Российский университет дружбы народов

КРИМИНАЛИСТИКА
УЧЕБНИК ДЛЯ БАКАЛАВРОВ

Под редакцией
доктора юридических наук
Л. В. Бертовского

Допущено УМО высшего образования

в качестве учебника (электронного учебника)
для студентов высших учебных заведений,
обучающихся по направлению подготовки 40.03.01
«Юриспруденция» (уровень бакалавриата)

Москва
2018
УДК 343.98(075.8) Электронные версии книг
ББК 67.52я73 на сайте www.prospekt.org
К82

Под редакцией доктора юридических наук, профессора кафедры уголовного права,

уголовного процесса и криминалистики Российского университета дружбы наро-
дов Л. В. Бертовского.

К82 Криминалистика : учебник для бакалавров / под ред. Л. В. Бертовско-

го. — Москва : РГ-Пресс, 2018. — 960 с.
ISBN 978-5-9988-0671-1
В настоящем учебнике в доступной форме излагается полный курс криминали-
стики как учебной дисциплины, предусмотренной требованиями федерального го-
сударственного образовательного стандарта высшего образования по направлению
подготовки 40.03.01 «Юриспруденция» (уровень бакалавриата). Освещены общая
теория и методология криминалистики, раскрыто основное содержание кримина-
листической техники, тактики следственных действий и методики расследования
наиболее опасных и распространенных преступлений. Отражены произошедшие
за последние годы изменения в теории криминалистики, практике раскрытия и
расследования преступлений в современных условиях, а также зарубежный опыт.
Излагаемый материал проиллюстрирован схемами, рисунками и фотографиями,
каждая глава содержит методические материалы (задачи, вопросы для обсуждения
и т. д.).
Для студентов, аспирантов и преподавателей юридических вузов. Учебник может
быть полезен также работникам органов дознания, следствия, суда и прокуратуры.

УДК 343.98(075.8)
ББК 67.52я73

Учебное издание
БЕРТОВСКИЙ ЛЕВ ВЛАДИМИРОВИЧ И ДР.
КРИМИНАЛИСТИКА
Учебник для бакалавров
Подписано в печать 11.01.2018. Формат 60×90 1/16.
Печать цифровая. Печ. л. 60,0. Тираж 1000 (1-й завод 200) экз. Заказ №
.

ISBN 978-5-9988-0671-1 © Коллектив авторов, 2018

 Раздел  I 
ОБЩАЯ ЧАСТЬ

Глава 1
ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ КРИМИНАЛИСТИКИ

§ 1.1.  Донаучный этап истории криминалистики

Деятельность по установлению обстоятельств различного рода деяний,
посягающих на жизнь, здоровье людей, их имущество, является одним из
древнейших видов поисково-познавательной деятельности человека.
В период общинно-родового строя установление фактов и обстоятельств
нарушения правил и обычаев общины осуществляли наиболее уважаемые
члены рода на основании знаний всех особенностей общинной жизни
и личного опыта; типичными мерами воздействия была кровная месть.
Возникновение государства и первой системы законов, появление част-
ной собственности и становление публичной власти привели к активизации
борьбы с нарушения частных и общественных интересов.
В Древней Руси господствовало мнение о необходимости и достаточно-
сти реализации мести обиженного («зло уничтожается только посредством
зла и эта месть есть действие справедливое и во многих случаях она есть
священная обязанность»).
Расследование в Киевской Руси X–XII вв. в принципе проводилось так
же, как в государствах Западной Европы в судах князей, по специальному
ритуалу «слово противу слова». Основным элементом расследования была
очная ставка, государственного сыска практически не существовало, по-
иски следов и доказательств («гонение следа») также осуществлялось по-
терпевшим.
С усилением влияния власти Москвы состязательный процесс феодаль-
ных судов (по менее важным делам), называемый судом, стал заменяться
государственно-розыскным порядком (по делам о тяжких преступлениях),
именуемым сыском. Начали формироваться рекомендации по поиску сле-
дов преступления и проведению сыска по ним.

3
 В средневековой Руси по мере усиления центральной власти и роли
государственных органов в борьбе с преступностью судопроизводство ста-
новится следственным или розыскным процессом (сыском).
В период царствования Ивана Грозного (XVI в.) судебно-сыскные
функции Московского государства были переданы Разбойному приказу,
и одновременно созданы органы управления на местах, ведавшие борьбой
с преступностью – «губные и земские избы». Их создание положило начало
прочному существованию следственного судопроизводства.В процессе рас-
следования осуществлялся «повальный обыск» (опрос большинства жителей
на территории проведения розыска), осмотр потерпевших, задержание
«облихованных» (подозреваемых),очная ставка, обнаружение и изъятие
с участием понятых «поличного» (вещественных доказательств), расспрос
с применением пытки.
Соборное уложение царя Алексея Михайловича 1649 г. продолжило
развитие розыскной формы расследования. Вместе с тем по Уложению
осталось две формы уголовного судопроизводства: следственная (регла-
ментированная «губными грамотами») и обвинительная (в которой до-
минировал состязательный процесс). Уложение содержало немало статей,
содержавших рекомендации методического характера, причем с учетом
складывавшихся ситуаций.
Петром I был совершен поворот в сторону активного розыска. Указом
1697 г.1 он практически отказался от состязательного процесса, заменив его
следственно-инквизиционным по всем, не только уголовным, но и отчасти
по гражданским делам. В законодательных актах XVIII в. начали появляться
осмысленные методические рекомендации, хотя и носившие в большей
мере процессуальный характер. Так, в «Кратком изображении процессов
или судебных тяжб» 1715 г. (фактически являвшемся частью «Артикула во-
инского» 1715 г.) были рекомендации о направления ведения розыскного
процесса по собиранию доказательств (рис. 1.1).
Первыми методическими центрами разработки и накопления рекомен-
даций по ведению расследования стали два органа политической полиции,
учрежденные в 1718 г., Сыскной и Преображенский приказы. Чиновники
этих приказов обязаны были рассылать на места своеобразные методические
рекомендации о том, как действовать «по свежим следам», как проводить
допрос с одновременным арестом, как этапировать и т. д.
В начале XIX в. в системе расследования много сохранялось от про-
шлого века. Вместе с тем была усовершенствована система следственной
деятельности. Так, в 1833 г. согласно Своду законов Российской Империи,
расследование было разделено на предварительное следствие, проводимое
чинами полиции или корпуса жандармерии, и формальное следствие, осу-
ществляемое судебными следователями.
Суд оценивал доказательства, собранные предварительным и фор-
мальным следствиями. При этом суд в основном опирался на письмен-

1
  Указ Петра I 1697 г. «Об отмене в судебных делах очных ставок, о бытии вместо оных
расспросу и розыску, о свидетелях, об отводе оных, о присяге, о наказании лжесвидетелей
и о пошлинных деньгах» // Законодательство Петра I. М ., 1997. С. 822.

4
ные материалы, полученные во время следствия.
Доказательства делились на совершенные (призна-
ние обвиняемого, показания свидетелей, экспертиза
(главным образом медицинская) и несовершенные
(внесудебное признание обвиняемого, оговор дру-
гим обвиняемым, данные повального сыска, пока-
зания единственного свидетеля).
Последующее развитие предварительного рас-
следования связано с Уставом уголовного судопро-
изводства 1864 г., в соответствии с положениями
которого расследование стало осуществляться в двух
формах – дознания и предварительного следствия.
Начиная с 1864 г. вследствие коренной судебной
реформы, главным достижением которой стал отказ
от теории формальных доказательств, резко возрос
Рис. 1.1
интерес к использованию косвенных улик, приемам
их собирания и оценки. В 1860 г. известный российский процессуалист
В.Д. Спасович говорил о том, что «…для преобразования нашей современ-
ной системы доказательств, очевидно не удовлетворяющей требованиям
охранения общественного порядка, необходимо выдвинуть вперед дока-
зательство посредством улик, предоставив судьям право приговаривать по
их совокупности».
Вместе с тем конкретный порядок производства расследования законом
не был определен. Круг следственных действий оставался на усмотрение чи-
нов дознания и следователей. Порядок производства осмотров, освидетель-
ствований, допросов не был детально разработан и не имел обязательного
значения. Порядок их проведения мог видоизменяться и корректироваться
следователем в зависимости от характера и особенностей конкретного дела.
До появления и начала использования научных методов расследования
преступлений (последняя четверть XIX в.) «главным методом» служила пыт-
ка. Лучшим доказательством в то время считались признание обвиняемого
и его показания «на опыте», т. е. под пыткой. Формально она была отменена
в начале XIX в. (1801 г.), но фактически в разных своих видах продолжала
существовать до начала XX в.
С развитием общества во всех сферах его жизнедеятельности, услож-
нились способы совершения преступлений и стали более разнообразные.
Трансформация же порядка осуществления уголовного преследования
практически во всех государствах шли в основном в направлении регулиро-
вания уголовно-процессуальных требований к проведению расследования
и судебному рассмотрению уголовных дел. Это вполне объяснимо, ведь
разработка эффективных методов расследования требовала специального
научного осмысления и соответствующего уровня развития естественных
наук и техники. Но условий для этого еще не было. Характер же требуемых
для этого процессуальных действий был более понятен и естественен.
В то же время требовались более совершенные и научно осмысленные
способы ведения расследования преступлений, анализа накопленного след-
ственного опыта и изучения особенностей различного вида преступлений,

5
а также доведения этой информации в различных формах до лиц, в ней
нуждающихся..
Таким образом, до середины XIX в., в так называемый донаучный этап
истории криминалистики, возникновение и эволюция деятельности по рас-
следованию преступных деяний различного вида в древних и феодальных
государствах сопровождались принятием соответствующих правовых актов,
которые стали информационными историческими памятниками. В них
наряду с установлением порядка расследования преступлений, правилами
следственно-судебных действий процессуального характера начали по-
являться отдельные рекомендации по способам собирания и использо-
вания доказательств в судебном процессе. Вместе с тем чаще всего они
касались порядка обращения к «суду Божьему», клятвам, разного рода
пыткам, а предварительные приемы действий следователей основывались
на их личном житейском опыте. Активную роль в расследовании играли
действия обвинителя, в руках которого находились основные функции
расследования и судьба обвиняемого, действовавшего в расследовании по
своему усмотрению. Однако постепенно накапливались и формировались
также рекомендации методического характера по ведению расследования,
проведению конкретных следственных действий, что находило отражение
в уголовно-процессуальной литературе.

§ 1.2.  Зарождение криминалистики как науки

Тенденция консолидации знаний, связанных с расследованием пре-
ступлений и исследованием доказательств, начала проявляться с середины
XIX в., а значительно усилилась в конце XIX – начале XX вв.
Криминалистика, создавшая научные методы расследования престу-
плений, возникла в последней четверти XIX в. Очевидно, что это не было
делом одного человека, криминалистические знания накапливались в те-
чение многих лет, во многих странах, содержались в трудах целой плеяды
полицейских и судебных чиновников, ученых, ставших пионерами фор-
мирующейся новой науки, названной позже «криминалистика» (от лат.
crimen – преступление).

Формирование криминалистики
шло по трем направлениям:

разработка и разработка научных

разработка
совершенствование методов выявления,
приемов и методов
средств уголовной фиксации и
организации
регистрации и исследования
расследования
розыска вещественных
преступлений
преступников доказательств;

6
 Первое направление было представлено преимущественно исследова-
ниями в области антропометрии, дактилоскопии, описания внешности
человека, фотографии.
Установление и розыск преступников всегда являлся одной из главных
задач полиции. При этом проблема отождествления преступников сформи-
ровалась в начале XIX в., когда в период наполеоновских войн ослабли все
социальные связи и волна преступлений грозила затопить Европу. В этот
период власти Франции пошли на отчаянный шаг – создание Службы без-
опасности «Сюрте» под руководством Эжена Франсуа Видока (1775–1857)1,
человека с поистине фантастической судьбой. Сын пекаря, он побывал
и актером, и кукольником, и солдатом, и матросом. За избиение офицера
Видок был посажен в тюрьму, неоднократно бежал, наконец, был приго-
ворен к каторжным работам и закован в цепи, годами жил с опаснейшими
преступниками. Бежав из тюрьмы в третий раз, он прожил в Париже 10 лет,
занимаясь торговлей одежды. Однако все это время он подергался бывшими
сокамерниками шантажу о том, что его выдадут властям. И тогда Видок ре-
шился предложить префектуре полиции свой богатый опыт, приобретенный
за время заключения, доскональное знание преступного мира. Взамен он
просил избавить его от угрозы ареста за прежние дела. Тяжелейшая ситуация
с преступностью в Париже заставила ее префекта пойти на предложение
Видока. В 1810 г. была создана французская Сюрте, ставшая впоследствии
ядром французской криминальной полиции. Только за первый год работы
Видок с 12 сотрудниками (также имевшими криминальный опыт в про-
шлом) сумел арестовать 812 убийц, воров, мошенников.
В целях опознания ранее судимых преступников и запоминания лиц,
впервые попавших в поле зрения полиции, по указанию Видока инспекторы
полиции регулярно посещали тюрьмы и приказывали водить вокруг себя
в тюремном дворе заключенных для того, чтобы тренировать «фотографи-
ческую память» на лица, запечатлевая их в своей памяти. Такой «парад»
оставался самым распространенным методом опознания ранее судимых
лиц. Видок ввел в практику методы привлечения к сотрудничеству с поли-
цией бывших уголовников, которых он привлекал в качестве оплачиваемых
сотрудников, их шантаж криминальным прошлым, внедрение своих агентов
в среду преступников (в том числе в тюремные камеры), обобщения све-
дений о внешности и «методах» работы всех известных ему преступников
и т. п.
Исторические документы сохранили свидетельства и о колоритных фигу-
рах российских сыщиков XVIII – первой половины XIX вв., среди которых,
в первую очередь, Ванька Каин (Иван Осипов) (1718–1776). Человек с уго-
ловным прошлым, став на службу в Сыскной приказ, он также применял
методы расследования, аналогичные используемым французской Сюрте.
Однако к 80-м гг. XIX в. общество значительно изменилось, что было
обусловлено рядом факторов: либерализацией властных режимов, массовым
исходом крестьян в города, ослаблением патриархальных устоев, люмпени-

1
  Имя Франсуа Эжена Видока стало нарицательным и означает ловкого сыщика.
Мемуары Видока в 20-х гг. XIX в. были изданы в России.

7
зацией и обогащением граждан, интенсивным оборотом и концентрацией
капиталов и т. п. С ростом населения и дальнейшим ростом промышлен-
ного производства росло и количество преступников. Совокупность этих
абсолютно новых факторов положила начало еще одному феномену: про-
фессиональной и в дальнейшем – организованной преступности.
Изменения, происходившие в обществе, еще слабо осознавались, лишь
немногие ученые предпринимали попытки выявить социальные, биологи-
ческие, психологические корни преступности и ее динамику. Среди них –
бельгийский астроном и статистик Адольф Кетле (1796–1874), который
несколько десятилетий исследовал возможность использования статистиче-
ских методов при изучении преступности и установления, насколько велика
доля преступников в человеческом обществе. В свою очередь итальянский
психиатр Чезаре Ломброзо (1835–1909) провел исследования, направленные
на изучение физиологии и психологии преступников. В результате он сде-
лал вывод о том, что у каждого преступника имеются аномалии в строении
черепа, следовательно, преступниками рождаются. Его книга «Преступный
человек» (1876 г.) привлекла внимание ученых к феномену преступника.
В остальном преступность продолжала оставаться совершенно неисследо-
ванной областью.
Использование метода опознания, разработанного Видоком (запоми-
нание с использованием картотек преступников, эффективная системати-
зация которых терпела неудачи), уже не позволяло справляться с задачами
розыска преступников.
Вместе с тем XIX в. стал веком расцвета естествознания, достижения
которого нашли свое применение и в сфере расследования преступлений.
В разработке методологии идентификации преступников большая заслуга
принадлежит сотруднику полицейской префектуры Парижа Альфонсу Бер-
тильону (1853–1914) (рис. 1.2).
Родился он в семье антрополога Луи
Адольфа Бертильона, прогрессивного
ученого своего времени. Благодаря
родителям А. Бертильон был знаком
с трудами Чарлза Дарвина, Луи Пастера,
Адольфа Кетле, наслышан об атомах,
о физиологах и биологах, раскрывших
тайны жизненных процессов. Работая
писарем в полиции, выполняя работу
по заполнению огромного количество
карточек с описанием внешности пре-
ступников, которые, как правило, не
позволяли эффективно опознавать
преступников, он выдвинул предполо-
жение о возможности безошибочно отли-
чить одного человека от другого, исполь-
зуя знания естественных наук. Проведя
Рис. 1.2.  Альфонс Бертильон обмер довольно большого количества
Фото с сайта https://ru.wikipedia.org заключенных (их рост, окружность

8
и длину головы, длину рук, пальцев, ступней), он убедился, что размеры
отдельных частей тела у различных людей могут совпадать, но никогда не
совпадут размеры четырех или пяти частей тела одновременно. В 1879 г. он
показал, ссылаясь на закон А. Кетле, что вероятность совпадения показате-
лей роста у различных люде составляет 1 : 4, и при этом подчеркивал, что ве-
личина костей каждого взрослого человека не меняется на протяжении всей
жизни. А если использовать больше единиц измерения, то и вероятность
совпадения будет геометрически увеличиваться. Кроме того, А. Бертильон
предложил систематизацию карточек с данными измерения преступников,
позволяющую за несколько минут выяснить, имеются ли уже в картотеке
данные на любого вновь арестованного. В начале 1883 г. он практически
доказал возможность регистрации, учета и последующей их идентифи-
кации по антропометрическим данным. Такая система учета, названная
позже «бертильонаж», оказалась столь результативной, что почти сразу
же нашла применение и во многих других странах мира. В России первое
антропометрическое бюро было создано при сыскной полиции Петербурга
в 1890 г., а затем эти учреждения как «антропометрические станции» стали
создаваться и в других городах.
Почти одновременно с А. Бертильоном, в августе 1877 г., служащий бри-
танской администрации в Индии Уильям Джеймс Гершел (1833–1917) пред-
ложил новый метод идентификации личности, с помощью которого «можно
будет навсегда покончить с махинациями при установлении личности».
Метод заключался в получении оттиска указательного и среднего пальцев
правой руки с использованием обычной штемпельной краски. У. Гершел
предложил использовать его для удостоверения личности индийских солдат,
которым он выплачивал жалование как представитель английской адми-
нистрации. Дело в том, что для европейца все они были «на одно лицо»,
и нередко пользовались этим, повторно получали жалование или же даже
присылали своих родственников. Поскольку Гершел не мог отличить их
друг от друга, он обязал индийцев оставлять отпечатки пальцев как в по-
именных списках, так и в платежных квитанциях. После этого махинации
прекратились. Кроме того, У. Гершел предположил возможность исполь-
зования данного метода для установления лиц, совершивших преступление
(чьи отпечатки пальцев обнаружены на месте преступления), из числа уже
ранее судимых (и оставивших свои отпечатки в полицейской идентифи-
кационной карточке).
Приблизительно в то же время, в 1879–1880 гг., шотландский врач Ген-
ри Фолдс (1843–1930), работавший тогда в токийской больнице и препо-
дававший физиологию японским студентам, независимо от У. Гершеля,
предложил использовать отпечатки пальцев рук для разоблачения преступ-
ников. Его интерес к отпечаткам пальцев и разнообразию пальцевых узоров
первоначально был обусловлен этнографическими интересами, в частности,
существуют ли различия в отпечатках пальцев у различных народов. Фолдс
собрал большое количество отпечатков пальцев для изучения узоров, об-
разуемых папиллярными линиями. Несколько случаев краж в его доме,
когда ворами были оставлены отпечатки пальцев рук, а также накопленные
знания и богатая фантазия Г. Фолдса привели его к открытию револю-

9
ционного метода доказывания, заключающегося в сравнении отпечатков
пальцев, оставленных на месте преступления, с отпечатками пальцев, име-
ющихся в картотеке (коллекции), что позволяет безошибочно установить
преступника. Им было предложено также такое применение отпечатков
пальцев, как установление данных о человеке по останкам трупа, если не-
поврежденными остались только руки.
Вопросы упорядочения отпечатков пальцев и их использования для иден-
тификации личности нашли свое отражение в книге «Отпечатки пальцев»,
изданной в 1892 г. британским антропологом сэром Фрэнсисом Гальтоном
(1822–1911) (рис. 1.3).
Ученому удалось объединить открытия У. Гершела и Г. Фолдса с систе-
матизацией А.Бертильона. С использованием теории вероятности им было
установлено, что вероятность совпадения отпечатка какого-либо отдельного
пальца одного человека с отпечатком пальца другого человека выражается
отношением 1 : 4, а отпечатки десяти пальцев одного человека выражаются
в отношении 1:64000 000000. Опираясь на труды У. Гершела и Г. Фолдса,
Ф. Гальтона англичанин Эдвард Генри (1850–1931) изобрел такой способ
систематизации миллионов карточек с отпечатками пальцев, что любая
из них могла быть найдена за самой короткое время. Он определил 3 ос-
новных узоров пальцевых отпечатков и четко охарактеризовал каждый из
них с последующим подразделением,благодаря этому привел множество
папиллярных линий в единую систему, а впоследствии каталогизировал
их. В дальнейшем Генри занимался вопросами использования отпечатков
пальцев на месте преступления в качестве вещественных доказательств.
В 1895 г. в Лондоне впервые была создана упрощенная картотека преступ-
ников по методу бертильонажа с отпечатками пальцев их рук, а к началу
XX в. дактилоскопия стала основным методом регистрации преступников.
Дальнейшее развитие дактилоскопии привело к использованию следов рук
в качестве объекта судебных экспертиз.
Второе направление развития криминалистики представлено разработ-
кой методов исследования вещественных доказательств, которые образно
назывались «немыми свидетелями». Оно связано с именами таких ученых,
как: Евгений Федорович Буринский (1849–1912, Россия), Рудольф Арчи-
бальд Рейсс (1875–1929, Швейцария), Чезаре Ломброзо (1835–1909, Ита-
лия), Роберт Гейндль1 (1883–1958, Германия), Эдмон Локар2 (1877–1966,
Франция) и др.
Так, важным направлением внедрения достижений науки и техники
в процесс изобличения преступников явилось использование для этих це-
лей возможностей фотографии (1839 г.). Родоначальниками ее являются
три изобретателя: Жозеф Нисефор Ньепс (1765–1833), Луи Жак Манде Дагер
(1787–1851) (Франция) и Уильям Генри Фокс Тальбот (1800–1877) (Ан-

1
  Гейндль Р. Дактилоскопия и другие методы уголовной техники в деле расследования
преступлений. М., 1927.
2
  Эдмон Локар – пионер судебной медицины, сформулировал основной ее принцип:
«Каждый контакт оставляет след». Это стало известным как «локаровский принцип об-
мена».

10
глия). Изобретение вызвало всеобщий
интерес в мире, и уже в 1843–1844 гг.
бельгийская уголовная полиция из-
готовляла снимки преступников.
Достоверные данные об использова-
нии фотографии русской полицией
относятся к 60-м г. XIX в.: в 1864 г.
в г. Бобринце, а в 1867 г. в г. Москве
были открыты специальные фотогра-
фические ателье. Однако ни система,
ни научная база для возникновения
судебной фотографии еще не была
создана. Первую попытку создания
правил опознавательной фотографи-
ческой съемки предпринял Оскар Гу-
став Рейландер (1813–1875), который
в «Британском фотографическом аль-
манахе» за 1870–1872 гг. предложил
фотографировать арестованных пре-
Рис. 1.3.  Фрэнсис Гальтон
ступников в фас и профиль.
Фото с сайта https://ru.wikipedia.org
Упоминавшийся французский
криминалист А. Бертильон, внес также крупный вклад в развитие судебной
фотографии, сконструировав несколько крупноформатных фотоаппаратов
для производства съемок на местах происшествий, а также специальную
установку для опознавательной съемки преступников. Кроме того, им был
разработаны способ измерительной съемки, позволяющий определять раз-
меры фотографируемых предметов и расстояния между ними, а также ме-
тоды сигналетической (приметоописательной) фотосъемки, в том числе
в профиль и анфас, методы «словесного портрета» (1885 г.) – системати-
зированного описания внешности человека с помощью унифицирован-
ной терминологии, впоследствии усовершенствованного и упрощенного
швейцарским криминалистом Рудольфом Арчибальдом Рейссом (1875–1929).
Среди юристов интерес к фотографии значительно возрос в 90-х гг.
XIX в., поскольку очевидной стала необходимость существенного расши-
рения ее использования при расследовании преступлений.
Русского ученого Евгения Федоровича Буринского (1849–1912) по праву
именуют «творцом судебной фотографии».
В 1889 г. он первым в мире ввел фотографическое исследование до-
кументов в суде и стал создателем судебно-фотографической лаборато-
рии по исследованию документов при прокуроре Санкт-Петербургской
судебной палаты. Это учреждение заложило фундамент криминалистиче-
ских учреждений в нашей стране. В 1903 г. был издан фундаментальный
труд Е.Ф. Буринского «Судебная экспертиза документов, производство
ее и пользование ею», в котором он не только изложил фотографические
методы исследования, но и сформулировал свои представления о судебной
экспертизе вообще, путях ее использования в судопроизводстве, в том числе
и в гражданском, и развития.

11
 По мнению известного ученого-правоведа Ивана Филипповича Кры-
лова, деятельность Е.Ф. Буринского явилась одной из вех, отделявших
в области криминалистической техники эмпирический, донаучный период
развития отечественной криминалистики, от научного периода ее истории.
Всемирную известность и распространение при исследовании доку-
ментов получил разработанный им метод цветоделительной фотографии,
состоящий в особом способе суммирования негативных и позитивных изо-
бражений, позволяющем выявлять совершенно невидимые глазу различия.
Главное применение судебно-экспертная фотография нашла при исследо-
вании документов: стало возможным восстановление письменных текстов,
поврежденных травлением, выскабливанием, загрязнением красящими
веществами и т.д., а также распознавание природы подделки документов.
Академия наук Российской империи приравняла это открытие к величай-
шему изобретению микроскопа, отмечая, что «наука получила новое орудие
исследования, столь же могущественное как микроскоп, и обещающее ввес­
ти естествоиспытателя в новый мир, доселе ему совершенно неизвестный
и недоступный».
В судебной фотографии широкое применение получили невидимые
лучи: фотографирование в отраженных инфракрасных, ультрафиолетовых
и других невидимых лучах спектра.
Невидимые инфракрасные лучи открыланглийский астроном Фредерик
Уильям Гершел (1728–1822) в 1800 г. Ультрафиолетовые лучи были открыты
на год позже немецким физикомИоганном Вильгельмом Риттером (1776–
1810) и английским физиком Уильямом Гайдом Волластоном (1766–1828).
В 1895 г. выдающимся немецким физиком Вильгельмом Конрадом Рентгеном
(1845–1923) были открыты еще одни невидимые лучи, названные в его честь
рентгеновыми. С открытием в конце XIX в. французскими учеными Полем
Кюри (1859–1906) и Марией Склодовской-Кюри (1867–1934) радиоактивности
стало известно и еще одно электромагнитное излучение: гамма-излучение.
Однако возможность использования этих лучей в криминалистических
целях появилась лишь после того, как были изучены свойства и особен-
ности этих лучей. Особенно успешно при проведении криминалистических
исследованиях используется ультрафиолетовая и инфракрасная люминес-
ценция, заставляющая «немых свидетелей» (вещественные доказательства)
рассказывать о хранящихся ими тайнах.
Так, в первом десятилетии XX в. американским физиком Робертом Уи-
льямсом Вудом (1868–1955) был разработан метод фотографирования до-
кументов в отраженных ультрафиолетовых лучах, позволяющий выявлять
такие свойства и детали исследуемых предметов, которые в видимых лучах
наблюдать не удается.
В дореволюционной России в криминалистических целях люминес-
ценция впервые была применена в 1914 г. в Киевском кабинете научно-
судебной экспертизы. Дальнейшее развитие эти исследования получили
в середине 20-е гг. XX в. в работах отечественных ученых Рувима Яковлевича
Гасули (1889–1976) и Алексея Андреевича Салькова (1869–1949), после чего
применение ультрафиолетовых лучей вошло в практику советских экс-
пертных учреждений.

12
 Наряду с ними широко применяются в криминалистике и инфракрасные
лучи, способные проникать через такие тела, которые для лучей видимой
части спектра являются недоступными. Фотографирование в отраженных
инфракрасных лучах начало применяться в Советском Союзе в 30-х гг. XX в.
Уже тогда использование этого метода позволяло читать залитые чернилами
тексты, выявлять подчистки и другие подлоги в документах. Инфракрасная
люминесценция позволяла увидеть то, что под ультрафиолетовыми луча-
ми оставалось незаметно. В изучении природы и свойств люминесценции
большую роль сыграли советские ученые, в особенности академик Сергей
Иванович Вавилов (1891–1951).
Дальнейшее развитие науки и техники позволило осуществлять фото-
графирования без фотоаппарата,с помощью рентгеновых, гамма- и бета-
лучей и радиоактивных изотопов.
С помощью рентгеновых лучейвозможны исследования внутреннего
устройства оружия, боеприпасов, замков и других объектов; можно обна-
ружить частицы металла в теле человека, в деревянных предметах. Открытые
В. К. Рентгеном лучи чрезвычайно заинтересовали русских ученых. Так,
знаменитый изобретатель радио профессор Александр Степанович Попов
(1859–1905) уже в 1886 г. соорудил первый рентгеновский аппарат, с по-
мощью которого были успешно обнаружены пули и оружейная дробь, по-
павшие в тело человека. Это были одни из первых рентгенологических
исследований в России, имевшие медицинское и криминалистическое
значение. Рентгеновые лучи, обладающие большой проникающей спо-
собностью, стали активно использоваться в криминалистических целях
с появлением портативных рентгеновских аппаратов.
Гамма-лучи (например, излучаемые радиоактивным кобальтом) имеют
чрезвычайно большую проникающую способность, что позволяет им про-
никать через стальные плиты толщиной в несколько десятков сантиметров.
Они используются, как правило, для выявления внутреннего устройства
исследуемого объекта.
Бурное развитие естествознания было в значительной степени обуслов-
лено и достижениями в области химии. Исторически сложилось так, что
одними из первых на помощь правосудию пришли химики, однако первона-
чально в большинстве случаев это были не ученые, а практики – аптекари.
В 1850 г. аптекарь французской Тулонской эскадры Гюгулен разработал
способ закрепления следов ног, что было чрезвычайно важно для рассле-
дования преступлений. Вместе с тем этот способ, предполагавший исполь-
зование расплавленного стеарина, отличался чрезвычайной сложностью.
Более простой и одновременно эффективный способ закрепления следов ног
с помощью гипса разработал лекарь Забайкальского казачьего войска Адольф
Эмильевич Борхман в 1867 г.
С середины XIX в. суды начали обращаться к ученым для разъяснения
вопросов, требующих специальных знаний. Исследования как по поруче-
ниям судебных и следственных учреждений, так и по инициативе самих
ученых проводились в лабораториях Академии наук Российской империи.
Например, в 1866 г. на заседании физико-математического отделения Ака-
демии наук академик Борис Семенович Якоби (1801–1874), изобретатель

13
гальванопластики, представил документ, исполненный на пергаментном
листе, текст которого, написанный чернилами, полностью исчез. Ученый
выступил с инициативой исследования причин исчезновения текста, а так-
же предложил для всеобщего употребления такой состав чернил, который
бы обеспечивал долговременную сохранность текста на рукописях.
С целью разработки средств предупреждения подлогов в чеках и других
денежных бумагах, а также способов, исключающих уничтожение штем-
пелей на почтовых знака, гербовых марках и другим документах, огромное
количество вещественные доказательств по уголовным делам было иссле-
довано великим русским химиком Дмитрием Ивановичем Менделеевым
(1834–1907).
Выдающийся русский ученый-химик Александр Михайлович Бутлеров
(1828–1886), участвуя в судебных процессах в качестве эксперта, исследо-
вал возможности воспламеняемости муки и мучной пыли, самовозгорания
нефти и еще многих вопросов, связанных с расследованием пожаров.
Великий русский хирург Николай Иванович Пирогов (1810–1881) благо-
даря огромнейшей медицинской практике, в том числе лечения огнестрель-
ных ран, а также проведенным им судебно-медицинским экспертизам,
заложил основу исследования огнестрельного оружия и следов его при-
менения (судебно-баллистическим исследованиям).
Первая попытка научного осмысления и обобщения экспертной практи-
ки в области исследования огнестрельного оружия касалась применения хи-
мических методов. В 1874 г. в книге «Судебная химия» французский химик
Альфред Наке (1834–1916) наряду с методами исследования ядов рассмотрел
вопрос об исследовании огнестрельного оружия, поскольку эксперту-хими-
ку часто задавались вопросы и о том, стреляли ли из огнестрельного оружия,
как давно, заряжено ли оно и др., ответы же на них зависели от результатов
исследования и оружия, и вида употребленного пороха.
Значительный вклад в становление судебной баллистики внес россий-
ский медик Николай Николаевич Щеглов (1846–?). В работе «Материал к су-
дебно-медицинскому исследованию огнестрельных повреждений» (1879 г.)
им, наряду с медицинскими вопросами, были рассмотрены все существо-
вавшие в то время виды огнестрельного оружия, типы снарядов и сущность
процессов, происходящих при выстреле из огнестрельного оружия, а также
описывались новые признаки, которые можно было положить в основу
экспертного исследования оружия и снарядов1.
К концу XIX в. была завершена разработка классических методов хи-
мического анализа: существовали надежные методики количественного
и качественного анализа практически для любого неорганического веще-
ства. Однако зачастую применение этих методов в целях расследования
преступлений было затруднительным в силу того, что для исследования
требовались относительно большие количества вещества (0,01–1 г), а также
необходимо было переводить эти вещества в раствор (т. е. разрушать обра-
зец). Актуальной задачей было научиться анализировать малые количества

1
  Крылов И. Ф. В мире Криминалистики. Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1980.
С. 127–130.

14
предмета, взятого как вещественное доказательство, при этом не подвергая
его разрушению.
В 30-х гг. XX в. аналитическая химия вступила в новый этап своего
развития, связанный с внедрением инструментальных методов анализа.
В лабораториях появились физические приборы, способные воспринимать
сигналы, связанные с изменением таких параметров, как сила тока или
напряжение. В результате расширился круг физических явлений, исполь-
зуемых в аналитических целях. Кроме того, благодаря новым инструментам
появилась возможность определять вещества, концентрации которых очень
малы.Следующий этап развития аналитической химии наступил в 60-х гг.
XX в., что было связано с внедрением в повседневную практику химических
лабораторий электронно-вычислительных машин. Работа эксперта-химика
все более сводилась к подготовке образцов и проведению анализа, а рас-
чет результатов и оценка их достоверности – к выполнению с помощью
компьютерной техники.
Третье направление, по которому шло становление и развитие кримина-
листики, представлено разработкой и систематизацией средств и методов
сбора доказательств, организации и планирования процесса расследования.
Так, богатый опыт расследования преступлений и научный анализ след-
ственной практики позволил российским процессуалистам предложить
немало значимых рекомендаций, касающихся расследования преступлений.
Например, Николай А. Орлов в книге «Опыт краткого руководства для про-
изведения следствий» (1833 г.) предложил немало важных рекомендаций
в отношении действий следователя «по горячим следам».
Яков Иванович Баршев (1807–1894) в книге «Основания уголовного судо-
производства с применением к российскому уголовному судопроизводству»
(1841 г.) наряду с тактикой отдельных следственных действий рассматривал
и методические вопросы расследования. Так, например, автор отмечал, что
«домашний обыск должен быть производим неожиданно, со всею внима-
тельностью и наблюдением над действиями лиц, живущих в обыскиваемом
доме», или что «наилучшим должно почесть тот образ допроса, в котором
делается переход от более общих вопросов к наиболее частным, чтобы
таким образом дать обвиняемому повод высказать себя и обстоятельства
преступления, также когда материал следующих вопросов заимствуется от
ближайших ответов». Более того, описание хода и результатов осмотра места
происшествия, «личного осмотра преступления и следов его» должно быть
настолько подробным и точным, чтобы те, «которые должны воспользо-
ваться этим актом, могли получить посредством него столь ясное и полное
представление о предмете осмотра, как будто б они сами произвели его».
Присутствуют в этой работе и методические рекомендации по расследова-
нию убийств, краж, должностных подлогов, злостного банкротства.
В 1867 г. вышла в свет книга Александра Андреевича Квачевского (1818–
1890), известного российского процессуалиста, «Об уголовном пресле-
довании, дознании и предварительном расследовании преступлений по
судебным уставам 1864 г.», в которой подробно излагались приемы отдель-
ных следственных действий (осмотр, освидетельствование, обыск, выемка
и иные).

15
 Значительное влияние на раз-
работку методов и приемов рассле-
дования преступлений оказал не-
мецкий процессуалист Людвиг фон
Ягеманн (1805–1853), который как
судья активно интересовался проб­
лемой совершенствования процесса
производства по уголовному делу,
исследовал вопросы, сегодня на-
зываемые криминалистическими.
Им была издана фундаментальная
двухтомная работа «Руководство по
судебному расследованию» (1838–
1841 гг.), в которой придавалось
большое значение фактам («реаль-
ностям уголовного права»), приво-
дились многочисленные рекомен-
дации, относящиеся, в том числе
к тактике производства отдельных
Рис. 1.4. Ганс Густав Адольф Гросс
следственных действий, автор ак-
Фото с сайта http://footballresurs.weebly.com/
blog/1078130 тивно выступал за проведение рас-
следования на научной основе.
Л. фон Ягеманна называют одним из ярких предшественников Г. Гросса.
В 1853 г. в Австрии вышла в свет книга Р. фон Фельзенталя «Из практики
австрийской полицейской службы Вены», в которой были рассмотрены
вопросы взаимодействия судебных следователей и полиции.
Австрийский юрист Ганс Гросс, работая следственным судьей после
окончания университета, осознавал все недостатки существующих методов
работы уголовной полиции (рис. 1.4).
Обладая университетскими знаниями, опытом практической работы
и воображением, Г. Гросс догадывался о необходимости создания нового
духовного и научного естественно-технического фундамента следствен-
ной работы. Не имея специальных познаний в области теоретического
и прикладного естествознания, но добросовестно изучив доступную ему
литературу, Г. Гросс пришел к важному выводу. Его суть состояла в том,
что несуществует каких-либо технических или естественнонаучных дости-
жений, которые нельзя было бы использовать при раскрытии преступле-
ний, и занялся изучением основ физики, химии и биологии ифотографией.
Итогом двадцатилетнего труда стала книга «Руководство для следователя»
(1893 г.)1, обобщившая его накопленный опыт и ставшая первым учебником
криминалистики.

1
  Третье издание этой книги в 1898 г. называлось «Руководство для судебных сле-
дователей как система криминалистики». Всего в России она переиздавалась 11 раз, по-
следнее в 2002 г. Начиная с восьмого переиздания работа называлась «Руководство по
криминалистике».

16
 Г. Гросс стал активным сторонником применения в криминалистике
новых технических средств, в том числе оптического микроскопа и впер-
вые сделал вывод о том, что пыль, с которой мы ежедневно сталкиваемся,
образуется в результате разрушения окружающих нас материальных пред-
метов. Изучение частиц пыли под микроскопом может помочь восстановить
обстановку на месте преступления и сыграть важную роль в его раскрытии.
Он заложил по существу основы современной криминалистики, установив,
что любое материальное взаимодействие оставляет следы, изучение которых
позволяет установить следообразующие объекты.
Начиная с 1880-х гг. в России журналы «Право», «Вестник полиции»,
«Журнал министерства юстиции», «Юридическая летопись», «Журнал граж-
данского и уголовного права», а также «Юридическая газета» и «Судебная
газета» периодически публиковали статьи иностранных и отечественных
криминалистов, что способствовало распространению криминалистических
знаний среди юристов-практиков.

§ 1.3.  Развитие отечественной криминалистики

В период до Октябрьской революции 1917 г. криминалистика в России
находиласьв зарождающемся состоянии, применение научных методов
в расследовании преступлений носило эпизодический характер.
В 1917–30-е гг. происходило накопление эмпирического материала, на
базе которого фактически создавалась отечественная криминалистическая
наука, вырабатывалась и совершенствовалась практика экспертных кри-
миналистических учреждений, первоначально преимущественно в орга-
нах НКВД. В это время опубликованы первые отечественные работы по
криминалистике: Ивана Николаевича Якимова (1884–1954) «Практическое
руководство к расследованию преступлений» (1924 г.); Сергея Михайловича
Потапова (1873–1957) «Судебная фотография» (1926 г.); Петра Сергеевича
Семеновского (1883–1960) «Дактилоскопия как метод регистрации» (1923 г.);
Владимира Иустиновича Громова (1869–1952) «Дознание и предваритель-
ное следствие (Теория и техника расследования преступлений) » (1925 г.),
«Методика расследования преступлений» (1929 г.), «Осмотр места пре-
ступления» (1931 г.), «Следственная практика в примерах» (1937 г.) и др.
С середины 30-х гг. XX в. преподавание криминалистики было введено
во всех советских юридических институтах, на юридических факульте-
тах университетов, в специальных учебных заведениях НКВД. Возникла
острая потребность в учебниках криминалистики. В первом отечествен-
ном учебнике (авторы С.М. Потапов, И.Н. Якимов, В.И. Громов и др.),
изданном в 1935–1936 гг. в двух книгах, были предприняты попытки раз-
работки отдельных теоретических проблем: сущность криминалистики,
ее структура, связь с естественными науками, вопросы планирования
расследования.В 1940 г. вышел первый учебник для юридических школ
Бориса Матвеевича Шавера (1908–1951) и Абрама Ильича Винберга (1908–
1989). Изданные учебники отражали достигнутый к тому времени уровень
развития криминалистической науки в советской стране. К тому времени
живая связь с зарубежными криминалистическими центрами прервалась.

17
 После окончания Великой Отечественной войны, с середины 40-х гг.
XX в., в криминалистике продолжился процесс формирования ее теорети-
ческих основ (например, дискуссии о предмете криминалистики (1955 г.);
одновременно формировались частные криминалистические теории и уче-
ния (концепция криминалистической идентификации (С.М. Потапов,
1946 г., В.Я. Колдин, 1957 г.). Кроме того, в это период разрабатывались
проблемы криминалистической трасологии, баллистики, судебного почер-
коведения и криминалистической регистрации, фотографии и технического
исследования документов. Так, в 1949 г. была опубликована работа Николая
Владимировича Терзиева (1890–1962), Алексея Александровича Эйсмана (1915–
1993) «Введение в криминалистическое исследование документов» в двух
частях. Последующие работы А.А. Эйсмана в этом направлении обогатили
криминалистику электронно-оптическими методами усиления контраста
и преобразования невидимого инфракрасного изображения в видимое.
С середины 50-х гг. активно разрабатывалось учение о версии и пла-
нировании расследования (Александр Николаевич Васильев (1902–1985),
Сергей Александрович Голунский (1895–1962), Георгий Николаевич Мудьюгин
(1905–1979), продолжившееся в последующий период (60–70-е гг.).
Был опубликован ряд фундаментальных работ по тактике следственных
действий: Якимов И.Н. «Следственный осмотр» (1947 г.), Попов Владимир
Иванович (1907–1999) «Осмотр места происшествия» (1956г.), и работа кол-
лектива авторов ВНИИ криминалистики Прокуратуры СССР под руковод-
ством А. Н. Васильева «Осмотр места происшествия» (1960 г.).
Вопросы тактики следственного эксперимента исследовались в рабо-
тах Льва Ефимовича Ароцкера (1927–1980) (1951 г.), Натальи Исидоровны
Гуковской (1914–1977) (1958 г.), Рафаила Самуиловича Белкина (1922–2001)
(1959 г.). Много статей, отдельных монографических и диссертационных
работ было посвящено вопросам тактики допроса, пик которых однако
пришелся на последующий период (60–70-е гг.).
В 60–80-е гг. XX в. внимание ученых вновь было привлечено к про-
блеме предмета криминалистики, исходя из необходимости объединения
в единой теории сформировавшихся к этому времени и продолжающих
формироваться частных теорий.
Наиболее значительными в этом плане были фундаментальные моно-
графические работы Степана Петровича Митричева (1904–1977) «Тео-
ретические основы советской криминалистики» (1965 г.), Р. С. Белкина
и А. И. Винберга «Криминалистика и доказывание» (1969 г.), цикл работ
Валентина Яковлевича Колдина (р. 1925 г.), посвященных проблеме иден-
тификации и ее роли в судебном доказывании (1969, 1978 гг.), Николая
Алексеевича Селиванова (1923–2014 г.),Валерьяна Григорьевича Танасевича
(р.1908 г.), А. А. Эйсмана, Н. А. Якубович «Советская криминалистика.
Теоретические проблемы» (1978 г.), А. Н. Васильева и Николая Павловича
Яблокова (р.1926 г.) «Предмет, система и теоретические основы кримина-
листики» (1984 г.), В. А. Образцова «Криминалистическая классификация
преступлений» (1988 г.), Р. С. Белкина «Курс криминалистики» в трех томах
(1977, 1978, 1979, 1997, 2001 гг.), его же работы, посвященные проблемам
теории криминалистики, и многие другие.

18
 На основе общей теории сформировались новые направления кри-
миналистики: учение о способах совершения преступлений и сокрытия
следов (Георгий Георгиевич Зуйков (1918–1988), Игорь Михайлович Лузгин
(1919–1993), Владимир Петрович Лавров (р. 1932 г.), о криминалистической
характеристике преступлений (Р.С. Белкин, Виктор Александрович Образцов
(р. 1936 г.), И.А. Селиванов, Н.П. Яблоков).
В этот период (конец 60-х – 70-е гг. XX в.) после многолетнего пере-
рыва началась интенсивная разработка вопросов использования данных
психологии в расследовании преступлений. Так, была опубликована
монография Александра Рувимовича Ратинова (1920–2007) «Судебная
психология для следователей» (1967 г.), увидели свет работы Андрея Ва-
сильевича Дулова (р. 1925 г.) «Введение в судебную психологию» (1970 г.),
«Основы психологического анализа на предварительном следствии»
(1973 г.) и др.
Данный этап развития криминалистики, помимо разработки вопро-
сов общетеоретического и методологического характера, характеризуется
также исследованием и формированием общетеоретических положений
таких разделов криминалистики, как криминалистическая техника, кри-
миналистическая тактика и криминалистическая методика расследования
отдельных видов преступлений и их подразделов (отраслей).
Происшедшие в 1990-е гг. существенные изменения в политической
и экономической сферах жизни страны, распад СССР не могли не оказать
значительного влияния на структуру и динамику преступности и в связи
с этим поставили перед наукой криминалистикой ряд новых задач. Так,
потребовалась разработка новых частных методик расследования пре-
ступлений, впервые возникших в изменившихся экономических условиях
(хищения денежных средств с помощью фальшивых авизо, кредитных
карт, чеков «Россия»; преступления, совершенные организованными
преступными группировками). Одновременно появилась необходимость
в создании новых тактических приемов для ряда следственных действий,
например, предъявления для опознания, формировании тактических
операций по защите свидетелей и потерпевших. Все больше внимания
уделяется внедрению в криминалистическую практику компьютерных
технологий, формируется методика расследования компьютерных пре-
ступлений.

§ 1.4.  Отечественные криминалистические

и судебно-экспертные учреждения
Становление и развитие отечественной криминалистики было тесно
связано с формированием и функционированием экспертно-криминали-
стических учреждений.
Начало создания специализированных государственных экспертных
учреждений пришлось на первую четверть XXв. Государственные каби-
неты научно-судебной экспертизы, подведомственные, как и сами суды,
Министерству юстиции, создаются в Петербурге, Москве, Киеве и Одессе
(1912–1914 гг.). В отличие от индивидуальных экспертов – физических

19
лиц, которые ранее привлекались к производству экспертиз эпизоди-
чески, деятельность образованных экспертных учреждений носила уже
планомерный, целенаправленный характер и была направлена на обе-
спечение полномочий судов. Исследования по уголовным делам здесь
проводились бесплатно.
Для таких кабинетов в плановом порядке закупалась аналитическая
аппаратура и иное оборудование, необходимое для производства экспер-
тиз. В соответствующих законах Российской империи были определены
организационные и финансовые нормы деятельности кабинетов.
Создание экспертных кабинетов вызвало резкую активизацию произ-
водства судебных экспертиз по уголовным делам и по гражданским делам.
Экспертная и научно-исследовательская работа сотрудников этих учрежде-
ний в первые годы после создания позволила накопить достаточный эмпи-
рический материал для обмена опытом экспертной работы. В июле 1919 г.
в Петрограде состоялся первый съезд экспертов-криминалистов России,
который показал возросший интерес к использованию специальных знаний
в России. Были обсуждены вопросы, характеризовавшие не только научный
уровень криминалистики тех лет, но и состояние экспертной практики,
ее достижения и недостатки. В таком виде институт судебной экспертизы
просуществовал до 1917 г.
Февральская и Октябрьская революции 1917 г. разрушили существовав-
шую правовую систему. После 1918 г., вследствие общей административной
неустроенности и хозяйственной разрухи, произошло резкое сокращение
объема деятельности и нарушение правильности функционирования судеб-
но-экспертных учреждений. В то же время наблюдались процессы создания
новых экспертных учреждений, внедрения достижений науки и техники
в уголовное судопроизводство. 1 марта 1919 г. при Центральном управлении
уголовного розыска Рабоче-крестьянской милиции был создан кабинет
судебной экспертизы. Стали открываться научно-технические кабинеты
в губернских и областных учреждениях уголовного розыска.
Советской властью была поставлена задача формирования правовой
системы нового типа. Вместе с тем, за короткий промежуток времени соз-
дать такую систему не представлялось возможным. Очевидной стала не-
обходимость признания ряда актов царской России1.
Основные нормативно-правовые акты советской власти в отношении
использования специальных знаний касались судебной медицины: Поло-
жение о правах и обязанностях государственных медицинских экспертов,
Временные правила классификации телесных повреждений, О порядке
освидетельствования мертвых тел в случаях скоропостижной смерти, Вре-

1
  Например, Декретом от 24 ноября 1917 г. № 1 «О суде» было предусмотрено право
местных судов руководствоваться действовавшими до революции законами, при условии
их непротиворечия революционной совести и правосознанию, в том числе нормами Устава
уголовного судопроизводства о привлечении сведущих лиц. Аналогичные положения были
закреплены в ряде подзаконных актов. Например, Инструкция Наркомюста РСФСР «Об
организации и действии местных народных судов» от 23 июля 1918 г. предписывала для
исследования психики обвиняемого привлекать экспертов; Положение о народном суде
от 30 ноября 1918 г. содержало указание на необходимость производства экспертизы.

20
менное постановление для медицинских экспертов о порядке производства
исследования трупов (1919 г.)1.
Уголовно-процессуальным кодексом РСФСР 1922 г. термин «сведущее
лицо» был заменен термином «эксперт», отражающим более узкое поня-
тие – лицо, обладающее специальными знаниями и проводящее исследо-
вание для дачи заключения, такжеустанавливалось, что эксперты пригла-
шаются в суд в случаях, когда при расследовании или рассмотрении дела
необходимы знания в науке, искусстве, ремесле.
В этот же период шло развитие системы экспертных учреждений России.
Самостоятельное направление получила судебно-психиатрическая экспер-
тиза. В 1920 г. был открыт Московский институт судебно-психиатрической
экспертизы имени В.П. Сербского. В 1931 г. организован Научно-исследо-
вательский институт судебной экспертизы.
Развитие экспертных учреждений шло по двум направлениям: в системе
НКВД – ОГПУ, а также в юридических вузах, где создавались учебные
лаборатории.
В 1930-х годах такие лаборатории были созданы в Саратовском юриди-
ческом институте, Московском правовом институте имени П.И. Стучки,
Ленинградском юридическом институте, Ташкентском юридическом ин-
ституте. В 1938 г. была организована первая в юридических вузах кафедра
криминалистики и судебной медицины в Харьковском юридическом ин-
ституте. Позднее были образованы научно-исследовательские институты
(НИИ) криминалистики в составе научно-технических отделов Главного
управления милиции (1945), Всесоюзный НИИ криминалистики Прокура-
туры СССР (1949). Одновременно расширялась сеть криминалистических
лабораторий по стране. Некоторые из них (начиная с 1957 г.) были преоб-
разованы в научно-исследовательские институты судебной экспертизы. При
этом получила развитие и система научно-технического аппарата в органах
МВД СССР.
В результате этих процессов уже к началу 1950-х годов в стране суще-
ствовала целая сеть учреждений, главной функцией которых было произ-
водство судебных экспертиз.
Построение судебно-экспертной системы активно продолжалось и в по-
следующие десятилетия. Так, в 1990-х годах развитие получили ведомствен-
ные экспертные учреждения вновь созданныхорганов, наделенных право-
охранительными функциями (Федеральная служба налоговой полиции РФ,
Государственный таможенный комитет РФ). Так, в 1991 г. была создана
Центральная таможенная лаборатория в Москве, в задачи которой входило
производство экспертиз (по делам о нарушениях таможенных правил и уго-
ловным делам) и исследований (в ходе таможенного оформления и контро-
ля) для таможенных органов; с 1992 г. начинается создание региональных

1
  В этот исторический период издавалось большое количество переводной иностран-
ной методической литературы, например, С. Оттоленги «Экспертиза почерка и графи-
ческая идентификация» (1926), Р. Гейндля «Дактилоскопия и другие методы уголовной
техники в деле расследования преступлений» (1927), Г. Гросса «Руководство для судебных
следователей» (1930) и др.

21
таможенных лабораторий. Первая из них появляется в Санкт-Петербурге,
затем – в Ростове-на-Дону, Владивостоке, Новосибирске, Иркутске, Ека-
теринбурге, Нижнем Новгороде, Брянске, Калининграде.
Широкое применение на практике достижений науки и техники, в том
числе для совершения преступлений, вызывало необходимость совершен-
ствования форм использования специальных познаний в правоохрани-
тельной деятельности. В 1980–1990 гг. научное обоснование и правовое
закрепление (первоначально на уровне подзаконных актов) получают не-
традиционные формы использования специальных знаний (применение
полиграфа, проведение одорологической экспертизы).
Важным направлением непроцессуальной экспертной деятельности ста-
новится профилактическая работа, состоящая в проведении исследований
или обобщений экспертной практики и установлении определенных фактов
с помощью специальных знаний. При этом эксперт, как правило, давал
рекомендации по устранению этих негативных условий. Она проводилась
экспертами и экспертными учреждениями по собственной инициативе, но
оказывала существенное влияние на состояние правопорядка в обществе.
Накопленные криминалистикой знания привели к тому, что она пере-
росла свой первоначальный потенциал и вышла за пределы полицейской
науки. Приемы и методы криминалистики успешно используются во
многих сферах правоприменительной деятельности: административной,
гражданско-правовой и т. д. Актуальными направлениями развития со-
временной отечественной криминалистики являются совершенствование
технико-криминалистических средств и технических приемов, методиче-
ских рекомендаций по расследованию новых и изменяющихся составов пре-
ступлений, методик собирания, исследование и использования следов, не
являющихся традиционными (например, электронных следов); получение
криминалистически значимой информации из телевизионных систем на-
блюдения, сети Интернет и других современных источников информации,
а также ее использование как в уголовно-процессуальной, так и в иных
сферах правоприменительной деятельности.

Краткие выводы
Криминалистика в своем развитии прошла достаточно долгий и слож-
ный путь: от совокупности разрозненных знаний и эмпирических наблю-
дений в отношении преступных деяний, их следов, процесса расследова-
ния, до системных знаний о закономерностях преступной деятельности,
ее следового отражения, деятельности по расследованию преступлений
и доказыванию.
Колыбелью криминалистика как наукиявляется уголовный процесс, со-
вершенствование которого практически во всех государствах шло главным
образом в направлении регулирования уголовно-процессуальных требо-
ваний к проведению расследования и судебному рассмотрению дел, а не
разработки эффективных методов расследования, средств исследования
вещественных доказательств. Это было вполне объяснимо отсутствием
соответствующего уровня развития естественных наук и техники.

22
 Зарождение криминалистика как науки относится к последней четверти
XIX в., когда в целях выявления и изобличения преступников следовате-
ли, дознаватели и сотрудники полиции в целом стали применять более
совершенные средства, приемы и методы, основанные на достижениях
естественных наук и техники.
Криминалистика, создавшая научные методы расследования преступле-
ний, не была создана одним человеком, криминалистические знания накапли-
вались в течение многих лет, во многих странах, содержались в трудах целой
плеяды ученых и практических работников полиции, судебных чиновников.
Формирование новой науки криминалистики в мире шло по трем на-
правлениям: 1) разработка и совершенствование средств уголовной кри-
миналистической регистрации; 2) разработка научных методов исследова-
ния вещественных доказательств; 3) разработка и систематизация приемов
и методов организации и планирования расследования, средств, приемов
и методов обнаружения, фиксации и использования доказательств.
В целом в России в период до Октябрьской революции 1917 г. крими-
налистика находилась в зарождающемся состоянии, применение научных
методов в расследовании преступлений носило эпизодический характер.
Исключением являлось производство технического исследования докумен-
тов, использованиеметодов судебной фотографии, применение некоторых
видов экспертных исследований по уголовным и гражданским делам.
Становление и развитие отечественной криминалистики было тесно
связано с формированием и функционированием криминалистических
и судебно-экспертных учреждений. Развитие экспертных учреждений шло
по двум направлениям: в системе НКВД – ОГПУ, а также в юридических
вузах, где создавались учебные лаборатории, кроме того, был организован
ряд научно-исследовательских институтов криминалистики и судебной
экспертизы. К началу 1950-х годов в стране существовала целая сеть учреж-
дений, главной функцией которых было производство судебных экспертиз,
в 1990-х годах развитие получили ведомственные экспертные учреждения
вновь созданных правоохранительных органов.
Развитие криминалистики продолжается и в наше время, что обуслов-
лено как потребностями правоприменительной практики, так и дости-
жениями научно-технического прогресса, информатизацией общества,
внедрением информационных и цифровых технологий практически во все
сферы деятельности.

Вопросы для самоподготовки

1. Охарактеризуйте донаучный этап истории криминалистики.
2. Какими исследованиями российских и зарубежных ученых и практиков
были представлены основные направления формирования криминали-
стики в XIX – начале XX вв.
3. Назовите основные вехи развития советской криминалистики. Какие на-
правления и разделы криминалистики получили развитие в это время.
4. Каким образом происходило становление криминалистических и судеб-
но-экспертных учреждений в нашей стране.

23
 Использованная литература
1. Аверьянова Т. В., Белкин Р. С., Корухов Ю. Г. [и др.]. Криминалистика: учебник
для вузов / под ред. Р.С. Белкина. М.: НОРМА, 2000. 990 с.
2. Александров И. В. Об актуальных направлениях развития криминалисти-
ки // Материалы Международной научно-практической конференции «Со-
временная криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы» 22 де-
кабря 2015 г. М.: МаксПресс, 2015. С. 25–26.
3. Вараксин В. И., Смирнова С. А. Судебно-экспертное право. Этапы становле-
ния // Вестник криминалистики. 2005. № 1 (13). С. 70–77.
4. Гаврилов Л. Г., Петров В. В. Судебно-экспертные учреждения России и СССР
в период 1917–1941 годов // Эксперт-криминалист. 2006. № 3. С. 3–9.
5. Глазунова И. В. Теоретические и правовые аспекты участия эксперта в до-
судебном производстве по уголовным делам (по материалам ФТС России):
дис. … канд. юрид. наук. Люберцы, 2009. 270 с.
6. Криминалистика: учебник / отв. ред. Н.П. Яблоков. М.: Юристъ, 2001. 718 с.
7. Крылов И. Ф. В мире криминалистики. Л.: Изд-во ЛГУ, 1980. 278 с.
8. Лейстнер Л., Буйташ П. Химия в криминалистике. М.: Мир, 1990. 302 с.
9. Торвальд Ю. Век криминалистики. М.: Прогресс, 1991. 323 с.
10. Яблоков Н. П. Криминалистическая методика расследования: история, со-
временное состояние и проблемы: монография. М.: Норма, ИНФРА-М, 2016.
192 с.

Дополнительная рекомендуемая литература

1. Белкин Р.С. «Скучная» криминалистика. Казань, 1993. 351 с.
2. Гросс Г. Руководство для судебных следователей как система криминали-
стики. М.: ЛексЭст, 2002. 1088 с.
3. Сокол В.Ю. Возникновение и становление криминалистики в Германии
и России. Краснодар: КрУ МВД России, 2011. 309 с.
4. Торвальд Ю. Криминалистика сегодня. Ростов н/Д: Феникс, 1996. 608 с.
 Глава 2
ПОНЯТИЕ, НАЗНАЧЕНИЕ, 
ОБЪЕКТ И ПРЕДМЕТ КРИМИНАЛИСТИКИ

§ 2.1.  Назначение криминалистики

Какие образы и ассоциации возникают у неискушенных в юридических
тонкостях людей, когда они слышат слово «криминалистика»?
Криминалистика – это наука, одна из отраслей юридической науки.
Криминалисты – это ученые, занимающиеся научно-исследовательской
и педагогической практикой. Они не сидят в засадах, не ловят преступни-
ков, не раскрывают преступлений. Осмотр трупов – жертв преступлений,
поиск следов на месте происшествия и за его пределами, производство
расследования по уголовным делам – это головная боль, нелегкий груз,
лежащий на плечах оперативников, следователей, дознавателей и других
должностных лиц правоохранительных органов.
У криминалистов другие заботы. Они связаны с проблемой оказания
научного содействия практическим работникам, ведущим борьбу с пре-
ступностью, в целях повышения эффективности их профессиональной
деятельности на этом важном направлении.
Ради этого криминалисты и занимаются научно-исследовательской
работой, пишут и издают учебники, пособия, справочники, выступают на
совещаниях и семинарах с докладами по результатам своих исследований
и делают еще много того, что представляет интерес для практических ра-
ботников, что помогает им лучше и качественней решать стоящие перед
ними сложные задачи.
Борьба с преступностью осуществляется в различных правовых формах
и с помощью различных мер, методов и средств, включая меры принужде-
ния и способы силового воздействия.
Объектом криминалистики как науки и важного социального института
является процессуальная деятельность должностных лиц правоохранитель-
ных органов, реализующих свои властные полномочия в сфере уголовного
судопроизводства.
Данный объект относится к числу межотраслевых. Он изучается и обе-
спечивается продуктами научного творчества не только ученых кримина-

25
листов, но и специалистов в области уголовного материального и процес-
суального права и некоторых других смежных наук.
Каждая из наук данной группы вносит свою лепту в общее дело опти-
мизации юридической практики, на «службе» интересов которой нахо-
дятся. Но делает это по-своему, с позиции специфики своего назначения
и предмета.
Так, наука материального уголовного права сложилась как система зна-
ний о господствующих на определенном историческом этапе отношениях,
возникающих в связи с совершением преступлений и наказанием за их
совершение.
Понятие науки уголовного права не является синонимом понятия уго-
ловного права.
Уголовное право регулирует общественные отношения, возникающие
в связи с совершением преступлений. Наука уголовного права роль такого
регулятора и охранителя указанных отношений выполнять не может. Она
занимается исследованием их содержания, связанного с нормотворческой
деятельностью по созданию уголовно-правовых норм, практикой их при-
менения в целях совершенствования данных видов юридической деятель-
ности и уголовного законодательства1.
Наукой уголовно-процессуального права изучаются общественные от-
ношения, возникающие в связи с уголовным судопроизводством как фор-
мы применения уголовного закона. Свои научные исследования ученые
процессуалисты проводят в целях познания закономерностей правового
регулирования изучаемой ими сферы судебной практики и определения
путей ее дальнейшего развития2.
Эта наука охватывает всю совокупность правовых отношений, харак-
терных для всего цикла уголовного судопроизводства, всех без исключения
стадий, этапов и участников. В отличие от нее криминалистика изучает про-
цессуальную деятельность, осуществляемую лишь на стадии возбуждения
уголовного дела, предварительного расследования и судебного следствия по
уголовным делам. Кроме того, круг заказчиков и потребителей создаваемой
ею научной продукции ограничен одной специальной группой участников
уголовного процесса. Он включает в себя только тех должностных лишь
правоохранительных органов, которые являются представителями стороны
обвинения и прежде всего тех из них, которые являются субъектами уголов-
ного преследования от имени государства (прокуроров, дознавателей, сле-
дователей, руководителей органов дознания и предварительного следствия).
В эту же группу входят и судьи, осуществляющие свои полномочия
в досудебном и судебном производстве по уголовным делам путем иссле-
дования, проверки, оценки и использования доказательств. Общеизвестно,
какую большую и ответственную работу по борьбе с преступностью выпол-
няют должностные лица органов, занимающихся оперативно- розыскной

1
  См. например: Уголовное право Российской Федерации. Общая часть / под ред.
Б.В. Здравомыслова. М., 1996. С. 3, 12, 13.
2
  См., например: Уголовный процесс. 3-е изд. / под ред. В.П. Божьева. М., 2002.
С. 24–25.

26
деятельностью. Однако в приведенном выше перечне не содержится указа-
ния на них. И вот почему. Научное обеспечение этой деятельности – пред-
мет и задачи не криминалистики, а другой смежной науки. Она называется
так: «Теория оперативно-розыскной деятельности».
Данная наука представляет собой систему знания «…О юридической
деятельности правоохранительных органов и спецслужб России, обобщаю-
щую и объясняющую ее, а равно вскрывающую основные закономерности
развития ОРД с целью ее совершенствования, исходя из объективной не-
обходимости обеспечения безопасности человека и общества»1.
По своим задачам и гносеологической сущности оперативно-розыскная
деятельность (ОРД) очень близка к следственной деятельности. Вместе
с тем ОРД, хотя она в определенной ее части и изучается в криминалистике
(главным образом, с точки зрения оптимизации взаимодействия опера-
тивных работников с прокурорами, дознавателями, следователями), не
относится к числу структур, которые обеспечиваются криминалистической
продукцией. Это объясняется тем, что во-первых, ОРД осуществляется не
в уголовно-процессуальном режиме, а в административно-правовом по-
рядке. Во-вторых, тем, что задачи в ОРД2 решаются путем производства,
как гласных, так негласных действий и мероприятий, в ходе их применя-
ются, как гласные, так и негласные методы и средства. Что же касается
криминалистики, то эта наука, как и служащая ее объектом процессуальная
деятельность, являются гласными, открытыми для общества системами.
(За исключением отдельных вопросов, касающихся следственной или су-
дебной тайны.)
Сравнительно долгое время считалось, что одной из составляющих
объекта криминалистического обеспечения является судебно-экспертная
практика. Однако вряд ли такое мнение соответствует современной дей-
ствительности. Судебно-экспертная деятельность осуществляется в целях
удовлетворения потребностей самых различных физических и юридических
лиц как участников уголовного, гражданско-правового, административно-
правового и других видов судебного производства. Государственная судеб-
но-экспертная деятельность регулируется Федеральным законом «О госу-
дарственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации»,
вступившим в действие с 31 марта 2001 года.
Судебные эксперты не обладают полномочиями на решение правовых
задач. Они не относятся к числу субъектов доказывания и тем более уголов-
ного преследования. В судебное производство они вовлекаются по инициа-
тиве судей, прокуроров, следователей, потерпевших и других процессуаль-

1
  Оперативно-розыскная деятельность: учебник / под ред. К.К. Горяинова, В.С. Ов-
чинского, А.Ю. Шумилова. М., 2001. С. 92.
2
  Как сказано в Федеральном законе «Об оперативно-розыскной деятельности», в
круг основных задач ОРД входят: выявление, предупреждение, пресечение, раскрытие
преступлений, выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или
совершивших, осуществление розыска лиц, скрывшихся от органов дознания, следствия
и суда, а также розыска без вести пропавших (см.: Федеральный закон «Об оперативно-
розыскной деятельности». М., 2015. С. 3).

27
ных фигур. Происходит это в тех случаях, когда возникает необходимость
в использовании их специальных познаний для решения вопросов, (нахо-
дящихся в их компетенции), способствующих установлению истины. Тео-
ретические и прикладные проблемы, связанные с производством экспертиз,
являются предметом науки, которая одними авторами называется судеб-
ной экспертологией, а другими – общей теорией судебной экспертизы1.
Таким образом, нормотворческая, оперативно-розыскная, судебно-
экспертная деятельность, правовые основы, закономерности и механизмы
правового регулирования, правовые отношения в сфере уголовного и иных
форм судебного производства, не являются объектом криминалистики
и ее научного обеспечения. В круг ее интересов входят закономерности
и отношения другого порядка. Они касаются сущности, структуры, законо-
мерностей поисково-познавательного механизма, задач, средств и методов
получения и использования знаний о явлениях, познаваемых, в рамках
предметно-практической процессуальной деятельности полномочных
должностных лиц правоохранительных органов в стадиях возбуждения
уголовного дела, предварительного расследования и судебного следствия
по уголовным делам.
В общее дело оптимизации процессуальной деятельности прокуроров,
судей, следователей, дознавателей, руководителей органов дознания и пред-
варительного следствия2 свой вклад криминалистика вносит путем раз-
работки, апробации, совершенствования и внедрения в практику самых
разнообразных видов научной продукции.
Речь идет о научно обоснованных принципах, правилах, рекомендациях,
методах, приемах, методиках, поисковых, информационных, исследова-
тельских технологиях, приборах, аппаратуре, иных средствах криминали-
стической техники и некоторых других видах инструментария, рекомен-
дуемого для практического применения (далее для краткости – методов
и средств).
Освоение достижений современной криминалистики, тактически гра-
мотное их применение при организации и осуществлении процессуаль-
ной деятельности должностных лиц правоохранительных органов трудно
переоценить как, впрочем, нельзя и недооценивать. Отмеченные продукты
научных исследований, попадая в умелые руки, заметно повышают продук-
тивность и качественный уровень практических исследований, значительно
сокращают сроки решения поставленных задач.
Таким образом, главное назначение криминалистики, как социального
института, заключается в создании необходимых условий и предпосылок для
достижения целей уголовного судопроизводства, отраженных законодателем
в соответствующих нормах уголовного материального и процессуального права.

1
  См. например: Энциклопедия судебной экспертизы / под ред. Т.В. Аверьяновой и
Е.Р. Россинской. М., 1999. С. 500.
2
  Создатель криминалистики австрийский ученый Ганс Гросс не случайно рассма-
тривал свое «детище» как руководство для судебных следователей и чинов общей и жан-
дармской полиции (см.: Гросс Г. Руководство для судебных следователей, чинов общей и
жандармской полиции Graz, 1892 (рус. пер., вып. 1–3. Смоленск, 1895–1896)).

28
 § 2.2.  Источники, функции и методы криминалистики
Задачи, которые реализуются в криминалистике в рамках ее социальной
функции, не могут быть успешно решены в отрыве от других функций дан-
ной науки. В первую очередь это касается двух функций – познавательной
и конструктивной (разработочной).
В свою очередь, успех на пути реализации той и другой функций также
невозможен без опоры на необходимый объем собираемой в ходе кримина-
листических научных исследований информации. Основными источниками
данной информации являются:
•  законы и другие нормативные акты (включая подзаконные), регу-
лирующие борьбу с правонарушениями, иные сферы деятельности
и отношения, исследуемые в уголовном процессе;
•  данные уголовной, моральной и народно-хозяйственной статистики;
•  материалы уголовных и иных дел, различных проверок, проводимых
правоохранительными органами, другие документы прокурорской,
следственной, экспертной, оперативно-розыскной, судебной прак-
тики, а также документы и данные контролирующих органов, ис-
пользуемые в работе по выявлению, раскрытию, предупреждению
преступлений;
•  теоретическая, методическая, справочная литература, научно-тех-
нические достижения, иные продукты научного творчества в сфере
юридической и неюридической практики, а также данные, харак-
теризующие опыт и результаты их практического использования
в различных областях народного хозяйства;
•  мнения, оценки, выводы, идеи, предложения, иные инициативы
определенных групп населения (следователей, прокуроров, экспер-
тов, судей, работников органов дознания, свидетелей, потерпевших,
обвиняемых и т. д.), полезные с точки зрения оптимизации научных
исследований и внедрения полученных результатов в практику борь-
бы с преступностью.
В криминалистических научных исследованиях используются так на-
зываемые философские методы, общенаучные методы, частнонаучные
и специальные (рис. 2.1).
Выделяют два общефилософских метода: диалектический и метафи-
зический.
Диалектический метод – это метод познания действительности в ее
противоречивости, целостностии развитии.
Метафизический метод – метод, противоположный диалектическому,
рассматривающий явления вне их взаимной связи и развития.
Философские методы не исчерпываются двумя названными. К их числу
также относятся такие методы, как интуитивный, феноменологический,
герменевтический (понимание) и другие.
Общенаучные методы выступают в качестве своеобразной промежу-
точной методологии между философией и фундаментальными теоретико-
методологическими положениями специальных наук. К ним относятся:
индукция, дедукция, анализ, синтез,моделирование, аналогия и др.

29
 Методы
познания

Философские Общенаучные Частнонаучные Специальные

Рис. 2.1. Методы познания

Анализ – (др.-греч. ἀνάλυσις – разложение, расчленение) мысленное

или реальное разложение объекта на составляющие его части. В структуре
любого криминалистического исследования выделяется аналитическая
стадия, когда признаки исследуемого объекта изучаются отдельно. Реали-
зация этого требования особенно важна при исследовании микрочастиц,
микрообъектов, кратких текстов, подписей и иных малоинформативных
объектов, а также при общем дефиците криминалистической информации.
Синтез – (от греч. σύνθεσις – соединение, сочетание, составление) объ-
единение познанных в результате анализа элементов в единое целое.
Так, например, после выстрела на гильзе образуются различные следы
(следы бойка и патронного упора; следы удаления (экстракции) гильзы из
оружия от неровностей патронника и от выбрасывателя, образующиеся в ре-
зультате скольжения гильзыв обратном направлении под действием газов
выстрела,следы отражателя на донной части гильзы, а также следы в виде
точки или вмятины на ее корпусе от окна кожуха-затвора и др.). Каждый
след на гильзе нужно сравнить со следообразующим объектом на оружии,
но только соединение информации обо всех указанныхследах в одно целое
позволяет идентифицировать оружие, из которого был произведен выстрел.
Индукция – (лат. inductio – наведение) процесс выведения общего по-
ложения из наблюдения ряда частных единичных фактов, т. е. познание
от частного к общему.
В полной индукции движение познания развивается от полного пере-
числения видов известного рода ко всему роду; очевидно, что при подобном
способе умозаключения мы получаем вполне достоверное заключение,
которое в то же время в известном отношении расширяет наше познание.
Отождествив предмет логической группы с предметами частных суждений,
мы получим право перенести определение на всю группу.
Однако на практике чаще всего применяется неполная индукция, кото-
рая предполагает вывод обо всех объектах множества на основании позна-
ния лишь части объектов.Так, в процессе расследования следователь про-
изведя осмотр места происшествия, допросив очевидцев, ознакомившись
с результатами экспертиз (частное) выстраивает версию (общее) о произо-
шедшем, изучаемом в уголовно-процессуальном режиме событии. Выводы
такой индукции часто носят вероятностный характер.

30
 Дедукция (лат. deductio – выведение) — процесс аналитического рассуж-
дения от общего к частному или менее общему. Выстроив версию (общее)
о произошедшем событий, субъект поисково-познавательной деятельности
может сосредоточить свое внимание на отдельных объектах, где исходя из
сделанных предположений могут иметься следы произошедших событий
(частное).
Наблюдение – это целенаправленное и планомерное восприятие позна-
ваемого объекта с целью его изучения путем выделения и оценки присущих
ему свойств и признаков. Объектами криминалистического наблюдения
могут быть люди (их внешние, психофизиологические и социальные свой-
ства), трупы людей, животные, действия людей и различного рода события
и явления, предметы, вещества и их следы.
Важной особенностью криминалистического наблюдения является его
непосредственный характер. Оно должно осуществляться лично субъектом
соответствующей криминалистической деятельности (ученым-исследовате-
лем, следователем, экспертом-криминалистом и др.). Кроме того, наблюде-
ние бывает простым и квалифицированным. В первом случае наблюдение
сводится к визуальному восприятию объекта без применения специальных
приемов и средств. Во втором применяются технические устройства, рас-
ширяющие границы и возможности наблюдения.
Аналогия – вероятное, правдоподобное заключение о сходстве двух пред-
метов или явлений в каком-либо признаке, на основании установленного
их сходства в других признаках. Аналогия с простым позволяет понять
более сложное.
Моделирование – воспроизведение свойств объекта познания на специ-
ально устроенном его аналоге – модели. Изучение такой модели позволяет
распространить полученную при исследовании информацию на объект-
оригинал. Используемые в процессе познания (в том числе в кримина-
листическом познании) модели могут быть реальными (материальными),
например, модели атомных подводных лодок, самолетов, макеты зданий,
протезы, куклы и т. п. и идеальными (мысленными абстрактными) соз-
даваемые средствами языка (как естественного человеческого языка, так
и специальных языков, например, языком программирования создается
виртуальная модель).
Первые в свою очередь могут быть пространственно подобными (слеп-
ки, оттиски, макеты, муляжи), физически подобными (воспроизводящими
функциональные свойства моделируемого объекта – человека, животного,
механизма). Частным случаем первого типа моделей является крими-
налистическая реконструкция, воссоздающая полностью или частично
утраченные объекты по их фрагментам, описаниям, фотоснимкам и дру-
гим документальным данным в целях их использования в познаватель-
ном процессе. Второй тип моделей может реализоваться в форме образов
в сознании людей и в форме описания объектов, процессов и явлений
с помощью определенной системы знаков а также в виде компьютерного
изображения.
Частнонаучные методы – совокупность способов, принципов познания,
исследовательских приемов и процедур, применяемых в той или иной науке,

31
которые могут быть использованы и криминалистикой. К ним относятся
методы механики, физики, химии, биологии социологии и других наук.
Специальные методы это такие методы, которые разработаны самой
криминалистикой и ею используются.
Так, например,в рамках криминалистики разрабатываются методы обна-
ружения, фиксации и изъятия следов рук, которые и используются в целях
выявления, раскрытия и расследования преступлений.
Методы могут быть классифицированы и по другим основаниям, на-
пример по соотношению эмпирического знания (т. е. знания полученного
в результате опыта, опытного знания) и знания теоретического, суть кото-
рого – познание сущности явлений, их внутренних связей.
Основными компонентами научно-исследовательской деятельности
являются:
•  постановка задачи (задач);
•  предварительный анализ и оценка имеющейся информации, усло-
вий, методов и средств решения задач того же класса;
•  формулирование и теоретическое осмысление исходных гипотез;
•  планирование и осуществление намеченных для проверки гипотез
действий;
•  анализ и обобщение результатов проведенных действий (установ-
ленных фактов и выявленных закономерностей);
•  использование полученных знаний при разработке конечных про-
дуктов исследования.
В криминалистике рассмотренная логическая конструкция (схема)
интерпретируется и реализуется с учетом обусловленности основных на-
правлений, тематики, задач криминалистических научных исследований
характером, кругом, структурой познаваемых на практике объектов такти-
ческих и правовых задач, правил, условий производства процессуальных
действий, средств, методов и механизмов доказательственного познания
в уголовном производстве.
В силу каких причин возникла необходимость в создании кримина-
листики и каким образом она осуществляет свою миссию по научному
обеспечению уголовно-процессуальной деятельности должностных лиц
правоохранительных органов?
Как специфическая область правоприменительной практики, уголовное
судопроизводство представляет собой структуру, нацеленную на реализа-
цию норм уголовного законодательства. Этому способствует специально
созданная другая правовая система, выполняющая вспомогательную функ-
цию, – процессуальная. Законодатель заложил в нее правовой механизм
(правовую модель) воплощенная в жизнь норм материального права (роль
первой скрипки в нем играет УПК).
Глубокое знание нормативного материала и умелое использование
содержащейся в нем правовой информации – необходимое условие до-
стижения целей уголовного судопроизводства. Однако, как показывает
опыт, соблюдение только этого, пусть и основополагающего условия, не
достаточно для оптимального осуществления воли законодателя, поскольку
нормы права представляют собой информационные модели весьма обще-

32
го характера. Они абстрагированы от массы существенных черт, сторон,
признаков, имеющих значение для организации и осуществления пред-
метно-практического познания в стадиях возбуждения уголовного дела,
предварительного расследования и судебного следствия.
Результаты многолетних криминалистических исследований позволили
сформировать прочные научные основы борьбы с преступностью, важным
звеном которых являются различные по номенклатуре, уровням и содержа-
нию идеальные и материальные криминалистические модели (понятия, уче-
ния, характеристики, технологии, классификации, рекомендации и т. д.).
Одни из этих моделей конкретизируют, углубляют, развивают право-
вые понятия и другие виды правовых моделей, формируют механизмы их
реализации, другие – дополняют, объединяют, увязывают в целостные
структуры различные виды правовой информации.
В этом смысле, уголовное производство (уголовный процесс) пред-
ставляет собой процесс взаимодействия нормативно-правовых и крими-
налистических моделей.
Поэтому надлежащее достижение целей в уголовном судопроизводстве
возможно лишь при условии теснейшего взаимодействия материально-
правовых, процессуальных и криминалистических моделей на базе ком-
плексного использования содержащейся в них информации.
То, как правовое пространство наполняется криминалистическим со-
держанием, можно продемонстрировать на следующих примерах.
Уголовный закон устанавливает, что в случае отказа от дачи показаний
либо дачи заведомо ложных показаний, потерпевший и свидетель могут
быть привлечены к ответственности, если в действиях виновного лица
усматривается состав преступления, предусмотренный соответствующей
статьей УК РФ. Следователь, в соответствии с требованиями уголовно-про-
цессуального закона обязан предупредить допрашиваемого об ответствен-
ности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний.
Указание на то, как обнаружить признаки заведомой лжи указанных лиц,
каков механизм раскрытия лжесвидетельства и изобличения виновного
лица, в законе не содержится. Решение подобных вопросов – одна из задач
криминалистики. Для этой цели разработана соответствующая методика,
в которой следователям предлагается воспользоваться, в частности, систе-
мой рекомендуемых тактических приемов допроса заподозренного во лжи.
Можно привести еще один пример криминалистической интерпретации
развития информации, содержащейся в нормах права.
В соответствии с процессуальным законом в задачу субъекта доказыва-
ния входит установление обстановки содеянного, обнаружение, фиксация
и изъятие материально-фиксированных следов на месте происшествия. Как
это делается, остается за скобками норм закона, который лишь указывает
на возможность применения в подобных случаях фототехнических и не-
которых других средств. С учетом этого и потребностей практики крими-
налистами разработан комплекс методик обнаружения, фиксации, изъятия
и исследования следов самых различных видов (трасологических, баллисти-
ческих и т. д.), а также методов применения при этом технических средств
и материалов. В их числе такие методы фотосъемки, как ориентирующая,

33
обзорная, узловая, детальная. В законе же об этом ничего не сказано. Как,
впрочем, не упомянут и такой, например, метод запечатления внешности
обвиняемого, который в криминалистике называется сигналетической
(опознавательной) фотосъемкой.
В Уголовно-процессуальном Кодексе Российской Федерации, в науке
процессуального права, в криминалистике и юридической практике широко
употребляются такие понятия категориального порядка, как доказательство
и доказывание.
Под доказательствами в УПК РФ понимаются любые сведения, на
основе которых устанавливается наличие или отсутствие обстоятельств,
подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а так-
же иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела (ст. 74
УПК РФ).
С учетом особенностей реального механизма и осуществления про-
цессуального познания в сфере уголовного судопроизводства это понятие
в криминалистике интерпретируется с более широких позиций.
Как показывают практика и результаты криминалистических иссле-
дований, сведения, рассматриваемые законодателем как доказательства,
могут быть получены двумя способами. Первый – путем принятия и из-
учения письменных или устных сообщений лиц, обладающих информацией
(сведениями), которая указывает на признаки возможного преступления.
Подобная информация рассматривается чаще всего как повод к возбуж-
дения уголовного дела. Статусом доказательства (доказательственной ин-
формации) сама по себе первичная информация не обладает. Это – всего
на всего – информация к размышлению. Для того, чтобы она приобрела
указанный статус, ей, как сказано в законе, необходимо пройти установ-
ленную процедуру анализа, проверки, оценки.
Эта процедура должна осуществляться надлежащим субъектом пу-
тем производства и документируемой фиксации, условий хода и по-
лученных результатов в протоколах соответствующих процессуальных
действий с соблюдением предусмотренных в УПК требований. Только
при условии соблюдения правового регламента принятия сообщения
о преступлении и подтверждения проверяемой первичной информа-
ции она может быть признана доказательствами, что и дает основание
для принятия соответствующего процессуального решения, в том числе
решения о возбуждении уголовного дела. Второй способ предполагает
не элементарное, как говорится из рук в руки, получение информации,
а активный, творческий, целенаправленно осуществляемый процесс
поиска носителей и источников полезной информации. Этот путь свя-
зан с необходимостью производства соответствующих процессуальных
действий и применения при этом методов и средств овладения искомой
информацией, ее фиксации, анализа, оценки, проверки, вовлечения
в уголовное производство в качестве судебных доказательств и исполь-
зования их в целях установления истины и решения других правовых
и организационно-тактических задач.
Успех на этом сложном, трудоемком пути практически невозможен
без вовлечения в процесс доказывания так называемой ориентирующей

34
и вспомогательной информации, служащей средством собирания дока-
зательств.
Этим и объясняется закономерный характер появления в лексико-
не юристов понятия уголовно-релевантной информации. Как категория
родового порядка, данное понятие охватывает доказательственную ин-
формацию (уголовно-релевантные сведения или доказательства), а также
вспомогательную и ориентирующую информацию. Главное назначение
двух последних видов информации заключается в использовании ее в ка-
честве элемента средств построения поисковых и познавательных версий,
организации работы по их проверке.
Кроме того, понятие уголовно-релевантной информации является од-
ним из базовых, ключевых элементов криминалистического учения о ме-
ханизме процессуальной деятельности полномочных должностных лиц
правоохранительных органов.
Как вытекает из содержания статей 73, 85 и ряда других норм УПК
РФ, собирание, проверка, оценка доказательств осуществляется в ходе
предварительного расследования по возбужденному уголовному делу
и судебного следствия. Криминалистические исследования и практика
выявления и раскрытия преступлений показывают, что процедура дока-
зательственного познания своими корнями уходит в стадию возбуждения
уголовного дела.
Поэтому в сферу своих интересов и научного обеспечения криминали-
стика включает не только стадию предварительного расследования и судеб-
ное следствие по уголовным делам, но и стадию возбуждения уголовного
дела.
Данная концепция корреспондируется с положениями, отраженными
в статье 144 УПК РФ, предусматривающей порядок рассмотрения сообще-
ния о преступлении.
В ней говорится о праве дознавателя, органа дознания, следователя,
руководителя следственного органа изымать документы и предметы, на-
значать судебную экспертизу и получать заключение эксперта, производить
осмотр места происшествия и других объектов.
Как сказано в этой статье, полученные… «в ходе проверки сообщения
о преступлении сведения могут быть использованы в качестве доказа-
тельств при условии соблюдения положений статей 75 и 89 настоящего
Кодекса».
Это одна сторона затронутой проблемы процессуальной деятельности.
С другой стороны, подход к ней в свете теории и практики познания создает
объективные предпосылки для глубокого проникновения в гносеологиче-
скую сущность и структуру указанной деятельности, которую не раскрывают
правовые модели доказывания.
Это становится очевидным при анализе структуры общей правовой мо-
дели доказывания, отраженнойв статье 86 УПК РФ.
Первым звеном данной логической конструкции служит понятие со-
бирания доказательств. Но возможно ли собирание доказательств в том
смысле, который законодатель вкладывает в понятие «доказательство»?
Думается, что положительный ответ на этот вопрос вряд ли возможен.

35
 Доказательства1, как таковые, в природе и обществе не существуют.
Они не висят на ветке дерева как созревшие плоды, готовые к потребле-
нию. Каждое доказательство – это продукт мышления, результат анали-
тической, интеллектуальной и психофизической активности субъекта
доказывания.
В уголовном судопроизводстве собираются не доказательства, а ин-
формация (сведения, фактические данные), которая может в дальнейшем
приобрести статус доказательства, а может и не стать им, в силу объек-
тивных или субъективных обстоятельств. (Например, в случае ее утраты;
несоблюдения правил и требований, предъявляемых законом к процедуре
отражения информациив процессуальном документе).
Участники преступлений, других уголовно-релевантных событий,
видов деятельности, поведения, так же как потерпевшие от преступных
посягательств и очевидцы содеянного не продуцируют доказательства.
Их активность лишь порождает те или иные изменения (следы) в окру-
жающей материальной микросреде. При этом они сами изменяются тем
или иным образом.
В силу этого применительно к процессуальной деятельности субъектов
доказывания и уголовного преследования было бы, видимо, точнее говорить
не о собирании, а о производстве доказательств.
Изложенные и многие другие аспекты затронутой проблематики учи-
тываются криминалистами на самых различных направлениях их научных
исследований, включая разработку криминалистических характеристик
(моделей) преступлений, а также процессуальной деятельности должност-
ных лиц правоохранительных органов в их битве с преступностью за пол-
ную, достоверную информацию.
В этой связи в современной криминалистике много внимания уделяется
исследованию практически значимых аспектов проблемы поисково-позна-
вательного механизма процессуальной деятельности указанных участников
уголовного процесса. Полученные при этом результаты позволяют рассма-
тривать данный механизм в качестве структуры, состоящей из познаваемых
объектов, задач, действий, методов и средств, последовательно реализуемых
в целях собирания уголовно-релевантной информации и ее использования
в ходе принятия, обоснования и воплощения в жизнь адекватных фактиче-
ской ситуации правовых и организационно-тактических решений в стадиях
возбуждения уголовного дела, предварительного расследования и судебного
следствия по уголовным делам.
В области теории криминалистики и в других ее разделах (“Крими-
налистическая техника”, “Криминалистическая тактика”, “Криминали-
стическая методика расследования”) разработаны самые разнообразные
типовые модели механизмов (технологий) решения правовых и типичных
поисковых и познавательных задач в сфере уголовного судопроизводства.
Их эффективность подтверждена многолетним опытом процессуальной
деятельности по уголовным делам различных категорий.

1
  Доказательства, как учит философия, – это логическая операция обоснования ис-
тинности какого-либо суждения с помощью других, связанных с ним истинных суждений.

36
 § 2.3.  Объект криминалистики
Понятие объекта в криминалистике рассматривается в трех смысловых
знаниях:
1)  как объект науки криминалистики;
2)  как объект криминалистического научного исследования;
3)  как объект предметно-практического исследования.
Как научная категория, понятие объекта криминалистики может быть
определено таким образом: научно обобщенная типовая информационная
модель (мыслеобраз), дающая предоставление о форме, пределах, содержании
процессуальной деятельности должностных лиц правоохранительных органов
как познающей системы.
В отличие от этого в качестве объекта научного криминалистическо-
го исследования выступает та или иная проблема, актуальная, с теорети-
ческой и (или) практической точек зрения, научная разработка которой
осуществляется в целях совершенствования указанной выше деятельно-
сти. И делается это на основе сравнительного анализа, типизации, клас-
сификации, систематизации, дифференциации, интеграции собираемых,
интерпретируемых, обобщенных учеными фактических данных, которые
затем используются ими в целях создания, адресуемых практике, продуктов
научного творчества.
Как отмечалось, объект у криминалистики один. На определенном
историческом этапе он сохраняет свою устойчивость, целостность, т. е.
является неизменяемым ровно до той поры, пока изучаемые и обеспечи-
ваемые криминалистикой реалия не претерпела существенных, коренных
изменений в ту или иную сторону. Диаметрально противоположная картина
характерна для объектов научных исследований. Во-первых, их всегда много
и они разные. Во-вторых, элементный состав системы объектов научных
исследований, как с количественной, так и с содержательной стороны,
подвержен тенденции неуклонного изменения. Одни проблемы, связанные
с развитием науки и совершенствованием практики, хотя и преобразуются
в том или ином виде, но остаются по-прежнему актуальными. Другие сходят
с «авансцены» научных исследований и их место занимают другие, прежде
неизвестные, вновь возникающие проблемы, вытекающие из очередных
социальных задач и потребностей.
Понятие объекта научного исследования самым тесным образом свя-
зано с понятием объекта предметно-практического познания в уголовном
судопроизводстве. Однако ставить знак равенства между этими понятиями
нельзя. То, что познается на практике, – это всегда уникальное, неповто-
римое, единственное в своем роде явление. Следователь и его коллеги по
процессуальной деятельности познают не все подряд преступления или
другие события. В сфере их интересов находятся конкретные преступления,
конкретные события или явления; не какие-либо виды предметов, а кон-
кретный предмет, не какие-либо виды и разновидности изучаемых в кри-
миналистике следов, а конкретный след (следы), который он обнаружил
и исследует на уровне индивидуализации, персонификации и идентифи-
кации. Эти и другие объекты, представляющие интерес для практических

37
работников в данном, конкретном случае, изучаются и учеными в ходе
проводимых ими научных исследований.
Однако, если субъект доказывания собирает и использует информацию,
которая ему необходима для решения задач в данном конкретном случае,
то участник научного исследования исходит из необходимости использо-
вания собранных им данных для создания научного продукта, который
может принести пользу в работе всех следователей, дознавателей и т. д.
либо в работе отдельных групп пользователей, по всем без исключения
делам или по делам определенных категорий.
Познаваемые на практике объекты в криминалистике изучаются на
двух уровнях. Первый уровень (тип) – это правовые и научные понятия,
отражающие объекты класса событий, отдельных видов деятельности и по-
ведения как целостных систем. Второй – отдельные элементы и группы
элементов, их компоненты, признаки, свойства, связи и отношения, как
части, составляющие вышеупомянутых систем.
Под первым номером в ряду объектов первого уровня находятся престу-
пления (преступная деятельность, преступное поведение), т. е. общественно
опасные проявления криминальной активности, обладающей полным на-
бором соответствующих признаков, содержащихся в уголовно-правовых
понятиях преступления. К ним примыкают общественно опасные деяния
с признаками преступлений, но таковыми не являющимися.
В их круг входят общественно опасные деяния, совершенные лицами,
не достигшими установленного Уголовным Кодексом возраста, с которого
наступает уголовная ответственность, а также деяния, совершенные лицами,
которые находились в состоянии невменяемости (ст.ст. 19, 20, 21 УК РФ).
Особую группу образуют деяния, сопряженные с причинением вреда
жизни, здоровью пострадавших лиц, иным интересам, охраняемым уго-
ловным законом, совершенные при обстоятельствах, исключающих пре-
ступность деяния.
Правовые модели такого рода деяний отражены в шести статьях Общей
части УК РФ главы 8 «Обстоятельства, исключающие преступность деяния».
Так, в статье 37 «необходимая оборона» сказано, что причинение вреда
посягающему лицу другим человеком в состоянии необходимой обороны,
не должно рассматриваться как преступление, если по делу установлено,
что причинитель вреда не допустил превышения пределов необходимой
обороны. По мысли законодателя, также не являются преступлениями
следующие деяния:
1)  Причинение вреда при задержании лица, совершившего престу-
пление, если иными средствами задержать такое лицо не представлялось
возможным и при этом не было допущено превышения необходимых для
этого мер (ст. 38);
2)  Причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в со-
стоянии крайней необходимости, если при этом не было допущено превы-
шения пределов крайней необходимости (ст. 39);
3)  Причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в ре-
зультате физического принуждения, если вследствие такого принуждения
лицо не могло руководить своими действиями либо бездействием (ст. 40);

38
 4)  Причинение вреда охраняемым законом интересам при обоснован-
ном риске для достижения общественно полезной цели (ст. 41);
5)  Причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам ли-
цом, действующим во исполнение обязательных для него приказа или рас-
поряжения. Неисполнение заведомо незаконных приказа или распоряже-
ния исключает уголовную ответственность (ст. 42).
В связи с этим следует остановиться вот на чем. Как показывает су-
дебная статистика, решения о возбуждении уголовных дел в большинстве
случаях принимаются в связи с обнаружением общественно опасных по-
следствий действий или бездействия известных либо неизвестных в этот
момент лиц. Основание для принятия таких решений, как правило, дает
факт наличия данных, указывающих на признаки объекта и объективной
стороны состава преступлений. Опытным практикам хорошо известно, ка-
кие трудности приходится преодолевать при расследовании дел в условиях
острого дефицита полезной информации о правовой природе и причинах
исследуемых происшествий, мотивах, виновности лиц, как предполага-
ется, причастных к тому, что произошло. В таких случаях выдвигаются
и проверяются конкурирующие друг с другом равнозначные версии по
поводу обстоятельств, в отношении которых отсутствуют достоверные
знания. Ситуация зачастую не упрощается, а напротив, усложняется, когда
участник происшествия установлен и дает показания, но настаивает на
своей невиновности.
Причем, не потому, что он в действительности не причастен к соде-
янному, а совсем по другим причинам. Не отрицая того, что он на самом
деле является причинителем материального или физического вреда, он
выдвигает контрверсию о том, что действовал не из преступных, а из обще-
ственно полезных соображений. И далеко не всегда подтверждение или
опровержение этой версии осуществляется быстро и надлежащим образом.
И все потому, что обстоятельства, исключающие преступность содеян-
ного, обычно не лежат на поверхности. Когда же они установлены, их не
всегда возможно трактовать однозначно в пользу того, что в данном случае
имело место не преступное, а общественно полезное деяние.
И только в том случае, когда собраны неопровержимые доказательства,
объективно подтверждающие состоятельность версии подозреваемого (об-
виняемого), может быть принято решение о прекращении уголовного дела,
со всеми вытекающими из этого правовыми последствиями.
Продолжая обсуждение вопроса на тему познаваемых объектов, нельзя
не коснуться еще и такого обстоятельства.
Значительная часть преступлений совершается на почве или в ходе про-
фессиональной деятельности преступников и потерпевших. В таких ситуа­
циях возникает необходимость глубокого проникновения в особенности
исследуемой профессиональной деятельности, в ее технологию, задачи,
полномочия, права и обязанности участников, нормативно-правовые пра-
вила и нормы, регулирующие ее. Таким образом, предмет процессуального
познания включает в себя не только общественно опасные деяния и во-
влеченных в них лиц, следы и последствия таких деяний, но и отдельные
стороны, грани, области, аспекты некоторых общественно полезных видов

39
деятельности, поведения, действий, включая те из них, которые имеют от-
ношение к событиям предкриминального и посткриминального характера.
К числу последних событий относятся:
1)  поведение преступников в пред и посткриминальный периоды их
жизнедеятельности;
2)  поведение потерпевших от преступных посягательств до, во время
и после совершенных в отношении их преступлений;
3)  поведение очевидцев, других свидетелей исследуемых в уголовном
производстве явлений.
Второй уровень познаваемых объектов образуют отдельные элементы,
те или иные группы элементов перечисленных систем, признаки, свойства,
связи и отношения данных элементов.
Их роль играют участники и наблюдатели исследуемых событий,
предмет, цели, задачи, мотивы, орудия и других средства достижения
цели лиц, указанных категорий, совершенные или действия, способы
действий, обстановка, в условиях которой реализуется человеческая ак-
тивность; образующиеся при этом следы, последствия содеянного, при-
чинная связь действий (бездействий) и наступивших последствий, другие
обстоятельства. Познание такого рода объектов (объектов внутри других,
более широких по объему объектов) имеет существенное значение для
дела, с точки зрения установления обстоятельств, входящих в предмет
доказывания, а также с точки зрения формирования и развития доказа-
тельственной базы.
Следователи и другие должностные лица правоохранительных органов
исследуют эти объекты, подчеркнем это еще раз, для того, чтобы собрать
информацию, необходимую для решения задач в каждом, отдельно взятом
производстве по конкретному делу. В отличие от них те же объекты изуча-
ются криминалистами для того, чтобы на основе обобщения полученных
результатов своих исследований получить и передать практикам знания,
полезные им для работы в условиях сходных ситуаций. Отсюда и идут кор-
ни теории криминалистической характеристики преступлений, учения
о следственной ситуации, учений о преступнике, потерпевшем, очевидце
преступления, о способе,следах преступления и многих других объектах.
Опираясь на созданные теоретические основы выявления и раскрытия
преступлений и других негативных явлений, криминалистами созданы
методики и технологии расследования, система тактических приемов до-
проса, производства других процессуальных действий и еще многое из того,
что приносило, приносит и будет приносить пользу практике.
Примером тому могут служит криминалистические классификации
преступлений и других познаваемых объектов, строящиеся по различным
основаниям, которые используются в теории и методиках выявления и рас-
крытия преступлений, а также других общественно опасных деяний, ис-
следуемых в уголовном судопроизводстве (например, классификация пре-
ступлений на преступления, связанные с профессиональной деятельностью
и не связанные с данным видом деятельности; деление преступлений на
совершаемые в помещениях и вне их (на улицах; на объектах транспортной
инфраструктуры, в сфере промышленного производства и т. д.)).

40
 В качестве примера частной классификации можно привести деление
убийств на убийства, сопряженные с сокрытием трупов потерпевших и на
убийства не связанные с этим способом противодействия расследованию
и правосудию.
Отсюда и своеобразие, и разнообразие конечных продуктов научного
творчества специалистов в области криминалистики, что, в частности, об-
условлено тем, к какому уровню общности относятся изучаемые объекты.
Так, если речь идет о результатах сравнительного исследования всего класса
явлений (объектов родового уровня), роль конечных продуктов научного
творчества играют общая и частные теории (учения) криминалистики, ме-
тоды, средства, рекомендации, полезные для повышения эффективности
практического познания по делам самых различных категорий.
Важное значение для теории и практики процессуальной деятельности
правоохранительных органов имеет классификация познаваемых объектов,
в основу которой положено деление этих объектов на наблюдаемые субъ-
ектами доказывания и ненаблюдаемые ими объекты.
В философии под наблюдаемыми (чувственно воспринимаемыми) под-
разумеваются объекты (люди, предметы материального мира, явления,
процессы и т. д.), которые непосредственно или путем использования при-
боров, аппаратуры могут восприниматься органами чувств наблюдателя.
Ненаблюдаемыми являются объекты, находящиеся за порогом чувственного
восприятия. К последним, в частности, относятся различные абстрактные
объекты (теоретические конструкции типа «точечная масса», «потенциал»,
«сущность» и тому подобные не имеющие материального выражения объ-
екты), а также некоторые реальные, конкретные субстанции (например,
электромагнитное поле, атомные и субатомные частицы, фотоны), с помо-
щью органов зрения, слуха и других органолептических методов восприятие
которых оказывается невозможным вследствие несоизмеримости их свойств
с разрешающей способностью органов чувств или приборов, которыми
пользуются в научном или практическом исследовании1.
В группу наблюдаемых уголовно-релеватных объектов входят:
•  факты (фрагменты, эпизоды), связанные с покушением на преступле-
ние; с действиями по приготовлению к совершению преступления;
с действиями на том или ином этапе неоконченного преступления
или в какой-либо небольшой период сразу после совершенного пре-
ступного деяния, ставшие известными в результате непосредственно-
го их восприятия сотрудникам спецслужб в ходе реализации ими сво-
их оперативно-розыскных функций (например, в ходе наблюдения за
членами преступной группы, конспиративно внедренным в нее опе-
ративным сотрудником; при проведении под видом обычного покупа-
теля проверочной закупки или выемки сбываемого в торговой точке
контрафактного продукта; при производстве так называемой контро-
лируемой правоохранительным органов передачи предмета вымога-
тельства в ходе проверки информации о факте вымогательства; при
задержании подозреваемого с поличным на месте происшествия);

1
  См., например: Лекторский В. А. Объект, субъект, познание. М., 1980.

41
 •  внешний облик наблюдаемых подозреваемых и других фигурантов
дела как носителей и источников уголовно-релевантной информа-
ции; внешне проявляемая ими психофизическая активность в фор-
мальной обстановке уголовного производства и за его пределами;
состояние их одежды, других сопутствующих вещей;
•  обнаруженные и исследуемые: а) материально фиксированные следы
преступлений и других событий; б) некоторые факты, относящиеся
к числу общественно опасных последствий содеянного (обгоревший
дом; обезображенное лицо потерпевшего и др.); в) сохранившиеся
продукты преступной и иных видов исследуемой деятельности (под-
дельные документы, неиспользованные взрывные устройства и т. д.);
г) найденные предметы преступного посягательства (похищенные
вещи, драгоценности, произведения искусства и др.); д) обстановка
на месте происшествия и другие существующие в действительности,
сохранившие на момент текущего познания свои свойства объекты,
имеющие значение для дела.
К числу ненаблюдаемых уголовно-релевантных объектов относятся:
•  известные, но не пойманные подозреваемые, обвиняемые, подсу-
димые, осужденные лица, бежавшие из-под стражи;
•  скрывшиеся с места происшествия неизвестные преступники, не
заявившие о себепотерпевшие, очевидцы содеянного;
•  не воспринимаемые органами чувств субъектов познания устанавли-
ваемые события, действия, виды поведения и деятельности, процес-
сы, явления прошлого, а также устанавливаемые реально возможные
объекты будущего, распознаваемые на уровне предвидения, прогноза
(о возможном появлении в том или ином месте разыскиваемого пре-
ступника, о факте и возможности наступления смерти потерпевшего,
находящегося на излечении в больнице после совершенного в от-
ношении его покушения на убийство);
•  не имеющие материального выражения (воплощения) устанавливае-
мые по делу идеальные объекты (мыслеобразы) реалий, отражаемые
в правовых, криминалистических, психологических и иных научных
понятиях (например, понятия события, цели, мотива, способа пре-
ступлений; вина; виновность; достоверность информации; допусти-
мость доказательства);
•  устанавливаемые замаскированные, уничтоженные, разрушенные
или несохранившиеся (утраченные) по каким-то иным причинам
материальные объекты (например, сожженная одежда, в которую
был одет преступник во время совершения преступления);
•  реально существующие, но необнаруженные на момент исследова-
ния материальные объекты (сокрытый труп человека, место нахож-
дения которого неизвестно; угнанное в неизвестном направлении
транспортное средство и т. д.);
•  ненаблюдаемые субъектом процессуального познания (недоступные
для чувственного восприятия) признаки наблюдаемых объектов, (на-
пример, причина смерти потерпевшего, погибшего от рук убийцы;
подлинные намерения и цели лица, явившегося с повинной; группа

42
 крови человека, оставившего окровавленный отпечаток своей руки,
обнаруженный на месте совершения преступления).
Эта классификация относится к категории общих. Примером частных
классификаций служат существующие в криминалистике классификации
идеальных (следов памяти) и материально-фиксированных следов. Одна из
них предполагает деление материально-фиксированных следов на следы,
отпечатки и иные следы. В свою очередь последняя группа следов подраз-
деляется на документы, предметы, материалы, вещества (наркотические,
радиоактивные и др.), а также следы в виде изменений свойств, состояний
и отношений объектов.
При дальнейшем делении учитываются различные признаки и отноше-
ния следов. Так, по агрегатному состоянию следы-вещества подразделя-
ются на жидкие, газообразные, твердые. Если же взять в качестве объекта
дальнейшей классификации такую группу следов, как предметы, то в этой
группе можно выделить следы в виде отдельных целостных предметов,
элементов предмета (например, осколки разбитой автомобильной фары),
комплексов взаимосвязанных предметов (например, движущихся частей
и салона автомобиля), следов как результатов разрушения предмета (остат-
ки, деформированные части взорванной автомашины, останки пассажиров
и членов летного экипажа, погибших при авиакатастрофе и т. д.).
Значительная специфика характерна следам типа изменений свойств
и отношений объектов.
Под изменением свойств объекта понимается криминалистически зна-
чимые метаморфозы, произошедшие с объектом в связи с познаваемым
в уголовном судопроизводстве событием. Имеются в виду изменения при-
знаков (характеристик) внешнего порядка (формы, поверхности, цвета
и т. д.), функционального назначения, качества, состояния, структуры,
целостности всего объекта либо каких-то его частей, других параметров,
возникшие в процессе взаимодействия с другими объектами.
Внутривидовые группировки следов изменений осуществляются по
признаку количества изменений (одиночные – множественные), по меха-
низму, способу их образования, видам следообразующих объектов, давности
образования, локализации и другим основаниям.
Важное значение для выявления преступника, решения иных поис-
ковых, а также познавательных задач имеют следы в виде изменения от-
ношений объектов (следы-отношения). В широком смысле, следы отноше-
ния – это психические и материально фиксированные отображения связей
каких-либо величин, людей, предметов, действий, событий, процессов.
Например, о связи преступлений с определенной территорией, на ко-
торой они зафиксированы (региональный аспект преступности), об отно-
шении преступников к фактору судимости в прошлом (ранее судимые –
несудимые), к какой-либо местности (местные-приезжие) и т. д. В узком
смысле, под следами-отношениями подразумеваются материально фик-
сированные отображения связи, отношения, положения и расположения
вещных объектов в пространстве, несущие информацию о познаваемых
событиях и их участниках. Следы-отношения – это не изменения на (в)
объектах, не собственные либо привнесенные признаки самих объектов,

43
а характеристики изменений мест, которые они занимали в системе каких-
либо объектов (изменений их пространственных соотношений с другими
элементами системы), а также изменений собственного положения в про-
странстве в той или иной временной отрезок.
Материально фиксированные следы выступают в качестве своеобраз-
ных хранилищ самой разнообразной информации. Каждый след в первую
очередь содержит сведения о себе самом (своей природе, видовой принад-
лежности, размере, цвете, конфигурации и т. д.).наряду с этим он содержит
информацию о следообразовавшем объекте (человеке, предмете и т. д.),
механизме и условиях следообразования, обстоятельствах произошедшего
события.

§ 2.4.  Понятие и предмет криминалистики

В криминалистической характеристике механизма процессуального
познания понятию познаваемого объекта отведено первое место. Сделано
это не случайно. Дело в том, что особенности познаваемогона практике
объекта плюс особенности сложившейся на момент его исследования по-
знавательной ситуации играют роль факторов, определяющих специфику
структуры процессуальных действий, их целей, задач, методов и средств
решения поставленных задач (целей).
Существуют два типа организационных, поисковых и познавательных
задач, реализуемых в ходе познавательной деятельности должностных лиц
правоохранительных органов. Первая группа – задачи, подготовки и про-
изводства отдельных следственных и других процессуальных действий.
Общее представление о круге и характере правовых задач указанных
действий дают цели и задачи уголовного судопроизводства как процесса
доказывания, а также особенности задач, предусмотренные в нормах УПК
РФ, регламентирующих производство отдельных действий. Так, соглас-
но статьи 176 УПК РФ осмотр места происшествия, местности, жилища,
предметов и других объектов производится в целях обнаружения следов
преступления, выяснения других обстоятельств, имеющих значение для
уголовного дела. Освидетельствование (статья 179 УПК РФ) осуществляется
в целях обнаружения на теле человека особых примет, телесных поврежде-
ний и решения ряда других задач.
Необходимым условием успешного решения правовых задач служит
разработанная в криминалистике система вспомогательных задач. Они
связаны с тактикой и технологией подготовки и производства отдельных
следственных и других видов процессуальных действий. Речь идет о задачах
и адекватных им способах кадрового, информационного, организационно-
управленческого, тактического и материально-технического обеспечения
запланированного действия.
Процессуальные действия подразделяются на вербальные и невербаль-
ные. Первые (допрос, очная ставка и т. д.) производятся путем получе-
ния показаний подозреваемых (обвиняемы), потерпевших, свидетелей по
поводу известных им обстоятельств исследуемого события и ряду других
вопросов, существенных с точки зрения установления истины, проверки

44
оценки доказательств и принятия надлежащих процессуальных и организа-
ционно-тактических решений. При этом применяются различные приемы
и методы, разрабатываемые в криминалистике, способствующие получению
полной, достоверной информации, распознаванию и преодолению (лжи),
активизации памяти допрашиваемых, установлению с ними психологиче-
ского контакта и решению других задач.
Действия невербального характера (осмотр места происшествия, пред-
метов, веществ, трупов потерпевших, обыск в служебном или жилом по-
мещении подозреваемого и т. д.) производятся, в одних случаях, в целях
обнаружения, фиксации, изъятия, исследования материально-фиксиро-
ванных следов, предметов, документов и других объектов как носителей
вещной информации (потенциальных вещественных доказательств).
В других случаях, когда материальный объект (так называемый «не-
мой свидетель») находится в распоряжении следствия (например, когда
он передан свидетелем или иным участником расследования), он осма-
тривается субъектом доказывания, исследуется специалистом в целях
получения, фиксации информации, носителем и источником которой
является. В таких случаях, наряду с органолептическими способами, при-
меняются технико-криминалистические средства, методы и методики
исследования внешних и внутренних (ненаблюдаемых) признаков объ-
ектов, в том числе имеющихся на них следов, а также фиксации хода
и результатов исследований.
Цели и задачи отдельных процессуальных действий, методы, средства,
технологии их решения не исчерпывают всего круга задач и направлений,
путей процессуальной деятельности. Результаты первичных и последую-
щих действий той или другой категорий в конечном итоге складываются
в целостную картину (образ) исследуемого по делу события. Однако, для
того, чтобы все произошло так, как и должно происходить по закону, позна-
ющему субъекту необходимо решить определенный комплекс задач более
высокого уровня, выходящий за пределы целей, задача и возможностей
отдельных видов действий.
К их числу относятся:
1)  обнаружение уголовно-релевантных деяний с признаками престу-
плений;
2)  распознавание правовой природы и причин общественно опасных
происшествий;
3)  установление участников и очевидцев (наблюдателей) содеянного
или его последствий;
4)  установление целей, мотивов, способов действий (бездействия) и дру-
гих обстоятельств содеянного;
5)  выявление и изобличение (уголовное преследование) подозревае-
мых и обвиняемых в приготовлении к совершению и (или) в совершении
инкриминируемых им преступлений;
6)  осуществление необходимых розыскных мероприятий (розыск
скрывшихся с места происшествия преступников, личность которых не
установлена; розыск подозреваемых и обвиняемых, сбежавших из-под стра-
жи; розыск лиц, безвестно пропавших, угнанных транспортных средств,

45
убывших в неизвестном направлении потерпевших или очевидцев произо-
шедшего и т. д.); а также решения иных правовых, поисковых и познаватель-
ных задач, связанных с установлением истины, раскрытием, пресечением,
предотвращением преступлений.
Перечисленные и некоторые другие задачи по отношению к задачам от-
дельных процессуальных действий выступают в роли целей, своего рода глав-
ных задач процессуального доказывания по уголовному делу. Воплощению
этих целей (главных задач) в жизнь способствует проведение так называе-
мых тактических операций (тактического комплекса взаимосвязанных дей-
ствий). При этом поставленная задача может быть решена, в одних случаях,
путем производства одной операции, а в других – на базе серии параллельно
идущих либо, сменяющих одна другую, скоординированных операций.
(Теоретические основы тактической операции разработаны в рамках
соответствующего частно-криминалистического учения. Особенности, при-
сущие отдельным видам таких операций и технологий их осуществления
по отдельным категориям дел – предмет криминалистической методики
расследования).
Изложенное позволяет рассматривать криминалистику в качестве
системы интегративного научного знания о поисково-познавательном
механизме,методах и средствах процессуальной деятельности полномоч-
ных должностных лиц правоохранительных органов в стадиях возбуждения
уголовного дела, предварительного расследования и судебного следствия
по уголовным делам.
Это определение может быть конкретизировано в свете учения о пред-
мете криминалистики.
Под предметом данной науки понимается совокупность всех изучаемых ею
объектов и результатов соответствующих научных исследований теоретиче-
ского и прикладного характера.
В современной литературе доминирует мнение о том, что перспективы
дельнейшего развития учения о предмете криминалистики и повышения
продуктивности ее научных разработок прикладного характера во многом
обусловлено глубиной знания о закономерностях, лежащих в основе уго-
ловно процессуальной практики правоохранительных органов1.
Не менее важно и то, что выявляемые учеными закономерности, их
описания, объяснения, типизации, классификации и систематизации могут
напрямую использоваться на практике в целях разрешения проблемных
ситуаций, складывающихся до и после возбуждения уголовных дел.
Поэтому учеными все больше внимания уделяется разработке характери-
стик самых различных проявлений причинно-следственных и других видов
внешних и внутренних связей, значимых в научном и практическом отноше-
ниях. Примером тому служит следующие, изучаемые в криминалистике фор-
мы закономерных связей, существующих между: событиями, процессами,

1
  Под закономерностью (законом) в философии понимается устойчивая, с необхо-
димостью проявляющаяся во всех аналогичных случаях связь, существующая между раз-
личными объектами, а также между элементами, признаками, свойствами какого-либо
одного объекта (см.: Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С. 188).

46
явлениями настоящего, прошлого и будущего; реальным и воображаемым;
наблюдаемом и ненаблюдаемом; следами и следообразовавшими объектами;
причиной и следствием; действиями и их последствиями; людьми и вещами;
целым и частью целого; идеальными материальным; достоверным и веро-
ятностным; подлинном и поддельном; информацией и дезинформацией.
Закономерности, о которых идет речь, подразделяются на две группы:
1.  Однозначные,дающие основания для единственного категорического
умозаключения (По принципу: если имеется то-то и то-то, то с необходи-
мостьбыло, есть, будет только то-то и то-то, а не что-либо иное);
2.  Неоднозначные, допускающие возможность существования альтер-
натив. (Так, если установлена смерть человека, на теле которого обнаруже-
ны следы физического воздействия, следователю рекомендуется выдвигать
и проверять несколько конкурирующих версий о причине смерти, посколь-
ку она могла наступить в результате убийства, самоубийства, несчастного
случая либо в силу иных обстоятельств).
Знание о закономерных связях, существующих в природе и обществе,
позволяет познающему субъекту идти к цели кратчайшим путем, экономя
время, силы и средства. Сотрудник правоохранительного органа может
получить его в результате личного житейского и профессионального опыта,
накопленного на основе его работы в условиях сходных ситуаций. Однако
такие знания объективно не могут быть полными, отражающими целостную
картину всего многообразия форм проявлений различных типов и видов
закономерностей. Кроме того, результаты личного опыта – это достояние
одиночки. В этом отношении более полезными являются систематизирован-
ные, научно-обобщенные знания о закономерностях, являющегося продук-
том изучения учеными репрезентативного массива фактического материала.
В криминалистической литературе широко освещаются различные ва-
рианты интерпретации научно и практически значимых закономерностей.
К ним, в частности, относятся: обусловленность криминалистических науч-
ных исследований потребностями правоприменительной практики органов,
ведущих борьбу с преступностью; закономерный характер изучения кри-
миналистами достижений научно-технического прогресса и использования
их при создании методов и средств, адресуемых практическим работникам
указанных органов; использование в криминалистических исследованиях
достижений, понятий, положений, фактических данных других отраслей
юридической науки, философии, медицины, психиатрии, психологии, со-
циологии и т.д.1
В круг указанных закономерностей так же входят закономерные связи
и взаимодействия правового и поисково-познавательных механизмов про-
цессуальной деятельности; обусловленность задач, средств и методов их
решения особенностями познаваемых на практике объектов, целями, зада-
чами, принципами, правилами, отраженными в соответствующих нормами

1
  Некоторые авторы даже склонны определять криминалистику как науку о приложе-
нии к расследованию и судебному разбирательству по уголовному делу методов и результа-
тов, полученных в области естественных, технических, гуманитарных наук (см., например:
Ларин А. М. Криминалистика и паракриминалистика. М., 1996. С. 34).

47
тех отраслей права, которые регулируют отношения в сфере уголовного
судопроизводства; обусловленность качества, результативности, времен-
ных и иных затрат процессуального познания факторами наличия или от-
сутствия надлежащего профессионального опыта у познающего субъекта,
уровней его интеллектуального развития, добропорядочности, законопо­
слушности и другими обстоятельствами субъективного характера; законо-
мерная связь особенностей планирования, организации и осуществления
расследования с особенностями первоначальных и последующих ситуация,
складывающиеся к моменту принятия решения о возбуждении уголовного
дела и на различных этапах его расследования.
Наиболее ценны для практики закономерности и рекомендации по их
использованию, которые способствуют оптимизации процесса доказатель-
ственного познания в условиях острого дефицита полезной информации
о неизвестных ненаблюдаемых объектах (обстоятельствах, подлежащих
доказыванию), не имеющих материального воплощения (цели, мотивы,
способы совершений преступлений и т. д.).
(То же самое можно сказать и о временно не наблюдаемых носителях
личной (личностной) информации. Например, убывших в неизвестном на-
правлении, не заявивших о себе очевидцев содеянного, а также о предметах,
иных материально фиксированных объектах, которые либо уничтожены,
либо сокрыты в неизвестном месте.)
Разрешение подобных ситуаций базируется на положениях, разрабо-
танных в метатеории познания (гносеологии). Их сущность выражается
в универсальной формуле научного и предметно-практического позна-
ния. Данная формула ориентирует познающих субъектов на то, что во всех
случаях развитие знания протекает по линии от незнания к знанию пред-
варительному, частичному, предположительному. (вероятностному), а от
него к знанию полному, достоверному, доказанному. В соответствие с этой
формулой и выстраивается криминалистическая модель процессуального
познания, разработанная в учении о следственной версии.
Суть концепции, на которую опирается данное учение, сводится к идее
о том, что версия, как логическая форма мышления, служит средством,
промежуточным звеном (“посредником”) между тем, что уже познано и тем
неизвестным, что предстоит познать.
Объективные предпосылки для этого создает механизм получения ново-
го, опосредствованного, выводного знания о неизвестном, ненаблюдаемом
объекте (или о неизвестном признаке наблюдаемого объекта) путем ис-
пользования знаний о наблюдаемом объекте, находящимся в закономерной
связи с первым.
Логико-криминалистический алгоритм реализации данного подхода
представляет собою типовую информационную модель, элементами струк-
туры которой служат следующие этапы:
1)  определение оснований для выдвижения версии;
2)  построение и изучение версий;
3)  выведение следствий, вытекающих из результатов изучения версии
(как фактов, которые существуют и могут быть установленными в целях
подтверждения состоятельности или опровержения версии);

48
 4)  разработка программы (плана) проверки версии;
5)  производство процессуальных действий, предусмотренных програм-
мой проверки версии;
6)  анализ и оценка полученных результатов.
В том случае, когда полученные результаты опровергают исследуемую
версию, принимается решение о выдвижении и проверке другой (других)
версии. В ее роли выступает еще одно (из серии возможных в данной си-
туации) предположительное суждение по тому же поводу, вытекающее из
личного опыта познающего субъекта и научно обобщенных характеристик
того класса объектов, элементом которого является исследуемый объект
(человек, предмет, вещество и т.д.).
В противном случае, то есть при условии подтверждения версии, при-
нимается одно из трех ситуационно обусловленных решений. Первое —
о завершении проверки версии, если полученные результаты достаточны
для вывода о доказанности установленного обстоятельства. Второе — о по-
строении и проверки версий о других предполагаемых носителях полезной
информации и месте их возможного нахождения. Третье — в том случае,
когда задача, ради которой выдвигалась исходная версия, успешно реше-
на, но она является лишь частью подлежащих решению задач, связанных
с познанием признаков того же или других информационно связанных
объектов, эта версия конкретизируется, выдвигаются и проверяются но-
вые версии, направленные на решение дальнейших классификационных
(группофикационных), диагностических, идентификационных и других
видов поисково-познавательных задач.
Полученные при этом результаты служат ступенью к решению нор-
мативно-правовых (нормативистских) задач, вытекающих из правовых
моделей, предусматривающих порядок, правила, условия процессуальной
деятельности в стадии возбуждения уголовного дела, в ходе предваритель-
ного расследования и судебного следствия. Вместе с тем, нормы права,
уголовно правовые и уголовно-процессуальные понятия и положения на-
ряду с криминалистическими понятиями и обобщенными данными также
играют роль средства доказательственного познания.
Так, для того, чтобы построить версию о том, что исследуемое деяние
содержит или не содержит признаки преступления, субъекту доказывания
необходимо сопоставить имеющиеся фактические данные о признаках
произошедшего с признаками, указанными в ст.14 УК РФ, определяющей
понятие преступления, а также с признаками общего уголовно правового
понятия состава преступления. И в том случае, когда результаты указанного
сравнительно анализа дают основание для вывода о том, что исследуемое
деяние содержит признаки преступления, возникает необходимость полу-
чения ответа на вопрос: под признаки какого именно состава преступления
оно подпадает. В этом случае также невозможно обойтись без обращения
к правовым моделям отдельных видов преступлений, составы которых пред-
усмотрены в Особенной части УК РФ.
В ходе построения и проверки версий широко применяются специфи-
ческие методы исредства. К ним, в частности, относятся метод обратного
причинного следования (от данных о следствиях к данным о вызвавших их

49
причинах), метод экстраполирования, т. е. переноса знаний о типичных
признаках класса объектов, к числу которых относится исследуемый, не-
известный до поры единичный объект, на его характеристику.
В целостном виде логико-гносеологическая конструкция предмета кри-
миналистики складывается из трех взаимосвязанных частей (составляющих).
Первая часть – объекты, изучаемые в ходе криминалистических научных
исследований. Элементами данной подсистемы являются:
1.  Общественно опасные деяния с признаками преступлений, другие
формы и виды противоправной и правомерной активности человека, ис-
следуемой в уголовном судопроизводстве;
2.  Нормы уголовного материального и процессуального и некоторых
других отраслей права, как источники нормативно-правовой информации;
3.  Криминальная, оперативно-розыскная, следственная, судебно-экс-
пертная, прокурорская, судебная практика по уголовным делам, а в ряде
случаев еще и судебная практика по гражданским, арбитражным и адми-
нистративным делам.
4.  Положения, достижения, знания в области философии (в теории от-
ражения, гносеологии, в учении о человеческой деятельности, в теории рас-
познавания образов и т. д.), юридической науки, естественных, технических
и других наук, а также опыт реализации научных разработок в различных
сферах социальной практики не юридического профиля.
Иначе говоря, речь идет, во-первых, о носителях и источниках (зако-
нах, подзаконных актах, сведущих лицах, документах и т. д.) нормативно-
правовой, научно-технической и иной социальной информации, имеющей
значение для уголовного судопроизводства. Во-вторых, о фактической (от-
ражательной, следовой) уголовно-релевантной информации, имеющее до-
казательственное значение, а также о вспомогательной и ориентирующей
информации, используемой в ходу планирования, организации и осущест-
вления процессуальной деятельности до и после возбуждения уголовных дел.
Вторая часть – промежуточные результаты изучения указанных объ-
ектов. Они подразделяются на две группы:
1)  знание закономерностей происхождения, движения, поиска, интер-
претации, трансформации, адаптации правовой, научной и иной социаль-
ной информации и использования ее в научно исследовательских целях
и антикриминальной практике правоохранительных органов;
2)  знание закономерностей собирания, проверки, оценки, использо-
вания фактической уголовно-релевантной информации, вовлечения этой
информации и ее носителей в сферу уголовного производства в качестве
судебных доказательств.
Третья часть – разрабатываемые в рамках конструктивной функции
криминалистики на основе знания указанных видов закономерностей прин-
ципы, методы, средства решения правовых и организационно-тактических
задач в стадиях возбуждения уголовного дела, предварительного расследо-
вания и судебного следствия по уголовным делам.
С учетом всего сказанного криминалистика определяется как наука о за-
кономерностях поисково-познавательного механизма процессуальной деятель-
ности полномочных должностных лиц правоохранительных органов, методах

50
и средствах собирания, проверки, оценки уголовно-релевантной информации
о познаваемых указанными лицами явлениях и использования полученного ими
знания в целях обнаружения деяний с признаками преступлений, установления
истины, принятия, обоснования и воплощения в жизнь процессуальных и ор-
ганизационно-тактических решений в стадиях возбуждения уголовного дела,
предварительного расследования и судебного следствия по уголовным делам.

§ 2.5.  Система криминалистики

Система науки строится с целью выявления и описания достигнутых
результатов познания во всей их полноте, и, кроме того, для оптималь-
ного использования полученного знания на пути продвижения к новым
результатам. С учетом этого система криминалистики как науки может быть
представлена в виде связки следующих элементов (подсистем):
1)  теории криминалистики;
2)  криминалистической техники;
3)  криминалистической тактики;
4)  криминалистической методики.
Следует различать систему криминалистики как науки и систему кри-
миналистики как учебного курса, тем более, что и терминологически, и со-
держательно данные системы не во всем совпадают.
В систему курса криминалистики как учебной дисциплины включаются:

теоретические и методологические основы криминалистики

криминалистическая техника

криминалистическая тактика

криминалистическая методика расследования

Имеющиеся между указанными системами различия продиктованы

рядом обстоятельств: необходимостью освещения в курсе криминалистики
истории криминалистики, ее места в системе других наук, их связи и соот-
ношений, привлечения внимания студентов к наиболее актуальной сфере
практического следоведения – предварительному расследованию и др.
В первом разделе курса криминалистики рассматриваются три группы
вопросов. Одна их часть относится к области науковедения (понятие кри-
миналистики, ее задачи, функции, история развития и т. д.). Вторая группа
вопросов связана с рассмотрением теоретической проблематики.
Теория является важнейшей частью науки как социального институ-
та. Теория науки – это модель ее объекта. В качестве оригинала при этом

51
выступает какой-либо фрагмент (кусок, часть) окружающего мира, той
или иной сферы практической деятельности, целям совершенствования,
преобразования, оптимизации которой служит данная наука. Поэтому
криминалистическую теорию можно рассматривать как модель поиско-
во-познавательной деятельности в уголовном процессе.Иначе говоря – это
знание об объектно-предметной области данной науки, а также о том, как
добывается и в каких целях используется это знание.
Научное знание не есть предположительное, разрозненное, случайное,
интуитивное или обыденное. Научное знание отличается от иных видов
знаний рядом существенных признаков. Это, во-первых, положительное, не
противоречивое, обобщенное на соответствующем типологическом уровне
знания. Во-вторых, это – целостное знание о всем комплексе существенных
сторон, связей и отношений объекта. В-третьих, это – систематизирован-
ное на основе соответствующей интегративной идеи (системообразующего
факта) знание.
С учетом этого теорию криминалистики можно определить как систему,
несущую объективное знание об общих положениях и особенностях отдель-
ных сторон и элементов поисково-познавательной деятельности в уголовном
процессе.
Теория криминалистики – открытая, развивающаяся система. Она со-
стоит из двух частей:
1)  общей части (общей теории);
2) особенной части, состоящей из совокупности частных учений и те-
орий.
Общая теория криминалистики исходит из задачи дать представление об
основах, общих положениях, общих чертах поисково-познавательной деятель-
ности в уголовном процессе и ее закономерностях. Каждая из частных теорий
также представляет собой совокупность соответствующих теоретических по-
ложений, но более низкого уровня.
Одни из этих положений несут знание о том или ином признаке или
группе признаков указанной деятельности, другие – о ее видах или отно-
сительно самостоятельных частях, элементах.
Третья группа вопросов, рассматриваемых в первом разделе курса кри-
миналистики, относятся к методологии наук. Речь идет о средствах, методах,
процедурах, методическом инструментарии, которые используются в ходе
научных исследований для получения знания об объекте криминалистики
и его использования в научных и практических целях.
Все это позволяет представить теорию и методологию криминалистики в ка-
честве открытой, развивающейся системы, отражающей знание об объекте дан-
ной науки, о технологии получения и использовании этого знания при разработке
соответствующей научной продукции теоретического и прикладного характера.
Второй раздел курса криминалистики называется «криминалистическая
техника».
Он состоит из двух частей:
1)  общихположений криминалистической техники,
2)  отдельных отраслей данной области криминалистики (трасологии,
криминалистической баллистики и др.).

52
 В третьем и четвертом разделах курса рассматриваются проблемы со-
ответственно криминалистической тактики и методики расследования.
Каждый из этих разделов, как и предшествующий им раздел, состоит
из двух частей: общей и особенной.
В общих частях (в общих положениях) криминалистической тактики
рассматриваются приемы, правила, которые могут применятся при под-
готовке и проведении самых различных следственных действий, а также
приемы и правила соответствующей деятельности, которые могут приме-
няться при подготовке и проведении определенных криминалистически
сходных групп следственных действий. Вторая часть раздела посвящена
особенностям подготовки и проведения отдельных следственных действий.
Проблематика заключительного раздела курса (“криминалистическая
методика расследования”) исходит из потребностей следственной практики,
нуждающейся в знаниях из области общих и частных проблем, алгоритми-
зации целостных циклов расследования.
Поэтому вначале этого раздела рассматриваются общие вопросы (общие
положения) методики расследования. После этого предлагается материал,
в котором рассматриваются общие методики расследования отдельных
видов и разновидностей преступлений (убийств, хищений и т. д.).

Краткие выводы
Главное назначение криминалистики, заключается в создании необхо-
димых условий и предпосылок для достижения целей уголовного судопроиз-
водства, отраженных законодателем в соответствующих нормах уголовного
материального и процессуального права.
Основными источниками криминалистики являются:
•  законы и другие нормативные акты (включая подзаконные), регу-
лирующие борьбу с правонарушениям