«ЛитРес: Самиздат»
2018
Евдокимова Ю.
Поздняя осень в Тоскане / Ю. Евдокимова — «ЛитРес:
Самиздат», 2018
Вторая часть опубликованной ранее книги «Нежная магия Тосканы». Мы
снова окунемся в легенды и сказки маленьких борго и больших городов,
полетаем с драконами Лысой Горы и потеряемся в хаосе Неаполя, погуляем
по римским улицам, откроем секреты римских храмо, и старого Бари, тайны
загадочной итальянской провинции Базиликаты. И, конечно, вернемся в
Тоскану поздней осенью, когда облетел плющ на стенах старого замка и
мокнут темные силуэты кипарисов на коричневых холмах.
© Евдокимова Ю., 2018
© ЛитРес: Самиздат, 2018
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Содержание
Поздняя осень в Тоскане 6
Вольтерра 15
Борги, дожди и вампиры 17
Частичка души Сиены 19
Городки долины Эльза 23
Дьявольская башня Сан Джиминьяно 26
Это Рим, детка 30
А-вен-тин и немного о любви 32
Римские легенды 36
Секреты и иллюзии римских храмов 38
Сюрприз из Санта Маринеллы 43
Призрак дона Фабио 46
Ощущение юга 50
Ах, Равелло 59
Беппе из заброшенной деревни 60
История старого аббатства 65
Капелла проклятого герцога 67
Под сенью Святителя 70
Мадонна Одигитрия и базилика Святого Николая 76
Неизвестная Италия – тайны Базиликаты 79
Базиликовая кухня Базиликаты 83
Полет Ангела 85
Тайны Мадонны старого вяза 87
Бухта сказок у залива молчания 90
Кухня Святого Стефана 92
Синьора Гвендолина 94
Корнилья и ее сокровище 96
Легенды Лигурии 98
Венецианские истории 108
Остров-антидепрессант 115
Венецианские легенды 117
Вампиры Венеции 122
Римини не для снобов 123
Ламбруско и Лунные Альпы 128
Любовь в Вероне 138
Любопытные цапли Падуи 142
Ведьмы и драконы озера Гарда 151
Лацизе и вина озера Гарда 160
Кухня озера Гарда 163
Львы и ливни Флоренции 165
Тоска по Тоскане 171
4
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
5
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Поздняя осень в Тоскане
В этот раз я добралась до Италии быстрее, чем обычно – вышла из дома в обед, а поздним
вечером уже была в Милане.
Там и пришлось ночевать после прилета – на скорый поезд до Флоренции уже не успе-
вала.
И паспортный контроль, и шаттл в центр из аэропорта Мальпенса пронеслись с огромной
скоростью, и уже меньше чем через час я спустилась перекусить в ресторан отеля.
За соседним столиком восседали два японца, похожих на российских хулиганов из про-
винции: в спортивных костюмах, с татуировками, они ржали через каждые три минуты разго-
вора и почти не говорили по-английски.
Официант во фраке с бабочкой церемонно принес им бутылку Бароло, из самых дорогих,
что были в меню.
Один из японцев отхлебнул из бокала, и вместо того, чтобы благосклонно кивнуть –
«пойдет» или наоборот, попросить заменить бутылку, японец поднял глаза на официанта и
сказал:
– Айс.
Официант продолжал непонимающе смотреть.
6
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
В лифте, а была уже ночь и по миланскому времени, со мной оказались две девушки,
увешанные пакетами известных марок: на плечах, на локтях, под мышками. Они что-то спро-
сили по-русски, я что-то ответила, и тут девушки застыли. Логическая цепочка складывалась,
по-видимому, следующая: русская-Милан-распродажи-лифт-пустые руки.
– А ты шо пустая? – вдруг, вот именно такими словами, спросила одна из них.
– Только приехала, – отвечаю
В глазах девушки явно читалось облегчение. Понятно, что делать в лифте с маньяком,
но что делать с русской в Милане без сумок с распродаж – это было выше понимания.
7
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
На вечер была назначена встреча с подругой Анной, которая заранее предупредила, что
приобрела туфли на высоком каблуке, и собирается их выгуливать, поэтому я тоже должна
быть в форме.
Забыв о булыжных тротуарах, я её послушалась, натянула «выходные» сапоги на каблуке
и поплелась в мастерскую Анны в Сан Фредьяно. А уже оттуда мы – типичная итальянка Анна,
низенькая и плотная на моем фоне и я, высокая и худая на её, поддерживая друг друга, побрели
по флорентийским мостовым с риском подвернуть ногу, пить кофе.
Семья Анны не первое столетие живет в Сан Фредьяно. И детей в семье.. десять! Анна
по старшинству шестая. У большинства братьев и сестер тоже человек по пять детей. Только
у Анны одна дочь.
Анна шьет обувь. Она насмешила меня заявлением:
– Собери всю обувь, которую надо ремонтировать, и вези, я все сделаю.
Оказалось, это не шутка, так теперь модно приезжать во Флоренцию из Северной
Европы, достопримечательности посмотреть и заодно обувку заштопать.
Традиционных флорентийских мастеров – артиджани усиленно выселяет коммерция.
Таких, как Анна, теперь раз – два и обчелся, даже в её мастерской большую часть занимают
фирменные сумки на продажу.
Весь вечер проходила «координация связи», тосканские друзья и деловые контакты
согласовывали планы, интересовались где, во сколько, почему и зачем, и вообще, приехала ли
я.
На одно из сообщений «Сидим с подругой, пьем кофе на Сан Фредьяно пришел смайлик:
«Я через две минуты буду, мы тут за углом».
Я познакомила автора сообщения с Анной, назвав лишь одну из фамилий обладателя
штук пятнадцати титулов, из которых некоторые я так и не научилась выговаривать. Я пора-
8
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Как ни странно, первую свою ночь во Флоренции я спала как убитая, и даже проснулась
без пятнадцати пять на следующее утро. Можно подумать, без пятнадцати восемь дома я могу
встать без пинка! А тут – сна ни в одном глазу.
Какая-то птица пыталась шепотом присвистывать за окном, а может, мне это только каза-
лось, ведь стояла глубокая осень, из-за ставней не пробивалось ни лучика утреннего света.
Я потопала к окну, чуть прикрытому на ночь, и распахнула закрытые на крючок ставни,
старые, коричневые, истинно флорентийские.
За окном не было ничего. Даже фонарей. Даже очертаний соседних домов, до которых,
казалось, рукой можно дотронуться. И нагло сверкающий мне в окно герб вечных соперников
и врагов Медичи, семьи Пацци, на соседнем палаццо тоже пропал.
Подобное утро нередко в Чертальдо, не раз мы в полной мере ощутили его сырую пре-
лесть в октябрьской Флоренции, и вот сейчас, в конце ноября, за окном снова стоял плотный
ватный туман.
Я высунулась в окно и пригляделась: через несколько минут в тумане стал различаться
город.
Здания на другой стороне неширокой улицы казались набросанными импрессионистом,
фонарь метрах в двадцати расплывался бледным желтым пятном, не было ни неба, ни мосто-
вой, и даже все звуки и без того тихого утра, когда никто ещё не проснулся и не торопится на
работу, словно поглотил туман.
Вернулась под одеяло. Полежала ещё несколько минут, вдыхая холодный ноябрьский
воздух, и услышала странный звук: откуда-то издалека, из тумана, доносился стук копыт.
Я смотрела на открытые старые ставни, на пелену за окном, ставшую чуть-чуть светлее,
и больше, чем когда либо, чувствовала себя в той Флоренции эпохи Кватроченто, о которой
так много читала последнее время.
Цокот копыт приближался, я завернулась в одеяло и снова подошла к окну, и выглянула
через кованые решетки на улицу.
Почти сразу в белесой пелене обрисовался силуэт, и невысокий, крепкий конь цвета
тумана появился у подъезда дома.
Цокот копыт по мостовой смолк, конь остановился, всадник спрыгнул на землю и поднял
голову к моему окну.
– Мадонна, Флоренция к Вашим услугам, – он склонился в легком поклоне,– поторопи-
тесь, скоро рассвет.
В первую секунду я решила, что я сплю. Во вторую заметалась по комнате: одеться, накра-
ситься.. надо же волосы уложить.. ох… в третью, натянув брюки, свитер, пальто и ботинки без
каблука уже бежала вниз по лестнице.
У тяжелой двери отеля я замерла на миг: вот сейчас я её открою, и выйду в холодное
утро, и проснусь – и ничего не будет, только изумленный взгляд заспанного портье.
Я толкнула дверь, она медленно отворилась, и всадник сделал приглашающий жест
рукой:
– Prego, Мадонна.
9
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Конь цвета тумана не то всхрапнул, не то хрюкнул, во всяком случае, стало ясно, что
впечатление я на него произвела самое неблагоприятное.
На мне аккуратно застегнули шлем, меня подняли, и усадили на коня, показали жестом:
подвинься, всадник вскочил в седло и сказал: – Держись.
Я намертво вцепилась в плотный шерстяной пиджак, уткнулась шлемом в спину всад-
ника и закрыла глаза.
Когда через несколько минут я их рискнула открыть, вокруг в тумане плыли пятна света
от фонарей, темные силуэты домов, а когда мы поравнялись с палаццо Веккьо, я уже пригото-
вилась сдаваться психиатру, потому что такого просто не бывает!
Но конь уже неспешно двигался дальше, в переулки и на набережную, и наконец, по
безмолвному и пустому Понте Веккьо, с ещё закрытыми лавочками ювелиров.
А потом все выше и выше, и в тот момент, когда подъем показался совсем крутым, я
порадовалась, что на мне шлем: когда я буду катиться вниз, в направлении Арно, мои бедные
мозги, возможно, не останутся на булыжной флорентийской мостовой.
Подо мною, под седлом, все было живым, оно переваливалось, покачивалось, и руки мои
свело так, как за рулем в первые дни, когда я училась водить, только теперь я намертво, до
судороги, сжимала не руль, а полы, или карманы, или что там ещё попало в мои онемевшие
пальцы, шерстяного пиджака всадника.
При этом меня переполняло чувство такого нереального, всеобъемлющего счастья, что
я тихо поскуливала, надеясь, что всадник в шлеме, этого не слышит.
На Пьяццале Микеланджело не было ни души.. Конь остановился, всадник сказал что-то
вроде «держись», спрыгнул с коня и тут же снял и меня.
В ощущении не слабее, чем после подъема на купол Дуомо, я побрела к краю площади
походкой моряка, плававшего полгода среди бурного океана, я старалась шагнуть по шире,
меня заносило куда-то в сторону, ноги и руки были ватными.
А туман начал пропадать, превратившись в почти прозрачную серую дымку, огромный
купол Дуомо проявился из ваты и холодный свет осеннего утра поплыл над крышами Флорен-
ции, выхватывая из тени то купола, то колокольни…
Под нами просыпалась Флоренция…
Я почувствовала на шее теплое дыхание, и мягкие губы коснулись моих волос и уха.
Обернувшись, я встретила хитрый взгляд карих глаз и от избытка чувств чмокнула коня цвета
тумана в жесткую теплую морду. Я где-то читала, что у лошадей толстая шкура, и они не чув-
ствуют легких прикосновений, их надо похлопывать.
Но я, слегка опасаясь остаться без уха или без носа, прижалась к теплой серой шерсти
и даже почесала коня за ухом. Тот, совсем как мой кот, недовольно хрюкнул и состроил недо-
вольную гримасу: – Ну что за жеребячьи нежности!
Рассвет и с каждой минутой все полнее просыпавшаяся Флоренция были ни с чем не
сравнимы.
Но ещё прекраснее было то, что предшествовало рассвету. В душе навсегда сохранится
частичка этого утра: цокот копыт в тумане, силуэты палаццо, светлые пятна фонарей в пред-
рассветной дымке, мелькающие пустые улицы Флоренции и всадник, склонившийся в старо-
модном поклоне на мостовой узкого переулка…
–Мадонна, Флоренция у Ваших ног!
Там, где совсем недавно в тумане проскакал всадник, на правом берегу Арно, в самом
начале Понте Веккьо, когда-то стояла поврежденная старинная статуя. На самом деле, никто
не знал, кого она изображала, возможно, это был какой-то варварский вождь. Но флорентийцы
придумали, что это статуя Марса и что именно от этого бога произошли жители этих земель.
10
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Давным-давно, в 1215 году молодой человек из знатной семьи, по имени – язык слома-
ешь!– Буондельмонте де Буондельмонти – был помолвлен с девушкой из семьи Амидеи.
Молодой человек был популярен в городе, и многие флорентийские семьи готовы были
отдать ему в жены своих дочерей.
Однажды, когда он шел по городу, на балкон одного из домов вышла синьора Донати со
своей дочерью, и крикнула:
– Кого ж ты выбрал себе в жены, глупый мальчишка! Я берегла для тебя свою дочь!.
Молодой человек поднял голову, и… влюбился в девушку с первого взгляда.
Он тут же расторгнул помолвку, с этого дня не существовало для него других девушек.
Но оскорбленная семья Амидеи, чей дом находился рядом с Понте Веккьо, объединились со
своими родственниками, среди которых была могущественная семья дельи Уберти. «Capo ha
cosa fatta» –заявили они, если верить Данте, рассказавшему эту историю, в вольном переводе
«Пора с этим кончать!»
Несколько человек устроились в засаде, и когда пасхальным утром Буондельмонте ехал
по мосту на своем белом коне, на него напали как раз около статуи Марса и изрезали на куски.
Об этом событии в «Божественной Комедии» говорится:
«Но ущербный камень, мост блюдущий,
Кровавой жертвы от Фьоренцы ждал
Когда кончался мир её цветущий»
Эти слова и сегодня можно прочитать в северном конце Понте Веккьо.
Мир во Флоренции закончился, и в течение столетия шли междоусобные войны, в городе
было неспокойно, и, собственно, это событие стало началом знаменитой войны Гвельфов и
Гиббелинов.
Конечно, все не так просто. Эта война была противостоянием императорских и папских
сторонников, но для флорентийцев важнее всего были внутренние дела, борьба за власть в
городе.
Понте Веккьо тех времен очень отличался от того, что мы видим в наши дни. Мост,
который мы знаем сейчас, восстановлен после того, как был полностью разрушен наводнением
1933 года.
В те давние времена Таддео Гадди поставил с обоих концов по башне, по сторонам моста
устроил портики и террасы, а посередине оставил свободное пространство, чтобы горожане
могли собираться, обсуждать новости, любоваться рекой.
Можно было забраться на одну из террас и оттуда наблюдать за праздниками на реке.
На мосту размещались десятки лавочек, лотки, торгующие фруктами, кожевенные и
обувные мастерские, мясной ряд, и даже маленькая гостиница с изображением дракона на
вывеске.
Согласно документам, в 1378 году все лавки были сданы в аренду Сальвестро Медичи–
двоюродному дедушке великого герцога Козимо.
Понте Веккьо с его площадью, рынком, постоялым двором рыцарей Гроба Господня, где
ночевали идущие в Рим паломники, был настоящим городом в миниатюре.
Но однажды пробудилась Арно…
Даже те, кто не бывал в Венеции, знают об аква альта – высокой воде, заливающей город.
Но мало кто ассоциирует наводнения с Флоренцией.
На самом деле город много раз страдал от ужасающих наводнений, когда рушились
мосты, и город превращался в груду обломков, а в 1966 году более 200 000 человек остались
без крова.
Та Арно, которую мы видим сейчас, мутноватая серая неширокая река, превращалась в
грозную силу, несущую с собой страшные бедствия.
11
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
очередная. Правда, только к вечеру, и всего на два дня, но никто не мог дать уверенного ответа,
все ли нормально будет днем.
И вот, с сумкой через плечо и чемоданом, подпрыгивающим на флорентийских булыж-
никах, я отправилась на станцию, чтобы узнать, что поездов в Сиену нет, так как отменены
все утренние из самой Сиены.
С чего я взяла, что поезд на Гроссетто идет через Сиену – не знаю, во всяком случае,
заволновалась я, лишь поняв, что пейзаж за окнами после Эмполи почему-то не знаком, и
вообще все подозрительно долго.
Выскочила на станции Понтедера – Сан Кашьяно, поля, ни малейшего признака жилья
вокруг, лишь маленькая остановка с расписанием поездов.
Замерзнув до дрожи под пронизывающим ветром, загрузилась, наконец, в поезд на Фло-
ренцию, чтобы в Эмполи пересесть на такси.
Пока ехали в такси, моросящий за окнами дождик превратился в ливень, все выглядело
уныло и серо и даже знакомые места настроения не поднимали.
Ветер сбросил красные и фиолетовые листья с ветвей, обвивающих старые стены замка
и бывших некогда, в теплое время, зеленым и лохматым плющом.
Сейчас на его месте лишь сиротливо болтались голые ветки с кое-где оставшимися мел-
кими осенними листочками..
Сиротливо мок во дворе фонтан, убраны под навес столики, и отель и ресторан в ноябре
закрыты и посетителей не принимают.
Конец ноября вообще не лучшее время для посещения маленьких тосканских городов,
они пустеют, лавочки, магазинчики и рестораны закрываются, и борги просто вымирают.
К Новому году все оживет, но даже чертальдовский фуникулер заканчивает свою работу
в 19.30, ох, вспомню я ещё об этом, пробираясь в темноте по мокрым дорожкам среди темных
деревьев на холм!
В холодном холле сидел хозяин замка, укутанный в свитер и шарф, и уже начинал нерв-
ничать, вообще-то, он ждал меня ещё на два часа раньше.
Кашляя и стряхивая с себя холодные капли, я с опаской косилась на промозглые виды за
окном. Холод в холле также не вызывал энтузиазма.
– Не пугайся, – потащил хозяин замка мой чемодан вверх по лестнице,– я тебе комнату
натопил.
Действительно, в моей любимой комнате, правда, уже давно потерявшей свой самый пер-
вый, деревенский шарм, о чем я всегда буду жалеть, было даже жарко.
– Вообще все закрыто, но я звонил, и нам откроют в энотеке, сказала моя «принимающая
сторона».
И почти сразу же мы отправились на обед, где я, голодная как волк, слопала все припасы
триппы алла фьорентина в заведении, предварив их спагетти в соусе из кабана и запив все это
бутылкой на двоих чего-то солидного и дорогого, выбранного хозяевами заведения.
После этого уже и дождь раздражал не сильно, и вообще казалось, что погода налажива-
ется.
В замке хозяин огласил длинный список позвонивших с вопросом, прибыла ли я уже с
утра, на что я ответила, что ни для кого я ещё не прибыла, и вообще отправляюсь спать, после
переезда и такого обеда больше я ни на что не способна.
Но не удалось.
Не успела я подняться по лестнице, как появилась компания чертальдовских друзей с
целой канистрой «ольо нуово» – оливкового масла недавнего отжима в подарок и заявила,
что мы немедленно должны ехать смотреть недавно отреставрированное некогда заброшенное
борго Моммьяла и этрусскую Вольтерру.
13
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Учитывая, что у меня было в запасе всего несколько дней, а тут, несмотря на погоду,
автомобиль и водитель под рукой, я подумала – а почему бы и нет?– и радостно отправилась
в поход.
Хозяин замка сделал большие глаза и шепотом поинтересовался, намерена ли я ужинать
в прибывшей компании.
– Конечно, нет!– ответила я, так же шепотом, после чего получила распоряжение быть
дома как штык в восемь вечера.
14
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Вольтерра
Увы, еще раз увидеть древний этрусский город, носивший имя Веллатри, утесы, этрус-
ский музей, храмы и площади мне не удалось, к пяти вечера было уже слишком темно и слиш-
ком холодно.
Летом в хорошую погоду с высоты утесов прекрасно видно море всего в тридцати кило-
метрах, а сейчас это самое море с обещанным штормом с силой бросало на Вольтерру порывы
ледяного ветра, сбивающие с ног. Каменный город высоко над долиной продувался вдоль и
поперек из встречных и поперечных переулочков.
Я слышала о ветрах Вольтерры. Сейчас я их ощутила на себе.
Народ мелкими группками и перебежками пробегал по улочкам, пытаясь скрыться от
дождя и ветра. Все, что оставалось – это чашка горячего чая в маленьком местном баре.
А друзья взяли капучино, оказалось, они первый раз в жизни слышат, что итальянцы «ни
в коем случае не пьют капучино после 11 утра».
– Холодно же, – удивились они, – а что мы должны пить в такую погоду?
15
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Даже не удивляешься, набредя среди его улиц на маленький Переулок Ведьм– Vicolo
delle streghe.
Говорят, их активность здесь была настолько высока, что инквизиция сбивалась с ног,
работая с утра до вечера. И естественно, что здесь, как и во многих других городках, не обо-
шлось без музея пыток.
Этот город упоминали во множестве мистических и детективных романов, это родина
странного и не обитающего в других местах Тосканы «паука из Вольтерры», родственника
тарантула.
Легенда рассказывает, что именно здесь появилась самая первая стрега – ведьма на земле.
Имя её было Арадия, и была она дочерью Богини Дианы, спустившейся на землю, чтобы
учить людей стрегонии– колдовству. Божественное происхождение не помогло, и была она
сожжена по приговору инквизиции, но с того дня по всей Тоскане, а затем и Италии появились
ведьмы..
В 1398 году в окрестностях Вольтерры жил известный алхимик Андреа Лаччи, он счи-
тался одним из лучших знатоков трав и секретов лекарственных растений, снадобий во всей
Тоскане.
Среди утесов Вольтерры один имеет особую славу, имя его – Мандринга. В расселине
течет очень чистая вода, и в жаркие летние дни здесь всегда было много народа. Но вечером
именно сюда сходились черные коты, здесь перекрикивались совы в темноте и в полночь соби-
рались местные ведьмы.
Конечно, подобные истории можно рассказать про окрестности многих старых тоскан-
ских борго. Но именно Вольтерра для многих стала олицетворением древних тайн.
Есть что-то особенное в старом городе, выстуженном ветрами, стоящем на утесах среди
тосканских холмов и этрусских менгиров… Может, отголоски этрусской магии, которая, как
говорят, вызывала и любовь и ненависть. И погружала очень глубоко в тайны человеческой
души…
К сожалению, мне так и не удалось нагуляться по Вольтере, темный ноябрьский вечер,
порывы ветра и струи холодного дождя поздней осени не способствуют долгим прогулкам.
.
16
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Борги, дожди и вампиры
Через полчаса мы были на месте, в крохотном борго Вико д’Эльса у соседнего города
Барберино.
Узкие пустые улочки маленькой деревни были заставлены машинами, холодным дожд-
ливым вечером вся округа собирается ужинать в таверне Vico Furbo. Пришлось остановиться
на самом краю деревни и идти вверх пешком.
17
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Таверна огромна и колоритна, но самое интересное в том, что в середине зала установлен
большой стол со всяческими мясными и овощными закусками. Кроме обычного антипасто,
который ты можешь заказать, словно отельный шведский стол, подходи, выбирай, чего душе
хочется, а потом уже за стол, заказывать блюда по меню.
Часа через три, опять почувствовав себя удавами, проглотившими корову, мы выползли
на улицу.
Тучи пропали, приближалась полночь и над пустыми улицами, освещенными желтыми
фонарями, светила большая холодная луна.
Мы медленно пошли вниз, к машине, и тут Игнасио поинтересовался:
– А чего это тут на улице большинство окон на фасадах кирпичами заложены?
– Не знаю, – ответил хозяин замка, – никогда не задумывался, надо же!
– А вон и церковь какая-то странная, – задумчиво продолжал Игнасио, – тоже замуровали
окна… пойдемте, посмотрим!
– Э-э, американо! С этого начинаются все фильмы ужасов,– тут же заволновалась я,–
«мы только посмотреть, на пять минут»
И тут с воплями «вампииииры!!!!» мы с Игнасио припустили под горку.
Хозяин замка обозвал нас полными кретинами, что не помешало всей честной компании
найти под луной «чисто конкретный» балкон Джульетты, даже колоритнее веронского, после
чего мы следующие полчаса изображали пьесу Шекспира.
Дома я отправилась спать, получив заверения хозяина, что он только заберет вещи, и
вернется ночевать в эту часть замка, чтобы я не волновалась, и если что, я могу кричать, зво-
нить, посылать смс, главное не бегать в коридоре в простыне, изображая привидение.
– Хотя, – тут же передумал он, – это будет даже интересно.
Испугаться пустого замка я не успела, заснула сразу, как убитая.
18
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Частичка души Сиены
На следующий день продолжалась забастовка, а хозяин замка давно уже обещал мне один
ресторанчик в Сиене.
К сожалению, с утра он был занят, но нашелся выход.
Через пять минут с Чертальдовской станции в Сиену отправлялся «маленьких храб-
рый паровозик из Ромашкино», то есть местный штрейкбрехер, двухвагонный поезд Эмполи-
Сиена, который, несмотря на забастовки, трижды в день возит народ туда-сюда, на работу и
в школу.
Как мы за пять минут прыгнули в машину, помчались под горку из верхнего города в
нижний, и я успела вскочить в вагон, купив билет в автомате, сама не представляю, однако я
успела!
Впереди у меня было три часа в Сиене, прежде чем хозяин замка, закончив свои дела,
приедет туда за мной.
До сих пор мои отношения с Сиеной не складывались. Нельзя приехать в город к обеду,
перекусить невкусными бутербродами в самом туристическом месте, побродить вокруг и
уехать обратно, ничего не увидев и не поняв.
И я подозревала, что не понравившийся в теплое время года, город раскроется под
дождем.
Нет, я не о соборе и музеях, я именно о городе, о котором я ничегошеньки до того дня
не поняла.
И сейчас я бродила по улицам, восхищалась такими элегантными сиенскими джентльме-
нами, в обязательных шляпах, с зонтиками-тросточками и шарфах поверх бежевых и черных
пальто, дамами на каблуках с коротко стриженными седыми волосами, похожими скорее на
английских леди, чем на тосканских провинциалок..
В арках, выходящих на главную площадь, Кампо, гуляли сквозняки, а улицы ещё бле-
стели от вчерашнего дождя..
И где-то совсем рядом был тот самый, "настоящий" балкон Джульетты, ведь сиенцы
знают, что на самом деле пересказанная Шекспиром история происходила, конечно же, в
Сиене!
Именно здесь юная и прекрасная Джульетта Толомеи встретила Ромео Салимбени…
А потом оглашает меню, которое создает сам каждое утро, и нет даже листочка бумаги,
где это все написано: – Сегодня у нас…
Из огромного списка, я выбрала лучшие в своей жизни тортеллини аль рагу.
Даже на их родине в Эмилье-Романье я не ела таких нежных, тающих во рту тортеллини
и такого безумно вкусного соуса. А потом – ягненка в духовке, и оставить хоть кусочек было
невозможно.
В конце обеда я была согласна остаться тут навечно, ну хотя бы, пока в меня лезут тор-
теллини и ягненок… А лучше лечь спать, свернувшись клубочком у печки, и радостно мур-
лыкать, когда мне принесут вечернюю миску с ужином.
Уводили меня силой.
– Будем гулять по Сиене?
Все, кто был в Сиене, любовались прекрасным старым фонтаном в самом центре Кампо.
Есть те, кто гуляет по Сиене в поисках статуй – символов ее контрад – районов, братств, тех
самых, сохранившихся до сегодняшнего дня, и так яростно сражающихся за победу в знаме-
нитых скачках – Сиенском Палио.
Но я уведу вас в другое место.
Мистическая Фонтебранда – один из самых красивых и старых фонтанов Сиены, была
построена между XII и XIII веком, хотя упоминания об источнике находили в свидетельствах
1081 года.
Расположен древний фонтан на территории контрады Гуся.
То сооружение, которое мы видим сейчас, было возведено в 1246 году на замену ста-
рому, практически под собором Сан Доменико. Этот источник связан с рождением и детскими
годами Катерины Сиенской и его называют также Святой Фонтебрандой.
Упомянул её и Данте – в XXX песне Ада.
Среди всех сиенских источников и фонтанов Фонтебранда – самый известный и люби-
мый сиенцами. И самый обильный. Кроме утоления жажды горожан вода отсюда заставляла
работать мельницы и давала работу дубильщикам и красильщикам шерсти.
Красивое старинное сооружение с готическими арками и зубцами привлекает сюда влюб-
ленных лунными ночами. Но в Фонтебранде ещё и прозрачная чистая вода, которую можно
пить.
Издревле у трех струй, украшенных головами львов, были три различные функции:
резервуар первой содержал питьевую воду, вторая использовалась, чтобы поить животных, а
третья, в которую поступала вода из первых двух резервуаров, служила прачечной.
Говорят, что не зря влюбленные собираются здесь ночами: игра света луны и фонарей в
прозрачной мерцающей изумрудами воде Фонтебранды невероятно прекрасно!
За романтичным обликом древнего фонтана 25 километров труб, которые приносили
воду в сиенские дома с 12 века. Сюда собиралась дождевая вода, вода с чистых ручейков с
окружающих холмов. Редкий случай, когда источник не связан с рекой, и собрать воду, про-
вести её по подземным галереям, было очень трудно.
Но существует в Сиене легенда.
Иногда, в ночной тишине, вы можете услышать шум реки..
Это Диана – подземная река под Сиеной, неизвестно, куда она течет и откуда берет свое
начало. На протяжении многих веков рассказывали легенды и истории о таинственной Диане.
Около двух столетий проводили различные раскопки, но Диану никто не смог найти. Тем
не менее, для сиенцев это вполне доказанный факт…
О Диане вспоминал Данте, о ней сложены предания и стихи.. но Диана до сих пор остается
тайной Сиены, секретом, охраняемым этой землей.
20
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Каждый из нас если не держал в руках колоду, то, как минимум, слышал о картах Таро.
Древняя мудрость, заключенная в наборе карт, возможность предсказывать будущее,
даже возможность его изменить, услышав советы карт, и выбрать единственный верный – или
не верный– путь…
По легенде появившиеся примерно в XIV-XVI веке карты открыли посвященным древ-
ние знания, связанные с астрологией, алхимией, оккультизмом, с каббалой и древним Егип-
том..
Когда то Таро заинтересовались в кружке гуманистов Лоренцо де Медичи.
Ближнему кругу Il Magnifico – Лоренцо Великолепного – было интересно все, что содер-
жало ключ к древним учениям, от астрологии до философии греческих мудрецов. Не зря
тосканские эмиссары еще по заданию Козимо Старшего бороздили Европу в поисках старых
свитков, артефактов. В первой своей книге я рассказывала о кольце власти Лоренцо, есте-
ственно, что и загадочные карты, в которых не последнюю роль играет герметическое учение,
не ускользнули из его поля зрения.
Любая энциклопедия сообщит, что впервые о картах узнали именно в Италии, и авторами
первых колод были итальянцы, вспомним классическую колоду Висконти – Сфорца, имена ста-
рых итальянских семей, колоду Монтеньи. Самая первая была изготовлена Бонифаччо Бембо
к свадьбе Бьянки Марии Висконти и Франческо Сфорца.
И сегодня взгляните на большинство колод – они произведены в Турине. Но сколько не
искала я в качестве сувенира в Италии колоды, связанные с именем Медичи, нашлись старо-
тосканские Таро лишь в маленьком магазинчике недалеко от Пуэрта дель Соль в Мадриде.
В испанской столице, зная места, можно найти больше старых карт, перьев черного
ворона, ведьминых зелий и прочей чертовщины, чем в Праге и Толедо, в пыльных лавочках
в неприметных тупичках, где горят огнем желтые глаза черных котов и нахохлились филины
так и хочется сказать «чур меня!»
Хозяйка демонстрировала мне сотни колод со всего света, а я уже держала в руках завет-
ный экземпляр, черная коробочка с золотым тиснением – Таро Боттичелли – совершенно слу-
чайно упала мне в руки, соскользнув с одной из верхних полок.
Хотите узнать об истории Таро в Италии – вам прямая дорога в Египетский музей
Турина или галерею Каррара в Бергамо, где хранятся старейшие колоды. Экземпляр Алессан-
дро Сфорца спрятался в замке Урзино.
Некая художница американо-французского происхождения Ники де Сен Фалль
(1930-2002, настоящее имя Катрин-Мари-Аньес Фаль де Сен Фалль) создала в Тоскане «Парк
Таро» – Джардино деи Тарокки.
Находится сад в провинции Гроссетто, в местечке Гаравикьо-Пеша Фьорентина, являю-
щемся частью Капальбио.
Разноцветные статуи в парке созданы на основе фигур старших арканов Таро.
21
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
22
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Городки долины Эльза
– Помнится, бывала я как-то давно в Колле… – сказала я между прочим, уже не сомне-
ваясь в результате.
Колле показался на горизонте через десять минут, вростал в небо башнями и старыми
домами город на горе, возвышавшийся над нижним, долинным городом.
– Вот, – пожаловался мой спутник, – у нас фуникулер в 19.30 закрывают, и добирайся
как хочешь! Да ещё и билеты надо покупать. А здесь бесплатно и круглосуточно!
Мы оставили машину в нижнем городе и нырнули в подземные коридоры, по которым
когда-то выносили знаменитые коллевские стеклянные изделия, спасая их от врагов.
Потом поднялись на лифте на открытую смотровую площадку, и пошли бродить по пере-
улкам и лестницам Колле.
Мне казалось, что Колле ничем не уступает Сан Джиминьяно. И добираться также, те же
полчаса о Подджибонси на автобусе. Но здесь никого почти никогда не бывает.
23
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
А потом мы ехали по полям и через рощи, и уже показался указатель на городок Под-
джибонси, как вдруг машина свернула на узкую аллею между высокими кипарисами.
Мокрая дорога казалась сиреневой в обрамлении золотой и коричневой листвы осенних
деревьев, шины шуршали по мокрым опавшим листьям, а кипарисы выстроились в карауле по
обеим сторонам.
И вот впереди среди деревьев сверкнуло зеркало круглого пруда, над которым вдалеке
возвышался монастырь.
– Загадывай желание,– сказал хозяин замка. И мы поднялись по усыпанной мокрой лист-
вой лестнице к Источнику Фей.
Стояла тишина, и даже что-то пугающее плавало в воздухе здесь, под руинами старой
крепости Медичи, у колоннады 12 века.
А потом я заглянула в арку и оторопела, увидев скрюченные в форме эмбриона гипсовые
фигурки людей, покачивающиеся на гипсовых дощечках на воде источника.
– Это один современный скульптор отличился, не помню, как зовут,– сказал мой спутник.
Так вот теперь и оставили.
Пугающее впечатление прошло быстро, я попала под странное очарование необычного
источника… даже не хотелось уезжать.
– Желание-то загадала?– спросил мой спутник
– Забыла… – призналась я.
24
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Два падре подарили мне книгу о соборе, которую я сразу упаковала в чемодан, и уже дома
из нее выпал белый конверт. На личном бланке дона Кристиана было написано благословение.
– Мы каждый день упоминаем Блаженную Джулию в наших молитвах, а с некоторых пор
в них присутствует ещё одна Джулия,– сказал на прощание дон Кристиан, – Чертальдо всегда
ждет тебя!
Под солнцем ожил и замок. Откуда-то появились старички, деловито сгребающие листья
в саду, примчался на машине рабочий с травкой для яслей:
– Вы же будете делать ясли к Рождеству?
А в довершении всего повернулся ключ в тяжелой входной двери, и в холл вкатилась
маленькая, румяная и до сих пор ужасно молодая синьора.
– Фьорелла?– не веря своим глазам, обрадовалась я
– Синьора, Боже мой, синьора моя приехала, синьора, беллина!!!! – я была расцелована в
обе щеки, и во все остальные места, куда смогла допрыгнуть моя любимая Фьорелла. Она уже
несколько лет на пенсии и больше не работает на кухне замка, но как же она может оставить
все без присмотра, тем более, после смерти графини, без неё же все пропадет!
И ризотто в меню названо её именем, и самое любимое блюдо хозяина готовит, конечно,
она: простейшую пасту в простейшем соусе из местных помидор, но ничего лучше в своей
жизни хозяин замка, как он признался, не ел никогда!
На миг вернулось прошлое: утренний горячий хлеб, неразборчивая скороговорка на тос-
канском диалекте, кажется, что снова будет открыта мастерская скульптора Альберто, который
ещё в прошлом году вернулся на Сицилию, и в мастерской его теперь магазин сумок. И заго-
рится торшер в розовом домике Сабрины, и мы сядем с бокалами темного кьянти ди Чертальдо
рассказывать таинственные истории..
Но это все осталось в прошлом, и я в одиночестве отправилась в Сан Джиминьяно.
25
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Дьявольская башня Сан Джиминьяно
Поздней осенью Сан Джиминьяно пуст, редкий турист пробежит под холодным дождем.
Но дождь не мешает бабушке, тяжело ступающей по мокрым булыжникам своими рас-
топтанными ботинками, идти в парикмахерскую. А как иначе? Красота – она требует жертв,
пусть даже таких.
Под дождем не посидишь на площади, да и столики убраны, но дочиста отмытые камни
заставляют пьяццу сиять, словно бриллиант, чего не увидишь жарким летом, а скоро вклю-
чатся рождественские гирлянды и зажгутся – вот только бы кончился дождь!– факелы в старых
держателях…
Кажется, что башни склонились над площадью, баюкая ее в ладонях, словно чашу.
А вы знаете, что вон та башня называется башней Дьявола? Это одна из четырнадцати
сохранившихся башен Сан Джиминьяно, башня дворца Кортези.
Как-то владелец дворца вернулся из дальних краев, и удивился: ему показалось, что
башня выросла с тех пор, как он покинул свой дом. Странно, но это действительно оказалось
так! А кому еще могли приписать такой мистическое действо в средневековом Сан Джими-
ньяно? Естественно, дьяволу.
На самом деле у башни как бы двойной фасад. Кажется, что здесь есть пешеходный про-
ход, но на самом деле, с той стороны, который выходит к виколо дель Оро, лишь балкон.
26
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Виколо дель Оро – золотой переулочек, получил свое имя благодаря лавкам масте-
ров-баттилоро, разбивающих и распластывающих монеты в металлические листы, из которых
потом вырезали золотые листья – основу декоративных столов, потом основа расписывалась,
превращая столы в произведения искусства.
У башни множество отверстий в каменной кладке, служивших для установки деревянных
брусьев. поддерживавших опоясывающие башню балконы, в случае опасности хозяин башни
мог беспрепятственно пройти на другую ее сторону. С такими же оборонительными целями
сделаны и узкие окна-отверстия, в тот период функциональность преобладала над эстетикой.
Такой же балкон был и на последнем этаже башни. Собственно, он вполне различим и
сейчас. По-видимому, именно он и создавал снизу впечатление, что башня ниже, чем есть на
самом деле, с определенного ракурса. С другой точки над башней словно вырастал целый этаж.
Тем не менее, легенда прижилась и дала башне ее новое имя.
А мы попробуем приготовить ореховый соус из Сан Джиминьяно. Salsa alla noci
27
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Когда я добралась до Верхнего города, Чертальдо Альто, колокол старого храма уже про-
бил восемь вечера.
В этой церкви найдено и перенесено в храм нижнего города распятие, которому молилась
в своей замурованной келье в 13 веке Блаженная Джулия дела Рена.
Моя подруга Сабрина сейчас бы оживилась, так и представляю её горящие глаза: «Я ж
говорю, что все не так просто, что душа таинственного города Семифонте перешла к Чер-
тальдо! Один из его мессеров – Ското делла Рена да Семифонте и был предком Джулии, став-
шей патронессой Чертальдо!»
В его замок я и приезжаю….
Жаль только, что крест, из-за его ценности, стал экспонатом музея, но он существует, он
сохранился, именно такие реликвии создают особенную атмосферу города…
В общем, к ужину я почти опоздала, а ливень зарядил такой, что ничего не было видно,
сплошная стена.
Но я все-таки натянула каблуки, и жемчуг, и платье, и в компании хозяина замка и Игна-
сио мы отправились в городок Марчалла, половина которого принадлежит коммуне Чертальдо,
половина – коммуне Барберино.
Живет так народ на узкой улице: в домах с одной стороны они чертальдини, с другой –
как их там правильно – барберинези.
– Ну, поднимем бокалы и скажем арриведерчи, Джулия!– предложила я, как только мы
сели за столик в таверне "Франтойо" (франтойо – это маслодельня для оливкового масла)
– А что, ты не останешься на ужин? – тут же сделал большие глаза хозяин замка
И на моё утверждение, что такой ливень здесь потому, что это Тоскана рыдает, я же
уезжаю! – ответил:
– А в день твоего приезда она от чего рыдала – от радости?
В общем, не дали мне расстроиться и поплакать, в этой компании разве поплачешь!
Наш хозяин зажег свечи и расставил их по залу, запылал камин, каждому была выдана
своя бутылка, как раз чтобы хватило до рассвета – кому виски, кому мартини, а мне – трех-
градусное «детское вино»… тихо звучал джаз…
Вокруг спал древний город на горе, поскрипывая своими ставнями и вздрагивая во сне
верхушками башен…
29
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Это Рим, детка
Куда можно поехать в марте, пока вокруг лежит снег, а деревья в окне вагона скорого
поезда утопают по пояс в сугробах? Конечно в Рим.
Рим, в котором, кажется, была только вчера, а оказалось, что прошло почти четыре года.
Рим, в который можно приезжать бесконечно, и каждый раз он откроется с новой стороны,
удивит, порадует, и очарует.
Долго выбирала жилье в Риме, пока не остановилась на трех вариантах. Все были в цен-
тре, все неплохи, даже вид на Колизей с балкона обещали.
Но в душе уже знала, что выберу квартирку на виа Джулия, за углом от пьяцца Фарнезе,
в двух шагах от фонтана Маскероне. Именно здесь когда-то, много лет назад, начинался наш
Рим.
Потом были другие места. И пансион в монументальном дворце напротив Парламента,
на углу от главной торговой улицы Корсо, и маленькая студия в Гетто, где старая хозяйка,
живущая в соседней квартире, по вечерам слушает джаз в компании не менее старого англий-
ского джентльмена.
Но тот, первый римский апрель, ливни за распахнутыми окнами старого палаццо, гулкие
шаги по булыжнику, кофе на пьяцца Фарнезе, закат на мосту Сикста так и не удалось повто-
рить. Там навсегда остался кусочек моей души.
Я написала об этом хозяину квартиры на виа Джулия по имени Паоло, и он неожиданно
значительно скинул цену за жилье, сказав, чтобы не раздумывала, ведь где еще может жить
Джулия, если не на улицы с тем же именем, и предложил прислать водителя в аэропорт.
И вот, после заснеженной Москвы мы оказались в пасмурном, но теплом Риме, где еще
только начала появляться дымка на деревьях над Тибром, а все остальное уже цвело, зеленело,
благоухало, и запах лучшего в мире римского кофе наполнял переулки у пьяцца Фарнезе.
Казалось, что дорогу знаю наизусть. И вот уже должны въехать в центр, но водитель
неожиданно свернул в сторону, и машина поднялась на холм, и в радостном узнавании светлых
стволов огромных платанов я завопила: – Джаниколо!!!
Водитель притормозил и кивнул:
– Синьоры, добро пожаловать в Рим! – и он раскинулся под нами, Вечный Город, равного
которому нет…
Потом был крохотный лифт, в котором двое с чемоданами не поместятся, и уютная ста-
ринная квартирка с двумя спаленками и камином в гостиной, и закат в тучах, и чайки, и Паоло
первым делом поманил к окну, как единомышленницу, понимающую и разделяющую, и почти
шепотом, распахивая ставни:
– Джулия, смотри! – окна выходили во двор палаццо Спада, где в саду бродили восхи-
щенные туристы.
Заселившись, отправились за покупками, глаза разбегались, хотелось на рынок на Кампо
деи Фьори, и в знакомые лавки в переулках, и в сицилийскую кондитерскую.
А в фонтане на Кампо деи Фьори самозабвенно купалась чайка, не обращая внимания
на хаос вокруг.
Хозяйка очередной кондитерской, увидев, как я фотографирую что-то через распахну-
тую дверь, начала рассказывать про историю палаццо напротив. Но я показала на огромный
купол Сант Андреа делла Валле между домами, идеальный римский пейзаж в раме открытой
двери.
Она улыбнулась:– это Рим, детка!
30
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
С каждым разом убеждаюсь, что мое путешествие это не посещение как можно боль-
шего количества городков и деревень, а одно место, где у тебя появляется знакомый булочник,
любимый бар, где ты утром выпиваешь чашечку эспрессо.
Ты в этом месте живешь, и проникаешься, и открываешь для себя все больше и больше,
чего никогда не увидишь и не заметишь за два-три часа.
Ну не увижу я фактически однотипные деревни вокруг, не увижу очередной замок или
очередной фонтан, но они и следа в сердце не оставят, потому что чужие они, проходящие.
Город, открывающий тебе с каждым новым днем свои тайные уголки и секреты и разыг-
рывающий сценки из своей жизни прямо тут, на площади, пока ты сидишь лениво с бокалом
белого вина и смотришь, как тают закатные лучи, оставляет свой след надолго…
Тем более, если этот город – Рим! Куда ж отсюда ехать и зачем!
Рим из тех городов, которому надо отдать себя в руки. Он сам все сделает и решит за
тебя, и покажет и откроет.
Плыви по течению. Забудь путеводители, забудь планы. Он сам знает, что тебе надо
именно сейчас.
Вот мы и поплыли. Кроме одного, самого первого утра, которое, по всей видимости. Рим
одобрил.
В моем прежнем Риме были рассветы на Капитолии и раннее утро на променаде от
Испанской Лестницы к вилле Боргезе, первый утренний кофе на пьяцца Ротонда, когда с тру-
дом раздвигают служители тяжелые двери Пантеона.
В этот раз, по просьбе знакомого, я должна была зайти к Алексию-Человеку Божьему. И
так как базилика Сан Алессио находится на Авентине, то и первое римское утро должно было
начаться именно там.
31
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
А-вен-тин и немного о любви
На следующее утро мы снова отдались в руки Риму, хотя и шли с целью – подняться на
Испанскую лестницу (о том, что она на ремонте, даже и не знали).
А Рим, как мог, уберегал от разочарования.
Торопиться надо, скоро солнце встанет высоко…
– Но ведь за этим углом пьяцца Навона, – нежно шепчет Рим в ушко, а кто рано встает
– тому она пустая.. да еще небо над ней синее, с белыми облаками, и вокруг никого.
Это вечером тут не протолкнешься, а рано утром – хоть танцуй, ни души, это же нельзя
упустить.
– А зачем тебе налево-то?– снова шепчет Рим, – а ты направо, да-да, вот за тот угол,
ну молодец, детка, а теперь вот за этот и – ах, ты не догадалась сразу? Так это ж ты к пьяцца
Ротонда шла, посмотреть, как играют лучи солнца в струях фонтана у Пантеона.
А что Испанская лестница на ремонте – так и ну ее, после пустой пьяяцца Навона и
солнца в струях – это же не обидно совсем, да? Тем более, что панорамы Рима утреннего никуда
не делись, их на ремонт не закрыли.
Вот примерно так мы с Римом и общались в этот приезд.
– Я ж так по тебе скучала, я ж тебя люблю, – шептала я Риму в ухо фонтанного чудища.
32
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
– Так и я ж тоже, – отвечал он, открывая не виданную ранее площадь на вроде привычном
месте.
– А вот сюда загляни, смотри, что здесь есть, – и он заводил в двери неаполитанской
кондитерской бабушки Виченцы, попробуй, найди ее сам в паутине переулков. А он отведет
и покажет.
Вот и улочка в Гетто, где мы жили однажды, с пластинками на булыжной мостовой, а на
пластинках даты. Даты рождения разные, а смерти все 1944 года.. из этих подъездов забирали
их жителей..
Здесь по-прежнему деревенский дух, стоят лавочки по обеим сторонам улочки, и сидят
на них старушки, и работают кошерные ресторанчики и кондитерские.. И лавочка букиниста
на месте.. и наш подъезд, откуда так близко, пять минут всего, было до Капитолия, где мы
когда-то встречали рассветы и прощались с Римом в полночь..
Интересно жива ли старая дама, курившая сигары, и слушающая джаз в компании не
менее старого англичанина по вечерам?
Когда спускается ночь и зажигаются фонари, и рассаживаются по скамеечкам пожилые
синьоры с виа Реджинелла, открывается Бартаруга на площади Черепах, где в неожиданных
для старых зданий модерновых вспышках неоновых огней коротают свой вечер католические
священники.
Здесь в Гетто весело обыгрываются названия: бар-багет-гетто превращается в ресторан-
чик Ба’гетто, а бар-черепахи (тартаруге) превращается в Бартаругу.
Ещё горят огни маленькой галереи на улице, но уже уползают в свои щели бомжи с Ларго
Арджентина и выходят в город римские коты.
В прошлые приезды, когда еще не запрещалось кормить их прямо на площади, я кормила
их антипасто, ну не кошачьим же кормом кормить римских котов!– и они сбегались, вальяжно
выходили, тревожно выглядывали, потом деликатно брали из рук кусочки колбасы.
Однажды вышел из-за мраморной вазы одноглазый и трехлапый огромный кот, и сел
неподалеку, внимательно поглядывая на меня:
– Пришла на нашу Арджентину? А где «пиццо» – подношение боссу? – читалось в его
взгляде. И я подошла, и положила лично к его лапам большой кусок прошутто.
Так прошло несколько дней. И однажды пришло время расставаться. Медленно выезжало
наше такси с Арджентины, а вокруг сновали римляне и туристы, и рассаживались на свои места
бомжи, и спрятались до следующей луны римские коты.
Но неожиданно в этом беспорядочном движении образовалось пустое пространство.
В нем, на освещенной солнцем брусчатке, сидел большой темный кот и смотрел нам
вслед.
Рим говорил «до свидания»…..
33
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Люблю Рим ранним утром. Спят туристы, лишь угадывается в утренней дымке силуэт
Колизея, вокруг которого еще не сплетаются в кольца бесконечные толпы с гидами во главе,
пуст Форум.
Садишься на скамейку, и смотришь, как понимается солнце над тем, что когда то было
Древним Римом. Такая простая современная скамейка… с видом на вечность.
Еще спят набегавшиеся вчера туристы… Но не спят римские чайки.
«То как зверь она завоет, то заплачет как дитя» – это про римских чаек, сказала я после
одного из приездов в Рим.
Они орут, как сцепившиеся коты, гортанно мурлычут, кричат о чем-то пронзительно или
хохочут над тобой, прямо таки умирают со смеху.
Нам «повезло» однажды жить рядом с Парламентом, где в тот момент обосновалась целая
колония этих летающих бегемотов. (Морские чайки, как мы заметили, раза в два уступают им
в размере). Ощущение было – соседства со зверинцем.
Трубил слон, хохотали гиены, выли волки, но все эти звуки издавали милые римские
птички, без которых – как минимум без галочки на горизонте – не обходится большинство
римских фотографий. Попробуй, усни.
Но в этот раз я на них не обижалась. И не злилась. С римскими бройлерными курами
я подружилась.
И они старательно позировали, то на колоннах Форума, то в лучах утреннего солнца на
набережной, то на фоне панорамы Рима с Джаниколо.
– Стоять, Мурзик! – и собиравшаяся взлететь чайка принимает позу фотомодели, важно
замирает, приподняв голову.
– Ну, сняла? Все, что ли?– нетерпеливо перебирает лапами.
– Сняла, лети, спасибо, – и она срывается с места.
Боевую подругу Гарибальди, бронзовую Аниту на променаде на холме Яникул, я вообще
не видела без маленького архитектурного дополнения. На голове.
Когда-то рано утром мы забрались на купол собора Святого Петра и увидели просыпаю-
щийся Рим сверху.
В этот раз купол снимали во всех ракурсах, но в Сан Пьетро не зашли. Просто гуляли
по набережным, а однажды снова догуляли до Джаниколо– Яникула, да еще на рассвете, и
променад был пуст, только художник уже старательно рисовал открывающуюся панораму в
своем альбоме.
На набережных в сплетение веток платанов – один вид прекраснее другого. Парочки
ходят влюбленные, независимо от возраста. Рим, весна. Ну и что, что тебе к восьмидесяти?
Лейтмотивом нашей первой римской недели в этой поездке была, конечно, Католическая
Пасха.
Она существовала где-то там, отдельно от нас, но ощущалась все сильнее. Заметно при-
бавлялось народу, чаще и дольше звонили колокола.
Шла Страстная неделя.
После обеда неожиданно в дверь позвонили, это был местный падре, молодой и взъеро-
шенный. Обходил прихожан, клеил на двери подъездов листки с благословением местного при-
хода, приглашал на Крестный ход.
На Крестный ход мы, естественно, не собирались, в тот вечер я вообще решила лечь
спать пораньше, но вдруг в открытое окно ворвалась музыка, издалека доносилось непонятное
пение.
Звуки приближались, и я свесилась в окошко, чтобы увидеть процессию со свечами в
руках. Священники, монахи и толпа прихожан шли крестным ходом на вечернюю мессу.
.
34
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
35
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Римские легенды
Не остался без легенд и знаменитый римский мост Святого Ангела. Каждую ночь 11
сентября проходит по нему призрак отцеубийцы Беатриче Ченчи, казненной здесь вместе с
братом, бродят неприкаянные души двухсот паломников, погибших здесь в толпе в 1300 году.
Существует и совсем старая легенда.
В 410 году н.э. некий варвар безумно влюбился в римлянку. Ответила на любовь
девушка, но не могли позволить этого римляне.
Варвар умер на мосту Сант Анджело, пронзенный стрелой, когда защищал свою возлюб-
ленную от соплеменников…
Его призрак появляется поздно ночью, но увидите вы его, только если сами одиноки.
Говорят, что в этом случае он тихо приближается, печальный и ищущий поддержку, но
не может вымолвить ни слова, и медленно растворяется в ночи на фоне Замка Святого ангела.
На следующий день, выглянув из окна, он заметил, что все окна в доме напротив закрыты.
Это продолжалось и через день, и всю неделю. Обеспокоенный, не случилось ли чего, молодой
человек отправился в соседний дом.
Швейцар, удивившись, ответил, что в доме уже два года никто не живет, после того. как
старая синьора, хозяйка дома, погибла под колесами омнибуса.
Молодой человек не поверил привратнику, и перед его настойчивостью слуга уступил,
проводил нашего героя в комнаты.
Комнаты были пусты, стоял затхлый запах помещения, заброшенного много лет назад.
И лишь на столе одиноко стояли три пустых кофейных чашечки….
Спустя некоторое время молодой человек узнал, что сестры умерли почти одновременно,
старая синьора погибла под колесами омнибуса на глазах своей кузины, стоявшей в это время
у окна. Потрясенная кузина умерла от сердечного приступа.
Однажды мы изменили любимой старой части города, и рискнули снять квартиру у его
стен, у Порта Маджоре, тем более, что это был конец отпуска, и провести в том районе при-
шлось бы только несколько ночей перед отъездом в аэропорт.
Не дом – мечта. Большая светлая столовая, откуда огромные двери открываются в сад,
а в саду под цветущим деревом – стол и стулья, и что может быть лучше завтрака в своем
римском дворике?
На углу – бар с хозяином-сицилийцем, у которого «лучшая паста на районе».
– Спокойно здесь? Да, очень спокойно. Привокзальные районы-то вон там, через квартал.
Но если че – слюшай, дорогая, ты мне скажи, да? Да кто же тебя тут обидит!
И толпа кавказского вида товарищей в надвинутых то ли грузинских, то ли сицилийских
кепках, с характерными носами, расступается уважительно: – Бонасера, синьора!
К дому прилагалась еще и домработница, очаровательная румынка Мирелла, которая
вставала чуть свет и приезжала автобусом в Рим откуда то из провинции каждое утро, сад
полить, убрать репетиционную комнату синьора в подвальной части дома (хозяин музыкант
отсутствовал, был на гастролях, но регулярно отвечал на письма). Еще обязанность по выносу
мусора у нас безоговорочно отобрала.
Первый раз мы потерялись, выйдя из метро и слабо представляя, куда нам вообще пово-
рачивать. Но пробегающие мимо прохожие быстро включились в поиск нашей улицы, а была
она настолько маленькая, что искать приходилось по GPS в их телефонах.
А всего-то хотели супермаркет найти.
– Слюшай сюда! Вон там магазин – китайский, к ним нэ хади, нэ покупай ничего, нэ надо,
хади вон туда – в супермаркет, – проинструктировал сицилиец.
Секреты и иллюзии римских храмов
Пользуясь тем, что живем по соседству, одним ранним римским утром мы отправились
в Латеран. Но сначала я хотела зайти в небольшую церковь напротив знаменитого дворца и
храма.
Это – Санта Скала, или Святая Лестница.
Сейчас, когда все основные памятники Рима охраняют военные, во избежание утраты
великих произведений искусства, вход в церковь тоже заслоняли два широкоплечих солдата в
камуфляже и с автоматами. Расступились: – Проходите, синьора, открыто!
Первые упоминания о Святой лестнице относятся к Книге Пап 9 века. Именно по этой
лестнице поднимался Спаситель в терновом венце во дворец Понтия Пилата, и кровь капала
на ступени.
Святая лестница оказалась одним из тех священных артефактов, которые привезла в Рим
Царица Елена, мать императора Константина. Сначала лестница находилась в Латеранском
дворце, но после реконструкции дворца в 16 веке заняла нынешнее место. Собирали ступеньки
вручную, под страхом наказания рабочие не имели права наступить на ее ступени и выклады-
вали ее сверху вниз. Считается, что изначально ступеней было двадцать четыре, а еще четыре
добавлены при реконструкции.
«Пройти» по Святой лестнице можно лишь на коленях, и, если по правилам – читая
молитвы на каждой ступени.
Католики читают «Молитвы при восхождении на Святую лестницу», а православные –
«Акафист Страстям Христовым».
В связи с тем, что желающих слишком много, уже в 19 веке аутентичный мрамор был
убран в дерево, иначе лестницу бы истерли до основания.
На 2, 11 и 28 ступенях сделаны маленькие окошки в форме креста, там падала на мрамор
кровь Спасителя.
По бокам две мраморные лестницы, по которым поднимаются уже нормальным образом.
Я собиралась подняться по этим 28 ступенькам. Если не будет групп из Латинской Аме-
рики, которых просто не обгонишь на ступенях, да и неудобно обгонять. Когда они приезжают,
что лестница полностью заполнена народом, по всем правилам читающим молитвы на каждой
ступени.
В шесть утра лестница была пуста. Даже охранников, которые следят, чтобы никто не
выпрямился, не было.
И.. да, я поднялась на коленях по 28 ступеням Святой лестницы.
Чтобы замереть перед Спасом Нерукотворным, в капелле Лаурентине. Икона Спасителя
– Акеропита написана в 6 веке. Есть у образа одна особенность, глаза его следят за тобой, куда
бы ты не пошел.
Вход в капеллу– 3,5 евро, а если вам необходим молитвенник– то он продается за 2 евро
на 8 языках.
Но в 6 утра – ни души и все закрыто, и собственно, меня это только порадовало.
Санта Скала не похожа на прочие храмы Рима, поражающие великолепием. Она очень
проста. Первична сама Святая Лестница, все остальное – дополнение. Этим и трогает: просто-
той, отсутствием туристов, кроме меня здесь было всего два-три человека, пришедших помо-
литься ранним римским утром.
И снова пустынная ранним утром площадь, где расположился «храм всех церквей», Лате-
ран.
38
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
39
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Во-первых, это церковь тройная, где на самом нижнем ярусе сохранились части храма
Митры, относящегося к III веку.
От него остался триклиний – длинный грот со сводчатым потолком, каменными ска-
мьями для адептов и алтарем, где изображена Митра – древнее божество, олицетворяющее
солнечный свет, согласие и дружбу.
Во время проведения раскопок после отведения воды от фундамента удалось докопаться
до руин гражданских зданий, сожженных Нероном в 64-м году.
Удалось выяснить, что одно из зданий принадлежало римскому консулу Титу Флавию
Клименту. Он был тайным христианином и был казнен в период правления императора Доми-
циана.
По легенде, его имя и подало идею посвятить храм Святому Клименту, 4му Папе Рим-
скому. Случилось это в IX веке, когда Святые Кирилл и Мефодий обнаружили останки Свя-
того на территории современного Крыма, и доставили их в Рим.
Да-да, именно Кирилл и Мефодий, создатели славянской письменности.
Зимой 869 года Кирилл умер в Риме и по настоянию тогдашнего Папы похоронен в храме
Сан Клименте. Так что поклониться Святому Кириллу – нам сюда.
Его древнее надгробие превратилось в своеобразный «славянский уголок», сербы, рус-
ские, болгары, украинцы устанавливали здесь памятные доски своему православному Святому.
А еще здесь же единственный православный алтарь в католическом храме Риме. Так что
и помолиться – тоже сюда.
В церкви прекрасные фрески.
Считается, что на одной из фресок, которую здесь называют Мадонна Сан Клементе,
изображена императрица Теодора – Святая Феодора.
А еще на одной фреске ученые расшифровали надпись, после чего, во-первых признали
существование древнего итальянского языка, а во-вторых назвали ее первым комиксом в мире.
Дело в том, что надпись на фреске гласит: «Trahite, fili de puta!» («тащите, сукины дети»), –
так Сизиний приказывает слугам изгнать Климента из его дома.
Причем это практически единственная «цензурная» надпись.
Ничего особенного, но… на самом деле купола нет. Это знаменитая фреска Андреа
Поццо (конец 16 века) которая словно «пробивает» потолок, создавая иллюзию купола.
Четыреста лет назад была создана трехмерная иллюзия. Иногда говорят, что и фигур,
которые мы видим на потолке, тоже не существует.
Если мы пройдем чуть-чуть вперед, ближе к алтарю, в центр храма, то все вроде нор-
мально: колонны, потолок, купол с диаметром 17 метров.
Шаг в сторону и купол нарисован! Стоишь под ним – вот он, отошел в сторону – и пони-
маешь, что это только иллюзия.
Магический мир римского барокко может преподнести и не такие сюрпризы! Выходите
из храма осторожно, вдруг двери это тоже иллюзия?
А мой любимый римский храм – это Аракоэли, или Санта Мария ин Аракоэли.
Совершенно непримечательное здание в виде креста возвышается над Капитолием.
Когда здесь был римский Храм Неба – Ара Коэли.
Простой коричневый фасад, за которым скрывается невероятная красота.
Когда то мы встречали рассвет на Капитолии. Я сидела на ступенях лестницы, и смотрела,
как первые лучи солнца освещают капитолийскую волчицу, а внизу, навстречу солнцу вышел
монах – бенедиктинец. Он замер на площади, прикрываясь от бьющих в глаза ярких лучей
римского солнца.
Просыпался Вечный город, и разливалось синее небо над своим храмом..
На этот раз все вокруг было в сиреневом инее, под синим мартовским небом запорошила
Капитолий глициния, накрывая все своим ароматом….
Предсказательница поведала императору Августу, что однажды придет король с неба в
облике человека, и будет царствовать в веках, и принесет мир.
И вскоре перед императором разверзлись небеса, и появилась девушка неземной красоты
с младенцем в руках:
– Вот Алтарь Господина мира, – произнесла она, и алтарь был вскоре сооружен.
41
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
42
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Сюрприз из Санта Маринеллы
Городок Санта Маринелла находится в сорока минутах езды от Рима, вернее – от рим-
ского вокзала Сан Пьетро, собственно, вокзала ватиканского. До порта Чивитавеккья вообще
10 минут, только в другую сторону.
Санта Маринелла приятнее, чем безликие Ладисполи или Остия, но в Рим ради пляжей
никто и не едет. Городок маленький, виллы прячутся в садах, или по-венециански нависают
прямо над водой, а зеленый луг, усыпанный разноцветными мелкими цветами, по-деревенски
спускается к морю мимо покосившегося деревянного плетня.
Вышли на станции – ни души. Два автобуса на стоянке, мы с чемоданами, морем пахнет,
все зелено – в пальмах, цветах и прочих растениях, но – ни души.
Через пять минут из одного из автобусов вылез водитель, тут же подтянулся и второй:
– Чего стоим?
– Синьоры, нам бы такси!
– Щас, – говорит. – Вот тут у меня телефончик есть, – и дает визитку. Набирала минут
10 – бесполезно, не соединяется. Снова вылезли водители из кабин, подошли:
– Ну, чего?
– Не соединяется, – говорю.
Один из водителей достал мобильник поговорил: – Через пять минут будет.
Появилось такси лишь через 20 минут, после второго звонка водителя автобуса. И если
вы думаете, что можно было и на автобусе уехать, то сильно ошибаетесь, у автобусов тут сто-
янка на обед, причем автобусы все междугородние.
Городок тихий, чистый, очень зеленый. Набережной нет как таковой – есть метров двести
милый пляжик, половина платная, половина бесплатная. Над пляжем как раз и набережная.
Все остальное – особняки, или виллы в стиле либерти, или прячущиеся в огромных пар-
ках мини-дворцы, и большая часть сразу фасадом «впадает» в море.
Есть в Италии два блюда, знакомых нам с детства. Это голубцы и сладкая колбаска.
Начнем с первого – involtini di cavolo, или капустные рулетики, называемые у нас голуб-
цами.
1 средняя савойская капуста (знаю, что делают также из так называемого у нас
"китайского" салата.)
400 гр мясного фарша
10 зрелых помидоров (подойдут в собственном соку)
2 яйца
Половинка луковицы
2 столовых ложки тертого пармезана
Оливковое масло
Соль и перец по вкусу
Лично слышала пару – тройку слегка отличающихся рецептов, разница в том, в какой
момент что с чем смешивают, но в целом это звучит следующим образом:
Аккуратно отделяем листы от капусты и опускаем каждый на минуточку в кипящую
подсоленную воду, вынули– отложили.
Смешиваем фарш с яйцами.
Добавляем пармезан, соль и перец
теперь на каждый лист выкладываем достаточно количество смеси и заворачиваем
рулетик.
Скалываем каждый деревянной зубочисткой, чтобы не развернулся.
На сковороде в оливковом масле обжариваем до золотистого цвета мелко порезанный
лук, сверху выкладываем рулеты, затем – сверху – мелко порезанные томаты (они зрелые– и
должны быть почти жидкими-мягкими– или томаты из банки в собственном соку, они как
раз нужной консистенции).
Закрываем все крышкой и тушим на медленном огне около получаса.
Никогда бы не подумала, что в итальянской кухне есть любимый десерт моего детства. И
название переводить не надо, все и так понятно, salame di cioccolato или шоколадная колбаска.
4 яичных желтка
3 ст.ложки сахара
Полстакана ликера Бейлис, некоторые используют ром. (если предназначено для детей
– порцию ликера-рома уменьшить. )
4 столовых ложки какао-порошка
400 гр. печенья Савойярд
300 гр. Сливочного масла
Сахарная пудра
(у моей бабушки обязательным компонентом были мелко раздробленные грецкие орехи,
но это рецепт итальянский, хотя подозреваю, что хозяйки много чего туда могут положить–
каждая на свой вкус)
Дать сливочному маслу согреться до комнатной температуры и размять.
Ровно половину печенья истолочь в ступке в мелкую крошку– вторую половину разло-
мать на крупные кусочки
44
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
45
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Призрак дона Фабио
Регион Абруццо и Молизе находится всего-то ничего от Рима, максимум полтора часа
на поезде. Это я про те немногочисленные места, куда поезд идет. В некоторые деревни и
автобусы ходят редко, или вообще рейсов нет.
Но если Абруццо, шаг за шагом, все же начинают открывать наши соотечественники, в
поисках красот деревень среди лесов и гор национального парка, то до второй части провин-
ции, до Молизе, руки не доходят.
Главная проблема – до самых красивых и нетронутых мест можно добраться либо на
машине, либо на автобусе, информации не много, особых знаковых объектов, ради которых
стоит ехать, там нет.
Наряду с совершенно ничем не примечательными городками здесь есть интересные
деревни, замки, соборы. Но главное – спокойная аутентичность. Здесь смесь центральной Ита-
лии с Италией южной, что стирает многие недостатки юга и смягчает северные черты.
Эти места полны соборов и монастырей, от Изернии до Венафро поднимаются купола
над незнакомой нам Италией. И отелей-то привычных здесь почти не найдешь, все маленькие
пансиончики или диморы– старые палаццо.
Но главная черта региона – его многочисленные замки. Холодные и неприступные,
совсем не гламурные, возвышаются они над деревушками, как и пятьсот и восемьсот лет назад.
К сожалению, просто так замки не посетишь, хотя туристические бюро Молизе предла-
гают экскурсии по своим замкам сразу на целый день, а в некоторые – опять же через турбюро
или местные мэрии – можно попасть по предварительной записи.
Открываются их двери и ворота ещё и по всяческим праздникам.
В один из замков Молизе я вас сегодня приглашаю…
Почти две тысячи лет возвышается над маленькой деревней замок Песколанчано. Да-да,
я не оговорилась, первый замок на этом месте был построен около 573 года.
Сначала он был примитивной крепостью, но в эпоху Карла Великого к 1024 году, раз-
росся.
К 12 веку управлял замком вассал короля Руджеро ди Песко-Ланджано, а имя это, кото-
рое получил и замок, произошло от двух слов – Песклум Ланцанум– то есть крепость нор-
маннского ленника на скале.
До 13 века замок и примкнувшее к нему местечко активно развивались, повезло им с
хозяевами. Кровь Песко-Ланджано смешивалась с известными неаполитанскими семьями, от
Каррафа до Эболи, успели побывать здесь и тамплиеры.
А ещё именно здесь родилась известная в Молизе раса коней-прыгунов: «кавалли саль-
татори», а вместе с ней, уже в 17 веке, появился знаменитый «Камень сравнения всадников»,
учебник, написанный третьим герцогом Песколанчано.
Эта работа, состоящая из пяти томов, посвящена правилам езды верхом, владения ору-
жием, уходу за конями и даже лечению лошадиных болезней.
– В спорах шпаги не меньшую роль играет мастерство коня, – утверждал автор.
Не обошлось и без эзотерики…
Потом в замок начали съезжаться поэты и философы, и он превратился в центр культур-
ной жизни далекого от Рима региона.
В 18 веке под эгидой замка в деревушке была создана керамическая фабрика, причем
заработала она так успешно, что соперничала с королевской фабрикой фарфора в Каподи-
монте, а сервиз из Песколанчано был подарен русскому царю!
46
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Услышав эти истории и посмеявшись над ними, один из гостей прошлым летом решил
пошутить: уже собираясь уезжать из замка, он поклонился портрету и попрощался с доном
Фабио.
И тут же мобильный телефон просигналил о сообщении.
Сообщение оказалось пустым, даже номер не указан, зато полностью разрядилась батарея
телефона, только что заряженная.
В общем, в следующий раз семья д’Алессандро не досчиталась одного гостя, и желание
вернуться в замок у синьора отпало.
Дон Этторе намеревался пригласить психологов и охотников за паранормальными явле-
ниями, посмотрим, не передумает ли.
А на мои вздохи: – Ах, дон Фабио! – ехидно намекает на реинкарнацию, в ком же, как
ни в тринадцатом герцоге должен был возродиться герцог первый!
48
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
49
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Ощущение юга
Неаполь многолик…
Это город хаотического транспортного движения, где ни на зебре, ни даже на зеленый
свет светофоров машина не остановится, а люди собираются группами человек по пять, чтобы
самый смелый замахал руками машинам: – Я иду! Я уже иду! – и машины тормозят, и осталь-
ные пристраиваются за смельчаком, причем сцена не зависит от наличия или отсутствия све-
тофора или пешеходного перехода.
Это город обветшалых палаццо с прекрасными садами внутри, где существует жизнь,
незаметная простому туристу, как за серым фасадом палаццо принцев Партанна… или чуть-
чуть туристом пойманная – на вилле Флоридиана, в капелле Сансеверино
Это город замусоренных улиц у вокзала, и дров в поленницах прямо в старом центре, с
ценником наверху.
Это город пузырьков в бокале с просекко на площади Сан Анджело, в забитой студентами
кафешке напротив пустующих столиков Гран Кафе ди Наполи со скучающими официантами
во фраках
Город солидных седовласых адвокатов в маленьких простонародных столовках со ска-
тертью в красную клетку и кофе в пластиковых стаканчиках,
Город по-парижски худощавых джентилуомо в шляпах и костюмах, словно вышедших
из фильмов 30х годов..
Город, где девушка в информбюро радостно сообщает, что туристические автобусы ходят
каждый час, но первый лично она видела, а вот последующие нет, почему-то не приходили
Здесь даже пансионы носят название “Miseria e nobilia”– «Блеск и благородство»
Вид на залив даже в обрамлении туч – отдельная песня. И набережная пуста в осенний
дождливый день, и сиротливо ютятся лодочки там, где другим туристам удавалось снимать
разноцветные веселые толпы, но залив с силуэтом Везувия прекрасен независимо от погоды
и времени года…
Конечно, мы попытались охватить все, мы бродили целый день, и проголодались до того,
что в глазах уже было темно.
К этому моменту мы обнаружили себя где-то между Мерджеллиной и Позиллипо, и пока
прохожие объясняли, где найти ближайшую остановку автобуса, в плотном потоке машин пока-
залось такси, и я замахала руками.
Такси остановилось прямо в середине проезжей части, создав пробку и хаос гудков, кри-
ков, звука тормозов, но мы уже героически перебрались через поток движения и рухнули на
сидение, и таксист рванул с места, показывая неприличные жесты гудящим и ругающимся
собратьям вокруг:
– Поехали, поехали, по дороге объясните, куда вам надо!
И он отвез нас обратно в центр. К старинной самой знаменитой пиццерии, где на улице
человек 20 ожидало своей очереди. В прочие еще более туристические заведения заходить не
хотелось, и мы побрели на вокзал, еле передвигая ноги от голода и усталости.
– Смотри, – обреченно сказал муж, показывая на крохотную вывеску «Hostaria» в пере-
улке. Потом мы узнали, что это слово означает нечто вроде народного заведения, и может быть
как простой столовкой в нашем понимании, так и более приличным, но всегда семейным заве-
дением для местных.
Там нескончаемым потоком подавались выпеченные здесь же в дровяной печи разнооб-
разные пиццы, лилось в графины простое домашнее вино. В пластиковых стаканчиках прино-
сили ароматный кофе, а также круговоротом шли ризотто и скаллоппини, паста и картофель
аль форно, и вполне приличные люди, и семьи, и бизнесмены подходили к конторке у выхода,
перечисляли все, что заказали и съели-выпили, и оплачивали это удовольствие.
И тут, над ризотто с белыми грибами и тающим сыром на пицце Маргарита я оконча-
тельно и бесповоротно прониклась Неаполем….
Пепельный дворец над морем не был достроен, но по странной прихоти судьбы не был
до конца разрушен…
Сильный морской бриз бросает волны в его пустые подъезды и укрепляет стены морской
солью, чтобы не упало огромное здание с утеса…
53
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Высокие окна без стекол напоминают глаза без души, и ночью, когда дворец становится
таким же черным, как небо, пустые окна смотрят куда-то вдаль, где не осталось даже воспо-
минаний о былой роскоши, да и была ли она когда-нибудь?
Волны захлестывают утес и бросают песок и водоросли на паркет некогда прекрасных
залов, и лишь шум волн или далекие грустные песни мандолин нарушают тишину неаполитан-
ской ночи…
Вице-король Неаполитанский (по указу короля Фелипе II), Гранд Испании Рамиро
Фелипе Нуньес де Гусман, герцог де Медина Коэли получил дворец как приданое своей жены,
донны Анны Караффа, принцессы ди Стильяно, неаполитанской аристократки, и заказал архи-
тектору Козимо Фандзаго его переустройство в виде, более подходящем для королевского ста-
туса.
В 1637 году начались работы, которые никогда не были закончены, Дон Рамиро вернулся
в Испанию и донна Анна вскоре умерла.
А дальше случилась революция 1647 году и землетрясение 1688 года, не лучшим образом
сказавшиеся на состоянии дворца. И даже частичная реставрация в 18 веке не спасла дворец от
дальнейшего разрушения – для расширения улицы Позиллипо часть фасада была разрушена.
Но и сегодня дворец на туфовых скалах, устремленный окнами в море, выглядит внуши-
тельно и впечатляюще…
Дворец Сирены – так назывался он когда-то, дворцом донны Анны зовут его сейчас.
Много легенд витает вокруг заброшенного дворца, говорят, что сбрасывала его хозяйка
со скалы молодых любовников, до сих пор носятся их души между морем и скалой, и часто по
ночам можно слышать стоны беспокойных душ…
Но часто реальность интереснее легенд…
Триста лет назад ярко светились окна дворца, у берега были пришвартованы нарядно
украшенные барки, переливался бархат в свете фонарей – все испанское и неаполитанское
великолепие расцветало в нарядно украшенных залах…
Пажи и мажордомы сменяли друг друга, все новые и новые гости прибывали на бал, и
встречала их у дверей хозяйка дворца Донна Анна, герцогиня де Медина, жена вице-короля
Неаполитанского. Самая благородная, самая богатая, самая властная женщина на балу.
Начался спектакль, где среди актеров, по моде того времени, были благородные синьоры,
среди них – испанская родственница мужа донны Анны, Мерсед де лас Торрес.
В завершение спектакля, главные герои, молодой дон Гаэтано Казапезенна и донна Мер-
сед слились, пусть и по сценарию, но в таком искреннем и долгом поцелуе, что зал бешено
зааплодировал. И только смертельно побледневшая донна Анна сидела в молчании, до крови
прикусив губы…
После спектакля отделились от шумной толпы и встретились в пустом зале две благо-
родные дамы…
– Вы, испанки, готовы отдаться кому попало!– воскликнула донна Анна
– Неаполитанских женщин число любовников только украшает,– посмеялась донна Мер-
сед.
– Я все поняла, Вы – любовница Гаэтано Казапезенны, Вы отбросили всяческую стыдли-
вость, Вы не играли, а предавались любви на сцене! – закричала Донна Анна
– А Вы изменили моему благородному дяде – герцогу Рамиро!
– Признайтесь – Вы любовница Гаэтано!
– А Вы были ею! Вы любите его до сих пор. Но он не любит Вас! – засмеялась юная
соперница…
Через несколько дней донна Мерсед была отправлена в монастырь. Напрасно искал её
Гаэтано в Италии, Франции, Испании, Венгрии, в слезах умолял он донну Анну сообщить,
54
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
куда отправили его любимую, не получил он ответа, ни следа его возлюбленной он не сумел
отыскать.
Продолжались балы и пышные праздники, и сидела на троне, принимая почести, одино-
кая женщина, с отравленным ревностью сердцем.
А Гаэтано погиб в сражении, как и положено молодому рыцарю…
Вернулись в Испанию герцоги Медина Коэли, а вскоре умерла донна Анна.
Многое было уготовано судьбой дворцу – и фабрика хрусталя там побывала, и даже под
жилье сдавались пустые залы, но все прошло, и лишь стоит он одиноко на скале, окруженный
легендами, от стонов погибших душ, до историй об опасных контрабандистах, облюбовавших
его для своих делишек …
Но иногда из шума волн вдруг возникает тихое шуршание позолоченного веера – и два
взора встречаются в смертельном поединке:
– Вы любовница Гаэтано! – шипит старшая…
– А Вы были ею! Разве неаполитанскую женщину не украшает количество любовников? –
в притворном смирении опускаются ресницы младшей…
Мы жили в Салерно, в старом палаццо, чьи этажи ползли вверх и куда-то в стороны в
нарушение всех архитектурных правил, огромные тяжелые деревянные ворота, лет трехсот на
вид, открывались в глубокий каменный двор-колодец.
Дальше – каменные лестницы и терраски, до лавочки с местными винами-сырами-кол-
басами-горячим хлебом– полторы минуты пешком.
Здесь самый центр старого города, паутина площадей, переулочков и проулков, дизай-
нерских магазинчиков и дешевых лавочками, старинных кондитерских и дешевых пиццерий
и пирожков на вынос.
Это тот юг, который мы видели в старых итальянских фильмах. Кажется, из переулка
сейчас вывернет молодой и прекрасный Марчелло Мастроянни, а София Лорен застучит каб-
лучками с корзинкой через руку.
«Una notte a Napoli con la luna e il mare…
И если ты влюблен до смерти – закрой глаза и ни о чем не думай.
Время пройдет, любовь уйдет, и закончится этот танец…»
Вся жизнь улицы проходит у тебя дома, слышны крики детей, да собственно кричат все
и это тоже особенность юга – все шумят.
В крики вплетается звяканье вилок, шум мотоциклов и скутеров, вечерние беседы сосе-
дей, звуки отлетают от стен в колодце двора и в узком переулочке, вот кто-то моется в душе,
кто-то ругается с женой, у синьоры напротив опять подгорела паста – телевизор, наверное,
смотрит, забывает огонь прикрутить!
А синьора чуть дальше в переулочке готовит замечательно, и ты уже поужинал, и укла-
дываешься в кровать, и даже закрываешь дверь на балкон, но чеснок и травы в оливковом
масле находят тебя и здесь, и это не раздражает, а наоборот вызывает желание постучать через
улицу в окошко и напроситься на обед.
Запах итальянского юга плывет по дому, звуки потихоньку стихают и вот уже полная
тишина установилась над спящим городом…
На прогревшиеся за день стены вечером забираются ящерицы, сидишь на террасе и
видишь, как в свете фонарей или луны замирает на стене тонкая гибкая полоска.
Никто не цокает каблуками в переулочке, никто не обсуждает вчерашний футбольный
матч, только золотые огни горят над пустыми улицами старого центра Салерно…
55
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
И так будет до пяти утра, когда весь квартал проснется от звуков открывающихся бачков
и звяканья маленького грузовичка, собирающего мусор. И опять уснет, до семи тридцати, когда
ударит, но не громко, а мягко, колокол на кампанилле Дуомо.
Хозяин дома Адриано – молодой человек, который не хочет становиться «уехавшим южа-
нином», он хочет жить здесь, он патриот своей земли и он делает все возможное, чтобы его
юг увидело как можно больше народа.
Подружились мы до приезда, и уже на правах старого знакомого Адриано каждый вечер
присылал смс, спрашивал, как прошел день, какие планы на завтра, давал советы. Даже без
дружеских отношений он великолепный хозяин для своих жильцов, из тех, за которыми «как
за каменной стеной».
Неподалеку в квартале Санта Лучия пристроилась Antica Trattoria-pizzeria Zi Renato,
здесь на закуску приносят горячий хлеб посыпанный травами и крупной солью…умммммм!
А рядом – буквально через два заведения – энотека Vizi di Vacco, с неплохим выбором
вин и замечательными закусками – антипасто, еще бы, в заведении, носящем имя Бахуса! Если
время не обеденное, или ещё не «ужинное», с чем в Италии строго, здесь всегда накормят.
56
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Если современный Салерно ничем не примечателен, то старая часть его мне очень понра-
вилась. Немного испанская, немного сицилийская атмосфера, балконы, этажи, узкие пере-
улочки… Швейная машинка, установленная посередине улицы. Мачты яхт рядом с грузовым
портом – пляжа как такового в Салерно нет, город портовый.
Хозяева многочисленных лавочек целыми днями торчат на улице, скучно же на работе –
не сезон. К обеду, вздохнув, запирают двери магазинчиков и уходят на сиесту– умаялись.
Набережная красивая, вдали белеет на склоне горы деревня Райто – это уже Амальфи-
тана, которая, между прочим, область Салерно. Теплыми выходными днями весь местный
«бомонд» здесь, а на «пасседжату» – вечерний променад на центральную улицу пойдут, когда
стемнеет.
В одном из магазинчиков красавец-хозяин долго разговаривал «за жизнь», потом мы
выбирали сувениры, а потом он сказал: – Погоди, я сейчас! – долго рылся в каких-то коробках
и свертках и достал браслет: много-много красных перчиков на серебряной цепочке вокруг
запястья.
–Это тебе, только никому не отдавай, это против сглаза, против неудачи, носи обяза-
тельно!
Так же мне протянул на ладони перчик другой хозяин лавки:
– Спрячь, и потом носи на шее,– сказал он, – сфортуну (неудачу) отпугивает! – и он
сплюнул через плечо и сделал руками козу.
Перчики эти – по всему югу. От сглаза, от неудачи, как и красные керамические «козы»
из пальцев по всему Неаполю.
Для нас, влюбленных в центральную Италию, юг так и не стал близким. Он совсем другой,
и прекрасная Амальфитана, и Богом забытая Калабрия, и даже всеми любимая Пулья – или
Апулия, так и не тронули душу.
Мы бродили в вечерних сумерках по улицам древнего города Помпеи, а на заднем плане
так безмятежно возвышался Везувий, когда-то уничтоживший этот город.
Мы восхищались храмами Пестума на закате, когда горят последние лучи солнца в листве
старых деревьев, и ветер с моря приносит соленые брызги и роняет их на камни, которые
старше римского форума.
Мы любовались с моря амальфитанским побережьем, утопали в старомодном очарова-
нии Равелло, бродили по улочкам домиков-труллей в Апулии и пели грузинские песни на
набережной старого Бари. Все эти путешествия были прекрасны, но остались проходными, не
вызвали желания вернуться. Это при слове Рим, или при виде мягкой линии тосканских хол-
мов на горизонте сердце подпрыгивает – скучаю!
57
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Пока мокли на остановке под дождем в городке Вьетри по соседству с Амальфи, то раз-
говорились с местными хорошо одетыми синьорами. Один из них сказал, вздохнув:
– Нам по телевизору показывают так называемые страны третьего мира. А это не правда.
Страна третьего мира – это здесь. Здесь, у нас, ничего нет. Вот так.
58
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Ах, Равелло
На Амальфитану надо ехать в сезон, чтобы толкаться в толпе прочих туристов, загорать
и купаться, выбираясь на прогулки по окрестным горам, городкам, сплавать на Капри, отме-
титься в Сорренто и Позитано. И может, даже доползти по тропкам до Равелло.
Помнится, я как-то восторженно рекламировала друзьям лигурийские Рапалло и Порто-
фино.
Но смотрю на фотографии – и затуманивается мой собственный взгляд.. какие там ещё
Портофины с Рапаллами?
Ах, Равелло….
59
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Беппе из заброшенной деревни
Мы встали очень рано, чтобы избежать пробок, проехали Пестум с его храмами, очаро-
вавшими нас пару дней назад на закате, Пестум стал одним из самых ярких впечатлений от
Кампаньи.
Потом дорога начала виться змейкой и вот первая остановка – деревня Трентинара,
маленькая типично чилентовская деревушка, и типично южная, добавлю я – где жизнь ожив-
ляется только по большим праздникам, а повседневная сонная рутина слегка оживает вдоль
центральной крохотной площади – тут и церковь, и карабинеры, и мэрия и пара баров. Все
остальное спит глубоким сном.
Хотя Трентинара вполне живет и здравствует, здесь есть несколько пансионов, которые
сдают немцам, летом их тут много.
Основной праздник в Трентинаре – праздник хлеба. Пошла эта традиция издавна, и даже
сейчас те, у кого сохранились старые печи, запускают их к этому дню, и потом приносят на
праздник свою выпечку.
Потом дорога пошла ещё выше, мы поднялись на другой холм, с которого уже Трентинара
раскинулась как на ладони. Это Монтефорте Чиленто – бывшая лангобардская крепость, от
которой осталась только очень старая церковь и мозаика, напоминающая о прошлом.
Завернули за Монтефорте и долго по петляющей дороге поднимались к усыпавшей склон
горы деревушке Лаурино – по имени лаврового листа.
У подножья Лаурино путников ждет небольшая площадка для отдыха а еще ниже по
склону– крохотная горная речка с маленьким водопадом и горбатый средневековый мостик.
Носились как летом шмели, журчала вода, падая с небольшой высоты и старательно
обходя маленькие камешки на своем пути, наверху под ярким солнцем замерла Лаурино, а
между древними булыжниками на самом мосту пробивалась травка… хорошо…
.
Деревня, обозначенная на карте как Мальяно Ветере, на самом деле состоит из двух
местечек, Мальяно Веккьо и Мальяно Нуово, то есть новое и старое Маланьо.
Испокон веков здесь была всего одна деревня, тем более, что расстояние между ними
метров пятьсот а то и меньше.
Но какое-то время назад, лет эдак пятьдесят, пробежала между жителями деревни кошка.
И разделилось Мальяно на две части, в каждой появилась мэрия, и жители одной смотрят
с недоверием на жителей другой – чужаки они, чего хорошего от них ждать.
– В Веккьо у меня друзья, – объясняет Адриано. Понятно, что в Нуово он ни с кем не
общается.
60
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
– А что, – на мой смех обижается Адриано,– и в твоей любимой Тоскане такое бывает,
кампанилизмо – наша колокольня выше соседской – любимая развлекалочка Италии.
Здесь в Чиленто каждый поворот меняет пейзаж. То скалы в стиле Доломитов, то мягкие
холмы, поросшие кудрявым лесочком, а то и вовсе лунный каменный пейзаж.
Хочется все время останавливаться и снимать. Например, долину Passo della Sentinella в
местечке Корлето Мофорте с нежными цветами, напоминающими подснежники в сухой горя-
чей траве.
Адриано обещал сюрприз.
И мы ещё минут сорок уже не по утомляющему серпантину, а под густыми и темными
кронами деревьев движемся все выше и выше, ныряем в какие-то аллеи, где совсем темно.
Кажется, что автомобиль дальше не пройдет, монотонная дорога начинает надоедать, и
сырость все плотнее окутывает медленно движущуюся машину, и похоже, что эта дорога в
никуда, в темные чащи, из которых не выбраться, никогда не кончится.
Но вдруг перед нами раскрывается яркий зеленый луг с неожиданно ярким солнцем, и
до боли прозрачная бежит по камешкам речка.
Мы хватаем камеры, чтобы снять эту красоту, но Адриано машет: – За мной! – и мы
карабкаемся по камням в темноту и сырость, и не по себе становится от вида плотно увитых
мхом влажных деревьев и зеленоватых скал, падающих куда-то в пропасть.
Под нами с большой высоты маленькая горная речка падает вниз, в бездонный черный
провал, а мы стоим на широком мосту, образованном самой природой. С другой стороны речка
снова на мгновение выныривает из горы, чтобы упасть в черную и пугающую своей глубиной
яму.
–Ворота ада, – прокомментировала я.
Называется это место Frava di vesalo– это карстовый феномен, не привычный для юга
Италии, такие места характерны только для севера.
Зеленые луга по мере нашего спуска в долину с другой стороны сменяются горами и
не успеваем мы ахнуть, как высоко, оказывается, поднимались, как мы снова поднимаемся,
чтобы успеть на официальную экскурсию в один из двух основных гротов Чиленто– Гротте ди
Кастельчивита – с умопомрачительными подземными картинами.
А потом останавливаемся на неприметной стоянке между синими скалами – и вот ещё
один грот, уже без экскурсий и билетов, а стены пещеры пугающе вьются, сужаются и нависают
над тобой.
Эти синие скалы называются Pietra Perciata и находятся у Мальяно Нуово.
Потом неприступная скала вдруг становится кудрявой горой с южной стороны, а потом
опять лунный пейзаж с редкими кустиками на серых камнях.
Ещё один средневековый мост – в деревне Пьяджине. Сами деревушки невероятно живо-
писно приклеиваются к скалам или разбросаны по вершине горы.. но въедешь – и то же самое:
небольшие домики, центральная площадь…
– Что ж тут нет горных городков, борго как в центральной Италии!– вздохнула я…
– Смотри, – сказал Адриано в самой живописной деревушке, в Пьяджине, и показал
разницу между стенами домов. Здесь-то как раз встречались сложенные из камней домики в
пиринейском стиле. Но камни замазали бетоном, это делали здесь повсеместно для укрепления
домов, ещё в сороковых года прошлого века, а вокруг строили просто панельные домики – так
и погибли борго.
А потом мы выехали на другой мост. Современный, «горло» реки Саммаро, 150ти мет-
ровой высоты.
61
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Двадцать лет назад из-за постоянных оползней – а когда с горы вода течет рекой и внизу
долины затапливает, мало не покажется – жители старого Рошиньо, Рошиньо Веккья, ушли на
новое место, в нескольких километрах от старого.
Новое Рошиньо стало одной из живописно-безликих деревень Чиленто, а старое, чудом
не попав под «улучшения» в прошлом, осталось той самой каменной деревней-борго, которые
я так люблю.
В отличие от многих прочих заброшенных деревень Рошиньо Веккья – это что-то очень
теплое и доброе, несмотря на разрушенные дома и зияющие окна, на пустую огромную церковь
с деревянным крестом перед ней…
Солнце играло в золотых листьях платанов, журчал старый фонтан на бывшей централь-
ной площади, лениво жмурились на солнце коты…
А с крыльца уже спускался бородач в шляпе с вечной трубкой в зубах и красной розой в
петлице, Карл Маркс и Че Гевара, а еще Хемингуэй в одном флаконе.
Когда жители ушли из Рошиньо одна из них осталась. И так и прожила всю жизнь в
пустой деревне, в своем родном доме.
62
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Звали её Дорина – а полным именем Теодора Лоренцо. Умерла Теодора несколько лет
назад, в новом Рошиньо теперь проводят музыкальный фестиваль её имени, а в деревне живет
Беппе – единственный (так вас и будут поправлять в этих местах, не последний – а единствен-
ный, последней была Дорина!) житель старого Рошиньо.
У Беппе все было нормально. Семья, дети, работа. Но однажды он все бросил и отпра-
вился в заброшенную деревню, стал жить в Рошиньо Векья. После смерти Дорины он хранит
маленький музей быта деревни, её прошлого, тут много интересного.
Гордясь собой, Беппе поворачивает ключ, и зажигается свет, и мы смотрим экспонаты.
Это не орудие пыток – это приспособление для производства сыра!
Солнце золотит платаны. Жужжат шмели…
– Я б тоже тут остался, – вдруг говорит муж.
– И я, – краснеет Адриано.
Беппе ныне – мировая знаменитость. В одной из комнат его дома стол завален открыт-
ками со всех концов света, от Австралии до Узбекистана.
«Привет тебе, дед!»– написано на открытке из Питера.
А стена завешена портретами Беппе, сделанными известными и неизвестными фотогра-
фами и художниками. Беппе счастлив, с ним все хотят познакомиться, он знаменитость. А ещё
у него ответственная работа – музей заброшенной деревни.
Он культивирует образ отшельника, он живет в заброшенном доме, приспособив под себя
старую кровать, застеленную стареньким покрывалом. Он умытый и чистенький, с неизменным
цветком в петлице.
– Джулия – русская, которая говорит по-итальянски,– представил меня Адриано
– Беппе– итальянец с испанским именем, – крепко до боли пожал он мне руку при зна-
комстве.
На прощание он поднял обе руки в широком жесте вслед нашей уезжающей машине.
Вокруг кружили, задрав хвосты, его десять котов.
Как я уже писала, главное блюдо, которое подают в Кампанье, это паста с томатным
соусом. Знаменитый неаполитанский соус готовят следующим образом:
Полкило помидор, очищенных от кожи и семян
Оливковое масло,
2-3 зубчика чеснока
63
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
64
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
История старого аббатства
Шел далекий 1587 год, долго выбирали монахи францисканцы место для будущего мона-
стыря, пока не оказались в благословенном краю, где цвели апельсиновые деревья, запах трав
с полей смешивался с прохладой леса на окружающих холмах.
Стояла в том месте небольшая церковь Святой Марии дель Ольмо (Мадонны Вяза), да и
место носило говорящее имя – земли Святого Ангела.
Господином тех краёв был Дон Белизарио Аквавива д’Арагона, герцог Нардо, он же и
заложил первый камень, тут и папская булла подоспела.
И с непосредственным владельцем лугов, доном Джованни Сайя о цене договорились.
Но как только установили крест, передумал дон Джованни и послал своих слуг вырвать
крест из земли.
Так продолжалось три раза: днем монахи снова устанавливали крест, а под покровом
ночи дон Джованни посылал свою челядь крест убрать.
А на четвертый день совершилось неожиданное событие: вышел дон Джованни на пло-
щадь городка и объявил во всеуслышание, что отдает луг бесплатно и хочет, чтобы монахи как
можно скорее построили здесь святую обитель.
Удивились люди, но дон Джованни вскоре объяснил свой поступок:
На третью ночь, после того, как очередной раз вынули крест из земли, появилась в его
спальне темная фигура и поманила за собой.
– Видишь эту скалу?– раздался голос, – там закончишь ты свои дни, если и в четвертый
день прикажешь убрать крест.
Дон Джованни упал на колени и поклялся, что сделает все для скорейшего строительства
монастыря. Он оформил все необходимые бумаги, и возведение обители началось.
Строительством руководил падре Антонио, очень уважаемый человек в тех местах, впо-
следствии он до глубокой старости жил в обители и завещал похоронить его в этих стенах.
А ещё появился среди братьев новый монах – Джованни Сайя. Землевладелец был
настолько потрясен тем ночным происшествием, что присоединился к остальным братьям.
История монастыря, начавшаяся с чуда, не могла продолжаться без прочих чудес.
Во время строительства монастыря одну женщину случайно засыпало землей в котло-
ване. Но когда её через некоторое время откопали, женщина оказалась живой и невредимой.
А вскоре случилось и третье чудо: соскользнул со стены и упал на землю один из масте-
ров, нанятых для строительных работ. Казалось, он разбился насмерть и не подавал призна-
ков жизни. Собравшиеся вокруг монахи молились Святому Франциску Ассизскому, как вдруг
мужчина открыл глаза и встал как ни в чем не бывало.
Надо ли говорить, что вернувшись к жизни, мужчина до конца строительства работал
бесплатно во славу Святого Франциска!
Много других случаев хранят документы, рассказывают о молодом священнике с другом,
которых похитили разбойники и увезли в лес, их обокрали и нанесли множества ранений,
но исступленно молившиеся Святому Франциску жертвы оказались живыми и невредимыми,
однажды на ребенка упал осколок скалы: -Спаси его, Святой Франциск!– закричали люди. И
невредимого ребенка вытащили из-под камня.
Слава о монастыре, где происходили чудеса, разнеслась далеко, но, к сожалению, не все
оказалось так просто и спокойно.
Спустя двести лет, во время наполеоновского правления, монастырь был закрыт, и на
протяжении долго времени разрушался, приходил в упадок. Через какое-то время обширный
65
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
сад вообще продали, а после неудачных попыток реконструировать весь комплекс устроили
там казармы карабинеров.
В конце концов, земли и постройки были выкуплены местной администрацией и вскоре,
к концу 19 века проданы местному синьору Микеле Тардио.
В собственности семьи монастырь остается и до сих пор.
После реконструкции оказалось, что комплекс очень большой, была восстановлена цер-
ковь, монастырские постройки, внутренний двор– и комплекс зажил новой жизнью.
Уже в наше время монастырь превратился в резиденцию, куда приезжают туристы, это
один из тех аутентичных маленьких местечек, где время словно остановилось.
Окруженная каменными зданиями маленькая площадь внутреннего двора, холмы
вокруг, откуда по утрам спускается туман…
66
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Капелла проклятого герцога
щено женам герцога, Изабелле Толфа и Лаудомии Милано, и львиная шкура здесь символизи-
рует торжество царственного человеческого духа (лев) над низменными страстями и похотью.
Аллегории заложены в каждую из скульптур. Всего их двадцать восемь.
Герцог был неординарным человеком. Первоначально скульптура Cristo Velato – Христа
под Плащаницей – должна была находиться в крипте, предназначенной для усыпальницы чле-
нов семьи Сан Северо, и подсвечиваться особым составом, «вечным светом», изобретенным
герцогом.
Этот замысел реализовать не удалось, но на месте крипты находится другое «чудо»– пре-
парированные герцогом мумифицированные тела мужчины и женщины, чьи сосуды кровенос-
ной системы в течение двух столетий остаются неповрежденными, причем способа провести
такую мумификацию во времена герцога не было.
По легенде, это тела двух умерших слуг, которых пред смертью напоили таинственной
жидкостью, после чего и сосуды окаменели.. Как это было сделано неизвестно до настоящего
времени.
Мы не знаем, какие ещё секреты хранит капелла, наверняка остались нерасшифрован-
ными какие-то символы и аллегории.
Любопытной личностью был седьмой герцог Сан Северо! Не зря называли его principe
maledetto– проклятый, или дьявольский князь…
Но в любом случае он оставил нам потрясающий музей, который обязательно надо уви-
деть, если будете в Неаполе.
Жарится около часа, подгтовка занимает около 30 минут, считается простым в при-
готовлении. Рецепт дается на четырех человек.
Утка– 1 штука
Апельсины– 3 штуки
Сливочное масло– 50 гр
Ликер (Гранд Маринье или похожие не приторные ликеры– главное, не Амаретто и не
Бейлис!)-половинка ликерной рюмочки
Белое сухое вино– 1 стакан.
Если утка у вас потрошеная и чисто помытая, то постарайтесь удалить жир, и
натрите утку солью.
Режете на порционные кусочки, при желании– можете целиком– но это дольше и слож-
нее.
Растапливаете в кастрюле сливочное масло и обжариваете утку со всех сторон до кра-
сивой корочки.
Добавляете белое вино и немного воды– чтобы кусочки утки были покрыты, убавляете
огонь и тушите, пока не выкипит вино.
За это время очистите апельсины от кожуры и всех белых частей.
Кожуру на три минуты опустите в кипяток и сразу выньте.
Сами апельсины выжимаете.
А теперь– смешиваете сок и кожуру (кожуру порежьте) добавляете ликер– потушили
минуты три все вместе– и добавляете в тушащуюся утку.
Когда все выкипело и мясо стало мягким– утка готова.
Лучшим гарниром считается картофельное пюре посыпанное зеленью, или запеченный
картофель.
Блюдо украшают дольками свежего апельсина.
68
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Кстати– в Италии для таких блюд используют красные апельсины– почему бы не попро-
бовать вместо апельсина взять грейпфрут? Уйдет сладость, а с уткой будет сочетаться неплохо!
69
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Под сенью Святителя
Вариантов проживания в Бари было мало, собрались ехать в последний момент, и все
было выкуплено, а в заранее присмотренных апартаментах прорвало трубы, и хозяин, извиня-
ясь, вернул деньги.
В общем – или не ехать совсем, или пора было соглашаться на любое жилье в новом
городе. Или на крохотную квартирку в том самом опасном, по мнению моих итальянских дру-
зей, месте: в узких улочках в самом центре старого города.
И пока я думала, запросив бронь, в брони отказали.
70
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
– А может, тебе туда не надо? Может, не судьба?– намекнул один знакомый.
И вдруг пришло письмо: в брони отказано по ошибке, вы можете заезжать.
– Sicuro-sicuro? Уверен-уверен?
– Абсолютно уверен, синьора.
– А закаты-восходы? Друзья предупреждали, что Бари – опасный город, и ночью в старую
часть лучше не соваться.
– Я скажу вам одну вещь, синьора.. на восходе и на закате Бари, пожалуй, самый без-
опасный город Италии.
У нашей улицы не было имени. Был только номер дома на кованых воротах, за которыми
прятался очередной дворик-колодец.
Налево от двери – ориентир, пьяцца Дзеули с аркой влюбленных.
Говорят, что двое влюбленных, которым семьи не разрешали встречаться, так и сидели
в двух палаццо по двум сторонам улицы, неожиданно широкой в этом месте.
И однажды за одну ночь между домами, над улицей возник мост-арка, чтобы влюбленные
смогли встретиться.
Бари – это иконы и статуи святых в каждом переулочке, у каждого подъезда, на каждой
лестничной клетке. И в нашем темном подъезде-колодце горели свечи у изображения Пресвя-
той Девы.
Но в первую очередь – это Святитель Николай. Его фигурки стоят в нишах на каменных
улицах Бари, его имя носят кораблики и рыбацкие лодочки, его изображение висит на стене
в каждом ресторанчике…
С первых минут пребывания в этом городе ты понимаешь – ты под сенью Святителя…
Даже наше свидание с хозяином квартирки, вернее, с его подругой Катериной, оказав-
шейся полькой, было назначено у Базилики Сан Никола. Не первый раз замечаю, что за преде-
лами своих стран у славян возникает мгновенная приязнь и ощущение родства. Для Катерины
то, что она из Польши, а мы из России, было равно встрече с дальними родственниками.
Приехали к базилике минут на 10 раньше назначенного срока.
По большой площади слонялись, маясь от безделья, местные старички и красавец-поли-
цейский. Хоть в кино снимай: выправка, благородная седина на висках.
71
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Один из старичков выдержал ровно три минуты нашего стояния с чемоданами у памят-
ника Святому Николаю работы Церетели с табличкой на стене – это подарок жителям города
Бари от Президента России.
Нам были вручены визитки, и где переночевать, и куда зайти попить кофе.
Еще через две минуты нарисовался красавец полицейский. Вроде мимоходом поинтере-
совался, а чего это мы тут с чемоданами уже целых пять минут танцуем. Объяснили, причем
на вопрос – а где наш апартамент, я радостно махнула рукой: – да там где-то, кто ж его знает!
И тут меня угораздило спросить:
– А скажите вы мне, уважаемый страж порядка славного города Бари, а правду говорят,
что Бари – город опасный?
– Синьора, это полная ерунда!!! Верьте мне, синьора, я-то знаю что говорю!!! – полицей-
ский рвал на себе волосы, погоны и рубашку на груди, в священном ужасе, что кто-то посмел
оскорбить подозрением его любимый город.
– Несколько лет назад это было так, но сейчас… я скажу вам по секрету, синьора, я выдам
вам страшную тайну! – и он повел меня показывать скрытые камеры наблюдения на площади.
Тут я – очень зря – проговорилась, что мы были в Неаполе и там с нами ничего не слу-
чилось.
– Неаполь,– обиженно возопил полицейский!– Как вы можете сравнивать! Так, как охра-
няют Бари, Неаполю и не снилось!– Потом он совсем понизил голос:
– Я открою вам очень большой секрет, очень страшную тайну, синьора! В старом Бари
может быть неспокойно один час в сутки. С двух до трех дня.– И остановился, ожидая моего
вопроса.
– И почему?– не подвела я бравого офицера
– А потому, что в этот час происходит пересменка в полиции!
Я узнала, что наш новый друг в хороших отношениях со всеми настоятелями церквей
старого Бари. А с доном Андреа (настоятелем в тот момент патриаршего подворья русской
православной церкви протоиереем Андреем) – он вообще в друзьях.
А уж с доминиканским приором (базилика Святого Николая принадлежит доминикан-
цам)– с детства дружат.
Увы, история жизни полицейского оборвалась годах эдак на семнадцати его тинейджер-
ства, потому что как раз появилась наша Катерина.
Вот так встретил нас Бар-град, самый странный итальянский город, который я видела.
72
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
74
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
75
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Мадонна Одигитрия и базилика Святого Николая
76
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
вильные» пиццерии, одна из них каждый вечер выставляет столики прямо на улочке. Под
нашими окнами.
«Правильные» пиццерии днем закрыты. Открываются они не раньше пяти вечера, и
потрескивают дрова в печи, и собирается народ, сглатывая слюнки.
Но всегда найдется открытое кафе или ресторан на двух площадях, выходящей к набе-
режной пьяцца Феррарезе и, совсем рядом с набережной, лишь под арку нырнуть, пьяцца Мер-
кантиле, рыночной площади города, где у позорного столба лежит улыбающийся лев.
Кстати, в Пулье считают, что пицца Маргарита придумана в Бари. Она немного отли-
чается от неаполитанской, и в некоторых пиццериях можно увидеть вывеску «Пицца Бари-
Наполи», это значит, что здесь подается оба вида Маргариты.
Есть даже знаменитые заведения, которые посещали известные личности из мира кино и
музыки и где подача блюд – настоящий спектакль. Например, ресторан-пиццерия Джампаоло
на виа Ломбарди.
Путь к главному сокровищу Бари – базилике Сан Николо – укажет любой барезе, от
мала до велика. С первых минут пребывания в этом городе понимаешь, что это город Святого
Николая.
Я приходила туда каждый день – рано утром и поздно вечером. Иногда удавалось поси-
деть в полном одиночестве, иногда толпы народа заполняли крипту, но самая первая встреча
оказалась именно такой, как и хотелось – наедине.
Было ощущение нереальности, и даже какого-то равнодушия, ну приехала, ну базилика,
ну мощи. Даже разочарование какое то возникло, я так сюда стремилась так переживала, что
постоянно летая в Италию так ни разу и не сподобилась побывать в Бари.. и зачем?
Душа требовала необыкновенных чудес и ощущений, а их не было.
Пришла однажды вечером, честно помолилась за всех, кто просил, и за всех, кто не про-
сил, но за кого должна была, и пришло ощущение того, что это я приехала, я сама, для себя, и
никто не должен устраивать тут для меня представления с фокусами.
Литургию у мощей служат каждый четверг, и четверг я заранее освободила, чтобы неожи-
данно узнать, что в Страстную католическую неделю православной литургии не будет, бази-
лику будут украшать к празднику и попросили православных отслужить на своем подворье на
окраине города..
Грустно. Расскажи Господу о своих планах и…
Когда я еще только собиралась в Бари, я задала вопрос настоятелю нашего прихода в
Вероне:
– Вот мне друзья итальянские говорят, что Бари – опасный город, что делать то, может,
не ехать? А он ответил: – Святитель в обиду не даст.
Вот и в тот момент я расстроилась, опять забыв, что надо не расстраиваться, а надо рас-
слабиться, все будет так, как нужно, именно для тебя и именно в этот момент твоей жизни, и
все управится и все получится.
Уже на следующее утро, совсем рано, я спустилась в крипту – снова одна и только двое
служителей убирают внутри закрытого обычно на замок помещения, где за решеткой находится
саркофаг с мощами. Вот один закончил работу и ушел, и второй уже собирал свои тряпочки
и ведерочки…
– А можно,– попросила я, – всего на секундочку, внутрь?
И, как это часто бывает в Италии, мне распахнули двери: – Только не долго…
Святое миро собирается один раз в год католической церковью на 9 мая по новому стилю.
В маленькое окошечко, вделанное в бетонную плиту, опускается губка, которая впитывает в
себя святое миро. Его выжимают в стеклянный сосуд (получается около 100 грамм) Затем
миро разбавляют святой водой и разливают по бутылочкам, которые и покупают паломники и
туристы в лавке рядом с базиликой.
На фасаде базилики с одной стороны, справа от двери, в кирпичной кладке, можно уви-
деть барийскую меру длины – барийский метр. Его длина составляет не 100 сантиметров, а
всего 70, когда-то это была официально установленная местными купцами длина измерения.
Рано утром, еще шести не было, гремя чемоданами по золотым мостовым старого города,
мы отправились в любимый бар, чтобы выпить последнюю – крайнюю!– чашку кофе в Бари.
В баре уже сидели рыбаки, зашедшие на утренний кофе перед выходом в море, и все тут
же приняли живое участие в организации нашего отъезда. Хозяин предложил вызвать такси,
не бежать же в новый город с чемоданами.
–Да-да, да,– радостно говорил он диспетчеру. – Вот именно тут вы и поворачиваете. А
мы на углу, ну брава, ну умница, правильно поняла
Один из посетителей тут же побежал встречать машину на углу, вдруг умница все же не
так объяснит водителю, а второй всплеснул руками и начал отодвигать мой чемодан:
– Синьора, тут же голубиное гнездо, надо скорее убрать багаж!
– А как же счастье? Ведь в Италии голубиный помет – это segno! Знак удачи и счастья
– Ага, – заворчал синьор, – на голову то оно может и счастье, а вот чемодан ты точно
не отмоешь.
Нам махали вслед, и такси нырнуло под арку, и свернуло на набережную, а за крепост-
ными стенами над старым городом высилось строгое здание базилики, которое становилось
все меньше, пока совсем не скрылось за поворотом…
78
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Неизвестная Италия – тайны Базиликаты
Город, которому около двух тысяч лет, город, который считают одним из самых старых
городов в мире.
Он может напомнить Толедо или туфовые города Тосканы, но, как сказали луканцы, если
в других местах города создавались путем заполнения пустого, то здесь – опустошения запол-
ненного. Храмы, дома, площади вырублены в скалах…
Матера признана одним из самых безопасных городов мира.
79
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
– Ты можешь одна гулять ночью в Сасси, в старой Матере, и ничего не случится,– сказала
подруга
Хозяйка забронированного жилья – Антонелла – обещала встретить наш поезд. Перед
отъездом написали, что решили приехать самым первым рейсом, который уходит рано утром.
Новенький состав апулло-луканских дорог, до которого добираешься через маленький
подземный переход на площади четырех вокзалов в Бари, состоял из четырех небольших ваго-
нов, вполне комфортных.
Памятуя страшилки о том, что в этом странном поезде один вагон идет в одно место,
второй в другое, и только третий доходит собственно до Матеры, порысила к служителю, спра-
шивать, куда нам, собственно загружаться.
Тот очень удивился и кивнул на поезд: – Все же написано. На каждом вагоне горело
табло, куда именно этот вагон идет.
В пути полтора часа, но без задержек, и невыразительные пулийские пейзажи сменя-
ются оливковыми рощами, зелеными лугами с кельтскими каменными заборчиками для овец
и такими знакомыми туманами, лежащими в лощинах между невысокими холмами…
На станции, прямо на лестнице, ведущей с путей в переход, стоял высокий молодой чело-
век в куртке-аляске и тревожно вглядывался в лица. Мы уже прошли весь переход, как вдруг
он догнал, и, смущаясь, спросил:
– вы Юлия, да? Я Франческо, муж Антонеллы. Я вас встречаю.
Встретили нас по-семейному. Вытирая руки о штаны пожилой невысокий мужчина,
представленный как папа Антонеллы, опять же смущаясь, сообщил, что все проверил, все
работает, а синьора в переднике с пылесосом оказалась мамой Антонеллы.
Франческо объяснил, что Антонелла обычно сама занимается всем, но сейчас она в боль-
нице, собирается рожать первенца, – И,– он залился краской, – поэтому вот мы, всей семьей,
пытаемся делать то, что легко делала она сама.
Еще совсем немного, и апартамент будет готов, а пока он готов провести экскурсию, все
объяснить и показать, а завтра утром он приедет на машине и мы поедем на другой конец
каньона, чтобы увидеть классические виды со стороны на Сасси – старую скальную Матеру и
пещерные церкви.
Франческо оказался фантастическим гидом. Кутаясь в капюшон (а утром в Матере было
около минус одного, это не Рим!) он рассказал и показал все основные достопримечательности,
лучшие смотровые площадки, откуда заходить в скальную Матеру и куда выходить и даже по
моей просьбе дал краткий обзор луканской кухни.
По дороге он периодически целовался и обнимался со встреченными девушками, в ответ
на мои шутливо приподнятые брови объясняя, что это его кузина Мария, а та – его кузина
Лаура.
Он горел любовью к своему городу, он был искренне рад, что может еще раз показать
и рассказать о нем своим гостям, это была не обязанность, это была гордость, и было удоволь-
ствие.
А мы все время отставали и замирали, увидев вдруг то византийский фасад собора, то
монастырь Сан Доменико в струях фонтана…
Или Пургаторио – храм Искупления, единственный в мире храм Чистилища с необыч-
ным фасадом в виде папской митры – храм был построен уже в 18 веке на средства жителей
города.
Его внутренняя часть – дань Великой Греции, греческий крест. Фасад собора с чере-
пами и скелетами напоминает о неизбежности смерти, но над входом, в верхней части – уви-
тая каменными цветами статуя Мадонны с младенцем, как символ перехода от страданий к
вечному блаженству..
80
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Церковь Святого Франциска Ассизского сооружена в 13 веке над старой туфовой крип-
той Святых Петра и Павла.
Когда было принято решение о строительстве францисканского монастыря и собора,
служители старой крипты отказались передать землю под строительство. Понадобилось изу-
мившее всех чудо воскрешения молодой женщины, чтобы священники безропотно передали
земли.
А потом – в колоннах балкончиков смотровых площадок появилась Матера де Сасси,
каменная Матера.
Одна ее часть, Сасси Баризано, где находится монастырь, кафедральный собор святой
Бруны – покровительницы города, легко достигается через проход, почти мостик из самого
центра, кажется, что далеко, а буквально два шага. Туда же можно нырнуть из многочисленных
переходов с улиц за монастырем Сан Доменико, где в подвалах-пещерах прячутся рестораны.
Сасси Кавеозо с его скальными церквями – ниже, туда ведут крутые спуски, которые
начинаются в конце пешеходного променада, за дворцом Лафранки на площади Пасколи.
Но не спешите… вы же приехали с ночевкой. Времени хватит (ох, не хватит!) поэтому
погуляйте по пешеходному центру…
Посмотрите на эту красоту… тот редкий случай в моей жизни, когда совершенно не
раздражает барокко.
Здесь это не венский кремовый торт со взбитыми сливками.. здесь сплав Византии, сред-
невековья, яркого синего неба, жаркого солнца среди холодного дня.
Это другой мир, где очень чувствуется эта удаленность от остальной Италии, замкнутость
и одновременно открытость гостю, в общем, это Матера.
Дворец Седиле на одноименной площади, старая резиденция правительства Матеры,
украшен четырьмя фигурами, олицетворяющими главные добродетели власти: правосудие
воля, умеренность и благоразумие. Ах, если бы!
«Новый» центр Иль Пьяно, основанный в 13 веке, где строительство и благоустройство
продолжалось до начала века веков 18го не меньше чем каменная Матера де Сасси заслуживает
вашего времени. Он показался отличным от всего, что мы до сих пор видели в Италии…
Дороги и лестницы круто идут вниз, мимо каменных домов и стен, чтобы среди много-
численных маленьких площадей, улиц, двориков, вывести в центр Сасси Кавеозо, к скальным
церквям Мадонна дель Идрис и Сан Пьетро Кавеозо.
Моя подруга Анна в первую часть дня была занята и направляла нас смс-ками.
– Первым делом, – писала она,– выбирайте более трудный путь, спускайтесь, а потом
поднимайтесь к Сан Пьетро Кавеозо и мадонне дель Идрис. Ни в коем случае не берите гидов,
которые предлагают свои услуги на площади, если бы ты сказала раньше – я бы нашла тебе
замечательного гида!
– Не любим мы гидов! Мы лучше сами, городу надо доверять, куда выведет – то и увидим.
–Эх, – зримо вздохнула смска,– даже лучшие гиды и те не знают досконально Сасси. Мой
муж давно занимается как журналист историей каменной Матеры, и то теряется иногда.
81
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Поэтому я не могу объяснить вам, как выйти к скальной церкви Санта Барбара девятого
века. Официально она находится около дома 289 на виа Казальнуово. Но пусть Матера сама
приведет вас туда – неожиданно
Церковь Санта Лучия алле Мальве– 7 век, бывший бенедиктинский монастырь, распо-
ложена на самом гребне «гравины», каменного склона.
И там, где кажется, лишь пещеры в камне, тоже церкви. Например, мадонна делле тре
порти – Богоматерь трех врат.
Кроме скальных церквей вокруг множество маленьких музейчиков, предлагающих
посмотреть скальные жилища внутри, кафешки, а то и вполне себе жилые дворики
Или безлюдные лестницы и улицы, но я же помню, Матера – один из самых безопасных
городов мира…
Потом мы выбрались к собору покровительницы города Мадонны делла Бруна, с видом
на церковь и монастырь Сан Агостино и зеленые луга, чтобы по улице флорентийцев снова
вернуться на центральную площадь в двух шагах от нашего матерского пристанища.
Сасси – каменные районы Матеры в 1993 году были объявлены национальным достоя-
нием под защитой Юнеско.
А ведь когда-то там, в совершенно ужасных условиях, без элементарных удобств, как
доисторические люди в пещерах жили люди. Воздух и свет попадал в дом исключительно через
дверь, дети, животные, все ютились в одном доме-пещере.
Но когда в 50-60х годах прошлого века Сасси начали расселять, многие отказывались
покидать свои дома. Возможно, это единственное место в Европе, где человек мог сказать, что
живет в том же доме, где две тысячи лет жили его предки.
Никакие современные удобства не могли заменить этой связи веков. Но Сасси расселили
– принудительно.
С нами в поезде ехал пожилой итальянец. Он был экипирован по всем правилам, рюк-
зак, удобная обувь, камуфляж, а на коленях держал испещренный пометками толстый старый
справочник по Матере.
Он продолжал что-то внимательно изучать, отчеркивал предложения и чертил маршрут
по карте. Такое ощущение, что не первый год он приезжает в Матеру – и прокладывает все
новые пути по древнему скальному городу.
Здесь в Матере снимал свои «Страсти Христовы» Мэл Гибсон, а Пьеопаоло Пазолини –
«Евангелие от Матфея».
Здесь снимали «Царь Давид» с участием Ричара Гира в 1985 году.
Не первый век Матера вдохновляет режиссеров, художников, писателей, город, который
не изменился за две тысячи лет. Образ Иерусалима ярок…
82
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Базиликовая кухня Базиликаты
Основа луканской кухни – это свинина и острые травки-перчики, знаменитыми колбас-
ками регион славился с древности и римляне, говорят, научились делать свои колбасы именно
у луканцев.
Хранили их луканцы либо под слоем пепла, либо под топленым свиным жиром, в глиня-
ных горшках, а иначе в их жаре никакие колбаски бы не сохранились.
Как в большинстве регионов Италии, кухня очень простая, народная, кухня бедных–
cucina povera. В этом гористом районе крупного рогатого скота не водилось и основным мясом,
естественно, всегда была свинина, но и баранина тоже.
Франческо, закатывая глаза от удовольствия, рассказывал о знаменитом блюде Лукании
– барашке, тушеном в печи два дня, а последние несколько часов – в хлебе вместо горшочка,
вместе с соусом. Такое блюдо ждешь скорее в Чехии или Австрии, а не в отдаленном регионе
Италии. Заказывать в траттории его надо заранее, за три дня.
Забой свиней всегда связывался с народными праздниками, а среди любимых блюд были
жаркое или жареный перец с луком и помидорами со свининой.
Издавна обедом бедных пастухов был топленый свиной жир с фенхелем, солью и острым
красным перцем. Вот откуда такая любовь к перцу, это естественный «сохранитель» мяса в
жаркие дни.
И, как в любой кухне бедняков, много хлеба – из отрубей, жестких сортов зерна, с добав-
лением грибов и сыра. Популярное блюдо-жаркое из вяленой трески с картофелем, это одно
из традиционных блюд на рождественском столе.
Много интересных рецептов приготовления овощей, баклажанов, фасоли, и прочего,
делают равиоли с ветчиной, рикоттой, петрушкой, красным перцем и яйцами.
А типичная луканская пицца – это ruccul: с чесноком, маслом, орегано и красным перцем.
Если нам захочется приготовить очень простое, но вкусное луканское блюдо, то…
Обжарим до золотистого цвета лук и положим туда же, в сковороду, порезанную на
кусочки курицу.
Обжарим, добавим белого вина, и пока тушим, добавляем туда же очищенные от
кожуры спелые помидоры с мелко порезанным базиликом и чуть-чуть острого перчика, сме-
шанного с солью и молотым черным перцем – все это отправляем туда же. Перец по вкусу,
помидоры – чтобы хорошенько покрывало кусочки курицы.
Тушится все это под крышкой на медленном огне.
И получается– Pollo in salsa picante-курица в остром соусе.
А впереди ждал вечер, когда небо над двухтысячелетним городом становится темно
синим, а потом совсем черным, а храм Сан Джованни Баттиста – Иоанна Крестителя, похож
на сказочный мавританский дворец.
Мне вспомнились два малыша в коридоре итальянской электричке.
83
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
84
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Полет Ангела
86
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Тайны Мадонны старого вяза
Есть здесь старая церковь Святой Марии Вяза – Santa Maria dell’Olmo.
Решил как-то один местный историк заняться символами на фасаде и внутри церкви, и
с первых же шагов в своих изысканиях очень удивился: символы привели его к Тамплиерам.
Как говорят, где упоминание о тамплиерах в наше время – там явно шизофрения и тео-
рии заговоров. Но послушаем историка?
Первое совпадение – в имени той, кому посвящена церковь.
Возможно, все объясняется просто: рос у церкви столетний вяз, который упал лишь в
70х годах прошлого века. Столетний – это просто привычное определение для старого дерева,
по слухам было ему много веков.
Но случайно ли оказался вяз рядом при строительстве церкви? Именно вяз – основной
из символов тамплиеров, означающий емкость и совершенство.
Второе совпадение – далеко не все церкви строились как подобие Храма Соломона в
Иерусалиме, что опять же отправляет нас к Тамплиерам.
На одном из фасадов церкви, там, где раньше был главный вход, перенесенный впослед-
ствии в другое место, ученый разглядел крест тамплиеров. Вход этот, по традиции Ордена, был
обращен на восток, отдельные округленные восточные элементы видны в самом здании храма.
Сюрпризы ждали его и внутри церкви.
Во-первых, изображение Баффомета, которому, по преданию, поклонялись тамплиеры.
Во-вторых, статуя Мадонны, с уже подросшим ребенком-Христом на руках.
Шар – символ власти – держит в руках не Христос, как в большинстве подобных изоб-
ражений, а сама Мадонна, к которой у тамплиеров было особое отношение.
А вот и изображение Мадонны Утренней Звезды 1117 года – само по себе маленькое, оно
неожиданно содержит большой и тяжелый «карниз» внизу, для чего такой «карниз» малень-
кому изображению? Возможно, для того, чтобы спрятать там что-то важное?
Однако разрешения на вскрытие «карниза» Церковь не дала, посчитав это богохуль-
ством. Мало ли кому что померещится…
Ученый уже не удивился, узнав, что основные благородные семьи Кастельмеццано, кото-
рые и опекали церковь, относились к масонам.
Вроде бы ничего необычного для Италии, где, не будучи масоном, ты не достигнешь
высот в карьере, но мы говорим о прошедших веках, да и масоны считаются преемниками
тамплиеров.
87
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Уже много веков бродят по земле два безутешных духа, правителя замка Лагопезоле
Манфреди и его прекрасной жены Елены дельи Анджели.
На закате, в тот момент, когда лучи уходящего солнца окрашивают башни в красный
цвет, многие слышат отчаянные крики женщины, мечтающей снова обнять своего мужа, сколь-
зит призрак женщины в белых одеждах по комнатам замка. Манфреди погиб в битве при Бене-
венто в 1266 году, династия Свева, к которой он принадлежал, пала, и безутешная вдова до
самой смерти оказалась пленницей в замке, который перешел в руки Анжуйских герцогов.
Самое печальное, что в ночи полнолуния призрак Манфреди в зеленом камзоле скачет
на белом коне по лугам у стен замка. Но не суждено этим двоим увидеть друг друга, и на закате
вновь и вновь будет стенать безутешная Елена, мечтающая вновь хоть раз обнять любимого
мужа.
А юная Изабелла Морра провинилась в том, что полюбила врага своей семьи, испанского
рыцаря Диего Сандовала де Кастро. Как и в истории Ромео и Джульетты, помогал влюблен-
ным местный каноник Торкуато, который передавал их письма друг другу. Это были не про-
сто письма, а стихи и литературные опусы, письма сохранились, и 23летнюю Изабеллу Морру
называют сейчас поэтессой.
Конечно, братья девушки узнали о переписке. Их месть настигла каждого участника этой
истории, был убит не только юный рыцарь, но и старый священник, по слухам Изабеллу без-
жалостно закололи кинжалами и даже место, где могло быть захоронено ее тело с тех пор никто
не смог найти.
В 1928 году философ Бенедетто Кроче предпринял целую экспедицию с раскопками, но
захоронение так и не было найдено. В народе говорят, что тело девушки даже не получило
достойного погребения, оно было разрезано на кусочки и разбросано по округе. Поэтому и
бродит грустная поэтесса по замку Валсинни, никак не упокоится ее душа.
Бронзовая статуя девушки с раскрытой книгой стоит сейчас в садах замка.
Бродят по Базиликате маленькие духи, которых здесь зовут monachicchio. Это духи
маленьких детей, которые умерли до получения крещения. Они никому не делают ничего пло-
хого, это маленькие дети с нежными личиками в красной шапочке на голове.
Эти духи никого не пугают в ночи, они появляются днем среди других детей, и предла-
гают поиграть в догонялки, и если сможет ребенок догнать духа и сорвать красную шапочку,
то он сможет собрать множество золотых монет, которые падают из шапочки на землю с мело-
дичным звоном.
Лукания очарует своими легендами и согреет своими блюдами, она пощекочет нервы
полетами над долиной и удивит смехом маленького доброго привидения.
И заставит дрогнуть сердце гигантская статуя Христа над крохотной Маратеей, един-
ственным кусочком Базиликаты выходящим к Средиземному морю.
Она не похожа на остальные области Италии, она прекрасна и загадочна, и если однажды
в ночь полнолуния перед вами раскинется Матера, вы будете вечно скучать по этой земле…
89
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Бухта сказок у залива молчания
Находятся оба эти залива в городке под названием Сестри Леванте в Лигурии. Фотогра-
фия узкого перешейка с разноцветными домами, делящего берег пополам и десятки яхт, как
снегом усыпавших бирюзовую воду, не первый год стояла перед глазами.
Эта фотография давно уже решила все, если Лигурия – то Сестри.
Потом оказалось, что Сестри вполне себе город. Погода в октябре непредсказуема, и
сидеть под холодными дождями в очаровательном, но исключительно курортном городке удо-
вольствие сомнительное, то ли дело в живом городе.
Тем более, что железнодорожная станция Сестри позволяет уехать на поезде хоть в зна-
менитые Чинкве Терре, хоть в Геную, и все в пределах часа..
А в сторону Генуи – и Рапалло и Санта Маргерита Лигуре, откуда уходят кораблики в
Портофино.
Много лет назад в Милане я зашла в парфюмерный магазин. Продавцы как на подбор,
просто модели. Мужские, естественно.
И тут в этот парфюмерно-гламурный рай зашла я:
– Мне нужны духи, последние, от Диора– «Memoire de Sorrento».
– Извините, синьора, но таких духов у Диора нет!
– Как это нет? Точно знаю, что есть, только что в журнале рекламу видела! Хочу «Мемуар
де Сорренто»!
Появляется дама – узкий специалист по Диору, так и представилась, Милан, как– никак.
Ещё минут 10 общей беседы с бестолковой русской блондинкой. И тут блондинку, меня
то есть, озаряет:
– В общем, ладно, может и не Сорренто. Но точно какой-то итальянский город, точно
Диор и точно новинка.
– Урааааа! – завопила итальянская сторона, – синьора, это же «Escalé de Portofino»!
– А-а, ну да, точно, – согласилась я.
– Синьора, – не выдержал один из продавцов-супермоделей, – где Сорренто, а где Пор-
тофино!
– Подумаешь! – с гордостью жителя большой страны сказала я – 800 километров туда,
800 обратно!
Должна была я после этого эскале! ( Escalé с французского – это приводниться, так ска-
зать, припарковаться в гавань.)
Так все вместе и сложилось.
90
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
91
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Кухня Святого Стефана
92
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Мы добавили к своей кухне влияние французской, на юге было влияние греков, на Сици-
лии – сарацин и испанцев, и получается, что итальянская кухня вобрала многие черты кухонь
соседских и не очень соседских.
А теперь – капоната от Санто.
– Смысл-то записывать, – сказал он, – мой руки, надевай халат, иди готовить на весь
отель.
Никто из постояльцев не пострадал.
С момента, как мы взяли в руки нож, и до момента снятия сковороды с огня прошло
десять минут.
Режем два среднего размера цуккини, большой баклажан или два маленьких. Сначала их
моем, режем на небольшие квадратики не очищая, с кожурой. Складываем в миску, перемеши-
ваем. Добавляем пару среднеспелых помидор, они не должны доминировать, помидор должно
быть чуть меньше, чем треть, по отношению к баклажанам и цуккини.
Солим, сбрызгиваем парой капель соуса табаско и небольшим количеством моденского
бальзамического уксуса.
Теперь, в последнюю очередь, две пригоршни светлого изюма – сухого, не замоченного
заранее, и горсть кедровых орешков.
Теперь все вместе перемешиваем – но не ложкой– а встряхиваем.
Наливаем в глубокую сковороду немного оливкового масла, и на средний огонь это все на
5-7 минут, периодически снимая сковороду с огня и встряхивая.
Сняли с огня, вывалили в керамическую посуду и пусть остывает. В холодном виде пода-
ется как закуска, или как гарнир к мясу, или можно на брускетту намазать, вернее, поло-
жить.
93
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Синьора Гвендолина
Если в конце центральной улицы повернуть налево, то ранним утром между домами воз-
никнет картина, ставшая для меня символом города: старые каменные дома, в проеме между
которыми – утесы в утренней дымке и солнце, играющее на волнах.
Это Залив Молчания, Baia del Silenzio.
Невысокие дома подходят близко к воде, только в левом углу пристроились два отеля,
а все остальное – жилые домики, простые барчики, один дорогой ресторан «Портобелло», и
узкий пляжик, куда весь народ с утра и приходит, от мала до велика, от местных до приезжих.
Вместе с местным «бомондом» мы там и провели девять дней, с этого пляжа наш день
в Сестри и начинался.
Один из барчиков – инотуризмо.
– Агритуризмо по-морскому, объяснил хозяин. Утром он выходит в море на лодке, и на
столе весь день то, что поймалось. А ловится много всего разнообразного.
Лодки и яхты стоят вдалеке, в центре залива, а здесь, на берегу, лежат старые рыбацкие
лодочки.
Некий дедушка занимает с раннего утра наблюдательный пост, и как только неправильно
пристроишься на своем полотенце – бежит, руками машет:
– Синьоры, синьоры, здесь лодка на берег выходит! – выбираешь другое место и видишь,
как через некоторое время причаливают тут рыбаки со своим уловом, и тянут на песок старую
лодчонку.
Еще один пожилой синьор начинал день вместе с нами. Он с газетой прогуливался по
колено в воде по всему пляжу, чуть позже к нему присоединялся другой старичок, и они громко
обсуждали ошибки и проблемы системы образования в Италии.
Но главный герой пляжа – утка Гвендолина. Откуда она прибилась, и почему одна никто
не знает. Но стала регулярно столоваться в местном баре, присматривая за порядком.
Она как собака плыла рядом с гуляющей по колено в воде парочкой, она играла с детьми,
подплывет почти в руки, ребенок к ней бежит с радостным криком, а она отпрыгивает – визг,
смех.
Заплывет кто-нибудь далеко – Гвендолина тут как тут, круги описывает, беспокоится.
Каждое утро начиналось с того, что приплывала Гвендолина и придирчиво осматривала
подотчетную территорию.
Дома вдоль пляжа все живописные, белье висит, лодки валяются. Старушки на балконах
вдаль смотрят.
Здесь, в этом заливчике, все было настоящим, в меру по-итальянски обшарпанным,
домашним.
В самом же городке – смешение ярких цветов. На половине фасадов плиты и кирпичи
были нарисованы, смотришь – плиты, подошел – обман. Недалеко от центральной площади
новый квартал был вообще в оранжево-зеленых тонах.
Порой от ярких красок уставал глаз. Все было слишком почищенное, слишком яркое,
слишком парадное.
– Гламурно, – сказал муж.
Я скучала по тосканским и умбрийским аутентичным деревенькам, каменным мостовым
и домам. В Заливе Молчания, глаз немного отдыхал.
Один кот не успел к вечернему лову, задержали дела, и пришлось ему, бедолаге, у две-
рей сырно-колбасной лавки очередь занимать. Почувствовав запах из этой лавки, я встала в
очередь за котом, ладно, муж оттащил.
А вот этот синьор готовился очень долго – разминался на берегу, одевал снаряжение,
потом оттолкнулся от берега и заорал жене:
– Весла неси! Я весла забыл!
Прибежала, принесла. Тут он оттолкнулся, отплыл метров на пятьдесят и перевернулся!
Пешком пришел на берег и долго они с женой вытряхивали воду из лодки, поплавал, в общем.
Мэр, а окна его выходили как раз на наш залив, самые большие, в центре здания, изредка
выглядывал, щурился на солнце и осматривал окрестности.
Но куда ему до Гвендолины!
95
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Корнилья и ее сокровище
Пять земель – Чинкве Терре – не зря входят в число самых красивых мест планеты, а их
фотографии украшают множество путеводителей по Италии.
Не в обиду поклонникам Амальфитаны скажу, что лично мне эти места понравились
гораздо больше, не в последнюю очередь из-за сильного контраста в октябре.
На Амальфитане в октябре все было пустым и вымершим, хотя и теплее и южнее, слиш-
ком бросалась в глаза облезлость и обветшалость в отсутствие туристов, рейсы корабликов
свелись к одному-двум в день, а северная Лигурии жила прежней жизнью.
Сновали туда-сюда, от Специи до Портофино яхты и пароходики, и мест на палубе не
хватало, и все заведения были открыты.
Пожалуй, равнодушным к красоте деревень Чинкве терре, которые лучше всего откры-
ваются с моря, не остается никто.
Рискну сказать, что многие туристы, приезжающие в знаменитые Пять Земель, посещают
на самом деле четыре.
Популярна виа дель Аморе, дорога любви между Риомадджоре и Манаролой, а некото-
рые, несмотря на местами трудный путь, идут пешком и от Вернаццы в Монтероссо.
А вот в маленькую Корнилью добираются не все. Слишком обособленно стоит она по
сравнению с четырьмя «сестрами».
Если четыре деревни – Монтероссо, Манарола, Вернацца и Риомадджоре ориентированы
на море и всегда были деревнями рыбаков, то Корнилья, спрятавшаяся на верхушке утеса, всей
своей жизнью ориентирована на землю. И в магазинчиках здесь больше даров земли, чем моря,
и в ресторанах, и попробуй, доберись оттуда, с высокого утеса, до пляжа!
Даже барельеф на церкви связан с землей, а не морем, на нем изображен олень.
Со станции наверх, в деревню, тоже просто так не добраться. Одолеть в жаркую погоду
33 пролета, 382 ступеньки лестницы по имени Лардарина, не просто и особого желания не
вызывает.
Мифический маленький автобусик вверх от станции якобы существует, но ходит так
редко, что рассчитывать на него не приходится. К тому же, обычно времени не хватает, многие
жаловались, что как раз на Корнилью и не решились.
Мы решились… и ползли вверх под палящим, совсем не октябрьским солнцем по лест-
нице с женским именем, и толстые громадные чайки с превосходством поглядывали на нас,
проклинающих идею посетить Корнилью.
Наверху ждала маленькая жемчужина, старый каменный борго, так непохожий на прочие
лигурийские деревни, именно то, чего мне здесь обычно не хватало.
96
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
97
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Легенды Лигурии
В стародавние времена жила здесь известная всему побережью ведьма, Катериной звали.
По рассказам, немецкие ведьмы, когда собирались на шабаши, смазывали свои метла
жиром, извлеченным из тел убитых ими младенцев, для лучших летательных свойств, так ска-
зать. А вот Катерина сотоварищи использовала для этих целей оливковое масло, этим отлича-
лись лигурийские ведьмы от немецких «коллег».
Истинные итальянки!
Недавно правительство Италии приняло решение об упразднении деревень в которых
осталось менее 1000 жителей, а таких в Италии якобы около десяти тысяч, как муниципальных
образований, для сокращения бюджетных ассигнований.
Одно из таких покинутых мест – город-призрак Балестрино.
Находится он в 70 километрах от Генуи и в 30 от Савоны, недалеко от побережья. Внизу
раскинулась Савона.
Дошедшее до нас первое упоминание о Балестрино относится к 11 веку, когда поселение
принадлежало Аббатству Сан Пьетро деи Монти.
Верхняя часть городка – это замок местных маркизов, нижняя – старинная церковь Свя-
того Андрея.
История Балестрино уходит далеко в прошлое, говорят, что точная дата его основания
неизвестна, но известна дата, когда закончил Балестрино своё существование и превратился в
город призрак, пугающий туристов, но вызывающий все больше и больше интереса последние
годы.
Самое большое число жителей Балестрино зафиксировано в 1860 году, в основном
жили здесь фермеры, которые занимались оливковым маслом, благо склоны гор вокруг были
покрыты оливковыми рощами.
99
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
100
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
В давние времена они были соперницами – Генуя и Венеция, и если вторую всегда звали
Serenissima– Светлейшая, то Генуя была La Superba – Превосходная.
Где-то я прочла высказывание тех времен, что торговцы есть торговцы, и если генуэзец
готов продать за хорошие деньги родную мать, то венецианец ещё и спросит, куда доставить.
А вообще о лигурийцах, и в первую очередь о генуэзцах, бытует мнение, как о холодных
и жадных людях. Не заметила.
Генуя сразу создала праздничное настроение на пьяцца Феррари у розового фонтана
Шпили высотных зданий, лепнина на фасадах напоминали Мадрид. Здесь не было ни следа
от закопченной Болоньи, от темных и нелюбимых мною зданий Милана. Дополняли картину
барочные фасады высоких шикарных особняков, парки и скверы, и, неожиданно, по-римски,
возникающие неоткуда церкви и скульптуры.
Удивительно, но мне показалось, что именно контрасты в Генуе настолько гармоничны,
настолько сплетены воедино, что город оказался цельным, прекрасным, и. очень по-мадридски
имперским.
Генуя сразу заявляет своим гостям: я – Суперба.
Но делает это мягко, не навязывая своё превосходство, ты сам им проникаешься, и по
своей воле его признаешь.
101
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Один за другим подходят туристические кораблики, которые возят вдоль берега Генуи,
а несколько идут в Камольи и Рапалло. Летом даже в Чинкве терре плавают.
Аквариум Генуи один из самых больших в Европе, там кроме прочего очаровательные
пингвины и открытый бассейн на нижнем этаже, где можно гладить больших черных скатов.
Дети в восторге, родители их увести не могут.
А еще в синих аквариумах медленно порхают огромные медузы. Нереально прекрасное
зрелище медленно падающих огромных белоснежных снежинок на темном синем фоне. Они
напоминали космические корабли – может, мы чего-то не знаем, и пришельцы рядом с нами?
102
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
– Нет, этот автобус не идет на вокзал Бриньоле, – сказал водитель. Мы отошли и начали
думать, а какой же тогда идет. Тут водитель вышел из автобуса, подошел к нам, уточнил, пра-
вильно ли он понял, что на Бриньоле, и показал куда идти: – Вон на той остановке автобус 13
и 14, махнул он рукой.
Свою остановку мы, естественно, проехали. Весь автобус живо принял участие в нашей
беде, нам объяснили, как вернуться обратно, и долго махали вслед, из обычного рейсового
автобуса.
Добежали. За 10 минут по незнакомому городу добрались до вокзала, и успели на нуж-
ный поезд, который оказался скорым, а билеты у нас были куплены на региональный, поэтому
сидели без мест, на откидных стульчиках в коридоре. А потом и доплатили стоимость билетов
контролеру, который штраф не взял.
Злые, говорят, генуэзцы?
В книжном магазине, узнав, что нужная мне книга закончилась, продавец не поленился
связаться с таким же магазином во Флоренции, попросить оставить для меня книгу, и записал
мне номер кода книги и телефон магазина.
Вокзал Бриньоле – старомодно-величественный, грустно, что даже в Италии вокзалы
теперь современные.
В общем, к ужину успели. Как раз у Санто была лазанья аль песто. И рыбка на гриле
на второе.
103
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Исторический центр Генуи, на мой взгляд, один из самых интересных и красивых в Ита-
лии. Наверное, он понравился бы ещё больше, если бы не немецкие бомбардировки в 1944
году, когда множество зданий было разрушено.
В шестидесятых годах прошлого века была проведена масштабная реконструкция и вос-
становлено множество домов, хотя некоторые переулочки просто перестали существовать.
Среди них когда-то весьма популярный у местных жителей переулок переплетчиков,
Vico dei librai, названный так по имени располагавшихся там многочисленных переплетных
мастерских.
Находился этот переулочек в квартале Портория, одном из самых старых в историческом
центре.
С этим переулочком связана одна занятная история.
Рассказывают, что к прохожим часто подходит одна старая синьора, и спрашивает на
старом генуэзском диалекте, как ей пройти к Переулку Переплетчиков, называя конкретный
адрес с номером дома.
Ответить ей никто не может, и иногда, принимая ей за нищую, которых немало в этом
квартале, от нее просто отмахиваются.
Кто-то говорит, что она была с палочкой, кто-то встречал её без палочки, но по описа-
ниям это все та же синьора и адрес называет она все тот же.
Нашлись любопытные, покопались в старых архивах, и отыскали проживавшую по тому
адресу старую синьору по имени Мария Бенедетти. Даже фотографии нашли, и оказалось, что
старушка на улице и синьора Мария Бенедетти – ну просто одно лицо.
Вот только проблема в том, что Мария Бенедетти, уже находясь в преклонном возрасте,
погибла под немецкими бомбардировками более семидесяти лет назад.
104
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Седая борода, спокойный взгляд, крепкое телосложение… нет, это не описание некоего
гражданина Генуи, так выглядит призрак монаха, замурованного в стенах старого монастыря
в XIV веке.
Давно уже известно, что исторический центр Генуи является настоящим театром для
исторических событий, и для историй, связанных со странными явлениями и с призраками.
Многие из тех, кому приписывается призрачное появление, жили когда-то в тех самых
дворцах и зданиях которые в современном мире превратились в офисы, рестораны или кафе.
Вот вам ещё одна история, место действия которой – известная в Генуе таверна “Degli
alabardieri”.
В 1999 году двое одержимых средневековой историей «медиевалистов» решили воссо-
здать старую таверну и занялись реконструкцией и открытием своего ресторана.
Уже в самом начале работ строители заметили странные явления: неожиданно в воздухе,
откуда не возьмись, появлялись большие старые бутыли для хранения масла, которые, повисев
чуть-чуть, вдруг падали на пол и не разбивались, словно кто-то невидимый переставлял их с
места на место.
Так продолжалось целый день под изумленными взглядами хозяев и рабочих. В после-
дующие дни ничего не происходило, и рабочие успокоились и забыли о странном инциденте.
Когда работы были почти завершены, хозяева решили сделать серию фотографий, посвя-
щенных окончанию реконструкции, запечатлеть последние дни перед рождением таверны.
Фотографии проявили и заметили странную вещь: на фоне окна на каждой из фотогра-
фий был виден странный туман в форме стрелы. На паре снимков на фоне стены были заметны
очертания лица, в головном уборе, напоминающим шлем или капюшон.
И вот, работы были закончены, а странные фотографии должны были привлечь любо-
пытных посетителей в ресторан, и 5 декабря 2003 года “Taberna storica degli Alabardieri” (исто-
рическая таверна алебардцев) открылась.
105
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Тем же самым поздним вечером персонал, оставшийся для уборки после закрытия
таверны, увидел, что свечи на стенах и столах вдруг начали колыхаться, словно на сильном
ветру и менять свой цвет на зеленый.
Так продолжалось каждый вечер после закрытия таверны. Работники начали отказы-
ваться оставаться после закрытия, уверяя, что чувствуют взгляд кого-то невидимого. С убор-
щицами вообще была проблема, ни одна не соглашалась убирать помещение по вечерам.
В конце концов, явление материализовалось. Каждый вечер из дверей старого склада
появлялась фигура, похожая на старого монаха. Капюшон был надвинут достаточно низко, и
черты лица было трудно разглядеть, видна была только седая борода.
Клиенты повалили толпой, а вот работники на сей раз категорически отказались оста-
ваться по вечерам.
Пришлось владельцам усаживаться в архивы, тем более, что это совпадало с их страстью
к средневековью.
Оказалось, у таверны довольно необычная история. Когда-то, задолго до появления ещё
первой, древней таверны, это помещения были частью старого монастыря.
Одна из сторон его выходила на переулок Маскерона, вторая на переулок Алабардьери,
где располагался гарнизон алебардщиков из охраны епископа, собственно, так появилось
название переулка.
В более поздние времена здесь была популярная пекарня, а потом, в течение долгих лет,
помещение было заброшено, пока его не выкупили нынешние владельцы.
Там же, в документах, нашли и историю о монахе, которого замуровали в его келье,
правда причины не объяснялись, возможно, это была одна из старых легенд. Хотя о появлении
монаха рассказывалось и в более поздних свидетельствах.
Тем не менее, от греха подальше, склад закрыли, и на месте двери установили стену.
Больше монаха не видели, но хозяева таверны начеку, опасаясь, что старый призрак при-
думает себе ещё какое-нибудь развлечение.
Таверна Сторика стоит посещения независимо от призрака монаха, толкнув тяжелую
дубовую дверь вы оказываетесь в настоящем средневековье, вся обстановка соответствует той
эпохе.
ные «осколочки» желательно раздавить в ступке. Все вместе на медленно огне довести до
состояния общей массы– опять же не дольше 2-3 минут.
За это время мы должны сварить пасту «аль денте». Выкладываем её в сковороду к
соусу, перемешиваем, высыпаем туда жен тертый пармезан– не весь, треть надо оставить
в стакане.
Пару минут пропиталось все вместе– и на тарелки.
Посыпать оставшимся пармезаном.
В отличие от лигурийского, этот соус песто не зеленый, а красный.
И ещё одна сицилийская идея для привычного соуса аль рагу: прежде, чем добавлять
фарш в оливковое масло с привычными ингредиентами– травки, чеснок, (куриная печень чуть-
чуть если мы делаем болонский вариант), в сковородочку добавляется немного соленого сала,
порезанного на маленькие кусочки. И только потом фарш. Любопытно получается.
107
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Венецианские истории
Говорят, что и любители Италии, и сами итальянцы делятся на две части. Одни – поклон-
ники Флоренции, другие – Венеции, и совместить в своих пристрастиях эти два города ни у
кого не получается.
Еще по первой моей книге не трудно догадаться, к какой группе отношусь я.
Венеция прекрасна и уникальна, фотогенична настолько, что снимай любой уголок и с
любого ракурса – не ошибешься. И нет такого другого города на свете.
Но… для меня она лишь прекрасный музей, куда я всегда с удовольствием приезжаю, и
остаюсь на несколько дней, но она так и остается для меня музеем.
Душа навсегда осталась во Флоренции.
Венеция у каждого своя. Кто-то влюбляется в неё с первого взгляда и на всю жизнь,
кто-то проникается городом постепенно, шаг за шагом, а для кого-то она становится большим
разочарованием…
Моя первая и единственная экскурсия по Венеции с гидом была на английском, наш
провожатый долго жаловался: – Что у вас, русских, за язык? По-итальянски – «пон-те деи сос-
пи-ри»– белиссимо! А по-русски– «моссст всздокхов»– как это можно выговаривать?
В итоге перешли на общий английский.
Следующий приезд был уже сознательным, на неделю. Мы приехали по железной дороге
на вокзал Санта Лучия. Все возможные путеводители я прочитала добросовестно, и на вокзале,
подойдя к окошку информации, сразу же получила номер в отеле.
Мы вышли из здания вокзала, я подняла голову от карты, в которую уткнулась в поисках
маршрута к отелю – и все остальное стало уже не важно.
Важна была самая прекрасная вокзальная площадь в мире: ступени, соборы, уходящие
в канал, чайки, особый воздух, особая атмосфера. Отель тоже оказался особенным, бывшая
школа для девочек-сирот, где учил музыке Вивальди – «Локанда Вивальди», приткнувшаяся
к церкви Пьета, и боком выходящая на небольшой канал, в трех минутах от Сан Марко – на
Рива Деи Скьявони.
В ту неделю пришло ощущение: мы больше никогда не приедем в Венецию, потому что
не сможем повторить то, что было настолько прекрасно.
Город обошли весь, без преувеличения, Венеция небольшая.
Мы гуляли по переулочкам в западном Кастелло и Дорсодуро с его маленькими каналь-
чиками, отсутствием туристов, пили в маленьких барах, «аль омбра» – бокал белого вина, к
которому прилагалось множество крохотных бесплатных бутербродов.
Мы путались, как и положено, в узких улицах, смеялись, найдя переулок Наемных Убийц
по соседству с Улицей Адвокатов – вот удобно-то! Сидели на уходящих в воду ступенях у
моста Риальто, покупали книги с венецианскими фотографиями и периодически упирались в
тупики – мосты, ведущие к входам в старые палаццо.
Спустя несколько лет, также будет теряться моя приятельница и выходить все время к
одному и тому же мосту, упирающемуся в одно и то же палаццо.
Чем, вы думаете, это кончилось? Бурным романом с венецианским архитектором, кото-
рый был вынужден выйти из студии, чтобы помочь потерявшейся синьорине!
Мы научились переправляться через Большой Канал на трагетто – гондоле за полтора
евро, отыскивать кафе «для местных», мы поднимались на колокольню на острове Сан Джор-
джо Мадджоре, без очередей площади Сан Марко, и получали еще более прекрасный вид на
город и лагуну.
108
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
109
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Как-то в темноте позднего вечера свернули чуть раньше, вышли на маленькую пустую
площадь, где двое детей лет восьми играли в мяч, и по привычке завернули вправо. Раздался
вопль детей– “Water!”
Удивленно оглянулись и пошли дальше, но раздался следующий вопль, ещё громче–
“Waaaateeeer!!!!” И тут мы увидели, что в двух метрах от нас, уже безо всякого освещения,
колышутся черные волны канала…. Ещё чуть-чуть, и мы ощутили бы всю прелесть купания в
грязной венецианской воде прохладным осенним вечером.
Дети, видимо, привыкли, что периодически оттуда вылавливают припозднившихся тури-
стов.
Вернулись на площадь, сказали «грацие милле»– тут открылось окно, и седая старушка
в ночной рубашке, свесившись из окна, поинтересовалась, из-за чего, собственно, шум, и что
вообще происходит.
Отвесив нечто, напоминающее средневековый мушкетерский поклон, мы сообщили, что
заблудились, и вообще ищем кампо Бандьера и Моро. Получили исчерпывающие указания
куда идти и, продолжая бормотать «грацие, грацие синьора» выпятились обратно на набереж-
ную.
Вот такая деревенская Венеция нам открылась.
110
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
щаться с сумкой всяческой снеди и горячим багетом, а потом сидеть у окна с бокалом вина и
смотреть на бегущих внизу пешеходов, и слышать шум парижской улицы.
Я нашла такую квартирку в Венеции, крохотную, под самой крышей, но с огромной тер-
расой над городом.
Гулко звенят шаги на пустынной улице-площади, и доносится плеск воды и шум мотора
с канала, готовишь на небольшой кухне с открытым окном, и изумляешься в который раз,
вспомнив, что шумит не машина, а катер.
Утром бежишь на рынок Риальто, тем более, что до переправы – трагетто у Ка д’Оро
меньше пяти минут ходьбы через мостик и по узкому переулку, а потом только пересечь Страда
Нова.. а вечером сидишь на огромной террасе, и смотришь, как заходящее солнце золотит
крыши, с бокалом вина или со стаканчиком граппы..
Венеция с непарадного входа, в секунде от Страда Нова, и первый же поворот отсекает
шумы, туристов, и лишь венецианцы торопятся по своим делам, пробегая мимо канальчика,
через мостик, через улицу, да и то не часто.
Старый на вид трехэтажный дом, где мы жили уже на четвертом, в мансарде, принадле-
жит одной семье, как и многие дома, где еще живут венецианцы. На первом бабушка, на вто-
ром тетка, на третьем внучка.
Львиная голова на тяжелой двери, под её серьезным взглядом ты вставляешь ключ в
замок. Барельеф на облезлой стене
Тем же вечером я увидела горы чисто неаполитанского мусора… Бумажки, пустые пла-
стиковые бутылки, обертки, ветер носил по площади Сан Марко, и я перестала обижаться на
старую синьору в гондоле-трагетто, с брезгливостью смотрящую на мои пакеты с продуктами
с рынка Риальто…
Что происходит с людьми, если они могут бросать пустые бутылки под ноги на Сан
Марко, что происходит с миром?
Вечером я написала принцу де Медичи, что теперь очень хорошо понимаю его пока без-
успешную борьбу за Флоренцию.
А еще закрыли мой привычный книжный магазин на полпути от Сан Марко к Академии.
Но по-прежнему в лесах демоническое палаццо Дарио, убивающее своих владельцев, вон там,
справа, за мостом
И пусть ушло чувство удивления, очарования, восхищения… Мы просто прожили
четыре замечательных дня в Венеции. Без музеев, без достопримечательностей, просто Вене-
ция – и мы.
А когда пришла пора уезжать, и мы уже добрались до вокзала, то вдруг появились толпы,
заполонившие мосты, переходы, вапоретто…
Мы уезжаем, и можно снова наполнять город народом – Венеция исполнила мою мечту.
Грустно было сидеть на ступеньках самой красивой в мире привокзальной площади в ожида-
нии поезда, зная, что все уже позади…
А может, это был просто сон, в вагоне поезда Верона-Больцано, о пустой майской Вене-
ции, с непарадной стороны…
Огуречный флан
Ингредиенты:
400 г огурца
112
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Прочие идеи:
С огурчиками– очищенными от кожуры и мелко порубленными-подсоленными и попер-
ченными– можно сделать фриттату– омлет.
Можно просто обжарить их вперемешку с кабачками-цуккини с травками и чесноком
на сковороде.
Можно обжарить в тонком тесте, добавив к огурчикам порубленные крутые яйца.
Самые лучшие сочетания– с консервированной рыбой– хоть с тунцом, хоть с лососем.
Хоть с сайрой. А дальше– запекать в картофельном пюре в духовке слоями, или в тонком
тесте обжаривать как пирожки, или в огуhечные «стаканчики» накладывать смесь из круты
яиц, майонеза или йогурта.
Можно обжарить в кляре тонкие полоски. А можно вместе с ними обжарить полоски
молодой морковки и даже креветки или кольца кальмаров.
114
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Остров-антидепрессант
Как то к вечеру, когда собирались вдали тяжелые тучи и обещали дождь, мы отправились
на Бурано, остров-антидепрессант. Тем более, что от нас до Фондаменте Нове с остановкой
пароходика-вапоретто было ровно 5 минут пешком.
Я бы прописывала Бурано, как лекарство. У вас депрессия? Хандра? Плохое настроение?
Бурано по два часа раз в три месяца до еды.
Мне показалось, что Бурано был нарисован импрессионистами.. чуть– чуть размыто,
чуть-чуть нечетко, чуть-чуть с наклоном… но тут прибежали дети, схватили цветные каран-
даши и раскрасили полотно. Один сиреневым, другой зеленым, третий желтым. Как в детском
калейдоскопе выпадают разноцветные картинки..
Потом импрессионисты обиделись, и даже попробовали кое-где закрасить все темным
цветом… но яркие цвета все равно пробиваются из темноты…
– Зайдите к нам! – пригласил молодой мужчина у открытых дверей магазинчика. – Все
шьет моя мама, – показал он на многочисленные льняные платья, костюмы, на прочие кусочки
женского счастья.
Мама, пожилая дама, была занята с покупателями.
–Мама,– крикнул молодой человек,– когда я с сожалением развела руками, объяснив,
что размеры не мои, в этих вещах я утону.
– Спокойно,– сказала дама, и тут же выудила льняной джемпер и шарф как раз моего
размера.
– Сколько?– ахнула я, узнав цену,
– Вы же русские, а русские денег не считают,– удивилась дама, с которой мы перед этим
обсудили, откуда мы и почему я говорю по-итальянски.
– Мы русские, которые считают деньги, синьора, – заявила я.
Дама огляделась, и, приложив палец к губам, позвала меня в другую комнату.
–Я только шью, это дочь цены устанавливает,– сказала она, посмотрела на цену, вздох-
нула, и написала цифру в два раза меньше на листочке. – вот, и на кофе мне не осталось,–
притворно вздохнула и весело посмотрела на меня.
Цена оставалась не маленькой, но муж неожиданно сказал, – Берем!
У выхода молодой человек поинтересовался, получилось ли что-то купить, и добавил:
– Мне кажется, синьор американо,– глядя на фотоаппарат на шее мужа
– Щас как дам в глаз! – ответил муж
– Синьор руссо, – перевела я
– Супер Бурано! Знаешь, когда мой муж сильно устает от сырости и серости Венеции, он
едет на Бурано. И жизнь снова налаживается!
В общем, хотя бы по чайной ложке бурановских красок раз в три месяца – и все будет
хорошо!
116
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Венецианские легенды
В Венеции надо теряться, уходить от туристических улиц, сувениров, гондольеров,
забыть о путеводителях и находить свои уголки, площади, соборы, отдать себя в руки этого
города, как , впрочем, и любого другого старого города с такой историей, такой атмосферой
и таким характером.
И однажды туман придет в город с Лагуны.
Сначала исчезнет все, что виднелось вдали и останутся лишь графические контуры, как
будто обведенные серым карандашом, в необычном золотисто-сером тумане.
Потом исчезнут и они, туман будет заползать все дальше в город и Венеция станет ещё
больше фантастической и волшебной, чем обычно…
117
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Так он и стоит до сих пор в конце Народного проспекта, откуда уходят катера на самый
дальний остров – Пеллестрину.
А в народе рассказывают другую историю:
Как-то раз некий наглющий венецианский кот так достал обычно невозмутимых крыла-
тых львов, что погнались они за разбойником. Когда кот понял, что не убежать ему от пресле-
дователей, то забрался на высокую колонну.
К этому моменту львы так устали, что, несмотря на крылья, так и не смогли взлететь
наверх, чтобы, наконец, поймать нахального кота. А может, просто не царское это дело, за
котами на колонны взлетать!
Уселись они у постамента, ожидая, когда кот спустится, и ждали так долго, что потеряли
свои крылья и окаменели. Кот тоже окаменел и остался на верхушке колонны.
Побродите по маленьким каналам Кастелло и Сан Марко поздним вечером, когда разбе-
жались по отелям туристы, посмотрите на игру света из окон старых дворцов на темной воде
каналов и послушайте музыку ветра…. Однажды, когда подует ветер с лагуны, вы услышите в
его дуновении прекрасную музыку – это звучит ненаписанная симфония Вивальди.
В борьбе за душу композитора дьявол проиграл, и единственное, что он мог сделать – это
не позволить Вивальди записать свою последнюю, самую прекрасную симфонию, в которой
композитор отрекался от дьявола и вверял свою душу Богу. И музыка была потеряна…
Лишь изредка, гуляя по ночной Венеции, люди слышат незнакомую мелодию, которую
приносит ветер, качая воду каналов. И также, с дуновением ветра, ускользает прекрасная
музыка….
118
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Венецианским вечером все стихает быстро. И если сойдешь с привычных троп, то ока-
жешься в пустых узких улицах, где переулок наемных убийц соседствует с улицей адвокатов,
чуть тлеет свет маленьких фонарей и лишь твои шаги гулко отдаются от каменных стен.
Церковь и монастырь Сант’Анна в Венеции вряд ли привлекут взгляд путешественника.
Это ничем не примечательное старое здание, «врастающее» в ещё более старый монастырь.
Тем примечательнее сказки старого монастыря.
119
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Основан был монастырь в 1240 году монахом Джакомо из Фано, а чуть позднее отошел
монашкам – бенедиктинкам, в чьих руках оставался шесть столетий, пока не перешел к мор-
скому госпиталю.
На протяжении своей долгой истории монастырь был любимым местом знатных венеци-
анских семей для ссылки своих непокорных дочерей.
Большую часть своей жизни здесь провели дочери художника Тинторетто, Альтурия и
Перина.
Сюда сослали Арканджелу Тработти после того, как девушка написала книгу «Отцовская
тирания»– что, по-вашему, должен был сделать отец после такого? Тем более, что дело было
в 17 веке!
Правда, этой синьорине повезло, благодаря заступничеству кардинала Федерико Корнера
от монастырской жизни она избавилась.
Не повезло другой пленнице монастыря, Кьяретте Лоредан, и сейчас, спустя шесть веков,
бродит её безутешный призрак по соседству.
Юная Кьяретта была дочерью одного из влиятельных венецианцев, Лоренцо Лоредана.
Угораздило девушку влюбиться в простого плотника, Сауро – так и тянет благородных красо-
ток на садовников и плотников, не учит их история, что такая любовь добром не кончается!
В общем, решила Кьяретта выйти замуж за любимого, вопреки воле отца. Отец, долго не
раздумывая, отправил строптивую дщерь в монастырь.
– Плотника захотела?– разозлился он, – Так пусть им будет другой плотник, Иисус Хри-
стос!
Но и тут не смирилась Кьяретта, сумела она связаться с возлюбленным и запланировала
побег из монастыря. Не ведала девица, что сострадательные монашки уже уговорили отца про-
стить дочь и разрешить ей вернуться домой.
И получилось так, что одновременно приплыли к монастырю богато украшенная гондола
и простенькая лодка… прибыл Лоренцо Лоредан именно в тот момент, когда увидел свою дочь,
забирающуюся в лодчонку плотника.
Отец пришел в ярость. Он убил девушку, тяжело ранил молодого человека и над телом
умирающей дочери воскликнул: – Не покинешь ты этот монастырь, пока его стены не превра-
тятся в прах!
Два тела нашли на следующее утро монашки.. и если юношу смогли выходить, то един-
ственное, что они могли сделать для Кьяретты – похоронить её в стенах обители.
Сауро выздоровел, на некоторое время вернулся к своей работе плотника, но вскоре ушел
в монахи и провел остаток жизни во францисканском монастыре.
А призрак бедной Кьяретты так и бродит по садам, коридорам монастыря и даже по
соседству с ним.
Но никого не пугает призрачная Кьяретта, наоборот, образ безутешной монашки вызы-
вает сострадание.
Рассказывают, что лет через семьдесят после случая с Кьяреттой, к монастырю пришла
следующая безутешная красавица. Отец жениха, известный венецианский художник, запретил
её возлюбленному встречаться с девушкой, он подобрал сыну лучшую партию.
Присела девушка на набережной у церкви Святой Анны, и, горько заплакав, достала
бутыль с ядом. Но не успела она поднести бутылку к губам, как появилась ниоткуда призрач-
ная фигура и почти невидимая рука отняла бутылку.
Изумленная девушка вскочила – и с колен её посыпались золотые монеты.
А навстречу ей бросился молодой человек, он решил жениться на любимой вопреки воле
семьи. Девушка рассказала странную историю с бутылкой, призрачным силуэтом монашки и
показала монеты. Вскоре они поженились и, как говорится в романах, жили долго и счастливо.
120
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
121
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Вампиры Венеции
Знаю итальянцев, которые очень не любят Венецию, считая её городом ведьм, колдунов
и опасаясь её темной мистической стороны.
Наверное, неспроста.
Несколько лет назад, во время раскопок у старого карантинного лазарета, археолог Мат-
тео Боррини обнаружил тело женщины, погребенное примерно в 17 веке, с каменным колом
во рту.
В те времена по Венеции ходило поверье, что чуму разносят вампиры, которые передают
её с кровью, а многих женщин времени обвиняли в ведьмовстве и вампиризме. Для нейтрали-
зации вампира, которым считался любой умерший со струйкой крови изо рта (обычный при-
знак чумы!) в рот умершего вбивали каменный кол. Таким образом, вампир
лишался возможности укусить кого бы то ни было, даже выйдя из могилы, и так предот-
вращалось новое заражение чумой.
Существовал способ спастись и не превратиться в вампира, даже если ты был укушен:–
нужно отварить мякиш хлеба с тремя зубчиками чеснока в двух литрах вина. Когда смесь
станет однородной и похожей на кровь, её пластырем прикрепляли на грудь жертвы.
«Донна-вампиро», как прозвали ее газеты, была не первой, найденной при раскопках с
колом во рту.
Рассказы о вампирах присущи не только Венеции или области Кьянти, такие легенды
долго бытовали в Лукке, пугая народ рассказами о вампиршах, которые высасывают кровь у
невинных младенцев.
В начале XIX века документы зафиксировали свидетельства вампиризма на Сицилии:
в них говорилось о людях, которые убивали своих жертв, выпивая их кровь.
В Апулии были найдены могилы вампиров эпохи палеолита, ничем другим не смогли
объяснить захоронения, где покойник был придавлен тяжелым валунов, препятствовавшим
ему выбраться наружу.
На самом деле, Нью Йоркский центр изучения вампиров, проводивший свои изыскания,
зафиксировал не более 10 относительно подтвержденных случаев вампиризма в Италии.
И все же.. лучше повернуть на людную улицу, встретив в маленьком переулке пугающую
маску венецианского карнавала!
Венеция разная. Кто-то ищет мистику, кто-то пугается темных каменных переулков глу-
хими ночами, кто-то пьет коктейль «Беллини» в баре «Харрис» и наслаждается комфортом
шикарных отелей.
Венеция сама решает, что делать с приехавшим человеком…. она может, как леший в
лесу, закрутить его в тупиках и переулках, она может окутать его золотым туманом, а может
и накормить сырыми овощами, плавающими в кипятке вместо итальянского супа, и такое
бывает.
Моя Венеция – светлая и романтичная, город, сохранивший влияние Вены. Город, где
просто необходимо танцевать под дождем венские вальсы на площади Сан Марко.
122
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Римини не для снобов
123
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Это красное здание проходили и проезжали на такси и, на автобусе, пожалуй все, кто
был в Римини.
Собор Святого Николая (La Chiesa di San Nicolò a Rimini al porto) находится в конце
улицы Piazzale C. Battisti, рядом с железнодорожным вокзалом Римини. Современное здание,
которое мы видим, было построено в 1955 году на месте разрушенной во время Второй миро-
вой войны приходской церкви и освящено 10 апреля того же года.
Собор знаменит тем, что в нем с 1177 года хранится часть десницы Святого Николая.
История такова:
Немецкий епископ Гульто хотел тайно вывезти похищенные им в соборе города Бари
святые мощи. Епископ собирался доставить их в свой монастырь, находящийся на территории
современной Германии, но как только он взошел на борт одного судна в порту города, началась
страшная буря, корабль не смог выйти из порта три дня подряд – его отбрасывала к берегам
стихия, волны вновь и вновь возвращали корабль к берегу.
Епископ усмотрел в этом предзнаменование, сошел на берег и оставил реликвию на
алтаре ближайшей к порту города церкви – церкви Сан Лоренцо за Стенами.
Находящийся в это время в городе Папа Алессандро III, узнав о реликвии, засомневался
в ее подлинности. Для доказательства она была испытана в огне – поднесенная к огню, она не
горела, а издавала благодатный аромат, что и стало доказательством.
С обретением святых мощей храм стал именоваться Церковью Сан Николо в Порту.
В 1632 году городские власти Римини объявили Святого Николая покровителем города,
и подарили собору серебряный ларец, в котором мощи хранятся и сегодня.
К сожалению, храм был разрушен во время Второй мировой войны и восстановлен в
современном виде в 1955 году.
Сейчас там проходят службы православного прихода РПЦ МП в Римини, постоянно
работает небольшая церковная лавка, в которой работает жена настоятеля прихода, православ-
ная литургия совершается в храме по четвергам, поклониться мощам можно до 12 часов дня
по утрам, часы работы указаны на русском языке на объявлении у дверей храма.
Церковь Сан Никола аль Порто – исторически храм рыбаков и моряков, коими и жил
всегда Римини. И ведут к площади тенистые аллейки…
Борго Сан Джулиано – вроде как пригород, но отделяют его от старой части Римини всего
то 50 метров моста Тиберия, Понте Тиберино, которому столько лет, что страшно подумать,
строился он при Августе, а потом при Тиберии с 14 по 21 годы н.э.
И до сих пор стоит, только теперь вместо римлян носятся по нему риминцы на мопедах
и велосипедах.
Без легенды не обошлось, типичной для всех древних мостов – как обманывали дьявола.
Заключил договор архитектор, которому никак не удавалось закончить мост, что дьявол
завершит строительство и первая душа, которая по мосту пройдет – им, силам тьмы. Чесали-
чесали строители репу, что же делать, и придумали: первым пустили по мосту поросенка.
На этом сходство со всеми прочими легендами заканчивается.
Потерпев фиаско, силы тьмы не убрались, посрамленные, как обычно, а захотели взять
реванш и бросились всей мощью на мост, чтобы разрушить его. Несколько раз бросались они на
камни, заложенные в основание моста, ударяли громами и жгли молниями, но не шелохнулся
мост, не смогли силы тьмы его разрушить.
И удалились они ни с чем, но… на одном из камней в той части, которая обращена к
старому городу, остались отпечатки козьих копыт!
И кстати, ни разу ни одной проблемы не возникло с мостом. Не берет его суета городского
транспорта, стоит он без единого колебания. И даже бомбардировки второй мировой войны
не оставили на нем ни одной вмятины!
124
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Есть еще один народный вариант легенды, в котором говорится, что к моменту открытия
в конструкции моста не хватало одного, последнего, камня.
И разгневанные силы тьмы удалились, так и не вложив этот последний камень, и до сих
пор лежит он на холме Пертикаро, и зовут его – Чертов камень.
Переедешь через мост – и другой мир. Узкие улочки и разноцветные домики. Ни одного
прохожего. Только фрески-картины со сценками из фильмов Феллини на стенах домов, или
таблички с именами рыбаков, живших здесь когда то и не вернувшихся с моря…
Именно здесь родился Федерико Феллини.
Вечерами зажигаются фонари и стучат вилки о тарелки за окнами со ставенками, до сих
пор возвращаются сюда рыбаки с моря на небольших проржавевших суденышках, современ-
ные отели и супермаркеты и все попытки Евросоюза уничтожить эту жизнь, пока, Слава Богу,
ничего не изменили..
Вечерами пахнет здесь морем и жареной рыбой. И конечно, кофе! Какая ж Италия без
кофе и какая Эмилия-Романья без горячих лепешек и красного вина из винограда санджовезе
– кровь юпитера, Сангуэ ди Джове..
А чуть дальше, на набережной уже второй небольшой речки, все сарайчики тоже в кар-
тинах, со стихами на романьолском диалекте.
Вкус морского ветра осенью острее, выше взлетают волны, бьющиеся о камни, ниже серое
небо, мягче закаты.
Горизонт сливается с морем, вода как зеркало, прозрачная даже на глубине, изредка
появляются яхточки в молочной дымке или парусный фрегат вдали.
Соленая, ветреная Адриатика..
125
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Легенда рассказывает, что под фонтаном спрятан секретный вход в подземелья, которые
тянутся до холма Ковиньяно.
Нечто подобное существует на Сицилии. Там давно существует легенда о так называемых
Беати Паоли, здесь же – легенда о Фрати Бьянки, белых братьях.
Фрати – это не совсем монахи, это скорее религиозное общество. Риминские Белые Бра-
тья пришли, по легенде, из Тосканы, из знаменитого монастыря Монте Оливето.
Носили они всегда белые одежды – отсюда и название.
Зачем им подземные ходы?
По одной версии Белые Братья – уцелевшие Тамплиеры, которые скрывали свои встречи
и секреты.
По другой – странным было братство, появлялись его члены неожиданно из тайных вхо-
дов в подземелье, похищали случайно оказавшихся в этом месте девушек, а то и грабили. И
в подземных тоннелях спрятаны их клады. Приписывают им в страшных сказках всяческие
кровавые ритуалы.
На самом деле тоннель действительно существует, и вход действительно под фонтаном.
Подземные ходы, связывающие город с гротами и пещерами Ковиньяно, существовали
на случай осады в давние времена.
Обнаружили их случайно, в конце 19 века, когда прокладывали новую систему водоснаб-
жения города. Тоннели расположены на глубине примерно трех метров, высота их 1.80, а изу-
чены на сегодня всего 60 метров, которые находятся в прекрасном состоянии.
Однако туристов не пускают, и тема эта всячески замалчивается.
126
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Рассказывают, что в момент перехода силы дом так тряхнуло, что крыша разломилась и
посыпалась черепица.
Но что-то пошло не так. Преемник так ничего и не смог сделать по-настоящему, не вышло
из него колдуна.
Неизвестно, кому потом перешла «по наследству» таинственная книга, но даже сегодня
кое-кто обращается за помощью к некоему колдуну из Понте Узо. Говорят, очередь длинная
стоит, попасть не так просто. Видимо, именно в его руки попала некая книжечка!
127
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Ламбруско и Лунные Альпы
Местечко просто волшебное, говорят, что где-то скрыт и подземный ход– Castellare,
выходит он на другом конце долины. Его существование подтверждено хрониками, но карты
утеряны.
Сама деревенька была заложена в 1038 году отцом Матильды Каносской Бонифаччо ди
Тоскана. Праздник в чествовании Святого покровителя деревни – Сан Бартоломео, проводится
у башни, тогда жгут факелы, взрываются петарды, праздник проходит 23-24 августа. Сейчас
во Фьюмальбо с тысячелетней историей живет около полутора тысяч человек.
Есть в деревне и легенда. Это легенда о кампанилле – колокольне Фьюмальбо.
Когда-то в деревне жил человек, чьей обязанностью было звонить в большой колокол
после вечерней мессы, для всей деревни это был час укладываться спать и мамы укладывали
малышей в кроватки под колокольный звон. Когда звонарь умер, его место занял его сын,
последним звонарем был человек по имени Тони Ре, но после того, как по состоянию здоро-
вья (в возрасте 90 лет!) он оставил свою работу, не было ни одного желающего заменить его.
Деревня впала в панику – веками звонил колокол и веками дети укладывались в кроватки под
его звон. Пришлось нанимать человека со стороны, за довольно большую плату.
А традиция родилась очень давно, когда перед смертью местный землевладелец пожерт-
вовал деньги для звонаря, который будет звонить в колокола после вечерней мессы и под звуки
Аве Мария жители должны были вспоминать умершего. Но вместе с ним вспоминали и всех
других уже ушедших жителей деревни. Так живет традиция уже ни одно столетие.
Хозяева башни держат B&b и агентство недвижимости.
Мы приехали к вечеру, скоро должно было стемнеть, деревня выглядела замечательно в
последних лучах солнца. Звонил колокол… А когда стало совсем темно, по ступеням башни
и в парке, где мы сидели под большими деревьями, были расставлены свечи.
Все вокруг приобрело фантастический вид, над темными кронами деревьев летали силу-
эты летучих мышей, ухала сова, горели свечи на ступенях башни и фонари в парке. Ощущения
сказочные.
А потом хозяйка вынесла пирог.
Боже, что это был за пирог! Это была версия хозяйки Pasticcio di maccheroni alla ferrarтese
– в вольном переводе макаронного пирога по феррарски, но сравниваешь рецепты – и не
похоже. Может, она сама его придумала, а может – деревенская версия.
Вряд ли кто-то возьмется повторить шедевр хозяйки, хотя бы из-за ингредиентов.
Я не рискнула. Но рецептом поделюсь.
Для теста.
• 500 грамм муки
• 250 грамм масла
• 5 яичных желтков
• Порезанная лимонная цедра
• Соль по вкусу
• 300 грамм сахара
Для рагу– начинки:
• 30 грамм сухих грибов
• 1 луковица, 1 морковка, пучок сельдерея
• 2 сосиски
• 200 грамм телятины
• 150 грамм свинины
• 1 стакан белого сухого вина
• Небольшое количество мясного бульона
Для бешамели:
• 25 грамм сливочного масла,
129
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Раньше я всегда обходила бутылочки с надписью «Ламбруско», тем более, что продаются
у нас в основном дешевые, не интересные виды этого вина.
В Эмилье убедилась, что настоящее Ламбруско стоит попробовать!
История вина Ламбруско прошла очень длинный путь. О нем упоминал в своих поэмах
ещё Вергилий – поэты описывали “Labrusca vitis»– разнообразие и красоту виноградной лозы,
которая родила виноград с редким горьковатым вкусом, который рос в регионе Модены.
Ламбруско в основном красное вино, с блестящим рубиновым цветом, игристое или нет,
подают его при температуре 12-14С. Любимое вино Лучано Поваротти.
Говорят, что Модена и Ламбруско были созданы друг для друга. Верьте или нет, но гово-
рят, что вкус элитных сортов этого вина создан из всего понемножку, в нем и строгий стиль
романских церквей, и сочность кухни, и даже очарование спортивных автомобилей.
8 тысяч гектаров виноградников в Модене, здесь самое старое вино во всей Эмилье Рома-
нье и самые старые винодельческие хозяйства, как минимум три из них давно перешли сто-
летний рубеж.
Вина Ламбруско имеют квалификацию Д.О.С, среди самых известных марок– Ламбруско
ди Сорбара, Ламбруско Саламино ди Санта Кроче, Ламбруско Граспаросса ди Кастельветро и
Ламбруско ди Модена.
«Дружеская нетребовательная индивидуальность»– написали однажды об этом вине.
130
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Ламбруско считается необычным среди игристых вин из-за его рубинового насыщенного
цвета. Хотя белое ламбруско тоже существует. Также, как и не игристое.
Около 20 абсолютно разных видов под одним именем, Ламбруско – одно из самых
потребляемых вин в Италии.
Самым лучшим считается красное Chiarli Lambrusco Grasparossa di Castelvetro Amabile,
ярко-фруктовое и свежее.
Есть и черно-гранатовое вино – Chiarli Lambrusco Grasparossa di Castelvetro Prunonero
Проблема, как говорят производители, в одном – это деликатное вино, которое дорого в
изготовлении, но конкуренция заставляет держать низкие цены. Однако пока живут, и неплохо.
Считается, что лучшая закуска для Ламбруско – это прошутто и салями. Это вино всегда
пьют молодым, в течение года, потом вкусовые характеристики теряются. Хотя в темноте при
температуре 15°С его можно успешно хранить до трех лет.
В этот раз случилось то, о чем я мечтала давно.. я попала на сбор винограда – вендеммию.
Обычно она проходит с конца сентября до конца октября, некоторые сорта убирают в
ноябре, но я никогда не попадала, организованно не хотелось, не то впечатление, а приглашать
– не приглашали.
А тут мне решили сделать очередной сюрприз, и мы поехали в одно из самых старых
винодельческих предприятий Модены – CHIARLI 1860.
Владеет им уже ни одно столетие семья Кьярли – только расширяясь и прикупая новые
виноградники. Именно они выпускают элитные дорогие сорта Ламбруско, многие их которых
имеют международные награды. Вина Кьярли продают в России.
Официальное название фирмы – Кьярли и сыновья, “Cleto Chiari e figli”
Виноградник Tenuta Santa Croce куплен семьей в 2004 году, 150 000 бутылок в год про-
изводится только с этого виноградника.
В Кастельветро – главной местности по производству Ламбруско, у семьи 42 гектара
виноградников, которые принадлежат им более ста лет. Старый дом с одной стороны выходит
на столетний сад, с другой начинаются поля с виноградниками.
«Serietа, onestа, qualitа»– серьезность, честность, качество – девиз семьи Кьярли. Сейчас
во главе фирмы уже четвертое поколение семьи, два брата Мауро и Ансельмо.
Иногда они проводят специальные ламбруско-дегустации, на которые приглашаются вла-
дельцы Феррари, но должно быть в собственности не менее пяти машин (сразу или по очереди,
не поняла!)
Основана фирма была предком нынешних владельцев, Клето Кьярли, который держал в
Модене тратторию “Dell’Artiglieri” и вино сначала производил только для нужд своего ресто-
рана. Видя, каким успехом пользуется вино в 1860 году синьор Кьярли основал официальную
винодельню. Больше 145 лет существует предприятие, и фамильное имя стало гарантией каче-
ства вина.
Кроме вина здесь выпускают бальзамический уксус высокого качества, ликеры, включая
миртовый, и конечно граппу.
В справочнике “Gambero rosso” у вин Кьярли три бокала (это как звездность).
Началось все в предыдущий вечер. Мне позвонила Эмануэла, секретарь «синьора пре-
зиденте» и предупредила, что «дотторе» заедет за мной завтра в… 5 утра и мне надо быть
готовой в спортивном стиле.
Можете себе представить, что я подумала о «дотторе» – я по натуре не жаворонок и даже
не сова – я сурок! Мне надо пораньше лечь и попозже встать, особенно после предыдущего
сытного ужина, в общем, расстроили.
Рассказывали мне байки об одном итальянском миллионере, который ведет бизнес и в
России, и то ли раз, то ли два в год собирает всех сотрудников, независимо от страны их про-
131
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
живания, у себя на вилле на Комо. Подождите завидовать! Дальше никакого продыху, все обя-
заны участвовать в спортивных соревнованиях.
Я решила, что мой 75ти летний клиент сошел с ума и хочет взять пример… в общем,
спала я плохо, несмотря на то, что их 5 для нас 7 утра, но ведь встать-то надо бы пораньше и
сама мысль об этом ужасе вызвала бессонницу.
Зеленая и помятая я сползла вниз в джинсах, кроссовках и кожаной куртке, заспанный
дежурный на рецепции отеля посмотрел на меня, как на полную идиотку.
В этом виде я и завалилась… в мазерати. Полное несоответствие формы машины её внут-
реннему содержанию в виде меня.
Когда я узнала, куда меня везут, то слегка приободрилась – давно все же мечтала, но
лучше себя чувствовать не стала.
Это ваша первая вендеммия, синьора? – спросили меня, и узнав, что первая, поставили к
двум пожилым опытным дяденькам, дали в руки маленький секатор и показали, как откусывать
гроздь.
Ещё мне выдали косынку на голову и длинную мужскую рубашку вместо куртки– чтобы
не испачкаться. И тоненькие перчатки.
Как потом объяснил «президенте» – было некрасиво приезжать позже, если сбор начи-
нается в шесть утра.
В общем, часам к 10 у меня отваливалась спина, я тихо возненавидела мероприятие, да
и напарники поняли, что «от этой иностранки» особого толку нет.
Так что после перерыва на перекус, когда невдалеке были накрыты деревянные столы,
были уложены рядами панини с прошутто и моцареллой и поставлены стаканы и большие пле-
теные бутыли с вином и водой, я быстренько переместилась к женщинам, которые готовили
ланч.
Разрезать батоны и накладывать прошутто с моцареллой или выкладывать оливки у меня
получалось лучше, тем более, что было время потолкаться, виляя хвостом и расплываясь от
счастья, между сборщиками, чтобы посмотреть, как на самом деле проходит этот процесс.
Интересно, что на перекусах больше уходило вина, чем воды – допинг, наверное!
Когда солнце уже садилось, старший скомандовал прекращение работы, и сборщики под-
тянулись к столу на ужин. Мы были приглашены в дом, там под деревьями в саду был накрыт
другой стол, также покрытый скатертью, на котором были расставлены закуски, и естественно,
стояли бутыли с Ламбруско и ещё домашнее вино, заткнутое пробкой.
Иностранке трудно было уследить за разговором, да еще порой на романьском диалекте,
человек двадцати, которые собрались за столом, но и на меня особого внимания не обращали,
что порадовало. Правда, кое-что из рассказов о вендеммии я уловила, тем более, что некоторые
вещи рассказывали специально для меня, они-то это знают с рождения.
Созревание винограда проверяют разными способами, иногда грозди обрезают и отправ-
ляют в лабораторию (на своей фабрике) где определяют степень зрелости винограда.
Хотя настоящие винайоло так не делают, они каждое утро объезжают свои виноградники
и пробуют ягоды на вкус и сразу понимают, что вот здесь надо собирать завтра, а вот здесь
виноград должен еще немного созреть. Были случаи, когда собирали виноград непредвиденно
рано, если лето было засушливым, и стояла жара сильнее, чем обычно.
Виноград для простых видов вин иногда собирают специальные трактора, для элитных
вин только вручную.
К сожалению, уже никто не давит виноград босыми ногами, отскобленными перед этим,
как это было в прошлом, сейчас это делают машины на фабрике.
Виноград собирают в специальные пластиковые корзины, которые висят на руке у сбор-
щика или стоят рядом, потом из этой корзины виноград переваливается в большие пластико-
132
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
вые контейнеры, которые потом укладываются рядами в прицеп трактора или сразу виноград
высыпается в прицеп. Собранный виноград везут в цех.
В деревнях, на личных виноградниках, на собственной земле, или арендованной у вла-
дельца земли, наемные работники для сбора винограда не требуются, по традиции на сбор
выходит вся семья, включая троюродных племянников, и лишние руки не нужны.
В Тоскане практически у каждого, живущего в деревне есть свой, хотя бы маленький
виноградник. В Эмилье-Романье выращивание винограда не менее важно.
Самое главное событие и чуть ли не самый большой праздник в деревне – день окончания
сбора винограда.
Если каждый день все вместе перекусывают и ужинают и только потом расходятся по
домам, то можно себе представить, что же происходит по окончании уборки.
Я узнала, что виноград это не только вино или сок – в винограде запекают колбаски,
из косточек делают муку и пекут хлеб. Рецепту выпечки такого хлеба больше тысячи лет, так
пекли хлеб, как говорят, ещё этруски.
А колбаски запекают так:
– 2/3 стакана оливкового масла
– 2 чайных ложки свежего розмарина поломанного на небольшие кусочки
– 2 чайных ложки анисовых семян
– Перец в мельничке
– Сосиски (artigianale– ручной работы, без добавления чеснока.. домашние.)
– Полкило винограда, можно смесь белого и красного – в нашем случае был темный, до
сизости, но – косточки надо убрать и виноград размять в кашицу. В общем, работа не на
полчаса – ради нескольких сосисок!
– Полстакана красного вина
На сковороде с высокими стенками разогреть оливковое масло, не давать закипеть,
положить туда травку, семена и сильно поперчить из мельнички
На медленном огне дать маслу тушится минут 15
Взять колбаски, обжарить с обеих сторон до золотистой корочки отдельно, положить
в кастрюлю– котелок, залить холодной водой, довести до кипения, варить пять минут.
Теперь положить сосиски в сковороду с травами и маслом, добавить виноград, и
тушить, переворачивая, 25 минут. Вино налить отдельно на сковороду, позволить ему
немного выкипеть и загустеть – сразу же добавить к сосискам в винограде. Вот такое вроде
простое, но ужасно долгое в приготовлении блюдо.
Столица Эмилии-Романьи, Болонья – это город, где можно хорошо поесть, даже просто
накупив в лавочках потрясающих сыров и мясных изделий, кажется, ни в одном другом городе
нет такого изобилия…
133
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Когда-то правитель этих мест граф Манфреди ди Монтедольо увидел Розалию, дочь
управляющего Кольчеллато, и влюбился с первого взгляда.
Ответила девушка взаимностью, но слишком высоко стояла семья Манфреди, чтобы поз-
волить брак. И все же молодые люди часто тайком встречались – аморе!
И однажды Розалия рассказала любимому историю про Лунные Альпы.
– Когда кажется, что луна прислонилась к вершине, тот, кто успеет подняться и коснуться
луны, получит исполнение всех самых заветных желаний. Тому человеку откроются несметные
сокровища, которые можно увидеть только в тот час, когда луна соприкасается с горой.
Но это никому не удастся, потому что луна убивает всякого, кто осмелится приблизиться
к сокровищам…
И решил молодой Манфреди ехать к вершине – с добытыми богатствами он смог бы
спокойно жить с любимой Розалией, не ожидая одобрения семьи.
Он вскочил на лошадь и помчался к Лунным Альпам. Но поскакала за ним вторая
лошадь, влюбленная девочка не могла оставить своего рыцаря одного.
Так и скакали в вечерней тьме два всадника бок о бок. Они не вернулись, и никто о них
больше не услышал.
134
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Но местные жители говорят, что в ночь полной луны на вершине горы появляются два
силуэта – они простирают руки вверх, в безнадежной попытке коснуться лунного диска.
Между XIII и XVIII веками Болонья была одним из самых «плодовитых» центров легенд
о ведьмах и рассказов об их «преступлениях» перед церковью. И именно здесь проводились
самые жестокие репрессии против колдунов и ведьм. В 13 веке была учреждена Болонская
инквизиция.
Ведьмами и колдунами считали всех, кто занимался травами, астрономией, лечил людей,
а в прогрессивной Болонье того времени, таких людей было предостаточно…
С другой стороны при своей относительной независимости Болонья стояла среди папских
земель, отсюда все, видимо, и пошло. К ведьмам, кстати, часто относили и проституток!
Сейчас в Болонье есть несколько ассоциаций любителей тех давних историй, которые
изредка проводят экскурсии по местам «боевой славы» и театрализованные представления.
Нам встретились только борцы за права женщин – грустная кучка народа вокруг какой-то мест-
ной музыкально группы. Стояли они с плакатами под музыку на холодном ветру.
Но вернемся к ведьмам. Собирались они на шабаш в лесах на горе Падерно, существуют
даже признания женщин, где они рассказывают, как летали над лесом, танцевали у костров,
проводили различные ведьмовские обряды. В действительности, говорят, не женщины варили
зелья, а следователи-инквизиторы поили их настоями трав-галлюциногенов и записывали бре-
довые признания.
В Болонье в те времена некую женщину по имени Францескина обвинили в колдовстве,
давала она, приворотное зелье богатому возлюбленному.
Прошло лет пятьсот, и откройте любую газету – объявления на каждом шагу: «Приво-
рожу», «Верну», может, и не зря сжигали на кострах кое-кого, чтоб народ не дурили?
Но и за другие дела страдали болонские ведьмы. Двух астрологинь, Морбу и Медину, в
1295 году подвергли аутодафе за предсказания будущего… а в 1293 году женщина по имени
Джакома вылечила товарку с помощью трав.. увы, и она пострадала за благое дело.
Проститутку и астролога (интересное сочетание!) Маргариту Сарти уже в весьма про-
грессивном 18 веке два часа бичевали на площади.. скончалась она через несколько часов
после экзекуции, но, поговаривают, до их пор бродит по болонским подвалам и темным кори-
дорам…
В самом центре Болоньи есть очень старый дом, который помнит каждый, кто проходил
мимо. Мне всегда казалось, что он такой ветхий, что вот-вот просто рассыплется.
Если хорошо приглядеться, то в углу портика можно заметить три стрелы. Вокруг этих
стрел крутится множество рассказов.
Говорят. что решил дворянин убить жену-изменницу, нанял трех убийц, только пристро-
ились они с луками у окошка, где должна была появиться женщина, как она и появилась,
но… сбросила плащ, и осталась голой. Руки у обалдевших убийц задрожали, и выпустили они
стрелы не в жертву, а в угол дома.
Другая легенда рассказывает, что стрелы были выпущены во время спора трех благород-
ных джентльменов.
Но все эти рассказы выдуманы. Три стрелы появились из-за шутки, поместили их на дом
во время реконструкции уже в 19 веке некие проказники – так стрелы и остались, с претензией
на древность. И сразу легендами обросли.
В пещере у небольшой речки в моденских Альпах когда-то жил дракон, который сторо-
жил источник.
135
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Даже скот, пивший воду из речки, попадал в зубы дракону. На счастье мирных жителей и
на горе дракону, мимо проезжал какой-то будущий местный святой, возвращавшийся из Гер-
мании, чтобы занять место епископа. Бросились люди ему в ноги, умоляя избавить от дракона.
Что уж он там сделал – легенда почему-то умалчивает, наверняка обидел зверюшку, но
ситуацию разрулил. С тех давних пор по традиции часть денег от продажи молока местные
жители относят в церковь, как благодарность епископу, избавившему от напасти.
А в одном из замков бродит злобная Белая Дама. Однажды в замке остановился гонец
с сумкой, полной золота. Он спешил в соседнее местечко, но из-за плохой погоды попросил
убежища до утра.
Ночью привлеченная золотом графиня приказала слугам натравить на гонца собак, а
золото и прочие сокровища спрятала в подземелье замка.
Блеск золота ослепил не только графиню, жадный слуга, решивший забрать себе все
сокровища, убил хозяйку, но оказался он туп – не успел заметить, где графиня спрятала золото.
Вот с тех пор и бродит по замку призрак графини в белом платье в окружении семи собак.
Говорят, что если найдется смельчак, который спросит, где она спрятала сокровища, гра-
финя откроет ему тайну. Пока смельчаков не находится, хотя в эту древнюю легенду до сих
пор верят местные жители.
без косточек, порезанные на тонкие дольки; спрыснуть всё это лимонным соком и готовить
на среднем огне несколько минут, аккуратно перемешивая. Выложить грудку на разогретую
тарелку, разложить груши и подавать, украсив петрушкой.
137
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Любовь в Вероне
Каждое утро нас будил шум крыльев и громкое курлыканье. Это парочка голубей начи-
нала свои ролевые игры.
Видимо, традиционные танцы по кругу – это слишком банально для города Ромео и Джу-
льетты!
Они прилетали вместе, дама быстренько забиралась на подоконник, за приоткрытые
ставни небольшого дома прямо напротив нашего балкона, и начинала нежно мурлыкать. Кава-
лер вздыхал, расправлял перья и, присев на скат соседской крыши, начинал серенады, посте-
пенно увеличивая громкость и входя в раж.
Дама сдавалась через полчаса, оценив по достоинству артистизм партнера. Во всяком
случае, после завтрака парочки уже не было.
Расслабьтесь – вы в Вероне!
Кульминацией обеда оказалось первое блюдо – паста. Потом уже друзья объяснили, что в
Венето это блюдо называется calzunzei, маленькие кальцоне, среднее между пирогом и закры-
той пиццей.
А начинка этого слоеного пельменя большого размера была из рикотты, артишоков и
чего-то еще, что уже не имело никакого значения, потому что вкусно было неимоверно.
Так что, сразу после приезда города мы не увидели, силы были только отползти обратно
и упасть в кровати.
А потом мы отправились сначала к замку Кастельвеккьо, и как бы не расхваливали его
виды на закате, ранним утром он произвел еще большее впечатление…
Потом гуляли по городу, и я все больше влюблялась в веронские окошки и балкончики.
В Вероне есть свои архитектурные и туристические шедевры, но, как всегда, меня в
первую очередь интересовал сам город, его улочки, его окна и балконы, его атмосфера и его
душа, если конечно её удалось почувствовать…
Мы сидели с чашечкой кофе в крохотном кафе на углу от арок Скалигеров, болтали
с официанткой и смотрели на группы туристов, который вереницей тянулись к аркам и не
отходили от гида ни на шаг…
А за углом – пустая улочка и наглухо закрытые ворота и лишь с балкона женщина выби-
вает коврик… на углу дома маленькая табличка – Дом Ромео.
И – никого. Культ Ромео и Джульетты? Нет, исключительно культ Джульетты. А
Ромео….. а это, собственно, кто?
И вообще вся эта история, как мы уже знаем, родилась в Сиене, Джульетта Толомеи, чья
семья вела свой род, как им хотелось верить, от фараона Птолемея и Ромео Салимбени, две
самых известных и значительных семьи средневековой Сиены..
Самый лучший вид на город от замка Сан Пьетро, изгиб Адидже напоминает Арно и
Верона становится очень похожей на Сиену, если бы та стояла на месте Флоренции.
А вот разрекламированный вид с башни Ламберти совершенно не впечатлил.
Знакомая, часто бывающая в Вероне, велела обязательно идти к старому мосту Понте
Пьетра, там лучшие траттории, с террасами прямо у воды, где быстрая Адидже заглушает все
звуки.
Мы отправились туда в один из последних дней, который оказался днем Веронского мара-
фона. Соответственно к обеду все отбегались, и прямо на улице Понте Пьетра установили
жаровни и котлы, расставили столы, и участники марафона и их болельщики рассаживались
вдоль длинных столов, вдоль всей улицы.
Редкие туристы обреченно слонялись между столов, понимая, что сегодня здесь поесть
вряд ли удастся.
Нам повезло, неожиданно нырнули в проулок и увидели несколько не занятых столи-
ков. Правда и террасы над рекой здесь не было, но зато был огромный выбор тосканских вин.
Таверна Верона Антика – домашняя таверна с нормальными ценами и умопомрачительной
кухней.
За соседний столик приземлилась супружеская пара средних лет из тосканской Кортоны,
с синьорой мы моментально подружились, мурлыча от счастья над горшками с полентой.
Тут я должна признаться, что поленту тихо ненавижу.
Ту, которую подают в большинстве ресторанов и отелей Италии и Хорватии – кусок жест-
кой как подошва, нарезанной прямоугольниками спрессованной кукурузной каши.
Полента Таранья – в горшочке из печи, разливающаяся золотая смесь нежнейшей крупы
с несколькими видами сыра – оказалась шедевром.
Тосканка затребовала повара и, рыдая от блаженства, высказала ему свои комплименти.
Я взрыдала в унисон и мы получили дегустационный сет из четырех видов разного оливкового
139
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
масла – от смеси с тосканскими оливками до самого северного в Италии и гору хлеба, которым
без остатка вымазывали глубокие вазочки.
Одну бутылочку я привезла домой, благодаря марафону в этот день в тратторию прие-
хали производители этого масла с рекламой своей продукции, так что нам повезло, особенно
с ценами на масло, которые были просто смешными.
Второе блюдо мы выбирали долго, увидев слово «триппа» я уже не хотела думать ни о чем
другом, но официант отговорил: – Синьора, это все же зимнее блюдо! У нас триппу прекрасно
готовят, но может, попробуем что-то новое?
Официант оказался хозяином заведения. Он ходил между столиками, общался с клиен-
тами, нежно поглаживал по плечикам молодых девушек и заговорщически шептался с более
солидными синьорами.
Мы все смотрели фильм «Крестный отец». Помните Луку Брази – огромного телохра-
нителя дона Корлеоне? Хозяин Антики Вероны был его близнецом, угрожающего вида гора с
таким же выражением лица.
Так и казалось, что он репетирует в глубине своей таверны: «И чтобы ваш первый ребенок
был мужского пола»!
Или Пиза – как не собирай толпы на пьяцца Мираколи, сам город будет пуст и холоден,
хоть в летней жаре, хоть под прохладным дождиком.
Верона сумела остаться живой, очень итальянской, сохранив лишь воспоминания о
французских или австрийских или венецианских временах…
Поэтому столько народа идет по своим делам, кто в школу, кто на работу, по мосту
Кастельвеккьо, поэтому полны улицы не только туристами, но и веронцами по вечерам, даже
с риском для жизни крохотных собачек на поводках у гламурных синьор.
И даже очень нежный официант в Кафе дель Театро не раздражает, когда он всплески-
вает руками, отставив грациозно пальчик: – Ах! Пепельница грязная! Как страшно жить! Я
немедленно её заменю!
Потому что другой официант, узнав, что нам обязательно нужен пармезан – вспыхивает
от счастья: – Конечно! я мигом!
Северный Рим, как часто называют Верону, тоже вечный город, но при этом очень живой
и настоящий, как и сама Citta Eterna.
Наверное, и надо было так долго ждать, чтобы открыть для себя Верону. Стоило того.
– А на могилку, – всхлипнув, спросила я, – мы так и не сходим?
– Обойдешься, хватит с тебя дворика и балкона, – ответил муж, сразу поняв, о чьей
могилке, то есть гробнице, я тут притворно вздыхаю.
И вспомнив многочисленные прилавки на пьяцца Эрбе со скульптурными парочками,
слившимися в объятии, или печальной девушкой в белом, я радостно поддержала:
– Вот и ладно, а то заколебали они этой Джульеттой!
141
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Любопытные цапли Падуи
Сын однажды сказал: – Верона так любуется собой, демонстрируя себя туристам, что это
даже завлекает.
Так вот Падуя просто живет. Радуя прогулками по мостам и каналам, очаровывая улоч-
ками и уголками.
Если, говоря о своем Святом, даже не надо произносить его имя, и если именно здесь
родился старейший университет мира – это много говорит о городе…
У дома ждала хозяйка, нырнули в аркады с низким потолком, а вынырнули на балкон
над тихой речкой с кувшинками, стрижами и настоящим птичьим базаром.
Маленькая квартирка расположилась на крохотной улочке имени Савонаролы на углу от
улицы Петрарки, что может быть лучше такого адреса в Италии?
Выходит она балконом на узкую речку, на средневековые мосты, на брачующихся лягух,
на окно синьоры напротив, которая по вечерам кормит уток, фазанов и цапель…
На закате сядешь на балконе с бокалом вина и вся эта птичья братия переговаривается,
умывается, устраивается на ночлег, и скоро зажгутся огни подсветки моста и башни над воро-
тами в старый город… не дождусь.. усну…
Слава Богу, все туристы остались в Вероне, под балконом Джульетты, а Падуя живет
своей жизнью живого и настоящего итальянского города.
Птичий нереал, мостики, окошечки, легкий ветерок, пробивший духоту, что-то неверо-
ятно очаровательное и строгое в то же время – византийские купола и минимализм старых
романских фасадов соборов, аркады и ставни, трамвайчики и велосипеды…
В пять утра чего-то испугался фазан. Тушка толстая, крылышки маленькие, размером
со среднюю собачку птичка.. захлопал крыльями, застрекотал, утки заволновались – нас раз-
будили.
И спасибо им. Тишина, прохлада… морда какой-то рыбины высунулась на шум, речка
узенькая, а рыбы так и плещутся.
Цапли прилетают регулярно, смотрят бесстрастно на обычный утиный переполох, засты-
вая посреди кувшинок.
Еще чуть-чуть, и солидно забили колокола – не перезвоном, а набатом. Уже семь утра,
не курорт, вставать пора.
Квартирка небольшая, но удобная, балки на потолке деревянные.
Интересно, такое утро каждый день – и станет обыденным?
"Город Святого без имени, кафе без дверей и луга без травы"– гласит итальянская посло-
вица.
Луг без травы – это Прато (луг) делла Валле, одна из самых больших площадей Европы,
кафе без дверей – самое знаменитое кафе Падуи, Pedrocchi, работающее с 1831 года. Со дня
открытия здесь нет дверей, и работает кафе круглосуточно.
Самая первая кофейня Педрокки открылась в 1772 году, на рубеже XIX столетия наслед-
ник основателя династии Бергамо Педрокки развил «кофейный бизнес» и построил это самое
здание кафе с собственной пекарней, которое и дошло до наших дней.
А Святой без имени – это Антоний Падуанский, покровитель Падуи и Лиссабона.
Даже базилика – просто Иль Санто, Святого. Потому что каждый знает, о ком идет речь.
В воскресенье толпы стекаются к базилике, в какой-то момент даже перестают пускать в
высокие двери, не помещается народ, несмотря на размеры храма.
142
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Базилика – одна из самых крупных церквей Падуи, возведенная в XIII веке. Строитель-
ство началось через 19 лет после смерти Святого Антония Падуанского.
Изначально над могилой Святого была возведена капелла Темной Мадонны, после стро-
ительства базилики она оказалась внутри храма. На площади перед входом установлена статуя
Гаттамелаты (одного из правителей Падуи) работы Джотто.
Кроме местных сюда приезжает очень много паломников, Антоний Падуанский– один
из самых любимых святых католического мира. Именно народно любимых, это заметно.
– Поставьте свечу нашему Святому,– протягивает гигантскую свечу пожилая синьора.
Купола падуанских базилик напоминают тяжелые старые колокола
А два шага от базилики – эх, опять я о еде!– в кулинарии на развес продают рыбную
мелочь, утром привезенную с венецианского побережья и обжаренную во фритюре, крохотные
осьминожки, креветки, анчоусы-аличи. Наберешь кулек еще горячих – и на балкон, с бокалом
шампанского.
Через дорогу от дома, за мостом – заведение из серии «рыба к вашему столу». Каждое
утро привозят всевозможных рыб и морских гадов, обрабатывают, хозяйкам остается лишь
взять то, что захотелось, и дома бросить на сковородку. К обеду заведение закрывается, все
распродано свежайшим.
143
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Тут ни слова, ни фотографии красоту не передадут. Чтобы попасть в Капеллу дельи Скро-
веньи билеты надо заказывать за неделю. И, хотя моя вечная любовь – Боттичелли и Липпи,
фрески Джотто прекрасны. Тем контрастнее простой фасад капеллы.
Наша цапля ловит рыбу прямо под балконом, в центр добираемся по крытым аркадам с
деревянными потолками, прохожие на улице общаются с огромным удовольствием, радушие
падуанцев отмечают многие, но главное – в этом городе есть что-то теплое.
Монорельсовый трамвайчик – самый удобный вид транспорта, всего одна линия, но про-
ходит через весь город. Начинается на окраине, идет до вокзала, от которого до нашего дома
минут семь езды и дальше идет по всему центру.
Если бы не бомбардировки второй мировой войны… Шрамы тех времен до сих пор на
теле Падуи. Современные здания вписаны между старыми палаццо, там, где оставались руины,
кованые ворота, ведут в парк, где вместо ожидаемого особняка вдруг видишь блочное строе-
ние, судя по всему, Падуя потеряла больше, чем соседние города.
Вечером наконец-то убирают палатки рынков, на всех самых красивых площадях Падуи.
Обидно, что закрывают рыночные палатки дворцы и церкви?
А вы не бегите по Падуе, приехав на пару часов! Остановитесь здесь хотя бы на одну ночь,
выйдите в еще пустой город на рассвете, когда первые лучи солнца золотят макушки соборов и
солнечные зайчики отскакивают от крыш и тянется запах лучшего в мире, итальянского, кофе
из открывающихся баров..
Пройдитесь на закате, и дождитесь сумерек у Прато делла Валле, когда опускается солнце
за гроздь куполов базилики Санта Джустина, где хранится частичка мощей Святого Луки.
Базилика возведена на месте погребения христианской мученицы Юстины Падуанской.
С VI века на этом месте стояла церковь, современный храм появился в XVI столетии. Зда-
ние выстроено в виде креста 122 метров в длину и 82 метра в ширину. Внутри находятся захо-
ронения нескольких христианских святых, могила Юстины располагается над главным алта-
рем, который был расписан мастером П. Веронезе. Также на территории базилики хранится
частичка мощей Святого Луки.
И тогда под бледным небом раннего утра весь Прато – ваш.
Считается, что падуанские башенные часы это один из самых первых хронометров Ита-
лии.
Падуя своими многочисленными аркадами напомнила Болонью, но Падуя более теплая,
более камерная, в неоднократных приездах в Болонью, город так и не тронул сердце, а здесь
ты попадаешь в теплый мир, и у этого мира есть душа.
Может быть, поэтому именно о падуанцах (и феррарцах) отзываются, как об очень при-
ятных людях, а атмосферу самого города считают очень комфортной.
А аркады здесь на все вкусы, а за очередной арочкой прячется сквер со столиками кафе
или старая площадь.
Падуя это лабиринт разноцветных улочек и серых стен дворцов, и вроде все похоже, но
мелкие очаровательные черты очередного переулочка заставляют снова брать в руки фотоап-
парат.
Это бесконечный лабиринт за каждым углом открывающий какую-то свою изюминку.
Уже совсем темно, соседка покормила нашу водоплавающую живность, включилась под-
светка на римском мосту и уже не виден следующий, горбатый каменный мостик справа.
И вдруг – О солеееее о солеее миоооо – и плеск весла. Выглядываю с балкона: подсве-
чивая фонариками, а может мобильниками, плывет по темной речке гондола. Интересно, это
они с пути сбились и плывут домой, на Гран Канал?
На следующий день оказалось, что это туристов катают. Сидят двое на скамеечке в лодке,
а еще двое веслами машут. И не гондола вовсе, а длинная лодка.
Существует туристический маршрут по мостам Падуи. Мы его ножками прошли, карты-
указатели с названиями мостов висят в нескольких местах, а прогуляться в тени аллеек вдоль
реки в жаркий день одно удовольствие.
Речка Bacchiglione берет старую часть города в кольцо. Я насчитала 23 моста в старом
городе, самыми красивыми считаются 10.
Первое место среди них занимает «наш» мост, 30 года н.э.
Он реконструирован в средние века, и называется Понте Молино, Мельничный мост, по
обеим сторонам реки когда-то стояли мельницы.
Обычно именно здесь большинство туристов входит в город, по главной дороге через
большие ворота, по нашему мельничному мосту. И стоят себе на мосту, и фотографируют наши
живописные домики над речкой, наш утопающих в цветах балкончик, салютуем бокалами с
вином: местные мы, да!
Есть папский мост, есть мост Святого Августина, а Святого Леонардо,– это как раз наш
соседский горбатый средневековый мостик.
От городских ворот Портелло спускается к воде Скалината – лесенка, здесь начинаются
экскурсии на пароходиках по каналу Брента, по знаменитым виллам Палладио.
С моста Савонаролы в город также ведут ворота – с крылатым львом Святого Марка.
Башня Торлонги – одна из двух высоких башен древнего замка Падуи, не сохранившегося
до наших дней. Легенда рассказывает, что здесь располагалась обсерватория Галилео Галилея.
Несколько веков в городе говорили о том, что когда то именно здесь, на северной стороне
башни располагалась прекрасная фреска Мадонны с младенцем, защищавшей город от врагов.
Местные жители утверждали, что образ появляется до сих пор, и вот, наконец, реставраторы
и исследователи нашли документальное подтверждение, и поиски Мадонны начались, не зря
образ напоминает о себе.
Понятно, что и без других призраков не обошлось. В ночь на 23 июня в башне Торлонга
собираются стреги-ведьмы. Здесь часто ночами слышатся крики призрачных узников подзе-
мелья, а иногда, в полночь, на вершине башни вспыхивает огонь, который быстро спускается
по ее стене и уходит под воду.
Говорят, это не упокоенная душа одного из заключенных, совершивших самоубийство,
вновь и вновь бросается в воды реки…
146
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
В деревушке Батталья Терме бродит Синяя Дама, Лукреция Обицци. Жена владельца
замка Катайо была жестоко убита влюбленным в нее другом семьи 16 ноября 1654 года. До
наших дней в замке сохранился камень со следами ее крови.
Похоронили знатную даму в Падуе, базилике Святого Антония Падуанского, но бук-
вально через несколько дней она «ожила», да так, что за последние триста лет кто только не
рассказывал о встречах с Синей Дамой, такие встречи исчислялись десятками.
Пару лет назад группа исследователей паранормальных явлений по главе с Антонио ди
Бари провела обследование замка со своей аппаратурой. Ими были сделаны снимки появ-
ляющейся то из стены, то из двери женщины в длинном платье с платком в руке. В этот
момент температура в комнате поднималась на шесть с лишним градусов, и появление жен-
щины сопровождалось всяческими стонами и звуками и даже церковным пением. А когда при-
зрак поднимался по лестнице, вступал невидимый грегорианский хор.
Аппаратура определила, что все эти звуки не вляются человеческими голосами.
Судя по всему, Лукреция – второй призрак, которого зафиксировала камера, после кава-
льере Мороэлли в замке Барди!
По булыжной улочке Савонаролы два шага под крытыми портиками – и вот одна из луч-
ших пиццерий в городе. Кроме пиццы там множество вкуснейших блюд, а пицца такая, что
ради нее я готова изменить любому другому ресторану, но не балкону над рекой. Поэтому и
бежим домой с обжигающими руки коробками, скорее к нашему зоопарку и безмятежности.
А комаров, кстати, нет здесь над рекой.
Перед сном смотрим на балконе сериал 'В мире животных'.
Утки собираются на ночлег с перекличкой, разбираются с толстыми неуклюжими дикими
гусями, в итоге оставляя их на страже, вместе гоняют белую и серую цаплю, которые под нашим
балконом ловят рыбу.
Периодически раздается сочный чмок, это очередной огромный карп высовывает морду
и лопает пролетающую зазевавшуюся мушку.
Семейств утиных два, одно живет на холме, второе под деревьями у самой воды чуть
подальше. Назвала их Бардзини и Таталья – территориальные споры, раздел сфер влияния и
прочее этому способствовали.
147
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Вот вроде все улеглись, но тут в семье Бардзини выясняется, что какой-то тинейджер еще
не дома. Начинается переполох, перекличка, возмущение, женские истерики. Кого-то отправ-
ляют на поиски в речку.
Оживляется уже устроившееся на ночлег семейство Таталья, наконец, общими усилиями
загулявший подросток возвращен на место.
А над всем этим зоопарком как сверхзвуковые истребители летают стрижи.
Но вот взмах палочки невидимого дирижера – и все смолкает… И мгновенно падает
ночь…
Просыпаюсь в 4 утра, потому что в реке просыпаются большие рыбы. Высовывают морды
из воды и с чмоканьем и чавканьем лопают еще не проснувшихся мушек. Спать эти наглые
толстые рыбины не дают не только мне.
От чавканья просыпаются утки и возмущенно высказывают недовольство рыбам.
От утячьего гомона просыпаются гуси и тарахтят в ответ. На шум прилетают цапли и
замерев на одной ноге посреди реки наблюдают за разборками.
И все снова стихает до позднего утра, когда туристы появляются на мельничном мосту.
Хлопают ставни и переговариваются через реку соседки, по мосту тянутся в старый город через
крепостные ворота мотоциклы, велосипеды, машины.
Сижу после обеда с чашечкой кофе на балконе и слышу сопение, кряхтение, вздохи
внизу, словно у соседей проснулся мопс или бульдог. Свешиваюсь с балкона – а это умывается
огромный толстый гусь… Крылья короткие, шеи не хватает, вот он и кряхтит, пытаясь дотя-
нуться до хвоста.
В воздухе запах мяты и розмарина и колокольный звон с собора – Дуомо, базилик и
церквей… И прозрачная серебристая стрекоза подлетела, уставилась разноцветными глаз-
ками-телескопами и мягко спланировала на коленку..
Впереди еще один день под солнцем Падуи: булочная, которой двести лет, крохотные
чашечки кофе то на одном углу, то на другом, старинные площади – Фруктовая и Травяная,
делла Фрутта и делл'Эрбе, шумные рынки, ажурные балкончики и изящные аркады, горбатые
мостики и темные средневековые фасады палаццо за крепостными стенами..
Элегантность
Виченцы
148
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
быстро, и первая простенькая церковь была построена всего за три месяца, после чего эпиде-
мия чумы прекратилась.
Постепенно церковь достраивалась, в 17-18 веках она стала барочной, и, конечно, Палла-
дио там тоже отметился. Колокольня была спроектирована в 18 веке, а внутри храма– фрески
знаменитых художников, включая Веронезе.
И теперь, взглянув на город с высоты, можно входить в его ворота, под такой знакомой
по городам Эмильи Романьи башней.
Сначала показалось, что мы опять на юге – улочки Салерно или испанские ажурные бал-
кончики испанской Таррагоны, ярко желтые фасады на фоне ярко синего неба– переплетение
балкончиков и улочек очень южное, поразительно не северо-итальянское.
Но это только мгновенное первое впечатление.
Чистота, ажурность и элегантность, камерность площадей – это не юг.
И тут же дворцы Палладио, с которым связан практически весь город, и сюрприз колонн
– близнецов венецианской пьяцетты Сан Марко, и аркады ну совсем дворца Дожей! При этом
совсем немного туристов, и совсем другие краски – изысканная красота Виченцы.
Такой неожиданный утренний сюрприз: окруженный парками элегантный старый город.
Когда то он назывался Кимбрия. Говорят, что название Виченца пришло от кельтского
слова Вик-Вейк, что означало деревня. Но местным жителям нравится другой вариант.
«Cymbria antiquo tempore dicebatur vicentina civitas …».
Когда начал отстраиваться Рим, представителям других городов предложили построить
в городе каждому свое здание.
Отправились в Рим падуанцы и венецианцы, веронцы и феррарцы.
А жители города Кимбрия никак не могли выбрать, кого им отправить в Рим. Когда,
наконец, делегация кимбрийцев прибыла в Рим, оказалось, что дворцы прочих городов были
построены уже наполовину.
Пришлось собирать деньги и нанимать множество рабочих, чтобы построить самое кра-
сивое здание, и не отстать от других.
– Чей это дворец,– спросил правитель Рима, «принимавший» строительство.
– Это дворец Кимбрии, ответили ему.
– Ну, в честь вашей работы с этого момента вы будете называться вичентини – победи-
тели.
Так появилось, по легенде, название города.
Главный собор – Санта Мария Аннунчиата – напомнил соборы Лукки, а в церкви Санта
Корона хранится шип из тернового венца Иисуса Христа
Большинство туристов начинает свой осмотр города с одного из главных достопримеча-
тельностей города, знаменитого олимпийского театра Палладио, дальше несколько его дворцов
и вилл находится в черте города, после чего главный туристический маршрут – канал Брента,
со знаменитыми палладианскими виллами.
Театро Олимпико расположен на улице имени своего создателя. Разрабатывая проект
здания, Палладио взял за основу овальный внешний вид античных театров. Но перестарался
со сметой, не учел высокую стоимость камня.
149
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
150
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Ведьмы и драконы озера Гарда
151
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Какую книжку об озере Гарда не возьми – на обложке будет маленький городок с такой
колокольней на фоне гор. Не я решила, многие до меня и после, что Лимоне суль Гарда – самое
красивое место на озере.
Городок-то всего ничего, тысяча человек живет. Зато продолжительность жизни, как
пишут, самая высокая в Италии, спешить тут некуда, все равно не успеешь, даже если утром в
Брешию или в Роверето на работу собрался, все равно опоздаешь, в пробках простоишь. Да и
воздух особенный, лимонным духом пронизанный, так что нет смысла куда-то торопиться.
Здесь сразу пропадает желание осмотреть все и вся, ложишься у озера и смотришь-насла-
ждаешься, все равно вида красивее не найти.
А лимоны здесь повсюду – одно дерево росло прямо перед дверью нашего номера. Огром-
ные толстые лимоны с мягким стуком падали по утрам на асфальт.
Лимоны здесь выращивают с 13 века, до сих пор сохранились сооружения – лимонайи,
оранжереи с каменными столбами, которые видно отовсюду. И музей лимонов есть в городке,
и, должна признаться, что лимончелло, купленный на местном кооперативном рыночке, был
лучшим в нашей жизни.
А вот название Лимоне совсем не от лимонов произошло, а от латинского слова Limen,
означавшего границу, пограничное место. Лимоне как раз и был пограничным, между Тренто
и Брешией, между ломбардцами и трентинцами. Вот так совпало.
В Лимоне, несмотря на его маленькие размеры, все время натыкаешься на приятные для
глаз новые уголочки. То старый храм в его верхней части, то увитая цветами вилла у самого
озера в нижней части нашего же отеля.
А то среди домов кусочек озера и противоположного берега живописно мелькнет.
На берегу, где ты уже был столько раз, завернешь за мысок – и очаровательный, ресто-
ранчик тебе попадется, прямо среди камней и прибрежной травы стоят столики.
Здесь дома спускаются в озеро, а с другой стороны словно приклеиваются к пугающей
громаде горы. Мне все время казалось, что гроза начинается, надвигается черная туча. И куда
бы ты ни шел, пугающая серо-стальная громада нависала, закрывая полнеба.
Но радуя душу, в серебристо-золотых бликах солнца и облаков вдруг возникает безмя-
тежно качающаяся на волнах яхта в самой середине озера или лениво рассекает зеркало воды
очередной лебедь…
Когда пришло время вернуться на Гарду, выбрали мы на этот раз городок Мальчезине,
маленький отель в получасе пешей ходьбы от центра города.
После перелета, долгой дороги из аэропорта Вероны на север вдоль озера, приехали в
духоту и влажность, как в сауну нырнули, выгрузившись из машины. И случилось разочарова-
ние… и видели это все уже, и не вздохнешь в духоте.
Красота картинная, лубочная, балкончик крохотный с видом на горы и озеро… ресто-
ранчик утопающий в цветах, прямо над озером…. Но никакой радости..
Однако, ТАМ, наверху, кому-то весело наблюдать за нашими путешествиями, и ночью
кроме таблетки от головной боли была послана гроза, изменившая погоду на два дня. И просну-
лись мы в прохладном ветерке совершенно в другом настроении.
В отеле есть сад. С маками, абрикосовыми и оливковыми деревьями, там можно валяться
на траве и даже устраивать пикники. Он повыше, на террасах горного склона, с прекрасными
панорамными видами.
Типичный такой семейный отельчик, где хозяин идет с вами окунуться на закате, 'мамма'
обслуживает в ресторанчике, а хозяйка обсудит с постояльцами погоду, расскажет, что полу-
чилось лучше всего на ужин. Выбор прост – паста, рыбка с озера, картошка вареная, лазанья,
черешни из сада в дополнение к завтраку, лоханка салата.
152
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
И живет семья здесь же. С очень старой собакой, которая еле ходит, и, извиняясь, еле-
еле вильнет хвостом, когда проходишь мимо, мол, и подошла бы, да сил нет.
Жемчужина ресторана – нонна Анна, сразу прозванная нами бабой Нюрой. Пообщается
с каждым, не пропустит никого. Первые несколько дней все постоялицы для нее Сюзанны.
Через пару дней меня, итало-говорящую, повысили в звании до Джулии.
Она ругалась, увидев недоеденное блюдо, она приносила граппу и кофе, сыры или клуб-
нику на десерт, а то и каталонский крем или всяческие тирамису с паннакоттами.
Она всплескивала руками, видя в руках у мужчин телефоны, и кивала на невероятную
панораму за окном: – Мужчины, вы ненормальные, тут же такое романтико, а вы!
Меню на ужин озвучивалось после завтрака:
– Рыбка лаварелло (что-то вроде речного сига) водится только в Гарде, это наша гордость,
конечно, вы будете рыбку? Или эскалопчик? Ну, конечно рыбку, мы же на озере! Ризотто с
белыми грибами… или паста с помодорини, или .. или.. или.. хотелось все и сразу и дышать
после ужина было нечем.
Отель расположен не близко от города. Это «фрацьоне» Молино – мельничный, так и
отельчик называется «У мельницы». В этом месте когда-то было множество мельниц, осталась
лишь одна, крохотная, деревянная – декоративная.
Ровно три минуты, через подземный переход – и ты на берегу
В Мальчезине ведет дорога вдоль озера, звенят на ветру мачты яхт, вдали замок Скали-
джеро на мысе пристроился.
А еще по соседству жила семья лебедей. Абсолютно очеловеченная жизнь!
Утром все чинно гуляют под руководством мамы и под присмотром папы. После обеда
мама устраивается на пляже, спрятав нос под крылом, а папа… ведет детей в порт, попрошай-
ничать, за вкусненьким. Пушистые серые и белые шарики сразу очаровывали окружающих, на
что, по-видимому, и был папин расчет.
Иногда к ним приплывало семейство с двумя лебедятами с противоположной стороны
озера, в гости.
Так интересно было за ними наблюдать! Сидишь вечером на берегу озера и вдруг звук
издали, то ли сигнализация, то ли самолет. А это лебедь летит низко, и крылья его огромные
с шумом хлопают. Да еще и гуси периодически пролетают.
После завтрака в аромате цветов просыпается городок Лимоне суль Гарда на другой сто-
роне озера, именно там мы жили когда-то, влюбившись в северную часть озера. И начинается
мельтешение паромов, лодок, корабликов, и конечно серферов.
И если вечером сползаются тучи, то в дрожащем воздухе сверкают разноцветные
паруса…
Замок Скалиджеро возвышается над городком, это любимое место для свадебных фото-
сессий.
Однажды тут под арестом сидел Гете. Поэта приняли за немецкого шпиона, когда он
пытался зарисовать замок.
Внизу – красные черепичные крыши, озеро, по которому среди прочих лодок и парохо-
диков дважды в день скользит парусная Сор Вероника, катающая туристов.
Мы завели пару любимых барчиков для полуденного эспрессо или спритц-апероля или
какого-нибудь Перони или Моретти в жаркий день. И, естественно, ростичерию – кулинарию.
Учитывая предстоящие ужины у бабы Нюры, днем мы были способны лишь на легкий
перекус. И хозяин ростичерии постарался, легким перекусом это явно не было!
Мы попробовали все – и фрикадельки из речной рыбки, и жареные во фритюре мелкие
рыбешки, и всевозможные овощи на гриле, пока все не перепробуешь – с собой не завернут,
вдруг мы возьмем вот это, а вот то бы нам больше понравилось!
Ноги ближе е полудню сами вели в это небольшое заведение. Причем чуть опоздал – и
полки пустые, только лежат судочки с наклейками, для синьоры такой то или синьора такого
то. Разбиралось все.
Я вернулась к повседневному итальянскому трепу, по которому так скучаю дома: пока
выбираешь сумку в лавке, успеваешь обсудить с хозяйкой – продавцом сколько детей у владе-
лицы твоего отеля и в какую школу они ходят.
А еще мне объяснили, что немецкоязычность населения этих мест – это иллюзия, язык
выучили все, так как первыми туристами десятилетия назад здесь были именно немцы, сохра-
нившие преданность Гарде до сих пор. Но живут здесь только итальянцы, с вкраплением един-
ственных иммигрантов – румын.
– Ты их не отличишь, – сказали мне мальчезинцы, – язык похож, и они очень быстро
ассимилируются и становятся неотличимы от итальянцев. Но это здесь, в маленьких городках
в отрыве от цивилизации, где арабо-африканские лица не встретишь, а страшилки про румын-
ских цыган остались там, за озером, в цивилизованном мире.
Однажды вечером разразилась гроза. К ужину она стихла, выглянули на улицу и потеряли
дар речи.
Облака медленно спустились с неба и стали плавно опускаться в озеро.
Нереально, прекрасно, неповторимо…
Тем, кто приедет летом не только в Мальчезине, но и в Лимоне суль Гарда, придется
мириться с нескончаемыми вереницами туристов в его крохотных улочках, временами похо-
жих на подземелья и гроты. Даже в непогоду, под проливным дождем, туристы дружно кучко-
вались под сводами очередного грота-перехода, и сложно было пройти через плотную толпу.
Несмотря на дождь, мы поплыли на встречу со старинным городком, так очаровавшим
когда-то. И не пожалели.
Лимоне так же лепится к горе, его улицы так же утопают в цветах.. куда ни глянь – или
скала нависает, или озеро блестит.
154
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
155
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Но это иллюзия, там, где мы видим снизу верхушку горы, лишь перевалочный пункт по
дороге на вершину.
Это не первые мои Альпы и каждый раз понимаю, что стоило ждать час своей очереди
на подъемник, потом 20 минут позора в кабинке с пересадкой на промежуточной станции, для
меня-то, боящейся высоты, и топать потом под горячим солнцем и холодным ветром.
Потому что ничего прекраснее на свете не существует.
Нас слегка напугал сильный ветер, с балкона он казался ураганом, но хозяева сказали,
что фуникулер ходит в любую погоду и что это совсем не ураган, а нормальный гардовский
ветер, ради которого сюда и стремятся серферы и параглайдеры со всей Европы.
Было еще одно опасение – если внизу светит солнце, то там, наверху, неожиданно может
оказаться туман, и все красоты будут скрыты.
156
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Рива дель Гарда – столица верхней, северной части озера, хоть и итальянский по духу
город, но архитектура ее домов уже тирольская. И пивные встречаются, как положено уважа-
ющему себя тирольскому городку.
Рива живая, с автобусным транспортом, с магазинами для жизни, а не для туристов, с
гербами на старых зданиях и множеством церквей, от небольших до солидных.
Приплываешь в порт – и высится над тобой венецианская башня на горе
Север Гарды – встреча трех итальянский областей: Лимоне суль Гарда – Ломбардия,
сосед напротив, Мальчезине – Венето, Рива уже Трентино, в чем не может быть ни малейших
сомнений при виде ее окон и силуэтов горы над крышами.
157
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Много легенд рассказывают в этих местах, как же без легенд в старинных городках в
горах!
Говорят, что здесь часто видят римского солдата без головы – это основная местная стра-
шилка.
А ещё – в горах есть пещеры, а пещерах водятся… ну, конечно, драконы!
158
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Не зря именно драконов всех видов, цветов и размеров продают в лавочке возле замка
Ривы.
Драго – Дракон – называется 12 метровая лодка, в которой помещается 20 спортсменов,
да и вид соревнований называется Palio dei Draghi– состязание Драконов.
Появился этот вид спорта сравнительно недавно, но корни уходят далеко в прошлые века.
Драго называются и несколько отелей.
А высоко в горах между Лимоне и Ривой находится старый драконий грот– Grotta dei
Draghi…
Вечером, когда на озеро спускается туман, таинственно мерцает силуэт замка Скали-
джеро на другой стороне, нетрудно представить себе большого темного зверя, внимательно
наблюдающего за озером из своего грота..
Лежишь, укрывшись пледом, на лежаке у озера.. тишина и миллионы звезд на небе.. уже
уснули утки и лебеди, обычно толкущиеся у берега…
Случайное облако закрыло на секунду луну… а может быть, это бесшумно скользнул по
темному небу силуэт старого дракона с горы Монте Бальдо……
159
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Лацизе и вина озера Гарда
Теперь режем очень меленько один маленький зубчик чеснока, зелень петрушки и зеленого
базилика, совсем чуть-чуть, не посыпать обильно, как мы с горкой сыпем в салаты, а слегка
осыпать и смешать с рыбой.
Режем помидор– итальянцы всегда используют во все салаты жестковатые помидоры,
спелые идут на соусы, но в этом случае помидор должен быть красным и спелым, главное
не переспелым.
Смешиваем кусочки помидора, слегка посыпанные морской солью, а можно и не солить–
с рыбкой и зеленью и добавляем натертый на крупной терке твердый сыр.
И, собственно, все. Закуска для Соаве на тарелочку или на поджаренный хлебец типа
брускеты или кростини готова!
161
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Все знали, что замок на холме связан туннелем с центром города, поэтому лучше было
перестраховаться.
Один из лодочников заметил странную вещь. В те дни, когда приходила гроза, его лодка
поутру оказывалась совсем на другом месте, не там, где он ее оставил.
Лодочник был синьором храбрым и однажды, перед грозой, он добрался до порта, ста-
раясь идти самыми широкими и освещенными улицами, и спрятался в своей лодке.
Около полуночи из туннеля около порта вышли две женщины.
Лодочник чуть не поседел, разглядев их в дырочку в парусине, которой он накрылся, он
рассказывал, что были они седыми, с глубокими морщинами, а глаза горели красным огнем,
в общем, все, как рассказывала еще его бабушка, он точно помнил описание страшных ведьм
с холма!
Интересно, сколько Бардолино выпил наш герой для храбрости этим вечером?
Женщины поднялись в его лодку, одна из них повернулась к съежившемуся от страха
под парусиной лодочнику и сказала:
– Кто бы ты ни был, наш любопытный гость, теперь ты поедешь с нами! Лодка, вперед!
Сами собой надулись паруса и засияли холодным светом, лодка быстро заскользила по
воде к середине озера, хотя никто не дотрагивался до ее руля.
Развивались волосы женщин, неподвижно стоявших на ее носу, а замок Лацизе казался
еще более грозным и темным, чем обычно.
Когда лодка подошла к середине озера, перепуганный лодочник увидел, что навстречу
ей приближалась другая лодка, с той стороны от городка Сало.
Так лодочник оказался на встрече ведьм двух берегов озера Гарда. От испуга он толком
не понял, о чем говорили представители «двух делегаций» он запомнил лишь обрывки фраз
о граде, о наказании жителей маленькой деревни, которые осмелились чем-то не понравиться
ведьмам.
Когда лодка вернулась в порт и женщины, покинув ее, снова скрылись в туннеле, лодоч-
ник долго не мог поверить, что его оставили в живых. До рассвета, несмотря на грозу, он оста-
вался в лодке не в силах вылезти из-под парусины.
Утром он рассказал историю в городке. Конечно, нашлись те, кто пытался отговорить
своих сограждан, но большинство решило рассказать эту историю местному священнику.
Тот, подумав немного, предложил освятить лодку, что вскоре и было сделано, а процес-
сия жителей обошла городок с крестным ходом.
Прошло несколько дней, лодка оставалась на своем месте, несмотря на грозы, видимо,
ведьмы более не могли ее коснуться.
Однажды разразилась самая страшная гроза, какая только бывала в этих краях…
Под грохот грома огромная молния ударила в замок на драконьем холме, старинный
замок был испепелен и никогда больше истории о ведьмах не рассказывались в этих местах.
А на гербе городка Лацизе до сих пор изображен дракон! Не зря холм над ним носит
название драконьего.
162
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Кухня озера Гарда
А вот это блюдо называется Sardele oio persemol e ai (на диалекте), по-итальянски это
будет Sardine con olio, prezzemolo e aglio, то есть сардины с оливковым маслом, петрушкой и
чесноком.
Попробуйте приготовить так рыбку на гриле, обязательно понравится!
8 сардин, петрушка, 2 зубчика измельченного чеснока, лимонный сок, оливковое масло,
соль и перец.
Очищенные сардинки укладываются на решетку, в рецепте это должно быть филе,
и сбрызгиваются приготовленным заранее соусом: масло, лимонный сок, мелко порезанные
петрушка и чеснок перемешиваются, чуть-чуть настаиваются, снова перемешиваются
163
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Альборелле – это маленькая рыбка типа уклейки, а биголи – паста, напоминающая спа-
гетти или макерони, длинные пухленькие трубочки.
Рыбок ненадолго засаливают в соленой воде, потом вынимают из рассола, и уклады-
вают на сковороду (опять же филе, без косточек) в оливковое масло, предварительно разо-
гретое, с добавлением зубчика чеснока, немного миндаля и немного гвоздики.
Через несколько минут к рыбкам добавляется 150 гр. рассола, в котором рыбка заса-
ливалась. Иногда добавляют туда же шалфей, розмарин или лавровый лист, и даже иногда
сардинки в масле, для насыщенности.
В соусе рыбка томится 10 минут, после чего в соус добавляются заранее отваренные
биголи.
А самое знаменитое блюдо этих мест, как и прочих районов вокруг Вероны, это Tortellini
di Valeggio.
Готовится начинка для тортеллини очень долго. Мелко перемалывается мясо – сви-
нина и говядина, добавляется мортаделла, фисташки, немного белого вина (по традиции это
должно быт известное местное вино Кастоза).
В фарш добавляют травки, яйца, сыр, мускатные орех, все тщательно измельчается
и перемешивается.
В бульон, в котором варятся тортеллини, добавляют немного вина Бардолино. Пода-
ются тортеллини как без бульона, так и в оном, политые оливковым маслом, посыпанные
тертым горным сыром и украшенные листьями шалфея.
Хранят тортеллини не замораживая, просто в холодильнике, не более недели, в моро-
зилке максимум два месяца.
Вариаций очень много, добавляют множество овощей, или делают чисто овощными–
с тыквой, каштанами, сыром рикотта, базиликом, в зимних вариантах кроме мяса в них
может быть начинка из только что созревшего горного сыра, лука порея и сельдерея, даже
трюфельный крем.
А тесто всегда готовится вручную, и раскатывается (вытягивается) очень тонким.
164
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Львы и ливни Флоренции
Поздней осенью, несмотря на частые проливные дожди, в тосканских городках уже уста-
навливаются новогодние декорации.
Освещаются гирлянами узкие флорентийские переулочки, и возникает ощущение ско-
рого Рождества, когда переливаются отражения в лужах после недавнего ливня.
Однажды ноябрьским флорентийским вечером ливень был таким, что смывал все на
своем пути, не переставая гремел гром, и невозможно было вызвать такси, хотя их вереница
мокла на углу у площади Республики – сильным грозовым ветров сломало антенну на вышке
и остались такси без связи.
Шум дождя за окном вперемешку с гудками автомобилей и традиционными визгами
моторино, смех запутавшихся зонтиками прохожих, пытающихся перепрыгнуть потоки воды
на мостовой, далекий звон колоколов Санта Кроче или Оньисанти – это тоже очарование Фло-
ренции.
Рим настолько полон историей и красотой и атмосферой, что практически каждый найдет
там уголок лично для себя, в Рим можно приезжать и десятый раз, и сотый– и все равно не
надоест, и все равно каждый раз открываешь что-то новое, доселе незнакомое.
Венеция фотогенична. Она однообразна, но от этого не менее прекрасна, остановись на
любом углу, на любом мостике и ты сфотографируешь узнаваемый всем миром вид.
Флоренция совсем другая. Тяжелые темные фасады ее дворцов не пускают случайные
взгляды…
Ты можешь разочароваться с первого взгляда, и со второго, и даже с третьего, а потом
вдруг маленькая деталь, луч солнца упавший под определенным углом, отражения мостов в
темной воде Арно, туман с холмов – и ты покорен навеки.
Есть у меня знакомая – пресыщенная путешествиями дама с несколько высокомерным
отношением к жизни. Она проехала Венецию, удивленно говоря: – И что там такого? Ну, Вене-
ция, – она ехала дальше и однажды, с головной болью и повышенным давлением, она, ненавидя
весь мир, брела за гидом по серо-коричневым улицам Флоренции. И вдруг из-за угла ослепил
взрыв – фасад флорентийского Дуомо.
– Я не видела ничего прекраснее!– сказала моя знакомая, забывшая и про давление, и
про головную боль.
Старинная аптека Санта Мария Новелла находится на виа делла Скала, поворачиваете
направо, в противоположную от центра сторону, от площади Санта Мария Новелла, вот за тем,
167
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
168
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Когда мастерская Лера переехала из пригорода Ламмари в Лукку на виа Борго Джанотти
в 1912 году, она была известна далеко за пределами провинции, около 260 колоколов отлили
Лера для колоколен Тосканы и даже провинции Венето.
Мастерская напоминала что-то среднее между логовом волшебника и лабораторией
алхимика, так много странных и таинственных для непосвященного приборов и инструментов
там находилось. Отлив колоколов был основным и самым известным «продуктом» семьи Лера,
но заодно они делали часы для старинных башен, множество художественных работ в бронзе,
алюминии, закаленной стали.
Производство колоколов было самым интересным действием, настоящим спектаклем.
Операция начиналась с отливки формы, исключительно деликатного действия.
Но у Лера все шло быстро и четко, в их генах поколениями было заложено умение отли-
вать колокола… несколько сотен отправились в Истрию и в долину Исондзо.
Говорят, что войти в мастерскую Лера было все равно, что войти в ад, так там было жарко.
Каждый колокол имел свои украшения, в форму добавлялись специально приготовлен-
ные трафареты, а затем колокол погружали в специальное отверстие в земле и оставляли на
время, засыпая землей.
Среди ингредиентов был также лошадиный навоз. Лера никогда не объясняли, для чего
он нужен, но это был обязательный атрибут отливки колокола. Работали Лера по древним
китайским правилам, которые считались лучшими в этой области.
Самым трудным был отлив языка, от которого и зависел «голос» колокола. Считается, что
колокола Лера легко узнаваемы, и жители города, находясь вдалеке, в старые времена всегда
безошибочно узнавали «голос» Лукки.
Постепенно, колокола Лера разошлись по миру.. они отправлялись в Америку, Новую
Зеландию, Африку, на Ближний Восток, не говоря уже о Европе.
С годами, шаг за шагом, маленькие колокольные мастерские вытеснялись крупными про-
мышленными производствами, и с годами торговля шла все медленнее.
Но до последних дней братья Лера отливали колокола.
Многие кустарные производства Лукки утеряны навсегда. Мало кто сейчас помнит о куз-
нецах улицы Беккерия и их громких мастерских, прятавшихся за средневековыми входами,
или о портных, заполнявших летом луга вокруг городских стен…
Со смертью братьев Лера ушло в небытие производство колоколов.
И все же, когда звучат на колокольнях дальних стран колокола Лера, это эхо голоса Лукки
отдается от чужеземных стен.
170
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Тоска по Тоскане
Когда я приехала в Чертальдо в первый раз, были майские праздники. Помню, как меня
поразило, что народ в эти дни развлекался весьма своеобразно – лучники ушли в холмы на
соревнование по стрельбе из средневековых луков.
Тогда я еще не знала, что если не средневековье, то Возрождение до сих пор во мно-
гом образ жизни каждого маленького тосканского борго, и люди, даже детишки маленькие, в
костюмах эпохи Кватроченто по улицам ходят ни раз и даже ни два в год.
Традиция стрельбы из луков в Чертальдо существует не первое столетие. У кого конница,
у кого мечи, а здесь вот луки.
С недавних пор чертальдовские лучники – арчьери переехали в новую штаб квартиру, как
раз в те подземелья, которые не так давно было подвалами ресторана «У мессера Боккаччо».
Подвалы почистили, и преобразовали, как всегда собственным трудом, в средневековый
оружейный зал.
Период, которым они вдохновились, относится примерно к 1202 году. На древних стенах
подземелья появились алебарды и щиты, другие инструменты, которые использовали восемь-
сот лет назад для обычной обработки полей, но в трудный час эти предметы могли стать ору-
жием для защиты своих земель.
Кожаные щиты местных городков и семей, конечно, сделаны в наше время, но точно
воспроизводят оригиналы, в том числе и щит мессера из исчезнувшего города Семифонте.
И если вы однажды зайдете в ресторан пообедать, то вас с удовольствием отведут в под-
земелье, а если повезет – даже в компании президента чертальдовских лучников.
171
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Сначала они работали в одном из популярных в Тоскане жанров уличного театра, посте-
пенно пришел огонь и потом уже театрализованные огненные представления.
Так что, если попадете летом на Меркантию, а места в отелях на июльскую неделю в Чер-
тальдо надо заказывать за несколько месяцев – все спецэффекты, все факельщики, фаерщики
и средневековые огненные представления – это будут именно Черные Драконы.
Их представления не ограничены рамками Чертальдо.
Более того, иногда флорентийский музей Штиберт выдает им для постановок настоящие
исторические экспонаты.
Начинали ребята с простейших представлений в стиле эпохи Возрождения, но посте-
пенно, через полтора десятилетия своего существования, они выбрали для себя одно основное
направление, которое получило название «Фантастическое средневековье».
Теперь они не только участвуют в средневековых празднествах, но и создают атмосферу
вокруг, их приглашают для создания аутентичного антуража средневекового города.
Все 20-30 минутные спектакли имеют особый смысл. Не просто искусство фаерщиков,
нпример, а спектакль, объединенный единым сюжетом.
Один из любимых ими – «Сломанная шпага»– вспоминается и аббатство Сан Гальгано,
и Святой Франсиск Ассизский, история-то та же: искусный воин постепенно приходит к убеж-
дению, что сила духа важнее искусства фехтования, но при этом все события, происходящие
в жизни, все испытания, сопоставимы с уколом шпаги и с ударом меча.
Историю о мече в камне я рассказывала в первой книге.
Это и средневековые дуэли, и пиротехника…
«Парсифаль»– культовое литературное произведение для поклонников секретных уче-
ний и обществ, для тамплиеров и розенкрейцеров, в этом спектакле и огонь, и музыка, и актеры
рассказывают историю юноши, ищущего Грааль, и как только он проходит все испытания и
достигает цели, то оказывается, что ничто не закончено, впереди – огромное будущее.
«Прогулка со страхами» это рассказ о том, что составляло страхи средневековья,
болезни, суеверия, магия, царство мертвых, земные наказания. Здесь в действие вовлекаются
зрители.
«Тени света»– или «Тени огня» – фантастическая средневековая сказка из огня и мрака,
искр и теней, с ходулями, спецэффектами. Всадники ищут звезду, упавшую в темном лесу, в
сердцах людей боль, и мир покрывается тьмой и холодом, но тот, кто найдет упавшую звезду,
снова поднимет её над темной землей, и взойдет солнце, и снова придет весна, и захлопают
крыльями тысячи бабочек.
Без Черных Драконов не обходится ни средневековый ужин, ни театральные фестивали.
Потрясающая игра актеров, света и теней… Но иногда, при взгляде на фотографию, вдруг
замрет сердце: может, это просто дефект снимка, а возможно как раз в этот миг растворялась
в стене уставшая от грохота и иллюминаций прекрасная Белая дама Чертальдо?
172
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
173
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
дом, прекратил пытки, и провел самое тщательное расследование, убедившись, что все свиде-
тельства против девушки это просто оговор недалеких и завистливых соседей.
Гостанца была освобождена и жизнь девушки была спасена разумным судьей. Но слом-
ленная пытками, она была вынуждена покинуть родные места, ей навсегда было запрещено
заниматься тем единственным, что она умела делать так хорошо – лечить больных.
Как сложилась дальнейшая судьба девушки – история умалчивает, вряд ли она прожила
долго, искалеченная и лишенная заработка.
Тем не менее, Гостанца осталась в памяти как одна из самых известных ведьм Италии,
героиней книг и фильмов. Думаю, ей от этого не легче!
Это нечто вроде наших колядок – в честь Сан Мартино, короля вин, когда каждому
встречному надо проявить милосердие и подать что-то тому, кто хочет кушать
И если прохожий или хозяин магазинчика-кондитерской выдал маленьким вымогателям
сладости или мелочь, то дальше уже прославляют доброе сердце хорошего синьора и свой
кошель (пакетик, куда складывают приношения) и героя праздника Святого Мартино.
Ну, а если отмахнулись и не подали, то берегитесь, вслед вам будут нестись порой даже
неприличные куплетики о том, что за этой дверью живут дьяволы, за этой стеной нехорошие
люди… и пусть метла воткнется плохому синьору в задницу!
На собранные монетки покупаются сладости, например традиционные печенья Сан Мар-
тино с изображением фигурки Святого на коне в плаще и с мечом, покрытые глазурью и раз-
ноцветной сахарной пудрой или не менее традиционные сладости с айвовым вареньем.
Святой Мартино – покровитель странников, паломников, путешественников, в совре-
менности – водителей-дальнобойщиков и даже пехоты в армии.
Легенда рассказывает, что однажды, в холодный день 11 ноября Святой Мартино спе-
шился с коня у ворот родного города Амьена во Франции и увидел бедняка, замерзавшего
у стен города, уже посиневшего от холода. Святой Мартин набросил на бедолагу свой плащ,
и неожиданно солнце стало греть совсем по-летнему. И спустя века в этот день в середине
174
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
ноября неожиданно становится тепло, не зря несколько дней до и после праздника получили
название Лето Святого Мартина.
Для крестьянских семей эти дни – традиционное закрытие сельскохозяйственного
сезона.
В Германии день Святого Мартина открывает рождественский сезон, а вот во многих
регионах Италии это еще и праздник молодого вина, сопровождаемого жареными каштанами,
мясом на гриле и осенними фруктами, например дикой грушей, из которой к этому дню готовят
мармелады, пекут сладости.
Но и старое вино течет рекой, есть даже пословица на романьском диалекте: «che “Par
Sa' Marten u s'imbariega grend e znèn”» – в день Сан Мартино напивается и стар и млад!
А еще этот день во многих частях Италии это … праздник рогатых, то есть рогатого
скота, который чествуют в этот день. Но – не только!
В первой книге я об этом рассказывала, говоря о симпатичных деревнях вокруг Римини:
в очаровательном городке Сантарканджело ди Романья в этот день проходит ярмарка, где
наряду с прочими вкусностями проходят соревнования местных производителей пьядины.
Считается, что пьядина из Сантарканджело – лучшая в Эмилье Романье, повеьте, это действи-
тельно так! С сыром, картофелем, прочими начинками, ум отъешь!!!
Так вот в этот день на арку на центральной площади вешают оленьи или коровьи рога. И
если у мужчины хватит смелости, он должен пройти под аркой. Закачались рога – все, несчаст-
ный мужик рогоносец! А учитывая, что в этот день обычно дует осенний ветер, то рога будут
качаться гарантированно! И день этот в Сантарканджело прозвали днем рогоносцев, а заодно
и арку.
А еще в этот праздник принято готовить гуся. Венецианцы считают, что не съел гуся – не
будет удачи. Гуси всегда считались божественными посланниками, фея Мелузина по легенде
имела гусиные ступни, а сказки Матушки Гусыни всегда рассказывали детям холодными осен-
ними вечерами.
В Тоскане меня однажды научили готовить гуся в вине, что несколько не похоже на тра-
диционное приготовление гуся по нашим традициям.
Гусь, обмазанный смесью чеснока, трав и оливкового масла, укладывается в гусятницу и
до полвины заливается сухим белым вином. Внутри тушки и просто в вино можно положить
крупные сливы, которые впитывают весь лишний жир. А потом, пока гусь тушится в духовке,
его лишь слегка поливают оливковым маслом. Так, в вине, и жир уходит, и гусь остается
мягким.
Я однажды попробовала– понравилось!
А когда проходит день Святого Мартина, остается лишь вздыхать, вспоминая роман-
тично-прекрасную легенду из Чертальдо. Именно в этот день появляются над озером Пьян-
гранде молодой граф Альберти и его любимая, прекрасная русалка, и кружатся в бесшумном
танце в осеннем тосканском тумане…
Таким же туманным утром в 80х годах прошлого века в замке Маласпина в городке
Фосдиново в горной тосканской долине Луниджана во время реконструкции в стене были
обнаружены кости, принадлежавшие женщине и двум животным. Так подтвердилась старин-
ная легенда о прекрасной дочери владельца замка, Бьянке Марии, которая влюбилась в мест-
ного паренька. Конечно, родителям девушки, узнавшим о влюбленной паре, эти отношения не
понравились, но молодые люди отказывались расставаться и отправили Бьянку в монастырь.
Юноше удалось узнать, где скрыли его возлюбленную, и даже в монастыре молодые люди
сумели встречаться. И тогда разозленные родители заперли Бьянку в одной части замка, лишь
два животных оставались с ней, собака, символ верности и кабан, символ непокорности.
175
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Так и умерла от голода бедная девушка, и призрак ее безутешный бродил в стенах замка,
сопровождаемый верным псом и грозным кабаном. Найденные при реконструкции кости под-
твердили правдивость легенды.
До сих пор на стене одного из залов замка периодически появляется влажное пятно, в
котором легко узнается женская фигура и фигуры двух животных, а многие посетители рас-
сказывают о парящей в воздухе призрачной девушке.
Когда мы произносим слово Тоскана, то представляем себе зеленый бархат полей, кипа-
рисы вдоль дорог, золото подсолнухов осенью…
Но бывают и долгие дождливые дни, когда мокнут темные силуэты кипарисов вдоль
дорог, приносит ветер опавшие листья на террасу замка, и не журчит фонтан во дворе, серыми
и коричневыми кажутся высохшие за жаркое лето поля. Но даже поздней осенью Тоскана не
менее привлекательна, чем летом.
Теперь к более существенному, хотя лично у меня после такой закуски под вино места
в желудке остается не много.
1 кроличья печень
1 веточка розмарина
1 луковица
2 зубчика чеснока
1 стебель сельдерея
Кожура одного апельсина
50 гр мелко порубленного бекона
1 стакан красного вина
1 чайная ложка томатной пасты
Соль
Перец
готовые паппарделле
тертый пармезан.
Разогреваем масло в сковороде, добавляем порезанного на кусочки кролика, добавляем
чуть-чуть кипяченой водички, розмарин, чеснок, прочие травы, в последнюю очередь– порезан-
ную на мелкие кусочки кожуру апельсина и бекон. Тушим все вместе около 20 минут, добав-
ляем томатную пасту и вино, и оставляем на медленном огне, пока кролик не стал мягким. В
случае необходимости можно добавить немного бульона или воды– если жидкость выкипает.
Кролик готов – вынимаем, режем на мелкие кусочки, кости убираем – и обратно в соус
минут на 15.
Получившийся соус добавляем в готовые паппарделле и посыпаем тертым пармезаном.
177
Ю. Евдокимова. «Поздняя осень в Тоскане»
Есть рецепт проще по ингредиентам: там смешиваются две с половиной ложки молока,
40 гр муки, 30 гр масла, 2 яйца, соль, перец, разломанный на кусочки черствый белых хлеб,
пармезан и чуть-чуть сливок. Также запекается в духовке.
178