Плюсы и кресты.

Глава 5
               Сам за себя - был каждый изначально,
               ведь служба наша всюду экстремальна.

                Солдаты - не машины.
                Солдаты гнули спины.
                Служить они, ей богу,
                гораздо дольше могут.
                Для армии важнее,
                что чем их срок длиннее -
                тем лучше по приказу
                они дадут всё сразу.

                *  *  *

      На дембель в штопаном ХэБэ,

      что чуть не по колено -
      одни, подобно голытьбе,
      уходят, как из плена.
      А кто с «иголочки» придёт,
      в значках под эполетом -
      тот через день уже поймёт,
      что зря старался в этом.

                *  *  *

      Не пойман - говорят - не вор.

      На новый лад скажу в упор:
      в военкомат не кажешь лик,
      то ты тогда не призывник.

                *  *  *

      По занятиям службы согласно

      всех врагов на войне мы прекрасно
      будем мыть, заметать и спеша,
      их закапывать, крася ПэШа.

                *  *  *

      Если станет дух носить

      что-то выпить, закусить,
      то и «дед» его уважит,
      от других работ отмажет.
            
                *  *  *

      Мне нынче восемнадцать.

      Я дома буду в двадцать.
      Но пишет вновь мамаша:
      «Когда вернешься, Паша?»

                *  *  *

      Наша армия контрактной

      становилась не родясь,
      где по-новому бестактной
      оказалась наша власть.
      Хоть и дай ты волю мату,
      только служат те у нас -
      кто не смог военкомату
      за «контракт» платить сейчас.

АРМИЯ  ПЕРЕХОДНОГО  ПЕРИОДА.

      На службе со времён застоя

      особых перемен немного;
      где «духи» снова спали стоя,
      где вновь бесправная дорога.

      По почкам дедовщина жахнет

      всё той же дуростью дубовой,
      где демократией не пахнет,
      зато парашей прёт в столовой.

      А перемена в том лишь только,

      что мало кто служить желает;
      где миллионы косят стойко,
      а делать что? - Никто не знает.

            АРМИЯ БУДУЩЕГО.

      Лет через двадцать или тридцать

      мы будем армией гордиться.
      Она элитная во всем
      престижной станет нам потом.

      Ведь техника от года к году

      сложней становится и сходу
      мог оседлать её лишь ас,
      кто профи был и экстра-класс.

      Намного вырастут зарплаты,

      где будут получать солдаты,
      как программисты-мастера
      и даже, как директора.

      И год служить - не светит тоже,

      ведь мало кто освоить может
      так быстро то, чем ВэПэКа
      загрузит армию слегка.

      А кто не выдержит нагрузок -

      тех путь в дальнейшем станет узок:
      пойдёт учиться в институт,
      где будет беден и не крут.

      Кто нерадив - отчислят сразу

      со службы этой по приказу.
      Такой лишится многих благ,
      жалея, что случилась так.

               ВОР ПО НЕВОЛЕ.

      Живя в гарнизоне, где мало так воли,

      два года мечтая лишь только о ней,
      полпуда съедали мы соли в той роли,
      желая, чтоб время летело скорей.

      Дедам же под вечер опять думу думать,

      где скажет дежурный: «Раз в баке моём
      негусто, то нам остаётся лишь плюнуть,
      но лучше бы Ваське метнутся конём».

      Войдёт наш Василий во тьму по приказу,

      возьмёт два бачка, постоит на ветру;
      сольёт он с «Урала» неистово, сразу
      всё то, что к ученьям залито к утру.

      Он должен по полю, что возле дороги

      бачки до села поскорей довезти,
      доставить горючку без всякой подмоги
      и жопу суметь от патрульных спасти.

      Увидев машину, что фары включила -

      Васёк от неё ломанулся в поту,
      где тачка в болото сорвавшись, уплыла,
      где после патруль тормознул на мосту.

      Где встали они, всё вокруг осветили,

      и там, где в бурьяне таилась душа.
      «Спаси-сохрани. Лишь бы тут не накрыли»...
      Шептал и молился Василий спеша.

      Но Ваське везло - они ехать решили.

      Наверное здесь показалось им всё.
      С души отлегло. Не зря Ваську крестили,
      где всё таки бог бережёт и его.

      И вылез Васёк из канавы вонючей

      и вытащил тачку, от счастья крича,
      и снова налёг на резиновы ручки
      и рысью пошёл, как с удара бича.

      Во мраке  ночи наш Василий у цели,

      хоть грязный, сырой, но его не кори!
      По воле дедов, что на плечи насели,
      он снова стоял у заветной двери.

      «Куркуль», когда выйдет, то баки те примет,

      ему даст вина или денег чуток.
      А Васька увидит, что путь всё отымет
      и силы и нервы закрутит в клубок.

      Как зубы сжимал он - мы то не узнаем,

      но сердце скрепя, он ту ношу принёс;
      сказал: «Эй, братва, мы сегодня гуляем,
      покуда вся служба моя на износ.

      В учебке еще молодых нас учили,

      что надо приказы без слов исполнять;
      и чтобы в тюрягу нас не заключили
      об этом всё время давали понять.

      Плевать мне, что взводный на это всё скажет,

      ведь я выполнял командирский приказ.
      И если дежурный меня не отмажет,
      то через дисбат  дембельнётся в запас».

      А взводный под утро обычно прискачет,

      спустя  обнаружит утечку сию;
      но где всё привычно - он лишь посудачит,
      дневальных полает за службу свою.

                *  *  *

      Служба наша с туалета

      часто начинается;
      наведеньем марафета
      также и кончается.

                *  *  *

      Если службу будешь крыть -

      в ней бывай повсюду чистым;
      для начальства чтобы слыть
      вечно белым и пушистым.

                *  *  *

      Кто занимать стал много места,

      с кем неудобно стало жить -
      такого сына вы с насеста
      отправьте в армию служить.

                *  *  *

      Раз ты солдат, то ты обязан

      всегда по долгу службы разом
      суметь и честь отдать скорей
      и там остаться также с ней.

      2003 - 2006 г.