяти Заповедей» ( Филипп Шафф.
Символы веры христианского мира, т. 3, с. 64).
Друзья мои, в столь серьезном вопросе мы обязаны разобраться
досконально. Я хочу, чтобы вы располагали фактами. Я хочу, чтобы вы сами в
них убедились. Но что выбрать, если исторические ссылки на это изменение, а
также
книги, посвященные этой теме, заполнили бы двухтонный грузовик?
Возьмем для примера отрывок из « Введения в историю Западной Европы»
Дж. X. Робинсона: « Простота, присущая Церкви на первоначальном этапе,
постепенно сменилась сложно разработанным богослужением и
возникновением особой прослойки духовенства. На этом пути с течением
времени христианство все больше сближалось с высшими формами язычества.
Правда, в одном отношении они сталкивались, как враждующие стороны в
смертельном конфликте, но в то же время они проявляли тенденцию к слиянию,
словно два соединяющихся потока» (с. 30).
Дин Стэнли в своих « Лекциях по истории восточной Церкви» говорит:
« Сохранение древнего языческого наименования "день солнца" для
еженедельного христианского праздника в огромной степени обязано слиянию
языческой и христианской сентиментальности, с которой первый день недели
был рекомендован Константином своим подданным - как язычникам, так и
христианам - в качестве "священного дня солнца"... Таким образом одним
общим установлением он примирял религиозные разногласия в империи»
(Лекция 6, с. 291).
А теперь послушайте следующее откровенное заявление. Уильям Фредерик
в книге « Три пророческих дня» пишет: « В то время Церковь должна была либо
перенять праздничный день у язычников, либо заставить язычников перенести
этот день. Но перенесение праздника оскорбило бы язычников и стало бы для
них камнем преткновения. Естественно, Церкви было легче распространить на
язычников свое влияние, сохранив их праздники» (с. 169, 170).
Невольно содрогаешься при мысли, что допустимо выдвигать такой
поверхностный аргумент! Но именно так все происходило. Горькая правда
состоит в том, что суббота Господа Иисуса Христа была принесена в жертву
божкам популярности и компромисса!
Теперь обратимся к Католической Энциклопедии: « Церковь [римско-
католическая], после переноса дня отдыха с иудейской субботы, седьмого дня
недели, на первый, направила третью заповедь на воскресенье - день, который
следует соблюдать в святости как день Господень» (т. 4, с. 153).
Или возьмем высказывание из официального католического издания « Ауа
Санди визитор» за 11 июня 1950 года, подтверждающее приверженность
католиков традиции и подчеркивающее непоследовательное отношение к
традиции протестантов:
« Во всех своих официальных руководствах протестанты заявляют, что их
религия основывается на Библии и только на Библии, отвергая традицию даже
как часть их вероучения... В Новом Завете отсутствует ясное указание на то, что
Христос перенес день богослужения с субботы на воскресенье. Однако все
протестанты, кроме адвентистов седьмого дня, соблюдают воскресенье...
Празднуя воскресенье, протестанты следуют традиции». ( Некоторые небольшие
протестантские конфессии, помимо адвентистов, также соблюдают субботу.)
Неужели дух Реформации настолько ослабел, что большинству
протестантов пришлось обратиться к той самой традиции, которую они
отвергают, чтобы обосновать свой выбор дня богослужения? Какой запутанный
компромисс!
Эймос Бинни, методист, в своем « Богословском компендиуме» говорит:
« Действительно, не существует никакого определенного указания на крещение
младенцев». И продолжает: « Нет и указания на соблюдение в святости первого
дня недели» (с. 180, 181).
Мы могли бы прочитать множество подобных утверждений. Кардинал
Гиббоне выразил это так: « Вы можете прочитать всю Библию от Бытия до
Откровения Иоанна и не найти ни единой строчки, подтверждающей освящение
воскресенья. Писание санкционирует религиозное соблюдение субботы - дня,
который мы никогда не считали священным» ( Вера наших отцов, 92-е изд., с.
89).
Воскресенья нет в Библии. Воскресенье не было введено Христом. Это
исключительно человеческое установление. Правда, оно возникло на раннем
этапе истории Церкви. Но разве не трагично, что воскресенье появилось,
заклейменное именем бога солнца, запятнанное отступничеством как прямое
наследие язычества? Какая жалость, что Церковь так охотно, так слепо и
опрометчиво приняла его!
Почему происходят подобные вещи? Почему столь бросающаяся в глаза
фальшь осталась незамеченной? Неужели
мы невольно стояли на страже обычая, который вовсе не является
священным?
Очевидно, это так. Но теперь вы понимаете, как это произошло. Учитывая,
что со времен апостолов прошло двадцать столетий, многие из которых
ознаменовались подавлением истины и в течение которых в сознании людей
постепенно утвердилась традиция, надо ли удивляться, что миллионы наших
современников никогда не сомневались в правильности выбора дня отдыха?
Это могло произойти, и это произошло. Вместо того чтобы охранять истину,
мы охраняли традиции. Прозрение нас ошеломляет.
Я знаю, что миллионы христиан совершают богослужение в воскресенье,
считая это своей священной привилегией. Они искренне молятся, веря в то, что
выбранный ими день является истинным поминовением торжества нашего
Господа над смертью. И Господь принимает их искренние молитвы. Но теперь,
когда подлинный смысл этого вопроса прояснился, когда люди почувствовали,
что в этих экспериментах с Божественным законом не обошлось без заговора и
интриг, они останавливаются и задумываются. Теперь, когда сознание
осветилось светом истины, неповиновение немыслимо.
Понимаете ли вы теперь по-новому значение вопроса, который задал
Иисус: « Зачем... преступаете заповедь Божию ради предания вашего?» И сказал:
«Тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим» (Мф. 15:8, 9).
Века рассказывают свою повесть, и в последней ее главе мы видим
миллионы людей, охраняющих то, что вовсе не является священным, и
лихорадочно цепляющихся за то, чего нет в Слове Божьем.
Но в этой истории есть и другая сторона. На протяжении веков истина
всегда имела надежных стражей. Всегда сохранялось ее надежное ядро.
Преданные Христу пронесли факел истины даже сквозь темные времена
средневековья.
А в дни Реформации стали открываться и ярко сверкать одна истина за
другой. Многие реформаторы вносили свой вклад в развитие просвещения и по
мере продвижения вперед собирали вокруг себя последователей. К сожалению, у
этих последователей была склонность останавливаться в поисках
истины там, где остановился их лидер. Они не продолжали исследований в
свете истины. Поэтому у нас различные вероисповедания.
Не парадокс ли, что борьба за сохранение живой истины привела к
разделению христианского мира, которое мы наблюдаем сегодня? Зорко
охранять учение предков, почти не задумываясь зачем... Друзья мои, я очень
давно решил найти людей, которые будут стоять на страже истины, даже если
обрушатся небеса.
Очевидно, такие люди существуют, ибо Иоанн описывает тех, кто в эти
последние дни будет «соблюдать заповеди Божий и веру в Иисуса» (Откр. 14:12).
Пламя Реформации, разгоревшееся несколько веков назад, еще не совсем
потухло. Его самые яркие дни все еще впереди. И в эти последние дни земной
истории они вспыхнут во славе. Я хотел бы приобщиться к ним. « Стезя
праведных - как светило лучезарное, которое более и более светлеет до полного
дня» (Притч. 4:18).
Да, века донесли до нас печальную повесть компромиссов, заговоров и
интриг. Но они рассказали и о преданности Библии и Христу до самой смерти.
Самая вдохновляющая глава этой повести - история вальденсов.
В долинах Пьемонта, на севере Италии, они упорно сопротивлялись
искажению истины. Вальденсы нашли пристанище в этих долинах у подножия
Альп и в буквальном смысле слова поклонялись Господу в пещерах. Там до сих
пор сохранилась одна большая пещера - вы можете спуститься в нее на коленях,
цепляясь руками за выступы, - где многие из них отдали свои жизни, до
последнего вздоха воспевая хвалу Господу, когда враги развели у входа в пещеру
костер.
Вальденсов с детства учили быть миссионерами. Они переписывали
Священное Писание от руки. Молодые люди, переодетые торговцами, прятали
за пазухой драгоценные рукописи и распространяли повсюду слово истины.
Иногда им приходилось расплачиваться за это жизнью.
Но у этой истории печальный конец. Он не дает мне покоя с тех пор, как я о
нем узнал.
Не так давно мой друг побывал в одной из долин Пьемонта с группой
молодежи. Вечером они собрались у костра,
распевая гимны и рассказывая миссионерские истории. Несколько
современных вальденсов подошли поближе и стояли во тьме, прислушиваясь к
их голосам. Они были глубоко взволнованы, услышав, что молодые люди пели о
Втором пришествии Христа и готовились стать миссионерами, каковыми были
сами вальденсы на протяжении столетий.
В наступившей тишине пожилой вальденс вышел из темноты к свету костра
и сказал моему другу: « Вы должны продолжать! Мы, вальденсы, оставили
великое наследие. Мы гордимся историей своего народа, сражавшегося за
сохранение света истины в этих горах и долинах... Это великое наследие нашего
прошлого, но будущего у нас нет. Мы оставили учение, в которое когда-то
верили».
Он показал на окрестные горы и рассказал о молельнях вальденсов. « В
последние годы в этих долинах, где все дышит священной историей, нас больше
не посещают видения, какие были прежде. Мы напрасно старались удержать в
церкви нашу молодежь. Рядом с этими молельнями, где высечены слова « Свет,
горящий во тьме», мы построили танцевальный зал, надеясь, что таким образом
сможем удержать нашу молодежь. Но наши дети не интересуются церковью и не
любят ее; все их интересы там, внизу, в сверкающих огнями больших городах.
Они больше не желают оставаться здесь. Какое чудо, что в вашей церкви все еще
есть молодежь, которой интересно побывать в нашей долине и изучить
историю, которая нам так дорога. Но все это в прошлом. Печально, но мы
больше не идем вперед, смело глядя в будущее. Вы должны продолжать!»
Да, эти слова не дают мне покоя. Вот какое печальное послесловие: веками
стоять на страже истины - и утратить ее. Случившееся наводит на серьезные
размышления. Детям тех, кто не изменил своим убеждениям перед лицом
всеобщего морального разложения, преследований и даже мученической
смерти, суждено было поддаться соблазну легкой жизни; и хотя их отцы
построили танцплощадки рядом с молельнями, они все равно утратили свои
видения, своих детей и свою надежду. Это действует отрезвляюще. После
столетий непреклонной преданности один из их числа вынужден сказать о
своей священной истории: « Но все это в прошлом. Печально, но мы больше не
идем вперед, смело глядя в будущее. Вы должны продолжать!»
Таков тревожный призыв вальденсов. Кто-то должен продолжать. Кто-то
должен подхватить факел истины, выпавший из рук людей, веками хранивших
верность, - и стоять на страже, пока Он не придет!
История жизни, которую я лучше всего знаю, началась под сенью горы Пик
Пайке в прекрасном Колорадо.
Я родился в семье проповедника. И мое появление на свет приветствовало
еще трое детей. Мне кажется, что если бы я рассказал вам все о той ранней поре,
обо всех подробностях нашей семейной жизни, вы получили бы удовольствие, а
иногда и растрогались бы до слез. Порой что-то могло бы вас удивить и даже
шокировать, ибо мои детские годы меньше всего напоминали монастырское
затворничество, с которым у многих ассоциируется жизнь семьи проповедника;
мне по-настоящему довелось столкнуться с реальной жизнью.
Видите ли, мой отец был не просто проповедником; он непосредственно
помогал разным людям и поступил мудро, дав мне возможность приобщиться к
его опыту, который произвел глубокое впечатление на мой неокрепший ум.
Я очень рано понял, что проповеди не возникают только благодаря учебе,
дисциплине или обширному чтению, но приходят из самой жизни. Уже тогда я
знал, что не смогу без размышлений избрать Евангельское служение.
Понимаете, уже в годы ранней юности мой беспокойный ум терзали первые
робкие мысли о том, что Господь может однажды призвать меня к
Евангельскому служению. Признаюсь, эти, так сказать, намеки удивляли меня.
Но правда и то, что людей, меня знавших, они удивляли еще больше. На самом
деле, я до сих пор немного смущаюсь, когда встречаю тех, кто знал меня в ту
пору, потому что не уверен, что они все забыли!
Да, Господь призывал меня уже тогда, но саму мысль об этом я с самого
начала решил в себе подавлять. Я вознамерился избавиться от того, что
безрассудно считал ограничением свободы, или того, что я ошибочно считал
свободой. Я даже не осознавал, как был неправ, а сейчас трепещу при мысли о
том, чего мне едва удалось избежать. Нет, в моей жизни не было никаких
кровавых грехов, не было ничего, что порочило бы мою семью или церковь,
ничего, оскорбляющего общество.
Понимаете, обращение людей с явными грехами совершается легче, ибо
если человек не глух к голосу Духа, то он понимает, что с ним происходит. Он
понимает, что пропал и нуждается в Господе.
Но меня удерживало кое-что похуже. Мои грехи были вполне
респектабельны. Я погиб, находясь в лоне церкви. Никогда не позволяйте
людям говорить, что погибнуть в лоне церкви невозможно. Ибо это возможно!
Поверьте мне, пожалуйста. Вполне возможно признавать учение, быть
удовлетворенным формой религии, и тем не менее быть погибшим - погибшим
в лоне церкви!
Я исправно посещал церковь и слушал проповеди, и они меня волновали. Я
читал газеты, понимал, что пророчество исполняется, и был этим обеспокоен.
Но когда я попытался преодолеть свои собственные слабости, я оказался
совершенно беспомощным. Я знал, что мне надо делать. С этим не было
никаких затруднений. Но религия (во всяком случае, насколько позволял
служить мой собственный религиозный опыт), казалось мне, была не в силах
ответить на вопрос «как?». Все мои обещания рассыпались в прах. Я пытался
закалять свою волю, но это не срабатывало. И тогда я взбунтовался,
попытавшись избавиться от всего этого. Я решил с головой окунуться в
деятельность.
Да, я так устал от чувства поражения, что хотел убежать от собственной
совести. Но, благодарение Господу, совесть, если вы не убили ее, если вы не
прикончили этого сторожевого пса, совесть никогда не даст вам погибнуть.
Я благодарен Господу за голос Духа. Я люблю говорить о Святом Духе.
Но сейчас я хочу рассказать вам о своем самом серьезном внутреннем
конфликте. Говорить об этом нелегко, но я заметил, что людям это помогает и
вселяет надежду, потому что я - самый обычный человек, и то, что помогает
мне, помогает и другим.
Но имейте в виду - я не просто рассказываю свою историю. Главный вопрос
- как люди спасаются? Именно это как понимают очень немногие. Именно это
хотелось бы узнать.
В те тревожные годы я с головой ушел в деятельность и развлечения,
пытаясь забыть Бога. Я не переносил одиночества. Я смертельно скучал.
Наконец я почувствовал, что так больше продолжаться не может. Был вечер
пятницы, и я сидел на собрании, где проповедовал мой отец. Все это
вспоминается мне очень отчетливо. Вот он стоит, этот славный служитель
Господа, с ниспадающими седыми волосами и добрым лицом, в котором
светится сострадание. Он всегда был для меня идеалом проповедника. В тот
вечер он, по-видимому, обращался ко всей общине, а не ко мне лично, но
каждое произнесенное им слово пронзало ножом. Я встал, покинул собрание и
укрылся в тени. Я никогда не забуду этой минуты, ибо в тот тихий благоуханный
вечер я дерзко воззвал к небу, глядя в его бесконечную высь сквозь листву:
«Святой Дух, оставь меня! И никогда не возвращайся!»
Страшно произнести! Горькие слова! И все же, несмотря на свою
демонстративную воинственность, эти слова были молитвой. И Господь ответил
на эту молитву. И ответил прямо противоположным образом.
Это была кульминация - кульминация в длинной цепи событий, в которых
враг превзошел самого себя, то есть зашел слишком далеко. Со мной
происходило нечто такое, что удивляло и озадачивало даже меня самого.
Я начал различать отчетливую печать на дьявольском контракте, я
понимал, в чем была ошибка, и решил исправить ее. Но как?
Я и не подозревал, что стоял на пороге испытаний, которые могут свести на
нет все мои прежние мечты о счастье. Я
должен был разгадать тайну, которая не только спасла бы мою беспокойную
душу, но и помогла бы миллионам людей, втайне стремящихся к ее пониманию.
Долгие месяцы разгадка ускользала от меня. И я задумал немедленно
перестроить свою жизнь. Я бодро попытался привести свой дом в порядок. Но я
не знал как. Что меня тревожило, так это то, что сколько бы я ни трудился, я
неизменно терпел поражение. Я работал изо всех сил, стараниям моим не было
предела, но, видно, дело было не в усердных стараниях. А в чем, я не знал!
А усложняло проблему следующее. Я заметил, что, когда некоторых
пожилых христиан спрашивают, как победить искушения и преодолеть дурные
привычки, они всегда дают один и тот же совет: « Старайся сильнее». Поэтому,
несмотря на то, что это здорово напоминало самогипноз, я подхлестывал свою
волю, напрягал мускулы и делал очередную попытку. Но через некоторое время
воля ослабевала, и я находил себя в том же состоянии, с какого начал. Это,
конечно, разочаровывало. А в чем я нуждался тогда меньше всего, так это в
разочарованиях.
Старайся сильнее. Такой был совет.
Послушайте меня: если вам кто-нибудь скажет, чтобы вы сильнее старались,
ответьте, что они ошибаются, потому что, как бы ни был хорош этот совет и как
бы ни было для нас важно сотрудничать с Господом, само по себе усердное
старание ничего не даст. В старом методистском гимне это выражено
прекрасно:
Мы спасаемся не старанием -
От себя самого мало мощи;
Это зависит от Крови,
Когда-то за нас заплаченной.
Это значит - смотреть на Иисуса
Праведного и Справедливого.
Это Его великий подвиг спасает нас,
Не старание - только вера.
Стараться сильнее? Старайтесь, пока не устанете. Старайтесь, пока не
истощите все свои силы. Но ваши
слабости все равно подведут вас. Отчаянные старания только
концентрируют внимание на самом себе. Спасает же только сила Господа.
Единственный путь в Царствие Небесное - это быть рожденным в нем. Вот как
все просто. Но я этого не понимал.
Я догадывался, что где-то кроется ошибка, ужасная ошибка. Я падал на
колени и призывал своего Господа. Я открывал Писание и старательно изучал
его, ибо если это считается самым лучшим занятием в жизни христианина, то я
обязательно должен был найти этому подтверждение на своем опыте.
И тут произошла неожиданная вещь: открыв Писание, я не нашел там
особого нажима на усердные старания. Вместо этого я нашел там такие слова:
« Может ли Ефиоплянин переменить кожу свою и барс - пятна свои? так и вы
можете ли делать доброе, привыкнув делать злое?» (Иер. 13:23).
Потом я нашел ту же мысль, ясно выраженную Спасителем: « По плодам их
узнаете их. Собирают ли с терновника виноград или с репейника смоквы? Так
всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и
плоды худые» (Мф. 7:16, 17).
Неудивительно, «приносить плоды добрые» невозможно одними
стараниями! И я сказал: « Благодарю Тебя, Господи. В этом есть смысл». Я начал
думать, почему простое старание оказалось тщетным. Очевидно, у Господа
были связаны со мной какие-то серьезные и глубокие намерения, но я не
позволял их осуществить.
Я весьма обязан одному своему другу, рассказавшему мне историю волка и
ягненка. Представим, сказал он, что дикий лесной волк, с восхищением
наблюдавший за отарой мирно пасущихся овец, решил, что все животные, и он в
том числе, должны жить именно так. Теперь представим, что волк
предпринимает попытку жить, как овца. Овцы идут за вожаком, и он туда же.
Овцы щиплют траву, и он ест траву.
Не настанут ли для волка трудные времена? Не захочет ли он вернуться к
старому образу жизни? Конечно, захочет. У него волчья природа. Трава
покажется ему безвкусной, когда он припомнит вкус свежего мяса.
Однако, если какая-нибудь овца спросит: « Как вы себя чувствуете, став
овцой?», лесной волк скорее всего ответит: «Стараюсь изо всех сил».
Стараться изо всех сил. Вам приходилось слышать, как люди говорят эти
слова? Не говорили ли вы этого сами? Друзья мои, Господь хочет сделать для вас
и для меня бесконечно больше того, к чему приведут нас скудные результаты
наших собственных стараний.
Но послушайте дальше. Представьте, что Господь с помощью чуда,
известного только Создателю, наделил волка природой овцы. Было бы теперь
ему трудно жить по-овечьи? Ничуть.
Я вспомнил ночной приход Никодима к Иисусу и эти незабываемые слова:
« Должно вам родиться свыше». Теперь я начал понимать, что Он имел в виду. Я
начал понимать и слова Павла, которые раньше казались мне такими
безнадежными. Все начинало сходиться.
« Итак, кто во Христе, тот новая тварь; древнее прошло, теперь все новое» (2
Кор. 5:17).
Все это было в Библии всегда. Слова не стали иными, оттого что я открыл
их. Но когда тайна прояснилась и все двери распахнулись, я замер в удивлении
перед высшей простотой Божественного замысла.
Мое удивление возрастало по мере того, как все вставало на свои места. Это
и была та новая природа, в которой я нуждался. Очевидно, такое преображение
возможно. Но как его вызвать? Я был совершенно беспомощен и благодарю
Господа за это, ибо чувство беспомощности открывает путь.
Я нашел ответ в Евангелии от Иоанна:
« А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть
чадами Божиими, которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения
мужа, но от Бога родились» (Ин. 1:12, 13).
Новое рождение не возникает по желанию человека. Неудивительно, что я
потерпел поражение! Но после этого я изменил направление. Я решил порвать
контракт с сатаной. Передо мной стала малоприятная необходимость исповеди.
Я испытал то отчаяние, которое, должно быть, испытал Петр, когда отрекался от
Христа. И я достиг такого состояния, что
смог искренне произнести: « Прости меня. Никто другой не виноват. Только
я. Господи, помоги мне!»
Вот это и открывало путь для нового рождения, а все, что пытался сделать я
сам, не способно было вызвать этого чуда.
Несомненно, я столкнулся с чудом. Должен ли я был покориться чуду?
Очевидно.
Тогда я понял, что христианская жизнь - это не просто разновидность или
улучшенный вариант жизни, или сосредоточение на прошлом. Нет, это
преображение, это полное изменение природы человека силой Творца. С того
дня, когда я раскрыл эту тайну, величайшим счастьем для меня стало видеть в
глазах людей свет пробуждающейся истины.
Это произошло без всяких усилий. А я так старался! Послушайте, что
сказано в книге, которую я считаю поистине вдохновенной:
« Никто не чувствует прикосновения той руки, которая снимает бремена, и
никто не видит свет, который нисходит из небесных чертогов. Благословения
даются в том случае, если душа верою покоряется Богу. И тогда сила, невидимая
для человеческого глаза, творит новое существо по образу Божьему ( Христос -
надежда мира, с. 173).
Никто не видит эту руку, но чудо совершается.
Язык бессилен описать тот покой и то облегчение, которые приносит
человеку полное подчинение Господу! Рядом с этой тайной преображения все
мои юношеские мечтания превратились во что-то незначительное. Не
судорожные, беспокойные самостоятельные старания, нет, только простая вера.
Это знание досталось мне трудным путем, но я усвоил его, чтобы никогда не
забыть!
Вернемся в тот вечер пятницы, когда я стоял в сумраке, глядя на звезды.
Если бы тогда меня подвергали экзаменовке по теории истины, как она
изложена в Слове Божьем, я бы выдержал ее блестяще. Если бы какая-то
необходимость заставила отца покинуть собрание, я думаю, что смог бы
продолжить начатую им тему. Но не теория и не ясность ума были мне
необходимы, а жизнь!
Тогда я понял, что если мне придется когда-либо поделиться истиной с
другими, то эта сила будет присутствовать, иначе я ничего не добьюсь. Уже в тот
вечер я осознал огромную ответственность миссии проповедника, ибо ни один
человек не остается прежним, после того как услышит требования Христа к
своей душе.
Да, тогда я понял - а сейчас понимаю это еще лучше, - что вполне возможно
принимать теорию истины и все же быть погибшим. Ибо без преображения,
вызванного Божественной силой, исконная склонность ко греху остается в душе
во всеоружии, чтобы ковать новые цепи и порабощать человека, бессильного
преодолеть это рабство самостоятельно!
Из-за того, что я сам едва не попал в подобное рабство, я решил, что ни
один человек в пределах слышимости моего голоса не должен будет оставаться
в неведении относительно этой опасности. Да поможет Господь тому, кто
бездействует под прикрытием поверхностного исповедания веры и показной
религиозности! Я искренне молюсь о том, чтобы мое служение помогло такому
человеку.
Теперь я понимаю, что моя внутренняя борьба в тот вечер пятницы, под
звездами, была в действительности началом моего служения. Господь знал, что
истинное желание моей души было противоположно сорвавшимся с моих уст
словам. Молитва, которую Он услышал в тот вечер, была отчаянным криком
души о том, чтобы Его Дух никогда не покидал меня. И я навеки благодарен за
это Господу!
Пропущенная глава