Доклад на тему «Боспорское

царство»

Подготовил: Деркач Кирилл

Павлович
Около 480 г. до н. э. города, расположенные по берегам Боспора Киммерийского,
объединились в одно государство, которое известно под названием Боспорского царства.
Столицей его стал Пантикапей. Первыми правителями на Боспоре были Археапактиды. В
438 г. власть переходит к династии Спартокидов, правившей на Боспоре до конца II в. до
н. э. Уже с момента возникновения колоний греки вступили в более тесные связи с
синдами, на территории которых возникли наиболее крупные города - Фанагория, Кепы,
Гермонасса. Вернее всего, что та часть синдов, которая жила в непосредственной
близости от античных городов, политически подчинялась им, а принадлежавшая синдам
территория составила сельскохозяйственную округу этих городов.

Ряд исследователей считают возможным говорить о сложении в восточном Синдике под

влиянием Боспора государства. Главным доводом в пользу этого являются синдские
монеты. Кроме того, в пользу существования государства говорит наличие городов,
которых в настоящее время мы знаем не менее трёх (Семибратное, Краснобатарейное и
Раевское городища), и неукреплённых сельских поселений при отсутствии типичных для
других меотских племён городищ, являющихся родовыми поселениями. Наиболее
важным является Семибратное городище, расположенное в низовьях Кубани, на левом
берегу. Оно возникло во второй половине VI в. до н. э. и уже в начале V в. было окружено
мощной стеной с башнями и пристенными каменными лестницами. Город являлся
торговым и стратегическим пунктом древней Синдики, контролирующим сообщение
Кубанского бассейна с морем. Рядом с городом возвышались знаменитые Семибратные
курганы, в которых погребены представители синдикской знати. Этот город и считается
резиденцией синдских царей.

Боспорское царство в конце V - начале IV в. до н. э. переходит к активной политике на

востоке, что сказалось в первую очередь во вмешательстве во внутренние дела синдов и
Синдики с целью подчинить их своей власти.

Восстановление на престоле боспорским царём Сатиром I синдского царя Гекатая, с

которым он потом породнился, выдав за него свою дочь, и бегство царицы Тиргатао
вызвали длительные войны меотов с синдо-боспорской коалицией. С этими войнами
связано разрушение ранних стен Семибратного городища. Только преемнику Сатира I
ценой поднесения богатых даров меотским вождям удалось добиться мира.

В начале IV в. до н. э. при Левконе I Синдика потеряла свою самостоятельность и была

включена в состав Боспорского царства. Это намного укрепило позиции Боспора на
Черноморском побережье Кавказа в азиатской части и облегчило подчинение ему многих
меотских племён уже в первой половине IV в. до н. э.
Подчинение меотских племён Боспору означало не только признание верховной власти
боспорских «царей», пусть и формально, но, возможно, влекло за собой и выплачивание
определённой дани натурой, зерновыми и предоставление полной свободы торговой
деятельности боспорским купцам в конце IV в. до н. э. на Средней Кубани. На месте
меотского городища возникает Боспорский эмпорий (ст. Елизаветинская), ставший
основным торжищем среди меотских племён.

Тесные экономические и политические связи Боспора с синдо-меотскими племенами

приводили к культурному взаимодействию.

Меотов заинтересовал ряд достижений материальной и духовной культуры античного

мира. Именно под влиянием греков у меотов появляется гончарный круг, некоторые
керамические формы подражают античным образцам. Среди местного населения
распространяются привозные вещи: амфоры, ювелирные изделия, доспехи.

Сарматы (в первую очередь сираки) начинают довольно интенсивно проникать в степную

часть правобережья Кубани не позднее II в. до н. э., а возможно и с рубежа IV в. Во II в. и в
первой половине I в. до н. э. происходит постепенное вклинивание сираков в среду
оседло-земледельческого меотского поселения. Это проникновение осуществлялось
мирным путём. Процесс этот усиливается в I в. до н. э. и во второй его половине приводит
к постепенной «сарматизации» меотов. Однако это ни в коем случае не означает, что
меотские племена растворились в новой волне пришлых ираноязычных племён, что
произошла смена языка, этноса, основных элементов культуры. В Прикубанье по-
прежнему доминирует культура оседлого земледельческого населения. Под её влиянием
сами сарматы переходили к оседлости, поселялись среди аборигенов и, несмотря на
высокую политическую активность и роль в местных исторических событиях, постепенно
ассимилировались с меотами.

С начала I в. до н. э. Боспор попадает под римское влияние. На I—II вв. н. э. приходится

второй расцвет Боспорского царства. В этот период особенно большую роль в истории
Боспора играют сарматские племена.

Военно-политические контакты, культурный и торговый обмен между сарматами и

населением Северного Кавказа сыграли решающую роль и в нивелировке культуры
разноэтнических племён. Активные связи сираков и аорсов с Боспорским царством и
сопредельными районами подтверждаются наличием в сарматских могилах и
погребениях сарматизированных аборигенов значительного числа импортных или
сделанных им в подражание вещей, которые через посредство сарматов не только
распространялись в степных и предгорных зонах, но и проникали в высокогорные
районы.

Сарматские памятники последних веков до нашей эры отличаются большим

своеобразием. Оригинальности облика сарматских памятников во многом способствовало
сильное этническое смешение ираноязычных пришельцев и аборигенов.

Значительными потрясениями была отмечена середина I в. н. э. В 49 г. против сираков и

части меотов, особенно дандариев, поддержавших изгнанного римскими наместниками
боспорского царя Митридата VIII, выступили римские легионы и аорские конные
дружины. Сираки во главе с их царём Зорсином были разгромлены. Взяты и разрушены
укреплённые города дандариев и других союзников Митридата в Прикубанье и
Приазовье, в том числе и столица сираков город Успа. Избиением успийцев был внушён
страх остальным, которые уже ни в чём не видели безопасности. Митридат VIII,
лишившись союзников, сдался на милость царя аорсов Эвпона. В 193 году сираки вновь
были разгромлены, теперь уже боспорским царём Савроматом II.

Аланы оказались в поле зрения античных авторов в середине I в. н. э. Они жили около
Танаиса и Меотийского озера, откуда совершали в 70-х гг. I в. н. э. опустошительные
набеги вплоть до южных границ Закавказья. В последующих источниках аланы нередко
фигурируют как сарматы.

Уже во II в. н. э. упоминается Алания как территория, заселённая аланами и находящаяся

под их контролем. На Северном Кавказе она распространялась на равнины Прикубанья (в
Фанагории существовала группа аланских переводчиков, во главе которых стоял в 208 г.
н. э. некто Ирак), что отражает активное участие алан в жизни Боспора вплоть до Северо-
Восточного Кавказа.

В Прикубанье в начальные века нашей эры продолжали обитать меотские племена.

Основой производства оставались плужное земледелие и скотоводство. Продолжали
развиваться и различные ремёсла: металлургическое, гончарное, деревообрабатывающее,
косторезное, ювелирное, ткацкое и др. Значительного развития достигло гончарное
производство, которое своими традициями уходит в более раннее время.

Расширялись торговые связи. Прикубанье стало районом сбыта для боспорских

торговцев. Из Прикубанья вывозились зерно, скот, кожа, шерсть, рыба.

В связи с оседанием сарматов среди меотских сираков родовые связи постепенно

нарушаются и меняется характер общины, для которой присуще сочетание
территориальной и родовой организации, переплетение родовых связей с соседями.
Усиливается имущественная и социальная дифференциация у местных сарматских
племён. Однако формой общественного строя продолжает оставаться военная
демократия как переходный этап от первобытнообщинного строя к классовому.

По археологическим памятникам прослеживается настолько сильное и органичное

смешение меотов и сарматов, что бывает затруднительно определить этническую
принадлежность ряда объектов. В качестве примера можно привести курганы так
называемого «Золотого кладбища» между городом Усть-Лабинском и ст. Казанской. Они
определяются то как меотские со значительным влиянием степняков-сарматов, то как
сарматские, испытавшие существенное влияние меотов. Очевидно, меотская
аристократия в течение ряда веков сливалась с сарматами, вступая в постоянные
семейные и военно-политические связи.

Проникновение на Кубань аланов привело к некоторым изменениям обстановки в

Прикубанье. В связи с усилением опасности со стороны кочевников жизнь в мелких
поселениях прекращается и сосредоточивается в более крупных городищах с мощной
оборонительной системой, где она и продолжалась в основном до середины III в. н. э.
(Ладожское 7-е, Воронежское 3-е и др.). Возможно, что уже в это время часть оседлого
земледельческого населения переселяется в Закубанье.

Объяснения прекращения жизни в правобережных кубанских городищах надо искать в

усилении в степной части Прикубанья аланов, под давлением которых оседлое
земледельческое население принуждено было покидать свои насиженные места и
переселяться в Закубанье. Здесь в лесостепных районах наряду с ранее существовавшими
городищами возникают новые укрепления.

Переселившиеся в Закубанье меоты и частично ассимилировавшиеся сарматы вместе с

ранее жившими здесь меотами и племенами зихского союза Черноморского побережья
заложили основы адыго-черкесско-кабардинской этнической общности.