Ульрих фон Лихтенштейн

(1200—76)
— немецкий миннезингер. Происходил из рыцарского сословия и играл некоторую роль в 
политических событиях своего времени. Он является типичным представителем рыцарск
ой поэзии. Культ женщины, со всеми его крайностями и увлечениями, составлял главный 
интерес его жизни и основной сюжет его сочинений. Этому культу посвящены два главней
ших сочинения У.: "Vrouwen Dienst"
— род поэтической автобиографии, в которой он описывает ряд самых странных приключ
ений, по временам прерывая повествование стихотворениями, относящимися к описывае
мому эпизоду,
— и "Vrouwen Lop", сюжетом которого служат пререкания между мужчинами и женщинами
. У.
— раб условных рыцарских понятий о чести и приличиях; избрав образцом для подражан
ия Тристана, он совершает ряд самых странных, даже нелепых поступков из угождения д
аме своего сердца: пьет грязную воду, калечит себя, странствует то в виде Венеры, то в в
иде короля Артура, вызывает на бой всех встречных рыцарей и т. п. Стихотворения У., по
добно его провансальским образцам, отличаются изысканностью формы, изяществом сти
ха и сложными системами рифм. "Vrouwen" издано в 1-
й раз, отчасти в переработке, отчасти в переводе, Тиком, в 1812 г. Полное собрание соч. 
У. издано Лахманном, с историч. замечаниями Караяна (Берл., 1841), а также в изд. v. d. 
Hagen'a, "Minnesänger" (т. 4).
См. Falke, "Geschichte des fürstlichen Hauses Liechtenstein" (т. 1, Вена, 1868); Knorr,
"U. v. L." (Страсбург, 1875); Becker,
"Wahrheit und Dichtung in U. v. Lichtenstein's Frauendienst"
(Галле, 1888). На русском языке ему посвящен один из очерков проф. Петрова ("Очерки и
з всеобщей истории").
Н. Г.
(нем. Minnesinger — певец любви), немецкие рыцарские поэты-певцы; искусство миннезингеров в
озникло в XII в. под влиянием провансальских трубадуров. Воспевали любовь к даме, служение 
Богу и сюзерену, крестовые походы, стремясь согласовать светски-рыцарское и религиозное мир
опонимание (Вольфрам фон Эшенбах, Гартман фон Ауэ) и даже выйти за рамки придворно-
рыцарской поэзии (Вальтер фон дер Фогельвейде). Искусство миннезингеров сменилось бюргерс
ким искусством мейстерзингеров.
Каждый мужчина хотя бы чуть-чуть мечтает стать рыцарем. Но как это
сделать? Неужели для этого нужно обвесить себя гремучим железом и, пав на
колени перед своей возлюбленной, высокопарным слогом клясться ей в
вечной любви?! Рыцари из кинофильмов поступают именно так. Насколько
это правда, а насколько вымысел? Проверим на одном историческом
примере…

"Настоящий" рыцарь из "Истории рыцаря"

Ну, кто у нас не видел кинофильм "История рыцаря" с Хитом Леджером в главной
роли? Но дело-то ведь в том, что реальной истории там нет абсолютно! Настоящий
рыцарь Ульрих фон Лихтенштейн жил и умер в ХIII веке, а именно — в 1276 году, а
вовсе не во время Столетней войны. И был он не беден, а очень даже богат!
Доспехи его также не соответствуют эпохе, поскольку заимствованы из… ХVI века!
Между тем есть рукопись XIII века, которая хранится в Мюнхенской государственной
библиотеке и называется "Frauendienst". В ней о своих приключениях рассказывает
сам рыцарь Ульрих фон Лихтенштейн. Правда, поскольку писать он не умел (хотя и
слагал прекрасные любовные стихи!), историю своей жизни ему пришлось
продиктовать своему писцу, но только менее интересной она от этого все равно не
стала!

Читайте также: Неразделенная любовь спасла мужскую дружбу

Любовь и кровь!
Начнем с того, что уже в юности он влюбился в одну знатную даму старше своих лет
и, постоянно пребывая в качестве пажа в ее покоях, выпивал воду, в которой она
мыла руки. О какой даме идет речь, выяснить с абсолютной точностью сегодня
нельзя. Из биографии рыцаря ясно, что она была очень высокого ранга; и по
некоторым намекам можно сделать вывод, что речь может идти о жене правящего в
то время австрийского герцога Леопольда.

Когда Ульриха посвятили в рыцари, он посчитал, что пришло время предложить

даме сердца нечто большее, чем обыкновенные пажеские услуги. Но рыцарь не
имел возможности так легко приблизиться к ней, как паж, поэтому ему пришлось
искать посредника. Роль сводни взяла на себя одна из его теток, которая была
подругой этой знатной дамы. Начался обмен посланиями. Он направлял ей песни
собственного сочинения; та их принимала и даже хвалила, но всегда отвечала, что
рыцарь ей не нужен и господин Ульрих пусть даже не мечтает о том, чтобы его
услуги были приняты. Другими словами, госпожа следовала всем правилам
тогдашнего флирта: отталкивать, но при этом и поощрять, дабы несчастный
влюбленный постоянно терзался сомнениями. Ну, а потом она заявила, что у него
очень некрасиво выпирает верхняя губа, которая и на самом деле была, ну, просто
очень большой.

Узнав об этом, Ульрих тут же разыскал лучшего хирурга и тот помог ему
освободиться от этого излишества, причем без наркоза! Ульрих не разрешил связать
себя — ведь он же был рыцарь, а просто сел на скамью и не издал ни звука, пока
лекарь отрезал у него полгубы. Затем он полгода не мог ни есть, ни пить; губу
постоянно мазали какой-то дурно пахнущей мазью, и что бы он ни брал в рот, его
сразу тошнило, потому что мазь попадала и в еду и питье, а вместе с ними — и в
рот. "Тело мое страдало, — писал неисправимый любовник, — но сердце было
полно счастья".

Узнав об этой "пластической операции", дама решила взглянуть на его

исправленную губу и допустила Ульриха до встречи, но от волнения язык у него
отнялся, и он не мог вымолвить ни слова. В итоге она, сходя с лошади, вырвала у
него из прически добрый клок волос и прошептала: "Это тебе за трусость!" Мало
того, чтобы добить его окончательно, она еще и написала ему в стихах, что тот, кто
мечтает о запретном плоде, изменяет самому себе. Однако смелого рыцаря все это
не остановило!

Залог любви — мизинец!

На всех рыцарских турнирах, где появлялся господин Ульрих, он отважно сражался
за честь своей госпожи. Сто копий сломал он о своих противников и во всех схватках
вышел победителем. Его уже упоминали среди лучших бойцов на турнирах. Но тут
копье противника ударилось о его правую руку и почти оторвало ему мизинец.
Однако лекарь решил, что поскольку палец на обрывке кожи все еще висит на руке,
его можно попытаться спасти и пришил его на свое место! Потом раненого рыцаря
лечили полгода, и мизинец, хотя и криво, но прирос к кисти. Об этом рассказали его
даме сердца, и та в ответ (вот оно коварство женщин!) написала Ульриху, что ей из
достоверного источника известно, что мизинец — на месте и что с ним ничего не
произошло. Узнав об этом Ульрих, поехал — нет, не к хирургу, а к своему другу и
попросил, чтобы тот отрубил ему вылеченный палец! Тот просьбу выполнил, а
Ульрих заказал ювелиру золотую застежку для книги в форме мизинца, спрятал в
неё свой отрубленный палец, а саму книгу послал даме сердца в подарок!
Представляете ее "восторг", когда из открытого золотого футляра чуть ли не прямо
ей в руки выпал отрубленный мизинец, да к тому же еще, наверное, и порядком
подгнивший? Поэтому не удивительно, что в ответ на это она сказала: "Я никогда не
думала, что разумный человек способен на такие глупости!"

За честь прекрасной дамы!

Тогда Ульрих фон Лихтенштейн поехал в Венецию, где заказал тамошним портным
множество дамских платьев, причем для самого себя! Ему сшили двенадцать юбок,
тридцать блуз с вышитыми рукавами, три белых бархатных мантии и много других
предметов дамского туалета, а еще сделали две длинных косы с вплетенными в них
жемчужинами. Затем он отправился в турне по Европе, причем впереди него ехал
герольд, объявлял его маршрут и зачитывал письмо, из которого следовало, что
господин Ульрих собирается проделать весь путь инкогнито (!), украшая его
рыцарскими поединками, причем в женском платье, как сама богиня Венера!
Впрочем, инкогнито получилось какое-то странное: впереди него скакали пять слуг,
за ними — знаменосец с высоко поднятым белым знаменем. По обе стороны от него
два трубача трубили тревогу. За ними следовали три верховых лошади в полном
снаряжении и три пристяжных. Вслед за этой группой пажи несли белоснежный
шлем и щит рыцаря. За ними опять ехал трубач, за ним четыре оруженосца со
связкой копий серебряного цвета, две девушки в белых платьях верхом на лошадях
и два скрипача, игравшие на скрипках, и тоже верхом. Завершала процессию сама
богиня Венера, в белой бархатной мантии, с надвинутым на лицо капюшоном; из-под
мантии выглядывало белоснежное тончайшее шелковое белье, на голове была
шляпа, украшенная жемчужинами. Две длинные, до пояса косы, ниспадавшие из-под
шляпы, были богато украшены жемчугом!

И вот такое тогда было странное время, что рыцаря Ульриха не связали и не
отправили в сумасшедший дом, а повсеместно встречали с искренним ликованием, а
все прочие рыцари с радостью выходили с ним на поединок. В результате он сломал
307 копий и раздарил своим соперникам 270 перстней в честь своей дамы сердца.
Сам он не получил ни единой царапины, а вот четырех своих противников выбил из
седла. Однажды он нарвался на такого же, как и он сам, ненормального: некий
словенский рыцарь в честь своей дамы был также одет в женское платье и выпустил
косы из-под шлема.

И в воздух чепчики бросали…

Везде, где он появлялся, и девушки, и женщины встречали его с безграничным
энтузиазмом, ведь он прославлял красоту и достоинства дамы! Однажды ранним
утром 200 женщин собрались перед домом, где он остановился, только лишь ради
того, чтобы проводить его в церковь. И никто не возражал, чтобы мужчина в женском
платье входил в церковь, сидел на отведенных женщинам местах и, опять же, как
женщина, принимал святое причастие!

Самое интересное, что за время своего турне он успел жениться и стать отцом
четырех детей. Однако ни дети, ни любящая супруга не мешали ему служить любви
совсем в другом направлении. Иногда, чаще всего зимой, он возвращался в свой
замок и какое-то время жил там со своей женой, но едва только на деревьях
распускались зеленые листочки, как он вновь пускался на поиски романтических
приключений. Жена же его нисколько в этом ему не препятствовала и, видимо,
отнюдь не считала, что муж у нее сумасшедший! А может быть, и у нее самой был
точно такой же одержимый нрав, но в ту эпоху это считалось совершенно
нормальным?

Читайте также: Крест и конские удила — что общего?

Коварство и любовь
Наконец жестокое сердце прекрасной дамы смягчилось, и в один прекрасный день
он получил от нее известие, что она назначает ему встречу. Но чтобы показать свое
смирение, он должен был надеть нищенское платье, смешаться с толпой ждущих
милостыни прокаженных, расположившихся вокруг ее замка, и ждать приглашения
на свидание до тех пор, пока ему сверху из окна не спустят веревку, свитую из
простынь.
От отвращения (ну еще бы — ожидать встречи среди прокаженных!) его там чуть
было не стошнило, но зато личная встреча, о которой он мечтал столько лет,
наконец-то состоялась. Дама сердца его любезно приняла, похвалила за верность и
вообще обращалась с ним очень нежно и ласково, однако поставила небольшое
условие: в знак доказательства его любви — опять немного повисеть за окном на
простыне. Наивный Ульрих, конечно же, с радостью на это согласился и был тут же
жестоко и подло обманут: конец простыни служанка отпустила, и он упал к
основанию башни и довольно-таки сильно расшибся! Но даже это сначала не
охладило безграничной любви Ульриха, и только в последствии он все-таки решил,
"…что только глупец может до бесконечности служить там, где нечего и
рассчитывать на награду".