Схваченный в объятия.

Глава 4
              Мы близки по духу и по вере,
              но различны в выпивке и мере.

                Водка – враг, а вражью рать

                надо нам уничтожать.
                Пусть врагов хоть целый полк -
                выполняй священный долг
                способами местными,
                всеми нам известными.

            
                ***

      Начать глобальное с утра,

      то лень мешает, то заботы,
      а как кончается хандра —
      держу стакан в конце работы.
               
                ***

      Теперь я уже молодец:

      не пью и не стану колоться.
      Я знал,что такое ****ец,
      и думаю, как с ним бороться.

                ***

      Как я горького опыта в чашу

      понемногу себе подолью —
      то сейчас с кем попало не квашу
      и поэтому изредка пью.

                ***

      Где мы выпивали порой,

      судьба где была для нас стервой -
      всегда побежим за второй,
      когда не легчало от первой.
               
                ***
      
      Большие деньги и успех
      всегда иметь довольно сложно.
      Не заработать денег всех,
      но все пропить — вполне возможно.

                ***

      Нынче мысли мои глубоки.

      Меньше пью и порой ощущаю,
      что теряют доход кабаки,
      как я больше их не посещаю.

                ***

      Будет так, а не иначе,

      будет стресс от напряжений;
      значит, как и при удаче
      будем пить от поражений.

                ***

      Напившись спим мы, как сурки

      и не разбудит канонада.
      Для нас реклама, мужики,
      что нам встречаться реже надо.

                ***

      Когда «Варяга» мы споём,

      то фразу старую повторим
      о том, что лучше всё пропьём,
      но флот родной не опозорим.
               
                ***

      Везде — в Сибири и в Твери —

      гулянка если разойдётся,
      то сколько водки не бери -
      за ней опять идти придётся.
               
                ***

      Если я пьян, то не знаюсь с кручиной,

      жаждой на подвиги буду зажжён;
      где-то потянет меня за дивчиной,
      где-то и в драку пойду на рожон.
               
                ***
 
      Когда я немного замазан,
      то взгляд у меня романтичен,
      язык же довольно развязан,
      но с девками очень лиричен.

                ***

      Как бывают в кармане деньжата -

      снова дни у меня обновляются:
      то глядят с интересом девчата,
      то внезапно друзья появляются.
               
                ***

      Что можно на работе пить -

      казалось нам непостижимым;
      но можно и душой парить,
      и быть повсюду одержимым.

                ***

      Приняв с утра «на посошок»,

      у нас в цене бывает схожей:
      талант работать хорошо
      и сильно не светиться рожей.
               
                ***

      Люблю бывать я пьяным,

      люблю бывать и трезвым;
      но чтоб остаться званым,
      казаться нужно резвым.
               
                ***

      Чтоб в двадцать третье февраля

      была любовь и пела муза -
      пусть днём мужским он будет для
      всех членов бывшего Союза.
      А президент издаст указ,
      чтоб выходным он стал для нас.

                ***

      Когда с годами страсть уснула —

      узнал я ту мужскую долю:
      что меньше к бабам нас тянуло,
      гораздо больше к алкоголю.
      
               БУРБОН.

      Наш Иван в бутыль пустую,

      где когда-то был «бурбон»,
      «бормоту» налил простую
      и поставил на балкон.

      Тут сосед зашёл случайно,

      попросил стакан вина;
      и «бурбоном» он, как чайник,
      наслаждался дотемна.

      Говорил: «Вот люди могут

      делать качество и класс!
      А у нас могли, ей-богу,
      только гнать им нефть да газ».
 
      Но его сразил Ванюха:
      «Ты же наше пил вино!»
      И сказал сосед, понюхав:
      «Да, действительно говно».
               
               ЖАЖДА
                (из былого)

      Вот очередь у магазина

      - конца и края не видать.
      Но — боже мой! — Пуста витрина,
      один коньяк устал стоять!

      Но тут мужик, видать бывалый

      кричал: «“Агдам” к нам завезли!»
      И мужики девятым валом
      чуть магазин не разнесли.
      Пробило два. Открыли двери.
      И сделав рожу кирпичом,
      решили мы, не тратя время,
      другой использовать приём.

      Но тут — облом, не тут-то было.

      Толпа кричит: «Их не пущать!»
      Мужик какой-то с носом-сливой
      давай нас матом покрывать.

      «Папаша! Что дерёшь ты глотку?»

      - Ему в ответ я говорю.
      «Не восстановишь клетки водкой.
      Пусти, прилавок посмотрю».

      Но этот змей видать не верил,

      не вник он в мой культурный тон,
      закрыл у входа пробкой двери
      и свой установил закон.

      Но ждать нам было неохота

      и мы вперёд решили лезть.
      У нас была одна забота:
      и рыбку съесть и на хер сесть.

      Витрина треснула невольно,

      где раздавили старика.
      К решётке прижимала больно
      меня какая-то рука.

      Кто взял — пронырливы и пылки,

      но трудно выйти было им.
      По головам, таща бутылки,
      теперь и мы ползли к своим.

      И красные от пота лица

      давились, Горбача кляня;
      кто к кассе мог ещё стремиться,
      теперь дерётся без меня.

      Живуча жажда у народа,

      но только это не беда;
      ведь на Руси она не мода,
      она — извечна навсегда.
               
                ЛАРЁК.
                (тоже из былого)

      С утра работа нас не лечит

      и шёл опять народ честной
      на место доброй старой встречи,
      куда манил ларёк пивной.
      Кто кружку смаковал играя,
      кто ждал приятелей своих,
      а кто, с похмелья помирая,
      давил бутылку на троих.

      Всего на кружку не хватало

      седому деду одному,
      но спросит он — людей немало,
      и я сейчас даю ему.

      Рыбак с былым своим уловом

      на рынок словно прикатил.
      Меня привлёк он острым словом,
      я тоже парочку купил.

      Катила разная контора:

      студенты были и бичи,
      полковник был и два майора.
      Всем час стоять, как ни кричи.

      Здоровый буйвол был детина,

      привык без очереди брать,
      где танком шёл, толкая в спины,
      где может наглость счастьем стать.

      Кто в пиво водку добавляя,

      ерша хлебнет, чего таить,
      пойдет он дальше, ковыляя,
      - ему уж некуда спешить.

      Мы здесь за общество радеем.

      И кружка будет не одна.
      Промоем кости, забалдеем
      и даже может без вина.

      Хлебнёшь ты литр, а то четыре

      - и вот не надо никуда;
      на миг счастливым будешь в мире,
      но жалко, что не навсегда.

      Лишь только всем одно обидно:

      сухой закон всё ближе к нам.
      Им сверху ни хрена не видно,
      хотя считают: правы там.

      1987 - 2001 г.