1

РОСТОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

КОНФЛИКТОЛОГИЯ
ХРЕСТОМАТИЯ

(для студентов политологических отделений и факультетов

университетов)

Составители В.Н.Рябцев и М.А.Шитив

Ростов-на-Дону
2001
 2

ХРЕСТОМАТИЯ ПОДГОТОВЛЕНА ПРИ СОДЕЙСТВИИ ИНСТИТУТА

''ОТКРЫТОЕ ОБЩЕСТВО'' (ФОНД СОРОСА) В РАМКАХ МЕГАПРОЕКТА ''РАЗВИТИЕ
ОБРАЗОВАНИЯ В РОССИИ'' (ПОДДЕРЖКА И РАЗВИТИЕ КАФЕДРЫ ПОЛИТОЛОГИИ
РОСТОВСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УИВЕРСИТЕТА В СОТРУДНИЧЕСТВЕ С КА-
ФЕДРОЙ СРАВНИТЕЛЬНОЙ ПОЛИТОЛОГИИ МОСКОВСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО
ИНСТИТУТА МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ (УНИВЕРСИТЕТА) МИД РФ)
 3

СОДЕРЖАНИЕ

С О Д Е Р Ж А Н И Е ................................................................................................................... 3

РАЗДЕЛ 1..................................................................................................................................... 7

ЧТО ПРЕДСТАВЛЯЕТ СОБОЙ КОНФЛИКТОЛОГИЯ?........................................................... 7

Глава 1. Предмет и задачи конфликтологии как особой области научного знания и

практической деятельности ...................................................................................................................7
1. Н. Н. Моисеев. Коллективные решения и «институты согласия»..................................................7
2. Санкт-Петербургская конфликтологическая школа о предмете и задачах конфликтологии в
современных условиях.........................................................................................................................11
3. Е.И. Степанов. Проблемы и перспективы развития отечественной конфликтологии ..........15

Глава 2. История возникновения и развития конфликтологии....................................................21

4. Дж.Тернер. [Социологическое наследие К.Маркса и его значение для современной
конфликтологи] ....................................................................................................................................21
5. Дж.Тернер. Георг Зиммель и конфликтный функционализм ......................................................24
6. Дж.Тернер. Диалектическая теория конфликта: Ральф Дарендорф ............................................32
7. Дж.Тернер..Диалектическая и функциональная теория конфликта: стратегия синтеза...........41

Глава 3. Методологические основания, категориальный аппарат и методика анализа

конфликтов..............................................................................................................................................59
8. Е.И. Степанов. Методология анализа социальных конфликтов: общие подходы и понятия...59
9. А.Я. Анцупов, А.И. Шипилов. О системном подходе к изучению конфликтов ..........................72
10. А.Я. Анцупов, А.И. Шипилов. Универсальная понятийная схема описания конфликта ...........74
11. А.Я. Анцупов, А.И. Шипилов, Этапы анализа конфликтов .........................................................75
12. А.Я. Анцупов, А.И. Шипилов. Программа конфликтологического исследования .....................77

РАЗДЕЛ 2................................................................................................................................... 81

ОБЩАЯ ТЕОРИЯ КОНФЛИКТА .............................................................................................. 81

Глава 4. Что такое конфликт? ............................................................................................................81

13. Р. Дарендорф. Элементы теории социального конфликта .........................................................81
14. М.Дойч. Некоторые определения ..................................................................................................84
15. М.Дойч, С.Шикман. Конфликт: социально-психологическая перспектива ............................85

Глава 5. Функции конфликта ..............................................................................................................89

16. М.Дойч. Функции конфликта ........................................................................................................89
17. Л. Козер . [О функциях конфликта в взаимоотношениях людей]..............................................90
18. Л. Козер. Функции социального конфликта ................................................................................96

Глава 6 . Структура конфликта ..........................................................................................................99

19. Выбор стратегий в конфликтных ситуациях (тест К.Томаса) ....................................................99
20. М. Дойч. Обзор «переменных», влияющих на ход конфликта .................................................102
21. Х.Корнелиус, Ш.Фэйр. Картография конфликта........................................................................105
22. «Международная тревога» о мотивационном плане поведения конфликтующих сторон ..111
23. Санкт- Петербургская конфликтологическая школа об ''анатомии'' конфликта ..................113
24. М. М. Лебедева. Стадии и фазы развития конфликта: его разрешение и эскалация ............117
25. Санкт-Петербургская конфликтологическая школа о динамеке конфликта ........................121
 4

Глава 8. Особенности вооруженного конфликта. Конфликты и насилие. Конфликты и

войны ......................................................................................................................................................128
26. «Международная тревога» о насильственном конфликте и его трансформации в мирное
русло ....................................................................................................................................................128
27. К. Райт. [О природе и типологии вооруженных конфликтов] ................................................132
28. А.Рапопорт. Истоки насилия: подходы к изучению конфликта..............................................137
29. А. Стивенс. Корни войны в перспективе архетипической концепции К.Юнга ....................148

Глава 9. Чем и как завершается конфликт? ...................................................................................155

30. Л. Козер. Завершение конфликта. ...............................................................................................155
31. Санкт-Петербургская конфликтологическая школа. О цене конфликта и цене выхода из
него ......................................................................................................................................................162

РАЗДЕЛ 3................................................................................................................................. 164

ОСОБЕННОСТИ КОНФЛИКТОВ В РАЗЛИЧНЫХ СФЕРАХ ............................................. 164

Глава 10. Межличностные конфликты............................................................................................164

32. Санкт-Петербургская конфликтологическая школа о межличностных конфликтах.........164

Глава 11. Семейные конфликты ......................................................................................................171

33. К. Левин. Предпосылки супружеских конфликтов....................................................................171

Глава 12. Трудовые (производственные) конфликты...................................................................185

34. К. Левин. Разрешение затяжного производственного. ..............................................................185

Глава 13. Экономические конфликты .............................................................................................197

35. Э. Дюркгейм. [Общественное разделение труда и классовые конфликты].............................197
36. Н. Моисеев. Примеры простейшего кооперативного соглашения ...........................................200

Глава 14. Политические (и классовые) конфликты ......................................................................201

37. П.Ансар. [О конфликтах на классовой почве] ...........................................................................201
38. А.Г.Здравомыслов. Ральф Дарендорф: конфликт и модернизация общества .........................212
39. А.Рапопорт. Конфликт – консенсус как поле для «рефлексивной» политики.......................217
40. К. Шмитт. [Группировка людей по принципу «друг/враг» как субстанциональный признак
политической сферы] .........................................................................................................................223

Глава 15. Межэтнические (этнонациональные) конфликты .......................................................230

41. К.Левин. Психо-социологические проблемы меньшинств .......................................................230
42. В.А.Тишков. Этнический конфликт в контексте обществоведческих теорий .........................240
43. У. Юри. Этнические конфликты: что можно сделать? .............................................................251

Глава 16. Межгосударственные конфликты...................................................................................255

44. Зб. Бжезинский. Гегемония нового типа....................................................................................255
45. Г. Моргентау. Политические отношения между нациями. Борьба за власть и мир ..............259

Глава 17. Конфликты идеологий, культур и цивилизаций..........................................................261

46. Л. Козер. Идеология и конфликт.................................................................................................261
47. С.Хантингтон. Столкновение цивилизаций?............................................................................267
48. К. Шмитт. Планетарная напряженность между Востоком и Западом и противостояние
Земли и Моря ......................................................................................................................................274

РАЗДЕЛ 4................................................................................................................................. 287

ТЕХНОЛОГИИ РАБОТЫ С КОНФЛИКТАМИ ....................................................................... 287

 5

Глава 18. Мониторинг предконфликтной ситуации. Предупреждение и профилактика

конфликтов............................................................................................................................................287
49. В.Зартман. Превентивная дипломатия ......................................................................................287
50. К. Левин. Действенное исследование и проблемы меньшинств ..............................................296
51. В.А. Тишков. [О сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов]
..............................................................................................................................................................307

Глава 19. Улаживание (или собственно урегулирование) конфликтов.....................................311

52. Р.Дарендорф. Общество и свобода.............................................................................................311
53. М.М. Лебедева. [Технологии урегулирования в ряду других форм воздействия на
конфликты] .........................................................................................................................................311
54. Санкт-Петербургская конфликтологическая школа о способах выхода из конфликтных
ситуаций ..............................................................................................................................................318
55. Санкт-Петербургская конфликтологическаяшкола о медитации как особой деятельности по
внесудебному урегулированию конфликтов. ..................................................................................325

Глава 20. «Чрезвычайное регулирование» вооруженных конфликтов. Особенности работы в

постконфликтной ситуации ...............................................................................................................337
56. «Международная тревога» о задачах постконфликтного урегулирования ...........................337
57. В.Ф.Петровский. Миротворческая стратегия ООН ..................................................................341

Глава 21. Разрешение конфликтов ...................................................................................................348

58. Х.Корнелиус, Ш.Фэйр. Расширение кругозора: видеть проблему в широком контексте и в
долгосрочной перспективе ................................................................................................................348
59.«Международная тревога» о критериях и особенностях разрешения конфликтов ...............352
60. Природа конфликта и теории человеческих потребностей (pеферат работ, вышедших под
редакцией Д.Бартона).........................................................................................................................356
61. К.Шиндлер, Г.Лапид. Методы трансформирования конфликтов.............................................367

РАЗДЕЛ 5................................................................................................................................. 378

Глава 22. Что представляют собой и какие бывают переговоры? ............................................378

62. М.М.Лебедева. Переговоры и их особенности при конфликте ................................................378
63.В.Мастенбрук. [Что представляют собой переговоры?] ...........................................................382
64. Дж.Ниренберг. Взаимовыгодное сотрудничество ....................................................................388

Глава 23. Подготовка к переговорам................................................................................................394

65. В.Мастенбрук. Подготовка к переговорам ................................................................................394
66. Дж.Ниренберг. Подготовка к переговорам................................................................................399

Глава 24. Собственно переговорный процесс и его фазы. Технология и психология ведения
переговоров ...........................................................................................................................................409
67. М.М. Лебедева. «Кирпичики» переговорного процесса. ..........................................................409
68. М.М.Лебедева. Что такое тактический прием............................................................................417
69. В.Мастенбрук. Основополагающие правила переговоров.......................................................420
70. В.Мастенбрук. Схема ведения переговорови личные переговорные стили ...........................424
71. Р.Фишер, У.Юри. [О методе принципиальных переговоров] ..................................................428
72. У.Юри. [Как вести переговоры с трудными людьми]...............................................................436

Глава 25. Особенности постпереговорного этапа...........................................................................441

73. М.М.Лебедева. [Что обычно происходит после того, как переговоры завершены?] .............441
74. «Международная тревога» о поддержании мирного процесса после соглашения...............443

Глава 26. Международные переговоры. Национальные стили ведения переговоров ............446

75. М.М.Лебедева. Национальные стили: какие они? .....................................................................446
76. Дж. Рубин, Дж. Салакюз. Фактор силы в международных переговорах ...............................456
77. Дж. Сэлэкьюз. Деловые контакты: глобальный масштаб ........................................................468
 6

ПРИМЕЧАНИЯ......................................................................................................................... 473

КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ И АВТОРСКИХ КОЛЛЕКТИВАХ ............................ 482

 7

Раздел 1.

ЧТО ПРЕДСТАВЛЯЕТ СОБОЙ КОНФЛИКТОЛОГИЯ?

Глава 1. Предмет и задачи конфликтологии как особой области

научного знания и практической деятельности

1. Н. Н. Моисеев. Коллективные решения и «институты согласия»

… по моему глубокому убеждению, на современном этапе нашей истории
особое значение приобретает анализ конфликтов как научная основа человече-
ской деятельности и целенаправленной эволюции, а также создание специальных
методов и процедур поиска и утверждения компромиссных решений. (Эти реше-
ния мы будем называть еще и кооперативными, поскольку они определяют со-
вместные действия, направленные на достижение некоторых общих целей.)
Любой компромисс – это коллективное решение, и, следовательно, оно
всегда плод коллективного творчества, коллективных усилий специалистов. <…>
Проблемы компромиссов еще только начинают изучаться специалистами,
и их исследования не оказывают пока сколько-нибудь заметного влияния на прак-
тику современной жизни, да и на представления людей об эвристических возмож-
ностях теории компромиссов. Во время дискуссий по проблемам энвайромен-
тального характера я на раз сталкивался с искренней убежденностью весьма ква-
лифицированных людей в том, что компромиссов в современных экологических
ситуациях просто не может быть – нужны какие-то сверхъестественные усилия,
чтобы могли существовать взаимовыгодные коллективные решения…в огромном
количестве сложных экологических ситуаций взаимовыгодные кооперативные
соглашения существуют. Их только надо уметь найти!
…вопросу о компромиссах надо посвятить особое внимание и показать не-
обходимость возникновения специальной дисциплины, которая объединила бы в
себе методологические принципы, экономический и экологический анализ с эф-
фективными методами информатики и прикладной математики, позволяющими
отыскивать эффективные коллективные решения.
Что касается методологической основы этой дисциплины, то я уже выска-
зывал свою точку зрения. Ключ к ее построению – анализ клубка противоречий и
противостояний, их генезиса и связи с целями развития и традиционным видени-
ем мира и понятиями «блага», выработанными в тех или иных странах, у тех или
иных народов. Это исходная позиция для отыскания компромиссов перед лицом
всех тех опасностей, которые встали сегодня на пути развития человеческого ро-
да. И этот анализ, может быть, самый трудный этап построения той синтетиче-
ской дисциплины, которую я назвал «теория конфликтов».
Если мы будем изучать историю развития живой материи, то увидим, что
наряду с борьбой отдельных организмов за пищу, за солнце всегда играла боль-
шую роль и совместная, кооперативная деятельность организмов и популяций.
Кооперация, коллективное поведение – это столь же естественный механизм са-
моорганизации, как, скажем, и внутривидовая борьба…<…>
 8

Я уверен, что правильно понять общую картину эволюции жизни на нашей

планете и возможных перспектив ее развития нельзя без ясного представления о
роли кооперативного начала в развитии живого вещества. <…>
…самым ярким проявлением кооперативности является, вероятно, отказ
нашего предка от индивидуального развития в угоду развитию общественного,
подчинение индивидуального поведения общественным нормам. Это означало
переход эволюции на новые рельсы, рельсы общественного развития, возникно-
вения морали и нравственности и их основы – запрета «не убий!», который суще-
ствует у всех народов, во всех религиях. Без этого кооперативного акта не могло
бы возникнуть общественной формы жизни и современной цивилизации. Какие-
то зачатки ''морали'' существуют уже у высших, особенно стадных животных. Они
проявляются в специальных формах поведения. Так, например, вожак стада мо-
жет даже пожертвовать собой ради спасения своих подопечных. Подчинение ин-
тереса индивида интересам стада, популяции не столь уж редкое явление, которое
изучают этологи. Но оно препятствует естественному отбору. <…>
У человека подобные принципы поведения, которые подчиняют его дейст-
вия, его жизнь определенным моральным нормам, играют, конечно, совершенно
особую роль. Мораль и нравственность мне хочется трактовать не только как
своеобразные формы кооперативного поведения людей, облегчающие им совме-
стное существование, но и как необходимое условие эффективной деятельности,
без которой наш далекий предок был бы просто не способен выжить.
Может быть, поэтому этологи пытаются сопоставить ‘’моральный кодекс’’
некоторых виджов животных и нравственность, возникшую в человеческом об-
ществе, увидеть их общность и различие. Мне кажется, что такое сопоставление
не лишено определенного интереса, ибо становление морали и нравственности в
«человеческом» смысле этого слова, внесшего в жизнь первобытного племени ка-
чественно новые особенности, выросло, может быть, из тех «элементарных» за-
претов, которые существуют у общественных животных.
Действительно, система запретов, возникшая на заре общественной жизни,
обеспечила возможность возникновения новой формы памяти, которая отсутству-
ет у других живых существ. Мораль обеспечивала сохранения тех, кто был носи-
телем и хранителем новых знаний, мастерства, умения сохранить огонь и все те
навыки, которые не передаются генетической памятью или обучением по прин-
ципу «делай, как я!», распространенному у животных.
Значит, отказ от внутренней борьбы, а следовательно, и от индивидуаль-
ной биологической эволюции, означал появление перспективы дальнейшего раз-
вития общественных форм жизни, основанной на совершенствовании совместной
производственной деятельности людей.
Итак, борьба и сотрудничество – это две стороны одной и той же медали,
это диалектическая общность двух противоположных начал. И средства борьбы и
формы сотрудничества все время изменялись, усложнялись, совершенствовались
по мере развития общества, возникали и новые формы борьбы, и новые формы
сотрудничества.
До поры до времени разрешение любых конфликтных ситуаций – так мы
условимся называть любые ситуации, в которых нет тождественности целей, ин-
тересов, стремлений, - носило стихийный характер. Возникали распри, часто за-
канчивавшиеся войнами и уничтожением целых цивилизаций. Но возникали так-
же и дружественные союзы. Иногда такая кооперативность насаждалась огнем и
 9

мечом, Êàê это было, например, при объединении феодальных княжеств. Другой
раз люди находили согласие за праздничным столом и т.д. Но всякий раз при соз-
дании организации, фокусирующей усилия людей, научный фундамент, а тем бо-
лее строгий научный расчет отсутствовали.
Теперь в преддверии эпохи ноосферы, .…стихийное разрешение кон-
фликтных ситуаций уже не допустимо. Так же, как и развитие биосферы, - разре-
шение конфликтных ситуаций, во всяком случае, достаточно масштабных, долж-
но быть прерогативой Разума, должно быть направленным, должно вершиться в
интересах той новой общности, которую в эпоху ноосферы предстоит образовать
человечеству. Поэтому стихийному началу в разрешении споров и конфликтов
должны прийти на смену процедуры и методы, основанные на твердом научном
фундаменте, ну глубоких знаниях тех перспектив, которые способны открыть со-
вместные усилия.
Исходя из подобных соображений, еще в начале 70-х годов параллельно с
разработкой системы ''Гея'' мы начали в Вычислительном центре Академии наук
СССР систематическое изучение конфликтных ситуаций, пытаясь развить тео-
рию, которая была бы способной объединить содержательное изучение этой про-
блемы с созданием математического инструментария, способного давать количе-
ственные оценки вариантов стратегии субъектов, принимающих участие в кон-
фликтах, и вырабатывать необходимые рекомендации.<…>
…я должен…объяснить, что мы имеем в виду, произнося слова «кон-
фликт», «компромисс», «кооперация» и т.д., дать им более точное определение,
позволяющее использовать математические методы.
Прежде всего подчеркнем…, что интересы любых субъектов, будь то от-
дельные люди, группа людей, организации, страны, группы стран, никогда не бы-
вают в точности совпадающими. Другими словами, у каждого из них есть собст-
венные цели. Именно цели, а не одна цель. У каждого субъекта всегда есть целая
гамма целей. <…> И эти цели чаще всего противоречивы.
И такое имеет место во всех реальных ситуациях. Происходит это и в силу
причин объективных, и в силу субъективных факторов – люди разные. У них раз-
ное видение мира. И в одной и той же обстановке два разных человека принима-
ют, как правило, разные решения. C’est la vie, как говорят французы! <…>
Так вот, конфликтными ситуациями условимся называть все ситуации,
требующие принятия коллективных решений, в которых субъекты (страны, фир-
мы, отдельные люди, владеющие ресурсами, правом и возможностью принимать
самостоятельные решения) обладают различными, точнее, несовпадающими це-
лями. Некоторые из них могут быть общими, а некоторые различными.
Такое определение, используемое в науке, не совпадает с житейским пред-
ставлением о конфликте как о прямом противоборстве, когда интересы сторон
прямо противоположны. Последний случай так же называется конфликтом, но
конфликтом особого рода – его принято называть антагонистическим.
Значит, любая ситуация, в которой нескольким субъектам предстоит при-
нимать решения, является конфликтом, и, следовательно, любое коллективное
решение всегда является компромиссом – каждый должен поступиться чем-то ра-
ди чего-то. В случае антагонистического конфликта компромисс, очевидно, не-
возможен: любое решение, выгодное одному из субъектов, заведомо невыгодно
другому.
 10

Выбор коллективного решения, то есть отыскание компромисса. Очень не-

простая вещь. Даже сам факт его возможности часто ставиться под сомнение. Де-
ло в том, что решения принимаются людьми, по-разному представляющими себе
то, к чему надо стремиться. Значит, для того чтобы быть приемлемы для всех
субъектов, участвующих в конфликте, оно должно обладать некоторыми специ-
альными свойствами.
Прежде всего коллективное решение должно быть выгодно всем субъек-
там, участвующим в данной конфликтной ситуации. Это требование очевидно,
иначе им незачем вступать в кооперацию. И не просто выгодно! Если кто-либо из
субъектов нарушит договорное обязательство, то в первую очередь пострадать
должен именно он. Только в этом случае может существовать определенная га-
рантия того, что каждый из субъектов выполнит взятые на себя обязательства. Та-
кой компромисс принято называть устойчивым.
Но одной устойчивости еще недостаточно <…>, надо еще, чтобы он был
эффективным, то есть чтобы его нельзя было улучшить сразу для всех участников
конфликта.
На практике оказывается, что сочетание этих двух свойств компромиссов
встречается нечасто. Именно поэтому теория коллективных решений весьма бед-
на научными результатами, а на практике конфликтующим субъектам бывает
очень непросто найти взаимоприемлемый компромисс. Кроме того, его просто
может и не существовать.
Мы уже видели, что в антагонистических конфликтах взаимовыгодных
компромиссов просто не существует. Но их может не быть даже и тогда, когда
среди интересов субъектов есть и совпадающие интересы. Кроме того, устойчи-
вые компромиссы могут оказаться неэффективными, и наоборот.
Это одна из причин, почему между людьми так мало согласия и почему им
так часто приходится браться за оружие. Правда состоит еще и в том, что люди и
сами часто не ведают того, что хороший компромисс-то на самом деле существу-
ет. И его только надо уметь найти, что, как правило, совсем непросто.
Вот для отыскания компромиссов и нужна наука, необходимы специаль-
ные методы, которые во многих случаях еще предстоит изобрести. По этой при-
чине мы и начали изучение конфликтных ситуаций, и не любых, а таких, где мо-
гут существовать устойчивые эффективные компромиссы. Мы поставили себе за-
дачу выяснить все те свойства, которыми должны обладать конфликтные ситуа-
ции, чтобы допускать существование эффективных устойчивых компромиссов.
Такие компромиссы мы условимся называть кооперативными. Эффектив-
ный и устойчивый компромисс накладывает на участников определенные обяза-
тельства, заставляет их действовать в определенных ограничивающих рамках.
Совокупность таких кооперативных соглашений, процедур и методов их отыска-
ния и формирование мы и будем называть в дальнейшем «институты согласия». В
их основе лежат, как мы видим, специальные кооперативные механизмы, о кото-
рых мы уже не раз говорили.
Если следовать традиционным подходам современной математической тео-
рии игр, то ситуации, в которых существуют устойчивые и эффективные компро-
миссы, покажутся весьма экзотическими. Однако, анализируя конкретные случаи,
которые нам представляла окружающая действительность, мы постепенно поня-
ли, что в реальной жизни кооперативные ситуации оказываются не такими уж
редкими. Так, например, они бывают типичными всякий раз, когда существенную
 11

роль играют экологические и другие природные факторы. В некоторых случаях, я

их назову простейшими, найти нужное кооперативное соглашение бывает доста-
точно просто. Для этого требуется только отойти от привычного стереотипа
мышления и уметь провести относительно несложные экономические расчеты.

2. Санкт-Петербургская конфликтологическая школа о предмете и задачах

конфликтологии в современных условиях
Наука и практика
В настоящее время конфликтология представляет собой область профес-
сиональной деятельности, требующей специальной подготовки, знаний и умений.
Специалисты-конфликтологи ведут исследовательскую и практическую работу в
научных институтах и конфликтологических центрах, в административных и
юридических учреждениях, в управлениях корпораций и дипломатических ведом-
ствах. Накопился обширный фонд конфликтологической литературы, конфликто-
логия включается в программы обучения психологов, социологов, юристов, соци-
альных работников, менеджеров в качестве особой учебной дисциплины. Суще-
ствуют колледжи и университеты, выпускающие конфликтологов, есть система
международной сертификации конфликтологов-медиаторов. Однако все же — что
собою представляет конфликтология?
Одни видят в ней особую, относительно самостоятельную науку, которая
возникла на стыке социологии, психологии и психиатрии1; другие считают ее
комплексной научной дисциплиной, объединяющей в единую систему «не свя-
занные между собой исследования конфликта, которые ведутся в рамках военных
наук, искусствоведения, истории, математики, педагогики, политологии, правове-
дения, психологии, социобиологии, социологии, философии и некоторых других
наук (например, психиатрии, экономики)»2. Одни конфликтологи определяют ее
как «науку о причинах, формах, динамике социальных конфликтов и путях их
разрешения и предупреждения»3; другие — как «науку о психогигиене социаль-
ных и межличностных отношений»4. Некоторые ученые вообще не склонны на-
зывать конфликтологию наукой, полагая, что она есть область практической дея-
тельности: «По сути дела, в практике организации современного менеджмента, в
дипломатии, в юриспруденции, коммерческой деятельности и иных областях
жизни, где наблюдается непосредственное столкновение интересов противостоя-
щих сторон, сложилось прикладное направление, которое получило название
конфликтологии. Конфликтолог — это специальная профессия, представители
которой участвуют во многих переговорных процессах…»5. А Британская Эн-
циклопедия 1997 г. избегает говорить даже о самом существовании конфликтоло-
гии: слово «конфликт» там фигурирует более чем в трех сотнях статей, а слово
«конфликтология» — отсутствует.
Наличие столь разнообразных взглядов на конфликтологию означает, что
общепринятое понимание ее статуса пока не сложилось. Конфликтология сегодня
находится еще в процессе становления. Различные подходы к ее пониманию от-

1
Корнелиус Х., Фэйр Ш. Выиграть может каждый: как разрешать конфликты. М., 1992
2
Анцупов А.Я., Шипилов А.И. Конфликтология: теория, история, библиография. М., 1996. С.5
3
Основы конфликтологии / Под. ред. Кудрявцева В.Н. М.,1997 С.3
4
Белкин А.С. и др. Конфликтология: наука о гармонии. Екатеринбург, 1995 С.5
5
Здравомыслов А.Г. Социология конфликта. М., 1996. С.77
 12

ражают возможности ее дальнейшей судьбы.

Не исключено, что конфликтология так и будет существовать в виде сферы
деятельности, которую нельзя целиком подвести ни под категорию науки, ни под
категорию практической профессии. Положение, в котором она сейчас находится,
не является каким-то уникальным случаем. Есть много таких областей, статус ко-
торых не поддается однозначному определению. Возьмите, например, медицину,
психологию педагогику, химию, электротехнику, металлургию и т. п.: это и нау-
ки, и практические профессия. Существует медицинская наука и медицинская,
врачебная практика. Одни психологи и педагоги занимаются научными исследо-
ваниями, другие — работают на предприятиях и учительствуют в школах. Есть
НИИ металлургии, и есть металлургические заводы. Есть химики-ученые и хими-
ки-инженеры, электротехники-ученые и электротехники-мастера. Даже такие тео-
ретические дисциплины, как математика или философия, не отделены китайской
стеной от практической жизни, а многие науки имеют прикладной характер и не-
посредственно нацелены на решение конкретных практических задач. Граница
между наукой и практикой зыбка и подвижна, особенно если речь идет о при-
кладной науке. А в современных условиях чуть ли не
не всюду практика опирается на науку, и требуются, с одной стороны, исследова-
тели, разрабатывающие научные основы и технологии практической деятельно-
сти, а с другой — практические работники высокой квалификации, владеющие
соответствующими научными знаниями и способные применять их в своем труде.
Так обстоит дело и с современной конфликтологией. О ней можно говорить и как
о прикладной науке, и как о сфере практической деятельности.

Что же касается споров о пределах конфликтологии как науки, то вряд ли

такие споры являются плодотворными. Выдающийся философ и логик XX столе-
тия Б. Рассел на вопрос, как лучше определить математику, отвечал: «Математика
есть то, чем занимаются математики». Следуя Расселу, можно сказать, что кон-
фликтология есть то, чем занимаются конфликтологи. Если кто-то занят изучени-
ем и разрешением социальных конфликтов и считает, что внутриличностные
конфликты — не дело конфликтологии, это нисколько не мешает другим зани-
маться межличностными конфликтами и тоже называть свои занятия конфликто-
логией. Если кто-то определяет конфликтологию очень широко — как науку о
психогигиене человеческих отношений вообще — и получает полезные результа-
ты в этом направлении, то честь ему и хвала. И точно так же честь и хвала тем
конфликтологам, которые ограничивают свою деятельность более узкими рамка-
ми — не любыми, а только конфликтными отношениями — и добиваются успеха
в решении встающих здесь задач.
Судьба конфликтологии определяется не тем, какие словесные дефиниции
ей дают и как устанавливаются границы, в которых она должна развиваться. Кон-
фликтология становится наукой и развивается как наука потому, что есть общест-
венная потребность в познании конфликтов и способов их улаживания. Все, что
служит этой цели, может быть записано ей в актив, а может числиться и по ве-
домству какой-либо другой науки. Но общественная значимость изучения кон-
фликтов порождает тенденцию собирать знания о них «в одну кучу». И чем
больше становится эта «куча знаний», тем больше делается необходимым упоря-
дочивать ее в единую научную систему, выделять ее как особую область науки
<...>.
 13

Конфликтология в системе наук

Считать ли конфликтологию отдельной, самостоятельной наукой, образо-
вавшейся на стыке социологии, психологии и других наук, или же комплексной
научной дисциплиной, — это вопрос, на который можно ответить по принципу:
«и то, и другое».
Однако самостоятельность конфликтологии относительна. Она пользуется
данными, теоретическими моделями, методами и приемами любых наук, если это
помогает ей в изучении конфликтов. Особенно тесно она связана с теми областя-
ми знаний, от древа которых она, собственно, и «отпочковывается», — с социоло-
гией и психологией. Многие другие отрасли науки — история, культурология,
экономические науки, правоведение, педагогика, политология, военная наука —
дают ей фактический материал и служат полем приложения ее концепций. Из фи-
лософии она заимствует общие принципы понимания конфликта как разновидно-
сти противоречия, столкновения и взаимодействия противоположностей. Наме-
чаются (но пока остаются еще мало реализованными) возможности приложения к
конфликтологическим проблемам математического аппарата.
В математике конфликтные ситуации представляются в виде абстрактных
математических моделей, которые могут интерпретироваться на реальных объек-
тах, если удается найти соответствие между свойствами моделей и свойствами
этих объектов. Обычно подобное соответствие устанавливается лишь при введе-
нии каких-то упрощающих допущений относительно реальных объектов.
Первые шаги к математическому описанию конфликтных отношений предпри-
нял в России в 1920-х гг. Г. Ф. Гаузе. В 1940-х гг. появились попытки построить
модели ситуаций конфликтного типа на основе математической теории игр. В
работах В. А. Лефевра и Г. Л. Смоляна 1960-х гг. предложены модели «рефлек-
сивных игр», в которых соперники стараются угадать замыслы друг друга (как в
популярной песенке М. Леонидова: «Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли
она, чтоб посмотреть, не оглянулся ли я»)1. Математические модели конфликтов
разрабатываются в настоящее время большей частью для описания поведения
сложных систем при наличии в них противодействующих сил (безотносительно к
человеку) и способов оптимального управления ими2. Из работ, более близко
подходящих к проблемам социальной конфликтности, известность получила кни-
га Т. Саати3, в которой автор, в частности, на математической модели американ-
ско-вьетнамской войны доказывал необходимость вывода американских войск
из Вьетнама.
Однако сложность человеческих конфликтов такова, что упрощающие до-
пущения, которые необходимо вводить для их математического описания, делает
эти описания малоинформативными. Рассказывают, что однажды один из круп-
нейших специалистов по теории вероятности П. Л. Чебышев выступил в Париже
с лекцией о математическом моделировании одежды. На лекцию знаменитого ма-
тематика пришли известные французские модельеры. Чебышев начал ее со слов:
«Представим себе человеческое тело как шар...» Присутствующие начали поти-
хоньку расходиться. Математические модели конфликтов похожи на человече-

1
Популярное изложение теории рефлексивных игр дано в кн.: Лефевр В.А., Смолян Г.Л. Алгебра
конфликта. М.,1968
2
См., напр., Горелик В.А., Горелов А.Ф., Кононенко А.Ф. Анализ конфликтных ситуаций в систе-
ме управления. М., 1991; Конфликт сложных систем /Под ред. А.А. Пунтуса. М., 1995
3
Саати Т. Математические модели конфликтных ситуаций. М., 1977.
 14

ские конфликты пока примерно так же, как шар — на человеческое тело.
Тем не менее, в экономике, спорте, военном деле для некоторых частных
случаев математическое моделирование конфликтных ситуаций оказывается по-
лезным. Возможно, с разработкой более совершенного математического аппара-
та, особенно в компьютерных игровых моделях, связи конфликтологии с мате-
матикой станут более тесными.

Рис. 1.1.

Рисунок 0-1
Соотношение конфликтологии с другими отраслями научного знания
представлено схематически на рис. 1.1.

Основные вопросы конфликтологии

В теории и практике конфликтологических исследований сложился опре-
деленный комплекс понятий и проблем, с которыми связано изучение конфлик-
тов. А. Я. Анцупов и А. И. Шипилов на основе анализа большого объема литера-
турных источников считают возможным выделить следующие вопросы, поста-
новка и решение которых в настоящее время уже более или менее вошла в тради-
цию у конфликтологов и образует область их интересов:
ƒ Сущность социального конфликта.
ƒ Классификация конфликтов.
ƒ Эволюция конфликтов.
ƒ Генезис конфликтов.
ƒ Структура конфликтов.
ƒ Функции конфликтов.
ƒ Информация в конфликте.
ƒ Динамика конфликта.
ƒ Диагностика конфликта.
ƒ Предупреждение конфликта.
ƒ Завершение конфликта.
 15

Относительно первого из этих вопросов— сущности социальных конфлик-

тов — существует множество разнообразных точек зрения. В основном, расхож-
дение между ними сводится к различию в словесном определении того, что такое
социальный конфликт. Таких различных определений насчитывается в литературе
уже около полусотни. И это явно не предел, поскольку с неменьшими основания-
ми можно сформулировать и другие определения. Мы не будем приводить здесь
имеющиеся в литературе или предлагать какие-то новые определения. Почти все
подобные определения улавливают какие-то существенные стороны или признаки
конфликта и имеют право на существование.
Вместе с тем авторы различных определений, как правило, при анализе
конфликтов ставят одни и те же вопросы (из приведенного выше перечня) и в об-
щем плане достаточно сходным образом строят их решение. Это свидетельствует,
что интуитивное понимание сути конфликта у них примерно одинаково, несмотря
на различие даваемых ими определений. Можно сказать, что развернутым опре-
делением сущности конфликта является теория, описывающая его. А уложить
теорию в одну фразу можно только в том случае, если теория уж очень бедна со-
держанием. Попытки исчерпывающим образом указать все существенные свойст-
ва в рамках одного определения делают последнее слишком длинным и практиче-
ски необозримым. Поскольку интуитивное понимание сути социального кон-
фликта яснее, чем его длинные определения, то можно обойтись и без них…

3. Е.И. Степанов. Проблемы и перспективы развития отечественной

конфликтологии
Методология и содержание конфликтологических исследований как сред-
ства накопления конфликтологического знания и складывания отечественной
конфликтологии в специфическое направление социального познания определя-
ются прежде всего характером наличного социального бытия и теми проблемами,
которые существуют для действующих в его условиях социальных субъектов.
К числу таких проблем следует прежде всего отнести, как уже отмечено
выше, резкое обострение социальной конфликтности, связанное со сломом тота-
литарной системы социального контроля, с начавшимся переходом к демократи-
ческой системе общественных отношений1.
Нарастание числа и интенсивности конфликтных противоборств является
общим правилом для переходных периодов общественного развития и находит
свое объяснение и оправдание в том, что выражает сформированность и готов-
ность определенных социальных сил к трансформации существующих отноше-
ний и структур, к установлению нового порядка вещей2.
Вместе с тем, нельзя не принимать во внимание, что оправданность этого
нарастания конфликтности имеет свои внутренние ограничения, поскольку под-
рывает устойчивость жизнедеятельности общества, делает нестабильным обеспе-
чение основных ее сфер и сторон, усиливает хаотичность функционирования и
изменения различных социальных органов и структур, всего общественного ор-

1
См.: Демократия есть конфликт: Поиск правового решения национальных проблем в СССР:
Круглый стол. Век ХХ и мир. 1988 №12.
2
См.: Манхейм К. Человек и общество в эпоху преобразования / Диагноз нашего времени. М.,
1994; Пригожин А.И. Сущность переходных процессов / Социология перестройки. М., 1990;
Трансформирующиеся общества: цели и пути. М., 1996; Социальные конфликты в трансформи-
рующихся обществах. М., 1996
 16

ганизма в целом. Тем самым собственное существование последнего и его спо-

собность к выживанию оказываются под вопросом.
Возникает, следовательно, объективная необходимость поставить на-
растающей в обществе конфликтности определенные ограничительные рамки,
найдя для этого подходящие способы и средства.
В условиях перехода от тоталитаризма к демократии эта общая законо-
мерность проявляется с особой остротой. Ибо эскалация социальных конфликтов
приобретает здесь такой уровень и такой размах, что вплотную подводит к крити-
ческой черте, делая реально возможной социальную катастрофу с такими харак-
терными для нее чертами, как потеря управляемости, распад основных государ-
ственных и общественных структур, моральная и культурная деградация1.
В таких условиях общество остро нуждается в средствах, предохраняющих
его от чрезмерного «перегрева», обеспечивающих надежный и эффективный
контроль за регулированием и разрешением возникающих конфликтных ситуа-
ций. Но это уже не могут быть средства, которыми пользовался тоталитаризм,
стремясь справиться, а точнее — расправиться с конфликтами: репрессии, устра-
шение, переключение недовольства вовне или на «врагов народа», идеологиче-
ское «промывание мозгов», организация массового воспроизводства послушного
и приверженного режиму типа личности и т. п. Такие средства все отчетливее
обнаруживают не только свою несостоятельность (принципиально конфликты
не разрешая, а лишь подспудно их накапливая и усугубляя), но и растущую кон-
фликтогенность, поскольку встречают все более активное сопротивление и мо-
ральное осуждение в массовом сознании и поведении. Единственно надежными
и эффективными способами и средствами, совпадающими с задачами демокра-
тизации общественных процессов и отношений, становятся внимательное изу-
чение и оценка настроений и поведения населения, устремлений его различных
групп и слоев и адекватное их выражение в соответствующих законодательных
актах, управленческих решениях и политических действиях, призванных их соот-
нести и согласовать. Это предполагает осмысление того, чем вызываются и
под действием каких детерминант возникают конфликтные ситуации в различ-
ных сферах общественной жизни и деятельности. Каковы их основные типы,
идеологические, социально-психологические, культурологические, экономиче-
ские и другие параметры. Какими личностными чертами, особенностями созна-
ния и поведения отличаются их активные участники. Что содействует, а что пре-
пятствует предупреждению и профилактике негативных конфликтных противо-
действий, тормозящих демократическое развитие общества. Что, со своей сторо-
ны, способно поддержать позитивные конфронтации, помогающие обществен-
ному прогрессу. И как ввести любой конфликт, его протекание и разрешение в
возможно более цивилизованные и гуманные формы, не ущемляющие прав и
достоинства ни одного из его участников.
Весь этот круг проблем составляет предмет конфликтологических иссле-
дований2.

1
См.: Степанов Е. И. Методологическое обеспечение конфликтологических исследований // Со-
циальные конфликты: экспертиза, прогнозирование, технологии разрешения. Вып. 7. М., 1994;
Трансформирующиеся общества: цели и пути. М., 1996; Социальные конфликты в трансформи-
рующихся обществах. М., 1996.
2
См.: Громова О. Н. Конфликтология: учебное пособие для студентов специальностей: экономика
и управление машиностроением. М., 1993; Дмитриев А. В., Кудрявцев В. Н., Кудрявцев С. В. Вве-
 17

Конфликтология, как совокупность этих исследований, обеспечивая по

мере их развертывания конфликтологический мониторинг важнейших общест-
венных процессов и отношений, отслеживание того, как зарождаются и развер-
тываются конфликтные ситуации, каковы их зоны и стадии напряжения, «боле-
вые точки» и т. п. И предлагая на этой основе адекватные и действенные управ-
ленческие решения и практические меры, благодаря всему этому, выступает не-
обходимым условием и средством демократизации общества переходного перио-
да. И вместе с тем — основой эффективного социального контроля за состояни-
ем связанных с этим процессом социальных конфликтов.
Эта глубокая социальная ангажированность конфликтологического зна-
ния, придающая ему преимущественно теоретико-прикладную направленность,
усиливается также тем, что социальные конфликты представляют собой такие си-
туации, активные участники которых больше всего заинтересованы не в самих по
себе объяснении или прогнозе дальнейшего развития событий, а в обосновании
приемлемого выхода из создавшегося положения. Поэтому конфликтологической
исследование не может ограничиться объяснительной или даже прогностиче-
ской функцией, а обязано довести познание до реализации конструктивней функ-
ции - предложения надлежащих мер по преобразованию конфликтной ситуации1.
Процесс и результаты превращения конфликтологии в «непосредственную
производительную силу» можно наиболее отчетливо видеть на опыте США, где
на протяжении уже нескольких десятилетий предпринимаются действенные
усилия по изучению и разрешению конфликтных ситуаций, приобретающих мас-
совидный характер и высокую степень остроты. Еще в первой трети века, когда
начали бурно расти число и напряженность трудовых конфликтов, связанных с
«великой депрессией», были налажены их изучение, экспертиза и регулирование
в рамках Федерального агентства по посредничеству и услугам примирения. В 50-
60-е годы, с выдвижением на первый план острых межэтнических конфликтов,
обусловленных широкой иммиграцией в страну представителей самых разных
этнических традиций и культур со всех концов мира, были налажены их анализ,
концептуальная проработка и нейтрализация в рамках сформированной для этой
цели Службы общинных отношений. С обострением международных конфликтов
в середине 70-х годов, — связанных прежде всего с нагнетанием «холодной вой-
ны» и соревнованием в «гонке вооружений», с одной стороны, и обнаружившейся
возможностью снижения международной напряженности путем посреднических
усилий и переговоров, с другой, — для осмысления и решения соответствующих
познавательных и практических задач возникла Академия мира и разрешения
конфликтов.
На протяжении 80-х годов этот процесс все более широкого подключе-
ния конфликтологии к концептуальной проработке, конкретному анализу и прак-
тическому регулированию конфликтных ситуаций продолжается и начинает ох-
ватывать не только сферу общегосударственных интересов, но и повседневную
жизнь населения: благоустройство городов и защиту окружающей среды, семей-

дение в общую теорию конфликтов ... 1993; Олейник А. Н. Основы конфликтологии. М., 1992;
Степанов Б. И. Методологические ориентиры экспертизы и регулирования социальных конфлик-
тов // Социальные конфликты. Экспертиза, прогнозирование, технологии разрешения. Вып. 6. М.,
1994.
1
См.: Степанов Е. И. Методологическое обеспечение конфликтологических исследований // Со-
циальные конфликты: экспертиза, прогнозирование, технологии разрешения. Вып. 7. М., 1994.
 18

ные неурядицы и трудности в воспитании подрастающего поколения, потреби-

тельские предпочтения, культурные нужды и т. д. К настоящему времени в США
насчитывается около 400 разного рода конфликтологических проектов и про-
грамм, с помощью разработки и реализации которых для каждого вида общест-
венно значимых конфликтных ситуаций формируются соответствующие органы,
концепции и процедуры мониторинга и урегулирования1.
Можно с уверенностью утверждать, что все теоретические достиже-
ния и практические успехи современной американской конфликтологии связаны с
этой постоянно расширяющейся исследовательской и институциальной базой и
с осознанием ее общественной значимости.
Анализ практики становления отечественной конфликтологии показыва-
ет, что и она подчиняется тем же общесоциальным закономерностям. Так, по-
скольку высокую степень остроты и массовидный характер на территории быв-
шего Союза приобрели прежде всего межнациональные конфликты, они и стали
предметом пристального внимания и практических усилий со стороны конфлик-
тологов.
В дальнейшем, по мере нарастания в обществе числа и остроты конфлик-
тов, связанных с трансформацией его политической организации и перестройкой
экономики, эти усилия все шире распространяются на сферы экономических и
политических отношений и другие, обусловленные ими области общественной
жизнедеятельности (правовые коллизии, экологические бедствия, забастовочное и
другие протестные движения, рост преступности и отклоняющегося поведения,
состояние вооруженных сил, других силовых структур, и т. п.)2.
Поэтому для развертывания отечественных конфликтологических иссле-
дований нуждается во внимательном осмыслении и то, что можно взять из имею-
щихся за рубежом разработок применительно к тому, как подходить к изучению
конфликтных ситуаций, условий, детерминант и механизмов их возникновения,
какие применять для этого методики, модели, сценарии, технологии и т. п., и то,
как все это творчески переработать в соответствии с нашими собственными
конкретными условиями и обстоятельствами. Ибо без основательной проработки
этого круга проблем не может быть обеспечено широкое и плодотворное разви-
тие всей конфликтологической проблематики. Прежде всего, пожалуй, в усло-
виях начавшейся трансформации общественных процессов и отношений в на-
правлении их демократизации, подключения к социальному творчеству широкой
массы населения предстоит смена парадигмы в подходе к существу социальных
конфликтов3.
1
См.: Соснин В. А. Теоретические и практические подходы к урегулированию конфликтных си-
туаций в зарубежной конфликтологии. С. 115-127; Васильева Е. И. Институциализация социаль-
ного конфликта: современный опыт США // Социальные конфликты. Вып. 6. С. 128-151.
2
См.: Медведев Н. П., Насиновский В. Е.| Скакунов Э. И. К концепции разрешения конфликтов в
постсоветский период // Международные исследования. Вып. 8. М;, 1994.
3
См.: Дмитриев А. В., Кудрявцев В. Н., Кудрявцев С. В. Введение в общую теорию конфликтов.
М., 1993; Донцов А. И., Полозова Т. А. Проблема конфликта в западной социальной психологии //
Психол. журн. Т. 1. 1980. № 6; Здравомыслов А. Г. Исследование конфликта на макроуровне. Тео-
ретические предпосылки. Нижний Новгород, 1993; Орлова Э. А. Кооперация, конфликт и диалог
как парадигмы межличностного взаимодействия / Материалы к XI Всемирному конгрессу полит.
наук. М.,1979; Ручка А. А., Танчер В. В. От идеологии «равновесия» к «социологии конфликта»:
Критический анализ некоторых тенденций в современной буржуазной социологии // Социол. ис-
след. 1977. № 3; Тернер Дж. Теория конфликта / Тернер Дж. Структура социологической теории.
М., 1985.
 19

Это означает, во-первых, что должно быть признано и обосновано значе-

ние социальных конфликтов в качестве повседневного и естественного явления
общественной жизни, ее неотъемлемого атрибута. «Бесконфликтного» общест-
венного бытия, как это утверждалось еще недавно идеологами тоталитаризма
применительно к нашему обществу, нет и быть не может, поскольку по своей
сути оно представляет собой непрерывный процесс возникновения и разрешения
разного рода противоборств личностей и социальных групп.
Во-вторых, должна быть признана не только «неизбывность», неустра-
нимость конфликтности в обществе, но и выявлена и подчеркнута конструк-
тивная, позитивная роль конфликтов в общественном развитии. По существу,
это методологическое требование составляет другую сторону преодоления тота-
литаристской парадигмы «бесконфликтности», поскольку именно последняя
придает конфликту чисто деструктивный смысл, рассматривая его в качестве от-
клонения от «нормы», за которую выдается полное единство сознания и интере-
сов всех составляющих общество групп, слоев, граждан.
Разумеется, отсюда вовсе не следует, что конфликты могут иметь только
позитивное значение и не приобретают деструктивную для развития человека и
общества роль. Однако общее положительное отношение к конфликтности в
обществе ориентирует, с одной стороны, на то, что столкновения по тем или
иным основаниям — нормальное явление общественной жизни, а с другой, — на
необходимость поиска таких общественных условий и форм, которые способны
придать этим столкновениям максимально культурный, цивилизованный и гу-
манный характер.
Насколько важна эта последняя сторона дела и насколько благотворно
влияют на общественную жизнь сформированная в массовом сознании и пове-
дении конфликтологическая парадигма и обеспечивающие ее реальное функцио-
нирование социальные институты и процедуры — показывает опыт развитых де-
мократических стран, где большинство социальных конфликтов разворачивается
в уже стабилизированных общественных условиях, которые обеспечиваются ус-
тоявшимися рамками официально признанных институциальных структур и хо-
рошо отработанных процедур посреднической деятельности — от участия экс-
пертно-аналитических групп до международного арбитража1.
Негативные же последствия отсутствия всего этого демонстрирует наша
нынешняя отечественная ситуация, где институциализация социальных конфлик-
тов, по существу, отсутствует, а использование процедур рационализации кон-
фликтных ситуаций и посреднических усилий непривычно пока не только для
населения, но и для властных органов. В результате возникновение и развертыва-
ние конфликтных ситуаций в стране носит преимущественно стихийный харак-
тер. Он выражается прежде всего в том, что эмоции конфликтующих сторон, как
правило, преобладают над разумом и потому их участники не могут адекватно
осмыслить существо конфликта, рационально сформулировать свои претензии и
требования. Соответственно этому конфликты с самого начала приобретают не-
управляемый характер и по мере своего расширения и обострения грозят обер-
нуться и зачастую действительно оборачиваются катастрофой, несущей участ-
вующим в них сторонам взаимное насилие, опустошение, а порою и уничтоже-
1
См.: Соснин В. А. Теоретические и практические подходы к урегулированию конфликтных си-
туаций в зарубежной конфликтологии // Социальные конфликты. Вып. 6. С. 115-127; Васильева Е.
И. Инсти-туциализация социального конфликта: современный опыт США//Там же. С. 128-151.
 20

ние. Это особенно ярко демонстрируют в настоящее время межнациональные

конфликты в Чечне, Таджикистане, Нагорном Карабахе, Абхазии. Но эмоцио-
нально-деструктивный, неинституциализированный и нерационализированный
характер с достаточным основанием можно отнести и ко многим социально-
политическим, производственно-трудовым, экологическим, «образовательным» и
другим социальным конфликтам.1
Не лучше обстоит дело с освоением конфликтологической парадигмы и
властными структурами. По существу, отсутствует конфликтологическая экс-
пертиза подготавливаемых управленческих решений и нормативных актов, пред-
принимаемых политических и административных действий, которая могла бы
использовать и международный опыт урегулирования и разрешения сходных
конфликтных ситуаций. Управленческое воздействие на конфликтный процесс
нередко запаздывает и оказывается недостаточно эффективным из-за того, что не
учитываются стадии его развития и решение начинает вырабатываться лишь то-
гда, когда конфликт подошел к границе, за которой вообще не поддается контро-
лю и регулированию. К тому же при проработке способов и средств целенаправ-
ленного разрешения конфликтов предпочтение зачастую по-прежнему отдается
немедленному силовому воздействию, а не постепенно достигаемому компромис-
су и тем более консенсусу. Столь неподготовленное или агрессивное вмешатель-
ство властных органов вместо институциализация и рационализации конфликтов
способствует их провоцированию и дальнейшему обострению, нередко заводя в
тупик.
В связи со всем этим основная задача отечественной конфликтологии на
переживаемом ею в настоящее время этапе своего становления состоит в том,
чтобы, координируя научные исследования по социальным конфликтам в со-
временном обществе, сконцентрировать их на разработке таких важнейших
стратегических направлений конфликтологического анализа, как:
• принципы прогнозирования и ранней диагностики социально-
экономических, политических, межнациональных, правовых и других социаль-
ных конфликтов;
• методы предотвращения, нейтрализации и надежного блокирования их
деструктивных, разрушительных для общества тенденций, форм и последствий;
• способы цивилизованного разрешения конфликтов, содействующие ста-
билизации и развитию общественных процессов и отношений.
Соответственно этому приоритетными задачами в исследовательской дея-
тельности конфликтологов на ближайшую перспективу должны быть признаны:
• анализ мировоззренчески-методологических проблем и проблем обще-
теоретического характера, состоящий в обосновании принципиальных подходов
к анализу конфликтных процессов и отношений, а также в обеспечении соответ-
ствующего понятийного аппарата;
1
См.: Конфликт в Нагорном Карабахе. Баку, 1990; Социальные конфликты: экспертиза, прогно-
зирование, технологии разрешения. Вып. 2: Межнациональные конфликты в посттоталитарном
обществе. Ч. 1 // Общие проблемы. М., 1992; Социальные конфликты: экспертиза, прогнозирова-
ние, технологии разрешения. Вып. 5: Россия на перепутье: политические конфликты, взрывы, пе-
ревороты. М., 1993; Социальные конфликты: экспертиза, прогнозирование, технологии разреше-
ния. Вып. 6: Конфликты в политике и экономике: мониторинг и менеджмент. М., 1994; Ямсков
А. Н. Межнациональные конфликты в Закавказье: Предпосылки возникновения и тенденции раз-
вития // Полит, исслед. 1991. № 2; Ямсков А. Н. Нагорный Карабах: анализ причин и путей реше-
ния межнационального конфликта / Национальные процессы в СССР. М., 1991.
 21

• проработка концептуальных проблем, играющая, по сути дела, роль

«программного обеспечения» в адекватном осмыслении, надежном отслежива-
нии и точной оценке реальных конфликтных ситуаций, а также в отборе эффек-
тивных средств и способов их разрешения;
• разработка организационно-методических и технологических проблем,
обеспечивающих практическую применимость и действенность конфликтологи-
ческой теории.
Успешная реализация этой долговременной исследовательской и при-
кладной программы в различных дисциплинарных ответвлениях конфликтологи-
ческого знания (политической и юридической конфликтологии, конфликтоло-
гии труда, предпринимательства, образования, межнациональных отношений,
семьи и т. п.) позволит, наряду с налаживанием мониторинга, дающего представ-
ление о состоянии и динамике конфликтных ситуаций, возникающих в переход-
ном обществе, осуществить практическое посредничество между различными
группами населения, участвующими в них, а также между администрацией и
населением и вместе с тем — критически анализировать и оценивать характер и
результаты различных управленческих воздействий на эти ситуации с целью их
урегулирования.

Глава 2. История возникновения и развития конфликтологии

4. Дж.Тернер. [Социологическое наследие К.Маркса и его значение для

современной конфликтологи]
[РАБОТЫ К.МАРКСА И Г.ЗИММЕЛЯ КАК ПРЕДПОСЫЛКА ПОЯВЛЕНИЯ КОН-
ФЛИКТОЛОГИИ]
В течение 50-х годов, по мере того как раскрывались существенные осо-
бенности, схемы Парсонса, все содержание критических замечаний в его адрес
сконцентрировалось вокруг одного пункта. Считалось, что функциональная тео-
рия в социологии, особенно ее разработанный Парсонсом вариант, затушевыва-
ет конфликтную природу социальной действительности. Вскоре нападки, идущие
в этом направлении, превратились в ритуальную церемонию для тех социоло-
гов"» которые пытались теоретически искупить прошлые грехи и которые теперь
считали, что теория конфликтов должна вывести социологию из теоретического
застоя. Как доказывал в 1956 г. Дэвид Локвуд, Парсонс, который в интересах
функционального анализа постоянно допускал, что система находится в состоя-
нии равновесия, создал вымышленную концепцию социальной жизни. Исходя
из этого фантастического мира (так Локвуд обозначил содержание концепции
Парсонса), функциональный анализ обязательно должен был подчеркивать толь-
ко те механизмы, которые поддерживали социальный порядок, а отнюдь не те,
которые систематически порождали беспорядок и перемены. Более того, постоян-
но предполагая порядок и равновесие, такие повсеместные явления, как неус-
тойчивость, беспорядок, конфликты, слишком легко стали считать отклонения-
ми, аномалиями и патологией. Тогда как в действительности, настаивал Локвуд,
в обществе были «механизмы», которые делали конфликты неизбежными и неот-
вратимыми. Например, из-за различий в распределении власти одни группы
могли эксплуатировать другие, и в социальных системах складывались очаги на-
пряженности и конфликтов. Кроме того, нехватка ресурсов в обществе неизбеж-
 22

но порождала борьбу за их распределение. Наконец, то обстоятельство, что из-за

различия своих интересов разные общественные группы преследуют разные це-
ли и, следовательно, должны соперничать друг с другом, приводит к тому, что
конфликт обязательно должен разыграться. Эти силы, доказывал Локвуд, пред-
ставляли «механизмы» социального беспорядка, которые при исследовании со-
циальных систем должны иметь такое же аналитическое значение, как и парсон-
совскне механизмы социализации и социального контроля. < … > к концу этого
десятилетия Ральф Дарендорф окончательно сформулировал аргументацию
этого направления, сравнив функциональную теорию с утопией.. Утопии обычно
имели несколько исторических предшественников, как, например, имела их ги-
потеза равновесия Парсонса; утопии обнаруживали универсальную согласован-
ность преобладающих ценностей и институтов—в духе, поразительно напоми-
нающем парсонсовское понятие институциализации; утопии всегда выявляли
процессы, благодаря которым поддерживается ныне существующее устройство,
что очень похоже на «механизмы» парсонсовской «социальной системы». Следо-
вательно, и утопии, и социальная жизнь, если их рассматривать с функциональ-
ной точки зрения, изменяются не слишком серьезно, так как они не имеют отно-
шения ни к истории, ни к расхождению с ценностями, ни к конфликтам в инсти-
туционном устройстве. Таким образом, в начале прошлого десятилетия были
заново открыты конфликты и изменения, что побудило некоторых провозгласить
точку зрения конфликта «новой социологией». Но и действительности конфликт-
ное направление так же старо, как и функционализм; оно имеет своим источни-
ком работы двух немецких социологов—Карла Маркса и Георга Зиммеля, кото-
рые приблизительно были современниками выдающихся органицистов. И по-
добно тому, как современный функционализм подтверждает правоту этих орга-
ницистов, так и современная теория конфликта многим обязана мыслям Маркса
и Зиммеля.

[КАРЛ МАРКС О ПРИРОДЕ КОНФЛИКТОВ

В СВЕТЕ СВОЕЙ СОЦИОЛОГИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ]
Развивая модель конфликта революционного класса и социального изме-
нения, Маркс создал такой образ социальной организации, который оказывает
значительное влияние на современную социологическую теорию. Маркс начина-
ет с простого допущения: экономическая организация, особенно собственность,
определяет организацию всего остального общества. Классовая структура и ин-
ституциональное устройство, так же как и культурные ценности, убеждения, ре-
лигиозные догмы и другие идеи, существующие в социальных системах, в ко-
нечном итоге являются отражением экономического базиса общества. Затем он
ввел дополнительное допущение: экономической организации любого общества,
за исключением конечного коммунистического общества, свойственны такие
силы, которые неизбежно порождают революционный классовый конфликт.
Считается, что такие революционные классовые конфликты имеют диалектиче-
ский характер и происходят в определенную эпоху, причем сменяющие друг
друга базисы экономической организации несут в себе зародыши собственного
разрушения благодаря поляризации классов и последующему свержению гос-
подствующего класса угнетенным. Отсюда следует третье допущение: конфликт
имеет два полюса, причем эксплуатируемый класс, сложившийся в определен-
ных экономических условиях, начинает сознавать свои истинные «интересы» и в
конце концов образует революционную политическую организацию, которая
 23

выступает против господствующего, владеющего собственностью класса.

На основе работ Маркса возникает ряд допущении, которые бросают пря-
мой вызов допущениям, приписываемым функционализму, и служат интеллек-
туальным трамплином для конфликтной альтернативы социологического теоре-
тизирования:

1. Несмотря на то что социальные отношения проявляют свойства систем,

они все же изобилуют конфликтными интересами.
2. Это обстоятельство свидетельствует о том, что социальная система сис-
тематически порождает конфликты.
3. Следовательно, конфликт является неизбежным и очень распространен-
ным свойством социальных систем.
4. Подобные конфликты имеют тенденцию проявляться в полярной проти-
воположности интересов.
5. Конфликты чаще всего происходят из-за недостаточности ресурсов,
особенно власти.
6. Конфликт — главный источник изменения социальных систем.

По-видимому, на развитие современной теории конфликта, помимо

этих допущений, имеющих законную силу, такое же влияние оказали форма
и содержание причинных представлений Маркса. Эти представления принима-
ют в общем форму следующего допущения: конфликт—это неизбежная и
неотвратимо действующая в социальных системах сила, которая активизиру-
ется при некоторых специфических условиях. Считается, что при некоторых
из этих условий латентные классовые интересы (находящиеся в состоянии
«ложного сознания») превращаются в явные классовые интересы («классовое
сознание»), а это в свою очередь при определенных дополнительных условиях
приводит к поляризации общества на два класса, соединенных в революцион-
ном конфликте. Таким образом, по Марксу, существует ряд условий, которым
отводится роль опосредующих переменных, ускоряющих или замедляющих
неизбежное превращение классовых интересов в революционный классовый
конфликт.
Помимо способа аргументации, большое значение для понимания со-
временной социологической теории имеет содержание модели Маркса. С дру-
гой стороны, ее существенный вклад лучше всего можно понять, если изложить
предложения теоретической схемы Маркса в более абстрактной форме и тем
самым отвлечься от его полемики по поводу социальных классов и революций.
Несмотря на то что многие особенности выполненного Марксом анализа при
таком изложении будут утрачены4-5, все, чем современная социологическая
теория обязана Положениям Маркса, может стать при этом более очевидным.
Эти положения приводятся в табл.1.
Таблица 1
КЛЮЧЕВЫЕ ТЕ3ИСЫ МАРКСА

I. Чем более неравномерно распределены в системе дефицитные ресурсы,

тем глубже конфликт интересов между господствующими и подчиненными
сегментами системы.
 24

II. Чем глубже подчиненные сегменты начинают осознавать свои истинные

коллективные интересы, тем более вероятно, что они будут сомневаться в
законности существующей в настоящее время формы распределения дефицит-
ных ресурсов.
А. Чем больше социальные перемены, производимые господствующими
сегментами, подрывают существующие в настоящее время отношения ме-
жду подчиненными, тем более вероятно, что эти последние начнут осозна-
вать свои истинные интерес.
Б. Чем чаще господствующие сегменты создают у подчиненных со-
стояние отчуждения, тем более вероятно, что эти последние начнут осоз-
навать свои истинные коллективные интересы.
В. Чем больше члены подчиненных сегментов смогут жаловаться друг
другу, тем более вероятно, что они начнут осознавать свои истинные кол-
лективные интересы.
1. Чем больше экологическая концентрация членов подчиненных
групп, тем более вероятно, что они сообщают друг другу свои жалобы.
2. Чем выше возможности членов подчиненных групп получить об-
разование, чем разнообразнее используемые ими средства коммуникации,
тем более вероятно, что они должны будут обмениваться жалобами.
Г. Чем больше подчиненные сегменты сумеют развить унифицирован-
ную идеологию, тем более вероятно, что они начнут сознавать свои истин-
ные коллективные интересы.
1. Чем выше способность вербовать или порождать идеологов,
тем более вероятна идеологическая унификация.
2. Чем ниже способность господствующих групп регулировать
процессы социализации и сети коммуникации в системе, тем более веро-
ятна идеологическая унификация.
III. Чем больше подчиненные сегменты системы сознают свои коллективные
интересы, чем больше они сомневаются законности распределения дефицитных
ресурсов, тем более вероятно, что они должны будут сообща вступить в от-
крытый конфликт с доминирующими сегментами системы.
А. Чем меньше способность господствующих групп проявлять свои кол-
лективные интересы, тем более вероятно, что подчиненные группы должны
будут вступить в конфликт сообща.
IV. Чем выше идеологическая унификация членов подчиненных сегментов сис-
темы, тем более развита их структура политического руководства, тем силь-
нее поляризация господствующих и подчиненных сегментов системы.
V. Чем сильнее поляризации господствующих и угнетенных, тем более на-
сильственным будет конфликт.
VI. Чем более насильственным является конфликт, тем больше структур-
ные изменения системы и перераспределение недостающих ресурсов.

5. Дж.Тернер. Георг Зиммель и конфликтный функционализм

[Основные положения теории Г.Зиммеля]
Георг Зиммель стремился сформулировать такие теоретические сужде-
ния, которые в своей совокупности уловили бы форму базисных социальных
процессов, — подход, который он назвал формальной социологией. Сначала он
 25

попытался на основе своих собственных размышлений создать абстракции

формальных свойств процессов и событий в самых разнообразных социальных
контекстах. При этом Зиммель надеялся развить абстрактные положения, кото-
рые позволили бы вы делить наиболее фундаментальные социальные процессы,
лежащие в основе всех образцов социальной организации < … >
Подобно Марксу, Зиммель считал, что конфликт в обществе неизбежен и
неотвратим; он полагал, что социальная структура состоит не столько из господ-
ства и подчинения, сколько из разнообразных, неразрывно связанных процес-
сов ассоциации и диссоциации, которые можно отделить друг от друга только в
ходе анализа:

«Структура, возможно, есть sui generis, в которой мотивация и форма

циклически взаимодействуют друг с другом, и только для того, чтобы иметь
возможность описать и понять ее, мы post factum сопоставляем обе эти тен-
денции, считая одну из них монистической, а другую — антагонистической»8.
Причина, по которой Зиммель придает этому положению особое значе-
ние, отчасти заключается в его «организмической» точке зрения на социальную
действительность: обнаруживая формальные свойства, социальные процессы,
очевидно, носят системный характер — замечание, которое, несомненно, выве-
дено из организмических доктрин, господствовавших в социологии в его время.
Этот деликатный органицизм заставляет Зиммеля отыскивать те» последствия
конфликта, которые ведут к сохранению социального континуума, а не к его
изменению:
«Конфликт, таким образом, предназначен для решения любого дуализма:
это—способ достижения своеобразного единства (курсив мои. — Дж. Т.), даже
если оно достигается ценой уничтожения од ной из сторон, участвующих в
конфликте. Здесь мы можем провести некоторую параллель с тем, что, как из-
вестно, наиболее сильный симптом болезни—это попытка организма изба-
виться от нарушений и повреждений, вызываемых конфликтами его частей»9.
В явном противоречии с гармонией, которая обязательно подразумевается
этим органицизмом, Зиммель постулировал для отдельных единиц органическо-
го целого внутренний «импульс враждебности», или «потребность ненавидеть и
бороться», хотя этот инстинкт и смешан с инстинктами любви и страсти и огра-
ничен действием общественных отношений. Следовательно, Зим мель считал,
что конфликт выражает не просто столкновение интересов, но и нечто большее —
нечто такое, что возникает на основе инстинктов враждебности. Подобные кон-
фликты могут либо обостряться благодаря столкновениям интересов, либо
смягчаться – как благодаря гармонии отношений, так и благодаря инстинкту
любви. Однако в конечном итоге Зиммель все же считает, что одним из конечных
источников конфликта является внутренняя биологическая природа людей-
«актеров».
Возможно, именно благодаря попыткам совместить свои допущения о
природе социального организма с замечаниями относительно инстинктов любви
и ненависти Зиммель предпринял самые серьезные усилия с тем, чтобы проана-
лизировать положительные последствия конфликта для сохранения социального
целого и составляющих его единиц. При этом враждебные импульсы рас смат-
ривались им не столько как противоречия или рак, разъедающий органическое
целое, сколько в качестве одного из тех многочисленных процессов, которые
 26

обеспечивают сохранение социального организма. Таким образом, хотя Зим-

мель и признает, что полностью кооперированное, гармоническое и интегри-
рованное общество не обнаружило бы «никаких процессов жизнедеятельности»,
все же его анализ конфликта обращает внимание в основном на то, каким обра-
зом конфликт содействует сплоченности и унификации.
Именно благодаря этому аспекту в работах Зиммеля, посвященных кон-
фликту, складывается образ организации общества, принципиально отличный
от той картины, на которой настаивает Маркс:
1. Социальные отношения складываются лишь в системном контексте, во-
площением которого служит только органическая взаимосвязь процессов ассо-
циации и диссоциации.
2. Подобные процессы одновременно являются выражением как инстинк-
тивных импульсов «актеров», так и императивов, продиктованных различными
типами социальных отношений.
3. Следовательно, конфликтные процессы — это очень распространенная
черта социальных систем, однако они далеко не обязательно и отнюдь не во всех
случаях приводят к разрушению системы и/или социальным изменениям.
4. Действительно, конфликт—это один из главных процессов, которые
служат сохранению социального целого и/или некоторых составляющих его час-
тей.
Эти допущения отражены в многочисленных специфических высказыва-
ниях, которые, очевидно, сделаны Зиммелем на основе прямого наблюдения
происходящих вокруг событий и чтения исторических источников, объясняю-
щих конфликты. В своих высказываниях Зиммель рассматривает конфликты в
качестве переменной, которая проявляет различные степени интенсивности
или силы. Полюсами того континуума, который образован этой переменной, по-
видимому, являются «конкуренция» и «борьба», причем конкуренция связана с
более упорядоченной взаимной борьбой партий, приводящей к их взаимному
обособлению, а борьба обозначает более, беспорядочную, непосредственную биту
партий".»
Несмотря на то что Зиммель не дает экстенсивной разработки функцио-
нальных параметров конфликта и не пользуется своей собственной терминоло-
гией, определения Зиммеля вызвали у современных социологов длительную
дискуссию о том, что является и что не является конфликтом12. Эта дискуссия
часто вырождалась в игру словами и терминами, но по существу она ставила
серьезный вопрос—проблему уточнения понятии, употребляемых в высказыва-
ниях о конфликтных процессах; именно эту спорную теоретическую проблему
Зиммель, совершенно очевидно, считал решающей.
Вероятно, органицизм Зиммеля сыграл решающую роль в концептуали-
зации конфликта как изменчивого явления. В отличие от Маркса, который ду-
мал, что конфликт, в конце концов, обязательно усиливается, приобретает рево-
люционный характер и приводит к структурным изменениям системы, Зиммель
чаще всего анализировал явления противоположного характера—менее интен-
сивные и острые конфликты, которые укрепляли прочность и интеграцию сис-
темы, стимулировали ее упорядоченные изменения. Однако в пределах своего
мягкого органицизма Зиммель все же высказал ряд суждений, относящихся к
остроте конфликта, то есть к степени прямой конфронтации и насилия борю-
щихся партий. Как и в случае с Марксом, все воздействие исследований Зиммеля
 27

на современную теорию можно будет лучше понять в том случае, если изложить
его положения более формализовано, в более абстрактном виде по сравнению с
его описательным очерком. Эти положения перечислены в табл. 2.
В предложении I табл. 2 Зиммель обращается к вопросу об эмоциональной
причастности к конфликту участвующих в нем партий, он полагает, что, чем
сильнее эмоции, вызванные конфликтом, с тем большей вероятностью конфликт
будет связан с применением насилия. Предложения I-A и I-B, которые, по-
видимому, относятся к межличностным конфликтам отдельных индивидов,
делают ударение на том, что чувства, вызванные прежней близостью, враждой
или ревностью, усилят остроту такого конфликта. В предложениях II—VII
Зиммель переключается с исследования индивидуальных конфликтов на группо-
вые. Он предполагает, что чем лучше различаются и идентифицируются кон-
фликтующие друг с другом группы (II), тем больше будет их внутренняя спло-
ченность (III). Далее, вероятность того, что конфликт вызовет применение наси-
лия, будет тем выше, чем гармоничнее были раньше отношения участвующих в
конфликте групп (IV), чем меньше эти группы были изолированы и обособлены
(V), чем больше каждая из этих групп считает конфликт самоцелью (VI), чем
больше члены конфликтующих групп полагают, что конфликт выходит за преде-
лы их индивидуальных интересов (VII).

Таблица 2
КЛЮЧЕВЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ЗИММЕЛЯ, КАСАЮЩИЕСЯ
ОСТРОТЫ КОНФЛИКТОВ

1. Чем больше группы вовлечены в конфликт эмоционально, тем острее кон-

фликт1 .
А. Чем выше была раньше степень причастности групп к конфлик-
ту, тем сильнее они вовлечены в него эмоционально2.
Б. Чем сильнее была раньше вражда между группами, принимающими
участие в конфликте, тем сильнее их эмоции, вызнанные конфликтом3.
В. Чем сильнее соперничество участвующих в конфликте, тем сильнее их
эмоции, вызванные конфликтом4.
11. Чем лучше «сгруппированы» группы, втянутые в конфликт, тем он ост-
рее5.
111. Чем выше относительная сплоченность участвующих в конфликте
групп, тем острее конфликт6.
IV. Чем крепче было раньше согласие участвующих в конфликте групп, тем
острее конфликт7.
V. Чем меньше изолированы и обособлены конфликтующие группы благода-
ря широкой социально» структуре, тем острее конфликт8.

1
Simmel L. Conflict and the Web of Group Affiliation, p. 38-39
2
Ibid., p. 45-46.
3
Ibid., p. 48.
4
Ibid., p. 50.
5
Ibid., p. 33.
6
Ibid., p. 49.
7
Ibid., p. 43.
8
Ibid.. p. 66-67
 28

VI. Чем меньше конфликт служит просто средством достижения цели, чем
больше он становится самоцелью, тем он острее1.
VII. Чем больше, по представлению его участников, конфликт выходит за
пределы индивидуальных целей и интересов, тем он острее2.

Зиммель понимает, что связная и унифицированная организация кон-

фликтных групп (предложения II—III), члены которых испытывают в связи с
конфликтом сильные эмоции (I) и цели которых определяются как надындиви-
дуальные (VII), в результате приведет к конфликтам, связанным с применением
насилия. Зиммель не считает, что такие острые конфликты непременно вызовут
реорганизацию социальной системы. Несмотря на то что и Маркс, и Зиммель,
по-видимому, ставят один и тот же теоретический вопрос: каковы последствия
конфликта для социальной системы и для участвующих в нем групп? «Несмот-
ря на то что, по мнению обоих этих авторов, конфликт соответственно

Таблица 3
ФУНКЦИИ СОЦИАЛЬНОГО КОНФЛИКТА ПО ОТНОШЕНИЮ
К УЧАСТВУЮЩИМ В НЕМ СТОРОНАМ

I. Чем сильнее внутригрупповые раздоры и чаще межгрупповые конфликты,

тем менее вероятно, что границы между группами должны исчезнуть3.
II. Чем сильнее острота конфликта, чем меньше интегрирована группа,
тем больше вероятность деспотической централизации конфликтных групп4.
III. Чем острее конфликт, тем сильнее внутренняя сплоченность конфликт-
ных групп5.
А. Чем больше острота конфликта и меньше конфликтные группы, тем
выше их внутренняя сплоченность6.
1. Чем острее конфликт и меньше конфликтная группа, тем меньше
в каждой группе терпимости к отклонениям и разногласиям7.
Б. Чем острее конфликт и чем больше группа выражает позицию
меньшинства в данной системе, тем сильнее ее внутренняя сплоченность8.
В. Чем острее конфликт и чем больше группа занята самообороной,
тем сильнее ее внутренняя сплоченность.

Таблица 4
ФУНКЦИЙ КОНФЛИКТА ПО ОТНОШЕНИЮ К СОЦИАЛЬНОМУ ЦЕЛОМУ

I. Чем меньше острота конфликта9, чем больше социальное целое базируется

1
Ibid.. p. 27-28.
2
Ibid., p. 39.
3
S i m m e 1. Conflict and the Web of Group Affiliation, p. 18.
4
Ibid., p. 87—88, 92—93.
5
Ibid., p. 92.
6
Ibid., p. 96.
7
Ibid., p. 93-97.
8
Ibid., p. 96.
9
S i m m e 1. Conflict and the Web of Group Affiliation. Glance, p. 43—47.
 29

на функциональной взаимозависимости1, тем более вероятно, что конфликт

имеет интегративные последствия для социального целого2.
II. Чем чаще конфликты и чем они менее остры, тем лучше члены подчи-
ненных групп могут избавиться от враждебности, почувствовать себя хозяева-
ми своей собственной судьбы и, следовательно, поддерживать интеграцию сис-
темы3.
III. Чем менее острый конфликт и чем он чаще, тем больше вероятность
того, что будут созданы нормы, регулирующие конфликты4.
IV. Чем сильнее вражда между группами в социальной иерархии, чем реже
при этом открытые конфликты между ними, тем сильнее их внутренняя спло-
ченность, тем вероятнее, что они будут держать определенную социальную
дистанцию и тем самым содействовать сохранению существующего социально-
го порядка5.
V. Чем более продолжителен и менее остр конфликт между группами, в
различной степени обладающими властью, тем более вероятно, что они отрегу-
лируют свое отношение к власти.
VI. Чем острее и продолжительнее конфликт, тем более вероятно, что груп-
пы, прежде не связанные между собой, образуют коалиции6.
VII. Чем продолжительнее угроза острого конфликта между партиями,
тем прочнее коалиции, в которые вступает каждая из сторон, участвующих в
конфликте7.

И объединяет, и поляризует конфликтные группы,—несмотря на все это,

они начинают расходиться, когда Зиммель подчеркивает, что конфликт приво-
дит к дальнейшей интеграции более широкой социальной системы, в которой он
происходит. Этот интерес к интегративным функциям конфликта как для обеих
его сторон, так и для социального целого, вероятно, совершенно неизбежен, если
принять во внимание организмических допущения, на которых основывается
формулировка специфических для Зиммеля суждений.
В табл. 3 и 4 соответственно обобщаются функции конфликта и по отно-
шению к вовлеченным в него группам, и по отношению к социальному целому14.
В табл. 3 предложения I—III указывают на последствия конфликта для организа-
ции конфликтных групп. Если вернуться к табл. 2, то там утверждалось, что при
рода групповой организации и более широкий структурный контекст конфликта
оказывают влияние на его остроту. Как свидетельствуют предложения, представ
ленные в табл. 3, Зиммель, напротив, указывает на то, что острота конфликта вы-
зывает изменения в организации конфликтных групп, обеспечивая тем самым раз
личные образцы организации для различных условии. По-видимому, Зиммель
имеет в виду двусторонний процесс обратной связи, где в определенный мо-

1
Ibid., p. 73-7S.
2
Ibid.. p. 17—18.
3
Ibid., p. 19.
4
Ibid., p. 26.
5
Интерпретация Козера. См.: Coser L. A. The Functions ot Conflict. London, Free Press, 1956,
p. 34-35.
6
S 1 m m e 1. Conflict and the Web of Group Affiliation, p. 103—149.
7
Ibid., p. 104.
 30

мент времени организация группы детерминирует остроту конфликта, а впо-

следствии острота конфликта воздействует на групповую организацию, которая в
свою очередь окажет воздействие на остроту дальнейших конфликтов и т. д.—до
тех пор, пока одна из участвующих в конфликте партий или какая-нибудь третья
партия не сумеет разрешить этот конфликт. В этом циклическом процессе об-
ратной связи, как считает Зиммель, повышенная острота конфликта создает: чет-
кие границы между группами (предложение I); деспотическое руководство (II),
особенно в тех случаях, когда группа первоначально раздроблена; внутреннюю
сплоченность (III), особенно тогда, когда группа невелика (III-A), находится в
меньшинстве (111-Б) и занята самообороной (111-В).
В табл. 4 Зиммель указывает, что ряд функции конфликта состоит в том,
чтобы в различных условиях обеспечивать создание различных форм интеграции
систем. В предложении I Зиммель высказывает предположение о том, что в диф-
ференцированных социальных системах, основанных на функциональной взаи-
мообусловленности частей, менее острые конфликты усиливают интеграцию сис-
тем преимущественно тем, что мешают возникнуть острым разрушительным
конфликтам. В предложении II Зиммель разъясняет и дополняет предложение I,
замечая, что частые и не слишком длительные конфликты помогают избавиться
от чувства враждебности, так как они внушают членам группы чувство контро-
ля над своей собственной судьбой; поэтому частые и притом менее острые кон-
фликты усиливают интеграцию, предотвращая всякую возможность накапливать
чувства враждебности и раздражения. В предложении III Зиммель далее пока-
зывает, что частые, неглубокие конфликты могут содействовать интеграции сис-
темы, поскольку они институциализируются и, следовательно, начинают регули-
роваться нормативно. В предложении IV он постулирует, что в иерархически ор-
ганизованных системах, где часто разражаются конфликты, внутренняя спло-
ченность потенциальных конфликтных групп возрастает, но при этом возраста-
ют и их изоляция, обособленность друг от друга, обеспечивая тем самым иерар-
хическую основу интеграции системы. Предложение V означает, что продолжи-
тельные неострые конфликты групп, в разной степени обладающих властью,
вероятно, институциализируются и начинают регулироваться при помощи норм
(главным образом потому, что те, кто находится у власти, видят в конфликте
только неприятности и, следовательно, считают, что их нужно регулировать, то-
гда как те, кто не обладает властью, считают, что все то, что находится «за пре-
делами» конфликта, потенциально подлежит разрушению и, следовательно,
нуждается в регулировании). В предложении VI утверждается, что острые и
продолжительные конфликты содействуют со зданию коалиций, причем это от-
носится не только к различным партиям, принимающим участие в конфликте,
но и к тем, на кого конфликт может оказать какое- либо влияние; таким образом,
считается, что конфликт обеспечивает основу для интеграции ранее не связан-
ных групп. Наконец, в предложении VII высказывается следующая мысль: чем
продолжительнее и сильнее угроза конфликта, тем вероятнее долговечные коа-
лиции между его потенциальными участниками.
Если вернуться к основным положениям Зиммеля, приведенным в табл.
2, 3 и 4, то в них, очевидно, можно найти много пробелов, неясностей, а воз-
можно, и неверных выводов. Кроме того, положения в табл. 3 и 4, по-
видимому, останавливаются исключительно на положительных функциях кон-
фликтов. Несмотря на то что инверсия каждого из этих предложений могла бы
 31

показать, при каких условиях конфликт разрушает «социальный организм», Зим-

мель, по-видимому, не заботится о том, чтобы дать необходимые разъяснения;
вместо этого он предпочитает подкреплять свой органицизм односторонними
функциональными высказываниями. Однако, несмотря на все эти затруднения,
схема Зиммеля производит большое впечатление тем, что наводит на новые раз-
мышления. Дело не только в том, что по своему содержанию каждое предложе-
ние связано с коренными социальными процессами, которые требуют дальней-
ших исследований, но и в том, что по своей форме (то есть при абстрагировании
от наблюдений и от констатации условий, при которых, вероятно, происходят те
или иные события), выполненный им анализ представляет собой подходящую
модель для современного теоретизирования <…>

[Сравнивая теории К.Маркса и Г.Зиммеля…]

Несмотря на то, что и Маркс, и Зиммель считали конфликт широко рас-
пространенным и необходимым свойством социальных систем, принятые ими
допущения относительно природы общества в корне отличались друг от друга:
Маркс подчеркивал антагонистический характер конфликтов, а Зиммель — его
интегративные последствия. Эти различия выражаются в том, что они отдают
предпочтение совершенно разным типам высказываний, причем Маркс обраща-
ется к условиям, которые могли бы разрешить конфликт, а Зим меля интересу-
ет, при каких условиях может измениться острота конфликта. Кроме того, Мар-
кса жизненно интересовали социально-структурные причины конфликта, тогда
как Зиммель стремился сосредоточить свое внимание на форме и последствиях
только что начавшегося конфликта, ограничиваясь при этом неопределенными
ссылками на «борьбу инстинктов».
Сравнивая Маркса и Зиммеля, мы в равной мере заинтригованы тем об-
стоятельством, что все их высказывания, насколько можно обнаружить, проти-
воречат , друг другу. Например, с одной стороны, Зиммель доказывал, что чем
яснее цели, преследуемые участниками конфликта, тем более вероятно, что
конфликты можно считать просто средствами для достижения цели, при чем в
конфликте обе группы, пытаясь избежать той высокой цены, которую приходится
платить за острые или насильственные конфликты, будут вынуждены искать
компромиссов и других альтернативных средств. С другой стороны, Маркс дока-
зывает нечто прямо противоположное, когда утверждает, что как только социаль-
ный класс осознает свои истинные интересы (а следовательно, получает ясное
представление о своих целях), то в этом случае насильственный конфликт стано-
вится ;в высшей степени вероятным. Расхождение этих высказываний, по-
видимому, проистекает из-за различия принятых авторами допущений, ибо
Маркс допускает, что острый конфликт—это неизбежное и неотвратимое
свойство социальных систем и их изменений, тогда как Зиммель просто допус-
кает, что конфликт — это просто один и тот же процесс, меняющий свою остроту
и имеющий разные последствия в том или ином социальном целом..
В какой-то мере современная теория конфликта попыталась объединить
многообещающие особенности как схемы Маркса, так и схемы Зиммеля; однако
даже после того, как это было выполнено, современные теоретики с гораздо боль-
шим энтузиазмом стремились принять допущения и суждения либо одного, либо
другого из этих мыслителей. Такая избирательность привела к тому, что в совре-
менной социологической теории сложилось два основных направления, которые
 32

вдохновлялись либо Марксом, либо Зиммелем: 1) диалектическая теория кон-

фликта и 2) конфликтный функционализм. Чаще всего считается, что именно
эти направления обеспечат «новые» альтернативы функциональной социологиче-
ской теории, а следовательно, и более адекватное решение поставленной Гоббсом
проблемы порядка: как и почему возможно общество?

6. Дж.Тернер. Диалектическая теория конфликта: Ральф Дарендорф

Ральф Дарендорф постоянно доказывал, что схема Парсонса„ как и функ-
ционализм, в целом, создает слишком гармоническое, интегративное и статичное
представление об обществе. Несмотря на то что, как считается, общество имеет
«два облика»—облик всеобщего согласия и облик конфликта—Дарендорф на-
стаивает на том, что сейчас наступило время начать исследование «безобразного
облика» общества и отказаться от утопической картины общества, созданного
функционализмом. Чтобы покончить с утопиями, Дарендорф советует:
«В будущем концентрировать внимание не только на конкретных про-
блемах, но и на таких, которые можно объяснить только с точки зрения на-
пряженности, конфликта и перемен. Возможно, этот второй облик общества в
эстетическом отношении окажется далеко не столь приятным, как социальная
система, однако, если бы вся социология должна была отыскивать легкий путь
к утопическому спокойствию, вряд ли это окупило бы наши усилия»'.
Следовательно, чтобы избежать утопии, требуется, чтобы одностороннюю
функциональную модель заменила односторонняя конфликтная модель. Несмот-
ря на то что Дарендорф не считает эту перспективу конфликта единственным об-
ликом общества2, все же она является необходимым дополнением, которое вос-
полнит прежнюю неадекватность функциональной теории. Именно из этого
теоретического призыва возникает модель диалектической перспективы конфлик-
та, которая, как провозглашает Дарендорф, больше соответствует тому, что про-
исходит в мире, чем функционализм, и, следовательно, служит единственным вы-
ходом из утопии. В своем анализе Дарендорф никогда не забывает отметить, что
в социальных системах, совершенно очевидно, помимо конфликтов, происходят
и другие процессы и что даже те конфликтные явления, которые он предлагает
из учить, не исчерпывают всего многообразия общественных конфликтов. Одна-
ко, высказав все это, Дарендорф затем приступает к такому исследованию, кото-
рое, по-видимому, противоречит этой характеристике, ибо в нем постоянно под-
разумевается, что данная конфликтная модель представляет собой более всеобъ-
емлющую «теорию» общества, обеспечивающую более адекватное решение
поставленной Гоббсом проблемы порядка.

Представления Дарендорфа об общественном порядке3

Согласно Дарендорфу, институциализация связана с созданием «импера-
тивно координированных ассоциации» (в дальнейшем обозначаемых как ИКА),
которые не имеют строгих критериев для своего определения и представляют
собой хорошо различимую организацию ролей. Для этой организации харак-
терны отношения власти, причем некоторые комплексы ролей обладают властью
подчинять себе другие комплексы. Несмотря на то, что высказывания Дарендор-
фа по этому вопросу несколько неясны, очевидно, что любую социальную еди-
ницу — от небольшой группы или учреждения до сообщества или общества в
целом — можно в интересах исследования рассматривать в качестве ИКА, если в
 33

организации ролей существует явное дифференцированное распределение власти.

Следовательно, несмотря на то что власть обозначает насилие одних над други-
ми, в ИКА эти отношения власти стремятся стать узаконенными; следовательно,
их можно рассматривать как отношения авторитета, где некоторые подразделения
имеют «общепризнанное» или «нормативное» право властвовать над другими4.
Таким образом, по представлению Дарендорфа, «общественный порядок» под-
держивается при помощи процессов, создающих отношения авторитета в раз-
личных типах ИКА, существующих в каждом слое социальных систем.
Однако в то же время власть и авторитет — весьма дефицитные ресурсы,
за которые идет борьба и конкуренция между подгруппами вышеназванных ИКА
и которые, следовательно, служат главными источниками конфликтов и перемен
в этих ннституционализированных образцах. Этот конфликт в конечном итоге
служит отражением того, каково отношение к авторитету различных кластеров
ролей в ИКА, так как «объективные интересы» той или иной роли находятся в
прямой зависимости от того, пользуется ли та или иная роль авторитетом, обла-
дает ли она властью над другими ролями.
Однако, несмотря на то, что разные роли в ИКА в разной мере пользуются
авторитетом, в любой конкретной ИКА можно выделить два основных типа ро-
лей— правящих и управляемых, причем правящие комплексы «заинтересова-
ны» в сохранении status quo, а управляемые—в перераспределении власти, или
авторитета. При определенных условиях осознание этой противоположности ин-
тересов возрастает, и вследствие этого ИКА поляризуется на две конфликтные
группы, каждая из которых отныне сознает свои объективные интересы, кото-
рые затем вступают в конкуренцию с авторитетом. «Решение» этой конкуренции
или конфликта влечет за собой перераспределение авторитета в ИКА, превра-
щая конфликт, таким образом, в источник социальных изменений в социальных
системах. В свою очередь пере распределение авторитета представляет собой ин-
ституционализацию нового комплекса правящих и управляемых ролей, при оп-
ределенных условиях поляризующихся на две группы интересов, которые снова
начинают конкурировать друг с другом в борьбе за авторитет, Итак, социальная
действительность служит прообразом этих бесконечно повторяющихся конфлик-
тов по поводу авторитета в различных типах ИКА, из которых состоит социаль-
ная система. Иногда конфликты в различных существующих в обществе ИКА
частично накладываются друг на друга, что приводит к крупным конфликтам,
охватывающим большие сегменты общества, тогда как в другое время и при
других условиях эти конфликты ограничиваются рамками конкретной ИКА.
Представление об институционализации как о циклическом или диалек-
тическом процессе привело Дарендорфа к исследованию только некоторых
ключевых причинных отношений: 1) принимается, что конфликт — это неотвра-
тимый процесс, возникающий из-за противоположности сил, действующих в со-
циально организованных структурах; 2) подобный конфликт ускоряется или за-
медляется благодаря ряду опосредующих структурных условий, или переменных;
3) «решение» конфликта в какой-то момент времени создает такое состояние
структуры, которое при определенных условиях с неизбежностью приводит к
дальнейшим конфликтам противоборствующих сил.
По Марксу, источник конфликта в конечном итоге находится гораздо
глубже, чем культурные ценности и в институты, которые представляют собой
надстройку. В самом деле, динамика общества обнаруживается в его «внут-
 34

ренней структуре», где дифференцированное распределение собственности и

власти с неизбежностью вызывает ряд следующих друг за другом событий, ко-
торые при определенных условиях приводят к революционному классовому кон-
фликту. Дарендорф, несмотря на то, что он часто заимствует терминологию
Маркса по поводу власти и угнетения в социальных системах, в действительно-
сти полагает, что источник конфликта совершенно иной, а именно — институ-
циализированные отношения авторитета в ИКА. Такая позиция сильно отли-
чается от позиции Маркса, который считает, что подобные отношения автори-
тета—это просто «надстройка», которая, в конце концов, будет разрушена дина-
мичными конфликтами, происходящими на более глубоких уровнях, чем инсти-
туциализированные структуры. Хотя Дарендорф и признает, что на отношения
авторитета оказывают влияние господствующие группы ИКА, и часто ссылается
на такие вещи, как «фактуальный субстрат», источником конфликта при бли-
жайшем рас смотрении все же становятся ролевые отношения узаконенного ав-
торитета в ИКА. Этот отказ подчеркивать вслед за Марксом «внутреннюю ин-
ституциональную структуру» вынуждает Дарендорфа отыскивать источник,
конфликта в тех самых отношениях, которые — хотя и временно — интегриру-
ют ИКА. Быть может, сам по себе этот перенос ударения весьма желателен, по-
скольку Дарендорф открыто признает, что власть лишь отчасти является отра-
жением отношений собственности. Однако вскоре станет совершенно очевид-
но, что представление о власти только как об авторитете может привести к ана-
литическим проблемам, которые легко могут оказаться столь же трудными, как
и те, что возникают в полемически заостренной модели Маркса.
Хотя и Дарендорф, и Маркс делают ударение на различных источниках
конфликта, в их моделях обнаруживается, что к конфликту и реорганизации соци-
альной структуры приводит аналогичная причинная цепь событий: отношения
господства и подчинения ведут к «объективной» противоположности интересов;
осознание угнетенными этой внутренней противоположности интересов проис-
ходит при определенных условиях; при других условиях это новообретенное соз-
нание приводит к созданию политической организации, а затем — к поляризации
угнетенных групп, которые впоследствии вступают в конфликт с господствую-
щей группой; в результате конфликта будет провозглашена новая форма социаль-
ной организации; в ней сложатся отношения господства и подчинения, которые
повлекут за собой другие события, ведущие к конфликтам, а затем — к измене-
нию форм социальной организации.
Опосредующие условия, влияющие на эти процессы, выделяются Дарен-
дорфом только по отношению к формированию угнетенными осознания проти-
воположности своих интересов, политизации и поляризации, угнетенных в кон-
фликтную группу, а также по отношению к итогам конфликта. Остается не выяс-
ненным, при каких опосредующих условиях институциализированные формы
создают господствующие и подчиненные группы, а эти последние могут стать
примером противоположности интересов - наверное, потому, что они заложены в
природе институциализация или ИКА и, следовательно, не нуждаются в объяс-
нении <…>
<...> Аналитические категории модели Дарендорфа самостоятельно не пе-
речисляются, потому что они совпадают с такими же категориями модели Маркса
Становится совершенно очевидным, что эмпирические категории Дарен-
дорфа очень сильно отличаются от эмпирических категорий Маркса. Однако
 35

форма анализа во многом остается той же самой, так как каждый из них полагает,
что вопросы эмпирических условий социальной организации, того, как эта орга-
низация превращается в отношения господства и подчинения и создает противо-
положность интересов, не являются проблематичными и не нуждаются в при-
чинном анализе. Согласно и Марксу, и Дарендорфу, причинный анализ начинает-
ся с разработки условий, которые приводят к росту классового сознания (Маркс)
или к осознанию квазигруппами своих объективных интересов (Дарендорф); за-
тем анализ переключается на создание политизированного класса «для себя»
(Маркс) или подлинной «конфликтной группы» (Дарендорф); наконец, особое
внимание обращается на возникновение конфликта между поляризованными и
политизированными классами (Маркс) или конфликтными группами (Дарен-
дорф).

Критика модели диалектического конфликта

Проблемы причинного анализа
Самая заметная критика причинных представлений Дарендорфа исходит
от Петра Вейнгардта5, который доказывал, что, отклоняясь от Марксовой кон-
цепции «внутренней структуры» противоположных интересов, находящейся в
основании культурных и институциональных надстроек, созданных правящими
классами, Дарендорф расплачивается за это тем, что теряет возможность выпол-
нить подлинно причинный анализ конфликта и, следовательно, выяснить, каким
образом изменяются формы социальной организации. Эта критика ставит во-
просы, напоминающие о сходстве функционализма Дарендорфа и Парсонса:
неужели конфликт возникает из легитимизированных отношений авторитета
между различными ролями в ИКА? Неужели та же самая структура, которая
создает интеграцию, производит и конфликт? Хотя схема Маркса сталкивается с
эмпирическими проблемами, причинный анализ не ставит перед ней аналитиче-
ских проблем, так как источник конфликта — противоположность экономиче-
ских интересов — четко отделяется от институциональных и культурных учреж-
дений, поддерживающих временный порядок - социальную надстройку. Да-
рендорф, однако, затушевывает это различие и, таким образом, попадает в ту же
самую аналитическую западню, которую он приписывал функциональной тео-
рии: изменение, вызывающее конфликт, таинственным образом должно возни-
кать из легитимизированных отношений в социальной системе.
Пытаясь избежать этой аналитической ловушки, Дарендорф часто делает
свой причинный анализ весьма запутанным. Единственная задача, которую пыта-
ется решить Дарендорф, состоит в том, чтобы доказать, что многие роли име-
ют также и дезинтегрирующий аспект, потому что они олицетворяют противопо-
ложность интересов тех, кто их исполняет. Эта противоположность интересов
отражается в конфликте ролей, который, по-видимому, сводит все спорные во-
просы ролевой напряженности и конфликта к дилеммам, создаваемым объектив-
ной противоположностью интересов,—что, конечно, является весьма сомнитель-
ным утверждением, справедливым лишь для определенного периода времени.
Уравнивая интересы и ролевые экспектации (ожидания), Дарендорф, по-
видимому, должен был бы пред положить, что все институционализированные
образцы, или ИКА, обнаруживают два противоположных ряда ролевых экспекта-
ции — либо подчиняться, либо возмущаться, а «актеры» должны «решать» сами,
каким экспектациям они будут следовать. По-видимому, актеры «хотят» по-
 36

нять свои «объективные интересы» и, следовательно, восстают против роле-

вых экспектации, возлагаемых на них господствующей группой. Эта за дача
заставляет модель Дарендорфа сводить происхождение конфликта к желаниям,
воле и чувствам отдельного человека или группы - редукционистский императив,
который Дарендорф наверняка бы отверг, если бы он не был столь очевидно
продиктован его собственны ми причинными представлениями.
Многие из этих проблем можно было бы преодолеть, если бы Дарендорф
обеспечил ряд суждений существования и отношений, которые показали бы, при
каких условиях легитимизированные отношения ролей в ИКА создают дихотоми-
ческое разделение отношений авторитета на отношения господства и подчине-
ния. Просто допустить, что дело обстоит именно так, - значит уклониться в сво-
ей аналитической схеме от критической причинной цепи. Необходимые пред-
ложения такого рода, или, как их оценивает Дарсндорф, «опосредующие эмпи-
рические условия», являются необходимой частью модели, потому что без них
остается непонятным, как впервые возникают различные типы авторитета, наси-
лия и угнетения, которые затем приводят к конфликту. Допустить, что они воз-
никают непосредственно из социальной структуры или являются ее составной ча-
стью,—значит отказаться от постановки важного в теоретическом отношении
вопроса о том, какие типы авторитета и в каких типах ИКА приводят к таким-то
и таким-то типам господства и подчинения, которые, в свою очередь, ведут к
различным типам противоположных интересов и конфликтов. Таков круг явле-
ний, который следует концептуализировать в качестве переменных, и включить в
причинные цепи диалектической модели конфликта. <….>
Трудно поставить перед собой такую задачу, но это позволило бы Дарен-
дорфу отчасти избежать следующих наиболее типичных критических упреков в
адрес своих причинных представлений8: 1) не только конфликт вызывает изме-
нение социальной структуры, но и изменения структуры служат причиной кон-
фликта (при условиях, которые требуется определить); 2) конфликт не всегда
приводит к изменениям (а лишь при некоторых условиях, которые требуется оп-
ределить гораздо детальнее, чем это сделано в исходном исследовании Зимме-
ля); 3) конфликт может задержать изменения (и вновь требуется определить, при
каких условиях). Если эти условия просто входят в состав причинных представ-
лений, то теория конфликта просто фиксирует довольно очевидный факт—то,
что изменения происходят,—и не дает ответа на вопросы теоретического харак-
тера—по чему, когда и где они происходят.
Несмотря на неопределенность своего причинного анализа, Дарендорф
все же систематически пытается выяснить, какие «опосредующие эмпирические
условия» вызывают превращение «квазигрупп» в «конфликтные группы», а
также какие условия влияют на остроту конфликта (причастность к нему чле-
нов группы), его насильственный характер (степень регуляции), степень и темп
структурных изменений, вызванных конфликтом. Если выражаться более фор-
мализовано, Дарендорф выделяет три типа опосредующих эмпирических ус-
ловии: 1) «условия организации», которые влияют на трансформацию латент-
ных квазигрупп в явные конфликтные группы; 2) «условия конфликта», кото-
рые определяют форму и остроту конфликта; 3) «условия структурных измене-
ний», которые оказывают влияние на характер, темпы и глубину изменений со-
циальной структуры.
Таким образом, в теоретической схеме получили явное признание сле-
 37

дующие переменные: 1) степень сформированности конфликтных групп, 2)

степень остроты конфликта, 3) степень его насильственности, 4) степень измене-
ния социальной структуры, 5) темпы подобных изменений. Для тех критических
замечаний, которые будут приведены ниже, большое значение имеет сле-
дующее обстоятельство: такие понятия, как, например, «ИКА», «законность»,
«авторитет», «насилие», «господство» и «подчинение», не определены экс-
плицитно, как переменные, для которых требуется оговорить, какие условия
влияют на их изменения. Скорее эти понятия либо просто определяются, а
потом и связываются друг с другом с точки зрения частичного совпадения их
определений, либо излагаются в виде допущений относительно природы со-
циальной реальности.
По отношению к тем явлениям, которые концептуализируются в качестве
переменных, высказывания Дарендорфа, по-видимому, являются разработкой
высказываний, развиваемых Марксом (см. табл. 1), как это видно из табл. 5.

Таблица 5
ПОЛОЖЕНИЯ СХЕМЫ ДАРЕНДОРФА

I. Чем больше члены квазигрупп в ИКА могут осознать свои объективные

интересы и образовать конфликтную группу, с тем большей вероятностью
произойдет конфликт.
А. Чем больше будет собрано «технических» условий организации, тем
вероятнее образование конфликтной группы.
1. Чем больше в квазигруппах будет создано руководящих кадров,
тем вероятнее, что образуются все «технические» условия организа-
ции.
2. Чем более кодифицирована идея системы, или хартия, тем ве-
роятнее, что сложатся все «технические» условия организации.
Б. Чем шире будет круг «политических» условий организации, тем ве-
роятнее, что образуется конфликтная группа.
Чем больше господствующие группы разрешают организацию противо-
положных им интересов, тем выше вероятность того, что будут собраны
все «политические» условия организации.
В. Чем больше можно собрать «социальных» условий организации, тем
выше вероятность образования конфликтных групп.
1. Чем больше у членов квазигрупп возможностей общаться друг с
другом, тем больше вероятность того, что сложатся все «социальные»
условия организации.
2. Чем больше новых членов могут иметь структурные образова-
ния (например, родство), тем выше вероятность того, что сложатся
все «социальные» условия организации.
II. Чем больше соберется «технических», «политических» и «социальных» ус-
ловий организации, тем острее конфликт.
III. Чем больше распределение авторитета связано с распределением других
вознаграждений (наложение), тем острее» конфликт.
IV. Чем меньше мобильность между господствующими и подчиненными
группами, тем острее конфликт.
V. Чем меньше складывается «технических», «политических» и «социаль-
 38

ных» условий организации, тем более насильственный характер приобретает

конфликт.
VI. Чем больше обнищание угнетенных, связанных с распределением возна-
граждений, переключается с абсолютного базиса на относительный, тем более
насильственным является конфликт.
VII. Чем меньше конфликтные группы способны приходить к соглашениям,
тем более насильственным является конфликт.
VIII. Чем острее конфликт, тем больше он вызовет структурных измене-
ний и реорганизаций. IX. Чем более насильственным является конфликт, тем
выше темпы структурных изменений и реорганизаций.
Эти высказывания по своему содержанию и форме исходят из наследия
Маркса и с точки зрения эксплицитности представляют собой значительное усо-
вершенствование по сравнению с функциональными формулировками, в которых
бросается в глаза отсутствие систематической взаимосвязи предложений. Кроме
того, в заслугу Дарендорфу можно поставить его попытки действительно при-
дать своим высказываниям систематическую форму (в разумных пределах)—
трудная задача, которую не слишком часто удавалось выполнить социологам-
теоретикам. Однако даже, несмотря на то, что эта инвентаризация предложений
представляет собой весьма многообещающую попытку, против этой схемы был
выдвинут ряд критических замечаний, обзор которых следует здесь привести с
тем, чтобы учесть предлагаемые ими усовершенствования.
Одним из самых очевидных недостатков развиваемого Дарендорфом на-
правления является неудача всех его попыток представить основные понятия в
качестве переменных. В этом отношении наибольшее внимание обращают на
себя понятия авторитета, господства— подчинения и интереса. Так как конфликт
в конечном итоге возникает из легитимизации отношений авторитета, то доволь-
но удивительно, что это понятие не считается таким переменным, минимальное
значение которого изменяется благодаря изменениям таких свойств, как острота,
размах и узаконенность. Дарендорф, скорее, предпочитает уклониться от этой
проблемы:

«В этом исследовании мы даже не будем пытаться создать типологию

авторитета. Однако здесь повсеместно допускается, что существование гос-
подства и подчинения—это общая черта всех возможных типов авторитета
и всех возможных типов ассоциации и организации»"»

Типология авторитета могла бы дать некоторые указания относительно из-

менения состояний авторитета и связанных с ним понятий—обстоятельство,
которое Дарендорф, по-видимому, предпочитает игнорировать, просто доказы-
вая, что всякий авторитет подразумевает господство и подчинение, которые в
свою очередь придают ему дихотомическую структуру, необходимую для его
диалектической теории конфликта интересов. Он отказывается размышлять над
тем, в каких типах авторитета можно обнаружить, что такие-то и такие-то со-
стояния переменных приводят к таким-то и таким-то типам изменений господ-
ства и подчинения, которые и свою очередь служат причиной того, что такие-то
переменные типы противоположных интересов приводят к таким-то переменным
типам конфликтных групп. Таким образом, только при помощи допущений и оп-
ределений Дарендорф связывает между собой основные переменные, которые
 39

находятся в причинной зависимости друг от друга, так же, как и от других вели-
чин, которые в его схеме эксплицитно являются переменными: степень конфлик-
та, степень остроты конфликта, степень его насильственности, степень и темпы
изменений. На самом же деле очень вероятно, что именно эти, не выраженные в
виде переменных свойства — авторитет, господство, интересы—оказывают не
менее серьезное влияние на такие эксплицитно сформулированные в его схеме
переменные, как «опосредующие эмпирические условия», которые Дарендорф
предпочитает выделить особо. Кроме того, как отмечалось выше, понятия автори-
тета, господства—подчинения и интересов, если рассматривать их в качестве
переменных, требуют своих собственных «опосредующих эмпирических усло-
вии». В спою очередь эти условия могут иметь влияние на иные, следующие за
ними условия, подобно тому как «условия организации», согласно схеме, влияют
на последующую остроту и насильственный характер конфликта.
Невнимание к этим вопросам очень сильно снижает предсказательную
ценность модели Дарендорфа; более того, оно в значительной мере превращает
его модель в тавтологию. Оказывается, появление конфликтных групп следует
из определения ИКА как дихотомических структур авторитета, образованных
противоположностью интересов. Эту тавтологию легче переносить благодаря то-
му, что Дарендорф вводит понятие квазигрупп (членов ИКА), еще не осознав-
ших своих истинных интересов), которые при определенных «условиях организа-
ции» приводят к образованию настоящих конфликтных групп. Однако введение
этого подразделения просто затягивает решение вопроса о том, как возникли
противоположные квазигруппы—вопроса, на который Дарендорф должен был
бы ответить так: по определению, с помощью допущений. Вместо этого он пред-
почитает следующий ответ: «Что касается… суждения, то я полагаю, что сужде-
ние относительно дихотомии положений авторитета в императивно координи-
рованных ассоциациях не является ни допущением, ни эмпирической гипотезой,
но аналитическим суждением». Однако именно «аналитический характер суж-
дения» в этом контексте остается неясным, хотя, по-видимому, эти слова позво-
ляют избежать вы вода о том, что большая часть всех его высказываний по пово-
ду образования конфликтных групп — не более чем новая формулировка его оп-
ределений и допущений, относящихся к ИКА и обществу.
Эти критические замечания наводят на совершенно очевидное решение —
концептуализировать в качестве переменных явлений ИКА законность, автори-
тет, господство—подчинение и интересы и попытаться сформулировать «опосре-
дующие эмпирические условия», влияющие на их изменения. Расширяя таким
образом перечень положений, можно было бы свести до минимума неопреде-
ленность причинных представлений и сделать специальные суждения менее тав-
тологичными. Подобная перестройка позволила бы также отсечь довольно широ-
кий круг диалектических допущений (которые вряд ли изоморфны всей реально-
сти) и обратиться к теоретическому (а отнюдь не философскому) вопросу: при
каких условиях ИКА создают легитимизированные от ношения авторитета, кото-
рые производят четкие отношения господства и подчинения, ведущие к резкой
противоположности интересов? Вместе с предварительным ответом Дарендорфа
на следующий вопрос: при каких условиях возникают конфликтные группы и
какие конфликты и изменения они вызывают? — эти дополнительные высказы-
вания, а также высказывания, имеющие форму обратных им предложений, обес-
печили бы серьезный теоретический прогресс в решении конечного теоретиче-
 40

ского вопроса—«как и почему возможно общество».

Методологические проблемы
Дарендорф, как это явствует из его анализа классовых конфликтов в инду-
стриальном обществе, озабочен тем, чтобы обеспечить формальные определения
главных понятий и наметить операциональное решение вопроса об их примене-
нии в конкретных эмпирических ситуациях. Кроме того, включение, по крайней
мере, нескольких понятий в эксплицитный перечень предложений (хотя и не-
полный) приводит к тому, что схема, по-видимому, начинает легче поддаваться
проверке и опровержению.
Однако остается ряд методологических проблем, одна из которых связана
с тем, что этим понятиям даны чрезмерно общие определения. Несмотря на то,
что эти определения формализованы, они зачастую носят настолько общий ха-
рактер, что их можно применять ad hoc и ex post facto, притом к таким разнооб-
разным явлениям, что в их непосредственной полезности для создания и провер-
ки теории можно усомниться. Например, власть, законность, авторитет, интересы,
господство, даже конфликт определены настолько широко, что примеры, под-
тверждающие эти понятия, можно обнаружить почти в любой эмпирической си-
туации, какую захочет выбрать Дарендорф, - стратегия, которая обеспечивает
подтверждение его допущений относительно общественной жизни, но препят-
ствует эмпирическому исследованию этих допущений. Выше этой проблеме
уже придавалось особое значение, причем при ее обсуждении отмечалось, что
Дарендорф, по-видимому, неохотно рассматривает в качестве переменных свои
основные понятия, как, например, авторитет и господство. Если бы эти понятия
были концептуализированы таким образом, исследователям было бы легче
«иметь с ними дело» эмпирически, поскольку суждения, определяющие их пе-
ременные состояния, более точно устанавливали бы, какие явления обозначены
этими понятиями. Дарендорф редко оказывает эту услугу, предпочитая укло-
няться от всяких типологий; и даже в тех случаях, когда понятия определяются
им как перемен ные, Дарендорф избегает этого вопроса при помощи таких вот
утверждений: «Острота конфликта варьирует в определенной шкале (от 0 до 1)».
Если к этому высказыванию добавить формальное определение остроты кон-
фликта как «затрат энергии и степени вовлеченность в конфликт конфликтую-
щих сторон», то исследователи-эмпирики получают несколько операциональных
указаний относительно того, как можно измерять такое понятие. Если бы эти оп-
ределения были хотя бы в минимальной степени дополнены несколькими приме-
рами наиболее важных точек на шкале от «О до I», то понятия и предложения
этой схемы легче было бы подвергнуть эмпирическому исследованию. Но, судя
по тому, как даются определения в настоящее время, Дарендорф делает то же
самое, за что он так резко критиковал Парсонса: он применяет понятия ad hoc и
ex post facto с тем, чтобы дать такую интерпретацию прошлых событий, которая
подтвердила бы всю схему в целом. Чем больше внимания уделил бы Дарен-
дорф тому, что бы обеспечить операциональные определения, которые a priori
сообщили бы понятиям, входящим в состав предложений, способность предска-
зывать будущие события, тем плодотворнее была бы вся его теоретическая ини-
циатива.
Другая методологическая проблема, связанная с этой схемой, возникает
из-за тавтологического характера всего теоретического направления в целом. В
той мере, в какой предложения схемы истинны больше по определению, чем по
 41

выведению, в той же мере вся теоретическая схема является неопровержимой —

даже в принципе—и, следовательно, приносит мало пользы созданию научной
теории. До тех пор пока дихотомическое разделение отношений авторитета на
господство и подчинение, приводящее к объективной противоположности инте-
ресов, входит в состав определения социальной действительности, до тех пор
трудно усмотреть, из чего следует образование конфликтных групп и возникно-
вение открытого конфликта, если не из их определения — и это несмотря на то,
что существуют специальные наукообразные предложения относительно «опо-
средующих эмпирических условий», которые «вызывают» появление подобных
конфликтов. Как уже было замечено выше, эта опасность тавтологии может быть
скорректирована, если центральные понятия, как, например, «законность», «авто-
ритет», «господство — подчинение» и «интересы», будут концептуализированы в
качестве переменных, причем будет подготовлен пробный перечень «опосре-
дующих эмпирических условий», влияющих на их изменения.
В общем, схема Дарендорфа ставит перед исследователями-эмпириками
ряд проблем. Нечто подобное можно сказать о большинстве теоретических на-
правлений в социологии; само по себе это еще не самое серьезное обвинение. Од-
нако в схеме Дарендорфа эти методологические проблемы, оказывается, могут
быть сведены до минимума при помощи самых незначительных добавочных
усилий. Вероятно, по мере того, как будут производиться эти исправления, на-
правление диалектического конфликта предложит плодотворный стратегический
план создания социологической теории <…>

7. Дж.Тернер..Диалектическая и функциональная теория конфликта:

стратегия синтеза

Актуальные проблемы теоретического синтеза

Несмотря на то что и диалектическая, и функциональная теории конфлик-
та уходят споим и интеллектуальными корнями в работы Маркса и Зиммеля, ка-
ждая из них, если ее рассматривать в качестве альтернативы функционализму
Парсонса, обретает более четкие контуры'. Чрезмерно резкая в некоторых
случаях полемика представителен теории конфликта с функционализмом соз-
дала атмосферу острых противоречий, которая сохраняется вот уже два десяти-
летия2. И что теперь стало характерным для подобных хронических разногласии
в социологическом теоретизировании, эта дискуссия принял неудачный оборот:
1) первоначальная, довольно мягкая критика схемы; 2) едкая, полемическая кри-
тика схемы; 3) предложение альтернативных теоретических схем; 4) контратаки
на неадекватность критических замечаний и предложенных альтернатив; 5) по-
пытки мудрецов согласовать критикуемые схемы и предложенные альтернативы;
6) сомнения по поводу ценности всей этой деятельности для дальнейшего про-
гресса социологической теории. Дискуссии, которые вели представители теорети-
ческой социологии, постоянно шли именно в этом направлении, однако нигде
все этапы полемики—с 1-го по 6-й— не проявлялись с такой очевидностью, как
в спорах между представителями функциональной теории конфликта. Следова-
тельно, эта ситуация представляет специфический интерес для нашего настояще-
го обсуждения теории конфликта и, кроме того, имеет принципиальное значение
для понимания того, почему социологическое теоретизирование постоянно увяза-
ет в кажущихся бесконечными противоречиях. И те, кто критиковали, и те, кто
 42

синтезировали эти хронические противоречия, придерживались сходной

Таблица 10
ПЕРЕЧНИ ДОПУЩЕНИЙ У СТОРОННИКОВ КОНФЛИКТНОЙ
И ФУНКЦИОНАЛЬНОЙ ТЕОРИЙ

Перечень, составленный сторонниками синтеза1

Модель А Модель Б
1. Элементы, лежащие в основе соци- 1. Элементы, лежащие в основе
альной жизни, - это нормы и ценно- социальной жизни, - это интере-
сти. сы.

2. Социальная жизнь включает в себя 2. Социальная жизнь включает в

обязанности. себя побуждения и принужде-
ние.
3. Общества с необходимостью обла- 3. Общественная жизнь неизбежно
дают способностью сплачиваться. связана с размежеванием.

4. Общественная жизнь зависит от со- 4. Общественная жизнь порождает

лидарности. противоположности, замкну-
тость, враждебность.
5. Общественная жизнь основывается 5. Общественная жизнь порождает
на взаимодействии и кооперации. структурный конфликт.

6. Социальные системы основываются 6. Социальная жизнь порождает

на согласии групповые интересы.

7. Общество признает законный авто- 7. Социальная дифференциация

ритет. порождает власть.

8. Социальные системы интегрирова- 8. Социальные системы дизентег-

ны. рированны, их постоянно захле-
стывают «противоречия»
9. Социальные системы стремятся к 9. Социальные системы стремятся
устойчивости. к изменениям.

1
Из: Cohen P. Modern Social Theory. New York, Basic Books, 1968, p. 167.
 43

Перечень Дарендорфа1

1. Каждое общество в каждый мо- 1. Каждое общество есть относи-

мент времени подвержено пере- тельно устойчивая конфигурация
мена: социальные изменения элементов.
происходят повсеместно.
2. Каждое общество в каждый мо- 2. Каждое общество – это хорошо
мент времени испытывает соци- интегрированная конфигурация
альный конфликт: социальные элементов.
конфликты происходят повсеме-
стно.
3. Каждый элемент общества вносит 3. Каждый элемент общества вно-
свой вклад в его изменение. сит свой вклад в его функциони-
рование.
4. Каждое общество основывается 4. Каждое общество основывается
на том, что одни его члены под- на согласии всех его членов.
чиняются другим.

Тактики — они составляли перечни того, что, по их мнению, является

допущениями функционализма и теории конфликта. Подобные описания обычно
принимают форму попарного перечисления допущений, как это видно из двух
ярких примеров, приведенных на табл. 10
Критики функционализма обычно претендуют на то, что конфликтная
альтернатива более изоморфна реальности, хотя при этом всегда добавляется, что
функционалистские догмы всегда относят к некоторым особенностям общества.
Сторонники синтеза утверждают, что обе формулировки представляют собой
крайности (это обстоятельство они подтверждают тем, что приводят эти выска-
зывания в их крайнем выражении) несли смягчить обе схемы и совместить их
друг с другом, то они обеспечат более точное отражение реальности. Поэтому
сторонники синтеза выбрасывают из обоих списков все крайности и обращают
особое внимание на области «конвергенции» или «примирения» ставших более
умеренными перечней.
Одна из наиболее серьезных попыток синтеза была предпринята Пьером
ван ден Бергом в начале 60-х годов. Его стратегический замысел состоял в том,
чтобы распространить применение модели, которую он назвал «моделью функ-
ционального равновесия», на объяснение конфликта и разногласий и в то же вре-
мя «минимизировать» «диалектическую модель конфликта», то есть применять
ее лишь в той мере, с какой она может показать, что социальные изменения име-
ют внутренний характер и возникают в результате того, что социальным струк-
турам присущи противоположности. Выполняя это исследование, ван ден Берг
пришел к следующим результатам: в системах обнаруживается взаимная обу-
словленность, но ее степень может варьировать; взаимообусловленность может
1
Эта выдержка из «К теории социального конфликта» Ральфа Дарендорфа (Darendorf R. Toward a
Theory of Social Conflict) перепечатано из: “ Journal of Conflict Resolution”. Vol. 2, June, 1958, 2, p.
170-183, с разрешения издателей (Sage Publications, Inc.)
 44

подразумевать как взаимную согласованность, так и противоположность; кон-

фликт может возникать из разных источников; конфликт может приводить и к
переменам, и к застою; и, напротив, согласие может привести к дезинтеграции и
конфликту. Он доказывал, что признание этих обстоятельств привело бы социо-
логическую теорию к синтезу или согласованию между собой расходящихся
требований теории конфликта и функционализма.
Эта форма теоретического анализа столкнулась с рядом проблем. Во-
первых, все аргументы излагаются здесь в метафизических терминах, а это при-
водит к такой ситуации, когда автор пытается согласовать между собой базисные
допущения о природе реальности. Такая деятельность напоминает попытку со-
гласовать противоположные оценки того, что есть или должно быть, с «реальным
миром»; согласно самому существу подобной деятельности, это согласование
будет принято только теми, чьи суждения или допущения совпадают с суждения-
ми Ван ден Берга. Во-вторых, поскольку обе позиции излагаются на языке мета-
физики, подобные опоры нельзя разрешить, и все попытки согласовать их между
собой ни к чему не приведут. Каждая из этих позиций исходит из противополож-
ных метафизических утверждений, из которых в свою очередь выводятся какие-
то другие утверждения,—и т. д., пока в литературе не накопится множество ста-
тей, возражений на них и возражений на эти возражения.
Таким образом, синтез и согласование допущений— это весьма сомни-
тельный подход к решению теоретических противоречий. Робин Уильямс под-
черкнул; все споры по поводу того, что типичнее для социальных систем — со-
гласие и равновесие или насилие и изменения,—совершенно «бесполезны», ибо
в действительности существуют эмпирические вопросы: при каких условиях со-
гласие, насилие, принуждение, разногласия, кооперация, интеграция, равновесие
и перемены служат олицетворением общества?
Именно на эти вопросы нельзя ответить при помощи допущений, именно
на этом уровне их нельзя синтезировать или согласовывать друг с другом. Таким
образом, все споры по поводу конфликтной и функциональной теорий, так же как
и все попытки теоретически согласовать их между собой, стремились обойти
серьезную и интересную в теоретическом отношении проблему: при каких эм-
пирических условиях действительны предложения, внушенные допущением
конфликта или функциональным образом социальной организации?
В общем, социологической литературе не нужен никакой другой синтез
или согласование допущений. Имевшие же место попытки синтеза и согласо-
вания выполнили свое назначение, обратив внимание на все, что казалось само
собой разумеющимся, в том числе на признание того, что в социальной действи-
тельности обнаруживаются как конфликты, так и кооперация, как согласие, так и
разногласия, как напряженность, так и равновесие, а также обмен и т. д. Как под-
черкивалось на первых же страницах этой книги, задача социологической теории
состоит в том, чтобы обнаружить, при каких условиях общество будет находить-
ся в каком-либо из этих состояний. В спорах и противоречивых высказываниях
по поводу дихотомии конфликта —согласия, интеграции —дезинтеграции, ус-
тойчивости — изменения эта задача отодвинулась на задний план. Таким обра-
зом, в этой главе будет сделана попытка наметить следующую альтернативную
стратегию для решения теоретических противоречий: но каким пунктам выдаю-
щиеся теоретические направления совершенно явно расходятся или сближаются
между собой?
 45

В контексте диалектического направления в теории конфликта, развивае-

мого Дарендорфом, и функционального направления той же теории, развивае-
мого Козером, эта стратегия исходит из предположения о том, что проверка и со-
поставление всей совокупности содержащихся в них высказываний окажутся
полезными. Иными словами, что же обнаружится в социальных конфликтах бла-
годаря объединению всех высказываний Дарендорфа и Козера? При ответе на
этот вопрос сразу же станет очевидным, что различие систем общественных от-
ношений, разработанных Козером и Дарендорфом, возникает из-за некоторого
различия их теоретических суждений по поводу конфликтных процессов.
Тем не менее из этого обсуждения также будет следовать, что при всех
своих расхождениях обе эти совокупности предложений дополняют друг друга.
Действительно, как будет показано ниже, некоторые недостатки одной из них от-
части исправляются за счет достоинств другой.
Эта проверка, по-видимому, будет гораздо более эффективной, чем по-
парное сопоставление двух списков допущений, что было хорошо доказано по-
верхностной полемикой между функционалистами и представителями теории
конфликта. Кроме того, проверка объединенного списка высказываний Дарен-
дорфа и Козера, а также последующее его сравнение с аналогичны образом объе-
диненными списками предложении, существующих в других школах функцио-
нального теоретизирования, помогла бы выполнить все обещания, заложенные в
реальном теоретическом согласовании и синтезе. Несмотря на то что эта по-
следняя задача— согласовать функциональные теории и теории конфликта—в
этой книге не ставится, в настоящей главе делается попытка представить такую
стратегию, которая в конечном итоге позволит достичь этой цели, поскольку она
ставит необходимую для ее выполнения предварительную задачу — выявить те
пункты, по которым тезисы двух разновидностей теории конфликта расходятся и
сближаются между собой. После столь многочисленных попыток согласовать
между собой различные школы, существующие в рамках традиций теории
конфликта и функциональной теории, синтез этих двух главных теоретических
традиций, по-видимому, будет ;иметь большое теоретическое значение, обеспе-
чивая тем самым более адекватное решение проблемы порядка: как и почему
возможно общество?

Комплиментарные ряды предложений

<…> Cуждения, высказанные Дарендорфом и Козером, на первый взгляд
могут, показаться похожими друг на друга, поскольку их удобно анализировать в
следующих общих направлениях: 1) причины конфликта; 2) острота и насильст-
венный характер конфликта; 3) длительность конфликта; 4) результаты конфлик-
та. Более того, некоторые из эксплицитных переменных, которые каждый из этих
авторов включает в свои предложения, в значительной мере совпадают друг с
другом, и все же в полном перечислении предложений эти аналогичным образом
понимаемые переменные, оказывается, занимают разные места. Кроме того, при
всем сходстве концептуализированных переменных Козер и Дарендорф по-
разному смотрят на разные переменные свойства причин, остроты, длительности
и результатов конфликта, а это приводит к тому, что списки их тезисов расхо-
дятся между собой и вместе с тем, как мы увидим в дальнейшем, хорошо допол-
нят друг друга.
 46

Причины конфликта
В табл. 11 перечисляются тезисы Козера и Дарендорфа, относящиеся к
причинам конфликта. Те тезисы, которые обращают внимание на аналогичные
переменные явления, перечисляются попарно, тогда, как все остальные тезисы
приводятся по одиночке, но в той логической последовательности, которая под-
разумевалась автором.
Первый и главный тезис в двух списках обращает внимание на неудовле-
творенность неимущих групп существующим распределением дефицитных ре-
сурсов. По мнению Дарендорфа, большое теоретическое значение имеет про-
блема установления тех условий, при которых неимущие, во-первых начинают
осознавать свои объективные интересы, а затем организуются, чтобы добиться
удовлетворения этих интересов при помощи конфликта. В этих тезисах единст-
венной признаваемой им социально-психологической переменной является
«осознание» (тезис I), которое существует наряду со «структурными» перемен-
ными, например лидерством (I—А, 1), составлением идеологических кодексов
(I—А, 2), отношениями власти (I—Б, 1), возможностями 'коммуникации (I—В,
1), способностью вербовать новых членов (I—В, 2), влияющими на подобное
«осознание». С другой стороны, тезисы Козера больше основываются на соци-
ально-психологических переменных, так как они затрагивают проблему «закон-
ности» (в противоположность рассматриваемой Дарендорфом проблеме
«осознания»). В результате особое внимание обращается на то, что ряд струк-
турных переменных, например каналы, по которым выражается недовольство
(I—А), социальная мобильность (I—Б), социализация (II—А), внешний кон-
троль (II—Б), воздействует на психологические переменные, например уровень
эмоциональной энергии (I—А, 1), личные лишения (I—А, 2), надежды на мо-
бильность, относительные лишения. Эти психологические переменные в свою
очередь воз действуют на силу сомнений в законности (тезис 1) и увеличивают
вероятность того, что конфликт все-таки начнется (тезис II).
Склонность Козера и Дарендорфа включать в соответствующие теорети-
ческие системы социально-психологические переменные проистекает, по край-
ней мере отчасти, из совершенно различных допущений. Поскольку согласно Да-
рендорфу, во всех социальных системах имеется внутренне присущая им проти-
воположность интересов, или «императивно координированные ассоциации»
(ИКА), которые в конечном итоге с неизбежностью порождают конфликты, по-
скольку и положения, развиваемые с подобной точки зрения, должны, вероятно,
обращать внимание на структурные условия, которые активизируют осознание
противоречий, присущих ИКА, и приводят к тому, что это осознание становится
базисом для образования конфликтных групп.

Таблица 11.
ТЕЗИСЫ, ОТНОСЯЩИЕСЯ К ПРИЧИНАМ КОНФЛИКТА.

Дарендорф.
I. Чем больше членов квазигрупп ИКА
сумеют осознать свои объективные ин-
тересы, чем больше образуется кон-
фликтных групп, тем больше вероят-
ность, что конфликт произойдет.
Козер
I. Чем сильнее неимущие группы
усомнятся в законном характере су-
ществующего распределения недос-
тающих ресурсов, тем выше вероят-
ность того, что они станут зачинщи-
 47

ками конфликта .
А. Чем больше появится «Техниче- А. Чем меньше каналов, по кото-
ских» условий организации, тем выше рым неимущие группы могут изли-
вероятность того, что образуется кон- вать свое недовольство распределе-
фликтная группа. нием недостающих ресурсов, тем ве-
роятнее, что они начнут сомневаться
в его законности.
1. Чем больше руководящих кадров 1. Чем меньше имеется внутригруп-
может появиться в квазигруппах, повых организаций, в которых
тем выше вероятность того, что локализуется эмоциональная
появятся «технические» условия ор- энергия членов неимущих групп,
ганизации. тем выше вероятность того, что
неимущие группы обойдутся без
каких-либо иных альтернатив, по-
зволяющих им выразить свое не-
довольство, кроме сомнений по
поводу законности
2. Чем больше развития может полу- 2. Чем сильнее личные лишения
чить кодифицированная идея сис- членов групп, не имеющих кана-
темы, или хартия, тем лов, по которым они могли бы
выше вероятность того, что поя- выражать свое недовольство, тем
вятся «технические» условия орга- выше вероятность того, что они
низации. начнут высказывать сомнения по
поводу законности.
Б. Чем больше сложиться «полити- Б. Чем больше члены неимущих
ческих» условий организации, тем групп пытаются стать членами при-
выше вероятность того, что образу- вилегированных групп, чем ниже до-
ется конфликтная группа. пускаемая при этом мобильность, тем
1. Чем больше господствующая груп- выше вероятность того, что они от-
па допускает кажутся признавать законность.
организацию противоположных ин-
тересов, тем
выше вероятность того, что возник-
нут «политические» условия орга-
низации.
В. Чем больше может возникнуть
социальных условий организации, тем
выше вероятность того, что образует-
ся конфликтная группа
1. Чем большими возможностями об-
щения располагают члены квазиг-
рупп, тем выше вероятность того,
что появятся «социальные условия
организации.
2. Чем больше новых членов можно
навербовать
при помощи структурных механизмов
(например, родства), тем выше вероят-
 48

ность того, что появятся «социальные»

условия организации.
II. Чем больше лишения, которые ис-
пытывает группа, из абсолютных
превращаются в относительные, тем
выше вероятность того, что эти
группы станут инициаторами кон-
фликта.
А. Чем в меньше степени опыт со-
циализации членов неимущих групп
порождает чувство внутренней лич-
ной напряженности, тем выше веро-
ятность того, что он будут испыты-
вать относительные лишения.
Б. Чем меньше члены неимущих
групп принуждаются к чему-либо из-
вне, тем выше вероятность того, что
они будут испытывать относитель-
ные лишения.

Поскольку считают, что конфликты неизбежны и существуют повсемест-

но, постольку и проблемы, связанные с вероятностью конфликта в различных ти-
пах ИКА, с обнаружением различных типов легитимизированного авторитета и
различных типов (если они вообще существуют) противоположных интересов, не
ставятся хоть сколько-нибудь серьезно. Таким образом, до тех пор пока считает-
ся, что конфликт тлеет где-то в глубине социальных структур, все тезисы несут
совершенно определенную нагрузку: они просто документально подтверждают,
что такие-то процессы приводят к освобождению внутреннего потенциала кон-
фликта.
Козер, напротив, начинает с более умеренных допущений и представле-
ний по поводу неизбежности конфликта. Такая позиция вынуждает его заняться
исследованием вопроса о том, в каких типах структур, для которых характерны
такие-то формы законности, обнаружится необходимый для конфликта потен-
циал. Чтобы решить этот вопрос, Козеру нужно установить, какие структурные
социальные условия и каким образом воздействуют на психологические пере-
менные, которые могут объяснить нарушения законности, а потом пробудить
энергию «актеров» с тем, чтобы вызвать конфликт.
Таким образом, если не допускается, что конфликт наступает автоматиче-
ски, вследствие внутренних противоречий, то необходимо развить такие тезисы,
которые включали бы психологические переменные, связан ные, во-первых, с
отходом от законности (тезисы I—А, 1,2 и I—Б), а затем—с желанием развязать
конфликт (II, II-А, II—Б).
Сама форма табл. 11 представляет собой попытку навести на мысль о
том, что разрывы между тезисами Козера и Дарендорфа подразумевают на-
правления синтеза, позволяющие создать более адекватный набор теоретических
суждений. Такой синтез исправил бы односторонность каждого из этих направ-
лений и позволил бы им ответить на некоторые из наиболее серьезных критиче-
 49

ских упреков, направленных в их адрес. Кроме того, поскольку синтез осущест-

влялся бы на уровне высказываний, а не допущений, то при этом удалось бы
уберечь создаваемую теорию от новых бес содержательных споров по поводу
того, что скрывается за согласием, конфликтом, равновесием или изменениями в
реальном мире.
Как подчеркивалось [выше] схему Дарендорфа можно упрекнуть в том,
что она не определяет, каким образом конфликт может возникнуть из тех самых
легитимизированных отношений ролей (или «отношений авторитета») в ИКА,
которые поддерживают порядок». Суть этого критического замечания состоит в
следующем: может ли быть, чтобы в одно время легитимизированные отношения
авторитета служили источником порядка и стабильности, а в другое — источ-
ником конфликта? Тезисы Козера по крайней мере обращали внимание на не-
которые условия, при которых члены ИКА или каких-либо иных форм соци-
альной организации, выполняющие в них какие-нибудь роли, могли усомнить-
ся в легитимизированном характере всего комплекса существующих в них от-
ношений, что действительно стало бы для них источником мотивов, побуждаю-
щих их добиваться конфликта в качестве альтернативы постоянной покорности.
Дарендорф слишком легко допустил, что осознание противоположных интересов
и наличие политической организации суть «причины» конфликта. Но тезисы Ко-
зера обратили внимание на следующее обстоятельство: слишком невероятно,
чтобы нечто подобное могло служить полным объяснением, поскольку решающее
значение для «активизации» «актеров», достаточной для того, чтобы они захотели
разрушить существующие социальные формы и принять участие в конфликте,
имеют другие структурные условия (тезисы I—А, Б; II—А, Б). Дарендорф, по-
видимому, отсылает эти психологические состояния к тезису, относящемуся к
остроте конфликта (см. ниже и табл. 12), но в действительности подобные выска-
зывания должны рассматриваться в качестве причин конфликта, поскольку про-
исходящий в системе конфликт вследствие активизации эмоциональной энергии
приводит к преодолению инерции прежних социальных отношений. Таким обра-
зом, анализ, выполненный Козером, уравновешивает предложенный Дарендор-
фом список и в то же время представляет собой попытку ответить на вопрос о
том, как легитимизированные отношения ролей смогут быть и источником поряд-
ка, и источником конфликта.
Напротив, опись, сделанная Дарендорфом, может уравновесить односто-
ронность и восполнить недостатки теоретических положений Козера. Одно из
критических замечаний, направленных в адрес схемы Козера Дарендорфом и
многими другими, заключается в том, что она не может объяснять, при каких ус-
ловиях участники конфликта, выражающие сомнения по поводу существующих
образцов, становятся достаточно организованными, чтобы разжечь и достаточно
долго поддерживать сильный, разрушительный конфликт, приводящий к реорга-
низации социальных систем. Новая интерпретация со стороны Дарендорфа от-
части может внести необходимые коррективы, ибо в своих высказываниях по по-
воду «технических», «политических» и «социальных» условий Дарендорф пред-
лагает некоторые решения, относящиеся к вопросу о том, как отход от законности
и все усиливающееся чувство обездоленности может привести к организации
групп, способных на самые разные конфликты. Тезисы Козера в той форме, в
какой они выражены сейчас, почти не освещают причин организованных и рас-
пространяющихся конфликтов. Поскольку Козер, обсуждая остроту, длитель-
 50

ность и последствия конфликта, развивает некоторые тезисы, относящиеся к ор-

ганизации групп, постольку при обсуждении причин конфликта следует обра-
титься к теоретическому вопросу о том, как организация возникает и принимает
определенную форму. Перечень Дарендорфа, таким образом, предлагает неко-
торые не обходимые суждения по поводу того, что конфликт, происходящий при
ранее легитимизированных социальных порядках (ИКА), может представлять
собой нечто большее, чем спонтанный эмоциональный взрыв неудовлетворенных,
неимущих сегментов.
Насильственный характер и острота конфликта
Дарендорф озабочен тем, чтобы научиться различать переменные остроты
и насилия. Острота относится к уровню эмоционального накала, вызванного кон-
фликтом, и к энергии, затраченной участниками конфликта, тогда как насилие
имеет отношение к воинственности принимающих участие в конфликте сто-
14
рон . Козер в своей работе точнее проводил это различие, но имплицитно, не-
смотря на то, что он хвалил Дарендорфа за эксплицитное разделение этих двух
переменных и замечал, что «эти и другие в высшей степени ценные аналитиче-
ские различия, несомненно, будут включены во все последующие кодификации
общей теории социального конфликта»15.
В табл. 12 тезисы, развиваемые Козером и Дарендорфом в связи с этими
переменными признаками конфликта, сопоставляются так же, как и в табл. 11.
Совершенно очевидно, что тезисы, обозначающие ост роту и насилие, четко вы-
делены в описи Дарендорфа, тогда как модель Козера не нуждается в том, чтобы
проводить различие между насилием и остротой конфликта. Хотя Козер посвя-
тил «насилию» целый ряд очерков, он всегда стремился следовать примеру
Зиммеля17 и обсуждать насилие и остроту конфликта одновременно, но не делая
между ними тех серьезных различий, какие делает Дарендорф.
В тезисах I—III табл. 12 Дарендорф указывает на некоторые условия, при
которых, вероятно, конфликт окажется острым, а энергия его участников, их во-
влеченность в конфликт возрастут. Согласно Дарендорфу, а) чем больше имеет-
ся условий организации (см. табл. 12), б) чем больше распределение одних де-
фицитных ресурсов зависит от других, в) чем слабее мобильность между гос-
подствующими и подчиненными группами, тем острее конфликт. Козер тоже
признает, что чем больше сложится условий, вызывающих конфликт, тем ост-
рее он окажется. Но затем, в отличие от Дарендорфа, Козер пытается показать,
что, помимо «условий организации» Дарендорфа, есть и иные условия, благо-
даря которым у участников конфликта усиливаются вызванные им эмоции и
которые, следовательно, при водят к его обострению (тезисы II—А, Б). В тезисе
III Козера можно обнаружить «технические условия» Дарендорфа, но особенно
это относится к тезису I—А, 2 в табл. 11, где рассматриваются причины конфлик-
та. Однако Дарендорф тоже подчеркивает, что переменные, обозначающие
идеологическое единство, воздействуют на остроту конфликта; это раскрывается
благодаря тому, что, как признается в тезисе I табл. 12, «технические условия»
организации вызывают обострение конфликта. Что касается второго тезиса Да-
рендорфа, относящегося к взаимному наложению распределяемых ресурсов, то в
описи Козера для него не имеется прямых параллелей. Однако в тезисах Козера,
относящихся к смягчающему действию вторичных отношений на остроту кон-
фликта (II—Б, II—Б, 1,2), по-видимому, определяется, (при каких структурных
 51

условиях взаимное наложение вознаграждений оказывается невероятным, и тем

самым подразумевается, что для того, чтобы увеличить полезность тезиса Дарен-
дорфа, необходим ряд дополнительных тезисов. Третий тезис Дарендорфа, отно-
сящийся к воздействию мобильности на остроту конфликта, обнаруживается в
табл. 11, при обсуждении Козером причин конфликта, ибо в своем анализе психо-
логических перемененных, которые лежат в основе желания развязать конфликт,
Козер придает решающее значение мобильности. Дарендорф тоже считает, что
именно мобильность порождает эмоции по поводу конфликта, но странным обра-
зом не рассматривает ее в качестве основополагающей причины конфликта (см.
табл. 11).
Все тезисы Дарендорфа, относящиеся к остроте конфликта, даже если
их дополнить тезисами из списка Козера, сталкиваются с аналитической пробле-
мой, о которой уже упоминалось выше: почему эмоциональный накал, вызван-
ный конфликтом, и те структурные условия, которые этот накал порождают, не
рассматриваются и качестве причины конфликта? Может показаться, что между
«техническими», «политическими» и «социальными» условиями организации, с
одной стороны, а также «условиями», вызывающими обострение конфликта, - с
другой (они перечислены в тезисах I— III табл. 12), различие устанавливается в
значительной мере произвольно. На самом же деле можно доказать (по-
видимому, именно это и делает Козер), что «условия организации» Дарендорфа
оказывают весьма незначительное воздействие, если отсутствуют первичные ус-
ловия, порождающие высокий эмоциональный накал. Более того, между вызван-
ными конфликтом эмоциями и условиями организации, вероятно, существуют
сложные циклические процессы обратных связей: на каком-то уровне обострения
конфликта «актеры» охотнее организуются в конфликтные группы, которые в
свою очередь воздействуют (еще не определено, как именно) на последующие
уровни обострения, и т. д., причем складывается определенная последователь-
ность во времени, которую следует выяснить. По-видимому, модель Дарендорфа
недооценивает именно эту форму обратной связи, поскольку его диалектика
конфликта характеризует обратную связь как механический, неотвратимый про-
цесс, тогда как настойчивое стремление Козера на всех стадиях конфликта вклю-
чать в свой анализ как психологические, так и структурные переменные делает
более понятными циклические процессы обратной связи, осуществляющейся
по мере развертывания конфликта (см. табл. 11, 12, 13, 14).
Следовательно, для того, чтобы увеличить потенциал схемы Дарендорфа,
необходимо соединить его тезисы, относящиеся к наложению вознаграждений и
к мобильности (тезисы II и III в табл. 12), с тезисами Козера в табл. 11, в кото-
рых рассматриваются условия, вызывающие у «актеров» сомнения в законности
существующей системы распределения ресурсов (тезис I в табл. 11). В известной
мере первый тезис в схеме Дарендорфа (тезис I табл. 11), относящийся к осозна-
нию неравенства, помогает раскрыть, что именно обусловливает возникновение
эмоций, и побуждает эмоционально возбужденных «актеров» (I и II тезисы Козе-
ра в табл. 11) образовать конфликтную группу (I—А и I—В тезисы Дарендорфа
в табл. 11). Кроме того, высказывания Козера (табл. 12) по поводу типов органи-
зованных групп, в которых эмоции достаточно накалены, помогают объяснить, до
какой степени обостряется конфликт—проблема, с которой сразу же сталкива-
ются первоначальные «условия организации» Дарендорфа. Следуя этому страте-
гическому курсу, тезисы теории конфликта могли бы, по крайней мере, указать:
 52

1) каковы некоторые из структурных условий, необходимые для того, чтобы рас-

пределение ресурсов пробуждало у «актеров» чувство неравенства; 2) при каких
организационных условиях эти пробуждающиеся эмоции канализируются в
конфликтных группах; 3) в чем заключается взаимодействие между организацией
группы и последующим эмоциональным участием в конликте18.
Такая реорганизация схемы позволила бы более адекватно выяснить,
при каких условиях конфликт, вероятно, приобретает насильственный характер,
как это видно в IV, V и VI тезисах Дарендорфа из табл. 12. В тезисе IV Дарен-
дорф показывает, что чем острее конфликт (чем сильнее пробужденные им
эмоции) и чем меньше каналов, по которым эти эмоции могут изливаться в
конфликтных группах, тем более насильственным будет конфликт19. Выполнен-
ный Козером в тезисах III и IV табл. 12 анализ реалистического и нереалястиче-
ского20 конфликта указывает на то же самое явление, но, как и в других своих те-
зисах, он за тем устанавливает некоторые условия, при которых даже наличие
каналов, позволяющих изливать эмоции, окажется не эффективным и, следо-
вательно, приведет к усилению эмоционального накала, а возможно, придаст
конфликту, если он в конце концов разразится, насильственный характер. Кро-
ме того, в отличие от Дарендорфа, Козер обращает особое внимание на взаимо-
действие психологических и структурных переменных на всех стадиях конфлик-
та. Подобно тому как структурные условия пробуждают эмоции, которые при
определенных дополнительных условиях могут канализироваться и образовать
конфликтные группы, что в свою очередь при других дополнительных условиях
может увеличить или уменьшить остроту конфликта, так и данный уровень ост-
роты и образование конфликтной группы, взаимодействуя с определенными до-
полнительными условиями, воздействует на степень применения насилия в кон-
фликте (см. тезисы IV—А, 1,2; V—А, 1, V—B ,B, Г; VI; VI—А; VI—А, 1,2;
VI—Б, В). Поскольку некоторые из этих условий включают в себя те же самые
переменные, которые порождают и первоночальный отход от законности, и про-
буждение эмоций, и организацию конфликтных групп, и усиление вызванных
конфликтом эмоций, постольку в списке Козера содержатся указания на резуль-
таты переключении и взаимодействий структурных и психологических перемен-
ных в разные моменты, на разных стадиях конфликта.

Таблица 12
НАСИЛЬСТВЕННЫЙ ХАРАКТЕР И ОСТРОТА КОНФЛИКТА
Дарендорф
Уровень остроты.
I. Чем больше имеется «технических», «политических»
и «социальных» условий организации, тем острее
конфликт.
II. Чем больше распределение авторитета соединяется с
иными формами вознаграждения (чем больше они наклады-
ваются друг на друга), тем острее конфликт.
Козер
I. Чем больше реализуется условий, вызывающих
бурный конфликт, тем он острее.
II. Чем сильнее эмоции по поводу конфликта у тех,
кто в нем участвует, тем острее конфликт.
А. Чем первичнее отношения между участниками кон-
фликта, тем сильнее вызванные им эмоции.
1. Чем меньше первичные группы, в которых проис-
ходит конфликт, тем сильнее вызванные им эмо-
ции.
2. Чем первичнее отношения между участниками
конфликта, тем меньше вероятность открытого вы-
ражения ими своей враждебности, однако тем ост-
рее проявляется конфликтный характер ситуации.
Б. Чем вторичнее отношения между участниками кон-
фликтами, тем фрагментарнее их причастность к нему,
тем меньше эмоций он вызывает.
 53

1. Чем вторичнее отношения, тем чаще конфликты,

III. Чем меньше мобильность между господствующими и
подчиненными группами, тем острее конфликт.
но слабее их эмоциональный канал.
2. Чем крупнее вторичные группы, тем чаще кон-
фликты, но слабее их эмоциональный накал
III. Чем больше конфликты объективируются в сфере
надындивидуальных, сверх личных интересов, тем ост-
рее конфликт.
А. Чем выше идеологическое единство группы, тем в
большей мере конфликт выходит за пределы индивиду-
альных, узко эгоистичных интересов.
1. Чем выше идеологическое единство группы, тем в
большей мере групповые цели имеют коллектив-
ный характер и выходят за рамки эгоистических
индивидуальных интересов.
2. Чем выше идеологическое единство группы, тем
более осознано будут начинаться конфликты, тем в
большей степени они будут выходить за рамки
эгоистических индивидуальных интересов.

Уровень насилия.
IV. Чем меньше имеется «технических», «политических» и IV. Чем больше группы вступают в конфликт из-за сво-
«социальных» условий организации, тем более насильст- их реалистических (объективных) интересов, тем мягче
венным является конфликт. конфликт.
А. Чем сильнее конфликты между группами связаны с
реалистическими интересами, тем больше вероятность
того, что группы во что бы то ни стало попытаются
найти компромисс, с тем чтобы реализовать свои инте-
ресы.
1. Чем более неравномерно распределятся власть
между группами, принимающими участие в кон-
фликте, тем менее вероятно, что будут сделаны по-
пытки отыскать альтернативные средства.
2. Чем более жесткой является система, в которой
происходит конфликт, тем меньше имеется в ее
распоряжение альтернативных средств.
V. чем больше лишения, испытываемые угнетенными из-за V. Чем больше конфликт связан с нереалистическими
определенного распределения вознаграждений, переключа- спорными вопросами (ложными интересами), тем он
ется с абсолютного базиса нищеты на относительный, тем острее.
более насильственным является конфликт. А. Чем в большей мере конфликт происходит из-за не-
реалистических спорных вопросов, тем больше эмоций
он вызывает у его участников, тем он острее.
1. Чем острее были предыдущие конфликты между
какими-либо группами, тем сильнее будут эмоции,
вызванные последующими конфликтами
Б. Чем более жесткой является система, где происходит
конфликт, тем выше вероятность того, что конфликт
окажется нереалистическим
В. Чем дольше длится реалистический конфликт, тем
больше возникает нереалистических спорных вопро-
сов.
Г. Чем в большей мере конфликтные группы создава-
лись во имя конфликта, тем более нереалистическими
будут последующие конфликты.
VI. Чем менее конфликтные группы способны достигнуть VI. Чем более жесткой является социальная структура,
регулируемых соглашений, тем более насильственным тем меньше институционализированных средств для
является конфликт. погашения конфликта и снятия напряжения окажется в
ее распоряжении, тем острее будет конфликт.
А. Чем первичнее отношения групп, между которыми
происходит конфликт, тем более жесткой является
структура
1. Чем неустойчивее первичные отношения, тем
жестче структура
2. Чем устойчивее первичные отношения, тем под-
вижнее их структура.
Б. Чем более вторичны отношения групп, между кото-
рыми происходит конфликт (то есть чем больше они
основаны на функциональной взаимообусловленности),
тем выше вероятность того, что найдутся институциона-
лизированные средства для амортизации конфликта и
смягчения напряженности, тем мягче окажется кон-
фликт.
В. Чем больше контрольный механизм системы, тем
 54

острее конфликт
VII. Чем больше внутригрупповой конфликт затрагивает
основные ценности, центральные спорные проблемы,
тем он острее.
А. Чем более жесткой является структура, в которой
происходит конфликт, тем выше вероятность того, что
конфликт затрагивает основные ценности, центральные
спорные проблемы.
Б. Чем сильнее эмоции, вызванные той ситуацией, в
которой происходит конфликт, тем выше вероятность
того, что он происходит из-за основных ценностей, цен-
тральных спорных вопросов.

Однако именно Дарендорф вводит важную психологическую переменную

(см. его тезис V в табл. 12), которую, по-видимому, опускает Козер, — относи-
тельное обнищание21. Хотя Козер относит эту переменную к причинам конфлик-
та (табл. 11), все же включение Дарендорфом этой переменной именно в этом
пункте заполняет разрыв между тезисами Козера. Несмотря на то что относи-
тельное обнищание играет среди причин конфликта решающую роль, оно тоже
взаимодействует с различными структурными условиями (IV тезис Дарендор-
фа и IV и V тезисы Козера) и в результате оказывает воздействие на степень
применения насилия в конфликте.
В VI тезисе обоих авторов (табл. 12) каждый из них признает, что способ-
ность системы институционализировать конфликт влияет на степень применения
насилия, однако при этом тезис Козера указывает на некоторые условия, влияю-
щие на способность системы нормативно регулировать антагонистические от-
ношения. Наконец, список тезисов Козера признает, что ценности и спорные во-
просы, которые разделяют антагонистические стороны, оказывают воздействие
на степень применения насилия (тезис VII, табл. 12), тогда как Дарендорф, по-
видимому, игнорирует эту переменную – потому, наверное, что конфликт отража-
ет «борьбу за авторитет», а другие спорные вопросы просто представляют собой
«надстройку», которая маскирует действительные источники конфликта. Однако
даже в этом случае весьма вероятно, что тип символической надстройки, приме-
няемый ради того, чтобы возбудить или успокоить участников конфликта, ока-
жет большое влияние на насильственный характер конфликта. Хотя Дарендорф
и признает имплицитно эту переменную, обсуждая вопрос о том, каким образом
отсутствие «технических» условий организации увеличивает вероятность на-
сильственного конфликта (тезис IV, табл. 12), все же введение этой переменной,
по-видимому, не имеет большого значения для его схемы. Таким образом, VII
тезис Козера вносит необходимое дополнение в список Дарендорфа.

Длительность конфликта
Из табл. 13 со всей очевидностью следует, что Дарендорф в своем форма-
лизованном списке не предлагает никаких тезисов относительно длительности
конфликта. Этот пробел является серьезным недостатком всего списка, поскольку
длительность конфликта, очевидно, имеет двусторонние имплицитные связи с
причинными переменными, обусловливающими возникновение конфликтов в
будущем, а также их остроту и степень применения насилия. В противополож-
ность Дарендорфу, Козер предлагает интересный перечень тезисов. Согласно Ко-
зеру, решающее значение для определения длительности конфликта имеют: яс-
ность целей, стоящих перед группами, принимающими участие в конфликте;
степень согласия конфликтных групп по поводу того, что считать победой и по-
ражением; умение лидеров уловить, во что обойдется победа, и убедить своих
 55

сторонников в желательности окончания конфликта. На каждую из этих пере-

менных в свою очередь оказывают влияние другие переменные, например: вы-
званные конфликтом эмоции (I—А), степень реалистичности подхода к конфлик-
ту (II—А), уровень поляризации (III—А, 1), степень обладания властью (III—
А), четкие показатели победы (IV-Б), уровень централизации (V-Б).
Таблица 13
ДЛИТЕЛЬНОСТЬ КОНФЛИКТА
Дарендорф Козер
I. Чем меньше ограничены цели сторон, принимающих участие в конфликте,
тем продолжительнее конфликт
А. Чем меньше эмоций вызывает конфликт, чем подвижнее структу-
ра и реалистичнее характер конфликта, тем вероятнее, что цели его
участников должны быть ограничены
II. Чем меньше у участников конфликта согласия по поводу его целей,
тем продолжительнее конфликт
А. Чем нереалистичнее конфликт, тем вероятнее разно-
гласия по поводу целей конфликта

III. Чем меньше поддается интерпретации символический смысл побе-

ды или поражения «противной стороны», тем продолжительнее
конфликт
А. Чем меньше у обеих сторон, согласия но по воду симво-
лов, тем хуже каждая из них может интерпретировать символический
смысл победы или поражения противника
1. Чем сильнее поляризация участвующих в конфликте
групп, чем большее влияние оказывает на них конфликт друг с другом,
тем меньше у них согласия по поводу символического смысла
победы или поражения
2. Чем меньше в каждой группе, принимающей участие в
конфликте, экстремистских фракций, тем вероятнее, что они будут
согласны по поводу символического смысла победы или поражения
IV. Чем лучше лидеры конфликтных групп сумеют по-
нять, что полное достижение целей обходится гораздо дороже, чем
победа, тем непродолжительнее будет конфликт
А. Чем равномернее распределена власть между двумя кон-
фликтными группами, тем вероятнее, что лидеры должны будут по-
нять, как дорого обходится достижение всех целей
Б. Чем более четкими являются показатели поражения или
победы в конфликте, тем вероятнее, что лидеры должны будут понять,
как дорого обходится достижение всех целей
1. Чем больше согласия по поводу символов победы или
поражения, тем более четкими являются показатели победы или по-
ражения
V. Чем лучше лидеры каждой группы, принимающей уча-
стие в конфликте, умеют убедить своих сторонников в необходимости
прекратить конфликт, тем он непродолжительнее
А. Чем лучше лидеры знают символы своих последовате-
лей, чем больше согласия по поводу этих символов, тем лучше они
умеют убеждать своих сторонников
Б. Чем более централизованы конфликтные группы, тем
лучше их лидеры умеют убеждать своих сторонников
В. Чем меньше в конфликтных группах внутренних расхож-
дений, тем лучше умеют их лидеры убеждать своих сторонников
Г. Чем больше лидеры могут претендовать на то, чтобы до-
биться каких-либо выгод, тем лучше они умеют убеждать своих
сторонников

Последствия конфликта
В табл. 14 тезисы обеих схем, относящиеся к последствиям конфликта, пе-
речисляются таким же образом, как к в предыдущих таблицах. У Дарендорфа
единственным результатом, включенным в его модели, оказываются социальные
изменения, причем в расчет в качестве переменных явлений принимается только
их количество (тезис I) и темпы (тезис II). С другой стороны, Козер концептуали-
 56

зировал явления совершенно противоположного характера.

Вслед за Зиммелем Козер в этих тезисах в самых общих чертах намечает
интегративные и «адаптивные» функции конфликта—как для каждой из групп,
принимающих участие в конфликте (тезисы I—IV), так и для более широкой
системы, в которой происходит конфликт (тезисы V—IX). Согласно тезисам
I—IV, конфликт может вызвать усиленное разграничение групп, централизо-
ванное принятие решений, идеологическую сплоченность, усиление социального
контроля. Эти события происходят только при определенных условиях, в том
числе при определенном уровне жесткости и дифференциации социальной
структуры, определенной остроте конфликта и при определенном уровне воспри-
ятия, когда чувствуется, что конфликт затрагивает все фракции группы.
И в списке Дарендорфа, и в списке Козера имеются императивистские до-
пущения, согласно которым конфликт функционально необходим либо для ре-
гулирования системы (Козер), либо для ее изменений (Дарендорф). Подобные
дополнительные императивистские соображения, вероятно, совершенно неиз-
бежны при крайней односторонности каждого из этих списков. Несмотря на то
что дивергенция этих двух списков предполагает высокий уровень их комплемен-
тарности, перечень Дарендорфа слишком неполон, чтобы предложить такой на-
бор тезисов, который мог бы «уравновесить» суждения Козера. Чтобы обеспе-
чить такое равновесие, список Дарендорфа следовало бы расширить с тем, что-
бы включить в пего ряд дополнительных суждений. 1. Одна группа таких сужде-
ний показала бы, какое влияние оказывает тот тип структуры, в котором проис-
ходит конфликт, либо на его остроту, либо на его насильственный характер. Хотя
тезисы Козера слишком односторонни и подчеркивают в первую очередь пози-
тивные функции конфликта, все же он делает попытку показать, каким образом
структура, в которой происходит конфликт, может повлиять на различные уровни
и типы интеграции и адаптации. 2. Другая группа суждений относилась бы к об-
ратной связи уже вспыхнувшего конфликта с образованием конфликтной груп-
пы (или ее дезинтеграцией). Дарендорф по существу игнорирует следующее об-
стоятельство: само по себе существование конфликта -–это одно из «условий ор-
ганизации», которое оказывает влияние на все последующее развитие антагони-
стического противоборства. Этот вывод, несомненно, был одной из важнейших
заслуг Зиммеля, и Козер поступил мудро, включив его (хотя и очень односторон-
не) в свой список (тезисы I—IV табл. 14).
Таким образом, тезисы Козера говорят о том, в каких направлениях дол-
жен происходить пересмотр тезисов Дарендорфа. Напротив, интерес Дарендорфа
к социальным изменениям означает довольно резкий разрыв с целиком «функ-
циональной» концепцией реальности Козера, согласно которой конфликт, по-
видимому, благоприятствует только интеграции и «адаптивности». Чтобы выпра-
вить этот перекос, список тезисов Козера следовало бы дополнить некоторыми
суждениями, о которых говорится в схеме Дарендорфа; серия наиболее важных
суждений Дарендорфа показала бы, каково переменное влияние острого или на-
сильственного конфликта как на обе его стороны, так и на ту целостную систе-
му, в которой он происходит. В подобных тезисах был бы поставлен вопрос о
том, каким образом самые разные формы конфликтов, взаимодействуя с самыми
разнообразными структурными контекстами, содействуют не только интеграции
и адаптивности, но и таким процессам, как изменения, реорганизация и распад групп,
принимавших участие в конфликте, и всей системы, в которой происходит кон-
 57

фликт. Действительно, от переменной адаптивности следовало бы отказаться, по-

скольку она обусловливает неизбежность оценочных суждений по поводу того,
каким должно быть «надлежащее» состояние системы по отношению к окру-
жающей ее среде. Вместо всего этого из обоих списков следовало бы вычеркнуть
некоторые из их императивистских допущений по поводу функций конфликта
(независимо от того, идет ли речь об изменениях или об устойчивом состоянии) и
просто обратить внимание на те последствия, какие имеет конфликт для целост-
ной системы и различных ее частей. Именно таким образом взаимодейст-
вие, оказывающее свое влияние на многие переменные, связанные с получе-
нием различных результатов, можно было бы очень легко 'включить в сба-
лансированную систему теоретических положений.
Таблица 14
ПОСЛЕДСТВИЯ КОНФЛИКТА
Дарендорф Козер
I. Чем острее конфликт, тем больше он произведет I. Чем острее конфликт, тем лучше разграничиваются
структурных изменений и реорганизации одна от другой конфликтующие между собой группы
II. Чем насильственнее конфликт, тем выше темпы II. Чем острее конфликт, чем сильнее разделение тру-
структурных изменении и реорганизаций да в каждой из конфликтных групп, тем вероятнее, что в
каждой из них структура принятия решений будет
централизованной
А. Чем острие конфликт, чем менее дифференциро-
вана структура, чем она неустойчивее, чем меньше внут-
ренняя сплоченность, тем деспотичнее централизация
III. Чем острее конфликт, чем сильнее ощущается его
воздействие на псе сегменты каждой группы, тем лучше
содействует конфликт укреплению структурной и
идеологической сплоченности членов соответствующих
групп, принимающих участие в конфликте
IV. Чем в большей мере отношения между членами со-
ответствующих групп, принимающих участие в кон-
фликте, носят первичный характер, чем острее конфликт,
тем больше он приводит к подавлению инакомыслия и
отклонений в каждой из конфликтующих групп и уси-
ливает подчинение нормам и ценностям
А. Чем больше конфликт между группами ведет к
усилению конформизма, тем больше накапливается вра-
ждебных чувств, тем вероятнее, что в конце концов вспых-
нет внутригрупповой конфликт
V. Чем подвижнее социальная структура, в которой
происходит межгрупповой конфликт, чем чаще конфликты
и чем они слабее, тем вероятнее, что изменения системы
в результате приведут к усилению ее адаптивности и
интеграции
А. Чем подвижнее система, тем вероятнее, что кон-
фликт будет содействовать инновациям и творчеству
Б. Чем подвижнее система, тем меньше вероятность
того, что конфликт вызовет перенесение враждебных
чувств на альтернативные объекты, тем вероятнее, что
конфликт столкнулся с реальными источниками напря-
женности
1. Чем в большей мере система основывается на
функциональной взаимозависимости, тем чаще и мягче
конфликты, тем вероятнее, что они ликвидируют напря-
женность, не приводя при этом к поляризации сис-
темы
2. Чем устойчивее первичные отношения в системе,
чем чаще и мягче конфликты, тем вероятнее, что они сни-
мут напряженность, не вызывая поляризации системы, но
не в такой степени, чтобы система стала базироваться на
вторичных отношениях
В. Чем подвижнее система, тем выше вероятность то-
го, что конфликт воспринимается власть имущими в
качестве сигнала неприспособленности, на который нужно
58

обратить внимание
VI. Чем чаще происходят конфликты, тем меньше веро-
ятность того, что они отражают разногласия по поводу
основных ценностей, тем в большей мере их функциональ-
ное значение состоит в том, чтобы сохранять, по-видимому,
равновесие
А. Чем больше группа, принимающая участие в кон-
фликте, может апеллировать к основным ценностям сис-
темы, тем меньше вероятность того, что конфликт вызовет
разногласия по поводу этих ценностей, с тем большей
вероятностью он усилит интеграцию системы
Б. Чем меньше группа, принимающая участие в кон-
фликте, отстаивает какие-нибудь крайние интерпретации
основных ценностей, тем ниже вероятность того, что обра-
зуется противостоящая си группа, тем меньше разру-
шений причиняет конфликт системе
VII. Чем чаще и слабее конфликты, тем выше вероят-
ность того, что они будут содействовать нормативной регу-
ляции конфликтов
А. Чем подвижнее система, тем чаще и слабее кон-
фликты
1. Чем подвижнее система, тем выше вероятность
того, что конфликт приведет к оживлению существующих
норм
2. Чем подвижнее система, тем с большей вероятно-
стью конфликт вызовет к жизни новые нормы
Б. Чем чаще и слабее конфликты, тем больше вероят-
ность того, что группы, пытаясь поддержать конформизм
своих членов но отношению к нормам, управляющим
конфликтом, станут централизованными
1. Чем равномернее распределяется власть между
конфликтными группами, тем выше вероятность того, что
благодаря конфликту возникнет централизация, укреп-
ляющая нормативный конформизм
VIII. Чем подвижнее система, тем выше вероятность то-
го, что конфликт сможет установить в системе сбалансиро-
ванную иерархию власти
А. Чем меньше известно о силах противника, чем ни-
же соответствующие индексы, тем выше вероятность
того, что конфликт между двумя группами, соперничаю-
щими в борьбе за власть, укрепит в системе равновесие
отношений власти
IX. Чем подвижнее система, тем вероятнее, что кон-
фликт вызовет образование ассоциативных коалиций, а
это укрепит целостность и интеграцию системы
А. Чем больше одним группам в данной системе уг-
рожает коалиция других групп, тем выше вероятность
того, что они тоже объединятся в ассоциативную коали-
цию
Б. Чем в большей мере система базируется на функ-
циональной взаимообусловленности, тем вероятнее, что
коалиции будут носить инструментальный характер и
окажутся не слишком долгосрочными
1. Чем сильнее проявляется раскол системы, тем
выше вероятность того, что интересы групп, входящих в
коалицию, тоже вступят в конфликт, а коалиция будет
носить инструментальный характер
2. Чем в большей мере коалиция образуется в чисто
оборонительных целях, тем вероятнее, что она окажется
инструментальной
В. Чем в большей мере отношения в системе являются
первичными, чем лучше они структурированы, тем веро-
ятнее, что в коалициях возникнут общие нормы и ценно-
сти, причем образуется более постоянная группа
1. Чем в большей степени коалиции состоят из ин-
дивидов (или, говоря более обобщенно, чем мельче еди-
ницы, из которых состоит коалиция), тем выше вероятность
того, что они превратятся в постоянную группу
2.Чем больше группы, входящие в коалицию, нуж-
даются во взаимодействии, тем выше вероятность того,
что она превратится в постоянную группу
 59

Глава 3. Методологические основания, категориальный аппарат

и методика анализа конфликтов

8. Е.И. Степанов. Методология анализа социальных конфликтов: общие

подходы и понятия
Можно выделить два сложившихся и широко распространившихся кон-
цептуальных подхода к определению конфликта. Первый, наиболее полно сфор-
мулированный Р. Маком и Р. Снайдером, ориентирован на актуальное поведе-
ние. Второй, представленный, например, в работах Р. Дарендорфа, акцентирует
внимание на мотивах действия.
Последователи первого подхода, ориентированного на взаимодействие,
выступают за относительно узкое определение конфликта, рассматривая его как
частный вид социального взаимодействия, представляющего собой реальное
столкновение на почве противоположности преследуемых ценностей и целей.
При этом конфликт предлагается определить таким образом, чтобы отграничить
его от таких понятий как конкуренция, враждебные чувства, противоречивые на-
мерения и интересы, рассматривая их как возможные источники, лежащие в его
основе.
Последователи второго, «мотивационно-ориентированного» подхода, ре-
шительно отвергая такое определение социального конфликта именно за его
узость, предлагают включить в его дефиницию не только различные формы от-
крытых действий (столкновений) социальных субъектов, но и вызвавшие их пси-
хологические состояния. Так, Р. Дарендорф подчеркивает: «Некоторые авторы
предпочитают описывать антагонизмы и напряженности, которые не выражаются
в открытой борьбе, в терминах, иных чем "«конфликт"»… Я использую термин
«конфликт» как для изучения соперничества, конкуренции, споров и намерений,
так и для открытых столкновений. Любые отношения между совокупностями ин-
дивидов, которые включают несовместимые различия целей, то есть, в более об-
щей форме, стремление со стороны обоих соперников того, что доступно лишь
одному или доступно только частично, — являются в этом смысле отношениями
социального конфликта».
Таким образом, различия в предложенных подходах сводятся к двум мо-
ментам: а) следует или нет считать противоречия, не сопровождаемые открытой
борьбой, формой конфликта и б) какие формы борьбы включить в концептуаль-
ное определение социального конфликта. Выбор между этими концепциями ме-
тодологически означает выбор различных критериев для идентификации кон-
кретных случаев конфликтов.
Как представляется, опыт и логика исследования конфликтов все более
настоятельно диктуют включение в их дефиницию как мотивационно-
психологических, так и поведенческих составляющих. Определение социального
конфликта должно, с этой точки зрения, содержать его сущностные характери-
стики и параметры и в то же время не препятствовать разработке непротиворечи-
вой многоуровневой классификационной схемы, включающей различные типы
конфликта. Такое концептуальное определение конфликта должно тем или иным
образом выявлять следующие три необходимых момента: во-первых, фундамен-
тальный признак конфликта — факт существования какой-либо формы противо-
 60

речия; во-вторых, специфику самих структурных элементов конфликта; в-

третьих, уровни анализа конфликта (структурную детерминированность кон-
фликтной ситуации совокупностью условий, свойств, характеристик и факторов
разной природы и уровней).
В качестве исходного в конфликтологическом исследовании может, по-
видимому, выступать представление о том, что социальный конфликт — это со-
циальное противоречие на стадии его реального разрешения вовлеченными в него
субъектами. И потому как сами эти субъекты, так и те, кто с конфликтологиче-
ских позиций осмысливает и оценивает особенности их поведения в возникшем
противоборстве, должны прилагать настойчивые усилия к тому, чтобы выявить
механизмы и средства его разрешения. При этом важно учитывать, что любой
социальный конфликт представляет собой не просто противоречие, возникшее
между определенными социальными субъектами, а такое противоречие, которое
так или иначе ими осознано и оценено. Соответственно этому состояние сознания
и духовного мира участников конфликтной ситуации далеко не безразлично для
ее возникновения, протекания и разрешения. Это означает, что в анализе кон-
фликта необходимо учесть сложнейшую диалектику взаимодействия факторов
бытия и сознания конфликтующих сторон. Только на этой основе можно пре-
одолеть характерный для наших прежних отечественных обществоведческих ис-
следований гипертрофированный объективистский подход к детерминации соци-
ального поведения, одной из специфических форм которого выступает социаль-
ный конфликт, и показать, что не извне, а именно через трансформацию ценно-
стных ориентации и мотивационной сферы конфликтующих субъектов изменяет-
ся занимаемая ими в конфликте позиция и характер их поведения в нем, которые
и составляют их наличное бытие.
В методологическом аспекте необходимо учесть, что социальный кон-
фликт, поскольку он выражает специфическое взаимодействие активных соци-
альных субъектов, их особую деятельную взаимосвязь, по существу, органически
укладывается в рамки субъектно-деятельностного подхода. Поэтому данный под-
ход способен выступить адекватной общеметодологической основой для эффек-
тивного анализа концептуальных и технологических проблем конфликтологии.
Отечественными исследователями заложены краеугольные камни пони-
мания основных особенностей и эвристических возможностей субъектно-
деятельностного подхода социальной действительности, которое конфликтологи
могут «взять на вооружение» и использовать для анализа и решения своих собст-
венных проблем. Важные стороны этого подхода раскрыты не только в работах
философов, но и социологов, культурологов, представителей общей и социальной
психологии. Благодаря его применению осуществлен весьма широкий и разно-
сторонний социально-философский и частнонаучный анализ деятельной сущно-
сти человека, системы и структуры человеческой деятельности, развернуто по-
нимание таких важных проблем общественной жизни, как специфика способа со-
циального бытия, функционирование и развитие основных сфер общества (эко-
номической, социально-политической, духовной), образ жизни, система общест-
венных отношений, особенности социального детерминизма, механизм действия
социальных законов, процесс труда, управления, образования, воспитания и т. п.
Основную особенность данной методологической позиции составляет то,
что она ориентирует на анализ социальной действительности как диалектически
противоречивого процесса субъект-объектных и субъект-субъектных отношений
 61

и на этой основе позволяет осмыслить конкретные типы, виды, формы экономи-

ческой, социально-политической и духовной преобразующей деятельности, ее ре-
альных носителей, основные детерминанты и механизмы взаимосвязи объектив-
ных и субъективных факторов и т. п. Тем самым создается возможность для раз-
вернутой научно обоснованной характеристики функционирования и развития
общества на определенном историческом этапе. Не случайно поэтому, как под-
черкивает В. А. Лекторский, «все яснее становится значение проблематики пред-
метной практической деятельности для всего комплекса интенсивно развиваю-
щихся наук о человеке и обществе: психологии, социологических исследований,
лингвистики, теории культуры и др.». К числу таких наук с полным правом мож-
но отнести и конфликтологию.
Субъектно-деятельностный подход основан на учете широких объясни-
тельных возможностей понятия деятельности в раскрытии специфики общест-
венного бытия, — в том числе и в его конфликтологическом аспекте. Эти воз-
можности обусловлены тем обстоятельством, что деятельность пронизывает всю
систему общественных отношений, составляя способ их функционирования и
развития. В социальной действительности ничто не существует вне и помимо дея-
тельности. Все социальные процессы и отношения не просто так или иначе связа-
ны с деятельностью, но и сами выступают как конкретные формы ее реализа-
ции. Поэтому, с позиций данного подхода, действительная история общества,
присущих ему стадий и периодов трансформации, даже если она изображается
как объективный, закономерный, развивающийся процесс, предстает как процесс
и результат человеческой деятельности, в котором органически переплетены ма-
териальные и идеальные факторы и вне которого не существует ни общества, ни
человека.
Существенно важным представляется также то, что, обосновывая пони-
мание объективных общественных законов как законов самой деятельности, эта
ориентация исключает возможность их натуралистической трактовки и метафи-
зического противопоставления на этой основе объективной социальной действи-
тельности и субъективного мира человека как чего-то «чисто внутреннего».
С другой стороны, сама эта деятельность невозможна вне и без людей и
состоящих из них общностей. Именно они выступают ее единственными реаль-
ными субъектами. Деятельность есть выражение активности того или иного соци-
ального субъекта по отношению к его окружению — предметному, личностному,
групповому. Субъект потому и выступает субъектом, отличным от своего окру-
жения и противопоставленным ему, что его связь с этим окружением, будучи не-
обходимой для самого существования субъекта, является в то же время не меха-
нически жесткой, а достаточно вариативной.
Это обстоятельство не только дает субъекту — человеку или сообществу
людей — возможность самоопределения, но и требует от него так определиться в
отношении данного окружения, установить с ним такую связь, которая в возмож-
но более полной мере обеспечивала бы его существование. Необходимость в
этом наиболее отчетливо проявляется в моменты расхождения, несоответствия,
рассогласования, противоречия субъекта с его окружением. Активность субъекта
и есть прежде всего выражение противоречивости его взаимосвязи с действитель-
ностью и стремления снять, преодолеть эту противоречивость посредством собст-
венных усилий. Когда в качестве действительности данному субъекту в его ре-
альном наличном бытии противостоит другой субъект (или другие субъекты), эта
 62

его противоречивая взаимосвязь со своим объективным окружением и принимает

форму конфликта.
Таким образом, с позиций этого подхода, социальный конфликт может
быть определен как противоборство (активное противоречие) самоопределяю-
щихся субъектов. И поскольку и самоопределение, и противоборство в этом са-
моопределении происходят у индивидов и их общностей и групп постоянно, по-
вседневно, конфликт является нормальным и массовидным социальным феноме-
ном, а вовсе не экстремальным, предельным случаем обострения социальных
противоречий, как трактуют его некоторые авторы (например, Е. М. Бабосов).
Понимание социального конфликта с позиций субъектно-деятельностного
подхода позволяет избежать, с одной стороны, чрезмерно широкой его трактовки,
при которой на место по крайней мере одной из противоборствующих сторон (а в
предельном случае — и на место их всех) подставляют не реально действующих
социальных субъектов, а те или иные социальные и даже природные факторы (ус-
ловия жизни, окружающую среду, идеи, цели, ценности и т. п.). С другой сторо-
ны, — удается избежать и чрезмерно зауженного понимания, когда конфликт счи-
тается начавшимся лишь с момента вступления субъектов в открытое физическое
противоборство, что оставляет за его рамками их самоопределение, их эмоцио-
нальные переживания и идейные расхождения (противо-«речия» в собственном,
тесном смысле слова), предваряющие и мотивирующие их последующие кон-
фликтные действия.
Субъектно-деятельностный подход помогает продвинуть методологию
конфликтологического исследования и в другом весьма эвристически значимом
направлении. Поскольку конфликтующие субъекты вступают в противоборство
между собой ради разрешения возникшего между ними противоречия, социаль-
ный конфликт может быть определен как разрешаемое социальное противоре-
чие, а конфликтология соответственно — как теория разрешения социальных
противоречий. При такой трактовке она предстает в качестве специфического
раздела или приложения более общей теории — социальной диалектики и полу-
чает возможность не только подключить к анализу социальных конфликтов весь
эвристический потенциал этой теории, но и критически оценить его реальные
возможности и слабости.
Как показывает анализ, одну из основных слабостей нынешнего состояния
социальной диалектики составляет как раз неразработанность проблематики раз-
решения социальных противоречий, что вполне объяснимо для условий господ-
ства тоталитарной идеологии с ее идеей принципиальной бесконфликтности со-
ветского общества, все отношения которого будто бы были пронизаны идейным
единством и согласием.
Обычно в философской литературе движение противоречия вообще, со-
циального в том числе, анализируется в известной общей гегелевской связке
«тождество — различие — противоположность — противоречие — основание»,
где стадия разрешения противоречия формально вообще не обозначена.
Наряду с этим приходится также признать, что в условиях тоталитаризма
и господства его идеологии социальная диалектика как теория не получила им-
пульсов к развитию, начала топтаться на месте, «повторять зады» и превращаться
в мертвую догму. Не случайно поэтому содержание подавляющего большинства
посвященных ее проблемам отечественных работ ограничивается выяснением хо-
тя и значимых, но весьма отвлеченных от практических нужд вопросов о характе-
 63

ре противоречий, о специфике их отражения в различных концепциях и сосредо-

точено главным образом на перечислении, систематизации и классификации их
видов, а в апологетической своей части — на обосновании, по существу, пони-
жения роли борьбы противоположностей, открытой и острой формой которой как
раз и выступают противоречие и противоборство, и на выпячивании роли их
единства как ведущего начала в движении «социалистического» общества.
Между тем, с учетом субъектно-деятельностного подхода, разрешение со-
циального противоречия, а значит и конфликт, как субъектная форма этого раз-
решения, предстает не просто как этап, а как высшая стадия в его развертывании,
дающая ключ к пониманию его более низких стадий и методологический ориен-
тир к изображению всего хода развертывания противоречия в целом.
Субъектно-деятельностный подход позволяет с самого начала ввести в ос-
мысление социальной диалектики и то важное уточнение, что действительной
движущей силой выступает не противоречие само по себе, а субъект или субъек-
ты, являющиеся его сторонами и активными выразителями. Поэтому познание
процесса разрешения противоречий требует выразить «концептуальную историю»
теоретического и практического разрешения противоречий субъектами, которое
всегда происходит в определенных конкретно-исторических рамках.
Отметим и ряд других эвристически важных аспектов, к которым подво-
дит анализ социального конфликта как разрешаемого противоречия и использо-
вание в нем субъектно-деятельностного подхода. Так, обычно рассмотрение логи-
ки движения противоречия начинается со стадии тождества и идет по линии изо-
бражения все большего расхождения и противопоставления его сторон. Кон-
фликт, как разрешаемое противоречие, в этом аспекте предстает как обратный
процесс отождествления противоположностей, подключения механизмов и
средств снятия их существенных различий, и притом — с помощью собственных
устремлений и усилий составляющих эти противоположности субъектов.
Анализ мировой практики развития и разрешения социальных конфлик-
тов, представленный в работах ведущих западных конфликтологов, показывает,
что нередко они поначалу развертываются по такому «сценарию», когда каждая
из противостоящих сторон стремится «взять верх» над другой и утвердить свое
«определяющее» значение. Однако это ведет к эскалации их насилия одна над
другой и, в случае наличия у обеих сторон достаточно больших возможностей
для продолжения противоборства, заводит в тупиковую ситуацию, в которой ни
одна из них не только не может двигаться вперед, но и в существенных отноше-
ниях отбрасывается назад, деградирует, и из которой, несмотря на большие уси-
лия и потери, оказывается весьма трудно выбраться. В таких ситуациях, как пра-
вило, лишь признание каждой из сторон равноправности другой и правомерности
тех оснований, которые побудили ее к конфликтному противоборству, создает
необходимые условия для их примирения и для разрешения возникшего между
ними существенного противоречия посредством компромисса или консенсуса.
В этой связи встает вопрос о необходимости определенной корректиров-
ки того традиционного марксистского представления, что разрешению противо-
речия предшествует его предельное обострение и крайнее напряжение усилий бо-
рющихся сторон. Ибо опыт показывает, что разрешение конфликта, как правило,
тем легче и эффективнее, чем меньше степень его эскалации и чем на более ран-
ней стадии прилагаются миротворческие усилия.
Субъектно-деятельностный подход к анализу социальных конфликтов по-
 64

могает также соотнести между собой и связать в целостную систему те наиболее

общие понятийные средства, которые характеризуют движение социальных про-
тиворечий в субъектной форме, начиная от их восприятия в виде соответствую-
щих потребностей и кончая выработкой определенных социальных целей, лично-
стных черт и стереотипов поведения социальных субъектов, интересы которых
приходят на этой основе в острое конфликтное столкновение. Эта «понятийная
сетка» позволяет адекватно отразить как внутреннюю детерминацию поступков
общественных индивидов и социальных групп в конкретных конфликтных си-
туациях, так и возможности принципиального разрешения данных ситуаций.
Осуществление этой социально-познавательной задачи имеет определяю-
щее значение для преодоления тоталитаристской догмы «бесконфликтности» и
перехода к конфликтологической парадигме, соответствующей современным
реалиям и целям демократизации общественных процессов и отношений.
Конфликтологическая парадигма восстанавливает субьектность социаль-
ных противоречий, позволяет изучать и осмысливать их как реальную борьбу
реальных социальных субъектов, относительно самостоятельных и независимых
в своих устремлениях и самоопределении, интересах и целях, направленных на
удовлетворение имеющихся потребностей, определяемых особенностями их
жизнедеятельности, их наличного социального бытия. И на основе этого осмыс-
ления определять и обосновывать пути и средства придания этой борьбе пози-
тивного характера и форм, позволяющих принципиально разрешать составляю-
щие их основу противоречия. Развернуть и закрепить в общественном сознании
это новое видение социального бытия, восстанавливающее адекватное понимание
его диалектически-противоречивой природы и субъектной обусловленности, и
развивать его дальше — составляет поэтому приоритетную для современного со-
циального познания теоретическую и прикладную проблему.
Нельзя не видеть тесной корреляции данной постановки проблемы с
имеющимися в современной отечественной социологии предложениями по аде-
кватному сложившимся социальным и познавательным условиям определению
ее предмета. Так, по мысли одного из видных ее представителей В. А. Ядова,
«именно субъектная составляющая исторического процесса, массовых действий,
повседневной человеческой активности, т. е. решительно во всех ее проявлениях,
является сегодня наиважнейшим предметом и теоретического анализа, и практи-
ческого действия перестройки косных социальных структур и отношений»1. По-
тому что именно социальный субъект превращает объективную реальность в жи-
вой исторический процесс, своими действиями «производит» историю. При этом
в широком смысле социальный субъект — это и человечество, и классы, и наро-
ды, и территориальные общности, и коллективы, и малые группы, и, наконец,
личность как социальный субъекто – тип. «Что же касается социальных институ-
тов, организаций и подобных образований, то все они — инструменты, средства,
орудия деятельности социального субъекта, так как именно последний является
реальным источником социального процесса и социальных изменений».
Важнейшее значение в этой связи приобретает диалектический анализ по-
требностей социальных субъектов как тех исходных внутренних детерминант их
активности, которые не только втягивают их в конфликтные противоречия и про-
тивоборства со своим окружением, но и служат опорой и ориентиром в позитив-
1
См.: Ядов В. А. Перестройка требует научного знания о социальном субъекте общественных
процессов / Социология перестройки. М., 1990. С. 179.
 65

ном разрешении этих противоречий и противоборств.

Потребности как детерминанты деятельности социальных субъектов: кон-
фликтологический аспект. Адекватным и эвристически значимым для анализа со-
циальных конфликтов как противоречий, разрешаемых вовлеченными в них
субъектами, представляется подход, развиваемый рядом отечественных авторов
(А. В. Маргулис, М. С. Каган, Н. Н. Михайлов), с позиций которого потребности
выступают как непременные функциональные характеристики живых и соци-
альных систем. Они представляют собой такие состояния данных систем, кото-
рые отражают момент динамического расхождения, рассогласования, несоответ-
ствия, словом, противоречия между объективно необходимыми и конкретно на-
личествующими «параметрами» их существования. В качестве такого противоре-
чивого состояния, которое выражает их самовоспроизводящуюся природу и тре-
бует своего разрешения для обеспечения их дальнейшей жизнедеятельности, по-
требности и выступают отправным пунктом, исходным звеном во внутренней
причинной цепи функционирования и развития названных систем, стимулирую-
щим их активную деятельность по разрешению возникших противоречий.
Потребностные состояния, отражая противоречия реальной жизнедеятель-
ности, воспринимаются, «переживаются» субъектами, в зависимости от степени
настоятельности, охвата и характера, как «беспокойство», «томление», «неудов-
летворенность», «недовольство», «ущемление», «тревога», «страх» по отношению
к своему состоянию, жизненному положению, взаимоотношениям со своим ок-
ружением, природным и социальным, складывающимся в нем тенденциям и т. п.
Там, где в создании и поддержании потребностных состояний субъекта
оказываются «замешанными» другие субъекты, активность которых так или ина-
че противостоит его жизнедеятельности, между ними складываются конфликт-
ные ситуации, проявляющиеся в первую очередь в противопоставленности их
интересов, ценностных ориентации, целей, способностей, достоинства и т. д., сло-
вом, тех внутренних детерминант, которые определяют предметность и направ-
ленность их конкретной деятельности. По мере прояснения этой противопостав-
ленности, чувства недовольства, неудовлетворенности, ущемленности, испыты-
ваемые каждым из субъектов, оказавшихся в конфликтной ситуации, становятся
все более адресными, переносятся на противодействующих ему субъектов и
оформляются в мотивы конфликтного поведения по отношению к ним. Развива-
ясь и приобретая все более активные и открытые формы, это поведение перехо-
дит в организованное противоборство субъектов, эскалация которого может при-
обрести весьма широкие и острые формы, вплоть до смертельной ненависти друг
к другу и стремления к взаимному уничтожению.
Одновременно с оформлением и организацией целенаправленного кон-
фликтного противоборства как субъект-субъектной формы развертывания и раз-
решения объективно возникшего социального противоречия, для участвующих в
нем субъектов проясняется также и то, кто из их социального окружения не про-
тивопоставлен им в своих интересах, целях, ценностях и прочих детерминантах
социального поведения и потому может оказать помощь, содействие и поддержку
в развертывающемся противоборстве. Тем самым конфликты оказываются спо-
собом и средством не только разъединения и противопоставления, но и объедине-
ния активно действующих субъектов, сплочения их сил и устремлений.
И это обстоятельство имеет важное значение как для реальной жизнедея-
тельности общества, так и для отражающей ее теории социальной диалектики.
 66

Ибо с этой точки зрения вся система социальной деятельности общества по удов-
летворению возникающих в нем (как выражение его противоречивой природы и
условие его динамического функционирования и развития) социальных потреб-
ностей предстает в виде системы противоборств и объединений активно самооп-
ределяющихся социальных субъектов. Диалектическая субъектно-
деятельностная трактовка потребностей позволяет не только понять и объяснить
детерминацию социальных конфликтов как необходимой формы противоречи-
вого взаимодействия составляющих общество социальных субъектов, но и ос-
мыслить основания их урегулирования и разрешения. В этом отношении она тес-
но смыкается с направленностью усилий зарубежных конфликтологов, у которых
все большее признание и актуальность, как показано выше, приобретает в по-
следнее время концепция принципиального разрешения социальных конфликтов
в контексте теории человеческих потребностей (ТЧП).
Разрабатываемая международным коллективом исследователей во главе
с Дж. Бертоном, эта концепция переносит акцент с традиционной «объясняю-
щей» функции исследований в области теории конфликта, занимавшихся поис-
ком истоков конфликтных ситуаций, выявлением поведенческих стереотипов и
социальных условий, чреватых опасностью острых столкновений, деструктивных
противоборств, социальных «взрывов», на изучение условий и методов предот-
вращения и аналитического разрешения конфликтных ситуаций и конструктивное
создание концепций и «технологий» эффективного урегулирования конфликтов
всех типов, возникающих в основных областях общественной жизни. При этом,
поскольку осмысление этой актуальной задачи происходит сегодня в ряде отно-
сительно самостоятельных дисциплинарных направлений (социологии, социаль-
ной психологии, политологии, правоведении, теории международных отношений
и т. п.), ее приверженцы ставят вопрос о необходимости, для координации этих
разрозненных усилий, выработать вполне определенный общий «язык», опери-
рующий такими понятиями, которые позволят создать адекватную и приемле-
мую для всех теорию человеческого поведения в конфликтных ситуациях на всех
социальных уровнях.
Данная концепция рассматривает социальный конфликт как следствие
ущемления или неадекватного удовлетворения той совокупности человеческих
потребностей (или их части), которая и определяет реальную человеческую лич-
ность как активного субъекта социального процесса. Причем, если до сих пор об-
щепринятым являлось представление о конфликте любого уровня как о «споре
из-за дефицита» — ресурсов, духовных и материальных благ, территории, пре-
стижа и т. д., то здесь на первый план выдвигаются основные человеческие по-
требности — в безопасности, благосостоянии, признании, идентичности и т. п. —
как те «параметры», которые «универсальны и онтологичны» и потому составля-
ют более фундаментальные основания конфликтных ситуаций любого уровня.
Соответственно этому меняется и подход к урегулированию конфликтов.
Если прежде основным его способом представлялось организованное побужде-
ние и принуждение одного из противников к тому или иному типу действий, вы-
годному другой стороне или посреднику между ними, то теперь достигаемый та-
ким образом «мир» или компромисс рассматривается как непрочный и недолго-
вечный. А значит — нестабильный и ненадежный, поскольку не устранена сама
исходная причина соперничества. И потому постконфликтные отношения субъ-
ектов остаются чреватыми опасностью новой вспышки конфликтного противо-
 67

борства.
Подлинным завершением конфликта, с этой точки зрения, может быть
только такое его разрешение, которое достигается в процессе длительного обо-
юдного анализа противостоящими субъектами как истоков, так и содержания
возникшего между ними противоречия. И устойчивое, стабильное равновесие
сторон возникает как следствие фактического преодоления тех обстоятельств, ко-
торые породили конфликт, что позволяет установить между ними новые отно-
шения согласия, удовлетворяющие обе стороны. Поэтому одно из основополо-
жений концепции, сформулированное Дж. Бертоном, гласит, что «только те ор-
ганизационные усилия, которые полностью удовлетворяют основные человече-
ские потребности, могут принести подлинное завершение конфликта, то есть та-
кое его разрешение, которое во всем объеме затрагивает предмет спора и устанав-
ливает новые, самодостаточные отношения между противниками».
Эффективность концепции принципиального разрешения социальных
конфликтов, развиваемой в контексте теории человеческих потребностей, ее сто-
ронники усматривают в том, что она позволяет справиться с теми «глубоко уко-
рененными конфликтами», для которых обычные подходы к урегулированию
спорных вопросов оказываются несостоятельными. Они доказывают, что эта не-
состоятельность обусловлена как раз нежеланием противоборствующих субъек-
тов (и их посредников) признать, что причина конфликта состоит в ущемлении
(фрустрации) либо посягательстве на какую-либо из основных человеческих по-
требностей, в отрицании той или иной неотъемлемой человеческой ценности,
реализация которой составляет глубинный интерес каждого. И потому успешное
разрешение противоборства требует вычленения потребностей, испытавших фру-
страцию, а затем обоюдного выяснения тех изменений в социальной структуре,
институтах и политическом курсе, которые необходимы для удовлетворения
ущемленных потребностей. Иначе говоря, по выражению Дж. Бертона, «успешное
и окончательное завершение любого конфликта должно включать в себя удовле-
творение тех потребностей его участников, которые оказались фрустрированны-
ми в данных условиях при данных отношениях».
Включение теории человеческих потребностей в концепцию социального
конфликта служит конструктивному применению результатов последней к ос-
мыслению и совершенствованию практики переходного периода. Вместе с тем,
оно порождает ряд серьезных проблем, являющихся в настоящее время предме-
том оживленных дискуссий зарубежных конфликтологов. Прежде всего дискус-
сионными являются проблемы природы и структуры потребностей, их гетеро-
генности, вариативности и устойчивости в историческом времени и культурном
пространстве. Не менее оживленно и разносторонне обсуждается зарубежными
исследователями, что же, собственно, служит детерминантами конфликтной си-
туации: сама природа человеческих потребностей или недостаток адекватных
средств их удовлетворения.
Сложность изучения природы и функций потребностей связывается ими
также с тем обстоятельством, что потребности не поддаются непосредственному
наблюдению. Непосредственно наблюдаемо только поведение, которое потреб-
ности детерминируют и в котором они реализуются, удовлетворяются. Это об-
стоятельство дает даже основание некоторым исследователям (К. Ледерер, К.
Гилвард) утверждать, что потребности представляют собой всего лишь теорети-
ческие конструкты.
 68

Не менее трудными и неоднозначными оказываются ответы на вопросы,

все ли потребности, реализованные в поведении, обладают равной онтологиче-
ской значимостью для их субъектов, существует ли иерархия потребностей и
возможен ли их полный список?
Большинство исследователей склонны упорядочивать структуру потреб-
ностей, выделяя фундаментальные и периферийные составляющие. Выстраивая
иерархию потребностей, они определяют некоторые из них в качестве «высших»,
«определяющих», «основополагающих», а остальные — как им подчиненные,
или зависимые. Такая традиция восходит к А. Маслоу, еще в 40-е годы предло-
жившему в качестве основных следующие пять уровней их группировки (см. таб-
лицу).
Согласно классификации Маслоу, каждый следующий уровень потреб-
ностей может служить в качестве мотивации только после того, как удовлетворе-
ны потребности, находящиеся на предыдущей ступени, т. е. следующая ступень
мотивационной пирамиды приобретает значение лишь тогда, когда реализованы
предыдущие ступени, а удовлетворенные потребности перестают действовать в
качестве мотивации.
Первые два уровня представляют собой первичные (низшие) потребности,
а следующие три — вторичные, или высшие. Высшие потребности составляют
основу общественной жизни, но они могут определять деятельность человека
лишь после того, как удовлетворены низшие.
Многие современные зарубежные исследователи опираются на эти идеи,
вместе с тем так или иначе корректируя и в соответствии со своими задачами и
представлениями.
Так, в интерпретации Дж. Бертона, высшими потребностями являются
безопасность и идентичность. О. Надлер кладет в основу иерархии потребность в
значении, то есть «необходимость для каждого человека построить свой мир и
жить в нем», которая является предпосылкой удовлетворения всех прочих по-
требностей. Вместе с тремя другими базовыми потребностями — в идентично-
сти, росте и трансценденции — она образует совокупность уневерсальных базо-
вых потребностей, которые реализуются в конкретном времени и пространстве с
помощью исторически и культурно варьирующих ситуативных систем потребно-
стей.

Уровень Потребности Средства удовлетворения

Пятый Потребности в са-Этот высший уровень потребностей связан с реализа-
мореализации (са-цией человеком своих способностей и талантов, с его
моактуализации, стремлением стать тем, кем он может быть; этому
самовыражения) служит художественное и научное творчество, воспи-
тание детей и т.п.
Четвертый Потребности в ува- Эта группа потребностей связана с чувством само-
жении уважения и (. Самооценкой человека, с его признани-
ем со стороны окружающих:; они реализуются через
статус, престиж, репутацию, мастерство, компетент-
ность, уверенность, независимость, влияние, досто-
инство и т.п.
 69

Третий Потребности в при- Люди ощущают и реализуют эти потребности через

надлежности и друзей, семью, принадлежность к определенной
любви (социальные группе, стране, общение, привязанность и т.п.
потребности)
Второй Потребности в Проявляются и реализуются через защиту порядка,
безопасности (экзи- освобождение от страха, беспокойства и хаоса, обес-
стенциальные) печение комфорта, постоянных условий жизнедея-
тельности, поддержку стабильности, закона и т.п.

Первый Физиологические Их выражением и средством реализации служит

потребности (ви- стремление к пище, воде, сну теплу, крову, сексу,
тальные) здоровью, чистоте и т.п., т.е. ко всему тому, что необ-
ходимо для поддержания жизни.

Несмотря на кажущуюся отвлеченность, проблема иерархии потребно-

стей имеет самое непосредственное значение не только для теории, но и для
практики разрешения конфликтов, поскольку позволяет поставить вопрос об
удовлетворении той или иной потребности в зависимость от ее места в иерархии,
а вместе с ней — о «глубине» решения возникшей на этой почве коллизии.
В плане принципиального разрешения конфликтов на почве потребно-
стей вообще, базовых в особенности важное значение имеет и вопрос об их на-
сыщении в процессе реализации, удовлетворения. Согласно К. Митчелу, любая
потребность имеет определенный диапазон насыщения, приемлемый для кон-
фликтующих сторон1. При этом у каждой потребности есть свой порог насыще-
ния, ниже которого уровень удовлетворения оказывается недостаточным для дос-
тижения взаимоприемлемого соглашения между ними. Если конфликтующие
стороны учитывают это обстоятельство, у них появляется возможность разраба-
тывать вариативные решения конфликта, исходя из различных уровней насыще-
ния потребностей. В этой связи актуальной становится проблема частичной за-
меняемости одних потребностей на другие. Митчел пытается скомбинировать
идеи делимости и взаимозаменяемости потребностей, для того, чтобы конфлик-
тующие стороны в процессе поиска адекватных средств удовлетворения своих
потребностей и основанных на них интересов получили возможность для догово-
ренностей об определенном ypoвнe их насыщения. Например, некоторое сниже-
ние уровня безопасности может быть принято в обмен на более благоприятные
возможности творческого развитии. Тем самым возникает возможность значи-
тельно расширить стратегический диапазон управления конфликтными ситуа-
циями, получить свободу маневрирования, сопоставления нескольких решений,
различных по своей радикальности и конечному результату.
Важное значение в русле концепции разрешения конфликтов на основе
теории человеческих потребностей приобретает и вопрос об их динамике, также
оживленно обсуждаемый зарубежными исследователями. Акцентируя на нем
внимание, Д. Дэвис подчеркивав что если основные физические потребности со-
ставляют основание иерархии, то периферийные могут изменяться более гибко

1
MChell Ch. Necessitous man and conflict resolution: More basic questions about basic human needs
theory. In: Burton J. (ed.) Conflict: Human Needs Theory. Basingstoke. L.: Macmillan, 1990. P. 149-
176.
 70

относительно отдельных личностей и социальных групп1. Поэтому частые иерар-

хии потребностей могут варьировать и иметь различную продолжительность.
Приоритеты удовлетворения потребностей с течением времени могут изменяться
таким образом, что потребности, прежде считавшиеся фундаментальными, будут
оставаться ненасыщенными, тогда как другие, представлявшиеся зависимыми и
второстепенными, станут для социальных субъектов наиболее значимыми и тре-
бующими незамедлительного насыщения. Как правило, такие пересмотры дос-
таточно сжаты во времени, но они наглядно демонстрируют, что иерархия по-
требностей динамична и может изменяться под влиянием окружающей среды.
Сходную позицию занимает и И. Галтунг, который развивает идею пла-
стичной природы потребностей и их иерархии, детерминируемых социальной и
культурной средой2. Согласно его мнению, универсальную иерархию потребно-
стей построить невозможно, потому что человечество очень сильно отличается
во всех своих культурных проявлениях. В отличие от Д. Дэвиса, Галтунг пока-
зывает, что в определенных условиях, например, «полной депривации», неудачи в
удовлетворении основных материальных потребностей приведут к сходных мо-
делям поведения различных социальных групп. С другой стороны, если окру-
жающая среда располагает средствами удовлетворения нематериальных потреб-
ностей, то среди представителей различны; культур и даже в рамках одной куль-
туры в выборе потребностей может быть проявлена значительная гибкость. Раз-
личные социальные группы могут иметь собственные приоритеты удовлетворе-
ния потребностей. В зависимости от обстоятельств люди могут изменить порядок
приоритетов и пожертвовать одними потребностями ради удовлетворения дру-
гих. Они могут отдать жизнь за свободу и идентичность в такой ситуации, где
физическое выживание не является доминирующей потребностью конкретных
индивидов. Но в других случаях они, наоборот, готовы пожертвовать свободой и
идентичностью в обмен на безопасность и благосостояние.
Все это еще раз доказывает тщетность установления какой-либо линей-
ной» иерархии потребностей для всего человечества. При этом Галтунг не отри-
цает возможность частных иерархий для конкретных социальных групп в опреде-
ленный период времени и в условиях определенной окружающей среды.
В отношении динамики потребностей и их иерархии Митчел обращает
внимание на то, что значимость, порядок и интенсивность восприятия потребно-
стей изменяются не только под давлением внешних обстоятельств, но и в зависи-
мости от возраста людей, приобретенного социального опыта и т. д. Например, в
один период времени более значимой может быть потребность в любви, а в дру-
гие периоды более значимой станет потребность в идентификации. Могут быть и
другие варианты изменений, когда определенные потребности полностью уходят
из жизненного опыта социальных групп.
В целом относительно происходящей в зарубежной литературе полемики
можно заключить, что, хотя еще не сложился общий консенсус по вопросам ди-
намики потребностей и их иерархии, все более широкое признание приобретают
следующие важные положения:
1) потребности и иерархии потребностей изменяются во времени и в свя-
зи с определенными обстоятельствами;
1
Davies J. The existence of human needs. In: Power of Human Needs in World Society. Ed. by R.
Coate, J Rosati. Lynne Reinner Publishers, 1988.
2
Galtung J. Human Rights in Another Key. U. K.: Policy Press, 1994, 184 p.
 71

2) различные группы людей могут иметь различные иерархии потребно-

стей и собственное восприятие потребностей.
Динамическая концепция потребностей предполагает значительно боль-
шее разнообразие приемов и тактик примирения сторон, чем жесткое противо-
поставление компромиссного «урегулирования» и абсолютного «разрешения»
проблемы.
Еще одна важная дискуссионная проблема связана в настоящее время с
тем, что среди сторонников общей теории разрешения социальных конфликтов
существует ряд исследователей, которые в ее основу кладут не сами по себе по-
требности, а средства и способы их удовлетворения. Для большинства из них ак-
сиомой представляется положение о том, что сами по себе потребности не могут
служить источником конфликтов, они нейтральны по отношению к любой
связанной с ними конфликтной ситуации. Целесообразность данного подхода
аргументируется тем, что не потребности как таковые являются причиной соци-
альных конфликтов, а выбор способов их удовлетворения.
Концепция, выдвигающая удовлетворение потребностей в качестве осно-
вы теории разрешения конфликтов, также содержит большое количество дискус-
сионных вопросов. Среди них наиболее важными являются вопросы о природе и
разновидностях способов удовлетворения потребностей, об их роли в теории раз-
решения конфликтов.
Одной из центральных проблем, стимулирующих дискуссию, можно на-
звать проблему альтернативных способов удовлетворения базовых потребностей.
Приверженцы данного подхода отклоняют идею «единственного ключевого
способа удовлетворения потребностей» и выдвигают положение о возможности
замещения одного способа удовлетворения потребности на другие (например,
потребность творчества может насыщаться интересной работой или игрой на му-
зыкальных инструментах). При этом они отмечают, что определенные человече-
ские потребности могут быть насыщены различными «удовлетворителями» (по
крайней мере их ограниченным числом), и эти вариации становятся более разно-
образными по мере продвижения к периферийным потребностям. Поскольку не
все способы удовлетворения в равной степени насыщают определенную потреб-
ность, предложена идея о существовании иерархии «удовлетворителей», которые
с различной степенью эффективности могут обеспечить те или иные потребности.
В этой связи некоторые теоретики используют понятие «частичных удовлетвори-
телей», которые менее полно насыщают потребности по сравнению с тем, что
пытаются достичь конфликтующие стороны. В подобных случаях очень важно
просчитать, являются ли найденные варианты удовлетворения достаточными для
заключения полного соглашения на длительный срок.
Проблема эффективности механизма удовлетворения потребностей про-
дуцирует базовый вопрос относительно природы и ранга способов удовлетворе-
ния. Необходимо разобраться, какие потенциальные способы удовлетворения по-
требностей имеются в распоряжении, какие «удовлетворители» и с какой степе-
нью эффективности насыщают определенные потребности.
Различные варианты способов удовлетворения, рассматриваемые в суще-
ствующей за рубежом литературе, пока не дают четкой картины по этим вопро-
сам. В одно и то же время определенные способы удовлетворения потребностей в
разной социальной среде могут иметь различные последствия, в одних случаях
содействуя насыщению потребностей, в других — нет. Определенные способы
 72

удовлетворения потребностей, используемые в одной и той же социально-

культурной среде, но в разное время, также могут иметь различные последствия.
Отсюда следует, что в каждом конкретном случае необходимо исследо-
вать следующие вопросы:
1) какой ряд удовлетворителей считается традиционно применимым в
определенной культуре;
2) какие новые удовлетворители могут быть успешно присоединены к
этому ряду, чтобы расширить возможность насыщения потребностей
и разрешения конфликта.
Несмотря на то, что в концепции способов удовлетворения потребностей
многие вопросы остаются открытыми и требуют дальнейшей разработки, данный
подход в теоретическом отношении имеет то бесспорное преимущество, что в нем
находит решение проблема культурной и исторической обусловленности спосо-
бов и средств удовлетворения потребностей (в то время как вопрос о диалектике
«универсальности» и изменчивости базовых человеческих потребностей все еще
остается открытым). Принцип социокультурной детерминации дает новое исто-
рико-культурное измерение проблеме разрешения конфликтов и поиску новых
стратегических альтернатив.
Наиболее плодотворными в этой связи представляются упомянутые выше
концепция пластичной природы потребностей и их удовлетворителей Д. Галтун-
га, ситуационный подход к анализу потребностей О. Надлера, идея определенных
диапазонов и порога насыщения потребностей К. Митчела.

9. А.Я. Анцупов, А.И. Шипилов. О системном подходе к изучению

конфликтов
Системный подход — это направление методологии научного познания и
социальной практики, в основе которого лежит рассмотрение объектов как сис-
тем. Он ориентирует конфликтолога на раскрытие целостности конфликта как яв-
ления, на поиск в нем всех основных многообразных типов связей и сведение их в
единую теоретическую картину, максимально разносторонне и глубоко отра-
жающую реальные конфликты. Системный подход исторически пришел на
смену широко распространенным в XVII—XIX вв. концепциям механицизма.
Он разрабатывался в интересах исследования сложных, многоуровневых,
иерархических, развивающихся объектов. Такие объекты трудно изучать, опира-
ясь только на принципы развития всеобщей связи, конкретно-исторический под-
ход и др. Конфликт относится к такому классу явлений, в исследовании которыx
крайне желательно использование системного подхода или хотя бы его элемен-
тов.
Принцип системного подхода предполагает:
• Рассмотрение изучаемого явления как системы, как отграниченного
множества взаимодействующих элементов.
• Определение состава, структуры, организации элементов и частей сис-
темы, обнаружение ведущих взаимодействий между ними.
• Выявление внешних связей системы, выделение из них главных.
• Определение функции системы, ее места и роли среди других систем.
• Обнаружение закономерностей и тенденций развития системы.
Системный подход наряду с общей теорией систем составляет методоло-
 73

гическую и теоретическую основы системного анализа.

При исследовании конфликтов целесообразны следующие основные ви-
ды системного анализа: системно-структурный, системно-функциональный, сис-
темно-генетический и системно- информационный.
Системно-структурный анализ конфликта заключается в рас смотрении
его как целого, состоящего из системы подструктур, которые в свою очередь со-
стоят из элементов, не разлагаемых на подструктуры. Он включает в себя этапы:
определение пространственно-временных и содержательных границ кон-
фликта как целого;
выявление возможно большего числа подструктур и элементов, состав-
ляющих структуру конфликта;
группирование элементов в обоснованное число подструктур; установле-
ние иерархии подструктур и элементов, в которой нижние уровни подчинены
высшим;
выявление всех основных связей и отношений между элементами, под-
структурами и конфликтом в целом.
Структура конфликта имеет «матрешечное» строение и на сегодняшний
день изучена в самом общем виде.
Системно-функциональный анализ конфликта состоит в определении
внешних проявлений его свойств в системе отношений того социума или психи-
ки, в которых конфликт развивается, а также выявлении характера воздействия и
способов воздействия одних элементов и подструктур конфликта на другие (подр
Системно-генетический анализ конфликта нацелен на исследование дви-
жущих сил эволюции, развития и динамики конфликтов. Он состоит в раскрытии
обусловленности конфликтов факторами макро- и микросреды, зависимости от
субъективного мира участников конфликта, определении иерархии причин, по-
рождающих конфликты.
Системно-информационный анализ конфликта заключается в выявлении
роли информации и ее функций в зарождении, развитии и завершении конфлик-
тов. Он состоит в анализе закономерностей информационного обмена между ос-
новными подструктурами конфликта, динамики когнитивных процессов в пси-
хике оппонентов и других участников конфликта, основных факторов, влияющих
на полноту и объективность информационных моделей конфликтной ситуации у
ее субъектов.
На основе четырех основных видов системного анализа выделяются три
дополнительных вида, имеющих теоретико-прикладное значение.
Системно-ситуационный анализ конфликта — один из перспективных на-
учных методов эмпирического исследования конфликтов. При системно-
ситуационном анализе конфликт рассматривается как социально обусловленная и
динамичная система, не сводимая к простой сумме своих элементов, обладающая
структурой, в которой свойства элемента определяются его местом в этой струк-
туре. В качестве единицы системно-ситуационного анализа конфликта исполь-
зуется конфликтная ситуация, имеющая определенные содержательные и дина-
мические характеристики, временные и пространственные границы. С. помощью
ретроспективного анализа создается «банк» конфликтных ситуаций. Он позволя-
ет, применяя методы математической статистики, выявить ряд зависимостей и
тенденций, закономерностей развития конфликта, на основе которых делаются
обобщения и предлагаются рекомендации. В основе метода лежит идея системно-
 74

ситуативного анализа деятельности, предложенного психологом Б.Я. Швединым

[97] (подробнее см. гл. 12).
Одним из важных видов системного анализа конфликта является междис-
циплинарный анализ. Его необходимость вызвана уникальностью конфликта как
явления, исследованием которого занимаются одиннадцать наук. Междисципли-
нарный анализ требует, чтобы при изучении конфликта в рамках одной науки
конфликтолог максимально полно использовал знания, полученные в остальных
десяти частных конфликтологических науках.
Взаимное ознакомление с результатами исследований конфликта в раз-
личных науках позволит по-новому, более системно подойти к решению внут-
ринаучных проблем. Объединение усилий представителей различных наук, по
нашему мнению, является сегодня наиболее простым, дешевым и эффективным
способом достижения кардинального прогресса в изучении конфликта. Без каче-
ственного скачка в изучении социальных конфликтов трудно надеяться на успех в
их управляемом разрешении.
Еще одним видом системного анализа является системно- содержатель-
ное описание конфликта, которое и рассматривается далее.

10. А.Я. Анцупов, А.И. Шипилов. Универсальная понятийная схема описания

конфликта
Системный подход к исследованию конфликта предполагает определение
общей для различных наук понятийной схемы его описания. Разработка собст-
венного понятийно-категориального аппарата, постоянное его развитие, приведе-
ние в соответствие с практикой — одна из важнейших задач конфликтологиче-
ской теории. Развитие общей и частных теорий конфликта выражается главным
образом в расширении и углублении понятийных схем описания этого явления, в
переходах от одних понятий к другим, фиксирующим более глубокую сущность
конфликта, ранее не изученные его стороны.
В каждой из отраслей конфликтологии разработаны и развиваются свои
понятийные схемы описания конфликта. Их качество определяется временем и
интенсивностью исследования конфликта в той или иной науке. Конфликт как
самостоятельное явление в социологии изучается с 1924 г., а в военных науках —
с 1988 г. Интенсивность изучения проблемы конфликта, которую формально
можно определить числом публикаций, влияет на состояние понятийно-
категориального аппарата разных отраслей конфликтологии. Кроме того, сущест-
венные отличия в понятиях вызваны спецификой того предмета, который пред-
ставители различных наук выбирают в общем объекте исследования - конфликте.
В психологии впервые понятийная схема описания была предложена, со-
циальным психологом Л.А. Петровской … Эта схема включала четыре категори-
альные группы, характеризующие социально-психологический уровень анализа
конфликта: структура конфликта, его динамика, функции и типология. В после-
дующем А.Я. Анцупов расширил схему до семи групп понятий: сущность; гене-
зис конфликта; классификация; функции; структура; динамика; методы изучения
конфликта. Затем им же была предложена система, включающая одиннадцать по-
нятийно-категориальных групп описания конфликта. Для всех наук, изучающих
конфликт, можно предложить следующий вариант понятийно-категориальной
схемы его, описания. Она включает одиннадцать основных категориальных
групп: сущность; классификация; структура; функции; эволюция; генезис; дина-
 75

мика; информация в конфликте; предупреждение; завершение конфликта диагно-

стика и исследование.

11. А.Я. Анцупов, А.И. Шипилов, Этапы анализа конфликтов

Многовековая история науки показывает, что сам процесс изучения любо-
го явления имеет свою логику и состоит из нескольких этапов. Знание конфлик-
тологом этапов изучения конфликтов, соблюдение требований логики научного
исследования позволят ему повысить результативность работы. Известно восемь
основных этапов научного анализа конфликтов (рис. 9.5).
Этапы

I Составление программы
1

II Определение конкретного объекта

изучения (выборка)
1

III Разработка методики анализа кон-

фликтов
1

IV Пробное исследование, доработка

программы и методика
1

V Сбор первичной информации

1

VI

VII Анализ и объяснение полученных ре-

зультатов
1

VIII Обоснование и формулировка выво-

дов и практических рекомендаций

Рис. 9.5. Основные этапы изучения конфликтов [105]

1. Составление программы, которая представляет собой достаточно подроб-

ное, всестороннее и завершенное теоретическое обоснование методологических
подходов и методических приемов анализа интересующего конфликтолога
 76

явления. Программа — стратегический документ изучения, его обязательный на-

чальный этап. Она играет очень важную роль в достижении поставленных
конфликтологом целей (В. Ядов).
2. Определение конкретного объекта изучения (выборка). Конфликтолог,
как правило, не может изучить все множество конфликтов, которое является но-
сителем интересующего ; его аспекта конфликтного взаимодействия. Если, на-
пример, его интересует состояние конфликтности взаимоотношений сотрудников
в организации, то он просто не имеет возможности изучить все взаимоотноше-
ния между всеми без исключения сотрудниками. Да это и не нужно делать для
того, чтобы представить истинное положение дел. Состояние конфликтности
взаимоотношений в организации можно достаточно объективно оценивать, изу-
чая их в нескольких структурных подразделениях организации.
Все множество конфликтов, которое является объектом изучения ‘ и тео-
ретически должно быть изучено, образует генеральную совокупность. В нашем
примере генеральную совокупность составляют взаимоотношения между всеми
сотрудниками организации.
Выборка — часть генеральной совокупности, которая реально изучается.
В рассматриваемом примере выборку составляют те конкретные структурные
подразделения, в которых конфликтолог реально анализирует состояние кон-
фликтности взаимоотношений. Очевидно, с одной стороны, для получения досто-
верной информации выборка должна по объему как можно меньше отличаться от
генеральной совокупности. С другой стороны, в интересах максимального сокра-
щения времени, которого потребует изучение, а также материальных затрат вы-
борка должна быть наименьшей.
Важным свойством выборки является ее репрезентативность, (т.е. спо-
собность воспроизводить характеристики генеральной совокупности. Определе-
ние выборки — ответственный этап в изучении конфликтов. Если нет научного
обоснования выборки, то полученные на произвольной выборке данные могут
только ; исказить истинное положение дел. Чтобы этого не случилось, выборка
должна моделировать свойства генеральной совокупности возможно более полно
и учитывать ее характеристики, существенные для решения поставленных в ходе
изучения задач.
3. Разработка методики анализа конкретного вида конфликтов. Методика
представляет собой систему методов и процедур, используемых в процессе изу-
чения конфликтов. Она должна соответствовать целям и задачам изучения, обес-
печивать получение достаточно полной и достоверной информации.
4. Пробное изучение конфликтов на небольшой выборке, оценка достовер-
ности получаемой информации, доработка программы и методики. Практика
изучения конфликтов показывает, что трудно сразу разработать такую методику,
которая позволила бы в полном объеме решить все задачи изучения. Невозможно
сразу предусмотреть все организационные проблемы; особенности поведения изу-
чаемых людей в ходе исследования; понимание адресованных к ним вопросов;
побочные факторы, которые могут оказать значительное влияние на результаты, и
способы их нейтрализации; достаточно точно определить силы, средства и время,
необходимые для изучения; выявить возможные трудности в обработке данных и
другие проблемы. На все эти вопросы можно получить ответ только в практике
самого изучения. Вот почему необходимо пробное исследование. Оно позволяет
заранее выявить наиболее «узкие» места и устранить их. Пробное изучение дает
 77

возможность повысить достоверность полученной информации, уточнить и даже

выдвинуть новые гипотезы, проверить организационную процедуру анализа, дать
предварительную оценку эффективности приемов качественного и количествен-
ного анализа полученной информации.
5. Сбор первичной конфликтологической информации сопровождается
контролем достоверности и надежности получаемых данных. На этом этапе важ-
но как можно более полно реализовать программу анализа, изучить все то, что
планировалось подвергнуть изучению, не допустить искажения собираемой ин-
формации.
6. Качественная и количественная обработка собранных данных проводит-
ся в соответствии с выдвинутыми гипотезами, а также может выходить за их рам-
ки. На данном этапе основным методом является содержательный теоретический
конфликтологический анализ. Значительно расширяет его возможности обосно-
ванное и грамотное использование математических методов, компьютерной тех-
ники.
7. Анализ и объяснение полученных результатов заключается в система-
тизации собранных и обработанных данных, по строении на этой основе описа-
тельной и объяснительной модели исследуемого аспекта конфликтного взаимо-
действия. Объясняя полученные результаты, важно избежать негативного влия-
ния установок, сформировавшихся до исследования. Если полученные факты
противоречат ожидаемым, то необходимо не отбрасывать их, а менять. Выдви-
нутые гипотезы и повторно проверять факты. На этом этапе желательно уста-
новить систему факторов, влияющих на развитие изучаемого конфликта,
вскрыть наиболее существенные закономерности в его динамике.
8. Обоснование и формулировка выводов, практических рекомендаций за-
вершают процесс исследования. Для повышения эффективности работы кон-
фликтолога на этом этапе необходимо использовать не только информацию, по-
лученную в ходе исследования, но и, опираясь на свой опыт, учитывать знания,
имеющиеся по данной проблеме во всех отраслях конфликтологии.

12. А.Я. Анцупов, А.И. Шипилов. Программа конфликтологического

исследования
Каждый из рассмотренных в предыдущем параграфе этапов важен для
достижения конечной цели анализа: получения новых существенных и достовер-
ных знаний о конфликтном взаимодействии, выработки на их основе практиче-
ских рекомендаций, которые реально улучшили бы конструктивное регулирова-
ние 'конфликтов. Тем не менее сегодня качество изучения в первую очередь оп-
ределяется добросовестностью его программы. Недостаточно добросовестно раз-
работанная программа изучения неизбежно приведет к ложным выводам, даже
если конфликтолог будет отлично действовать на всех остальных этапах. Это вы-
зывает необходимость более подробного рассмотрения порядка «разработки про-
граммы исследования конфликтов. Опыт показывает, что составление программы
нередко вызывает наибольшие затруднения у конфликтолога. И это естественно.
Ведь четкая формулировка проблемы, логический анализ понятий, выдвижение
гипотез и составление плана изучения требуют большой вдумчивости и кропот-
ливой работы, важность которой, на первый взгляд, можно недооценивать (В.
Ядов). Программа представляет собой изложение основных задач, методологиче-
 78

ских предпосылок и гипотез, анализа тех или иных явлений (процессов) в кон-
фликтном взаимодействии с указанием правил, процедуры и логической после-
довательности операций по проверке гипотез.
Программа изучения наиболее фундаментально разработана в социологии
и обычно включает в себя сформулированные результаты теоретической прора-
ботки вопросов, указанных на рис. 9.6.
2. Методологическая часть
Обоснование и формулировка проблемы
1
Определение объекта и предмета исследования
1
Определение цели изучения
1
Логический анализ основных понятий:
• по каким направлениям
• о чем
• как и в какой форме следует собирать информацию

Выдвижение рабочих гипотез

^
Определение задач исследования
2. Процедурная часть
Составление стратегического плана исследования
1
Набросок основных процедур сбора и обработки первичных
данных

Рис. 9.6. Программа изучения конфликтного взаимодействия [105]

Обоснование и формулировка проблемы анализа. Конфликтолог должен
выбирать для изучения реальные проблемы, имеющие наибольшее значение для
познания и регулирования конфликтов. Это обусловлено важностью проблемы
конфликта для жизни человека и общества; необходимостью быстрого развития
конфликтологии; малым числом профессиональных конфликтологов.
В процессе формулировки проблемы необходимо стремиться к тому, что-
бы в ней получили как можно более точное отражение и сама проблемная ситуа-
ция, и реальное противоречие, определяющее ее. При этом важно избегать поста-
новки мнимых, решенных и второстепенных проблем. Проблема не должна
быть слишком широкой. Если не удается сразу достаточно четко и ясно сформу-
лировать проблему, то это может быть сделано в дальнейшем по мере разработки
других частей Программы. Изучать несколько проблем в рамках одного исследо-
вания обычно нецелесообразно.
Определение объекта и предмета исследования. Конфликтологическая про-
блема не существует сама по себе, а всегда предполагает своего носителя — лю-
дей, социальные группы, их деятельность, с которыми она неразрывно связана.
Следовательно, объектом изучения для конфликтолога обычно выступают от-
 79

дельные люди и группы различного уровня. Четкое выделение объекта способст-

вует правильному определению предмета анализа. Последний включает в себя те
стороны и свойства объекта, которые в наиболее полном виде выражают изу-
чаемую проблему (скрывающееся в ней противоречие).
Определение цели изучения. Конечной целью изучения должно быть по-
знание конфликтов и выработка практических рекомендаций, направленных на
их конструктивное регулирование. Поэтому и ценность анализа определяется не
объемом выполненной работы, а реальной пользой, которую изучение принесло
для решения задач, стоящих перед конфликтологией.
Логический анализ основных понятий предполагает точное, ^всестороннее
объяснение их содержания и структуры и уяснение на этой основе соотношения
тех элементов и свойств изучаемого конфликта, поочередный анализ которых
дает целостное с представление о его состоянии.
При изучении, например, конфликтных взаимоотношений среди работни-
ков заводского цеха логический анализ основного понятия «конфликтные взаи-
моотношения» предполагает определение того, какие именно взаимоотношения
считать конфликтными, какие самые «мелкие» нарушения отношений между ра-
ботниками мы уже относим к конфликтным, т.е. установление «границ» кон-
фликтных взаимоотношений. Кроме того, необходимо четко определить, каково
должно быть содержание взаимоотношений для того, чтобы считать их конфлик-
тами. Важно выявить структуру понятия конфликтных взаимоотношений, их ви-
ды, т.е. проанализировать те понятия, которые входят в его структуру. Необхо-
димо выявить основные факторы, влияющие на наличие и характер конфликт-
ных взаимоотношений как явления в целом.
Таким образом, процесс логического анализа основных понятий состоит из
двух этапов:
• выявление главных сторон предмета изучения наиболее полным и
точным определением его сущности;
• выявление совокупности подчиненных понятий, на которые «раскла-
дывается» основное понятие.
Предварительный системный анализ объекта изучения на данном этапе
разработки программы, который тесно связан с предыдущим, состоит в том, что
конфликтолог должен помимо логического анализа основных понятий осущест-
вить предварительный системно-структурный, системно-функциональный, сис-
темно-генетический и системно-информационный анализ объекта исследования.
Выдвижение рабочих гипотез. «Гипотеза — это система умозаключений,
посредством которой на основе ряда факторов делается вывод о существовании
объекта, связи или причины явления, причем этот вывод нельзя считать абсолют-
но достоверным». Предварительное выдвижение гипотез может предопределить
внутреннюю логику всего процесса изучения. Грамотно сформулированные ги-
потезы подсказывают правильный выбор объекта анализа, повышают его опера-
тивность, определяют в общих чертах методики, которые целесообразно исполь-
зовать. Исследование, проводимое без достаточно проработанных гипотез, обыч-
но малоэффективно, поскольку конфликтолог в этом случае не имеет четкого
представления о том, какие конкретно связи он хочет установить. Выявить важ-
ные связи и отношения здесь помогает только случай.
Вместе с тем важно, чтобы при всей своей четкости гипотезы не сковывали
мысли конфликтолога, заранее не предопределяли итоговые результаты его рабо-
 80

ты. Их формулируют однозначно, избегая расплывчатых понятий.

Определение задач исследования конфликтов включает в себя поиск отве-
тов на его основные вопросы: каковы пути и средства решения проблемы? Како-
вы цели, достигаемые на промежуточных этапах анализа?
Составление принципиального (стратегического) плана изучения необхо-
димо для эффективной работы на следующих после составления программы эта-
пах. Уже в начале изучения важно представлять весь ход его до получения ко-
нечного результата хотя бы в общих чертах. В процессе предварительного пла-
нирования можно выявить проблемы, которые легко решить в начале исследова-
ния, но трудно или вообще невозможно в ходе него.
Набросок основных процедур сбора и обработки первичных данных при-
зван решить практически те же задачи, что и предварительное планирование. От-
личие заключается в том, что здесь Предварительно планируется порядок сбора и
анализа первичной конфликтологической информации. Это важно для определе-
ния выборки и разработки методики конкретного исследования.
Даже та сравнительно краткая характеристика программы, ^которую мы
рассмотрим, показывает, что ее составление — 'сложное и ответственное дело.
Практика показывает, что на разработку программы уходит гораздо больше вре-
мени, чем на проведение самого исследования. Однако жалеть сил на это не
следует, так как тщательно продуманная программа исследования — непремен-
ное условие осуществления его на высоком научном уровне [105].
После разработки программы изучения конфликтного взаимодействия и
определения эмпирических объектов исследования| (выборки) конфликтолог при-
ступает к разработке методики про ведения конкретного исследования, которое
базируется на знании и умении применять на практике методы конфликтологии.
 81

Раздел 2.

ОБЩАЯ ТЕОРИЯ КОНФЛИКТА

Глава 4. Что такое конфликт?

13. Р. Дарендорф. Элементы теории социального конфликта

В то время как общее объяснение структурной подоплеки всех социальных

конфликтов невозможно, процесс развертывания конфликтов из определенных
состояний структур, по всей вероятности, применим ко всем их различным фор-
мам. Путь от устойчивого состояния социальной структуры к развертывающимся
социальным конфликтам, что означает, как правило, образование конфликтных
групп, аналитически проходит в три этапа (которые при наблюдении форм орга-
низации, начиная приблизительно с политических партий, различаются эмпириче-
ски, т.е. не всегда четко).
Само исходное состояние структуры, т.е. выявленный каузальный фон оп-
ределенного конфликта образует первый этап проявления конфликта. На основе
существенных в каждом случае структурных признаков в данном социальном
единстве можно выделить два агрегата социальных позиций, «обе стороны»
фронта конфликта... Эти агрегаты представителей социальных позиций не явля-
ются пока в точном смысле социальной группой; они являются квазигруппой, т.е.
одним только обнаруженным множеством представителей позиций, предпола-
гающим их сходство, которое не нуждается в осознании ИМИ.
Но такие «предполагаемые» общности фактически имеют исключительное
значение. Применительно к структурным конфликтам мы должны сказать, что
принадлежность к агрегату в форме квазигруппы постоянно предполагает ожида-
ние защиты определенных интересов. ...Латентные интересы принадлежат соци-
альным позициям; они не обязательно являются осознаваемыми и признаваемыми
представителями этих позиций: предприниматель может отклоняться от своих ла-
тентных интересов и быть заодно с рабочими; немцы в 1914 г. могли вопреки сво-
им ролевым ожиданиям осознавать симпатию к Франции...
Второй этап развития конфликта состоит тогда в непосредственной кри-
сталлизации, т.е. осознании латентных интересов, организации квазигрупп и фак-
тические группировки. Каждый социальный конфликт стремится к явному выра-
жению вовне. Путь к манифестированию существующих латентных интересов не
очень долог; квазигруппы являются достижением порога организации групп инте-
ресов. При этом, конечно «организация» не означает одно и то же в случае «клас-
сового конфликта», «конфликта ролей» или конфликта в области международных
отношений. В первом случае речь идет об организации политической партии,
союза, в последнем, напротив, более об экспликации, проявлении конфликтов.
При «ролевом конфликте» можно говорить об организации участвующих элемен-
тов только в переносном смысле. Тем не менее конфликты всегда стремятся к
кристаллизации и артикуляции.
Разумеется, кристаллизация происходит при наличии определенных усло-
 82

вий. По меньшей мере, в случаях классовых конфликтов, конфликтов по поводу

пропорционального представительства и конфликтов, связанных с меньшинства-
ми, ими являются «условия организации». Чтобы конфликты проявились, долж-
ны быть выполнены определенные технические (личные, идеологические, мате-
риальные), социальные (систематическое рекрутирование, коммуникация) и поли-
тические (свобода коалиций) условия. Если отсутствуют некоторые или все из
этих условий, конфликты остаются латентными, пороговыми, не переставая суще-
ствовать. При известных условиях — прежде всего, если отсутствуют политиче-
ские условия организации — сама организация становится непосредственным
предметом конфликта, который вследствие этого обостряется. Условия кристал-
лизации отношений конкуренции, международных и ролевых конфликтов должны
изучаться отдельно.
Третий этап заключается в самих сформировавшихся конфликтах. По
меньшей мере, в тенденции конфликты являются столкновением между сторона-
ми или элементами, характеризующимися очевидной идентичностью: между на-
циями, политическими организациями и т.д. В случае, если такая идентичность
еще отсутствует..., конфликты в некоторой степени являются неполными. Это не
означает, что такие противоречия не представляют интереса для теории конфлик-
та; противоположность существует. Однако в целом каждый конфликт достигает
своей окончательной формы лишь тогда, когда участвующие элементы с точки
зрения организации являются идентичными.

Социальные конфликты вырастают из структуры обществ, являющихся

союзами господства и имеющих тенденцию к постоянно кристаллизуемым столк-
новениям между организованными сторонами. Но очевидно, что источники род-
ственных конфликтов в различных обществах и в разнос время отнюдь не одина-
ковы. Конфликты между правительством и оппозицией выглядели в Венгрии в
1956 г. иначе, чем в Великобритании; отношения между Германией и Францией в
I960 г. иначе, чем в 1940-м; отношение немецкого общества к национальным и
религиозным меньшинствам было в 1960 г. другим, нежели в 1940-м. Таким обра-
зом, формы социальных конфликтов изменяются; и теория социального конфлик-
та должна дать ответ на вопрос, в каких аспектах можно обнаружить такие изме-
нения формы и с чем они связаны. Это вопросы переменных и факторов вариа-
бельности социальных конфликтов.
Что касается переменных социальных конфликтов, или границ, в которых
они могут изменяться, то две кажутся особенно важными: интенсивность и на-
сильственность. Конфликты могут быть более или менее интенсивными и более
или менее насильственными. Допускается, что обе переменные изменяются неза-
висимо друг от друга: не каждый насильственный конфликт обязательно является
интенсивным, и наоборот.
Переменная насильственности относится к формам проявления социаль-
ных конфликтов. Под ней подразумеваются средства, которые выбирают борю-
щиеся стороны, чтобы осуществить свои интересы. Отметим только некоторые
пункты на шкале насильственности: война, гражданская война, вообще вооружен-
ная борьба с угрозой для жизни участников, вероятно, обозначают один полюс;
беседа, дискуссия и переговоры в соответствии с правилами вежливости и с от-
крытой аргументацией — другой. Между ними находится большое количество
 83

более или менее насильственных форм столкновений между группами — забас-

товка, конкуренция, ожесточенно проходящие дебаты, драка, попытка взаимного
обмана, угроза, ультиматум и т.д. и т.п. Международные отношения послевоенно-
го времени предоставляют достаточно примеров для дифференциации насильст-
венности конфликтов от "духа Женевы», через «холодную войну» по поводу Бер-
лина, до «горячей войны» в Корее.
Переменная интенсивности относится к степени участия пострадавших в
данных конфликтах. Интенсивность конфликта больше, если для участников мно-
гое связано с ним, если таким образом, цена поражения выше. Чем большее зна-
чение придают участники столкновению, тем оно интенсивнее. Это можно пояс-
нить примером: борьба за председательство в футбольном клубе может проходить
бурно и действительно насильственно; но, как правило, она означает для участни-
ков не так много, как в случае конфликта между предпринимателями и профсою-
зами (с результатом которого связан уровень зарплаты) или, конечно, между
«Востоком» и -'.Западом» (с результатом которого связаны шансы на выживание).
Очевидные изменения индустриальных конфликтов в последнее десятилетие без-
условно заключаются в снижении их интенсивности... Таким образом, интенсив-
ность означает вкладываемую участниками энергию, и вместе с тем — социаль-
ною важность определенных конфликтов.
В этом месте должен стать полностью ясным смысл взятого за основу ши-
рокого определения конфликта. Форма столкновения, которая в обыденном языке
называется «конфликтом» (впрочем, как и так называемая «классовая борьба»)
оказывается здесь только одной формой более широкого феномена конфликта, а
именно формой крайней или значительной насильственности ( и, возможно, также
интенсивности). Теперь постановка вопроса теории изменяется на более продук-
тивную: при каких условиях социальные конфликты приобретают более или ме-
нее насильственную, более или менее интенсивную форму? Какие факторы могут
влиять на интенсивность и насильственность конфликта? На чем таким образом,
основывается вариабельность социальных конфликтов применительно к выделен-
ным здесь переменным? Наша цель — не определение строгих и основательных
ответов на эти вопросы; мы обозначим лишь некоторые области значимых факто-
ров, дальнейшее изучение которых представляет собой нерешенную задачу со-
циологии конфликта.
Первый круг факторов вытекает из условий организации конфликтных
групп, или манифестирования конфликтов. Вопреки часто выражаемому предпо-
ложению, полное манцфестирование конфликтов всегда уже является шагом к их
ослаблению. Многие столкновения приобретают свою высшую степень интенсив-
ности и насильственности тогда, когда одна из участвующих сторон способна к
организации, есть социальные и технические условия, но организация запрещена
и, таким образом, отсутствуют политические условия. Историческими примерами
этого являются конфликты как из области международных отношений (партизан-
ские войны), так и конфликты внутри общества (индустриальные конфликты до
легального признания профсоюзов). Всегда наиболее опасен не до конца доступ-
ный для понимания, только частично ставший явным конфликт, который выража-
ется в революционных или квази-революционных взрывах. Если конфликты при-
знаются как таковые, то часто с ними не так много связано. Тогда становится воз-
можным смягчение их форм.
Еще более важным, особенно применительно к интенсивности конфликтов,
 84

кажется круг факторов социальной мобильности. В той степени, в которой воз-

можна мобильность — и прежде всего между борющимися сторонами, интенсив-
ность конфликтов уменьшается, и наоборот... Чем сильнее единичное привязано к
своей общественной позиции, тем интенсивнее становятся вырастающие из этой
позиции конфликты, тем неизбежнее участники привязаны к конфликтам. Исходя
из этого можно представить тезис, что конфликты на основе возрастных и поло-
вых различий всегда интенсивнее, чем на основе профессиональных различии,
пли что, как правило, конфессиональные столкновения интенсивнее, чем регио-
нальные. Вертикальная и горизонтальная мобильность, переход в другой слой и
миграция всегда способствуют снижению интенсивности конфликта.
Одна из важнейших групп факторов, которые могут влиять на интенсивность
конфликтов, заключается в степени того, что можно спорно обозначить как соци-
альный плюрализм, а точнее — как напластование или разделение социальных
структурных областей. В каждом обществе существует большое количество соци-
альных конфликтов, например, между конфессиями, между частями страны, меж-
ду руководящими и управляемыми. Они могут быть отделены друг от друга так,
что стороны каждого отдельного конфликта как таковые представлены только -в
нем; но они могут быть напластованы так, что эти фронты повторяются в различ-
ных конфликтах, когда конфессия А, часть страны О и правящая группа переме-
шиваются в одну большую -сторону». В каждом обществе существует большое
количество институциональных порядков — государство и экономика, право и
армия. воспитание и церковь. Эти порядки могут быть относительно независимы,
а политические, экономические, юридические, поенные, педагогические и рели-
гиозные руководящие группы — не идентичны: но возможно, что одна и та же
группа задает тон во всех областях. В степени, в которой в обществе возникают
такие и подобные феномены напластования, возрастает интенсивность конфлик-
тов; и напротив, она снижается в той степени, в какой структура общества стано-
вится плюралистичной, т.е. обнаруживает разнообразные автономные области.
При напластовании различных социальных областей каждый конфликт означает
борьбу за все; осуществление экономических требований должно одновременно
изменить политические отношения. Если области разделены, то с каждым отдель-
ным конфликтом не так много связано, тогда снижается цена поражения (и при
этом интенсивность).
Эти три области факторов, которые были здесь очень бегло обозначены,
дополняет еще одна, касающаяся насильственное™ социальных конфликтов: их
регулирование (…)

14. М.Дойч. Некоторые определения

Здесь будет полезно дать определения некоторым ключевым терминам...
Конфликт возникает
при столкновении несовместимых действий. Несовместимые действия мо-
гут возникнуть у индивида, в группе, в нации; такие конфликты называются
внутриличностными, внутригрупповыми или внутринациональными. Они могут
также возникать между двумя или более персонами, группами или нациями; такие
конфликты называются межличностными, межгрупповыми или международны-
ми. Несовместимым называется действие, которое предотвращает, мешает, вме-
шивается или каким-либо иным образом делает менее вероятным или менее эф-
фективным другое действие.
 85

Термины соперничество и конфликт зачастую используются как синони-

мы, что неверно. Хотя соперничество приводит к конфликту, не все стадии кон-
фликта могут быть названы соперничеством. Соперничество подразумевает про-
тивоположность целей участвующих сторон, причем с увеличением шансов одной
из сторон на достижение цели уменьшаются шансы другой. В конфликте, раз-
вившемся из соперничества, несовместимые действия проистекают из несовмес-
тимости целей. Тем не менее, конфликт может возникнуть и при отсутствии яв-
ной противоположности целей. Так, если муж и жена спорят о методах лечения
комариных укусов своего ребенка, это не означает противоположности их целей
— их цели как раз сходны. Это различение между конфликтом и соперничеством
представляет собой не просто теоретические изыскания, оно весьма важно в от-
ношении темы, лежащей в основе данной книги. В частности, конфликт может
произойти в кооперативной или сопернической среде, а процесс разрешения кон-
фликта в значительной мepe зависит от этой среды.
Данная работа изучает психологические (связанные с восприятием) кон-
фликты, т.е. конфликты, которые существуют психологически для участвующих
сторон. Однако это не означает, что восприятие всегда верифицировано, или, на-
оборот, имеющая место несовместимость — лишь плод восприятия.
Возможность того, что природа конфликта может быть неверно понята, оз-
начает, что возможность возникновения конфликта может быть определена по
непониманию или нехватке информации. Таким образом, возникновение или не-
возникновение конфликта никогда не находятся в точной зависимости от реаль-
ного положения вещей. Кроме того, что существует возможность недопонимания,
еще одна причина состоит в воздействии психологических факторов на определе-
ние конфликта. Конфликт также определяется теми ценностями, которые испове-
дуются его участниками. Даже классический пример конфликта — трое голодных
мужчин на плоту с ограниченным запасом еды — может потерять свой смысл, ес-
ли хотя бы один из них исповедует такие социальные или религиозные ценности,
которые намного сильнее чувства голода или инстинкта самосохранения.
Вкратце суть вышесказанного состоит в том, что ни возникновение кон-
фликта, ни его результаты не являются в полной мере детерминированными объ-
ективными условиями. Это означает, что судьба участников конфликта не всегда
определяется внешними условиями. Возможность развития конфликта по конст-
руктивному или деструктивному пути, таким образом, подвержена влиянию даже
при наименее благоприятных условиях. Точно так же даже при наиболее благо-
приятных условиях психологический фактор может повести конфликт по дест-
руктивному пути. Важность «реального» конфликта нельзя отрицать, тем не ме-
нее психологический процесс восприятия и оценивания также «реален», и он при-
водит к превращению объективных условии в ощущение конфликта.

15. М.Дойч, С.Шикман. Конфликт: социально-психологическая перспектива

Мы живем в период истории, когда конфликты по поводу природных ре-
сурсов, по-видимому, заметно усилились и когда водородные бомбы и другие
виды оружия массового уничтожения могут разрушить цивилизацию"…, - пишут
профессор психологии Колумбийского университета Мортон Дойч и консультант
по стратегическим вопросам Сити банк Шула Шикман (США) в статье "Кон-
фликт: Социально-психологическая перспектива".
 86

Они предлагают обзор теорий и исследований о конфликте, пытаясь разве-

ять некую «ауру неизбежной деструктивности», окружающую представление о
конфликте, и выдвигают, ряд предложений по регулированию конфликтов на ме-
ждународном и межгрупповом уровнях.
Социально-психологический подход позволяет рассматривать процессы,
связанные с конфликтами, и использовать данные лабораторных исследований
для анализа конфликтов больших масштабов. Социально-психологические иссле-
дования конфликта за последние 25 лет в основном проходят в форме экспери-
ментальных игр. Исследователи пытаются найти ответы на три основных вопро-
са: 1) условия развития деструктивного и конструктивного процессов конфликта;
2) наилучшая стратегия и тактика в конфликте; 3) определяющее для достижения
соглашений.
Конструктивный и деструктивный пути конфликта зависят от характери-
стик его предмета: размера, ригидности, централизованности, взаимоотношения с
другими проблемами, уровня осознанности. Конфликт нарастает, если: 1) увели-
чиваются конкурирующие группы; 2) это конфликт по поводу принципов, прав
или личностей; 3) разрешение конфликта образует значимый прецедент; 4) кон-
фликт воспринимается как выигрышно-проигрышный (win-loose); 5) взгляды и
интересы партий не связаны; 6) конфликт плохо определен, неспецифичен, рас-
плывчат.
Ригидность может зависеть или от самого предмета конфликта, или от от-
ношения к нему партий. Ригидность увеличивается, если партии не желают рас-
сматривать альтернативы, утверждаются на своих позициях, рассматривают отход
от позиций как унижение или потерю чести.
Чем больше тема конфликта затрагивает самооценку, образ, честь, репу-
тацию или впасть сторон, тем более он централизован, соответственно увеличива-
ется и интенсивность конфликта. Решение достигается быстрее, если все вопросы
рассматриваются вместе, чем если они рассматриваются последовательно.
Конфликт, который не осознается вследствие подавления и перемещения,
сложнее поддается разрешению, однако его осознание не ведет автоматически к
разрешению, если его избегают. Избегание является защитой от конфронтации, но
оно мешает эффективному разрешению проблемы. Избегание может привести к
перемещению проблемы в другую область, что уменьшает возможность разре-
шения. Различают три типа мотивационных ориентации: кооперативную - пози-
тивная заинтересованность в благосостоянии партнера; индивидуалистическую и
конкурентную. Исследования показали большую эффективность кооперативной
ориентации, чем индивидуалистической и тем более конкурентной.
Процесс коммуникации тесно связан с указанными ориентациями. Конку-
рентная ориентация делает коммуникацию неэффективной, вводящей в заблуж-
дение, бессвязной, приводит к использованию шпионажа, снижает доверие к ин-
формации, предоставленной другой стороной, повышает вероятность неверного
понимания.
Коммуникация может в зависимости от ориентации либо увеличить коор-
динацию, либо усилить конкуренцию. Доступность каналов коммуникации не га-
рантирует их использование и улучшение результатов переговоров. Такие факто-
ры, как мотивационные ориентации и влияние третьей партии, определяют, будут
ли коммуникационные каналы использоваться и каким образом.
Участники деструктивного конфликта вовлекаются в паутину защитных и
 87

наступательных маневров, которые, вместо того чтобы улучшить их ситуацию,

делают их все более беззащитными. Процесс конфликта сам обеспечивает свое
продолжение и развитие. Ключевыми элементами этого процесса являются.
1. Анархическая социальная ситуация, возникающая при отсутствии усло-
вий для порядка и взаимного доверия, что делает невозможным «рациональное
поведение». Этой ситуацией объясняется современная проблема безопасности,
когда государства стремятся увеличить свою безопасность и благосостояние, не
принимав в расчет безопасность других государств. Так, для достижения военно-
го превосходства США разработали и испытали водородную бомбу вместо со-
глашения о запрещении подобных испытаний, что впоследствии привело к раз-
вертыванию гонки ядерных вооружений. В результате безопасность США не
только не увеличилась, но оказалась под угрозой, так же как и международная
безопасность. Выходом из подобных циклических ситуаций может быть лишь
развитие взаимного доверия и социальной регламентации.
2. Конкурентная ориентация проявляется, когда стороны конфликта рас-
сматривают свои отношения с позиции выигрыша-проигрыша, в результате кон-
фликт имеет тенденцию продолжаться и нарастать. Коммуникация сторон разви-
вается порочным путем, увеличивается возможность неверного понимания, уси-
ливаются предшествующие стереотипы и ожидания. Решение конфликта кажется
возможным лишь путем превосходства, внимание смещается от насущных, про-
блем к абстрактным вопросам власти ради власти.
3. Внутренние конфликты. Злокачественные конфликты развиваются по-
тому, что внутренние причины конфликтующих партий требую ют поддержания
конкурентного процесса. Существует множество внутренних причин, для кото-
рых внешние конфликты являются выходом: оправдание внутренних проблем,
перемещение враждебности вовне, отвлечение. Нет сомнения, что международ-
ные конфликты с участием США выполняют важные внутренние функции со-
временного управления.
4. Формирование неверных представлений, снижение уровня коммуника-
ций, развитие враждебных отношений - типичный эффект конкуренции - может
привести к усилению и продолжению конфликта.
5. Непродуманные действия часто имеют место в конфликтных ситуациях,
что может привести к развитию и продолжению конфликта.
6. Самооправдывающие пророчества. Еще Р.Мертон отмечал, что кон-
фликты часто продолжаются вследствие превращения ложных концепций в ис-
тинные. Лжепророк обычно приводит существующее положение вещей в доказа-
тельство того, что он был прав с самого начала.
Один из возможных подходов к ликвидации конфликтов состоит в ряде
последовательных шагов, действий и взаимных уступок в направлении уменьше-
ния конфликта. Другим методом являются принципиальные переговоры. Метод
состоит из четырех элементов: отделение людей от проблем, фокусировка на про-
блемах, а не на принципах, создание ряда возможных решений и опора на объек-
тивные критерии, а не на партийные позиции.
Участие третьей партии также может ограничить развитие конфликта.
Воздействие третьей партии должно быть направлено на выработку норм честно-
сти, социальной ответственности, равенства уступок и на поиск альтернативных
позиций.
Довольно много теоретических исследований посвящено проблеме выиг-
 88

рыша в конфликте. Иногда наиболее выгодной позицией является демонстрация

незнания предпочтений партнера. Партнеру, имитирующему незнание интересов
оппонента, легче их игнорировать, и на практике он часто добивается большего.
Такая тактика работает чаще в асимметричной ситуации. «Твердость в перегово-
рах» определяется как набор притязаний высокого уровня, высоких требований и
предложение незначительных уступок. Сторонники этой тактики утверждают, что
так можно снизить уровень притязаний оппонентов и увеличить свои преимуще-
ства. Противники утверждают, указывая на факты, что такой подход вынуждает и
оппонента прибегать к той же тактике.
Что до метода «угроз и обещаний», то исследования показывают, что обе-
щания увеличивают вероятность соглашения, а использование угроз уменьшает
эту возможность. Более того, использующие обещания воспринимаются как бо-
лее честные партнеры, а использование угроз часто вызывает враждебность. Ре-
зультаты в значительной степени зависят от легитимности. Не легитимированное
использование угроз и обещаний, как правило, увеличивает сопротивление,
Принуждение может вызвать положительный эффект, однако со временем
он обходится слишком дорого. Несмотря на негативные эффекты угроз, враждеб-
ность и ответные угрозы могут и не возникнуть. Целесообразность использова-
ния этого метода зависит от следующих факторов: легитимности, системы дове-
рия, честности, точности оценки всех элементов, оценки всех выгод и затрат.
О достижении соглашений между конфликтующими сторонами сущест-
вует две группы концепций; 1) предполагается, что восприятие наилучшей аль-
тернативы играет ведущую роль в достижении соглашений, а конечный резуль-
тат переговоров, как правило, представляет собой такой пункт, от которого, по
представлению одного из партнеров, другой никогда не откажется; исследования
частично подтверждают эту точку зрения; 2) существует предположение, что в
достижении соглашений ведущую роль играет принцип «дистрибутивной спра-
ведливости», т.е. распределение в зависимости от затрат и участия. Если этот
принцип нарушается, это вызывает психологическое сопротивление и негатив-
ную эмоциональную реакцию.
В заключение авторы делают следующие выводы: 1) общая не верная
тенденция состоит в оценке конфликтов как выигрышно-проигрышных, хотя та-
ковыми являются лишь немногие; 2) если конфликт не является выигрышно-
проигрышным, следует выработать кооперативную ориентацию решения про-
блем, которая бы концентрировала внимание на интересах партий, а не на пози-
циях; 3) следует пытаться установить честный, открытый, основанный на взаим-
ной ответственности процесс коммуникации, для того чтобы партии могли вы-
ражать и формировать мнение об интересах друг друга; в последние годы разра-
ботана социально-психологическая техника, которая способствует установлению
такого процесса коммуникации и снижению вероятности неверного понимания:
4) следует вырабатывать широкий набор возможных решений, для чего сущест-
вуют специальные психологические методики, способные увеличить разнообра-
зие, новизну и широту альтернативных возможностей; 5) следует вырабатывать
отчетливое сознание норм, правил, процедур и тактик, способных поддерживать
"честные переговоры" и ослабить эффективность «нечестных трюков» и не до-
пускать превращения конфликтов в деструктивные процессы…
 89

Глава 5. Функции конфликта

16. М.Дойч. Функции конфликта

Главный вопрос касается тех условий, которые определяют возможность
конструктивных или деструктивных последствий конфликта. Подход состоит в
исследовании различных уровней конфликта с целью определить какие-либо
ключевые параметры, могущие пролить свет на различные ситуации конфликта с
тем, чтобы далее изучить их в лабораторных условиях.
Центральная мысль этого исследования состоит в допущении, что кон-
фликт имеет потенциальную персональную и общественную ценность.
Конфликт имеет множество позитивных функций. Он предотвращает стаг-
нацию, стимулирует интерес и любопытство, выступая в роли медиатора, с по-
мощью которого артикулируются проблемы, находятся та решения, служит осно-
вой социальных и персональных изменений. Конфликты часто являются частью
процесса тестирования и оценки кого-либо, и могут быть весьма полезными для
исследователя, если какая-либо сторона конфликта полностью использует свои
возможности. Плюс ко всему, конфликт четко разделяет различные группы и этим
способствует установлению групповой и персональной идентификации; внешний
конфликт часто приводит к внутреннему сплочению. Более того, как полагает Ко-
зер, в «нецентрализованных группах и свободных обществах конфликт, направ-
ленный на разрешение трений между противниками, часто играет стабилизирую-
щую и интегративную роль. Позволяя четкое и ясное выражение противоречащих
требований, эти социальные системы получают возможность усовершенствовать,
свою структуру путем исключения источников трений. Множественные конфлик-
ты, которые они (эти системы) испытывают, помогают им избавиться от источни-
ков внутреннего антагонизма и добиться сплоченности. Эти системы снабжают
себя, путем институционализации конфликта, важным стабилизирующим меха-
низмом.
Вдобавок к этому внутригрупповой конфликт часто вдыхает новую жизнь
в существовавшие нормы или приводит к возникновению новых. В этом смысле
социальный конфликт выступает в роли механизма для установки норм, соответ-
ствующих новым условиям. Такое поведение выигрышно для гибких обществ,
потому что создание или усовершенствование норм придает им жизнеспособ-
ность в новых условиях. Такой механизм отсутствует в жестких системах: подав-
ляя конфликт, они подавляют предупредительный сигнал, что в конце концов
приводит к катастрофическим последствиям.
Внутренний конфликт может также служить средством выяснения относи-
тельной силы противоположных интересов, позволяя создать механизм для со-
хранения или изменения внутреннего баланса сил. Поскольку возникновение
конфликта символизирует отказ от существовавших взаимоотношений внутри
системы, то в результате выяснения соотношения сил в ходе конфликта устанав-
ливается новый баланс, и взаимоотношения продолжаются на новой основе».
.
Я специально сделал упор на позитивных функциях конфликта и привел их
исчерпывающий список, поскольку конфликт часто рассматривается как зло, как
будто это обязательно психопатология, социальный беспорядок или война. По-
верхностное понимание психоаналитической теории с ее упором на «принцип
 90

удовольствия», теории ограничений, упирающей на избегание трений, и диссо-

нансной теории с ее озабоченностью насчет избегания диссонансов может при-
вести к выводу, что психологической утопией может быть бесконфликтное суще-
ствование. Тем не менее очевидно, что люди стремятся к конфликту, участвуя в
спортивных состязаниях, посещая театры, читая романы, вступая в интимные от-
ношения или занимаясь интеллектуальной деятельностью. К счастью, никому не
грозит перспектива бесконфликтного существования. Конфликты не могут быть
ни полностью исключены, ни даже подавлены надолго.

17. Л. Козер . [О функциях конфликта в взаимоотношениях людей]

Конфликт сплачивает группу
Конфликт служит для установления и сохранения идентичности и линий
разграничения между группами и сообществами.
Конфликт с другими группами способствует установлению и утвержде-
нию идентичности группы в границах, охраняющих ее от окружающего мира.
Взаимная враждебность и антагонизм, превратившиеся в норму поведе-
ния, сохраняют социальное разделение и систему стратификации общества. По-
добный антагонизм предотвращает постепенное исчезновение границ между под-
группами социальной системы, а сами подгруппы приобретают определенные оп-
позиции в различных ее подсистемах.
В социальных структурах обеспечивающих значительные возможности
социальной мобильности, стремление низшего слоя к образу жизни высшего так
же вероятно, как и обоюдная враждебность. Враждебные чувства низшего слоя
часто принимают форму мести, при которой враждебность смешивается с тяготе-
нием к ценностям высшего слоя. Подобные структуры предрасположены к мно-
жественным конфликтам, поскольку, как позже будет рассмотрено, частота воз-
никновения потенциальных конфликтов имеет прямую зависимость от степени
близости взаимоотношений.
Между конфликтом и враждебными или антагонистическими отношениями
должно делаться различие. Социальный конфликт всегда обозначает социальное
взаимодействие, в то время как отношения или чувства являются лишь предпо-
сылкой для действий. Такие предпосылки в конечном итоге не обязательно при-
водят к конфликту; вид и степень легитимизации власти и статусов в обществе –
ключевые переменные, влияющие на возможность его возникновения.

Функции конфликта, сохраняющие группу, и важность институтов,

играющих роль предохранительных клапанов
Теперь, с учетом всего вышесказанного, мы можем переформулировать
утверждение Зиммеля: 1) конфликт не всегда дезорганизует взаимоотношения,
внутри которых он возникает; зачастую конфликт необходим для их поддержа-
ния. Не находя путей выражения враждебности по отношению друг к другу,
члены группы могут почувствовать крайнее угнетение и разорвать отношения.
Конфликты благодаря высвобождению ими удерживаемых враждебных чувств
способствуют поддержке взаимоотношений; 2) социальные системы предусмат-
ривают создание специальных институтов, канализирующих враждебные и аг-
рессивные чувства. Эти образования, действующие подобно предохранительным
клапанам, помогают сохранять систему, предотвращая возможный конфликт или
ослабляя его разрушительный эффект. Они предоставляют объекты-заменители,
 91

но которые вымещаются враждебные чувства, а также средства разрядки от на-

пряжения. «Предохранительные клапаны», таким образом, удерживают враждеб-
ность от ее обращения на вызывающий ее объект. Но такие замещения влекут за
собой определенные издержки, как для индивида, так и для социальной системы:
ослабление устремления, нацеленного на переустройство системы для лучшего
соответствия ее изменяющимся условиям, а также сдерживаемое напряжение ин-
дивида, что создает внутренний потенциал для разрушительного взрыва.

Конфликт реалистический и нереалистический

Сказанного, по всей видимости, достаточно для объяснения необходимо-
сти в разграничении реалистического и нереалистического типов конфликта.
B каждой социальной системе заключены источники реалистического
конфликта постольку, поскольку люди сталкиваются в борьбе за ограниченный
статус, власть и ресурсы и проявляют верность к несовместимым ценностям. Рас-
пределяйте статуса, власти и ресурсов, хотя и регулируется нормами системами
распределения ролей, до некоторой степени продолжает быть объектом противо-
стояния. Реалистические конфликты возникают тогда, когда столкновение лю-
дей, преследующих свои цели, вызвано фрустрацией их потребностей и надежд
на будущее благополучие.
Нереалистические конфликты возникают из-за чувств депривации и фру-
страции, появляющихся в процессе социализации, и, позднее, из-за ролевых обя-
зательств, налагаемых на человека в зрелом возрасте, или, в ином случае, как мы
увидели при рассмотрении предыдущих постулатов, изначально реалистический
конфликт, свободное развитие которого было ограничено, преобразуется в нереа-
листический. В то время как первый тип конфликта направлен непосредственно
против агентов фрустрации и от него ожидаются определенные результаты, то
второй тип заключается в ослаблении напряжения путем агрессивных действий,
направленных против меняющихся объектов. Первый тип конфликта видится
участникам средством достижения реалистических целей, но от этого средство
можно отказаться, если для достижения тех же целей существуют более эффек-
тивные возможности. Второй тип конфликта такого выбора не оставляет, по-
скольку удовлетворение возникает непосредственно в ходе совершения агрессив-
ных действий.

Конфликт и враждебность людей

<…>Чтобы объяснить социальный конфликт, одного существования аг-
рессивных или враждебных побуждений недостаточно. Ненависть, равно как и
любовь, нуждается в объекте. Конфликт может происходить только при взаимо-
действии субъекта и объекта; это всегда предполагает наличие отношений.
Реалистический конфликт должен сопровождаться враждебностью и аг-
рессивностью. В психологическом смысле «напряженные отношения» не всегда
соответствуют конфликтному поведению. Кроме того, бывает «полезно» испыты-
вать ненависть к противнику. Пропагандисты рассчитывают, что подобные чув-
ства повысят эмоциональную вовлеченность в конфликт и тем самым укрепят
готовность довести борьбу до конца.
Основная же роль посредника…видится в том, что он отвлекает в кон-
фликтной ситуации внимание от элементов агрессивности, вызванных нереали-
стическими причинами, и желает представить соперникам возможность реали-
 92

стического подхода к их сталкивающимся в данном вопросе интересам.

Враждебность в тесных социальных отношениях

…мы можем сказать, что антагонизм обычно присутствует в близких от-
ношениях в качестве составного элемента. Согласующиеся и сталкивающиеся мо-
тивации могут переплетаться в реальных отношениях до такой степени, что их
разделение послужит лишь целям классификации и анализа, в то время как сами
отношения в действительности обладают цельной специфической природой.
Можно говорить о том, что в структуре мотивации при близких отношени-
ях, характеризующихся тесным взаимодействием и вовлечением всех аспектов
личности их участников, присутствует существенная доля амбивалентности, по-
скольку эмоциональное участие состоит из неразрывно переплетенных позитив-
ных и негативных ощущений.

Чем теснее отношения, тем острее протекает конфликт

…можно заключить, что конфликт носит более эмоциональный и ради-
кальный характер в тех случаях когда он возникает в ситуации близких отноше-
ний. Сосуществование единения и оппозиционности в таких отношениях содей-
ствует особой остроте конфликта. Чем больше стороны, между которыми вспы-
хивает вражда, вовлечены во взаимоотношения, тем более глубокой и жестокой
будет их реакция.
В конфликтах, происходящих в группах с тесными связями, одна сторона
ненавидит другую тем сильнее, чем большую угрозу единству и идентификации
группы она в ней ощущает.
Большее участие в деятельности группы и большая вовлеченность лично-
стных аспектов делают также более вероятным резкое конфликтное поведение и,
следовательно, вызывает более жесткую реакцию на проявления нелояльности.
Именно поэтому напряженный конфликт и верность группе являются двумя сто-
ронами одних и тех же отношений.
Анализируя данный постулат Зиммеля, мы установили, что враждебные
чувства вероятнее всего возникают в тесных отношениях и, если в таких отноше-
ниях возникает конфликт, то он развивается весьма интенсивно. Но из этого не
обязательно следует, что при более тесных отношениях конфликты будут проис-
ходить чаще.

Влияние и роль конфликта в групповых структурах

Конфликт может служить для удаления элементов, вносящих раскол в от-
ношения, и для восстановления единства, в той мере, в какой конфликт ослабляет
напряженность между враждующими, он играет стабилизирующую роль и стано-
вится интегрирующим компонентом в отношениях. Однако не все конфликты вы-
полняют позитивные функции, а лишь те из них, цели, ценности или интересы
которых не вступают в противоречие с основными положениями, разделяемыми
группой.
Группы с гибкой структурой и общества открытого типа, допуская кон-
фликты, создают предохранительный механизм против столкновений, ставящих
под угрозу согласие по основным вопросам, и тем самым минимизируют опас-
ность расхождений в области ключевых ценностей. Взаимозависимость враж-
дующих групп и пронизанность таких обществ всевозможными конфликтами,
 93

«скрепляющих социальную систему в одно целое», предотвращает распад по ли-

нии одного крупного раскола.

Конфликт как показатель стабильности отношений

Отсутствие конфликтов нельзя рассматривать как показатель прочности и
стабильности отношений. Конфликтное поведение может характеризовать ста-
бильные отношения. Тесный характер отношений порождает многочисленные
конфликтные ситуации, но если участники не уверены в прочности своих отно-
шений, они будут избегать столкновений, опасаясь, что конфликт поставит под
угрозу продолжение их контактов. Когда близкие отношения характеризуют час-
тые конфликты, а не накапливание враждебных и амбивалентных чувств, мы мо-
жем с уверенностью рассматривать такую ситуацию как показатель стабильности
отношений, при условии, что подобные столкновения вряд ли затронут согласие
по основным вопросам.
Во вторичных отношениях, в которых мы можем изначально рассчитывать
на меньшую напряженность конфликтов вследствие частичного участия, присут-
ствие конфликтов можно расценивать как свидетельство существования механиз-
ма, играющего роль балансира.

Конфликт с внешними группам как

фактор усиления внутригрупповых связей
Конфликт с другой группой ведет к мобилизации усилий членов группы и,
следовательно, к усилению сплоченности группы. Будет ли этот процесс сопро-
вождаться централизацией, зависит как от природы конфликта, так и от типа
группы. Централизация с большей вероятностью происходит в случае военного
конфликта и в дифференцированных структурах, требующих значительного раз-
деления труда.
Представляется, что деспотизм связан с недостатком сплоченности; он не-
обходим для ведения военных действий в том случае, если внутригрупповая со-
лидарность недостаточна, чтобы мобилизовать усилия членов группы.
В группах, вовлеченных в борьбу с внешним врагом, появление и центра-
лизации, и деспотизма одновременно зависит как от системы общих ценностей,
так и от структуры группы, сложившейся до возникновения конфликта.
Общественные системы, испытывающие недостаток социальной солидар-
ности, могут с большой вероятностью распасться перед лицом внешнего кон-
фликта, хотя иногда деспотизм может укрепить их единство.

Конфликт с другой группой определяет структуру группы

и соответствующую реакцию на внутренний конфликт
Группы, втянутые в продолжительную борьбу с внешним противником,
стремятся быть нетерпимыми к любым внутренним отклонениям. Они нетерпимы
даже к ограниченным отклонениям от группового единства. Такие группы часто
приобретают черты, свойственные сектам: они проводят отбор в свои члены, ру-
ководствуясь особыми характеристиками, и потому демонстрируют тенденцию к
ограниченному размеру и выдвигают требование полного участия. Их социальная
сплоченность зависит от полного участия во всех сторонах жизни группы и уси-
ливается, когда группа утверждает свое единство, выступая против уклонистов.
Единственный способ, которым они могут воспользоваться при разрешении про-
 94

блемы раскола, это вынужденный или добровольный уход уклонистов.

Группы, которые не ведут продолжительную борьбу с внешним врагом и
организованы по принципу церкви, обычно не выдвигают никаких особых требо-
ваний для полного вовлечения своих членов и с большей вероятностью увеличи-
вают свою численность. Такие группы способны успешно противостоять внеш-
нему нажиму, демонстрируя гибкость своей структуры, в рамках которой они ос-
тавляют пространство для «приемлемого конфликта».

В поисках врага
Жестко организованные борющиеся группы действительно могут нахо-
диться в осознанном или бессознательном поиске врагов для поддержания своего
единства и внутренней сплоченности. Такие группы действительно могут приду-
мать внешнюю угрозу при ее отсутствии в реальности. При наличии определен-
ных условий воображаемые опасности несут ту же объединяющую группу функ-
цию, что и реальные угрозы.
Создание образа внешнего врага или его изобретение усиливает социаль-
ную сплоченность, которой угрожают внутренние процессы. Сходным образом
при наличии внешней опасности обнаруженный или выдуманный уклонист мо-
жет поддержать структуру группы. Подобные механизмы поиска козла отпуще-
ния будут присутствовать, в частности, в тех группах, в структуру которых вхо-
дит реалистический конфликт.
Существуют меняющиеся соотношения между преувеличением реальной
угрозы, сосредоточением внимания на действительном противнике и явной вы-
думкой угрожающего объекта.

Конфликт связывает антагонистов

Конфликт может положить начало новым типам взаимодействия между
соперниками, даже если до этого они не имели отношений между собой. Проис-
ходит он также в среде норм, которые предписывают, в какой форме конфликт
должен актуализироваться. Конфликт действует как стимул для создания новых
правил, норм и институтов, действуя, таким образом, как социализирующий агент
для обеих противоборствующих сторон. Более того, конфликт заново утверждает
забытые нормы, интенсифицируя этим общественную жизнь.
Конфликт, как стимул для создания и модификации норм, создает возмож-
ность приспособить взаимоотношения к изменившимся условиям.

Заинтересованность в единстве врага

Ввиду преимуществ, которые при преследовании некоей цели предостав-
ляет объединенная организация, можно предположить, что каждая сторона долж-
на желать отсутствия единства у соперника. Это, однако, не всегда верно. Если
между двумя антагонистами существует относительный баланс сил, то объеди-
ненная группа предпочитает иметь дело с объединенным противником.
Профсоюзы часто предпочитали контакты с объединениями работодате-
лей, чем с их отдельными представителями. Только при заключении сделок с ор-
ганизациями работодателей рабочие могут чувствовать уверенность в том, что
результаты их борьбы не подвергнутся риску от действий отдельных лиц; и точно
так же работодатели будут стремиться иметь дело с: рабочими организациями,
способными контролировать своих «непослушных» или самоуправных членов. В
 95

борьбе с разрозненной группой врагов зачастую можно добиваться отдельных по-

бед, но значительно реже достигать убедительных результатов при установлении
стабильных отношений. Этим объясняется несомненный парадокс, когда каждый
из оппонентов может рассматривать преимущество своего врага как свое собст-
венное преимущество.

Конфликт устанавливает и поддерживает баланс сил

Конфликт заключается в проверке сил противодействующих сторон. Со-
гласие между ними возможно только в том случае, если каждый осведомлен о
сравнительной силе обеих сторон. Однако, как ни парадоксально это может пока-
заться, такая информация часто может быть получена только при помощи самого
конфликта, так как другие инструменты для проверки сил соперников могут пока-
заться непригодными. Следовательно, борьба может стать необходимым инстру-
ментом, изменяющим основы силовых отношений для избежания неустойчиво-
сти.
Выводы, сделанные нами несколькими страницами раньше, мы получим
иным путем: вместо того чтобы быть разрушительным и разобщающим явлени-
ем, конфликт на самом деле является средством поддержания баланса в обществе,
а стало быть, поддержания его в действующим состоянии.

Конфликт создает союзы и коалиции

Борьба может соединять вместе индивидуумов и группы, не связанных
какими-либо отношениями. Коалиции и временные союзы в большей степени,
чем постоянные и сплоченные группы, будут являться результатом конфликтов, в
которых затрагивается, в первую очередь, прагматические интересы участников.
Улаживание отношений такого рода с большей вероятностью должно происхо-
дить в гибких системах, нежели в жестких, так как в жестких сообществах сдер-
живаемый конфликт, если он |асе же происходит, стремится к большей интенсив-
ности и, следовательно, имеет более «идеологизированный» характер. Коалиции и
союзы структурируют индивидуалистическое общество предотвращают его ато-
мизацию и последующий распад.
Объединяющий характер конфликта проявляется более драматически, ко-
гда между коалициями и инструментальными союзами достигается согласие пе-
ред лицом общего конкурента или общей угрозы. Минимальный уровень объеди-
нения присутствует при формировании коалиции для целей обороты. В этом слу-
чае для каждой отдельной группы альянс отражает самое элементарное выраже-
ние потребности самосохранения.
Чем больше различий в культуре и структуре имеют объединенные эле-
менты, тем меньше у них сможет найтись общих интересов. Уже из-за того, что
объединение не основывалось на взаимном притяжении, происходящем из общих
характеристик сторон, смысл объединения ограничится лишь коалицией и самы-
ми необходимыми задачами.
Большинство коалиций между уже существовавшими группами, особенно
между многочисленными, или значительно отличающимися друг от друга, фор-
мируются только для оборонительных целей, по крайней мере, так думают сами
участники, вступающие в альянс. Создание альянса, даже без цели его участия в
конфликте, для других групп может видеться угрожающим и недружественным
актом. Само это убеждение в то же время приводит к созданию новых союзов и
 96

коалиций, стимулируя, таким образом, дальнейшую дифференциацию и интегра-

цию социальной жизни.

18. Л. Козер. Функции социального конфликта

Конфликт внутри группы может способствовать ее сплочению или вос-
становлению единства в том случае, если последнему угрожают вражда или анта-
гонизм членов группы. Вместе с тем далеко, не все разновидности конфликта бла-
гоприятны для внутригрупповой структуры, равно как не во всякой группе могут
найти применение объединяющие функции конфликта. Та или иная роль кон-
фликта во внутригрупповой адаптации зависит от характера вопросов, состав-
ляющих предмет спора, а также от типа социальной структуры, в рамках кото-
рой протекает конфликт. Однако виды конфликтов и типы социальных структур
сами по себе не являются независимыми переменными.
Внутренние социальные конфликты, затрагивающие только такие цели,
ценности и интересы, которые не противоречат принятым основам внутригруппо-
вых отношений, как правило, носят функционально-позитивный характер. В тен-
денции такие конфликты содействуют изменению внутригрупповых норм и от-
ношений в соответствии с насущными потребностями отдельных индивидов или
подгрупп. Если же противоборствующие стороны не разделяют более тех цен-
ностей, на которых базировалась законность данной системы, то внутренний
конфликт несет в себе опасность распада социальной структуры.
Тем не менее сама социальная структура содержит гарантии единства
внутригрупповых отношений перед лицом конфликта: это институциализация
конфликта и определение степеней допустимости. Станет ли социальный кон-
фликт средством стабилизации внутригрупповых отношений и согласования про-
тивоположных требований сторон или он окажется чреватым социальным взры-
вом, ответ на этот вопрос зависит от характера социальной структуры, в услови-
ях ко торой развивается конфликт.
В социальной структуре любого типа всегда имеется повод для (конфликт-
ной ситуации, поскольку время от времени в ней вспыхивает конкуренция от-
дельных индивидов или подгрупп по поводу дефицитных ресурсов, позиций пре-
стижа или отношений власти. Вместе с тем социальные структуры отличаются
друг от друга дозволенны ми способами выражения антагонистических притяза-
ний и уровнем терпимости в отношении конфликтных ситуаций.
Группы, отличающиеся тесными внутренними связями, значительной час-
тотой интеракций и высоким уровнем личностной отвлеченности, имеют тенден-
цию к подавлению конфликтов. Частые контакты между членами таких групп
придают большую насыщенность эмоциям любви и ненависти, что в свою оче-
редь провоцирует рост враждебных настроений. Однако реализация враждебно-
сти осознается как угроза сложившимся близким отношениям; это обстоятельст-
во влечет за собой подавление негативных эмоций и запрет на их открытое про-
явление. В группах, где индивиды находятся в тесных отношениях друг с дру-
гом, происходит постепенная аккумуляция, а следовательно, и усиление внут-
ренних антагонизмов. Если в группе, которая ориентирована на предотвращение
откровенных демонстраций ненависти, все же вспыхивает социальный конфликт,
он будет особенно острым по двум причинам. Во-первых, потому, что этот
конфликт явится не только средством разрешения проблемы, послу жившей для
него непосредственным поводом, но и своеобразной попыткой компенсации за
 97

все накопившиеся обиды, которые до сих пор не получали выхода. Во-вторых,

потому, что всеохватывающая личностная вовлеченность индивидов в дела
группы приведет к мобилизации всех эмоциональных ресурсов, которыми они
располагают. Следовательно, чем сплоченнее группа, тем интенсивнее ее внут-
ренние конфликты. Полнота личностной вовлеченность в условиях подавления
настроений враждебности угрожает в случае конфликта самим (истокам внутри-
групповых отношений.
В группах с частичным индивидуальным участием вероятность разруши-
тельного действия конфликта уменьшается. Для групп такого рода типичной бу-
дет множественность конфликтных ситуаций. Эта особенность сама по себе
служит препятствием для нарушения внутригруппового единства. Энергия ин-
дивидов оказывается распыленной в самых разных направлениях, что мешает ее
концентрации на уровне какой-либо одной взрывоопасной ситуации, чреватой
рас колом всей системы. Далее, если невозможна аккумуляция враждебных эмо-
ций и, напротив, имеются все шансы для открытого их про явления в целях ве-
роятного снижения напряженности, конфликтная ситуация обычно ограничива-
ется ее ближайшим источником, т.е. не ведет к возрождению заблокированного
антагонизма. Конфликт исчерпывается «фактами по данному делу». Можно по-
этому решиться утверждать, что интенсивность конфликта обратно пропорцио-
нальна его социальной неоднородности.
До сих пор мы обсуждала только внутренние социальные конфликты. Те-
перь нам придется коснуться конфликта внешнего, поскольку конфликтные от-
ношения с другими группами или намерение вступить в такие отношения сущест-
венно влияют на внутригрупповую структуру. Группы, которые поглощены не-
прерывной внешней борьбой, обычно претендуют на абсолютную личностную
вовлеченность своих членов, с тем чтобы внутренний конфликт привел в действие
весь их энергетический и эмоциональный потенциал. Поэтому такие группы от-
личаются нетерпимостью к более чем однократному нарушению внутреннего
единства. Здесь существует ярко выраженная тенденция к подавлению внутрен-
них конфликтов. Если же такой конфликт все-таки возникает, он ведет к ослабле-
нию группы путем раскола или насильственного удаления инакомыслящих.
Группы, не втянутые в постоянный внешний конфликт, реже требуют от
своих членов всей полноты их личностного участия. Как правило, такие группы
отличаются гибкостью структуры и внутренним равновесием - в значительной
мере благодаря множественности конфликтных ситуаций. В условиях структур-
ной гибкости неоднородные внутренние конфликты постоянно накладываются
друг на друга, предотвращая тем самым глобальный раскол группы в каком-либо
одном направлении. Индивиды вынуждены одновременно участвовать в не-
скольких самых "разных конфликтах, ни один из которых не поглощает полно-
стью их личностных ресурсов. Частичное участие в массе конфликтных ситуаций
выступает в роли механизма, поддерживающего равновесие внутригрупповой
структуры.
Таким образом, в свободно структурированных группах и открытых об-
ществах конфликт, который нацелен на снижение антагонистического напряже-
ния, выполняет функции стабилизации и интеграции внутригрупповых отноше-
ний. Предоставляя обеим сторонам безотлагательную возможность для прямого
выражения противоборствующих требований, такие социальные системы могут
изменить свою структуру и элиминировать источник недовольства. Свойствен-
 98

ный им плюрализм конфликтных ситуаций позволяет искоренить причины внут-

реннего разобщения и восстановить социальное единство. Благодаря терпимости
в отношении социальных конфликтов и попытке институализации такие системы
получают в свое распоряжение важный механизм социальной стабилизации.
Кроме того, конфликт внутри группы часто содействуют появлению новых соци-
альных норм или обновлению существующих. С этой точки зрения социальный
конфликт есть способ адекватного приспособления социальных норм к изменив-
шимся обстоятельствам. Общества с гибкой структурой извлекают из конфликт-
ных ситуаций определенную пользу, поскольку конфликты, способствуя возник-
новению и изменению социальных норм, обеспечивают существование этих об-
ществ в новых условиях. Подобный корректирующий механизм вряд ли возмо-
жен в жестких системах: подавляя конфликт, они блокируют специфический
предупредительный сигнал и тем самым усугубляют опасность социальной ката-
строфы.
Внутренний конфликт может также служить средством для определения
взаимного соотношения сил защитников антагонистических интересов, превра-
щаясь в механизм поддержания или изменения внутреннего баланса сил. Кон-
фликтная ситуация равноценна нарушению прежнего соглашения сторон. В ходе
конфликта выявляется реальный потенциал каждого из противников, после чего
становится возможным новое равновесие между ними и возобновление прежних
отношений на этой основе. Социальная структура, в которой есть место для кон-
фликта, может легко избежать состояний внутренней неустойчивости или моди-
фицировать эти состояния, изменив существующее соотношение позиций власти.
Конфликты с одними членами группы ведут к коалициям или союзам с
другими. Посредством этих коалиций между некоторыми членами группы кон-
фликт способствует снижению уровня социальной изоляции или объединению
таких индивидов и групп, которые в противном случае не связывали бы никакие
иные отношения, кроме обоюдной ненависти. Социальная структура, которая за-
пускает плюрализм конфликтных ситуаций, обладает механизмом соединения
сторон, до тех пор изолированных, апатичных либо страдающих взаимной анти-
патией, для вовлечения их в сферу социальной активности. Подобная структура
содействует также возникновению множества союзов и коалиций, преследующих
множество перекрещивающихся целей, что, как мы помним, предотвращает объ-
единение сил по какой-либо одной линии раскола.
Поскольку союз и коалиция оформились в ходе конфликта с другими
группами, этот конфликт в дальнейшем может служить в качестве разграничи-
тельной линии между коалициями и их социальным окружением. Тем самым со-
циальный конфликт вносит вклад в структурирование более широкого социально-
го окружения, определяя положение разных подгрупп внутри системы и распре-
деляя позиции власти между ними.
Не все социальные системы с частичным индивидуальным участием до-
пускают свободное выражение противоборствующих притязаний. Социальные
системы отличаются друг от друга уровнем толерантности и институализации
конфликтов; не существует таких обществ, где любое антагонистическое требо-
вание могло бы проявиться беспрепятственно и незамедлительно. Общества рас-
полагают способами канализации социального недовольства и негативных эмо-
ций, сохраняя при этом целостность тех отношений, в рамках которых развился
антагонизм. Для этого нередко используются социальные институты, выпол-
 99

няющие функции "предохранительных клапанов'. Они предоставляют заме-

щающие объекты для "переадресовки" настроений ненависти и средства для
'освобождения' агрессивных тенденций. Подобные 'отдушины' могут служить
как для сохранения социальной структуры, так и для поддержания индивидуаль-
ной системы безопасности. Однако и в том и в другом случае им будет свойст-
венна функциональная незавершенность. Препятствуя изменению отношений в
изменившихся обстоятельствах, эти институты могут дать лишь частичный или
мгновенный регулирующий эффект. Согласно некоторым гипотезам, потреб-
ность в институализированных социальных 'клапанах' увеличивается, вместе с
ростом ригидности социальных систем, т.е. вслед за распространением запретов
на непосредственное выражение антагонистических требований. Институциали-
зированные предохранительные системы меняют направление конфликта и ис-
ходную цель его субъектов. Последние не стремятся более к достижению специ-
фического результата, т.е. к разрешению конфликтной ситуации, которая их не
удовлетворяла, предпочитая снизить социальное напряжение, порожденное этой
ситуацией.

Глава 6 . Структура конфликта

19. Выбор стратегий в конфликтных ситуациях (тест К.Томаса)

Вопросы
I. а) Иногда я предоставляю возможность другим взять на себя ответствен-
ность за решение спорного вопроса.
б) Прежде чем обсуждать то, в чем мы расходимся, я стараюсь обратить
внимание на то, в чем оба согласны.
II. а) Я стараюсь найти компромиссное решение.
б) Я пытаюсь уладить конфликт с учетом всех интересов другого человека
и моих собственных.
III. а) Обычно я настойчиво стремлюсь добиться своего.
б) Иногда я жертвую своими собственными интересами ради интересов
другого человека.

IV. а) Я стараюсь найти компромиссное решение.

б) Я стараюсь не обращать внимания на чувства другого человека.
V. а) Улаживая спорную ситуацию, я постоянно ищу поддержку у другого.
б) Я стараюсь сделать все, чтобы избежать бесполезной напряженности.
VI. а) Я стараюсь избегать неприятностей.
б) Я стараюсь добиться своего.
VII. а) Я стараюсь отложить решение спорного вопроса, с тем чтобы со време-
нем решить его окончательно.
б) Я считаю возможным в чем-то уступить, чтобы добиться другого.

VIII.а) Я обычно настойчиво стремлюсь добиться своего.

б) Я прежде всего стараюсь определить, какие интересы затронуты и какие
 100

вопросы являются спорными.

IX. а) Думаю, что не всегда стоит волноваться из-за каких-то возникших раз-
ногласий.
б) Я предпринимаю усилия, чтобы добиться своего.
X. а) Я твердо стремлюсь добиться своего.
б) Я пытаюсь найти компромиссное решение.
XI. а) Я стремлюсь ясно определить то, в чем состоят все затронутые интересы
и спорные вопросы.
б) Я стараюсь успокоить другого, главным образом сохранить наши отно-
шения.
XII. а) Зачастую я избегаю занимать позицию, которая может вызвать споры.
б) Я даю возможность другому в чем-то остаться при своем мнении, если
он идет мне навстречу.
XIII.а) Я предлагаю среднюю позицию.
б) Я настаиваю, чтобы все было сделано по-моему.
XIV. а) Я сообщаю другому свою точку зрения и спрашиваю о его взглядах.
б) Я пытаюсь аргументировано обосновать свою позицию и преимущество
своей точки зрения.
XV. а) Я стараюсь успокоить другого и сохранить наши отношения.
б) Я стараюсь сделать все необходимое, чтобы избежать напряжения.
XVI. а) Я стараюсь не задеть чувств другого.
б) Я обычно пытаюсь убедить другого в преимуществах моей позиции.
XVII. а) Я обычно настойчиво стремлюсь добиться своего.
б) Я стараюсь сделать все, чтобы избежать бесполезной напряженности.
XVIII. а) Если это сделает другого счастливым, я дам ему возможность настоять
на своем.
б) Я дам другому остаться при своем мнении, если он пойдет мне навстре-
чу.
XIX. а) Прежде всего я пытаюсь определить то, в чем состоят все затронутые
интересы и спорные вопросы.
б) Я стараюсь отложить спорные вопросы, с тем чтобы со временем ре-
шить их окончательно.
XX. а) Я пытаюсь немедленно преодолеть наши разногласия.
б) Я стараюсь найти наилучшее сочетание выгод и потерь для нас обоих.
XXI а) Ведя переговоры, стараюсь быть внимательным в обращении к другому.
б) Я всегда склоняюсь к прямому обсуждению проблемы.
XXII. а) Я пытаюсь найти позицию, которая находится посередине между моей и
другого человека.
б) Я отстаиваю свою позицию.
XXIII. а) Как правило, я озабочен тем, чтобы удовлетворить желания каждого из
 101

нас.
б) Иногда предоставляю другим взять на себя ответственность за решение
спорного вопроса.
XXIV. а) Если позиция кажется ему очень важной, я стараюсь идти ему навстре-
чу.
б) Я стараюсь убедить другого пойти на компромисс.
XXV. а) Я пытаюсь убедить другого в своей правоте.
б) Ведя переговоры, я стараюсь быть внимательным к интересам другого.
XXVI. а) Я обычно предлагаю среднюю позицию.
б) Я почти всегда стремлюсь удовлетворить интересы каждого из нас.
XXVII. а) Я зачастую стремлюсь избежать споров.
б) Если это сделает другого человека счастливым, я дам ему возможность
настоять на своем.
XXVIII. а) Я обычно настойчиво стремлюсь добиться своего.
б) Улаживая ситуацию, я обычно стремлюсь найти поддержку у другого.
XXIX. а) Я предлагаю среднюю позицию.
б) Думаю, что не всегда стоит волноваться из-за возникающих разногла-
сий.
XXX. а) Я стараюсь не задеть чувств другого.
б) Я всегда занимаю такую позицию в споре, чтобы мы совместно могли
достигнуть успеха.
 102

Опросник можно применять как для группы, так и для отдельных лиц.
Обработка результатов. Полученные данные сопоставляются с таблицей, в
которой дан ключ к ответам.
Ключ для опросника К. Томаса
№ п/п Соперни- Сотрудни- Компро- Избегание Приспособ-
чество чество мисс ление
I а б
II б а
III а б
IV а б
V а б
VI б а
VII б а
VIII а б
IX б а
х а б
XI а б
XII б а
XIII б а
XIV б а
XV б а
XVI б а
XVII а б
XVIII б а
XIX а б
XX а б
XXI б а
XXII б а
XXIII а б
XXIV б а
XXV а б
XXVI б а
XXVII а б
XXVIII а б
XXIX а б
XXX б а

20. М. Дойч. Обзор «переменных», влияющих на ход конфликта

[...] Рассматриваем ли мы конфликт между профсоюзом и руководством
предприятия, между народами, между мужем и женой или между детьми, мы
должны знать:
1. Характеристики конфликтующих сторон (их ценности и мотивации, их
устремления и цели, их психопатические, интеллектуальные и социальные ресур-
сы для ведения или разрешения конфликта; их представления о конфликте, вклю-
чая концепцию стратегии и тактики, и т.д.). Для конфликтующих сторон, также
как и для конфликтующих детей, было бы полезно знать, что стороны рассматри-
вают как выгоду или достижение цели, а что будет рассматриваться как потеря
или поражение. Как для отдельных индивидов, так и для целых народов осозна-
ние имеющихся инструментов для ведения или разрешения конфликта и собст-
венного умения пользоваться ими необходимо для прогнозирования и понимания
 103

хода конфликта. Важно также знать, возник ли конфликт между равными (двумя
мальчиками) или неравными (взрослым и ребенком), между частями целого (дву-
мя штатами) или между частью и целым (штатом Миссисипи и США), или между
целыми (СССР и США).
2. Предысторию их взаимоотношений (отношение друг к другу, взаимные
стереотипы и ожидания, включая их представление о том, что противоположная
сторона полагает о них самих, в особенности степень полярности их взглядов по
системе «хорошо — плохо» и «заслуживает доверия — не заслуживает доверия»).
Будь то конфликт между Египтом и Израилем, профсоюзом и руководством пред-
приятия или между мужем и женой, он будет зависеть от их предыдущих взаимо-
отношений и существующих отношений друг к другу. Муж или жена, потерявшие
веру в благонамеренность друг друга, вряд ли смогут прийти к соглашению, эф-
фективность которого будет ставиться в зависимость от взаимного доверия.
3. Природу того, что привело к конфликту (его границы, жестокость, мо-
тивационную ценность, определение, периодичность и т.п.). Основа или основа-
ния конфликта между народами, группами или индивидами могут быть «диффуз-
ными» и обобщенными, как в идеологическом конфликте, или определенными и
ограниченными, как в конфликтах по поводу обладания чем-либо; причина кон-
фликта может быть важной или второстепенной для конфликтующих сторон; они
может предполагать возможность компромисса или полное подчинение одной
стороны другой.
4. Социальную среду, в которой возник конфликт (различные институты,
учреждения и ограничители; уровень поощрения или сдерживания в зависимости
от выбранной стратегии и тактики ведения или разрешения конфликта, включая
природу социальных норм и институциональных форм для регулирования кон-
фликта) . Индивиды, так же как и группы или народы, могут оказаться в такой со-
циальной среде, в которой существует незначительный опыт конструктивного
разрешения конфликта и отсутствуют институты или нормы, призванные поощ-
рять мирное разрешение возникших споров. Безусловно, среда, в которой дейст-
вуют народы, более насыщена подобными институтами и нормами, чем та, в ко-
торой находятся отдельные индивиды или группы.
5. Заинтересованные стороны (их отношение к конфликтующим сторонам
и друг к другу, их заинтересованность в тех или иных результатах конфликта, их
характеристики). Многие конфликты разгораются на фоне повышенного внима-
ния общественности, и ход конфликта в значительной мере может зависеть от то-
го, как, по мнению участников конфликта, будут реагировать заинтересованные
стороны и как они будут реагировать на самом деле. Так, США в свое время про-
возгласили, что, кроме всего прочего, одной из целей войны во Вьетнаме является
оказание моральной поддержки «борцам за свободу» во всем мире. Конфликт на
Ближнем Востоке усугубляется гонкой вооружения, которая ведется не без уча-
стия третьих сторон. Точно так же конфликт между индивидами или различными
группами может обостриться или погаснуть в зависимости от желания конфлик-
тующих «сохранить лицо» или предстать в выгодном свете перед третьей сторо-
ной, или от угроз со стороны третьих сторон.
6. Применяемые конфликтующими сторонами стратегию и тактику (оце-
нивание и/или изменение преимуществ, недостатков и субъективных возможно-
стей и попытки одной из сторон оказать влияние на представление другой сторо-
ны о преимуществах или недостатках первой посредством тактики, которая может
 104

варьироваться по таким измерениям, как легитимность — нелегитимность, по со-

отношению использования, позитивных и негативных стимулов, таких как обе-
щания и поощрения или угроза наказания, свобода выбора — принуждения, от-
крытость и надежность связи, обмен информацией, уровень доверия, типы моти-
вов и т.д.). На эти темы писали исследователи «феномена» сделок и мирных со-
глашений. [...] Очевидно, что такие процессы, как достижение сделок, взаимное
влияние, связь, возникают как между народами, так и между отдельными индиви-
дами. Значение таких процессов, как принуждение, убеждение, шантаж и давле-
ние, доверительность или симпатизирование, одинаково полезно и для тех, кто
собирается заниматься консультированием родителей, и для тех, кто нанимается
консультированием королей.
7. Результаты конфликта для его участников и заинтересованных сторон
(выгоды или потери, связанные с непосредственным предметом конфликта, внут-
ренние изменения у участников конфликта, связанные с их участием в конфликте,
долгосрочные перспективы взаимоотношений между участниками конфликта, ре-
путация участников в ходе конфликта у различных заинтересованных сторон).
Действия, предпринимаемые в ходе конфликта, и их результаты обычно оказыва-
ют влияние на конфликтующих.
Динамика межличностного, межгруппового или международного кон-
фликта, видимо, имеет схожие характеристики и зависит от таких процессов, как
«самосбывающиеся пророчества», предубеждения или невольные обязательства.
Например, похоже, что как для групп, так и для отдельных индивидов самосбы-
вающиеся пророчества приводят к враждебности в отношении другой стороны в
ответ на проявление враждебности в отношении себя, вызванное ожиданиями
враждебности первой стороны. Точно так же группы, как и отдельные индивиды,
склонны рассматривать свои действия в отношении противоположной стороны
как более оправданные и «добронамеренные», чем действия другой стороны в от-
ношении себя.
Все вышесказанное, касающееся конфликтов различных типов с участием
индивидов, групп, организаций или целых народов, не означает, что механизмы
или возможности получения информации, принятия решений и действия одина-
ковы. Индивид не сможет совершить ошибки «группового сознания»; тем не ме-
нее нельзя игнорировать тот факт, что как народы, так и отдельные индивиды об-
ладают способностью действовать, хотя и не могут совершать те или иные дейст-
вия; страна (народ) может объявить войну, человек — нет; человек может влю-
биться, а страна(народ)— нет.
В задачу данной работы не входит подробное объяснение концепции, ле-
жащей в основе предположения о целесообразности рассматривать межличност-
ные, межгрупповые и международные конфликты при помощи одинаковых поня-
тий, однако было бы полезно уяснить, что мой подход является социально-
психологическим. Вот некоторые ключевые моменты социально-
психологического подхода.
1. Каждый участник социального взаимодействия реагирует на другого с
учетом собственных оценок другого, которые могут не совпадать с реальностью.
2. Каждый участник социального взаимодействия, осознавая степень ин-
формированности другой стороны, подвергается влиянию собственных ожиданий
действий другой стороны, а также своего восприятия поведения другой стороны.
Эти оценки могут быть, а могут и не быть точными; способность стать на место
 105

другого и предсказывать его. действия не является значительной ни в межлично-

стных, ни в международных кризисах.
3. Социальное взаимодействие не только может быть инициировано раз-
личными мотивами — оно может породить новые и погасить старые. Оно не
только детерминированное, но и детерминирующее. В процессе понимания и
объяснения предпринятых действий возникают новые ценности и мотивы. Более
того, социальные взаимодействия делают их участников более восприимчивыми к
внешним моделям и примерам. Так, например, личность ребенка во многом фор-
мируется за счет его взаимодействия с родителями и сверстниками и с людьми, с
которыми он себя идентифицирует. Точно так же на государственные институты
одной страны могут оказать сильное влияние ее взаимодействия с институтами
другой или существующие там модели функционирования.
4. Социальное взаимодействие происходит в социальной среде — в семье,
в группе, в общине, в стране, в цивилизации,— которая выработала технику, сим-
волы, категории, правила и ценности, подходящие! для взаимодействия людей.
Таким образом, чтобы понять суть происходящего при социальных взаимодейст-
виях, необходимо рассматривать их в более общем социальном контексте.
5. Хотя каждый участник социального взаимодействия, будь то группа или
индивид, представляет собой сложную систему взаимодействующих подсистем,
он может действовать как целое. Принятие решения индивидом или группой мо-
жет вызвать внутреннее противоречие между различными интересами и ценно-
стями по поводу контроля над действием. Внутренняя структура и внутренние
процессы присущи всем социальным единицам (хотя у индивидов они менее за-
метны)…

21. Х.Корнелиус, Ш.Фэйр. Картография конфликта

Приходилось ли вам иметь дело с проблемой, вызвавшей у вас такие чувства:

• Я в смятении. Я никак не могу разобраться в происходящем.
• Я застрял. Я не вижу никакого выхода из проблемной ситуации.
• Тут слишком много взаимодействующих факторов. С чего мне начать?
• Я чувствовал, что что-то еще происходило, но не знал что.
• Ситуация безысходная — мы просто не сошлись!
• Какое невнимание! Как человек может вести себя так?
B такие минуты вам необходимо прибегнуть к .. картографии конфликта.
Карта дает нам четкое отображение того как вещи расположены по отношению
друг к другy , она дает нам также возможность увидеть многое, что в противном
случае могло бы ускользнуть от нашего внимания. Таким образом, до того как
вы броситесь на приступ, начертите карту конфликта. Вы можете сделать это на-
едине, с близким другом, с другими участниками конфликта и, что особенно по-
лезно, в ходе специальных встреч, направленных на поиск решений (…)
Этап 1. В чем проблема?
Опишите проблему в общих чертах. На данном этапе нет нужды глубоко
вдаваться в проблему или пытаться найти выход из нее. Если вопрос касается, на-
пример, того, что на работе кто-то не «тянет лямку» вместе со всеми, его можно
отобразить под общей рубрикой «распределение нагрузки». Если речь идет о
столкновении личностей и отсутствии доверия, проблема может быть отражена
рубрикой «общение». В семье проблема с мытьем посуды или беспорядком в
 106

комнатах детей может быть отражена рубрикой «мытье посуды» или «работа по
дому». Не волнуйтесь пока, если это не полностью

отражает суть проблемы,— важно определить саму природу конфликта,

отображением которого вы займетесь. Не определяйте проблему в форме двояко-
го выбора противоположностей «да или нет», «так или этак». Оставьте возмож-
ность нахождения новых и оригинальных решений.

Этап 2. Кто вовлечен?

Решите, кто является главными сторонами конфликта. Вы можете внести в
список отдельных или целые команды, отделы, группы или организации
(т.е.продавцы, секретарши, директора, клиенты, народ, правительство и т.д. ). В
той мере, в которой вовлеченные в конфликт люди имеют какие-то общие по-
требности по отношению к данному конфликту, их можно сгруппировать вместе.
Смесь групповых и личных категорий также приемлема.
Если вы намечаете карту для определения соотношения между числом уче-
ников и преподавателей для школ, в нее будут вовлечены учителя, ученики, ди-
ректор, отдел просвещения, родители и, быть может, ваши депутаты и средства
массовой информации. Внутренняя проблема может задевать только первые три
группы.
Если вы составляете карту конфликта между двумя сотрудниками в конто-
ре, вы можете включить в нее этих Веру и Петра, объединив остальных сотрудни-
ков в одну группу; или, возможно, вам придется включить всех поименно и доба-
вить в список имя начальника отдела.

Этап 3. Каковы их подлинные потребности ?

 107

Теперь вам следует перечислить основные потребности и опасения для ка-

ждого из главных участников связанные с данной проблемой. Вы должны выяс-
нить мотивацию, стоящую за позициями участников данном вопросе. Поступки
людей и их установки вызваны их желаниями и стоящими за ними мотивами; мы
стремимся к тому, что приближает удовлетворение наших потребностей, и избе-
гаем того, что мешает этому.
Графически отображая наши потребности и опасения, мы расширяем кру-
гозор и создаем условия для более широкого круга потенциальных решений, дос-
тупных после окончания этого процесса.
Потребности
Мы пользуемся этим термином в его широком смысле — он может озна-
чать желания, ценности, интересы и вообще все, что может казаться важным для
человека. Вы можете просто спросить участников: «В отношении к проблеме ... в
чем заключаются ваши/их главные потребности?» Вы можете задать этот вопрос
себе, другому участнику или о другом лице или стороне. В числе потребностей
могут быть: постоянная работа, приносящая удовлетворение: уважение; призна-
ние и понимание: прибранный дом, письменный стол: позволение держать вещи в
беспорядке: законность и респектабельность сделки.
Иногда одна и та же потребность относится к нескольким или даже всем
группам. В таком случае может быть полезным привести эту потребность под
всеми рубриками, чтобы показать наличие общих интересов у всех участников.
Иногда попытки отвлечь людей от заготовленных ими решений и перене-
сти их внимание на рассмотрение потребностей сталкиваются с их сопротивлени-
ем. В таком случае полезно задать наводящие вопросы вроде: «Ваш ответ на про-
блему заключается в том, что мы должны сделать то-то и то-то. Что это вам
даст?» Их ответ на этот вопрос сможет послужить указанием на их невысказан-
ные потребности. Иногда процесс картографии конфликта сходит с пути, если
один из участников начинает обсуждать свою сторону проблемы во время обсуж-
дения опасений и потребностей другого участника. Вы можете прервать это от-
клонение от темы, вежливо спросив его, нельзя ли занести затронутую потреб-
ность или опасение под соответствующую рубрику на карте. Вы можете затем
продолжить процесс, попросив, если это возможно теперь, вернуться к тому мес-
ту, где остановились ранее.
Опасения
Речь здесь может идти об озабоченности, опасениях, тревогах. Вам не
нужно обсуждать, насколько они реальны, до того как вы нанесете их на карту. К
примеру, у вас могут быть опасения по поводу чего-то, что представляется ваше-
му рациональному сознанию чрезвычайно маловероятным; тем не менее опасения
не отступают, как бы ожидая своего признания. Их важно иметь на карте. Одно
из важных преимуществ этого процесса — возможность высказать и отразить на
карте иррациональные страхи.
Опасения могут включать следующие категории:
• Провал и унижение
• Боязнь оплошать
• Финансовый крах
• Возможность быть отвергнутым или нелюбимым
• Потеря контроля
• Одиночество
 108

• Быть подвергнутым критике или осуждению

• Потеря работы
• Низкая зарплата
• Неинтересная работа
• Опасение, что вами будут командовать
• Переплата за покупку
• Опасение, что все придется начать сначала.
Используйте категорию опасений для выявления мотиваций, не всплы-
вающих при перечислении потребностей. Например, для некоторых людей легче
сказать, что они не терпят неуважения, чем признаться, что они нуждаются в ува-
жении.
Перечисление реальных потребностей и опасений
Важно помнить, что мы должны сосредоточиться на потребностях и опа-
сениях всех сторон, пока карта не будет готова полностью. Не позволяйте отвле-
кать себя в сторону для обсуждения последствий, побочных вопросов («А как на-
счет?» и т. п.) и тем более решений. Если группа настаивает на временном отходе
в сторону, зафиксируйте этот побочный вопрос на отдельном куске бумаги.
Упорно настаивайте на ответах на вопрос:«Каковы ваши потребности и каковы
опасения?» Иногда вам придется отсеивать готовые решения преподносимые как
потребности. В процессе создания карты о курении (см. карту 1) ведущий спро-
сил: «Что им требуется?» — на что получил ответ: «Замер по времени перерывов
для всех». Это уже готовое решение. Потребность, которая скрывалась за ним,
может быть отражена чем-то вроде: «справедливое распределение рабочей на-
грузки».
Если кто-то в группе делает замечание относительно того, что им что-то не
нравится или является неудовлетворительным, приложите усилия к тому, чтобы
узнать, что скрывается за этим замечанием и как его можно перефразировать в
опасение или потребность.
Например, в ответ на замечание: «Совещания — просто потеря времени.
Они всегда затягиваются», вы можете спросить: «Что вам необходимо?» —
«Меньше терять времени на совещания». Вы можете также спросить: «Чего вы
опасаетесь?» — «Нехватки времени на исполнение моей работы». Это делает во-
прос более широким и помогает избежать бесплодных дискуссий о том, длятся ли
совещания слишком долго и если да, то почему. Старайтесь охватить все реаль-
ные потребности и опасения людей в отношении совещаний, не вдаваясь в фило-
софские дискуссии на эту тему.
Когда вам приходится описывать нужды и опасения лиц или групп, не
принимающих участия в этом процессе, важно обеспечить, чтобы занесенные ка-
тегории отражали их, реальные нужды и опасения так, как они выразили бы их 1
сами. Например, если вы считаете, что женщина, постоянно опаздывающая на ра-
боту, нуждается в большей пунктуальности. это всего лишь ваше мнение. На деле
она может нуждаться в продлении обеденного перерыва; помощи в уходе за деть-
ми, в квартире, которая была бы расположена ближе к месту работы, или даже
помощи с распределением времени. Не просите: «Они нуждаются в большей
"терпимости!» Подобное заявление отражает скорее вашу потребность в призна-
нии и уважении. Оно вполне правомерно, но записать его нужно под вашей, а не
под их рубрикой. Быть может, им необходимо получить что-то от вас до того, как
вы получите их уважение. Быть может, им необходимо ваше мнение или какая-
 109

либо информация. Естественно, они тоже могут нуждаться в большем уважении

или признании с вашей стороны. Если вам вдруг придет в голову новая потреб-
ность, учтите возможность того, что они также могут испытывать ее.
Для крты лучше всего использовать большой кусок бумаги. Если вы имее-
те дело с группой, прикрепите лист на доске или положите его на видном месте.
Пользуйтесь достаточно толстыми карандашами или мелом. Полезно пользовать-
ся различными цветами: одним для отображения проблемы и участников, други-
ми для нужд и опасений. Тем не менее нам известны случаи первоклассных карт,
нарисованных на бумажной салфетке в обеденный перерыв в столовой огрызком
карандаша!
Вы можете наскоро составить мысленную карту перед тем, как заступите
на новую работу или вселитесь к кому-то; перед началом отпуска с друзьями: до
обсуждения сделок или соглашений — т. е. в любом случае, касающемся личных
или деловых отношений. Не ждите, пока вы будете иметь дело с конфликтом —
старайтесь предупредить его возникновение. К картам можно прибегнуть при со-
ставлении планов. Например, если вам надо запланировать неизбежное сокраще-
ние расходов, предварительное начертание карты при участии всех сторон может
помочь не только претворению планов в жизнь, но и их сознательному принятию.
Карту можно создать и наедине. Естественно, иногда вам придется всего
лишь догадываться о намерениях других сторон, однако сам этот процесс приве-
дет к расширению вашего кругозора. Вы, возможно, отметите для себя те места,
которые требуют дополнительной информации, что позволит вам задать более
целенаправленные вопросы другим до того как вы начнете обдумывать решения.
Вы можете создавать карту с участием других. Это можно делать на рабо-
те, дома или во время групповых мероприятий, в которых вы принимаете участие.
Очень просто сказать: «Давайте представим себе картину ситуации, более нагляд-
но, до того как мы пойдем дальше. Давайте зафиксируем потребности и опасения
каждого в отношении этого предприятия». Карты могут помочь делу при:
• Близких отношениях
• Подготовке к деловым переговорам
• Переговорах, зашедших в тупик (см. карту 1)
• Разделе имущества и вопросе о том, на чьем попечении останутся дети в
случае развода или разрыва сожительства
• Трудностях в отношениях группы, или на рабочем участке, или при нали-
чии в них «трудного человека» (см. карту 3)
• Семейных затруднениях
• Создании рекламных объявлений
• Фракционных трениях (см. карту 2)
• Совещаниях по планированию
• Предстоящих переменах (например, при планировании или претворении в
жизнь новой политики или постановлений в крупных организациях)
Составление карты — взгляд в будущее. Вы создаете ее потому, что вы хо-
тите наметить реальные альтернативы. Применяйте карту к актуальным ситуаци-
ям, а не к тем, которые уже были разрешены и не подлежат обсуждению. Напри-
мер, бесцельно составлять карту о ситуации с курением, если не курить на рабо-
чем месте уже принято. Можно, однако, составить карту волнующих кого-то по-
следствий этого решения. Быть может, некурящие начинают роптать по поводу
 110

длительности перекуров, которые устраивают для себя курильщики за пределами

рабочего места.
Не сбивайтесь с курса во время составления карты. В том случае, если вы
часто отвлекаетесь в стороны, равно как и при появлении важных и непредусмот-
ренных ранее вопросов, вы можете прибегнуть ко второй карте. При составлении
карты по поводу перерывов для курения может встать вопрос о загрязнении воз-
духа или полов, требующий отдельной карты.
Зачастую нам кажется, что, если мы имеем дело с конфликтующими сто-
ронами (как, например, при вопросе о продвижении по службе), подобное столк-
новение интересов лучше не вытаскивать наружу. Однако в большинстве случаев
утаивание трудностей в конечном счете рискованнее, чем их вскрытие. Выявле-
ние проблемы в контексте нужд и опасений, связанных с ней, 'нередко помогает
выявлению новых альтернатив.
Люди, которых обычно считают «трудными», имеют тем не менее нужды и
опасения, поддающиеся отображению на карте. Подобное отображение поможет
вашему общению с ними. Когда мы говорим о «столкновении характеров», мы
нередко подразумеваем на деле, что не знаем, что движет этими людьми, и при-
знаем, что наши обычные приемы общения недейственны в данном случае.

Всегда возвращайтесь к потребностям. Может случиться, что вы получите

от ваших оппонентов ответ, радикально отличающийся от полученного ранее.
Быть может, вам придут на ум пути удовлетворения их потребностей, о которых
вы ранее и не подозревали, а ваша карта может подсказать вам новые и ориги-
нальные решения. Строптивость подростка может скрывать страх того, что он от-
вергнут родителем. Быть может, предназначенный специально для него поход в
кино или театр убедит их в вашей привязанности и одновременно решит пробле-
мы поведения.
Негативное отношение к вам сотрудника может проявиться на карте как
неудовлетворенная потребность в признании. Вы можете откликнуться на нее по-
хвалой в его адрес на следующем заседании вашего коллектива.

Как читать вашу карту

ƒ Ищите новую информацию и новое понимание — что-то незамеченное или
недопонятое вами ранее. Карта помогает вам увидеть ситуацию глазами
другого человека.
ƒ Ищите общую «точку опоры» — общие потребности или интересы.
ƒ Ищите общую точку зрения и поддерживайте общие ценности или идеи,
разделяемые всеми участниками. В карте 2 некурящие указали на жела-
тельность «не иметь лишней нагрузки», в то время как курильщики под-
держали необходимость «продолжения нормальной работы». Обе группы
рассматривали «нормальное течение работы» как часть их общих устрем-
лений.
ƒ Совмещайте различные ценности и перспективы. Какие ценности и идеи
могут стать частью общих взглядов, поскольку они важны для одной из
сторон? Для некурящих важно поддержание чистоты на дорожках (отсут-
ствие окурков), но это немаловажно и для курящих. В идеале общие взгля-
ды должны быть достаточно широкими для охвата ими индивидуальных
ценностей всех сторон. Например, для родителя важно, чтобы ребенок вы-
 111

полнял домашние задания, в то время как для ребенка важно иметь время
для игр. Общие ценности должны включать в себя как то, так и другое.
ƒ Ищите скрытые устремления, такие, как индивидуальные блага, получае-
мые одной стороной при определенных вариантах решений. Очень часто
это может быть всего лишь стремление спасти свою репутацию или пре-
стиж. Выведите эти скрытые устремления как дополнительные нужды и
опасения на карте.
ƒ Ищите наиболее трудные участки, требующие неотложного внимания.
ƒ Ищите наметки. Чего вы не знали раньше, что требует более подробного
рассмотрения теперь?
ƒ Ищите и стимулируйте предпосылки выигрыша для всех. Опознайте эле-
менты, важные для какой-то стороны, особенно если ваша уступка в этом
плане не связана с большими жертвами.
ƒ Ищите основу для взаимного выигрыша всех сторон.
ƒ Предлагайте решения, включающие элементы выигрыша для всех.
Проанализируйте вышеприведенные замечания сами и обсудите их со всеми
участниками. Затем запишите вопросы, требующие внимания. Вы готовы теперь к
следующему этапу — выработке вариантов решений .
Процесс картографии конфликта имеет следующие преимущества:
• Он ограничивает дискуссию определенными формальными рамками, что
помогает обычно избежать чрезмерного проявления эмоций. Люди могут
потерять самообладание в любой момент, однако во время составления
карты они склонны сдерживать себя.
• Он создает групповой процесс, в ходе которого возможно совместное об-
суждение проблемы.
• Он представляет людям возможность сказать, что им нужно.
• Он создает атмосферу эмпатии и признает мнение людей, считавших ра-
нее, что они были не поняты.
• Он позволяет вам яснее увидеть как собственную точку зрения, так и точку
зрения других.
• Он придает систематический характер взглядам каждой стороны на про-
блему.
• Он наталкивает на новые направления в выборе решений.

22. «Международная тревога» о мотивационном плане поведения

конфликтующих сторон
Позиции, ценности, цели, проблемы, интересы и потребности. Все
эти слова используются при обсуждении конфликта. При анализе конфликта важ-
но использовать эти слова более точно. Их значения перекрывают друг друга, но
они не означают одно и то же:
* позиции - являются формальными, официальными и обычно гласными.
По сути, это - требования. Позиции могут часто включать "понимание сторо-
нами ситуации и их роли в ней, делаемый исход и сценарий на будущее"; "по-
зиции" нередко заявляют о "ценностях" в качестве аргумента. Позиции стороны в
скрытой форме содержат те роли, которые приписываются ею другим сторонам.
* ценности - самые существенные (базовые) качества, которые считаются
наиболее важными и могут быть использованы для подкрепления "позиций".
 112

Например, ценность самоопределения и независимости может быть высказана в

виде требований со стороны коренного населения, чья историческая территория
была разделена границами нескольких государств.
* цели - это специфические моменты, о которых конфликтующие
стороны говорят, что хотят их добиться, и обычно они являются частью "пози-
ции".
* проблема - это то, в чем, по словам каждой из сторон, заключается кон-
фликт (например, доступ к земле или другим ресурсам, контроль в руках воен-
ных, избирательные права и т.д.)
* интересы - это то, чего стороны действительно хотят, и что является мо-
тивацией, стоящей за "позицией". Например, одна сторона может вступить в
конфликт, провозглашая "позицию", которая предусматривает поддержку суве-
ренных государств против деспотического соседа, но имеет необъявленный
скрытый интерес в сохранении своего собственного доступа к ресурсам региона.
Выражение интересов может отличаться от подхода к требованиям, сформулиро-
ванным в позиции. Предполагается, что "интересы" не представляют собой ос-
новных человеческих потребностей и поэтому могут быть предметом перегово-
ров, как бы горячо стороны ни старались их отстаивать.
* потребности - это фундаментальные, основные условия человеческого
существования. Как таковые, они не могут быть предметом переговоров. В этом
смысле, "потребности", лежащие в основе конфликта, рассматриваются как пер-
вичная реальность, о них обычно не заявляют или их скрывают.
Конфликты могут быть подвергнуты анализу путем определения позиций,
ценностей, целей, проблем, интересов и потребностей, имеющих отношение к
этим конфликтам, а затем путем сравнения их применительно к каждой стороне
конфликта.
Другой, более простой анализ концентрируется на определении различий
между потребностями, интересами и позициями. Часто очень полезно выявление
того, каковыми являются основные потребности сторон, вовлеченных в кон-
фликт. Чтобы показать потребности и интересы, схема может быть составле-
на различными способами.
 113

Рисунок 0-1

23. Санкт- Петербургская конфликтологическая школа об ''анатомии''

конфликта
Структурные элементы
Для того чтобы анализировать структуру конфликта, выделим несколько
важнейших его составляющих.
А) Конфликтующие стороны
В конфликте участвуют, как минимум, две конфликтующие стороны
(«конфликтанты») отдельные индивиды или целые группы (бывают многосто-
ронние конфликты — между тремя и более сторонами, но мы их рассматривать не
будем). Кроме того, в конфликте могут быть замешаны и другие участники — со-
чувствующие (той или другой стороне), провокаторы (подстрекатели), примири-
тели, консультанты, невинные жертвы (известно: «когда паны дерутся, у хлопцев
чубы трещат»).
Конфликтологу, желающему разобраться в каком-либо конкретном кон-
фликте, необходимо, прежде всего, обратить внимание на социальные и психоло-
гические характеристики конфликтантов. Под социальными характеристиками
здесь понимаются принадлежность к тому или иному слою общества или общест-
венной группе, профессия, служебное положение, социальная роль, авторитет и
пр. Психологические характеристики — это свойственные человеку личностные
черты. Эти черты часто во многом определяют и возникновение, и протекание, и
результаты конфликта. Есть «трудные» люди, «конфликтные» личности, с кото-
рыми нелегко найти общий язык, что создает в отношениях с ними напряжен-
ность, могущую легко перейти в конфликт. <…>
Б) Зона разногласий
Конфликт возникает только тогда, когда есть зона разногласий — предмет
спора, факт или вопрос (один или несколько), вызвавший разногласия. Зона раз-
ногласий не всегда легко распознаваема. Нередко участники конфликта сами не
 114

очень четко ее представляют. Бывает, что им кажется, что весь «сыр-бор» разго-
релся из-за какого-то пустяка, в котором стоит только одному из спорщиков усту-
пить, и конфликт будет исчерпан. А на самом деле оказывается, что этот пустяк
является лишь внешним выражением или случайным и малозначительным с виду
проявлением более глубинных расхождений, которые остаются для конфликтан-
тов неосознанными. Дело затрудняется еще и тем, что границы зоны разногласий
подвижны. Они в ходе конфликта могут расширяться и сужаться. Конфликтанты
часто, например, начинают дискутировать по какому-то делу, но в пылу полемики
«переходят на личности» — ив результате к расхождениям по делу добавляются
еще расхождения по поводу оценки поведения, манеры речи и вообще морального
облика друг друга. Зона разногласий разбухает, в ней загораются все новые и но-
вые очаги спора. Наоборот, когда конфликтанты достигают согласия по какому-то
пункту, зона разногласий, естественно, стягивается. При ликвидации всех расхо-
ждений она исчезает.
В) Представления о ситуации
Каждый из участников конфликта составляет свое представление о ситуа-
ции, сложившейся в зоне разногласий и охватывающей все связанные с ней об-
стоятельства. Эти представления, очевидно, не совпадают. Конфликтанты видят
дело по-разному — это, собственно, и создает почву для их столкновения. Кон-
фликт прорастает на этой почве, когда по крайней мере один из двоих воспримет
ситуацию как проявление недружелюбия, агрессии или неправильного, неправо-
мерного образа мыслей и действий другого.
Чехов однажды встретился с преступником, который убил совершенно не-
знакомого человека, сидевшего с ним за одним столом в ресторане. «За что же ты
его?» — спросил Чехов. — «Да он так противно чавкал, что я не выдержал», —
ответил убийца. Видимо, у погибшего было представление, что его манера еды не
заслуживает столь сурового наказания. Но, к несчастью, у убийцы оказалось дру-
гое представление об этом.
Необходимо отметить следующее весьма существенное обстоятельство.
Никто не знает, как представляет себе данную ситуацию другой, пока тот не со-
общит об этом. Но для возникновения конфликта не имеет значения ни то, дейст-
вительно ли ситуация такова, какой ее видят, ни то, верно ли судят вовлеченные в
нее люди об образе мыслей друг друга. Тут вступает в действие принцип, сфор-
мулированный социологом У. Томасом («теорема Томаса»): ''Если ситуация оп-
ределяется как реальная, она равна по своим последствиям''.
Применительно к конфликту это значит: если человек считает конфликт-
ную ситуацию реальной, то это влечет реальные конфликтные последствия. Ина-
че говоря, если кто-то полагает, что вступил в конфликт, то он и на самом деле
оказывается в конфликте. А тот, с кем он конфликтует, может даже не подозре-
вать, что находится в конфликтных отношениях. В приведенном примере несча-
стный, оказавшийся рядом с убийцей, вероятно, и не представлял себе, что в ка-
кой-то момент в мыслях его соседа ситуация за столом была определена как кон-
фликтная и что, следовательно, он попал в конфликт, да еще столь острый, что он
приведет к смертельным последствиям. Но его сосед счел ситуацию конфликтной
и последствия этого стали реальными.
Г) Мотивы
Почему два человека представляют себе одно и то же по-разному? Для
этого должны быть какие-то причины. Таких причин можно назвать много, но все
 115

они, в конечном счете, ведут к тому, что у каждого человека складывается свой
комплекс установок, потребностей, интересов, мнений, идей и т. д., на основе ко-
торого он воспринимает и оценивает все, с чем сталкивается. На этой основе у не-
го возникают и соответствующие мотивы — стремления, побуждения к действи-
ям, направленным на реализацию его установок, потребностей и т. д. Мотивы мо-
гут быть как осознанными, так и неосознанными. Но и в том, и в другом случае
они самым существенным образом влияют на отношение человека к важным для
него вещам.
Мотивация определяет процесс, который психологи называют формирова-
нием цели1. Цель выступает как мысленно представляемый результат, которого
индивид хотел бы в данной ситуации достичь.
Бывает, что человек формирует реально недостижимые цели. Тогда у него
возникают внутриличностные конфликты.
«Человек, поставленный перед необходимостью выбрать один из двух
объектов, может выбрать один из них и, уже приняв решение, воспринимать вто-
рой объект как имеющий значительно более высокую ценность (post-decision
conflict). Возможен также конфликт вследствие того, что человек любит или вос-
хищается двумя индивидами, которые не терпят или ненавидят друг друга... Воз-
можны также конфликты познавательного характера, когда человек сталкивается
с информацией, противоречащей сложившимся у него взглядам, и т. д.»1
Возможно и то, что человек формирует несовместимые цели. В этом слу-
чае процесс их формирования принимает форму борьбы между конкурирующими
мотивационными тенденциями: одна из них создает у человека положительное
отношение к объекту, стремление приблизиться к нему, овладеть им, а другая —
отрицательное отношение к объекту, стремление его избежать. Это ведет к сле-
дующим трем типам внутриличностных конфликтов:
«1 — конфликт реакций типа "приближение—приближение", когда субъ-
ект, подобно Буриданову ослу, никак не может выбрать один из двух страстно
желаемых им предметов; 2 — конфликт типа "избегание—избегание", когда субъ-
ект хотел бы избежать и Сциллы, и Харибды; 3 — конфликт типа "избегание—
приближение", когда объект одновременно и притягивает и отталкивает субъек-
та»1.
Если у двух людей их представления о какой-либо ситуации вступают в
противоречие, и возникают разногласия по поводу каких-то важных для них во-
просов, то их мотивы, соответственно, тоже расходятся. То есть, в данной ситуа-
ции стремления, желания этих людей не совпадают, оказываются несовместимы-
ми.
«Например, случай, когда два человека претендуют на один-единственный
и неделимый объект (два человека соперничают из-за любви к одной и той же
особе); или случай, когда двое стремятся избежать одного и того же объекта в си-
туации, когда по крайней мере одному из них придется его иметь (выговор, кото-
рый должно получить одно из двух ответственных лиц); или случай, когда одно
из двух лиц (супружеская пара) желает объект, а другое отвергает его (например,
ребенка)1.
Конфликтологу далеко не всегда легко понять мотивы, которыми руково-
дствуются кофликтанты. Люди нередко скрывают подлинные мотивы своего по-
ведения, а то и сами их как следует не понимают и искренне заблуждаются отно-
сительно них. Однако для конфликтолога очень важно разобраться в мотивах,
 116

стремлениях, желаниях конфликтантов, потому что иначе невозможно ни понять

их поведение, ни повлиять на него так, чтобы направить ход конфликта к конст-
руктивному и обоюдоприемлемому завершению.
Д) Действия
Когда у людей есть зона разногласий, есть различные представления о си-
туации, возникающей в связи с существованием этой зоны, есть противоречащие
друг другу, одновременно неосуществимые мотивы и цели, — то, естественно,
эти люди начинают вести себя так, что их действия сталкиваются. Действия каж-
дой стороны мешают другой стороне достичь своей цели. Поэтому они оценива-
ются последней как враждебные или, по меньшей мере, некорректные. В свою
очередь, эта другая сторона предпринимает противодействия, которые у первой
точно так же получают негативную оценку. В таком столкновении направленных
против друг друга действий и противодействий, собственно говоря, и заключается
реальное протекание конфликта. Если конфликтолог появляется, когда конфликт
в полном разгаре, то первое, что открывается его взору, — это действия конфлик-
тантов. Конфликт подобен айсбергу: действия образуют его «надводную», лежа-
щую на поверхности часть, в отличие от «подводной», скрытой от непосредст-
венного наблюдения части, — зоны разногласий, представлений конфликтантов о
сложившейся ситуации, мотивов и целей их поведения. Конфликтологу необхо-
димо увидеть за видимыми реальными проявлениями конфликта его невидимые,
скрытые в головах людей, глубинные корни.
Нередко эта задача затрудняется еще тем, что не все действия конфлик-
тующих сторон демонстрируются напоказ. Конфликтанты могут скрывать какие-
то свои действия и друг от друга, и вообще от постороннего взора. Конфликтоло-
гу необходимо иметь это в виду.
Основными видами действий одной из конфликтующих сторон, которые
другая оценивает как конфликтные, враждебные, направленные против нее, яв-
ляются:
• создание прямых или косвенных помех для осуществления планов и наме-
рений данной стороны;
• невыполнение другой стороной своих обязанностей и обязательств;
• захват или удержание того, что, по мнению данной стороны, не должно
находиться во владении другой стороны (например, установка сундука в
общем коридоре коммунальной квартиры);
• нанесение прямого или косвенного вреда имуществу или репутации (на-
пример, распространение порочащих слухов);
• унижающие человеческое достоинство действия (в том числе словесные
оскорбления и оскорбительные требования);
• угрозы и другие принуждающие действия, заставляющие человека делать
то, что он не хочет и не обязан делать;
• физическое насилие.
При этом те, чьи действия воспринимаются как конфликтные, могут сами
так не считать и даже не подозревать, что действуют «против» кого-то. Им эти
действия могут казаться вполне нормальными или случайными, или просто необ-
думанными. Зачастую при откровенном разговоре это становится ясным для дру-
гой стороны, и напряженность в отношениях спадает. Но иногда никакие оправ-
дания не рассеивают убеждение другой стороны, что действия были намеренно
 117

враждебными, специально направленными против нее. И в оправданиях она видит

лишь фальшь и хитрость, что еще более ухудшает отношения.
В конфликтной ситуации действия одной стороны оказывают существен-
ное влияние на другую сторону. Это влияние состоит не только в том, что другая
сторона терпит какой-то ущерб, но и в том, что она, в свою очередь, начинает
планировать и предпринимать ответные действия. Поведение одного конфликтан-
та вызывает соответствующие изменения в поведении другого. Таким образом,
конфликтующие стороны так или иначе воздействуют друг на друга.
Гроссмейстер Н. Крогиус рассказывает, что многие соперники М. Таля,
отнюдь не склонные к риску, в партиях с ним вдруг меняли привычный образ
действий и сами ниш на обострение борьбы. «Помню, — пишет он о себе, — во
время игры я не мог дать ясный отчет, почему от партии к партии жертвую Талю
пешки и вызывают комбинационные бури на доске. Анализируя потом указанные
партии и свое состояние, я не мог объяснить принятые решения иначе, нежели
результатом заразительного воздействия крайне острой игры Таля и его возбуж-
денного облика»….

24. М. М. Лебедева. Стадии и фазы развития конфликта:

его разрешение и эскалация

Конфликтные отношения, кризис, вооруженный конфликт часто рас-

сматриваются как стадии конфликта, в рамках которых его развитие идет по на
растающей. При этом кризисная точка, как таковая, может вообще отсутствовать.
Некоторые исследователи вместо этих стадий называют другие. Например,
американский ученый К. Райт, один из первых, кто стал заниматься проблемами
конфликтологии, выделил следующие стадии в развитии конфликта: 1) осознание
различий в целях; 2) возрастание напряженности; 3) оказание давления без
применения силы для разрешения конфликта; 4) вооруженное решение конфлик-
та. Причем две последних стадии он рассматривает как конфликт в узком смысле
этого слова. В свою очередь Д. Прюитт и Дж. Рубин сравнивают «жизненный
цикл» конфликта с развитием сюжета в пьесе, состоящей из трех действий.
В первом действии определяется суть конфликта, во втором он достигает
своего максимума, а затем и пата, наконец в третьем действии происходит спад
конфликтных отношений.
Независимо от того, какие конкретно стадии выделяются в конфликте,
многие авторы склонны рассматривать его развитие как состоящее из двух фаз:
• латентной фазы, на которой конфликт имеет скрытый характер;
• фазы открытого конфликта, когда его участники начинают реализовывать
свои цели.
С латентной (скрытой) фазой связано наличие у сторон противоречий в по-
требностях, интересах или ценностях. Однако, если они приступают к конкрет-
ным действиям по реализации своих взаимоисключающих целей, то конфликт
переходит в новую, открытую фазу. При этом «спусковым крючком» для начала
действий может оказаться самое незначительное событие.
Главное для урегулирования конфликта в первой фазе — устранить саму
возможность дальнейшего усиления конфликта и использовать превентивные ме-
ры с тем, чтобы не допустить насилия. Обычно конфликт, который находится в
открытой фазе своего развития, труднее поддается урегулированию.
 118

Возможны различные варианты развития конфликта во времени. На рис. 2

показаны некоторые из них. Кривая А характерна для развития кризиса. Он начи-
нается резким обострением отношений. Однако дойдя до определенной точки,
напряженность спадает. Стороны находят мирное решение проблемы. Примерно
так развивался Карибский кризис. Но возможно, что за кризисной точкой после-
дуют вооруженные столкновения (кривая А'). Один из наиболее распространен-
ных вариантов развития конфликтных отношений, не переходящих, однако, в
вооруженную борьбу, описывается кривой В. Сначала конфликт развивается по-
степенно (кривая имеет относительно пологий характер), но затем, как и первом
случае, участники урегулируют его мирными средствами. Кривая С, напротив,
отражает процессы, типичные для затяжных вооруженных конфликтов. Сначала
конфликт развивается медленно (хотя возможно и внезапное развитие конфликт-
ных отношений), затем, перейдя в стадию вооруженного противостояния (иногда
употребляют выражение «вооруженная стадия конфликта»), он приобретает вол-
нообразный характер: то ослабевает, то усиливается. При этом высокий уровень
враждебности между участниками может держаться довольно долго, часто года-
ми (например, в Нагорным Карабахе, в Югославии), а то и десятилетиями (кон-
фликт на Ближнем Востоке). Процесс ослабления напряженности также идет не
«линейно», а сопровождается резкими вспышками ухудшения отношений сто-
рон. Наконец, на Кривой Д показан цикличный конфликт, в котором отношения
сторон находятся в рамках определенного «коридора», но не переходят в стадию
военных действий. Здесь также за улучшением отношений следует новый цикл
их ухудшения. Такой характер имели, например, отношения между Востоком и
Западом в период «холодной войны».
Очевидно, что на практике каждый конфликт имеет свою «кривую измене-
ний». Знание динамики развития конкретного конфликта позволяет точнее «по-
ставить диагноз», а значит, и воздействовать на него с целью урегулирования.
Усиление конфликта, или, иными словами, его развитие по нарастающей,
может идти двумя путями: либо за счет его расширения (т.е. развития конфликта
по «горизонтали»), либо за счет эскалации (развития его по «вертикали», что свя-
зано с обострением конфликтных отношений). Часто оба этих процесса идут од-
новременно, что еще в боьшей мере усиливает конфликт.
Расширение конфликта может происходить в случае:
• вовлечения новых участников (классическим примером может служить
конфликт между Австрией и Сербией в отношении Боснии и Герцеговины
в 1914 г., послуживший началом первой мировой войны);
• появления новых проблем спора (начавшись, например, с территориальных
разногласий, конфликт перекидывается и на другие сферы взаимоотно-
шений или конфликты между центральными властями и регионами
часто начинаются с требований культурной автономии, а затем — по-
литической самостоятельности);
• дифференциации (под разбивки и углубления) тех вопросов, по которым
уже велся спор.
В последних двух случаях наблюдается расширение предмета спора, в пер-
вом — расширение числа участников.
Во время «холодной войны» было довольно типичным расширение ло-
кальных конфликтов путем вовлечения в них других стран, представителей бло-
ков. Так, исследователь И. Кенде, проанализировав 98 международных, этниче-
 119

ских и т.п. конфликтов с 1945 по 1970 гг., пришел к заключению, что в 63% из
них было внешнее вмешательство. Расширение конфликта за счет новых участни-
ков (это могут быть ранее нейтральные стороны, посредники, великие державы и
т.п.) — одно из наиболее опасных явлений, всегда чреватых превращением ло-
кального конфликта в региональный и даже в глобальный.
Эскалация конфликта подразумевает увеличение враждебных действий
сторон по отношению друг к другу. Она часто сопровождается нерациональным
поведением, импульсивностью, алогичностью, блефом. Сам термин «эскалация»
был введен в широкий оборот после второй мировой войны. Как противополож-
ное ему используется понятие «деэскалация», означающее уменьшение враждеб-
ных действий.
Один из примеров эскалации — развитие конфликта между Аргентиной
и Великобританией в начале 80-х годов по поводу Фолклендских (Мальвинских)
островов, которые находятся вблизи Аргентины и на которые претендовали одно-
временно Аргентина и Великобритания. Достаточно веских оснований относи-
тельно того, кому должны принадлежать эти острова, нет, хотя начиная с прошло-
го века большинство населения островов составляли британцы. В 1982 г. прези-
дент Аргентины столкнулся с экономическими и политическими проблемами.
Вторжение на острова рассматривалось им как способ усиления национальных
чувств и демонстрация силы своего правительства. Аргентинцы, во-первых, пере
оценили собственные силы, во-вторых, неправильно определили позицию амери-
канцев, полагая, что коль скоро в то время администрация Рейгана рассматривала
Аргентину как своеобразный «мост» для улучшения отношений с Латинской
Америкой, то США не вы ступят против вторжения. В-третьих, Аргентина невер-
но оценила возможную реакцию англичан и не предполагала, что они будут в
буквальном смысле слова сражаться за эти острова. На самом деле М. Тэтчер, по
иронии судьбы также столкнувшись с экономическими и политическими про-
блемами внутри своей страны, заняла жесткую позицию по вопросам островов с
аналогичной целью — усиление национальных чувств. В результате конфликт
довольно быстро вылился в вооруженное противостояние стран
Эскалация конфликта может осуществляться в двух формах. Во-первых,
как интенсификация враждебных действий, т.е. стороны предпринимают те же
самые действия в отношении друг друга, но значительно чаще (например, чаще
следуют угрозы и обвинения); во-вторых, как усиление враждебного характера
действий, „ когда за претензиями следуют обвинения, затем угрозы и т.д. Обычно
оба процесса идут одновременно. Следствием эскалации является поляризация
участников конфликта, пропасть между которыми еще больше увеличивается.
На межгосударственном уровне по мере эскалации конфликта стороны
предпринимают действия, как правило, в следующем порядке: обмен нотами; вза-
имные обвинения; отзыв послов для «консультаций»; снижение уровня диплома-
тических представительств; предупреждение о серьезности намерений; угроза
экономического бойкота и эмбарго; интенсивная пропаганда внутри страны и за
рубежом, направленная против другой стороны; частичный или полный экономи-
ческий бойкот и эмбарго; разрыв дипломатических отношений; отдельные нена-
сильственные военные действия (в том числе частичная или полная мобилиза-
ция); запрещение контактов между гражданами; полное прекращение отношений
с другой страной; отдельное и ограниченное применение силы и, наконец, приме-
нение военной силы, которая по своему характеру может быть весьма разнооб-
 120

разной в зависимости от конкретного конфликта.

Конечно, прохождение всех этих «фаз снижения уровня отношений» не
обязательно. При эскалации события могут разворачиваться очень быстро, за уг-
розами сразу же следовать вооруженные действия. Исследователи В.-Д. Эбер-
вайн и Т. Гусак, проанализировав 638 конфликтов XX столетия (по 1976 г.), пока-
зали, что только 4% из них закончились обвинениями и угрозами; в 27% исполь-
зовались различные меры принуждения без вооруженного вмешательства (блока-
ды, эмбарго, бойкот); в 31% случаев было применено оружие, но потери сторон
были небольшими (до 1000 чело век) и, наконец, 16% конфликтов закончились
войнами.
Каков механизм эскалации конфликта? Существуют четыре группы фак-
торов, влияющих на эскалацию конфликта:
• взаимодействие сторон;
• внутренние процессы, происходящие с каждым участником конфликта;
• взаимовлияние первой и второй групп факторов (внутренних процессов и
взаимодействия участников между собой);
• влияние третьих стран на конфликт.
Д. Прюитт и Дж. Рубин описали две модели эскалации конфликта, обу-
словленные взаимодействием участников. В первой модели, получившей назва-
ние «нападение—защита», на требования, предъявляемые одной из сторон, другая
отвечает действиями, направленными на сохранение статус-кво. Невыполнение
ранее выдвинутых требований и фактический отказ от решения проблемы поро-
ждает выдвижение новых, более жестких требований. По этому сценарию шло,
например, развитие конфликтов между центральными властями и республиками
Советского Союза в конце 80-х — начале 90-х годов. Требования во всех случаях
(Молдавия, Прибалтийские республики и др.) выдвигались по нарастающей: сна-
чала речь шла о культурной автономии, в частности развитии национального
языка, затем об экономической самостоятельности и лишь после этого официаль-
но выдвигалось требование выхода из состава СССР. Действия же центральных
властей были направлены прежде всего на то, чтобы сохранить существующее
положение. Хотя в тактическом плане они имели весьма хаотичный характер: от
принятия требований после долгих и изнурительных дебатов до попыток пода-
вить выступления силой. В целом же все это вело к эскалации конфликтных от-
ношений.
Вторая модель, предполагает, что усиление враждебных реакций следует
поочередно примерно в равной степени как от одной, так и от другой стороны
конфликта. Иными словами, на предъявленные требования (или обвинения) дру-
гой участник выдвигает ответные, более жесткие. Затем следует очередная серия
еще более враждебных действий. Конфликт развивается спиралеобразно. Это
наиболее типичный вариант эскалации. Его истоки, по мнению Д. Прюитта и Дж.
Рубина, в том, что стороны пытаются «наказать» ) друг друга. Часто, даже если
конфликт начинает развиваться как «нападение—защита», он, не будучи урегу-
лирован, переходит к варианту «нападение—нападение» и в конце концов неред-
ко выливается в вооруженные столкновения.
Вторая группа факторов, обусловливающих эскалацию конфликта, связана
с внутренними процессами, происходящими с каждым из участников. Эта модель
эскалации получила название «структурных изменений». К их числу относятся:
• зависимость политических деятелей от принятых ими ранее решений;
 121

• экономические, психологические и социальные изменения, возникающие в

обществе (на уровне масс и на уровне правящей элиты) в результате кон-
фликта (эти изменения будут подробнее рассмотрены в следующем пара-
графе).
Политическим деятелям, если они однажды взяли курс на силовое решение
конфликта, сложно отступить от него. Начало, а затем прекращение боевых дей-
ствий без достижения результатов ведет к дискредитации лиц, ответственных за
принятие решения. В результате лидеры становятся пленниками собственных
действий и оказываются в так называемых эскалационных ловушках, выбраться
из которых очень сложно. Весьма характерный пример подобного поведения при-
водит американский исследователь Р. Джервис. Он пишет, что премьер-министр
Японии в ответ на американское требование вывести войска из Китая, прозву-
чавшее незадолго до нападения на Пёрл-Харбор, сказал, что они вложили в это
слишком много средств и сил (в том числе за 4 года были потрачены десятки
миллиардов йен, более 100000 человек было убито и ранено), а поэтому они лю-
бым способом должны получить удовлетворительный результат. Аналогичные
свидетельства, правда относительно другого конфликта, приводит М. Дойч. Он
отмечает, что предыдущие решения обязывали США к продолжению военных
действий во Вьетнаме.
И внутренние факторы, и конфликтное взаимодействие сторон доказывают
взаимное влияние друг на друга и тем самым усиливают конфликт. В результате,
как показал К. Митчелл, развитие конфликта приобретает одновременно цикличе-
скую и спиралеобразную форму: один конфликт может стать основой для друго-
го, но уже с более высоким уровнем противостояния сторон .
На усиление конфликта могут оказывать влияние не только его непосред-
ственные участники, но и стороны, которые хотя прямо и не вовлечены в кон-
фликт, но по сути являются его косвенными участниками. Поддерживая того или
иного прямого участника конфликта политическими, экономическими, а часто и
в военными средства ми, они тем самым ведут к эскалации конфликтных отноше-
ний.

25. Санкт-Петербургская конфликтологическая школа о динамеке

конфликта
Чтобы понять динамику конфликта, необходимо рассмотреть, во-первых,
его энергетику, и во-вторых, процесс его развития.

1. Энергетика конфликта

Причины и стимулы
Всякий конфликт может существовать лишь постольку, поскольку люди
затрачивают энергию на поддержку его существования. Костер конфликта горит
потому, что люди подбрасывают в него «дрова» — отдают ему время, душевные
силы, здоровье, и иногда и всю жизнь. И чем больше они это делают, тем выше
энергетика конфликта, его накал.
Прекратить любой конфликт, вообще говоря, очень просто: надо лишь пе-
рестать им заниматься. Но это невозможно, когда в зоне разногласий оказываются
жизненно важные для человека ценности. Не отстаивать их — значит исковеркать
себя, свою личность и свою жизнь. Однако каждый из нас, наверное, наблюдал
 122

конфликты, на которые люди расходовали явно больше энергии, чем того заслу-
живала суть дела. Такие конфликты вспыхивают и пылают страстями, хотя их
вполне можно было не начинать или погасить в любое время. Это касается и
больших социальных конфликтов. Никакая война не может тянуться бесконечно,
она все равно обречена закончиться. Зачем нужно было Англии и Франции вести
самую долгую в истории человечества «Столетнюю войну» (она продолжалась
даже больше века — 116 лет), вместо того, чтобы сразу решать разногласия не на
полях сражений, а за столом переговоров, раз все равно рано или поздно дело
кончится этим? В конце концов, все конфликты рано или поздно как-то заверша-
ются. Что же заставляет людей раздувать пламя конфликта вместо того, чтобы
искать средства его тушения?
Следует различать объективные и субъективные факторы, действие кото-
рых толкает людей в конфликт.
Объективные факторы — это реально существующие в действительности
обстоятельства. Они связаны, главным образом, с условиями бытия, а также с не-
которыми существенными социально-психологическими особенностями лично-
сти или социальной группы, реально имеющимися в данное время и не поддаю-
щимися изменению за короткий срок.
К условиям бытия, порождающим конфликты, относятся, например, соци-
альное неравенство, классовые противоречия в обществе, конкурентные отноше-
ния на рынке. Конфликты внутри организаций и между организациями часто вы-
зываются такими условиями, как ограниченность ресурсов, недостаточно четкое
распределение ответственности, обязанностей и полномочий, плохие коммуника-
ции (что ведет к дефициту, утрате в искажению информации, несогласованности
действий). Объективными факторами, связанными с особенностями личности или
социальной группы, являются, например, образование, уровень квалификации,
интеллектуальное развитие, диапазон способностей и возможностей личности, ее
глубинные, стержневые потребности и установки. Различия в этих качествах не-
редко ведут к взаимному непониманию и распаду контактов, а несоответствие
этих качеств требованиям дела — одна из наиболее типичных причин служебных
(да не только служебных) конфликтов.
Действие объективных факторов, связанных с личностными особенностя-
ми психики индивидов, с их потребностями и установками, пре красно пока-
зано в басне Крылова: «Лебедь рвется в облака. Рак пятится назад, а Щука тянет в
воду». Если здесь «в товарищах согласья нет», то повинна в этом их природа, ко-
торую не переделаешь.»На лад их дело не пойдет, и выйдет из него не дело, толь-
ко мука» не потому, что они не хотят, а потому что они в принципе, по своей при-
роде, не могут вступить в согласие и тянуть воз в одном направлении. В реальной
жизни случаи, когда Лебеди, Раки и Щуки в человечьем обличий впрягаются вез-
ти один воз, очень часты.
Наличие объективных факторов, вызывающих столкновение жизненно
важных потребностей, интересов, целей индивидов или групп, делает конфликт
неизбежным. Другое дело, в каких формах он будет протекать.
Если обстоятельства объективно таковы, что стороны просто не могут су-
ществовать, не вступая в противодействие друг с другом, то мирное взаимодейст-
вие невозможно. Борьба становится тут средством выявления сильнейшего. Она
может завершиться либо полным разрывом отношений между сторонами (ухо-
дом одной из них), либо коренным изменением их в ходе борьбы, либо уничтоже-
 123

нием одной из сторон. Когда борьба идет «не на жизнь, а на смерть», люди, даже
осознавая свою обреченность на поражение, не прекращают ее. Но это, как под-
черкивает Дарендорф, не значит, что в таких ситуациях надо отказываться от вся-
ких попыток ввести конфликт в мирное русло, в рамки норм и правил, обеспечи-
вающих его более спокойное протекание и создающих возможность регулирова-
ния его мирными средствами. Задача конфликтолога тут подобна задаче врача,
который продолжает бороться за жизнь больного, пока есть хоть капля надежды.
Объективные факторы конфликта очень разнообразны. Подробнее о них
говорится при рассмотрении различных типов конфликтов в последующих гла-
вах, и мы не будем здесь на них больше останавливаться.
Субъективные факторы представляют собою стимулы к конфликтным
действиям, обусловленные иллюзорными, кажущимися обстоятельствами. Люди
искаженно воспринимают ситуацию, в которой они находятся, и в их воображе-
нии реальные обстоятельства принимают несвойственный им в действительности
характер или рисуются такие обстоятельства, которых в данной ситуации на са-
мом деле вообще нет. Но, согласно «теореме Томаса», последствия этого вполне
реальны. Иллюзорные представления об обстоятельствах возбуждают страсти и
стимулируют конфликтные действия в не меньшей мере, чем реальные обстоя-
тельства. Иллюзии становятся причинами, генерирующими конфликт, и стимула-
ми, поддерживающими и усиливающими его.
Взглянув на зону разногласий повнимательней, можно обнаружить, что в
ней есть объективные, действительные пункты разногласий и окутывающее их
облако субъективных искажений действительного состояния дел.
Но и объективные, и субъективные факторы выступают как причины и
стимулы, побуждающие людей вступать в конфликты. Если электрическая лам-
почка зажигается и горит только тогда, когда получает энергию от реального ис-
точника тока, то энергетика конфликта рождается и подпитывается как из реаль-
ных, так и из воображаемых источников.
Иллюзии есть у всех. Когда два субъекта имеют разные представления об
одном и том же, то каждый из них думает, что представление другого иллюзорно.
И часто совершенно неясно, чья точка зрения более правильна. Поэтому любое
представление может быть названо иллюзией, если кто-то считает его иллюзор-
ным. Стало быть, иметь иллюзии — это нормально. Так уж мы устроены, что не
можем жить без иллюзий.
Есть несколько типичных иллюзий, заставляющих людей подбрасывать
«дрова» в огонь конфликта.
Иллюзия «выигрыша—проигрыша»
Когда возникают стремления к двум несовместимым, одновременно не
осуществимым целям (как в душе одного человека, так и у двух разных людей
или групп), то складывается впечатление, что приходится выбирать только одно
из двух: либо — либо, по пословице: «за двумя зайцами погонишься, ни одного не
поймаешь». Если речь идет об индивидах или группах, преследующих несовмес-
тимые цели, то это означает, что каждая из них либо выигрывает, либо проигры-
вает, и третьего тут не дано. Люди начинают бороться за победу, эмоциональный
накал борьбы растет, появляются воодушевляющие лозунги типа «Победа во что
бы то ни стало», «победа любой ценой». Но фактически во многих случаях или
даже, можно сказать, почти всегда есть и другие варианты кроме «выигрыша—
проигрыша». Может быть и «проигрыш—проигрыш», и «выигрыш—выигрыш»1.
 124

Иллюзия, что существует только альтернатива выиграть или проиграть, ведет к

обострению конфликта до такой степени, что выигрыш достается слишком доро-
гой ценой или даже победа уже не дает выигрыша.
Пример из нашей повседневности: На небольшой железнодорожной стан-
ции у билетной кассы выстраивается очередь. Ждут сообщения о наличии сво-
бодных мест на прибывающем поезде. Двое мужчин спорят, кто перед кем стоит.
Спор разгорается все жарче. В это время кассир объявляет о наличии свободных
мест. Очередь облегченно вздыхает: всем хватит. Но спорщики уже вошли в азарт
борьбы. Они хватают друг друга за грудки и выкатываются из очереди. Борьба
переходит в драку. Им кричат: «Ваша очередь подходит!» Но они не слышат.
Подходят новые люди, берут оставшиеся билеты. Драчуны, наконец, унимаются.
Но — увы! — уже поздно: билеты кончились... В результате — «проигрыш -
проигрыш»!
Иллюзия «самооправдания»
Мы предубеждены в пользу самих себя. Мы склонны оправдывать собст-
венное поведение, преувеличивать наши добрые дела и преуменьшать дурные
стороны наших скверных поступков, а то и вовсе не признаваться в них. Это каса-
ется как индивида, так и группы. «Мы — хорошие»: наш образ жизни, наши
взгляды, наши действия лучше, чем у «них» — у тех, кто нас не одобряет. А ведь
со стороны эти наши предубеждения могут оцениваться как ложные.
Иллюзия «плохого человека»
Тот, кто говорит или действует не так, как нам бы хотелось, вызывает у нас
негативную реакцию. Если его поведение нарушает наши интересы, то к нему
возникает неприязнь. Мы считаем его скверным человеком — злым, безнравст-
венным, тупым и пр. Это тоже может относиться не только к индивиду, но и к
группе. «Они — плохие»: их образ жизни, взгляды, действия хуже, чем наши.
Иллюзия «зеркального восприятия»
Эта иллюзия как бы сочетает в себе две предыдущих. У двух сторон, стал-
кивающихся по какому-то поводу, возникает удивительно симметричное, как в
зеркале, восприятие друг друга. Добродетели, которые каждая приписывает себе,
очень сходны. И пороки, которые каждая находит у противника, тоже. Зеркальное
сходство наблюдается и в опасениях насчет другой стороны, и в аргументах, с
помощью которых каждая сторона оправдывает себя и обвиняет противную сто-
рону (например, наши демократы и коммунисты в предвыборной борьбе призы-
вают голосовать за себя, потому что... — дальше они могут общим хором: «толь-
ко мы последовательно отстаиваем интересы народа»). Вот хорошая подборка
«зеркальных» цитат из выступлений руководителей СССР и США во времена
«гонки вооружений»1:

Тезисы Президент США Ген. секретарь ЦК КПСС

Мы— за взаимное разо- «Больше, чем чего бы то
ружение ни было, мы хотим совме-
стно с ними уменьшить
количество вооружений».
(Нью-Йорк Таймс,
15.06.1984)
«Мы не стремимся к... во-
енному превосходству над
ними; мы хотим прекраще-
ния, а не продолжения гон-
ки вооружений».
(Правда, 12.03.1985)
 125

Мы должны избегать ра- « Мы отказываемся стано- «Наша страна не стремится

зоружения, пока другая виться слабее, пока наши к [ядерному] превосходст-
сторона вооружается потенциальные противни- ву, но и не допустим, чтобы
ки остаются привержены такое превосходство было
своим империалистиче- достигнуто другой сторо-
ским замыслам». ной».
(Нью-Йорк Тайме, (Правда, 12.03.1985)
18.06.1982)
В отличие от нас, другая «Для советских лидеров «Главным препятствием —
сторона стремится к воен- мир не является подлин- весь ход женевских перего-
ному превосходству ной целью; скорее их цель воров убедительно об этом
— попытаться расширить свидетельствует — являет-
свою сферу влияния, ис- ся попытка США и их со-
пользуя военную силу ». юзников достичь превос-
(Нью-Йорк Таймс. ходства в военном отноше-
28.06.1984) нии».
(Правда, 13.01.1984)

«Зеркальное восприятие» приводит к тому, что логик С. И. Поварнин1 на-

зывал «двойной бухгалтерией». «Все почти люди склонны более иди менее к
двойственности оценок: одна мерка для себя и для того, что нам выгодно или
приятно, другая — для чужих людей, особенно людей нам неприятных, и для то-
го, что нам не по душе». Когда кто-то разносит слух — эта сплетня; а когда это же
делаем мы — это сообщение интересных новостей друзьям. Когда ваш ребенок
ударил нашего, то это форменное хулиганство, а когда наш ударил вашего — так
он же еще маленький! Подобную «двойную бухгалтерию» Вл. Соловьев усматри-
вал в суждениях националистов, сеющих рознь между народами: существует, пи-
сал он, такое понимание национальной идеи, которое напоминает ответ готтенто-
та миссионеру, спрашивавшему его, знает ли он различие между добром и злом.
«Конечно, знаю, — отвечал готтентот. Добро — это когда я украду чужой скот и
чужую жену, а зло — когда у меня украдут». Эта «готтентотская мораль», как на-
зывал такой способ рассуждении Вл. Соловьев, до сих пор используется при
обосновании своих позиций враждующими сторонами в межнациональных кон-
фликтах.

Баланс сил
Во внутриличностном конфликте — например, при борьбе мотивационных
тенденций в душе человека — вероятнее победа той из них, которая имеет более
высокий энергетический уровень. Но в межличностных и межгрупповых кон-
фликтах дело обстоит сложнее. Чем больше энергии вкладывают конфликтанты в
борьбу, тем жарче разгорается конфликт. Однако весь ход конфликта в его исход
зависят не только от энергетического уровня усилий каждого конфликтанта. Если
один из них отдает конфликту гораздо больше страсти, чем другой, это отнюдь не
значит, что его победа более вероятна. Другой с легкостью, с минимальными уси-
лиями может одержать верх, если баланс сил складывается с явным перевесом в
его сторону.
Что составляет «силу» конфликтанта? В простейшем случае — скажем, в
 126

столкновении с хулиганом — это может быть физическая сила. Однако уже хо-
лодное или огнестрельное оружие дает перевес сил в пользу более физически сла-
бого, но вооруженного человека. А когда стычка с хулиганом кончается его аре-
стом и судом, то большая сила оказывается у того, на чьей стороне закон. В пра-
вовом поле сила закона является решающей. Но, как известно, эта сила далеко не
всегда оказывается направленной на защиту правых и невинных людей. Есть сила
знакомства, сила денег, сила взятки, сила «крыши», и эти силы сплошь и рядом
успешно конкурируют с силой закона. В трудовых конфликтах сила конфликтан-
та — это сила позиции, которая обеспечивается, прежде всего, его служебным
статусом (положением, должностью, правами и полномочиями). И хотя подчи-
ненный, если на его стороне закон, может выиграть конфликт, но чтобы поставить
силу закона себе на пользу, ему надо приложить немало энергии. Поэтому столь
популярна у нас циничная, но не беспочвенная поговорка: «Ты начальник — я
дурак, я начальник — ты дурак». Но немалое значение имеет и сила авторитета,
репутации, умений и знаний. Сила позиции определяется по-разному в разных
социальных условиях. В демократическом обществе позиция конфликтующей
стороны тем сильнее, чем больше она пользуется поддержкой общественного
мнения, тогда, в тоталитарных режимах общественное мнение бессильно.
Распространено мнение, что такие факторы, как физическая мощь, богат-
ство, связи, высокий чин и т. п., автоматически обеспечивают непреодолимое
превосходство в силах. Однако это не так. Одним из эффективных средств, с по-
мощью которых можно противостоять этим факторам, является информация.
Примерами здесь могут служить многие случаи, когда с помощью компромети-
рующей информации («компромата») рушились карьеры видных политиков или
доводились до краха гигантские корпорации. Информация — это огромная сила.
Не случайно в наше время за владение информацией повсюду идет острая борь-
ба.
Всех факторов, которые могут стать силой, обеспечивающей преимущест-
во в конфликте, не перечислить. Однако для выбора способа действий в кон-
фликте имеет значение не «абсолютная величина» этой силы, а соотношение, ба-
ланс сил.
Баланс сил в ходе конфликта может меняться. И одним из направлений
конфликтной борьбы являются действия, нацеленные на подрыв сил противной
стороны. Динамика конфликта во многом определяется тем, как конфликтанты
создают и используют перевес сил в свою сторону.
Стремление решить спор с «позиций силы» обычно выражается в ульти-
матумах, угрозах, насильственных действиях с целью до биться от противника
подчинения и принудить его делать то, что от него требуется. Нередко при этом
стороны блефуют, создавая видимость силы, которой у них на самом деле нет.
Поэтому объективная оценка баланса сил играет в конфликте очень важную роль.

Процесс развития конфликта

В процессе своего развития конфликт проходит несколько стадий. Эти ста-
дии не являются обязательными — возможно, что какие-то из них в ходе кон-
фликта «проскакиваются». По-разному складывается продолжительность стадий.
Но последовательность их в любых конфликтах одна и та же.
1. Предконфликтная ситуация.
Это положение дел накануне конфликта. Иногда оно может быть совер-
 127

шенно благополучным, и конфликт тогда начинается внезапно, под воздействием

какого-то внешнего, случайно вторгнувшегося в эту ситуацию фактора (напри-
мер, в комнату неожиданно вошел посторонний человек и устроил скандал). Но
чаще всего на этой стадии уже существуют какие-то предпосылки для конфликта
(даже в вышеприведенном примере — это, скажем, сама возможность появления
в комнате постороннего человека). <…>
Бывает, что на предконфликтной стадии имеется достаточно сильная на-
пряженность в отношениях, но она остается подспудной и не выливается в откры-
тые конфликтные столкновения. Подобное положение может сохраняться до-
вольно долго. Его называют потенциальным, или латентным (скрытым) конфлик-
том.
2. Инцидент.
С него, собственно, и начинается конфликт. Инцидент — это первая стыч-
ка конфликтантов. Он выступает как завязка конфликта. Если в предконфликтной
стадии конфликт находился в эмбриональном, утробном состоянии, то теперь он
появляется на свет. Нередко инцидент возникает как будто по случайному пово-
ду, но на самом деле такой повод является последней каплей, которая переполня-
ет чашу. У Дюма д'Артаньян, выехавший из от чего дома, всю дорогу сознавал,
что он выглядит смешным на дряхлом коне желтоватой масти, и «не менее десяти
раз на день хватался за эфес своей шпаги». Его случайная стычка с графом Рош-
фором была не столь уж случайна: если бы не подвернулся Рошфор, д'Артаньян
схватился бы с кем-то другим.
Есть «предел терпимости» напряжения, своего рода энергетический барь-
ер. Когда энергия раздражения, медленно накапливавшаяся на предконфликтной
стадии, прорывает этот барьер, тогда любой мельчайший повод, как искра, зажи-
гает пламя конфликта. <...>
Конфликт, начавшийся с инцидента, может вместе с ним и за кончиться. В
одних случаях так происходит потому, что конфликтанты расстаются, чтобы
больше не встречаться (например, перебранка пассажиров в городском автобусе).
В других случаях конфликт исчерпывается инцидентом, так как конфликтантам
удается в ходе инцидента разрешить свои разногласия. Особый случай — «ост-
рый конфликт, представляющий собою стычку противников, в которой один уг-
рожает другому физической рас правой и даже смертью (например, нападение
бандита, захват террористами заложников). Такой конфликт может завершиться в
инциденте потому, что инцидент приведет к гибели одной из сторон. Но при
«нормальном» ходе развития конфликта после инцидента наступает следующая
его стадия.
3.Эскалация.
На латинском scala — лестница. В фазе эскалации конфликт «шагает по
ступенькам», реализуясь в серии отдельных актов — действий и противодействий
конфликтующих сторон. <[…>
Эскалация может быть непрерывной — с постоянно возрастающей степе-
нью напряженности отношений и силы ударов, которыми обмениваются кон-
фликтанты; и волнообразной, когда напряженность отношений то усиливается, то
спадает, периоды активной конфронтации сменяются затишьями и временным
улучшением отношений.
Эскалация также может быть крутой, быстро вздымающейся до крайне
резких проявлений враждебности; и вялой, медленно разгорающейся, а то и долго
 128

держащейся примерно на одном уровне. В последнем случае имеет место хрони-

ческий (затяжной) конфликт. который надолго задерживается на этой стадии —
годами, а в общественных отношениях (например, классовых, международных)
десятилетиями или столетиями, и, возможно, так и не выходит за ее пределы.
Иногда при этом он постепенно переходит на спад и иссякает сам собой.
4. Кульминация.
Эта стадия наступает тогда, когда эскалация конфликта приводит одну или
обе стороны к действиям, наносящим серьезный ущерб делу, которое их связыва-
ет, организации, в которой они сотрудничают, общности, в составе которой они
живут, или, при внутриличностном конфликте, ставящим под угрозу целостность
личности.
Кульминация — это верхняя точка эскалации. Она обычно выражается в
каком-то «взрывном» эпизоде (отдельном конфликтном акте) или нескольких сле-
дующих подряд эпизодах конфликтной борьбы. При кульминации конфликт дос-
тигает такого накала, что обеим или, по крайней мере, одной из сторон становится
ясно, что продолжать его больше не следует. Кульминация непосредственно под-
водит стороны к осознанию необходимости прервать как дальнейшее обострение
отношений, так и усиление враждебных действий и искать выход из конфликта на
каких-то иных путях.<…>
Эскалация не обязательно заканчивается кульминацией. Нередко стороны
начинают предпринимать меры по угашению конфликта, не дожидаясь, пока он
дойдет до кульминационного взрыва. Здесь тоже имеет значение «предел терпи-
мости» конфликтантов. При превышении этого предела они устают от конфликта,
им «надоедает» конфликтовать, и возникает желание как-то уладить разногласия.
Предчувствие, что «добром это не кончится», настраивает их перейти к поиску
путей улаживания конфликта, минуя кульминацию.
В затяжном конфликте момент кульминации долго не наступает. В одних
случаях конфликт при этом постепенно угасает. Но в других случаях оттяжка
кульминации обходится очень дорого: в процессе затянувшейся эскалации накап-
ливается высокий «энергетический потенциал» негативных эмоций, не находя-
щий разрядки в кульминации; и когда, наконец, момент кульминации приходит,
выброс всей этой энергии способен произвести самые ужасающие разрушения.
Такого рода кульминация — это еще один вариант острого конфликта.
Конфликтологу стоит иметь в виду, что иной раз целесообразно вызвать
столкновение сторон, способное стать кульминационным концом затянувшейся
эскалации, — чтобы, во-первых, избежать более опасных форм кульминации, и
во-вторых, побудить конфликтующие стороны задуматься над последствиями
дальнейшего развития конфликта и поисками способов его завершения.

Глава 8. Особенности вооруженного конфликта. Конфликты и на-

силие. Конфликты и войны

26. «Международная тревога» о насильственном конфликте и его

трансформации в мирное русло
Порог насилия
В развитии конфликта может быть достигнут рубеж, когда прорывается
насилие. Чем дольше конфликт развивается негативно, тем больше вероят-
 129

ность того, что порог насилия будет достигнут (…)

Последствия насильственного конфликта

Насильственное выражение конфликта, включая войну, приводит к ог-
ромным разрушениям и страданиям. Например:
* в 165-ти войнах (1945-1992 гг.) было убито 23 миллиона человек и на-
много больше ранено (под "войнами" здесь понимаются насильственные кон-
фликты, в которых ежегодно погибает более 1000 человек, и участвуют прави-
тельственные силы);
* для гражданских лиц опасность стать жертвам насильственного
конфликта в четыре раза выше, чем для военных;
* процент жертв среди гражданского населения возрос до 80-90%, по срав-
нению с 50% в 1950-х гг.;
* как прямой или опосредованный результат войн только в Африке в 1994
г. погибло полмиллиона детей;
во всем мире за последнее десятилетие в результате войн было убито два
миллиона детей, и от 4-х до 5-ти миллионов детей стали инвалидами, 12 миллио-
нов потеряли кров, более 1 миллиона стали сиротами или были разлучены с роди-
телями, и 10 миллионов получили травмы;
* в 1993 г. 42 страны вели 52 крупномасштабные войны и еще в 37 странах
имело место политическое насилие;
* среди стран, в которых имели место войны и политическое насилие, 65
относится к категории развивающихся.

Источники: SIPRI Yearbook 1995; UNICEF State of the World Children 1996;
UN Project on the Impact of Armed Conflict on Children, November 1995; UNDP
Human Development Report 1994
Статистика смертей, непосредственно вызванных войнами и насильствен-
ными конфликтами - это лишь самая заметная часть страданий. Последствия на-
сильственного конфликта для здоровья, жилищных условий, сельского хозяйства,
системы образования, для сплоченности семей, общин и стран с трудом подда-
ется измерению, но они могут быть значительны и существовать длительное
время.
"Смертельные случаи - только часть людских потерь: значительно
 130

больше людей ранены, и материальный ущерб еще больше усугубляет потери

здоровья или жизни опосредованный либо отсроченным во времени образом.
Только в результате пяти войн в 1980-х гг. в Уганде, Мозамбике, Анголе, Афга-
нистане и войне между Ираном и Ираком) 17 миллионов людей покинуло род-
ные места, более 7 миллионов из них были изгнаны или бежали в другие страны.
Некоторые страны оказались буквально дезинтегрированными как функциони-
рующие общества... другие находятся на грани дезинтеграции..."
Источник: Ян Дусэ (\an Doucet, Wars. MET Report (London, Medical Educa-
tional Trust, 1991)).
Эта статистика и информация являются обобщениями последствий
насильственных конфликтов. Но в случае каждого конфликта могут быть свои
последствия. Может быть полезно на семинарах и встречах пойти дальше общей
статистики, упомянутой выше, и привести примеры того, как последствия раз-
личных конфликтов отличаются друг от друга.
Последствия каждого конфликта могут существенно отличаться также для
различных групп, вовлеченных в него и испытавших его воздействие. На семина-
рах, а иногда во время переговоров между конфликтующими сторонами полезно
определить эти различия. Например, последствия конфликта, который пережила
женщина, отличаются от таковых для мужчин.

Альтернативы насилию
(…)* Качество детальной подготовки к действиям будет главным факто-
ром, определяющим его возможный исход.
* Внутренняя подготовка участников как личностей, единство их целей и
действие их как группы будут иметь первостепенное значение
* Участники должны подсчитать вероятные и возможные издержки их дейст-
вий и быть готовы к ним как морально, так и практически.
Чтобы иметь рациональные обоснования для ненасилия как активной
альтернативы насилию, участникам может быть предложено обдумать
нижеследующие замечания, предоставленные одним из фасилитаторов для
стимулирования размышлений и дискуссии:
* Приверженность ненасилию предполагает наличие веры, не обязательно
религиозной, в позитивный потенциал человека, как индивидуальный, так и кол-
лективный. Это убеждение в том, что каждый имеет потенциал добра и созна-
ние, на которое можно влиять, что каждый человек требует уважения, даже если
его поведение не заслуживает этого, что уважение к себе и другим обладает ве-
личайшей силой для позитивных перемен, в то время как насилие в любой форме
ведет к разрушению и еще большему насилию.
* Философия ненасилия основана на понимании того, что исход действия
будет отражать природу этого действия, что, по сути дела, действие само по себе
является результатом. Когда мы действуем или отвечаем на действие в насильст-
венной форме, мы увековечиваем насилие и делаем жертвой и себя, и других.
Напротив, когда мы не используем насилие, наши действия уже составляют,
пусть малую, часть процесса становления новых отношений или его направле-
ние. Уважение, следовательно, должно руководить и нашими целями, и процес-
сами их достижения.
* Борьба за преодоление насилия связана с риском понести ущерб. Если
в насильственной борьбе ущерб наносится противнику, то в ненасильственных
 131

действиях ущерб принимается участниками ненасильственных действий как

неизбежное последствие их убеждений. * Цель ненасильственной борьбы -
покончить с насилием и несправедливостью, а не одержать победу над против-
ником, и добиться результата, который отвечает фундаментальным потребно-
стям всех заинтересованных сторон, открывая тем самым путь к долгосрочному
примирению.
Разработка стратегии
Трансформация конфликта из насильственного в ненасильственное русло
требует определенной стратегии.

Модель "Айсберг" для решения проблем в конфликте

Источник: Диана Франсис, адаптировано из работы Тома Лейндорфера и

Сью Бауэре (Torn Leindorfer and Sue Bowers)
Эта диаграмма - один из путей к пониманию того, что необходимо для
разрешения конфликта. Решение, которое является приемлемым для всех сто-
рон, обозначено в диаграмме как всеобъемлющее решение. Решение - в верхуш-
ке айсберга, возвышающейся над водой, - является результатом в основном не-
видимой подготовительной работы, которая изображена как находящаяся под
водой и начинается следующим образом:
1. Утверждение - основа для трансформации конфликта означает само-
уважение и уважение к другим, включая их потребности, права и идентич-
ность.
1. Конструктивное общение является следующим шагом. Это построено
(и позволяет строить) на уважении к себе и другим Ниже описано, что
требуется для нормального общения.
2. Сотрудничество, достигнутое благодаря уважению и конструктив-
ному общению, является следующей стадией, в которой конфлик-
тующие стороны становятся способными работать вместе, когда при-
чина или содержание конфликта воспринимается как общая проблема,
требующая одинакового восприятия и совместных действий.
Эта стадия в трансформации конфликта требует средств анализа и вооб-
 132

ражения. Об использовании анализа уже говорилось выше в этом разделе. Столь

же необходимо и воображение, чтобы сопереживать с другими сторонами и по-
нимать их, чтобы открыть новые идеи для реализации насущных потребностей
всех сторон. Воображение позволяет создать новые возможности, сделать но-
вый выбор. Длительный и/или сильный конфликт часто ведет к бескомпромисс-
ным позициям, из которых можно представить себе только крайние выходы (на-
пример, или полное поражение или окончательная победа). В этих случаях
важно переключить внимание с позиций к насущным интересам и потребно-
стям и представить себе множество разнообразных путей для их удовлетворе-
ния.
Дополнительные детали о стадиях и процессах, упомянутых на диаграмме
"Айсберг", приводятся ниже под заголовками: переговоры, фасилитация, по-
средничество, и то, что необходимо для сохранения мирного соглашения после
того, как оно достигнуто.
Нормальное, конструктивное общение важно на любой стадии. Прямые
переговоры между сторонами конфликта, если они вообще случаются, происхо-
дят на довольно ранней стадии цикла развития конфликта. Вероятность их
уменьшается по мере того, как конфликт продолжается и увеличивается потреб-
ность в помощи третьей стороны, такой, как фасилитация или посредничество.
Участие народа в процессах миротворчества может продолжаться на протяжении
всего цикла развития. Наконец, есть важные вопросы, относящиеся к периоду по-
сле соглашения, связанные с обеспечением устойчивого мира и его опоры в
социальных структурах.

27. К. Райт. [О природе и типологии вооруженных конфликтов]

Цивилизация предполагает переход культурой определенного порога воз-
можностей идеологического конструирования, экономической эффективности,
политической организации и распространения идей в символической форме. Этот
уровень развития предусматривает изобретательность, разделение труда, законо-
дательство, способное видоизменяться; наконец, возможность выбора альтерна-
тив при решении назревших проблем. Правило, которое раньше диктовало в каж-
дой данной ситуации единственно возможную линию поведения, теперь оказыва-
ется подчинено здравому смыслу.
Этот выбор альтернативных решений предусматривает их обязательную
сверку с фундаментальными ценностями. Конечно, и в примитивных культурах
есть подобные ценности и системы ценностей, но выражены они в конкретных
нравах и потому не способны служить к их исправлению. В цивилизациях фунда-
ментальные ценности представляют собой субъективные устремления над, по-
верх, свыше конкретных правил и ритуалов; они способны служить к их улучше-
нию либо изменению.
Как различать конкретные цивилизации друг от друга во времени и про-
странстве?.. Представители конкретной цивилизации в каждое конкретное время
могут относиться к различным языкам, этносам, политическим, экономическим,
социальным и культурным институтам и системам ценностей...
Каждая цивилизация отличается от других уникальным сочетанием фун-
даментальных ценностей, в которые верят ее носители, и обычно выраженных в
конкретной религии. Вместе с тем удобным свидетельством, определяющим гео-
графические пределы цивилизации, являются рубежи, лимитирующие свободу и
 133

частоту передвижения людей, заключения браков, обмена товарами и техниче-

скими достижениями, распространения религиозной и научной информации и
пропаганды, а также политического признания и дипломатического сотрудниче-
ства. Территория, внутри которой таких барьеров очень мало, охватывает единую
цивилизацию.
Определить начало и конец развития конкретной цивилизации бывает
весьма затруднительно, поскольку сами цивилизации постоянно видоизменяют-
ся...
Цивилизация проходит четыре последовательные стадии развития: 1) ге-
роический период выдвижения нового социального идеала, 2) период потрясений
и длительных войн, внутренних и внешних, 3) период стабильности и сплочения
подчас в мировое государство-империю, 4) период усталости, упадка, потери ве-
ры.
Этим этапам соответствует преобладание приоритетов религии, политики,
экономики, изящных искусств.
[Трехступенчатая схема исторической эволюции человечества (дикость—
варварство—цивилизация), а также фазы развития самих цивилизаций находили
свое соответствие в общей типологии военных конфликтов. На стадии дикости
военные столкновения были довольно примитивны и по существу мало чем отли-
чались от той борьбы за существование, которая идет в животном мире. Но по
мере своего развития и «старения» любая цивилизация становится менее воин-
ственной и агрессивной. Выделяется четыре этапа в этом процессе.
На первом, «героическом», этапе истории каждой цивилизации в проти-
воборстве с недружественной природной и социальной средой в культуре обще-
ства формируется новый социальный идеал;
цивилизация рождается в борьбе за свое выживание и развитие и чаще
всего в обстановке гражданской или межгосударственной войны. Героический
период отличают масштабные миграции, смелые социальные эксперименты,
честолюбивое руководство и военный энтузиазм.
На втором этапе, в период потрясений, в полной мере воплощаются все
те проблемы и противоречия, что наметились на первом этапе. Наступает вре-
мя испытаний и катастроф; разрушение и строительство противоречиво пере-
плетаются в оформлении нового мирового порядка в виде серии внешних и внут-
ренних войн.
На третьем этапе, относительной стабильности, оформляется глобаль-
ный баланс сил, а цивилизация устраивается в виде либо системы государств,
либо универсального государства—«мировой» империи.
На четвертом этапе, упадка, цивилизация начинает испытывать «уста-
лость», в людях слабеет вера и верность идеалам, государство бюрократизиру-
ется и подавляет человека. Верхушка погрязает в роскоши и праздности, все бо-
лее паразитируя, а недовольные массы склоняются к новым религиозным учени-
ям. Объединяются и активизируются все внутренние и внешние силы, которые
А. Тойнби обобщенно определяет как внешний и внутренний «пролетариат», со-
стоящий из людей, недовольных сложившимся порядком вещей, лишенных воз-
росших благ цивилизации. И под их натиском рушится сложившийся строй, по-
рядок, что может привести к гибели цивилизации в целом.
На всех этапах истории цивилизаций в конфликтах их носителей присут-
ствовали элементы религиозной, политической, экономической и социокультур-
 134

ной борьбы. Им соответствовали: проповедь, пропаганда, конкуренция и насилие.

Преобладание одного из этих начал не исключало значение всех остальных. И,
что особенно важно, любой из четырех типов внутри либо межцивилизационно-
го противоборства был чреват обострением до уровня вооруженного конфлик-
та, т.е. войны. Поэтому отнюдь не случайно военное искусство, хотя и" под-
спудно и противоречиво, срасталось с геополитикой как мироустроением, регу-
ляцией межгосударственных отношений. Степень зрелости цивилизаций К. Райт
видит в уровне изощренности геополитики как стратегии выживания и разви-
тия, будь то научная теория или; политическая практика. Типология «цивилизо-
ванных» войн как раз и приближает нас к выявлению характера и возможностей
геополитики разных обществ в различные времена.
Войны, бесспорно, были и подчас остаются важнейшими историческими
экзаменами государств, народов, цивилизаций на выживание и развитие. Чтобы
оценить в этом плане возможности конкретного общества, следует сначала
выявить его способность к ведению войны. Хотя военная активность на четы-
рех этапах развития цивилизации неодинакова (максимальна на втором этапе —
в период политических потрясений, минимальна на третьем—социально-
экономической стабилизации), она находила выражение в интенсивности воен-
ных действий, характере армии, операций и целей войны, обосновании правомер-
ности вооруженного насилия. По мере развития цивилизации армии становились
все многочисленнее и абсолютно, и относительно численности населения, войны
становились все затратнее и приносили все больше издержек, их интенсивность
возрастала, а средняя продолжительность падала. Охватывая все большие про-
странства, войны оставляли все меньше безопасных мест для гражданского на-
селения. Поэтому возникала необходимость более четко отличать войну от ми-
ра и к тому же расценивать саму войну как явление все более аномальное.
Цивилизации разных типов отличаются степенью и характером своей во-
инственности. Воинственность находит выражение в кровавых религиозных
ритуалах, жестоких видах спорта и зрелищах, агрессивности, выражающейся в
частоте прибегания к войне, военной морали, находящей свое выражение в дис-
циплине армии и народа; в степени централизации власти и ее деспотичности.
К. Райт показывает, что воинственность конкретных народов объясня-
лась не какими-то их генетическими свойствами, а сложным комплексом кон-
кретно-исторических обстоятельств — внутренних и внешних. Воинственность
цивилизации обусловлена специфическим сочетанием социальных, политических,
религиозных и военных институтов, это конкретно-историческая система
средств и способов адаптации к не самым благоприятным условиям внешней
среды. Это означает, что воинственность никак нельзя объяснять отдельными
и частными причинами. Ее степень во многом зависит от привычки к жестоко-
сти, закрепленной кровавыми ритуалами и играми, частоте активных вторже-
ний в ходе колониально-имперских или межгосударственных войн, силе политиче-
ского деспотизма, территориальной и функциональной концентрации власти.
К. Райт проводит различия между «доцивилизованными» и «цивилизован-
ными» войнами. Примитивные общности воевали между собой в основном по
этнобиологическим причинам и противоречиям, и если примитивные войны пер-
вобытных людей влияли на ход истории почти незаметно, то войны цивилизо-
ванные определяются как «исторические» не столько потому, что запечатлены
в письменных памятниках, сколько потому, что существенно ускоряют истори-
 135

ческие перемены. К. Райт вообще считает первичной функцией войны именно

обеспечение стадиальной преемственности в развитии цивилизации. Наряду с
этим войны способствовали распространению одних культур за счет подавле-
ния, вытеснения, ассимиляции других. Совсем не случайно более широко и успеш-
но распространялась, как правило, культура более воинственных цивилизаций.
Напротив, внутри конкретных цивилизаций элементы культуры более успешно
распространялись мирными средствами: торговля, образование, усилия путеше-
ственников.
Роль войны внутри цивилизаций была иной. Как и в первобытном общест-
ве, мобилизация для войны способствовала сплочению народа. Напротив, укреп-
лению статус-кво внутри цивилизации войны, как выясняется, не способствова-
ли: от них обычно больше и чаще выигрывали сторонники перемен. Вот почему
сторонники статус-кво стремились прибегать к мирным средствам убеждения,
пропаганды, экономического контроля. В процессе оформления цивилизаций одни
средства заменялись другими. Так, если империи создавались военным путем, то
стабилизировались и устраивались они мирными средствами.
«Цивилизованные» («исторические») войны велись и ведутся обычно на
уровне духовном за абстрактные социальные символы религии, культуры и права,
чем и объясняется столь высокая и неординарная роль «символического» насилия
в войне. При этом в политике и стратегии цивилизованных народов способность
вести войну (и вести ее вполне успешно) намного важнее для утверждения под
«солнцем» мировой политики, чем конкретные победы в той или иной войне.
Между тем войны тем и отличаются от более элементарных конфликтов, что
ведутся за ценности, далеко превосходящие непосредственные интересы участ-
ников.
Изъян большинства цивилизаций и методов ведения ими «цивилизованных»
войн состоит, по К.Райту, в том, что религиозные, политико-правовые, эконо-
мические взгляды эклектически соединялись в военных доктринах вместо вы-
движения цельного учения о жизненно важных приоритетах, основных истори-
ческих интересах государств.
Важное отличие «цивилизованных войн» К. Райт видит в том, что они
опирались на идеологию. Эта идеология воплощалась в виде представлений о пра-
ве войны и законах войны, которые отражались в военной доктрине. В этой
доктрине религиозно-этические и экономические приоритеты цивилизации со-
единяются с политико-правовыми приоритетами государства; те и другие ис-
пользуются для объяснения и оправдания войны. Военная доктрина двуедина. Ее
первый компонент составляет сумма религиозно-этических и философских пред-
ставлений о конкретных условиях допустимости войны — о праве на войну и о
допустимых средствах ведения войны. Второй компонент военной доктрины
регламентирует право конкретных лиц и социальных институтов на ведение
войны; этим правом максимально ограничиваются рамки частных войн, им наде-
ляются практически исключительно правители суверенных государств.
Как это ни странно на первый взгляд, подчеркивает К. Райт, излишняя
воинственность конкретных цивилизаций указывает на их несоразмерно мень-
шую долговечность по сравнению с цивилизациями более миролюбивыми. Для по-
следних война—лишь крайнее средство, тогда как для первых—зачастую главное
средство, если не самоцель политики. Не менее важен вывод К. Райта о том,
что милитаризм парадоксальным образом, но неотвратимо ведет к деградации
 136

военного искусства и боевого потенциала вооруженных сил, государства и обще-

ства в целом. Происходит это опять же из-за слабости концептуальной базы
цивилизации, неумения правильно определить и «взвесить» ценностные приори-
теты борьбы за историческое существование, правильно соизмерить их с налич-
ными силами и возможными издержками предстоящей борьбы. От уровня раз-
витости и совершенства самосознания в вопросах войны и мира в первую очередь
зависит ее не просто долговечность, но самая способность ее исторического
бытия.
Запаздывание в переходе от завоевания к миротворчеству, переход разум-
ных пределов в завоеваниях быстро оборачивались началом конца империи, а то и
всей цивилизации как целого. Политико-стратегические реалии, включая чисто
военные, начинали работать против завоевателей. Лишь на ранних стадиях но-
вая цивилизация и новая империя в силу культурного превосходства пользовались
преимуществами наступления перед обороной. Но затем, и довольно скоро, вы-
равнивание культурного уровня противостоящих сторон давало противнику пре-
имущество уже в обороне. Выравнивание сил сторон и усиление средств обороны
неизбежно вело к взаимному материальному истощению, и войны оказывались
все разрушительнее, не только и не столько для материальной части воюющих
армий, сколько для морали общества и стабильности его институтов. Значит,
для цивилизации война становилась средством саморазрушения...
Именно те цивилизации, в развитии и самосохранении которых война как
таковая не играла ведущей роли, оказались истинными долгожительницами.
Наиболее наглядный пример тому— китайская цивилизация, поистине бессмерт-
ная уже добрых три тысячи лет. Напротив, цивилизации воинственные (антич-
ная, вавилонская, ранняя арабская, турецко-османская) оказались весьма недол-
говечными; к ним К. Райт относит и ныне существующую внешне благополучную
западную цивилизацию. Длительная, последовательная, углубленная эволюция лю-
бой цивилизации достигается не войной, а творческими порывами, усилиями не
Александра Македонского, Юлия Цезаря или Наполеона, а скорее Аристотеля,
Архимеда, Августина, Галилея.<…>
К. Райт выделяет четыре причины дезинтеграции и крушения цивилиза-
ций: катастрофа, завоевание, коррупция и конверсия. Катастрофа чаще всего
постигает примитивные общества; природные, а также и социальные катаст-
рофы не раз служили причиной гибели цивилизации (например, крито-микенской).
Катастрофы—это результат внезапных, шоковых перемен, превышающих воз-
можности адаптации общества.
Завоевание может проявляться в негативных последствиях конфликта
или конкуренции, играя немалую роль в переменах на всех стадиях жизни цивили-
зации. Завоевание может быть мирным или военным. Его возможные результа-
ты — видоизменение и гибель цивилизации.
Коррупция — медленное, подспудное, но глубокое и объемное разложение
цивилизации; совокупность экономических, политических, социокультурных пе-
ремен, ведущих к ее упадку. Коррупция проявляется в колебаниях демографиче-
ских процессов, росте неравенства в распределении общественного богатства,
крайностях социальной дифференциации. Перемены в этих сферах накапливают-
ся подспудно и незаметно подтачивают стабильность общества.
К конверсии К.Райт относит культурно-идеологическое воздействие в
процессе пропаганды или образования. Благодаря такому воздействию состояние
 137

общества меняется до такой степени, что равновесие нарушается и цивилиза-

ция подвергается разрушению.]

28. А.Рапопорт. Истоки насилия: подходы к изучению конфликта

<…>…наука о войне и мире имеет столько же оснований претендовать на
статус академической дисциплины, как и любая традиционная отрасль гумани-
тарного знания. Сегодня, кaк никoгдa пpeжде в истории, общество нуждается в
обобщении накопленных знаний о природе насилия, в разработке, специальной
науки о способах разрешения социальных конфликтов. Цель книги состоит в том,
чтобы стимулировать осмысление феноменов насилия и агрессии с разных теоре-
тических позиций.
Беды современного человечества, поставившего себя на грань ядерного
самоубийства, в значительной степени вызваны его отставанием в вопросах
"'просвещения"', т.е. освобождения от иллюзий и предрассудков благодаря прак-
тическому применению научного знания. Традиционные парадигмы, в рамках
которых человечество и его политические лидеры продолжают мыслить о наси-
лии и конфликте, неадекватны новым условиям социального бытия. В эпоху
ядерного оружия рассуждения о последней войне, которая положит конец всем
войнам в истории, теряют свою метафоричность и превращаются в букварное
предсказание тотальной гибели цивилизация.
Без сомнения, война является сегодня наиболее опасным из всех возмож-
ных типов конфликта (социальных, культурных, межличностных, внутрипсихи-
ческих). Однако ее анализ предполагает детальное изучение всех прочих разно-
видностей проявления насилия. Поэтому одной из методологических установок
<…> является, стремление "связать войну с иными формами конфликта и даже
другими формами человеческой деятельности. Еще один принцип, <…>, состоит
в оптимальном сочетании требования объективности изложения различных пози-
ций с правом на их субъективную моральную оценку. <…>
Психологический подход к проблеме насилия включает несколько уров-
ней анализа: эволюционно-биологическую (или генетическую) интерпретацию
насилия, поведенческую (бихевиористскую) модель агрессии и социопсихологи-
ческую классификацию аттитюдов враждебности. Для сторонников эволюционно-
генетической позиции принципиальное значение имеет вопрос о том, является ли
агрессия инстинктивной формой поведения, которую человечество унаследовало
от своих животных предков (или, в терминах дарвиновской теории естественно-
го отбора, обладает ли готовность к конфликту эволюционной ценностью выжи-
вания). Опираясь на работы известного австрийского этолога КЛоренца, Рапо-
порт выдвигает ряд аргументов против эволюционной теории насилия в ее
'генетической' разновидности в лице социобиологии. Данные этопогии, в частно-
сти работы Лоренца, свидетельствуют о поразительном сходстве форм внутриви-
довой враждебности животных и агрессивного поведения людей. Отсюда напра-
шивается соблазнительный своей легкостью вывод о врожденном или инстинк-
тивном характере агрессивных импульсов человека. Между тем в биологии и это-
логии термин «инстинкт» обладает вполне конкретным «техническим» значени-
ем: он служит для обозначения совокупности однозначно запрограммированных
действий животных в определенных, жестко очерченных ситуациях..<…> Со-
гласно Лоренцу, жизнедеятельностью животных управляют четыре основных по-
буждения: голод, половое влечение, страх и агрессия. Однако, оставаясь ученым-
 138

естествоиспытателем, Лоренц не торопился ставить знак равенства между агрес-

сивностью человека и животных. Не случайно его основной труд, известный в
англоязычных странах под названием ''Об агрессии'', в немецком оригинале име-
новался ''Das sogenannte Böse'' (‘’О так называемом зле’’). <…>
Если факт эволюционной преемственности в поведении человека и живот-
ных не вызывает сомнений, то вовсе не однозначно обратное утверждение, т.е.
истолкование ''ритуальных'' действий животных одного вида в сугубо человече-
ских терминах агрессии и насилия. Испытывает ли хищник ненависть к своей
жертве, является ли его поведение реализацией побуждения к агрессии или оно
продиктовано всего лишь потребностью в утолении голода? Эти и подобные во-
просы свидетельствуют о том, что оправданный эволюцией переход некоторых
животных к хищничеству не может служить аргументом в пользу эволюционных
преимуществ агрессивного поведения. Более того, данные этологии не подтвер-
ждают, что именно склонность к конфликту, а не готовность к кооперации полу-
чили преимущественное закрепление в ходе естественного отбора. <….>
Анализ «внутривидовой агрессии в эволюционном пространстве» позволя-
ет сделать выводы: а) данные этологии не подтверждают тезис свойства живот-
ных; вторая способна сохранять и приумножать такие формы интеллектуальных,
технических и коммуникативных приобретений человечества, которые ведут к его
собственной гибели; б) социобиологическая точка зрения, претендующая на роль
преемницы дарвинизма, упускает из виду принципиальное различие биологиче-
ской и социальной форм эволюции; первая с необходимостью направлена на от-
бор и генетическое закрепление только тех функциональных изменений, которые,
безусловно, повышают адаптивные свойства животных; вторая способна сохра-
нять и приумножать такие формы интеллектуальных, технических и коммуника-
тивных приобретений человечества,, которые ведут к его собственной гибели; в)
даже в том случае, если "побуждение к агрессии" и обладало какой-либо ценно-
стью выживания в эволюционной истории животных, в человеческой истории оно
сохраняется лишь в виде атавизма, который "не является более источником или
движущей силой насилия'’
В основе бихевиористской трактовки агрессии лежит отказ от рассмотре-
ния ее в качестве спонтанного проявления человеческой природы. В соответствии
с общеметодологическим представлением бихевиоризма о психологии как стро-
гой науке, лишенной философских спекуляций, агрессивное поведение интерпре-
тируется здесь исключительно в терминах реакции индивида на тот или иной
внешний раздражитель. "Реактивные" теории конфликта предполагают вычлене-
ние наблюдаемых условий его развития и последующее их (изучение путем вос-
создания в лабораторном эксперименте. Наибольшей популярностью среди по-
добных теорий пользуется концепция ДжДолларда, согласно которой "агрессия
всегда есть следствие фрустрации"… Последователи Долларда провели серию
экспериментов с целью верификации исходной гипотезы. Все они строились по
единому принципу: испытуемый подвергался фрустрации в наблюдаемых усло-
виях, затем ему предоставлялась возможность проявить свою агрессивность в той
или иной форме. Контрольный эксперимент содержал тот же набор условий и
действующих лиц, за исключением фактора фрустрации. Результаты эксперимен-
тов позволили сделать немало социально значимых выводов. Было установлено,
что степень агрессивности индивида, преследующего определенную цель, повы-
шается по мере того, как фактор фрустрации (препятствие в достижении цели)
 139

приближается к моменту овладения желаемым. Это наблюдение было истолкова-

но как психологическое обоснование известного явления, когда инициатором со-
циального возмущения выступают не обездоленные, а средние слои общества.
Другой вывод состоял в констатации так называемого "эффекта катарсиса", т.е.
психологической разрядки, наступающей вследствие действий, замещающих ре-
альное проявление насилия (возможность высказаться, сочинить рассказ, выра-
зить свое отношение к похожему герою киносюжета и т.п.). Было высказано
предположение о целесообразности использования эффекта катарсиса для реор-
ганизации социально опасных поведенческих реакций. Однако последующая се-
рия экспериментов показала, что в макросоциальных условиях подобная реорга-
низация приносит лишь иллюзию разрядки, так как смена объекта агрессии не
приводит к изменению конфликтной ориентации поведения.
В ряде социально-психологических экспериментов верифицировались тео-
рии социального научения, базирующиеся на принципах стадиального развития
психики Ж Лиаже и Л.Колберга. Наблюдения свидетельствовали о том, что в про-
цессе социального научения даже самые маленькие участники экспериментов не
просто копировали совокупность действий взрослого, а имитировали изменение
его характера в конкретных ситуациях. Ситуационная специфика оказалась также
важнейшей детерминантой поведения и в тех экспериментах, где выявлялась сте-
пень добровольного подчинения авторитету, призывавшему испытуемого к на-
сильственным действиям в отношении третьего лица.
В целом бихевиористский анализ насилия и конфликта позволяет увидеть
ограниченность спекулятивно-философской интерпретации человеческой приро-
ды как "изначально доброй" или "заведомо злой". "Если можно говорить о врож-
денных склонностях человеческого существа, то наиболее сильной из них будет,
вероятно, его готовность овладеть теми или иными образцами поведения путем
социального научения" …
Осмысление феноменов насилия и войны в терминах аттитюдов враждеб-
ности базируется на известной социопсихологической антитезе "мы" и "они", ко-
гда средством внутри групповой сплоченности выступает преимущественно не-
гативное восприятие членов определенной аутгруппы. Сопоставляя различные
социокультурные типы дихотомии "мы" и "они" … Рапопорт приходит к выводу,
что ее последней исторической формой является национализм. Утвердившись в
качестве европейской политической истории после Великой французской рево-
люции, национализм оставался важнейшим эмоциональным катализатором раз-
вития международных отношений вплоть до изобретения термоядерного ору-
жия. В ядерную эпоху он теряет свою эффективность как средство манипуля-
ции сознанием народов. Прежний социопсихологический механизм мобилизации
массовой ненависти предполагал сознательное или неосознанное культивирова-
ние "образа врага", чьи разнообразные "пороки" угрожали стабильности собст-
венных национальных добродетелей. В условиях опасности ядерного коллапса,
когда речь идет о выживании человечества как такового, риторика торжествую-
щего добра и повергнутого зла становится бессмысленной. Несмотря на пропа-
гандистские усилия сверхдержав, "противник" является сегодня врагом только по
определению; "в таком контексте эмоция враждебности не играет более сущест-
венной роли"…
Психологические "измерение" проблемы насилия свидетельствует о том,
что агрессивность не может рассматриваться как исчерпывающая причина соци-
 140

ального конфликта. Недостаток большинства теорий насилия состоит в том, что

их отправной точкой оказывается индивид вне его социального и идеологическо-
го окружения. Соответственно ценность психологических гипотез и рекоменда-
ций "находится в критической зависимости от их связи с другими подходами к
изучению поведения человека"…
Обращаясь к идеологическим аспектам социального конфликта, автор под-
черкивает, что в условиях ядерной угрозы квинтэссенцией проблемы является
роль идеологии в эскалации глобального противостояния СССР и США как двух
сверхдержав, которые определяют сегодня не только судьбы других народов и
государств, но и судьбу цивилизации в целом. С этой точки зрения основная зада-
ча исследователя состоит в аналитической проверке известного пропагандистско-
го тезиса о ''столкновении идеологий'' как конечной причине возможного ядерно-
го конфликта между Востоком и Западом.
В первую очередь необходимо уточнить содержание самого термина
''идеология''. Анализируя работы Маркса и Маннгейма, Рапопорт приходит к сле-
дующему заключению. Понятие идеологии служит для обозначения некоторого
"мыслительного субстрата" который составляет фундамент, объединяет и прони-
зывает собой разнообразные "когнитивные основания", используемые для органи-
зации верований и убеждений людей в различных сферах их социального опыта.
Возможны различные классификации исторических форм идеологии в зависи-
мости от собственных идеологических установок классификатора. <…>) Другой
отличительной чертой идеологии служит иерархическая организация системы
ценностей с той или иной ценностной доминантой, вокруг которой концентриру-
ется вся интеллектуальная и социальная деятельность ее адептов. Яростная при-
верженность, почти болезненная одержимость "базовой ценностью" бытия и по-
знания составляет третью особенность идеологии.
Исторической ценностной доминантой американской идеологии, .. взятой
в ее рафинированном варианте, является идеал индивидуальной свободы, со-
пряженный с культом частной собственности. Индивидуальная свобода в данном
случае понимается как свобода самоопределения, которая "отождествляется с
врожденным потенциалом человеческой природы, позволяющим каждому само-
стоятельно решать, что делать и кем быть"… Экономической основой такой ин-
терпретации свободы послужила теория "свободного рынка" Адама Смита, за-
щищавшего принцип государственного невмешательства и свободу самореализа-
ции в экономике; ее политической рационализацией стала философия английско-
го либерализма, восходящая к идеям Локка и Спепсера.
Исторические корни тождества свободы и собственности, получившего
неявное закрепление в Декларации независимости США, следует искать в спе-
цифике становления американского гражданского общества, которое не имело
развитой традиции классовой борьбы. Благодаря системе рабства и широким
возможностям экстенсивного развития в первые десятилетия существования
США свободное население страны избежало массовой пролетаризации, типичной
для социальной истории Европы времен промышленной революции. Наемная ра-
бочая сила рекрутировалась из рядов прибывающих эмигрантов, вплоть до начала
30-х годов Америка не знала политически объединенного рабочего движения.
Важнейшей чертой американского этноса Рапопорт считает устойчивую ориента-
цию на приобретение собственности, которая в условиях высокой социальной мо-
бильности сменила в сознании американцев европейский идеал впадения собст-
 141

венностью по праву рождения… Неосознанная "идентификация свободы со сво-

бодой делать деньги" была исторически оправданным триумфом экономического
индивидуализма над обветшалой политикой ограничений абсолютных монархий -
триумфом, которым не без оснований гордились отцы-основатели США. Потря-
сения "великой депрессии" показали уязвимость экономического принципа госу-
дарственного невмешательства; искренняя вера в свободу частного предпринима-
тельства постепенно сменилась примитивным культом собственности.
Политическим эквивалентом общества свободного предпринимательства
является модель демократического государственного устройства. Связи экономи-
чески независимых индивидов в сфере политики основаны на тех же принципах
"обменных отношений", что и "свободный рынок" Адама Смита. Обменные от-
ношения выступают здесь как способ взаимодействия различных социальных
групп, члены которых имеют близкие политические интересы. Согласно амери-
канским социологам Дж.Буханану и Дж.Таллоку - авторам известной модели по-
литической организации США", - реконструкция американской идеологической
системы нуждается в "метафизическом допущении методологического индиви-
дуализма". С этой точки зрения единицей измерения социальной реальности вы-
ступает индивид с его интересами и устремлениями. Противоположная (органи-
ческая) модель общества приписывает последнему как "целому" такие парамет-
ры, которые превосходят сумму индивидуальных способов существования' и яв-
ляются "более реальными", чем составляющие это целое отдельные индивиды.
Органическое видение мира, т.е. представление о свободе индивида только как о
его свободе внутри некоторой коллективной целостности, присуще советской
(или социалистической) модели идеологии. Ее ценностным ориентиром является
идеал коллективной свободы, сопряженный с культом борьбы.
Реконструируя историко-теоретическую эволюцию идеала коллективной
свободы, Рапопорт прослеживает постепенное "снижение образа" — процесс,
аналогичный описанной выше метаморфозе "американской мечты". Социалисти-
ческий культ борьбы восходит к Марксовой теории исторического материализма.
Для Маркса историческим субъектом коллективности выступало государство, ох-
ранявшее как "общечеловеческие" интересы и ценности одних классов в ущерб
другим. Историческая борьба классов с неизбежностью приведет к отмиранию
государства и созданию бесклассового общества свободных индивидов. Поэтому
путь к царству свободы мыслится в марксизме только как путь социальной рево-
люции. У Ленина "ментальность борьбы", свойственная идеологической парадиг-
ме марксизма, охватывает преимущественно сферу философской рефлексии. Его
"Материализм и эмпириокритицизм" представляет собой интеллектуальную
квинтэссенцию большевистского принципа классовой поляризации. Своего апо-
гея этот принцип достигает в эпоху Сталина, когда идея борьбы постепенно про-
никает во все сферы социальной и частной жизни.
Ярчайшей особенностью социалистической догмы является критика бур-
жуазного идеала "обменных отношений" как суррогата подлинной свободы. С
марксистской точки зрения "обменные отношения" и порожденная ими идеоло-
гия камуфлируют истинную суть буржуазного социального строя, который на
самом деле руководствуется тем же принципом "угрозы", что и все предшество-
вавшие ему общественные системы. Социалистическая же идеология проповеду-
ет истинно свободное общество, организованное на принципах "любви" и эконо-
мической стабильности.
 142

Очевидная несхожесть двух идеологий не должна вводить в заблуждение

по поводу истинной роли идеологической конфронтации как фактора "холодной
войны". Резюмируя изложенное, Рапопорт подчеркивает ошибочность распро-
страненного мнения о преимущественно идеологической природе возможного
ядерного конфликта между СССР и США. Если "идеологическое обращение"
есть процесс и результат глубокой интериоризации определенного мировоззре-
ния, то такого рода идеология не принимается в расчет профессиональными по-
литиками; еще менее действенна она на уровне массового сознания. Размышляя
об идеологических аспектах военного противостояния сверх держав, следует
иметь в виду "идеологию, вплетенную в ткань повседневной жизни". Именно
этой идеологии и с той и с другой стороны присуща порочная тенденция к иска-
жению, передергиванию, доведению до абсурда своей же собственной системы
ценностей. Идеологическая "зацикленность" на собственных догмах наносит го-
раздо больший ущерб двусторонним отношениям сверхдержав, чем представле-
ние в ложном свете идеологических постулатов противника. Примером идеологии
абсурда как следствия "зацикпенности" на идее борьбы за коллективную свободу
могут служить процессы над диссидентами, гонения на верующих, цензурные
запреты и тому подобные явления, противоречащие правам и свободам граждан,
закрепленным в Конституции СССР. В США выражением идеологического аб-
сурда является "технолатрия", или культ экономического и технического могу-
щества Америки как гаранта ее победы в 'звездных войнах". И в том и в другом
случае не содержание противо борствующих идеологий как таковое, а их ритори-
ческий суррогат активизирует "образ врага", блокируя возможные пути сотруд-
ничества и поиск потенциальных союзников. Что же касается различий в пони-
мании свободы, то американский и советский варианты ее интерпретации не
столько противоречат, сколько дополняют друг друга, составляя, таким Образом,
предпосылку для выработки иного толкования свободы, более адекватного новым
историческим условиям .
Существует и другая, не менее ошибочная крайность в оценке идеоло-
гических аспектов политической конфронтации. Это известные теории деидеоло-
гизации как закономерности постиндустриальных обществ. Согласно Д.Беллу,
послевоенная история Америки свидетельствует о постепенном разочаровании в
борьбе за социальные идеалы и наступлении эпохи политического прагматизма.
Близкую мысль о "конце идеологии как фактора политики" отстаивает Х. Мор-
гентау, один из создателей американской школы политического реализма. По его
мнению, движущей силой политического поведения на международной арене яв-
ляется национальный интерес, понимаемый как фактор силы. Отношения и инте-
ресы силы образуют сферу, независимую от экономических, религиозных или
моральных аспектов социальной жизни. Изменение национальных интересов вле-
чет за собой смену политического курса, в которой не участвуют ни мораль, ни
идеология. Сфера политики всегда реалистична, прагматична и сиюминутна.
Идеология не только не является важнейшим спутником истории, она не может
даже служить оправданием политических действий, так как последние подчиня-
ются только собственной логике и соображением национального могущества.
Сторонники модели политического реализма полагают, что теория международ-
ных отношений, исключающая фактор идеологии и концентрирующая внимание
на балансе сил я национальных интересов, будет способствовать политике мира.
Тем не менее эта теория, как и концепция Белла, лишний раз подтверждает на-
 143

блюдение Маркса, что носитель идеология не всегда осознает себя таковым.

Концепции деидеологизации фиксируют реальный аспект постиндустриального
общества — факт "изношенности" прежних идеологий, но при этом их авторы
сами не покидают критикуемых идеологических пределов. В эпоху ядерного
оружия, когда угроза тотального истребления делает бессмысленным примене-
ние силы для защиты национальных интересов, идеология политического праг-
матизма не может быть действенной.
Переходя к анализу стратегических теорий конфликта, Рапопорт под-
черкивает принципиальное отличие этого "измерения" войны от идеологической
и психологической ее интерпретаций. Последние рассматривают участников кон-
фликта в качестве некоторого объекта, который подвергается воздействию внеш-
них и внутренних факторов, детерминирующих эскалацию конфликтной ситуа-
ции. Стратегическая точка зрения позволяет увидеть процесс развития и разре-
шения конфликта изнутри - глазами его субъектов. Здесь на первый план выдви-
гаются действия субъектов конфликта, способствующие (или препятствующие)
его рациональному ведению. Стратегический подход, таким образом, акцентиру-
ет проблему рациональности как фактора разрешения конфликтной ситуации. По-
скольку понятие стратегии в самом общем его толковании можно охарактеризо-
вать как определенную философию войны, то основной вопрос, на который
должен ответить исследователь стратегических теорий конфликта, - это вопрос о
том, способствует ли данный тип мышления рационализации военных действий в
ситуациях военного противостояния.
Для осмысления проблемы "рациональность и война" Рапопорт использу-
ет общую теорию игр как один из вариантов более широкой теории принятия
решений. Основанием для выбора именно этой теории в качестве модели разре-
шения конфликтных ситуаций послужили, во-первых, ее математический харак-
тер, т.е. выделение строгой логической структуры различных ситуаций конфлик-
та безотносительно к их генезису, последствиям или психологическим компонен-
там; во-вторых, распространенное среди профессиональных военных стратегов
мнение, что общая теория игр, являясь нормативной теорией конфликта, дает
ключ к рациональному овладению ситуацией в случае военных столкновений.
Сопоставив варианты поведения индивидов в игровых конфликтах разных типов,
автор приходит к следующим выводам: а) математическая теория конфликта
свидетельствует об ограниченности однозначного прочтения термина "рацио-
нальность"; математический анализ усложнявшихся игровых конфликтных си-
туаций влечет за собой построение многоступенчатой иерархии рациональностей
разных типов, где каждый высший уровень предполагает пересмотр рациональ-
ности низшего типа; смена условий конфликта влечет за собой смену уровня ра-
циональности; б) принципиальная ценность теории игр как обшей теории кон-
фликта состоит не в прагматической (нормативной), а в критической ее направ-
ленности, что позволяет выявлять типичные ошибки стратегического типа мыш-
ления; в) одной из таких ошибок является убежденность военных профессиона-
лов в возможности совершенствования военной стратегии на базе математиче-
ской теории конфликта; между тем поправки, вносимые в эту теорию социаль-
ными и идеологическими особенностями конкретного конфликта; т.е. его реаль-
ным историческим содержанием, радикально изменяют "предписанный" уро-
вень рациональности и поведение действующих лип; выбор типа стратегической
рациональности обусловлен в первую очередь социологическими факторами.
 144

С разработкой математической теории конфликта косвенно связан и дру-

гой аспект проблемы "рациональность и война" — процесс так называемой "ин-
теллектуализации войны", т.е. разработки все более изощренных стратегических
концепций военных действий (например, стратегии "звездных войн"). Историче-
ское развитие военного искусства включало два взаимосвязанных направления -
создание новых видов вооружений и теоретическое совершенствование “искуства
войны”. Изобретение ядерного оружия должно было бы означать конец стратеги-
ческого "прогресса", поскольку в условиях ядерной угрозы совершенствование
стратегии уничтожения выглядит явным абсурдом. Однако как это ни парадок-
сально, для многих теоретиков войны эпоха ядерного оружия стала поистине ре-
нессансом военной науки. Число публикаций военных профессионалов, занятых
тщательным математическим анализом и прогнозированием стратегической спе-
цифики грядущих ядерных столкновений, растет из года в год. Теоретические
усилия стратегов "звездных войн" создают впечатление все большей рационали-
зации военной науки, выхода ее на новый теоретический виток. На самом деле
"интеллектуализация войны" представляет собой обратный процесс "иррациона-
лизации мышления", которое заставляют "мыслить о немыслимом". Цель военных
интеллектуалов, рассуждающих об особенностях второй, третьей, n-ной ядерной
войны, состоит в разведении теоретического обоснования и реальных последст-
вий стратегических новаций. <…>
Системный анализ войны базируется на методологических установках
общей теории систем. Эта теория содержит обобщение основных принципов
"системного взгляда на мир", т.е. представления о мире как устойчивой совокуп-
ности (целостности) взаимосвязанных частей, которая сохраняет самотождест-
венность независимо от изменения входящих в нее элементов. Рапопорт выделяет
две разновидности общей теории систем, которые представляют интерес с точки
зрения "науки о мире и конфликте. Это организмическая нематематическая сис-
темные модели. Математическая парадигма исходит из дефиниции системы как
последовательности состояний целого, каждое из которых в свою очередь де-
терминировано определенными свойствами тех или иных избранных переменных.
Поскольку известны характеристики выбранных переменных и законы, управ-
ляющие связями между этими переменными, постольку система считается пол-
ностью описанной, т.е. может быть строго определена (предсказана) траектория
ее движения или динамика ее развития. Изоморфность (аналогичность) матема-
тических систем устанавливается, таким образом, чисто аналитически.
Тот же принцип аналогии используется и при построении организмических
системных моделей, где каждый элемент целого уподобляется отдельным частям
живого организма. Здесь аналогии устанавливаются путем "узнавания". Общими
для обеих разновидностей системной теории являются понятия целостности, взаи-
мо связанности и аналогии. Познавательная ценность системного мировоззрения
состоит в отказе от однолинейной трактовки каузальности и признании факта,
множественности причинных взаимодействий.
Сопоставляя математические и организмические модели, автор склоняется
к мысли, что последние, несмотря на их неизбежный редукционном и тенденцию
к антропоморфизму, могут служить более адекватным средством анализа соци-
альных феноменов, включая войну. Главный недостаток математических систем-
ных моде лей составляет высокая степень абстракции, которая не позволяет уви-
деть конкретную специфику конкретных событий. Одной из первых попыток ма-
 145

тематического моделирования специфических факторов войны была концепция

английского метеоролога Л .Ричардсона. который в 1962 г. достроил системную
модель гонки вооружений, Ричардсон надеялся использовать эту модель для про-
гнозирования военных конфликтов по аналогии с разработкой научно обосно-
ванных прогнозов погоды. Сравнительному анализу подлежали такие понятия,
как уровень доброй воли и степень враждебности в отношениях между государст-
вами. Поскольку математическое моделирование предполагает операции с вели-
чинами, которые могут быть выражены количественно, то в качестве переменных
(или количественных аналогов миролюбия и враждебности) были избраны соот-
ветственно объем торгового оборота между странами и размерами их бюджетных
ассигнований на вооружение. Полученная кривая гонки вооружений в 1909-1913
гг. в странах - участницах первой миро вой войны позволила сделать однознач-
ный вывод о неизбежности военного столкновения между ними. Однако даль-
нейшая разработка модели Ричардсона оказалась бесперспективной (в частности,
эта модель не подтвердила с необходимостью факт второй мировой войны). По-
следующие работы в этой области показали, что вопреки гипотезе Ричардсона о
взаимном стимулировании наращивания вооружений и роста угрозы нападения
гонка вооружений и совершенствование военной техники в значительной мере
самодостаточны, т.е. обладают внутренними, имманентными предпосылками ус-
корения. Серьезную проблему для построения математических моделей военных
конфликтов представляет также критерий отбора исходных переменных (пара-
метров и индексов). "Окончательными" нередко считаются такие параметры, ко-
торые подтверждают выдвинутую гипотезу.
Некоторые исследователи, отказавшись от идеи непосредственной функ-
циональной зависимости между "детерминантами войны", обратились к понятию
математической корреляции и использованию статистических закономерностей.
Так, Дж.Сингер и М.Смолл попытались вычислить вероятность военных действий
в зависимости от вступления (невступления) государств в коалиции друг с дру-
гом. Сравнив два исторических периода (1815-1899 и 1900-1945), они пришли к
заключению о прямо противоположной роли этого фактора в эскалации военных
конфликтов в XIX и XX вв. Неоднозначные результаты были получены также
при сопоставлении степе ни "'готовности к войне" и уровня милитаризации эко-
номики. Метод корреляции, таким образом, позволяет выявить лишь вероятные
каузальные связи, которые нуждаются в дальнейшем объяснении. В целом мате-
матические системные модели войны обладают преимущественно эвристической
ценностью, т.е. способствуют более корректной формулировке проблемы; про-
гностические же их функции весьма ограничены.
Организмические системные теории позволяют увидеть феномен войны в
ином ракурсе - не как повторяющееся событие социальной истории, а в виде суб-
системы или института, возникшего внутри человеческого сообщества и разви-
вающегося вместе с ним. В та кой интерпретации в понятие войны помимо непо-
средственных действий на поле боя включается вся полнота социальной деятель-
ности (технической, экономической, организационной, интеллектуальной), необ-
ходимой для функционирования этой субсистемы. 0тличительной чертой войны
как социального института (независимо от конкретных исторических деталей)
является организация массового насилия. Смене исторических типов войны соот-
ветствовала в общих чертах эволюция социальных систем; институт войны ус-
пешно адаптировался к менявшимся условиям "окружающей среды". Общая
 146

тенденция совместной эволюции социального организма и его военной субсис-

темы состояла в постепенной "демократизации" и "технократизации" войны.
Примитивный демократизм племенных войн, где каждый участник сражался с
личным врагом за общие цели выживания, сменился в ранних рабовладельческих
империях кастовыми привилегиями профессионально обученных военных. Ев-
ропейские "кабинетные войны" ХVIII в. осуществлялись уже руками вооружен-
ных наемников; цели этих войн, а порой и сам факт военных действий оставались
неведомыми и безразличными для основ ной массы подданных воюющих мо-
нархов. Великая французская революция, ознаменовавшая конец европейского
абсолютизма, снабдила институт войны патриотическим и нравственным измере-
нием, одновременно расширив его социальную базу до размеров всего граждан-
ского населения страны. В XIX в. представление о патриотизме стало более объ-
емным; справедливая, освободительная вой на трактовалась уже как борьба на-
рода за свою свободу, культуру и национальное своеобразие.
Первая и вторая мировые войны, принятые военными теоретиками за об-
разец войны в цивилизованном обществе, отличались не бывалой масштабностью
и жестокостью; это была "тотальная мобилизация обществ, нацеленных на взаим-
ное уничтожение"…Нарастание массовости военных действий сопровождалось
ускорением военно-технического прогресса и дегуманизацией института войны.
С изобретением дистанционных способов уничтожения, позволяющих поражать
невидимого противника, эмоциональный фактор войны - личная ненависть к вра-
гу - превратился в атавизм. Померк прежний образ благородного и храброго, вы-
носливого и сильного воина, "боевой дух" уступил место примитивному милита-
ризму, когда война перестала быть средством, превратившись в само цель.
Эпоха ядерного оружия с ее колоссальными военными расходами обнажи-
ла паразитический характер военной субсистемы, которая утратила в наши дни
какие-либо социально значимые функции. Существование военного истеблиш-
мента в обеих сверхдержавах п оддерживается сегодня усилиями пропаганды и
ложными стереотипа ми массового сознания. Наиболее распространенный из
них - это миф о необходимости растущих военных арсеналов для безопасности
и экономического благополуия общества. Однако в ядерную эпоху тезис "воору-
жении в целях обороны и устрашения противника" выглядит нелепым. Если
обычные исторические виды вооружений были эффективным фактором воздей-
ствия на противника, который посягал на чужую территорию и чужую собст-
венность, то ядерное оружие, являющееся по своей природе оружием тотального
уничтожения, уже не может никого "защитить". В условиях гонки вооружений
любое "оборонительное" нововведение (типа СОИ) немедленно превращается в
свою противоположность, провоцируя ответные действия противника. На лож-
ной посыпке основан также вывод о "благоприятных" социальных последствиях
милитаризации экономики. Военное производство не создает каких-либо мате-
риальных ценностей помимо "ценности уничтожения". Лишившись всякой ра-
циональной внешней цели, институт войны представляет собой сегодня аналог
раковой опухоли, которая, имитируя жизнедеятельность организма, разрушает
этот организм с помощью его же собственных клеток.
В заключительном разделе книги Рапопорт обращается к проблеме сохра-
нения и упрочения мира. Одним из популярных средств решения этой пробле-
мы являются идеология и практика пацифизма…
 147

Основу пацифизма составляет убеждение в том, что насильственные дей-

ствия способны лишь увеличить общую сумму мирового зла, порождая замкну-
тый круг ответного насилия. Крайние формы пацифистского отрицания насилия
ставят под сомнение даже правомерность личной самообороны, оспаривая нрав-
ственную ценность инстинкта самосохранения. Существующие типы пацифизма
можно классифицировать по разным основаниям, не всегда исключающим друг
друга. Возможны личный и социальный пацифизм, религиозное неприятие войны
или этическое ее осуждение, пацифизм священника, ученого, врача. Личный па-
цифизм, как правило, выражает негативное отношение к войне, которое продик-
товано нравственной или религиозной системой ценностей индивида, его жиз-
ненной философией. Пацифизм личности может быть равноценен отказу от соци-
альных способов ненасильственного противостояния военной системы (непро-
тивленческая позиция Толстого) либо служить пред- посыпкой объединенных
действий по элиминации насилия (идеология гандизма и практики сатьяграхи).
Социальный или политический пацифизм обычно является следствием аналити-
ческого подхода к феноменам насилия и войны; он отличается меньшим мо-
ральным ригоризмом и не столь категоричен в своих идеологических требова-
ниях. Примером раннего религиозного политического пацифизма может служить
деятельность основанного в 1828 г. Американского общества мира. Члены этого
общества были убеждены в праве личности на свободу выбора между добром
(ненасилием) и злом. Объединение нравственных усилий 'по выбору добра"
способствовало перерастанию абстрактного христианского пацифизма в поли-
тическую позицию, повлекшую за собой конкретные действия против военных
мероприятий правительства.
В политической практике XX в. проявления чистого пацифизма, требую-
щего истинной жертвенности, жесткой самодисциплины и глубокого нравст-
венного обращения, крайне редки. Более популярен в наши дни такой вариант
пацифизма, как ненасильственное сопротивление, которое предполагает особую
"технику" борьбы против военной угрозы. Главная цель ненасильственного со-
противления - это демонстрация нравственного превосходства над противником,
доказательство бесперспективности вооруженных действий и провокаций со сто-
роны "агрессора".
Диапазон ненасильственных действий такого рода достаточно велик (ак-
ты политического самосожжения, движения гражданского неповиновения, го-
лодовки, бойкоты и т.п.). В небольших демократических государствах эффектив-
на пацифистская тактика гражданского несотрудничества, т.е. отказ от поддержки
любых действий правительства, чреватых эскалацией военной напряженности
(вплоть до требования полного уничтожения государственных вооруженных сил).
Гражданское несотрудничество является реальной альтернативой стратегии
"ядерной обороны".
Другой вариант современной тактики ненасильственного сопротивления
можно назвать избирательным пацифизмом. Этот вид пацифизма подразумевает
организованное выступление против какой- либо конкретной войны (движение
американцев против войны во Вьетнаме) или конкретного вида оружия (анти-
ядерное движение ученых, врачей, деятелей церкви). Избирательный пацифизм
способствует попутному антивоенному "просвещению" гражданского населения -
просвещению, которое незаметно выходит за рамки частных обвинений в адрес
отдельных инициаторов военных событий или создателей новых видов воору-
 148

жений. Вне чисто политической сферы пацифисты выступают активными побор-

никами антивоенного социального просвещения, участвуют в разработке и вне-
дрении различных проектов и программ в рамках "исследований мира"( peace re-
search).
Проблемное поле "исследований мира" достаточно широко. Оно включает
функционирование системы международных отношений, зарождение конфликт-
ных и кризисных ситуаций, формирование психологических установок и аттитю-
дов, осмысление экономического, политического, футурологического измерений
социальной жизни. Рeace research, таким образом, является междисциплинарной
областью исследований и требует совокупных усилий специалистов различных
гуманитарных областей. Цель этих усилий в первую очередь практическая - соз-
дание специфической "инфраструктуры мира", которая будет антиподом сущест-
вующей организационной структуры гонки вооружений.

29. А. Стивенс. Корни войны в перспективе архетипической

концепции К.Юнга
Автор…рассматривает причины происхождения войн, их психологические
и биологические корни и источники, привлекая для объяснения психоаналитиче-
скую теорию архетипов К. Юнга, данные биологических и социальных наук, ан-
тропологии, политики. На основании подробного анализа он приходит к заключе-
нию, что корни агрессией войны скрыты в глубине человеческой психики. Агрес-
сия, так же как и сексуальные влечения, является древним инстинктом человече-
ства. Война, вскрывая самое лучшее и худшее в нас, способствует нашей само-
реализации. Она мобилизует наши глубинные источники любви, сострадания, са-
мопожертвования, сотрудничества и одновременно порождает ненависть, жесто-
кость, разрушение. Она временно устраняет конфликты, существующие в обще-
стве, возрастает сплоченность сообщества, значимость каждого ее члена, повы-
шается способность его членов ко всеобщей идентификации, люди временно ос-
вобождаются от рутины и ответственности.
Психиатр А.Стор отмечает, что люди, утратившие смысл жизни, испыты-
вающие неудовлетворенность, почти с религиозным чувством подчиняют себя
единой воле, отдаются разрушительному порыву. Об универсальности войн гово-
рят сухие цифры статистики, констатирующие, что в период с 1500, по 1860 г. на
каждый год мира приходилось 13 лет войны. История человечества есть история
его войн. Еще в Древнем Риме возник столь известный теперь лозунг “Хочешь
мира - готовься к войне». Война и мир сменяют друг друга, как фазы Луны, с та-
ким же постоянством и неотвратимостью природного закона. Они неразрывны,
как тепло и холод, день и ночь, порядок и хаос. Длительные периоды мира связа-
ны с сублимацией и репрессией воинственности, которая тем не менее находит
свой выход в мирной жизни в возрастающем количестве фильмов, пропаганди-
рующих культ насилия и жестокости, росте преступности и др. В мифологии, в
естественнонаучных, психологических и социальных учениях Дарвина, Маркса,
Фрейда мир предстает как результат борьбы различных начал, противополож-
ных сил. Это борьба видов в животном мире, борьба различных экономических
и социальных систем, борьба его и самости, суперэго и бессознательного, разума
и чувства.
В основании всех жизненных явлений лежит единый универсальный
принцип взаимодействия противоположных начал, конфликт есть универсаль-
 149

ная характеристика мира, его движущая сила, источник развития, динамические

полярности могут находиться только в двух состояниях: конфликта и равнове-
сия. Конфликт между государствами, нациями, отдельными людьми есть лишь
частный случай действия всеобщего закона. З.Фрейд утверждал, что сама челове-
ческая личность является продуктом борьбы принципа удовольствия и принципа
реальности. В биологии выражением этого закона служит механизм гомеостазиса.
Все существующие политико-экономические объяснения причин возникновения
войн являются лишь рационализациями императивного древнего опыта челове-
чества, закона универсума. Существуют два основных подхода к рассмотрению
человеческой природы: один утверждает, что человек есть существо рациональ-
ное, а всплеск агрессии и жестокости возникает как нетолерантная реакция на
жизненные обстоятельства; другой утверждает изначальную иррациональную
природу человека, для которого акты насилия и агрессии являются природными и
естественными. Представителями первого направления являются французские
философы и мыслители эпохи просвещения (Руссо, Бюффон), рассматривающие
человеческое сознание и психику как tabula rasa, формирующиеся прижизненно.
Они считали, что реформы и совершенные социальные институты с неизбежно-
стью приведут к уничтожению войн. Второе направление получило свое развитие
в английской философии ХУП в. (Т. Гоббс) и далее в немецкой романтической
философии, в трудах Ницше, Фрейда. Представители второго направления
предприняли попытку более глубинного взгляда на человеческую психику. 0ни
рассматривали воинственные проявления человека не как патологию и отклоне-
ние в его природе, а как естественное состояние, диктуемое его собственной при-
родой. Война есть единство рационального и иррационального, когнитивного и
аффективного, она является результатом взаимодействия многих переменных.
Для нее справедливы основные принципы гомеостазиса: саморегуляция, целена-
правленность, наличие положительной и отрицательной обратной связи. Мы
склонны рассматривать войну, как зло и стремиться к миру, не предполагая, что
это есть противоположные фазы единого динамического процесса, цепь которо-
го состоит в удержании человечества в состоянии экологического равновесия.
Cуществуют психологические объяснительные механизмы возникновения
агрессии. Основы враждебного и дружелюбного отношения к миру закладывают-
ся уже в детстве. Через привязанность и любовь к матери, дающей ребенку защи-
ту и покровительство, формируется, выражаясь словами Э.Эриксона, "базовое
доверие к миру", оно рождает доброжелательность и миролюбие. Различение
"своих" и "чужих" формируется уже в младенческом возрасте, оно существует
у шестимесячного младенца, когда по отношению к "своим" ребенок проявляет
позитивные эмоции, встречает их улыбкой, при общении с "чужими" он плачет,
стремится избегать контактов. Все "чужие" и "посторонние" рассматриваются
им как потенциальные носители опасности и вызывают защитное агрессивное
поведение. На протяжении всей последующей жизни человек стремится при-
надлежать какой-либо определенной группе и противостоит другим. То, насколь-
ко прочно сформировалось доверие к миру, определяет дальнейшее поведение
человека в нем: будет ли оно агрессивным или миролюбивым.
Существование врожденной агрессивности подтверждают нейропсихоло-
гические исследования, которые утверждают, что, подобно всем млекопитающим
мы наделены природными механизмами агрессии и ее контроля обеспечиваю-
щими эффективность организма в экстремальных физических условиях. <…>
 150

В природе все устроено разумно. Все имеет свой смысл и значение, в том
числе и агрессия, являющаяся необходимым условием выживания любого жи-
вотного вида в мире, где ведется постоянная борьба за более благоприятные усло-
вия, территории, источники пищи, за власть, за доминантность, за лидерство. Аг-
рессия обеспечивала селективное воспроизведение. Она, генетически закрепляясь,
служила условием естественного отбора, где все слабое и недееспособное эли-
минировалось. Агрессия связанная с доминантностью и социальным превосход-
ством, приводила к выделению лидеров внутри каждой группы, их задача состоит
в объединении сообщества, выработке и принятии решений, поддержании дис-
циплины. Агрессия к особям своего вида всегда была выражена слабее, чем к
особям любого другого вида, что диктовалось биологическими соображениями
сохранения вида. Одновременно формировалась и внутригрупповай кооперация,
обеспечивающая наиболее эффективные условия защиты от врагов, охоты и
борьбы с особями иных групп. Таким образом, биологический шовинизм, эво-
люционируя, перерастал в социальный, В человеке живет бессознательная уста-
новка делить людей на "своих' и "чужих", потенциальных друзей и врагов. Инте-
ресно, что латинское слово “nostis", от которого происходит английское слово
«враждебность» hostility) , переводится как «посторонний», чужой". На опреде-
ленном этапе развития человеческого вида, когда для различий и делений внутри
одного вида уже нет биологических оснований и предпосылок, возникают, как
указывал Э.Эриксон, псевдовиды, имеющие культурные языковые, религиозные,
территориальные и политические различия. Биологически сформированная и за-
крепленная потребность делить мир на "своих" и "чужих" порождает расизм, на-
ционализм, войны. Оперируя, юнгианскими понятиями "война" и "мир" являются
архетипическими структурами человеческого бессознательного. Юнг определял
архетипы "как психологический "сгусток" родового опыта, но не сам опыт".
Ж.Моно, французский молекулярный биолог, высказал аналогичную мысль о том,
что "все формы человеческого поведения происходят не из его индивидуального
опыта, а из опыта, сформированного эволюционно накопленного видом homo
sapiens, умножаемого на каждом этапе развития. Архетипы так же универ-
сальны, как те биологические основания, на которых они образуются, они есть
универсальный субстрат человеческой психики, духовное наследие человечества,
сформированное в ходе эволюции. Архетипы являются не только биологически
детерминированными, но и трансперсональными по своей природе. Они переда-
ются через время, расы, культуры, определяя индивидуальные и коллективные
формы поведения. <…>
<…> Архетипы действуют как ''врожденные программы'', обеспечивая
адаптацию организма к меняющимся внешним и внутренним условиям, они за-
дают наиболее вероятные формы поведения, ''валентные'' направления, создавая
тем самым наиболее благоприятные условия для их обучения. Таким образом, аг-
рессивность - это часть нашего биологического арсенала. Поэтому ошибочны ут-
верждения, рассматривающие агрессивность как результат индивидуального изу-
чения, как простую реакцию индивида на неудовлетворенные потребности. За
последние 35-50 тыс. лет человек по своей биологической сути практически не
изменился: геноцид, Гитлер и Пол Пот, террор Сталина мало отличаются по своей
жестокости и механизму возникновения от племенных войн бурунди, воинствен-
ности Чингиз-Хана, Тамерлана и Атиллы. И хотя теперь мы считаем наше обще-
ство цивилизованным, мы нисколько не гуманнее наших предков, управляемых
 151

древними бессознательными импульсами. Сама история человечества подтвер-

ждает биологическую значимость агрессии. <…> Отсутствие явно выраженной
враждебности не говорит о том, что ее нет в действительности. Она лишь нахо-
дится в латентной форме и не проявлена.
Нельзя согласиться с точкой зрения Лоренца, утверждающего, что агрес-
сия имеет сипу инстинктивного побуждения, которое должно быть непосредст-
венно реализовано. Такие формы открытого проявления агрессии свидетельст-
вуют лишь о патологии. В норме агрессия всегда зависит от стимула и включает-
ся в целостную структуру человеческого поведения. Например, объединение мо-
лодых людей для совершения совместных агрессивных действий в банду являет-
ся не проявлением инстинкта, а активацией архетипических диспозиций. Ряд ав-
торов усматривают в подобной архетипической гипотезе обоснования войн опре-
деленный биологический фатализм, который обеспечивает человечеству алиби и
развязывает ему руки. С точки зрения этих авторов уничтожение возможных
разногласий и их причин должно привести к уничтожению самих войн. Это ут-
верждение, хотя и является логичным, не отражает психологических особенно-
стей человеческой природы, которая не всегда следует законам логики и рацио.
Человек, движимый архетипическим опытом всегда будет находить причины ло-
гичные и нелогичные. Таким образом, ни концепции Т. Гоббса и К. Лоренца об
инстинктивной природе агрессии, ни концепции Д. Локка и А. Монтегю о ее
принудительном характере, который диктуется внешними обстоятельствами и
неудовлетворенностью человеческих потребностей, не могут вскрыть ее истин-
ной природы. Они пытаются дать лишь наиболее рациональные объяснения аг-
рессии.
Существуют многочисленные попытки дать определение понятию «вой-
на». Одним из возможных определений может быть следующее: война есть
предрасположенность людей, объединяясь в группы, использовать организован-
ное насилие против членов других групп. Из необходимости компенсировать
свои, анатомические несовершенства, стремления усовершенствовать собствен-
ную физическую природу человек вынужден был развивать различные формы
вооружении: от примитивных каменных до мощных современных. Человек ис-
пользовал свой интеллектуальный потенциал для разработки принципов военного
искусства - его стратегии и тактики. Разработка оборонительных и наступатель-
ных средств вооружения была включена в замкнутый гомеостатический цикл,
сформированный под воздействием трех архетипических компонентов: враждеб-
ности, защиты, нападения. Именно этот цикл явился основанием для возникшей в
будущем гонки вооружения. Но создание дистанционного оружия явилось осо-
бым шагом в истории человечества, так как в этом случае перестают действовать
естественно-человеческие ингибиторы агрессии (жалость, сострадание, эмпатия),
и таким образом процесс вышел из-под естественно-природного контроля.
А.Вайда предложил теорию, объясняющую происхождение войн. Она содержит
следующие утверждения:
- снижение жизнеобеспечивающих ресурсов в расчете на каждого индивида
приводит к неудовлетворению потребностей и росту внутригрупповой на-
пряженности;
- при возрастании уровня напряженности до критической от метки разрядка
достигается за счет организации и ведения военных действий против враж-
дебных групп;
 152

- людские потери, контрибуции, завоевание новых территорий снижают

плотность населения, повышают обеспеченность жизненно важными ре-
сурсами, уменьшают внутригрупповую напряженность.
Война в эволюции человечества выполняла ряд функций: обеспечивала
экологический баланс, служила социально-регуляторным механизмом, организуя
процессы социального структурирования, общества (содействовала развитию
кооперации, дисциплины, социальной организованности), обеспечивала социали-
зацию индивидов; в обществе, демонстрируя преимущества социальной суборди-
нации и подчинения индивидуальных интересов интересам группы; способство-
вала социальной интеграции; путем селективного отбора обеспечивала эволю-
цию человеческого мозга и развитие цивилизации.
Многие социологи, психологи, политологи склонны отрицать, что в осно-
ве современной войны лежит изначальная природная агрессивность человека.
Например, Р.Х.Джекобс пишет, что люди, убивающие друг друга, применяющие
современную технологию и да же вовсе не видящие своего врага в лицо, выказы-
вают вовсе не агрессию, а покорность и послушание. Но ведь агрессия может
находить выход не только непосредственно в актах насилия. Она может выра-
жаться и символах или рационализироваться. Война теперь начинается не на по-
лях сражений, а в головах людей. К. фон Клаузевитц, видный германский воен-
ный деятель, отметил фундаментальное единство трех составных частей феноме-
на войны: насилия, воображения и разума. Задача активной подготовки войны со-
стоит в активации и актуализации комплекса агрессии. Это затрагивает когнитив-
ный, социальный, эмоциональный и нейропсихический уровни функционирова-
ния. Юнга интересовал вопрос о активации архетипического комплекса, потенци-
ально существующего в структурах коллективного бессознательного. Он предпо-
ложил, что это может происходить в соответствии с законами ассоциации, выде-
ляя ассоциации по смежности и ассоциации по сходству. Индивид, согласно за-
кону ассоциаций по смежности, попадает в ситуацию, которая имплицитно со-
держит характеристики архетипического образования. Таким образом, происхо-
дит активизация групп ассоциированных идей, связанных общим аффектом. Они
существуют в индивидуальном бессознательном в виде архетипического ком-
плекса.
Существующие в истории обряды инициации у мальчиков-подростков
служили как бы первой ступенью в активизации комплекса агрессии. Они имели
и другую функцию. У мальчиков в период мужания резко возрастала гормональ-
ная активность (секреция тестостерона, в частности), что приводило к сексуаль-
ной активности и агрессии. Он мог представлять определенную угрозу сущест-
вующей социальной иерархии. Таким образом, практики инициации позволяли
канализировать эту энергию в социально приемлемые формы (дисциплина,
групповое единство). В современном обществе обряды инициации как таковые
отсутствуют, но обязательная воинская повинность обеспечивает те же самые ар-
хетипические этапы: сепарация от семьи, период проверок и испытаний, обуче-
ние и овладение военным искусством, возмужание, инкорпорация в общество
мужчин. Здесь воспитываются такие черты, как преданность и верность группе,
групповая солидарность и единство, самодисциплина, подавляется индивидуа-
лизм и конконформизм. На психологическом уровне это выражается в разруше-
нии материальной идентификации и создании новой — идентификации с ролью
мужчины как гражданина и воина. Культивирование маскулинных черт, таких,
 153

как выносливость, агрессивность, сипа, в категориях юнгианской психологии вы-

ражается в подавлении "души', архетипического женского начала в мужчине и
усилении эгоинтеграции с маскулинным архетипом. Таким образом, целью ар-
мейской подготовки является подавление критичности мышления и активизации
глубинных бессознательных паттернов поведения (покорность, принадлежность
к группе).
Отмечается, что ненависть и любовь тесно связаны между собой. Христи-
анство, формируя христианскую мораль, пыталось раз вести их, определяя дья-
вола как носителя зла внешней и враждебной по отношению к человеку силы.
Позднее Фрейд выделил особую структуру бессознательного – «Оно», являю-
щуюся источником сексуальных и агрессивных импульсов. Юнг определил ее
как «тень». Важным в понимании враждебности и любви как форм поведения
является понятие «суперэго» (или моральный комплекс в терминах Юнга). Су-
перэго как совокупность моральных стандартов, этических норм и правил, суще-
ствующих в данной культуре, представляет собой архетипический компонент
психики, формирующийся или активизирующийся родителями в детях. В инди-
видуальном сознании эта инстанция осуществляет роль внутреннего родителя,
строго контролирует и подавляет запрещаемые обществом агрессивные и сексу-
альные желания, которые остаются вытесненными и существуют как динамиче-
ские компоненты. На военной службе происходит направленное контролируемое
высвобождение этих импульсов. В солдате активизируется архетип "героя", по-
зволяющий осуществить переход от юности к патернальности. По юнгианскому
принципу обратимости противоположностей развитие архетипа маскулинности
приводит к распространению противоположного архетипа феминности. Разруше-
ние материального комплекс» оставляет незаполненное пространство, которое во
что бы то не стало должно быть заполнено. Любовь в этом случае выступает как
реализация необходимости.
Отмечается, что любое социальное сообщество может существовать в
двух различных состояниях: релаксации и мобилизации (объединение под вла-
стью авторитета во имя выполнения определенных целей и задач). Переход от со-
стояния релаксации к состоянию мобилизации обусловлен глубинными интрап-
сихическими изменениями в структурах коллективного бессознательного. Опре-
деляя возможные механизмы, Уоллес говорит о "высвобождающих стимулах:
различного рода символах, пробуждающих коллективные чувства агрессии, стра-
ха. Архетипические механизмы, лежащие в основе процессов мобилизации, акти-
визируются через подражание, обучение, опыт. При этом значимыми являются
такие феномены, как власть авторитета, подчинение лидеру, где .диадическая
связь авторитет-подчинение выступает как выражение архетипической системы
родитель-ребенок, где родитель и авторитет являются образцами для подражания.
Анализ эксперимента Мильграма, исследующего подчинение авторитету, позво-
ляет выявить характерные особенности этого явления. Человек, подчиняющийся
власти авторитета, снимает с себя ответственность за принятие решения. Автори-
тет становится для него источником морального закона, проекцией его «супер-
эго», возникают родительские отношения. На уровне описания психических про-
цессов переход от состояния мира к состоянию войны характеризуется прорывом
репрессируемых подсознательных импульсов. "Ego" не может устоять перед их
натиском. Юнг говорил в этом случае об архетипе "одержимости", когда индиви-
дуальные чувства, аттитюды претерпевают радикальное изменение. Происходит
 154

обращение моральных и материальных ценностей. Обсуждая рациональные или

иррациональные пусковые, механизмы в развязывании войн, можно обратиться к
Ницше, который выделял существующее иррациональное стремление к власти.
Фрейд говорил о движущей сипе сексуальных желаний. В человеке существуют
как сексуальные желания, так и стремление к власти, агрессии, которая является
средством их удовлетворения. Поэтому надо стремиться к достижению сбалан-
сированного состояния подсознательных влечений, желаний и установлению гиб-
кого контроля над ними.
Переход от состояния мира к состоянию войны характеризуется следую-
щими этапами: восприятием угрозы при столкновении меж групповых интересов;
неудачными попытками урегулировать разногласия дипломатическим путем; рас-
тущим недоверием; поиском и активизацией псевдовидовых различий; проекци-
ей "тени" (в терминах Юнга), включением "высвобождающих стимулов" (пропа-
ганды и агитации), растущим воинственным энтузиазмом, дальнейшей эскалаци-
ей напряженности и началом военных действий, победой одной стороны и пора-
жением другой, мирными переговорами и установлением мира.
Стремясь к вечному и последнему миру, человечество с неизбежностью
возвращается к войне. Подобный закон действует в любом обществе. Ошибочны
взгляды тех, кто утверждает, что войны есть результат амбициозных устремле-
ний королей, монархов, правителей. Только демократические формы правления
несут миру избавление. История показывает обратное - установление демократи-
ческих режимов всегда сопровождалось самыми жестокими и кровавыми война-
ми (Великая французская революция). Ошибочны также и утверждения марксис-
тов, усматривающих экономические и социальные причины войн в существова-
нии капиталистической системы, где ведется постоянная борьба за источники
сырья, рынки сбыта. Таким образом, обосновывается необходимость социализ-
ма, устанавливающего братство и солидарность трудящихся.
Маркс выделял три типа войн: войны между капиталистически ми и со-
циалистическими государствами, войны между капиталистическими государст-
вами, антиколониальные освободительные войны. Для войн между социалисти-
ческими государствами, с его точки зрения, не существует никаких объективных
социальных и экономических предпосылок. Но недавние события в Афганистане,
Армении, Грузии, Прибалтике, в странах восточного опока опровергают этот те-
зис.
Существует "медицинский" взгляд на проблему войн. В соответствии с
ним война рассматриваете я как проявление социальной болезни общества, так
как здоровые люди неагрессивны, а здоровые сообщества невоинственны. Таким
образом, война есть патологическое состояние общества, один из симптомов его
болезни. Однако эта теория упускает из рассмотрения три существенных факто-
ра: универсальный характер войн, биологическую функцию агрессии и отсутст-
вие какого-либо удовлетворительного определения или критерия того, какое об-
щество можно считать "'здоровым".
Ошибка всех перечисленных теорий заключается в игнорировании дей-
ствующего архетипического механизма, а также в том, что долгое время ключом к
решению проблемы войн являлся анализ культуры, а не биологии.
Юнг проводит различие между архетипическими образами, мотивами, по-
веденческими паттернами и собственно архетипическими структурами, чтобы из-
бежать возможных обвинений в ламаркизме, который утверждал возможность
 155

генетического закрепления индивидуального онтогенетического опыта. Юнг, от-

вергая эти взгляды, отмечал, что архетипические образы, идеи, формы поведения
сами не наследуются. Наследуется лишь архетипическая предрасположенность к
их возникновению и выражению, способность к речи и прямохождению. Сущест-
вует определенная архетипическая иерархия: инактивация архетипа может иметь
большие или меньшие последствия для человека. Так, например, инактивация
материального архетипа может привести к серьезным пичностным нарушениям
в развитии. В то же время инактивация архетипа агрессии не оказывает столь от-
рицательного воздействия на развитие человека. Во многом степень актуализации
архетипа определяется условиями той культурной среды, в которой развивается
индивид.
Но цели и задачи человека должны определяться не пассивным принятием
архетипической обусловленности, его "эго" должно не пассивно развиваться под
воздействием побуждающей самости, а уметь сознательно сопротивляться посто-
янно действующей императивной силе. Но может ли человек изменить свою био-
логическую природу и существующие архетипы, научиться управлять их энерги-
ей? Для устранения агрессивности, утратившей на данном этапе свое эволюцион-
ное значение, могут использоваться новые продуктивные формы ее канализации,
воспитания и образования, а в будущем - биотехнологии, генной инженерии. Но
при этом сразу же возникнет множество этических, нравственных, социальных и
политических проблем, Уничтожив агрессивность, не уничтожим пи мы тем са-
мым способность человека к творчеству, его стремление к самореализации?

Глава 9. Чем и как завершается конфликт?

30. Л. Козер. Завершение конфликта.

Некоторые социальные процессы являются конечными, это значит, что они
определяются своим преходящим характером, а способы их завершения институ-
ционально предписаны. С заключением брачного союза заканчивается период
ухаживания; завершением формального образования является достижение цели
обучения, ознаменованное выпускными экзаменами или торжественным актом.
другие социальные процессы, такие, как дружба или любовь, не имеют чёткой
точки завершения. Следуя закону социальной инерции, они продолжают дейст-
вовать, до тех пор пока их участники не предложат ясных условий их прекраще-
ния. К такого рода процессам относится социальный конфликт. Если, например, в
игре правила ее ведения одновременно включают и правила окончания, то в со-
циальном конфликте непременно должна быть установлена четкая договорен-
ность между соперниками относительно его завершения. В том случае, когда не
достигнуто никаких взаимных соглашений к некоторому моменту борьбы, ее
окончание становится возможным лишь как следствие гибели по крайней мере
одного из противников. Это значит, что завершение конфликта содержит в себе
ряд проблем, которые не свойственны конечным процессам.
Различные типы конфликтов можно классифицировать в соответствии со
степенью их нормативной регуляции. На одном конце континуума можно помес-
тить полностью институализированные конфликты (типа дуэли), тогда на его
противоположном конце окажутся абсолютные конфликты, цель которых состо-
ит не во взаимном урегулировании спора, а в тотальном истреблении противника.
В конфликтах второго типа согласие сторон сведено к минимуму, борьба пре-
 156

кращается только в случае полного уничтожения одного или обоих соперников.

По словам А.Шпейера, мир, завершающий абсолютную войну, устанавливается
уже в отсутствие врага.
Разумеется, конфликты такого рода особенно изнурительны и дорогостоя-
щи, по крайней мере для противников, обладающих примерным равенством сил.
Если соперники стремятся избежать "игры с нулевой суммой очков», исходом ко-
торой может быть либо окончательная победа, либо столь же безусловное пора-
жение любой из сторон, они обоюдно заинтересованы в создании механизмов,
способных привести к обусловленному завершению борьбы. В действительности
большинство конфликтов оканчивается раньше, чем побежденная сторона будет
полностью разбита. Выражение "стоять до последнего', как правило, оказывается
только фразой. Сопротивление в принципе всегда возможно, до тех пор пока в
лагерях враждующих сторон остается хотя бы по одному воину. Тем не менee
схватка обычно прекращается задолго до наступления этого момента. Так проис-
ходит потому, что соперники договариваются относительно условий завершения
конфликта.
Если абсолютные конфликты практически не допускают никаких соглаше-
ний по поводу их окончания, некоторым разновидностям высоко институализи-
рованных конфликтов присущи специфические точки завершения. Символиче-
ские концовки дуэлей, испытаний огнём и водой и прочих состязательных видов
борьбы служат их концентрирующим началом н придают им характер игры, ав-
томатически определяя финал конфликта. Здесь подсчитываются очки, устанав-
ливается линия финиша, фиксируется условно допустимая степень повреждений.
Когда сумма очков достигает определенного числа, когда доказана та или иная
разновидность причиненного ущерба или пересечена финишная черта, конфликт
оказывается исчерпанным, а его результат очевидным как для победителя, так и
для побежденного.
Если конфликт институализирован не полностью, оценка сравнительной
силы сторон оказывается нелегкой задачей, так что потерпевший может и не со-
гласиться с фактом своего поражения либо вообще не знать о нем. Поэтому оба
соперника, стремясь избежать лишних усилий, заинтересованы в том, чтобы мо-
мент выигрыша или пик борьбы, который делает невозможным дальнейшее
предвосхищение победы, были бы обозначены как можно более четко. Оконча-
ние конфликта становится в этом случае проблемой, которую должны решать оба
оппонента.
Завершение конфликта представляет собой социальный процесс, кото-
рый, хотя и обусловлен намерениями противников, все же не может быть выве-
ден из них непосредственно. По Замечанию Г.Зиммеля, это специфическое пред-
приятие не принадлежит ни миру, ни войне, подобно тому как не принадлежит не
одному из берегов соединяющий их мост. Исход конфликта, без сомнений, связан
и с целями участников, и с теми средствами, которые они используют. Его дли-
тельность и интенсивность будут зависеть от устремлений оппонентов, от имею-
щихся в их распоряжении ресурсов, наконец, от времени и усилий, которые по-
требуются для выработки окончательного решения. Тем не менее завершение
конфликта, т.е. достижение согласия по вопросу о том, что следует считать ис-
тинным решением проблемы, выдвигает на первый план такие факторы, которые
не cвязaны напрямую с действиями сторон и должны быть поэтому рассмотрены
отдельно.
 157

Завершение всех видов конфликтов (за исключением абсолютных) предпо-

лагает обоюдную активность соперников. Поэтому данный процесс нельзя трак-
товать как одностороннее навязывание волн более сильного партнера более сла-
бому. Вопреки соображениям здравого смысла решающий вклад в окончание
конфликта вносит не толь ко тот, кто, вероятно, останется в выигрыше, но и тот,
чей проигрыш уже предрешен. Как отмечает Г.Калахан, войну навязывает побе-
дитель, но мир наступает благодаря усилиям потерпевшей стороны. Следова-
тельно, чтобы понять мотивы заключения мира, надо принять во внимание точку
зрения побежденного война будет длиться до тех пор пока последний не пойдет
на мировую. Иначе говоря, не отъемлемым элементом победы оказывается го-
товность проигравшего пойти на уступки. Недвусмысленное признание своего
поражения служит в данном случае доказательством истинной силы. Подобные
действия Зиммепь назвал настоящим подарком побежденного своему более
удачливому сопернику, а способность делать подарки как известно, является кри-
терием подлинной независимости.
Если, таким образом, н победитель и побежденный вносят равный вклад в
дело завершения конфликта, они вынуждены заключить между собой некоторое
соглашение. Как убедительно показал Т. Шеплинг, признания друг друга и вза-
имных уступок. Этот тезис применим не только для характеристики ведения
конфликта, но в его завершения. Для того чтобы погасить конфликт, стороны
должны заключить договор относительно норм и правил, которые позволят опре-
делить взаимное соотношение сил. Общность интересов вынуждает соперников
принять такие правила, которые усиливают их зависимость друг от друга в самом
процессе отстаивания антагонистических целей. Договоренности подобного рода
способствуют самоликвидации конфликта в той мере, в какой принятые правила
соблюдаются, конфликт институализируется и приобретает черты состязатель-
ной борьбы, о которой говорилось выше.
Соглашения, в которых четко зафиксированы цели противников и огово-
рен момент будущего исхода борьбы, уменьшают длительность конфликта. Раз
одна из сторон добилась своей целина другая приняла этот факт как знак своего
поражения, конфликт исчерпан. Чем жестче очерчен предмет спора, чем очевид-
нее признаки, знаменующие победу, тем больше шансов, что конфликт будет
локализован во времени и пространстве. В этой связи уместно вспомнить извест-
ный афоризм Дюркгейма: «Чем более человек имеет, тем более он желает, ибо
удовлетворение потребностей порождает новые желания, не насыщая прежних».
Пределы, положенные «аппетитам» сторон их взаимной договоренностью, при-
дают нормативно- конечный характер процессу, который как таковой не обладает
способностью к самоограничению.
Иллюстрацией к сказанному могут служить примеры из истории тред-
юнионизма. Ограниченные цели борьбы его экономического крыла содержали в
себе не только возможности для урегулирования спорных вопросов, но и нагляд-
ные признаки наиболее удобных моментов для завершения схватки. Что же каса-
ется сторонников революционного синдикализма, то для них окончание забастов-
ки всегда представляло мучительную проблему. Поскольку цель последних со-
стояла не в улучшении капиталистического порядка изнутри, а в его ниспровер-
жении, постольку они не могли согласиться на такой финал борьбы, который оз-
начал победу с точки зрения экономического тред-юнионизма. Стратегия рево-
люционного синдикализма за ведомо обрекала себя на провал, так как с этих по-
 158

зиций никакой исход забастовка не мог считаться приемлемым разрешением

конфликта, если он не означал уничтожения капитализма. Невосприимчивые к
свидетельствам относительного успеха, игнорирующие всякие попытки к прими-
рению адепты революционного синдикализма не способны были использовать
даже завоеванные ими частичные пре имущества. Как это ни парадоксально, в
данном случае именно слабая сторона требовала безусловного подчинения от
своего сильного оппонента, провоцируя тем самым продолжение борьбы до пол-
ного истощения сил.
Приведенный пример показывает тесную связь между тем или иным ис-
ходом борьбы и специфическими целями ее участников. Чем ограниченнее их
устремления, чем меньше жертва, требуемая от оппонента, тем больше вероят-
ность, что побежденная сторона будет готова уступить свои позиции. Следует
постепенно подводить про игравшего соперника к решению, что заключение мира
будет для него более выгодно, чем продолжение войны. Подобное решение зна-
чительно облегчается в тех случаях, когда требования победителя не выглядят
чрезмерными. Если желания последнего строго ограничены, как, например, в слу-
чае русско-японского конфликта 1905г. или испано-американской войны, то про-
цесс примирения оказывается относительно легким. Как только японцы преуспе-
ли в своем намерении приостановить продвижение русских на Дальний Восток,
их цель была достигнута и они смогли позволить себе предпринять первые шаги
в сторону мира, обратившись к Рузвельту с просьбой о посредничестве. Анало-
гичным образом США, разбив испанский флот и овладев Кубой, не были заинте-
ресованы в дальнейших военных действиях против Испании на материке.
И все-таки независимо от действий потенциального победителя, способст-
вующих скорейшему завершению конфликта, последнее олово остается за побе-
жденным. Что же в таком случае заставляет проигравшего признать свое фиаско?
Здесь решающую роль играет не столько объективная ситуация, но и соответст-
вующее ее восприятие, так как только оно может принести столь желанную кон-
статацию проигрыша. Как пишет Клаузевиц, если мы хотим подчинить соперни-
ка нашей воле, нам следует поставить его в такое положение, которое покажется
ему более тягостным, чем требуемая нами жертва, Это элегантное изречение тем
не менее лишается смысла, если не будут определены критерии, руководствуясь
которыми противник сможет в действительности оценить сложившуюся ситуа-
цию. Разные противники могут иметь разные мнения по поводу тяжести своего
положения или цены требуемой жертвы. Оценки подобного рода крайне трудны
и не сводимы исключительно к рациональным соображениям или расчету. Их вы-
бор значительно облегчается, если под рукой есть доступные символические
ориентиры, позволяющие овладеть ситуацией.
Во всех тех случаях, когда война строго локализована (как, например, во-
енные действия в ХУШ в.), то или иное очевидное событие - штурм крепости,
преодоление естественного барьера и т.п. - служит для соперников символом ус-
пешной реализации намерений одного из них. Последующие уступки потерпев-
шей стороны означают . полное и окончательное разрешение спорного вопроса.
Если же нет таких ориентиров, доступных восприятию обоих противников, за-
вершение конфликта осложняется.
Природа символических ключей-ориентиров может существенно варьиро-
ваться. Следовательно, вероятный победитель должен располагать точными све-
дениями о том, какие именно символы его оппонент расценит как свидетельства
 159

своей неудачи. Если стопина государства олицетворяет для его граждан само су-
ществование нации, то падение столицы будет воспринято как поражение с после
дующими уступками победителю. Так, падение Парижа в 1871 и в. 1941 гг.
символизировало для большинства французов окончание войны, несмотря на то,
что Гамбетта собрал новые значительные силы в провинции, а де Голль призы-
вал к продолжению борьбы из Лондона. Только относительно небольшое число
французов отказа лось принять падение Парижа как знак военного поражения
нации. Менее централизованные народы, для которых столица не обладает
столь большим символическим значением, не воспринимают захват главного го-
рода страны как решающее событие войны. Претория и Блумфонтен сдались
англичанам в 1900 г. Тем не менее к большому удивлению британцев, сопротив-
ление буров не прекращалось еще в течение двух лет. Британцы не могли по-
нять, что для буров, занятых преимущественно сельским трудом, именно об-
ширные сельскохозяйственные угодья, а не города, являются символом нации.
Для буров война закончилась лишь тогда, когда постоянная нехватка фуража,
тяжелые условия и грабежи противника уничтожили их лошадей. Для человека,
выросшего в седле, утрата лошади с неизбежностью означает поражение. Точно
так же разграбление Вашингтона в 1812 г. не воспринималось американцами как
свидетельство национальной катастрофы: символом национальной независимо-
сти, с их точки зрения, являлась не федеральная столица, а бескрайние просторы
Америки. В других случаях символ неудачи вообще может быть не связан с за-
хватом территории, а ассоциироваться, например, с гибелью или пленением ха-
ризматического вождя.
В структуре неприятельского лагеря указатели—ориентиры представлены
как значимые символы поражения и победы. Поэтому для обеих сторон чрезвы-
чайно важно обладать более подробными сведениями об отличительных особен-
ностях социальной структуры и символах противника. Когда в кромешной тьме
сталкиваются две абсолютно незнакомые армии, их обоюдное невежество меша-
ет им договориться, прежде чем силы обеих окажутся на пределе.
Способность использовать в схватке символические знаки поражения или
победы оппонента зависит не только от знания его организационной структуры,
но и от внутренней динамики своего собственного лагеря. Внутренняя борьба
может послужить препятствием для признания той или иной совокупности собы-
тий в качестве недвусмысленного символа неудачи. Даже в том случае, если факт
поражения признается большинством, вполне вероятно, что меньшинство будет
no-прежнему отстаивать возможность дальнейшего сопротивления. Отдельные
группы могут прийти к заключению, что лидеры, принимающие решения и со-
гласившиеся положить конец конфликту, предали общее дело. Обширный мате-
риал для разногласий внутри каждого из враждующих лагерей содержит также
условия заключения мира, тем более что в зависимости от переменчивой форту-
ны, эти условия получают новые и новые трактовки на разных этапах развития
конфликта. Партии могут принципиально расходиться в оценке того или иного
события как имеющего решающее или случайное значение для исхода борьбы.
Противоборство внутренних группировок будет тем глубже и ожесточеннее, чем
менее интегрирована социальная структура. В интегрированных структурах внут-
реннее несогласие возбуждает и усиливает энергию групп, но если расхождения
по поводу адекватности тех или иных действий затрагивают глубинные пласты
 160

общих верований, символы победы и поражения также могут оказаться различ-

ными для разных групп.
В крайне поляризированных социальных системах, где внутренние кон-
фликты разных типов накладываются друг на друга, единое прочтение ситуации
и общность восприятия событий всеми членами системы вряд ли вообще воз-
можны. В условиях когда группа или общество раздираемы враждой лагерей вне
всякой объединяющей цели, заключение мира становится почти невозможным,
так как ни одна из внутренних партий не желает принять определение ситуации,
предложенное другими. В подобных обстоятельствах предпосылкой для заклю-
чения внешнего мира является урегулирование внутренних споров, а также пере-
смотр и окончательное определение баланса сил между враждующими группи-
ровками. После Февральской революции в России Временное правительство, на-
ходясь под постоянным давлением крепнувшей партии большевиков, было не в
состоянии ни продолжать войну, ни достойно завершить ее. Как только больше-
вики захватили власть, возобладало их понимание ситуации, и мир в Брест-
Литовске стал реальностью.
Если социальная структура не подвергается столь сильным потрясениям и
расколам, то и в этом случае для нее будет характерно неизбежное размежевание
сил, а именно расхождение между социальной перспективой лидеров и точкой
зрения масс. Несовпадение позиций подчинения и авторитета требует от стоящего
во главе значительных усилий, для того, чтобы массы согласились с его интер-
претацией событий. На первых этапах конфликта лидер призван убедить идущих
за ним в оправданности их жертвы, т.е. в том, что борьба ведется во имя будуще-
го благополучия всех слоев общества, а не только его верхушки. Точно так же в
дальнейшем лидер должен доказать своим соотечественникам, что признание
проигрыша продиктовано интересами всего общества, а не только соображениями
вождей. Чтобы сделать поражение приятным, требуется, видимо, не меньше
усилий, чем для того, чтобы стала желанной война.
Характерное отличие лидеров от ведомых не исчерпывается разным каче-
ством их социальной перспективы; оно включает также уровень оценочных суж-
дений, так как лидер обязан быть более рациональным в своей интерпретации
последствий конфликта и относительных преимуществ своей стороны. Вождь,
который предвидит неудачу раньше, чем она станет достоянием массового соз-
нания, должен разработать специфическую стратегию убеждения своих соотече-
ственников: выгоднее будет такое толкование проигрыша, которое представит
его как по крайней мере частичную победу. Достаточно часто возникает необхо-
димость остудить пыл тех, кто следует за вождем, доказав им, что пережитое ими
как поражение есть "на самом деле" частичная победа.
Разногласия внутри вражеского лагеря по поводу адекватного определения
ситуации снова выдвигают на первый план важность символических ориентиров.
Если лидер хочет облегчить тяжесть поражения, он должен призвать на помощь
свое умение манипулировать системой символов, посредством которой массы
ориентируются в текущих событиях. Например, в конфликтах между рабочими и
администрацией многие события, которые кажутся несущественны ми посторон-
нему наблюдателю, могут нести высокий эмоциональный заряд для его участни-
ков. Возобновление работы несколькими забастовщиками или, наоборот, успех
демонстрации, или поддержка официальных лиц и органов печати, выражающих
общественное мнение, — все эти события могут иметь символическое значение
 161

для участников конфликта, т.е. способствовать возвращению к работе либо, на-

против, укреплению надежды на скорую победу. Вот почему так важно для ли-
дера умело оперировать символами, которые формируют массовое восприятие
событий. Организатор забастовки должен знать, как закончить борьбу в удобный
момент. Однако это знание окажется бесполезным, если он не сумеет передать
его рядовым участникам забастовки. Этот процесс нередко означает преимущест-
венное разъяснение массам сути одержанных ими частичных побед, с тем чтобы
отвлечь их внимание от переживания относительно неудач.
Из подобных действий и складывается компромисс. В действительности
компромисс, который многим рядовым участникам борьбы видится как "преда-
тельство вождей", обусловлен иной структурной позицией лидера по сравнению
с ведомыми — позицией, которая позволяет воспринимать ситуацию во всей ее
целостности, недоступной массам. Более того, роль лидера требует постоянных
манипуляций внутригрупповыми точками напряжений, для того чтобы сохранить
единство группы в неблагоприятных обстоятельствах. Эти манипуляции лидера
будут оправданы даже в том случае, если достижение общегрупповой цели по-
требует жертвы. Используя терминологию Парсонса, можно сказать, что "под-
держание системы" может иногда осуществляться путем снижения качества ис-
полнения задачи.
Большинство конфликтов действительно оканчивается компромиссом, где
достаточно трудно определить относительные преимущества той или иной сторо-
ны. Следовательно, необходимо различать между собой желание заключить мир
и готовность признать себя побежденным: очень часто в наличии оказывается
только первое. Стремление сторон к миру может быть вызвано очевидной невоз-
можностью достичь цели или непомерной ценой успеха, или, в более общей,
форме, осознанием меньшей привлекательности продолжения конфликта по
сравнению с его мирным исходом. Во всех этих ситуациях противники вряд ли
будут склонны признать свое поражение, несмотря на явные усилия найти вы-
ход из такого положения, при котором никому не удается полностью одержать
верх. В таком случае соперники вынуждены испробовать путь компромисса. Об-
суждение возможности компромисса, который положит конец призрачной по-
гоне за победой, предполагает адекватную оценку наличного положения вещей.
Такой оценке, в свою очередь, будет способствовать наглядность и доступность
показателей взаимного соотношения сил, о которых шла речь выше. С этой
точки зрения одна из ключевых функций посредника состоит в облегчении дос-
тупности этих показателей для враждующих сторон. Способность соперников
вести пере говоры зависит от того, насколько совпадают присущие им системы
символов; общность символов обеспечивает тождество оценок в сложившихся
условиях. Таким образом, символы победы и поражения самым непосредствен-
ным образом связаны с процессом преодоления ситуаций, когда в равной мере
невозможны ни полный выигрыш, ни абсолютный проигрыш.
До тех пор, пока соотношение сил участников конфликта не получило сво-
ей оценки, трудно дать соответствующую характеристику (потенциалу каждого
из них. Если же такая оценка достигнута, взаимное согласие становится возмож-
ным. Переосмысление сложившейся ситуации в ходе борьбы нередко высвечива-
ет такие ее аспекты, которые прежде оставались в тени. Соглашению сторон
способствуют четкие критерии оценки текущих условий. Возможность такого
мира, который лишит обоих соперников преимуществ победителя, зависит также
 162

от единства мнений по вопросу о взаимном соотношении сил. Не меньшую роль

играет здесь умение договаривающихся сторон красиво подать новое понимание
ситуации своим соотечественникам. Так, во время корейской войны США не
только избрали своим символическим рубежом Корейский перешеек, но сумели
убедить и противника, и собственных граждан в своей решимости удержаться там
во что бы то ни стало. Когда было пролито достаточно крови и обеим сторонам
стало ясно, что победа любой из них будет стоить слишком дорого, противники
сели за стол переговоров. Они стремились к компромиссному решению, которое
было бы основано на реальном балансе политических и военных сил и выгляде-
ло убедительным в глазах обоих народов. Как отметил Б.Х.Миддел-Харт, мир как
выход из тупиковой ситуации, когда оба оппонента отдают должное силе друг
друга, всегда предпочтительнее мира, заключенного вследствие обоюдного исто-
щения ресурсов.
Таким образом, сопоставительная оценка потенциалов противни ков дей-
ствительно очень часто становится возможной только в ходе конфликта. Тем не
менее период взаимных мучений будет гораздо короче, если в распоряжении сто-
рон имеются наглядные свидетельства-символы, которые позволяют четко обо-
значить тот или иной исход борьбы и соотношение ресурсов ее участников. Ко-
гда процесс применения этих символов высоко институализирован, продолжи-
тельность и интенсивность конфликта уменьшаются. Поэтому изучение симво-
лов, которые побуждают к компромиссу или даже признанию своего краха, не
менее ценно, чем осмысление символических стимулов к войне.

31. Санкт-Петербургская конфликтологическая школа. О цене конфликта и

цене выхода из него
(…) Цена конфликта (Цк) для каждой из конфликтующих сторон склады-
вается из суммы трех величин: 1) затраты (Э) энергии, времени и сил на кон-
фликтную деятельность; 2) ущерб (Д), наносимый недружелюбными действиями
другой стороны; 3) потери (С), связанные с ухудшением общей ситуации (развал
общего дела из-за плохого взаимодействия сторон и несогласование их усилий,
беспорядок, застой, утрата общественного престижа и т.д.):
Формула 1:
Цк = Э+Д+С
Цену конфликта, в принципе, можно перевести в денежное выражение, но
обычно она выступает как интуитивное понятие. Нестрогость интуитивно улавли-
ваемой цены конфликта не мещает тому, чтобы сравнивать ее с другой интуитив-
но оцениваемой величиной – ценой выхода из конфликта.
Цена выхода из конфликта (Цвк) – это разность между утратами (У), с ко-
торыми сапряжен этот выход из конфликта (утрата каких-то приобретений, стату-
са, перспектив; затраты на реорганизацию, нахождение новых возможностей; ус-
тупки другой стороне; и т.п.) и приобретениями (П), которые даст выход (осво-
бождение сил для другого поля деятельности; открытие новых возможностей, и
пр.):
Формула 2:
Цвк = У-П
Если приобретения П больше, чем утраты У, то выгода от прекращения
конфликта очевидна. Однако приобретения обычно представляются неясными и
гипотетичными, что значительно снижает их оценку, тогда как утраты отчетливо
 163

зримы и поэтому оцениваются высоко. Вот почему неудивительно, что гораздо

чаще встречается иной вариант: утраты представляются больше приобретений. В
этом случае целесообразно сопоставить Цк и Цвк. Если Цк < Цвк, т.е. выход из
конфликта дается слишком дорогой ценой, то попытки продолжить конфликтную
борьбу еще имеют смысл. Если же Цк > Цвк, то наоборот, «дешевле» прекратить
конфликт, чем расходовать средства на его продолжение.
Таким образом, сравнение цены конфликта и цены выхода из него позво-
ляет рационально решить вопрос: стоит ли продолжать конфликт, учитывая даль-
нейшее возрастание его цены, или же выгоднее прекратить его. Однако для при-
нятия окончательного решения надо еще, вдобавок, учесть два важных обстоя-
тельства. С одной стороны, нужно взвесить шансы на победу в конфликтной
борьбе и оценить преимущества, которые принесет победа. Здесь остается про-
стор для любителей риска. Они могут решить бороться дальше в надежде на по-
беду и большой выигрыш, оставив в стороне рациональные доводы. Но Если риск
представляется неоправданным, то при Цк > Цвк есть все основания искать путь к
прекращению конфликта. А с другой стороны, необходимо принять во внимание,
что цена выхода из конфликта может сильно меняться в зависимости от условий,
на которых выход осуществляется. Это подводит к необходимости договаривать-
ся с другой стороной с целью найти способ улучшить эти условия и понизить тем
самым цену выхода из конфликта.
Для конфликтолога – практика понятие цены конфликта и цены выхода из
конфликта – это рабочие инструменты, с помощью которых очерчивается выбор
наилучших перспектив развития конфликтной ситуации. Конфликтующие сторо-
ны, как правило, настолько втягиваются в борьбу друг с другом, что она кажется
единственно возможным способом бытия. Они начисто забывают о других воз-
можностях, упускают из виду, что могут добиться большего и жить лучше, если
выйдут из конфликтной борьбы. <…> Когда конфликтолог, сталкиваясь с подоб-
ным ''уходом в борьбу'', настраивает конфликтующие стороны на рациональный
подход к подсчету и сравнению цены конфликта и цены выхода из него, это не-
редко отрезвляет страстно увлеченных борцов ''за победу во что бы то ни стало''.
Завершение конфликта иногда достигается просто потому, что конфлик-
танты устают враждовать, привыкают друг к другу и приспосабливаются к сосу-
ществованию. Проявив достаточную терпимость они, если контакты между ними
неизбежны, постепенно приучаются не придавать особого внимания неприятным
чертам поведения другой стороны, не наступать ей на ''больную мозоль'', находя
вместе с тем способы отстаивания своих основных интересов. Многое здесь зави-
сит от житейской мудрости конфликтантов, их способности понять, что можно
жить в мире, не требуя друг от друга полного согласия взглядов и привычек.
Однако гораздо чаще завершение конфликта удается достичь только по-
средством специальных усилий, направленных на его разрешение. Такие усилия
могут потребовать немалого искусства и большой изобретательности…
 164

Раздел 3.

ОСОБЕННОСТИ КОНФЛИКТОВ В РАЗЛИЧНЫХ СФЕРАХ

СОЦИАЛЬНЫХ ВЗАИМОДЕЙСТВИЙ

Глава 10. Межличностные конфликты

32. Санкт-Петербургская конфликтологическая школа о межличностных

конфликтах

ОСОБЕННОСТИ МЕЖЛИЧНОСТНЫХ КОНФЛИКТОВ

Едва ли среди нас найдутся те, кому ни разу в жизни не пришлось участ-
вовать в каком-то конфликте. Иногда человек сам становится инициатором кон-
фликта с одним или несколькими из окружающих его людей, иногда он оказыва-
ется вошедшим с кем-то в конфликт неожиданно для самого себя и даже против
собственного желания. Нередко бывает и так, что обстоятельства заставляют че-
ловека втягиваться в конфликт, разгоревшийся между другими людьми, и ему
приходится волей-неволей выступать то ли в качестве арбитра или примирителя
спорящих сторон, то ли в роли защитника одной из них, хотя, может быть, ему не
хочется ни того, ни другого. Во всех ситуациях такого рода можно заметить два
взаимосвязанных аспекта. Первый — это содержательная сторона конфликта, т.
е. предмет спора, дело, вопрос, вызывающий разногласия. Второй же — это пси-
хологическая сторона конфликта, связанная с личностными особенностями его
участников, с их личными взаимоотношениями, с их эмоциональными реакциями
на причины конфликта, на его ход и друг на друга. Вот эта-то вторая сторона и
является специфической чертой межличностных конфликтов — в отличие от
конфликтов социальных, политических и др.
В таком конфликте люди сталкиваются друг с другом непосредственно,
лицом к лицу. При этом у них возникают и поддерживаются напряженные отно-
шения. Они втягиваются в конфликт как личности, проявляют в нем черты своего
характера, способностей, других индивидуальных свойств и особенностей. В
конфликтах проявляются потребности, цели и ценности людей; их мотивы, уста-
новки и интересы; эмоции, воля и интеллект. Перефразируя известную послови-
цу, можно с полным основанием утверждать: « Скажи мне, кто твой противник, и
я скажу, кто ты». Участники конфликта по-своему, а следовательно, по-разному
воспринимают и трактуют конкретную ситуацию столкновения. По-разному они
видят и способы выхода из конфликта.
Если говорить о реальных межличностных конфликтах, то наиболее оче-
видными их проявлениями выступают взаимные обвинения, споры, нападки и
защита. Каждый участник конфликта при этом стремится самоутвердиться, удов-
летворить свои потребности, достичь своих интересов. Это касается всех сфер и
широкого спектра человеческого взаимодействия: от сексуальных отношений до
распределения материальных благ и сохранения духовных ценностей.
 165

Конфликт может начаться в связи каким-то одним конкретным поводом,

но затем постепенно разрастаться и захватить самые раз личные стороны отноше-
ний между людьми. При этом в межличностных конфликтах часто эмоциональная
сторона затмевает содержа тельную. Так нередко протекают, например, семейные
конфликты.<…>
В реальной жизни, когда возникают межличностные конфликты и мы жи-
вем среди них, встречаются самые разные отношения к этому весьма сложному
явлению. Одни считают, что любой конфликт — зло, и его необходимо всячески
избегать: предупреждать, предотвращать, устранять и т. д. Другие указывают, что
конфликты окружают нас повсеместно и, следовательно, просто неизбежны, а по-
тому с ними надо смиряться. Третьи придерживаются мнения, что в конфликтах
имеется некоторое позитивное, конструктивное начало, и утверждают, что, как
минимум, следует извлекать пользу из их результатов, а то и даже специально
проектировать конфликты, чтобы получить полезные результаты. Кто тут прав?
Скорее всего, это зависит от конкретных обстоятельств и поведения участников
конфликта.
Можно хотя бы снижать негативные последствия бурных столкновений, а
во многих случаях даже использовать заложенную в них энергетику взаимодейст-
вия людей в конструктивном плане. Это достигается на основе использования
разработанных в конфликтологии и других науках техник и технологий, таких,
например, как медиация.

ВЗАИМОСВЯЗЬ МЕЖЛИЧНОСТНЫХ КОНФЛИКТОВ

С ВНУТРИЛИЧНОСТНЫМИ И ГРУППОВЫМИ
Межличностные конфликты тесно связаны с другими типами конфликтов.
Очень часто межличностные конфликты вытекают из внутриличностных: проти-
воречивые личностные тенденции внутри самого человека ведут к столкновениям
с другими людьми . Часто человек, не находя ответа на волнующие его проблемы,
начинает думать, что в этом виноваты другие люди, загнавшие его в затрудни-
тельное положение. В результате он начинает вести себя (действовать, высказы-
ваться) неадекватно. Он может выдвигать к окружающим несправедливые, но
кажущиеся ему справедливыми претензии, приставать к другим людям, предъяв-
лять к ним неопределенные и неоправданные требования. Контактирующие с
ним люди не очень представляют причины та кого, порой совершенно непонятно-
го, поведения, а если оно нарушает какие-либо их интересы, то вступают с ним в
конфликт. Таким образом, внутриличностный конфликт перерастает в межлично-
стный.
Наряду с этим межличностные конфликты включены в столкновения и
другого уровня — межгрупповые, межинститупиональные и другие групповые
конфликты. Когда возникают разногласия и столкновения между группами лю-
дей, члены каждой из конфликтующих групп обычно начинают воспринимать
членов другой группы как своих противников. Противопоставление по принципу
«Мы—Они» переносится с отношений между группами на личные отношения. В
таких случаях межгрупповой конфликт становится почвой для зарождения и раз-
вития межличностных конфликтов<…>
С другой стороны, межличностные конфликты могут разрастаться и затра-
гивать других людей. К участникам конфликта нередко примыкают поддержи-
вающие их сторонники. А когда конфликт разгорается вокруг вопроса, решение
 166

которого как-то сказывается на посторонних лицах или целых организациях, то

они тоже начинают принимать в нем участие. В результате конфликт, начавшись
как межличностный, становится групповым. <…>
Указанные типы конфликтов: внутриличностные (ВЛК), межличностные
(МЛК) и межгрупповые (МГК) — вытекают друг из друга и обусловливают друг
друга, образуют некую кольцевую структуру…

ПРИЧИНЫ МЕЖЛИЧНОСТНЫХ КОНФЛИКТОВ

Во всяком межличностном конфликте существуют, как минимум, два уча-
стника и определенная конкретная ситуация их взаимодействия, в которой проис-
ходит начальный инцидент и развиваются его последствия.
Для выявления причин конфликтов нужен всесторонний и глубокий анализ
как действий, позиций и психологических особенностей его участников, так и об-
стоятельств, возникающих в ситуации их взаимодействия.
Увидеть непосредственные причины и источники межличностных кон-
фликтов можно, обратившись к базовым потребностям человека. Здесь имеются в
виду потребности в пище, сексе, привязанности, безопасности, самоуважении,
справедливости, доброте и др. Когда они подавляются или появляется угроза их
удовлетворению, тогда продуцируется напряжение и возникают конфликты меж-
ду людьми. В этом случае человек усматривает в поведении тех, кто, по его мне-
нию, наносит ему ущерб, проявление агрессивности, эгоизма, категоричности или
превосходства над собой<…>
Конфликтологи, обращаясь к движущим силам и мотивации межличност-
ных конфликтов, различают ресурсные и ценностные конфликты…
Ресурсные конфликты связаны с распределением средств жизнедеятельно-
сти (материальных средств, территории, времени и т. д.). В организациях, напри-
мер, нередко возникают межличностные конфликты по поводу распределения
премиального фонда между сотрудниками.
Ценностные конфликты разворачиваются в области взаимоисключающих
культурных стереотипов, верований и убеждений, оценок и отношений. Приме-
ром могут служить встречающиеся в современных условиях конфликты в семьях
из-за различных ценностных ориентации у родителей и детей. Конфликты между
супругами в семьях часто основаны на половом диморфизме (различиях в вос-
приятии и реагировании) мужчин и женщин…
Немалую роль в межличностных конфликтах играет иррациональная мо-
тивация, которая особенно усиливается в условиях современного кризисного ра
звития общества. Иллюстрацией сложности человеческих взаимоотношений, по-
рождающих конфликты, причины которых трудно объяснить на основе обычной
логики, являются «игры», описанные в книгах Э. Берна1. Играми Берн называет
такие формы общения людей, в которых кто-то из участников руководствуется
скрытым и даже неосознаваемым мотивом получить какой-то психологический
или социальный «выигрыш».<…>
В реальной жизни такой сценарий может обрастать другими и еще более
извилистыми сюжетами. Но что характерно для конфликта, возникающего и раз-
вивающегося по этому сценарию? Здесь жена совершает несколько операций,
создающих и обостряющих конфликтную ситуацию: 1) обольщение и неадекват-
ная реакция иа него; 2) отталкивание и смирение; 3) провокация и реакция на нее;
4) отталкивание и скандал.
 167

Конкретные причины межличностных конфликтов чрезвычайно разнооб-

разны. Трудно дать их исчерпывающую классификацию — сколько школ и авто-
ров, столько и подходов к решению этой задачи. Причины конфликтов можно
классифицировать по различным основаниям. Так, по мнению Н. В. Гришиной1,
причины конфликтов могут быть сведены к трем группам: во-первых, само со-
держание взаимодействия (совместной деятельности); во-вторых, особенности
межличностных отношений; в-третьих, личностные особенности участников. При
других основаниях классификации ниточников конфликтов выделяют ценности
взаимодействия, интересы участников, средства реализации целей, потенциал
участников, правила взаимодействия и управления.
Представляется целесообразной классификация, выделяющая следующие
группы основных причин конфликтов:
1) ограниченность ресурсов — их качественная и количественная сторо-
на; 2) различные аспекты взаимозависимости (полномочия, власть, за-
дания и другие ресурсы; в приведенном выше примере — это взаимоза-
висимость в удовлетворении сексуальных потребностей);
3) различия в целях;
4) различия в представлениях и ценностях;
5) различия в манере поведения и жизненном опыте;
6) неудовлетворительные коммуникации;
7) личностные особенности участников столкновений.
Данная классификация хороша тем, что позволяет понять источники кон-
фликтов и ту сферу, где они существуют.
На практике при анализе конфликтов весьма полезным оказывается под-
ход, предложенный В. Линкольном1. Он выделяет причинные факторы кон-
фликтов, которые подразделяются на пять основных типов: информационные,
поведенческие, отношений, ценностные и структурные.
1. Информационные факторы — связаны с неприемлемостью информации
для одной из сторон.
В качестве информационных факторов могут выступать:
ƒ неполные и неточные факты, включая вопросы, связанные точно-
стью изложения проблемы и истории конфликта;
ƒ слухи, невольная дезинформация;
ƒ преждевременная информация и информация, переданная с опоздани-
ем;
ƒ ненадежность экспертов, свидетелей, источников информации или
данных, неточность переводов и сообщений средств массовой инфор-
мации;
ƒ нежелательное обнародование информации, которая может оскорбить
ценности одной из сторон, нарушить конфиденциальность и даже ос-
тавить неприятные воспоминания;
ƒ интерпретация использованного языка, выражений типа «прибли-
зительно», «существенно», «намеренно», «чрез мерно», и т. п.; •
посторонние факты, спорные вопросы законодательства, правил, по-
рядка действий, стереотипов и т. п.
2. Поведенческие факторы — неуместность, грубость, эгоистичность, не-
предсказуемость и другие характеристики поведения, отторгаемые одной
из сторон. В межличностных отношениях наиболее типичными поведен-
 168

ческими факторами, вызывающими конфликтные ситуации, являются:

• стремление к превосходству;
• проявление агрессивности;
• проявление эгоизма.
В качестве поведенческих факторов могут выступать случаи, когда кто-
либо:
• угрожает нашей безопасности (физической, финансовой, эмоциональной
или социальной);
• подрывает нашу самооценку;
• не оправдывает положительных ожиданий, нарушает обещания;
• постоянно отвлекает нас, вызывает стресс, неудобство, дискомфорт, сму-
щение;
• ведет себя непредсказуемо, грубо, преувеличенно и вызывает страх.
3. Факторы отношений — неудовлетворенность от взаимодействия между
сторонами. Часто такая неудовлетворенность порождается не только уже сло-
жившимся взаимодействием, но и неприемлемостью для одной из сторон предло-
жений относительно его дальнейшего развития.
Важнейшими факторами отношений являются:
• вклад сторон в отношения, баланс сил в отношениях;
• важность отношений для каждой из сторон;
• совместимость сторон в плане ценностей, поведения, личных или про-
фессиональных целей и личного общения;
• различия в образовательном уровне, классовые различия;
• история отношений, их длительность, негативный осадок от прошлых
конфликтов, уровень доверия и авторитетности;
• ценности групп, к которым принадлежат стороны, и их давление на от-
ношения сторон.
4. Ценностные факторы — относятся принципы, которые провозглаша-
ются или отвергаются, которых мы придерживаемся и которыми пренебрегаем, о
которых забываем или сознательно и даже намеренно нарушаем; принципы, сле-
дования которым другие ожидают от нас, а мы от других.
Ценности могут различаться по силе действия и по важности. Они обычно
описываются как:
• личные системы верований и поведения (предрассудки, предпочтения,
приоритеты);
• групповые (в том числе профессиональные) традиции, ценности, нужды
и нормы;
• способы действия и методы, свойственные отдельным институтам, орга-
низациям и профессиям;
• религиозные, культурные, региональные и политические ценности;
• традиционные системы убеждений и связанные с ними ожидания: пред-
ставления о правильном и неправильном, о плохом и хорошем; способы и мето-
ды оценки уместности, эффективности «справедливости», «практичности», «реа-
листичности»; отношение к прогрессу или переменам, к сохранению старого, к
«статус-кво».
5. Структурные факторы — относительно стабильные обстоятельства,
существующие объективно, независимо от нашего желания, которые трудно или
даже невозможно изменить. Они требуют для преодоления больших ресурсов:
 169

материальных, физических, интеллектуальных и т. п. Это, например, такие факто-

ры, как закон, возраст, линии подотчетности, фиксированные даты, время, дохо-
ды, доступность техники и других средств.
Любой межличностный конфликт развертывается на фоне структурных
факторов, которые являются «внешними» по отношению к нему, но существенно
влияют на его ход. В качестве подобных факторов выступают:
• власть, система управления;
• политические партии и течения:
• различные социальные нормы;
• право собственности;
• религии, системы правосудия, статус, роли, традиции, «правила иг-
ры» и другие стандарты поведения, включая этические нормы;
• географическое положение, добровольная (вынужденная) изоляция
или открытость, а также частота и интенсивность контактов сообщества с внеш-
ним миром.
Приведенная классификация помогает не только понять источники кон-
фликтов, но и наметить способы разведения столкнувшихся интересов, т. е. пути,
ведущие к разрешению конфликтов. Отнесение конкретных конфликтов к тому
или иному типу позволяет принимать первичные меры к их устранению. Так, на-
пример, в случае возникновения конфликтов на основе нехватки информации
достаточно обеспечить ее поступление, и столкновение будет снято.

КЛАССИФИКАЦИЯ МЕЖЛИЧНОСТНЫХ КОНФЛИКТОВ

Для практической работы с конфликтами целесообразно не только выде-
лять причины, но и классифицировать конфликты по различным основаниям. Это
возможно сделать, например, а) по сферам существования; б) по своему эффекту
и функциональным последствиям; в) по критерию реальности или истинности—
ложности.
а) По сферам существования конфликты делятся на: деловые, семейные,
имущественные, бытовые и др.
Типичными примерами здесь могут быть конфликты между подчиненны-
ми и начальниками — управленцами, владельцами (вертикальные), между со-
трудниками в организации (горизонтальные). В современных условиях в России
часты конфликты в деловой сфере из-за нечеткого распределения ответственно-
сти, полномочий, различных ожиданий. <…
Вместе с тем отметим, что столкновения различных позиций и точек зре-
ния отдельных людей или групп в процессе совместной деятельности практиче-
ски неизбежны. Типичны для предприятий и организаций следующие конфликты:
• Конфликты между менеджерским персоналом и подчиненными (верти-
кальные) по поводу способов управления и выполнения функциональных обя-
занностей;
• Конфликты между персоналом (горизонтальные) в связи - с приняти-
ем новых членов, распределением работ, оплатой труда и т. д.;
• Конфликты между самими управленцами при определении целей,
способов и направлений совместной деятельности. Это тесно связано с личност-
ными особенностями, кадровыми перестановками, практикой морального и мате-
риального стимулирования, влиянием внешней среды, Особую важность для по-
нимания природы конфликта здесь имеет анализ мотивов деятельности людей в
 170

данной организации: что удерживает их, удовлетворены ли они способами управ-

ления, получаемыми ресурсами, своими карьерными перспективами, тем, как ря-
довые члены участвуют в принятии решений, и т. д.
б) По своему эффекту и функциональным последствиям конфликты быва-
ют: конструктивные (функциональные) и деструктивные (дисфункциональные).
Обычно в конфликтах конструктивная и деструктивная стороны сосуществуют,
как две стороны у монеты. Указанные типы конфликтов различаются тем, ка-
кая из этих сторон преобладает.
Конструктивная сторона межличностных конфликтов состоит в том, что
они могут вести к прояснению взаимоотношений между сторонами и нахождению
способов улучшения как поведения, так и личностных качеств участников кон-
фликта.
Конструктивные последствия межличностных конфликтов могут про-
явиться, например:
ƒ в создании общности людей, причастных к решению проблемы;
ƒ в расширении сферы сотрудничества на другие области;
ƒ в том, что скорее происходит процесс самоосознания, прояснения соб-
ственных интересов и интересов партнера.
Деструктивная сторона межличностных конфликтов проявляется тогда,
когда один из оппонентов прибегает к нравственно осуждаемым методам борьбы,
стремится психологически подавить партнеров, дискредитируя и унижая его в
глазах окружающих. Обычно это вызывает яростное сопротивление с другой
стороны, диалог сопровождается взаимными оскорблениями, решение проблемы
становится невозможным, разрушаются межлинностные отношения, наносится
вред здоровью. Очень часто конфликты подобного рода возникают на работе.
Существует специальный термин — «моббинг», означающий буквально: притес-
нение, преследование, грубость, нападки и придирки, которые зачастую носят
скрытый характер. По некоторым данным, только при приеме на работу 3-4% на-
нимающихся подвергаются моббингу…<…>
При деструктивном конфликте наблюдается:
• поляризация оценочных суждений партнеров;
• стремление к расхождению исходных позиций;
• стремление принудить партнера к невыгодному для него решению;
• обострение конфликта;
• желание уйти от исходной проблемы;
• болезненные формы разрешения конфликтной ситуации.
Деструктивное разрешение конфликта обычно имеет три негативных след-
ствия:
Во-первых, даже если кажется, что вы выиграли, а ваш партнер проиграл,
то на самом деле это далеко не всегда так. Чаще всего страдают обе стороны.
Во-вторых, взаимоотношения становятся в будущем напряженными, пе-
реживается чувство негодования и обиды хотя бы одной из сторон. При этом уча-
стник, чувствующий себя в проигрыше, нередко обвиняет себя в том, что неумело
вел себя в конфликте, а потому и проиграл. Это снижает его самоуважение и са-
мооценку.
В-третьих, неспособность к взаимному удовлетворению разрешить меж-
личностные проблемы является вредной для обеих участников потому, что не
только не дает возможности разрешить содержательные проблемы между сторо-
 171

нами, но и отрицательно влияет на здоровье конфликтующих.

в) По критерию реальности или истинности—ложности, согласно
М.Дойчу, выделяются следующие типы конфликтов1:
«подлинный» конфликт, который существует объективно и воспринимает-
ся адекватно;
«случайный» или «условный» конфликт, зависящий от легко изменяемых
обстоятельств, что не всегда осознается сторонами;
«смещенный» конфликт — когда имеется в виду явный конфликт, за кото-
рым скрывается другой, невидимый конфликт, лежащий в основе явного;
«неверно приписанный» конфликт — между сторонами, ошибочно поняв-
шими друг друга и неверно истолковывающими проблемы;
«латентный» (скрытый) конфликт, который должен был бы произойти, но
которого нет, поскольку по тем или иным причинам он не осознается сторонами;
«ложный» конфликт — когда отсутствуют объективные основания кон-
фликта и последний существует только в силу ошибок восприятия и понима-
ния.<…>

Глава 11. Семейные конфликты

33. К. Левин. Предпосылки супружеских конфликтов

ГРУППА И ЛИЧНОСТЬ
А. Социальная группа как фундаментальная детерминанта жизненно-
го пространства.
Супружество — это групповая ситуация, и, следовательно, оно обладает
всеми существенными характеристиками групповой жизни. Таким образом, про-
блемы человека как брачного партнера следует рассматривать как производную
от отношений между человеком и его группой.
1. Группа и ее отношение к другим группам.
Сегодня повсеместно принято считать, что группа — это нечто большее, а
если быть более точными, нечто иное, чем сумма ее членов. Она обладает своей
собственной структурой, у нее есть свои цели, она вступает в определенные от-
ношения с другими группами. Сущность группы — это не сходство или разли-
чия между ее членами, а их взаимозависимость. Группу можно охарактеризовать
как «динамическое целое»; это означает, что изменения в состоянии любой из
частей целого изменяют состояние всех остальных частей этого целого. И сте-
пень взаимозависимости членов группы варьирует от неструктурированной
«массы» до тесного единства. Это зависит, помимо прочих факторов, от размера
и организации группы, а также от степени близости отношений между членами
группы.
А) Исследуемая социальная группа может быть частью более широкой
группы. Супруги С (рис. 10а) обычно являются частью большой семьи Сем, а эта
большая семья сама по себе может быть частью общины или народа.
Б) Человек обычно является членом не одной, а нескольких более или ме-
нее пересекающихся друг с другом групп. Он может быть членом профессио-
нальной группы Пр (рис. 106), политической партии Пол, клуба Кл, и так далее.
Потенциал любой из этих групп, то есть то, насколько поведение человека обу-
словлено его членством в этой группе, может быть различным у разных групп, к
 172

которым он принадлежит.

Рис. 10а. Супружеская группа как часть более широкой группы:

Ж — жена;
М — муж;
С — супружеская группа;
Сем — большая семейная группа;
О — община

Рис. 106. Человек как представитель нескольких пересекающихся групп:

А — личность;
Сем — семья;
Пр — профессиональная группа;
Кл — клуб
Пол — политическая партия
Для одного человека бизнес может быть более важным, чем политика;
для другого будет иметь более высокий потенциал политическая партия. Потен-
циал различных групп, к которым принадлежит человек, зависит от имеющейся
ситуации. Когда человек находится дома, потенциал семьи обычно выше, чем в
тот момент, когда он работает в своем офисе. Супружество обычно имеет высо-
кий потенциал в индивидуальном мире человека, или, как можно еще выразить-
ся, в его жизненном пространстве.
2. Что означает для человека группа.
А) Группа как почва для функционирования личности. Направление раз-
вития личности и скорость этого развития, ее готовность бороться или же подчи-
няться, и другие столь же важные характеристики ее поведения зависят от устой-
чивости почвы, на которой она стоит, и от целостного ощущения безопасности.
Группа, к которой принадлежит человек, — это одна из наиболее значимых со-
ставляющих этой почвы. Если человек испытывает сомнения, связанные с член-
ством в какой-то группе, или же если позиция человека в группе неустойчива, его
жизненное пространство будет отличаться нестабильностью.
Б) Группа как средство для реализации целей. С раннего детства человек
 173

привыкает использовать групповые отношения (например, свои отношения с ма-

терью или с семьей) как средство для осуществления каких-то физических или
социальных целей. Позднее важным фактором его достижений становится пре-
стиж группы (семьи, университета, клуба), к которой он принадлежит, окру-
жающие рассматривают его как часть этой группы.
В) Личность как часть группы. Изменение жизненных обстоятельств лич-
ности в значительной степени непосредственно зависит от изменений группы, к
которой он принадлежит. Нападки на его группу, возвышение или упадок его
группы означают и нападки на него самого, улучшение или ухудшение его пози-
ции. Как представитель группы он обычно разделяет те идеи, которые характер-
ны для его группы.
Г) Группа как жизненное пространство. Наконец, группа является для че-
ловека частью того жизненного пространства, в котором он существует. Дости-
жение или сохранение определенного статуса или позиции внутри группы — одна
из жизненно важных целей человека. Его статус в группе, пространство свобод-
ного движения внутри ее и тому подобные групповые характеристики имеют
важное значение в формировании жизненного пространства личности. И нам хо-
рошо известно, как много значит супружество в жизненном пространстве челове-
ка.

Б. Адаптация человека к группе

1. Групповые потребности и индивидуальная свобода. Принадлежность
к определенной группе вовсе не означает, что человек должен полностью соот-
ветствовать целям, правилам, а также стилю жизни и мышления группы. У чело-
века есть и свои собственные цели. Ему необходимо иметь внутри группы доста-
точное пространство свободного движения, чтобы реализовывать эти личные це-
ли и удовлетворять свои индивидуальные желания. Проблему адаптации и эффек-
тивного функционирования в группе можно рассматривать с точки зрения от-
дельного человека следующим образом: возможно ли достаточное удовлетворе-
ние личных потребностей без угрозы потерять членство к статус в группе? Если
пространство свободного движения личности в группе чересчур мало, иными
словами, если его независимость от группы недостаточна, он будет несчастлив;
слишком: интенсивная фрустрация заставит его: покинуть группу или даже по-
стараться разрушить ее, если она слишком жестко ограничивает свободное дви-
жение своих членов.
2. Способы совмещения индивидуальных и групповых потребностей.
То, каким образом должна быть осуществлена адаптация человека к
группе, зависит от специфики группы, от его позиции в группе, от характера че-
ловека (и особенно — от степени независимости, которая нужна ему, чтобы чув-
ствовать себя счастливым).
Существует множество вариантов того, как можно примирить индивиду-
альные и групповые нужды. Ограничения, налагаемые группой, могут оставлять
человеку мало или много свободы. Ограничения могут быть либо основаны на
демократическом соглашении между членами группы, либо навязаны автори-
тарным режимом.

ОСОБЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ СУПРУЖЕСКОЙ ГРУППЫ

Специфика супружеской группы в данной культуре зависит от нацио-
 174

нальности, расы, рода профессиональной деятельности и социального класса.

Кроме того, несомненно, существуют значительные вариации в структуре супру-
жества. И тем не менее, определенные свойства являются характерными для
большинства супружеских групп в нашей культуре. При рассмотрении супруже-
ских конфликтов следует обратить особое внимание на следующие моменты.
А. Маленький размер группы
Супружеская группа С состоит из двух взрослых членов: мужа М и жены
Ж — и, возможно, одного или нескольких детей PI, P2, РЗ (рис. 11). Вследствие
малочисленности группы, каждое движение одного из ее членов будет оказывать
сильное влияние на всех прочих ее членов, а также на состояние группы. Иными
словами, малочисленность группы существенно увеличивает взаимозависимость
ее членов.

Рис. 11. Супружеские группы:

С — супружеская группа;
М -- муж; Ж — жена;
Р1, P2, РЗ — дети

Б. Группа затрагивает центральные области личности

Супружество очень тесно связано с основными жизненными проблемами
и центральными областями личности, с ее ценностями, фантазиями, ее социаль-
ным и экономическим статусом. В отличие от всех прочих способов формирова-
ния групп, брак связан не просто с тем или иным аспектом личности, но со всем
ее физическим и социальным бытием. С этой характеристикой супружеской
группы напрямую связана и следующая.
В. Тесные отношения между членами группы
Люди могут устанавливать различные «социальные дистанции» (готов-
ность просто жить в одном городе — это характеристика большей социальной
дистанции, чем готовность сидеть вместе за обеденным столом). Готовность
вступить в брак можно расценивать как стремление установить минимальную со-
циальную дистанцию. И действительно, брак предполагает готовность допустить
партнера в те виды деятельности и ситуации, которые остаются закрытыми для
всех прочих людей. Супружеская жизнь подразумевает постоянную физическую
близость до момента прекращения сексуальных отношений. Она предполагает
тесные отношения в периоды болезни и совместное переживание многих других
ситуаций, как правило, скрытых от третьих лиц,
Каждая из упомянутых выше характеристик обусловливает высокую
степень взаимозависимости. Их объединенное влияние порождает одно из наи-
более интегрированных социальных образований. А это означает, с одной сто-
роны, высокую степень так называемой идентификации с группой и готов-
ность оставаться в этой группе; с другой стороны, большую сенситивность по
отношению к недостаткам партнера и своим собственным.

СУПРУЖЕСКИЕ КОНФЛИКТЫ
 175

А. Общие предпосылки конфликта

Экспериментальные исследования личности и группы показали, что одним
из самых важных факторов частоты конфликтов и эмоциональных срывов являет-
ся общий уровень напряжения, на котором существует личность или группа.
Приведет ли к возникновению конфликта то или иное событие, в значительной
степени зависит от уровня напряжения личности или социальной атмосферы
группы. Среди причин напряжения следует особо отметить следующие:
1. Степень удовлетворенности потребностей личности. Неудовлетворенная
потребность означает не только то, что определенная область личности находится
в напряжении, но и то, что человек как целостный организм также пребывает в
состоянии напряжения. Это особенно характерно для базовых потребностей, та-
ких как потребность в сексе или безопасности.
2. Величина пространства свободного движения личности. Слишком огра-
ниченное пространство свободного движения обычно приводит к усилению на-
пряжения, что было убедительно доказано в исследованиях гнева и эксперимен-
тах по созданию демократической и авторитарной групповой атмосферы. В авто-
ритарной атмосфере напряжение гораздо выше, и его результатом обычно бывает
либо апатия, либо агрессия (рис.12).

- недоступный регион

Рис. 12. Напряжение в ситуациях фрустрации и узкого пространства

свободного движения.
Л- личность;
Ц – цель;
Пр – пространство свободного движения;
a, b, c, d - недоступные области;
С лц – сила, направленная на личность в направлении достижения цели.

3. Внешние барьеры. Напряжение или конфликт зачастую приводят к тому,

что человек пытается покинуть неприятную ситуацию. Если это возможно, то на-
пряжение будет не слишком сильным. Если же человек недостаточно свободен,
чтобы покинуть ситуацию, если ему мешают какие-то внешние барьеры или
внутренние обязательства, это с высокой вероятностью приведет к возникнове-
нию сильного напряжения и конфликта.
4. Конфликты в жизни группы зависят от того, насколько цели членов
группы противоречат друг другу, и от того, насколько члены группы готовы
принимать позицию партнера.

Б. Общие положения, касающиеся супружеских конфликтов

Мы уже отмечали, что проблема адаптации человека к группе может быть
сформулирована следующим образом: может ли человек обеспечить себе в груп-
пе пространство свободного движения, достаточное для удовлетворения его лич-
 176

ных потребностей, и при этом не мешать реализации интересов группы? Учиты-

вая специфические характеристики супружеской группы, обеспечение адекват-
ной частной сферы внутри группы представляется особенно сложным делом.
Группа имеет маленький размер; отношения между членами группы очень тес-
ные; самая сущность брака заключается в том, что личности приходится допус-
кать другого человека в свою частную сферу; затронуты центральные области
личности и само ее социальное бытие. Каждый член группы особенно чувствите-
лен ко всему, что расходится с его собственными потребностями. Если мы пред-
ставим совместные ситуации как пересечение этих областей, то увидим, что суп-
ружеская группа характеризуется тесными взаимоотношениями (рис. 13я). Груп-
па, члены которой имеют менее тесные, поверхностные взаимоотношения,
представлена на рис. 136. Можно отметить, что члену группы, представленной на
рисунке 136, гораздо проще обеспечить свою свободу для удовлетворения соб-
ственных нужд, не прекращая при этом достаточно поверхностных отношений с
другими членами группы. И мы видим, что ситуация в супружеской группе с
большей частотой и вероятностью будет приводить к возникновению конфликтов.
И, учитывая тесноту отношений в такого рода группе, эти конфликты могут стать
особенно глубокими и эмоционально переживаемыми.

Рис. 13. Степени тесноты взаимоотношений между членами различных групп:

а — тесные взаимоотношения;
б — поверхностные отношения;
С — супружеская группа;
М — муж;
Ж — жена;
А1, А2, A3, Л4 — личности, поддерживающие поверхностные взаимоотно-
шения;
ц — центральная область личности;
с — средняя область личности;
п — периферическая область личности

В. Ситуация потребности
1. Разнообразие и противоречивость потребностей, удовлетворяемых в бра-
ке. Существует множество потребностей, реализации которых люди обычно
ожидают от супружеской жизни. Муж может ожидать, что его жена будет ему
одновременно возлюбленной, товарищем, домохозяйкой, матерью, что она будет
распоряжаться его доходами или же сама зарабатывать деньги для содержания
 177

семьи, что она будет представлять семью в социальной жизни сообщества. Жена
может ожидать, что ее муж будет ее возлюбленным, товарищем, кормильцем се-
мьи, отцом и рачительным хозяином дома. Эти столь разнообразные функции,
исполнения которых ожидают друг от друга брачные партнеры, часто предпола-
гают совершенно противоположные виды деятельности и черты характера. И они
далеко не всегда могут быть совмещены в одном человеке. Неспособность к вы-
полнению одной из этих функций может привести к состоянию неудовлетворен-
ности важнейших потребностей, а следовательно, к постоянно высокому уровню
напряжения в жизни супружеской группы.
Какие именно потребности являются доминирующими, какие полностью
удовлетворяются, какие удовлетворяются частично, а какие не удовлетворяются
вообще — все это зависит от особенностей личности супругов и от особенностей
среды, в которой существует эта супружеская группа. Очевидно, что существует
неограниченное количество моделей, соотносящихся с различной степенью удов-
летворенности и важности тех или иных потребностей. Манера реагирования
партнеров на эти разнообразные сочетания удовлетворения потребностей и фру-
страции — эмоции или разум, борьба или принятие — еще больше увеличивают
разнообразие условий, имеющих принципиальное - значение для понимания
конфликтов между конкретными супругами.
Есть и еще два момента, касающиеся природы потребностей, которые
стоит упомянуть в связи с супружескими конфликтами. Потребности провоци-
руют напряжение не только тогда, когда они не удовлетворены, но и тогда, когда
их реализация привела к перенасыщению. Чрезмерное количество консумматор-
ных действий приводит к перенасыщению не только в сфере телесных потребно-
стей, таких как секс, но также и в том, что касается потребностей собственно
психологических — таких как игра в бридж, кулинария, социальная активность,
воспитание детей и т. д. Напряжение, возникающее вследствие перенасыщения,
ничуть не менее интенсивно и не менее эмоционально, чем то, что является ре-
зультатом фрустрации. Таким образом, если количество консумматорных дейст-
вий, необходимых каждому из партнеров для удовлетворения той или иной по-
требности, не совпадает, эту проблему решить не так уж просто. В этом случае
невозможно ориентироваться на более неудовлетворенного партнера, поскольку
тот объем действий, который требуется ему для реализации потребности, может
оказаться чрезмерным для партнера, чья потребность не так велика. В отношении
ряда потребностей, таких как танцы или иная социальная активность, менее удов-
летворенный партнер может начать искать удовлетворения на стороне. Однако
зачастую, особенно когда речь идет о сексуальной потребности, это не может не
сказаться самым катастрофическим образом на супружеской жизни.
Мы уже отмечали, что вероятность серьезных конфликтов возрастает в
тех случаях, когда затронуты центральные области личности. К несчастью, лю-
бая потребность становится более центральной в том случае, когда она не удов-
летворена или же ее удовлетворение привело к перенасыщению; если же она
удовлетворена в адекватном объеме, она становится менее важной и переходит в
разряд периферических. Иными словами, неудовлетворенная потребность, как
правило, дестабилизирует ситуацию, и это, несомненно, увеличивает вероятность
конфликта.
2. Сексуальная потребность. Когда речь идет о супружеских отношени-
ях, то общие характеристики потребностей имеют особую значимость в отноше-
 178

нии секса. Нередко можно встретить утверждения о том, что сексуальные отно-
шения биполярны, что они одновременно означают и сильную привязанность к
другому человеку, и обладание им. Сексуальное желание и отвращение тесно свя-
заны между собой, и одно с легкостью может перейти в другое, когда сексуаль-
ный голод удовлетворяется или наступает пресыщение. Едва ли можно ожидать
того, что у двух разных людей будут совершенно одинаковыми ритм сексуальной
жизни или манера сексуального удовлетворения. Кроме того, многим женщинам
свойственны периоды повышенной нервозности, связанные с менструальным
циклом.
Все эти факторы могут привести к возникновению более или менее серь-
езных конфликтов, и необходимость взаимной адаптации не вызывает никаких
сомнений. Если в этой сфере не будет достигнут определенный баланс, обеспечи-
вающий достаточное удовлетворение потребности обоих партнеров, стабиль-
ность брака окажется под вопросом.
Если расхождение партнеров не слишком велико и брак для них обладает
достаточной позитивной ценностью, то в конечном счете баланс все-таки будет
достигнут. Таким образом, наиболее важным фактором, обусловливающим как
супружеское счастье, так и супружеские конфликты, является позиция и значение
брака внутри жизненного пространства мужа и жены.
3. Потребность в безопасности.
Я мог бы особо отметить еще одну дополнительную потребность (хотя у
меня есть сомнения относительно того, можно ли считать это «потребностью»), а
именно потребность в безопасности. Мы уже говорили о том, что одна из наибо-
лее существенных общих особенностей социальной группы — это обеспечение
человеку основы существования, «почвы под ногами». Если эта основа неустой-
чива, человек будет чувствовать себя незащищенным и напряженным. Люди
обычно очень чувствительны даже к малейшему увеличению неустойчивости их
социальной почвы.
Не вызывает сомнения тот факт, что супружеская группа как социальная
основа существования играет в жизни человека наиглавнейшую роль. Супруже-
ская группа представляет собой «социальный дом», где человека принимают и
защищают от невзгод внешнего мира, где ему дают понять, насколько он ценен
как личность. Именно этим можно объяснить, почему женщины так часто вос-
принимают недостаточную искренность и финансовую несостоятельность мужа
как причины несчастья в браке. Даже супружеская неверность не влияет на пред-
ставление о ситуации и стабильность общей социальной почвы столь же сильно,
как отсутствие доверия. Недостаточное доверие к супругу приводит к общей не-
определенности ситуации.

Г. Пространство свободного движения

Достаточное пространство свободного движения внутри группы — необ-
ходимое условие для реализации потребностей человека и его адаптации к груп-
пе. Недостаточное пространство свободного движения приводит, как мы уже от-
мечали, к возникновению напряжения.
1. Тесная взаимозависимость и пространство свободного движения.
Супружеская группа относительно немногочисленна; она предполагает
общие дом, стол и постель; она затрагивает самые глубинные области личности.
Практически каждое действие одного из членов супружеской группы так или
 179

иначе отражается на другом. А это, естественно, означает кардинальное сужение

пространства свободного движения.
2. Любовь и пространство свободного движения. Любовь, по совершенно
понятным причинам, обычно бывает всеобъемлющей, простирается на все облас-
ти жизни другого человека, на его прошлое, настоящее и будущее. Она влияет на
все сферы деятельности, на его успехи в бизнесе, на его отношения с окружаю-
щими и так далее. На рис. 14 представлено влияние, которое оказывает любовь
жены на жизненное пространство мужа за пределами супружеских отношений.
Очевидно, что свойство любви быть всеобъемлющей представляет непо-
средственную угрозу для основного условия адаптации личности к группе, а
именно на достаточное пространство частной жизни. Даже в том случае, когда
супруг или супруга относится к тем или иным аспектам жизни своего партнера с
заинтересованностью и симпатией, он или она лишает его тем самым определен-
ного пространства свободного движения.

Рис. 14. Жизненное пространство мужа:

Пр — профессиональная жизнь;
Мк — мужской клуб;
Дх — домашнее хозяйство;
От — отдых;
Д — дети;
Соц — социальная жизнь;
Оф — дела в офисе;
Иг — спортивные игры
Заштрихованная часть рисунка обозначает области, на которые в той или
иной степени влияет жена. Пространство свободного движения мужа (не заштри-
хованная часть) сужено вследствие чрезмерно большого интереса жены к жизни
мужа.
В определенном отношении супружеская ситуация только усугубляет
проблемы, возникающие вследствие любви. Обычно членство в группе предпо-
лагает, что только определенный тип ситуаций будет общим для всех членов
группы и что взаимное принятие необходимо только в отношении определенных
характеристик человека. Например, если человек вступает в деловую ассоциацию,
достаточными качествами будут его честность и определенные способности. Да-
же в кругу друзей вполне допустимо обеспечивать наличие только тех ситуаций,
которые позволяют раскрываться принимаемым сторонам личности членов
 180

группы, и избегать тех ситуаций, которые проживать вместе не хочется. История

двух семей, которые тесно и крайне дружелюбно общались между собой до тех
пор, пока не решили провести летние каникулы вместе, а после этих каникул
прекратили всяческие отношения, — это типичный пример того, как среда, ли-
шающая людей уединения, может разрушить дружбу. Супружество предполага-
ет как необходимость принимать и приятные, и неприятные качества партнера,
так и готовность к постоянному тесному контакту.
То, насколько человек нуждается в уединении, зависит от особенностей
его личности. Это зависит также и от значения, которое придается супружеству в
жизненном пространстве обоих супругов.

Д. Значение супружества в жизненном пространстве личности

1. Супружество как помощь или помеха. Давайте, сравним жизнь холо-
стяка и женатого мужчины. Жизненное пространство холостяка определяют
конкретные основные цели Ц (рис. 15в). Он пытается преодолеть препятствия,
которые мешают ему достичь цели.
После женитьбы многие цели остаются без изменения, так же как и те пре-
пятствия, которые нужно преодолеть для достижения этих целей. Но теперь, как
члену супружеской пары (рис. 156), ответственному, к примеру, за ее содержание,
ему приходится преодолевать существующие препятствия, уже будучи «обреме-
ненным семьей». А это может только усугублять трудности. И если препятствия
станут слишком сложны для преодоления, само по себе супружество может об-
рести негативную валентность; оно станет лишь помехой на пути мужчины. С
другой стороны, семья может оказать серьезную помощь в преодолении препят-
ствий. И это относится не только к финансовой помощи со стороны жены, но и
ко всем видам социальной жизни. Можно отметить, что сегодняшние дети, с эко-
номической точки зрения, —скорее тяжкая ноша, чем помощники, хотя, напри-
мер, дети фермера до сих пор приносят большую пользу в ведении хозяйства.

Рис. 15. Различия в преодолении препятствий:

а - холостяк;
б - женатый мужчина;
С - супружеская группа;
М - мужчина;
Ж - жена;
Д - дети;
Ц - цель;
Пр — препятствие;
ПЗ — преодолимая зона;
НПЗ — непреодолимая зона;
3 — зона, преодоление которой облегчается после женитьбы;
 181

Слц — сила, действующая на личность в направлении достижении цели.

2. Домашняя жизнь и активность вне дома. Разница в значении супру-

жества для обоих партнеров может выражаться и в различных ответах на вопрос
«Сколько часов в день вы посвящаете домашним делам?» Зачастую муж говорит
о том, что проводит вне дома больше времени, чем жена, чьи основные интересы
связаны, как правило, с домашним хозяйством и детьми. У женщин часто имеется
более глубокий интерес к личности и личностному развитию, чем у мужчин, ко-
торые уделяют больше внимания так называемым объективным достижениям.
В представленной на рис. 16 ситуации муж стремится уменьшить объем
совместной семейной деятельности СД, а жена — увеличить этот объем; в том,
что касается объема сексуальных отношений СО, зависимость обратная.
Реальное время, затраченное на домашние дела, отражает баланс сил, ре-
зультирующих интересы

Рис. 16. Конфликты, связанные с объемом совместной деятельности:

ДЖ — деятельность жены;
ДМ — деятельность мужа;
СД — совместная семейная деятельность;
ЛЖ — деятельность жены, в которой не участвует муж;
ЛM — деятельность мужа, в которой не участвует жена;
СО —'сексуальные отношения;
Сж — силы, соотносящиеся с желаниями жены;
См — силы, соотносящиеся с желаниями мужа

мужа и жены. Если расхождение между потребностями партнеров слишком ве-

лико, скорее всего, будет иметь место более или менее постоянный конфликт.
Подобные расхождения могут возникать и в отношении времени, затрачиваемо-
го на определенную деятельность, например, на развлечения или социальную ак-
тивность.
3. Гармония и разночтения в оценке значения супружества.
Конфликты обычно не становятся достаточно серьезными до тех пор, по-
ка представления супругов о значении супружества являются более или менее со-
гласованными.
Как правило, люди совершенно по-разному оценивают супружество. За-
частую для жены брак представляется чем-то более важным или более всеобъем-
лющим, чем для мужа. В нашем обществе профессиональная сфера обычно бо-
лее важна для мужа, нежели для жены, и следовательно, удельный вес всех про-
чих жизненных сфер снижается.
 182

Бывает, что для обоих супругов брак — это некая промежуточная, вспомо-
гательная ступень, средство достижения определенной цели, такой как социаль-
ное влияние и власть. Или же супружество представляется самоцелью, основой
для воспитания детей или просто совместного проживания. К воспитанию детей
различные люди также относятся по-разному.
И нет ничего страшного в том, что супруги имеют различное представле-
ние о значении брака. Само по себе это не обязательно ведет к конфликту. Если
жена более заинтересована в воспитании детей, она больше времени проводит
дома. Это не противоречит интересам мужа и даже может приводить к большей
гармонии в их отношениях. Расхождение интересов порождает проблемы лишь в
том случае, когда разные задачи, которые стремится решить каждый из супругов
в браке, не могут быть реализованы одновременно.

Е. Пересекающиеся группы
В современном обществе каждый человек является членом множества
групп. Муж и жена тоже частично принадлежат к разным группам, которые мо-
гут иметь противоречащие друг другу цели и идеологии. Не так уж редко бывает,
что супружеские конфликты возникают вследствие принадлежности супругов к
этим пересекающимся группам, да и общая атмосфера семейной жизни не в по-
следней степени обусловливается характером этих групп.
Очевидно, что эта проблема становится значимой в том случае, когда муж
и жена принадлежат к различным национальным или религиозным группам, ли-
бо к слишком разным социальным или экономическим классам. Многое из того,
что мы обсуждали в связи с потребностями и значением брака, верно и в отноше-
нии групповой принадлежности, поскольку многие из потребностей человека
обусловлены именно его принадлежностью к определенным группам: деловым,
политическим и так далее.
Ниже мы подробно рассмотрим лишь два примера.
1. Супруги и родительские семьи.
Молодожены нередко сталкиваются с трудностями, возникающими
вследствие сильной привязанности партнеров к своим родительским семьям. Те-
ща может воспринимать своего зятя просто как еще одного члена своей семьи,
или же каждая из двух родительских семей может попытаться привлечь молодо-
женов на свою сторону. Такая ситуация может привести к конфликту, особенно в
том случае, если с самого начала между семьями не установились достаточно
дружественные отношения.
Вероятность конфликта между мужем и женой уменьшается, если потен-
циал их членства в супружеской группе выше, чем потенциал их членства в
прежних группах, поскольку в этом случае супружеская группа будет действо-
вать как единое целое. Если же связь с родительской семьей остается достаточно.
 183

Рис. 17. Супружеская группа как единое целое и как часть более крупной се-
мьи:
М — муж;
Ж — жена;
РСМ — родительская семья мужа;
РСЖ — родительская семья жены;
С — супружеская группа;
См — сила, действующая на мужа в направлении его родительской се-
мьи;
Сж — сила, действующая на жену в направлении ее родительской семьи.

сильной (рис. 17), то поступки мужа и жены будут в значительной степени обу-
словлены их членством в различных группах, и вероятность конфликта возрастет.
Именно это, по всей видимости, имеется в виду в расхожем совете для молодоже-
нов «не жить слишком близко к своим родителям».
2. Ревность.
Ревность — это одна из самых распространенных проблем, она встречает-
ся уже у детей; ревность может быть сильной даже в том случае, когда для нее нет
совершенно никаких оснований. Эмоциональная ревность частично базируется
на ощущении того, что на чью-то «собственность» претендует кто-то другой.
Учитывая большую степень перекрытия сфер (см. рис. 13я) и тенденцию любви
быть всеобъемлющей, становится вполне понятно, что это чувство легко возни-
кает между людьми, находящимися в очень тесных отношениях.
Интимное отношение одного из партнеров к третьему лицу не только де-
лает его «потерянным» для второго партнера, но и у второго партнера, кроме все-
го прочего, появляется ощущение, что какая-то часть его собственной частной,
интимной жизни становится известной этому третьему лицу. Позволив брачному
партнеру доступ в свою частную жизнь, человек вовсе не намеревался сделать ее
доступной для всех других людей. Отношение партнера с третьим лицом воспри-
нимается как брешь в преграде, закрывающей чью-то интимную жизнь от окру-
жающих.
Важно четко понимать, почему ситуации такого рода могут быть по-
разному восприняты партнерами. На рис. 18я представлено жизненное простран-
ство мужа. Его дружба с третьим лицом (Др) может вырасти из каких- то деловых
отношений.
 184

Рис. 18 Различное значение, придаваемое мужем и женой одному и тому же собы-

тию в их жизненном пространстве:
а - жизненное пространство мужа;
б - жизненное пространство жены;
C - супружеская область;
Б - деловая сфера жизни мужа;
К - клубная жизнь мужа;
До - домашняя жизнь;
Д - общение с детьми;
Се - сексуальные отношения между мужем и женой;
Со - социальная активность мужа и жены;
Др - дружба мужа с третьим лицом.
В жизненном пространстве мужа область «дружба мужа с третьим ли-
цом» не пересекается с «областью супружества», что является характерным
отличием жизненного пространства жены.

Она может стать довольно важной для него лично, но тем не менее все
равно оставаться в его деловой сфере Б, или, по крайней мере, за пределами его
супружеской области С. Таким образом, муж не видит противоречия между сво-
ей семейной жизнью и отношениями с третьим лицом: супружество не теряет
ни одной из своих областей, и сосуществование этих двух связей не приводит к
возникновению конфликта. Ту же самую ситуацию жена может представлять се-
бе совершенно иначе. В ее жизненном пространстве (рис. 18б.) вся жизнь мужа
включена в семейные отношения, и особое значение придается как раз области
дружеских и интимных отношений. И, таким образом, жене подобная ситуация
представляется явным вторжением в ее супружескую сферу.

Ж. Супруги как группа в процессе становления

Чувствительность супружеской группы к изменению позиции кого-либо
из ее членов особенно заметна в раннем периоде брака. Будучи молодым орга-
низмом, группа в это время является наиболее гибкой. По мере узнавания мужем
и женой друг друга формируется и их способ справляться с трудностями, и с те-
чением времени изменять эту модель становится все труднее и труднее. До неко-
торой степени в этом виновато общество, предлагающее молодоженам традици-
онную модель взаимодействия. Однако мы уже обращали внимание на частный
характер супружества, который делает атмосферу группы более зависимой не от
общества, а от особенностей личности и ответственности партнеров.
Супругам, имеющим небольшой стаж совместной жизни, очень трудно
определить баланс между своими собственными потребностями и потребностями
партнера и попытаться обеспечить его. Это приводит к возникновению типичных
конфликтов, хотя в то же время является предпосылкой большей гибкости в их
разрешении.
 185

РАЗРЕШЕНИЕ КОНФЛИКТОВ
Ответ на вопрос о том, может ли конфликт быть разрешен, и если да, то
до какой степени и каким образом, всецело зависит от специфики конкретной
супружеской группы и того значения, которое они придают конфликту. Однако
мне бы хотелось обратить особое внимание на один фактор. Мы уже отмечали,
что частота и серьезность супружеских конфликтов зависят, главным образом, от
общей атмосферы супружества. И в том, что касается разрешения конфликтов, эта
атмосфера также представляется наиболее значимым фактором,
Супружество предполагает отказ от определенной части своей свободы,
причем человек либо жертвует свободой во имя брака, обрекая тем самым себя
самого на фрустрацию, либо настолько включает супружеские отношения в
свою жизнь, что воспринимает цели партнера как свои собственные. Понятно,
что во втором случае говорить о каких-то жертвах не совсем корректно: «огра-
ничение свободы» понимается здесь совершенно иначе.
Нет никакой мистической силы за такой «идентификацией» с партнером,
и мы не можем рассматривать ее как специфическую особенность любви или
супружества. Отказ от определенной части своей свободы — это условие членст-
ва в любой группе. И, таким образом, каждой группе очень важно определиться,
на какой основе будет обеспечиваться баланс между индивидуальными и группо-
выми потребностями. Подчинение правилам группы может быть более или ме-
нее добровольным, но оно может возникнуть и в результате сильного чувства
«мы». Эксперименты показали, что последнее более характерно для демократиче-
ской, нежели для авторитарной групповой атмосферы Кроме того, было установ-
лено, что развитие чувства «мы» приводит к уменьшению напряжения и кон-
фликтности. Готовность принять во внимание точку зрения и цели другого чело-
века, готовность к обсуждению личных проблем логично ведет к более скорому
разрешению конфликтов.

Глава 12. Трудовые (производственные) конфликты

34. К. Левин. Разрешение затяжного производственного.

Цель, которую преследуют авторы, представляя вниманию читателей из-
ложение конкретных эпизодов из своей практики, состоит в том, чтобы описать и
проанализировать частные случаи. Анализ такого рода крайне редко может быть
использован как доказательство теории. Однако с его помощью можно проиллю-
стрировать взаимозависимость некоторых скрытых факторов и раскрыть сущ-
ность некоторых общих проблем.
Предлагаемое вашему вниманию исследование конфликта на швейной
фабрике представляет собой иллюстрацию некоторых аспектов групповой дина-
мики и их теоретическую интерпретацию. Речь пойдет о затяжном конфликте,
который периодически разгорался с новой силой, но каждый раз тем или иным
образом улаживался.
Эта история — часть обширного исследования, предпринятого Алексом
Бэйвласом, и она представлена в том виде, как была написана им самим, а именно
как последовательность актов, каждый из которых состоял из нескольких сцен.
 186

Персонажи: Паулсон, механик; Сулинда, мастер; Эланби, директор; Бэйвлас,

психолог и рассказчик; швеи-мотористки. Обстановка: фабрика, в штате кото-
рой состоят около 170 швей, пять уборщиц, один мастер и один механик.

АКТ I. Сцена 1
Однажды после обеда, когда я возвращался в свой офис, я случайно заглянул в
кабинет директора и увидел Паулсона и Сулинду, стоявших у его стола. Все трое
выглядели враждебно настроенными, и я предположил, что что-то случилось.
И меня не удивило, что Эланби почти сразу вызвал меня к себе. «Вы тот
самый человек, которого мы ждали», — были его первые слова; двое других вы-
глядели при этом смущенными. Я сделал какое-то шутливое замечание и заку-
рил сигарету, чтобы выиграть время. Я предложил сигареты присутствующим, но
взял только директор, остальные отказались. Я присел на краешек его стола, но и
это не улучшило ту тягостную атмосферу, которая царила в кабинете. «Ну, и что
же происходит?» — спросил я у директора. Мне нужна была информация о том,
что случилось, но я не рискнул спрашивать Паулсона или Сулинду, потому что
они казались весьма взвинченными, и поэтому адресовал свой вопрос ему,
АКТ I. Сцена 2
Эланби объяснил, что у Паулсона и Сулинды возникли некоторые про-
блемы, поскольку они не смогли сойтись во мнении относительно того, какие
машины следует отремонтировать в первую очередь, а одна из швей еще подлила
масла в огонь, насплетничав им друг про друга. Пока директор рассказывал, глаза
Сулинды увлажнились, и я с удивлением отметил, что и Паулсон был близок к
тому, чтобы заплакать. Я сказал, что такое поведение работниц довольно обычно,
и описал сходный случай, который был в моей практике, когда я работал на дру-
гой фабрике. Я подчеркнул, что не так уж важно, что и кем было сказано во вре-
мя спора, важнее то, что такие слова могут обидеть людей, принимающих это
слишком близко к сердцу. Я сказал, что любая сплетня так меняется в ходе мно-
гочисленных пересказов, что нет никакой надежды выяснить, что же имел в ви-
ду первый рассказчик. Затем я взглянул на часы и сказал, что у меня назначена
встреча с одной из швей, и я должен немедленно на нее пойти, но это займет
всего лишь несколько минут, и я хотел бы более подробно обсудить этот вопрос с
каждым из них и с девушкой, которая любила посплетничать. Я пытался создать
у них впечатление, что я считаю сплетницу источником всех проблем.
АКТ I. Сцена 3
Повернувшись к Сулинде, я спросил ее, найдется ли у нее время зайти ко
мне сразу после окончания моей «встречи»; если же она занята, не могу ли я уви
деть ее позже этим вечером. Я добавил, что, насколько я знаю, ее сейчас ждут на-
верху. Она сказала, что может зайти ко мне в любое время, и мы договорились,
что встретимся сразу после моей встречи со швеей. Затем я обратился к Паулсо-
ну и спросил его, могу ли я поговорить с ним в его мастерской. Он сказал, что
это было бы лучше всего.
Акт I. Сцена 4
Я поднялся в цех вместе с Сулиндой. Она начала с того, что ее злит тот
факт, что Паулсон сочиняет про нее всякие небылицы и что девушка пытается
выставить сплетницей ее саму. Я ответил, что понимаю, что она сейчас чувствует,
потому что и сам оказывался в подобной ситуации; к тому же мне хорошо из-
вестно, как неправильно может быть истолкована любая ситуация. И чтобы из-
 187

бежать развития разговора в этом направлении, я отправился на свою «встречу».

АКТ I. Сцена 5
В течение следующих нескольких минут я разговаривал с директором, у
которого не было больше никакой информации об этом инциденте; он сказал
мне, что я пришел как раз в тот момент,, когда Су-линда была готова «хлопнуть
дверью», да и Паул-сон говорил, что больше не намерен здесь работать. Эланби
надеялся, что мне удастся исправить положение; он сказал, что вообще-то такие
стычки между ними случаются нередко, но в этот раз дело обстоит хуже, чем
обычно. По его мнению, проблема возникла из-за того, что Паулсон слишком не-
зависим, а Сулинда слишком быстро выходит из себя -и к тому же они всегда
недолюбливали друг друга.
[Читатель, возможно, уже заметил, что психологу довольно быстро уда-
лось развести Паулсона и Сулинду в разные стороны, отправив одного в мастер-
скую, а вторую — в цех.]

АКТ II.
В разговоре со мной Сулинда описала ситуацию следующим образом. Па-
улсон — не такой уж квалифицированный механик. Иногда он не может понять,
в чем состоит неисправность машины, он только тянет время и, в конечном счете,
машина так и не работает. Он обвиняет работниц в том, что они неправильно об-
ращаются с машинами, или говорит, что материал некачественный, или приду-
мывает еще какие-нибудь отговорки.
Как сказала Сулинда, днем к ней подошла одна девушка и сказала, что
Паулсон отказывается настраивать ее машину. Сулинда пошла к Паулсону и ска-
зала ему, что он должен выполнять свою работу и что девушка рассказала ей о
том, что он отказывается заниматься своими обязанностями. Паулсон пошел к
девушке и спросил ее, почему она сказала Сулинде, что он отказался настраивать
ее машину, хотя на самом деле он сказал, что займется ею чуть позже. Девушка
ответила, что она вообще ничего такого Сулинде не говорила и что та лжет. После
этого Паулсон и девушка пошли к Сулинде и спросили, почему она сказала Па-
улсону неправду. Сулинда схватила халат и отправилась к директору с заявлени-
ем об уходе. Эланби выслушал ее рассказ и вызвал Паулсона.
[Девушки, работавшие под началом Сулинды, зависели главным образом
от нее, но в том, что касается ремонта машин, они зависели и от Паулсона. И
именно проблема властных полномочий Сулинды и Паулсона обусловила то, ка-
кое значение придавалось неправде. Для Сулинды обвинение во лжи означало
потерю лица и могло значительно ослабить ее положение среди работниц. Кроме
того, Сулинду особенно огорчил тот факт, что девушка восприняла как «ложь»
поступок Сулинды, который она совершила для блага самой этой девушки; она
хотела, чтобы девушка не теряла времени и зарплату в ожидании того, когда бу-
дет отлажена ее машина. Для Паулсона основная проблема заключалась в угрозе
его честному имени, его властной позиции по отношению к работницам, а также
его статусу, который был столь же высоким, как и у Сулинды.]

АКТ III. Сцена 1

Я начал с того, что задал Сулинде ряд вопросов о том, как часто случают-
ся поломки оборудования, почему некоторые машины ломаются чаще, чем дру-
гие, и т. д. В ходе разговора стало понятно, что нагрузка Паулсона была очень
 188

большой, ведь ему приходилось постоянно следить за 170 машинами. Сулинда

согласилась с тем, что если бы у него было больше времени и его не так часто от-
влекали бы от работы, значительная часть источников раздражения была бы уст-
ранена. Я спросил, не кажется ли ей целесообразным опросить работниц, чтобы
узнать, что они думают об этой проблеме. Она согласилась с тем, что мне следует
поговорить с ними, потому что некоторые девушки постоянно жалуются на та-
кую ситуацию и склоняют на свою сторону всех остальных. Я сказал Сулинде,
что займусь этой. проблемой, и спросил, хочет ли она узнать результаты моего
опроса. Она сказала, что хотела бы быть в курсе. Я закончил разговор замечанием
о том, что она совершенно верно определила одну из причин натянутых отноше-
ний между механиком и девушками, отнеся ее на счет напряженного графика
работы механика, и похвалил ее за столь объективное мнение о существующей
проблеме.
АКТ III. Сцена 2
Затем я отправился разговаривать с Паулсоном. Он начал с того, что рас-
сказал, как тяжело ему работать, что у него только две руки и что он не может чи-
нить две машины одновременно. Я попытался разрядить обстановку парой шут-
ливых замечаний, и Паулсон пришел к выводу о том, что самые большие про-
блемы — нетерпеливость девушек и недостаток времени. Он тоже был согласен
с тем, что мне следует поговорить с девушками и что было бы полезно узнать их
мнение по этому поводу. Его особенно интересовало, что они думают о нем как о
человеке.
[Разговор с механиком развивался по такому же сценарию, что и разговор с
мастером. Как и Сулинда, Паулсон рассматривал ситуацию в терминах «прав -
не прав». Он считал, что не права в данном случае Сулинда. И опять психологу
удалось обратить внимание Паулсона на объективные характеристики ситуации.
Был сделан акцент на нехватке у механика рабочего времени, и в этом случае
особое внимание было уделено естественному недовольству девушек.
Эта попытка изменить восприятие ситуации путем «интервью о действи-
ях» (в противоположность «интервью по сбору фактов») может быть расценена
как основной элемент решения проблемы. Вследствие переориентации внимания
Сулинды и Паулсона с личных эмоциональных отношений в область объек-
тивных фактов, жизненное пространство этих людей, определявшее их поступ-
ки, стало более схожим, хотя сами по себе эти двое еще не осознавали сходства
своих позиций.
Следует упомянуть еще несколько моментов:
1. Психолог не пытался переструктурировать взгляды Сулинды и Паулсо-
на, предлагая их вниманию какие-то факты, хотя подобное «вмешательство» в
когнитивные структуры в принципе было возможно. Вместо этого Паулсону и
Сулинде помогли взглянуть на объективную ситуацию и тем самым «принять»
ее, расценив как «факт». Однако в случае с Сулиндой эта уловка сработала не
совсем эффективно.
2. Уделяя особое внимание властным отношениям, психолог постарался
заручиться согласием Сулинды на разговор с девушками от ее имени. Сулинда
была довольна этим предложением, поскольку некоторые девушки создавали оп-
ределенные проблемы, угрожая тем самым и ее позиции. И мы можем отметить
определенный прогресс в ряде отношений. Бэйвлас обратился к девушкам при
полной поддержке мастера. Спросив Сулинду о том, хочет ли она узнать резуль-
 189

таты его разговора, он подготовил следующий шаг работы. Это действие носило
характер совместного начинания и способствовало установлению хороших от-
ношений между Бэйвласом и Сулиндой. Тем самым Сулинда была активно во-
влечена в планирование действий и поэтому с большей готовностью могла иден-
тифицироваться с тем решением, которое было предложено позже.
3. Та же самая процедура была осуществлена и в разговоре с Паулсоном,
хотя и с некоторыми вариациями. Бэйвлас уделил особое внимание личным моти-
вам Паулсона. К примеру, Бэйвлас безоговорочно принял желание Паулсона уз-
нать, нравится ли он девушкам. Поскольку психолог сумел наладить совместную
работу и с механиком, и с мастером, они стали участниками одного и того же
плана, хотя на этой стадии лишь номинально и без принятия совместного реше-
ния.]
АКТ III. Сцена 3
Затем я пригласил каждую из работниц для короткого интервью. Я спро-
сил их, не кажется ли им, что ремонту машин на фабрике уделяется недостаточ-
ное внимание. Все они согласились с тем, что Паулсон вполне годится для этой
работы, но он слишком перегружен, чтобы все успевать. Я спросил каждую из
девушек, стоит ли собрать вместе тех девушек, у которых чаще всего возникают
проблемы с оборудованием, и посмотреть, что можно сделать, чтобы уменьшить
время, которое они теряют в ожидании ремонта. Все они горячо поддержали
эту идею.

АКТ IV. Сцена 1

Девушки были собраны в группу, и я рассказал им суть проблемы. Все
они, как ранее Сулинда и Паулсон, согласились с тем, что иногда, а именно в тех
случаях, когда ломаются сразу несколько машин, ощущается недостаточность
ремонтных услуг. Поскольку было маловероятно, что будет принят на работу
еще один механик (фабрике с трудом удалось получить отсрочку от армии для
одного только Паулсона), вопрос заключался в том, как наиболее эффективно ис-
пользовать возможности Паулсона. Я организовал обсуждение того, каким обра-
зом можно поступить в каждой из следующих ситуаций: когда ломается одна
машина; когда одновременно ломаются две машины, причем поломка одной из
них причиняет больший ущерб, поскольку мешает работе нескольких девушек;
когда ломается несколько машин сразу и ремонт одной из них признается самым
важным.
В результате обсуждения группа работниц выработала следующий план: 1)
если машины одинаково важны для производственного процесса, правило должно
быть таким: «заявка на ремонт поступила первой — первой эта машина и будет
отремонтирована»; 2) если какая-либо машина более важна, чем другие, ее следу-
ет чинить в первую очередь; 3) этот план будет представлен Паулсону и Сулинде,
и я сообщу группе, что они сказали.
[Таким образом, результаты работы, проделанной психологом, могут
быть представлены следующим образом:
• Механик и мастер, которые были близки к тому, чтобы попросить рас-
чет, остались на фабрике. • Восприятие ситуации всеми тремя сторонами: ме-
хаником, мастером и наиболее важной, активной группой, а именно работница-
ми, которых прежде более всего занимали вопросы «лжи» и престижа, — было
переориентировано на анализ объективных сложностей производственного про-
 190

цесса.
• Без организации непосредственного контакта между тремя сторонами
был установлен тот факт, что все они имеют приблизительно сходное представ-
ление о сложностях производства.
• Все заинтересованные лица свободно и независимо выразили свое согла-
сие с намеченными действиями.
• Контакт всех трех сторон с психологом был хорошим и дружественным.
Процедура, которой воспользовался психолог, основывалась на той гипо-
тезе, что постоянный конфликт хотя бы отчасти должен являться следствием
плохой организации производственного процесса. Таким образом, для того что-
бы принять верное решение, необходимо было выявить источник проблем, реали-
стично и достаточно глубоко проанализировав процесс выпуска продукции.
Группа, занимающая самую низкую ступеньку в фабричной иерархии,
послужила основой для выявления фактов, возможно, вследствие того, что швеи
были самым непосредственным образом вовлечены в процесс и лучше других
представляли себе, по крайней мере, некоторые аспекты проблемы. И опять же,
поскольку работницы были самым низшим звеном иерархии фабрики, каждое
правило, вводимое руководителями, и даже точка зрения, представленная им как
«факт», скорее всего, была бы воспринята работницами как навязывание чужой
воли. Чтобы добиться их искреннего соучастия в осуществлении планов, лучше
всего было начать с подробного выяснения фактов, и было столь же необходимо,
чтобы исходные предложения, касающиеся новых правил производственного
процесса, были выработаны самими работницами.
Не все швеи, а только те, кто проявлял самое большое недовольство, бы-
ли приглашены к разговору. Это может показаться странным, если мы будем ис-
ходить из предположения о том, что те швеи, которые менее всех склонны разду-
вать проблему, скорее всего, будут предлагать более объективную картину ситуа-
ции. Наиболее проблемные работницы стали объектом исследования потому, что
они представляли огромную важность для групповой динамики на фабрике. Более
того, если бы те швеи, которые не были источником проблем, приняли участие в
выработке исходного решения, то жалобщики, скорее всего, стали бы сопротив-
ляться этому решению, поскольку чувствовали бы, что их сначала изолировали от
принятия решения, а затем это решение им навязали.
Психолог как лидер дискуссионной группы представил существующую
проблему как объективную фазу рабочего процесса. Тот факт, что ему с легко-
стью удалось привлечь внимание группы к этому аспекту ситуации, показывает,
что предварительные интервью способствовали эффективному развитию собы-
тий.
В ходе групповой дискуссии было выявлено, что существующие затрудне-
ния представляют собой одну из составляющих проблемы производства. То, что
эти факты всплыли в групповом обсуждении, а не в индивидуальных интервью,
дало некоторое количество дополнительных преимуществ. Как правило, в ре-
зультате групповой дискуссии вырисовывается более объективная и подробная
картина ситуации. Атмосфера открытости, которая может возникнуть в ходе
группового обсуждения, в противоположность обстановке секретности, характер-
ной для индивидуальных интервью, является весьма важным фактором, обуслов-
ливающим готовность к сотрудничеству.
Предполагалось, что правила, сформулированные в результате обсужде-
 191

ния, будут способствовать разрешению объективной производственной пробле-

мы. Безличные факты в большей степени, чем властные конфликты, детермини-
руют действия, предпринимаемые в определенных ситуациях. Эти правила анало-
гичны тем, которые могли бы быть предложены администрацией фабрики для
достижения максимальных результатов. Психолог мог бы спросить девушек, ка-
кая последовательность ремонта и наладки машин была бы оптимальной для про-
изводственного процесса. Вполне возможно, что девушки предложили бы те же
самые правила, но при этом они чувствовали бы, что делают что-то «для Хозяи-
на», ими двигало бы «великодушие» или патриотизм. Психолог не пошел таким
путем, он просто попросил работниц прийти к справедливому решению. Это ка-
салось проблемы взаимоотношений между девушками и, поскольку подразуме-
вало еще и снижение заработка в результате простоя, было тесно связано с их
личными интересами. Следует отметить, что справедливость как руководящий
принцип, лежащий в основе правил социального поведения в группе, несомнен-
но, является одним их самых сильных мотивов американской культуры.
Поскольку эти правила были выработаны самими работницами, их приня-
тие было легким и согласованным.
Остаются две проблемы: во-первых, принятие выработанных правил ос-
тальными швеями и руководством цеха: Сулиндой и Паулсоном; во-вторых, оп-
ределение тех лиц, которые будут нести ответственность за выполнение этих пра-
вил.]
АКТ IV. Сцена 2
Я рассказал Паулсону о результатах встречи с группой, особо подчеркнув
тот факт, что девушки ничего не имеют против него лично и что, напротив, они
понимают, что существующая нагрузка не по силам одному-единственному ме-
ханику. Я показал ему план, выработанный девушками, и он сказал, что это как
раз то, чего он хочет, если только «каждый» перестанет им командовать. Я сказал
ему, что он вовсе не должен принимать решение о том, какая из машин более
важна в тот или иной момент. Он механик, и ему совершенно не нужно брать
на себя еще и эту ответственность. С этим он горячо согласился. Я предположил,
что ответственность за такого рода решения должна взять на себя Сулинда, и если
девушки будут не согласны с предлагаемой последовательностью ремонта, им
придется выяснять отношения с нею. С этим он также согласился, но выразил
сомнение в том, что Сулинде это понравится. Я сказал ему, что собираюсь встре-
титься с ней и что мне кажется, что она будет только рада такому решению, ес-
ли, конечно, он не будет расценивать ее действия как приказы.
[Сначала психолог пошел к механику. Страхи Паулсона исчезли, когда
психолог в самом начале разговора подчеркнул, что девушки ничего против него
не имеют. Это улучшило настроение Паулсона и обеспечило его готовность к
объективному анализу ситуации. В такой атмосфере договариваться было гораздо
проще.
Вторая часть разговора свелась к попытке психолога предложить долго-
срочное разрешение этого конфликта. Эффективное решение проблемы предпо-
лагало подход к ситуации с точки зрения производительности труда. Кроме того,
конфликтующие стороны приняли бы во внимание объективные факторы и тем
самым вышли из затяжного конфликта. В нашем случае источником конфликта
было нечеткое разделение функций, связанных с обеспечением ремонта обору-
дования. Теперь же правила были установлены и обязанности распределены.
 192

Психолог чувствовал, что единственно разумным и эффективным реше-

нием было бы сделать Сулинду ответственной за определение последовательно-
сти ремонта машин, поскольку именно в ее обязанности (а не в обязанности ме-
ханика) входит обеспечение максимальной производительности работы
То, как Бэйвлас представлял проблему механику, очень напоминало то,
как он вел себя в предыдущей сцене с работницами: существующее положение
вещей было представлено совершенно объективно, но акцент был сделан на тех
его аспектах, которые были непосредственно связаны с психологической ситуа-
цией вовлеченной в конфликт личности; тем самым была сформирована устой-
чивая положительная мотивация. Психолог предпочел говорить не о разграниче-
нии властных полномочий, а о том, как можно избавить механика от принятия
тех решений и той ответственности, которые в общем-то и не входили в сферу
его компетенции.
У нас не останется сомнений в том, что подобный подход был верен и реа-
листичен, если мы более глубоко проанализируем ситуацию, с которой сталки-
вался механик в том случае, когда ремонт требовался нескольким машинам од-
новременно. Для Паулсона мастерская — это довольно приятное место, это его
убежище, где в работе он сам себе начальник. Он пытается оставаться в мастер-
ской как можно дольше. Когда же ему приходится выходить в цех для ремонта
оборудования, он там чужак, вдобавок попадающий под власть мастера. Если не
в порядке, например, сразу три машины, механик сталкивается с конфликтной си-
туацией, поскольку ему приходится иметь дело с тремя силами, соответствующи-
ми его желанию починить все три машины. И все три силы действуют в совер-
шенно разных направлениях. В этих разных направлениях действуют и парал-
лельные силы, источником которых являются разные работницы; причем мощ-
ность каждой из сил зависит еще и от степени вздорности и крикливости той или
иной швеи. Кроме того, существует и сила, индуцированная Сулиндой, причем
она может либо заставить Паулсона угадывать ее желания, либо четко выразить
свое мнение на сей счет.
Подобные обстоятельства типичны для ситуации принятия решения, и для
нее характерны две причины возникновения большого эмоционального напряже-
ния: а) силы, препятствующие принятию решения, довольно велики, поскольку
любое неверное решение с большой вероятностью приведет к конфликту между
механиком и мастером; б) когнитивная структура поля нарушена, поскольку ме-
ханик не знает, какая очередность ремонта машин поставит его в более затрудни-
тельное положение.
Совокупность этих факторов делает ситуацию принятия решения более
неприятной для Паулсона, поскольку негативной валентностью характеризуется
не только непосредственный момент принятия решения, но и сам факт пребыва-
ния в цеху. И, следовательно, механик с большой охотой примет любой план,
который давал бы ему надежду на то, что ему удастся избавиться от этой травми-
рующей ситуации.
Можно отметить, что подобным образом спланированное психологом
представление проблемы Паулсону было нацелено на то, чтобы склонить меха-
ника к согласию (и вынудить подчиниться власти мастера). То, как психолог
представлял ситуацию, полностью соответствовало реальным фактам. Новый
план предполагал установление фиксированных и общих для всех правил,
имеющих под собой объективные основания и касающихся того, что должно
 193

быть сделано. К тому же должен быть указан человек, который в каждой кон-
кретной ситуации будет определять порядок действий. Кому-то придется прини-
мать решения в том случае, когда будут возникать сомнения в том, какая после-
довательность ремонта оборудования приведет к наименьшей потере времени. Но
все это входит в компетенцию мастера. Она не может безапелляционно дикто-
вать механику, что он должен делать, фактически, она не может отдавать ему рас-
поряжения. Все, что она может, это сообщать ему необходимую информацию
относительно того, какова относительная важность той или иной машины для
производственного процесса. На основе этой информации он будет готов следо-
вать тем правилам, относительно которых существует общая договоренность. В
заключение разговора психолог специально подчеркнул этот факт, чтобы избе-
жать неправильной интерпретации предложения, которая нанесла бы ущерб гор-
дости механика.
Основное содержание данной сцены — это постепенное принятие меха-
ником нового плана действий. Его сомнения в том, что Сулинда согласится с этим
планом, еще раз доказывают, что напряжение между ними существует. Кроме
того, они свидетельствуют и о том, что он не чувствует себя проигравшей сторо-
ной на этих переговорах.]
АКТ IV. Сцена 3
Я показал план работниц Сулинде, и она решила, что точно так и должно
быть, добавив, что именно это она и пыталась сделать, но Паулсону невозможно
ничего объяснить. Я сказал, что Паулсон готов принимать ее решения относи-
тельно приоритетов в починке оборудования. Я также сделал акцент на том, что и
девушки готовы работать с учетом этих правил. Она согласилась попробовать,
однако по-прежнему была настроена довольно скептически.
[Разговор с Сулиндой развивался по тому же сценарию, что и разговор с
Паулсоном. Она с готовностью приняла план, как если бы и раньше хотела чего-
то подобного. Она не могла поверить в то, что Паулсон готов принимать к све-
дению ее «решения о приоритетах»; это свидетельствовало о том, что она не хо-
чет чувствовать себя лишенной власти. С другой стороны, психолог дал понять,
что ее компетенция будет ограничена принятием решения об оптимальной после-
довательности ремонта оборудования.]
АКТ IV. Сцены 4-6
Сцена 4. Я сказал Паулсону, что Сулинде понравился план и что она готова
следовать ему. Сцена 5. Затем я снова собрал девушек на короткую встречу, в
ходе которой мы еще раз обсудили план и тщательно разработали процедуру его
выполнения.
Сцена 6. После этого я сообщил Сулинде и Паулсону, что разработка
плана завершена, что он начинает претворяться в жизнь и что появление новых
идей на этот счет всеми приветствуется.
[Последние сцены очень коротки. Каждая из сторон: механик, мастер и
швеи-мотористки — проинформирована о согласии двух других сторон с приня-
тым решением, а также о том, что оно незамедлительно вступает в силу. Психо-
лог особо подчеркнул свою готовность рассмотреть любые новые идеи, что соз-
дало своего рода клапан безопасности для последующего внесения в план каких-
то необходимых изменений.]

ЭПИЛОГ
 194

Спустя несколько недель Эланби спросил меня, не замечаю ли я каких-нибудь

изменений в Паулсоне. Я сказал, что нет. Он объяснил, что у Паулсона, кажется,
стало гораздо меньше работы и гораздо больше времени для того, чтобы слонять-
ся по заводу. Его отношения с Сулиндой стали хорошими, и между девушками
тоже больше не возникает никаких конфликтов. Неделю спустя Паулсон по своей
собственной инициативе установил на фабрике громкоговорители и два раза в
день устраивал музыкальные трансляции. Это всем понравилось, и отношения
между сотрудниками стали еще более благоприятными.
Через три месяца после этого инцидента — и надо отметить, что за все это
время никаких проблем больше не возникало, — сторонний наблюдатель провел
интервью с механиком. Вот отчет об этом интервью.
Паулсон сказал, что у него стало на треть меньше работы; если раньше у
него было от 15 до 20 вызовов в день, то теперь их около 10. Уменьшение объема
работ произошло главным образом за счет снижения количества мелких поло-
мок; что касается серьезных неполадок, то их осталось приблизительно столько
же. Он списывал чрезмерное количество не значительных вызовов в прошлом
на счет «раздражения» — «девушкам просто хотелось создавать проблемы».
Паулсон также отметил, что и раздражения по поводу действий Сулинды тоже
стало меньше.
Когда его спросили, почему это стало возможно, он ответил: «Я думаю,
это во многом благодаря музыке», имея в виду те громкоговорители, которые
он установил. Это сделало девушек более дружелюбными. Также оказалась по-
лезной и помощь Бэйвласа. Он поговорил с некоторыми девушками, предста-
вил им точку зрения Сулинды и объяснил, чего им следует ожидать и что
предпринимать.
Одно изменение помогло значительно уменьшить общее раздражение.
Почему-то сначала создалось впечатление, что Сулинда и Паулсон — злейшие
враги, хотя в действительности вне работы они были лучшими друзьями. Си-
туацию на фабрике он описал так: «Ну, мы препирались по пустякам, как и все,
но не придавали этому значения. Но у них создалось впечатление, что мы просто
ненавидим друг друга». Кроме того, и некоторые девушки подлива ли масла в
огонь. Когда же всем стало ясно, что между Сулиндой и Паулсоном нет враж-
ды, девушки осознали, что сплетни их больше не задевают, и общее раздра-
жение уменьшилось.
Итак, короткое вмешательство психолога действительно разрешило затяж-
ной конфликт. В прежде враждующем треугольнике, состоящем из механика,
мастера и работниц, установились хорошие отношения. И это неожиданно приве-
ло к снижению объема ремонтных работ на фабрике.
По всей вероятности, ведущие принципы, которые лежали в основе дей-
ствий психолога, можно обобщить следующим образом: реальные условия вы-
сокой производительности труда должны обеспечиваться таким, образом, кото-
рый не противоречил бы природе групповой динамики.
Для устойчивого разрешения этого конфликта недостаточно лишь уста-
новления дружеских отношений. Описанный конфликт является следствием про-
изводственной ситуации, когнитивная составляющая которой была ясна не до
конца, четкое разграничение полномочий сторон было невозможным. Процедура
разрешения этого конфликта в равной степени должна была учитывать и произ-
водственные требования, и проблему социальных отношений.
 195

Что касается деталей, то здесь можно отметить следующее. Работу на

фабрике можно рассматривать как процесс, скорость которого определяется соот-
ношением сил, побуждающих и замедляющих его. Производственный процесс
осуществляется посредством разных «каналов», обусловленных спецификой фи-
зической и социальной среды, в частности, определенными правилами и предста-
вителями власти (администрацией). Для того чтобы повысить производитель-
ность труда, можно попытаться увеличить мощность побуждающих сил посред-
ством определенной стимуляции либо давления, или же ослабить те силы, кото-
рые вызывают снижение производительности. Описанная выше процедура ис-
пользует вторую возможность. Она предназначена для того, чтобы устранить оп-
ределенные конфликты внутри группы и определенные психологические силы,
воздействовавшие на центрального персонажа (механика), который отказывался
прилагать должные усилия.
Попытка долговременного улучшения основывается на изучении реальной
ситуации, связанной с конкретным участком (ремонт оборудования) производст-
венного канала. Благодаря выработке новых правил и инструкций производст-
венные каналы были объективным образом модифицированы. Даже самый
лучший план реорганизации производственных каналов не будет реализован, ес-
ли он не подходит тем людям, которым приходится жить в этой среде и реагиро-
вать на ее изменения. Описанная нами процедура была спланирована на основе
тщательного анализа закономерностей групповой динамики. И действительно,
каждый этап работы был осуществлен с учетом этих закономерностей.
Важно и то, что даже самый первый этап ознакомления с ситуацией, ко-
торый в принципе можно было бы рассматривать не как социальный акт, а как
экспертную, научную задачу, был сделан составной частью социальной процеду-
ры. И одной из самых ярких особенностей данного случая (которая, по всей ви-
димости, достаточно типична для методов, используемых этим психологом) яв-
ляется то, что объективное выяснение условий работы стало ключевой точкой
предлагаемых изменений.
Использование работниц как основных действующих лиц при выяснении
обстоятельств конфликта было продиктовано тем, что они самым непосредствен-
ным образом связаны с производственным процессом. Если мы хотим создать
общую атмосферу дружелюбия и сотрудничества, а не жесткую авторитарную
систему, если мы хотим обеспечить успешное сотрудничество, то на первом этапе
планирования должна быть задействована та группа, которая занимает самое низ-
шее положение в иерархии, поскольку ее представители могут расценить любой
другой способ принятия решения как попытку навязать им мнение руководства. С
другой стороны, человек, обладающий властью (скажем, механик или мастер),
не будет реагировать подобным образом, если его попросят одобрить план, раз-
работанный его подчиненными, поскольку, располагая властными полномочиями,
он может отвергнуть этот план.
То, что в выяснении условий производственного процесса были задейст-
вованы не все работницы, может быть следствием описанных выше факторов.
Может быть, и имело бы смысл подключить к делу и других работниц. Однако
для адекватности выяснения обстоятельств и обеспечения сотрудничества среди
швей-мотористок было достаточно задействовать лишь самую проблемную
часть этой группы. Даже само установление интересующих исследователя фак-
тов в работе такого типа предполагает анализ как производственного процесса,
 196

так и групповой динамики. Понятно, что «достаточно объективная» картина про-

изводственных взаимоотношений и проблем должна основываться на тщатель-
ном исследовании. Но столь же важно понимать и значение «субъективных» то-
чек зрения заинтересованных сторон.
Надо сказать, что установление фактов — это наилучший способ изменить
восприятие ситуации отдельными людьми. Мы с достаточной степенью уверен-
ности можем утверждать, что действия человека непосредственно зависят от то-
го, как он воспринимает ситуацию. И мы можем предположить следующее:
влияние изменения идей или ценностей на действия человека зависит о того, из-
менилось ли его восприятие. Справедливость этой теории подтверждается опы-
том в самых разных областях, включая лечение заикания и психопатологию. Од-
ной из основных характеристик этого метода является изменение действий вслед-
ствие трансформации восприятия.
В данном случае, установление фактов совершенно сознательно было вы-
брано в качестве первого этапа работы. Знание фактов психологом или экспер-
том не оказывает никакого воздействия на ситуацию до тех пор, пока сами члены
группы не примут эти данные «как факты». И именно в этом кроется основное
преимущество выяснения фактов в ходе групповой работы. Совместное обсужде-
ние фактов и разработка планов — это уже попытка совместного действия, от-
крывающая путь к установлению атмосферы сотрудничества, открытости и уве-
ренности в поставленных целях. И хотя механик и мастер сами не участвовали в
групповой дискуссии работниц, психолог очень осторожно обеспечил их актив-
ную вовлеченность в процесс выяснения фактов и планирования деятельности.
Мы уже подчеркивали тот факт, что групповые встречи нельзя восприни-
мать как панацею. Они должны быть тщательно спланированы с учетом психоло-
гической ситуации личности, причем сама личность на каждом этапе работы рас-
сматривается с точки зрения своей позиции в группе. При учете личностного фак-
тора следует иметь в виду два его аспекта. Во-первых, мотивация к изменению
восприятия и действий должна быть, насколько это возможно, основана на реа-
листичном представлении данной личности о ситуации. Во-вторых, необходимо
приложить максимум усилий к тому, чтобы снизить эмоциональность участни-
ков на каждом этапе работы. При каждом удобном случае людей нужно хва-
лить, нужно минимизировать их тревогу и способствовать возникновению ощу-
щения безопасности (Паулсон и работницы); необходимо прилагать все усилия к
тому, чтобы человек представал перед окружающими в выгодном (но, тем не
менее, реалистичном) свете. Как правило, снижение уровня эмоциональности
осуществляется косвенным образом. Вспомним, к примеру, то, как вовлечение в
конфликт одной работницы (проблема лжи) было деперсонализировано путем
выявления проблемы группы работниц, провоцирующих появление конфликтных
ситуаций. Очевидно, что посредством включения одной швеи в группу ей подоб-
ных проблема становится менее личностной и, в то же время, связывается с объ-
ективными групповыми проблемами.
Стоит также отметить, что исходная проблема — а именно ложь и после-
довавшая за ней угроза ухода с фабрики механика и мастера — растворилась в
воздухе еще до начала серьезной работы. По всей вероятности, с изменением вос-
приятия ситуации, с переключением внимания от проблем власти к проблемам
производства, вопрос о лжи, поначалу блокировавший нормальный ход производ-
ственного процесса, перестал быть «фактом». И это само по себе может рассмат-
 197

риваться как симптом того, насколько глубоки и реальны изменения в восприятии

и в психологической ситуации всех вовлеченных в конфликт сторон.

Глава 13. Экономические конфликты

35. Э. Дюркгейм. [Общественное разделение труда и классовые конфликты]

<…> Если труд все более разделяется по мере того, как общества стано-
вятся более объемистыми и плотными, то не потому, что в них более разнообраз-
ны внешние обстоятельства, а потому, что борьба за жизнь в них более энергична.
Дарвин весьма справедливо заметил, что конкуренция между двумя организмами
тем сильнее, чем они сходнее. Имея те же потребности, преследуя те же цели,
они повсюду оказываются соперниками. Пока ресурсов у них имеется больше,
чем нужно, они могут еще жить бок о бок; но если число их увеличивается в та-
кой пропорции, что не все аппетиты могут быть достаточно удовлетворены, то
вспыхивает война, и она тем яростнее, чем сильнее эта недостаточность, т. е. чем
больше число конкурентов. Совсем не то видим мы, когда сосуществующие ря-
дом индивиды принадлежат к различным видам или разновидностям. Так как они
не питаются одинаковым образом и не ведут одинакового образа жизни, то они не
стесняют друг друга; то, что вызывает благоденствие одних, не представляет цен-
ности для других. Конфликты случаются тем реже, чем реже встречаются и чем
дальше друг от друга находятся эти виды или разновидности. <…>.
Люди подвержены тому же закону. В одном и том же городе различные
профессии могут сосуществовать, не будучи вынуждены вредить друг другу, так
как они преследуют различные цели. Солдат стремится к военной славе, священ-
ник — к моральному авторитету, государственный деятель — к власти, про-
мышленник — к богатству, ученый — к научной славе; каждый из них может,
таким образом, достигнуть своей цели, не мешая другим достигнуть их цели. Так
же обстоит дело даже тогда, когда функции менее удалены друг от друга. Оку-
лист не конкурирует со специалистом по психическим заболеваниям, сапожник
— с шапочником, каменщик — со столяром, физик — с химиком и т. д. Так как
они занимаются разными делами, то они могут заниматься ими параллельно.
Но чем больше сближаются функции, чем больше между ними точек со-
прикосновения, тем более, следовательно, они расположены к борьбе. Поскольку
в этом случае они удовлетворяют различными способами одинаковые потребно-
сти, они неизбежно стараются так или иначе что-то захватывать друг у друга.
Судья ни когда не конкурирует с промышленником; но пивовар и виноградарь,
суконщик и фабрикант шелковых изделий, поэт и музыкант часто пытаются вы-
теснить друг друга. Что же касается тех, которые исполняют как раз одну и ту же
функцию, то одни могут благоденствовать только за счет других. Значит, если
представить себе различные функции в виде разветвляющегося пучка, исходяще-
го из общего основания, то борьба минимальна между крайними точками, посте-
пенно увеличиваясь по мере приближения к центру. Так происходит не только в
отдельных городах, но и на всем пространстве общества. Сходные профессии,
расположенные в различных точках территории, тем сильнее конкурируют друг
с другом, чем они' более сходны, если только трудности сообщения и перевозки
не ограничивают круг их действия
Исходя из этого, легко понять, что всякое уплотнение социальной массы,
особенно если оно сопровождается ростом населения, с необходимостью вызы-
 198

вает прогресс разделения труда. <…>

<…> По мере того как все больше специализируются промышленные

занятия, вместо возрастания солидарности замечается обострение борьбы. В
средние века работник повсюду жил вместе с хозяином, деля с ним труд «в той же
лавке, за тем же станком»1. Оба составляли часть одной и той же корпорации и
вели одинаковое существование. «И тот и другой были почти равны; кто прошел
ученье, мог по крайней мере во многих ремеслах устроиться самостоятельно, если
он имел необходимые для этого средства»1. Таким образом, столкновения были
абсолютным исключением. Начиная с XV в. положение вещей стало изменять-
ся. «Цех более не общее убежище — это исключительная собственность хозяев,
которые сами вершат там все дела... С тех пор устанавливается глубокая демарка-
ционная черта между мастерами и подмастерьями. Последние образовали особое
сословие; они имели свои привычки, свои правила, свои независимые ассоциа-
ции»1. Когда произошло это отделение, столкновений стало много. «Как только
подмастерья сочли, что имеют основание быть недовольными, они стали устраи-
вать стачки или поражали отлучением город, патрона, и все обязаны были подчи-
ниться решению... Сила ассоциации дала рабочим возможность бороться равным
оружием против своих патронов»1. Однако положение вещей было тогда далеко
от «того, какое мы видим теперь. Подмастерья восставали, чтобы получить боль-
шую плату или какое-нибудь другое изменение в условиях труда, но они не счи-
тали патрона вечным врагом, которому повинуются по принуждению. Хотели
заставить его уступить в одном пункте и этого энергично добивались, но борьба
не была постоянной; мастерские не заключали в себе двух враждебных рас: наши
социалистические идеи были неизвестны»1. Наконец, в XVII в. начинается третья
фаза этой истории рабочих классов: появление крупной промышленности. Рабо-
чий вполне отделяется от патрона. «Он в некотором роде завербован. Каждый
имеет свое занятие, и система разделения труда несколько прогрессирует. В ма-
нуфактуре Ван-Робе, в которой было занято 1692 рабочих, были особые мастер-
ские для колесного, ножевого мастерства, для стирки, крашения, набирания осно-
вы, и даже сами ткацкие мастерские заключали в себе несколько видов рабочих,
труд которых был совершенно различен»1. Параллельно с возрастанием специа-
лизации учащаются бунты. «Малейшего повода к неудовольствию было доста-
точно, чтобы навлечь на какой-нибудь дом отлучение, и горе подмастерью, кото-
рый бы ослушался решения общины»1. Достаточно хорошо известно, что с тех
пор борьба только обострялась.
Мы увидим, правда…, что эта натянутость социальных отношений отчас-
ти происходит оттого, что рабочие классы не согласны с созданными для них ус-
ловиями, но слишком часто принимают их вынужденно, не имея средств завое-
вать себе другие. Однако одно это принуждение не может объяснить разбираемо-
го явления. В самом деле, оно давит с одинаковой тяжестью на всех, обделенных
судьбой, и, однако, это состояние постоянной вражды свойственно только про-
мышленному миру. Кроме того, внутри этого мира оно одно и то же для всех ра-
бочих. Но мелкая промышленность, где труд менее разделен, представляет зре-
лище относительной гармонии между хозяином и рабочим1; только в крупной
промышленности так остры эти междоусобицы. Значит, отчасти они зависят от
другой причины.
 199

<…> Недостаточно, однако, того, чтобы существовали правила; иногда

сами эти правила бывают причиной зла. Это мы и видим в классовых войнах. Ин-
ститут классов или каст составляет организацию разделения труда, притом орга-
низацию сильно регламентированную, однако она часто служит причиной раздо-
ров. Низшие классы, недовольные положением, доставшимся им по обычаю или
по закону, стремятся к функциям, которые им запрещены, и стараются отнять их
у владеющих ими. Отсюда междоусобные войны, вызываемые способом разделе-
ния труда. <…>

<…> Равенство во внешних условиях борьбы необходимо не только для

того, чтобы привязывать каждого индивида к его функции, но еще и для того,
чтобы связывать функции между собой.
Договорные отношения неизбежно развиваются вместе с разделением
труда, ибо последнее невозможно без обмена, юридической формой которого яв-
ляется договор. Иначе говоря, одна из важных разновидностей органической со-
лидарности есть то, что можно было бы назвать договорной солидарностью. Без
сомнения, ошибочно думать, что все общественные отношения могут быть сведе-
ны к договору, тем более что договор предполагает нечто иное, чем он сам; одна-
ко существуют особые узы, берущие начало в воле индивидов. Существует свое-
образный consensus, который выражается в договоре и который в высших видах
представляет важный фактор общего consensus'a. Необходимо, стало быть, что-
бы в этих самых обществах договорная солидарность была как можно лучше за-
щищена от всего, что может ее нарушить. Если в менее развитых обществах неус-
тойчивость ее не представляется особенно опасной по причинам, которые мы уже
описали, то там, где она является одной из основных форм социальной солидар-
ности, угроза ей является одновременно угрозой единству социального организ-
ма. Происходящие из-за договоров конфликты становятся, таким образом, важ-
нее, по мере того как сам договор приобретает большее значение в общей жизни.
Поэтому, в то время как существуют первобытные общества, которые даже не
вмешиваются для разрешения таких конфликтов…, договорное право цивилизо-
ванных народов становится все объемистей; оно не имеет другой цели, кроме как
обеспечить регулярное сотрудничество вступающих таким образом в отношения
функций.
Но для достижения этого результата недостаточно, чтобы общественная
власть следила за исполнением заключенных договоров. Необходимо еще, чтоб,
по крайней мере в среднем числе случаев, они исполнялись добровольно. Если бы
договоры соблюдались только благодаря силе или из страха силы, то договорная
солидарность была бы очень ненадежной. Чисто внешний порядок плохо скрывал
бы раздоры, которые трудно было бы без конца сдерживать. Но, говорят, для из-
бежания этой опасности достаточно, чтобы договоры заключались добровольно.
Это верно; но трудность от этого не исчезает: что, в самом деле, представляет со-
бой добровольное соглашение? Словесное или письменное согласие — недоста-
точное доказательство добровольности; такое согласие может быть вынужден-
ным. Значит, необходимо, чтобы отсутствовало всякое принуждение; но где на-
чинается принуждение? Оно не состоит только в прямом применении насилия,
ибо непрямое насилие также успешно подавляет свободу. Если обязательство,
вырванное угрозой смерти, юридически и морально равно нулю, то почему оно
будет иметь значение, если для получения его я воспользовался положением,
 200

причиной которого я, правда, не был, но которое поставило другого в необходи-

мость уступить мне или умереть.

36. Н. Моисеев. Примеры простейшего кооперативного соглашения

Объяснять общие принципы иногда бывает полезно на относительно,
простых примерах. Так мы и поступим в данном случае, прибегая для этого к
проблеме использования воды для орошения.
Проблема распределения воды в Средней Азии — одна из весьма острых
хозяйственных проблем этого региона. Вода — это источник жизни, и за нее все-
гда отчаянно боролись. В Среднеазиатских республиках много оросительных
систем. Одна из них в бассейне реки Зеравшан. О ней и пойдет речь.
Зарождается Зеравшан в ледниках Зеравшанского и Гисарского хребтов.
Он протекает через ряд областей Узбекистана и орошает поля целого ряда рай-
онов. Выходя из гор в безводные и жаркие степи, он постепенно теряет свою
мощь горного потока, поскольку его воды полностью разбираются на орошение.
Хозяйства, которые находятся в его верхнем течении, оказываются в более вы-
годном положении по сравнению с теми, которые находятся в его низовьях: им
легче пользоваться водой реки. Но именно в низовьях расположены наиболее
плодородные земли, и там наиболее жаркий климат, необходимый для хлопко-
водства. Какими принципами следовало бы руководствоваться при распределении
водных ресурсов, которых не хватает, чтобы удовлетворить потребности всех
районов?
С государственной точки зрения, с точки зрения единого хозяина, основ-
ную воду надо использовать в низовьях, где может расти тонковолокнистый хло-
пок — наиболее выгодная сельскохозяйственная культура в Средней Азии. Но
при таком способе деления воды и так более бедные, расположенные в верховь-
ях реки горные хозяйства, у которых каменистая почва и холодный климат, будут
еще больше обделены — им придется нести дополнительные потери. Как здесь
быть?
Налицо конфликтная ситуация: каждое из хозяйств стремится получить в
свое распоряжение максимальное количество воды, но вода — это вторичная
цель. В действительности оно стремится получить по возможности больший до-
ход. Как использовать это обстоятельство для выработки такого коллективного
решения, которое было бы выгодно всем хозяйствам зоны Зеравшана?
Вероятно, наиболее разумным принципом окажется тот, который будет
рассматривать все хозяйства этой зоны как единый кооператив — кооператив по
совместному использованию воды. Но для того, чтобы он был выгоден всем хо-
зяйствам, надо ввести специальный «механизм внутренних цен». Смысл его со-
стоит в следующем, и он вполне очевиден.
Если хозяйства объединятся в некий кооператив, то за счет более рацио-
нального использования воды суммарный сбор хлопка и другой сельскохозяйст-
венной продукции окажется большим, чем до кооперирования. Значит, если
надлежащим образом разделить этот дополнительный доход между всеми хо-
зяйствами, то каждое из них будет иметь доход больший, чем до кооперирования.
Такое разделение можно произвести бесчисленным количеством спосо-
бов, один из которых и дает механизм внутренних цен, особенно удобный, когда
основным покупателем является государство. В результате такого кооперативно-
го соглашения выигрывают все: и те хозяйства, которые, находясь в верховьях
 201

реки, могли раньше неограниченно использовать воду (теперь им придется вво-

дить жесткие лимиты на воду), и тем, которые расположены в зоне пустыни и
до кооперирования сидели на голодном водном пайке.
К сожалению, такой простой способ организации института согласия ос-
тается пока чисто «теоретическим». В реальной жизни все происходит по-
другому. И до сих пор деление воды чем-то напоминает выборы римского папы,
когда кардиналов запирают в храме и не выпускают до тех пор, пока из трубы ка-
мина не появится белый дым, который означает, что новый папа избран.
Нечто похожее было всегда и здесь. Собирались представители районов,
только не в храме, а в чайхане, и за закрытыми дверями вдали от людских глаз
решали, какому району сколько кубометров воды в сутки должно быть отпущено.
И эти представители не расходились до тех пор, пока не заканчивали разделение
воды и пока документ об этом акте не был подписан всеми участниками.
Затем такая же процедура повторялась в районах, где собирались руково-
дители хозяйств делить отпущенную их району воду. Работа проводилась по той
же схеме.
Подобная дележка основана, конечно, не на научных принципах, что ста-
вит хозяйства в неравноправные отношения. А принцип кооперации многим лю-
дям просто неизвестен. Кроме того, для его применения надо уметь оценить за-
висимость урожая от количества поданной на поля воды, уметь наилучшим об-
разом использовать площади угодий, учитывать конъюнктуру рынка и т. д. Все
это требует новой культуры. А она приобретается не сразу. Вот и поступают лю-
ди так, как делали их отцы и деды, хотя теперь в их распоряжении современные
ирригационные системы, оснащенные всей необходимой аппаратурой и компь-
ютерами.
Пример, который я привел, действительно очень прост. Он не требует ни-
каких научных изысканий, и для реализации института согласия достаточно
обычно собираемой информации и относительно несложных бухгалтерских
расчетов. Но гораздо чаще жизнь сводит нас с ситуациями, в которых и целей
больше, и связи более опосредованны —одним словом, ставит нас в положение,
когда найти приемлемое коллективное решение уже нельзя без специального
научного анализа, без специально разработанной теории.

Глава 14. Политические (и классовые) конфликты

37. П.Ансар. [О конфликтах на классовой почве]

[Проблемы классовых конфликтов в социологии П.Бурдье]

Проблема социальных конфликтов и их природы приводит нас к важней-
шим положениям социологии Бурдье, которые связаны с вопросом о «социаль-
ном пространстве» и его распределением по общественным классам. Ответ на не-
го позволяет более подробно охарактеризовать «генетический структурализм»,
значение которого в полной мере обнаруживается в «генетической» концепции
классов и поведения, связанного с классовой принадлежностью.
Понимая ограниченность механистического структурализма, Бурдье все же
признает за ним известную эффективность: «реализм структуры» позволяет по-
кончить со «спонтанной» (стихийной, наивной) социологией и заставляет занять-
ся конструированием «объективных отношений» между группами.
 202

В такой «объективистской» перспективе опросы и их интерпретации исхо-

дят из общей гипотезы о распределении агентов по социальным классам. Гипоте-
за о структурированности социального пространства по классам является исход-
ным пунктом анализа и предполагает, что это распределение находит свое выра-
жение во всех практических сферах. <…>
Генетический структурализм ставит перед собой задачу выяснить, каким
образом агенты разных классов и классовых фракций, имеющие в своем распоря-
жении различные виды капитала и собственности, действуют, объективируют
свой классовый габитус в системе классовых отношений с целью поддержания
или расширения своих позиций и собственности.
В этой перспективе изучение конфликтов присутствует в любой «точке»
анализа Бурдье. Поскольку социальное пространство конституировано социаль-
ными агентами, занимающими иерархизированные позиции и добивающимися
тех или иных редких благ (капитал, легитимация), конфликты присущи самым
разным полям деятельности. Эти конфликты разворачиваются на основе позиций
и видов собственности согласно модальностям восприятия и действия различных
габитусов. Наиболее подходящий термин для обозначения этих конфликтов —
«классовая борьба», поскольку агенты различных классов конкурируют за редкие
блага. Однако речь здесь идет не только о борьбе, противопоставляющий два
класса в процессе распределения прибавочной стоимости (как в модели Маркса),
но о разных формах борьбы за все блага — экономические, социальные, связан-
ные с легитимацией и т.д. Это предполагает выявление всех форм классовой
борьбы, всякой цели, которая может стать объектом борьбы.
Уточним, что у Бурдье речь идет не об изучении борьбы между классами,
«мобилизованными» [1, р. 113] и объединившимися для защиты или изменения
структуры объективированных форм собственности, но о формах борьбы между
«объективными» классами, понимаемыми как совокупность агентов, помещенных
в однородные условия существования.
Опросы, проведенные Бурдье и его коллегами (здесь следует особо отме-
тить La Reproduction, Un art moyen и La Distinction), обнаруживают формы клас-
совой борьбы прежде всего в «культурной» сфере, идет ли речь о системе образо-
вания, практике досуга или стратегиях развлечения.
Все социальное пространство пронизано разнообразными отношениями
господства, осуществляемого в различных социальных полях доминирующими
классами через разные типы символической власти. Господство в символическом
поле тем более важно (и требует тем большего внимания), что оно обеспечивает
«мягкое» его осуществление. Однако наличие осуществляется и в символическом
поле.
Идеи, развиваемые в La Reproduction [9] (касающиеся системы образова-
ния), обращают внимание на то, что господство осуществляется и в этой системе,
обеспечивая легитимацию культурного произвола, чинимого господствующими
классами. Система образования уполномочена навязывать культурный произвол,
и в этом качестве она осуществляет право на символическое насилие.
Здесь важно уяснить, что классовая борьба осуществляется не только не-
посредственно между агентами социальных классов, но и через систему образо-
вания. Образовательные учреждения обновляют структуру распределения куль-
турного капитала, легитимируют неравное распределение и лишение этого капи-
тала и, таким образом, участвуют в воспроизводстве социального порядка через
 203

осуществление символического насилия и через его сокрытие. Это можно наблю-

дать, в частности, когда образовательное учреждение оправдывает отлучение от
образования с тем, чтобы заставить лишенных культуры признать легитимность
такого отлучения.
Но и за рамками системы образования отношения господства являются
объектом постоянной борьбы, которая, в частности, обнаруживается в практиках
«различения», с чьей помощью агенты всеми силами пытаются отличить себя от
низших классов. <…>
<…> В работе, озаглавленной La Distinction, Бурдье расширяет поле ис-
следования и вводит в него социальные практики различения, разделения между
разными социальными классами, практики, которые непрерывно возобновляются
и разворачиваются в иерархизированное социальное пространство.
Этот анализ приводит к новой интерпретации социальных конфликтов как
с точки зрения их причин, так и с точки зрения форм их развития.
Цель опросов заключалась не в том, чтобы продолжать изучение конфлик-
тов, связанных с производственной сферой, но в том, чтобы переформулировать
конфликты в сфере потребления, особенно в том, что касается вкусов (искусство,
одежда, еда...), которые, на первый взгляд, кажутся столь индивидуальными и раз-
нообразными. Как отмечает Бурдье в начале своей книги, суждения о вкусах —
это суждения, от которых требуется быть в высшей степени персональными, и
социология вторгается здесь в область, имеющую притязания на приватность:
«Социология вступает здесь на территорию, par exellence, отрицания реального»
[1, р. 9].
Тем не менее опросы выявляют, насколько способы культурного потреб-
ления варьируются в соответствии с принадлежностью к тому или иному соци-
альному классу, насколько они изменяются в зависимости от уровня образования
и размеров экономического и культурного капитала. Опрос о посещении музеев
показывает, например, что музеи, несмотря на легкодоступность, в первую оче-
редь посещаются обладателями значительного культурного капитала.
Констатация этого факта, однако, носит лишь предварительный характер.
В действительности проблема заключается не в том, чтобы по-новому описать
разные способы отношения к объектам культуры, но в том, чтобы показать, как та
или иная классификация этих объектов, тот или иной их выбор участвуют в стра-
тегиях различения, в стратегиях легитимации и обесценения, в том, чтобы пока-
зать, что эта борьба является классовой борьбой в культурном пространстве. Та-
ким образом выявляется иная форма социального насилия, насилия без видимого
столкновения, «мягкого» насилия.
Конечно, в этой классовой борьбе ничего не провозглашается, и социаль-
ные классы не выступают здесь как объединенные и мобилизованные силы. На
первый взгляд, речь идет лишь о личном выборе и приватных предпочтениях. Но
стратегии, осуществляемые частными индивидами, отчетливо характеризуются
тем, что их ориентации и результаты поддаются спонтанной координации. Инди-
видуальные стратегии развиваются отдельно друг от друга, объединяясь лишь
статистически, но при этом активно участвуют в возобновлении социальных раз-
личий.
Классификация культурных благ (например, театр авангарда или бульвар-
ный театр...) [1, р. 259—261] является одновременно классификацией и для аген-
тов (культурного) производства, и для критиков, и для публики. Пространство
 204

производства (театр «благородного» и «легкого» жанра) и пространство социаль-

ных агентов («интеллектуальная» и «буржуазная» публика) связаны отношением
подобия. Таким образом, культурные блага не только иерархически классифици-
рованы, но выступают также и как «классификаторы» в том смысле, что социаль-
ные агенты противопоставляются в тот самый момент, когда демонстрируют свой
вкус. В результате культурное поле функционирует как система классификации,
предоставляя социальным агентам стратегии различения по отношению к членам
других классов.
Эти стратегии основательно вписаны в поведение, нацеленное на кон-
фликт. Они постоянно модифицируются в зависимости от изменения ситуации, и
феномен вкуса здесь в высшей степени значим.
Решающая ставка в такой борьбе — завоевать легитимность, а в пределе —
легитимность доминации. Несмотря на кажущуюся удаленность от социальных
целей, эта символическая борьба является составной частью поддержания классо-
вого превосходства, отличения и отторжения, обеспечивающих возобновление
доминации.
Несколько примеров вкусовых предпочтений разных социальных классов
могут проиллюстрировать механизм воспроизводства доминации.
Согласно целому ряду показателей, низшие классы воспроизводят габитус,
в значительной мере отмеченный чувством необходимости и адаптацией к этой
необходимости («выдавать нужды за добродетель...»). Так, подчинение необхо-
димости склоняет вкусовые предпочтения этих классов к отрицанию безоснова-
тельных эстетических запросов и пустого искусства ради искусства [1, р. 438]. Ра-
бочие, например, чаще других классов говорят о предпочтении «опрятных и чис-
тых» интерьеров, которые можно «легко содержать в порядке». Они высказыва-
ются за «простую» одежду, недорогую и прочную, пригодную к «наиболее дли-
тельному использованию» при наименьшей цене [1, р. 440].
Другая характерная черта, позволяющая понять практики отличения гос-
подствующих классов, связана с тем, что простой народ ценит физическую силу
как признак мужественности. Набор показателей, таких как склонность к сытной
еде и физическим упражнениям, демонстрируют этот признак, имеющий также
известное отношение к той ситуации, в которую поставлен рабочий класс, выну-
жденный продавать свою рабочую силу.
В этих характеристиках проявляется определенная форма признания гос-
подствующих ценностей [1, р. 448]. Отсутствие предметов роскоши, покупка то-
варов-субститутов, время, уделяемое просмотру массовых спортивных зрелищ,
— все эти характеристики указывают на принятие господствующих ценностей и
на воспроизводство разделения «замысла» и «исполнения». Экономическая экс-
проприация удваивается экспроприацией культурной.
Представители среднего класса, напротив, выражают систематическое
почтение в отношении культуры [1, III, ch. 6]. В многообразных формах, соответ-
ствующих той или иной фракции мелкой буржуазии, они демонстрируют призна-
ние легитимной культуры и желание ее обрести. Таким образом, «подымающаяся
мелкая буржуазия» охотно затрачивает свою энергию на освоение второстепен-
ных форм культурного производства, приобщаясь к культуре кино и джаза, а так-
же к чтению популярных научных и исторических журналов. Характерный для
этих «средних» практик-самоучка непрерывно пытается восполнить элементы
знания, в которых ему было отказано в рамках существующей образовательной
 205

системы, навязывающей легитимное, «иерархизированное и неиерархизирующее»

[1, р. 378] знание.
Занимаясь самообразованием, представители мелкой буржуазии постоянно
отделяют себя от низших классов, поскольку стремятся подняться по социальной
лестнице. Сходящая со сцены мелкая буржуазия (ремесленники и мелкие торгов-
цы старшего поколения) отличаются от низших классов лишь более строгими и
традиционными предпочтениями. Что же касается новой мелкой буржуазии, то
она, напротив, весьма озабочена подчеркиванием своего отличия с помощью ин-
тенсивного потребления всего, что демонстрирует ее современность, и отказа от
простонародных манер, которые она считает вульгарными.
Представители господствующего класса не составляют, как и представите-
ли мелкой буржуазии, единства в своих стратегиях. Неравное распределение как
экономического, так и культурного капитала лежит в основе различий в эстетиче-
ских предпочтениях и в выборе стиля жизни. Тем не менее они вместе, хотя и
различными способами, утверждают легитимность посредством присвоения куль-
турных благ. Обладатели экономического капитала демонстрируют свою обеспе-
ченность освоением таких легитимных культурных признаков, как путешествия,
произведения искусства и престижные машины. Обладатели культурного капита-
ла отличают себя чтением, склонностью к классической музыке или к авангарди-
стскому театру [1, р. 322]. Таким образом, разные формы практик обнаруживают-
ся в самом господствующем классе: одни отличают себя посредством обладания
культурными благами, другие — посредством своего отношения к легитимной
культуре и особой компетенцией. Однако через все эти столкновения и оппозиции
и те. и другие отличают себя от низших классов.
Резюмируя подход Пьера Бурдье к теории социальных конфликтов, можно
обозначить несколько важных моментов.
В своих исследованиях Бурдье выделяет два основания и две формы кон-
фликтов:
борьба классов и конкуренция в рамках того или иного поля.
Термин «борьба классов» не должен пониматься здесь в узком марксист-
ском смысле как соотношение сил между двумя противоборствующими классами.
Множественность классов и их фракций, изощренность символических конфлик-
тов не укладываются в традиционную схему. Но, тем не менее, социальное про-
странство четко структурировано в соответствии с неравным распределением
экономических или культурных благ, и эта структура, пронизанная силовыми и
смысловыми отношениями, представляет узловые точки социальной борьбы. Она
порождает основные конфликты, характеризующие социальное пространство.
Вместе с тем, на «горизонтальном» уровне Бурдье исследует формы кон-
куренции, которые обеспечивают функционирование того или иного поля. Если
взять, например, поле производства символических ценностей [II], образованное
различными — господствующими и подчиненными — позициями, то можно за-
метить, как оно непрерывно изменяется под воздействием конкурентной борьбы
за их производство. Так, в сфере искусства кандидат на вхождение в это поле
должен всякий раз опровергать уже достигнутые там позиции и добиваться при-
знания себя как мастера, создавая произведения искусства, которые будут при-
знаны в качестве таковых уже признанными мастерами. Это означает, что «кан-
дидат в мастера искусства» должен создать произведение, отличное от произве-
дений предшественников и конкурирующее с ними' Диалектика отличения вос-
 206

производится, таким образом, внутри данного поля: художник творит не только

для публики, но и для коллег, выступающих также в качестве конкурентов. Завое-
вание собственного авторитета, попытки подорвать авторитет других, стратегии
отличения обеспечивают функционирование поля и его жизнеспособность.
Нельзя утверждать, однако, что «конфликты» составляют особый конст-
рукт социальной теории. Конфликтные и конкурентные отношения могут быть
осмыслены лишь в связи с теми структурами и полями, которыми они заданы.
Поэтому, прежде чем рассматривать наиболее очевидные проявления конфлик-
тов, надо проанализировать структуры, с которыми связаны эти конфликты и ко-
торые придают им смысл. Иными словами, надо прежде всего выявить «социаль-
ную логику», обнаружить системы и поля [12, р. 37—43], а затем в их контексте
исследовать развитие конфликтов.
Кроме того, можно утверждать, что конфликты, являясь единственным
фактором становления, соответствуют намерениям и представлениям агентов еще
меньше, чем процесс их развития и их результаты. Наоборот, в самых разнооб-
разных ситуациях обнаруживается, что конфликты вызывают нежелаемые и не-
предвиденные изменения, которые ведут к реорганизации структуры, в результате
чего агенты должны изменить свое поведение и привести его в соответствие с но-
выми требованиями. Так, например, во Франции 1960—1970-х годов социальное
напряжение и борьба за самоотличение повлекли за собой расширение высшего
образования и, как следствие, девальвацию дипломов, к чему агенты этой борьбы
вовсе не стремились. И тогда большинство выпускников высших учебных заведе-
ний было вынуждено модифицировать свой выбор и вырабатывать стратегии
конверсии дипломов.
Итак, социальные классы постоянно находятся в конфликтных отношени-
ях, отношения конкуренции постоянно пронизывают социальные поля, но смеще-
ния и модификации этих отношений происходят лишь по мере структурных пре-
образований.
Литература (указана П.Ансаром)
1. Bourdieu P. La Distinction, critique sociale du jugement. Paris: Ed. de Minuit, 1979.
2. PiagelJ. Epistemologie de.s sciences de 1'homme. Paris; Gallimard, 1970.
3. Duby G. Les Trois Ordres ou I'imaginaire du feodalisme. Paris: Gallimard. 1978.
4. Dumuzil G. Les Dieus souverains des Indo-Europens. Pari.s: Gallimard, 1977.
5. Goldmann L. Le Dieu cache: etude sur la vision tragique dans «Les Pen.ses» de Pascal et
dans le theatre de Racine. Paris: Gallimard. 1955.
6. Foucaull M. Les Mots et les Choses. Une archeologie des sciences humaines. Paris: Gal-
limard, 1966.
7. Leach E. Critique de 1'antropologie, tr. fr.. Paris: PUF. 1968.
8. Bourdieu P., Passeron J.-C. Les Heritiers, les etudiants et leurs etudes. Paris: Ed. de
Minuit, 1964.
9. Bourdieii P.. Passeron J.-C. La Reproduction. Paris: Ed. de Minuit, 1970.
10. Bourdieu P., Boltanski L., Caslcl R.. Chamhoretlon J.-C. Vn art moyen. Paris: Ed. de
Minuit, 1965.
11. Champ intellectuel et projet crealeur // Les temps modernes. Novembre. 1966. № 246.
12. Bourdieu P., Passeron J.-C.. Chamhorcdon J.-C. Le Metier de sociologue. Paris: Mou-
ton-Bourdas, 1968.

[Проблемы классовых конфликтов в работах А.Турена]

 207

Динамическая социология, озабоченная в первую очередь социальными

сдвигами, концентрирует свое внимание на том, что является фактором этих
сдвигов и, следовательно, на конфликтах, в какой бы форме они ни выступали.
Как отмечает Жорж Баландье, динамическая социология примыкает здесь,
к давней традиции, ярко выраженной в XVIII и в XIX веках, в рамках которой, от
Гоббса до Руссо и от Маркса до Жоржа Сореля рассматривались развитие кон-
фликтов и их последствия [13, р. 10}. При этом, однако, существенное значение
придавалось военным, этническим или национальным конфликтам, тогда как ди-
намическая; социология и антропология занимаются анализом многообразных
конфликтов; пронизывающих все социальное пространство.
Действительно, главная тема динамической антропологии сводится к тому,
что так называемые "традиционные общества", которые могут казаться "холод-
ными" тому, кто не знает их истории, пронизаны конфликтами и противостоя-
ниями не в меньшей степени, чем современные, но эти конфликты и столкнове-
ния происходят там в других формах, которые надо уметь расшифровать. <…>
<…> Исследования Алена Т'урена в области социальных конфликтов, их
динамики и значения, не противоречат идеям Жоржа Баландье и могут рассмат-
риваться как другая сторона динамической социологии. В то время как Жорж Ба-
ландье изучает антропологическую сущность конфликтов и предлагает обратить-
ся к их истокам. Алея Турен концентрирует внимание на современных формах
конфликтов. При этом антропологический подход учитывается [22, р. 319], но ис-
пользуется лишь для сравнения в общих чертах индустриального и постиндустри-
ального обществ с обществом аграрным [22, р. .124-126].
В работах Алена Турена посвященных конфликтам, центральное звено -
интерпретация Системы Исторического Действия, которую он предлагает в своей
книге "Производство общества". С помощью динамической концепции социаль-
ной системы Турен обращает внимание на историческое изменение социальных
организаций и на пронизывающие их оппозиции. Таким образом, понятие кон-
фликта выступает существенным моментом концепции и образует необходимое
измерение анализа социальных отношений. Система Исторического Действия яв-
ляется по существу "сетью оппозиций" [22,:p.l3l-et passim.].
С самого начала Турен рассматривает такое признание конфликтов как
свидетельство социологичности понимания [22, р. 7].
Так досоциологическая мысль, доверяющая несоциальным принципам по-
знания, таким как "промысел", "естественные потребности" или "прогресс", про-
тивопоставляется социологической мысли, признающей социальное действие и
конфликты.
Предлагаемое здесь направление исследования диалектически ведет от
анализа локальных и частных конфликтов (скажем, во Франции или Латинской
Америке) к общим выводам о конфликтах современном обществе.
В этой теоретической перспективе отношения доминации имеют более
важное значение, нежели отношения-присвоения материальных благ, традицион-
но выделяемые в общепринятом толковании марксизма. Конфликтные отношения
по поводу собственности не отрицаются и должны быть рассмотрены в частных
исследованиях, но они уже не играют той центральной роли, какую играли в XIX
веке.
Отношения доминации объединяют и разделяют два класса, которые мож-
но определить как господствующие и подчиненные [22, р. 3&-39 et passim.]. В
 208

этой концепции, которая представляет общество как систему действия и реше-

ний, социальная целокупность пронизана отношениями комплиментарности и
конфликтности между господствующими и подчиненными социальными группа-
ми.
Господствующий класс отличают три типа действия: управление процес-
сом накопления, присвоение; сознания и навязывание культурной" модели. В ка-
честве управляющего господствующий класс задает направление экономических,
технологических и научных инвестиций, следовательно, направление обществен-
ного развития. Таким образом, он определяет способность социума воздейство-
вать на самое себя посредством инвестирования накопленных ресурсов-[22, р.
31]. С другой стороны господствующий класс является "поверенным" оснований
сознания (научного, социального, юридического и т.д.), участвующего в функ-
ционировании общества и его программирования. В этом качестве он осуществ-
ляет контроль над производством, распространением и использованием практиче-
ских знаний. И, наконец, господствующий класс навязывает свою "культурную
модель", т.е. свое представление о социальном творчестве и исторической ориен-
тации.
Согласно предполагаемой здесь концепции, в центре конфликта находится
не захват частной собственности, но историчность. Ален Турен предлагает с по-
мощью этой концепции обозначить действие, производимое обществом на самое
себя, на свои социальные и культурные практики. Таким образом, историчность
становится ставкой в классовых отношениях: господствующий класс присваивает
социальную ориентацию, он идентифицирует себя с историчностью (на "самом
деле" идентифицирует историчность со своими интересами).
Итак, классовый конфликт появляется с момента возникновения производ-
ства, накопления и их ориентации: "Всякое общество, часть продукта которого
удерживается от потребления и накапливается, подчинено классовому конфлик-
ту" [23, р. 57].
Однако этот конфликт не может сводиться к противостоянию двух эконо-
мических классов, определяемых борьбой за присвоение капитала. Классовые от-
ношения определяются не только их местом в способе производства:
"Классовые отношения связаны не только с производительными силами, с
видом экономической действительности и технического разделения труда; они
выражают, в терминах социальных акторов, само историческое действие, спо-
собность общества воздействовать на самое себя через процесс инвестирова-
ния..." [22, р. 31].
Это означает; что понятие "классовой борьбы" не должно быть отодвинуто
на задний план, но должно стать объектом основательного переосмысления, за-
трагивающего само понятие класса, который не может более рассматриваться ни
как неподвижная совокупность мест в системе производства, ни как область ка-
кой-то особой культуры. И еще менее правомерно растворять понятие класса в
понятии социальной стратификации.
Как только мы начинаем рассматривать не социальную структуру, но со-
циальную динамику, как только общество становится историческим движением,
историчностью, классы должны пониматься как социальные акторы. Надо изу-
чать не классы сами по себе; но их отношения. Эти отношения не являются ни
отношениями конкуренция, ни простыми "напластованиями" внутри социального
 209

порядка, ни противоречиями, но отношениями конфликта между господствую-

щим классом, который служит историчности и использует ее, и подчиненным
классом, который сопротивляется этому господству и оспаривает присвоение
первым социальной динамики.
Так в центре системы исторического действия образуется "двойная диа-
лектика общественных классов" [22, р. 146-154]. Господствующий класс всегда
имеет две характеристики, противоположные и' комплиментарные. С одной сто-
роны, он выступает социальным агентом реализации культурной коллективной
модели; управляет инвестициями и направляет их. С другой стороны, осуществ-
ляет принуждение в обществе и использует социальную динамику для утвержде-
ния своей власти.
Подчиненный класс в этом конфликте также имеет два измерения. Он со-
противляется господству и защищает условия своего труда и жизни и, одновре-
менно, выступает, во имя культурной модели, против частного присвоения, жерт-
вой которого является; В той мере, в какой он является подчиненным, он занима-
ет оборонительную позицию и определяет себя через наемный труд и подчинение
императивам прибыли. Но он должен также определяться профессионально: уча-
ствуя в историчности посредством своей" профессиональной деятельности, он
может оспаривать существующее положение вещей. Было бы неправомерно де-
лать из рабочего класса класс, определяемый исключительно доминацией; равно
как и класс партнеру работающий-с работодателем на одном общем предприятии.
Мы не можем пойти дальше этих рассуждении, не приступив к рассмотре-
нию исторической перспективы, так как нельзя заранее исходить из идентичности
классов на протяжении различных сменяющих друг друга социальные конфигу-
раций.
Ален Турен отмечает здесь существенные различия между индустриаль-
ным и постиндустриальным обществом.
Именно в индустриальном обществе классовые отношения являются наи-
более зримыми и определяющими, как это ярко показано в работах Маркса. В са-
мом деле, в аграрном обществе культурная модель и система исторического дей-
ствия были тесно связаны с социальной организацией в общем стремлении к вос-
производству.
Индустриальное общество, напротив, создает культурную модель на уров-
не экономического устройства и перестает жить, опираясь на религию и полити-
ку. С этого времени, как подчеркивает Маркс, общество помещает в центр своей
деятельности производственные отношения и социальный механизм эксплуата-
ции. Здесь речь идет об организации производства, и противостоящие классы
предлагают различные версии его создания. Промышленная буржуазия представ-
ляет в качестве созидающего начала "предпринимательский дух", конкуренцию и
законы рынка; рабочий класс противопоставляет этой модели ассоциацию, проти-
востоящую анархической конкуренции.
В данной ситуации происходит "расхождение между экономическими от-
ношениями классов и культурной моделью" [22, р. 183]. Противостояние интере-
сов возникает в самой сфере производства, но, в то же время, ставкой в классовой
борьбе является общая организация общества и производства.
Более того, расхождения пронизывают сам рабочий класс и рабочее -
движение:
 210

"...рабочее движение постоянно разделено на два главных направления: с

одной стороны, прудонистская тенденция, привилегирующая трудовой опыт и
оппозицию труда и собственности; с другой стороны, тенденция, выраженная
Люксембургской комиссией и Луи Бланом и настаивающая на государственном
интервенционизме и на организации системы производства" [22, р. 183].
В рамках индустриальной социальной организации воздействие общества
на самое себя мыслимо лишь в форме резкой смены социального порядка с по-
мощью одного из классов. Для одних вырвать общество из его воспроизводст-
венных границ должен класс предпринимателей. Для других, например, для Мар-
кса и Прудона, только рабочий класс способен к социальному действию и может
сокрушить механизм воспроизводства, запущенный буржуазией. Конфликтные
отношения классов здесь основополагающи.
Постиндустриальное общество порождает совершенно иную социальную
конфигурацию.
Известно, что накопление, играющее здесь главную роль, выступает как
накопление самой творческой силы, креативности, в форме производительности
научного знания. С позиций либеральной или неолиберальной версии в этом но-
вом обществе классовые отношения должны исчезнуть. Постиндустриальное об-
щество все более становится совокупностью организаций, постоянно адаптирую-
щихся к внешним изменениям и заботящихся о поддержании и укреплении своих
преимуществ: "прагматичное, либеральное, конкурентоспособное общество" [22,
р. 188], целиком ориентированное на изменение и адаптацию, где классовый кон-
фликт "будет заменен сложной системой политических процессов и групп влия-
ния" [22, р. 188]. Согласно неолиберальной концепции, общество в целом может
рассматриваться как рынок, навязывание культурной модели исчезнет, уступив
место повседневной практике конкуренции и изменения.
Тезис выдвигаемый Аденом Туреном, решительно противопоставлен
этой неолиберальной. концепции. Если мы признаем, что процесс накопления
принимает в постиндустриальном обществе исключительно широкий размах,
что "крупные учреждения, принятия решений" расширяют свой контроль, мы
вынуждены согласиться с тем, что общество также является системой историче-
ского действия, пронизанной различными оппозициями. Господствующий класс
имеет целью укреплять крупные организации, которые позволяют соединить
технологические возможности, с одной стороны, и создание или удовлетворе-
ние потребностей, с другой. Что касается подчиненного класса, то его цель -
демократический контроль над социальными организациями с тем, чтобы по-
ставить знание на службу благосостоянию. "...Этот тип общества управляется
более полно, чем все остальные, своей историчностью, способностью транс-
формироваться через систему исторического действия, "заряженную" оппози-
циями, и через классовые отношения, которые все более полно управляют соци-
альными практиками по мере того, как способность воздействия общества на
самое себя становится совершенной" [22, р. 189].
В таком обществе принуждение и манипуляции становятся более разнооб-
разными и диффузными, они "дотягиваются" до индивида, до его частной, и даже
биологической жизни. Господствующий класс опирается уже не на метасоциаль-
ных гарантов, но на "непосредственное утверждение своей способности манипу-
лировать: "Он (господствующий класс) впервые порождает глобальное, культур-
ное, а не только экономическое или политическое сопротивление, которое не яв-
 211

ляется защитой групп или особых социальных интересов, но протестом всех

управляемых против технократической доминации" [22, р. 189].
Конфликтные отношения классов приобретают здесь явный характер про-
тивостояния между акторами по поводу социального и политического контроля
над историчностью.
В такой перспективе изучение "социальные движений" должно быть вы-
двинуто на первый план. Предложенная Аденом Туреном концепция социального
движения представляет его как конфликт, ведущий не только к защите подавляе-
мой группы или какой-то особой социальной категории, но к контролю над куль-
турными ориентациями: "...социальное движение является особым типом борь-
бы..., это конфликтное коллективное действие, посредством которого агенты про-
тивоположных классов противостоят друг другу в борьбе за социальный кон-
троль над культурными ориентациями их сообщества... Социальное движение
имеет, следовательно, два измерения: конфликт с противником и проект социо-
культурной ориентации" [24].
Один из возникающих вопросов сводится к тому, была ли социальная
борьба на Западе 1960-1970-х годов (студенческая, региональная, антиядерная,
феминистская) социальными движениями в собственном смысле слова, и высту-
пают ли эти движения характеристикой нового типа общества. Социологические
исследования и интервенции выявляют их сложность и неоднозначность.
Можно считать, что в постиндустриальном обществе имеет место значительное
смещение конфликтов. В индустриальном обществе промышленная организация
была основным местом отношений классов и их столкновений. Однако крупная
современная организация, мощь которой связана с использованием постоянно
обновляемой техники и в которой осуществляется гораздо более эффективная ин-
теграция, не является больше таким местом. Зато она входит в конфликт с соци-
альными потребностями, которые стремится контролировать в соответствии со
своими интересами.
С этого момента- нарастает новый протест, который уже не протест одних
только производственных рабочих, но протест всех подчиненных классов против
механизма доминации. Протест, который прежде исходил от производителя, ста-
новится протестом потребителей, молодежи, пенсионеров, всех тех, кто является
объектом управления: "...протестом самого бытия с его автономией опыта и са-
мовыражения и способностью управлять или: контролировать изменения, кото-
рые его затрагивают" [22,р.192].
Культура становится главной ставкой в классовых отношениях.

Литература (указана П.Ансаром)

13. Balandier G. Violence et antropologie // Violence et Transgression (sous la dir. De

M.Maffesoli et A.Bruston). Paris: Anthropos, 1979.
14. Girard R. La Violence et le Secre. Paris: Grasset, 1972.
15. Balandier G. Anthropo-logiques. Paris: PUF, 1974.
16. Balandier G. Anthropologir politique. Paris: PUF, 1967.
17. Sartre J.-P. L’Etre et le Neant. Essai d’ontologie phenomenologique. Paris: Galli-
mard, 1943.
18. Schutz A. Le Chercheur et le Quotidien: phenomenologir des sciences sociales.
Paris: Klinckieck, 1943.
19. Garfinkel H. The Perception of the Other. A Study in Social Order. Cambridge,
 212

Harward, 1952.
20. Balandier G. La Pouvoir sur schnes. Paris: Ballard, 1980.
21. Balandier G. Sens et Puissance. Paris: PUF, 1971.
22. Touraine A. Production de la societe. Paris: Ed. du Seuil, 1973.
23. Touraine A. Pour la sociologie. Paris: Ed. du Seuil, 1974.
24. Touraine A., Dubet F., Hegedus Z., Wiewiorka M. Crise et Conflict, lutte etudiante
(1976). Paris: CORDES, 1977.

38. А.Г.Здравомыслов. Ральф Дарендорф: конфликт и модернизация общества

Основная работа Дарендорфа «Класс и классовый конфликт в индустри-
альном обществе» была опубликована в 1957 г. — через 12 лет после окончания
второй мировой войны. Автор этой книги родился в довоенное время, ужасы
войны он пережил в детстве и в подростковом возрасте. Несомненно, что глав-
ным вопросом для него стал, как и для многих обществоведов его поколения, во-
прос об интерпретации мира.
В готовом виде Дарендорф еще в студенческие годы застает две домини-
рующие интерпретации. Одна — предложенная американской социологией и во-
площенная в теории социального действия Т. Парсонса. Другая — марксистская
интерпретация действительности, положенная в основу тех политических систем,
которые утвердились в Восточной Европе и в Советском Союзе после разгрома
фашистской Германии. Ни та, ни другая интерпретация не удовлетворяют социо-
лога. Он видит их «идеологизм», стремление оправдать соответствующие, хотя и
противостоящие друг другу, системы власти.
В своем критическом анализе сложившихся интерпретаций мира Дарен-
дорф стремится к максимальному объективизму. Он постоянно опирается на пер-
воисточники, прибегая к обильному цитированию соответствующих авторов и
прежде всего К. Маркса и Т. Парсонса. Вся первая часть его работы «Класс и
классовый конфликт в индустриальном обществе» полностью посвящена разбору
основных положений марксистской социологии. Дарендорф не без оснований ис-
ходит из того обстоятельства, что наиболее важная часть марксистской концеп-
ции — теория класса и прежде всего теория осознания классом своих собствен-
ных интересов. Именно в классовом противостоянии — основной источник кон-
фликта в капиталистическом обществе XIX в. Маркс не придумывает социологи-
ческие понятия. Его теория классового конфликта представляет собой осмысле-
ние двух наиболее важных процессов европейской истории XVII—XIX в. — Ве-
ликой Французской революции 1789—1793 гг. и промышленной революции, раз-
вернувшейся в Англии и других европейских странах. Ни тот, ни другой процесс
на мог быть понят вне ' категорий классов и классовой борьбы.
Главный конфликт европейской истории XIX в. — это конфликт между
предпринимателем и рабочим. Он развертывается в промышленной сфере, кото-
рая была на протяжении прошлого столетия доминирующей сферой общества. В
этом пункте и именно в данных исторических границах Дарендорф полностью
солидаризируется с Марксом.
Большое место Дарендорф уделяет механизмам развертывания классового
конфликта. Для понимания этих механизмов особое значение имеет теория пре-
вращения «класса-в-себе» в «класс-для-себя», сформулированная К. Марксом. До
тех пор, пока интересы класса остаются неосознанными, невысказанными и не
 213

сформулированными, класс не выступает на политическом поприще в качестве

самостоятельной общественной силы, он остается «квазигруппой». У него име-
ются потенциальные предпосылки к объединению, но само объединение еще не
происходит. Класс становится действительной общественной силой лишь тогда,
когда он — благодаря своим идеологам и политическим представителям — обре-
тает голос. Этот процесс завершает становление класса, превращает его в реаль-
ную политическую силу и «заинтересованную группу» в обществе. Наиболее
важный признак становления класса в качестве самостоятельного субъекта исто-
рического действия заключается, по Дарендорфу, в возникновении ассоциации —
организации, претендующей на «выражение» классовых интересов или интересов
некоторой иной «квазигруппы». Ассоциация приобретает политический и юри-
дический статус. Политическая партия — один из видов ассоциации. Ее фор-
мальным признаком является сознательное членство.
В связи с анализом проблемы превращения «класса-в-себе» в «класс-для-
себя» Дарендорф обращается к дискуссии о природе интересов. Он показывает,
что вопрос об объективности или субъективности интересов постоянно возникает
в истории социологической мысли. По его мнению, интересы не есть объективно
заданные силы, они объективно-субъективны. В их структуре можно выделить
латентный компонент, связанный с требованиями, вытекающими из ролевых по-
зиций субъекта, и явный компонент или явные интересы, которые представляют
собой психологические реальности. Благодаря этим явным или осмысленным ин-
тересам чувства, воля и желания субъекта, в том числе и личности, направляются
к некоторой цели. В марксистской традиции это понятие сближается с категорией
классового сознания.
Особое место в дифференциации и поляризации интересов играет, по Да-
рендорфу, отношение к власти или авторитету. Вслед за Вебером он определяет
власть как способность осуществить свою волю, невзирая на сопротивление и не-
зависимо от оснований, на которых основывается сама эта способность. Автори-
тет в большей мере связан с легитимным признанием отношений господства (до-
минирования) и подчинения. Эти отношения пронизывают все структуры обще-
ственной жизни, так как ни одно совместное действие не может осуществиться
без разделения уровней ответственности, т.е. без авторитета и власти. Отношения
авторитета существуют при всех исторических условиях и в любых социальных
образованиях. Свойства этих отношений заключаются в следующем:
1. Они всегда субординированны.
2. Вышестоящие инстанции осуществляют управление нижестоящими и
это соответствует ожиданиям. Средствами управления являются распоряжения и
команды, предупреждения и запреты по отношению к конкретным действиям
нижестоящих инстанций.
3. Ожидания, обосновывающие правомочность управления, относятся не к
лицам, а к социальным позициям.
4. В силу этого обстоятельства отношения авторитета касаются лишь огра-
ниченной сферы. В этом отличие авторитета от власти, которая стремится к
обобщенному, а не специфическому управлению.
5. Поддержание авторитета — одна из функций правовой системы.
Отношения авторитета обязательно включают в себя ситуацию конфликта,
так как та группа, которая обладает авторитетом, заинтересована в сохранении
соответствующих структур, а группы, которые лишены доступа к власти, заинте-
ресованы в изменении тех условий, которые лишают их причастности к авторите-
 214

ту—власти. .-'' XX в. означает вступление в постиндустриальное общество, в ко-

тором снижается значение классового конфликта. Этот век внес, по мнению Да-
рендорфа, решающие изменения в социальную структуру общества. Прежде все-
го, развитые общественные системы перестали быть индустриальными об-
ществами в строгом смысле слова. Промышленность и вместе с нею промышлен-
ное предприятие перестали играть доминирующую роль в организации общест-
венных связей и отношений. Маркс и его последователи не смогли уловить этого
перехода к постиндустриальной цивилизации. Промышленное предприятие пере-
стало быть главным институтом, основной 1клетбчкой этого постиндустриально-
го общества, а вместе с этим изменением потерял свое значение и классовый
конфликт между предпринимателем и рабочим. Этот Конфликт перестал влиять
на все стороны общественной жизни, перестал играть роль основного противоре-
чия и главного конфликта. Он оказался локализован в рамках предприятий или
отраслей промышленного производства.
Не менее важным обстоятельством, меняющим картину общественных от-
ношений, стал факт институционализации этого конфликта. Рабочие и предпри-
ниматели западных стран выработали формы регулирования конфликта по пово-
ду распределения прибыли и заработной платы. Отраслевые профсоюзы, законо-
дательство, посреднические фирмы, государственная политика регулирования
конфликтов — все это оказалось новой реальностью, благодаря которой была
устранена крайняя напряженность классовой борьбы, пронизывающая ткань [об-
щественных отношений в XIX в.
Все это не означает устранение конфликта из жизни общества в принципе.
Наоборот, конфликты становятся более многообразными, так как увеличивается
многообразие линий дифференциации интересов и, соответственно, линий рас-
пределения авторитета. Вместо общества, которое было резко поляризовано - ди-
хотомизировано, возникает плюралистическое общество, с пересекающимися ин-
тересами.
Изменение характера конфликтов в обществе влечет за собой и изменение
типов структурных изменений. Дарендорф выделяет три основных варианта
структурных преобразований.
Первый состоит в том, что в ходе преобразований полностью меняется со-
став правящего слоя, занимающего доминирующие позиции в ассоциации или
обществе. Это преобразование революционного типа и в качестве примера Да-
рендорф приводит здесь русскую революцию.
Второй вариант предполагает частичную замену правящего слоя. Это ско-
рее эволюционное, чем революционное, изменение, в большей мере соответст-
вующее практике структурных изменений в европейских странах. Так, в Велико-
британии при смене кабинета министров в результате выборов новой правящей
партии сохраняется прежний состав администрации, что обеспечивает преемст-
венность государственной деятельности и большую стабильность государствен-
ных интересов.
Третий тип изменений вообще не предполагает изменения состава персо-
нала. Изменяется политика, проводимая существующей властью. Правящая пар-
тия имеет возможность включить в свою программу требования оппозиции и
корректирует свою собственную политическую линию сообразно с этими требо-
ваниями. Такой вариант изменений наиболее медленный, но вместе с тем он во
многих случаях оказывается наименее болезненным. Хорошо регулируемый кон-
 215

фликт ближе всего именно к этому третьему варианту структурных изменений.

Посткапиталистическое общество XX в. характеризуется прежде всего из-
менениями в самом типе структурных преобразований. В этом обществе выраба-
тываются нормы регулирования конфликтов, что связано, с одной стороны, с ин-
дустриальной демократией, а с другой стороны, с политической демократией.
Дарендорф считает, что индустриальная демократия и политическая демо-
кратия — главные системы институтов, характерные для европейских государств
после второй мировой войны и главные условия обеспечения социального мира и
благоденствия. Что касается индустриальной демократии, то она представляет
собой новый тип взаимоотношений между рабочим и предпринимателем в про-
мышленности, который характеризуется следующими моментами. Прежде всего,
ей свойствен высокий уровень организованности противостоящих сторон: инте-
ресы предпринимателей защищаются самой организацией производства, фи-
нансовой мощью и законодательством. Но и интересы труда представлены доста-
точно мощными профсоюзными организациями, которые опираются на силу за-
кона. Каждая из сторон имеет выработанные формы представительства не только
на общенациональном уровне, но и в пределах каждого предприятия. Благодаря
этому обеспечивается участие рабочих в управлении промышленностью.
Как индустриальная демократия, так и политическая возникли отнюдь не
сразу. Западные страны вынуждены были придти к ним, чтобы сохранить ста-
бильность или чтобы найти пути выхода из кризиса в тридцатые годы. Это новые
формы общественных отношений, противостоящие тоталитарным обществам и
тоталитарным структурам. Вместе с тем демократия в сфере индустриальных от-
ношений, как и в сфере политики, не устраняет конфликта, ибо конфликт — по
Дарендорфу — исходная клеточка социальной жизни. В этом пункте Дарендорф
вступает в полемику, но уже не с Марксом, а с Т. Парсонсом.
Конфликт — неизбежный результат всякой системы управления, любой
иерархически организованной системы. Идеал полного социального равенства —
несомненная утопия, вредное заблуждение, которое приводит лишь к разруше-
нию эффективности всякой совместной деятельности.
В западном посткапиталистическом обществе возникают большие воз-
можности регулирования классового конфликта, который не устраняется, а лока-
лизируется в отраслевых рамках или рамках предприятия. Дарендорф считает,
что применение термина «регулирование» применительно к конфликту гораздо
точнее, чем термина «разрешение». Понятие разрешение конфликта вводит в за-
блуждение, оно «отражает социологически ошибочную идеологию, согласно ко-
торой полное устранение конфликта возможно и желательно»…
Для успешного регулирования конфликта, считает Р. Дарендорф, важны
три обстоятельства.
Во-первых, наличие ценностных предпосылок. Каждая из сторон конфлик-
та должна признавать наличие конфликтной ситуации, и в этом смысле ее исход-
ная позиция состоит в том, что за оппонентом признается само право на сущест-
вование. Это не означает, разумеется, признания справедливости содержательных
интересов оппонента. Иными словами, регулирование конфликта невозмож-
но, если одна из сторон заявляет, что противоположная сторона не имеет права на
существование или что позиция противоположной стороны не имеет под собой
никаких оснований.
Конфликт невозможно регулировать и в том случае, когда стороны или
 216

сторона заявляет об общности интересов. Это также своеобразная форма отрица-

ния наличия самого конфликта. Решающим моментом в регулировании конфлик-
та является признание различий и противостояния.
Во-вторых, чрезвычайно важным моментом в регулировании конфликта
является уровень организации сторон. Чем более организованными являются обе
стороны, тем легче достичь договоренности и исполнения условий договора. И
наоборот, диффузный и расплывчатый характер интересов, их рассеянность дела-
ет невозможным регулирование конфликтов.
В-третьих, конфликтующие стороны должны согласиться относительно
определенных правил игры, при соблюдении которых возможно сохранение или
поддержание отношений между сторонами. Эти правила должны предоставлять
равенство возможностей для каждой из сторон конфликта. Они должны обеспе-
чивать некоторый баланс в их взаимоотношениях.
Регулирование конфликтов обеспечивается специальными институтами
парламентского типа, которые должны:
а) обладать правомочиями на ведение переговоров и достижение согласия.
Предполагается, что эти институты должны быть в достаточной степени авто-
номными; б) эти институты должны обладать монополией на представительство
интересов своей стороны; в) решения, принятые этими институтами, должны
быть обязательными; г) они должны действовать демократически.
Процедурные аспекты регулирования конфликтов состоят в примирении,
посредничестве и арбитраже. Включение этих процедур в жизнь общества сужает
возможности насильственного развития классового конфликта. Важны, следова-
тельно, не революция, устраняющая классы, а эволюционные изменения, где
классовые интересы поддаются постоянному регулированию в постоянно ме-
няющемся мире.
Эволюционный характер структурных преобразований обеспечивается
также и всей совокупностью институтов, составляющих современную политиче-
скую демократию. Одно из главных свойств политической демократии состоит в
том, что общественные группы, не участвующие во власти непосредственно, об-
ладают собственными организациями. Это обеспечивается свободой объединений
и развитыми системами коммуникаций. Благодаря этому все конфликтующие
стороны и их интересы признаются институционально. Парламентские органы
обеспечивают систему регулярного примирения между партиями. Особое значе-
ние при этом имеют правила игры, основанные на конституции государства и на
совокупности утвержденных процедур и регламентов, способствующих выработ-
ке решений. Суть этих правил состоит в ограничении монополии на власть со
стороны правящей партии. Они обеспечивают всем сторонам политического
конфликта законные ожидания того, что в будущем они могут получить власть.
Дарендорф всесторонне анализирует вопрос: кому же принадлежит власть
в демократическом государстве? Он не согласен с той весьма распространенной
точкой зрения, что за политическими институтами и учреждениями имеются не-
которые «реальные» скрытые силы, которые определяют деятельность этих ин-
ститутов. Он полагает, что правящий класс — не какая-то тайная пружина в об-
щественном организме. Это совокупность тех лиц, которые занимают реально
значимые политические должности и позиции. В этой связи он вводит понятие
ситуационного класса. Премьер-министр, президент, спикер парламента, предсе-
датель Верховного Суда обладают реальной властью. В своей деятельности они
 217

опираются на парламент и на администрацию. Правящий класс в буквальном

смысле слова состоит из бюрократии и правительства. Парламент же частично
входит в правящий класс, а частично представляет собой оппозицию. Что касает-
ся бюрократии, то она, согласно Дарендорфу, не может быть самостоятельным
классом. Ее латентные интересы всегда направлены на сохранение того, что су-
ществует. Но то, что существует, определяется не самой бюрократией. Осущест-
вление власти в современном обществе невозможно без бюрократии, но и власть
самой бюрократии невозможна, так как она не представляет собой единого клас-
са. Ее власть, по Дарендорфу, не самостоятельна, она как бы делегирована ей для
осуществления исполнительских функций подлинными носителями власти. Кро-
ме того, бюрократия оказывается постоянной составляющей политического кон-
фликта. Она сопровождает и поддерживает любую группу, которая находится у
власти, причем только до тех пор, пока эта группа обладает властными полномо-
чиями. Это слой, обслуживающий реальную власть, который проводит в жизнь
директивы правящего слоя с обязательным условием лояльности по отношению к
этому слою.
Одно из наиболее важных свойств демократического общества состоит в
том, что оно строится на признании допустимости конфликта и многообразия не-
совпадающих интересов. Властные структуры призваны регулировать соответст-
вующие конфликты, не позволяя им обостряться до насильственных форм. В об-
ществе тоталитарного типа конфликт не признается. Он изгоняется из области
регулирования общественных отношений и заменяется единообразием и полным
согласием с существующей системой власти. Однако и демократическое, и тота-
литарное общества Дарендорф рассматривает не столько как реально сущест-
вующие политические структуры, но как определенные идеальные типы. В ре-
альной политической жизни наблюдается наличие тоталитарных элементов в де-
мократии и наличие демократических тенденций в рамках тоталитарного полити-
ческого устройства. Поэтому, по мнению Дарендорфа, борьба между демократи-
ей и тоталитаризмом не является главным политическим конфликтом послевоен-
ной истории. В каждом реально существующем обществе идет внутренняя борьба
между силами тоталитаризма и силами демократии, и центральное место в этой
борьбе занимает вопрос о допустимости конфликта и о методах его регулирова-
ния.

39. А.Рапопорт. Конфликт – консенсус как поле для «рефлексивной»

политики
Оценивая современную ситуацию, можно констатировать, что после рас-
пада Советского Союза Российская Федерация осталась существенным крупным
государственным образованием с поликультурным составом населения, не менее
пестрым, чем в СССР. По сути, те же проблемы, что привели к распаду Союза,
встали теперь перед Россией. И потому раскрытие темы, как ее формулирует в
заглавии своей монографии Лариса Рубан1, оказывается закономерным образом
сопряжено с анализом ряда конкретных проблем именно такого рода, весьма на-
стоятельных с точки зрения необходимости сохранения государственной целост-
ности Российской Федерации и предотвращения ее распада, а также с поиском
оптимальных путей их разрешения.
В основе концепции данного научного исследования — диалектическая
оппозиция "конфликта" и "консенсуса", причем не в качестве взаимоисключаю-
 218

щих состояний вообще, а в качестве фаз процесса взаимодействия, т.е., соответ-

ственно, фазы нарушения равновесия и фазы его восстановления. Такое видение
предмета соответствует системному подходу.
Главное достоинство монографии Л.С.Рубан заключается в основательно-
сти подхода автора к изучаемой проблеме: ею освоен колоссальный фонд науч-
ной литературы по затронутой теме, при этом поражает своей широтой и глуби-
ной демонстрируемое знание опыта, накопленного и североамериканской, и за-
падноевропейской, и российской социологией и политологией.
Отличительной чертой, в частности, североамериканской социологической
и социально-политической науки является ее преимущественно эмпирическая
направленность, и автором использованы все основные достижения американ-
ской социологической школы на данном направлении. Большую роль в обеспече-
нии научного качества и конкретно-социологической фундированности работы
сыграли авторские мониторинговые социологические исследования, которые ве-
лись на протяжении десяти лет — с 1988 по 1998 г., причем это были масштаб-
ные лонгитюдные (т.е. выясняющие в данных точках социального пространства
состояние одних и тех же параметров неоднократно) опросы, проводившиеся в
течение трех периодов: в 1991-1992, в 1995 и в 1996-1998 гг., — что позволяет
проследить динамику конфликта как процесса и выделить его основные тенден-
ции и направления.
В работе сочетаются наблюдение над системой в целом (т.е. над всем фраг-
ментом социума как системой) и отслеживание динамики развития индивида в
процессе социализации (и ресоциализации); таким образом строится социологи-
ческая перспектива, но одновременно строится и перспектива психологическая
— и прослеживается соотношение между ними. Социализация выступает при
этом не только как следствие, результат развития конфликта или консенсуса, но и
как механизм формирования конфликтных или консенсусных отношений в обще-
стве. Этот социологический (социологическо-психологический) синтез — самая
сильная сторона данного научного исследования, средоточие его теоретической и
прикладной значимости.
Охарактеризованная методология непосредственно применена к исследо-
ванию как конфликтной, так и консенсусной (стабильной) модели социума. (Ста-
бильная модель исследуется на примере развития конфликта-консенсуса в ме-
жэтнических отношениях в Астраханской области.) Мы же здесь чуть подробнее
остановимся лишь на первой из двух конструируемых в монографии моделей —
конфликтной.
Характеристика конфликтной модели развития, содержащаяся в специаль-
ной, самой объемистой главе монографии, развертывается на примере процесса,
включающего в себя чеченский кризис 1990-х годов (вместе с попытками его
разрешения военными средствами), — процесса, рассматриваемого весьма об-
стоятельно и при этом трактуемого как "триада политической девиации": речь
идет о "криминализации" (а) политического режима, (б) массового политического
сознания и (в) самого конфликта. Стремясь осмыслить весь этот проблемный
комплекс в научном плане с позиций философии, социологии, психологии, права
и истории, автор шаг за шагом воссоздает историю конфликта (восходя и к его
истокам), вдумывается в его психологическое и политическое содержание и на-
правленность, оценивает в правовом аспекте, прослеживает сам процесс его воз-
никновения и урегулирования. Столь впечатляюще предметное исследование
 219

конфликтной модели развития довершается детальным прогнозом всевозможных

вариантов будущего течения событий и тщательным анализом таких вариантов.
(Здесь еще следует отметить богатейшую историографию, позволяющую гово-
рить о тщательной историографической проработке данной проблематики.)
Нелишне отметить, наконец, и то, что подробный анализ происходящих
процессов и связанных с ними проблем включает характеристику геополитиче-
ской и военно-стратегической ситуации, на основании которой (характеристики)
автор формулирует — отнюдь не прибегая к категорично-безоговорочному тону
— рекомендации практически-политического свойства.
Как всякий распад системы управления, поддерживающей существование
организационного единства, внезапный распад Советского Союза сопровождался
кризисами. Достаточно напомнить хотя бы о резких переменах в экономике с их
неизбежными последствиями (такими, как массовая безработица, катастрофиче-
ское падение жизненного уровня), о практически одномоментном роспуске суще-
ствовавших органов безопасности, резком росте преступности, вспышках кон-
фликтов, сопровождающихся насилием...
Кризисное развитие с особенной остротой и резкостью проявилось на Кав-
казе — в полиэтничном регионе с перенасыщенной насилием историей, на про-
тяжении девятнадцатого столетия полностью присоединенном Российской импе-
рией и в двадцатом столетии унаследованном сначала Советским Союзом, а за-
тем — в большей своей части — Российской Федерацией. (Независимые государ-
ства — Республики Грузия, Армения и Азербайджан — также весьма сильно во-
влечены в рассматриваемую турбулентную кризисную ситуацию.) В своей моно-
графии Л.С.Рубан стремится раскрыть основные динамические детерминанты
кризиса в регионе и значение всего связанного с ним проблемного узла для Рос-
сийской Федерации.
Роспуск централизованной власти где бы то ни было — и это представля-
ется неизбежным — немедленно воспринимается как вакуум власти и стимули-
рует амбиции соседних государств, в особенности, относительно расширения ими
своей "сферы влияния". По отношению к Кавказу эти соседи "самоидентифици-
ровались" как исламские государства, граничащие с республиками бывшего Со-
ветского Союза. Наиболее откровенной в своих амбициях была Турция. Автор
напоминает (см. с. 94) о заявлении президента Демиреля о том, что Турция (этот
главный соперник России времен Империи) готова взять на себя политическую
ответственность за положение дел на всем обширном пространстве от Адриатики
до китайской границы.
Соответственно, первым аспектом ситуации, которую автор пытается ана-
лизировать, становится аспект геополитический, воспринимаемый прежде всего с
точки зрения Российской Федерации, однако не только: здесь также весьма ярко
— и, насколько я могу судить, справедливо и верно — представлены ценности и
чаяния народов Кавказа. В свете всестороннего и непредвзятого анализа предста-
ет вполне убедительным утверждение, что сохранение прочных связей всей "жи-
вой мозаики Кавказа" с Российской Федерацией отвечает жизненным интересам
как России, так и народов Кавказа.
Что касается самих народов Кавказа, то они, как показывается в книге,
подвержены воздействию как центробежных, так и центростремительных сил.
Действительно, с одной стороны, например, интеграцию в регионе поощряет,
способствует ей пережившая не одну эпоху идея освобождения от "российской
 220

зависимости" (зависимости сначала от Российской империи, затем — от системы,

созданной большевиками). С другой стороны, после исчезновения централизо-
ванного управления усиливаются межэтническая вражда и конфликты по поводу
перераспределения ресурсов. Те изменения границ внутри региона, которые не-
однократно производила советская власть, маневрируя в интересах бюрократиче-
ского контроля, оборачиваются ныне одним из препятствий для мирной интегра-
ции. Другое серьезное препятствие — неудовлетворительность системы транс-
портных коммуникаций в одном из самых гористых районов мира, являющемся
естественной границей между Европой и Азией.
Следующая тема, которая, по сути, является главной в монографии, обо-
значена термином "криминализация", и ее раскрытие в соответствующей главе
реализуется в виде описания и анализа процесса, состоящего (о чем уже упоми-
налось выше) из трех компонентов — криминализации режима, массового созна-
ния и самого развертывающегося конфликта; Чечня, являвшаяся (вкупе с Ингу-
шетией) автономной республикой в составе бывшей РСФСР, предстает теперь
как центральная точка кавказского кризиса, одностороннее же провозглашение ее
независимости президентом Дудаевым и военный ответ федеральных властей —
как акты, ускорившие кризисное развитие событий.
В данной связи возникают "законные", на взгляд рецензента, вопросы, на
которые он не находит в книге ответов — ибо автор, по-видимому, такими во-
просами не задается.
Как могла бы быть определена "криминализация"? (Автор, по всей вероят-
ности, не видит нужды в подобном — специальном — определении, считая
смысл термина и его адекватность реальности самоочевидными и не нуждающи-
мися в раскрытии и обосновании.) Безусловно, криминальным актом, вообще го-
воря, можно назвать акт, совершаемый вопреки закону. Но — какому именно? В
результате, например, революции могут быть аннулированы прежние законы и
приняты новые. Значит ли это, что некоторые действия, "преступные" согласно
старому закону, могут быть квалифицированы новым законом как легитимные? А
сама революция? Она всегда незаконна по определению? Если так, то, выходит,
любые действия, признававшиеся законными при свергнутом режиме, должны
будут расцениваться как законные всегда, в то время как те, что были признаны
легитимными лишь при новом режиме, останутся по определению криминальны-
ми?
Автор благоразумно обходит подобные квазиметафизические вопросы.
Криминализация режима, установленного Дудаевым, определяется в книге как
создание жестокой репрессивной диктатуры, неограниченно прибегающей по
собственному произволу к принуждению и репрессиям независимо от того, что
могло бы быть разумно расценено как "закон". Из такой — пусть и отвлекающей-
ся от поставленных выше вопросов — трактовки автором своего же собственного
термина и обозначаемых этим термином реалий (как можно было бы заметить по
данному поводу) логически следует, что и большевистский режим был, собствен-
но говоря, "криминализирован" с самого начала, когда его отличительными при-
знаками стали массовые репрессии, пытки, высылки и т.д.
Но такое заключение, понятно, не вытекает из анализа работы Л.С.Рубан,
оно вообще с конкретной проблематикой монографии непосредственно не связа-
но, и в этом смысле нет никакой необходимости так уж настойчиво привлекать к
нему внимание. Только все же, думается, ситуация в Чечне могла бы получить
 221

более полное освещение, если бы были упомянуты источники идеологического

становления Дудаева, которое, по-видимому, восходит (во-первых) к некоторым
традициям горских народов, по-своему возвеличивающим насилие (вспомним
"идеологическое" высказывание Дудаева: "Мужчина без оружия — это мужчина
без чести"), но также (во-вторых) и к привычкам, сформировавшимся за три по-
коления большевистской диктатуры, возвеличивающим нескончаемую борьбу,
возвещаемую хотя бы, например, в девизе "кто — кого"...
Как бы то ни было, трактовка значения термина "Криминализация" в при-
менении к режиму, как мы попытались показать, страдает некоторой двусмыс-
ленностью вследствие неполноты проработки и обоснования.
Подобной двусмысленности уже нет в трактовке значения того же термина
применительно к массовому сознанию. Тут не возникает вопроса о легитимности.
Когда население становится практически сплошь милитаризованным и в меру
этой милитаризованности более ожесточенным, вопрос о легитимности или неле-
гитимности уже неадекватен ситуации.
Наиболее тяжким и разрушительным для социума последствием этой
"сплошной милитаризации" становится появление целого поколения молодых
людей, чьей единственной профессией и единственной приверженностью являет-
ся приобретение навыков разрушения и насилия. И что еще хуже, "совершенст-
вование" в этой профессии оказывается единственным источником сознания соб-
ственного достоинства. Что же будет с таким поколением?..
В трактовке значения термина "Криминализация" применительно к "само-
му конфликту" двусмысленность является вновь. Остается без ответа, хотя бы
имплицитного, вопрос: если какие-то формы вооруженного конфликта могут
быть расценены как "криминальные", то, стало быть, какие-то иные его формы
могут быть расценены и как "легитимные"? Каков критерий? Мы уже столкну-
лись с аналогичными проблемами при попытках строгого определения "легитим-
ных" и "нелегитимных" режимов. Те же проблемы возникают и при попытках
выделить различия между "легитимными" и "нелегитимными" вооруженными
силами, "легитимным" и "нелегитимным" убийством и т.д. По мнению рецензен-
та, было бы более убедительным идентифицировать "криминализацию" полити-
ческого конфликта с "милитаризацией" (как следствием распада закона) или же с
какими-то (или даже всеми) формами социального конфликта, когда предпосыл-
кой и/или назревающим последствием конфликта является ситуация аномии. По-
видимому, это и имело место в Чечне и, подобно "инфекции", распространилось
по всему Кавказу — в результате одностороннего провозглашения независимости
Чечни режимом Дудаева и военного ответа федеральных властей.
Значительная часть монографии посвящена геополитической и военно-
стратегической ситуации на Кавказе: анализируются экономические интересы го-
сударств, граничащих с регионом, приводятся данные о вооруженных силах этих
государств в сравнении с Российской Федерацией, существенное внимание уде-
лено их геополитическим ориентациям, а также интересам западных держав,
НАТО и т.д.
Этот материал не будет здесь рецензирован — по двум причинам: первая
— недостаток у рецензента компетентности; вторая — отсутствие необходимого
интереса.
Недостаток компетентности не требует никакого объяснения. Недостаток
же интереса — если бы попытка рецензирования все же была предпринята — за-
 222

тушевывал бы, затемнял ту точку зрения, те позиции, с которых здесь ведется из-
ложение.
Я не верю в то, что геополитический анализ, и особенно оценка военных
потенциалов государств, вовлеченных в блоки, вносит позитивный вклад в фор-
мулирование политики, связанной с кризисом на Кавказе. Эра "классических"
межнациональных войн уже закончилась. Если бы разразилась крупная война, в
которую были бы вовлечены Россия и ее противники — традиционные ли, потен-
циальные или предполагаемые, — такая война вряд ли развертывалась бы по
схеме войн двадцатого столетия — подобно тому, как войны столетия девятна-
дцатого были далеки от схем, по которым велись войны в донаполеоновской Ев-
ропе, с их городами-крепостями и парадными сражениями. Устаревание военной
науки восемнадцатого столетия с убийственным сарказмом изобразил Толстой в
"Войне и мире", где выведена фигура немецкого генерала Пфуля, который с
безупречной — и никому не нужной — математической строгостью демонстри-
ровал совершенство некоторых маневров пехоты в сражении. Как "мастерство"
генерала Пфуля относится к военному искусству девятнадцатого столетия, точно
так же знания и навыки военных профессионалов столетия двадцатого, вместе с
их гражданским окружением, относятся к военным доктринам и военной "науке"
ядерного века.
В первой части последней главы (глава называется "Влияние чеченского
кризиса на соседние регионы") автор обращается к вопросам, имеющим в наш
век важнейшее социальное значение. Здесь рассматриваются, например, послед-
ствия массовой миграции с Северного Кавказа и из Закавказья в южные края и
области России; оцениваются социально-экономические условия юга России в
свете анализа массового социального сознания, прослеживается развитие кон-
фликтных ситуаций в отношениях между мигрантами и местным населением. Все
выводы и оценки подтверждены тщательно отобранными и компетентно проана-
лизированными данными, в значительной своей части полученными — что имело
чрезвычайно важное значение для монографии в целом — в результате исследо-
вания массового сознания через опросы общественного мнения.
Монографию завершают рекомендации, адресованные местному руково-
дству, а также центральному руководству Российской Федерации. Здесь автор
уделяет особое внимание двум главным аспектам существующего положения: (а)
последствиям массовой миграции в южные края и области России и (б) ситуа-
ции, какую создали одностороннее провозглашение суверенитета Чеченской Рес-
публикой и ускоренная этим актом разрушительная двухлетняя война (которая и
теперь еще формально не окончена, но находится в стадии прекращения огня и
ожидания переговоров, которые должны состояться).
Те из упомянутых рекомендаций, что связаны с демографической ситуаци-
ей, достаточно конкретны, чтобы их могли выполнить существующие власти. Ре-
комендации эти подчеркнуто сосредоточены на императиве разрешения текущих
конфликтов и создания социальной среды, способствующей смягчению межэтни-
ческих предубеждений и вражды. Ввиду отсутствия прецедентов затруднительно
оценить их потенциальную эффективность; во всяком случае, они представляют-
ся чрезвычайно разумными.
Рекомендации, связанные с политической ситуацией вокруг Чечни, менее
определенны. Ясно, конечно, что попытки сокрушить борьбу за независимость —
хотя бы она и квалифицировалась как неконституционная и представлялась не-
 223

разумной — военными средствами (что все-таки было бы во многом равносильно

тому, как если бы США попытались переиграть свою военную кампанию во
Вьетнаме, или СССР — в Афганистане) были бы, несомненно, достойны осужде-
ния как по прагматическим, так и по этическим соображениям. Еще менее опре-
деленны позитивные рекомендации. Одно автор утверждает с полной определен-
ностью: в существующей ситуации ни переговоры, лишь формально ориентиро-
ванные на соглашение, ни угрозы, основываемые на очевидном дисбалансе сил,
не вели бы к разрешению проблем.
Можно, без сомнения, согласиться с автором в том, что необходим перевод
конфликта из сферы прямой конфронтации в иную плоскость, а для этого требу-
ется исправление не отдельных людей, а всего общества. Излагая вслед за авто-
ром точку зрения профессора А.Г.Здравомыслова (см. с.234), можно сказать:
нужна новая, рефлексивная политика, основанная не столько на концепции ра-
ционального человека и рационального поведения, сколько на понимании значе-
ния глубоких национальных чувств, а равно и на осознании угрозы массовых
психологических заражений бациллами национализма.
Подчеркну в заключение: эту книгу необходимо прочитать каждому, кого
волнует судьба России, — россиянину или иностранцу, — особенно же тем, кто
имеет доступ к рычагам власти.

40. К. Шмитт. [Группировка людей по принципу «друг/враг» как

субстанциональный признак политической сферы]

Определить понятие политического можно, лишь обнаружив и установив

специфически политические категории. Ведь политическое имеет свои собствен-
ные критерии, начинающие своеобразно действовать в противоположность раз-
личным, относительно самостоятельным предметным областям человеческого
мышления и действования, в особенности в противоположность моральному, эс-
тетическому, экономическому. Поэтому политическое должно заключаться в соб-
ственных последних различениях, к которым может быть сведено все в специфи-
ческом смысле политическое действование. Примем, что в области морального
последние различения суть "доброе" и "злое"; в эстетическом — "прекрасное" и
"безобразное"; в экономическом — "полезное" и "вредное" или, например, "рен-
табельное" и "нерентабельное". Вопрос тогда в том, имеется ли также особое,
иным различениям, правда, не однородное и не аналогичное, но от них все-таки
независимое, самостоятельное и как таковое уже очевидное различение как про-
стой критерий политического и в чем это различение состоит.
Специфически политическое различение, к которому можно свести поли-
тические действия и мотивы, — это различение друга и врага. Оно дает определе-
ние понятия, определяя критерий, а не через исчерпывающую дефиницию или со-
общение его содержания. Поскольку оно невыводимо из иных критериев, оно для
политического аналогично относительно самостоятельным критериям других
противоположностей: доброму и злому в моральном; прекрасному и безобразно-
му в эстетическом и т.д. Во всяком случае, оно самостоятельно, не в том смысле,
что тут собственная новая предметная область, но в том, что оно не может ни
быть обосновано на одной из иных указанных противоположностей или же на ря-
де их, ни быть к ним сведено. Если противоположность доброго и злого просто,
без дальнейших оговорок, не тождественна противоположности прекрасного и
 224

безобразного или полезного и вредного и ее непозволительно непосредственно

редуцировать к таковым, то тем более непозволительно спутывать или смешивать
с одной из этих противоположностей противоположность друга и врага. Смысл
различения друга и врага состоит в том, чтобы обозначить высшую степень ин-
тенсивности соединения или разделения, ассоциации или диссоциации; это раз-
личение может существовать теоретически и практически, независимо от того,
используются ли одновременно все эти моральные, эстетические, экономические
или иные различения. Не нужно, чтобы политический враг был Морально зол, не
нужно, чтобы он был эстетически безобразен, не должен он непременно оказаться
хозяйственным конкурентом, а может быть, даже окажется и выгодно вести с ним
дела. Он есть именно иной, чужой1, и для существа его довольно и того, что он в
особенно интенсивном смысле есть нечто иное и чуждое, так что в экстремальном
случае возможны конфликты с ним, которые не могут быть разрешены ни пред-
принятым заранее установлением всеобщих норм, ни приговором "непричастно-
го" и потому "беспристрастного" третьего.
Возможность правильного познания и понимания, а тем самым и полномоч-
ное участие в обсуждении и произнесении суждения даются здесь именно только
лишь экзистенциальным участием и причастностью. Экстремальный конфликт-
ный случай могут уладить лишь сами участники между собой; а именно, лишь
самостоятельно может каждый из них решить, означает ли в данном конкретном
случае инобытие чужого отрицание его собственного рода существования, и по-
тому оно < инобытие чужого> отражается или побеждается, дабы сохранен был
свой собственный, бытийственный род жизни. В психологической реальности
легко напрашивается трактовка врага как злого и безобразного, ибо всякое разли-
чение и разделение на группы1 и более всего, конечно, политическое как самое
сильное и самое интенсивное, привлекает для поддержки все пригодные для этого
различения. Это ничего не меняет в самостоятельности таких противоположно-
стей. А отсюда и наоборот: морально злое, эстетически безобразное или экономи-
чески вредное от этого еще не оказывается врагом; морально доброе, эстетически
прекрасное и экономически полезное еще не становится другом в специфическом,
т.е. политическом смысле слова. Бытийственная предметность и самостоятель-
ность политического проявляется уже в этой возможности отделить такого рода
специфическую противоположность, как "друг-враг", от других различении и, по-
нимать ее как нечто самостоятельное.
Понятия "друг" и "враг" следует брать в их конкретном, экзистенциальном
смысле, не как метафоры или символы; к ним не должны подмешиваться или ос-
лаблять их экономические, моральные и иные представления, и менее всего сле-
дует их брать психологически, в частно-индивидуалистическом смысле, как вы-
ражение приватных чувств и тенденций. "Друг" и "враг" — противоположности
не нормативные и не "чисто духовные". Либерализм в типичной для него дилемме
"дух/экономика" (…) попытался растворить врага, со стороны торгово-деловой,
— в конкуренте, а со стороны духовной — в дискутирующем оппоненте. Конеч-
но, в сфере экономического врагов нет, а есть лишь конкуренты; в мире, полно-
стью морализованном и этизированном, быть может, остались еще только диску-
тирующие оппоненты. Но,— считают ли это предосудительным или нет, или же в
том, что народы реально разделяются на группы друзей и врагов, усматривают
атавистический остаток варварских времен, или же надеются на то, что однажды
это различение исчезнет с лица земли, а также хорошо ли и правильно ли, по со-
 225

ображениям воспитательным, выдумывать, будто врагов вообще больше нет, —

все это здесь во внимание не принимается. Здесь речь идет не о фикциях и норма-
тивной значимости, но о бытийственной действительности и реальной возможно-
сти этого различения. Можно разделять или не разделять эти надежды и воспита-
тельные устремления; то, что народы группируются по противоположности
"друг/враг", что эта противоположность и сегодня действительна и дана как ре-
альная возможность каждому политически существующему народу, — это разум-
ным образом отрицать невозможно.
Итак, враг — не конкурент и не противник в общем смысле. Враг — также
и не частный < private > противник, ненавидимый в силу чувства антипатии. Враг
есть только, по меньшей мере, эвентуально1, то есть по реальной возможности,
борющаяся совокупность людей, противостоящая точно такой же совокупности.
Враг есть только публичный враг, ибо все, что соотнесено с такой совокупностью
людей, в особенности, с целым народом, становится поэтому публичным. Враг —
это hostis, не inimicus в более широком смысле,… Немецкий, как и другие языки,
не различает между частным < private > и политическим "врагом", так что здесь
возможны многие недоразумения и подтасовки. <…>. Также и в тысячелетней
борьбе между христианством и исламом ни одному христианину никогда и в го-
лову не приходило, что надо не защищать Европу, а, из любви к сарацинам или
туркам, сдать ее исламу. Врага в политическом смысле не требуется лично нена-
видеть, и лишь в сфере приватного имеет смысл любить "врага своего", т.е. своего
противника. К политической противоположности это место в Библии имеет еще
меньше отношения, чем, скажем, к снятию противоположностей "доброе/злое"
или "прекрасное/безобразное". И прежде всего, тут не говорится, что надо любить
врагов своего народа и поддерживать их против своего собственного народа.
Политическая противоположность — это противоположность самая интен-
сивная, самая крайняя, и всякая конкретная противоположность есть противопо-
ложность политическая тем более, чем больше она приближается к крайней точ-
ке, разделению на группы "друг/враг". Внутри государства как организованного
политического единства, которое как целое принимает для себя решение о друге
и враге, а кроме того, наряду с первичными политическими решениями, и под,
защитой принятого решения, возникают многочисленные вторичные понятия о
"политическом". Сначала это происходит при помощи рассмотренного в разделе
отождествления политического с государственным. Результатом такого отожде-
ствления оказывается, например, противопоставление "государственно-
политической" позиции — партийно-политической, или же возможность гово-
рить о политике в сфере религии, о школьной политике, коммунальной политике,
социальной Политике и т.д. самого государства. Но и здесь для понятия полити-
ческого конститутивны противоположность и антагонизм внутри государства
(разумеется, релятивированные существованием государства как охватывающего
все противоположности политического единства). Наконец, развиваются еще бо-
лее ослабленные, извращенные до паразитарности и карикатурности виды "по-
литики", в которых от изначального разделения на группы "друг/враг" остается
еще лишь какой-то антагонистический момент, находящий свое выражение во
всякого рода тактике и практике, конкуренции и интригах и характеризующий
как "политику" самые диковинные гешефты и манипуляции. Но вот что отсылка
к конкретной противоположности содержит в себе существо политических отно-
шений, — это выражено в обиходном словоупотреблении даже там, где уже пол-
 226

ностью потеряно сознание "серьезного оборота дел"1.

Повседневным образом это позволяют видеть два легко фиксируемых фе-
номена. Во-первых, все политические понятия, представления и слова имеют по-
лемический смысл; они предполагают конкретную противоположность, привяза-
ны к конкретной ситуации, последнее следствие которой есть (находящее выра-
жение в войне или революции) разделение на группы "друг/враг", и они становят-
ся пустой и призрачной абстракцией, если эта ситуация исчезает. Такие слова как
"государство", "республика", "общество", "суверенитет", "правовое государство',
"абсолютизм" "диктатура", ' "план", "нейтральное государство" или "тотальное
государство" и т.д. непонятны, если неизвестно кто in concretо должен быть по-
ражен побежден подвергнут отрицанию и опровергнут посредством именно тако-
го слова. Преимущественно полемический характер имеет и употребление в речи
самого слова "политический", все равно, выставляют ли противника в качестве
"неполитического"1 (то есть того, кто оторван от жизни, упускает конкретное),
или же, напротив, стремятся дисквалифицировать его, донести на него как на "по-
литического", чтобы возвыситься над ним в своей "неполитичности" ("неполити-
ческое" тут имеет смысл чисто делового, чисто научного, чисто морального, чис-
то юридического, чисто эстетического, чисто экономического или сходных осно-
ваний полемической чистоты). Во-вторых, способ выражения, бытующий в акту-
альной внутригосударственной полемике, часто отождествляет ныне "политиче-
ское" с "партийно-политическим"; неизбежная "необъективность" всех полити-
ческих решений, являющаяся лишь отражением имманентного всякому политиче-
скому поведению различения "друг/враг", находит затем выражение в том, как
убоги формы, как узки горизонты партийной политики, когда речь идет о заме-
щении должностей, о прибыльных местечках; вырастающее отсюда требование
"деполитизации" означает лишь преодоление партийно-политического и т.д.
Уравнение: "политическое = партийно-политическое" возможно, если теряет силу
идея охватывающего, релятивирующего все внутриполитические партии и их
противоположности политического единства ("государства") и, вследствие этого,
внутригосударственные противоположности обретают большую интенсивность,
чем общая внешнеполитическая противоположность другому государству. Если
партийно-политические противоположности внутри государства без остатка ис-
черпывают собой противоположности политические, то тем самым достигается
высший предел "внутриполитического" ряда, то есть внутригосударственное, а не
всегосударственное разделение на группы "друг/враг" имеет решающее значение
для вооруженного противостояния. Реальная возможность борьбы, которая долж-
на всегда наличествовать, дабы речь могла вестись о политике, при такого рода
"примате внутренней политики" относится, следовательно, уже не к войне между
организованными единствами народов (государствами или империями), но к вой-
не гражданской.
Ибо понятие врага предполагает лежащую в области реального эвентуаль-
ность борьбы. Тут надо отрешиться от всех случайных, подверженных . истори-
ческому развитию изменений в технике ведения войны и изготовления оружия.
Война есть вооруженная борьба между организованными политическими един-
ствами, гражданская война — вооруженная борьба внутри некоторого становя-
щегося, однако, в силу этого проблематическим) организованного единства. Су-
щественно в понятии оружия то, что речь идет о средстве физического убийства
людей. Так же, как и слово "враг", слово "борьба" <Kampf> следует здесь пони-
 227

мать в смысле бытийственной изначальности. Оно означает не конкуренцию, не

"чисто духовную" борьбу-дискуссию, не символическое "борение" <"Ringen">,
некоторым образом всегда совершаемое каждым человеком, ибо ведь и челове-
ческая-то жизнь вся есть "борьба" < "Kampf" > и всякий человек — борец. Поня-
тия "друг", "враг" и "борьба" свой реальный смысл получают благодаря тому, что
они в особенности соотнесены и сохраняют свою особенную связь с реальной
возможностью физического убийства. Война следует из вражды, ибо эта послед-
няя есть бытийственное отрицание чужого бытия. Война есть только крайняя
реализация вражды. Ей не нужно быть чем-то повседневным, чем-то нормаль-
ным, но ее и не надо воспринимать как нечто идеальное или желательное, а, ско-
рее, она должна оставаться в наличии как реальная возможность, покуда смысл
имеет понятие врага.
Итак, дело отнюдь не обстоит таким образом, словно бы политическое бы-
тие <Dasein> — это не что иное, как кровавая война, а всякое политическое дей-
ствие — это действие военно-боевое < militärische Kampfhandlung>, словно бы
всякий народ непрерывно и постоянно был относительно всякого иного народа
поставлен перед альтернативой: "друг или враг", а политически правильное не
могло бы состоять именно в избежании войны. Даваемая здесь дефиниция поли-
тического не является ни беллицистской1 или милитаристской, ни империалисти-
ческой, ни пацифистской. Она не является также попыткой выставить в качестве
"социального идеала" победоносную войну или удачную революцию, ибо ни вой-
на, ни революция не суть ни нечто "социальное", ни нечто "идеальное". Военная
борьба, рассматриваемая сама по себе, не есть "продолжение политики иными
средствами", как чаще всего — неправильно — цитируют знаменитые слова
Клаузевица, но, как война, она имеет свои собственные, стратегические, тактиче-
ские и иные правила и точки зрения, которые в совокупности, однако, предпола-
гают уже наличествующее политическое решение о том, кто есть враг. В войне
противники по большей части открыто противостоят как таковые, выделяясь
обычно даже униформой, так что различение друга и врага тут уже не является
политической проблемой, которую надо решать сражающемуся солдату. Вот по-
чему правильны слова одного английского дипломата: Политик лучше вышколен
для борьбы, чем солдат, ибо политик сражается всю жизнь, а солдат — лишь в
виде исключения. Война — это вообще не цель и даже не содержание политики,
но, скорее, как реальная возможность она есть всегда наличествующая предпо-
сылка, которая уникальным образом определяет человеческое мышление и дейст-
вование и тем самым вызывает специфически политическое поведение.
Поэтому "друг/враг" как критерий различения тоже отнюдь не означает,
что определенный народ вечно должен быть другом или врагом определенного
другого народа или что нейтральность невозможна или не могла бы иметь по-
литического смысла. Только понятие нейтральности, как и всякое политическое
понятие, тоже в конечном счете предполагает реальную возможность разделе-
ния на группы "друг/враг", а если бы на земле оставался только нейтралитет, то
тем самым конец пришел бы не только войне, но и нейтралитету как таковому,
равно как и всякой политике, в том числе и политике по избежанию войны, ко-
торая кончается, как только реальная возможность борьбы отпадает. Главное
значение здесь имеет лишь возможность этого решающего случая, действитель-
ной борьбы, и решение о том, имеет ли место этот случай или нет.
Исключительность этого случая не отрицает его определяющего характера,
 228

но лишь она обосновывает его. Если войны сегодня больше не столь многочис-
ленны и повседневны, как прежде, то они все-таки настолько же или, быть может,
еще сильнее прибавили в одолевающей мощи, насколько убавили в частоте и
обыденности. Случай войны и сегодня — "серьезный оборот дел". Можно сказать
что здесь, как и в других случаях, исключение имеет особое значение, играет ре-
шающую роль и открывает сердцевину вещей. Ибо лишь в действительной борьбе
сказываются крайние последствия политического разделения на группы друзей и
врагов. От этой чрезвычайной возможности жизнь людей получает свое специфи-
чески политическое напряжение.
Мир, в котором была бы полностью устранена и исчезла бы возможность
такой борьбы, окончательно умиротворенный < pazifizierte > Земной шар, был бы
миром без различения друга и врага и вследствие этого — миром без политики. В
нем, быть может, имелось бы множество весьма интересных противоположностей
и контрастов, всякого рода конкуренции и интриги, но не имела бы смысла ника-
кая противоположность, на основании которой от людей могло бы требоваться
самопожертвование и давались бы полномочия людям проливать кровь и убивать
других людей. И тут для определения понятия политического тоже не важно, же-
лателен ли такого рода мир без политики как идеальное состояние. Феномен по-
литического можно понять лишь через отнесение к реальной возможности разде-
ления на группы друзей и врагов, все равно, что отсюда следует для религиозной,
моральной, эстетической, экономической оценки политического.
Война как самое крайнее политическое средство вскрывает лежащую в ос-
нове всякого политического представления возможность этого различения друга и
врага и потому имеет смысл лишь до тех пор, пока это представление реально на-
личествует или, по меньшей мере, реально возможно в человечестве. Напротив,
война, ведомая по "чисто" религиозным, "чисто" моральным, "чисто" юридиче-
ским или "чисто" экономическим мотивам, была бы противна смыслу. Из специ-
фических противоположностей этих областей человеческой жизни вывести разде-
ление по группам друзей и врагов, а потому и какую-либо войну тоже, невозмож-
но. Войне не нужно быть ни чем-то благоспасительным, ни чем-то морально доб-
рым, ни чем-то рентабельным; ныне она, вероятно, ничем из этого не является.
Этот простой вывод по большей части запутывается тем, что религиозные, мо-
ральные и другие противоположности усиливаются до степени политических и
могут вызывать решающее образование боевых групп друзей или врагов. Но если
дело доходит до разделения на такие боевые группы, то главная противополож-
ность больше уже не является чисто религиозной, моральной или экономической,
она есть противоположность политическая. Вопрос затем состоит всегда только в
том, наличествует ли такое разделение на группы друзей и врагов как реальная
возможность или как действительность или же нет, все равно, какие человеческие
мотивы оказались столь сильны, чтобы ее вызвать.
Ничто не может избежать этой настойчивой последовательности <Konse-
quenz> политического. Если бы вражда пацифистов против войны стала столь
сильна, что смогла бы увлечь их в войну против не-пацифистов, в некую "войну
против войны", то тем самым было бы доказано, что она имеет действительно по-
литическую силу, ибо крепка настолько, чтобы группировать людей как друзей и
врагов. Если воля воспрепятствовать войне столь сильна, что она не пугается
больше самой войны, то она, значит, стала именно политическим мотивом, т.е.
она утверждает, пусть даже лишь как крайнюю возможность < Eventualitat >, вой-
 229

ну — и даже: смысл войны. В настоящее время это кажется самым перспектив-

ным способом оправдания войны. Война тогда разыгрывается в форме "последней
окончательной войны человечества". Такие войны — это войны, по необходимо-
сти, особенно интенсивные и бесчеловечные, ибо они, выходя за пределы полити-
ческого, должны одновременно умалять врага в категориях моральных и иных и
делать его бесчеловечным чудовищем, которое должно быть не только отогнано,
но окончательно уничтожено, то есть не является более только подлежащим
водворению обратно в свои пределы врагом1. Но в возможности таких войн осо-
бенно явственно сказывается то, что война как реальная возможность еще наличе-
ствует сегодня, о чем только и идет речь при различении друга и врага и познании
политического.
Всякая религиозная, моральная, экономическая, этническая или иная про-
тивоположность превращается в противоположность политическую, если она
достаточно сильна для того, чтобы эффективно разделять людей на группы дру-
зей и врагов. Политическое заключено не в самой борьбе, которая опять-таки
имеет свои собственные технические, психологические и военные законы, но, как
сказано, — в определяемом этой реальной возможностью поведении, в ясном по-
знании определяемой ею собственной ситуации и в задаче правильно различать
друга и врага. Религиозное сообщество, которое как таковое ведет войны, будь то
против членов другого религиозного сообщества, будь то войны иные, есть, —
помимо того, что оно является сообществом религиозным, — некоторое полити-
ческое единство. Оно является политической величиной даже тогда, когда лишь в
негативном смысле имеет возможность влиять на этот решающий процесс, когда
оно в состоянии препятствовать войнам путем запрета для своих членов, то есть
решающим образом отрицать качество врага за противником. То же самое отно-
сится к покоящемуся на экономической основе объединению людей, например,
промышленному концерну или профсоюзу. Также и "класс" в марксистском
смысле слова перестает быть чем-то чисто экономическим и становится величи-
ной политической, если достигает этой критической точки, то есть принимает
всерьез классовую "борьбу", рассматривает классового противника как действи-
тельного врага и борется против него, будь то как государство против государст-
ва, будь то внутри государства в гражданской войне. Тогда действительная борьба
необходимым образом разыгрывается уже не по экономическим законам, но —
наряду с методами борьбы в узком техническом смысле — имеет свою политиче-
скую необходимость и ориентацию, коалиции, компромиссы и т.д. Если внутри
некоторого государства пролетариат добивается для себя политической власти, то
возникает именно пролетарское государство, которое является политическим об-
разованием не в меньшей мере, чем национальное государство, государство свя-
щенников, торговцев или солдат, государство чиновников или какая-либо иная
категория политического единства. Если по противоположности пролетариев и
буржуа удается разделить на группы друзей и врагов все человечество в государ-
ствах пролетариев и государствах капиталистов, а все иные разделения на группы
друзей и врагов тут исчезнут, то явит себя вся та реальность политического, ка-
кую обретают все эти первоначально, якобы, "чисто" экономические понятия. Ес-
ли политической мощи класса или иной группы внутри некоторого народа хвата-
ет лишь на то, чтобы воспрепятствовать всякой войне, какую следовало бы вести
вовне, но нет способности или воли самим взять государственную власть, само-
стоятельно различать друга и врага и в случае необходимости вести войну, — то-
 230

гда политическое единство разрушено.

Политическое может извлекать свою силу из различных сфер челове-
ческой жизни, из религиозных, экономических, моральных и иных противо-
положностей; политическое неозначает никакой собственной предметной об-
ласти, но только степень интенсивности ассоциации или диссоциации людей,
мотивы которых могут быть религиозными, национальными (в этническом
или в культурном смысле), хозяйственными или же мотивами иного рода и в
разные периоды они влекут за собой разные соединения и разъединения. Ре-
альное разделение на группы друзей и врагов бытийственно столь сильно и
имеет столь определяющее значение, что неполитическая противоположность
в тот самый момент, когда она. вызывает такое группирование, отставляет на
задний план свои предшествующие критерии и мотивы: "чисто" религиозные,
"чисто" хозяйственные, "чисто" культурные и оказывается в подчинении у со-
вершенно новых, своеобразных и, с точки зрения этого исходного пункта, т.е.
"чисто" религиозного, "чисто" хозяйственного или иного, — часто весьма не-
последовательных и "иррациональных" условий и выводов отныне уже поли-
тической ситуации. Во всяком случае, группирование, ориентирующееся на
серьезный, военный оборот дел <Emstfall> является политическим всегда. И
потому оно всегда есть главенствующее разделение людей на группы, а поли-
тическое единство, вследствие этого, если оно вообще наличествует, есть гла-
венствующее и "суверенное" единство, в том смысле, что по самому понятию
именно ему всегда необходимо должно принадлежать решение относительно
главенствующего случая, даже если это — случай исключительный. <…>

Глава 15. Межэтнические (этнонациональные) конфликты

41. К.Левин. Психо-социологические проблемы меньшинств

Высокая чувствительность, проявляемая людьми к любым изменениям,

которые могут повлиять на их безопасность, до некоторой степени может быть
объяснена их страхами — они просто боятся не заработать себе на жизнь; и все
же эта чувствительность, скорее всего, связана с чем-то еще более фундамен-
тальным, чем страх голода.
Каждое действие, предпринимаемое человеком, имеет свой собственный
«фон» и этим фоном определяется. Утверждения или действия, которые могут
быть вполне приемлемыми среди друзей, проводящих время в бассейне, будут
совершенно неуместными и даже оскорбительными на званом обеде. Мышление,
понимание, восприятие невозможны без соответствующего фонового основания,
и значение любого события также напрямую зависит от этого фона.
Эксперименты показали, насколько важен этот фон для любого акта вос-
приятия. Также было установлено, что фон сам по себе редко осознается, по-
скольку основное внимание уделяется «фигуре» или «событию». Точно так же
все действия человека обусловлены той ситуацией, в которой он существует.
Уверенность его действий и ясность его решений в значительной степени зависят
от стабильности той «почвы», на которой человек стоит, хотя сам он может и не
осознавать ее особенностей. Каковы бы ни были поступки или желания человека,
у него должна быть под ногами какая-то «почва». И человек весьма болезненно
реагирует, когда эта «почва» уходит из-под его ног.
 231

Одной из наиболее существенных составляющих этой «почвы», на кото-

рой стоит человек, является социальная группа, к которой он принадлежит. Когда
в семье растет ребенок, семейная группа зачастую и является его основной «поч-
вой». Мы знаем, что нестабильность ситуации в детском возрасте приводит к
нестабильности поведения взрослого человека. И если ребенок не уверен в при-
надлежности к своей группе, это приводит к возникновению серьезного конфлик-
та.
Каждый человек, как правило, в одно и то же время принадлежит к мно-
жеству групп. Например, человек может с экономической точки зрения принад-
лежать к верхушке среднего класса (Век); возможно, этот человек — преуспе-
вающий торговец. Он может быть членом небольшой семьи (С), состоящей из
трех человек, которая, в свою очередь, является частью большой семьи (Бс),
проживающей в нескольких городах. Эта большая американская семья может
быть третьим поколением ирландских иммигрантов (Изп). Что касается полити-
ческих пристрастий, то этот человек может быть республиканцем (Р). Кроме
этого, он может придерживаться католической веры и занимать лидирующую
позицию в церковной общине. И, ко всему прочему, он может быть членом како-
го-то клуба (Кл).
На рис 20 топологическим образом представлена социологическая ситуа-
ция: группы, к которым человек принадлежит, изображены как области, частью
которых он является.

Рис. 20. Принадлежность человека к разным группам:

Л — личность;
С — семья;
Бс — большая семья;
И — американец ирландского происхождения;
In — первое поколение иммигрантов;
2п — второе поколение иммигрантов;
Зп — третье поколение иммигрантов;
Вск — верхушка среднего класса;
Р — республиканцы;
Д — демократы;
Со — социалисты;
Кл — члены клуба

Различные группы, к которым принадлежит этот человек, могут соотно-

ситься друг с другом одним из двух способов. Одна группа может быть подгруп-
 232

пой другой группы, как, например, в случае групп С и Бс, или же две группы бу-
дут частично перекрывать друг друга, как, например, группы Бс и Кл.
На протяжении большей части своей жизни взрослый человек действует
не столько как отдельная личность (Л), сколько как член социальных групп. Од-
нако различные группы, к которым человек принадлежит, представляют для не-
го различную важность в тот или иной момент времени. Иногда доминирующей
является его принадлежность к одной группе, иногда — к другой. Он может, на-
пример, в одной ситуации чувствовать себя и поступать как член своей политиче-
ской группы, при других обстоятельствах на первый план выйдет его принадлеж-
ность к семейной, религиозной или деловой группе. Как правило, в любой си-
туации человек отдает себе отчет в том, к каким группам он принадлежит, а к ка-
ким нет. Он более или менее отчетливо представляет себе, где находится, и эта
позиция в значительной степени определяет его поведение.
И тем не менее, существуют отдельные случаи, когда принадлежность к
той или иной группе вызывает у человека сомнения или кажется ему не вполне
очевидной. Например, человек, пришедший на какое-то собрание, может на се-
кунду засомневаться в том, принадлежит ли он к собравшейся группе. Или возь-
мем для примера не столь кратковременную ситуацию: новичок, вступивший в
клуб, может в течение нескольких месяцев быть не вполне уверенным в том, что
он окончательно принят. Такая неопределенность ситуации, неопределенность
той «почвы», стоя на которой он действует, как правило, приводит к возникнове-
нию неопределенности и в поведении. Человек чувствует себя не в своей тарелке
и посему становится застенчивым, заторможенным или же заходит в своих дейст-
виях слишком далеко.
В обоих приведенных выше примерах неопределенность принадлежности
вызывается тем, что человек пересек границу одной группы, вступив в другую
(придя из внешней группы на собрание или в клуб).
Существуют люди, чья целостная жизненная ситуация характеризуется
такого рода неопределенностью принадлежности, приводящей к тому, что чело-
век занимает позицию на границе группы. Это довольно типично, например,
для нуворишей или других людей, пересекающих границы своего прежнего со-
циального класса. Кроме того, это типично и для представителей любого религи-
озного или национального меньшинства, пытающихся примкнуть к большинст-
ву.
Характерной особенностью лиц, пересекающих границу между социаль-
ными группами, является то, что они испытывают неопределенность не только в
отношении принадлежности к группе, к которой они готовы присоединиться, но
и в отношении принадлежности к той группе, которую они покидают. Это, к
примеру, одна из самых больших теоретических и практических сложностей ев-
рейской проблемы: представители еврейского народа довольно часто не уверены
в том, что являются его частью. Они не уверены в том, действительно ли они
принадлежат к еврейской группе, каким образом они к ней принадлежат и до ка-
кой степени.
Одна из причин того, что человеку сложно понять, насколько и каким об-
разом он принадлежит к еврейской группе, связана с общей тенденцией множест-
венного пересечения групп, к которым человек принадлежит. Несомненно, что
любой человек (и даже тот еврей, который отчетливо осознает свою националь-
ную принадлежность) принадлежит одновременно ко многим социальным груп-
 233

пам. Существует немало ситуаций, в которых на первый план выходит не нацио-

нальная принадлежность человека, а его принадлежность к какой-то иной соци-
альной группе. Как и в нашем примере с американцем ирландского происхожде-
ния, еврей, владеющий, например, магазином, нередко вынужден поступать как
представитель своей деловой группы, как член определенной семьи, как член
клуба. Он может, к примеру, как представитель конкретной семьи вступать в
конфликт с представителем какой-либо другой еврейской семьи или же конфрон-
тировать с другим евреем, принадлежащим к другой профессиональной группе.
Существует естественная связь между спецификой той или иной ситуации
и спецификой группы, которая определяет поведение человека в этой ситуации.
В различных ситуациях будет доминировать чувство принадлежности к различ-
ным группам. Если человек всегда поступает только как представитель какой-то
одной определенной группы, это, как правило, свидетельствует о своего рода
личностном дисбалансе, поскольку человек попросту не способен к естественным
и спонтанным реакциям на актуальную ситуацию. Он слишком сильно ощущает
свою принадлежность к конкретной группе, и это является показателем дис-
функциональности его отношения к этой группе.
У некоторых евреев можно наблюдать такое поведение, которое является
следствием именно этого преувеличенного осознания принадлежности к еврей-
ской группе. Такой чрезмерный акцент — всего лишь одна из форм выражения
того же самого типа отношения, которое у людей с другими личностными осо-
бенностями ведет к недостаточному акцентированию своей национальной при-
надлежности. Существуют люди, которые в тех ситуациях, где было бы совер-
шенно естественным реагировать и поступать так, как это характерно для евреев,
не делают этого; они подавляют или скрывают свою национальную принадлеж-
ность.
Пересечение многих социальных групп, к которым принадлежит один и
тот же человек, — одна из основных причин того, почему многие люди снова и
снова не могут ответить самим себе на вопрос о том, нужно ли им поддерживать
свое членство в еврейской группе. Они нередко думают, что более не принад-
лежат к этой группе, особенно если они пытаются избежать тех неприятностей,
которые связаны с членством в ней.
Среди представителей меньшинств или других социальных групп, нахо-
дящихся в неблагоприятной позиции, существуют отдельные люди или подгруп-
пы, которые очень хотят пересечь ту грань, которая отделяет их группу от других.
Они надеются либо перейти эту границу самостоятельно, либо просто полно-
стью ее разрушить. И в этом случае можно говорить о тенденции к «ассимиля-
ции». Имеет смысл задаться вопросом о том, каким образом эта индивидуальная
тенденция связана с групповой ситуацией и положением самого человека в этой
группе.
Поскольку евреи живут в диаспоре, еврейские группы во всех странах
являются меньшинством с точки зрения численности населения. Это означает,
что они представляют собой относительно небольшую составную часть общества.
Более того, характер группы определяется жесткостью границ, которые отделяют
эту группу от всех прочих. И, наконец, еще один важный параметр — это сте-
пень сходства или различия между группами.
Жесткость и характер границ еврейской группы существенно менялись в
ходе истории. В период существования гетто границы между еврейской и други-
 234

ми группами были отчетливыми и жесткими. Тот факт, что евреи тогда вынуж-
дены были жить на ограниченных территориях либо в отдельных городах
страны, либо в каких-то конкретных районах города, делало границы очевидны-
ми и несомненными для любого человека (рис. 21).
По крайней мере в течение нескольких часов в сутки границы гетто пре-
пятствовали коммуникации евреев с другими социальными группами. Наряду с
этими физическими ограничениями, существовали и социальные границы; и не-
смотря на то, что для некоторых отдельных людей или подгрупп они были чуть
менее жесткими, в целом все же этот разрыв был глубок и со всей определенно-
стью отмечался обеими сторонами: как евреями, так и представителями других
групп.
Одна из наиболее важных характеристик всей социальной жизни, как нам
представляется, это степень того, что можно назвать «пространством свободного
движения». Границы гетто навязывали жесткие ограничения «физических локо-
моций» евреев. Столь же жесткие ограничения существовали и в отношении про-
странства «социальных локомоций».

Рис. 21. Наличие жестких границ во времена существования гетто:

Е — еврейская группа;
нЕ — нееврейская группа;
Г — граница между еврейской и нееврейскими группами;
К, Л, М, Н, О — географические территории или виды профессиональ-
ной деятельности

Существовало множество видов профессиональной деятельности, заниматься ко-

торыми евреям запрещалось; следовательно, если мы представим все возможные
профессии как совокупность областей, то пространство свободных «социальных
локомоций» евреев было ограничено лишь несколькими частями этой совокупно-
сти.
Во времена гетто существовали следующие характеристики границ:
1. Еврейская группа была компактной как пространственно, так и социаль-
но. И поэтому можно представить эту группу как одну «связанную» область или
несколько компактных областей, причем эти области крайне редко включали в
себя какие-то инородные элементы.
2. Принадлежность к группе имела отчетливые индикаторы. Желтая эмб-
лема, навязанная группе извне, или особенная форма поведения (либо специфи-
ческая манера одеваться и разговаривать), появившаяся во внутренней среде
группы, делала любого еврея узнаваемым всеми. И поэтому ни у кого: ни у самих
евреев, ни у представителей всех прочих групп — не возникало сомнений в при-
надлежности человека к еврейской группе.
3. Границы между еврейской и другими группами были жесткими и
 235

практически непреодолимыми. Как доказано множеством фактов, жесткость гра-

ниц поддерживалась самой еврейской группой не меньше, чем группами по ту
сторону границы.
4. Влияние ситуации на жизнь еврейской группы менялось в зависимости
от социальных сил, действующих на группу. Жесткие ограничения пространства
свободного движения создавали сильное напряжение как для группы в целом, так
и для отдельных ее представителей. Экспериментальная психология располагает
немалым количеством фактов, демонстрирующих уровень напряжения, возни-
кающего при таких, сходных с тюремными, обстоятельствах. Если на группу ока-
зывалось слишком сильное воздействие извне, то это могло привести к недоста-
точному ее развитию; данная закономерность подобна той, которую мы наблю-
даем в случае чрезмерного давления на развитие детей. Такие изолированные
группы, находящиеся под внешним давлением, как правило, крайне консерва-
тивны и даже иногда отстают в развитии. С другой стороны, этот консерватизм
обеспечивает целостность группы.
Имея представление о том, как жили евреи во времена существования
гетто, мы можем в общих чертах сравнить с этой жизнью ситуацию еврейской
группы, которая была характерна для Германии перед первой мировой войной.
Положение евреев в довоенной Германии можно охарактеризовать следующим
образом:
1. Еврейская группа уже не может рассматриваться как компактно прожи-
вающая. Евреев не заставляют жить в отдельных, предназначенных только для
них районах. (Хотя верно и то, что даже в наше время они часто селятся в каком-
то одном районе города.) И они более или менее рассредоточены по всей стране.
Топологически мы можем представить эту группу состоящей из нескольких от-
дельных частей (рис. 22). Буквенные обозначения на этом рисунке аналогичны
обозначениям на рисунке 21.

Рис. 22. Отдельные части еврейской группы

Даже там, где еврейские семьи селятся в непосредственной близости друг

от друга, еврейская область может включать в себя инородные группы. Эти об-
ласти более не являются гомогенными. Если мы будем сравнивать этот период с
временами существования гетто (см. рис. 21), то нам придется иметь дело с более
рассредоточенной и менее компактной группой (рис. 22).
Та же картина наблюдается и в отношении видов профессиональной дея-
тельности. Вследствие семейных традиций и ряда других факторов, в Германии
имела место ситуация, когда некоторые профессии оставались преимущественно
еврейскими, хотя евреев можно было встретить среди представителей практиче-
ски любой профессии. Топологическая структура профессионального поля пред-
ставляет собой картину, аналогичную той, что мы наблюдали в отношении гео-
графического поля.
 236

2. Менее тесные связи между частями группы и более широкое рассредо-

точение этих частей привели к изменению характера границ между еврейской и
другими группами. После предоставления евреям большей свободы эта граница
перестала быть границей, зафиксированной законом (то есть относительно жест-
кой, четко определенной и легко ощутимой); барьер между социальными группа-
ми стал гораздо менее очевидным и осязаемым. Граница, хотя и не перестала су-
ществовать, утратила значительную часть своей жесткости и конкретности. По
крайней мере, для некоторых людей эта граница стала вполне преодолимой.
3. Аналогичным образом расширилось и пространство «социальных локо-
моций», связанное с социальными действиями. Хотя некоторые ограничения и
были сохранены (в основном те, что навязывались извне), но в целом для евреев
появилось гораздо больше возможностей в плане социальной активности. Давле-
ние на группу значительно ослабло. В результате произошел заметный скачок в
культурном развитии: как и любая освободившаяся группа, евреи стали гораздо
менее консервативными. Можно было наблюдать прогрессивные и даже ради-
кальные тенденции со всеми сопутствующими достоинствами и недостатками.
4. Ослабление границ между группами и расширение этих границ всегда
предполагает появление большего количества точек соприкосновения между
данной и всеми прочими группами. В результате более тесного контакта разли-
чия между группами становятся менее выраженными. Принадлежность человека
к группе больше не отмечается такими очевидными ярлыками, как, например,
желтая эмблема. Также практически исчезают явные отличия в одежде и привыч-
ках.
5. С расширением пространства свободного движения и с ослаблением
внешнего давления уровень напряжения еврейской группы, несомненно, умень-
шился.
Однако сколь странным ни показалось бы на первый взгляд, это снижение
напряжения социальной группы в действительности не сделало жизнь отдельных
евреев более спокойной; напротив, в некоторых областях жизни напряжение
только увеличилось. Этот парадоксальный факт представляет собой не только
научную проблему, но также и один из элементов современного еврейского бы-
тия, вызывающий крайнее беспокойство. Мы сможем лучше понять, что означает
этот парадокс и почему он имеет место, если обратимся к анализу не всей еврей-
ской группы, а отдельного человека, и попытаемся понять, какие силы влияют на
него как на личность, а также то, каким образом влияют на интенсивность и на-
правление этих сил изменения в социальной позиции группы.
Если мы сравним позицию отдельной личности во времена существования
гетто (рис. 23а) и ее позицию в наше время (рис. 236), то обнаружим, что сейчас
она гораздо больше зависит от самой себя. В результате расширения и рассредо-
точения еврейской группы отдельная еврейская семья стала в функциональном
плане гораздо более изолированной. Используя термины динамической психоло-
гии, мы можем сказать, что человек в том, что касается его еврейства, в большей
степени стал «изолированным целым», чем это было свойственно человеку,
жившему в период существования гетто. В то время он чувствовал, что внешнее
давление оказывается исключительно на еврейскую группу как целое (рис. 23в).
Теперь, вследствие дезинтеграции группы, он гораздо больше подвергается дав-
лению внешних сил как отдельная личность. Ослабление давления на евреев как
социальную группу по истечении периода существования гетто сопровождается
 237

такой динамикой, которая переместило точку приложения внешних сил с группы

на отдельную личность. Соответственно, сложилась такая ситуация, когда при
ослаблении внешнего давления на группу в целом давление на отдельного еврея
несколько возросло.
Во времена существования гетто евреи могли подвергаться особо сильно-
му давлению, когда какая-то их деятельность осуществлялась за пределами груп-
пы; однако, с другой стороны, существовало некоторое количество областей, где
они чувствовали себя «как дома», где они могли свободно действовать как пред-
ставители своей группы и где у них не было нужды постоянно противостоять
внешнему давлению. Иными словами, несмотря на то, что давление было велико,
существовали области, в которых оно не носило характера дифференцированного
давления на еврея как отдельную личность. В результате смешения еврейской и
нееврейских групп евреям пришлось гораздо чаще сталкиваться с давлением на
них как на конкретных представителей своего народа.
Есть и еще один фактор, объясняющий этот парадокс. Как и в психологии,
в социологии необходимо четко разграничивать два типа сил, воздействующих на
личность: те, что связаны с желаниями самой личности, и те, что «навязаны» со-
циумом или направлены на личность из какого-то внешнего источника. Второй
тип сил был более характерен для периода существования гетто и обусловливал
большее давление. С другой стороны, в то время практически не существовало
сил, связанных с желаниями личности, направленными в сторону нееврейских
групп. Если даже у кого-то и было тайное желание пересечь границу группы, спе-
цифика этой границы, ее жесткий и фактически непреодолимый характер. разом
разрушали все надежды такого рода. Еврею того времени области, внешние по
отношению к его группе, скорее всего, не казались достаточно привлекательны-
ми, т. е., если использовать психологический термин, не обладали сильной «пози-
тивной валентностью». Если же такая валентность и имела место, она могла
быть реализована только лишь в мечтах и не приводила к каким-либо действиям
на «уровне реальности».
На современном этапе личность оказалась в совершенно иной ситуации.
Существует множество контактов между членами еврейской группы и представи-
телями других групп.

Рис. 23. Внешние силы, воздействующие на отдельную личность и социальную

группу.
а — период существования гетто;
 238

б — после уменьшения внешнего давления на социальную группу,

Л — отдельная личность;
Е — еврейская группа;
нЕ — нееврейская группа;
—————— - действующая на личность сила, связанная с ее желаниями;
— — — — - внешняя сила, действующая на отдельную личность;
—.—.—.— - внешняя сила, действующая на социальную группу

Барьеры утратили свою конкретность и жесткость. Границы представляют-

ся вполне проницаемыми, поскольку различия в привычках, культуре и образе
мыслей во многих сферах стали минимальными. Зачастую дистанции между
группами не существует или, по крайней мере, кажется, что ее нет. Психологиче-
ские эксперименты с детьми и взрослыми дают нам немало свидетельств того,
сколь велико влияние «почти достигнутой» цели на силы, управляющие поведе-
нием личности. В качестве одного из множества примеров можно отметить тот
факт, что заключенные, чей срок (к примеру, три года) уже практически подошел
к концу, могут совершить побег всего за несколько дней до освобождения. Ана-
логичным образом подростки, которых через несколько недель должны отпус-
тить домой из исправительного учреждения, довольно часто начинают вести себя
столь же плохо, как они вели себя в самом начале пребывания там. Более тща-
тельное наблюдение показало, что в подобной ситуации, т. е. когда цель уже
практически достигнута, человек оказывается в состоянии жесточайшего внут-
реннего конфликта, который возникает вследствие того, что чрезвычайная бли-
зость цели порождает очень мощную силу, действующую в направлении этой
цели. Более того, заключенный или подросток, чье освобождение вот-вот насту-
пит, уже чувствует себя членом той группы, к которой он намерен присоединить-
ся. До тех пор пока он ощущает себя членом своей прежней группы, он ведет се-
бя в соответствии с ее правилами; но как только он начинает ощущать иную
групповую принадлежность, он чувствует право и необходимость получения
всех прерогатив, присущих этой новой группе.
С момента прекращения жизни в гетто в подобной ситуации оказалась и
значительная часть еврейского народа. Как представитель группы, которая во
многих отношениях обладала меньшим количеством прав и возможностей, чем
другие группы, человек естественно стремился к тому, чтобы стать членом этих
групп, поскольку его принадлежность к первой группе с некоторых пор стала не
такой очевидной. Каждое ослабление границ между его группой и другими груп-
пами увеличивало силу, действующую на него в этом направлении. Иными сло-
вами, по достижении полного освобождения и соответствующего растворения
группы среди других, отдельные представители этой группы при данных обстоя-
тельствах могут оказаться в ситуации конфликта. И их поведение может объяс-
няться как раз этой конфликтной ситуацией.
Любой конфликт порождает напряжение, приводящее к беспокойству,
поведенческому дисбалансу и повышенному вниманию к той или иной сфере.
И действительно, евреев часто характеризуют как людей беспокойных. Наиболее
продуктивный тип беспокойства — это активное погружение в работу. Неко-
торые из самых лучших образцов деятельности еврейского народа прошлого ве-
ка отчасти являются результатом именно этой чрезмерной активности.
Такое беспокойство не может считаться врожденной чертой евреев, скорее
 239

ее стоит рассматривать как следствие ситуации. По мнению многих наблюдате-

лей, одной из самых отличительных черт евреев в Палестине является именно
отсутствие беспокойства. И особенно интересен тот факт, что даже взрослые ме-
няются в эту сторону спустя несколько месяцев после иммиграции, несмотря на
все сложности, связанные с адаптацией к совершенно новой стране. Это свиде-
тельствует о том, насколько их прежнее поведение было обусловлено прежней
ситуацией, ситуацией, в которой человек не мог с уверенностью решить, почему
так низко ценилась его работа: потому, что он недостаточно способен, или пото-
му, что он еврей. И даже несмотря на то, что подобные инциденты могли быть
достаточно редкими, они оказывали длительное влияние на личность, поскольку
препятствовали определению стандартов оценки ее потенциалов, тем самым ста-
вя под сомнение саму ценность личности.
Конфликт, в результате которого многие евреи, живущие в диаспоре, не
чувствовали себя уверенно, тесно связан с чувствами личности относительно ее
принадлежности к еврейской группе. Как правило, те, кто пытается пересечь гра-
ницу более высокого социального класса, неизбежно попадают в ситуацию внут-
реннего конфликта. Представители более привилегированного социального клас-
са горды принадлежностью к своей группе и не испытывают затруднений, рас-
суждая и поступая в соответствии с идеалами и стандартами этой группы. А вот
человек, пытающийся примкнуть к более статусной группе, должен особенно
тщательно следить за тем, чтобы не показать связь с идеями той группы, к кото-
рой он принадлежал ранее. И его поведение становится неуверенным еще и по
этой причине. Ахад-Гаам1 назвал такую ситуацию освобождения «рабством
внутри свободы».
По всей видимости, особенно сильно переживают этот конфликт молодые
люди из благополучных семей. Это вполне согласуется с нашим предположени-
ем о том, что сила конфликтной ситуации возрастает с увеличением слабости
границ между вовлеченными группами: на этом социальном уровне границы
между еврейскими и нееврейскими семьями функционально относительно сла-
бы; с другой стороны, молодому человеку может и не представиться возможно-
сти добиться успеха, соответственно, он не сможет стать достаточно уверенным
в себе.
Мы рассмотрели еврейскую проблему как пример типичной ситуации, в
которой оказывается меньшинство. Однако мы не можем игнорировать специфи-
ку той или иной группы. Существуют принципиальные различия между религи-
озными, национальными и расовыми группами; кроме того, эти группы значи-
тельно различаются в том, что касается выраженности их тенденции к ассимиля-
ции. Данная тенденция зависит не только от характерных особенностей групп са-
мих по себе, но также и от специфики окружающих их групп и от структуры со-
циальной ситуации в целом.
Евреев иногда определяли как религиозную группу, иногда — как нацио-
нальную, и сами они не могли окончательно определиться в характере своей соб-
ственной группы. Чувство принадлежности к стране рождения в некоторых
странах (например, в Германии) у среднего еврея было выражено гораздо силь-
нее, чем чувство принадлежности к еврейской группе. В отличие от многих по-
добных меньшинств, у евреев на протяжении тысячелетий не было собственной
1
Ахад-Гаам — литературный псевдоним (означающий «один из народа») публициста и философа
Ашера Гинцберга (1856—1927). — (Прим. перев.)
 240

географической территории, которую они могли бы назвать «родиной». Оче-

видно, что этот факт в значительной степени повлиял на восприятие группы, сде-
лав ее неким «абстрактным» и нереальным образованием, обусловливая еще
большую неуверенность членов группы и делая ее образ «ненормальным» в гла-
зах окружающих ее групп. Вполне вероятно, что если формирование еврейского
государства в Палестине будет завершено успешно, то и все еврейские диаспоры
будут восприниматься в мире как более типичные.
В данной статье мы применили понятия топологической и векторной пси-
хологии к анализу социологических проблем. Помимо прочих преимуществ это-
го метода, он еще позволяет рассматривать социологическую группу как целост-
ность там, где в этом есть смысл; кроме того, метод позволяет учитывать различ-
ную степень единства социальных групп, различия в их структуре и в положении
относительно других групп; и, наконец, мы можем перейти от анализа группо-
вых проблем к изучению проблем отдельной личности (или в обратном направ-
лении) в тех случаях, когда это необходимо, используя при этом ту же самую
терминологию.

42. В.А.Тишков. Этнический конфликт в контексте обществоведческих

теорий

Различное понимание обществоведами феномена этничности, с одной

стороны, и их дисциплинарная специфика другой; обуславливают весьма широ-
кий спектр интерпретации этнических конфликтов, охвативших в настоящее вре-
мя обширную территорию бывшего Советского Союза. Характерная особенность
ситуации в том, что исследователями зачастую трактуются в качестве этнических
общественно-политические процессы и события, природа которых на самом деле
гораздо сложнее. Так например, движения за независимость в Прибалтике тракто-
вались не только советскими, но и зарубежными специалистами в основном как
типичные этнические конфликты. Между тем определяющим моментом В этих
движениях явился фактор политический - стремление соответствующих граж-
данских сообществ обрести суверенитет и оформить государственность, которой
они не имели или были лишены в условиях сначала царской, а затем советской
империи.
Безусловно, основу этих гражданских сообществ составили представители
одной из этнических групп, которые сформулировали идею и программу этнона-
ционализма и мобилизуют вокруг них широкие массы населения, в том числе и
иноэтничного. Как известно, значительная часть русского населения поддержала
идею независимости прибалтийских государств. Здесь конфликт не имеет четко
выраженного межэтнического параметра, но он безусловно присутствует в той
мере, в которой часть русскоязычного (нетитульного) населения бывших союзных
республик ассоциирует себя с Центром и к соответствующими государственными
структурами и институтами.
Равным образом не вполне корректно трактовать в качестве этнических
конфликтов процессы суверенизации и автономизации, которые происходят в на-
стоящее время на территории России и других государств СНГ под флагом на-
циональных движений, но на самом деле повторяют стремление к дальнейшей
децентрализации этих политических образований. Этнический параметр здесь
 241

также присутствует, ибо лидерами движения за суверенитет или даже независи-

мость российских автономий выступают прежде всего представители титульных
национальностей и именно эта часть населения ' республик требует изменения их
статуса в составе Российской Федерации или выхода из ее состава. Однако нет
оснований, например, говорить о наличии собственно русско-татарского или рус-
ско-чеченского межэтнического конфликта в России в связи с нынешней пози-
цией республик Татарстан и Чечня. Равно как нет оснований интерпретировать
на данной стадии движение за автономизацию Крыма в составе Украины как ук-
раинско-русский сугубо межэтнический конфликт, хотя, безусловно, причиной
этого движения во многом является не просто стремление к самостоятельности
населения Крыма, но и опасения русских как этнического большинства в данном
регионе за свой собственный статус в новой геополитической ситуации, Когда
Украина, став независимым государством, сохранила за собою Крым. переданный
ей из состава России в 1954-году.
В силу полиэтничного состава населения бывшего СССР и нынешних но-
вых государств (моноэтничным образованием можно назвать только Армению по
причине изгнания из нее азербайджанцев), фактически любой внутренний кон-
фликт, социально-экономический или политический по своей природе, обретает
этническую окраску, что, как правило, углубляет и осложняет возникающие про-
тиворечия, придавая конфликт там дополнительный эмоциональный фон.
С другой стороны, существовавшая и сохраняющаяся социальная, полити-
ческая и культурная иерархия этнических групп в данном регионе мира, а также
реестр преступлений прошлого режима в отношении народов, населяющих терри-
торию бывшего СССР, столь велики, что имеется более чем достаточно основа-
ний для межэтнических противоречий как на личностном, так и на групповом
уровнях. Поэтому этнический фактор генерирует, в свою очередь, многие из тех
острых и кризисных ситуаций, которые возникают в сфере экономики и полити-
ки, межобщинных отношений, отношений между государственными и внутриго-
сударетвенными образованьями.
Именно по этим причинам грань между экономическими, социально-
политическими и этническими конфликтами на территории бывшего СССР и в
новой России достаточно зыбка и трудно определима, а сами конфликты множе-
ственны по своей природе: одна форма заключает в себя другую или подвергается
причудливому камуфляжу. Одним из примеров такого этнического камуфляжа
можно назвать политическую борьбу за "национальное самоопределение" наро-
дов Севера, которую ведут власти автономных округов в России, представляя и
отстаивая на самом деле интересы доминирующего в этих округах русского насе-
ления перед лицом российского федерального Центра, в том числе Верховного
Совета РФ.
Примером обратного политического камуфляжа конфликтующей этнич-
ности можно назвать борьбу руководства Республики Молдова против "проком-
мунистических бастионов" в Приднестровье, за которой на самом деле стоит ост-
рый конфликт по поводу статуса русско-украинского населения этой части рес-
публики в новом независимом государстве, особенно в предвидении реальной
возможности его объединения с Румынией. Соперничество клановых группиро-
вок и конфликт между этническими группами горных памирских народов и до-
минирующими таджиками скрывается за острым политическим конфликтом,
который имел место весной 1992 г. в столице Таджикистана г. Душанбе, хотя его
 242

внешняя риторика содержала ту же самую формулу, "демократическая" оппози-

ция против "консервативной, партократической и коррумпированной" правящей
политической группировки.
Сложность определения понятия "этнический конфликт" применительно к
бывшему Советскому Союзу заключается и в многообразии самих этнических
систем, которые существовали в его границах, а ныне сохраняются в рамках но-
вых 15 государств. В свое время Д. Горовиц выделил две такие системы: “цен-
трализованная" и дисперсная" (1986). При первой некоторые из этнических групп,
составляющих население государства, столь велики, что проблемы их взаимоот-
ношений постоянно пребывают в центре общественно-политической жизни.
Именно в таких системах заключен наибольший потенциал для конфликта, по-
скольку доминирующие группы чаще всего выдвигают претензии на контроль
или даже подчинение общегосударственных институтов. Эти непомерные поли-
тические претензии становятся причиной поляризации того или иного сограж-
данства по расовому или этническому принципу, как это имеет, например, место в
Южно-Африканской Республике или в Шри-Ланке. К "дисперсным" этническим
системам относятся государства с населением, состоящим из большого числа
этнических групп, каждая из которых слишком слаба и малочисленна, чтобы
быть способной доминировать над Центром. Такие системы, по мнению ДГоро-
вица, больше способствуют межэтническому согласию. Среди них можно назвать
Индию, Нигерию, Швейцарию.
В какую из этих категорий вписывается бывший Советский Союз и новые
государства, включая Российскую Федерацию, определить достаточно трудно.
Скорее всего мы имеем дело с этническими системами имперского типа, которые
оформлены идеологически и политически доктриной так называемой "нацио-
нальной государственности". Соответствующая ей практика основывается на двух
основных постулатах: а) нациями объявляются те части этнических групп, кото-
рые проживают в пределах республик, носящих название этих групп (мы их на-
зовем титульными национальностями) и б) эти этнонации официально квалифи-
цируются как обладатели собственной государственности ("коренные нации"), а
остальное население относится к категории "некоренного", русскоязычного", или
"меньшинств", проживающих на территории "не своей" государственности.
Претензия на Центр со стороны титульных групп в данном случае заложе-
на как бы априори, она основывается на искаженной трактовке международно-
правовых документов о праве народов или наций на самоопределение, приспо-
собленной к так называемой марксистско-ленинской теории нации, согласно ко-
торой понятия "нация", "народ" есть синонимы понятиям этническая общность
или группа. Тем самым нациями считаются не казахстанцы - граждане Казахста-
на, вошедшего вместе с другими государствами СНГ в ООН - организацию, кото-
рая объединяет нации-государства, не граждане Латвии, Грузии, Азербайджана, а
только этнические казахи, латыши, азербайджанцы. Только грузинам пришлось
недавно сделать небольшую уступку и объявить официально, что Грузия является
"национальным государством грузин и абхазов". Эта уступка в пользу абхазов
продиктована сильным политическим статусом абхазской автономии. Что же ка-
сается других групп, не менее автохтонных для территории Грузии (осетины,
месхетинские турки др.), то они рассматриваются как "некоренное население".
Это оправдывает позицию Гамсахурдиа и Шеварднадзе о недопущении возврата
месхетинских ту рок в районы Южной Грузии, откуда они были депортированы,
 243

а также репрессивные действия в отношении автономии южных осетин, вызвав-

шие около 100 тысяч беженцев из Грузии.
Та же самая система национальной (этнической) государственности вос-
произведена и на территории Российской - Федерации для бывших автономных
республик, при которой титульные национальности, составляя меньшинство на-
селения (за исключением ряда республик, Северного Кавказа), обладают статусом
"коренной нации", отводя остальным группам положение меньшинств. Поэтому,
если в демографическом аспекте некоторые образования как из государств СНГ,
так и российских республик могут быть отнесены к категории "централизован-
ных" этнических систем с примерно равновелики ми группами (казахи и русские
в Казахстане, латыши и русские в Латвии, башкиры, татары и русские в Башки-
рии, русские и татары в Татарии, русские и якуты в Якутии, буряты и русские в
Бурятии и т.д.), то сама доктрина национальной государственности, обретшая в
советский период мощную эмоциональную и практическую легитимность, ис-
ключает или ограничивает претензии на доминирующий или даже равный статус
со стороны нетитульных групп населения.
Более или менее условно к "дисперсной" этнической системе можно было
до последнего времени отнести Дагестан - „единственную из российских респуб-
лик, в названии которой не был зафиксирован исключительный статус какой-
либо из составляющих ее население этнических групп. Но и здесь не гласное
доминирование наиболее многочисленной из них - аварцев в последнее время
вызвало протест со стороны других групп, сформулировших лозунги оформления
"собственной государственности". Именно это обстоятельство стало основной
причиной начавшихся весной 1992 г. межэтнических конфликтов в этом регионе
России и дезинтеграции Дагестана на еще более мелкие "национальные государ-
ства".
Вторая примечательная особенность опыта бывшего Советского Союза,
которая придает его этнической системе характер имперского типа, - это положе-
ние доминирующей этнической группы русских, составлявших в СССР 51% и со-
ставляющих ныне в России 82% населения. Хотя официально русские не имели
"своей" национальной государственности до распада СССР и не имеют ее в ны-
нешней России, фактический статуе этой группы в политическом и культурном
пространстве Российского государства было и остается господствующим. Русские
контролируют властные структуры федерального центра, административных об-
ластей и краев, а также автономных округов, созданных официально для мало-
численных народов Севера и Сибири. Русская культура и прежде всего язык яв-
ляются референтной культурой для всей федерации и сохраняют мощные пози-
ции в российских республиках, как и в странах СНГ.
Этот доминирующий статус в течение долгого времени был настолько
очевиден и безусловен, что не требовал своего оформления через доктрину "на-
ционального самоопределения" и создание русского государства Русские чувст-
вовали себя достаточно комфортно во всех регионах бывшего СССР, отличались
(наряду с украинцами) более высокой мобильностью, используя свои преимуще-
ства в области образования и профессиональной подготовки. Хотя за пределами
России русские не имели преимуществ в сфере доступа к политической власти, а
в самой России их социально-экономическое положение было нисколько не выше
других этнических групп и заметно ниже положения титульных групп в большин-
стве бывших союзных республик.
 244

Процесс дезинтеграции Советского Союза и аналогичные тенденции в

нынешней России поставили проблему взаимоотношений русских с остальными
народами, вопрос о статусе русских в странах СНГ и в самой России в центр всей
системы межэтнических отношений. И хотя до сих пор русские не стали объек-
том открытого насилия и участниками наиболее острых и кровавых этнических
конфликтов, антирусские настроения и действия в таких регионах, как Прибалти-
ка, Средняя Азия, Закавказье приобрели достаточно широкие масштабы и даже
стали элементом государственной политики, особенно в вoпpocax гражданства,
прав собственности и политических прав. Нарастающая миграция русских в Рос-
сию - наиболее очевидная их реакция на выталкивающие факторы, а в самой
России утрата русскими прошлого статуса породила мощный синдром ущемлен-
ного достоинства и разного толка движения патриотического и шовинистическо-
го направления.
Ощущение опасности "потерять Россию", превратить ее в «удельные кня-
жества» по причине дальнейшей дезинтеграции стали особенно острыми после
объявления своей независимости от России двух наиболее крупных республик -
Татарстана в Поволжье и Чечни на Северном Кавказе. Политическая и мораль-
ная дезориентация русских, проекция на эту группу всех бед и несправедливо-
стей со стороны господствовавшей политической системы заключают в себе по-
тенциально наиболее острые и масштабные конфликты фактически для всех го-
сударств, образовавшихся после распада СССР, в том числе и для России.
Отмечая специфику и системную отличительность российского опыта, мы
все же не отходим кардинально от общего понимания изучаемого феномена эт-
нического конфликта. Под ним мы имеем в виду организованные политические
действия, общественные движения, массовые беспорядки, сепаратистские вы-
ступления и даже гражданские войны, в которых противостояние проходит по
линии этнической общности. Обычно это конфликты между меньшинством и
доминирующей этнической группой, контролирующей власть и ресурсы в госу-
дарстве. И поэтому столь же обычно меньшинство ставит под вопрос сложив-
шуюся государственность и существующие политические структуры. Если в об-
ществе нет механизмов урегулирования отношений между участниками конфлик-
та, он вызывает насилие и эскалацию этого насилия. Такова наша исходная пози-
ция.
Существует несколько теорий объяснения причин этнических конфликтов,
которые были сформулированы на основе изучения опыта в различных регионах
мира. Многочисленные попытки объяснить ситуацию в Советском Союзе после
1985 года и после его распада были сделаны и в нашей обществоведческой лите-
ратуре, хотя до сих пор обстоятельных исследований выполнено не было и преоб-
ладающим является жанр просвещенной публицистики и сюжетных журнальных
статей.
Одним из доминирующих подходов является социологический, при кото-
ром объяснение причин конфликтов основывается на анализе этнических пара-
метров основных социальных группировок (классы, социально-
профессиональные группы и т.д.). Как одно из открытий и основных объяснений
конфликтов социологами трактуется весьма тривиальный феномен корреляции
социальной стратификации общества и разделения труда с этническими характе-
ристиками населения.
Феномен узурпации тех или иных привилегированных социальных ниш
 245

представителями одной группировки в ущерб другим и социальной дискримина-

ции по этническому или расовому признаку достаточно хорошо известен. Он
вполне правомерно рассматривается как база и побудительный мотив для межэт-
нической напряженности и открытых конфликтов. Применительно к советскому
опыту специалисты неоднократно обращали внимание на сложившуюся в быв-
шем СССР серьезную этническую диспропорцию среди городского и сельского
населения. В ряде регионов (Прибалтика, Средняя Азия и Казахстан, Молдова,
российские автономии) доля русских и украинцев среди высококвалифицирован-
ных работников промышленности, инженерно-технического персонала, управ-
ленцев, работников здравоохранения и образования была и остается гораздо более
высокой, чем доля среди этих слоев представителей так называемого коренного
населения. Эти две группы широко представлены и среди специалистов аграрного
комплекса. Причины этого явления также хорошо известны. Центр зачастую был
не только инициатором, но и исполнителем наиболее крупных индустриальных
проектов, создания предприятий военно-промышленного комплекса, проводни-
ком образовательной политики. Русские составили большинство или очень значи-
тельную часть в столичных центрах бывших республик (Алма-Ата, Рига, Таш-
кент, Минск, Киев) и устойчивое большинство в столицах почти всех российских
республик. Совпадение социальной стратификации с этнической структурой на-
селения, а также этнические диспропорции по линии город - село при всей их
конфликтогенности все же не могут быть истолкованы как основная причина ме-
жэтнических конфликтов. По крайней мере, никаких серьезных исследователь-
ских разработок этого вопроса нет, а обычные наблюдения также не дают осно-
ваний для подобных заключений. Более того, В Нагорно-Карабахском конфлик-
те, например, мы имеем случай, когда социальный статус армян в этом анклаве
был даже выше, чем у окружающего азербайджанского населения, но это никак
не стало сдерживающим фактором карабахского движения. В республиках Сред-
ней Азии также терпимость к русским и украинцам и особые усилия властей не
допустить отъезда русских в Россию объясняются пониманием важности тех вы-
соких социальных ролей, которые они играют в местных обществах, особенно для
обеспечения функционирования сложных промышленных производств и управ-
ленческих структур.
Что действительно представляет интерес в социологическом подходе, так
это анализ феномена экономического посредничества, особенно роли торговли,
которая, как правило, в полиэтничных обществах имеет тенденцию контролиро-
ваться представителями какой-то из групп, или выходцами из определенного ре-
гиона. Это обычно вызывает недовольство со стороны остального населения, ко-
торое проецирует на торговцев свои негативные реакции через прямые и частые
контакты. Целая серия погромов на городских российских рынках "лиц кавказ-
ской национальности" или же события в г. Узени носили именно характер высту-
плений против иноэтнических меньшинств, контролирующих торговую коммер-
цию или, на языке обывателя, занижающих спекуляцией. Видимо, аналогичный
фактор неприятия более преуспевающего статуса торговцев послужил основой
для мобилизации участников погромов турко-месхетинских общин в Узбекиста-
не летом 1990 г.
И все же имеется достаточно примеров, что как сельские, так и городские
жители скорее позитивно, чем негативно воспринимают взаимовыгодные эконо-
мические роли и склонны преодолевать негативные чувства в отношении более
 246

преуспевающих этнических чужаков, с которыми они вступают в контакты, если

при этом обеспечиваются необходимые услуги, товарное покрытие и другие
практически полезные результаты.
Во всем регионе Средней Азии и Казахстана традиционно наиболее искус-
ными торговцами выступают узбеки по сравнению с киргизами, казахами или
туркменами, почти по всей территории бывшего Советского Союза выходцы из
Закавказья уже несколько десятилетий фактически контролируют значительную
часть рыночной торговли фруктами и цветами, обеспечивая себе тем самым более
высокий жизненный уровень.
Даже когда мы имеем случаи агрессивного поведения в отношении эконо-
мически привилегированных торговых или посреднических групп, то и здесь
подлинными мотивами чаще бывают политические или же морально-
криминальные факторы, как это было в случае с погромами на рынках, учинен-
ных московскими таксистами осенью 1991 года. В целом же соревновательность
и конкуренция в сфере трудовых отношений и экономических взаимодействий
редко когда может быть названа в числе основных факторов крупных этнических
конфликтов.
Преувеличенное, на наш взгляд, значение некоторыми специалистами при
анализе национальных движений было придано фактору экономического (хозяй-
ственного) расчета, в частности при объяснении событий в Прибалтике. Стремле-
ние к сецессии объяснялось необходимостью обеспечения "самостоятельной эко-
номической деятельности народа" как одного из основных условий "воспроизвод-
ства этноса". Аналогичные аргументы присутствуют ныне в программе нацио-
нальных движений в российских республиках, в частности в Татарстане
В данном случае мощное и вполне закономерное движение региональных
экономических структур за самостоятельность и освобождение от диктата мос-
ковских ведомств, которое охватило все территории бывшего СССР, в том числе
и административные края и области России, слишком упрощенно трактуется ис-
ключительно в контексте национальных движений. Ирония в том, что "воспроиз-
водство этноса" через его экономическую самостоятельность есть не что иное,
как миф, ибо основу экономики многих республик, в том числе и их бюджетных
поступлений, составляют крупные промышленные предприятия, на которых ра-
ботает иноэтничное, прежде всего русское население. Энергетика Эстонии, элек-
троника Латвии, металлургия Киргизии и Казахстана, автомобилестроение и
нефтедобыча Татарстана, которые определяют экономическую жизнедеятель-
ность этих республик, обеспечиваются трудом представителей другой этнической
группы (90% бюджетных поступлений Татарстана идет от автомобильного гиган-
та КАМАЗ, где 90% работающего персонала составляют русские)
Как свидетельствует мировой опыт, а также складывающаяся ситуация в
странах СНГ, осуществивших сецессию, реализация сепаратистских программ
чаще всего сопровождается хозяйственным ущербом, а не выгодами для их ини-
циаторов. Даже если экономический аспект сепаратизма заключает в себе стрем-
ление удержать достигнутый более высокий жизненный уровень по сравнению с
другими регионами государства и нежелание брать на себя тяготы обустройства и
улучшения положения территорий, на которых проживают другие этнические
группы. Наиболее яркий пример такой ситуации это сепаратизм Эритреи в
Эфиопии, выход прибалтийских государств из "нищего" Советского Союза. Ана-
логичные аргументы о нежелании "кормить нищую Россию" делаются татарскими
 247

националистами. И все же в целом можно сделать вывод, что этнический сепара-

тизм утверждает себя, и выбор в его пользу делается вопреки экономическим рас-
четам. Здесь действуют, видимо, другие, более мощные факторы.
При объяснении причин этнических конфликтов важное место занимают
политологические подходы и теоретические конструкции. Пожалуй, одной из са-
мых распространенных является трактовка роли элит, прежде всего интеллекту-
альных и политических, в мобилизации этнических чувств, межэтнической на-
пряженности и 'эскалации ее до уровня открытого конфликта.
К сожалению, данный подход при трактовке советских реалий до сих пор
не применялся в силу инерции старых общеметодологических установок и наме-
ренного ограничения исследовательского интереса к феномену власти. Хотя, на
ваш взгляд, именно вопрос о власти, о гедонистическом стремлении элитных эле-
ментов в обществе к ее обладанию, о ее связи с материальным вознаграждением в
форме обеспечения доступа к ресурсам и к привилегиям, является ключевым для
понимания причин роста этнического национализма и конфликтов и в данном ре-
гионе мира.
В течение многих десятилетий доступ к власти жестко контролировался
через систему партийной номенклатуры. Правящая элита в Центре, особенно на
уровне высшего партийного аппарата и правительства, хотя и заключала в себе
Представителей различных этнических групп, была безоговорочно лояльна им-
перскому правлению. В составе Политбюро ЭДК КПСС были зарезервированы
места для партийных лидеров наиболее крупных республик, на уровне членов ЦК
и депутатов Верховного Совета также присутствовала номенклатурно рассчитан-
ная этническая мозаика. Но уже в составе аппарата ЦК КПСС и министерств, пре-
стижных представительских институтов, средств идеологического контроля гос-
подствовали русские или подвергшиеся сильной аккультурации москвичи иного
этнического происхождения (украинцы, армяне и др.). Так, например, весной
1991 г , после нескольких лет демографических реформ, в аппарате ЦК КПСС не
работало ни одного еврея.
Армейский офицерский состав и дипломатический корпус состояли глав-
ным образом из русских и отчасти украинцев.
Уже после распада СССР в российских структурах власти, несмотря на уг-
розу дезинтеграционных процессов, не произошло радикальных перемен, за ис-
ключением, пожалуй, не которого расширения представительства евреев после
открытого осуждения практики антисемитизма. По-прежнему в правительстве
России, в аппаратных структурах нет должного представительства от таких круп-
ных этнических групп как татары, башкиры, буряты, народы Северного Кавказа.
В тоже время за годы советского режима, (во многом в результате целена-
правленных усилий со стороны Центра) в республиках Советского Союза и в рос-
сийских автономиях сложились многочисленные и образованные этнические
элиты титульных национальностей. Начиная с политики "коренизации" 1920-х
годов вплоть до середины 80-х годов действовала система преференций в сфере
подготовки "национальных кадров" из республик во всех областях, начиная от
партийных работников и инженерных кадров вплоть до гуманитарной интелли-
генции и научных работников высшей квалификации. Кроме того, в самих рес-
публиках воспроизводство интеллектуальных и управленческих элит приняло
беспрецедентно широкие масштабы. Обладание вузовским дипломом, а тем более
ученой степенью обрело престижный характер.
 248

Для поддержания символов национальной государственности огромные

ресурсы вкладывались в структуры местных академий наук, профессиональные
творческие союзы, кинематограф, театр, элитный спорт и т.д. Одновременно в
республиках и автономиях сложился достаточно сильный слой мест ной бюрокра-
тии, служителей партийного аппарата, силовых структур власти (КГБ, милиция).
Как только ослаб контроль Центра над национальными элитами и образо-
вался вакуум власти, началась борьба за реальную власть и право контролировать
общественную жизнь в формально считавшихся по Конституции 1977 г. "суве-
ренных национальных государствах". Наиболее мощным средством мобилиза-
ции масс в свою поддержку стала национальная "идея. Интеллектуальная элита,
сменившая коммунистическую идеологию на националистическую, смогла доста-
точно быстро начать борьбу сначала против Центра, затем и против правящих
партийных элит. Лидерами национальных движений и даже военных образова-
ний стали профессора, драматурги, писатели, кинематографисты. Именно они в
большинстве случаев оттеснили или свергли силой или давлением массовых ми-
тингов старых представителей власти. После выборов 1990 г. в парламенты рес-
публик националистически настроенная элита титульных этнических групп в рес-
публиках добилась первых внушительных побед, обеспечив себе необходимое
большинство за счет представительства других групп населения.
Интеллектуалы и местные партийные лидеры были в числе тех, кто придал
необходимый эмоциональный смысл и аргументацию участникам массовых ме-
жэтнических коллизий (карабахского движения, конфликтов в Молдове и Сред-
ней Азии).
Однако не стоит преувеличивать или целиком объяснять причину кон-
фликтов только генерирующей и организующей ролью элит. Слабость этого под-
хода в том, что он не может объяснить в полной мере феномен массовой мобили-
зации и интенсивность эмоций участников конфликтов, изначальную силу груп-
пового стремления к автономии, к жертвенности, готовность перейти к самым
жестоким методам насилия. Частичным ответом на эти вопросы в рамках полито-
логических конструкций была попытка использовать в трактовке событий в
сфере межэтнических конфликтов в бывшем СССР аргументы концепции логики
коллективного поведения. Эти apгументы заслуживают внимания, ибо частично
объясняют то, что на бытовом или журналистском языке называют "национали-
стическим психозом", "митинговой демократией" и т.п.
По-видимому, аспект поведенческой психологии, социально-психоло-
гические механизмы этнических конфликтов играют гораздо более важную роль,
чем это представлялось в рамках традиционных интерпретаций. Имеется доста-
точно ^свидетельств того, что группы с приниженным статусом, диск-38, крими-
нируемые в господствующих структурах часто выражают страх за само свое су-
ществование, даже если демографические, политические и культурные условия их
существования не столь на самом деле экстремальны. Эта, по выражению ДГоро-
вица, "реакция обеспокоенности" проистекает из-за распространения гипертро-
фированного чувства опасности и порождает "крайние действия в ответ на до-
вольно умеренные угрозы".
Подтверждением этого тезиса может быть порожденная на волне критики
советского режима яркая и экзальтированная риторика о "вымирании" наций,
культур, языков и тд. Объективный анализ демографических и социально-
культурных параметров большинства этнических групп, составлявших населе-
 249

ние СССР, не подтверждает подобную аргументацию активистов национальных

движений. Несмотря на все преступления прошлого режима в отношении народов
и глубокие кризисные явления, все же ни одна этническая культура не исчезла с
карты Советского Союза, а некоторые сравнительно немногочисленные культуры,
как, например, прибалтийских народов, даже по европейским стандартам можно с
полным основанием отнести к процветающим. Едва ли в Европе можно найти
еще хотя бы один народ численностью менее одного миллиона человек, который
имел бы такие развитые институты национальной культуры (театр, литературу,
музыку, науку, образование), какие имели эстонцы или латыши. Не говоря уже о
более крупных народах.
И все же иррациональное восприятие угрозы утратить самоценность той
или иной группы (а значит и принадлежа щей к ней личности) стало мощным
средством мобилизации и политической реальностью, помогающим понять жест-
кость оформившихся предубеждений, экстремизм этнических требований и дос-
таточность мотивов для вовлечения в конфликт широких масс рядовых участни-
ков.
Подобную неадекватность реакции на часто гипотетические угрозы (разда-
ча земельных участков, предоставление квартир этническим чужакам) можно
проследить и при возникновении конфликтов в средне азиатских республиках
(события в Оше, Душанбе).
К разряду социально-психологических причин межэтнических конфликтов
и национальных движений можно отнести и чувства утраты достоинства, пере-
житых "исторических несправедливостей". Проявления этничности в крайних,
манифестных формах зачастую представляют собою своего рода терапию от ги-
гантской травмы, нанесенной национальному достоинству многих народов, а
вернее всех без исключения - от русских до малочисленных народов Севера. На
стыке социально-психологических и политологических интерпретаций находится
проблем? групповой легитимности, связи коллективного самосознания и иден-
тичности с фактом существования политического образования в форме сложив-
шейся государственности. Со стороны этнических групп формулируется пред-
ставление, а затем и политическая программа, что государство атрибут и гарант
сохранения групповой целостности, а значит и то, что составляет государство
(территория, общественное устройство, институт власти) должно иметь этнона-
циональный характер и быть элементом какой-то одной культурной системы, на-
чиная от придания статуса государственному языку референтной группы и кон-
чая культурными традиция ми. Эти представления и претензии создают как бы
моральную основу для требований исключительного контроля над государством
со стороны определенной этнической общности, да же если ее представители не
составляют большинства населения данного государства или большинство членов
этой общности проживает за пределами, данного государства.
Аргументы в пользу такой формулы, как правило, берутся из истории со
ссылками на те ее периоды, которые наиболее выгодно могут быть использованы
для определения границ и статуса "национального" государства. Именно эти
представления и основанная на них стратегия политического действия заключают
в себе потенциальную двигательную силу возможного массового этнического
конфликта. Причем, в данном случае претензия на "свое" государство или на ис-
ключительный политический и культурный статус одной из групп его населения
не обязательно выступает только как средство обеспечения материальных или
 250

гедонистических выгод этнических элит лично для себя или для всей группы.
Борьба за создание собственной государственности может быть сама по
себе целью (или вернее - самоцелью) как подтверждение статуса и факта сущест-
вования группы и как гарантия от реальных и гипотетических угроз иноэтниче-
ского или просто чуждого доминирования над физической и культурной средой
обитания группы. Этот страх оказаться в подчинении может быть сильнее любых
материальных расчетов, и как реакция на него возникает стремление к оформле-
нию определенных символов своей групповой легитимности и защищенности.
Такими символами чаще всего выступает территория, которая в данном случае
рассматривается не просто как источник жизнеобеспечения, тем более что совре-
менное эффективное хозяйство и рыночная экономика действуют вне этнических
и государственных границ. Борьба армян и азербайджанцев за Нагорный Кара-
бах, стремление японцев вернуть "свои северные территории", чувства русских в
отношении передачи Крыма и т.п., безусловно, заключают в себе во многом сим-
волический, а не только прагматический интерес. И эта символическая сторона
вопроса может обладать мощной реальной силой. Анализ поведения государства,
а вернее его граждан, в отношении территориальных вопросов часто поражает
своей иррациональностью: государства более готовы терять своих собственных
граждан в виде жертв насилия и эмигрантов, чем делать территориальные уступ-
ки.
Аналогичное символическое значение содержит в себе и проблема языка.
Не случайно в программах национальных движений борьба за распространение и
утверждение статуса родного языка рассматривается не только как часть общей
культурной политики по расширению возможностей для представителей опреде-
ленной национальности в области образования и в сфере трудовых отношений.
Стремление этнической группы придать собственному языку официальный (госу-
дарственный) статус стало также средством утвердить свою вновь обретаемую
групповую целостность и свою более высокую легитимность по сравнению с дру-
гими членами соответствующего политического образования. Тем самым язык
превращается в один из символов доминирования этноса.
Символические интересы в системе межэтнических отношений - это не
просто иллюзии, которыми элиты манипулируют для мобилизации масс во имя
более прагматических целей. Обладание престижными символами есть вполне
реальный и рациональный предмет для этнического конфликта, ибо сам престиж
этнической группы зависит от более высокого и предпочтительного статуса каж-
дого из членов этой группы, что находит повседневное подтверждение в личност-
ных контактах носителей разных языков. Знание официального языка есть один
из маркеров принадлежности к титульной группе. Проблемы престижа и симво-
лов, в отличие от материальных интересов, которые чаще всего лежат в основе
социальных конфликтов, гораздо труднее разрешить, ибо символические требо-
вания часто не поддаются перераспределению или компромиссу. Они выражают-
ся на языке моральных и эмоциональных категорий и не подвержены количест-
венным характеристикам. Именно поэтому этнические конфликты содержат в се-
бе трудно примиримую иррациональность и зачастую обретают весьма разруши-
тельный и кровавый характер.
 251

43. У. Юри. Этнические конфликты: что можно сделать?

Проблема этнических конфликтов существует практически повсюду в ми-
ре… Проблема предотвращения и урегулирования этнических конфликтов на-
столько сложна, что эффективно решать ее мы можем только объединяя наши
знания. Есть старая ирландская пословица:»Это частная потосовка или к ней
можно присоединиться?» В сегодняшнем взаимозависимом мире нет больше «ча-
стных потасовок». Любой конфликт затрагивает всех нас.
Как ни странно, увеличение числа этнических конфликтов стало результа-
том широкого позитивного явления – передачи властных полномочий на более
низкий политический уровень. Все этнические группы в мире проходят через три
этапа развития. Первый этап – этап зависимости и дискриминации. Затем следует
этап независимости, что необязательно означает создание независимого государ-
ства. Речь идет о таком моменте, когда люди берут под контроль свою собствен-
ную судьбу. Хотя этот этап можно рассматривать как весьма положительный, он
способен положить начало большому числу разрушительных конфликтов. Третий
этап, следующий за этапами зависимости и независимости – это стадия взаимоза-
висимости, взаимовыгодного существования с другими группами. Наша задача
состоит в том, чтобы подумать над тем, как двигаться к этому третьему этапу.
Представление о государстве как единой нации, одной этнической группы
– заблуждение. Большинство людей живет сегодня в многонациональных общест-
вах. Вопрос в том, как жить вместе мирно, несмотря на наши различия, каким об-
разом свести наши различия к позитивному, а не отрицательному балансу. Для
этого требуется многоцелевая стратегия. Одно из ее направлений безусловно эко-
номическое формирование сильной и процветающей экономики. Второе направ-
ление – безопасность, обеспечение физической безопасности всех граждан и
групп. Главное же направление – политическое. Оно предусматривает создание
нового политического механизма для преодоления серьезных различий, а также
формирование новой политической культуры, то что мой коллега Дэвид Гамбург
назвал «Демократическим урегулированием конфликтов».
Эта новая политическая система состоит из трех компонентов. Первый от-
носиться к власти. Задача в том, чтобы создать демократические институты, в ко-
торых были бы представлены все этнические группы и которые имели бы меха-
низм сдержек и противовесов, не допускающий злоупотребление властью. Вто-
рой компонент касается прав. Необходимо разработать кодекс прав для каждого
человека и групп с последующим созданием трибуналов, судов и независимой
системы судопроизводства, которые обеспечили бы соблюдение этих прав. Третья
составная часть - интересы. Речь идет о переговорном процессе, в ходе которого
представители групп вместе вырабатывают решения, отвечающие основным ин-
тересам всех вовлеченных сторон.<…>
Из трех компонентов важнейшим является блок, касающийся переговоров
по согласованию интересов. Демократия в США, например, это в первую очередь
не выборы и не возможность обратиться в суд. Это главным образом разрешение
разногласий в ходе переговоров. Конституционная и законодательная система
призваны прежде всего содействовать такому переговорному процессу и поддер-
живать его.
Ключевое значение, однако, имеет практическая реализация вышеназван-
ного. Мы можем сколько угодно рассуждать о таких системах. Главный же во-
прос в том, как приступить к созданию таких систем… я попытался представить,
 252

что предпринял бы руководитель – будь то официальный представитель власти

или имеющий влияние неформальный лидер – для разрешение такой сложной
проблемы как этнический конфликт. Если горы высоки и неприступны, где про-
ходы и тропы, по которым их можно преодолеть?
Позвольте мне высказать несколько предложений, основанных на моем
собственном опыте и опыте моих коллег в урегулировании этнических конфлик-
тов.<…>

1. Главное – предотвращение.
Как писал Шекспир – “Небольшой костер нетрудно затоптать, но если дать
ему разгореться, то рек не хватит, чтобы потушить пожар.» Этнический кон-
фликт подобен пожару. Его можно погасить или предупредить его возникнове-
ние. Но если позволить пожару распространиться, то этнический огонь поглотит
все. Российская Федерация – это не Югославия. Пока еще не Югославия, но мо-
жет ею стать. Действовать надо именно сейчас, а не через год или два, когда воз-
можно будет уже слишком поздно. Необходимо предупредить людей от опасно-
сти. Некоторые думают, что здесь такое произойти не может. В Югославии тоже
многие так считали. Этнический конфликт может возникнуть где угодно. Сэмуэль
Джонсон однажды сказал: «Ничто так не способствует сосредоточению мысли,
как перспектива быть повешенным». Необходимо заставить задуматься тех, кто
способен остановить ненужную эскалацию конфликтов.

2. Организация дискуссий.
При этнических конфликтах во многих случаях отсутствуют условия для
конструктивного обсуждения проблем. Важно с участием всех вовлеченных сто-
рон создать такие условия. При этом полезно учитывать, что у каждого народа
есть свои традиции того как собрать людей вместе. Желательно, чтобы при обсу-
ждении были представлены, насколько это возможно, различные точки зрения,
включая и самые крайние, поскольку участие в обсуждении часто может оказы-
вать сдерживающие влияние.
Неплохо разработать какие-то базовые правила ведения дискуссий. Одним
из возможных является правило «не обвинять», так как обвинения приводят
обычно к поляризации мнений. Другой принцип – «никаких личных нападок», а
третий – «не прерывать». Главное – содействовать тому, чтобы все были выслу-
шаны, так как во многих подобных дискуссиях все в основном только говорят и
мало кто кого слушает. А понимание и сближение возможны только если участ-
ники будут прислушиваться друг к другу.
Одни дискуссии могут быть публичными, другие – закрытыми, чтобы
обеспечить доверительный характер обмена мнениями. В одних могут участво-
вать руководители, в других – простые граждане или, скажем, молодежь, чьи
взгляды еще не сформировались. <…>

3.Способствовать высказыванию обид в контролируемой обстановке.

В острых конфликтных ситуациях очень часто необходимо поговорить о
прошлом, прежде чем можно будет обратиться к будущему. Только в случае ува-
жительного отношения к истории и признания имевших место в прошлом страда-
ний, можно перейти к конструктивному обсуждению планов на бедующие. У ка-
 253

ждого народа есть свои, примирению ритуалы, обряды, которые обычно преду-
сматривают признание нанесенных в прошлом обид и обмен извинениями.

4. Содействовать процессу совместного решения проблем.

Пожалуй, самое значительное, что можно сделать - это содействовать та-
кому процессу решения проблем, когда представители различных групп вме-
сте рассматривают вопросы согласования интересов, основные требования и
устремления каждой из сторон. Это предусматривает выход за рамки жестких
позиций и обращение к мотивировкам, лежащим в основе. Что стоит за призы-
вами к отделению? Безопасность? Желание быть признанным? А может быть
это форма выражения групповой идентичности? Если попытаться понять, что
стоит за жесткими требованиями каждой из сторон, то обнаружатся возможности
для созидательных решений, которые отвечали бы основным интересам всех,
во всяком случае, в достаточной степени, чтобы продвигаться вперед.
В качестве примера посмотрим, что произошло с проблемой басков в Ис-
пании за последние десять лет… движение в поддержку создания независимого
государства басков сопровождалось огромной волной насилия и терроризма. В
ходе переговорного процесса была предпринята попытка обратиться к тому, что
стояло за требованием самоопределения. Основные чаяния многих басков за-
ключались в том, чтобы получить возможность участвовать в создании и
управлении своими собственными государственными институтами. В настоящее
время у басков есть свой парламент, обладающий значительной долей власти,
включая право устанавливать налоги. Они управляют своими школами и своим
судом. Региональная администрация находится в их руках. Конфликт не исчер-
пан, но важно, что по мере того, как он трансформировался в мирный процесс по-
литического решения проблемы, насилия стало меньше.

5. Определить общие цели.

В процессе совместного решения проблемы полезно вести поиск общих
целей. Наряду с большим количеством разногласий могут быть и сферы согласия,
такие как экономическое развитие региона, защита окружающей среды или
формирование демократических институтов. Если в центре обсуждения будут
только вопросы конфликта, дискуссия может быстро обостриться. Но если сто-
роны в конфликте удастся объединить в поддержку общей цели, то совместная
работа ради этой цели сможет обеспечить условия, в которых будет легче ре-
шать более трудные вопросы.

6. Содействовать взаимному проявлению доброй воли.

Для того, чтобы добиться прогресса на переговорах, необходимо обес-
печить благоприятную атмосферу, климат доверия, особенно там , где царит
враждебность. Рассеять недоверие можно обозначив меры, которые стороны
могут предпринять для демонстрации доброй воли. В некоторых конфликтах,
например, это может быть взаимное освобождение заложников. Так начинается
процесс деэскалации конфликта.

7. Выработка проектов возможных соглашений.

Следующий шаг - выработка возможных предложений, будь то условия
прекращения огня или принципы новой конституции. Представители сторон мо-
 254

гут в неофициальном порядке высказать свое мнение об этих предложениях, кри-

тиковать их, давать свои замечания. Эти предложения не могут быть представ-
лены как окончательные рекомендации, а должны просто рассматриваться как
возможный план действий. С учетом замечаний эти предложения могут не-
прерывно улучшаться до тех пор, пока не будут отражать суть консенсуса, дос-
тигнутого сторонами. На этой стадии предложения уже могут быть включены в
официальную повестку дня переговоров.

8. Институализация процесса решения проблем и переговоров.

Большинство конфликтов урегулировано не будет. По-прежнему будут
возникать проблемы. Вот почему важно создать институты, которые содействова-
ли бы продолжению процесса поиска решений и переговоров. Для этого можно
создать специальные центры, где люди собирались бы для обсуждения конфлик-
та и получали бы информацию о процессе переговоров и поиске решений.

9. Привлечение внешних ресурсов для формирования стимулов к со-

трудничеству.
Внешние средства могут помочь в формировании стимулов для сотрудни-
чества конфликтующих сторон. Например, в свое время Мировой банк помог
Индии и Пакистану разрешить сложный спор вокруг р. Инд, предоставив финан-
совые средства для совместного освоения реки. Внешние средства - это также
зарубежные университеты и фонды, имеющие опыт урегулирования этнических
конфликтов . Они могут оказать помощь в подготовке кадров и консультациях.

10. Учите других тому, что узнали сами.

Ни у кого нет ответов относительно решения этнических конфликтов.
Всем нам надо учиться. Каждый конфликт это лаборатория, в которой можно
получить представление и уроки, полезные для других конфликтных ситуаций. В
качестве последнего совета я хочу вам предложить делиться вашим опытом с те-
ми, кто занимается проблемами этнических конфликтов в других странах. Только
объединяя наши знания, мы сможем разобраться и эффективно решать кон-
фликты подобного рода.
Процесс трансформации этнического конфликта не является легким. Он
требует непрерывного совместного поиска решений и формирования демократи-
ческих институтов. Многие считают, что многонациональный характер государ-
ства является огромной проблемой. Но это может быть и благоприятным факто-
ром. Учтите, что самые богатые люди на земле - граждане многонациональной
страны. Я имею в виду не США, а Швейцарию. Население Швейцарии разде-
лено на германоязычных, франкоязычных и итало-язычных, и тем не менее
страна использовала преимущества из своей неоднородности.
Позвольте закончить одной из моих любимых восточных притч. Это исто-
рия о старике, который оставил после смерти в наследство трем своим сыновьям
17 верблюдов. Старшему сыну он завещал половину верблюдов, среднему - треть,
а младшему одну девятую часть. И сыновья стали ссориться, потому что 17 не
делится ни на 2, ни на 3. Ссора переросла в серьезный конфликт. В конце концов,
они обратились за помощью к старому мудрецу. Мудрец долго думал и, наконец,
сказал братьям: "Не знаю, смогу ли я вам помочь, но в всяком случае вы можете
взять моего верблюда." Таким образом у братьев стало 18 верблюдов. Старший
 255

брат взял свою половину - 9 верблюдов. Средний брат получил третью часть, от
18 это 6 верблюдов, а младшему досталась девятая часть, т.е. 2 верблюда. Сложив
9, 6 и 2 вы получите 17. У них остался еще один верблюд и они вернули его муд-
рецу.
Мне кажется, что многие конфликты подобны спору о 17 верблюдах. На
первый взгляд они кажутся совершенно не поддающимися решению. Как мож-
но взяться за такую проблему? Так или иначе нужно отступить на шаг, посмот-
реть на проблему со стороны, как тот мудрец, и попытаться вернуться уже с"18
верблюдами". Надеюсь, что некоторые практические меры, о которых мы гово-
рили в течение последних 2 дней станут для вас этим "восемнадцатым верблю-
дом".

Глава 16. Межгосударственные конфликты

44. Зб. Бжезинский. Гегемония нового типа

ГЕГЕМОНИЯ ТАК ЖЕ СТАРА, КАК МИР. Однако американское мировое
превосходство отличается стремительностью своего становления, своими гло-
бальными масштабами и способами осуществления. В течение всего лишь одного
столетия Америка под влиянием внутренних изменений, а также динамичного
развития международных событий из страны, относительно изолированной в За-
падном полушарии, трансформировалась в державу мирового масштаба по разма-
ху интересов и влияния.

Короткий путь к мировому господству

Испано-американская война 1898 года была первой для Америки захват-
нической войной за пределами континента∗ . Благодаря ей власть Америки рас-
пространилась далеко в Тихоокеанский регион, далее Гавайев, до Филиппин. На
пороге нового столетия американские специалисты по стратегическому планиро-
ванию уже активно занимались выработкой доктрин военно-морского господства
в двух океанах, а американские военно-морские силы начали оспаривать сложив-
шееся мнение, что Британия "правит морями". Американские притязания на ста-
тус единственного хранителя безопасности Западного полушария, провозглашен-
ные ранее в этом столетии в "доктрине Монро" и оправдываемые утверждениями
о "предначертании судьбы", еще более возросли после строительства Панамского
канала, облегчившего военно-морское господство как в Атлантическом, так и в
Тихом океане.
Фундамент растущих геополитических амбиций Америки обеспечивался
быстрой индустриализацией страны. К началу первой мировой войны экономиче-
ский потенциал Америки уже составлял около 33% мирового ВНП, что лишало
Великобританию роли ведущей индустриальной державы. Такой замечательной
динамике экономического роста способствовала культура, поощрявшая экспери-
менты и новаторство. Американские политические институты и свободная ры-
ночная экономика создали беспрецедентные возможности для амбициозных и не
имеющих предрассудков изобретателей, осуществление личных устремлений ко-
торых не сковывалось архаичными привилегиями или жесткими социальными
иерархическими требованиями. Короче говоря, национальная культура уникаль-
ным образом благоприятствовала экономическому росту, привлекая и быстро ас-
 256

симилируя наиболее талантливых людей из-за рубежа, она облегчала экспансию

национального могущества.
Первая мировая война явилась первой возможностью для массированной
переброски американских вооруженных сил в Европу. Страна, находившаяся в
относительной изоляции, быстро переправила войска численностью в несколько
сотен тысяч человек через Атлантический океан: это была трансокеаническая во-
енная экспедиция, беспрецедентная по своим размерам и масштабу, первое свиде-
тельство появления на международной арене нового крупного действующего ли-
ца. Представляется не менее важным, что война также обусловила первые круп-
ные дипломатические шаги, направленные на применение американских принци-
пов в решении европейских проблем. Знаменитые "четырнадцать пунктов" Вудро
Вильсона представляли собой впрыскивание в европейскую геополитику амери-
канского идеализма, подкрепленного американским могуществом. (За полтора
десятилетия до этого Соединенные Штаты сыграли ведущую роль в урегулиро-
вании дальневосточного конфликта между Россией и Японией, тем самым также
утвердив свой растущий международный статус.) Сплав американского идеализ-
ма и американской силы, таким образом, дал о себе знать на мировой сцене.
Тем не менее, строго говоря, первая мировая война была в первую очередь
войной европейской, а не глобальной. Однако ее разрушительный характер озна-
меновал собой начало конца европейского политического, экономического и
культурного превосходства над остальным миром. В ходе войны ни одна евро-
пейская держава не смогла продемонстрировать решающего превосходства, и на
ее исход значительное влияние оказало вступление в конфликт приобретающей
вес неевропейской державы — Америки. Впоследствии Европа будет все более
становиться скорее объектом, нежели субъектом глобальной державной полити-
ки.
Тем не менее этот краткий всплеск американского мирового лидерства не
привел к постоянному участию Америки в мировых делах. Наоборот, Америка
быстро отступила на позиции лестной для себя комбинации изоляционизма и
идеализма. Хотя к середине 20-х и в начале 30-х годов на Европейском континен-
те набирал силу тоталитаризм, американская держава, к тому времени имевшая
мощный флот на двух океанах, явно превосходивший британские военно-морские
силы, по-прежнему не принимала участия в международных делах. Американцы
предпочитали оставаться в стороне от мировой политики.
С такой позицией согласовывалась американская концепция безопасности,
базировавшаяся на взгляде на Америку как на континентальный остров. Амери-
канская стратегия была направлена на защиту своих берегов и, следовательно,
была узконациональной по своему характеру, причем международным или гло-
бальным соображениям уделялось мало внимания. Основными международными
игроками по-прежнему были европейские державы, и все более возрастала роль
Японии.
Европейская эра в мировой политике пришла к окончательному заверше-
нию в ходе второй мировой войны, первой подлинно глобальной войны. Боевые
действия велись на трех континентах одновременно, за Атлантический и Тихий
океаны шла также ожесточенная борьба, и глобальный характер войны был сим-
волично продемонстрирован, когда британские и японские солдаты, бывшие
представителями соответственно отдаленного западноевропейского острова и
столь же отдаленного восточноазиатского острова, сошлись в битве за тысячи
 257

миль от своих родных берегов на индийско-бирманской границе. Европа и Азия

стали единым полем битвы.
Если бы война закончилась явной победой нацистской Германии, единая
европейская держава могла бы стать господствующей в глобальном масштабе.
(Победа Японии на Тихом океане позволила бы ей играть ведущую роль на
Дальнем Востоке, однако, по всей вероятности, Япония по-прежнему оставалась
бы гегемоном регионального масштаба.) Вместо этого поражение Германии было
завершено главным образом двумя внеевропейскими победителями — Соединен-
ными Штатами и Советским Союзом, ставшими преемниками незавершенного в
Европе спора за мировое господство.
Следующие 50 лет ознаменовались преобладанием двухполюсной амери-
кано-советской борьбы за мировое господство. В некоторых аспектах соперниче-
ство между Соединенными Штатами и Советским Союзом представляло собой
осуществление излюбленных теорий геополитиков: оно противопоставляло ве-
дущую в мире военно-морскую державу, имевшую господство как над Атланти-
ческим океаном, так и над Тихим, крупнейшей в мире сухопутной державе, зани-
мавшей большую часть евразийских земель (причем китайско-советский блок
охватывал пространство, отчетливо напоминавшее масштабы Монгольской им-
перии). Геополитический расклад не мог быть яснее: Северная Америка против
Евразии в споре за весь мир. Победитель добивался бы подлинного господства на
земном шаре. Как только победа была бы окончательно достигнута, никто не смог
бы помешать этому.
Каждый из противников распространял по всему миру свой идеологиче-
ский призыв, проникнутый историческим оптимизмом, оправдывавшим в глазах
каждого из них необходимые шаги и укрепившим их убежденность в неизбежной
победе. Каждый из соперников явно господствовал внутри своего собственного
пространства, в отличие от имперских европейских претендентов на мировую ге-
гемонию, ни одному из которых так и не удалось когда-либо установить решаю-
щее господство на территории самой Европы. И каждый использовал свою идео-
логию для упрочения власти над своими вассалами и зависимыми государствами,
что в определенной степени напоминало времена религиозных войн.
Комбинация глобального геополитического размаха и провозглашаемая
универсальность соревнующихся между собой догм придавали соперничеству
беспрецедентную мощь. Однако дополнительный фактор, также наполненный
глобальной подоплекой, делал соперничество действительно уникальным. Появ-
ление ядерного оружия означало, что грядущая война классического типа между
двумя главными соперниками не только приведет к их взаимному уничтожению,
но и может иметь гибельные последствия для значительной части человечества.
Интенсивность конфликта, таким образом, сдерживалась проявляемой со стороны
обоих противников чрезвычайной выдержкой. В геополитическом плане кон-
фликт протекал главным образом на периферии самой Евразии. Китайско-
советский блок господствовал в большей части Евразии, однако он не контроли-
ровал ее периферию. Северной Америке удалось закрепиться как на крайнем за-
падном, так и на крайнем восточном побережье великого Евразийского континен-
та. Оборона этих континентальных плацдармов (выражавшаяся на Западном
"фронте" в блокаде Берлина, а на Восточном — в Корейской войне) явилась, та-
ким образом, первым стратегическим испытанием того, что потом стало известно
как холодная война.
 258

На заключительной стадии холодной войны на карте Евразии появился

третий оборонительный "фронт" — Южный (см. карту I). Советское вторжение в
Афганистан ускорило обоюдоострую ответную реакцию Америки: прямую по-
мощь со стороны США национальному движению сопротивления в Афганистане
в целях срыва планов Советской Армии и широкомасштабное наращивание аме-
риканского военного присутствия в районе Персидского залива в качестве сдер-
живающего средства, упреждающего любое дальнейшее продвижение на Юг со-
ветской политической или военной силы. Соединенные Штаты занялись оборо-
ной района Персидского залива в равной степени с обеспечением своих интересов
безопасности в Западной и Восточной Евразии.
Успешное сдерживание Северной Америкой усилий евразийского блока,
направленных на установление прочного господства над всей Евразией, причем
обе стороны до конца воздерживались от прямого военного столкновения из-за
боязни ядерной войны, привело к тому, что исход соперничества был решен нево-
енными средствами. Политическая жизнеспособность, идеологическая гибкость,
динамичность экономики и привлекательность культурных ценностей стали ре-
шающими факторами.
Ведомая Америкой коалиция сохранила свое единство, в то время как ки-
тайско-советский блок развалился в течение менее чем двух десятилетий. Отчасти
такое положение дел стало возможным в силу большей гибкости демократиче-
ской коалиции по сравнению с иерархическим и догматичным и в то же время
хрупким характером коммунистического лагеря. Первый блок имел общие ценно-
сти, но без формальной доктрины. Второй же делал упор на догматичный орто-
доксальный подход, имея только один веский центр для интерпретации своей по-
зиции. Главные союзники Америки были значительно слабее, чем сама Америка,
в то время как Советский Союз определенно не мог обращаться с Китаем как с
подчиненным себе государством. Исход событий стал таковым также благодаря
тому факту, что американская сторона оказалась гораздо более динамичной в
экономическом и технологическом отношении, в то время как Советский Союз
постепенно вступал в стадию стагнации и не мог эффективно вести соперничест-
во как в плане экономического роста, так и в сфере военных технологий. Эконо-
мический упадок, в свою очередь, усиливал идеологическую деморализацию.
Фактически советская военная мощь и страх, который она внушала пред-
ставителям Запада, в течение длительного времени скрывали существенную
асимметрию между соперниками. Америка была гораздо богаче, гораздо дальше
ушла в области развития технологий, была более гибкой и передовой в военной
области и более созидательной и привлекательной в социальном отношении. Ог-
раничения идеологического характера также подрывали созидательный потенци-
ал Советского Союза, делая его систему все более косной, а его экономику все
более расточительной и менее конкурентоспособной в научно-техническом плане.
В ходе мирного соревнования чаша весов должна была склониться в пользу Аме-
рики.
На конечный результат существенное влияние оказали также явления
культурного порядка. Возглавляемая Америкой коалиция в массе своей воспри-
нимала в качестве положительных многие атрибуты американской политической
и социальной культуры. Два наиболее важных союзника Америки на западной и
восточной периферии Евразийского континента — Германия и Япония — вос-
становили свои экономики в контексте почти необузданного восхищения всем
 259

американским. Америка широко воспринималась как представитель будущего,

как общество, заслуживающее восхищения и достойное подражания.
И наоборот, Россия в культурном отношении вызывала презрение со сто-
роны большинства своих вассалов в Центральной Европе и еще большее презре-
ние со стороны своего главного и все более несговорчивого восточного союзника
- Китая. Для представителей Центральной Европы российское господство озна-
чало изоляцию от того, что они считали своим домом с точки зрения философии
и культуры: от Западной Европы и ее христианских религиозных традиций. Хуже
того, это означало господство народа, который жители Центральной Европы,
часто несправедливо, считали ниже себя в культурном развитии. Китайцы, для
которых слово "Россия" означало "голодная земля", выказывали еще более от-
крытое презрение. Хотя первоначально китайцы лишь тихо оспаривали притяза-
ния Москвы на универсальность советской модели, в течение десятилетия, по-
следовавшего за китайской коммунистической революцией, они поднялись на
уровень настойчивого вызова идеологическому главенству Москвы и даже начали
открыто демонстрировать свое традиционное презрение к северным соседям-
варварам.
Наконец, внутри самого Советского Союза 50% его населения, не принад-
лежавшего к русской нации, также отвергало господство Москвы. Постепенное
политическое пробуждение нерусского населения означало, что украинцы, грузи-
ны, армяне и азербайджанцы стали считать советскую власть формой чуждого
имперского господства со стороны народа, который они не считали выше себя в
культурном отношении. В Средней Азии национальные устремления, возможно,
были слабее, но там настроения народов разжигались постепенно возрастающим
осознанием принадлежности к исламскому миру, что подкреплялось сведениями
об осуществлявшейся повсюду деколонизации.
Подобно столь многим империям, существовавшим ранее, Советский Союз в ко-
нечном счете взорвался изнутри и раскололся на части, став жертвой не столько
прямого военного поражения, сколько процесса дезинтеграции, ускоренного эко-
номическими и социальными проблемами. <…>

45. Г. Моргентау. Политические отношения между нациями. Борьба за

власть и мир
<…> Проблема, которую изучает эта теория, касается природы политики
как таковой. История современной политической мысли — это история научной
полемики между двумя школами, расходящимися в понимании природы челове-
ка, общества и политики. Представители одной из них считают, что может быть
установлен рациональный и моральный политический порядок, основанный на
универсальных и абстрактных принципах. Они верят в изначальную добродетель-
ность человеческой природы и осуждают нынешний социальный порядок за его
несовершенство. Свои надежды они возлагают на развитие образования, реформы
и допускают лишь единичные случаи применения насилия для искоренения соци-
альных недугов.
Последователи другой школы полагают, что мир несовершенен с рацио-
нальной точки зрения и является результатом действия тех сил, которые заложе-
ны в человеческой природе. Для современного мира характерно наличие проти-
воположных интересов и, как следствие, конфликтов между ними. Моральные
принципы никогда не могут быть полностью соблюдены, но к ним можно при-
 260

близиться через баланс интересов, который, тем не менее, всегда является вре-
менным. Эта школа видит в системе сдержек и противовесов универсальный
принцип существования всех плюралистических обществ. Она апеллирует к исто-
рическим прецедентам, а не к абстрактным принципам; ее целью является поиск
«меньшего зла», а не абсолютного добра.
Теория, представленная здесь, получила название реалистической из-за
своего интереса к реальному положению вещей, реальной человеческой природе,
реальным историческим процессам. Каковы принципы политического реализ-
ма?<…>
<…> Политический реализм полагает, что понятие интереса, определенно-
го в терминах власти, является объективной категорией, хотя сам интерес может и
меняться. Тем не менее, понятие интереса раскрывает суть политики и не зависит
от конкретных обстоятельств места и времени. Согласно Фукидиду, «общность
интересов является наиболее прочным связующим звеном как между государст-
вами, так и между индивидами». Эта мысль была поддержана в XIX в. лордом
Соулсбери, по мнению которого, «единственная прочная связь» между государст-
вами — это «отсутствие всякого конфликта интересов». Данный принцип был по-
ложен в основу деятельности правительства Джорджа Вашингтона, утверждавше-
го следующее:
«Реальная жизнь убеждает нас в том, что большинство людей руково-
дствуется в ней своими интересами. Мотивы общественной морали могут иногда
побуждать людей совершать поступки, идущие вразрез с их интересами, но они
не в состоянии заставить человека соблюдать все обязанности и предписания,
принятые в обществе. Очень немногие способны долгое время приносить в жерт-
ву личные интересы ради общего блага. В этом смысле не следует обвинять чело-
веческую природу в развращенности. Во все времена люди руководствовались
прежде всего своими интересами, и если мы хотим изменить это, то вначале надо
изменить саму природу человека. Ни одно общество не будет прочным и процве-
тающим, если не будет учитывать этого факта».
Подобная точка зрения нашла отражение в работах Макса Вебера: «Инте-
ресы (как материальные, так и духовные), а не идеи определяют действия людей.
Тем не менее «представления о мире», созданные этими идеями, очень часто мо-
гут влиять на направление развития интересов»1.
Однако тип интереса, определяющего политические действия в конкрет-
ный исторический период, зависит от политического и культурного контекста, в
рамках которого формируется внешняя политика. Цели, преследуемые государст-
вом в его внешней политике, могут быть совершенно различными. То же самое
относится и к понятию власти. Ее содержание и способ применения зависят от
политической и культурной среды. Под властью понимается все то, что обеспечи-
вает контроль одного человека над другим. Таким образом, она включает все ви-
ды социальных отношений, отвечающих этой цели, — от физического насилия до
самых тонких психологических связей, позволяющих одному разуму контролиро-
вать другой.
Политический реализм не считает, что современная структура междуна-
родных отношений, характеризующихся крайней нестабильностью, не может
быть изменена. Баланс сил, например, является постоянным элементом плюрали-
стических обществ и может действовать в условиях относительной стабильности
и мирного конфликта, как в Соединенных Штатах. Если бы факторы, составляю-
 261

щие основу этих условий, можно было перенести на уровень международных от-
ношений, то тем самым были бы созданы подобные условия для мира и стабиль-
ности между государствами, как это наблюдалось между некоторыми из них на
протяжении длительных исторических периодов.
То, что справедливо для международных отношений в целом, справедливо
и для отдельных государств как главных участников этих отношений. Главным
критерием правильности внешней политики государства политический реализм
считает отстаивание им своих национальных интересов. В то же время связь меж-
ду национальным интересом и его носителем — государством является продук-
том истории и поэтому со временем может исчезнуть. Политический реализм не
отрицает того, что со временем национальные государства могут быть заменены
некими образованиями принципиально иного характера, в большей степени отве-
чающими техническим возможностям и моральным требованиям будущего.
Для реалистического направления одним из важнейших вопросов изучения
международной политики является вопрос о том, как может быть трансформиро-
ван современный мир. Реалисты убеждены, что подобная трансформация может
быть осуществлена только путем искусной манипуляции теми силами, которые
влияют и будут влиять на политику. Но они не считают возможной трансформа-
цию современного мирового порядка путем изменения политической реальности,
функционирующей по своим законам, с помощью неких абстрактных идеалов, в
которых эти законы не учитываются. <…>

Глава 17. Конфликты идеологий, культур и цивилизаций

46. Л. Козер. Идеология и конфликт

«Если стороны в конфликте осознают себя всего лишь выразителями над-
личностных устремлений, борющимися не за себя, а исключительно за правое
дело, то это может придать столкновению радикальный и безжалостный харак-
тер, аналогию с которым мы можем обнаружить в поведении очень самоотвер-
женных и идеалистически настроенных людей. <...> Конфликт, победа в котором
зависит от силы духа отдельной Личности и в то же время служит лишь благу
правого дела, приобретает благородный характер. <...> В силу этого обоюдного
соглашения о мотивах двух партий, согласно которому они отстаивают только
свои требования и свое дело, отметая вce личные или эгоистические соображения,
конфликт протекает с неослабевающей остротой, развиваясь в соответствии c
собственной внутренней логикой, и субъективные факторы не могут оказать на
него ни усиливающего, ни смягчающего воздействия.
Возможно, что контраст между единством и антагонизмом наиболее оче-
виден, когда обе стороны в действительности преследуют одну и ту же цель —
например, претендуют на открытие научной истины. В этом случае любая уступ-
ка <...> любое соглашение до достижения полной и решающей победы будет пре-
дательством той объективной истины, ради которой из борьбы был устранен лич-
ностный аспект. Со времен Маркса, социальная борьба приняла именно эту фор-
му, <...> личная ожесточенность участников как крупных, так и незначительных
столкновений существенно упала. <...> Однако борьба не стала от этого менее
жестокой. Напротив, она приобрела более острый характер вследствие осознания
отдельными участниками конфликта того, что сражаются они не только за себя, а
зачастую и вообще не за себя, а за великую и высшую цель» '.
 262

В этом постулате Зиммель проводит различие между двумя типами кон-

фликтов: теми, в которых цель является личной и субъективной, и теми, где
предмет противостояния имеет вне- личностный, объективный характер.
Замечание Зиммеля касается двух различных следствий объективации
конфликта: 1) общая цель, выходя за пределы личных интересов, делает кон-
фликт более острым; 2) между соперничающими сторонами присутствует при-
дающий им сходство элемент, заключающийся в следовании общей норме воз
держания от личных выпадов.
Другими словами, настоящий постулат касается: 1) эффекта объективации,
усиливающего напряженность конфликта, и 2) влияния, оказываемого эффек-
том объективации на отношения между соперниками.
Зиммель считает, что объективированные столкновения, выходящие за
личностные рамки, могут приобретать более радикальный и безжалостный харак-
тер, чем конфликты из-за не посредственно личных вопросов. Осознание себя
борцом за надличностную «истину» или систему ценностей углубляет непри-
миримость обеих сторон, привлекая эмоциональные силы, которые при пре-
следовании просто личных интересов и целей доставались бы недоступными.
Зиммель основывает это заключение на двух аргументах: 1) отдельные личности,
вступающие в надличностный конфликт, действуют в качестве представителей
групп или идей; и 2) они преисполнены сознания собствен ной респектабельно-
сти и правоты, поскольку не действуют на основе «эгоистичных» мотивов.
Но второй из этих аргументов, гласящий, что люди, вовлеченные в кон-
фликт, выходящий за рамки их личных интересов, сражаются агрессивнее, пото-
му что они не связаны нормами личностных ограничений», не имеет, по-
видимому, универсального характера. При институциональном устройстве, в ко-
тором высоко ценятся личные интересы и «успех», эти интересы не свободны от
надличностных и моральных элементов. введение, ориентированное на достиже-
ние личных целей, крайней мере та его часть, которая соответствует принятым
социальным нормам, не противопоставляется общим для сообщества и оценива-
ется как желательное в мораль- м смысле и соответствующее базисным ценно-
стям группы2. Высший авторитет, которым обладают надличностные действия,
можно проанализировать на примере Германии на рубеже прошлого и нынешнего
веков, когда преследование личных интересов еще не было полностью легитими-
зировано, в особенности в глазах тех, кто принадлежал к академическим кругам,
поскольку в структуре ценностей общества все еще сохранялось значительное
присутствие феодальных и некапиталистических элементов. Но критерий автори-
тетности не всегда позволяет отличить действие, направленное на достижение
субъективной, личной выгоды, от действия, преследующего объективные интере-
сы, — оба могут быть в равной степени «авторитетны». Действительное различие
заключается в том, придается ли стремлению к личной выгоде хороший и дур-
ной смысл, иными словами, рассматривается ли это стремление как легитимное
самим индивидуумом и сообществом, к которому он принадлежит и одобрения
которого он ищет.
Следовательно, получается, что зерно истины в утверждении Зиммеля со-
стоит в том, что конфликт, которому придается положительный смысл» (в только
что определенном значении), обычно радикальнее и безжалостнее того, который
лишен этой внутренней опоры. К примеру, одной из причин очевидной вялости
протекания в настоящее время конфликта американского управленческого персо-
 263

нала с рабочими является, судя по всему, ослабление веры в абсолютную правед-

ность стремления к максимальной прибыли как в обществе в целом, так и в самом
деловом сообществе по сравнению с периодом 10-х годов нашего столетия 3.
Повышает ли «авторитетность» конфликта отказ от личного интереса в
пользу группового — это зависит от того, одобряется ли нормами группы стрем-
ление индивидуума к успеху.
Однако существенно различие, проведенное Зиммелем, между конфлик-
том, мотивированным личными интересами, и столкновением, в котором отдель-
ные личности выступают в качестве «представителей» надличностных устремле-
ний. «Представительские» роли, то есть ситуации, в которых индивидуум высту-
пает от имени сообщества, к которому он принадлежит, входят в то множество
ролей, которые человек играет в обществе. Парсонс, который ввел этот термин,
ограничил его применение ролью лидера 4. Однако представляется небесполез-
ным распространить его и на ту роль, которую играет любой член группы,
имеющий связи за ее пределами, когда он выступает как ее представитель и когда
от него ожидают, что он будет выступать в этом качестве. К примеру, в рабочем
движении, вдохновляемом идеями Маркса, от любого действующего члена неза-
висимо от того, играл он или нет лидирующую роль, ожидали, что он будет
«представлять» движение перед внешним миром.
Человек, от которого ожидают действий в качестве представителя своей
группы, рассматривает себя как воплощение ее целей и ее влияния. Он иденти-
фицирует себя с группой, делая ее частью себя, внедряя ее в свое сознание, тем
самым, усиливая и расширяя свои возможности. Его эмоциональный потенциал
благодаря этому усиливается, и его борьба вдохновляется ощущением мощи, обу-
словленным могуществом, которое приписывается сообществу5.
Он не просто делает группу частью себя; он углубляет свою интегриро-
ванность в группу, отказываясь от личных устремлений в пользу общего дела. Как
указал Курт Левин6, жертвы, приносимые организации, усиливают лояльность7.
Тот член группы, который ради нее отказался от каких-то непосредственно лич-
ных интересов, чувствует, что он внес свой вклад в ее дело; он передал ей часть
своей личности или всего себя целиком. Посредством абсорбции индивидуумом
целей и могущества группы и самоотдачи в пользу группы она сама становится
дополнением к личности этого индивидуума. При таких условиях угроза группе
затрагивает самую Основу его существа.
Борьба за общее дело, которая имеет надличностный ха-1рактёр и осво-
бождена от груза всех личных и, следовательно, (отличных друг от друга) жела-
ний и интересов, концентрирует внимание на одной наиболее важной цели и тем
самым собирает все силы для осуществления согласованных действий, направ-
ленных на ее достижение. Индивидуумы, уверенные в том, что они «представля-
ют» цели группы и олицетворяют ее, будут в состоянии наивысшей готовности
для реагирования на внеличностные стимулы.
Из этого, следует, что постулат Зиммеля требует уделить особое внима-
ние различию между конфликтами, в которых участники вовлекаются как «част-
ные лица», и столкновениями, где они выступают как представители общностей,
с которыми они связали свою личность. Второй тип конфликтов предполагает
более непримиримый характер. Авторитетность, проистекающая из отсутствия
«корысти», на что ссылается Зиммель, зависит от «представительской» роли.
Культура, ориентированная на личные достижения, не одобряет погоню за выго-
 264

дой », где от индивидуумов ожидают исполнения репрезентативных ролей. Даже

в социальных системах, которые пронизаны духом индивидуального успеха, в
таких ролях содержатся нормативные ограничения при погоне за собственными
интересами 8.
Понятие «представительской» роли можно теперь увязать Первым посту-
латом: посредством конфликта группы глубже узнают свою специфику и, благо-
даря этому, устанавливают и поддерживают границы между собой и внешним
миром. Трансформация индивидуумов с их собственными специфическими жиз-
ненными ситуациями в сознательных представителей группы является частью то-
го, что подразумевает концепция «группового сознания» (или классового созна-
ния как ее разновидности). Выполняя представительскую роль, отдельный чело-
век будет более непримирим, потому что он рассматривает себя в качестве носи-
теля миссии группы. Компромисс, который возможен или даже желателен на
уровне индивидуального поведения, перестает быть таковым для представителя
интересов группы, который выходит за рамки сугубо личного.
В этом контексте мы видим социологическое значение знаменитого отри-
цания «личностного элемента» в критике капитализма Маркса: «Я никоим обра-
зом не изображаю капиталиста и лендлорда в розовом свете. Но в донном случае
индивидуумы рассматриваются лишь в той мере, в какой они являются персони-
фикациями экономических категорий, воплощениями отдельных, классовых от-
ношений и классовых, интересов. Моя точка зрения <...> менее всякой другой
возлагает на индивидуума ответственность за те отношения, чьим продуктом он
остается в социальном плане, сколь бы сильно его субъективное мнение ни возно-
сило его над ними» 9. В этом отношении Маркс и Зиммель приходят к общему
выводу: классовая борьба неизбежно «деперсонализируется», с тем чтобы про-
тивники с обеих сторон могли играть роли представителей враждующих лагерей.
Только так борьба может приобрести напряженность и непримиримость, присут-
ствие которых доказывает Маркс10. Настаивая на безличном характере классовой
борьбы, Маркс пытался дать почувствовать рабочему не только то, что он сража-
ется в соответствии с «волной будущего», но также и то, что к его личным дейст-
виям, должны применяться совсем другие стандарты, чем те, с помощью которых
оцениваются его поступки в качестве представителя классовых интересов и орга-
низации своего класса.
Замечание Зиммеля, что деперсонализация цели усиливает напряженность
борьбы, проливает свет на один из аспектов роли интеллигенции в разрешении
социальных вопросов. Интеллигенция играет центральную роль в «объектива-
ции» общественных движений, преобразуя их из групповых интересов в идеоло-
гические движения. Сам Маркс, разумеется, является убедительным и характер-
ным примером интеллигента, который, словами Карла Маннгейма, постоянно
трансформирует конфликты интересов в конфликты идей. Интеллигенция содей-
ствует углублению и повышению напряженности борьбы, освобождая ее от пер-
сональных мотиваций и преобразуя в битву за «вечные истины»".
Именно благодаря этой роли интеллигенция заслужила неприязнь тех тео-
ретиков американского рабочего движения, которые стремятся ограничить борьбу
практическими вопросами, а не расширять ее на политическую и идеологическую
сферы. Страстно отстаивая традиционный прагматизм американского рабочего
движения и отрицая объективацию в духе марксистских целей и стратегии, Зелиг
Перльман пишет: «Всегда основной чертой интеллигента было думать о рабочих
 265

как об абстрактной 'массе’, послушной абстрактной 'силе’. Таким образом, рабо-

чее движение перестает быть совокупностью отдельных личностей, пытающихся
в качестве группы защитить свои общие экономические интересы. Вместо этого
рабочее движение превращается в 'массу', ведомую "силой' к величественной
'конечной цели'. В основании этого убеждения интеллигенции лежит <…> глубо-
ко укоренившаяся вера в то, что развитие рабочего движения так или иначе
"предопределено", какой бы ни была та сила, которая формирует судьбу общест-
ва» 12. В другом месте Перльман идет дальше, отмечая, что «абстрагирование» от
всего частного и практического приводит к напряженной борьбе» В этом контек-
сте также становится понятной и критика Джозефом Шумпетером той роли, ко-
торую играет интеллигенция в рабочем движении. «Интеллигенция, — говорит
Шумпетер, — вербализует движение, вооружает его теориями и лозунгами <…>
заставляет его осознать себя и тем самым изменяет его значение. <...> Естествен-
но, что они радикализируют рабочее движение, в конечном счете сообщая рево-
люционный уклон деятельности тред-юнионов, имеющей в основном буржуазный
характер»13.
Легко можно было бы привести другие примеры, помимо связанных с ра-
бочим движением, касающиеся данного аспекта роли интеллигенции в усилении
напряженности конфликта. Однако необходим большой объем исследований пе-
ред тем, как социологи найдут возможность сказать хоть с какой-либо долей
уверенности, при каких условиях интеллигенция, выдвигая и систематизируя
идеологию движения и тем самым сообщая ему коллективную направленность,
играет центральную роль в идеологическом преобразовании движений и следо-
вательно, в углублении конфликтов этих движений с враждебны ми стратами и
группами.

Теперь нам следует рассмотреть мнение Зиммеля, согласно которому об-

щее отрицание «личного» обеими сторонами в конфликте всегда создает «объе-
диняющий» их элемент. Сразу становится очевидно, что его примеры фактически
относятся к двум различным типам конфликтов.
Одни из них возникают в ситуации, когда стороны, Стремящиеся к общей
цели, не согласны по поводу наилучших средств ее достижения. Это прекрасно
иллюстрируется приведенным Зиммелем примером научного противоборства.
Общим здесь является желание найти истину, и для обоих противников направ-
ление поиска и стандарты, посредством которых к ней следует стремиться, за-
ключаются в методологии и духе науки, а также в ее институционализированной
цели: расширение пределов достоверно известного 14. Соперничающие теорети-
ческие установки вовлекают своих последователей в конфликты из-за возможно
взаимоисключающих интерпретаций, но эти конфликты имеют не только общую
точку отсчета и согласие с едиными правилами, как в тех случаях, которые мы
обсудим в следующей главе, но и общую цель.
Зиммель говорит также о конфликтах, в которых объединяющая функция
выражается не в принятии обеими сторонами общей цели и общих методов ее
достижения, а в простом взаимном отрицании корыстной мотивации и привер-
женности к некой надличностной миссии. Данный случай, однако, отличается от
предыдущего не просто уровнем, как считает Зиммель. В действительности эф-
фект объективации здесь может быть абсолютно обратным объединению: он про-
водит резкую разграничительную линию между антагонистами, в результате чего
 266

каждый из них приобретает склонность к напряженной борьбе и сокрушению

противной стороны. Здесь критика Симпсона 15 кажется справедливой: в первую
очередь интегрируются именно партии сами по себе. Революционные рабочие,
стремящиеся свергнуть существующие имущественные отношения, и некая орга-
низация, защищающая деловых людей, в равной степени могут отказаться от
«личных» аргументов и вражды (можно удивиться, мыслимо ли такое); правда,
такая «общая почва» не будет играть определяющей роли, так как при достиже-
нии «соглашения» она будет служить диаметрально противоположным целям.
Если объективация, о которой говорит Зиммель, приводит к разрушению
согласия, то «общий элемент» в конфликте затрагивает лишь самые верхние слои
отношений. Он включает в себя только соглашение об исключении отдельных ме-
тодов борьбы, очернение личности например. В ходе этой борьбы происходит
большее сплочение внутри каждой группы, что частично основывается на отри-
цании ценностей и целей соперника.
В большинстве конфликтов, включая и те, что развязываются по надлич-
ностным причинам, связующие элементы или уже существуют, или заявляют о
себе в течение конфликта. Объективация не является объединяющим фактором,
если ее не сопровождают другие связующие элементы - например, общая цель.
<…>

Переформулировав утверждение Зиммеля, получаем следующее.

Конфликты, участники которых ощущают, что борются не из себя, а за
идеалы представляемой ими группы, отмечены большим радикализмом и безжа-
лостностью, чем те, где борьба происходит по личным причинам.
Устранение личностного элемента при отсутствии смягчающих моментов,
которые обычно привносятся личностными факторами, служит обострению кон-
фликта. Примером, показывающим радикальное влияние, оказанное объектива-
цией конфликта, может служить современное рабочее движение, разделяющее
марксистское мировоззрение. Строгое идеологическое размежевание с большей
вероятностью происходит в жестких структурах, нежели в гибких и более склон-
ных к приспособлению.
При этом объективация конфликта может оказаться для Соперничающих
сторон объединяющим элементом, если они добиваются одной и той же цели: в
научных спорах, например, когда целью является установление научной истины.

Примечания и ссылки Л.Козера

1. Simmel G. Conflict. – Op. Cit., p.39, 40.
2. Parsons T. The Motivation of Economic Activities // Essays in Sociologocal Theory.
– Op. Cit., p.200-217.
3. Moore W.E. Indusrtial Relations and the Social Order. – Op. Cit., esp., charter XXIV.
Здесь содержится глубокое обсуждение перемен, происшедших в американском
обществе с появлением понятия права собственности; см.: Drucker P.F. The Future
of Industrial Man. – New York, 1942, esp., p.97 ff. – В данной работе обсужлается
‘’острый дискомфорт’’, испытываемый смовременными менеджерами по поводу
ситуации, которую они склонны обозначать понятием ‘’нелегитимной базы’’ сво-
его влияния в обществе.
4. Parsons T. The Social System. – Op. Cit., p. 135.
5. Ср. с высказыванием Эриха Фромма: ''Einer der drei Haupttypen der Identi-
fizierung ist eine bereichende, d.h. eine Iderntifizierung, in der ich die Person des An-
 267

deren in mich aufnehme und mein ich durch diese Bereicherung verstaerke (…) (Auto-
ritaet und Familie – ed. by Horkheimer M. Paris, 1936 // Socialpsychljgischer Teil, p.
83.
6. Lewin K. Resolving Social Conflicts. – Op. Cit., p.199.
7. Макиавелли предельно ясно это прсдетсавлял. Так, он вказал в десятой главе
''Государя'': ''Это совйство человеческой прирорды – быть одинаково связанным
как дарованным кому-либо, так и полученными дарами''.
8. До некоторой степени это верно, даже в отношении крупных коммерческих
предприятий, в которых ''погоня за прибылью становится кдинственным обяза-
тельством выступающго от имени коллектикв; это не ориентация на ''личную вы-
году'' в обчном смвысле'' (Parsons T. The Social System. – Op. Cit., p.246).
9. Preface to Capital. – New York, p.15.
10. Слово ''доказывает'' использовано в данном случае намеренно, несмотря на то,
что Маркс подтвердимл бы, что подобная интенсификация борьбы имаанентна
историческому развитию.
11. Michels R. Intellectuals // Encyclopedia of Social Sciences. VIII, p. 118-126. Здесь
содержится исследование социологии интеллигенции и присутствует прекрасно
оформленная библиография; также см.: Mannheim K. Ideology and Utopia. – New
York, 1940. Здесь также можно найти полную библиографию; также см.: From
M.Weber – Op. Cit., p.279-280. Здесь Макс Вебер рассуждает о роли интеллиген-
ции в религиозных движениях.
12. Perlman S. A Theory of the Labor Movement. – New York, 1928, p. 280-281.
13. Schumpeter J.A. Capitalism, Socialism and Democracy. – New York, 1942, sep.,
p.145-155. Шумпетеру, впрочем, не удалось выяснить, каким образом в европей-
ской класссовой структуре интеллигенция смогла играть свою специфическую
роль в конфликте, в то время как американской структуре ее роль была мини-
мальна. Жесткость классовой структуры европейских обществ способствовала
напряженности классовой борьбы, а гибкая американская структура содерйство-
вала прагматизму рабочего движения. Только с учетом этого развилия в структу-
рах может быть понято различие в положении интеллигенции на двух континен-
тах.
14. См.: Merton R.K. Science and Democratic Social Structure // Social Theory and So-
cial Structure. – Op. Cit., p.307-316.
15. Simpson G. Conflict and Community. – Op. Cit., p.25-26.

47. С.Хантингтон. Столкновение цивилизаций?

Центральная тема данной книги заключается в том, что в период после
окончания «холодной войны» культурная самобытность, которая в самом широ-
ком плане отождествляется с цивилизационной самобытностью, формирует
принципы как единства, так и дезинтеграции и конфликтов в международных от-
ношениях. Пять частей этой книги обосновывают следующие выводы из этого
основного положения.
Ч а с т ь 1. Впервые в мировой истории международная политика стала
как многополярной, так и многоцивилизационной; модернизация представляет
собой явление, отличное от вестернизации, она не порождает универсальной ци-
вилизации в сколько-нибудь значимом смысле и не приводит к вестернизации не
западных обществ.
Ч а с т ь 2. Соотношение сил между цивилизациями в настоящее время
меняется: влияние Запада относительно уменьшается; азиатские цивилизации на-
ращивают свою экономическую, военную и политическую мощь; ислам пережи-
вает демографический взрыв, что приводит к дестабилизации исламских стран и
 268

их отношений с соседями; незападные цивилизации в целом заново утверждают

ценности своих культур.
Ч а с т ь 3. В современном мире формируется мировой порядок, основан-
ный на отношениях между цивилизациями: общества со сходной культурой со-
трудничают друг с другом, усилия по перетягиванию обществ от одной цивилиза-
ции к другой оказываются безуспешными; страны группируются вокруг ведущих
или центральных государств своей цивилизации.
Ч а с т ь 4. Универсалистские претензии Запада все больше приводят к
его столкновениям с другими цивилизациями, особенно с исламским миром и Ки-
таем; на локальном уровне войны по линиям разломов, особенно между ислам-
скими и неисламскими группами, порождают «сплочение родственных стран»,
что ведет к дальнейшей эскалации, а следовательно, требует усилий центральных
государств по прекращению таких войн.
Ч а с т ь 5. Выживание Запада зависит от способности американцев ут-
вердить свою западную идентичность и способности Запада принять свою циви-
лизацию как уникальную, а не универсальную, объединиться и обновить ее и про-
тивостоять вызовам со стороны незападных обществ. Возможность избежать гло-
бальной войны цивилизаций зависит от того, насколько мировые лидеры способ-
ны принять этот вызов и пойти на сотрудничество для поддержания многоциви-
лизационного характера мировой политики...

Отношения между цивилизациями в период до 1500 г.

Отношения между цивилизациями прошли через две фазы и в настоящее
время входят в третью. В течение более трех тысячелетий после возникновения
цивилизаций контакты между ними, за некоторыми исключениями, либо не суще-
ствовали, либо имели ограниченный характер, хотя иногда прерываемый интен-
сивным общением. Содержание этих контактов хорошо выражается словом
«встречи», которое обычно употребляют историки. Цивилизации были разделены
временем и пространством.

Подъем Запада
В VIII—IX вв. начала формироваться особая европейско-христианская ци-
вилизация. Однако на протяжении нескольких сотен лет она отставала от многих
других по уровню развития. Между XI и XIII вв. европейская культура начинает
развиваться, и этот процесс облегчается ревностным и систематическим освоени-
ем подходящих элементов из «высоких» цивилизаций ислама и Византии, а так-
же адаптацией этого наследия к особым условиям и интересам Запада.
К 1500 г. возрождение европейской культуры шло полным ходом, соци-
альный плюрализм, расширение торговли и технологические достижения соста-
вили основу новой эры глобальной политики.
Спорадические или ограниченные «встречи» между цивилизациями сме-
нились постоянным, широким и целеустремленным воздействием Запада на все
остальные цивилизации. В конце XV в. наступает полное изгнание мавров с Ибе-
рийского полуострова и начинается португальское проникновение в Азию, а ис-
панское - в Америку. В последующие два с половиной века все западное полуша-
рие и значительные части Азии попали под господство европейцев.
В конце XIX в. новая волна западного империализма распространила за-
падное господство почти на всю Африку, упрочила западный контроль на Азиат-
 269

ском субконтиненте и в остальной Азии, а в начале XX в. почти весь Ближний

Восток, кроме Турции, был подчинен прямому или косвенному западному кон-
тролю.
В ходе европейской экспансии андская и мезо-американская цивилизации
подверглись полному уничтожению, индийская и исламская цивилизации, как и
Африка, были покорены, а Китай стал объектом проникновения и подчинения за-
падному влиянию. Только Россия, Япония и Эфиопия, управлявшиеся высокоцен-
трализованными имперскими режимами, были способны противостоять натиску
Запада и сохранить значимую независимость. В течение четырех веков межциви-
лизационные отношения состояли в подчинении других обществ западной циви-
лизации.
Прямым источником западной экспансии было технологическое превос-
ходство. Ключ к успеху Запада в создании первых подлинно мировых империй
между 1500 и 1750 гг. зависел именно от совершенствования способов ведения
войны, которые были названы военной революцией... Запад покорил мир не бла-
годаря превосходству его идей, ценностей или религии (в которую были обраще-
ны немногие члены других цивилизаций), а именно благодаря превосходству в
применении организованного насилия. На Западе часто забывают об этом, в неза-
падных цивилизациях это помнят постоянно.
К 1910 г. мир был более един в политическом и экономическом планах,
чем в любой другой период истории. Международная торговля охватывала боль-
шую часть совокупного мирового продукта, чем когда-либо прежде, и это количе-
ство не может сравняться вплоть до 70-х и 80-х гг. XX в. Международные капита-
ловложения составляли более высокий процент всех капиталовложений, чем ко-
гда-либо прежде. Цивилизация означала западную цивилизацию. Международное
право было западным международным правом, основанным на традициях Г. Гро-
ция. Международная система состояла из утвержденной Вестфальским миром
системы суверенных, но «цивилизованных» национальных государств и контро-
лируемых ими колоний.
Формирование международной системы по западной модели стало вто-
рым крупнейшим достижением глобальной политики в период после 1500 г. Если
западные страны взаимодействовали между собой на более или менее равных ос-
нованиях, то во взаимодействии с незападными обществами они опирались на
принципы господства и подчинения.
[Грядущие конфликты между цивилизациями — завершающая фаза эво-
люции глобальных конфликтов в современном мире. На протяжении полутора
веков после Вестфальского мира, оформившего современную международную
систему, в западном ареале конфликты разворачивались главным образом между
государями — королями, императорами, абсолютными и конституционными мо-
нархами. Начиная с Великой Французской революции основные линии конфликтов,
стали пролегать не столько между правителями, сколько между нациями.
Данная модель сохранялась в течение всего XIX в. Конец ей положила первая ми-
ровая война. А затем, в результате русской революции и ответной реакции на
нее, конфликт наций уступил место конфликту идеологий. Сторонами такого
конфликта были вначале коммунизм, нацизм и либеральная демократия, а затем
— коммунизм и либеральная демократия. Во время «холодной войны» этот кон-
фликт воплотился в борьбу двух сверхдержав, ни одна из которых не была наци-
 270

ей-государством в классическом европейском смысле. Их самоидентификация

формулировалась в идеологических категориях.]

С окончанием «холодной войны» в центр выдвигается взаимодействие ме-

жду Западом и незападными цивилизациями. На этом новом этапе народы и пра-
вительства незападных цивилизаций уже не выступают как объекты истории и
мишень западной колониальной политики, а наряду с Западом начинают сами
двигать и творить историю. Во время «холодной войны» мир был поделен на
«первый», «второй» и «третий». Теперь такое деление утратило смысл. Сейчас
гораздо уместнее группировать страны, основываясь не на их политических или
экономических системах, не по уровню экономического развития, а исходя из
культурных и цивилизационных критериев.
Что означает идея мировой цивилизации?
Идея мировой цивилизации означает в общих чертах культурное сближе-
ние человечества и расширяющееся признание различными народами во всем
мире общих ценностей, верований, ориентации, форм деятельности и институтов.
Конечно, человеческие существа практически во всех обществах разделяют неко-
торые базовые ценности, такие, как «убийство —это зло», а также некоторые ба-
зовые институты, например определенную форму семьи. Большинство людей в
разных обществах имеют сходные принципы морали, некоторый минимальный
набор норм и представлений о том, что является правильным, а что — непра-
вильным. Если именно это входит в понятие мировой цивилизации, то это, ко-
нечно, очень глубоко и важно, однако это далеко не ново и само по себе ничего не
доказывает. Если на протяжении истории люди руководствовались некоторыми
сходными фундаментальными ценностями и институтами, это свидетельствует о
наличии каких-то постоянных черт в человеческом поведении, однако не может
дать объяснения истории как изменений в жизни общества. Кроме того, если та-
кая всемирная цивилизация существует, какой термин (кроме обращение к расе)
нам придется употреблять, чтобы определить основные культурные группы чело-
вечества? Человечество делится на различные общности: этносы, нации и более
широкие культурные образования, обычно называемые цивилизациями. Если
термин «цивилизация» понимать в высоком смысле и применять его к тому, что
является общим для всего человечества, то либо придется изобрести новый тер-
мин для обозначения крупнейших культурных групп помимо человечества в це-
лом, либо принять то положение, что эти крупные, но не охватывающие всего че-
ловечества общности исчезают. Только семантическая путаница возникает, если
мы применяем слово «цивилизация» к мировому уровню и обозначаем как
«культуры» или «субцивилизации» те крупнейшие культурные общности, кото-
рые исторически всегда назывались цивилизациями.
Термин «мировая цивилизация» может быть использован для определения
того, что является общим для цивилизованных обществ, например города и пись-
менность, что и отличает их от примитивных обществ и варваров. Но это, конеч-
но, смысл термина в единственном числе, относящийся еще к XVIII в., и в этом
плане мировая цивилизация действительно возникает — к великому ужасу раз-
личных антропологов и других исследователей, с горечью наблюдающих ис-
чезновение примитивных народов. Цивилизация в этом смысле постепенно рас-
ширяется на протяжении истории человечества, но ее распространение в единст-
 271

венном числе вполне совместимо с существованием цивилизаций во множествен-

ном числе.
В-третьих, термин «мировая цивилизация» может относиться к положени-
ям, ценностям и учениям, разделяемым в настоящее время многими людьми в
западной цивилизации и некоторыми в других цивилизациях. Но это явление мо-
жет быть названо «давосской культурой». Давосская публика контролирует прак-
тически все международные институты, многие правительства по всему миру и
большую часть мировой экономики и армейской мощи. «Давосская культура»
несомненно имеет огромное значение. Однако сколько людей во всем мире при-
надлежат к этой культуре? За рамками самого Запада ее разделяют менее пятиде-
сяти миллионов человек, т.е. один процент мирового населения, а может быть, и
еще меньше.
В-четвертых, выдвигается идея, что распространение западного образа по-
требления и массовой культуры по всему миру создает всемирную цивилизацию.
Но этот аргумент не является ни глубоким, ни содержательным. На протяжении
всей истории некоторые культурные особенности передавались от цивилизации к
цивилизации. Открытие, сделанное в одной цивилизации, зачастую подхватыва-
ется другими цивилизациями. Однако это либо технические формы, не имеющие
значительной культурной значимости, либо причуды, которые приходят и уходят,
не меняя основного состава культуры, принимающей цивилизации. В предыду-
щие века западный мир периодически охватывали волны энтузиазма по поводу
различных веяний индийской и китайской культур. В XVIII в. культурный импорт
с Запада стал весьма распространенным в Китае и Индии, и это отражало усиле-
ние влияния Запада. Однако утверждения, что распространение массовой культу-
ры и потребительских товаров по всему миру представляет собой триумф запад-
ной цивилизации, принижает саму западную культуру.
Вряд ли можно доказать, что возникновение всеохватной всемирной сети
коммуникаций приводит к значительной конвергенции в ориентациях и верова-
ниях. Во-вторых, люди интерпретируют культурные коммуникации на основе
существующих у них ценностей и ожиданий. Всемирные коммуникации являются
одним из наиболее важных современных проявлений власти Запада. Однако за-
падная гегемония подталкивает популистских политиков в незападных обществах
на осуждение западного культурного империализма и на то, чтобы объединить
массу людей вокруг целей сохранения и поддержания целостности своих само-
бытных культур.
[В подтверждение своего основного тезиса автор ссылается на относи-
тельное уменьшение процента мирового населения, говорящего на английском и
других основных западных языках, на тенденцию к его коренизации, т.е. к адап-
тации к местным условиям. В разделе о религии приводятся данные о росте чис-
ла верующих и усилении фундаменталистских течений.]

Источники всемирной цивилизации

Понятие всемирной цивилизации является характерным продуктом Запада.
В XIX в. идея «бремени белого человека» использовалась для оправдания распро-
странения западного политического и экономического господства над незапад-
ными обществами. В конце XX в. концепция всемирной цивилизации способству-
ет оправданию западного культурного господства над другими обществами и не-
обходимости для этих обществ имитировать западные образцы и институты. Уни-
 272

версализм — это идеология Запада, используемая в конфронтации с незападными

культурами.
Предположение о том, что крушение советского коммунизма означает ко-
нец истории и всемирную победу либеральной демократии во всем мире, оши-
бочно предполагает наличие только одной альтернативы. Оно коренится в убеж-
дении, сформированном в период «холодной войны», что единственной альтерна-
тивой коммунизму является либеральная демократия и конец первого приводит к
всемирному распространению второй. Однако очевидно, что в современном мире
существуют различные формы авторитаризма, национализма, корпоративизма и
рыночного коммунизма (как, например, в Китае). Более существенно то обстоя-
тельство, что за рамками секулярных идеологий существуют религиозные альтер-
нативы. В современном мире религия является одной из основных, а может быть
и главной силой, которая формирует мотивации и мобилизует людей. Явное за-
блуждение думать, что крушение советского коммунизма означает торжество За-
пада во всем мире и, следовательно, мусульмане, китайцы, индийцы и другие на-
роды ринутся к западному либерализму как единственной альтернативе. Деления
человечества, вызванного «холодной войной», более не существует, однако со-
храняется и порождает новые конфликты деление народов по этническим, ре-
лигиозным и цивилизационным признакам.
Полицивилизационная система
Таким образом, в XX в. отношения между цивилизациями продвинулись
от фазы, когда преобладало однонаправленное влияние определенной цивилиза-
ции на все остальные, к фазе интенсивного устойчивого взаимодействия всех ци-
вилизаций. Главные характеристики предшествующей эры межцивилизационных
отношений начали исчезать. Во-первых, эра «экспансии Запада» кончилась, и на-
чался «бунт против Запада». Неравномерно, с перерывами и откатами, могущест-
во Запада в сравнении с другими цивилизациями ослабевало. В 1990 г. карта мира
была мало похожа на карту 1920-го. Баланс военной, экономической силы и поли-
тического влияния изменился... Запад продолжал оказывать заметное воздействие
на другие общества, но в его отношениях с иными цивилизациями все больше
стала преобладать реакция на происходившие там события. Незападные общест-
ва, далекие от того, чтобы быть простыми объектами истории западного типа, все
больше превращались в мотор и творца как собственной, так западной истории.
Во-вторых, под влиянием этих обстоятельств международная система
расширилась за пределы Запада и превратилась в полицивилизационную. Одно-
временно угасли веками преобладавшие в этой системе конфликты между запад-
ными государствами. На склоне XX в. Запад как цивилизация вышел из фазы сво-
его развития, которую можно обозначить как фазу «воюющих государств», и на-
чал движение к другой — фазе «универсального государства». Хотя к концу на-
шего века эта фаза еще не завершилась, государства Запада объединяются в два
полууниверсальных государства в Европе и Северной Америке. Тем не менее, эти
две целостности и их составные части связаны между собой необычайно сложной
сетью формальных и неформальных институциональных связей. Универсальными
государствами предшествующих цивилизаций были империи. Поскольку полити-
ческой формой этой цивилизации является демократия, возникающее универ-
сальное государство западной цивилизации является не империей, а, скорее, соче-
танием федераций, конфедераций, международных режимов и организаций.
 273

К числу великих политических идеологий XX в. относятся либерализм, со-

циализм, анархизм, консерватизм, национализм, фашизм и христианская демо-
кратия. У всех них есть одно общее — они продукты западной цивилизации. Ни
одна другая цивилизация не выработала значимой политической идеологии. Запад
же не породил сколько-нибудь крупной религии. Все великие мировые религии
— плоды незападных цивилизаций и в большинстве своем появились раньше за-
падной цивилизации. По мере того как мир выходит из своей западной фазы,
идеологии, знаменовавшие собой позднюю пору западной цивилизации, приходят
в упадок, а их место занимают религии и другие формы идентичности и убежде-
ний, в основе которых лежит культура. Происшедшее после Вестфальского мира
отделение религии от международной политики доживает свои дни, и религия во
все большей степени вмешивается в международные отношения. Межцивилиза-
ционное столкновение культур и религий вытесняет рожденное Западом внутри-
цивилизационное столкновение политических идей...

Почему неизбежно столкновение цивилизаций?

Во-первых, различия между цивилизациями не просто реальны. Они —
наиболее существенны. Цивилизации несхожи по своей истории, языку, культуре,
традициям и, что самое важное, — религии. Люди различных цивилизаций по-
разному смотрят на отношения между Богом и человеком, индивидом и группой,
гражданином и государством, родителями и детьми, мужем и женой, имеют раз-
ные представления о соотносительной значимости прав и обязанностей, свободы
и принуждения, равенства и иерархии. Эти различия складывались столетиями.
Они не исчезнут в обозримом будущем. Они более фундаментальны, чем разли-
чия между политическими идеологиями и политическими режимами. Конечно,
различия не обязательно предполагают конфликт, а конфликт не обязательно оз-
начает насилие. Однако в течение столетий самые затяжные и кровопролитные
конфликты порождались именно различиями между цивилизациями.
[Во-вторых, взаимодействие между народами разных цивилизаций ведет к
росту цивилизационного самосознания, к углублению понимания различий между
цивилизациями и общности в рамках цивилизации.
В-третьих, экономическая модернизация и сопровождающие ее социаль-
ные изменения разрушают местные системы ценностей и уклад жизни, ослабля-
ют национальное государство как источник идентичности. Образовавшийся ваку-
ум в большинстве случаев заполняют фундаменталистские религиозные движе-
ния, в которые вовлекаются широкие социальные слои. Подобные движения сло-
жились не только в исламе, но и в западном христианстве, иудаизме, буддизме,
индуизме. В большинстве стран и конфессий фундаментализм поддерживают
образованные молодые люди, высококвалифицированные специалисты из сред-
них классов, лица свободных профессий, бизнесмены. Возрождение религий, де-
секуляризация мира, «реванш Бога» — примечательная черта конца XX в. и базис
для утверждения идентичности, которая пересекает национальные границы и
объединяет нации во взаимно противостоящие цивилизации.
В-четвертых, чрезмерное усиление Запада вызывает в качестве ответной
реакции возрождение и усиление незападных цивилизаций, стремящихся постро-
ить мир по своим, отличным от Запада, образцам. Все чаще приходится слышать
о «возврате в Азию» Японии, о конце влияния идей Н. Неру и растущей «индуи-
зации» Индии, о провале западных идей социализма и национализма и «реисла-
 274

мизации» Ближнего Востока, а в последнее время развернулись и споры о вестер-

низации или же русификации России.
В-пятых, культурные особенности и различия менее подвержены измене-
ниям, чем экономические и политические, и вследствие этого их труднее свести к
компромиссу. В бывшем Советском Союзе коммунисты могли стать демократа-
ми, богатые превратиться в бедных, а бедняки — в богачей, но русские при всем
желании не смогут стать эстонцами, а азербайджанцы — армянами. Религия еще в
большей степени, чем национальность, привязывает человека к определенному
культурному ареалу: можно быть наполовину французом и наполовину арабом,
но невозможно быть наполовину католиком и наполовину мусульманином.
В-шестых, в современном мире усиливается экономический регионализм.
Значение региональных блоков в будущем будет возрастать. С одной стороны,
расширение регионального сотрудничества усиливает цивилизационное сознание,
а с другой —такое сотрудничество может быть успешным только в том случае,
если оно опирается на общую цивилизацию. Об этом свидетельствует успешный
опыт Европейского союза и Североамериканской зоны свободной торговли. Общ-
ность культуры способствует стремительному росту хозяйственных связей между
КНР и Гонконгом, Тайванем, Сингапуром и заморскими китайскими общинами в
других странах Азии. На этой общей цивилизационной и экономической основе
центром будущего блока стран Восточной Азии станет Китай. Общность культу-
ры и религии стала базой и для создания Организации экономического сотрудни-
чества, объединяющей неарабские мусульманские государства.
Стремление Запада утвердить свои ценности демократии и либерализма
как универсальные, сохранить военное превосходство и укрепить экономические
позиции вызывает противодействие. Не обладая соответствующей экономической
и военной мощью, правящие элиты незападных стран для обеспечения себе мас-
совой поддержки интенсивно используют фактор цивилизационной общности.
В настоящее время Запад находится в зените мощи и влияния. Решения
Совета безопасности ООН и мировых экономических институтов (МВФ, Мирово-
го банка и др.) выражают интересы западных стран, но представляются миру как
мнение мирового сообщества. Само понятие «мировое сообщество» есть эвфе-
мизм, заменивший понятие «свободный мир» и предназначенный придать гло-
бальную легитимность действиям, отражающим интересы США и других запад-
ных держав.
Однако такие западные идеи, как индивидуализм, либерализм, конститу-
ционализм, права человека, равенство, свобода, верховенство закона, демократия,
свободный рынок, отделение церкви от государства, почти не находят отклика в
других культурах. В противовес западному культурному империализму усилива-
ются фундаменталистские течения в других цивилизациях, подчеркивающие не-
преходящие ценности самобытных великих культур. Центральной осью мировой
политики будущего, видимо, будет конфликт между Западом и остальным ми-
ром.]

48. К. Шмитт. Планетарная напряженность между Востоком и Западом и

противостояние Земли и Моря
Противостояние Востока и Запада, совершенно очевидное сегодня, вклю-
чает в себя противоречия различного рода: экономические интересы, качествен-
ное различие правящих элит и несовместимость основополагающих интеллекту-
 275

альных установок. Все эти противоречия возрастают, взаимно усиливая друг дру-
га. Однако связь экономических, социологических и духовных напряжений про-
являлась во всех великих войнах человеческой истории. Особенность современ-
ного антагонизма состоит в том, что эта напряженность стала глобальной и охва-
тывает собой всю планету. Поэтому сегодня совершенно необходимо адекватно
разобрать ту историческую и геополитическую подоплеку, на которой основано
это напряженное противостояние.
Мы ведем речь о противоположности Востока и Запада. При этом очевид-
но, что речь не может идти лишь о географических различиях. В ходе нашего ис-
следования мы обстоятельно разберем, о каком виде противоположности здесь
идет речь, и покажем, что существует два различных типа напряженного противо-
стояния: историко-диалектическое и статично-полярное.
Противоположность Востока и Запада не есть полярная противополож-
ность. Земля имеет Северный и Южный полюса, но не имеет ни Восточного, ни
Западного. В условиях нашей планеты географическая противоположность Запада
и Востока не является чем-то фиксированным и статичным; это только динамиче-
ское отношение, связанное с суточным "убыванием света". В географическом
смысле, Америка является Западом по отношению к Европе: по отношению к
Америке Западом являются Китай и Россия: а по отношению к Китаю и России
Запад — это Европа. В чисто географическом смысле, четкие полюса отсутству-
ют, а следовательно, исходя только из географии совершенно невозможно понять
реально существующую планетарную враждебную напряженность между Восто-
ком и Западом и мыслить ее основополагающую структуру.
Можно пойти по пути исследования исторической, культурной и мораль-
ной специфики нынешнего Востока и нынешнего Запада и таким образом вычле-
нить целый ряд антитез, которые, без сомнения, имеют очень важное значение.
Здесь я бы хотел употребить один термин, введенный в оборот географом Джо-
ном Готтманом в его блестящей работе "La politique des Etats et leur geographic":
понятие региональной иконографии (иконографии пространства) — iconographie
regionale. Различные картины мира и представления, возникшие как результат
различных религий, традиций, разного исторического прошлого, разных социаль-
ных моделей образуют автономные пространства. В этом смысле к иконографии
определенного пространства принадлежат не только картины и произведения пла-
стического искусства, но также и все видимые формы общественной и частной
жизни. На существенное значение искусства в данной связи указал недавно Луис
Диес дель Корраль, в своей книге "Похищение Европы", которую можно назвать
энциклопедией европейской иконографии. Различие между пониманием формы в
тех или иных культурных регионах, и особенно в сфере структуры власти и госу-
дарственного устройства, исследовал Карлос Ольеро. В понятие "иконографии
пространства" мы можем включить помимо различных форм общественной жиз-
ни также и все прочие типические формы проявления человеческого бытия, сис-
темы характерных импликаций, аллюзий, символический язык чувств и мыслей в
том виде, в котором они характерны для определенных территорий с особой не-
повторимой культурой.
Сюда же относятся образы прошлого, мифы, саги и легенды, точно так же,
как и все символы и табу, топографически локализованные в одном определенном
пространстве и только в силу этого обретающие историческую действительность.
Готтман говорит в этой связи о "циркуляции иконографии", т.е. о динамическом
 276

влиянии территориальных культур друг на друга в течение времени. Таким обра-

зом, на место знаменитой теории "циркуляции элит" Парето приходит не менее
важная теория циркуляция иконографии.
Употребление слова (и понятия) "иконография" кажется мне в данном слу-
чае вполне уместным и плодотворным, прежде всего потому, что этот термин
точнее всего вскрывает сущность противостояния Востока и Запада. Отношение к
образу, иконе обнаруживает сущностные качества Востока и Запада в их наиболее
глубинном измерении:
Восток традиционно выступает как противник зрительных изображений,
картин и икон. Запад же, напротив, — как оплот почитания иконописи и, шире,
живописи.
Когда речь идет об иконоборчестве или запрете на изображение Бога. об-
разованный европеец вспоминает события из истории Византии, о борьбе вокруг
иконоборческой ереси времен короля Льва (717-741) и о признании иконописи
Карлом Великим. На память приходит также запрет изображать Бога в Ветхом
Завете и в исламе. Некоторые зашли так далеко, что обнаруживают здесь изна-
чальное противоречие между словесным и зрительным выражением, которое они,
в свою очередь, возводят к еще более общему противоречию между слухом и зре-
нием, акустикой и визуальностью, причем слово и слух однозначно отождествля-
ются с Востоком, а изображение и зрение — с Западом.
Употребление термина "иконография", в вышеназванном всеобъемлющем
смысле, должно уберечь нас от подобных упрощений. В действительности, не
существует такого географического места, где отсутствовало бы визуальное из-
мерение реальности, и образ, изображение, икона и иконография присутствуют
повсюду. Поэтому только и возможна противоположная тенденция, отрицающая
ценность визуального изображения, т.е. иконоборчество в самом широком смыс-
ле. Причем проблема иконоборчества не ограничивается отнюдь Византией или
исламом. Запад также знает многочисленные и весьма агрессивные формы иконо-
борческого духа. Виклифиты и гуситы, сектанты баптисты и пуритане, религиоз-
ные модернисты и грубые рационалисты — все эти иконоборческие течения воз-
никли и развились именно на Западе. Планетарного масштаба этот конфликт, этот
основной спор всемирной истории достиг в эпоху великих географических от-
крытий и колонизации Нового Света, и внешне он проявился в борьбе двух кон-
фессиональных форм — римского католицизма и северного протестантизма, ли-
нии иезуитов и кальвинистов. Попробуем рассмотреть иконографический аспект
этого конфликта, что подведет нас к более глубокому пониманию его смысла.
Смысл Реконкисты заключался в отвоевании пространства на Иберийском
полуострове для свободного почитания Образа Пречистой Божьей Матери. Одна-
жды я написал, что испанские моряки и конквистадоры Нового Света видели
символ своих исторических свершений в водружении повсюду образа Непороч-
ной Девы Богородицы. Некоторые читатели поняли меня превратно. Один като-
лический автор даже писал по этому поводу: "Шмитт рассуждает о всяких хри-
стианских аксессуарах Копиисты, которые могут лишь ввести читателей в заблу-
ждение". Для меня икона Девы Марии — это не "всякие христианские аксессуа-
ры". Более того, почитание иконы Пречистой имеет для меня огромное значение,
что становится более понятным, если принять во внимание приведенные несколь-
ко выше рассуждения о связи зрительного образа, иконы с сущностью западной
традиции. Я берусь утверждать, что все религиозные войны Европы XVI-XVII
 277

веков, включая Тридцатилетнюю войну на немецких землях, в действительности,

были войнами за и против средневекового католического почитания иконы Девы
Марии. Следует ли считать в этом контексте иконоборчество английских пуритан
сугубо восточным явлением, а иконопочитание баварских, испанских и польских
католиков — признаком их западной духовной природы? В византийских спорах
вокруг иконоборческой ереси на богословском уровне затрагивалась христиан-
ская догма Троичности. Духовная проблема заключалась в сложности иконогра-
фического совмещения в Божестве Единства и Троичности. Но все же, было бы
неверно строго отождествить догмат Троичности исключительно с Западом, а аб-
страктный монотеизм — с Востоком. Конечно, в определенные моменты истории
такое совпадение было почти полным. Монахи-франки дополнили христианский
Символ Веры Запада формулой, согласно которой Святой Дух исходит не только
от Отца, но и от Сына, и возмущение греческих патриархов Filioque привело к ве-
ликому расколу между Западной и Восточной Церквями181. Исходя из этого,
можно было бы считать, что Filioque было выступлением Запада против Востока,
но это опровергается, с одной стороны, особым учением о Троичности и Богоро-
дице сирийских Отцов Церкви, а с другой стороны, взглядами западных ариан,
вообще отрицавших Божественную природу Христа. Таким образом, впечатляю-
щее иконографическое различие между Востоком и Западом в вопросе Троично-
сти становится не таким безусловным и абсолютным.
Традиционная иконография не статична, в нее вторгаются все новые фак-
торы. К примеру, индустриальное вторжение техники. Современный психоанализ
также вполне можно рассмотреть как проявление иконоборческой тенденции. Ис-
панский психоаналитик Хуан Хосе Лопес Ибор предпринял очень интересное ис-
следование этой сферы, исходя из нашего иконографического подхода к пробле-
ме. Кроме того, практически вся современная живопись — и абстрактная, и со-
хранившая остатки предметности — несет в себе разрушение традиционного по-
нимания образа, визуального изображения, иконы. Все три явления связаны меж-
ду собой — техника, психоанализ и современная живопись. Если предпринять ис-
следование такой взаимосвязи, сопоставив ее с актуальным противостоянием
Востока и Запада, можно прийти к поразительным, сенсационным выводам.
Единственной преградой на этом пути является невозможность строго отождест-
вить Восток с иконоборчеством, а Запад — с иконопочитанием. Чтобы до конца
осознать структуру мирового дуализма — Запад-Восток — нам все же следует
исходить из иных критериев.

История планетарной конфронтации Востока и Запада во всей своей пол-

ноте сводима к основополагающему дуализму элементов: Земли и Воды. Суши и
Моря.
То, что мы сегодня называем Востоком, представляет собой единую массу
твердой суши: Россия, Китай, Индия — громадный кусок Суши, "Срединная Зем-
ля, как назвал ее великий английский географ сэр Хэлфорд Макиндер. То, что мы
именуем сегодня Западом, является одним из мировых Океанов, полушарием, в
котором расположены Атлантический и Тихий океаны. Противостояние морского
и континентального миров — вот та глобальная истина, которая лежит в основе
объяснения цивилизационного дуализма, постоянно порождающего планетарное
напряжение и стимулирующего весь процесс истории.
 278

В кульминационные моменты мировой истории столкновения воюющих

держав выливаются в войны между стихией Моря и стихией Суши. Это заметили
уже летописцы войны Спарты и Афин, Рима и Карфагена. Однако до определен-
ного времени все ограничивалось областью Средиземного моря. Люди еще не
знали громадных пространств, великих океанов, планетарных конфликтов. Сразу
заметим, что надо делать концептуальное различие между стихией Моря и стихи-
ей Океана. Конечно, частичные параллели существуют, и многие ссылаются в
этом смысле на известный пассаж из первой филиппики Демосфена (38.41). Я сам
не вполне разделяю язвительности Платона, который сказал о греках, что "те си-
дят на берегу Средиземного моря, подобно лягушкам"
Тем не менее, между морской цивилизацией, являющейся внутриматери-
ковой, и океанической цивилизацией существует значительная разница. Та на-
пряженность между Востоком и Западом, та планетарная постановка проблемы
конфликта, которые характерны для нашего периода истории, не имеют аналогов
в прошлом. Окончательного всемирно-исторического объема противостояние
Суши и Моря (как Океана) достигает только тогда, когда человечество осваивает
всю планету целиком.
Планетарный характер битвы между Сушей и Морем впервые обнаружил-
ся во времена войн Англии против революционной Франции и Наполеона. Прав-
да, тогда деление на Сушу и Море, Восток и Запад не было еще столь четким, как
сегодня. Наполеон был, в конце концов, разгромлен не Англией, но континен-
тальными Россией. Австрией и Пруссией. "Номос" Земли еще заключался тогда в
равновесии между силами Суши и Моря; одно Море не могло добиться своими
силами решительной победы. В 1812 году, когда столкновение достигло своего
апогея, Соединенные Штаты объявили войну не Наполеону, а Англии. Тогда про-
изошло сближение между Америкой и Россией, причем оба этих молодых госу-
дарства стремились дистанцироваться как от Наполеона, так и от Англии. Проти-
воречие между Землей и Морем, между Востоком и Западом еще не выкристалли-
зовалось тогда в чистое противостояние стихии, что произошло лишь в момент
заключения Североатлантическогосоюза в 1949 году.
Но уже во времена Наполеона довольно ясно проявилась закономерность
политического конфликта, предопределенного различием цивилизационных сти-
хий, т.е. такого конфликта, где надо было выбирать между Сушей и Морем, В
июле 1812 года, когда Наполеон подступал к Москве, Гете сочинял панегирик
якобы королеве Марии Луизе, но, на самом деле, ее супругу — французскому им-
ператору:
"Там, где тысячи людей пребывают в замешательстве, там все решает один
человек (Наполеон)."
Немецкий поэт продолжает, имея в виду глобальный аспект противостоя-
ния Суши и Моря:
"Там, где собираются сумерки столетий,
Он (Наполеон) рассеивает их светом духовного взора.
Все ничтожное исчезло,
Лишь Суша и Море имеют здесь значение".
("Worueber trueb Jahrhunderte gesonnen
Er uebersieht's im heltsten Geisteslicht.
Das Kleinliche ist alles weggeronnen,
Nur Meer und Erde haben hier Gewicht.")
 279

Гете был на стороне Наполеона. Для него это была сторона Суши, Земли.
Но Наполеон отождествлялся также с Западом. Запад был тогда еще Сушей и ни-
как не Морем. Немецкий поэт искренне надеялся, что Запад так и останется во-
площением сухопутной, континентальной силы, а Наполеон, как новый Алек-
сандр, будет отвоевывать у сил Моря прибрежные территории, и тогда "Суша
вступит в свои права."
Так Гете, типичный представитель Запада, летом 1812 года сделал выбор в
пользу Суши, Земли против Моря. Конечно, в соответствии со своим мировоззре-
нием, он понимал противостояние Земли и Моря как статичную, полярную на-
пряженность, а не как диалектический неповторимый исторический момент. В
данном случае, крайне важно то различие между статичной полярностью и исто-
рической диалектикой, о котором мы говорили в самом начале статьи.
Гете мыслил в терминах статичной полярности. Но полярная напряжен-
ность значительно отличается от напряженности историко-диалектической. Ста-
тика полярного напряжения предполагает синхронизм, постоянство, при котором
взаимодействие противоположных полюсов составляет фиксированную структу-
ру, остающуюся сущностно одинаковой при всех внешних изменениях, происте-
кающих из конкретных исторических ситуаций. Это своего рода вечное возвра-
щение.
Конкретно-исторический подход исследует, напротив, цепь логической и
исторической взаимосвязи между конкретикой определенного вопроса и данного
на него ответа. Вопрос и ответ дают диалектику исторически конкретного и опре-
деляют структуру исторических ситуаций и эпох. Подобная диалектика не обяза-
тельно должна отождествляться с гегелевской логикой понятий или с фатально
заданной закономерностью природного течения событий.
Нас здесь интересует, однако, исследование структуры конкретно сущест-
вующего в нашем мире планетарного дуализма (а не общая теория исторического
процесса). Историческое мышление есть мышление однократными, одноразовы-
ми историческими ситуациями и, следовательно, одноразовыми истинами. Все
исторические параллели служат лишь наилучшему распознанию этой единствен-
ности, в противном случае они становятся лишь мертвыми функциональными
элементами абстрактной системы, которой в реальной жизни просто не существу-
ет. Абсурдно и нереалистично делать предположения такого рода: что случилось
бы, если бы события приняли иной оборот, нежели они приняли в реальной исто-
рии. К примеру, а что, если бы сарацины победили в битве при Пуатье? Что, если
бы Наполеон не проиграл сражения при Ватерлоо? Что, если бы зима 41/42 была
не такой холодной? — Такие нелепые предположения, которые можно встретить
даже у знаменитых историков, абсурдны уже потому, что в них совершенно упус-
кается из виду единственность и неповторимость любого исторического события.
Структура полярной напряженности всегда актуальна, вечна, как вечное возвра-
щение.
Историческая же истина, напротив, истинна лишь один раз. Она и не мо-
жет быть истинной больше, чем один раз, так как именно в однократности заклю-
чается ее историчность. Одноразовость исторической истины является одним из
секретов онтологии, как выразился Вальтер Варнах. Диалектическая структура
вопроса и ответа, о которой мы здесь ведем речь, пытаясь объяснить суть исто-
рии, никоим образом не ослабляет и не упраздняет качества однократности исто-
 280

рического события. Напротив, она только усиливает ее, поскольку речь идет о не-
повторимом конкретном ответе на столь же неповторимый конкретный вопрос.
Если бы противостояние между Сушей и Морем, выраженное в современ-
ном планетарном дуализме, было исключительно статично полярным, т.е. вклю-
ченным в цепь природного равновесия и вечного возвращения, то оно было бы
лишь фрагментом чисто природного процесса. Стихии в природе разделяются и
воссоединяются, смешиваются и расслаиваются. Они сменяют друг друга и пере-
ходят друг в друга в беспрестанном круговороте метаморфоз, который открывает
все новые и новые образы и формы сущности всегда тождественного полярного
напряжения. Если бы дело сводилось только к такому природному статическому
дуализму, актуальное противостояние Востока и Запада было бы лишь особой
формой выражения вечной циркуляции элит, проблемой иконографии. Вечное
возвращение и вечное превращение не знает специфической правды, неповтори-
мой ситуации, исторического момента. Статично-полярное противостояние ис-
ключает историческую неповторимость. Но в конкретной истории все иначе, В
определенные эпохи появляются дееспособные и могущественные народы и
группы, которые захватывают и делят землю в процессе дружественных догово-
ров или войн, хозяйничают на своей территории, пасут скот и т.д. Из этого обра-
зуется Номос Земли. Он ограничен своим уникальным здесь и теперь, а напря-
женность между элементами, о которых мы рассуждаем, между Сушей и Морем,
лишь порождает природный, объективный контекст, в котором данный Номос
складывается.
Если взять Землю и Море (и населяющих их существ) как исключительно
природные элементы, то очевидно, что сами по себе они не могут породить враж-
дебного противостояния, которое имело бы сугубо исторический событийный
смысл. Обитатели Моря и обитатели Суши не могут быть по своей природе абсо-
лютными врагами. Случается, что наземные животные пожирают морских, но не-
лепо в данном случае говорить о какой-то вражде. Сами рыбы сплошь и рядом
пожирают друг друга, особенно крупные — мелких. Да и обитатели Суши отно-
сятся друг к другу не намного лучше. Поэтому нельзя утверждать, что существует
природная враждебность Суши и Моря. Скорее, в чисто природном состоянии эти
две стихии существуют совершенно безотносительно и безразлично друг к другу,
причем в такой степени, что говорить о таком специфическом и интенсивном со-
отношении как вражда здесь совершенно нелепо. Каждое живое существо пребы-
вает в своей стихии, в своей среде. Медведь не враждует по своей природе с ки-
том, а кит не объявляет войну медведю. Даже морские и сухопутные хищники
твердо знают свои границы и пределы своего обитания. Медведь не посягает на
владения льва или тигра: даже самые смелые звери знают свое место и стремятся
избежать неприятных столкновений. Те, кто приводят в качестве примера при-
родной вражды отношения кошек с собаками, лишь лишний раз доказывают, что
такая природная вражда резко отличается от человеческой. Когда собака лает на
кошку, а кошка шипит на собаку, их конфликт имеет совершенно иной смысл.
нежели вражда людей. Самое главное отличие состоит в том. что люди по контра-
сту с животными способны отрицать наличие самого человеческого качества у
своих противников, а животные —нет. Бытие собаки духовно и морально не ста-
вит под вопрос бытия кошки и наоборот.
Однако показательно, что именно басни из жизни животных особенно вы-
пукло иллюстрируют специфически человеческие политические ситуации и от-
 281

ношения. Вообще говоря, с философской точки зрения, проблема басен о живот-

ных интересна сама по себе. Перенося на животный мир сугубо человеческие по-
литические ситуации, мы демифологизируем, проясняем их, лишаем идеологиче-
ских и риторических покрывал. Именно в силу того, что отношения среди живот-
ных имеют совершенно иной смысл, нежели отношения среди людей, такой алле-
горический прием — когда люди выступают как звери, а звери как люди — по-
зволяет обнаружить доселе сокрытое через сознательный отход от прямолинейно-
го и одномерного анализа. Перевоплощение в зверя отчуждает человека от чело-
веческого, но через такое отчуждение человеческое становится только более от-
четливым и выпуклым. На этом основан политический смысл басен о животных
(на чем мы не будем более здесь останавливаться).
При переносе дуальности Суша-Море на человечество, казалось бы, речь
должна идти о морских конфликтах между людьми Моря и сухопутных конфлик-
тах между людьми Суши. На самом деле, дело обстоит совершенно иначе, начи-
ная с того момента, когда историческое планетарное напряжение достигает опре-
деленного критического уровня. В отличие от животных люди — и только люди
— способны вести войну между народами Суши и народами Моря. Когда вражда
достигает своей высшей точки, военные действия захватывают все возможные
области, и война с обоих сторон разворачивается как на Суше, так и на Море. Ка-
ждая из сторон вынуждена преследовать противника вглубь враждебной стихии.
Когда осваивается и третья, воздушная стихия, конфликт переносится и на нее, а
война становится воздушной войной. Но изначальные субъекты конфликта не ут-
рачивают своего качества, поэтому мне представляется вполне разумным гово-
рить именно о противостоянии элемента Земли и элемента Моря. Когда плане-
тарно-историческое противостояние приближается к своему пику, обе стороны до
предела напрягают все свои материальные, душевные и духовные силы. Тогда
битва распространяется на все прилегающее к противоборствующим сторонам
пространства. И стихийное природное различие Суши и Моря в этом случае пре-
вращается в настоящую войну между этими элементами.
Вражда между людьми обладает особым напряжением, которое много-
кратно превосходит напряжение, характерное для враждебности в царстве приро-
ды. В человеке все аспекты природы трансцендируются, обретают трансцендент-
ное (или трансцендентальное, как угодно) измерение. Это дополнительное изме-
рение можно назвать также "духовным" и вспомнить Рембо, который сказал; "Le
combat spirituel est aussi brutal que la bataille des hommes"1'^. Как бы то ни было,
вражда между людьми может достичь невероятной степени. Эта высшая степень
вражды отчетливо проявляется в гражданских войнах, когда противник настолько
криминализируется, — морально, юридически и идеологически, — что фактиче-
ски ставится вне всех человеческих законов. В этом дает о себе знать какой-то
свойственный лишь человеку, сугубо сверхприродный элемент, трансцендентный
по отношению к его природному измерению; этот элемент порождает невероят-
ное напряжение и превращает природную полярность в конкретную историче-
скую диалектику.
Слово "диалектика" выражает здесь то особое качество (свойственное
лишь человечеству), которое кардинально отлично от всех природных форм по-
лярности. Слово "диалектика" указывает на структуру "вопрос-ответ", которая
только и может адекватно описать историческую ситуацию или историческое со-
бытие. Историческая ситуация может быть понята только как брошенный челове-
 282

ку вызов и его ответ на этот вызов. Каждое историческое действие есть ответ че-
ловека на вопрос, поставленный историей. Каждое человеческое слово — это от-
вет. Каждый ответ обретает смысл через вопрос, на который он призван отвечать:
для того, кто не знает вопроса, слово остается бессмысленным. А смысл вопроса,
в свою очередь, лежит в той конкретной ситуации, в которой он был поставлен.
Все это напоминает "логику вопрос-ответ" (Question-Answer Logic) Р.Дж.
Коллингвуда, и в самом деле, мы именно ее имеем в виду. Коллингвуд с помощью
мышления в терминах "вопрос-ответ" стремился определить специфический
смысл истории. Он сделал это с блистательной точностью, так как для него дан-
ное определение означало венец философского пути по преодолению собственно-
го внеисторического естественнонаучного позитивизма. Замысел Коллингвуда
был великолепен, но английский ученый был слишком глубоко затронут англий-
ским определением науки, свойственным XIX веку, чтобы cvметь преодолеть
психолого-индивидуалистическое толкование проблемы "вопрос-ответ". Только
этот фактор и может объяснить его болезненные, закомплексованные припадки
германофобии, которые изрядно подпортили его последнее произведение "The
New Leviathan""21. Но великая заслуга его "логики вопроса-ответа" остается без-
условной. Однако необходимо особо подчеркнуть, что вопрос здесь ставится не
отдельным человеком или группой людей, и уж совсем не произвольно взятым
историком, исследующим прошлое, но самой Историей, состоящей в своем каче-
ственном аспекте из вопросов и ответов. Вопрос — это само по себе историческое
событие, из которого произрастает через конкретный человеческий ответ сле-
дующее событие. Ровно в той степени, в какой люди принимают вызов и вопрос
истории и.в какой они стараются ответить на них своим отношением и своими
поступками, в той степени они демонстрируют свою способность на рискованное
участие в истории и, следовательно, подвергаются ее суду. Одним словом: они
переходят из природного состояния в историческое.
Арнольд Тойнби развил "логику вопроса-ответа" (question-answer logic) до
культурно-исторической концепции "структуры вызов-отзыв""31 (challenge-
response-structure). Концепцию "вопроса" Тойнби развил до понятия "вызова", а
концепцию "ответа" — до "отзыва". Это было важнейшим этапом в прояснении
сущностной характеристики исторического, так как здесь явственно различимо не
просто статично полярное, природное напряжение, — разбиравшееся неистори-
ческими индивидуально-психологическими естественнонаучными школами
мысли, — но напряжение, понятое диалектически. Тойнби вычленяет на основа-
нии своего метода более двадцати культур или высших цивилизаций, каждая из
которых основана на конкретном историческом ответе, отзыве людей на постав-
ленный историей вопрос, брошенный ею вызов. К примеру, в случае Египта вызов
заключался в природной специфике долины Нила, в привязанности к реке и в по-
стоянной угрозе вражеских нашествий. Освоение и организация пространства до-
лины Нила, защита от внешних, варварских влияний и основанная на этом еги-
петская цивилизация с ее культами богов, династиями, пирамидами и священным
искусством — все это было конкретным ответом на брошенный вызов.
Методология познания приобрела от такого подхода чрезвычайно много,
так как отныне стало возможным изучать диалектическую структуру всякой ис-
торической ситуации. Но и сам Тойнби не смог избежать характерного заблужде-
ния, значительно повредившего его концепции. Когда он начинает описывать ме-
ханизм взаимодействия между собой выделенных им двадцати цивилизаций или
 283

культур, в его анализе пропадает самая существенная сторона исторического,

структура самой истории — уникальная одноразовость каждой конкретной ситуа-
ции и ее разрешения. Не существует никаких всеобщих законов мировой истории.
Эта абстрактная попытка подчинить живую историю сухим закономерностям или
статистической вероятности внутри узко функциональной системы в корне не-
верна.
В реальности мы имеем дело лишь с одноразовыми конкретными ситуа-
циями. И конкретная ситуация собственно нашей эпохи определяется тем, что в
ней противостояние Востока и Запада приобрело характер планетарного дуализ-
ма, планетарной вражды. Когда мы пытаемся выяснить природу диалектического
напряжения, порождаемого этим дуализмом, мы не стремимся вывести всеобщий
закон или статистическую вероятность, не говоря уже о построении какой-то сис-
темы. Когда мы употребляем слово "диалектика", "диалектическое", мы подверга-
емся риску быть неверно понятыми и причисленными к узко гегелевской школе.
Это не совсем так. Историческая диалектика Гегеля, на самом деле, дает возмож-
ность осмыслить одноразовость и уникальность исторического события, что вид-
но хотя бы из фразы Гегеля о том, что очеловечивание Сына Божьего есть цен-
тральное событие всей человеческой истории. Из этого явствует, что история для
Гегеля была не просто цепью объективных закономерностей, но обладала и субъ-
ективным измерением активного соучастия. Но во всеобщей гегелевской система-
тизации часто теряется историческая уникальность, и конкретное историческое
событие растворяется в одномерном мыслительном процессе. Этого замечания
достаточно для того, чтобы прояснить наше понимание термина "диалектика" и
предупредить автоматическое зачисления в гегельянцы, что весьма свойственно
для "технического", автоматического образа мысли наших современников.
Помимо неверного понимания сущности исторической диалектики, харак-
терной для гегельянства в целом, следует также опасаться типичной для XIX сто-
летия мании к формулировке закономерностей и открытию законов. Этой болез-
ни подверглись практически все западные социологи и историки — кроме Алек-
сиса де Токвиля. Потребность выводить из каждой конкретной исторической си-
туации всеобщии закон развития покрыла научные открытия даже самых прозор-
ливых мыслителей прошлого столетия почти непроницаемой печеной туманных
обобщений.
Возведение конкретно-исторического акта к какому-то общечеловеческому
закону было ^ой платой, которой XIX век компенсировал свой научно-
естественный позитивизм. Ученые просто не могли представить себе какую-то
тетину вне всеобщей, точно высчитываемой и измеряемой функциональной (за-
кономерности. Так Огюст Конт — историк современности, наделенный гениаль-
ной интуицией, — правильно определил сущность своей эпохи, представив ее ре-
зультатом развития, состоящего из трех этапов: от богословия через метафизику к
позитивизму. Это было совершенно верное замечание, точно определяющее од-
норазовый, осуществленный в трех моментах шаг, который совершила западная
мысль с XIII по XIX век. Но позитивист Огюст Конт смог сам поверить в истин-
ность сформулированного им принципа только после того, как заявил, что закон
трех стадий распространяется на все человечество и на всю его историю. Карл
Маркс, в свою очередь, поставил очень точный диагноз тому положению дел, ко-
торое было характерно для второго этапа индустриальной революции в середине
XIX века в Средней и Восточной Европе: но беда в том, что он возвел свои сооб-
 284

ражения в универсальную всемирно историческую доктрину и провозгласил уп-

рошенный тезис о "классовой борьбе", когда как на самом деле речь шла всего
лишь о конкретном моменте техноиндустриальной революции связанном с изо-
бретением железных дорог, телеграфа и паровой машины. Уже в ХХ веке Освальд
Шпенглер значительно ограничил значение своего открытия — относительно
глубинных исторических параллелей между настоящей эпохой и эпохой римской
гражданской войны и периодом цезарей — тем, что составил на этом основании
всеобщую теорию культурных кругов, а следовательно, убил сугубо историче-
ский нерв всей своей работы.
Индустриализация и техническое развитие являются сегодня судьбой на-
шей земли. Итак, постараемся определить одноразовый исторический вопрос, ве-
ликий вызов и конкретный ответ, порожденные индустриально-технической ре-
волюцией прошлого столетия. Отбросим при этом все поверхностные заключе-
ния, вовлекающие нас в рискованные системы причинно-следственной обуслов-
ленности. Мы вычленили из общего понятия напряженности сугубо диалектиче-
скую напряженность, отличную от полярно-статической. Но эта концепция диа-
лектической напряженности не должна пониматься как банальный продукт ге-
гельянства, естественнонаучных воззрений или нормативистских конструкций.
Формула Тойнби относительно "вызова-отзыва" также должна использоваться
лишь в качестве инструмента, так как нам надо, в первую очередь, верно понять
сугубо одноразовую актуальную истину сегодняшнего планетарного дуализма
Востока и Запада.
Здесь нам поможет текст Арнольда Тойнби 1953 года с выразительным на-
званием: "The World and the West" ("Мир и Запад")"41 Это произведение спрово-
цировало ожесточенную критику и полемику, которую мы предпочитаем обойти
молчанием, так как нас интересует здесь лишь противостояние Земли и Суши.
Тойнби говорит о нашей эпохе, выделяя в ней как отдельную категорию Запад,
противопоставленный всему остальному миру.
Запад представляется ему агрессором, который в течение четырех с поло-
виной столетий осуществлял экспансию своей индустриально-технической мощи
на Восток в четырех основных направлениях: Россия, исламский мир, Индия и
Восточная Азия. Для Тойнби представляется очень важным, что эта агрессия
осуществлялась через освободившуюся от норм христианской традиции технику
(entfesselte Technik). Тот факт, что сегодняшний Восток сам начал широко ис-
пользовать технику, означает для Тойнби начало его активной самозащиты перед
лицом Запада. Правда, в XVII веке иезуиты сделали попытку проповедовать хри-
стианскую религию индусам и китайцам не как религию Запада, но как религию
универсальную, относящуюся равным образом ко всем людям. Тойнби считает,
что эта попытка, к несчастью, провалилась из-за догматических разногласий меж-
ду различными католическими миссиями и централизованной проповеднической
сетью иезуитов. Смысл Октябрьской коммунистической революции, согласно
Тойнби, состоит в том, что Восток стал вооружаться освобожденной от христиан-
ской религии европейской техникой. Эту технику Тойнби называет "куском евро-
пейской культуры, отколовшимся от нее к концу XVI века". Заметим эту важней-
шую, абсолютно точную формулировку.
Выясним теперь в свете "логики вопрос-ответ", что было тем вызовом и
тем отзывом, которые исторически проявились в нашу эпоху через индустриаль-
но-технический рывок.
 285

Из чего происходит индустриальная революция? Ответом на какой вопрос

она является? Каковы ее истоки и ее родина, ее начало и ее мотивация? Она про-
исходит с острова Англия и датируется XVIII веком. Повторим всем известные
даты— 1735 (первая коксовая печь), 1740 (первая литая сталь), 1768 (первая паро-
вая машина), 1769 (первая современная фабрика в Нотингэме), 1770 (первый пря-
дильный станок), 1786 (первый механический ткацкий станок), 1825 (первый па-
ровоз). Великая промышленная революция происходит с острова Англия, ставше-
го начиная с XIX столетия главной промышленной страной мира. Этот историче-
ский феномен, который мы постоянно должны иметь в виду, заметил уже первый
немецкий социолог Лоренц фон Штайн в 1842 году.
Он писал по этому поводу:
"Удивительным образом и совершенно неожиданно, в то же самое время,
когда во Франции распространяются идеи свободы и равенства, в Англии появ-
ляются первые машины. Вместе с ними открывается совершенно новая эпоха для
всего мира в вопросах благосостояния, производства, потребления и торговли.
Машины стали подлинно- революционной силой в материальном мире, и из этого
подчиненного ими материального мира они начали распространять свое могуще-
ство вглубь, во все сферы мира духовного."
"Удивительным, образом и совершенно неожиданно" причем именно "в
Англии"'. В этих словах слышится жадное к познанию удивление молодого нем-
ца, который начинает осознавать историческую ситуацию своего народа и в Па-
риже Луи Филиппа понимает, что политическая революция, расползающаяся на-
чиная с 1789 года по всему европейскому континенту, есть лишь бледный идеоло-
гический эпифеномен по сравнению с индустриальной революцией, распростра-
няющейся из Англии и представляющей собой подлинно революционную силу.
Так родилась только что приведенная нами замечательная фраза из главы под
значительным названием "Пролетариат". В этом же тексте впервые в европей-
скую дискуссию вводится научное осмысление проблемы фундаментального раз-
личия между рабочей силой и собственностью.
Итак, индустриальная революция происходит из Англии XVIII столетия.
Какова была историческая ситуация на этом острове в то время? Англия была
островом, отделившимся начиная с XVI века от европейского континента и сде-
лавшим первые шаги к чисто морскому существованию. Это, с исторической точ-
ки зрения, является для нас самым существенным. Все остальное — лишь над-
стройка, суперструктура. Какое бы внешнее событие мы ни выбрали в качестве
окончательного шага к чисто морскому существованию, — захват Ямайки Кром-
велем в 1655 году, окончательное изгнание Стюартов в 1688 году или европей-
ский мир в Утрехте в 1713 году, — главным является следующее: один европей-
ский народ начиная с определенного момента перестал считать остров, на кото-
ром он жил, частью несколько удаленной европейской Суши и осознал его как
базу для чисто морского существования и для морского господства над мировым
океаном. Начиная с XVI века Англия вступила в эпоху великих географических
открытий и принялась отвоевывать колонии у Португалии, Испании Франции и
Голландии. Она победила всех своих европейских соперников не в силу мораль-
ного или силового превосходства, но лишь исключительно из-за того, что сделала
решительный и бесповоротный шаг от твердой Суши к открытому Морю, и в та-
кой ситуации отвоевывание сухопутных колоний обеспечивалось контролем над
морскими пространствами.
 286

Это был одноразовый, неповторимый, исторический ответ на столь же од-

норазовый, неповторимый исторический вызов, на великий вызов века европей-
ских географических открытий. Впервые в известной нам истории человечества
возник вызов, относящийся не только к конкретным рекам, берегам или внутри-
материковым морям: впервые он имел планетарный, глобальный характер. Боль-
шинство европейских народов осознали этот вызов в континентальных, сухопут-
ных терминах. Испанцы создали свою гигантскую заокеанскую империю: при
этом она оставалась сущностно сухопутной и строилась на обширных материко-
вых массах. Русские оторвались от Москвы и завоевали гигантскую страну — Си-
бирь. Португальцам, несмотря на их удивительные достижения в мореплавании,
также не удалось перейти к чисто морскому существованию. Даже героический
эпос эпохи португальских открытий, "Лузиады" Комоенса, говорят об Индийском
океане по сути почти так же, как Эней Виргилия говорит о Средиземном море.
Голландцы первыми пустились в глобальные морские авантюры и долго остава-
лись в авангарде. Но база была слишком слабой, укоренность в политике сухо-
путных держав слишком глубокой, и после заключения мира в Утрехте в 1713 го-
ду Голландия окончательно была привязана к Суше. Французы вступили в двух-
сотлетнюю войну с Англией и, в конце концов, проиграли ее. Англию континент
особенно не беспокоил (the least hampered by the continent), и она окончательно и
успешно перешла к чисто морскому существованию. Это создало непосредствен-
ные предпосылки для индустриальной революции.
Бывший некогда европейским остров отбросил традиционную, сухопут-
ную картину мира и начал последовательно рассматривать мир с позиции Моря.
Суша как естественное жизненное пространство человека превратилось в нечто
иное, в берег, простирающийся вглубь континентальных просторов, в backland.
Еще в XV веке во времена Орлеанской девы английские рыцари, подобно рыца-
рям других стран, в честном бою добывали себе трофеи. Вплоть до XVI столетия
англичане были овцеводами, продававшими шерсть во Фландрию, где из нее де-
лали ткани. И этот народ превратился в нацию "ценителей морей" и основал не
только морскую, но океаническую, мировую империю. Остров перестал быть от-
дельно расположенным фрагментом Суши и превратился в Корабль, лежащий на
якоре вблизи континента. На место старого, сухопутного Номоса Земли вступил
новый Номос, включающий в свою структуру освоенные пространства открытого
Моря, но при этом отрывающий открытое море от континентальной массы и про-
тивопоставляющий пространство Моря пространству Суши, чтобы создать равно-
весие с помощью контроля над Сушей со стороны Моря. <…>
 287

Раздел 4.

ТЕХНОЛОГИИ РАБОТЫ С КОНФЛИКТАМИ

Глава 18. Мониторинг предконфликтной ситуации. Предупреж-

дение и профилактика конфликтов

49. В.Зартман. Превентивная дипломатия

Превентивная дипломатия начинается у себя дома, независимо от того,
имеем ли мы дело с разделившимися, распадающимися или соседствующими го-
сударствами, касаемся ли взаимоотношений в области коммерции, безопасности
или окружающей среды, независимо от этого, предвидение и предотвращение
конфликта путем переговоров, а не рассмотрение его с жестких и заранее задан-
ных позиций, является полезным политическим выбором. Он подразумевает за-
мену подхода, предполагающего завоевание других (или преобладание над дру-
гими), подходом, ориентированным на ''завоевание'' сторонами друг друга путем
убеждения. Он призывает смотреть в будущее, что предполагает хорошо обосно-
ванные расчеты и преобразование конфликта в терминах, предусматривающих
позитивную формулу для выработки сторонами соглашения. Сотрудничество,
расчеты, переформулирование (в данном случае у автора речь идет о позициях -
Перев.) – вот три основных элемента превентивной дипломатии. Иногда обсужде-
ние данного вопроса на этом и заканчивается. Когда стороны движимы (и это
главное!) перспективой будущего примирения, а не конфронтацией по отноше-
нию друг к другу, остальное – это детали и тактика. Действительно, многие из
анализов спорных вопросов в различных сферах— уже разделившихся и распа-
дающихся государств, в области территориальных и пограничных споров, межэт-
нических переговоров и разногласий по сотрудничеству, глобальных разногласий
в области окружающей среды – акцентируют внимание именно на этих элементах
как ключевых для успешного ведения превентивной дипломатии. Это заключение
касается именно этих общих элементов, присущих практике и пониманию мента-
литета превентивной дипломатии, и которые выведены из отличных друг от друга
областей анализа.
Политика превентивной дипломатии—это не просто идеологический вы-
бор. Она не зависит просто от ''веры'' какой-либо стороны в мирные взаимоотно-
шения, в возможность избежать политической катастрофы…или от каких-либо
других идеалистических представлений. Эта политика для реалистов, которая де-
лается ради эффективности и результативности. Стороны обнаруживают, что они
могут увеличить шансы в деле достижения своих целей при меньших затратах,
превращая своих оппонентов в своих союзников и соратников. Это подразумева-
ет, как при любых переговорах, ''покупку'' сотрудничества с другой стороной,
причем обязательно с учетом своих целей. Но при этом надо обязательно смот-
реть вперед и делать акцент не на приостановление старого или настоящего кон-
фликта, а на возможности избежать будущих конфликтов. Это не подразумевает
отречение от целей, которые явились предметом конфликта, а скорее предусмат-
ривает пересмотр, сокращение или расширение своих целей, по крайней мере, до
 288

тех пор пока они укладываются в те же рамки и достижимы в сотрудничестве с

другой стороной. Выбор делается под натиском осознания будущих затрат в
сравнении с настоящими и настоящих возможностей решения проблемы в срав-
нении с будущими
Требования превентивных действий выходят за рамки раннего предупреж-
дения и перерастают в своевременное понимание проблемы, предшествующее
предупреждению. Стороны просчитывают, что, если не предпринять сейчас дей-
ствий, заплатив при этом какую-то цену, то будущие затраты окажутся значи-
тельно выше и сами будущие действия окажутся значительно более трудными.
Они полагают, что есть больше шансов достичь большую часть своих целей сей-
час, чем потом (а промедление, в свою очередь, увеличит будущие затраты)… Ес-
ли только что-нибудь не будет сделано сейчас, то положение вещей ухудшится
вдвойне—и не только в смысле затрат, но также в смысле возможности вообще
чего-либо достичь. Надо подчеркнуть: это не простой расчет, как правило, при-
сутствующий на переговорах, когда сравниваются альтернативные результаты,
возможные на текущий момент....
Такие расчеты на будущее не являются типичными и для политической
практики. Соображения рационального расчета достаточно популярны и являют-
ся обычной базой для принятия решений. Упреждающее принятие решений с це-
лью избежать будущих потерь отличает искусное ведение государственных дел от
простого ''присмотра'' за своими запасами и от ''тушения пожаров''. И все же
именно в этом заключается "нормальная дипломатия". Превентивная дипломатия
ассоциируется с таким понятием, как дальновидность, при этом подчеркивается
тот факт, что ее успех зависит от распознавания факторов неопределенности в бу-
дущем, которые, в случае, если политика будет успешной, никогда не материали-
зуются…Именно потребность действовать против факторов неопределенности
делает превентивную дипломатию незаурядной. Даже тогда, когда одна сторона
принимает установки превентивной дипломатии, она обычно должна ''превзойти''
различные расчеты другой стороны или других сторон, вовлеченных в конфликт.
Если же ни одна из сторон не мыслит в терминах превентивной дипломатии, то
нужна третья сторона для того, чтобы создать новые понятия и расчеты.
Итак, действительно, превентивная дипломатия не начинается у себя дома,
но она заключается в потребности убедить своих как внутренних, так и зарубеж-
ных оппонентов в необходимости смотреть вперед. Если все же окажется, что
превентивная дипломатия будет заключаться не в том, как действовать, а как за-
ставить поступать другую сторону, то методы действия обеих будут фактически
идентичными. Главные аргументы, имеющиеся у первой или третьей стороны
(имеется в виду посредник – Перев.), с тем, чтобы убедить вторую сторону в не-
обходимости вступить в переговоры по превентивной дипломатии--это грозящие
ей потери от бездействия, перспективы положительного выхода из ситуации и по-
лучение от другой стороны согласия на участие в процессе примирения. Эти оп-
ределяющие черты переговоров в режиме превентивности являются также глав-
ными факторами для стимулирования ситуации, которая обладает целостностью и
преимуществами, но также имеет недостатки. Когда конфликтующие стороны
считают, что потери от бездействия пока как бы не ощущаются и вполне перено-
симы, а перспективы совместного достижения успеха проблематичны для сторон
или вообще равны нулю. Предложениям же примириться, по мнению сторон,
нельзя доверять или они являются признаком слабости, которым можно легко
 289

воспользоваться. Тогда еще нельзя садиться за стол переговоров в режиме пре-

вентивности, поскольку нет базы, которая могла бы сделать эту политику привле-
кательной.
Условия
В основе того, что превентивная дипломатия более предпочтительна, чем
конфронтация или позиция безразличия, лежат вполне объективные критерии эф-
фективности и результативности. И это не просто идеологический выбор или фи-
лософское пристрастие к либеральному, а не реалистическому подходу в между-
народных отношениях. Поскольку этот выбор делается людьми, здесь имеют ме-
сто субъективные оценки, что является вопросом понимания (если не философии)
в том, что касается способности соотносить возможные выгоды и затраты. Благо-
даря этому пониманию, объективная база превентивности включает реальные за-
траты и возможности, которые обеспечивают структурные условия для перегово-
ров. Их можно представить в виде шести условий, которые в плане их специфики
могут быть представлены по восходящей линии.
Самое основное требование—это проблема, которую надо решить. Пре-
вентивная дипломатия --это попытка решения проблемы, где потери от беспоряд-
ка, неэффективности и неуверенности препятствуют достижению целей, ради ко-
торых и заключаются соглашения. Хотя на первый взгляд это может показаться
банальным, важно признать, что превентивные усилия начинают оправдывать се-
бя в ответ на брошенный вызов: "В чем проблема?". Нависшие опасности – это
коллективное социальное зло, которое задевает некоторые аспекты безопасности
взаимодействующих сторон. Но стороны должны быть убеждены, что опасность
действительно нависла и их безопасность поставлена на карту. Иными словами,
нужно избегать феномена стороннего наблюдателя, борясь с той точкой зрения,
что это – чья-то проблема, которая разрешится сама собой. Проблема заключается
в неурегулированности отношений, которая дорого обходится сторонам, незави-
симо от того, является ли она следствием неопределенного статуса, вызывающего
пограничные или территориальные споры, нестабильности, присущей разделив-
шимся или разделяющимся государствам, или она является следствием раскола
из-за стремительного соперничества в торговле или других отношениях.
Вторым компонентом является то, что и нужно предотвратить, т.е.
ухудшающаяся ситуация, влекущая за собой еще большие издержки. Необходимо,
чтобы проблема рассматривалась как нечто, что можно предотвратить, а не как
проблема, с которой ничего нельзя сделать. И, если проблема будет понята как
потенциальная возможность, элемент превентивности должен появиться как не-
сомненный факт. Чем яснее то обстоятельство, что ситуация ухудшается, тем
нужнее работа в плане предупреждения, но эта ясность несет на себе печать субъ-
ективности, допускающей много оттенков ''серого цвета''. Именно этот факт дела-
ет превентивную дипломатию такой редкой и трудной вещью: к тому времени,
когда ход событий уже необратим, часто бывает слишком поздно для того, чтобы
принять превентивные меры.
Понимание ухудшения ситуации и возможности ее предотвращения не
представляли трудностей для дипломатов, которые занимались вопросами гло-
бальной безопасности, которая оказывалась под угрозой из-за гонки ядерных воо-
ружений. Они видели возможность выхода этого соперничества в данной области
из-под контроля и работали на достижение предсказуемости, стабильности и про-
зрачности взаимоотношений. В других областях это понимание носило менее
 290

четкий характер, лишь с некоторыми элементами осознания того, что ситуация

ухудшается. Это и явилось толчком к превентивным переговорам, в других же
ситуациях понимание оказывалось слишком запоздалым, когда ход вещей приоб-
ретал необратимый характер.
Так, в некоторых странах пограничные конфликты были упреждены де-
маркацией, в то время как бездействие других приводило к войне. В других стра-
нах этнические разногласия удалось уладить до того, как они стали необратимы-
ми. Опыт третьих показал, что эти разногласия можно устранить только тогда,
когда за их улаживание берутся сами недовольные стороны. А когда насилие уг-
рожает сорвать переговоры, направленные на то, чтобы положить конец этниче-
ским беспорядкам, решающим фактором в продолжении переговоров являлась
установка на то, чтобы избежать самого худшего результата. Разделенная Герма-
ния смогла избежать угрозы войны путем принуждения и последующего объеди-
нения, в противоположность опыту Йемена, где при первоначальном разделении
и последующем объединении страны не удалось избежать войны. В опыте же Ко-
реи имели место как принуждение, так и война <...>. Вообще же в каждом кон-
кретном случае разницу между проблемами, которые удалось предотвратить, и
наоборот, следует искать контексте развития событий, как, впрочем, и в правиль-
ных ответных политических шагах сторон.
Третьим объективным элементом является возможность распределения
затрат. Если сторонам суждено предпринимать попытки по предотвращению
возможных катаклизмов, то им надо быть уверенными в том, что другие тоже бу-
дут нести груз этих усилий. Превентивная дипломатия всегда предполагает не-
сколько сторон, будь то стороны, непосредственно вовлеченные в конфликт, или
третья сторона, призванная стать между враждующими сторонами. Превентивная
дипломатия всегда влечет за собой затраты, направленные на предотвращение
наихудших вариантов развития событий. И именно затраты от предпринимаемых
действий, а не от катастрофы, которую удается избежать, в первую очередь при-
нимаются во внимание дипломатами при их подсчетах. Поэтому конфликтующие
стороны должны осознать необходимость распределения текущих затрат с тем,
чтобы снизить их для каждой стороны в отдельности, а также избежать будущих
затрат для всех.
Так, политика демаркации и автономизации накладывает ограничения на
участников конфликта и взаимоотношения властей по обе стороны границы. По-
пытки объединения разделившихся государств являются при этом не уступками, а
принятием на себя обязательств: как политических, так и экономических. В нор-
мальных отношениях сотрудничества конфликты можно предотвратить, когда за-
траты распределяются равномерно. Большая часть разногласий по поводу превен-
тивных мер в области охраны окружающей среды от глобальных природных ката-
строф сконцентрировалось на том, как можно в равной мере распределить затра-
ты сторон, без чего превентивные меры не могли бы найти поддержку. То же са-
мое касается глобальных катастроф в области безопасности <…>.
Четвертое условие –это возможность получения новых преимуществ по-
средством превентивности. Доказано, что во многих случаях упреждение затрат
недостаточно. Чтобы мотивировать превентивные переговоры должен быть в на-
личии альтернативный преимущественный фактор, т.е. возможность извлечь вы-
году из результата, который следует за превентивными мерами. Превентивная
дипломатия может привести к процветанию, а не просто помочь избежать затрат.
 291

Такие выгоды требуют действия, хотя, как указывает теория перспектив, они
должны обладать более высоким уровнем определенности, чем просто защита от
возможных потерь <…>
Изменение ставок (расстановки сил) подталкивает к превентивным дейст-
виям, когда стороны видят удобный случай для плодотворного сотрудничества
вместо приводящего к нулевому результату конфликта. Так, осознание того фак-
та, что озоновый слой находится под угрозой и необходимы меры для ее устране-
ния, значительно обострилось, когда химические компании увидели возможность
продавать заменители химикатов. До этого же они рассматривали превентивные
меры как угрозу своим объемом продаж. Разделенные государства объединились,
когда действующие лидеры, как, например, в Йемене или альтернативные, как в
Германии, увидели в объединении возможность более благоприятного будущего.
Они увидели возможность не просто прыгнуть с тонущего корабля, а взойти на
борт более способного к плаванию корабля. Затяжные пограничные конфликты
урегулируются не тогда, когда взрывоопасность ситуации становится очевидной
для сторон, а когда открываются новые возможности – такие, как, например, но-
вые месторождения или просто развитие в регионе и когда обнаруживается, что
их эксплуатация невозможна, пока над сторонами нависает неразрешенный кон-
фликт.
Пятое условие—это исходящее изнутри давление. Внутренняя база для
превентивной дипломатии имеет место как при возникновении угрозы, так и при
ответных действиях. К этому процессу должна подключиться общественность
или даже предвосхитить официальное признание предстоящих затрат и поддер-
жать текущие затраты с целью предотвратить возможный конфликт. Если обще-
ственность не убеждена, что опасность приобрела угрожающие размеры, она не
будет предпринимать усилия для ее предотвращения. Существует целый ряд кос-
венных предпосылок этого понимания. Оказывающая давление общественность
должна быть убеждена в том, что в самóй опасности заложена предпосылка к ее
устранению и что причина и следствие этой угрозы – не чья-то вообще, а их про-
блема.
Как правило, идущая изнутри реакция исходит не от общественности в
широком смысле слова, а от весьма "разношерстной" публики, состоящей из
идеологически мотивирующих свое поведение, обладающих самосознанием
групп, а также групп, заинтересованных в получении прибыли. При этом послед-
ние особенно чувствительны к возможности извлечения выгоды из превентивного
решения проблемы. Какими бы странными партнерами ни казались эти группы,
поддержка обеих необходима, чтобы достойно встретить будущее. Их ''брак'' ук-
репляется, когда ухудшающаяся ситуация и вытекающая из нее необходимость в
распределении затрат, имеют предпосылки, выходящие далеко за рамки конкрет-
ного случая, и когда требуется предпринять меры обобщенного характера…
Потребность в общественной поддержке также имеет отношение к составу
руководящей группы. Проведенные исследования подчеркивают (при любом виде
урегулирования конфликтов) потребность в "центристских умеренных коалици-
ях", широко опирающихся на различные заинтересованные группы, которые от-
крыты для различных точек зрения и подсчетов, имеющих место при превентив-
ных действиях и убежденных в необходимости сдерживания жестких политиков,
которые могли бы использовать конфронтацию в целях укрепления своих пози-
ций. При многих типах угрозы (опасности) дополнительный мотив к превентив-
 292

ным действиям заключается в том, чтобы не дать экстремистам повода, который

они могли бы использовать для отвлечения внимания во внутренней политике.
Вместо того, чтобы оставлять представления и осознание на субъективном уров-
не, коалиции внутренней поддержки ставят превентивную дипломатию на более
объективный уровень политики взаимоотношений элитных групп. Поляризован-
ные экстремистские группы начинают войну или устанавливают, наконец, мир, но
они редко предпринимают в политике дальновидные шаги.
Эти элементы поддержки со стороны общественности и элитных групп
очевидны в опыте решения различных спорных вопросов. Поддержка обществен-
ности явилась самым существенным фактором, который направлял многие пере-
говоры с целью предотвращения катастроф как в области безопасности, так и ок-
ружающей среде; …иногда эта поддержка шла даже впереди официальных шагов.
На лидеров, пытающихся достичь долгосрочных перемирий в своих спорах
по территориальным вопросам и вопросам суверенитета, а также третьи стороны,
пытающиеся вмешаться в споры о суверенитете, часто набрасывалась узда, когда
они заходили слишком далеко по сравнению с общественностью, которая их до
этого поддерживала. Существование умеренной центристской коалиции явилось
существенным показателем в часто встречающихся спорных ситуациях по вопро-
сам суверенитета, таких, например, как распад государства или его объединение,
этнические или территориальные конфликты. Для большей уверенности лидеры,
вовлеченные в превентивные демарши, должны притягивать к себе поддержку со
стороны общественности и руководства, но, как непременное условие этого, в не-
котором смысле их должна подталкивать растущая потребность к действию.
Последним условием является гальванизирующее событие, (неважно: по-
ложительное или отрицательное), которое работает на улучшение других, более
широких, объективных элементов. Гальванизирующие события великолепно мо-
билизуют разум, рассматривая затраты и проблемы с точки зрения будущего и
укрепляя поддержку действий лидеров со стороны общественности. Иногда они,
рискуя, подходят слишком близко к самому кризису, который уже слишком позд-
но предотвращать. Если проблемой не заниматься, то пограничные или этниче-
ские инциденты, жестокие столкновения между распадающимися или уже рас-
павшимися государствами, балансирующая на грани глобальная безопасность или
природная катастрофа являются последним предупреждением затянувшимся
конфликтам, последним криком, который должен привлечь внимание, пока си-
туация не стала необратимой. В подтверждение научным свидетельствам, вот-вот
готовые произойти несчастные случаи, сигналы опасности (такие, например, как
неожиданные неурожаи или рискованные несанкционированные столкновения), а
также предупредительные декларации могут стать толчком к раннему осознанию,
необходимому для того, чтобы начать подниматься вверх по лестнице превентив-
ных действий. <…>
Процессы
При учете этих шести структурных условий, соответствующие процессы
могут быть использованы первой или третьей стороной для того, чтобы способст-
вовать превентивным переговорам. Эти процессы призваны изменить как точки
зрения, так и расстановку сил для того, чтобы выработать раннее осознание необ-
ходимости предотвращения нависших угроз и альтернативных возможностей, вы-
текающих из эффективных превентивных мер. В уже рассмотренных нами облас-
тях спорных взаимоотношений намечается шесть последовательных шагов.
 293

Основной шаг—это выработка раннего осознания проблемы. Этот термин

используется в качестве более значимой альтернативы термину раннее предупре-
ждение, который стал довольно популярным, но вводящим в заблуждение
''дорожным знаком'' на пути в превентивности… Раннее предупреждение означа-
ет, что вы смотрите (наблюдаете) любую область спорных взаимоотношений, где
можно применить превентивные меры… Проблема заключается не в нехватке
своевременных индикаторов, а в недостатке умения смотреть, в отсутствии поли-
тической культуры, которая благоприятствовала бы упреждающему анализу и
решению проблемы. Таким образом, раннее осознание означает комбинацию спо-
собности "смотреть" и "видеть", возможность смотреть далеко вперед на отдален-
ные проблемы и умение идентифицировать уже имеющиеся предупредительные
сигналы. Раннее осознание также предполагает аналитическое понимание воз-
можности превентивных действий; понимание того, что проблема не только ус-
ложняется, но и с ней можно что-то сделать. Как и в любых переговорах, началом
любых действий является диагноз…
В конце концов осознание и превентивность могут быть вопросом культу-
ры; некоторые общества более склонны смотреть в будущее и более открыты по-
ниманию того, что что-то можно сейчас предпринять. Скажем, американское об-
щество разрывается между двумя этими пониманиями, но больше готово смот-
реть в будущее, нежели традиционные общества, представители которого воспи-
таны в духе фатализма. В народной культуре аксимы типа "Унция превентивных
мер стоит фунта лечебных", "Семь раз примерь—один раз отрежь", "Лучше в
безопасности, чем в горе", "Раньше предупредил—раньше вооружился", "Плани-
руй наперед"и др. соперничают с такими максимами, как "Не тревожь беду, пока
она не потревожит тебя", "Не ищи приключений", "Не буди спящую собаку" или
недавно появившейся: "Не чини, пока не сломалось". (Заметьте, что в этом списке
первые три максимы происходят из фаталистских и традиционалистских концеп-
ций в американской культуре, негритянских spirituals и иудаистских традиций).
Возможно, именно эта амбивалентность, присущая большинству основных выра-
жений о трудностях жизни людей, на которые и наталкиваются превентивные
действия.
Другим шагом является устранение или, по крайней мере, уменьшение не-
решительности. Осознанию способствует переход от уверенности, что опасности
нет к неуверенности; решения, вытекающие из превентивных переговоров, долж-
ны преобразовать эту неуверенность обратно в уверенность; в понимание того,
что опасности нет, но при новых (созданных превентивными действиями) услови-
ях. Первый сдвиг (переход) осуществляется с помощью информации о настоящей
и надвигающейся ситуации, а также с помощью анализа опасностей, внутренне
присущих ей. Второй переход происходит с помощью соответствующих мер, что-
бы распознать суть конфликта, устраняя его причины, смягчая его последствия,
ограничивая возможности несчастных случаев и мотивированных инцидентов,
заменяя опасную динамику более благоприятной. Необходимость сократить по-
зиции неуверенности подчеркивает важность установления режимов, усиливаю-
щих предсказуемость за счет определенных правил.
Третьим шагом в превентивных действиях является переструктурирова-
ние проблемы таким образом, что имеющие к ней отношение могут увидеть сум-
марный положительный результат благодаря превентивным усилиям. Это означа-
ет устранение или смягчение дистрибутивного характера проблемы или же ее по-
 294

нимание и преобразование в интегративную (общую для сторон) проблему. Или

же, если проблема действительно изначально дистрибутивна, то это означает по-
иск приемлемого понятия справедливости для того, чтобы разумно распределить
результаты, вытекающие из превентивных переговоров. <…> Таким образом, пе-
реструктурирование является ключом к продолжающемуся процессу и естествен-
ному продолжению первого шага, заключающегося в осознании возможностей
решения проблемы. Оно также является ключом к созданию атмосферы, которая,
в свою очередь, лежит в основе последующих усилий и постоянно поддерживает
надежду на мирное и плодотворное решение проблемы.
В то же самое время, в качестве четвертого шага, первая и третья стороны
должны создать себе сторонников среди единомышленников (партнеров) по це-
лям, и должны поощрять внутреннюю поддержку, которая уже должна существо-
вать внутри их собственных политических линий действия. Это не должно быть
отдельным усилием, поскольку, как уже отмечалось, оно взаимозависимо и пере-
плетается с другими решениями, которые принимаются в ходе превентивных пе-
реговоров, если вопрос при этом оказывается довольно спорным. Это может даже
потребовать усилий держать на месте умеренную центристскую коалицию, созда-
вая благоприятные условия и адресуя свои обращения к группе поддержки в коа-
лиции и помогая изолировать экстремистские силы. Широкое использование ин-
формации внутри национальных границ также становится важным аспектом пре-
вентивной деятельности.
Пятый шаг предполагает создание привлекательного и сбалансированного
пакета (комплекса) возможностей с незначительными затратами по нескольким
измерениям. Как указывают объективные данные, сегодняшние затраты должны
быть меньше будущих затрат и должны быть при этом равномерно распределены.
В дополнение к этому должны иметь место возможности благоприятного реше-
ния, которые будут предварять и перевешивать сегодняшние и будущие затраты,
вызывая при этом поддержку лидирующих групп среди целых слоев обществен-
ности. Те же самые рассуждения распространяются и на контролирующие эле-
менты соглашения путем выработки санкций за невыполнение и поощрений за
исполнение его будущих положений. При распределении затрат и благоприятных
возможностей необходимо проводить различие между сторонниками и противни-
ками внутри затронутого конфликтом сообщества, так что "свободное плавание"
не будет поощряться, в то время как участие в равной степени будет поощряться.
Заключительным шагом является создание нужного (соответствующего)
режима, обеспечивающего процесс непрерывно продолжающегося предупрежде-
ния проблемы. Ведение дальновидной политики может стать способом заблаго-
временной борьбы с конфликтами, причем двумя способами: либо путем предви-
дения последствий какой-то особой ситуации, либо путем предвидения ситуаций
общего типа. Первый из них включает особые расчеты и особые решения, прини-
маемые для того, чтобы предотвратить возникновение и разрастание конкретного
конфликта. Второй подразумевает решения общего характера, а также механизмы
для устранения элементов неопределенности как при рациональных расчетах, так
и при принятии решений о создании режимов, призванных улаживать проблемы,
которые могут привести к конфликту и насилию. Каждый из них пытается заме-
нить проводимый в настоящее время опасный курс действий более благоприятной
альтернативой выхода из кризиса. <…>
Переговоры
 295

Множество конфликтов было предотвращено. Многие из них были

предотвращены именно благодаря переговорам по ряду спорных вопросов. Хо-
тя каждый спорный вопрос имеет свои собственные характеристики, есть
тем не менее и общие моменты, которые полезно рассмотреть.
В центре превентивных переговоров находится реструктуризация, из-
менение ставок, поскольку это сделать легче, нежели изменить точки зре-
ния. Изменение же ставок способствует изменению точек зрения. Ключом к
тому, чтобы склонить стороны к превентивному выходу из ситуации (либо
одной из сторон, находящейся в конфликте с другой, либо третьей стороны)
является умение заставить стороны пересмотреть свою точку зрения на то,
что именно вовлечено в конфликт. Это достигается посредством побочных
вознаграждений, изменением формулировок или уступок. Нельзя априори ука-
зать, какие из этих трех средств ''управления'' ставками предпочтительнее
или нужнее. <…>
Рассмотрение силы как дополнительной величины в сочетании с воз-
можными выходами из ситуации дает переговорщику возможность поду-
мать о способах того, как сделать альтернативы более или менее привлека-
тельными. Как привлекательные стимулы, так и последствия, показываю-
щие, как не надо поступать, освещаются как дополнения или альтернативы
либо для окончания, либо, соответственно, для продолжения конфликта.
Например, стороны понимают, что достигнутое совместными усилиями
процветание или экономическое развитие предпочтительнее пограничного,
территориального конфликта или конфликта по поводу раздела государства,
так же как и то, что продолжающийся прогресс в переговорах, направленных
на прекращение этнического конфликта, является альтернативой наихуд-
шему результату, возможному в случае эскалации этого конфликта. Во время
многих переговоров стороны часто ссорятся, жестикулируют или ведут себя
хуже того, для того, чтобы проверить альтернативу или угрожающе пома-
хать ею перед своим оппонентом… К сожалению, нельзя "размахивать" бла-
гоприятными альтернативами, по крайней мере, с одинаковой результатив-
ностью. Это походило бы на поддержку теории, согласно которой стороны
склонны избегать потерь, а не гарантировать достижение своих целей. Од-
нако, опыт решения спорных вопросов показывает, что стимулы намного
чаще подвергаются испытанию, но они требуют больше времени, чтобы это
дошло до осознания сторон. Стороны чаще обещаниями, а не угрозами, скло-
няются к сотрудничеству в целях избежания конфликтов, скажем, в случае
возникновения конфликтов в области охраны окружающей среды именно пер-
спектива новых выгод решает исход сотрудничества, чтобы предотвратить
наихудшее.
Регулирование ставками включает переформулирование позиций. Пере-
говоры в целях предотвращения конфликтов идут легче, когда имеющиеся в
настоящий момент элементы спора можно выразить в других терминах,
даже без привлечения новых элементов в качестве стимулов. Так, стороны
могут рассматривать предмет спора не как собственность, а как право поль-
зования чужим имуществом; могут рассматривать автономию региона как
альтернативу его выходу его из состава государства; предпочитают делать
взаимные уведомления о военных учениях, а не запрещают их. Тогда ставки
перестают быть остро дистрибутивными, приобретают в большей степе-
 296

ни мягкий характер, а возможности сторон становятся только интегра-

тивными. <.…>
Превентивные переговоры в своей основе обязательно включают изме-
нение точек зрения. Как уже отмечалось выше, стороны должны менять
точки зрения на свои взаимоотношения… Как бы объективно не менялись
ставки, до тех пор, пока у сторон не изменятся взгляды на их взаимоотно-
шения, конфликт будет продолжаться. Изменение точек зрения может
происходит либо в направлении того, как рассматриваются ставки, либо в
направлении того, как рассматривается другая или другие стороны. Это по-
разительно, как стороны, находящиеся в тисках жесточайшей демагогии по
поводу глобальных конфликтов в области безопасности, в конце концов, на-
чинают легче воспринимать друг друга, как потенциальных партнеров в пре-
дотвращении глобальных катастроф в области безопасности. <…>
И, наконец, процесс превентивной дипломатии обладает особой при-
родой в области тактики переговоров. По своей сути, превентивные перего-
воры являются процессом интеграции, при этом наравне с высоким мастер-
ством. Отсутствие же этих характеристик -- ключ к их провалу. В отличие
от других переговоров, превентивная дипломатия не реагирует на созревшую
проблему. По своей природе, она представляет собой шаги, предпринимаемые
еще до того, как проблема заявит о себе. В результате этого, при отсутст-
вии остроты ситуации, она должна создавать свою собственную мотива-
цию. Она должна выстраивать диспозицию, предполагающую учет двух фак-
торов: push factor раннего осознания и pull factor’будущих завоеваний (приоб-
ретений). Оба фактора трудно достижимы, что само по себе объясняет ред-
кие случаи достижения положительных результатов. Раннее осознание тре-
бует чувствительности к предупреждению и готовности действовать… Но
укрощения бури и перераспределения будущих затрат недостаточно. Средст-
ва, призванные выполнить это, должны вместе с собой нести возможность
просчитать настоящие и будущие затраты. Труднее всего делать уступки на
будущее в условиях неуверенности, что заставляет превентивную диплома-
тию зависеть от условия раннего предупреждения, если она должна подстег-
нуть стороны к действиям, направленным на то, чтобы избежать будущих
потерь.

50. К. Левин. Действенное исследование и проблемы меньшинств

За последние полтора года мне не раз приходилось вступать в контакт с
самыми разнообразными организациями, институтами и частными лицами, кото-
рые обращались за помощью в сфере групповых отношений. Среди них были
представители общин, образовательных систем, отдельных школ, самые разнооб-
разные по специфике и задачам организации, созданные меньшинствами; среди
них были представители профсоюзов и администраций, департаментов нацио-
нального правительства и правительств штатов, и многие другие.
В результате этих контактов выявились два важных факта: люди демонст-
рируют свою добрую волю, они действительно готовы взвалить на себя решение
проблем и приложить к этому максимум усилий. Если бы эта добрая воля могла
трансформироваться в организованное эффективное действие, межгрупповые от-
ношения в Соединенных Штатах могли бы быть почти безоблачными. Но
 297

именно здесь и кроется сложность. Эти заинтересованные люди чувствуют себя

затерянными в тумане, и им не удается найти ответ на три вопроса: 1) какова
имеющаяся ситуация; 2) какие опасности существуют в ней; 3) и самое главное:
что мы должны делать? Мы проводили опрос среди тех, кто занимается про-
блемами межгрупповых отношений в штате Коннектикут.
Мы хотели выяснить их модель понимания ситуации, направление их дей-
ствий и те барьеры, с которыми им приходится сталкиваться. Довольно большое
количество людей, кому по роду деятельности приходится заниматься улучшени-
ем межгрупповых отношений, заявили, что, возможно, самая большая трудность
их работы заключается в отсутствии у них достаточно четкого представления о
том, что должно быть сделано. Тогда каким же образом мы сможем справиться с
экономической и социальной дискриминацией, если мы рассуждаем не в терми-
нах общих закономерностей, а с точки зрения того, как живется обитателям глав-
ной улицы и окраин, из которых состоит маленький или большой город, в кото-
ром этому работнику приходится выполнять свою работу?
Такая неопределенность объясняется, в частности, тем, что не существует
определенных стандартов, посредством которых можно было бы оценить имею-
щийся прогресс. Когда такой социальный работник, возвращаясь с добровольной
встречи, которую он помог организовать, думает о тех волнующих речах, что ему
пришлось выслушать, о впечатляющем оформлении сцены, о хорошем качестве
пищи во время мероприятия, — он не может справиться с приподнятым на-
строением, вызванным общей атмосферой и хвалебными речами окружающих
его друзей. И тем не менее, несколько дней спустя, когда ему становится известно
об очередном случае дискриминации, он нередко задумывается о том, не было
ли все происходящее лишь пусканием пыли в глаза и был ли он прав, принимая
поздравления друзей за мерило прогресса в своей работе.
Это отсутствие объективных стандартов достижения прогресса приводит к
двум следствиям.
1. Оно мешает людям, занятым в сфере межгрупповых отношений, испы-
тывать совершенно законное удовлетворение от работы, основанное на оценке
реальных результатов. При подобных обстоятельствах удовлетворенность либо
неудовлетворенность своими собственными действиями начинает зависеть пре-
имущественно от личностных особенностей работника.
2. Там, где не существует объективных критериев успеха, не может быть
никакого научения. Если мы не можем определить, приводит ли то или иное дей-
ствие к прогрессу, или же оно дает обратный эффект, если у нас нет критериев
оценки соотношения усилия и успеха, мы можем прийти к неверному выводу и
стимулировать развитие вредных рабочих привычек. Установление реально суще-
ствующих фактов и их оценка — необходимое условие любого процесса обу-
чения. Социальное исследование должно быть одной из первоочередных задач
практической работы по улучшению межгрупповых отношений.

СПЕЦИФИКА И ФУНКЦИИ ИССЛЕДОВАНИЯ В ПРАКТИКЕ МЕЖГРУППО-

ВЫХ ОТНОШЕНИЙ
Исследования, в которых нуждается социальная практика, можно наибо-
лее точно охарактеризовать как исследования, результаты которых могут быть
использованы в социальном менеджменте или социальной инженерии. Это раз-
новидность полевого исследования, предполагающего сравнительный анализ ус-
 298

ловий и эффектов различных форм социальной деятельности, это исследование,

ведущее к определенным социальным действиям. Исследований, результатом ко-
торых являются только книги, здесь явно недостаточно.
Данный подход ни в коем случае не предполагает, что такое исследование
носит менее научный характер, что оно не такое тщательное, как того требует
чистая наука, когда дело касается сферы социальных событий. Я убежден в том,
что верно как раз обратное. Институты, занимающиеся инженерным делом, такие
как Массачусетский технологический институт, все больше и больше обращаются
к тому, что принято называть базовым исследованием. Что касается социальной
инженерии, то и здесь прогресс в значительной степени зависит от того, насколь-
ко быстро этот тип исследования в социальных науках может обеспечить нам
глубинное понимание тех законов, которые управляют жизнью общества. Подоб-
ное «базовое социальное исследование» должно осуществляться на уровне мате-
матических и концептуальных проблем, присущих любому теоретическому ана-
лизу. Оно должно включать в себя целый ряд дескриптивных процедур для вы-
явления существующих фактов, касающихся больших и малых социальных обра-
зований. И прежде всего, оно должно быть основано на лабораторных и полевых
экспериментах, посвященных изучению социальных изменений.

ИНТЕГРАЦИЯ СОЦИАЛЬНЫХ НАУК

Любая попытка улучшить межгрупповые отношения предполагает реше-
ние множества самых разнообразных задач. Нам приходится иметь дело с форми-
рованием установок и моделей поведения в детском и подростковом возрасте, с
проблемами ведения домашнего хозяйства и проблемами изменений в правовой
структуре сообщества; нам придется принимать в расчет вопросы статусов и каст,
проблемы экономической дискриминации, политического лидерства и лидерства
во многих других областях жизни сообщества. Нам придется работать с такими
маленькими социальными образованиями, как семья, клуб или группа друзей, с
более многочисленными группами — школой и образовательной системой в це-
лом, а также с социальными группами большого масштаба — населением горо-
да, штата или страны, и, наконец, нам придется иметь дело с международными
проблемами.
Мы начинаем понимать» что совершенно бессмысленно пытаться сделать
что-либо с одним из этих аспектов межгрупповых отношений, не принимая при
этом в расчет все прочие составляющие, и это верно как с практической, так и с
научной точек зрения. Представители каждой из трех социальных наук психо-
логии, социологии и культуральной антропологии — начали приходить к мысли о
том, что без помощи коллег из смежных дисциплин им не удастся далеко продви-
нуться в своих разработках. В последние пять лет появилось наконец стремление
к формированию междисциплинарного подхода; поначалу это было смутное» не
оформившееся окончательно желание, теперь же эта тенденция достаточно оче-
видна. Что именно будет означать такая интеграция, пока до конца не ясно; этот
вопрос открыт. Может быть, она приведет к слиянию всех социальных наук в од-
ну, С другой стороны, она может означать простую кооперацию различных наук
для достижения конкретной практической цели, а именно улучшения межгруп-
повых отношений. Однако нет никакого сомнения в том, что в следующие десять
лет мы станем свидетелями серьезных попыток развития интегрального подхода
к социальным исследованиям. И я думаю, что если мы хотим добиться более глу-
 299

бокого понимания и более эффективного управления межгрупповыми отноше-

ниями, экономика также должна стать частью этой симфонии.

ДВА ТИПА ЗАДАЧ ИССЛЕДОВАНИЯ

Важно четко понимать, что социальное исследование должно быть связа-
но с решением двух совершенно разных типов задач. К ним относятся изучение
общих закономерностей групповой жизни и диагностика конкретной ситуации.
Процесс выявления общих закономерностей напрямую связан с отноше-
ниями между возможными условиями и возможными результатами. Они вы-
ражаются в формулировках, типа «если.., то...». Знание закономерностей может
способствовать достижению определенных целей при определенных условиях.
Однако для эффективных и верных действий инженеру будет недостаточно зна-
ния общих законов механики, точно так же, как и врач не сможет справиться со
своей работой, если будет иметь представление только об общих физиологиче-
ских закономерностях. Им необходимо понять специфику той ситуации, с кото-
рой они имеют дело. Специфика же выявляется посредством такого научного
установления фактов, которое получило название диагностики. И в любой сфере
деятельности нам необходимы оба типа социального исследования.
До недавнего времени установление реально существующего положения
дел в области межгрупповых отношений проводилось, главным образом, посред-
ством опросов. Однако сейчас мы достаточно критически относимся к результа-
там этих опросов. Хотя, в принципе, опросы довольно важны, они, как правило,
проводятся посредством методов поверхностного сбора информации, а не с ис-
пользованием той предложенной Лайкертом процедуры глубинного интервью,
которая дает нам возможность глубинного понимания всех мотивов, лежащих в
основе выражаемых чувств.
Вторая причина неудовлетворительности ситуации кроется в том, что мы
все глубже и глубже осознаем тот факт, что простой диагностики — а опросы яв-
ляются разновидностью диагностики — недостаточно. В межгрупповых отноше-
ниях, как и в других сферах социального менеджмента, диагностика должна до-
полняться экспериментальным сравнительным анализом эффективности различ-
ных методик осуществления изменений.

ФУНКЦИЯ И МЕСТО ИССЛЕДОВАНИЯ В ОБЛАСТИ СОЦИАЛЬНОГО ПЛА-

НИРОВАНИЯ И СОЦИАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
По меньшей мере столь же важным для осуществления качественного
исследования межгрупповых отношений является его адекватное положение сре-
ди прочих действий в социальной сфере. Когда, где и кем должно проводиться
социальное исследование?
Поскольку нас интересуют вопросы социального менеджмента, давайте
более детально проанализируем процесс планирования.
Планирование обычно начинается с некоей общей исходной идеи. По той
или иной причине мы хотим достичь определенной цели. Каково точное опреде-
ление этой цели и как ее достичь, зачастую не совсем понятно. И в этом случае
первый шаг должен заключаться в тщательном анализе идеи всеми доступными
средствами. Нередко требуется более детальное выявление существующего по-
ложения дел. Если первый шаг планирования завершен успешно, то на первый
план выступают два других элемента: во-первых, «общий план» достижения це-
 300

ли, и во-вторых, решение о том, каковы будут действия на первом этапе. Обычно
в результате такого планирования исходная идея подвергается определенной
трансформации.
Следующий шаг представляет собой осуществление первого этапа обще-
го плана.
В самых высокоразвитых сферах социального менеджмента, таких как
современный производственный менеджмент или военное руководство, за этим
вторым шагом также следует прояснение реальной ситуации. Так, например, при
бомбежке Германии какой-то завод будет выбран в качестве первоочередной це-
ли только после детального рассмотрения различных приоритетов и наилучших
способов и средств поражения данной конкретной цели. Если в результате пред-
принятых действий задача не будет выполнена, исходные планы будут немед-
ленно пересмотрены с целью максимально точного и объективного анализа новой
ситуации.
Этот пересмотр имеющихся в наличии сведений выполняет четыре функ-
ции. Во-первых, с его помощью мы можем оценить предпринятые действия, по-
скольку он позволяет определить, оправдали ли они наши ожидания. Во-вторых,
у того, кто занимался планированием, есть шанс научиться чему-то новому, то
есть он может получить новое общее представление, скажем, о достоинствах и
недостатках определенных видов вооружения или способов действия. В-третьих,
пересмотр имеющихся сведений служит основой для более адекватного плани-
рования следующего этапа работы. И, наконец, он служит основанием для кор-
ректировки «общего плана».
Следующий шаг снова предполагает планирование, осуществление и вы-
явление новых фактов либо пересмотр старых с целью оценки результатов второ-
го шага, подготовки рациональной основы для планирования третьего этапа и,
возможно, очередной модификации общего плана.
Рациональный социальный менеджмент, таким образом, развивается по
спирали, и каждый виток этой спирали состоит из планирования, действия и вы-
яснения того, каковы результаты этого действия.
Приняв это к сведению, давайте на время обратимся к тому, каким обра-
зом можно управлять межгрупповыми отношениями. Я не могу избавиться от
чувства, что человек, возвращающийся с успешно проведенной встречи доброй
воли, подобен капитану, которому показалось, что его судно слишком сильно уш-
ло вправо, и поэтому он резко повернул штурвал влево. Определенные сигналы
убедили его в том, что руль подчинился движению штурвала. Обрадовавшись,
капитан отправился на обед. И все то время, пока капитан наслаждался трапезой,
его судно крутилось на месте. В сфере межгрупповых отношений действия
слишком часто основаны на наблюдениях, сделанных «внутри судна», и слиш-
ком редко принимаются в расчет объективные критерии, связанные с движением
этого судна в сторону назначенной цели.
Нам необходим пересмотр имеющейся в нашем распоряжении инфор-
мации, чтобы мы могли понять, двигаемся ли мы в правильном направлении, и с
какой скоростью мы двигаемся. Если мы заинтересованы в социальном развитии,
то усилий университетских организаций по выявлению новых научных фактов
будет явно недостаточно. Процесс исследования социальной ситуации должен
стать составной частью организации любого образовательного процесса, связан-
ного с осуществлением социальных действий.
 301

Идея создания исследовательских агентств такого рода, целью которых

станет улучшение межгрупповых отношений, далеко не нова. К сожалению, мно-
гие из них ограничивают сферу своей деятельности изучением подшивок газет-
ных материалов. Однако за последние годы произошло несколько очень важных
перемен. Около двух лет назад Американский еврейский конгресс основал Ко-
миссию по отношениям между общинами — организацию, занимающуюся по-
левыми исследованиями. Ее основная функция — способствовать установлению
контактов между еврейскими и нееврейскими образованиями в области группо-
вых взаимоотношений. Эта комиссия очень заинтересована, с одной стороны, в
разработке группового подхода в противоположность индивидуальному и, с дру-
гой стороны, в использовании массового подхода посредством радио и газет. Эти
два канала информации представляют для исследовательского отдела Американ-
ского еврейского конгресса особый интерес.
Существуют различные программы, в которых в целях улучшения меж-
групповых отношений пытаются задействовать образовательную систему; такой
подход используют, в частности. Американский образовательный совет, про-
граммы исследования межгрупповых отношений в педагогических колледжах,
Центр по изучению гражданского образования в Детройте и, в более общем ви-
де, Бюро межкультурного образования. Все они проявляют заинтересованность в
более реалистичных, то есть более научных процедурах оценки и самооценки. Та
же самая тенденция, более или менее выраженная, — наблюдается и в учрежде-
ниях, исследующих только отношения между негритянским и белым населени-
ем, такие как Американский совет по расовым отношениям в Чикаго, Городская
лига и некоторые другие. Важное значение имеет и то, что Комиссия штата Нью-
Йорк по борьбе с 'дискриминацией создала подкомитет, отвечающий за сотруд-
ничество с исследовательскими организациями, и то, что в эту работу активно
включилась Межрасовая комиссия штата Коннектикут. Недавно созданные
большие исследовательские институты при университетах также способствуют
расширению кругозора многих из существующих ныне организаций такого ро-
да, информируя их о возможностях использования научных методов для решения
практических задач.
Мне не удастся, даже в самой краткой форме, обсудить все известные мне
проекты и представить результаты, полученные в этих исследованиях. Среди них
— обзоры современных методов исследования, о которых сообщается в работе
Гудвина Уотсона «Действия по объединению» (1940); исследования развития ус-
тановок в детском возрасте; исследования связи между межгрупповыми установ-
ками и таким фактором, как политические убеждения и позиция человека в груп-
пе; эксперименты по изучению того, как лучше всего реагировать на вербальную
агрессию, связанную с предубеждениями; эксперименты по трансформированию
криминальных группировок и других социальных общин; разработка новых ди-
агностических тестов; и, наконец, что не менее важно, развитие более точных
теорий социальных изменений. К сожалению, далеко не все результаты этих ис-
следований на данный момент опубликованы. Однако я убежден в том, что в те-
чение нескольких ближайших лет мы станем свидетелями появления множества
важных практических исследований.

ПРИМЕР «ЭКСПЕРИМЕНТА ПО ИЗМЕНЕНИЮ» В СФЕРЕ ПРОБЛЕМ

МЕНЬШИНСТВ
 302

Мы можем привести один пример, хорошо иллюстрирующий потенци-

альные возможности кооперации между практическими работниками и учеными,
представляющими социальные науки. В начале этого года председатель Консуль-
тативного комитета по расовым отношениям штата Коннектикут, который явля-
ется еще и главой Межрасовой комиссии штата Коннектикут, обратился к нам с
просьбой провести семинар для пятидесяти социальных работников, занятых в
сфере межгрупповых отношений в разных городах этого штата.
Возник совместный проект, в котором приняли участие три организации;
Консультативный комитет межгрупповых отношений штата Коннектикут, Комис-
сия Американского еврейского конгресса по отношениям между общинами, и
Исследовательский центр групповой динамики при Массачусетском технологи-
ческом институте. В Консультативный комитет вошли Межрасовая комиссия
штата Коннектикут, Департамент штата Коннектикут по образованию и Ассо-
циация христиан и евреев региона коннектикутской долины. Ситуацию в штате
Коннектикут можно считать уникальной: там Межрасовая комиссия входит в
правительственные структуры. Было очевидно, что любое усовершенствование
методов, осуществляемое в этой стратегически центральной организации, даст
серьезный и длительный эффект. После обстоятельного обсуждения различных
возможностей был разработан план проведения следующего эксперимента.
Эксперименты последних лет показали, что мировоззрения и стереотипы,
определяющие межгрупповые отношения, не могут рассматриваться как черты
личности отдельных людей, поскольку они берут начало в стандартах культуры;
то, насколько они стабильны, и то, как они меняются, в значительной степени за-
висит от того, что происходит в группах как целостных организмах. Опыты
.тренинга лидерства убедили нас в том, что такие условия являются одним из
самых действенных средств, с помощью которых мы можем добиться усовер-
шенствования навыков урегулирования межгрупповых отношений.
Однако даже хорошо спланированный и успешно проведенный тренинг
далеко не всегда может привести к долгосрочным позитивным эффектам в сфере
межгрупповых отношений. Человеку, вернувшемуся с тренинга полным энтузи-
азма и новых представлений, приходится снова сталкиваться с обществом, снова
быть одному против ста тысяч. Высокая вероятность того, что его успешность не
будет соответствовать его новому уровню притязаний, очевидна, и вскоре раз-
очарование вынудит его вернуться к прежним моделям работы. И в этой связи
перед нами встает вопрос, чрезвычайно важный в том случае, когда речь идет о
любых социальных изменениях, а именно проблема их устойчивости.
Для того чтобы проверить некоторые гипотезы, касающиеся влияния от-
дельного человека на групповую ситуацию, в экспериментальной тренинговой
группе был введен ряд новых условий. Как это обычно принято, некоторые уча-
стники были единственными представителями своих городов. Однако было ре-
шено, что некоторые сообщества будут представлены несколькими делегатами;
планировалось сформировать в группе определенные команды, которые продол-
жили бы совместную работу и после окончания тренинга. Предполагалось, что
это будет способствовать сохранению энтузиазма и продуктивности работы
группы и что большее количество членов группы будет залогом большей эффек-
тивности планируемых изменений. Третьей группе участников тренинга была
обеспечена помощь экспертов даже после их возвращения домой.
Первый этап осуществления такого проекта предполагал сбор информа-
 303

ции о разнообразных типах межгрупповых проблем, с которыми вынуждены

сталкиваться различные сообщества. Сообщества и команды социальных работ-
ников в этих сообществах должны были быть подобраны таким образом, чтобы
можно было сравнить результаты этих трех экспериментальных подгрупп. Ины-
ми словами, для осуществления этого проекта нужно было решить те же самые
проблемы, которые мы уже рассматривали выше, когда говорили о типичных
этапах процесса планирования в целом.
Члены Консультативного совета Межрасовой комиссии штата Коннекти-
кут предоставили всю необходимую информацию, на основе которой были вы-
браны города, где предлагалось провести более детальное исследование. Для того
чтобы оценить эффективность тренинга, была проведена предварительная диаг-
ностика, целью которой было выявление стиля мышления социальных работ-
ников, направления их действий и тех трудностей, с которыми им приходится
сталкиваться. Планировалось, что повторная диагностика будет проведена спустя
несколько месяцев после окончания тренинга.
Чтобы понять, почему тренинг спровоцировал те или иные изменения и
почему некоторые изменения не произошли, нам, очевидно, необходимо вести
научную запись основных событий, имевших место во время групповой работы.
И здесь, как мне кажется, перед исследователем встает самая сложная задача. По-
нятно, что записи лекции или программы будет совершенно недостаточно. Опи-
сание форм лидерства должно включать в себя: степень инициативности, прояв-
ляемой как отдельными лицами, так и подгруппами; распределение участников по
подгруппам; имевшие место разногласия внутри и между этими подгруппами;
кризисы и их результаты; и, прежде всего, целостные модели управления и то, как
они день ото дня меняются. Именно эти масштабные аспекты, по всей видимости,
определяют, насколько успешным будет тренинг. Задача объективной регистра-
ции данных, которая стоит перед исследователем, занимающимся социальными
науками, сродни задаче, которую решает любой историк. Нам придется научиться
справляться с этими довольно большими временными периодами и социальными
образованиями, не снижая при этом стандартов валидности и надежности, к ко-
торым мы привыкли в психологических исследованиях, где мы имеем дело с бо-
лее мелкими единицами действия и временными периодами от нескольких секунд
до нескольких минут.
Методы регистрации существенных событии, происходящих во время
тренинга, включают в себя и оценочные сессии в конце каждого дня. Наблюдате-
ли, присутствовавшие на сессиях различных подгрупп, регистрируют (с помощью
записывающего аппарата) подмеченные модели лидерства, степень прогресса в
развитии группы, например, перешли ли они от стадии конгломерата отдельных
людей к стадии формирования чувства «мы», и так далее. Лидеры групп также
дают свою оценку проведенных сессий; кроме того, своими комментариями де-
лятся некоторые участники группы.
На меня произвело огромное впечатление то исключительное влияние, ко-
торое оказали на сам процесс тренинга эти оценочные встречи, задуманные изна-
чально с целью научной регистрации происходящего. Атмосфера объективно-
сти, готовность преподавателей к открытому обсуждению их ошибок приводили
к более полному пониманию ситуации и способствовали возникновению на-
строения ненапряженной объективности, которая нигде не достигается с таким
трудом, как в сфере межгрупповых отношений, где даже так называемые либера-
 304

лы и те, кому по роду занятий приходится заниматься оптимизацией межгруп-

повых отношений, как правило, отличаются чрезмерной эмоциональностью и
ригидностью установок.
Такого рода опыт убедил меня в том, что мы должны рассматривать дей-
ствия, исследования и тренинг как треугольник, разрушение которого крайне не-
гативно отразится на качественности трех его сторон и на осуществлении наших
целей в общем. Нам крайне редко удается усовершенствовать модель действий
без соответствующего обучения персонала. Нам сегодня очень не хватает компе-
тентных, хорошо обученных работников; и это — одно из самых больших пре-
пятствий на пути прогресса в экспериментальных исследованиях в этой области.
Обучение большого количества социальных ученых, которые умеют решать на-
учные проблемы и, помимо этого, знают, как обеспечивать работу конструктив-
ных и энергичных команд, — вот необходимое условие прогресса социальных
наук, равно как и усовершенствования социального менеджмента в межгруппо-
вых отношениях.
Во время работы группы я наблюдал, как делегаты от различных городов
штата Коннектикут, бывшие вначале лишь массой отдельных людей, зачастую
имевших прямо противоположные взгляды и интересы, постепенно объединя-
лись в совместно работающие команды, причем это объединение происходило не
вследствие личной привлекательности, а на основе готовности к реалистичному
восприятию трудностей, к честному сбору информации и к совместной работе по
их преодолению. Когда я видел, как формируются модели ролевого взаимодей-
ствия, как принимаются на себя обязательства, как на заключительной сессии
Консультативная комиссия штата получила поддержку своего проекта по объе-
динению преподавателей колледжей по всему штату для решения ряда проблем,
возникающих в сообществах; когда я слышал, как делегаты и команды от раз-
личных городов рассказывали о своих планах создания городских семинаров и о
других проектах, реализацией которых они были готовы заниматься немедленно,
— я не мог избавиться от ощущения, что тесная интеграция действий, тренинга
и исследований открывает широчайшие возможности в сфере межгрупповых
отношений. И мне бы хотелось, чтобы и вы почувствовали это.
Несомненно, межгрупповые отношения — одна из самых важных состав-
ляющих национальной и международной обстановки. И сегодня мы гораздо луч-
ше понимаем, что они могут стать бомбой замедленного действия. Поэтому при
разработке стратегий социального исследования мы должны принимать во вни-
мание и все подстерегающие нас на этом пути опасности.
И нам следует хорошо понимать различия между внешними трудностями
и препятствиями, стоящими перед социальными науками, и внутренними опасно-
стями исследовательских процедур. Часто нам приходится иметь дело с людьми,
которые придерживаются того мнения, что социальные науки в таком объеме
нам вовсе не нужны. Среди этих приверженцев здравого смысла мы встречаем и
практиков всех видов, и политиков, и президентов колледжей. К несчастью, мно-
гие представители естественных наук также протестуют против столь обширного
распространения наук социальных. Они, похоже, считают, что социальные науки
не способны предложить что-либо ценное для практики социального менеджмен-
та и никогда не смогут сделать это. И мне кажется, что у нас нет другого способа
убедить этих людей, кроме как представить им более прогрессивную социальную
науку.
 305

Вторая угроза социальной науке исходит от людей власти. Таких людей

мы встречаем на всех управленческих уровнях: в профсоюзах, среди политиков,
среди правительственных чиновников и среди членов Конгресса. По всей види-
мости, все они боятся того, что не смогут поступать так, как им хочется, если они,
как и все остальные, будут знать реально существующее положение дел. Я ду-
маю, что социальным ученым следует четко осознавать и юридическую сторону
этой проблемы. Так, например, если результаты, полученные в ходе опросов Гэл-
лапа, будут автоматически определять то, какими должны быть законы Соеди-
ненных Штатов, мы вряд ли сможем назвать это здравой политикой. Нам следу-
ет понимать разницу между сбором информации и определением политических
стратегий и внимательно анализировать те процедуры, посредством которых со-
бранные данные будут перерабатываться в юридические формы, чтобы обеспе-
чить демократический эффект.
Однако мы не можем усомниться в том, что значительная часть нежелания
увидеть реальное положение вещей связана с враждебностью, которую испыты-
вают к социальным исследованиям многие управленцы.
Третий тип проблем, связанный с самой что ни на есть реальной тревогой
части практиков, мы можем проиллюстрировать на следующем примере. Членам
советов сообществ, которым мне приходилось сообщать результаты исследова-
ний, касающихся отношений между группами, казалось, что социальные ученые,
представляющие университеты или исследовательские отделы национальных ор-
ганизаций, рано или поздно добьются такого положения, что смогут диктовать
всем местным социальным работникам всех штатов, что тем следует делать и чего
делать не следует.
Очевидно, что в их представлении социальные науки — это своего рода
«технократия». Этот страх вызван весьма распространенным заблуждением, ос-
нованным на понимании «закона». Социальные работники никак не могут по-
нять, что закон в социальных, как и в естественных науках, означает отношения
«если.., то...»; другими словами, определяет связь между гипотетическими усло-
виями и гипотетическим результатом. Эти законы не говорят о том, какие усло-
вия имеют место 6 определенном месте б определенное бремя. Иными словами,
предлагаемые наукой законы не предполагают решение диагностических задач,
которые должны быть реализованы в той или иной конкретной ситуации. Кроме
того, законы вовсе не диктуют стратегию изменений. В социальном менеджмен-
те, как и в медицине, у практика обычно есть выбор между различными метода-
ми лечения, и ему, как и врачу, необходим такой же профессионализм и такая же
изобретательность в установлении диагноза и лечении.
Для прогресса в социальных науках крайне важно, чтобы практики пони-
мали, что на самом деле только социальные науки помогут им успешно справ-
ляться со своей работой. К несчастью ни социальные законы, ни социальные ис-
следования не могут заставить практика стремиться к лучшему. Наука дает боль-
ше свободы и власти как врачу, так и убийце, как демократии, так и фашизму.
Социальный ученый должен осознавать свою ответственность за происходящее

ИССЛЕДОВАНИЯ ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ МЕНЬШИНСТВОМ И БОЛЬШИН-

СТВОМ
Эта работа не ставит перед собой цели подробно обсудить результаты раз-
личных социальных исследований в сфере межгрупповых отношений. Однако
 306

мне кажется, что стоит привести два примера, которые, по моему мнению, будут
являться хорошей иллюстрацией основных аспектов проблемы.
Межгрупповые отношения носят двухсторонний характер. Это означает,
что для улучшения отношений между группами должны быть изучены обе взаи-
модействующие группы.
В последние годы мы начали осознавать, что так называемые проблемы
меньшинств фактически являются и проблемами большинства, что негритянский
вопрос — это проблема белых, что еврейский вопрос затрагивает в равной мере и
нееврейские группы, и так далее. Столь же верно и то, что межгрупповые кон-
фликты не могут быть разрешены без изменения определенных аспектов пове-
дения и чувств меньшинства. Одно из самых значительных препятствий на пути
улучшения — это, по-видимому, пресловутый недостаток уверенности и низкая
самооценка большей части меньшинств. Меньшинства, как правило, перенима-
ют имплицитное мнение о себе статусных групп, причем даже тогда, когда это
мнение носит негативный характер. Существует немало сил, которые обусловли-
вают развитие глубинного антагонизма к своей собственной группе и у детей, и у
подростков, и у взрослых представителей группы. Вследствие этого возникают
чрезмерная готовность к подчинению, чувство вины, эмоциональность, а также
другие формы неэффективного поведения. Ни личность, ни группа, находящаяся
не в ладах с самой собой, не смогут нормально и счастливо сосуществовать с дру-
гими группами.
Социальный ученый должен понимать, что нам никогда не удастся ре-
шить эту проблему, повысив самооценку членов меньшинства как отдельных
личностей. Дискриминация, с которой сталкиваются эти люди, направлена не
против отдельных личностей, а против членов низкостатусной группы; и только
подняв их самооценку как представителей группы до адекватного уровня, мы
сможем улучшить ситуацию.
Многие белые жители Юга, по всей видимости, понимают, что одним из
необходимых условий прогресса является повышение самооценки негров Юга. С
другой стороны, идея позитивной программы повышения лояльности к группе
представляется многим либералам парадоксальной. Мы, похоже, уже привыкли
связывать групповую лояльность и групповую самооценку с шовинизмом.
Я думаю, что решение может быть найдено только тогда, когда мы обеспе-
чим такой общий уровень групповой оценки и групповой лояльности (которые
сами по себе совершенно естественны и необходимы), который соответствовал
бы уровню, присущему всем без исключения группам общества. А это означает,
что необходимо предпринять все возможное, чтобы снизить завышенную само-
оценку некоторых групп. Им следует выучить молитву из музыкальной пьесы
«Оклахома»: «О, Боже, помоги мне понять, что я ничем не лучше ближнего сво-
его». Однако столь же важно выучить и вторую часть этой молитвы, которая зву-
чит приблизительно так: «...но что я так же хорош, как и он». Мой опыт говорит
о том, что повышение самооценки меньшинств является одним из самых важных
стратегических средств для улучшения межгрупповых отношений.
Последний момент, на котором мне хотелось бы остановиться, касается
отношений между местным, национальным и интернациональным уровнями
проблемы. Ни один человек, работающий в сфере межгрупповых отношений, не
должен закрывать глаза на тот факт, что сейчас мы все живем в одном и том же
мире. И независимо от того, будет ли этот мир единым политически, или же он
 307

разобьется на два полюса, все происходящие в нем события будут взаимозависи-

мыми. На любую группу, проживающую в Соединенных Штатах, будь то като-
лики, евреи, греки или негры, будет сильно влиять то, что происходит в других
частях планеты. Межгрупповые отношения в самой Америке будут в значитель-
ной степени обусловливаться событиями на международной арене и, в особенно-
сти, судьбой колониальных народов. Крайне важно, будет ли судьба этих стран
развиваться по тому сценарию, который Раймонд Кеннеди назвал международ-
ной имперской политикой Джима Кроу1. Готовы ли мы отказаться от той поли-
тики, которую проводим на Филиппинах, и от тех сиюминутных преимуществ,
которые предоставляет Америке эксплуатация зависимых государств, сделавшая
колониальный империализм самым ненавистным институтом в мире? Или же мы
будем придерживаться той философии, которую предложил Джон Коллиер в
отношении американских индейцев и применение которой в зависимых от Аме-
рики странах так пропагандирует Институт этнических проблей Следование
этой модели постепенно приведет к увеличению взаимозависимости, к установ-
лению равенства и к развитию сотрудничества. Каким бы ни был эффект поли-
тики перманентной эксплуатации на международной сцене, он неизбежно окажет
влияние и на ситуацию в самих Соединенных Штатах. Джим-кроуизм в между-
народной политике нанесет значительный ущерб прогрессу в межгрупповых от-
ношениях в Соединенных Штатах и, по всей вероятности, станет угрозой самой
демократии.
Нет никакого сомнения в том, что процесс межгрупповых отношений по-
лон опасностей и что развитие социальных наук в этой области сталкивается со
множеством препятствий. Однако та картина, которую мне удалось нарисовать,
картина, иллюстрирующая прогресс в исследованиях, в особенности в том, каких
успехов нам удалось достичь в сфере организации социальных исследований за
последние два года, говорит о том, что мы многому научились. Масштабная ра-
бота по осуществлению социальных исследований в области межгрупповых от-
ношений, несомненно, сможет оказать благотворное, долгосрочное влияние на
историю нашей страны.
Однако столь же очевидно, что эта работа требует от социальных ученых
огромного мужества. Того мужества, о котором Платон говорил так: «Мудрость
порождает опасность». Она требует максимальных усилий от лучших из нас и
помощи каждого из нас.

51. В.А. Тишков. [О сети этнологического мониторинга и раннего

предупреждения конфликтов]
Под ранним предупреждением понимается основанная на локально-
компаративном анализе способность оценивать социально-культурную и поли-
тическую ситуацию в многоэтничных странах, регионах и местных сообщест-
вах с целью определения существующей или потенциальной угрозы конфронта-
ции и конфликта и способность донести соответствующую оценку для воз-
можного принятия превентивных мер со стороны общества и государства.

1
Джим Кроу (Jim Crow) — кличка, данная неграм американскими расистами; в Америке середи-
ны XX века джим-кроуизмом называли политику расовой дискриминации, прежде всего против
негритянского населения. — {Прим. перев.}
 308

Деятельность по урегулированию конфликтов, как правило, останавлива-

ется на стадии прекращения вооруженного противостояния. Отсутствие результа-
тивных шагов по предотвращению или по дальнейшему разрешению конфликтов
является барьером на пути установления стабильности. "Точное знание ситуации
и выработка методов предупреждения и предотвращения межэтнического кон-
фликта - задача, решить которую способны только ученые-специалисты. Инициа-
тива создания этнологического мониторинга и организации экспертной деятель-
ности в области изучения и разрешения конфликтов была проявлена специали-
стами в области этнических проблем (этнологами, политологами, социологами и
психологами).
Сеть этнологического мониторинга была создана в 1993 г. в рамках науч-
ного проекта «Урегулирование конфликтов в постсоветских государствах» как
неправительственная экспертная организация. Основными спонсорами проекта с
1993 по 1999 год являлись Российская Академия наук и Карнеги Корпорация
Нью-Йорка. Инициатором создания Сети и директором-основателем является
профессор Валерий Александрович Тишков. Организаторами сети выступили Ин-
ститут этнологии и антропологии РАН, Группа по урегулированию конфликтов
(Кембридж, штат Массачусетс).
Цель Сети — обеспечение мониторинга этнополитической ситуации в
постсоветских странах для урегулирования конфликтов и обеспечение превен-
тивных акций. Этнологический мониторинг представляет собой значительный
научно-практический интерес не только в связи с потенциальными этнополитиче-
скими противоречиями. Наряду со срочным реагированием на кризисные ситуа-
ции не меньшее значение имеет анализ долговременных тенденций в сфере ме-
жэтнических отношений. Мирные ситуации и позитивный опыт межэтнического
сотрудничества являются примерами для «соседних» конфликтогенных госу-
дарств и регионов со схожими исходными параметрами. Кроме того, этнологиче-
ский мониторинг позволяет с помощью адекватной системы индикаторов опреде-
лять реальную обстановку в том или ином регионе, в значит — снижать риск по-
литических или экономических решений (например, предотвратить потоки бе-
женцев, снизить риск при вложении финансовых средств в долгосрочные проекты
в постсоветских государствах и т. п.)
Основу Сети составляют ученые-гуманитарии, представители местных на-
учных учреждений или государственных и общественных структур. Большинство
из них имеет ученые степени кандидатов и докторов наук, являются авторами
серьезных научных трудов и пользуются авторитетом ведущих специалистов в
стране, В регионе Северного Кавказа расположена наиболее сильная группа экс-
пертов: С. И. Аккиева (Кабардино-Балкария), Э. Ф. Кисриев (Дагестан), А.Б.
Дзадзиев (Северная Осетия), Л.Г.Свечникова (Ставропольский край), Т. М. Поля-
кова (Адыгея), А.П. Попов (Краснодарский край), М.М. Юсупов (Чечня), Л.Л.
Хоперская и В.А. Харчёнко (Ростовская область)
Сеть является уникальной и не имеет аналогов в мире. В 1999 г. об опыте
работы этого проекта защищена докторская диссертация в Восточном универси-
тете (США), Автор- Кирстен Фут, специалист в области теории активной дея-
тельности и социально-психологических коммуникаций — охарактеризовала Сеть
как «уникальное эпистемиологическое сообщество»
Насущная необходимость продолжения работы по расширению этнологи-
ческого мониторинга и вовлечению в него большего количества экспертов пред-
 309

ставляется очевидной, хотя эта деятельность не всегда поддерживается властны-

ми структурами, а в некоторых республиках к ней относятся с ревностью и насто-
роженностью, вместо полезного взаимодействия.

Деятельность Сети:
ƒ взаимодействие посредством электронной коммуникации ведущих специали-
стов в целях производства и обмена аналитической информацией;
ƒ основанный на местной экспертизе регулярный анализ этнополитической си-
туации в форме сообщений, докладов и прикладных разработок;
ƒ работа по модели этнологического мониторинга и раннего предупреждения;
публикация бюллетеней, обзорных докладов и методических материалов;
ƒ использование мирового опыта и современного знания о конфликтах через
ежегодные семинары и другие международные контакты;
ƒ обеспечение постоянных консультаций для специалистов по разработке сис-
тем урегулирования конфликтов, по процедурным вопросам переговоров в
районах конфликтов, а также по вопросам подготовки и реализации программ
в области национальной политики.
Основная форма деятельности — регулярное издание Бюллетеня этноло-
гического мониторинга (один раз в два месяца), который рассылается ведущим
политикам и экспертам России и других стран бывшего СССР. Этим изданием
активно пользуются ответственные работники многих российских ведомств, за-
конодатели, общественно- политические деятели, имеющего отношение к Сфере
межэтнических отношений и конфликтов.
Тренинг-семинары и конференции: С 1992 г. было проведено 10 тренинг-
семинаров и 5 конференций по вопросам урегулирования конфликтов для мест-
ных и международных неправительственных организаций и активистов-
миротворцев. Семинары: Клязьма (Подмосковье), 1992; Лесные дали (Подмоско-
вье), семинар для журналистов, Москва, 1993. Начиная с 1994 г. проводятся еже-
годные семинары Сити, преимущественно в тех регионах мира, где имеется сход-
ные конфликты и опыт их раз решения: Голицино 1994 г.; Кйпр,1995 г.; Лондон-
дерри (Северная Ирландия), 1996 г.; Шри-Ланка, 1997 г.; Хвар (Хорватия), 1998
г., Барселона (Каталония, Испания), 1999 г.
Международные конференции: 1992 г. «Урегулирование межнациональ-
ных конфликтов»; 1992 г. «национальная политика в Российской Федера-
ции»;1997 г. «Роль НПО в этнополитических конфликтах»; четвертая Междуна-
родная конференция Сети этнических исследований (INCORE, Северная Ирлан-
дия).
Сеть осуществляет сотрудничество с исследовательскими центрами и
группами, а также с конфликтологическими и миротворческими службами и ор-
ганизациями в странах СНГ и Балтии, В России Сеть сотрудничает с Федерацией
мира и согласия, организацией «Сенежский форум», экспертными и исследова-
тельскими центрами в других городах. Во Владикавказе (Северная Осетия) на ба-
зе группы Сети этнологического мониторинга создан Центр этнополитических
исследований. Оказывается поддержка созданию конфликтологических центров и
миротворческих неправительственных организаций. Осуществляется сотрудниче-
ство с аналогичным Проектом по этническим отношениям (Принстон, CШA),
действующим в странах Восточной Европы.
 310

В рамках программы ЮНЕСКО «Управление социальными трансформа-

циями» MOST) осуществляется подготовка моделей этнологического монито-
ринга на основе разработанной В.А. Тишковым системы 46 индикаторов. Издано
15 'монографических описаний, два из которых (Калмыкия и Тува) переведены и
изданы на английском языке. Совместное организацией «Международная трево-
га» (Лондон) опубликовано пособие по разрешению конфликтов, Сеть имеет свя-
зи с научными центрами и конфликтологическими службами в Норвегии (PRIO),
Северной Ирландии (INCORE), Шри-Ланке (ICES), Испании, других странах.

Миротворческая практическая деятельность:

Опыт и информация, полученные экспертами за годы существования Сети, ак-
тивно использовались и используются в практической деятельности по стабили-
зации этнополитической обстановки на постсоветском пространстве. Участники
EAWARN как эксперты в вопросах этнополитики участвуют в переговорах и по-
средничестве между конфликтующими сторонами. Среди событий, в которых
участники Сети принимали непосредственное участие, можно выделить следую-
щие:
- работа в составе комиссий и делегаций по мирному урегулированию че-
ченского конфликта и по обмену захваченных заложников (1994-1996 гг.);
- разработка государственной национальной политики РФ, политики в от-
ношении зарубежных соотечественников и политики на Северном Кавказе
(1996-1998 гг.); участие в разрешении кризисных ситуаций (Буденновск,
1996 г., Кизляр и Первомайск, 1996 г.);
- переговоры между североосетинской и ингушской сторонами;
- урегулирование конфликта в Южной Осетии (1996-1998 гг.);
- урегулирование конфликтов между казачеством и дагестанской диаспорой
в Ставропольском крае (1994 г.);
- розыск без вести пропавших и насильно удерживаемых в Чеченской Рес-
публике лиц;
- участие в подготовке и подписании соглашения о прекращении боевых
действий вооруженным сопротивлением в Чеченской Республике в селе
Новые Атаги (август 1996 г.);
- миротворческие акции совместно с неправительственными организация-
ми, религиозными лидерами, казаками, старейшинами на Северном Кав-
казе.

Центром опубликована серия монографий по вопросам этничности, нацио-

нализма и этнических конфликтов, по вопросам вынужденной миграции и бежен-
цев. В общей сложности выпущено 10 монографий, создано 15 моделей этнологи-
ческого мониторинга на примере различных государств и регионов постсоветско-
го пространства.
 311

Глава 19. Улаживание (или собственно урегулирование) кон-

фликтов

52. Р.Дарендорф. Общество и свобода

53. М.М. Лебедева. [Технологии урегулирования в ряду других форм

воздействия на конфликты]
ПРЕДУПРЕДЕНИЕ, УРЕГУЛИРОВАНИЕ И РАЗРЕШЕНИЕ
КОНФЛИКТОВ
Как и термин «конфликт», понятие «мирное урегулирование» конфликта
или кризиса определено далеко не однозначно. Существует множество различных
взглядов и теоретических подходов, в, рамках которых разрабатывается и приме-
няется своя терминология. Чаще всего под «урегулированием» в широком смыс-
ле подразумеваются любые действия направленные на предотвращение или пре-
кращение вооруженной борьбы и разрешение противоречий мирным способом.
Несмотря на пестроту определений и точек зрения, среди них выделяются три ос-
новных теоретических направления, которые ориентированы на разработку во-
просов, связанных:
• с предупреждением открытых, вооруженных форм проявления конфлик-
тов, сопровождающихся насильственными действиями — войнами, массовыми
беспорядками и т.п. (prevention of conflict);
• с улаживанием конфликтов (урегулирование конфликтов в узком
смысле, или управление конфликтами), направленным на снижение уровня враж-
дебности в отношениях сторон, переводом конфликта в русло поиска совместного
решения проблемы (conflict management);
• с разрешением конфликтов, предполагающим устранение вызвавших их
причин, формирование нового уровня взаимо отношений участников (conflict
resolution).
Говоря о первом направлении теоретических работ — о предупреждении
конфликтов,— следует особо подчеркнуть, что речь идет не о стремлении раз-
работать основы некоего бесконфликтного общества (это невозможно), а именно
об условиях предотвращения открытых форм конфликта, связанных с вооружен-
ной борьбой.
Конфликт практически никогда не возникает внезапно. Всегда есть некие
предварительные сигналы: несогласие с действиями другой стороны, возражения,
недовольство и т.п. Поэтому исследователи, работающие в рамках первого на-
правления, особое внимание обращают на раннюю диагностику конфликта, а
также на разработку методов предупреждения насильственных форм его разви-
тия.
В самом начале зарождения этого направления усилия ученых были на-
правлены главным образом на поиск четких критериев, по которым можно было
бы судить о потенциальном развитии насильственных форм конфликта. Особое
внимание уделялось использованию стандартизированных процедур, основанных
на отслеживании (мониторинге) конфликта с помощью ЭВМ. Еще в 60-х годах в
Массачусетсом технологическом институте США под руководством Л. Блумфил-
да была предпринята попытка формализованного анализа конфликта на основе
базы данных и программ, заложенных в ЭВМ. База данных, подготовленная Л.
 312

Блумфилдом и его коллега ми, включала в себя: а) банк по 27 конфликтным си-

туациям; б) банк по мерам, предпринятым в том или ином случае и ослаблявшим
или . усиливавшим конфликт. Программа обеспечивала как информационный
поиск по этим 27 конфликтам, так и прогноз относительно , развития нового кон-
фликта. Причем информация о новом конфликте вводилась в машину в формали-
зованном виде и сравнивалась с предыдущими случаями. Эта модель оказалась
одной из наиболее удачных и нашла применение в государственных структурах
США для информационной и аналитической поддержки при принятии решений
в Конфликтных ситуациях. Впоследствии модель была усовершенствована, и в
1997 г. появилась новая работа Л. Блумфилда совместно с А. Моултоном, в кото-
рой поиск оказался возможным уже по 85 конфликтам.
И все же отслеживание конфликта на основе формализованных моделей
имеет ряд ограничений. Во-первых, проблематичными являются критерии, по ко-
торым сравниваются конфликты, а также сами алгоритмы сравнения. На этот
момент обращал внимание и сам Л. Блумфилд, признавая, что формализованная
модель не может заменить человека, его опыт и интуицию в решении проблем
конфликта. Во-вторых, поскольку конфликт — крайне сложное явление, то даже
самые простые модели оказываются громоздкими и дорогими. В-третьих, и это
главное — они не позволяют достоверно судить о наличии конфликтного потен-
циала и „тенденциях развития конфликта. Кроме того, остается открытым вопрос
о том, как воздействовать на латентный конфликт и можно ли в принципе сде-
лать что-нибудь для предотвращения перехода его в форму вооруженного проти-
востояния. Однако последнее ограничение в большей мере касается практиков.
Сегодня, хотя разработка стандартизированных процедур отслеживания
потенциальных конфликтов продолжается, больше внимание уделяется не столь-
ко поиску индикаторов конфликта, сколько изучению проблем, связанных с фор-
мированием неконфронтационного сознания, а также развитию институтов и ме-
ханизмов для реализации переговорного процесса.
Второе направление ориентировано на изучение вопросов улаживания
конфликтов, т.е. урегулирования в узком смысле этого слова, или управле-
ния конфликтами. Данное направление наиболее традиционно и потому лучше
разработано в теоретическом плане. Оно нацелено на анализ возможностей огра-
ничения открытого конфликта (недопущение его расширения), на прекращение
конфликтных действии, снижение уровня противостояния сторон, деэскалацию
напряженности, снижение уровня враждебности в отношениях, отказ каждого ча-
стника от односторонних действий и пере - ход к поиску совместного решения
проблемы. »
В последние годы все большую популярность при изучении (путей урегу-
лирования конфликтов приобретают идеи политического менеджмента (отсюда
одно из названий направления — «управление конфликтом»). Специалист в об-
ласти конфликтологии ) Й. Галтунг определил управление конфликтами как уме-
ние поддерживать отношения ниже уровня на котором, возможнее угроза для
системы в целом.
Авторы, занимающиеся исследованием управления конфликтами, делают
акцент главным образом на процессах принятия решения в конфликтной ситуа-
ции и разработки принципов поведения, направленных на мирное окончание кон-
фликта. Важнейшим моментом в данном направлении является ориентация на
рациональные формы разрешения конфликта, в том числе на методы увязки ин-
 313

тересов и целей сторон.

Переговоры и посредничество —главные объекты анализа во втором на-
правлении исследования вопросов урегулирования конфликтов. Основное внима-
ние при этом уделяется технологии урегулирования. Кроме того изучаются и та-
кие процедуры, как введение войск для поддержание мира, а также санкции.
В русле направления по урегулированию конфликтов, как правило, иссле-
дуются различные методы воздействия на конфликт, используемые в рамках офи-
циальной дипломатии. Однако в последнее время для проведения переговоров и
посредничества чаще стали привлекаться не только дипломаты, но и военные
(напри мер, при урегулировании конфликта в Чечне), бизнесмены (К. Боровой,
бывший тогда президентом одной из крупнейших торговых бирж России, посе-
тил в апреле 1992 г. Ереван и Баку, где обсуждал с высшим руководством Ар-
мении и Азербайджана пути урегулирования конфликта в Нагорном Карабахе), а
также общественные, религиозные деятели и частные лица. В связи с этим сфера
исследования данного направления расширилась.
Третье теоретическое направление связано с проблемой разрешения кон-
фликтов. В отличие от предыдущего оно ориентировано не на изучение воз-
можностей сглаживания противоречий и достижение компромиссного решения, а
на анализ путей их разрешениям. В связи с этим объектом изучения в меньшей
степени выступает здесь технология проведения переговоров или посредничества,
которая интересует ученых лишь в той мере, в какой она способствует действи-
тельному разрешению противоречий. Главное же в исследованиях третьего на-
правления— выявить возможности их разрешения. К. Митчелл выделяет сле-
дующие параметры, на основе которых можно судить о том, что конфликт явля-
ется действительно разрешенным:
• проблема исчезает с политической повестки дня;
• решение принимается всеми участниками конфликта, как, на уровне
элит, так и на уровне масс;
• нет нужды в поддержании условий соглашения третьей стороной, т.е. со-
глашение является самодостаточным;
• соглашение воспринимается всеми участниками в соответствии с их соб-
ственными системами оценок как честное и справедливое;
• решение не является «компромиссным», поскольку сторонам не при-
шлось довольствоваться лишь частичной реализацией своих целей;
• соглашение устанавливает новые, позитивные отношения между уча-
стниками конфликта;
• участники добровольно принимают условия соглашения без какого-либо
давления извне.
Исследователи, работающие в русле этого направления, исходят из того,
что разрешение конфликта должно основываться на изменении глубинных, пси-
хологических структур участников конфликта, и прежде всего на уровне масс.
Поэтому большое внимание здесь обращается на изучение базисных потребно-
стей (потребность в безопасности, идентификации с группой и т.д.), чему, в ча-
стности, посвящены работы Дж. Бертона и его последователей. Согласно их точ-
ки зрения, большинство конфликтов возникают в результате того, что одна из
сторон не учитывает базисные потребности другой. На самом же деле эти потреб-
ности не являются взаимоисключающими, как подчеркивает Дж. Бертон, по-
скольку ресурсы для них в принципе не ограничены. Например, удовлетворение
 314

потребности в безопасности одной стороны вовсе не предполагает, что делать это

надо обязательно за счет ущемления без опасности другой. То же самое относит-
ся и к потребности в идентификации с группой. Поэтому для разрешения кон-
фликта, во-первых, следует правильно определить базисную потребность, лежа-
щую в основе конфликта, во-вторых, найти такое решение, которое полностью
удовлетворяло бы потребности всех участников. Правда, в данном случае не со-
всем ясным остается такой вопрос: если добиться полного взаимопонимания
сторон относительно причин, лежащих в основе конфликта, то значит ли это, что
будет обязательно найдено и решение конфликта? На практике ответить на этот
вопрос оказывается крайне сложно.
Вторым важным моментом в исследованиях, проводимых в рамках разре-
шения конфликтов, является обращение к изучению не столько политической
элиты и предпринимаемых ею шагов, сколько масс. Исследователи, придержи-
вающиеся данного направления, исходят из посылки, что именно на уровне масс
конфликт возникает и развивается. Следовательно, например, конфликт двух об-
щин на Кипре можно приглушить на уровне сверхдержав, которые не допустят
вооруженных столкновений, а разрешить его можно только на уровне общин.
Вследствие особого внимания исследователей к массовому сознанию, ус-
тановкам, потребностям и т.п. масс они большое значение придают изучению
контактов между представителями враждующих сторон. В ситуациях, когда кон-
фликт обусловлен, по терминологии американского исследователя В. Волкана,
сильной «психической травмой» в межнациональных отношениях (как, например,
на Кипре, на Ближнем Востоке и в других очагах длительных конфликтных от-
ношений), такого рода контакты помогают изменить общественное мнение, дела-
ют его более терпимым к взглядам противоположной стороны.
Направление связанное с разрешением конфликтов получило значительное
прикладное развитие в 80-х годах. Одним из импульсов к его дальнейшему разви-
тию стало формирование подхода, получившего название «второе направление
дипломатии» (Track II Diplomacy), в отличие от традиционной дипломатии, т.е. ее
«первого направления», изучением которого в большей степени занимаются ис-
следователи работающие в рамках направления по улаживанию конфликтов.
До недавнего времени шли довольно жаркие дискуссии по по воду пер-
спектив использования на практике результатов исследований каждого из трех
направлений. Основными вопросами этих дискуссий были следующие: возможно
ли действительно предупредить развитие вооруженных форм развития конфлик-
та? Реально ли путем переговоров и посредничества разрешить противоречия?
Возможно ли вообще разрешение противоречий или это выступает скорее как
идеальная цель?
Впоследствии стали больше обращать внимания на наличие общих мо-
ментов между указанными направлениями, а не на различии между ними. В ре-
зультате выяснилось, что направления по предотвращению конфликтов и по их
разрешению не столь расходятся, поскольку оба придают большое значение из-
менению ценностей и установок на уровне массового сознания. В свою очередь,
после того, как в рамках направления по улаживанию конфликтов получили раз-
витие идеи, согласно которым стороны при урегулировании конфликтов должны
прежде всего ориентироваться ,на анализ проблемы (в частности, эти идеи полу-
чили развитие в работах Г. Райффа, Р. Фишера и У. Юри, Д. Прюитта и ряда дру-
гих авторов), направление по улаживанию конфликтов стало включать в себя как
 315

бы два этапа: снижение уровня противостояния и поиск взаимоприемлемого ре-

шения. В результате исчезла пропасть, разделявшая нaпpaвлeния по
yлaживaулаживанию и разрешению конфликтов, считавшиеся ранее принципи-
ально различными. Некоторые исследователи теперь все чаще подчеркивают,
что «первое» и «второе» направления дипломатии не только не противоречат друг
другу, но, более того, являются дополняющими. Так, Г. Келман и С. Коэн, кото-
рые проводили встречи между представителями конфликтующих сторон в рамках
«второго направления дипломатии», отмечают, что такие встречи не могут рас-
сматриваться в качестве замещающих дипломатические и политические перего-
воры. Скорее они представляют собой подготовку к ним.
Вместе с тем отмечается, что ориентация на поиск согласия на официаль-
ном уровне облегчает проведение встреч в рамках «второго направления дипло-
матии». Одновременно был сделан «шаг навстречу» и представителями направ-
ления по урегулированию конфликтов. Они стали больше внимания уделять
контактам вне официальных рамок переговоров. Один из примеров — описанная
американским дипломатом П. Нитце «прогулка в лесу» в Австрии этого дипло-
мата (руководителя американской делегации) с советским партнером по перего-
ворам Ю.А. Квицинским, в ходе которой американцы внесли на рассмотрение со-
ветской стороны предложения по ограничению ядерных вооружений в Европе.

Возможные типы соглашений и решений при урегулировании конфликта

Выделяется три основных типа соглашений в зависимости от того, на-
сколько полно разрешаются в этих соглашениях противоречия участников кон-
фликта на основе достигаемых ими договоренностей:
• соглашение о перемирии;
• соглашение по урегулированию конфликта;
• соглашение о разрешении конфликта.
Соглашение о перемирии (truce) означает прекращение на какое-то время
вооруженных столкновений (т.е. перемирие предполагает, что до подписания со-
глашения конфликт находился в вооруженной стадии). Сам термин известен еще
со средних веков, когда враждебные действия прекращались в дни, которые ус-
танавливались церковью. Практически перемирие не затрагивает противоречия,
лежащие в основе конфликта, но позволяет на какое-то время (иногда это может
быть значительный промежуток) остановить насилие. В одних случаях к переми-
рию может принуждать третья сторона, угрожая применением санкций, нанесени-
ем бомбовых ударов и т.д., если враждебные действия не будут прекращены. В
других случаях участники конфликта могут сами идти на перемирие в расчете на
то, что в дальнейшем они начнут переговоры об урегулировании проблемы или
просто получат передышку.
Перемирие может быть довольно продолжительным (например, Согла-
шение о перемирии в Корее, подписано еще в 1953 г.), однако стороны, как пра-
вило, хорошо осознают его временный характер и в период перемирия ведут се-
бя сообразно тому, что они собираются делать в дальнейшем, т.е. либо готовятся
к продолжению военных операций, либо просчитывают варианты урегулирова-
ния конфликта мирным путем.
Соглашение, основанное на урегулировании (settlement) конфликта, под-
разумевает нахождение решения путем увязывания интересов и целей сторон и
тем самым снижения остроты противоречий. Такое соглашение является, как пра-
 316

вило, результатом переговоров.

Соглашение, основанное на разрешении (resolution) конфликта, пред-
полагает, что участники полностью разрешают существующие между ними про-
тиворечия и переводят свои отношения на принципиально иной уровень.
В отличие от перемирия, соглашения, ориентированные на урегулирова-
ние конфликта и на его разрешение, не обязательно подразумевают, что между
участниками до заключения этих соглашений имели место вооруженные столкно-
вения.
Проблемы, связанные с перемирием, а также технологией его достижения
разрабатываются в рамках второго теоретического на правления (улаживание
конфликтов); проблемы и технология соглашений по разрешению конфликтов —
в рамках третьего на правления; вопросы же и технологические процедуры со-
глашений по урегулированию — главным образом в рамках второго и отчасти
третьего направлений (если стороны ориентированы на совместный поиск реше-
ния проблемы).
Достижение соглашений возможно на основе решений трех типов:
• нахождения принципиально нового решения, «снимающего» противоре-
чия сторон;
• серединного решения, основанного на увязке интересов и компромис-
сах;
• асимметричного решения, предполагающего в значительной степени
удовлетворение интересов одного участника конфликта и игнорирование боль-
шинства интересов и целей другого.
Отличительной стороной принципиально нового решения (нововведе-
ния) является то, что противоречия исчезают и взаимоотношения сторон меня-
ются кардинальным образом. Так бывает, например, когда враждовавшие сторо-
ны объединяются перед лицом общей, гораздо более серьезной опасности. Преж-
ние противоречия становятся несущественными. В этом случае решение оказыва-
ется вне рамок первоначального переговорного пространства, которого, впрочем,
стороны могли и не иметь.
Принципиально новое решение может быть найдено двояким способом:
• на основе внимательного анализа соотношения интересов сторон;
• в результате изменения интересов или оценки этих интересов (напри-
мер, как следствие изменения ценностных систем).
Первый способ подразумевает, что конфликт явился результатом неадек-
ватного восприятия интересов друг друга. Их выяснение и приводит к «снятию»
противоречий. Иногда этот способ «срабатывает» даже в тех случаях, когда, ка-
залось бы, конфликт близок к ситуации с нулевой суммой. Подобная развязка
была найдена, например, на переговорах в 1978 г. в Кэмп-Дэвиде между Егип-
том и Израилем. Как известно, в 1967 г. в результате шести дневной войны Изра-
иль оккупировал египетскую территорию на Синайском полуострове. Израиль
настаивал на части Синая, а Египет требовал полного возвращения захваченной
территории. Никакие компромиссные решения не устраивали ни одну, ни дру-
гую сторону. Многие тогда оценивали конфликт как ситуацию с нулевой сум-
мой. Однако тщательный анализ интересов сторон показал, что Израиль беспо-
коился о своей безопасности и не хотел, чтобы египетская военная техника стояла
непосредственно у его границ. Для этих целей ему нужен был Синай. Египет же
не мог смириться с тем, что земля, которая принадлежала ему в древности и ко-
 317

торую он недавно вновь обрел после долгих, тяжелых лет борьбы с греками,
римлянами, турками, французами и англичанами, вдруг оказалась израильской
территорией. Разрешение противоречий стало возможным на том условии, что
Синай будет возвращен под полный суверенитет Египта, а его демилитаризация
будет гарантировать безопасность Израиля. В результате конфликт, который ра-
нее представлялся как ситуация с нулевой суммой, оказался конфликтом с нену-
левой суммой, — были удовлетворены интересы обеих сторон. Правда, приводя
этот пример, следует сделать оговорку, что, конечно же, противоречия в данном
случае) можно считать «снятыми» лишь условно. «Снятие» относилось ) только к
той конкретной ситуации, но не касалось более глобальный аспектов ближнево-
сточного конфликта.
В рамках второго способа отыскания принципиально нового решения
одним из возможных вариантов может быть включение обсуждаемой проблемы
в более широкий контекст. Например, появление глобальных проблем, усиление
взаимозависимости мира совершенно иначе поставило перед членами мирового
сообщества более частные вопросы их двусторонних отношений. Еще вариант
смены ценностных систем может быть связан, например, с внутриполитическими
изменениями в той или иной стране, ведущими к переориентации и на между-
народной арене.
Необходимо иметь в виду, что принципиально новых решений в «чистом
виде» при урегулировании конфликтов практически не бывает. Обычно они
включают в себя элементы компромисса (кстати, так было и в случае с соглаше-
ниями в Кэмп-Дэвиде).
Большинство соглашений по урегулированию конфликтов основываются
на «серединных решениях» (или компромиссных решениях). Видимо, поэтому
данный вид решения разработан лучше других. Следует подчеркнуть, что речь
идет примерно о равном удовлетворении интересов и равных потерях участников
переговоров. Именно в этом смысле используется понятие «середина».
Серединное решение подразумевает достижение согласия внутри перего-
ворного пространства. Для нахождения такого решения итальянский ученый В.
Парето в 1904 г. разработал принцип, названный впоследствии его именем. Пояс-
ним этот принцип с помощью графика (рис. 6). Степень удовлетворения интере-
сов стороны А (в процентном выражении) откладывается по оси х, стороны В —
по оси у. Точка С составляет нижнюю границу для А (т.е. она не может согла-
ситься на решение, которое удовлетворяет ее интересы меньше величины С),
точка D — нижнюю границу для В. Тогда сектор MNO представляет собой «пе-
реговорное пространство» для данных участников переговоров.
Принцип Парето состоит в том, что выбирать в качестве решения следует
только ту точку, которая лежит на кривой MN, поскольку результат переговоров,
соответствующий, например, точке Р на плоскости х у, не является наилучшим,
ибо теоретически возможно более полное удовлетворение интересов и стороны
А, и стороны В. Принцип Парето не предполагает единственного решения, а
лишь сужает множество альтернатив внутри переговорного пространства.
В мире неоднократно предпринимались попытки разработать математи-
ческий аппарат для оптимизации процесса принятия решения в спорных ситуаци-
ях с тем, чтобы снять негативные моменты, связанные с иррациональностью и
импульсивностью сторон. Практическое применение нашли исследования по со-
гласованию интересов различных стран в области морского права, про веденные
 318

в Массачусетском технологическом институте США под руководством Дж.

Найхарта. Однако подобных положительных примеров в этой области — еди-
ницы. Как заметил академик Н.Н. Моисеев, в течение ряда лет возглавлявший в
Вычислительном центре Академии наук работы по использованию математиче-
ских методов согласования интересов в конфликтных ситуациях, основные про-
блемы и трудности в отыскании компромисса состоят не в математических рас-
четах. Их порождает субъективный фактор, связанный с оценкой каждым участ-
ником конфликта собственных интересов, предполагаемых уступок и получае-
мых в результате соглашения преимуществ.
При рассмотрении «серединных (компромиссных)» решений следует
учитывать, что в разных культурах по-разному оценивается приемлемость ком-
промисса. Так, по оценкам некоторых исследователей, древние греки рассматри-
вали «серединное решение» скорее как поражение.
Третий тип решений — асимметричное решение, при котором уступки
одной из сторон значительно превышают уступки другой. Обычно это происхо-
дит в условиях неравенства сил. Сторона, получающая явно меньше условной по-
ловины в пределах переговорного пространства, сознательно идет на это, по-
скольку у нее отсутствует лучшая альтернатива переговорному решению
(BATNA). Иными словами, по ее оценкам, в случае отказа от предлагаемого
решения она понесет еще большие потери. Обычно на асимметричные решения
соглашаются лишь в крайнем случае.
Степень асимметрии может быть различной вплоть до почти полного иг-
норирования интересов одного из участников (например, при капитуляции).
Асимметричное решение оказывается, как правило, наименее стабильным. Про-
игравшая сторона, несмотря на подписанные договоренности, порой продолжает
борьбу с использованием партизанских или террористических методов ее веде-
ния.
На крупных переговорах с большой повесткой дня может одно временно
приниматься несколько типов решений по разным вопросам конфликтной ситуа-
ции.

54. Санкт-Петербургская конфликтологическая школа о способах выхода из

конфликтных ситуаций
ОСНОВНЫЕ ФОРМЫ ЗАВЕРШЕНИЯ КОНФЛИКТА
Завершение конфликта может быть достигнуто либо самими конфликтую-
щими сторонами без помощи каких-либо посторонних лиц, либо путем подклю-
чения третьей стороны. Существуют три способа действий, посредством которых
конфликтующие стороны Х и У могут попытаться выйти из состояния конфликта.
Первый — насилие, второй —разъединение и третий — примирение.

НАСИЛИЕ
Более слабая сторона с помощью силы принуждается к подчинению и вы-
полнению требований более сильной стороны.
Стремление решить конфликт таким способом ведет к мальчишеским дра-
кам, кулачным схваткам, бытовым преступлениям, а когда в качестве конфлик-
тующих сторон выступают большие социальные группы, то к войнам, восстани-
ям, революциям. Насилие решает конфликт по принципу: «Сильный всегда прав».
При этом имеется в виду не только применение физической силы: в человеческом
 319

обществе насилие может принимать формы административного, служебного и пр.

воздействия. «Начальник всегда прав» — это одна из частных формулировок того
же принципа.
История человечества наполнена множеством примеров обращения к силе
для разрешения конфликтов на самых различных уровнях — от рукоприкладства
в личных отношениях до драконовских мер власти против своего народа и миро-
вых войн между коалициями государств. Насилие постоянно было источником
страшных трагедий и нравственных потерь, но оно еще долго будет существовать.
Во-первых, его предпочитают те, кто сильнее,—но раз сильные на него опирают-
ся, то доказать им обратное можно только с помощью силы, а ведь они сильнее...
Во-вторых, коли сила есть, то ума не надо, как говорится в известной русской по-
говорке. Принцип «сильный всегда прав» знаменует в первую очередь торжество
глупости. А, как заметил М. Унамуно, глупость в мире весьма развита — гораздо
больше, чем злонамеренность. И, наконец, в-третьих, иногда реализация этого
принципа оказывается самым быстрым тактическим способом разрешения кон-
фликта.
Возможность быстро завершить борьбу — едва ли не единственное пре-
имущество силового воздействия. Однако стратегически силовое разрешение
конфликта всегда малоэффективно. Подавленная силой сторона остается неудов-
летворенной решением конфликта, достигнутым таким путем. Это толкает ее к
скрытому сопротивлению, а порой и открытому бунту, для подавления которых
снова и снова требуется насилие.<…>
Принято считать, что при разрешении конфликта с позиции силы страдает
лишь проигравшая сторона. Но на самом деле победившая силой сторона, чтобы
сохранить свое превосходство, должна постоянно прикладывать усилия для под-
держания своей победы. А это значит, что победителю постоянно требуется рас-
ходовать свои ресурсы (военные, материальные, интеллектуальные). Неизбеж-
ность расплаты за насилие неизмеримо возрастает, если более сильная сторона
подчинила (тем более, поставила на колени) более умную.
Конфликт может окончательно разрешиться разве только с полным унич-
тожением слабой стороны: пока она жива, остается жить и ее недовольство. Но
даже при полном уничтожении слабой стороны победители все равно часто полу-
чают моральное осуждение в истории. Так, Дантес и Мартынов, убившие на ду-
элях Пушкина и Лермонтова, всю свою жизнь вынуждены были оправдываться,—
но даже их потомки не могли им простить пролитую кровь великих поэтов. Исто-
рия гораздо выше оценивает тех правителей, кто бескровно отказывался от вла-
сти, чем тех, кто, защищая свою власть, заливал страну кровью.
РАЗЪЕДИНЕНИЕ
В этом случае конфликт разрешается путем прекращения взаимодействия,
разрыва отношений между конфликтующими сторонами (например, развод суп-
ругов).
Разъединение конфликтующих сторон может совершаться путем их рас-
хождения, когда они обе покидают «поле битвы». Так завершается, например, пе-
репалка между пассажирами автобуса при выходе их на очередной остановке или
ссора между соседями в коммунальной квартире, которая прекращается сама со-
бою после их расселения. Другой путь разъединения — бегство одной из кон-
фликтующих сторон. К этому способу обычно обращается слабейшая сторона,
 320

чтобы уйти от насилия и избежать его последствий. Из истории известно, что с

помощью бегства спасали себя не только отдельные индивиды, но и многочис-
ленные социальные группы.<…>
Безусловно, разъединение конфликтантов полностью разрешает конфликт.
Однако оно не всегда возможно. Супругов связывают дети, да и не всегда в наших
условиях разведенные в состоянии разъехаться; конкуренты не могут уйти с рын-
ка; борющиеся друг с другом общественные классы не могут расстаться друг с
другом; враждующие национальные группы не могут и не хотят уходить с терри-
тории, где они живут бок о бок.
Но даже если разъединение в принципе осуществимо, оно ведет к по-
стконфликтной ситуации, которая может оказаться весьма болезненной для одной
или для обеих конфликтующих сторон. В результате разрыва контактов между
ними происходит развал их общего дела, распад организации, деятельность кото-
рой обеспечивала их существование. Расставшиеся стороны, избавившись от
конфликтных отношений друг с другом, вынуждены искать замену разрушенных
контактов новыми, и неизвестно, не станут ли последние еще более конфликтны-
ми (как это нередко случается, когда разведенные супруги вступают в новые бра-
ки). Пустившаяся в бегство сторона должна заново обустраивать свою жизнь, а
оставшаяся «победителем» и сохранившая за собой «поле битвы» нередко видит
вокруг себя пепелище сгоревшего дома, на котором надо тоже все начинать стро-
ить заново. Поэтому неудивительно, что расставшиеся конфликтанты через неко-
торое время иногда вновь возобновляют контакты, а то и снова сходятся.
ПРИМИРЕНИЕ
Мирное улаживание разногласий может произойти «само собой», на осно-
ве молчаливого прекращения конфликтантами «военных действий» друг против
друга. В этом случае конфликт утихает, но мир хрупок и ненадежен. В любой мо-
мент конфликт может вспыхнуть вновь, если кто-то даже ненароком сделает то,
что другая сторона воспримет как недружелюбный акт.
Но, как правило, примирение достигается лишь в результате переговоров
между конфликтующими сторонами, заканчивающихся принятием согласованно-
го решения о дальнейшем поведении друг друга. Для того чтобы конфликт раз-
решился по-настоящему, важно, чтобы конфликтующие стороны договаривались
между собой, чтобы они сами нашли наиболее устраивающий их способ выхода
из конфликтной ситуации.
На практике конфликтующие стороны обычно вступают в какие-то пере-
говоры, прежде чем обращаться к насилию и или разъединяться. Если переговоры
кончаются неудачей, то конфликт продолжается, и тогда возникает обстановка, в
которой его пытаются решить силой или разъединением; Однако неудовлетво-
ренность последствиями, которые проистекают из этого, нередко заставляет кон-
фликтантов вновь вступать в переговоры, надеясь, что они будут более успешны-
ми; и это может повторяться многократно.
Окончательное разрешение конфликта, как правило, достигается лишь при
помощи переговоров. Войны рано или поздно заканчиваются тем, что воюющие
стороны, убедившись в нецелесообразности продолжения военных действий, са-
дятся за стол переговоров. Если ни одному из противников не удалось достичь
явного военного превосходства над другим, они вынуждены идти на какие-то вза-
имные уступки, чтобы договориться о заключении мира. И даже в случае военно-
 321

го поражения побежденные вступают с победителями в переговоры об условиях

капитуляции. Когда конфликтующие стороны, убедившись в невозможности про-
должать совместное дело, решаются разойтись и прекратить его, начинаются пе-
реговоры между ними (об условиях расторжения брака, роспуска организации,
закрытия фирмы, раздела имущества и пр.).
ЗАВЕРШЕНИЕ КОНФЛИКТА С ПОМОЩЬЮ ТРЕТЬЕЙ СТОРОНЫ
На уровне парного взаимодействия нет других форм разрешения конфлик-
та, кроме указанных. Но взаимодействие конфликтующих сторон может быть пе-
ренесено на другой уровень, если привлечь к разрешению конфликта третью сто-
рону Z. Тогда возникают новые способы выхода из конфликта…
Эти способы зависят от позиции, которую будет занимать третий участник.
Он может выступать в двух ролях: 1) как сила, поддерживающая одну из кон-
фликтующих сторон, и 2) как независимый от них и беспристрастный посредник.
В первом случае завершение конфликта достигается опять-таки с помо-
щью насилия, а также путем социального давления. Во втором — когда третья
сторона занимает нейтральную, беспристрастную по отношению к конфликтую-
щим сторонам позицию — возникают следующие формы разрешения конфликта:
суд, арбитраж и медиация.

НАСИЛИЕ И СОЦИАЛЬНОЕ ДАВЛЕНИЕ

Насилие с привлечением третьего участника способна совершить более
слабая сторона над более сильной (в отличие от насилия на уровне парного взаи-
модействия). Таким образом, привлечение третьей стороны резко изменяет соот-
ношение сил конфликтантов. Принцип «сильный всегда прав» перестает действо-
вать. Когда в межличностный конфликт между Х и У вмешивается добавочная
сила Z в виде целой группы «добрых молодцов», выступающая, скажем, на сто-
роне X, то вопрос, кто физически сильнее — Х или У— значения уже не имеет.
Физические способности конфликтанта — мощные бицепсы, владение приемами
каратэ или мастерство обращения с «кольтом» — являются решающими лишь в
острых конфликтах и, главным образом, при схватках «один на один». Кинобое-
вики культивируют образ «супермена», расправляющегося в одиночку с полчи-
щами врагов, но в реальной жизни одиночка редко способен одолеть многих.
Обычно сторона, пожелавшая решить конфликт с помощью насилия, создает
группировку сообщников или обращается за поддержкой к мафиозной организа-
ции, бандитской «крыше», наемным «киллерам». Фактор силовой поддержки иг-
рает огромную роль в социальных конфликтах самого различного масштаба — от
детских драк до войн между народами. (Конечно, насилие с помощью привлече-
ния пособников, как и на уровне парного взаимодействия, не сводится к примене-
нию лишь физической силы.)
Что же касается социального давления, то одна конфликтующая сторона
оказывает его на другую, используя в качестве поддерживающей силы какие-то
служебные инстанции и организации, печать, рекламу, общественное мнение и
другие средства общественного воздействия. В конфликте между работниками
один из них может настроить в свою пользу начальство, и даже без каких-либо
административных мер авторитет руководителя может оказать достаточное дав-
ление на другого конфликтанта, чтобы он пошел на уступки. В политической
борьбе прибегают к давлению на противника с помощью средств массовой ин-
формации, изображающих его в невыгодном свете. Нередко борющиеся полити-
 322

ческие силы используют друг против друга стихийно возникшие массовые дви-
жения или же сами побуждают массы к различного рода выступлениям против
политического конкурента (можно по этому поводу вспомнить, например, как
разные политические силы в нашей стране старались в 1990-х гг. поставить на
службу своим интересам выступления шахтеров, которые перекрывали железные
дороги, добиваясь получения невыплаченной им зарплаты).
Обратимся теперь к рассмотрению тех форм завершения конфликта, в ко-
торых третьей стороной становится беспристрастный посредник.

СУД
Суд — одно из самых замечательных изобретений человечества. В суде
третьей стороной выступает представитель общественной власти. Сила власти,
гораздо более могущественная, чем сила каждого из участников конфликта, пре-
дотвращает использование насилия кем-нибудь из них в качестве средства реше-
ния спорных вопросов.
Исторически правосудие вначале осуществлялось непосредственно самими
властителями. В процессе дальнейшего развития системы судопроизводства про-
исходит отделение судов от администрации. Функция правосудия переходит от
старейшин, князей, королей, губернаторов к специальным судебным органам. Су-
дебное решение конфликта опирается не на субъективные представления его уча-
стников о своей правоте и не на силу одного из них, позволяющих ему взять верх
над более слабым, а на систему права и силу общественной власти, которая стоит
над участниками конфликта и которой он должны подчиняться. Право — регуля-
тор отношений между людьми, который исходит от государства и охраняется им
от нарушений (в некоторых странах источником правовых норм являются также
религия и церковь — например, в исламских государствах действуют нормы ша-
риата, записанные в Коране).
В судебном разбирательстве реализуется следующий принцип разрешения
конфликтов: «прав тот, на чьей стороне закон». Наиболее древней системой зако-
нов является обычное право, основанное на традициях, обычаях, религиозных
нормах. Позже возникло законодательное право, существующее в виде кодексов
законов, которые издаются высшими органами власти, и прецедентное право,
опирающееся на предшествующие решения судов.
Создание института суда — важный шаг в развитии цивилизации, который
привел к существенному ограничению насилия и произвола в отношениях между
конфликтующими сторонами. Обращение в суд является ныне общепринятой
формой разрешения разнообразных конфликтов. Судебное разбирательство часто
рассматривается сторонами как чуть ли не единственный эффективный способ
урегулирования споров по гражданским вопросам. Однако разрешение конфлик-
тов в судебном порядке при всех своих достоинствах имеет и свои недостатки.
Во-первых, никакой кодекс законов, сколь подробным бы он ни был, не
может учесть все возможные нюансы человеческих взаимоотношений и поступ-
ков. Рассматривая какой-либо единичный случай, суд вынужден «подгонять» его
под определенный стандарт, под заданную законодательством категорию анало-
гичных ситуаций. При этом приходится абстрагироваться от уникальности данно-
го случая. А участников конфликта, может быть, именно уникальные для него об-
стоятельства больше всего и задевают за живое. Поэтому и верное с точки зрения
закона судебное решение отнюдь не всегда бывает справедливым — русская ли-
 323

тература насыщена подобными примерами.

Во-вторых, в системах законодательства могут существовать лакуны и за-
цепки, которые позволяют хитрому мошеннику ускользнуть от правосудия и вый-
ти сухим из воды, сделав честного, но простодушного простака «без вины вино-
ватым». Нередко встречаются и юридические коллизии — противоречия между
законами, между правовыми нормами разного уровня (например, между консти-
туционными законами и подзаконными актами, между государственными закона-
ми и правительственными постановлениями). Такие коллизии не только ставят
судью в затруднительное положение, но и приводят к допущению элементов
субъективизма и произвола в судебном приговоре.
В-третьих, справедливость судебного решения зависит не только от при-
менения закона, но и от способности судебных органов достаточно глубоко разо-
браться в существе дела. Разрешение конфликта в суде требует от судей, кроме
знания законов, еще и проницательности, мудрости, умения понимать людей и
мотивы их поступков, а также творческого подхода.

В Библии повествуется о том, как вершил правосудие мудрый царь Соло-

мон. Когда ему пришлось решать, кто из двух женщин, каждая из которых ут-
верждала, что именно она является матерью ребенка, говорит правду, он ска-
зал: «Рассеките мечом ребенка и отдайте каждой по половине!» Одна женщина
ответила: «Рубите!», а другая взмолилась: «Отдайте ребенка ей, не убивайте
его!» И Соломон отдал ребенка второй женщине.
Блестящие примеры судейской мудрости демонстрирует Санчо Панса —
верный оруженосец сервантесовского Дон-Кихота. Оказавшись по прихоти
вельможи в роли губернатора, он должен был рассудить двух стариков. Один из
них — истец — утверждал, что другой не отдает ему взятые в долг десять зо-
лотых эскудо и лжет, уверяя, что уже давным давно вернул их. Другой отвечал,
что готов поклясться перед лицом Господа, что возвратил долг. И, попросив
заимодавца подержать свой посох, он возложил руку на крест губернаторского
жезла и поклялся. Истец вздохнул и сказал: «Да, видно я действительно забыл,
что получил обратно свои деньги». Должник взял свой посох и направился к выхо-
ду. Но тут Санчо Панса, приставя палец к бровям, велел остановить его и взять
у него посох. Передав этот посох истцу, Санчо Панса сказал: «Ступай, тебе за-
плачено». Он понял, что должник мог спокойно давать клятву перед Господом,
потому что десять эскудо были внутри посоха.

К сожалению, далеко не все судьи обладают столь же острым умом, как

царь Соломон или Санчо Панса. Судебные ошибки — вовсе не редкость.
И, наконец, последнее. Разумеется, постановления суда должны выпол-
няться. Однако не случайно (особенно в России) жизнь по закону противопостав-
ляется жизни по совести. После решения спора в суде одна или даже обе стороны
зачастую остаются недовольными решением судьи. А это значит, что они не ста-
нут особенно усердствовать в следовании ему. Они будут всеми правдами и не-
правдами уклоняться от выполнения судебного решения, будут снова и снова до-
биваться пересмотра дела.<…>
АРБИТРАЖ
Арбитраж отличается от суда тем, что роль третьей стороны доверяется
 324

лицу (иди группе лиц), решению которого обе конфликтующие стороны добро-
вольно обязуются подчиниться (т. е. здесь имеется в виду так называемый «тре-
тейский суд».
Арбитражная процедура может организовываться по-разному: быть менее
формальной, чем в суде, регламентироваться какими-то специальными правилами
или строиться по усмотрению арбитра. Главное в арбитраже — то, что конфлик-
танты добровольно отказываются сами решать конфликты и проявляют готов-
ность согласиться с тем решением его, которое предложит арбитр.
Разумеется, эффективность разрешения конфликта с помощью арбитража
во многом зависит от того, насколько умен, справедлив и авторитетен арбитр.
Существуют разнообразные способы его выбора. Нередко арбитром становится
кто-то из носителей власти или назначенных властями лиц. Так, при разборе слу-
жебных конфликтов эту роль часто приходится выполнять руководителю. Во
многих случаях, однако, кандидатура арбитра определяется по соглашению меж-
ду самими конфликтантами. Например, согласно одной из принятых в междуна-
родной практике процедур, каждая из конфликтующих сторон предлагает по рав-
ному числу кандидатур, которые собираются и избирают из своего состава того,
кто станет арбитром. В бандитских кругах, столь заметных в последнее время в
нашей стране, популярно обращение к одному из криминальных авторитетов
(воров в законе) в качестве третейского судьи.
К особым вариантам арбитража относятся «Божий суд», в котором роль
третейского судьи выполняет «высшая сила» (для чего, конечно, необходима вера
в существование); голосование, в котором третейским судьей становится боль-
шинство; а также жребий, где роль беспристрастного третейского судьи отдается
не человеку, а слепому случаю. Впрочем, в подобных случаях об «арбитраже»
можно говорить лишь условно, поскольку главную роль здесь играют предвари-
тельная договоренность о согласии решить дело с его помощью или традиция, ко-
торая пользуется общественным признанием. <…>
Когда конфликтующие стороны доверяют арбитру и заранее обязуются
согласиться с его решением, вероятность того, что они будут это решение вы-
полнять, может быть достаточно высока. Она еще более возрастает, если арбитру
дается право контроля за выполнением принятых им решений, и он имеет доста-
точные возможности пресекать их нарушение. Но все-таки решение арбитра, даже
самого уважаемого и авторитетного, — это не решение самих конфликтантов.
Оно им навязывается со стороны. И вполне возможно, что кто-то из них окажется
недовольным этим решением и сочтет его несправедливым. Конечно, бывают за-
мечательные арбитры. Однако также понятно, что решения третейского судьи,
как и судьи государственного, отнюдь не всегда являются эффективными.

МЕДИАЦИЯ

Медиация, в отличие от суда и арбитража, позволяет сторонам самим ре-

шать конфликт с помощью переговоров. Задача посредника-медиатора заключа-
ется не в том, чтобы дать им готовое решение, которое они должны выполнять, а
в том, чтобы помочь им договориться и прийти к согласию.
Участие медиатора заключается в организации переговоров, в придании им
более конструктивного характера, в содействии поиску обоюдоприемлемых усло-
вий завершения конфликта (…). Поскольку при медиации решение принимают
 325

сами конфликтующие стороны и сами они добровольно берут на себя обязанность

его выполнять, постольку медиация по сравнению с судом и арбитражем дает
больше уверенности в том, что конфликт будет успешно урегулирован. Статисти-
ка подтверждает, что добровольные соглашения между конфликтующими сторо-
нами выполняются лучше, чем судебные и арбитражные постановления. Даже в
такой законопослушной стране, как США, решения судов по гражданским делам
выполняются не более, чем в 40% случаев, тогда как соглашения, полученные в
результате совместной договоренности, соблюдаются обеими сторонами в 70%
случаев. <…>

55. Санкт-Петербургская конфликтологическаяшкола о медитации как

особой деятельности по внесудебному урегулированию конфликтов.
1. ПРОЦЕСС МЕДИАЦИИ
Особое место среда форм разрешения конфликтов занимает медиация —
проведение переговоров с участием медиатора (посредника).
Сам по себе способ разрешения конфликта с помощью посредника не нов.
Но хотя различные формы привлечения третьей стороны для решения споров су-
ществовали давно, никогда до сих пор потребность в этом способе преодоления
разногласий не была столь велика, как в настоящее время. Разработка и примене-
ние методов посредничества стали в наши дни делом профессиональных кон-
фликтологов-медиаторов. Немаловажную роль в этом сыграл опыт посредничест-
ва, накопленный в судебной практике. Ведь судья или арбитр как при подготовке
дела к разбирательству, так ив процессе последнего часто помогает спорящим
сторонам прийти к соглашению, позволяющему прекратить дальнейшее произ-
водство дела. Однако между разрешением конфликтов в суде и их разрешением с
помощью медиации существует большая разница.
1. В отличие от судебной тяжбы, вступление обеих спорящих сторон в
процесс медиации является добровольным, а медиатор — свободно выбранным
(в этом отношении медиация сходна с арбитражем в форме третейского суда).
2. В суде спорщики не участвуют в разработке и принятии решения — это
является функцией судьи. В медиации же спорщики сами вырабатывают и при-
нимают решение. Медиатор никаких решений по поводу спорщиков и конфлик-
та не принимает.
3. В суде спорящие стороны обязаны подчиниться судебному решению,
даже если (как это нередко бывает) одна, а то и обе стороны этим решением недо-
вольны. Медиация же — это процесс, в котором ничего не решается без вашего
согласия. В ходе него все решения принимаются только по обоюдному согла-
сию сторон, и обе они добровольно берут на себя обязанность выполнять приня-
тые ими совместно решения. Понятно, что стороны делают это лишь тогда, когда
удовлетворены этими решениями.
4. В задачу суда входит определять, кто из спорщиков прав и кто виноват
(или разделить вину между ними). Медиация же изначально нацелена на другое
— на поиск согласия; в ходе нее спорщики перестают искать «правого» и «ви-
новатого», а с помощью посредника обсуждают разные варианты решения кон-
фликта и совместно выбирают из них тот, который они оба сочтут наилучшим.
Медиация ориентирована скорее на то, что каждая из сторон понимает под спра-
ведливостью, -чем прямо на юридические законы, прецеденты и правила.
 326

5. Риск медиации минимален, поскольку каждая сторона в любой момент

может отказаться от продолжения процесса. Медиация проходит конфиденциаль-
но. Все остается между вами, другой стороной и медиатором. Он будет держать
в секрете все разговоры и всю информацию. В суде же сторона в любой мо-
мент не может прекратить переговоры, а конфиденциальность в принципе невоз-
можна.
6. Процесс медиации относительно непродолжителен. Это немаловажное
преимущество медиации, особенно в ваших условиях, когда суды перегружены и
рассмотрение дел тянется месяцами, а иногда и годами. К тому же медиация
может обойтись дешевле, чем традиционные судебные процедуры.
В роли, несколько сходной с медиаторской, нередко приходится выступать
любому руководителю, когда среднего подчиненных возникают конфликты, ко-
торые он вынуждай как-то гасить. Известны различные способы, к которым руко-
водители с этой целью прибегают. Во многих случаях руководитель берет на себя
посреднические функции, чтобы примирить поссорившихся работников или сгла-
дить разногласия, возникшие между подразделениями организации, которой он
управляет. При этом он вместе с тем всегда имеет в запасе возможность перейти
от роли объективного посредника, лишь помогающего спорщикам самим разре-
шить своя разногласия, к роли активной силы, вмешивающийся во взаимоотно-
шения конфликтантов. Он может стать на сторону одного из них или, отвергнув
предложения обоих, дать им свои «руководящие указания», которые они обязаны
будут принять как условия разрешения конфликта. Если руководителю не удается
убедить конфликтантов прийти к соглашению, он обычно, в конце концов, ис-
пользует свое право «там речей не тратить по-пустому, где нужно власть употре-
бить».
Медиатор не обладает начальственными полномочиями. Но он оснащен
обширным арсеналом разнообразных методических и технических средств, с по-
мощью которых он организует переговоры между участниками конфликта. Глав-
ная задача медиатора - помочь сторонам достичь согласия.

Подобно судье или арбитру, медиатор должен быть не зависимым, ней-

тральным и беспристрастным, но в отличие от них сам не принимает никаких ре-
шении. Он лишь помогает спорящим сторонам урегулировать свои разногла-
сия и прийти к соглашению, в наибольшей степени устраивающему обе стороны.

В процессе медиации стороны сами без какого-либо внешнего вмешатель-

ства принимают итоговое соглашение. Медиатор же при этом стремится обеспе-
чить удовлетворение интересов каждой из сторон. Успешная медиация приводит
к обоюдному выигрышу всех участников.

Методы медиации опираются, главным образом, на введение перегово-

ров в русло сотрудничества и ориентацию их на результат типа «выигрыш—
выигрыш»

Медиация особенно эффективна в тех случаях, когда нужно восстановить

отношения между людьми, взаимодействие которых должно быть сохранено в
будущем (опека над детьми при разводе, объединение компаний, отношения за-
казчика и подрядчика и пр.). Судебная тяжба или арбитраж могут оставить у каж-
 327

дой стороны незаживающие раны, после чего возобновить необходимые или же-
лательные отношения становится очень трудно. Вместе с тем для медиации суще-
ствуют и определенные ограничения. Так, она не может использоваться для раз-
решения криминальных конфликтов или конфликтов между людьми, из которых
кто-то страдает душевной болезнью.

Медиация эффективна только тогда, когда обе стороны хотят урегулиро-

вать конфликт.

Но если это условие выполнено, то вероятность успешного разрешения

конфликта с помощью медиации весьма высока: более чем в 80% случаев резуль-
татом ее является прочное и Долгосрочное соглашение, которое соблюдается
обеими сторонами.
Сформулируем основные принципы медиации.
Первый принцип медиации — добровольность. В отличие от судебной тяж-
бы, вступление всех спорящих сторон в процесс медиации является доброволь-
ным, а медиатор — свободно выбранным (в этом отношении медиация сходна с
третейским судом). Никто не может заставить стороны участвовать в медиации,
если они не хотят этого по какой-либо причине. Этот принцип проявляется и в
том, что всё решения принимаются только по взаимному согласию сторон, и в
том, что каждая сторона в любой момент может отказаться от медиации и прекра-
тить переговоры.
Второй принцип— равноправие сторон. Ни одна из них не имеет проце-
дурных преимуществ. Им предоставляется одинаковое право высказывать свои
мнения, определять повестку переговоров, оценивать приемлемость предложений
и условий соглашения и т. д.
Третий принцип, который обязательно должен соблюдаться» процессе ме-
диации, —принцип нейтральности медиатора. Важно, чтобы медиатор сохранял
независимое, беспристрастное отношение с каждой из сторон и обеспечивал им
равное право участия в переговорах. Естественно, что медиатор — человек, и у
него могут возникать свои чувства и оценки по поводу правильности или спра-
ведливости поведения одной из сторон, симпатии или предубеждения в отноше-
нии конфликтующих сторон. Однако все свои чувства и оценки посредник обязан
оставить за пределами процесса медиации. У профессионалов есть такое правило:
на медиацию идти «пустым», т. е. без каких-либо предубеждений. Если медиатор
чувствует, что ему трудно сохранить нейтральность, что ему не удается избавить-
ся от возникающих у него эмоциональных оценок, он должен отказаться от веде-
ния процесса.
Четвертый принцип медиации — конфиденциальность. Следование это-
му принципу предполагает, что все, о чем говорится или обсуждается в процессе
медиации, остается внутри этого процесса. Этим медиация тоже весьма отличает-
ся от суда, где конфиденциальность противоречила бы принципу публичности
судебного разбирательства. (Стоит оговорить, что полученная в процессе медиа-
ции информация о совершенных или готовящихся уголовных преступлениях, ра-
зумеется, не может быть скрыта медиатором от правосудия). Все записи, которые
ведет медиатор для заметок в процессе работы, уничтожаются. Посредник не мо-
жет выступать в качестве свидетеля, если дело будет все-таки передано в суд. По-
средник не имеет права сообщать одной стороне информацию, которую он полу-
 328

чил от другой в процессе индивидуальной беседы, если не получил на это специ-

ального разрешения или просьбы от сообщившего информацию.
Для того чтобы обеспечить реализацию этих принципов, медиатору прихо-
дится прилагать немалые усилия. Конфликтанты часто стремятся:
• подмять под себя оппонента, сделать его объектом манипуляций. запу-
гать, «переиграть» за счет лучшего владения словом или большей компетен-
ции в вопросах права, экономики, психологии;
• перетянуть медиатора на свою сторону (иногда посредством демон-
страции своей слабости, беззащитности, неопытности—при весьма настойчивой
защите своих интересов);
• снять с себя ответственность за решение, оставляя за собой право в
будущем нарушить его.
Поэтому медиатор должен хорошо владеть методами, позволяющими соз-
дать атмосферу корректного, делового, рационального обсуждения спорных про-
блем и исключить всякого рода манипуляции.

2. Функции медиатора
В процессе медиации посредник помогает сторонам в решении разных за-
дач.
Во-первых, медиатор выполняет аналитическую функцию — побуждает
стороны тщательно анализировать конфликтную ситуацию. Выступая в этой
роли, он старается, чтобы стороны высказали имеющуюся информацию и все
имеющиеся точки зрения на предмет спора, определили наиболее существенные
моменты в этом споре для каждой стороны, степень подробности информации,
чтобы она была полезной для принятия решения сторонами. Для такого анализа
медиатор вначале выслушивает всё стороны, а затем задает им вопросы по поводу
тех или иных обстоятельств спора, например:
— Как вы считаете, является ли данное обстоятельство существенным для
противоположной стороны?
— По вашему мнению, следует ли обсудить это обстоятельство более под-
робно?
— Противоположная сторона явно выразила свое недовольство вашими
словами. Могли бы вы пояснить, чем, на ваш взгляд, она недовольна?
— Знаете ли вы какие-нибудь случаи, похожие на тот конфликт, который
мы обсуждаем сегодня?
— Как вы думаете, почему другая сторона сопротивляется вашему пред-
ложению? и т. п.
В литературе существуют различные подходы к вопросу о том, должен ли
медиатор сам быть специалистом в той области, где он разрешает спор, чтобы
выполнять аналитическую функцию. В американской литературе по конфликто-
логии превалирует мнение, что это не обязательно: ведь медиатор не берет на себя
решение спорных проблем, а лишь обеспечивает коммуникацию между конфлик-
тующими сторонами, для чего иметь специальные знания по предмету спора не
требуется. Многие американские авторы настаивают также на том, что медиатору
не следует до начала медиации пытаться получить какие-то предварительные све-
дения о конфликтной ситуации и конфликтантах, ибо это может создать у него
какие-то предвзятые представления и нарушить его нейтральность. Согласно дру-
гому подходу, медиатор должен разбираться в предмете спора, так как это может
 329

помочь ему изобретать и предлагать на рассмотрение конфликтантов оригиналь-

ные способы согласования их интересов. С этой точки зрения медиатору для вы-
полнения аналитической функции полезно еще до начала медиации собрать как
можно больше данных о природе и причинах конфликта. Эту информацию можно
добывать из предоставленных спорщиками материалов, документов, газетных
статей, в предварительных беседах с участниками конфликта и т. д. В российских
условиях, по-видимому, второй подход оказывается часто более эффективным.
Во-вторых, медиатор должен быть активным слушателем. Ему следует
усвоить как содержательную, так и эмоциональную составляющую речи споря-
щих, а затем продемонстрировать спорящим, что он их действительно услышал. В
этой роли медиатор буквально повторяет или переформулирует утверждения го-
ворящего, чтобы удостовериться у него, что сам медиатор и другая сторона пра-
вильно поняли то, что было сказано. Но при этом он старается развести события
(или факты), по поводу которых произошел конфликт, оценку этих событий уча-
стниками и те чувства, которые по поводу этих событий переживают участники.
Следует иметь в виду, что большинство людей не умеет отличать факты от
их интерпретаций и оценок, что зачастую приводит к непониманию позиции дру-
гой стороны. А ведь нельзя даже перечислить все возможные интерпретации од-
ного и того же факта.
Типичные примеры.
Факт: усталая жена не встретила пришедшего с работы мужа; большинство
мужей интерпретирует этот факт как оценку: она меня не уважает.
Другой факт: один сотрудник не ответил на приветствие другого; боль-
шинство с очевидностью, не допускающей иных толкований, воспримет это едва
ли не как оскорбление, хотя интерпретаций этого факта может быть очень много
(например, был занят своими мыслями и просто не заметил приветствующего его
сотрудника).
Стандартный текст активно слушающего, медиатора выглядит так:
—Итак, вы считаете... (далее идет повтор сказанного). Я правильно вас по-
нял? —
Такой эхо-повтор играет исключительно важную роль в медиации: повтор
гарантирует, что стороны услышали и надежно поняли друг друга; повторение
сказанного, лишенное в исполнении медиатора эмоциональной окраски, направ-
ляет обсуждение сторон на содержательную сторону спора; повторение позволяет
говорящему, почувствовать неточности своего текста и в своем ответе их испра-
вить. Следует также иметь в виду: демонстрация внимания к словам говорящего
повышает его доверие к медиатору, ведь люди (особенно в России) совершенно не
привыкли к тому, что их слышат.
Медиатор должен воспринимать эмоции спорщиков как факт (они могут
плакать или смеяться, гневаться или радоваться), но при этом рассматривать да-
ваемую ими эмоциональную оценку события лишь как интерпретацию самого со-
бытия. Поэтому медиатор может сообщать сторонам свое впечатление от их эмо-
ционального состояния (например: «Я вижу, что вы возмущены этими словами»).
Такое сообщение, с одной стороны, побуждает сторону, испытывающую эмо-
циональное напряжение, контролировать проявление своих чувств и, как правило,
снижает напряжение, а с другой — помогает противоположной стороне лучше
понять чувства своего соперника и, тем самым, способствует конструктивному
решению проблем. Но медиатор не должен оценивать ситуацию как неизбежно
 330

вызывавшую данное эмоциональное состояние. Он не может, например, сказать:

«Вы говорите возмутительные вещи. Поэтому противоположная сторона возму-
щена Вашими словами».
В-третьих, медиатор организует процесс переговоров. В этой роли он по-
могает сторонам договориться о процедуре ведения переговоров, а далее поддер-
живает как выполнение достигнутых процедурных соглашений, так и корректные
отношения между сторонами в процессе переговоров. Медиатор своими вопроса-
ми в высказываниями все время управляет процессом переговоров и задает тон
всему процессу. Он следит за регламентом и делает замечания сторонам, если они
нарушают правила ведения переговоров (например, может заявить: «Стоп! Нельзя
говорить всем сразу!» или даже совсем остановить процесс медиации, если сторо-
ны не в состоянии остановиться в агрессивной «перепалке»). Медиатор объявляет
перерывы в процессе работы. Может потребовать конфиденциальную беседу с
каждой стороной по очереди (так называемый кокус).
В-четвертых, медиатор выступает как генератор идей. В этой роли он пы-
тается помочь спорщикам найти иные решения, чем те, которые до сих пор ими
рассматривались. Зачастую, исходя из своего опыта, он сразу видит какие-то
предложения, которые, казалось бы, могли удовлетворить участников. Но медиа-
тор должен прежде всего стимулировать самих участников искать новые вариан-
ты решения с помощью разнообразных вопросов.
Например:
— А что, как вы думаете, могло бы послужить альтернативой этому?
— Нет ли такого способа изменить вашу позицию, чтобы заодно можно
было удовлетворить интересы другой стороны?
Идеи, которые выработали сами стороны, обычно гораздо лучше учитыва-
ют те нюансы взаимоотношений сторон, которые не могут быть известны медиа-
тору. Однако в случаях, когда у спорщиков никаких идей не возникает, медиатор
имеет право предложить свой вариант решения, но ни в коем случае его не навя-
зывая.
Например, он говорит:
— А как вы отнесетесь» такой идее..?
— А что, если сделать..?
Но совершенно исключены высказывания типа: «Поверьте моему опыту.
Этот подход гораздо лучше»; «Слушайте, что я говорю, я же предлагаю вам хо-
рошее решение»; «Я не могу согласиться с вашим подходом»; «Нельзя быть та-
ким упрямым»; «Ваша идея не заслуживает доверия»; и т. д.
В-пятых, посредник расширяет ресурсы спорщиков. Oн снабжает участни-
ков спора информацией или помогает им разыскать необходимую информацию.
Однако он должен быть очень осторожен, чтобы не давать никаких толкований,
разъяснении или советов. Вся предоставляемая информация должна содержать
только действительные факты и не зависеть от всякого рода побочных сведений,
уточнений и интерпретаций. Если есть вероятность, что сведения, которой распо-
лагают стороны, неполны, неверны или допускают различные толкования, медиа-
тор рекомендует сторонам обратиться к соответствующим надежным источникам,
где они смогут получить правильную информацию, разъяснение или совет. На-
пример, он может дать спорщикам прочесть формулировку закона или другого
юридического документа, но при этом не имеет права интерпретировать этот до-
кумент, а в случае возникающих проблем обязан рекомендовать им обратиться к
 331

юристу. Посредник должен быть уверен, что стороны не полагаются слепо на его
утверждения. Он не имеет права оценивать позицию стороны, заявляя, например:
«Вы сказали мне, что... Я этому поверил, во это неверно».
В-шестых, медиатор контролирует реалистичность высказываемых идей
и выполнимость принятых соглашений. Тест на реальность чаще всего связан с
вопросами типа:
— Что вы конкретно предлагаете сделать?
— Как вы думаете, что произойдет, если..?
Так, если в процессе медиации одна из сторон упорно отвергает все
предложения, медиатор вправе сказать:
— Создается впечатление, что вы те хотите прийти к соглашению.
Как вы думаете, что будет, если вы не договоритесь?
Пусть, например, стороны договорились по какому-либо пункту. Ме-
диатор обязан проверить, действительно ли они понимают необходимость выпол-
нения этого пункта. Типичный вопрос:
— А что произойдет, если какая-либо из сторон нарушит данное согла-
шение?
Вот один типичный случай из медиаторской практики:
На медиации по поводу развода бывшие супруги долго спорят о времени
встреч отца с детьми. Отец настаивает на своем праве встречаться с детьми все-
гда, когда он захочет. Для него это требование отражает его представление о
справедливости: отец есть отец. Однако бывшей женой оно воспринимается как
несправедливое, как ничем не контролируемое посягательство на режим ее жиз-
ни. Она бурно возражает, аргументируя свою позицию тем, что дети учатся,
могут быть заняты и т. п. Данную проблему нельзя решить на уровне абстракт-
ных представлений о справедливости. Поэтому медиатор «тестирует реальность».
Он спрашивает отца: «Скажите, пожалуйста, какими временными возможно-
стями для встреч вы реально располагаете?» Отец отвечает, что всю неделю он
работает, по субботам чаще всего занят, так «то реально остается только один
день — воскресенье. И на такой вариант мать сразу соглашается, только просит
предварительно звонить ей по телефону.
При завершении процесса медиации посредник должен удостовериться,
что спорщики точно и ясно понимают все условия соглашения об урегулирова-
нии. Стороны, кроме того, должны быть полностью согласны с условиями согла-
шения, с последствиями этого соглашения и должны быть способны выполнить
свою часть договоренности. Медиатор как проверяющий реалистичность достиг-
нутого соглашения обязан позаботиться о том, чтобы договоренности были на-
дежными и долгосрочными.
В-седьмых, медиатор обучает стороны процессу ведения переговоров. В
этой роли посреднику надо учить стороны думать, действовать и вести перегово-
ры с установкой на сотрудничество. Большинство участвующих в споре не знают,
как вести переговоры и пытаются применять запрещенные приемы («переговор-
ные уловки»), иногда они демонстрируют «фальшивые эмоции», вводят ложную
информацию, выдвигают чрезмерные требования в надежде получить то, что они
действительно хотят, запугивают противника. Они применяют подобные манипу-
лятивные техники, чтобы заставить противоположную сторону принять их пози-
цию. Чаще всего при атом не думают о том, что обман если и может принести ус-
пех, то лишь на очень короткое время, пока противоположная сторона не почув-
 332

ствует, что ее обхитрили.

Большинство участников переговоров после сеанса медиации испытывают
подлинное потрясение от того, что удается разговаривать с противоположной
стороной без криков и угроз, без ухищрений и уловок и при этом достигать поло-
жительного результата во взаимодействии с другими людьми. Можно предста-
вить себе изумление родственников, находящихся в многолетнем споре, которые
признаются медиатору, что они впервые увидели проблему с точки зрения проти-
воположной стороны и что они начинают понимать: пока ими не будет полностью
понятна позиция другой стороны, они не смогут договориться. Опыт правильно
организованных переговоров, даже если он не приводит к успешному соглаше-
нию, учит участников медиации тому, как надо себя вести в сложных жизненных
ситуациях, дает им образцы эффективной коммуникации, формирует видение са-
мого себя с неожиданной точки зрения. Эта роль медиации столь высока, что не-
которые участники переговоров, даже не закончившиеся успехом, и спустя не-
сколько месяцев с благодарностью вспоминают сам процесс медиации.
3. Стадии медиации
Опишем поэтапно, как протекает процесс медиации.
Вот стороны пришли на переговоры, сели за стол, медиатор занял место
между ними и начал свое вступительное слово.
Во вступительном слове объясняется» что такое медиация, принципы ме-
диации, особое внимание обращается за конфиденциальность происходящего
процесса, рассказывается о правилах поведения участников, объясняется право
проводить кокусы, выясняется мнение присутствующих о том, все ли стороны, от
которых зависит принятие решения, присутствуют на переговорах, и предлагается
участникам подписать соглашение об участии в медиации. Цель вступительного
слова — сделать процесс медиации ясным и предсказуемым для участников пере-
говоров, создать атмосферу доверия как к процессу, так и к самому медиатору
(…)
Вступительная часть продолжается достаточно долго, примерно 15-?20
минут. Столь длинная в стандартная процедура обычно кажется начинающим ме-
диаторам излишней, и они стараются ее сократить. Опыт показывает, что со-
кращение вступительной процедуры, как правило, приводит к резкому увеличе-
нию времени, а то и к срыву всего процесса медиации. Если стороны не готовы к
медиации и отказываются подписать процедурное соглашение (потому что не до-
веряют медиатору или боятся «потерять свое лицо» в случае неуспеха и т. д.), то
лучше медиацию вообще не начинать.
После соглашения о процедуре переговоров начинается следующий этап
медиации — представление сторон. Медиатор обращается к одной из сторон
(обычно к той, которая обратилась с просьбой о проведении медиации) и предла-
гает подробно рассказать, в чем, на ее взгляд, состоит обсуждаемая проблема.
Медиатор активно слушает и в своих записях отмечает то, что ему кажется наи-
более важны». В процесс рассказа он, как правило, не вмешивается, лишь пере-
спрашивая, если ему что-нибудь непонятно. По окончании речи первой стороны
медиатор задает вопрос:
— Вы изложили все существенные обстоятельства дела или хотите еще
что-нибудь добавить?
Затем он кратко пересказывает (эхо-повтор) услышанное. При пересказе
медиатор не делает никаких оценок, ничего не интерпретирует, позволяя себе
 333

только структурировать изложение. Завершается пересказ стандартными вопро-

сами тина:
— Я правильно вас понял?
—Я не упустил ничего существенного?
После этого медиатор обращается к другой стороне и просит ее рассказать
свое видение проблемы. Он также задает уточняющие вопросы и повторяет ус-
лышанное.
Рассмотрим типичные проблемы, встающие перед медиатором на этапе
представления сторон.
Часто одна сторона реагирует на рассказ другой стороны бурными эмо-
циями, все время пытается вмешаться и исправить сказанное: «Я должен здесь
сделать уточнение!» В подобных случаях медиатор говорит примерно так:
— Не волнуйтесь! Подождите не много. У вас еще будет возможность вы-
сказать свое видение ситуации.
Если же одна из сторон реагирует в резкой форме: «Он лжет! Все было не
так! Как его язык поворачивается такое говорить!» и т. п., то и медиатор должен
реагировать жестче:
— Вы подписали процедурное соглашение, где обязывались не оскорблять
друг друга. Давайте его придерживаться, иначе мы вообще ни о чем не догово-
римся. Если вы не хотите договариваться, то не будем зря тянуть время и
лучше сразу расстанемся. Вы будете соблюдать подписанное соглашение?
Бывает, что одна из сторон (чаще первая) сообщает о проблеме слишком
кратко. Например:
— А что тут говорить? Мы вместе с моим партнером взяли в аренду поме-
щение для магазина, а он меня надул и украл мои деньги. Пусть он мне их отдаст.
Или еще короче:
— Он хочет развестись, а я не хочу.
У медиатора имеются две возможности. Во-первых, он может задавать
уточняющие вопросы типа:
— Что за помещение вы взяли в аренду? Какой магазин вы хотели от-
крыть? Почему вы считаете, что ваш партнер вас обокрал? (Обратите внимание!
Вопрос «как партнер вас обокрал?» некорректен, ибо медиатор, задавая такой во-
прос, как бы присоединяется к оценке, даваемой одной стороной).
Во-вторых, он может сразу перейти к представлению другой стороны, что-
бы уже затем вернуться к разговору с первой. Например:
— Я чувствую, что вы переживаете по поводу возможного развода» с му-
жем, и вам сейчас трудно рассказывать о проблеме подробно. Если вы не хотите
ничего добавить, я бы тогда попросил вашего мужа рассказать о том, как он ви-
дит проблему. Обычно после рассказа другой стороны у первой стороны появля-
ется желание высказать свое видение проблемы.
Следующий этап медиации носит своеобразное название — вентиляция
эмоций. Сторонам предлагается обсудить услышанное и высказать свои коммен-
тарии. На этом этапе медиатор дает возможность всем участникам высказать
оценки происшедшего и выразить свои чувства, которые у них при этом возника-
ют. Возможность откровенно и корректно говорить о своих чувствах повышает у
сторон доверие к самому процессу медиации. Главная задача на этом этапе —
достичь согласованной формулировки проблем, принимаемой всеми сторонами.
Если медиатор чувствует, что стороны что-то не договаривают, умышленно скры-
 334

вают друг от друга, он может объявить о необходимости проведения конусов —

бесед с каждой стороной поочередно. Одна или обе стороны могут сообщить в
конусах сведения, которые, по их мнению, не должны быть известны другой сто-
роне. Поэтому медиатор по окончании кокуса должен обязательно уточнить, что
именно из сказанного может быть высказано в присутствии другой стороны при
продолжении медиации. В кокусе посредник иногда выступает неким «адвокатом
дьявола» , провоцируя усиление позиции, удерживаемой стороной в ходе спора.
Для этого он пытается обосновывать позицию другой стороны («Мне кажется, что
ваш оппонент выражает свою мысль более обоснованно, когда говорит... Ваша же
позиция выглядит гораздо менее понятной. Давайте вместе подумаем над вашими
аргументами»). Эта ролевая функция позволяет спорящей стороне лучше подго-
товиться к аргументации соперника. При этом нужно быть осторожным, чтобы
стороне не показалось, будто медиатор предрасположен к позиции противопо-
ложной стороны, высказывает какие-либо личные пристрастия или просто высо-
комерен.
На этапе вентиляции эмоций (в том числе в конусах) констатируются ин-
тересы участников; при этом посредник старается выявить точки сближения или
прямого пересечения позиций и интересов сторон.
Например, муж и жена после развода отстаивают каждый свои требования
во взаимоотношениях со своим ребенком. Эти требования могут быть разными.
Но, как правило, оба согласны, что их главная задача — действовать не в своих
интересах, а в интересах ребенка. Этим закладывается фундамент будущих дого-
воренностей.
Следующий этап — формирование повестки переговоров. Медиатор бла-
годарит стороны за продуктивную работу на предшествующем этапе, фиксирует
найденные точки сближения и предлагает четко сформулировать те вопросы, ко-
торые требуют разрешения на медиационной сессии. В перечень таких вопросов
(т. е. в повестку переговоров) не должно включаться обсуждение явно провозгла-
шенных интересов сторон (этим медиация принципиально отличается от психоло-
гического консультирования, где основное внимание уделяется как раз мотивам
тех или иных поступков и решений).
Так, если муж заявил, что собирается разводиться, то это его желание не
обсуждается, а в повестку дня включаются только вопросы, связанные с разделом
имущества.
После составления повестки дня медиатор должен убедиться в том, что обе
стороны утверждают ее в данной редакции и не желают в ней ничего изменить,
убрать или добавить.
Основной этап медиации — выработка предложений. Успех работы на
этом этапе во многом зависит от интеллектуальных возможностей сторон (если
хотя бы одна из сторон не способна к рациональному рассуждению, медиация ни-
когда не приведет к успеху). Но, конечно же, на результативность процесса влия-
ет и искусство медиатора, помогающего генерировать конструктивные идеи.
В ряде случаев логические аргументы и рациональные доводы, используе-
мые в процессе медиации, не приводят к выработке конструктивных предложе-
ний. Клиент может либо отрицательно реагировать на предлагаемые ему подходы
к разрешению конфликта, либо, сначала выражая согласие, затем отказываться от
них. На это стоит обращать специальное внимание. Возможно, конфликт затра-
гивает настолько значимые личностные проблемы данного человека, что он, сам
 335

не осознавая этого, включая» мощные защитные механизмы. В таких случаях

целесообразно предложить этому человеку обратиться к психологу -
консультанту, а уже потом продолжить поиск выхода из конфликта.
Но вот предложения сформированы, и стороны переходят к этапу подго-
товки соглашения. Здесь происходит проверка; этих предложений на реальность,
окончательное редактирование письменного текста, устраивающего в равной сте-
пени все стороны. Затем обсуждаются меры, которые могут быть приняты каждой
из сторон в случае нарушения соглашения. Иногда стороны подписывают также
соглашение о способах разрешения конфликтных ситуаций, которые могут воз-
никнуть между ними в будущем.
Выход из медиации — это ее предпоследний этап. Обычно медиатор бла-
годарит стороны за конструктивную успешную работу, выражает надежду, что и
он оправдал доверие сторон и т. п. Задача этого этапа — получение медиатором
обратной связи о результатах работы. Стороны оценивают, во-первых, насколько
они удовлетворены достигнутым соглашением; во-вторых, насколько они удовле-
творены самой процедурой переговоров с участием медиатора; и, наконец, они
оценивают свое эмоциональное состояние: стало ли им легче после сеанса медиа-
ции, упало или, наоборот, возросло психологическое напряжение и т. д.
Стоит отметить, что в России для конфликтующих сторон, к изумлению
наших европейских и американских коллег, психологическое удовлетворение ока-
зывается иногда важнее, чем удовлетворенность результатом. В этом есть опреде-
ленная опасность: стороны могут испытывать такую личную благодарность к ме-
диатору, что для того, чтобы сделать ему приятное (он, мол, так старался!), гото-
вы подписать соглашение, которое не собираются исполнять.
Самый последний этан процесса медиации — это прослеживание даль-
нейшего развития ситуации (этап постконфликта). На этом этапе оценивается ре-
альная результативность медиации (действительно ли стороны стараются испол-
нять достигнутое соглашение?), возможность оказания дальнейшей помощи (про-
вести еще одну медиацию, направить в юридическую или психологическую кон-
сультацию и т. п.).
4. Искусство медиации.
Технология медиации требует, чтобы медиатор меньше говорил сам, а
больше задавал вопросы. Однако умение вовремя задать правильный вопрос, во-
время внести конструктивное предложение — все это требует от посредника не
только знания технологии, но и нешаблонного мышления. Иногда -медиатор мо-
жет пойти даже на большее—на сознательное нарушение технологии. Например,
взять на себя ответственность и разъяснить сторонам какие-то проблемы – ска-
жем, рассказать им о защитных механизмах личности и показать, как эти меха-
низмы проявляются в поведении участников конфликта. Длинный рассказ в ис-
полнении медиатора, вообще говоря, недопустим. Однако в некоторых случаях
это может оказаться едва ли не единственным способом достижения согласия.
Медиация – процесс предельно рациональный, он рассчитан на спокойное
и разумное обсуждение проблем. Когда эмоциональная включенности участников
в конфликт велика, что они действуют под влиянием эмоций, то только искус-
ность медиатора может привести переговоры к успеху. Ведь если участники кон-
фликта рассуждают, например, по принципу: «выбью себе глаз, чтобы у тещи зять
был кривой», то в таких случаях рациональные доводы не действуют (…).
Типичная особенность процесса медиации в нашей стране – повышенная
 336

эмоциональность конфликтующих сторон. Не случайно, видимо, в России боль-

шинство практикующих медиаторов имеют психологическое образование. В Ев-
ропе и США, наоборот, считается, что психологическое образование скорее ме-
шает проведению медиации, чем помогает: психолог, мол, пытается проникнуть в
глубь мотивов участников, что для медиации противопоказано. Тем не менее, ес-
ли психолог владеет техникой медиации, умеет не «заражаться» чувствами, со-
храняет спокойствие и нейтральность по отношению к конфликтующим людям,
то он может вполне эффективно работать как медиатор. Но при этом, как психо-
лог, он еще умеет специально работать с эмоциями клиентов.
Искусство медиатора проявляется на всех этапах деятельности, начиная с
обращения одной из сторон с просьбой разрешить конфликт. Привести все сторо-
ны за стол переговоров – уже весьма трудная задача. Предварительные беседы с
каждой стороной отдельно (такая беседа называется консультацией) иногда зани-
мает много времени, отнимают много душевных сил и требуют за частую не
стандартных шагов со стороны медиатора. Зато иногда уже в процессе консоли-
дации удается найти решение проблемы. Но более всего мастерство медиатора
проявляется в том, как он умеет создавать атмосферу доверия на переговорах.
Опыт организации переговоров в России показывает: медиация является
успешной формой для разрешения любых споров. Описанная выше технология
медиации эффективно применяется в различных ситуациях (в конфликтах в биз-
несе, сфере обслуживания, в школе, в коммунальной квартире, в семье и т.п.). ра-
зумеется, для овладения технологией требуется специальное обучение. Однако
надо помнить, что медиация не может осуществляться по готовому шаблону, что
работа медиатора не может быть полностью алгоритмизирована.
Медиация – это всегда искусство.
 337

Глава 20. «Чрезвычайное регулирование» вооруженных кон-

фликтов. Особенности работы в постконфликтной ситуации

56. «Международная тревога» о задачах постконфликтного урегулирования

Примирение и восстановление.
Претворение соглашения в жизнь обеспечивает возможность для кон-
фликтующих сторон работать вместе конкретным практическим образом.
Среди наиболее важных компонентов стадии пост-соглашения являются два -
восстановление и примирение.
Долгосрочная и структурная природа разрешения конфликта и его транс-
формации становится ясным, когда после насильственного конфликта рас-
сматриваются проблемы и различные аспекты примирения и восстановления.
Эти два процесса взаимосвязаны и оказывают друг другу взаимную поддерж-
ку. Они имеют несколько различающихся элементов, все из которых могут вне-
сти свой вклад в лучшее будущее и возможность его достижения:
* признание - что включает принятие конфликтующими сторонами и
другими (включая очевидцев) ответственности за происшедшее, и признание на-
несенного ущерба;
* реституция - когда исправляются ошибки, включая справедливый
судебный процесс над виновниками - но скорее в духе честности и прощения, а
не мести и компенсации жертвам;
* политическая и экономическая реконструкция восстановление
ущерба, нанесенного военными действиями, а также осуществление политиче-
ских и экономических изменений по вопросам, которые вызвали деструктивный
конфликт;
* восстановление отношений – излечение от ран и потерь, которые принес
семьям, группам и другим частям общества и их воссоединение.
Восстановление может быть физическим (восстановление инфраструкту-
ры, больниц, школ, фабрик, безопасных водных коммуникаций), экономическим
(переквалификация – обучение, обеспечение рабочих мест, доходы, аграрная ре-
форма), политическим (установление гражданской власти, независимой полиции
и судебная, конституционная и выборная реформа), и социальной (реинтеграция
людей, которых задела война, перерасселение беженцев, демобилизация солдат).
Успешное претворение в жизнь этих форм восстановления является жизненно не-
обходимым в реконструкции общества, которое пережило войну, и для долго-
срочного процесса примирения.<…>
<…> Материальные, политические и социальные аспекты реконструкции
имеют непосредственное отношение друг к другу: они перечяислены ниже не в
порядке очередности.

Материальная реконструкция - необходимость восстановить после на-

сильственного конфликта материальную инфраструктуру гражданской жизни:
жилье, госпитали, школы, заводы и учреждения, транспорт и коммуникации.
Это включает удаление мин и других взрывчатых веществ с земли, необходимой
для земледелия, скотоводства и туризма. Осуществление этого может быть связа-
но с неприятным аспектом конкуренции (чьим нуждам отдать приоритет?), обви-
 338

нениями (кто виноват в разрушениях?) и дальнейшего конфликта. Но это может

и объединить ранее разделенных людей, для обеспечения общих жизненных
потребностей, создающих совместную социальную организацию Насущная не-
обходимость восстановить материальную инфраструктуру жизни имеет не-
посредственную экономическую цель - производить продовольствие, выпус-
кать товары, зарабатывать деньги - и может повлечь другие благотворные ре-
зультаты. Она восстанавливает социальную жизнь общины, основанную на
сотрудничестве, которая была прервана насильственным конфликтом.
Восстановление материальной инфраструктуры общества варьируется -
от наиболее насущных нужд, таких, как восстановление водоснабжения, ка-
нализации и т. д., до долгосрочного экономического развития. Работа в направ-
лении экономического развития включает:
* концентрацию экономического развития, прежде всего, на наиболее
нуждающиеся районы, а также места пострадавшие от предыдущего кон-
фликта.
* Предоставление экономических возможностей людям испытавшим
тяготы войны.
* Меры против "криминализации" экономики, которая часто сопрово-
ждает насильственный конфликт.
* Применение навыков миротворчества на уровне сообщества
* Акцент на более эгалитарном распределении богатства
* Осуществление аграрной реформы.
* Большая ориентация развития на человека, гак, чтобы экономиче-
ская система служила людям и природе, а не наоборот.
* Измерение экономического роста в показателях удовлетворения
широких экономических потребности, а не количеством потребляемых товаров.
Политическая реконструкция включает себя восстановление граждан-
ской власти там, где она находилась в руках военных, или была разрушена ими,
и установление гражданской власти, которая должным образом представляет
население. Она может также включать установление власти закона; независимой
судебной системы и полиции, которые, возможно, не существовали ранее. Таким
образом, это может обеспечить перемены долгосрочного характера. Времен-
ные рамки политической реконструкции весьма широки: для выполнения
задач, перечисленных ниже, может потребоваться очень долгое время, но при-
ступать к ним в какой-то предварительной форме. Необходимо уже в начале ста-
дии, следующей за соглашением. Разработка конституции с ясно сформулиро-
ванными принципами, которых согласны придерживаться все стороны, а
также согласованный реалистический график мероприятий политической рекон-
струкции часто способствует стабильности и уверенности. Главные элементы по-
литической реконструкции таковы:
* Обязательства всех политических деятелей, политических партий и
народа уважать права человека и гуманитарные права.
* Реформа системы выборов и законодательная реформа, обеспечи-
вающая народное участие, справедливое представительство и достижение
политической стабильности путем предоставления возможностей незащищен-
ным и не облеченным властью людям.
* Создание институтов, которые благоприятствуют развитию зрелых,
основывающихся на взаимном обогащении разных культур общественных от-
 339

ношений.
Социальная реконструкция может рассматриваться как аспект мате-
риальной и политической реконструкции и более детально освещается ниже
под заголовком "Примирение" Социальные нужды, связанные с последствиями
насильственного конфликта, часто значительны и носят долгосрочный характер
включая" '
* ре-интеграцию людей, испытавших тяготы войны, переселение бежен-
цев, перемещенных внутри страны лиц, демобилизованных солдат, воз-
можности обеспечения жильем, профессионального обучения и занятости.
* Помощь страдающим от физических и психологических последст-
вий конфликта, детям, ставшим сиротами или отлученным от своих родите-
лей, или принятых в солдаты и тд
* Гражданское просвещение с целью развития уважения к правам че-
ловека.
Примирение.
Необходимо понимать, насколько жизненно важным является примирение,
происходящее в фазе после соглашения и пути его достижения Примирение -
это исцеление. Насильственный конфликт разрушает отношения между людьми
и группами, чувство целостности, в котором нуждается община. Продуктив-
ные отношения и чувство общности лежат в основе многих других социальных,
экономических и политических аспектов деятельности. Примирение - это восста-
новления и исцеление этих аспектов, и оно необходимо, чтобы сделать прочным
мирное соглашение.
Примирение предполагает создание условий для реализации мирного со-
глашения в сфере личной и общественной жизни людей, и трансформацию
общественных отношений, которые характеризовались конфликтом, несправед-
ливостью и насилием. Чтобы трансформировать конфликт, нужна личная и обще-
ственная трансформация. Осуществляя это, полезно посмотреть на различные
измерения конфликта, такие как духовные, личные психологические, обществен-
ные, национальные и экологические.
Представители различных убеждений, собравшиеся нескольких кон-
тинентов на коллоквиум граждан по миротворчеству определили примирение
следующим образом:
Признание ответственности и ущерба означает, что отдельные лица
и группы признают ущерб, который они нанесли другим, и потери, которые они
понесли сами. Существенно, чтобы это было сделано в духе честной оценки
своей роли, а не возложения ответственности на других. Это не процесс сравне-
ния и разделения - его цель не состоит в том, чтобы предавать гласности имя
того, на ком лежит самая большая ответственность. Напротив, признание сплачи-
вает - дух его состоит в том, что 'все мы были ответственны определенным обра-
зом и в определенной степени". Это является всеобъемлющим процессом, вклю-
чающим в себя тех людей и групп, которые были лишь свидетелями, но могли
предпринять какие-то превентивные или позитивные действия. Это - форма "пе-
реработки прошлого", которая необходима, чтобы двигаться к настоящему и бу-
дущему. Она принимает различные формы в разных культурах.
Реституция и компенсация означают, что там, где были совершены пре-
ступления, процесс признания ошибок прошлого может включать в себя спра-
ведливый суд и наказание виновных так, что исправляются правонарушения и
 340

восстанавливается справедливость. Это может оказаться сложным и поставить

под угрозу весь мирный процесс. Чтобы успешно его укрепить, мирный процесс
должен осуществляться в духе прощения и великодушия, а не мести. Целью яв-
ляется формальное публичное признание преступлений в гуманитарной сфере,
а не наложение суровых наказаний.
В тех случаях, где национальное законодательство несправедливо
(или воспринимается как таковое), лучше использовать международное право в
области прав человека как руководящий принцип, возможно, с присутствием ме-
ждународных юридических наблюдателей во время судебных процессов.
^Проводятся судебные процессы или нет, справедливость должна быть соблюде-
на путем предоставления компенсации тем, кто стали жертвами насильственного
конфликта, а не воевавшим сторонам.
Политическая, социальная и экономическая реконструкция: часто
причины насильственного конфликта включали в себя политическую и эконо-
мическую несправедливость. Описанная выше реконструкция может преду-
сматривать изменения политических, социальных и экономических структур,
чтобы создать более справедливое общество и устранить или уменьшить причины
конфликта в будущем.
Реконструкция личных и общественных отношений:
семьи и общины часто антагонизируются и оказываются разделенными в ре-
зультате насильственного конфликта, особенно если он продолжителен. Насиль-
ственный конфликт разрушает ценности и опыт, на которых базируется жизнь
общества. Следовательно, в примирении есть духовное и практическое измере-
ние восстановление доверия (что большинство людей, как правило, будут вести
себя разумным образом и будут доверять "системе"), надежды, которые предпо-
лагают веру в то, что будущая жизнь в обществе может быть лучше, чем в про-
шлом, и что эти ценности и опыт разделяются всем обществом).
Чтобы добиться примирения, должны быть использованы такие социаль-
но-культурные ресурсы, как религиозные группы, общественные лидеры и
женские группы. Они могут вести за собой примером, публично признав
роль, которая им принадлежала в несправедливых действиях во время конфлик-
та, в и» группах и в обществе в целом. Далее религиозные и общественные
лидеры могут помочь реализовать идеи прощения и покаяния, направленные на
то, чтобы оздоровить общество и укрепить гражданское сознание. Они могут по-
строить мосты между людьми, разделенными конфликтами, и помочь примирить
бывших противников.
В фазе после соглашения его реализация подразумевает продолжение
мирного процесса в рамках общины - на политическом, экономическом и со-
циальном уровнях. Реализация, реконструкция и примирение являются тесно
взаимосвязанными.
Использование социально-культурных ресурсов.
На протяжении всей фазы после соглашения важно найти и привлечь те
элементы культуры, которые могут поддержать мирное соглашение. Эти элемен-
ты могут представлять собой особые группы (такие, как старейшины) или обще-
ственную деятельность включая формы представительного руководства), кото-
рые были маргинализированы или отстранены от власти во время конфликта сто-
роны соглашения (третьи стороны) должны искать традиции, которые могут под-
держать реконструкцию и сделать так, чтобы она действительно опиралась на
 341

общину. Должно быть достигнуто согласие между социально-культурными

"мирными ресурсами" и мирным соглашением, которое выгодно и для соглаше-
ния и для этих ресурсов, и укрепляет оба эти компонента.
Следовательно, часто бывает полезно осуществить анализ общества,
чтобы определить разные источники для поддержки мирного процесса. Участ-
ники семинара проделали такой анализ общества следующим образом:

Руководство
политическое, экономическое социально-
культурное, религиозное
Институты среднего сектора
СМИ и культурные учреждения, церковь,
академические круги
Массы
общины, организации народа

Чем больше частей общества могут быть вовлечены в реализацию

мирного соглашения, тем лучше. В другом семинаре по развитию способностей
это было суммировано в следующем высказывании: "У успехов много
родителей".
Соглашение между бывшими конфликтующими сторонами может
положить начало новой "культуре мира", которую политические партии, груп-
пы интересов и социальные слои, такие как военные, коммерсанты, деятели
образования, все - соглашаются принять и развивать. Это направлено на то, что-
бы заменить нетерпимость и насилие прошлого. СМИ могут играть важную
роль в этом процессе. Обучение в школах может ориентироваться на мир-
ные аспекты приобщения к жизни общества, откровенно говоря о негативных
и позитивных уроках прошлого. Но важно, чтобы новой культуре мира "учи-
лись" взрослые в той же степени, что и подрастающее поколение. Разные
поколения могут иметь вполне различные качества и представления, к кото-
рым должно будет подстраиваться образование в отношении идей мира, и
которые могут быть ресурсами для трансформации конфликта.

57. В.Ф.Петровский. Миротворческая стратегия ООН

Если обратиться к первоначальным намерениям основателей Организации
Объединенных Наций и к главным идеям Устава, то становится предельно ясно,
что стратегические цели, поставленные перед Организацией, представляли собой
широкий мандат на обеспечение мира, стабильности и благополучия. В то время
эти три понятия были тесно взаимосвязаны и имели относительно равную зна-
чимость. Этот изначальный замысел был поистине провидческим и открывал
перед Организацией возможности для осуществления широкого спектра мер во
имя этих грандиозных целей. К сожалению, для воплощения этого замысла в
жизнь не было возможности.
В Организации Объединенных Наций появились новые средства обеспе-
чения мира и были созданы операции по поддержанию мира (ОПМ) в традицион-
ном понимании этого термина. Вместе с тем мало кто отдает себе отчет в том, что
 342

понятие "операции по поддержанию мира", которое со временем стало столь тес-

но ассоциироваться с самой ООН, в Уставе вообще отсутствует. Эта концепция
пролегает где-то на грани между положениями главы VI Устава (о мирном разре-
шении споров) и положениями главы VII (о принудительных мерах для восста-
новления мира), и именно по этой причине об операциях по поддержанию мира
порой говорят как о мерах в соответствии с главой 64 Устава. Юридическим ос-
нованием для проведения таких операций является конкретный мандат, опреде-
ляемый Советом Безопасности для каждой отдельной миссии.
В нынешних условиях ООН действует на основе новой концепции безо-
пасности. Во всем тексте Устава слова "мир" и "безопасность" неизменно свя-
зываются друг с другом и на практике толкуются как синонимичные понятия.
Однако в наши дни широко признается, что безопасность является понятием бо-
лее высокого порядка, чем мир: оно подразумевает нечто большее, чем простое
отсутствие войны. Безопасность представляет собой гарантию от насильственных.
хаотических изменений, и Организация Объединенных Наций призвана сыграть
важную роль в обеспечении того, что-бы структурные преобразования, типичные
для конца нашего столетия, протекали упорядоченно, в эволюционном русле.
Операции по обеспечению мира, которые в настоящее время развернуты в
самых разных регионах земного шара, можно разделить, исходя из их содержа-
ния, на четыре общие категории: глобальные операции, проводимые под эгидой
Организации Объединенных Наций; трансконтинентальные, проводимые НАТО
и ОБСЕ; традиционные региональные и субрегиональные операции и, наконец,
национальные операции.
Вслед за первоначальной волной успехов в проведении операций по обес-
печению мира сразу же после окончания холодной войны неудачи, постигшие
ООН в Сомали, бывшей Югославии и районе Великих озер, несколько поубави-
ли всеобщий оптимизм первых лет этого периода и привели к глубокому переос-
мыслению возможностей данных операций ООН. Был сделан стратегический вы-
бор, и новая политика Организации Объединенных Наций в отношении операций
по обеспечению мира призвана ста вить во главу угла превентивные действия и
изыскивать новаторские методы постконфликтного миростроительства.
В последние годы концепция превентивной дипломатии была расширена
за счет включения военных рычагов в арсенал средств обеспечения мира. Раз-
вертывание Организацией Объединенных Наций сил в превентивных целях уже
более не считается экстраординарным. Дo cиx пop CПРООН в бывшей
югославской Республике Македония являются единственным примером превен-
тивного развертывания, но они доказали свою эффективность и создали' преце-
дент Миссия СПРООН заключалась в том, чтобы не допустить распространения
югославского конфликта на весь Балканский регион. Помимо своего основного
мандата, заключавшегося в наблюдении за положением в приграничной зоне,
СПРООН успешно справились с задачей сдерживания внешней агрессии. Это
ярко свидетельствует о том, что благодаря развертыванию даже небольшого,
почти символического контингента миротворцев ООН можно предотвратить
крупные конфликты. В начале 1996 года, в период их максимальной численно-
сти, СПРООН имели в своем составе 1050 военнослужащих, 35 военных наблю-
дателей, 26 сотрудников гражданской полиции, 73 международных гражданских
служащих и 127 сотрудников, нанятых на месте. При мерно 1300 человек смогли
сыграть важную роль и не допустить кровопролития, не потеряв ни одного чело-
 343

века.
Единственная проблема, связанная с использованием этого средства, но-
сит политический характер: как убедить политиков в необходимости начать дей-
ствовать на этом раннем этапе. Ведь повлиять на политиков, чтобы они сфоку-
сировали внимание на проблемах в зарубежных странах, которые уже полыхают
пожаром, и без того достаточно трудно; но почти невозможно убедить их занять-
ся проблемами, которые еще только назревают. Следует обратить их внимание на
пример СПРООН и особо подчеркнуть эффективность операций такого рода с
точки зрения затрачиваемых на них средств.
В предложениях по проведению реформы, внесенных Генеральным сек-
ретарем Кофи Аннаном 15 июля 1997 года, еще раз подчеркивается приоритетное
значение, придаваемое превентивным действиям, и особо отмечается задача усо-
вершенствования системы глобального наблюдения Организации. Системы ран-
него предупреждения имеют ключевое значение для подкрепления усилий,
предпринимаемых Советом Безопасности и Генеральным секретарем с целью
сдерживания конфликтов.
Миротворчество
Несмотря на обозначившуюся в настоящее время тенденцию к активиза-
ции деятельности в области превентивной дипломатии и постконфликтного миро-
строительства, значительная часть операций ООН по обеспечению мира все еще
связана с миротворческим процессом, который нацелен на устранение политиче-
ских и стратегических разногласий за счет использования политических, дипло-
матических и юридических средств. Иными словами, эта функция ООН нахо-
дится на грани между предупреждением конфликтов и проведением операций по
поддержанию мира. В средствах достижения этой цели недостатка нет. Они
включают в себя всеобъемлющий арсенал, определенный в вышеупомянутой ста-
тье 33 и дополненный рядом резолюций и заявлений Генеральной Ассамблеи.
Организация Объединенных Наций имеет уникальный опыт в деле использова-
ния самых разных из этих рычагов, но, пожалуй, шире всего из них используются
посредничество и переговоры.
С расширением круга вопросов, стоящих сегодня перед ООН, Генеральный
секретарь в качестве стандартной практики начал делегировать часть своих поли-
тических/дипломатических обязанностей и поручать выполнение некоторых из
своих посреднических функций "специальным представителям" или "специаль-
ным посланникам". Обычно они выбираются из числа старших сотрудников Ор-
ганизации или из числа государственных деятелей, обладающих признанным
опытом и пользующихся международным авторитетом. Генеральный секретарь,
например, назначил специальных посланников в целях оживления зашедших в
тупик переговоров в Западной Сахаре, Восточном Тиморе и на Кипре.
Эта деятельность является наиболее заметной во всем арсенале средств
миротворчества, но я хотел бы заострить внимание на все еще крайне слабо ис-
пользуемом потенциале правовых средств содействия миру, и прежде всего на
недостаточном использовании потенциала Международного Суда. В качестве
примера миротворческой деятельности МС я хотел бы отметить его решение от
25 сентября 1997 года, касающееся спора между Словакией и Венгрией по делу о
проекте гидроэлектростанции "Габчиково" на Дунае. Это решение было сочтено
"имеющим большую значимость для развития международного права, и в част-
ности права международных водотоков, международного экологического права,
 344

правового режима ответственности государств, правопреемства государств и пра-

ва международных договоров". Но что, пожалуй, еще более важно с миротворче-
ской точки зрения, данное решение было с удовлетворением встречено обеими
сторонами, которые в настоящее время ведут переговоры по его осуществлению.

Поддержание мира
Действия по поддержанию мира нацелены на прекращение или, по край-
ней мере, на сокращение масштабов откровенного насилия в конфликтных си-
туациях посредством вмешательства вооруженных сил в роли разъединяющей
стороны. Задача этих сил зачастую заключается в осуществлении наблюдения и
оказании помощи в соблюдении ранее достигнутого соглашения о прекращении
огня на основе резолюции Совета Безопасности, а также в оказании содействия
осуществлению процедур урегулирования, обычно включая вывод войск. Сила
операций по поддержанию мира (ОПМ) — в ненасилии по отношению к участ-
никам конфликта. Эти операции подразумевают развертывание присутствия
ООН на местах, причем до настоящего времени с согласия всех вовлеченных
сторон. Традиционно ОПМ формировались преимущественно за счет военного
персонала, предоставляемого государствами, выделяющими воинские континген-
ты, но сегодня в их состав включаются также полицейские силы и все большее
число гражданских служащих. Эта эволюция служит отражением значительного
расширения гражданского измерения ОПМ. <…>

Принуждение к миру
Превалирующей тенденцией в международном сообществе сегодня явля-
ется желание придать операциям по обеспечению мира более "принудительный
характер"; принудительные действия определяются как силовые коллективные
военные операции, санкционируемые Советом Безопасности на основании гла-
вы VII Устава с целью обеспечить возврат к соблюдению международных
норм после серьезного нарушения мира или акта агрессии.
В контексте принуждения посредством использования вооруженных сил
развитие событий может проходить по двум сценариям: либо эти действия пред-
принимаются силами, переданными под командование и управление ООН, ли-
бо, как это, похоже, все чаще происходит, осуществление этих действий пору-
чается многонациональным силам, действующим на основе мандата Совета
Безопасности, но находящимся под командованием и управлением структур, не
входящих в систему ООН.
В то же время в последние годы Совет Безопасности в качестве одного
из альтернативных средств принуждения в соответствии с главой VII Устава все
чаще обращается с призывами к применению экономических санкций на основа-
нии статьи 41. Цель таких международных санкций заключается в том, чтобы
побудить страну, угрожающую международному миру, изменить свое поведе-
ние, не прибегая к коллективному наказанию этой страны. От сюда следует, что
цели этих санкций должны быть четко определены, что они в целом должны быть
соразмерными с поставленной целью и что санкции не должны применяться в те-
чение не ограниченного срока. Вопрос о сроках действия режима санкций явля-
ется весьма деликатным, поскольку между государствами- членами все еще со-
храняются разногласия в вопросе об условиях отмены санкций. В данном случае
главным критерием остается выполнение резолюций Совета Безопасности.
 345

В связи с санкциями возникают также вопросы этического характера, обу-

словленные страданиями, которые выпадают на долю уязвимых слоев населе-
ния, и сопутствующим ущербом, причиняемым третьим странам. Гуманитарные
соображения не раз вынуждали Организацию Объединенных Наций устанавли-
вать изъятия из режима санкций. Так обстояло дело, в частности, в Гаити, в
бывшей Югославии, Ираке и Ливии в связи с поставками медикаментов и про-
довольствия. Что же касается претензий третьих стран, которые, к несчастью для
себя, оказались соседями или экономическими партнерами стран, против кото-
рых применяются санкции, то они могут представляться на основании статьи 50
Устава. В настоящее время по этому вопросу в ООН ведется полемика, в которой
все большее число участников высказываются за то, чтобы издержки, сопряжен-
ные с коллективным применением санкций, на справедливой основе распределя-
лись между всеми государствами-членами.

Миростроительство
Под миростроительством понимаются практические шаги, которые могут
быть предприняты для обеспечения ненасильственных изменений благодаря дея-
тельности, связанной с социально-экономическим восстановлением, развитием
или демократизацией. Оно нацелено на устранение коренных причин конфликтов
в интересах предотвращения их возникновения или рецидива. С учетом специфи-
ки культурной среды в рамках миростроительных усилий должны предлагаться
наиболее оптимальные меры для укрепления мира, создания обстановки доверия,
поощрения терпимости и облегчения взаимодействия между главными дейст-
вующими лицами.
Помощь в проведении выборов стала важным аспектом деятельности
ООН, особенно там, где выборы представляют собой главное звено всеобъемлю-
щего мирного урегулирования. Впервые "компоненту выборов" в мандате ООН
был придан столь большой вес в 1990 году в Намибии.
В настоящее время Организация Объединенных Наций накопила уникаль-
ный опыт в области наблюдения за выборами и провела такого рода операции на
всех континентах: в Мозамбике и Анголе, в Сальвадоре и Никарагуа, в Камбодже,
где такая операция носила, пожалуй, самый всеобъемлющий характер. ООН
принадлежит также важная роль в организации и наблюдении за проведением
референдумов, как это происходит в настоящее время в Западной Сахаре.
К разряду миростроительных усилий следует отнести и деятельность ме-
ждународного сообщества в области разоружения. Действительно, сегодня, после
окончания холодной войны, возник явный дисбаланс между значительно сни-
зившимися потребностями в военной технике и существующими производствен-
ными мощностями оборонной промышленности. Перепроизводство подпитывает
незаконную торговлю оружием, в частности легкими обычными вооружениями,
и создает серьезную угрозу международной безопасности. Любую деятельность,
направленную на обуздание или полное запрещение производства и торговли та-
ким оружием, можно определить как "миростроительство". Усилия междуна-
родного сообщества по запрещению противопехотных наземных мин, кульми-
нацией которых стало подписание Оттавского договора более чем 120 странами,
также вне всякого сомнения носят миростроительный характер.

Управление конфликтами
 346

В Организации объединенных наций под этим понимается предотвраще-

ние выхода ситуаций из-под контроля и их перерастания в открытые военные
действия, а также методичное обуздание конфликтных ситуаций в случае их воз-
никновения. Конкретные примеры этого можно найти в действиях Вооруженных
сил Организации Объединенных Наций по поддержанию мира на Кипре (ВСО-
ОНК) или Сил Организации Объединенных Наций по наблюдению за разъедине-
нием (СООННР) на Голанах.
Но одним из самых важных элементов управления конфликтами является
обеспечение в конфликтной ситуации должного соблюдения принципов гумани-
тарного права, закрепленных в Гаагской и Женевских конвенциях. Эти кодексы
поведения, касающиеся обращения с военным персоналом и гражданским насе-
лением, а также применения некоторых видов оружия, необходимо шире пропа-
гандировать среди государственных деятелей и военных руководителей во всем
мире. Следует активизировать усилия по развертыванию просветительских кам-
паний, связанных с этими вопросами. Приближающиеся 100-летняя годовщина
Гаагской конвенции и 50-летняя годовщина Женевских конвенций могут послу-
жить цели обеспечения более широкой известности принципов международного
гуманитарного права.
Прежде чем завершить этот обзор операций ООН по обеспечению мира,
важно подчеркнуть, что права человека представляют собой фундаментальный
компонент любой такой операции. По мощь Организации Объединенных На-
ций в этом вопросе может включать в себя разработку и реализацию нацио-
нальных планов действий в интересах защиты и поощрения прав человека; соз-
дание и укрепление национальных правозащитных институтов; вы работку ре-
комендаций относительно способов инкорпорирования международных стан-
дартов в области прав человека в национальное законодательство и политику; ук-
репление системы от правления правосудия; или организацию подготовки по
вопросам прав человека для различных профессиональных групп.

Взаимодействие между ООН и другими типами

операций по обеспечению мира
Организация объединенгых наций взаимодействует с операциями по обес-
печению мира, проводимыми такими трансконтинентальными образованиями,
как НАТО. В бывшей Югославии она сотрудничала сначала с СВС, а теперь — с
СПС в деле выполнения Дейтонского мирного соглашения.
Сотрудничество с региональными и субрегиональными организациями в
интересах поддержания мира и безопасности было предусмотрено еще в главе
VIII Устава, но холодная война не позволяла этому механизму в полной мере
раскрыть свой потенциал вплоть до 90-х годов. В связи с невиданным ростом по-
требностей в проведении операций по обеспечению мира ООН в конце концов
осознала, что в одиночку она не в состоянии решить все задачи, которые на нее
возлагаются, и что для облегчения этого бремени ей необходимо сотрудничать с
другими учреждениями. Главное правило, лежащее в основе подобного сотруд-
ничества, заключается в том, что деятельность региональных организаций
должна согласовываться с целями и принципами Устава. В статье 53 Устава да-
же предусматривается, что для осуществления принудительных действий регио-
нальными организациями требуются конкретные полномочия от Совета Безо-
пасности.
 347

Без каких-либо претензий на монополию ООН в области про ведения опе-

раций по обеспечению мира следует все же сделать вывод о том, что деятель-
ность региональных организаций никоим образом не может быть заменой уча-
стия ООН. Должна стать нор мой практика, когда Генеральный секретарь стре-
мится "подключать" региональные организации к своим собственным усилиям, а
не "перекладывать" всю проблему на их плечи. Это не исключает возможности
делегирования Советом Безопасности полномочий тому или иному региональ-
ному учреждению — но только в чрезвычайной ситуации, когда Совет Безопасно-
сти оказывается не в состоянии принять соответствующие меры, а другие органи-
зации могут обеспечить эффективное реагирование.
Сотрудничество с региональными организациями может принимать самые
разные формы, пять из которых уже формально определились: консультации,
дипломатическая поддержка, оперативная поддержка, совместное развертывание
и совместные операции.
Организация Объединенных Наций уже апробировала эти различные ме-
тоды сотрудничества с разными региональными группами. В Африке к операциям
ООН привлекались и Организация африканского единства, и Лига арабских госу-
дарств, и Организация Исламская конференция, и Экономическое сообщество
западно-африканских государств. В Центральной Америке и Карибском регионе
отдельные группы государств и Организация американских государств оказали
поддержку действиям ООН в Никарагуа, Сальвадоре и Гаити. В Азии содействие
в урегулировании камбоджийского конфликта оказала Ассоциация государств
Юго-Восточной Азии. <…>
 348

Глава 21. Разрешение конфликтов

58. Х.Корнелиус, Ш.Фэйр. Расширение кругозора: видеть проблему в

широком контексте и в долгосрочной перспективе
Подход «выиграть/выиграть» более широк по своим требованиям, чем бо-
лее общепринятый, хотя и ограниченный по своим возможностям подход «выиг-
рать/проиграть». Многие конфликты поддаются разрешению, если мы примем
более широкий взгляд на вещи подразумевающий формулу «вы и я», а не форму-
лу «вы или я». Однако в некоторых случаях даже этот более широкий взгляд не-
достаточен для эффективного разрешения проблемы — нам необходим более ши-
рокий кругозор, целостное восприятие картины.
Для создания такого восприятия полезно понимание принципов теории
общих систем: «Теория общих систем ... рассматривает мир как взаимосвязанную
иерархию материи и энергии. В соответствие с этим взглядом мы не можем ниче-
го понять по отдельности; все является частью системы (в самом общем смысле
мы можем определить систему как набор частей относящихся друг к другу и
взаимодействующих друг с другом). Системы могут быть абстрактными, как в
математике или метафизике, или физическими, как в системе телефонной или
транспортной связи.
Один из разделов теории общих систем занимается специфически живыми
системами ... Все живые системы состоят из подсистем, которые вбирают в себя,
обрабатывают и выделяют материю, энергию или информацию или сочетание
их».
Представьте себе нашу планету как огромный часовой механизм с мил-
лионами больших и малых взаимосвязанных колесиков, и вы получите некое по-
добие образа, передающего смысл теории общих систем. Эта теория является тео-
ретической основой многих методов в современном менеджменте и применяется
также в футурологии и при прогнозировании.
Навык, получаемый от «расширении кругозора», аключается понимании
взаимосвязи вещей в мире и в опознании системы более широкой и всеохваты-
вающей, чем та которая очевидна нам при ознакомлении с индивидуальными по-
требностями людей. Если мы признаем, что имеем дело с сетью открытых, жи-
вых, взаимодействующих систем, какие углы зрения мы можем извлечь из этого
для более эффективного разрешения конфликтов?

Нам необходим холистический взгляд.

Рассмотрение только одного колесика (отдельного человека или группы)
— слишком узкий взгляд на социальную систему. Эффективность создания карты
конфликта нередко заключается в учете нужд других групп наряду с нуждами
главных участников конфликта.
Глава профсоюза, единственной задачей которого является повышение
зарплаты его рабочих, упускает из виду некоторые чрезвычайно важные факторы.
Он должен подняться над таким узким восприятием вещей и включиться в работу
более широких социальных систем, принимая в расчет воздействие забастовок на
общество в целом, на необходимость заручиться более широкой поддержкой тре-
бований членов его профсоюза, подумать об экономической жизнеспособности
его работодателя, равно как и о росте инфляции, вызываемой ростом заработков.
 349

Отвергая требования профсоюза, работодатель, ставящий себе целью толь-

ко рост прибыли, может не учесть общий экономический климат, повышение за-
работной платы, которого удалось добиться членам других профсоюзов, и, может
быть, роль высокой зарплаты как материального стимула.

Нам необходимо исправлять случаи злоупотреблений и эксплуатации.

Нам необходимо испоравлять случаи злоупотреблений и эксплуатации.
Отдельный человек или группа людей, расширяющие свои влияние за счет
злоупотребления другими подсистемами, могут в конечном счете вызвать разлад
или даме развал общей системы. Примером этого может послужить близорукое
отношение человечества к среде окружения, используемой без учета проблем,
связанных с большими затруднениями, усиливающимися парниковым эффектом
и нарушениями озонового слоя атмосферы. Bo мнoгиx cлyчaяx, как производите-
ли, так и потребители расходуют невосполнимые ресурсы без какого либо учета
долгосрочных последствий подобных действий. Если мы расширим свой кругозор
и рассмотрим положение в более долгосрочном плане, мы увидим, что промыш-
ленное производство, наши личные привычки и пути избавления от наших отхо-
дов должны быть основаны на более здоровой экологической основе.
Необходима синергия (от «работать вместе») между тесно взаимодейст-
вующими системами, для того чтобы они не работали друг против друга.
В любой организации неразрешенные внутренние конфликты, вызванные
плохой координацией индивидуальных, групповых иди организационных потреб-
ностей по отношению к целому. могут привести к снижению эффективности, а
иногда к полному распада организационных структур. Навыки, необходимые для
создания синергии, описаны в этой книге. Помимо этого, необходима совместная
выработка целей на всех уровнях.
Необходимо учесть перспективу времени.
Поддерживаем ли мы неумолимые силы, ведущие к переменам и росту,
или сопротивляемся им? Все живые системы либо развиваются в сторону больше-
го внутреннего порядка и гармонии, либо рискуют разложиться и исчезнуть с ли-
ца земли. Лишь немногие системы могут поддерживать непоколебимое равнове-
сие на протяжении долгого периода времени. В промышленной системе эволюция
движется за счет развития технологии. Сто лет тому назад никто не летал на са-
молётах, не смотрел телевизор и не ходил по поверхности Луны. В обществе эво-
люция происходит за счет развития общественной идеологии и этических стан-
дартов. Сто лет назад многие не видели необходимости предоставления женщи-
нам права на голосование — подлинным местом для нее все еще считался дом.
Рабство все еще имело широкое распространение. Менее чем тридцать лет тому
назад дети все еще насильно отнимались у аборигенов в результате неверно на-
правленного покровительствующего усердия белой части общества.
Каково направление эволюции идей? Многое из того, что мы делаем, бази-
руется на устаревшем мировоззрении требующем срочных перемен. Во многих
странах женщины все еще борются за одинаковую оплату труда. Сколько време-
ни должно еще пройти до того, как каждый человек поймет, что он должен при-
нимать участие в охране среды? Сколько времени уйдет до того, как мы переос-
мыслим так называемый демократический процесс, при котором правительство
должно противостоять однопартийной или многопартийной оппозиции, что не
только снижает эффективность большого числа избранных нами представителей,
 350

но и потворствует атмосфере клеветы и взаимных обвинений, которую мы счита-

ем нормальной для управления страной? Когда мы сможем возложить ответст-
венность на прессу за сенсационные репортажи, приведшие к ухудшению поло-
жения? Когда работники средств массовой информации будут рассматривать себя
как зачинателей процесса разрешения общественных конфликтов?
Некоторые из наших воззрений идут в глубину прошедших веков. Другие
принадлежат будущему — они не стали еще достоянием большинства и нераз-
рывной частью коллективного мышления в нашем обществе. В прошлом столетии
Джон Стюарт Милл писал, что «каждый век придерживался мнений, которые по-
следующие поколения находили не только ложными, но и абсурдными» . Мы мо-
жем встать на точку зрения, которая позволит нам принять неизбежность пере-
мен.
Помните, что точки зрения или приоритеты, которые мы не можем изме-
нить в настоящее время, вряд ли останутся такими же навсегда: под поверхностью
вещей уже действуют силы перемен. Однако люди воюют за свои убеждения, как
будто они представляют собой вечные истины. Вспомним о фуроре, который
поднялся в Соединенных Штатах в шестидесятые годы по поводу призывников,
избегавших несения воинской повинности. Многие все еще уверены, что подход
«выиграть/проиграть» укоренен в самой человеческой природе и что война есть
неизбежный результат этого. Их мировоззрение основало на кредо «человек чело-
веку волк». Но быть может, настанет день когда стратегия «выиграть/выиграть»
будет признана верхом здравого "смысла, а философия, основанная на « выиг-
рать\проиграть», будет казаться абсурдной и варварской. У век ядерного, химиче-
ского и бактериологического оружия война не есть больше стратегия «выиг-
рать/проиграть» — любая война может привести к исходу «проиграть/проиграть».
Сейчас, на пороге двадцать первого столетия, альтернативы «выиг-
рать/выиграть» становятся все более привлекательными, особенно в сфере меж-
дународной политики и в деле охраны природы. Мы все больше нуждаемся в
подходе, обеспечивающем выигрыш каждому.
Нам необходимо включить в наш кругозор глобальную перспективу, в со-
ответствии с которой человек, общество и планета есть единая система, каждая
часть конторой влияет на все остальные. Нам нужна концепция интернациона-
лизма.
Эта концепция необязательно означает потерю национальной самобытно-
сти. Бывший премьер-министр Израиля Голда Меир сказала: «Интернационализм
не означает конца индивидуальных наций. Оркестр не означает конца скрипок».
Гуинн Дайер, автор и ведущая телевизионной серии передач «Война», ска-
зала:
«Какое-то поколение человечества должно было в конце концов поставить
перед собой задачу отказа от войны, потому что цивилизация должна была в ко-
нечном счете снабдить нас средствами, способными уничтожить нас. Случилось
так, что это поколение — мы, хотя мы не просили такой чести и не чувствуем се-
бя готовыми к ней. Нет мудреца, который взял бы на себя эту ответственность и
решил бы эту проблему за нас. Мы сами должны сделать это». Мы все должны
обратить наше внимание на те сферы международных отношений, которые по
традиции оставались в руках экспертов — ведь эксперты видят иногда только
свою точку зрения. Тех, кто активно борется за ядерное разоружение, можно лег-
ко списать со счетов как легковерных «миротворцев»; с такой же легкостью мы
 351

можем принизить роль тех, кто ведает вопросами национальной безопасности,

назвав их «поджигателями войны».
Подобного рода стереотипное и упрощенное мышление не способно раз-
решить столь сложную проблему. Мы не можем упускать из виду законные обо-
ронные интересы страны, однако чисто военные их гарантии составляют только
небольшую часть общего понятия о безопасности. Более глубокий уровень безо-
пасности взаимно гарантируется формированием сети взаимовыгодных отноше-
ний создающих атмосферу, при которой кoнкты могут решаться с учетом нужд
всех сторон.
Если мы достигнем такого положения, вооруженные силы и миротворцы
становятся партнерами, а не оппонентами. Мирный подход к международным от-
ношениям, способствующий созданию тесного взаимодействия, не менее жизне-
способная стратегия рациональной обороны, чем война, оружие или конфронта-
ция.
Предложение о Двусторонних мирных договорах, с которым выступила
Ассоциация ООН в Австралии, закладывает прочную базу для международной
безопасности. Это предложение направлено на создание сети двусторонних от-
ношений на международной арене. Оно предлагает каждому государству обме-
няться с другими странами, членами ООН, двусторонним мирным договором, со-
держащим два предложения:
1. Мы обязуемся разрешать все споры между нами посредством перегово-
ров или другими мирными путями.
2. Мы обязуемся никогда не прибегать первыми к применению силы, наси-
лия или войны друг против друга или против третьей стороны.
Подписание Двусторонних мирных договоров, содержащих подобные до-
говоренности, и торжественное их празднование могут быть ценными вехами на
пути достижения мира 4.
Циник скажет на это, что разрешение проблем насильственным путем за-
ложено в самой человеческой природе. Верно. Однако человеческая природа де-
лает войну всего лищь возможной - она не делает ее неизбежной. Для эффектив-
ной работы со всеми факторами, которые определяют мир на планете, необходим
широкий кругозор. Член каждой общины может сыграть в этом свою роль. Меж-
дународная безопасность базируется на мирных отношениях на уровне каждой
общины, ^освоившей навыки по разрешению конфликтов. Подобная община соз-
дается простыми людьми, мирно разрешающими свои личные проблемы. Общи-
ны, способные разрешать свои конфликты. Составляют элементы, из которых
строится мир на нашей планете.
Для того чтобы признать иные взгляды и точки зрения, не поддаваясь им,
требуется немалая уверенность. Вера в правду и справедливость дает нам эту уве-
ренность. Убеждения, основанные на лжи или жадности, могут быть исправлены,
если мы готовы расширить наш кругозор. По мере того как мы поднимаемся на
вершину горы, мы видим все более далекие горизонты. Только поднявшись на эти
высоты мы способны увидеть смысл трагических событий и, казалось бы, мало
связанных между собой обстоятёльств. Только взгляд с высоты поможет нам нау-
читься жить в глобальном сообществе и мыслить категориями единой планеты.
 352

59.«Международная тревога» о критериях и особенностях разрешения

конфликтов
Урегулирование или разрешение
При урегулировании конфликта стороны как бы двигаются в направлении
изменения своего поведения и отношения друг к другу. Поведение изменяется
по мере того, как стороны прекращают прямое насилие и забывают некото-
рые из своих целей в интересах достижения других. По мере того, как осла-
бевают антагонистические чувства, происходят изменения в установках по поводу
конфликта. Однако в большинстве случаев урегулирование конфликта оказывает
минимальный эффект на психологическую сторону конфликта. Могут оставать-
ся чувства враждебности, страха и подозрения, ощущения несправедливости и
структурного неравенства, которые изначально и поддерживают конфликт. С те-
чением времени компромиссное решение может обеспечить основу для подлин-
но совместного решения, но этого может и не произойти.
Урегулирование означает скорее достижение соглашения по конкретному
аспекту конфликта, чем по конфликту в целом. Оно зачастую обращено к интере-
сам сторон, реально не затрагивая основополагающие потребности. Чаще всего
оно характеризуется как компромиссное решение, что подразумевает раздел
"куска пирога" Успешный компромисс достигается в том случае, когда 'пирог"
разделен так, что каждая сторона думает, что ей достался самый большой кусок.
Компромиссное решение чаще всего прекращает прямое насилие, но все
стороны остаются недовольными, потому что компромисс не учитывает полно-
стью все их интересы и потребности. Это может представлять собой латентную
конфликтную ситуацию, из которой в будущем может развиться новый цикл на-
силия.
Разрешение конфликта, наоборот, является многоплановым результатом,
при котором уничтожаются причины, лежащие в основе конфликта так, чтобы
не сохранялись латентные, остаточные элементы, которые могут вызвать воз-
вращение насилия. Разрешение подразумевает интеграцию целей сторон таким
образом, что ни одна из сторон не должна будет идти на компромисс. Целью
разрешения конфликта является такое решение, которое не основано на ие-
рархии и принуждении, которое сконцентрировано на причинах, лежащих в
основе конфликта, и установлении легитимных отношений между сторона-
ми. Были выявлены семь параметров подлинного разрешения конфликта (1):
* завершенность - разногласия в конфликте исчезли или перестали быть
важными;
* приемлемость - результат является приемлемым для всех сторон, а не
только для одной или для элит;
* самодостаточность - нет необходимости в санкциях третьей стороны для
поддержания соглашения;
* удовлетворительность - все стороны считают что результат удовлетво-
ряет их системе ценностей;
* бескомпромиссность - никакие цели не были принесены я жертву в ре-
зультате компромиссного решения;
* новаторство - разрешение устанавливает новые, позитивные и леги-
тимные отношения между сторонами;
* отсутствие принуждения (добровольность) - соглашение было достиг-
нуто без применения силы извне.
 353

Эти критерии предъявляют очень высокие требования и немногих

конфликтах можно сказать, что они абсолютно завершились. Удовлетвори-
тельное урегулирование часто является лучшим из того, что можно достигнуть.
Однако если иметь а виду эти предпочтительные аспекты разрешения конфлик-
та то это может помочь достичь более удовлетворительного урегулирования
которое в будущем с большей вероятностью приведет к подлинному разре-
шению.

Развитие культурного аспекта урегулирования конфликта

Рассмотрение конфликтов, мира и стратегии, вмешательства третьей сто-
роны… основывается на широком использовании литературы по урегулирова-
нию конфликтов, опубликованной в Соединенных Штатах и Европе. Это
обычно предполагает, что все стороны исходят из некоторых основных ценно-
стей, касающихся рационализма. Считается также, что в конфликтных ситуа-
циях должно присутствовать твердое идеологическое убеждение в необхо-
димости равенства и господства закона. Предполагается не только, что кон-
фликтующие стороны должны одинаково мыслить - часто считается, что они
должны говорить на общем языке! Задача видится в том, чтобы посадить сторо-
ны за стол переговоров и посредством деликатно организованного рационального
процесса достигнуть решения, приемлемого для всех сторон (2). Такой традици-
онный подход к урегулированию конфликта является по своему характеру за-
падным, он в высшей степени связан с определенной культурой и ориентирован
на нее
Урегулирование конфликтов в последнее время было связано с практиче-
ским опытом в многокультурной среде, и упомянутые выше ограничения нача-
ли корректироваться. В этих переменах главными являются два элемента. Во-
первых, теперь признано, что культура является важнейшим фактором в понима-
нии конфликта. Могут существовать огромные различия в том, какое значение в
разных культурах придается поступкам и событиям. Культурные различия могут
быть не только препятствием для общения, но и причиной глубокого непонима-
ния друг друга. Культура определяет представления человека о действитель-
ности, блокируя информацию, не соответствующую ее исходным посылкам и,
порой, придавая неверный смысл словам или действиям другой стороны. Пони-
мание того, как тонко и глубоко культура может влиять на коммуникации, явля-
ется непременным условием в работе по урегулированию конфликтов, которое в
развивающихся обществах значительно больше поддается подходам культурного
плана, чем традиционным военно-стратегическим или дипломатически
юридическим подходам (3).
Во-вторых, важнейшие ресурсы для понимания конфликта и его урегули-
рования, как теперь признано, надо искать в культурном фоне данного конфликта:
...понимание конфликта и культур - это не просто вопрос восприимчиво-
сти или информированности, но значительно более широкое начинание. Это -
раскопки и открытия в археологии совместно накопленного знания группы людей
(4).
...В практическом смысле это означает, что в ситуациях, где механизмы
культурного плана для трансформации конфликта, казалось бы, исчезли - как в
настоящее время в Сомали или в бывшей Югославии, - всесторонний подход
требует поиска, нахождения и переработки ключевых идей этого толка. Для
 354

него характерен интерес не только к тому, что люди думают об урегулирова-

нии конфликта, но и какие естественные схемы, методы и подходы, приме-
нявшиеся в прошлом, на местном и региональном уровнях, могут быть привле-
чены и использованы в современной ситуации (40).
Эти моменты имеют глубочайшие последствия как для практики, гак и
для теории урегулирования конфликтов. Те, кто осуществляют вмешательство,
перестают играть роль экспертов. Вместо этого они участвуют в процессе, рас-
крывающем пользу коллективного опыта, имеющегося в этой культуре, который
затем может быть использован для урегулирования данного конфликта. Это мо-
жет помочь конфликтующим сторонам и участникам и побуждает их спланиро-
вать процесс для трансформации их собственного конфликта из насильственного
в нечто более конструктивное. Это подход может включать передачу некоторых
подходящих методов от людей, осуществляющих вмешательство извне.
Концепция участия третьей стороны была обогащена и радикально из-
менена, благодаря использованию опыта других культур в том, как реагировать
на конфликт. Один из примеров этого традиционен. В западной модели участия
третьей стороны подчеркивается, что посредник должен быть нейтральным и во-
вне конфликта. Но в Центральной Америке за неудачами мирных инициатив в
течение многих лет последовал успешный мирный процесс Эскипулас, в кото-
ром использовались участвовавшие в конфликте пристрастные инсайдеры, а
не нейтральные аутсайдеры. Хотя и другие факторы также способствовали успе-
ху, примечательно, что Эскипулас уделил особое внимание созданию Примири-
тельных Комиссий в Никарагуа, Сальвадоре и Гватемале. Их созвали местные
деятели (они же руководили их деятельностью), которые мобилизовали мо-
гучий потенциал трансформирования конфликта, существующий в культуре.
В центральноамериканском опыте три взаимосвязанных понятия - confi-
anza, cue/to и conyuntura - рассматриваются как средства, необходимые для уре-
гулирования конфликтов путем достижений конструктивных и удовлетворяющих
все стороны результатов. Confianza означает веру или доверие, оно "относится к
людям, которых я хорошо знаю и на которых я полагаюсь... отношения построе-
ны за длительный период... они обеспечивает искренность, надежность и под-
держку. В конечном счете это чувство основанное на отношениях, прошедших
проверку временем, - то, что я не буду предан" (5). Cuella буквально означает
"шея", а в метафорическом смысле обозначает "иметь связи" в тех культурах, где
семейные связи и другие родственные отношения придают комфорт и силы, что
люди высоко ценят. В других культурах это могло быть названо "созданием свя-
зей", главным образом, на профессиональном, политическом или рабочем
уровне. В Центральной Америке cuella пронизывает всю повседневную жизнь;
существует ощущение "моих людей", ответственности перед ними и их ответст-
венности за меня. Conyuntura неадекватно переводится как планирование; в то
время как западное чувство времени является механическим, в Центральной
Америке это включает более органическое и гибкое чувство своевременности,
зрелости и того, что является благоприятным, что позволяет данный момент, что
с каким-то мероприятием в принципе все в порядке, кроме того, что не подоспело
время. В этой традиции были найдены люди, которые, как группа, были извест-
ными всем сторонам конфликта и пользовались их доверием, и которые успеш-
но посредничали по крайней мере в двух из этих стран в трансформации слож-
ных конфликтов, от военных действий к миру и глубоким структурным переме-
 355

нам.
Вполне возможно обнаружить, что общество, о котором идет речь, в
прошлом использовало традиционные средства воздействия на конфликт
вполне эффективно, но в последнее время они стали менее результативными.
Похоже именно так случилось в Бурунди, где 30 лет правления одной партии со
времени получения независимости подорвали мощь Bashingatahe -деревенских
старейшин. В подобных случаях трансформация насильственного конфликта в
устойчивый мир может включать попытку восстановить влияние этих традици-
онных сил, или найти современное им подобие. Аналогичным образом в Кав-
казском регионе бывшего Советского Союза традиционная роль женщин и дере-
венских старейшин в урегулировании конфликтов в последние годы была ос-
лаблена. Но вполне вероятно, что люди, осуществляющие вмешательство,
смогут эффективно объединиться с этими традиционными "ресурсами". Во
многих африканских государствах выборы в наши дни провоцируют насильст-
венные конфликты, вместо того, чтобы стать альтернативой им, вследствие
действия культурного аспекта - отсутствия установившейся практики мирной
политической оппозиции, в результате чего поражение на выборах рассмат-
ривается как потеря всего.
Но это не должно быть понято так, что культурные различия -проблема,
которая должна быть преодолена. Цель не в том, чтобы устранить культурные
различия. Напротив, во-первых, надо быть лучше осведомленными об их сущест-
вовании и о том, как они влияют на наши представления, понимание и поведение.
Хотя этот раздел…защищает многокультурный подход, он несет некоторые черты
западной культурной традиции. Например, использование в этом издании 1945
года как исторической вехи связано с тем значением, которое имело, особенно
для стран северного полушария, окончание Второй мировой войны. И обозначе-
ние ее как мировой войны связано с глобальным преобладанием Северной куль-
туры.
Во-вторых, цель состоит в том, чтобы показать те ресурсы внутри кон-
кретных культур, которые могут быть мобилизованы, объединены и усилены,
чтобы увеличить заложенные в культуре возможности для направления конфлик-
та в конструктивное русло развития, к взаимовыгодным, а не к насильст-
венным деструктивным результатам.
Урегулирование конфликтов в последние годы получило значительное
развитие. То, что когда-то было малоизвестным академическими и дипломатиче-
скими упражнениями, уходившими корнями в попытки Запада найти ответ на
конфронтацию сверхдержав, превратилось в популярные инструменты при-
мирения и миротворчества, доступные людям на любом уровне мирового сооб-
щества. Информированность о взаимодействии культур растет (и потребность в
этом продолжает возрастать) и существует большая осведомленность о долго-
срочной и структурной природе усилий, направленных на избежание насиль-
ственного конфликта. Должно оказываться уважение уникальности каждой
культуры и ее особенности должны быть использованы как для трансформиро-
вании насильственных конфликтов, так и поддержания устойчивого мира внутри
общества и между обществами. Эти моменты ныне формируют подход к
трансформации конфликта. <…>
Ссылки:
1 Mithell C.R. Necessitous Man and Conflict Resolution: More Basic Questions
 356

about Basic Humsn Needs // In: J.W. Burton (ed.). Conflict: Human Needs Theory.
N.Y., 1990. P.149-176.
2. Lederach J.P. Conflict Transformation in Protraced Internal Conflicts: The
Case for a Comprehensive Framework // In: K.Rupesinghe (ed.). Conflict Transforma-
tion. L., 1995.
3. Avruch K., Black P.W. Conflict Resolution in International Settings: Philoso-
phy and Perspectives // In: D.J.D. Sandole, S. Sandole (eds.). Conflict Management and
Problem Solving: Interpersonal to International Applications. N.Y., 1987. Pp. 131-145.
4. Lederach J.P. Beyond Prescription: New Lenses for Conflict Resolution
Training Across Cultures. Waterloo, Canada, 1992. P.2.
5. Ledersach J.P. The Conflict on Nicaraguas Atlantic Coast: An Inside view of
War and Peace Making // In: Ed.Garsia (ed.). War and Peacemaking. Essays on Con-
flict and Change. Quezon City, 1994. Pp.101-122.

60. Природа конфликта и теории человеческих потребностей

(pеферат работ, вышедших под редакцией Д.Бартона)

В реферате представлены материалы двух сборников, которые вошли в

четырехтомную серию "Конфликт", изданную в 1990 г. по инициативе Амери-
канского института мира. Главный редактор серии Джон Бертон является одним
из основателей нового направления в изучении социальных и международных
конфликтов, получившего название теории разрешения ("conflict resolution").
В реферат вошли статьи из второго и третьего томов данной серии, в кото-
рых рассматриваются теоретические аспекты проблемы управления конфликтны-
ми ситуациями и их разрешения. В предисловии, открывающем серию, Бертон
подчеркивает, что академические разработки в области теории конфликта тради-
ционно ограничивались созданием "'объясняющих' концепций, т.е. поиском исто-
ков конфликтных ситуаций, выявлением поведенческих стереотипов, чреватых
социальным или международным взрывом (2). В последнее десятилетие все
больший интерес у специалистов вызывают методы предотвращения и аналити-
ческого разрешения конфликтных ситуаций задача социальных исследователей,
занятых проблемой конфликта, состоит в том, чтобы от вопросов
'урегулирования" и "разрядки" перейти к созданию теории и «техники» разреше-
ния конфликтов всех типов. Осмысление этой задачи происходит сегодня в не-
скольких, не связанных между собой дисциплинарных направлениях (институ-
ционально-социологическом, социально-психологическом, юридическом, с пози-
ций теории международных отношений). Для координации этих разрозненных
усилий необходимо выработать вполне определенный язык, оперирующий та-
кими понятиями, которые позволят четко разграничить различные подходы и
создать адекватную и приемлемую для всех теорию человеческого поведения
на всех социальных уровнях” (2, с. XI).
Очевидно, что новый подход к феномену конфликта не может быть огра-
ничен рамками какой-либо из существующих социальных дисциплин. Еще ме-
нее оправдано представление о нем как о результате междисциплинарного синте-
за или взаимодействия разных подходов в пределах нескольких дисциплин.
Предотвращение конфликта, управление им и его разрешение в концептуальном
отношении представляют собой «адисциплинарную сферу исследований», ко-
торая не признает никакого разграничения знания (2, с. ХП). Доказательством
 357

этому, по мнению Бертона, служат статьи и док лады специалистов самого разно-
го социального профиля, вошедшие в серию "Конфликт".
Во втором томе серии содержатся материалы международной «конфе-
ренции, которая состоялась в США в июле 1988 г. и была посвящена проблеме
разрешения конфликта в контексте теории человеческих потребностей (ТЧП). По
мнению Бертона, эта теория, одним из авторов которой является КЛедерер, мо-
жет стать отправным пунктом для разработки адекватней концепции социального
конфликта. В отличие от традиционного подхода социальных наук, когда ана-
лиз конфликта начинается с изучения социальных институтов и структур, в отно-
шении которых отдельный индивид выступает как "податливый инструмент по-
литического процесса", ТЧП предлагает совершенно иной угол зрения; соци-
альный конфликт есть следствие ущемления (или неадекватного удовлетворения)
всей той совокупности человеческих потребностей (или их части), которые и
составляют "реальную человеческую личность" как активного субъекта соци-
ального процесса. Общепринятым до сих пор являлось представление о кон-
фликте любого уровня как о "споре из-за дефицита" - ресурсов, духовных и мате-
риальных благ, территории, престижа и т.п. ТЧП, которая выдвигает на первый
план те человеческие характеристики, которые "универсальны и онтологичны",
позволяет увидеть более фундаментальные основания конфликтных ситуаций
любого уровня_ - основания, "могущество которых превосходит всякую военную
силу" (2. с. 2).
Кристофер Митчел (Центр аналитического изучения и разрешения кон-
фликтов, университет Джорджа Мэйсона, США) предлагает обзорную аналити-
ческую статью, посвященную новейшим разработкам методов разрешения кон-
фликтов с позиций ТЧП (4). Цель Митчела - выяснить, может ли ТЧП стать
ядром общей теории разрешения конфликтов и проанализировать некоторые
фундаментальные теоретические и методологические проблемы, которые связа-
ны с новым подходом.
Специалисты в области теории конфликта традиционно различают два
противостоящих друг другу способа (и процесса) завершения конфликтной си-
туации – ее урегулирование и разрешение. Первый способ представляет собой ре-
зультат организованного успешного побуждения (или принуждения) одного из
противников к тому или иному типу действий, выгодному другой стороне или
посреднику. Достигнутый таким образом "мир", или компромисс, непрочен и не-
долговечен: поскольку исходная причина соперничества не устранена, посткон-
фликтные отношения противников остаются чреватыми новой вспышкой
борьбы. Подлинным завершением конфликта с этой точки зрения может быть
только его разрешение, которое достигается в процессе длительного обоюдного
анализа противниками как истоков, так и содержания их спора; устойчивое рав-
новесие сторон возникает как следствие Фактического преодоления тех обстоя-
тельств, которые породили конфликт, что позволяет установить новые отноше-
ния равновесия, удовлитворяющие обе стороны.
В новейшей литературе по теории конфликта проблема разрешения все
чаще рассматривается через призму удовлетворения основных человеческих по-
требностей. Такие потребности - например, в безопасности, признании, идентич-
ности, социальной принадлежности и т.п. - присущи как отдельному индивиду,
так и социальным группам, этническим образованьям, целым обществам и госу-
дарствам. В основу данного подхода положен тезис о том, что "только те орга-
 358

низационные усилия, которые полностью удовлетворяют основные человеческие

потребности, могут принести подлинное завершение конфликта, т.е. такое его
разрешение, которое во всем объеме затрагивает предмет спора и устанавливает
новые, самодостаточные отношения между противниками'' (4, с.152). Этот тезис
был сформулирован Дж.Бертоном применительно к так называемым "глубоко
укорененным конфликтам", т.е. ситуациям, в которых не работают обычные спо-
собы урегулирования спорных вопросов. Такие неудачи по большей мере обу-
словлены нежеланием противников (и их посредников) признать, что причина
конфликта состоит во фрустрации или посягательстве на какую-либо из основ-
ных человеческих потребностей либо (что то же самое) в отрицании той или
иной неотъемлемой ценности. Ни то, ни другое не может быть предметом пе-
реговоров или "купли-продажи", обычных при соперничестве интересов. Разре-
шение "глубоко укоренённых конфликтов" требует поэтому вычленения потреб-
ностей, испытавших фрустрацию, а затем "обоюдного выяснения тех изменений в
социальной структуре, институтах и политическом курсе, которые необходимы
для удовлетворения ущемленных потребностей. Иначе говоря, успешное и окон-
чательное завершение любого конфликта должно включать в ceбя удoвлeтвopeниe
тex потpeбнocтeй которые оказались фрустрированными в данных условиях при-
данных отношениях" (4, с. 153). Таким образом, теория Бертона заменила "эко-
номического человека", "человека агрессивного" или «стремящегося к власти»
понятием «человека нуждающегося»; на любом социальном уровне естествен-
ные и универсальные потребности человека составляют фундаментальную пер-
вопричину всех конфликтных и спорных ситуаций, начиная с бытовых и кончая
международными.
ТЧП дает ответы на многие традиционные вопросы стратегии и тактики
разрешения конфликтов, считает Митчел. Так, здесь четко обозначены этапы
аналитического процесса (выявление "ущемленных" потребностей, взаимный по-
иск их "освобождения") и конечный результат, т.е. момент завершения спора
(взаимное удовлетворение соответствующей "нужды" противников, создание но-
вых отношений партнерства, лишенных опасности фрустрации). Тем не менее
включение ТЧП в концепцию социального конфликта порождает ряд серьезных
проблем, которые сегодня являются предметом дискуссий среди сторонников
Бертона. Важнейшими из них Митчел считает: 1) вопрос о том, что же собствен-
но служит причиной конфликтных ситуаций - сама природа человеческих по-
требностей или недостаток адекватных средств их удовлетворения; 2) проблему
организации и структуры потребностей, их гетерогенности, вариативности и
"устойчивости" в историческом времени и культурном. пространстве.
Для большинства специалистов в области развития человека, которые за-
нимаются проблемой потребностей, аксиомой представляется положение о том,
что сами по себе потребности не могут служить источником конфликта, они
"доброкачественны"' или ''нейтральны’’, по отношению к любой связанной с ними
ситуации соперничества.. Последняя же есть всегда следствие дефицита или
''скудности" подходящих средств методов, способов удовлетворения соответст-
вующих потребностей. С такой позицией солидарно большинство теоретиков
конфликта: соперничество возникает как итог той или иной стратегии "насыще-
ния потребности'', как порождение обстановки "дефицита средств", в которой
протекает борьба за удовлетворение потребностей, либо как результат действий,
 359

цели которых вовсе не связаны с потребностями, а продиктованы лишь отобра-

жениями "интереса".
Своеобразную апологию потребностей можно проследить уже в самом
характере их наименования: большинство исследователей выбирает исключи-
тельно позитивные, "миролюбивые" языковые средства. Идентичность, безопас-
ность, самоактуализация, любовь, контроль, творчество - все эти "семантические
ярлыки" содержат не явное указание на то, что в принципе их носители могут (и
должны) "получить удовлетворение" без вражды, соперничества и конфликта.
Однако те же самые "позитивные" потребности при определенных условиях лег-
ко обращаются в свою противоположность: идентичность окажется неотдели-
мой от желания иметь враждебные аутгруппы, любовь обернется желанием гос-
подствовать и повелевать и т л. Сложность разграничения "хороших" и "плохих"
потребностей связана с тем обстоятельством, что потребности не поддаются не-
посредственному наблюдению. Наблюдаемо лишь поведение, в котором реализу-
ется потребность; последние же, по замечанию К.Ледерер, есть всего лишь тео-
ретические конструкты. В таком случае теоретик конфликта оказывается перед
проблемой критерия, который позволил бы различить конфликтные формы пове-
дения детерминированные стратегией урегулирования, адекватной данной "по-
требности, фрустрирующей ее либо безразличной к ней. С другой стороны, воз-
никает не менее серьезный вопрос, о том, все ли потребности, реализованные в
поведении, обладают равной онтологической значимостью для их субъектов, су-
ществует ли иерархия потребностей и возможен ли их полный список?
Существующая литература по ТЧП не дает однозначного ответа на эти
вопросы. Каждый серьезный последователь располагает собственным "спи-
ском потребностей", который тем более разнообразен, чем дальше он отстоит от
физиологических и первичных материальных нужд. Дж. Лэвис, один из создате-
лей ТЧП, полагает, что потребности, или "генетически запрограммированные
предрасположенности", состоят из физических, социально-аффективных, само-
оценочных и самоактуализирующих компонентов. По мнению Й.Гальтунга,
для теоретика конфликта наиболее существенны потребности в безопасности,
благосостоянии, идентичности и свободе. Тем не менее большинство исследо-
вателей склоны так или иначе упорядочить структуру потребностей, выделяя
фундаментальные (существенные, центральные) и вторичные (производные, пе-
риферийные) составляющие. Это обстоятельство имеет самое непосредственное
значение для теории разрешения конфликтов, так как позволяет поставить вопрос
о степени удовлетворения потребности в ходе урегулирования спора (в зависимо-
сти от ее места в иерархии), а также о ''глубине" решения спорной проблемы. Та-
ким образом, возникает возможность значительно расширить стратегический
диапазон при управлении конфликтными ситуациями, получить свободу манев-
рирования, сопоставить несколько решений, различных по своей радикальности
и конечному результату. К такому же выводу приводят и размышления над про-
блемами частичной взаимозаменяемости потребностей и степени их удовлетво-
рения. Очевидно, что динамическая концепция потребностей предполагает зна-
чительно большее разнообразие приемов и тактик примирения сторон, чем
жесткое противопоставление компромиссного "урегулирования" и абсолютно-
го "разрешения" спорной проблемы (например, чуть большая степень безопас-
ности может быть достигнута за счет чуть меньшей идентичности и наоборот;
свобода и независимость любой из противоборствующих сторон возрастают
 360

пропорционально углублению обоюдных аналитических усилий, а не возни-

кают "вдруг" на месте полной несвободы и порабощения). Статическая интер-
претация потребностей означала бы в конечном счете прекращение всяких поис-
ков альтернативных решений проблемы, так как каждый конфликт должен
был бы иметь не более, чем один способ своего адекватного завершения.
Среди поклонников ТЧП выделяются исследователи, которые во главу
угла ставят не потребности как таковые, а средства и способы их удовлетворе-
ния, В теоретическом отношении такой подход имеет то преимущество, что здесь
бесспорно решена проблема культурной и исторической обусловленности спосо-
бов и средств удовлетворения потребностей (в то время как вопрос о диалектике
"универсальности" и изменчивости самих основных человеческих потребно-
стей все еще остается открытым). Принцип социокультурной детерминации дает
новое историко-культурное измерение проблеме разрешения конфликта и поиска
стратегических альтернатив (очевидно, например, что, стремясь удовлетворить
элементарную потребность в пище, европеец даже в критической ситуации не
согласится на акт каннибализма).
Основной вклад ТЧП в теорию конфликта, пишет в заключение Митчел,
состоит в том, что она позволяет отказаться от примитивной дихотомии при оп-
ределении исхода конфликтных ситуаций и приступить к разработке целого кон-
тинуума пластичных и поливариантных практических моделей, располагающих-
ся между крайними полюсами "урегулирования" и "разрешения". С этой точки
зрения важнейшей задачей "теории разрешения" должно стать осмысление гра-
даций (или степеней) процесса насыщения потребностей испытавших фрустра-
цию.
Рональд Фишер (профессор психологии, университет Саскачеван, Саска-
тун, Канада) анализирует вклад социальной психологии в теорию конфликта и
предлагает свой вариант эклектической модели конфликта в контексте ТЧП" (3,
с. 100).
В концептуальном отношении ТЧП нельзя назвать совокупностью абсо-
лютно новых идей, считает Фишер. Ее истоки нужно искать, во-первых, в рабо-
тах по гуманистической психологии (среди которых первое место, безусловно,
принадлежит классификации потребностей, предложенной А.Маслоу); во-вторых,
в исследованиях социальных психологов, посвященных групповым и меж груп-
повым конфликтам.
Центральным понятием социальной психологии, которое связывает в еди-
ный теоретический узел проблему разрешения социальных конфликтов и ТЧП,
является категория социальной идентичности. Это понятие служит опосредую-
щим звеном между психологией личности и ее социальным поведением в преде-
лах группы и в меж групповых интеракциях. Большинство современных иссле-
дователей, занятых проблемой индивидуального развития, включают социальную
идентичность в число первостепенных человеческих потребностей. Так,
О.Надпер подчеркивает, что альтернатива идентичности —это дезорганизация и
смерть; по мнению Й.Гальтунга, удовлетворение потребности в идентичности не-
посредственно связано с социальной структурой, в том числе с характером меж-
групповых отношений. Такая позиция практически смыкается с точкой зрения
социальных психологов, которые рассматривают социальную идентичность как
важнейший регулятор межгрупповых отношений. Теория социальной идентич-
ности, которая развивается в рамках социальной психологии, связывает между
 361

собой такие процессы, как возникновение индивидуальной самооценки (я - кон-

цепция), переживание групповой принадлежности (идентичность) и социальное
сравнение, Уже ранние лабораторные эксперименты показали тесную связь
между формированием позитивной самооценки на фоне включения в группу и
растущей оценочной дискриминации аутгрупп.
Простой факт социальной категоризации, т.е. отнесения себя к какой-
либо, в том числе и искусственно созданной, группе, порождает негативный образ
'внешних других" даже в том случае; если отсутствует реальное столкновение
интересов и сколько-нибудь длительная история межгрупповых отношений. Объ-
яснение этого феномена в терминах теории идентичности включает следующие
основные положения: 1) для каждого индивида характерно стремление сохранить
позитивный образ своего "я" и собственную социальную идентичность; 2) при-
надлежность к группе служит важнейшим источником социальной идентично-
сти; 3) оценка группы, в которую включен индивид, базируется на принципах
социального сравнения; 4) позитивная социальная идентичность личности осно-
вана на благоприятных для собственной группы результатах сравнения (при
"уничижении" достоинств аутгрупп). Социальная идентичность, таким образом,
оказывается двуликим Янусом: являясь необходимым условием психосоциально-
го благополучия личности (и в этом смысле одной из основных человеческих по-
требностей), она стимулирует процесс социального сравнения, который, в свою
очередь, становится компонентом этноцентристской дискриминации аутгрупп (3,
с. 96).
Работы социальных психологов, резюмирует свои наблюдения Р.Фишер,
демонстрируют потенциальное опосредованное влияние социальной идентично-
сти и самооценки на характер межгрупповых отношений, включая конфронтацию
и конфликт. Синтезируя теоретические идеи МЛ1ериф, Д.Кэмпбелла и МДейча,
автор разрабатывает собственную социопсихологическую модель конфликта. Эта
модель насчитывает три уровня анализа: индивидуальный, групповой и межгруп-
повой, причем последний является теоретическим фокусом всей модели. Все ана-
литические уровни предполагают участие сходных временных переменных кон-
фликта, куда входят такие поведенческие параметры, как ожидания, ориентации,
процессы и результаты. Ожидания предшествуют открытому конфликту, они
подготавливают его и являются его предвестниками; ориентации представляют
собой предрасположенности и аттитюды, которые реализуются на ранних этапах
конфликтной ситуации; под процессами имеются в виду стили индивидуального,
группового или межгруппового взаимодействия, которые питают конфликт и од-
новременно являются средствами его выражения; переменные результата пред-
ставляют собой продукты конфликтов разных уровней.
В данной модели нашли отражение несколько принципов, которые связы-
вают между собой ТЧП и понятие социальной идентичности. Важнейший из
них касается происхождения межгрупповых конфликтов, которые интерпретиру-
ются как следствие столкновения реальных несовместимых интересов, ценностей
и потребностей (как объективно-материального, так и субъективного характера,
включая идентичность, безопасность, признание и власть). Вспомогательные
принципы, касающиеся восприятия внешней угрозы и формирования этноцен-
тризма конкретизируют процесс эскалации межгруппового конфликта. На груп-
повом и индивидуальном уровнях оперируют принципы, которые демонстрируют
связь групповой идентичности и ощущения опасности извне. Описываемая дан-
 362

ной моделью система конфликтных отношений может находиться в двух состоя-

ниях: умеренной и интенсивной конфронтации. В первом случае конфронтация не
таит в себе угрозы самому существованию противоборствующих сторон, хотя и
затрагивает существенные для них ценности и потребности. При интенсивном
конфликте происходит обоюдное отрицание противниками их базовых потребно-
стей. Такие конфликты не подлежат "разрешению" обычными средствами пере-
говоров; здесь неизбежен •длительный аналитический процесс, описанный Берто-
ном.
Достоинство предложенной модели, по мнению ее автора, состоит в том,
что она объединяет целый ряд понятий и концепций, связанных с конфликтом,
начиная с классических и кончая современными. Кроме того, эклектическая мо-
дель конфликта позволяет наглядно увидеть противоречивую природу социаль-
ной идентичности, которая, являясь одной из фундаментальных человеческих по-
требностей, одновременно служит источником социальной конфронтации. Для
разрешения этого противоречия с позиций ТЧП необходимо при знать, что удов-
летворение потребности в идентичности может осуществляться при помощи как
позитивных, так и негативных средств и методов (интернационализм и национа-
лизм, культурный плюрализм и этноцентризм ч т.п.). Поэтому разработка теории
разрешения конфликтов должна стимулировать поиск оптимальных (или ней-
тральных) способов реализации социальной идентичности.
Оскар Надлер (университет Объединенных Наций, Коста-Рика), анализи-
рует проблему разрешения конфликта с позиций разрабатываемого им эпистемо-
логаческого подхода (6). Фокус исследовательских интересов Надлера составляют
так называемые конфликты 'миров" или "структурных рамок", которые, с его
точки зрения, "не могут быть урегулированы с помощью обычных аналитиче-
ских методов. Надлер заимствует понятие мира из работ У.Джемса. Джеме ис-
пользовал этот термин для объяснения результатов "избирательного внимания,
посредством которого индивид делает для себя '’реальным" тот или иной фраг-
мент опыта или их совокупность (мир науки, искусства, сновидений и т.п.). В ос-
нове всех этих "миров", по Джемсу, лежит мир "самый реальный", т.е. мир
чувств или то, что в феноменологической традиции получило название жизнен-
ного мира. И.Гоффман, размышляя над терминологией Джемса, предложил по-
нятие рамки, под которым он подразумевал "принципы организации, управляю-
щие социальными событиями И нашей субъек тивной причастностью к ним'' (5,
с. 178). По мнению Надлера, целесообразно использовать оба термина, посколь-
ку "мир" Джемса обозначает прежде всего обширные пласты опыта, а гоффма-
новcкие "рамки'' соответствуют ограниченным, специфическим его элементам
(социальная интеракция, конкретная точка зрения и т. п.).
Отличительной особенностью "миров" является некритическое воспри-
ятие тех Фундаментальных гипотез, на которых они базируются: всякая попытка
рефлексии равнозначна выходу за пределы. данного мира, т.е. переходу в мир
иной. Различные миры легко вступают в конфликт, который вызван простым
фактом их "разности" - даже при отсутствии открытой оппозиции или враждеб-
ности. Подлинный конфликт между "мирами" - это всегда конфликт их различия
(хотя в действительности он обычно бывает обременен всякими "привходящими"
причинами, например, дефицитом ресурсов). Примером подлинного "конфликта
миров" может служить конфронтация поколений, этнических, групп, столкнове-
ние культур и т.п.
 363

Самой существенной характеристикой конфликтов этого типа Надлер счи-

тает их принципиальную неразрешимость средствами логики или с помощью
ссылок на эмпирическую очевидность. Столкновение двух миров можно рас-
сматривать по аналогии с известными в гештальтпсихологии "двоякими изобра-
жениями", которые в зависимости от избранной точки зрения допускают (с
одинаковой долей вероятности) два различных толкования. Рассуждая по пра-
вилам логики, противоборствующие стороны (с помощью посредника) 'могут
достичь такого пункта в своей дискуссии, когда станет очевидным право против-
ника на избранную им точку зрения (или перспективу). Однако здесь и исчерпы-
ваются ресурсы аналитических методов разрешения конфликтов, которые "не ра-
ботают" не только в - случае социальной, культурной и тому подобной кон-
фронтации, но даже при столкновении противостоящих научных концепций.
Последнее обстоятельство, т.е. осознание факта, что сфера науки как спо-
соб организации человеческого опыта не представляет собой исключения и под-
вержена столь же глубокому конфликту "миров", как и прочие виды социальной
деятельности, является завоеванием философии науки конца 50 - начала 60-х го-
дов. Работы Т.Куна и Н.Хансона развеяли "наивный философский мир ортодок-
сальной эпистемологии", которая полагала, что универсальный язык науки и
ее методология позволяют преодолевать различия "индивидуальных миров", соз-
данных отдельными исследователями, и находить единое для всех решение
спорных вопросов. На месте прежнего "царства рациональности" возник "более
человечный образ науки"', чьи творцы "живут в созданных ими мирах так же, как
и прочие люди, которые действуют в иных значимых для них рамках" (5, с. 185).
Отвечая на вопрос о том, что же служит побудительной силой для
строительства жизненного мира и доказательства его "аутентичности", Надлер
подчеркивает, что в таком "миротворчестве" воплощается одна из фундаменталь-
ных человеческих потребностей — потребность в значении. Вместе с тремя
прочими потребностями существовании (идентичности), росте и трансценден-
ции, она образует совокупность универсальных базовых нужд личности, которая
реализуется в конкретном времени и пространстве с помощью исторически и
культурно варьирующихся, ситуативных систем потребностей. Потребность в
значении, т.е. необходимость для каждого человеческого существа построить
свой мир и жить в нем, является предпосылкой для удовлетворения всех прочих
нужд и желаний (5, с. 187). Конфликт миров означает, таким образом, конфронта-
цию значений или столкновение альтернативных способов реализации базо-
вой человеческой потребности. "Всякий мир, отличный от нашего, может быть
воспринят как мир, который ставит под сомнение наш собственный путь насы-
щения потребности в значении и, следовательно, нашу идентичность"' (5, с. 197).
Именно поэтому здесь и не работают традиционные аналитические средства.
Для разрешения такого рода "глубоко укорененных'' конфликтов нужны
принципиально иные эпистемологические методы, которые способствуют «рас-
ширению рациональности» в ее классическом, картезианском толковании. Одним
из таких методов является «диалог метафор»… Сопоставление двух конфлик-
тующих миров, которые выражены посредством соперничающих метафор, воз-
можно не только путем их логического противопоставления (которое ведет в ту-
пик картезианской рациональности), но также методом взаимного обогащения
посредством «диалога» «метафор». Значение этого диалога состоит в том, что он
способствует процессу обоюдного научения. <…>
 364

В заключении Надлер предлагает следующую последовательность этапов в

разрешении «глубоко укорененных» конфликтов: а) примитивные конфликты,
или негативное восприятие точки зрения противника; б) сосуществование, или
признание права другого на собственную «перспективу»; в) диалог с помощью
посредника, развитие способности к адекватному восприятию метафоры оппо-
нента, попытка научения; г) реструктурирование жизненного мира, совместные
усилия по созданию новой метафоры, выходящей за пределы прежних конфлик-
тующих миров.
В третьем томе серии помещены статьи,в которых предложены разные
способы осмысления проблемы ''управления и разрешения конфликта'' – пробле-
мы, которая в последнее десятилетие стала предметом самостоятельной области
междисциплинарного исследования.
Райт отмпчает, что обычно понятие ''конфликт'' используют для описания
противоречий в учвствах, целях, ценностях, а также процесса разрешения этих
противоречий (6). При социологическом анализе конфликта Райт предлагает ог-
раничить значение этого понятия ситуациями, которые связаны с процессом ре-
шения противоречий. Исторически резкие религиозные, идеологические, инсти-
туциональные различия часто способствовали возникновению конфликта. Это
случалось не всегда, а если конфликт все же имел место, то не приводил с необ-
ходимостью к устранению различий. Следовательно, неправомерно отождеств-
лять различия во мнениях с конфликтом. Сосуществование несовпадающих мне-
ний может быть одним из условий человеческого прогресса.
Несовпадение социальных идеологий приводит к конфликтам благодаря
соответствующей политике правительств. Условием, способствующим возникно-
вению конфликта, является социальное напряжение. Усиление напряжения вызы-
вается уменьшением социальной дистанции между группами. Если группы с
разными идеологиями находятся в тесном контакте в сильно интегрированном
обществе, то напряжение будет увеличиваться. <…>
Напряжение перерастает в вооруженный конфликт, если способы его
уменьшения неадекватны. ООН представляет собой механизм мирного разреше-
ния международных проблем, однако напряженность в мире столь высока, что
конфликты вполне вероятны. Развитие , конфликта приводит к войне. Несовмес-
тимость, напряжение, конфликт и война - тесно связанные между собой состояния
общества. Во время войны каждая ценностная система стремится защитить"
себя, напряжение растет и осознается как конфликт, в результате чего планиру-
ется или осуществляется открытое насилие. Логическая несовместимость соци-
альных идей или институтов порождает напряжение, приводящее к конфликту и
войне. В тех случаях, когда конфликт разрешается политическими средствами,
войны удается избежать.
Конфликт, определяемый как противостояние социальных сущностей, от-
личается от соревнования, которое можно определить как борьбу за то, чего всем
хватить не может. Соперничество - это противостояние социальных сущностей,
признающих друг друга конкурентами. Конфликт, соперничество и Соревнование
- виды противостояния, процесса функционирования социальных сущностей, в
ходе которого они наносят ущерб друг другу. Противостояние противоположно
кооперации, характеризующей взаимопомощь и сотрудничество социальных сущ-
ностей.
 365

Соревнование между организмами неизбежно в мире с ограниченными

ресурсами, а конфликт - нет. Конфликт - существенный элемент в жизни чело-
веческих обществ. Среди наций имеется соревнование за лучшее использование
природных ресурсов, развитие торговли и промышленности. Стремление рас-
ширить свою территорию — часть этого соревнования, что приводит к конфлик-
там и войнам. Конфликты и войны не присущи животным одного и того же ви-
да и наиболее примитивным народам, они являются продуктом политической и
военной организации общества, законов, регулирующих право на собственность и
территории. Однако нельзя сказать, что военный конфликт между нациями —
обязательная форма конфликта между ними.
Человеческое общество существует благодаря сотрудничеству между
его членами и социальными группами, которые должны иметь свободу, ини-
циативу, что и приводит к конфликтам между ними. Защита своей сферы свободы
и вызывает конфликты. Общество без конфликтов представляло бы собой одно-
родную массу и по существу не было бы обществом. Психологи утверждают, что
способность рассматривать конфликтующие альтернативы поведения отличает
человека от животных. Такой умственный конфликт создает возможность вы-
бора из нескольких вариантов поведения.
Существует несколько видов конфликта. Физический конфликт, в котором
две или более сущностей стремятся захватить одно и то же пространство в одно
и то же время, необходимо отличать от политического конфликта, с помощью ко-
торого одна группа пытается навязать свою политику другим. Эти два типа
конфликтов непохожи на идеологические конфликты, являющиеся результатом
противоборства интеллектуальных или ценностных систем, и на законодательные
конфликты, возникающие вследствие споров об утверждениях или требованиях,
обоснованных взаимно признанными процедурa. Война может быть охарактери-
зована как объединение всех четырех типов конфликта.
Конфликт имеет тенденцию стать войной, а война стремится стать по-
стоянной и глобальной. Эта тенденция имеет четыре аспекта: унификация поли-
тики, милитаризация государства, всеобщая война и разделение мира на две
противостоящие стороны. Подчинение всего общества, включая мораль, полити-
ку, интересы граждан и социальных групп, подготовка к войне ради достиже-
ния одной, общей для всех цели неизбежно приводит к войне. Раз возникнув,
война стремится быть самоподдерживающимся процессом. Поэтому в предель-
ном случае каждая война может стать мировой, расколоть весь мир на две
воюющие стороны.
Конфликт можно продолжать методами принуждения или убеждения.
Первый обычно включает в себя насилие и характерен для физического конфлик-
та. Второй метод не включает в себя насилие, хотя оно и может использоваться
для убеждения, и характерен для политического, идеологического и законода-
тельного конфликтов. В случае физических методов конфликта каждая сторона
стремится разрушить другую, контролировать ее или занять ее территорию.
Цели войны: поражение вооруженных сил противника, коммуникаций и источни-
ков снабжения; захват его материальных ресурсов и пленение личного состава
вооруженных сил; изгнание врага из стратегически важных пунктов и оккупация
этой территории.
Ненасильственные или моральные методы конфликта включают в себя
попытки каждой из сторон изолировать противника, заставить его изменить свою
 366

политику, идеологию, нанести ему поражение в соответствии с правилами игры.

Во время войны к невоенным ее фронтам можно отнести психологическую войну
в средствах массовой информации, экономическое давление и дипломатические
усилия оставить противника в политической изоляции. Поражение означает фор-
мальный отказ проигравшей стороны продолжать конфликт.
Военное решение конфликта является чисто иллюзорным, поскольку с
помощью силы никаких противоречий преодолеть нельзя. Конфликт разрешается
с помощью компромисса, приемлемого для всех вовлеченных в него сторон.
Можно выделить психические и социальные конфликты. Социально—
психологический конфликт может иметь место на разных уровнях: индивидуаль-
ном; семейном, клубном, профсоюзном, организационном; национальном; меж-
дународном и глобальном. Чем меньше группа, участвующая в конфликте, тем
легче его разрешить.
Существует четыре способа разрешения социальных конфликтов: 1) со-
глашение в результате совпадения мнения всех сторон; 2) соглашение в соответ-
ствии с законодательной или моральной волей внешней силы; 3) соглашение, на-
вязанное одной из сторон конфликта; 4) застарелый конфликт теряет свою акту-
альность и разрешается сам собой. В международных делах особенно сложно раз-
решать конфликты мирными средствами. Военно-политическое противостояние
демократии и коммунизма в лице США, СССР и их союзников провоцирует
множество военных конфликтов. Большая терпимость к чужим культурам, систе-
мам, идеологиям и политике поможет остановить фатальную тенденцию втягива-
ния мира в третью мировую войну.
Словосочетание ''конфликт и исследования мира'' выражают определенное
противоречие, присутствующее в дисциплине с самого начала, счяитает Кеннет
Боулдинг (1). Дисциплина, изучающая конфликт, имеет смысл, поскольку кон-
фликт является универсальным феноменом во всех социальных и даже некоторых
биологических системах. Исследования мира всегда были нормативными в том
смысле, что ими занимаются люди, осознающие патологичность кеонфликтов и
желающие свести к минимуму их негативные посоедствия. Боулдинг полагает,
что конфликты нельзя устранить, но ими можно управлять таким образом, чтобы
максимально увеличить общую выгоду дляьконфликтующих сторон.
На исследования мира автор возлагал большие надежды, рассчитывая с их
помощью улучшить международную обстановку…<…>
<…> …война является результатом решений человека, принятых в чело-
веческих институтах. Эти решения основаны на ценностях и представлениях о
мире тех, кто их принимает. Общественные институты создают ролевые струк-
туры, играют важную роль в формировании ценностей и представлений о мире,
определяют распределение власти в обществе. Власть начать войну принадлежит
узкой группе людей, что вносит элемент субъективности и случайности в между-
народные отношения.
При принятии решений о войне и мире большое значение играет то, что
можно назвать табу. Табу - нечто запрещенное. Важно понять, каким образом
происходит снятие табу, необходимое для объявления войны. То, что разрешено
во время войны, - табу во время мира. Мы очень мало знаем, как формируются
табу, как они устраняются, что в них рационально, а что нет и как это влияет на
процесс принятия решений.
 367

С проблемой табу тесно связана проблема идентичности человека, тожде-

ственности его самому себе. Представление человека о самом себе оказывает су-
щественное влияние на его поведение. Воздействие стрессов на идентичность
человека, столкновение идентичности лидера с идентичностями его сторонников
и подчиненных также мало изучены.
Тесно связано с проблемой конфликта изучение интересов, т.е. влияния
политики, решений или представлений на распределение человеческого благо-
состояния среди индивидов и групп. Конфликт и представляет собой организо-
ванную попытку перераспределить благосостояние. Теоретиков конфликта можно
разделить на две группы: одни из них интерпретируют все человеческое поведе-
ние в терминах интересов, которые они рассматривают как нечто в сущности
простое, легко понимаемое и всем хорошо известное, а эмоции, идентичности и
тому подобное считаются чем-то иррациональным и периферийным по отноше-
нию к ним. Другая группа, д которой себя причисляет и автор, видит в интере-
сах нечто глубоко мистическое просто из-за огромной экологической сложности
всей системы. В результате этого предпринимаемые усилия приводят к непред-
сказуемым последствиям. Даже если люди знают, каковы их интересы, они
вряд ли смогут действовать в соответствии с ними, так как динамика распреде-
ления власти и богатства является результатом случайных и нерациональных
действий. Весьма трудно определить, в какой степени представления людей о
своем благосостоянии влияют на их представления, на возникновение конфлик-
тов.
Задача исследований мира состоит в исследовании перечисленных про-
блем, чтобы политические лидеры могли более или менее точно определять свои
реальные интересы и четко представлять себе механизм принятия важнейших
решений. <…>

61. К.Шиндлер, Г.Лапид. Методы трансформирования конфликтов

Конфликты и споры составляют неотъемлемую часть нашей жизни. Без

борьбы противоположностей нет ни роста, ни эволюционного развития. Возник-
новение и разрешение конфликтов двигают нашу жизнь вперёд.
Каждый из нас может привести примеры конфликтных ситуаций из собст-
венной жизни. Конфликты возникают между друзьями, членами семьи, подчи-
нёнными и начальниками, коллегами по работе, а также в других самых различ-
ных ситуациях. В то же время мы знаем о наличии серьёзных, способных в любой
момент привести к катастрофе конфликтов между народами и странами. Общая
опасность угрожает выживанию и здоровью всего Человечества. Реальность тако-
ва, что необходим настоятельный поиск более эффективных способов разрешения
конфликтов.
Не следует представлять искусство разрешения конфликтов в виде чисто
механического процесса. Никто не сомневается в существовании целого множе-
ства эффективных методов, однако при механическом, доведённом до автоматиз-
ма подходе часто упускаются из виду дух взаимодействия и истинные намерения,
скрытые за внешними событиями.
Например, представьте себе комнату и двух людей, находящихся в ней и
ведущих ожесточённую дискуссию. Обе стороны, участвующие в споре, знакомы
с методами разрешения конфликтов, но ни одна из них не намерена приходить к
 368

согласию на взаимовыгодной основе. Каждый хочет разрешить конфликт, но

только на своих условиях: «Я выигрываю - ты проигрываешь". Теперь измените
условия и представьте себе двух „обычных" людей, вовлечённых в дискуссию.
Оба эти человека не имеют ни соответствующей подготовки, ни знаний о методах
разрешения конфликтов, но они оба имеют искренне желание уладить имеющиеся
разногласия на взаимовыгодной основе. Как вы думаете, возможно ли в этих слу-
чаях достижение согласия, а, если да, то какая из двух пар людей сделает это бы-
стрее? Совершенно ясно, что во втором случае согласие будет достигнуто без ка-
ких-либо особых ухищрений или уловок, потому что эти двое людей действуют
на основе доброй воли и здравого смысла.
Мерил Лефкофф, широко известный специалист в области разрешения
конфликтов, говорила: «Восемьдесят процентов любых переговоров составляет
преодоление сопротивления - всего, что стоит на пути обеих сторон, намеренных
достичь реального согласия. Если стороны признают необходимость подобного
пути, то выработать детали соглашения не представит труда".
При столкновении с конфликтными ситуациями чётко проводите границу
между конфликтами, которые вы хотите разрешить, и теми, которые вы разре-
шать не хотите. Например, в вашей жизни могут возникнуть такие конфликтные
ситуации, которые вы просто ещё не готовы разрешить. Часто психологические
факторы имеют очень большое значение. Слишком много ненависти и боли вы-
зывает данная ситуация, и вы не готовы перейти к рассмотрению вызвавших её
причин. Не вините себя в таких случаях. Например, при распаде семьи, когда двое
людей причинили друг другу много страданий и горя, попытка осмыслить причи-
ны сложившейся ситуации до того, как затянулись все раны, может оказаться
преждевременной.
Кроме того, бывают, разумеется, такие конфликты, разрешать которые у
нас нет ни малейшего намерения. Более того, мы, наоборот, не даем им угаснуть,
извлекая при этом какие-то выгоды. Многие супружеские пары сознательно под-
держивают подобные источники напряжения для оправдания последующих кон-
фликтов и «установления перемирия". Точно так же в случае с нашими детьми
первопричиной конфликта является не столько само «яблоко раздора", сколько
испытываемая потребность иметь чётко установленные границы дозволенного.
Поэтому, когда ребёнок говорит, например: «Я хочу лечь спать позже" или «Я хо-
чу новую игрушку" - это значит, что ему на самом деле нужно и, возможно, хо-
чется подсознательно иметь разумные, четкие границы дозволенного. Здесь, как и
во многих других случаях, конфликт служит гораздо большим целям, нежели
просто решение лежащих на поверхности вопросов.
Очень важным является чёткое понимание того, созрела или нет конкрет-
ная конфликтная ситуация для разрешения, и требует ли вообще данный кон-
фликт разрешения. Только после того, как вы решите для себя: «Да, это именно
тот случай, и я хочу разрешить конфликт", вы можете приступить к действиям.
Мы хотим предложить вам четыре метода, которые, при соответствующей
практике, помогут вам превратить конфликт во взаимную выгоду. Помните, что
наиболее важным является искреннее намерение выработать реальное и выгодное
для всех решение. В основе всех методов лежит один вопрос: «Готовы ли вы най-
ти выход, удовлетворяющий всех?"

МЕТОД ПЕРВЫЙ: ОСТАНОВИТЕСЬ … СДЕЛАЙТЕ ШАГ НАЗАД.

 369

Определение: Отступите на шаг от конфликта. Установите свои намерения и

постарайтесь определить намерения ваших оппонентов.
Когда вражда между двумя людьми или двумя народами достигает опреде-
лённой критической точки, то шансы повернуть назад практически равны нулю.
Эмоции начинают возобладать над разумом. Раскручивается безумная пружина
действий и контрдействий, каждое из которых лишь добавляет масла в огонь.
Вряд ли есть на земле человек, не испытавший хотя бы единожды этого чувства,
когда ненависть ослепляет. Кто-то неожиданно берёт наперерез на шоссе перед
вашим автомобилем, или же кто-то оскорбляет или угрожает дорогому для вас
человеку, и вот вы уже живёте по законам джунглей. Я против тебя, мы против
них - и выживает лишь победитель. У вас остается только один выбор - либо убь-
ете вы, либо убьют вас, либо борьба, либо поражение.
Когда вы оказываетесь в конфликтной ситуации, грозящей вылиться в не-
что большее, вашим первым и наиболее важным шагом должно быть - ОСТАНО-
ВИТЬСЯ. Отступите от дискуссии и от вашего возбуждённого сознания.
Мы все знаем, как это трудно. Как однажды сказал Роберт Фуллер, быв-
ший ректор Оберлин-Колледжа: «Мне это напоминает одно короткое стихотворе-
ние, в котором говорится: «Давай перестанем мучить друг друга. Ты - первый».
Для многих из нас сделать этот шаг первым - это как будто заставить работать
группу мышц, которые мы ни разу в жизни не тренировали. Тем не менее, это
возможно, в особенности, если приступить к тренировкам. Задача заключается в
том, чтобы суметь овладеть своими чувствами до того, как мы потеряем над со-
бой контроль и вступим на старый путь контрмер и ответных действий. В некото-
рых случаях может возникнуть необходимость просто уйти, сделать перерыв, по-
дождать какое-то время, пока эмоции и безрассудство улягутся. Несколько глубо-
ких вдохов-выдохов помогут вам успокоиться и снова начать мыслить рацио-
нально.
Если мы сможем остановиться, то сделать последующие шаги будет гораз-
до проще. Действительно, все последующие шаги зависят от нашей способности
остановить спираль эскалации и сделать шаг назад. Пример: Между супругами
разгорелся спор о выполнении домашних обязанностей. Жена говорит: «В гости-
ной грязь . Муж, в чьи обязанности входит уборка этой комнаты, мгновенно вос-
принимает это как критику в свой адрес. Он парирует, уверенный в том, что его
жена «катит на него бочку": «На кухне грязный пол. Такое ощущение, что его не
мыли уже несколько недель." И, даже прекрасно понимая, что это преувеличение,
он оправдывает своё поведение сказанным женой. Она, в свою очередь, напоми-
нает мужу о мусорном ведре, и так далее и так далее до тех пор, пока они не на-
чинают бросать друг другу в лицо оскорбления, подобно залпам боевых ракет во
время войны.
Подобная эскалация отношений, не только между отдельными людьми, но
и между народами и странами всегда приводила к насилию и страданиям. Заго-
ловки статей лишь в одной газете буквально кричат о том, насколько мы уже по-
грязли в эскалации насилия и ненависти:
«УБИЙСТВО БРИТАНСКИХ СОЛДАТ ВО ВРЕМЯ
ПОХОРОН ПОГИБШИХ ЧЛЕНОВ ИРЛАНДСКОЙ
РЕСПУБЛИКАНСКОЙ АРМИИ" (Белфаст, Северная
Ирландия)
 370

«ИРАКСКИЕ САМОЛЕТЫ НАНОСЯТ УДАР ПО

ИРАНСКОМУ НЕФТЕХРАНИЛИЩУ"
(Никозия, Кипр)

«ИЗРАИЛЬСКИЕ ВЛАСТИ НАКЛАДЫВАЮТ ОГ-

РАНИЧЕНИЯ НА ВЪЕЗД ИНОСТРАННЫХ ЖУР-
НАЛИСТОВ"
(Геброн)
«4 АМЕРИКАНЦА ПОСТРАДАЛИ ПРИ ВЗРЫВЕ
БОМБЫ» (Афины, Греция)
«ЭКСТРЕМИСТЫ ВИНОВНЫ В СМЕРТИ 10
СИКХОВ» (Амритсар, Индия)
«КИТАЙ ВОЗЛАГАЕТ ВИНУ ЗА ЛЕСНЫЕ ПО-
ЖАРЫ НА ВЬЕТНАМ» (Гонконг)

Последний оставшийся на этой странице заголовок является примером на-

чавшегося процесса ослабления международной напряжённости в отношениях
между двумя сверхдержавами:
«ЗВЕЗДА СОВЕТСКОЙ МУЗЫКИ ЗАПИСЫВАЕТ
АЛЬБОМ В АМЕРИКЕ"
(Москва)
Есть надежда на то, что мы сможем остановить своё погружение в пучину
эскалации конфликтов. Это потребует выдержки и организованности, основанных
на осознании того, что продолжение движения по пути конфликтов будет для
всех сторон означать поражение. Вряд ли какая-либо из воющих сторон добьется
своего, поскольку война не является эффективным методом решения проблем или
достижения взаимовыгодных решений. В самом деле, трудно представить себе
что-либо ужаснее мировой войны в ядерный век.
После того как вы убедитесь в том, что ваше намерение - придти к обою-
довыгодному решению «выигрываю я - выигрываешь ты", попытайтесь выяснить
намерения других сторон, вовлечённых в конфликт. Если у вас еще остались ка-
кие-либо точки соприкосновения с оппонентами, спросите себя, что движет их
поступками. В конце концов, намерения других людей можно понять, лишь ана-
лизируя их дела. Как говорится в Библии: "По плодам их познаете их".
Начните с объяснения вашим оппонентам того, что вы намерены найти
взаимовыгодное решение как для себя самого, так и для всех остальных. Вы слов-
цо обращаетесь к ним с взвешенным посланием: "Я ищу наилучшее решение, от-
вечающее как моим, так и вашим интересам. Я не желаю победы над вами, но и
не позволю победить себя."
Сделайте первым шаг навстречу. Продвигайтесь маленькими шажками,
исключающими большой риск, и смотрите, что делают ваши оппоненты. Если
они отвечают вам взаимностью, продолжайте идти шаг за шагом. Если их реакция
двойственна - в ней присутствуют как элементы доминирования, так и элементы
примирения - примите меры предосторожности в необходимом направлении. Ес-
ли реакция ваших оппонентов • конфронтация и стремление к контролю и победе
над вами, прекратите сотрудничество. Ясно дайте им понять, что никому не по-
зволите контролировать себя. Примите четкие и жёсткие меры предосторожности,
 371

дабы ваши оппоненты поняли, что все преимущества взаимовыгодного процесса

могут быть утеряны. Всегда помните о разнице между возмездием и мерами пре-
досторожности. В приведенном ранее примере муж наносит ответный удар, обо-
стряя конфликт. Все это ведёт к раскручиванию спирали напряжённости.
Существует, по крайней мере, четыре возможных цели-намерения, кото-
рые могут преследоваться как нами самими, так и другими людьми, втянутыми в
конфликт. Для эффективности действий каждое из них требует разных ответных
действий.
Политика умиротворения: намерение добиться мира любой ценой. Это -
пассивная позиция, согласно которой разрешение конфликта лежит в его избежа-
нии; любом способом, но - предотвратить конфликт. Мы все встречали людей,
которые позволили сделать из себя тряпку для вытирания ног, лишь бы не обост-
рять отношений.
Когда Премьер-Министр Великобритании Невилл Чемберлен прилетел в
1938 году в Чехословакию для заключения мира с Гитлером, его называли миро-
творцем. Но когда вскоре после этого гитлеровские войска вошли в Польшу,
сделка, заключенная Чемберленом, стала классическим примером политики уми-
ротворения. Очень важно понимать разницу между «добротой», умиротворитель-
ными поступками и истинным миротворчеством.
Многим из нас необходимо найти в себе какую-то внутреннюю причину,
заставляющую нас бояться конфликтов. Это может быть моральная травма, кото-
рую мы перенесли в детстве, в результате чего конфликт ассоциируется у нас с
грубостью кого-то из родителей. Или, может быть, мы были приучены к тому, что
чрезмерная настойчивость и гнев - это плохо. В любом случае, соглашение с оп-
понентом, занимающим доминирующую позицию, не приведет к принятию
обоюдовыгодного решения. Вы не поможете ни себе, ни кому-либо другому,
«сдавая" свои позиции в ущерб вашим истинным интересам, и о достижении
взаимовыгодного и прочного решения в этом случае не может быть и речи. Соот-
ветственно, если подобную позицию занимают другие лица, дайте им возмож-
ность отстоять свою точку зрения и определить свои цели и намерения.
Доминирование: намерение установить контроль над оппонентом и ис-
пользовать его в своих интересах. Если вам приходится иметь дело с человеком,
нацеленным на доминирование, вы можете отказаться реагировать на содержание
его позиции и вместо этого привлечь внимание к тому, что сам процесс взаимо-
действия в данном случае «не работает". В подобной ситуации необходимо чётко
определить то, что достижение прогресса невозможно до тех пор, пока обе сторо-
ны не согласятся уважать законные интересы друг друга. Если же другая сторона
нацелена лишь на разрушение и на доминирование над вами, то у вас вряд ли
найдется общая тема для начала диалога. Если в лице ваших оппонентов вы
столкнулись с позицией доминирования, а сами стремитесь к диалогу, то вы мо-
жете высказать им следующие соображения:
- «Любая попытка оказывать на меня давление не приведёт ни к какому про-
дуктивному результату, потому что я буду оказывать сопротивление, и, в конце
концов, никто из нас не добьется желаемого."
- «Взаимодействие без взаимной откровенности и без реального обмена ин-
формацией представляет собой просто трату времени. Мы не приобретем ничего
ценного, если разойдёмся, лишь укрепившись в осознании правильности зани-
маемых нами позиций."
 372

- «Меня интересует ваша точка зрения, но я не собираюсь взаимодействовать

с вами, если ваша цель - подчинить меня. Я не сделаю ни шагу вам навстречу до
тех пор, пока вы не прекратите свои попытки оказать на меня давление и причи-
нить мне вред. Если вы не измените свою позицию, то ни о каком взаимодействии
не может быть и речи."
Подобная реакция на попытку оказать давление чрезвычайно важна, если
вы рассчитываете все-таки переубедить своих оппонентов. Это особенно касается
тех случаев, когда переплетение конфликтов и интересов заставляет стремиться к
сотрудничеству. Первоначальное стремление к доминированию может изменить-
ся, если столкнется с решительным сопротивлением.
Примером тому на уровне международных отношений может служить на-
чало реального диалога между США и Организацией Освобождения Палестины в
1989 году. В течение тринадцати лет три американские администрации отказыва-
лись от каких-либо переговоров с ООП, поскольку последняя не признавала права
Израиля на существование и не отказывалась от терроризма как от метода борь-
бы. Соединенные Штаты недвусмысленно дали понять, что при сохранении таких
позиций ООП в отношении Израиля о начале реального диалога не может быть и
речи. В декабре 1989 года председатель ООП Ясир Арафат решил, что необходи-
мость реального диалога с США требует изменения первоначальной позиции. Он
публично признал право Израиля на существование и отказался от использования
терроризма. В результате этого впервые за более чем десять лет Госсекретарь
Джордж Шульц объявил о готовности США начать прямые переговоры с ООП.
Приведут ли эти переговоры к каким-либо реальным переменам на Ближнем Вос-
токе, ещё предстоит увидеть, однако они показывают, что твёрдая и решительная
политика может привести к смене занимаемых позиций и создать предпосылки
для начала диалога.
Чётко давая понять, что стремление к доминированию не представляет со-
бой эффективного пути разрешения конфликта, вы устанавливаете минимальное
требование для начала реального диалога. Если отдельный человек или целая
страна готовы придерживаться этого принципа, то вы можете делать следующий
шаг. Если нет - может быть, вам следует прекратить движение навстречу и дож-
даться того момента, когда ваши оппоненты будут готовы к этому.
Смешанный сигнал: стремление к полусогласию, полудоминированию.
Смешанный сигнал часто трактуется как сильная позиция, заставляющая ваших
оппонентов забыть об осторожности, и не раскрывающая им ваших истинных на-
мерений. В то же время такого рода смешанный сигнал часто ведет к неправиль-
ному пониманию. Ваши оппоненты воспринимают лишь ту часть сигнала, кото-
рая направлена на доминирование, и идут ва-банк, раскручивая спираль напря-
жённости. Смешанные сигналы в отношениях между странами часто приводят к
началу войны, поскольку каждая из сторон рисует действия оппонентов лишь в
самых мрачных красках.
Когда вы получаете смешанный сигнал, то примите меры предосторожно-
сти в тех вопросах, где возможно доминирование над вами, и поощряйте действия
в тех направлениях, которые ведут к согласию. Пе соглашайтесь молча и не обо-
стряйте конфликт. Старайтесь быть как можно более спокойным и твёрдым, по-
ощряя ваших оппонентов к сотрудничеству, разъясняя преимущества взаимовы-
годного соглашения.
 373

Сотрудничество: стремление достичь реального мира. основанного на вза-

имной выгоде. Стремление добиться взаимной выгоды не имеет ничего общего со
слепой доверчивостью и наивным простодушием по отношению к возможным
потерям и поражению. Эта позиция не означает согласия с точкой зрения оппо-
нента и не является уступкой ему. Скорее, готовность к сотрудничеству просто-
напросто признаёт то, что поиск решений, учитывающих интересы всех сторон,
позволяет добиться большей взаимной выгоды, нежели обратные действия.

МЕТОД ВТОРОЙ: ИЩИТЕ. БОЛЬШЕГО ВЗАИМОПОНИМАНИЯ.

Определение: Изучите сложившуюся ситуацию со своей точки зрения и с точки
зрения ваших оппонентов. Начните с тех вопросов, где есть взаимопонимание, а
затем перейдите к предмету разногласий и к причинам, его вызвавшим.
Постарайтесь составить себе всестороннюю картину того, как каждая из
сторон видит конфликт. Попытайтесь взглянуть на конфликт глазами ваших оп-
понентов. Спросите их, что они думают о сложившейся ситуации. Получив эту
информацию, выскажите свою точку зрения.
Будьте внимательны. Учитесь задавать вопросы. Можно начать с раунда
взаимного выслушивания альтернативных точек зрения и последовательного по-
вторения того, как оппоненты поняли точку зрения друг друга. Это позволит вам
прояснить и сопоставить позиции сторон, участвующих в конфликте: говорит А,
Б повторяет то, как он понял позицию А; говорит Б, А повторяет. (Перечитайте
главу «Навыки искусства ведения диалога"1 для получения более полной инфор-
мации о процессе активного слушания и повторения с пониманием). Особенно
важно научиться использовать диалог в конфликтной ситуации. Понимание раз-
личных позиций поможет вам составить более полную картину происходящего.
После того, как вы высказали свою точку зрения, переходите к вопросам,
не вызывающим возражений. В спорах мы так часто концентрируем свое внима-
ние лишь на предмете разногласий. Например, 90% вопросов, связанных с воспи-
танием детей, могут не вызывать у родителей никаких разногласий, однако во
время ссоры они концентрируются на оставшихся 10%, служащих источником
конфликтов.
Концентрируя внимание на вопросах, не вызывающих возражений, вы
сможете изменить атмосферу переговоров и построить фундамент взаимопонима-
ния. Это позволит вам эффективнее подойти к решению наиболее сложных во-
просов.
Затем перейдите к предмету разногласий. После того как определены точ-
ки взаимопонимания, вы наверняка сможете отнестись к предмету спора более
взвешенно и менее воинственно. Проанализируйте те вопросы, которые вызывают
реальные разногласия, соотнося последние с расхождениями, основанными на
эмоциях и стереотипах. Очень часто во время конфликтов мы «ведем бой с те-
нью" - боремся не с реальностью, а с тем, что, по нашему мнению, представляет
собой оппонент.
Прояснение позиций в вопросах, вызывающих разногласия - это главный
шаг на пути понимания истинных причин конфликта. Он помогает раскрыть все
карты для того, чтобы обе стороны могли лучше увидеть и понять то, что лежит в

1
Антология ненасилия. Москва – Бостон, 1992.
 374

основе различных подходов и позиций.

И, последнее, проанализируйте убеждения, лежащие в основе позиций
обеих сторон. Наши основные убеждения составляют каркас системы ценностей,
шкалу, но которой мы сверяем всю поступающую к нам информацию. Эти убеж-
дения, по словам биолога Кена Норриса, представляют собой «окна в мир». Вся
информация, поступающая из окружающего нас мира, просеивается через наши
основные представления. В зависимости от имеющихся у нас представлений, одна
и та же информация, полученная от разных лиц, может рассматриваться нами как
"истина" и как пропаганда.
Например, один человек считает, что Советский Союз - это экспансиони-
стская империя, основанная на коммунистической идеологии, где вся власть со-
средоточена в руках элиты правящего класса, оправдывающей свое существова-
ние постоянным расширением внешних границ СССР. Другой человек утвержда-
ет, что Советский Союз - это миролюбивая страна, движимая страхом в результа-
те последствий Второй мировой войны и решимостью обеспечить себе надёжную
защиту. Ответственно, эти двое людей будут совершенно по-разному трактовать
одни и те же шаги советского правительства.
Что лежит в основе разногласий, вызвавших ваш конфликт? Проанализи-
руйте основные представления обеих сторон. Какой информацией вы пользуетесь
и из какого источника? Получена ли она из первых рук? Как получается так, что
вы верите одному, а я верю другому? Пользуемся ли мы разными источниками
информации? Или же мы просто по-разному интерпретируем одни и те же факты,
поскольку они поступают к нам через разные окна восприятия?

МЕТОД ТРЕТИЙ: ПРИСЛУШИВАЙТЕСЬ..К РЕАЛЬНЫМ ИНТЕРЕСАМ

ОБЕИХ СТОРОН.
Определение: Стремитесь определить реальные интересы и желания, которые
лежат в основе занимаемых позиций.

В своей книге „Социальный конфликт" психологи Дин Приуитт и Джеф-

фри Рубин описывают то, как в 1978 году переговоры в Кемл-Дэвиде привели к
перевороту в отношениях между Израилем и Египтом. Когда представители обе-
их стран сели за стол переговоров в Кэмп-Дэвиде, то всем казалось, что позиции,
занимаемые ими, абсолютно несовместимы. Египет требовал незамедлительного
возвращения всего Синайского полуострова, оккупированного Израилем в 1967
году в результате Ближневосточной войны. Израиль отказывался даже рассмат-
ривать этот вопрос.
До тех пор, пока конфликт определялся лишь такими позициями, ни о ка-
ком соглашении не могло быть и речи. Компромиссное решение, согласно кото-
рому каждая из стран получала контроль над половиной Синайского полуостро-
ва, было абсолютно неприемлемо для обеих сторон. Прорыв в переговорах про-
изошел тогда, когда каждая из стран выразила свои истинные интересы и цели.
Израиль на самом деле был заинтересован в военной безопасности, которую
обеспечивало ему обладание Синаем, в то время как Египет был прежде всего
заинтересован в восстановлении своего суверенитета над полуостровом. Стена
непонимания была разрушена. Оба государства смогли найти универсальное ре-
шение: Израиль возвращает Синай Египту в обмен на создание на этой террито-
 375

рии демилитаризованной зоны, контролируемой войсками ООН. Обе страны

смогли добиться своих целей со взаимной выгодой и значительно снизить на-
пряженность в отношениях.
В процессе переговоров по разрешению конфликтов происходит фунда-
ментальный культурный сдвиг. Это переход от старого тина переговоров, осно-
ванных на столкновении позиций сторон, к новому типу переговоров, основан-
ном на взаимном учете интересов. При переговорах, основанных на столкнове-
нии позиций, сам процесс диалога рассматривается как поединок или борьба, в
ходе которой одна сторона одерживает победу, а другая терпит поражение. При
переговорах, основанных на взаимном учете интересов, обе стороны стремятся
вместе придти к решениям, отвечающим интересам и целям каждой из них.
Эти перемены происходят у подножия пирамиды культуры - через дея-
тельность местных комиссий и центров по разрешению споров и конфликтов;
политиков, борющихся за всеобщую безопасность, и специалистов в области
трудовых споров; корпораций, использующих новые методы разрешения кон-
фликтов, и высших учебных заведений, разрабатывающих теоретические основы
разрешения конфликтов; а также экологов, преподавателей, психологов и других
профессионалов, занимающихся чтением лекций и проведением семинаров в об-
ласти философии и конфликтологии.
Самое главное в переговорах, основанных на учете интересов, - это смот-
реть не на занимаемую позицию, а на цели и интересы, лежащие в ее основе. Ка-
кие истинные цели скрываются за требованиями ваших оппонентов - например,
на чем основывается их нынешняя позиция? Каковы их истинные мотивы? Что
определяет содержание их требований?
Начните со следующего: просто попробуйте определить для себя всё то, с
чем соглашаются ваши оппоненты. Каковы их истинные интересы? Научитесь
делать различие между истинными целями и позициями, занимаемыми в данный
момент, целью которых является достижение этих целей. Не убеждайте себя в
том, что вам известны истинные намерения ваших оппонентов; лучше выясните
это, задавая вопросы. Чем сосредоточеннее и внимательнее вы будете слушать,
тем лучше вам удастся разглядеть то, что лежит в основе позиции ваших оппо-
нентов. И вы научитесь слышать то, о чём молчат, вам откроются все скрытые
намерения и интересы.
Очень часто конфликты между отдельными лицами или целыми странами
нельзя сгладить или соответствующим образом разрешить, оперируя лишь мате-
риальными интересами, поставленными на карту. Помимо этого, очень важно
почувствовать психологическую подоплеку того, что происходит, поскольку час-
то объективные интересы составляют лишь часть причины конфликта. Никогда
не игнорируйте значение психологических мотивов, которые также могут играть
определенную роль в позиции ваших оппонентов. Постарайтесь почувствовать
разницу между психологическими и материальными аспектами конфликта. Это -
главное, что необходимо для того, чтобы научиться слушать человека с диамет-
рально противоположной точкой зрения, человека, чья интерпретация "объек-
тивных фактов" весьма отлична от вашей.

МЕТОД ЧЕТВЕРТЫЙ: НАХОДИТЕ..ВЗАИМОВЫГОДНЫЕ РЕШЕНИЯ.

Определение: Выдвигайте универсальные предложения, отвечающие реальным
интересам и потребностям обеих сторон.
 376

Вы ищете универсальные решения, максимально отвечающие целям и ин-

тересам обеих сторон. Вы пытаетесь выработать справедливое и долговечное со-
глашение, поскольку обе стороны признают, что это самым непосредственным
образом отвечает их основным интересам. Мы предлагаем вам четыре различных
пути, которые могут помочь вам найти взаимовыгодные решения.
Встреча на полпути иди 50/50. В данном случае обе стороны прекрасно
осознают, что ставки высоки, и они готовы продемонстрировать гибкость для то-
го, чтобы выработать какое-то общеприемлемое решение. Обе стороны понима-
ют, что негативные последствия войны друг с другом значительно страшнее бо-
язни прогадать при политике взаимных уступок.
Конфликты могут возникнуть там, где поиск решения требует принятия
компромиссных вариантов и отхода от первоначального плана с целью избежать
столкновения. Возьмите, например, разведенных супругов, под опекой которых
находится их малолетняя дочь. Они никак не могут прийти к согласию относи-
тельно будущего ребенка. Тем не менее, в конце концов они приходят к понима-
нию единства их конечной цели: оба они хотят, чтобы их дочь росла здоровой и
счастливой в нормальной атмосфере.
Эта общая цель объединяет две совершенно разных позиции. Мать счита-
ет, что дочь должна остаться в доме и получить максимум внимания. Отец счита-
ет, что дочери лучше пойти в подготовительный класс, где она будут быстрее
развиваться вместе с другими детьми. Если каждый из родителей будет настаи-
вать на своём до конца, то в проигрыше окажутся как они сами, так и ребенок.
Поэтому они вынуждены идти на компромисс. Дочка будет ходить в подготови-
тельный класс школы три раза в неделю. Это поможет ей подружиться с другими
детьми, и вместе с тем остальное время она будет проводить дома. Никто из ро-
дителей не добился своих первоначальных целей, однако оба они оказались в вы-
игрыше с точки зрения благополучия ребенка.
Компромисс такого рода представляет собой половинчатое решение: 50/50
- встречу на полпути. О подобном варианте думает большинство людей, когда
они слышат фразы типа «взаимная выгода» или «выигрыш/выигрыш» , однако, на
самом деле, к компромиссу часто прибегают как к последнему средству. Сущест-
вует, по крайней мере, еще два других метода, которые в самых различных си-
туациях могут принести гораздо большую взаимную выгоду для всех заинтересо-
ванных сторон.
Расширяя существующие границы. Часто во время конфликтов мы уверены в
том, что существует строго ограниченный объем выгоды или выигрыша, и для
того, чтобы выиграл я, мой оппонент обязательно должен проиграть. В нашей
жизни мы часто встречаемся с реальными ситуациями типа „победа/проигрыш" -
при продвижении по службе, при поступлении в высшее учебное заведение, во
время различных спортивных турниров и соревнований, а также во время войны.
Но нам не нужно делать обобщения для того, чтобы рассмотреть весь возможный
спектр ситуаций.
Принимая за истину то, что большинство конфликтов соответствуют схеме
«победа/поражение», мы упускаем из вида тот момент, что почти всегда наши от-
ношения с оппонентом, группой оппонентов или целой страной выходят за рамки
указанной схемы. Наличие взаимоотношений само по себе ценно для пас, а по-
следствия трактования конфликта как поединка «победитель/побежденный» не
 377

отвечают нашим истинным интересам. Часто, сталкиваясь с конфликтами, тре-

бующими как соперничества, так и сотрудничества, мы концентрируем свое вни-
мание только на аспекте соперничества.
Макс X.Базерман в своей статье «Почему проваливаются переговоры" от-
мечает, что подобная ориентация на соперничество «ведёт скорее к удалению по-
зиций в ходе переговоров, нежели к их сближению". Он приводит ставшую клас-
сической историю о двух сестрах и одном апельсине, впервые рассказанную Мэри
Фоллетт много лет назад. Одна сестра хочет приготовить апельсиновый сок, дру-
гая - пирог. После продолжительного спора они соглашаются на "долевой" ком-
промисс. Каждая из сестер получает половинку апельсина. Таким образом, одна
сестра остается с крошечной чашечкой апельсинового сока, а другая печет себе
малюсенький пирог.
Далее доктор Базерман отмечает, что в процессе спора сестры прошли ми-
мо того, что он называет «интегрирующим решением». Первая сестра получает
весь сок, а вторая - всю мякоть и кожуру. В этом случае обе они добиваются же-
лаемого, причем получают в два раза больше по сравнению с первым случаем.
Часто границы решений могут быть значительно расширены, поскольку можно
согласовать реальные интересы двух сторон, добиваясь большей взаимной выго-
ды по сравнению с обычным компромиссным вариантом.
В Вашингтоне в районе Адамс-Морган, на углу Коламбия-стрит и 18-й Се-
веро-Восточной улицы расположено небольшое отделение Перпетюэл-Банка.
Здание банка бросается в глаза благодаря своей не совсем обычной архитектуре.
Напоминающее по форме подкову, здание расположено за огромной овальной
площадью, огибая её и оставляя доступ на неё свободным. По выходным дням на
этой площади кипит торговая жизнь, и сотни людей покупают и продают всевоз-
можные товары. Все это явилось результатом оригинального решения, к которому
пришли две отчаянно противоборствующие группы людей.
В конце 19 века на этом месте, расположенном в центре города, стоял те-
атр, который был сильно повреждён во время снежной бури. Театр снесли, и ос-
вободившаяся площадь стала использоваться местными ремесленниками и фер-
мерами из окрестных сел в качестве рынка. Этот рынок на открытом воздухе про-
существовал несколько десятилетий, пока в 50-е годы нашего века эта земля не
была куплена банком для строительства здания. Напряжённые переговоры между
банком и местными жителями привели к возведению здания-подковы, что отвеча-
ло интересам обеих сторон.
В данном случае обе стороны добились всего, чего хотели, и даже больше:
банк построил здание и поднял свой престиж, а местные жители, сохранив торго-
вое место, расширили местную базу налогообложения.

Третий взгляд на ситуацию. Иногда создаётся впечатление, что люди или

правительства с противоположными взглядами зашли в своих отношениях в ту-
пик. В то же время, если. отделить реальные интересы от занимаемых в это время
позиций, то можно обнаружить новые пути выхода из сложившейся ситуации.
Рассмотрим пример, который приводят Роджер Фишер и Уильям Юри в
своей книге «Путь к согласию». Двое людей спорят в библиотеке. Один хочет от-
крыть окно, другой - оставить его закрытым. Они никак не могут договориться, на
сколько следует открыть окно: оставить щёлку, наполовину, на три четверти. Ни
одно из решений не подходит им. В зал входит сотрудница библиотеки. Она
 378

спрашивает первого мужчину, почему он хочет открыть окно. „Чтобы проветрить

зал, - отвечает он, - здесь очень душно". Она обращается ко второму мужчине,
почему он хочет оставить окно закрытым. «Чтобы не было сквозняка, - отвечает
он, - я простужен".
Сотрудница библиотеки идет в соседнюю комнату и открывает там окно,
проветривая таким образом помещение без сквозняка. В результате оба мужчины
получают именно то, что им нужно, взглянув на ситуацию глазами третьего лица -
библиотекарши. Это и есть третий и более универсальный подход к разрешению
конфликта. Как только вы поймете истинные цели и реальные интересы, у вас
сразу появится возможность найти новые варианты решения конфликта, значи-
тельно расширив их границы.
Вспомните притчу о старике, оставившему своим трём сыновьям в наслед-
ство семнадцать верблюдов, задав им не разрешимую на первый взгляд задачу.
После этого местный мудрец отдал им своего верблюда, и этот восемнадцатый
верблюд полностью изменил первоначальную ситуацию. Эта притча - пример то-
го, как мы, раздвигая границы возможных подходов и включая новые варианты,
получаем возможность трансформировать конфликт. Когда мы видоизменяем
конфликт, исследуя обе существующие точки зрения, сразу становится возмож-
ным по-новому взглянуть на существующую ситуацию и получить дополнитель-
ную информацию. Новый взгляд и новая информация позволяют нам находить
более универсальные решения.
Предложенные четыре метода - метода конструктивного решения кон-
фликтов - могут быть использованы в жизни на разных уровнях. Они не являются
панацеей и не действуют как волшебная палочка. Как мы смогли убедиться, их
пригодность вытекает из искренности намерения придти к взаимовыгодному ре-
шению. Если вы будете применять эти четыре метода регулярно, то они помогут
вам избавиться от стереотипов и по-новому подойти к разрешению конфликтов.

Раздел 5.
ПЕРЕГОВОРЫ КАК НАИБОЛЕЕ ЭФФЕКТИВНЫЙ СПОСОБ
ВЫХОДА ИЗ КОНФЛИКТНЫХ СИТУАЦИЙ

Глава 22. Что представляют собой и какие бывают переговоры?

62. М.М.Лебедева. Переговоры и их особенности при конфликте

Переговоры имеют столь же древнюю историю, как войны и посредниче-

ство. Этот инструмент использовался для урегулирования конфликтов еще задол-
го до появления правовых процедур. Однако то, как ведутся переговоры — их
технология, долгое время оставалось без внимания. Только во второй половине
XX столетия переговоры стали объектом широкого научного анализа, что обу-
словлено прежде всею тон ролью, которую приобрели переговоры в современном
мире.
Намерение вести переговоры в конфликте означает многое. По существу
это переход от конфликтной ситуации к ситуации переговоров. Переговорный
 379

процесс в условиях конфликтных отношений довольно сложен и имеет свою спе-

цифику. В отличие от переговоров, ведущихся в рамках сотрудничества, он, во-
первых, накладывает на участников особую ответственность за принимаемые ре-
шения, многократно увеличивая «цену ошибки». Несвоевременное или неверное
решение, принятое на переговорах, часто влечет за собой продолжение или даже
усиление конфликта со всеми вытекающими отсюда последствиями. При сотруд-
ничестве ошибка также может стоить дорого, но в условиях доверия сторон ис-
править все же легче ее.
Во-вторых, при сотрудничестве участники переговоров строят новые от-
ношения, позволяющие им получить некий новый продукт. Их цель состоит в
том, чтобы договориться о «вкладе» каждого, а также об организации взаимодей-
ствия и распределения полученного. Иначе ставится задача в конфликте. Здесь
основной акцент делается обычно на распределении или перераспределении
имеющегося. Для участников переговоров проблемой является, образно говоря,
не то, как «испечь пирог», а то, как разделить его. Поэтому ситуация на перегово-
рах, ведущихся по урегулированию конфликта, оказывается ближе к ситуации с
нулевой суммой. В результате, по замечанию К. Митчелла, все переговоры в ус-
ловиях конфликта обычно похожи друг на друга тем. что на них звучат угрозы,
ультиматумы, а поведение сторон является «жестким» — они ориентированы на
продвижение, усиление своей позиции.
Переговоры в условиях конфликта, как правило, оказываются более ус-
пешными, если:
• предмет конфликта четко определен;
• стороны избегают использовать угрозы;
• участники стараются отойти от рассмотрения конфликта как ситуации
с нулевой суммой;
• отношения сторон не сводятся только к урегулированию конфликта, а ох-
ватывают многие области, где интересы сторон совпадают;
• ставки участников не слишком высоки;
• силы сторон примерно равны;
• обсуждается не слишком большое количество вопросов (одни вопросы
не «тормозят» решение других);
Несмотря на различие переговоров, ведущихся в условиях сотрудничества
и конфликта, между ними есть общие моменты, которые отличают любые перего-
воры от других видов взаимодействия и, по сути, делают переговоры именно пе-
реговорами. Игнорирование этих моментов ведет либо к срыву переговоров, либо
к превращению их в иной вид взаимодействия.
Одной из важнейших особенностей переговоров является то, что интере-
сы сторон частично совпадают, а частично расходятся. При полном расхож-
дении интересов наблюдаются конкуренция, состязание, противоборство, кон-
фронтация и. наконец, войны хотя, как отмечал Т. Шеллинг, даже в войнах у сто-
рон имеется общность интересов. Тем не менее при явном совпадении интересов
или явном расхождении их мы имеем дело с другими видами взаимодействия
сторон — сотрудничеством или конфликтом, которые и строятся по-другому.
Переговоры в принципе могут вестись, и, как это часто бывает на практике, ве-
дутся с позиции силы, когда один из участников диктует свои условия другому и
использует различные методы принуждения. Однако из наличия общих и проти-
воположных интересов сторон следует, что в случае крайне выраженного силово-
 380

го диктата переговоры перестают быть переговорами, уступая место конфликту.

Совпадение и расхождение интересов делает переговоры противоречивы-
ми, поскольку привносит в них одновременно элементы кооперации и конфрон-
тации. Этот факт подчеркивается многими исследователями. Гак, Р. Фишер и У.
Юри отмечают, что переговоры направлены на достижение договоренности в ус-
ловиях, когда ваши интересы и интересы противоположной стороны частично
совпадают, а частично расходятся. Близкая к этой мысль содержится в работе
Ф.Ч. Икле «Как государства ведут переговоры», где он пишет, что для начала пе-
реговоров у потенциальных участников должны быть единые интересы и одно-
временно конфликт интересов. В общем виде эта характеристика переговоров
формулируется как необходимость наличия ситуации со смешенными интереса-
ми.
Говоря о различии в интересах сторон, следует иметь в виду, что это не
только противоречащие друг другу интересы. Среди всех интересов, как отмечает
отечественный автор В.В. Удалов, необходимо выделять взаимоисключающие и
непересекающиеся. Наличие взаимоисключающих интересов означает, что сто-
роны хотят одного и того же, например, претендуют на одну территорию. Непе-
ресекающиеся интересы предполагают, что реализация интересов одной стороны
никак не затрагивает интересы другой стороны, т.е. эти интересы являются ней-
тральными, и каждый участник может реализовывать непересекающиеся интере-
сы в одиночку.
В условиях конфликта соотношение интересов обычно таково, что дейст-
вительно имеются интересы, противоречащие друг другу. Кроме того, в ситуации
конфликта расхождение интересов больше и глубже, чем в условиях сотрудниче-
ства. По крайней мере, стороны так воспринимают соотношение своих интересов.
В ходе переговоров оценка соотношения интересов участниками конфликта мо-
жет меняться.
Сложное переплетение интересов и невозможность реализовать их в оди-
ночку, путем односторонних действий делает участников переговоров взаимоза-
висимыми. Это составляет вторую отличительную особенность переговоров. Чем
больше стороны зависят друг от друга, тем в большей мере они ограничены в
своих односторонних шагах и, следовательно, тем более вынуждены искать ре-
шение совместно, путем переговоров. Важно отметить, что стороны должны по-
нимать свою взаимозависимость, в противном случае будут доминировать попыт-
ки разрешить конфликт путем односторонних действий.
Тогда, когда односторонние действия сторон начинают превалировать,
особенно те, которые направлены на разработку альтернатив переговорному ре-
шению (ATNA), переговоры прекращаются. При этом внешне они могут некото-
рое время «продолжаться», т.е. стороны будут делать вид, что ведут переговоры:
проводят встречи, обсуждают вопросы, стоящие в повестке дня, но фактически
ничего на них не решают. Рано или поздно такие «переговоры» будут прерваны.
Опасаясь, как бы противоположная сторона не пошла по этому пути, участники
переговоров порой даже специально усиливают взаимозависимость за счет пред-
варительных договоренностей, рамочных соглашений и т.п., чтобы иметь воз-
можность через них влиять затем на поведение партнера.
Переговоры — процесс неоднородный и состоит из нескольких стадий,
которые отличаются по своим задачам, причем каждая стадия обладает своими
особенностями. В то же время это единый процесс в том смысле, что ни одна ста-
 381

дия не может рассматриваться самостоятельно, вне зависимости от других.

Многие исследователи указывают на стадийность переговорного процесса. На-
пример, канадский автор Г. Уинхэм выделяет три стадии в переговорах: 1) поиск
проблемы, возможной для решения; 2) выработка программы действий; 3) дости-
жение договоренности. В работах других авторов также отмечается наличие ста-
дий в переговорном процессе. Обобщая приводимые различными исследователя-
ми стадии ведения переговоров, представляется целесообразным выделить сле-
дующие:
• подготовка к переговорам (предпереговорная стадия);
• процесс их ведения и достижение договоренностей в случае, если
переговоры закончились их подписанием (стадия взаимодействия);
• анализ результатов переговоров и выполнение достигнутых договорен-
ностей (имплиментация).
Выделение именно этих стадий обусловлено прежде всего различиями в
характере деятельности на каждой из них, стоящими задачами и типом взаимо-
действия участников переговоров, т.е. действуют они в значительной степени
внутри своей делегации или внутри своей стороны (первая и последняя стадия)
либо совместно с партнером (стадия взаимодействия).
Следующая важная характеристика переговоров, без которой они не могут
состояться, — наличие общения сторон. Оно является неотъемлемой частью пе-
реговорного процесса. Переговоры обязательно предполагают обсуждение про-
блемы. Американские авторы Р. Фишер и У. Юри, определив общение как один
из элементов переговоров, отмечают, что без общения не бывает переговоров, а
шведский исследователь К. Йонссон, например, посвятил коммуникативному ас-
пекту международных переговоров специальное монографическое исследование.
В условиях конфликта общение на переговорах в значительной степени
осложняется негативными стереотипами сторон в отношении друг друга, а также
другими феноменами восприятия и отсутствием каналов коммуникации. Однако
существует и обратное влияние. При правильной организации переговорного
процесса общение способствует формированию более адекватного восприятия
участниками и предмета, вызвавшего конфликт, и друг друга.
Общение открывает широкие возможности для участников переговоров.
Оно позволяет им не только лучше понять суть проблемы, стоящей в повестке
дня, но и выйти за ее рамки — обсудить более широкий круг вопросов. Однако
такое возможно, если общение на переговорах будет построено на основе диало-
га, восприимчивости к проблемам и нуждам друг друга. Когда удается построить
такое общение, переговоры становятся одним из наиболее конструктивных эле-
ментов политического развития.
От переговоров следует отличать подачу сигналов участниками о возмож-
ных действиях и намерениях. Характер таких знаков может быть различным. Так,
один из участников конфликта может снизить уровень конфронтационной рито-
рики в официальных выступлениях или в средствах массовой информации. Такой
поворот дела можно понять как сигнал, означающий приглашение к переговорам,
но он еще не является переговорами. При этом безразлично, существуют у участ-
ников прямые или косвенные каналы коммуникации или нет. Например, в октяб-
ре 1973 г. между США и СССР такие каналы были, однако СССР предпочел вы-
водом своего персонала из Сирии и Египта «просигнализировать» о том, что он не
собирается напрямую участвовать в развитии конфликта на Ближнем Востоке.
 382

Порой участники выбирают сигналы, а не переговоры, как путь наименьшего

риска и наименьших обязательств: впоследствии легче сослаться на то, что сигна-
лы были неправильно поняты.
Важно иметь в виду, что от других видов общения переговоры отличает
наличие проблемы, которую необходимо решить совместными усилиями. Если
этого нет, то общение сводится к дискуссиям, консультациям, обсуждениям.
Здесь мы подходим к последней важнейшей характеристике переговоров. Она
заключается в том, что переговорами по праву можно назвать лишь те из них, ко-
торые направлены на совместное решение проблемы. Необходимо особо выде-
лить здесь слово «совместное», поскольку при односторонних шагах стороны
также решают проблему или пытаются ее решить, но иным путем, а именно одно-
сторонних шагов.
Другим существенным моментом является то, что переговоры ориентиро-
ваны на решение проблемы. Французский дипломат Ж. Камбон заметил, что тот,
кто произносит слово «переговоры», хотя бы отчасти подразумевает соглашение.
Но это только отчасти, поскольку, вступая в переговоры, участники конфликта
еще не принимают на себя никаких обязательств относительно их успешного за-
вершения. Начало переговоров не означает, что стороны захотят и в конце концов
смогут найти взаимоприемлемое решение.

63.В.Мастенбрук. [Что представляют собой переговоры?]

<…> Переговоры - стиль поведения, с которым мы встречаемся и ис-

пользуем сами каждый день. Хотим мы этого или нет, понимаем мы это или нет,
но все мы каждый день участвуем в переговорах.
Осознав это, я не переставал удивляться тому, как неуклюже и непро-
фессионально люди проводят свои ежедневные переговоры. Ну, например,
они:
* путают переговоры с выигрыванием очков;
* абсолютно не обращают внимание на психологическую, моральную
атмосферу ("давайте займемся делом");
* игнорируют тот факт, что отношения с окружающими их людьми не что
иное, как переговорные отношения;
* абсолютно уверены в том, что переговоры провалены из-за того, что
зашли в тупик;
* путают настойчивость в переговорах с упрямством;
* абсолютно не представляют себе свой переговорный стиль и его воз-
действие на окружающих;
* не способны распознать как свои уловки (ходы), так и уловки партнера;
* рассматривают перерывы в переговорах как проявление слабости…;
* имеют слабое представление о том, как они смотрятся со стороны со
всеми их жестами и мимикой (невербальным поведением) ;
рассматривают совместный поиск решения проблемы как попытку
сдаться и уступить.
Чрезвычайно интересно наблюдать также за тем, насколько быстро лю-
ди учатся на такого сорта ошибках. <…>
 383

<…> Из всего прочитанного, из доступной мне литературы я выбрал четы-

ре точки зрения, которые более или менее способствуют лучшему пониманию пе-
реговоров:
а) Переговоры —набор тактических приемов. Существует огромное ко-
личество так называемых "делайте" и "не делайте", все вместе они представ-
ляют из себя интересный и полезный материал, но с условием, что он (мате-
риал) будет систематизирован и структурно оформлен…
б) Переговоры - умение, позволяющее разрешать некоторое количе-
ство дилемм . Материал по этому поводу был разбросан по всем книгам (…)
в) Переговоры - процесс, организованный во времени. По этому поводу
можно найти массу материалов, которые, за малым исключением, достаточно по-
лезны.
г) Переговоры - комплекс различных видов деятельности. Этому взгляду
на переговоры посвящена одна из классических статей (Уолтон и Маккер-
си,19б5), в которой был определен основной принцип переговоров. Но, при
выделении основных видов деятельности в процессе переговоров не было вы-
работано единого критерия, что сказалось на типологии видов деятельности в
переговорах.

Переговоры: ориентаци.
Отношения между переговаривающимися сторонами определяются следую-
щими параметрами:
ƒ стороны в переговорах взаимозависимы;
ƒ стороны в переговорах представляют различные интересы;
ƒ между ними нет значительных различий в силе.

Как действовать в такой ситуации? Все меньше контроль свыше, все более
значительны изменения в структуре власти, формальной иерархии, полномочи-
ях. Для этой ситуации непригодны ни модель согласия, ни модель конфликтов.
Больше здесь уместна модель так называемой мягкой конфронтации или, если
быть более точным, модель переговоров. Вы можете спросить: "Почему?" Да
потому, что переговоры - это комбинация двух факторов: защиты собственных
интересов с одной стороны и зависимость от оппонента с другой. Перегово-
ры занимают серединное положение между сотрудничеством и борьбой. Более
того переговоры - это самостоятельное, особое по сути социальное умение,
которое не идет ни в какое сравнение ни с сотрудничеством, ни с борьбой.
Сотрудничество уместно среди людей, имеющих схожие интересы и цели.
Сотрудничество в этой ситуации абсолютно объяснимо: прибыль партнеров
прямо зависит от их желания сообща использовать свои возможности - абсо-
лютно очевидная ситуация сильной взаимозависимости.
Переговоры - стратегия, необходимая в случае, когда на карту поставлены
различные, если не сказать взаимоисключающие друг друга интересы, но, вме-
сте с тем, существует определенная степень взаимозависимости двух сторон,
которая позволит прийти к соглашению, выгодному для обеих сторон. Безуслов-
но, стороны не будут соглашаться друг с другом, но, тем не менее, они бы хоте-
ли прийти к какому-либо соглашению, т.к. ни промедление, ни борьба за
свои интересы не принесут им пользы.
 384

Со стратегией борьбы мы встретимся наверняка, когда интересы сторон же-

стко противопоставлены друг другу и, одна из сторон глубоко уверена в том,
что борьба за свои интересы принесет больше пользы нежели переговоры.
Иногда методы противостояния используются людьми намеренно: чтобы дока-
зать и показать, что они - серьезные партнеры в переговорах. Вообще, страте-
гия борьбы имеет прямое отношение к аспекту сбалансированности сил и
оказывает на него значительное влияние: одна сторона пытается подчинить
себе другую, используя всякую возможность упрочить свою силовую позицию.
Четких границ между тремя этими тактиками нет. Полезнее было бы рас-
сматривать их как единый бесконечный процесс Чем больше степень взаимоза-
висимости, тем больше вероятность использование тактики сотрудничества.
Таблица 2.1 прояснит различия между этими тремя стратегиями.
Неоднозначность решений, принимаемых в ходе переговоров объясняет-
ся присутствием в них защиты собственных интересов с одной стороны и
взаимозависимости с другой стороны. Очень часто в переговорах люди на-
столько сосредоточены на защите собственных интересов, что не замечают
ничего вокруг. Это приводит к тому, что они выбирают более жесткую тактику,
не согласующуюся с существующей взаимозависимостью.

Таблица 2.1 Тактики, используемые при сотрудничестве, переговорах, борьбе.

Сотрудничество Переговоры Борьба

Конфликт рассматривается Конфликт- столкновение раз- Конфликт - вопрос "победы
сторонами как общая про- личных, но взаимозависимых либо поражения" , "на щите
блема интересов или под щитом", "мы или
они"

Партнеры формулируют Партнеры излишне преувели- Партнеры подчеркивают пре-

свои цели достаточно четко чивают значимость своих ин- восходство собственных ин-
тересов, но не исключают воз- тересов
можности соглашения.

Слабые места и личные про- Личные проблемы маскируют- На личные проблемы вообще
блемы обсуждаются открыто ся либо представлены осмот- не обращают внимания
рительно

Вся предоставляемая инфор- Представленная информация Охотно распространяется

мация - правдива не фальсифицирована, хотя ложная информация, если с
односторонняя . Факты полез- ее помощью можно подчи-
ные для одной из сторон , при- нить себе оппонента
украшиваются

Вопросы для обсуждения Вопросы для обсуждения Вопросы несогласия форму-

представляются в терминах формулируются в терминах лируются в терминах собст-
реальных проблем альтернативных решений венного решения

Рассматриваются все воз-
можные решения, не смотря
на их практические последст-
вия
Иногда при рассмотрении того
или иного решения одна из
сторон идет на принцип с тем,
чтобы оказать давление на
партнера
Решение одной из сторон
рассматриваются ею не толь-
ко как единственно возмож-
ное, но и четко привязанное к
высоким принципам
 385

Предложение собственного Очевидно, что предпочтение Абсолютное и безусловное

решения откладывается на- отдается собственному реше- предпочтение отдается собст-
столько, насколько это вооб- нию, но границы дозволенного венному решению, которое
ще возможно и возможность уступок вос- выражается и навязывается
принимаются как должное всеми возможными методами

Угрозы, внесение неразбери- Умеренное использование Угрозы, неразбериха, шоко-

хи, использование ошибок
партнера рассматриваются
как вредные явления
В обсуждении принимают
активное участие все заинте-
ресованные лица
тщательно просчитанных уг-
роз, путаницы, уловок
Контакты сторон ограничены
только несколькими их пред-
ставителями
вые эффекты и т.д. могут
быть использованы в любое
время с целью подчинения
оппонента
Интересы выражаются опо-
средованно через "заявления"

Используется любая возмож-
ность скрыть свой силовой
потенциал и не прибегать к
его помощи
Люди пытаются войти в по-
ложение оппонента, поста-
вить себя на его место
Иногда используется сила для
того, чтобы повлиять на рас-
становку сил с целью извлече-
ния преимущества
Раздражение используется для
того, чтобы разрядить атмо-
сферу напряженности, которая
может негативно повлиять на
будущее сотрудничество
Обе стороны постоянно ис-
пользуют силу в борьбе, уве-
личивая взаимозазависмость,
отдаляя и изолируя оппонен-
та
Обе стороны легко идут на
то, чтобы пригласить внеш-
них консультантов для при-
нятия решений

Заинтересованность в про- Раздражение обычно подавля- Прибегают к помощи третьей

блемах оппонента использу- ется либо выражается скрыто, стороны лишь в случае абсо-
ется как тактический прием ну например при помощи лютного тупика
юмора

Никому нет никакого дела до Раздражение используется для Консультанты приглашаются

интересов и проблем другой нагнетания враждебной на- в случает, если они оказыва-
стороны пряженной атмосферы, для ют так называемую слепую
подавления другой стороны поддержку

И, позже обнаруживается, что не предугадав всех неблагоприятных по-

следствий взаимного недоверия, стороны оказываются в ситуации практиче-
ской невозможности дальнейшего сотрудничества,
С другой стороны, люди иногда слишком поспешно выбирают стратегию
сотрудничества в ситуациях, когда большее внимание необходимо уделять соб-
ственным интересам и позиции. И, если, попытки сотрудничать не приносят
ожидаемых результатов, они чувствуют, что их использовали, испытывают не-
удовлетворенность, что приводит к усилению вероятности перехода к стратегии
борьбы и подавления.
Ну и, наконец, удивительно то, как охотно люди выбирают своей стра-
тегией борьбу, объясняя свой выбор "неконструктивностью поведения" оп-
понента, оппоненты же поступают так же - таким образом мы получаем замк-
нутый круг. Такого рода процессы, когда стороны настолько бестактны по от-
ношению друг к другу, что престижа ради идут на конфликт и борьбу, очень
часто спонтанны и не начинаются намеренно. Оглянувшись, они вдруг в испу-
ге осознают, что оказались в ситуации все возрастающей враждебности. Не-
которые коррективы, вносимые в эти "спонтанные" процессы, огромное
 386

количество поведенческих альтернатив, без сомнения, могут предотвратить

поведенческие тенденции в сторону деструктивных конфликтов. Очень долго
люди пренебрегали переговорными умениями. Для того, чтобы извлечь выго-
ду из использования переговорных моментов, необходимо рассматривать пере-
говоры как вид деятельности,используемый в ситуациях с определенной
степенью взаимозависимости, в которых возможны и конфликты, и сотрудниче-
ство. В таких ситуациях, опираясь и используя только тактику сотрудничества,
мы можем спровоцировать жестокое сопротивление, очень часто неподдающиеся
контролю.
Именно здесь заложен, как мне нравится это называть, парадокс сотрудни-
чества: если в ситуации столкновения различных интересов кто-то выбирает так-
тику сотрудничества с присущей ей искренностью и доверием, он фактически
увеличивает вероятность атмосферы деструктивной конфликтности!
Есть масса примеров, когда одна из сторон думает, что может напра-
вить переговоры в русло согласия и дружелюбия, внося "благородное"
предложение с самого начала. А что произойдет, если оппонент сначала из-
влечет выгоду из этого предложения и лишь затем сядет за стол переговоров?
Безусловно атмосфера в переговорах будет крайне напряженной, потому что
первая сторона чувствует себя подло обманутой. В такой ситуации у перего-
ворщика вряд ли есть альтернатива. Во-первых, у него уже нет иллюзий по по-
воду того, что в данной ситуации он еще может что-то выиграть, во-вторых, мно-
го хлопот ему принесут его клиенты, которые свято верят в то, что их интересы
будут стоически отстаиваться в процессе переговоров, которые искренне надеют-
ся на выгодный им финал переговоров. Утверждение, что если одна из сторон
выбирает тактику сотрудничества, то и другая сторона последует ее примеру -
несостоятельно.
Наоборот, существует тенденция рассматривать здесь тактику сотруд-
ничества неуместной, указывающей на слабость и мягкость. Она провоцирует
поведение эксплуатации и соперничества, порождает сопротивление и мсти-
тельность. Таким образом, можно сделать вывод о деструктивности тактики
сотрудничества в ситуации, когда на карту поставлены противоположные инте-
ресы.
Мне кажется, что людям все-таки еще трудно осознать тот факт, что так-
тики борьбы и сотрудничества могут быть использованы в комплексе. Долгое
время мы мыслили и действовали под влиянием жесткого разделения между
согласием и конфликтом. Тем не менее, я вижу абсолютно возможной комби-
нацию из взаимозависимости и строгого следования своим интересам. Можно
даже сказать, что эта комбинация придает отношениям оттенок продуктивного
напряжения и энергичности. Борьба и сотрудничество являются как бы допол-
няющими друг друга элементами. В этом случае переговоры можно пред-
ставить как динамическое равновесие между борьбой и сотрудничеством.
Для того, чтобы сбалансировать сотрудничество и борьбу, мы должны об-
ладать умением оперировать некоторым количеством дилемм. "Не слишком
ли искренне я говорю о своем положении или не слишком ли малую информа-
цию я утаиваю?" "Насколько я могу доверять оппоненту?" "Не повредит ли ат-
мосфере, в которой проходят переговоры, проявление недоверия?" "Должен ли я
быть настолько непреклонен, насколько этого требует ситуация, либо мне следу-
ет быть немного по сговорчивее с тем, чтобы увеличить шанс компромисса?
 387

"Каждый из этих вопросов иллюстрирует различия между тактикой борь-

бы и сотрудничества по—своему.Иногда они представляют состояние неоп-
ределенности и сомнений, иногда они открыто проявляются в состоянии
осознания трудности выбора. Мы либо чересчур искренни либо чересчур замк-
нуты, слишком настойчивы или податливы, через меры подавляем, либо слиш-
ком покладисты, строго официальны или сверх дружелюбны. Дилеммы могут
рассматриваться как аспекты полярности между сотрудничеством и борь-
бой.Каждая из дилемм представляет из себя искусно созданное равновесие, с
тем, чтобы либо не передать либо не додать. Строгая дифференциация методов
борьбы и сотрудничества порождает напряженность и сомнения. Искушение
находиться на одном из полюсов равновесия между борьбой и сотрудничеством
может быть велико, кому-то может показаться, что таким способом можно
управлять ситуацией без труда.
Именно поэтому опытные переговорщики не любят иметь дело с но-
вичками в переговорах, т.к. в большинстве случаев просчитать их ходы прак-
тически невозможно. Очень часто, прежде чем сторонами будут использованы
все доступные варианты, неопытного переговорщика охватывает эмоцио-
нальный взрыв, либо, абсолютно не ведая этого, он загоняет себя в угол. Этой
ситуации очень свойственны такие мотивы, как "либо все или ничего", "победа
или проигрыш":причем, эти мотивы рождаются иногда независимо от того,
осознает это переговорщик или нет: он просто настроен на "выигрыш оч-
ков", он становится подозрительным и настороженным, утаивает большее
количество информации,чем это требуется на самом деле.
Переговоры - способ аккуратного и гибкого использования несколь-
ких дилемм. Дилеммы, приведенные ниже, приемлемы для анализа переговоров
как комплекса пяти видов деятельности (см.примечание в конце главы):
1 Достижение значительных результатов, с дифференциацией затрат
и прибыли, добиваясь целей, продиктованных вашими интересами.
2 Влияние на баланс сил между сторонами: поддержание силового рав-
новесия либо небольшой сдвиг в сторону, выгодную для одной из сторон.
3 Влияние на атмосферу: поддержание конструктивной атмосферы и
положительным личностным контактам.
4 Влияние на клиентов: укрепление собственной позиции в соответст-
вии с запросами клиентов, чьи интересы защищаются в процессе переговоров.
Четыре эти вида деятельности иллюстрируют различные основопо-
лагающие намерения и имеют абсолютно разные эффекты. Все они важны за
столом переговоров. В следующих главах, каждый из них будет рассмотрен от-
дельно. Каждый из четырех видов деятельности характеризуется свойст-
венным только ему соотношением между сотрудничеством и борьбой.
Наконец, пятый, очень важный вид деятельности:
5 Влияние на процедуры: внедрение процедур, позволяющих людям
быть гибкими вместе с увеличением шансов достичь выгодного компромисса .
Пятый вид деятельности не характеризуется полярностью между борьбой
и сотрудничеством, ему больше свойственна характеристика в терминах поведе-
ния развертывания (активности и уклонения) пассивности. <…>
 388

64. Дж.Ниренберг. Взаимовыгодное сотрудничество

Переговоры часто сравнивают с игрой. В любой игре есть определенный
набор правил и ценностей. Игроки ограничены в своих действиях: одни вещи
делать можно, а другие — нельзя. Конечно, в некоторых играх присутствует
больший, чем в других, элемент случайности, однако всякая игра предполагает
наличие правил, регламентирующих поведение игроков и определяющих, что
считать достижением, а что — неудачей. Существуют четкие указания на воз-
можный риск и вознаграждение. Однако подобные правила не годятся для такого
реального жизненного процесса, как переговоры, в ходе которого об опасности
узнаешь по собственному опыту, а не из инструкции. В жизни участник перего-
воров лишь в незначительной степени контролирует сложный набор переменных
величин и бесчисленных стратегий, к которым может прибегнуть противопо-
ложная сторона. Еще труднее понять систему ценностей, лежащую в основе той
или иной стратегии.
Смотреть на переговоры как на игру — значит вносить в сделку дух со-
перничества. При таком отношении каждый участник добивается исключитель-
но своих целей, имея в виду, что он, и только он, должен выиграть. Даже если
ему удастся навязать оппоненту свою игру, он вряд ли одержит полную победу.
После второй мировой войны некоторые японские бизнесмены стали требовать
от своих служащих, чтобы те осваивали тактику военного дела и применяли ее на
производстве. Понимали ли такие руководители, что сравнение бизнеса с войной
— всего лишь метафора, а успех на переговорах отнюдь не равнозначен полному
разгрому противника? Надо ли удивляться, что сегодняшняя политика японских
предпринимателей совершенно иная?
Целью переговоров должно быть выработанное сообща СОГЛАШЕНИЕ,
а не ПОБЕДА ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ. У каждой из договаривающихся сторон
должно создаться впечатление, что она хоть что-нибудь да выиграла. Даже если
одной стороне пришлось пойти на изрядные уступки, общее ощущение долж-
но быть оптимистическим.
ЗАКРЫТЫЕ ГАЗЕТЫ
Итак, переговоры — не игра и не война. Их целью не должно быть унич-
тожение противника. Игнорировать это правило — значит подвергать себя не-
малому риску.
Классическим примером стала «газетная история», происшедшая в шес-
тидесятые годы в Нью-Йорке. Глава профсоюза печатников Бертрам Пауэрс был
известен во всей стране как человек с мертвой хваткой. В результате двух «смер-
тоубийственных» забастовок нью-йоркские печатники добились сверх благо-
приятного контракта. Они выторговали не только повышение заработной пла-
ты, но и запрет на такую выгодную новинку, как автоматы — продавцы газет.

Печатники стояли насмерть — и поэтому вытрали. Однако pедакции газет

оказались втиснутыми в экономическую смирительную рубашку. Три ведущие
газеты были вынуждены слиться в одну, а потом (после новой; продолжительной
забастовки) и вовсе закрыться, оставив Нью-Йорк с одной вечерней и двумя ут-
ренними газетами, а тысячи газетчиков - без работы. НОКАУТ ПРИВЕЛ К
ЛОКАУТУ. Операция прошла успешно, но пациент скончался.

СОЮЗ ЭГОИЗМОВ
 389

ПЕРЕГОВОРЫ - СОВМЕСТНОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ. Если стороны на-

строены на сотрудничество, есть вероятность, что они добьются обоюдного вы-
игрыша. Это не означает равноценную выгоду. Зато шансы каждого участника
на удовлетворение своих интересов значительно повышаются.
Не стоит полностью исключать дух состязательности: он способствует
интеграции, координирует действия отдельных личностей. Одна половина нож-
ниц — не режущий инструмент. Здоровое соревнование, позволяющее каждому
лучше оценить свои деловые качества и средства достижения цели, может рас-
сматриваться как разновидность сотрудничества.
Итак, важнейшим стимулом к достижению согласия является поиск то-
чек соприкосновения. Франклин Делано Рузвельт часто повторял: «Лучшим
символом здравого смысла для меня всегда был мост». Стоит, однако, дополнить
это высказывание словами Роберта Бенчли: «На мой взгляд, самым трудным в
строительстве моста является начало».
Будьте всегда готовы направить противоположные интересы в русло об-
щих интересов. Стимулом может послужить понятие об общей цели, а оно дос-
тигается через выявление общих потребностей. Необходимо ставить во главу уг-
ла вопросы, по которым может быть найдено взаимоприемлемое решение, а не
зацикливаться на неразрешимых противоречиях. Путешествуя по Западной Гер-
мании, королева Елизавета II подчеркнула важность такого подхода, сказав: «За
пятьдесят лет мы только и слышали о том, что нас разделяет. Давайте приложим
усилия и вспомним о том, что у нас общего. Только так можно надеяться на доб-
рое взаимопонимание в будущем».
Для такого подхода к переговорам как нельзя лучше подходит француз-
ское определение брака как «союза двух эгоизмов». В свое время я представлял
интересы профсоюза работников теле- и радиоателье Нью-Йорка. На повестку
дня одного собрания был вынесен вопрос о привлечении новых членов и боль-
шей заботе о ветеранах. В конце концов, проблема свелась к рекламе. Нам пока-
залось логичным привлечь к этому радио и телевидение. Если на то пошло, мас-
терские по ремонту радиоприемников и телевизоров для них — не такие уж
дальние родственники. Руководители профсоюза обратились на все станции и
каналы. В обмен на бесплатную рекламу в эфире они обязались всячески пропа-
гандировать эти каналы и станции: например, помещать в своих витринах про-
грамму передач. А также — что имело еще большее значение — повысить каче-
ство ремонта. Вдобавок они пообещали проводить регулярное профилактическое
обследование своей территории и сообщать о плохом приеме теле- и радиосигна-
лов.
Установка на сотрудничество сулит массу преимуществ. Она приводит к
более высоким результатам и долговременным соглашениям. В начальной школе
учат, что один плюс один равняется двум, а два минус один — одному. Многие
через всю жизнь проносят верность арифметическому принципу. Те, кто идет на
переговоры под лозунгом: «Я выиграл — ты проиграл»,— рассчитывают поведе-
ние человека в соответствии с этими простыми формулами.
Дело, однако, в том, что математические формулы годятся не на все случаи
жизни. Совместные усилия особенно эффективны, когда люди обмениваются не
материальными ценностями, а идеями. Если у нас с вами по одной идее и мы
делимся ими друг с другом, в результате у каждого становится по две идеи, а в
сумме — четыре; при этом никто ничего не потерял. Вы можете отдавать всю
 390

свою любовь каждому из детей, и ни один не почувствует себя обделенным.

Подчас, заботясь о счастье, безопасности и благополучии других людей, вы в
гораздо большей степени удовлетворяете собственные потребности, а это и есть
идеальный результат любых переговоров.
Как правило, переговоры, ведущиеся в духе ожесточенного соперничест-
ва, кончаются полной победой одной и унизительной капитуляцией другой
стороны. Такое «решение» проблемы не ведет к стабильности. Если у побеж-
денного не возникло ощущение, что он хоть что-нибудь да выиграл, он рано или
поздно начнет искать способ изменить ситуацию. В отличие от игры переговоры
не имеют «конца». Сколько раз мои клиенты были убеждены, что разбили оп-
понента в пух и прах, и те смирялись с таким исходом! Я всякий раз стараюсь
втолковать клиентам, что любое «окончательное и бесповоротное» решение спо-
собно обрасти побочными эффектами и неисчислимыми последствиями.
Даже в том случае, когда моему клиенту удавалось опровергнуть все аргу-
менты адвоката и бухгалтера другой стороны, односторонняя, вынужденная
сделка оказывалась нежизнеспособной. Иногда в роли нежданного арбитра
выступает муж или жена побежденного. Супруги имеют обыкновение делить-
ся друг с другом перипетиями своих деловых конфликтов и не останавливаются
перед заявлением, что договор не является чем-то священным. В других случаях
сам неудовлетворенный участник переговоров или его доверенное лицо затевает
новую тяжбу с целью пересмотра неблагоприятного для него контракта. Согла-
шение, выгодное только одной стороне, чревато новым конфликтом — как
правило, требующим гораздо больших затрат времени и сил. Такая сделка несет
в себе саморазрушительное начало. Люди с установкой на полный и безогово-
рочный успех нередко удивляются, почему им ничегo не удастся довести до кон-
ца. Они затрачивают массу усилий, но удача обходит их стороной: вечно что-
нибудь да случается.
И неудивительно. В нашей жизни не так уж много областей, в которых
можно преуспеть в одиночку. Кто бы стал разъезжать на автомобиле, если бы не
рассчитывал на соблюдение правил другими автомобилистами?
Несколько лет назад один спортсмен-профессионал с мировым именем
решил заключить договор на следующий год на более выгодных условиях. Вот
уже несколько сезонов подряд он предпринимал самостоятельные попытки та-
кого рода, но они так и не увенчались успехом. Спортсмен был богат и умен. но
застенчив и, по его собственному признанию, не мог тягаться с менеджером.
Кроме того. у последнего был «козырь в рукаве»: специальный пункт договора,
запрещающий игрокам переходить в другую команду.
Несомненно, менеджер платил игроку меньше, чем тот заслуживал.
Спортсмен был до того деморализован, что мог общаться с этим человеком
только в письменной форме. Он заранее видел себя побежденным.
Опытный агент посоветовал ему следующее. Действительно, вышеупо-
мянутый пункт договора не допускал перехода игрока в другую команду. Одна-
ко ничто не могло помешать ему уйти из спорта. Несмотря на застенчивость,
спортсмен обладал большим обаянием и приятной внешностью. И не такие, как
он, делали карьеру в шоу-бизнесе. Он вступил в переговоры с независимым кино-
продюсером. Речь шла о пятилетнем контракте.
Теперь уже менеджер встревожился. Болельщики не простят, если из-за
него их кумир уйдет из команды: это обернется огромными потерями. Кончи-
 391

лось тем, что спортсмен выторговал колоссальную прибавку. В следующем се-

зоне его примеру последовали остальные игроки. Они выжали из менеджера все,
что только смогли.
Если бы он раньше предпочел договариваться, а не давить, то направил
бы свои усилия на развитие клуба, а не на противодействие справедливым требо-
ваниям игроков. Урок состоит в том, чтобы не жать «до упора», не загонять оп-
понента в угол. Как заметил кто-то из великих, даже мышь, доведенная до от-
чаяния, начинает кусаться.

ДОСТИЖЕНИЕ ЖИЗНЕННОГО БАЛАНСА

Переговоры редко протекают гладко. Я принимал участие в тысяче пере-
говоров, и ни одни не были точной копией предыдущих. Иногда моим клиентам
удавалось получить чуть ли не весь «пирог» — казалось, все им благоприятство-
вало. В других случаях я был вынужден вести торг, когда все преимущества были
на другом конце стола. В этой ситуации нужно постараться выжать из перегово-
ров любые, даже самые ничтожные выгоды.
В тех случаях, когда мне удавалось урвать для клиента только крохотный
кусочек «пирога», я утешал его и утешался сам историей с бароном
З.Доннезоном. Барон, бывший русский белогвардеец, обосновался в Рио-де-
Жанейро. Несколько лет назад я присутствовал на приеме в честь его восьмиде-
сятилетия. Незадолго до этого он в очередной раз женился — на бразильской де-
вушке двадцати с чем-то лет от роду. Все гости-мужчины крутились вокруг этого
прелестного существа, и красавица не оставалась равнодушной. Я пил и разгова-
ривал с бароном; вскоре беседа приняла непринужденный, дружеский характер,
так что я даже позволил себе задать вопрос: почему он взял в жены столь юное
существо? Он положил мне руку на плечо н просто ответил, что в его возрасте
лучше иметь 10% первого сорта, чем 100% отходов.
Начиная переговоры, нужно готовить себя к тому, чтобы брать и давать.
Хотя, конечно, каждый участник зорко следит за оппонентом и спешит восполь-
зоваться любой оплошностью.
Здесь будет уместна метафора, приведенная Плутархом: «Подобно тому,
как пчелы извлекают мед из чабреца — самого жесткого и сухого из расте-
ний,— так разумные люди извлекают преимущества и выгоду из самых небла-
гоприятных обстоятельств. Мы должны всячески упражняться в этом умении,
уподобившись человеку, который бросил камень в свою собаку, но попал в маче-
ху и по зрелом размышлении воскликнул: 'Не такой уж плохой бросок!'».
Наблюдать за настоящими асами переговоров — одно удовольствие! Как
правило, они быстро достигают согласия, потому что сразу, не тратя времени на
обсуждение второстепенных вопросов, переходят к сути. После кратковременного
прощупывания каждый убеждается, что имеет дело с таким же профессиона-
лом, как он сам. Решение следует незамедлительно. Большую часть забастовок
можно уладить в ходе одной встречи, но, в силу политических или экономиче-
ских причин, с решением тянут до последнего. Переговоры, как фрукты, должны
созреть.
Своей элегантной невозмутимостью профессионалы напоминают игро-
ков в покер. Однако это — поверхностное впечатление. В действительности эти
люди не играют, а приспосабливаются друг к другу. Они признают необходи-
мость поисков точек соприкосновения и избегают ловушек, связанных с лозун-
 392

гом «Победа любой ценой!» Каждый старается уже на ранней стадии довести до
сведения оппонента максимальные уступки, на которые он может пойти, и свои
минимальные ожидания. Это делается не прямо, а косвенно, тонко, при помощи
намеков и «оговорок». Такое умение достигается многими годами практики и
даст этим виртуозам шанс найти взаимовыгодное решение.
Деятельность Организации Объединенных Наций ежедневно дает массу
примеров такого рода. В то же время необходимо помнить, что окончательное
решение не входит в компетенцию этих людей. Они выступают как представите-
ли своих правительств и лишены права самостоятельно принимать решения по
глобальным мировым вопросам. Обстоятельства вынуждают их выступать в роли
дипломатов — посредников с ограниченными полномочиями.

КОГДА СИТУАЦИЯ ВЫХОДИТ ИЗ-ПОД КОНТРОЛЯ

Когда противник начинает уступать, возникает соблазн «дожать». Но это
дополнительное давление может сыграть роль последней соломинки, сломавшей
хребет верблюда.
Одно из первых умений, которые следует усвоить участникам переговоров,
это умение вовремя остановиться. Переговоры, как алкоголь, не подчиняются
простым математическим формулам. Одна-единственная рюмка «на посошок»
может стать роковой. Есть некая критическая отметка, за которой ситуация как
при ядерном распаде, становится неуправляемой.
Поэтому участник переговоров не должен руководствоваться принципом
«еще чуть-чуть»: нужно своевременно почувствовать близость опасной черты и
остановиться КАЖДЫЙ УЧАСТНИК. ПЕРЕГОВОРОВ ДОЛЖЕН ВЫЙТИ
ИЗ-ЗА СТОЛА В КАКОЙ-ТО MEPЕ УДОВЛЕТВОРЕННЫМ. А это невоз-
можно, если один чувствует себя раздавленным.
Придерживаться этого принципа невероятно трудно. В пылу спора так
легко увлечься!
Однажды меня нанял последний обитатель предназначенного на снос
административного здания. Владелец планировал возвести на месте этой четы-
рехэтажной постройки небоскреб. Моей задачей, кроме защиты интересов клиен-
та, было выработать взаимоприемлемое решение.
Владелец понимал: чтобы выселить моего клиента, придется раскоше-
литься. Для него вопрос сводился к тому, чтобы заплатить как можно меньше
(на мой взгляд, это было ошибкой. Ниже будет показано, как важно бывает вести
переговоры через посредника, обладающего ограниченными полномочиями и
способного создать атмосферу доверия).
— Сколько вы хотите?— спросил владелец здания.
— Прошу прощения,— ответил я,— не мы продаем, а вы покупаете.
Это поставило его в положение инициатора переговоров. Хорошо. Мы оба
согласились: у моего клиента сильная позиция. Его право аренды распространя-
лось еще на два года, а владельцу недвижимости не терпелось приступить к
осуществлению своего замысла.
Поначалу он выразил готовность покрыть расходы на переезд и разницу в
арендной плате. Я отказался продолжать обсуждение, пока он не назовет кон-
кретную сумму.
Походив немного вокруг да около, владелец недвижимости предложил 25
тысяч долларов. Я сказал, что о подобных пустяках не может быть и речи.
 393

Его следующим шагом была оттяжка. Но она работала против него, так
как моего клиента вполне устраивало прежнее положение вещей. Тогда хозяин
дома прислал ко мне своего адвоката. Я сказал: переговоры продолжатся в том
случае, если будет названа — хотя бы приблизительно — та сумма, которую я
держал в уме. И услышал: «Пятьдесят тысяч».— «Не подходит».
Цена пошла вверх. Сам я ни разу не назвал никаких цифр — вплоть до
последней стадии переговоров. Однако выполнил кое-какую «домашнюю рабо-
ту», а именно — прикинул, сколько хозяин заплатил за этот дом, во что ему
выльются простой и выплаты по закладным. По моим расчетам, убытки должны
были составить четверть миллиона долларов. Понимая, что это — спекуляция, и
не собираясь жать до упора, я вдвое урезал эту сумму. Адвокат владельца был
вынужден принять мои условия и согласиться на 125 тысяч. Эта сумма, как мне
представлялось, устраивала всех.
Тем не менее меня ожидал сюрприз. Когда адвокаты противоположной
стороны привезли чек, один из них, самый молодой, доверительно сказал мне:
— Еще пять долларов — и в дом врезалась бы стрела башенного крана.
Действительно, на участке уже работал башенный кран, которому ничего
не стоило «случайно» разрушить всю постройку. В этом случае моему клиенту не
досталось бы ни цента.
Отметим следующие моменты. Адвокат противоположной стороны
сделал не самую умную вещь, сказав мне об этом, но я почувствовал: он гово-
рил искренне. (Как правило, по окончании переговоров проигравшая сторона по-
ступает противоположным образом — дает понять, что, если бы вы были пона-
стойчивее, могли бы выгадать гораздо больше).
Мой клиент был весьма уязвим. Если бы я отдавал себе отчет в том, как
близко подошел к роковой черте, я удовлетворился бы меньшей суммой. Вот как
важно тщательно взвешивать опасность!
Посредники экстракласса встречаются не на каждом шагу. Сами по себе
переговоры являются надежным инструментом постижения человеческой пси-
хологии и в качестве такового требуют обучения и практики. А чтобы показать,
насколько мы все далеки от совершенства, приведем цитату из книги Фреда
Чарльза Айкла «Как страны договариваются между собой»: «Согласно учебни-
кам XVII — XVIII веков, идеальный дипломат должен обладать острым умом
— и безграничным терпением; умалчивать — но не лгать; вызывать доверие —
но не верить; быть скромным — но решительным; очаровывать — но не подда-
ваться очарованию; иметь много денег и красивую жену, но не поддаваться на со-
блазны в виде богатства и женщин».
Успешным переговорам не сопутствуют особые эффекты. Ни тебе скан-
дальных судебных процессов, ни войн. Обе заинтересованные стороны чувст-
вуют, что они кое-что выгадали. Даже если одной из них пришлось пойти на
серьезные уступки, обе стороны испытывают общее ощущение обоюдного вы-
игрыша. Подытожим сказанное.

ПЕРЕГОВОРЫ - СОВМЕСТНОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ.

НУЖНО ИСКАТЬ ТОЧКИ СОПРИКОСНОВЕНИЯ.
ПЕРЕГОВОРЫ - НЕ ИГРА, А ВАЖНАЯ ОБЛАСТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ.
В РЕЗУЛЬТАТЕ УСПЕШНЫХ ПЕРЕГОВОРОВ КАЖДЫЙ ЧТО-
 394

НИБУДЬ ДА ВЫИГРЫВАЕТ.

Вот основные позиции, с которых мы будем рассматривать радости и

сложности эффективных переговоров.

Глава 23. Подготовка к переговорам

65. В.Мастенбрук. Подготовка к переговорам

При подготовке к переговорам необходимо уделить внимание следующим

пяти аспектам: содержанию переговоров,атмосфере, силовой баланс , клиенты и
процедуры.
Вообще говоря ,на подготовительном этапе можно выделить три ступени:
1 Диагноз: сбор и обмен информацией по содержанию, атмосфере, силовому
балансу и клиентам.
2 Цель: определение желаемых результатов.
3 Процедуры: тактическая и стратегическая подготовка. Наиболее важные
элементы:
* работа с альтернативами с тем, чтобы придерживаться принципа гибко-
сти;
* создание тактического плана вступительных действий;
* создание генерального стратегического плана.
Есть небольшая разница в том, каким образом и на что тратят время, пред-
назначенное для подготовки, опытные переговорники и их неопытные коллеги.
Опытные переговорники уделяют больше времени на диагностирование и меньше
- целям; им необходимо больше времени для разработки альтернатив и меньше
на тактические вопросы. По существу, два этих аспекта слабо отличаются друг от
друга, если рассматривать их в общем, стратегическом смысле. В таблице 10.1
будут представлены различия в распределении подготовительного времени пере-
говорниками. Наверное, самое примечательное несоответствие - различия в коли-
честве времени, отведенном на работу с альтернативами: опытные переговорни-
ки тратят на это в три раза больше времени, чем новички.
Таблица 10.1 Распределение времени, отведенного на подготовку, опыт-
ными и неопытными переговорниками.

Деятельность затраченное время (%) Неопытный

Опытный
Диагноз 16 25

Цель 33 16
Альтернативы 8 25
Тактика 25 16
Стратегия 16 16

Источник: Дюпон, 1982, стр. 62

 395

Различия в распределении времени будут тем более очевидны, если мы

сравним затраченное обоими переговорниками время на определение целей:
опытные переговорники расходуют отведенное им время на развитие альтерна-
тив, тогда как их неопытные собратья расходуют его на прояснение целей и ре-
зультатов, вдаваясь, подчас, в ненужные тонкости. Разница во времени, затрачен-
ном на вопросы тактики, объясняется тем, что опытные переговорники ограни-
чиваются выработкой арсенала вступительных ходов; в последующем, он полага-
ется целиком на свои способности в импровизации: "Вам никогда не удастся точ-
но предугадать, как будут развиваться события; ...?" Неопытные же переговорни-
ки стараются найти выход из сложных ситуаций в переговорах до того, как они в
них попали, так, "на всякий случай".
КОНТРОЛЬНЫЙ ЛИСТ
Контрольный лист используется с целью занесения в него информации о различ-
ных аспектах подготовительной фазы. Но назначение этого листа не должно вос-
приниматься вами буквально: его цель - помочь переговорнику быстро зафикси-
ровать пункты, которые необходимо запомнить. Этот лист поможет ему не за-
быть о хорошем ходе, который пришел к нему в голову, и который он может ис-
пользовать в дальнейшем.
Диагноз
Содержание:
* Достаточно ли хорошо мы осведомлены о вопросах, предлагаемых к обсу-
ждению?
* Есть ли у нас соответствующие документы и досье?
* Знакомы ли мы с историей вопроса?
* Провели ли мы достаточно цельную экспертизу по специальным вопросам?
* Что представляют собой наши интересы и цели; цели и интересы наших
оппонентов?
* Имеют ли отношение к переговорам определенные утвержде-
ния/принципы/ политические заявления? Какие из них наши, какие их?
Атмосфера:
* Какого рода атмосфера ожидается за столом переговоров?
* Важны ли в будущем хорошие отношения?
* Способны ли мы оценить наше воздействие на атмосферу?
* С какими людьми мы будем иметь дело? Каков их переговорный стиль,
их "подоплека", в чем они заинтересованы лично?
* Можем ли мы отделять интересы от индивидуумов? Силовой баланс:
* Какие можно выделить слабые и сильные места у обеих сторон?
* В чем мы зависим от оппонента, в чем зависит от нас он?
* Если соглашение не достигнуто, как это отразится на обеих сторонах?
* Есть ли у нас / у них в распоряжении альтернативы?
* Следует ли ждать манипуляций либо всякого рода "силовых игр"?
* Какими полномочиями обладает оппонент?
Клиенты:
* Насколько сильна позиция наших оппонентов по отношению к клиентам?
Насколько сильна наша?
 396

* Где лежат первоначальные интересы оппонента?

* Какого рода полномочиями наделяют нас клиенты?
* Чье мнение из представителей клиентов можно назвать решающим?
* Что мы можем уступить оппоненту,что будет стоить мало нам и поможет
ему подняться в глазах его клиентов (и наоборот)?
* Пытаются ли клиенты постоянно вмешиваться в ход переговоров,либо они
наблюдают за ними со стороны?
* Насколько нам им нужно "пускать пыль в глаза" нашим клиентам?
Цели
* Каких результатов мы хотим добиться? Чего хотят наши оппоненты?
* Чем мы будем удовлетворены меньше всего?
* Возможно и нужно ли установить разделительную черту между соглашени-
ем, которое едва ли можно достичь и соглашением, которое вообще нам
недоступно? См. таблицу 10.1
Таблица 10.1 Цели в переговорах

Процедуры
С тем, чтобы увеличить степень гибкости в переговорах, необходимо ис-
пользовать весь тактический и стратегический арсенал. Следующие пункты могут
в этом помочь. Прежде всего они полезны в самом начале переговоров. После
того, когда контрольный лист уже не помогает и вы все еще хотите придержи-
ваться принципа гибкости: вы должны перейти к импровизациям, попросить от-
срочки, либо сделать перерыв, если возникли сложности.
Работа с альтернативами:
* В какой мере использовали мы личные контакты с оппонентом для обме-
на идеями, информацией?
* Насколько искренни мы в самом начале переговоров? Связываем ли мы
себя сразу обещанием, либо сначала информируем оппонентов о насущ-
ных интересах?
* Достаточно ли хорошо мы знаем наших оппонентов, либо нам необходимо
"высветить" их, задавая вопросы, давая им возможность высказаться,
выказывая заинтересованность, выдерживая паузу, подавая ему пример?
* Каким образом мы выстраиваем нашу линию аргументации? Есть ли у
 397

нас готовая версия, проясняющая наши интересы?

* Выражены ли результаты, которых мы хотим добиться, в нескольких аль-
тернативах? Преуспели ли мы в создании некоторого количества альтер-
натив?
* Пытаемся ли мы увеличить гибкость за столом переговоров, готовя себя к
таки процедурам, как:
. мозговой штурм, совместное обсуждение, создание пробных предложений
;
. подведение итогов, переучет;
. созыв неформальной исследовательской группы;
. перерывы;
. предотвращение споров по поводу: "кто прав";
. представление возможности пробному предложению лечь на стол
переговоров?

ТАКТИЧЕСКИЙ ПЛАН ВСТУПИТЕЛЬНЫХ ДЕЙСТВИЙ

Тактики, относящиеся к содержанию переговоров, были упомянуты в пре-
дыдущем разделе. В этом разделе мы обсудим тактические шаги, относящиеся к
атмосфере, расстановке сил и клиентам.
Атмосфера
* Удобно ли работать в данном месте переговоров и с данным режимом?
* Насколько личной видится нам атмосфера? Пункты, заслуживающие
внимания:
. Должно ли поведение, одежда быть официальными либо более демокра-
тичными?
. Как обращаться к оппоненту: только по имени (без отчества)?
. Что нужно предпринять, чтобы лучше узнать друг друга до переговоров,
добавить в отношения доверительности?
. Будет ли возможным неформальное общение во время перерывов для
кофе?
. Будете ли вы обедать вместе?
. Будут ли за столом переговоров члены делегаций сидеть беспорядочно,
либо они будут сидеть по разным сторонам стола?
. На вступительной фазе будет ли особое внимание уделяться обмену по-
зитивным опытом, продолжительности отношений и т.д.?
. Можно ли исключить либо заменить тех членов делегаций, которые лю-
бят вступать в полемику?

Силовой баланс
* Как поступить с ожидаемыми манипуляциями и другими "силовыми
уловками"?
* На каком этапе они почувствуют,что "зря тратят свои силы"? Хотим ли мы
этого?
* Будем ли мы работать с председательствующим? Клиенты
* Удастся ли нам влиять на клиентов так, чтобы держать их подальше от пе-
реговоров?
 398

. Достаточно ли "изолировано" место проведения переговоров?

. Достаточно ли времени для подготовительных встреч с клиентами?
. Помогут ли обе стороны друг другу не потерять авторитета?
. Доставят ли обе стороны друг другу моменты "драмы", которые отраже-
ны в протоколе?
.Пожертвует ли одна сторона 20 процентов для того, чтобы другая выиг-
рала 80 по некоторым позициям?

СТРАТЕГИЧЕСКИЙ ПЛАН
Существует 4 основных стратегических понятия, которые могут быть по-
лезны на подготовительной стадии:
* детальное планирование действий/примерное планирование действий;
* фазы переговоров;
* переговорные стили;
* разделение ролей среди членов делегации.
Детальное планирование \ примерное планирование: стратегическим ин-
струментом для увеличения возможностей маневра и импровизации в большей
степени является обдумывание примерных действий в переговорах, детальная их
разработка. Сравнить детальное и примерное планирование действий поможет
таблица 10.2.
Фазы: второе основное понятие, позволяющее предвидеть стратегические
ходы - фазы переговоров:
* первоначальный выбор позиции;
* фаза развертывания;
* тупик и завершение.
Действия должны быть адаптированы к фазам. Если этого не делается, пе-
реговорники усложняют себе жизнь. Например, слишком долго держа при себе
информацию о выбранной позиции, либо внося компромиссное предложение
слишком рано.
Таблица 10.2 Детальное планирование/примерное планирование

Детальное планирование действий: одно на- Примерное планирование действий: несколь-

правление в переговорах, жесткость
Мы начинаем со слов…
А затем мы поднимаем вопрос…
Мы все время повторяем…
И только после того, как они соглашаются…
…мы поднимаем вопрос …
Мы склоняем их к мысли, что …
И т.д.
ко направлений на переговорах в зависимости
от реакции оппонента, гибкость
Мы начинаем со слов…
Если они поднимут вопрос…
Затем мы подчеркиваем, что…
Но если они опять повторяют, что…
Тогда мы…
И т.д.

Переговорные стили: наш переговорный стиль постоянно дополняется теми мо-

ментами, которые по нашему мнению необходимы. Ну, например, хотим ли мы
быть
* открыто враждебными?
* уступчивыми и дружелюбными?
* уклоняющимися, пассивными?
* склонными к развертыванию?
 399

Распределение ролей среди членов делегации: если делегация состоит более чем
из одного человека, необходимо заранее распределить роли среди ее членов.
Важными в этом аспекте являются следующие моменты:
* Будет ли у нас только один выступающий?
* Если нет, как разделить задания?
* Если так, где мы должны его поддержать или дополнить?
* Развивайте различия в стилях.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Контрольный лист состоит из нескольких пунктов. Смысл заключается в
том, чтобы все было просто. Например: быстро просмотрите контрольный лист с
тем, чтобы выбрать четыре пункта, необходимых вам. Под каждым из них на-
пишите несколько терминов, кратко выражающих вашу мысль. Затем, постарай-
тесь продумать альтернативы, по крайней мере, на несколько шагов вперед. В
остальном полагайтесь на свои способности импровизировать; при необходимо-
сти, предложите сделать перерыв и подумайте над тем, что вы еще можете сде-
лать.
У переговорников, обычно, мало времени для подготовки. Если время лими-
тировано, следующие советы могут вам помочь:
*назначьте руководителя делегации для общего руководства и контроля;
после того, как он выслушивает всех членов делегации, он урегулирует вопросы;
*ограничьте себя созданием вступительной речи, где вы кое-что скажете
о своих интересах, дальше - действуйте по обстановке.
Если времени у вас практически нет, если вы хотите, либо вам необходи-
мо сейчас же прийти к какому-то соглашению:
*внесите как можно более выгодное вам предложение, которое вы в силах
отстоять;
*потом торгуйтесь до тех пор, пока не достигнете разумного компромисса.

66. Дж.Ниренберг. Подготовка к переговорам

Подготовка, так же как сами переговоры,— постоянный, непрекращаю-

щийся процесс. Переговоры не кончаются с подписанием контракта. Любая ин-
формация на интересующую вас тему должна быть сохранена и использована в
будущем. Если вам предстоит не позднее чем через месяц сесть за стол перегово-
ров — как лучше всего готовиться к этой встрече лицом к лицу с оппонентом?
Как прогнозировать его стратегию и тактику, чтобы принять ответные меры? От-
вет труден, однако его суть выражается в простом, знакомом со школьных лет
выражении: нужно делать уроки.
Бывают ситуации, в которых выполнение домашнего задания играет пер-
востепенную роль. Переговоры — одна из них. Чтобы достичь желаемого, необ-
ходима тщательная, как долгосрочная, так и краткосрочная (непосредственно пе-
ред тем, как сесть за стол переговоров) подготовка. Кропотливая работа по подго-
товке к переговорам в последние годы несколько упростилась благодаря компью-
терной программе «Искусство вести переговоры». Это экспертная система, пред-
 400

назначенная для того, чтобы сделать из обычного компетентного посредника аса

переговоров. Она не только представляет элементы непосредственной подготов-
ки, рассматриваемые в этой главе, но и побуждает взглянуть на эти элементы с
точки зрения оппонента, преобразуя любительский взгляд ни переговоры как на
поединок аргументов и контраргументов в отношение к переговорам как к про-
цессу.
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЗАДАЧ
Задачи могут быть самыми разными. Тем не менее их можно свести к
удовлетворению одного или нескольких интересов участников. Применение на
переговорах теории потребностей поможет вам точнее проанализировать пози-
цию и сильные стороны противника. Жесткая постановка цели чаще всего ведет к
провалу. Задачи лучше формулировать гибко, чтобы в случае чего можно было
подкорректировать требования. Попробуйте относиться к условиям переговоров
как к ветру. Даже очень крепкое дерево качается на ветру. Если, запуская воз-
душный змей, учитывать силу ветра, змей поднимется выше. Летчики, которым
выпало впервые летать на сверхзвуковых самолетах, столкнулись с таким явлени-
ем: в момент преодоления звукового барьера стрелки приборов отклонялись назад
и все приходилось делать в обратном порядке. Слишком сильное давление на оп-
понента может возыметь обратный эффект. Яркий пример — война во Вьетнаме.

ОДИН ИЛИ КОМАНДА?

Тщательность подготовки, а также число и квалификация людей, из кото-
рых формируется команда, зависят от степени важности переговоров, их сложно-
сти и сроков. В большинстве случаев участнику переговоров не обойтись без по-
сторонней помощи. Будет ли это один помощник или команда, зависит от того,
какие конкретно навыки и человеческие и деловые качества потребуются в ходе
переговоров. Создавая команду, привлекайте людей, способных к слаженной ра-
боте во имя достижения общей цели. Доведите до их сознания смысл сказанного
известным американским просветителем Ральфом Эмерсоном: «Гребца на много-
весельном судне не хвалят за оригинальность манеры».
Иногда возникает необходимость включить в команду несколько человек
для связей с общественностью. Это в первую очередь относится к сфере полити-
ки. Например, если администрация включит в свою команду двадцать агентов по
связям с общественностью, профсоюзу может понадобиться столько же или
больше человек для выполнения тех же функций. Существует по меньшей мере
две точки зрения на ввод в команду людей, которые не занимаются ничем, кроме
общественных отношений. Согласно одной, это влечет за собой дополнительные
трудности, которыми может воспользоваться противоположная сторона. Оппо-
нент может посеять рознь между членами вашей команды, всего лишь побуждая
каждого высказываться по каждой возникающей проблеме. Если какой-нибудь
член команды не способен подчинить свои амбиции общим интересам, можно
только удивляться, как скоро переговоры пойдут наперекосяк. Другая точка зре-
ния заключается в том, что если у вашего оппонента большая команда, полезно
обеспечить баланс один к одному. Тем не менее, если члены вашей команды не
имеют определенных обязанностей, велика вероятность того, что они будут брать
слово, только чтобы выпустить эмоциональный пар — блеснуть красноречием.
 401

Поэтому рискованно иметь в составе команды человека без определенных обя-

занностей. Поставьте перед каждым конкретную задачу. Пусть будет как в бас-
кетболе, когда каждый игрок «опекает» игрока из команды соперников. Пусть все
члены команды внимательно слушают, наблюдают и докладывают на совещаниях
о действиях членов противоположной команды. Таким образом, все они станут
«действующими лицами».
Если же договаривающаяся сторона представлена одним человеком, это
даст вам следующие преимущества:
1. Оппонент не имеет возможности адресовать вопросы самым слабым
участникам вашей команды.
2. Вся ответственность лежит на одном человеке.
3. Оппоненту не удается ослабить ваши позиции за счет разногласий меж-
ду членами вашей команды.
4. Можно без проволочек, на месте, принимать решения: например, стоит
ли идти на уступки или принимать «жертву» со стороны противника.

С другой стороны, команда лучше потому, что:

1) в нее входят люди, сведущие в разных вопросах; снижается вероятность
ошибок;
2) обеспечивается обмен мнениями; появляется возможность заранее пла-
нировать свои действия;
3) команда создаст более сильную оппозицию противной стороне. Опыт-
ный лидер может выставлять членов своей команды в качестве предлога для по-
лучения уступок или оправдания «невозможности» идти на уступки: «Я должен
считаться с мнением партнера».
Решать, поручить ли переговоры команде или одному лицу, необходимо в
каждом случае конкретно. Обстоятельства, условия и методы работы — вот ос-
новные факторы, которые определят ваше решение и выбор лидера. В любом слу-
чае команда или один посредник должны быть уверены в полной поддержке и по-
лучать помощь в организационных вопросах. Ответственность руководства вклю-
чает постановку целей и задач и предоставление всей необходимой информации.
Руководство должно регулярно разъяснять своим представителям смысл их дея-
тельности и своевременно вносить коррективы. Это не значит, что глава админи-
страции обязан лично возглавить переговоры,— как раз наоборот. Его задача —
создать организационную структуру для обеспечения обратной связи. Переговоры
могут проходить без постоянных консультаций с высшим должностным лицом,
однако его присутствие, гарантия организационной и моральной поддержки соз-
дают у переговорщика ощущение, что ему доверяют.
Лидер должен уметь с максимальной пользой использовать знания и ком-
петенцию каждого из участников; знать, в каких случаях привлечь того или иного
специалиста; организовать поиск информации и находить с людьми общий язык.
Эффективную работу команды на переговорах можно уподобить взаимодействию
нападающих и защитников в футболе. Пусть каждая группа ведет свою часть пе-
реговоров, действуя в сфере своей компетенции, а затем ее сменяет другая. К
примеру, первая команда договаривается о ценах, а следующая — о политике
компании. Прежде чем приступить к переговорам, необходимо обеспечить уме-
 402

ние членов команды понимать больше, чем говорится — заранее договорившись,

как подать друг другу знак, например, если участник команды говорит лишнее.
Пусть кто-то выступит в роли наблюдателя: со стороны виднее. В качестве сигна-
ла может служить, например, предложение конфет или жевательной резинки.

ПРЕДМЕТ СПОРА И ПОЗИЦИИ СТОРОН

Любая информация, относительно которой нет согласия, может стать
предметом переговоров. Таким образом, предмет переговоров — это нечто вос-
принимаемое одной стороной положительно, а другой — отрицательно. Он дол-
жен носить практический характер, так как трудно прийти к общему мнению о
чем-то отвлеченном. В этом случае люди склонны подменять обсуждение осуж-
дением; взаимные обвинения сами легко становятся предметом спора. Но оценки,
как правило, обусловлены ситуацией: например, одна и та же цена в одном случае
покажется слишком высокой, а в другом — низкой. Поэтому разумнее будет рас-
членить понятие цены на элементы стоимости, а затем попытаться определить,
относительно каких элементов можно проверить, насколько они реальны, и нель-
зя ли их урезать.
Так же бессмысленны вопросы, обусловленные эмоциональной реакцией;
их можно пускать в ход только в тех случаях, когда желателен эмоциональный
эффект, например: «По-вашему, это не наглость — запрашивать такую сумму?»
Такие вопросы не требуют ответа и не должны становиться предметом рассмот-
рения.
Важно помнить, что в центре переговоров должны стоять проблемы, а не
наши пожелания или требования: они — всего лишь один из возможных ответов
на вопрос. Существуют и другие.
Возможно, в ходе переговоров нам захочется — или придется — изменить
свою позицию. В этом случае можно воспользоваться одним из следующих пред-
логов: приглашение посредника, изменения в позиции другой стороны или новая
информация.
Если противоположная сторона занимает жесткую позицию или устанав-
ливает недостижимый «потолок», можно проигнорировать ее предложение или
сделать вид, что не поняли. Другой возможный образ действий — свести все к
шутке. Юмор часто выполняет на переговорах спасительную функцию. Был слу-
чай, когда после выработки приемлемого соглашения между руководством проф-
союза и администрацией осталась еще одна, крайне трудная задача: убедить в его
правомерности членов профсоюза. Покидая комнату совещаний, профсоюзный
деятель заявил, что либо добьется одобрения контракта, либо умрет за общее де-
ло. На следующий день он явился на встречу весь в бинтах; одно плечо было гус-
то вымазано кетчупом. Все стало ясно без слов. Без этой комедии вряд ли удалось
бы избежать забастовки, а так все только посмеялись. Переговоры продолжились;
стороны пошли на уступки и заключили более мягкое соглашение.
Говорят, высказанная позиция должна не только выражать, но и скрывать
наши взгляды; в ходе переговоров обе стороны вносят в свои первоначальные
позиции существенные поправки. Иногда этого можно добиться при помощи
подходящих к случаю цитат и ссылок на прецеденты — так сказать, предоставить
 403

противоположной стороне «информацию к размышлению».

Предметом рассмотрения может стать любой частный вопрос. Как прави-
ло, переговоры охватывают множество проблем различного масштаба. Подчас
решение более крупных проблем автоматически решает и более мелкие. По мере
поступления новых фактов могут измениться точки зрения и позиции договари-
вающихся сторон. Посредник-профессионал всегда готов к такой последователь-
ности событий: предположения — факты — предмет спора — позиции сторон —
решение. Если вам хочется повлиять на решение оппонента, начните с уровня
предположений. Подробнее мы поговорим об этом в главе 5 — о предположени-
ях.

НА ЧЬЕМ ПОЛЕ?
Где лучше проводить переговоры — в своем офисе, дома или на террито-
рии оппонента? Каждый из этих вариантов имеет свои преимущества.
И всякий раз нужно решать конкретно — в каждом отдельном случае. Если
встреча происходит на вашей территории, плюсы таковы:
1) всегда можно посоветоваться с партнерами или лицом, поручившим вам
вести переговоры, и is случае возникновения чего-либо непредвиденного зару-
читься одобрением и поддержкой;
2) оппонент не имеет возможности по собственной инициативе свернуть
переговоры и уйти, что было бы нетрудно, находись он на своей территории;
3) вы можете заниматься и другими делами, а также окружены всеми удоб-
ствами;
4) психологическое преимущество — на вашей стороне: оппонент пришел
к вам, а не вы к нему;
5) это экономит деньги и время на дорогу. А вот преимущества «игры на
чужом поле»:
1) вы можете сосредоточиться исключительно на переговорах, тогда как «в
родных стенах» слишком многое отвлекает;
2) можно придержать информацию, сославшись на то, что у вас се нет с
собой;
3) существует возможность перешагнуть «через голову» оппонента и обра-
титься непосредственно к его шефу;
4) бремя организационных вопросов ложится на оппонента.
Если ни тот, ни другой варианты не подходят, можно встретиться на ней-
тральной территории.

ПОДГОТОВКА И ОТКРЫТИЕ
Уважение к оппоненту выражается в том, что происходит с момента при-
глашения до его (или ее) приезда. Помогли ли вы ему (ей) благополучно добрать-
ся? Забронировали номер в гостинице? Хорошо ли оборудовали помещение перед
 404

началом первого раунда? Располагает ли обстановка к продуктивной работе? Соз-

дав все необходимые условия и удобства, вы подчеркнете важность переговоров.
Необходимо выделить достаточно времени и исключить все, что может отвлечь
внимание.
Очень важна практическая сторона: освещение, тона, сиденья. Некоторые
до сих пор считают место в торце стола «главным» и будут внимательнее слушать
человека, занимающего это место. Однажды я представлял администрацию на пе-
реговорах с профсоюзом. После церемонии представления мне предложили за-
нять место напротив за столом. Когда же я сел по «их» сторону стола, члены
профсоюзной команды как-то странно на меня посмотрели. Тем не менее вскоре
после начала переговоров представители профсоюза забыли, что я представляю
администрацию, и стали прислушиваться к моим предложениям так же внима-
тельно, как к доводам членов своей команды. Это очень помогло мне добиться
желаемого результата.
Важными элементами располагающей к успешным переговорам обстанов-
ки являются телефонный аппарат для связи с «внешним миром», просторная ком-
ната, кондиционер воздуха, дымоуловитель, удобные стулья (однако не настоль-
ко, чтобы участники начали клевать носом; впрочем, неудобные сиденья могут
вызвать желание скорее свернуть переговоры), закуски и напитки в любое время.
Иногда может пригодиться свободная комната для дополнительных консульта-
ций.
Внимание: если переговоры проходят дома у оппонента, а вы остановились
в гостинице, не стоит недооценивать возможность противоположной стороны
справиться, на какой срок вы забронировали номер, и таким образом узнать вашу
точку зрения на продолжительность переговоров.
Далее следует позаботиться о следующих вещах:
1) определить, где и с чего начать (выработать повестку);
2) разграничить важные и несущественные вопросы;
3) уточнить ваши минимальную и максимальную позиции, а также
4) максимальную позицию оппонента;
5) определить линию поведения и конкретные задачи.

Определив относительную силу позиций, каждая из сторон уточнит свои

требования и постановку задач. Задачи должны быть основаны на возможно более
полном понимании общих условий и привязаны к конкретной ситуации и кон-
кретному вопросу. Не следует полагаться на давление и прочие силовые приемы.

ПОВЕСТКА
Повестка переговоров может быть предложена любой из сторон, или выра-
ботана общими усилиями, или каждая сторона готовит две повестки:
общую и развернутую — «для домашнего употребления». Иногда полезно
заставить оппонента принять вашу повестку: это позволит вам овладеть инициа-
тивой. Ваша повестка содержит ваши формулировки важнейших вопросов и, сле-
довательно, незаметно подталкивает оппонента к принятию ваших выводов. Не
 405

стоит, однако, забывать, что при этом вы заранее открываете свои намерения и
даете оппоненту возможность подготовиться к отпору. Опять же, вы не слышите
контрдоводов другой стороны. Таким образом, повестка имеет большое стратеги-
ческое и тактическое значение и способна выступать в роли обоюдоострого ору-
жия.
Не превращайте повестку в документ, носящий спорный, неконтролируе-
мый характер. История знала множество переговоров, когда отпечатанная типо-
графским шрифтом повестка — ни дать ни взять проект контракта, или договора
об аренде, или соглашения между профсоюзом и администрацией — связала их
участников по рукам и по ногам. Вместо готовых решений повестка должна со-
держать перечень вопросов, по которым необходимо определиться. Они могут
располагаться по принципу убывающей важности. Это позволит не растрачивать
энергию на пустяки, а посвятить как можно больше времени главным вопросам. А
можно, наоборот, начать с «легких» вопросов, по которым вы готовы пойти на
уступки, чтобы в дальнейшем добиться от оппонента встречных уступок в чем-то
более важном. Конечно, существует опасность того, что оппонент воспримет ва-
ши уступки как прецедент и настроится на продолжение в том же духе. Вместе с
тем решение мелких проблем создает атмосферу согласия и доброй воли. Если
сразу выложить предмет ваших главных забот, противная сторона может начать
оттягивать обсуждение, запутывая вас мелкими вопросами, либо выдвинет свой
крупный вопрос.
Разные люди смотрят на это по-разному. Одни вместо того, чтобы делить
проблемы на главные и второстепенные, выдвигают пакет условий или пунктов,
по которым надеются договориться. После чего просят уступок по более спорным
вопросам. Другие разбивают вопросы на требующие и не требующие дополни-
тельных финансовых затрат и начинают с тех, что не связаны с деньгами. Запом-
ните афоризм: ПЛОХ ТОТ ПЛАН, КОТОРЫЙ НЕЛЬЗЯ ИЗМЕНИТЬ.

НАЧАЛО ПЕРЕГОВОРОВ
Относительно того, как открыть и вести переговоры, не существует стро-
гих правил, однако попробуем предложить возможные варианты. Некоторые
опытные переговорщики рекомендуют начать с разговора на посторонние темы,
может быть, даже разрядить атмосферу при помощи анекдота. Другие предпочи-
тают сразу обозначить некоторые общие принципы переговоров: напомнить, что
каждый участник должен что-либо выиграть; пообещать проявить объективный
подход, внимательное отношение и рассмотрение всех альтернатив и предложе-
ний. Вы можете также попробовать убедить оппонента, что ему выгодно иметь
дело именно с вами.

КАРТЫ НА СТОЛ
В какой момент следует открыть свои минимальные требования? Это бу-
дет зависеть от оппонента. Гораздо лучше иметь дело с опытным противником,
чем с новичком. Если у противника не хватает опыта, а вы сразу обозначаете свои
намерения, он может оказаться не в состоянии это оценить. Можно попробовать
просветить его относительно всех имеющихся возможностей, но существует
 406

опасность, что он вам не поверит. Не стоит рано открывать карты, если оппонент
стремится продемонстрировать кому-либо (например, боссу), как хорошо и жест-
ко он ведет переговоры. Если слишком рано открыться. он сочтет это чрезмерной
заинтересованностью. Лучше дать оппоненту почувствовать, что ему пришлось
изрядно потрудиться, чтобы вырвать у вас уступку. Ни профсоюз, ни админист-
рация не пойдут на риск и не примут первое же предложение противоположной
стороны. Изредка попадается умный, знающий и самостоятельный партнер по пе-
реговорам, который не обязан ни перед кем отчитываться за каждый свой шаг. В
этом случае можно поставить свои минимальные условия уже на старте. Но даже
в этом случае сформулируйте задачу не прямо, а косвенно. Если ваш оппонент —
незаурядная личность, совместная работа доставит вам удовольствие и вы добье-
тесь удовлетворения ваших основных интересов.

МАКСИМАЛЬНЫЕ ТРЕБОВАНИЯ ОППОНЕНТА

Иногда приходится иметь дело с оппонентом заявляющим настолько аб-
сурдные претензии, что с вашей стороны будет мудро воздержаться от любых
контрпредложений в надежде, что в ходе переговоров его позиция изменится.
Иногда, если вы чувствуете, что противник зарвался, бывает полезно выдвинуть
такое же несуразное предложение и таким образом восстановить равновесие.
Пусть знает, что пока он будет настаивать на своих смехотворных требованиях,
вы будете отвечать тем же. Например, если профсоюз потребует перехода на че-
тырехдневную рабочую неделю. предложите отменить все оплачиваемые отпуска
и выходные.

ПОВЕДЕНИЕ И ЗАДАЧИ
Прежде чем перейти к особенностям поведения оппонента, поговорим о
стиле работы вашей собственной команды. Можно ли сказать, что когда все идет
гладко, лидер лично принимает решения, а в трудные моменты начинает искать, с
кем бы разделить ответственность? Что члены команды, хотя и принадлежат к
одной организации, отказываются от сотрудничества? Что они усматривают в
творческом подходе проявление нелояльности? Что они придерживаются так на-
зываемого закона Мэрфи: «Если неприятность может случиться, она непременно
случается»? Или что им свойствен ложный патриотизм: «Что придумано не мной,
то плохо»?
Все это — типичные варианты поведения в тех случаях, когда в организа-
ции неважно обстоит дело с общением. В любом коллективе — большом или ма-
леньком — для успешной работы необходимо согласие. Бытует мнение: в ма-
леньком коллективе труднее добиться согласия, зато легче работать, а в большом
— легче добиться согласия, но труднее работать.
Не стоит рассчитывать на одну лишь компетенцию участников вашей ко-
манды. Один из важнейших элементов — слаженное взаимодействие. Старайтесь
не противопоставлять интеллект и эмоции — смотрите на них как на две состав-
ляющие одного процесса. Возможно, эмоции — это интеллект, действующий на
более глубоком уровне. Многие бизнесмены считают, что ведут себя исключи-
тельно рационально, тогда как на самом деле именно их демонстративное бес-
страстие рождает у других отрицательные эмоции, ставя согласие под угрозу.
 407

Ориентируйтесь не на логические рассуждения оппонента, а на установку — про-

дукт ума и эмоций. Поведение, направленное на эскалацию эмоционального воз-
буждения, должно быть исключено: это верный путь к поражению. Можно быть
нелогичным, но не до такой степени, чтобы оппонент решил, что вы безнадежны.
Если оппонент вопреки логике настаивает на том, чтобы начать с такого-то
вопроса, попробуйте отвлечь его внимание: например, переведите разговор на
приятную для него тему, даже если она не имеет первостепенного значения. Вы-
берите что-нибудь, не связанное с дополнительными расходами, но чего хотят
босс, члены профсоюза или высшие должностные лица в его компании. После та-
кого отвлекающего маневра оппонент, скорее всего, перестанет цепляться за аб-
сурдные требования.
В отношениях с другими людьми нужно стараться крепить взаимное дове-
рие. Уважительная атмосфера стимулирует здоровую состязательность и способ-
ствует выработке взаимоприемлемого решения.
В бытность свою преподавателем колледжа на Гавайях Грегори Бейтсон
расспросил молодую японку о разных принятых между японцами способах выка-
зать уважение. Ему потребовался целый час, чтобы записать нес знаки внимания,
которые дочь оказывает отцу: придерживает для него дверь и тому подобное. На-
последок девушка отпустила такую реплику: «Но вообще-то мы у себя в Японии
не особенно чтим отцов». Бсйтсон опешил. Он не мог понять, зачем нужен риту-
ал, если нет уважения. «Дело в том,— объяснила его собеседница,— что мы прак-
тикуемся на случай, если придется выказать кому-либо уважение».
Людям, способным создать в коллективе атмосферу взаимопомощи, успех
на переговорах обеспечен. Пускайте в ход все доступные вам ресурсы! <…>

РАБОТА НА ДОМ
Важная стадия краткосрочной, или непосредственной подготовки к пере-
говорам — сбор информации, или расследование. Оно должно быть объективным
— не в смысле достоверности свидетельств, а в смысле вашего отношения к ним.
Богатый запас разнообразных сведений может пригодиться на переговорах.
Рекомендуется как можно больше знать о людях, с которыми вы собирае-
тесь вступить в переговоры. Перед тем, как отправиться в Вену на первую встре-
чу с Хрущевым, президент Кеннеди задался целью ознакомиться с текстами всех
его речей и публичных заявлений. Он изучал также и другие материалы — вплоть
до любимых блюд на завтрак и музыкальных пристрастий. Вряд ли стоит всякий
раз вести столь скрупулезный поиск, но в то время важность государственной за-
дачи сделала его совершенно необходимым.
В наши дни постоянно растущая потребность в информации вызывает
пристальный интерес к таким нововведениям, как «Национальный Центр Дан-
ных» — гигантский компьютерный «банк досье», куда поступают для обработки
разрозненные сведения обо всех американцах и откуда может черпать информа-
цию всякий, кто в ней нуждается.
Многим отвратительна сама идея, но ради успешного завершения перего-
воров его участник иногда бывает вынужден совать нос в чужие дела. Конечно,
 408

методы должны быть законными и соответствовать требованиям этики; нужно

думать о возможных последствиях. <…>

НОВЕЙШИЕ МЕТОДЫ
В дополнение к традиционным методам подготовки к переговорам, таким
как выполнение домашнего задания и тщательное ознакомление с правилами иг-
ры, существуют другие, лишь недавно вошедшие в обиход. Среди них — запи-
санная на дискетах первая компьютерная экспертная система «Генератор идей».
Основанная на навыках мышления, описанных мною в книге «Искусство творче-
ского мышления», она сочетает возможности компьютеров с возможностями че-
ловеческого ума. Дополнительные методы включают приемы «групповой игры»
(психодрама и социодрама), «мозговой атаки» и совещания. На первый взгляд все
эти методы могут показаться далекими от переговорного процесса. Они придума-
ны психологами и рекламной братией. Тем не менее их создавали для РЕШЕНИЯ
ПРОБЛЕМ, а разве не этим вам предстоит заниматься на переговорах? Вам нужно
знать, что скажет оппонент, какое предложение выдвинет в обмен на ваше, что
предпримет — словом, каков будет ход его мыслей. Групповой подход давно до-
казал свою полезность в качестве высокоэффективного способа получить ответы
на все эти вопросы. Групповая терапия и групповые методы решения проблем ос-
нованы на обратной связи. Обсуждение проблемы в группе часто оказывается бо-
лее эффективным, чем индивидуальное обдумывание.
Метод, называемый мозговой атакой, далеко ушел от первоначальной идеи
простого совещания. Он чрезвычайно прост. Предположим, нужно придумать на-
звание для нового товара или лозунг для политической кампании. Обычно в таких
случаях созывали специалистов, чтобы услышать их мнения, на основании кото-
рых вырабатывалось решение. Во время же мозговой атаки собирается группа
людей, один из которых — секретарь. Проблема формулируется максимально
четко и ясно. Дальше начинается дискуссия. Каждый высказывает все, что взбре-
дет на ум. Никто не пытается как-то подправить или оценить эти высказывания,
но секретарь фиксирует на бумаге каждое слово, каким бы нелепым оно ни каза-
лось. Полная запись кладется на стол высшего должностного лица для оценки.
Что стоит за этим групповым методом и почему он даст результаты? Счи-
тается, что мыслительная активность в группе становится заразительной. Идеи
множатся и отскакивают друг от друга, как шарик в пинг-понге. Непринужденная
обстановка и сильнейшие стимулы группового мышления рождают ощущение
безопасности и снимают внутренние запреты. Под влиянием группы ускоряется
индивидуальное мышление; рождается множество свежих, оригинальных идей,
результаты значительно превосходят итоги простого совещания.
Групповая психотерапия, автором который был Фрейд, со времени се за-
рождения претерпела существенные изменения и усовершенствования.
Дж.Л.Морено расширил круг ее применения. Он организовывал группы, которые
ставили что-то вроде импровизированной пьесы — «психодрамы». Психиатры
прибегают к психодраме, чтобы выявить скрытые чувства, отношения, напряже-
ние и эмоции. «Актеры» время от времени меняются ролями.
Этот метод даст прекрасные результаты при обучении искусству вести пе-
 409

реговоры, так как позволяет устроить что-то вроде генеральной репетиции. Вы

можете сначала играть «себя», а потом — своего консультанта. А возможно, вам
захочется выступить в роли оппонента или его советника. В самом деле, когда по-
зволяют обстоятельства, весьма полезно играть обе эти роли. Это помогает ярче и
отчетливее, чем при простом обсуждении, представить, что вас ждет на пред-
стоящих переговорах. Такой метод — выбор роли и ее исполнение с группой еди-
номышленников — дает возможность экспериментировать, не рискуя потерпеть
унизительное поражение; позволяет сфокусировать внимание на важных момен-
тах, которые вы упустили из виду или которым не придали значения; дает воз-
можность партнерам более полно и свободно взаимодействовать между собой. В
полиции метод разыгрывания ролей в группе применяется, когда нужно восстано-
вить картину преступления. <…>
Существует важное различие между «игровой» встречей и обычным сове-
щанием. Во время мозговой атаки вместе собираются люди со специальной под-
готовкой в определенной области, с разными взглядами и опытом. Их свободное,
ничем не ограниченное участие в дискуссии может сослужить хорошую службу
руководителю группы в выборе решения. А на совещание приглашают не обяза-
тельно специалистов или людей с опытом. Совещание может быть созвано с це-
лью всестороннего обсуждения и получения дополнительной информации. В от-
личие от игры, успешная работа совещания во многом зависит от руководителя.
Цель совещания — обмен мнениями, а такой обмен может быть направлен в лю-
бом из трех направлений: вверх — на решение проблемы; вниз — на инструктаж
участников; и горизонтально — на координацию и сотрудничество. Если совеща-
ние носит открытый характер свободного обмена информацией, оно способно
принести большую пользу. С некоторыми проблемами лучше справляться при
помощи игры; зато другие эффективнее решаются на совещании (хотя нам не-
трудно понять, что имел в виду помощник секретаря по связям с общественно-
стью при ООН Таварес Дсса, говоря: «Хотите, чтобы дело было сделано,— пору-
чите его одному человеку; хотите завалить дело — поручите его комиссии».
Групповое импровизированное представление способствует успешному
самоанализу. Проверка собственных мотивов нередко дает ключ к возможной
точке зрения оппонента. Вы спрашиваете себя: чего конкретно я жду от пред-
стоящих переговоров? Продуманный ответ на этот вопрос помогает четче пред-
ставить приемлемые решения основных проблем и рассмотреть возможные ком-
промиссы. Конечно, этот ответ не стоит абсолютизировать, но он существенно
повышает ваши шансы на успех.

Глава 24. Собственно переговорный процесс и его фазы. Техноло-

гия и психология ведения переговоров

67. М.М. Лебедева. «Кирпичики» переговорного процесса.

И вот вы оказались лицом к лицу с партнером. Что делать после традици-
онных слов приветствия? Начинать "с места в карьер" или подождать выклады-
вать "карты"? И вообще из чего, из каких элементов строится взаимодействие
участников переговоров? Как бы ни были важны другие стадии переговорного
процесса, непосредственное их ведение является сердцевиной. Собственно пере-
 410

говоры начинаются с того момента, когда стороны садятся за стол переговоров.

Именно здесь "разворачиваются события", реализуется то, что было подготовле-
но заранее.
С началом этого взаимодействия участники переговоров как бы присту-
пают к имеющей свои правила "игре", в которой взять назад ранее сделанный ход
или "переходить" заново невозможно. В этом смысле переговоры можно сравнить
с шахматной игрой, где в отличие от решения шахматных задач и этюдов нельзя
"зачеркнуть" неверный ход. Раз "ход" сделан, ситуация уже изменилась и новые
действия будут уже в новой ситуации. При этом необходимо учитывать то, как
партнер воспринял предпринятые вами шаги, как оценил их, что в этой связи со-
бирается делать.
Довольно образно описаны все эти специфические особенности непосред-
ственного взаимодействия на переговорах в книге Ан. Ковалева "Азбука дипло-
матии": "... А сегодня завтра снова заседания, снова беседы и встречи. На них на-
до занять позицию, высказать соответствующие соображения. Придется высту-
пать по ходу заседания, без составленного заранее текста. Просто надо будет по-
просить слово у председательствующего, нажать на зеленую кнопку и высказать
в микрофон мнение делегации: согласие, полусогласие, оговорки, сомнения, воз-
ражения. Разумеется, сделать это следует аргументирование, корректно. А эти
высказывания синхронно переводятся на остальные рабочие языки. Их слушают
другие делегации, на них отвечают. И снова надо ... находить дополнительные
аргументы и обоснования, парировать заявления оппонентов, вносить предло-
жения" 1.
Для того чтобы ориентироваться в этой сложной ситуации, необходимо
хорошо понимать, что из себя представляет процесс взаимодействия при ведении
переговоров: из каких этапов он состоит, какие предполагает тактические прие-
мы, как они соотносятся с функциями ведения переговоров и способами решения
проблем. Еще раз проводя аналогию с шахматной игрой, скажем, что для ведения
переговоров необходимо знать, какими фигурами мы располагаем и каковы пра-
вила их передвижения. Все это и составляет технологию ведения переговоров.
Рассматривая непосредственно процесс ведения переговоров, многие ис-
следователи отмечали, что они в зависимости от задач, которые решают их уча-
стники, могут быть разбиты на несколько этапов. Даже в тех случаях, когда
партнеры совершенно искренне стремятся найти совместное решение обсуждае-
мой проблемы, на пути к конечному результату им надо пройти эти этапы. В
противном случае существует опасность либо завершить переговоры неудачным
решением, либо вообще упустить возможность выйти на договоренность.
В самом общем виде можно говорить о трех основных этапах перегово-
ров:
взаимное уточнение интересов, точек зрения, концепций ' и позиций уча-
стников;
их обсуждение (выдвижение аргументов в поддержку своих взглядов,
предложений, их обоснование);
согласование позиций и выработка договоренностей.
Прежде чем стороны приступят к выработке договоренностей, им необ-
ходимо выяснить точки зрения друг друга и обсудить их. Не надо торопиться

1
Ковалев Ан. Азбука дипломатии С.247
 411

сразу решить проблему на переговорах. Как бы хорошо ни были подготовлены

переговоры, практически всегда какие-то вопросы остаются не сов сем ясными.
Каково мнение партнера относительно возможных подходов к решению пробле-
мы? Почему он предлагает именно такое решение? Какие интересы здесь могут
быть реализованы? Эти и другие вопросы предстоит решить на начальной (пер-
вой) стадии переговоров. Не случайно известный канадский исследователь
Дж.Унхем во многих работах рассматривает переговоры как процесс снятия ин-
формационной неопределенности за счет постепенного уяснения партнёрами по-
зиций друг друга. Особенно интенсивно процесс идет в начале переговоров, по-
этому данный этап, по определению Дж.Уинхема является исследовательским.
Именно здесь наиболее полно реализуется одна из функций переговоров — ин-
формационно-коммуникативная. Если она является центральной функцией дан-
ных переговоров, то на этом этапе они могут и за кончиться (хотя скорее по су-
ществу в этом случае речь может идти скорее о консультациях, чем о переговорах
в пол ном смысле этого слова).
Большое (если не главное) значение имеет на первом этапе выработка
общего языка с партнером по переговорам. Обсуждая вопросы, необходимо убе-
диться, что под одними и теми же терминами стороны понимают одинаковые за-
нятия. Речь идет не только и не столько о возможном плохом пере воде на ино-
странный язык определенных терминов (хотя и этого нельзя исключить, поэтому
целесообразно с переводчиком заранее обсудить основную терминологию). Гово-
ря даже на одном языке, стороны могут вкладывать разный смысл в одни и те
же понятия.
Не стоит бояться тратить слишком много времени на выяснение взглядов
друг друга. Эти затраты окупятся впоследствии. Ведь может произойти так, что
стороны, договорившись, в дальнейшем будут по-разному трактовать достигну-
тые соглашения и им так и не удастся выработать взаимоприемлемое решение.
При ведении переговоров на двух языках порой разногласия возникают по како-
му-то одному пункту. В этом случае используется такой специфический при-
ем, как признание адекватными двух разнящихся лингвистических вариантов
текста, устраивающих в "своем" варианте каждую из сторон. Естественно, что
границы этой "лингвистической гибкости" имеют свои пределы. Каждое такое
разночтение специально оговаривается. И все же описанный метод является ско-
рее исключением, чем правилом.
В практике ведения переговоров этап уточнения позиций проявляется
также и в изложении сторонами своих взглядов и необходимых разъяснении. Ко-
гда вносить предложения за столом переговоров? Это тот вопрос, с которым
сталкивается, пожалуй, любой участник переговоров. В самом общем виде реко-
мендацию можно сформулировать следующим образом: не стоит спешить с вне-
сением предложений, пока стороны не убедились, что достаточно хорошо пони-
мают точки зрения друг друга, но и затягивать с их внесением тоже не следует.
Это может привести к потере темпа, снижению заинтересованности в перегово-
рах, усталости их участников. Как только участники переговоров видят, что ин-
формация начинает "вращаться" по кругу, необходимо вносить новые, свежие
идеи, предложения.
Предложения выполняют и функцию дальнейшего уточнения позиций.
Внося предложения, стороны тем самым определяют свои приоритеты, свое по-
нимание возможных путей решения проблемы. Конечно, предложения могут
 412

вноситься и на более поздних стадиях ведения переговоров, но тогда они выпол-

няют иные функции. Например, компромиссные предложения могут быть на-
правлены на согласование позиций участников.
На некоторых переговорах, особенно если они ведутся в рамках постоянно
возобновляющихся, состоящих из ряда отдельных форумов, на первом этапе мо-
гут возникать вопросы выполнения достигнутых ранее договоренностей. В этом
случае стороны также имеют дело с уточнением позиций и снятием неопределен-
ности в трактовках, интерпретации предыдущих соглашений.
Второй этап — этап обсуждения (аргументации) направлен, как правило,
на то, чтобы максимально реализовать собственную позицию. Он приобретает
особое значение, если стороны ориентируются на решение проблем путем торга
или используют переговоры, например, в пропагандистских целях. В этих слу-
чаях обсуждение позиций занимает основное место при ведении переговоров. Не-
редко при обсуждении разгораются бурные и долгие дебаты, которые вдруг сме-
няются "глухой порой", характеризующейся тем, что естественное течение пере-
говоров приостанавливается, "партнеры демонстрируют не заинтересованность в
деловых встречах, протокольных контактах, расползаются тревожные слухи о
возможности откладывания или разрыве переговоров" . В случае успешного пре-
одоления "глухой поры" переговорный процесс вновь возвращается в нормальное
русло, стороны обычно переходят к третьему этапу переговоров.
Существуют ли какие-либо приемы, облегчающие преодоление этой "глу-
хой поры"? Да, существуют. Иногда пользу приносит перерыв в работе, чтобы у
участников переговоров была возможность поискать альтернативные решения,
посовещаться "в своих командах", а порой и просто отдохнуть. Продуктивными
могут оказаться и неофициальные встречи или консультации. Следует отметить,
что их роль на переговорах очень велика. Ведь высказывания, замечания, возра-
жения на них в меньшей степени обязывают, а значит, стороны не связаны жест-
кими рамками и могут прорабатывать различные варианты, имея большую свобо-
ду действий, чем на официальных встречах. От них потом можно легче отойти,
чем от официальных заявлений и обещаний, поэтому в силу необязательности они
не могут заменить решения, вырабатываемые на самих переговорах. Неофици-
альные встречи лишь помогают в поиске вариантов решений. В этой связи важно
иметь в виду, что взаимодействие должно строиться так, чтобы было разумное
сочетание того и другого. Если же переговоры явно заходят в тупик, можно при-
бегнуть к помощи посредника.
При обсуждении позиций особое значение приобретает аргументация.
Она может использоваться для жесткого отстаивания своих позиций. В то же
время аргументация нужна и для того, чтобы показать партнеру, на что сторона
не может пойти и почему. В этом случае этап обсуждения является логическим
продолжением уточнения позиций. Путем выдвижения аргументов в ходе дискус-
сии, высказывания оценок предложений партнеров стороны показывают, что, по
их мнению, не может войти в заключительный документ, с чем они принципи-
ально не согласны и почему или, напротив, что может быть предметом дальней-
шего обсуждения.
Аргументы участников переговоров направлены в основном на то, чтобы
обосновать собственную позицию или воз разить партнеру. Американский уче-
 413

ный Р.Аксельрод1 , проанализировав стенограммы реальных международных пе-

реговоров, показал, что стороны в ходе дискуссии пытаются дать скорее развер-
нутую аргументацию в пользу собственной позиции, чем искать слабые места у
партнеров. Заметим, однако, что возможен и вариант, когда стороны обрушива-
ются с критикой на позиции партнера. Особенно это характерно для перегово-
ров, ведущихся в пропагандистских целях.
В целом, если стороны стремятся выйти на решение проблемы путем
переговоров, основным результатом этапа аргументации должно быть опреде-
ление рамок возможной договоренности. Тем самым переговоры вступают в тре-
тий этап — согласования позиций. Причем в зависимости от обсуждаемых
проблем под этим может пониматься и какая- то компромиссная концепция (ва-
риант решения проблемы), и просто круг вопросов из числа поднимавшихся в
ходе пере говоров, которые могут войти в предполагаемый итоговый документ.
Это еще не само соглашение, а только его самые общие контуры. В широко из-
вестной книге американских авторов И.В.Зартмана и М.Р.Бермана "Участник
переговоров"2 предлагаются две фазы согласования позиций: сначала общей
формулы, затем деталей. Данную точку зрения разделяют многие исследовате-
ли, а также практические работники, которые, как правило, под выработкой об-
щей формулы подразумевают определение рамок соглашения, а под детализа-
цией — редактирование текста, которое связано с выработкой окончательного ва-
рианта итогового документа. Та кой подход целесообразен в большинстве случа-
ев, особенно при достаточно сложных, многоплановых переговорах. Он сокраща-
ет общее время, необходимое для достижения договоренностей, позволяет более
четко спланировать обсуждение. При этом сначала при выработке общей форму-
лы соглашения, а за тем при ее детализации стороны проходят все три этапа:
уточнение позиций, их обсуждение и согласование.
Разумеется, выделенные этапы не следуют строго друг за другом. Уточняя
позиции, стороны могут согласовывать сразу ряд вопросов или отстаивать свою
точку зрения (возможно, образовав для этого специальные рабочие органы —
экспертные группы), а в конце переговоров вновь перейти к уточнению отдель-
ных элементов своих позиций. Однако в целом последовательность в решении
указанных задач должна сохраняться. Ее несоблюдение может вести к значитель-
ному затягиванию переговоров, а то и их срыву.
В зависимости от целей, функций и типологии переговоров тот или иной
этап может быть практически свернут, а другой, напротив, занимать центральное
место. Например, если стороны используют переговоры преимущественно в ка-
честве пропагандистской трибуны, на передний план может выходить этап обсу-
ждения позиции. До серьезного согласования текста итогового документа дело
вряд ли дойдет. В случае же если главная задача переговоров — выяснение точек
зрения партнеров, ведущее место будет занимать первый этап — уточнение по-
зиций. Этап согласования позиций здесь также будет coкращен , но уже по дргу-
ой причине. В итоговом документе стороны могут лишь указать области, пред-
ставляющие взаимный интерес.
Процесс ведения переговоров предполагает использование определенных
способов подачи позиций на каждом из этапов. Эти способы вытекают из логики
1
Аxelorod R. Argumentation in Foreign Policy Settings: Britain in 1918, Munich in 1938 and Japan in
1970 \\ Journal of Conflict Resolution. 1976. V.21.N 4 P727-744
2
Zartman I.W. Berman M.R. The Practical Negotiator. L.: New Haven,1982
 414

соотношения интересов сторон. Поэтому под этим углом зрения вновь обра-
тимся к анализу интересов.
(…) Именно этот факт с теоретической точки зрения делает неправомер-
ным подход к переговорам как к игре с ну левой суммой, предполагающей, что
выигрыш одной из сторон равен проигрышу другой. В этом случае один вид
взаимодействия — со смешанными интересами — подменяется другим видом
взаимодействия — с чисто конфликтными интересами. В результате "в проигры-
ше" оказываются оба участника переговоров, так как общие интересы оказыва-
ются нереализованными.
В процессе переговоров стороны редко воспринимают абсолютно точно
объективную ситуацию. Ведя переговоры, каждый участник сознательно или
бессознательно акцентирует внимание на тех проблемах, которые он считает не-
обходимым поднять в первую очередь, и в то же время может умалчивать о дру-
гих. Выдвигая свои предложения, аргументируя их, стороны соответствующим
образом представляют свою позицию, стремясь при этом повлиять на партнеров,
на их оценку возможных исходов переговоров. Из соотношения интересов и их
восприятия сторонами следуют и соответствующие действия участников перего-
воров — способы подачи позиции. Ведя переговоры, их участники могут указы-
вать либо на то, что их объединяет, либо на то, что является различным. Кроме
того, члены каждой делегации информируют партнеров по тем или иным во-
просам собственной позиции, тем самым открывая ее, в то время как другая часть
позиций по ряду соображений является закрытой. Итак, выделяются четыре ос-
новных способа подачи позиции, которые могут быть использованы участниками
переговоров при их ведении: открытие позиции; закрытие позиции; подчеркива-
ние общности в позициях; подчеркивание различий в позициях.
Использование способа подачи позиции на конкретном этапе будет пред-
ставлять собой тактический шаг. В каждом выступлении участников перегово-
ров может содержаться как один способ подачи позиции, так и все четыре. Соот-
ветственно и выступление может состоять из одного или не скольких тактических
шагов. Если в выступлении декларируется собственная позиция без сравнивания
ее с позицией партнера, то такое действие целесообразно рассматривать как от-
крытие позиции, хотя в нем (выступлении) может и не содержаться новой для
партнера информации. Смысл подобного рода действий заключается в дополни-
тельной фиксации собственной позиции. Если участник переговоров проводит
сравнение двух или более позиций, то в зависимости от того, что подчеркивается
в выступлении, это может оцениваться либо как подчеркивание общности, либо
как подчеркивание различий. <…>
Порой у участников, особенно у тех, кто впервые садится за стол перего-
воров, возникает вопрос: какие способы подачи позиции лучше всего использо-
вать? В этой связи важно подчеркнуть, что сама логика ситуации на перегово-
рах (наличие общности и различий в позициях, а также известных и неизвестных
компонентов в позициях партнеров) предполагает использование всех четырех
способов подачи позиции, а следовательно, речь может идти лишь об их пропор-
циональном соотношении. Очевидно, что определить некое "универсальное" со-
отношение указанных способов невозможно, так как каждый раз в зависимости от
конкретного соотношения позиций, целей сторон, конкретной ситуации, привед-
шей стороны за стол переговоров, эта пропорция будет иной. Да и то, как откры-
 415

вается позиция или подчеркиваются различия, может принципиально отличаться

и иметь различный смысл.
Можно привести немало примеров, когда необоснованно использовался
тот или иной способ (особенно это относится к закрытию позиции и подчеркива-
нию различий), что мешало переговорам в целом. Советский дипломат
А.А.Обухов вспоминает переговоры по ОСВ-1, когца нагнеталось столько сек-
ретности вокруг всего этого, что случались казусы. Достаточно сказать, что на-
шим дипломатам не разрешалось долгое время обсуждать некоторые стратегиче-
ские и военные темы, хотя сама логика переговоров часто просто непреодолимо
затрагивала эти сферы. Что это означало с точки зрения способов подачи пози-
ции? Позиция вынужденно подавалась как крайне закрытая, что мешало нормаль-
ному ходу ведения переговоров.
Дисбаланс в способах подачи позиции может привести даже к тому, что
переговоры превратятся совсем в другой вид деятельности. Однажды с такой си-
туацией я столкнулась, проводя занятия со студентами по технологии ведения пе-
реговоров. Ситуация была такова. В игре участвовали три человека, представляв-
шие три партии под условными названиями "А", "В" и партия "С". По условиям
игры им необходимо было договориться о создании трехсторонней коалиции.
Вот каким было начало этих переговоров:
А: У меня вопрос к партии "В". Согласна ли партия "В" на вхождение в
коалицию без участия "С"? (Еще раз подчеркнем, что партия "С" присутствует за
столом переговоров.)
В: Это было бы нежелательным.
А: Каковы ваши условия для вхождения в коалицию без участия партии
"С"?
В: Таких условий еще не выработано, потому что мы вообще за вступление
партии "С" в коалицию.
А: Если "С" войдет в коалицию, согласны ли вы, что лидером будет партия
"А"?
В: Пожалуй, да.
Далее переговоры продолжались в том же духе: один из участников лишь
задавал вопросы, ничего при этом не сообщая о своей позиции, а другой на них
отвечал. Таким образом, первый участник переговоров, представлявший партию
"А", использовал способ косвенного открытия собственной позиции. При этом он
не давал развернутой информации о ней, поскольку по его вопросам партнеры
могли судить о том, что его интересует. Второй же участник игры (партия "С")
полностью закрыл свою позицию, не произнеся ни слова. И наконец, партия "В"
использовала только способ прямого открытия своей позиции. Поведение всех
студентов на переговорах является ошибочным. Из четырех способов подачи
позиции они выбрали два, резко нарушив тем самым балансное соотношение
способов и превратив переговоры в совсем иной вид взаимодействия.
Несмотря на то что возможно использование всех способов подачи пози-
ции на каждом из этапов, следует иметь в виду, что если ставятся такие цели, как
достижение договоренностей, создание благоприятной атмосферы на перегово-
рах, формирование позитивного общественного мнения, репутации и т.п., то на-
чинать переговоры (этап уточнения позиций) целесообразно с наиболее интен-
сивного использования способов открытия позиции и подчеркивания общно-
сти. В противном случае можно значительно обострить ситуацию, а это в
 416

дальнейшем затруднит поиск взаимоприемлемых решений, усилит разногла-

сия, создаст неблагоприятную атмосферу как на переговорах, так, возможно, и
вокруг них.
В целом же следует иметь в виду, что подчеркивание общности и откры-
тие позиции характерны для выбора способа решения проблемы путём ёе совме-
стного анализа с партнером. В свою очередь при торге напротив, значительно ча-
ще используются такие способы, как подчеркивание различий и закрытие по-
зиций.
Приведенная выше таблица этапов и способов подачи позиции может
использоваться для научного анализа процесса ведения переговоров, слежения за
их ходом в целях скорейшего обнаружения малейших изменений в этом про-
цессе, которые могут быть индикаторами подвижек в позициях, смены перего-
ворной тактики или концепции, появления важных вне переговорных Факторов,
изменяющих соотношение сил, и т.п. На переговорах всегда можно (отметить
моменты, являющиеся критическими, поворотными. Обычно это делается уча-
стниками переговоров интуитивно, на основе большого практического опыта
участия в переговорах. Например, А.А.Громыко следующим образом описывает
ситуацию, которая сложилась на Потсдамской конференции в 1945 г. после 21
июля: "Президент США Трумэн, получив подробный отчет о ядерных испыта-
ниях, стал более активно вступать в споры со Сталиным, чаще возражать ему по
тем вопросам, которые до этого не вызывали особых сомнений"1.
Применение методики регистрации тактических шагов позволяет более
точно определить такие поворотные моменты, в том числе и в тех случаях, когда
на интуитивной основе это сделать оказывается сложно. Разумеется, нет необхо-
димости на каждых переговорах использовать сложные методики слежения за их
ходом. Чаще всего это не будет оправдано. Подобную диагностическую работу
имеет смысл проводить на крупных переговорах, затрагивающих одновременно
множество аспектов проблемы и предполагающих большое число участников.
Для облегчения обработки массива данных в этом случае может быть использова-
на ЭВМ.
Впервые методика изучения тактических шагов при ведении переговоров
была апробирована применительно к изучению особенностей ведения дискуссии
на втором (женевском) этапе Совещания по безопасности и сотрудничеству в Ев-
ропе 2. В задачи исследования входило выявление того, как позиции участников
переговоров отражаются на их действиях. Результаты показали, что жесткая по-
зиция находит отражение в увеличении процента использования действий, свя-
занных с подчеркиванием различий на всех этапах ведения переговоров, а осо-
бенно интенсивно в процессе обсуждения позиций. При этом действия мало
варьируются. Интересные данные были получены и о динамике дискуссии.
Участники же переговоров могут использовать приведенную выше таб-
лицу этапов ведения переговоров и способов подачи позиции в качестве ориенти-
ра при ведении переговоров. В ходе переговоров полезно иметь в виду следую-
щее:
ƒ на каком этапе в данный момент находится процесс переговоров;

1
Громыко А. Последнее интервью \\ Огонек 1989. № 30
2
Ковалев О.М., Лебедева М.М. Анализ ведения переговоров на примере женевского (второго)
этапа Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе \\ В кн.: Советская дипломатия в
борьбе за мир и международною безопасность. М., 1987. С.137-141
 417

ƒ достаточно ли адекватно своим задачам используются способы подачи пози-

ции;
ƒ есть ли резкое изменение соотношения способов подачи позиции у партнера;
ƒ в случае изменения поведения партнера на переговорах каковы могут быть
причины этого (изменение внешних обстоятельств, ошибки, связанные с про-
цессом ведения переговоров, какие-либо иные причины).

68. М.М.Лебедева. Что такое тактический прием

Кроме этапов ведения переговоров и способов подачи позиции структурными
элементами технологией ведения переговоров являются тактические приемы.
Это более
сложные образования, чем тактические шаги, и относятся они, как правило, не к
одному, а к нескольким выступлениям, хотя отдельные тактические приемы мо-
гут быть представлены даже в виде реплик. В отличие от тактических шагов
приемы легче "увидеть" во время переговоров.
Классифицировать тактические приемы можно по разным признакам.
Один из них — по приемам, используемым в рамках определенной концепции: в
рамках торга или партнерских отношений, нацеленных на совместный анализ
•проблемы. Практика ведения переговоров за многовековую историю своего
существования "наработала" множество различных тактических приемов. Одна-
ко до последнего времени на самых разных переговорах господствовал конфрон-
тационный подход, основанный на жестком торге, и только с недавних пор, да и
то не всегда в мировой практике ведения переговоров мы наблюдаем первые по-
пытки отхода от конфронтационного взаимодействия. Поэтому в арсенале
тактических приемов встречаются главным образом те тактические приемы,
которые соответствуют концепции тор га либо вообще направлены не на реше-
ние проблемы, а на реализацию иных функций переговоров: пропагандистской,
отвлечение внимания партнера и т.п.
Приведенное ниже описание тактических приемов вовсе не означает не-
пременную рекомендацию к их использованию. Напротив, в ряде случаев будут
специально оговорены возможные негативные моменты, связанные с примене-
нием того или иного тактического приема. Однако эти приемы используются
участниками переговоров на практике и в настоящее время. Вот почему пред-
ставляется необходимым познакомить читателя с разнообразными тактиче-
скими приемами.
Другой принцип классификации основан на том, когда в рамках перего-
ворного процесса используется тот или иной тактический прием. Именно этот
принцип мы и возьмем для знакомства с тактическими приемами, поскольку все
же бо лее затруднительно обычно определить, на каком этапе применяется
тактический прием, нежели установить, используется он в рамках торга или со-
вместного с партнером анализа проблемы.
Именно через тактические приемы, которые соотносятся с определен-
ными способами подачи позиции, реализуется на переговорах тактика. Тактиче-
ские приемы могут носить локальный характер или иметь более длительный пе-
риод действия. Кроме того, ряд тактических приемов может применяться неза-
висимо от того, на каком этапе находится процесс ведения переговоров, исполь-
зование же других ограничено рамками конкретного этапа. К числу приемов,
имеющих широкое применение на всех этапах, относится тактический прием
 418

"ухода", связанный со способом закрытия позиции. Он очень близок к методу

"уклонения от борьбы", описанному польским праксиологом Т.Котарбинским
. Этот прием применяется в том случае, когда затрагиваются вопросы, нежела-
тельные для обсуждения. Примером "ухода" может служить просьба отложить
рассмотрение того или иного вопроса, перенести его на другое заседание и т.п.
Видов "ухода" очень много. Можно, наверное, целую главу посвятить только
описанию различных видов "уходов", поэтому остановимся на тех из них, кото-
рые являются наиболее распространенными.
На переговорах "уход" можно встретить практически всегда. В то же
время имеется некоторая специфика применения "ухода" на каждом из этапов ве-
дения переговоров. На этапе уточнения позиций он используется для того, чтобы
не дать партнеру точную информацию по тем или иным пунктам позиции; на
этапе согласования — чтобы не вступать в дискуссию (обычно в том случае, если
позиция по этому вопросу достаточно слабая). При согласовании позиций "уход"
нужен, например, для отклонения нежелательных предложений.
"Уход" может быть прямым или косвенным. В первом случае предлагается
отложить данный вопрос, перенести на другое заседание. При косвенном "уходе"
ответ на постав ленный вопрос дается, но крайне неопределенно. Иногда кос вен-
ный "уход" может быть и в виде игнорирования вопроса. Заданный вопрос как бы
не замечается. Такой вид ухода чаще встречается на многосторонних переговорах,
где это легче сделать.
Наверное, каждому из нас хотя бы раз в жизни приходилось прибегать
к различного вида "уходам", иногда более успешно, иногда — менее. Этот прием
— один из тех, сфера которых не ограничивается лишь переговорами. Типич-
ная ситуация, в которой прибегают к "уходам", — плохое знание вопроса в биле-
те на студенческом экзамене. Ответив двумя-тремя предложениями по существу,
студент переходит к обсуждению другого вопроса, который он действительно
знает. Иногда такой перевод разговора на другую тему может спасти по крайней
мере от получения не удовлетворительной оценки.
А вот другой пример "ухода", связанный уже с переговорами. В ходе
встречи одному из участников указывается на несоблюдение ранее достигнутых
договоренностей по срокам поставки товаров. Его просят назвать причины, а
также темеры, которые принимаются для их устранения, и предполагаемые новые
сроки. В ответ следует: "Да, разумеется, некоторое несоблюдение сроков постав-
ки имело место. Мы тщательно изучили причины, а также возможности их устра-
нения. Причины носили разный характер. Имели место как объективные, так и
субъективные факторы. В настоящее время особое внимание мы уделяем этому
вопросу. Делаем все от нас зависящее. Много работаем в этом направлении. Все
это делается в интересах нашего общего дела. Перспективы здесь открываются
хорошие, и мы надеемся на наше сотрудничество в будущем". Возможно, у дан-
ного участника переговоров просто не было соответствующей информации и он
прибегнул к многословию, не сказав ничего по существу. И все же в этом случае
целесообразнее было бы либо предложить отложить рассмотрение данного во-
проса, заявив, что к настоящему времени он не располагает необходимой ин-
формацией (использование косвенного "ухода"), либо открыть свою позицию,
сказав, например, что пока ничего в этом отношении не предпринималось. При
открытии позиции необходимо указать причины бездействия, а также предпола-
гаемые шаги и сроки ликвидации задолженностей в поставках.
 419

Иногда, для того чтобы избежать необходимости поиска оправданий, ис-

пользуется "уход" в виде шутки. Конечно, шутка может быть более или менее
удачной, однако важно, чтобы она была воспринята партнером. Вот какой при-
мер приводит югославский автор П.Мицич. В течение длительного времени его
коллегами не был подготовлен для директора один из документов. На вопрос
П.Мицича: "Неужели этот протокол еще не направлен директору?" — последовал
ответ: "Правда, мы его быстро подготовили?" — "Мне не оставалось ничего дру-
гого, как улыбнуться", — заключает автор1 .
Близкое по смыслу к тактическому приему "ухода" поведение наблюдается
в тех случаях, когда та или иная сторона по каким-либо соображениям пытается
затянуть переговоры. Фактически такое поведение состоит из серии различных
видов уходов. Подобное поведение может быть вызвано различными причинами,
и в частности тактическими соображениями, когда одна из сторон, предвидя воз-
можные изменения общего подхода партнера к переговорам, их концепции в бо-
лее благоприятную для себя сторону, например при торговых переговорах в ре-
зультате изменений на рынке, стремится отложить на некоторое время решение
ряда вопросов. Однако при этом создается опасность, что использование
затяжки переговоров сначала из тактических соображений может значительно
изменить ситуацию в целом.
Так, при торговых переговорах можно потерять партнера. На переговорах
же по экологическим, социально- политическим и другим вопросам современ-
ные темпы развития создают такие условия, в которых то, что обсуждалось вче-
ра, когда еще была необходима договоренность, вполне возможно, потеряет вся-
кую актуальность сегодня. Причем зачастую не просто потеряет, но и может по-
влечь за собой серьезные, а то и трагические последствия.
И все же, несмотря на сказанное выше, прием "ухода" может сыграть
свою положительную роль, когда, например, необходимо согласовать вопрос с
другими организациями или хорошо взвесить положительные и отрицательные
моменты, связанные с принятием предложения партнера. По рой в ситуации, ко-
гда переговоры зашли в тупик, целесообразно воспользоваться "уходом" и перей-
ти к обсуждению других вопросов или даже просто объявить перерыв. Однако не
стоит злоупотреблять "уходами". И если можно дать ответ сразу, лучше сделать
это без промедлений.
К числу тактических приемов, носящих общий характер и не зависящих в
принципе от этапа ведения переговоров, относится и "выжидание", также связан-
ное с закрытием собственной позиции. Используется этот прием обычно на мно-
госторонних переговорах, когда та или иная сторона стремится сначала выслу-
шать мнение или предложение партнера по переговорам с тем, чтобы в даль-
нейшем в зависимости от полученной информации сформулировать собствен-
ную точку зрения. Возможно применение "выжидания" и на двусторонних
переговорах. Тогда прием принимает несколько иную форму. Участник перего-
воров, использующий "выжидание", на первом этапе будет скорее запрашивать
информацию у партнера, чем излагать развернутую собственную позицию. В

1
Мицич П. Как проводить деловые беседы. Сокр. пер. с серб.-хорв. 2-е изд. М.:
Экономика, 1987. С. 123.
 420

крайнем варианте такое поведение может напоминать допрос, пример которого

мы приводили ранее.
В качестве разновидности выжидания можно рассматривать тактиче-
ский прием, получивший название "салями". Это очень медленное, постепенное
приоткрывание собственной позиции по аналогии с нарезанием тонкими кусоч-
ками колбасы "салями". Прием "салями" может использоваться с разными целями
на переговорах: для того, чтобы получив максимально возможную информацию
от партнера, сформулировать предложения в наиболее выгодном для себя виде:
для затягивания переговоров при неготовности решать проблему и др.
Еще одним тактическим приемом, который применяется на любом этапе и
связан со способом подчеркивания общности, является "выражение согласия" с
уже высказанными на пере говорах или во время подготовки к ним в печати
мнениями или точками зрения партнеров. Таким же универсальным, но про-
тивоположным данному будет прием, относящийся к способу подчеркивания раз-
личия и состоящий в "выражении несогласия" с высказываниями партнера. <…>

69. В.Мастенбрук. Основополагающие правила переговоров

ВРЕМЯ
Время - важнейший фактор в переговорах. Людям необходимо время познако-
миться и привыкнуть к новым для них явлениям. Сопротивление и оппозицион-
ное отношение к новым предложениям абсолютно естественны: людям необхо-
дима не столько убедительная аргументация, сколько, пожалуй, даже в большей
степени, им необходимо время для того, чтобы примириться с ними. Очень час-
то стороны приступают к переговорам ставя перед собой абсолютно нереальные
цели: в этом случае переговоры часто приносят горькое разочарование их участ-
никам. Желания и иллюзии вряд ли могут быть воплощены в жизнь в мгновенье
ока. Терпение - важный фактор в переговорах. Обладая им, вы сознательно мо-
жете заставить время работать на себя. Лимит времени, временные рамки - часть
переговоров. Всегда старайтесь использовать временные рамки с выгодой для се-
бя.
* Не позволяйте клиентам ограничивать вас во времени. * Будьте бди-
тельны к важным для ваших оппонентов временным рамкам, например,
назначенные встречи, на которых они хотели бы отчитаться о проделанной
работе, отпуск, каникулы и т.д.
* Если у вашего оппонента "куча" времени, сами запаситесь временем.
* Относитесь скептически к так называемым предельным срокам, которы-
ми вас ограничивают другие. Практически всегда их можно отложить
на какое-то время.
* Позаботьтесь о том, чтобы психологически не поместить себя во времен-
ные рамки. Мы все всегда что-то планируем, но не допустите того, чтобы
четко намеченный план стал петлей, которую вы затягиваете на собствен-
ной шее.
Временные рамки гипнотически действуют на людей. Мы склонны придержи-
ваться их даже тогда, когда сами этого не хотим. Поэтому очень неплохая идея
связывать предложения к определенному времени как можно более часто. Это
поможет вам заставить другого человека принять его. Временные рамки работа-
ют даже в тех случаях, когда это кажется невозможным.
 421

ТУПИКИ
Огромное количество людей боится тупиков. Они часто разочаровывают, рас-
страивают планы, вызывают чувство беспомощности. Напряженность же все на-
растает. Но, тем не менее, время от времени тупики в процессе переговоров неиз-
бежны. Они могут быть намеренно использованы как тактический прием, кото-
рый способствует подчинению оппонента. Во время тупика можно проверить на-
стойчивость и силу оппонента. Они, также, могут быть использованы как средст-
во для получения новой информации либо для поиска альтернативных решений.
Тактики, позволяющие вывести переговоры из тупика: * использовать
отсрочки, растягивая их во времени;
* дать краткий обзор различных точек зрения;
* пойти на мелкую уступку или пообещать, что сделаете это;
* вместе исследуйте различные альтернативы и их возможные последст-
вии, если тупик затянулся;
* сделайте замены в команде;
* поменяйте место;
* внесите предложение, которое может повлиять на ход событий;
* отложите обсуждение той части вопросов, которые порождают сложно-
сти ;
* призовите на помощь третью сторону;
* созовите неформальную исследовательскую группу;
* остановитесь на части вопросов и придите к соглашению по ним;
* систематически вносите предложения;
* будьте эмоциональны, либо используйте угрозы, если кто-то вспылит;
* распознайте ключевую фигуру в делегации оппонентов с тем, чтобы ли-
бо заручиться его поддержкой, либо через него оказывать влияние на всю
делегацию;
* откладывайте переговоры;
* создавайте совместный комитет.

ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ
Подчас некоторым людям очень сложно ответить на вопрос быстро и точно.
Если вы один из таких, лучший выход для вас - заранее продумать и записать все
вопросы, которые вам могут задать. Запомните, некоторые вопросы вообще не
требуют ответов. Чем больше у вас есть времени для того, чтобы обдумать во-
прос, тем лучше будет ваш ответ. В этой связи я хотел бы дать несколько сове-
тов:
• никогда не отвечайте на вопрос до тех пор, пока вы полностью не поняли его
смысл;
• попросите оппонента разъяснить, что он имеет в виду;
• запомните, что вы можете дать ответ, который может покрывать лишь
часть вопроса;
• лучший способ избежать вопросов - ответить на тот, что вообще не был за-
дан;
• некоторые вопросы могут быть отложены в долгий ящик, т.к. у вас нет дос-
таточной информации, чтобы ответить на них.
Вопросы на многое открывают глаза. Они способствуют обмену информацией
 422

и взаимопониманию между сторонами. Кратчайший путь к взаимопониманию -

умный вопрос. Вот несколько советов о том, как лучше задать вопрос:
* не задавайте враждебных вопросов;
* не задавайте вопросов, которые ставят под сомнение искренность вашего
оппонента; это не сделает его более искренним;
* у вас всегда должно быть желание задать вопрос; запишите его и ждите
подходящего момента для него;
* убедитесь в том, что вы сформулировали свой вопрос заранее;
* имейте мужество задать такой вопрос, посредством которого можно "засу-
нуть нос в чужие дела";
* наберитесь мужества и задайте ошарашивающий вопрос;
*задайте такой вопрос, от ответа на который оппонент уклонится; отсутствие
ответа может дать вам очень важную информацию;
* оставляйте побольше времени для формулировки новой серии вопросов;
* будьте настойчивы, задавая вопросы, если чувствуете, что ответ расплыв-
чив либо неполон.
Ответы, которые нельзя назвать ответами, включают в себя следующие мо-
менты: повторите, пожалуйста, свой вопрос — я не совсем понял смысл вашего
вопроса - все зависит - это абсолютно другой разговор - вы должны понять пре-
дысторию; все началось... - прежде, чем я отвечу, вам бы следовало уяснить для
себя процедуру - я не имел с этим дела, но я слышал - это варьируется, так как -
тут нельзя однозначно ответить "да" или "нет", но в какой степени... — давайте
будем более точными - это не совсем так, как вы это представляете - это вопрос о
том, как вы смотрите на это - как я уже сказал. . . - иногда такое действительно
случается...

ПЕРЕРЫВЫ
Эффективность переговоров увеличивается тогда, когда стороны просят делать
как можно больше перерывов; в этом больше смысла, чем в длительных перего-
ворах и коротких паузах.
Переговоры - это не игра в пинг-понг, когда каждый удар противника требует
немедленного ответа. Попросите о перерыве и используйте его для консультаций
с коллегами; они нужны вам для того, чтобы:
* предугадать то, о чем осведомлены оппоненты;
* продумать вопросы;
* разработать новые аргументы;
* исследовать новые альтернативы;
* обсудить возможность уступок;
* проконсультироваться с экспертами;
* обратиться к законам и процедурам;
* изучить изменения в обстоятельствах и условиях;
* предвосхитить болезненные для вас вопросы;
* разработать новую серию вопросов.

ЦЕЛЬ
Чем выше уровень стремлений, тем лучше будут результаты. Люди, которые
ставят перед собой высокие цели и делают все, что в их силах, чтобы добиться
их, достигают хороших результатов. Но, этому присущ определенный риск: ту-
 423

пик. Но не смотря на это, чем выше ваша цель, тем больше вы получите.
Однако, будьте реалистичны. Вам нисколько не принесет пользы то, что
вы займете крайнюю позицию в переговорах. Это породит впечатление, что вас
не следует принимать всерьез, что вы заслуживаете мало доверия.Вот вам хоро-
ший совет: не просите того, что вы не сможете подкрепить фактами и аргумента-
ми; начните с самой высокой цены, оправданность ко торой вы сможете отсто-
ять.
УСТУПКИ
*Создайте для себя в переговорах резерв; ставьте высокие цели, но не вы-
ше тех, которые вы можете подкрепить аргументами;
* сделайте так, чтобы оппоненты первыми пошли на уступки по важному
вопросу, тогда как сами вы возьмете на себя инициативу в области менее важных
проблем;
* приберегите ответственные уступки; чем дольше оппонент будет их
ждать, тем больше он будет их ценить;
* уступки типа "зуб за зуб" делать не обязательно; если оппонент уступает
шестьдесят, вы можете уступить сорок; если он говорит: "Давайте уровняем
разницу", вы всегда можете сказать: "Не могу";
* не бойтесь сказать "нет"; если вы несколько раз скажете "нет", оппо-
нент перестанет просить;
* не бойтесь отказаться от сделанной ранее уступки;
* пойдите на уступку, которая ничего вам не будет стоить.
Вот примеры таких уступок:
* при внимательном рассмотрении, это - соглашение; * убедить оппо-
нента в том, что не смотря на то, что вы хотите это сделать, это не в ваших си-
лах;
* показать, что другие компетентные и уважаемые люди сделали точно
такой же выбор;
* дать как можно более пространное объяснение

ПОВЕСТКА ДНЯ
Кто-бы не контролировал повестку дня, он контролирует то, что выйдет,
даже более того, что не выйдет в процессе обсуждения. Обговорите повестку дня
до того, как начались переговоры.
* Не принимайте предложенную оппонентом повестку дня, не обдумав
все возможные последствия;
* Подумайте, как можно включить в нее необходимые вам вопросы;
Изучите предложенную оппонентом повестку дня с тем, чтобы найти в
ней оплошности.

СИЛА УБЕЖДЕНИЯ
Запаситесь фактами
* познакомьтесь с историей, организацией и человеком, с которым вы
вступите в переговоры;
* наберитесь мужества попросить оппонента описать его полномочия;
* познакомьтесь с организационной структурой второй стороны;
* имейте при себе все необходимые документы.
 424

Обращайте внимание на то, как вы выглядите

* Как вы сидите (не развязно, но и не напряженно)?
* Смотрите на тех, кто сидит за столом переговоров. * Продумывайте,
что говорите (будьте последовательны, просты и убедительны) .
* Используйте доступную вам технику (например, кодоскоп).
* Делайте паузы для того, чтобы перевести дух, не "барабаньте".

Будьте конструктивны, но не сдавайтесь

* Лучше начать с обсуждения тех вопросов, по которым легко прийти к со-
глашению, чем с тех, которые породят горячие споры.
* К соглашению по спорным вопросам легче прийти, если связать их с
вопросами, по которым абсолютно элементарно прийти к соглашению.
* Восприятие улучшается, когда больший акцент делается на общности, ,
нежели на различиях.
* Достаточно просто прийти к соглашению в случаях, если обнаруживают-
ся общие интересы.
* Сами суммируйте достигнутые результаты, не позволяйте это сделать
оппоненту.

Будьте осторожны с аргументами

Чем больше вы даете аргументов, тем больше шансов у вашего оппонента
найти в них тот, к которому они могут придраться. Это слабое место в аргумен-
тации окажет пагубное влияние на все последующие ваши доводы. Опытные пе-
реговорники очень разборчивы в использовании фактов, они постоянно спраши-
вают себя, как и когда они могут использовать их с наибольшей степенью убе-
дительности. Они умеренно, но убедительно используют печатную информацию
(доклады, тексты законов, статистику и т.д.)

Не вступайте в дебаты
Очень часто переговоры приобретают форму бесконечного дебатирове-
ния: люди без конца повторяют одни и те же аргументы. Они испытывают необ-
ходимость в разъяснении оппоненту их точки зрения, пытаются выявить причи-
ны "непонимания" и т.д. Эффект всех этих попыток - минимален: более того,
они отрицательно действуют на атмосферу в переговорах. Лучший способ поло-
жить им конец - внести предложение и направить переговоры в русло обсуждения
этого предложения; чего хочет одна сторона, чего хочет другая сторона? Есть ли
возможность для компромисса? В этом случае очень важно использовать новые
факты и аргументы. "Сказки про белого бычка" - это потеря времени, они лишь
порождают никому не нужное раздражение.

70. В.Мастенбрук. Схема ведения переговорови личные переговорные стили

Дилемма, которую должны разрешить переговорники, - сбалансирован-
ность взаимозависимости в условиях абсолютно различных интересов. Мастерст-
во во взаимодействии с этой дилеммой предполагает гибкость, подвижность и
особого рода комбинацию из сотрудничества и конкуренции. В этой главе будет
дана модель, разъясняющая несколько личных переговорных стилей. Вполне
возможно, что в одном из стилей вы узнаете свой, но, запомните, смысл и эффек-
 425

тивность любого из стилей целиком и полностью зависят от ваших способностей

адаптировать его к тем условиям, той ситуации, в которых он используется вами:
поэтому, самый лучший стиль, наверное, - это стиль, адаптированный к ситуации
и условиям. А это сделать не всегда просто. Какие-то черты в поведении уже
нельзя изменить, они укоренились, стали вторым я: никто не может сказать о се-
бе, что он гибок на все 100 процентов. Этот факт - одна из причин, почему необ-
ходимо точно представить, как вы ведете себя в той или иной переговорной си-
туации: только в том случае, когда вы точно представляете свое поведение в
различных ситуациях, вы можете варьировать и адаптировать его к ним.

ДВА ТИПА ПОВЕДЕНИЯ

Характеризуя переговорные стили, мы будем одновременно работать с

двумя измерениями поведения в переговорах, которые являют собой первосте-
пенный вопрос для переговорников и исследователей.
Прежде всего: как вести себя переговорнику в ситуации противоречей
между сотрудничеством и борьбой? В этой ситуации его стиль определяется тем,
насколько он своими действиями и отношением к оппоненту выражает заинтере-
сованность во взаимозависимости и взаимодействии, противопоставляя такого
рода поведение агрессивности и доминированию.(…) В таблице 14.1 схематично
показаны два полюса:

Таблица 14.1 Поведение в переговорах: ось ''сотрудничество-борьба"

Сотрудничество: Борьба:
Уступчивость, общительность, Неподатливость, агрессив-
дружелюбие, ность, выигрыванием очков,
содействие позитивной атмосфере, принуждение, желание домини-
ровать, расчетливость, выдвиже-
искренность, чувствительность к
ние на первое место своих собст-
аргументам оппонента.
венных интересов.

Во-вторых насколько переговорник склонен к развертыванию перегово-

ров? Активность в действиях, основанных на процедурной гибкости, активность в
поиске возможных решений - проблема первостепенная. Многие из переговорни-
ков постоянно нащупывают соглашения, решения, выгодные обеим сторонам.
Это можно сделать не вступая на колею постоянных уступок и потакания. Будьте
настойчивы, но гибки! Для того, чтобы добиться этого, необходимо активно об-
мениваться информацией — особенно пытаться найти возможные решения, фор-
мулируя их в виде пробных предложений; обмениваясь мнениями; негласно изу-
чать друг друга. В этом случае вполне возможно будет использовать интегратив-
ный потенциал. Уступки же, будут плохим мотивом, тактикой в этом направле-
нии. Основное понятие, лежащее за всем этим, - взаимозависимость. Стороны ве-
дут переговоры потому, что они взаимозависимы; взаимозависимость же предпо-
лагает некоторую обдуманность в интересах. Поэтому, попытайтесь материали-
зовать "общее добро" настолько, насколько это возможно. Два полюса данной по-
веденческой оси изображены в таблице 14.2.
 426

Таблица 14.2 Поведение в переговорах: ось "гибкость-уклонение"

Гибкость: Уклонение:
исследование, получение пассивность,непреклонность
информации и поиск ,
возможных альтернатив. Повторяемость,
обособленность, жестокость.

Поняв сущность данной полярности, важно также осознать, что человек

может быть пассивным в явно активной манере. Такого рода поведение выража-
ется в том, что человек на разные лады повторяет одни и те же аргументы, при-
держивается первоначально сделанных выводов, утаивает информацию, всеми
возможными способами защищает одно какое-то решение, делает из проблемы
вопрос принципа явно не переговорного характера. Тактически такое поведение
иногда может быть эффективным, но только тогда, когда человек, использую-
щий его, ясно представляет, что оно может быть серьезной преградой к успеху, и
может отказаться от него для поиска интегративных возможностей, по крайней
мере на время. Такое поведение может быть использовано активно и с шумом, но,
по сути, это ни что иное, как уход от поиска компромиссного решения.
Каждый из четырех полюсов соответствует определенному переговорному
стилю.
*Борьба. Удовлетворение собственных интересов за счет других. Основой
этого стиля часто выступает сила, и борец использует все возможные ее средства
— экспертизу, должность, финансовые санкции — с тем, чтобы одержать победу.
Борьба может быть выражена в форме "убеждений" или защиты собственного
мнения способом" только я могу быть прав".
*Сотрудничество. В ситуации противоположных интересов, часто можно
прийти к уступчивости. Первый показатель этого стиля - ощущение необходи-
мости прежде всего сохранить хорошие личные взаимоотношения.
*Уклонение. Уход от конфронтации. Уклонение может проходить в форме
дипломатичных отговорок, откладывания, упрямства в отстаивании собственно-
го мнения либо ускользания, ухода.
*Развертывание. Попытка найти такое решение, которое удовлетворит ин-
тересы обеих сторон настолько, насколько это вообще возможно.
Это предполагает детальное изучение всего, что может вывести к опреде-
лению скрытых интересов, разработке альтернатив, выгодных обе им сторонам.
Часто мы встречаемся со смешанными формами различных стилей: ниже
мы обсудим четыре из них.

ЧЕТЫРЕ ПЕРЕГОВОРНЫХ СТИЛЯ

Комбинация из двух измерений переговоров дает в сумме схему, пред-

ставленную в схеме 14.3, которая поможет в описании переговорных стилей.
Дня того, чтобы нарисовать более детальную картину характеристик переговор-
ных стилей, в схеме 14.4 и таблице 14.1 даны четыре примера.

Таблица 14.1. Личные переговорные стили

 427

Аналитико- Гибко агрессивный Этичный Общительный

агрессивный
1 2 3 4
Продуктивные ас- Тщательный анализ. Хочет, чтобы все Свято верит в общие Общительность,
пекты Предпочтение фактам было сделано: любит нормы. Устанавливает личное обаяние,
и цифрам, безупреч- завершенность. Лю- высокие стандарты. дипломатичность.
ная логика. Заранее бит организовывать, Независимое мышле- Попытка позитив-
просчитываются все заводить других. Из- ние, придерживается ного воздействия
альтернативы. Надеж- влекает выгоду из принципов. Вносит на атмосферу.
да на процедурную всего. Действует бы- предложения, которые Готов к экспери-
обоснованность. стро, любит вызов. в общих интересах. ментам, отклика-
Склонность к пред- Способен противосто- Деликатный, готов ется на интегра-
сказуемости. Жесткое ять высокому уровню помочь, предупреди- тивные решения.
следование целям. напряженности: все тельный. Часто играет Гибок.
держит в движении, роль «моста» между
подает новые идеи. двумя сторонами.

Менее продуктив- Лезет в дебри, спосо- Хозяйничает, оставля- «Поучает, проповеду- Оказывает мини-
ные аспекты, когда бен импровизировать. ет мало шансов дру- ет». Чрезмерно указы- мум сопротивле-
используются в Недостаточно чувст- гим. Легко становить- вает на идеалы и об- ния. Вынужден
избытке. вителен к атмосфере ся нетерпеливым и щие ценности. Иногда выбирать пози-
при обсуждениях. импульсивным. доходит в этом до цию, амбивален-
абсурда. тен.

Тенденция в кон- Накапливает «доказа- Не уступает даже Защищает свою точку Переоценивает
фликтах. тельства» тому, что он тогда, когда знает, что зрения, так как он компромисс. Ус-
прав, неподатлив. не прав. Раздражается, «прав», если уступает, тупает с тем, что-
увеличивает прессинг. то расстраивается. бы сохранить
Использует все, что в При разочарованиях согласие и добрые
его власти, чтобы уклоняется. отношения.
одержать победу.

Схема 14.3 Переговорные стили

Уклонение

Сотрудничество Борьба

Гибкость

Таблица 14.4 Совершенствование переговорных стилей

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 428

Ваш личный переговорный стиль - единственный элемент в переговорной

игре. Опытные переговорники знают, как адаптировать их стиль к определенной
ситуации, либо к средствам, доступным вам в ней, к их отношениям с клиентами,
к фазе, на которой находятся переговоры, к личности их оппонентов и т.д.
Какое влияние имеют эти факторы на ход переговоров, было описано в
предыдущих главах. Определенная степень осознанности о тенденциях в вашем
стиле и способность варьировать их - основа деятельности в этой области.
Стиль, который (а) выражает взаимозависимость,(б) и вместе с тем упор-
ство как(в)в активном сборе информации так и в поиске альтернатив, защите ин-
тересов - без сомнения, идеален.

71. Р.Фишер, У.Юри. [О методе принципиальных переговоров]

Нравится вам это или нет, но вы являетесь человеком, ведущим перего-
1
воры . Переговоры—это факт нашей повседневной жизни. Вы обсуждаете с
начальником свое повышение по службе или пытаетесь договориться с малозна-
комым вам человеком о цене на его дом. Два адвоката стараются решить спор-
ное дело из-за автомобильной аварии. Группа нефтяных компаний планирует
совместное предприятие по разведке морских месторождений нефти. Городской
чиновник встречается с профсоюзными лидерами с целью предотвратить забас-
товку работников транзитных служб. Государственный секретарь Соединенных
Штатов в поисках соглашения, ограничивающего ядерные вооружения, садится
за стол переговоров со своим советским коллегой. Все это переговоры.
Каждый день все мы о чем-то договариваемся. Подобно мольеровскому
господину Журдену, который пришел в восторг, узнав, что всю свою жизнь го-
ворил прозой, люди ведут переговоры даже тогда, когда и не представляют себе,
что они это делают. Кто-то обсуждает со своей супругой, куда пойти обедать, и со
своим ребенком, когда гасить свет. Переговоры являются основным средством
получить от других людей то, чего вы хотите. Это челночная взаимосвязь, пред-
назначенная _для достижения соглашения, когда вы и другая сторона имеете ка-
кие-то совпадающие либо противоположные интересы.
В наше время все чаще приходится прибегать к переговорам: ведь кон-
фликт является, образно говоря, развивающейся индустрией. Каждый человек
хочет участвовать в принятии решений, которые его затрагивают; все меньше и
меньше людей соглашается с навязанными кем-то решениями. Люди с разными
интересами используют переговоры с целью уладить свои разногласия. Будь то в
деловой сфере, правительственных кругах или семье, люди достигают большин-
ства решений путем переговоров. Даже когда они обращаются в суде они почти
всегда вырабатывают соглашение до слушания дела.
Хотя переговоры происходят каждый день, вести их как следует нелегко.
Стандартная переговорная стратегия очень часто оставляет у людей чувство не-
удовлетворенности, изнурения или отчуждения, а нередко и всего вместе.
Люди оказываются перед дилеммой. Они видят 'лишь две возможно-
сти ведения переговоров — быть податливыми или жесткими. Мягкий по харак-
теру чело век желает избежать личного конфликта и ради достижения соглаше-

1
В буквальном переводе с английского «переговорщик» – термин, достаточно широко используе-
мый в дипломатических кругах и среди специалистов – политологов. – Примеч. Пер.
 429

ния с готовностью идет на уступки. Он хочет полюбовной развязки, однако дело

часто кончается тем, что он чувствует себя ущемленным и остается в обиде. Же-
сткий участник переговоров рассматривает любую ситуацию как состязание
воли, в котором сторона, занявшая крайнюю позицию и упорно стоящая на сво-
ем, получает больше. Он хочет победить, однако - часто кончает тем, что вызы-
вает такую же жесткую ре акцию, которая изматывает его самого и его ресурсы,
а также портит его отношения с другой стороной. Вторая стандартная стратегия
в переговорах предусматривает" средний подход — между мягким 'и жестким, но
включает" в себя попытку" сделки между стремлением ; достичь желаемого и
ладить с людьми. Есть третий путь ведения переговоров, предусматривающий
позицию, основанную не на слабости или твердости, а скорее объединяющий и
то и другое. Метод принципиальных переговоров, разработанный в рамках
Гарвардского проекта по переговорам, состоит в том, чтобы решать проблемы
на основе их качественных свойств, т. е. исходя из сути дела, а не торговаться
по поводу того, на что может пойти или нет каждая из сторон. Этот метод
предполагает, что вы стремитесь найти взаимную выгоду там, где только воз-
можно, а там, где ваши интересы не совпадают, следует настаивать на таком ре-
зультате, который был бы обоснован какими-то справедливыми нормами незави-
симо от воли каждой из сторон. Метод принципиальных переговоров; ' означает
жесткий подход к рассмотрению существа дела, но предусматривает мягкий
подход к отношениям между участниками переговоров. Он не прибегает к
трюкам и не использует фактор положения. Принципиальные переговоры пока-
зывают, как достичь того, что вам полагается по праву, и остаться при этом в
рамках приличий. Этот метод дает вам возможность быть справедливым, од-
новременно предохраняя от тех, кто мог бы воспользоваться вашей честностью.
<…>
Принципиальные переговоры могут использоваться дипломатами Со-
единенных Штатов при обсуждении с Советским Союзом проблем контроля
над вооружения ми; уолл-стритовскими адвокатами, представляющими 500 ве-
дущих компаний, список которых регулярно публикует журнал «Форчун», в
случае нарушения антитрестовского законодательства; супругами при решении
любых вопросов, начиная от обсуждения того, куда поехать в отпуск, и кончая
проблемой, как разделить имущество при разводе. Этот метод может использо-
вать любой человек.
Вообще переговоры отличаются друг от друга, однако основные их эле-
менты неизменны. Метод принципиальных переговоров может быть использован
для решения одного вопроса или нескольких; в переговорах двух сторон или не-
скольких; в обстоятельствах предписанного ритуала, например при заключении
коллективного соглашения, или в условиях непредвиденной и непредсказуемой
ситуации, как это бывает во время переговоров с угонщиками самолетов. Этот
метод применим в условиях, когда противостоящая вам на переговорах сторо-
на обладает большим опытом или, наоборот, меньшим, торгуется жестко или
занимает дружелюбную позицию. Метод принципиальных переговоров является
стратегией, предназначенной для достижения всех целей. В отличие от всех дру-
гих стратегий использовать ее даже легче в том случае, если другая сторона бу-
дет знакома с этой стратегией…

Не ведите позиционный торг

 430

Чeгo бы ни касалось обсуждение—контракта, семейной ссоры или мир-

ного урегулирования между государствами, люди вступают в спор, занимая, как
правило, определенные 'позиции. Каждая из сторон, отстаивая свою позицию,
вынуждена делать уступки, чтобы достичь компромисса. Классический пример
такого переговорного менуэта представляет собой приведенный ниже торг меж-
ду покупателем и владельцем второсортного магазина:

Покупатель Владелец магазина

Сколько вы хотите за это медное Красивая старинная вещь,
блюдо? не так ли? Я полагаю, что мог
бы отдать ее за 75 долларов.

Да что вы, оно же поцарапано Неужто? Я бы еще подумал,

Я дам за него 15 дол если бы вы сделали серьезное
ларов. предложение, но 15 дол
ларов — это, конечно, несерь-
езно

Хорошо. Я могу пойти на 20 Вы настроены жестко торго-

долларов, но 75 долларов! Я ваться, молодая леди. Платите
не могу заплатить подобную 60 долларов прямо сейчас.
сумму. Назовите реальную це

ну. 25 долларов. .

37 долларов 50 центов. Больше Оно мне стоило намного боль-

ше
дать не могу. Ваше серьезное предложение
А вы заметили гравировку?

В следующем году

такие вещи будут стоить вдвое

дороже того, что вы можете

заплатить сегодня.

И так далее и тому подобное, без конца. Может быть, они придут к согла-
сию, возможно, и нет.
О любом методе переговоров можно достаточно верно судить с помощью
трех критериев: он должен привести к разумному соглашению, если таковое во-
обще возможно; он должен быть эффективен; он должен улучшить или по
крайней мере не испортить отношения между сторонами. (Разумным можно на-
звать такое соглашение, которое максимально отвечает законным интересам
каждой из сторон, справедливо регулирует сталкивающиеся интересы, является
долговременным и принимает во внимание интересы общества.)
 431

Самая обычная форма переговоров, проиллюстрированная приведенным

выше примером, зависит от последовательно занимаемых—а затем уступае-
мых в некой последовательности — позиций. Подобно тому как ''это делают
наши покупатель и продавец, занятие той |или иной позиции служит в процессе
переговоров катким-то полезным целям. Вы даете тем самым понять другой
стороне, чего вы хотите; затем в неопределенной и напряженной ситуации по-
является какая-то точка опоры, а в конечном счете могут появиться и условия
для приемлемого соглашения. Но эти же цели могут ' быть достигнуты другими
путями. К тому же в позиционном торге важные критерии разумного соглашения
- эффективность и дружелюбие—недостижимы.
Спор по поводу позиций приводит к неразумным соглашениям
Когда участники переговоров спорят по поводу позиций, они обычно сами
ограничивают себя рамками этих позиций. Чем больше вы проясняете свою по-
зицию и защищаете ее от нападок, тем больше вы себя с ней связываете. Чем
больше вы пытаетесь убедить другую сторону в невозможности изменить свою
первоначальную позицию, тем труднее становится это сделать для вас. Ваше
«я» отождествляется . с вашей позицией. У вас появляется новая заинтересован-
ность в «спасении лица»—в примирении будущего действия с прошлыми пози-
циями,—что делает все более и более не возможным достижение любого со-
глашения, которое в разумной степени, примиряет первоначальные интересы
сторон.
Тот факт, что позиционный торг сильно мешает в - переговорах, был хо-
рошо проиллюстрирован провалом переговоров о всеобъемлющем запрете на
ядерные испытания при президенте Кеннеди1.
Тогда возник решающий вопрос: какое число инспекций на местах
должно быть разрешено Советскому Союзу и Соединенным Штатам на терри-
тории друг друга при расследовании случаев подозрительной сейсмической ак-
тивности? Советский Союз в конце концов согласился на проведение трех про-
верок. Соединенные Штаты настаивали на проведении не менее десяти. И здесь
переговоры были прерваны—из-за позиций,—несмотря на тот факт, что никто
не понимал, будет ли «инспекция» представлять собой проверку одним лицом в
течение дня или сотней людей, бессистемно разбирающихся в проблеме в тече-
ние месяца. Стороны предприняли минимум усилий для определения процеду-
ры проверки, которая могла бы совместить интерес Соединенных Штатов от-
носительно проверки со стремлением обеих стран к минимальному вторжению
в дела друг друга.
По мере того как все больше внимания уделяется позициям, все меньше
значения придается основополагающим, интересам сторон. Достижение согласия
становится все менее вероятным. Любое достигнутое соглашение может скорее
отражать механический компромисс между финальными позициями, нежели
решение, тщательно выработанное с целью учета законных интересов сторон.
Результатом зачастую является соглашение, удовлетворяющее каждую из сторон
менее, чем это могло бы быть.
Позиционный торг неэффективен.
Стандартный метод переговоров может привести либо к договоренно-
сти, как в случае с медным блюдом, либо к неудаче, как это было с вопросом о
1
подробнее смю: Абаренков В.П. США и проблемы разоружения \\Современная внешняя полити-
ка США. М., 1984. Т.1, С. 401-403 – Примеч. Пер.
 432

числе инспекций на местах. При любом повороте событий процесс переговоров

занимает много времени.
Позиционный спор создает благоприятную почву для различного рода
уловок, задерживающих принятие решения. При позиционном торге вы пытае-
тесь улучшить свой шанс на достижение выгодной вам договоренности, с самого
начала выдвигая свою крайнюю позицию, упорно ее отстаивая, стараясь ввести
другую сторону в заблуждение относительно ваших истинных взглядов, и де-
лаете небольшие уступки, необходимые только для продолжения переговоров.
Так же поступает и другая сторона. И все это в целом мешает быстрому достиже-
нию соглашения. Чем более жесткую позицию вы занимаете и чем незначитель-
нее ваши уступки, тем больше времени и усилий потребуется для того, чтобы об-
наружить, возможно или нет соглашение.
Подобный стандартный торг требует также большого числа индивидуаль-
ных решений по мере того, как каждый его участник решает, что предложить,
что отвергнуть и насколько далеко можно пойти на уступки. Процесс принятия
решения труден и расточителен по времени, и это в лучшем случае. Там, где ка-
ждое решение не только влечет за собой уступку другой сторонне, но и создает
давление для дальнейших уступок, у человека ведущего переговоры, остается
все меньше стимулов для быстрого продвижения переговоров. Затягивание пере-
говоров, угрозы покинуть их, твердая оппозиция и другие подобные методы ста-
новятся обычным делом. Все это увеличивает время и цену за достижение дого-
воренности так же, как и риск того, что соглашение не будет достигнуто вообще.
Позиционные переговоры угрожают продолжающимся отношениям.
Позиционный спор превращается в состязание воли. 'Каждый участник
заявляет, на что он пойдет, а на что нет. Задача совместной выработки приемле-
мого решения имеет тенденцию превратиться в битву. Каждая сторона с помо-
щью одной только силы воли принуждает другую сторону изменить позицию.
«Я не собираюсь уступать. Если ты хочешь идти в кино со мной, то мы идем
смотреть либо „Мальтийского сокола", либо вообще никуда не пойдем». По-
скольку одна сторона считает, что она сломлена непреклонной волей другой
стороны и ее законные интересы не учтены, часто появляются гнев и обида. Рас-
при по поводу занимаемых позиций, таким образом ведут к напряженности в
отношениях, между сторонами, а иногда и к их разрыву. Торговые предприятия,
годами поддерживавшие дело вые отношения, могут выйти из компании, а со-
седи перестать разговаривать друг с другом. Чувство горечи даже от одной та-
кой стычки может остаться на всю жизнь.
При наличии многих сторон позиционный торг усугубляется.
Хотя вести переговоры между двумя участниками — вами и другой
стороной—удобнее, фактически почти каждое обсуждение затрагивает более
двух человек. За столом переговоров могут находиться люди, представляющие
интересы различных групп; может быть и так, что каждая из сторон представляет
избирателей, вышестоящих начальников, правления директоров или комитеты, с
которыми им приходится иметь дело. Чем больше людей втянуто в переговоры,
тем серьезнее становятся недостатки, свойственные позиционному торгу.
Если в переговорах принимают участие 150 стран, как на различных кон-
ференциях Организации Объединенных Наций, позиционные обсуждения почти
невозможны: чтобы заблокировать соглашение, достаточно одной стороне ска-
зать «нет», даже если все остальные говорят «да». Взаимные уступки затрудне-
 433

ны: «Кому вы уступаете?» И даже тысячи двухсторонних договоренностей не

смогут привести к многостороннему соглашению. В таких ситуациях позицион-
ный торг ведет к формированию коалиций, интересы которых совпадают чаще
символически, нежели по существу. В ООН такие коалиции ведут переговоры
«Севера» с «Югом» или «Востока» с «Западом». Поскольку в группах множе-
ство участников, занять общую позицию—дело трудное. И что еще хуже, как
только с великим трудом разработан общий подход и все с ним согласны, изме-
нить его в дальнейшем становится еще труднее. Также не просто изменить по-
зицию в случае, если есть дополнительные участники переговоров в лице выше-
стоящих инстанций, которые хотя и не присутствуют за столом переговоров,
тем не менее должны одобрять то или иное решение.
Дружелюбие не выход из положения
Многие люди признают, что позиционный торг обходится очень дорого,
особенно для интересов групп и взаимоотношений между ними. Они надеются
этого избежать, придерживаясь при обсуждении мягкой позиции. Вместо того
чтобы рассматривать другую сторону в качестве противника, они воспринима-
ют ее как дружественную. Вместо того чтобы делать ставку на достижение побе-
ды, они подчеркивают необходимость достичь соглашения. Стратегия мягкого
подхода состоит; в том, чтобы делать предложение и идти на уступки, доверять
другой стороне, быть дружелюбным и поддаваться там, где это необходимо, с
целью избежать конфронтации. В представленной схеме иллюстрируются
два стиля позиционного подхода: мягкий и жесткий. Ознакомившись с предла-
гаемыми вариантами, вы можете решить для себя вопрос, придерживаться вам
мягкой или жесткой линии. А может быть, вам необходимо придерживаться стра-
тегии, находящейся где-то посредине этих двух подходов?
Мягкая линия в этой игре подчеркивает важность создания и сохранения
отношений, В семьях и среди друзей переговоры ведутся чаще всего именно в
таком ключе. Сам процесс имеет тенденцию быть эффективным по крайней мере
в отношении быстрого достижения результатов. По мере того как каждая сторона
начинает соперничать с другой в великодушии и желании идти навстречу, дос-
тижение соглашения становится вполне вероятным. Однако оно может и не
быть разумным. Результаты могут, конечно, не стать столь же печальными, как в
рассказе 0'Генри о бедной супружеской паре, когда любящая жена продает свои
волосы и покупает мужу красивую цепочку для часов, а муж, не знающий об
этом, продает свои часы для того, что-бы купить жене красивый гребень. Тем не
менее любые переговоры, в которых участники заботятся преимущественно об
отношениях, рискуют привести к неясным соглашениям. <…>
Надо подчеркнуть следующее. Когда вы придерживаетесь мягкого стиля
при позиционном обсуждении, что делает вас уязвимым для сторонника жесткой
линии, настаивающего на уступках и угрожающего, пере-' говоры определенно
закончатся в пользу приверженца жесткой линии. И даже если достигнутая в
процессе переговоров договоренность окажется в целом не очень разумной, она
безусловно будет более выгодна для j участника с жесткой позицией.
Альтернатива существует.
Если вы не хотите выбирать из жесткого и мягкого вариантов переговоров,
вы можете сменить игру. Процесс переговоров всегда происходит на двух уров-
нях: на одном обсуждение касается существа дела, на другом оно сосредоточи-
вается—обычно подспудно—на процедуре решения вопросов по существу. При
 434

обсуждениях на первом уровне речь может идти о вашем жалованье, условиях

аренды или назначаемой цене. Второй уровень обсуждения призван ответить на
вопрос, каким образом вы будете вести переговоры по существу проблемы: ис-
пользуя мягкий или жесткий подход либо применяя какой-то иной метод. Пе-
реговоры второго уровня являются игрой в игру—«мета-игрой». Каждое
;
предложение, которое вы делаете на переговорах,—это не только предложение
относительно аренды, жалованья или других существенных вопросов; оно также
помогает создать схему правил игры, которую вы ведете. Ваше предложение
может способствовать сохранению определенной схемы переговоров или при-
вести к возникновению новых предложений, меняющих игру.
Этот второй уровень, вообще говоря, не заметен, поскольку, похоже, все
происходящее на нем случается без какого-либо сознательного решения. Только
когда приходится иметь дело с партнерами из других стран, особенно с теми, у
кого совершенно другая культурная основа, вероятнее всего, станет ясной необ-
ходимость установления какой-то приемлемой процедуры переговоров. Вот с
этой точки зрения ответом на вопрос, какой подход принять—мягкий или
жесткий, будет— «никакой». Поменяйте игру. В Гарвардском проекте по пере-
говорам мы разрабатывали альтернативу позиционному подходу—метод пере-
говоров, который предназначался бы для эффективного и дружественного
достижения разумного результата. Этот метод, названный принципиальными пе-
реговорами, или переговорами по существу, может быть сведен к четырем основ-
ным пунктам. Они определяют простой метод переговоров, который можно
применить почти при любых обстоятельствах. Каждый пункт относится к одно-
му из базовых элементов переговоров и предполагает определенные рекоменда-
ции.
Люди: Сделайте разграничение между участниками переговоров и
предметом переговоров.
Интересы: Сосредоточьтесь на интересах, а не на позициях.
Варианты: Прежде чем решить, что делать, выделите круг возможностей.
Критерии: Настаивайте на том, чтобы результат основывался на какой-то
объективной норме.
Первый пункт учитывает тот факт, что человеческие существа не компь-
ютеры. Мы существа с сильными эмоциями, у которых часто радикально раз-
личное восприятие, и нам бывает трудно общаться. Как правило, эмоции связы-
ваются с объективными свойствами проблемы. Предпочтение той или иной по-
зиции ухудшает дело, ибо люди идентифицируются со своими позициями. По-
этому, прежде чем начать работать над существом проблемы, необходимо отде-
лить «проблему людей» и разбираться с ней отдельно. Если не прямо, то косвенно
участники переговоров должны прийти к пониманию того, что им необходимо
работать бок о бок и разбираться с проблемой, а не друг с другом. Отсюда следует
первая рекомендация: сделайте разграничение между участниками переговоров
и предметом переговоров.
Второй пункт нацелен на преодоление недостатков, которые проистекают
из концентрации внимания на позициях, заявленных участниками, в то время
как цель переговоров состоит в удовлетворении их подспудных интересов. При-
нятая на переговорах позиция часто скрывает то, чего вы в действительности хо-
тите. Достижение компромиссов между позициями вряд ли приведет к соглаше-
нию, которое эффективно отвечало бы нуждам, побудившим участников занять
 435

эти позиции. Второй базовый элемент данного метода: сосредоточьтесь на ин-

тересах, а не на позициях.
Третий пункт касается трудностей, возникающих при выработке опти-
мальных решений под давлением. По пытки принять решение в присутствии
противника сужают поле вашего зрения. Когда многое поставлено на карту,
способность к созиданию ограничена. К этому же приводит стремление отыскать
единственно правильное решение. Вы можете свести на нет эти стесняющие об-
стоятельства, продлив время, предназначенное для обдумывания широкого круга
возможных решений, которые учитывали бы общие интересы и творчески при-
миряли интересы несовпадающие. Отсюда вытекает третий базисный пункт:
разработайте взаимовыгодные варианты.
Когда интересам участника переговоров что-либо прямо противопостав-
ляется, он может достичь благо приятного результата, просто проявив упрямство.
Та кой метод предполагает вознаграждение за непреклонность и дает произволь-
ные результаты. Однако вы можете противостоять такому нажиму, настаивая на
том, что неуступчивость не является достаточным аргументом и что соглашение
должно отображать какие-то справедливые нормы, а не зависеть от голой воли
каждой из сторон. Это не означает, что условия должны основываться на нормах,
которые выбираете вы, а подразумевает только наличие каких-то справедливых :
критериев, например рыночных цен, экспертного мнения, обычаев или законов,
которые и должны определять результат. Обсуждая такие критерии, а не жела-
ние или, наоборот, нежелание относительно чего-либо, ни одна из сторон не бу-
дет вынуждена уступать другой: обе могут надеяться на справедливое решение.
Отсюда четвертый базисный пункт: настаивайте на использовании объектив-
ных критериев.
Метод принципиальных переговоров противопоставляется мягкому и
жесткому подходам в следующей ниже таблице, где жирным шрифтом выде-
лены четыре основополагающих элемента.
Эти четыре элемента принципиальных переговоров могут учитываться
вами, как только вы начнете обдумывать переговоры и вплоть до момента, когда
соглашение уже принимается либо вы решаете отказаться от дальнейших уси-
лий. Этот период можно разделить на три отдельные стадии: анализ, планирова-
ние и дискуссия….
На стадии анализа вы просто пытаетесь поставить диагноз ситуации—
собрать информацию, скомпоновать и обдумать ее. Вам необходимо разобраться
'в проблемах, которые стоят перед участниками, в их значимости для каких-либо
групповых интересов, во враждебных эмоциях и неясных отношениях и одно-
временно определить свои интересы и интересы другой стороны. (Вам необхо-
димо обратить внимание на варианты, уже )готовые для обсуждения, и разо-
браться в критериях, предложенных в качестве основы для достижения догово-
ренности.
На стадии планирования вы во второй раз будете иметь дело с теми же
элементами во время обдумывания идей и поиска решения, что предпринять. Как
вы предполагаете решить проблему отношений с людьми? Какие из важных инте-
ресов наиболее важны? В чем заключаются те или иные объективные препятст-
вия? Вам понадобится обдумать дополнительные варианты и критерии для того,
чтобы выбрать из них приемлемые.
На стадии дискуссии, когда стороны общаются друг с другом, стремясь к
 436

соглашению, эти же самые четыре элемента опять-таки больше всего подходят в

качестве предмета обсуждений. Необходимо осознать есть ли у вас различия в
восприятиях, ощущение недовольства и возмущения, трудности в общении и по-
пробывать разобраться во всем этом. Каждая сторона должна понять, каковы ин-
тересы другой…
Суммируя, можно сказать, что в противоположность позиционной дис-
куссии принципиальный метод, суть которого заключается в концентрации вни-
мания на базовых интересах, на удовлетворяющих обе стороны вариантах и
справедливых критериях, в результате, как правило, приводит к разумному со-
глашению. Этот метод позволяет вам достичь постепенного консенсуса "относи-
тельно совместного решения эффективно, без "всяких потерь, которыми обычно
сопровождаются сделки, связанные со стремлением придерживаться тех или
иных позиций только для того, чтобы потом искать вы ход из них. А разграниче-
ние между отношениями людей и существом проблемы позволяет вам иметь с
ними дело просто и с пониманием, как с человеческими существами, что ведет к
дружественному соглашению.
Каждая из следующих четырех глав раскрывает один из этих четырех
основных элементов. Если в какой-то момент вами овладеет скепсис, вы можете
просто просмотреть их и обратиться к последним трем главам, в которых найде-
те ответы на вопросы, чаще всего появляющиеся при ознакомлении с данным
методом.

72. У.Юри. [Как вести переговоры с трудными людьми]

Повседневная жизнь полна переговоров, от которых голова может пойти
кругом. За завтраком начинается спор с женой из-за покупки нового автомобиля.
Вам кажется, что сейчас - самое время, но она говорит: "Это курам на смех! Ты
же прекрасно понимаешь, что именно сейчас это нам не по карману".
Вы приезжаете на работу к утреннему совещанию у шефа. Вы докладывае-
те тщательно подготовленное предложение по новому проекту, но, спустя мину-
ту, он вас прерывает словами: "Это мы уже проходили, ничего не вышло. Сле-
дующий вопрос".
В обеденный перерыв вы пытаетесь сдать неисправную электродуховку, но
продавец отказывается вернуть деньги, поскольку у вас не сохранился чек: "Тако-
вы правила нашего магазина".
Во второй половине дня вы приносите согласованный по всем пунктам
контракт на подпись клиенту. Вы уже сделали триумфальное заявление коллегам
и договорились с производством. Но клиент говорит: "Извините. Шеф отказыва-
ется дать о'кей, если вы не сбавите цену на пятнадцать процентов".
По дороге домой вы включаете приемник в машине и слышите, что терро-
ристы захватили очередной самолет и угрожают перестрелять всех пассажиров,
если правительство не выполнит их требования. Вы сочувствуете семьям залож-
ников, но вслух недоумеваете, как можно вести переговоры с сумасшедшими.
Вечером вам необходимо сделать несколько звонков, но тринадцатилетняя
дочь висит на телефоне. Раздосадованный, вы просите ее положить трубку. В от-
вет - крик: "Когда ты установишь мне отдельный номер? У всех моих друзей уже
есть". Вы пытаетесь урезонить ее, но она удаляется к себе в комнату, хлопнув
дверью.
Любому из нас приходилось объясняться с раздражительной супругой,
 437

вспыльчивым боссом, несговорчивым продавцом, хитрым покупателем или не-

управляемым подростком. В стрессовом состоянии даже милые, разумные люди
превращаются подчас в желчных, несговорчивых оппонентов. Разговор может ид-
ти впустую или вообще прерваться, отняв у нас время, наградив нас бессонными
ночами или язвой.
Для подобных ситуаций обычных навыков общения оказывается недоста-
точно. Что делать с человеком, который не желает вас слушать? Или закатывает
истерику, чтобы настоять на своем? С Человеком, который говорит: "Не хотите –
не берите!".
Как быть с человеком, который постоянно вас перебивает? Или обвиняет в
ненадежности и некомпетентности? Или пытается сыграть на вашем чувстве ви-
ны? Или грозит тяжкими последствиями, если вы не станете покладистей?
Как говорить с человеком, который дает заведомо ложную, дутую или пу-
таную информацию? Который внушает вам, что полностью со всем согласен -
лишь для того, чтобы в последнюю минуту ввернуть какое-то очередное требова-
ние? Который без конца волынит? Или попросту отказывается вести переговоры?
То, что вам надо – это вовлечь такого человека в игру, то есть начать об-
щение, в котором и осуществляется поиск решения. Начните выяснять его инте-
ресы: что его тревожит, в чем он нуждается, чего хочет. Далее - изучите вариан-
ты, которые удовлетворили бы - вас o6oиx. Ваша цель – достичь взаимоприемли-
мого решения при минимальных затратах времени в дружеской атмосфере.
Но что, если подобные переговоры совершенно не интересуют вашего оп-
понента? Вы хотите услышать "да", а он говорит "нет" Как же преодолеть “Heт” ?.

ПЯТЬ ЗАДАЧ
Чтобы преодолеть "нет", надо понять, что стоит за этим ответов. (Откуда у
оппонента такое нежелание сотрудничать? Легче всего предположить, что твер-
докаменность, агрессивность или жуликоватость - это свойства натуры, и изме-
нить поведение такого человека практически невозможно. Однако вы можете по-
влиять на него, если сумеете разобраться во внутренних мотивах его поведения.
За нападками могут скрываться раздражение и враждебность. За жесткой
позицией - страх и недоверие. Убежденный в своей правоте, оппонент может от-
казаться слушать. Представляя мир по принципу "не ты, так тебя", он, пожалуй,
сочтет допустимыми любые грязные приемы - чтобы защититься или отомстить.
Далее. Оппонент может уходить в глухую оборону или бросаться в атаку
вовсе не из сумасбродства, а просто потому, что по-другому он не умеет. Он
пользуется обычной тактикой, усвоенной еще в детстве, во время игр в песочни-
це. Ему кажется, что поступать иначе - значит поддаваться, а этого он не хочет.
Даже сознавая возможность переговоров в конструктивном духе, он может
пренебречь ей, поскольку никакого проку для себя в этом '' не видит. Вы можете
удовлетворить его интересы, но он все равно не сойдет с заявленной позиции, бо-
ясь потерять лицо. А если идею предложили вы, с него станется отвергнуть ее
единственно по этой причине.
Более того, если он воспринимает переговоры как игру на выигрыш или
поражение, то будет со всей решимостью добиваться победы. Чувствуя свое пре-
восходство в силе, он может просто не понимать зачем ему ввязываться в какие-
то переговоры. Путеводной звездой ему служит афоризм: "Мое - это мое. А вот
что твое - об этом надо поговорить".
 438

Будучи доведен до отчаяния строптивостью оппонента, вы можете испы-

тать желание нанести ответный удар. К сожалению, это лишь спровоцирует его на
дальнейшие выходки. Или, наоборот, вы решите, сдать позицию, только бы от не-
го отвязаться. Однако в этом случае вы не только проиграете, но, вполне вероят-
но, подтолкнете его к новым требованиям. Проблема не только поведение оппо-
нента, но и ваша собственная реакция, которая легко, может усугубить его неже-
лательное поведение.
Чтобы пройти сквозь "нет", необходимо преодолеть следующие препятст-
вия на пути к сотрудничеству: его негативные эмоции, его навыки общения, его
скептицизм относительно преимуществ соглашения, его представления собствен-
ной силе и ваши реакции.
Таким образом, перед вами ПЯТЬ ЗАДАЧ, которые нужно решить.
Первый шаг к их решению - владение собой. Вместо того, чтобы давать
волю эмоциям, необходимо восстановить душевное равновесие и не отвлекаться
от поставленной цели. Итак, первое – не реагировать.
Далее, следует помочь вашему оппоненту восстановить его душевное рав-
новесие. Вы должны рассеять его негативные эмоции -настороженность, страх,
подозрительность и враждебность. Нужно преодолеть сопротивление и заставить
человека слушать. Таким образом, второе - это Обезоружить оппонента.
Создав благоприятную атмосферу для переговоров, отвлеките оппонента
от торга вокруг заявленных позиций и приступите к обсуждению способов удов-
летворения интересов обеих сторон. Вам придется пробиваться сквозь каменные
стены, отводить атаки и нейтрализовать уловки. Третье, что нужно сделать - это
Сменить- игру.
Как только вам удалось наладить контакт с оппонентом, надо воспользо-
ваться этим, чтобы преодолеть его скептицизм, включить в выработку взаимопри-
емлемого соглашения. Наведите мосты между его и вашими интересами. Необ-
ходимо помочь ему сохранить лицо, сделать так, чтобы исход переговоров пока-
зался ему победой. Итак, четвертое - Пусть ему будет легко сказать "да".
При всем этом ваш оппонент может по-прежнему рассчитывать на победу
превосходящей силой. Соответственно необходимо пустить в ход более весомые
аргументы, используя их для того, чтобы привести его к столу переговоров. Од-
нако апеллировать к собственной силе следует таким образом, чтобы не превра-
щать его во врага, вынужденного сопротивляться с еще большим рвением. Пятое
– пусть ему трудно будет сказать «нет».
С кем бы вы ни вели переговоры: с террористом, захватившим заложников,
со своим боссом или собственным сыном - принципы остаются неизменными.
Вот вкратце пять этапов, "шагов" в переговорах прорыва:
1) Поднимитесь на балкон. Первый этап заключается в управлении собст-
венным поведением. Когда оппонент говорит "нет" или бросается в атаку, вы мо-
жете от неожиданности уступить или перейти в контрнаступление. Итак, сдержи-
те реакцию, распознав игру. Затем прикупите время на раздумье. Используйте это
время, чтобы определить собственные интересы и НАОС. При переговорах не
выпускайте из поля зрения главную цель. Вместо того, чтобы выходить из себя
или сводить счеты, сфокусируйтесь на том, чего вы добиваетесь. Короче говоря,
поднимитесь на балкон.
2) Перейдите на их сторону. Прежде чем переговоры наберут ход, необхо-
димо создать благоприятный климат. Вы должны рассеять гнев, страх и подозри-
 439

тельность оппонента. Он ждет от вас атаки или сопротивления. Поэтому поступи-

те наоборот: выслушайте его, признайте его доводы, согласитесь, с чем можете.
Признайте также его авторитет и компетентность. Разоружите его перейдя на его
сторону.
3) He отвергайте... меняйте "рамку". Следующий шаг состоит в изменении
игры. Вместо того, чтобы отвергать позицию оппонента -что обычно лишь усили-
вает ее - обратите его внимание на проблему взаимного удовлетворения интере-
сов. Что бы он ни говорил, истолкуйте это как попытку решения проблемы. Зада-
вайте вопросы, ориентированные на поиск решения вроде: "Почему Вы этого хо-
тите?" или "Что бы Вы делали, оказавшись на моем месте?", или "А что, если
нам...?" Не пытайтесь поучать его, пусть его учит сама проблема. Истолкуйте на
свой лад и его тактику: обойдите каменную стену, отклоните атаку, разоблачите
уловку. Чтобы изменить игру, смените границы поля - смысловую "рамку".
4) Постройте золотой мост. Наконец, вы готовы к переговорам. Однако,
ваш оппонент может все еще противиться, не будучи до конца уверен в выгодах
соглашения. Возникает искушение подтолкнуть, настоять на своем, но это, скорее
всего, лишь ожесточит оппонента, вызовет дополнительное сопротивление. По-
ступите наоборот - тяните его в желаемом направлении. Представьте себя по-
средником. Вовлекайте его в процесс, включайте в оборот его идеи. Попытайтесь
определить и удовлетворить его неучтенные интересы, в особенности - общечело-
веческие потребности. Помогите ему сохранить лицо, и пусть достигнутый ре-
зультат покажется ему победой. Тише едешь, дальше будешь. В общем, пусть ему
станет легко сказать "да" - ведь для этого вы и сооружали золотой мост.
5) Наставьте на путь - а не пытайтесь поставить на колени. Если оппонент
продолжает сопротивляться и думает, что сможет добиться победы без перегово-
ров, следует убедить его в обратном. Вы должны сделать так, чтобы ему было
трудно сказать "нет". Конечно, можно прибегнуть к угрозам и силе, но это часто
оборачивается против вас же; если вы загоните его в угол, он, скорее всего, обру-
шится на вас с еще большим рвением. Вместо этого просветите его относительно
цены несогласия. Задавайте вопросы на учет реальности, предупреждайте, но не
угрожайте, продемонстрируйте свою НАОС. Используйте ее только при необхо-
димости и смягчайте сопротивление оппонента, проявляя самообладание, заверяя
его, что ваша цель - взаимное удовлетворение, а не победа. Пусть знает, что золо-
той мост для него всегда открыт. Короче говоря, применяйте силу, чтобы наста-
вить его на путь, а не поставить на колени. <…>
<…> Пять ''ходов'', будучи примененными последовательно, ведут к смене
игры: от лобовой конфронтации к совместному поиску решения. Хотя ни один
метод не гарантирует успеха, стратегия прорыва похволит вам добиться желаемо-
го результата с максимальной вероятностью – даже при самых трудных перегово-
рах.
Стратегия прорыва контринтуитивна: она предполагает действия, прямо
противоположные тем, которые в сложных ситуациях напрашиваются сами со-
бой. Когда оппонент стоит как каменная стена, или настаивает на своей позиции,
вам хочется отклонить ее, чтобы утвердить свою собственную. Когда он пытается
давить на вас, вы склонны ответить контрнажимом. Однако, пытаясь таким обра-
зом сломить сопротивление оппонента, вы, как правило, лишь усугубляете его.
Суть стратегии прорыва состоит в непрямом действии. Вы пытаетесь
обойти сопротивление оппонента. Вместо того,, чтобы внедрять новую идею со
 440

стороны, вы помогаете ему самостоятельно нащупать путь к ней. Вместо того,

чтобы говорить ему, что делать, вы предоставляете возможность человеку самому
принять решение. Вместо того, чтобы пытаться сломить сопротивление, вы об-
легчаете отказ от него. Короче говоря, переговоры прорыва – это искусство по-
зволить другому человеку делать по-твоему.
Переговоры прорыва могут быть использованы с любым оппонентом: с
вспыльчивым начальником, взбалмошным подростком, коллегой-
недоброжелателем или несносным клиентом. Эту систему могут применять ди-
пломаты, пытающиеся отвести опасность войны, юристы, стремящиеся избежать
дорого судебного разбирательства, или супруги, желающие сохранить семью.
Стратегия универсальна, к ней может обратиться каждый.
 441

Глава 25. Особенности постпереговорного этапа

73. М.М.Лебедева. [Что обычно происходит после того, как переговоры

завершены?]
<…>…конец одних переговоров — это обычно и начало новых с этим ли-
бо другим партнером.
Переговоры закончились. Казалось бы, на этом можно поставить точку.
Однако это далеко не так. Прежде всего предстоит подвести их итоги. Были ли
они успешными? Это не простой вопрос, как может показаться на первый взгляд.
Принято считать, что, если стороны подписали некий документ, значит, перего-
воры были не впустую. Но наличие соглашения еще не делает переговоры ус-
пешными, а его отсутствие не всегда означает их провал. Так, если основная
функция переговоров была информационно-коммуникативная, то такие пе-
реговоры вообще могут и не предусматривать выработку совместного документа.
Кроме того, к совместному документу участники переговоров могут отно-
ситься по-разному: одна сторона, например, считает, что он полностью отвечает
ее интересам, другая—проявляет более сдержанное отношение.В целом надо ска-
зать, что субъективные оценки переговоров и их результатов являются одним из
важнейших индикаторов успеха переговоров. Переговоры можно считать удав-
шимися, если обе стороны высоко оценивают их итоги, если оба партнера расце-
нивают их как взаимный выигрыш.
Другим важнейшим показателем успешности переговоров, который тес-
ным образом связан с предыдущим, можно назвать степень решения проблем.
Успешные переговоры предполагают прежде всего нахождение решения про-
блемы, которая лежала в их основе. Участники могут по-разному видеть, на-
сколько проблема решена и требует ли она дополнительных усилий с их стороны.
И наконец, в качестве последнего показателя успешности проведенных пе-
реговоров может служить объективный критерий — выполнение обеими сторо-
нами взятых на себя обязательств. На этом остановимся подробнее. Несмотря
на то, что переговоры закончились, взаимо действие сторон продолжается. Ведь
предстоит выполнение совместно принятых решений. Обратим внимание на та-
кой момент. Может возникнуть желание не выполнить обязательства. Такое по-
рой бывает. Вряд ли имеет смысл говорить о том, что достигнутые договоренно-
сти должны строго выполняться.
На этой стадии складывается представление о надежности партнера, о
том, насколько строго он следует подписанным им документам. При выполне-
нии договоренностей формируется то, что называется репутацией. Достаточно
один раз нарушить обещания, а потом строго следовать подписанным докумен-
там, и сложится репутация как о ненадежном партнере. В нашей стране рынок
только начинает складываться, образуются новые предприятия и фирмы, а вме-
сте с ними формируется и их репутация, которая в дальнейшем может способст-
вовать деловому успеху или, на против, привести к банкротству.
Как дорожат имеющейся репутацией надежного партнера, хорошо видно
из примера, приводимого В.Б.Спандарьяном, который долгое время проработал в
Японии в качестве торгового представителя СССР. Он пишет: "В моей практике
был случай, когда президент одной из крупнейших судостроительных компаний
Японии просил не выставлять штраф за небольшое опоздание в поставке танкера,
 442

строившегося по советскому заказу. Он предложил сумму штрафных санкций

возместить даже за счет более значительной по размеру скидки в цене при по-
ставке следующего танкера. Мы не хотим, объяснял президент, чтобы кому-либо
стало известно о возможности хотя бы небольшого опоздания в выполнении зака-
за нашей фирмой"1 . "Репутация — дороже денег!" — заключает автор.
Еще один важный момент, связанный с репутацией. Информация о степе-
ни надежности того или иного партнера , распространяется быстро. На основе
имеющейся репутации партнеру доверяют или не доверяют на последующих пе-
реговорах. А наличие взаимного доверия между участниками, например, на пере-
говорах по разоружению, по словам итальянского исследователя У.Гори, гораздо
важнее для их успешного ведения и завершения, чем "слепое сокращение воору-
жений"2.
Заканчивая обсуждение вопроса о репутации, обратим внимание на ее зна-
чение в области социально-политических отношений. Возьмем такой пример.
Перед угрозой забастовки администрация идет на подписание соглашений, зара-
нее зная, что по крайней мере часть из них выполнена не будет. Подобная поли-
тика весьма недальновидна: доверие к администрации потеряно, а последствия
от нового конфликта (в том числе и материальные) могут оказаться более тяже-
лыми, чем выполнение прежних договоренностей.
При выполнении соглашений важно также иметь в виду, что необходимо
следовать не только "букве", но и "духу" достигнутых договоренностей, заранее
обговаривая возможные спорные места, иначе возможны конфликтные ситуа-
ции, которые вновь потребуют поиска методов их урегулирования. Вот один из
примеров, о котором сообщали многие как советские, так и немецкие газеты вес-
ной 1991 г. Согласно советско-германским договоренностям о выводе войск с
территории Германии, достигнутым в 1990 г., правительство ФРГ выделяет 7,8
млрд. марок на строительство жилья для советских военнослужащих. Подряды же
на строительство первой партии жилья на общую сумму 700 млн. марок получи-
ли турецкие и финские фирмы, предложившие лучшие условия контракта, а
значит, и возможность построить больше жилья в пределах данных ассигнований.
Нарушения договоренностей не было, тем более что стороны специально огова-
ривали проведение открытых торгов. Понятно, почему советская сторона сделала
такое предпочтение в выборе фирм. В то же время понятна и обеспокоенность
немецкой стороны.
Получение заказов на строительство означает стимулирование произ-
водства и занятости, а эти проблемы особенно остро встают в Восточной Герма-
нии. Кроме того, СССР и так задолжал Германии 22 млрд. марок. В итоге данная
проблема из чисто экономической превратилась в политическую. Обе стороны
считали, что должно быть найдено взаимоприемлемое решение, поскольку нелепо
ставить под угрозу всю совокупность экономических и финансовых отношений
двух стран из-за относительно небольшой экономии, даже если она и была полу-
чена законным путем. Этот конфликт был успешно улажен: найдено компро-
миссное решение, однако представляется, что его уроки прошли небесполезно.
По окончании переговоров их участники обычно готовят отчет. Ведь ва-
жен не только сам по себе итоговый документ, но и то, как проходили перегово-
1
Спандарын В. Деловая Япония. М.: Мысль, 1991.
2
Gori U. Superpowers and Arms Negotiations: Political Climates and Optimal Strategy \\ NATO ASI
Series. Vol. 1. P. 26. Modelling and Analysis in Arms Control. Ed. By R.Avenhaus et al. Berlin,1986
 443

ры, каковы были предложения партнеров и их реакция на ваши предложения, что

не вошло в итоговый документ, но может представлять интерес для дальнейшей
работы. Все эти вопросы освещаются в отчете. Однако здесь есть небольшой
психологический феномен, о котором следует помнить и тем, кто составляет от-
чет, и тем, кто его читает.
Профессор Дипломатической академии ВЛ.Исраэлян рассказал такой не-
много курьезный случай из своей педагогической практики. Он проводил занятия
со слушателями Академии, которые предусматривали, в частности, игровую
имитацию конференции по ближневосточной проблеме. Все шло как обычно,
распределили роли, участники добросовестно подготовились и провели игру. По
окончании игры было введено небольшое новшество. Каждая сторона должна
была составить "отчет" о проведенных переговорах "своему правительству". Ка-
ково же было удивление организаторов игры, а затем и участников, когда они
прочли эти отчеты. Никто не избежал искушения хотя бы чуть-чуть приукра-
сить себя.
Такое случается сплошь и рядом не только в игре, но и в реальной жизни.
Вольно, а порой и невольно ситуация в отчете представляется несколько в луч-
шем свете, чем было на самом деле. Поэтому необходимо делать некоторую
скидку при чтении и написании текста отчета с учетом данного факта.
И еще одно замечание по заключительной стадии переговоров. Часто на
анализ переговоров не остается времени. В лучшем случае подводятся итоги со-
держательной части — что было сделано. Вопросы же, как были достигнуты до-
говоренности, участники переговоров зачастую не рассматривают вообще. Такое
игнорирование анализа процессуальной стороны может впоследствии обернуться
и неудачами содержательного плана. Поэтому каждый раз по завершении перего-
воров их участникам целесообразно обсудить следующие вопросы:
- что способствовало успеху переговоров;
- какие возникали трудности, как они преодолевались;
- что не было учтено при подготовке к переговорам и почему;
- какие возникли неожиданности в ходе ведения переговоров;
- каково было поведение партнера на переговорах;
- какие принципы ведения переговоров возможно и нужно использовать на
других переговорах.

74. «Международная тревога» о поддержании мирного процесса после

соглашения.
Целью этого раздела является рассмотрение различных элементов, ко-
торые могут помочь консолидировать мирные процессы после того, как фор-
мальные переговоры или посредничество закончились соглашением между
ранее конфликтовавшими сторонами. Важно обратиться к этим элементам,
начиная с ранних стадий трансформации конфликта.
Именно на этой стадии может появиться вероятность, что мир станет ус-
тойчивым на месяцы и годы, если он укоренится в структуре общества. Укреп-
ление устойчивости может также включать изменение тех структур обще-
ства, которые способствовали конфликту. Есть определенные вопросы или за-
дачи, с которыми нужно иметь дело на фазе после соглашения, чтобы добиться
устойчивости процесса.
Задачи
 444

Задачи фазы пост-соглашения состоят в следующем:

* Как добиться широкой поддержки мирного соглашения?
* Как демобилизовать вооруженные группы, привлечь военных к согла-
шению, обеспечить гражданский контроль над военными?
* Что делать с беженцами, перемещенными лицами и теми, кто постра-
дал от насильственного конфликта?
* Как заняться восстановлением материальных ценностей, разрушен-
ных насильственным конфликтом?
* Как заняться социальной реконструкцией и примирением и избежать
насильственного конфликта в будущем?
* Как реформировать политическую жизнь, чтобы обеспечить народное
участие и справедливое представительство?
* Как обеспечить экономическое развитие?
То, что требуется для поддержания мира в фазе после соглашения, мо-
жет быть рассмотрено под заголовками "реализация", "восстановление" ("ре-
конструкция") и "примирение".
Реализация
Реализация мирного соглашения может казаться самой ближайшей за-
дачей и быть узкой по характеру, но она может иметь глубокое воздействие на
будущую жизнь общества. Это воздействие зависит как от того, насколько
полно реализуется соглашение, так и того, каков опыт его осуществления (со-
трудничество? напряженность? соперничество?)
<…> Соглашение, достигнутое между конфликтующими сторонами,
должно содержать детали реализации, контроля, а также соображения по по-
воду того, что делать в случае несоблюдения соглашений, или оно (соглашение)
должно сформулировать, как эти детали будут согласованы и приведены в дей-
ствие.
Если детали реализации должны быть выработаны позднее, это означает,
что должна быть рассмотрена возможность нового цикла переговоров по ста-
диям переговоров и требованиям, установленным выше для основных пере-
говоров. Третьи стороны могут участвовать или не участвовать, но надо с осто-
рожностью подходить к тому, чтобы третья сторона прекратила свою дея-
тельность, прежде чем будут полностью согласованы условия реализации. Мож-
но с уверенностью сказать, что отсутствие заботы и внимания к реализации
составляют большую угрозу для соглашения, чем что-либо другое.
Задача реализации и контроля после соглашения предоставляет возмож-
ность ранее конфликтовавшим сторонам работать вместе практическим обра-
зом, в реальном мире, а не в конференц-зале. Для конфликтующих сторон и
третьей стороны полезно определить задачи после соглашения в таком же конст-
руктивном духе, как в начале сотрудничества.
Когда план реализации согласован, третьи стороны нуждаются в анализе
того, должны ли они по-прежнему участвовать и каким образом. Этот процесс
нового анализа и принятия решения должен привести к выбору ими новых ро-
445
 446

Для третьих сторон редко бывает целесообразно полностью устраниться

сразу же после соглашения, но характер их участия может измениться и должен
быь тщательно согласован, чтобы он Соответствовал ситуации. Важно, чтобы
ответственность за реализацию определенно лежала на сторонах, подписавших
соглашение, а не на третьих сторонах. Продолжающееся присутствие третьих
сторон, особенно их внимание и энтузиазм, могут привести к недоразумению.
Реализация может стать ‘’козырем", и переговоры могут быть возобновлены и
продолжены. Контроль над реализацией может быть особенно деликатным, если
это осуществляется преимущественно третьей стороной, или, по крайней мере,
создается видимость этого, но присутствие третьей стороны придает больше уве-
ренности. Реагировать на сложные процессы после соглашения - демобилиза-
цию, разоружение, установление гражданского контроля над вооруженными си-
лами . часто легче благодаря участию третьих сторон. Их продолжающееся
присутствие является доказательством того, что ни одна сторона не ищет неспра-
ведливых преимуществ.
Реализацию и контроль над мирными соглашениями редко можно отде-
лить от потребностей восстановления и примирения в условиях, которые опреде-
ляются последствиями насильственного конфликта, особенно, если он был интен-
сивным и длительным. <…>

Глава 26. Международные переговоры. Национальные стили ве-

дения переговоров

75. М.М.Лебедева. Национальные стили: какие они?

Есть ли специфика ведения переговоров с представителями различных на-
родов и государств? Национальный стиль ведения переговоров — это та область,
которую легче почувствовать, чем описать в строго научных терминах. Она —
малопонятный и малоуловимый компонент ведения переговоров, описанный в
основном в мемуарной литературе.
До недавнего времени исследователи недостаточно обращали внимания на
изучение национальных стилей ведения переговоров. Ситуация значительно из-
менилась в последнее время в связи с интенсификацией международных перего-
воров затронувших весь мир. Впрочем, практики всегда большое внимание при-
давали особенностям поведения другой стороны на переговорах, учитывали на-
циональную культуру. Так, еще в эпоху колонизации Юга Африки англичане ста-
рались направлять на переговоры с представителями африканских племен людей,
хорошо знакомых с местными обычаями и языком1 .
Все в большей степени с проблемой национальных стилей ведения перего-
воров сталкиваемся и мы. Сегодня предприятия, получив хозяйственную само-
стоятельность, непосредственно выходят на переговоры с зарубежными партне-
рами. Увеличивается интенсивность международных связей как по межгосудар-
ственным каналам, так и между общественными организациями. Поэтому вопро-
сы, связанные с особенностями поведения на переговорах представителей других
стран, представляют немалый интерес. Лучшее их понимание способствует и бо-
лее успешному взаимодействию. В то же время не следует абсолютизировать на-
циональные стили ведения переговоров. Они не являются некими застывшими
1
Давидсон А Сесиль Родс и его время. М.: Мысль, 1984
 447

образованьями. При взаимодействии различные стили, как правило, успешно

адаптируются.
В данном разделе приведем описания переговорных стилей представите-
лей США, Франции, Китая, а также ряда других стран, основываясь на зарубеж-
ных работах в этой области, так как в нашей стране вообще не исследовалась
проблема национального стиля ведения переговоров. Прежде чем перейти к опи-
санию конкретных национальных стилей, рассмотрим несколько вопросов, нося-
щих более общий характер.
Что представляет собой национальный стиль ведения переговоров? Каж-
дый народ имеет свои обычаи, традиции, свою культуру, политическое и государ-
ственное устройство. Все это оказывает влияние на процесс ведения переговоров.
Выделяются три группы характеристик, или параметров, национального стиля.
Первая группа параметров отражает особенности, связанные с характером
формирования делегации и механизмами принятия решения. Так, бывший дирек-
тор Агентства по контролю над вооружениями и разоружению Ф.Ч.Икле в 70-х
годах писал, что тактика социалистических стран на переговорах всегда отлична
от западной и в этом отражены различия двух общественных систем1. Одним из
принципиальных моментов является то, что перед западными странами стоит
проблема согласования внутренних интересов . Не будем обсуждать вопрос — так
ли это было на самом деле. Важно другое: механизмы выработки решения, суще-
ствующие в той или иной стране, в значительной степени влияют на ход перего-
воров.
Насколько члены делегации самостоятельны в принятии решений на пере-
говорах? Необходимо ли им каждый раз при малейших изменениях ситуации за-
прашивать инструкции? Являются ли эти инструкции, как правило, очень жест-
кими или они допускают значительную свободу действий? Иными словами, на-
сколько полно права принятия решения делегируются участникам переговоров?
Ответы на эти вопросы дают представление об определенном стиле ведения пере-
говоров. Важны и вопросы формирования делегации, например специфика рас-
пределения обязанностей между членами делегаций, степень иерархии, их фор-
мальные и неформальные взаимоотношения.
Вторая группа параметров, характеризующих национальный стиль ве-
дения переговоров, связана с ценностными ориентациями, идеологическими и ре-
лигиозными Остановками, особенностям восприятия, мышления. Это так назы-
ваемая когнитивная сфера. Она оказывает наиболее существенное, влияние на на-
циональный стиль, определяя его суть.
Что является более действенным аргументом на переговорах: фактическая
сторона дела или нечто иное, например апелляция к этическим нормам? Так, по
данным некоторых исследований, для представителей западных стран в большей
степени, чем для представителей Востока, являются значимыми аргументы, осно-
ванные на причинно-следственных связях.
Третью группу параметров составляют особенности поведения на перего-
ворах, наиболее характерные тактические приемы, присущие тем или иным
представителям.
И еще одна деталь, связанная с поведением, — это мимика, жестикуляция
и т.п. Непосредственного отношения к переговорам эти параметры вроде бы не

1
Ikle F.Ch. How Nations Negotiate. N.Y„ 1976. P. ХШ-XIY
 448

имеют. Они относятся к нормам поведения, принятым в той или иной культуре,
но могут оказать на переговорный процесс достаточно ощутимое влияние. Так,
расстояние, на котором люди разговаривают, различно у разных народов. Причем
эти различия обычно не замечаются. При деловых беседах, например, русские
подходят ближе друг к другу, чем американцы. Казалось бы, ну и что? На самом
деле, уменьшение принятой дистанции может быть истолковано американцами
как некое нарушение "суверенитета", излишняя фамильярность, в то время как
для русских — увеличение расстояния означает холодность в отношениях, слиш-
ком большую официальность. Конечно, после нескольких встреч подобное непра-
вильное истолкование поведения друг друга исчезает. Однако на первых порах
оно может задавать некий психологический фон переговорам.
Принято различать культуры, в которых произнесенные слова восприни-
маются почти буквально, в них практически не содержится скрытого смысла. Это
так называемые культуры с низким уровнем контекста. К ним относятся, напри-
мер, американская, немецкая культуры. В других культурах (в частности, в рус-
ской, французской, японской) значение контекста очень велико, вплоть до того,
что смысл сказанного может меняться на противоположный. Во втором типе
культуры особое значение приобретают невербальные факторы общения. Однако
в любом случае даже в культурах с так называемым низким уровнем контекста
невербальным аспектам общения уделяется особое внимание. В ярком политико-
психологическом портрете президента США Дж.Буша, составленном психологом
Е.В.Егоровой1, отмечается, что "он придает большое значение... улыбке, мимике,
взгляду, манере говорить" .
Довольно распространенным является мнение, что легче вести переговоры
представителям одной национальности и тем более одной расы. Это не всегда так.
Исследование стереотипов поведения у различных народов позволило советскому
этнографу А.К.Байбурину прийти к заключению, что чем ближе народы, тем су-
щественнее для них оказываются различия между однопорядковыми явлениями и,
напротив, чем дальше, тем более значимыми для них будут совпадения2 .
В обыденной жизни нас порой поражает наличие каких-нибудь совершен-
но незначительных сходств с представителями далекой культуры и сразу же про-
является расположение, стремление к сотрудничеству. Когда же мы сталкиваемся
с различиями в подходах, в мировосприятии, то легче к ним отнесемся, если об-
наружим их у далеких от нас народов, а вот соседям предъявляем более жесткие
требования. Эти социально-психологические феномены сказываются и на перего-
ворном процессе, особенно если стороны не имеют достаточного опыта их веде-
ния.
Говоря о национальных стилях ведения переговоров, следует сделать не-
сколько оговорок.
Во-первых, в данном случае под национальными стилями подразумева-
ются стили, характерные скорее для тех или (иных стран, а не для определенных
национальностей. Так, китаец, живущий в США и ведущий переговоры от амери-
канской стороны, в определенной мере может сохранить черты, присущие китай-
скому национальному характеру, и это будет влиять на его поведение на перего-

1
Егорова Е.В. Президент Буш: психологический портрет хозяина Белого дома // Диалог. 1990. №
15. С. 96.
2
Байбурин А.К. Этнические аспекты изучения стереотипных форм поведения и традиционная
культура // Советская этнография. 1985. № 2. С. 36-46.
 449

ворах. Однако в целом его стиль ведения переговоров будет скорее американ-
ским, поскольку на формирование переговорного стиля в большей степени оказы-
вают влияние те условия, в которых человек работает.
Во-вторых, нужно иметь в виду, что анализ стиля ведения переговоров
часто проводится путем сравнения изучаемого стиля с собственным. Поэтому
американский автор, например, может не обратить внимание на какие-то особен-
ности, допустим, французского стиля ведения переговоров, поскольку это не от-
личает его от американского, в то время как для советского участника перегово-
ров эти особенности могут оказаться весьма значимыми. Кроме того, необходимо
учитывать и тот факт, что "абсолютно объективно описать" национальный стиль
ведения переговоров практически невозможно. В определенной мере всегда будут
влиять стереотипы, которые сложились у нас относительно национальных черт
тех или иных народов.
Приведем описания национальных стилей ведения переговоров. Отметим,
что национальный стиль отражает наиболее распространенные особенности веде-
ния переговоров, которые не обязательно характерны для всех представителей
страны. Это скорее возможные типы поведения на переговорах. В последнее вре-
мя при интенсификации переговорных процессов, а также неком "размывании"
национальных границ (например, японец или китаец, получивший образование в
США, так или иначе воспринимает особенности американского поведения) про-
исходит взаимопроникновение национальных стилей, формирование многих еди-
ных параметров ведения переговоров. Это дает возможность ряду исследователей
говорить о формировании особой субкультуры участников переговоров со своими
правилами поведения, языком, символами, которая может значительно отличаться
от принятых национальных норм и правил поведения. Наличие такой переговор-
ной субкультуры особенно характерно для тех, кто постоянно участвует в перего-
ворах, например дипломатов, торговых представителей за рубежом. Насколько
этот фактор влияет на переговорный процесс? По мнению шведского исследова-
теля К.Йонссона, совпадение интересов сторон или их расхождение является пер-
вичным и в случае довольно значительного совпадения интересов игнорировать
наличие переговорной субкультуры нельзя. Ее знание будет способствовать успе-
ху переговоров1 .
С учетом этих замечаний рассмотрим национальные стили ведения пере-
говоров представителей некоторых стран.
Американский национальный стиль ведения переговоров. По мнению
ряда авторов2 , американцы оказали значительное влияние на различные стили
ведения переговоров во всём мире. При решении проблемы они стремятся обсу-
дить не только общие подходы, но и детали, связанные с реализацией договорен-
ностей. Им характерны хороший настрой, открытость, энергичность, дружелю-
бие, более импонирует не слишком официальная атмосфера ведения переговоров.
Одновременно с этим они нередко проявляют эгоцентризм, исходя из того, что
при ведении переговоров их партнер должен руководствоваться теми же прави-
лами, что и они. В результате может возникнуть непонимание со стороны других
участников переговоров. Партнеры по переговорам иногда считают американцев
слишком напористыми, агрессивными. Последнее может вызвать некоторые за-
труднения. Кстати, и сами американцы отмечали это. Что же в этих случаях они
1
Jonsson Ch. Communication in International Bargaining. L.: Pinter Publishers, 1990.
2
Scott В. The Skills of Negotiating. Gower, 1981. P. 173.
 450

советуют делать? Не стоит "американизироваться", замечают американские ав-

торы Р.Х.Брамли и Э.Дж.Мердок, но и пасовать тоже не следует.
Американский стиль ведения переговоров характеризуется достаточным
профессионализмом. Редко в американской делегации можно встретить человека,
некомпетентного в тех вопросах, по которым ведутся переговоры. При этом по
сравнению с представителями других стран члены американской делегации отно-
сительно самостоятельны при принятии решений.
Как правило, американцы обладают достаточно сильной позицией и это не
может не сказываться на технологии ведения переговоров. Они довольно настой-
чиво пытаются реализовать свои цели на переговорах, любят торговаться. Боль-
шое внимание при решении проблем американцы уделяют увязке различных во-
просов — "пакетным" решениям. Они сами часто предлагают "пакеты" к рассмот-
рению. В случае освещения переговоров в печати американцы придают этому
немаловажное значение.
Французский национальный стиль ведения переговоров. Американский
исследователь М.Харрисон так описывает французский стиль переговоров1.
Французы стараются избегать официальных обсуждений вопросов "один на
один". На самих переговорах они очень внимательны к тому, чтобы сохранить
свою независимость. В то же время их поведение может кардинальным образом
изменяться в зависимости от того, с кем они обсуждают проблемы.
Представители французской делегации большое внимание уделяют
предварительным договоренностям и предпочитают по возможности заранее об-
судить те или иные вопросы. По сравнению с представителями американской сто-
роны французские участники переговоров менее свободны и самостоятельны при
принятии окончательных решений.
При обсуждении вопросов, аргументации французы традиционно ориенти-
руются на логические доказательства и исходят из "общих принципов". Они дос-
таточно жестко ведут переговоры и, как правило, не имеют "запасной" позиции.
Часто представители французской делегации выбирают конфронтационный тип
взаимодействия.
Немаловажными на переговорах с французами могут оказаться и моменты,
связанные, например, с тем, что они предпочитают использовать в качестве офи-
циального языка переговоров французский язык. Вопросы риторики могут иметь
для них достаточно большое значение.
На переговорах важны и общие особенности, связанные с национальным
характером. Так, еще И.Кант замечал, что француз "учтив, вежлив, любезен...
склонен к шутке и непринужден в общении"2. Один из современных исследовате-
лей социально-психологических особенностей французов профессор Оксфордско-
го университета Т.Зэлдин пишет, что, пожалуй, самой характерной чертой совре-
менной французской нации является крайнее разнообразие ее индивидов: "Не су-
ществует двух французов, которые бы одинаково определили свою сущность и у
которых было бы сходное сочетание таких элементов, как образование, культура,
чаяния. Различия между французами постоянно растут"3.
Китайский национальный стиль ведения переговоров.

1
Harrison M.M. France: The Diplomacy of a Self-Assured Middle Power. In:
National Negotiating Styles. /Bd.by H.Binnendijk W.: Derpartment of State Puplication. 1987. P. 75-104.
2
Кант И. Собр. соч. В 6-ти томах, М., 1964. Т. 2. С. 174.
3
Зэлдин Т. Все о французах. М.: Прогресс, 1989. С. 427.
 451

На переговорах обычно четко разграничиваются отдельные этапы: перво-

начальное уточнение позиций, их обсуждение и заключительный этап. На на-
чальном этапе большое внимание уделяется внешнему виду партнеров, манере их
поведения. На основе этих данных делаются попытки определить статус каждого
из участников. В дальнейшем в значительной мере идет ориентация на людей с
более высоким статусом, как официальным, так и неофициальным. В делегации
партнера китайцы выделяют людей, которые выражают симпатии их стороне.
Именно через этих людей они впоследствии стараются оказать свое влияние на
позицию противоположной стороны. Надо сказать, что для них вообще "дух
дружбы" на переговорах имеет очень большое значение, что отмечается многими
авторами 1.
Окончательные решения принимаются китайской стороной, как правило,
не за столом переговоров с партнером, а дома. Одобрение достигнутых догово-
ренностей со стороны центра практически обязательно. В китайской делегации
обычно много экспертов (по финансовым вопросам, технических и др.). В резуль-
тате ее численность оказывается достаточно большой.
Как правило, на переговорах с китайской стороной партнер первым "от-
крывает карты", а именно первым высказывает свою точку зрения, первым делает
предложения и т.д. Сами китайцы делают уступки обычно под конец переговоров,
после того, как оценят возможности противоположной стороны. Порой кажется,
что переговоры зашли в тупик, и в этот момент китайцами вносятся новые пред-
ложения, предполагающие уступки. При этом ошибки, допущенные партнером в
ходе переговоров, умело используются. Большое значение китайская сторона
придает и выполнению достигнутых договоренностей. На этой стадии ею могут
быть также использованы различные формы оказания давления.
Японский национальный стиль ведения переговоров. Давая рекомендации
по ведению переговоров с японцами, американский исследователь М.Блейкер2
отмечает, что, когда они видят, что партнер делает им большие уступки, они, ве-
роятнее всего, ответят тем же. Кроме того, он констатирует малую эффективность
угроз на переговорах с японцами.
Японцы стремятся избегать обсуждений и столкновений позиций во время
официальных переговоров, а также участия в многосторонних переговорах. На
переговорах с более слабым партнером японцы могут прибегать к угрозам. В це-
лом для японской стороны мало характерны особые подвижки в позиции или зна-
чительные изменения в тактике ведения переговоров. В то же время они уделяют
много внимания развитию личных отношений с партнерами. Во время неофици-
альных встреч они стремятся по возможности подробнее обсудить проблему. Ме-
ханизм принятия решения у японцев предполагает довольно сложный процесс со-
гласования и утверждения тех или иных положений. Это может занимать значи-
тельное время.
Характерной чертой японцев является чувствительность к общественному
мнению. Важно учитывать и другие особенности национального характера япон-
цев, которые сказываются на ходе ведения переговоров. Так, "если японец сказал
вам, например, что будет в назначенном месте в определенный час, то можете
быть уверены, что он появится там еще за две минуты до назначенного времени.
1
Pye L. Chinese Commercial Negotiation Style. Cambridge (Mass.):
Ocleschlager, Gunn & Hain Puplishers Inc., 1982.
2
Blaker M. Japanese International Negotiation Style. N.Y.: Columbia Univ. Press, 1977.
 452

Именно на такой предельной точности и обязательности основана практика япон-

цев в деловом общении между собой"1 . Точность во всем — во времени начала и
окончания переговоров, выполнении обещаний, взятых на себя обязательств и т.д.
— одна из важнейших черт японского стиля переговоров.
Особенности национальной культуры, системы воспитания сказывают-
ся на процессе ведения переговоров. "Принято считать, что японец с детства вос-
питывается в духе "групповой солидарности", учится подавлять свои порывы,
сдерживать амбиции, не выпячивать сильные качества. Такое поведение, согласно
японским традициям, неизбежно будет вознаграждаться. Соединяя свои интересы
с интересами семьи, дома, а на работе — с интересами группы, японец будет ав-
томатически продвигаться одновременно с коллегами вверх по служебной лест-
нице, а достигнув определенного уровня, смиренно ждать, будет ли он выдвинут в
верхний эшелон или нет"2. Японец всячески демонстрирует внимание, слушая со-
беседника. Часто такое поведение интерпретируется европейцами как выражение
согласия с излагаемой точкой зрения. На самом же деле он лишь лобуждает собе-
седника продолжать.
Венгерский стиль ведения переговоров.
Если о других стилях ведения переговоров мы рассуждали, основываясь на
их восприятии представителями других национальностей, то венгерский стиль
покажем с точки зрения венгра — неоднократного участника переговоров
Я.Нергеша 3.
По его мнению, венгры эмоциональны. Эту черту национального характе-
ра необходимо учитывать прежде всего самим венгерским переговорщикам и
внимательно следить за тем, чтобы их партнеры не использовали ее в своих инте-
ресах. Венгры не любят мелочный торг и поэтому склонны пойти на уступки, ни-
чего не требуя взамен. Чувства национальной гордости и национального самосоз-
нания могут заслонить все остальное. Венгры предпочитают обсуждать деловые
вопросы в ходе официальных переговоров и встреч, избегая говорить о делах за
столиком в ресторане, хотя совместное посещение ресторана с партнером являет-
ся вполне привычным.
Приведем краткие характеристики и некоторых других национальных сти-
лей ведения переговоров, на которые, в частности, обращает внимание американ-
ский исследователь Б.Скотт4. Так, для немцев, например, более вероятно вступле-
ние в те переговоры, в которых они с достаточной очевидностью видят возмож-
ность нахождения решения. Обычно немцы очень тщательно прорабатывают
свою позицию, на самих же переговорах любят обсуждать вопросы последова-
тельно один за другим.
В отличие от немцев англичане в меньшей степени уделяют внимание во-
просам подготовки к переговорам. Они подходят к ним с большей долей прагма-
тизма, полагая, что в зависимости от позиции партнера на самих переговорах и
может быть найдено наилучшее решение. При этом они достаточно гибки и охот-
но отвечают на инициативу противоположной стороны. Прагматический подход к
делу, эмпиризм отличают английских переговорщиков. Традиционным для бри-
танцев было и умение избегать острых углов. Так, Г. Никольсон, комментируя

1
Латышев И. "Мелочь", без которой не обойтись //Правда. 1990.7 декабря.
2
Панов А.Н. Японская дипломатическая служба. M.: Международные отношения, 1988. С. 150.
3
Нергеш Я. Поле битвы — стол переговоров. M.: Международные отношения, 1989.
4
ScottB.Op.cit.
 453

поведение бывшего министра иностранных дел Великобритании А.Идена на меж-

дународных переговорах, отмечал, "что после длительных дискуссий с ним иные
собеседники уходили, думая, сколь интересной и полезной была беседа, но вскоре
обнаруживали, что на деле они не получили ни новой информации, ни твердых
обещаний"1.
Для арабов одним из важнейших элементов на переговорах является уста-
новление доверия между партнерами. Если типичный американец, как сообщает
еженедельник "Ньюс уик", старается предугадать развитие событий при решении
любой проблемы, то арабы скорее привыкли ориентироваться на прошлое, посто-
янно обращаясь к своим корням. Они также предпочитают предварительную про-
работку деталей обсуждаемых на переговорах вопросов. Большое значение имеют
исламские традиции.
В целом надо сказать, что арабский мир далеко не однороден и этот факт
не может не сказываться на переговорах…
остановимся немного подробнее лишь на одном из арабских стилей —
египетском. Три главные черты выделяет американский исследователь, бывший
участник переговоров в Кэмп-Дэвиде У.Квандт2. Египет — один из древнейших
очагов человеческой цивилизации, поэтому для египтян весьма характерно чувст-
во национальной гордости и продолжения исторических традиций своей страны.
Другая черта — это принятие необходимости сильного правления и, наконец, тре-
тья — жесткие и довольно развитые административные правила поведения. Эти
особенности египтян в значительной степени сказываются при ведении ими пере-
говоров. Так, они весьма чувствительны к вопросам, связанным с национальной
независимостью. Все, что каким-то образом может рассматриваться как вмеша-
тельство в их внутренние дела, будет отвергаться с беспощадностью. Важным
оказывается и уровень, на котором ведутся переговоры. При этом египтяне чаще
предпочитают торг иным типам взаимодействия с партнером.
Несколько слов о стиле ведения переговоров, присущем нашей стране. Как
внешность и характер другого человека описать значительно легче, чем свои, так
и стиль ведения переговоров представителей других стран кажется понятнее. И
все же попробуем представить нашего переговорщика, правда, в основном глаза-
ми западных исследователей. Полезно, думается, знать, как видят нас партнеры,
пусть даже их оценки и не всегда достаточно объективны.
Сейчас в мире особый интерес вызывает то, как ведут переговоры пред-
ставители нашей страны. Переговорному стилю бывшего Советского Союза по-
священы специальные работы3. Еще в 1979 г. по заказу комиссии по иностранным
делам палаты представителей конгресса США сотрудником исследовательской
службы библиотеки конгресса Дж.Уиланом был составлен аналитический обзор
работ американских авторов, в которых рассматривались вопросы организации,
состава, форм деятельности советского внешнеполитического аппарата 1971-1978
гг., а также характерные особенности советского стиля ведения переговоров4. Не
1
Цит. по: Матвеев В.М. Британская дипломатическая служба. М.: Международные отношения,
1984. С. 150.
2
Quandt W. A Strong Sense of National Identity. In: National Negotiating Styles. /Ed.by H.Binnendijk.
W.: Department of State Puplication, 1987. P. 105-124.
3
См., например: Smith R. Negotiating with the Soviets. BIoomington: Indiana University Press, 1989.
4
Soviet Diplomacy and Negotiating Behavior: Emerging New Context for U.S. Diplomacy. 96-th Congr., 1 Sess.,
Cornm. on Foreign Affairs. Wash., 1979.
 454

так давно вышел в свет уже третий том этого издания.

По мнению многих западных авторов, советский стиль значительно отли-
чается от американского. Однако, прежде чем перейти к описанию советского
стиля, подчеркнем, что в данном случае, во-первых, речь идет о том, как совет-
ский стиль ведения переговоров воспринимался зарубежными партнерами, а час-
то это восприятие весьма субъективно, а во-вторых, материал, на котором осно-
вываются авторы (это главным образом интервью с участниками переговоров и
различного рода документы), относится к периоду, предшествовавшему совре-
менным переменам в стране.
Обсуждая те или иные вопросы, советская сторона обращала внимание
скорее на общие цели и относительно мало уделяла внимания тому, как можно
сделать. А ведь этот вопрос является ключевым для противоположной стороны.
Такое расхождение в отношении деталей может затягивать выработку договорен-
ностей, а в некоторых случаях привести к тому, что их вообще не будет. Подходя
к решению проблем на переговорах, наша сторона предпочитает действовать ос-
торожно, не рисковать. В случае если есть выбор между более и менее рискован-
ными вариантами решения, наиболее вероятно, что будет выбран второй вариант.
Избегание риска влечет за собой и ограничение инициативы. Советские участни-
ки переговоров предпочитали реагировать на то, что предлагает партнер, нежели
выдвигать собственные варианты решения.
Согласно американским авторам, советские участники переговоров часто
понимали компромисс как сближение позиций на основе взаимных уступок. Ком-
промисс в сознании советской стороны, как представлялось американцам, высту-
пает прежде всего в качестве вынужденного и временного явления. По-
видимому, данное наблюдение американских участников переговоров и иссле-
дователей не было лишено истины, по крайней мере, до недавнего времени.
Впрочем, подобное понимание компромисса было характерно и для многих на-
ших партнеров, особенно на международных переговорах.
По мнению западных исследователей, советская тактика ведения перего-
воров отличалась еще и тем, что наша сторона в начале переговоров часто стара-
лась занять позицию, характеризующуюся значительным завышением требова-
ний. Затем после длительных дискуссий происходило сближение позиций сторон.
Уступки советской стороной при этом рассматривались как проявление слабости,
поэтому они делались весьма неохотно. Нередко использовались приемы, направ-
ленные на получение преимуществ в ходе переговоров. Иногда были резкие сме-
ны настроений в отношении партнера: от проявления дружелюбия до крайне хо-
лодного отношения. Отмечалось, что эмоциональная сторона — важная составная
часть советского стиля ведения переговоров.
Состав, структура советской делегации были построены часто по жесткому
иерархическому принципу. Принятие решения требовало согласования вопросов с
Москвой, что занимало порой довольно много времени.
И все же, несмотря на те негативные моменты, которые, несомненно, при-
сутствовали в нашем стиле в период застоя, профессиональные переговорщики с
советской стороны оценивались зарубежными партнерами как весьма квалифи-
цированные. Этому имеется множество свидетельств и в мемуарной, и в научной
литературе. Вот что, например, писал известный американский предприниматель
Арманд Хаммер: "Русские — хорошие бизнесмены... Если бы я смог в одном
предложении сформулировать мой совет американским бизнесменам, я бы сказал:
 455

"Составляйте ваш контракт тщательно, ибо, как только он будет подписан, совет-
ская сторона заставит вас выполнить его до последней буквы, точно так же как
она сама выполняет свои обязательства...". Американский бизнесмен, составляю-
щий контракт с русскими с расчетом на их наивность, совершает непоправимую
ошибку"1 .
Такую высокую оценку, однако, нельзя дать многим людям, которые со-
всем недавно сели за стол переговоров. Не имея достаточного опыта их ведения,
они подходят к переговорам, с точки зрения зарубежных коллег, довольно стран-
но. "Когда два канадца обсуждают деловое предложение, они рассуждают так: мы
объединяемся, чтобы увеличить размер пирога, и тогда каждый получит больше.
У советских менеджеров психология другая. Они считают, что размер пирога из-
вестен, и задача — оттяпать себе кусок побольше"2. Это говорит не о чертах рус-
ского национального характера, а скорее о некомпетентности, отсутствии опреде-
ленной "переговорной культуры", стремлении даже в ситуации сотрудничества
видеть в значительной мере конфликт интересов, нежели их совпадение. Думает-
ся, что по мере развития переговорной практики в России подобное поведение на
переговорах будет скорее исключением.
А вот национальные черты характера действительно будут продолжать
оказывать влияние на переговорный стиль. О национальном характере русских
написано немало. Создано множество мифов и легенд о загадочности русской
души. Вряд ли стоит их рассматривать здесь. Обратимся лучше к исследователю
русской культуры академику Д.С. Лихачеву. Говоря о русском национальном ха-
рактере, он подчеркивает, что «русская культура уже по одному тому, что она
включает в свой состав культуры десятка других народов и издавна была связана
с соседними культурами Скандинавии, Византии, южных и западных славян,
Германии, Италии, народов Востока и Кавказа, — культура универсальная и тер-
пимая к культурам других народов”3.
Что это означает применительно к переговорам? Думается, прежде всего
способность достаточно легко вести переговоры с представителями различных
стран и национальностей, умение чувствовать партнера, открытость к его перего-
ворному стилю. Однако одновременно с этой чертой Д.С.Лихачев называет и дру-
гую — стремление доводить все "до крайностей, до пределов возможного"4. Это
может проявиться по-разному: и как постоянное следование очень жесткой пози-
ции, и, напротив, как неожиданное для партнера полное принятие его предложе-
ний. Именно с этой чертой, видимо, связана такая особенность поведения совет-
ских участников переговоров, подмеченная американским автором Р.Смитом5,
как быстрая смена настроений и установок в отношении партнера: то крайне дру-
жеское расположение, то вдруг проявление официальности, исключающее любые
личные симпатии.
Заканчивая описание национальных стилей ведения переговоров, обратим
внимание на следующее. Ведя переговоры с представителем той или иной страны,
не стоит ставить перед собой задачу следовать его стилю. Вряд ли из этого вый-
дет что-либо хорошее. Так, не без юмора замечает Р.Фишер, если японские ди-

1
Хаммер А. Мой век — двадцатый. Пути и встречи. М.: Прогресс, 1988. С.235.
2
Вилецкий А. Так принято... Похожи ли мы на американцев? // Неделя. 1990. №44 (1596). С. 5.
3
Лихачев Д.С. О национальном характере русских //Вопросы философии. 1990. № 4. С. 3.
4
Там же. С. 5.
5
Smith R. Negotiating with the Soviets...
 456

пломаты на переговорах с американской стороной, зная, что их партнеры предпо-

читают быть достаточно неформальными, открытыми и вечно спешащими, решат
следовать американскому стилю, а в свою очередь американцы, учитывая тот
факт, что японцы стремятся действовать размеренно, в достаточно официальных
рамках, будут использовать японский стиль ведения переговоров, результат ока-
жется весьма плачевным. Причем "чем лучше каждая из сторон поймет и постара-
ется принять стиль другой, тем хуже будут идти переговоры. Результат будет не
более успешным, чем в том случае, если исполнитель венского вальса начнет пы-
таться танцевать американский народный танец, в то время как его партнер — ис-
полнитель народных танцев — вальсировать"1. Знание национальных стилей мо-
жет служить лишь своеобразным ориентиром в том, как партнер наиболее веро-
ятно будет действовать на переговорах.

76. Дж. Рубин, Дж. Салакюз. Фактор силы в международных переговорах

Люди постоянно ведут друг с другом переговоры. Жены договариваются с
мужьями, управляющие обговаривают условия труда и его оплаты с рабочими,
одни государства вступают в переговоры с другими. И все же, несмотря на тот
факт, что переговоры стали существенной частью повседневной жизни, в том
числе и международной, ученые лишь совмес недавно занялись их систематиче-
ским изучением.
Особенно запутанной теоретической и практической проблемой являются
переговоры между сторонами разной силовой категории. С этой проблемой неиз-
менно сталкиваются как Соединенные Штаты, так и Советский Союз, поскольку
им постоянно приходится вступать в переговоры с менее могущественными госу-
дарствами, чем они сами. Эти менее могущественные государства стремятся по-
влиять на обе державы и побудить их к переговорам, хотя последние, может быть,
и не склонны этого делать. Поэтому как Советскому Союзу, так и Соединенным
Штатам следует лучше понимать стратегию, которую менее сильные применяют
в переговорах против более сильных.
Научное изучение проблемы переговоров началось всего несколько деся-
тилетий назад. В Соединенных Штатах исследования и публикации в этой облас-
ти впервые появились в 50—60-х годах. Первые работы теоретиков игр, например
Р. Люса и Г. Райффы, прежде всего сосредоточивали внимание на правилах мате-
матических решений. Вслед за этой работой появилось несколько других, где
конфликт и переговоры рассматривались больше в «психологическом» аспекте, в
том числе научный труд Т. Шеллинга о рациональном использовании нерацио-
нального поведения, а также психологически глубокий анализ А. Рапоп9рта о ра-
циональном принятии решения во время «драк, игр и прений». Р Уолтон и Р. Мак-
Керзи дали одно из первых и наиболее влиятельных освещении вопроса о перего-
ворах в рабочей среде, когда труд использовался лишь в качестве контекста для
разработки более общей формулировки о характере пеpeгoвopoв. Социальные
психологи во главе с инициаторами исследований Мортоном Дейчем, Гербертом
Келманом и другими в 60—70-х годах провели почти 1000 экспериментальных
работ по вопросу о переговорах в лабораторных условиях, изучая влияние ряда
факторов на процесс и результаты переговоровi.

1
Fisher R. Negotiation in Concert //Foreign Service Journal. 1989. October. P.29.
 457

Хотя за минувшее десятилетие объем эмпирических исследований по во-

просу о переговорах резко сократился, в такой же степени возросло количество
работ, содержащих концептуальный анализ. На недавний рост внимания в США к
теории и практике международных переговоров повлияли различные факторы, в
частности требования более эффективного подхода к проблемам окружающей
среды, меняющийся климат международного бизнеса и дипломатических отно-
шений.
Теоретические и исследовательские центры по изучению проблемы пере-
говоров появились в ряде мест в Америке, и каждый из них подготовил в этой об-
ласти много публикаций. Например, наша собственная программа по перегово-
рам, осуществляемая в Гарвардской школе права, включает выпуск ежекварталь-
ного издания—«Журнала о переговорах», пространный список учебного и обще-
образовательного материала в области переговоров. Несколько десятков сотруд-
ников факультета, связанных с этой программой, являются авторами или соавто-
рами большого числа книг.
В Соединенных Штатах переговоры не являются областью какой-то одной
отрасли знания. Теорией переговоров активно занимаются юристы, экономисты,
политологи, аналитики-международники, психологи, специалисты в области свя-
зи, социологи, теоретики-организаторы, ученные в области трудовых отношений,
антропологи, градостроители.
Нет и единой, согласованной формулы ведения переговоров. Некоторые
считают, что умелое ведение переговоров при любых обстоятельствах предпола-
гает, что спорящие стороны начинают с высказывания крайних позиций, когда
они запрашивают гораздо больше, чем надеются получить. Затем каждая сторона
путем осмотрительных поэтапных уступок движется в сторону какой-то средней
позиции, которая получает общее признание. В этот момент и заключается дос-
тигнутая договоренность. Сторонники такой точки зрения Д. Лэкс и Дж. Себени-
ус, Дж. Рубин и Б. Браун, Г. Райффаii считают важными такие факторы, как вре-
менные рамки, каналы связи, место проведения переговоров и ряд других сооб-
ражений, которые предопределяют информацию, передаваемую сторожами друг
другу о смысле уступки (или ее отсутствия).
Другая школа мышления подходит к переговорам несколько иначе. Вместо
того, чтобы анализировать переговоры как конфронтацию между двумя против-
никами, каждый из которых полон решимости получить как можно больше и в то
же время делать небольшие уступки или вообще ничего не уступать, подход «ре-
шение принципиальных проблем» предполагает большую степень сотрудничест-
ва. Каждая сторона "стремится к максимальным для себя выгодам, но рассматри-
вает другую сторону не как противника в этом процессе, а как потенциального
сотрудника. Цель заключается в том, чтобы найти пути достижения собственных
интересов и в то же время оставить другой стороне возможность получить ра-
зумные выгоды. Залог для достижения успеха в этом случае заключается в том,
чтобы переговорщики перешли от изложения «позиций» (когда стороны говорят,
что они должны получить) к анализу подспудных «интересов» (почему у каждой
есть конкретные потребности).
Роджер Фишер и Уильям Юри в своей книгеiii приводят историю о двух
сестрах, которые поспорили о том, как разделить один апельсин. Каждая хотела
получить весь апельсин. После продолжительных препирательств они согласи-
лись разделить апельсин пополам, таким образом поступая, казалось бы, умно и
 458

справедливо. Затем одна сестра очищает апельсин и съедает мякоть, в то время

как другая из своей половинки апельсина выбрасывает мякоть и использует ко-
журу для приготовления торта. То, что казалось умным решением, а именно раз-
дел апельсина 50 на 50, было, конечно, справедливым, но отнюдь не умным. Если
бы только каждая сестра обратила внимание не на позиции (какую часть апельси-
на она хочет получить), а на интересы (как она употребит апельсин), они, может
быть, смогли бы договориться таким образом, что каждая получила бы все, что
хотела.
Таков, следовательно, подход к переговорам по решению проблемы в духе
сотрудничества. Его сторонники утверждают, что возможности для взаимной вы-
годы появляются тогда, когда переговорщики могут, образно говоря, передвинуть
свои кресла так, чтобы оказаться не против друг друга, а рядом. Вместо того, что-
бы противостоять друг другу, переговорщики сообща будут противостоять про-
блеме, которую они должны решить.
Конечно не все конфликты приемлемы для такого подхода к переговорам
на основе совместного решения проблем. Однако многие подходят. Для других
более удобен традиционный подход с уступками, о чем говорилось выше, когда
переговорщики вначале выдвигают крайние требования, затем постепенно от них
отступают, чтобы прийти к какой-то форме взаимоприемлемого соглашения.
Хотя эти два подхода к мышлению о переговорах, кажется, основываются
на весьма разных предположениях о характере процесса, в одном ключевом ас-
пекте они фактически очень похожи. Обе точки зрения вполне отвечают характе-
ру переговоров, которые ведутся между двумя сторонами, имеющими примерное
равенство сил. Будь то две сестры или две сверхдержавы, результат от этого не
меняется: поскольку ни одна из сторон не в силах навязать соглашение другой и
стороны подтверждают свою взаимозависимость, постольку имеются возможно-
сти и смысл вести переговоры.
Однако интересный вопрос заключается в следующем: что случится, если
у сторон нет равенства сил? Что случится, если одна из сторон значительно более
могущественна, чем другая, когда одна из них в меньшей степени зависит от дос-
тижения договорного урегулирования, чем другая? Если возник спор из-за прав
на воду из какой-то реки и одна страна расположена в верхнем течении по отно-
шению к другой, зачем стране верхнего течения соглашаться на переговоры, а не
поступить как ей заблагорассудится в одностороннем порядке? В свою очередь,
что может сделать относительно менее могущественная сторона, чтобы уговорить
своего соседа в верховьях реки сесть за стол переговоров?
Ученые еще должны немало поработать над вопросом о переговорах меж-
ду неравными сторонами. Без всякого преувеличения можно сказать, что в на-
стоящее время проблема переговоров в условиях неравенства сил является в этой
области одной из труднейших, стоящих перед учеными. На международной арене
такой вид переговоров чаще всего наблюдается, когда развивающееся государст-
во стремится иметь дело со сверхдержавой — США или СССР. Последующий
анализ как раз и отражает существующие взгляды на эту проблему.
Переговоры между развитыми и развивающимися странами проходят в
особом контексте. Во-первых, несмотря на существование таких организаций, как
Объединенные Нации или Международный Суд, в мире отсутствует подлинно
верховная власть в виде законодательного органа или суда для того, чтобы при-
нимать и осуществлять правила в целях защиты сторон, имеющих относительно
 459

небольшие предпосылки для заключения сделок. Во-вторых, хотя такие страны,

как США или СССР, могут считать себя более или менее могущественными сто-
ронами, что зависит от конкретно проводящихся переговоров, развивающиеся
страны в своих отношениях с развитыми государствами всегда рассматривают
себя бессильными, независимо от предмета переговоров. Эта точка зрения отчет-
ливо видна в работе, отражающей теории зависимости в развитии. В-третьих, в
международных отношениях нельзя «уйти» от сообщества наций. Государства-
нации сомкнулись в объятиях взаимозависимости, для которой не существует
альтернативы.
Обычно предполагается, что успех в международных переговорах является
просто вопросом «силы» и что менее мощное государство находится в зависимо-
сти от более могущественного. И все же история международных отношений
полна случаев, когда большие страны не могли заставить малые поступить по-
своему (например, США и Вьетнам, СССР и Афганистан) или когда малые стра-
ны добивались значительных успехов в переговорах с большими (например, Па-
нама в ее переговорах с США по вопросу о Панамском канале). Эти примеры по-
казывают, что результаты таких переговоров являются не просто делом силы, но
также стратегии и тактики малых стран, стремящихся достичь своих интересов.
Для того, чтобы уяснить себе эту проблему, сначала надо рассмотреть ха-
рактер силы в международных переговорах. Во-первых, важно признать тот факт,
что возможности для переговоров между государствами не являются абсолютны-
ми. 0ни различны в зависимости от случая, контекста, проблемы. Поэтому слабой
стране нужно оценить свою позицию и варианты связанные с конкретными пере-
говорами по какому-то вопросу.
Во-вторых, «возможности» в контексте международных переговоров на
деле означают потенциальные возможности повлиять на принятие решений дру-
гой стороной. Для слабой страны проблема заключается в том, чтобы разработать
стратегию и мобилизовать свои ресурсы, чтобы повысить свою способность по-
влиять на принятие решений другой стороны.
Мы исходим из основного предположения о том, что влияние на принятие
решений в процессе международных переговоров оказывают позитивная страте-
гия, которая имеет перспективу либо повышенной выгоды, либо пониженного
ущерба, или негативная стратегия, которая снижает выгоды и увеличивает ущерб
для другой стороны. Например, «увязка» при переговорах вопроса, в котором ка-
кая-то сторона слаба, с другим вопросом, по которому можно предложить желае-
мое для другой стороны, оказывает влияние на принятие решений в сторону уве-
личения выгоды. В равной степени стратегия объединения с противником другой
стороны направлена на оказание воздействия путем угрозы возрастающего риска.
В этом свете можно рассматривать каждую из указанных ниже стратегий.
Более того, их целесообразно разбить на две основные группы: те, которые при-
менимы в рамках двусторонних отношений между менее сильными и более силь-
ными странами, и те, которые заставляют слабое государство выходить за рамки
отношений и искать помощи или вмешательства дополнительных сторон.
Ниже приводятся примеры различных подходов, которые показывают, как
в целях оказания влияния можно использовать небольшие возможности или как
они уже использовались с определенным успехом. Перечень включает также в
определенной последовательности стратегии по оказанию влияния с помощью
небольших возможностей: начиная от стратегий «мягкого» или «дружеского» ха-
 460

рактера (в основном в рамках взаимоотношений) и кончая более принудительны-

ми (и типично находящимися вне рамок данных взаимоотношений).
Апелляция к принципу. Как указывают Р. Фишер и У. Юри, переговорщи-
ки с относительно небольшими возможностями всегда могут попытаться убедить
другую сторону сесть за стол и согласиться на меньшее, чем они рассчитывали,
апеллируй к какому-то постороннему образцу или принципу. Страна, имеющая
относительно незначительные ресурсы, всегда может попытаться апеллировать к
своей более богатой , соседке на основе норм международного права, принципов
справедливости и равенства или прецедента, установленного в отношениях между
другими сравнимыми государствами.
Таким образом, есть соблазн предложить, чтобы в международных отно-
шениях, особенно в отношениях между развитыми и развивающимися государст-
вами, развивающиеся страны апеллировали в своих переговорах к принципу. Но
апелляция только к одному принципу редко становится эффективной стратегией,
потому что обе стороны основывают свою стратегию на принципе. Поэтому во
главу угла здесь ставится вопрос, какой принцип должен стать руководящим и
чьи интересы выражает такой принцип. И действительно, практически на всех пе-
реговорах между странами «третьего мира» и промышленного Запада каждая сто-
рона апеллирует к принципу для подкрепления своей позиции, но эти принципы
далеко не совпадают.
Например, по вопросу о финансовом долге «третьего мира», по которому,
конечно, ведутся одни из наиболее трудных переговоров между промышленными
странами Севера и развивающимися государствами Юга, каждая сторона форму-
лирует свою позицию вроде бы на основе принципа. Север, стремящийся к пол-
ному возвращению займов, основывает свою позицию на принципе святости кон-
тракта, pacta sunt servan-da, и здоровой основы международной банковской сис-
темы. Юг, стремящийся к облегчению бремени задолженности, взамен этого вы-
двигает принцип изменившихся обстоятельств, rebus sic stantibus, и равенства в
международных экономических отношениях. Таким образом, на всех переговорах
имеет место ссылка на тот или иной принцип, что в определенных обстоятельст-
вах может оказаться полезным для укрепления поддержки той или другой сторо-
ны общественностью, но при нормальных условиях это должно быть дополнено
другой стратегией на переговорах. К тому же неприкрытая ссылка на принцип как
основу переговоров может даже дать обратный эффект, когда, например, более
сильная сторона правильно определит, что менее сильная сторона прибегает к та-
кой апелляции к принципу именно потому, что у нее нет необходимых средств
добиться своих целей другими приемами и методами. Такая апелляция может
быть правильно понята более сильной стороной как неумелый блеф при игре в
покер, как неудачная попытка скрыть плохую взятку.
Апелляция к «истории» отношений с другой стороной. У. Мак-Карти заме-
тил, что хотя ссылка на принцип и отвечает интересам менее сильной стороны в
переговорах, тем не менее отсюда совершенно не вытекает, почему более сильная
сторона должна соглашаться iv. Если «А» контролирует все оспариваемые ресур-
сы, а «Б» их не контролирует, то почему «А» должна уступать из-за ссылки на
принцип?
Тогда альтернатива заключается в том, чтобы апеллировать к более силь-
ной стороне, призывая ее учесть длительные отношения с ней. Конечно, между-
народные отношения представляют собой иллюстративную квинтэссенцию про-
 461

исходящих процессов взаимоотношений. Контакты между странами обычно из-

меряются многими годами. Таким образом, более слабому государству, может
быть, есть смысл взывать к истории отношении между соответствующими стра-
нами.
В отношениях Север — Юг проявление такой стратегии можно видеть на
практике, особенно на переговорах между развивающимися странами и их быв-
шими колониальными правителями. Развивающаяся страна подчеркивает общ-
ность языка, культурные связи и экономические отношения для того, чтобы до-
биться более благоприятного отношения со стороны своего более сильного, но
знакомого соперника по переговорам. Например, франко-говорящие африканские
государства использовали такой подход в процессе переговоров о заключении вы-
годных экономических соглашений с Францией.
Апелляция к будущему. Если обращение к истории отношений с другой
стороной является одним из возможных путей побудить более сильную сторону
вступить в переговоры, то на противоположном конце временного спектра суще-
ствует и другая возможность. Менее сильный может указать на вероятность раз-
вития отношений на длительный период в будущем и использовать такую пер-
спективу в качестве основы для призыва к заключению более разумного соглаше-
ния на нынешнем этапе. Более слабый может сказать, что «в ваших интересах
быть на этот раз более покладистым и гибким, поскольку нам еще предстоит
встречаться много раз в будущем».
Призывы, основанные на предвосхищении продолжающихся взаимоотно-
шений, что и происходит в международных отношениях, где в конце концов не
бывает такого явления, как окончательное «выпадение» из взаимозависимого со-
общества наций, могут оказаться эффективными и склонить более сильную сто-
рону сесть за стол переговоров. Этот подход может оказаться особенно перспек-
тивным в том случае, если более слабая сторона убедит другую сторону в том,
что в будущем распределение ресурсов может измениться. Например, на перего-
ворах о природных ресурсах (то есть меди, нефти, олова) страны Юга указывали,
что, хотя сильные государства Севера, имеющие свои собственные минеральные
резервы, в настоящее время могут предлагать Югу низкие цены, Север первым
истощит свои резервы и попадет потом в зависимость от Юга.
Вместе с тем следует заметить, что такого рода призыв, основанный на
предвосхищении будущих взаимоотношений, может оказаться обоюдоострым,
поскольку у более сильной стороны возникнет беспокойство по поводу прецеден-
та. Хотя одна сторона в данном конкретном случае может согласиться уступить
другой, потому что они никогда больше не будут заключать сделок, но та же сто-
рона может отнестись иначе к этому вопросу, если она знает, что неопределенно
долгое время они будут совместно работать на регулярной основе. Уступка теперь
может укрепить веру в то, что кто-то может вновь уступить в будущем. Действи-
тельно, это может привести к ошибочному выводу, что если кто-то готов что-то
дать теперь, то он, возможно, уступит еще больше, чтобы на последующих раун-
дах закрепить договорное соглашение. Так, сегодня международные банки не со-
глашаются пойти на крупные уступки на переговорах о финансовом долге из-за
боязни, что завтра им придется столкнуться с еще большими требованиями.
Предвидимые новые переговоры. В связи с указанным подходом находит-
ся и такой подход, согласно которому более сильную сторону в конфликте убеж-
дают в том, что достигнутое в настоящее время соглашение не должно быть неоп-
 462

ределенно обязательным или ограничивающим. Соглашение можно заключить

теперь, зная вполне определенно, что будет очередной раунд переговоров, кото-
рый планируется на будущее. Таким образом, если более сильная сторона не
склоняется пойти на соглашение, потому что думает, что добьется лучшего ре-
зультата после отсрочки, наличие договорного положения, которое гарантирует
проведение последующего раунда переговоров, может дать соответствующее за-
верение.
Конечно, более сильная сторона может не согласиться откликнуться на та-
кой соблазнительный призыв. Ведь такой поступок породил бы риск создания
прецедента, что затруднило бы — несмотря на договоренности по соглашению—
возобновление обсуждения на более поздней стадии. Поэтому долгом менее
сильной стороны, которая нуждается в соблазнительном варианте по схеме «по-
купаете сейчас, платите позже», является умение обосновать краткосрочные вы-
годы вырабатываемого теперь соглашения.
Вышеуказанный подход можно назвать «объявленной» стратегией пред-
стоящего возобновления переговоров, но существует также «необъявленная»
стратегия предстоящего возобновления переговоров, согласно которой более сла-
бая сторона соглашается на плохую сделку, имея негласное намерение добиваться
новых переговоров об ее условиях на более поздней стадии, когда она станет
сильнее. Развивающиеся страны многократно использовали эту стратегию в своих
сделках с многонациональными корпорациями, которые после ввоза капитала в
страну становятся уязвимыми к давлению с целью проведения новых переговоров
по ранее заключенному контракту о капиталовложениях или по соглашению о
добыче природных ископаемыхv.
Увязка. В нашем все более взаимозависимом мире отношения между дву-
мя странами неизбежно затрагивают ряд проблем, по которым возможности той
или другой страны различны. В то время как одна страна может быть слабой в
своих торговых отношениях с другой, она может оказаться сильнее ее, например,
в вопросах безопасности. Такая ситуация подсказывает, что более слабая сторона
должна попытаться увязать переговоры с проблемами, по которым она чувствует
себя в какой-то степени сильнее, но которые особым образом не связаны с после-
дующими переговорами.
Если между двумя странами возник спор из-за реки и одна страна распо-
ложена в ее верховьях, а другая в низовьях, то можно задать вопрос, который,
собственно, и задавался много раз в течение ряда лет: почему страна в верховьях
должна вступать в переговоры с другой страной? Может показаться, что страна в
верховьях осуществляет полный контроль над использованием и течением реки—
течет ли река к низовьям или она перегорожена плотиной, ее русло изменено или
она загрязнена и т. д. Кажется, что страна в низовьях ничего не может поделать,
чтобы повлиять на поведение страны в верховьях. Однако предположим, что обе
страны проявляют интерес не только к одному виду ресурсов. Представим себе,
что страна в верховьях контролирует реку, в то время как страна в низовьях рас-
полагает значительно более богатыми запасами природных ископаемых, чем
страна в верховьях реки. Если мы предположим, что страна в верховьях проявляет
интерес к этим минеральным запасам, то быстро отпадет вопрос об относитель-
ной силе. Увязка— это возможности, возникающие в результате такого размеще-
ния различных ресурсов, которое позволяет наладить обмен ресурсами таким об-
разом, что подавляются стимулы для ведения переговоров.
 463

Конечно, не всегда так бывает, что увязка возможна в результате баланса

или равномерного распределения ресурсов. Природа не всегда справедлива. Одна
страна может не только контролировать верховья реки, но и располагать также
отличными запасами полезных ископаемых, лесами и промышленным потенциа-
лом. Однако конфликтующие стороны часто упускают из виду возможности увяз-
ки. Развивающиеся страны должны уделить побольше созидательной энергии для
поиска таких увязок, поскольку они позволят стороне, которая выглядит менее
сильной в конфликте, оказать воздействие на позицию другой стороны.
Развивающиеся страны во время переговоров с западными державами,
особенно с США, часто связывали экономические проблемы с проблемами безо-
пасности. Например, Южная Корея смогла получить от США торговые уступки в
обмен на обязательство защищать их определенные интересы безопасности на
Корейском полуострове. Аналогичным образом Греция, Испания и Филиппины в
своих соответствующих переговорах с США по вопросу о правах на базы сумели
увязать эти переговоры с экономическими соображениями таким путем, который
отвечал их экономическим выгодам.
Апелляция к национальному интересу. Эффективность увязки зависит от
неотъемлемых взаимозависимых интересов более и менее могущественных кон-
фликтующих сторон. В отличие от этого, другая основа для апелляции зиждется
не на взаимозависимости, а на независимости. Если одна сторона может убедить
другую в том, что придется заплатить недорого или ничего не платить за возмож-
ность получить то, что она хочет, в то время как другая сторона, в свою очередь,
может получить все, что она пожелает, с небольшими или без всяких расходов
для первой стороны, то в этом случае основу для возможного договорного согла-
шения создает отсутствие взаимозависимости.
Р. Фишер и У. Юри, Д. Лэкс и Дж. Себениус, Г. Райффа писали об откры-
вающихся возможностях достичь соглашения, когда действующие лица пресле-
дуют свои «личные просвещенные интересы», заботясь о себе и в то же время да-
вая возможность другой стороне хорошенько устроить свои дела, если это не свя-
зано для тебя ни с какими расходами. По крайней мере, в принципе, страна в ни-
зовьях реки должна быть в состоянии апеллировать таким образом в стране в вер-
ховьях реки. В основе такого обращения лежит различие между «позициями» и
«интересами», тем, что стороны требуют, и тем, чего они хотят на самом деле. В
то время как требования обычно сталкиваются, подспудные потребности могут
иметь тенденцию идти параллельно или не зависеть друг от друга, позволяя каж-
дой стороне тем самым удовлетворить свои нужды за счет небольших затрат или
без всяких расходов для другой стороны.
Обструкция. Иногда наиболее эффективное средство для менее сильной
стороны заключается в том, чтобы ничего не делать. Бездействие или обструкция
могут помочь убедить другую сторону в том, что без ее участия или выполнения
обязательства по какому-то курсу действия в итоге возникнет тупик, который до-
рого обойдется более сильной стороне, так же как и менее сильной. И если пре-
кратить такое участие, то это будет чревато угрозой подрыва эффективности или
даже самого существования данного мероприятия. Об этом свидетельствует бой-
кот Северной Кореей Олимпийских игр, проводившихся в сентябре 1988 года в
Южной Корее, или продолжающийся бойкот странами Черной Африки мероприя-
тий, в которых участвует Южная Африка.
Допустим, что бойкот любого вида — это нечто большее, чем просто без-
 464

действие. Возможность подрыва коллективных действий заставляет другую сто-

рону провести переоценку стимулов для переговоров. И все же бойкот является
одной из форм бездействия, если его рассматривать как решение воздержаться в
каких-то видах деятельности, которыми обычно занимается тот или другой.
Эффективность стратегического бездействия определяется относительной
зависимостью сторон от достижения договорного урегулирования. «Риск» для об-
ладающей большой силой проистекает от уязвимости к разрушению, а сила яв-
ляющейся бессильной возникает от сознания, что терять почти нечего. Конечно,
обструкция чего-то стоит обеим сторонам. Поэтому для менее сильной стороны
важно прикинуть относительную цену бездействия как для себя, так и для про-
тивной стороны.
Использование третьих сторон в качестве посредников. Рассматривавшие-
ся до сих пор стратегии включают различные средства, с помощью которых более
слабый партнер стремится прямо воздействовать на свои двусторонние отноше-
ния с более сильным партнером. Если эти средства не дают успеха или признаны
неэффективными, то слабая сторона может поискать рычаги за рамками таких от-
ношений. Одним из таких рычагов является вмешательство третьих сторон, кото-
рые способны повлиять на более сильную сторону, и та примет решение в пользу
более слабой. Существуют различные виды посредников, которых можно вы-
брать, начиная от близких союзников более сильной стороны и кончая нейтрала-
ми или даже теми, кто может бросить ей вызов. Методы вмешательства третьей
стороны также могут носить различные формы — посредничество, примирение,
сбор фактов или просто осведомление.
Поиск внутренних разногласий. Более агрессивная, конфронтационная
стратегия, в отличие от бездействия, предполагает, что менее сильная сторона бу-
дет искать расхождения во взглядах в рядах своего противника. Обнаружив такие
расхождения, она должна затем разработать стратегию для их использования. Ес-
ли более сильные объединения являются как это часто бывает, и более сложными
и разнообразными, то такая сложность содержит в себе возможность существова-
ния множества точек зрения и областей потенциального несогласия в организации
более сильной стороны. Конечно, такие расхождения можно обнаружить в прави-
тельствах любых стран, но они особенно заметны в среде необычайно могущест-
венных и сложных.
Таким образом, в той мере, в которой менее сильная сторона обнаружит
трещины в броне другой стороны, проявляющиеся в форме внутренних расхож-
дений между ведущими деятелями и теми, кого они представляют, может поя-
виться возможность открытия нового канала для оказания воздействия. Это мож-
но сказать о поведении небольших, менее сильных государств перед лицом более
могущественных стран.
При этом проявляются два родственных, но отличающихся друг от друга
мотива. Один призывает к стратегическому расколу, который достигается разжи-
ганием разногласий в рядах другой стороны, включая использование инакомыс-
лия. Например, как сандинисты, так и «контрас» заигрывали с сочувствующими
элементами в правительстве и общественности США, в частности по вопросу
предоставления помощи «контрас», чтобы оказать влияние на политику США в
Латинской Америке. Другой мотив имеет несколько иной акцент, а именно созда-
ние коалиции с одним из элементов организации более сильной стороны, повы-
шая тем самым свои возможности оказывать влияние. Этот подход был хорошо
 465

усвоен израильским лобби в Соединенных Штатах. Оно успешно развивает связи

с американскими политическими деятелями, которые, как полагают, благожела-
тельно относятся к конкретным аспектам политической повестки дня Израиля.
Черное население Южной Африки, греки и палестинцы также извлекли для себя
урок из возможности оказывать влияние на более сильную сторону путем разви-
тия связей с конкретными элементами в рядах другой стороныvi.
Создание коалиции. Если несколько стран в низовьях реки объединят свои
силы, то они смогут взять верх над страной, находящейся в ее верховьях, изменив
побудительные мотивы к тому, чтобы начать переговоры. Как показали страны
Юга, можно, часто используя такие организации, как ОАГ, ОАЕ, ООН и картели
производителей, путем создания коалиций убедить государства промышленного
Севера, которые выглядят более сильными, в том, что следует всерьез восприни-
мать промышленные концерны Юга и что подлинные интересы Севера предпола-
гают проведение переговоров с менее сильными странами.
В этом отношении примером может служить довольно успешная деятель-
ность ОПЕК в начале 70-х годов, оказавшая воздействие на поведение промыш-
ленно развитых стран. В одиночку ни одна нефтедобывающая страна не смогла
бы и мечтать о том, чего удалось добиться в результате совместных усилий. Дру-
гим примером успешного создания коалиции и оказания ею влияния в сфере меж-
дународных отношений является АСЕАН, которая путем объединения ресурсов
различных развивающихся и развитых стран Юго-Восточной Азии превратилась
в сильного партнера по переговорам с Японией и Соединенными Штатами.
Способность создать коалицию часто зависит от форума, в рамках которо-
го проходят переговоры. Так, при двустороннем характере переговоров создание
коалиции может оказаться чрезвычайно трудным делом, в то время как такой це-
ли можно достичь гораздо проще и эффективнее на многостороннем форуме.
Долговой кризис стран Латинской Америки не является чересчур значительной
проблемой, если подходить к этому вопросу с мерками долга, имеющегося у от-
дельной развивающейся страны. Однако если к долгу подходить регионально, то
проблема приобретает ошеломляющие размеры. Главы государств Латинской
Америки хорошо это знают и учатся использовать свое влияние для «списания»
долгов, получения удобных сроков платежей и сниженных процентных ставок. В
равной степени, ввиду международного характера переговоров о морском праве,
развивающиеся страны сумели объединить силы и добиться уступок от промыш-
ленно развитых стран, уступок, которые были бы невозможны в результате пере-
говоров на чисто двусторонней основе.
Конечно, урок создания коалиций не является новым. Однако важно отме-
тить, что менее сильные страны слишком часто упускают возможность объеди-
ниться с другими сравнительно слабыми странами, чтобы создать новое равнове-
сие сил. 3аменяя двусторонние формы сотрудничества многосторонними, слабые
партнеры могут предпринять необходимые начальные шаги в направлении усиле-
ния своих позиций на переговорах.
Присоединяясь к врагу врага. На Ближнем Востоке говорят: «Друг моего
друга является и моим другом, но враг моего врага—это мой брат». Как в течение
многих лет показывает король Иордании Хусейн, умелые действия в междуна-
родных отношениях часто создают условия, при которых более сильные страны
могут «нейтрализовать» друг друга и принести выгоду менее сильному. Правиль-
но оценив продолжающееся соперничество между США и СССР за влияние на
 466

Ближнем Востоке, Хусейн показал себя мастером игры на противоречиях, обра-

щаясь то к США за военной и экономической помощью, то несколько позже к
СССР за поддержкой в таких же или больших размерах, которая только что была
получена от американцев.
Поэтому общий принцип таков: менее сильная страна может попытаться
изменить свое невыгодное положение, обещая или угрожая превратиться в «заво-
дилу» создания победной коалиции. Если мы представим себе ситуацию, когда
имеются три партнера, чьи «весовые категории» (исходные ресурсы) составляют,
скажем, 3, 3 и 1, тогда 1 —хотя он и менее сильный, чем любой партнер катего-
рии 3,— может предложить создать победную коалицию (совместной весовой ка-
тегории 4), объединив силы с одним из более могущественных партнеров.
Заметим, что такой гамбит не принесет никаких результатов, если две бо-
лее сильные стороны поддерживают более открытые отношения сотрудничества,
являются не «врагами», а потенциальными друзьями. Если США и СССР будут
информировать друг друга всегда, когда меньшая держава попытается натравить
одну сверхдержаву на другую, то пропадут всякие возможности для вымогатель-
ства.
Апелляция к вышестоящей инстанции. Бывает, что менее сильные госу-
дарства испытывают искушение попытаться подтолкнуть более сильную страну к
тому, чтобы начать переговоры, угрожая направить жалобу на нее в высокую ин-
станцию, такую, как Международный Суд, ООН, ОАГ, ОАЕ, или обратиться к
третьей стране—более могущественной, чем соперник на переговорах. Эффек-
тивность такого подхода сомнительна, поскольку, строго говоря, мир состоит из
равноправных суверенных государств и названные выше международные органи-
зации имеют ограниченные возможности или бессильны навязать какое-то согла-
шение отдельной стране. Несмотря на это, использование такого подхода при оп-
ределенных обстоятельствах может побудить более сильную сторону сесть за
стол переговоров хотя бы ради того, чтобы избежать, возможно, более дорого-
стоящего занятия связываться с «вышестоящей» инстанцией. Как заметил Т.
Шеллинг, самая эффективная и самая недорогая угроза —это та, которую не надо
заставлять проводить в жизнь. Стоит посоветовать менее сильным партнерам
иметь это в виду и преднамеренно искать возможность угрозы обратиться к вы-
шестоящей инстанции (да-1же к такой, если это необходимо, которая имеет воз-
можности навязать принудительное урегулирование), когда не ожидается, что та-
кая угроза будет приведена в исполнение.
Угроза «обратиться к общественности». Разновидность приведенного вы-
ше подхода заключается в апелляции к международному общественному мнению.
Хотя такое мнение, как таковое, не имеет власти над суверенным государством,
оно может оказать влияние на его поведение в области переговоров. Ясно, что та-
кая угроза может сыграть свою роль лишь в той степени, в которой более сильная
сторона считается с «общественным мнением». Однако с таким мнением часто
считаются, и умелый переговорщик может использовать это обстоятельство для
своей выгоды. Возможно, наибольшее воздействие голодовки М. Ганди в послед-
ние дни британского господства в Индии состояло в угрозе разоблачить пренеб-
режение Англии к международному общественному мнению. Этот подход может
быть более действенным, чем когда-либо, в свете достижений в области комму-
никаций. Показ по телевидению палестинского восстания и реакцию Израиля на
него можно рассматривать в качестве одного из факторов, который принудил
 467

США начать диалог с ООП.

Общее соображение состоит в том, что менее сильные партнеры могут
оказаться в состоянии использовать возможность разоблачения перед лицом об-
щественного мнения и тем самым вызвать критику общественности и склонить
своих более могущественных соперников сесть за стол переговоров. Все стремят-
ся избегать общественной критики, унижений и насмешек, и это особенно приме-
нимо к конфликтующим сторонам, когда они оказываются в таком положении,
что рискуют выглядеть слабыми и неумелыми. Третьи—посредничающие—
страны сознают мощное воздействие угрозы «обратиться к общественности», его
возможность привести несговорчивые стороны к столу переговоров и к заключе-
нию соглашения. Часто вполне достаточно завуалированной угрозы, что в средст-
ва массовой информации просочится сообщение о несговорчивости, чтобы вывес-
ти действующих лиц из тупика и вернуть снова на путь к соглашению. Искушен-
ный переговорщик, пусть он даже и менее сильный, понимает это и часто может
использовать для своей выгоды общепринятые нормы поведения, направленные
против «нахрапистых» или безраздельно хозяйничающих более сильных партне-
ров по переговорам. Иногда быть менее сильным может означать также, что эта
сторона самонадеянно приписывает себе моральное превосходство и справедли-
вость. По крайней мере, в Соединенных Штатах говорят, что все любят слабого.
Искусный переговорщик должен суметь обратить это явление в свою пользу.
Поскольку проблема социального влияния малой силы имеет такое значе-
ние, особенно в международных отношениях, постольку основную часть своей
работы мы посвятили анализу ходов и акций, которые может использовать одна
сторона, чтобы склонить своего более сильного партнера—будь то СССР, США
или какая-либо иная страна—к началу переговоров.
Поэтому, возможно, вполне уместно завершить нашу статью о переговорах
и неравенстве сил замечанием о том, что часто слабые оказываются гораздо более
сильными, чем они себе представляют, а могущественные могут быть гораздо
слабее, чем это принято считать. Конечно, такая ситуация преобладала, когда, как
мудро заметил Роберт Кеохан, Соединенные Штаты вынуждены были платить
южным корейцам, таиландцам и филиппинцам за их участие во вьетнамской вой-
неvii. Более того, в равной степени важно помнить, что сила сама по себе и по сво-
ей сути недостаточна. Сила должна поддаваться использованию, если ее надо эф-
фективно употребить. Ядерный арсенал и самая грозная экономическая дубинка
в мире имеют небольшую стратегическую цену, если государство, которое ими
располагает, не сможет воспользоваться этим оружием.
Научное изучение проблемы переговоров, которое пустило корни в Соеди-
ненных Штатах, теперь расцветает также в других странах. Например, закончена
работа над большой монографией в Международном институте прикладного сис-
темного анализа — базисном и прикладном исследовательском «мозговом цен-
тре», расположенном под Веной и совместно финансируемом и используемом
странами Восточной и Западной Европы, СССР и США. Этот капитальный труд
состоит из статей, написанных ведущими учеными из дюжины стран, и концен-
трирует внимание на процессе международных переговоров.
Исследование такого характера представляет собой важный шаг вперед на
пути продолжающегося развития более мудрой теории и более эффективной
практики международных переговоров. И, наконец, если мы хотим, чтобы теория
переговоров продолжала развиваться, необходимо обеспечить полное и всесто-
 468

роннее участие авторов из многих стран с учетом, возможно, новой атмосферы

сотрудничества между США и СССР.

77. Дж. Сэлэкьюз. Деловые контакты: глобальный масштаб

В современном мире игровым полем для делового общения является весь
земной шар. Ведь для безнеса уже не существует национальных границ. Гранди-
озные технологические достижения, особенно в области электронно-
вычислительной техники и средств связи, а также глубокие политические измене-
ния, например, в Европе и Советском Союзе, способствуют ''глобализации'' биз-
неса. Деятельность все большего числа компаний во всех странах мира вырывает-
ся из национальных рамок и перемещается на мировую арену.
В результате этого и крупные, и средние предприятия встают перед необ-
ходимостью «прочесывать» весь мир в поисках потребителей и поставщиков,
партнеров и рабочей силы, научно-технического передового опыта (ноу-хау) и
источников финансирования. Компания ИБМ образует совместное предприятие с
немецкой компанией «Сименс»; «Тойота» вместе с «Дженерал моторс» строят за-
вод для производства автомобилей в США; «Даймлер-Бенц» подписывает страте-
гическое соглашение о сотрудничестве с «Мицубиси» для выпуска широкого ас-
сортимента продукции, от автомобилей до самолетов. Но игровая площадка раз-
мером с земной шар не является привилегией фирм-гигантов. Малые предприятия
— от состоящей из трех человек упаковочной компании в Атланте до семейной
фабрики игрушек в Сеуле — также весьма активные игроки.
Подобная глобализация предъявляет руководящему персоналу фирм ряд
новых требований, наиболее важным из которых считается умение таким образом
вести деловые переговоры на международном уровне, чтобы добиваться макси-
мальных выгод для своих компании. Менеджеры —будь они из американского
городка
Бойзи или из Пекина — должны освоить то, что становится базовым эле-
ментом деловой жизни, а именно: технику заключения сделок на глобальном
уровне.
Для многих руководителей выход на международную арену представляет-
ся весьма непростым делом. Опыт их деятельности за пределами своих стран не-
богат и ограничен. Они не говорят ни на одном иностранном языке и практически
никогда не следили за постоянным изменениями в отношениях между различны-
ми странами. Привыкшие вести свои дела в основном в национальных рамках,
такие руководители неподготовлены для того, чтобы вести международные дело-
вые переговоры с должным мастерством и уверенностью. Чаще всего они стара-
ются решить стоящие перед ними задачи, выбрав один из двух противоречащих
друг другу, но одинаково ошибочных подхода.
Для некоторых ведение переговоров на международном уровне представ-
ляется чем-то вроде неисследованного моря, опасного и загадочного, места, где
экзотические культурные традиции, иностранные языки, незнакомые методы ве-
дения дел и бюрократические особенности делают процесс переговоров риско-
ванным и неопределенным. При этом в каждой стране существуют свои особен-
ности. Опыт, накопленный в Китае, будет абсолютно бесполезным в Саудовской
Аравии.
Другие рук оводители видят во внешнеэкономических контактах некое
продолжение внутренней предпринимателской деятельности и считают, что опыт,
 469

приемы и знания, столь полезные им в Акроне или Канзас Сити, эффективно сра-
ботают и в Аккре, и в Куала Лумпуре. Ведь бизнес есть бизнес, полагают они,
продукция есть продукция и, если взглянуть на международные экономические
отношения повнимательнее, то, по их мнению, они на самом деле — не что иное,
как заключение деловых соглашений в незнакомых местах.
Оба эти подхода неверны. Совершение международных сделок подчиняет-
ся действию многих общих факторов, касаются ли переговоры создания совмест-
ного предприятия с деревенской общиной в Китае, кредита в евродолларах с
группой лондонских банков, договора о передаче технологии с японской много-
национальной корпорацией или бартерного соглашения с советской внешнетор-
говой организацией. В то же время, обсуждение внешнеторговых операций в кор-
не отлично от совершения сделок на внутреннем рынке.
В книгах, посвященных стратегии ведения деловых переговоров на меж-
дународном уровне, указывается на культурные различия как на основное, а за-
частую и единственное, препятствие, которое нужно преодолеть при заключении
сделок за рубежом. В этих книгах даются рекомендации относительно того, как
вести переговоры с японцами, арабами и с представителями других национально-
стей. Безусловно, при налаживании внешнеэкономических контактов необходимо
учитывать культурные особенности, но они являются далеко не единственным
важным фактором. Во многих книгах можно даже найти полезные советы относи-
тельно того, как пить чай в Осаке или сидеть, скрестив ноги, в Рияде, но вы не
найдете в них описания основного и систематизированного подхода к междуна-
родным переговорам, характерным для новой эры глобального бизнеса. В своей
книге я сделал попытку дать базовую методику, которая будет одинаково эффек-
тивна в Саудовской Аравии и Японии.
Успех в переговорах зависит не только от следования каким-то установ-
ленным правилам или формулам. Для каждых переговоров характерны свои осо-
бенности. Каждое обсуждение потенциальной внешнеторговой операции подвер-
гается воздействию множества различных факторов. Квалифицированный участ-
ник деловых переговоров обязан выявить эти факторы, оценить их и затем выра-
ботать направление действий. Во многих ситуациях ответом на вопpoc: «Как
нужно поступить?» — будет: «Это зависит от обстоятельств». В справедливости
такого ответа трудно сомневаться. Действительно, многое зависит от культурных
особенностей, от политической системы, от атмосферы, в которой происходят пе-
реговоры, и т. д. Для того чтобы выработать стратегию, соответствующую кон-
кретной ситуации, участник переговоров должен поставить ряд конкретных и не-
обходимых вопросов. Данная книга знакомит вас с этими вопросами, и для того,
чтобы подчеркнуть их важность, заголовки многих ее разделов даются в вопроси-
тельной форме, акцентируя внимание читателя на существе проблемы. Я надеюсь,
что содержание и построение книги поможет вам выработать пути преодоления
основных сложностей, возникающих в процессе заключения внешнеэкономиче-
ских соглашений. Таким образом, целью этой книги является не выдача готовых
формул, а оказание помощи в выработке нужных стратегий.

Семь элементов внешнеэкономической сделки

Эта книга как руководство по заключению деловых соглашений на между-

народном уровне основывается на главном принципе: все международные дело-
 470

вые переговоры как специфическая область деятельности испытывают на себе

воздействие семи общих факторов, не характерных для аналогичных внутренних
переговоров. Эти факторы придают определенное сходство всем внешнеторговым
операциям и в то же время проводят резкую грань между ними и аналогичной
деятельностью на внутреннем рынке. Эти же факторы оказывают серьезное воз-
действие на сам процесс деловых переговоров. Если вы научитесь идентифициро-
вать, понимать и творчески использовать эти семь факторов, вы сделаете огром-
ный шаг вперед в области заключения эффективных деловых соглашений. Моя
цель заключается в том, чтобы помочь вам сделать этот шаг.
Любые переговоры могут застопориться ввиду возникновения тех или
иных препятствий. Одна из сторон, например, зацикливается на каком-то одном
положении и отказывается рассматривать все другие варианты. Участники пере-
говоров испытывают антипатию друг к другу и позволяют своим личным отно-
шениям вмешиваться в ход переговоров. Одна из сторон считает, что другая что-
то скрывает или говорит неправду. Члены обоих делегаций начинают пикиро-
ваться. Список подобных примеров можно было бы продолжить.
Опытный участник переговоров должен находить пути преодоления таких
препятствий — обходить их, перешагивать через них или проходить под ними, а
лучше всего полностью устранять их. Решение этой задачи требует творческого
подхода, интуиции и — что особенно важно — терпения.
Участники международных переговоров, независимо от того, касаются ли
они строительства совместного предприятия по обработке древесины в Индоне-
зии или организации торговой фирмы по продаже электронной техники в Египте,
наталкиваются на одни и те же трудности. Вместе с тем лица, совершающие меж-
дународные сделки, наталкиваются и на другие препятствия, которые практиче-
ски отсутствуют внутри отдельно взятой страны. Менеджер, не имеющий опыта
международных общений, вряд ли сможет преодолеть эти барьеры, которые за-
частую являются причиной срыва важной сделки.
Для того чтобы добиться успеха, уполномоченный по переговорам должен
знать, как поступать в случае возникновения трудностей, характерных для заклю-
чения внешнеторговых соглашений. Их преодоление также требует творческого
подхода, интуиции и терпения. "Вместе с тем требуется еще кое-что, а именно:
умение распознавать эти трудности, понимать их содержание и вырабатывать
стратегию по их преодолению.
Какие же препятствия могут возникнуть перед сидящими за столом пере-
говоров?
Первым и, пожалуй, наиболее очевидным препятствием является сама ат-
мосфера переговоров. Стороны, участвующие в заключении деловых соглашений,
как правило, отделены друг от друга значительными географическими расстоя-
ниями. Даже в наш век глобальных коммуникаций и высокоскоростных сообще-
ний расстояния усложняют планирование и совершение переговоров. Как прави-
ло, одна из сторон для того, чтобы сесть за стол переговоров, вынуждена совер-
шить весьма длительное путешествие. Для прибывшей делегации «поле прини-
мающей стороны» представляется непривычным и даже чужеродным, что и соз-
дает потенциальный барьер на пути успешного заключения соглашения.
Вторым препятствием, возникающим при заключении международных
сделок, можно считать культурные особенности. Участники переговоров пересе-
кают не только границы государств, они перемещаются из одних культурных тра-
 471

диций в другие. Культура самым непосредственным образом влияет на образ

мышления людей, их поведение и общение друг с другом. Культурные различия
между работником управления на китайском государственном предприятии в
Шанхае и главой семейной компании в американском Кливленде могут способст-
вовать возникновению определенных барьеров в переговорах, в конце концов по-
мешать заключению сделки.
Независимо от того, к какой из двух партий, существующих в США, при-
надлежат руководители тех или иных американских компаний, их объединяет
общая идеология. Но на международной арене участники переговоров предстают
перед необходимостью иметь дело с людьми, придерживающимися иных идеоло-
гических убеждений. Из этого следует, что идеология является третьим препятст-
вием в переговорах международного уровня.
Четвертым препятствием можно считать бюрократические традиции в дру-
гих государствах. Американцы, к примеру, чаще всего оказываются неподготов-
ленными к тому широкому влиянию, которое оказывают правительства ряда
стран на предпринимательскую деятельность. Участнику переговоров очень важ-
но знать, как общаться с представителями самых различных иностранных органи-
заций, как частных, так и государственных.
Выходя на уровень международного бизнеса, компания вступает в мир
иных законов и политических систем. Таким образом, иностранные законы и пра-
вительства являются
пятым препятствием. Экспортная продажа, прямое иностранное инвести-
рование, а также передача технологии предполагают, что, по крайней мере, одна
из участвующих сторон вступает в контакт с законами и правительством другого
государства. Трудность заключается в том, что делегация, прибывшая на перего-
воры из другой страны и не знающая законов и особенностей управления прини-
мающей страны, должна учитывать и соблюдать законы своей собственной стра-
ны. Неудача в преодолении этого барьера может привести к тому, что доход, по-
лученный в результате осуществления проекта, попадет под двойное или тройное
налогообложение, условия контракта будут регулироваться двумя или более за-
конодательствами, а разногласия между сторонами будут улаживаться в двух или
более судах и при этом самыми различными способами.
В отличие от внутренних условий, международные торговые соглашения
требуют привлечения различных валют и денежных систем. Сделки глобального
уровня пересекают зоны различных валют точно так же, как они пересекают по-
литические, культурные и идеологические границы. Разные денежные системы—
шестой барьер в международных деловых операциях— обязательно фигурируют
на любых переговорах. Во многих случаях именно этот барьер оказывается не-
преодолимым.
Седьмым и последним препятствием в сделках следует считать неста-
бильность и неожиданные изменения, подчас происходящие в различных регио-
нах мира. Разумеется, это — жизненный факт, и поэтому внезапные перемены мо-
гут влиять как на внутренний, так и на международный бизнес. Однако типы и
масштабы изменений, происходящих на международной арене, представляются
намного внушительнее, чем в самих Соединенных Штатах. Свержение шаха Ира-
на, падение Берлинской стены и закрытие Суэцкого канала являются всего лишь
несколькими примерами из тех событий, которые самым серьезным образом от-
разились на результатах международных экономических отношений.
 472

Отсюда следует, что характерными барьерами, возникающими в ходе меж-

дународных деловых переговоров, являются:
1. Атмосфера переговоров.
2. Культурные особенности.
3. Идеология.
4. Бюрократические традиции и организации.
5. Иностранные законы и правительства.
6. Разные денежные системы.
7. Нестабильность и неожиданные изменения.
Во время любых переговоров, как внутри страны, так и за рубежом, затра-
гивается множество коммерческих вопросов, которые зависят от, существа ого-
вариваемых сделок. Чаще всего во время переговоров фигурируют такие пара-
метры, как цена, качество товара, размер капитальных вложений и сроки достав-
ки. Конфликты, возникающие при их обсуждении, могут перерасти в серьезные
препятствия на пути достижения соглашения. Кроме этого, как мы уже знаем,
существует опасность возникновения препятствий, характерных для внешнеэко-
номических операций.
Вышеперечисленные препятствия имеют двойное воздействие на процесс
заключения деловых соглашений на международном уровне. Во-первых, они уве-
личивают риск неудачи, т. е. риск того, что две стороны не придут к соглашению,
что их соглашение будет скорее мнимым, чем реальным, и что оно не будет со-
блюдаться. Во-вторых, эти препятствия удлиняют процесс проведения деловых
переговоров. Как правило, для заключения международных сделок требуется
больше времени, чем на аналогичные сделки внутри страны. Компания «Макдо-
нальдс», например, прежде чем открыть свой первый ресторан в Москве, затрати-
ла почти десять лет на ведение переговоров с местными властями, ИБМ потребо-
валось почти два года, прежде чем приступить к строительству завода по выпуску
ЭВМ в Мехико. Переговоры по открытию совместного предприятия в Китае за-
нимают в среднем два года. Из этого следует, что уполномоченные по проведе-
нию внешнеэкономических переговоров должны обладать завидным терпением и
быть готовыми уделить обсуждению вопросов намного больше времени, чем это-
го требуется в аналогичной ситуации в Соединенных Штатах. Эту особенность
при проработке международных проектов особенно трудно освоить американцам,
для которых выражение «время — деньги» является образом жизни.
 473

Примечания
К главе 1
1. В хрестоматию вошел фрагмент Главы ІІ из Части ІІ программной рабо-
ты выдающегося отечественного ученого и публициста.
Печатается по изданию: Н.Н.Моисеев. Человек и ноосфера. М., 1990.
С.276-283.
2. Здесь и далее мы ссылаемся на фундаментальный труд, подготовленный
учеными и экспертами, входящими в Санкт-Петербургское сообщество конфлик-
тологов, и представляющий собой систематический обзор важнейших проблем
интересующей нас науки. Работа вышла в свет ''с благословления'' одного из пат-
риархов американской конфликтологии В.Ф.Линкольна, являющегося со-
директором знаменитой Российско-Американской программы по конфликтоло-
гии, которая уже в течение ряда лет успешно реализуется в северной столице Рос-
сии.
Текст печатается по изданию: Конфликтология / Под ред. А.С.Кармина.
СПб, 1999. С.20-25.
3. Текст Е.И.Степанова представляет собой главу 1 из Вводного раздела
очень интересной и безусловно полезной для специалистов книги, вышедшей в
преддверии Первого Конгресса Международной ассоциации конфликтологов под
его же редакцией.
Печатается по изданию: Конфликты в современной России (проблемы ана-
лиза и регулирования). М., 2000. С.6-10.

К главе 2
4. Открывающий данную главу текст представляет собой два фрагмента из
главы 5 Части П: ''Теория конфликта'' книги американского ученого-социолога.
И название текста в целом, и названия фрагментов, из которых он состоит,
условно (дано нами – Сост.).
Печатается по изданию: Дж.Тернер. Структура социологической теории.
Пер. с англ. М., 1985. С.125-127, 127-130.
5. Это фрагмент главы 5 Части П книги вышеупомянутого автора.
Названия фрагментов в самом тексте условно (дано нами – В.Р.).
Печатается по изданию: Дж.Тернер. Указ. соч. С.130-139, 139-140.
6. Этот текст представляет собой практический полный вариант главы 6
Части П книги Дж.Тернера. Отсутствует лишь ее окончание.
Печатается по изданию: Дж.Тернер. Указ. соч. С.141-156.
7. Это текст также представляет практически полный вариант главы 8 Час-
ти П книги Дж.Тернера. Отсутсвует лишь ее окончание.
Печатается по изданию: Дж.Тернер. Указ. соч. С.183-214.

К главе 3
8. Текст Е.И.Степанова представляет собой §1 Главы III из вышеупомяну-
той нами книги.
Печатается по изданию: Конфликты в современной России (проблемы ана-
лиза и регулирования). М., 2000. С.32-44.
9. Текст печатается по изданию: А.Я.Анцупов, А.И.Шипилов. Конфликто-
логия: Учебник для вузов. М., 1999. С.134-137.
 474

10. Текст печатается по изданию: А.Я.Анцупов, А.И.Шипилов. Указ. соч.

С.138-140.
11. Текст печатается по изданию: А.Я.Анцупов, А.И.Шипилов. Указ. соч.
С.140-143.
12. Текст печатается по изданию: А.Я.Анцупов, А.И.Шипилов. Указ. Соч.
С.143-147.

К главе 4
13. Статья крупнейшего авторитета в западной конфликтологии печатается
по изданию: Социологические исследования.1994. № 5. С.142-145.
Перевод В.М.Степанковой.
14. Это завершающий фрагмент программной статьи известного американ-
ского специалиста в области психологии конфликта ''Разрешение конфликта.
(Конструктивные и деструктивные процессы)''.
Печатается по изданию: Политология: Хрестоматия / Сост. М.А.Василик.
М., 1999. С.718-720.
15. Текст представляет собой реферативное изложение статьи, одним из
авторов которой, как мы уже отмечали, является крупнейший американский уче-
ный.
Печатается по изданию: Социальный конфликт: современные исследова-
ния. Реферативный сборник. М., 1991. С.70-74.
Автор реферата Н.Н.Вахатов.

К главе 5
16. Данная глава открывается фрагментом статьи американского ученого-
психолога М.Дойча ''Разрешение конфликта. (Конструктивные и деструктивные
процессы).
Печатается по изданию: Политология: Хрестоматия / Сост. М.А.Василик.
М., 1999. С.717-718.
17. Публикуемый здесь под общим (и условным) названием текст состоит
из нескольких фрагментов. По сути дела, он представляет собой те резюме, кото-
рыми Л.Козер завершает практически все главы своей фундаментальной работы,
написанной им еще в начале 50-х гг. В ней американский автор, разбирая важ-
нейшие аргументы классика западной социологии Г.Зиммеля (в частности, те из
них, что содержались в его работе ''Конфликт''), рассматривает ряд ключевых во-
просов конфликтологии, связанных с пониманием того, что способствует под-
держанию, укреплению и адаптации взаимоотношений людей и социальных
структур.
Исходя из учебных целей, мы даем эти резюме в позитивном изложении,
без ссылок Л.Козера на основополагающие тезисы Г.Зиммеля. Мы сочли это для
данной хрестоматии не обязательным.
Печатается по изданию: Л.Коузер. Основы конфликтологии / Учебное по-
собие. СПб. 1999. С.32-33, 44-45, 51, 57, 62-63, 69-70, 79-80, 84-85, 95-96, 104-105,
112, 133, 137-138, 142, 155.
Перевод А.А.Крашевского и М.В.Сорокина.
18. Данный текст – фрагмент небольшой работы, авторами которой явля-
ются сам Л.Козер и его коллега Б.Розенберг (The Function of Social Conflict // So-
 475

ciological Theory: A Book of Readings / Coser L.A., Rosenberg B. N.Y., 1957. P.195-
203).
Перевод Е.В.Якимовой.
Печатается по изданию: Социальный конфликт: современные исследова-
ния. Реферативный сборник. М., 1991. С.22-26.

К главе 6
19. Хорошо известный в кругах профессиональных конфликтологов тест
К.Томаса печатается по изданию: А.В.Дмитриев. Конфликтология. М., 2000.
С.298-301.
20. Здесь приведен фрагмент статьи известного американского специали-
ста в области психологии конфликта ''Разрешение конфликта. (Конструктивные и
деструктивные процессы)''.
Печатается по изданию: Политология: Хрестоматия / Сост. М.А.Василик.
М., 1999. С.713-716.
21. Печатается по изданию: Х.Корнелиус, Ш.Фэйр. Выиграть может каж-
дый. Как разрешать конфликты. М., 1992. С.142-156.
22. Здесь и далее мы ссылаемся на фундаментальное руководство, подго-
товленное экспертами организации ''Международная тревога'' при содействии
ученых Института этнологии и антропологии РАН.
Печатается по изданию: Разрешение конфликтов: Пособие по обучению
методам анализа и разрешения конфликтов (''Международная тревога''). М., 1997.
С.84-86.
23. Печатается по изданию: Конфликтология / Под ред. А.С.Кармина. СПб,
1999.С.29-41.

К главе 7
24. Печатается по изданию: М.М.Лебедева. Политическое урегулирование
конфликтов: Подходы, решения, технологии. М., 1997. С.59-65.
25. Печатается по изданию: Конфликтология / Под ред. А.С.Кармина. СПб,
1999. С.41-54.

К главе 8
26. Фрагменты печатаются по изданию: Разрешение конфликтов: Пособие
по обучению методам анализа и разрешения конфликтов. М., 1997. С.95, 74-75,
111-114.
27. Здесь приведен фрагмент классической работы К.Райта ''Исследование
войны'' (A Study of War. Chicago. 1942. V.1. Pp. 110-111, 117) – работы, которая,
по мнению многих ученых и экспертов претендовала на преемственность по от-
ношению к классическому трактату ''О войне'' К.Клаузевица.
Фрагмент представляет собой перевод небольшого текста К.Райта и рефе-
ративное изложение его работы. Автор перевода и реферата Б.С.Ерасов. Название
фрагмента условно (дано нами – Сост.). Реферативное изложение Б.С.Ерасовым
дано курсивом в квадратных скобках.
Печатается по изданию: Сравнительное изучение цивилизаций: Хрестома-
тия. Учебное пособие для студентов вузов / Сост., ред. и вступ. ст. Б.С.Ерасова.
М., 1998. С.303-307.
 476

28. Данная публикация представляет собой краткий обзор фундаменталь-

ного труда ''Истоки насилия: подходы к изучению конфликта''. В его основу лег
курс лекций ''Изучение мира и конфликтов'', который в А.Рапопорт в течение ряда
лет читал в Торонтском университете.
Автор реферативного изложения М.Ю.Кальков.
Печатается по изданию: Социальный конфликт: современные исследова-
ния. Реферативный сборник. М., 1991. С.36-51.
29. Это реферативное изложение работы известного западного психоана-
литика, в которой он рассматривает причины происхождения войн, их психологи-
ческие и биологические корни, привлекая для объяснения психоаналитическую
концепцию архетипов К.Юнга, а также новейшие данные биологии, антропологии
и социальных наук.
Автор реферата Н.Б.Смагина.
Печатается по изданию: Социальный конфликт: современные исследова-
ния. Реферативный сборник. М., 1991. С.75-84.

К главе 9
30. Это статья выдающегося американского ученого в сборнике, вышед-
шем под редакцией другого, не менее известного, западного исследователя
Ш.Айзенштадта (The Termination of Conflict // Readings in Social Evolution and
Development / S.Eisenstadt (ed.). N.Y., 1966. Pp.141-151.).
Перевод Е.В.Якимовой.
Печатается по изданию: Социальный конфликт: современные исследова-
ния. Реферативный сборник. М., 1991. С.27-35.
31. Текст печатается по изданию: Конфликтология / Под ред. А.С.Кармина.
СПб, 1999. С.54-56.

К главе 10
32. Текст печатается по изданию: Конфликтология / Под ред. А.С.Кармина.
СПб, 1999. С.125-139.

К главе 11
33. В этой главе нами помещена классическая работа по проблематике се-
мейных конфликтов, принадлежащая перу К.Левина. Она была опубликована им в
1940 г. (The Background of Conflict in Marriage / M.Jung (ed.).Modern Marriage.
N.Y., 1940. Pp. 52-69).
Перевод И.Ю.Авидона.
Печатается по изданию: К.Левин. Разрешение социальных конфликтов.
СПб, 2000. С.215-238.

К главе 12
34. Работа по проблематике производственного конфликта, ставшая клас-
сической. Не потеряла своей актуальности спустя более чем пятидесяти лет.
Впервые была опубликована в 1944 г. (The Solution of a Cronic Conflict in a Factory
// Proceedings of the Second Brief Psychotherapy Council. Chicago, III: Institute for
Psychoanalysis, 1944. P.36-46.
Перевод И.Ю.Авидона.
 477

Печатается по изданию: К.Левин. Разрешение социальных конфликтов.

СПб, 2000. С.269-290.
К главе 13
35. Нами приводится несколько фрагментов из фундаментального труда
Э.Дюркгейма ''О разделении общественного труда'' (1893), который представлял
собой публикацию его докторской диссертации. Русский перевод этой работы,
сделанный П.С.Юшкевичем, впервые увидел свет в 1900 г. Для Хрестоматии ото-
браны фрагменты из Книги II ''Причины и условия'' и Книги III ''Анормальные
формы'' (Главы 1 и 2). Название текста условно (дано нами – Сост.).
Печатается по изданию: Э.Дюркгейм. О разделении общественного труда.
М., 1996. С.273, 274-275, 362-364, 383, 389-390. Русский перевод этого издания
книги сделан А.Ф.Гофманом.
36. Текст печатается по изданию: Н.Н.Моисеев. Человек и ноосфера. М.,
1990. С.283-285.

К главе 14
37. Глава открывается текстом, который представляет книгу известного
французского социолога П.Ансара ''Современная социология''.
Название текста в целом и двух фрагментов, из которых он состоит, услов-
но (дано нами - Сост.). Обратим внимание читателя на один важный момент: в
приведенных выше фрагментах П.Ансар рассматривает то, как толкуют проблему
классовых конфликтов два крупнейших французских ученых и социальных фи-
лософа – П.Бурдье и А.Турен.
Печатается по изданию: Социологические исследования. 1996. № 7. С.128,
131, 132-136; № 8. С.111, 115-119.
38. Здесь нами приведен одноименный параграф Главы 2 известной работы
А.Г.Здравомыслова.
Печатается по изданию: А.Г.Здравомыслов. Социология конфликта: Рос-
сия на путях преодоления кризиса. 2-е изд., доп. М., 1997. С.71-80.
39. Опубликованная в ведущем российском журнале по политологии ста-
тья канадского ученого представляет собой, по сути дела, развернутую рецензию
на книгу отечественной исследовательницы Л.С.Рубан ''Развитие конфликта-
консенсуса в полиэтничных регионах (социологический анализ-прогноз)''. М.,
1998, в которой была предпринята попытка развить концепцию конфликта-
консенсуса применительно к актуальным проблемам российской этносоциологии.
Печатается по изданию: Полис. 1999. №4. С.179-184.
40. Нами дан фрагмент знаменитой работы К.Шмитта, впервые появив-
шейся в немецкой печати в 1927 г. (Der Begriff des Politischen // Archiv fűr
Sozialwissenschaft und Sozialpolitik. Bd. 58. Hft.1. S.1-33). Работа неоднократно пе-
ределывалась, уточнялась, редактировалась К.Шмиттом и свой окончательный
вариант приобрела в 1963 г. (Carl Schmitt. Der Begriff des Politischen. Text von 1932
mit einem Vorwort und drei Corollarien. Berlin, 1963. S.20-78).
Перевод А.Ф.Филиппова. Название фрагмента условно (дано нами –
Сост.).
Печатается по изданию: К.Шмитт. Понятие политического // Вопросы со-
циологии. Том I. № 1. М., 1992. С.39-46.

К главе 15
 478

41. Работа опубликована в 1935 г. (Psycho-Sociological Problems of a Minor-

ity, 1935. Р.175-187).
Перевод И.Ю.Авидона.
Печатается по изданию: К.Левин. Разрешение социальных конфликтов.
СПб, 2000. С.292-309.
42. Это программная работа по этнической конфликтологии одного из ве-
дущих отечественных ученых и экспертов.
Печатается по изданию: Социальные конфликты: экспертиза, прогнозиро-
вание, технологии разрешения. Вып. 2. М., 1992. С.23-42.
43. Это практически полный текст статьи американского автора с одно-
именным названием.
Печатается по изданию: Национальная политика в Российской Федерации.
Материалы международной конференции. М., 1993. С.77-83.

К главе 16
44. Данный фрагмент представляет собой часть Главы 1 монографии этого
известнейшего американского ученого-международника и эксперта в области
геополитики: Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратеги-
ческие императивы. М., 1998. С.13-20.
Перевод О.Ю.Уральского.
45. Это фрагмент из фундаментального и неоднократно переиздававшегося
труда Г.Моргентау ''Политические отношения между нациями. Борьба за власть и
мир'' (Politics among Nations: The Struggle for Power and Peace). В данном случае
нами взят для публикации фрагмент из русского перевода третьего издания его
книги. Перевод М.Старкова.
Печатается по изданию: Социально-политический журнал. 1997. № 2.
С.189-201.

К главе 17
46. Текст представляет собой сокращенный вариант Главы VI уже упоми-
навшейся нами книги американского ученого-конфликтолога.
Перевод А.А.Крашевского и М.В.Сорокина.
Печатается по изданию: Л.А.Коузер. Основы конфликтологии: Учебное
пособие. СПб, 1999. С.114-123.
47. Публикуемый текст является фрагментом нашумевшей в свое время
книги С.Хантингтона ''Столкновение цивилизаций и передел мирового порядка''
(The Clash of Civilizations and the Remaking of the World Order. N.Y., 1996. P.12, 20,
50-66). Местами дается реферативное изложение содержания этой работы. Эти
фрагменты выделены курсивом и помещены в квадратных скобках.
Перевод и реферативное изложение Б.С.Ерасова.
Печатается по изданию: Сравнительное изучение цивилизаций: Хрестома-
тия. Учебное пособие для студентов вузов / Сост., ред. и вступ. Ст. Б.С.Ерасова.
М., 1998. С.508-517.
48. Данный текст является небольшим фрагментом работы выдающегося
немецкого ученого и мыслителя под одноименным названием.
Перевод и публикация А.Г.Дугина.
Печатается по изданию: А.Г.Дугин. Основы геополитики. Геополитическое
будущее России. (Часть 7: Тексты классиков геополитики). М., 1997. С.526-542.
 479

К главе 18
49. Статья известного американского ученого дается с небольшими сокра-
щениями. В силу сложности терминологии автора, а также невозможностью од-
нозначного толкования используемых им понятий, местами дается авторизован-
ный перевод его работы.
Печатается по изданию: W.Zartman. Preventiv Diplomacy: Setting the Stage //
Космополис. Альманах 1999. М., 1999. С.153-160.
Перевод И.Г.Рябцевой и В.Н.Рябцева.
50. Одна из последних (1946) работ выдающегося ученого-психолога (''Ac-
tion Research and Minority Problems'' // Journal of Social Issues. 1946. # 2/ P.34-46).
Печатается по изданию: К.Левин. Разрешение социальных конфликтов.
СПб, 2000. С.366-386.
51. Текст печатается по изданию: Пути мира на Северном Кавказе: Незави-
симый экспертный доклад под редакцией В.А.Тишкова. М., 1999. С.136-137. На-
звание текста условно (дано нами – Сост.).

К главе 19
52. Эта работа классика мировой и немецкой конфликтологии печатается
по изданию: Политология: Хрестоматия / Сост. М.А.Василик. М., 1999. С.709-712.
53. Печатается по изданию: М.М.Лебедева. Политическое урегулирование
конфликтов… С.92-102. Название фрагмента условно (дано нами – Сост.).
54. Печатается по изданию: Конфликтология / Под ред. А.С.Кармина. СПб,
1999. С.282-293.
55. Печатается по тому же изданию: С.402-417, 430-431.

К главе 20
56. Печатается по изданию: Разрешение конфликтов: Пособие по обуче-
нию методам анализа и разрешения конфликтов (''Международная тревога''). М.,
1997. С.31-32, 158-163.
57. Печатается по изданию: В.Ф.Петровский. Миротворческая стратегия
ООН // Международная жизнь. 1998. № 3. С.3-9.

К главе 21
58. Это заключительная глава очень популярной в Австралии и ряде дру-
гих стран Запада, весьма занимательной и полезной книги двух австралийских
психологов.
Печатается по изданию: Х.Корнелиус и Ш.Фэйр ''Выиграть может каждый.
Как разрешать конфликты''. М., 1992. С.200-207. Перевод П.Е.Патрушева.
59. Здесь нами приводятся два фрагмента из Раздела 2 руководства, подго-
товленного экспертами ''Международной тревоги''.
Перевод М.В.Золотухиной и В.В.Ивановой.
Печатается по изданию: Разрешение конфликтов: Пособие по обучению
методам анализа и разрешения конфликтов. М., 1997. С.29-31, 54-58.
60. Данный материал представляет собой сводный реферат двух сборни-
ков, вошедших в знаменитую четырехтомную серию ''Конфликт'', изданную в
1990 г. по инициативе Американского института мира. Вдохновителем, соавтором
и главным редактором серии стал Д.Бартон.
 480

В реферате нашли отражение следующие работы:

1) Boulding K.E. Future Directions in Conflict and Peace Studies // Conflict:
Readings in Management and Resolutions / Burton J., Duces F. Basingstoke; London,
1990. P.35-47 (Conflict ser.; Vol.3)/
2) Burton J. Preface to the Series. Introduction // Conflict: Human Needs Theory
/ Burton J. Basingstoke; London, 1990. P.XI-XII, 1-4 (Conflict ser.; Vol.2).
3) Fisher R. Needs Theory, Social Identity and an Eclectic Model of Conflict //
Ibid. P.89-112.
4) Mitchell Ch. Necessitous Man and Conflict Resolution: More Basic Ques-
tions about Basic Human Needs Theory / Burton J. Basingstike; London, 1990. P.149-
176 (Conflict ser.; Vol.2).
5) Nudler O. On Conflicts and Metaphors: Toward an Exyternded Rationality //
Ibid. P.177-201.
6) Wright Q. The Nature of Conflict // Conflict: Readings in Management and
Resolution / Burton J., Duces F. Basingstoke; London, 1990. P.15034 (Conflict ser.
Vol.3).
Авторы сводного реферата Е.В.Якимова и П.Н.Фомичев.
Печатается по изданию: Социальный конфликт: современные исследова-
ния. Реферативный сборник. М., 1991.С.53-67.
61. Текст К.Шиндлера и Г.Лапида представляет собой главу из их книги
''Великий поворот'' (The Great Turning. Santa Fe, 1989), которая была в свое время
очень популярным в США практическим руководством по разрешению конфлик-
тов.
Перевод сделан специалистами организации ''Советско-американская гу-
манитарная инициатива (Golubka)''.
Печатается по изданию: Антология ненасилия. 2-е изд., расш. и доп. Моск-
ва- Бостон, 1992. С.237-244.

К главе 22
62. Текст печатается по изданию: М.М.Лебедева. Политическое урегулиро-
вание конфликтов…С.183-188.
63. Здесь нами приведено несколько фрагментов из очень популярной на
Западе книги голландского специалиста по переговорам. Печатаются по изданию:
В.Мастенбрук. Переговоры. Калуга, 1993. С.6, 10, 15-20. Название текста условно
(дано нами – Сост.).
64. Текст печатается по изданию: Дж.Ниренберг. Маэстро переговоров.
Минск, 1996. С.35-46. Перевод В.Ноздриной.

К главе 23
65. Текст печатается по изданию: В.Мастенбрук. Переговоры. Калуга,
1993. С.85-91.
66. Текст печатается по изданию: Дж.Ниренберг. Маэстро переговоров.
Минск, 1996. С.66-80, 82, 88-90, 91-92.

К главе 24
67. Печатается по изданию: М.М.Лебедева. Вам предстоят переговоры. М.,
1993. С.87-97.
68. Печатается по тому же изданию: С.97-102.
 481

69. Печатается по изданию: В.Мастенбрук. Переговоры. Калуга, 1993.

С.109-113.
70. Печатается по тому же изданию: С.104-108.
71. Печатается по изданию: Р.Фишер, У.Юри. Путь к согласию, или пере-
говоры без поражения. М., 1990. С.18-32. Название текста условно (дано нами –
Сост.).
72. Печатается по изданию: У.Юри. Преодолевая ''нет'', или переговоры с
трудными людьми. М., 1993. С.8-10, 115-116, 11-12.

К главе 25
73. Печатается по изданию: М.М.Лебедева. Вам предстоят переговоры. М.,
1993. С.31-35. Название фрагмента условно (дано нами– Сост.).
74. Текст печатается по изданию: Разрешение конфликтов: Пособие по
обучению методам анализа и разрешения конфликтов…С.156-158.

К главе 26
75 Текст печатается по изданию: М.М.Лебедева. Вам предстоят перегово-
ры. М., 1993. С.133-146.
76. Это практически полный вариант статьи двух известных американских
авторов.
Печатается по изданию: Дж.Рубин, Дж.Салакьюз. Фактор силы в междуна-
родных переговорах // Международная жизнь. 1990. № 3.
77. В хрестоматию вошел первый раздел знаменитой книги этого амери-
канского специалиста по переговорам.
Печатается по изданию: Дж.Сэлэкьюз. Секреты заключения международ-
ных сделок. Мастерство ведения переговоров. М., 1994. С.С.11-21.
 482

Краткие сведения об авторах и авторских коллективах

Ансар Поль – французский социолог, профессор социологии Университета

''Париж-VII'', где он также заведует лабораторией социологии знания. Известен в
своей стране и в Европе работами в области теоретической социологии, истории
социологии и социально-политической мысли.

Анцупов Анатолий Яковлевич – доктор психологических наук, профессор

кафедры психологии Военного университета в Москве. В начале 90-х гг. пред-
принял попытку обосновать первую парадигму отечественной конфликтологии.
Совместно с докторантом этой же кафедры А.И.Шипиловым он является автором
первого в России учебника конфликтологии, в которой сделана попытка обоб-
щить и систематизировать научные знания о конфликтах, полученных в различ-
ных отраслях российской и мировой науки.

Бартон Джон (Burton John)– один из широко известных американских

специалистов в области международных отношений, в прошлом австралийский
дипломат. Академическую карьеру начал в конце 50-х гг. Крупнейший авторитет
в области конфликтологии, основатель нового направления в изучении социаль-
ных и международных конфликтов – т.н. ''теории разрешения''. Является членом
Американского института мира, ведущим сотрудником Центра по изучению и
разрешению конфликтов при Университете Мэйсона (США) и аналогичного цен-
тра при Мэрилендском университете (США).

Бжезинский Збигнев (Brzezinski Zbigniew) – крупнейший американский

ученый и эксперт в области международных отношений, один из авторитетней-
ших специалистов по геополитике, автор множества книг по данной проблемати-
ке. С 1977 по 1981 гг. занимал должность советника президента США по вопро-
сам национальной безопасности. В течение всего периода ''холодной войны'' за-
нимал открыто антикоммунистические позиции. В настоящее время является
профессором американской внешней политики в Школе современных междуна-
родных исследований П.Нитце при университете им. Джона Гопкинса (Вашинг-
тон, округ Колумбия), а также консультантом одного из самых известных в мире
''мозговых трестов'' – Центра стратегических и международных исследований.

Дарендорф Ральф (Dahrendorf Ralf) – известный немецкий социолог и и

политологи, идеолог либеральной ориентации, классик современной конфликто-
логии. Преподавал в университетах Гамбурга, Тюбингена, Констанца. В 1968-
1974 гг. являлся членом федерального правления СвДП. С 1974 г. – директор зна-
менитой Лондонской школы экономики, член комиссии Европейского Сообщест-
ва.

Дойч Мортон (Deutch Morton) – известный американский ученый в облас-

ти социальной психологии, профессор психологии Колумбийского университета.
Получил известность тем, что в его работах в системном виде выражен теоретико-
игровой подход к изучению конфликтов.
 483

Дюркгейм Эмиль (Durkheim Emil) – выдающийся французский ученый-

социолог позитивистской ориентации, классик мировой социологической мысли
и создатель французской социологической школы. Вошел в историю науки как
автор ряда фундаментальных трудов по общетеоретическим вопросам социоло-
гии, а также по вопросам, которые составляют предмет интереса ряда специаль-
ных отраслей социологической науки (например, социологии религии).

Зартман Уильям (Zartman William) – известный американский специалист

в области конфликтологии и ведения переговоров, автор множества книг и руко-
водств. В настоящее время является профессором Школы передовых междуна-
родных исследований знаменитого Университета Джона Гопкинса (США).

Здравомыслов Андрей Григорьевич – известный в нашей стране и за рубе-

жом ученый-социолог и политолог, один из ''отцов-основателей'' отечественной
конфликтологии.

Козер Льюис А. (Coser Lewis Alfred) – известный американский социолог,

классик современной конфликтологии. Профессор социологии. С 1974 по 1976 гг.
являлся президентом Американской социологической ассоциации. Положил на-
чало масштабным исследованиям социального конфликта в американской социо-
логии в качестве самостоятельного направления.

Корнелиус Хеленa (Cornelius Helena) – австралийский психолог, активно

занимается консультированием, работая с деловыми структурами и неправитель-
ственными организациями. Директор знаменитой Сети по урегулированию кон-
фликтов. Автор множества учебных программ для школ, вузов, системы повыше-
ния квалификации работников социально-гуманитарной сферы.

Лапид Гари (Lapid Gary) – американский специалист в области разрешения

конфликтов. Автор ряда научных работ и практических руководств в этой облас-
ти конфликтологии.

Лебедева Марина Михайловна – известный в нашей стране и за рубежом в

области конфликтологии и науки о переговорах. Доктор политических наук, про-
фессор, зав.кафедрой мировой политики факультета политологии Московского
государственного института международных отношений – Университета при
МИД РФ.

Левин Курт (Lewin Kurt) – выдающийся немецкий ученый-психолог (с

1934 г. жил в США). Оригинальный теоретик и тонкий экспериментатор. Перво-
открыватель т.н. ‘’групповой динамики’’; человек, на десятилетия вперед опреде-
ливший пути развития психологической науки. Был едва ли не первым, кто стал
изучать конфликты с точки зрения психологии. Создал экспериментальную схему
для изучения конфликтных форм взаимодейтвия людей.

Мастенбрук Вильям (Mastenbruk William) – голландский специалист, один

из авторитетнейших западных экспертов в области ведения переговоров, обла-
 484

дающий колоссальным опытом участия и ведения переговоров в сфере бизнеса и

дипломатии. Является руководителем Голландской консультативной группы.

''Международная тревога'' (International Alert) – одна из авторитетных

международных неправительственных структур, зарегистрированная как благо-
творительная организация (основана в 1985 г., ее штаб-квартира находится в Лон-
доне). Ее официальное название – постоянно действующий международный фо-
рум по этническим конфликтам, геноциду и правам человека. За последние десять
лет, благодаря активной работе привлекаемых ученых, экспертов и тренеров, пре-
вратилась в активно действующую транснациональную структуру, которая вместе
с партнерскими организациями работает над проблемой трансформации насиль-
ственных конфликтов в устойчивый мир.
В различные годы в тесном контакте или под эгидой ''Международной тре-
воги'' работали такие известные в мире специалисты, как Т.Хойвик (Норвегия),
Б.Спенсер (США), К.Рупесингхе (Индия), Д.Фрэнсис (Великобритания), Э.Гарсия
(Филиппины), В.А.Тишков (Россия) и др.
В период 1992-1997 гг. проводила активную работу в области конфликто-
логии и переговоров в России и ряде других стран СНГ.

Моргентау Ганс Джоахим (Morgenthau Hans) – классик американской по-

литологии, родом из Германии. Один из основоположников политического реа-
лизма в США, крупнейший авторитет а области исследования международных
проблем. Долгие годы был профессором политических наук Чикагского универ-
ситета, создал там уникальную научную школу. Работы Г.Моргентау составили
эпоху в развитии американской и мировой политологической мысли.

Моисеев Никита Николаевич – академик, крупнейший отечественный спе-

циалист в области общей механики, прикладной математики и информатики. Яв-
лялся действительным членом Международной академии астронавтики. Одно-
временно с своим основным занятием ученого-естественника, активно интересо-
вался проблемами общей и социальной экологии. Автор множества научных и
научно-публицистических книг и статей на тему взаимоотношения человека и
биосферы. Один из авторов, открывших феномен ''ядерной зимы''. В последние
годы жизни, основываясь на принципах универсального эволюционизма, глубоко
размышлял о возможности коэволюции человека и окружающей сферы, о путях
развития ноосферы.

Ниренберг Джерард (Nierenberg Gerard) – известный американский спе-

циалист в области теории и практики ведения переговоров, руководитель широко
известного в США и за рубежами этой страны Института переговоров.

Петровский Владимир Федорович – известный ученый-международник и

дипломат, доктор исторических наук, профессор. В настоящее время является за-
местителем Генерального секретаря ООН, генеральным директором отделения
ООН в Женеве.

Райт Квинси (Wright Q) – крупнейший американский историк и политолог,

один из авторитетнейших в мире специалистов по проблемам войн и вооружен-
 485

ных конфликтов. Являлся профессором Чикагского университета, одно время был

президентом Американской ассоциации политических наук. Автор фундамен-
тального труда ''Исследование войны'', ставшего классической работой в этой об-
ласти.

Рапопорт Анатоль (Rapoport Anatol) – выдающийся канадский ученый в

области социальных и гуманитарных наук, выходец из России. Является профес-
сором Торонтского университета. Член Американской академии наук и искусств.
Мировую славу снискал себе многочисленными и оригинальным работами по
проблемам семантики, психологии, социологии, а также математики и методоло-
гии системного анализа. Крупнейший специалист-теоретик в области конфликто-
логии, один из основоположников этой научной дисциплины.

Рубин Джеффри (Rubin Jeffry) – широко известный американский специа-

лист в области ведения переговоров. Профессор психологии Тафтского универси-
тета в Медфорде (штат Массачусетс, США). Одновременно с этим является ис-
полнительным директором знаменитой Программы по ведению переговоров в
гарвардской Школе права.

Санкт-Петербургская конфликтологическая школа – условно обозначае-

мое нами сообщество профессиональных конфликтологов (ученых, преподавате-
лей и практиков), возникшее на базе отделения конфликтологии Санкт-
Петербургского университета. Подавляющее большинство этих специалистов
прошло ‘’обкатку’’ в рамках Российско-Американской программы по конфликто-
логии, которая появилась в Санкт-Петербурге при содействии Института по изу-
чению и разрешению конфликтов (США), директором которого является извест-
ный американский специалист в области конфликтологии У.Линкольн. Первым
ощутимым результатом успешной работы этой Программы стало появление пер-
вого в России Центра по разрешению конфликтов и появление когорты сертифи-
цированных по международному профессиональному стандарту конфликтологов-
медиаторов. Второй важный результат – появление первого в нашей стране пол-
ноценного учебника по конфликтологии (он вышел в свет под редакцией проф.
А.С,Кармина) – издания, которое, по мнению многих зарубежных экспертов, яв-
ляется выдающимся вкладом во все более расширяющийся круг конфликтологи-
ческого знания.

Степанов Евгений Иванович – известный ученый-социолог, один из тех

специалистов, кто стоял у истоков отечественной конфликтологии, доктор фило-
софских наук. Автор множества работ по теоретической и прикладной конфлик-
тологии, а также по конфликтологии этнонациональных отношений, хорошо из-
вестных не только у нас в стране, но и за рубежом. Проводит большую организа-
торскую работу. Явился одним из создателей Центра конфликтологии при Инсти-
 486

туте социологии РАН. Инициатор и бессменный редактор тематического сборни-

ка ''Социальные конфликты: экспертиза, прогнозирование, технологии разреше-
ния'' (выходит с 1991 г., всего вышло 13 выпусков).

Стивенс А. (Stevens A.) – известный ученый-психоаналитик и практикую-

щий врач, лектор Института К.Юнга и автор ряда книг по проблемам психологии,
связанным с психологической концепцией этого выдающегося швейцарского уче-
ного.

Сэлэкьюз Джезволд У. (Salacuse Jeswald W.) – признанный авторитет (уче-

ный и практик) в области международных переговоров. Член комитета гарвард-
ской Программы по ведению переговоров, декан и ведущий профессор права во
Флетчеровской дипломатическо-правовой школе при Тафтском университете
(США).

Тернер Джонатан (Terner Johnatan) – известный американский ученый-

социолог, занимающийся главным образом теоретическими и историческими
проблемами социологической науки.

Тишков Валерий Александрович – доктор исторических наук, профессор,

директор Института этнологии и антропологии РАН. Является одним из круп-
нейших научных авторитетов в области этнологии и этнополитологии, активно
занимается вопросами конфликтологии этнонациональных отношений. Широко
известен в профессиональных кругах тем, что явился одним из организаторов и
директором Сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения кон-
фликтов (EAWARN).

Томас Кеннет (Thomas Kennet) – известный американский специалист в

области психологии конфликта. Внес значительный вклад в современную кон-
фликтологию тем, что выделил пять основных типов поведения людей в кон-
фликтных ситуациях и разработал тестовую методику для определения склонно-
сти человека к какому-либо из этих типов.

Фишер Роджер (Fisher Roger) – один из корифеев науки о переговорах,

профессор права Гарвардского университета (США), который в течение многих
лет читает курс ведения переговоров в знаменитой Школе права этого универси-
тета. Он также является директором Исследовательского проекта по переговорам.
В разные годы был консультантом ряда министерств и ведомств США, активно
занимался юридической практикой. Имеет колоссальный опыт участия в перего-
ворах как внутри США, так и в различного рода международных переговорах.
Как эксперт в этой области снискал себе известность после переговоров между
Египтом и Израилем в Кэмп-Дэвиде.
 487

Фэйр Шошана (Faire Shoshana) – австралийский психолог, специалист по

практической коммуникации и налаживанию отношений между людьми и орга-
низациями. Широко известна своими работами как у себя в стране, так и за рубе-
жом. Активно сотрудничает с австралийской Сетью по урегулированию конфлик-
тов.

Хантингтон Сэмуэль П. (Huntington Samuel) – крупнейший американский

ученый-политолог и социолог, широко известный своими работами в области
теории международных отношений. Является профессором Гарвардского универ-
ситета и одновременно директором знаменитого Института стратегических ис-
следований при этом же университета.

Шиндлер Крейг (Schindler Craig) – американский специалист в области

разрешения конфликтов. Автор ряда научных работ и практических руководств в
этой области конфликтологии.

Шмитт Карл (Schmitt Carl) – уникальная по своей значимости и продук-

тивности фигура в социальной мысли Германии первой половины ХХ в., выдаю-
щийся философ, правовед и политический мыслитель. Являлся одним из ярчай-
ших представителей т.н. ''Консервативной Революции''. Его фундаментальный
труд ''Понятие политического'' (1927-1963) вошел в анналы истории политической
мысли и политологии ХХ в. С конца 40-х и до начала 60-х гг., в связи с обвине-
ниями в связях с нацистами и после суда в Нюрнберге, идеи и труды К.Шмитта
были преданы забвению. Однако с 70-х гг. в Германии и Европе начался
''ренессанс'' идей немецкого ученого и мыслителя.

Юри Уильям (Ury William) – американский психолог и социолог, извест-

ный специалист в области ведения переговоров и урегулирования споров. Маги-
стерскую и докторскую степени получил в Гарвардском университете. Один из
основателей и заместитель директора Программы по переговорам Гарвардского
университета. Преподавал также в Гарвардской школе бизнеса. Совместно с
Р.Фишером им опубликована книга ''Путь к согласию'', которая стала мировым
бестселлером и была переведена на двадцать два иностранных языка. Ведет прак-
тические семинары для ответственных сотрудников крупнейших корпораций,
профсоюзных деятелей, дипломатов и военных.
i
См.R.Luce, H. Raiffa. Games and Decisions: Introduction and Critical Survey. New York, 1957;
T.Schelling. The Strategy of Conflict. Cambridge, 1960; A. Rapoport. Fights, Games, and Debates. Ann
Arbor, 1960; R. Walton, R. McKersie. A Behavioral Theory of Labor Negotiations: An Analysis of a
Social Interaction System. New York, 1965; M. Deutsch. The Resolution of Conflict: Constructive and
Destructive Processes. New Have, 1973; H. Kelman (Ed.). International Behavior: A Social – Psycho-
logical Analysis. New York, 1965.
ii
См. D. Lax, J. Sebenius. The Manager as Negotiator. New York, 1986; J. Rubin, B. Brown. The Social
Psychology of Bargaining and Negotiation. New York, 1975; H. Raiffa. The Art and Science of Negotia-
tion. Cambrige, 1982.
iii
См. R. Fisher, W. Ury. Getting to YES: Negotiating Agreement Without Giving In. Boston, 1981
iv
Cм. W. McCarthy. The Role of Power and Principle in Getting to YES. – “Negotiation Journal”,
1985,№1, рр. 59-66
v
См. R.Vernon. Sovereignty at Bay: The Multinational Spread of U.S. Enterprise. Cambridge, 1971;
D.Smith, L.Wells. Negotiating Third World Mineral Agreements. Cambridge, 1975; J. Salacuse. Renego-
tiations in International Business. – “Negotiation Journal”, 1988, № 4, рр. 347-354.
 488

vi
Заметьте, что, хотя эти национальные и этнические группы добились определенного успеха в
оказании влияния на этнически неоднородные страны вроде США, аналогичное применение по-
добных методов почти наверняка кончится провалом в таких этнически однородных странах, как
Япония.
vii
См. R. Keohane. The Big Influence of Small Allies. – “Foreign Policy”, Spring 1971, № 2, рр. 161-
182