Вы всё, конечно, помните, В прямую гущу бурь и вьюг
Как я стоял, Ее направил величаво. Приблизившись к стене, Взволнованно ходили вы по Ну кто ж из нас на палубе большой комнате Не падал, не блевал и не ругался? И что-то резкое Их мало, с опытной душой, В лицо бросали мне. Кто крепким в качке оставался. Вы говорили: Нам пора расстаться, Тогда и я, Что вас измучила Под дикий шум, Моя шальная жизнь, Но зрело знающий работу, Что вам пора за дело приниматься, Спустился в корабельный трюм, А мой удел — Чтоб не смотреть людскую рвоту. Катиться дальше, вниз. Тот трюм был — Любимая! Русским кабаком. Меня вы не любили. И я склонился над стаканом, Не знали вы, что в сонмище Чтоб, не страдая ни о ком, людском Себя сгубить Я был как лошадь, загнанная в В угаре пьяном. мыле, Пришпоренная смелым ездоком. Любимая! Не знали вы, Я мучил вас, Что я в сплошном дыму, У вас была тоска В развороченном бурей быте В глазах усталых: С того и мучаюсь, что не пойму — Что я пред вами напоказ Куда несет нас рок событий. Себя растрачивал в скандалах. Лицом к лицу Но вы не знали, Лица не увидать. Что в сплошном дыму, В развороченном бурей быте Большое видится на расстоянье. С того и мучаюсь, Когда кипит морская гладь — Что не пойму, Корабль в плачевном состоянье. Куда несет нас рок событий… Земля — корабль! Но кто-то вдруг Теперь года прошли. Кем был тогда. Я в возрасте ином. Не мучил бы я вас, И чувствую и мыслю по-иному. Как это было раньше. И говорю за праздничным вином: За знамя вольности Хвала и слава рулевому! И светлого труда Сегодня я Готов идти хоть до Ла-Манша. В ударе нежных чувств. Простите мне… Я вспомнил вашу грустную Я знаю: вы не та — усталость. Живете вы И вот теперь С серьезным, умным мужем; Я сообщить вам мчусь, Что не нужна вам наша маета, Каков я был, И сам я вам И что со мною сталось! Ни капельки не нужен. Живите так, Любимая! Как вас ведет звезда, Сказать приятно мне: Под кущей обновленной сени. Я избежал паденья с кручи. С приветствием, Теперь в Советской стороне Вас помнящий всегда Я самый яростный попутчик. Знакомый ваш Я стал не тем, Сергей Есенин.