Академический Документы
Профессиональный Документы
Культура Документы
Hayek
Law,
Legislation
and Liberty
право,
законодательство
и свобода
Перевод с английского
Москва
2006
УДК 340+342
ББК 67.0+67.400
Х15
Редакционный совет: В. Завадников, Дж. Дорн,
Д. Лал, Б. Линдси, Я. Оравец, Я. Романчук,
Т. Палмер, Р. Веддер
Редколлегия: Ю. Кузнецов, А. Якимчук, Л. Чухина,
Е. Белова, Е. Болотова
Перевод Б. Пинскера (гл. 1—11), А. Кустарева (гл. 12—18)
Редактор серии Ю. Кузнецов
Научный редактор А. Куряев
Хайек Фридрих Август фон
Х15 Право, законодательство и свобода: Современное понимание либе-
ральных принципов справедливости и политики / Фридрих Август фон
Хайек ; пер. с англ. Б. Пинскера и А. Кустарева под ред. А. Куряева. — М.:
ИРИСЭН, 2006. 644 с. (Серия «Политическая наука»)
ISBN 5‑91066-010-1
Фридрих Август фон Хайек (1899—1992), лауреат Нобелевской пре-
мии по экономике 1974 г., был одним из наиболее ярких представителей
классического либерализма. В настоящее время он считается классиком не
только экономической, но и политической мысли и в таком качестве поль-
зуется признанием не только классических либералов, но и консерваторов,
а также представителей других политических течений. Книга «Право, зако-
нодательство и свобода» является наиболее развернутым изложением идей
Хайека относительно эволюции социальных норм и институтов. Сущест-
вующие правила и обычаи, институты собственности и контракта, а также
такие ценности, как честность и мир, укоренились в обществе в силу своей
целесообразности. Но мы не вполне понимаем, как они работают; они уста-
новились сами, а не благодаря сознательным усилиям людей. Именно пото-
му, что связь между индивидуальным поведением и всеобъемлющим поряд-
ком так трудно поддается предсказанию, не следует думать, что, заставляя
людей действовать определенным образом, можно создать действительно
жизнеспособное общество. На социально-политической концепции автора
основывается его доктрина конституционализма, весьма оригинальная и при
этом критическая по отношению к существующим институтам либерально-
демократического государства.
Книга рассчитана на философов, экономистов, политологов, правове-
дов — как теоретиков, так и практиков. Она также будет неоценимым посо-
бием для всех изучающих современную политическую мысль.
УДК 340+342
ББК 67.0+67.400
Все права защищены. Никакая часть этой книги
не может быть воспроизведена в какой бы то ни было
форме и какими бы то ни было средствами без пись-
менного разрешения владельца авторских прав.
Валентин Завадников,
Председатель Редакционного совета
проекта «Навигатор»
Июль 2006 г.
Оглавление
От издателя . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 5
Предисловие . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 19
Введение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 20
Глава 1. Разум и эволюция . . . . . . . . . . . 27
Глава 2. Космос и таксис . . . . . . . . . . . . 53
Глава 3. Принципы
и целесообразность . . . . . . . . . 73
Глава 4. Меняющаяся концепция закона . . 91
Глава 5. Nomos: закон свободы . . . . . . . . 113
Глава 6. Thesis: закон
законодательной
деятельности . . . . . . . . . . . . . 143
Предисловие . . . . . . . . . . . . . . . . . . 167
Глава 7. Общее благосостояние
и частные задачи . . . . . . . . . . . 169
Глава 8. В поисках справедливости . . . . . 199
Глава 9. «Социальная»,
или распределительная,
справедливость . . . . . . . . . . . . 231
Приложение к главе 9. Справедливость
и права человека . . . . . . 269
Глава 10. Рыночный порядок,
или каталлактика . . . . . . . . . . . 275
Глава 11. Дисциплина абстрактных
правил и эмоции
племенного общества . . . . . . . . 299
Оглавление
Книга III. Общество свободных
Предисловие . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 19
Введение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 20
Глава 1. Разум и эволюция . . . . . . . . . . . . . 27
Конструирование и эволюция . . . . . . . . . . . . . . . . . . 27
Принципы картезианского рационализма . . . . . . . . . . . . 28
Постоянные ограничения нашего знания фактов . . . . . . . . . 31
Знание фактов и наука . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 34
Одновременная эволюция ума и общества: роль правил . . . . . . 36
Ложная дихотомия «естественное»/«искусственное» . . . . . . . 39
Возникновение эволюционного подхода . . . . . . . . . . . . . . 40
Живучесть конструктивизма в современной научной мысли . . . . 43
Наш антропоморфный язык . . . . . . . . . . . . . . . . . . 45
Разум и абстракция . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 47
Почему крайние формы конструктивистского реализма регулярно
приводят к бунту против разума . . . . . . . . . . . . . . 50
Содержание
Опасность придания большего значения предсказуемым,
а не просто возможным последствиям наших действий . . . . . 79
Ложный реализм и мужество, требующееся,
чтобы размышлять об утопии . . . . . . . . . . . . . . . . 81
Роль юриста в политической эволюции . . . . . . . . . . . . . 83
Современное развитие права направлялось, главным образом,
ложной экономической теорией . . . . . . . . . . . . . . . 85
Предисловие . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 167
Содержание 11
Идеология правового позитивизма . . . . . . . . . . . . . . . 213
«Чистая теория права» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 217
Право и нравственность . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 225
«Естественное право» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 227
Закон и суверенитет . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 229
предисловие . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 321
Содержание 13
Глава 13. РАЗДЕЛЕНИЕ ДЕМОКРАТИЧЕСКИХ
ИНСТИТУТОВ ВЛАСТИ . . . . . . . . . . . . 345
Утрата первоначальной трактовки функций
законодательного органа . . . . . . . . . . . . . . . . . . 345
Существующие представительные институты
были созданы для нужд правления,
а не законодательства . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 346
Органы, наделенные правом решать частные задачи,
не годятся для принятия законов . . . . . . . . . . . . . . 349
Современные законодательные органы на самом деле
заняты правительственной работой . . . . . . . . . . . . 351
Партии в роли законодателей ведут к разложению
демократического общества . . . . . . . . . . . . . . . . 355
Конструктивистский предрассудок: суверенитет . . . . . . . . 357
Необходимое разделение власти в представительном собрании . . 359
Демократия или демархия? . . . . . . . . . . . . . . . . . . 362
Содержание 15
эпилог. ТРИ ИСТОЧНИКА
человеческих ЦЕННОСТЕЙ . . . . . . . . 475
Ошибки социальной биологии . . . . . . . . . . . . . . . . . 475
Процесс культурной эволюции . . . . . . . . . . . . . . . . . 477
Эволюция самовоспроизводящихся сложных структур . . . . . . 480
Напластование правил поведения . . . . . . . . . . . . . . . . 481
Привычные правила и экономический порядок . . . . . . . . . . 483
Дисциплина свободы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 485
Проявления подавленных первичных инстинктов . . . . . . . . 487
Эволюция, традиция и прогресс . . . . . . . . . . . . . . . . 490
Конструирование новой морали в угоду
старым инстинктам: Маркс . . . . . . . . . . . . . . . . 491
Разрушение незаменимых ценностей в результате
научной ошибки: Фрейд . . . . . . . . . . . . . . . . . . 495
Поворот . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 497
примечания . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 499
Правила
и порядок
Разумные существа могут сами для себя
создавать законы, но у них также есть
и такие законы, которые не ими созданы.
Шарль Луи Монтескье
«О духе законов»
Кн. I. Гл. 1
Предисловие
Данный том является первым из трех, на которые я решил для
удобства разделить рассмотрение важного предмета, на который
указывает общее название. В соответствии с изложенным во Вве-
дении планом работы, за ним последует второй том, рассматри-
вающий «Мираж социальной справедливости», и третий, посвя
щенный политическому порядку свободного общества («Обще-
ство свободных»). Поскольку последующие два тома начерно уже
готовы, я надеюсь, что смогу опубликовать их в недалеком буду-
щем. Читатель, которому не терпится узнать, куда ведут мои аргу-
менты, может воспользоваться рядом предварительных исследо-
ваний, опубликованных в те долгие годы, когда я готовил эту ра-
боту, часть которых собрана в Studies in Philosophy, Politics and
Economics (London and Chicago, 1967) и в более полном издании
(но на немецком) Freiburger Studien (Tübingen, 1969).
Невозможно перечислить и поблагодарить всех, кто так или
иначе помогал мне в течение десяти лет, которые я отдал этой
работе. Но одного человека я должен поблагодарить особо. Про-
фессор Эдвин Макклеллан из Чикагского университета и на этот
раз сделал все возможное, чтобы привести мой текст в удобочи-
таемый вид. Я глубоко признателен за эту благожелательную по-
пытку, но должен добавить, что поскольку вариант, над которым
он трудился, впоследствии претерпел дальнейшие изменения, его
не следует винить за те недочеты, которые могут оказаться в окон-
чательной версии.
Введение
Есть только одно решение проблемы: элита
человечества должна придти к пониманию
ограниченности человеческого разума,
одновременно и поверхностного, и глубокого,
исполненного и смирения, и дерзновенности,
так чтобы западная цивилизация смогла
примириться с его неустранимой ущербностью.
Г. Ферреро*
Введение 21
ее единственно возможной формой демократии, считают своим
долгом защищать, встроен механизм, уводящий от идеалов, для
служения которым она предназначена. Едва ли можно отрицать,
что после принятия этой формы демократии мы начали отходить
от идеала личной свободы, надежнейшей защитой которой она
считалась, и теперь дрейфуем к системе, к которой никто не стре-
мится.
Предостаточно признаков того, что неограниченная демокра-
тия движется к гибели, и крах будет сопровождаться не крика-
ми радости, а слезами сожаления. Уже сейчас ясно, что многие
сформировавшиеся ожидания могут оправдаться только при ус-
ловии передачи права принятия решений из рук выборных органов
коалициям организованных интересов и их наемным экспертам.
Нас уже оповестили о том, что теперь задачей представительных
органов стала «мобилизация согласия»6, т.е. не выражение мне-
ний, а манипулирование мнением тех, кого они представляют.
Рано или поздно люди обнаружат, что они не только оказались
в полной зависимости от новых, облеченных в законную форму
интересов, но что политический механизм параправительствен-
ных учреждений, возникший как необходимое дополнение по-
печительского государства, создает тупик, поскольку мешает об-
ществу приспосабливаться к меняющемуся миру, что необходи-
мо для поддержания даже достигнутого уровня жизни, не говоря
уже о его повышении. Возможно, прежде чем люди признают,
что созданные ими институты завели их в тупик, пройдет какое-
то время. Но, пожалуй, пора уже задуматься над тем, как из него
выходить. Именно убежденность в том, что для этого придется
решительно пересмотреть некоторые общепринятые убеждения,
побуждает меня отважиться на то, чтобы предложить здесь ряд
институциональных новшеств.
Если бы, публикуя «Конституцию свободы», я знал, что зай-
мусь решением задач, которые ставлю перед собой в данной рабо-
те, я бы сохранил это название для нее. В той работе я использовал
термин «конституция» в широком смысле, в каком оно исполь-
зуется для описания характера телосложения человека. Только
в данной книге я решил обратиться к вопросу о том, какие кон-
ституционные институты (в юридическом смысле слова) могут
наилучшим образом содействовать сохранению личной свобо-
ды. Если не считать простых намеков, замеченных лишь немно-
гими читателями7, в предыдущей книге я ограничился форму-
лировкой принципов, которым должны следовать современные
правительства, если поставят своей целью сохранение свободы.
Растущее осознание того, что господствующие институты делают
достижение этой цели невозможным, заставило меня все сильнее
и сильнее сосредотачиваться на привлекательной и как будто бы
Введение 23
Но самое серьезное следствие разделения некогда единой сфе-
ры исследований на отдельные научные дисциплины заключается
в появлении ничейной земли — смутно очерченной дисципли-
ны, иногда именуемой «социальной философией». Предметом
важнейших споров в рамках отдельных дисциплин, по сути дела,
были вопросы неспецифические для них, ускользавшие от систе-
матического анализа, а потому относимые к разряду «философ-
ских». Последнее зачастую служило оправданием для неявного
присоединения к точке зрения, рациональное обоснование кото-
рой считалось излишним или невозможным. Однако на эти кри-
тически важные вопросы, определяющие не только истолкование
фактов, но и политические позиции, можно и должно ответить на
основе фактов и логики. Они являются «философскими» только
в том смысле, что некие широко распространенные, но ошибочные
убеждения опираются на философскую традицию, постулирую-
щую ложные ответы на вопросы, которые могут получить строго
научное решение.
В первой главе этой книги я пытаюсь показать, что некото-
рые широко распространенные научные и политические взгляды
зависят от определенной концепции образования общественных
институтов, которую я называю «конструктивистским рациона-
лизмом» и которая предполагает, что все общественные инсти-
туты являются или должны являться результатом обдуманного
замысла. Можно показать ложность как фактических, так и нор-
мативных выводов этой интеллектуальной традиции, потому что
существующие институты не были созданы по чьему-либо плану,
да и невозможно устроить общество на плановых основаниях без
того, чтобы не сузить в огромной степени его возможности ис-
пользовать полезные знания. Этот ошибочный подход тесно свя-
зан со столь же ложной концепцией человеческого ума как чего-то,
пребывающего вне космоса природы и общества, а не как резуль-
тата того же эволюционного процесса, приведшего к созданию
всех общественных институтов.
Постепенно я пришел к выводу, что не только отдельные на-
учные, но и важнейшие политические (или «идеологические»)
разногласия нашего времени покоятся на фундаментальных рас-
хождениях двух школ мысли, одна из которых — и это можно до-
казать — ошибочна. Обе принято именовать рационализмом, но
мне придется проводить различие между эволюционным (сэр Карл
Поппер называет его «критическим») рационализмом, с одной
стороны, и ошибочным конструктивистским (по Попперу, «на-
ивным») рационализмом — с другой. Если удастся показать, что
конструктивистский рационализм базируется на ложных исходных
посылках, тем самым будет доказано, что все вытекающие из него
школы научной и политической жизни также несостоятельны.
Введение 25
произвольных решений ума, воли или просто эмоций, а не как не-
обходимые условия фактов, воспринимаемые истолкователями
последних как само собой разумеющееся, потрясло основы циви-
лизации, да и самой науки, которая также опирается на систему
ценностей, которую невозможно научно обосновать.
Глава 1
Разум и эволюция
Я должен... рассказать, кем и в какой связи
был обнаружен истинный закон формирования
свободного государства и как это открытие,
тесно родственное тем, которые под именами
развития, эволюции и преемственности
дали новый и более глубокий метод другим
наукам, разрешило древнее противоречие
между потребностью в стабильности и
необходимостью перемен и установило власть
традиции над прогрессом мысли.
Лорд Актон*
Конструирование и эволюция
Разум и абстракция
Космос и таксис
Человек, пристрастный к системам... полагает,
что различными частями общественного
организма можно располагать так же свободно,
как фигурами на шахматной доске. При этом
он забывает, что ходы фигур на шахматной
доске зависят единственно от руки,
переставляющей их, между тем как в великом
движении человеческого общества каждая
отдельная часть целого двигается по своим
собственным естественным законам, отличным
от движения, сообщаемого ей законодателем.
Если оба движения совпадают и принимают
одинаковое направление, то и развитие всего
общественного механизма идет легко, согласно
и счастливо. Но если они противоречат друг
другу, то развитие оказывается беспорядочным
и гибельным и весь общественный механизм
приходит вскоре в совершенное расстройство.
Адам Смит*
Концепция порядка
Принципы
и целесообразность
Частое обращение к фундаментальным
принципам абсолютно необходимо для
сохранения благ, даруемых свободой.
Конституция Северной Каролины*
Меняющаяся концепция
закона
Non ex regula ius sumatur, sed ex iure quod est
regula fiat
Julius Paulus*
Закон в древности
Лояльность и суверенитет
Функции судьи
«Цель» закона
Выводы
Thesis:
закон законодательной
деятельности
Для судьи важны критерии последовательности,
эквивалентности, предсказуемости, для
законодателя — справедливости доли,
социальной полезности и справедливого
распределения.
Пол Фрейнд*
Конституционное право
Финансовое законодательство
Мираж
социальной
справедливости
В свободном обществе государство не руководит
делами людей. Оно содействует справедливости
в отношениях между людьми, занимающимися
собственными делами.
Walter Lippmann,
An Inquiry into the Principles of a Good Society
Boston, 1937, p. 267
Предисловие
Второй том этой работы выходит в свет позже, чем я рассчи-
тывал. Главной причиной этого стало мое недовольство первона-
чальной версией узловой главы, которая отдана теме, вынесенной
в заголовок всего тома. Я посвятил этой теме огромную главу, в
которой попытался на большом числе примеров показать, что так
называемые требования «социальной справедливости» не имеют
отношения к справедливости, потому что лежащие в их основе
суждения (едва ли заслуживающие называться принципами) не
имеют общего применения. Я стремился показать невозможность
договориться о том, чего именно требует «социальная справедли-
вость», и любая попытка определять вознаграждение в соответ-
ствии с этими требованиями парализует рынок. Теперь, однако,
я пришел к убеждению, что, прибегая к этому выражению, люди
сами не знают, что оно означает, и используют его, чтобы оправ-
дать свои требования, не приводя оснований.
В прежних попытках критики этой концепции я все время чув-
ствовал, что ломлюсь в открытую дверь, пока, наконец, не пришел
к тому, с чего в таких случаях следовало бы начинать, — к попытке
привести все возможные аргументы в пользу идеала «социальной
справедливости». И лишь тогда я почувствовал, что король-то го-
лый, поскольку сам термин «социальная справедливость» лишен
всякого смысла. Я, как мальчик в рассказе Ганса Христиана Ан-
дерсена, «не смог ничего увидеть, потому что нечего было видеть».
Чем больше я пытался придать этому термину какое-либо опре-
деленное значение, тем сильнее все разваливалось, — оказалось,
что интуитивное возмущение, несомненно, испытываемое нами в
определенных обстоятельствах, оказалось невозможно обосновать
с помощью общего правила, какового требует концепция справед-
ливости. Однако показать, что повсеместно используемое выра-
жение, имеющее для многих почти религиозное значение, вообще
лишено содержания и служит лишь для того, чтобы внушить нам
необходимость удовлетворить требования определенной груп-
пы, — задача, намного более трудная, чем продемонстрировать
ошибочность концепции.
При таких обстоятельствах я не мог ограничиться доказатель-
ством того, что отдельные попытки достижения «социальной
справедливости» ничего не дадут, и должен был объяснить, что
выражение не имеет смысла и что использовать его означает либо
неразумие, либо шарлатанство. Нет никакой радости опровергать
предрассудок, которого истово держатся люди, считающиеся со-
лью нашего общества, и выступать против веры, ставшей едва ли
не новой религией нашего времени (в которой нашли прибежище
Предисловие 167
многие служители старой веры). Но всеобщая распространен-
ность этого предрассудка не делает его предмет более реальным,
чем распространенная в прошлом вера в ведьм или в философский
камень. И долгая история концепции распределительной справед-
ливости, понимаемой как свойство личного поведения (а сегодня
часто отождествляемой с «социальной справедливостью»), не до-
казывает, что она имеет какое-либо отношение к результатам ры-
ночного процесса. Полагаю, что если бы мне удалось добиться то-
го, чтобы впредь люди стыдились употреблять это бессмысленное
заклинание, я оказал бы ближним величайшую услугу. Я считал
своим долгом хотя бы сделать попытку освободить их от демона,
который в наши дни обращает добрые чувства в инструмент раз-
рушения всех ценностей свободной цивилизации — даже с риском
тяжко обидеть многих, к чьей силе нравственных убеждений я от-
ношусь с уважением.
В силу вышесказанного нынешняя версия центральной главы
этого тома в некоторых аспектах немного отличается от других
глав, законченных в общем и целом на шесть или семь лет раньше.
В ней я ничего не демонстрирую со всей определенностью, так как
моей целью было переложить бремя доказательств на тех, кто ис-
пользует термин «социальная справедливость». С другой стороны,
при переделке этой главы я не имел столь же удобного доступа к
библиотечным фондам, как при написании первого варианта. Из-
за этого в этой главе я не смог столь же систематично рассмотреть
новейшую литературу по этому вопросу, как в остальной части
этого тома. И в одном случае завершению работы помешало чув-
ство, что моя позиция требует подтверждения материалами но-
вейшей крупной работы в этой области. Но после внимательного
знакомства с этой работой я пришел к выводу, что все, что я мог бы
сказать о «Теории справедливости» Джона Ролза (1972), никак
не поможет мне в моей работе, потому что все различия между на-
ми имеют чисто словесный характер. Вначале у читателей может
возникнуть совершенно иное впечатление, но утверждение Ролза,
которое я цитирую далее в этой книге (с. 268), показывает, что в
самом главном мы с ним согласны. На самом деле, как я отмечаю
в примечании к этому отрывку, Ролз просто был не понят в этом
коренном вопросе.
Хотя текст третьего тома этой работы уже почти готов, я не
рискую выражать надежду, что он скоро выйдет из печати. Я, ско-
рее, надеюсь, что, занявшись этой старой рукописью, обнаружу,
что за прошедшее время мое понимание проблемы существенно
расширилось. Но придется напрячь все силы, чтобы, несмотря на
надвигающуюся старость, как можно скорее закончить работу над
завершающим томом этой серии.
Глава 7
Общее благосостояние
и частные задачи
...очевидно, что если бы люди в подобных
случаях руководствовались бы в своих
поступках соображениями об общественном
или частном интересе, то они запутывались бы
в бесконечных противоречиях и, до известной
степени, делали бы всякое правительство
недействительным. Частный интерес каждого
различен, и хотя общественный интерес сам
по себе всегда одинаков, однако он становится
источником столь же больших несогласий,
потому что отдельные люди придерживаются
относительно него различных мнений. ...Если бы
мы преследовали ту же выгоду и при назначении
владений отдельным лицам, то не достигли бы
своей цели и только увековечили бы беспорядки,
которые должны быть этим правилом
предотвращены. Итак, мы должны прибегнуть
к общим правилам и руководствоваться общими
интересами при видоизменении естественного
закона о стабильности собственности.
Давид Юм*
Правила и неведение
В поисках справедливости
Каждое отдельное положение права можно
мыслить как бастион или границу, воздвигнутую
обществом, чтобы в своих действиях его члены
не входили в конфликт между собой.
П. Виноградов*
Справедливость и право
«Естественное право»
Закон и суверенитет
«Социальная», или
распределительная,
справедливость
Неопределенность [морального] достоинства
как вследствие естественной неясности, так
и в силу самомнения каждого индивида была бы
столь велика, что из такого достоинства нельзя
было бы вывести ни одного определенного правила
поведения, и это непосредственно повело бы к
развалу общества.
Давид Юм*
«Равенство возможностей»
Выводы
Справедливость
и права человека*
Упор на правах человека зачастую способствует переходу от
отрицательной концепции справедливости, определяемой пра-
вилами личного поведения, к «положительной» концепции, на-
лагающей на «общество» обязанность обеспечивать людей от-
дельными благами. Похоже, что в молодом поколении система
государственной благотворительности, внутри которой оно поя-
вилось на свет, породила чувство, что у него есть законное право
требовать от «общества» предоставления особых благ, которые
общество обязано предоставлять. Сколь бы сильным ни было это
чувство, его существование не доказывает, что такое требование
имеет отношение к справедливости или что подобные претензии
могут быть удовлетворены в свободном обществе.
Одно из значений существительного «право» [right] предпола-
гает, что каждое правило справедливого поведения создает соот-
ветствующее право индивидуума. Поскольку правила поведения
отграничивают сферу личного, человек получает право на свою
собственность, и, защищая ее, он будет пользоваться симпатией
и поддержкой других людей. Но, создав для проведения в жизнь
правил поведения такие организации, как правительство, чело-
век получил право требовать от правительства защиты своих прав
и наказания нарушителей.
Подобные требования могут быть законными требованиями
или правами, лишь пока они адресованы лицу или организации
(такой как правительство), которые могут действовать и кото-
рые в своих действиях связаны правилами справедливого пове-
дения. Сюда входят требования к людям, добровольно взявшим
на себя обязательства, или взаимные требования между людьми,
связанными между собой особыми обстоятельствами (как в слу-
чае отношений между родителями и детьми). В подобных обсто-
ятельствах правил справедливого поведения возлагают на одних
права, а на других — соответствующие обязательства. Но сами по
себе правила, в отсутствие особых обстоятельств, к которым они
относятся, не могут дать кому-либо право на определенного рода
вещи. У ребенка есть право быть сытым, одетым и иметь крышу
над головой, потому что соответствующий долг возложен на его
родителей, опекунов или, скажем, соответствующее ведомство.
Каталлактическая игра
Дисциплина абстрактных
правил и эмоции
племенного общества
Либерализм — и сейчас как никогда следует помнить
об этом — это высшее воплощение великодушия,
это то право, которое большинство предоставляет
меньшинству. Призыв к либерализму — самый
благородный призыв цивилизации, который когда-
либо звучал на планете. Он означает мирное
сосуществование с противником, более того, он
означает сосуществование со слабым противником.
Кажется невероятным, что человеческий род смог
прийти в своем развитии к провозглашению такого
прекрасного, парадоксального, тонкого, такого
смертельно рискованного, такого неестественного
принципа. Поэтому нет ничего удивительного,
что те же самые люди, которые выдумали его,
так быстро были готовы его забыть — слишком
трудным и сложным оказалось для них воплощение
этого принципа в жизнь.
Хосе Ортега-и-Гассет*
Общество
свободных
Государственный строй, основанный
на настоящей человеческой свободе согласно
законам, благодаря которым свобода каждого
совместима со свободой всех остальных.
Иммануил Кант
«Критика чистого разума»
I. Ч. II. Отд. 2. Кн. I. Р. 1
Предисловие
Ввиду непредвиденных обстоятельств третий том книги, кото-
рую я начал писать более 17 лет назад, также выходит несколь-
ко позже, чем я ожидал. Большая часть ее, за исключением по-
следних двух глав, была в общем и целом готова задолго до конца
1969 г., когда проблемы со здоровьем заставили меня отложить
работу. Возникшие тогда сомнения насчет того, удастся ли мне
вообще довести эту работу до конца, заставили меня опубликовать
в качестве первого тома одну треть того, что в соответствии с пер-
воначальным замыслом должно было составить единую книгу,
поскольку эта часть была полностью готова. Когда я смог вернуть-
ся к систематическим занятиям, мне стало ясно, как упоминалось
в предисловии ко второму тому, что по крайне мере одну главу из
второй трети рукописи необходимо полностью переделать.
Что касается последней трети первоначальной рукописи, то
только материал, предназначенный для последней главы (глава
18) не был полностью готов к моменту, когда мне пришлось пре-
рвать работу над книгой. И несмотря на то, что, на мой взгляд,
я в целом выполнил первоначальные намерения, за столь долгий
срок мои идеи продолжали развиваться, и мне не хотелось отправ-
лять в печать свое, скорее всего, последнее систематическое сочи-
нение, по крайней мере не указав в каком направлении эволюцио-
нировали мои идеи. В результате не только то, что первоначально
должно было стать заключительной главой, содержит значитель-
ную долю, я надеюсь, точнее сформулированных аргументов, вы-
двинутых ранее, но я посчитал необходимым добавить Эпилог, где
выразил более акцентировано общий взгляд на морально-полити-
ческую эволюцию, направлявшую меня в ходе всего предприятия.
Кроме того, я добавил краткое резюме сформулированных ранее
аргументов (глава 16).
Была еще одна причина, задержавшая на некоторое время за-
вершение моей работы. Пока я колебался по поводу того, мож-
но ли публиковать второй том не проанализировав идеи, разви-
тые в важном сочинении Джона Ролза «Теория справедливости»
(Oxford, 1972 [русск. изд.: Изд-во Новосиб. ун-та, 1995]),
в этой области вышли еще две важные книги, которые, будь я мо-
ложе, я бы считал для себя обязательным подробно рассмотреть,
прежде чем завершать свой обзор тех же самых проблем: Robert
Nozik, Anarchy, State and Utopia (New York, 1974) и Michael
Oakeshott, On Human Conduct (Oxford, 1975). Так или иначе,
в конце концов, я пришел к выводу, что попытка в полной мере
учесть их аргументы в моем изложении тех же вопросов может
Предисловие 321
привести к тому, что мне никогда не удастся завершить работу над
этой книгой. Но я считаю своим долгом сказать молодым читате-
лям, что они не получат полного представления о состоянии дел в
этой области знания до тех пор, пока не предпримут усилий, ко-
торые мне пришлось отложить для того, чтобы прежде завершить
окончательное оформления выводов, к которым я пришел до того,
как познакомился с этими произведениями.
Тот факт, что работа над этой книгой продолжалась так долго,
имел еще одно следствие: мне показалось целесообразным час-
тично скорректировать используемую мной терминологию, о чем
я должен предупредить читателя. Развитие кибернетики и смеж-
ных областей теории информации и теории систем убедило меня в
том, что для современного читателя более понятными будут иные
выражения, чем те, что я привык использовать сам. Хотя я все
еще предпочитаю и иногда использую термин «стихийный поря-
док», я согласен, что понятия «самопорождающегося порядка» и
«самоорганизующихся структур» порой являются более точными
и ясными, и потому я часто применяю их вместо первого терми-
на. Аналогично, в соответствии с господствующим ныне слово-
употреблением вместо слова «порядок» я иногда использую сло-
во «система». Также слово «информация» зачастую несомненно
более предпочтительно там, где я обычно говорил о «знании»,
т.к. первое явно относится к знанию конкретных фактов, а не к те-
оретическому знанию, которое, как можно подумать, обозначает
слово «знание». Возможно, я должен добавить, что испытываю
некоторое сожаление по поводу того, что мне не хватило мужест-
ва последовательно применять некоторые другие предложенные
мной неологизмы: космос, таксис, номос, thesis, каталлактика.
Но насколько от этого изложение проиграло в точности, настоль-
ко, возможно, оно выиграло в ясности.
Наверное, следует еще раз напомнить читателю, что данная
работа не задумывалась как исчерпывающее и всеобъемлющее
изложение основных принципов, реализация которых позволит
сохранить общество свободных людей. Скорее ее задача состо-
ит в том, чтобы заполнить пробел, обнаруженный мной, когда в
книге Constitution of Liberty я предпринял попытку заново сфор-
мулировать для современного читателя традиционную доктрину
классического либерализма применительно к современным про-
блемам и состоянию общественно-политической мысли. Поэтому
книга «Право, законодательство и свобода» вышла менее полной,
гораздо более трудной для понимания и более личностной, но,
надеюсь, также более оригинальной, чем предыдущая, дополняя,
но ни в коем случае не заменяя ее. Читателю-неспециалисту я бы
рекомендовал вначале прочитать Constitution of Liberty, прежде
чем углубляться в более детальное обсуждение и подробное иссле-
Предисловие 323
Я смею надеяться, что читатель простит мне некоторое отсут-
ствие систематичности и необоснованные повторы в изложении,
которое писалось и переписывалось на протяжении пятнадцати
лет, прерывавшихся длительным периодом нездоровья. Я пре-
красно осознаю эти недостатки, но если в свои 80 лет я занялся
бы переделкой текста, то, боюсь, никогда не довел бы это дело до
конца.
В предисловии к первому тому я выразил свою благодарность
профессору Эдвину Маклелану из Чикагского Университета, ока-
завшему неоценимую помощь в литературном редактировании
незаконченного текста в том виде, какой он имел семь лет на-
зад. Однако текст претерпел такие изменения, что мне следует
снять с него всякую ответственность за ту редакцию, которую я
выношу на суд публики. Однако теперь, я также должен выразить
благодарность профессору Артуру Шенфиду из Лондона, любез-
но согласившемуся просмотреть окончательный текст настояще-
го тома и предложившего значительное число содержательных и
стилистических поправок, а также Шарлотте Кьюбитт, которая в
процессе машинописного набора продолжила шлифовку текста.
Я также обязан Вернелии Кроуфорд из г. Ирвингтон-на-Гудзо-
не (шт. Нью-Йорк), за продемонстрированные ею мастерство и
понимание при подготовке предметного указателя для всех трех
томов.
ГЛАВА 12
МНЕНИЕ БОЛЬШИНСТВА
И СОВРЕМЕННАЯ ДЕМОКРАТИЯ
...Но очень многие [в афинском народном
собрании] кричали: чудовищно мешать людям
делать, что они хотят... И тогда охваченные
страхом пританы согласились рассмотреть
этот вопрос — все, кроме Сократа, сына
Софрония; он же сказал, что ни под каким видом
не станет делать то, что противоречит закону.
Ксенофонт*
РАЗДЕЛЕНИЕ ДЕМОКРАТИЧЕСКИХ
ИНСТИТУТОВ ВЛАСТИ
Для тех, кто озабочен судьбой современных
демократических институтов, самая острая
проблема — свести к минимуму покупку
голосов.
У. Х. Хатт*
ОБЩЕСТВЕННЫЙ И ЧАСТНЫЙ
СЕКТОРЫ
В интересах свободы в высшей степени
существенно различать законодательство
и налогообложение.
Уильям Питт*
Коллективные блага
Независимый сектор
Безопасность
Информация и образование
ПРАВИТЕЛЬСТВО И РЫНОК
Чистая рыночная экономика предполагает,
что государство, общественный аппарат
сдерживания и принуждения, стремится
оберегать действие рыночной системы,
не мешает ее функционированию и защищает
от посягательств со стороны других людей.
Людвиг фон Мизес*
Конкуренция и рациональность
ИЗВРАЩЕНИЕ
ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО ИДЕАЛА:
ВЫВОДЫ*
Знаешь ли ты, сын мой, как редко мудрость
управляет миром?
Аксель Оксеншерна (1648)
Закон и произвол
МОДЕЛЬ КОНСТИТУЦИИ
Во всех случаях было бы полезно знать, что
есть самое совершенное в этом роде, дабы мы
могли как можно больше приблизить к нему
какой-либо реально существующий строй или
форму правления путем осторожных изменений
и нововведений, с тем чтобы не причинить
обществу слишком больших волнений.
Давид Юм*
Основные принципы
Конституционный суд
СДЕРЖИВАНИЕ ВЛАСТИ
И РАЗВЕНЧАНИЕ ПОЛИТИКИ
Мы живем в эпоху, когда со справедливостью
покончено. Наши парламенты с легким сердцем
издают законы, не имеющие ничего общего
со справедливостью. Государства чинят своим
подданным произвол, не пытаясь хотя бы
сохранить видимость справедливости.
Те, кто вынужден подчиниться другим нациям,
оказываются во всех отношениях вне закона.
Забыто их естественное право на собственную
страну и дом, право на собственность, право
добывать средства к существованию и все
остальные права. Наша вера в справедливость
полностью подорвана.
Альберт Швейцер*
Централизация и децентрализация
Государство и общество
Развенчание политики
ТРИ ИСТОЧНИКА
человеческих ЦЕННОСТЕЙ
Один пророк, другой пророк,
Меж них — дитя земное.
Иоганн Вольфганг Гёте**
Дисциплина свободы
Поворот
Введение
Э
Эйсенк Х. Дж. 497
Эйхгорн 507
Ю
Юм Д. 23, 25, 39, 40, 47, 70, 86,
93, 111, 132, 169, 184, 185,
206, 209, 222, 231, 427, 458,
476, 505, 507, 515, 524, 540,
552, 553, 562, 563, 575, 597,
606
Юстиниан 102
Я
Яков I 104
Предметный указатель
я
Язык
антропоморфность 45—47
артикулирование/формули-
рование/обличение в слова
95—112, 118, 133—136,
520—521(120)
обретение 93, 95—112
общение посредством 38,
179—183, 504(26),
правила 38, 180—183, 217,
504(26)
проблема 587(26)
социалистический 457—458
Японские макаки 519(111)
l
Laissez faire 80, 86, 515(87),
592(60)
n
Nomos. См.: Номос (nomos)
r
Rechtsstaat. См.: Правовое госу-
дарство
t
Thesis. См.: Закон законодатель-
ства (Thesis)
Friedrich A. Hayek
право, законодательство
и свобода
Современное понимание либеральных принципов
справедливости и политики