https://lenta.

ru/articles/2014/01/18/argentina/

Когда век прошел впустую

Как Аргентина превратилась из богатейшей страны мира в бесперспективного

середняка

Участники Гайдаровского форума, прошедшего на этой неделе в

Москве, сравнили современную Россию с Аргентиной начала XX века.
Южноамериканское государство еще век назад прочно входило в
десятку крупнейших стран по объемам экономики, но сильно
деградировало и уступило долю мирового рынка конкурентам. Точно
так же, предупреждают специалисты, и Россия может потерять свое
место в числе глобальных лидеров. Разумеется, такие аналогии
всегда очень условны — отличия Аргентины, тем более тогдашней, от
современной России значительны. И все же у двух стран
действительно много общего, и прежде всего — ориентация на
экспорт сырьевых товаров.

«Кейс» Аргентины используется экономистами как пример крайне

неудачной долгосрочной экономической политики: страна, которая
могла бы, пользуясь своими ресурсами, плодородными землями,
климатом, удачным географическим положением стать одним из
мировых лидеров, оказалась в XXI веке задвинута в третий десяток
стран по номинальному ВВП. Коррупция, инфляция, регулярные
экономические кризисы, сильная зависимость от зарубежных
инвесторов, дефолт — вот далеко не полный список бедствий, с
которыми аргентинцам пришлось столкнуться за последние сто лет.

Золотой век Аргентины

Незадолго до Первой мировой войны Аргентина считалась одной из
самых преуспевающих и богатых стран мира. В знаменитой работе
экономиста Ангуса Мэддисона «Мировая экономика: историческая
статистика» указывается, что на 1913 год только семь стран мира
имели более высокий душевой доход. Достаточно сказать, что
Аргентина по тому показателю находилась на одном уровне с
Францией и Германией и существенно опережала такие страны, как
Италия и Испания. Соседняя Бразилия отставала от Аргентины в пять
раз, а Япония, один из мировых лидеров конца XX века, — почти в три
раза.
Чтобы понять, насколько существенны были экономические успехи
Аргентины, достаточно сказать, что метро в Буэнос-Айресе было
запущено еще в 1913 году, а сам город эксперты сравнивали с Чикаго.

Причины тогдашнего успеха Аргентины просты. Во-первых, в ее

распоряжении были практически неограниченные просторы
свободной плодородной земли (только в Пампе площадь территорий,
пригодных для распашки, составляла около 500 тысяч квадратных
километров). Во-вторых, относительно высокий уровень образования
у населения открыл возможности для применения в сельском
хозяйстве ведущих на тот момент технологий. В результате мигранты,
населившие латиноамериканскую страну, быстро сделали ее
экспортером зерна, вина и мяса практически во все регионы мира.

Перспективы Аргентины с середины XIX века привлекали в страну

миллионы иммигрантов, которым стало тесно в стремительно
индустриализировавшейся Европе. Испанцы, итальянцы, ирландцы,
немцы, французы, шотландцы и даже арабы-христиане — все внесли
посильный вклад в развитие Аргентины. Приток дешевой, но
сравнительно квалифицированной рабочей силы вкупе с высоким
спросом на нее дал дополнительный толчок экономике, которая в
1890-1910-х годах росла примерно на шесть процентов в год, что в три
раза превышало среднемировой уровень.

Десятилетия кризиса
Перемены к худшему начались в Аргентине во время глобального
кризиса 1929 года. Крах американских бирж и последовавшая затем
Великая депрессия в США и Европе ударила в первую очередь по
производителям сырья, в том числе и сельскохозяйственного. При
этом Аргентину изначально задело не так сильно, как сопредельные
государства: уже к середине 1930-х ей ненадолго удалось вернуться к
устойчивому экономическому росту.

Привыкшие к определенному уровню жизни (а главное, к его

стабильному росту) аргентинцы оказались не готовы к нескольким
годам «затягивания поясов». В итоге власть в стране захватила
военная хунта, защищавшая в основном интересы крупного капитала,
особенно британского. Смена власти сопровождалась массовыми
беспорядками, обострила противоречия в обществе и росту экономики
никак не способствовала.

В 1943 году в Аргентине произошел новый военный переворот. Он

сыграл ключевую роль в истории страны из-за того, что дал путь в
большую политику одной из самых противоречивых фигур в
Латинской Америке XX века — Хуану Перону, офицеру, который в
новом правительстве занял пост министра труда. Перон способствовал
принятию нового законодательства в интересах рабочего класса, и оно
стало одним из самых прогрессивных на тот момент в мире. После
победы Перона на президентских выборах в 1946 году Аргентина
пошла по социал-демократическому пути развития.

Несмотря на то что деятельность Перона способствовала преодолению

расслоения и восстановлению социального мира в обществе, на
длинной дистанции экономике был нанесен немалый ущерб. В случае
малейших затруднений его правительство раз за разом включало
печатный станок, все больше разгоняя инфляцию. Кроме того, Перону
не удалось найти замену британскому капиталу, доминировавшему в
стране в первой половине XX века. Проект развития
импортозамещающей промышленности также провалился, а
огромные инвестиции в него со стороны государства привели к тому,
что традиционный аграрный сектор оказался предоставлен сам себе и
его развитие приостановилось.

После Перона (его партия была свергнута в результате военного

переворота 1955 года) все стало еще хуже: не имея личной харизмы и
колоссального политического влияния генерала, власти были
вынуждены применять силу для разрешения противоречий.
Политическое противостояние обострилось до предела, в стране
развернулась городская партизанская война. Экономика практически
перестала расти, и возникла ситуация, которую назвали «социализм
без плана, капитализм без рынка», то есть в одной стране сочетались
худшие черты обеих социально-экономических систем.

Окончательный крах этой политики произошел в 1982 году, когда

Аргентина потерпела чувствительное поражение в войне за
Фолклендские острова. Выяснилось, что военная хунта не умеет делать
даже того, чему училась всю жизнь, — воевать. Генералы были
вынуждены сдать власть и провести выборы, выиграл которые
перонист Рауль Альфонсин. Но победа демократии в стране ничего не
изменила в экономических практиках: верхушка оставалась крайне
коррумпированной, только теперь не запугивала, а подкупала
население, не думая о завтрашнем дне.

Новая попытка резко развернуть курс произошла в начале 1990-х. За

ней стояли президент Карлос Менем и экономист Доминго Кавальо.
Менем, шедший во власть под ультрапопулистскими лозунгами, после
победы неожиданно превратился в вернейшего адепта свободного
рынка и «друга бизнеса». Идеологом реформ, начатых
правительством, стал Кавальо, который видел корень зла в
перонистском социализме и считал, что Аргентина может развиваться
только при помощи строгой финансовой политики и программы
благоприятствования иностранному капиталу.

Кавальо ввел в стране так называемый currency board — жесткую

привязку песо к доллару США, таким образом задушив инфляцию (в
1989 году цены в Аргентине выросли более чем на 2000 процентов) и
обеспечив финансовую стабильность. В результате экономика вновь
начала интенсивно расти и в мире заговорили об «аргентинском
экономическом чуде» — доходы населения беспрерывно
увеличивались почти 10 лет.

Новой «Великой депрессией» для Аргентины стал финансовый кризис

1998 года в Азии, в очередной раз ударивший по ценам на сырье.
Капитал бежал из нестабильной экономики, и банковская активность
фактически замерла. Чуть позже была затронута и вся национальная
экономика, переживавшая примерно те же проблемы, что сейчас
стоят перед Грецией. Кавальо моментально превратился из героя в
изгоя. Ему тут же припомнили наращивание госдолга, которое было
названо главным рецептом «чуда», закономерно приведшего к краху.
Массовая безработица вызвала к жизни «марши пустых кастрюль» и
возвращение к силовому противостоянию между властью и
гражданами. В конце концов правительство страны было вынуждено
объявить дефолт, на тот момент крупнейший в мировой истории.

С тех пор аргентинская экономика развивается ни шатко ни валко. В

середине 2000-х годов, правда, удалось вернуться к росту за счет
очередного витка цен на сырье, но новый глобальный кризис опять
прервал это движение. Правительство, которому сейчас никто не
желает давать в долг, прибегло к «неортодоксальным» практикам
типа национализации нефтяной промышленности и фактическому
изъятию частных пенсионных сбережений, но левая политика
президента Кристины Киршнер оказывается столь же спорной, как и
правая Карлоса Менема.

В итоге на 2013 год Аргентина по ВВП на душу населения в два с

половиной раза проигрывает Италии и Японии. Отставание от таких
развитых сырьевых стран, как Австралия и Канада, увеличивается с
каждым десятилетием. Даже по сравнению с соседями (которых с тех
пор тоже потрепало изрядно) Аргентина выглядит слабо. В 1913 году
ее ВВП составлял 3,8 тысячи долларов (1990 года) на душу населения,
тогда как Чили — менее 3 тысяч долларов, а Бразилии — и вовсе 800
долларов. Спустя сто лет Аргентина и Бразилия находятся на одном
уровне (11,5 и 11,3 тысячи долларов), а вот Чили далеко впереди: доход
на душу населения в государстве по другую сторону Анд превышает 15
тысяч долларов.
Экономика Аргентины до сих пор остается в значительной степени
аграрной. Доля сельского хозяйства составляет около 10 процентов,
что в разы выше, чем в большинстве стран Европы. 60 процентов
приходится на сферу услуг и около 30 процентов — на
промышленность. В минувшем году экономический рост в стране
замедлился до 1,9 процента. Дефицит бюджета составляет около 12
миллиардов долларов, или почти 3 процента ВВП. Стоит отметить, что
доходы бюджета в стране составляют только 25 процентов ВВП, тогда
как в соседней Бразилии — около 35.
Почему модернизация Аргентины в XX веке оказалась провальной?
Представляется, что ошибки заключались не в выборе конкретных
экономических рецептов. Да, социал-демократическая ориентация
Перона и перонистов спустя полвека кажется неверным решением, но
ведь по такому курсу в то же самое время шло и большинство
государств Западной Европы, где ничего подобного аргентинским
потрясениям не было. То же самое можно сказать и о реформах 1990-х
годов: неолиберализм существенно помог США или азиатским
странам, а в Аргентине потерпел крах.

Скорее всего, деградация Аргентины связана не с экономикой, а с

политикой. Отсутствие демократии и превалирование олигархических
интересов, с одной стороны, и бездумный популизм — с другой,
бросания из крайности в крайность, управление экономикой
некомпетентными военными — все это в сумме и дало печальный
результат. В Европе государства могли позволить себе
социалистические практики, поскольку имели за спиной мощные
традиции местного самоуправления. В Аргентине же власть была
слишком централизована, достаточных сдержек и противовесов ей не
было. В итоге сейчас нет никаких оснований говорить, что Аргентина
когда-нибудь вернет себе экономическое могущество начала XX века и
вновь станет если не глобальным, то хотя бы региональным лидером.

Вопросы

1. Какие предпосылки успешного развития Аргентины вы можете назвать

2. Почему Аргентина потеряла статус экономического лидера Латинской
Америки