Лжедмитрий II

Лжедми́трий II, также Тушинский вор или Калужский царёк (дата и место рождения

неизвестны — погиб 11 (21) декабря 1610 года, Калуга) — самозванец, выдававший себя за
сына Ивана IV Грозного, царевича Дмитрия Углицкого и, соответственно, за будто бы чудом
спасшегося 17 (27) мая 1606 года царя Лжедмитрия I.
Существует множество версий настоящего имени и происхождения Лжедмитрия II. До
объявления своего царского имени в русском городе Стародубе, короткое время самозванец
выдавал себя за Андрея Нагого — никогда не существовавшего родственника царя Дмитрия.
На пике своего влияния самозванец владел значительной частью Русского царства, хотя ему
не удалось взять Москву, которая оставалась под контролем администрации официального
царя Василия IV Шуйского. В российской историографии (в отличие от Лжедмитрия I)
Лжедмитрий II обычно царём не считается, так как он не овладел Кремлем, хотя ему
присягнула значительная часть Руси.

Большой государев титул Лжедмитрия II
Мы, Димитрий Иванович, Император Всероссийский, Повелитель и Самодержец Московской
Державы, Царь всего Великого Княжества Русского, Государь Богодарованный,
Богоизбранный, Богохранимый, Богом помазанный и вознесенный над всеми другими
Государями, подобно другому Израилю руководимый и осеняемый Силою Божией,
Христианский Император от солнечного восхода и запада, и многих областей Государь и
Повелитель.

Предположения о происхождении
Личность Лжедмитрия II ещё более загадочна, чем личность Лжедмитрия I. Различные
документы и различные авторы называют разные имена. Ничего не узнав о происхождении
самозванца, правительство Шуйского дало ему клички «вор» и «царёк». Самозванец хорошо
знал русскую грамоту и весь церковный круг, говорил и писал по-польски. Некоторые
источники также утверждают, что самозванец владел и еврейским языком. Согласно одним
данным, это был поповский сын Матвей Веревкин родом из Северской стороны, по другим —
сын стародубского стрельца. Третьи признали в нём боярского сына. Четвёртые говорили на
литовского дьяка Богдана Сутупова. Пятые считали, что он был не литовским, а царским
дьяком и служил при Лжедмитрии I. Шестые путали его с самборским Лжедмитрием Михаилом
Молчановым. Седьмые называли его Иваном и был он будто бы школьным учителем из
города Сокола. Восьмые утверждали, что это был попович Дмитрий, сын священника
московской церкви. Некоторые даже думали, что он сын литовского князя Курбского.
Существует и версия, что Лжедмитрий II был крещённым евреем из города Шклова. А другие,
утверждали, что он еврей не крещённый.

Обстоятельства появления
Сразу после гибели Лжедмитрия I московский дворянин Михаил Молчанов (один из
убийц Фёдора Годунова), бежавший из Москвы в сторону западной границы, начал
распространять слухи, будто вместо «Дмитрия» был убит другой человек, а сам царь спасся.
В появлении нового самозванца были заинтересованы многие общественные силы, как
связанные со старым, так и просто недовольные властью Василия Шуйского. Молчанов,
выдавая себя за «Дмитрия», обосновался в замке Мнишеков Самборе, после чего грамоты
«чудесно спасшегося царя» хлынули на Россию потоком. Однако Молчанов не мог
продолжать играть свою роль за пределами Речи Посполитой. Слишком хорошо знали его в
Москве.
Лишь в начале 1607 года по заданию русских повстанцев, заговорщики разыскали в
Белоруссии человека, походившего на Лжедмитрия I фигурой, и уже в Витебске представили
его народу. 8 (18) января 1607 года Лжедмитрий II составил свой первый манифест к Василию
Шуйскому. Но вскоре самозванец испугался сделанного ему предложения и бежал. Лишь
через несколько месяцев его нашли в Пропойске и бросили в тюрьму под видом «русского
шпиона», предложив подумать на досуге — наказание или роль московского царя;
самозванец согласился на последнее. Тем временем Речь Посполитая стояла на
пороге гражданской войны, и король Сигизмунд III потребовал сделать всё возможное, чтобы
сохранить мир с Россией. В этих условиях решено было переправить Лжедмитрия II в Россию
не под именем царя Дмитрия, а под именем его родственника Андрея Нагого.
В мае 1607 года Лженагой перешёл русско-польский рубеж, объявился в Стародубе и стал
распространять слухи о том, что родственник его «царь Дмитрий» жив и скоро явится. Вскоре
стародубцы и делегация из Путивля потребовали у него ответа, где же скрывается Дмитрий.
Лженагой не стал этого говорить, но когда горожане пригрозили ему пытками, самозванец
обрушился на путивлян и стародубцев площадной бранью, обвиняя их в близорукости и
нежелании распознать истинного Государя. Его сообщники подтвердили, что стародубский
«вор» действительно «царь Дмитрий Иванович», и вскоре Лжедмитрию II присягнули многие
южные города.

Гибель Лжедмитрия II
Калужский лагерь всё больше втягивался в войну с польскими интервентами. Вступив в
борьбу с недавними союзниками, Лжедмитрий II вёл её решительно и беспощадно. К началу
сентября отряды самозванца отбили у поляков Козельск, Мещовск, Почеп и Стародуб.
Русское население стало видеть в калужском «воре» единственную силу, способную
противостоять иноземным завоевателям. Ему присягнули Казань и Вятка. Эмиссары
Лжедмитрия II открыто агитировали народ против Владислава. На рыночных площадях
стражники и дворяне не раз хватали таких агитаторов, но толпа отбивала их силой. В то же
время в Калужском лагере самозванца царила атмосфера жестокости и подозрительности. С
каждым днём Лжедмитрий II испытывал всё большее недоверие к своему боярскому
окружению. Всё больше придворных подвергались казни по подозрению в измене. Образ
правления Лжедмитрия II приобрёл черты сходства с опричниной Ивана IV Грозного, что и
послужило причиной гибели самозванца. Людей хватали по малейшему подозрению,
предавали жестоким пыткам и убивали.
Временное правительство Семибоярщина при поддержке поляков предприняло наступление
на Калужский лагерь. Оно изгнало воевод самозванца из Серпухова и Тулы и создало угрозу
для Калуги. Однако в начале декабря 1610 года атаман Заруцкий нанёс сокрушительное
поражение Яну Сапеге, которому Сигизмунд III отводил роль ударной силы в борьбе с
калужским «вором», а татарский князь Пётр Урусов разбил польскую роту и привёл в Калугу
много пленных.
Ежедневно по приказу калужского царя казаки чинили жестокую расправу над пленными
поляками. Казаки захватывали королевских дворян и солдат, везли их в Калугу и там топили.
Лжедмитрий II стал готовиться к отступлению в Воронеж, поближе к казачьим окраинам. По
замыслу калужского «царька» Воронеж должен был стать новой царской столицей. После
этого самозванец рассчитывал подтолкнуть к вторжению на Москву татар и турок и таким
путём поправить свои дела. Но 11 (21) декабря Лжедмитрий II был убит татарским князем
Петром Урусовым (мстившим за тайно казнённого самозванцем касимовского хана).
Ещё осенью 1610 года у касимовского хана Ураз-Мухаммеда и Лжедмитрия случился
конфликт. За касимовского правителя вступился его родственник, начальник стражи
Лжедмитрия, крещёный татарин Пётр Урусов. Хан был убит, а Урусов посажен на 6 недель в
тюрьму, по выходе из которой, однако, был восстановлен в должности.
Убийство произошло, когда Лжедмитрий за пределами Калуги охотился на зайцев.
Воспользовавшись тем, что с Лжедмитрием была татарская стража и лишь несколько бояр,
Пётр Урусов отомстил Лжедмитрию — «прискакав к саням на коне, рассёк царя саблей, а
младший брат его отсёк царю руку».
По свидетельству Нового летописца убийство вызвало большое возмущение в городе,
Лжедмитрий же был похоронен в Калуге в деревянной Троицкой церкви (В настоящее время
место захоронения Лжедмитрия неизвестно.

Надежды и слухи
Слухи о «чудесном спасении» и скором возвращении царя стали ходить немедленно после
смерти Лжедмитрия I. Основанием тому стал факт, что тело самозванца было жестоко
изувечено, а вскоре после выставления на позор, покрылось грязью и нечистотами. Москвичи
по сути разделились на два лагеря — те, кто радовался падению самозванца, вспоминали
среди прочего его женитьбу на «поганой полячке», и поведение, мало соответствовавшее
статусу русского царя. В недрах этой группы рождались слухи о том, что в сапоге убитого был
найден крестик, на который «расстрига» кощунственно ступал при каждом шаге, что звери и
птицы гнушаются тела, его не принимает земля и отвергает огонь. Подобные воззрения
отвечали интересам боярской верхушки, свергшей самозванца, и потому, среди прочего, в
угоду приверженцам древнего благолепия, труп Лжедмитрия был вывезен в село Котлы и там
сожжён; пеплом бывшего царя, смешанным с порохом, выстрелили в сторону Польши, откуда
он и явился. В тот же день был дотла сожжён «ад» — потешная крепость, выстроенная
самозванцем.
Но приверженцев свергнутого царя в Москве оставалось более чем достаточно, и среди них
немедленно стали ходить рассказы о том, что ему удалось спастись от «лихих бояр». Некий
дворянин, взглянув на тело, крикнул, что перед ним не Дмитрий, и, хлестнув коня, немедленно
умчался прочь. Вспоминали, что маска не давала рассмотреть лицо, а волосы и ногти у трупа
оказались чересчур длинными, при том, что царь коротко подстригся незадолго до свадьбы.
Уверяли, что вместо царя был убит его двойник, позднее было названо даже имя — Пётр
Борковский. Конрад Буссов считал, что частично эти слухи распространяли поляки, в
частности, бывший царский секретарь Бучинский открыто утверждал, что на теле не нашлось
приметного знака под левой грудью, который он, якобы, хорошо рассмотрел, когда мылся с
царём в бане.
Через неделю после гибели «расстриги» в Москве ночью появились «подмётные грамоты»,
писаные якобы спасшимся царём. Множество листков было даже прибито к воротам боярских
домов, в них «царь Дмитрий» объявлял, что он «ушёл от убийства и сам Бог его от
изменников спас».