========== Письма.

==========

1968

«Это лето стало волшебным. Точнее, вот именно волшебным. Потому что появился
Северус. Единственный человек, который не считает мои способности странными.
Родителей они пугают. Петуния завидует. Конечно! Любой бы обзавидовался. И в школе
завидуют. Их родители им не верят — я не показываю. И Сев говорит, что нельзя. Типа
Статут и всё такое… И что могут со школы исключить, если не перестану.

Вообще Сев мрачный. Но с ним интересно — много чего знает о волшебстве. У него мама
волшебница, а у меня ведь обычные люди. Вот они и боятся, не понимают. Ещё Сев
рассказывал, что в Хогвартсе — та самая школа, — учеников сортируют по факультетам,
и что лучше всего — Слизерин. Мне всё равно на какой возьмут, главное, чтобы с ним.
Там всё равно одни и те же предметы. Магические! История Магии — звучит скучнее
всего. Зато Трансфигурация, Чары, ЗоТИ! Такому в наших школах не учат.

А ещё в той школе есть призраки! Самый настоящие! У каждого факультета свой. У
Слизерина — Кровавый Барон. Не думаю, что хорошего призрака так бы назвали. Но Сев
говорит, что я трусиха. А вот и нет! Мы поспорили, что при входе в Подземелья — там
гостиная факультета, — я первой подойду к нему. И докажу, что совсем не боюсь. И
кальмара в Чёрном Озере, тоже. И вообще ничего не боюсь! Даже фестралов! Правда, не
могу их видеть. И Сев не может. Говорит, должно какое-то горе произойти. У меня
будет горе. Петуния пусть и злится постоянно, завидует и капризничает, но я буду по
ней скучать. Только подумать — весь школьный год вдали от родителей. Потерять с
родными контакт — разве это не самое настоящее горе?

Лили Эванс.»

1973

«С самого момента в поезде я понял, что с Бродягой мы будем до конца. Во всяком

случае мы сходились в желании поступить на гриффиндор. Жаль, что из-за этого у него
проблемы с семьёй, но ему всё равно. Мол, никогда они не ладили. И ладно. Зато у
нас ему всегда рады. Да как можно ему не радоваться? Лучший приятель! Лунатик тоже.
Тихоня, правда, но никогда в наших передрягах в стороне не остаётся. Разве что
отмалчивается, если с Нюниусом пересекаемся. Лили меня постоянно гоняет, мол, чего
это я к нему пристаю… А нечего с такой кислой миной мне глаза мозолить!

Лили не объяснишь. Она, видите ли, с ним знакома, и нечего её друзей гонять. Ага.
Друзей. Со Слизерина. А как же. Те только и могут, что использовать и смываться
куда подальше. А потом делать вид, будто бы не при чём. Моя бы воля, никого бы из
них не осталось. Только определили и сразу в Азкабан. Чего им второй шанс давать?
Чтобы по стопам Грин-де-Вальда шли? Не понимаю я их. Если нет в человеке чести
держаться при своём мнении, а только умение пресмыкаться, то это и не человек.
Грязь.

И по учёбе она меня гоняет. Делать ей нечего. Одно в библиотеку шастает. Знаю я,
зачем. Никто туда просто учиться не ходит. И Нюниуса видел там же. Вот уж у кого
жизни нет, кроме зубрёжки. Я Лили, говорю, мол: «Хочешь, чтобы таким же был, или
что?» — а она такая: «Да, потому что учёба — это важно!». А жить когда? Сейчас
самые лучшие наши годы. Тратить их на глупые учебники… У меня и так всё получается.
Особенно квиддич. Уверен, лучше меня ловца уже не будет. Разве что мой сын. Да.
Только ему дорогу уступить готов. Но это не скоро. Ещё Лили переубеждать, что кто-
то вроде этого Слизеринского гада её внимания не стоит. А она упёртая!

Джеймс Поттер.»
1974

«Не так я себе жизнь в Хогвартсе представлял. Совершенно не так. Если так подумать,
всё пошло наперекосяк ещё в момент распределения. Я, разумеется, попал на Слизерин,
а Лили… Единственный лучик света попал к этим выродкам, не имеющим ни капли мозгов.
Ну не могло так быть! Не должно было! Она слишком умна, слишком хороша, слишком…
Слишком идеальна для того сброда разгильдяев. Я даже на какой-то миг посмел
усомниться в том, что знаю её, что не вижу очевидного. Но это не так! Не поверю.

Учёба оказалась слишком простой. И из-за этого скучной. Но всё равно не было
времени на Лили… Домашки задают — тучу. Сложность только в потраченном времени.
Спросили бы — устно ответил. Нет — садись, пиши. С какой-то стороны даже хорошо.
Есть чем себя занять. И вроде не таким уж бесполезным… Всё равно Лили постоянно с
этими идиотами-гриффиндорцами была. С теми, что квартетом ходят, и шуму от них — в
другом конце замка слышно. Одно хорошо, что избегать проще. Этот Джеймс…! Глаза бы
мои его сто лет не видели. Типичный гриффиндорец. Ума — ни грамма. Как узнал, что
он Поттер — даже веру в человечество на миг потерял. Каким нужно быть
безответственным родителем, чтобы наследник такое вытворял. Ни один смежный с ними
урок спокойно не проходит. У этого идиота напрочь отсутствуют не только мозги, но и
базовые понятия о субординации! Аристократ чёртов! Ага, а как же! В той же степени,
что и Петтигрю. Крыса та ещё. Прямое доказательство того, что на тот факультет
попадают лишь отбросы.

Приходится тратить всё свободное время на библиотеку. Вопросы вызывает наличие

Запретной Секции. Смысл делать её в том же месте, где и основная часть книг?
Понимаю, опасные, — некоторые и руку неумёхам отгрызут, — так может нужно было их
куда подальше? Нет, пусть в библиотеке лежат. Бред. Впрочем, далеко не у всех
волшебников мозги на месте. Приходится даже на своём факультете ко всем сто раз
присматриваться — проверять и перепроверять. Единственный, в ком я был уверен —
Люциус, но тот выпустился. Да и негоже ему было с малолетками носиться…

Северус Снейп.»

1976

«Я даже не удивлён, что Джеймс своего добился. Он как только Лили увидел — сразу
решил, что эта гордая гриффиндорка будет его женой. Все тогда только посмеялись —
вот же самоуверенный мальчишка! Но нет, это не самоуверенность, это самая что ни на
есть любовь с первого взгляда. И вот её плоды. Года настойчивых ухаживаний и работы
над собой — и она стала его девушкой. Потому, не сомневаюсь, что сразу после
Хогвартса эти двое сыграют свадьбу.

Джеймс с Сириусом стали так плотно уходить в учёбу, когда им предложили стать
аврорами… Как у них теперь глаза горят! За Сохатого я уверен — шанс не упустит. А
вот Сири… У него отношение к жизни проще. За компанию на всё согласен, потому
только и остаётся, что поддерживать рвение Джеймса — и у обоих всё получится.

Мне казалось, заполучи Сохатый Лили, и он успокоится. Но я прогадал. С того момента

постоянные конфликты с Северусом перешли на новый уровень. И Лили теперь молчит.
Вроде поделом, но жалко их. Если бы Джеймс не довёл, думаю, Северус бы не назвал
Лили «грязнокровкой». Я не оправдываю, нет… Ну… или оправдываю. Не знаю. Я вообще
уже ни в чём не уверен. Просто страшно потерять единственных друзей. К тому же тех,
кто потратили столько усилий, чтобы стать анимагами! И ради кого? Ради меня! Я и
раньше им перечить не мог, а теперь вообще язык не поворачивается. Остаётся только
надеяться, что после Хогвартса всё уляжется. У Джеймса с Сириусом будут дела
важнее, чем гонять сокурсников. Всё будет отлично.

И о Бродяге… С того момента, как Джеймс стал пропадать с Лили, он то и дело

проводит время со мной. Я не против, нет, просто… Это странно. Имея неисчислимое
количество поклонниц проводить в душной гостиной за домашкой — как-то совсем не в
его характере. Возможно, выбор развращает? Хочется чего-то эдакого? Не знаю, я
совсем о том не думаю. Просто видя как даже Питер пытается клеиться к девушкам, а
Сири просто молчит, невольно начинаешь задуматься, а собирается ли он семью
заводить? С другой стороны — слишком уж он свободолюбив. Так что вполне может быть
тем самым «вечным холостяком».

Сам я о будущем не особо думаю. Время, проведённое в Хогвартсе — это уже больше
того, о чём я смел мечтать. А потом Мародёры… Мерзкое название, но подходит под род
деятельности. Не понимаю, как я вообще с таким отношением на гриффиндор попал.
Просто бред какой-то! Ни храбрый, ни гордый… Одно иду на поводу у Джеймса. И Питер
тоже. Последние года всё чаще задумываюсь, что, верно, произошла какая-то глупая
ошибка. И мы должны были отправиться к «отпетым мерзавцам». Интересно, как бы тогда
всё сложилось?

Римус Люпин.»

1979

«До сих пор поверить не могу, что это наконец случилось! Бесконечные уговоры,
долгая подготовка и всё прошло, как по маслу! Мы уже договорились, что я буду
шафером на их свадьбе. Я и не сомневался. Сохатый весь светится от счастья. Одно не
понимаю — чего он так долго тянул со свадьбой? Всё отнекивался, мол, не уверен. Да
и Лили как-то странно себя вела. Вечно задумчивая, потерянная. Будто бы что-то
случилось. На все вопросы — молчок. Вот я и настоял на свадьбе. Растормошить её
должно. Ну, а что? Может она именно этого и ждёт, поэтому и задумчивая? Так после
предложения Джеймса она что-то совсем не изменилась. Разве что нервной стала.
Странно это.

Остаётся только один вариант её дурного настроения — ситуация в мире. Вот это и
меня тревожит. Недавно только стало известно, что Регулус погиб. Даже не знаю, что
теперь и думать. Вроде как слухи ходят, что его Пожиратели и того… Отправили к
праотцам. Так он же одним из них был! Странно это. Зачем им своих убивать? Неужели
он был не таким подонком, каким я его знал? Вот это прям странно. Да и то, что я
теперь, вроде как, последний Блэк… Отец ведь тоже погиб. Оборвался род. При чём так
резко…

Луни снова киснет. Разве что сейчас на свадьбу отвлёкся. Вижу, как он на них
смотрит. И такой грустный, что самого настроение портится. А сказать — только хуже
станет. Он ведь не специально, чтобы нас расстроить. Вот и приходится от него не
отходить. Да только мои доводы — как великану заклятия. Кивает-кивает, а сам только
больше в эти настроения впадает. И что остаётся? Переубеждать. Другими методами.

Сириус Блэк.»

1979

«Всё больше убеждаюсь, что пора было паковать чемоданы и валить отсюда, куда глаза
глядят. Хоть в Австралию! Подальше. Лорд совсем не в себе. Не то, чтобы он до того
любезничал с нами, но теперь это вообще ни с чем несравнимо. У меня по-прежнему
есть гордость, и я не намерен плевать на неё. Я не подчиняюсь чьим-либо прихотям. Я
не стану на колени. Я — глава древнего рода. Во всяком случае, такова моя
репутация. И рушить её из-за чьего-то безумия… Нет, спасибо! Я сражался за прямо
противоположное. За семью, за величие. А теперь нас буквально заставляют целовать
ему ботинки!

Ещё и Дамблдор подливает масла в огонь. Такой агрессивной политики против нас я не
ожидал. Одно интересно, кто автор всех тех рейдов против чистокровных? Да, Лорд не
в себе, но он по-прежнему уничтожает только несогласных. А большинство из тех семей
были на нашей стороне. Разумеется, что это месть, конечно… Просто я не могу понять,
кому вообще сдалось начинать эту войну? Никто не собирался проливать кровь. В
конце-концов, наша цель — сохранение наследия, а не его уничтожение.

Самый отвратительный момент настал даже не тогда, когда нам отдали приказ — приказ!
Только вдумайтесь! Чистокровным магам приказывать! — вычистить ближние к границам
дома с родителями маглорождённых, а тогда, когда нас клеймили. Тогда то и пришлось
перед Лордом объясняться. А как это так, что на меня клеймо не повесишь? А вот так.
Чёртов самодовольный ублюдок весь извёлся и отправил меня буквально на смерть.
Пришёл в последний момент и «спас». Сволочь. Оставил меня с долгом жизни. Теперь и
слова не сказать. Потребует ведь. Страшно подумать, что в его воспалённом мозгу за
идея появится. Чувствую, это только начало Ада.

Люциус Малфой.»

1980
«Это приглашение, пришедшее мне совой, стало настоящей неожиданностью. Правда,
стоит кому-либо поделиться, как снова начнутся их излюбленные шуточки: «Как, не
предвидела?», «а в шар смотреть не пробовала?». Дилетанты. Они совсем не понимают,
как работают предсказания! И ведь тянутся судить. Отвратительно.

Так вот, касательно письма. Оказалось, моя кандидатура была одобрена, но директор
настаивал на беседе. Правда, меня немало смутила такая вещь, как место его
проведения. Я считала, что такие мероприятия обязательно проводятся в кабинете
директора, но… Если Дамблдор сказал «Кабанья Голова» — какое право я имею
ослушаться? К тому же такое счастье, как быть защищённым в столь непростое время…
Будущее сулит смерть. Много смертей! И потому нельзя было упускать свой шанс.

Я пришла, как помню, на полчаса раньше и долго-долго репетировала свою речь.

Пришедший директор не давал и слова вставить, расхваливая мои таланты. Мы
обменялись парой фраз, прежде чем он попросил продемонстрировать мои способности
или, хотя бы, предоставить воспоминания предсказаний и то, как они сбылись. Я долго
отговаривалась, что дар не проявляется по желанию, но он настоял на своём. Не помню
точно, сколько я настраивалась, сколько всматривалась в почему-то совсем
безобразный туман в шаре, пока не произошло… Нечто.

Я стояла посреди комнаты, когда пришла в себя. Директор пожал мне руку и сказал,
что будет рад видеть меня в преподавательском составе в сентябре. На мою
растерянность он ответил, что я сделала то, что было нужно. Признать честно, до сих
пор не уверенна, что это было. Ранние предсказания хоть как-то запоминались, а тут…
Будто бы Обливейтом ударили! Странное чувство потерянности… Зато должность!

Сивилла Трелони.»

1984

«Я надеялась, что после свадьбы моей дражайшей сестры весь кошмар закончится —
наконец вышла замуж, у меня замечательный сын и нормальная — абсолютно нормальная!
— жизнь впереди. И все мои мечты рухнули в одночасье.

Стоило мне утром открыть дверь, как я едва сдержала крик — годовалый ребёнок лежал
в корзинке и мирно посапывал. Моё материнское сердце не выдержало этой картины, и я
сразу же ринулась ему на помощь. А когда оказалось, что бедный ребёнок простыл!
Больной подкидыш! Вернон был в ужасе. Но всё обошлось. А потом я заглянула под
одеяльце. В его складках было письмо и набор документов. Ребёнок — сын Лили! Лили и
этого урода Поттера!

Я в жизни так не ругалась, как тогда. Любимые родственнички двинули коньки,

сражаясь с психом, который больной даже по их безумным меркам! Я знала, знала, что
это рано или поздно произойдёт, но ребёнок! Почему было от него не избавиться?
Первое время я думала, что сдам его в приют. Больно нужен нашей семье лишний рот, а
разрываться между сыном и этим ребёнком… Не хотелось. Чтобы потом он вырос и до
конца моих дней меня ненавидел? А если он такой же урод? Нет, мне моя жизнь была
дорога. Я трезво оценивала свои возможности и знала, что не смогу любить юного
уродца, а портить жизнь ему, а потом и себе…

Категорический отказ не остался без внимания этого ублюдка-директора. Он начал

говорить о какой-то кровной защите и прочем их магическом бреде, и все мои слова о
том, что ребёнок будет просто-напросто страдать в семье, не способной дать ему
любовь, он пропускал мимо ушей! Чего ещё, правда, было ждать от старого
маразматика? Давно на покой его нужно было отправить! Тогда не травил бы нашу с
Диди и Верноном жизнь.

Я старалась, правда старалась. И первое время у меня отлично выходило. Вернон был
рад, что я совсем не обделяю нашего сыночка, и что приютили сиротинушку. Какая
репутация среди соседей пошла! До трёх лет я и не вспоминала, что он такой же урод,
как и родители. А потом… Потом он начал творить эти свои странности. И тогда я
поняла, что нормальной семьи из нас не получится.

Петуния Дурсль.»
Комментарий к Письма.
Эту главу вполне можно пропустить, так как в ней ничего особо важного нет.
Просто моё представление о персах. Представление, с которым вы можете не
согласиться. Имеете право.

========== Предисловие. ==========

Гарри сбегал по ступенькам, пропуская одну за другой, пока наконец не упал. Ещё бы
секунда, и покатился кубарем, но вовремя успел задержаться. Счесал кожу на руках,
слетели и явно разбились очки. Но ничего из этого не успокоило пыл гриффиндорца,
намеревавшегося во что бы то ни стало — отомстить.

Всё вокруг расплывалось. Ни камины, ни высокие колонны, ни лифты не различались, в

темноте они были смазаны в одно пятно. И только золотая статуя «Магического
Братства», разбитая и разбросанная по полу, блестела в лучах бросаемых заклинаний.
В центре Атриума сражались две фигуры.

— Ты серьёзно считаешь, что можешь рассказывать мне сказочки? АВАДА-КЕДАВРА!

Тело старого волшебника падает на пол. Пёстрая лиловая мантия, кажется, тускнеет.
Прежде чем до конца осознать происходящее, Гарри выхватывает палочку и отправляет
то же заклинание во вторую фигуру. Лорд не остаётся в долгу, и два зелёных луча,
встретившись, внезапно озаряют обоих волшебников белоснежной вспышкой.

Проходит некоторое время и парень замечает, что не ослеп, не умер, и… Происходит

что-то странное. Он как впервые рассматривает свои руки, ноги. Та же одежда, что
секунду назад. Только палочки нет. От этого некомфортно. Что это такое за место,
что только палочкам сюда нельзя?

Светло. Но от этого только страшнее.

— Что ж, жаль Дамблдор не дожил. Он был бы рад твоим успехам.

Сзади раздаётся полный яда шипящий голос. Точно змея. Не нужно поворачиваться, и
так ясно, кто его хозяин. Уже наслушался, когда висел, привязанный к статуе, не в
силах отвести взгляда от погибшего Седрика…

— Что произошло?
Нет смысла юлить или реагировать на колкости. Смерть. Вот она. Белая и пустая. Не
так себе он это представлял. Как минимум, хозяин голоса должен гореть в пламени.
Как максимум — править Адом. А они тут, вон, разговаривают.

— Не так важно «что», сколь «как отсюда выбраться».

— Выбраться? Отсюда? Рон был прав, ты совсем с катушек съехал!

Гарри оборачивается, глядя в красные змеиные глаза. Всё тот же Воландеморт. Всё тот
же надменный взгляд. Всё та же вальяжная поза. Всё та же неестественно белая, даже
серая кожа. Такая тонкая, что через неё видно вены, сосуды…

Не страшно. Уже не страшно. Директор мёртв. Сириус — последний, кто был настолько
родным для него — погиб. По его вине.

— Да, отсюда. Я бы попросил напрячь извилины, но у тебя и при жизни с этим были
проблемы.

Небрежный тон. Слова растягивает. Наслаждается. Ему плевать на колкости, и Гарри

плевать. Странное чувство. Будто бы они двигаются по инерции. Уже как-то нет смысла
соперничать, когда всё закончилось.

— Есть вещи, что не позволяют мне уйти. Мои собственные якоря.

Лорд продолжает задумчиво, будто бы оглашает мысли или пытается разобраться. Это не
так. Его интересует. Кое-что.

— Но у тебя их нет. Так почему же ты здесь? Даже не так.

Только сейчас Поттер замечает, что в него буквально впились изучающим взглядом. С
таким интересом на него смотрела разве что Петуния, когда обнаружила разбитой банку
с джемом. Тогда ему изрядно досталось, хотя он и так был наказан и не выходил из
чулана. Эти воспоминания проносятся так стремительно, что он даже не улавливает
сути. Почему именно они? Потому что таким взглядом смотрят на тех, кто провинился.

— Почему мы здесь вместе?

— Заклинания…столкнулись…

Под тяжёлым взглядом неуютно. Вся уверенность стихает. Не помогает мысль, что здесь
ему не причинят вреда. Никто больше. Потому что они мертвы. Закономерный вопрос —
«и что теперь?».

Ответом становится смех. Тихий, но от того лишь более леденящий душу.

— Есть своеобразная ирония, что старый маразматик выбрал самого большого идиота из
имеющихся. Ты хоть представляешь, сколько заклинаний сталкивается вместе ежедневно?
Сотни, а то и тысячи. Побеждает сильнейшее. И ты, жалкий мальчишка, хочешь сказать,
что сравнялся в могуществе с самим Тёмным Лордом?

Последнее волшебник даже прорычал. Его вводили в гнев мысли, что кто-то настолько
его недооценивает. Чёртов Дамблдор выставил против него ребёнка! От такого удара он
долго не мог прийти в себя. Сейчас же повторно по больному. Ребёнок ещё и идиот.
Ничему не наученный, ничего не знающий. Даже элементарного! Отвратительно.

Гарри молчал. Он не знал, что ответить. Не знал, есть ли смысл пытаться. Это место
уже надоело. Почему не забытье? Почему всё просто не закончилось? Почему эта пытка
продолжается? Хуже некуда. Даже смерть не принесла встречи с любимыми. Родителями.
Сириусом. Больше никогда ему не увидеть и живых. Луна, Невилл, Джинни, Рон и
Гермиона — они отправились с ним. Хотели помочь. Он привёл их в эту ловушку! Что ж.
Возможно, такое наказание он и заслужил? Наедине со злейшим врагом.

— В этом был бы смысл.

Лорд хмыкнул и задумался. Версия мальчишки звучала абсурдно, не поспоришь. Но было

ли иное объяснение? Как-то странно. Он всегда боялся смерти, как небытия. Забвения.
Возможности упустить миллион шансов. А, выходило, она вот такая. Бессмысленная и
пустая. Ничего в себе не имеющаяся. Белая, как чистый лист.

— Я столько не успел.

Гарри думал о друзьях. О том, сколько не сказал им. Он был благодарен. За всё, что
они для него сделали. За то, что никогда не оставляли его одного. Они стали для
него семьёй, а он так мало им дал. Наверное, он расстроил своей смертью.

Для Лорда это имело совсем иной смысл. Не более приятный. Внезапно он понял одну
простую вещь — не прошло и века с момента, как он родился. Ему на данный момент
было всего семьдесят. Почему было? Должно исполниться! Он только начал, а его жизнь
впервые оборвалась, когда ему не было шестидесяти! Это более чем вполовину меньше,
чем Дамблдору. И тот спокойно существовал, не задумываясь, и прожил бы ещё Мерлин
знает сколько, если бы не эта битва. Абсурд. В погоне за бессмертием он сократил
отведённое время до неимоверных размеров. Как средневековье. Да и тогда
продолжительность жизни была больше!

— Ты когда-нибудь жалел о чём-то?

В зелёных глазах плыла безмятежность. Не блестели. Матовые радужки, практически

однотонные. Мёртвые. У мальчишки тоже только началась жизнь. Только подумать, а
ведь кто-то поверил, что он Мессия. Подросток, удивляющийся магии — спаситель. Как
всё неправильно… До скрипа зубов неправильно.

— Да.

Тихий ответ стал спусковым крючком. Признанием. Сожаление впилось в душу мёртвой
хваткой, раздирая её, разрывая. Но разве можно было разорвать тот остаток, что у
него был? Разве можно было ещё сильнее повредить разум того, кто сошёл с ума? Разве
можно было почувствовать боль, если ты мёртв?

Тёмный Лорд пал. В прямом смысле. На колени. От резкой вспышки боли в груди и
голове. Словно тысячи раскалённых иголок, пропитанных самым отборным ядом, что
действовал долго, мучая и так искалеченную душу.

Как и подобает «истинному Гриффиндорцу», Гарри сперва подбежал, а потом осознал.

Импульсивно. Искренне. Ему было страшно, как за себя. Возможно, роль играла
перспектива остаться в этой белой пустоте одному. Возможно, что-то другое.

Стоило ему коснуться «призрака», как его тело пронзила того же рода боль.
Разделение. Разрыв. На части. На крошечные кусочки.

Разлепить глаза оказалось в разы сложнее, чем предполагалось. Казалось, сверху

давит упавшая статуя, но нет — она лежала в метрах десяти от него. При малейших
попытках пошевелиться всё тело сводило судорога, только и оставалось, что смотреть
перед собой и, как через вату, слышать эхо приближающихся шагов.

Лежащий почти по центру волшебник тоже услышал «незваных гостей». На удивление

быстро поднялся, какое-то время смотрел на Гарри, а потом сбежал. Странно, но тела
Дамблдора рядом не оказалось. Это было последней мыслью, перед тем как Гарри
провалился в темноту.

***

-…и нечего капризничать! Мистер Поттер, вам обязательно нужно поесть!

В палату ввалилась пятёрка учеников. Они чуть ли не каждый час прибегали к

медиведьме, расспрашивая о самочувствии Гарри, чем её только раздражали. Мальчишка
был без сознания и, чтобы не повторять по десять раз на день одно и то же, она
повесила на входную дверь табличку — «всё ещё без сознания». Таким образом походы
сократились до одного в течении четырёх часов.

— Гарри!

Джинни была остановлена грозным взглядом Мадам Помфри в паре метров от кровати. От
этого она недовольно надулась и отвернулась в сторону.

— Можно мы поговорим и на обед убежим, пожалуйста? — Тут же подал голос Рон. Гарри
чуть дёрнул уголком губ. Кто о чём, а Уизли о еде.

— Всего десять минут, Мадам, пожалуйста. — На удивление жалобно попросила Гермиона,
и Поппи, скривившись, вышла.

— Пусть обязательно поест. — Бросила она напоследок, отправляясь в свой кабинет.

Стоило двери захлопнуться, как тут же дети подлетели к кровати друга и стали
галдеть. У Гарри еле хватило сил их успокоить. Не было настроения с кем-то
говорить.

— Прости, Гарри, но мы очень волновались! — Выпалила Гермиона, как только получила

секунду тишины.

— Ты не был с нами некоторое время…

Луна говорила отстранёно, мутным взглядом глядя даже не в глаза, а, казалось, в

самую душу. Гарри пробрала дрожь. На какой-то момент ему показалось, что она знает
больше, чем должна. Но это было невозможно.

— Да, друг, ты четыре дня в отключке провёл.

На секунду ему показалось, что Рон рассержен. Его взгляд был хмурым, а тон мало
напоминал обеспокоенный. Обиженный, скорее.

— В Пророке только о том и пишут, что в Министерстве сам Тот-Кого-Нельзя-Называть

был.

— Но его никто не видел.

Невилл отвёл взгляд в сторону, размышляя о чём-то недобром. Картинка, как они
пробирались в Министерство всё ещё стояла у него перед глазами. В не лучшем свете.

— Я видел, Дамблдор…

— Он примчался одним из первых, и сразу же вызвал колдомедиков из Мунго.

Теперь нахмурился Гарри. Да, очнувшись, он не увидел второго тела. Значит, то была
иллюзия? Кто-то отвлекал Тёмного Лорда? А был ли он там вообще? Он рефлекторно
потянулся к шраму, но тут же одёрнул руку. Не было шрама.
— Гарри?

Гермиона смотрела с испугом, Луна витала где-то не здесь, Невилл был мрачным, а на
лице Рона была улыбка.

— Ага, шрама больше нет. Все так переполошились из-за этого.

Он издал смешок и кинул взгляд на порцию на прикроватной тумбочке. Тут же его

взгляд потерялся среди мыслей о Зале и приближающемся обеде.

— Может, так заживляющее подействовало? — Выдвинула теорию Гермиона, но тут же

грустно покачала головой.

— Да какая разница? Главное, с Гарри всё в порядке. Так ведь?

Рон по-дружески хлопнул его по плечу, и мальчишка поморщился, пытаясь изобразить

улыбку. Что-то изменилось. Что-то внутри. Очень странное чувство. Будто бы чего-то
не хватает. Чего-то важного, но чужого… Дышать стало легче. Свободнее.

— Да, в полном.

Гарри не был уверен, что заставило его солгать друзьям. Не хотелось грузить их
своими мыслями. Не хотелось говорить о том, что на какое-то время он был в небытие
с Воландемортом. Не было уверенности, что такое вообще случалось. Происходило что-
то странное. И Сириус…

— Ты не горюй так, ладно? Мы скоро приедем и расскажешь, что тебя так волнует.
— Невилл окинул таким серьёзным взглядом, что даже не хотелось противиться.

— Мы скоро придём.

— И мы всегда рядом, ладно?

Дети выбежали из палаты под строгим взором Помфри. Гарри же без особого желания
принялся за обед. Он обещал друзьям не волноваться… Нет, не обещал. Никому из них
не понять, что он чувствует. Никто из них не жил в чулане, со сказками о том, что
их родители — последние твари. Никто из них не оставался сиротой в детстве — у
Неввила была бабушка, хотя, тоже тиранша. Никто из них не держался за последнего,
кто был им роднёй…

»…но у тебя их нет.»

Может, его якорями были друзья? Они провели с ним даже больше времени, чем Сириус.
Они постоянно доказывали, что он им нужен. Семья, это ведь не только по крови?
Дурслям ничего не мешало унижать его, хотя он был им роднёй.

— Поел, наконец-то. Вот, выпей.

Колдомедик поставила на столик склянку с полупрозрачным голубым зельем, взбила

подушку и забрала тарелку. На вкус зелье оказалось сносным, что удивляло. Немного
горьким, но терпимо. С мятным привкусом…

Гарри пытался воссоздать картину происходящего в Министерстве… Ему ещё тогда

показалось странным поведение Пожирателей, но он решил не задумываться. Были
проблемы важнее. Устроенный ими разгром точно должны были упомянуть в газетах, но
никто не сказал. Неужто замяли? Свидетелей о том, что Тёмный Лорд явился в
Министерство не было, если он правильно понял. Впрочем, он не сомневался, что
Дамблдор всех в этом заверил. Или нет.
Что тогда вообще случилось? Их лучи соединились, а потом бесконечный свет. Умерли,
но воскресли. Или не умирали? Что это тогда было? Дамблдор говорил, что у него с
Воландемортом связь. Это она так проявляется?

Пришедший Дамблдор разбередил раны, вместо того, чтобы ответить на вопросы. До

такой степени сосредоточил внимания на Сириусе, что о другом думать уже и не
хотелось. Он выглядел встревоженным. Говорил о шатком положении в мире, о неверии в
возвращении Воландеморта, — что очень расстроило Гарри, — и снова напоминало смерти
крёстного. Выразил надежду, что Гарри найдёт утешение в друзьях и не будет долго
страдать. Если сократить его разговор, то он уляжется в: «смерть, смерть, смерть,
ты наша надежда, смерть, смерть, смерть».

Более важной информацией, пусть и повторно услышанной, была речь о его шраме, что
ранее оповещал о чувствах Воландеморта и его приближении. Странность его
исчезновения была немалой, но шрам — не сама связь.

— Лучше бы и связь пропала.

На это Альбус поспешно закивал, продолжив говорить об опасениях и причинах, почему

избегал взгляда Гарри, а тот вспоминал об одолевавших его чувствах в моменты, когда
они пересекались. Предательство Кикимера обрушилось, как снег на голову. Ранее он и
не представлял, что эльфы могут так самовольничать. «До ручки» довело упоминание
Снейпа. Ранее зародившееся чувство ненависти не нашло жертвы лучше, и потому
уцепилось за зельевара, будто бы тот был виноват во всех смертных грехах. Фраза о
том, что Дамблдор ему доверяет стала последней каплей, и только неизвестная сила
заставила заткнуться прежде, чем с языка сорвалось — «Значит вы ошибаетесь!».
Следующим было упоминание причин, по которым Гарри оказался у Дурслей. Перешёл на
пророчество… Прошёлся по всем мозолям, в итоге оставив мальчишку в мрачной
задумчивости. Наедине с собственными демонами… Или же пустотой, которую они
оставили?

Через некоторое время пришли друзья, посвящая в возвращение Хагрида и последние

новости. Они, к счастью, верят, что Воландеморт вернулся, но Министерство снова
отстаивается в стороне.

— Иногда мне кажется, что им даже сражаться не придётся. Так, подойдут, а эти трусы
сразу лапки подымут и все полномочия отдадут.

Разговаривали до самого ужина, пока Помфри не прогнала детей. Ужин был таким же
пресным. Жаловаться не хотелось. Были проблемы помасштабнее. Проблема со шрамом и
связью всё ещё была. Произошедшее «за гранью» — тоже вопрос хороший. Была идея
пробраться в библиотеку, но «где» и «что» искать — непонятно.

========== Глава 1. ==========

…Багровая ткань колышется мерными волнами, будто овеваемая спокойным ветром. Сквозь
неё виднеется контур арки. Волна, другая… Рука тянется через неё, кисть, локоть, и
вот уже целый силуэт человека.

— Гарри!

С тяжёлым дыханием подросток подрывается с больничной койки, осматривается, находит

взглядом очередную порцию зелья, нехотя выпивает. Надев очки и тапочки, выходит из-
за ширмы. На часах — четыре утра. Солнце только-только восходит, окрашивая небо в
розово-голубой.

Не чувствуя более нужды во сне, Гарри накидывает мантию и покидает палату. Нужно
пройтись и размяться. Помфри не запрещала, только просила далеко не отходить — мало
ли что. Его всё ещё одолевала слабость. Колдомедики Мунго диагностировали резкое
магическое истощение, так что Помфри порхала над ним, как над малым ребёнком.
Только и повторяла, что ему нужен отдых. За одно Гарри был благодарен — встречи с
друзьями свелись к минимуму. Не хотелось ни с кем говорить. Чёртовы сны с падением
Сириуса в арку… Как заказанные. А потом чувство ненависти к себе и тошнота. От
последнего мятная настойка. Довольно неплохая.

— …да если бы не это, я бы сам эту паршивую шавку…!

Заслышав знакомый голос, ничего логичнее, чем заскочить в пустующий кабинет, Гарри
не придумал.

— Ты ради этого меня отвлёк? Всё складывается, как должно. Я тебе заранее говорил о
исходе. Нечего меня зазря беспокоить.

Дамблдор звучал крайне раздражённо, что совсем не вязалось с его привычным образом,
и устало… Очень устало. Будто бы только встал и даже кофе выпить не успел.

— Да нет, мысли вслух. Я за Северуса спросить хотел. Он ещё ничего не начал…ну,
разнюхивать?

— Он на нашей стороне, Аластор. Твоя подозрительность только расшатает…

Гарри медленно сполз по стене на холодный пол. Пустой взгляд был направлен в стену.
Не могли же они… не могли… Или могли? Но почему? Не было никаких причин ненавидеть
Сириуса! Он ведь был членом Ордена… Он ведь… Бред! Он явно не так всё понял. Мало
ли о ком говорил Грюм.

Не выдержав, Гарри попытался проследить за директором и аврором, но, увы, далее те

шли в тишине, и он чуть не попался, так как скрипнула дверь. Никто не обернулся, к
счастью.

В палату он пришёл, как оглушённый. Что если всё правда и смерть Блэка была
спланированной?

— Гарри!

Гермиона налетела с объятиями, вырвав парня из раздумий. На её лице сияла улыбка,

но она тут же помрачнела, стоило увидеть пустой взгляд друга.

— Что-то случилось? Мадам Помфри сказала, что тебе лучше. Со дня на день поезд — ты
должен быть на ногах.

— А где остальные?

Гермиона поёжилась под ничего не выражающим взглядом. Вся радость сошла на нет.
Было страшно оставлять его одного. Пара дней и всё — он же совсем расклеится! Тем
более с этими Дурслями… Они же бедному парню жизнь не дадут.

— Рон сказал, что помогает собирать вещи Джинни. Хотя там собирать нечего. Полумна
опять зачиталась, А Невилл… — Девчонка нахмурилась, — Не знаю, не видела его. Ходит
какой-то… Ну, сам не свой. Постоянно где-то пропадает.

Гарри хмыкнул и откинулся на подушку. Никому бы не пожелал такого положения, когда

не знаешь, где враги, а где друзья. И, может, он просто накрутил себя? Ему нужен
кто-то, кого можно было бы обвинить. Тот же Снейп. И что это Грюм ему не доверяет?
Дамблдор сказал, что он на их стороне. Гарри и сам ему не особо верит. Точнее
совсем не верит. А тут получается его единомышленник против Сириуса? Почему так?
Чего он не знает?
— Герми, а ты Снейпа видела?

— Что? Зачем он тебе?

Шатенка смотрела на него во все глаза. Она понимала, что смерть крёстного на него
повлияла, но не настолько же, чтобы с ума сходить.

— Да так. Видела?

— Ну да, он ведь, как остальные профессора, в Зал ходит. Хотя… Пару раз его не
было.

Гарри нахмурился, пытаясь понять, почему в принципе спросил. Что ожидал услышать?
Что тот ведёт себя подозрительно? Дамблдор сам сказал, что он шпион. Но ведь
Дамблдор планировал смерть Сириуса… Значит, раз он союзник Дамблдора, то также
виновен! Или нет? Непонятно.

— Как было бы проще, будь у нас сыворотка правды… Точно, сыворотка!

Парень вскочил так резко, что Гермиона даже дёрнулась. Её всё больше начинало
пугать поведение Поттера. Одолевали сомнения в верности диагноза. Видимо,
колдомедики с ним поспешили. Буйный стал. Стоило ему подольше в палате задержаться.
Или колдомедики в психиатрии не разбираются? Нужно будет почитать…

— Как думаешь, Дамблдор проверял Снейпа под сывороткой?

— Э…Да? Наверное. Он ведь в нём уверен. А в чём причина, что ты о нём вспомнил?

— Мне кажется, Грюм ему не доверяет. — Пожал плечами и отвёл задумчивый взгляд.
— Может сходим в библиотеку?

Поймав совсем уж растерянный и испуганный взгляд подруги, Гарри вздохнул.

— Мне нужно найти что-то… Какое-то заклинание с действием, как у сыворотки правды.

— А ты в курсе, что профессор Снейп тебе зелья варит? Он бы давно тебя отравил,
если бы хотел.

Мальчишка недовольно покосился на пустую склянку и поёжился. Не самая приятная

новость за день. Вот совсем. Впрочем, не до этого.

— Нет, не для него. Просто… Хочу в кое-чём убедиться.

— Ладно, думаю, до библиотеки нас отпустят. До обеда посидим, поищем. Но, можно
вопрос? Кого ты проверять собрался?

— Да так. Не вбивай в голову.

— Просто, если что, у нас всегда есть «Ябеда».

Гарри задумался. Не особо подходящий вариант. Если он решится кого-то проверить, то

нарушивший клятву узнает, что его проверяли. А если бы так, чтобы только он узнал,
что клятва в принципе была дана. Вот тогда было бы дело. Ещё бы Обливейт на
разговор… Точно.

— Это, кстати, неплохая идея. Я хочу кое-что рассказать, но не уверен, что можно с
кем-то этим поделиться. Или что я себя не накручиваю. В общем, «Ябеда» тоже
подходит.
После быстрого заклинания — даже от него Гарри стало совсем худо, так как до конце
он в себя ещё не пришёл, — парень тут же выложил случайно подслушанный разговор.
Дослушав до конца, Гермиона выглянула из-за ширмы, проверила коридор, а потом,
наложив чары заглушения, неслабо ударила друга.

— За что?

— За то, что не думаешь! Если бы тебя кто-то услышал, нам бы обоим была крышка!

— Так ты думаешь, они действительно к этому причастны?

Шатенка бросила хмурый взгляд на полог, потом на пол, всем видом показывая
свойственную ей бурную умственную деятельность. В то, что всё обстояло так, как
слышал Гарри, верилось с трудом. Больше напрягала возможность быть подслушанными.
Даже если то всё — неправильно понятая ситуация, то строить какие-либо теории об
этом — небезопасно.

— Не знаю, Гарри, честно. Ты услышал всего пару фраз, и…

— Ну, а как ещё это можно инет...интер...

— Интерпретировать. Мы не знаем ситуации. От слова совсем. Поэтому судим со своей

точки зрения, с переменными, которые у нас имеются. Я тоже не могу взглянуть со
стороны, которая мне не известна. И меня тоже очень беспокоит тот разговор. Звучит
подозрительно, не спорю. Но разве мы можем быть уверены?

Спорить не хотелось, потому пришлось перейти к куда более заковыристой теме.

— Когда я побежал за Лестрейндж, то увидел посреди зала Дамблдора и Воландеморта.

Брови девушки тут же поползли вверх, так как им ранее сообщалось, что он упал на
лестнице и отключился. Этот вариант она не откидывала, конечно. Просто он стал
вторым. А так — слушала внимательно.

Гарри был очень благодарен подруге, что та не дёргалась при упоминании имени
Тёмного Лорда. Уж очень с этим у волшебников туго.

— Точнее, сейчас я уже не уверен, что это был Дамблдор. Иллюзия, или кто-то под
оборотным. Ну, в общем, я тогда об этом не думал. Увидел, как директора поразила
Авада, и… Сам запустила её в Воландеморта. Так получилось, что наши заклятия
встретились, и…

— Они должны были отскочить друг от друга, как минимум. Или Его заклинание победило
и убило тебя.

— Он это же сказал.

Настала очень неловкая пауза. Гарри только сейчас подумал, как бы ему побыстрее
достать палочку. И понезаметнее. А то сейчас у кого-то сдадут нервы, и его упекут в
Мунго. В соседи родителей Невилла. С той же проблемой.

— Когда заклинания встретились, думаю, огни всё же отскочили, как ты сказала. И

убили нас обоих.

На лице подруги тут же появилось недоверие, с которым она смотрела на попытки Рона
с первых раз трансфигурировать стакан в вазу. Он тогда с заданием Макгонагалл два
вечера просидел. А вроде и не сложное…

— Ага, и поэтому ты жив.

— Проблема в том, Гермиона, что тогда всё погрузилось во… — Парень нахмурился, так
как то, где они оказались, мраком не назвать. — В общем, вокруг был белый свет. А
потом появился сам Воландеморт. Короче, понимаю, как это звучит, но это было!

Гермиона пожала плечами, как-то обречённо глядя на пол. Видя такое расположение
духа, Гарри даже на какое-то время передумал продолжать, но всё же решился добить.
Раз начал — нужно закончить.

— И он, типо, говорил, что у него есть якоря, которые не дают ему умереть. И что у
меня этих якорей нет. Но в итоге я здесь, и…

— По-моему, это вполне могло быть сном. Ты ужасно ударился, упав с лестницы, Гарри.
Пролежал несколько дней без сознания. К тому же, ты не уверен даже в том, что видел
до столкновения заклинаний.

Гарри резко откинулся на подушки. Не рассчитав силы, стукнулся головой. Некоторое

время не знал о чём заговорить, но в итоге перевёл тему. Когда Гермиона отвлеклась,
быстро достал с тумбочки палочку и наложил Обливейт. «Ябеда» — это одно, но
перестраховаться следовало. А то серьёзно в Мунго отправят.

То, на что отвлеклась Гермиона, оказалось скрипом открывающейся двери. В палату

влетел Рон, неся в руках еду — девчонка даже удивилась. Оказалось, Молли прислала
пирог, как только узнала о том, что Гарри пришёл в себя. Именно об этом было
сказано в письме. А также Миссис Уизли расспрашивала о самочувствии, сожалела, что
Гарри не может отправиться к ним в Нору на всё лето. Было принято решение тут же
написать ответ. Рон говорил, что и сам уже писал, но матери хотелось, чтобы это
подтвердил он. Как только всё было дописано, Рона отправили в совятню, а Герми с
Гарри остались в палате есть пирог.

Примерно на третьем укусе Гарри почувствовал, что у него кружится голова. Отложил
кусок, оставил тарелку, боль усилилась, добавилось ещё и покалывание. Не в районе
шрама, как обычно, а где-то в затылке. Гермиона побежала звать Мадам Помфри,
которая тут же засуетилась. Диагностирующее заклинание ничего не показало — не
проклятие, не заклинание. Оставался только вариант с обычной головной болью — ни
одно зелье не помогло.

— Гермиона, отправляйся за профессором Снейпом.

«Не отравит, а как же. Вот тебе и результат…» — Гарри смотрел на расплывшуюся
комнату — очки он снял, когда уткнулся лицом в подушку, — и проклинал всё подряд. В
особенности зельевара. Ну, а кто, если не он? Вот именно, что никто.

Снейп явился, как обычно, мрачнее грозовой тучи. Для полноты картины глаза просто
таки метали молнии. Он остановился в двух шагах от кровати, кинул взгляд на
недоеденный пирог и поднял письмо. Чёрные глаза тут же впились в строчки.

— Достаньте любую книгу, и скажите ему читать. Не спрашивайте, а выполняйте!

Мадам Помфри, смотрела на уходящего — просто таки вылетающего, — профессора в

полном недоумении. Из кабинета она принесла небольшой журнальчик, который Поттеру и
приказала читать. Тот, неловко напялив на нос очки, попытался разглядеть перед
собой текст. На удивление он выглядел чётко, но от этого читать было совсем не
легче. Нет, мелкие слова читались легко, но те, что являлись профессиональной
лексикой — а этот журнал был «Будни колдомедика», — или просто состояли более чем
из десяти букв, вызывали пугающие трудности.

— Да-да, теперь понимаю. Это отравление зельем, воздействующим на мозг. У меня

такого и в помине нет… Есть слабые стимуляторы, но это только на первый раз. Точно!
На удивление резво Поппи вскочила и отправилась ко складу — слышались только звон
флакончиков и шаги от полки к полке.

— Вот! Это замедлит эффект!

Гарри с удовольствием оторвался от надоевших букв и залпом выпил флакончик, после

чего поморщился, а ему уже протягивали второй. На вкус был ещё более мерзкий, но
жаловаться не дали последние не распрямившиеся извилины.

— Если бы знать, что именно вызвало такой эффект, можно было бы определить список
ингредиентов, один — или несколько, — из которых вызвали аллергию.

— А сейчас вообще никак не определить?

— Список огромный, мисс Грейнджер. На перебор всех составляющих уйдут недели, не

говоря уже о том, что на каждое нужен особый отвар.

После зелий стало чуток легче, даже на какое-то время проскочила мысль, что
обойдётся, но разговор колдомедика и подруги тут же подавил надежду.

Внезапно прибежал Рон и тут же начал расспрашивать, что такое случилось, что «Ужас
Хогвртса» даже не отреагировал на его стычку с Малфоем. Он с таким удивлением
говорил о том, что их не оштрафовали, — хотя занятия, как-бы, уже закончились, —
будто бы реагировал на отмену Прощального Пира.

— Кто отравил?

Счастье от избежание гнева профессора тут же сошло на нет, а удивление только

выросло. Если бы не Мадам Помфри, — Гарри с Гермионой видели, — все подозрения
снова упали бы на слизеринского декана. Впрочем, он помог подозрительным мыслям и
сам, когда примчался через некоторое время, всего с двумя флаконами.

— На зелье уйдёт несколько часов. У этого эффекта на весь день хватит. У одного из
них.

Заметив взгляд в свою сторону, профессор хмыкнул.

— Пейте, иначе ваш интеллект упадёт до уровня вашего…

Он кинул взгляд на находящихся в палате и, взмахнув полами мантии, покинул

Больничное Крыло. Гарри не нужно было, чтобы фразу заканчивали. Очевидно было, что
это был выпад в сторону Джеймса. После увиденного на «уроках оклюменции» парень уже
не сомневался, что каждая вторая фраза так или иначе относится к их
взаимоотношениям — если взаимоненависть можно было таковыми назвать.

После первого же зелья головная боль сошла на нет. Удостоверившись, что более
ничего мальчишке не угрожает, Помфри, попросив ребят посмотреть за Гарри, поспешила
к профессору Зелий.

— И ты думаешь, что это он, да ведь?

— Честно говоря, мне как-то всё равно.

Гарри пожал плечами под удивлённые взгляды друзей. У Рона почти отвисла челюсть.
Пришлось сделать вид, что брошюра действительно его заинтересовала. На самом деле
она была до скрипа зубов скучной.

— В смысле?
— Ты мог остаться…ну… Не в себе, после этого, а тебе всё равно?

Шатен повторно пожал плечами, снова пытаясь вчитаться в текст. Может это был какой-
то побочный эффект, но он не стал об этом упоминать. В голове стало тихо и
спокойно. Даже полная непривычных слов статья стала выглядеть предельно понятно.
Ну, сравнительно. Настолько, насколько можно было понять со сложных названий.

— Не стал и ладно.

Вернувшаяся Мадам Помфри выглядела предельно оскорблённой и тут же направилась в

свой кабинет, дверь в который закрыла с громким хлопком.

— Если бы это был Он, то не стал бы помогать, разве нет?

Рон нахмурился, но спорить не стал. Хотя вид у него был такой, будто бы лимон с
кожурой сжевал. На секунду Гермионе показалось, что Уизли просто получает
удовольствие, обвиняя в чём-либо декана Слизерина.

— Либо все улики должны были указывать на него. Те зелья были с его лаборатории, и
это единственные зелья, что ты пил. Наверное.

Теперь уже нахмурилась Гермиона, а Рон приобрёл выражение «я же говорил!». Спорить

не хотелось, так что приходилось кивать на все «за» и «против». Мысли, мягко
говоря, были далеко. К причинам, по которым приходилось волноваться прибавился ещё
факт отъезда. Сейчас он под присмотром колдомедика и с помощью — Мордред его
побери, — профессора он ещё перебьётся, а что потом? Сомнительно, что от парочки
флакончиков эффект сойдёт на нет. Это даже Гарри понимал. То, что ему в Хогвартсе
не остаться, он с речи директора уяснил. Вот так привалило.

К обеду Гермиона с Роном ушли. Гарри так и не решился поделиться с ними опасениями.
Смутная ситуация, которую неизвестно что могло прояснить. Кому вообще понадобилось
его отравлять?

Ответ, впрочем, пришёл довольно скоро. Кто-то мог бы счесть забавным, что Мальчик-
Которого-Не-Смог-Убить-Воландеморт чуть было не умер от обычного пирога. Возможно,
подойдя к вопросу об убийстве более креативно, Тёмный Лорд уже захватил бы власть в
Магической Британии.

— Вот поэтому я и настаивала на проверке всего, что приходит посылками детям.

— Причитала Мадам Помфри.

По большей части её злил факт, что из-за этого пришлось срочно бежать в подземелья,
а разговор с профессором Снейпом у неё совсем не клеился. Ранее никаких конфликтных
ситуаций не было, но он сам виноват, что так хорошо сработал. Нет, она понимала,
что это хорошо, а теперь ещё и подтвердилось, что он не причастен… Но извиняться
всё же было неприятно.

Гарри до ночи сидел, как оглушённый. Делал вид, что читает принесённый Гермионой
учебник по трансфигурации, а на самом деле пытался обработать факт, что Молли —
мать Рона, каждый раз принимавшая его, как сына! — была причастна к этому его
состоянию. Это настолько не укладывалось в голове, что сосредоточиться на чём-то
было просто невозможно. Громоздкий факт заполнял сознание, вытесняя всё остальное.

Несмотря на наставления мадам Помфри, Поттер настоял, чтобы о случившемся никто не

узнал. Во всяком случае о том, что он знает, кто к этому причастен. Записка — не
доказательство. И у него может стать только ещё больше проблем. Колдомедик только
окинула мальчишку тяжёлым взглядом, но пообещала молчать.
Следующие дни ничем особо не отличались. Разве что эмоциональным состоянием парня.
Несколько раз заходил Рон, — в его поведении не было ничего странного, так что
Гарри решил, что он не в курсе, — заскакивали Джинни с Гермионой, даже разок зашла
Луна. С ней, пожалуй, состоялся самый странный и обрывочный диалог. У него как раз
был перерыв между принятием укрепляющих отваров, так что он был немного… Рассеян.
Со стороны их диалог вряд ли сошёл бы за разговор нормальных людей.

В день отъезда из Хогвартса, Гарри эта участь не обошла. Не будет же персонально

для него экспресс приезжать. Был разговор о перемещении в Мунго, но его быстро
отбросили — дорого и бессмысленно. Всего за эти несколько дней он восстановился в
достаточной мере, чтобы не деградировать до уровня флоббер-червя, так что мог
сходить на косую алею и там запастись укрепляющим зельем.

— Ты ещё с нами?

Рон помахал рукой перед лицом друга и тот рассеянно потряс головой. Его мысли
занимало чёткое указание прочитывать в день как минимум пару десятков страниц, и
пытаться хоть как-то их конспектировать или пересказывать, — было бы кому, — чтобы
в худшем случае сообщить в Мунго. Подобного ухудшения не должно было произойти, но
никто не был уверен, что ему не пришлют чего-либо, в чём будут «примеси». Проще
говоря, мальчишка был подавлен фактом, что даже на летних каникулах ему придётся
учиться. Предыдущие года он немало пропустил, да и особым желанием учиться на
«превосходно», как Гермиона, не горел. К тому же, прочитанный материал и раньше в
его голове особо не задерживался, а теперь, казалось, от него требовали
невозможного. Если бы не поддержавшая идею с конспектами Макгонагалл, удалось бы
избежать хоть этой участи, но нет. Вроде составить конспект — не так трудно, но для
этого нужно понимать, о чём читаешь. А переписывать из слова в слово — плохой
вариант. К сожалению, это была необходимая мера. Этот эффект был сравним разве что
с полугодовым перерывом между занятиями спортом. Вроде не окончательно потерял
форму, но на «прийти в себя» — нужны время и регулярные упражнения.

— Меня немного загрузили. Так что я не в настроении.

— Зато подтянешь предметы. Или считаешь, что СОВ на идеально сдал?

— Да сдалось мне это «идеально»!

— А ты разве не хотел стать аврором? — Рон смотрел на друга, будто бы впервые того
увидел.

На это Поттер только отмахнулся. С таким результатом по Зельеварению ему не то, что
аврором, его в дворники не возьмут. Если у волшебников такие есть…

Поездка шла в мрачной тишине. Только иногда заходила какая-то нейтральная тема, но
надолго не задерживалась. Неловко было говорить, когда Гарри молчал. Не то, чтобы
он обижался. Он вообще мало как реагировал на разговоры. Предыдущей ночью снова
снилось падение Сириуса в арку, а ночью он вычитал, что «Зелье Сна Без Сновидений»
имеет тот ингредиент, на который у него аллергия, и можно будет брать его только
после окончательного выздоровления. Гермиона объяснила это тем, что оно
воздействует на определённые эмоции, подавляя их. Как обычно это звучало настолько
заумно, что мальчишки неловко переглянулись.

На выходе из купе Гермиона внезапно предложила пройтись вместе до Косой Аллеи, так
как хотела заскочить во «Флориш и Блоттс». Отказываться не хотелось, так как меньше
желания выполнять домашнее задание, у него было только желание идти туда в
одиночестве.

У платформы всех троих встречала Молли с близнецами — у Артура оказались какие-то

срочные дела в Министерстве. С ней у Гарри разговор состоялся довольно сухой, но
она не стала настаивать, только поджала губы и пожелала скорейшего выздоровления.
Следующими на очереди были Грюм, Тонкс и Люпин. И если первого Гарри особо видеть
не хотел, то с остальными объятия вышли самые что ни на есть задушевные. Они долго
убеждали в нужде поговорить с Дурслями и в итоге пришлось сдаться.

Смотря на устроенные членами Ордена и опекунами цирк, подростки переглянулись. У

них не было уверенности, что после угроз расправой — Римус здесь недовольно бросил
на друзей взгляд, — что-то изменится. Однако, взрослые были довольны, другие злы —
так и разошлись. Просьба заехать по нужному адресу была выполнена, хоть Вернон и
скрипел зубами всю поездку.

Косая Аллея выглядела спящей. На удивление мало волшебников, — и то, чаще парами, —
прогуливались между рядами магазинчиков. Горели вечерние огни, отбиваясь в пыльных
окнах. Спокойно и тихо. Гарри поймал себя на мысли, что не так уж часто бывал в
этом месте не перед школой.

Чтобы не терять времени зря, сразу же заскочили в Гринготтс, так как с собой Гарри
особо денег не носил. Так, по мелочи, а зелья вошли бы в копеечку. Правда, на
середине пути Гермиона сказала, что правильнее было бы сперва хоть цену узнать, ну,
или, чек выписать. Аптека была уже далеко, так что логичное — пусть и запоздалое, —
предложение отбросили.

Гоблины «вежливо» напомнили, что до совершеннолетия Поттер не может получить

наследство, оставленное Блэком. Эта фраза побудила Гермиону на довольно неожиданный
вопрос. И, пока гоблины проверяли подлинность ключа, девушка получила ответ. Не
менее неожиданный.

— Люди умирают, а магия продолжает жить. Деньги потому и не исчезают, а дожидаются

своего часа. Так сколько бы вы хотели снять, Мистер Поттер?

Было принято решение не спускаться, а просто объявить нужную сумму, так что
обошлись без приключений. На выходе оказалось, что ответом Грейнджер ой как не
удовлетворена. Видимо, привыкла к исчерпывающим ответам преподавателей.

— И что он имел ввиду, что магия продолжает жить? Как это вообще понимать? Если род
мёртв, то он мёртв… Так ведь?

Гермиона смотрела на друга с таким вниманием, что он даже дёрнулся. Это не он

Библиотека Всего Магического Мира. Откуда ему знать? Признаться честно, он о магии
вообще мало чего знал. И вот это уже стало первым тревожным звоночком. А что он,
собственно, знает о магии? А ничегошеньки. На первом путешествии на лодке в замок
его восторг от магии закончился. Никакого рвения узнать что-то о мироустройстве.

— Знаешь, я тут вспомнила, что в Истории Хогвартса упоминались ранее изучаемый

предметы. И там одним из факультативов была Родовая Магия…

— У Слизерина? Им бы больше подошло.

— Не перебивай. Это был факультатив Рэйвенкло, но это не означает, что на него не
могли ходить ученики с других факультетов, просто у них он был обязательным. Вообще
странно, что это называлось факультативом… Не важно! Я о другом. Этот предмет
упразднили, но книги ведь должны быть?

Гарри пожал плечами, придерживая дверь в Аптеку Малпеппера. Когда с покупкой

лекарств было покончено, сразу же отправились в книжный. Каково же было удивление
Гермионы, когда она не нашла ничего о Родовой Магии. Гарри готов был
фотографировать — не редко такую картину увидишь. А когда услышала, что большинство
этих книг ещё и запрещены, то он не удержался и прыснул от смеха, чем заслужил
подзатыльник от подруги.
— Ну, и у куда теперь?

На удивление, нашлась ещё пара небольших — и непопулярных, — книжных магазинчиков,

но толку от них было мало. Из последнего Гермиона выходила, звонко хлопнув дверью.
Ну не представляла ранее девчонка, что какие-то знания могут быть запрещены. А то и
подавно — быть невостребованными. Ну как так, глупая книжка по Истории Квиддича на
каждом углу, а Родовая Магия — это тёмные делишки.

— Н-да, подозреваю в этом замешана аристократия. — На вопросительный взгляд друга,

Гермиона тяжело вздохнула. — Ну, они же «на стороне Того-Кого-Нельзя-Называть». И
до него придерживались идей чистой крови. Видимо, из-за этой связи Магический Мир
боится всего, что связано с… Этой темой.

— Значит, на некоторые вопросы ответы мы найти не сможем.

— Угу, а как же.

Грозный взгляд шатенки был направлен на один из тёмных проходов. Как только
последняя капля чая из «Чайного Пакетика Розы Ли» была допита, она схватила друга
мёртвой хваткой и повела в сторону самой недобродушной части Переулка.

— Ты с ума сошла?

— Если где-то и можно найти запрещённую литературу, то только здесь.

Настолько серьёзным и решительным был взгляд Грейнджер, что Гарри не нашёл в себе
сил ей противиться. К счастью, здесь тоже было довольно тихо. Дети не были трусами,
чему свидетельствовало попадание на Гриффиндор, но палочки держали наизготове. В
любой момент готовы были дать бой. Ну… Здесь бы им это не помогло, но на то они и
дети, чтобы куда наивнее смотреть на мир.

Единственной вещью, которую Гермиона искренне не понимала, — что касательно этого

магического места, — был вид Лютного Переулка. Каждое перекошенное здание со
сгнившими досками, — запотевшими или пыльными треснутыми окнами в рамах с
облупившейся краской, — выглядело так, будто бы его покинули века назад. Здесь
царила атмосфера упадка. На каждом шагу можно было почувствовать прикосновение
смерти, будто бы дементоры снимали здесь дачные домики и отдыхали в них во время
отпуска. Абсолютно безрадостное место заслуживало быть обиталищем для Тёмных
Искусств и Артефактов. Но почему? Зачем его так обустраивать?

Для верности, Гарри снял очки и попытался привести волосы в порядок. После его
махинаций они стали выглядеть не как кривое гнездо, а как вполне неплохое место для
жизни будущего семейства птиц.

Остановка пришлась на захудалый магазинчик с занавешенными изнутри окнами и

повалившейся на сторону вывеской, покрытой таким слоем пыли, что дети не сразу
прочли название. Увидели «Книги…» и этого им хватило. Пожалуй, они бы не зашли,
если бы на двери не красовалась табличка «Открыто!» с припиской мелким шрифтом «Для
тех, кого интересуют Истинные Знания.»

Внутри магазинчик выглядел настолько нетипично, что подростки не удержались от

удивлённого вздоха. Покрытый лаком пол отбивал свет множества свечей на витиеватых
люстрах. Стеллажи с книгами располагались шестью ровными рядами по четыре стеллажа
в каждом, — Гермиона отметила, что здесь использовались чары расширения
пространства, — рядом с каждым рядом стояла передвижная лестница. В углу
расположилось несколько уютных на вид простых кресел, с чайным столиком и ковром
под ними. Окна были занавешены плотной голубой тканью в бежевую полоску.
— Посетители!

К Гермионе с Гарри подлетела довольно молодая — не скажешь, что больше двадцати, —

волшебница, с сияющей улыбкой, которая тут же сменилась хмурым выражением, совсем
не подходящим под её небесно-голубые глаза и короткие волнистые золотые локоны,
делающие её внешность просто ангельской. На девушке было простое тёмно-голубое
платье с белым поясом и персиковые лакированные туфли на каблучках. В общем, милая
библиотекарша всем своим видом создавала впечатление доброй феи, а совсем не
хозяйки магазинчика в Лютном Переулке, кишащем тёмным сбродом.

— А… вас никто не сопровождает?

— А должен?

Волшебница бросила задумчивый взгляд с парня на девушку, потом покачала головой и

снова попыталась вернуть улыбку — получилось слабовато. Ясно как божий день, что
юные волшебники в таком месте — та ещё диковинка.

— Что же сподвигло юные умы наведаться в мою обитель?

На лице белокурой красавицы заиграла заговорщическая улыбка, а в глазах-озёрах

заплясали чёртики. Гарри допустил мысль, что она тут неспроста. Вот только для чего
такой образ? Непонятно. Любопытно.

— Мы искали книги по Родовой Магии, Мисс…

— Мисс Розье! Но можно просто Марта. Так-так-так! Родовая магия.

Девушка легко, будто бы не касаясь земли, - каблуки даже не цокали! - упорхала в

сторону одного из стеллажей, довольно быстро нашла одну из книг и задумалась.

— А какая именно Родовая Магия вас интересует? Обряды, заклинания Падших Родов
или…?

— Всё.

Заметив загоревшиеся глаза девчонки, Розье тут же стала просматривать все книги, в
поисках довольно конкретных экземпляров.

— Я отдам, честно… — Донеслось до неё, когда она просматривала последние полки и
вытащила из них последнюю книгу. — А что за Падшие Роды?

— А?

Волшебница круто развернулась на каблучках, в недоумении глядя на посетительницу.

Только сейчас она заметила внешний вид пришельцев, что заставил её горестно
вздохнуть — «Магглорождённые».

— Я докину вам ещё парочку книг, довольно ценная литература.

В последнем она действительно не солгала. Пришлось выкладывать всё, что было.

Осталась всего парочка кнатов, однако, удовольствие подруги того стоило. Книги,
являющиеся основой, взяли в двух экземплярах, остальное добро разделили,
договорившись переслать другому, когда дочитают.

— Да, попадёт же мне за это…

— От родителей?
— Ага. Хорошо, хоть не знают, где мы это взяли.

Гермиона подсчитывала, сколько в фунтах будет стоить потраченное количество

галлеонов и тяжело вздыхала. Гарри шёл рядом, одолеваемый чувством, что за ними
наблюдают, однако, когда он обернулся, то заметил лишь полы мантии, исчезнувшие за
дверью магазинчика «особых ингредиентов».

Добираться домой пришлось на автобусе, так как Дурсли заранее предупредили — ждать
не будут. Оставалось только поблагодарить, что хоть вещи забрали. Гермионе вообще с
собой таскать приходилось. А теперь ещё и докупили кучу книг… В общем, счастье
такое, что не словом сказать, ни пером написать.

Первым делом, оказавшись на кровати, Гарри отключился. У него был довольно тяжёлый
денёк. С хождением по замку от аудитории к аудитории это не сравнится, однако, с
непривычки, было сложновато. Усталость всё ещё давала о себе знать, даже без
колдовства. Колдомедик уверяла, что ближайшие недели это должно сойти на нет, а
Гарри удалось подслушать разговор с целителем из Святого Мунго. Он удивлялся, как
Поттер всё ещё жив, так как, с магической точки зрения, от него просто таки кусок
оторвали. При чём немаловажный. Он давал на восстановление «магического фона» от
нескольких недель до месяцев, и то, он был не уверен, что восстановление будет
окончательным и состояние не будет вызывать дискомфорта.

В общем, ничего удивительного в том, что весь день мальчишка был как на иголках. И
вот теперь, добравшись до мягкой — не особо, сравнивая с Хогвартским комфортом, — и
уютной — жёсткие одеяла и ужасная подушка, — кровати, только и оставалось, что
провалиться в сон.

========== Глава 2. ==========

Имея в распоряжении такой запретный плод, как знания, Гарри впервые почувствовал
желание его испробовать. Гермиона, сидящая ровно за тем же занятием, сказала бы,
что огромная библиотека и доступность знаний просто-напросто развратили разум
учеников, и отбили у них интерес искать и узнавать. Зачем, если это уже кто-то
узнал и написал? Да ещё и в сотне книг одно и то же. Какой интерес идти по
протоптанной дороге, если есть столько неизученных троп?

Полученные же в Лютном переулке книги — настоящие сокровища, изданные в нескольких

экземплярах. В своё время. Сейчас, конечно, можно верить лишь словам Мисс Розье, —
прочитав список «священных двадцати восьми», Гермиона засомневалась, что фамилия
настоящая, — гонимой желанием обогащения. Да и цена была бы в разы больше, если бы
эти книги так и оставались редкостью. Сейчас же их было мало из-за простой
невостребованности, от воспоминаний о которой Грейнджер с трудом подавляла желание
вцепиться кому-нибудь в глотку.

Дочитав первые «Основы…» до конца, она впала в
ужина не спускалась из собственной комнаты. Её
дорогие, но такие ужасные книги. К счастью или
чувство отвращения и написать письмо с первыми
на удивление резко и эмоционально, она даже не
находился в подобном смятении.
такой дикий транс, что до самого
тошнило. Хотелось сжечь пусть
сожалению, но она смогла преодолеть
впечатлениями. Выводя каждую букву
задумывалась, что дорогой друг

«Честно говоря, я даже не знаю, как теперь возвращаться в Хогвартс. Не уверенна,

что проведённое там время не будет потраченным зря. Только вспоминаю, что нигде не
встречается термин «маглорождённый», так сразу одолевает чувство потерянности. Я
ещё не дошла до второй книги, но, подозреваю, этот «термин» довольно новый. Проще
говоря — я абсолютно не знаю, что делать с полученной информацией, кроме как искать
и составлять полное фамильное древо.

Информация о мэнорах стала для меня ужасным потрясением. Я не знаю, почему я

волшебница. Никогда не задавалась этим вопросом. Как и все принимала за данность.
Мне немного интересно, сколько случаев потери магии скрыло Министерство. И в то же
время мне ужасно страшно узнать это.

Всё ещё не понимаю многих вещей и надеюсь, что найду информацию в остальных книгах.
Голова гудит. Впервые. Столько вопросов, на которые могут ответить только Родовые
Семьи, а они, как ты знаешь, уже с промытыми мозгами. Знаю, нельзя так просто
верить в написанное, но это настолько поражающая информация, что я не могу не
думать. Магия не может покинуть мир, но разве это не происходит? Может, эта
информация устаревшая? Что если границы миров рушатся? Что если он были созданы
специально? Я не понимаю, но попытаюсь найти ответы.

Твоя Гермиона.
Жду ответа.»

Гарри держал письмо в руках ещё в течении нескольких минут после прочтения. Он
точно помнил, что его мать, Лили Эванс — маглорождённая. Гермиона — маглорождённая.
Братья Криви — маглороджённые. Вспоминая всех и каждого, кто родился в семье не
знающих о волшебстве, Поттер бился головой о стену. Фамилия — удар. Легонько,
затылком. Мозги закипали. Факт того, что так их не остудить — разве что навсегда, —
его не волновал. Его вообще мало что уже волновало. Он и представить не мог, что
безобидный вопрос подруги приведёт к таким последствиям.

«На том конце» Грейнджер приходила к выводам. Очень и очень неутешительным. Она
решила составить письменный список вопросов и теорий. Получилось внушительно.
Самыми горячими были мысли о том, что от сквибов так просто отрекались. О них
забывали, в лучшем случае, а в большинстве Родов рождение лишённых магии означало
смерть ребёнка и матери, при чём от рук её родителей либо мужа, а то и отречение и
от него, если не был Наследником. В итоге сквибы вынуждены были бежать в мир
магглов в поисках убежища. Они забывали о магии, как о страшном сне. Имея это,
можно было понять откуда столь ненавистное к ней отношение у самих магглов.
Волшебники представлялись им поголовно убийцами и фанатиками, не видящие жизни без
магии. Что, в принципе, в древние века и являлось правдой. Сомнения тут же стали
одолевать Гермиону — а только ли в древние века? Сейчас волшебники также плевались
в сторону немагического мира, с презрением относились к «маглорождённым» и сквибам.
Да, менее жестоко, — что не факт, — но ненависть никуда не делась. И не просто не
делась! Вспомнить хоть века террора, когда Пожиратели убивали магглов пачками. Да,
общественность выражала недовольства, но столь ли бурные? Так ли сильно они
сражались против идей геноцида магглов, или просто защищали себя лично?

Ещё одна волнующая мысль — куда приведёт такое отношение? Сквибов уже и не
сосчитать, если верить статистике того времени, когда каждое десятилетие
ознаменовывалось возрастанием рождения немагических отпрысков. Ответ был прост, — и
его можно было наблюдать уже в этот момент — деградация. Деградация общества. Всё
меньше детей, в чьих венах текла кровь волшебников, знали о своих корнях и, если
безоговорочно верить книге, то лишались магии, не выполнив предначертанное.

В исключения верилось слабо, но допускать, что именно тот, кому дарованная магия,
должен стать родителем Истинного Наследника Рода, можно было.

В отличии от подруги, Гарри — пусть читал тоже самое, — рефлексировал значительно

меньше. Думать о прочитанном можно было и за готовкой ужина, — а также завтрака и
обеда, так как обязанности никуда не делись, — и не терять зря времени. К выводам
он никаким не пришёл, так как обычная обработка информации и так немало напрягала
мозг. Потому пришлось проводить некоторые корректировки и пить «расслабляющее»
после прочтения очередной «главы». Отложив пока трансфигурацию, он решил
потренироваться на тех самых «Основах…», и пока записывал самые важные вещи,
стараясь держать их в голове как можно дольше.
Наутро вся информация улетучивалась, так что приходилось читать каждый отрывок
минимум дважды, что в итоге давало результаты. Уже на третий раз он знал, о чём
речь, и даже мог пересказать. Времени первая книга у него отняла значительно
больше, чем у Грейнджер, но зато сравнялись по усвоенным знаниям.

Каждую ночь в течении долгого месяца Поттер засыпал с гудящей, но пустой головой,
пока курс лечения не окончился. В итоге он пришёл к выводу что, возможно, он просто
идиот, и это не следствие отравления. На эту мысль он рефлексировал несколько
часов, пока не заскучал. От нечего делать, и из-за появившейся привычки, он вскоре
потянулся за книгой, углубившись в чтение. Тем временем Гермиона дописывала второе
письмо. Точнее, десятое, но из-за трясущихся рук то и дело ставила кляксы или
переворачивала ёмкость с чернилами, потому десять безбожно замаранных листов были
скомканы и выброшены в мусорную корзину.

«Если я правильно понимаю прочитанное, то союзы сквибов с магглами до добра никогда

не доведут. Если первые будут молчать о магическом мире, разумеется. На крайний
случай — давно нужно было сделать для детей-магов что-то вроде подготовительной
школы, чтобы хоть как-то восполнять пробелы в знаниях. Зная написанное здесь, легко
догадаться, что образование Хогвартса никуда не годится для таких, как мы, из-за
неимения обязательных дисциплин. Обязательных для функционирования в полностью
магическом сообществе!

Не знаю, дочитал ли ты, но Алтари-Источники стали для меня открытием и теперь меня
одолевает желание как можно скорее прижать Малфоя к стенке и потребовать
разъяснений. Хотя, понимаю, что это ничего не даст. Но не понимаю другого — почему
Роды делают из этого тайну за семью печатями? Мир жесток, не спорю, но не до той
степени, чтобы пленять Глав Рода для обеспечения нормального существования магии!
Это совсем не по-человечески.

Касательно Алтарей. Теперь мне неловко за то, на что я обрекала вас на прошлом —
или уже позапрошлом? — курсе. Вообще, почему они сами не сказали, что в
освобождении как таковом смысла нет? Тогда бы изменила направление в сторону
человеческого обращения. Впрочем, это не моя вина, и не вина эльфов. Росшая среди
магглов, я не имела никакого представления о том, как всё устроено.

Надеюсь, ты созрел для ответа, а то я всё ещё жду твоего письма. Сижу-думаю, не
случилось ли с тобой что. Так что, не заставляй меня ждать.

Если виной твои родственники, точно нашлю на них проклятие.

Твоя Гермиона.»

Гарри с глупой улыбкой дочитывал письмо, но когда осознал, что ему снова нужно
описать прочитанное, его лицо исказила гримаса боли. Конечно, сейчас он уже может
не сверяться с конспектами, так как последнее время всё воспринимается относительно
просто. Ну, точнее, осознаётся в полной мере. Картинка мира выстраивается сама
собой и ночью уже не мучает головная боль. Многие вещи остаются непонятными, но,
наверное, так и должно быть. В конце-концов, это даже не половина книг, которые они
купили. Впереди ещё много открытий, от которых глаза на безшрамый лоб полезут.

Он не прогадал. Парочка книг были отложены сразу, так как уже вступление в них
говорило о том, что Роды отнюдь не белые и пушистые. До такой степени, что по спине
шли мурашки. В итоге любопытство сыграло своё и парочка ритуалов оказалась довольно
интересной, пусть и немного кровавой. По итогу Поттер решил — а какой ещё быть
кровной магии?

В нескольких книгах были подобные обряды — Обряды Посвящения, Отречения и Введения

В Род. Всё было понятно и просто с названия, но, в отличии от заклинаний, обряды
были ужасно громоздкими и у каждого рода имели свои специфики — от времени суток и
календарного дня, до рун и громкости произнесения слов. В общем, будь он
Наследником, его голова бы к этому возрасту, видимо, лопнула от полученной
информации. С ухмылкой он вспоминал истеричного Малфоя. В какой-то степени он
понимал его, и даже жалел, но не особо. К тому же, учитывая его отношения к
«маглорождённым», Гарри допускал мысль о некомпетентности и их семьи. От этого
гордость Драко выглядела ещё абсурднее.

На середину последнего месяца каникул пришло письмо от Молли и Гермионы. Второе

вскрыл сразу, а первое отложил. К счастью, подруга написала краткую записочку —
теорию об отношении к сквибам и «маглорождённым», у которых, в принципе, один
исток.

»…а дело в том, что рождённый вне брака и не прошедший Обряд Введения В Род — это
ведь бастард! Считай нахлебник, ворующий Магию Рода и не способный дать взамен
абсолютно ничего, ведь его магия отличается от той, что требует Алтарь, а то и
вовсе отсутствует.

Не знаю, грубо называть это логичным объяснением, ведь это совсем не оправдывает
такой жестокости, но теперь хоть ясно, откуда это взялось. Всё из-за неправильной
формулировки. Ненависть была направлена не столько на магглов, сколько на
безродность. Никому не нужны сорняки, но я не понимаю, почему не провести обряд? В
будущем это ведь должно дать свои плоды. А тут, выходит, слишком ревностное
отношение к Алтарю и Родовым Тайнам…»

Она даже не подписала. Только по сове узнал. И по почерку. Ну, и по тексту,

конечно. Кто ещё мог писать подобное? Только одна очень любопытная гриффиндорка.
Второе письмо оказалось приглашением погостить в Нору, потому тут же был написан
ответ-извинение. Смутное предчувствие, что у него не будет времени на книги, а то и
Уизли не одобрят покупки в Лютном… А они не одобрят — не могут одобрить. Артур
вообще в Министерстве работает. Не скажет, но лучше не рисковать и не подставлять.
Случая с фордиком хватило. С головой. Так что, устроившись поудобнее, Гарри снова
углубился в чтение довольно бесполезной, но любопытной информации.

О задании Макгонагалл он вспомнил за полторы недели до школы, когда уже были

присланы оценки — «Выше ожидаемого от Снейпа!» — по СОВ, и отправлен перечень
желаемых предметов. Было немного неловко из-за отказа от Ухода, но желания
продолжать его не было. Понимания, что на домашку осталось времени всего-ничего,
Гарри стал заниматься днём и ночью, чего сам от себя не ожидал. Результаты
оказались настолько впечатляющими, что профессор Трансфигурации не могла не
оценить. Ну, он на это надеялся. В школе он никогда так не потел.

За несколько дней до первого сентября пришла очередная парочка писем — от Рона и от

Гермионы. Первый писал о том, что Миссис Уизли очень расстроилась, и Фред с
Джорджем, и Джинни… В общем — горевали всей семьёй и вместо супа на обед хлебали
слёзы. Даже Артур подключился. Как-то письмо выглядело натянутым. Или же его не
отпустил факт, что Молли пыталась его отравить, — напоить зельем, но не суть, — и
он никак не мог это забыть. Второе письмо было куда интереснее, пусть и имело то же
предложение вместе посетить Косую Аллею, чтобы закупиться нужными учебниками и
прочим. Рону Герми с Гарри вместе ответили отказом, так как девчонка горела
желанием снова забраться в Лютный — теперь для поиска довольно древних записей.
Даже Гарри сомневался, что где-то остались версии фамильных древ, откуда ещё не
были выжжены неугодные, или же имелись те, от кого отрекались. В общем, искать
нужно было настолько секретные данные, что легче было пробраться в Министерство и
прошерстить там всё подряд.

Пока назначенное число оставалось впереди, Гарри снова углубился в «искусство

трансфигурации». Ну, или, если быть честнее, «искусство добавление воды, будто бы
забыл отрубить Агуаменти». Такие успехи, впрочем, тоже радовали. Можно было бы
писать коротко и по делу, но разве так писалось в учебниках? Тогда было бы скучно
читать. Поэтому нужно было подходить креативно.

Первым делом, встретившись после Гринготтса, парочка отправилась в Лютный. Гарри

сразу заметил, что подруга выглядит «как-то не так». Растрёпанные волосы были
собраны в тугую гульку и покрашены в тёмный-тёмный каштан. Осмотрев спутника, она
тут же сняла с него очки, и всё поплыло… Шли лишь изредка перебрасываясь фразами.
Не нужно было видеть — предвкушение Гермионы чувствовалось за милю. Её улыбка сияла
непривычно, словно в самой тёмной комнате зажгли «Люмос», и это всем резало глаза.
Так что долго не гуляли, тут же нашли книжный-библиотеку и… Замерли на пороге.

— Видимо, вор действительно всегда возвращается на место преступления.

— Тогда не удивлён, что вы здесь.

Изумрудные глаза встретились с антрацитовыми в молчаливом поединке. Наглый

мальчишка и самоуверенный волшебник. Наблюдающие за этой картиной девушки сделали
неуверенный шаг назад. Вторая, однако, куда лучше владела собой, потому разрушила
нависшую тишину нетерпеливыми хлопками в ладоши.

— О, вы вернулись! Думаю, вас интересует что-то ещё? А мы уже закончили, так ведь…?

Гермиона внутренне поёжилась, заметив, как тёплые озёра в миг превращаются в сталь,
стоило Мисс Розье посмотреть на профессора. Она вдруг подумала, что не хотела бы
переходить дорогу милой белокурой девушке.

— Нет, но мы ещё закончим.

Снейп, не глядя ни на кого, покинул уютный магазинчик, а Гермиона только поняла,

как контрастно он выглядел в такой яркой и нежной обстановке… Прямо таки клякса
чернил на чистом пергаменте.

— Мы… Я хотела бы узнать что-нибудь о фамильных древах… Об отсечённых ветвях, во

всяком случае.

— Да… «священные двадцать восемь» я вам уже дала… — Между двух тоненьких светлый
бровей залегла складка, а взгляд стал мутным и пустым. Казалось, у девушки какая-то
особая связь с библиотекой. — О, точно!

В миг волшебница просияла и подлетела к ближнему стеллажу, тут же достав искомую

книгу. Она была в твёрдой бордовой обложке, и была всего в пару раз толще ранее
названной.

— Но, если вы ищите своих предков, то лучше сделать это в Грингготсе. Гоблины
хорошо разбираются в Поиске. — Розье снова нахмурилась и вздохнула. — Может, тогда,
посоветовать вам что-то ещё? У меня множество интересных книг! На любой вкус.

Поддавшись на уговоры, подростки всё же пополнили свою коллекцию парочкой

любопытных экземпляров, уже на деньги Грейнджер, так как Поттеровский сейф не
безграничен. После этого их путь снова лежал в Гринготтс, где на них посетители
смотрели с немалым удивлением. Чего это дети шастают туда-сюда да ещё и без
сопровождения?

Процедура оказалась неприятной, но довольно быстрой. По итогу оказалось, что по

отцу Грейнджер всё же имела предков-магов, ранее имевших сейф — Дагворт-
Грейнджеров, как читала девушка, последний был великим зельеваром. Однако, сейф уже
настолько давно не открывался и не использовался, что та валюта… В общем, Род был,
да сплыл. И деньги туда же. Остаток перевели в галлеоны, но тех оказалась пара
десятков. Зато долг другу отдала. Да и вообще, всё было затеяно не из-за денег, а
чтобы убедиться — предками были маги. И это так окрылило девчонку, что весь день
они провели на Аллее, бегая от магазинчика к магазинчику. Столько эмоций за день,
что он мгновенно стал лучшим за все каникулы.

Под конец вечера они сидели у Фортескью, поедая очередную порцию мороженного.

— Вот только я одного не поняла…

Услышав знакомую фразу, Гарри едва удержался, чтобы не закатить глаза. Вопросы
Гермионы не приводили к спокойствию и бездействию. Очередная «тайна» — очередная
головоломка. Да ещё и такая, что лучше сразу о стену убиться. В общем, как Гарри
находил неприятностей на пятую точку, так она на первое число.

— Он сказал, что Родовые Перстни я получу, только если найду мэнор. Но как я найду
его, если для этого нужно быть Наследником?

Не выдержав, Поттер упал лицом на стол. Крышка дёрнулась, едва не разбилась вазочка
с мороженным. Едва хватило сил, чтобы не застонать от отчаяния.

— Герми-и, ну успокойся, он просто издевался, ладно? Они волшебников ненавидят,

сама знаешь. Вот и заставляют голову ломать.

На том и порешали. На удивление, Грейнджер не стала спорить. Видимо, более тесная

связь с миром магии стала для неё настоящей отдушиной. Кроме того она ещё сильнее
захотела изучать «разные штуки, связанные с Родами», оправдывая это тем, что, мало
ли, вдруг её ребёнок будет Наследником Рода. И что она ему скажет? «Иди туда, не
знаю куда, пробуди так, не знаю как»? Гарри не спорил. Звучало предельно логично,
только от этого легче не становилось. Посвящение в Род и Пробуждение Алтаря —
особые ритуалы. Без библиотеки её «великих магических предков» — ничего не
получится. Так что она решила всеми силами выведать о почти забытых «Дагвортах».
Мысли омрачнял только скорый отъезд. Некогда будет в Хогвартсе читать подобную
литературу. Одно за домашками сидеть придётся. Да и небезопасно это всё… Вдруг кто
найдёт? За таким разговором и решили ещё раз наведаться в Лютный, в поисках
артефакта определённого действия. Нашли. На свою голову, правда, но нашли. Ничего
тёмного в нём не было, разве что принцип зачарования — на крови. Так что никто,
кроме владельца, не мог открыть сундук\сумку\рюкзак, в которой он был. Даже
проверили. Можно было ещё зачаровать, чтобы особо любопытные покрывались волдырями
или ещё какое-нибудь проклятие, но обошлись сигнальными чарами. Влетело в копеечку,
зато можно было быть уверенным в сохранности вещей. Во всяком случае именно этих
вещей.

В очередной раз выходя из Лютного Переулка, Гарри почувствовал на себе взгляд.

Однако, никому до него не было дела. Обычные мрачные и подозрительные волшебники,
ничего более.

— Как думаешь… Снейп из-за нас там был, а?

— Учитывая что он сказал — могу быть уверенна.

— Ну да. Я не об этом, как-бы… Его Дамблдор послал или Вол… — Гарри оглянулся и
прикусил язык, — или тот, у кого он шпион? — добавил уже шёпотом.

— Ну, тут уж всю жизнь гадать можно. Может и самому интересно стало, что это мы там
делаем. Да ещё и вдвоём.

— Н-да, распалось золотое трио, как так…

Выходил из Косой Аллеи Поттер до подозрительного тихий, так что подруга подтолкнула
его посвятить в свои мрачные думы.
— Да так, ничего важного. Просто думаю, могут ли у нас быть проблемы. Сильные
проблемы. И вообще, ты ведь на Пророк подписана, да? Ни о каких действиях «Тёмной
Стороны» — ни слова, так?

Гермиона неуверенно кивнула. Подозрительное затишье. Как бы не встретить бурю. С

одной стороны понятно — его вроде как не засекли, так что нужно развеять последние
мысли о возможном возвращении. Что удивляло — нападения на волшебников совсем
прекратились. Одно новости о мелких стычках и «скандальные новости» ни о чём.

— Вот и я о том же, — Угрюмо произнёс Гарри, — замышляется что-то, а мы даже не в

курсе, что. И кем. И когда. Не хочется опять стать причиной смерти… Кого-то.

Пусть Арка Смерти уже не снится и чувство вины приглушилось со временем, но из

памяти факт потери не стереть даже мощнейшим заклинанием. Не так важно, кто
виноват, сколько сама потеря дорогого человека.

Кстати о том, кто виноват. Ранее Гарри старался не вспоминать о неприятном, но

вечно убегать от этого было не суждено. Во-первых — случай в Министерстве. Во-
вторых — подслушанный разговор. В-третьих — попытка отравления. В-четвёртых —
прочитанная литература. Относить ли к пятому слежку, или это просто случайность…
Спорный момент, так как мотивы, как и говорила Гермиона, могут быть самыми
неожиданными.

Если попытаться сложить всё вместе, — после прочитанных книг и действительно

старательной работы над заданием Макгонагалл это не было невыполнимым, — то
получается очень неоднозначная ситуация.

С одной стороны Тот-Который-Псих не факт, что был в Министерстве. Если был, то

почему не убил? А если воспоминания — правда, почему просто ушёл? И если они были
«за гранью», то как и почему? Он не устраивает рейды, от Пожирателей — ни весточки,
будто бы они все разом заснули. Либо же планируется что-то масштабное. Но в это
верилось крайне слабо, так как приспешников Тёмного Лорда — раз, два и обчёлся.
Даже Империус и связи не помогут. Подумав об этом, Гарри хмыкнул.

— Думаешь, он набирает союзников?

— Не в открытую ведь. Ну, всего ведь два варианта, как действовать.

— Либо кровавым путём, либо дипломатично. — Девчонка скривилась, и кинула на друга

неуверенный взгляд. — И с чего вдруг ему идти по-мирному?

Гарри пожал плечами. На это у него ответа не было. Кто знает, что у того
сумасшедшего в голове? Так хоть надежда есть, что ближайшее время ничего и никому
не угрожает. А это уже многого стоит.

Была ещё и другая сторона — Дамблдор и Орден Феникса. И вот тут было не меньше
проблем, чем с «Тёмной». Чем Сириус мог насолить им? Знать бы, что происходило в
Ордене, и был бы ответ. Наверное. Самому Гарри он только и предлагал, что забрать к
себе. Не могло же именно это послужить причиной. В конце-концов, Дамблдор мог
объяснить Блэку то же, что объяснил и ему самому. И вот тут появлялась теория,
которую нужно было обсудить. В очередной раз «Ябеда» не требовалась, так как та всё
ещё была в действии, условие то же самое, просто она о нём не помнит. А это мелочи.

— Что если нет никакой Кровной Защиты на моём доме?

Гермиона смотрела на друга круглыми глазами, в которых так и читалось абсолютное

непонимание. С чего вообще это пришло ему в голову? Ни разу ведь на него не
нападали, пока он в маггловском мире был.
— Мне начинает казаться, что все вокруг неправы.

— Вот это самомнение.

Грейнджер фыркнула, останавливаясь. Не нравился ей взгляд Гарри. Слишком уверенный.

Слишком решительный. Небось ещё чего удумал. Успеть бы остановить. Натворит же
чего-то, а потом разгребай.

— Сама подумай, Дамблдор ведёт промаггловскую политику. Выступает категорически

против каких-либо ущемлений «маглорождённых», вместо того, чтобы их образовывать.

— И чем его точка зрения плоха? Ну, не делают пока, что нужно. Может это в
процессе, откуда ты знаешь?

— Сперва нужно разобраться с образованием «новой крови», а нас на произвол судьбы

кинули. Ты сама говорила, что кучу предметов упразднили, окрестив их Тёмной Магией.
Та же ритуалистика, Герми! Это уже бы скрасило отношение Родовитых Семей к… Таким,
как мы.

Шатенка покачала головой. Они сели на скамейку в парке. Было о чём поговорить. Пока
наедине нужно. А то сочтут экстремистами.

— Мы не знаем, почему их упразднили.

— Но видим результат!

— Это не однозначно плохо.

— Ты его защищаешь?

Гермиона нахмурилась, серьёзно глядя на парня. Всё в раз стало ясно. Зачем
затевался этот разговор и почему.

— А на чьей ты стороне?

— На своей.

Девчонка отвернулась, гневно глядя перед собой. Вспоминались слова профессора

Флитвика, когда речь зашла о Тёмных Чарах. Тогда он сказал, как и многие до него,
что они развращают. Делают жестокими. Обращают против всех. И вот сейчас выходило,
что она виновата в том, что её лучший друг потерял ориентиры. Но был ли он
настолько не прав? Зерно истины было в его словах, но обращаться против всех… Такая
себе задумка. С другой стороны — разве «пресмыкаться» — это не удел Слизеринцев?

— Если кто-то может быть причастен к смерти Сириуса,

— Это было совпадение!

— «...всё складывается, как должно. Я тебе заранее говорил о исходе.». И нет, я

себя не накручиваю. Это именно то, что я слышал. И если кто-то может причинить вред
тем, кто мне дорог, я не побоюсь перейти им дорогу.

Гермиона поджала губы, бросив взгляд на слишком уж настойчивого собеседника.

Переубедить не получится, всё что остаётся — быть рядом и не допускать, чтобы он
натворил кучу ошибок.

— Я тогда себя выдал. Мне показалось, что повезло, и никто не услышал, но уже через
некоторое время пришёл «подарочек от Миссис Уизли». Как бы случайно напичкан
зельем, из-за которого я едва рассудка не лишился, и нет! Послушай меня!
— Выкрикнул, когда шатенка хотела что-то вставить. — Грюм говорил, что ему не по
душе Сириус. Грюм говорил, что он не доверяет Снейпу!

— Ах вот как ты запел!

Девчонка вскочила с места, до боли сжимая кулаки, и смотрела на друга в упор.

— Ещё недавно ты был о нём другого мнения! Кардинально противоположного!

— Я не говорю, что этому… человеку можно доверять. Но он явно не на стороне

Дамблдора.

— А ты просто хочешь отомстить за то, что твой крёстный хотел тебе помочь, и ему
позволили!

Гарри скривился, обречённо вглядываясь в ровно стриженную траву. На деревьях уже

начинали желтеть первые листочки. Время шло неумолимым ходом. Приближался конец
каникул.

— Снейп знал, чем меня отравили.

— Теперь я тебя совсем не понимаю.

Девчонка с тяжёлым вздохом упала обратно. Это просто не укладывалось у неё в

голове. Они все вместе движимы одной целью — освободить мир от Воландеморта. Нельзя
просто взять и перейти на другую сторону. Тем более, что сторона совсем не Светлая.

— Я тоже не понимаю. — Парень устало улыбнулся. — Просто подумал, что он в курсе
всех делишек, которые Орден проворачивает.

— Ну, он же в нём состоит. Логично.

— Выходит, он перешёл им дорогу?

— Откуда ты знаешь, что за зелье это было? Может они не планировали тебя убивать.

— От того, что мне подмешивали в еду какую-то дрянь, и поили меня ею без моего
ведома… Короче, ситуацию это не красит. И их тоже.

— Я бы на твоём месте не заводила таких сильных врагов. — Гермиона покачала

головой. — Слишком уж мало мы знаем, чтобы судить других.

Гарри не стал спорить. На чьей она стороне он узнает. Скоро. Всё же «Обливэйт» был
хорошей идеей. Осталось провернуть это с ещё парочкой человек и отлично. Можно быть
уверенным, что его не предадут. Страшно было от мысли, что он может оказаться сам
по себе. Да ещё и с грузом «Надежды Магического Мира».

Именно последнее и стало мыслями, что не дали Герою заснуть. Чего это, собственно,
он Герой? Не он ведь Аваду отбил… Вот это осознание заставило его вскочить с места
и, сбивая всё на пути, кинуться писать срочное письмо. Хедвига недовольно смотрела
за его действиями, но это действительно было срочно.

»…ты ведь понимаешь, что это значит? Мои родители пожертвовали Родовой Защитой и я,
как первенец и Наследник Рода, — возможно двух, но я не уверен за маму, — получил,
можно сказать, одноразовый щит. И теперь меня отправляют на смерть! Я ведь говорил
тебе о пророчестве, да? «…ибо ни не может жить спокойно, пока жив другой…». Каким
образом Я, половина волшебника, со знаниями, как у флоббер-червя, должен буду
сразить Воландеморта, посвятившего свою жизнь изучению — и использованию! — Тёмных
Искусств? Тем более что пророчество предусматривает лишь вариант нашей общей
кончины!

Я паникую не просто так, не нужно говорить об этом. Ты сама читала, что если Алтари
долго не питать — то они засыпают. Даже если защита не одноразовая, то наш Алтарь
не питали минимум шестнадцать лет, а то и больше. У меня нет никакой защиты. И у
дома, уверен, тоже! И ты всё ещё думаешь, что они правы? Как знаешь. Я не хочу
умирать.»

Разбуженная в четыре утра Грейнджер была не рада видеть бьющуюся в окно знакомую
сову. Она понимала, какого рода мысли могут не давать заснуть другу. Это не
помогло, так как после прочтения ещё долго смотрела на письмо, не в силах что-либо
придумать для ответа. В итоге сдалась, дала вестнице лакомство и отпустила.

Худшим было то, что она не могла никак опровергнуть его опасения. Единственный для
него шанс — найти Родовой мэнор и восстановить Алтарь. Так он сможет защититься, но
ведь нужно победить? И вот тут уже вопрос. А как, собственно, он должен сражаться с
Великим — в смысле сильным, — волшебником в раз пять его старше?

Гермиона до последнего отталкивала мысли о том, что Орден не рассадник божьих

одуванчиков. В итоге сдалась. В голову лезли совсем не утешительные мысли о том,
что его действительно посылают на верную смерть. Но что потом? Он погибнет, и?
Каков исход для Магического Мира? Избранный мёртв и Воландеморт, выходит, спокойно
может захватывать власть. Нет, так не пойдёт. Толку от этого никакого. Значит, у
них есть План «Б». Что может быть таким планом? Непонятно.

А может его и не будут посылать сражаться? Как-бы отвлечение внимания? Но нет же,
несколько раз он уже с Грозой Магического Мира встречался лицом к лицу. Выходил
«победителем» — только благодаря чуду, везению. Или его постоянно Фелицисом поили?
И вообще, что будет, если перед битвой выпить? Таков план? Нет же. Это так не
работает. Магия скажет валить в Австралию, пока цел.

Совсем не ясно, что за планы строят Великие Светлые. Готовят кого-то, а пока держат
в тайне? И он выйдет вместо Гарри? Почему-то не верилось в такой расклад. Скорее
воспользуются моментом, пока Тёмный Лорд будет отвлечён сражением с «Мальчиком-
Который-Враг-Номер-Один». Тогда почему не сказали сразу? И вообще, если не он
должен сразить Воландеморта… Пророчество — бессмыслица?

— Я не знаю, я уже ничего не знаю.

Гермиона массировала виски, совсем не по-дамски раскинувшись в купе. Им удалось

приехать довольно рано и сразу же занять свободные места. На удивление, Уизли всё
ещё не явились. После факта о пироге Гермиона не особо горела желанием с ними
видеться. Конечно, Рон мог быть совсем не при чём, также, как и Джинни, но… Лучше
перестраховаться. В особенности тогда, когда уже совсем непонятно, что правда, а
что «вымысел ради общего блага».

— В любом случае, я больше не горю желанием лезть на рожон.

— Почему мне в голову лезет то, что сказал бы профессор Снейп?

Гарри издал смешок, плотнее занавешивая окно. Не хотелось, чтобы кто-то заглядывал.
Люди всё больше и больше собирались на перроне, прощаясь в родными. Да и просто
зевак было достаточно.

— Потому что я притягиваю неприятности.

Девчонка кивнула, вновь погружаясь в невесёлые мысли. Не особо было понятно, как
себя вести. Если то, к каким выводам они пришли, правда, то выделяться точно не
стоит. Сразу устранят, как лишние детали. Придётся Мальчика-Который-Как-Бы-Не-
Избранный за полы мантии оттягивать, а то его эмоциональность боком выйдет. Не
только ему самому, но и всем, кто в поле зрения попадёт.

А ведь ещё недавно самой большой проблемой было протащить запрещённый книги в
Хогвартс! С тем, чтобы читать их проблем не возникало. Напялил безымянную обложку,
и кто тебя тронет? Может ты к урокам готовишься? За ум взялся. Поздновато, как для
Гарри, а вот Грейнджер всегда за книгами сидит. Никто не спросит.

— Знаешь, нам ведь главное эти два курса как-то перебиться и не столкнуться с Тем-
Кого-Нельзя-Называть. А потом — экзамены сдадим и уедем.

— У меня смутное предчувствие, что жить нам спокойно эти два года не дадут.

— Ну ты же не знаешь. Сам попробуй не высовываться, ещё меньше проблем будет.

Гарри сидел, устроив подбородок на руках и недовольно смотрел на подругу. Не

высовываться — это вообще как? Всё предыдущее время находились дела, требующие
немедленного вмешательства. Хотя, если смотреть на ситуацию с другой точки зрения…
Можно было не геройствовать, а искать союзников. Прятаться за чужой спиной — такой
себе план, но если сейчас подумать, он в одиннадцать лет столкнулся с Тёмным
Лордом. В одиннадцать лет. Совсем ребёнок. Можно было найти какой-нибудь другой
выход. Он ведь был беззащитен! Во всех смыслах.

— Постараюсь.

— И ни с кем не ссорься. Если мы правы, то это будет очень опасно.

— Не льстит мне строить из себя идиота.

— Не идиота, а не знающего определённых вещей. Или ты считаешь наша

необразованность в сфере Родовой Магии делает нас идиотами?

Когда парень неуверенно пожал плечами, она гордо вскинула подбородок и продолжила.

— То-то же. Так что не спеши — нужно осмотреться, а потом действовать.

========== Глава 3. ==========

— Как ты там говорила? «Сперва осмотреться, а потом действовать»?

Гарри наматывал уже десятый круг — всё никак не мог успокоиться. Он и так был на
нервах, когда узнал о смене в учительском составе и о том, что Зельями всё же
придётся заниматься. А теперь прибежала паникующая Грейнджер с самыми что ни на
есть счастливейшими новостями.

Дело было в том, что на одном из перерывов, вместо обычной подготовки к занятиям
или прочтению взятых книг, Гермиона решила воплотить в жизнь одну очень
ненормальную идею, посетившую её летом. Рискованность состояла в том, что Драко
Малфой никогда не ходил один, а натыкаться на его «абмалов-охранников-друзей» — не
хотелось. Пришлось бы потом лежать в Больничном Крыле. Уже лежала — не понравилось.
Так что пришлось немного… Ну, позаимствовать Карту Мародёров и выловить момент,
когда белобрысый аристократ будет один. Выловила. Вот только настолько её окрылила
мысль, что не умудрилась проверить, что там на этаже происходит. Чисто по
гриффиндорскому везению, когда она уже засыпала парня вопросами — тот, бедный,
настолько не ожидал, что поседел бы, не будь блондином, — из соседнего коридора
объявился профессор ЗоТИ. Увы, преподавание любимого предмета совсем не сделало его
хоть чуточку человечнее. Возможно, это проклятие деканов Слизерина. Кто знает?

— Ой, да ладно тебе, ну потеряла пару десятков очков. Ничего страшного.

— Да ты даже не удосужилась на него «Ябеду» наложить! Он же всем разболтает. Сперва
«не высовывайся», а потом давай кичиться прочитанным. Браво!

Гарри завалился на пуфик скрестив на груди руки и стал сверлить провинившуюся

взглядом. Объяснений своего поведения у неё не нашлось. Оставалось только скидывать
всё на нервы.

Вся предыдущая неделя мало отличалась от обычных школьных будней. Абсолютный хаос.
Гарри неприятностей прибавляла переставшая слушаться палочка. Точнее, она
срабатывала через раз, будто бы нехотя. Ещё неприятности касались уроков
Зельеварения, к которым Поттер был абсолютно не готов. К его везению Гораций был
совсем не против поделиться «запасами», пока тот не закажет нужное. Самым
интересным оказался учебник — «Собственность Принца-Полукровки». После недолгих
гаданий, забежали в библиотеку, поискали и нашли некую Эйлин Принц — слизеринка,
капитан команды Хогвартса по игре в плюй-камни. Потом просмотрели книжечку с
угасшими родами — не нашли. Однако упоминаний о Принцах — тем более мужского
рода, — тоже не было. Значит Род ушёл на другую фамилию — фактически умер, но уже
после издательства «Угасших…».

Первое время Гермиона была категорически против использования «изуродованных

учебников», но в итоге сошлись на том, что их учебник действительно писали идиоты.
Ну, или не идиоты, а магические растения эволюционировали. В любом случае, зелья
получались правильными и это шло на пользу оценкам. Чтобы не просиживать штаны,
было принято решение заново перечитать введение учебника с первого курса и взять в
библиотеке небольшие книги с расписанными свойствами ингредиентов. Почти не
удивляясь, подростки отметили, что с годами свойства действительно менялись. В
основном — гасли. Куда неприятнее была новость, что множество растений исчезли, а
некоторые были переименованы. Так и получалось, что по старым учебникам уже было
невозможно учиться. Чуть более изучив книгу «Принца-полукровки» пришли к ещё одному
выводу — большинство зелий просто-напросто усовершенствованы, и кем бы ни был
хозяин — он был ужасно хорош в зельеварении.

— И что теперь делать? — Когда пауза затянулась, тишину нарушила Гермиона.

— В смысле что? Отлавливать. Как его там Рон называет…

— Да не важно как он его называет, важно, что опять мы попадёмся Снейпу.

— И что он сделает? Отработки назначит? А как же. Ладно, возьмём мантию.

Следующие две недели провели, как на иголках. Непонятно, что заставило Малфоя
молчать, но до сих пор их к директору или декану не вызывали. Значит они не в
курсе. Все эти дни Драко постоянно ходил либо в компании телохранителей, либо с
Пэнси и Ноттом, либо с близняшками Кэрроу. В общем, от недостатка внимания точно не
страдал. Зато даже взглядами с Гермионой не пересекался, а когда они застревали в
одной аудитории, то сидел «тише мыши». Рон то и дело удивлялся, что это он такой
тихий и затравленный, если они до него ещё не добрались и в довольно открытой форме
выражал благодарность тому, кто заставил его заткнуться.

Усложняло поиски момента только одно — внимание Слизнорта. Как вскоре выяснилось,
ранее он не просто преподавал Зельеварение и был деканом Слизерина, — Гарри косился
на Снейпа, задаваясь вопросом, откуда такая связь этого предмета и факультета, — а
ещё и организатором Клуба Слизней, в который входили его любимчики. Любимчиками же
становились те, кто имел какие-то выдающиеся таланты, либо был родственником какой-
то важной шишки. Сам Гарри попал в этот узкий круг благодаря славе Мальчика-
Который-Выжил, Гермиона — благодаря успехам в учёбе, а Джинни — Летучемышиному
сглазу. Рыжая девчонка в первые же моменты проявила характер, за что получила
возможность не присутствовать на собраниях. Грейнджер потом ещё долго с восторгом
обсуждала устроенный ею скандал и его последствия. Она не была трусливой, нет,
просто не хотела портить отношения с человеком, имеющим связи и возможность
«протолкнуть на хорошее место».

Час настал прямо перед обедом. Пришлось отговориться, что забыли взять в библиотеке
одну очень важную книгу, и это нужно сделать очень-очень срочно, а то к уроку не
успеют. Рон смотрел на друзей, как на умалишённых. Гарри едва себе простил это, так
как за завтраком практически ничего не ел, а теперь приходилось ещё и обед
пропускать. Однако, были дела намного важнее.

Впервые они видели Драко настолько нервным и на всех парах мчащимся в сторону Зала.
Не успел бедняга — взяли под белы рученьки и утащили в ближайший пустующий кабинет.
Так в них молнии ещё не метали. Только к палочке потянулся, как обезоружили. А
нечего было тыкаться.

— Ну и чего вам нужно?

— Да так. Знать всё, что ты знаешь.

Парень попытался снова вернуться к привычному образу наглой занозы в заднице, но

даже вальяжная поза — он стоял, руками и спиной опираясь на пыльную парту, — не
спасала, так как напряжение на лице было очень и очень заметным.

— В таком случае вам вечности не хватит, да ещё и мозги, если они есть, закипят.

— Кому ты сказал, о чём я тебя расспрашивала?

На этот вопрос Драко сразу ощетинился. Казалось, его не остановит отсутствие

палочки — зубами в глотку вцепится.

— А вам-то что?

— Отвечай, Малфой, а то останешься без обеда. Чёрта с два мы тебя отсюда выпустим.

— Ну Снейпу сказал, и что теперь?

Подростки переглянулись, нахмурившись. Это было одновременно неожиданно и очевидно.

Неожиданно, так как никаких последствий не последовало. Он не в курсе? Сомнительно.
Или же он доложил не Дамблдору? Или никому не доложил? Плохо дело.

— И… что он сказал?

— «Ясно». А то вы не знаете о его многословности.

Нависла недолгая пауза, во время которой Гермиона и Гарри отчаянно пытались найти
объяснение бездействию профессора, которому за пять лет успели надоесть. Впрочем,
надоели они ему уже в первые дни. Вообще было удивительно, как с таким отношением к
ученикам он всё ещё задерживался на посту. Однако, не их дело.

— Раз уж мы тут застряли, можно вопрос?

— Мы ответим на все вопросы…

— Откровенность за откровенность, Малфой. — На это Гермиона с Драко вместе вскинули

брови. Неожиданная для «Героя» фраза. — А если не хочешь, чтобы мы сказали о тебе
лишнее, то придётся идти на небольшую услугу.

— И чего ещё вам от меня нужно?

— Понадобишься.

Пришлось посвящать «гордого аристократа» в собственное изобретение Гермионы. Слушал

он, надо сказать, предельно внимательно, а услышав, чем придётся платить за
нарушение, практически сразу сдал назад. Гермиона не удивилась такому отношению к
внешности, так как положение вынуждало выглядеть идеально. Гарри же показалось, что
правда чуток глубже…

— Ага, это типо Непреложного Обета. Знаю я такое…

Драко так выразительно посмотрел на Поттера, будто бы ожидал, что с его уст вот-вот
сорвётся типичный тупой вопрос «что это такое». Но нет, с названия ясно.

— Непреложный Обет? — Спросила, на удивление, Гермиона.

— Ага. Двое берутся за руки, а Заверяющий диктует условия, которые если нарушишь —
смерть. Вот такие дела.

— Ну, тут всего лишь внешность…

— Я уже сказал — нет.

— У тебя всё равно нет выбора. Ты же не хочешь, чтобы весь Хогвартс узнал, в каком
положении вас застукал профессор Снейп?

— Иди к чёрту, Поттер.

Они спорили довольно долго, пока, наконец, не пришли к согласию. Единственным

условием для Малфоя стало лишь неразглашение их бесед. Это всех устроило, а сам
блондин ещё и заинтересовался, откуда это «маглорождённая» и воспитанный магглами,
знают о Родовой Магии. Посвящение в их «тёмные делишки» заняло, в общем, около
двадцати минут. Приближался урок.

— Тогда встретимся у Выручай-Комнаты?

Выходя из кабинета, Драко был, как оглушённый. Нет, особо мнение об «этих идиотах»
не изменилось, разве что появилась приписка «истинно гриффиндорские…», так как
решиться на поход в Лютный без сопровождения могли только они. Совсем нет ума. И он
ещё нарвался на объяснения «что» и «как». Спасло только то, что гриффиндорцы были в
курсе — специфику их Ритуалов он рассказать не может — папенька не одобрит.

«Эти истинно-гриффиндорские идиоты» тем временем умчались на трансфигурацию, вне

себя от счастья. На первую половину урока даже забыли о голоде. Потом, к сожалению,
вспомнили. Гарри вспомнил о нём на моменте, когда пришлось теоретические знания
применять на практике. Также, как и на чарах — полный провал, а потом резко
идеальный результат. Да что там превращение — Люмос через раз зажигался! И вроде не
ронял нигде, и трещин никаких. Просто берёт и бесится.

Кстати о трансфигурации. Макгонагалл была очень довольна результатами и даже

обещала подтянуть некоторые совсем уж плохие оценки, если уж он будет стараться
исправлять ошибки. Оценки оценками, а знания тоже иметь нужно.

Во второй раз отделаться от Рона не получилось. Навязался идти с друзьями. А что им

оставалось делать? Рассказать как есть. А потом использовать «Обливейт» и пока тот
приходит в себя — скрыться под мантией. Спрятали её, когда подходили к нужному
коридору. Наличие тайн для каждого и по чуть-чуть напрягало, но выбора не было. И
дураку было ясно, что этих двух не примирить даже силой. Что один слишком гордый,
что другой… Обоим мозги промыли, вот они и кусаются, как кошка с собакой.
Каково же было удивление парочки, когда Драко узнал книги. При чём каждую. Сперва с
насмешкой рассматривал «древние фолианты», а потом замер.

— Это вы что, у Розье были?

— Ага, нас там ещё Снейп застукал. Когда во второй раз были.

— Для вас он профессор, челядь.

— А ты его разве что «Севушкой» — Гарри получил удар под рёбра от Гермионы, — не
называешь.

— А мне можно. И вообще, не советовал бы туда соваться. — Последняя реплика была
сказана так серьёзно, что гриффиндорцы даже удивились. Заботы с его стороны они
точно не ждали.

— Она мне тоже особо доверия не внушает. Так на профессора смотрела, ужас.

Драко прыснул в кулак, всё с той же насмешкой глядя теперь на Грейнджер. Его
искренне забавляла как ситуация в целом, так и сказанное девчонкой. Ума — ни капли.
Как говорил профессор — «Гриффиндорец — это диагноз». Блондин и до того в крёстном
не сомневался, но очередные подтверждения всегда выглядели любопытно.

— Логично, что она тебе не нравится, она же полувейла.

Глаза у Гриффиндорцев стали «по пять кнатов», так как подобных откровений они не
ждали. Они вообще о другом говорить собирались, а тут на тебе…

— А ты откуда знаешь?

На это Малфой снова ощетинился, и в глазах заплескалась ни с чем несравнимая злоба.

Объяснять идиотам простейшие законы мироздания — это он может, а вот выдавать
секреты семьи — уж увольте. Эти обалдуи того не стоили. Да и вообще никто не стоил.
Что происходит в семье — то остаётся в семье.

— Того что я знаю, вам должно быть достаточно.

— Как-то я не заметил, чтобы она была полувейлой, хм.

— Больно ты ей нужен. Не дорос.

— Ладно, мы вообще не об этом говорить хотели! — Вставила Гермиона, и парни

оторвались от планирования незаметного убийства.

Особо поговорить не удалось, так как был ещё один урок, а перед ужином Драко
встретиться желания не изъявил. Большую часть времени разбирались, как и когда
будут собираться, на что Малфой тут же заявил, чтобы под него подстраивались. А то
многого хотят. Гриффиндорцы гордость прикусили, решили использовать последние
«галлеоны» для связи. Мол, когда сможет — сообщит. Потом ещё и повторно «Ябеду»
друг на друга навели, только уже с новой указкой — о чём они говорят в Выручай-
Комнате никто знать не должен.

Вечером Гарри передали письмо. От директора. Личные уроки. Троица губу раскатала,
мол, неужели его наконец-то будут учить сражаться? Не будет же он выходить на поле
битвы с одним «Экспелиармус». Чуть побеседовали и разошлись по постелям.

Уроки шли крайне худо в практической части. Зато теорию Гарри запоминал идеально.
То, что она выветривалась уже на следующий день — того преподаватели знать не
могли. Спросили — он ответил и молодец. Вот когда будут экзамены, тогда да,
покажется настоящий уровень знаний, а пока пусть радуются дополнительным очкам.

На «Занятиях» с Дамблдором Гарри едва держал себя в руках. Особо полезным просмотр
воспоминаний и изложение информации «по полочкам» он не считал. Толку ему от этого?
Но ничего, выдержал, они мирно побеседовали, и парень ушёл восвояси. Потом, правда,
долго и нудно распинался перед друзьями, выплёскивая накопившуюся бурю эмоций.
Остальные две трети Золотого Трио послушали, губу закатили и решили заняться
домашкой. Даже от написания эссе толку было больше, чем от перемывания косточек
Воландеморта. Вот если бы можно было воспользоваться маховиком и прикончить его
сразу, тогда да, знания эти хоть как-то бы пригодились, а так нет. Нет ни маховика,
ни возможности. Слишком сильное нарушение хронологии могло привести к самым
непредвиденным последствиям. К примеру, вместо одного Воландеморта, в власти пришла
бы сотня таких, которых никто не контролировал. И кому от этого стало бы лучше?
Никому. Даже Тёмному Лорду.

Так и прошли недели до самого Хэллоуина, между уроками, домашкой, встречами в

Выручай Комнате — на них парочка бежала, сломя голову, так как Малфой оказался,
пусть и занозой, но довольно интересным собеседником, — и в Кабинете Директора. От
количества ежедневно приобретаемых знаний, Гарри готов был на стенку лезть.
Гермиона, впрочем, была всего в чуточку лучшем расположении духа. У Гарри с Роном
была ещё одна дополнительная головная боль — тренировки по квиддичу. Как бы
Грейнджер друзей не отговаривала, те отказывались уходить из команды. Сама же
девчонка дополнительно разрывалась между занятиями и обязанностями Старосты,
включавшими в себя контроль учеников во время посещения Хогсмида. В последнем,
правда, её иногда заменял Рон.

В середине ноября было поручение от Великого и Могучего — добыть воспоминания у

Слизнорта. Тот был, если уж честно, человеком довольно приятным, но как-то через
чур. Типичный Слизеринец. Из-за этого задание казалось сущей издёвкой. В
особенности в сумме с тем, что приходилось не пропускать ни одного из собраний и
стараться пробраться максимально близко к Зельевару. Тот был только рад вниманию —
взгляд такой, будто бы он пересчитывал вторую сотню галлеонов, что парочке шло
только на пользу. Компания у них, конечно, была такая, что не позавидуешь, но на
что не пойдёшь ради Общего Блага?

На одном из вечеров Гораций напомнил о приближении Рождества и, соответственно,

Рождественской Вечеринки, на которой будет не одна и не две важные персоны, а «все
его любимые ученики!» — что означало не только то, что вечеринка только для
школьников, а и имеющих определённое влияние в магическом мире. Также он сказал,
что каждый может пригласить кого-нибудь одного, чтобы показать друзьям то, к чему
нужно стремиться, так сказать, дать толчок к самосовершенствованию.

Сразу после этого в головах парочки началась активная мозговая деятельность. Кого
пригласить? Если бы Гарри каким-то образом не попал в круг, Гермиона бы сразу пошла
к нему, но он сам в метаниях по поводу приглашения. Можно было, конечно, прийти
вместе, но… Какой смысл? Если есть приглашение — нужно использовать. Грейнджер,
общавшаяся лишь с малышнёй в качестве старосты и всего тремя парнями, была в полном
недоумении. Один приглашён — отпадает. Второй ныл всё это время, что не попал в
клуб. Рон… Привести его на подобное мероприятие — как бы они не дружили, — это
опозориться. Тем более, что там будут Забини и МакЛагген. С Уизли станется с кем-то
из них подраться. Так что не вариант. А вот Драко… Он, вроде как, пытался обратить
внимание на собственную персону. Вот тут любопытно было. Неужто из-за столь частых
скандалов вокруг его семьи, даже Родословная и положение в Министерстве ничего не
исправили? Непорядок. Нужно исправлять. Так что со своим приглашением она
справилась, чем застала Малфой врасплох. Тот долго бычился и упирался, но в итоге
согласился. Поттер же ходил, как в воду опущенный. Джинни отказалась присутствовать
среди «скользкого сброда» и изъявила желание провести вечер в компании семьи. Можно
было бы пригласить кого-то из сокурсниц, но… Это привлекло бы лишнее внимание —
раз, девчонка могла не так понять — два, начались бы сплетни на факультете — три.
Так что — выбор без выбора. Пришлось пригласить Полумну. Рону парочка решила не
сообщать, что им была дана возможность выбрать кого-то в пару — обидится ведь.

Перед самым вечером троица собралась в Выручай-Комнате, как и договаривались.

Впервые Драко пришёл не то, что не опоздав, так ещё и первым. Ранее назначенного
времени. Сразу стало очевидно, что что-то не так. Такие резкие изменения в
поведении ничего хорошего не сулили. Что ж, интуиция парочку не подвела.

— Я не пойду. — Резко остановившись, выпалил блондин. — Если меня увидят в вашей
компании — мне крышка. — Тут же объяснил свою позицию Малфой.

Хорошо ещё, что встреча была за час до вечеринки. Этого времени как раз хватило на
то, чтобы убедить парня в том, что ничего не случится, и вообще, если кто-то начнёт
расспрашивать, они уже сотню раз обговаривали план действий. Согласившись пойти с
«грязнокровкой», он сделал ей одолжение, а пользоваться людьми — это его стихия. К
тому же, Грейнджер — не бесполезна, так что лишних вопросов возникнуть не должно. А
что именно она ему пообещала, то уже не их дело. Когда всё в очередной раз было
обсуждено, преодолевая тошноту из-за волнения, все отправились на праздник.

Ходить парочками не удалось. Сразу после представления своих спутников и спутниц,

подростки были распределены в подходящие компании. Драко смог спокойно выдохнуть,
оказавшись среди знакомых лиц — работающих в Министерстве волшебников, не раз
бывавших у самих Малфоев на Вечерах. Гермиона заметно нервничала, потому старалась
держаться ближе к Слизнорту, который её буквально за ручку водил от одних «важных
шишек» к другим. После третьего знакомства — с работницей Отдела Тайн, — Грейнджер
уже заметно расслабилась, и спокойно сама заводила разговор, так что Гораций
переключился на Поттера, на удивление не испытывающего никаких трудностей. Привык.
Все однообразные вопросы, связанные с его избранностью. Иногда волшебники
расспрашивали о его стремлении стать аврором, что было довольно приятной для парня
темой. То, с каким энтузиазмом он говорил, немало привлекало присутствующих
волшебников, среди которых были и сами авроры. Некоторые спрашивали за квиддич, так
как стать ловцом уже на первом курсе — довольно интересное достижение.

— И всё же, Северус, мне кажется, дети растут совсем уж замкнутыми…

Гарри, отдыхая от бесконечного трёпа, стоял у одного из столом и медленно потягивал

шампанское. Его взгляд привлекла стоящая в углу фигура преподавателя ЗоТИ. Снейп
был, мягко говоря, не очень доволен нахождением в столь шумной обстановке, но всё
же снизошёл до разговора с Горацием.

— Не вам учить меня справляться с моими воспитанниками. — Холодный шёпот еле
различался среди всеобщего шума, потому Гарри напрягся, чтобы слышать каждое слово.

— Да-да, разумеется. Просто хотел убедиться, что ты понимаешь ситуацию. У нас ведь
особая миссия…

— Профессор Слизнорт, вы, кажется, забываете, что более не являетесь деканом.

— Я считаю, что каждый из преподавателей, профессор, должен заботиться о детях.

Деканство даёт большее влияние, но не большую ответственность. Каждый из нас за них
в ответе.

Стоило отпустить далёкие голоса, как на него обрушился шум окружения. На какое-то
время Гарри задумался. Подслушивать он, конечно, не любил, но… Разговаривающие не
особо то и скрывались, хотя и говорили как-то обобщёно. Он был согласен, что
слизеринцы довольно скрытные и постоянно держатся вместе, но как иначе? С
настойчивыми попытками его факультета выжить их, по-другому просто не получится, и
это, так-то, не вина их декана. Это если не думать о том, какие у этих «детей»
наклонности. Как-то не особо вяжется хорошее отношение к тем, кто рано или поздно
увлечётся Тёмными Искусствами, а то и примкнёт к Тому-Самому. Или же Слизнорт имел
ввиду, что именно профессора не должны допускать проявления этих наклонностей?

Дальнейшие события, до самого конца вечера, ничем приметным не выделялись, что не

помешало гриффиндорцам изрядно устать и заслужить подтрунивания — на удивление
дружеские, — от привыкшего к подобным событиям слизеринца. Полумна же была из тех
людей, который уставшими и бодрыми выглядят одинаково. Она всего раз взглянула на
Драко, чему-то улыбнулась и сообщила, что уже уходит в гостиную.

По совету Драко — после «Рождественского» вечера он заметно проникся к

гриффиндорцам приязнью — был использован полученный благодаря Принцу-полукровке
Феликс Фелицис. Надо сказать, увиденное в воспоминаниях Поттера нисколько не
удивило. Было очевидно, — так сказала Гермиона, — что Слизнорт приложил свою руку к
маниакальному желанию, тогда ещё Тома Реддла, избежать смерти. Поразило же Гарри
совсем иное. Случай в Министерстве абсолютно точно был. Якоря, о которых говорил
Воландеморт — крестражи.

Директор пришёл к выводу, что кусочки души были заточены в украденных вещах. Они
ещё некоторое время мирно побеседовали, и Гарри выудил важную для себя информацию,
поделиться которой хотелось до посинения.

Пока ждал друзей, шатен намотал штук сорок кругов, после чего голове окончательно
закружилась. Первой прибежала Гермиона. Драко пришлось ждать ещё практически час.
Пришёл он с типичной отговоркой, что аристократы не опаздывают.

— У Воландеморта больше нет крестражей!

Выпаливший главную новость парень смотрел, как медленно проясняется в глазах друзей
картинка. Слишком медленно.

— Так, а теперь давай по порядку.

— Воландеморт создал крестражи, чтобы в случае смерти его душа не отправилась «за
грань». Поэтому, после случая в Годриковой Впадине он не исчез, а просто залёг на
дно. Потом был Квирелл. Я его изгнал, получается. Понятия не имею, не важно! Важно
то, что в этом году, в июле, этот Великий Тёмный — раскаялся! А ключ к
восстановлению души — раскаяние. Он, можно сказать, собрался. У него больше нет
крестражей!

— Лорд раскаялся? Ты в своём уме, Поттер? Ах да, ум…

— Заткнись, Малфой. В июле мы столкнулись в Зале Министерства. Хотите верьте,

хотите нет, но я жив, хотя должен был сдохнуть. И он тоже жив. Дамблдор нашёл
кольцо, что было ранее крестражем. Уничтожил. А на нём кроме защитных чар — ничего.
Дневник, который был крестражем, умирал с криком. А тут «пуф», и ничего. И! Это
объясняет, почему сейчас ничего не происходит.

— Кстати, Драко, а ты…

Выдвинутая теория была очень даже неплохой и радостной, но нуждалась в

подтверждении. А кто лучше знает, чем сын Пожирателя?

— Откуда мне знать, что там происходит? Я уже говорил, что мы к этому отношения не
имеем.

— Ага, я сам твоего па…отца видел. Не выкручивайся.

— Вот как найдёшь у него метку, так и будешь доказывать. Министерские искали-
искали, и не нашли.
Привычно-самодовольное лицо Малфоя так и напрашивалось, чтобы по нему врезали.
Пусть он и стал относиться к гриффиндорцам чуток лучше, но эта манера поведения…
Неискоренимо. Видимо, так воспитали. Ладно уж, можно и потерпеть. Слишком уж ценный
экземпляр.

— Да плевать на метку. Сомневаюсь, что он всех клеймил…

— В любом случае, я ничего не знаю. Отец мне не докладывает, знаешь ли. И вообще,
что нам теперь с этой информацией делать? Ну нет крестражей, и? Или ты приобрёл
силы для сражения Величайшего Тёмного Волшебника?

Парочка покрылась густым стыдливым румянцем и замялась. Они уже как-то начали
заранее праздновать победу, хотя ничего ещё не решено. И от кого получили? От
Малфоя! Позорище всего факультета. Зато, на удивление, именно Драко стал голосом
разума, мол, рано расслабляться. Невольно Гарри подумал, что в это время сказал бы
Рон. Разумеется, поддержал бы праздное отношение. Нет, слишком уж заразна его лень,
лучше пока не сообщать последние новости. Перетерпит.

— Сомневаюсь, что у меня были бы шансы. Я колдую с силой первокурсника.

— Это я должен был сказать. — Несмотря на попытки выглядеть обиженным, Драко

улыбался.

Парочка всегда отмечала, что в такие редкие моменты блондин выглядит по-настоящему
живым. В иные дни, когда он цепляет маску аристократа, создаётся впечатление
восковой фигурки или фарфоровой куклы. Красивые, отточенные движения, идеальная
осанка, манерное растягивание слов… Всё настолько хорошо, что даже плохо. А вот
так, как сейчас, когда был только обычный подросток, оставалась только
заносчивость, которая становилась главной его отличительной чертой. Но, как и все
остальные — очаровательной.

— Кстати, ты на Рождество остаёшься здесь?

— Скорее всего опять отправят к Дурслям.

Гарри откинулся на подлокотник, развалившись на кресле. С первого их посещения

этого укромного уголка, здесь много чего изменилось. Во-первых, комната стала чуток
больше. Во-вторых, были учтены предпочтения всех троих и цветовая гамма была
золотисто-салатовая. Таже добавилось немного мебели — три мягких кресла с круглым
столиком посередине и несколько небольших книжных шкафов в которых расположилась
«контрабанда».

— Это обязательно?

Когда карие и зелёные глаза впились в блондина пристальными любопытными взглядами,

тот зарделся. Понимание, что ляпнул лишнего, не заставило себя ждать. Вообще он
планировал предложить это через пару недель. На крайний случай уговорить «глупых
гриффиндорцев» остаться в замке, ему-то ненадолго нужно было обязательно уезжать, а
вернулся он бы через пару дней. Они бы и не заметили.

— Нет, а что?

Вспыхнул блондин мгновенно. Как спичка. Разразился гневной триадой о «Поттеровской

тупости» и, хлопнув дверью, ушёл.

Когда утром Поттера вызывал Дамблдор, у них состоялся короткий разговор на всё ту
же тему и Великий Светлый намекнул, что мог бы взять того с собой на поиски
крестража. Гарри едва нашёл слова, чтобы объяснить почему не может, при этом не
упоминая, что крестражи то… Не крестражи уже. В итоге директор не настаивал,
отпустил, мол, отдых — это очень важно. Делать парню нечего, кроме как тратить
время на бессмысленные поиски. А вот Великий Светлый, раз хочет, пусть ищет. Ему
мешать никто не в праве.

В день отъезда на зимние каникулы объявилась «горячо любимая» змейка. При чём это
был первый раз, когда тот назначил встречу. Гриффиндорцы были настолько удивлены,
что даже не подумали задержаться. Хотя, когда на них вывалили предложение, желание
поиздеваться так и зудело над ухом. Но времени тянуть не было, что, как посчитала
Гермиона, было спланировано.

В купе была… Мягко говоря, неловкая атмосфера. В основном из-за того, что ехали
вчетвером. Парочка то и дело одёргивала, нарывающегося на какое-нибудь
непростительное, Рона. Тот так и норовил что-то ляпнуть, как-то обидеть. Гарри был
крайне благодарен, что Малфой держался достойно. Во всяком случае на второй час
поездки он уже сам еле выдерживал.

Пришлось оправдывать нахождение Драко в купе тем, что он проспорил дружкам-

слизеринцам. Так что это было дополнительной причиной подколов и издёвок. Выходили
из поезда измученная парочка шатенов, довольный рыжий и ненавидящий себя блондин.
Мог же переждать в своём купе, нет, припёрся. В одиночку. Ни ума, ни фантазии.
Видимо, общение с этими идиотами не пошло на пользу. Заразное у них мышление.

Однако, поездка была позади, вот рыжее семейство, пора чёртовому Уизли отбывать на
свою помойку. Смотреть на эту слезливую картину не хотелось, так что первым делом
Малфой отправился к встречающим родителям. С ними получилось не просто. Несколько
десятков писем ушло на то, чтобы убедить их. Особого энтузиазма у них не было, но
шанс чуток отбелить репутацию… Ради этого можно потерпеть.

Когда чета Уизли была успешно спроважена, парочка тут же набежала на Драко со
внезапными объятиями, вызывая у старший Малфоев ни с чем не сравнимый ужас, — разве
что такое бы лицо у них было, если бы Лорд изъявил желание поселиться в их мэноре,
по старой дружбе, — потому они поспешили как можно быстрее воспользоваться каминной
сетью — а такая здесь имелась, — и оказаться подальше от лишних глаз.

Заверив родителей, что таким образом ведут себя только психи-гриффиндорцы, а не он,
Драко тут же отправился показывать гостевые комнаты. Дойти не успели, так как два
на одного — не честно. Один вид библиотеки заставил глаза Гермионы сиять, как котлы
после отработок, не говоря уже о возможности это прочесть. Девять рядов высотой до
потолка. В каждом ряду, по пять-шесть шкафов. Голова кругом шла. В особенности
учитывая, что оформление библиотеки ничуть не уступало в помпезности остальным
комнатам и коридорам. Французского стиля окна от пола до потолка, серебряные —
видимо, золото ассоциировалось с Гриффиндором, — зачарованные люстры в романском
стиле, резные кресла с ножками-хвостами и головами змей у изголовья, такого же
стиля столик… В общем, убежище настоящих — если даже не типичных, — слизеринцев. На
удивление, это не напрягало. Да что тут может напрягать, когда тысячи книг прямо
здесь — руку протяни.

За две недели особо не ознакомишься, но… Просто подержать в руках — уже

удовольствие. Правда, сперва было бы логичнее попросить у хозяев разрешение, но за
него сошло равнодушие младшего Малфоя.

— М-да, у Марты такое же выражение было, когда она впервые тут появилась.

— Это которая Розье?

— Ага. Оу.

Заметив резкую перемену в лице, гриффиндорцы не сдержали смешка. И до того у него

иногда проскакивала «лишняя информация», не мучился только из-за «Ябеды». Не был
уверен, что те не знают контрзаклинания, но их ограниченность давала большие шансы.
Так что, если заходила слишком личная тема, то обычно он просил не расспрашивать.
Парочка угрюмо вздыхала, но просьбу всегда выполняла, за что он был даже немного
благодарен.

— Да ладно, мы молчим.

— Ага, ты нам ещё нужен.

Драко изобразил улыбку, но полные ненависти глаза сдавали его с потрохами. Всё же,
разозлиться ему ничего не стоило. Чуть что и вспыхивает. Спичка.

— А мы здесь… Ничего лишнего не прочитаем?

— Герми-Герми, сколько не говорим, а всё маггловское мышление. — Слизеринец

высокомерно смотрел на гостей, явно наслаждаясь собственным величием, заметным на
их фоне. — Книги не обычная, а магические. Чтобы открыть Тайны Рода, нужно быть,
как минимум, членом этого самого Рода.

— И как это понимать?

— Вот как будет собственный мэнор-

— Ой всё. Это мы уже слышали. Вот только мне не суждено.

Девчонка фыркнула и скрестила на груди руки. Взгляд у неё был крайне красноречивым.
Хватило гоблинов с их издёвками. Еле удалось отделаться от мыслей, что ей мэнор не
восстанавливать, а искать по всему миру. Скорее всего во Франции. Кошмар. Это ведь
ещё родителей убедить нужно будет… Или ждать до совершеннолетия. Чтобы хоть что-то
заработать и самой ехать.

— Почему не суждено?

— Ну, я же не волшебник…

— Ну, можешь стать сквибом, как возможный сюжет, но не факт ведь.

— Кстати о мэнорах. Я хочу восстановить свой. — Вставил Гарри, пока Гермиона

обрабатывала полученную информацию. — Но для этого его нужно найти.

— Который Поттеров, или который давних предков Эвансов?

Вопрос был, на самом деле, хороший. Он знал о том, что у предков Эвансов тоже
должен быть мэнор, просто не задумывался. Найти его будет в разы труднее. Да и он
сам Поттер, а не Эванс. Хотя, если судить по Магическим правилам, он, вообще-то,
Эванс-Поттер. Ну нет, первый мэнор в течении многих веков никто не трогал,
тратиться на него бессмысленно. Ему нужно Родовую Защиту обновить, а это точно
Поттер-мэнор.

— Поттеров. Думаю, с ним хлопот будет меньше.

— Что ж, тогда спрошу отца. Он должен быть в курсе. Конечно, это если Алтарь совсем
не ссохся и не опустил защитные чары.

— А они могут меня не пропустить?

Драко смотрел на однокурсника, задающего вопросы четырёхлетки и тяжело вздыхал. Вот

на такую компанию он променял обычные приёмы гостей. Впрочем, можно ещё было чуток
откорректировать планы и не лишиться классической встречи Рождества. Хотя,
сомнительно, что родители одобрят такое. Всё же, ситуация довольно сложная.

— Если ты внезапно окажешься другой крови, они и не пропустят. Тут уж твоё доверие
к матери.

— Но он может и не быть Наследником.

На это Малфой только пожал плечами. Не проверишь — не узнаешь.

========== Глава 4. ==========

Первым потрясением стал, пожалуй, ужин. С Хогвартским шиком не сравнится, если

смотреть на картину в общем, а вот если считать, сколько приходится на каждого, —
то, что ученик успевает съесть за отведённое время, — получается вдвое больше.
Видимого удивление подростки не подали, но ужин затянулся. За разговорами и
попытками втолкнуть в себя еду прошло чуть более часу.

Драко, до этого пытавшийся обучить этикету — хоть касательно поведения за столом, —

«этих простолюдин», то и дело бросал на них взгляды. Гриффиндорцы вели себя
достойно, так что младший Малфой внутренне ликовал, тихо гордясь своими
преподавательскими навыками. То, что он то и дело срывался на их встречах… Это
мелочи. Никто не безгрешен. И вообще, важны не методы, а результат.

Вторым мини-чудом стали гостевые комнаты. Вот тут мэнор во много раз превосходил
комфорт школы. Личные апартаменты — то ещё удовольствие. Для Гарри такой размах
стал настоящим шоком. Сказывались десять лет в чулане и последние года в неком
подобии спальни. Подобии, так как отклеившиеся и продранные в некоторых местах
обои, старый ковёр, скрипучая кровать и шкаф со сломанной дверцей — её он так и не
удосужился починить, хотя руки есть, — мало походили на нормальное место
жительства.

Гермиона же была в чуточку меньшем восторге — её жизнь так не трепала, как

«Избранного». Тем не менее, она по достоинству могла оценить недолгую сказку, в
которой оказалась. Подобный стиль уже должен бы стать привычным, но всё ещё
ассоциировался со стариной и волшебством. Постепенно мир магии и мир магглов
разделялся в сознании детей, и с каждым разом маглорождённые чувствовали контраст
всё сильнее. Видимо, в какой-то степени, так и было задумано.

Светло-салатовые обои с цветочными узорами — лилии соединялись между собой еле

заметными лозами и каждый из бутонов был в ореоле мелких листочков. Пол из тёмного
дерева, лакированный и натёртый до степени видимого в нём отражения. Широкие окна
напротив двери, занавешенные глубоко-зелёного цвета шёлковыми шторами,
перевязанными серебристыми лентами. Рядом стояла пара светлых пуфиков, на которых
лежало по небольшой подушечке, ситцевую ткань которых украшали цветы. У левой от
выхода стены — широкий платяной шкаф и небольшой книжный, на верхних полках
которого располагались мраморные статуэтки фениксов с расправленными и сложенными
крыльями. Оба шкафа из тёмного дуба, с резными дверцами и ножками. Справа — кровать
с резным изголовьем и расшитым серебряными нитями балдахином. У стены рядом с
входом слева — небольшой письменный стол с чернильницей и пером, стул с тёмно-
бирюзовым сиденьем, а по правую сторону — небольшая тумба, на которой располагались
высокие вазы с явно зачарованными цветами. Стены, кроме обоев, украшали пейзажи в
массивных резных рамах. По одну сторону — глубокая чаща леса, освещаемая лунным
светом. По левую — кристально-чистое озеро, в той же сине-зелёной палитре, что
гармонировало со второй картиной, и создавало впечатление, будто бы одна —
продолжение другой. Люстра хрустальная, со множеством декоративных элементов.

— Мне хочется выразить восторг, но в приличном обществе так не выражаются.

Драко, окинув парочку непроницаемым взглядом, прошептал что-то вроде «дикари» и
вышел из комнаты. Тем временем подростки завалились на пуфики, так как было что
обсудить.

— Нам бы на Косую Аллею выбраться.

— Да. Кстати, мы же не в обычных мантиях будем…

— Завтра будет весело. Замучим Малфоя. — На лице Поттера красовалось предвкушение.

— Как бы нас за это не выгнали. Так что не увлекайся. — Одернула парня Гермиона.

На самом же деле оба были рады, что хоть на какое-то время — в лучшем случае на две
недели, — им посчастливилось оказаться среди по-настоящему Высшего Общества. Одна
только библиотека была тем, за что можно душу продать, а тут… Главное было, чтобы
мозги не вытекли от количества информации. А чтобы легче воспринимать — нужно
достаточно спать. Потому парень с девчонкой попрощались, и Гарри отправился в свою
комнату. Особых отличий от описанной спальни Гермионы не было, разве что количество
пуфиков, отправленная на одну сторону штора и глориозы вместо лилий.

Книги оказались в край нейтральными, но идти в одиночку в библиотеку не хотелось.

Так что оба, и Грейнджер и Поттер, решили пока перебиться старинными детективами.

***

Поход на Косую Аллею решили отложить, так как Малфои решили высказать невиданную
ранее щедрость. Условие оказалось лишь одно — смирно стоять, пока снимаются мерки.
Второе условие, конечно, тоже было, но на него сделали лишь намёк, когда упоминали
журналистов. В общем, репутация — превыше всего. Поттеру это ничего не стоило, так
что проблемы он не видел. Да и куда сильнее отбелить имя, до цвета волос вейл, или
что? Впрочем, не его дело. Услуга за услугу — всё честно.

Так как можно было спокойно оставаться в мэноре, Драко решил поднатаскать друзей по
манерам. Всё же он должен частенько мелькать рядом с ними, а позориться не хочется.
Не кичиться ведь дружбой с… Магловоспитанными простолюдинами. На удивление, от
метки «свинья» до «адекватный маг» гриффиндорцы дошли довольно быстро. Чего не
скажешь о дальнейших успехах.

На ужине младший Малфой едва заметно нервничал, — не хватало получить от родителей

за несдержанность, — что не укрылось от Гарри с Гермионой. Потому, до самого
«отбоя» подростки со всех сил пытались впитывать нужную информацию, пока Драко не
сдался и не отправился в покои. Бросив короткое «сойдёт», он скрылся за дверью,
оставляя парочку неловко обдумывать свои труды.

Утром был «повтор пройденного материала», исправление ошибок и куча подзатыльников

за осанку — это больше касалось Гарри, которой вечно сутулился, чем неимоверно
выбешивал «учителя». После обеда была примерка. Нужно сказать, даже после
Святочного Бала Гермиона чувствовала себя крайне неуверенно в подобном наряде.
Платье не особо пестрило вычурностью, напротив — очень близко к классическому
коктейльному платью в пол. Бежевое, шёлковое, украшенное лишь золотистым поясом и
под цвет ему расшитыми кружевом бретельками и полами. У Драко с Гарри были
одинаковые парадные мантии. Даже уговорили Поттера, что зелёные вставки подходят
ему под цвет глаз и совсем не символизируют Слизерин. Он остался при своём мнении,
но спорить не стал — нечего хозяевам нервы трепать.

Под вечер, в ожидании гостей, троица засела в библиотеке. После первых открытий-
потрясений, новая информация воспринималась куда спокойнее. Интерес от этого не
угас, напротив — вырос. Теперь, получив в распоряжение библиотеку с действительно
редкими экземплярами — грех было тратить время впустую. Драко, конечно, желания не
разделял, но только заметив читающих гостей, Нарцисса устроила такой нагоняй, что
ему ничего не осталось, кроме как присоединиться.

Пожалуй, больше всего гриффиндорцев интересовали правила самой Магии, её передачи и

случаями, когда рождались сквибы. Не особо много новой информации, на самом деле.
Всё те же «ошибки». Систематизировать бы их, или хоть свод какой-нибудь правил
написать. В голове держать — жуть как неудобно.

Из того, что они уже и так знали, было очередное повторение главного правила. Долг
перед Алтарём делает мага Наследником. Выплачивается с момента совершеннолетия до
конца жизни либо рождения следующего Наследника. Должниками являются только дети от
не-волшебников — сквибов, магических народов вроде вейл, магглов. Волшебники платят
за то, что имеют возможность использовать магию, а не только копить её. Таким
образом чистокровные волшебники — коими считаются те, кто не имеет не-волшебников
до четвёртого колена, — не имеют Долга априори. Алтарь они питают, просто не станут
сквибами, если пару раз пропустят ритуал или поручат его определённому кругу
родственников, просто чтобы не допустить «засыпание». Спящий Алтарь скрывает мэнор
ото всех, кроме членов Рода, признанных Магией, разумеется. Разбудить может и
сквиб, но это даст лишь некоторое время, по истечению которого Алтарь снова уснёт,
а тот лишится накопленной магии и возможности родить или зачать мага.

Одной из самых частых причин лишения магии являлось непринятие обязанностей. То

есть Наследник не питающий Алтарь является балластом и ему обрубается возможность
колдовать. Таким же балластом считаются и сквибы, рождение магами которых считается
чуть ли не проклятием. Так уж вышло что имея магическое ядро, они не способны ни на
что, кроме как накопления магии. Таким образом, после принятия сквиба в Род, — с
помощью Обряда, разумеется, — Магия получает подтверждение намерений Рода.
Напитавшись достаточно магией, сквиб получает возможность родить или зачать мага.
Подобные Обряды — редкость, и чаще всего к ним прибегали лишь в случае смерти
Наследника. Последнее, пожалуй, довольно любопытный случай, так как при вступлении
в Род, те получают Магию Рода, даже если первоначально были представителями иного.

Первый ребёнок — не всегда Наследник. В некоторых случаях — на самом деле редких

среди магов, — первой является девочка. Если Магия избирает её как Наследницу, то
после венчания проводится Обряд Принятия волшебника в Род. Таким образом ребёнок
наследует фамилию отца и магию Рода матери. Из-за этой мешанины никогда нельзя
сказать точно, кто к какому древу относится, пока не просмотришь то полностью.

Практически во всех случаях рождение сквиба — рождение ребёнка вне брака, то есть —
до проведения Обряда Ввода в Род либо же следствие измены. Таким образом ребёнок не
приобретает Покровительства Магии ни одного из Родов — хотя есть редкие исключения.
Более редким случаем является проклятие, когда нарушаются негласные магические
правила, такие как предательство члена семьи, связь с магглами, убийство
определённых магических существ или какие-либо другие частные случаи. Ещё одним
вариантом является отсечение ветви, Отречение проводится обоими — что
немаловажно, — родителями, и маг лишается подпитки из Алтаря. Бывали случаи, когда
обряд проводили не до конца — отец или мать были против отречения от ребёнка. А
было и такое, что отсекали ветвь бабушки и дедушки, по случаю смерти родителей
«несносного отпрыска». В таком случае людей было не двое, а обязательно четверо.

Интересный факт казался Защиты Рода, так как она касалась всех, кто проживал хоть
какое-то время на территории мэнора — Алтарь должен признать рождённого волшебника
членом семьи. Введённые в Род сквибы тоже получали Защиту, а в случае смерти
остальных членов Рода, получали возможность стать родителями Наследника либо
Должниками, правда, довольно слабыми.

Проклятие Рода — довольно интересная тема. Оно может быть абсолютно любым. Есть
только пара правил проведения Обряда. Действует оно на всех, кто рождён от
определённого члена семьи, и детей их детей… Однако, если волшебник с проклятием
пройдёт Обряд Введения в Род, то проклятие спадёт из-за Защиты Рода.

***

За час до назначенного времени Гермиону забрали — приводить в порядок. Девчонка

пошла без особого энтузиазма, так как волосы особой послушностью не славились,
также и у Гарри, но тому повезло. К его внешности было куда меньше претензий —
нужно было сохранять читаемый образ. Ещё через полчаса пришлось парням отложить
книги и заняться собой.

Среди множество «важных шишек» Гарри чувствовал себя… Не особо хорошо. Он узнал
Гринграссов, Макмилланов, Фоули… И, пожалуй, это всё. Однако, даже не относящиеся к
Священным Двадцати Восьми, были значимыми персонами — и их было предостаточно, —
перед которыми приходилось мелькать. Были и знакомые члены Министерства, с которыми
он уже виделся на Рождественской Вечеринке. С ними было куда проще общаться, но всё
равно немного тревожно. Нельзя было сказать чего-нибудь лишнего. Его персона всё
ещё постоянно на виду.

Интересная вещь, такая как отсутствие «подозрительных фамилий», не укрылась от глаз

гриффиндорцев. Драко позже поделился, что ранее они приглашали Ноттов и Флинтов,
но, «как сказал отец», отношения с ними в последнее время не складывались. Он
выразил сомнения, что это временно.

Помимо тех, перед кем было показываться обязательно, были и те, кто пришёл в
компании тех самых Важных Шишек. И именно эти гости… Бесили. Они оказывали куда
менее сдержанное внимание, и при этом были явно начитаны статей Риты Скитер. Среди
таких вот личностей встречались и одногодки несчастного Поттера, откровенно
намекающими явно не на то, за чем он являлся в мэнор. В таких случаях спасал
Малфой — Гарри готов был на него молиться, когда он и в третий раз отбил от друга
лишнее внимание, — приходящий на удивление вовремя.

Примерно к середине торжества явилась Эмма Сквиггл, чтобы взять интервью. Избранный
поблагодарил Мерлина, что у этой репортёрши не было прытко пишущего околесицу пера.
Из-за этого беседа затянулась. Благо, как с Ритой, напряжения особого не было.
Иногда проскакивали довольно компрометирующие вопросы, но Гарри умело их обходил,
стараясь как можно быстрее выбраться из цепкой хватки женщины. Стоило же ему это
сделать, как его за руку утащила репортёша другой газетёнки — как-то там
Грейхилл, — и стала задавать подобные вопросы. На третий раз у Поттера уже начал
дёргаться глаз, но Рудольф Как-Его-Там, совсем не желал упускать столь ценный
экземпляр.

Как только с надоевшими расспросами было покончено, и репортёр отправился на поиски

другой жертвы, Мальчик-Который-Это-Пережил отправился к столу. Чуточка пунша не
помешает. И там буквально столкнулся с младшим Малфоем, что всучил ему заветный
напиток.

— Ну и как?

— Могло быть и лучше. Всегда удивляюсь, как они выискивают щепетильные темы.
— Заметив заинтригованный взгляд, он сделал глоток и продолжил. — После того, как
отцепились от вас, начали расспрашивать моё отношение к жизни среди магглов и тому,
что меня считают Избранным.

— Очень надеюсь, что ты не наделал глупостей.

С прибранным наверх волосами Гермиона выглядела совершенно иначе, так что сначала
парни даже растерялись. Узнали чисто по платью. И манере говорить.

— Едва не сорвался, чтобы обложить Дурслей за всё хорошее. Но сдержался, так что
успокойся.

Девчонка хмыкнула, вздёрнув подбородок, и оглядела присутствующих любопытным

взглядом. Она успела пообщаться с Асторией Гринграсс и ей это не понравилось.
Впрочем, как и все остальные беседы. Возможно с непривычки, возможно характер у неё
такой. Просто сразу видно, что не того сословия волшебники. Любого задавит чувство
собственной незначительности. Зато с женщиной из Руководящего Центра Сети Летучего
Пороха она довольно мило побеседовала. На удивление приятная и простая волшебница.

Гермиона приняла с рук Малфоя бокал с пуншем и тяжело вздохнула. В любом случае —
это только один вечер. Немного потерпеть и всё. Снова книги, снова только они
втроём. Ну, иногда впятером, но то редко — за столом. От мыслей о прекрасном отвлёк
подавившийся — какая ностальгия, — Поттер. Благо одежду не испачкал, а то ему бы
устроили… Она в том числе.

— Ты чего?

— Увидел, что не следовало.

Драко вскинул брови и осмотрелся. А, вот и то, куда он смотрел. Нужно было сказать,
что Снейп у них частенько бывает. Вон, как Люциус расцвёл. Ужас. Не отлипнет от
бедного зельевара. Надо же, и Марта явилась. Можно было и без неё хоть одно
рождество провести.

На какой-то миг младший Малфой замер, а потом быстро ретировался. Едва успели
гриффиндорцы заметить пропажу, как на них накинулись с объятиями.

— Да вы прям нарасхват, я гляжу!

Вейла выглядела как никогда прекрасно. Голубое платье, расшитое звёздами,

полупрозрачная шаль. На шее — золотое колье, на руках — массивные, но ажурные
браслеты, а в ушах — серьги-ромбики.

— Вы о чём?

На лице Гермионы было смятение и искреннее непонимание, откуда в «приличном

аристократическом обществе» могла взяться подобная особа? Довольно быстро
вспомнилось — Драко упоминал её реакцию на библиотеку. Значит, она была здесь до
того. Зачем и почему — вопросы интересные, но открыто спрашивать не стоит.

— О Севе- То есть, о Мистере Снейпе. Только вы появились у меня на пороге

библиотеке, как он заходил. И опять — стоит вам появиться, и он там. И даже сейчас!

— Это совпадение. — Пробормотал Гарри сквозь зубы, не отрывая взгляда от

профессора.

— Да, это действительно совпадение. Мы здесь по приглашению Драко.

— Да? И где же мой любимый племянничек? — Рассеяно, не ожидая ответа, Розье ушла.

Прошло несколько минут отчаянного переваривания полученной информации, после

которого Гермиона решилась подать голос.

— Она не Малфой. Не Блэк. Она полу-вела… Значит, её мать была вейлой… И она была…

Девчонка помотала головой, выпив залпом бокал пунша и тут же взяла ещё.

— У Драко в роду вейлы. Вот тебе и чистокровки всея Магической Британии.
Гарри медленно пил свою порцию пунша, наблюдая за мирно беседующими Малфоем старшим
и Снейпом. В голове, несмотря на внимательный взгляд, было абсолютно пусто.

— Ставлю на то, что она сестра отца Драко.

Парень нахмурился, вглядываясь теперь в горящий любопытством взгляд подруги.

Нехорошо. Добром это не закончится. Начнёт расспрашивать, так блондинчик снова
разразится гневной триадой, избегать начнёт. В этом недо-замке такое просто
устроить. А без него неловко шастать!

— Не думаю. Не родная так точно. Иначе была бы Малфой.

— Может двоюродная? — Не унималась шатенка.

Гарри вздохнул и пожал плечами. Может и так. Но какая вообще разница? Им бы свои
родовые деревья найти… И вообще, довольно полезный был бы артефакт —
самозаполняющееся древо. Куда меньше мороки было бы. Но, увы, это так не работает.
Наверное. А вообще… Есть ведь следящие чары, чары поиска… Можно ведь находить
магию?

«Видимо, я слишком много выпил.» — эта мысль, однако, не остановила юного

гриффиндорца. Дальнейшее, в особенности конец вечера, для него останется тайной за
семью печатями. Алкоголь размывает воспоминания не хуже растворителя. И всё, что
останется у него в памяти — это рука на поясе, горячий поцелуй, полумрак, и…
Мягкость кровати. Последняя, кстати, встретила его утром. А ещё смятое постельное
бельё и нетронутая пижама.

Голова нещадно раскалывалась, немного тошнило и события вечера выглядели одним

сплошным пятном. Как, в принципе, и обстановка комнаты. Понадобилось некоторое
время, чтобы осознать — нет очков. И всё очень плохо, когда для поисков очков нужны
очки. Потом было осознание — он же волшебник! Ах да, ему нельзя колдовать вне
школы.

Со стоном парень завалился обратно на кровать — едва не промазал и прошёлся

затылком по изголовью. Вскочил, потёр ушибленное место, начал искать пропажу. На
прикроватной тумбе — нет, на тумбочке у двери — нет. Нашлись на столе. Наконец мир
стал приобретать очертания. На прикроватной тумбе нашёлся стакан и записку, выпил,
поморщился, зато головная боль стала постепенно проходить.

В который раз Гарри осмотрел кровать, заправил. Снова осмотрелся, будто бы это
могло помочь вспомнить происходящее часов с… Много назад. Воспоминания не пришли,
зато нашлись часы — едва восемь. Вот так раннее пробуждение. Во сколько он лёг?..

Одевшись и немного поправив вечно взъерошенные волосы, парень вышел из спальни. На

удивление, Гермиона нашлась в библиотеке. Вид у неё тоже был довольно… Помятый.

— Что вчера вообще было?

— И ты туда же? — Девушка подняла на него глаза и вздохнула. — Понятия не имею.
Помню, мы говорили. Втроём… А потом ничего. Просто пустота.

Гарри завалился в соседнее кресло и уставился перед собой. Не то, чтобы он никогда
раньше не пил, — хотя рановато, — но таких результатов… Не достигал. Едва стукнуло
шестнадцать, а уже заядлый алкоголик. Нет, так продолжать нельзя.

Неловко получалось. Первый раз мелькнул на таком мероприятии и напился. Не ради

этого он туда приходил. Вроде, ради дачи интервью. Да, его он помнил. Точно. Потом
рассказывал об этом, они втроём говорили и… Пустота. Странно.
— А Драко что?

Гермиона нахмурилась, густо покраснела и чуть ли не носом уткнулась в книгу.

— Откуда мне знать? До завтрака ещё час. Он наверняка в себя приходит.

Вновь бросив на задумчивого парня быстрый взгляд, она взяла отложенную прошлым днём
книгу и подала ему. Долго не думая, он так же уткнулся в чуток расплывающиеся
буквы. Просто чтобы скоротать время.

Как бы для виду он не читал, просто пробегаясь глазами по строчкам, некоторые вещи
всё же не ускользали и запоминались. Возможно, при желании, можно было вспомнить.

— Я вот о чём подумал, если вейлы — только девушки, то как получаются чистокровные
вейлы?

— Так, подожди. — Шатенка подняла взгляд чуть выше книги, нахмурилась, что-то
прикидывая в голове и скривилась. — А никак.

— Значит, рождается либо вейла, либо волшебница.

Девушка недовольно уткнулась книгу. Теперь мысли были совсем не принципе

совершенствования Иллюзорных Чар и никак не о волшебниках, внёсших в это вклад.

— Тогда, будь добра, слейся с интерьером. — Леденящее душу шипение пронеслось по

коридору эхом.

Гарри было подумал, что в Малфой-мэноре завёлся василиск, но насторожившаяся

Гермиона отогнала эти мысли.

— Тётя! Я тебя вчера весь вечер искал…

Подростки с ничего не понимающими взглядами уставились на приоткрытую дверь. Тем

временем голоса и шаги стали отдаляться. До этого они и не задумывались, что могли
остаться в мэноре не единственными гостями, а теперь…

Один из домовых эльфов — они так и не научились их различать, — появился посреди

библиотеки и сообщил, что время спускаться на завтрак. В очередной раз гриффиндорцы
переглянулись и с предвкушением спустились в обеденный зал. Последними. Неловко
сели за свои места и старались не бросать любопытные взгляды на присутствующих. Во
главе стола сидел Люциус, по правую руку от него — Нарцисса, Марта, Драко, Астория
и Дафна Гринграсс, по левую — Северус, Мистер и Миссис Гринграсс, и Гермиона с
Гарри.

Астория, с которой Гермионе посчастливилось побеседовать ещё вечером, то и дело

пыталась завести с Младшим Малфоем беседу, но тот отвечал настолько кратно и
равнодушно, что в её глазах постоянно поблескивала ярость. Она держалась довольно
хорошо, никакие выпады не могли согнать с её милого лица улыбку. У Дафны выражение
же было куда более скучающим. Она пару раз кидала взгляд на Гарри, но особого
интереса, видимо, не испытывала. Зато супруги Гринграссы не оставляли именитого
мальчишку без внимания, иногда отвлекаясь на хозяев мэнора.

— Северус, ты обещал мне помочь с домашним заданием, помнишь?

В очередной раз послышался звонкий удар и обе руки Гринграсс оказались над столом.
Краснеющей правой она взяла апельсиновый сок, чтобы скрыть эмоции. Драко весь сиял,
сцепив руки в замочек. Снейп выглядел сбитым с толку, но после броска взгляда
младшего Малфоя в сторону Розье, нашёлся.
— Разумеется. Но завтрак — не лучшее время для этого обсуждения.

***

Это помещение выделялось среди всех прочих в мэноре. Вместо цветастых обоев —
грубая каменная кладка. Вместо паркета — выложенный плиткой шершавый пол. Вместо
золотых люстр — несколько светильников, однако, создававших достаточное освещение.
Несколько столов у левой стены, напротив них — множество шкафов с самыми разными
ингредиентами под Стазисом на полках, рассортированные по агрегатному состоянию. В
дальних шкафах — сыпучие, в ближних — твёрдые, в тех что между — жидкие. В нижних
ящичках располагались инструменты. По центру комнаты, на небольшой возвышенности,
стоял котёл, по центру круга со вписанными в него рунами.

— Могу я поинтересоваться, что стало причиной столь специфического выбора?

Надеявшийся хоть эту пару недель отдохнуть Северус Снейп без интереса наблюдал за
удивительно сосредоточенной троицей — вот бы такое внимание на уроках! — и следил
за происходящим в основном котле. Пока Гермиона и Гарри пытались правильно нарезать
ингредиенты, Драко занимался помешиванием — он единственный, кто мог держать свою
магию под контролем и не испортить приготовления. Надо же, наконец получил
долгожданный пост, а его снова и снова кидает в, казалось бы, прошлое.

— Я могу сказать, или…?

Малфой кинул на друзей взгляд, те нахмурились, но не ответили. Вот супер. Нужно

было молчать, а теперь все копья в него полетят. Ему оно нужно? Подписался на свою
голову. Крёстный теперь не отстанет.

— Вот как? Что ж, предположу, истоки у похода в Лютный.

Гарри нахмурился. Интересно, о каком именно он походе говорит? Хотя, ясно же, что
об обоих. И чего ему на месте не сидится? Вечно в ненужное время в ненужном месте.
Без него проблем бы в сотню раз меньше стало.

— Вы ведь можете снять то заклинание?

Драко с надеждой посмотрел на гриффиндорцев. Гермиона оторвалась от измельчения

клещевины и обречённо взглянула на него. Отвратительная ситуация.

— Мы ведь не можем пользоваться магией вне школы.

— Что вы уже натворили?

Снейп переводил с одного на другую взгляд и заметно нервничал. Слышал он историю об

Уизли, когда трое оболтусов едва не заключили нерушимый обет. А тут что ещё
приключилось? Ах, да… Что-то вспоминалось. Кажется, Эджком, в прошлом году… Но то
было обычное проклятие. Правда, еле сняли. Следы остались, но теперь не так
заметно.

— Небольшая договорённость. — Сквозь зубы процедила Гермиона и снова стала толочь

семена в ступке.

— Мы не знаем, как поведёт себя эта «договорённость», если мы расскажем.

Мысленно попрощавшись со своей головой, Северус смотрел на испуганного Драко, еле

держащего себя в руках. Ладно два этих гриффиндорца, у них драконий навоз вместо
мозгов, но Малфой то куда! Вот неправ Люциус — надо было пороть.

— Если это непреложный обет,

— Нет, но принцип… Похожий.

Драко с этим бы поспорил, так как здесь расплачиваешься ни жизнью и ни магией, а

результатом становится проклятье, нет заверяющих и обещание одностороннее. Правда,
из-за этого пришлось немало запариться и оплетены они теперь «Ябедой» втроём.

— Скорее Фиделиус. Только на определённую информацию.

— Думаю, твой отец будет очень рад услышать о том, насколько взвешенными являются
твои поступки.

— Пятнадцать. — Пытаясь не думать о сказанном, произнёс Драко.

Гермиона тут же засуетилась и подала ему тарелку с измельчёнными семенами.

— Поторопись, Поттер, три круга — это не так много.

Гарри, прошептав что-то недовольное, стал активнее измельчать веточки мяты.

— Мы ничего опасного не замышляем. Просто… Этой информации должно быть достаточно.

Малфой тут же принял мелко нарезанный ингредиент и отправил его в котёл.

— Мы заинтересовались Родовой Магией, так как узнали, что являемся Наследниками.
Поэтому Зелье Родства и заинтересовало нас, сэр.

Грейнджер на некоторое время в ужасе застыла, и на неё уставились три пары глаз.
Две — со страхом, и Северус — с удивлением. Вот тебе и на, маглорождённая и Родовая
магия. В принципе, логично, кто-то из родителей точно ведь сквиб в энном поколении.

— Тогда, видимо, придётся ставить ваши результаты под Стазис.

Зельевар скривился, осознавая, что придётся пойти на ещё одно расточительство.

Впрочем, ненадолго. В школе подростки и сами в состоянии наложить нужные чары. Так
что ладно, несколько дней потерпит.

— Спасибо, Мистер Снейп.

— Это было не предложение, а констатация факта, Мисс Грейнджер, так что займитесь
омелой.

Гермиона еле сдержалась, чтобы не закатить глаза. Сколько не старайся, этого

человека, будучи в здравом рассудке, понять невозможно. Как минное поле. Там кочка
свидетельствует об опасности, а там насыпь. А тут вот равнина — тоже смерть. Летать
она не умеет. На метле может, но как-то… Не особо.

Дальнейшее приготовление шло в тишине, разве что иногда прерываемой указаниями

Мастера Зелий, внимательно следившим за тремя… Друзьями, пожалуй? Его немало
тревожил момент начала их общения. Точнее, что этот самый момент он упустил. Пару
раз замечал, что Драко куда-то исчезает, но что с того? У мальчишки своих дел
предостаточно. Он ему крёстный, а не наседка. Сам разберётся. А тут, оказывается,
разобрался. И непонятно, к добру или… Да что уж тут, когда хоть раз к добру было?
Теперь сиди-гадай, к каким последствиям приведёт новообразованное трио. С другой
стороны, может это квартет? В школе никаких изменений не было в их поведении.
Всегда вместе — Уизли, Грейнджер и чёртов Поттер. Разве что подозрительно тихо
ведут себя. Ни тебе василисков, ни стычек насмерть, ни драконов, ни оборотней, ни
дементоров. Хорошо, конечно, что голову забивать нечем, но подозрительно. Не бывает
так, чтобы всё враз стихло. Хотя, Лорд ведь утихомирился? Или нет? Этого он не
знал. Всё же, со случая в Министерстве — ни единого вызова. И после того раза он
какой-то странный был.

«Что-то грядёт. Что-то снова грядёт.» — мрачно думал профессор, гипнотизируя

взглядом точку на противоположном конце комнаты.

— Всё!

Драко взял поданные колбы и стал аккуратно разливать по ним зелье. С последнего
помешивания из грязно-орехового оно приобрело кристально чистый вид. Северус даже
отметил, что получилось крайне неплохо. Точность, возможно, не идеальная, но магия
не испортила, ингредиенты — более чем отличные. Оставалось понаблюдать за
результатом.

Буквально через несколько мгновений остаток зелья был зачарован на Стазис, а перед
подростками стояло по несколько флакончиков с прозрачной жидкостью, которую вполне
можно было принять за обычную воду.

Юные экспериментаторы тут же принялись за тестовую проверку. Первый «самым

драгоценным» пожертвовал Гарри — с силой закусив губу, будто бы кровь будет браться
из неё, быстро порезал кожу на обратной стороне ладони, рядом с большим пальцем, и
отправил по одной капле в три флакончика. Заметно морщась, тоже самое сделал Драко.
Гермиона отправила по капле в два флакончика парней и один свой.

Как и ожидалось — обе колбы Гарри оказались прозрачными. у Малфоя с едва-едва

заметным оттенком была та, в которую упала кровь Грейнджер, также она чуток
поблёскивала — очень далёкая связь по крови и слабая-слабая по магии. Эксперимент
вроде завершён, но ещё по одной нетронутой колбе стоит рядом с каждым.

— И кто следующая жертва?

— Просто интересно, отреагирует ли зелье на магическую связь.

Драко пожал плечами, состроив невинную мордашку. Больше напрягало то, что
гриффиндорцы притихли и только изредка бросали на него предвкушающие взгляды. Это
ещё что такое? Впрочем, какая разница?

Приняв резной стилет, без единой эмоции зельевар быстрым взмахом рассёк кожу чуть
выше запястья — Грейнджер дёрнулась, Драко поморщился, а Гарри заметил следы на
кистях, будто бы от ленты или… ремня? — и отправил «завершающий ингредиент» в
каждую из подставленных колб. С Грейнджер, разумеется, очевидный результат —
жидкость снова стала прозрачной. С зельем Малфоя же случилось довольно интересное —
прозрачное, но с золотистыми сияющими, как маленькие звёздочку, вкраплениями. А
потом в ёмкость Поттера…

Багровые капли — две, одна побольше, и крошечная за ней, — по очереди упали в

прозрачное зелье, на дне которого уже покоилась кровь Гарри. Капли пошли вниз,
соприкоснулись с алой жидкостью и та поднялась вверх, словно пыль. Её становилось
всё больше, пока всё не стало абсолютно красным, и появились крошечные золотые
«звёздочки», едва-едва уловимые.

Северус, с нечитаемым выражением на мертвенно-бледном лице, медленно, на негнущихся

ногах, покинул комнату. Три пары глаз смотрели на спокойную алую жидкость и не были
в состоянии произнести и слова, пока Малфой резко не вскрикнул.

— Типси! — Рядом с котлом тут же появился уже знакомый эльф, — Сообщи остальным,
что Хозяин запретил брать что-либо из винного погреба.

— Да, Хозяин. — Эльф поклонился и с хлопком исчез.

Драко вылетел из комнаты, направившись в сторону кабинета отца. Гарри не
отреагировал ни на что. Взгляд зелёных глаз был прикован к флакончику, будто бы в
надежде, что содержимое его вот-вот станет прозрачным. В голове было пусто.
Абсолютно. Потому что, как только он выйдет из этого состояния, он начнёт
реагировать. А пока — шок.

========== Глава 5. ==========

— Я буду у себя. — Еле слышно произнёс Поттер и вышел в коридор.

Итак, сложим всю картину воедино и приправим капелькой теорий. В январе 80-го года
было озвучено некое пророчество, подслушанное и доставленное Тёмному Лорду. В это
время свадьбу уже сыграли Лили Эванс и Джеймс Поттер. Разумеется, когда у них
появился ребёнок, они стали подходить под критерии — трижды бросавшие вызов
Воландеморту, давшие дитя на исходе седьмого месяца. Не проводя никаких проверок, —
сомнений быть не могло, иначе он должен был родиться сквибом! — Великий Тёмный
заявился на порог их дома и убил родителей. Защищённый — каким-то образом, — Магией
Рода годовалый малыш спасся от Убивающего Заклятия. Созданный Магией щит отбил
Аваду, и та либо срикошетила в него, либо прошла мимо. Скорее первое.

Все сочли, что его Воландеморт сам отметил как равного, так как он подходил под
критерии. Однако. Ребёнок оказался ни капли не Поттером, и потому не мог быть
Избранным. Выходила безумная случайность, — основанная на вере в непогрешимости
Лили, что заставляло Гарри неприятно морщиться, — по которой погибли двое взрослых
магов, а дитя отправили к магглам, надеясь на Кровную Защиту. Теперь было ясно,
каким образом она должна была сработать — Петуния была сквибом. Выходила ужасная
несостыковка. По линии Лили, мэнор её древних предков волшебников, — Виндзоры, если
он правильно помнил, — был разрушен в течении трёх веков, когда погиб в бою
последний маг-Наследник. В таком случае Кровная Защита не могла сработать в
принципе, даже если бы Петуния оказалась волшебницей. Да, Магия Рода сохранилась и
отметила Лили, но на этом иссякла. Нужно было искать родственников Поттера, Родовая
Защита которого и спасла младенцу жизнь.

Никто не удосужился поднять документы? Найти хоть кого-то? Почему его, мага,
отправили на лишённую какой-либо магии территорию? Он, Наследник — по какой-то
неведомой причине, — Рода Поттеров, мог просто-напросто не то, что из-за недостатка
магии стать сквибом, так и умереть в таких условиях! Выходило, что на его судьбу
всем было плевать, а значит — все либо верили в невозвращение Того-Кого-Всё-Ещё-Не-
Стоит-Называть, либо знали о том, что он никакой не Избранный и произошедшее в
Годриковой Впадине — закономерная случайность.

Назревал вопрос. А какого, собственно, Мордреда, ему пудрили мозги? Это так,
добрались до первого года обучения в Хогвратсе, тактично обойдя возгласы вроде —
«ты вылитый отец!». Да был бы вылитым отцом, никто бы Поттером и не признал. Но
ладно, проехали. Первый год. Шрам нещадно болел, стоило ему встретиться взглядом с
Квирреллом. Как не крути, Воландеморта он чувствовал. К дневнику его тянуло. И вот
тут появлялась очень бестолковая, но вполне объясняющая последующее происшествие в
Министерстве. Каким-то образом он, Гарри, стал крестражем. Живым. Мыслящим.
Возможно, именно это и не дало ему лишиться магии — имея под боком источник пусть
Тёмного, но волшебства. Странно, что за все десять лет он окончательно не ссохся.
Тем не менее, он оставался не только источником, но и корректно работающей связью,
чем он убедился в притяжении к дневнику и ощущением Лорда.

Третий год — год откровений. Сириус, оказывается, не виновен, а всех сдала крыса.
Каким местом нужно было думать, чтобы назначить Хранителем волшебника, чья
анимагическая форма — буквально олицетворение характера! — крыса, это ещё предстоит
подумать. Как и то, почему личность вроде Петтигрю попала на Гриффиндор, хотя
отпетыми подлецами считаются Слизеринцы. Однако, снова отошли от темы. Никто не
пожелал поделиться воспоминаниями или проверить видевших живого Питера под
Сывороткой Правды — найдётся Петтигрю, и оправдают Блэка. Свидетелей в лице двух
взрослых мужчин, — раз не считаются с детьми, — им, видите ли не достаточно. Один,
мол, оборотень, а второе «бывший» Пожиратель. Вот тебе на, оказывается, это причина
не верить Сыворотке Правды! Проще говоря, нашлась причина, чем сбежавший из
Азкабана Сириус так не угодил. Не вписывался добренький крёстный в планы Великих
Светлых. А если бы был нужен — вытащили, как того же Снейпа.

Четвёртый год и Кубок Огня. Как имя оказалось в Кубке? Тут появлялась та же теория,
что и со шляпой, кстати. Почуяв душу Лорда, Кубок, как и она, считали совсем не то,
что было основным. Впрочем, не важно. Воландеморт воскрес, чудом Гарри спасся,
вновь подтверждая свой статус Избранного. И вот в чём очередная загвоздка… Палочки
ведь сёстры, да и в душе осколок души Великого Тёмного, вот Магия и взбунтовалась,
мол, «чего с собой дерёшься, дурень?». Возможно, кстати, именно из-за того, что
ранее он питался лишь магией того самого осколка, палочка и признала в нём хозяина.
Вот, кстати, очередной элемент мерзкой мозаики. Всё магическое, из-за магии Тёмного
Лорда, признавало в нём лишь его отголосок. И палочка, и шляпа, и кубок, и ещё чёрт
знает что!

Доходим до пятого курса, снова обходя щепетильную тему смерти Седрика и гонения со
стороны прессы. Мальчик-Который-Сошёл-С-Ума — это уже классика. Не важно. А вот
важно другое. Уроки окклюменции, к примеру, когда связь с Лордом стала прочнее, из-
за его «прихода в себя» — очень грубо говорить такое о психе, но случай особый.
Насколько он прочитал недавно, это в принципе должно было выглядеть кардинально
иначе. И, тем более, проводиться сначала с доверенным лицом, а потом — тренировки.
Выходило, его просто сразу бросили на дуэль, не научив базовым пасам палочкой —
ничего не напоминает, нет? И вот он, изнеможённый после каждого «урока», — не было
сил винить Снейпа, пусть, придурок, творит что хочет, или что приказали, плевать, —
уже не имел ни сил не желания спасаться и закрываться. Там его и настиг
Воландеморт, почуявший их связь. И в этом, пожалуй, была самая ересь ситуации.
Возможно, конечно, тот почувствовал это, потому и вздумал наконец-таки выкрасть
пророчество. Никакой юный маг не мог противостоять ему. Тем более, являющийся его
крестражем. Знал ли он об этом? Учитывая разговор в Министерстве — мог только
догадываться. После встречи «за гранью», а потом и раскаянии, что собрало все
осколки души воедино, он точно должен был понять. К тому же это объясняло
истощённость самого Гарри. Источник, столько лет служивший юному волшебнику
спасительным плотом — пропал. Магия сразу не могла понять, как так, а уж потом
осознала пробел и стала латать себя. Удивительно, как не повредилось ядро. Впрочем,
Хогвартс-алтарь питается магией, используемой на его территории — эдакий алтарь-
вампир, плевавший на согласие жертв, — и вполне мог чуток поделиться с «умирающим».
А до того и в Мунго постарались, так всё и наладилось.

Из открытых вопросов оставался только выпад со стороны Миссис Уизли, которая доселе
враждебности не проявляла, да и при встрече была обрадована не меньше, чем если бы
увидела сына, — хотя Рон её особо не обрадовал, — а в игру этой дамы верилось
слабо. Слишком уж натурально. Возможно, кто подменил посылки? Или подсыпал что
позже? Непонятно, но ладно.

Итак, суммируем — лживое пророчество, ошибка в определении цели, случайный

крестраж, бессмысленное отправление к магглам, навязывание статуса избранного,
абсолютная незаинтересованность в его благополучии и безопасности, и, наконец,
принятие осколка души за его собственную личину. Не особо утешительные результаты.

И, кстати, о результатах. Кошмаривший его пять лет подряд бывший Пожиратель,

причастный к смерти его матери и отца — пусть и приёмного, — оказался его самым
близким кровным родственником. Из того всего исходило, используй они хоть какой-то
способ поиска родственников, не являющихся магглами, он бы все эти года рос с —
пусть и до крайней степени отвратительным, но хуже чем с Дурслями бы не было,
наверное, — отцом.
Поттер — если его корректно так называть, — стоял посреди роскошной спальни, и в
его мутных глазах не отражалось абсолютно ничего. Пелена застелила взгляд, и он
полностью оказался погружён в себя. Внутри было неспокойно и темно. Вот голубая
искра — грусть, подавляемая всё это время, — разрастается и взмывает куда-то вверх,
оставляя после себя полу-прозрачный шлейф. Вот жёлтая — радость, что он не один-
одинёшенек, — переплетается со шлейфом грусти и внезапно отделяется, улетая куда-то
в другую сторону. Вот зелёный сполох, — отвращение ко лжи, — пронёсшись вокруг он
рассеивается, словно облако пыли. А вот лиловый — страх перед будущим, —
распускается, словно цветок и опадает наземь. И, наконец, алая ярость — она, словно
подгоняемая, проносится повсюду, не находя места, оставляя после себя след магии,
кружится, вьётся, разрастается и врезается в грудь. Где-то там внутри она мечется,
разрывая внутренности, заставляя их загореться ярким пламенем, освещающим темноту
вокруг, сметающих всё на пути — грусть, радость, отвращение и страх…

Резко красная вспышка сменилась чёрным ничем. Стало холодно и одиноко. Как через
вату слышался грохот, подобный битому стеклу и треску. Потом тишина, которую вскоре
нарушил яростный, но будто бы замедленный стук. И снова пауза. А потом крики.
Далёкие-далёкие. Еле слышно. Только и читается в них — страх и отчаяние. Слабость…
Она настигает внезапно. Хочется свернуться в клубочек, лечь и долго-долго плакать.
Будто бы весь мир внезапно раскололся, и он упал в образовавшуюся расщелину. Там,
наверху, остались его друзья, и…

Внезапный порыв тёплого ветра, по чувствам, растрепал волосы. Исчез также внезапно,
как и появился. Снова холод и одиночество. Хочется кричать, выть от безнадёги,
рыдать до сорванного голоса, и так бьётся внутри желание вернуть это тепло. К
сожалению, ничего не помогает — ничего не происходит. Холод постепенно сковывает
душу, будто бы вокруг сердца постепенно нарастает лёд — слой за слоем он отделяет
от этого тепла. Не как щит, не панцирь, а как сущая пытка. Долгая, садистская,
растянутая непозволительно сильно. Только и хочется что молить о смерти, чтобы это
прекратилось. Исчезло.

Эта пытка продолжалась и продолжалась, пока наконец не пробилась сквозь плотную

преграду надрывной голос: «Вернись, давай же…» — фраза повторялась сотню, а то и
больше, раз, словно эхо. Не прекращая слышать голос, Гарри пытался ему следовать,
тянуться к нему. Следствием стало чувство удушья, будто бы приходилось выныривать
из-под толщи воды, при чём реки с бурным течением, выносящим его вдаль от берега.

Наконец, эмоции стали отступать, оставляя после себя ни с чем несравнимую пустоту.
В неё, словно в сосуд, стали вливаться ощущения. Ломота в теле, слабость, мягкость
кровати, шёлковые простыни, и рука, сжимающая его руку. Резкий скрип
отодвинувшегося кресла, ошеломлённый вздох и хлопок аппарации. Сразу через
несколько мгновений — шум поднимающихся ног, скрип отворившейся двери и Гермиона,
первой ворвавшаяся в комнату. За ней, чуть меньше спеша, шёл Драко, он стал чуть
правее девушки, с таким же выражением.

— Гарри, ты как?

В голосе было столько всего… Страх, волнение, надежда… Такой идеальный коктейль, и
так хочется отринуть все сомнения девчонки, но язык не поворачивается. Да что там,
сил нет даже глаза открыть. Пара секунд тянется, словно вечность.

— Жить буду. — Без особой уверенности, наконец выдавливает из себя парень.

Ещё пара тяжёлых вздохов, и находятся силы наконец осмотреться. Первое, что
замечает Гарри — он вполне неплохо видит. Даже более чем. Хотя не должен. Без очков
у него всегда перед глазами всё плыло, а тут — чёткие контуры.

— А… Что случилось?

Подозревая самое неприятное, парень оглядел всей присутствующих, с уж слишком
сильным испугом и пристальным вниманием смотрящих на него. Хоть Розье с
Гринграссами спровадили. Видимо. Во всяком случае, для полноты картины только их и
не хватало. Люциус стоял, держа руку на талии жены. Нарцисса смотрела с таким
ужасом, будто бы в постели лежал её собственный ребёнок. В обычное время она была
по-Блэковски холодна, но стоило чуть чему приключиться — просыпались материнские
инстинкты. Вот как и сейчас. На лице старшего Малфоя пусть и не было привычной
маски беспристрастия, но имел он вид куда более сдержанный, пусть и видимо
обеспокоенный. В дверях, даже не заходя внутрь комнаты, стоял Снейп с привычным
нечитаемым взглядом.

— Ты всю комнату разнёс… — Откровенно начал Драко, но его тут же перебил Люциус.

— У тебя случился стихийный выброс. Волна магии не только разрушила всё,
находящееся в этой и соседних комнатах, но и дошла до нас. Первым делом… — Старший
Малфой кинул взгляд на Северуса, после чего тем же ровным тоном продолжил. — Мы
отправились проверить, что случилось. Оказалось, что комната запечатана изнутри. Не
заклинанием, иначе бы мы вошли раньше. Выносить дверь было бессмысленно, так как
Магия, защищая, создала специфичный купол, повредив который мы могли навредить
тебе. Всё что нам оставалось — ждать.

— И как только твоя магия успокоилась,

— Иссякла. — Поправил наследника Люциус.

–…мы ворвались, а тут полный разгром. Едва привели всё в порядок.

Во время затянувшейся паузы, Гарри не сводил со Снейпа взгляда. Тот смотрел вниз в
течении всего объяснения Люциуса и не отреагировал на вставки Драко. Казалось, он
был вообще «не здесь». Только заметив руку Гермионы, на своей, парень машинально
сжал её. Едва-едва.

— Я в норме. Умирать ближайшие часы не собираюсь. — Шатен попытался улыбнуться и

чуть приподнялся, устраиваясь в сидячее положение, старательно игнорируя боль во
всём теле.

Что ж, самим собой напрашивался вывод, касательно Малфоев. Во всяком случае

Люциуса. Только недавно «Избранный» лежал в Мунго с магическим истощением, после
схватки с Пожирателями, как на тебе тоже самое снова. Полезли бы самые неприятные
слухи, очередной раз подпортив репутацию. Так что его беспокойство было очевидным.

Первым с места сорвался Северус, за ним пошёл старший Малфой, напоследок утешающе
обняв Нарциссу, проводившую его взглядом. Сразу после этого она серьёзно посмотрела
на Драко с Гермионой и те, опустив головы, тоже вышли из комнаты.

— Нам нужно очень серьёзно поговорить.

Голос Нарциссы был очень мягким и бархатным, от чего Гарри невольно поёжился. Не
нравился ему такой тон. Обычно ничего, сказанного таким образом, не было чем-то
хорошим. Чаще всего так говорил Дамблдор, и, обычно, это были самые неприятные
новости. За такими ассоциациями парень даже не заметил, как Миссис Малфой села на
край второй половины кровати, внимательно глядя на него. Он машинально кивнул, и
она продолжила.

— Произошедшее сегодня это, определённо, из ряда вон выходящее… И я говорю не о

твоём всплеске магии. К счастью, он не повлёк за собой ничего неотвратимого. Хотя,
признаться честно, ты заставил нас всех испугаться. — Женщина поджала губы и отвела
взгляд, когда тот встретился с ярко-зелёными глазами. — Думаю ты понимаешь, что
речь пойдёт о Зелье Родства.

Беззвучный «бух» где-то в районе груди. Что-то тяжёлое, как остановившееся сердце.
Холодное. Тянущее вниз. До тошноты мерзкое чувство. И снова этот холод… А он уже
было думал, что раз проснулся, то всё прошло. Вот оно как. Непросто всё.

— Дело в том, что пусть оно и показало вашу кровную связь, — Гари заметно напрягся,
буквально впившись взглядом в говорящую, — но магическая связь крайне слабая.

Очень странное чувство заиграло новыми красками. Оно стало куда тише и нейтральнее.
Это было не спокойствие. Безразличие. «Серый.» — подумал Гарри. В углу комнаты
взорвалась ваза, разметав осколки по всему полу.

— Простите. — Едва слышным шёпотом проговорил парень.

— Ничего, всё порядке. Я понимаю, ты на эмоциях.

Нарцисса отвернулась, взглядом нашла самый большой осколок, направила на него

палочку и тихо произнесла — «Репаро».

— Итак, касательно магической связи.

Гарри с силой сжал в кулаках простынь, но на лице оставалось безразличие. К чему

этот разговор? Магическая связь была с Драко, и ему он куда роднее. В чём смысл?

— Вполне справедливо утверждать, что Магически ты остаёшься наследником Поттеров…

— Как? — Гарри тут же прикусил язык, ругая себя за несдержанность. Ему нужны были
ответы.

— Предполагаю… — Миссис Малфой заметно замялась. — Что твоя мать проходила

церемонию уже будучи в положении. Входя в Род Поттеров, она ввела в него и тебя.

Гарри отстранёно кивнул. Было немного тоскливо, но приятно осознавать, что он всё
же Поттер. И хоть год, но его родители по магии были с ним рядом. К тому же это
было ответом на вопрос, почему, собственно, на него среагировала Защита Рода. В то
же время это означало, что по магическим меркам он, вроде как, с натяжкой, но
подходил под пророчество.

— Тем не менее, кровно…

— Простите, что перебиваю, Миссис Малфой, но мне всё равно, чей я кровно сын. И тем
более мне нет дела до человека, ненавидящего меня до скрипа зубов.

Нарцисса сокрушённо покачала головой, понуро опустив голову.

— И всё же, ты должен понимать картину целиком. — Она подняла настолько серьёзный
взгляд, что Гарри подавил желание возразить. — Северус, по магическим правилам,
носит фамилию Принц, так как они были древним магическим родом, при чём,
чистокровным…

Парень еле сдержался, чтобы не хмыкнуть. Что ж, он догадывался, хотя и откидывал

эти мысли. Мол, не один Снейп хорош в зельеварении. Да и исписанные учебники как-то
не сочетались с его педантичностью. Новые грани личности, что уж тут.

— Его мать, так уж сложились обстоятельства, не могла восстановить Родовой Алтарь.

— Удостоверившись, что парень действительно понимает, о чём речь, она продолжила.
— Её родители тоже долгое время его не питали. По очень неприятным причинам. Сам
Северус не был признан Магией, как Наследник. — Она снова поджала губы, с какой-то
горечью глядя на сидящего перед ней Гарри.

Тем временем в его голове отчаянно крутились шестерёнки. Он пытался понять, к чему
ведёт рассказчица. И варианты ему совсем не нравились. Мешали мысли, касательно
причин, по которым Снейп не был признан Наследником. Если он правильно понимал, то
Магия его мать признала, и та явно должна была привить основные правила и
мировоззрение, что сделало бы его личностью, подходящую под статус Лорда Принца. И
тут назревал зудящий над ухом вопрос — что, собственно, пошло не так? Неужели
последняя из Рода не удосужилась заняться воспитанием Наследника — она должна была
знать, что и как, не могла не знать! — и просто плюнула на родного сына?
Неправильно как-то.

— Алтарь до сих пор спит. Ты и родился, унаследовав только магию матери. Из-за
этого не возникло проблем с Обрядом Введения и ты стал полноправным Наследником
Поттеров.

— Однако, я должен был родиться сквибом, не так ли? — Выпалил парень, ответив серым
глазам не менее серьёзным взглядом.

— Если бы алтарь Принцев или рода твоей матери не спал, то да. — Коротко ответила
женщина. — То, что случилось с тобой — частный случай. Протекторат Рода Поттеров
дал тебе возможность получения Благословения.

— Миссис Малфой… Можно вопрос?

Женщина смотрела на него с такой надеждой, что Гарри даже стало неловко. Вопрос
был, мягко говоря, не о том, о чём бы ей хотелось говорить. В принципе эту тему,
касательно Родов, она вела довольно сухо и без эмоций, как-бы нехотя. Просто
посвящая в детали.

— Маглорождённых всё больше. Если верить тому, что я прочитал, не восстановив

алтарь, они должны терять магию.

Сокрушённо вздохнув, Нарцисса медленно подбирала слова, чтобы объяснить как можно
проще довольно запутанную систему.

— Раньше было так, действительно. Если Избранный Магией Наследник не восстанавливал

Родовой Алтарь, он получал проклятие, лишавшее его магии. Это касательно сквибов. А
вот союзы с магглами, — Она едва заметно поморщилась, — дают очень разные
результаты, и даже при отсечение ветви могут стать Свободными. Как ты заметил,
сейчас существуют сотни безродных... То есть, потерявших истоки волшебников, так
как все они, в какой-то степени, относятся к одной из имеющих Алтарь фамилий.
Маглорождённые же, не восстановив Алтарь или не вступив в Род, действительно теряют
магию. Не всегда, стоит отметить. Из-за того, насколько разошлись ветви основных
Родов, Магия также перестала центрироваться у Алтаря. Теперь она в свободном
полёте, и даже не вступившие в статус Лорда волшебники могут спокойно колдовать
хоть до старости.

— Проще говоря, с момента написания книг, всё окончательно рухнуло? — Заметив

непонимающий взгляд, Гарри попытался пояснить. — Законы Магии. Ранее всё было куда
проще. Не делай то, сё, это, и не лишишься магии. А сейчас на всё воля случая?

— Это всё из-за полукровок и союзов с магглами в принципе. Очень сложно отследить,
как работает с ними Магия. К тому же, если у волшебника в роду был не один и не два
маггла, он может потерять связь с Родом в принципе. Опять же, как ты выразился,
воля случая. В таком случае создаётся новый Род, но редко когда те самые волшебники
создают Алтарь. В таких случаях они становятся буквально вампирами, высасывающими
Магию со всех её источников, в том числе и самих волшебников.
Гарри устало откинулся на подушку. Вот тебе и новости. Как знал, что сказанное ему
не понравится. Теперь было ясно, почему каждый Род так тщательно записывал всё,
происходящее с его членами. Видимо, в этом плане Магия индивидуальна и напрямую
зависит от Рода. Звучало вполне логично. Более того, это даже объясняло разницу в
некоторых рецептах одних и тех же зелий. Как было написано, кроме ингредиентов,
Зелье потребляет магию готовящего.

— Ясно. Спасибо за информацию, Миссис Малфой, а теперь, если не возражаете…

— Возражаю. — В голосе зазвенели стальные нотки, и Гарри с досадой осознал провал.
— Мы так и не закончили. Я с тобой не о мелочах беседовать пришла. Знаю, ты очень
хороший и понимающий человек, Гарри. И я уверена, ты сам себя не простишь, если
отринешь единственного родного тебе человека.

Парень скривился. Родного — это громко сказано. По Роду он как-раз таки Поттер. А
кровь… Это мелочи. Как-то не особо играет роль, когда Магия его не признала. Они
ведь волшебники, Мордред побери! Это вам не маггловские правила.

— Что бы ты не утверждал, и какая бы вражда между вами тебе не мерещилась, ты

должен знать, что ты для него важен…

— Знаете, хуже иметь и потерять, нежели не иметь вовсе. У меня все эти шес…
Пятнадцать лет не было родителей, как и у него не было сына. Переживу. И он
переживёт.

Чего Гарри не ожидал, так это рукоприкладства. Привыкший к слабым подзатыльникам

Гермионы, он едва не согнулся напополам, когда громкий удар пришёлся по макушке.

— Ты совершенно не знаешь Северуса. И совершенно не ценишь то, что тебе даёт
судьба. На счёт себя ты можешь быть уверен, что пожалеешь лишь на смертном одре. А
Северус… Ему и так тяжело по жизни пришлось. Не все, как ты, Герой, могут принимать
поражения за поражением с гордо поднятой головой. И твоё бессердечие…

Не закончив, Нарцисса бросила на парня полный отвращения взгляд и вышла, однако,

замерев на выходе.

— Ты просто не стоишь того, чтобы кто-то о тебе заботился.

Злобно прошипела женщина и скрылась за дверью, оставив обуреваемого яростью

Поттера. Он, сжимая в кулаках ткань, не отрывал взгляда от двери, пока не услышал
грохот. Стоящие на полке книги, чернильница, вазы — всё тряслось, пока он этого не
заметил. С ним определённо происходило что-то… Странное. После обретения палочки
магические всплески прекратились, и ему говорили, что они свойственны лишь детям. А
тут, он, шестнадцати-летний парень, едва держит себя в руках, распираемый эмоциями…
И магией. Очень непривычной магией.

Быстро перебирая в голове типы, о которых не только читал, но и слышал на уроках,

Поттер пришёл в выводу, что это либо Интуитивная либо Стихийная, и ближе ко
второму. Во всяком случае, когда это зависит от эмоций. До того, когда произошёл
всплеск, он хотел спрятаться, и тогда создалась защитная сфера. Именно это и есть
Интуитивной магией.

Разобравшись, о чём именно следует почитать, Гарри спрыгнул с кровати и, осмотрев

комнату на наличие повреждений, вышел. Слабость уже прошла. По большей части.
Физическая.

— Очень надеюсь, что это учебник по этике. Манер тебе не хватает.

Гермиона завалилась в соседнее кресло, но парень и взглядом не повёл. Конечно, он

заметил волшебницу, но всё ещё считал себя правым. Ему уже не два года. Тем более,
он с шести лет в состоянии о себе позаботиться. Не нужна ему нянька. И в принципе —
он сам в праве распоряжаться собственной жизнью.

— Гарри, я понимаю, ты потрясён,

— Понимаешь, серьёзно?

Отложив книгу, Поттер сверлил «жертву» жёстким взглядом, с трудом сдерживая эмоции.
Ощутив уже знакомое напряжение в районе солнечного сплетения, он сквозь зубы
выдохнул. Было страшно. Как бы он не злился, но он не хотел никому навредить, будь
те трижды неправы. Пусть видят мир через призму собственного мировосприятия, он не
поддастся. У него свой взгляд, свои мысли, своя жизнь.

— Хорошо, я не могу прочувствовать это так же, как и ты. Но то, как ты поступаешь —
это неправильно.

— Ну-ну. Тоже будешь защищать его?

— Его? Я здесь о твоих интересах пекусь, между прочим. — Девчонка надулась,

обиженно глядя на друга, — А вот Драко да, он как услышал, какого ты о его крёстном
мнения, так и выразил своё… Нежелание тебя более видеть. — и тут же сникла. — Они,
знаешь ли, настоящая семья. Один другого в обиду не даст. И твой выпад… Он стал
буквально плевком в сторону всей семьи, а не Снейпа отдельно.

Гарри нахмурился, старательно пытаясь расслабиться. Ничего не получалось. Он со

страхом отмечал, что теряет над собой контроль. Ему хотелось спрятаться. Ни с кем
не говорить. Просто скрыться наконец, чтобы никто не указывал, как ему жить. Магия
тут же заклубилась вокруг него, образовав полупрозрачный кокон. Во всяком случае,
так это видел он.

Шатенка удивлённо вскинула брови, смотря на место, где только что сидел Поттер. На
сиденье всё ещё красовалась вмятина, однако, самого парня видно не было.

— Ого. — Ошарашенно произнесла девушка, отклоняясь в сторону. Обошла вокруг и,

наконец, выдала: — Да тебе и палочка не нужна, я погляжу.

Враз магия спала и она встретилась взглядом с изумрудными глазами, в которых

читалось непонимание. Более того — страх. Новоприобретённые возможности его не
просто не радовали, а откровенно пугали. Как это контролировать, имея столь
вспыльчивый характер? Он таким образом сперва мэнор разнесёт, а потом и весь
Хогвартс. В Азкабан как-то не хочется.

— Что здесь снова происходило?

Влетевший в библиотеку Люциус с опаской осматривал помещение. На удивление, всё

стояло на своих местах, хотя так называемый «магический фон» сообщал о недавнем
всплеске магии, при чём явно Интуитивной. Отметив про себя эту особенность, он
вернул взгляд ко сжимающему в руках книгу Поттеру и стоящей напротив него
Грейнджер.

— Гарри только что стал невидимым. А потом обратно…

— Я не уверен, что могу это контролировать. — Сдавленно прошептал Гарри,

затравленно глядя на вошедшего.

— Раньше… Раньше такого не происходило?

Гарри отрицательно помотал головой. Ели не считать случай с отросшими волосами и

внезапной аппарацией на крышу…

— Только когда мне было четыре… И шесть. После ничего подобного не проявлялось.

Чему-то кивнув, Малфой бодрым шагом вышел из библиотеки, чем заслужил брошенный в
след непонимающий взгляд пары подростков.

— Информативно…

— Не всем всё известно. К тому же, могу предположить, у Малфоев немного иная
особенность Рода. Никак не Интуитивная и не Стихийная магия. Хотя, думаю, ты уже
это понял. У них всего парочка книг на эту тематику. А я всю библиотку уже
просмотрела…

Гарри даже не удивился последнему факту. Он и сам больше половины названий прочёл.
А Гермиона, видимо, и каждую просмотреть успела. Не прочесть, разумеется, тут и
жизни не хватит. И двух. В особенности, учитывая некоторые тома, на которых бы ушло
не меньше года.

Малфой вернулся, на удивление, довольно быстро. В руках у него был уже знакомый
стилет и чистая, с виду, колба.

— Не понял.

— Контрольная проверка.

Мужчина протянул нож парню, тот нахмурился но, пожав плечами снова сделал надрез.
Только капли упали в колбу, Люциус сделал пас палочкой и рана на руке затянулась.

— Видишь ли, ранее ты жил в среди магглов, впрочем, тебе Нарцисса уже всё
рассказала. — Отмахнулся Малфой и нахмурился, глядя на «кровавую битву». — Не знаю,
что произошло этим летом, и почему твоя магия изначально не признавала Северуса,
однако… — Он победно взболтнул флакончик, в алой жидкости которого плавали заметные
золотые проблески, от которых Гарри не особо становилось легче. –…сейчас у вас есть
возможность исправить это.

Поттер в самый последний миг прикусил язык, но волна негодования пронеслась от него
порывом ветра, так что не укрылась от присутствующих. Хотелось сказать, что он
сейчас же уедет хоть к Дурслям, но что толку то? В Хогвартсе долго бегать не
сможет. На уроках, во всяком случае. Так, к счастью, он в гриффиндорской башне, что
далеко от подземелий.

— Простите, Мистер Малфой, мне просто нужно время, чтобы принять это.

— Разумеется, никто вас не торопит. Напротив, я просто желаю убедиться, что мои
гости не сбегут, словно их здесь намерены пытать.

Поставив флакон на подлокотник одного из кресел, хозяин мэнора покинул двух

подростков. Гарри тяжело вздохнул, в очередной раз проклиная себя и свою удачу.

========== Глава 6. ==========

Вечер выдался суматошным. Не желающий ни на минуту оставаться один, Гарри, однако,

не согласился спуститься ни на обед, ни на ужин. Последний троице накрыли отдельно,
за что парень был премного благодарен. Всё же, он старался избегать компании
взрослых, а с друзьями хотелось проводить времени как можно больше.

Больше всего внимания сначала привлекло внезапно восстановившееся зрение. Ещё

несколько проверок — идеально. Никаких проблем в прочтении даже самого мелкого
текста. Даже в уменьшенных версия книг. Оставалось только шутить, что к концу
Хогвартса от него ничего не останется. Шрам, вот, пропал, теперь и очки не нужны.
Ещё найти способ привести в порядок волосы — и уже не Гарри. Такое бы да на втором
курсе… Или четвёртом… Чтобы скрыться от злых языков куда подальше.

Гермиона высказывала лишь негодование по поводу его отношения к принимавшим их

Малфоям, обходя родство десятой, а то и сотой, тропой. Лезть в чужие
взаимоотношения ей не хотелось. Всё же, Гарри, пусть и импульсивный, но
самостоятельный человек. Беспокойство за его благополучие протестовало таким
мыслям, конечно. Для его успокоения пришлось сказать, мол, каким бы ни было его
решение, ей бы не хотелось, чтобы оно сделало ему больно. Та фраза была сказана в
последний раз, когда она затрагивала неловкую тему.

Драко же это касалось — как он сам утверждал, — напрямую. Потому, стоило тишине
нависнуть хоть на долю секунды, как он снова поднимал животрепещущие вопросы.
Тактика подруги его более чем не устраивала. Он готов был идти боем, и, если
понадобиться, принудительно сводить «двух принципиальных идиотов», чтобы те наконец
поговорили. Попытки переубедить друга, что крёстный совсем не такой, каким он его
видит в школе, не венчались успехом. Каждая попытка восхвалять — то есть, каждая
вторая фраза, — воспринималась как жалкое оправдание, почему он прав.

На ночь, избавившись от зудящего над ухом Малфоя и пытающейся не казаться

взволнованной Грейнджер, Гарри упал лицом в подушку. В таком положении и заснул,
даже не переодеваясь в пижаму. Хоть душ принял…

»…темнота начинала рассеиваться. Бледные, размытые очертания начинали постепенно

обретать свои краски. Первым был серый. Холодная, грубая каменная арка, исписанная
странными рунами. Внутри арки было что-то полупрозрачное, на вид напоминавшее желе.
Оно переливалось магией, от которой становилось не по себе. И она притягивала.
Будто бы вела куда-то, где его ждали. Тихий шёпот знакомых голосов звал его. Не в
силах противостоять, он сделал шаг навстречу арке. Один, второй, третий… В ряби
магии появляются очертания — ладонь. Поддаваясь интуиции, он тянется к ней. Из
магии выныривает рука, хватает за запястье и…»

— Хозяин просил разбудить вас за час до завтрака, сэр Гарри Поттер.

Едва не свалившись с кровати, Гарри уставился на эльф, пытаясь отойти ото сна и
собраться с мыслями.

— Пусть не ждут меня.

Эльф окинул его — как показалось Гарри, — высокомерным взглядом и с хлопком исчез.
Закрадывались подозрения, что ни один из ранних гостей не позволял себе такой
наглости. Впрочем, иначе никак — не было уверенности, что он заставит себя
спуститься.

Сон вспомнился, когда после водных процедур парень вернулся в спальню переодеться.
Давно уже ничего подобного не снилось. Да и этот раз как-то жутко отличался. Будто
бы его действительно на какой-то миг утянули «на ту сторону», и даже немного
страшно было подумать, что было бы, если бы его не разбудили.

Мысленно улыбнувшись, что «Гордый Гриффиндорец» боится глупых снов, — причиной

которых точно являлось очередное потрясение, — Гарри всё же решился спуститься. На
середине лестницы передумал. Нежелание никого видеть уступило желанию того, чтобы
не видели его. Сильнее всех оказалось желание поесть. Чертыхнувшись про себя,
проклиная всё, на чём свет стоит, шатен медленно добирался до обеденного зала.
Оглядев не обративших на него внимания присутствующих, он широко ухмыльнулся.
Вчерашний пример использования интуитивной магии показал, что его чувствуют, но не
видят. Так как он использовал её, скорее всего, ещё на лестнице, была вероятность,
что его приближения не заметили…

Прикусив губу, стараясь не дышать, он медленно-медленно крался от своего стула к

соседнему слева от старшего Малфоя…

— Самое бессмысленное применение интуитивной магии.

Гарри едва не подпрыгнул, когда заметил направленный на него взгляд. В чёрных

глазах плескалось раздражение, на которое он ответил тем же. Завалился на
собственное место, на что Гермиона «ойкнула», а Драко закатил глаза. На его лице
так и читалось: «Только научился, а уже строит представление». В отличии от
развязного стиля сына, старшие Малфои ни удивления, ни в принципе какой-то реакцией
его не одарили. Зато парень заметил быстрый взгляд, кинутый Снейпу Люциусом.

— Мне сегодня нужно на Косую Аллею, к Олливандеру. — Сделав глоток чая, парень,
однако, бросил взгляд не на друзей. — Так как я не могу самостоятельно
аппарировать, сопроводишь, пап?

Казалось, на миг всё окружение замерло. Не было слышно ни вздоха, ни стука, ни

шороха… Для полноценности картины не хватало только разбитого каким-то из домовиком
хрусталя — фужера, вазы, стакана…

— Что ж, никогда не прекращу дивиться вашему везению. Сломать палочку на

каникулах — это определённо в вашем стиле, Поттер.

Волна раздражение в считанные секунды пронеслась от Гарри и… Замерла, не достигнув

цели. Алое свечение магии рассеялось, заслужив внимание Гермионы и, немного, Драко.
Это сопроводилось очень неприятным чувством — будто бы его внезапно перебили.

— Нет, палочка в полном порядке, просто я больше с ней не лажу. — Заметив только
внимание друзей, он нехотя продолжил. — У меня ещё на занятиях были проблемы.
Палочка работала через раз, а последние школьные дни могла и вовсе одарить
случайным заклинанием.

Дальнейшая трапеза происходила в тишине. Даже как-то обидно. После завтрака парня
перехватила Гермиона.

— Что бы ты не задумал, мне это не нравится.

Она нахмурилась и сверлила его взглядом. Даже подумалось, владей она легилименцией,
точно бы залезла в голову. При чём без разрешения. И не извинилась. Такая жажда
ответов у неё была лишь в момент, когда они впервые вместе заглянули во Флориш и
Блоттс.

— Ничего. — Честно ответив, Гарри пожал плечами, чем заслужил ещё большее
недоверие. — Серьёзно, мне просто нужно купить палочку.

— Я говорю о твоём… О том, как ты об этом сказал.

— Как я об этом сказал?

О чём Поттер жалел, так это о неумении играть. Он всегда был предельно честен и
когда ситуация не оставляла иного выхода, кроме как лгать — делал это крайне плохо.
Чего только стоил тот случай с Амбридж… Попытка же выглядеть невинной овечкой
смотрелась убого, как и любая другая.

— Грубо. И, как по мне, довольно опрометчиво сперва ссориться со взрослым магом, а

потом оставаться с ним наедине.
Гарри только фыркнул и, бросив, что его ждать не будут, поднялся в спальню. Из
одежды только тёплая мантия… Ну, хорошо хоть не в маггловский мир нужно. Совсем как
идиот бы выглядел. Впрочем, с тремя мантиями, из которых одна — парадная, а вторая
для игры в квиддич, он и в мире магов не особо красовался. А как иначе? В
распоряжении только ученический сейф, а там шиковать не приходится. Только с виду
много золота, а как начинаешь тратить — всё, пусто. Пришлось отметить, что ещё
нужно заскочить Гринготтс и попросить полный отчёт по содержимому сейфа. Как он
успел заметить ещё в первый раз, помимо золота там были драгоценности — вряд ли
фамильные, — и, возможно, артефакты. Это интересовало больше всего.

Внизу уже ждал укутанный в тёплый чёрный плащ Снейп. Поттер поймал себя на мысли,
что ему, как никому другому подошла фамилия «Блэк» и невесело вспомнил о крёстном,
который как раз таки очень редко прибегал к этому цвету.

— Ну, чего застыли? Сделайте одолжение и не рушьте окружающим планы.

— Нет. — Коротко ответил парень и быстро спустился с лестницы.

— Чего и стоило ожидать от столько бестактной персоны. — Фыркнул мужчина, беря

Гарри за руку.

Единственное, что шатен смог отметить — чувство мерзкое, но куда более слабое, чем
при использовании портала. Неприятное тянущее ощущение, граничащее с тошнотой,
пропало, как только в лёгкие ворвался морозный воздух.

Первым делом отправились в Гринготтс, хотя Снейп был за то, чтобы свести их
появление вместе на публике к минимуму. К счастью, благодаря пост-праздничному
времени людей было всего-ничего. Они видели только выходящую из аптеки «Слизень и
Джиггер» пожилую волшебницу и двух пьянчуг у «Бутылочное пиво Белчера». В самом
Гринготсе было тихо, потому, взяв некоторое количество галлеонов и подав заявку на
пересчёт имущества в ученическом сейфе, парень довольно быстро покинул светлое
место.

— Касательно того, что было за завтраком. Если сейчас это и сходит вам с рук, то в
Хогвартсе так просто не отделаетесь.

— За что?

Иногда под идиота косить получалось. В основном в случаях, когда собеседник именно
таковым его и считал. Проще говоря, именно в таких случаях.

— Субординация, Поттер. Хотя, думаю, ваши софакультетчики оценят ваше рвение

лишаться очков по достоинству.

Чего и стоило ожидать. Гарри даже не знал как к этому относиться. С одной стороны —
немного обидно, что до него нет дела. С другой — хорошо, что его не рвутся
лицемерно «холить и лелеять». А с ещё одной — грустно, что всё так предсказуемо.

— Может я хочу восстановить Принц-мэнор…

— Тогда я в которой раз удивлюсь, почему вас не отсортировали на Хаффлпаф, потому

что у вас нет даже зачатков интеллекта.

«Он когда-нибудь успокаивается?» — Думал Поттер, словив яростный взгляд чёрных,

словно смола, глаз. И при этом отметил, что именно такое сравнение самое
корректное, так как отвернуться было уже сложно. Увязаешь, как в самом густом
болоте.

— А что не так с мэнором?

— Он спал в течении нескольких поколений, вот что. И спроектирован был так, что не
планировался долгий перерыв между подпитками. Проще говоря, он потребует волшебства
больше, чем вы за всю жизнь сможете накопить.

— И что тогда?

— Смерть.

От серьёзного взгляда всё внутри парня похолодело. Мысль о том, что у его кровного
опекуна такая вот забота, никак не радовала. Хотя от того, что ему не совсем уж
безразлично было чуток приятно. Совсем немного. Хоть не будут жертвовать ради
Великого Будущего. С другой стороны — какое ему дело до судьбы Алтаря, его не
признавшего?

— Пришли. — Открывая дверь, произнёс Снейп.

Внутри лавки было привычно… Пыльно. По словам многих знакомых Гарри волшебников —
лавка Олливандера была самой популярной. Страшно было представить, как бы она
выглядела без этой популярности. Хоть паутины не было… С таким запустением и
акромантулы завестись могут.

— Боярышник и сердечная жила дракона. Тринадцать с половиной дюймов, я прав?

— Когда Снейп коротко кивнул, старик Оливандер перевёл взгляд на вошедшего за ним
юношу. — Та-ак, а вы у нас…?

Гарри удивлённо вскинул брови. Конечно, он подозревал, что пропажа шрама и

пропавшая надобность в очках избавили его от лишнего внимания, но это уже удивило.
Что ещё удивило, так это то, что он только-только заметил абсолютно туманный взгляд
мастера палочек и то, как именно он осматривал вошедших. Он смотрел не на лица…

— Сэр Олливандер, вы читаете ауры?

— Смышлёный молодой человек! Да, разумеется. Это единственный способ хоть как-то
сократить время, что волшебники тратят на поиск палочки.

«Не особо помогло в первый раз.» — хмыкнул парень.

— Спасибо за ответ, сэр. Моя предыдущая палочка, так уж получилось, более не

слушается меня. Думаю, вы её помните — остролист с пером феникса. Палочка-сестра
Того-Кого-Нельзя-Называть.

Старик удивлённо вытянулся в лице, потом резко нахмурился и стал просматривать

взглядом палочки, даже не доставая. Видимо, у них тоже были своеобразные ауры.
Любопытно, а все читатели аур платились зрением, или это ему не повезло?

— Надо же, надо же… — Лихорадочно переставляя коробочки, бормотал он. — Вы
изменились, мистер Поттер, очень сильно изменились!

Он бросил ещё один хмурый взгляд на парня, буквально читая его взглядом, а потом
посмотрел на Снейпа, чему-то кивнул и вышел в соседнее помещение, из которого
вернулся, держа в руках четыре продолговатые коробочки. Первые две палочки, ещё до
того, как Гарри их коснулся, выразили свой протест. Одна завибрировала и
выпрыгнула, упав на пол, а вторая — выпустив сноп золотых искр, как маленькая
ракета полетела в сторону двери. Поттер едва успел схватить вторую, хотя она, как и
первая, очень тому протестовала. В руках Олливандера обе вели себя спокойно, как
самые обычные деревяшки. Видимо, признавали в нём создателя.

— Что ж, тогда это совсем не то. — Забрав все четыре коробки, он снова ушёл,
оставив клиентов наедине. В этот раз, надолго.

— Не особо ему талант помогает. — Прошептал Гарри и провёл взглядом по пыльным
полкам.

Закрыл глаза, сосчитал до трёх, успокоился и подумал об этом помещении, не будь оно
таким грязным. Это оказалось намного труднее, чем интуитивно наложить иллюзию или
закрыть дверь. Концентрации явно не хватало. Пока снова не загорелась искра
раздражения и не появилась мысль: «Я просто хочу, чтобы эта чёртова пыль
исчезла!» — ничего не работало. Однако, именно в этот момент вспышки магии вошёл
мастер палочек, едва не выронив принесённые экземпляры.

— Что ж, давно стоило это сделать. — Он отложил четыре из шести коробочек и подошёл
с двумя к покрасневшему Поттеру. — Ива и чешуя саламандры.

Парень даже удивился, когда палочка не стала сразу же избегать его. Некоторое время
ничего не происходило, но потом вырвавшееся заклинание, отбиваясь от всех
поверхностей, ударилось наконец в стеклянную дверь, осыпав пол осколками.

— Репаро. — Глухо произнёс мужчина, бросив на Гарри недовольный взгляд.

— Спасибо, Мистер Снейп. Из подходящего, в таком случае, у меня только это.

Мастер снял чёрную крышечку, скрывающую палочку, лежащую на бордовой мягкой

подушке. Палочка была, на удивление, бежевой, почти белой, с резным узором лозы на
рукоятке. Она мягко лежала в руке и, повинуясь внезапному порыву, Гарри прошептал:
«Люмос». Новая подруга тут же подчинилась — на конце зажглась небесно-голубая
сфера.

— Осина, сердцевина из чешуи дракона. Одиннадцать с половиной дюймов. — Собирая

оставшиеся коробочки, Олливандер не заметил двух заинтересованных взглядов.

— Сэр, а… Что вы можете сказать об этой палочке?

Старик вздохнул, расставляя всё по полкам и, повернувшись, окинул всех довольно

грустным взглядом. Ему привычно было рассказывать о характерах палочек, просто этот
экземпляр…

— Не знаю, что вас так переменило, но прошлая палочка не просто так перестала
признавать вас хозяином. Видите ли, она была довольно своенравна, и вы смогли её
покорить. Нет, не скажу, что чешуя дракона во много раз слабее перьев феникса, но…
— Он поморщился, признавая разительное их отличие. — Поймите меня правильно, моё
положение не позволяет мне судить людей.

— Но вы можете судить палочки.

Заметив раздражение подопечного, Северус закатил глаза. Не зря остался. С него

станется устроить разгром и здесь. А там и всех сейфов не хватит, чтобы оплатить
повреждения. Потому, во избежание несчастного случая, — что в лучшем варианте
привёл бы к уничтожению палочек, — профессор положил руку на плечо Гарри, и… На
удивление, магия в нём успокоилась. Алтарь, значит, не признал, а магия отпрыска
вон как льнёт. Не факт, конечно, что Алтарь признает его, но… Надежда умирает
последней.

— Что ж, вы правы. Просто хочу сказать — напомнить, — не существует плохих палочек.

Уже на примере прошлой ты понял, что они выбирают по характеру владельца, а
поступки мы, волшебники, делаем сами. Сами же принимаем решения. Главное быть
честным с собой, и тогда палочка будет вам верна.
— К чему ты клонишь, Олливандер? — Наконец подал голос Снейп, из-за чего старик
даже вздрогнул.

— Чешуя дракона свидетельствует об импульсивности, нетерпеливости. Обострённое

чувство справедливости в сумме с осиной, «деревом дуэлянтов», говорит о том, что
волшебник не будет гнушаться навести порядки решительным кровавым путём… — Старик
отвёл тяжёлый взгляд мутно-серых глаз и вновь тяжело вздохнул. — Свежие взгляды,
жажда перемен… Для «новой крови» это свойственно, но сердцевина...

Мастер покачал головой и вновь посмотрел на посетителей, замечая, как ауры двух
волшебников буквально гасят одна другую. Довольно необычное зрелище. Пожалуй, он не
видел такого уже очень, очень много лет. Обычно, когда приходили волшебники с
детьми, их ауры были вполне самодостаточными, в редких случаях дополняли одна
другую, но здесь же была куда более уникальная связь.

— Что ж, это всё, что я могу вам сказать.

Гарри тревожно взглянул на Снейпа и шагнул в сторону прилавка, расплачиваясь. Шесть

галлеонов и можно смело возвращаться домой. Хотя, смело — это громко сказано. Узнав
про новообретённую палочку парень уже жалел, что в принципе спросил. Некоторые
вещи, видимо, должны оставаться в тени.

— Неужели ваша память настолько дырявая, что вы уже забыли сказанное Олливандером?
Палочка не решает за вас, и не обязует вас действовать определённым образом.

Заметив, однако, что сказанное не дало абсолютно никаких результатов, Снейп, став
напротив, заставив посмотреть на в глаза.

— Палочка — всего лишь инструмент. Инструмент который, однако, многое может

рассказать о своём хозяине. Она признала ваши амбиции, вашу целеустремлённость и
желание менять действительность. И, Мерлина ради, неужели вы хотите сказать, что
вас прельщает судьба Тёмного Лорда? К чему бы вы не стремились, я уверен, что эти
изменения пойдут на пользу. А дуэльная палочка… Что ж, пора было бы уже привыкнуть,
что даже у самых светлых идей есть не только сторонники, но и противники. И далеко
не все из них способны к перевоспитанию.

Повинуясь шёпоту, Гарри прикрыл глаза и, обняв, уткнулся носом мужчине в районе
ключицы. Тот, нервно оглянувшись, тут же аппарировал. Благо, никто не стал
свидетелем очередной демонстрации эмоциональности его подопечного. Поттер же
заметил, что вместо привычной тошноты и выбившегося из лёгких воздуха, магия,
словно тёплое одеяло, окутывает его с головы до ног.

— Всё, бросайте эти телячьи нежности, я сказал лишь то, до чего ваш крошечный мозг,
если он есть, не смог дойти самостоятельно.

Оттолкнув шатена, Снейп быстро поднялся по лестнице, исчезнув в коридоре, ведущем в

левое крыло.

Придя в себя, Гарри отправился в библиотеку, на удивление, не застав там Гермиону.

Первым делом он принялся за изучение имеющихся книг, связанных с беспалочковой
магией. Вторая, найденная Грейнджер, была до жути скучным экземпляром.

»…Стихийная Магия — тип беспалочковой магии, завязанный на принципе обращения

эмоций в магию. В основном данный тип ориентирован на сбивающие с ног, оглушении и
обезвреживании противника, в более редких случаях он охватывает иллюзии невидимости
и щитовые чары…»

»…Интуитивная магия — тип беспалочковой магии, основанный на чётком формировании

желаний. Имеет ряд ограничений — с полным списком можно ознакомиться на ст. 278 —
среди которых: зачарование предметов, проклятия, трансфигурация и создание
объектов. Наиболее эффективна в сфере Щитовых Чар и Колдомедицине. Атакующие Чары
имеют ряд преимуществ, свойственный невербальным заклинаниям и стихийной магии…»

— Ну и?!

Скрип в кресле напротив заставил Гарри оторваться от скучно написанной и не особо

полезной, информации. Он прочитал уже с пару десятков страниц, и на них, пока что,
были лишь даты открытий, выдающиеся волшебники и случаи применения.

— Что «ну и»?

— Ух, не хочешь, не говори. — Надулась брюнетка, и сразу же продолжила. — А с

палочкой что?

— Осина и жила…чешуя дракона.

— Осина? — Гермиона нахмурилась, стараясь вспомнить прочитанное из книги

Олливандера и где ещё часто встречалось это дерево. — О! Это из Истории Магии. Был
клуб дуэлянтов, «Серебряные копья», куда принимали только обладателей этой палочки.

Радуясь, что хоть подруга ничего тревожного не сказала, Гарри вспомнил произошедшее
на выходе из лавки и покраснел. Случившееся ещё надолго останется у него в памяти.
Он готов был поклясться, что в тот момент совершенно не думал. Будто бы что-то
внутри него решило, что так нужно.

— Ты как всегда. — Парень улыбнулся и уткнулся в книгу. — А Драко где?

— А он… э… — Девушка отвернулась, якобы задумавшись. — Наверное, к профессору

прошёл. Расспрашивать будет. С него станется.

— Тогда точно накинул заглушающие чары, так как сомневаюсь, что произошедшее можно
описать без крика. — Откровенно ухмыляясь, прошептал Поттер, чем вызвал искреннюю
заинтересованность у подруги. — Кучу палочек перебрал, а они то убегают, то
выскальзывают, то улетают, разбивая стёкла дверей.

Гермиона удивлённо смотрела на Гарри, пытаясь понять, шутит ли он. Когда она
приходила за палочкой, то её подобрали довольно быстро, и при неподходящих просто
ничего не происходило. Когда же сам Поттер рассказывал о его получении первой
палочки, он делился впечатлениями довольно… Эмоционально, так что тогда она
допустила, что он преувеличивает.

— Рад видеть тебя живым. — Вместо «привет» кинул явившийся часом позднее наследник
Малфой. — Что, на самом деле, довольно странно.

— Мне, кстати, самому любопытно, как почему вышло. Как там твой крёстный?

— А что ты уже вытворил? — Бесцеремонно завалившись в то же кресло, с интересом

спросил Драко.

Ничего не оставалось, кроме как в красках описать всё произошедшее на косой Аллее,
разве что, пропустив момент после выхода. Это он оставит между ними. Сомнительно,
что сам Снейп будет распространяться об этом «событии».

— Так что ты планируешь на этот счёт? — Сузив глаза, блондин в упор смотрел на
друга.

— Плыть по течению.
Неопределённый ответ мало устроил Малфоя, так что, устроив руку на дальнем для себя
подлокотнике, снова привлёк внимание.

— А если серьёзно?

Серо-голубые глаза буквально сверлили взглядом, от которого внутри холодело. Всё

же, пусть в обычное время — к примеру в школе, — Драко и вёл себя терпимо, но
стоило речи зайти о семье, так его словно подменяли. Жёсткий, грубый, не
задумывающийся над собственными поступками. Это была единственная тема, в которой
он позволял себе импульсивность.

— А если серьёзно, Драко, ты слишком сильно на него давишь.

Карие глаза смотрели так же пристально, только на блондина. Они всё ещё между собой
не договорились о том, будут ли они лезть в это, или не стоит. Точнее, Гермиона
продолжала гнуть свою линию, а Малфой уверенно стоял на своём.

— Согласен. Это всё же между нами, и сами как-то разберёмся.

— Но ты хочешь? — На вопросительные нотки был только намёк. Слабый.

— Лучше иметь друзей, чем врагов. Но в любом случае нужно быть уверенным в мотивах.
Не только своих. — Проговорил Поттер.

Отсев на соседнее кресло, Драко неуверенно взглянул на уткнувшуюся в книгу и

надувшуюся от обиды Грейнджер, — слова, кстати, и её удивили, — и сам занялся
чтением. Вместо каникул литературный кружок какой-то . И если бы хоть
Рейвенкловцами были бы! Но нет — грифы. Цирк да и только.

Стоило попытаться завести речь о квиддиче, как Гермиона стала раздуваться как всем
известная рыба фугу, потому в спешке пришлось прекратить. Из их разговора стало
ясно только одно — Гарри едва хватает времени на тренировки команды, и Джинни — на
удивление хороший ловец.

За обедом, на всеобщее удивление, ничего необычного не произошло, так что Драко

тихо праздновал победу. Ситуации его более чем устраивала. Смущало только одно,
если кто прознает, что он общается с гриффиндорцами — на факультете этого не
поймут. Оставалось надеяться на собственную изворотливость или смелость Гарри
признать, что он разделяет интересы чистокровных. Ну, на крайний случай сказать,
что в его планах — завербовать Избранного.

Часам к четырём прилетела сова Уизли с ещё несколькими пернатыми приятелями. Первая
разбросала перья по всему дорогущему ковру. Так как кроме писем были ещё и посылки,
Гарри, не теряя времени, тут же рванулся к Снейпу. Ну, а что? Ему волшебством
пользоваться нельзя, вот пусть названный папаша и разбирается. Пришлось, правда,
сознаться, что он в курсе причины, по которой у него была аллергия и, раз уж такое
дело, спросить, какого это Мордреда он знал, чем его травят. Так что просьба
проверить посылочки плавно перетекла в «разговор по душам», по итогу которого они
едва не рассорились — положение спас вовремя ворвавшийся Драко. При чём настолько
вовремя, что Гарри засомневался, не подслушивал ли тот. Всё закончилось на сознании
в том, кто же приложил к тем самым зельям руку, а также про непреложные обеты, что
повлекло недоверие к его персоне.

Наконец, когда всё было проверено и перепроверено, «гостинцы» взяты на анализы и

помещены под стазис, Поттер принялся за распаковку. От Молли пришёл классический
ежегодный свитер и письмо с сожалением о том, что в этом году он не смог приехать к
ним, а также расспросы по поводу его поездке к Малфоям. В принципе, все пришедшие
письма имели в себе этот вопрос, так что Драко, когда текст зачитывали,
самодовольно улыбался. Ещё бы — такой лакомый кусочек отхватил.
— А они в курсе, что подарки нужно дарить учитывая твои предпочтения? — Спросил
младший Малфой, когда Гарри распечатал зачарованный снежный шар с огнедышащим
драконом внутри.

— Это подарки на память. Чтобы я помнил о подаривших.

На это блондин только хмыкнул. У него был свой взгляд на вещи и переубеждать в
защищающего предателей крови Поттера… Ну, бесполезное это занятие. Даже переубедить
Гермиону реалистичнее. А она маглорождённая. Н-да, ну и компашка. Жуть.

— Кстати… А мы втроём друг-другу подарки и не дарили. — Грейнджер нахмурилась.

— А чем каникулы в мэноре вам не подарок? — Тут же возмутился Драко.

— Окей, тогда иначе. Мы вдвоём подарками не обменивались. И тебе не досталось от

нас.

— А… — Парень тут же стал судорожно искать оправдания, так как правду говорить… Ну,
такая себе идея, он ведь не хочет испортить репутацию. И дружбу. — Мне достаточно
того, что вы здесь… — Осознав приторность слов, тут же попытался исправиться. — Ну,
то есть, а что ещё вы можете? Пока ни один из вас в наследство не вступил. А ко мне
с подобным хламом нечего являться. — Кинув гордый взгляд в окно, он не заметил
прыснувших от смеха гриффиндорцев.

========== Глава 7. ==========

Дни шли своим чередом по самому классическому распорядку — завтрак, библиотека,

обед, письма, ответы на письма, повтор школьного материала, разговоры ни о чём,
ужин, попытки выведать что-то о расположении Принц-мэнора и сон. За неделю Гарри до
такой степени привык к этому ритму, что мысли о его новизне окончательно исчезли.
Всё казалось таким родным, близким… Упоминание их скорого отъезда резало ножом по
самому сердцу. Даже квиддич уже не так радовал. К тому же, тренировать — не так
интересно, как казалось.

Временами привычный распорядок дня нарушался…

–…отец?

— Нет, точно не «отец». Не знаю, как тебе, но у меня это вызывает ассоциацию с
пастором. — Брезгливо отговорился Северус.

— Учитывая предпочитаемый вами стиль одежды, никто не заметил бы, что что-то не
так.

— Иронично, так как волшебники всё ещё страдают от гонения со стороны церкви. Пусть
и не повсеместно.

— Не вижу проблемы. — Гарри пожал плечами, в упор глядя на родителя. — Вам не
привыкать к роли двойного агента.

…поучениями этике и дисциплине. И подзатыльниками. К счастью Поттера, доставалось

ему только от Снейпа, — у которого удар, всё же, послабее будет, — хотя иногда и
Нарцисса была не прочь «проучить негодного мальчишку». В такие моменты перед ней
красовался Драко, мол: «посмотри какой я хороший, не то, что этот гриффиндорец!» —
но Леди Малфой не считала, что с таким стоит считаться. Так что юный наследник
после ходил надувшись и сыпал «оскорблениями» налево и направо. Привыкшие к дурному
нраву слизеринского приятеля, Гермиона и Гарри умело пропускали яд мимо ушей. Тогда
блондин успокаивался и, пусть прямо не извинялся, — гордость не позволяла, — зато
всячески пытался загладить вину. Какими бы самоуверенными не были гриффиндорцы, но
ломать уже состоявшийся характер человека считали крайне негуманным, потому
оставался только один выход — всячески стараться сократить дистанцию. И, раз уж он
не находит поддержки в матери, пусть хоть в них будет видеть уверенность.

На одном из обедов, во время классической светской беседы, когда Люциус

интересовался каким таким образом был открыт дуэльный зал, и почему, хоть для виду,
нельзя было замести следы, в выходящее на сад окно постучались. Ссылаясь на то, что
это просто очень ранняя почта, никто сперва не отреагировал. Пернатый посланец
такую наглость не потерпел.

Со звоном разбилось стекло, крупными осколками падая на пол. Пулей почтальон влетел
в комнату и сел на плечо получателя. Вот тогда необычность ситуации прямо-таки
перешла все допустимые границы. Вместо обычной совы, на левом плече главы дома
Люциуса Малфоя — с трудом скрывающего боль от впившихся в плечо когтей, —
располагался настоящий ястреб. Он сверкал золотыми глазами, переминался с одной
лапки на другую, дёргал крыльями и то шипел, то пронзительно клекотал.

Наконец, собравшись духом, Малфой отвязал скрученное письмо. Птица слетела с

насиженного места и абсолютно бесцеремонно приземлилась на стол, своровав из
тарелки бекон. В который раз оглядев присутствующих, ястреб издал истошный
разъярённый вопль и устроился на тумбе возле разбитого окна, пристально наблюдая за
читающим письмо Люциусом. По мере же приближения к концу пергамента, лицо хозяина
мэнора становилось всё серее и серее. Кровоточащая рана уже не беспокоила.

— Сегодня вече-… — На полуслове мужчина зашипел, а письмо прямо в его руках
загорелось и упало на колени пеплом. Пару раз сжав обожжённые руки в кулаки, он
продолжил. — Сегодня вечером меня не будет. Важная встреча.

Как бы Мистер Малфой не старался, но маска невозмутимости сидела как-то… Неровно.

Подростки понимали, что им дали определённую информацию, и на большее они
претендовать не могут. Как не крути, для родителей они ещё дети. Впрочем, это
положение никак не мешало догадаться, от кого было письмо. Почтальон же покинул их,
как только пергамент превратился в пепел. Никто и моргнуть не успел, как он
пронёсся с дальнего конца комнаты и скользнул в небольшое отверстие в окне, что
вскоре было подчинено с помощью «Репаро».

После обеда «детей» тут же отправили куда подальше, что не помешало им вскоре — не
без помощи Гарри, — пробраться как можно ближе, чтобы услышать хоть часть
разговора.

–…посылать письма! — Лорд Малфой был, мягко говоря, на эмоциях.

— Не ори так, ещё непонятно, зачем. — В голосе же Северуса пусть и звучала тревога,
но умело скрываемая. Явно потому, что послание пришло не ему.

— Зачем-зачем! Что за глупые вопросы? Он нас когда-то в квиддич погонять звал, или
что?

— Люциус, дорогой, не обязательно, что у него уже есть план действий.

— Нарцисса права. Хотя, признаться честно, сейчас его поведение меня действительно
беспокоит. Я бы поделился, Люц, но я же говорил — не могу.

Нависла некоторая пауза, во время которой подростки нервно стреляли друг в друга
взглядами.

— Нужно будет проверить защиту перед уходом. И поставить пару дополнительных…

— Уверенно произнесла женщина.
— Переправим с «Отвода» часть магии.

— Лучше всю. Нельзя рисковать. «Отвод» всё равно на них не сработает. — Подросткам
не было слышно, как Люциус нервно постукивает по столу.

— Может нам лучше покинуть мэнор? На время? — Голос Нарциссы звучал непривычно
взволнованным.

— Остальные слабо защищены. Если и защищены. Небезопасно. — Осведомил Снейп.

— Зато там не подумают искать…

— Если что — аппарируйте. — Холодный голос Малфоя пресёк возражения. Но не вопросы.

— А как же Алтарь?

— Что-нибудь придумаем. Лучше быть живым сквибом, чем мёртвым волшебником.

Молчание затянулось и троица поспешила ретироваться. Каждый тонул в своих мыслях. В

особенности волновался Драко. Конечно, с матерью он бы спорить не стал, но… Это же
Алтарь! Он Наследник, потому и шагу от него не ступит. Если что, защитит ценой
жизни. Дело не столько в чести, сколько в магии — «Уж прости, мама, но так ты меня
воспитала.»

Гарри размышлял о том, когда именно он сбросил со счетов главную проблему —

Воландеморта. Тот действительно умело затаился и заставил забыть о себе даже
«Избранного». Кто знает, какие планы он мог строить всё это время? И мог ли Гарри
приложить руку к этому собранию? Всё же, многие газеты кричали о его появлении в
мэноре Малфоев. Что если он подставил их? Эти мысли были самыми тревожащими. Ведь в
таком случае он не имеет никакого права на побег. Останется и будет сражаться. Сам
подставил — сам и будет отвечать.

Гермиона же только нервно поджимала губы. Неприятная ситуация. Крайне. Угораздило

же их сблизиться с Малфоями в такое непростое время. Непонятно, что теперь делать.
Она была уверенна, что оба парня будут рваться в бой. И как тут объяснишь, что они
и минуты не выстоят против толпы обученных волшебников? У обоих, вон, глаза горят —
значит мозги уже отключились. Не достучишься. И ведь даже Рона рядом нет! Хоть он
бы поддержал, а там, глядишь, и Гарри сдался. Втроём на одного — неплохие шансы,
так что вытащить Драко удалось бы.

Через некоторое время послышались шаги на лестнице — взрослые спустились проверять

защиту, а подростки только и могли, что делать вид, будто бы всё нормально и им
ничуть не интересно. Гарри уже готов был выбраться и хоть посмотреть, но был
остановлен Гермионой. Помочь он не сможет, а вот помешать — запросто. Ещё через
полчаса внизу послышались…послышалось взволнованное шипение. Когда оно затихло —
два хлопка аппарации и волна магии. Как понял Драко — антиаппарационный щит. Будто
бы у них были хоть какие-то догадки касательно места собрания…

Уже через полчаса нервы у троицы были на пределе. Впрочем, не только у них. Впервые
в жизни Нарцисса настолько переживала по поводу вызова. Всё же, происходило что-то
из ряда вон выходящее. С её точки зрения. Она не застала первое время — так
называемый Восход Тёмного Лорда. Хотя и тогда он особо не расщедривался… На письма.
Тем более такие! Зачарованные! Неоправданная трата магии, неоправданная…

У Люциуса не было метки, через неё не вызовешь, да. Только вот далеко не все его
соратники имели её. Более того, их было такое количество, что и не сосчитать. Смело
можно было сказать, что они составляли треть Магической Британии. Будь они все
такими искусными, как меченные — поражение Лорда их бы не остановило. К сожалению
большинство из них вели тихую борьбу, и в случае потери одного из них положение не
особо менялось. В то время как меченные буквально отслеживались. Если кто-то из них
погибал — Лорд первым узнавал об этом. К тому же это пресекало возможность
неповиновения. Получить нож в спину от одного из них было куда вероятнее, чем среди
прочих мелких крыс. Контроль значимых фигур был важнее.

Страшнее всего было из-за неизвестности. Встреча могла быть быстрой — обсудить план
действий, разнести определённую точку и скрыться. В такие разы Малфой пусть и был
потрёпанным, но вполне мог стоять на ногах. Встреча могла затянуться, если
Воландеморт потребовал бы информацию. Тогда несладко приходилось всем и каждому. За
старые сведения, за их отсутствие, за неоправданность потраченного времени на их
поиск, за бесполезность… Каждый получал свою порцию круциатуса. Те, кто приносил
полезные сведение могли довольствоваться лишь тем, что им доставалось меньше всего.
Можно было обойтись и без этого, но как так? Тогда бы они забыли каково это, когда
тебя пытают. Нельзя позволить такому случиться.

Иногда Люциус не возвращался в течении дней, а то и недель. Это было самое ужасное
время. Время, когда во всю шла война. Когда им приходилось не только идти в лоб на
авроров, а нужно было затаиться и выжидать жертв… Долгое и мучительное ожидание.
Именно таким оно было сейчас. Холодным, как самый морозный день зимы.

Книги были отброшены. Задания, учебники… Ничего не шло в голову. Только и

оставалось, что бездумно пялиться в окно, тревожно высматривая возможно
приближающуюся опасность. Мысли становились всё мрачнее с каждым часом. В итоге
гриффиндорцам пришлось отвлечься от собственного волнения и успокаивать
находящегося на грани истерики Драко, который только и тараторил, что Воландеморт
мог с лёгкостью просто разделаться с неугодными пешками, а представление с
ястребом — просто чтобы те не вздумали сбежать.

Стрелки настенных часов звучали как музыка смерти. Каждая секунда — пропущенный
миг. Звук, извещающий об уходящей жизни. Если бы можно было ускорить время, если бы
можно было узнать, что там происходит! Драко готов был жалеть, что не один из
Пожирателей. Тогда бы это не было для него тайной.

Наконец два заветных хлопка и… Гарри с Гермионой никогда не видели, чтобы кто-то
настолько быстро бегал. Было удивительно, как наследничек себе ноги не переломал,
по лестнице спускаясь. Гриффиндорцы со стороны наблюдали за тем, как миссис Малфой
уже с лестницы накладывала диагностирующие чары, и за семейным воссоединением.
Спустились когда Драко наконец отлип от отца.

— Я даже не знаю, как описать это… — Вид у Малфоя старшего был крайне потрясённый.

Нарцисса обнимала его сбоку, пусто глядя перед собой. Только Северус старался
держаться чуть поодаль, ощущая себя явно лишним в этой семейной идиллии.

— Кого-то убили? — Тут же прыгая в полымя, спросил Гарри.

— Да. Четверых. — Кивнул Снейп, встречаясь со взволнованным взглядом зелёных глаз.

Ещё две пары, принадлежащие Драко и Гермионе, он проигнорировал. Нарцисса не была

ни капли удивлена. В принципе — всё равно. Постоянно кто-то умирает. О каждом чтоль
беспокоиться? Вот, главное, Северус и Люциус здесь — значит всё в порядке.

— Они были предателями. — Фыркнул старший Малфой, после чего взгляды прыгнули к
нему. — Один передавал ведомости в Министерстве, остальные трое отреклись от…
намеченной цели. — Небольшая пуза не укрылась ни от кого, и гриффиндорцы
задумались, в безопасности ли они…

— Значит, не было рейдов? Просто собрание? — Голубые глаза глядели холодно. Сложно
было уловить в них ту эмоцию, с которой ещё секунду назад женщина ворвалась в
гостиную.

— Можно и так сказать. — Устало произнёс Люциус и сел в одно из кресел. — У него
был веритасерум.

— Сыворотка правды, проще говоря. — Пояснил Снейп для зардевшихся в цвет флага
гриффиндорцев. — Впервые не рад, что сотворил настолько хорошее зелье… — Уже куда
более тихо прошептал мужчина, бросая виноватый взгляд на Малфоя. Тот лишь
отмахнулся.

— Касательно того, что волнует всех присутствующих. Лорд был… Заинтересован узнать
причины, по которым каждая газета трезвонила о твоём, Гарри, визите.

Шатену даже показалось, что волосы на затылке зашевелились. По телу тут же

пробежала волна дрожи, от которой он едва заметно дёрнулся.

–…и первопричина его, мягко говоря, расстроила. Однако, как видишь, он выразил
надежду, что на достигнутом мы не остановимся. Поэтому я вынужден задать очень
важный вопрос, ответ на который повлияет на многое. Разделяешь ли ты Наши взгляды?

На какое-то время нависла тишина. Гарри лихорадочно обдумывал ответ, вспоминая, что
Воландеморт — искусный легилимент. Ясно как день, что он после потребует ответы, а
потом ещё и сверится… Ужасно. Усложняло ситуацию ещё и то, что сам он уже не был
уверен, что поддерживают какую-либо из сторон.

— Я считаю правильным полное разделение мира волшебников и магглов и установление

куда более прочных границ между… Мирами. Союзы с магглами и открещивание от сквибов
негативно отразились на общей ситуации, так как маги теряют одарённых волшебников,
просто-напросто не знающих, что являются Наследниками, из-за отсутствия базовых
знаний. Это… Это всё, что я могу сказать, мистер Малфой. В остальном я… банально не
уверен.

Гарри заметил нахмуренные брови Гермионы, непривычный — гордый? Благодарный?

— взгляд Снейпа, удивление на лице Драко и задумчивость Нарциссы. Сам Люциус был
спокоен. Слишком, пожалуй. Хоть ответ его удовлетворил…

— Что ж, всё впереди. Итак, вы убедились, что с нами всё в порядке, а теперь живо
наверх. И чтобы до ужина я вас не видел и не слышал.

Троица поднялась с мест и тихо направилась в библиотеку. Только стоило двери

закрыться, как открылся рот наследничка…

— Это что вообще было? — Наложив заглушающие чары, выкрикнул Драко. — Я понимаю вас
не ввязывают, а меня какого чёрта спровадили? Я не в праве знать, что там
произошло?

— Видимо, они считают, что нет. А может ничего важного и не произошло…

— Поттер, ты мне друг, потому как друг скажу, что иногда ты просто беспросветный
идиот.

Гарри пробормотал что-то и завалился на кресло. Ему было как-то не до того. Он

задумался о том, что действительно не находится ни на одной из сторон, а выдержать
противостояние против обеих — нереально. Нужно либо искать союзников, либо
примыкать к кому-то, а потом уничтожать их изнутри. Сложная задача.

— Если бы не случилось ничего важного, они бы рассказали. А то, что они молчат,
означает, что произошло что-то действительно серьёзное.
— Они просто не хотят, чтобы мы мучились своей несостоятельностью, Драко.
— Гермиона положила руку на плечо блондина и тот опустил взгляд. — Мы не можем
повлиять хоть как-то на происходящее подле Тёмного Лорда. Согласись, ты бы в любом
случае думал о произошедшем и, если он навредил твоему отцу, разве ты бы не
порывался отомстить?

Горестно вздохнув, Малфой завалился к Гарри, устроив голову у него на плече. Тот
опёрся на ближайший подлокотник и не подавал признаков протеста. За последние дни
оба успели смириться с излишней тактильностью их новообретённого друга.

— Будто бы тебе не за кого мстить? — Драко смотрел перед собой, в сторону двери, но
было ясно, к кому он обращался.

— Во-первых, я не помню родителей. Во-вторых, не решение Воландеморта отправить

меня к Дурслям. В-третьих, грех держать зло на идиота. Купиться на лживое
пророчество и не проверить даже, родной ли ребёнок у этих магов… Это просто верх
тупизма.

Гермиона завалилась в кресло напротив, тяжело вздохнув. Пугающее понимание

ситуации. Вот чего она действительно не ожидала от Поттера, так именно этого.

— А на счёт магглов? Ты это серьёзно?

— Ты сама видишь, как связь между мирами влияет на магическое сообщество. Если
обычные люди могут свободно развиваться и ничего при этом не теряют, то для нас —
это прямой путь к деградации, потере корней и связи с самой Магией. Это смерть.

— Открыто выступать с такими речами — небезопасно. Если Дамблдор узнает…

— То нам всем крышка. И идиоту ясно. — Вздохнул Малфой. Гриффиндорцев откровенно
удивило «мы», но они сочли, что это не лучшее время.

— А он и не узнает. Он всё ещё ищет крестражи. — Гарри издал смешок, совсем
невесело глядя в пол. — Он пытается найти способ уничтожить Воландеморта. В
принципе я понимаю это. Всё же, столько лет террора… И неизвестно, как он будет
действовать теперь. В любом случае… Если снова неугодных будут вырезать пачками, я
переберусь на сторону так называемых «Светлых».

— И выступишь против него? Совсем рехнулся? — В голосе Драко было столько паники,
сколько во взгляде сидящей напротив девушки. — Мы вроде все вместе сидели и ты не
падал.

— Стоять в стороне я точно не буду. Магов и так не особо много, если сравнивать с
магглами. Их убийство — не выход. Мы должны просвещать. И лучше всего начать с
подрастающих поколений. Как мы уже обсуждали — школы для магглорождённых.

Гриффиндорка и слизеринец нахмурились, обдумывая сказанное Гарри. Точнее, пытаясь

связать его мнение воедино. Он как-бы против современной политики, но в тоже время
не против…

— Так на чьей ты стороне? — Тихо спросил Драко, выжидающе глядя на друга.

Гермиона почувствовала дежавю, горестно вспоминая первый раз, когда был задан этот
вопрос. Тогда ей пришлось рискнуть держать рот на замке.

— Всё ещё на своей. Пока один топит за равноправие, а второй за привилегии, меня
больше беспокоит будущее Магии. Я не считаю, что магглы плохие или такие же, как
мы. Они просто другие и развиваются в другом направлении, недоступном нам. А мы
развиваемся в направлении, недоступном им. Мы из разных миров и если бы границы
между ними были чётче, если бы сквибов не вычёркивали из родов, всё было бы в
порядке. Проще говоря, меня не устраивает безразличная политика Дамблдора и
кровавая политика Воландеморта. Поэтому, если будет выбор «или-или» я выберу тот,
что повлечёт меньшее количество жертв.

— Значит, ты у нас хорошенький? — Драко спокойно завалился на колени парня.

— Хочешь решить всё мирно?

— Считаю глупым убивать, когда можно объяснить. Беспросветным идиотам можно

выписать путёвку в один конец куда-нибудь, откуда нет пути в магический мир. Пусть
наслаждаются, раз их наше будущее не волнует.

Наступила довольно тяжёлая тишина. Драко думал о том, что не особо согласен с
позицией Гарри, но, всё же, видел в его словах смысл. На магах держится судьба
магического мира, что логично, так что их уничтожение — трата важного ресурса. Тем
более, что этот самый маг может быть Наследником. И что тогда? Опять сотни лет
ждать прихода нового? Каждый Наследник — это работающий Алтарь. Каждый Алтарь —
стабильность Магии. С другой стороны — чем больше Лордов, тем меньше власти. А это
не выгодно.

— Так твои планы… м-м-м… Относятся к продолжительным?

— Думаю, на это должны уйти годы. Многие-многие годы и, скорее всего, всех детей
сквибов не переловим. Наследники будут приходить и приходить, хотя границы будут
уже закрыты. Всё же, у нас в имении только Магическая Британия. А есть ещё целая
куча мест, откуда могут выйти волшебники и завести семью. — Ответил Гарри.

— Запущенная ситуация.

— Согласна. К тому же непонятно, каким образом запечатать все ходы. Некоторые

открываются в случайных местах. Я читала, что ход в Дырявом Котле вообще новый.
Сравнительно. То есть… Латать их — бессмысленно. Будут попадаться новые.

— Думаю, они появляются из-за наличия волшебников за пределами Магического Мира.

— Предположил Драко.

Гриффиндорцы дружно кивнули. Хорошая теория. И опять та же проблема — всех сквибов

не переловить. Значит остаётся только одно.

— Искать Наследников и отправлять их к Алтарям. В особенности нужно присматриваться

к «магглорождённым». Сразу в Гринготтс. Пусть по крови проверяют принадлежность к
Роду…

— А не рано ли планы строишь, а, Поттер? — Уже более расслабленно, растягивая

гласные, поинтересовался Драко.

— Я объясняю мою точку зрения. Мою сторону. Ты ведь этого хотел, не так ли?

— Ну… типо того. — Блондин вальяжно потянулся и резко соскочил с места, стоило
двери распахнуться. Гарри был уверен, что слышит ускорившийся ритм сердца друга.

— Какого Мордреда вы здесь закрываетесь?

Под яростным взглядом Малфоя сжались все, в том числе и Драко. Объяснять, что по
привычке — не вариант. Начнутся расспросы: «как», «когда», «почему». Лишних проблем
только не хватало.

— Прости, отец, но ты сам говорил, что нет лишних мер предосторожностей.

— В нашем мэноре? — Не менее зло спросил мужчина.

— Должны же мы практиковаться?

— На каникулах.

Драко что-то пробормотал и, скрестив на груди руки, нахмурился, глядя в точку перед
собой. Гарри на секунду даже заволновался, а потом вспомнил, что Малфой-то важная
шишка в Министерстве. Да и в принципе. Откупятся, на крайний случай.

— Такого больше не повторится. — Сдался под строгим взглядом блондин и откинулся на

спинку кресла.

В глазах старшего читалось абсолютное неверие, так что гриффиндорцы засомневались,

что это первый раз, когда подобное приключается. Да и вообще… Неприятная такая
особенность, что даже среди взрослых волшебников нельзя тренироваться. Когда им,
собственно, материал отрабатывать? На одной теории не выедешь — по Амбридж поняли.
К тому же у репетиции движений есть малюсенький недостаток — развитие невербальной
магии. Дело хорошее, но… Не без минусов.

Ещё одна вещь, касательно запрета на колдовство. Почему это они, волшебники, должны
жить как магглы? Ладно бы следящие чары накладывались на определённый тип
заклинаний, но тут на колдовство в принципе. И большинство семей живут с, по-
минимуму, одним взрослым магом. Поставили бы тогда хотя-бы какие-то определённые
точки, в которых можно колдовать. К таким, вроде, относится Лавка Олливандера…
«Интересная тема, нужно будет почитать.» — отметила для себя Гермиона.

— Очень на это надеюсь.

В очередной раз осмотрев присутствующих, Малфой вышел из библиотеки. Несложно было

догадаться, что, как действующий Лорд, он будет в курсе о каждом заклинании,
используемом в пределах мэнора. Это должно было заставить сделать выводы, конечно.
Только вот для волшебника палочка — продолжение руки. Незаменимая часть. Поттеру
было проще. В том смысле, что он мог колдовать и без палочки. А вот Драко со своей
никогда не разлучался. Слишком уж важный атрибут, как для мага.

— Знаете, а мы ведь никогда не видели, чтобы кто-то кроме Квирелла пользовался

беспалочковой магией.

— Квирелл колдовал без палочки? — Гермиона удивлённо вскинула брови, обрабатывая

полученную информацию. — Я не видела.

— Ну, это было, когда мы уже разделились. Так вот. Кроме этого, вроде как, Дамблдор
владеет беспалочковой магией, но я сомневаюсь.

— С чего ты взял, что он может? — Драко устроил руки на подлокотниках и сидел,
закинув ногу на ногу.

— Смена флажков после победы Гриффиндора.

— Нет, это не совсем беспалочковая магия. Это связь с замком. Он ведь директор.

— То есть? — Глаза Гермионы снова загорелись.

Гарри хотел склонить тему в другое русло, но послушать о подобном тоже не был
против. Всё же, это иное ответвление магии. О таком можно прочитать, разве что, в
библиотеке Хогвартса. Или выискивать информацию среди сотен книг мэнора…
— Он может влиять на всё, что находится в замке. Кабинеты, предметы, декорации,
картины… Вы ведь в курсе, что Хогвартс в каком-то смысле живой? Ну так вот. С ним
можно договориться. Особые случаи — это комнаты, которые являются дополнением.
Вроде Тайной Комнаты. Их замок не может контролировать — значит и директор в том
числе. На самом деле таких комнат, тайников и проходов по замку целая куча, но
найти их не так просто.

— И как работает такая связь? — Спросил Гарри, когда Малфой замолчал.

— Также, как и кровная. Только обряд чуть отличается от «Введения». Он имеет ряд
правил, которые директор принимает. Если они не соблюдаются — связь слабеет.

— К правилам относится забота о благополучии учеников? — Неуверенно

поинтересовалась Гермиона, на что Драко только неуверенно пожал плечами.

Всё время до ужина подростки искали связанную с подобной связью информацию, но

связь со школой значительно отличалась от, к примеру, связью с мэнором, о которой
Драко действительно долго распинался. И было о чём. Всё же, это довольно непростая
система связи Алтаря, Наследника — или Лорда, — и самой Магии.

В особенности гриффиндорцев заинтересовала тема Защиты, которая питается за счёт

Алтаря. Как оказалось, это совсем не заклинания, а, скорее, рунопись. Эта Защита
пропускает лишь тех, кого Лорд не считает врагом. Из-за этого приходится быть
осторожнее, и в обычное время Защита не имеет исключений, которые сделали в этом
году для Гарри и Гермионы. Благодаря этому использовался больший «заряд», так как
гости проходили своеобразную проверку. Будь на их месте кто-то другой, к примеру,
под оборотным или маскирующим, его бы просто-напросто расщепило. Сильного мага
могло оттолкнуть за границы Защиты, и жизнь он бы сохранил.

С совами была особая ситуация, так как они входили в ряд магических существ,
которые, апостериори, имеют иммунитет к подобного рода щитам. Они вполне
передвигаются через любую Родовую Защиту или в здания под Фиделиусом.

Сразу после этого был перескок на тему домовых эльфов — ничего нового для
гриффиндорцев, так как это было одним из первых, что они прочли. Однако, остановить
поток гордыни — волшебники стоят на ранг выше всех магических существ, по его
мнению, — не пытались. Потому в очередной раз слушали, что эльфы могут проживать
только в пределах Природных Источников или Алтарей Мэноров, «питаясь» исходящей от
них магией. Потому даже свободные вынуждены существовать либо под чьим-то
покровительством, либо искать общины. На данный момент последних практически не
найти, так как самих Природных Источников — раз, два и обчёлся. Несколько находятся
в Запретном Лесу, и там постоянно идут какие-то кровавые баталии за территорию.
Мирно только среди вейл, способных возрождать гаснущие Источники и даже расширять
площадь их действия. Создавать новые, увы, они не в силах.

За ужином Гарри вспомнил, что нужную тему он так и не поднял, когда говорил с
друзьями. Собрался силами и наконец спросил о владении Северуса Стихийной Магией,
на что он снова выразил своё недовольство тем, что у Поттера медленно крутятся
шестерёнки. Дальнейшие нелестные речи прошли мимо него. Из важного было только
одно — тренировками внезапно объявившегося наследничка он заняться не против. Так
что к этому следующим днём они и приступили. Оставалось всего несколько дней до
конца каникул, так что тренировки шли… Усиленно. Усугубляло ситуацию то, что
держать себя под контролем оказалось практически непосильной задачей. Парень
взвинчивался при малейшем замечании, что совсем не шло на пользу. Пришлось
прибегнуть к иному методу, от которого оба волшебника были не в восторге. Проще
говоря — найти общий язык. Если поделиться переживаниями с друзьями было куда более
простой задачей, то с чужим человеком… В общем, дела продвигались со скоростью
раненного слизня и добавляли только больше переживаний. Так что за столом, время от
времени, стояла ужасно напряжённая атмосфера.
В день перед отъездом Снейп решил испробовать последний метод «сближения». Гарри и
так все уши прожужжал желанием увидеть хоть один из мэноров, так что было принято
решение отправиться к Поттер-мэнору, а если не выйдет, то к Принц-мэнору. На
крайний случай. Парень сперва искал подвох в ситуации, но потом сдался под
давлением эмоций. Всё же, увидеть воочию наследие — довольно волнительно. Потому,
первым справившись со сбором багажа, шатен быстро сбежал по лестнице, ожидая
сопровождающего.

Не в состоянии отделаться от мыслей, что будет, узнай Дамблдор правду о Поттере,

Северус был далеко не в лучшем расположении духа. О планах на мальчишку он знал
достаточно, чтобы нервничать. Чего стоили подливаемые зелья «Дружбы» и «Ненависти».
Хоть не «кровной вражды», хотя Люциус сам себе могилу рыл, так что можно было не
растрачиваться. Кровные бы сильно повредили его магии. Зачем было с этим
заморачиваться, и почему именно определённое окружение должны быть у мальчишки — он
не знал. Ему сказали сварить зелье — он выполнил. Какое ему дело до Поттеровского
отпрыска? У него и своих проблем достаточно. Застрял в чёртовой школе в роли
преподавателя Зелий. Замечательно. Если бы он хотел посвятить жизнь этому, то пошёл
бы в Мунго. Не раз звали. Хоть сейчас место чуток сменил. Уже на душе легче. Было,
пока Поттер не оказался, по-правде, его ребёнком. Чёрта с два ему сдался
шестнадцатилетний обалдуй со столь скверным характером, что по праву может
называться вторым Джеймсом?

Стараниями Нарциссы и Люциуса мысли о том, что из-за него и его неосведомлённости
погибла Лили, были отпущены. Не был бы он отцом Гарри, был бы Джеймс. И ничего бы
не изменилось. В том, что Лили знала, что Гарри именно его ребёнок, можно было и
усомниться. Так что бессмысленно себя за это корить. В принципе, оставить трагедию
81 года в прошлом было той ещё задачей. К счастью, не невыполнимой. И вновь
стараниями Малфоев. Так что перед ними долг был чуток больше, чем перед Дамблдором,
вытянувшим из Азкабана.

Сейчас же, видя горящего от нетерпения подростка, мужчина задавался наиболее

важными вопросами. А сможет ли он быть Наследником? Какая вообще Магия примет столь
несдержанного волшебника? Впрочем, учитывая характер Джеймса, являвшегося
Наследником Поттеров, именно этот мэнор и стоило посетить первым и не тратить зря
время. Мэнор предков Лили искать было бесполезно, так как даже примерного его
местонахождения он не знал. К тому же, это небезопасно. Он не питался даже дольше,
чем Принц-мэнор. Неизвестно, в каком он состоянии, и что будет ждать ступившего на
порог Наследника. А если Поттер-мэнор всё же не примет, из-за изменившегося
магического фона… Значит придётся мелкому гадёнышу обойтись без звания Лорда.
Восстановление его мэнора требовало огромных затрат магии, что вряд ли будет по
силам Гарри. Возможно и осилит, конечно, но точно не сейчас.

— Готов? — Дождавшись кивка, мужчин взял шатена за руку, и окружение вновь

расплылось.

========== Глава 8 ==========

«…За тысячи километров отсюда, в покрытой лесами части Уэльса, в границах

современного парка Брекон Биконс, среди широких полей близ неглубокого озера
Ллангорс, при устье реки Афон Ллинфи, на самом-самом берегу, спрятанный от
посторонних глаз стоит высокий Принц-мэнор. Окружённый со всех сторон прекрасным
садом и белоснежным забором, через который не перелезть, не перелететь. Невидимый
для проходящих мимо чужаков, он ждёт-дожидается единственного Наследника,
способного найти его. Пообещай мне, Северус, что когда придёт время — ты пробудишь
его, пообещай…»

Разграниченные невысокими деревьями и кустарниками пёстрые поля, словно кусочки

мозаики или элементы витража — разные по форме и по цвету они служили для создания
одной картины. Однако сейчас, когда осень уже отступила, дав дорогу зиме, всё было
одето в бело-голубые цвета, и только редкая, самая живучая трава, разбавляла
сероватый пейзаж ярко-рыжими и жёлтыми цветами. Уходящие вдаль холмы казались
голубыми, а близлежащие поля — укрытыми мягким снежным одеяльцем. Пушистые деревья
в зимних шубках будто бы и не сбрасывали листвы, а лишь сменили цвет, чтобы
попадать в сезон.

На фоне голубеющего неба, что на горизонте ещё сохраняло утренний золотистый цвет,
появившиеся две фигуры выглядели необычно контрастно. Укутанные в чёрные тёплые
мантии, мужчина и юноша медленно спускались по заснеженному склону, направляясь в
сторону озера, даже отсюда казавшегося донельзя огромным.

Северус Снейп, сопровождавший настырного Поттера к мэнору его родителей, был крайне
и крайне удивлён тому, что юный наследник не был признан спасшей его жизнь магией.
Заместо огромного трёхэтажного дома, должного стать собственностью юноши на
совершеннолетие, тот видел лишь выжженную равнину. Сперва он не поверил, сочтя, что
парень просто хочет увидеть оба мэнора, но проверка показала искренность его слов.
Тогда, ругаясь сквозь зубы, он поддался на уговоры Гарри — которого корректно более
именовать лишь юридически Поттером, — и трансгрессировал в самую ближнюю точку. Всё
же, силы не резиновые, а им ещё возвращаться в Малфой-мэнор, забирать вещи и
отправляться на Хогвартс-экспресс.

Шедший рядом с мужчиной непризнанный наследник совсем не горевал отсутствии связи с

тем мэнором. Всё же, он считал это справедливым. Магия и так дала ему шанс выжить —
неблагодарно было бы просить большего. Теперь же, чтобы отблагодарить высшие силы,
он горел надеждой найти Наследника и показать ему то место, где должен стоять Его
Мэнор, чтобы он пробудил Алтарь и пополнил ряды Лордов. Это, он считал,
единственное и самое главное — поддержание жизни Магии. Поддержание жизни этого
поистине волшебного мира.

Ведомый нетерпением, Гарри шёл несколько впереди Снейпа. Всё ближе и ближе высокий,
метра под три, серый забор. Волшебники приближались к двухэтажному зданию, лишь
верхушку с крышей которых можно было рассмотреть. Грязно-тицианового цвета черепица
выделялась на фоне спокойного зимнего пейзажа, привлекая взгляд, однако, лишь
одного юноши.

Витиеватые кованые ворота, краска с которых давно облупилась, а посеребренные

вставки треснули и заржавели, не имели ни замка, ни ручек.

— И что теперь? — Задал очевидный вопрос гриффиндорец.

Северус смотрел вдаль, за горизонт, на спокойную рябь, непокрытого даже тонкой

прослойкой льда, озера. Недалеко отсюда располагалась старая христианская церковь
напротив — ферма. По ту сторону озера — небольшая деревенька Ллангорс. Оставалось
лишь надеяться, что маглоотталкивающие чары не развеялись до конца.

— Северус? — Вновь окликнул мужчину Гарри, и тот перевёл на него взгляд.

— Вам напомнить, как работает дезиллюминационное заклинание? Нет? Тогда к чему

вопросы?

Голос сопровождающего до такой степени был пропитан раздражением, что юноша не

рискнул испытывать судьбу и доверился интуиции. К счастью, она не так часто его
подводила. Потому, практически сразу после ответа, на ажурный рисунок пики по
центру ворот, легла рука. Повинуясь магии, ворота разошлись в стороны, открывая
взгляду… Запущенного вида сад, сорняки из которого перекрыли дорожку к парадному
входу, практически закрывая вид на всё остальное. Дикий виноград полностью захватил
власть над первыми этажами, обвив их своими крепкими лозами, не оставив даже окон.
Множество дымоходов были разрушены, стёкла на верхних этажах даже отсюда выглядели
пыльными. Что уж говорить о стенах, камень которых рябил, словно специально
собирали разные цвета?

— И долго ещё будешь стоять?

Вернувшись в реальность, от которой успел уплыть за размышлениями о том, сколько же

уйдёт средств на восстановление этой исторической памятки не более чем 16-века
построения, Гарри даже дёрнулся. Ему понадобилось ещё несколько мгновений, чтобы
снять защиту, полагаясь лишь на интуитивную магию. Сработало не особо. Однако, так
было только лучше. Маглоотталкивающие чары по-прежнему находились в активном
состоянии, так что двум гостям — один из которых явно чувствовал себя незваным, —
не было угрозы быть замеченными, а только приваленными потолком — мэнор выглядел
сущей развалюхой как снаружи, так и внутри.

Дверь поддалась на удивление легко, пусть и издавала пугающе громкий скрежет

разбухшего дерева о пол. Тут и там — сгнившие доски, жутко прогибающиеся под ногами
и заставляющие думать о наличии подвала. А он был. Определённо. Как минимум винный
погреб. Как максимум — укреплённый и защищённый от выхода магии дуэльный и, скорее
всего, ритуальный, залы. Спускаться туда решили только после семнадцатилетия
Наследника — на всякий случай. Нетронутыми выглядели лишь портреты. Непривычно
обездвиженные, словно маггловской работы. Они питались за счёт Алтаря, а тот спал
глубоким сном. Нельзя было его будить, ведь он потребовал бы магии, которой у юного
Наследника в нужном объёме ещё не было.

Северус шёл, держа палочку наизготове. В отличии от Гарри, он имел полное право
использовать волшебство в этих стенах, и при этом не потревожил бы Алтарь. Всё же,
магия так и не признала его. И ладно бы, да только уйти нельзя — мальчишка твёрдо
решил во что бы то ни стало добраться до библиотеки, и никакие уговоры на него не
действовали. Не заставляло шестерни в голове работать и то, как выглядели
помещения — давно заброшенные, с опавшими потолками, огромными трещинами в стенах,
заржавевшими скрипучими дверьми, повалившимися набок шкафами, столами и тумбами,
разбитыми хрустальными люстрами, поеденными молью коврами… Стоял едкий запах
сырости и чего-то крайне мерзкого, но так и не опознанного.

По лестнице было принято решение не подыматься, а трансгрессировать сразу наверх.

Стоило двум волшебникам оказаться на верхней площадке, как половицы издали
настораживающий не то скрип, не то треск. Но и это не остановило храброго
гриффиндорца, потому он двинулся в левый от лестницы коридор. Там передвигаться
пришлось бы на ощупь, если бы не Люмос. Множество комнат — спальни, залы, ванные —
имели в себе не только изъеденную мышами, но и покрытую при этом слоем плесени
мебель, что создавало дополнительный неприятный запах. Всё здесь было пропитано
самой настоящей смертью.

Наконец дойдя до тупика, Гарри предложил осмотреть правый коридор, на что Снейп
лишь махнул рукой, предполагая, что библиотека находится на первом этаже, среди
непроверенных комнат. Так как первый этаж выглядел более надёжным, из-за веры в
нахождение под ним дуэльного зала, парень согласился.

Под ногами нещадно прогибались доски, шаги отдавались лишь шорохом, что в который
раз подтверждало небезопасность нахождения в этом месте, но гости не спешили
уходить. Не зря. Самой дальней комнатой в левом крыле оказалась просторная
библиотека. Потолок здесь был выполнен из мрамора — цельного куска, не
пропустившего и капли влаги на бесценные фолианты. На высоких шкафах, столе и
разрушенных под гнётом времени креслах лежал слой пыли. Многие полки прогнулись, а
некоторые и вовсе треснули под тяжестью книг, раскидав их по полу. Поддаваясь
любопытству, гости подняли потерявшие места экземпляры, пытаясь всмотреться в
текст. Золотые надписи слезли с потёртых обложек, но чернила остались на уже
порядком пожелтевших страницах. Видимо, последние капли магии были направлены на
сохранение рукописей, явно принадлежавших к типу Родовых Писаний, за которыми,
собственно, и отправлялся мальчишка. Северус даже удивился, что того не подвела
интуиция. «У меня бы так хорошо с ней было, не попал бы в ряды Пожирателей» —
мрачно подумал мужчина.

Забирать всё подряд смысла не было, так что пришлось провести парочку часов в сыром
помещении, предварительно поборовшись с природой, в попытках открыть окно. К
счастью, удачно — вскоре зал заполнился свежим морозным воздухом.

Большинство книг были печатными, что значительно ускоряло работу. Меньшая часть
состояла из рукописных текстов — дневников, сборников, книг, записок… Выбирать из
этого всего нужную информацию оказалось проблематично, так что поиски затянулись —
выходили «путешественники», когда не было ещё и семи утра, а вернулись — без пяти
десять. Гарри тут же рванулся было за вещами, как Гермиона его остановила, сказав,
что всё уже внизу, и только их двоих ждали. Уже думали, что самим ехать придётся. К
счастью — дождались.

Хорошей вещью было подключение каминной сети к Кингс-Кросс, иначе нужно было бы
трансгрессировать, но Снейп не был уверен, что перенесёт ещё один раз. Всё же
далёкое путешествие отняло у него достаточно много сил. Первыми отправились
гриффиндорцы — как не крути, из-за статьи вопросов и так будет достаточно. Не было
нужды лишний раз привлекать внимание. Буквально через пару минут — когда Гарри с
Гермионой уже забирались в вагон — на вокзале показалось семейство Малфоев. Снейп,
как обычно, решил отправиться сразу в школу.

— Я вас по всему вагону искал! — Рыжий веснушчатый мальчишка, сверкая голубыми
глазами, ввалился в купе, заняв место напротив парочки.

Гермиона, рассуждавшая о причине отказа Драко находиться с ними во время поездки,

резко замолчала. Гарри тоже выглядел весьма красноречиво, будто бы их застали в
самый неподходящий момент. Они ведь могли разговаривать о Родовой Магии!

— Я помешал?

— Нет, чего ты. Просто мы немного… Ай, забудь. Рад тебя снова видеть.

Рон улыбнулся, пожав протянутую руку, и начал свой рассказ о каникулах. Довольно
долгий, между прочим. Парочка даже на секунду допустила мысль, что за шутками про
воровавших нижнее бельё отца семейства гномов, парень забыл о причинах, по которым
начал этот рассказ. Ясно, как белый день, что всех интересовала статья. Точнее,
статьи.

— Ну, а вы как? — Наконец глаза Рона загорелись неподдельным интересом, и парочка

заговорщически переглянулась.

— Ну, ты, наверное, помнишь как мы вчетвером в купе ехали, да?

— Мы пока не собирались ничего афишировать — статья должна была стать сюрпризом
абсолютно для каждого!

Гарри заметил, что выражение у подруги было как-то… Слишком счастливое и допустил
мысль, что не знает некоторых вещей. Впрочем, лезть в отношения друзей он не
собирался. Скажут сами — так и будет. На нет, как говорится, и суда нет.

— А что вас вообще в тот змеюшник потянуло?

— Как что? Проверка. — Хмыкнул шатен и Рон, переведя на него взгляд, наконец
заметил отсутствие очков. — А, это? Небольшой поход в маггловский район. Пришлось
чуток пожертвовать из ученического сейфа, но оно того стоило.
— А чего не в Мунго? — Вскинул брови Уизли, переключившись на чудеса медицины.

— Не хотелось. Замучили бы по поводу «общего состояния». Я слышал, их колдомедик

вообще говорил, что откинуться должен был. Не хотелось о чудо-выздоровлении
распинаться.

Рыжий понимающе кивнул и на некоторое время замолчал, полностью погружённый в

собственные мысли. Джинни просила сказать, когда он найдёт этих двух, но разве до
неё? Он и знать не знал, что магглы на такое способны! Чудеса.

— Так, а что за проверку вы там устраивали?

— Ну, смотри, — Как для маленького, начала объяснение Гермиона. — была новость о
том, что у Малфоя нет метки. Так что он был под сомнением,

— Так мы же его в Министерстве видели!

— И ещё нескольких человек под империусом. — Парировал Гарри, уставившись в окно.

— Вот именно. Так что мы решили, что было логично его хоть как-то проверить. И не
кривись так. Мы до того специально у Драко всё выведали и он сам Лорда побаивается!
Так что опасность пятьдесят на пятьдесят. Ну мы и рискнули, и получили
доказательства. Был бы он пешкой Воландеморта, — На этих словах Рон поморщился, —
то сдал бы нас. А мы целы и невредимы. И с кучей впечатлений!

— Ты бы видел их библиотеку… — Мечтательно протянул Гарри, вызвав испуганный взгляд

друга. Глаза «починили», а голову не задели?

— Она не просто огромная, она полна всяческих редких экземпляров. — Поддержала его
настрой девушка, хотя по взгляду было скорее похоже, что она думает только об одном
конкретном экземпляре.

— Я ещё никогда так богато обставленных домов не видел. Комнаты — размером с
Атриум.

— Не преувеличивай. — Фыркнула шатенка, игнорируя повесившего нос парня.

— Ты не думай, что нас купили так дёшево. Дружба не продаётся, так ведь?

Уизли криво улыбнулся, покраснев. Не хотелось спорить. Создать конфликт сейчас —

подорвать доверие друзей, которые с лёгкостью могут отвернуться и уйти. И к кому? К
Малфою!

— Окей, а как вы вообще с хорьком общий язык то нашли?

— Рон! У него имя есть, вообще-то. — Возмутилась девушка, на что названный только
закатил глаза.

— Если не учитывать межфакультетские стычки и его пренебрежительное отношение к

маглорождённым — он вполне неплохой собеседник. — Пожал плечами Гарри.

— Да он истеричка!

— Ну, знаешь, пожил бы ты с Нарциссой под одной крышей пару деньков и сам бы
бесился по каждому поводу.

На эту фразу Гермиона кинула на шатена недовольный взгляд, так как в каждом случае
она была на стороне старшей. Да и в принципе, в отношении к характеру Поттера они с
Леди Малфой сходились во мнениях. Ещё одной причиной их более тёплого отношения
служили небольшие наставления, на которые та не скупилась. Грейнджер не могла не
согласиться, что Нарцисса — очень строгая и серьёзная, и что держит детей — и мужа
с Северусом, — в ежовых рукавицах. Более того, она была с этим полностью согласна.
Как не крути — её саму так воспитывали. Всё же, в Роду Блэков только один
разгильдяй отличился.

— Боюсь это невозможно. Они меня бы в первую минуту заавадили. — Рон отвёл хмурый
взгляд в окно, на заснеженные пейзажи.

— В любом случае, сколько бы минусов у этой семьи не было, они нас Воландеморту не
сдали. А в остальном — никто не безгрешен. — Закончила тему Гермиона.

Они перекинулись с Роном ещё парой слов, после чего ушли в вагон старост. Всё же,
по правильному — они должны быть именно там. Гарри не был против — он был полностью
погружён в мысли о возобновлении Алтаря и, соответственно, мэнора. Ранее он
рассчитывал, что станет владельцем наследия Поттеров, которое должно быть во много
раз лучшем состоянии, чем тот исторический памятник. Что с ним делать? На
реставрацию уйдут не только годы, а целые состояния, которые… А что у него вообще
на счету? Снейп, вроде как, из-за непризнания Магией в наследство вступить так и не
смог. Что там вообще? Как у Гермионы? Тогда он до конца жизни не накопит нужную
сумму. Да и вообще, смысл его реставрировать? Северус тогда ещё ответил, что это
бессмысленно. Легче снести и поставить на его месте другой, просто не трогать
подвальные помещения. Но на снос тоже уйдут деньги… И на постройку… А у него всего
полтора года осталось! И ещё прочитать чёрт знает сколько — двенадцать, но он точно
не помнил, — книг, чтобы не быть Наследником «для галочки». Нужно понимать, кем
были его предки, во что верили и за что сражались. Не обязательно, конечно, иметь
те же ориентиры, но знать и делать выводы — нужно. Хотя бы для того, чтобы не
совершать тех же ошибок.

Именно прочтением Писаний парень и занялся. Книги, к сожалению, реставрации не

подлежали. Это было прочтено ещё летом. Дело в том, что естественное разложение —
гниение, размокание, — не является тем, на что распространяются Чары
Восстановления. Более того — «Репаро» применяется лишь в тех случаях, когда
составляющие находятся рядом и с условием, что объект не одушевлён. Есть ещё пара
заклинаний, в основном специфичных — со сменой свойств, — и
узкоспециализированных — для скульптур, к примеру.

Книги же были либо зачарованы, — это создавало конфликт магии, — либо сами по себе
волшебными. К волшебным экземплярам относятся такие как «Кричащая Книга» или
«Чудовищная Книга о Чудовищах», а также книги из Родовых Библиотек и Рукописи.
Последние, как и свитки, и всё, что написано зачарованными пером и чернилами —
впитывают магию волшебника, благодаря чему текст никогда не блекнет. Ну, никогда —
это очень громко сказано. До тех пор, пока не пролежит некоторые время вдали от
любых источников магии, если быть честнее. Так что, пусть страницы и желтели, но
текст читать можно было спокойно. Разве что, время от времени впадая в транс из-за
непонятных слов. Но это мелочи — можно взять до конца года старый словарь из
библиотеки.

В отличии от многих учебников, эти книги были написаны с любовью. Любовью к семье,
близким, союзниками, магии и… Богатству, пожалуй. А также славе, величию. Впрочем,
можно было понять, принять, переварить и переосмыслить. Здесь не было никаких
лозунгов, как у некоторых исчезнувших родов — «Смерть магглокровкам» или «сквибы не
достойны жизни». Только наставления, написанные для потомков. Это грело душу. То, с
каким трогательным чувством гордости писал каждый из Лордов истории семей, давало
надежду на лучшее. Да, впереди ждут трудности, но и что? У всех они были, и все их
преодолели. Ничего, справится. Не зря же в детстве его защитила Магия. Не просто
так. Всегда есть цель, всегда есть главные ориентиры. Всегда нужно находить силы,
чтобы к ним добраться.
Из поезда шатен выходил, растянув губы в улыбке. Впереди была дорога в Хогвартс, а
там снова занятия, квиддич, учёба… Хоть бы никто не обратил внимания на сменившуюся
палочку. Вот бы заклинание, чтобы скрыть её вид! Но нет, нигде такого нет. Не
встречается. Вывод, что тексты, связанные с созданием и преобразованием палочек
хранятся в библиотеке Олливандеров напрашивался сам по себе. Ну, и не только в их,
видимо. Всё же, кроме них ещё множество мастеров — тот же Киддел или Грегорович.
Только про их фамилии Поттер пока ничего не знает, кроме того, что Грегорович —
лучший в Восточной Европе, а Киддел — не особо популярен.

Уже в Хогвартсе, поднимаясь с факультетом в гостиную, Гарри понял, что так и не

увидел Малфоя. Конечно, не в его стиле было подходить первому, но даже среди
учащихся он выделялся. Странно. Впрочем, ещё пересекутся. Хотят они того или нет. А
пока были куда более волнительные вещи — оставит ли директор попытки вытащить его
из школы и отправиться за поисками Того-Что-Уже-Не-Крестраж? Было бы неплохо.

Завалившись на постель, — он первым прошмыгнул в спальню, — он обдумывал, что

скажет сокурсникам и…софакультетчикам…и в принципе всем, кто будет совать в это
свой нос. Нет, так не пойдёт. Слишком много времени будут отнимать все эти ответы и
объяснения. Нужно бы рассказать кому-то, кто не может держать язык за зубами. Кто у
них такой? Ну, одна точно с ним сотрудничать не будет. После действия «Ябеды» она
всё ещё дуется. Логичнее всего было донести основную часть информации Джинни. Она
довольно общительная девчонка, да и все знают, что они с ней хорошо общаются, так
что не будут ставить её слова под сомнения. Так всё и расползётся. Слизеринцами
займётся Драко… Оставалось надеяться на то, что его софакультетчики будут верить
лишь его словам и не будут выдавать его версию. Нужно было всё обсудить заранее.
Однако, уже некогда.

— Выкладывай! — С порога потребовал Симус.

Гарри лениво поднялся и уставился на вошедших Симуса, Дина и неловко выглядывающего

из-за их спин Невилла. Ну, хоть не половина факультета. Уже ладно. Эти тоже
растрепать могут.

— Что именно?

— Ну, мы уже давно в курсе, что ты со змеями разговаривать умеешь, но не до такой

же степени! — Возмутился Дин, садясь на свою кровать.

Поттер не сдержал смеха. Ну, в какой-то степени друг был прав. Да и в словах Рона
был смысл. Тот ещё змеюшник. Ну и что с того? Он ведь не мышь, чтобы бояться. Да и
вообще… Чем это их факультет отличался? Дружелюбием? Не особо. Больше к Пуффендую
относится. Вот уж настоящие протагонисты на фоне Слизерина. А между ними… Дети
дерутся буквально просто так. Потому что старшие сказали — так правильно.

— А чего не до такой? Думали, я бы струсил, получив приглашение? — Вызывающе

спросил Поттер, и присутствующие замялись. — Так что, считайте, я проверку
храбрости прошёл.

— Да о тебе, как-бы, после той статьи, чего только не пишут… — Тихо произнёс
Неввил.

— А вот это по-подробнее. Я только «Пророк» читал. Из-за подписки Гермионы.

— Ну, что ты того… — Неловко произнёс Лонгботтом, ища поддержки в сокурсниках, но

те совсем замялись. — На сторону Того-Кого-Нельзя-Называть перешёл.

Лихорадочно перебирая, что такого он сказал во время интервью, он со всех сил

пытался исказить реплики таким образом, чтобы это хоть как-то напоминало мотивы
Воландеморта. Не получалось. Либо не хватало извилин, либо дело не в нём.
— После того, как он меня чуть заавадил в Министерстве? Ну, то есть Пожиратели его.
— Парень проклинал всё, на чём свет стоит. Никому нельзя знать о их стычке. — Я
тогда за Беллатрисой погнался, упал, отключился. Дамблдор вроде говорил, что сам
видел Его.

— Ну, это да. Именно за это они и ухватились. — Нехотя ответил Дин.

— Типо, почему это ты жив остался? «Мальчик-Который-Снова-Выжил на приёме у

Пожирателей». — Добавил Финниган.

— Да не пожиратели они! — Выкрикнул в сердцах Гарри, чем вызвал крайне недоуменные
взгляды. — Меток нет. Сами статьи помните. И могу подтвердить, что это так. А вот
то, что они вполне могли быть под империусом или просто единомышленниками этой
системы… Этого отрицать не могу. Не сдали меня и ладно.

— Так ты согласился, чтобы не сочли трусом? — Пристально глядя на Поттера, спросил

Дин Томас.

— А ещё по той причине, что хотел узнать, какие они на самом деле. — Пожал плечами
Поттер, совсем не робея. Сейчас нужно держать себя в руках. Недоверие иначе не
искоренишь.

— И? — Подали голос одновременно втроём.

— Слизеринцы. Семья — превыше всего. Аристократы. Ничего необычного.

— Тоже мне, новость нашёл. — Фыркнул Симус.

— Ну я же не сказал, что выведал что-то новое! — Возмутился Гарри и все недовольно
на него покосились, но спорить не стали.

Дальнейшие расспросы уже касались пропавших очков и первых плановых тренировок. В

первом они широко раскрыв рты слушали о достижениях магглов в сфере медицины, а во
втором выражали максимальную фанатичность в отношении заполучения кубка. Настолько
парней захватила тема, что даже не заметили ни ретировавшегося Невилла, ни
присоединившегося к обсуждению Рона, который в итоге вспомнил, что должен был
погнать ребят на ужин.

За столом, как несложно догадаться, расспросы продолжились, но Гарри умело отводил

внимание на предстоящий матч. Но некоторых так просто было не унять, и потому
приходилось бросать короткие фразы. Когда в сотый раз у него спросили то же самое,
он чуток вспылил.

— Захотелось! Не ваше дело!

Осознав, что надел кучу шума и привлёк только больше внимания, он окончательно
сорвался и вышел из-за стола, потому не слышал шумихи, которую еле остановил сам
Дамблдор. С другой стороны — ему было всё равно. В тот момент он просто хотел
скрыться подальше от назойливого внимания, осточертевшего за все эти годы. И от
вечно меняющегося к нему мнению. То он Избранный, то псих, то снова Надежда вся
Британии, то обычный выскочка. Лишь бы пустить волнение в массы. А эти… Читают и
верят. Ну, а как так, неужели в газетах писали бы ложь? Искать доказательства,
мыслить — это для слабаков. Но ладно ученики, а что думают учителя? Они тоже
поддались глупым сплетням, или всё же выше этого?

Это предстояло узнать довольно скоро, от чего было только более волнительно. После
ужина никто долгое время не подымался. Только перед самым отбоем, стараясь не
шуметь, в комнату вползла троица однокурсников. Утром так же было подозрительно
тихо. Не без пристальных взглядов, но куда спокойнее, чем обычно. За завтраком был
привычный балаган, но и это не помогло Поттеру расслабиться.

— Чего ты такой кислый? — Жуя яичницу, спросил Рон.

— Тебе не кажется, что за столом нужно есть, а не разговаривать? — Классическим

возмущённым тоном спросила Гермиона, аккуратно разделяя кусочки бекона пополам.
— Ну, или, если болтать, то не с набитым ртом.

Рыжий парень только закатил глаза. Чтобы не нарываться на конфликт, пришлось

подождать с расспросами до выхода из Зала. За всей троицей наблюдало неисчислимое
количество глаз, даже за слизеринским столом находились особо любопытные. Но никто
не решался подходить. Подозрительно.

Первым уроком была История Магии. Рон тут же принялся ныть, что он только-только
проснулся, а после этого снова будет «никакой». Гермиона причитала, что он такой
всегда, и Бинс тут совсем не при чём. Гарри неловко улыбался, полностью окунаясь в
чувство ностальгии. На самом же уроке было действительно скучно, так что он едва
одёргивал себя от того, чтобы не достать одно из Писаний. Нельзя. Заметят — и
крышка. Не то, чтобы это было запрещено. Что уж тут, это его книги. Дело в том, что
начались бы расспросы, а он с этим затишьем не разобрался. Создавать вторую волну
не хотелось.

На Чары Поттер шёл уже в чуток приподнятом настроении. Он был вне себя от желания
испытать новую палочку. Заодно и проверит — обратит ли кто внимание? Грейнджер с
опаской отнеслась к такому воодушевлению, потому решила спросить напрямую.

— Ты ведь не собираешься делать ничего… беспалочкового?

— Нет, мне и так внимания достаточно. Просто хочу проверить новую.

Недоверие с лица девушки это не стёрло, потому она до самой практической части
пристально смотрела за другом. На удивление, тот слушал предельно внимательно, что
привлекло внимание Рона, не особо вникавшего в тонкости и только пытался запомнить
движения палочкой. И само заклинание. Так как прошлой темой была отработка
Агуаменти, в этот раз приступили к Чарам Осушения. Так что работали в паре. Сперва
один колдовал воду в поставленные на каждую парту ёмкости, а второй осушал. Потом
менялись.

Рон напросился в пару к Гермионе, хотя это было крайне абсурдной мыслью. Всё же,
его уровень и её — слишком разнятся. Так что наколдованный ею полный стакан он едва
смог, с третьей попытки, сделать пустым. С его же половиной стакана девушка
справилась в считанный мгновения, получив дополнительные пять очков. Никто, в
принципе, не удивился.

Гарри же угодило в пару к Фэй Данбар. Шатенка была далеко не профан в Чарах, так
что на её фоне выделиться не удалось…бы…. Если бы не новая палочка.

— Siccitas! (1) — И чуть больше половины стакана исчезло…

…а также заметно ссохлась парта. Большая часть учеников оторвалась от занятий, —

Симус едва не пролил воду мимо стакана, а палочка Лаванды промазала мимо воды, из-
за чего заклинание угодило мимо, к счастью, без последствий, — и уставились на
перекошенную жертву заклятия, что и привлекло внимание к бежевой палочке.

— Мистер Поттер! — Недовольный голос Флитвика тут же привёл парня в чувства, но к

тому моменту парта была уже в порядке. — Пожалуйста, цельтесь внимательнее.

— Да, профессор.
Гарри нервно сжал палочку, собираясь с мыслями. Что-то всё пошло совсем не так, как
он планировал. Нельзя было сказать, что эта палочка не слушалась. Просто… Она будто
бы была слишком сильной. Или слишком усиливала его магию. Или он стал сильнее? На
эти вопросы он пока не мог ответить. Можно было бы заглянуть в библиотеку, но это
будет лишь потраченным зря временем, а его у него и так не много.

— Агуаменти. — Гарри едва успел остановить поток, но пара капель всё равно
перелилась.

Девушка кинула на него непонимающий взгляд, но стакан осушила. Без происшествий,

после чего заработала ещё пять дополнительных балов, аккуратно высушив пролившуюся
жидкость. До конца урока Поттер всё же достиг определённых успехов. Не абсолютно
идеально, но хорошо. Последняя попытка всё же удалась на славу — магию удалось
окончательно центрировать в поток, и действие заклинания перестало распространяться
на большую площадь. Смирившись с тем, что блеснуть не получилось, и что к палочке
ещё нужно привыкнуть, Гарри вышел из кабинета.

— Это что, осина? — Тут же спросил Рон, стоило им выйти в коридор.

Гермиона отправилась на нумерологию, а у парней было окно, которое хотелось бы

использовать для поиска Драко, но… Уизли был явно против.

— Да. И чешуя дракона.

— Офигеть! — Веснушчатый парень выглядел приятно удивлённым, но сразу после этого

нахмурился. — А с той что случилось?

— Сломал. Случайно. — Пожал плечами Гарри. — Олливандер сказал, что починке не

подлежит. Вот и пришлось покупать новую.

— Неприятно. — Рон скривился, вспоминая поломку собственной палочки и результаты

колдовства ею. — Ну, ничего. Я слышал, что осиновые палочки считаются дуэльными!
Это же круто!

— Ну, чтобы сражаться на дуэли, нужно знать заклинания. Много заклинаний. — Со
вздохом ответил шатен, чем заслужил понимающий взгляд друга. — Впрочем, мне, как-
бы, всё равно с Лордом сражаться, так что хочу, не хочу, а учить придётся.

В гостиной было довольно тихо. Особо смелые расспрашивали, что Гарри планирует
делать после школы, но он понимал, к чему эти вопросы, так что отвечал крайне
однобоко. Так, чтобы при всём желании иначе интерпретировать нельзя было. Только
то, что он сказал — и точка. После этого всё чуток устаканилось и можно было
обсуждать лучшее время для тренировок. Первыми, правда, стояли Ровенкло и
Пуффендуй, но тренироваться никогда не рано. Тем более сейчас, когда домашки не так
много.

Вспомнив, что следующим после окна — ЗоТИ Гарри даже чуток прибодрился, чем вызвал
ни с чем не сравнимый ужас у Уизли. В особенности после того, как тот узнал, что
урок ещё и смежный со слизерином. Возможность надавать тем по первое число —
довольно соблазнительная, но он трезво оценивал свои способности. Когда речь шла о
первых попытках, да ещё и о проходимых в тот момент невербальных чарах… Хотелось
повеситься.

От того, насколько урок был привычным, — снятие баллов, язвительные замечание,

завал вопросами, на которые могут ответить единицы, — поневоле парень расслаблялся.
Как не крути, а стабильность радовала. Во время практической части он даже успел
сверкнуть умениями. Правда, ни один из гриффиндорцев его за это хвалить не
собирался, так как Снейп стал ещё более придирчивым, по итогу чего они потеряли
тридцать баллов.

В какой-то момент Поттер хотел было нарваться на отработку, но вовремя понял, что
сейчас не лучшее время. Они должны получить кубок, а для этого одного только
квиддича недостаточно. Так что нужно и самому стараться, и попытаться сокурсников к
этому подвигнуть.

Что же привлекло внимание — поведение Драко. То, насколько он был сосредоточен,

совсем не походило на его привычное поведение. А это означало только одно —
предстоял тяжёлый разговор.
Комментарий к Глава 8
(1) — лат. Осушение

========== Глава 9 ==========

Первые пару дней ничего необычного в том, что Драко занят, никто не видел. У него
всегда была «куча дел», в которые он гриффиндорцев не посвящал, а те и не рвались
узнать. Ну, мало ли — вдруг опять рассердится? От него всего можно было ожидать. На
третий день откровенного игнора появились подозрения — что-то действительно не так.
Все попытки связаться ничем не заканчивались, а на переменах и уроках он умело
делал вид, что их не существует. Более того — это даже Рон заметил, и первым завёл
об этом разговор.

— Не знаю, что там у этих слизней случилось, но они какие-то… Не такие. С ними даже
поспорить не получается. Либо игнорируют, либо сразу декана зовут. А вы знаете, чем
это заканчивается.

Замечание о том, что негоже старосте ввязываться в переделки, Рон пропустил мимо
ушей. В остальном парочка была согласна. Не то, чтобы стычки совсем-совсем
прекратились, но если они и были — никто не узнавал о них. И плюсом к этому
поведение Малфоя. Происходило что-то странное, и что именно — они не знали.

На выходных был плановый поход в Хогсмид, так что Рон с Гермионой не могли
остаться, а Гарри решил использовать единственный шанс узнать, что происходит на
факультете Слизерин. Так сказать, из первых уст. Получить отработку его не
страшило, ровно как и снятие баллов.

Большая часть учеников, начиная с третьего курса, быстро освободила замок. Без них
на коридорах было тихо-тихо. Нарваться на кого-нибудь — маловероятно. Слизеринцы,
как обычно, дальше подземелий не вылазили, редкие хаффлпаффцы не привыкли совать
нос в чужие дела, рэйвенкловцы не имели интереса к одинокой фигурке Гарри, а
софакультетчики были у себя в башне. Так что путь к кабинету ЗоТИ шатен преодолел
довольно быстро и без происшествий.

–…потому что ты их единственный авторитет, — Гораций резко оборвал речь,

повернувшись в сторону входящего. — а, Гарри! Рад тебя видеть.

— Добрый день, профессор. — Немного растерянно ответил парень, бросая взгляд на

действительно замученного Снейпа, в глазах которого внезапно загорелись огоньки.

— Поттер! Сколько можно вас ждать? Отработка была назначена на утро, я даже успел
об этом забыть! — Голос был настолько уверенным, что Гарри даже дёрнулся, отчаянно
вспоминая, когда успел заслужить немилость, — Простите, Гораций, я бы уделил вам
ещё минуту, но за этими… Гриффиндорцами, нужен глаз да глаз.

— Ты всё же подумай над тем, что я сказал. — Подойдя к двери, профессор
оглянулся, — И не будь так строг с Гарри, он отличный юноша.

Поттер неловко улыбнулся, в абсолютном непонимании оглянувшись в сторону

закрывшейся двери. Даже столь откровенная лесть смогла его чуточку смутить.
Ситуация была откровенно странной.

— Неужто вы настолько потеряли счёт времени, что забыли о существование выходных,

Мистер Поттер?

— Считайте, я слишком увлёкся Писаниями, сэр. Знаете, что они говорят? Они говорят,
что каждый должен чтить семью. — Тут же перешёл в атаку парень.

— И?

Несмотря на сказанное, Снейп не выразил ни единой эмоции. Это не могло не взбесить

Гарри, но всплеск магии был успешно подавлен. Потому мальчишка недовольно поджал
губы и наконец начал тему, из-за которой пришёл.

— Я хотел спросить за Драко…

— Почему бы не спросить его лично? — Профессор снова вернулся к проверке недавно

сданного пуффендуйцами эссе, из-за чего его голос звучал куда раздражённее, чем
обычно.

— Потому что он нас избегает. И слизеринцы…

— Что? — В поднятом взгляде мужчины читался неподдельный интерес.

— Ведут себя… — Гарри пытался подобрать подходящее слово, но это оказалось

проблематично. — Иначе. У нас половина факультета из-за этого бесится.

Снейп фыркнул, скрыв звук за скручиваемым свитком. На практически непроницаемом

лице можно было заметить недовольство. Как обычно, в принципе. Добиться чего-либо
помимо раздражения, злости или удивления — в редких случаях, — было невозможно.

— Разумеется, что бесится. Без нескончаемых стычек и нарушений дисциплины со

стороны моего факультета у вас куда меньше шансов взять Кубок Школы. Не то, чтобы
эта награда что-то значила. — Последнее он произнёс совсем шёпотом, развернув
очередной свиток.

— Я всё равно спрашиваю не из-за этого. — Обиженно произнёс Поттер. — Просто, мне
показалось, что-то произошло, вот я и подумал,

— Это многое объясняет. К примеру причину, по которой вы обычно не используете

мозг. Так как даже тогда умудряетесь прийти к неверным выводам. Рекомендую сперва
развить когнитивные способности, а потом мешать другим работать. — Подняв взгляд на
хотевшего что-то сказать ученика, он тут же пресёк эту попытку. — Свободны.

В спальню Гарри шёл в не самых лучших чувствах. Раздражало такое отношение. Не

помогало и то, что на другое он и не рассчитывал. Просто неприятная ситуация,
которая и не могла быть другой. Хотелось что-то изменить, но тогда пришлось бы
двигаться вслепую. Потому что он не имел представления о том, как это должно быть.

Долго мучиться от неизвестности не пришлось. Письмо от директора, на удивление,

принёс Фоукс. Птица долго кружила, после чего уселась у изголовья кровати,
внимательно глядя на парня, будто бы пыталась узнать того, кого спасла на втором
курсе. Гарри аккуратно пригладил пёрышки на голове и феникс, издав довольный звук,
взмыл в воздух и упорхнул в окно.

Письмо содержало в себе только пароль для горгульи. Так как время не было указано,
пришлось идти сразу, с бешено бьющимся от волнения сердцем. Парень не забыл, что
рано или поздно разговор должен состояться. Целую неделю он упорно готовился — не
помогло.

— Директор, вы хотели меня видеть?

— А, Гарри, мальчик мой, да-да. — Дамблдор добродушно улыбнулся, рукой показывая на
кресло, и, когда Поттер сел, продолжил. — Надеюсь, после тех статей, тебя не сильно
донимали сокурсники?

Гарри удивлённо вскинул брови. Ему казалось, что расспросы будут как раз касательно
этой темы — его гостинах в Малфой-мэноре. Впрочем, это было бы слишком очевидно,
да…? Обычно разговор ведь начинался с мелочей. Если он верно помнил…

— В первые дни только. А потом резко прекратили… — Неуверенно ответил шатен, со
скрытой опаской наблюдая за Великим Светлым.

— Вот и отлично. — Директор снова улыбнулся. — Понимаешь ли, после того, как ты
ушёл с Зала, — Гарри отвёл взгляд, чувствуя стыд, — мне пришлось вставить парочку
слов, чтобы успокоить учеников. Если они тебя не донимали, значит это произвело на
них верное впечатление.

— Спасибо, профессор. — Сконфужено ответил Гарри. — Я понимаю, почему первогодки

так реагируют, но сокурсники… Они знают меня уже семь лет, и каждый год меняют
отношения на кардинально противоположное.

— Люди легко поддаются влиянию, мой мальчик. В особенности, если это касается
прессы. Не все желают обдумывать прочитанное. Увы, но таких людей большинство…

Парень бросал взгляды на разнообразные вещи, которыми был заставлен самый волшебный
из кабинетов Хогвартса, и вспомнил, как впервые в нём оказался, какой искренний
детский восторг он у него вызвал… Сейчас это бесконечное постукивание, тихий
скрежет и прочие звуки, скорее нагнетали. Он не был уверен, может ли верить
сидящему перед ним человеку.

— Гарри, я вынужден задать тебе один вопрос. — Когда зелёные глаза с опаской
поднялись, старый волшебник тяжело вздохнул. — Я знаю, что у тебя очень доброе
сердце, мой мальчик, что ты не из тех, кто бросает в беде людей, потому я не
удивляюсь, что настал момент, когда ты готов подать руку врагу.

Двусмысленно. Гарри сглотнул, вспоминая, как готов был ринуться на помощь

Воландеморту. Тогда точно работали не мозги. Только импульсивность. Никакой
объективной оценки ситуации.

— Потому я хочу знать, осознаёшь ли ты ответственность, которую на себя возлагаешь?

— О чём Вы, сэр?

— О Драко Малфое, разумеется. Он очень сложный человек, к которому ты смог найти
подход, что действительно похвально. Но если ты не уверен, что можешь быть с ним на
одной стороне, лучше не стоит. Предательство — это худшее, на что способен человек.

— Драко мой друг. — Чётко отчеканив каждое слово, Поттер уверенно смотрел в голубые
глаза за стёклами очков-половинок. На секунду ему показалось, что артефакты
зазвенели громче и быстрее, чем было до того.

— Верю, но сможешь ли называть его другом до конца? Малфои не из тех, кто прощают
обид. Зато помощь они ценят достойно.

Шатен молчал. Мысли лихорадочно бились о стенки черепной коробки, норовя проломить
её и вырваться наружу. В голове становилось тесно. Но как преобразовать их в слова?
Он сам до конца не понимает, что чувствует и кто перед ним.

— Для меня дружба значит столько же, профессор. Если понадобиться удержать кого-то
от падения в пропасть, я подам руку. Первым.

— Очень рад это слышать, мальчик мой. Уверенность в лучшем исходе — первый шаг на
пути его достижения.

У волшебника был такой тёплый взгляд, что внутренности вмиг скрутило в тяжёлый
узел. Но он предельно точно помнил, что говорил Драко — если есть секрет, то нельзя
о нём думать. Опытные легилименты с лёгкостью могут прочесть то, что находится «на
поверхности».

— Итак, что касается причины, по которой я тебя позвал. Вернее, причин. — Дамблдор
поймал заинтересованный взгляд и продолжил. — Профессор Флитвик обмолвился, будто
бы у тебя новая палочка.

— Да. На самом деле, это довольно неприятная история. Моя перестала меня слуш…
слушаться. — Понимая, что совсем не хотел об этом говорить, Гарри резко замолчал.

— Что ж, от этого, увы, никто не застрахован. В особенности сейчас, во время

становления характера. Знаешь, я часто говорю, что распределение проводят рано.
Такого же мнения я и о подборе палочки. — Пусть волшебник говорил очень мягким
голосом, но Гарри уловил в нём волнение, привлёкшее его внимание. — Как ты помнишь,
прошлая твоя палочка была сестрой палочки Воландеморта, что давало тебе
определённое преимущество.

Гарри сидел с натянутыми, словно струны, нервами. Так значит, его действительно
собирались отправить на смерть? Надеясь на одну лишь связь палочек? Очаровательно.
Потом бы поставили памятник и забыли о нём. Был и был. Спас и спас. Один Избранный
родился — родится и ещё десяток.

— Однако, это совсем не главное. Главное касается крестражей. — Взгляд голубых глаз
блеснул сталью, из-за чего парень едва удержался от того, чтобы не поёжится.
— Понимаешь ли, первый найденный мною крестраж, кольцо Марволо Мракса, оказался
пустым. — Гарри покивал головой, якобы припоминая. — На днях я посетил одно из
мест, которое было связано с молодым Томом. Там я ожидал обнаружить второй
крестраж, но нашёл лишь записку. Некто, именовавший себя как «Р.А.Б.», добрался до
медальона первым. Предполагаю, что им был убитый Пожиратель Смерти — Регулус
Арктурус Блэк. Его смерть давно не давала мне покоя. Видимо, нашлась её причина.
— На какое-то время Дамблдор замолчал, пусто глядя в сторону, после чего вернулся к
теме. — Проблема в том, что мы не можем быть уверенны, был ли уничтожен крестраж
или нет. Верным решением было бы осмотреть дом Блэков, но, по определённым
причинам, защитные чары никого не пропускают. Вполне возможно, что, вступив в
наследство на своё семнадцатилетие, ты получишь к нему доступ…

— И осмотрю поместье. Да, сэр.

— Да, хорошо. Что до остальных крестражей. Как я и говорил — возможно, моя теория
не верна, и их вовсе не семь или они не в тех предметах… Но вот что любопытно. Мы
точно знаем, что последний раз диадему видели в лесах Албании, и туда же абсолютно
точно ездил молодой Том Реддл. Недолго после этого он наведывался в Хогвартс. Это
всего лишь моё предположение, но, возможно, он успел спрятать её здесь.

Гарри, приложив максимум усилий, подавил рвущийся наружу тяжёлый вздох. Он понимал,
что ему в любом случае поручили бы какую-то работу. Поиск крестража. Отлично. Ищи
потерянную множество веков назад корону по всему замку. С другой стороны, если уж
прятать какой-то артефакт, то точно не кабинете. Значит, это было какое-то
неприметное место — тайник, секретный проход или ещё что-то.
— Я приложу все усилия на её поиски, профессор.

— Не сомневаюсь в этом. — Гордо улыбнулся директор, — Главное, не забывай, что на

ней будет множество охраняющих заклинаний, что не дадут тебе её коснуться. Так что,
если найдёшь, тебе достаточно всего лишь сообщить мне об этом.

— Да, сэр. Это всё?

— Всего один последний вопрос. — Гарри уже побирался уходить, когда Дамблдор сказал
это. — Почему ты не пошёл с друзьями в Хогсмид?

— Мы договорились, что я возьму нужные книги из библиотеки и отмечу нужные

страницы. У нас задание по Чарам — прочесть «В поисках квинтэссенции»,
дополнительно с Гермионой мы взяли написать эссе на тему книги. — Честно признался
парень.

— Похвальное рвение к знаниям. Что ж, можешь идти.

Сразу после беседы Поттер отправился в библиотеку, где взял два экземпляра. Можно
было, конечно, три, но слабо верилось в то, что Рон будет это читать. Нет, книга
была довольно любопытной, но написана довольно… Заумно. У начитанной Гермионы
проблем бы не возникло, у него хоть мотивация была, а единственная мотивация Рона —
не получить подзатыльник от подруги.

–…ага, и сразу же свалил, как про Грейнджер услышал. Ты же помнишь, что в этот раз
должен был вести этот их рыжий чудила?

— Уизли? До сих пор не понимаю, каким идиотом нужно быть, чтобы назначить его
старостой.

— Можешь представить, какие у них идиоты, что меньшее из зол — он.

Гарри прижался к стене, прислушиваясь. Множество сил ушло на то, чтобы заставить
себя исчезнуть. Всё же, для ровесников, обнаружение было куда сложнее. Взрослый
опытный волшебник бы с лёгкостью понял, какие чары применялись, а эти идиоты…

— Да мы их каждый сводный урок видим. Тошнит уже. Чё он вообще в этой зубриле
нашёл?

— Да его уже половина факультета переимела. Думаешь, у такой падали есть принципы?

Гарри от услышанного едва не выронил книги. Наспех засунув их в сумку, решил

проследовать за через чур откровенными слизеринцами. Вот-так новость. Неприятно.
Впрочем, чего это он сразу о Драко подумал? Нет чтоль никого больше, кто мог бы на
Гермиону глаз положить? Нет, это просто паранойя. Или же…

— Чтобы так просто перекинуться на грязнокровку? Мерзость.

— Тебя это удивляет? После того, что он пошёл с ней на Рождественскую вечеринку?

…интуиция. Слишком редко подводит! И лучше бы этот раз он ошибся, но нет. Как
всегда в яблочко.

— Ну, он же говорил…

— А ты больше его слушай. — Как бы Гарри не вслушивался, не мог понять, кто же эти
таинственные «сплетники». А это означало, что мстить придётся сразу. — Готов
поспорить, что таким же образом он и этого Поттера в мэнор привёл. Такая дрянь на
что угодно пойдёт, чтобы лишний раз на первую страницу попасть.

— Ага, беспринципный-

В какой-то момент в его голове что-то щёлкнуло. Стоило второму парню ступить на
лестницу, как он «случайно» перецепился, ухватившись за рукав мантии первого и вот
они вместе летят по лестнице вниз. С мгновение Гарри смотрел на упавших, после чего
бросился в сторону башни факультета. Едва сам не споткнулся, подымаясь. Только на
последней лестнице, перед портретом Полной Дамы, замедлил шаг. Произнеся пароль,
скользнул в гостиную, где и устроился за книгой. Нельзя было привлекать внимание.
Никто его не видел. Не мог видеть. Но если бы он тут же помчался сообщать об
упавших — подозрения могли бы пасть на него. Такого счастья ему не нужно.

«Не жалко.» — скользнула мысль, от которой по спине пробежали мурашки. Потому что
действительно не жаль. Абсолютно. Нет, смерти их он не хотел, разумеется. И такое
наказание было как-то слишком. Просто… Это ведь не обязательно он, так? Может быть
сама судьба наказала их за слишком длинные языки? Или не только за это, а за всё
ранее содеянное? Он ведь не настолько могущественный!

Не хотелось думать о теме их разговора. Это пробуждало желание вернуться и добить.

По какой причине он вообще считал, что на слизерине все дружны? С какого Мордреда
подумал, что общая проблема их сплотила? И хуже всего, что это они виноваты в
ситуации. Внезапно стало любопытно, об этом ли говорил Дамблдор? Об этой
ответственности? Хотя… Не важно. Важно то, что теперь он не уверен, что справится.
Как самоуверенно было считать, что ничего плохого не произойдёт, что он ничего не
испортит.

Когда пятая закладка была оставлена, Гарри подумал — нельзя жалеть себя. Как не
крути, пострадавший — не он. Когда проблемы были у него, за него заступился
директор. А кто заступиться за Малфоя? Отец? Смешно. Драко слишком горд, чтобы
признаться в собственных проблемах. Разыграть драку? А это не сделает хуже? Не
факт, но хоть какие-то действия. Сидеть сложа руки хотелось меньше всего.

Медленно приближался вечер. С минуты на минуту должны были вернуться Рон с

Гермионой. Нужно посвятить их в планы Великого Светлого и решить, где будут искать.
Жаль, что нельзя размножить Карту Мародёров. На поддержание копий у него при всём
желании сил бы не хватило. И не только у него… Это ведь артефакт.

Когда наконец скрипнул портрет и в гостиную вошла мрачная, как грозовая туча,
Гермиона, большинство засидевшихся поспешили ретироваться. Их примеру последовали и
пришедшие с девушкой младшекурссники и парочка старшекурсников, которые ходили за
компанию. Последним вошёл Рон. Как-то непривычно бледный и тихий. Словив взгляд
друга, вошедшие начали, перекрикивая друг друга, свой рассказ. Уже после пары слов
Потер вскинул руки, прося замолчать. Рон обессиленно завалился на диван, уступая
место рассказчика.

— Короче, эти ублюдки нажрались в Трёх Мётлах и вызвали Драко на дуэль.

Гарри не сдержал смешок, представляя, какую «конкуренцию» умелому дуэлянту могли

составить два вусмерть пьяных идиота. Он ещё в мэноре убедился — соревноваться с
ним, даже будучи трезвым, — самоубийство. Лицо Гермионы говорило совсем о другом. И
сама девушка тоже. Это напрягало.

— Так вот, тех двух придурков он раскидал, разумеется. Вот только их было четверо.
— Шатенка кинула взгляд на Рона, взглядом гипнотизирующего потолок.

— Один обезоружил его, а второй схватил, и… — Уизли передёрнулся, как от сильного

мороза и кинул молящий взгляд на Грейнджер.
— Мы почти успели. Почти… — Девушка обняла себя за плечи. — Приложила обоих
ступефаем. Рон остальных двух. Драко просил не говорить декану, но… Я не смолчала.

— Он там такую истерику устроил… Весь кабинет Снейпу разнёс. Но то ладно… Я бы…
— Парень снова дёрнулся, отведя взгляд. — Я бы на его месте их прикончил, как
только палочку вернул.

— А почему это должен делать он? — От настолько спокойного голоса оба гриффиндорца,
при всей своей смелости, дёрнулись. — Герми, мы ведь его друзья, да? А друзья
должны защищать друг друга. Ты согласна?

— А чего это сразу Гермиона? — Вскочил Рон. — Меня хорёк бесит, но вчетвером на
одного — это верх подлости. Если за справедливость, то я и врагу помогу.

Гарри мечтательно улыбнулся, понимая, что и сам с теми идиотами может разобраться.
Но, пожалуй, чем больше свидетелей — тем больше шансов не сорваться. В особенности
сейчас, среди друзей, он может успокоить магию. Но если он останется один, то
вырвавшаяся сила как минимум снесёт башню до основания. Что уж говорить о живых
существах, что окажутся в зоне поражения? Вот именно — либо что-то хорошее, либо
ничего. А о тех отбросах ничего хорошего априори не скажешь.

— Знаешь, я никогда не думал, что мне будет жаль Малфоя. — Подал голос Рон, когда
все уже спали. — А ведь он странно ведёт себя уже не первый день…

— Если то, о чём ты говоришь правда, то я впервые в жизни получу удовольствие от

использования Круциатуса. Потому что мне надоело либо терять тех, кого я люблю,
либо смотреть, как они страдают.

На следующее утро уже стало известно, что двое студентов-слизеринцев, —

пятикурсники, — попали в больничное крыло, а двое семикурсников, шестикурсник и
пятикурсник — ждут родителей и опекунов, для серьёзной беседы в кабинете директора.
То, что их исключения добьются, троица не сомневалась. Только вот этого для мести
мало.

За завтраком Гарри ничего не съел. Если тех идиотов исключат — план не будет
совершён и это мерзкое чувство никуда не денется. А это значит только одно —
времени совсем немного. Так как за столом слизерина Драко не увидели, а за столом
преподавателей отсутствовал Снейп, Гарри сложил два и два, встал из-за стола и
тихо, с парочкой Хаффлпаффцев, скрылся и Зала. Уже на втором этаже, в заброшенном
кабинете, он раскрыл карту Мародёров, ища одну единственную точку. Четыре другие
были у кабинета директора, вместе с ними — Снейп, так что воплощать месть не
получилось бы при всём желании. Как не крути, им память стереть получится, а
декану — нет. Тот сам потом мозги знатно прочистит за такое…

Около получаса ушло на поиски, и ничего. Значит — Выручай-Комната. Осознавая шансы

проникнуть в неё, когда там кто-то находится, Поттер не отчаивался. В основном он
рассчитывал на правильную формулировку, хотя это тоже не было залогом успеха. Более
того, ничего в этой ситуации не могло быть залогом. Только удача… Так что, достав
остаток Филициса, Гарри отыскал последнюю уверенность и, поддавшись ведущей магии,
попросил Выручай-Комнату — или Замок, — помочь ему. Трижды прошёл мимо нужного
места и с опаской покосился на появившуюся дверь.

Комната была тёмной — ни единого окна, ни единой иллюзии, ни единого светильника.

Просто пропитанное тьмой место, вряд ли имеющее в себе хоть что-то. Голос внутри
шептал, что это не так.

— Люмос Максима.

Луч вырвался из палочки, осветив ближайшую местность. Ничего по прежнему

рассмотреть на получалось. Но это и не понадобилось.

— Знать не хочу, как ты сюда попал, но лучше свали.

— Учитывая, что я потратил на тебя Фелицис, то нет. — Потушив свет, ответил Гарри.

— Гермиона наябедничала? — Спросил Малфой.

— Тот квартет уже у директора, ждут родителей.

— Зачем?

Шорох одежды заставил напрячься. Полностью повинуясь магии, Гарри поставил щит.
Идеально вовремя, чтобы отбить полетевшее в него заклятие. Всего на миг, когда всё
вспыхнуло, парень увидел разъярённого Драко. Плохо дело. Даже Фелицис говорит, что
нужно валить. Не с его умением — точнее неумением, — в дуэли.

— И чего ты этим добьёшься? Хочешь прикончить одного из тех немногих, кто на твоей
стороне? — Гарри даже удивился, услышав собственный дрожащий голос.

— Я попросил уйти. — И не меньшее удивление вызвал столь же дрожащий голос Малфоя.

— А я отказываюсь оставлять тебя одного.

— Отказывайся. — Поттер был уверен, что тот пожал плечами. — Депульсо!

— Протего. — Тут же произнёс парень, делая шаг назад, и слыша, как «противник»
сделал шаг в сторону. Влево. — Есть лишние силы? Тогда почему бы не использовать их
против тех ублюдков, а не против того, кто тебе помочь хочет?

— Помочь? Серьёзно? Инсендио!

— Протего. — Сквозь зубы цедит Гарри, улавливая движение влево. — Драко, это
бессмысленно!

— Тогда свали.

Напрягшись и глубоко выдохнув, Гарри делает три уверенных шага вперёд и два влево,
перехватывая руку с палочкой.

— Если ты можешь простить им это — твоё право, но я подобные вещи не забываю.

Нависла тяжёлая тишина. Неизвестно, сколько так они стояли, прежде чем рука
отпустила палочку, которая со звоном ударилась о каменный пол. Без слов, Поттер
обнял рядом стоящего, давая время окончательно решиться.

— Не думаю, что Снейп скажет что-то лишнее.

— Лишнее. — Со смешком произносит Драко, устраивая подбородок на плече Поттера и

обнимая в ответ.

Такая… Мерзкая ситуация. Сколько уже людей лгали ему? Лгали, что будут на его
стороне, что они друзья, что он важен…? При этом никто и пальцем не пошевелил.
Малфой не был уверен, что может сосчитать всех. Казалось, и жизни не хватит на
подобное. Столько лести, столько вранья, столько попыток подлизаться… И это мелочи,
по сравнению с тем, что о нём говорили за спиной. А самые смелые и в глаза. Со
вторыми разговор был краток — дуэль, с которой он непременно выходил победителем.
Иначе и быть не могло. Его буквально с пелёнок учили сражаться. Сперва лично
Люциус, потом подключился и Снейп. Со вторым было сложнее, так как Драко привык к
тому, как сражается отец, но от этого было интереснее. Он быстро учился — дуэли
были единственным, за что он получал похвалу. Скупую, но похвалу.

— Наверное, мне следует кое-что сделать. — Задумчиво произнёс Драко, поднимая

палочку.

========== Глава 10 ==========

Серое безоблачное небо. Последние лучи зимнего солнца тускло освещают землю.
Вечереет. Деревья Запретного Леса сливаются в одно сплошное чёрное пятно на
горизонте. На травинках всё ещё лежит роса утреннего дождя, очистившего небо от
туч.

Трибуны набиты битком. Ученики, с первого по выпускной курсы, располагаются на

дальних рядах. Преподаватели, колдомедики и родители — на ближних, чтобы в случае
чего оказать первую помощь. Директор располагается на обзорной башне.

Место, ранее служившее для проведения школьных матчей по квиддичу и тренировок

полёта на метле, сейчас оборудовано совсем иначе. Перед первым рядом находится
мощнейший щит, установленный самим Дамблдором. Там, где раньше были крепления для
колец, с одного конца поля к другому — широкий постамент, на центре которого стоят
три фигуры. Двое парней держатся за руки, пока их скрепляет обетом декан — мера
предосторожности, залог того, что никто не будет использовать непростительные
заклятия. Наконец, последняя нить вспыхивает и оба студента расходятся на свои
места, в то время как третий волшебник вынужден идти за барьер.

По настоянию одного из дуэлянтов, первые ряды занимают ученики-слизеринцы. Их

взгляды намертво прикованы к хрупкому на вид юноше, вызвавшемуся самолично
отстаивать собственную честь. Так как сам он не был совершеннолетним, формально это
не могло быть настоящей дуэлью. По причине же нежелания выносить ситуацию за
пределы школы, пришлось отойти от привычных канонов и всё же провести сражение.
Опекуны с обоих сторон были согласны провести дуэль между собой, но Наследник
Малфой не изъявил желания прятаться за спиной отца до конца своих дней и высказал
желание самолично строить собственный авторитет.

Остановившись на своих местах, волшебники поклонились. Неестественно-бирюзовые

глаза мальчонка-пятикурсника с вихрастыми чёрными локонами отбивали, казалось, даже
мельчайший всполох света. Полузакрытые серые глаза отвечали на его взгляд холодно и
строго. В голове блондина-шестикурсника одна за другой рождались идеи по обходу
данного Обета. Хотелось сорваться в последний раз и нарушить его, убив того, кого
он оставил «напоследок». Этот же его противник был слишком жалок, чтобы хоть как-то
рисковать.

Малфой кинул взгляд на отца и, коротко улыбнувшись, отбил первое заклинание.

Тактика была стара, как мир. Нельзя показывать истинные умения — был риск
подготовить последующих противников к тому, что их ждёт. Потому, отбивая слабые
удары, Драко ни разу атаковал в ответ. Дождаться момента, когда мальчишка
выдохнется, оказалось максимально просто. Нет, сражаться сейчас, используя что-то
помимо «Экспелиармуса» — ниже его достоинства. Эта мелочь ему неровня.

Первый наглец обезоружен. Невредим. Пусть остаётся. Пусть живёт в страхе каждый
момент, зная, что только его противник сойдёт с постамента, Обед спадёт, и он
сможет вдоволь насладиться применением самых что ни на есть Непростительных. А
пока, пусть оправляется среди единомышленников и упивается собственной
никчёмностью. О, он ещё увидит, на что способен Драко Малфой в гневе.

Шестикурсник, высокий и широкоплечий шатен, хмуро, но не без самодовольства, глядит

на противника, едва сдерживающего смех. Очередной поклон и стук сердца, слышимый в
ушах. Прилив адреналина кружит голову, заставляет дыхание участиться. Не столь
важно неумение врага, как его напыщенность и уверенность. Втаптывать грязь таких
как он — самое лучшее удовольствие. Удовольствие, ради которого он всё затеял.

У этого студента куда более агрессивный стиль. Он сильнее, быстрее и… Довольно

неуклюж. Отбивая одно за другим заклинание, блондин пристально смотрит за его
поведением. Нужно убедить его в том, что он не желает атаковать. И это так просто,
что он рискует и сам попасть на крючок. Пытаясь вывести из равновесия, шатен
использует атаки вразнобой, вынуждает отвечать контратаками, но Драко не так прост.
Не без удивления он отмечает, что отбивать его проклятия сложнее. Видимо, даже у
неумёх есть сильные стороны. Едва сдерживаясь от того, чему учил отец, он выуживает
момент и обезоруживает противника.

«Два — ноль.» — Проскакивает мысль, когда один из семикурсников подымается на

место. Одно за другим мелькают видения прошедшего вечера. Тогда этот бугай выглядел
куда наглее. Стоило ему выйти на честное сражение, как вся смелость куда-то
улетучилась. Разумеется, это ведь не стоять в тени, ожидая часу. Это перед всей
школой стараться держать лицо. Причину, как они договорились, этого сражения
объявят позднее. А пока… Пусть тешат себя верой в то, что у них есть шанс выйти
победителями.

Оба семикурсника — сравнительно чистокровные волшебники, выросшие в семьях

влиятельных членов Министерства. Более того, их родители — довольно неплохие маги,
явно научившие своих отпрысков основным тактикам и методам ведения боя. Их знания
были куда шире изучаемых в школе примеров. От этого было намного интереснее. Именно
таких, как эти двое недоумков, Малфой считал стоящими внимания. Не достойными, а
просто интересными. Тратить на них силы, во всяком случае, было простительно.

Самый главный противник — не тот, кто стоит перед тобой, вытянув руку с палочкой, а
тот, кто внутри тебя. Самый главный противник каждого — в особенности дуэлянта, —
страх. Он сковывает волшебника, не даёт его магии в полной силе выбраться наружу,
не даёт навредить. Твой страх — союзник твоего врага. И этот союзник во много раз
опаснее.

С глухим стуком семикурсник падает на каменный постамент. На секунду Драко

надеется, что благодаря немаленькому весу, тот разобьёт голову, но подоспевшие
колдомедики уносят потерявшего сознание студента. На следующего, иначе не скажешь,
ублюдка, это не произвело должного впечатления.

Синие глаза с отвращением смотрели на удаляющиеся фигуры, а потом их взгляд

сверкнул таким самодовольством, что Драко пришлось скрыть смех, поклонившись.
Выровнявшись, он снова принял маску спокойствия. Настоящие чувства выдавали лишь
горящие в глазах огоньки. Стоящий перед ним выпускник — которому грозит не дожить
до июля, — был фигурой куда значимее предыдущего. Ещё с первых курсов между ними
возник личный конфликт. Малфой и не представлял, что кто-то в погоне за чистотой
крови будет настолько нетерпим к любому роду магическим и немагическим существам.
То, с каким отвращением он отзывался о Шармбатоне, — одной из двух последних школ,
принимающих на обучение не только магов, — вызывало непонимание у юного слизеринца,
уже с малых лет задумывавшегося над собственной родословной. Уничтожение же существ
по типу эльфов он считал как минимум бессмысленным, так как их магия разительно
отличается от человеческой, и толку от них куда больше, нежели от рабов. Тогда
первокурсника перед частью факультета — а потом разнеслось и по всему, — назвали
«слишком маленьким, а от того и слишком тупым». Он не стал в тот момент что-либо
отвечать, предпочтя узнать слабые стороны наглого выскочки. Старания вести себя
тихо не венчались успехом, и все эти шесть лет конфликт всё более и более набирал
обороты, перейдя с расизма до уровня личностного. От мелкого и назойливого
аристократишки, он «упал в его глазах» до уровня грязнокровной шлюхи. И, странно,
что только после принятия приглашение Грейнджер, их конфликт стал развиваться столь
стремительно. В какой-то момент он допустил, что тот сам хотел обратить на себя
внимание гриффиндорки, но по итогу откинул эту мысль. Причина, он был уверен,
скрывалась куда глубже. Возможно, также, как и у него, в скрытой ветке Родового
Древа.

Синие глаза сверлили противника, умело ставящего блок. Северус был бы разочарован
тем, что данные им навыки используются против жалкого студента. Подумав об этом,
блондин едва не пропускает цепочку усиленных заклинаний, отбитых в последний
момент. Он мешкает — ждёт? — и смотрит на противника. Тем же пристальным взглядом.
Драко едва сдерживается от того, чтобы не стукнуть себя по лбу — ну да, конечно, он
же менталист! Шесть лет низзлу под хвост. Ну ничего — просто дополнительный уровень
сложности, о котором он забыл, расслабившись из-за предыдущий недоучек. Избегать
взгляда должно быть достаточно, но потратиться на средненький щит всё же придётся.
Побьётся пару раз о стену — и прекратит. Из неприятного — взгляд отца, ощущаемым на
загривке. Усилием отогнав волнение, Драко выдаёт самую банальную цепочку, одним
взмахом отбиваемую противником. На лице появляется пренебрежительный вид, и Малфой
отмечает верность хода. Сейчас — никаких сложных ходов. Отбить, банальщина, отбить,
возобновить щит, банальщина и так по кругу. Главное — сохранить максимум сил и
концентрации. Этот противник куда сильнее, но ума это не прибавляет. Были бы мозги
на месте — не стал бы уподобляться жалкому магглу.

В какой-то момент блондин начал просчитывать шаги, вспоминая при этом страницы книг
по дуэльному мастерству. Осознав, что такая тактика — два вперёд, один назад, —
нужна для того, чтобы он расслабился, ставит более сильный щит и переходит к куда
более сложным заклинаниям. Что ж, уж кому-кому, а чистокровному слизеринцу стоило
просчитать этот момент. Даже будучи неплохим дуэлянтом, умело копящим магическую
силу, ему не сравняться с Наследником Рода, защищаемым самой Магией. Вот только
испытывать её — не вариант, да и собственные силы, даже с подпиткой от Рода,
тратятся. Не бесконечные. Так что…

Едва пробравшиеся на ближние ряды гриффиндорцы с непередаваемым сосредоточением

смотрели на развитие событий каждой из битв. На каникулах сражавшийся с Драко,
Гарри быстро отметил, чего именно тот добивается. Сперва ему казалось, что он
действительно будет применять одну и ту же тактику, но уже на второй дуэли понял,
что это было бы, как минимум, тупо. Он следил за каждым движением, вновь и вновь
отмечая незнакомые заклинания и обещая себе прошерстить Родовую Библиотеку. А пока…
Пока у него был наглядный пример самой захватывающей дух дуэли. Если три предыдущие
Гермиона время от времени сжимала руку, которую держала на его руке, то во время
последней она просто её не разжимала, с настоящим ужасом наблюдая за происходящим.

Позади слышались шепотки, в то время как слизеринцы, все как один, нахмуренные,
сидели тихо. Даже не зная, что произошло накануне, они понимали — ситуация
серьёзная. Перепалки на их факультете никогда не были редкостью, более того,
адекватный переброс язвительных комментариев приветствовался. Всем время от времени
нужно было выпустить пар. Что плохого в том, чтобы сделать это мирно?

Сейчас же, видя сражение между софакультетчиками, студенты-слизеринцы ощущали

каждый взмах палочки на себе. Случилось что-то ужасное. Те, с кем они делили стол
на обеде и гостиную на перерыве, перешли границу. Теперь любой из них может
оказаться в зоне поражения. Более того, после этого «показательного шоу» их ждёт
самый нелёгкий разговор с деканом, после которого не один из них сорвётся и устроит
самосуд с теми, кто возомнил себя выше других.

Поттер был… вернее, не был удовлетворён исходами трёх сражений. Всё же, он был
против использования Обета против Непростительных. Он искренне не мог понять, что
его друг находит в обычном обезоруживании. Впрочем, он никогда не получал
удовольствия от возможности насмехаться над кем-то, не чувствовал сладости власти.
У них были разные взгляды на жизнь и это стоило принять. Если Драко это
устраивает — пусть будет так.

Мысленно вернувшись к дуэли, Гарри заметил три неудачные попытки свести заклинания.
Встретившись, те отскакивали и отбивались, пока на четвёртый раз два луча магии не
встретились. Выпущенный из палочки семикурсника стремительно преодолевал расстояние
от центра к палочке противника.

Гарри почувствовал, что на руке останутся заметные синяки. Он пытался просчитать,

где и когда всё пошло не по плану и заметил изнеможение на лице Малфоя.
Полузакрытые глаза и усталая улыбка… А потом шёпот, после которого оба луча
вспыхивают алым — палочка семикурсника подлетает метра на два выше его головы и,
сломанная, падает на постамент. Тут же защитный чары спадают и с первых рядов
срываются родители побеждённого. Подошедшего сына Малфои сразу же уводят со
стадиона. На какой-то момент в Гарри вспыхивает огонь, и магия слабой волной
одаряет всех присутствующих, после чего те начинают крутиться, не понимая, что
произошло. Гермиона, наконец отпустив друга, строго смотрит на него.

— Думаю, лучше вернуться в гостиную. — Быстро протараторив, парень встаёт.

Весь путь с трибун и до самого Хогвартса парочка молчала. Остальные же

софакультетчики, а также студенты Хаффлпаффа и Ровенкло, перешёптывались, создавая
немалый шум. Деканы шли, пусто глядя перед собой, словно их хорошенько приложили
конфундусом. Последними были слизеринцы — тихие и испуганные. На долю момента Гарри
даже пожалел первокурсников, явно не привыкшим к подобным событиям, но потом
перекинулся на ту четвёрку, и его мысли были уже далеко не такие безобидные.

— Поверить не могу, что они позволили этому случиться на территории Хогвартса.

— Прошептал Рон, выравниваясь с парочкой. — Это же если кто узнает, такой скандал
закатят…

— А тебя только это и волнует? — Прошипела Гермиона, стреляя в рыжего уничтожающим
взглядом

— Ну, слабовато он их огрел, конечно… — Опешил Уизли. — Зато он четверых победил!

Обезоружил! — Всё ещё шёпотом, но довольно звучно произнёс он.

— И что?

— Как что? — Удивлённо хлопал глазами Рон, ища подмоги у друга, который, к
сожалению, тоже не понимал, к чему тот ведёт. — Ай, вы… Теперь они обязаны рано или
поздно вызвать его на реванш-дуэль, иначе этот позор останется с ними до конца их
дней.

Гарри сперва нахмурился, а потом внезапно осознал, что читал о чём-то подобном.
Видимо, стоило быть чуточку внимательнее. Довольно важная тема, а как-то прошла
мимо него. Вот так когда-нибудь обезоружат его на дуэли, а он и не узнает, что
обязан перед Магией честь очистить.

— А если он их победит? Снова. — Грейнджер гипнотизировала не такого уж

безнадёжного друга, ухватившись за любимую тему. Точнее, близкую к ней.

— Ну, оставит в живых — Долг Жизни получит. Нет… Ну, тогда это, сама понимаешь.

— То есть Магия так бдит за тем, чтобы участники были совершеннолетними?
— Непонимающе спросил Гарри и словил обречённый взгляд Рона. — А, точно. Клятва.

Уизли дружески похлопал Поттера по плечу, мол — «ты, конечно, идиот, но ладно».

В гостиной на удивление тихо. Каждый был погружён в свои мысли, а кто хотел
поболтать — выходили на коридор. Золотое Трио было занято подготовкой эссе.
Грейнджер всё же заставила Рона читать заданную книгу, и никакие отговорки не
помогали. Так что, пока Гермиона искала важные моменты, Гарри их записывал. Даже не
понадобилось идти за третьим экземпляром. Работая, парочка ждала малейшего сигнала
от Малфоя. В отличии от друга, девчонке не посчастливилось с ним и парой слов
перекинуться после того случая, и она сомневалась, что её простили.

Медленно, но верно приближалось время ужина. Поттер успел трижды сделать «вызов»,
но никакого отклика не получил, что его совсем не радовало. Мысли отчаянно не
желали сосредотачиваться на прочитанном и услышанном, то и дело возвращаясь к
дуэли. Всё больше хотелось засесть за Писания, но он пообещал себе не жертвовать
временем, выделенным на домашку. Тем более взятую дополнительно.

Впервые к столу Трио спешило одинаково сильно. И если Уизли манили запахи
вкуснейших яств, то парочку возможность наконец утащить Драко на расспросы. На
случай, если не успеют — взяли карту. До отбоя времени достаточно, так что мантия
дожидалась своего часа.

Посреди трапезы Гарри вспомнил, что не рассказал друзьям о поручении Дамблдора.

Всплыл довольно любопытный вопрос — посвящать только их, или подключить к поискам
остальных гриффиндорцев? Осмотрев сидящих за столом, принял решение — нет. Он не
обладает таким уж авторитетом, чтобы приказать не трогать найденную вещицу. С
другой стороны — есть члены ОД. С ними довольно неплохие отношения, и если
подключить их поискам — жертвы маловероятны. За этими мыслями он пропустил момент
ухода Малфоя из Зала. Если бы не Гермиона, пришлось бы самому ориентироваться на
месте.

Отправив Рона выполнять его прямые обязанности, парочка умчалась вслед за точкой на
карте Мародёров. Что же привлекло их внимание, так это скопление точек в гостиной
Слизерина. Ничего бы необычного, но они насчитали всего два курса — шестой и
седьмой. Можно было бы подумать, что «воспитательная беседа» была перенесена, но не
настолько же сильно. Дуэль состоялась сразу после обеда. За это время можно было
каждому все кости перемыть. При чём со всех курсов, а не двух отдельно взятых.

— Что вы от меня хотите? — Голос прозвучал значительно выше, чем хозяин того
ожидал, но виду не подал.

Драко стоял, держа наготове палочку. Его взгляд метался от Грейнджер к Поттеру.
Настолько внимательно, что от него не укрылось бы и малейшего движения. Трезво
рассудив, что Малфой ещё не остыл, парочка сделала неуверенный шаг назад. К
сожалению, это сделало лишь хуже, учитывая более сильный хват на палочке.

— Мы просто хотели спросить, как ты… — Неловко начала Гермиона, и тут же была
перебита.

— Спасибо, замечательно. — Полные сарказма слова были буквально выплюнуты, — А

теперь, если не возражаете, у меня куча дел.

Резко развернувшись на каблуках, Драко не выпустил из руки палочки и успел даже

сделать пару шагов…

— Что у вас там за собрание? — Голос Гарри заставил Малфоя резко остановиться.

— Что вам известно? — Он не повернулся, но испуганного голоса было достаточно.

Гриффиндорцы непонимающе переглянулись. В том то и проблема, что ничего. У него как

раз узнать хотели. И вообще, разве этот вопрос не подразумевал, что они хотят
знать?

— Только то, что у вас там два курса в гостиной торчит. — Как можно спокойнее
произнёс Поттер, едва улавливая облегчённый вздох.
— Тогда сделайте одолжение — не суйтесь. — Тихо ответил Драко и быстрым шагом
направился в сторону подземелий.

Имея при себе ещё одну важную тему для разговора, Гарри не отчаивался. Сделал себе
мысленную пометочку «следить незаметно» и был таков. Рон начал причитать, что не
может делать всё сам, но Поттер поспешно заткнул его тем, что у него есть довольно
важные новости. Было принято не посвящать членов ОД в то, что искомая диадема —
крестраж, лишь сказать о том, что этот артефакт проклят, потому его нужно в срочном
порядке найти. На этом и решили. Займутся встречей после обеда, когда у троих
единственное окно, сообщат всем о сборе Отряда и выберут время, подходящее для
всех.

Готовясь ко сну, Гарри пытался собрать все проблемы в цельную картину, расставить
их по степени важности и срочности. Получалось… Неутешительно. Крайне
неутешительно.

Во-первых — всё ещё не понятно, что с Дамблдором и Орденом Феникса. Можно ли им

доверять? Тот пирог действительно был не от Миссис Уизли? Хорошо, пусть так, но
тема с Сириусом по-прежнему открыта. Он не из тех, кто так просто прощает обиды.
Это одно. Другое — лже-родовая-защита, о которой ему сказали сразу после
Министерства. И ещё одно. Знал ли Дамблдор, что сам Гарри — крестраж? Неизвестно.
Однако, вполне могло быть и так, что именно это сделало его оружием против Тёмного
Лорда? Смысл в том, чтобы он вместе с последним крестражем откинулся и… Кто-то
добил Воландеморта. Имело смысл. В таком случае два варианта, либо его всё это
время использовали и готовили к роли наживки, либо он себя накрутил. Дополнительно
в пользу первого — лживость пророчества.

Во-вторых — Воландеморт та ещё тёмная лошадка. Сперва гонится за Избранным, а

потом, видимо, осознаёт бессмысленность этой затеи. Последнее очень даже на пользу.
Если не придётся с ним никак пересекаться — это же счастье! Больно нужно жертвовать
собой ради ничего. Да и, видимо, интереса Гарри для него уже не представляет. Если
Северус не смолчал. Факт того, что Великий Тёмный раскаялся, уже не воспринимается
как-то дико. Человек, как и все. Или то, что он искусный тёмный маг подразумевает,
что он бесчувственный? Был бы бесчувственным, не шёл бы на битву. Ему было бы всё
равно, а так — преследует цель. Какую именно? Хороший вопрос. Что-то подсказывало,
что не тотальным уничтожением грязнокровок он теперь заинтересован.

Третья по важности проблема — Снейп. Вернее, Наследие Принцев. Наследие, под

которое тот не попадал ни в плане магии, ни в плане характера. Ну и что с этим
делать? Он себя перевоспитать не может, не то, что взрослым волшебником тягаться.
Да и, вроде, не особо оно ему и надо. И бросить бы затею, да только Писания слишком
сильное впечатление произвели. Теперь создание и защита семьи — первые в списке
важности. Первые, после разбора полётов Великих Светлых и Великих Тёмных. С другой
стороны — пусть сами разбираются, а то у него всего полгода осталось. Лишь бы мэнор
не развалился раньше времени… Тогда возникнет серьёзная такая заминка.

Четвёртое, но более срочное дело — Малфой. И за собой он тянет целую вереницу

проблем, от которых голова начинает раскалываться. Он и до того постоянно
скрытничал, тут ничего необычного… Просто пришло уже время прекратить. Либо они
друзья и доверяют один другому, либо пусть разбирается сам. Такой ультиматум Гарри
предлагать не стал бы, конечно. Это было лишь принятое для себя решение. Нужно либо
завоевать всецело доверие, либо оставить парня в покое. Как говорится — «мы в
ответе за тех, кого приручили». Вот тут также.

Пятая была самой мелочной — Хогвартс. Учёба, тренировки по квиддичу, встречи Клуба
Слизней… Ничего из того, что тревожило бы не только голову, но и душу. А ведь он
никогда и не задумывался, что эти вещи станут для него настоящим спокойствием. Было
даже любопытно, как бы всё закрутилось, если бы не те четыре проблемы?
В любом случае, как-то не время грезить о идеальной жизни, пора бы спать… Но только
что-то потянуло к Карте Мародёров. Взмах палочкой, пара слов, и вот чернила
растекаются, очерчивая план здания. Взгляд тут же упал на подземелья, вернее, на
гостиную. Пустая. Неудивительно. Час довольно…

— Чего? — Еле сдерживаясь, чтобы не выкрикнуть, прошептал Поттер, уставившись на

две точки, медленно приблизившимися к «слепой зоне», предположительно комнатам
декана, так как это единственно место, куда бы Мародёры при всём желании не попали.
Разве что Слизнорта был терпимее…

Нет, разумеется, что у Люциуса было серьёзное дело к Снейпу… Но сейчас уже, как-бы,
почти полночь. До этого времени не было? Что настолько важное могли обсуждать двое
взрослых мужчин в столь позднее время? Конечно же квиддич!

Отогнав от себя маловажные мысли, Гарри прошептал: «шалость удалась» — и спрятал

карту. У него и так достаточно проблем. Нечего лишними голову забивать.

***

»…были найдены обезображенные тела. На руке каждого из волшебников обнаружили общую

черту — метку Того-Кого-Нельзя-Называть. Большинство сходится в теории о
предательстве, другие же не согласны — опознанные волшебники считались Его самыми
преданными слугами…»

Гарри оторвался от статьи и, сделав глоток тыквенного сока, хмыкнул. Долго же

информацию держали в секрете. О смертях они узнали ещё в Малфой-мэноре, потому
удивлялись только тому, что эта новость только-только просочилась в прессу. К тому
же парочка, как и все остальные факультеты — в особенности слизерин, — всё ещё была
под впечатлением от куда более важного события.

У старшекурсников было неприятное чувство дежавю, а младшие курсы недовольно

клевали обед — им нравилось, что некоторые из профессоров не следят за ними на
уроках. Теперь такого можно было и не ждать. У слизеринцев же была другая беда — им
теперь не шелохнуться, когда сам Малфой от лица всего попечительского совета
настоял на его нахождение в Хогвартсе для очередной проверки, и теперь восседал —
по известной только ему причине, — по левую руку от мрачного, словно грозовая туча,
Северуса Снейпа.

— Гарри, смотри! — Гермиона разворачивает газету и указывает пальцем по довольно…

Большой статье.

»…именующий себя не иначе, как Том Марволо Реддл. Пройденный под Сывороткой Правды
допросы показали его непричастность к террору и беспорядкам. Более того, воскресший
Лорд Слизерин во время интервью уверенно заявил: «По причинам собственной
недальновидности я оказался в кругу предателей, ни во что не ставящих жизни наших
драгоценных граждан. Целью на данный момент я вижу помощь Магической
Общественности, чьи законы нарушались и нарушаются уже в течении веков.».
Осуществление политической кампании можно заметить уже сейчас, просто выйдя…»

Гарри с интересом впился сперва в статью, а потом и в колдофото волшебника, о

котором шла речь. Странно, что это не поместили на первую страницу. Статный мужчина
лет пятидесяти — не больше, — на вид, хмуро чему-то кивал. Парень вспомнил молодого
Тома и на миг представил изображённого волшебника с чёрными волосами и тёмными,
почти чёрными глазами. Когда его мысли окончательно отдалились от статьи, он
почувствовал нечто, напоминающее толчок. В голове внезапно стало пусто и он
мгновенно вспомнил о том, что говорил Драко — «Это чувство ни с чем не спутаешь,
просто представь что-то отдалённое, вроде водопада или рождественской вечеринки».
Пришлось максимально напрячь извилины, но вскоре давление пропало и он смог
спокойно выдохнуть. Взгляд зелёных глаз скользнул по преподавательским столам и
директору в том числе, но ничего необычного он не заметил.

Сам же он был обрадован письмом из Гринготтса, с полным перечнем имущества.

Поттеров. Имущества Поттеров. Неловко улыбнувшись, Гарри углубился в изучение
небольшого письма. Что ж. Семья его приёмного отца не бедствовала. И всё это было
оставлено ему в завещании! Он имел полное право на эти деньги. Юридически. Пришлось
плюнуть на всё и пообещать себе в итоге просто вернуть всё до кната и завещать этот
сейф Наследнику Поттеров. Так будет справедливо.

После завтрака всё идёт наперекосяк. Сперва Гермиона настаивает выловить членов ОД
ещё перед уроками и разузнать у них, какие из дней и часов у них свободны.
Сказано — сделано, хотя из-за этого Золотое Трио опаздывает на Трансфигурацию.
Несмотря на то, что Макгонагалл не так часто штрафует собственных учеников, в этот
раз им не везёт и каждого штрафуют на десять очков. Потом, разнервничавшись, на
практической части Потер — совершенно случайно, — превращает не камень в коробку, а
парту. Вместе с камнем. И стулом. Много коробок. Профессор предельно растерянна,
снимает чары и просит быть осторожнее. Пристыженный, он едва терпит до конца
урока, — ученикам так и хочется шутить о его последних подвигах в магии, — и по
окончанию сразу же вылетает из кабинета.

На нужном этаже парень сбавляет темп. Нужно что-то делать с этими всплесками.
Может, и эта палочка ему не подходит? Но нет же, выполняет задачи вполне исправно.
Не её вина, что Поттер не в состоянии сосредоточиться. Вечно в облаках витает. Да
как тут не витать, когда проблем на все сейфы Гринготтса?

–…сейчас.

— Да хоть потом!

Растерявшись, Гарри резко останавливается в нескольких шагах от кабинета. Ну всё.

Сейчас засекут и ещё нагоняй получит, будто бы подслушивал. Больно надо! Как всегда
оказался в неподходящем месте в неподходящее время.

— Лучше бы о Драко так пёкся. У них, кстати, Чары. Так что прочь!

Шатен едва успел скрыться в соседнем кабинете, умоляя Мать-Магию чтобы его не
заметили, когда дверь распахнулась и по коридору эхом пронёсся цокот небольших
каблучков. Судорожно выдохнув, парень допустил только одну мысль — повлияет ли
дурное настроение профессора на урок? И… Вскоре удивился. Нет, конечно, Северус по
прежнему был раздражён и язвителен, так и норовил сделать замечание и отнять хоть
парочку баллов, как бы отчаянно не старались гриффиндорцы. Но всё это было каким-то
напускным и неискренним, что создавалось впечатление игры на публику. Когда
профессор прошествовал мимо него, Гарри даже показалось, что тот доволен. От
несостыковки привычного образа Профессора ЗоТИ и того, что был перед ним во время
урока, был пропущен удар, за который милая сокурсница тут же стала извиняться, чем
заслужила язвительную вставку от Снейпа. Ну, так-то он был прав. Поттер сам
проморгал момент, и не правильно как-то за это извиняться за собственный успех.

Потеряв десяток баллов, к концу занятия Гарри чувствовал себя не особо уверенно.
Невербальные чары давались ему с переменным успехом, и тут уж совсем не дело
палочки. Просто они были ему непривычны. Куда привычнее же была… Интуитивная магия.
А вот интуиция была развита у него предостаточно. Интуиция, но не интеллект. И
именно благодаря нехватке второго, во время тренировки был использован «интуитивный
щит». Кто же знал, что это за собой повлечёт? Не стихийная ведь магия, а девчонку
оттолкнула! Да ещё и так, что та чудом голову не расшибла. Для большей красоты
картины подлетел разъярённый Снейп, наорал и сказал остаться после урока. Парень
ему и слова не сказал, полностью осознавая свою неправоту. Однако с тем, что
Северус говорил, всё же согласен не был. Мол, задача — использовать невербальный
щит, а не то, что он вытворил. Так, а на кой ему, собственно, невербальные чары,
если у него развита Интуитивная Магия? Нечестно!

— Ну и что, во имя Мерлина, ты устроил? — Прошипел профессор, как только последний
гриффиндорец скрылся за дверью.

— Нарушил правила безопасности… — Парень замялся, не имея уверенности, как ему

обращаться к отчитывающему. –…не выполнил поставленную задачу…

— Прекрасно! Теперь твоих мозгов хватает творить хаос осознанно! Великое

достижение! — Снейп замахнулся, чтобы влепить подзатыльник, из-за чего ткань
скользнула вниз, обнажив красно-лиловые пятна на запястьях. Так и не ударил.
— Идиот.

Профессор опустился за стол, спрятав лицо в руках. Ну и за что ему это наказание?
Один раз! Один единственный раз принёс в этот мир Мальчика-С-Которым-Постоянно-Что-
То-Происходит. И что ему, Мордред побери, с этим делать? Контролировать научил, а с
характером то что делать? У него же шило в одном месте! Знает, а чудит.

— Простите, профессор, такого больше не повторится. — Виновато произнёс Поттер,

пока Северус лихорадочно подбирал план действий.

— Я ведь даже не назначил отработку… — Уловив, наконец, несоответствие собственному

образу, мужчина тяжело вздохнул, — Мерлин с тобой, иди! — и небрежно махнул рукой.

Делать ему нечего, кроме как с этим шалопаем возиться. У него пока одна проблема.
Истеричная и белобрысая. Точнее, две. И одари его Мать-Магия терпением…

========== Глава 11 ==========

Один единственный светильник располагался на прикроватной тумбочке и сейчас

приглушённо пускал редкие лучи во все стороны, создавая эфемерные образы, бросая
блики на мебель и… Раскиданные по подушке белые локоны поблёскивали, ещё больше
привлекая внимание. С собранными в хвост волосами Люциус выглядел, пусть и хорошо,
но не настолько. В принципе, кто-то вроде него — пребывающий в здравии,
разумеется, — просто не мог выглядеть плохо. Холод серых глаз прожигал насквозь
каждого, кто позволял себе подойти непозволительно близко к его территории, а
аристократ-собственник считал своей территорий всё — от денег и мэнора, до важных
ему людей. И если кто-то лез в его дела касательно первого и наживал неприятностей
с которых выходил изрядно потрёпанным, то при причинении вреда последним, в
принципе терял возможность передвигаться.

Кто бы в Волшебном Сообществе поверил, услышав, что столь уважаемая персона, как
Люциус Абраксас Малфой — полувейла? Никто. Однако каждый из его окружения хоть раз
поддавался его небольшим… Особенностям. Дело состояло в том, что отказать его
харизме, даже если она не была фальшивой, не мог никто. Встречались те, чей разум
был надёжно защищён, и те, кто имел иммунитет ко влиянию амортенции. Таких
аристократ запоминал. Искал к ним другие лазейки, но даже воспользовавшись их
влиянием, заполучив их доверие, не останавливался. Связи в Министерстве всегда
играли на руку, так что подъём даже самых секретных документов был для него делом
пустяковым. Ещё ни разу этот метод поиска «своих» не проваливался. Достаточно было
бросить копию документа на стол зазнавшегося чиновника, как тот сразу терялся и уже
готов был на всё, лишь бы «позорная» информация не пробралась в массы.

Люциус всегда добивался своего. Так его приучили ещё с детства. Он был избалованным
ребёнком, не чтившим ни взрослых, ни сверстников. Посторонние были для него грязью,
единственным островком чистоты среди которой была семья. С младенчества он был
приучен к нерушимости Законов Магии и презирал любое им неповиновение. С каким
благоговением он смотрел на родителей, с таким презрением относился ко всем
остальным. Даже чистокровные семьи не вызывали у него и капли доверия. Все эти
настрои умело поддерживались отцом и, время от времени, порицались матерью. Она
взывала к терпимому отношению к магическим народам, по чистоте крови не уступавшим
волшебникам. Только в такие моменты Абраксас сдавался, уступая своей Леди. И эти
отношения, связанный лишь браком и взаимным уважением, были идеалом для юного
наследника. Лишь браком и уважением.

Любовь всегда была для него выдумкой. Родители привили самый жестокий закон жизни
сразу, чтобы их единственный любимый ребёнок не страдал. И он принял его за
единственную правду, множество лет подряд закрывал своё сердце и брезговал любыми
упоминаниями о «Светлом Чувстве». Все, кто тараторил о нём, были для него
слабаками, не способными принять Истину. Он знал, что имеет силу подчинять людской
разум, туманить мысли так, чтобы его даже самая отпетая ложь казалась правдой. Он
мог влюбить в себя одной лишь усмешкой и потому никогда не верил в искренность
чьих-либо слов. И он не переживал — никто не был его достоин. Так что новость о
том, что он обручён с представительницей благородного рода Блэков его ничуть не
тронула. Он знал, что эту девушку — а после женщину, — он будет чтить превыше
всего, а их ребёнок станет для него первым по важности человеком, как это было у
его родителей.

Пять курсов подряд «Принц Слизерина» наслаждался всеобщим уважением и обожанием,

которые театрально чтил. Пять курсов подряд он грелся в лучах славы. Пять курсов
подряд он жил в своей крошечной сказке, в которой никто и ничто не стоит его
внимания. Пять курсов подряд он был наедине с собой. И никогда это одиночество не
давило на него. А потом на треногую табуретку сел какой-то оборванец и шляпа
выкрикнула — «Сизерин!». Люциус долго и томительно перебирал все всевозможные
фамилии, вспоминал ветки каждой семьи, но нигде — нигде! — не мог припомнить
фамилию «Снейп». И какого же было его удивление, когда мальчишка и впрямь оказался
полукровкой. И не абы каким, а от маггла! Осознание того, что ему придётся ещё два
года доучиваться рядом с «маггловским выродком» било по самолюбию, как… Впрочем,
после сотни гневных писем родителям, он смирился. И ровно на сотый день заметил,
что с юным слизеринцем «что-то не так». Он был, конечно, как и многие из них,
забитым и необщительным. Словно юный воронёнок он вечно носился с книгой, время от
времени выныривая из-за страниц и утыкался взглядом в одну единственную
гриффиндорку… Либо в него. Последнее удивляло больше всего. Он предельно чётко
контролировал свои способности, и на мальчишек они точно не должны были
распространяться. Да и то, с каким восторгом на него смотрел черноволосый оборванец
мало напоминало влюблённость. Так что, ведомый любопытством, он ловко выведал у
преподавателей об успехах полукровки — ему, как старосте, было положено об этом
знать. Лихорадочно обдумывая, может ли он быть хоть когда-нибудь полезен, Люциус
внезапно наткнулся на весьма классическую стычку между слизеринцем и… Однако,
квартетом гриффиндорцев. Тут же разогнав зазнавшихся выскочек, он стал
расспрашивать, на удивление, причину собственных тяжёлых дум. План, каким образом
заполучить интересующегося зельеварением мальчишку — по словам Слизнорта его ждало
большое будущее, а такое он упустить не мог, — был составлен в пару мгновений, а
получивший протекцию мальчишка загорелся ещё больший обожанием. Это всего полтора
года, но они запомнятся ему на всю жизнь. Во всяком случае Люциус считал, что они
запомнятся мальчонке, а не ему. И он очень-очень сильно ошибся. Снейп оказался
истинным слизеринцем, уже с первых дней выудив правду, и осознав, что его попросту
планируют использовать в будущем. И — Мордред! — Малфой не без удивления отметил,
что ему это нравится. Мальчишка был не по годам умён и испытывал такую жажду
знаний, что удивительно, как это он не попал на рейвенкло. Никто из них не был
удивлён, когда на выпускном полукровка получил личное разрешение писать ему в любое
время. Второкурсник даже взглядом не повёл, будто случившееся совсем не было чем-то
необычным.

Мальчишка был гостем на свадьбе с Нарциссой — весьма гордой и холодной девушкой на

год Малфоя старше. Она была понимающей, по-настоящему смышлёной и имела те же
ориентиры, что и он. Впрочем, это он понял ещё с первого года в школе. Она быстро
осознала причину внимания юному полукровке. Более того, она отмечала, что без него
мальчишка бы просто не выжил даже среди софакультетчиков, и Люциус понимал, что сам
бы об этом не думал.

А потом… Потом был интерес. Те, кто возглавляли движение, что касалось его
жизненных ценностей, немало привлекли его внимание. Чисто политическое. Оно было
направлено на приобретение большей власти, и это было до боли соблазнительно. Чем
больше власти — тем больше возможностей. Чем больше возможностей — тем больше
уважения. И стоило ему примкнуть к Лорду, как всё завертелось…

Люциус и представить не мог, что эта затея, пропагандирующая чистоту крови,

обернётся чем-то… Кровавым. Он не думал, что пришедший вслед за ним Северус Снейп
станет столь важным в их… Компании. Неожиданностью стало и безумие их предводителя.
Из холодного и расчётливого политика он превратился в бледную свою копию, ведомую
лишь тягой к убийствам. Магглы, маги, иные существа… Жажда крови бурлила в нём
похлеще, чем у вампира на диете. А потом все оказались в опасности. Перестали иметь
значение и были клеймены. Не он, разумеется, но и на него нашлась управа. Клеймили
и ученика, правую руку Великого Тёмного. И это стало настоящим ударом для Малфоя.
Он долгое время разбирался в том, что именно гложет его в ситуации, пока не пришёл
к настолько простому выводу, что стало тошно.

Он, будучи полувейлой, пал от любви. Глупого чувства, свойственному лишь слабакам.
Ещё тогда, когда его «лучший друг» признался, что так и не избавился от мечтаний об
одной рыжеволосой гриффиндорке, Люциус решил, что они слишком разного полёта птицы,
но от чего-то ответил, что это не так важно. И впрямь. Это не было важно для него —
не планировал строить с ним семью или даже уводить в стан любовников. Нет. Это было
бы, как минимум, глупо и бессмысленно. Единственное, что привлекало в темноволосом
волшебнике — непростой колючий характер. Северус был важной картой. Но Малфой не
заметил, как спрятал её в рукав. Пропустил момент, когда захотел оставить её
нетронутой. Из-за этого чувство, когда он осознал свою вину перед ним, не было
сравнимо ни с чем. Даже пытка круциатусом казалась раем на фоне этого ужаса. Он
потерял то, что принадлежало ему. То, что он считал своим. И не мог отомстить.

В зоне риска оказались все — его семья в том числе. Пожелай Лорд, и Люциус был бы
вынужден убить их собственной рукой. Стало по-настоящему страшно, когда родился
Драко. Всё шло совсем не так, как он себе планировал. Это не было тихой размеренной
жизнью, как у его родителей. Это было Адом, который закончился, как он считал,
когда Лорд исчез. Какими бы долгими не были разборки, но отсутствие метки, обаяние
и деньги сделали своё дело. В мэноре был праздник, и только одно не давало покоя
Лорду Малфою. Только одно заставляло желать свернуть устроенный балаган и рвануть в
Министерство, всеми правдами и неправдами просить за одного-единственного
Пожирателя, и так похоронившего единственную любовь всей жизни. Да, Люциус считал
Снейпа слабым. Возможно даже жалким, в каком-то смысле. Он ненавидел и корил себя
за то, что это не вызывает должного отвращения. Он корил себя за то, что сердце
было слепо. За то, что никакая магия не смогла бы заставить его забыть прошедшие
года.

А потом объявился он — Великий Светлый, и попросил за бывшего уже в течении

нескольких дней на допросе Снейпа. Малфой чертыхался несколько часов, одолеваемый
ни с чем не сравнимым гневом. С его влиянием у него не получилось вызволить…друга,
а у этого вездесущего Дамблдора — раз и готово. А при победе первоначальной
политики Лорда такого бы не произошло! Но он сошёл с ума, сдох и Мордред с ним. А
вот Северус жив и, на удивление Люциуса, желал встретиться. Проклинавший мир и всё,
на чём тот стоит, он уже готов был аваду в грудь принять и считал это вполне
справедливым исходом. Но пришедший зельевар только предложил выпить. Одна бутылка
огневиски, другая, третья… И вот с разговоров на светские темы они перешли на то,
что волновало их обоих. Они говорили обрывками фраз, а Малфой не находил в себе
смелости, даже под градусом, произнести заветные слова, что разрушили бы его образ.
Он ждал, изнывал от того, насколько сильно тянется время, но… Снейп говорил о Лили.
О её ребёнке от Поттера, о проклятом пророчестве… И ни слова, ни слова о
принимающем его! Ни единого! И тогда он впервые по-настоящему сорвался. Плевать
было, если Нарцисса услышит. Она не глупая, поймёт, а может, даже и поддержит. Она
действительно особенная. Лучшая, как и говорили родители.

У него было время, пока вейловское влияние не угасло, но он так ни на что не

решился. Не тогда, когда был на эмоциях, не тогда, когда готов был достать чёртов
маховик и прикончить грязнокровку, посмевшую засесть в сердце единственного важного
ему волшебника, ещё до её рождения. Как такая пакость вообще могла уродиться?

В ту ночь Снейп впервые остался в мэноре, а Люциус, в стельку пьяный, готов был до
самого его пробуждение просидеть за дверью гостевой спальни. И просидел бы, если бы
не Нарцисса. Она ничего не говорила об услышанном, просто выразила беспокойство за
него. Этого было достаточно, чтобы Лорд Малфой поднялся и отправился в постель,
приняв решение обдумать всё на трезвую голову.

Наутро всё случилось быстро. Оба, пришедшие в себя после пьянки, помнили о
сказанном хозяином мэнора, и из-за этого воспоминания Северус желал как можно
скорее вернуться к новой должности. Лишь бы не иметь с этим дела. Но уже на
лестнице его остановил Люциус. Не слушая возражений, он трансгрессировал в
собственный кабинет, где и объяснил вкрай смущённому подобным вниманием волшебнику,
что покровительство с него никто не снимал, и что ему всегда есть на кого
положиться. Снейп только лишь отстранёно кивал, что в итоге вывело Малфоя из себя.
Когда же даже самое агрессивное проявление его натуры ни на что не повлияло, он
впервые осознал, что бессилен перед умелым окклюментом. Сломай он защиту — навредит
ему. И это заставило сделать выбор между чувством достоинства и ценностью персоны
перед ним. Северус видел, как сложно тому дался выбор, и потому, уходя, он
согласился навестить мэнор «как-нибудь ещё».

Он ничего не скрывал от жены, потому решение сделать Снейпа крёстным Драко было
принято сразу же, хотя Нарцисса и подбирала иную кандидатуру. Люциус не желал об
этом слышать. Ему нужно было больше ниточек, чтобы привязать «кредитора» к себе. И
если он и до конца жизни не сможет выплатить долг, то он хотя бы попытается.

Редкие визиты в каникулярное время были глотком свежего воздуха. Став профессором в
Хогвартсе, Северус не имел особо много времени, так что Люциусу пришлось смириться.
На его доводы, что таланты высоко ценились бы в Мунго, получал настолько резкий
отказ, что это просто выводило из себя. Малфой не терпел отказов. Малфой всегда
получал то, что желал. Рано или поздно. И если ждать он умел, то принимать
абсолютный отказ — нет. Так что он медленно, но уверенно шёл к цели, пока наконец
не заполучил зельевара полностью. Точнее, он так считал. И снова просчитался. Его
даже забавляло, с каким умением младший слизеринец использует его, в то время, как
он ослеплён собственной непогрешимостью. Это всего немного злило его, но чувство
долга не позволяло стоять против его воли.

Все потуги завоевать «сердце» Снейпа шли крахом, но никогда не прекращались.

Люциусу хватало того, что время от времени в чёрных глазах скользила благодарность,
которую при всём желании не выразить. Возвращаться в мэнор вместо дома стало для
него привычкой, которую оценили все его жители. Нарциссе было достаточно того, что
муж её никогда и ни в чём не упрекал, никогда не лишал её полной свободы. Если тот,
с кем её связывает брак, неравнодушен к кому-то — это его воля, и она уважает его
достаточно, чтобы этому не противостоять. Благодаря такой позиции она была ещё
горячее любимой для мужа. Его идеал, которой одобряет разум. Жаль, сердце не было с
ним солидарно.

В какой-то момент Малфой поймал себя на мысли, что ему нравится напускное
равнодушие Северуса. Он знал, что тот давно принял положение члена их семьи и пусть
никогда ничего не просил, взгляды говорили за него. При всей своей способности к
манипуляции разумом, Люциус получал ни с чем несравнимое удовольствие в
постепенности приобретения чего-то, что мог бы получить в считанные секунды. Те
усилия, которые он прилагал, придавали ценности каждому моменту. Северус стал его
интересом не только романтическим, но и к жизни в принципе. Поэтому поставленная
цель была для него такой пугающей. Время неумолимо приближало «Час», когда
свершится запланированное и Люциус боялся, буквально до дрожи в коленях, что если
он коснётся, то мираж развеется. Единственный смысл жизни распадётся на
воспоминания и те померкнут, оставив его одного среди, казалось бы, идеальной
жизни. Нет, ему определённо не нравилась такая расстановка приоритетов. Но что он
мог сделать? Только смириться. И потому он покорно принял то, к чему стремился
долгие годы. Он считал, что достигнув цели, потеряет к ней интерес. Но Северус
снова обошёл его, став наркотиком.

Одним поздним зимним вечером они подняли животрепещущие темы. Люциус, не перебивая,
слушал отношение зельевара к их… Отношениям. Как взаимовыгодная сделка. И тогда
Малфой привёл сравнение с табаком. Неприятным вначале, нужным в середине и
невозможностью отказаться в итоге, когда тот уже откровенно убивает. Он по полочкам
расставил всё, что между ними было, чётко разграничив каждый этап и прямо сказал,
что достиг момента, когда Северус его убивает. Тот лишь пожал плечами, а потом
долго-долго пил, ведя отдалённые темы, пока вдребезги не напился и не высказал всё,
что было на душе. Все переживания, страхи, проблемы, мысли — всё вылилось на Малфоя
в один монолог. Но Люциус не был рад, что в этот раз темой стала именно его
персона. Он чувствовал бессилие перед ситуацией. Абсолютную невозможность помочь. И
это разрывало его. Это заставило изменить взгляд на вещи. Владения этим человеком
уступило заботе. Плевать, кто будет в его сердце. Плевать, что ему не добиться
взаимности. Пусть только эта боль уйдёт. Пусть только сидящий перед ним сможет
вздохнуть спокойно, отпущенный призраками прошлого. Нет смысла строить будущее с
тем, кто не в силах в нём жить. Это означало долгую и кропотливую работу, на
которую Люциус согласился без заминки. Слишком многое было на кону.

И теперь этот человек, потративший на какого-то жалкого зельевара такую кучу

нервов, что на полное выздоровление не хватит и галлона восстанавливающего зелья,
лежал рядом. Он ни разу не жаловался на выбранную участь. Он принимал факт того,
что заботится ради самоуспокоение, чем только заставлял сердце биться чаще. Кому-то
было важна его жизнь. Кому-то был важен он. Кто-то готов был тратить долгие годы,
казалось бы, бессмысленно пытаясь проломить стену собственной головой. И этот «кто-
то» так и не отвернулся. И, чёрт возьми, Лили не проделала и половины той работы,
на которую подписался Люциус. Мерзко было от этого понимания. Понимания, что он уже
давно остыл к рыжему миражу, и от того чувствовал себя предателем. Он боялся
признать, что любовь не вечна. Насколько бы сильной она не была — она умирает. И он
боялся, что чувства лежащего рядом также угаснут, оставив его в кромешной темноте.
Каждым своим отказом он пытался держать расстояние, не переходить черту, чтобы в
конце ему не было так больно. Но что по итогу? Он сдался под этим натиском, под
уговорами, и позволил себя хоть в эти редкие мгновения быть любимым. И к Мордреду
несправедливый мир с его проблемами. У него есть право на личное счастье и он будет
им пользоваться.

На какой-то миг его посетила мысль, что эта неприязнь к «Поттеру» теперь
основывается на другой вещи. Ранее она бесила из-за банального напоминания о
Джеймсе, его издёвках и уведённой Лили. Теперь же этот «ребёнок» — напоминание о
прошлом, которое только-только начал отпускать и к которому нет желания
возвращаться. Он больше не любит Лили, и, чёрт возьми, это мешает любить их с ней
сына. А ведь узнай он об этом на пару годков раньше, так всё могло бы закрутиться
совсем иначе. И как бы поступил Люциус? Отпустил бы его изнывать от невыполнимого
желания обернуть время вспять? Нет, он бы никогда не признал поражение. Может, он
просто боялся такого развития событий, но не верил, что всё бы так закончилось.

— А нельзя любоваться мною днём? — Сонно шепчет беловолосый, немного приподымаясь
на локтях. — Или тебе двух недель мало было?

Северус не отвечает, опускаясь на подушку. Он смотрит в серые глаза и теряется в

игре свете. Сейчас, при таком освещении Люциус, кажется, выглядит ещё прекраснее.
Если это в принципе возможно. А, может, его расслабленность наконец позволила чарам
работать? Возможно.

Будто бы прочитав мысли мужчины, беловолосый ухмыляется и тихо смеётся, ложась

ближе. Какое удовольствие рассматривать его издали? Он не фарфоровая кукла, не
мираж, а самый настоящий, из плоти и крови. А не веришь — прикоснись. Он никогда не
против.

— Что если всё это из благодарности? — Бархатный шёпот буквально тонет в тишине.

Чёрные глаза едва поблёскивают. Пальцы медленно поглаживают впалую щеку Люциуса.

— Мне всё равно, если ты сча-… — Блондин перехватывает руку, нежно целуя каждый
палец и ладонь. –….если тебя это устраивает.

Уголок губ Северуса едва заметно дрогнул. Как же хочется, чтобы этот момент длился
вечно. Только они и чувства, что не нуждаются в оглашении. Потому что стоит
произнести это вслух, как важность момента испарится. Нет, они слишком важные и
хрупкие, чтобы опошлять их словами. Они куда выше, чем люди. Они — божественный
дар.

— Я ведь уже говорил, мне не важно, что ты чувствуешь ко мне, пока это не мешает.

Люциус хмурится, отпускает руку и обнимает рядом лежащего. Тот не сопротивляется.

Недолго лежит неподвижно, а потом прижимается сильнее, после чего наконец засыпает.
Это был утомительный день, и таких будет ещё множество. Но разве это важно, когда
через всё это нет нужды проходить одному?

***

— Ты уверенна, что он это сказал? — Гарри неверяще смотрит на подругу, нервно
отбивающую какой-то ритм ногой.

— Я уже не в чём не уверенна! — В сердцах восклицает Гермиона, завалившись на

кресло.

— Ну не может же всё быть так худо… — Произносит кто-то из младшекурсников.

Нависает тяжёлая тишина. Им только что сообщили, — вернее, Грейнджер подслушала, —

что соревнования между факультетами стоило бы отменить из-за конкуренции, которую
они порождают. Слишком уж она нездоровая. Мол, это неправильно, что дети научены
ненавидеть других чисто из-за расцветки вставок в мантии и галстуков.

— Они говорили, что это неблагоприятно влияет на нашу учёбу, и… Что в большинстве
своём ученики неважно сдают СОВ. — Гермиона тяжело вздохнула.

Она, конечно, не понимала всей этой гонки за школьный кубок, но если отобрать баллы
факультета, то большинство совсем разленится! Это же только хуже сделает. Нет,
нужен другой подход. Только вот какой? Их слишком много, чтобы искать дорожку к
каждому.

— Чёрта с два мы позволим подобное! — Крикнул семикурсник, которому, так-то, терять

нечего. Зато его боевой клич одобрило большинство.

— Да бросьте, пока ведь ничего не известно. — Произносит Кэти Бэлл. — Такие решения
не принимаются за день или два.

— Просто мы должны быть готовы к худшему. — Сокрушённо ответил Рон.

Долго ещё длились разговоры на эту тему. Введённые не так давно баллы стали одной
из ассоциаций с Хогвартсом. Не одно поколение выросло, враждуя факультетами. Все
оправдывали это, как здоровую конкуренцию. Были и те, кого не трогал ни кубок
школы, ни квиддич, ни снятые очки. Они учились для себя, добывали знания и успешно
сдавали СОВ и ЖАБА. На таких ровнялась Гермиона, хотя ей нравилось получать баллы
для факультета. К сожалению, за постоянные ответы она получила больше репутацию
заучки. И так всегда. Стараешься как лучше, а получается…

Собрание ОД — посвящение всех членов в план поисков, — заняло чуть больше часа.
Всплыло много неприятных подробностей, но пессимистичный настрой был оборван
Гермионой, внезапно проявившей на удивление сильные ораторские способности.
Поддержал её сразу только Гарри, потом Рон, а там уже и все подключились.
Намеревались проверить каждый уголок Хогвартса. Это повлекло нахождение кучи тайных
проходов и исследование множества заброшенных кабинетов. Некоторые были забыты
настолько давно, что о них не заботились и домовики, о чём свидетельствовали
паутина и чуть ли не в два пальца толщиной слой пыли.

Тренировки шли на удивление хорошо, если не учитывать переменные успехи Рона. Хоть
с охотниками трудностей не было, да и загонщики радовали. В принципе, проблем как
таковых не было. Так что после каждой тренировки члены команды шли и светились, как
начищенные котлы. Джинни то и дело ссорилась с братом, но ко смене вратаря
относилась крайне отрицательно. Если это будет МакЛагген, она сама команду покинет.
Он же, чёрт возьми, ненормальный! Командир и выскочка. Отвратительный. Так она о
нём и отзывалась, при чём некоторые из фраз говорила парню в лоб, а тот ходил потом
и дулся.

Встречи Клуба Слизней особо не радовали, и Гарри каждый раз пытался избежать их, но
в итоге Слизнорт настаивал так, что иногда и тренировки переносить приходилось.
Сидеть в том кругу было, мягко говоря, скучно. Большинство членов Клуба были и до
того самодовольными и напыщенными, а благодаря Горацию, стало ещё хуже.

Касательно ещё одних изменений, которые принёс Гораций в компании с Малфоем

старшим — поведение Слизеринцев. С момента стычки Драко и тех четверых ублюдков
прошло три недели, и за это время обстановка значительно улучшилась. Гарри заметил,
что по вечерам на выходных Слизнорт мелькает в компании Снейпа или Малфоя — но чаще
сам, а тех двух на карте не найдёшь, — в гостиной Слизерина, и там же собираются
два, а то и три, курса. Что у них там происходит — Золотое Трио могло только
гадать. Каким таким образом нужно было промыть мозги трём старшим курсам, чтобы они
стали вести себя так спокойно… Будто бы все под Империо. Мрак. Хорошо, конечно. Но
всё равно мрак.

Драко же изъявил желание встретиться, когда застукал Чжоу, осматривающую один из

кабинетов четвёртого этажа. Она так быстро скрылась, что он тут же заподозрил
неладное, потому и созвал парочку гриффиндорцев на их собрание. Разговор был
коротким, а сама встреча до жути длинной, так как оба соскучились по своей змейке.
Малфой собственной радости не показал, но по горящим глазам парочка всё поняла.
Обсудив тему с крестражем и его поиском, они перекинулись на Слизнорта, и что это
он и там вечерами на выходных рассказывает. Блондин тут же взвился и яростно стал
утверждать, что это совсем не гриффиндорского ума дело, и сперва парочка даже
поверила, но… Что-то такое было в его серых глазах, что не получалось так просто
оставить эту тему. Боль, испуг, но никак не злость. Ещё, казалось, минуту назад он
светился от плохо скрываемого счастья, а теперь сидел, весь сжавшись, будто бы
ожидал типично-гриффиндорского выпада. Так что не удивительно, что именно на вражду
факультетов те сразу и подумали.

— Вы как были идиотами, так ими и остались. — Нахмурившись, пробурчал парень.

— Тогда что у вас там происходит? — Не сдавалась Гермиона.

— А вы не думали, что есть вещи, которые действительно вас не касаются? Что есть
вещи, которые вам знать не обязательно? Потому что это только наши жизни.

— Тем более это не должно быть тайной.

— Брось, Малфой, ты что, думаешь, мы кому-то разболтаем, что вы там Тёмными

Искусствами увлекаетесь? Да нам плевать! — Выпалил Гарри, и Драко нетерпеливо
рыкнул.

— По большей части, он говорит о том, чтобы мы не вели себя, как дикари, и что мы —
приличное общество. — Сдался Малфой, сжав кулаки до побелевших костяшек.

Парочка была уверенна, что тот не лгал, но в то же время это выглядело отбелённой
до неузнаваемости правдой. Не ложью, возможно, а частью картины.

— Но никто не должен знать об этом, так как это… типо… Тайны факультета. — Взгляд
серых глаз остановился на углу комнаты.

— Очень странно, но… Ладно. — Гриффиндорка пожала плечами и ткнула друга в бок,
заставив того прекратить сверлить парня взглядом.

— А раньше эти лекции о хорошем поведении Снейп вёл?

— Он и сейчас их ведёт. Иногда. — Драко закатил глаза и заметно расслабился.

Видимо, эта тема была для него куда более простой. — Просто Слизнорт его заменяет.
— Он всё ещё смотрел в сторону, когда на лице появилась ухмылка. — Видимо, моему
крёстному куда лучше в компании семьи. — Он прыснул в кулак, после чего вернул себе
напускное равнодушие. — И вообще, касательно семьи, ты на Пасху едешь в мэнор,
ясно?

— Удивлён, что ты сообщаешь об этом не в последний день. — Цокнул языком Поттер.

— И тебя, Герми, это касается.

— Меня родители с потрохами съедят, что я каникулярное время у друга провожу. А то

ещё и сватать начнут. — Последнее девушка прошептала, уставившись в пол, а Малфой
едва заметно покраснел.

— Аристократ, ловец, отличник! Между прочим, завидный жених. — «Поддержал

настроение» шатен, чем заслужил сразу два убийственных взгляда.

— Спасибо за комплимент, Поттер. Я запомню. — Невозможно было точно определить по

тону, серьёзно говорит Малфой, или нет. — К тому же, у нас куда лучше, чем среди
магглов. Вам пора привыкать. — Самоуверенно закончил блондин, и никто не стал
спорить.

Дальнейшие события стягивались в плотный клубок, нити которого состояли с

однообразных событий, разряжаемых только прочтением Писаний, на которые практически
не оставалось времени. Первый матч по квиддичу практически ничем не запомнился,
разве что смертной скукой. Казалось, игроки сражались не за победу, а за то, кто
кому уступит. По итогу игры победили Равенкло, так что следующий матч у них со
слизеринцами. Драко весь путь до Хогвратса распинался о том, что его команда
«заучек» на раз-два разбросает, на что Рон только фыркал, но молчал. Зато такими
ненавистными взглядами перекидывались, что и слов не нужно. Случившееся в прошлом,
а блондинчик всё ещё самодовольная заноза в… пятой точке.

Диадема нашлась внезапно. Гарри тактично не стал расспрашивать, что раскрасневшийся

пятикурсник хотел спрятать, когда нашёл комнату, заваленную хламом, и среди этого
хлама — искомую вещицу. Сразу же напрягли директора. Тот несколько дней разбирался
с артефактом, а потом ещё несколько дней ходил хмурый-хмурый.

Видимо, в голове Дамблдора окончательно собралась картина происходящего, так как

его взгляд всё чаще падал на Поттера, которому по итогу надоело вмешательство в
личное пространство, что заставило его поставить профессора ЗоТИ перед фактом —
возобновление уроков окклюменции. Снейп настолько опешил, что сразу даже не
съязвил, в течении некоторого времени глядя на явно спятившего ученика. Отказывать
не стал, но поставил условие — посвятить в причину. И Гарри так эмоционально
рассказал обо всём — абсолютно всём, — что происходило, что Северусу потом пришлось
отпаивать истеричку успокоительным.

Посвящённый в подробности Северус долго смотрел куда-то в сторону, обдумывая, что

делать. Во-первых, защитить мелкого паршивца от старого интригана. Не хватало,
чтобы тот разнюхал что-то о нём через мальчишку. Во-вторых, как-то утихомирить
Люциуса. Этот чёртов аристократишка никогда не принимает «нет», что делу на пользу
не идёт. Ему абсолютно плевать, узнает кто-то или нет. Идиот. Он отнимает слишком
много времени.

— По средам и пятницам. — После заминки, прошептал Снейп. — Если ты свободен.

Поттер тут же кивнул, ошарашенно уставившись на профес-…Отца. Мужчина слишком

быстро прыгал от одного звания другому, что немало сбивало с толку. Сам ведь
говорил, чтобы в школе от него ничего не ждали, и сам же время от времени нарушает
собственную просьбу. Да, пожалуй, умом этого человека не понять.

— Иди. До среды ещё далеко. — Брюнет так и не поднял взгляда на собеседника,

который поспешил ретироваться.

Но и тут его ждали приключения, когда в двери он столкнулся с Малфоем старшим.

Уступив дорогу и опустив взгляд, он выскользнул в коридор, услышав только: «…а он
знает?». «У него, — подумал Гарри, — своих проблем достаточно.». И чтобы
разобраться хоть с одной, собирался было отправиться в гостиную факультета.

Некоторое чудо случилось спустя всего каких-то пять занятий со Снейпом. Пусть Гарри
и не возвращался после них, как раньше, выжатым, словно лимон, но теперь его начало
распирать от желания поговорить с кем-то «по душам». Откровенничать было не с кем,
так что он зачастил с походами на астрономическую башню, и там предавался долгим
размышлениям, созерцая звёздное небо. Как только появлялись первые лучики, накинув
мантию, он тут же спешил в спальню. Рон с Гермионой только бросали на него
жалостливые взгляды, мол, неужели Снейп на занятиях опять мучит? Он ничего толком
не отвечал. Драко приноровился отпускать шутки про тяжёлые ночи, за что получал
подзатыльники от Гермионы. На третий раз и последующие уже успевал пригнуться.

После внепланового занятия в субботу, на лестнице Поттера встретила одна из

младшекурсниц и передала письмо от Макгонагалл, которой его передал директор. Н-да,
это вам не Лорд Параноик с самосгорающими письмами. Вот у того эффектно было,
ничего не скажешь. С ястребом, конечно, Фоукс мог посоревноваться, но к фениксу
парень привык, а вот ястреб! Это было удивительно. К тому же, совы были магические,
потому с ними можно было найти «общий язык», и их разводили массово. Реже
встречались голуби. Самыми редкими были вороны, но те практически никогда не сидели
на месте и полному приручению не поддавались, хотя тоже были волшебными. Правда, он
читал, что в некоторых странах есть свои виды особенные виды птиц, приученные к
доставке посылок. Та благородная особа явно была выращена специально. Эксклюзив.

С такими мыслями Поттер дошёл до нужной двери и резко себя одёрнул. Ну, хоть здесь
он может не волноваться. Вмешательство в разум в нелюдном месте — слишком глупая
затея. Разве что Могучий Светлый будет использовать обливейт. На этот случай нужно
было хоть как-то подстраховаться, так что, достав палочку, он наколдовал самое
слабое заклинание, что рессекло кожу чуть ниже локтя. Нормальная такая
напоминалочка, но сойдёт.

— Гарри! Рад тебя видеть. — Дамблдор, как всегда, приветливо указал на кресло, но
что-то в его виде выдавало напряжение.

«Думай о водопаде. Думай о водопаде.» — напоминал себе парень, присаживаясь

напротив директора.

— Что ж, учитывая последние события, — То, что старый волшебник сразу перешёл к
делу, немного сбивало с толку. — о которых ты явно читал в Пророке, и то, что
диадема также не оказалась крестражем, могу предположить, что Воландеморт… Вернее
Том, более их не имеет.

«Лорд Слизерин.» — поправил про себя Гарри, и снова вернулся мыслями к бешено
журчащей воде, спадающей с невероятной высоты. Укромное место, спрятанное от
множества глаз…

— Мы не можем знать наверняка, но, возможно, пророчество было не совсем верно.

Титанические усилия были приложены к тому, чтобы снова вернуться к отдалённой от

этого места картинке. Зелень, камни, водопад. Больше ничего. Никаких возмущений.
Никакой ярости. Ничего, что могло бы обратиться в стихийный всплеск.

— В любом случае, его попытки пробраться ко власти до добра не доведут, но сейчас
это полностью перебралось на политическую арену. Не понимаю, как они допустили его
оправдания, если сыворотка правды, всё равно что вода, для опытного окклюмента.
— Старый волшебник покачал головой, глядя на сцепленные руки. — Сражение
переносится на политическую арену, и потому…

— Я понял, сэр. Мир ошибался, признавая меня Избранным, а теперь, если вы не
против, у меня множество дел. — Не выдержав, Гарри поднялся с места и вышел из
кабинета, и только спустившись, позволил радости проступить на его лице.

Северус просто обязан похвалить его за такую выдержку. Нет, разумеется, Дамблдор
так просто от него не отцепится. Ему важно быть уверенным, что Поттер не на стороне
его врага. Так что занятия окклюменцией продолжить стоит. Да и в принципе, имея в
распоряжении такого опытного волшебника, грех маяться дурью.

========== Глава 12 ==========

Под аккомпанемент шелеста листвы и аплодисментов болельщиков четырнадцать

участников смелой походкой выходили на поле. Рон нервно сжимал в руках метлу пока
Джинни пристально смотрела на него, а после в его глазах загорелась решительность.
Ричи и Джимми последний раз переглянулись и прозвучал свист, обозначающий начало
матча.

Гарри нарезал медленные круги, высматривая заветную цель, стараясь не отвлекаться

на острые высказывания очередного комментатора. При чём касались они не только
«неумёх-гриффиндорцев», а и слизеринцам немало доставалось. Поттер даже задумался,
с какого факультета такой агрессивный ученик. Точно не хаффлапаффец.

Тем временем чуть ниже происходила настоящая битва. В основном между младшей Уизли
и Вейзи, которые, казалось, не поделили не поле, а что похлеще. Девчонка умело
уворачивалась от бладжеров, тем самым подставляя противника. Весьма удачно, так как
дважды мяч пролетел, коснувшись его одежд. Пока младшая Уизли отвлекала самого
ярого противника, остальные охотники на равных тянули счёт каждый в сторону своего
факультета. Удача была явно на стороне Гриффиндора — шестьдесят на тридцать, в их
пользу.
Ричи и Джимми на сорок очков уже были довольно уставшими. Голова начинала кружиться
из-за постоянной нужды резко отлетать в сторону, защищая игроков от брошенных
Крэббом и Гойлом бладжеров. Тем не менее, они умело и с полной самоотдачей
выполняли поставленную им задачу, во все глаза наблюдая за действиями противников.
Когда же гриффиндорские охотники практически выбили себе ещё десяток очков, Кут
резко отлетел в сторону от летящего в ловца противников бладжера. Малфой едва успел
рвануть в сторону, кидая гневный взгляд в одного из загонщиков, как второй бладжер
попал чётко в цель. Вернее, немного ниже правее цели… Если бы на его месте был
второй ловец.

Поттер был в практически десятке метров от Драко, когда увидел, что тот не держит
метлу. Как обычно, повинуясь слепому героизму, он проигнорировал пролетевший в паре
сантиметров снитч, и, плюнув, а амортизирующие чары, подхватил вражеского ловца и
бережно опустил того на землю, пока выбегали дежурные колдомедики.

Проклиная правила, он взмыл вверх, из-за невозможности прекратить матч. Н-да, это
тебе не маггловский футбол. Мало того, что на высоте, из-за чего можно серьёзно
покалечиться, так ещё и при травмах — никаких замен. Вспоминался мачт на втором
курсе, когда даже колдомедиков не было и выскочил гений-Локхарт, вместо того, чтобы
залечить перелом удалил кости. О, ночь под действием костероста он так и не забыл.
Здесь же была иная ситуация. Старший Малфой самолично проверил безопасность
проведения матча, убедившись в надёжности не только амортизирующих чар, наличии
колдомедиков, но и защитного заклинания для болельщиков. Не хватало, чтобы ещё по
первокурснику ударило бладжером. А если тот ещё и чистокровный? Не все, конечно,
такие завзятые, как Люциус, но скандал устроить могут. Никого такой расклад не
устроит. Вот Дамблдор и пошёл на уступки. Стоит сказать, не без ненависти к члену
Попечительского Совета.

Да, Малфой ой как разошёлся. Даже с Макгонагалл умудрился скандал устроить. С

профессором трансфигурации! Что там опасного может быть? Гриффиндорцы только диву
давались. В день — минимум одного профессора отчитывали, и те ходили, как
оглушённые. Некоторые ученики даже стали делать ставки, кому следующему попадёт по
первому числу. Правда, преподаватели быстро об этом прознали, и была в большом зале
очень неприятная беседа. Проведённая, к счастью, директором. Ученики словили себя
на мысли, что боятся его куда меньше, чем взвинченного аристократа, хотя оба они
ходили на удивление мрачные.

Причина оказалась настолько шокирующей, что Гарри потом ещё несколько дней в себя
приходил. Драко только смеялся, говоря о впечатлительности Национального Героя. С
Воландемортом встречался — в шоке не был, а узнал о том, что в семье Малфоев будет
прибавление — так весь ходит, как будто в зеркало Еиналеж накануне засмотрелся.

Джинни промчалась мимо Поттера, сверкнув на того недобрым взглядом, после чего он
наконец вернулся мыслями к матчу. Недовольно отметил, что с такими темпами он
никогда не закончится и стал высматривать снитч. Мысленно попросив у Драко
прощения, он рванул к другой стороне поля и после пары небольших кругов поймал
заветный крылатый мяч.

Уйти от внимания факультета не удалось. Наметили очередное празднование и

завалились в гостиную. Только там Гарри заметил отсутствие Гермионы, и сам стал
продумывать план побега. Для его осуществления не хватало лишь отвлечь младшую
Уизли, от внимания которой нужно было сбежать… Но не хотелось. И это единственное,
что нарушало идеально выверенный план. Рыжая девчонка так и светилась счастьем, и
тут такой идеальный момент, когда Рон занят тем, что его персоне уделяют внимание!
Когда ещё случай подвернётся? Но нет, он обязан прямо сейчас пойти и проверить
состояние лучшего друга. Как говорится, друзей на девушек не меняют. Так что,
чмокнув растерявшуюся Джинни в щеку, он выскользнул из гостиной, быстро направляясь
в сторону больничного крыла.
Шаги гулким эхом отбивались от стен замка. Бесконечные ступени и коридоры успели
надоесть, пока заветная дверь наконец не показалась перед глазами. Стоило только
войти, как Мадам Помфри тут же набросилась с вопросами, в основном, касающимися
травм, полученными во время матча. Никто не привык жаловаться, но Демельза потирала
плечо, так что Гарри попросил мазь. Отделавшись от лишнего внимания, он наконец
ступил за полог, мельком уловив одёрнутую руку Гермионы, сидящей на краю кровати.

— У вас там что, совсем не следят за временем? Сколько может длиться матч?

Поттер даже опешил, едва не сев мимо стула. Как всегда. Наверняка просто
недовольно, что их оторвали. Не стоило, наверное, приходить. Но тогда было бы
неправильно… Неудобная ситуация.

— И сколько? — С интересом спросил Малфой, ровнее усаживаясь на койке.

Одна рука была плотно перебинтована, к тому же наложена шина. Явно перелом.
Учитывая, что старший Малфой на эмоциях, удивительно, что он всё ещё не разнёс
школу на кусочки. Впрочем, кроме эмоциональности, у него была голова на плечах, в
отличии от Гарри, что поступил бы именно так. Ничего смертельного не произошло, а
вот наследничку будет наука.

— Двести сорок на восемьдесят. — Скривившись, ответил Поттер, на что Драко только

удивлённо вскинул брови. — Держались до последнего, но на меня уже коситься стали,
так что я…

— Герми, тебя там наверняка ищут, а мы тут пока матч обсудим, лады?

Грейнджер непонимающе посмотрела на обоих парней, но, в полной мере осознавая, что
её просто нагло спроваживают, вышла. Не то, чтобы её интересовала игра, просто…
Как-то грубо.

— Не особо там есть что обсуждать… — Непонимающе произнёс Гарри, уставившись в
серые глаза, в которых что-то внезапно мелькнуло.

— Не прикидывайся идиотом. — Прошептал Малфой и кинул взгляд в сторону полога.

Поняв того без слов, Поттер кинул заглушающие чары, ожидая, что же такого ему
собираются сообщить.

— Ты серьёзно пытался поддаваться? Даже при том, что игра могла затянуться на
десяток часов? — Драко не стал говорить громче, но теперь от этого шёпота по спине
шли мурашки. — Ты ведь понимаешь, что им минимум нужно было забить двадцать четыре
раза? — Блондин сел, подогнув под себя колени, и опирался на стоящую рядом
тумбочку, так, что их лица находились друг напротив друга. — Зачем?

— Не хотел тебя расстраивать… — После долгой паузы, ответил Поттер, замечая, как с
приближением Драко, его собственное сердце начинает биться быстрее.

— Даже если бы это значило недовольство команды? — Парень прошептал это уже в самые
губы шатена, пристально вглядываясь тому в глаза.

— Да… — Вопросительная нотка интонации утонула в шорохе одежд и сладости поцелуя.

Перед глазами мелькнула картинка — ошарашенная Джинни, — и тут же растворилась,

когда мягкие губы сжали его в последний раз и парень отстранился.

— Тебе нравится Гермиона. — До конца не отошедший от произошедшего, Гарри мутным

взглядом смотрел на сидящего, как ни в чём не бывало, Драко.
— Да. — Коротко ответил блондин и откинулся на подушки. — Больше скажу, я помолвлен
с Асторией. — Наслаждаясь реакцией Поттера, он продолжал. — При чём с рождения. Ну,
думаю, ты уже читал и в курсе, как это работает. — Дождался кивка и вздохнул. — Так
что не морочь себе голову сказочками о вечной любви в браке.

— Да при чём здесь это? — Гарри наконец отвёл взгляд от самодовольного лица. — Я
просто не приветствую измены.

— Это плохо, если кто-то вследствие страдает. То есть, если бы я уже был женат и
Гринграсс не была в курсе, что у меня кто-то есть — пострадала бы её вера в
«непогрешимого мужа», что стало бы причиной её плохого настроения или чего похлеще.
От того, что я поцеловал тебя, кто-то умер, кроме твоей нравственности? Нет. Ну вот
и всё.

— Знать не хочу, в кого ты такой. — На это Малфой только широко улыбнулся. — И
когда я говорю, что не хочу, я имею ввиду реально не хочу.

— В таком случае, надеюсь, догадливость тебя подведёт. — Парень смотрел с искренней
насмешкой.

***

Стоит ли говорить, насколько сильно на Поттера повлиял тот разговор? Нет, потому
что при всём желании не подобрать слов, описывающих перевернувшийся на мир взгляд.
Если бы этот взгляд не крутился, как свинья на вертеле, в течении последних лет, он
бы точно приходил в себя ни один день. А так — немного порефлексировал и вернулся к
делам насущным.

Гарри не был уверен, изменилось ли его отношение к Малфою или нет. Это всё ещё тот
избалованный заносчивый аристократ, каким и был всегда. Такой специфический взгляд
на вещи даже не удивлял. После «Малфои всегда получают самое лучшее» и «Малфои
всегда получают то, что хотят» — его в принципе сложно было удивить. Такого
самомнения как у этой семейки ещё поискать.

В теории, ни в каких чувствах никому из девчонок он не клялся, а желание Драко

насладиться «последними днями свободы» было до ужаса заразительным. Он вполне
сносно принял то, что у них разное воспитание и разные приоритеты. Тянуло признать
его ориентиры и жить полностью в своё удовольствие, но он каждый раз одёргивал
себя, заметив взгляд Гермионы, или взгляд Драко в её сторону. В такие моменты он
чувствовал себя лишним. Девчонку в суть дела посвятили довольно скоро. Какого же
было удивление Поттера, когда вместо какого-либо скандала, они устроили
конструктивный диалог, завязанный на том, что любовь — это просто химическая
реакция. В итоге его выставили романтиком, и ткнули в то, что он сам был не от
Джеймса, и вообще куда лучше иметь свободу и приходить к тому, кто дорог, чем
поддаваться мимолётным чувствам. В общем, классическое «торжество разума».

С одной стороны — так было определённо проще. Отказаться от зудящей над ухом
совести и просто получать, что хочется. Но, всё же, Гарри не был слизеринцем, что
бы не говорила учуявшая в нём крестраж шляпа. Так что разрываться между двумя — у
Драко это получалось настолько просто, что невольно он задумывался, что ему такое
не впервые, — он не собирался. Не сказать, что Гермиона была жадной до выгоды,
напротив, она просто приняла эту черту парня, который явно не был ей безразличен.
Да и сам блондин не раз говорил, что будь Грейнджер чистокровной — уговорил бы
родителей. Но, увы и ах, правила есть правила. О себе Гарри никогда не спрашивал и
сомневался, что Драко делится чем-то таким с Грейнджер. По большей части, он просто
старался не думать, как его вообще угораздило вляпаться в нечто подобное, но как
только их губы встречались — все мысли отходили на второй план, и существовал
только один-единственный момент.
Помимо дел сердечных, были и дела будничные. В основном — учёба. При чём довольно
интенсивная. Сдача экзаменов за прошедший триместр оказалась довольно… Неприятной.
Не то, чтобы Гарри совсем ничем не занимался, напротив. Только причиной тому стал
появившийся неизвестно откуда контроль со стороны «папеньки». При чём тот знал, на
что надавить, и чёрта с два Поттер решался ему перечить. Вообще, с начала занятий
окклюменцией, на этой вот «семейной территории», стало значительно тише. Хотя бы
потому, что парень наконец прощупал почву, задев все подряд мины. Больно,
неприятно, но пришлось терпеть, извиняться, находить другие способы вымолить
прощение. В моменты же, когда всё было тихо, удавалось даже завязать разговор на
нейтральную тему. Более того, Гарри решил обнаглеть, и стал захаживать в не
назначенное время. Чаще всего, правда, натыкался на закрытую дверь. Что ж, такова
жизнь. Не будет же профессор его постоянно ждать? Вопросы «куда», «зачем» и
«почему» были отброшены как нетактичные ещё в первые дни.

— Заниматься мэнором, вернее, его остатками, собираешься после окончания Хогвартса?

— Не вижу в этом смысла. — Гарри пожал плечами, наблюдая, как Снейп заваливается в
своё кресло, и внимательно наблюдает за ним. — Как только получу доступ к ячейке,
нужно будет сравнять то место с землёй. Но в постройке пока смысла не вижу, хотя бы
потому, что планировка будет требовать моего вмешательства. — На лице парня было
такое отвращение, будто бы Хагрид вновь притащил соплохвостов и за ними велел
ухаживать. — Да и я там появлюсь нескоро. Три года курсов на аврора… А в
большинстве случаев они живут в общежитии. Так удобнее.

Нависла довольно долгая тишина. Парень не решался нарушить ход мыслей — явно не
весёлых, — собеседника, потому молча смотрел на пол. Ему и самому было о чём
подумать. В основном о том, что он собирается делать после Хогвартса. Нет,
разумеется, сдаст вступительные экзамены и поступит. Дело было больше в Джинни.
Хотя, если уж смотреть с точки зрения родословной, она далеко не лучшая партия.
Чистокровная, милая, забавная, но… У него будет три года среди будущих авроров, и
там точно будет куча девчонок. Всё же, влияние Драко было слишком сильным. Ему
спешить некуда. К тому же, ему всего шестнадцать, ещё неизвестно, сколько эта
любовь продлится. Да и такая ли она искренняя и всемогущая, если всего один поцелуй
всё изменил? Пожалуй, рановато он о свадьбе думает.

— Хотя, если бы кто-то занялся планировкой…

— И что? Оставите мэнор на попечение домовикам? Благородно. Весьма в духе

гриффиндорца. — Снейп хмуро посмотрел в зелёные глаза с какой-то обречённостью
понимая, что с недавнего времени они для него «просто зелёные».

— Ну, я просто подумал, — Гарри проигнорировал классическое «не к добру», — это

ведь родовой мэнор… То есть, как-бы, семейный и… — Парень окончательно замялся,
заметив откровенно насмешливый взгляд.

Ну да, захочет кто-то покинуть Малфоевскую резиденцию. Для этого нужно быть мягко
говоря не в себе. А таким билет в Мунго в один конец — составлять компанию
Лонгботтомам.

— Идите уже в спальню, Поттер. Не мозольте мне глаза.

— А после восстановления мэнора всё равно сменю фамилию на «Прнинц». Что и Вам
советую. — Буркнул, выходя из кабинета, шатен, уже не заметив снисходительной
полуулыбки.

Каким бы признанным Наследником он ни был, а гриффиндорская дурь неискоренима. Если

Северус и сменит фамилию, то точно не на ту. Хотя с мэнора лучше валить, пока не
поздно. Девять месяцев и всё, хоть куда, а бежать. Зря он, всё-таки, Люциуса
послушал и дом продал. Точнее, не дом, а развалюху. Знал ведь, проныра, что рано
или поздно такое случится. И чтобы окончательно некуда была деться, заставил
заняться этим бессмысленным, с виду, делом. Самому гордость не позволит с этим
взбалмошным идиотом согласиться. Всегда, конечно, есть третий вариант, такой как
купить дом в том же Хогсмиде, но, опять же, он в него будет выбираться максимум на
лето. И что остальное время, он простаивать будет? Десять месяцев без банального
ухода и возвращаться придётся к обломкам. Отлично. Замечательно.

***

— Я слышал, твой отец уже и с директором сцепился. — Со смешком произнёс Гарри,
когда уставший Драко завалился на просторное кресло. — С каждым разом жертва всё
крупнее.

Гермиона, сидящая напротив, прислушалась. Она не особо вникала во все эти

переделки. Отметила, что всё во имя безопасности и со спокойной душой занялась
учёбой. Пока книги разделили так, что на ней были купленные у Розье, в то время как
парень зачитывался Писаниями. То и дело приходилось его одёргивать. Впрочем, был бы
у неё доступ к такому сокровищу, сама бы из Выручай-Комнаты не вылазила. Но пока
удалось только найти упоминание об искомом мэноре, и то, известно лишь, что он на
юге Франции. Понятно, что ничего не понятно. При чём эти самые строки нашлись в
одной из книг «Забытых…», автором которых был алхимик, путешествующий по миру.
Когда был «на юге Франции», то «случайно» пересёкся с Дагворт-Грейнджером. Проще
говоря — крошечная зацепка, но пока приходится довольствоваться и таким.

— Поменьше бы лазил. Если ученики тебя не замечают, не значит, что и преподаватели.

— Недовольно отозвался Драко. — В Пророке небось во всю распинаются о последних
событиях?

— Да, как-то всё совсем быстро завертелось. — Вздохнув, Гермиона отложила книгу.
— На него ведь теперь всех собак спустят, даже если действительно не его рук дело.

— Сам виноват. Нечего было на Министерских Империус использовать. Странно, что кто-
то вообще поверил в ту версию.

— Поверили ведь. — Блондин пожал плечами. — Это дало немало времени. Теперь у него
куда больше сторонников. Всё же, думаю, это был отвлекающий манёвр.

— Давай, статую ему ещё поставь и молись. — Недовольно произнёс Поттер и от его
взгляда Драко поёжился. Они всё ещё не сошлись во мнениях об отношении к Новой
Фигуре. — Такой же самоуверенный, как наш Великий Светлый.

— Наш? — Грейнджер вскинула брови. — Опять со стороны в сторону шатает?

— Он наш, потому что директор Хогвартса. — Извернулся шатен, заслужив недоверчивые
взгляды друзей. — Я всё ещё при своём мнении. Два сапога пара. Оди�