Крепость Оскарсборг PDF

Альф
Р. Якобсен
КРЕПОСТЬ
ОСКАРСБОРГ
ПРОТИВ
КРЕЙСЕРА
«БЛЮХЕР»
9 апреля 1940 года:
начало войны во фьордах Норвегии
Перевод с норвежского
Москва
Издательство «Весь Мир»
2020
КРЕПОСТЬ
ОСКДРСБОРГ
ПРОТ ИВ
КРЕЙСЕРА
«БЛЮХЕР»
УДК 94.481; 94.430; 94(100)«1939/45»
ББК 63(4Нор+4Гер)62
Я 46
Перевод на русский язык – к.г.н. С.А. Машкова-Хоркина

Научные редакторы д.и.н. Д.Ю. Козлов, к.и.н. О.А. Зимарин
Перевод выполнен по изданию:

Alf R. Jacobsen. Krysseren Blücher. 9. April 1940. Oslo: Vega Forlag, 2010.
Издание осуществлено при финансовой поддержке

фонда NORLA – Norwegian Fiction and Non-Fiction
Данное издание охраняется законодательством об авторском праве.

Никакая часть данного издания на русском языке не может быть
опубликована ни в каком виде без письменного разрешения
правообладателя русского издания – издательства «Весь Мир».
Отпечатано в России
© 2010 Alf R. Jacobsen og Vega Forlag AS

© Перевод на русский язык –
ISBN 978-5-7777-0783-3 Издательство «Весь Мир», 2020
ОГЛАВЛЕНИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ 7
ПРОЛОГ. «Расстрелять к чертовой матери!» 9
ЧАСТЬ I. ЗА НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ ДО ТОГО…

Глава 1. Тучи сгущаются 21
Глава 2. «Блюхер» выходит в море 46
Глава 3. «Лютцов» пришел 65
ЧАСТЬ 2. БОЙ УЖЕ ИДЕТ…

Глава 4. Героическая жертва патрульного корабля
«Пол III» 77
Глава 5. Где противник? 103
Глава 6. «Люди на юте говорят по-немецки» 118
Глава 7. Гибель 128
ЧАСТЬ 3. ЕСЛИ СОПРОТИВЛЕНИЕ НЕ ПРЕКРАТИТСЯ…

Глава 8. Кризис в Осло-фьорде 153
Глава 9. Оскарсборг складывает оружие 174
ЧАСТЬ 4. КРИЗИС ДОВЕРИЯ

Глава 10. Что было дальше 193
ЭПИЛОГ. Оскарсборг: после войны и до нашего времени 211

6 Оглавление
ПРИЛОЖЕНИЯ
Тактико-технические элементы крейсера «Блюхер»
(Пер Эрик Ульсен) 216
Крепость Оскарсборг (Дан Петтер Нергоорд) 218
ПРИМЕЧАНИЯ 228
ЛИТЕРАТУРА 242
ИСТОЧНИКИ ИЛЛЮСТРАЦИЙ И КАРТСХЕМ 246
ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ 249

ПРЕДИСЛОВИЕ
Потопление немецкого крейсера «Блюхер» в проливе Дрёбак-

сунд ранним утром 9 апреля 1940 г. – одно из важнейших
событий в норвежской истории. Воля и мужество полковника
Биргера Эриксена, проявленные в схватке с жестоким и само-
уверенным противником, позволили стране выиграть пусть
небольшое, но достаточное время, чтобы эвакуировать коро-
левскую семью и правительство и продолжить борьбу до тех
пор, пока Норвегия вновь не стала свободной.
Когда издатель Финн Йорген Сольберг поинтересовался
у меня в прошлом году, не напишу ли я историю «Блюхера»
и Оскарсборга к 70-летнему юбилею 9 апреля 2010 г., я тут же
ответил согласием. История боя немецкого крейсера и норвеж-
ской крепости – это часть нашего общего наследия, и говорить,
что мы рассказываем о ней «слишком часто», просто неумест-
но. Да, на эту тему писали много. Однако в процессе работы я
обнаружил, что прежде никто не пытался воссоздать полную
картину событий с того момента, как крейсер покинул Киль
в пятницу 5 апреля, и до тех пор, когда он четверо суток спустя
вошел в море огня у Аскхольмена. Никто прежде не пробовал
связать все происходившее с событиями в самом Оскарсборге
и не делал этого на основе всех доступных нам немецких и нор-
вежских источников.
Полковник Эриксен принял очень смелое решение, отдав
приказ открыть огонь из крепости по превосходящим силам
противника, не думая о последствиях для самого себя и своих
8 Предисловие
солдат. Его пример придает уникальный характер всей этой

истории. Он заставляет нас задуматься – а осмелились бы мы
в аналогичной ситуации сделать такой же выбор?
В нашей стране, где исторических памятников не много,
Оскарсборг является одним из самых красивых и наиболее
значимых. Я благодарю персонал крепости за всемерную под-
держку моей работы: коменданта крепости подполковника
Эйвинда Шьюля, исполнительного директора музея Бьорнара
Гранхейма и командор-капитанов в отставке Кьелля Глосли
и Тура Ховланда – гидов, знающих все, что следует знать об
истории крепости. Я также признателен исследователю исто-
рии Берегового артиллерийского корпуса командор-капитану
в отставке Одду Фьельду за оказанную мне неоценимую по-
мощь, а также командор-капитану Ула Бё-Хансену и подпол-
ковнику Харальду Хёйбаку из Школы Генерального штаба за
ободрение и поддержку в процессе работы*.
Осло, 28 февраля 2010 г.

Альф Р. Якобсен
* Здесь и далее примечания, пронумерованные арабскими цифрами, при-

надлежат автору и размещены к конце книги в разделе Примечания. Постранич-
ные примечания, отмеченные (*) принадлежат редакторам и переводчику русско-
го издания. Воинские звания, существовашие в вооруженных силах Германии
и Норвегии периода Второй мировой войны, в соотвествии с традицией в отече-
ственной военно-исторической литературе приводятся в транслитерации на рус-
ский язык, за исключением званий полковник и подполковник, которые и в не-
мецкой, и в норвежской армии звучат почти одинаково – oberst (нем. и норв.);
oberstleutnant (нем.), oberstløytnant (норв.). – Примеч. ред.
Пролог
«РАССТРЕЛЯТЬ
К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ!»
Оскарсборг, 9 апреля 1940 г. 03:58

Приказ пришел почти в 4 часа утра1. Он был передан началь-
ником связи по телефону в ответ на запрос с центрального на-
блюдательного пункта торпедной батареи острова Северный
Кахольмен, находившегося в 500 метрах. Суть своего запроса
командир батареи командор-капитан Андреас Андерссен сфор-
мулировал следующим образом: «Прошу категорического рас-
поряжения о стрельбе торпедами по подходящим кораблям».
Если в жизни человека существует момент истины, то

комендант крепости Оскарсборг Биргер Эриксен пережил его
как раз тем утром. На первый взгляд, вопрос был прост. На
него можно было ответить коротко – «нет» или «да». Вопрос
Андерссена, переданный коменданту запыхавшимся от бега
солдатом, был сформулирован так, что явно подразумевал
гораздо большее. На самом деле мозг полковника кипел –
как человека и как офицера его мучили сомнения: должен ли
На заставке. 280-мм орудие главной батареи Оскарсборга на острове Южный
Кахольмен (современный вид).
10 Пролог
он впервые в истории молодого государства открыть огонь

по непрошеному гостю, пока еще неопознанному, со всеми
последствиями и большой кровью с обеих сторон? Следует ли
ему взять на себя всю полноту ответственности и выступить
не только против, скорее всего, значительно лучше вооружен-
ного и жестокого врага, но и против доморощенных антиво-
енных традиций, похоронивших – как психологически, так
и материально – за предшествовавшие двадцать лет волю
к вооруженному сопротивлению?
Двадцатью минутами ранее тревожное донесение с на-
блюдательного поста Фильтведт заставило Эриксена вскочить
с кресла и покинуть комендантскую квартиру: «Военные ко-
рабли проходят мимо поста с погашенными огнями».
Расстояние от Фильтведта до артиллерийских батарей на
острове Южный Кахольмен составляло всего шесть морских
миль. Даже если транспорты идут медленно, осторожно про-
кладывая путь в утреннем тумане, в любую минуту их очер-
тания появятся в поле зрения наблюдателей. Ожидание стало
серьезным испытанием для нервов. Теперь оно закончилось,
можно выдохнуть. Комендант писал в одном из рапортов в ав-
густе 1940 г.: «В крепости представление о текущей ситуации
получили сначала из донесений наблюдательного поста Филь-
тведт в 3:38 и 3:40 утра. Стало ясно, что следует ждать атаки
в проливе Дрёбаксунд».
Он выскочил на улицу и лично принял командование глав-
ным оружием – как однажды уже делал в 1905 г., но тогда враг
угрожал с другой стороны. В то давнее время он был молодым
командиром батареи, и три 280-миллиметровых орудия пред-
ставляли собой последнее слово в артиллерии. В свете рабо-
чих фонарей пушки по-прежнему были похожи на готовых
к прыжку хищников, но это была иллюзия. Скорее они похо-
дили на древних чудовищ со смертельной хваткой, но неуклю-
жих и медленных. Как и комендант, они успели состариться за
прошедшие десятилетия антивоенной пропаганды и все более
скудных ассигнований. В 1934 г. приказом командования ста-
«Расстрелять к чертовой матери» 11
тус крепости Оскарсборг был понижен до укрепления второй

категории.
«Так и подмывает назвать эту крепость музеем, – писал
командир орудия Рагнвальд Рэккен, который в мирное время
служил налоговым инспектором в Брандбю и записался добро-
вольцем в состав Сил по охране нейтралитета в конце февра-
ля 1940 г. – Те же самые пушки стояли на тех же местах, что
и в 1902 г., когда я впервые их увидел. Крепость производила
впечатление заброшенности и упадка и являлась живым свиде-
тельством утраты интереса к армии в нашей стране».
Подняв глаза, Эриксен заметил худого сержанта, находя-
щегося в полной боевой готовности у орудия № 1. Сержанту
Рэккену исполнилось 56 лет, он уже перешагнул полувековой
рубеж, но его боевой дух был по-прежнему молод. Тихие ко-
манды раздавались в полумраке. Вокруг 90-тонных стальных
монстров Круппа у рычагов подъемных и поворотных механиз-
мов суетились люди – уверенно, как будто они никогда в жизни
ничем другим не занимались. Однако и это была иллюзия.
Лишь малую часть личного со-
става можно было назвать ар-
тиллеристами в полном смысле
слова. Только они прошли под-
готовку и знали порядок своих
действий. Все остальные были
недавними новобранцами –
даже повара и санитары, никог-
да не видевшие и не слышав-
шие артиллерийской стрельбы.
Оставалось несколько минут.
Смогут ли они справиться с за-
дачей – стрельбой по целям из
плоти и крови – и уничтожить
врага? Эриксену самому уже
исполнилось 65 лет, в ноябре
он собирался уйти на пенсию Полковник Биргер Эриксен
12 Пролог
и поселиться вместе с женой Кристиане и дочерью Боргхильд

(полиомиелит сделал ее инвалидом) в новом шкиперском доме
поблизости – в Дрёбаке. Сможет ли он жить с последствиями
своих действий – справится ли он сам, его подчиненные и их
семьи с грядущими страшными испытаниями? Где проходит
граница долга?
Как только взойдет солнце, с большой вероятностью по-
следует атака с воздуха – волна за волной. Тогда уже нельзя
будет находиться на открытых батареях без риска для жизни
и здоровья. Впоследствии комендант писал: «Удивительно, да
просто-напросто безрассудно, учитывая военно-техническое
состояние крепости, – не принять никаких мер для защиты от
бомбардировки с воздуха. На защиту личного состава от ударов
авиации ни разу не выделяли ни малейшей суммы».
Между Оскарсборгом и Генеральным штабом существо-
вала прямая телефонная связь, однако аппараты молчали.
Никаких объявлений о войне или мире, никаких приказов
о мобилизации, никаких горячих воззваний, никаких четких
указаний. Военное и политическое руководство страны оста-
вило свои посты. Горько, но ожидаемо. Как и большинство
других офицеров, находившихся на позициях, Эриксен знал,
чего добились политики. «Наши так называемые вооружен-
ные силы состоят из пехоты, не знавшей учений, флота без
кораблей и крепостей без пушек. Наше военное руководство
не просто беспомощное. Оно представляет собой опасность,
возможно, главную опасность, угрожающую нашей стране», –
иронично заявили депутаты от Рабочей партии в Стортинге
в 1933 г.2 Министр иностранных дел Хальвдан Кут выразился
еще острее: «Хочешь мира – готовься к миру».
Все это было звеном антивоенной пропаганды 30-х годов,
которая привела в упадок мораль и боевой дух офицеров.
«Офицерский корпус, можно сказать, демилитаризировал-
ся, – писали те, кто изучал состояние и менталитет Воору-
женных сил Норвегии того времени. – Негативное отноше-
ние административных и финансовых органов к любым, даже
очень скромным предложениям по укреплению вооруженных

сил создало у военного руководства впечатление об отсут-
ствии у высшего руководства какого-либо желания оборонять-
ся. [Пацифистские настроения] отлично подходили для того,
чтобы подорвать у военного руководства необходимую веру
в себя и в надежность»3.
Неприятное было время и неприятные настроения. В тор-

жественных речах воспевались свобода и честь флага, однако
некоторые по-прежнему считали, что было бы лучше жить на
коленях, чем умереть стоя. Хуже всего было то, что устав Сил
по охране нейтралитета не содержал четких указаний4. С одной
стороны, по уставу каждый вторгшийся корабль должен быть
остановлен «любыми доступными средствами», однако сна-
чала его следовало оповестить и выразить протест. Господ-
ствовал дух невмешательства: «Силу применять только в слу-
чае приказа адмирала, командующего флотом, или в случае
нападения». Однако времени на консультации с адмиралом
не было – корабли уже появились у острова Смоскьяр. При-
ходилось принимать решение без поддержки из Генерального
штаба. Можно ли полагаться на военное или политическое ру-
ководство? Не осудят ли его, если он доверится своей интуи-
ции и будет действовать решительно? Поддержат ли его, если
он примет безопасное решение – сделает предупредительный
выстрел и попробует решить вопрос по-хорошему?
Эриксен стоял на ледяном снегу за бастионом и вспоми-
нал – в его памяти возник не только богатый на события 1905 г.
Он вспомнил также ноябрь 1914 г., когда немецкий вспомога-
тельный крейсер «Берлин» беспрепятственно прошел мимо
крепости Агденес у входа в залив Тронхеймсфьорден. Бездей-
ствие крепости спровоцировало тогда политический скандал.
Нерешительного коменданта крепости высмеяли, лишили
должности и отправили в замок Бергенхус. Когда он сам всту-
пил в должность коменданта этой же крепости в 1915 г., его за-
дачей стало восстановление доброго имени Агденеса.
14 Пролог
Теперь он рисковал подвергнуться похожему униже-

нию – после сорока лет безупречной службы. Форты внешней
части залива Осло-фьорд не остановили вторжения, однако
Оскарсборг еще оставался пробкой в горлышке фьорда–бу-
тылки. Если он пропустит захватчиков, то откроет путь на сто-
лицу, а руководство страны к такому повороту событий явно
не было готово.
Перспективы неутешительны, поэтому Эриксену остава-
лось только одно – довериться своему чувству долга и верно-
сти Отечеству. Он стоял один на ветру на бастионе и понял, что
выбор у него только один – и будь что будет. Когда он повер-
нулся к посыльному, его приказ был четким и ясным, как запи-
сано в журнале станции связи: «Торпедной батарее обстрелять
противника!» В устной речи этот приказ передавали еще точ-
нее: «Расстрелять к чертовой матери!»
В ходовой рубке «Блюхера» в 5–6 тысячах метров к югу

контр-адмирал Оскар Кумметц даже не подозревал о дилемме
полковника Эриксена5. Знай он об этом, то скорее всего, на
полных губах опытного морского волка появилась бы ядовитая
надменная улыбка. Оскарсборг олицетворял собой норвеж-
скую наивность, упадок и ложный идеализм, в то время как его
флагманский крейсер служил воплощением полной противо-
положности всему этому – гитлеровской кровожадности, ци-
низма и страсти к завоеваниям.
Летом 1934 г., когда Закон об обороне 1933 года вступил
в силу и сократил норвежский военный бюджет на 34 миллио-
на крон, архитектор военно-морских планов немецкого тирана
адмирал Эрих Рёдер вопреки ограничениям Версальского до-
говора заказал промышленности постройку тяжелого крейсе-
ра водоизмещением в 14 тысяч тонн на верфи «Дойче Верке»
в Киле. Цена его составила 85 миллионов рейхсмарок, что
соответствовало приблизительно 140 миллионам норвежских
крон и почти равнялось пяти годовым бюджетам норвежской
армии.
Когда крейсер спустили на воду в июне 1937 г. и нарекли

«Блюхером», Гитлер уже давно поставил немецкую политику на
рельсы, неизбежно ведущие к войне. А комендант Оскарсборга
Биргер Эриксен в это самое время узнал, к своему разочарова-
нию, что у него сократили должность телефониста с окладом
в 200 крон в месяц. «Телефонная станция Оскарсборга рабо-
тала круглосуточно на протяжении многих лет, но в прошлом
году сократили одного телефониста, и теперь мы не можем обе-
спечить ночную вахту», – писал он с горечью и обидой в управ-
ление Первого района морской обороны в Хортене в 1938 г.
«У коменданта в голове не укладывается, как можно продол-
жать такое в нынешней ситуации. Гражданские служащие ис-
пользуют по этому поводу непечатные выражения, и в общем
и целом люди недоумевают, зачем вообще нужен Оскарсборг,
если крепость закрывается на ночь и фьорд абсолютно открыт
и не защищен».
В последние годы Эриксен с недюжинным упорством бо-
ролся за внимание со стороны министерства. Однако он не по-
лучил увеличения штата. Людей не хватало, к тому же они были
плохо обучены, противовоздушная оборона практически от-
сутствовала. Однако кое-что ему удалось: и вот стояла ночь, но
крепость не закрыта. Ее пушки заряжены, связь работает.
Для Кумметца это время между мировыми войнами было
совсем иным и более славным. Он родился в Иллово, в кайзер-
ской Восточной Пруссии в 1891 г. и принадлежал к поколению
немцев, помеченному кровавым началом XX века. Когда он
окончил Военно-морскую школу в 1910 г. и получил распреде-
ление на большой крейсер «Виктория Луиза», казалось, что весь
мир ляжет к ногам Германии. Промышленная революция пре-
вратила страну в сверхдержаву, а Имперский военно-морской
флот конкурировал с Королевским флотом Великобритании за
гегемонию в Мировом океане. Первая мировая война измени-
ла все. Германия потерпела унизительное поражение, главные
силы флота были затоплены, а условия Версальского мирно-
го договора превратили империю в безоружную республику,
16 Пролог
находящуюся на грани поли-

тического и экономического
краха. Родной город Иллово
вошел в состав Польши, а лей-
тенант Кумметц присоединился
к полчищу бездомных ветера-
нов, которые с обидой и злостью
ждали нового шанса. Он смог
удержаться на незначительных
должностях в сокращенных ми-
ноносных силах рейхсмарине
и впервые увидел свет в конце
тоннеля только когда власть
Контр-адмирал Оскар Кумметц в 1933 г. захватил Гитлер и начал
нацификацию Германии.
Когда летом 1934 г. шли переговоры по поводу построй-
ки «Блюхера», Кумметц был одним из тысяч офицеров, слепо
присягнувших с вытянутой вверх в нацистском приветствии
рукой не Конституции, а лично фюреру: «Я клянусь, что буду
служить фюреру немецкого народа и государства с верой
и преданностью».
Кумметц был вознагражден и немедленно получил звание
фрегаттен-капитана и должность командующего миноносны-
ми силами, имея в подчинении также морские охотники и тор-
педные катера. Серией всеохватывающих политических и эко-
номических диктаторских мер Гитлер превратил Германию
в тоталитарное государство и направил все производительные
силы страны к новой цели – к новому германскому Тысяче-
летнему рейху, который с помощью военной силы покончит
с Версальским договором и поставит всех соперников на коле-
ни. Любая оппозиция в стране подавлялась силой и террором,
нежелательные этнические группы стирались с лица земли.
Великий проект Гитлера имел одну слабость: хотя все ре-
сурсы Германии и были переданы под контроль нацистского
государства и мобилизованы для войны, их не хватало. Стра-
на имела богатые запасы угля, но не имела остального – руды,

нефти, продовольствия. Поэтому мечта о Великой Германии
подразумевала постепенный захват новых территорий за пре-
делами границ страны с последующим массовым грабежом
сырья и средств жизнеобеспечения.
С мостика «Блюхера» той ночью в апреле 1940 г. Кумметц
должен был принять участие в осуществлении следующего
этапа сатанинского захватнического проекта Гитлера: после
падения Польши шестью месяцами ранее – молниеносно за-
хватить Норвегию и Данию и укрепить позиции на северном
стратегическом направлении, предоставив первоклассные
базы для военно-морского флота Германии – кригсмарине.
В результате захвата производительные силы этих маленьких
нейтральных государств должны были войти в состав герман-
ского великого производственного пространства и обеспечить
жизненно важное бесперебойное поступление железной руды
из соседней Швеции на металлургические заводы Рура.
Это был циничный план, но у Кумметца не было возраже-
ний. После смены власти в стране он буквально взлетел по ка-
рьерной лестнице, и, побыв несколько месяцев в роли коман-
дующего миноносными силами, он стал начальником штаба
у командующего флотом адмирала Германа Бёма. Однако осе-
нью 1939 г. сам Бём впал в немилость, и Кумметц последовал
за своим шефом – на более скромную должность инспектора
торпедных вооружений.
Это было понижение, но временное – Гитлер заботился
о своих людях. Кумметца сделали контр-адмиралом, и теперь
он держал путь в Осло, возглавляя Группу 5, действия которой
представляли собой второй по важности элемент «Операции
Везерюбунг», имевшей целью захватить норвежскую столицу,
короля и правительство. Это была его первая боевая задача на
море за более чем десятилетний период, но он не волновался.
В первую очередь потому, что разделял точку зрения гросс-
адмирала Рёдера, высказанную им Гитлеру несколькими неде-
лями ранее:
18 Пролог
«Операция нарушает все правила морской войны, подразу-

мевающей господство на море. Его у нас нет. Напротив, наша
цель – осуществить операцию, не обращая внимания на пол-
ное превосходство британского флота. Несмотря на гегемо-
нию противника, я уверен, что транспортировка войск может
и будет завершена успешно – если мы сумеем воспользоваться
внезапностью»6.
Последующие события подтвердили правоту Рёдера.
Немецкие корабли прошли пролив Скагеррак так, что бри-
танский флот даже не успел вмешаться. Большинство судов
остались неповрежденными. Теперь оставалось последнее
препятствие – Оскарсборг, закрывавший путь на Осло. Одна-
ко гросс-адмирал знал о нерешительности норвежского пра-
вительства и делал на это большую ставку. «Критический мо-
мент – проход мимо береговых крепостей на пути в залив. Мы
предполагаем, что наш маневр удастся, а у норвежцев не будет
времени на принятие решения об открытии огня – если они
вообще захотят стрелять».
В ходовой рубке «Блюхера» Кумметц продолжал вгляды-
ваться в темноту пролива Дрёбаксунд. Туман по-прежнему
оставался густым. Ничего не было видно. Все указывало на то,
что гросс-адмиралу снова повезет. Норвежские офицеры демо-
рализованы и подчинены пацифистски настроенному и нере-
шительному командованию. Скорее всего, они не успеют от-
крыть огонь: если они на это решатся, то будет уже поздно и вся
корабельная группа пройдет.
Только одного фактора Рёдер не учел – решительность
и мужество коменданта крепости, который спокойно ходил
взад и вперед по бастиону в темноте в нескольких тысячах ме-
тров от «Блюхера». Время близилось к 4 часам утра 9 апреля
1940 г. Полковник Биргер Эриксен принял решение. Твердо
и бесповоротно – не думая о последствиях.
ЧАСТЬ 1
ЗА НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ ДО ТОГО…

Глава 1
ТУЧИ СГУЩАЮТСЯ
Берлин и Оскарсборг, понедельник 1 апреля 1940 г.

Рыбьи глаза Адольфа Гитлера обладали гипнотической силой
и способностью завораживать и подчинять7. Среди офицеров
в отделанном красным деревом кабинете рейхсканцелярии на
Вильгельмштрассе в центре Берлина он чувствовал себя в своей
стихии. Лицо было свежим и румяным после пасхальных кани-
кул в конце марта, проведенных в Бергхофе в Баварских Альпах,
форма отглажена и, как обычно, не имела никаких знаков отли-
чия, за исключением Железного креста на левом нагрудном кар-
мане. Коричневые рубашки стали популярными во всех слоях
немецкого общества, однако элита вермахта по-прежнему оста-
валась закрытым социальным клубом, высокомерным и осужда-
ющим всех и вся. Среди прусской знати бывший капрал не имел
бы шансов, но Гитлер с убийственной решительностью искоре-
нил всякую оппозицию и теперь беспрепятственно расхаживал
На заставке. Выступление Гитлера в Мюнхене в пивной «Хофбройхаус»
24 февраля 1940 г. во время празднования 20-летия НСДАП. За несколько дней
до этого он поручил генералу Фалькенхорсту детально спланировать нападение
на Норвегию.
22 Крепость Оскарсборг против крейсера «Блюхер»
Старое здание рейхсканцелярии – бывший дворец Радзивиллов
по просторным залам старинного дворца Радзивиллов. Свет

канделябров в Зале совета упал на портреты Бисмарка и Гинден-
бурга. Теперь неудачник и скиталец, когда-то отсиживавшийся
в окопах во Фландрии, занял их место. Гитлер стал почитаемым
создателем Тысячелетнего рейха и имел неограниченную власть.
Один только взгляд фюрера мог поставить на колени самого
напыщенного генерала.
«Широта его знаний и глубина мысли произвели на нас
всех неизгладимое впечатление, – писал один из членов Груп-
пы 21 подполковник Гартвиг Полманн, – как и его хитрость
и безрассудство».
Полманн был одним из сотен офицеров, прибывших на
штабных машинах в рейхсканцелярию тем утром. В полдень
Глава I. Тучи сгущаются 23
подали легкий второй завтрак, а затем начался многочасовой

марафон – совещание с ясной, но волнующей повесткой дня:
нападение на Данию и Норвегию. План был составлен. Теперь
каждый начальник группы и командир полка уверяли диктато-
ра в отсутствии слабых мест в готовящемся злодеянии.
«Меня вызвали к карте, – писал подполковник Вильгельм
Вайс из 3-й горной дивизии. – С одной стороны стоял Гит-
лер в окружении старших офицеров из командования вермах-
та, причастных к “Операции Везерюбунг”*. Спустя некоторое
время он переместился влево ко мне, чтобы лучше видеть карту».
Гитлер уже привык считать себя политическим и воен-
ным гением и в течение почти пяти часов внимательно слушал
подробные доклады ответственных начальников, прерывая
их короткими вопросами и комментариями. «Он демонстри-
ровал высокий уровень и гибкость, чего не хватало на за-
ключительном этапе войны, – заметил Поллманн, – Гитлер
в 1943–1945 гг. стал другим человеком, совсем не тем, который
планировал и осуществил захват Норвегии в 1940 г.».
Даже знаменитый руководитель «Операции Везерюбунг»
генерал-полковник Николаус фон Фалькенхорст не мог скрыть
своего восхищения лидерскими качествами тирана. «Гитлер
основательно расспросил всех, и каждый человек в ясных тер-
минах должен был объяснить, как будет выполнять задание.
Он ничего не оставлял на волю случая и обсуждал с коман-
дирами кораблей все детали, вплоть до того, с какой стороны
будут выпускать торпеды – справа или слева, в зависимости от
заданной цели. Это была его идея, его план и его война».
За четыре месяца до этого – во вторник 12 декабря 1939 г. –

Гитлер занимался планированием продолжения войны еще
более решительно, чем прежде8. Польша пала после семнад-
цати дней блицкрига, и первые поставки зерна и руды с Вос-
тока уже пришли в Берлин. Пакт о ненападении со Сталиным
* Fall Weserübung – (нем.), «Учения на Везере», или «Везерские маневры» –
кодовое название операции по захвату Дании и Норвегии.
позволил заключить обширные торговые соглашения, обеспе-

чившие нацистскую Германию сырьем для военных нужд на
годы вперед. Однако объявление войны Англией и Францией,
и последующая экономическая блокада нарушили все расчеты
и изолировали страну от рынков остального мира.
«Ежемесячные показатели объемов импорта сырья свиде-
тельствовали о полном коллапсе», – писал историк Адам Туз
в своей работе по экономике Третьего рейха «Цена разруше-
ния». «За несколько месяцев после объявления войны импорт
нацистской Германии упал до минимума и не мог поддерживать
дальнейшее наращивание вооружений в крупных масштабах».
Несмотря на то что значительная часть ресурсов страны
уже шесть лет с момента прихода Гитлера к власти обслуживала
военный сектор, осенью 1939 г. Третий рейх все еще находился
далеко от достижения своих амбициозных целей: мобильной
армии в 3,6 млн человек, флота почти в 800 кораблей и воз-
душного флота в 21 тыс. боевых машин. Гитлер спровоцировал
войну, и эту войну нужно было во что бы то ни стало выиграть –
если хочешь избежать нового унизительного поражения. «Гит-
лер знал, что время не на его стороне, – писал Туз. – Он ис-
пытывал неудержимую потребность в быстрой и решительной
победе на Западе. Ради этого он был готов на все».
Планы нападения, которое должно было поставить Фран-
цию и Англию на колени, давно готовы. Однако Генеральный
штаб армии постоянно уговаривал Гитлера на новые и новые
отсрочки, предлагая подождать, пока не закончится суровая
и снежная зима 1940 г. Дискуссии с несогласными генерала-
ми привели Гитлера в отвратительное расположение духа, его
не улучшали и регулярные статистические сводки: запасы ино-
странной валюты в стране упали до критического уровня, ме-
сторождения стратегических металлов истощены, а союзные
военные корабли готовы задушить морской импорт нефти,
каучука, хлопка, селитры и других стратегически важных това-
ров. В такой ситуации многие политические лидеры прибегли
бы к политическим решениям, но в перевернутом мире Гит-
лера не было места для компромисса. Террор, преследование

евреев и постоянная ложь режима увеличили разрыв между на-
цистской Германией и западными демократиями. Мосты сож-
жены, последует борьба не на жизнь, а на смерть.
Подписав 12 декабря свой первый судьбоносный указ,
фюрера сделал новый шаг на пути к пропасти. Гитлер объя-
вил о полной мобилизации трудовых сил страны и ресурсов
для удовлетворения военных нужд и настаивал на том, что
одно только производство вооружений нужно увеличить в пять
раз за короткое время. Это требование повергло снабженцев
в шок, они быстро подсчитали, что оснащение и вооружение
люфтваффе заберет 60–70% потенциала военной промыш-
ленности, что оставит неудовлетворенными остальные нужды
сухопутной армии и военно-морского флота. Повышение
выработки до почти пяти миллионов снарядов в месяц, плюс
миллионы боекомплектов для стрелкового оружия потребуют
50 тысяч тонн стали, 8 тысяч тонн меди и большого количество
пороха, что заставит промышленность работать на пределе
своих возможностей. Как выразился Туз: «Основной пробле-
мой стали ресурсы. Помимо производства самолетов главным
вызовом для немецкой экономики стало удовлетворение нена-
сытных потребностей современной войны в боеприпасах».
Гитлер отмел все возражения – несмотря на то что указ фю-
рера снова привлек внимание к жизненно важному, но далеко-
му источнику сырья – железным рудникам в Кируне в Север-
ной Швеции. С содержанием железа до 65% эта руда считалась
самой богатой в мире и пользовалась большим спросом среди
воюющих держав. Ежегодный импорт нацистской Германии
достиг в конце 30-х годов 10 млн тонн. Это составило полови-
ну потребности металлургической промышленности и привело
к тому, что шведские рудники стали играть важнейшую роль
в расчетах Гитлера. Маршруты поставок морем из шведского
Лулео летом и из норвежского Нарвика зимой должны оставать-
ся открытыми – без этого программу производства боеприпа-
сов и вооружений в целом вообще никак нельзя было ускорить.
На шведских рудниках в Кируне
Когда спустя несколько дней Гитлер принял у себя нор-

вежского ренегата Видкуна Квислинга, не оставалось никаких
сомнений, что Скандинавия занимает важное место в мыслях
фюрера. Правда, организатора встречи гросс-адмирала Эриха
Рёдера норвежское побережье интересовало в первую очередь
в качестве будущего района базирования немецких надводных
кораблей и подводных лодок, и поэтому Гитлер по большей
части играл роль слушателя. Армия захватчика стояла у линии
Мажино, и он был по-прежнему готов отдать приказ генералам
наступать в ближайшие сроки – если метеорологи предскажут
летную погоду над Эльзасом. По сравнению с предстоящими
серьезными сражениями с французской армией и британским
экспедиционным корпусом действия против Норвегии пред-
ставлялись «легкой прогулкой», но Гитлер предпочитал, чтобы
Норвегия, Швеция и Дания оставались нейтральными. По-
этому в тот момент он не уделил достаточно времени мечтам
Квислинга о союзе с Германией и возможном политическом

перевороте в наступавшем 1940 году. В результате руководите-
ля партии «Национальное единение» проводили из рейхскан-
целярии через пару часов – без каких-либо определенных обе-
щаний. Однако один из важных аргументов Квислинга запал
Гитлеру в душу. Гость был убежден в том, что «существует ре-
альная угроза, что как только представится возможность, Ве-
ликобритания тут же оккупирует Норвегию».
Если бывший министр обороны Норвегии был прав, то
ситуация на самом деле складывалась критическая. Балтий-
ское море скоро замерзнет и будет покрыто льдом до апреля.
Как только шведский порт отправки руды Лулео станет недо-
ступным, военные заводы в Руре на многие зимние месяцы
попадут в зависимость от железной руды из Нарвика – если
выработку стали смогут увеличить до объемов, предусмотрен-
ных указом фюрера. Поэтому действия Британии в отношении
норвежского побережья способны и подорвать амбициозную
программу Гитлера по производству боеприпасов, и ослабить
возможности для победоносного шествия на Западе.
Все это вызывало беспокойство и требовало немедленных
действий. Спустя лишь несколько минут после ухода Квислин-
га из рейхсканцелярии начальник штаба оперативного руко-
водства вермахта, генерал Альфред Йодль, получил приказ –
исследовать все имеющие военные возможности для действий
в данной ситуации. Йодль писал в своем личном дневнике:
«Время 17:15. Герр фюрер приказывает изучить, как с привле-
чением минимального количества личного состава можно за-
хватить Норвегию».
Пока Гитлер внимательно слушал доклады, склонившись
над картой в старой рейхсканцелярии в полдень 1 апреля, один
шведский дипломат мерз на холодном ветру, дувшем с каналов
Штеттина, в 150 километрах к северо-востоку от берлинской
Вильгельмштрассе.
Карлу Ингве Венделю несколько дней назад исполни-
лось 45 лет, и его только что назначили консулом в старинный
портовый город на берегах Одера9. Приветственная церемо-

ния в шведском посольстве в Берлине, состоявшаяся в тот же
день, только раньше, была короткой. Ходили упорные слухи,
что в Штеттине и других северонемецких портах скопилось
большое количество транспортных судов с войсками и воору-
жением на борту, готовых отправиться с целью захвата швед-
ских месторождений железной руды, и шведский посол Арвид
Рихерт немедленно отправил Венделя и морского капеллана
Хультгарда на восток Германии, чтобы проверить эти слухи.
«Поскольку погрузка важнейших военных грузов в со-
ответствии с имеющимися сведениями осуществлялась пре-
имущественно с наступлением темноты, я почти три часа про-
торчал вечером у въезда в незамерзающий порт», – спустя два
дня писал Вендель в разведдонесении Рихерту. Зима 1940 г.
была самой суровой на его памяти, ледяная каша и большие
льдины все еще заполняли устье Одера и Штеттинскую бухту.
Советское пассажирское судно несколько дней назад вошло
в незамерзающий порт, и оно было первым судном, пришед-
шим с запада, поскольку в ту зиму Балтийское море замерзло
еще к Новому году. «Ледовые условия становились все более
и более тяжелыми, так что ни одно судно не могло войти в порт
без помощи ледокола», – заметил капеллан.
Вооруженная охрана патрулировала район порта, а у ге-
стапо повсюду были глаза и уши. Поэтому шведские шпионы
не только промерзли насквозь, но еще и серьезно рисковали,
однако результат оправдал все ожидания: Венделю с помощью
Хультгарда удалось идентифицировать как минимум 15 грузо-
вых судов, реквизированных для военных целей. Трубы паро-
ходов были черного цвета, а опознавательные эмблемы паро-
ходных компаний закрашены. Было ясно, что они находились
в распоряжении военных. Разговоры с экипажем шведского
парохода «Конунг Оскар» и норвежского судна «Кора», стояв-
ших в порту, показали, что начиная с Пасхи на гражданские
немецкие транспорты грузили «танки, грузовики, пушки, части
самолетов, тюки соломы и другое военное снаряжение». Жизнь
Порт Штеттина в начале апреля 1940 г.

Справа налево — реквизированные сухогрузы «Вестзее», «Антарес»
и «Иония» с перекрашенными трубами. Именно эти суда обнаружили
консул Вендель и морской капеллан Хультгард. 7 апреля они покинули
Штеттин. «Антарес» и «Ионию» потопили британские подводные
лодки, а «Вестзее» благополучно прибыл в Кристиансанн 9 апреля
многочисленных питейных заведений третьего по величине

портового города нацистской Германии также недвусмысленно
подтверждала искомое: «Гостиницы и рестораны переполнены
офицерами всех родов войск и рангов, особенно в районе порта
полно солдат, мало похожих на жителей Штеттина».
Множество разных источников единодушно указали на
цель этих транспортов общим тоннажем в 150 тыс. тонн – Скан-
динавия. Или, как один немецкий солдат обмолвился матросу
с «Коры» из Бергена, – «[норвежцам] придется решить, с кем
они – с Германией или с Англией, поскольку немцы уже вовсю
грузятся».
Консул Вендель дал фору разведке. Транспортный флот, ко-

торый они выследили с Хультгардом, был одним из ключевых
элементов «Операции Везерюбунг» и через несколько дней дол-

жен был покинуть Штеттин, взяв курс на Осло, Кристиансанн,
Ставангер и Берген, загруженный до ватерлинии грузом военно-
го назначения – тяжелым вооружением, боеприпасами и гото-
выми к бою солдатами.
Семя, посеянное Рёдером и Квислингом четыре месяца
назад, дало большие всходы. «О решении Гитлера подготовить
план превентивного нападения на Норвегию мы узнали к Но-
вому году», – писал генерал-майор Бернгард фон Лоссберг,
которого многие считали мозгом оперативного управления
верховного главнокомандования вермахта (ОКВ)10. Он был
представителем сухопутных войск в той структуре, что со вре-
менем стала личной ставкой Гитлера, и работал в прямом под-
чинении у Йодля и его заместителя генерала артиллерии Валь-
тера Варлимонта. «Работу поручили группе из трех молодых
офицеров – представителей разных родов войск, которые ра-
ботали отдельно от нас».
Проект под названием «Северные изыскания» был пред-
ставлен в январе 1940 г. и продемонстрировал, что нападение
на Норвегию является военной акцией самоубийственного
характера. Да, с помощью молниеносной операции захватить
Осло и прилегающие районы будет просто, однако, вне всяких
сомнений, это спровоцирует оккупацию союзниками районов
Западной (Вестланд) и Северной Норвегии, что отрежет Гит-
лера от его стратегической цели – захвата порта отгрузки руды
Нарвика.
«Был только один путь – ударить по всем целям побере-
жья Норвегии одновременно», – писал фон Лоссберг, который
в своих исследованиях ясно указал на колоссальные риски. –
С самого начала не было никаких сомнений в том, что пред-
приятие это – более чем рискованное и ставит под угрозу судь-
бу ударных сил и всего флота. Преимущество британцев на
море настолько очевидно, что они легко могут уничтожить все
наши корабли – если Королевский флот узнает об отправке
и наших целях».
Гитлер в это время нетерпеливо метался на своем команд-

ном поезде «Америка» между Берлином и бездействующим
Западным фронтом, ожидая весны, и, похоже, не хотел риско-
вать – до тех пор, пока Скандинавские страны проявляли же-
лание сохранять нейтралитет. Однако элегантное освобожде-
ние эсминцем «Коссак» («Казак») трехсот пленных британских
моряков с борта немецкого судна «Альтмарк» в норвежском
Йёссинг-фьорде 16 февраля 1940 г. снова заставило фюрера пе-
редумать*. Норвежские суда береговой охраны, которые должны
были обеспечивать нейтралитет, наблюдали за происходящим
спектаклем, как музыканты из оркестровой ямы, не препятствуя
силовым действиям британцев и не произведя по ним ни еди-
ного выстрела, а министр иностранных дел Норвегии Хальвдан
Кут объяснил такую пассивность тем, что бороться против зна-
чительно превосходящих по силам англичан не имело смысла.
«Мы не могли применить силу против нарушителей ней-
тралитета, поскольку превосходство было слишком явным –
британские эсминцы против двух торпедных катеров», – ска-
зал он в одной из речей в Тронхейме на следующий день после
британского абордажа. Выступая в Стортинге 19 февраля, он
настаивал: «Ввязываться в бой с таким сильным противни-
ком – это против любых военных соображений. Мы ничего бы
не добились, у нас совсем не было шансов».
Это был заискивающий язык пораженчества и разоруже-
ния, и именно такие формулировки подготовили почву для
дальнейших событий. Известный борец за мир Хальвдан Кут
основывал свою деятельность на иллюзиях и не оставлял себе
пространства для маневра. Часы войны показывали без пяти
двенадцать. Вместо того чтобы призывать к сопротивлению,
он решил защищать свою общую с правительством ошибочную
* Германское вспомогательное судно «Альтмарк», имевшее на борту плен-

ных британских моряков с кораблей, потопленных германским крейсером
«Адмирал Граф Шпее» в Южной Атлантике, зашло в норвежские воды, спасаясь
от преследования кораблей ВМС Великобритании. Силовые действия британ-
ского эсминца, взявшего «Альтмарк» на абордаж, были нарушением нейтраль-
ного статуса Норвегии.
политику в таких выражениях, что еще болльше подрывал мо-

ральное состояние людей и обороноспособность страны. Под-
полковник Харальд Хойбак в блестящей работе «Командование
и управление при военном кризисе» писал: «Кут делал серьез-
ную ошибку, когда подчеркивал перед немцами и в Стортинге,
что мы в любом случае не сможем ничего предпринять. Таким
образом, он сделал приглашение всем агрессорам. Если бы нор-
вежцы тогда не побоялись начать действовать и пролить кровь,
пусть бы агрессор растерзал их в клочья, или если бы после
этого Кут разразился гневной тирадой с парламентской трибу-
ны и пригрозил бы всем последующим желающим оказать со-
ответствующий прием, то ситуация развивалась бы иначе. Если
бы мы явно продемонстрировали недвусмысленное желание
защищать свою независимость, то ни одна из воюющих сторон
не воспользовалась бы случаем и не оккупировала бы Норве-
гию. К сожалению, мы поступили ровно наоборот»11.
Гитлер был вне себя, когда до него дошли новости об уни-
жении в Йёссинг-фьорде, он обвинял команду «Альтмарка»
в трусости и предательстве. Истекли шесть месяцев после нача-
ла войны, и на фюрера явно давили со всех сторон. Конфликт
с генералами по поводу наступления на Западе приближался
к своему апогею, а промышленная статистика показывала, что
ради достижения поставленных целей в области программы
производства вооружений надо еще работать и работать.
«Гитлер кипел от злости, – писал Адам Туз. – Сначала вое-
начальники Браухич и Гальдер саботировали его план мол-
ниеносного нападения на Францию в 1939 г. Теперь гордыня
и непослушание центрального штаба снабжения ставили под
угрозу все его военные планы в целом».
В субботу вечером 24 февраля выступая с речью в мюнхен-
ском «Хофбройхаусе» в честь празднования 20-летия Национал-
социалистической рабочей партии Германии, Гитлер дал волю
ненависти и разочарованию: «В моей борьбе только в одном
меня преследует неудача – в том, что мне приходится бороться
с низкими показателями и нулями!»
Несмотря на то что в первую очередь Гитлер имел в виду

«еврейских баронов-грабителей» на Западе, нет никаких со-
мнений, что он говорил и о некоторых представителях соб-
ственной военной элиты. Тем не менее он не собирался
прекращать войну, пока не будет обеспечено немецкое «жиз-
ненное пространство» – Лебенсраум. «В экономическом плане
Германия провела крупномасштабную подготовку. Многолет-
ние труды создали основу для немецкой автаркии (режима са-
мообеспечения. – А.Я.). В 1914 г. защита Германии от блокады
была нулевой. Сегодня Германия неуязвима и непобедима как
экономически, так и в военном отношении».
Это была чистая ложь, но лишь немногие лучше Гитлера
знали, насколько уязвимой была экономика страны при отсут-
ствии сырья для военной промышленности. Если британский
флот предпримет действия в отношении перевозок руды из
Нарвика с той же решительностью, как в случае с «Альтмар-
ком» в Йёссинг-фьорде, то норвежцы поднимут руки. Об этом
говорил министр иностранных дел Кут, а сомневаться в его
словах оснований не было. С другой стороны, отсутствием бо-
евого духа в норвежском правительстве можно было восполь-
зоваться с выгодой для себя. Если норвежцы позволяют себя
насиловать, то они точно не окажут сопротивления, если сам
Гитлер ударит первым – с соответствующей решительностью.
«Если мы в этом случае не смогли защитить свой нейтра-
литет, то это не значит, что обиженное государство – Герма-
ния – будет иметь право вести военные действия в наших тер-
риториальных водах. Правда, я не слышал, чтобы германское
правительство замышляло что-то подобное», – говорил Кут
после инцидента с «Альтмарком».
Он ошибался. Всего через два дня после не имевшего ни-
чего общего с реальностью выступления министра в Стортинге
Гитлер созвал наиболее преданных офицеров штаба вермахта
в рейхсканцелярии. Пятидесятилетний генерал Николаус фон
Фалькенхорст носил форму уже более сорока лет и служил кай-
зеру, Веймарской республике и Гитлеру с одинаковым прус-
ским усердием. Педантичный

генерал от инфантерии воз-
главлял 21-й армейский корпус
на Западном фронте и получил
прозвище Вотан* от своих под-
чиненных. Однако не только
предельная дисциплинирован-
ность привела Фалькенхор-
ста в Берлин, но и его участие
в освободительной войне про-
тив большевиков в Финляндии
весной 1918 г.** Молодой ка-
питан Фалькенхорст в составе
Генерал Николаус Балтийской дивизии под ко-
фон Фалькенхорст мандованием генерал-майора
графа Рюдигера фон дер Голь-
ца участвовал в высадке на
полуостров Ханко и в победоносном марше на Хельсинки, что
сделало его одним из немногих немецких офицеров, имевших
опыт совместных действий на Севере.
«Садись и рассказывай все о боевых действиях в Финлян-
дии», – сказал Гитлер, когда генерал появился в рейхканцелярии.
Обычно Гитлер едва выносил офицеров-аристократов, таких
как Фалькенхорст, однако рассказ последнего о боях с красными
произвел на него впечатление. «Как только я закончил, он меня
подвел к столу с разложенной картой. Он сказал: “До нас дошли
сведения, что британцы замышляют высадку в Норвегии. Если
мы хотим их опередить, не надо ли поспешить”».
* Вотан, или Один – верховный бог скандинавской и древнегерманской
мифологии, хозяин Вальхаллы. В переводе с древнегерм. означает «буйный, во-
инственный».
** Имеется в виду германская интервенция в Финляндии, последовавшая за
заключением Брестского мира между Германией с ее союзниками и советским
правительством. Немецкие войска приняли участие в Гражданской войне
в Финляндии, действуя против финской Красной гвардии. Воинские части России
и корабли флота в этой войне прямого участия не принимали и к началу немецкой
интервенции в большинстве своем покинули территорию Финляндии.
Главнокомандующий сухопутными силами генерал Валь-

тер фон Браухич и его начальник штаба Франц Гальдер все еще
были в опале. Ни с кем из них не посоветовались, когда Гит-
лер, пожав Фалькенхорсту руку, назначил его ответственным
за подготовку нападения на Данию и Норвегию, приказав не-
медленно начать тщательное планирование12.
«Я ничего не знал о Норвегии, – кокетливо рассказывал
потом Фалькенхорст, – поэтому я купил путеводитель Бедек-
кера и закрылся в своем номере отеля “Кайзерхоф”. Когда я
снова пришел к Гитлеру в 18 часов того же дня, я представил
ему готовый план».
Через четыре дня, в понедельник 26 февраля Фалькенхорст
переместился вместе со своим штабом 21-го армейского корпу-
са поближе к штаб-квартире оперативного управления ОКВ на
улице Бендлерштрассе в центре Берлина.
«В чисто военном отношении последующие недели стали
для меня самым интересным временем службы в централь-
ном руководстве, – писал Бернгард фон Лоссберг, коорди-
натор сотрудничества между верховным командованием вер-
махта – Гитлером, Йодлем и Кейтелем – и планировщиками
Фалькенхорста на основе представленных “Северных изыска-
ний”. – Постоянно возникали новые проблемы, требовавшие
решения. Времени было мало, из-за недостатка места в трюмах
использовали все пространство судовых помещений».
Планируемое стратегическое наступление не имело анало-

гов в современной военной истории. С Западного фронта для
нападения на два маленьких северных нейтральных государства
предполагалось перебросить в общей сложности восемь диви-
зий – две на Данию, шесть на Норвегию. Вся оперативная груп-
па кригсмарине – в общей сложности сотня военных кораблей
во главе с линкорами «Шарнхорст» и «Гнейзенау», а также около
пятидесяти реквизированных для военных нужд торговых судов
должны были осуществить транспортировку войск при поддерж-
ке воздушного флота общей численностью в пятьсот самолетов.
Альта
Гнейзенау
Шарнхорст Тромсё
Нарвик Кируна
Действия флота Германии
Ринаун
Действия флота Британии
Парашютный десант
Британские мины
а
пп
Му
гру
Лулео
ая
тн
сан
Репалс
Мушеэн
I де
Се в е р н о е м о р е
II десантная
группа
Намсус
Потопление
Глоууорма ШВЕЦИЯ
Кристиансунд Тронхейм
Тинсет
18-я эскадра крейсеров Олесунн
Домбос
Лиллехаммер
лии
опо
тр
ме
Хамар
НОРВЕГИЯ
от
Шетландские о-ва
Фл
Берген
Форнебю Осло Стокгольм
ов
сер
рей Дрёбак
драк
а
эск Ставангер
1-я
Эгерсунд
о. Готланд
Арендаль
III десант
ов
VI десант
рейсер Крнистиансанн
адра к
IV десантная группа
2-я эск
ная груп
ная группа
Ольборг
па
I,II д
есан
ДАНИЯ
тны
Копенгаген
е гр
Эсбьёрг
упп
Мальмё о. Борнхольм
ы
Киль Штеттин
Вильгельмсхафен Куксхафен
Гамбург
ГЕРМАНИЯ
ВЕЛИКОБРИТАНИЯ
Карта 1. Операция «Везерюбунг» 8–9 апреля 1940 г.

Стратегическую цель – Нарвик– должны были захватить

десять эсминцев с контингентом в 2 тыс. альпийских стрелков
3-й горной дивизии под командованием старинного друга Гит-
лера, генерала Эдуарда Дитля. Другую цель – Осло – должна
была взять эскадра крейсеров и эсминцев во главе с новым,
только что построенным флагманским крейсером «Блюхер»;
на борту кораблей эскадры находилось в общей сложности
2 тыс. человек, которых должно было усилить подразделение
парашютистов, готовящихся высадиться на аэродроме Форне-
бю. Это были ужасающе малые силы, что наглядно демонстри-
ровало наличие проблем у планировщиков. Даже если исполь-
зовать весь потенциал флота, в первом эшелоне десанта могли
быть высажены 12–15 тыс. личного состава с небольшим ко-
личеством боеприпасов и снаряжения. Остальная часть армии
вторжения общей численностью 100 тыс. солдат и бόльшая
часть тяжелого снаряжения прибудут через несколько дней,
а то и спустя недели после начала высадки.
«Время посадки войск и перехода должно планироваться
тщательно для каждого отдельного судна – независимо от того,
эсминец это или грузовой корабль, – писал фон Лоссберг. –
Предпосылкой для успеха операции была полная секретность.
Любые перемещения судов должны были быть тщательно рас-
считаны и уложены в расписание. Если быстроходные эсмин-
цы могут покинуть базу относительно поздно, то тихоходные
“грузовики” следует отправить заблаговременно, замаскиро-
вав их под угольные транспорты и торговые суда».
Количество имевшихся в распоряжении командованиия
кригсмарине боевых кораблей основных классов было неве-
лико – 2 линкора, 7 крейсеров и 14 эсминцев. Остальные были
миноносцы, тральщики и большое количество вспомогатель-
ных судов со слабым вооружением. Им противостоял британ-
ский флот, способный в кратчайшие сроки вывести в море
5 линкоров, 1 авианосец, 13 крейсеров, 60 эсминцев и 24 под-
водные лодки. Превосходство было пугающим и могло приве-
сти к ликвидации всего атакующего немецкого флота, прежде
чем он достигнет цели.
«Речь идет о самой дерзкой операции военной истории

нового времени, – признался Гитлер после того, как встреча
с высшими офицерами в рейсхканцелярии закончилась поздно
вечером 1 апреля. У него было чутье игрока, и он тут же доба-
вил: – В этом и есть наш ключ к успеху! 13»
Он внимательно знакомился с каждым абзацем докладов
командиров и выразил удовлетворение представленными пла-
нами. Погрузка снаряжения в Штеттине, Гамбурге и Бремене
шла успешно. Оставалось лишь несколько часов для приня-
тия окончательного решения, и ключевое значение имел во-
прос об обеспечении внезапности. С каждым днем возраста-
ла опасность утечки информации, что могло спровоцировать
ответные меры со стороны Британии. Если Королевский флот
заблокирует Северное море и Скагеррак, то все закончится,
не успев начаться.
Это был покер высочайшего класса, требовавший сталь-
ных нервов, но выигрыш оправдывал все вложения. Разуме-
ется, майорам и подполковникам, собравшимся в рейхскан-
целярии, нельзя было рассказывать о статистике импорта
и производства, не подорвав веру в мифическую непревзой-
денность экономики Третьего рейха. Поэтому Гитлер выдви-
нул другую апокалиптическую версию – что западные державы
спят и видят немцев, находящихся в бедности и подчинении.
Пришло время разорвать оковы. В таком случае захват Нор-
вегии выглядел «необходимой превентивной акцией», способ-
ной помочь нацистской Германии утвердить свое положение
в мире. «Операция Везерюбунг», таким образом, представала
не противоречащим нормам международного права нападени-
ем на маленькое, нейтральное и мирное соседнее государство,
каким оно и было на самом деле, но кое-чем гораздо более мас-
штабным – борьбой не на жизнь, а на смерть за будущее «жиз-
ненное пространство» – с Британской империей в качестве
главного врага. Если Гитлер проиграет, то конец близок. Если
он добьется успеха, то впереди забрезжит священный Тысяче-
летний рейх. Он сказал офицерам: «Рано или поздно нам при-
дется рассчитаться с Англией. Это борьба, которую надо вести

до конца. На кону стоит судьба немецкого народа».
А в Оскарсборге в тот же понедельник наводили порядок и

царило весеннее настроение14. Длинная морозная зима нако-
нец начала сдавать свои позиции. «Сейчас, когда мы это пишем,
светит солнце, небо ясное, температура комфортная, – гово-
рилось в послеобеденном выпуске газеты «Афтенпостен». –
Метеорологи сообщают, что за сегодняшнюю ночь температу-
ра в Эстланде впервые не опустилась ниже нуля. Самая низкая
температура была зафиксирована в Блиндерне – плюс один по
Цельсию. Сегодня утром в отдельных местах Эстланда отмеча-
ли до шести градусов тепла. Обещанные осадки выпали рань-
ше, чем ожидалось. В отдельных местах сегодня ночью шел на-
стоящий дождь, сильнее всего – в районе Хальдена, где выпало
шесть миллиметров».
Выходные прошли спокойно, только два солдата форта
были вынуждены провести ночь на гауптвахте. Флаг подняли
ровно в восемь часов, караульные часы перевели, записали
показания уровня воды, измерили температуру воды и воз-
духа и передали в центр связи. Все проходило в соответствии
с установленным режимом Сил по охране нейтралитета, и пол-
ковник Биргер Эриксен, судя по всему, был доволен, когда
прогуливался на солнце, выйдя из своей квартиры и глядя на
простирающийся перед ним залив: дул легкий бриз с запада
и нес запах моря и тающего снега. Он сделал свою утреннюю
гимнастику с упражнениями и растяжкой – достать ладонями
пол, не сгибая коленей. Рост Эриксена составлял 190 см, и он
по-прежнему был гибок и силен, несмотря на свой возраст –
ему исполнилось в ноябре 64 года; скоро он уйдет на пенсию.
Если хочешь выдержать испытания сегодняшнего дня, надо
держать себя в форме. Несмотря на его протест, командование
решило превратить Оскарсборг в школу подготовки личного
состава для береговой артиллерии, и более четырехсот моло-
дых людей из разных городов и весей находились сейчас на
пути в Дрёбак, чтобы прибыть в крепость 2 апреля. Предсто-

яло подготовить казармы и столовые, переодеть новобранцев
в военную форму и начать занятия.
«Мои неоднократные предложения по организации дела,
при котором крепость была бы обеспечена обученным личным
составом были отвергнуты, – писал он впоследствии. – Это
была большая и судьбоносная ошибка».
Те, кто видел Эриксена, вряд ли могли заметить, что ве-
сенний оптимизм в его настроении сменился тяжелыми раз-
мышлениями. Обычно комендант был спокойным и скрыт-
ным человеком и редко открыто выражал свои чувства. «Отец
был веселым и жизнерадостным человеком, но прятался под
козырьком своей фуражки», – записал его сын в своих воспо-
минаниях. О том же писали в некрологе в журнале «Новости
Береговой артиллерии» за 1958 г.: «Полковник Эриксен был
сильной личностью. Его энергия и работоспособность каза-
лись безграничными. С виду он казался суровым, но под этой
маской скрывалось доброе сердце».
Возможно, внешняя закрытость и педантизм полковника –
следствие его детских переживаний. Он был сыном зажиточного
рыбака с Лофотенских островов. Появившись на свет в 1875 г.,
он стал третьим ребенком в семье, но далеко не последним. Всего
у Енсины и Каспара Эриксен родилось восемь детей. Супруги
владели рыбацкий хутором Москенес, имели слуг, скот, рыбо-
ловные снасти и екты – небольшие суда, возившие в Берген
сушеную треску и рыбий жир. Но Каспар умер, когда Биргеру
было всего восемь лет, и в 1890 г. вдова приняла смелое решение.
Она сдала свой хутор в аренду за 4 тыс. крон в год и переехала
с детьми в Осло в квартиру на улице Швейергордс.
«Енсина уехала, чтобы дети смогли ходить в школу, – писал
историк этого рода Кьетиль Арнтцен. – Это был редкий шанс.
Она сама почти не ходила в школу и едва могла написать свое
имя. Взяв с собой мебель и шестерых детей, она на екте отпра-
вилась в Берген, а оттуда в столицу. Рассказывали, что в ее го-
стиной два года пахло сушеной рыбой».
Самый старший брат Биргера умер, второй сын родителей

эмигрировал в Америку, и получилось так, что в Осло Биргер
стал старшим мужчиной в доме со всеми вытекающими отсю-
да последствиями. Он отказался от собственных желаний, рос
ответственным человеком и много работал. В той среде, куда
попала семья переселенцев, жизнь била ключом. В стране дули
ветры национализма, уния со Швецией распадалась, а кон-
сульский конфликт грозил войной*. Когда Биргер получил
аттестат Кафедральной школы Христиании весной 1893 г., он
был одним из многих молодых людей, которые, отлично вы-
держав экзамены, стремились к военной карьере. Ему было
семнадцать лет, и в нем уже зажегся огонь патриотизма и не-
зависимости. На фотографиях 1896 г. в молодом выпускнике
высшего отделения Военной школы уже проступали черты
будущего бойца. Округлости, свойственные юности, исчезли.
Под офицерской фуражкой сияли голубые глаза. Губы сжаты,
волевой подбородок выдавался вперед.
«Понимаешь, он – личность», – сказала Кристиане Сэли,
с которой они встретились в начале нового века, когда Эрик-
сена произвели в капитаны и перевели из пехоты в другой род
войск – крепостную артиллерию. Живая темноволосая Кри-
стиане была старшей дочерью весьма зажиточного крестьяни-
на, хозяина винно-водочного завода и правого политика Анд-
реаса Ульсена Сэли, владельца усадьбы Сэли в Ванге. Свадьба
статного офицера из Северной Норвегии и наследницы усадь-
бы из Хедмарка осенью 1903 г. стала большим событием.
Кристиане родила трех детей и была вместе с мужем во
время краткого периода подъема от распада унии со Швецией
в 1905 г. до конца Первой мировой войны в 1918 г. Это был рас-
цвет крепостной артиллерии, а Биргер Эриксен стал одним из
наиболее многообещающих молодых офицеров в этом роде
войск. В 1915 г. он стал комендантом важной крепости Агденес
* Консульский конфликт – добровольный выход в 1905 г. в отставку со

шведской дипломатической службы всех норвежцев, поддерживавших идею не-
зависимости Норвегии от Швеции.
Полковник Биргер Эриксен с женой Кристиане (в центре)

и дочерью Боргхильд
и имел большие надежды на будущее. Однако за мировой вой-

ной последовала волна революций, и новые рабочие партии от-
носились к офицерам с ненавистью и презрением, как к закля-
тым классовым врагам. Подъем сменился длительным упадком,
сопровождавшимся антивоенными настроениями, и высшие
должности в разоруженной микроармии оказались закрыты для
людей с таким характером и такими консервативными взгля-
дами, как у Эриксена.
«Женщина – это фундамент дома, на который опирается
вся семейная жизнь, – говорил он сыну Андреасу, пытаясь объ-
яснить свои политические взгляды. – На семьи опирается госу-
дарство, и даже старинные мировые державы могут пасть, если
эта основа поколеблется, а нравы и мораль придут в упадок».
Такие взгляды не укладывались в социалистические пред-
ставления о жизни, и Эриксена потихоньку выжили из высшего
общества. Когда он вместе с Кристиане прибыл в Оскарсборг
уже в звании полковника и в качестве коменданта крепости

в 1933 г. – в тот самый год, когда ассигнования на оборону
урезали до ничтожных 30 млн, он понял, что его карьера закон-
чилась.
Крепость Оскарсборг построили в 1890-е годы, она была
на тот момент самым современным фортификационным со-
оружением Европы. Однако в 1930 г. упадок углубился, и служ-
ба Эриксена превратилась в постоянную и полную разоча-
рования борьбу с непониманием со стороны правительства.
Военное искусство повсюду быстро развивалось, и он посылал
письмо за письмом, предупреждая о новых опасностях време-
ни, особенно о современных самолетах с высокой скоростью
и ударными возможностями.
«С начала строительства крепости и до настоящего вре-
мени в ней нет никакого убежища – ни наземного, ни под-
земного. Боеприпасы, их транспортировка и обслуживание
пушек также ничем не защищены, как и тридцать лет назад,
это просто-напросто катастрофа, – писал он в Министерство
обороны весной 1938 г. – Надо что-то делать, поскольку вряд
ли кто-то осмелится гарантировать, что в ближайшее время
с нами не случится худшее».
С тех пор прошло уже два года, но мало что изменилось.
Конечно, политическая напряженность в Европе заставила не-
сколько увеличить расходы на оборону, и создание Сил по за-
щите нейтралитета осенью 1939 г. помогло Эриксену укрепить
свой гарнизон. Однако крепости все равно было далеко от со-
стояния полной боевой готовности. Укрытия так и не постро-
или, и пушки Круппа с 1893 г. так и оставались на открытых
позициях, беззащитные перед атакой с воздуха.
«Когда мы приступили к службе, главная батарея ржавела
в сугробе», – рассказывал сержант Рагнвальд Рэккен, при-
званный в Силы по защите нейтралитета 29 февраля 1940 г.
Ему тогда было 56 лет, в 1934 г. он ушел из армии на пенсию
и с тех пор занимался крестьянским трудом, а также работал
в качестве контролера на винно-водочном заводе и налоговым
инспектором в Брандбю. «Когда я

прибыл в Оскарсборг, то спросил,
а был ли смысл вообще меня призы-
вать, поскольку я давно уже вышел
из призывного возраста. Мне отве-
тили, что “в случае угрозы войны” –
можно. Я получил свое оружие и ме-
сто в темной казарме на территории
крепости. В Оскарсборге больше
ничего не говорило об “угрозе во-
йны”. Старая крепость давно уже
находилась в резерве. Чтобы вообще
начать какую-либо подготовку, нам
Лейтенант Август Бонзак
пришлось несколько дней расчи-
щать снег и лед. Крепость спала сном
Спящей красавицы зимней ночью, и чтобы вновь пробудить ее
к жизни, требовались немалые усилия».
Непосредственным начальником Рэккена был другой
ветеран-пенсионер, его ровесник Август Бонзак из Солэра.
Помимо непродолжительной службы в крепостной артилле-
рии, бывший прапорщик двадцать пять лет трудился в стро-
ительстве, выполнял работы для различных государственных
служб – строил телеграфные линии и электростанции. Его
вновь призвали в Силы по защите нейтралитета в конце фев-
раля, и он стал заместителем командира Главной батареи капи-
тана Лейфа Лейдица.
«Батарею зимой не использовали. Поэтому сначала мы
должны были расчистить снег, насыпать много соли и налить
масла, чтобы пушки начали скользить [по поворотному кругу. –
Ред.], – рассказывал Бонзак. – В составе Главной батареи было
75 строевых и 70 нестроевых солдат. Мы использовали все три
280-миллиметровые пушки – «Моисей», «Аарон» и «Иешуа»,
для обслуживания каждой из них требовалось 23 человека.
Всеми учениями руководил я. Учения проходили интенсивно,
впрочем, и ребята оказались молодцами».
Три орудия главной батареи Оскарсборга. Какую из пушек назвали

«Моисей», к сожалению, мы не знаем
Четыре недели интенсивной подготовки в стенах замерз-

шей крепости сдвинули дело с места, однако командование
Береговой обороны в Осло не собиралось предпринимать
дальнейших действий. Везде не хватало людей, и, несмотря
на протесты Эриксена, часть лучшего личного состава отко-
мандировали из Оскарсборга, приказав им покинуть крепость
1 апреля. Капитана Лейдица направили [на военно-морскую
базу. – Ред.] в Хортен, командира орудия Л’Оранжа и 28 чело-
век из батареи Копос отправили в восточную часть фьорда, еще
десять человек – на батарею Нес на западе. Половину частично
обученного боевого персонала убрали одним росчерком пера,
такое ослабление могло стать фатальным.
Капитан Магнус Сэдем, сменивший Лейдица на посту ко-
мандира расчета орудия, писал впоследствии в своем рапорте:
«Боевой расчет орудия сократили до одного человека. Таким
образом, Главную батарею просто уничтожили, о чем я напи-
сал Лейдицу на обратной стороне расписки».
Глава 2
«БЛЮХЕР» ВЫХОДИТ В МОРЕ
Киль, Свинемюнде и Осло, 5–8 апреля 1940 г.

«Блюхер» вышел в море из бухты Страндер в Кильской бухте,
как только адмирал поднялся на борт15. Это был вечер пят-
ницы 5 апреля, и у Кумметца и командира его флагманского
корабля капитана цур зее Генриха Фольдага было мало вре-
мени.
Гитлер принял окончательное решение об операции в Нор-
вегии после встречи в рейхсканцелярии и назначил «День
Икс» на вторник 9 апреля, а «Час Икс» – на 05:15 немецкого
летнего времени (04:15 по норвежскому времени). Группа 5 во
главе с «Блюхером» в качестве флагмана должна была пройти
Оскарсборг и выйти к Несоддланду*, чтобы нанести удар по
центру столицы страны Осло, прежде чем король и правитель-
ство поймут, что происходит.
* Несоддланд – местность, расположенная в глубине Осло-фьорда, напро-

тив центральной части Осло.
«Я жду, что все командиры соединений и остальной ко-

мандный состав с безграничным доверием к фюреру проявят
несгибаемую волю и достигнут своих целей, невзирая ни на
какие трудности, – заявил командующий флотом в своей воин-
ственной речи. – Также ожидаю, что они решительно и твердо
преодолеют всяческое возможное сопротивление при вторже-
нии в указанные заливы».
Это были вдохновляющие слова, и те немногие, кто видел,
как громадный стальной крейсер вышел из фьорда и исчез
на востоке, должно быть, сочли их весьма уместными. Утром
выпал снег, дул обжигающе холодный северо-восточный ветер.
Однако острый форштевень корабля рассекал морскую зыбь
с такой легкостью, что корабль казался невесомым, а дым из
трубы благодаря наклонному дымоходу развевался над кормой,
как победное знамя. Четыре идентичные артиллерийские уста-
новки с восемью 203-миллиметровыми пушками были готовы
поразить противника с расстояния в 33 километра смертонос-
ными 122-килограммовыми снарядами, а турбины, защищен-
ные броней, помогали судну развивать предельную скорость
в 32,5 узла.
Многие считали «Блюхер» наилучшим образцом боевого
корабля из всех ранее существовавших, а два ветерана Первой
мировой войны в ходовой рубке, должно быть, испытывали
гордость за него, а может быть, даже ощущали себя недостой-
ными командовать последним словом кораблестроительной
техники и жемчужиной гитлеровского флота. Однако внешний
вид – это еще не вся картина, и они оба знали, что этому кора-
блю с командой в 1380 человек еще далеко до состояния полно-
ценной боевой единицы.
Моложавый Фольдаг принял крейсер на «Дойче Верке»
в Киле в сентябре 1939 г. и совершил на нем первое плавание
двумя месяцами позже, почти сразу после своего 47-летия. Уве-
ренный в себе человек с гладко выбритым, почти детским ли-
цом и доброжелательной улыбкой, он быстро завоевал автори-
тет среди матросов. Однако в кругу друзей бывшего начальника
Морской стрелковой школы

называли Таксой, что указыва-
ло на то, что за его приветли-
вой улыбкой кроются упорство
и твердая воля. «Он был невы-
сокого роста, живой, светлово-
лосый и голубоглазый, – рас-
сказывал радиожурналист Ганс
Герман Шлюнц в книге «Тя-
желый крейсер “Блюхер”». –
Команде нравилась его при-
влекательная и дружелюбная
Командир крейсера «Блюхер» внешность. Весь облик капи-
капитан цур зее Генрих Фольдаг тана побуждал работать лучше
и больше».
Фольдаг составил насыщенную программу боевой подго-
товки, однако в декабре лед сковал Кильскую бухту и это нару-
шило его планы. К моменту начала операции крейсер пробыл
в море всего двадцать суток, а последние девять недель про-
вел у причала на верфи, где проводились гарантийные рабо-
ты. В понедельник 1 апреля кочегары вновь развели пары, но
Фольдаг знал лучше всех, что драгоценное время для подго-
товки было упущено. Моряки всегда считали корабль живым
организмом, причем в военно-морском флоте в отличие от
торгового это было аксиомой для всех. Испытания, испыта-
ния и еще раз испытания – вот что необходимо для того, чтобы
все приборы, машинная часть и спасательное оборудование
работали, как надо. В боевых условиях счет идет на секунды.
Каждый человек должен знать свое место и свою задачу. Одна-
ко на борту «Блюхера» едва высохла краска, оборудование так
и не испытали, а порядок действий не отработали. Все это за-
фиксировано в тщательно подготовленном Фольдагом рапорте
главнокомандующему флотом гросс-адмиралу Рёдеру:
«“Блюхер” готов к работе, но только для выполнения
простых задач. Испытательные стрельбы тяжелой артилле-
рии не проведены, не было окончательных испытаний кора-

бля в полной боевой готовности. Энергетическая установка
не испытана в боевых условиях, не проводилось и аварийных
учений».
Это был сокрушительный приговор состоянию корабля,
и ответственное руководство отказалось бы от использования
крейсера в качестве авангарда группы кораблей, пока требу-
емый уровень боеготовности не достигнут. Однако Кумметц
и Фольдаг тогда в рейхсканцелярии слышали тираду Гитлера
о грядущем судьбоносном сражении. Они знали, что у фюре-
ра хорошая память, и понимали, что их ждет, если его воля не
будет исполнена. Нехватка помещений на корабле для разме-
щения экипажа и десанта была главной проблемой, но невы-
полнение приказа расценили бы как трусость и саботаж. Это
объясняло двусмысленное и циничное содержание послания:
с одной стороны, ни командование, ни команда не могли не
воспользоваться шансом прославиться в авантюре, коей была
«Операция Везерюбунг», предусматривавшая отсутствие со-
противления со стороны норвежцев. С другой стороны, они
не хотели отвечать за последствия, если что-то пойдет не так.
От Киля до Свинемюнде* 250 морских миль, «Блюхер»

пришел в этот живописный средневековый город субботним
утром 6 апреля в сопровождении легкого крейсера «Эмден».
Штурман, тридцатишестилетний корветтен-капитан Гуго
Фёрстер, испытывал неуверенность и вообще, похоже, был за-
комплексованным человеком, и люди, находившиеся на полу-
торакилометровой отмели в устье реки Свине, могли заметить,
что на борту флагманского корабля не все в порядке.
«Хотя мы заранее запросили лоцмана через радиостанцию
в Бюлке, оказалось, что на сторожевом корабле у входа в про-
лив никто ничего об этом не знает, – писал в свое оправдание
Фёрстер в отчете. – В конце концов, пришлось просто поднять
* Ныне Свиноуйсьце в Польше.

лоцманский флаг. Понадобилось еще двадцать минут, чтобы

лоцман поднялся на борт»16.
Маневрировать 14000-тонным кораблем, идущим про-
тив течения к пристани в Эйхштадене под звуки корабельного
духового оркестра, вначале казалось легко. Но когда крейсер
стали разворачивать носом к морю, все пошло не так. «Лоцман
оказался совершенно незнаком со сложными условиями и те-
чениями в реке Свине и не мог дать никакого вразумительного
совета вахтенному офицеру по поводу этого сложного маневра.
Попытка развернуть корабль к северу от Эйхштадена не увен-
чалась успехом из-за сильного течения, слабых машин четырех
буксиров и их неумелых действий».
С незадействованными турбинами тяжелый крейсер про-
следовал в опасной близости от транспортных судов к при-
стани; «Блюхер» чуть не снес по пути пассажирский пароход
«Монте Роза» Гамбургских и Южноамериканских линий, рек-
визированный в качестве грузового судна, на борту которого
находились пара тысяч новобранцев. Отдали кормовой якорь,
и офицеры на мостике с нетерпением ждали, когда он «забе-
рет» на илистом речном дне. Это были драматичные минуты,
и даже Такса с трудом сохранял самообладание. Авария с не-
избежной задержкой сорвала бы четко спланированную «Опе-
рацию Везерюбунг». Свинемюнде был центральным пунктом
отправки войск, которые должны были захватить Осло, а на за-
крытой железнодорожной станции в нескольких сотнях метров
ожидали посадки на борт «Блюхера» и «Эмдена» еще 1600 чело-
век. В соответствии с планом операции посадка должна была
начаться с наступлением темноты «в День “Везер” минус 3».
Оставались считанные часы, однако флагманский корабль все
никак не мог стать на швартовы.
«Только когда удалось стать на якорь к югу от паром-
ной пристани Хафенамт–Остсвине, корабль стал управляе-
мым, – докладывал несчастный Фёрстер. – Время близилось
к 13 часам, когда с помощью буксиров удалось ошвартоваться
в Эйхштадене».
Борьба с коварным течением, на что ушла вся первая поло-

вина дня, вполне могла закончиться плачевно. Когда ротмистр
Пауль Гёрц и лейтенант Юрген Билер – офицеры из штаба
Фалькенхорста – через пару часов прибыли на борт, настрое-
ние на крейсере все еще оставалось подавленным.
«Нас проводили к корабельному адъютанту, корветтен-ка-
питану Курту Цопфелю, но он не знал подробностей предсто-
ящей операции и не организовал надлежащего распределения
личного состава», – писал аристократ и генеральский сын
Билер, не скрывая своего неудовольствия по поводу существу-
ющего положения дел. «Мы с Гёрцем были весьма неприятно
удивлены, узнав, что транспортный офицер из 163-й дивизии
до сих пор не появился на борту и все еще не связался с коман-
дованием корабля»17.
В Свинемюнде начало смеркаться, солдаты в поездах на пе-
реполненной станции до сих пор ждали дальнейших указаний.
Многие находились в пути уже двое суток, так и не зная цели
и направления своего путешествия. У отсутствия информации
и плохого планирования была одна единственная причина – Гит-
лер боялся, что известие об «Операции Везерюбунг» распростра-
нится, пока транспорт будет в пути. Первый офицер (старший
помощник командира) «Блюхера» фрегаттен-капитан Эрих Хей-
ман писал в своем донесении: «Когда мы покинули Киль, у нас
было провианта на пять недель. Однако от нас требовали стро-
го хранить в тайне конечную цель нашего пути. Все это привело
к тому, что командирам подразделений сообщили, что корабль
пойдет на длительные учения в восточной части Балтики».
Меры предосторожности оказались иллюзией18. На самом

деле повсюду все равно ходили слухи о предстоящем в скором
времени нападении на Скандинавию, основывавшиеся на раз-
нообразных и довольно многочисленных источниках в союз-
ных и нейтральных столицах.
Донесения от 1 апреля свидетелей этих приготовлений кон-
сула Венделя и морского капеллана Хультгарда из Штеттина
и Свинемюнде были довольно подробными и хорошо обосно-

ванными, поэтому со стороны главы шведской дипломатиче-
ской миссии последовали немедленные действия. Он связался
со своим норвежским коллегой Арне Шеелем – старейшим
дипломатом в немецкой столице, служившим в Берлине
с 1921 г., и одновременно позаботился о том, чтобы копии этих
донесений отправили в Стокгольм и шведскую миссию в Осло.
На следующий день две центральные персоны в немец-
ком государственном аппарате – статс-секретарь Мини-
стерства иностранных дел Эрнст фон Вайцзеккер и началь-
ник штаба гросс-адмирала Рёдера фрегаттен-капитан Эрих
Шульте-Монтинг – были поставлены перед необходимостью
как-то отвечать на эти слухи, и они оказались не в состоя-
нии дать какой-либо членораздельный успокаивающий от-
вет. Корректный и молчаливый Вайцзеккер видел ситуацию
«в мрачных красках», а Шульте-Монтинг за бокалом вина
в доме дружественного к немцам военного атташе Андерса
Форсхелла был гораздо более словоохотлив.
«У меня сложилось впечатление, будто он честно хотел нас
успокоить, что никакой немецкой агрессии против Швеции
не предвидится, – такой вывод сделал Форсхелл. – Напротив,
немецкая агрессия против Норвегии была более вероятна.
В качестве резюме сказанного господином Ш.-М. по поводу
развития событий я хочу сообщить следующее: ведутся приго-
товления отразить или упредить высадку английского десанта,
предположительно в Бергене. Я не исключаю возможности од-
новременного осуществления немецкой акции с переброской
войск против Южной Норвегии и, например, против Нарви-
ка – с участием парашютистов».
По причинам, о которых мы никогда не узнаем, пожилой
Шеель не видел никакой непосредственной угрозы, несмотря
на то что Нарвик и особенно транспортировка руды занимали
центральное место в распространяемых слухах. Он не сделал
ничего, чтобы подтвердить или опровергнуть сведения посла
Швеции Рихерта.
«Шведский посол мне сказал, что в немецких политиче-

ских кругах очень волнуются насчет возможности британско-
го наступления с целью помешать поставкам руды из Швеции
через Нарвик. В этой связи под большим секретом он упо-
мянул, что из Штеттина отправят немецкие войска на транс-
портных судах, – писал Шеель в одном из своих писем мини-
стру иностранных дел Хальвдану Куту в среду 3 апреля. – Мне
в первую очередь ясно то, что всех тут беспокоят возможные
британские действия против транспортировки руды из Нарви-
ка. Вряд ли переброска войск из Штеттина имеет отношение
к операции в Норвегии. Возможно, имеется в виду Швеция,
однако вероятнее всего, войска перебрасываются на Восток».
Это был отличный пересказ шведских впечатлений, но
содержание письма в итоге не способствовало смене настро-
ения у Кута и отказа от пассивной позиции. Изначально Кут
не слишком доверял аналитическим способностям Шееля,
а сам он тяжело страдал от синдрома, поразившего всю норвеж-
скую интеллектуальную элиту, вкусившую власти, – желания
сохранить мир, смешанного со значительной долей снобизма
и веры в собственную правоту. Британский посол сэр Сесил
Дормер писал после встречи с Кутом летом 1939 г.: «Министр
заявил, что норвежцы в общем и целом и особенно пресса со-
всем не разбираются во внешней политике. В силу их дрему-
чего невежества он не считает нужным с ними разговаривать».
Кут также не проинформировал и остальных членов пра-
вительства – ни о письме Шееля, ни о все более тревожных
сообщениях, поступавших из Берлина, Стокгольма и Копенга-
гена в последующие дни.
Противники Гитлера в армии решили действовать в наде-
жде побудить датчан и норвежцев к сопротивлению. Судя по
всему, они хотели, чтобы тиран потерпел военное поражение,
что усилило бы оппозицию и создало предпосылки для госу-
дарственного переворота. В качестве посредника был выбран
один из крупнейших деятелей антинацистского движения,
бесстрашный полковник Ганс Остер, занимавший ключевые
Военный атташе Нидерландов Гийсбертус Сас (крайний справа)

безуспешно пытался предупредить норвежское посольство в Берлине
об опасности
посты в военной разведке – абвере – и хорошо осведомленный

о предстоящих событиях. Опасаясь за собственную жизнь,
Остер тут же обратился к одному из тех немногих, кому можно
было доверять, – голландскому военному атташе Гийсбертусу
Сасу.
«В среду 3 апреля в 17 часов я получил сообщение от Остера
о нападении на Данию и Норвегию, что, судя по всему, откро-
ет наступление на Запад», – рассказывал генерал-майор Сас
голландской правительственной комиссии в 1948 г. Он соста-
вил шифрованную телефонограмму своему начальству в Ми-
нистерстве обороны в Гааге и использовал весь вечер, чтобы
найти решение, как предупредить норвежцев и датчан, не рас-
крывая источника.
Атташе отлично понимал, что Остер был отличным источ-
ником, решившимся на предательство из идеалистических
побуждений, – он действовал не против Германии, но против
опасного режима. По версии Саса полковник «был личностью,

равных которой он не встречал, бесстрашным и мужествен-
ным человеком, ради своего народа, несмотря на постоянное
наблюдение со стороны гестапо, пошедшим против Гитлера».
Он также знал, что Остер рисковал жизнью и что его путь на
эшафот будет короче, если Сас сам совершит неверный шаг.
Сас установил хорошие отношения со своими шведскими
и датскими коллегами в Берлине, военным атташе Андерсом
Форсхеллом и Фритцем Хаммером Кьолсеном, однако кон-
такты с норвежской миссией представляли собой проблему.
В угаре разоружения должность норвежского военного атта-
ше ликвидировали, а его гражданский заместитель – совет-
ник миссии Ульрих Станг – был известен своими симпатиями
к нацизму. Тем не менее Сас воспользовался случаем, когда на
следующий день во время ланча встретил Станга в баре феше-
небельного отеля «Адлон» – главной бирже слухов для шпио-
нов, дипломатов и осведомителей гестапо.
– Скажите, что вы думаете по поводу ситуации? – как бы
невзначай спросил голландец, чтобы не вызвать подозрений.
С ним сидели жена и сын, поэтому он отвел Станга в сторону.
– Ничего особенного, англичане собираются высадиться
в Норвегии.
Такой ответ Станга развязал руки Сасу, и он подался вперед:
– Что? Англичане высадятся в вашей стране? Разве вы
не знаете, что немцы в следующий вторник собираются выса-
диться в Дании и Норвегии?
– Невозможно! Чепуха!
– Невозможно, говорите вы? Ерунда. Однако в следующий
вторник мы снова увидимся, тогда и вы получите сообщение.
Станг взял в баре бокал и спустя некоторое время снова
остановился у столика голландца.
– Вы меня изрядно напугали...
– Господин Станг, у вас действительно есть все основания
бояться, поверьте. Увидимся во вторник, и тогда вы поймете,
что я был прав.
Как только закончился ланч, Сас сел в машину и те же

сведения сообщил непосредственно Форсхеллу и Кьолсену.
Шведский атташе, в начале недели получивший практически
точные сведения о планах нападения от Шульте-Монтинга,
немедленно отправился к датскому коллеге. «Он сообщил, что
планируется немецкая агрессия против Дании на следующей
неделе и что эта операция распространится и на Норвегию, ко-
торую Германия планирует захватить, – писал Кьольсен в бро-
шюре «Прелюдия к 9 апреля». – Сведения поступили от того
же достоверного источника из среды немецких офицеров, ко-
торый предупредил Голландию. И которому не нравилось ны-
нешнее положение дел».
Немедленно отправили более подробные донесения –
в Стокгольм шифрограммой, а в Копенгаген – личным курье-
ром. Но Ульрих Станг решил не волноваться. Он связался со
своим немецким гражданским осведомителем, который отри-
цал наличие планов насчет Норвегии, а затем последовал в гол-
ландскую миссию, чтобы узнать, можно ли доверять Сасу.
«Вы должны немедленно предупредить ваше правитель-
ство», – ответил советник миссии Карел Ван Бутзелар Ван
Остерхаут. Будущий министр иностранных дел после войны
рассказывал: «Станг заявил, что не верит в возможность под-
готовки Германией нападения, поскольку его немецкие друзья
убедили его в обратном».
По пути назад Станг заехал и в датскую миссию, которая
находилась по соседству с норвежской, и обсудил тот же вопрос
с капитан-командором Кьольсеном. Это ничего не дало. Когда
он в тот же день составлял донесение в Министерство ино-
странных дел в Осло, в шифрованной телеграмме от пятницы
5 апреля не было ни слова о Норвегии.
«Военный атташе одной из здешних миссий нейтральных
стран сегодня под большим секретом сказал одному из со-
трудников посольства, что по сведениям, полученным им от
надежного источника, ожидается немецкое нападение на Гол-
ландию в ближайшем будущем, возможно, на следующей не-
деле. В связи с этим немецкое

командование преследует две
цели – во-первых, создать базы
на голландском побережье для
воздушного нападения на Ан-
глию, во-вторых – проложить
путь для немецкой пехоты и ар-
тиллерии в Бельгию, чтобы от-
туда напасть на Францию.
Миссия передает вышеиз-
ложенное со всей необходимой Министр иностранных дел
осмотрительностью, однако Норвегии и влиятельный член
поскольку этот военный ат- правительства Хальвдан Кут
таше известен как разумный
и хорошо информированный человек, миссия сочла нужным
оповестить об этом. Упомянутый атташе также не исключает
вероятности нападения Германии на Данию с целью создания
баз для немецкой авиации и подводных лодок на западном по-
бережье Ютландии».
Кьольсена настолько расстроило отношение Станга, что
он лично посетил посланника Арне Шееля и проинформиро-
вал его обо всех новостях. Через несколько часов тот послал
в Осло дополнительную телеграмму:
«Те же слухи, о которых я говорил в своем донесении
№ 638, я услышал и от местной датской миссии, которая, кроме
того, располагает сведениями о возможном захвате пунктов на
южном побережье Норвегии. Цель этого нападения, являюще-
гося предметом слухов, заключается в ускорении военных дей-
ствий и опережении западных держав».
Между тем датский министр иностранных дел вызвал нор-
вежского и шведского посланников в Копенгаген и показал им
письменные и гораздо более явные предупреждения, получен-
ные курьером из Берлина прошлым вечером. Но когда норвеж-
ский посол Август Эсмарх связался по телефону с секретарем
министра иностранных дел Йенсом Бюллем в Осло, абсурд
достиг апогея. Эсмарх настолько боялся, что его подслушают,

что Бюлль почти ничего не понял из того, что ему сказали.
«Вопрос Южной Норвегии также затрагивался», – сообщил
Бюлль министру иностранных дел Куту, который по-преж-
нему не предпринимал никаких действий. «Я не нервничал
5 апреля», – писал Кут, который даже не проинформировал
правительство и положил сообщение под сукно.
На борту «Блюхера» в Свинемюнде вечером субботы дела

привели в порядок19. В 17 часов контр-адмирал Оскар Кумметц
собрал всех подчиненных ему командиров в адмиральской
каюте и провел первое совещание о задачах Группы 5 в «Опе-
рации Везерюбунг». Фольдаг присутствовал вместе со своим
первым офицером фрегаттен-капитаном Эрихом Хейманном.
С «Эмдена» был его командир Вернер Ланге, бывший военный
атташе Германии в Риме, и первый офицер Вольфганг Лёпер.
Миноносцы «Мёве», «Альбатрос» и «Кондор» представляли
командиры Гельмут Нойсс, Зигфрид Штрелов и Ганс Вильке.
Был здесь и капитан-лейтенант Густав Форстманн из 1-й фло-
тилии катеров-тральщиков, проделавший долгий путь на
автомобиле из Киля, чтобы услышать, что скажет командир
группы.
Старшим офицером от сухопутных войск был командир
недавно сформированной 163-й пехотной дивизии генерал
артиллерии Эрвин Энгельбрехт. Он присутствовал вместе
с одним из полковых командиров полковником Гансом Бло-
мейером и пожилым командиром 234-го противотанкового
дивизиона майором Эрнстом Леманом-Бэренклау, горячим
сторонником Гитлера и владельцем одной из крупнейших тек-
стильных фабрик нацистской Германии. Одним из подчинен-
ных Бломейера был известный нацист Курт Будаус из Лейп-
цига, в течение ряда лет являвшийся одним из руководителей
гитлерюгенда, а уже в ходе войны ставший членом рейхстага
и директором сети известных школ имени Адольфа Гитлера.
Его призвали в армию, присвоили чин лейтенанта и поручи-
ли командование автоматчиками 1-го батальона 307-го полка,

перед которыми ставились самые сложные задачи в первый
день наступления. Ротмистр Пауль Гёрц, сыгравший главную
роль в драме, развернувшейся после потопления «Блюхера»,
был человеком другого типа. Он был директором в компании
по производству радиотехники «Бляупункт» и принадлежал
к одной из наиболее известных и богатых семей в немецкой
электронной индустрии. Его считали одним из создателей мас-
сового производства дешевых радиоприемников и числили
в ряду инициаторов развития немецкого телевидения, которое
во время Олимпиады 1936 г. провело свою первую трансля-
цию. Технические и организаторские способности позволили
ротмистру занять ключевые позиции в проведении «Операции
Везерюбунг». Он должен был высадиться в Осло с первым эше-
лоном десанта и обеспечить рациональное распределение про-
вианта, материальных средств и боеприпасов из последующих
конвоев, чтобы не складировать их на причале. У него была
с собой значительная сумма в норвежских кронах для покупки
продовольствия у местных поставщиков, если позволят обсто-
ятельства. «Я должен был тут же организовать склады для аму-
ниции и боеприпасов и позаботиться о том, чтобы обеспечить
всем необходимым высадившиеся войска – или с прибываю-
щих судов, или от норвежских оптовиков, – писал он впослед-
ствии. – Это было большое задание, и необходимо было учесть
и взвесить все возможности».
Большинство присутствующих на этом разношерстном со-
брании профессиональных военных, технократов и авантюри-
стов давно догадались, что объект нападения – Осло, и такая
дерзость никого не удивила. Гитлер уже давно и неоднократно
угрожал западным державам и подавил всякое сопротивление
в Австрии, Чехословакии и Польше. Альянс со Сталиным по-
зволил ему не бояться удара в спину, а разоруженная Норвегия
казалась лакомым кусочком – всего сутки хода по морю на север.
Представленные Кумметцем планы были порождением
самоуверенности и напоминали своей простотой программу
Легкий крейсер «Эмден» был первым крупным кораблем Германии,

построенным после Первой мировой войны в 1925 г.
Имел на вооружении восемь 150-мм и три 105-мм орудий, четыре
торпедных аппарата. Полное водоизмещение – 6990 тонн
R-19 – катер-тральщик 1-й флотилии катеров-тральщиков.

Их главной задачей было доставить десантные группы для захвата
фортов в Осло-фьорде
Миноносец «Мёве», как и однотипные с ним «Альбатрос» и «Кондор»,

в качестве основного вооружения имел три 105-мм орудия и два
строенных торпедных аппарата. Полное водоизмещение – 1232 тонны
весеннего пикника. Неготовый и неиспытанный «Блюхер»

должен был отправиться к Осло-фьорду с выключенными ог-
нями вместе с легким крейсером «Эмден», ранее использовав-
шимся в качестве учебного корабля, тремя старыми минонос-
цами «Мёве», «Альбатрос» и «Кондор», восемью 115-тонными
катерами-тральщиками с деревянными корпусами и двумя
вооруженными китобойными судами, имея 2 тыс. пехотинцев
на борту. Как только под покровом темноты удастся пройти
крепости у входа в Осло-фьорд, корабельная группа должна
была высадить несколько сотен человек, чтобы они нанесли
удар с тыла по главной базе военно-морского флота Карл-
йохансверн в Хортене и по береговым фортам Рауой и Болэрне.
«Блюхер», «Эмден» и остальные корабли сопровождения затем
должны были пройти узким проливом Дрёбак мимо крепости
Оскарсборг – по-прежнему с выключенными огнями и не ис-
пользуя оружие. На позывные не отвечать (или передавать
в ответ фальшивые английские названия), при освещении про-
жекторами с берега включать свои прожектора в ответ. В плане
атаки был заложен значительный элемент импровизации, опи-
равшийся на известную тактику: блеф и неожиданность. Про-
ход мимо внутренних и внешних укреплений фьорда должен
занять 10–15 минут в полумраке и тумане. В первую очередь

надеялись на то, что деморализованные коменданты не осме-
лятся открыть огонь по незнакомым судам и упустят момент,
ну а потом уже будет поздно, прорыв будет совершен. Затем эти
форты и крепости должны быть взяты с суши и быстро заняты
своими силами, чтобы обороняться от вероятной британской
ответной атаки. Четких указаний не давалось: «каким образом
следует осуществлять операцию, зависит от ситуации и реше-
ния командования в каждом отдельном месте».
Квинтэссенцией хода мыслей контр-адмирала стало до-
бавление к плану, сделанное спустя пару дней20. Пришло сооб-
щение о том, что прямо к югу от Дрёбака расположено минное
заграждение, приводимое в опасное положение замыканием
электрической цепи, и Кумметц в спешке привлек к опера-
ции два шперрбрехера – прорывателя минных заграждений –
«Шперрбрехер 10» (бывший пароход «Виго») и «Шперрбре-
хер 11» (бывший «Петрополис»). Прорыватели представляли
собой переоборудованные грузовые суда, чьи трюмы были на-
полнены пустыми бочками из-под масла, деревяшками и дру-
гими плавучими элементами. Авиационные моторы на борту
создавали мощное магнитное поле и сделали эти суда пригод-
ными для одной цели: они должны были быть готовыми по-
гибнуть, но пройти через минное заграждение и вызвать взры-
вы мин – либо воздействием магнитного поля, либо прямым
контактом. Это было чистое самоубийство; согласно новому
приказу два прорывателя должны были идти впереди со ско-
ростью десять узлов и «провести боевую группу через пролив
Дрёбаксунд», будучи замаскированными под английские паро-
ходы. «Взаимоотношения между нашими вооруженными сила-
ми и датскими и норвежскими определяются исходя из того,
что “Везерюбунг” имеет характер мирного захвата, – писал
контр-адмирал. – Если кто-то попробует остановить нас, то
активное сопротивление будет подавляться силой оружия».
Детали не конкретизировались, а формулировались лако-
нично: «Если береговые батареи откроют огонь или попадем
на мины, продолжать движение! В серьезной ситуации очи-

стить проход и освободить фарватер. При тумане и погашен-
ных маяках – продолжать движение!»
В крепости Оскарсборг командование по-прежнему нахо-

дилось в вакууме21. Пополнение общей численностью в 430 но-
вобранцев разместили во вторник 2 апреля, и капитан Магнус
Сэдем приложил все усилия, чтобы распределить оставшихся
30–35 артиллеристов между тремя 280-миллиметровыми пуш-
ками Круппа, готовым к бою. «Из подготовленного личного
состава, прошедшего тридцатидневное обучение, мне удалось
набрать достаточно людей только на одно из трех орудий», –
писал он позднее в своем грустном рапорте. Худощавый и за-
думчивый крестьянин вырос на хуторе в Итре Сандсвэр на
границе между Вестфоллом и Бюскерюдом, практически посе-
редине между Хольместрандом и Конгсбергом. Он окончил во-
енное училище и получил звание лейтенанта в 1921 г. в возрасте
двадцати трех лет. Однако карьера не удалась, и в межвоенное
время Сэдем был одним из тех, кто пытался сохранить то, что
осталось от весьма урезанных вооруженных сил. «Серьезные
политические столкновения 1930-х годов привели к тому, что
стало ясно – новая разрушительная война не за горами. Никак
не удавалось отделаться от мысли, что новая страшная мясо-
рубка лишь вопрос времени», – писал он несколько лет спустя.
Он пытался призывать к действиям в прессе, но безрезультат-
но. «Маленькому человеку лучше молчать. Многие усмехались
или презрительно пожимали плечами, но я не обращал внима-
ния. Сейчас многие смеются, но придет время, когда многие
заплачут».
В течение недели сообщения в газетах становились все
более и более настораживающими. Завязалась жестокая борьба
между немецкими и британскими военно-воздушными и во-
енно-морскими силами в Северном море, а слухи о высадке
в Норвегии становились все более и более убедительными. Го-
ворили, что армия в 400 тыс. человек уже собралась в немецких
балтийских портах, готовая напасть на Южную Норвегию; над

нейтральной страной нависла угроза войны. «Интересы меня-
ют направление с севера на юг по мере вероятности развития
военных действий, – писал корреспондент “Афтенпостен”
в Берлине Тео Финдаль. – Сегодня маятник сильно раскачива-
ется между Норвегией и Болгарией, и все более вероятно, что
он остановится в Норвегии».
Не позднее 4 апреля Сэдем просил прислать достаточное
подкрепление для расчетов главной батареи, однако его прось-
бу отклонили. «Решили, что часть резервной роты из Дрёбака
придет к нам и проведет учения на батарее. Некоторые из них
пробыли у нас пару часов. С тех пор я их больше не видел».
Ситуация была удручающей, Сэдем опустил руки. «С тем
малочисленным составом, что остался у нас, невозможно про-
вести хорошей подготовки. Нам остается только убирать снег
и лед, ну и немного упражняться».
Над Эстландом по-прежнему держался антициклон с сол-
нечными, теплыми днями и холодными ночами. Пришло время
весенней приборки, и Сэдем в пятницу вывел личный состав
из казарм. «5 и 6 апреля мне пришлось потратить на то, чтобы
проветрить постельнные принадлежности личного состава,
вымыть помещения и проходы, а также устроить подразделе-
нию хорошую помывку в банях Дрёбака».
Сержант Рангвальд Реккен был одним из ближайших под-
чиненных Сэдема и гонял солдат, как только мог. «Это были
напряженные дни. Слухи шли потоком, напряженность со вре-
менем только возрастала, – рассказывал он впоследствии. –
В воздухе чувствовалось, что скоро что-то произойдет, и если
верить слухам, война стояла на пороге. Однако мы ничего
не знали наверняка, и так продолжалось до тех пор, пока не на-
чались военные действия. Тут уже ошибки быть не могло».
Глава 3
«ЛЮТЦОВ» ПРИШЕЛ
Свинемюнде. Киль и Осло, 6–8 апреля 1940 г.

Посадка войск на корабли в Эйнштадте началась вскоре после
окончания совещания в адмиральской кают-компании22. Сол-
даты, несколько часов терпеливо ждавшие на железнодорож-
ной станции, двинулись длинными колоннами к слабоосве-
щенным судам.
«В темноте было трудно перейти перрон и железнодорож-
ные пути, – писал лейтенант Карл Тевоог из штаба Фалькен-
хорста. – Несмотря на препятствия, посадка прошла с об-
разцовым спокойствием и дисциплиной. Люди постарались
быстро исчезнуть из виду».
С причала на палубу «Блюхера» вел только один трап, где
имена поднимающихся на борт тщательно проверял по списку
старпом Эрих Хейманн и корветтен-капитан Вернер Циган,
ответственный за личный состав.
«Настроение было веселое. После многих месяцев ожида-

ния и морские волки, и мы, сухопутные крысы, поняли, что
На заставке. «Карманный линкор» (тяжелый крейсер) «Лютцов» (до 25 ян-

варя 1940 г. – «Дойчланд»). Полное водоизмещение – 14 290 тонн. Основное во-
оружение: шесть 280-мм (в 2-х башнях), восемь 150-мм орудий.
наконец что-то происходит, – писал зондерфюрер Эрдевин Пин-

кернелле, переводчик штаба Группы 21. – На борту сложились
хорошие дружеские отношения, и общей темой для разговора
был вопрос: куда? Те, кто осмеливался гадать, оказались правы».
Поезд, на котором прибыл из Берлина в Свинемюнде жур-
налист Рихард Дауб, пришел на станцию в Эйхштадт около по-
луночи. «Царила кромешная тьма. Нас встретили морские пе-
хотинцы и провели через пути к причалу, где на фоне ночного
неба возвышался “Блюхер”».
Даубу выделили матрас и койку в каюте врача-ассистента,
однако хозяин не смог удовлетворить его любопытства. «Мои
первые вопросы касались цели путешествия, но врач меня вся-
чески заверил, что он не в курсе. Команде сказали, что пред-
стоят учения по высадке на востоке».
Когда к четырем часам утра посадка завершилась,
1855 офицеров и матросов – среди них военный оркестр, штаб
пропаганды и ограниченный контингент из люфтваффе под
командованием генерала-десантника Вильгельма Зюссман-
на – распределились по пяти кораблям. «Блюхер» принял
945 человек, «Эмден» – 600, «Мёве» – 114, «Кондор» – 100
и «Альбатрос» – 96 человек. «На борту флагманского корабля
мы находились, как в муравейнике», – писал Дауб. «Везде была
теснота – что в кубриках матросов, что в каютах офицеров
и унтер-офицеров».
Через час Фольдаг отдал приказ сниматься с якорей
и швартовов. В 5:15 утра 7 апреля эскадра во главе с «Блюхе-
ром» проследовала вдоль мола и вышла на солнечный простор
утреннего моря.
В семистах километрах к северу от Свинемюнде в Восточ-

ной Норвегии – Эстланде – люди встретили еще одно весеннее
воскресенье23. Антициклон готовился сдать свои позиции, из
Атлантики в Южную Скандинавию начал поступать влажный
воздух с усилением ветра и облачности на побережье. В горах
опять выпал снег, метеорологи предсказывали мокрый снег
и дождь в низинных районах. В отдельных местах ночью все

еще было 8–10 градусов мороза, но температура быстро повы-
шалась, как только выходило солнце. Сугробы поплыли. Лед
растаял и превратил грунтовые дороги в кашу. Зима уходила –
в этом никто не сомневался, но многие испытывали смешан-
ные чувства – вместе с предчувствием нового усиливался страх
и беспокойство.
Газеты пестрели неприятными сообщениями, и Хальв-
дан Кут в пятницу вечером получил новые оповещения о том,
что война приближается. Однако министр иностранных дел
не удостоил предупреждения адекватной реакции. Послы Анг-
лии и Франции неожиданно явились в его кабинет и вручили
ноту с последним предупреждением, из которого ясно следова-
ло, что терпение западных держав по поводу шведской и нор-
вежской политики нейтралитета заканчивалось. Они больше
не собирались закрывать глаза на продолжающиеся поставки
железной руды Гитлеру из рудников Лапландии и считали себя
вправе «принять все необходимые меры», чтобы перекрыть
этот канал.
Союзная атака на рудовозы из Нарвика в норвежских терри-
ториальных водах неизбежно вызвала бы ответные действия со
стороны Германии и привела бы войну в Норвегию. Все осно-
вы пассивной политики правительства рассыпались бы в прах.
Такая перспектива пугала, и министр иностранных дел все еще
был не в себе, когда в тот же вечер с опозданием пришел на ужин
к американскому послу Флоренс Гарриман.
«Он извинился, сказав, что испытал сильнейший стресс
в своей жизни, – писала в своих воспоминаниях «Миссия на
Севере» госпожа Гарриман. – На нем не было лица, и я поня-
ла, что этот день был действительно более напряженным, чем
обычно, и потребовал от него немалых усилий».
На следующее утро Кут на открытом заседании Стортин-
га все еще имел возможность занять позицию националь-
ного лидера. Но он не воспользовался этим шансом и даже
не упомянул ни о ноте, ни о предупреждениях из Берлина –
ни в Стортинге, ни в правительстве. Норвегия стояла на краю

величайшей и потенциально самой разрушительной катастро-
фы в национальной истории, но Кут не призывал к объедине-
нию и борьбе. Он пустился в длинные и подробные изъяснения,
защищая свою позицию в отношении политики нейтралитета
и собственное понимание международного права.
«Мы надеемся, что великие державы будут уважать наше
право и во время, и после войны», – сказал он в заключитель-
ной части выступления, явно адресованной циничным творцам
realpolitik из Лондона, Парижа и Берлина. – Мы верим, что по-
стоянный мир на другой основе невозможен. Мы приложим все
усилия, чтобы защитить нашу национальную независимость.
Это долг перед нашей страной и это долг перед будущим».
Это были благостные слова, но не более того. Когда в то же
утро начальник Генерального штаба Расмус Хатледаль робко
попросил разрешения на проведение мобилизации, он полу-
чил твердое «нет» от правительства.
Спустя несколько часов у Кута вновь появился шанс сме-
нить курс. Председателю Стортинга Карлу Иоахиму Хамбро
позвонил премьер-министр Йохан Нюгордсвольд, обеспоко-
енный молчанием и отстраненностью своего министра ино-
странных дел. «Он не разговаривает с нами, но время от вре-
мени лишь кое-что рассказывает», – сказал премьер-министр.
«КИХ (К.И. Хамбро. – Ред.) позвонил Куту в субботу вече-
ром и спросил, нет ли у него новостей для немедленного опо-
вещения комитета по международным делам», – писал Юхан
Хамбро в книге о своем дяде «К.И. Хамбро – жизнь и мечты».
Лидер правых чувствовал опасность и попросил членов коми-
тета быть готовыми к срочному заседанию в воскресенье. Но
даже председатель Стортинга не смог достучаться до министра
иностранных дел. «Кут ответил отрицательно», – лаконично
сообщается в книге.
Лучшим свидетельством о состоянии рассудка Кута и отсут-

ствии у него чувства реальности стали воспоминания молодой
секретарши Министерства иностранных дел Гудрун Рэдер, ко-

торая в воскресенье вечером в сильном беспокойстве позвонила
домой министру с новым экстренным сообщением из миссии
в Берлине. Датский атташе Кьольсен получил новые и точные
сведения об отправке судов из Штеттина и Свинемюнде – на
этот раз от военно-морского атташе США – и снова попытался
разбудить посланника Шееля.
«Из доверительного источника сообщают о транспорти-
ровке войск, о чем говорится в моем рапорте № 611, что 18 или
20 судов общим тоннажем в 150 тыс. тонн вышли из Штеттина
курсом на запад ночью 5 апреля, – говорилось в телеграмме,
которую Рэдер расшифровала и представила Куту. – Далее со-
общается, что на место назначения суда прибудут 11 апреля,
место неизвестно».
Это сообщение вновь подтвердило, что готовится что-то
серьезное, но министр иностранных дел по-прежнему делал
вид, что ничего не происходит.
«Он воспринял это так спокойно, что у меня сложилось
впечатление – это для него не новости. Я предложила пере-
слать телеграмму с курьером в Люсакер*, но Кут сказал, что
такой необходимости нет», – писала Гудрун Рэдер в своей
книге «Неизбежно умные».
– Куда, как вы думаете, направляются суда?, – спросил Кут.
– Думаю, в Норвегию, – ответила она.
– Я считаю, что они идут в Атлантику.
– Речь идет о транспортных судах, и вряд ли суда такого
типа пойдут в океан. Что мне делать с сообщением?
Последняя реплика Кута сказала все о его бездействии –
в том виде, как ее передала госпожа Рэдер: «В целом делать тут
нечего. Если сообщение ложное, то лучше его не передавать
дальше. Если оно правдивое, мы все равно ничего не сможем
сделать, чтобы остановить немецкий флот».
На борту «Блюхера»24 в то же воскресенье настроение было
таким, словно это был круизный лайнер туроператора 30–40-х гг.
* Кут жил в пригороде Осло – Люсакере.
«Сила через радость»*. Антициклон обосновался над Балтий-

ским морем, солнце сияло над транспортами, которые повер-
нули на запад и с высокой скоростью приближались к Килю.
«Погода стояла прекрасная, даже круизное плавание
в мирное время не было бы таким спокойным, – писал рот-
мистр Пауль Гёрц, облазивший в позаимствованной у кого-то
одежде весь крейсер сверху донизу. Показываться на борту
в серой форме вермахта категорически запрещалось, и коман-
да вытащила все, что имелось из запасов одежды. – Было так
смешно, когда все – и офицеры, и рядовые – так или иначе
вырядились в синее. Отличная дружная компания моряков!»
Спустя некоторое время после обеда Фольдаг построил
экипаж на юте: «Фюрер не может больше мириться с посто-
янными атаками западных держав на норвежский нейтралитет.
Поэтому он решил взять Норвегию под защиту вермахта!»
Флагман придерживался пропагандистской версии и под-
черкивал, что вторжение, насколько это возможно, должно
осуществляться мирным путем и с уважением. Норвежцы не
враги. Это британцы заставили Германию ввязаться в эту судь-
боносную схватку. «Наша задача состоит в том, чтобы захва-
тить Осло и разместить войска, которые находятся у нас на
борту. Я знаю, что могу вам доверять. Победа будет нашей!
Вперед, “Блюхер”!»
С этими словами загадка места назначения разреши-
лась. Всех на юте охватил восторг, головные уборы полете-
ли в воздух. «Радость была велика и среди матросов, и среди
солдат», – писал зондерфюрер Вилли Беренс, который владел
норвежским языком и собирался принять участие в захвате
Норвежской вещательной корпорации (NRK).
Тем временем провели учения по связи с использованием
сигнальных флагов и коротковолнового радио, два гидроса-
молета «Арадо 196» поднялись с крейсера в воздух. «Блюхер»
* «Сила через радость» (нем. Kraft durch Freude) – агентство, созданное

нацистами в 1933 г. для организации досуга населения, в том числе для морских
круизов.
Гидросамолет-разведчик Arado Ar-196.

Имелся на вооружении «Блюхера» (3) и «Лютцова» (2)
стал на якорь у острова Рюген – излюбленного места отпусков

немцев. Орудийные башни развернули, и каждая 203-милли-
метровая пушка получила возможность выстрелить. «Корпус
сильно тряхнуло, все светильники, картины и мелкие предме-
ты заранее закрепили как следует», – рассказывал лейтенант
Юрген Билер. Орудия испытывали в первый раз, и это вызвало
беспокойство среди тех на борту, кто знал толк в артиллерии.
Рихард Дауб писал: «Потребовалось лишь несколько простых
манипуляций, чтобы орудия снова были готовы к стрельбе. Но
пойдет ли все так же гладко, если норвежцы вдруг не захотят
быть взятыми под нашу защиту?»
Вечером миноносец «Мёве» стал на якорь к западу от

Фемарна, а остальная эскадра проследовала в Кильскую бухту.
«Альбатрос» подошел к причалу Дойче Верк, чтобы отремон-
тировать насос подачи пресной воды, в то время как «Блюхер»,

«Эмден» и «Кондор» вновь стали на якорь в бухте Страндер
в ожидания последнего пополнения группы – тяжелого крей-
сера «Лютцов». Гросс-адмирал Рёдер за день до этого решил
перевести этот корабль из Группы 2 (Тронхейм) в Группу 5,
после того, как в фундаменте одного из вспомогательных дви-
гателей крейсера обнаружили трещину.
«Можно было провести предварительный ремонт, но
верфь не гарантировала, что сварка продержится больше че-
тырнадцати дней», – писал командир корабля капитан цур зее
Август Тиле. Бывшего командира учебных судов «Горх Фок»
и «Хорст Вессель» планировали отправить военно-морским
атташе в Токио, но Тиле был настолько неудержимым авантю-
ристом, что стремился к боевой работе. Он давно положил
глаз на один из отдаленных источников сырья, а именно на
норвежские китобойные суда в Антарктике, которые собира-
лись закрывать сезон и имели на борту около миллиона бо-
чек китового жира. Этого хватило бы для поддержки немец-
кой масложировой отрасли в течение многих месяцев, и Тиле
хотел нанести удар, когда придут норвежские танкеры, чтобы
разгрузить китобоев. «Тогда мы убьем двух зайцев одновре-
менно», – писал он в радостном предвкушении.
«Операция Везерюбунг» уже началась, а поломка машины
помешала отправить тяжелый крейсер в Южную Атлантику.
«Я давно сомневался в целесообразности использования “Лют-
цова” против Тронхейма. Поэтому я с тяжелым сердцем пришел
к командованию флота, чтобы доложить о новых осложнениях».
Командующий флотом разрубил этот узел и отдал этот ди-
зельный «карманный линкор» под командование Кумметца.
«Лютцов» уже имел на борту 400 человек из 3-й горной дивизии
под командованием майора Ганса фон Понсета, плюс 50 чело-
век из люфтваффе, которые изначально предназначались для
операции в Трёнделаге*. Времени на изменения уже не было,
* Трёнделаг – регион Норвегии, крупнейшим городом которого был Трон-
хейм.
и силы вторжения вечером воскресенья переправили через

Кильскую бухту в бухту Страндер.
Кумметц провел с Тиле и Понсетом дополнительное сове-
щание и с неудовольствием признал справедливым замечание
капитана цур зее Ланге, находившегося на борту «Эмдена». Во
время погрузки в Свинемюнде произошла ошибка, и одно под-
разделение противовоздушной обороны с двумя легкими ору-
диями и боеприпасами нужно было перевести на миноносец
«Кондор», чтобы распределение личного состава соответство-
вало поставленным задачам. Перепогрузка заняла три часа,
и только в 1:30 утра поступил сигнал с «Блюхера»: «Готовность
к выходу 03:00. Съемка с якоря по приказу по радио».
Точно в 3:10 в ночь на понедельник 8 апреля «Блюхер» в со-
провождении «Лютцова», «Эмдена» и трех миноносцев вышел
из Кильской бухты. Нападение на Осло началось.
ЧАСТЬ 2
БОЙ УЖЕ ИДЕТ…

Глава 4
ГЕРОИЧЕСКАЯ ЖЕРТВА
ПАТРУЛЬНОГО КОРАБЛЯ «ПОЛ III»
Киль, Большой Бельт и Внешний залив Осло-фьорда, понедельник

8 апреля 1940 г., 03:00 – вторник 9 апреля, 01:00
Пару дней назад темноволосый капитан Лейф Вельдинг
Ульсен получил убийственное известие. Он не прошел мед-
комиссию по зрению, учрежденную главнокомандующим
для офицеров Военно-морского флота, и вскоре должен был
покинуть свою должность – тяжелый удар для сорокачеты-
рехлетнего моряка из Сандара в провинции Вестфолл. В эту
ночь он пытался поспать хотя бы несколько часов в каюте на
борту китобоя компании Мельсон «Пол III». Маленькое утлое
суденышко реквизировал Военно-морской флот для защиты
нейтралитета, и с сентября 1939 г. оно патрулировало внеш-
нюю линию обороны Осло-фьорда – между островами Фердер
и Турбьорнскьяр.
На заставке. Китобойное судно «Пол III» с гарпунной пушкой на носу,

снимок 1926 г. Несмотря на повреждения после схватки с «Альбатросом»,
судно осталось на плаву, было отбуксировано в Тонсберг и еще долго служило
рыбакам.
Это была монотонная служба, однако Вельдингу Ульсену

она нравилась, а экипаж в семнадцать человек стал сплочен-
ной командой. Жалко было покидать китобой, но это еще пол-
беды. Его вынуждали навсегда сойти на берег после более чем
двадцати лет морской службы – сначала в Военно-морском
флоте, а затем в качестве штурмана в Бергенском пароходстве
и китобойной компании «Космос». Когда пришли результа-
ты обследования, он сразу же отправился к начальнику штаба
Первого района морской обороны в Хортене орлогскапитану*
Гуннару Ховденаку и попросил о помощи.
«Вельдинга Ульсена списали после тщательной проверки
зрения и сообщили ему, что в результате он будет вынужден
лишиться и своей гражданской работы моряка; таким образом,
он должен попытаться найти, чем прокормить себя на суше», –
заметил огорченный олезундец, передавший дело начальнику
района контр-адмиралу Йоханнесу Смит-Йоханнсену25.
«Вельдинг очень способный и надежный моряк, у меня
о нем сложилось только положительное впечатление. Поэтому
я прошу вас дать ему ваши наилучшие рекомендации», – отве-
тил Смит-Йоханнсен.
Рекомендательное письмо еще не пришло, но срочности
и не было. После жестких сокращений 30-х гг. Силы по защите
нейтралитета испытывали острую нехватку опытных морских
офицеров. Поэтому Вельдинг Ульсен мог оставаться на борту
«Пола III», пока его глаза видят, так как Военно-морской флот
в нем нуждается.
Этот день стал настоящим испытанием для нервов, но
апрельская ночь была темной и прохладной. Тонкий месяц на
небе над материком высветил водную гладь. В ходовой рубке
старший канонир Ханс Берган только что развернул кито-
бой в слепящем свете прожектора Фердерского маяка носом
к юго-востоку. До входа во фьорд было десять морских миль,
и он хотел успеть немного отдохнуть до смены вахты в полночь.
* В ВМФ Норвегии звание орлогскапитан (orlogskapitan – норв.) примерно
соответствует званию капитана 3-го ранга ВМФ России.
Глава 4. Героическая жертва патрульного корабля «Пол III» 79
Капитан Лейф Вельдинг Ульсен – командир сторожевика «Пол III»
Время приближалось к двадцати трем часам, движение судов

прекратилось, когда вдруг в ночи раздался крик: «Неизвестные
корабли прямо по курсу!»
«Я вернулся в рубку и взял курс на Турбьорнскьяр, когда
увидел очертания двух больших транспортов с потушенными
огнями примерно в 300–400 метрах от нас, – писал Берган
в своем рапорте о бое. – Командира разбудили, и он немедлен-
но поднялся наверх».
Вельдинг Ульсен был человеком дела. Его уже списали как
капитана, но чувство долга осталось при нем. В отданном им
приказе не было колебаний: «Полный вперед! Приготовиться
к предупредительному выстрелу!»
Эскадра во главе с «Блюхером» дошла до минных загражде-

ний у входа в Большой Бельт в шесть часов утра понедельника
и поприветствовала сторожевые катера датчан свистками26.
Маяк у рифа Хальсков у Косора прошли спустя два часа, в 11:15

корабельная группа обошла банку Шульцгрунд у Орхуса, на
полпути между Зеландией и Ютландией. Пролив Каттегат
лежал прямо по курсу, скорость увеличили до восемнадцати
узлов. Настроение на борту шести кораблей по-прежнему
оставалось веселым и отпускным.
«Море было спокойное, а над легкой рябью простиралось
безоблачное, лазурное небо», – писал Рихард Дауб на борту
флагманского корабля. Поблизости сновали датские рыболов-
ные суда, и выходить на палубу строго запрещалось. «Рыбаки
не должны были увидеть людей в серой армейской полевой
форме на борту. Только тем, кто смог раздобыть синий мор-
ской костюм с соответствующим головным убором, разреша-
лось перемещаться свободно».
В пути «Блюхер» готовили к предстоящему заданию, но
возможности для проведения учений были ограничены, пока
корабли были видны с берега. «До полудня отработали действия
по боевой тревоге под моим руководством, как предписано
в инструкциях», – утверждал первый офицер Эрих Хейманн,
работавший как вол. Он был старшим помощником Фольдага
и фактически отвечал за всю повседневную жизнь корабля.
С личным составом в 1400 человек и десантом в 950 человек на
борту имеющееся пространство использовалось максимально.
Люди сидели вплотную в коридорах, кубриках и кают-компа-
ниях, и вестовым приходилось расчищать себе дорогу локтями.
Не хватило времени выгрузить с корабля практические сна-
ряды, располагавшиеся поэтому вместе с боевыми в артилле-
рийских погребах. Поэтому ящики с зенитными снарядами,
ружейными патронами, ручными гранатами и другими боепри-
пасами, принадлежавшими армии, общим весом более 30 тонн,
рассовали по всем свободным местам на верхней палубе.
В спешке всегда что-то идет не так. Только за день до от-
правления поставщики прислали спасательные средства для
крейсера: в общей сложности 10 спасательных плотов разного
размера вместимостью от 15 до 40 человек, 700 спасательных
Крейсеры «Блюхер, «Лютцов» и «Эмден» идут курсом на Норвегию

8 апреля 1940 г. Кадры из немецкого пропагандистского фильма
«Борьба за Норвегию»
жилетов из резины и столько же из капока – растительного на-

полнителя. «Резиновые жилеты предназначались для личного
состава, расписанного на боевые посты ниже верхней палу-
бы, – писал Гейман. – Жилеты из капока развесили по леерам
для всех тех, кто находился на открытом воздухе».
В связи с этим возникла серьезная проблема, о которой никто
не подумал. Не было жилетов для солдат армии и люфтваффе.
В случае катастрофы они оставались предоставленными сами
себе и могли рассчитывать только на свое умение плавать.
«Я не слышал ни слова о наличии спасательных плотов или
жилетов для десанта, нам не дали инструкций, как действовать
в чрезвычайной ситуации, – писал лейтенант Юрген Билер
из штаба Группы 21, обеспокоенный недостатком оснащения
и отсутствием спасательных средств. – Нет сомнений, что из-за
цейтнота Военно-морской флот не принял необходимых мер».
Капитан Гейль, командир роты 163-й дивизии, выразился
по этому поводу еще более лаконично: «При отличной погоде
общее настроение на борту замечательное. В лучах сияющего
солнца никто и не задумывался о возможной опасности».
Переводчики, понимавшие датский и слушавшие Дат-
ское радио, настолько не расслаблялись. За походом эскадры
при свете дня наблюдали со сторожевых судов, плавучих ма-
яков и с берега, и мощное «Радио Калуннборга»* позаботи-
лось о распространении драматичной новости по всей стра-
не: «Сильная немецкая боевая эскадра в первой половине дня
прошла Большой Бельт курсом на север!»
Большую группу военных кораблей в сопровождении
транспортов сложно было замаскировать, но на борту «Блюхе-
ра» отгоняли грустные мысли. «Мы, конечно же, не могли
и догадываться, какая кровавая драма нас ждет в скором вре-
мени, – писал Рихард Дауб. – Чисто подсознательно мы от-
казывались признавать реальность, хотя из разговоров с мор-
скими офицерами мы понимали, что ситуация очень быстро
может серьезно измениться».
* Датский город Калуннборг находится на западном берегу острова Зеландия.

Хортен
Шиен Фредрикстад
НОРВЕГИЯ
Арендаль
Кристиансанн
ШВЕЦИЯ
к
ра
кагер Скаген
Гётеборг
.С
пр
Ольборг
пр. Кат тегат

пр
.Э
ДАНИЯ
ре
су
нн
Орхус
Гельсингборг
п-ов Ютландия
Копенгаген
Больш
Калуннборг
Мальмё
ой Б ел
Эсбьёрг о. Зеландия
Оденсе
ьт
о. Фюн
Нюкёбинг
Фленсбург
ГЕРМАНИЯ
Карта 2. Курс десантной Группы 5

Датский Морской штаб передал свои наблюдения об об-

становке в Большом Бельте в Адмирал-штаб в Министерстве
обороны в Осло в 10:40, когда эскадра все еще находилась
в проливе Самсё-бельт к северо-западу от острова Зеландия:
«“Гнейзенау”, “Лейпциг” и “Эмден” проследовали на север
мимо Лангеланда сегодня между шестью и семью часами утра
в сопровождении трех миноносцев и шести вооруженных тра-
улеров»27.
Несмотря на то что корабельный отряд с величественным
спокойствием в течение нескольких часов шел в непосред-
ственной близости от берега, два корабля эскадры датчане
идентифицировали ошибочно*. Трюк со сменой формы также
удался. Датские наблюдатели не заметили, что на борту полно
солдат.
Через полтора часа, в 12:15, шведский штаб обороны от-
правил срочное донесение в Стокгольм: «Сильная немецкая
эскадра прошла Большой Бельт и частично достигла Каттега-
та. Часть торговых судов ночью прошла к югу от Лесё. Другие
транспорты прошли Мэен и, похоже, держат курс на Флинт-
реннен. По дорогам у Рендсбурга** на север движется пехота
и артиллерия, но на границе с Данией мы ничего не заметили».
Большое количество тральщиков и вооруженных трау-
леров приближалось к Скагену, также возросло количество
самолетов. Для тех, кто связал ранние предупреждения из
Берлина с новыми наблюдениями, картина стала предельно
ясна: мощные немецкие силы вторжения движутся на север
через Каттегат при поддержке многочисленных вспомога-
тельных и транспортных судов. При богатой фантазии, ко-
нечно, можно было вообразить, что крейсеры, миноносцы,
тральщики и транспорты, самоубийственно доверившись
Гитлеру, добровольно отправились на подступы к Шотландии
или Исландии. Тем, кто мыслил рационально, было ясно, что
цель – Норвегия.
* Крейсера «Блюхер» и «Лютцов» датчане приняли за «Гнейзенау» и «Лейпциг».
** Рендсбург – город в земле Шлезвиг-Гольштейн в Германии.
От датского Скагена до Осло-фьорда оставалось около 120

морских миль. В худшем случае боевые корабли дойдут до при-
стани Фестнинскайя у цитадели Акерсхус в Осло за 8–10 часов.
Как никогда в национальной истории, требовались немедлен-
ные действия, но руководство страны отстранилось и находи-
ло все новые оправдания своему бездействию. А именно, не-
задолго до шести часов утра послы Англии и Франции снова
явились в Министерство иностранных дел и заявили, что фар-
ватер к югу от Нарвика заминирован, чтобы остановить по-
ставки руды.
«Лавина обрушилась на нас со всей силой», – писал Хальв-
дан Кут в своей работе «За мир и свободу во время войны».
Произошел кризис, и правительство вместе с комитетом по
международным делам собралось в 10 часов, чтобы рассмотреть
меры против нарушения нейтралитета и против немецких ре-
прессий, которые последуют, вне всяких сомнений. Война ве-
ликих держав пришла в норвежские воды при гораздо более
драматичных обстоятельствах, чем в случае с «Альтмарком»,
и логично было бы объявить мобилизацию. Но когда Кут во
время заседания показал телеграмму от датского военно-мор-
ского штаба, это сообщение не вызвало никакой реакции.
В Генеральном штабе и Адмирал-штабе в нескольких квар-
талах от здания правительства немногие сомневались в характе-
ре того, что происходит. «Ситуация утром 8 апреля кардиналь-
но изменилась, когда мы практически одновременно узнали
о британском минировании и о том, что немецкие военные
и транспортные суда движутся на север в датских территори-
альных водах, – писал начальник разведки Генерального штаба
подполковник Харальд Вреде-Хольм в своей записке. – Мы
не сомневались, что целью этой операции является Норвегия».
Отправив сообщение о том, что они ждут приказа о моби-
лизации, штабные офицеры в большой спешке достали планы
и кадровые списки. «Мы ждали приказа о мобилизации весь
день 8 апреля, – писал Вреде-Хольм. – Мы сидели с готовыми
мобилизационными планами и мероприятиями и были готовы
отдать необходимые приказы, как только получили бы изве-

стия о развитии событий».
Тревожные известия распространились по береговым

крепостям еще до полудня, и опытный, но уже немолодой
контр-адмирал Йоханнес Смит-Йоханнсен отдал приказ о по-
вышении боеготовности во всем Первом районе морской обо-
роны, который отвечал за побережье от Эгерсунда до границы
со Швецией28. Командир форта Рауой майор Херслеб Адлер
Энгер заметил нервозность генерального инспектора берего-
вой артиллерии, когда пришел к нему на доклад тем же утром.
«Генеральный инспектор сообщил, что ситуация очень се-
рьезная и я должен сразу же ехать обратно на Рауой», – писал
Адлер Энгер в своем рапорте. – Я вернулся в форт почти сразу
после полудня».
Рауой был восточным ключевым пунктом Морского обо-
ронительного района Внешнего залива Осло-фьорда, куда
также входил ряд новых укреплений, разбросанных в общей
сложности на 30 морских миль к югу от Оскарсборга – Рауой,
Болэрне, Мокерёй и Хоёйя у входа в Тонсберг-фьорд.
Их постройка началась в 1932 г. и отразила радикальное,
но спорное изменение инженерной мысли в области обороны
столицы и других внутренних портов. Это новое веяние стало
особенно популярным после того, как славную крепостную ар-
тиллерию в 1934 г. перевели из состава Сухопутных войск в Во-
енно-морской флот. Писатель Рой Андерсен отметил: «Моря-
ки считали, что мины, торпеды и подводные лодки заменили
береговые крепости в плане защиты стратегических узостей,
поэтому им требовались новые современные береговые артил-
лерийские установки для огневой поддержки при выполнении
этих функций. Эта точка зрения победила».
Произошедшие изменения повлекли за собой снижение
статуса и значения Оскарсборга в пользу современных укрепле-
ний, которые с 1936 по 1940 г. постепенно вводились в эксплу-
атацию. Важнейшими из них были Рауой и Болэрне, которые
2 – 40 мм
Бо 2 – 150 мм
лэ РАУОЙ
рн
Глава 4. Героическая жертва патрульного корабля «Пол III»

6 – з.п. Кольта
е 3 – 150 мм
4 – 120 мм
6 – з.п. Кольта
НЁТТЕРОЙ
Гарнхолмен
Хоёйя
Мисинген
2 – 210 мм Фуглехук
2 – 120 мм
4 – з.п. Кольта Стрётанген
4 – 65 мм
Мокерёй
2 – 305 мм
ТЬЁМЕ Струтен
Не настроен 9/4 – 1940 г.
Прожектор
Сигнальная ст. До Турбьорнскьяра
13 км
Батарея
Фердер Турбьорнскьяр
Карта 3. Крепость Осло-фьорд
87
охраняли главный вход и образовывали фронтальный барьер

Осло-фьорда. В военное время семикилометровый проход
между двумя островами должен был быть загражден минами,
защищаемыми 150-миллиметровыми пушками «Бофорса» на
фортах двух островов. Болэрне находился в оперативном под-
чинении у Рауой, чтобы эти две крепости могли координиро-
вать свой огонь, если одновременно попытаются прорваться
несколько кораблей противника.
В теории план был хорош, и у майора Херслеба Энгера
в подчинении имелось 280 человек. Большинство находилось
в форте с конца февраля – начала марта, каждая батарея про-
вела стрельбы пятьюдесятью практическими снарядами по
движущейся цели. Форт был также вооружен двумя 40-милли-
метровыми зенитными орудиями «Бофорс» и шестью станко-
выми пулеметами «Кольт» для защиты от нападения с воздуха.
Были в распоряжении коменданта форта также три мощных
прожектора с дальностью действия в несколько тысяч метров.
Два прожектора и один дальномер были вынесены в форпост
и располагались на маленьком островке Мисинген в четырех
морских милях к югу. У форпоста была возможность связаться
с командным пунктом по подводному телефонному кабелю.
«1 марта 1940 г. в 10 часов утра 200–300 человек собрались
на пристани Тоболбрюгга в Тонсберге, чтобы отправиться на
Рауой, – писал аноним под номером № 4530 в газете «Тонсбергс
Блад». – Большинство ребят уже отслужили срочную или гар-
низонную службу, кто 17, кто 23 года назад, но нам вовсе не-
трудно снова подчиниться военной дисциплине, которая с тех
пор стала не такой уж и строгой. Антивоенная агитация дала
плоды, особенно среди более молодого поколения».
Новые шведские пушки «Бофорс» были очень точны
в стрельбе, в то время как стрелковое оружие было представлено
винтовками Крага образца 1894 года. «Оснащение в целом очень
бедное. Обмундирование старое и изношенное. Только немногие
получили форму, в которой не стыдно показаться на людях, и ее
передавали друг другу, если уезжали ненадолго домой в отпуск».
На острове не было электричества, и 30–35 человек долж-

ны были делить немногие имевшиеся умывальники. «Мы
должны стоять в очереди, чтобы умыться утром. Если кто-то
замешкался, мог вполне остаться неумытым до построения».
Газеты «Дагбладет» и «Афтенпостен» посвятили свои пер-
вые страницы постановке мин, Норвежская вещательная кор-
порация освещала развитие драматических событий в каждом
новом выпуске. «По радио на батарее мы получили сообщение
о том, что большой немецкий флот прошел Эресунд, – писал
анонимный солдат. – Но никто даже подумать не мог, что мы
через несколько часов воспользуемся своими пушками и вин-
товками в полной мере и на самом деле».
Форт в Болэрне на западном берегу фьорда был передан во-
енным летом 1938 г., но обслуживались только три 150-милли-
метровых орудия, а не четыре 120-миллиметровки, которыми
была оснащена так называемая Туннельная батарея. Комен-
дант форта майор Фредерик Фэрден уволился из крепостной
артиллерии в 1929 г. и работал актуарием в страховой компании
«Глитне». Пятидесятивосьмилетний майор первый раз ступил
на маленький летний остров в понедельник 1 апреля и тут же
обнаружил, что работы на пристани и в казармах не законче-
ны. «Одним из важнейших мероприятий во второй половине
дня 8 апреля стала копка глубокого дренажа по дороге к складу
боеприпасов, – писал Фэрден в одном из рапортов в 1942 г. –
Сделали деревянный мост и заложили солидные деревянные
балки. Весь вечер и всю ночь таскали боеприпасы на батарею».
Болэрне сыграл важную роль в организации связи между
сторожевыми кораблями, патрулировавшими южнее, и на-
чальником подразделения Морского оборонительного района
Внешнего залива Осло-фьорда командором Эйнаром Танд-
бер-Хансеном, чей командный пункт находился в Морском
училище в Тонсберге.
«Обеспечение связи было трудоемким и примитивным, –
писал солдат № 6213 в газете “Тонсбергс Блад”. – Донесения
от сторожевиков, находившихся у входа во фьорд, приходили
в небольшую каменную хижину на юге Болэрне через Фуглехук

посредством световых сигналов. Ребята из этой хижины опове-
щали нас по телефону. Из центра связи мы посылали это сооб-
щение дальше в штаб-квартиру Осло-фьорда в Морском учили-
ще. Мне это казалось бессмысленным. При таких темпах можно
занять всю Норвегию, пока сообщение дойдет до адресата».
Первую боевую тревогу на «Блюхере» сыграли незадолго до

полуночи. Один из наблюдателей заметил что-то похожее на пе-
рископ, и сообщил на мостик. «Сирены завыли. После неопи-
суемой гонки по узким коридорам и подъемов по узким трапам
личный состав занял свои боевые посты в течение одной-двух
минут», – писал ротмистр Пауль Гёрц. И «Блюхер», и «Лютцов»
открыли огонь из пулеметов и орудий среднего калибра. После
короткой, но интенсивной канонады объект по-прежнему про-
сматривался в бинокль – длинный шест с красным вымпелом
на конце. «Он все еще мирно покачивался на волнах, пока эска-
дра проходила мимо, но напряжение оставалось до конца дня.
Это была репетиция того, что нас ожидало».
Всю вторую половину дня постоянно поступали новые
и новые донесения о том, что британский флот вышел в море,
а к востоку от Скагена английская подводная лодка «Тритон»
выпустила залп из десяти торпед по эскадре, которая зигзагами
уходила на север, прикрываясь с флангов миноносцами.
«Два торпедных следа по правому борту!» – доложил «Аль-
батрос» около шести часов и рванулся к предполагаемому ме-
стоположению подводной лодки. Крейсера резко изменили
курс, и чудом торпеды прошли мимо цели. «Альбатрос» пу-
стился на поиски и через несколько минут обнаружил лодку
с помощью сонара. Но слои пресной и соленой воды у Катте-
гата создавали помехи для сигналов. Шесть сброшенных глу-
бинных бомб оказались бесполезными.
В Осло тем временем политический коллапс стал траги-
ческой реальностью. Новые донесения из Копенгагена допол-
нили утренние наблюдения о движении через Большой Бельт
и Каттегат, а выжившие немецкие солдаты с торпедированного

транспорта «Рио-де-Жанейро»* рассказали, что они направля-
лись в Берген.
Британцы были начеку, и заместитель начальника штаба
Адмиралтейства в Лондоне около двух часов дня проинформи-
ровал советника миссии о том, что немецкие боевые корабли
и транспортные суда замечены в Северном море. «Утром их
передовые силы были замечены у норвежского побережья, они
продвигались на север. Мы можем уверенно предположить,
что их цель – операция против Нарвика и они могут быть там
до полуночи».
Оставались лишь часы, опасность надвигалась. Однако для
Хальвдана Кута, который работал в Министерстве иностранных
дел над новыми толкованиями международного права перед за-
седанием Стортинга в 17 часов, это сообщение стало еще одним
оправданием для бездействия. «Меня озарило, что сообщение
пришло из Лондона. Если они там знают о немецком флоте
у норвежского побережья, то, должно быть, они получили све-
дения от собственного флота, находящегося в той же самой ак-
ватории. Это меня успокоило – британцы наверняка остановят
немцев, поэтому я воспринял известие весьма спокойно».
В Адмирал-штабе и Генеральном штабе офицеры целый
день ждали решения правительства, но министр обороны Бир-
гер Люнгберг вывернулся и потребовал сообщить, во сколько
обойдется мобилизация.
«К концу рабочего дня мы получили указание не уходить
домой, – писал подполковник Харальд Вреде-Холм, который
постоянно поддерживал контакт с кабинетом управляющего
в здании телеграфа, желая удостовериться, что люди, способ-
ные передать телеграммы в военные округа по всей стране,
находятся на рабочем месте. – Вскоре нам сказали, что мы
можем идти домой, но должны вернуться в 17 часов. Всю вто-
рую половину дня и весь вечер мы сидели и ждали приказа
* Транспорт «Рио-де-Жанейро», перевозивший солдат вермахта, был тор-
педирован польской подводной лодкой «Ожел» 8 апреля.
о мобилизации. Главнокомандующий и начальник штаба на-

ходились согласно приказу в Стортинге. Поздно вечером по-
звонил начальник штаба и сказал, что мы можем идти домой.
Вечером никакой мобилизации не будет. Мы должны подо-
ждать следующего дня. Я подумал, что мы могли бы выиграть
половину суток, если бы объявили мобилизацию сейчас. Мне
ответили, что Люнгберг сказал: успеем и с утра. Ну что ж, де-
лать нечего».
Группа 5 пересекла открытое пространство между Скаге-

ном и входом в Осло-фьорд за четыре часа, не встречая како-
го-либо противодействия29. Когда без четверти восемь стемне-
ло, эскадра построилась в кильватерную колонну с дистанцией
между кораблями в 600 метров.
В офицерской кают-компании на «Блюхере» царило весе-
лое настроение, то и дело передавали бутылки шнапса. Мно-
гие воспользовались возможностью запастись товарами из
корабельной лавки, где пачку сигарет можно было купить за
60 пфеннигов.
«Вечером Кумметц, Фольдаг и генерал Энгельбрехт прове-
ли ряд совещаний, на которых распределили силы поддержки
и рассчитали время прибытия в различные пункты высадки, –
писал лейтенант Билер. – Сотрудники штаба группы также
были на месте, и Энгельбрехт согласился с нашими настоя-
тельными замечаниями о том, что мы должны высаживаться
на берег в первую очередь».
Усердный Тиле с «Лютцова» еще в начале дня предложил
уточнить инструкции о применении оружия следующими фор-
мулировками: «1. Открытие огня только по приказу коман-
дования. 2. Предпосылки – отсутствие сомнения в том, что
норвежская сторона стреляет на поражение. На предупреди-
тельные выстрелы с берега не отвечать. 3. На использование
прожекторов с берега отвечать ответным слепящим лучом.
4. Разрешение на использование прожекторов не означает раз-
решения открыть огонь».
Кумметц без комментариев принял предложение и напра-

вил подтверждающие сигналы с помощью сигнального про-
жектора всем остальным кораблям.
Главное командование в Киле послало дополнительное
предложение от другого нациста-интригана, морского атташе
Рихарда Шрайбера из Осло, по радио: «Атташе предлагает пе-
редавать последующие сигналы азбукой Морзе по-норвежски,
если норвежцы попытаются остановить флот: “Вход по согла-
сию норвежского правительства. Сопровождающий офицер на
борту”».
Кумметц в ответ проворчал: «Предложение выглядит
уместным. Соответствующий сигнал Морзе готовится».
Вечером эскадра прошла мимо десяти мелких судов 1-й
флотилии тральщиков, проводивших первую половину дня
под укрытием датского берега, и теперь приближалась к Осло-
фьорду с запада. Не хватало только двух транспортов, поки-
нувших Киль за полдня до крейсеров – «Шперрбрехера 10»
и «Шперрбрехер 11». Еще в начале ночи им приказали вер-
нуться на базу.
«По ранее полученным сведениям от наших агентов мы
опасались, что Осло-фьорд заминирован. По изначальным
планам два прорыватели минных заграждений должны были
войти во фьорд перед эскадрой», – писал благородный барон
Вальтер фон Фрейберг Эйзенберг Аллмендинген, лейтенант
военно-морского флота, служивший адъютантом у Кум-
метца. Двадцатичетырехлетний офицер был сыном адми-
рала и наследником замка Аллмендинген и других особняков
в Баден-Вюртемберге в Юго-Западной Германии. «Капитан
Рихард фон Стош на борту одного из прорывателей особенно
годился для этого задания, поскольку знал Осло-фьорд со
времен своей службы в торговом флоте и мог провести суда
даже при погашенных маяках».
Благодаря новому донесению от агентов стало ясно, что
мины в проливе Дрёбаксунд переводятся в опасное положение
замыканием электрической цепи с суши. «Норвежцы наверняка
подождут приводить мины в боевое положение до тех пор пока

малоценные суда не пройдут и эскадра не окажется прямо перед
ними. Таким образом, посылать прорыватели впереди не имеет
смысла».
В Киль пришло новое сообщение от немецкого агента, ко-
торый утром понедельника посетил Дрёбак: «Военно-морское
командование сообщает, что в акватории вблизи города мин
нет. Судоходство во внутреннем фьорде осуществляется бес-
препятственно».
Радиосообщение решило одну проблему для Кумметца.
Ему не нужно было бояться мин. Таким образом, оставалось
только посмотреть, решатся ли крепости и военные корабли
на открытие огня.
В Осло боязнь реальности и покорность судьбе рас-
пространялась, как инфекция. Ни на заседании Стортинга,
которое закончилось почти в 21 час, ни на последующем
получасовом заседании правительства не приняли решения
о мобилизации. Начальник Генерального штаба Расмус Халь-
тедал бегал за министром Люндбергом по коридорам в надежде
получить от него решение. Но его отстранили и сказали, что
решение придет следующим утром. Разочарованный Хальтедал
покинул штаб и пошел домой спать. Значительная часть офи-
церского корпуса в здании Военного общества Осло собралась
послушать доклад о деликатесах, на котором должен был при-
сутствовать и король Хокон VII. Премьер-министр Нюгорд-
свольд смертельно устал и потерял способность управлять,
в то время как Кут звонил одной из своих любовниц, красавице
художнице Сигри Вельхавен Краг.
«Он позвонил мне поздно вечером и сказал, что не успеет
добраться домой в Люсакер, потому что ему надо будет снова
явиться в министерство, и спросил, есть ли у меня говядина.
Я считала, что идет война и он мог бы ограничиться двумя
булочками, но профессор Кут всегда требует говядину», – рас-
сказывала Краг, принимавшая старого ловеласа где-то между
двадцатью двумя и двадцатью тремя часами30.
Кут был суров к себе в своей книге «За свободу и мир во

время войны»: «Что-то щелкнуло у меня в мозгу в тот вечер.
Я не мог трезво оценить ситуацию».
Это можно объяснить с психологической точки зрения.
Человек такого склада, как Кут, не мог осознать и признать,
что его и правительства линия ошибочна и они находятся на
пороге катастрофы. Последствия были ужасны. Норвегия дви-
галась в сторону катастрофы исторического масштаба, не имея
людей у руля.
Незадолго до 22 часов переводчик Вилли Беренс услышал

сообщение по Радио Осло о приказе выключить все маяки на
побережье Южной Норвегии. Но когда «Блюхер» и остальная
эскадра со скоростью в 18 узлов через полчаса приблизились
к границе военно-морского района Осло, огни маяков остро-
вов Фердер и Турбьорнскьяр по-прежнему сияли на фоне ноч-
ного неба. Командир «Лютцова» Тиле тут же предложил уве-
личить скорость в надежде пройти Дрёбак и Оскарсборг до
полной темноты.
«Выключение маяков следует понимать как однозначно
оборонительную меру норвежцев, – писал Тиле в вренном
дневнике. – Вероятно, таким образом они пытаются избежать
внезапного вторжения».
Атмосфера на борту «Блюхера» постепенно накалялась.
Развлечения в офицерской кают-компании закончились точно
в половине девятого. Проверили светомаскировку, команда
провела последние приготовления к бою.
«Чем ближе мы подходили к норвежским берегам, тем боль-
ше волновались, – писал Рихард Дауб. – Неприятная тишина
царила на крейсере, входящем во фьорд под покровом темноты.
Казалось, что даже мощные машины работали шепотом».
Кто-то попытался уснуть в каютах и кубриках. Другие
искали укрытие на открытом воздухе, чтобы посмотреть, что
произойдет. «При подготовке я тщательно изучил оборони-
тельные сооружения фьорда, поэтому предпочел ночью выйти
Осло
Форнебю
Аскхольмен Затонувший «Блюхер»
Кахольмен Копос
Оскарсборг Дрёбак
«Блюхер»,
«Лютцов»,
«Эмден», «Мёве»,
R18, R19
Район дежурства судов

Филтведт «Фуру» и «Альфа»
Сон
«Рау VII», «Кондор», «Альбатрос».

R17 и R21
Мосс
Хортен
R20 и R24
R22 и R23
Рауой
Фредрикстад
Болэрне
Район дежурства
тральщика «Кьек»
Район дежурства
сторожевика «Пол III»
Осло-фьорд
Карта 3. Нападение на Осло. Группа 5

наверх, – писал капитан Гейль. – Я нашел себе пункт наблю-

дения за бронированным колпаком одного из дальномерных
постов. В случае чего это хорошее укрытие».
На мостике контр-адмирал Кумметц не собирался отвечать
на призыв Тиле. Есть план, и надо ему следовать.
Пересечение 59-й параллели зарегистрировали без десяти
одиннадцать. Через несколько минут небо озарил луч света.
Это был сторожевик «Пол III», подошедший ближе и с помо-
щью азбуки Морзе пытавшийся установить контакт с визите-
ром. «Блюхер» продолжал своей путь как ни в чем не бывало
и отправил следующую радиограмму на миноносец «Альба-
трос»: «Сторожевой корабль остановить и захватить!»
На борту «Пола III» бесстрашный капитан Вельдинг Уль-
сен отдал приказ «Полный вперед!» в сторону противника.
Когда его запрос азбукой Морзе остался без ответа, он тут же
отдал приказ о предупредительном выстреле из 76-миллиме-
тровки, занявшей место гарпунной пушки на баке.
«Снаряд пролетел в море перед нами», – в 23:02 отметил
капитан-лейтенант Зигфрид Штрелов в военном дневнике31.
Двадцативосьмилетний офицер с бородкой клинышком был
специалистом по торпедному вооружению и впоследствии по-
лучил Рыцарский железный крест за свои заслуги в качестве
командира подводной лодки в борьбе против союзных конвоев
в Баренцевом море. Но здесь его поведение было далеким от
героического и находилось на грани военного преступления.
Тем более что «Альбатрос» водоизмещением в 1300 тонн, ско-
ростью в 34 узла и более мощным вооружением неизмеримо
превосходил «Пола III».
«Корабль береговой охраны пользуется радио (на частоте
600 метров) и пробует скрыться в северо-восточном направ-
лении», – записал он через несколько минут. Корабли сбли-
жались на полном ходу и вскоре столкнулись так, что снесло
леерное ограждение по правому борту китобоя. От удара ки-
тобой сильно накренился и чуть не перевернулся, а двое ма-
тросов, испугавшись, прыгнули на палубу «Альбатроса». Но
у Вельдинга Ульсена были железные нервы. Когда корабли ра-

зошлись, он приказал превосходящему в шесть раз по силам
миноносцу сдаваться – или он будет стрелять на поражение.
«Я направил прожектор на судно и увидел, что у орудия
были люди», – писал немецкий капитан-лейтенант, не верив-
ший собственным глазам. «Пол III» был сильно поврежден,
радиоантенна сломана, на него были направлены три 105-мил-
лиметровых орудия. Тем не менее командир сторожевика не-
сколько раз потребовал от миноносца спустить флаг, пока ма-
тросы поднимались наверх, чтобы отремонтировать антенну.
Несмотря на ясный и недвусмысленный приказ Кумметца,
Штрелов нашел только один ответ. Он открыл огонь.
«Носовую пушку уничтожили прямым попаданием, а по-
пытки исправить антенну пресекли автоматным огнем», –
писал он в военном дневнике. Попадания по «Полу III» мгно-
венно нанесли судну непоправимый ущерб. Иллюминаторы
в рулевой рубке разнесло, осколки и щепки дождем падали на
палубу. Хуже всего было то, что автоматная пуля попала Вель-
дингу Ульсену в бедро. Он получил тяжелое ранение и упал
в луже крови на пол рубки.
«Двое матросов занялись им, в то время как остальная
команда попыталась спустить шлюпку с левого борта, – от-
читывался старший комендор Берган. – Нам затем пришлось
несколько раз прятаться в машинном отделении, чтобы нас
не подстрелили».
Шлюпбалка была сломана, и оставшаяся команда в 13 че-
ловек решила спасаться на шлюпке правого борта. «Мы по-
ложили командира на днище, но когда все забрались на борт,
лодка развалилась».
Десять человек забрались обратно на борт китобоя, а Бер-
ган, один матрос и Вельдинг Ульсен остались в воде, ухватив-
шись за обломки шлюпки. Командир сильно ослаб из-за поте-
ри крови и не пережил встречу с ледяным морем. «Командир
утонул, подержавшись несколько секунд за кусок обшивки, ма-
трос повис на фале, а я забрался на дно лодки», – писал Берган.
Зигфрид Штрелов, командир мино-

носца «Альбатрос». После того как
его миноносец затонул 10 апреля
1940 г. у острова Рауой, стал коман-
диром захваченного у норвежцев
минного заградителя «Олав Трюгг-
васон». В кригсмарине корабль по-
лучил имя «Бруммер»
На борту «Альбатроса»
капитан-лейтенант Штрелов
отдал приказ прекратить огонь.
Он подошел к поврежденному
судну, взял на борт его команду и затем собрал тех, кого унесло
на обломках шлюпки.
«После столкновения и обстрела я счел судно непригод-
ным для плавания, – писал он в военном дневнике. – Не было
никакого смысла высаживать на его борт призовую команду.
Поэтому я потопил его с помощью артиллерии».
Это был трагический инцидент в национальной истории.
Лейф Вельдинг Ульсен получил отставку как офицер, но, не ко-
леблясь ни минуты, выступил против превосходящих сил про-
тивника – в соответствии с самыми героическими традициями
профессии. Время близилось к половине двенадцатого вечера
понедельника 8 апреля 1940 г. Вельдинг Ульсен стал первым
норвежцем, павшим в борьбе за свободу и независимость про-
тив тоталитарного нацистского зла.
Грохот стрельбы, ракеты и лучи прожекторов заметили из

форта Рауой и с находящихся поблизости сторожевых судов, но
никто из их командиров не выказал такой же решительности
и мужества, как Вельдинг Ульсен.
На западной стороне фьорда в нескольких морских милях
к северо-востоку от «Пола III» лейтенант Рейдар Шау-Йохан-
сен на борту другого мобилизованного китобоя «Скудд II» за-
метил луч прожектора Турбьорнскьяра. «Прожектор двигался
туда-сюда и осветил корабль, показавшийся серым в свете его

луча», – записывал Шау-Йохансен в 22:25. Через десять минут
он услышал предупредительный выстрел Вельдинга Ульсе-
на, в 23:10 «Скудд II» заметил белую и красную сигнальные
ракеты. «Вскоре после этого другой корабль открыл огонь из
орудий и пулеметов. Расстояние было невелико, судя по углу
прожектора. Затем наступила тишина, и другой прожектор ос-
ветил серый корабль, где, похоже, был пожар».
Смертельную схватку между «Альбатросом» и «Полом III»
видели и со старого сторожевого корабля «Фарм» под коман-
дованием капитана Густава Салквиста-Амундсена, который
патрулировал акваторию между Малым и Большим Фердером.
«У меня сложилось впечатление, что маленькое судно обстре-
ливало большое, – писал в рапорте Амундсен по прибытии
в Тонсберг на следующий день. – Большой корабль занимал
внешнюю позицию [по отношению ко входу в Осло-фьорд. –
Ред.], и я каждый раз видел вспышки его орудий. Внутреннее
судно постепенно дрейфовало вовне в свете прожекторов, пока
оно было под огнем».
Амундсен поднял телеграфиста по тревоге, и в начале две-
надцатого ночи в штаб-квартиру Морского оборонительного
района Внешнего залива Осло-фьорда в Морском училище
Тонсберга ушла радиограмма следующего содержания: «Мно-
жество кораблей продвигаются вперед». Центр связи в Сарпс-
борге на восточной стороне фьорда одновременно донес о ка-
нонаде, а с маяка Фердера сообщили о прожекторах и ракетах.
В форте Рауой объявили тревогу в 23:2032. «Сирены сиг-
нала тревоги прорезали ночную тишину, звенели будильни-
ки», – писал солдат № 4530, который нес вахту у дальномера
на Северной батарее, состоявшей из двух 150-миллиметровых
орудий «Бофорc».
Несмотря на отсутствие решительности со стороны Осло,
командир батареи Тандберг-Ханссен отдавал приказ о перево-
де в полную боевую готовность несколько раз за день. Поэтому
половина личного состава была на своих постах, а остальные
отдыхали одетыми. На юге заметили сигнальные ракеты, также

пришло сообщение от Амундсена из Тонсберга о неизвестных
кораблях. «Все рассматривали море в южном направлении,
наш капитан Сорли с биноклем в руках не произнес ни слова».
Пушки были готовы к стрельбе в 23:38, прожектора вклю-
чили. Через две минуты слабые контуры двух военных кора-
блей показались на расстоянии 5 600 метров – на пути к фрон-
тальному рубежу, который так и не заминировали.
«Какой-то момент я сомневался, что мне делать», – писал
майор Херслеб Адлер Энгер. Бывший мэр Дрёбака происходил
из известной офицерской семьи и был благородным челове-
ком. В спешке он подумал, что, может быть, это идут старые
броненосцы на помощь в Осло, но почему без огней и без
опознавательных знаков? Он отогнал эти мысли и приказал
открыть предупредительный огонь, снаряд упал в двухстах ме-
трах от головного корабля. На огонь не ответили, однако неиз-
вестные суда включили мощные прожектора, чтобы ослепить
и запутать расчеты орудий. В следующие шесть минут коман-
дир батареи решил сделать четыре выстрела на поражение, но
снаряды не нанесли никакого вреда проходящим судам. «Смог-
ли дать только четыре выстрела, как внезапно спустился туман
и сгустился настолько, что даже береговая линия прямо перед
батареей исчезла из виду».
В Болэрне на другом фланге оборонительного рубежа май-
ору Фредерику Фэрдену не так повезло. Наблюдатели не заме-
тили обмена выстрелами между «Альбатросом» и «Полом III»,
но засекли две красные ракеты в половине двенадцатого. Когда
противник появился почти внезапно в свете прожекторов,
отдали приказ о предупредительном выстреле. Однако подго-
товки и решительности не хватило, и выстрел раздался только
в 23:40. На командном пункте, ослепленном прожекторами
вражеских кораблей, царил хаос, один из командиров орудия
упал в обморок и его пришлось унести. Пока ближе к полу-
ночи зарядили 150-миллиметровки боевыми снарядами, эска-
дра противника уже ушла. «Весь эпизод продлился не более
пятнадцати минут, – писал командир батареи Кнут Телле. –

Корабли прошли командный пост в северо-восточном направ-
лении на расстоянии в 4 200 метров, а затем пропали из виду».
На борту «Блюхера» и остальных судов эти минуты стали
настоящим испытанием для нервов, но наглость победила.
Эскадра прошла со скоростью 18 узлов мимо жерл семи круп-
нокалиберных орудий «Бофорса», но по ней было сделано
только четыре выстрела. Корабли находились в зоне обстрела
батарей в течение получаса во время своего перехода откры-
того участка в семь километров шириной, но никаких повреж-
дений не получили. Как заметил командир «Эмдена» Вернер
Ланге, «снаряды упали в кильватерной струе в 75–300 метрах
от нас».
По планам Адмирал-штаба, силы обороны Внешнего зали-
ва Осло-фьорда должны были остановить попытки вражеского
вторжения. Первое испытание закончилось полным фиаско
вследствие отсутствия решительности, должной подготовки
и навыков стрельбы. Путь к столице по-прежнему был открыт.
Все зависело теперь только от одного человека – полковника
Биргера Эриксена из опальной крепости Оскарсборг в паре
часов хода к северу.
Глава 5
ГДЕ ПРОТИВНИК?
Осло-фьорд. 9 апреля 1940 г., 00.00 – 03:30

Прошло двадцать пять минут с тех пор как капитан Густав
Сальквист Амундсен послал с борта «Фарм» первую радио-
грамму и до объявления тревоги в Оскарсборге. Ровно в 23:30
капитан Торлейф Уннеберг в журнале связи отметил: «В-26
сообщает, что вперед продвигается большая группа кораблей».
Сообщение пришло из подразделения Морского оборони-
тельного района Внешнего залива Осло-фьорда в Тонсберге, за
ним последовали немедленные действия. Уннеберг позвонил
полковнику Биргеру Эриксену, который находился в своем
красивом старинном особняке на Северном Кахольмене вме-
сте с дочерью Боргхильд и домработницей Эллен. Через не-
сколько минут зазвонил телефон в казарме и разбудил лейте-
нанта Августа Бонзака, который только что прилег.
«Это был полковник, – рассказывал впоследствии Бонзак. –
Займите Главную батарею, Бонзак, сказал он, но не включайте
сирены. Новобранцы не должны нервничать. Я сейчас буду»33.
На заставке. «Блюхер» идет проливом Каттегат 8 апреля 1940 г. Снимок сде-
лан с крыла сигнального мостика крейсера «Эмден».
Старый лейтенант в спешке надел подштанники и тапки

и побежал вниз на второй этаж. «Там я нашел прапорщика Хойе
и сержантов Рэккена и Стрёма. Они получили приказ собрать
ребят и приготовить первую пушку. Хойе отвечал за дальномер,
Рэккен за орудие».
Через несколько минут на мерзлой площадке за бастионом
появились первые артиллеристы. «Он надел брюки, а осталь-
ную одежду держал за пазухой, – рассказывал Рэккен. – Люди,
которые прибывали, сразу приступали к своим обязанностям
по подготовке всех трех 280-миллиметровых орудий. Затем я их
построил для проверки. Оказалось, что личного состава хвата-
ет для полного обслуживания только одной пушки. Вот такие
силы были в нашем распоряжении».
Это был длинный и нервный день, и Эриксен, как и осталь-
ные офицеры, с растущим беспокойством слушал сообщения
на радио NRK, которое в 19 часов оповестило, что «50–100
немецких судов» движутся на север через Каттегат34. Особен-
ное беспокойство вызвал один длинный и красноречивый ре-
портаж в 22 часа о торпедировании немецкого грузового судна
«Рио-де-Жанейро» у Сэрланда ранее в тот же день. «Весь Кри-
стиансанн собрался на мосту в четыре часа, когда вошло это
судно. Все имеющиеся в городе медицинские средства и все
санитарные автомобили собрали на мосту, сбежалось несколь-
ко тысяч человек. Одного за другим раненых немцев отвозили
в городскую больницу. Мертвых клали в гробы. Трагическое
происшествие произвело на население сильное впечатление».
Никто не сомневался, что потопили военный транспорт,

а Адмирал-штаб через три четверти часа передал крепостям
Осло-фьорда подробные предупреждения из Копенгагена
и Лондона. Однако сообщения пришли в сыром и необрабо-
танном виде – без разъяснительных комментариев, без рас-
поряжений для командования и без приказа о мобилизации.
Правительство и командование Военно-морского флота без-
действовало и совершило смертный грех – ушло от ответ-
ственности и оставило солдат на передовой линии обороны

предоставленными самим себе.
«Состояние крепости на момент начала войны 9 апреля
было следующее: крепость не мобилизована, – писал Эрик-
сен в кратком, но жестком комментарии спустя несколько
недель. – Минные заграждения не выставлены. Имеющаяся
инструкция от 8 апреля о минах гласила, что приказ об их по-
становке будет дан ближе к делу. Батарея на Хоойя* не имеет
личного состава, на Главной батарее некомплект. Подразделе-
ния прикрытия состоят в общей сложности из тридцати чело-
век на каждом берегу стороне фьорда. У коменданта нет ни по-
мощника, ни адъютанта, противовоздушная оборона крепости
находится в том же состоянии, что и 50 лет назад».
За несколько дней до этого Эриксен отправил свою жену
Кристиане на семейную ферму Сэли в провинции Хедмарк.
Дочь и домработницу он попросил спать в одежде, а сам без-
успешно пытался связаться с новым командиром Главной ба-
тареи Магнусом Сэдемом. Но капитан уехал в Дрёбак по делам
и не отвечал на звонки35.
Хоть Эриксен и нервничал, он хорошо это скрывал, когда
прибыл в крепость почти без четверти двенадцать. Он также
не выразил неудовольствия по поводу отсутствия командира
батареи.
– Смирно! – скомандовал помощник Бонзак выстроив-
шемуся личному составу. – Первое орудие готово. Дальномер
обеспечен личным составом.
– Разве вы не можете обеспечить остальные две пушки?
– Можем, но тогда придется поднимать нестроевых.
– Сделайте это, – сказал Эриксен и поспешил обрат-
но в центр связи, который находился внутри главного форта,
в паре минут бегом.
* Хоойя (Håøya) – соседний более крупный остров к северо-западу от остро-

вов Южный и Северный Кахольмен, на которых находилась крепость Оскарсборг.
Название почти идентично названию острова при входе в Осло-фьорд, где нахо-
дился форт Хоёйя (Håöya).
По пути из дому он поза-

ботился о том, чтобы поднять
по тревоге двух основных офи-
церов крепости, шестидеся-
тилетнего командор-капитана
Андреаса Андерссена, коман-
дира торпедной батареи Север-
ного Кахольмена, и капитана
Вагна Юля Энгера, которому
хотел поручить командование
на оборонительных сооруже-
ниях на восточной стороне
фьорда.
«Было слишком много су-
дов и отчетов в лоцманскую
Командор-капитан Андреас контору, поэтому я был занят
Андерсcен. Назначен
контролем проделанной кан-
командиром торпедной батареи
9 апреля 1940 г. целярской работы почти до
отхода ко сну без десяти один-
надцать», – писал Андерссен,
который ушел из Военно-морского флота после Первой миро-
вой войны и теперь занимался торговлей лесом, а также был
старшим лоцманом в Дрёбаке. Однако командир торпедной
батареи Оскарсборга заболел, и пенсионеру – сыну священ-
ника приказали временно принять этот пост.
«Для меня все было в новинку, поэтому пришлось потру-
диться. Одни только административные дела требовали столь-
ко времени, что не оставалось времени на практическую ра-
боту. В крепости не хватало людей, но, к счастью, я получил
полный комплект личного состава на батарею – семь минеров
и восемь солдат».
Андерсен в тот день ездил на машине во Фредрикстад для
инспектирования парохода, предназначенного для паромного
сообщения между Дрёбаком и Оскарсборгом. Он очень устал
после длинного и напряженного дня, проведенного за рулем,
и хотел спать.
«Прежде чем лечь спать, я услышал по радио, что будут по-

гашены маяки от шведской границы до Марстейнена. Сразу
после этого зазвонил телефон внизу. Это был комендант, он
сообщил, что я должен срочно прибыть в крепость, поскольку
оборона Фердера ведет боевые действия. Он сказал, что я сам
должен найти себе катер»36.
Торпедная батарея была тузом в колоде Эриксена, она на-
ходилась в надежном укрытии в секретном искусственном гроте
острова Северный Кахольмен – с открытым выходом в пролив
Дрёбаксунд ниже поверхности воды. С помощью хитроумного
лифтового механизма узкие стальные “рыбки” опускались в глу-
бокие шахты из помещения для хранения торпед на дно грота
в три метра глубиной. Как и орудия Главной батареи, торпеды
когда-то были последним словом военной техники. Однако с тех
пор как они вышли с завода своего изобретателя Роберта Уайт-
хеда в г. Фиуме на Адриатике, прошло сорок лет и технология
устарела. Парогазовые двигатели современных для того време-
ни торпед работали на смеси керосина с кислородом, в отли-
чие от старых торпед с пневматическим двигателем, как те, что
ждали своего часа на стальных рамах в гранитных скалах под
Оскарсборгом. Из-за нехватки денег на покупку новых торпед
большое внимание уделялось техническому обслуживанию,
и надраенные торпеды сверкали в свете рабочих фонарей не хуже
полированной бронзы. В узком проливе Дрёбак каждый корабль
должен был проходить это подводное окно длиной в 400 метров.
Промах исключался, и масса заряда торпед в 110 килограммов
тротила по-прежнему сулила крайне разрушительный эффект.
«Мы услышали новости вечером и почувствовали, как сеть
затягивается вокруг Норвегии, – писал минер Сигурд Бексруд.
Он пошел спать почти в полночь. – Я лег, но не мог заснуть.
Ситуация уж слишком критичная».
Через полчаса зазвонил телефон. «Это был командор-
капитан Андерссен, и его приказ до сих пор звучит у меня
в ушах: “Срочно прибыть в крепость, минер Бексруд. Мы всту-
пили в войну. Во внешнем заливе Осло-фьорда идут боевые
действия”».
План помещений секретной торпедной батареи

на острове Северный Кахольмен
Возле торпедной батареи на острове Северный Кахольмен.

Торпедой такого типа был потоплен крейсер «Блюхер»
В помещении для хранения

торпед все необходимые приго-
товления уже завершили. Де-
вять торпед лежали готовыми,
сжатый воздух в их резервуарах
находился под нужным дав-
лением в 70–80 атмосфер, как
и всегда с сентября 1939 г. «Мы
немедленно установили взры-
ватели в торпеды и поместили
их внутрь рамы. Глубину хода
установили 2,5 метра, а даль-
ность – 425 метров. После того
как мы это сделали, торпеды
находились в двухминутной го-
товности к стрельбе». Капитан Вагн Юль Энгер,
В Дрёбаке, где оборони- командир батареи Копос
тельные сооружения имели
шесть различных компонентов, ситуация труднее поддавалась
контролю: главная батарея Копос находилась на холме на-
против Оскарсборга с тремя 150-миллиметровыми орудиями;
вспомогательная батарея Хусвик* на берегу с 57-миллиметро-
выми пушками для защиты так и не установленных минных за-
граждений; зенитная батарея из двух 40-мм орудий «Бофорс»
и пулеметов «Кольт» в Вейсвингене размещалась выше на
холме Сейерстен; прожекторный центр стоял в порту Дрёба-
ка; кроме того, пехотный отряд в 31 человек дислоцировался
в бухте Скипхелле на южной окраине поселка, а дальномер был
установлен в Стьерносе в двух милях к югу для определения
дистанции до наступающих кораблей противника.
«Я прибыл на батарею в 23:45», – писал Юль Энгер, кото-
рого звонком по телефону поднял по тревоге начальник связи
Уннеберг37. Сорокачетырехлетний Энгер был младшим братом
* Без учета рельефа местности расстояние по прямой между двумя батарея-
ми было около 300 метров.
начальника форта Рауой, Херслеба Альдера Энгера, но оставил

Береговую артиллерию в 1931 г., чтобы стать зубным врачом. Он
имел собственную практику в Дрёбаке, и вот его призвали для
защиты нейтралитета в качестве начальника обороны малень-
кого городка. Однако нехватка опытных артиллеристов была
острой, и Уннеберг по телефону сообщил быстрое решение пол-
ковника Эриксена: «Он передал мне приказ коменданта явиться
срочно на батарею Копос и взять на себя командование».
Двадцать девять человек перевели из Копоса на Главную
батарею Оскарсборга за несколько недель до этого, и остав-
шийся личный состав не имел должной подготовки и не при-
нимал участия в учениях. Поэтому приняли решение немед-
ленно оповестить военное училище Береговой артиллерии,
располагавшееся в казармах неподалеку.
«Уннеберг разбудил меня почти в полночь и дрожащим го-
лосом просил прибыть с курсантами училища в распоряжение
капитана Энгера, – писал начальник училища, капитан Клаус
Нессе через несколько недель, уже оказавшись в концлагере
Грини. – Энгер мне приказал обеспечить личным составом ба-
тарею Хусвик и орудие № 1 в Копосе».
Пятьдесят курсантов стали ценным пополнением. Они
немедленно приступили к подготовке позиций у моря и уста-
новили телефонную связь с командным пунктом в паре сотен
метров на склоне холма. «Ночь была исключительно темной.
Над фьордом сгустился туман. Когда личный состав занял свои
позиции, я увидел, что привезли боеприпасы и установили на
них приспособления для стрельбы ночью, – писал Нессе. –
В Копос еще раньше привезли по десять фугасных снарядов
для каждой пушки. Я сделал замечание капитану Энгеру, что,
по-моему, этого мало, и предложил привезти еще боеприпасов.
Энгер ответил, что этого достаточно».
В Осло политическая и военная элита наконец поняла,

что страна стоит на краю пропасти38. Сообщения о боевых
действиях в Осло-фьорде пришли в Министерство обороны
в 23:30, и правительство собралось на чрезвычайное заседание

в Министерстве иностранных дел на улице Виктория-террассе.
Вскоре после полуночи завыли сирены воздушной тревоги.
Затем отключили электричество. Осло погрузился в тьму.
«Я понял, что ночью что-то произойдет, – писал начальник
разведки Вреде-Хольм. – Поэтому я – в первый раз с тех пор
как стал начальником подразделения Генерального штаба, –
оставил открытыми двери в той комнате, где был телефон,
и в спальне».
Он услышал воздушную тревогу в полусне, почти сразу
ему позвонили и приказали явиться в Генеральный штаб. Пока
он одевался, свет отключили. «Я жил в Льане* и боялся, что
электроснабжение отключили и на железной дороге. Поэтому,
чтобы попасть в город, я заказал автомобиль».
Никто не знал, где министр иностранных дел, однако Кут
услышал сирены и сам понял, что дела плохи. Он бросился на
Виктория-террассе пешком и пришел туда в час с четвертью.
«Итак, мы сидели там и слушали поступавшие одно за дру-
гим неприятные сообщения – о немецких военных кораблях,
которые наступали повсюду – на Осло-фьорд, Кристиансанн,
Берген, Тронхейм и Нарвик», – писал он в книге «За мир и сво-
боду во время войны». Это было собрание неудачников, потер-
певших сокрушительное поражение и сидевших при тлеющих
стеариновых свечах в минуту, хуже которой еще не было в нор-
вежской истории. – Сидеть и слушать все эти сообщения –
более неприятного и унизительного момента не испытывал
никто из нас в жизни. Кто угодно мог потерять самообладание.
Мы все в правительстве восприняли происходящее так, как
я сказал своей жене утром: “Все пропало!”»
В Оскарсборге Биргер Эриксен нетерпеливо ходил туда-

сюда по Центру связи39. Напряжение достигло апогея, но те-
лефон молчал. Он сам позаботился о том, чтобы установить
* Льан – пригород Осло.

прямую связь с Болэрне, но комендант форта Фэрден без де-

сяти двенадцать не имел новых сведений. Над фьордом вне-
запно опустился туман и сократил видимость до нескольких
сотен метров. Чужие суда прошли и исчезли из поля зрения.
Из Хортена сделали несколько попыток связаться с «Полом
III» по радио, но безуспешно. Вызов остался без ответа. Ко-
манда и корабль, судя по всему, погибли. Когда контр-адмирал
Смит-Йоханнсен лично позвонил из Карлйохансверна около
полуночи, ситуация не изменилась. «В Осло-фьорде идут бое-
вые действия, корабли прорвались вперед мимо Фуглехука», –
отметил Уннеберг в журнале.
Тем временем пришел приказ закрыть проход между Рауой
и Болэрне. Но мины готовились на берегу и были бы на месте
не раньше, чем утром. По поводу минного заграждения с элек-
трическим управлением перед Оскарсборгом новостей не по-
ступало, как и приказа о мобилизации. Все это было странно
и зловеще.
«Мы в страхе и неизвестности прождали всю ночь, – рас-
сказывал сержант Рэккен. – Темнота и туман не позволяли
разглядеть, что происходит во фьорде».
Капитан Сэдем прибыл из Дрёбака и принял на себя ко-
мандование батареей, а Бонзак организовал доставку допол-
нительных боеприпасов. «У нас не было электрического ос-
вещения. Мы пользовались парафиновыми и стеариновыми
свечами. Я повел нестроевых солдат вниз на склад, и мы под-
няли по шесть снарядов для каждой пушки. Взяли также заряд-
ные картузы с порохом, по четыре на каждый выстрел».
Каждый снаряд весил 345 кг. Если учесть еще по 60 кило-
граммов пороха на каждый выстрел, то ноша оказалась совсем
нелегкой. Когда Эриксен пришел с инспекцией около часу ночи,
все уже закончилось. Девять смертоносных снарядов находи-
лись в тележках рядом с каждой пушкой, плюс полторы тонны
метательного пороха в парусиновых картузах по 15 кг в каждом.
– Рауой и Болэрне ведут бой, – сказал полковник Бонза-
ку. – Однако ничего не говори ребятам.
– Тогда нам следует их ждать утром?

– Да, есть такая опасность.
На открытой орудийной площадке минуты ползли со скоро-
стью улитки. Тьма сгущалась, дул ледяной ветер с моря. В свете
мерцающих парафиновых ламп неуклюжие стальные монстры
Круппа выглядели жутко. Несмотря на то что наблюдатели на-
прягали зрение изо всех сил, ничего не было видно, телефон
молчал. Корабли, буквально несколько минут назад показавши-
еся между фортами Рауой и Болэрне, бесследно исчезли.
На борту «Блюхера», находившегося в это время в 25 мор-

ских милях к югу, штурман Гуго Фёрстер вновь испытывал за-
труднения. Видимость со времени прохождения фронтального
заграждения ухудшилась значительно. С востока надвигал-
ся туман. Когда через некоторое время погасли огни маяков,
стало темно, как в чулане. Его первый помощник, опытный
штурман Рюдигер Перлеберг, счел ситуацию опасной и достал
секундомер. «С этого момента необходимо рассчитывать курс
и скорость с учетом дрейфа и течения, – писал Перлеберг в по-
следующем рапорте. – Редко удается запеленговать отдельные
слабые огни на берегу»40.
Хотя «Блюхер» и «Лютцов» были оснащены новейшими
радарами типа FuMo22, внутри фьорда отраженные радио-
волны гасли среди многочисленных помех. «Оборудование
работало прекрасно, пока мы приближались к берегу, – сооб-
щал капитан-лейтенант Карл Кнаппе, ответственный за радар
и дальномеры на борту флагманского корабля. – Пароходы,
находившиеся в устье фьорда, обнаруживались радиолокато-
ром отчетливо, но под высоким берегом помехи стали слиш-
ком сильными».
Эскадра растянулась на две-три морские мили, и Кумметц
отдал приказ снизить скорость, как только пройдут Рауой.
В результате на полпути между фронтальным заграждением
и островом Бастой корабельный отряд остановился и пригото-
вился высадить десантные подразделения для удара с тыла по
береговым укреплениям, радиостанции на полуострове Йелой

и Карлйохансверну.
«Вижу крейсеры и эсминцы по правому борту», – записал
командир флотилии Густав Фортсманн в военном дневнике
катера-тральщика R-18 уже без четверти двенадцать. Система
навигации на борту восьми небольших катеров, принадлежав-
ших 1-й флотилии катеров-тральщиков типа R, приближалась
к идеальной, и Фортсманн отдал приказ «полный вперед» и лег
на курс, ведущий внутрь фьорда. Пока прожекторы лучами бо-
роздили ночное небо, тральщики и китобои прошли под пуш-
ками Рауоя незамеченными. В фортах увидели и записали в от-
четах только два корабля. На самом деле в течение нескольких
минут внешнюю линию обороны Осло-фьорда прошли 16 ко-
раблей.
В половине первого два катера-тральщика пришвартова-

лись к борту «Блюхера» и шесть – «Эмдена». В темноте и при
волнении моря операция стала довольно рискованной, и R-20
вскоре навалился носом на корму R-21. На тральщике образо-
валась течь, и на какое-то время возникла угроза его гибели.
«Корабль остается на плаву, несмотря на течь», – стиснув зубы
от волнения, писал двадцатидвухлетний командир, лейтенант
Герд фон Поммер Эше.
В последующие два часа эскадра стояла на якоре посреди

фьорда и могла бы стать лакомым кусочком для какого-нибудь
бесстрашного командира подводной лодки. Но пассивность
правительства распространилась и на Адмирал-штаб, кото-
рый, кроме того, питал ложные надежды, что где-то поблизо-
сти находится британский флот. Три боеготовые подводные
лодки в Хортене получили приказ выйти в море только в четы-
ре часа, когда было уже поздно.
Когда последний тральщик отошел от «Эмдена» в полови-

не второго ночи, все 350 пехотинцев 163-й дивизии с провиан-
том и вооружением на трое суток уже перебрались на катера

без каких-либо происшествий.
«Пересадка на шесть мелких кораблей в полной темноте
прошла слаженно и удивительно быстро благодаря отличной
подготовке со стороны старших офицеров», – писал командир
Вильгельм Ланге в военном дневнике.
До часа «Везер» оставалось еще два часа, когда должна была
начаться скоординированная атака. Поэтому R-20 и R-24 раз-
вернулись и медленно направились на юг к Рауою, в то время
как R-22 и R-23 пересекли фьорд курсом на Болэрне.
Между тем на «Блюхере» штурманам Фёрстеру и Перле-
бергу снова пришлось изрядно попотеть. Течение снесло ко-
рабль на запад, а эхолот показывал опасные изменения. «Пока
корабль лежал в дрейфе, глубина уменьшилась с 300 до 150
метров, – отметил Фёрстер, который был вынужден пойти к
Кумметцу и доложить, что уверенности в точности места нет. –
Я предложил продолжать путь со скоростью всего семь узлов».
Осло-фьорд изобилует островками и испещрен рифами,
поэтому у командира группы не оставалось выбора. Когда
эскадра возобновила движение в два часа ночи, корабли про-
двигались на север с повышенной осторожностью. Сам того
не ведая, начальник района обороны Смит-Йоханнсен протя-
нул противнику руку помощи. Неуверенность по поводу того,
что же происходит во фьорде, сильно действовала ему на нервы
и контр-адмирал приказал тральщику «Отра» выйти в море,
чтобы вскрыть обстановку. Когда «Отра» покинул Хортен с на-
чальником штаба Гуннаром Ховденаком на борту в 02:15, огни
зажгли – и этого хватило Перлебергу и Фёрстеру на «Блюхере»,
приближавшемся малым ходом к узкому проходу между старым
военным портом и городком Мосс.
«Мы шли, ориентируясь с помощью эхолота, как вдруг
увидели маяк Гульхольмен и огни у входа в Хортен. Внезапно
мы оказались в безопасности и могли теперь увеличить ско-
рость до 15 узлов», – писал корветтен-капитан Фёрстер, кото-
рый вновь смог вздохнуть спокойно.
В Оскарсборге комендант нервничал, как никогда. Без пяти

час из затемненного Осло позвонили из штаба противовоздуш-
ной обороны и спросили, есть ли новости. Это был удивитель-
ный, почти провокационный вопрос из столицы, и полковник,
должно быть, ответил коротко. Нет никаких оснований гово-
рить о чем-то с уверенностью, и Эриксен в расстройстве снова
позвонил майору Фредрику Фэрдену в Болэрне. Но старому
актуарию также нечего было сказать – и беспокойство только
возросло. Вероятно, речь шла о двух эсминцах, которые исчезли
из виду за несколько минут до полуночи. «Я слышал канонаду, –
сказал Фэрден и добавил еще, подумав: – Судя по всему, был
большой бой у Фердера. Вероятно, миноносцы прорвались»41.
Все это было очень странно, а командующий в Хортене
также ничем не мог помочь. Командир базы морской авиации
капитан Госта Вендельбо позвонил и сказал, что восемь ги-
дросамолетов из-за тумана не смогли вылететь из Карлйохан-
сверна. Вместо этого их пришлось эвакуировать по морю в на-
дежную гавань у Оскарсборга. Это трусливое решение очень
эффективно исключило данный род сил из игры – еще до того,
как началась борьба.
В половине второго из Хортена пришло новое пугающее
известие: «Болэрне сообщает о четырех тяжелых крейсерах
и подводных лодках, вошедших во фьорд в 24 часа».
Самое точное наблюдение той ночи пришло в Оскарсборг
от тральщика «Кьяк», патрулировавшего между Фуглехуком
и Мисингеном, как раз к югу от фронтального заграждения.
Мичман Кнут Крафт двумя часами раньше заметил большую
тень на востоке и подошел поближе, чтобы разведать обстанов-
ку. Когда прожекторы Рауоя вдруг включились, перед траль-
щиком внезапно оказалась вся эскадра – три-четыре крейсера
и множество более мелких кораблей и подводных лодок, как
показалось наблюдателю.
Мичман выпустил две красные сигнальные ракеты, кото-
рые увидели в Болэрне. «Противник осветил меня прожекто-
рами и открыл огонь», – докладывал Крафт, который быстро
развернулся и зигзагами направился к Фуглехуку, чтобы сооб-

щить о происходящем. Тут и вскрылись недостатки в органи-
зации связи. «Кьяк» не был оснащен радиостанцией и для пе-
редачи сообщения должен был вступить в визуальный контакт
с постом управления, находившимся в одной из казарм пожар-
ной охраны на изолированном острове и имевшим зрительную
связь с командным пунктом Болэрне в трехстах метрах к севе-
ру. Использовались световые сигналы азбукой Морзе. Но в гу-
стом тумане сигналы не были видны, и «Кьяк» потратил более
часа, чтобы отправить свое сообщение. Еще час потребовался
на то, чтобы доклад прошел из Тонсберга в Оскарсборг.
В центре связи Эриксен в гневе схватил телефон и еще раз
позвонил майору Фэрдену. Но в Болэрне царила совершенная
путаница. Комендант форта или ничего не знал о наблюдениях
«Кьяка», или решил не обращать на них внимания.
«Других кораблей, кроме тех двух мелких, не проходило,
однако один эсминец сейчас в движении», – утверждал Фэрден
в 01:50. Чему верить? Два или четыре корабля вошли во фьорд,
и какому государству они принадлежат? Когда прошел еще час
и ситуация не стала яснее, Эриксен принял решение. Люди ра-
ботали целый день и ночь без отдыха. Все устали, вымотались
и проголодались.
«Я так и не получил никаких приказов от вышестоящего
командования о том, что мы вступили в войну, – писал впо-
следствии Эриксен. – Крепость ждала в течение многих часов,
но никаких сведений о кораблях противника не поступило.
Поскольку никто не появился, я разрешил половине личного
состава в три часа ночи оставить орудия, чтобы по очереди от-
дохнуть».
Сам Эриксен прошел по мосту к своему жилью на острове
Северный Кахольмен. Не раздеваясь, он сел в кресло и закрыл
глаза.
Глава 6
«ЛЮДИ НА ЮТЕ ГОВОРЯТ
ПОНЕМЕЦКИ»
Осло-фьорд, 9 апреля 1940 г., 02:00–04:00

У Фильтведта на входе в пролив Дрёбаксунд буксир «Фуру» нес
дозорную службу с половины восьмого, и ожидание начало
действовать на нервы. Пролив имел ширину всего 1 800 мет-
ров, и лейтенант Уле Хальвдан Енсен скучал на вахте, не зная,
чем себя развлечь. Буксиру скоро исполнялось сорок лет, он
выпускал из своей хрупкой трубы черный, как из деготь, дым.
«Был туман, все огни по обе стороны пролива погасли», –
писал юный капитан42. «Фуру» не включал прожекторы, по-
скольку пришел приказ об усиленной маскировке, и в ходовой
рубке только тлеющие сигары и масляная лампа в нактоузе
бросали слабый свет на обеспокоенные лица. Время прибли-
жалось к половине четвертого. Скоро уже будить заступающих
на вахту, но приказ так и не был отдан.
«Внезапно впереди в слабом свете появилась тень, – писал
Енсен, который остановил машину и схватился за ручку про-
жектора. Всякая сонливость исчезла, когда он вдруг увидел,
На заставке. Буксир «Фуру».
как в отсвете движется какое-то серое судно, всего в 15–20 ме-

трах. – Я понял, что это военный корабль, и довольно крупный.
Какому государству он принадлежал, я не знал, пока с близкого
расстояния не услышал, что люди на юте говорят по-немецки».
Енсен положил руля лево на борт, чтобы обойти непро-
шеного гостя с кормы, как тут в его кильватере возник новый
колосс. «Мне пришлось немедленно дать полный назад, чтобы
избежать столкновения».
В последующие минуты «Фуру» пятился между восточным
берегом фьорда и эскадрой, в то время как Енсен, к своему ра-
стущему ужасу, насчитал семь военных кораблей, следовавших
в темноте к Оскарсборгу, в шести морских милях к северу.
«Как только прошел последний, я связался с сигнальной
станцией на темном материке и сообщил: “Семь чужих воен-
ных кораблей прошли Фильтведт и движутся дальше”».
Когда наконец в окулярах бинокля показался остров То-

фтехольмен возле полуострова Хурум, штурман Фёрстер и его
правая рука Перлеберг почувствовали себя в безопасности.
«Островок отчетливо пеленговался, в глубине фьорда время от
времени зажигались огни, – писал старший штурман. – Пла-
вание в узком проливе Дрёбак не составило труда».
Время приближалось к половине четвертого, темнота
стала понемногу рассеиваться. Прошел час, с тех пор как «Аль-
батрос», «Кондор», R-17 и R-21 отделились, выполняя при-
каз захватить Хортен, и оставался один час на потенциально
опасный маневр – проход по узкому проливу между Дрёбаком
и Оскарсборгом.
Слева по борту резко погас маяк Фильтведта, и контр-
адмирал Кумметц обратился к Фёрстеру с судьбоносным во-
просом: «С точки зрения навигации возможно ли пройти про-
ливом Дрёбаксунд без маяков?»
«Я рекомендую снизить скорость до семи узлов у Филь-
тведта, – ответил корветтен-капитан. – Тогда эскадра ока-
жется у входа в пролив, когда начнет светать».
Прирожденный тактик, Кумметц не оставил никаких пись-

менных разъяснений, которые могли бы пролить свет на ход его
мыслей в этот решающий момент. Вахта была усилена, в пере-
полненной ходовой рубке собралась вся элита – командир ко-
рабля Фольдаг и его первый офицер Хейманн, генерал-майор
Энгельбрехт, генерал авиации Зюсманн, а также ряд офицеров
штаба, матросы и вестовые. Корабельная группа уже почти пять
часов незаконно находилась в наиболее укрепленном, если су-
дить по бумаге, береговом районе Норвегии, не встретив ни-
какого серьезного сопротивления – ни при форсировании
фронтального заградительного пояса, ни при пересадке десант-
ников к югу от острова Бастой. Прошли военно-морскую базу
в Хортене, но не увидели ни одного самолета, подводной лодки
или надводного корабля. Правда, предупредительные выстре-
лы раздавались, да и маяки погасили. Судя по всему, норвежцев
предупредили, но сообщение было двусмысленным. Как писал
в своем военном дневнике капитан цур зее Август Тиле на борту
«Лютцова»: «Нет никаких сомнений, что к сопротивлению го-
товились и личный состав береговых укреплений был на месте.
Тем не менее, похоже, что на деле никто не собирался сопро-
тивляться. Пока отдельные выстрелы производят впечатление
нерешительности и отсутствия системы».
Если последняя крепость – Оскарсборг – поступит так же

нерешительно, то тогда путь к столице для эскадры открыт.
Кумметц немного опоздывал по сравнению с изначальным
планом. Но если удастся осуществить переход в течение после-
дующего часа, то оккупационные войска будут в Осло до шести
часов утра – этого времени достаточно, чтобы парализовать
жизненно важные пункты страны.
Прорыватели заграждений вернулись в Большой Бельт. Для
окончательного броска остались «Блюхер», «Лютцов», «Эмден»,
«Мёве» и два катера-тральщика. Остальным кораблям поручи-
ли другие задачи, а «Эмден» и «Мёве» должны были захватить
Кахольмен и Дрёбак, как только пройдут пролив. Можно было
послать сначала «Лютцов», чтобы сохранить флагманский ко-

рабль. Однако это противоречило духу приказа командующего:
«Если крепости откроют огонь, продолжать путь!»
Адъютант Кумметца лейтенант фон Фрейберг объяснял:
«Выбирая между двумя крейсерами, руководство решило
в пользу “Блюхера”, потому что он был самым мощным ко-
раблем. Он был также быстрее и мог развивать более высокую
скорость, чем “Лютцов”, даже в случае отказа одной из машин.
Чтобы прийти в Осло вовремя, именно головной корабль дол-
жен был двигаться быстро. Приказ был полный вперед – даже
если будут стрелять».
Приказ о полной готовности к высадке был отдан в три
часа, десантники собрались под бронированной палубе в пол-
ном боевом снаряжении. Некоторые из офицеров пробовали
поспать, однако остальные тихо разговаривали в темной ка-
ют-компании. «Время тянулось ужасно медленно, – писал Ри-
хард Дауб, который должен был высадиться в первой партии
вместе с остальными членами пропагандистской группы “Нор-
вегия”. – Под нами двигатели пели свою монотонную песню,
но в остальном царила почти полная и пугающая тишина. Те,
кто хотел что-то сказать, говорили шепотом».
Первое сообщение из Фильтведта пришло в Оскарсборг
в 3:38. «Большое судно с включенными огнями. После того как
его осветил сторожевой корабль, оба погасили все огни».
Личный состав сигнальной станции наблюдал за маневра-
ми «Фуру» и последующими через две минуты событиями –
возможно, зная о сообщении другого буксира, «Альфа»: «Воен-
ный корабль проходит мимо станции с погашенными огнями».
Немедленно объявили тревогу, и Биргер Эриксен вскочил
с кресла от телефонного звонка – это был начальник связи
Уннеберг. Неопределенность последних часов исчезла, и пол-
ковник не колебался, когда через несколько минут прибежал
на Главную батарею. Обычное место коменданта – надеж-
ное укрытие в склоне соседнего острова Хоойя, но бункером
не пользовались, и он остался под метровым слоем снега.
«Времени, чтобы добраться до пункта управления в Хоойя,

не было, – писал Эриксен в своем донесении. – Я счел своим
долгом лично и по своему усмотрению взять на себя ответ-
ственность за открытие огня с Главной батареи и, кроме того,
проследить, чтобы первые выстрелы из этих мощных, но об-
ладающих низкой скорострельностью пушек были наиболее
точными».
Пока Эриксен ходил в темноте по твердо утрамбованному
бастиону, командир батареи Сэдем, его заместитель Бонзак
и сержанты Рэккен и Стрём позаботились о том, чтобы орудия
были заряжены.
«Комендант сообщил, что там находятся четыре крупных
военных корабля. Они уже прошли Фильтведт, – рассказывал
Бонзак. – Приказ был ясен – немедленно открыть огонь, как
только увидим что-то, по чему можно стрелять».
Половина из личного состава батареи поели и выпили
кофе и теперь вращали маховики с новыми силами. «Ребята
старались изо всех сил, – говорил Рэккен. – Ясно, что они по-
нимали, что происходит».
Андреас Андерссен в торпедной батарее только что улегся

на скамью в своем кабинете, надеясь немного поспать, когда
старший минер Карлсен прибежал с донесением от Уннеберга.
«Невероятно, что почти целая флотилия крупных кора-
блей проследовала мимо Фильтвета и нас об этом не оповести-
ли, – писал капитан-командор в письме семье. – Да, серьезные
дела – я никогда даже и представить себе не мог, что торпедная
батарея будет участвовать в боевых действиях!»
В торпедном хранилище в торпеды установили взрыва-
тели, а затем все три торпеды опустили в шахту, пока они не
оказались на рамах в трех метрах под уровнем моря. «Я прове-
рил личный состав со смешанными чувствами, а затем пошел
в башню. Все были спокойны, будто это учения, но я уверен,
что каждый был напряжен до предела, чтобы выполнить свой
долг до конца».
В Дрёбаке чистили котел в кочегарке электростанции,

обеспечивавшей маяки на побережье. Позвонили машинисту.
Но после ночного звонка капитана Юля Энгера требовалось
еще какое-то время, чтобы поднять пары. Вместо этого в экс-
тренном порядке обеспечили персоналом 90-сантиметро-
вый прожектор на борту плавучего крана «Кранфортой № 2»
в гавани Дрёбака. «Вы начальник? Немедленно собирайтесь!
Война!» – выпалил запыхавшийся посыльный сигнальщику
Бакке, который был у себя дома в Дрёбаке.
Когда в начале пятого луч света прорезал тьму, открылось
удивительное зрелище: один из самолетов морской авиации,
проделавший на поплавках длинный путь из Хортена, теперь
искал укрытие в бухте Виндфагер к северу от Дрёбака. Прямо
за самолетом в окуляре бинокля показалось нечто более страш-
ное – огромные военные корабли, постепенно материализо-
вавшиеся из тумана.
«Они шли очень тихо и без огней, – писал капитан Нессе. –
Перед тем как они появились напротив входа в порт, мы напра-
вили прожектор на первое судно, похожее на крейсер или ко-
рабль подобного класса. Я отчетливо увидел высокий ходовой
мостик прямо за орудийной башней на баке».
– И что, мы будем по ним стрелять?! – в ужасе воскликнул
капитан Энгер.
– Надеюсь, ты понял, что должен открыть огонь сейчас, –
ответил Нессе.
В центре связи в Оскарсборге сообщение Копоса приняли

в 4:17: «Силуэты больших судов просматриваются в свете про-
жектора».
Сообщение пришло к полковнику Эриксену практически
в то же самое время, как он с бастиона невооруженным глазом
увидел армаду, приближавшуюся с юга.
«Когда корабли появились прямо напротив нас, они вы-
глядели, как высокие темные башни, постепенно и очень тяже-
ло надвигавшиеся на нас. Они шли без огней, не пользовались
прожекторами, не имели впереди себя патрульных катеров,

никаких самолетов впереди или сзади, и скорость была лишь
шесть узлов. Создавалось впечатление, что целью эскадры
была имитация дружественного визита флотилии, которая хо-
тела пройти без препятствий».
Эриксен не поддался обману. За несколько минут до этого
его раззадорил капитан-командор Андерссен своим категорич-
ным вопросом о том, что ему делать: стрелять на поражение
или нет?
Это было неслыханное требование от подчиненного в си-
туации, близкой к решающему бою, как будто начальник тор-
педной батареи не доверял начальнику крепости и хотел себя
обезопасить, если что-то пойдет не так. Устав Сил по защите
нейтралитета четко гласил, что нужно получить разрешение
от командующего флотом, прежде чем стрелять на поражение,
но времени на консультации с Осло не было. Не было време-
ни и на письменные приказы, и Эриксен почувствовал досаду.
Фронтальные заграждения и Карлйохансверн не справились
со своей задачей. Если он по всем правилам даст предупреди-
тельный выстрел, то не успеет перезарядить орудия и неприя-
тель пройдет мимо. Тогда и он не справится с задачей, а такое
невозможно допустить. Он ждал больше сорока лет. Час настал,
и места для сомнений не оставалось. Он принял свое решение,
и решение было твердым. Он берет ответственность на себя,
никакой осторожности и пораженческих разговоров. Когда он
повернулся к посыльному, то его слова прозвучали, как удар
хлыста:
«Расстрелять к чертовой матери!»
На борту «Блюхера» старший артиллерист, корветтен-

капитан Курт-Эдуард Энгельманн изучал Кахольмен в би-
нокль. Пришло сообщение с мостика, что с обеих сторон
фьорда имеются батареи и что тяжелая и средняя артиллерия
крейсера была готова к стерльбе. «У меня был с собой план
с обозначением местоположения батарей – с нашей поминут-
Офицеры крейсера «Блюхер» (справа налево): первый офицер

Эрих Хейманн, старший механик Карл Таннеманн и старший
артиллерист, корветтен-капитан Курт-Эдуард Энгельманн
ной позицией при скорости двенадцать узлов, однако в дымке

ясно рассмотреть цель было невозможно».
Наверху на командно-дальномерном посту капитан-
лейтенант Ганс-Эрих Поххаммер и вахтенный офицер лейтенант
Генрих-Вильгельм Шюрдт приняли управление скорострель-
ными 105-миллиметровыми орудиями, которые располагались
в шести башнях-близнецах на верхней палубе. Патрульный
катер «Фуру» заметили, также обнаружили и несчастный су-
хогруз «Сэрланд», направлявшийся в Осло с продовольстви-
ем и другими товарами. Дальномеры с точными цейсовскими
линзами следили за этими судами, а вычислительные приборы
рассчитали данные для стрельбы. Однако открывать огонь стро-
го запрещалось, хотя у орудийных расчетов чесались руки. «Я
истолковал запрет так, что командование судна не рассчитывает
на организованную вражескую атаку», – заметил Энгельманн.
По правому борту внезапно зажегся прожектор на «Кран-
фортой № 2» и пустил ищущий луч по фьорду. «В свете луча
я заметил гидросамолет и развернулся, чтобы рассмотреть его

получше, – рассказывал Шюрдт. – Мне было интересно, чей
он, какой страны».
В боевой рубке командир корабля Фольдаг принял управ-
ление от Фёрстера и Перлеберга. «Он управлял по специ-
альной карте и прокладывал курс с помощью затемненного
фонарика, – писал штурман, который вместе со старшим штур-
маном дважды проверил курс по копии карты. Прожектор,
зажегшийся в Дрёбаке, не вызвал немедленной реакции. – По
опыту нашего прохождения острова Рауой я истолковал этот
свет как норвежский протест против вторжения – без попытки
реального сопротивления».
По мнению вахтенного офицера корветтен-капитана Вер-
нера Цигана, стоявшего в нескольких метрах, мнение Фёрстера
разделяли практически все. «Среди всех собравшихся в рубке
представителей разных специальностей бытовало общее мне-
ние, что значительного сопротивления не будет».
Первый помощник Фольдага фрегаттен-капитан Эрих
Хейманн провел тяжелый день и хорошо понимал ответствен-
ность. «Прожекторы, освещающие узкий вход, создали невы-
носимое напряжение на мостике, – писал он в воссозданном
военном дневнике. – Перед нами в свете утренней зари все
яснее и яснее проявлялась земля, но туманная дымка не давала
возможности разглядеть батареи и другие детали. Все это уси-
ливало напряжение».
Главный ответственный, контр-адмирал Оскар Кумметц,
не сказал ничего. Он собрал все свои силы и собирался ис-
полнить приказ Гитлера до последнего слова. Жребий брошен.
Пути назад нет. Он приказал увеличить скорость с семи до две-
надцати узлов и отдал приказ о повышенной бдительности:
«Артиллерия, внимание! Усилить бдительность!»
На Главной батарее Оскарсборга Биргер Эриксен сохранял
сосредоточенность. Когда прапорщик Кристиан Хойе закри-
чал из-под маленького бетонного купола, где скрывался даль-
номер: «До ближайшего корабля две тысячи метров!», полков-
ник ответил «Вздор!». Он знал фарватер к югу от Оскарсборга

лучше, чем собственный сад. Дальномер работал по своим
геометрическим принципам, но для точных результатов тре-
бовалась хорошая видимость. «Показаниям нельзя доверять,
так что я сам определю расстояние, – писал Эриксен, который
в свете прожектора увидел остров Смоскьяр справа от бли-
жайшего нарушителя. – Я могу определить расстояние более
точно. Я дам приказ на 1400 метров».
Пока командир расчета орудия Рагнвальд Рэккен и Ав-
густ Бонзак определяли направление стрельбы по оптическим
приборам, шесть человек бросились к приводам наведения.
Тяжелая, весом более сорока тонн пушка «Моисей» медленно
поворачивалась. Непрошеные гости постепенно приближа-
лись тихим, но грозным ходом. Это был решающий момент
норвежской истории, но Эриксен не тратил слов понапрасну:
«Как только корабли приблизились, я, как комендант крепости
Оскарсборг, не раздумывал и не боялся принять решение уда-
рить с полной силой. На то, что войну не объявили официаль-
но, обращать внимания не надо. Мы не пытались обращаться
к высшим властям. Нет времени на переговоры. Нет и времени
на проверку национальной принадлежности. Предупредитель-
ным выстрелом следует пренебречь. Не стоит надеяться, что
это блеф противника. Нет времени и на размышления или на
анализ боевой силы крепости и ее недостатков. Насильники на
пороге. Надо сделать все возможное».
Эриксен стоял в одиночестве на холодном снегу бастиона.
Он смотрел на часы и засек время – 04:21. Затем он отдал при-
каз открыть огонь.
Глава 7
ГИБЕЛЬ
Осло-фьорд, вторник 9 апреля 1940 г., 04:21 – 06:40

Смерть пришла без предупреждения на командный пункт
управления стрельбой артиллерии среднего и малого калибра
у передней мачты «Блюхера»43. В туманной мгле появилась
вспышка. Прежде чем кто-то успел что-то понять, 345-кило-
граммовый фугас с «Моисея» под острым углом вошел в сталь-
ную палубу и взорвался, расплескав море пламени. Открытая
площадка превратилась в бойню. Корветтен-капитан, три-
дцатиоднолетний Ганс-Эрих Поххаммер и несколько матро-
сов погибли моментально. Двадцатипятилетний лейтенант
Генрих-Вильгельм Шюрдт рассматривал в бинокль гидро-
самолет по правому борту.
«Мой напарник погиб. Но я отклонился, и это спасло мне
жизнь», – говорил Шюрдт, который упал на палубу с семью
осколками в боку, истекая кровью.
В боевой рубке взрыв ощутили, как дождь из дроби по бро-
нированной крыше.
На заставке. Крейсер «Блюхер» после взрыва торпед, выпущенных из кре-
пости Оскарборг.
«Ударная волна была мощной, осколки летали повсюду, –

писал первый офицер Эрих Хейманн. – Командир корабля
приказал немедленно открыть огонь и дал полный вперед всем
машинам».
Пока на крейсере пытались повысить скорость и направить

его в пролив, Бонзак, Рэккен и Стрём боролись за сохранение
порядка на Главной батарее. Многие никогда не видели как
стреляет пушка и теперь бродили по батарее, отходя от шока.
«Когда мы выстрелили, из ствола пушки вырвалось крас-
ное мощное пламя диаметром в 20 метров. Перед нами будто
открылось море огня, – рассказывал сержант Рэккен. – Мы на
батарее почти ослепли. Мы ничего не видели, но зато многое
слышали. Крики, вопли и грохот ударили по нам, и на батарее
возникла почти что паника».
Один из молодых ребят кричал, что ствол пушки взорвал-
ся, и тут же начался хаос. «Парни побежали с батареи в поисках
спасения. Я успел схватить трех человек и попросил их успоко-
иться».
Прошло пятнадцать секунд, порядок на орудии номер два
восстановили, и командир батареи смог снова отдать приказ
открыть огонь.
«Результат оказался крайне удивительным, – писал полков-
ник Эриксен в своем рапорте. – Половину корабля перед пер-
вой мачтой моментально охватило сильное пламя, пошел густой
черный дым. Следующий снаряд попал в основание башнепо-
добной надстройки перед первой мачтой. Значительная часть
башни была отброшена за борт по направлению Дрёбака, огонь
распространился дальше. Похоже, что “Блюхер” получил смер-
тельное ранение. Первая мачта сильно накренилась».
На самом деле второй снаряд прошел через незащищен-

ный борт между ватерлинией и верхней палубой прямо за тру-
бой. Взрыв на батарейной палубе вырвал трубу и палубные
листы, в авиационном ангаре и торпедной мастерской начался
сильный пожар. «Весь личный состав авиагруппы и механики

погибли, за исключением одного пилота», – рассказывал ко-
мандир авиагруппы лейтенант Бальер, находившийся в боевой
рубке. Гидросамолет «Арадо 196» стоял на катапульте с 40 ли-
трами бензина в баках и тут же загорелся. Подпитываясь сма-
зочным маслом и легковоспламеняемым снаряжением, огонь
распространился на ящики с боеприпасами, которые армей-
цы уложили штабелями. «Боеприпасы загорелись и начали
взрываться. Из-за сильного жара и густого дыма мы не смогли
убрать четыре 50-килограммовые авиационные бомбы, нахо-
дившиеся в ангаре».
Передняя мачта и располагавшийся на носовой надстрой-
ке командно-дальномерный пост были уничтожены, второй
офицер-артиллерист Поххаммер убит. Корветтен-капитан
Курт-Эдуард Энгельманн поручил командование ответствен-
ному за техническую часть артиллерии лейтенанту Фридриху
Маркворту, который находился в неповрежденном переднем
центре управления огнем.
«В темноте было невозможно разглядеть детали ландшаф-
та, – писал двадцатичетырехлетний Маркворт, который через
два года получил Железный рыцарский крест за свои заслуги
в качестве командира подводной лодки в боях в Атлантике. –
Я как раз собирался попросить указаний, когда в наушниках
раздался голос Энгельманна: “Невозможно определить цель
с передней мачты!”»
Слабая обученность команды привела к роковым по-

следствиям на борту пылающего крейсера. Во время учений
в Балтийском море орудия практически не стреляли, лишь
немногие знали, как себя вести в чрезвычайной ситуации под
огнем противника, – а именно это сейчас переживал корабль.
Без четкого руководства орудия главного калибра не сделали
ни единого выстрела. Вместо этого во все стороны света стре-
ляли 150-, 37-, и 22-миллиметровые орудия, делая беспоря-
дочные и неуправляемые выстрелы. Потопили грузовое судно
«Сэрланд», над Кахольменом и в районе Дрёбака пролился

стальной дождь. Погибли две женщины – одна на кухне, дру-
гая – в лесу.
«Легкие и средние орудия стреляли как попало, не имея
четко определенной цели. В итоге значительно повредили
берег и жилые районы, – писал Энгельманн, который, пре-
одолев 30 метров, забрался на разрушенную платформу на
передней надстройке и обнаружил там кровавое месиво из
тел. – Командно-дальномерный пост был уничтожен, офице-
ры погибли или вышли из строя, телефонная связь нарушена.
Никто не реагировал на мои приказы прекратить огонь. Я не-
медленно предупредил мостик: прекратить стрельбу малокали-
берной артиллерии отсюда невозможно».
В боевой рубке у Фольдага не было времени заниматься ар-
тиллерией. Первый выстрел по крейсеру повредил машинный
телеграф и рулевое устройство, руль заклинило в правом поло-
жении. На полной скорости «Блюхер» несло прямо на Кахоль-
мен. Чтобы не сесть на мель прямо перед пушками Главной ба-
тареи, нужно было немедленно дать задний ход.
«Командир остановил винт правого борта и скомандовал
полный назад турбине левого борта, – писал старший офицер
Хейманн. – Так мы избежали столкновения с сушей, но были
близки к тому».
На Кахольмене полковник Эриксен поймал Ивара Лиена,
молодого прапорщика, только что прибывшего в Оскарсборг
из Болэрне.
«Следуй за мной», – скомандовал он и занял позицию на
бастионе между дальномером и орудием номер один. Он был
одет в потрепанную зеленую ветровку, в руках трость. «Он всег-
да ходил кривовато, – рассказывал впоследствии командор-ка-
питан Лиен. – Теперь он стоял, держа руки в карманах курт-
ки. Большие пальцы высовывались из карманов, как и всегда,
когда было прохладно. Мы смотрели на происходящее, как из
оркестровой ямы в театре. “Блюхер” шел на низкой скорости,
а на борту бушевал сильный пожар».
150-мм орудие батареи Копос. Захваченную батарею осматривают

немецкие солдаты
Немецкий солдат на пункте управления торпедной батареи

после сдачи крепости Оскарсборг
Малокалиберная артиллерия стреляла трассирующими

снарядами, и Лиен подумал, что все это похоже на световой
фонтан. «Снаряды, свистевшие вокруг нас, пролетали, как мне
казалось, очень близко, но полковник стоял неподвижно».
Сам Эриксен сравнил стрельбу с фейерверком – крас-
ным, зеленым и желтым. «В небе было так много трассирую-
щих снарядов, что оно сильно осветилось. Большинство из них
ушло выше, некоторые даже очень высоко, и поэтому сильного
ущерба не нанесли – повредили спортивный зал, жилье офи-
цера-техника, а также Дом моряка».
Батареи Хусвика и Копоса открыли огонь почти сразу
после Главной батареи и выпускали по эскадре снаряд за сна-
рядом – сначала по «Блюхеру», потом по «Лютцову».
«Первый выстрел из Копоса попал в башнеподобную над-
стройку, – писал капитан Энгер в своем рапорте. – Когда вто-
рой и третий выстрелы также попали в цель, то мы дали залп,
а затем артогонь по крейсеру велся поперек фьорда в сторону
Оскарсборга. На борту начался пожар и постоянно раздава-
лись взрывы».
В боевой рубке Фольдаг прилагал все усилия, чтобы взять
контроль над «Блюхером», который теперь держал курс к вос-
точной стороне фьорда. После маневров, призванных из-
бежать посадки на мель, скорость снизили до шести- семи
узлов, и старший штурман Перлеберг проложил новый курс –
344 градуса, чтобы выйти из узкости.
«Когда корабль слишком рыскнул вправо, руль резко пере-
ложили на противоположный борт, – писал штурман Фёрстер,
переживавший драму на мостике. – Командир корабля попы-
тался ускорить поворот, управляясь машинами».
На торпедной батарее в хорошо замаскированной наблю-
дательной башне на Северном Кахольмене командор-капитан
Андерссен, его помощник, старший минер Карлсен и минер
Бексруд уже полчаса ожидали в сильном напряжении. Через
узкие смотровые щели в бетонных блоках они не могли ви-
деть противника, однако грохот стоял оглушающий. «Ударная
волна и сотрясение Главной батареи от почти одновременно-

го выстрела 280-миллиметровок и 150-миллиметровок Копоса
чуть не сбили нас с ног, – писал возбужденный Андерссен. –
Последующие минуты нельзя описать, нужно пережить весь их
ужас. Каждую секунду мы ждали удара; невероятно, что мы все
еще живы».
Незадолго до половины пятого он заметил серый корпус
«Блюхера» на середине пролива. «Он появился, медленный
и длинный, нос и средняя часть горели, насколько я мог раз-
глядеть. Так, спокойствие! Ты еще жив! О Господи, дай мне по-
жить еще минуту!»
Андерссен определил скорость цели в семь узлов и подо-
ждал, пока крейсер появится в центре прицела. «Я нажал кноп-
ку, и первая торпеда вышла, слава богу. Молниеносно нужно
поменять прицел для следующей рамы. Ты все еще жив! Смо-
жешь выстрелить еще раз?»
Он услышал шум взрыва торпеды, но не успел посмотреть
на результат. Вместо этого он изменил установку скорости цели
на пять узлов. Через несколько секунд и торпеда номер два от-
правилась в свой путь под водой.
«Я слишком был занят прицелом и очень напряжен, поэто-
му не увидел результата первой торпеды. Но от второго взрыва
затряслись стены торпедной батареи, а в средней части корабля
поднялся огромный столб воды и дыма. Похоже, бой закончился».
На «Блюхере» офицеры не подозревали о существовании

торпедной батареи, и командир корабля Фольдаг подумал сна-
чала, что крейсер наткнулся на мель. «Корабль испытал силь-
нейший толчок, и командир сначала испугался, что мы сели
на мель, – рассказывал адъютант, лейтенант фон Фрейберг,
который все время находился рядом с командиром Группы 5
и командиром корабля. – Когда корабль потихоньку стал за-
валиваться на борт и начали потоком поступать доклады о по-
вреждениях, мы поняли, что так или иначе нас подбили из-под
воды».
ела
обстр
ора
ект
ница с
гра
ер ная
Сев
Торпедная орпеды
Пуск 2-й т
батарея
Пуск 1-й торпеды
Юж
ная
гра
ниц
а се
кто
1000 km
ра о
бст
р ела Хусвик
500
4
3
2
Дрёбак
1
0
Схема пусков торпед по крейсеру «Блюхер»

Первое, что отказало, – главная машина, сначала средняя

турбина, а затем и две боковые. Давление пара упало, три винта
остановились.
«Мы еще двигались вперед с какой-то скоростью, когда
старший механик сообщил, что корабль больше не может ма-
неврировать. Все машины вышли из строя», – писал Эрих
Хейманн, который отвечал за живучесть корабля и вообще-то
должен был руководить тушением пожаров из центрального
поста. По причине ожидаемой вскоре высадки восьмисот сол-
дат, выстроившихся на палубе, Фольдаг оставил первого офи-
цера у себя. Электричество также начало отключаться, систе-
ма связи отказала. Посыльные тратили много времени в бегах
между машинным отделением и боевой рубкой, что создавало
задержки и недопонимание. Фольдаг и Хейманн поэтому ре-
шили, что повреждение машины временное и она может быть
введена в строй. «В ответ на наш вопрос мы услышали, что бо-
ковые турбины смогут заработать в течение часа».
Для современного крейсера типа «Блюхера» артиллерий-
ские попадания не представляли смертельной опасности. Ко-
рабль был рассчитан на серьезные бои, и те пять попаданий
крупнокалиберных снарядов, что насчитал старший механик
Карл Таннеманн – два из Оскарсборга и три из Копоса, –
не вывели бы его из строя. «Снаряды ударили в среднюю часть
корабля в течение короткого времени и на протяжении в общей
сложности 75 метров, – писал Таннеманн в рапорте о повреж-
дениях корабля. – Они вызвали значительные повреждения,
пожар и гибель личного состава, но не представляли прямой
угрозы, чреватой гибелью корабля».
Обычно и два торпедных попадания не стали бы смертель-

ными. «Блюхер» имел в общей сложности четырнадцать водо-
непроницаемых отсеков и мог находиться на плаву, даже если бы
принял тысячи тонн воды. Однако комбинированное действие
снарядов и торпед произвело гибельный эффект, но прошло мно-
го времени, прежде чем командиры поняли весь масштеб угрозы.
«Несмотря на попадания, все были уверены в том, что ко-

рабль удержится на плаву, – писал первый офицер Хейманн. –
Крен стабилизировался на 8–12 градусах. Мы продолжали идти
по проливу с низкой скоростью, как только командир корабля
взял правильный курс».
Его поддержал контр-адмирал Оскар Кумметц, считав-
ший, что крейсер с боем, но удачно прошел последнюю кре-
пость Осло-фьорда и скоро снова будет в строю: «Ни Фольдаг,
ни я не поняли, что мы теряем корабль».
Бой продлился в общей сложности восемь минут, незадол-

го до пяти часов утра. В Оскарсборге Эриксен удовлетворился
двумя выстрелами, в то время как батарея Копоса направила
огонь на «Лютцов», а тот смог самым полным ходом выйти
из зоны обстрела. На борту «Блюхера» офицеры-артиллери-
сты наконец смогли взять под контроль орудийные расчеты,
и в проливе Дрёбаксунд воцарилась тишина. Ее нарушали
только шум пожара и крики раненых.
«На борту установилась мертвая тишина, – писал старший
механик Таннеманн. – Машины отказали, стрельба прекрати-
лась. Никакого движения. Я подозревал, что мы сели на мель».
В перевязочном пункте доктору Питчу и его санитарам
было не до размышлений о тишине. Между разрушенной плат-
формой командно-дальномерного поста и верхней палубой на-
тянули трос, и раненых спускали вниз в парусиновых мешках
для оказания помощи. Из других отсеков поступали раненые
с ожогами и переломами. «Раненых разместили в импровизи-
рованном госпитале, где наиболее тяжелым дали морфин, –
писал врач-ассистент, который сам оперировал. – Мертвых
сразу же убрали».
Больше всего пострадали солдаты пехоты и люфтваффе.
Они в течение многих часов ожидали высадки и были собраны
в полном обмундировании под палубой. С объявлением бое-
вой тревоги водоснабжение отключили, но гальюны открыли
после настоятельных просьб унтер-офицеров.
«Глухие удары стали о сталь и последующие раскаты эха

очень неприятно отдавались в помещениях под бронирован-
ной палубой, – писал Рихард Дауб, стоявший в полной готов-
ности вместе с остальными членами штаба пропаганды “Нор-
вегия”. – Нам пришлось взять себя в руки и ждать, когда все
это кончится. Два сильных взрыва заставили упасть на колени.
Затем наступила такая тишина, какой отродясь не бывало. Ко-
рабельные машины не работали. Единственное, что мы слы-
шали, – стоны раненых и отдельные команды. Нам ничего не
сообщили. Похоже, что люди на палубе совсем о нас забыли».
Лейтенант Юрген Билер, державший при себе чемодан
с секретными планами и инструкциями по захвату Норвегии,
находился вместе с другими офицерами Группы 21. «В кори-
дорах распространялся густой дым, все люки закрыли. Люди
и снаряжение заполнили все помещения. Мы чувствовали
себя, как в мышеловке».
Кто-то закричал: «Газы!» – и спровоцировал новое беспо-
койство среди ожидающих. «Все надели противогазы, мы сто-
яли там, как коровы на бойне», – писал ротмистр Пауль Гёрц,
который поддался панике. Он локтями растолкал себе дорогу
по коридорам и увидел, что пять люков закрыты и задраены
снаружи. Шестой немного поддался, и Гёрц с большими уси-
лиями смог в него протиснуться. «Чувство, что мы в ловушке
и не сможем покинуть корабль, было для меня сильнейшим
в жизни стрессом. Благодарю Создателя, что смог выбраться на
свежий воздух».
В Осло немецкий посол Курт Бройер в тот момент явился

к министру иностранных дел Куту. «Я принял его в библиоте-
ке по соседству с кабинетом. Все электричество выключили,
и только пара стеариновых свечей освещала нашу встречу», –
говорится в книге «За мир и свободу во время войны».
Бройер зачитал немецкую ноту, которую оперативный
офицер Группы 21 Гартвиг Полманн контрабандой провез
в Осло за день до этого. В ней, как обычно, перемешались
обычные для Гитлера ложь, угрозы и приманки. «Он зачитал

мне эти тринадцать пунктов требований к норвежскому прави-
тельству. Все они, пункт за пунктом, говорили о полном подчи-
нении немецкой власти».
Правительство, которое после многих суток колебаний на-
конец решило объявить мобилизацию, решительно отвергло
все требования.
– Если начнется бой, ничто вас не спасет, – сказал Бройер,
получив решение.
– Бой уже идет, – ответил Кут.
В машинном отделении «Блюхера» фрегаттен-капитан

Таннеманн начал понимать, что ситуация гораздо критичнее,
чем он полагал ранее. Взрывом одной из торпед был пробит
80-миллиметровый броневой пояс и разрушена водонепро-
ницаемая переборка, разделявшей котельное отделение № 1
и турбинные отделения № 2 и № 3. Вода и мазут попали внутрь
и стали причиной масштабных повреждений. Свет погас, а ко-
роткое замыкание вызвало пожары и взрывы.
«Из первой котельной смогли выбраться только вахтенный
машинист, один унтер-офицер и двое матросов, – писал Тан-
неман. – У машиниста сильно обгорели руки и лицо».
Два важнейших помещения средней части корабля в тече-
ние нескольких минут заполнились водой. Две из корабельных
турбин отказали, паропровод третьей поврежден. Вода устре-
милась через люки и сальники и угрожала двум нетронутым
котельным. Распределительный щит и кабели сгорели, давле-
ние пара в генераторах исчезло. Три электростанции вскоре
могли поддерживать аварийное освещение только с помощью
одного дизельного генератора, которому постоянно угрожала
перегрузка. Торпедные попадания в среднюю часть корабля
вызвали катастрофическую цепную реакцию, а необученные
аварийные партии не смогли справиться с хаосом под палубой.
«Нужно было восстановить подачу пара из котельных от-
делений № 2 и 3, находившихся в рабочем состоянии (спустя
некоторое время осталась только котельная № 3), и пока не по-

врежденную среднюю турбину», – писал машинист Ульрих
Шюллер, не покладая рук работавший вместе с Таннеманном
в командном центре машинного отделения. Отключение глав-
ного трубопровода можно было осуществить со средней палу-
бы, но все нужные вентили уже затопило.
«Поблизости полыхал сильный пожар, быстро усилива-
лось задымление, – докладывал Таннеманн, который сам пы-
тался пробраться на среднюю палубу. – Корпус поврежден,
и отключить паропроводы уже невозможно. Все надежды на
запуск турбины рухнули».
Командир машинного отделения немедленно отправил
Шюллера на мостик с плохими новостями: «Нет никакой воз-
можности запустить гребные винты!»
Между тем «Блюхер» снесло течением на одну морскую
милю к северу от Оскарсборга, и Фольдаг отдал якорь на глу-
бине 70 метров поблизости от острова Северный Аскхольмен,
ожидая, что машины введут в строй.
«У нас нет выбора, – объяснял контр-адмирал Кумметц. –
Корабль неуправляем, мы не можем допустить, чтобы он
дрейфовал на скалы и все закончилось полной катастрофой.
Ни один ответственный командир не сделал бы этого, будь
хоть малейшая возможность спасти корабль. По-прежнему ни
я, ни Фольдаг и представить себе не могли, что “Блюхер” по-
гибнет».
Командир аварийной группы капитан-лейтенант Глатцер
только что прибыл на борт и не знал ни корабля, ни семи аварий-
ных партий, находившихся в его распоряжении. Они не прове-
ли ни одного учения перед отплытием эскадры из Киля, и в по-
следующий роковой час судьба их жестоко наказала.
«Когда системы связи отказали, аварийные партии оказа-
лись абсолютно отрезанными от командования, – писал стар-
ший механик Таннеманн, жестко критиковавший Глатцера за
неспособность к действию. – Растерявшись, командиры ава-
рийных партий совсем забыли о необходимости держать ко-
мандира группы в курсе своих действий. Причиной тому, несо-

мненно, было почти полное отсутствие обучения».
Именно поэтому Кумметц и Фольдаг были поражены,
когда Глатцер вынужден был признаться, что он ничего не знает
о развитии пожара и масштабах поступления воды.
«Командир корабля немедленно отправил меня для полу-
чения недостающих сведений», – писал Хейманн, непосред-
ственный начальник Глатцера.
Перед первым офицером предстала зловещая картина, как
только он вышел на покрытую тиком верхнюю палубу. По пра-
вому борту в корпусе и на палубе зияла рваная пробоина от ар-
тиллерийского снаряда, черный дым поднимался с батарейной
и средней палуб. Ближайшие помещения вокруг авиационного
ангара превратились в ад. Ручные гранаты и боеприпасы дето-
нировали непрерывно и рикошетировали во все стороны. По-
гибших и раненых унесли, ящики с боеприпасами выбросили
за борт. Одни аварийные партии работали организованно, дру-
гие слонялись вокруг без дела.
«Особенно убийственным оказался тот факт, что в пожар-
ных рукавах почти не было воды, – писал Хейманн. Как только
выключилось электричество, остановились насосы и водяная
противопожарная система вышла из строя. Без координации
усилий все попытки изменить ситуацию к лучшему не возыме-
ли результата. – Ужасно видеть, как огонь распространяется
вокруг со все более и более разрушительной силой, а экипаж
бессилен. Во многих местах задачи поставили, но не хватило
средств для их выполнения».
Когда Хейманн вернулся на мостик, Кумметц и Фоль-
даг приняли несколько быстрых решений. Всем орудийным
расчетам приказали заняться тушением пожара, а корветтен-
капитана Цигана послали вниз, чтобы вытащить новые рукава
и найти еще действующие гидранты.
«Командир группы в тот же момент попытался вызвать ми-
ноносец “Мёве”, чтобы тот помог тушить пожар c наветренной
стороны», – отметил Хейманн.
Радиосвязь с остальной эскадрой прервалась почти сразу

после начала боя. Кумметц ждал, что «Лютцов» и «Эмден» при-
дут на помощь и проведут «Блюхер» через пролив, но ни одно-
го корабля вокруг не было видно. Поэтому он отправил своего
адъютанта барона фон Фрейберга на переднюю мачту в наде-
жде установить контакт средствами зрительной связи.
«Я взобрался на адмиральский мостик и увидел, что
60-сантиметровый прожектор правого борта цел, – докла-
дывал фон Фрейберг, который вместе с сигнальщиком Аль-
фредом Валлуксом снова и снова посылал в утренней мгле
сигнал Морзе: «“Мёве” подойти для оказания помощи!» –
Сигналы, судя по всему, не прошли сквозь густой дым от го-
рящего мазута, окутавший корабль. На зов о помощи никто
не ответил».
Командир «Лютцова» Август Тиле давно утратил всякое

желание форсировать огневой барьер, закрывающий узкий
проход между Оскарсборгом и материком.
«Попадание в правый борт в районе трубы. Высокое пламя
быстро погасили. Примерно в то же время новые попадания
в переднюю орудийную башню, – записывал Тиле в военном
дневнике в 04:26. – Полным ходом отхожу назад, поскольку
проход проливом считаю невозможным».
Батареи Хусвика и Копоса с высокой эффективностью
перевели огонь с горящего «Блюхера», и на расстоянии по-
лутора тысяч метров метров дождь из снарядов полился на
«Лютцов» и «Эмден». Легкий крейсер избежал повреждений,
но на борту «Лютцова» в течение пяти минут зарегистриро-
вали три попадания крупнокалиберных снарядов и ряд по-
вреждений от малокалиберных. Башню «А» вывели из строя,
загорелся лазарет, шесть человек погибли и около тридцати
получили ранения.
Этого Тиле хватило, и он рванул крейсер так резко назад,
что почти наскочил на «Эмден». По коротковолновой связи
сообщили, что на флагманском корабле авария в машинном
Командир крейсера «Эмден» Командир тяжелого крейсера

капитан цур зее Вернер Ланге «Лютцов» капитан
цур зее Август Тиле
отделении и что Фольдаг решил стать на якорь. Тиле, который,

очевидно, решил, что Кумметц передал ему командование
эскадрой, немедленно отправил новое сообщение оставшимся
кораблям: «Приказываю высадить войска в Моссе. Построить-
ся в строй кильватера».
Время приближалось к пяти часам утра. Огонь из Копоса
давно прекратился, и суда вышли из фьорда. Но упрямый ко-
мандир «Эмдена» Вернер Ланге, который был старше Тиле на
семь месяцев, вовсе не собирался позволить сопернику при-
нять управление. Поскольку он старше, ему и командовать
эскадрой, и за это право он собирался сражаться до конца.
Пока экитпаж «Блюхера» боролся за живучесть у Аскхольмена,
между двумя командирами возникла ссора, которая произвела
неприятное впечатление на всю остальную эскадру.
Ланге не послушался приказов Тиле и ответил через десять
минут: «Прежде чем высадить войска в Моссе, нужно выяс-
нить ситуацию в Хортене».
«Я считаю это нецелесообразным, – заметил Тиле в воен-

ном дневнике. – На предварительном совещании особенно
подчеркивалось значение Осло как главной цели, даже если
береговые укрепления захватить не получится».
Он снова отправил телеграмму Ланге: «Передать “Мёве”
и тральщикам приказ о высадке семафором, поскольку радио-
связи нет».
К негодованию Тиле, Ланге не стал отвечать. Он повторил
свой приказ через шесть минут: «“Мёве” и тральщикам выса-
дить войска в Соне, “Эмдену” – в Моссе».
Еще через шесть минут снова появились вспышки лампы
Морзе: «Немедленно иди в Мосс!»
Было двадцать пять минут шестого, когда на борту R-18
капитан-лейтенант Густав Фортсманн оказался единствен-
ным, кто принял сигнал бедствия от лейтенанта фон Фрейбер-
га с задымленной мачты «Блюхера».
«Принял сигнал Морзе от “Блюхера”. “Мёве” срочно по-
дойти к моему борту», – отметил он в военном дневнике и пе-
редал сообщение дальше по радио.
На «Эмдене» Ланге тут же приказал капитан-лейтенанту
Гельмуту Нойссу на «Мёве» разворачиваться и полным ходом
идти к флагманскому кораблю, чем разозлил Тиле. Радиостан-
ция «Лютцова» время от времени выходила в эфир, и коман-
дир отказался верить, что Кумметц послал новые сообщения.
«Я нашел сообщение Ланге весьма непонятным, поскольку
“Блюхер” не давал о себе знать с 04.50, – писал он в военном
дневнике. – Сообщил еще раз “Эмдену”, что командование пе-
редано “Лютцову”. Постоянные перерывы вызвали беспокой-
ство на эскадре, но не повлияли значительно на ход операции».
На борту «Мёве» капитан-лейтенант Нойсс оказался
между двух огней, став свидетелем ожесточенной ссоры двух
офицеров: «Какой приказ исполнять? – спросил он в конце
концов. – Высаживать войска или идти к “Блюхеру?”»
Но Тиле принял свое решение, и Ланге пришлось усту-
пить. Приказ «Мёве» отменили. Эскадра продолжила путь
на юг, пока Ланге и Тиле ругались, где высаживать войска –

в Моссе или в Соне. Эта некрасивая ссора имела фатальные
последствия – надежда поврежденного «Блюхера» на помощь
исчезла.
На борту флагманского корабля ситуация тем временем
становилась все более отчаянной. Корветтен-капитан Циган
смог поднять новые пожарные рукава вверх по трапу к камбузу
со стороны кормы и попытался остановить огонь со стороны
правого борта.
«Только мы подсоединили рукава, как мощный взрыв раз-
метал авиационный ангар, – писал Циган. – Взорвались авиа-
ционные бомбы. Осколки и горящие обломки повредили рука-
ва, давление воды пропало».
На юте все восемьсот солдат и офицеров, переживших
страшные часы под палубой, все-таки получили разрешение
выйти. «Мы знали, что Осло-фьорд не очень широкий, и на-
деялись, что командир вывел крейсер на мелководье, – писал
Рихард Дауб. – Благодаря этой мысли эвакуация прошла без
паники. Мы шли гуськом по трапам с нашими вещмешками.
Только когда мы вышли на палубу, то поняли, насколько се-
рьезна ситуация. Вода была ледяная, до ближайшей суши 300–
400 метров. Мы избежали ада, но как нам выбраться с несчаст-
ного корабля?»
Время близилось к шести часам утра, и Таннеманн с по-
мощниками были вынуждены покинуть командный пункт
в машинном отделении. Все попытки заделать пробоины ока-
зались безуспешны. «Блюхер» был оснащен десятью водоот-
ливными насосами, каждый из них имел мощность 600 тонн
в час. Но без электричества от них не было никакой поль-
зы, и вода заливала все новые и новые помещения. На борту
не было таблиц для расчета плавучести и остойчивости, однако
специалисты знали, что речь идет о шести-семи тысячах тонн
воды, если будут затоплены машинные отделения и погреба.
«Это было значительное количество, – писал Таннеманн. –
Однако сами по себе они не представляли угрозы существо-
ванию корабля. Массы воды на батарейной и средней палубах

представляли главную опасность».
Во избежание взрывов погреба боезапаса были затопле-
ны за одним исключением – склад 105-миллиметровых сна-
рядов, расположенный между котельными отделениями № 1
и № 2. Когда огонь добрался туда, судьба крейсера была ре-
шена. «Погреб взлетел на воздух в результате мощной детона-
ции и оставил облако дыма, полностью закрывшее переднюю
мачту, – писал старший помощник Хейманн. – Корабль силь-
но тряхнуло, он сильно накренился на правый борт».
Крен увеличился до 20–25 градусов, и Хейманн срочно отпра-
вил корветтен-капитана Курта Цопфеля, чтобы спустить шлюпки.
Тут открылась новая катастрофа – большинство отлично обору-
дованных шлюпок и баркасов крейсера были разбиты в дребезги
или сгорели прямо на шлюпбалках. Те немногие, что остались по
правому борту, никак не спускались, поскольку для электриче-
ских лебедок не было тока. «Мы обрезали канаты в надежде, что
шлюпки переживут падение, – докладывал Фрейберг. – Одна из
них сломалась, ударившись о торпедные аппарат. Другая всплыла,
но ее отнесло в горящее топливо, и мы потеряли и ее».
Хирург Питч работал не покладая рук, с тех пор как только
началась стрельба, и слабо представлял себе, что происходит
вокруг. «Последний взрыв подбросил корабль с такой силой,
что наш пациент чуть не упал со стола, – писал он в рапор-
те. – С большими усилиями нам удалось его перевязать. Затем
я взял пациента под руку и выбрался через загазованные поме-
щения на верхнюю палубу».
Капитан-лейтенант Карл Михач взял под свое командо-
вание единственный баркас, переживший ад в средней части
корабля. Моторный баркас подошел к левому борту в носовой
части, почти ушедшей под воду. Самых тяжелых раненых осто-
рожно перенесли в баркас, включая лейтенанта Шюрдта, кото-
рый то и дело терял сознание.
«Мы перевезли их на самый большой из островов Аскхоль-
мена с помощью одного из матросов, – писал Питч с возму-
щением в своем рапорте. – Другие стояли и смотрели, никто

не помог».
Несчастья, судя по всему, не кончались. Во время следу-
ющего рейса с корабля на остров баркас напоролся на камни,
и его пришлось оставить.
Пожар бушевал теперь с невиданной силой. Связь между

носом и кормой пропала. Когда Фольдаг в несколько минут
седьмого перегнулся через крыло мостика и скомандовал в ме-
гафон оставить корабль, его слова едва расслышали сотни
людей, пытавшихся карабкаться по ставшей наклонной палубе.
«Мы пожинали сейчас последние плоды ужасающей лег-
комысленности при подготовке похода на Норвегию, – писал
Рихард Дауб. – Крейсер принял на борт более 900 человек
в Свинемюнде, но ни одного спасательного жилета и ни одной
резиновой лодки, – хотя все знали, что большинство пехотин-
цев уроженцы Альп и не умеют плавать».
Спасательные жилеты из капока, развешанные по лее-

рам, сгорели. Из простых спасательных плотов только четыре
годились к использованию. Дисциплину практически никто
не поддерживал, многие матросы давно спрыгнули в море
и попытались плыть к земле. Все, что могло удерживаться на
плаву, сбросили за борт – деревянные планки, диванные по-
душки и матрасы.
«Я сорвал с себя сапоги и куртку и завязал сумку противо-

газа вокруг шеи, – писал Дауб. – Вода оказалась немилосерд-
но холодной. Руки и ноги после нескольких минут полностью
потеряли чувствительность. Вокруг нас слышались душераз-
дирающие крики солдат в смертельной агонии. Нужно было
отбросить все мысли и сконцентрироваться на одной цели:
не уставать и не поддаваться безразличию, а работать рука-
ми и ногами, даже если кажется, что суша только удаляется
от тебя».
Ротмистр Пауль Гёрц на берегу острова Аскхольмен
Ротмистр Пауль Гёрц выбрался на сушу на матрасе вместе

с сильно контуженным майором Леманом-Бэренклау, а лейте-
нант Билер выбросил чемодан и добрался до суши вплавь на
спине.
«К нашей глубокой скорби, мы не могли подобрать плохих
пловцов, кричавших о помощи и тонувших по пути. Руки слиш-
ком замерзли и окоченели, чтобы мы могли что-то сделать».
Чтобы облегчить спасательные работы, Фольдаг надеял-
ся, что «Блюхер» ветром и течениями развернет так, что корма
сядет на мель у островов Аскхольмен , но море оказалось слиш-
ком глубоким. Корабль развернулся и оказался носом к югу,
на Оскарсборг. В последние десять минут на борту разыгралась
страшная сцена. Взорвался дымогенератор и выбросил клуб
белого дыма, смешавшегося с дымом от горящего мазута. Рас-
пространилась паника, не умевшие плавать люди бросились за
борт и тут же пошли ко дну. На всем расстоянии между горя-
щим крейсером и берегом солдаты и матросы в одиночку или
группами боролись за жизнь в ледяной воде. Фольдаг был бли-
Крейсер «Блюхер» уходит на дно
зок к сумасшествию и отказывался до последнего покидать мо-

стик. Только когда вмешался Кумметц, он вместе с контр-ад-
миралом и ближайшими офицерами спрыгнул за борт.
Через несколько минут – в 6:23 – крейсер завалился на борт.
Вес морской воды лишил корабль остойчивости. «Блюхер»
перевернулся и ушел на дно носом вниз. Вскоре взорвались
котлы. Вырвался огромный столб пламени и зажег разлившее-
ся топливо. Все, кто был поблизости, погибли в огне.
Битва со смертью продолжалась два часа. Из 2400 человек,
покинувших Киль, более 2000 чудом спаслось. Погибло от 300
до 400 человек. Из них 160 были членами экипажа, а осталь-
ные – офицеры и солдаты армии и люфтваффе. Нападение
на Осло полностью провалилось. Дрожащие, измотанные
и замерзшие захватчики оказались на островах Аскхолмен и на
материке без еды и оружия.
Благодаря твердой решительности одного человека страна
получила передышку.
ЧАСТЬ 3
ЕСЛИ СОПРОТИВЛЕНИЕ
НЕ ПРЕКРАТИТСЯ…
Глава 8
КРИЗИС В ОСЛОФЬОРДЕ
Осло-фьорд, вторник 9 апреля 1940 г., 06.30–08.00

В последующие после гибели «Блюхера» часы ситуация для за-
хватчиков стала безвыходной. Половина сил вторжения вышла
из строя, босое и замерзшее командование сидело на камнях
Осло-фьорда, связь пропала, а остальная эскадра оказалась
в смертельной ловушке между Оскарсборгом и фронтальным
заграждением Рауой–Болэрне. Решительная и скоординиро-
ванная последующая атака в духе полковника Эриксена могла
бы нанести значительный урон захватчикам даже теми малыми
силами, что имелись в распоряжении Военно-морского флота
Норвегии. Оставшиеся корабли могли бы потопить, и эскадра
в лучшем случае была бы уничтожена или принуждена к унизи-
тельному отступлению.
Упрямый капитан цур зее Ланге на борту «Эмдена» признал
в военном дневнике в 7:18: «Поскольку ни Дрёбак, ни Хортен,
ни Болэрне не перешли в наши руки, ситуация критична для
оставшейся эскадры. Мы должны учитывать, что норвежцы
На заставке. Спасшиеся члены команды «Блюхера» на острове Аскхольмен.
Матрос Петер Шуллер спас флаг корабля.
могли призвать британские подводные лодки и они могут ата-

ковать наши корабли, вынужденные находиться в узкой аква-
тории между Фильтветом и Хортеном».
Рассвело. Воды Осло-фьорда были гладкими как зеркало

под голубым весенним небом, как будто и не было кровавой
драмы у Оскарсборга.
Несколькими часами раньше миноносцы «Кондор»
и «Альбатрос» с катерами-тральщиками R-17 и R-21 и воору-
женным китобоем «Рау VII» (под кодовым названием «Группа
Гаммельн») последовали по фьорду курсом на Хортен. Если по-
пытка форсирования Дрёбаксунда была квинтэссенцией без-
рассудства, то планы захвата старого военного порта – почти
самоубийство.
«Я обнаружил, что наше воооружение и оснащение было
малопригодным для захвата такого сильно укрепленного пун-
кта», – кисло комментировал капитан-лейтенант Эрик Грюн-
дманн, когда он на борту маленького и незащищенного R-17
изучал планы нападения вместе представителем вермахта,
ярым нацистом Куртом Будаусом44.
Город Хортен и крепость Карлйохансверн были главной
базой Военно-морского флота Норвегии и нервным центром
обороны побережья Южной Норвегии. Несколько военных
кораблей находились в городе и прилегающих районах, во главе
с хорошо вооруженным минным заградителем «Олав Трюггва-
сон» и новыми тральщиками «Раума» и «Отра». Контр-адмирал
Йоханнес Смит-Йоханнсен и штаб Первого военно-морско-
го округа разместились в крепости в Верфтспортене, а 250–
300 человек из армии и ПВО заняли позиции вокруг города.
Необученные новобранцы на неподготовленных к бою

броненосцах береговой обороны «Торденскьольд» и «Харальд
Хорфагре»* вместе с моряками на берегу составляли более ты-
* Устаревшие броненосцы береговой обороны постройки 1897 г. числились
в резерве.
Цитадель военно-морской базы Карлйохансверн (фото начала 1903 г.)
сячи человек резерва в случае необходимости. Природа была

на стороне сил обороны. Единственный фарватер во внутрен-
нюю гавань – это узкий пролив между островами Эстой и Ве-
алос, который в теории мог быстро превратиться в кладбище
для наступающего противника. Проблема заключалась в том,
что город подняли по тревоге, но мобилизовали только ча-
стично. Часть офицерского корпуса, кроме того, оказалась за-
раженной деморализующим духом разоружения, в Хортене не
было командира со складом характера, как у Эриксена. Контр-
адмирал Смит-Йоханнсен мыслил наступательно, но не полу-
чал необходимой поддержки от своего начальника, командую-
щего флотом Генри Дизена, терзаемого теми же сомнениями,
что и правительство.
«Я получил приказ быстро развести пары, отойти от при-
чала и держаться в акватории внутреннего порта в готовно-
сти открыть огонь, если какой-нибудь корабль попытается
Контр-адмирал Йоханнес
Смит-Йоханнсен, начальник
Первого района морской обороны
Норвегии, командир военно-
морской базы Карлйохансверн
прорваться», – докладывал
командир тральщика «Отра»
капитан Арне Дэли, который
встретился со Смит-Йоханн-
сеном около двадцати трех
часов. Когда поток информа-
ции иссяк и к полуночи на-
ступила полная неопределен-
ность, контр-адмирал выбрал
золотую середину. Он отпра-
вил начальника штаба Гуннара
Ховденака на «Отру» и дал тральщику приказ провести раз-
ведку фьорда.
«Не успели мы уйти далеко, как в тумане заметили тень», –
докладывал Дэли, который немедленно включил прожектор
и опознал идущий вперед миноносец. Это был «Альбатрос»,
который в половине третьего ночи вошел во фьорд с выжив-
шими после гибели «Пола III» на борту. Дэли по гражданской
специальности был инспектором китобоев в Министерстве
торговли и как моряк во время Первой мировой войны пере-
жил много торпедных атак и крушений. Как участника Сопро-
тивления, его впоследствии ждал смертный приговор гестапо
и самые страшные концлагеря нацистской Германии, но сей-
час как командир корабля он не нашел общего языка с Ховде-
наком. «Начальник штаба приказал спустить шлюпку! – писал
он в более позднем рапорте, с восклицательным знаком. – Это
было сделано. Но прежде чем мы смогли что-то предпринять
дальше, нас ослепил свет прожектора, и миноносец исчез».
Дэли быстро развернул «Отру» и пустился вслед за «Аль-
батросом». Через полчаса тральщик наткнулся на всю «Группу
Норвежский тральщик «Отра»
Гаммельн», которая проходила фьордом по направлению к Хор-

тену. «Мы пошли за ними, с все еще включенными огнями».
Снова включили прожектор и идентифицировали суда как
немецкие. В Верфтспортен Смит-Йоханнсену ушли следую-
щие донесения: «Два эсминца и два тральщика у Тофтехольме-
на» (в 4:03) и «Наблюдаемые корабли принадлежат Германии»
(04:10).
Ховденак и Дэли не пошли по стопам Вельдинга Ульсена
и не провоцировали противника предупредительным выстре-
лом. Они прекратили преследование и вернулись на север –
к Фильтведту, где Ховденак хотел сойти на берег, чтобы позво-
нить по телефону.
«За нами следует сторожевой катер», – писал капитан-лей-
тенант Штрелов на «Альбатросе». Но командир «Кондора» Ганс
Вильке, формально осуществлявший командование группой,
решил не обращать внимания на преследователя. Тем не менее
этот эпизод не прошел бесследно. Вильке писал: «Когда момент
внезапности был упущен, мы отказались от изначального плана.
Не было никакого смысла заходить в гавань Хортена, имея впе-
реди миноносцы. Невысокие тральщики – только они способ-
ны пройти незамеченными этот трудный участок акватории».
На катерах-тральщиках лей-
тенант Герд фон Поммер Эше и
штабс-обер-штурман Артур Годе-
нау стоически восприняли при-
каз идти первыми через пролив
Веалосгапет. Корабли были осна-
щены винтами Фойта-Шнайдера
и могли разворачиваться на месте.
Но на R-21 была течь в кормовой
части после столкновения с R-20,
и он попросил R-17 пойти пер-
вым.
«Я устремился внутрь к Хор-
тену с севера. По правому борту
заметил сигнал прожектором.
Штабс-обер-штурман Решил не отвечать», – доклады-
Артур Годенау, командир вал тридцатисемилетний коман-
катера-тральщика R-17 дир R-17 Артур Годенау, при-
надлежавший к ядру опытных
офицеров кригсмарине, и вскоре увеличил скорость до двад-
цати узлов.
Два минных тральщика заметили наблюдатели на острове

Эстой, вахтенные на Карлйохансверне и экипажи «Олава Трюг-
гвасона» и «Раумы», но наглость снова принесла свои плоды.
Несмотря на то что нападение шло полным ходом, коман-
дор-капитан Трюгве Брисейд на «Олаве Трюггвасоне» решил
дать предупредительный выстрел, а на борту «Раумы» только
половина экипажа вернулась после увольнения на берег про-
шлым вечером. Поэтому первый выстрел на поражение про-
извели, только когда Годенау уже достиг причала Корен-Брюгг
внутренней гавани и высадил первые подразделения – прямо
под автоматы ПВО Хортена.
«Три солдата стояли как парализованные, – писал капитан-
лейтенант Грюндманн, который вместе с лейтенантом Будау-
сом выскочил на причал и разоружил солдат, не решившихся

открыть огонь. – Мы побежали дальше и захватили жилое по-
мещение, где находились остальные вахтенные, не встретив
никакого сопротивления».
За несколько минут около сотни солдат 163-й дивизии выса-

дились на берег, и Годенау попробовал дать задний ход. Но ко-
мандор-капитан Брисейд сделал с «Олава Трюггвасона» два вы-
стрела из 120-миллиметровых орудий, и два попадания заставили
командира R-17 спасать свой горящий тральщик, находясь почти
у берега. Через полчаса взорвались шесть глубинных бомб в кор-
мовой части R-17 с тяжелыми последствиями. Фасады и крыши
домов на берегу пострадали на большой территории. Окна вы-
било, среди гражданского населения и солдат началась паника.
«Мы отпускали безоружных солдат, равно как и автомобили
с женщинами и детьми, – писал Грюндманн. – Другие транс-
портные средства мы конфисковали для собственных целей».
Тем временем Поммер Эше повернул на восток и посадил
свой R-21 носом на мель за мысом, известным среди местных
как Реверумпа («Лисий хвост»). «Раума» дал задний ход и по-
следовал за ним, ведя огонь из двух пулеметов и 76-миллиме-
трового орудия на баке.
«Мелкие попадания повсюду на судне! Цистерна с прес-
ной водой протекает, радио уничтожено, резиновую лодку
разнесло в клочья», – писал двадцатидвухлетний немецкий
капитан в своем военном дневнике. Он ответил на огонь про-
тивника из 20-миллиметровых автоматических орудий, стре-
лявших 320-граммовыми трассирующими снарядами с темпом
200–300 выстрелов в минуту. Рулевую рубку «Раумы» разнесло.
Командир корабля лейтенант Ингольф Винснес получил смер-
тельное ранение, помощник потерял сознание, многие другие
были ранены. Траление пара снизило скорость корабля, но
рулевой смог вернуть тральщик обратно к пирсу у Карлйохан-
сверна. Раненых перенесли в лазарет, но Винснеса и матроса
Эрика Йеванорда спасти не удалось.
Норвежский миный заградитель «Олав Трюггвасон»
На миноносцах «Кондор» и «Альбатрос», маневрировав-

ших у входа в гавань, настроение было подавленное. От R-17
и R-21 сообщений не поступало, но мощная стрельба навела
Вильке и Штрелова на мысли о худшем. Если «Кондор» пере-
садил своих десантников на «Рау VII», чтобы освободить место,
то «Альбатрос» попытался войти в узкий пролив Веалосгапет.
Но Штрелову в тот день явно не везло, и капитан-лейтенан-
ту пришлось быстро ретироваться после серии точных залпов
120-миллиметровок «Олава Трюггвассона».
«Я убедился, что прорваться только с одним минонос-
цем, способным стрелять лишь с бака, невозможно», – писал
Штрелов. После получасовой слепой артиллерийской стрель-
бы поверх островов, закрывавших гавань, Вильке принял ре-
шение. Он снова взял на борт сотню солдат с «Рау VII» и взял
курс через фьорд на Сон. Радиограмма на «Эмден» гласила сле-
дующее: «Хортен нельзя взять без существенной поддержки».
Когда R-21 с серьезными повреждениями проковылял
проливом Лёвёйсунд, за ним последовал «Альбатрос». Было
уже больше шести часов утра, бой продолжался полтора часа.
Около двух сотен легковооруженных немецких солдат высади-
ли в двух разных местах в паре километров друг от друга. Од-
нако группы не имели связи, а корабли, которые должны были
оказать артиллерийскую поддержку, сбежали из фьорда.
В старом доме в Торнегордене на улице Недре Кейземарк

во внутренней гавани начальник морской артиллерии коман-
дор-капитан Уле Блом успел поспать час, как его разбудили
выстрелы. Он выскочил на улицу и вместе с другими испуган-
ными и ничего не понимающими офицерами и гражданскими
лицами стал свидетелем гибели R-17.
«Внезапно горящий корабль взорвался. Поднялся огром-
ный столб огня. Судно разорвало пополам, носовая и кормовая
части ушли на дно неподалеку от причала», – писал он в рапор-
те через несколько дней.
Ущерб близлежащим домам был огромен, и Блом побежал
обратно к своему дому, чтобы увидеть, уцелел ли он. «Расчи-
щая по пути дорогу от разбитых оконных стекол, я внезапно
увидел восемь-десять человек, направивших на меня оружие
и приказавших стоять, – рассказывал Блом. – Ко мне подошел
офицер. Я был в форме, и он спросил, кто я».
Командор-капитан встретился с одним из идеологов гит-

лерюгенда, лейтенантом Куртом Будаусом, который впослед-
Катер-тральщик R-17 взорвался после обстрела с «Олава Трюггвасона»

ствии станет начальником школ

Адольфа Гитлера и будет отве-
чать за воспитание детей немец-
кой элиты в духе расовой гигие-
ны, фанатичной веры в фюрера
и других доктрин нацизма.
– Мы пришли как друзья,
чтобы спасти вас от англичан, –
вежливо объяснил Будаус.
– Ничего не скажешь, хо-
роша дружба, – ответил Блом,
показывая на разрушения во-
круг.
Лейтенант Курт Будаус Будаус извинился и быстро
перешел к делу. «Он спросил,
не мог бы я связаться с комен-
дантом базы по телефону и сказать, что летят самолеты, чтобы
нас бомбить. Если мы хотим этого избежать, то капитуляция
должна произойти в течение получаса, чтобы он смог послать
радиограмму и остановить самолеты».
Это был чудовищный блеф. Будаус не имел радиосвязи
и был полностью отрезан и от эскадры во фьорде, и от авиа-
ционных баз в Германии. Из десанта девять человек погибли
и многие были ранены, большая часть снаряжения поврежде-
на при пожаре на борту R-17. «Из оружия в рабочем состо-
янии в распоряжении пехотных подразделений были только
автоматы, – писал капитан-лейтенант Вернер Киммерлинг,
возглавлявший состоявшую из двенадцати человек «зондер-
команду Эмден», чьей целью был полуостров Йелой, но вы-
нужденно высадившуюся в Хортене. – Остальной личный
состав почти не имел оружия, был плохо оснащен и насквозь
промок. Большую часть боеприпасов, раций и санитарных
материалов потеряли вместе с R-17. У нас в общей сложности
было примерно 30 винтовок, пистолетов и ручных гранат на
70 человек».
Блом никак не мог дозвониться в кабинет контр-адмиралу

Смит-Йоханнсену. Однако немцы уже заметили панику и от-
сутствие сопротивления и решительно следовали к своей цели.
Когда к пристани приехал ни о чем не подозревавший поли-
цмейстер, его машину тут же конфисковали. Механик R-17
капитан-лейтенант Эрих Грундманн, самый старший из при-
сутствовавших офицеров, сел в машину вместе с лейтенантом
Кёрнером и заставил полицмейстера ехать в Верфспортен,
однако сам он высунул из окна белый носовой платок. Между
тем капитан Кристиан Фуглеруд занял позиции вокруг Торне-
гордена с группой в 60 человек с пистолетами и автоматами,
в то время как остальные 80–100 человек выразили желание
находиться в цитадели. Увидев белый флаг, они решили пока
не стрелять.
«Я направился прямо к арсеналу и беспрепятственно про-
ехал два блок-поста, – писал Грундманн. – Здесь собралась
большая группа высших офицеров, а многочисленный отряд
вооруженных солдат окружил нас. Я насчитал примерно двести
человек в общей сложности, однако, как мне показалось, они
не имели боевого настроя и не производили воинственного впе-
чатления. Я попросил разрешения побеседовать с адмиралом».
Наступил один из решающих моментов в истории войны.

Седой контр-адмирал Смит-Йоханнсен, за плечами которого
было сорок три года безупречной службы в качестве команди-
ра корабля, начальника Адмирал-штаба и королевского адъю-
танта, сидел в караульном помещении форта Карлйохансверн
с бывшим машинистом из Киля, который в нацистском угаре
требовал от него отказаться от всего, во что он верил.
«Я объяснил, что Хортен и Норвегия заняты немецкими
войсками. Мы хотели мирной оккупации без кровопролития.
Я уговаривал его сдаться как можно скорее и дал ему на разду-
мья четверть часа, – писал Грундманн. Это был покер высшего
класса, и тридцатитрехлетний офицер не скупился на ложь. –
Как только пройдет четверть часа, по крепости и кораблям
в гавани будет открыт огонь на поражение из крупнокалибер-

ных орудий. Как я уже сказал, мы вызвали большое количество
бомбардировщиков, которые уже в пути».
Ложь, похоже, произвела впечатление на Смит-Йоханн-
сена, который быстро спросил:
– Когда прилетят самолеты?
– Они скоро будут здесь, – ответил Грундманн. – Поэтому
я могу вам дать на раздумья только пятнадцать минут.
Контр-адмирал сказал, что не может дать ответа без кон-

сультации с главнокомандующим ВМФ адмиралом Генри Дизе-
ном в Осло, и Грундманн вынужден был согласиться: «Я наста-
ивал, что восемь минут уже прошло и что время заканчивается».
Потребовалось время, чтобы дозвониться до штаба ВМФ,
который утром покинул здание Министерства обороны на
Мюнтгатен и эвакуировался в школу Сместад на краю города.
Бывший специалист по торпедному вооружению Дизен, кото-
рому недавно исполнилось пятьдесят восемь лет, еще не при-
шел в себя после ночных событий и сидел в плетеном кресле
в коридоре, как казалось, безучастный ко всему. «В Адмирал-
штабе царило в целом пессимистическое и пораженческое на-
строение, – писал лейтенант Хойер, который пришел в штаб,
чтобы записаться добровольцем. – Должен сказать, что это со-
всем не вдохновляло».
Время приближалось к половине восьмого утра. Пока
Смит-Йоханнсен ждал ответа от Дизена, Грундманн удиви-
тельным образом смог получить моральную поддержку, пого-
ворив по телефону с Будаусом, который готовил своих солдат
в Торнегордене к бою.
«Я доложил ему обстановку и сказал как можно громче –
после того, как адмирал попросил об отсрочке: “Подожди
стрелять! Переговоры еще идут!”»
Правительство решилось на мобилизацию, но Дизен
по-прежнему не хотел воевать. Он ушел от ответственности
и отказался дать Смит-Йоханнсену четкие указания: «Я остав-
Капитан-лейтенанты Эрих Грундманн (слева) и Густав Форстманн

после церемонии вручения Железного креста в штабе Гитлера
в Восточной Пруссии, Вольфсшанце, в августе 1941
ляю все на Ваше усмотрение, следует сопротивляться или нет,

исходя из текущей ситуации».
От такого ответа деморализованному контр-адмиралу пользы
не было никакой. Война пришла во всей своей жестокости и не-
приглядности, на борту кораблей проливалась кровь – первый раз
в национальной истории. Оказавшись перед угрозой сокруши-
тельной атаки с воздуха, повлекшей бы за собой многочисленные
жертвы среди мирного населения, Смит-Йоханнсен решил капи-
тулировать в ответ на требования наглого капитан-лейтенанта.
«У меня не было другого выбора, хоть это и было очень тя-
жело», – говорил он впоследствии.
Над Карлйохансверном и кораблях в гавани подняли белые
флаги. Солдат и офицеров разоружили и большей частью рас-
пустили по домам. Тяжелое вооружение и пулеметы на время
вывели из строя, пока силы Будауса и Киммерлинга занимали
все стратегические позиции.
«Норвежская оборона была очень слаба – несмотря на

большое превосходство в живой силе и технике, – писал
Грундманн, который каждую минуту ждал, что блеф раскро-
ется. – Норвежцы сильно удивились нашим малочисленным
и частично безоружным силам. После сдачи не было никаких
признаков сопротивления. Офицеры вели себя дружелюб-
но и предупредительно, но одновременно были подавлены
и боялись. Рядовые просияли, как только услышали, что их
освобождают от службы».
Капитан-лейтенант Киммерлинг, ставший впоследствии
адмиралом послевоенных бундесмарине, оставил более вдум-
чивый комментарий: «Основная причина того, что Хортен, ко-
торый, не считая кадетской школы и военных кораблей, имел
гарнизон более чем в тысячу человек, сдался настолько ма-
ленькой и плохо вооруженной группе, имела психологический
характер: отсутствие уверенности в себе и нерешительность
норвежцев. Кроме того, они не знали подлинного соотноше-
ния сил – мы хорошо его скрывали, и на них сильно подей-
ствовали понесенные ими, хотя и небольшие, потери».
Один из корреспондентов «Тонсбергс Блад» описал общее
настроение, когда через пару часов он проезжал Хортен и видел,
как народ бежит из города: «Все, что могло катиться и везти по-
клажу, было задействовано в этом караване отчаяния, который
протянулся от переполненного города до церкви Борре и далее.
Грузовики, автобусы и личные автомобили с людьми и личны-
ми вещами первой необходимости направлялись на поиски
безопасного убежища. Велосипеды и ручные тележки, детские
коляски – все стремилось укрыться от настоящих или буду-
щих бомбардировок. Эта безутешная и унылая армия впервые
вышла из норвежского города и понесла трагедию и горе войны
дальше в жизнь».
Капитуляция Смит-Йоханнсена возымела немедленные

последствия для обороны Осло-фьорда. В форте Рауой майор
Херслеб Адлер Эгнер позволил людям отдыхать по очереди
Акт о капитуляции военно-морской базы Карлйохансверн,

подписанный контр-адмиралом Смит-Йоханнсеном
и капитан-лейтенантом Грундманном 9 апреля 1940 г.
и позаботился о том, чтобы подвезти боеприпасы после ноч-

ного прохождения эскадрой фронтального заграждения. Когда
он в четыре часа утра получил телефонограмму, что враже-
ские солдаты высадились на берег в Энгельсвикене на матери-
ке и спрашивают дорогу на Рауой, снова прозвучала тревога.
«Нужно быть готовыми к нападению на форт с суши, особенно
с восточной стороны, – значится в рапорте Энгера. – Выстав-
лена усиленная вахта и дан приказ усилить наблюдение».
Катера-тральщики R-20 и R-24 с отрядом пехотинцев
в 90 человек под командованием капитана Франца Менга из
163-й дивизии блуждали в тумане, после того как пару часов
назад отошли от «Эмдена». «Было трудно найти северную око-
нечность острова Рауой из-за погашенных маяков, тумана, не-
определенного местоположения, сильного течения и коварных
подводных скал», – писал, оправдываясь, в журнале боевых
действий командир R-20 лейтенант Ягер.
Как только тральщики появились ввиду острова с часовым
опозданием, их встретил интенсивный огонь 150-миллиметро-
вых орудий форта. Снаряды падали угрожающе близко, и Ягер
предпринял обходной маневр на север, пока корабль не нашел
укрытия за скалами и не смог высадить капитана Менга и 44 че-
ловека на берег. Отряд с R-24 присоединился к нападавшим, но
Энгер действовал быстро. Северная батарея держала место вы-
садки под постоянным огнем, и 100 человек вышли на линию
огня, вооруженные винтовками и пулеметами. «Было немного
не по себе: как это – стрелять в живых людей, но после того как
был сделан первый выстрел, дело пошло лучше, – писал ано-
ним под номером 4530 в газете “Тонсбергс Блад”. – Тогда все
стало, как на соревнованиях по стрельбе на местности. Немец-
кие солдаты пробирались вперед среди камней и скал и очень
походили на учебные мишени».
Высадив десант, катера-тральщики ушли под прикрыти-
ем дымовой завесы, и солдаты Менга оказались зажаты между
линией огня и берегом. В течение последующего часа по зоне
высадки десанта было выпущено 45 осколочных снарядов,
произведено 2500 пулеметных и большое количество ружей-

ных выстрелов. Погибли два норвежских солдата и неизвест-
ное количество немцев44.
Однако в Верфтспортене в Хортене подчиненные Смит-
Йоханнсена уже вовсю рассылали телефонограммы с изве-
стием о капитуляции в подчиненные им части. На самом деле
контр-адмирал имел в виду, что он сдает только Карлйохан-
сверн, но когда командор Танберг-Хансен принял сообщение
в 07:35, в нем значилось следующее: «Боевые действия прекра-
тились, стрельба закончилась».
Сообщение было немедленно истолковано так, будто весь
район должен сложить оружие, и его без изменений тут же
передали негодующему и сбитому с толку майору Энгеру на
Рауой. Когда приказ почти сразу подтвердил начальник обо-
ронительных сооружений Внешнего залива Осло-фьорда под-
полковник Кристиан Нотланд, Энгер уступил. Замахали белой
рубашкой вместо флага, а начальник крепости забрался на
крышу командного пункта и закричал в мегафон по-немецки:
«Мы прекращаем огонь!»
В восемь часов все было кончено, и весьма удивленный ка-
питан Менг смог занять Рауой.
«Как комендант форта, я подчеркиваю, что Рауой сдался
не добровольно, а по приказу высшего командования, – писал
огорченный Энгер в своем рапорте. – Форт смог бы вполне
успешно продолжать бой против пехотинцев. Авиационного
удара, напротив, нам было не выдержать. У нас нет надежных
убежищ для личного состава».
В нескольких морских милях к западу оберштурман Карл
Риксекер на борту R-23 испытывал затруднения46. Тральщик
вместе с напарником R-22 должен был высадить десант в 90 че-
ловек и захватить Болэрне, но корабли потерляи друг друга
в тумане, скрывавшем берег.
Когда «время Везер» (04:15) прошло и Риксекер увидел
землю, он принял быстрое решение. Командир десантной груп-
пы и 20 человек высадились на берег в резиновых лодках для
рекогносцировки. Они быстро

определили, что оказались не
в том месте – на полуострове
Валлё, в трех морских милях
к северу от искомой группы
мелких островов и шхер. Ис-
правлять ошибку было позд-
но. Наблюдатель R-23 заметил
подводную лодку, которая,
ничего не подозревая, шла из
пролива Торгенсёйгапет в не-
скольких кабельтовых к югу.
«R-23 выстрелил себе под
нос. Лодка ушла под воду», –
Командир катера-тральщика R-23
лаконично писал старший
оберштурман Карл Риксекер офицер в военном дневнике.
Риксекер напоролся на
авангард контр-адмирала Смит-Йоханнсена – подводную
лодку А-2 под командованием командира Первого дивизиона
подводных лодок капитана Турвальда ван Северена Фьельстада.
«Я моментально спрыгнул вниз в рубку, скомандовал по-
гружение и захлопнул люк над головой», – писал Фьельстад.
Он удивился, увидев два корабля среди скал, и совершил фа-
тальную ошибку. Командир подводной лодки имел перед
собой задачу охранять Осло-фьорд, но оказался морально
не готов к бою. Он хотел сберечь имевшиеся на борту пять тор-
пед и не отправил боевой расчет к кормовому 76-миллиметро-
вому орудию. Вместо этого он попытался скрыться под водой.
«Во время погружения я попытался вновь обнаружить ко-
рабли и смог поймать их ненадолго, пока перископ не скрылся
под водой. Они маневрировали на полной скорости, двигаясь
прямо на меня».
Риксекер прошел долгий путь, с тех пор как поступил
на службу в Военно-морской флот Веймарской республики
в 1925 г. в качестве матроса, и теперь принадлежал к наиболее
обученным офицерам, составлявшим ядро 1-й флотилии кате-

ров-тральщиков типа R – вместе с Артуром Годенау с его R-17
и рядом других. У него не было сомнений, как у Фьельстада.
Он предоставил высадившихся десантников самим себе и на
полной скорости бросился за лодкой.
«R-23 атаковал и сбросил три глубинные бомбы», – запи-
сал он в военном дневнике.
На борту А-2 взрывы стали испытанием для нервов и демо-
рализующим ударом под дых. «Взрывы в такой среде, как вода,
ужасны и сопровождаются сильным сотрясением и ударной
волной, – писал Фьельстад. – Мы в рубке оказались в страшной
водяной метели. Вода хлынула в центральный пост, что повлекло
за собой короткие замыкания и фейерверк из белого пламени».
На борту начался хаос, и лодка всплыла, попав под интен-

сивный автоматный огонь. Новая глубинная бомба с R-22 по-
ложила всему конец.
«Поступили донесения о течи в кормовом торпедном от-
секе, где вскоре вода дошла до щиколотки, – писал командир,
считавший, что А-2 грозила неизбежная катастрофа. – Я решил
дать команде шанс, вместо того чтобы принести бессмыслен-
ную жертву в девятнадцать жизней».
Ван Северен Фьельстад всплыл и сдал лодку. «Командир
попросил, чтобы всех высадили на берег, чтобы не подвер-
гать жизнь команды опасности, – заметил удивленный Рик-
секер. – Мы ответили отказом и разместили пленных у себя
под палубой».
После короткого обмена выстрелами со сторожевыми
катерами «Отер-1» и «Скудд-1» Риксекер полным ходом ушел
на юг. Время приближалось к половине седьмого, и нападение
на Болэрне опаздывало более чем на два часа. Но майор Фреде-
рик Фэрден был предупрежден взрывами и открыл огонь с ору-
дий форта с расстояния двух тысяч метров. «Огонь интенсив-
ный, – писал Риксекер в военном дневнике. – Можем потерять
и корабль, и людей».
Норвежская подводная лодка А-2 у борта катера-тральщика R-23

через пять дней после сдачи
После двух неудачных попыток от высадки отказались,

и тральщики отступили.
По неизвестным причинам капитан Ван Северен Фьель-
стад и три подводные лодки 1-го дивизиона получили приказ
занять позиции между Холлендербое и Фуглехуком, далеко на
юге фьорда, в стороне от немецкой эскадры. Но и это не по-
могло, поскольку командиры А-3 и А-4 не проявили должного
боевого характера и сбежали при первом признаке опасности.
«Эти два офицера, по мнению комиссии, обвиняются
в пассивном поведении во время операций в Осло-фьорде», –
значится в материалах Военной следственной комиссии 1946 г.
Хотя этим лодкам было больше двадцати пяти лет и они
устарели, каждая была оснащена пятью торпедами и все-
таки они представляли собой главное наступательное оружие
Смит-Йоханнсена. С семи и до полудня «Лютцов» и «Эмден»
стояли неподвижно между Моссом и Соном, занимаясь вы-
садкой войск и передачей топлива на более мелкие суда. Для
смелого командира подводной лодки, хорошо знающего аква-
торию, риск атаковать их, конечно, был бы велик, но и шансы

на важный и, возможно, решающий успешный результат ему
не уступали.
Об этом говорит и то, что даже капитан цур зее Август Тиле
на «Лютцове» пришел в ярость и был близок к тому, чтобы
опустить руки. «Ситуация в Осло-фьорде на настоящий мо-
мент выглядит крайне неблагоприятной, – писал он в военном
дневнике ранним утром. – Нам не удалось внезапно напасть
ни на один пункт, а высадка на берег встретила мощное сопро-
тивление. Если ситуация в течение дня не прояснится, я отдам
приказ вывести “Лютцов” и “Эмден” из фьорда».
Нервы у самозваного командира эскадры откровенно сда-
вали, и внезапная торпедная атака на крейсера вполне могла
бы склонить баланс сил в пользу норвежцев.
Однако лодка А-2 вышла из игры, а А-3 и А-4 укрылись
на мелководье между шхерами на западной стороне Осло-
фьорда – далеко от зоны боевых действий. Наступательное
оружие было устранено, а из Германии уже летели бомбарди-
ровщики.
Глава 9
ОСКАРСБОРГ СКЛАДЫВАЕТ ОРУЖИЕ
Осло-фьорд, вторник 9 апреля 1940 г., с 08.00 до полуночи

По окончании боя полковник Биргер Эриксен и его подчинен-
ные, должно быть, пережили сильное эмоциональное потря-
сение. Стреляли, чтобы защитить нейтралитет, а получилась
бойня – возможно, с гибелью 2 тысяч человек в результате долгой
и болезненной агонии крейсера. Пожар и взрывы сопровожда-
лись криками о помощи, с Северного Кахольмена могли слышать
вопли сотен солдат и матросов, боровшихся за жизнь в ледяной
воде. Правда, захватчики попробовали то самое блюдо, что го-
товили сами. Но представителям психологически и физически
разоруженной нации, никогда ранее не участвовавшей в воен-
ных конфликтах не на жизнь, а на смерть, нужно было иметь
стальные нервы, чтобы пережить жестокую реальность войны.
Сам полковник Эриксен никогда ни единым словом не об-
молвился по поводу чувств, пережитых им, когда он в бинокль
наблюдал за тем, как «Блюхер» перевернулся и затонул в поло-
вине седьмого утра, однако между строк можно прочесть многое.
На заставке. Немецкие солдаты на главной батарее Оскарсборга после сдачи
крепости.
«Крейсер затонул наиболее трагичным и драматичным спо-

собом, – писал он через четыре месяца после событий. – Он
весь горел и сначала погрузился так глубоко, что нос сравнялся
с уровнем воды. Затем он медленно завалился на правый борт,
так что борт принял горизонтальное положение, а затем пере-
ворачивался до тех пор, пока киль не оказался наверху. Неко-
торые пытались спастись, вскарабкавшись на днище. Носовая
часть корабля ушла еще глубже, над водой виднелись только
три больших винта. На борту бушевал сильный пожар, вокруг
корабля горело разлившееся топливо. Пожар продолжался, из-
вергая столб дыма в несколько сотен метров, видневшийся еще
долго после того, как корабль полностью исчез под водой»47.
Позднее он добавил: «Некоторым, кто нырнул под слой
топлива, удалось спастись на островах Аскхольмен, но многие
просто сгорели. У большинства трупов в спасательных жиле-
тах, которые потом прибило к берегу, почти полностью сгоре-
ли голова и шея».
Эриксен приказал прекратить огонь, как только был про-
изведен второй выстрел, а «Лютцов» с «Эмденом» поспешили
отступить. «Впоследствии я много раз задавался вопросом,
правильно ли поступил, но я четко помню, какими соображе-
ниями руководствовался в эти решающие минуты. Крепость
остановила и уничтожила того, кто пытался пройти рубеж.
Если другие развернулись и отступили, то задача Сил по за-
щите нейтралитета решена. Конечно, неизвестно, смогли бы
мы добиться существенного результата, если бы продолжали
стрельбу еще в течение нескольких минут. Корабли вскоре
снова исчезли в тумане. Только с гибелью “Блюхера” лиши-
лись жизни как минимум полторы – две тысячи человек».
Сержант Рангвальд Рэккен более прозаично объяснил
молчание Главной батареи. Большинство необученного пер-
сонала сбежали, и они отказывались возвращаться. «Когда мы
произвели первый выстрел, мы сделали все, чтобы подгото-
вить следующий, – рассказывал он в интервью газете “Хаде-
ланд” в июне 1945 г. – Поскольку у нас было только четыре
человека в распоряжении, а для полного состава расчета тре-

бовалось двадцать три, мы мало что могли сделать. Этим че-
тырем досталась трудная задача, но мы смогли снова зарядить
пушку. Чтобы зарядить орудие четырьмя картузами пороха по
15 кг каждый, у нас в распоряжении было только два человека
вместо необходимых восьми. Один человек притащил первую
половину порохового заряда, мне самому пришлось тащить на
батарею вторую часть из погреба».
В нескольких метрах от них, попав в крепостной вал, ра-
зорвался снаряд. «При взрыве вырвало гранитный блок, слу-
живший бруствером, и бросило его у входа на батарею. Взвился
песок и мелкие камни, как при непогоде. Один камень сбил на
мне фуражку, я получил удар в спину и поспешил укрыться за
пушку. Оставалось только снова надеть фуражку, перейти на
левую сторону и довести дело до конца».
Когда 345-килограммовый снаряд встал на место, про-
шло больше, чем 3–4 минуты, требовавшиеся полному и хо-
рошо обученному орудийному расчету для перезаряжания.
«Блюхер» выскользнул из сектора обстрела батареи, а «Лют-
цов» и «Эмден» уходили назад. Нападение отражено. Не было
смысла продолжать обстрел, не имея особых шансов на хоро-
ший результат, при нехватке личного состава, к тому же в нема-
лой степени морально травмированного.
Сам Рэккен высказал свое отношение по поводу развя-
завшейся драмы: «Ужасная трагедия. По всему фьорду плаваю-
щие в горящем масле солдаты кричали и звали на помощь. Но
мы не просили немцев приходить. Вся ответственность лежит
на них самих».
В торпедной батарее опустили в шахты новые торпеды,
чтобы отразить новую попытку прорыва. Тем временем коман-
дор-капитан Андреас Андерссен покинул наблюдательную
башню и взобрался на один из валов на Северном Кахольмене
вместе с полковником Эриксеном. «Зрелище, когда вода дошла
до центральной части горящего корабля, никого не оставило
равнодушным, взрывы понемногу затихли, – писал Андерс-
сен. – Мы смогли отчетливо – несмотря на расстояние почти

в две тысячи метров – слышать, как вода со свистом затяги-
вала судно, и в этом шуме раздавались ужасные предсмертные
крики, когда Осло-фьорд медленно поглотил корабль и сом-
кнулся над ним. Мы стали свидетелями страшной трагедии.
Конечно, слава богу, что крейсер не прошел к Осло. Прежде
чем корабль погиб, он разослал многочисленные сигналы
находившимся неподалеку кораблям. Так что мы ждали ско-
рого возмездия – и оно явилось!»
Обсуждалась возможность послать на место аварии плаву-

чий кран «Кранфартой № 2», но над облаками все интенсивнее
слышался гул самолетов. Это была группа транспортных само-
летов люфтваффе, державшая курс на аэродром Форнебю, по-
этому снова сыграли боевую тревогу.
«Убедившись в том, что никто не убит и не ранен во время
обстрела с кораблей противника, я дал приказ лейтенанту Бон-
заку собрать личный состав и раздать винтовки с примкнутыми
штыками», – писал в своем рапорте капитан Сэдем. Новобран-
цев вооружили и выдали по пятьдесят патронов на человека.
Одни были опытными охотниками и спортивными стрелками,
так что умели обращаться с оружием. Другие же впервые на-
дели форму лишь восемь дней назад и должны были пройти
краткий базовый курс по обращению с оружием и стрелко-
вому делу. «Все мои ребята казались спокойными и рвались
в бой», – заметил прапорщик Ивар Лиен, отвечавший за 2-й
отряд с приказом отразить возможную атаку с западной сторо-
ны острова. Пока проходил инструктаж и шло размещение по
боевым позициям, полковник Эриксен перешел в центр связи,
чтобы связаться с начальством.
«Между семью и восемью утра я пытался разными спо-
собами связаться с высшим командованием в Осло, но без-
успешно», – докладывал комендант крепости, который,
вероятнее всего, слышал сообщения по радио NRK, каждые
пятнадцать минут повторявшего новости о высадке немецких
войск и эвакуации правительства в Хамар. Пока он с трево-

гой и разочарованием ждал связи, внезапно раздался звонок
от сдавшегося контр-адмирала Смит-Йоханнсена, который
сообщил, что Карлйохансверн капитулировал и что Эрик-
сен теперь должен справляться сам. «Примерно в 8:30 мне
удалось связаться со штабом Береговой артиллерии, но там
ничем не могли помочь. Попытки связаться с главнокоманду-
ющим ВМФ, Адмирал-штабом, Генеральным штабом, глав-
нокомандующим армией и Министерством обороны не увен-
чались успехом».
В конце концов, к телефону подошел командир 2-й дивизии,
генерал-майор Якоб Хвинден Хауг, который собирался бежать
из крепости Акерсхус и не мог сказать ничего утешительного.
«Он сообщил, что Форнебю захвачен, Кьеллер разрушен,
Берген взят, Тронхейм взят и что высшее военное командова-
ние покинуло Осло».
Эриксен доложил о ситуации Хвиндену Хаугу и попросил
прислать пехоту в подкрепление, чтобы собрать выживших
с «Блюхера» и обеспечить оборону восточной стороны фьор-
да против немецкого продвижения с юга. Генерал-майор на
первую просьбу согласился, но на вторую ответил отказом.
«У меня нет людей, чтобы прикрывать фланги».
Положив трубку, Эриксен, должно быть, испытал досадную
горечь. Словами он выразил это следующим образом: «Положе-
ние на утро 9 апреля было следующим: высшие власти покинули
Осло. Город заняли немцы, которые попали туда другими спо-
собами, минуя Дрёбак. Хортен взят, непосредственный началь-
ник крепости – адмирал – утратил свои функции. Фланги кре-
пости полностью открыты вражеским войскам, высадившимся
в Моссе и Соне. Противовоздушная оборона никуда не годится».
На островах Аскхольмен и на скалах вдоль восточного

побережья фьорда положение по-прежнему оставалось кри-
тическим. Спасение вплавь лишило сил многих, большинство
получили сильные ожоги лица от горящего топлива.
«У нас у всех было единственное сильное желание – лечь

на землю и не двигаться, ничего не видеть и не слышать, –
писал Рихард Дауб, совершенно выбившийся из сил и замерз-
ший, но сумевший выбрался на берег на самом большом из
островков. – Если бы матросы не заставили нас подняться и не
погнали бы вперед, мы в течение нескольких минут замерзли
бы насмерть»48.
Между скалами нашли бревенчатую хижину, где укрылись
тяжело раненые. Ротмистр Гёрц и старший механик Танне-
манн организовали сбор дров и разожгли костер, чтобы про-
сушить по очереди одежду. Всех, кто мог ходить, построили и
заставили маршировать вокруг маленького острова, хлопая
себя и друг друга по спине и груди. «Каждый шаг давался му-
чительно, – писал Дауб. – В лучшем случае у многих из нас на
ногах были только носки, а вся земля была покрыта острыми
камнями и снежным настом».
На островах не было ни воды, ни еды, но коллективные
действия помогли. Когда утром взошло солнце, то воля к жизни
постепенно возвратилась. Поврежденный баркас починили
и использовали для транспортировки через фьорд – сначала
раненых, а затем тех, кто был хуже всех одет и не мог вынести
холода.
На берегу в Халлангстангене генерал-майор Эрвин Эн-
гельбрехт принял на себя командование. Фольдаг был в тяже-
лом состоянии, за ним ухаживали Кумметц и его ближайшие
офицеры. Один из местных рыбаков помог в спасательной
операции, и командир дивизии предпринял разведку вдоль бе-
рега на лодке – с помощью переводчика Вилли Беренса. «Мы
нашли несколько домов, и генерал решил здесь остаться, – до-
кладывал Беренс. – Развели огонь во многих печах, одно из по-
мещений приспособили под лазарет».
Первый офицер Эрих Хейманн подсчитал, что общее ко-
личество выбравшихся на сушу составило 920 человек, из них
753 были членами экипажа «Блюхера», а 167 – из сухопутных
войск и люфтваффе, не считая большей части высших офице-
ров, спрыгнувших в море с носа корабля. «Несколько человек

умерли уже на земле, – писал Хейманн. – Остальные строем
направились в хижины, найденные Энгельбрехтом. Лишь не-
многие имели обувь. Чтобы выйти из положения, мы сооруди-
ли импровизированную обувь из резиновых жилетов».
Первые бомбардировщики начали кружить над Оскарс-

боргом между восемью и девятью часами утра и быстро по-
казали, что хозяин в воздухе – люфтваффе. Это «Эмден» во
время критической ситуации на рассвете отправил несколько
отчаянных радиосообщений с просьбой о поддержке с воздуха:
«Требуется немедленное уничтожение района Дрёбака!»
Сигнал приняли и зарегистрировали во временной штаб-
квартире генерала Николауса фон Фалькенхорста в отеле
«Эспланада» в Гамбурге в 7:40 утра. Через несколько минут пер-
вые самолеты с баз в Cеверной Германии были уже в воздухе.
«Вероятно, около восьми утра появился первый самолет,
он сделал круг и исчез, – писал Лиен. – Спустя некоторое
время появились еще три самолета, сбросили каждый по бомбе
и исчезли».
Эта первая атака стала своего рода предупреждением,
и Эриксен немедленно приказал гражданским лицам и гар-
низону искать укрытие. «Я нашел топор и снес замок с двери,
ведущей вниз, в туннельный склад», – писал инженер крепо-
сти Педер Саломонсен, у которого, как и у некоторых других
офицеров, в Оскарсборге жила семья. Под двумя островами
находилась разветвленная сеть туннелей и складов, ими и вос-
пользовались сейчас в качестве бомбоубежища. Большинство
из них были сырыми и темными, так как их вырубили прямо
в скальной породе, но они находились глубоко и давали на-
дежное убежище против легких бомб, каковые и применялись
против крепости.
«Разрывы бомб становились все чаще и ложились плот-
нее, – писал капитан Сэдем. – Чтобы не потерять весь личный
состав в случае прямого попадания, я дал приказ разделиться
по разным туннелям и взять с собой кирки и лопаты. Взрыв

бомбы мог засыпать выход, и люди рисковали оказаться похо-
роненными заживо».
Люфтваффе организовали масштабную операцию, и в тече-
ние дня бомбардировщики «Хейнкель-111» и «Штука» (Ю-87 –
Ред.) из эскадрилий бомбардировщиков «Кампфгешвадер»
№ 4 и № 26 совершили более 1700 вылетов по целям в Нор-
вегии49. Сколько из них было направлено против Оскарсбор-
га, неизвестно. Однако по примерным подсчетам, на острова
Кахольмен и близлежащие окрестности в течение десяти часов
сбросили нескольких сотен 50- и 250-килограммовых бомб.
«Невозможно сказать, сколько точно бомб на нас сброси-
ли, но как минимум их было 500, – писал полковник Эриксен,
переходивший из туннеля в туннель, чтобы поддержать своих
подчиненных. – Один офицер с Хоойа начал считать удары, но
остановился на 250, поскольку затем бомбы стали падать так
плотно, что он не мог считать с полной уверенностью».
В торпедной батарее собралось от пятидесяти до ста чело-
век. Они были в безопасности, но участившиеся атаки стали
для многих испытанием. «Хотя над нами 10–15 метров крепкой
породы, было ощущение, что в любую минуту все это может
обрушиться – когда бомбы полетят на нас, – писал коман-
дор-капитан Андерссен. – Весь остров сотрясало, много раз
казалось, что вот-вот все рухнет. Это были неприятные часы.
Женщины и дети плакали от страха, а также потому, что мно-
гие поняли, что их дома в ближайшие часы будут стерты с лица
земли. Многие потеряли все, что имели».
Фортификационные сооружения на удивление оказались
в хорошем состоянии, а три пушки Круппа Главной батареи
тоже пережили бомбардировку с незначительными повреж-
дениями. Остальные строения Оскарсборга были разрушены.
Каркасная крыша главного форта, старая казарма и многие
небольшие здания загорелись. Дом начальника инженерной
службы, особняк коменданта и ряд других домов были частич-
но или полностью разрушены. Окна были разбиты по всему
острову, повсюду валялись обломки стен и каменные осколки,

на площади у входа и на плацу зияли огромные воронки. Все
было покрыто густым слоем земли, пыли и пепла. Неразорвав-
шиеся бомбы представляли опасность, но буквально чудом
никто из почти тысячи человек, укрывшихся от бомбежки под
землей, сильно не пострадал.
Биргеру Эриксену становилось все яснее, что предел ис-
пытаний для гражданских лиц и необученного персонала
приближается. «Конечно, все люди пережили сильнейшее
потрясение в этих неподготовленных укрытиях, – писал он
впоследствии. – Особенно действовало на нервы то, что в по-
мещениях не было нормальных дверей. Если бы рядом упала
бомба, многие бы погибли».
По самолетам стреляли из зенитных пулеметов «Кольт»,
установленных на гаубичной батарее на Хоойа, и 40-милли-
метровые пушки «Бофорс» на материке вели по противнику
мощный огонь, насколько было возможно. Но все это ока-
залось малорезультативным, и расчетам приходилось искать
укрытие в близлежащем лесу, чтобы не погибнуть при обстре-
ле. «Немцы летели на такой высоте, что мы не могли стрелять
по ним, – докладывал начальник батареи лейтенант Ханс
Соли. – С другой стороны, личный состав оказался беззащит-
ным против пулеметов».
К югу от Фильтведта капитан цур зее Август Тиле уже

терял самообладание после удручающих утренних событий.
Хортен, Рауой, Мосс и Сон взяли, и семьсот человек под ко-
мандованием будущего кавалера Рыцарского креста, майо-
ра Ганса фон Понсета из 3-й горной дивизии, высадились и
двигались по направлению к Эстфольдской железной дороге
и главному пути на Осло.
«В мои обязанности вообще-то не входило командование
высадившимся пехотным десантом», – писал Тиле, терзае-
мый мыслями о судьбе «Блюхера». От флагманского корабля
не было известий, никто не знал, что случилось. Он сам оста-
Пожары в крепости Оскарсборг после бомбардировки

немецкой авиацией 9 апреля 1940 г.
новил попытку миноносца «Мёве» прийти на помощь флаг-

ману и рисковал обратить на себя гнев Гитлера в случае оши-
бочности решения.
«Ситуация с “Блюхером” по-прежнему неясная», – записал
он в военном дневнике в восемь часов. Он все еще не хотел по-
сылать корабли эскадры через пролив Дрёбаксунд, но будучи ци-
ничным человеком, сформулировал альтернативный план. Рано
утром он захватил старый норвежский пароход «Оскарсборг I»
и принудил его принять участие в высадке войск в Соне. Он ре-
шил теперь разместить часть своих людей на его борту и напра-
вить пароход мимо крепости в надежде найти ответ.
«К сожалению, от плана пришлось отказаться, поскольку
на пароходе не было достаточно угля», – записал он после но-
вого обмена мнениями с «Эмденом».
Новая возможность возникла, когда небольшой грузо-
вой пароход «Норден» через несколько часов появился в зоне
боевых действий по пути в Осло. Пароход согласился прове-
сти рекогносцировку в проливе Дрёбак – с помощью одного
из унтер-офицеров и сигнальщика с «Лютцова». Между тем
начался воздушный налет, и Оскарсборг запылал.
«Я решил обстрелять крепость из тяжелых орудий, чтобы

облегчить проход “Нордена”», – писал Тиле, который в нача-
ле второго привел «Лютцов» на расстояние 8 тысяч метров от
форта. В течение семи минут дали десять залпов из 280-мил-
лиметровых пушек крейсера. В общей сложности 27 крупно-
калиберных снарядов упали на Кахольмен, и острова исчезли
в облаке дыма и пламени. «Норден» проскочил пролив и через
полчаса доложил: «“Блюхер” затонул у островов Аскхольмен,
вероятно, вследствие двух торпедных попаданий. Экипаж на
островах и на материке».
Это были первые точные сведения о гибели флагманского
корабля, полученные эскадрой. Похоже, что сообщение под-
няло боевой дух Тиле, который отбросил все пораженческие
мысли. «Воздушные удары коренным образом изменили ситу-
ацию, – писал он в военном дневнике. – Рассматривавшиеся
утром планы о выходе “Лютцова” и “Эмдена” из фьордов под
покровом темноты отменили окончательно».
Еще было время на восстановление чести, и Тиле решил
поставить на карту все. С «Лютцовом» и «Эмденом» в качестве
огневой поддержки миноносцы «Мёве» и «Кондор», а также
катера-тральщики должны были нанести удар по Дрёбаку и ов-
ладеть сопротивляющимися батареями на материке. «Я при-
казываю прояснить ситуацию всеми доступными средствами
и оказать помощь экипажу “Блюхера”».
После короткого захода в Хортен эскадра около 16 часов во
второй раз взяла курс на север фьорда. Светило солнце и стоял
штиль, и лейтенант Герд фон Поммер Эше на R-21 снова при-
вел корабль в боевую готовность. Маленький тральщик нахо-
дился в непрерывном плавании уже более 48 часов. Он пережил
столкновение и обстрел, но по-прежнему держался на плаву.
В 16:55 пришел приказ: «Полная боевая готовность!» Мол и жи-
вописные дома Дрёбака виднелись прямо по курсу. Пехотный
десант из тридцати шести человек спрятался под палубой.
И в Кахольмене, и в Копосе непрекращающиеся бомбар-
дировки окончательно подорвали боевой дух и настрой, и лишь
Высадка солдат 3-й горной дивизии с крейсера «Лютцов» в городке Сон.

9 апреля 1940 г.
немногие осознавали настоящую опасность. Никому не уда-

лось отдохнуть и привести себя в порядок. Телефонная линия
была прервана еще в девять часов утра, Оскарсборг оказался
совершенно отрезанным от внешнего мира. Радиоприемни-
ки оставались включенными, но NRK молчала. Новости при-
шли только после 13 часов. Во второй половине дня полковник
Эриксен вместе с капитаном Сэдемом пришли на торпедную
батарею, где находилась дочь полковника Боргхильд вместе
с собакой – питомцем семьи; их, похоже, взрывы не затронули.
«Комендант выпил чашку черного кофе в зале, – писал
командир батареи Андерссен. – Затем мы полчаса сидели
в туннеле. Когда мы поняли, что бомбардировка прекратилась,
вышли на пристань».
На другой стороне пролива на батарее Копос наблюда-
тели заметили и «Лютцов», и «Эмден», которые находились на
расстоянии 8–9 тысяч метров, а также более мелкие корабли,
пробиравшиеся к Дрёбаку под восточным берегом фьорда.

«Все было готово к стрельбе, если произойдет новая попытка
прохода по фьорду, – писал капитан Юль Вагн Энгер в после-
дующем рапорте. – Но поскольку вероятность попадания
и эффективность стельбы на столь далеком расстоянии неве-
лики, я решил подождать, пока оно сократится до 6–7 тысяч
метров».
Однако реальную опасность представляли не те два крей-
сера во фьорде, а тральщик R-21, взявший курс на пристань
Толлбодкайя в Дрёбаке. Эту опасность капитан Энгер не за-
метил в тот момент, несмотря на то что многое указывало на
недостаток сил для отражения нападения с суши.
«Когда мы приблизились к входу на батареи в Хусвике/
Копосе, мы ожидали, что нас окликнут часовые, но ничего
не произошло», – писал бывший в то время курсантом военного
училища Рейдар Л. Годё в своих послевоенных воспоминаниях.
Вместе со школьным товарищем они утром 9 апреля приехали
на автобусе из Осло в Дрёбак, чтобы записаться доброволь-
цами. Но когда молодые люди подошли к укреплениям, у пушек
никого не было. Весь район как будто вымер, они прошли прямо
во внутреннюю часть форта и только там нашли людей. «Мы
удивились, что смогли пройти так далеко и никто нас не оклик-
нул, мы также не заметили, чтобы велось наблюдение и вход
в форт со стороны суши вообще как-то прикрывался».
Два здания в Хусвике сгорели дотла после утренней артил-
лерийской дуэли, а личный состав бросился в лес в надежде
укрыться от самолетов. «Во время коротких пауз в наиболее
интенсивной части воздушной атаки посты у орудий и пуле-
метов снова были заняты, – писал капитан Клаус Нессе. –
Но когда бомбардировки с новой силой возобновились, лич-
ный состав опять отступил в укрытия».
На пристани перед выходом из туннеля торпедной батареи

Эриксен, Сэдем и Андерссен также увидели приближавши-
еся немецкие корабли. Комендант крепости не оставил своей
версии о случившемся, но, по свидетельствам Андерссена,

настроение упало до нуля. «Батарея Копос, похоже, невредима.
Однако на Главной батарее совсем нет персонала, и те немно-
гие, кто принимал участие в боевых действиях утром, рассеяны
по всей крепости. У нас нет противовоздушной обороны, мы
не ели и не отдыхали почти сутки, мы отрезаны от остального
мира и подвергались интенсивной бомбардировке с самого
утра. В общем и в целом похоже на то, что дальнейшее сопро-
тивление бесполезно».
Вряд ли комендант не соглашался с этим мнением, но
в тот момент его интересовало другое: если Вагн Энгер откроет
огонь по крейсерам, он получит страшный ответ – от 280-мил-
лиметровок «Лютцова» и от бомбардировщиков люфтваффе
«Штука». Эффект от тяжелых снарядов оказался катастрофиче-
ским для Кахольмена, но люди смогли укрыться в туннелях. На
Копосе нет убежищ, что делает риск для них гораздо серьезнее.
Когда он вызвал Сигурда Бексруда и попросил минера до-
стать лампу Морзе, последующий приказ Эриксена воплотил-
ся в таких словах, которые сделали его самым неоднозначным
приказом в норвежской военной истории: «Не стрелять без
приказа».
На другой стороне пролива капитан Энгер получил сооб-

щение с удивлением и, вероятнее всего, с облегчением.
«Интересно, что это означает, – писал он впоследствии. –
Может быть, крепость пала и только Копос остался в боевом
состоянии, или комендант, возможно, хочет подождать, пока
корабли подойдут ближе. Я постоянно посылал сообщения, но
ответа не получал».
По причинам, которые трудно понять, Энгер истолковал
сигнал как приказ к капитуляции. Он не только не стал стре-
лять по крейсерам. Он не предупредил близлежащие силы
и не приказал оказывать сопротивление, когда Поммер-Эше
развернул катер-тральщик R-21 и ошвартовался у пристани
Толлбодбрюгген в центре Дрёбака через несколько минут.
Лейтенант Эберхард Ветьен и прапорщик Иоахим Кнехт

нервничали, когда устремились на берег во главе десанта из
тридцати шести человек – большей частью моряков. Однако
их нервозность быстро сменилась разочарованием. «До сих
пор никто не сделал ни единого выстрела, – писал машинист
Драудт в своем рапорте. – Город как будто вымер».
Десантники последовали на север по трем направлениям
и захватили врасплох капитана и десять – двенадцать матро-
сов, спавших на борту плавучего крана «Кранфортой № 2». По
пути в Копос остановили машину с начальником городской
полиции. «Чтобы обезопасить себя от выстрелов, мы пустили
впереди полицейского. По нашему приказу в этой совершен-
но неизвестной для нас местности он громко кричал, что со-
противление бесполезно, поскольку многочисленные войска
окружили форт».
Эта военная хитрость оказалась ненужной. Часовых
не было, и ни офицеры, ни рядовые воевать не собирались.
Капитан Энгер и часть его ближайших подчиненных вышли
немцам навстречу и немедленно сдали личное оружие.
«Мы не поверили собственным глазам, когда лес вдруг
ожил, – писал Драудт. – Сначала вышли два подразделения
в 70–80 человек, которых мы разоружили, выставив поблизо-
сти десять часовых. Наше удивление росло. Все больше и боль-
ше офицеров и солдат приходили такими темпами, что мы
не успевали их разоружать. Ни одного выстрела не прозвучало.
В общей сложности мы взяли в плен 19 офицеров, 30 курсантов
и 250 рядовых. Огромное количество патронов, пистолетов,
винтовок и автоматов лежало перед нами на плацу».
Капитан цур зее Август Тиле, который тем временем при-
нял на борт «Лютцова» вынужденного гостя контр-адмирала
Смит-Йоханнсена в надежде убедить начальника района стать
посредником в переговорах, не замедлил прореагировать,
когда получил новость о сдаче в 19 часов. «Кондор» немедлен-
но отправили через пролив Дрёбак, чтобы спасти оставшихся
членов экипажа «Блюхера» с островов Асхолмен, в то время
как «Мёве» выставил белый флаг, чтобы убедить полковника

Эриксена последовать примеру Энгера.
«Копос и район Дрёбака взяли немцы. Немцам нужно
судно» – такое сообщение отправил азбукой Морзе командир
батареи на немецком языке в Кахольмен.
Эриксен повернулся к Бексруду:
– Все правильно?
– Да, – ответил минер.
– Отвечай: судно идет, – приказал полковник и повернулся
к Андерссену. – Вы будете парламентером.
Это был тяжелый момент для коменданта, который долго
надеялся на иной результат, но с Копосом в руках у немцев ситу-
ация стала безнадежной. «Принимая во внимание то, что глав-
ная боевая батарея форта, а также зенитная батарея захвачены
и могут быть обращены против Кахольмена, я не вижу смысла
продолжать борьбу, – писал он впоследствии. – С недостаточным
и сильно потрепанным личным составом продолжение сопро-
тивления невозможно. Разумеется, важным фактором стало и то,
что высшее командование выведено из строя и Осло уже взят».
Андерссен с капитаном Сэдемом в качестве спутника тем
временем поднялись на борт «Мёве» к капитан-лейтенанту
Гельмуту Нойссу, который вежливо довел до их сведения неми-
лосердные требования гитлеровцев: «Мы пришли как друзья,
но ответ будет жесток, если сопротивление не прекратится.
Оскарсборг должен немедленно сдаться без всяких условий,
а Эриксен обязан дать слово чести, что больше не будет стрелять
и что водрузит над крепостью немецкий флаг со свастикой».
Когда через четверть часа парламентарии вернулись вместе
с немецкой делегацией из пяти человек, Эриксен показал себя
упрямым и стойким переговорщиком. Он дал честное слово,
что больше не будет стрелять, и подтвердил, что мин в проливе
нет. Но спустить норвежский флаг отказался.
«Переговоры в Кахольмене продолжаются, – писал Тиле
с заметным раздражением в военном дневнике. – О прибытии
в Осло морем сегодня вечером следует забыть».
Тем временем «Кондор» подобрал 267 выживших на остро-

вах Аскхольмен и опустил импровизированный венок на место
гибели корабля.
«Кок приготовил нам горячий суп, – писал ротмистр Пауль
Гёрц, поднявшийся на борт одним из последних. – Открыли
бутылку “Хеннесси”, что заметно улучшило настроение».
На борту праздновали, но когда эскадра проходила Кахоль-
мен в девять часов на следующее утром по пути в Осло, нор-
вежский флаг по-прежнему развевался вместе с немецким –
как дань коменданту крепости, который осмелился не встать
на колени.
ЧАСТЬ 4
КРИЗИС ДОВЕРИЯ
Глава 10
ЧТО БЫЛО ДАЛЬШЕ
Норвегия и Германия, 1940–1946

Когда Карлйохансверн и Оскарсборг капитулировали, боевые
действия в Осло-фьорде фактически закончились51. Впрочем,
главнокомандующий ВМФ адмирал Генри Дизен вечером
9 апреля собрался с духом и из Хамара отдал следующий при-
каз: «Фортам держаться, насколько возможно. Затем уничто-
жить орудия и эвакуироваться. Кораблям нанести противнику
такой урон, на который способны, затем уходить, например,
на запад».
Приказ опоздал как минимум на сутки, и уже не мог под-
нять боевой дух изолированных фортов на западной стороне
фьорда, которым постоянно угрожали немецкие атаки с воз-
духа. Болэрне вывесил белый флаг вечером 10 апреля, Тонсберг
эвакуировался 12 апреля, а Хоёйя и Мокерёй сдались 14 апреля,
не сделав ни единого выстрела по немецким транспортным
судам, хлынувшим во фьорд.
На заставке. Солдаты вермахта маршируют по Карл-Йоханс-Гате – главной

улице столицы Норвегии.
Осло находился под контролем у немцев с того момента,

как полковник Гельмут Никельманн из 163-й дивизии явился
в обед 9 апреля в крепость Акерсхус во главе 400–500 человек,
высадившихся на аэродроме Форнебю и прошедших маршем
до центра города, не встретив никакого сопротивления.
Командир дивизии генерал-майор Эрвин Энгельбрехт
принял командование у Никельманна, после того как усталый,
но выживший прибыл в город около полуночи вместе с частью
спасшихся с «Блюхера». Кстати, командир 2-й норвежской ди-
визии генерал Хвинден Хауг сдержал обещание, данное пол-
ковнику Эриксену утром, и отправил в Халланген роту охраны
под командованием лейтенанта Акселя Петерссона. Норвежцы
захватили Энгельбрехта, Кумметца, Фольдага и в общей слож-
ности 550 человек выживших и интернировали их на усадьбе
Сондре в Халлангене. Но в 18:30 Петерссон получил приказ от
Хауга уходить и предоставить немцев самим себе.
Пленные тут же устроили побег, и Энгельбрехт вместе с груп-
пой старших офицеров в 23 часа сбежал с усадьбы на захвачен-
ном ими автобусе. Другие добирались до Осло своими силами.
«Чтобы согреться, мы стали бегать вдоль дороги, – рас-
сказывал лейтенант Юрген Билер, который выжимал ледяную
воду из своей одежды и тем самым избежал задержания. – Мы
не успели убежать далеко, как на дороге появился автомобиль
с пожилой супружеской парой. Мы их остановили, и мужчине,
владевшему английским, рассказали о нашей встрече с Норве-
гией и сообщили, что живем в отеле КНА*. Супруги проявили
полное участие и отвезли нас к гостинице».
«Лютцов», «Эмден» и «Мёве» ошвартовались у причала
в Осло у Виппетанген в 10:45 утра в среду 10 апреля. С «Эмде-
на» 102 выживших членов экипажа «Блюхера» с ожогами, 8 –
с обморожением и 15 – с переломами и ранениями перевезли
в городскую больницу.
«Мы, остальные, направились в Акерсхус, где вместе с Эн-
гельбрехтом и другими переоделись в форменную одежду,
* KHA-hotel – большой отель в центе Осло. Построен в 1932 г.
Раненых немецких матросов с крейсера «Блюхер» перевозят

в норвежские больницы
Миноносцы «Мёве» и «Кондор» у Ратушной пристани в Осло

взятую с разных складов», – писал ротмистр Гёрц, у которого

сильно болела спина после удара о бронированный люк, когда
он в панике протискивался наружу.
Фольдага отправили самолетом в Берлин, чтобы он доло-
жил непосредственно Гитлеру о произошедшем, а остальных
выживших, по мере того как они прибывали в Осло на авто-
мобилях и автобусах, распределяли по группам и временно на-
правляли на оборону захваченного плацдарма.
Майор Леман-Бэренклау получил должность комендан-
та города, штурман Гуго Фёрстер стал начальником порта,
а корветтен-капитана Томаса Блумфельда назначили вре-
менным комендантом крепости Оскарсборг во главе отряда
в 50 человек, куда затем прислали подкрепление в 100 чело-
век под командованием офицера радиотехнической службы
«Блюхера» капитан-лейтенанта Карла Кнаппе.
Блумфельд на борту крейсера был старшим механиком,

и ему еще предстояло провести последние три года войны
в Токио помощником германского морского атташе. Но он был
прирожденным дипломатом и вел себя предельно корректно.
«Блумфельд проявил удивительное понимание ситуации и ве-
личайшую любезность, – писал Эриксен, который в договоре
о капитуляции смог обеспечить своим людям максимальные
права. – У нас не возникло трений, и мы общими усилиями
попытались привести жилые дома в порядок и засыпать самые
большие воронки».
Многие боялись, что немцы будут мстить артиллеристам за
потопление гордости их флота, но опасения оказались напрас-
ными. «10 апреля по суше пришла толпа матросов, – доклады-
вал прапорщик Лиен. – Мы их не интересовали, они лазали
повсюду, фотографировали и обсуждали. Увидев Восточную
батарею, они раскрыли рты от удивления и хохотали над тем,
что эти музейные экспонаты смогли остановить “Блюхер”.
Смех прекратился, когда они пришли на Главную батарею.
“О-о, вот, оказывается, как!” – вырвалось у них».
Как только орудия подготовили для отражения потен-

циальной британской атаки, матросы начали собирать тела
погибших с крейсера. «В море плавало множество трупов, –
писал Лиен. – Они обгорели и были покрыты мазутом. Один
из офицеров вел список погибших, и трупы разместили в по-
мещении дежурного».
Погибших с почестями похоронили на кладбище Вестре
Гравлюнд во вторник 16 апреля; на церемонии присутствова-
ли генерал-полковник Николаус фон Фалькенхорст и новый
германский «адмирал в Норвегии» Герман Бём, прилетевший
из Гамбурга несколькими днями раньше. Почетный караул со-
стоял из представителей вермахта и экипажа легкого крейсера
«Эмден». Выжившим с «Блюхера», к их глубокому разочарова-
нию, не разрешили присутствовать. Бём мудро рассудил, что
у них нет «единого обмундирования и снаряжения».
Погибших моряков и солдат с «Блюхера» первоначально

(16 и 19 апреля 1940 г.) похоронили в Осло на кладбище
Вестре Гравлюнд. В мае того же года захоронения перенесли
на мемориальное немецкое кладбище Экеберг (на снимке).
Но и здесь они не нашли покоя. В 1952–1953 гг. все захоронения
были перенесены на новое кладбище Альфасет
Большинство рядовых Оскарсборга демобилизовали в пер-

вые же дни, а офицеров интернировали и выпустили только
в мае–июне. Полковник Эриксен оставался в крепости до тех
пор, пока 21 апреля не спустили норвежский флаг, тогда он
вместе с флагом и фотографией короля Хокона с автографом
из офицерской столовой переехал в свой новый дом в Дрёбаке.
В субботу 11 мая лейтенант Йоханнес Йонланд последним по-
кинул крепость. Оскарсборг оказался в немецких руках.
Лето и осень стали тяжелым временем, мысли о случившем-
ся в апрельские дни мучили многих. После побед на континенте
нацистская Германия воспринималась непобедимой, а самоле-
ты люфтваффе еженощно сбрасывали свой смертельный груз на
Лондон. Правительство Нюгордсвольда обосновалось в Англии,
однако Административный совет* в Осло постоянно искал ком-
промисса с человеком Гитлера Йозефом Тербовеном.
Во время боя между руководящими офицерами Оскарсбор-
га возникали трения, а коменданту крепости Эриксену бук-
вально за минуты до появления «Блюхера» пришлось одернуть
командира торпедной батареи командор-капитана Андреаса
Андерссена, который потребовал письменного приказа, чтобы
стрелять на поражение. Эриксен также отодвинул в сторону
командира Главной батареи капитана Магнуса Сэдема и взял
на себя командование батареей в решающий момент.
Если Сэдем переехал на свою ферму в Одален, то Андер-
сен вернулся к работе старшего лоцмана в Дрёбаке, где ему
приходилось неизбежно встречаться с пенсионером Эриксе-
ном и третьим ключевым лицом истории – капитаном Вагном
Юлем Энгером, возобновившим свою практику зубного врача.
Мы не знаем, что произошло, но 12 сентября 1940 г. Ан-
дерсен сел и написал эмоциональное письмо Сэдему. «Веро-
ятно, Вы удивитесь, получив это письмо от меня, поскольку
не имели со мной никаких дел, за исключением тех нескольких
* Административный совет был сформирован оккупантами из числа вли-
ятельных норвежских граждан 15 апреля 1940 г. Являлся органом гражданской
администрации страны. Действовал параллельно с руководством немецкими
оккупационными силами во главе с рейхскомиссаром Й. Тербовеном.
минут 9 апреля. Не могли бы Вы быть любезны прислать мне

как можно более подробный и точный рассказ о том, что слу-
чилось вечером, начиная с того времени, как Вы с комендан-
том ушли на торпедную батарею».
Сэдем пил кофе с Эриксеном и Андерссеном в туннеле
батареи и затем последовал вместе с командор-капитаном на
борт «Мёве» в качестве парламентеров52. Все это вдруг обрело
«значительный интерес» для воссоздания хронологии собы-
тий, приведших к капитуляции крепости. «Особенно интере-
сует, к какому результату мы пришли на импровизированном
военном совете на холме у торпедной мастерской. Это самое
важное, а также не помните ли Вы точное время, когда посыла-
ли сигналы на батарею Копос и когда пришел ответ».
Тот ответил почти конспиративно: «Я не буду называть
точного времени, потому что боюсь Вас ввести в заблуждение,
так как могу ошибаться. Надеюсь, что у Вас, учитывая обстоя-
тельства, все хорошо».
Это был экстраординарный запрос, что указывало на
возникновение нового кризиса доверия между комендан-
том крепости и его ближайшими подчиненными. Андерссен
не объяснил, почему помощь Сэдема была такой важной, но
из последующих писем становится ясно, что он и, возможно,
капитан Энгер в Дрёбаке снова поссорились с Эриксеном по
поводу событий тех минут, что предшествовали капитуляции.
«У нас большие разногласия! – писал Андерссен. – Эрик-
сен утверждает – и в своем рапорте тоже, – чего ни я, ни Энгер
не видели и не слышали, и никто с нами не советовался, – что
он собирался продолжать обороняться и следующей ночью,
если бы Энгер (батарея Копос) не сдался бы так рано».
В рапорте, представленном Эриксеном контр-адмиралу
Смит-Йоханнсену в августе, он особенно подчеркивал опыт
и способности Андерссена и Энгера, но события второй поло-
вины дня 9 апреля описывались им очень небрежно.
«Вечером Хусвик внезапно заняли немцы, атаковав
с суши, – писал Эриксен. – В то же время в Дрёбаксунд зашел
один эсминец с развевающимся белым флагом. Капитан Энгер

сигнализировал, что Дрёбак и Копос сдались немцам и что
эсминцу нужна шлюпка. Я отправил шлюпку, тогда с флагом
парламентера на берег сошел немецкий капитан-лейтенант,
чтобы вести со мной переговоры».
Эриксен не критиковал действий Энгера, но использо-
вал капитуляцию как основной аргумент в пользу того, что
и ему пришлось сдать крепость. Из Копоса немцы могли стре-
лять прямой наводкой по Оскарсборгу. Поэтому он решил,
что «бессмысленно продолжать борьбу, поскольку сейчас она
только повлечет за собой многочисленные жертвы среди лич-
ного состава».
Именно то, как комендант крепости представил дело, вы-
звало гнев Андерссена и Энгера и заставило написать пись-
мо Сэдему. Они считали, что все произошло наоборот и что
Эриксен решил сдать Оскарсборг на военном совете возле тор-
педной мастерской еще до того, как капитулировал Копос, –
в присутствии Андерссена и Сэдема, а также минера Сигурда
Бексруда в качестве свидетеля.
«Мы видели, что немецкие корабли высадили войска
у Ольемоллен. Поняв ситуацию, комендант, Вы и я провели
военный совет у мастерской торпедной батареи, – писал Сэдем
в ответном письме Андерссену. – Что мы говорили друг другу,
я сегодня не могу вспомнить дословно, но результаты нашей
дискуссии можно обобщить в следующих пунктах:
1. У крепости нет противовоздушной обороны, она
не может вести бой с немецкими самолетами.
2. Батареи не могут обслуживаться, иначе с самолетов рас-
стреляют всех до одного.
3. Вся связь с внешним миром прервана.
4. Поскольку у нас нет минного заграждения, мы не можем
остановить немецкие корабли.
5. По всей территории крепости серьезные разрушения.
Ценность личного состава как боевой силы равна нулю.
Большинство провели на батарее всю ночь. Никому не
удалось поесть, а постоянные и интенсивные бомбарди-

ровки всех напугали и деморализовали.
6. Продолжение сопротивления без средств ведения боя
с нашей стороны приведет только к бессмысленной
гибели людей.
7. Кроме того, немцы могут высадить войска на берег
и пойти на Осло, поскольку у нас нет никаких сил при-
крытия на суше.
Поэтому мы решили вступить в переговоры с немцами.

Примерно в 18:30 (?) по этой причине комендант сигнализиро-
вал батарее в Копосе: “Без приказа не стрелять!” Сообщение
приняли и поняли. Вскоре после этого мы увидели, что бата-
рею Копоса заняли немцы».
Сэдем перепутал время и не объяснил, почему приказ был
отдан в такой странной формулировке – как будто Эриксен
считал, что Копос должен сдаться в результате решения нефор-
мального военного совета.
Андерссен не придал значения неточностям и ответил:
«После сведений, полученных мною от многих других офице-
ров, я считаю, что Вы ошиблись примерно на час по времени.
В остальном точное время не играет такой роли, как единство
в том, что мы решили в мастерской. Вы понимаете, куда все
клонится и насколько важно, чтобы невероятно ошибочное
представление нашего решения в тот раз было раз и навсегда
опровергнуто».
На встрече между Андерссеном, Энгером и минером Бек-
срудом версию Сэдема подредактировали, напечатали на ма-
шинке и сохранили для дальнейшего использования. «Мы ду-
маем, что это резюме является настолько точным, насколько
это возможно, – писал Андерссен Сэдему в январе 1941 г. –
Тогда нам четверым нужно максимально собраться, если в бу-
дущем нам придется давать показания по этому поводу».
Однако ссорились не только норвежские офицеры. Ари-
стократ подполковник барон Хорст фон Буттлар-Бранден-
фельс, начальник оперативного отдела штаба Группы 21, оста-

вил весьма уничижительные комментарии по поводу вклада
Фольдага и «Блюхера» в операцию у Оскарсборга.
«Из комментариев разных членов штаба Группы 21 я понял,
что в армейских кругах бытуют ошибочные, а для Военно-
морского флота весьма вредоносные мнения о том, как коман-
довали “Блюхером” и Группой 5 в тот день 9 апреля 1940 г.», –
писал честолюбивый корветтен-капитан Курт Ниден в письме
адмиралу Бёму после посещения Осло летом 1941 г.53
Сарказм фон Буттлара получил практический оттенок.
«В будущих комбинированных операциях следует изменить
соотношение командного состава, – говорил он. – В тот мо-
мент, когда корабль теряет способность к маневрированию,
ответственность должна немедленно передаваться армейскому
командиру».
Нацистские офицеры различных видов вооруженных сил
тратили столько же времени на борьбу друг с другом, сколько
и на боевые действия с противником; ледяной рапорт Нидена
сильно взбудоражил военно-морское командование в Берли-
не. Более детальное расследование показало, что фон Буттлар
в своем мнении опирался на ряд описаний гибели корабля из
военного дневника Группы 21, попавшего затем в руки верхов-
ного командования сухопутных сил в Цоссене. Отчеты писали
ротмистр Гёрц, лейтенант Билер, капитан Гейль, Вилли Беренс,
Колбьорн Йонсен и многие другие из 163-й дивизии и штаба
пропаганды «Норвегия», жестко критиковав распоряжения
и поведение моряков. Это было чистым безумием – направить
«Блюхер» первым через узкий проход, при том что офицеры
и матросы на борту не имели никакого представления, как дей-
ствовать в аварийной ситуации. Для личного состава от вермахта
и люфтваффе не было спасательных средств, а матросы больше
заботились о спасении собственной жизни, чем о пассажирах.
«Было странно видеть, что моряки совершенно очевидно
не знали, что нужно делать, – докладывал Билер, который был
адъютантом полковника Бушенхагена и пользовался высоким
доверием в штабе Группы 21. – Морские офицеры действовали

в одиночку, что снова создало впечатление об отсутствии руко-
водства как такового».
«После торпедной атаки я не заметил со стороны коман-
дования корабля ни единой меры, предпринятой для спасения
экипажа и других находящихся на борту лиц», – добавил Кол-
бьорн Йонсен, норвежец по происхождению, которого плани-
ровали использовать в роли цензора норвежской прессы.
Это были тяжелые и беспощадные слова, вызвавшие
бурю возмущения среди морских офицеров. В первую очередь
жертвой неприязни стал Пауль Гёрц, который в одном весьма
критичном, но в то же время и хвастливом рапорте практиче-
ски представил себя главным героем аварийно-спасательных
работ. Корветтен-капитан Ниден был вместе с шефом Абве-
ра адмиралом Вильгельмом Канарисом одним из героев боя
крейсера «Дрезден» против британцев в Южной Атлантике во
время Первой мировой войны. Разгневавшись, он отправил-
ся искать ротмистра в его фешенебельном доме в берлинском
районе Грюневальд.
«Гёрц – очень спокойный человек, который взвешива-
ет каждое слово с большой осторожностью», – писал Ниден
после визита. Ротмистр вышел в отставку из-за травмы спины,
полученной на «Блюхере», и снова занял свой пост директо-
ра фабрики радиотоваров «Блаупункт». За время, прошед-
шее с момента драмы в Осло весной 1940 г., Гёрц значитель-
но присмирел. По словам Нидена, он откровенно стремился
смягчить свою прошлую критику в адрес командования опера-
цией и кораблем.
Ранее первый офицер Хейманн и старший механик Танне-
манн допросили от 100 до 150 из выживших членов экипажа
для составления рапорта об аварии и воссозданния событий.
Затем допросили еще 23 свидетеля, специально для того, чтобы
опровергнуть критику.
Выводы были те же самые, что и в рапорте Таннеманна:
к гибели крейсера привело стечение неблагоприятных обсто-
ятельств; особенное значение имела авария в системе элек-

троснабжения и отсутствие воды в рукавах и насосах. Верно,
что экипажу не хватило подготовки, но это не стало причиной
гибели корабля. Напротив, экипаж за редким исключением
трудился на совесть, а многие героически пожертвовали свои
спасательные жилеты солдатам, не умевшим плавать.
В конце концов, это высшее командование, воплощая
в жизнь более далекие стратегические планы, решило отпра-
вить неподготовленный корабль в бой. Следует понимать – во
всем виноват Гитлер. Поэтому всю критику следует адресовать
лично фюреру, и именно это вермахт с удовольствием бы и сде-
лал, если бы офицеры продолжали жаловаться.
Сам Фольдаг больше не мог отвечать на критику. Он
представил рапорт Гитлеру и гросс-адмиралу Рёдеру в рейхс-
канцелярию и ранним утром вторника 16 апреля вылетел из
Киля обратно в Осло, чтобы принять участие в похоронах погиб-
ших. Но самолет Ю-52, который должен был привезти Фольдага
в Форнебю, упал в Осло-фьорд при невыясненных обстоятель-
ствах, недалеко от того места, где затонул «Блюхер». Все нахо-
дившиеся на борту исчезли. Единственное, что нашли в водах
фьорда, – личное письмо фрау Хейманн своему мужу, которое
она передала через Фольдага – к ужасу первого офицера.
«Я могу только повторить то, что говорил ранее: Фоль-
даг показал себя во время боя бесстрашным и отважным ко-
мандиром, до последнего остававшимся примером для своих
людей, – писал контр-адмирал Оскар Кумметц, решительно
отвергавший всякую критику, включая утверждения о том, что
Фольдаг на мостике сцепился с генерал-майором Энгельбрех-
том. – Он никогда не терял спокойствия и рассудительности».
Похоже, что гибель корабля не отразилась на карьере Кум-
метца. Его назначили командиром крейсера, а в последние годы
войны – командиром важнейшего оперативного соединения
кригсмарине – 1-й боевой группы в Альта-фьорде, состоявшей
из линкоров «Тирпиц» и «Шарнхорст». Но Кумметц как будто
нес с собой несчастье – оба корабля погибли, не добившись
никакого результата. Его не взяли на службу в бундесмарине,

и после войны он зарабатывал себе на жизнь, работая началь-
ником охраны в казино Бад Дюркхайма. Он умер осенью 1980 г.
в возрасте 89 лет.
Барон фон Буттлар также никак не пострадал. Когда
генерал-майор Бернгард фон Лоссберг осенью 1941 г. лично
Гитлером был уволен с поста начальника оперативного управ-
ления ОКВ, должность перешла к Буттлару, который в последу-
ющие годы стал одним из основных офицеров штаба вермахта.
Ряд старших офицеров «Блюхера» поступили на службу
в подводный флот. Многие из них погибли – среди них второй
вахтенный офицер Вернер Циган (командир подлодки U-118),
старший артиллерийский офицер Курт-Эдуард Энгельманн
(командир U-163), третий артиллерийский офицер Георг Хаген
(командир U-1208) и адъютант барон фон Фрейберг (командир
U-610). Штурмана Гуго Фёрстера, который вел корабль через
Осло-фьорд, ждал самый трагический конец. Когда глубинные
бомбы попали в его U-501 во время первого плавания Фёрсте-
ра в качестве командира подводной лодки, он запаниковал,
оказавшись в плену на борту канадского корвета. Выжившие
члены экипажа обвинили его в трусости, и, вернувшись домой
в Берлин после освобождения из плена зимой 1945 г., он по-
кончил жизнь самоубийством.
Военный корреспондент Рихард Дауб, восхвалявший заво-
евательную войну Гитлера в серии репортажей из Норвегии, ко-
ренным образом изменил свои убеждения и после войны стал
одним из ярых критиков нацизма. «Полностью забитый людьми
корабль пригнали под пушки крепости и уничтожили, – писал
он в 1955 г. в первой критической статье о гибели “Блюхера”
в немецкой прессе. – Об этих пушках хорошо знали морские
специалисты. Беззащитный крейсер должен был стать жертвой.
Предприятие было безумным. Все делалось по приказу Гитлера».
Мир наступил в 1945 г. после пяти лет войны – с жесто-

кой расплатой с теми, кто оказался предателем. Ряд офицеров
в августе того года освободили от должностей, до окончания

расследования их действий и настроений во время войны.
Эти меры не коснулись полковника Эриксена и командор-
капитана Андерссена, которые были пенсионерами и находи-
лись во время войны в Дрёбаке.
Всем было ясно, что героическая одинокая борьба
Оскарсборга заслуживала высоких почестей, и командова-
ние Военно-морского флота в октябре представило Эриксена
и Андерссена к высшей военной награде – Военному кресту
с мечом.
«В тех обстоятельствах, когда общая ситуация оставалась
неясной, полковник Эриксен проявил отличную рассудитель-
ность, ответственность и решительное поведение как руково-
дитель, а также личное мужество в бою, – гласил приказ Ми-
нистерства обороны. – Он лично наблюдал за управлением
Главной батареей крепости на Южном Кахольмене».
Андерссена наградили за «хладнокровное, умное и проду-
манное руководство торпедной батареей».
Во время бегства из Осло 9 апреля королевская семья оста-
новилась отдохнуть на ферме Сэли, где Кристиане Эриксен
и ее сестры приготовили для них обед. Полковник в связи с на-
граждением удостоился аудиенции во дворце и поблагодарил
за оказанную честь, но Андерссен не смог пойти вместе с ним.
Командор-капитан пережил инсульт и умер на второй день
после Рождества 1945 г.
Однако подковерная борьба с поиском правых и винова-
тых в бою при Оскарсборге продолжалась. Еще в конце апреля
1940 г. слухи на этот счет достигли лично короля Хокона. Это
сделал начальник штаба 1-го района морской обороны Гуннар
Ховденак, который бросил свой тральщик «Отра» в Фильтведте
в ночь на 9 апреля и считал, что Эриксен был слишком высоко-
мерен в телефонном разговоре с ним утром того дня. «Я забыл
задать множество вопросов, которые неизбежно возникают
после дела, – писал Ховденак в личном рапорте королю. – По-
чему только три выстрела? Почему Копос не причинил более
серьезных повреждений? Сле-

дует признать, что отражение
атаки противника является
прежде всего заслугой торпед-
ной батареи, в то время как
действия артиллерии следует
расценивать как среднеэффек-
тивные».
В мае и июне 1945 г. лейте-
нант Август Бонзак и сержант
Рагнвальд Рэккен дали интер-
вью ряду газет и, не продумы-
вая свои слова и не вдаваясь Начальник штаба
в подробности, практически 1-го района морской обороны
присвоили себе честь потопле- Гуннар Ховденак
ния «Блюхера».
Разгневанный Эриксен взялся за перо и опроверг их описа-
ние событий в таких выражениях, которые многие восприняли
как необоснованную грубость. Он был комендантом, и это он
принимал все решения, от определения расстояния до цели и до
приказа открыть огонь. «В случае, если что-то было приказано
или сделано ошибочно, разумеется, все упреки достанутся ко-
менданту, что вполне правомерно, – писал Эриксен, не вдава-
ясь в психологические тонкости. – Но не достоин ли он тогда
и большего признания, в том случае, если руководство и взаи-
модействие боевых средств привели к успешному результату?»
Возможно, Эриксен готовился к более серьезному разби-
рательству, которого он ожидал после крупной ссоры со сво-
ими непосредственными подчиненными осенью 1940 г. Вагн
Юль Энгер и Магнус Сэдем были арестованы вместе с 1100 дру-
гими норвежскими офицерами в августе 1943 г. и провели по-
следние два года войны в немецком лагере для военнопленных
Шильдберг в Польше.
Его главный оппонент Андерсен умер. Но когда зимой
1946 г. Энгера и Сэдема вызвала Военная следственная комис-
сия, они взяли с собой объединенные свидетельские показа-

ния о некоем военном совещании перед торпедной мастерской
тем драматическим вечером 9 апреля.
Когда Эриксен и Энгер давали показания комиссии 8 апре-
ля 1946 г. – спустя ровно шесть лет после событий, – разно-
гласия были полными. Полковник совершенно отрицал про-
ведение военного совета. Он стоял на том, что Оскарсборг был
вынужден капитулировать, потому что Копос уже захватили
и что двусмысленный приказ не стрелять был дан с целью со-
хранить личный состав. «Это нонсенс, – утверждал Энгер. –
После того, что мне доложили присутствующие тогда на месте,
капитуляция крепости не была следствием взятия Копоса.
Решение об отказе от дальнейшего сопротивления принял ко-
мендант крепости после совещания (военного совета), состо-
явшегося до того, как немцы пришли на батарею Копос».
Это было драматическое противостояние. Человек, полу-
чивший Военный крест с мечом, обвинялся во лжи своими
подчиненными. Наиболее примечательным оказалось то, что
Следственная комиссия поддержала Энгера, не сочтя нужным
предпринять собственное тщательное расследование. Обоб-
щенные показания осени 1940 г. были приняты. Никаких дру-
гих свидетелей не вызывали, кроме минера Бексруда, который
ко всему прочему присутствовал на встрече в доме Андерс-
сена, где разрозненные свидетельские показания соединили
в общий документ со всеми противоречиями и неясностями.
Почему Эриксен не вызвал своего ближайшего соратника,
начальника связи Уннеберга, если он действительно хотел дер-
жать военный совет? Разговаривал ли он с кем-то, прежде чем
принять решение, которое некоторым запомнилось так, словно
речь шла о двух разных разговорах в разное время? Держал ли
Эриксен путь на Главную батарею для подготовки нового боя,
после того как отдали приказ в Копос, как утверждал Бексруд?
Тогда чье толкование событий верно – его или четырех осталь-
ных? И почему приказ был сформулирован так странно – если
Эриксен действительно решил сдать крепость?
Существует ряд вопросов, на которые Следственная ко-

миссия не потрудилась найти ответ, несмотря на то что ее пред-
седатель Эрик Солем был судьей Верховного суда и обычно
никогда не признавал заранее подготовленные свидетельские
показания такого рода, как получила комиссия.
Заключение комиссии оказалось убийственным для пол-
ковника Эриксена: «Комиссия пришла к уверенному заклю-
чению, что показания капитана Энгера, капитана Сэдема
и минера Бексруда достоверны, – значится в письме в Мини-
стерство обороны от 12 июня 1946 г. – Следует считать несо-
мненным, что комендант перед сдачей крепости отдал батарее
Копос, до тех пор отличившейся в боевых действиях и нахо-
дившейся на тот момент в полной боевой готовности, приказ
следующего содержания: “Не стрелять без приказа”. То обсто-
ятельство, что батарея получила такой приказ, привело к за-
хвату ее противником. Поэтому комиссия исходит из того, что
комендант, когда давал приказ батарее, уже решил прекратить
боевые действия».
В письме ни слова не говорилось о низкой готовности под-
разделений прикрытия, имевшихся в распоряжении у Энгера
в Дрёбаке и Скипхелле, ни о постоянном отсутствии часовых
на батарее, на что указывали многие. Напротив, все внимание
было направлено на то, что Главная батарея не стала стрелять
по «Лютцову» и «Эмдену», после того как «Блюхер» вышел из
сектора обстрела. «Комиссия нашла странным то, что по не-
мецким кораблям, следовавшим за “Блюхером” при первой
атаке, не был открыт огонь с Главной батареи Кахольмена, но
решила принять объяснение коменданта, что со старыми ору-
диями и недостаточной численностью и необученностью лич-
ного состава, пережившего сильное потрясение от первых вы-
стрелов, осуществить таковое не имелось возможности».
В расследовании не нашлось ни одного хвалебного слова
в адрес уникального вклада полковника Эриксена – в тот мо-
мент, когда он, как комендант, оказался в абсолютном одино-
честве и держал судьбу страны в своих руках.
Напротив, комиссия через несколько дней решила опубли-

ковать свои аргументы в одном из весьма редких пресс-релизов
со следующим заключением: «По поводу Оскарсборга комис-
сия заявляет следующее: на основании всех представленных
материалов о боях у крепости Оскарсборг комиссия находит,
что оснований для привлечения к судебной ответственности
по поводу сдачи крепости на тот момент, когда этот факт слу-
чился, не имеется».
Ни одного слова о героизме Эриксена, ни слова о судьбо-
носном значении его действий – только подозрения и очерне-
ние на основе несостоятельного расследования. «Нет оснований
для привлечения к судебной ответственности». Комиссия свое
слово сказала. Первый и величайший национальный герой Со-
противления был опозорен на государственном уровне.
Эпилог
ОСКАРСБОРГ: ПОСЛЕ ВОЙНЫ
И ДО НАШЕГО ВРЕМЕНИ
Вклад полковника Эриксена нельзя переоценить – даже спу-

стя десятилетия после драматического боя между Оскарсбор-
гом и «Блюхером». Когда в 4:21 утра пушки открыли огонь,
командир корабля Фольдаг немедленно отдал приказ “полный
вперед”. Старший механик Таннеманн подготовил турбины
к увеличению скорости до 31 узла, что позволило бы крейсе-
ру прийти в Акерсхус меньше чем за час – если бы Эриксен
не стрелял на поражение.
Войска генерал-майора Энгельбрехта стремительно выса-
дились бы на берег в тот или иной момент между пятью и ше-
стью часами утра – по тому сценарию, как в Дрёбаке и Хорте-
не. В тот момент председатель Стортинга Карл Иоахим Хамбро
все еще занимался организацией эвакуации политической
элиты страны, которая смогла выехать со станции Эстбанеста-
шун в 7:15 утра – через полтора часа после возможной высад-
ки десанта. Это было бы слишком поздно. Королевская семья,
правительство и члены Стортинга не имели бы ни малейшего
шанса спастись, золотой запас Банка Норвегии был бы поте-
рян, деморализованные офицеры Генерального штаба и штаба
ВМФ с большой вероятностью тут же попали бы в плен.
212 Эпилог
Для разоруженной и неотмобилизованной нации всякое

сопротивление в дальнейшем оказалось бы бессмысленным.
Борьбу проиграли бы еще до ее начала. «Политическое значе-
ние задержки немецкой Осло-группы у Оскарсборга заклю-
чалось в том, что король, правительство, Стортинг и высшее
военное командование успели покинуть Осло и эвакуировать-
ся в безопасное место внутри страны, – писал орлогскапитан
Эрик Анкер Стеен в яркой работе “Норвегия в войне на море
1940–1945 гг.” – Благодаря этому власти страны получили сво-
боду действий и создались условия для того, чтобы Норвегия
вместе со своими союзниками смогла начать войну против
Германии с самого первого дня».
В этой связи тем более гротескным и бесстыдным представ-

ляется отношение Следственной комиссии 1946 г. к Эриксену.
Комиссия в некотором роде оправдала пассивность и пора-
женчество офицеров в Осло и его окрестностях, но возложила
взамен всю вину на главного героя – представив его подлова-
тым человеком, которому едва не следует благодарить Господа
и обстоятельства за то, что удалось избежать суда и приговора.
Поведение комиссии трудно расценивать иначе, как лич-
ную и политическую месть, подготовленную людьми и их
окружением, о которых мы почти забыли и установить всех их
теперь невозможно. Многие из них, вернувшись домой из-за
границы, старались как можно скорее вычеркнуть из памяти
злосчастный день 9 апреля и не хотели оказаться в тени пожи-
лого полковника из Дрёбака. Его ясную и последовательную
критику недостаточной мобилизации и ошибочной политики
правительства также не простили во влиятельных кругах, же-
лавших стереть без следа список грехов Рабочей партии и избе-
жать разбирательства с правительством Нюгордсвольда.
Как раз в то время, когда комендант крепости до последне-
го проявлял стойкость, политическое банкротство стало оче-
видно всем и каждому. Пока на Кахольмен падал град бомб,
правительство – благодаря Эриксену – добралось до Хамара
Оскарсборг: после войны и до нашего времени 213
в крайне плачевном психологическом состоянии. По воспоми-

наниям Хамбро, Нюгордсвольд «очень плохо себя чувствовал».
Он рыдал и упрашивал председателя Стортинга взять управле-
ние страной на себя. «Все, что произошло, ужасно подейство-
вало на него. Жизнь как будто рухнула. Он действительно верил
в миролюбие человечества и сказанным словам. Он думал, что
больше не выдержит, поскольку почва полностью ушла у него
из-под ног».
Правительство решило продолжать борьбу, но не могло ис-
править уже совершенные ошибки. Отсутствие желания укре-
плять вооруженные силы, господствовавшие пораженческие
настроения и нежелание до последнего момента объявлять
мобилизацию привели к тому, что у молодежи, проводившей
политику правительства на местах, шансы оказались еще хуже.
Нерешительность, уход от ответственности и никуда не год-
ная подготовка наглядно проявились утром 9 апреля, когда на-
ступавшие немецкие силы споткнулись, а Тиле, принявший на
себя командование эскадрой, хотел сбежать из фьорда. Если
бы правительство объявило полную мобилизацию, когда стали
поступать сообщения из Большого Бельта и Каттегата и в рас-
поряжении еще имелся целый день, то многое могло бы пойти
иначе. Если бы контр-адмирал Смит-Йоханнсен выбрал борь-
бу вместо капитуляции – даже с малыми силами, имевшимися
у него в распоряжении, и послал бы подводные лодки и тор-
педные катера в Сон, то и это принесло бы большую пользу.
Нервы у Гитлера были на пределе, и Тиле боялся потерять
«Лютцов» – прежде называвшийся «Дойчланд», понимая все
отрицательные последствия для пропаганды и общественного
мнения54. Поэтому еще немного – и он, поджав хвост, побежал
бы обратно в Данию. Пока люфтваффе имели превосходство
в воздухе, несомненно, норвежцы понесли бы большие поте-
ри. Но мобилизованная и сильная духом армия имела хорошие
шансы на то, чтобы справиться с небольшим высадившимся
десантом, у которого не было ни провианта, ни боеприпасов,
ни тяжелого вооружения. Болэрне держал транспорты немцев
214 Эпилог
Биргер Эриксен умер в Дрёбаке 16 июля 1958 г. в возрасте 82 лет.

Бюст в Дрёбаке был установлен в 1975 г. на частные пожертвования.
В 1977 г. по инициативе частных лиц урну с прахом полковника
перенесли на мемориальное кладбище в Осло
Оскарсборг: после войны и до нашего времени 215
на расстоянии до 11 апреля, несмотря на то что форт остался

один и в полной изоляции. Немецкий план был крайне риско-
ванным. Он открывал большие возможности для обороны, но
для этого в первую очередь требовалась сильная воля, а ее как
раз и не оказалось в судьбоносные моменты.
Если бы немцев отбросили от Осло, то вместе с проблемами
Дитля в Нарвике все это вполне могло бы нарушить захватни-
ческие планы Гитлера и изменить ход войны. В лучшем слу-
чае противники Гитлера в вермахте получили бы моральную
поддержку и начали действовать – как надеялся осведомитель
Ганс Остер. Если бы свергли тирана, мир тут же бы изменился.
Этого не произошло, но тут нет вины полковника Эрик-
сена. Он осмелился встать в полный рост перед лицом пре-
восходящих сил противника с невозмутимым спокойствием –
в такой ситуации, когда многие бы сдались. Именно это делает
его одним из величайших примеров для последующих поколе-
ний и заставляет задуматься: а мы смогли бы поступить так же?
Приложения
Тактико-технические элементы
крейсера «Блюхер»
Пер Эрик Ульсен
Дата заказа 30 октября 1934 г.

Класс и название Тяжелый крейсер.
Резервное название «Берлин»
Верфь «Дойче Верке», Киль АГ.
Заводской номер 246
Строительство начато 15 августа 1935 г. – стапель № 2
Спущен на воду 8 июня 1937 г.
Вступил в строй 20 сентября 1939 г.
Стоимость 87 855 000 рейхсмарок
Наибольшая длина 205,9 метров
(после реконструкции)
Длина по ватерлинии 194,2 метра
Наибольшая ширина 21,3 метра
Осадка 7,74 метра
Водоизмещение 18 694 тонн полное
Официальное водоизмешение 10 160 тонн
(указывалось для других стран)
Мощность энергетической 132 000 лошадиных сил
установки
Максимальная скорость 32,5 узлов
Приложения 217
Бронирование 7–8 см – бортовой пояс,

1,2–5 см – палуба,
7–14 см – башни,
5–15 см – боевая рубка
Численность экипажа До 1600 человек в зависимости
от задачи
Авиация 3 гидросамолета типа
«Arado Ar-196» – А2
Вооружение 8 орудий 203-мм в 4 башнях,
12 орудий ПВО 105 мм в 6 парах,
12 орудий ПВО 37-мм,
12 орудий ПВО 20-мм по
отдельности,
4 торпедных трехтрубных
аппарата 533 мм
Запас топлива 3700 тонн мазута
Дальность плавания 6900 миль при скорости 19 узлов
218 Приложения
Крепость Оскарсборг
Дан Петтер Нергоорд
Крепость Оскарсборг вошла в норвежскую историю 9 апре-

ля 1940 г., когда немецкий крейсер «Блюхер» был потоплен
во время нападения на Норвегию во время Второй мировой
войны. Это повлекло за собой серьезную задержку в осущест-
влении немецких планов, и король с правительством успели
эвакуироваться и продолжать борьбу против оккупационных
властей из-за границы.
Крепость занимает отличное стратегическое положение на
островах Кахольмен в Дрёбаке примерно в 30 километрах к югу
от Осло; еще в 1640 г. король Кристиан IV заметил, насколько
важно построить оборонительное сооружение здесь, в самой
узкой части фьорда. Он начал возведение отдельных построек
в южной части острова Южный Кахольмен, которое заверши-
лось в 1643 г.
Простой блокгауз и две или три десятифунтовые пушки
с каждой стороны островов защищали два входа во внутрен-
нюю часть фьорда. Вероятно, именно эти сооружения исполь-
зовали и поддерживали до 1660-х годов.
Прошло около 150 лет, пока острова Кахольмен в проли-
ве Дрёбаксунд вновь приобрели значение для обороны фьорда
и столицы.
Конфликт между Данией–Норвегией и Англией во время
Наполеоновских войн (1807–1814) и борьба Норвегии за неза-
висимость в 1814 г. стали поводом для новой угрозы акватории
со стороны вражеских кораблей. Это были серьезные основа-
ния для интенсификации работ по строительству более надеж-
ного фортификационного сооружения в Дрёбаксунде. В мае
1814 г. король Кристиан Фредрик отдал приказ установить
новые орудия. Лейтенант Бальтазар Н. Гарбен был направлен
в качестве руководителя строительства новых батарей с во-

семнадцатифунтовыми пушками. Одну установили на острове
Южный Кахольмен с шестью орудиями, две другие на мате-
рике: одну – на Хусвиктанген с четырьмя орудиями и одну –
на Нессет в Хурумландет с тремя пушками. Работы почти за-
кончились, когда в августе того же года наступило перемирие.
Тогда большую часть арсенала снова перевезли в Христианию*
в крепость Акерсхус.
В последующие годы вплоть до 1844 г. собиралось множе-
ство комиссий для поиска постоянного решения по модерни-
зации и строительству новых фортификационных сооружений
в Норвегии. Одна из комиссий высказала мнение, что «норвеж-
ская независимость утвердится на берегах Христиания-фьор-
да», и было принято решение построить более мощную кре-
пость на Южном Кахольмене. План утвердил король Оскар I,
а Стортинг немного позже в том же году выделил средства.
Острова Кахольмен выкупило государство за 3000 спеси-
далеров**, и 1 марта 1846 г. все расчеты и планы строительства
были готовы, работы могли начинаться.
Новое сооружение должно было состоять из главного
форта, построенного по канонам Монталамберовской систе-
мы – две укрытые прибрежные батареи, открытая береговая
батарея и один небольшой форт для обороны гавани. Боль-
шинство фортификационных сооружений в Европе тех времен
строилось по принципам, разработанным французским воен-
ным инженером, генералом Марком Рене Монталамбером, –
с одним главным фортом и более мелкими вынесенными
фортификационными сооружениями с пушками в казематах.
Бальтазар Н. Гарбен, ключевая фигура в модернизации 1814 г.,
снова возглавил работы. Он взял в помощники известного ар-
хитектора Христиании А.Ф.В. фон Ганно, чтобы разработать
проект, а капитан инженерной службы Н.К. Иргенс руково-
дил проектом. Иргенс также отвечал за военное присутствие.
* Название города Осло с 1624 по 1877 г.
** Датско-норвежская монета до 1874 г.
Планы новой крепости подразумевали строительство в тече-

ние девяти лет, но уже в 1848 г. первая фаза работ была завер-
шена. В нее входили Западная и Восточная береговые батареи,
форт в гавани и Южная батарея. Острова Дрёбаксунда осна-
стили 34 пушками семидюймового калибра.
Работы по строительству Главного форта начались только
в 1847 г., а в 1852 г. еще 33 орудийные позиции с семидюймо-
выми орудиями установили на Главной батарее перед главным
фортом. Внутри самого форта размещались казармы, кухня,
столовая, лазарет, мастерские, а также помещения для дру-
гих вспомогательных служб. Отсюда вырыли подземные ходы
к Восточной, Западной и Южной батареям, весь комплекс
окружили защитным рвом, обороняемым тремя бункерами
с солдатами внутри самого рва, а также ружейными галерея-
ми в здании Главного форта. В течение следующего года смон-
тировали много батарей, и когда большая часть работ в 1853 г.
закончилась, в крепости в общей сложности насчитывалось
111 орудий. В том же году майор Ханс Киркегоорд Флейшер
занял пост первого коменданта крепости, а в ходе Крымской
войны (1853–1856) крепость мобилизовали для защиты нейтра-
литета. Король Оскар I посетил острова Кахольмен 23 августа
1855 г., поэтому впоследствии крепость назвали Оскарсборгом.
Работы завершились в 1856 г., и тогда Оскарсборг считался
одним из самых современных и сильных фортификационных
сооружений Северной Европы.
Однако радость и гордость оказались недолгими. Военное
искусство развивалось стремительными темпами, и строи-
тельство новых сооружений в Дрёбаксунде за ними не поспе-
вало. В Англии сэр Уильям Армстронг произвел революцию
в артиллерии своим изобретением – нарезным орудием,
заряжавшимся с казенной части. Это значительно повы-
сило эффективность артиллерии, а таким крепостям, как
Оскарсборг, стало труднее защищаться. Кроме того, брони-
рованные военные корабли на паровом ходу вытеснили тра-
диционные парусники. Уже спустя десять лет Оскарсборг
Крепость Оскарсборг в 60-е годы XIX в.
вместе с многими другими европейскими береговыми крепо-

стями устарел физически и морально.
Несмотря на разочарование, желание идти в ногу со вре-
менем сохранялось. Многие комиссии разрабатывали новые
проекты и ничего не оставалось делать, кроме как следовать за
событиями. В 1865 г. Комиссия по Христиания-фьорду пред-
ставила новый план масштабного перевооружения и модер-
низации Оскарсборга. Предложение было очень обширным
и подразумевало среди прочего полную замену артиллерийско-
го вооружения крепости. Кроме того, было принято решение
построить батареи на обоих сторонах фьорда, а также возве-
сти каменную дамбу, чтобы перегородить западный фарватер
между полуостровом Хурумландет и островком Смоскьяр к югу
от крепости. Восточный проход между Оскарсборгом и Дрёба-
ком предполагалось контролировать с помощью минного за-
граждения с дистанционным управлением.
В 1871 г. Южную батарею оснастили тремя 14-тонными
английскими орудиями Армстронга калибра 226-мм, заряжав-
шимися с дульной части. Восточная батарея в 1872 г. получила
две 20-тонные 266-миллиметровые пушки от того же постав-
щика, а в 1877 г. – усиленные пневматическим накатником и

гидравлическим механизмом отката. Ряд старых семидюймо-
вок превратили в 167-миллиметровые нарезные орудия. Они
предназначались для Кармана (Главной батареи) перед Глав-
ным фортом, но в итоге их установили на береговых батареях.
Оказалось, что соответствие новым временам требует зна-
чительных финансовых затрат и ассигнований со стороны вла-
стей. И они постепенно сократились. Это сказалось в первую
очередь на переоснащении Главной батареи, модернизация
которой началась не ранее 1874 г. Затем в 1879 г. последовал
мораторий на строительство, однако к тому времени успели
оборудовать три орудийные позиции в западной части двумя
22-тонными пушками Армстронга калибра 267 мм и 305-мил-
лиметровым казнозарядным орудием Круппа.
Работы на дамбе начались в 1874 г. и продолжались пять лет.

1500-метровая подводная стена была построена от Оскарсбор-
га до полустрова Хурум через островок Сторскьяр, что застав-
ляло суда проходить восточным проливом между крепостью
и Дрёбаком. Стена находилась на расстоянии примерно одно-
го метра от поверхности моря при средней воде и состояла из
больших каменных блоков из Хурума. Их привезли на баржах,
объем засыпки составил в общей сложности 315 тысяч кубиче-
ских метров. В дамбе было два небольших проема, позволяв-
ших проходить мелким судам.
В 1879 г. установили и испытали минное заграждение с дис-
танционным управлением в главном проливе между Оскарсбор-
гом и Дрёбаком. За него отвечал Военно-морской флот.
Со времени остановки работ по модернизации Главной ба-
тареи в 1879 г. прошло более десяти лет, пока снова не появились
деньги, и тогда смогли установить три последние пушки на вос-
точных береговых позициях. Выбор пал на новейшие 280-милли-
метровые пушки Круппа, и три орудия закупили в 1891–1892 гг.
В Оскарсборге не оказалось достаточно мощного крана, чтобы
поднять 43-тонный ствол орудия. Поэтому грузовому пароходу
из Германии пришлось заходить в Христианию, чтобы выгру-

зить три пушки на баржу, которая затем доставила их в пролив
Дрёбаксунд. Во время работ по погрузке один из стволов упал
в море. В народе эту пушку окрестили «Моисеем», что означает
«спасенный из воды». Следом и остальные две пушки получили
библейские имена – «Аарон» и «Иисус Навин».
Когда работы на Главной батарее завершились, обнару-
жили, что ударная волна от новых пушек Круппа так сильна,
что необходимо ликвидировать Южную батарею. Находиться
на ней во время ведения огня новыми пушками было попросту
опасно.
В дальнейшем огневые позиции за пределами крепости
были усилены четырьмя скорострельными 57-миллиметровы-
ми орудиями Финспонга и двумя 57-миллиметровыми пушка-
ми Кокрилла. Их установили в течение 1894–1897 гг.
На соседнем острове Хоойя, в Нессете на полуострове
Хурум и на восточном берегу фьорда в местностях Хусвик,
На орудиях Главной батареи указан их производитель (1892)

Копос и Сейерстен у Дрёбака также установили новые орудия.

В самом Оскарсборге в 1901 г. построили торпедную ба-
тарею. Ее помещения вырубили прямо в скале на острове Се-
верный Кахольмен и оснастили пневматическими торпедами
Уайтхеда MVd. Эта торпедная батарея была одним из немногих
оборонительных сооружений в Норвегии, которое удалось со-
хранить в секрете вплоть до начала войны в 1940 г.
Процесс строительства и переоснащения внутри и вокруг
крепости Оскарсборг на рубеже веков оказался весьма важным
для будущих событий. Именно в этот период Норвегия полу-
чила настолько мощные вооруженные силы, что политикам
хватило сил добиться разрыва унии со Швецией в 1905 г. Тогда
во время переговоров в Оскарсборге объявили полную боевую
готовность и разместили два пехотных батальона.
Первый воздушный аппарат для крепостной артиллерии –
аэростат типа «Баллон Каптив» закупили для ведения разведки
и управления огнем в крепости Фредрикстен в г. Хальден на
границе со Швецией в 1905 г. После упразднения пограничных
крепостей в том же году аэростат перевели в Оскарсборг, где он
и находился до Первой мировой войны.
Тогда впервые обратили внимание на угрозу с воздуха. В то
время самолеты еще не достигли того технического уровня,
чтобы представлять реальную опасностью для Оскарсборга, но
дирижабли уже имели достаточную грузоподъемность, чтобы
нести бомбы. Поэтому во многих местах за пределами крепо-
сти установили пушки для стрельбы по дирижаблям.
Во время Первой мировой войны Оскарсборг занимался
охраной нейтралитета, как и другие норвежские прибрежные
крепости.
Сразу после Большой войны по всей Европе поднялась
волна антивоенных настроений. Не стала исключением и Нор-
вегия, и с 20-х годов политики начали разрушать и изменять
вооруженные силы. Ряд военных сооружений ликвидирова-
ли или перевели в резерв, а масштабное строительство, все
же продолжавшееся, ограничили крепостями Рауой, Болэрне
Крепость Оскарсборг (остров Южный Кахольмен и Главная батарея)

9 апреля 1940 г. Кадр из немецкого пропагандистского фильма
«Борьба за Норвегию»
и Мокерёй во внешней части Осло-фьорда. Оскарсборг ис-

ключили из числа приоритетов.
Рано утром 9 апреля 1940 г. тем не менее «кулак Осло-
фьорда» нанес сильный и беспощадный удар, когда крейсер
«Блюхер» потопили вместе с немецким десантом, готовящимся
оккупировать Норвегию.
Однако, как только рассвело, самолеты люфтваффе нача-
ли бомбардировку крепости. Она продолжалась целый день,
и многие строения были уничтожены. На следующий день,
10 апреля в 9 часов утра крепость заняли немецкие войска.
Немцы использовали Оскарсборг в учебных целях и в ка-
честве места отдыха на протяжении всех лет оккупации и не
заботились о расширении и переоснащении крепости. Напро-
тив, они демонтировали ряд старых орудий к концу войны,
чтобы отправить их в Германию на переплавку.
12 мая 1945 г. крепость снова перешла в руки норвежцев,
и спустя короткое время после войны ее вновь оборудовали
как боевую единицу. В 1950-е годы вследствие холодной войны

возросла напряженность в Европе, и в этот период прошло
масштабное перевооружение противовоздушной обороны по
всей стране, также и в Оскарсборге вместе с прилегающими
территориями.
В это период один кризис сменялся другим, и береговая ар-
тиллерия быстрее всех других видов вооруженных сил во всем
альянсе НАТО приводилась в состояние полной боевой готов-
ности. За 30 минут батареи были готовы к бою.
В 1959 г. наконец устранили все повреждения от бомбар-
дировок 9 апреля и в то же время вывели Главную батарею из
состава боеготовых сил.
В 1962 г. на Южной батарее разместили две новые 105-мил-
лиметровые пушки в качестве учебных орудий и поставили
новое минное заграждение из американских мин. Торпедная
батарея получила новые британские 53-сантиметровые торпе-
ды MK VIII.
В начале 70-х гг. Министерство обороны провело иссле-
дования и пришло к выводу, что Береговая артиллерия была
очень эффективна. Тем не менее последующие события раз-
вивались вопреки данному заключению, и когда в 1991 г. слу-
чилась война в Персидском заливе, многие изменили мнение
по поводу стационарной Береговой артиллерии. Все больше
и больше говорили о мобильности, и постепенно Береговую
артиллерию упразднили.
Торпедную батарею и минное заграждение демонтировали
в последнюю очередь. Это случилось в 1992–1993 гг., а в июне
2002 г. в крепости прекратилась всякая военная деятельность.
Оскарсборг играл важную роль в системе военного образо-
вания. В 1888 г. в крепости размещалась школа унтер-офицеров
Береговой артиллерии. В связи с этим в 1892–1893 гг. построи-
ли новое здание для школы – Новые казармы. В октябре 1899 г.
Береговая артиллерия стала отдельным родом войск, и школа
сменила название на Школу прапорщиков Береговой артилле-
рии. В 1914 г. ее перевели на материк под Хусвик, а после Вто-
Крепость Оскарсборг (современный вид)
рой мировой войны – в Берген. В 1959 г. школу снова разме-

стили в Оскарсборге, теперь уже как Высшее военное училище
Береговой артиллерии, и там она находилась до упразднения
крепости в 2002 г.
Сегодня крепость Оскарсборг находится на попечении

Национальной службы фортификационных сооружений и ко-
менданта крепости, должность которого после многочислен-
ных просьб восстановили в 2003 г. «Кулак Осло-фьорда» сегод-
ня находится под охраной и стал культурным объектом вместе
с музеем крепости в качестве основного центра деятельности.
Литература: Крепость Оскарсборг. Брошюра, изданная

Музеем Вооруженных сил и Музеем крепости Оскарсборг.
Примечания
1. Описание событий основано на докладе полковника Биргера

Эриксена от 5 августа 1940 г. с прилагаемым к нему журналом
центра управления связью, а также на дополнительных показа-
ниях Эриксена перед Военной следственной комиссией 1946 г.
(MUK 46). См. также его письма в Отдел военной истории
Министерства обороны (FKA) от 14 июля 1950 г. и от 6 февраля
1957 г. в архивах FKA и MUK 46, Riksarkivet, также его статьи
в газете «Афтенпостен» от 6 июня 1945 г., в газете «Хаделанд»
28 июля 1945 г. и в «Арбей-дербладет» 4 августа 1945 г., как ответ на
показания Августа Бонзака и Рагнвальда Рэккена. Что касается
личности полковника, его карьеры и биографических данных,
я обращался к обширному материалу, собранному командор-
капитаном Оддом Фьелдом, где содержится среди прочего
послужной список полковника, который Фьелд любезно пре-
доставил в мое распоряжение; далее этот источник называется
«Личный архив Фьелда» (Fjelds privatarkiv).
Что касается командира торпедной батареи командор-капи-
тана Андреаса Андерссена, то ключевыми документами являются
его рапорт в Институт исторических исследований от 28 ноября
1942 г., его недатированные рассказы для членов семьи, находя-
щиеся в архиве крепости Оскарсборг, а также большое интервью
газете «Афтенпостен» от 15 мая 1945 г. В описании атмосферы
фактических событий, разыгравшихся на бастионе крепости в ту
драматичную ночь 9 апреля 1940 г., я придерживался немногих
воспоминаний очевидцев, особенно важными стали заметки
Примечания 229
командор-капитана Ивара Лиена от 15 апреля 1990 г. и 12 апреля

1992 г.; оба документа находятся в Личном архиве Фьелда. Лиен
был прапорщиком в Оскарсборге, и Эриксен пару часов исполь-
зовал его в качестве своего рода сопровождающего офицера. См.
также рапорт начальника связи капитана Турлейфа Уннеберга от
17 июля 1941 г., начальника батареи капитана Магнуса Сэдема
от 2 февраля и 20 декабря 1941 г., показания сержанта Рэккена
в «Хаделанде» 16 июня 1945 г. и многие более поздние интервью
в прессе, а также различные свидетельские показания и выска-
зывания лейтенанта Бонзака, среди прочего в военном дневнике
«Адмирала Норвегии» и в газете «Арбей-дербладет» 22 мая 1945 г.
Большинство из них находятся в архиве FKA, Государственном
архиве (Riksarkivet), особенно информативны дела 193 и 194,
и в архиве Оскарсборга (Oscarsborgs arkiv); что касается архива
Оскарсборга, то бывший комендант крепости, командор-капи-
тан Тур Ховланд, оказал мне неоценимую помощь в поиске ма-
териалов и в комментариях к ним.
Свидетельские показания Эриксена, Сэдема, Бонзака и Рэк-
кена, которые все находились на Главной батарее в решающие
часы, создают в общей сложности полную картину фактических
событий. Разумеется, нет никаких сомнений, что в источниках
есть определенные слабости. Некоторые отчеты, например, были
сделаны для существовавшего в годы войны Института истори-
ческих исследований (Institutt for historisk forskning), созданного
при Университете Осло, в том числе с целью очернения прави-
тельства Нюгорсвольда и восхваления Квислинга, поэтому веро-
ятнее всего, что авторы отчетов и рапортов выражались крайне
осторожно. Другие свидетельские показания были даны под вли-
янием непримиримых противоречий между руководящими офи-
церами крепости, и их нужно читать с осторожностью. Никто
из писателей или исследователей не взял подробного интервью
у центральных действующих лиц и не расспросил об их действи-
ях, мыслях и наблюдениях, пока они еще были живы, и у почти
тысячи человек, находившихся в крепости; мы едва наскребли
горстку свидетельств. Героическая борьба защитников крепости,
230 Примечания
вне всяких сомнений, является одним из важнейших событий

в национальной истории. Однако факт остается фактом, что мы
до сих пор не знаем точно, как именно разворачивались события
и чем руководствовались отдельные люди в своих действиях.
2. Цит. по: Nils Ørvik: Sikkerhetspolitikken 1920–1939. Т. I. С. 93. Вы-
сказывания Кута: там же. Т. II. С. 125.
3. Цит. по: Den militære undersøkelseskommisjonens brev 2. mai 1946
til generaljurisdik-sjonssjefene i Forsvaret. Отчет Военной след-
ственной комиссии (MUK) за 1946 г. был впервые частично опу-
бликован в одной из книг издательства Oktober forlag в 1978 г., что
впоследствии привело к полной публикации отчета как NOU
nr. 47/1979. Архив комиссии теперь доступен в Государственном
архиве (Riksarkivet).
4. Историк береговой артиллерии командор-капитан Одд Фьелд тща-
тельно проанализировал инструкции и предписания 1940 г., см. его
информативные комментарии от 12 октября 1990 г., опубликован-
ные в Akershus Amtstidende 29. oktober (Fjelds privatarkiv). См. также
работу подполковника Харальда Хойбака Harald Høiback: Command
and Control in Military Crisis, Devious Decisions, s. 69ff, который рас-
сматривает дилемму полковника Эриксена четко и ясно.
5. Львиную долю информации о Кумметце я нашел в Германии,
когда участвовал в поисках затонувшего корабля «Шарнхорст»
(см. книгу «Scharnhorst» и телевизионный документальный
фильм: Scharnhorsts siste reise, 2000). См. также собрание доку-
ментов: Drei Kriegsschiffe Blucher, изданное в Marinekameradschaft
Blucher, 1993, о корабле и его командирах. Остальные сведения
взяты из Riksarkivet и Oscarsborgs arkiv.
6. Рапорт Рёдера Гитлеру от 9 марта 1940 г. Цит. по: Drei Kriegsschiffe
Blucher, s. 88f. См. также последний приказ Кумметца своим ко-
мандирам подразделений от 4 апреля. Там же. С. 144ff .
7. Лучше всех гипнотическую личность Гитлера описали его лю-
бимый архитектор и министр обороны Альберт Шпеер, а также
американский журналист Уильям Ширер, см. мою книгу Nikkel,
jern og blod, s. 29f. Существует ряд книг, описывающих и рассма-
тривающих подготовку к «Операции Везерюбунг». Хочу особо
выделить работу норвежского военного историка – Geir H. Haar.

The German Invasion of Norway, April 1940, вышедшую на ан-
глийском языке в 2012 г. и создающую, на мой взгляд, классиче-
ское представление об этом событии. Полезной является также
работа Walther Hubatsch. Weserubung. Die Deutsche Besetzung
von Dånemark und Norwegen 1940, то же самое касается Earl F.
Ziemckes. The German Northern Theatre of Operations. О встрече
в рейхсканцелярии 1 апреля 1940 г., см. Paul Klatt: 3. Gebirgs-
Division 1939-1945, s. 24f и Hubatsch, s. 39f.
8. Британский историк-экономист Адам Туз в своей работе – Adam
Tooze. The Wages of Destruction. The Making and Breaking of the
Nazi Economy (2006) – дает понять, что военное планирование
у Гитлера приобрело совершенно новое измерение (см. s. 285ff
о 1939-м и 1940-м годах). По моему мнению, вопрос о сырье сы-
грал более важную роль в решении тирана ударить по северу, чем
желание кригсмарине заполучить базы на норвежском побере-
жье. О встречах Квислинга в Берлине в декабре 1939 г.: Fuehrer
Conferences on Naval Affairs 1939–1945, s. 66ff и Hans Fr. Dahl En
førerfor fall, s. 30ff.
9. Отчеты Венделя и других точнее всего переданы в: Kungliga
Utrikesdepartementet Forspelet till det tyska angreppet på Danmark
och Norge den 9. april 1940, s. 188ff. Документы показывают, что
шведы получили довольно большой объем достоверных све-
дений о немецком нападении. Какая именно доля из них при-
ходится на личные беседы с персоналом норвежской миссии,
неизвестно. Судя по телеграмме, пришедшей в Осло, довольно
незначительная.
10. Bernhard von Lossberg: Im Wehrmachtfurhungsstab, s. 56ff, а также
Warlimont: Im Hauptquartier der deutschen Wehrmacht, s. 82ff.
11. См. Høiback, s. 80ff. Высказывания Кута в прессе того времени,
см. особенно в «Афтенпостен», февраль 1940 г.
12. Высказывания Фалькенхорста приводятся довольно некритично
в ряде книг и явно основаны на его Bericht des Generalobersten v.
Falkenhorst от 1 октября 1945 г., когда он попал в плен к союзни-
кам (Eske 219, FKAs arkiv, Riksarkivet). Даже человек с военным
талантом Фалькенхорста будет испытывать проблемы, если ему

прикажут составить план операции за 5–6 часов на основе путе-
водителя. Скорее всего, он основывался на результатах работы,
проделанной заранее в «Северных изысканиях».
13. Вдохновляющие слова Гитлера приводятся во множестве работ.
Cм., например, работы Ziemcke, Hubatsch og Haarr.
14. Метеосводка и остальное – «Афтенпостен» за 1 апреля 1940 г.,
а также Oscarsborgs vaktjournal, Riksarkivet. Для описания Эриксе-
на я обратился к ряду документов в Личном архиве Фьелда (Fjelds
privatarkiv): воспоминаниям об отце его сына, Эдварда Андреаса
Эриксена на 38 страницах: (Edvard Andreas Eriksens, i Oscarsborgs
arkiv), а также: Kjetil Rørtveit Arntzens slektshistorie, Slekten Maren
og Anders Arntzen, oberst G. I. Willochs nekrolog av 23. juli 1958, ряд
публикаций в разных газетах и справочных изданиях, а также
беседы с некоторыми потомками Эриксена. Я благодарю внука
Финна Биргера и госпожу Бьорг Эриксен (Finn Birger og fru Bjørg
Eriksen), а также Кьетиля Арнтцена за неоценимую помощь. Ци-
таты Сэдема, Бонзака и Рэккена — см. примеч. 1.
15. Оригинал военного дневника «Блюхера» за период с 1 апреля
1940 г. утрачен вместе с крейсером у островов Аскхольмен. Впо-
следствии его воссоздал выживший первый офицер Эрих Хей-
манн в апреле 1940 г. на основе в общей сложности пятидеся-
ти свидетельских показаний членов экипажа корабля, взятых
практически в ближайшие дни после его гибели. Старший ме-
ханик фрегаттен-капитан (инж.) Карл Таннеманн 20 мая 1940 г.
составил подробный отчет о бое и аварии на 82 страницах, ко-
торый, в свою очередь основывался на 80 страницах свидетель-
ских показаний личного состава электромеханической боевой
части. Приложения к последнему утрачены, но работы Хейманн
и Таннеманна создают в общей сложности довольно подробную
картину событий. Материал находится в RM 92/5088, Военный
архив во Фрейбурге Государственного архива Германии, в даль-
нейшем KTB Blucher.
Всего девять выживших офицеров пехоты и специальных со-
трудников, связанных со штабом Группы 21, тем же летом напи-
сали достаточно критические рапорты о том, что они пережили

до, во время и после гибели корабля, см. Gruppe 21s krigsdagbok
i Norges Hjemmefrontmuseum, heretter kalt KTB Gruppe 21. Чтобы
ответить на критику, кригсмарине собрал в 1941 и 1942 гг. допол-
нительные показания двадцати трех свидетелей среди выжив-
ших офицеров «Блюхера», а значит, на сегодняшний день нам
доступны показания почти ста очевидцев боя и гибели корабля.
Статья Richard Daubs. Vor Zehn Jahren. Der Untergang der
Blucher. Wie das Kuhnste Unternehmung der Kriegsgeschichte’ in
Wirklichkeit aussah была опубликована в 1955 г. в газете «Франк-
фуртер Альгемайне Цайтунг» и находится в RM 92/5111 в немец-
ком военном архиве. Дауб был журналистом и заместителем на-
чальника Штаба пропаганды Норвегия. Он выжил в катастрофе,
пережил войну и стал резким критиком Гитлера в 50-е гг. Мое
представление основывается на тщательном анализе свидетель-
ских показаний выживших, а также на информации из других
военных дневников, особенно KTB Emden и KTB Lutzow.
16. Рапорт Фёрстера (Försters rapport) от 30 апреля 1940 г., KTB
Blucher.
17. Рапорт Билера от 29 июля 1940 г. (Bielers rapport), KTB Gruppe 21.
18. Полное описание донесений от Остера и других источников
о вторжении можно найти в: Kølsens Optakten til den 9. april, s. 21ff
и Mitt livs logbok. En søofficers og diplomats erindringer før og efter
9. april 1940, s. 108 ff. См. также Forspelet... fra svensk UD, в моих
книгах Muldvarpene и Svartkammeret. Кроме того, существу-
ет целый ряд других описаний прелюдии 9 апреля, где события
описываются «мягче», чем у меня, например, в восьмитомнике
Norge i krig (1986). О норвежской миссии в Берлине см. Sverre
Jervell: Scener fra en ambassades liv.
19. Сведения об отдельных участниках взяты из KTB Blucher
и Gruppe 21, из различных немецких интернет-порталов, таких
как somfeldg-rau.com, Ritterkreutztråger-1939-45.de, Axis History
Forum и др., а также работы Der Weg der 163. Infanterie-Division.
20. См. приказ Кумметца от 4 апреля 1940 г.
21. См. примеч. 1.
22. Все цитаты взяты из KTB Blucher, KTB Gruppe 21 и Daub.

23. См. газеты за субботу 6 апреля и понедельник 8 апреля 1940 г.,
особенно «Афтенпостен» и «Дагбладет». Кут цитируется по его
работе: For fred og fridom i krigstid, s. 199ff. В остальном, что
касается описания последних дней перед немецким вторже-
нием, я опираюсь на публикации, указанные в разделе Литера-
тура. Свидетельство посла Гарримана взято из ее книги Mission
to the North, s. 176ff, Хамбро цитируется по Liv og drøm, s. 206ff,
а Гудрун Рэдер, в то время Гудрун Мартиус, передает свой раз-
говор с Кутом в De uunnværlige flinke, s. 16ff. См. также отчеты
Хатлестада и Вреде-Хольма в архиве писателя.
24. Все цитаты из KTB Blucher, KTB Gruppe 21 и Daub, а также из
работы Schwerer Kreuzer Blucher. Движение эскадры воссоздано
по сведениям в вышеуказанных источниках, а также военных
дневниках остальных кораблей, особенно KTB Lutzow, личном
отчете Тиле 1954 г. (RM 92/5097), KTB Emden (RM 92/5259), KTB
Möwe, Kondor и Albatross (RM 57/93) и KTB 1. Råumbootsflottille
(RM 70/1). Все документы находятся в Военном архиве во Фрей-
бурге, Германия, далее упоминаются как KTB Gruppe 5.
25. Hovdenaks rapport til HM Kongen, Stockholm, 22. april 1940.
Eske 180, FKAs arkiv, Riksarkivet. Описание событий в осталь-
ном основывается на следующих документах: Bergans rapport av
17. mars 1941, Hans Holters rapport av 9. april 1940, а также Sahlqvist
Amundsens, Schau-Johansens rapporter, все находятся в FKAs arkiv,
Riksarkivet. Сведения о судне «Пол III» и его действиях содержат-
ся также в статьях прессы Вестфольда за 1940 г., а также 1945/48,
см., например, Gjengangeren 4. august 1945. Я также получил ряд
сведений и документов от следующих лиц: Geirr Haarr, Erling
Skjold og Atle Wilmar. Никто из них не является профессиональ-
ным историком, но они на основе своих многолетних исследова-
ний и сбора материала считаются наиболее выдающимися воен-
ными историками современности.
26. Основано на: KTB Gruppe 5 samt KTB 7. Vorpostenflottille
(RM 72/73) og KTB 1. Sperrbrechergruppe (RM 71/5), Militærarkivet,
Freiburg.
27. Ряд сведений о развитии событий находится в архиве FKA,

Riksarkivet. См. также Erik Anker Steens Norges sjøkrig, где дается
широкое и основательное описание событий. Тем, кто особенно
интересуется борьбой за мобилизацию, я рекомендую работу Lar
Borgersrud. Konspirasjon og kapitulasjon.
28. Рапорт Энгера находится в Eske 194, FKAs arkiv, где содержится
также ряд других рапортов с кораблей и крепостей Осло-фьорда.
Стандартной работой о береговой артиллерии является юби-
лейное издание Klar til strid – kystartilleriet gjennom århundrene
Odd T. Fjeld (red.). Свидетельства очевидцев взяты из Tønsbergs
Blad, 9. april 1946. Koht og Wrede-Holm. — См. выше.
29. KTB Gruppe 5.
30. Журналист и писатель Пер Эгиль Хегге раскрыл в своей ста-
тье в «Даг ог Тид» № 23/2007 и в «Афтенпостен» 9 июня 2007 г.,
что Кут посетил Краг. Цит. по: Per Gjendems historieblogg,
www.pergendem.no.
31. Бой между «Полом III» и «Альбатросом» описывается на основе
рапорта Бергана и KTB Albatross, являющихся наиболее аутен-
тичными источниками. Список экипажа свидетельствует, что на
борту китобоя было 15 человек. Никого их них не опрашивали
при жизни, что объясняет, почему наши знания об этом важном
событии все еще недостаточны. Я очень благодарен Гейру Хаару,
который прислал мне явно фиктивный боевой рапорт Штрелова.
32. Рапорты командира форта Адлера Энгера, командира форта
Фэрдена и командира батареи Телле из Болэрне находятся в Eske
194, FKAs arkiv, Riksarkivet.
33. Рассказ Бонзака в газете «Афтенпостен» за 22 мая 1945. См. также
примеч. 1. Сведения о Бонзаке находятся также в Landssvikarkivet
(Riksarkivet) вследствие того, что он в течение непродолжитель-
ного периода в 1946 г. преследовался полицией по подозрению
в измене родине. Радикальный социалист Бонзак никогда не был
членом Национал-социалистической партии, но, как предпри-
ниматель, в 1943 г. он нанял 60 человек и построил пороховой
склад на аэродроме Эрландет в Тренделаге. В своих показаниях
он ссылался на то, что военной пенсии в 110 крон в месяц ему
не хватало на жизнь и поэтому он был вынужден устроиться на

работу к немцам. Осенью 1943 г. он закрыл свое предприятие,
был арестован немцами и помещен в тюрьму Бредтвед в 1944 г.,
вероятно, по подозрению в коммунистической агитации. Госу-
дарственный прокурор выдал Бонзаку свидетельство об отказе от
уголовного преследования, но его больше не взяли в Вооружен-
ные силы. Я упоминаю об этом, поскольку это дело обсуждалось
в среде норвежских нацистов в течение многих лет после войны
как пример мстительности победителей. См., например, Hewin
Profet uten ære, s. 221ff и статью Bluchers banemann død в Folk og
land 30. januar 1959. Все это поддержало ряд ошибочных сведе-
ний, циркулирующих на разных интернет-порталах, как, напри-
мер, www.samlarforum.nu. Документы полиции однозначно под-
тверждают, что Бонзак никогда не симпатизировал нацистам и
что его дело закончилось отказом от уголовного преследования.
Мои собственные исследования показали, что только небольшое
количество — 5–6 человек из 80 офицеров и унтер-офицеров,
находившихся в крепости Оскарсборг 9 апреля 1940 г., преследо-
вались полицией по подозрению в измене. Двое из них – после
войны, а третье дело прекратили, потому что подозреваемый
добывал сведения для движения Сопротивления. Слухи, распро-
страняемые в сети с подачи нацистской литературы, следует рас-
сматривать как беспочвенные.
34. См. книгу Hans Fr. Dahl Dette er London, s. 41ff.
35. Сэдем служил капитан-интендантом в Оскарсборге и среди про-
чего отвечал за несение караульной службы. Он съездил на бата-
рею Копос в 22 часа, чтобы обсудить вопрос об усилении караула
с командиром батареи 150-миллиметровых орудий капитаном
Хьельвиком. «Бонзак знал, где я был и где можно меня найти», –
писал он в своем рапорте в декабре 1941 г.
36. Рассказ Андерссена членам семьи. Высказывания Бексруда ци-
тируются по его личным заметкам. Оба документа находятся
в Oscarsborgs arkiv.
37. Рапорт Вагна Юля Энгера датирован 19.7.1945 карандашом,
но Нессе представил два рапорта — один рукописный, пока он
сидел в Грини летом 1940 г., и один машинописный от 24 июня

1941 г. FKAs arkiv и Fjelds privatarkiv.
40. Perlebergs rapport av 11. april 1940. KTB Gruppe 5.
41. Oscarsborgs sambandsjournal. См. примеч. 1.
42. Jensens rapport i Eske 193, FKAs arkiv, Riksarkivet. Все сведения
для этой главы взяты из источников, упомянутых в примеч. 1,
а также из KTB Gruppe 5. Что касается точности описания со-
бытий на бастионе в последние минуты перед тем, как прозву-
чали выстрелы, то сведения значительно разнятся. Я попытался
придерживаться версии, подтверждаемой по крайней мере двумя
источниками. Тем не менее, мы не знаем, какая именно из трех
пушек на Главной батарее выстрелила. Удивительно, но я даже
не знаю, которая из них называется «Моисей». Здесь я придер-
живаюсь мнения большинства.
43. Бой Оскарсборга и «Блюхера» полностью реконструирован на
основе показаний немецких очевидцев в KTB Gruppe 5, а также
на базе норвежских рапортов, упомянутых в примеч. 1. Те, кто
знаком с артиллерией, знают из описаний Береговой артиллерии
1901 г. пушек Круппа, что бронебойные снаряды весили 345 кг,
а фугасные – 255 кг. Полковник Эриксен сам говорил, что пушки
зарядили 345-килограммовыми снарядами. Я придерживаюсь
его описания.
Что касается количества залпов, ясно, что Главная батарея
Южного Кахольмена выпустила только два снаряда и оба попали
в цель. С батареи Копос произвели в общей сложности 15–20
выстрелов, плюс еще 30 выстрелов с батареи Хусвик (располо-
женной прямо напротив Южного Кахольмена. – Ред.). Неиз-
вестно, сколько из них попали в цель. Таннеманн считает, что
в «Блюхер» попало пять тяжелых снарядов, из них в таком слу-
чае два с Главной батареи и три с Копоса. В «Эмден» не попал
ни один снаряд, но Тиле на борту «Лютцова» зарегистрировал
три попадания тяжелых снарядов, которые, должно быть, были
выпущены с Копоса и/или Хусвика. На Копосе долго считали,
что они попали и в третье судно, вызвав на нем пожар, — назы-

вали учебный корабль «Бруммер». Однако «Бруммер» 9 апреля
не был в Осло-фьорде. Единственным судном помимо указан-
ных, на борту которого возник пожар от попадания снаряда,
стало грузовое судно «Сорланд». Похоже, что злополучное судно
обстреляли как с немецкой, так и с норвежской стороны. См.
Tor Hovland Bli med til Oscarsborg, s. 68ff. Точное число погиб-
ших на борту «Блюхера» установить так и не удалось. При выходе
из Киля крейсер имел экипаж, включая адмиральский штаб,
в 1433 человека, а также 945 десантников; 150 человек переса-
дили на миноносцы во фьорде, так что количество солдат из
группы высадки сократилось до 795. В Drei Kriegsshciffe Blucher
объединение ветеранов утверждает, что спаслись 1272 человека,
а 161 человек числились погибшими или пропавшими без вести,
что соответствует данным в письме одного немецкого адмирала
в Осло в отдел кадров Военно-морского флота в Вильгельмсха-
фене 17 мая 1940 г. Из 795 солдат на борту, по данным объедине-
ния ветеранов, спаслись 600, погибли 195. Отсюда следует, что
в общей сложности погибли 356 матросов и солдат. Похоже, что
эта цифра занижена по сравнению с количеством выживших
и выбравшихся на материк или на острова Аскхольмен. Нор-
вежские источники указывают, что погибли в общей сложности
600 человек. Таким образом, сухопутные войстка и люфтваффе
потеряли около 400 человек, что составляет примерно половину
десантников на борту.
44. Цит. по совокупным рапортам Грюндманна о нападении на
Хортен 20 июля 1940 г. в KTB 1. Råumboots-flottille. Вместе
с рапортом капитан-лейтенанта Киммерлинга о действиях зон-
деркоманды крейсера «Эмден», датированы 17 апреля 1940 г.
(KTB Emden), они дают подробное описание произошедших
событий. С норвежской стороны богатый материал находится
в Eske 180 i FKAs arkiv, Riksarkivet. См. Smith-Johannsen, Tand-
berg-Hanssen 22 september 1940, Arne Dæhlie 10. juli 1940, Trygve
Briseid 9. april 1940 og Ole Blom 18. april 1940. Godenau, Pommer
Esche – KTB 1. Råumbootsflottille. Что касается Budåus, см. портал
www. scherzers-militaer-nachrichten.de. Рапорт Штрелова досту-

пен в KTB Albatross. Не слишком успешное участие капи-
тан-лейтенанта в боях в Осло-фьорде завершилось тем, что он
утром 10 апреля посадил «Альбатрос» на мель у острова Рарой.
Миноносец полностью разрушился, однако сам Штрелов захва-
тил минный заградитель «Олав Трюггвасон» и быстро перевел
его под немецкий флаг, сначала под названием «Альбатрос II»,
затем «Бруммер».
45. Существуют довольно противоречивые сведения по поводу
того, сколько немецких солдат погибло во время столкновения
на Рауое. Норвежские источники оперируют цифрами от 60 до
200 погибших, что явно ошибочно. Напротив, соответствующие
немецкие источники — военные дневники 163-й дивизии и ка-
теров-тральщиков — не упоминают ни одной потери у капитана
Менга. Потери на Рауое не упоминаются нигде, и нигде также
не говорится о транспортировке мертвых или раненых в ближай-
шие больницы. Мы здесь сталкиваемся с известным феноменом.
Норвежские солдаты не были обучены и не были морально го-
товы к жестокостям войны, поэтому стреляли не на поражение,
хотя сами утверждали обратное. Вероятнее всего, большин-
ство выстрелов было сделано в воздух. Они задержали против-
ника, но никого не убили — в любом случае не то количество
людей, что упоминается выше. См. KTB R-20 og R-24 i KTB 1.
Råumbootsflottille.
46. Rixeckers rapport i KTB R-22 og R-23. См. также рассказ ван Се-
верена в газете Tønsbergs Blad 9. апреля 1946, отчеты командиров
задействованных подводных лодок в Eske 180, FKAs arkiv. Форт
Болэрне сдался только в 13 часов в среду 10 апреля после мас-
сированной воздушной атаки, при которой погиб один солдат.
Из-за этого суда 1-го и 2-го отрядов транспортов не осмелились
войти во фьорд и появились в Осло с крайне необходимым мате-
риальным снабжением только на следующий день, с опозданием
на двое суток.
47. Рассказ Эриксена в «Афтенпостен» за 6 июня 1945 г. См. также
примеч. 1.
48. Статья Дауба 1955 г., а также KTB Gruppe 5. Многие, включая
полковника Эриксена, докладывали, что они слышали песню
с горящего «Блюхера»: «Deutschland, Deutschland uber alles», что
Дауб полностью отрицает. В течение многих лет я брал интер-
вью у выживших офицеров и матросов с погибших немецких
военных кораблей. Все они согласны с Даубом: когда идет борь-
ба не на жизнь, а на смерть, никто не думает о песнях. Поэто-
му я думаю, что в рапортах произошла путаница и что пели на
островах Аскхольмен. Похоже, что матросы пели, маршируя по
острову, чтобы согреться, а не на борту горящего крейсера. Ране-
ный Шурд выжил, пережил войну и через пятьдесят лет вернулся
в Оскарсборг. См. репортаж в газете VG за сентябрь 1989 г.
49. См. рапорт военного инженера Педера Саломонсена от 29 сен-
тября 1941 г. о повреждениях от попадания бомб; кроме того,
рапорт о воздушной атаке лейтенанта Ганса Солли (не датиро-
ван), возглавлявшего противовоздушную батарею в Сейерстене,
а также лейтенана Йоханнеса Йонланда, отражавшего нападение
с батареи Хоойа, от ноября 1942 г. Все документы из FKAs arkiv,
Riksarkivet.
50. O сдаче Копоса и Оскарсборга — те же источники, что в при-
меч. 1, а также Enger, løytnant Berthelsen og løytnant Lislegaard i
Eske 193 i FKAs arkiv. О взятии немцами батареи Копос см. fenrik
Knechts rapport om Prisenkommando Emdens innsats, datert 23. April
1940, KTB Emden. Godø Krigsberetning fra invasjonen i Norge i 1940
av 1. mars 1995, Oscarsborgs arkiv.
51. Описание основано на KTB Gruppe 21 и KTB Blucher, а также
свидетельских показаниях немецких морских и сухопутных офи-
церов.
52. Острый конфликт между полковником Эриксеном, с одной сто-
роны, и его подчиненными командор-капитаном Андерссеном,
капитаном Энгером, капитаном Сэдемом и минером Бексру-
дом – с другой, раскрывается в переписке между Андерссеном
и Сэдемом от 12, 16 и 29 сентября 1940 г., а также 21 января 1941 г.
с приложением объединенной объяснительной записки (Oscars-
borgs arkiv). Конфликт также освещается в ряде документов
в архиве Военно-следственной комиссии (MUK 46, Engers brev

av 20. april 1946, kommisjonens innstilling til Generaljurisdiksjons-
sjefen for sjøforsvaret 12. juni s.å. samt kommisjonens brev til Norsk
Telegrambyrå 17. juni s.å. Fjelds privatarkiv). Похоже, судя по всему,
комиссия наиболее тесно работала с Энгером и приняла объе-
диненную объяснительную без каких-либо возражений, в то же
время полностью отвергнув объяснения Эриксена и не назначив
дополнительного расследования.
53. Niedens brev til admiral Boehm 28. juli 1941, KTB Blucher.
54. Опасения Тиле документированы в KTB Lutzow; он вечером
9 апреля попытался вовлечь лично Гитлера в оценку происходя-
щего и выработку последующих действий. Гитлер осенью 1939 г.
приказал переименовать тяжелый крейсер «Дойчланд» в «Лют-
цов» и категорически запретил Тиле рисковать кораблем в узком
проходе Дрёбаксунд. Когда личный приказ фюрера поздно вече-
ром поступил на эскадру, переговоры о сдаче уже шли полным
ходом. Известно, что у Гитлера сдали нервы, когда Дитль через
несколько дней попал в окружение в Нарвике, и что он лично
отдал приказ своему любимому генералу бежать в Швецию, где
он и его войска могут быть интернированы. Подполковник фон
Лоссберг отказался передавать это сообщение, его поддержа-
ло руководство сухопутных сил, чем спасло Гитлера от раннего
и унизительного поражения. См. Lossberg, s. 66ff.
Литература
Andersen, Roy. Striden om strandsonen: generalinspektoratet for Kystar-

til¬leriet 1899–2001. Bergen, 2005.
Bekker, Cajus. Verdammte See. Ein Kriegstagebuch der Deutschen Marine.
Oldenburg, 1971.
Berntsen, Harald. I malstrømmen. Johan Nygaardsvold 1879–1952. Oslo, 1991.
Binder, Frank og Schliinz, Hans. Schwerer Kreuzer Blucher. Hamburg, 2001.
Bjørnsen, Bjørn. Det utrolige døgnet. Oslo, 1977.
Boehm, Hermann. Norge mellom England og Tyskland. Oslo, 1957.
Bohn, Robert. Reichskommissariat Norwegen. München, 2000.
Borgersrud, Lars. Konspirasjon og kapitulasjon. Nytt lys på forsvarshisto-
rien fra 1814 til 1940. Oslo, 2000.
Churchill, Winston. Den annen verdenskrig. Bind 1. Oslo, 1951.
Claasen, Adam. Hitlers Northern War. The Luftwaffe’s Ill-Fated Campaign
1940–45. Lawrence, 2001.
Dahl, Hans Fredrik. Vidkun Quisling, en fører for fall. Oslo, 1992.
––– «Dette er London.» NRK i krig 1940–1945. Oslo, 1978.
Evensen, Knut. Oscarsborg forteller historie. Oslo, 1992.
Dietl, Gerda-Luise. Dietl. München, 1951.
Fjeld, Odd T. (red.). Klar til strid – kystartilleriet gjennom århundrene.
Oslo, 1999.
Fjeld, Odd T. Kystartilleriets falne ogsårede i krigen 1940–45. Oslo, 1995.
Fure, Odd-Bjørn. Mellomkrigstid. Oslo, 1996.
Литература 243
Furre, Berge. Norsk historie 1905–1940. Oslo, 1971.

Gliesche, Erich mfl. Der Weg der 163. Infanterie-Division 1939–45.
Zweibrucken, 2005.
Guhnfeldt, Cato. Fornebu 9. april. Oslo, 1990.
Hambro, Johan C.J. Hambro – liv og drøm. Oslo, 1984.
Harriman, Florence. Mission to the North. New York, 1941.
Hartmann, Sverre. Spillet om Norge. Oslo, 1958.
Herzog, Paul. Drei Kriegsschiffe Blucher. Rheinbrohl, 1993.
Heysing, Gunther. Propagandatruppen der Deutschen Kriegsmarine. Ham-
burg, 1964.
Hinsley, F.H. British Intelligence in the Second World War. London 1979–90.
Hobson, Rolf og Kristiansen, Tom. Norskforsvarshistorie, bind 3. Bergen, 2001.
Hovland, Tor. Bli med til Oscarsborg. Oslo, 2005.
Hovland, Torkel. Fleischer. Oslo, 2005.
Hubatsch, Walther. Weserubung. Die Deutsche Besetzung von Dånemark
Und Norwegen 1940. Gottingen, 1960.
Jacobsen, Alf R. Mul varpene. Oslo, 1986.
––– Svartkammeret. Oslo, 1987.
–––: Scharnhorst. Oslo, 2001.
–––Banesår. Tirpitz og jakten på X5. Oslo, 2003.
–––Nikkel, jern ogblo. Oslo, 2004.
Jervell, Sverre. Scener fra en ambassades liv. Berlin, 1905–2000. Oslo, 2002.
Kaltenegger, Roland. Kriegam Eismeer. Gebirgsjåger im Kampfum Narvik,
Murmansk unddie Murmanbahn. Graz, 1999.
Kersaudy, Francis. Norway 1940. London, 1990.
Kjølsen, Fritz Hammer. Optakten tilden 9. april. København, 1945.
––– Mitt livs logbok. En søofficers og diplomats erindringer før og efter
9. april 1940. København, 1957.
Klatt, Paul. 3. Gebirgs-Division 1939–1945. Bad Nauheim, 1958.
Koht, Halvdan. For fredog fridom i krigstid 1939–1940. Oslo, 1957.
244 Литература
Kungliga Utrikesdepartementet: Forspelet till det tyska angreppetpå Dan-

mark och Norge den 9. april 1940. Stockholm, 1947.
Liddell Hart, B.H. History of the Second World War. London, 1970.
Lislegaard, Othar. Oscarsborg, hovedstadens og rikets port. Oslo, 1971.
Lossberg, Bernhard von. Im Wehrmachtfuhrungsstab. Hamburg, 1950.
Lundberg, Lennart. Krigsmalmens offer. Danderyd, 1993.
Mann, Chris og Jorgensen, Christer. Hitlers Arctic War. New York, 2002.
Megargee, Geoffrey. Inside Hitlers High Command. Lawrence, 2000.
Milward, Alan S. The Fascist Economy of Norway. Oxford, 1972.
Paulsen, Helge (red.). 1940. Fra nøytral til okkupert. Oslo, 1969.
Read, Anthony. The Devil’ s Disciples. London, 2004.
Rhys-Jones, Graham. Churchill and the Norway Campaign. Barnsley, 2008.
Rohwer, J. og Hummelchen, G. Chronology of the War at Sea. London, 1974.
Roskill, Stephen. The War at Sea. London, 1961.
Ruge, Friedrich. Der Seekrieg1939–45. Stuttgart, 1962.
Ræder, Gudrun. De uunnværlige flinke. Oslo, 1975.
Salewski, Michael. Die deutsche Seekriegsleitung 1935–1945. Frankfurt,
1970–75.
Salmon, Patrick. Scandinavia and the Great Powers 1890–1940. Newcastle,
1997.
Shirer, William. The Rise and Fallofthe Third Reich. London, 1960.
––– The Nightmare Years 1939–1940. New York, 1984.
Showell, Jak P. Mallmann (red.). Fuhrer Conferences on Naval Af-
fairs,1939-1946. London, 2005.
––– German Navy Handbook 1939–45. Stroud, 1999.
Skodvin, Magne (red.). Norge i krig. Oslo, 1984–87.
Skogrand, Kjetil. Norsk forsvarshistorie, bind 4. Bergen, 2004.
Speer, Albert. Inside the Third Reich. London, 1975.
Steen, Erik Anker. Norges sjøkrig 1940–1945. Bind I og II. Oslo, 1954.
Stevens, R.H. (red.). The Falkenhorst Trial. London, 1949.
Литература 245
Tooze, Adam. The Wages of Destruction. The Making & Breaking of

the Nazi Economy. London, 2007.
Trotter, William. A frozen Hell. New York, 1991.
Ueberschår, Gert. Hitlers militårische Elite. Darmstadt, 1998.
Warlimont, Walter. Im Hauptquartier der deutschen Wehrmacht 1939–
1945. Bonn, 1964.
Willoch, Kåre. Minner og meninger. Oslo, 1988.
Ørvik, Nils. Sikkerhetspolitikken 1920–1939. Bind I og II. Oslo, 1960/61.
Østby, John. Blucher. En dokumentasjon i bilder. Oslo, 2009.
Источники иллюстраций и карт-схем
Фотоиллюстрации
С. 9. Музей Оскарсборга
C. 11. Музей Оскарсборга
С. 21. Ullstein Bild
C. 22. https://www.berlin-wilhelmstrasse.de/reichskanzlerpalais-alte-
reichskanzlei/
С. 26. http://genadiafanassjev.blogspot.com/2013/12/19331940.html
С. 29. Из коллекции Erling Skjolds
C. 34. Bundesarchiv, fotograf: O. Ang / Wikimedia commons
С. 42. Архив семьи Биргера Эриксена
С. 45. Vega Forlag
C. 48. http://hf.titansable.com/index.php?title File:HF684_4
С. 54. Kjolsen, Fritz: Mitt livs loggbok, Kobenhavn. 1957
С. 57. Norsk biografisk leksikon /Gyldendal Norsk Forlag
C. 60. Верхний снимок: US Navy/ Wikimedia commons
Нижний снимок: Из фильма «Борьба за Норвегию» (Kampf
um Norwegen, 1940)
С. 61. Из коллекции Atle Wilmars
C. 65. https://www.militar yfactor y.com/ships/detail.asp?ship_
id=KMS-Deutschland-Lutzow
Источники иллюстраций и карт-схем 247
С. 71. Smithsonian National Air and Space museum. https://airandspace.

si.edu/collection-objects/arado-ar-196-5
C. 77. Marinemuseet i Horten / Forsvarsmuseet
С. 79. Marinemuseet i Horten / Forsvarsmuseet
С. 81. Из фильма «Борьба за Норвегию» (Kampf um Norwegen, 1940)
С. 99. Deutsches U-Boot Museum-Archiv, Cuxhaven
С. 103. Bundesarchiv
С. 108. Нижний снимок: Музей Оскарсборга
С. 109. Barth, Bj. Keyser: Norges milit.re embedsmenn 1929, Oslo 1930:
C. 125. Vega Forlag
С. 132 Верхний снимок: Музей Оскарсборга
Нижний снимок: Из фильма «Борьба за Норвегию» (Kampf
um Norwegen, 1940)
С. 143 Левый снимок: Из коллекции Atle Wilmars
Правый снимок: Bundesarchiv Bild 183-L17874, Thiele (crop).jpg
C. 148. NTBs krigsarkiv (PA1209) i Riksarkivet:
С. 153. http://www.admiral-hipper-class.dk/bluecher/gallery/
gallbluechersinking.html
C. 155. Wikipedia
С. 158. Budesarchiv, Filmarchiv
C. 160. Из коллекции Atle Wilmars
С. 162. Vega Forlag
С. 165. Bundesarchiv
C. 167. Bundesarchiv
C. 170. Bundesarchiv/ Wilipedia
С. 174. Vega Forlag
248 Источники иллюстраций и карт-схем
C. 185. Ullstein Bild

C. 193. https://forskning.no/historie-andre-verdenskrig-boker/de-beste-
bokene-om-krigen-i-norge/463389
С. 195 Верхний снимок: Bundesarchiv, Filmarchiv
Нижний снимок: Из коллекции Atle Wilmars
С. 197. Из коллекции Tore Greiner Eggans
С. 207. Wikipedia
C. 214. Olsen, Pal Brikt (фотограф), Sidsel Berntsberg (скульптор)
С. 223. Wikipedia
С. 227. http://www.visitdrobak.no/en/activities/oscarsborg-fortress
Карты и схемы
С. 36, 83, 87, 96 Keeping, David / Vega Forlag

С. 87 Steen, Erik Anker: Norges sjokrig 1940–1945, bind II,
Oslo 1954
С. 108, 135 Музей Оскарсборга
Именной указатель
Андерсен Рой 86 Будаус Курт 58, 154, 161, 162,

Андерссен Андреас 9, 106, 107, 164, 165
122, 124, 133, 134, 176, 181, Буттлар-Бранденфельс Хорст,
185–187, 189, 198–201, фон 201, 202, 205
206– 208 Бушенхаген Эрих 202
Арнтцен Кьетиль 40 Бюлль Йенс 58
Вайс Вильгельм 23
Бакке, сигнальщик 123 Вайцзеккер Эрнст, фон 52
Бальер, лейтенант 130 Валлукс Альфред 142
Бексруд Сигурд 107, 133, 187, 189 Ван Бутзелар Ван Остерхаут
Беренс Вилли 70, 95, 179, 202 Карел 56
Берган Ханс 78, 79, 98 Варлимонт Вальтер 30
Бём Герман 17, 197, 202 Вендель Карл Ингве 27–29, 51
Билер Юрген 51, 71, 82, 92, 138, Вендельбо Госта 116
148, 194 Ветьен Эберхард 188
Бисмарк Отто, фон 22 Вильке Ганс 157, 160
Блом Улле 161–163 Винснес Ингольф 159
Бломейер Ганс 58 Вреде-Хольм Харальд 85, 91, 111
Блумфельд Томас 196
Бонзак Август 44, 103, 105, 112, Гальдер Франц 32, 35
122, 127, 129, 177, 207 Гарриман Флоренс 67
Браухич Вальтер, фон 32, 35 Гейль, капитан 82, 97, 202
Бройер Курт 138, 139 Гёрц Пауль 51, 59, 70, 90, 138,
Брисейд Трюгве 158, 159 148, 179, 190, 196, 202, 203
250 Именной указатель
Гинденбург Пауль, фон 22 Киммерлинг Вернер 162, 165,

Гитлер Адольф 15–17, 21–27, 166
30–35, 38, 46, 49, 51, 53, 55, Кнаппе Карл 113, 196
58, 59, 67, 84, 126, 139, 162, Кнехт Иоахим 188
182, 196, 198, 204, 205, 213, Кут Хальвдан 12, 31–33, 53, 57,
215 58, 67-69, 85, 91, 94, 95, 111,
Глатцер, капитан-лейтенент 138, 139
140, 141 Краг Сигри Вельхавен 94
Годенау Артур 158, 159, 171 Кьолсен Фритц Хаммер 55, 56
Годё Рейдар 186 Крафт Кнут 116
Гольц Рюдигер, фон дер 34 Кумметц Оскар 14–18, 46, 49,
Грундманн Эрих 163–165, 167 58, 59, 62, 72, 73, 92–94, 97,
98, 113, 119–121, 126, 137,
Дауб Рихард 66, 71, 80, 82, 95, 140–144, 179, 194, 204
121, 138, 145, 147, 179, 205
Дизен Генри 155, 164, 193 Ланге Вернер 58, 73, 102, 115,
Дитль Эдуард 37, 215 143–145, 153
Дормер Сесил 53 Леман-Бэренклау Эрнст 58, 148,
Драудт, машинист 188 196
Дэли Арне 156, 157 Лейдиц Лейф 44, 45
Лёпер Вольфганг, 58
Енсен Уле Хальвдан 118, 119 Лиен Ивар 131, 133, 177, 180, 196,
197
Зюсманн Вильгельм 120 Л’Оранж, сержант 45
Лоссберг Бернгард, фон 30, 35,
Йеванорд Эрик 159 37, 205
Йодль Альфред 27 Люнгберг Биргер 91, 92
Йонланд Йоханнес 198
Йонсен Колбьорн 202, 203 Маркворт Фридрих 130
Менг Франц 168, 169
Канарис Вильгельм 203 Михач Карл 146
Карлсен, минер 122, 133
Квислинг Видкун 26, 27, 30 Нессе Клаус 110, 123, 186
Кейтель Вильгельм 35 Нойсс Гельмут 58, 114, 144, 189
Кёрнер, лейтенант 163 Ниден Курт 202, 203
Именной указатель 251
Никельманн Гельмут 194 Стеен Эрик Анкер 212

Нотланд Кристиан 169 Стош Рихард, фон 93
Нюгордсвольд Йохан 68, 94. 198, Стрём Ойвинд 104, 122, 129
212, 213 Сэдем Магнус 45, 63, 64, 105,
112, 122, 177, 180, 185, 186,
Остер Ганс 53–55, 215 189, 198–201, 207–209
Сэли Андреас Ульсен 41
Перлеберг Рюдигер 113, 115, 119,
126, 133, Тандберг-Ханссен Эйнар 100
Петерссон Аксель 194 Таннеманн Карл 125, 136, 137,
Пинкернелле Эрдевин 66 139–140, 145, 203, 211
Питч, доктор 137, 146 Телле Кнут 102
Полманн Гартвиг 22 Тевоог Карл 65
Поммер Эше Герд, фон 114, 158, Тербовен Йозеф 198
159, 184, 186 Тиле Август 72, 73, 92, 95, 97,
Понсет Ганс, фон 72, 73, 182 120, 142–145, 173, 182, 184,
Поххаммер Ганс-Эрих 125, 128, 188, 189, 213
130 Туз Адам 24, 25, 32
Рёдер Эрих 14, 17, 18, 26, 30, 48, Уайтхед Роберт 107, 224
52, 72, 204 Ульсен Лейф Вельдинг 77–79,
Риксекер Карл 169–171 98, 99, 156, 157
Рихерт Арвид 28, 52 Уннеберг Торлейф 103, 109, 110,
Рэдер Гудрун 69 112, 121, 122, 208
Рэккен Рагнвальд 11, 43, 44, 104,
112, 122, 127, 129, 175, 176, 207 Фалькенхорст Николаус, фон
21, 23, 33–35, 51, 180, 197
Сас Гийсбертус 54–56 Фёрстер Гуго 49, 50, 113, 115, 119,
Салквист-Амундсен Густав 100 126, 133, 196, 205
Смит-Йоханнсен Йоханнес 78, Финдаль Тео 64
86, 112, 115, 154–157, 163–167, Фольдаг Генрих 46–49, 58, 66,
169–172, 178, 188, 199, 213 70, 80, 92, 120, 126, 131, 133,
Сорли, капитан 101 134, 136, 137, 140–142, 147,
Солем Эрик 209 148, 179, 194, 196, 202, 204,
Станг Ульрих 55, 56 211
252 Именной указатель
Форсхелл Андерс 52, 55, 56 Штрелов Зигфрид 58, 97–99,

Форстманн Густав 58, 165 157, 160
Фрейберг Вальтер, фон 93, 121, Шульте-Монтинг Эрих 52, 56
134, 142, 146, 205 Шюллер Ульрих 140
Фэрден Фредерик 89, 101, 111, Шюрдт Генрих-Вильгельм 125,
116, 117, 171 126, 128, 146
Фьельстад Турвальд ван Севе-
рен 171, 172 Энгельбрехт Эрвин 58, 92, 120,
179, 180, 194, 204, 211
Хокон VII, король Норвегии 94, Энгельманн Курт-Эдуард 124,
198, 206 125, 130,131, 205
Хаген Георг 205 Энгер Херслеб Адлер 86, 88, 101,
Хамбро Карл Иоахим 68, 211, 110, 168
213 Энгер Вагн Юль 106, 109, 110,
Хатледаль Расмус 68 123, 133, 186–189, 198–201,
Хвинден Хауг Якоб 178, 194 207–209
Хойе Кристиан 104, 126 Эриксен Андреас 42
Хойер, лейтенант 164 Эриксен Биргер 7, 9–15, 39–43,
Ховденак Гуннар 78, 115, 156, 45, 102–105, 107, 110–112,
157, 206, 207 116–117, 121–124, 126–127,
Хультгард, капеллан 28, 29, 51 129, 131, 133, 137, 153, 155,
Хейманн Эрих 58, 65, 80, 120, 174–178, 180–182, 185–187,
125, 126, 129, 131, 136, 137, 141, 189, 194, 196, 198–201,
146, 179, 180, 203 206–212, 214
Эриксен Боргхильд 42
Циган Вернер 65, 126, 141, 145, Эриксен Каспар 40
205 Эриксен Енсина 40
Цопфель Курт 51, 146 Эриксен Кристиане Сэлли 41,
42, 105, 206
Шау-Йохансен Рейдар 99, 100 Эсмарх Август 57, 58
Шеель Арне 52, 53, 57, 69
Шлюнц Ганс Герман 48 Ягер, лейтененат 168
Шрайбер Рихард 93,
Якобсен Альф. Р.
Я 46 Крепость Оскарсборг против крейсера «Блюхер». 9 апреля
1940 г.: начало войны во фьордах Норвегии / Пер. с норв.
С. Машковой-Хоркиной. М.: Издательство «Весь Мир», 2020.
254 с., ил., карты.
ISBN 978-5-7777-0783-3
Внезапное нападение нацистской Германии на Норвегию 9 апреля 1940 г.
(«Операция Везерюбунг») стало важным этапом начального периода Второй
мировой войны. Ключевую роль в реализации плана вторжения отводилась
десантной Группе 5 во главе с новейшим немецким крейсером «Блюхер», кото-
рая должна была захватить столицу страны Осло. Нейтральная Норвегия не была
готова сопротивляться, правительство страны не реагировало на сообщения
о готовящемся нападении. В этих условиях верность долгу и смелость проявил
комендант крепости Оскарсборг полковник Биргер Эриксен, отдавший приказ
открыть огонь из устаревших орудий по мощным кораблям вторжения. Крей-
сер «Блюхер» был потоплен, а гитлеровский план захвата короля, правительства
и золотого запаса Норвегии сорван. Этому драматическому поединку крепости
и крейсера, столкновению характеров защитников Оскарсборга и захватчиков,
посвящена книга норвежского историка А. Якобсена.
УДК 94.481; 94.430; 94(100)«1939/45»

ББК 63(4Нор+4Гер)62
Альф Р. Якобсен
Крепость Оскарсборг против крейсера «Блюхер».

9 апреля 1940 года: начало войны во фьордах Норвегии
Редактор: В.А. Демьянович

Мл. редактор: М.Р. Завьялова
Корректор: Н.П. Морозова
Художник: Е.А. Ильин
Верстка С.А. Голодко
Подписано в печать 24.10.2019

Формат 6090 1/16. Усл. печ. л. 16,0. Тираж 1000 экз.
Заказ №
ООО Издательство «Весь Мир»

109544, г. Москва, ул. Б. Андроньевская д. 5, стр. 1
Тел./факс: (495) 632-47-04, 632-47-06, (495) 678-43-18
E-mail: info@vesmirbooks.ru
http:// vesmirbooks.ru
Отпечатано в ОАО «Первая Образцовая типография»

Филиал «Чеховский Печатный Двор»
142300, Московская область, г. Чехов, ул. Полиграфистов, д. 1
Сайт: www.chpk.ru. E-mail: marketing@chpk.ru
Факс 8 (496) 726-54-10, тел. 8 (495) 988-63-87

Крепость Оскарсборг PDF

Загружено:

Сведения о документе

Оригинальное название

Авторское право

Доступные форматы

Поделиться этим документом

Поделиться или встроить документ

Параметры публикации

Этот документ был вам полезен?

Это неприемлемый материал?

Авторское право:

Доступные форматы

Крепость Оскарсборг PDF

Оригинальное название:

Загружено:

Авторское право:

Доступные форматы

Альф

Перевод на русский язык – к.г.н. С.А. Машкова-Хоркина

Перевод выполнен по изданию:

Издание осуществлено при финансовой поддержке

Данное издание охраняется законодательством об авторском праве.

© 2010 Alf R. Jacobsen og Vega Forlag AS

ПРОЛОГ. «Расстрелять к чертовой матери!» 9

ЧАСТЬ I. ЗА НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ ДО ТОГО…

ЧАСТЬ 2. БОЙ УЖЕ ИДЕТ…

ЧАСТЬ 3. ЕСЛИ СОПРОТИВЛЕНИЕ НЕ ПРЕКРАТИТСЯ…

ЧАСТЬ 4. КРИЗИС ДОВЕРИЯ

ЭПИЛОГ. Оскарсборг: после войны и до нашего времени 211

ИСТОЧНИКИ ИЛЛЮСТРАЦИЙ И КАРТСХЕМ 246

ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ 249

Потопление немецкого крейсера «Блюхер» в проливе Дрёбак-

солдат. Его пример придает уникальный характер всей этой

Осло, 28 февраля 2010 г.

* Здесь и далее примечания, пронумерованные арабскими цифрами, при-

Оскарсборг, 9 апреля 1940 г. 03:58

Если в жизни человека существует момент истины, то

он впервые в истории молодого государства открыть огонь

тус крепости Оскарсборг был понижен до укрепления второй

и поселиться вместе с женой Кристиане и дочерью Боргхильд

очень скромным предложениям по укреплению вооруженных

Неприятное было время и неприятные настроения. В тор-

Теперь он рисковал подвергнуться похожему униже-

В ходовой рубке «Блюхера» в 5–6 тысячах метров к югу

Когда крейсер спустили на воду в июне 1937 г. и нарекли

находящуюся на грани поли-

на имела богатые запасы угля, но не имела остального – руды,

«Операция нарушает все правила морской войны, подразу-

ЗА НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ ДО ТОГО…

Берлин и Оскарсборг, понедельник 1 апреля 1940 г.

Старое здание рейхсканцелярии – бывший дворец Радзивиллов

по просторным залам старинного дворца Радзивиллов. Свет

подали легкий второй завтрак, а затем начался многочасовой

За четыре месяца до этого – во вторник 12 декабря 1939 г. –

позволил заключить обширные торговые соглашения, обеспе-

лера не было места для компромисса. Террор, преследование

На шведских рудниках в Кируне

Когда спустя несколько дней Гитлер принял у себя нор-

Квислинга о союзе с Германией и возможном политическом

портовый город на берегах Одера9. Приветственная церемо-

Порт Штеттина в начале апреля 1940 г.

многочисленных питейных заведений третьего по величине

Консул Вендель дал фору разведке. Транспортный флот, ко-

элементов «Операции Везерюбунг» и через несколько дней дол-

Гитлер в это время нетерпеливо метался на своем команд-

* Германское вспомогательное судно «Альтмарк», имевшее на борту плен-

политику в таких выражениях, что еще болльше подрывал мо-

Несмотря на то что в первую очередь Гитлер имел в виду

ским усердием. Педантичный

Главнокомандующий сухопутными силами генерал Валь-

Планируемое стратегическое наступление не имело анало-

Карта 1. Операция «Везерюбунг» 8–9 апреля 1940 г.

Стратегическую цель – Нарвик– должны были захватить

«Речь идет о самой дерзкой операции военной истории

дется рассчитаться с Англией. Это борьба, которую надо вести

А в Оскарсборге в тот же понедельник наводили порядок и

пути в Дрёбак, чтобы прибыть в крепость 2 апреля. Предсто-

Самый старший брат Биргера умер, второй сын родителей

* Консульский конфликт – добровольный выход в 1905 г. в отставку со