Т.А.

Белякова

К вопросу о роли ктиторства и функциях монастырей в средневековой Сербии.

Монастыри являются неотъемлемым атрибутом европейского средневековья. И хотя в основе

монашества несомненно лежат общие традиции, восходящие к аскетическим традициям Египта и
Палестины, сам институт монастырей подвергся значительной эволюции в различных странах.
Монастыри в средневековой Сербии, как пограничной зоне православного и католического мира,
представляют особый интерес. Основателями монастырей чаще всего выступали сербские правители, для
которых связь с религиозными институциями имела большее идеологическое значение.
Правовой основойинститута ктиторства являются не только нормы канонического права, но и
римская правовая традиция1. В первые века христианствактиторство было делом частных лиц или
сообществ, выделявших собственнуюземлю и финансы под строительство и содержание церквей. После
придания христианству статуса официальной религии при императоре Константине (306 – 337 гг.)
основание церквей становится одной из функций императора. Основанные императорами церкви и
монастыри в Византии являются некоторой промежуточной формой между общественными
(публичными) и частными учреждениями2. Основание частных религиозных учреждений для Византии и
Западной Европы на протяжении Средних веков являлось основной формой выражения христианского
благочестия3. Это связано с религиозными представлениями средневекового человека, в первую очередь,
о важной роли литургического поминовения для спасения души4, фактором престижа5, а так же
конкретными экономическими предпосылками6.
Понятие ктиторства включает в себя не только основание религиозных институций (в соответствии с
каноническими нормами, предусматривавшими необходимость получения разрешения епископа,
заложение креста в фундаменте, освящение культового сооружения7), но и выделение средств на
восстановление или реставрацию построек. Одной из задач, реализуемой через ктиторство, было
осуществление христианскими правителями социальной политики. Именно при монастырях в
средневековом мире чаще всего основывались приюты и больницы8. Таким образом, создание церковных
институций кроме участия в церковной жизни, давало возможность участия в жизни общества9.
В историографии существует устойчивая концепция, разработанная исследователем канонического
права Н. Милашем, согласно которой институт ктиторствав средневековой Сербии был перенятиз
византийской практики по образцу византийских императорских привилегированных монастырей10.В
дальнейшем концепция была развита в статье С. Троицкого, написанной в духе историко-правовой
школы XIXв., где сербское ктиторство было представлено как правовой институт, заимствованный из
Византии, характеризующийся в первый очередь как комплекс прав и обязанностей ктитора по
отношению к основанному им культовому учреждению11.Следует отметить, что для сербской

1
В соответствии с нормами римского права религия относилась к сфере публичного права (jus publicum). В том числе все постройки
и институции, связанные с римским культом также считались публичными (Ulp. Dig. 1,1,1,2: publicum ius est, quod ad statum rei
Romanae spectat – publicum ius in sacris, in sacedotibus, in magistratibus constitit). Тогда как основание культовых религиозных
сооружений и их посвящение в Римской империи было в ведении populi Romani (Gaius, Inst. 2,5 “sacrum quidem solum existimatur,
quod ex uctoritatepopuliRomaniconsecratumest”) и императора в качестве pontifex maximus. Соответственно, частные культовые
сооружения не считались сакральными (Festus 424 L: “quod autem private suae religionis causa…deo dedicent, id Pontifices Romanos
non existimare sacrum”).
2
Thomas J. P. Private religious foundations in the Byzantine Empire.Washington, 1987.P. 5. Подробнее о правовом статусе новой
религии и христианских культовых сооружений при Константине см.: Girardet K. M. Der Kaiser und sein Gott. Das Christentum im
Denken und in der Religionspolitik Konstantins des Grossen. Berlin, 2010, ff. 147 – 150. Eadem, Kaisertum, Religionspolitik und das Recht
von Staat und Kirche in der Spätantike. Bonn, 2009, ff. 129 – 131,Ullmann W. The Constitutional Significance of Constantine the Great`s
Settlement. JEH 27, 1976, p. 6, Karayannopulos I. Konstantin der Große und der Kaiserkult. Historia 5, 1956, ff. 341 – 357.Herrmann E.
Ecclesia in RePublica. Frankfurt am Main, 1980. Brennecke H.-C. Ecclesia est in republica. Studien zur Kirchen- und Theologiegeschichte
im Kontext des Imperium Romanum. Berlin, 2007. ff. 88-90, K. Bering, Das Kirchenbauprogramm Kaiser Konstantins der Große. In:
Schuller F., Wolff H. (Hg.) Konstantin der Große.Kaiser einerEpochenwende.Lindeberg, 2007, ff. 176 – 199.
3
По частным религиозным учреждениям в Византии классической работой является: Thomas J. P.Private religious foundations.Также
см. сборник: Mullett M. (ed.), Founders and refounders of Byzantine monasteries. Belfast, 2007. О частных церквях в Западной Европе:
Stutz U. Die Eigenkirche als Element des mittelalterlich-germanischen Kirchenrechts. Darmstadt, 1955; Dillay M. La regime de l`eglise
privee du XIe au XIIIe siècle dans l`Anjou, le Maine, la Touraine. Lesrestitutionsd`eglises par les laiques. Pp. 279, 274, dans: Revue
Historique de droit Francais et etrangere. Paris, 1925; Wood, S. The Proprietary Church in the Medieval West. Oxford, 2006.
4
Geuenich, D., Oexle O.G.(Hg.), Memoria in der Gesellschaft des Mittelalters. Göttingen, 1994.
5
Lambert E.The Role of Medieval Women as Monastic Patrons // The Endnote, vol. 2 (2005). P. 74.
6
Jedin H.Velika povijest Crkve, III/1.Zagreb, 2001.S. 291 – 294.
7
Zhismann, J. Das Stifterrecht in der morgenländischen Kirche. Wien, 1888.
8
Hagemann H.R., Die Stellung der Piae Causae nach Justinianischem Rechte. Basel, 1953; TalbotA.-M., Byzantine Women, Saints` Lives
and Social Welfare, in: Hanawalt, E., Lindberg, C. (ed.),Through the Eye of a Neddle: Judeo-Christian Roots of Social Welfare, pp. 106 –
109. .Живоjиновиħ М. Болница краља Милутина у Цариграду // ЗРВИ, књ. XVI. Београд, 1975. С. 105 – 117.
9
Ennen E.The Medieval Woman.Oxford, 1989.P. 80.
10
Милаш Н. Православно калуђерство. Историjско-каноничка радња са додатком Хиландарског устава. Мостар, 1902. С. 31 – 32, 36.
11
Троицки С. Ктиторско право у Византији и Немањићкој Србији //Глас СКА. CLVIII. Књ. 86. 1935. С. 81 – 132.Эта статья стала
поистине классической для всех исследователей истории ктиторства и монашества в средневековой Сербии. Та же позиция
историографической традиции характерно преувеличение роли «национального» фактора в трактовке
института «задужбины». В работах начала XX в. и трудах по истории церкви часто встречается мнение
об «уникальности» и чисто сербском характере задужбинарства, отвечавшего духу и традициям
сербского народа12. Сербское понятие «задужбинарство» является достаточно поздним, происходящим
от формулы, часто встречающейся в грамотах правителей о дарениях «за душу» (в латинских актах
аналог «per animam»). Лишь в отдельных западных исследованиях были предприняты попытки к
изучению сербских монастырей и традиции их основания в более широком средневековом контексте
общеевропейских социальных и религиозных практик13.

Особенностью ктиторской традиции в Сербии и возникновения института задужбинарствав том виде,

в каком он обычно представлен в историографии, т.е. начиная с основания Стефаном Неманей (1170 –
1196) монастыря Студеница14, является то, что сербские королевские монастыри (задужбины) возникают
лишь в конце XII в., когда уже и в Западной Европе, и в Византии длительное время существовали
частные императорские монастыри и церкви. На территории сербского государства получили
распространение как византийские, так и римские церковные традиции (в первую очередь, в Приморье).
Важной особенностью средневековой Сербии, где было основано значительное количество монастырей,
игравших огромную роль в жизни государства, было то, что все церковное и монастырское
строительство и «обзаведение» проходило преимущественно на средства государственной власти.
Монастыри обладали крупными земельными владениями. Земельные пожалования проистекали из фонда
домениальных и удельных земель, инициированные непосредственно представителями правящей
династии, без всякой (или же, по крайней мере, без заметной) помощи и участия светской знати, о
дарениях которой в пользу церкви вплоть до XIV в. вообще не говорится в известных нам памятниках15.
Трудно переоценить роль королевских монастырей в истории средневековой Сербии и роль
института ктиторства в политической идеологии династий Неманичей(1170 – 1371) и Лазаревичей (1371
– 1427).Для сербского Средневековья характерна традиция основания правителем собственного
монастыря - задужбины, одной из важнейших ритуальных функций которой являлась «мавзолейная
функция»16. Монастыри строились лучшими, часто византийскими, мастерами, служили архитектурной
доминантой в средневековой Сербии. Необходимость финансовой поддержки и заботы о церквях была
важной обязанностью сербских правителей династии Неманичей. Уже основатель династии Стефан
Неманя заповедовал сыну королю Стефану Первовенчанному(1196 – 1228) «о церквах пещися и о
служащих в них»17. Неотъемлемой частью заботы правителей о церквах и монастырях был контроль за
тем, чтобы никто не посягал на церковное имущество18. Стефан Первовенчанный в донаторских
грамотах заявляет: «Подобает бо всякому церкви прилагати и давати, а не от церкви узимати»19. Короля
Милутина в его житии архиепископ Даниил II называет «божественных же церквей зиждителя
(*ненасытного), не токмо…зиждителя, но и погибшим <церквям> обновителя»20, а царь Стефан
Душанговорил в грамотах о своем особом радении «о святых и божественных церквах»21.

сформулирована в работах:Марковиħ В.Ктитори, њиховедужности и права // Прилозизакњижевност и jезик, историjу и фолклор, 5

(1925). С. 10-103.Марjановиh Ч.Историjа српскецркве. Београд, 2001. С. 97.Цуњак М., Ктиторство, права и обавезе ктитора у
средњовековноj Србиjи. Београд, 2008. Маринковић Ч., Ктитор са црквом као ликовна представа ктиторског права, в: Ђирковић, С.
(уред.), Средњовековно право у Срба у огледалуисториjскихизвора. Београд, 2009, с. 321 – 334.
12
Милеуснић С. Српски манастири. Београд, 2004. С. 8 – 9; Strajnić K.Srpske zadužbine. Beograd, 1919. S. 24; Марjановиħ Ч.Историjа
српске цркве. Београд, 2001. С. 102;Св. Николай Српски.Задужбинари // http://preobrazenje-
vidikovac.110mb.com/cir/zaduzbinarstvo.html.
13
Подскалски Г.Средњовековна теолошка књижевност у Бугарскоj и Србиjи (865 – 1459). Београд, 2010. С. 151. Heiser L. Das
serbishe Herrscherhaus der Nemanjiden (1166 - 1371 und seine bedeutendste Klostergründungen im Spannungsfeld der Kirchen von Rom
und Konstantinopel // Ab Oriente et Occidente (FS W. Nyssen), St. Ottilien 1996, 149 - 188. Оболенский Д. Византийское содружество
наций. Шестьвизантийскихпортретов. М., 1998. С. 322.
14
Maksimović Lj. L`ideologie du souverain dans l`état serbe et la construction de Studenica // Студеница и византиjскауметност око 1200.
године (Научнискупови САНУ, кнь.XLI, Одељењеисториjских наука, књ.11).P. 35 – 49; Петковиħ В. Р.Манастир Студеница.
Београд, 1924; Малетић М. (изд.) Студеница. Београд, 1968; Студеница у црквеном животу и историjи српског народа. Симпозиум
Богословскогфакултета 5 – 7 окт. 1986 // Богословље, 31/1 (1987). С. 1 – 197.
15
Наумов Е.П. Господствующий класс и государственная власть в Сербии XIII – XVвв. М., 1975. С. 100 – 101.Шуица М. Немирно
добасрпскогсредњег века. Београд, 2000. С. 149.
16
Архиепископ Данило други. Животи краљева и архиепископа српских / издао Ђ. Даничић. Загреб, 1866. С. 204. Kämpfer Fr.
Herrscher, Stifter, Heiliger. Politische Heiligenkulte bei den orthodoxen Südslaven // Politik und Heiligenverehrung im Hochmittelalter.
Thorbecke, 1994. S. 431; Popović M. Les funerailles du ktitor: aspect archeologique // Proceedings of the 21st International Congress of
Byzantine Studies, London, 21-26 August 2006, Vol. 1. P. 99 – 121.Поповић Д. Под окриљемсветости. Култ светих владара и реликвиjа
у средњовековноjСрбиjи. Београд, 2006. С. 20.
17
MiklosichFr.Monumenta serbica. Viennae, 1858. S. 5.
18
Запрет отчуждения монастырских земель и предостережение потомкам против ихпосягательства на церковное имущество было
обязательным элементом формуляра королевских грамот, начиная с Хиландарской грамоты Стефана Немани: «И все, что я дал
монастырю…, пусть не требуется ни моему сыну, ни моему внуку, ни моему родственнику и никому другому». По: Наумов Е.П.
Господствующий класс…С. 69 – 70.
19
MiklosichFr. Monumenta serbica. Viennae, 1858. S. 19.
20
Архиепископ Данило други. Животи краљева и архиепископа српских / издао Ђ. Даничић. Загреб, 1866. С. 105.
21
Живоjиновић Др. Скопска хрисовуља цараДушана за келиjу Светог Саве Jерусалимског у Кареjи // Стари Српски архив, кнь.7, С.
61 – 64.
 В средневековой Сербии монастыри-задужбинытакжевыполняли роль политических центров. При
них находились резиденции правителя, они служили местом пребывания епископов, чиновников и
канцеляров, фактически заменяли собой города. Массовое строительство монастырей в средневековой
Сербии начинается в эпоху правления великого жупана Стефана Немани, когда были основаны первые
важнейшие монастыри на территории Рашки – монастырь Студеница, монастырь Святого Георгия в Расе
(Джурджеви Ступови), св. Пантелеймона в Нише, св. Николая в Куршумлии. Основной функцией
монастырей на тот период являлось распространение ортодоксального христианства на территории
Сербии, борьба с проявлениями язычества и ересями22.
Особенностью средневекового сербского государства было практически полное отсутствие городов.
В отличие от Болгарии, где была значительная концентрации населения вокруг крупных городских
центров (таких, как Плиска, Преслав, Охрид или Тырново), средневековая Сербия еще и в XIV в.
состояла почти только из сел и деревень23. Именно монастыри в средневековой Сербии выполняли
основные функции городов24. Вокруг них обычно возводились крепостные стены, они представляли
собой укрепленные поселения, внутри которых находились многочисленные жилые помещения, в том
числе резиденция правителя. Именно монастыри становятся центрами, в которых развивается новый
государственный, политический и культурный уклад и которые выполняют ряд социальных функций в
средневековой Сербии25. Монастыри-задужбины, выполняя функцию города и политического центра в
средневековой Сербии, соответственно, обладали бóльшим влиянием на общественную жизнь, чем это
характерно для восточных, в том числе византийских, монастырей26. Ктиторство в средневековой Сербии
становится династической обязанностью правителей. Все последующие монастыри, основанные после
св. Саввы и Стефана Немани, принадлежат к группе в большей или меньшей степени богатых
ктиторских монастырей (задужбин), основание которых утверждается грамотами короля/царя или других
представителей правящей династии.
Королевские монастыри-задужбины в Сербии являлись также политическим центрами, у которых
было в том числе собственное войско. Монастыри располагали значительными земельными владениями,
которыми их наделяли правители. В источниках имеются сведения о том, что сербские короли обладали
особыми престолами в церквях и монастырях, по крайней мере, в тех, ктиторами которых они были.
Таким образом, до народа, до верующих через инсигнии доносили мысль о присутствии верховной
власти и в храме27. Особый статус сербского короля по отношению к королевским монастырям-
задужбинам зафиксирован в Студеничском типике (1208). Так право на управление монастырем
принадлежало сербским королям, т.е. здесь важен не частный характер данного ктиторского монастыря
(иначе бы подчеркивалась возможность передачи ктиторских прав наследникам Немани), а его
непосредственная связь с сербским королевским домом28. Игумен королевского монастыря мог
избираться только в присутствии короля.
Особый размах ктиторство приобретает во второй половине XIII – первой половине XIV в. при
правителях-Неманичах, отличавшихся успешной внешнеполитической, а именно захватнической
деятельностью - например, при короле Милутине (ок. 1253 – 1321), который за 40 лет правления
построил церквей больше, чем все представители династии Неманичей29 и царе Стефане Душане (1331 –

22
МарковићВ. Православно монаштво и манастири у средњевековноj Србиjи. Сремски Карловци, 1920; Горњи Милановац, 2002. С.
55. Слиjепчевић Ђ. Историjа српске православне цркве. Књ. 1. Београд, 2002. С. 38 - 40. Благоjевиħ М. Немањиħи и Лазаревиħи и
српска средњовековна државност. Београд, 2004. С. 75.
23
Jиречек К. Историjа Срба, III, С. 113, 275.
24
Речь идет о таких крупных монастырях, как Студеница, Милешево, Сопочаны, Градац, Баньска, Старо Нагоричино,Грачаница,
Дечаны, которые в Средние века были реальными политическими центрами сербского государства. Podskalsky G. Klostertypen und
andere Besonderheiten des mittelalterlichen Mönchtums in Bulgarien und Serbien (9.– 15. Jahrhundert) // Orientalia christiana periodica
62/2, 1996. S. 402.
25
НенадовићС.М.БогродицаЉевишка. Београд, 1963. С. 103; Podskalsky G. Klostertypen, S. 402.
26
ПодскалскиГ. Средњовековна теолошка књижевност у Бугарскоj и Србиjи (865 – 1459). Београд, 2010. С. 151. Heiser L. Das
serbische Herrscherhaus der Nemanjiden (1166 - 1371 und seine bedeutendsten klostergruendungen im Spannungsfeld der Kirchen von Rom
und Konstantinopel // Ab Oriente et Occidente (FS W. Nyssen), St. Ottilien 1996, 149 - 188. Ранее Д. Оболенский высказал мнение, что
«сербские задужбины по характеру общественной и культурной деятельности напоминают скорее великие аббатства Центральной
и Западной Европы», что он объясняет хорошо организованной монастырской структурой, тесно связанной со времен св. Саввы с
королевским двором Сербии и с государственными чиновниками. Оболенский Д. Византийское содружество наций. Шесть
византийских портретов. М., 1998. С. 322.
27
Благоjевиħ М.Немањиħи и Лазаревиħи и српска средњовековна државност. Београд, 2004. С. 82.
28
Как и в случае с Хиландарским монастырем в типике подчеркивается свободный статус. Монастырь тоже не должен быть не под
кем из «владаючих», кроме Богородицы и «молитвами преподобного отца нашего и ктитора, а также игумена. А охранять,
заботиться, управлять и владеть этим святым монастырем вместе с игуменом должен тот, кто владеет этой страной, великий
король, да будет у вас отмщающий тем, кто захочет покуситься на монастырское правосудие. Так заповедаю вам, да имеете по
отношению к нему великое уважение и да молитесь за него и да совершаете великое поминовение «као место имена самого
ктитора». Так же сказано о том, чтобы игумена монастыря «благоверного и христолюбивого короля, блаженного отца нашего и
ктитора господина Симеона» называть первым и самым достойным из игуменов. А при необходимости избрания игумена следует
идти к самодержавному господину всей сербской земли с просьбой, чтобы он пришел в этот монастырь и чтобы игумен избирался
только в присутствии правителя в церкви.Свети Сава. Сабранисписи. Пр. Димитриjе Богдановиħ. Београд, 2008. С. 111 – 112.
29
Ненадовић С.М. Богродица Љевишка. Београд, 1963. С. 17, Милеуснић С.Српскиманастири од Хиландара до Либертвила. Београд,
2004. С. 7. Диниħ М.Из српске историjе средњега века. Београд, 2003. С. 87.
1355). С экономической точки зрения рост ктиторства объясняется появлением новых источников дохода
в захваченных областях и тем, что уже при короле УрошеI (1243 – 1273) начали разрабатываться
рудники на территории Сербии30. С другой стороны, необходимость массового строительства
объясняется тем, что монастыри, основанные на новых территориях сербского государства, играли
важную роль как в политическом укреплении сербской власти на местах, так и в распространении
сербской династической идеологии, сербских династических культов в церкви (как в Македонии, где
было важно преодолеть греческое влияние, в том числе, в церковной практике31). Также важным для
сербских правителей было оказание поддержки католическим институциям в Приморье, чтобы
обеспечить лояльность католического духовенства32.
В историографии существует мнение о том, что сербские королевские монастыри-задужбины по
устройству внутренней монашеской жизни коренным образом отличались от других восточных
монашеских центров, а именно: от родины монашества – Египта, Палестины, скитов и монастырей
Афона. Но при этом аскетическая монашеская практика, возникшая под непосредственным
восточнымвлиянием и наиболее схожая с палестинскими традициями монашества33, оказала
значительное влияние на укоренение исихастских традиций в сербской культуре и нашла воплощение в
таком явлении, как сербские «испосницы» (или «молчальницы»,исихастерии). Первым подобным
примером стала Карейская келья на Афоне, основанная св. Савой Сербским и названная в честь св. Савы
Освященного. В последствии, при многих крупных королевских монастырях существовали на
автономном положении такие испосницы, наиболее приспособленные для ведения уединенной
монашеской аскетической жизни34.
Королевские монастыри-задужбины обладали особым значением с социально-политической и
идеологической точки зрения. Так Д. Оболенский пишет о том, что «сербские задужбины по характеру
общественной и культурной деятельности напоминают скорее великие аббатства Центральной и
Западной Европы». Объясняется это хорошо организованной монастырской структурой, тесно связанной
со времен св. Саввы с королевским двором Сербии и с государственными чиновниками35, а так же
особым значением социально-культурных функций, возложенных на монастыри (таких, как организация
школ, приютов, богаделен, странноприимных домов36. Многие авторы полагают, что именно с
возникновением Хиландара37 появляется особая форма, связующее звено между восточным,
соответственно византийским отшельничеством и социально активными монашескими общинами на
Западе38.
Ктиторская собственность служит интересам духовенства и всего общества, ипо сути глубоко
социальна, связана с благотворительными, каритативными и образовательными функциями монастыря.
Институт ктиторства, если можно так выразиться, выполнял роль министерства социальной политики, а
правитель-ктитор являлся гарантом ее реализации39. Особая функция монастырей и церквей по
отношению к нищим, их обязанность осуществлять социальную политику в соответствии с ктиторскими
типиками зафиксирована в Законнике Стефана Душана: «И по всем церквям пусть кормят нищих, как

30
Диниħ М.Из српскеисториjе средњега века. Београд, 2003. С. 82, 455.Ненадовић С.М.БогродицаЉевишка. Београд, 1963. С. 17.
31
Например, в Призрене, одном из главных городов державы, Милутин построил одну из первых и самых больших задужбин, по-
видимому, для того, чтобы как можно больше утвердить свою власть на территории, ранее принадлежавшей Византии. Динић М.
ОдносизмеђукраљаМилутина и Драгутина // Зборникрадовавизантолошкогинститута. Београд, 1955. Кн. 3. C. 54.Ненадовић С.М.
Богродица Љевишка. Београд, 1963. С. 16.
32
Наиболее активной ктиторской деятельностью на территории Приморья отличалась сербская королева Елена Анжуйская (2-ая
четв. XIII в. – 1314), основывавшая и восстанавливающая как католические, так и православные монастыри самостоятельно или
совместно с сыном королем Милутином. Особой заслугой королевы считается ее покровительство по отношению к
францисканскому ордену в Приморье. Суботић Г. Кральица Jелена Анжуjска — ктитор црквених споменика у Приморjу //
Историjскигласник. 1958. Т. 1–2. Павловић Л. Култови лица код Срба и Македонаца (Историjско-етнографска расправа).
Смедерево, 1965. С. 83, 86. Историjа Црне Горе. Књ. 2. Титоград, 1970. С. 52 – 53. Jастребов И. О православним старим и новим
црквама у староj Зети, садашњем Скадарском округу // Гласник СУД. 1880. Књ. XLVIII. Ђуриħ В., Бабиħ –Ђорђевиħ
Г.Српскауметност у Средњем веку. Књ.1. Београд, 1997. С. 155. Cvetković B.Franciscans and Medieval Serbia: the Evidence of Art //
IKON Journal of Iconographic Studies, Volume 3(Rijeka 2010), pp. 247-259.
33
Груjиħ Р. Палестински утицаjи на Светог Саву при реформисању монашког живота и богослужебних односа у Србиjи //
Светосавскизборник, I, Београд, 1936. С. 277 – 312.
34
Марjановић Ч.Историjа Српскецркве. Београд, 2001. С. 94 – 96.
35
Оболенский Д. Византийское содружество наций. Шесть византийских портретов. М., 1998. С. 322.
36
Марjановић Ч.Историjа српске цркве. Београд, 2001. С. 97.
37
Хиландарский монастырь, восстановленный Стефаном Неманей совместно со св. Саввой в 1198 г. и переданный сербам
византийским императором Алексеем III, стал на много веков главным центром сербской религиозной и книжной культуры. Сава
Хиландарац. Историjа и описманастираХиландара. Београд, 1894; Пурковиh М. Хиландарски игумани средњега века. Београд, 1999;
Živojinović M.The spiritual Father of the Monastery of Chilandar // Jhb. Öst. Byz.32/2, S. 247 – 256;Он же. ИсториjаХиландараI.
Одоснивањаманастира 1198. до 1335. године. Београд, 1998. Петковић С.Хиландар. Београд, 1991.
38
Библиография этой точки зрения в статье: Podskalsky G. Klostertypen und andere Besonderheiten des mittelalterlichen Mönchtums in
Bulgarien und Serbien (9.– 15. Jahrhundert). S. 400.
39
Так Троицкий пишет, что сама идея ктиторства, институт ктиторской собственности изначально является глубоко социальной,
заботой об обществе, противоречащей римской индивидуалистической концепции собственности. Троицки С. Ктиторско право у
Византиjи и у Немањићкой Србиjи. Глас СКА, № 86. Београд, 1935. С. 82.
заповедано ктитором», а тот, «кто не накормит из митрополитов, епископов или игуменов, пусть будет
лишен сана»40.
Особое значение сербские монастыри имели с точки зрения формирования и распространения
государственной идеологии. Через изображения в монастырях демонстрировалась связь с династией и
сербской святосавской традицией.
Для династии Неманичей огромное значение имела традиция предсмертного принятия монашества
правителем, которая в такой степени не была развита ни в Византии, ни в других государствах
Византийского содружества наций41. Первым из династии Неманичей принял монашеский постриг сын
основателя династии – Растко, впоследствии святой Савва (1169 или 1174 – 1236). Стефан Неманя,
уступив престол сыну Стефану Первовенчанному, удалился на Афон и принял монашество42, так же в
монастырь ушла его жена Анастасия в 1196 г. Из их потомков точно приняли постриг короли Радослав
(1228 – 1234), Урош I (1243 – 1273), Драгутин (1276 – 1282), Димитрий и Стефан Вукановичи. В
монашеском одеянии всегда изображается король Стефан Первовенчанный, по преданию принявший
монашество перед смертью43. В житии св. Саввы, написанном Феодосием (между 1290 и 1292 гг.),
встречается рассказ о том, как Савва воскресил короля Стефана Первовенчанного для того, чтобы
постричь в монахи44. Про короля Милутина известно, что он не был пострижен в монахи перед смертью,
однако существует его изображение в монастыре Грачаница (задужбине короля Милутина) в
монашеском одеянии (ок. 1324 г.), которое вызывает многочисленные дискуссии в историографии и
стало основанием для возникновения концепции о «посмертном монашестве» правителя45. О том,
насколько четкой была идея о необходимости для правителя принять монашество, ярко свидетельствует
следующий эпизод, озаглавленный «О святем царе Константине» из так называемой книги Агапиевац
(«Словеса изабрана, закони и устав светихотаца», серединаXVIв.). Там рассказывается о том, как
император Константин, «первый христианом царь», явился старцу-монаху, и «плача и рыдая» поведал,
что очень жалеет, что «не оставил скипетрь и порфиру и сие временное царство», что он бы лучше
последовал «житию мнишескому» (что характерно, используется именно сослагательное наклонение),
поскольку никому нет такого почета в Небесном Иерусалиме, как монахам46.
Король мог принять монашеский постриг в своей задужбине. Предыдущие правители в королевских
монастырях чаще всего изображаются в монашеском одеянии (даже муж и жена рядом в монашеских
ризах). Существует предположение, что, строя задужбину, король, возможно, уже предполагал
впоследствии стать не просто «святым ктитором», но через промежуточную монашескую ступень,
которая должна была сделать его культ более прочным. Вероятнее всего, особое преклонение перед
монашеством и не вполне каноничное представление о необходимости принять монашество перед
смертью связано с пониманием места Сербии в иерархии средневековых государств. Так, если
византийский император являлся святым уже по факту своего царствования (в частности, в его
титулатуре есть слово -αγιος), то сербскому правителю необходимо было заслужить статус святого,
прежде всего через ктиторство и монашество47. Монашество в сербской средневековой
литературесвязывается не с покаянием и послушанием, а воспринимается как высший духовный чин, а
жизнь после пострига как равноангельское житие. Монашество рассматривается как наиболее достойный
статус в мире земном, поскольку принимая постриг, человек принимает «ангельский и апостольский
образ»48,становится «земным ангелом, небесным человеком»49. Вероятнее всего, и среди чинов святости
наиболее почетной считалась святость монаха. Об этом свидетельствует и приведенный выше фрагмент

40
Новаковић С.Законик Стефана Душана, чл. 28.(«и по всех церквах да се храни убози, какоеjест уписано от ктитор», а тот, «кто ж
их не усхрани от митрополит или от епископ или игумен, да се отлучи од сана»)
41
Подобная практика была среди князей на Руси (что осуждается в Киево-Печерском патерике) и в средневековой Болгарии,
однако нигде она не приняла такого масштаба, как в Сербии Неманичей.
42
Мотивация для принятия пострига Неманей – желание следовать путю Спасителя, цитата из Евангелия «возьмите иго мое на
себе», «зачех поощравати мысль свою и поучавати ум свой вожделевати и пещи се о душе своей», как бы снискать ангельский и
апостольский образ, монашество как «святое иго Его благое». Маринковиħ Р. Почеци формирања српске биографске књижевности.
Београд, 1973. С. 4 – 6.
43
Утвердительно отвечает на этот вопрос Леонтий Павлович, вставляя Стефана Первовенчанного в список королей, принявших
монашество перед смертью.Павловиħ Л.Култови лица код Срба и Македонаца (Историjско-етнографска расправа). Смедерево,
1965. С. 253 – 254.
44
Рассказ подробно проанализирован в книге: Поповиħ Д. Под окриљемсветости. С. 102 – 103.
45
Тодић Б. Грачаница. Сликарство. Београд, 1988. С. 76. Поповић П.КраљМилутинкао монах на фрескама у Грачаници //Старинар,
4. 1927. С. 113 - 114. Милеуснић С.Српскиманастири од Хиландара до Либертвила. Београд, 2004. С. 75. Л. Павлович данный
пример характеризует как появление монашеского культа без формального принятия монашества. Павловиħ Л.Култови лица. С.
253. Б. Тодич, вслед за Н. Окуневым, считал более вероятной версию, что, несмотря на подпись «Милутин», на фреске в
монашеском одеянии изображен король Урош, поскольку он изображен рядом с Еленой, сходные изображения с Урошем и Еленой
были и в Сопочанах, и в монастыре ДжурджевиСтупови. Тодић Б., Српско зидно сликарство у доба краља Милутина, Београд 1998.
С. 51. Окунев Н.Л., Портреты королей-ктиторов в сербской церковной живописи // Byzantinoslavica, II, 1930, c. 88.
46
Arhiv Hrvatske Akademije znanosti i umjetnosti. IIIа 43. Izvod iz Nomokanona – pravila za monahe (Knjiga Agapijevac).Л. 24 f 110.
47
Поповиħ Д. Под окриљем светости. С. 10, 56, 103.
48
Маринковиħ Р. Почеци формирања српске биографске књижевности. Београд, 1973. С. 4 – 6.
49
Живоjиновић Др. Велика Прилепска хрисовуља цара Стефана Душана Кареjскоj келиjи светог Саве // Стари Српски архив, кнь.7,
С. С. 75.
об императоре Константине I, в котором монашеская святость представляется более достойной, чем даже
равноапостольность императора. Принятие же монашеского пострига перед смертью соответствовало
представлению о втором крещении и отпущении грехов.
Изображения правителей в монашеских одеяниях в королевских монастырях создавали идеальный
образ сербской династии Неманичей, подчеркивая истинно христианское поведение сербских святых
правителей (весьма далекое от реальных политических событий эпохи). Благодаря усилиям Стефана
Немани, принцип династической святости становится основой легитимности власти, необходимой
связью между земным и небесным, гарантом избранности сербского народа50. С точки зрения Фр.
Кэмпфера, культ Немани сыграл «легитимизирующую и интегрирующую функцию», превратив
государство, созданное силой и хитростью, благодаря сложившейся исторической ситуации наделенное
римской короной и византийской автокефальной церковью, в самостоятельный религиозный центр через
сакрализацию национальных правителей51. Сербские задужбины выступали также в роли хранителей
национальной культуры и служили источником развития национального самосознания52.
Особое распространение в Сербии ктиторской традиции связано и с другими важными функциями
сербских задужбин, которые, вероятно, более всего влияли на мотивацию при строительстве каждым
правителем собственного монастыря. Это так называемая «мавзолейная» функция. В сербской
историографии существует концепция, согласно которой Стефан Неманя, основывая (в 1196 г.)
монастырь Студеница, предполагал использовать его в качестве династической усыпальницы, вероятно,
в том виде, как это было заведено в Византии. Однако считается, что впоследствии, после основания
королем Владиславом монастыря Милешева (1218 – 1219), который он строил в качестве будущей
усыпальницы, (нарушив династический принцип, он не мог претендовать на усыпальницу в
Студенице53), каждый правитель стал считать необходимостью построить для себя монастырь именно в
качестве усыпальницы54.
Несмотря на то, что и по византийскому праву ктиторы обладали правом на погребение в основанной
ими церкви и монастыре, для западной традиции не менее характерны погребения в церквах и
династические/семейные церкви-усыпальницы. Практика захоронения наиболее почитаемых людей
(правителей, епископов или знатных ктиторов) в культовом церковном пространстве стала широко
распространяться в христианском мире уже в эпоху раннего Средневековья и, вероятнее всего, связана с
отношением к захоронениям, как к части городской и церковной жизни, что означает их особое место в
религиозной и культурной традиции55.
В сербской культуре нахождение гроба в церкви не только было важно с точки зрения сохранения
династической традиции и, конечно, народной памяти, но также рассматривалось как ступень к миру
небесному, что достигалось посредством литургического поминовения и захоронением в сакральном
пространстве (по аналогии с реликвиями)56. Мощи ктиторов-правителей в монументальных саркофагах
служили сакральным центром монастырей-усыпальниц и находились на почетном месте перед
иконостасом. Они имели огромное символическое значение, служили источником чудес для простого
народа, являя собой династический символ высочайшего ранга – они были подтверждением полученной
сакральной ауры, другими словами, легитимности сербского государства во вселенском устройстве и
гарантией небесного покровительства над династией и народом57.
Вопрос о месте упокоения правителя и степени пышности похорон возникает уже при Стефане
Немане, который просил дать ему умереть в самой простой монашеской одежде и с камнем под головой,
но хоронят его сыновья в роскошном саркофаге в Студенице. Мотив основания монастырей именно с
целью создания усыпальницыдля себя наиболее четко проявляется уже в XIV в., в житийном цикле
Даниила II. Так в житии Милутина сказано, что монастырь Баньска им строится «на хранение и покой
блаженного и богоугодного его тела после ухода из суетного мира к Христу», а в житии Стефана

50
Марjановиh-Душаниh С. Династиjа и светост у доба породицеЛазаревиh: стари узори и нови модели //Византолошки зборник №
43. Београд, 2006. С. 78.
51
Fr. Kaempfer. Herrscher, Stifter, Heiliger. Politische Heiligenkulte bei den orthodoxen Suedslaven.// Politik und Heiligenverehrung im
Hochmittelalter. Thorbecke, 1994. S. 431.
52
Милеуснић С. Српски манастири. Београд, 2004. С. 8 - 9. Strajnić K.Srpske zadužbine. Beograd, 1919. S. 24.Марjановиh Ч.Историjа
српске цркве. Београд, 2001. С. 102
53
Popović M., Les funérailles du ktitor—aspect archéologique // Proceedings of the 21st International Congress of Byzantine Studies,
London, 21-26 August 2006, Vol. 1. P. 103, KaempferFr. Herrscher, Stifter, Heiliger. Politische Heiligenkulte bei den orthodoxen
Suedslaven// Politik und Heiligenverehrung im Hochmittelalter. Thorbecke, 1994. S. 423.
54
KaempferFr. Herrscher, Stifter, Heiliger. Politische Heiligenkulte bei den orthodoxen Suedslaven// Politik und Heiligenverehrung im
Hochmittelalter. Thorbecke, 1994. S. 424.Popović M.Les funérailles du ktitor—aspect archéologique // Proceedings of the 21st International
Congress of Byzantine Studies, London, 21-26 August 2006, Vol. 1 (London: Ashgate, 2006). P. 99 – 121.Милеуснић С.Српски
манастири. Београд, 2004. С. 8. Поповиħ Д. Под окриљем светости. Култ светих владара и реликвиjа у средњовековноj Србиjи.
Београд, 2006. С. 20.
55
Ле Гофф Ж. Рождение Европы. СПб., 2007. С. 85 – 86.
56
Подробнее см.: Поповиħ Д.Српски владарски гроб у средњем веку. Београд, 1992.
57
Поповиħ Д. Под окриљем светости. Култ светих владара и реликвиjа у средњовековноj Србиjи. Београд, 2006. С. 20 - 21. Сама по
себе ктиторская деятельность вкупе с подготовкой места для упокоения были одним из этапов начала формирования культа
правителя уже при жизни.
Дечанского говорится уже с исторической перспективой, о том, что «прародители и родители…храмы
божественные от основания воздвигоше…на съхранение телеси по разлоучении доуши от тела»58. Эта же
идея звучит в грамоте Стефана Душана, где кроме мысли об обязанности правителя «возводить церкви»,
говорится, что церкви, которые соорудили Неманичи, «чтобы положили их тела за их святое
поминовение»59.
Таким образом, в сербском средневековом государствектиторство играло особенно значительную
роль, являясь непременным атрибутом правителя, частью династического ритуала. Одновременно
ктиторство являлось формой социальной благотворительности. Ктиторство, как и монашество для
правителей, служило связующим звеном между миром земным и небесным, элементом создания культа
правителей. В свою очередь, сакрализация правящей династией гарантировала безопасность и
процветание средневекового государства. Королевские монастыри выполняли важные функции для
организации власти в Сербии, играя роль религиозных, политических, идеологических и культурных
центров.

58
Даничић Ђ. Животи краљева и архиепископа српских. Загреб, 1866. С. 204.
59
В этой же грамоте говорится о том, что мощи святых королей «даруют исцеление, лечат многие болезни, и в войнах с
иноплеменниками, приносят победу своему отечеству». По: Поповиħ Д. Под окриљем светости. Култ светих владара и реликвиjа у
средњовековноj Србиjи. Београд, 2006. С. 160.